Искусство живое
Часть 2. Глава 1
Диплом о высшем образовании висел перед Пресайз Тачем в телекинетическом поле. Сложенный вдвое листок бумаги, заключённый в корочки размером с тонкую тетрадку. Такой простой предмет, вызывающий такие противоречивые чувства. Тач шёл к нему последние несколько лет, вложил в него много времени, сил, нервов и здоровья, просиживая дни в душных аудиториях и ночи в душной мастерской за учебниками или мольбертом. И вот, наконец, он держал перед собой документ, подтверждающий, что он, единорог Пресайз Тач, получил и освоил высшее художественное образование и отныне имеет полное право гордо именоваться Художником. Но на фоне этих мыслей единорога обуревали и другие, и главной среди них была мысль о том, что теперь его жизнь никогда не станет прежней. Прошли годы беспечного детства и легкомысленного студенчества. Ему предстояло войти во взрослую жизнь.
Выпускной экзамен прошёл гладко и легко. Можно даже сказать, что это была чистая формальность: молодые преподаватели, принимавшие его, сами всего несколько лет назад окончили академию; они прекрасно ладили со студентами и понимали их. Им не было дела до конфронтаций между выпускниками и канцелярией Академии, они ещё не успели зачерстветь от всей этой бюрократии и тысяч лиц пони каждый год.
Канцелярия, уязвлённая поступком выпускников, показала, что тоже умеет вредничать, и отменила официальную церемонию вручения дипломов. Вместо этого за дипломом нужно было прийти в деканат и получить его под расписку. Без высокопарных слов, торжественных костюмов, слёз счастья и копытопожатий ректора. Просто прийти и забрать, словно это какая-то обычная справка.
Кроме того, выпускникам давалось три дня на то, чтобы выселиться из общежития. За это время им следовало найти новое жильё, вынести из обжитых мастерских все личные вещи и сдать комнаты коменданту. И если Тач жил в своей комнате один, и для него эти задачи были сложными, но выполнимыми, то тем, кто проживал в своей комнате вместе с ещё двумя-тремя пони, было совсем невесело.
Возвращаясь в общежитие, Тач заметил в своём почтовом ящике конверт. Сначала он подумал, что это письмо от родителей, с которыми он обменивался письмами три-четыре раза в месяц, но когда он взял конверт, то удивился. Отправителем была Инк Дроп.
Единорог шёл по коридору в свою комнату, думая об этом странном письме. Постепенно мысли с письма перешли на его отправительницу. Тач понял, что уже давно не видел эту земнопони, и… что это за странное чувство? Он что, соскучился по ней? Похоже на то. Эта мысль только сильнее подстегнула в нём интерес, и он, зайдя в комнату, открыл конверт и начал читать.
Дорогой Пресайз Тач!
Я давно хотела написать тебе, но не знала, как начать, а потом у меня совсем не было времени на это из-за учёбы. И вот теперь, когда всё закончилось, я, наконец, собралась с мыслями и пишу тебе.
Воспоминания, связанные с тобой, пожалуй, самые яркие и приятные за всё время моей учёбы. Пусть мы провели вместе не так много времени, но каждая секунда была для меня незабываемой. Я бы очень хотела встретиться с тобой и провести в твоей компании ещё хотя бы минуту. Хотя бы просто увидеть тебя.
Но, к сожалению, судьба распорядилась иначе. Я закончила учёбу и навсегда уезжаю из Кантерлота. И как бы горько мне ни было это писать, но для нас обоих будет лучше, если мы больше никогда не увидимся. Дело не в тебе и не во мне, так сложились обстоятельства, которые ни я, ни ты, ни кто-либо ещё не в силах изменить. Я думала, что есть хотя бы шанс того, что знакомство с тобой сможет это исправить, но увы.
Пожалуйста, не думай, что я использовала тебя в личных целях. Это не так. Всё то, что между нами было, правда. Прости, что я дала тебе ложную надежду. Мне самой печально думать о том, что всё заканчивается вот так, толком не начавшись. И пожалуйста, не вини себя, ты бы не смог ничего сделать, даже если бы всё знал.
Спасибо тебе за всё. Ты очень талантливый и приятный пони. Мне очень жаль, что так вышло. Прости.
Твоя навеки,
Инк Дроп
P. S. Пожалуйста, не ищи меня и не пиши мне. Так будет только хуже. Можешь сжечь это письмо, если это поможет тебе забыть меня.
И. Д.
Текст письма ввёл единорога в ступор. Он с минуту сидел на стуле, пытаясь переварить то, что только что прочитал, после чего перечитал письмо ещё раз. Понимание того, что написано в этом письме, постепенно настигло его, и на Тача нахлынула целая волна вопросов. Он перечитал письмо в третий раз, пытаясь найти намёки, подсказки — да хоть что-нибудь, что дало бы хоть какое-то объяснение. Но всё было тщетно. Кобылка явно не хотела, чтобы он знал, что это за «обстоятельства».
Тач лёг на кровать и уставился в потолок. На душе скребли кошки. Только теперь он понял, что значила для него эта кобылка. В голове крутилась туча вопросов, и все они сводились к одному простому: почему?
Единорогу расхотелось делать что-либо. Хотелось просто лежать и смотреть в потолок. Так он пролежал неизвестно сколько и, возможно, лежал бы дальше до ночи, но в его дверь кто-то постучал. Тач подумал, что если ничего не делать, то стучавший решит, что его нет, и уйдёт. Но стук повторился.
— Войдите, — безразличным голосом сказал Тач.
В комнату вошёл Шарпенд Лед.
— Тач, я тут нашёл… — начал с порога он, но заметил состояние друга и прервался.
Оценив обстановку, иссиня-чёрный земнопони подошёл к столу и пробежал глазами письмо, которое всё ещё там лежало.
— Ох, — только и сказал он.
— Знаешь, Лед, оказывается, это больно, — всё так же безразлично проговорил единорог.
— Тач, это… это неприятно, да. Я понимаю тебя. Меня самого кобылки бросали не раз. Но сейчас не время раскисать, — ответил Лед, пытаясь поддержать друга, после чего более воодушевлённо продолжил: — Вот что. Я тут нашёл съёмную квартиру на Цикориевой улице, втроём получится вполне неплохо. Давай мы закончим с переездом, а потом сходим в бар и хорошо там посидим.
Слова Леда немного согнали апатию, и Тач сделал над собой усилие, чтобы подняться и посмотреть на земнопони.
— Втроём? А кто третий?
— Пока не знаю. Думаю, Уайт Спектрум согласится. Что скажешь?
— Уайт? Думаю, можно ему предложить.
— Хорошо. Тогда я пойду и поговорю с ним, а ты не теряй время и пакуй вещи.
С этими словами Шарпенд Лед удалился, и Тач последовал его совету.
Вещей было много. Пони сделали по шесть рейсов от комнаты до выхода и обратно, чтобы перенести их все и загрузить в грузовую повозку. На неё пришлось потратиться, поскольку перевозить это всё на общественном транспорте было бы попросту нелепо, да и заняло бы около недели.
У входа в общежитие толпилась семейка Блэков, чёрных, как сажа, пегасов, с которыми жил Карбон Блэк. Он выделялся из своей родни ярким, кричаще-оранжевым цветом шёрстки и не менее ярким фиолетовым цветом гривы; впрочем, черты лица, голос, характер и другие признаки у него вполне укладывались в семейные. Уайт Спектрум вышел из общежития с последней партией своих вещей. Он ловко обошёл стоявших возле входа пегасов, загрузил поноски в кузов и запрыгнул вслед за ними. Тач и Лед уже ждали его там.
— Кудыть едем? — спросил здоровенный коричневый жеребец земнопони, запряжённый в повозку.
— Цикориевая шесть, — ответил Лед.
Цикориевая улица находилась на самой окраине Кантерлота. Квартира хоть и не блистала роскошью и современным ремонтом, но и назвать её халупой язык не поворачивался. Убранство было старомодное, но аккуратное, обои не отклеивались, половицы не скрипели, сантехника не протекала. Хозяева явно хорошо следили за квартирой. Она имела две небольшие комнаты и относительно просторную гостиную, кухню и санузел. Жеребцы расселились по одному в каждую комнату. Гостиная досталась Шарпенд Леду.
— Я не понимаю, в чём твоя проблема, — заявил Шарпенд Лед и сделал глоток из кружки. — Просто забудь её и живи дальше. У вас ведь ничего не было, как ты сам говоришь.
Пресайз Тач, сидящий за столом напротив него и изучающий пузырьки пены в своей кружке, помолчал, затем отпил сидра и сказал:
— Понимаешь, дело ведь не в том, что было, а чего не было. Дело в том, что мы с ней сблизились. У меня, знаешь ли, не было столько кобылок, как у тебя. Это ты можешь просто взять и забыть всё, а я так не могу.
Количество сидра, выпитого пони, способствовало вдумчивому и неспешному разговору, но ещё не заплетало язык. Уайт Спектрум, сидящий справа от Леда, посмотрел на Тача и сказал:
— Тебе просто надо отвлечься от этих мыслей. Скоро ты забудешь её и будешь только иногда вспоминать всё это как интересную историю.
— Вот именно, — поддержал его Лед. — Она ведь не единственная кобылка в мире, просто осмотрись — вокруг столько симпатяшек на любой вкус.
Тач огляделся. Среди посетителей бара было несколько привлекательных кобылок, но все они были с жеребцами.
— Наверно, вы правы, — ответил он. — Но всё равно, я хочу знать, какого сена это было. Она как будто просто отделалась от меня этой отмазкой про какие-то там обстоятельства. Я готов её понять, если там действительно что-то важное. Но почему она решила, что я не должен этого знать?
— Да кто этих кобылок поймёт? — усмехнулся Лед. — Может, она полумала, что если напишет всё как есть, то это будет выглядеть, как попытка оправдания?
— И поэтому она оставила эту жалкую отговорку, — в голосе Тача прозвучала ирония.
— Может, она просто решила с тобой разойтись, но не хотела тебя обижать? — предположил Уайт.
— Не знаю, — ответил Тач, подумав. — Может быть, но мне слабо в это верится. То, как она написала это письмо… Мне кажется, что она писала всё это искренне.
— Гадать можно долго, — сказал Лед. — Наверно, единственный способ узнать правду — это найти её саму и спросить. Но я надеюсь, что ты не собираешься этого делать?
Тач задумался.
— Может, и не единственный, — отстранённо проговорил он.
Друзья посмотрели на единорога вопросительно, но объяснять им он ничего не стал. В его голове появилась мысль. Миссис Эппл Бранч. Она знакома с Инк Дроп и её семьёй. Наверняка она что-то знает.
— Тач, искать её — это действительно плохая идея, — заявил Уайт.
— Не волнуйся, я не собираюсь её искать. По крайней мере, пока, — голос единорога стал более уверенным.
Лед и Уайт переглянулись.
— Тач, ты меня пугаешь, — с подозрением сказал чёрный земнопони. — Что ты задумал?
— Ничего особенного, — ответил единорог. — Просто хочу навестить одну пони.
Чёрный и белый жеребцы несколько расслабились, подозрения в их взгляде стало меньше, но полностью оно не ушло.
— Да? И кого же? — спросил Лед.
— Так, одну бывшую клиентку.
Леда такой ответ явно не устроил. Он какое-то время посверлил единорога взглядом, но тот выдержал, и земнопони сдался:
— Ладно, не хочешь — не говори. Только если решишь сделать какую-то глупость, посоветуйся сначала с нами.
Тач на это только усмехнулся. Постепенно беседа перешла на более отстранённую тему.
На следующий день Пресайз Тач проснулся ближе к полудню. Вчера он знал меру и выходил из бара, почти не пошатываясь, поэтому сегодня чувствовал себя относительно нормально. Он принял холодный душ и позавтракал, после чего решил пойти на рынок. Отсюда до него было гораздо дальше, чем от общежития, но Тач твёрдо решил поговорить с миссис Эппл Бранч.
Прошло уже почти две недели с тех пор, как бывшие студенты Кантерлотской художественной академии покинули стены своей альма-матер и отправились в свободное плавание. На собрании в квартире, снимаемой тремя жеребцами, все восемь пони единогласно были за то, чтобы объединиться и создать свою художественную фирму. Единственным, кто отсутствовал, был Брайт Калор. Он никому не сказал, где будет жить после выпуска, и вообще было похоже, что он решил отделиться от коллектива. Возможно, он думал, что после его поступка в день конкурса его будут считать предателем, а может, он изначально собирался двигаться далее сам по себе. Как бы там ни было, никто из художников не выражал осуждения к его поступку.
Тач шёл по улице и думал. Хоть сейчас и казалось, что теперь он, наконец, свободен, всё же дел было много. Ему предстояло открыть свою фирму. А для этого недостаточно зарегистрироваться в налоговой службе. Нужно было найти рабочее помещение, заказать инвентарь и рекламу и проделать огромную кучу бумажной работы. Это было настолько непонятно и страшно, что хотелось просто сказать всем: «Извините, всё отменяется» и найти обычную работу. Но Тач с друзьями твёрдо решил открыть фирму. Он не мог их вот так подвести.
Наконец, единорог добрался до рынка. Сегодня здесь было много пони, и Тач подумал, что, возможно, стоило подождать до вечера, когда поток покупателей не будет таким большим и у миссис Эппл Бранч будет время поговорить. Но он уже пришёл, и потому он всё же решил подойти к прилавку с яблоками. Однако то место, где зелёная земнопони обычно торгует, сегодня было пусто. Единорог осмотрелся и решил подойти к соседнему прилавку, где пастельно-оранжевый жеребец земнопони продавал морковь.
— Добрый день, — поздоровался он с продавцом. — Вы не знаете, почему сегодня нет миссис Эппл Бранч?
— Эппл Бранч сегодня дома, у неё простудилась дочка. Пару дней её на рынке не будет, — ответил земнопони. — Но ты не расстраивайся. Яблок у меня нет, зато есть морковь. Сладкая, сочная, оранжевая. И в суп, и в салат. Не хочешь прикупить?
Тач купил немного моркови, поблагодарил земнопони и пошёл обратно домой. Значит, сегодня ему предстоит наведаться к миссис Эппл Бранч в гости. Пусть это не очень вежливо — приходить в гости без приглашения, но ему были нужны ответы.
Оранжевое солнце клонилось к горизонту. Единорог вошёл в подъезд пятиэтажного дома. Он уже был здесь однажды, когда выполнял заказ на портрет юной дочери Эппл Бранч, поэтому искать адрес не пришлось. Он поднялся на два этажа и постучал в дверь. Та приоткрылась, и из-за неё выглянула зелёная земнопони.
— Тач? — удивлённо сказала она.
— Здравствуйте, миссис Эппл Бранч, — поздоровался художник. — Извините, что я пришёл без предупреждения, но я бы хотел с вами поговорить. Могу я войти?
— Конечно, проходи, — сказала кобыла всё ещё немного удивлённо, впуская единорога внутрь. — Эппл Пил только что уснула, так что потише.
Тач вошёл. В доме пахло варёными овощами и немного яблоками и лимоном. Эппл Бранч жила вдвоём с дочерью; насколько знал единорог, она недавно развелась с супругом.
— Чаю? — предложила она.
— Не откажусь.
Через пару минут пони сидели на кухне и неспешно пили горячий чёрный чай из фарфоровых чашек.
— Миссис Эппл Бранч, — начал единорог. — Я бы хотел поговорить об Инк Дроп.
Он поймал на себе быстрый и многозначительный взгляд зелёной кобылы и продолжил:
— Недавно она прислала мне письмо, в котором написала, что навсегда уезжает из Кантерлота и что лучше нам с ней больше никогда не встретиться. Она не написала, почему, только что это какие-то обстоятельства, которые невозможно изменить. Вы же знакомы с ней? Может, вы что-нибудь знаете?
Эппл Бранч выслушала его внимательно.
— Вот как, значит, — проговорила она задумчиво после некоторой паузы. — Тач, я бы хотела тебе помочь, но я не знаю, что она имела в виду. Хотя…
Тач, услышав последнее слово, внимательно и с надеждой посмотрел на собеседницу. Та помедлила и продолжила:
— Кое-что я всё же знаю, но только пусть это будет между нами. Её тётя как-то обмолвилась, что семья Инк Дроп находится в серьёзных долгах. Что-то вроде большого кредита, который они не могут выплатить. Я не знаю всех деталей, она не любит говорить об этом, но, кажется, они занимаются продажей стройматериалов. Вполне возможно, что это как-то связано.
Единорог хмыкнул.
— А при чём здесь Инк Дроп и её письмо?
— Не знаю, Тач. Но когда дела идут плохо, случиться может всякое. А если это дело всей твоей жизни… на что только не пойдёшь, чтобы спасти его от банкротства. Но и не исключено, что причина в чём-то другом, чего я не знаю. Видишь ли, Тач, они с Инк Дроп не рассказывали мне много о своей семье и о том, как они живут в Балтимэйре.
— То есть, она уехала в Балтимэйр?
— Скорее всего. Увы, но больше я тебе ничем помочь не смогу.
— Спасибо и на этом, — вздохнув, ответил единорог.
Он встал из-за стола и уже собрался уходить, но миссис Эппл Бранч остановила его.
— Тач, ты уже уходишь? Ты же ещё не рассказал о том, как у тебя дела. Ты ведь закончил учёбу. Хотя бы расскажи, где ты теперь будешь жить и что планируешь делать.
Единорог смущённо улыбнулся. Действительно, он об этом и не подумал.
— Мы с одногруппниками решили открыть свою художественную фирму. Будем принимать заказы. Может, будем давать мастер-классы или репетиторствовать для жеребят. Я сейчас пытаюсь разобраться во всех тонкостях открытия своего бизнеса, и, честно говоря, голова уже идёт кругом.
Эппл Бранч улыбнулась.
— Это серьёзное решение. Надеюсь, у вас всё получится. Вы уже нашли помещение для своей мастерской?
— Ещё нет. Пока нашли только пару коморок где-то в подвалах, нам такое не подходит.
— Тогда я могу дать тебе контакты одного моего знакомого пони. У него есть помещение, которое он арендовал маленькому салону красоты, но тот недавно закрылся. Скажешь ему, что от меня, думаю, вы с ним сможете договориться.
Зелёная земнопони взяла листок бумаги и написала на нём несколько слов и адрес.
— Спасибо вам ещё раз, миссис Эппл Бранч, — сказал Тач, забирая листок. — Вы ко мне так добры, что мне даже неловко.
— Доброта — элемент гармонии, — легко ответила кобыла. — Если тебе будет нужна моя помощь, ты знаешь, где меня найти.
Попрощавшись, Пресайз Тач пошёл домой.