Твайлайт Спаркл — королевский гвардеец: Возвышение
Эпилог: Принцессы и торты
Твайлайт застегнула последнюю пуговицу и нахмурилась, увидев, как туго стянуло ее грудь. Это была та же парадная форма, которую она надела на выпускной в училище всего год назад, но с теми мышцами, которые она нарастила с тех пор, форма ощущалась ужасно неудобной. Единорожка позволила Рэрити перешить ее, но, должно быть, что-то пошло не так, или, возможно, кто-то напортачил с мерками.
Она повернулась, чтобы посмотреть на себя в полноростовое зеркало, и наклонила голову, изучая позолоченные пуговицы. Они, вроде как, выглядели нормально. Твайлайт и раньше видела офицеров в плохо сидящей форме – как раз скособоченные пуговицы были верным признаком слишком большого тела в слишком маленькой форме. Единорожка села и с помощью магии подергала красные манжеты, проверяя, подходящей ли они длины, и поправила накрахмаленный воротничок. Дискордова удавка сдавила горло словно питон, обвившийся вокруг шеи.
– Я не выгляжу обрюзгшей, а? – спросила Твайлайт. – Форма вроде выглядит нормально, но ощущается слишком тесной.
– Нервы, наверное, – ответила Спитфайр. – В день когда я стала капитаном, тоже была вся в напряге.
Твайлайт повернулась и посмотрела на пегаску, которая сидела на табурете, прислонившись спиной к стене и закинув копыта за голову. Ее задние копыта покоились на втором табурете, а бедный Басенджи – в своем элегантном черном пиджаке и красном галстуке – сидел рядом на полу, очевидно, слишком вежливый, чтобы попросить уступить место.
Было даже невозможно предположить, что всего пару недель назад Спитфайр сломала спину. После того, как все успокоилось, Твайлайт и команда медиков осмотрели ее от носа до кончика хвоста. Тесты не выявили ничего аномального, кроме новых магических способностей, но единорожка с врачами пришли к единому мнению, что регулярные осмотры нужно продолжать, на случай, если что-то всплывет позже.
Единственное внешнее изменение можно было заметить лишь в глазах. Радужка теперь пылала огнем, а в склере плясали маленькие мерцающие искорки. Это было настолько заметно, что Спитфайр теперь постоянно носила солнцезащитные очки, даже в помещении, чтобы не пугать всех, кто случайно встретился с ней взглядом.
– Из-за чего я должна нервничать? – коротко спросила Твайлайт. Она позволила своему взгляду задержаться достаточно долго, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, и отвернулась, продолжая теребить свою форму. – Я женюсь на кобыле своей мечты... и не горбись, помнешь форму.
Спитфайр пренебрежительно фыркнула, но села, разглаживая складки. Медали, висевшие на груди пегаски – среди них несколько новых – брякали в такт движениям.
– Это естественно – нервничать в день свадьбы, – вмешался Басенджи. – Этот день знаменует важную веху в твоей жизни и жизни друга Кейденс. Это день, когда ваши пути перестанут идти параллельно и сольются в единую дорогу, по которой вы пройдете вместе.
– Ой, как мило, Бас, – Спитфайр нехарактерно по-кобыльи вздохнула. – Коли не возражаешь, я украду для своей части свадебного поздравления.
Басенджи открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Вместо этого он просто сунул руку в нагрудный карман и вытащил небольшой блокнот и карандаш. Перевернув несколько страниц, пес вымарал пару строчек из речи, которую, как знала Твайлайт, он писал последние несколько дней.
– Как хочешь, – пробормотал барабанщик, покусывая карандаш, пробегаясь еще раз по своим записям и внося еще несколько изменений.
Твайлайт вздохнула и решила перестать беспокоиться о своем внешнем виде. Она выглядела хорошо, очень хорошо. Единорожка склонила голову набок, оценивающе глядя на себя под другим углом, а затем наклонила голову и в другую сторону. Она выглядела идеально. Абсолютно, полностью, безупречно.
Она зарычала и, отцепив некоторые из своих медалей, – как и у Спитфайр, там была пара новых – перевесила их чуть в стороне.
– Возможно, я и правда немного нервничаю, – наконец признала правоту друзей Твайлайт. – Хотя я стараюсь этого не показывать. Кейденс из-за свадьбы просто с ума сходит. Она хочет, чтобы все для наших пони прошло идеально. Считает, что это именно тот праздник, который им нужен после всего того бардака, в который превратилась ярмарка.
Спитфайр только усмехнулась.
– Я думала, что эта церемония не более чем формальность, но так мне тоже нравится. Эти кристальные пони, похоже, из тех, кто ищет любой повод повеселиться.
Твайлайт перестала возиться со своими медалями, подняла зеркало магией и развернула к стене, чтобы избавиться от соблазна снова заглянуть в него. В углу комнаты был столик, на котором горничные оставили вещи, которые, по их мнению, могли единорожке понадобиться – к счастью, там была и бутылка шампанского в ведерке со льдом. Твайлайт наполнила бокал почти доверху и осушила его одним глотком.
– Что ты имеешь в виду “не более чем формальность”? – спросила единорожка, наполняя бокал снова.
– Ну, кристальные пони уже считают тебя одним из своих правителей. Вы с Кейденс публично признались в любви друг к другу, и эта любовь привела к какому-то магическому чуду. Для них ты уже их повелительница.
Твайлайт отхлебнула шампанского. Спитфайр была права, что пони Империи с радостью приняли ее. Значительная их часть была достаточно близко, чтобы наблюдать за боем, и единорожка определенно завоевала их сердца.
– Мне, вроде как, нравится титул, которым они меня наградили, – усмехнулась Твайлайт. – Он...
– Крутецкий?
– Да, типа того.
– Императрица Стали – довольно высокий титул, – прокомментировал Басенджи, закрывая блокнот и убирая его обратно в карман. – Скажу как тот, кто пишет песни: он очень... запоминающийся.
– Мне тоже так кажется, – кивнула Твайлайт, взяла со стола пару бокалов, наполнила их и протянула друзьям, которые с благодарностью их приняли.
Они посидели некоторое время в тишине, попивая шампанское, пока звуки праздника неслись через окно. Кристальные пони вложили в него все свои силы. Возможно, у Твайлайт и не было мистической связи с городом, как у Кейденс, но, слушая звуки веселья и безудержного смеха, она чувствовала счастье в своем собственном сердце.
Разительный контраст с криками ужаса, наполнявшими воздух всего две недели назад. Проклятие Сомбры, потеря изначального Кристального Сердца, попытка Аммита превратить город в свою выводковую яму – свет в конце туннеля жестокого обращения Сомбры был пламенем, что собиралось пожрать всех живьем. То, что они сейчас могли так смеяться, многое говорило о стойкости кристальных пони и только усиливало желание Твайлайт заботиться о них.
Единорожка отвернулась от окна и посмотрела на своих друзей. Те были задумчивы, но можно было сказать, что мысли их посвящены одному и тому же. По правде говоря, это был первый раз с самого инцидента, когда они смогли провести хоть какое-то время наедине. Между подготовкой к свадьбе и изучением потребностей жителей Империи Твайлайт была чрезвычайно занята.
Она левитировала бутылку из ведерка со льдом и снова наполнила бокалы.
– Мы это не обсуждали, – осторожно начала единорожка, – но я хотела узнать ваше мнение о том, что говорил Аммит.
– Это может подождать, сестра моя, – ответил Басенджи и провел подушечкой пальца по краю бокала, но выражение глаз противоречило словам. – Сегодня день твоей свадьбы. Нам не нужно омрачать его подобными разговорами.
– Тебя это не беспокоит? – решила настоять Твайлайт. – Он говорил так, как будто мог видеть будущее.
Басенджи вздохнул и поставил свой стакан на ближайший столик.
– Если ты помнишь, я уже говорил, что течение времени в царстве живых для тех кто находится в царстве мертвых может быть совсем другим. Мой народ считает это полезным, поскольку именно благодаря подобному уникальному взгляду на события в нашем мире Старые Псы способны предупреждать о будущих событиях.
– Но он же был тут? – не согласилась Спитфайр.
– Тоже верно. Однако Аммит – древняя тварь, и обладает великой силой в царстве мертвых. Вполне возможно, что у него были методы, с помощью которых он мог получить доступ к этим знаниям даже отсюда.
– Так стоит нам беспокоиться обо всем том зловещем дерьме, которое он наговорил, или нет? – спросила пегаска.
– Возможно, да, но возможно, и нет. Возможно, Аммит лгал, пытаясь выторговать свою недавно обретенную жизнь.
– Ты же на самом деле в это не веришь, да? – спросила Твайлайт, приподняв бровь.
Басенджи потянулся за своим стаканом и осушил его.
– Это было бы слишком хорошо, учитывая то как нам обычно везет в подобных вопросах... – пес покачал головой. – В любом случае, я хочу еще раз сказать, что об этом будем беспокоиться не сегодня. В конце концов, говорят, что воин может защитить только то, до чего могут дотянуться его лапы, а песню барабанщика услышат лишь там, куда сможет долететь его голос.
– Полагаю, я вижу в этом изречении мудрость, – неохотно согласилась Твайлайт. Как бы ей ни хотелось продолжить дискуссию, Басенджи был прав. Им не нужно решать все проблемы сразу. Простого факта, что они этот вопрос наконец хотя бы начали обсуждать, уже было достаточно, чтобы немного снять тяжесть с груди единорожки. – Еще одна загадка среди многих, верно?
Снаружи раздался грохот, и секунду спустя весь город, казалось, взорвался радостными криками и топотом копыт.
– Хм, это странно, – заметила Твайлайт, взглянув на чистое голубое небо за окном. – Кто-то запустил фейерверк посреди дня? До наступления сумерек это не планировалось.
Спитфайр, казалось, даже не заметила шума.
– Так значит, ты собираешься остаться с нами? – спросила она у пса.
– Ну, наверное, – Басенджи почесал висок. – Я думаю, что Старые Псы хотели бы, чтобы я довел эти дела до конца… Кроме того, в этой стране есть вещи, которые меня очень интересуют.
Он опустил глаза, уставившись в бокал, который крутил в лапах и быстро добавил:
– В частности, древняя библиотека этого города полна сокровищ! Я многое узнаю из нее!
Твайлайт вздернула вторую бровь.
– Ну что ж… Рада это слышать. Не стесняйся чувствовать себя в Империи как дома и оставайся сколько захочешь.
Единорожка взглянула на Спитфайр.
– Вы оба. Вам всегда предоставят комнату в этом дворце.
– Спасибо, Твай, – ответила пегаска, поднимая свой бокал в приветствии.
На ее мордочке гуляла странно грустная улыбка, но прежде чем Твайлайт успела задать вопрос, дверь распахнулась, и в комнату вломилась Кейденс.
Принцесса выглядела просто дико и резко ткнула копытами в сторону пегаски и пса.
– Ты и ты! Вон! Сейчас же! Охраняйте дверь и никого не впускайте внутрь!
Басенджи и Спитфайр уставились на аликорна, ошеломленно замолчав, и когда ни один из них не поторопился исполнить приказ, рог Кейденс вспыхнул и магическая аура вытолкала их за дверь.
– Никого не впускать!
Твайлайт моргнула. Она считала себя кобылой, способной в мгновение ока оценить ситуацию и приспособиться к любой неожиданности, которая только может случиться. Но одного вида принцессы в свадебном платье, ворвавшейся в комнату и вышвырнувшей своих же друзей в коридор, было достаточно, чтобы пересмотреть подобную самооценку.
Кейденс смотала пятиметровый шлейф, собирая длинный отрез тонкой шелковой ткани, как будто сгребая листья в кучу. Как только конец пересек порог, сверток полетел в угол, а дверь захлопнулась.
– Кейденс, какого сена происходит? – спросила Твайлайт, наконец-то выйдя из ступора и неуклюже добавила: – Ты не должна тут быть! Это плохая примета!
Принцесса зажала мордочку Твайлайт между копыт, яростно целуя в щеки.
– Дорогая, я люблю тебя, но заткнись и слушай. Я собиралась сделать тебе сюрприз, но все пошло прахом, и я хочу, чтобы ты сначала услышала это от меня.
– Кейденс... – прошептала единорожка и попыталась высвободиться из болезненной жесткой хватки аликорна, но не смогла даже сдвинуть с места свою будущую жену. – Кейденс... ты делаешь мне больно.
Принцесса отпустила ее.
– Ладно, слушай, ты же знаешь, что я изучала магию Империи, верно?
Твайлайт постаралась копытами вернуть чувствительность своим щекам.
– Да, и...?
– Ну, я только начала, но, по-видимому, магия оказывает массу действительно интересных эффектов на Эквестрию... магических эффектов.
Единорожка нахмурилась.
– Это, вроде как, самоочевидно, но ладно.
– В частности, тут вступает в игру мощные магические воздействия, которые... – Кейденс издала раздраженный стон. – Короче, древняя магия, которую не видели более тысячи лет, и она может помочь двум пони выразить свою любовь друг к другу, но только если они на самом деле очень-очень любят друг друга на глубоком духовном уровне.
– Что? – переспросила Твайлайт, все еще немного сбитая с толку происходящим. – Типа всяких постельных штук?
– Да! – принцесса кивнула. – В том смысле, что нет! Нет, но да!
Аликорн откинула голову назад, и, оскалив зубы, зарычала от разочарования.
– Ух, все просто абзац! Я хотела потратить больше времени, чтобы объяснить тебе все подробнее!
– Кейденс, просто выкладывай уже!
– Твайлайт! Я...
Дверь рухнула, когда кто-то ударил по ней достаточно сильно, чтобы сломать петли. Мама Твайлайт стояла в дверях с выражением восторженной, незапятнанной радости на мордочке.
– Ты беременна?!
Кейденс хотела, чтобы весь город мог принять участие в торжествах, поэтому, хотя сама церемония должна была проходить на балконе с видом на город, прием решили проводить снаружи. Площадь в центре превратилась в карнавал, а внутренний двор под дворцом стал местом для приемов, где важные персоны танцевали и обедали.
Принцесса Селестия стояла во дворе, покрытая конфетти, и, разинув рот, таращилась на баннер, висящий над головой. На земле у ее копыт валялась разбитая тарелка и единственный кусок торта.
Баннер, на котором ранее были изображены очаровательные карикатурные рисунки Твайлайт и Кейденс, целующихся в окружении сердечек и роз, изменился через пару секунд после того, как она решила умыкнуть маленький кусочек торта. Теперь карикатурные Твайлайт и Кейденс стояли в стороне, с поднятыми копытами, как будто они кого-то приветствовали. У принцессы выделялся очаровательный маленький животик.
Между ликующей парой сияла надпись: “У нас будет жеребенок!”
Откуда ей было знать, что Кейденс повторит один и тот же трюк дважды?
Пони вокруг аплодировали, и Селестия с трудом различала громкий смех младшей сестры, но вот что она слышала прекрасно, так это голоса трех маленьких кобылок.
– О-хо-хо-хо-хо... – пели они. – У кого-то неприятности...