Твайлайт Спаркл — королевский гвардеец: Возвышение
Глава 6: Сторожевые псы
Спайк сидел в бальном зале, прижавшись щекой к столу. Он чувствовал, как взгляд Рэрити пытается просверлить дыру в его затылке, отчего в любую минуту его мозги могли выплеснуться на чистые скатерти Селестии.
Это было бы достойным завершением самой разочаровывающий ночи в его жизни.
– Два с половиной килограмма... – сказала Рэрити, повторяя эти слова уже наверное в сотый раз. – Два с половиной килограмма креветок в кляре, хотя ты прекрасно знаешь, что от креветок тебя пучит.
– По крайней мере, оно вышло с приличного конца, – возразил дракон в неудачной попытке защититься. Он сосредоточился на своем черном смокинге, пытаясь найти торчащие нитки, за которые можно было бы зацепиться, и не нашел ни одной.
– В отрыжке нет ничего приличного! – прошипела в ответ Рэрити. – Я почти жалею, что это был не метеоризм – по крайней мере, с того конца ты огнем не пышешь!
– Зависит от того, что я ем, – грубо отшутился Спайк.
Неодобрительный ропот его подруги ясно дал понять, что единорожка думает о его попытках обратить все в шутку. Рэрити могла быть на удивление грубой, когда того хотела, но никогда не делала подобного на публике.
Спайк со стоном сел. В ту секунду, когда он попытался встретиться взглядом с Рэрити, та раздраженно отвернулась, скрестив копыта на груди и вздернув мордочку.
– Ты не можешь злиться вечно, – вздохнул дракон. – Я еще раз извиняюсь, ладно? Мне просто было очень скучно, потом Пинки начала плясать, я засмеялся, и от смеха у меня случилась отрыжка. Обычная случайность!
В ответ Рэрити отвернулась еще немного, бросив при этом деликатное:
– Хм!
– Я люблю тебя... – добавил Спайк в отчаянной попытке переломить ситуацию.
Единорожка издала что-то вроде раздраженного рычащего звука в глубине горла.
– А ты любишь меня? – спросил дракон, осторожно коснувшись ее вытянутой лапой.
Рэрити снова издала тот же звук, немного громче.
– Да...
Эпплджек выбрала именно этот момент, чтобы присоединиться к ним за столом. Земнопони взгромоздилась на стул и навалилась на столешницу, устало склонив голову набок.
– Понячьи перья, Рэрс, – буркнула Эпплджек, – просто прости уже наконец парня. Все было не так уж плохо. Некоторые из этих модных пони даже хлопали, когда Спайк выдохнул огонь. Надо заметить, выглядело достаточно впечатляюще, особенно если видишь такое в первый раз.
Рэрити в третий раз повторила тот же звук, но расплела копыта и бросила раздраженный взгляд на Эпплджек. Это был прогресс, по крайней мере, в отношении Спайка.
– Лучше бы это не повлияло на те контракты, о которых я договорилась сегодня вечером, – многозначительно произнесла Рэрити. – В противном случае, я буду очень сердита.
– Даже если вдруг и так, я уверена, что Спайк сможет загладить свою вину перед тобой, – заметила Эпплджек с ухмылкой. – По крайней мере, ты не потеряла целый бушель яблок из-за кучи малы... или чего-то еще, что эквивалентно бушелю в платьях...
Пинки Пай запрыгнула на стул рядом с Эпплджек. Игривая розовая кобыла была слегка испачканой из-за того, что помогала персоналу разбираться с беспорядком, который она сама непреднамеренно устроила, и гриве земнопони не хватало характерной пушистости.
– Мне супер-пупер жаль, друзья... – начала Пинки Пай, опустив голову от стыда. – Я не думала, что все пойдёт таким кувырком. Это была третья по худшести Пони-Полька, которую я когда-либо видела. Даже мое Пинки-чувство не смогло предсказать, что все так обернется.
Брови Спайка задумчиво приподнялись.
– Ты видела две других Пони-Польки, которые пошли еще хуже?
– Ага, – устало согласилась Пинки, прижимаясь лбом к столу. – Но это первый раз, когда подобное произошло и рядом не было никакого мармелада – у меня есть неукоснительное правило не устраивать Пони-Польку, если рядом есть мармелад. Вот почему это стало таким сюрпризом!
Рэйнбоу Дэш направилась к их столику, пробираясь сквозь толпу пони, выстроившихся в очередь, чтобы сразиться за остатки буфета. Удивительно, но никто не покинул Гала, несмотря на то, что многие из верхних слоев кантерлотского общества были покрыты липкими остатками еды. Некоторые пони в конце очереди просто начали есть со своей одежды, когда им казалось, что никто не смотрит.
– Абзац вечеринка, – пробормотала пегаска, забираясь на пустой стул рядом с Пинки.
– Это еще мягко сказано, – вздохнул Спайк. – Я на секунду подумал, что там бунт начнется.
– Вероятно, так бы и было, если бы принцесса Селестия не появилась на сцене и не начала смеяться, – заметила Рэрити. – Наша дорогая принцесса – настоящая законодательница моды. Ни одной живой душе здесь и в голову не придет сказать хоть одно плохое слово о том, как прошла ночь после того, как принцесса публично одобрила это зрелище. Никто даже не хочет, чтобы его видели уходящим до официального завершения Гала.
– Как дела в VIP-секции? – спросила Эпплджек, кивая в сторону Рэйнбоу Дэш. Земнопони сняла шляпу и бросила ее на стол, чтобы освободить гриву. Коса, в которую Рэрити заплела ее раньше, уже растрепалась, когда Эпплджек помогала персоналу убирать то, что осталось от ее лотка. – Ты смогла пообщаться с “Вандерболтами”, как хотела?
– Да, типа того, – ответила пегаска, пожимая плечами. – Мне не удалось долго поговорить ни с кем из них. Множество пони борются за их внимание, смекаешь? Соарин, конечно, крутой. Он на самом деле хороший жеребец, да и “Вандерболты” тоже были милыми… Но мне так и не удалось увидеться со Спитфайр... Я очень хотела поговорить с ней о моей записи в лагерь резерва в следующем году, но Соарин сказал, что у нее какая-то секретная миссия.
– Секретная миссия? – переспросил Спайк, его интерес к разговору внезапно резко вырос.
Рэйнбоу Дэш кивнула.
– Наверное, это что-то супер потрясающее. Какая-то сверхсекретная миссия, все тайно, тактика плаща и кинжала. Однако он не стал распространяться об этом, так что кто знает, что бы это могло быть?
– Что ж, приятно знать, что в Эквестрии происходят вещи, которые не требуют нашего вмешательства, – шутливо заметила Рэрити.
– Я просто уже хочу домой, – пробормотала Эпплджек. – В общем, сколько еще будет продолжаться это Гала?
– Думаю, у нас есть еще примерно час, – ответил Спайк. Его заявление было встречено хоровым стоном.
Пинки Пай внезапно выпрямилась, ее уши с любопытством прянули, когда она вытянула шею и начала оглядывать зал.
– Эй, – воскликнула она, – а вы когда в последний раз видели Флаттершай? Она собиралась пойти за пуншем, но так и не вернулась.
Остальные сидевшие за столом огляделись.
– Она была со мной и Спайки-Вайки, когда мы вышли из экипажа, – сказала Рэрити. – Я думаю, бедняжке не очень понравилось то внимание, которое привлекало ее платье.
– Особенно если учесть как кое-кто обращал на нее внимание, – заметил Спайк, нахмурившись и рассеянно почесывая щеку. – Ты ее крутила и вертела, демонстрируя свое платье, как будто она была одним из твоих манекенов.
Глаза Рэрити сузились от гнева при таком обвинении. Единорожка многозначительно подняла копыто готовая, без сомнения, опровергнуть утверждение о том, что она могла сделать что-то, что не соответствовало застенчивой натуре своей подруги. Однако гнев утих, когда Рэрити медленно опустила копыто.
– Ты совершенно прав, – признала она, ее голос дрогнул от стыда. – Я была очень невнимательна к вам обоим. Я просто была настолько... Я не знаю и вряд ли это имеет значение, поскольку не оправдывает моего поведения.
– Особенно когда появился Блюблад, – добавил Спайк, скрестив лапы на груди и фыркнув, сносно имитируя холодное отношение, которое Рэрити демонстрировала ему всего несколько минут назад.
– Ох, Спайки, ты же знаешь, что я просто проявляла вежливость, – успокаивающе начала единорожка, рисуя кончиком копыта маленькие круги на бицепсе взволнованного дракона. – Он конечно красавчик, но и близко не может сравниться с тобой.
Дракон оперся локтем на стол и положил голову на раскрытую ладонь. Губы расплылись в широкой улыбке, обнажившей все сверкающие белые, чрезвычайно острые зубы.
– Правда? А что ещё скажешь.
Эпплджек испортила настроение, громко постучав по столу.
– Не могли бы вы двое перестать флиртовать друг с другом хоть на пару секунд? У нас важный разговор! – возмутилась земнопони. – Думаю, мы все были довольно паршивыми друзьями для Флаттершай сегодня вечером. Наши ночи, возможно, и прошли отстойно, но ее пошла наперекосяк первой, и никто из нас не выполнил своего обещания не позволить ей провести Гала, хандря в одиночестве.
– Кто-нибудь проверял вестибюль? – спросила Рэйнбоу Дэш. – Может быть, Флаттершай пошла потусоваться с Шайни и принцессами. Надо кому-то сбегать посмотреть.
– Я пойду! – воскликнула Пинки Пай, вскакивая со своего места и убегая. Переполненный бальный зал даже не замедлил ее, когда она пробиралась между столами.
Рэйнбоу Дэш взмахнула крыльями и зависла над столом.
– Я проверю комнату для маленьких кобылок, – объяснила она, умчавшись в направлении туалетов.
– Не летай, Рэйнбоу Дэш, а то каждый пони сможет заглянуть тебе под юбку! – крикнула Рэрити вслед пегаске. – Ох, она все равно не будет слушать. Клянусь, эта кобыла в амбаре выросла – без обид, Эпплджек.
Земнопони глубоко нахмурилась, взяла шляпу и водрузила ее обратно на голову.
– Я собираюсь притвориться, что этого не слышала. Пойду поспрашиваю стражей, не видел ли кто-нибудь из них Шай.
Спайк нахмурился, наблюдая, как Эпплджек уходит. Он повернулся к Рэрити и приподнял бровь.
– А нам что делать? – спросил он.
Рэрити задумчиво постучала себя по подбородку.
– Пойду и расспрошу пони возле буфета. Почему бы тебе не проверить под столами здесь? Бедняжка могла бы свернуться калачиком под одной из этих скатертей, чтобы избежать внимания, которое привлекают мои удивительные творения.
– Принято, – ответил Спайк, скользнул под стол и пополз по полу. Его гибкое драконье тело позволяло ему скользить близко к полу с ловкостью смазанной жиром гадюки.
У него, как у дракона, был очень чуткий слух, и он смог уловить бормотание Рэрити под удивленные восклицания пони, сидящих за столом, под которым он сейчас полз.
– Может быть, мне следовало сказать ему, чтобы был посдержаннее... – посетовала единорожка с тяжелым вздохом.
Твайлайт очень жалела, что у них нет кофе. Бесконечный поток свежего кофе во время расследования прекрасно справлялся с подавлением усталости, но теперь остаточный эффект начал спадать.
Она вернулась к своим друзьям и изложила ситуацию – Флаттершай выглядела готовой упасть в обморок, хотя Твайлайт даже не стала описывать состояние найденного ею трупа – после чего они покинули пещеру с яйцами, чтобы продолжить поиски выхода. Отсюда вело несколько тоннелей, но беглый осмотр показал, что только в одном из них были зачарованные светящиеся кристаллы.
Они пошли по освещенному тоннелю, зная, что в конечном итоге он приведет их к чейнджлингам – к настоящему времени все они были совершенно уверены, что это были чейнджлинги – и, возможно, к выходу. По крайней мере, зачарованные кристаллы означали, что два пегаса в их отряде не окажутся во власти тьмы, если с Твайлайт что-нибудь случится.
Пол усеивали следы копыт разного размера и глубины, что означало, что этот тоннель был гораздо более посещаем, чем предыдущие. Это имело смысл, раз уж чейнджлинги озаботились о создании здесь постоянного освещения. По логике вещей, это означало, что в этой части шахт они бывали часто.
И все же они до сих пор ни с кем не столкнулись. Чейнджлинги, возможно, и были мастерами маскировки, но в изученных Твайлайт источниках нигде не говорилось о том, что они владеют заклинанием невидимости. Это была невероятно сложная высокоуровневая магия, и поэтому было маловероятно, что чейнджлинги просто прятались при их приближении.
Твайлайт вывела их в другую пещеру, и то, что она обнаружила, заставило сердце замереть.
Стену пещеры недавно углубили, создав нишу, отгороженную стальными прутьями и металлической дверью с замком, получив большую, крепкую на вид тюремную камеру. Свет от кристаллов всю камеру не покрывал, но Твайлайт могла смутно разглядеть пони, сбившихся в кучу в тени, вне поля зрения.
– Твайлайт? – раздался из тени хриплый, скрипучий голос.
Глаза единорожки распахнулись, когда она увидела бирюзовую пегаску с ярко-рыжей гривой, ковыляющую к решетке. К задней ноге Лолипоп был прикован большой железный шар, ограничивающий ее способность летать, а передние копыта были соединены парой кандалов с очень короткой цепью. Этого было недостаточно, чтобы полностью обездвижить пони, но не давало летать и сократило шаги настолько, что бежать было невозможно. Каждый шаг сопровождался скрежетом волочащегося по земле груза.
Твайлайт почувствовала движение позади себя и быстро выставила копыто, останавливая попытку Спитфайр броситься на помощь. Единорожка проигнорировала сердитый взгляд напарницы и подозрительно прищурилась, глядя на кобылу в клетке.
– Где мы впервые встретились? – спросила Твайлайт. Возможно, она вела себя как параноик, но все документы сходилась в том, что никогда не следует доверять своим глазам, когда речь идет о чейнджлингах.
– Ты стояла на посту возле кухни, – ответила Лоллипоп, и на ее губах заиграли слабые следы усталой улыбки. – Это был твой первый день на службе, хотя я узнала об этом позже. Кексы с чем я больше всего люблю?
– С тем, что было в последнем, который ты попробовала, – ответила Твайлайт.
Пегаска рухнула на землю с измученным стоном.
– Слава звездам, что это ты, – прохрипела она. – На секунду я подумала, что это может быть еще одна из тех штук.
Твайлайт быстро подбежала к клетке, Спитфайр и Флаттершай последовали за ней. Единорожка опустилась на колени, чтобы получше рассмотреть прутья. Спитфайр стояла наготове, глаза сканировали пещеру, пока Твайлайт работала.
– Чейнджлинги? – спросила единорожка.
– Вероятно, – ответила Лолипоп. – Если так называются жукопони, которые могут украсть твою внешность.
Твайлайт кивнула. Несколько пони в задней части клетки начали осторожно выбираться из темноты. Каждый из них был знаком единорожке. Она знала каждого из них по имени, где они жили, их хобби и какими талантами они обладали. Твайлайт была для них незнакомкой, но она сама знала их всех, как старых друзей. Маленькая Бризи Сокс, шаркая, вышла из темноты, наполовину прячась за ногами крупного жеребца, и Твайлайт пришлось сопротивляться желанию вырвать прутья голыми копытами.
Единорожка сморгнула влагу, появившуюся в уголках ее глаз.
– Где они все? – спросила Твайлайт, переводя взгляд на Лолипоп.
– Я не знаю, – ответила та. – Мы не видели никого из них в последнее время. Трудно оценить сколько его прошло.
Жеребец-земнопони выступил вперед, прочищая горло. Его звали Клокстоппер, и его особым талантом был ремонт часов. Жеребец был большим поклонником легкого джаза и ненавидел вкус зеленого перца. Он попытался заговорить, но его слова потонули в сухом, хриплом приступе кашля. Земнопони пошевелил губами и собрался с силами, прежде чем попробовать снова.
– Прошло пятьдесят три часа с тех пор, как в последний раз один из наших тюремщиков приходил, чтобы принести нам еду и воду, – сказал он.
– А у вас с собой воды нет? – спросил жеребчик-пегас по имени Блу Бомбер. Его любимым видом спорта был хуффбол, и он никогда не пил шоколадное молоко, только клубничное.
При упоминании воды по толпе заключенных прокатился возбужденный ропот.
– Извините, нет, – ответила Твайлайт. – Но я вытащу вас отсюда, хорошо? Отойдите от решетки.
Пони сделали, как было велено, и единорожка также попросила отодвинуться Спитфайр и Флаттершай. Как только все отошли, Твайлайт достала чакрам и сконцентрировала на нем свою магию. Кольцо громко загудело, вторя гармоничной пульсации магии.
Послушный легкому толчку воли чакрам метнулся под потолком в одном направлении, а затем пронесся вдоль пола обратно. Одним плавным движением Твайлайт аккуратно срезала половину решетки, как будто она была сделана из бумаги. Незакрепленные прутья с громким шумом рухнули на землю. Твайлайт собрала их магией и убрала с дороги.
Единорожка даже покраснела, когда поняла, что все пони в пещере смотрят на нее с благоговением.
– Что? – спросила она, смущаясь под всеми направленными на нее взглядами.
– Ну, э-э... – начала Спитфайр с нервной усмешкой. – Мне всегда было интересно, на кой ты таскаешь с собой эту штуку... Хах, думаю, теперь я знаю.
Твайлайт, изо всех сил стараясь не обращать внимания на взгляды, вошла в камеру.
– Все подходите ко мне и показывайте свои кандалы, – скомандовала она, снова поднимая свой чакрам.
Пони сделали, как она сказала, и в течение нескольких минут единорожка аккуратно срезала все их цепи. Бывшие заключенные остались в кандалах, но на данный момент этого было достаточно, чтобы позволить им ходить и летать без ограничений. Все единороги в группе носили на роге крошечные железные кольца, на которых были начертаны символы, блокирующие магию. Однако прямо сейчас с ними ничего делать не стали. В принципе Твайлайт обладала более чем достаточным контролем над своим чакрамом, чтобы аккуратно срезать кольца, но все еще существовала опасность нападения на их группу, и последнее, что ей было нужно, – это получить заклинание в спину от какого-нибудь неопытного гражданского, начавшего пулять зарядами в горячке боя.
Спитфайр подошла к Твайлайт и мотнула головой в сторону группы пони, которых они только что спасли.
– Хорошо, мы нашли наших пони, – сказала она. – Что теперь? Это огромный табун, который нужно провести через шахты, не зная дороги. Всего двое нас для охраны тридцати пони? Далеко мы так не улетим.
– Я знаю, где выход, – произнесла кобылка-подросток, которую Твайлайт знала как Стар Винк.
Кобылка носила очки в толстой черной оправе, а из-за хронической аллергии у нее был постоянный насморк.
– Я играла во множество настольных игр на бумаге, – объяснила она, шмыгнув носом. – Я очень хороша в создании карт для подземелий, и когда они тащили меня сюда, я мысленно составляла карту, на тот случай, если у меня будет шанс сбежать.
Твайлайт ухмыльнулась.
– Отличная работа, солдат, – похвалила она юную пони. – Пойдешь рядом со мной. Остальные, когда мы пойдем, становитесь в колонну за моей подругой Флаттершай, вот тут. Капитан Спитфайр будет прикрывать тыл.
Твайлайт огляделась, оценивая обстановку. Даже на максимальной яркости ее заклинание света не сможет сильно помочь, если ментальная карта Стар Винк заведет их куда-нибудь без осветительных кристаллов, подготовленных чейнджлингами. Единорожка подошла к стене и выковырнула один из кристаллов поменьше. Она подняла его в воздух и улыбнулась, когда заклинание осталось стабильным.
– Все, кто хочет иметь свой собственный свет, пожалуйста, возьмите кристаллы из стен, – пояснила Твайлайт группе, левитируя кристалл к Спитфайр.
В течение нескольких минут по крайней мере половина пони обзавелась кристаллами, достаточно маленькими, чтобы носить их с собой. Пегасы удерживали кристаллы крыльями, в то время как единороги и земнопони зажали свои в зубах.
Твайлайт немного беспокоило то, насколько изможденными выглядели некоторые из наиболее слабых членов группы. Обезвоживание особенно сильно сказывалось на пожилых пони и жеребятах, а как знала единрожка из записей, по крайней мере у одного из них была астма. К счастью, несколько присутствующих жеребцов решили этот вопрос без нее, предложив нести любого, кто считает, что не сможет идти самостоятельно.
Твайлайт снова повернулась к Стар Винк.
– Ладно, похоже, мы готовы. В какую сторону нам...
Невероятно мощная волна звука накрыла Твайлайт – глухой удар, достаточно громкий и сильный, чтобы чувствовать его прямо костями. Единорожка резко повернула голову, ища источник звука. Кто-то взвизгнул, и Твайлайт оглянулась на группу пони позади, чтобы обнаружить Бесси Бутс – кобылу средних лет, которая зарабатывала на жизнь изготовлением шляп, – выбившуюся из толпы и сейчас отступающую в темный угол камеры. Глаза кобылы смотрели в один из боковых тоннелей и были распахнуты от ужаса.
– Я что-то видела! – крикнула Бесси.
– Выводи их отсюда, Спитфайр! – скомандовала Твайлайт, со всех ног бросаясь в том направлении, куда смотрела кобыла.
Пегаска что-то кричала ей вслед, но это не имело значения. Что-то в глубине души единорожки подсказывало ей, что, увиденное Бесси представляло опасность и с этим надо было разобраться.
Сердце бешено колотилось в груди, когда Твайлайт изо всех сил неслась галопом по тоннелю. Зачарованные кристаллы внезапно закончились, и она сотворила заклинание света, легко рассеяв тьму.
Вдали слышался мерный стук барабанов в такт биению сердца единорожки. Он был знакомым, и от него веяло теплом. Этот звук наполнил Твайлайт силой, прогнав усталость в ногах.
Ее чувства обострились, и на мгновение она заметила что-то черно-зеленое, заворачивающее за угол во тьме прямо перед ней. Твайлайт прибавила скорости, не обращая внимания на мелкие вмятины и царапины, которые появлялись на броне всякий раз, когда единорожка неосторожно приближалась к кристаллам или камням, выступающим из стен. Тем более что именно для защиты от подобного броня и была нужна.
Единорожка снова увидела черно-зеленое пятно, и снова это было всего лишь на краткий миг. Нечто двигалось невероятно быстро. Спитфайр, скорее всего, могла бы догнать его, но инстинкты Твайлайт подсказывали ей, что нельзя подпускать пегаску к этой штуке, чем бы оно ни было.
Сама она при такой скорости точно это существо не поймает. С отчаянной решимостью, Твайлайт послала в рог поток магии, взглядом указала точку назначения и исчезла из реальности.
Телепортация сработала, и она наконец смогла разглядеть за чем гналась. Это была какая-то огромная – почти размером с Селестию – черная пони с длинной жирной гривой и тонкими хитиновыми крыльями.
Это, должно быть, была королева чейнджлингов. Крылья королевы сердито гудели, толкая ее вперед с невероятной скоростью, и вскоре она снова скрылась из виду.
Твайлайт сотворила заклинание и телепортировалась снова... потом снова... и снова. Она продолжала бежать и телепортироваться, и подобная комбинация позволяла ей не отставать от своей цели.
Но Твайлайт начинала уставать. Даже несмотря на пьянящий ритм барабанов, наполнявший силой, быстрая телепортация сказывалась на ней. Большинство единорогов должны считать за счастье телепортацию хотя бы на половину ее дальности или иметь возможность сотворить подобное заклинание более двух или трех раз в день. Твайлайт сбилась со счета после десятой телепортации.
Ее цель вылетела в пещеру с высоким сводчатым потолком, и единорожка увидела свой шанс. Она подготовила еще одно заклинание телепортации, рассчитав его так, чтобы оказаться в нескольких метрах перед королевой чейнджлингов на высоте нескольких метров. После воплощения заклинания она появилась прямо там, где хотела: стремительно падая на королеву чейнджлингов.
В падении Твайлайт сотворила еще одно заклинание – достаточно интересные защитные чары, которые создавали магическое поле, значительно упрочняющее тело заклинателя. Своеобразным побочным эффектом заклинания было то, что оно также делало заклинателя намного тяжелее, превращая тело единорожки в импровизированный снаряд.
Чейнджлинг резко остановился, затормозив в воздухе и отлетев назад, когда Твайлайт ударилась о пол достаточно сильно, чтобы поднять облако пыли и обломков камней.
Единорожка пристально посмотрела на существо сквозь пыль. Оно было быстрым, но у нее было кое-что побыстрее, и теперь, когда королева на мгновение остановилась, у нее появился шанс.
Твайлайт сконцентрировала магическую энергию, волевым усилием выхватила чакрам и послала его в сторону чейнджлинга так быстро, что кольцо рассекло воздух с пронзительным свистом. Сталь чакрама ярко вспыхнула, поймав отблеск от заклинания света. Он пел, рассекая длинный зазубренный рог королевы, а на обратном пути пришел черед крыльев.
Королева рухнула на пол, магия и способность летать более были недоступны. Она лежала там, где упала, неподвижная в ярком свете заклинания. Казалось, она даже не дышала.
– Я... я поймала тебя, – прерывисто выдохнула Твайлайт. Ее чакрам сердито вращался над головой, готовый нанести удар при первых признаках враждебности.
Королева медленно поднялась на копыта и ухмыльнулась. Твайлайт ожидала, что ее голос будет женственным, может быть, даже красивым, но он был глубоким и наполненным грубой силой и потусторонней угрозой.
– Аномальная кобыла, – хрипло пророкотал голос, – при личной встрече ты еще более впечатляюща, чем я мог себе представить.
Что-то было не так, Твайлайт чувствовала это всеми фибрами души и слышала бой барабанов в своей голове. Чем бы ни было это существо, но чейнджлингом оно точно не являлось.
Единорожка прищурила глаза, глядя на эту тварь. У нее была странная, насекомоподобная красота, но что-то в глазах существа было категорически неправильным. Это был не какой-то паразит – эта тварь была хищником в чистом виде. Она высунула язык и облизала свою пасть, слизывая изумрудную кровь, капающую изо рта, стекая по шее и на грудь.
– Что ты такое? – требовательно спросила Твайлайт.
– Я такой же, как ты, – ответило существо внутри королевы чейнджлингов. – Мы всего лишь пара сторожевых псов, которые сорвались с поводков – марионетки без ниточек, танцующие под свою собственную музыку.
– В смысле?
Существо запрокинуло голову и расхохоталось.
– Я не могу сказать тебе, в чем твой смысл. В этом-то все и дело.
Твайлайт сердито плюнула на пол. В свое время она встречала достаточно загадочных, самодовольных типов, чтобы сразу распознать одного из них с первой фразы. Эта тварь не собиралась давать ей прямой ответ. Придется попробовать зайти с другой стороны.
– Ты избавился от чейнджлингов, верно? – спросила единорожка. – Что тот грифон делал здесь внизу?
– Старая оболочка, – ответило существо, пожимая плечами королевы. – Он продержался недолго. Это тело прослужит дольше. Оно не развалится на части. Оно сможет съесть больше – может быть, даже достаточно, чтобы заполучить мне настоящее тело.
Снова смех.
– Думаю, что эта оболочка на самом деле наслаждалась вкусом своих собственных детей. Их души были такими крошечными, но их сердца были восхитительны.
Твайлайт подавила дрожь при упоминании о поедании сердец. Ее инстинкты были правы насчет опасности, которую представляла эта тварь.
– Почему ты не съел пони, запертых в клетке?
Морда королевы скривилась от отвращения.
– Не сезон. Их сердца не были бы восхитительны. И я знал, что они тебе нужны, поэтому оставил их тебе в подарок. Вот почему я хотел, чтобы мы поговорили. Чтобы ты знала.
– Ты ничего не хотел! – огрызнулась Твайлайт. – Я тебя поймала!
– И это было очень впечатляюще, – весело согласился голос. – Я наблюдал за тобой с тех пор, как ты вышла из города детей Анубиса. Ты не такая, как другие здесь. Они могут дергаться, как им заблагорассудится, слепо веря, что они свободны, но они никогда не смогут сбросить свои цепи, как это сделали мы.
Губы королевы растянулись в улыбке и продолжали растягиваться. Уголки рта уходили все дальше и дальше, за пределы возможностей анатомии.
Твайлайт выросла с добродушным драконом в качестве старшего брата. Спайк с легкостью улыбался, всегда демонстрируя свои длинные, острые как кинжалы зубы. Она узнала улыбку рептилии с одного взгляда.
Зубы в пасти королевы принадлежали рептилии, но совсем не походили на зубы Спайка. Ее брат использовал их, чтобы улыбаться красивым кобылам и грызть драгоценные камни. Зубы этой твари были созданы для того, чтобы рвать, дробить и уничтожать, для того, чтобы разрывать на части все, что попадало между челюстей. Когда эта тварь улыбалась, это было не проявление дружелюбия, это была угроза.
В эту секунду Твайлайт снова услышала рокот барабанов и осознала правду. Эта тварь, что бы ни скрывалась внутри королевы чейнджлингов – что бы ни убило ее, украло тело и заставило сожрать собственных детей – это было то существо, что искала единорожка.
Ноги задрожали, а во рту пересохло.
– Ты то существо, что манипулировало Динго и другими алмазными псами, так?
Отвратительная улыбка стала еще шире, а рот открылся до невозможных пределов. Длинный язык рептилии высунулся из пасти и лизнул воздух, как будто пробуя пространство между ними. Когда существо говорило, слова, казалось, исходили прямо из горла, формируясь без помощи рта или языка.
– Сторожевой пес без поводка – свободный, чтобы охотиться и есть.
Твайлайт метнула чакрам вперед так сильно, как только могла, достаточно быстро, чтобы пронзить воздух с громким треском. Она целилась в шею твари, надеясь отрезать голову, но поразила только воздух. Существо просто исчезло без заклинаний или дыма, как будто его вообще не существовало. Чакрам вонзился в стену на другом конце пещеры, и единорожка призвала его обратно к себе.
Твайлайт увеличила мощность заклинания света до максимума, резко поворачивая голову, стараясь обнаружить куда делась ее цель.
– Скоро увидимся, – засмеялся голос. Слова отражались от стен пещеры, из-за чего невозможно было определить, откуда они исходят. – Я верю, что мы могли бы снова встретиться в стране замерзших сердец... Хотя с такими существами, как мы, невозможно сказать наверняка. Надеюсь, что мы встретимся... Какое же веселье мы устроим!
Барабаны в голове Твайлайт стихли, и она поняла, что осталась одна. Ноги подкосились, и она упала на пол, лежа на боку и тяжело дыша в луже собственного пота. Чакрам упал перед ней, минимальная концентрация, необходимая, чтобы держать его в воздухе, развеялась. Заклинание света тоже исчезало. Единорожка заставила себя двигаться.
Твайлайт схватила чакрам копытами и прижала к груди. Каким-то образом она могла чувствовать холодную сталь оружия сквозь металл и подкладку брони.
Твайлайт вошла в спальню, в покоях, которые они делили с Кейденс. Единорожка зубами вытащила чакрам из перевязи и бросила его на кровать. Рог полыхнул магией, и все пряжки и ремни на доспехах разом расстегнулись. Твайлайт стягивала с себя броню, по частям, и сердито швыряла в стену.
Она смутно слышала звук бьющегося стекла, когда нагрудник сбил со стола фотографию в рамке. Единорожка это проигнорировала.
Она смутно осознавала, что Кейденс отпустила гвардейцев, которые с беспокойством наблюдали за ее действиями. Это Твайлайт тоже проигнорировала.
– Он был здесь, Кейденс! – заорала единорожка. Она расхаживала по комнате, кипя от гнева и разочарования. – Здесь, в Кантерлоте! Прямо под нашим городом! Под нашим замком! Под нашей кроватью!
– Я знаю, Твайлайт, – ответила принцесса с неестественным спокойствием. Или, может быть, оно только казалось неестественным из-за того, как злилась единорожка. – Я присутствовала, когда ты докладывала об этом Капитану Гвардии.
– Мы должны отыскать его! Но центурион считает, что у этой задачи слишком низкий приоритет! Он думает, что важнее найти еще больше чейнджлингов! Эта тварь их жрет! Он сводит Динго с ума в его снах, он строит козни против богов, он вселяется в трупы, а Стил Сентри думает, что мы должны переворачивать камни в поисках божьих коровок!
Твайлайт даже не осознала, что Кейденс приближается к ней, пока не почувствовала, что ее обнимают. Единорожка попыталась отстраниться, попыталась сохранить ярость в животе, но ее тело было слабым от недостатка сна и напряжения, вызванного попыткой обогнать реанимированный труп королевы чейнджлингов. Кейденс держалась крепко, и Твайлайт была вынуждена подчиниться объятиям.
Она уткнулась мордочкой в шею принцессы и позволила обнять себя. Шерсть Кейденс пахла тем новым персиковым шампунем, который единорожка сама хотела попробовать, и смехотворно дорогими духами, которые использовались только для особых случаев. Твайлайт почувствовала что-то мокрое, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что ее собственные слезы.
Она сдалась и обняла любимую в ответ изо всех сил. Кейденс тихо хмыкнула, и Твайлайт пришлось немного ослабить хватку. Возможно, у принцессы и была сила аликорна, но физическими упражнениями она занималась не так часто, как единорожка.
– Как ты можешь быть такой спокойной? – спросила Твайлайт. – Эта тварь где-то там на свободе. Он здесь, в Эквестрии, и следит за нами.
– Я просто рада, что ты в безопасности, – ответила Кейденс, нежно поглаживая Твайлайт по спине. – Это единственное, что сейчас имеет для меня значение...
Весь гнев и разочарование покинули тело Твайлайт. Этот гнев был единственным, что удерживало ее на ногах до этого момента. Без него она чувствовала себя пустой – усталой оболочкой в форме пони. Она прижалась к Кейденс, и любовь с поддержкой, исходящие от любимой, заполнили пустой сосуд тела единорожки.
– Я должна найти его... – пробормотала Твайлайт, шмыгая носом.
– Это не обязательно должны быть именно ты, – возразила принцесса.
– Я должна... – повторила единорожка.
Кейденс просто уткнулась носом в макушку Твайлайт, и после нескольких долгих ударов сердца она сказала:
– Это может подождать.
– Хорошо... – неохотно согласилась единорожка и тяжело вздохнула. – Я так устала, Кейденс...
– Я знаю, милая... пойдем спать?
– Нет.
Хотя это было заманчивое предложение. Как бы Твайлайт ни устала, у нее не было настроения ложиться спать. Просто сидеть здесь с Кейденс было уже достаточно.
Появление... существа в шахтах тяжело давило на нее, но это было даже отдаленно не единственной заботой, которая ее беспокоила прямо сейчас.
Она снова слышала эти барабаны. Те, которые она слышала в Зебрике, и снова во время полета на дирижабле домой. Оба раза это приходило, когда она держала чакрам, так что было вполне логично предположить, что источником звука было именно оружие.
Но что это было? Раньше Твайлайт приписывала это чему-то таинственному и магическому, связанному с тем, о чем говорил с ней Басенджи. Но чакрам был рядом с ней в течение нескольких месяцев, и никаких барабанов она не слышала. Сегодня вечером они не только вернулись, они стали громкими и наполнили ее силой, когда единорожка преследовала этого монстра по темным тоннелям.
Рвануть за ним в одиночку и оставить Спитфайр самостоятельно присматривать за тридцатью гражданскими... это было не похоже на обычное поведение Твайлайт, но барабаны и адреналин подхватили ее и повели в погоню. Вспоминая об этом, единорожка не считала, что на нее кто-то влиял, но какая бы сила ни была передана ей чакрамом, она сделала ее импульсивной. Если она собиралась контролировать это, то ей нужно было знать больше.
– Мне нужно написать письмо Басенджи, – сказала Твайлайт.
– О том, что случилось в шахтах?
Единорожка подумала, не рассказать ли принцессе о барабанах.
– Да, – наконец решила Твайлайт оставить все как есть. Ее бедной возлюбленной хватит волнений на одну ночь. Это тоже могло подождать.
– Ты заставила меня гордиться тобой сегодня, – прошептала Кейденс, нежно покусывая ушко единорожки. – Ты сделала именно то, что обещала.
– Благодаря дурной удаче... – вздохнула Твайлайт. – Я провалилась в яму, как идиотка, и попала в пещеру. У меня было столько же шансов сломать себе шею, сколько и всех спасти.
– Из всех известных мне пони, тебя можно назвать идиоткой в наименьшей степени, – заметила принцесса. – И кроме того, Флаттершай не идиотка, и она тоже провалилась в яму.
– Интересно, как там она? Я в курсе, что Спитфайр до сих пор опрашивают те шишки из ВВС, но не думаю, что Флаттершай стали бы к этому привлекать.
Кейденс отпустила единорожку и левитировала влажное полотенце из ванной.
– Мне передали записку насчет нее от тети Селестии во время встречи с Капитаном Гвардии, – объяснила принцесса, вытирая мордочку Твайлайт. После этого, Кейденс сняла свои королевские регалии и тоже вытерлась. – Придворный медик наложил ей несколько швов и выписал из госпиталя. Тетя Селестия выделила Элементам покои чуть дальше по коридору. Изначально она предложила им всем отдельные помещения, но они настояли на том, чтобы быть вместе.
– Думаешь, они не будут возражать, если мы заскочим поздороваться? – с надеждой спросила Твайлайт.
– Уверена, им бы это понравилось, милая, – ответила принцесса, наклонившись чтобы поцеловать единорожку в кончик носа. – Давай навестим гарем твоего брата.
– Я уже так пошутила над Флаттершай в шахтах, – сообщила Твайлайт с лукавой усмешкой.
Принцесса одобрительно заворковала.
– Ох, детка. Ты буквально заставляешь меня гордиться тобой все больше и больше.
Флаттершай сидела на подушке на полу в покоях, которые принцесса Селестия предоставила ей и ее друзьям. Все остальные настояли на том, чтобы остаться с ней, отказываясь выпускать ее из виду. После произошедшего ночью Флаттершай была рада компании.
Затем пришел Шайнинг Армор, и все стало плохо.
– Я не могу поверить, что ты скрыл от нас нечто подобное! – кричала Эпплджек. Она стояло прямо перед Шайнингом, морда кобылы исказилась в сердитой гримасе, когда она тыкала копытом в грудь крупного жеребца. – Ты должен был сказать нам!
– Вам не нужно было знать, – ответил Шайнинг Армор тщательно выверенным тоном, но напряжение в его голосе выдавало, насколько он был близок к тому, чтобы сорваться и заорать в ответ.
– И кто так решил? – потребовала земнопони. – Ты? Мы позволяем тебе командовать в наших приключениях и все такое, но это не делает тебя нашим боссом, Шайнинг Армор! Ты не можешь решать, что для нас лучше!
Хрупкая маска сдержанности жеребца рассыпалась от этих слов.
– Я просто делал то, что сделала бы принцесса Селестия! Ты думаешь, она все рассказывает своим подданным? Она хранит секреты, чтобы каждый день защищать таких пони, как мы с тобой!
Флаттершай оглядела комнату, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь вмешался и прекратил этот спор. Рэрити с Пинки Пай сидели рядом с ней – они обе постоянно были рядом с ней с тех пор, как ее выписали из госпиталя, и ни одна из них не выглядела готовой покинуть свои добровольный пост. Рэрити хмурилась, но не от гнева, а от явного разочарования. Судя по ее виду, Пинки Пай тоже хотела прекратить спор, как и пегаска, но попытка рассмешить всех в самом начале потерпела неудачу, и теперь розовая земнопони, казалось, не знала, что делать.
Рэйнбоу Дэш стояла рядом с дверью, переступая на месте и хмуро глядя в спину Шайнинг Армора. Она встала на страже у двери, громко заявив, что не позволит никому и ничему приблизиться к Флаттершай, даже несмотря на заверения остальных, что двух гвардейцев за дверью будет вполне достаточно для их защиты.
Спайк стоял рядом с Рэйнбоу, выпрямившись и прислонившись плечом к стене, скрестив лапы на груди. Его выражение было трудно прочесть, когда он просто стоял там и наблюдал за разворачивающимся спором.
– Много хорошего твоя “защита” сделала для Флаттершай! – огрызнулась Эпплджек. – Она могла умереть из-за того, что ты считал, что знаешь намного лучше, чем кто-то еще. Вот, кстати, еще кое-что, чего ты, возможно, не знаешь, Шайнинг: мы не твои подданные, а ты не принцесса! Ты должен быть нашим другом, лягать тебя!
– Пожалуйста, прекратите ругаться! – Флаттершай закричала так громко, как только могла. Пегаска плакала, и ее голос сорвался, когда она заговорила. Пинки Пай и Рэрити прижались к ней, нежно похлопывая по спине и поглаживая гриву в попытке успокоить.
– Видишь, что ты наделал? – Эпплджек, сердито ткнула в направлении Флаттершай.
Раздался стук в дверь.
– Уходите! – крикнула Рэйнбоу Дэш через плечо.
– Это декурион Твайлайт Спаркл, – объявила Твайлайт с другой стороны двери, – У вас все в порядке?
Флаттершай почувствовала такое сильное облегчение, что чуть не упала в обморок.
Спайк отошел от стены и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы просунуть голову.
– Эй, Твай, сейчас не самое подходящее время... – начал дракончик.
– Впусти ее, – быстро произнесла Флаттершай.
Спайк с любопытством наклонил голову, глядя на пегаску, и на мгновение та испугалась, что он может настоять на том, чтобы единорожка ушла. К невероятному облегчению Флаттершай, он отступил назад и открыл дверь, чтобы позволить Твайлайт войти.
Та выглядела усталой, глаза были налиты кровью и припухли. Похоже, она недавно плакала. Твайлайт была без доспехов, но эта странная штуковина в виде кольца была пристегнута к боку каким-то специальным ремнем.
Вслед за единорожкой вошла еще одна пони, и Флаттершай моргнула, поняв, что это была принцесса Ми Аморе Каденза. Она уже хотела встать, чтобы поклониться в знак приветствия, точно так же, как ей следовало бы поклониться принцессам Селестии и Луне, но розовая аликорн просто добродушно улыбнулась и махнула копытом.
– Пожалуйста, не надо кланяться, – произнесла принцесса обращаясь ко всем в помещении. Флаттершай поняла, что остальные – за исключением Шайнинг Армора и Спайка – тоже двинулись, чтобы поклониться в знак приветствия. – Я же даже без своих регалий.
– И небольшой совет лично от меня, – заметила Твайлайт, садясь возле стены, – Стены в замке очень плохо пропускают звук, в отличии от дверей, хотя те и кажутся толстыми. Так что если собираетесь здесь кричать, не перебудив весь замок, то стоит накладывать заклинание тишины.
– Мы узнали это на собственном горьком опыте, – добавила принцесса Ми Аморе, намекающе пошевелив бровями.
Твайлайт прижала копыто к мордочке и помассировала точку между глазами.
– То, что ты шутишь подобным образом перед моей мамой уже перебор, но не могла бы ты, пожалуйста, воздержаться от подобных шуток перед моими братьями?
Последовала долгая, смущающая пауза, во время которой все пони в комнате уставились на принцессу и ее телохранительницу. Осознание того, на что намекала принцесса, медленно распространилось по комнате, и, что удивительно, Рэрити сорвалась первой.
Единорожка пыталась и не смогла подавить фыркающий смешок. Звук вызвал цепную реакцию, которая вначале поразила Пинки Пай, затем Рэйнбоу Дэш. Даже Эпплджек не смогла удержаться от желания слегка похихикать над смущением Твайлайт. Флаттершай покраснела, но присоединилась к веселью со скромным смешком. Шайнинг Армор густо покраснел, а Спайк просто неловко почесал шею и уставился в потолок.
Эпплджек подошла к Твайлайт и крепко обняла ее. Крепкое объятие земнопони лучше всего описывалось как "сокрушительное", но единорожка, казалось, перенесла его без всяких проблем.
– Не знаю как отблагодарить тебя за все, что ты сделала для Флаттершай, – сказала Эпплджек, выпуская Твайлайт из объятий. – И думаю, что говорю за всех нас. И я рада наконец-то встретиться с тобой.
– Я тоже рада, – ответила единорожка. – Но, эм-м-м, может быть, вы мне расскажете из-за чего вы так разорались?
– Ничего особенного, – быстро произнес Шайнинг Армор.
– Они злятся, потому что Шайнинг не рассказал им о похищении пони, – добавил Спайк, демонстративно игнорируя мрачный взгляд, который жеребец бросил на него.
Твайлайт нахмурилась.
– Да, Флаттершай упоминала что-то подобное в шахтах... – единорожка неловко потерла затылок. – Что произошло, Шайнинг? Ты же должен был рассказать им в чем дело, на случай, если вдруг понадобится использовать Элементы Гармонии.
– Я решил, что в этом нет необходимости, – защищаясь, ответил жеребец. – Все пони в любом случае собирались быть внутри замка, в окружении королевской гвардии.
– Все, кроме Флаттершай, – заметила Твайлайт.
Шайнинг Армор покаянно опустил взгляд.
– Она... она не должна была покидать замок. Я сказал ей, что сады будут закрыты.
Единорожка приподняла бровь.
– Так это была ее вина?
– Нет! – рявкнул Шайнинг, сердито топнув копытом. – Не пытайся извратить мои слова! И это вообще не твое дело!
– Ты прав, Шайнинг, – кивнула Твайлайт. Флаттершай удивленно пискнула, когда единорожка внезапно посмотрела ей в глаза. – Флаттершай. Я думаю, возможно, тебе стоит рассказать Шайнинг Армору о том что ты чувствуешь.
Пегаска помотала головой. Она ненавидела споры, и как бы ей ни было больно видеть, как ругаются ее друзья, она просто не знала, что она может сделать, чтобы прекратить это.
– Н-нет, я... я не... все в порядке...
– Флаттершай, – повторила Твайлайт. Ее голос был нежным и удивительно теплым. – Шаг за шагом...
Слова, которые Твайлайт сказала ей в шахтах, обрушились на пегаску. Она глубоко вздохнула и встала. Она сделала шаг вперед, потом еще один. Флаттершай пыталась придумать, что бы такое сказать, пока шла небольшое расстояние через комнату с закрытыми глазами, сосредоточившись, но ничего не приходило ей в голову.
Она открыла глаза и увидела, что Шайнинг Армор смотрит на нее. Его глаза были полны беспокойства. Он был напуган – даже в ужасе – тем, что она могла сказать. Внезапно Флаттершай почувствовала желание поддаться своей собственной природе и просто обнять его, чтобы заверить, что он все еще ей небезразличен.
Так она и сделала.
Жеребец напрягся от ее прикосновения, поэтому она подняла копыто и погладила его по гриве, точно так же, как Пинки делала для нее раньше, когда она плакала. Жизнь, посвященная заботе и воспитанию животных, научила ее тому, что нежное прикосновение и успокаивающий тон сами по себе являются своего рода магией.
– Все в порядке, Шайнинг, – сказала Флаттершай, поглаживая жеребца по голове. Мысленно она почти могла представить его гигантским кроликом или каким-нибудь миниатюрным медведем. – Я прощаю тебя за то, что ты хранишь секреты.
– Н-но... но я буквально солгал вам... – признался единорог тихим, напряженным голосом. – Ты пострадала из-за меня.
– Я прощаю тебя и за это, – ответила Флаттершай, добавив: – Потому что так поступают друзья.
Пегаска почувствовала, как он обнял ее в ответ, и мгновение спустя она почувствовала, как ноги обхватили ее со всех сторон, когда к ним присоединились ее друзья. Краем глаза она видела, как Твайлайт и принцесса прильнули друг к другу с улыбками, наблюдая, как она и ее друзья решают свои разногласия объятиями.
Они постояли так еще некоторое время, и когда, наконец, отпустили друг друга, чувство страха и напряжения, висевшее в комнате, полностью исчезло. Это не означало, что они вернулись туда, где были до того, как Шайнинг Армор решил предать их доверие, но это означало, что все они хотели вернуться в то место полного доверия. Они все хотели, чтобы все было хорошо, так что даже если это займет какое-то время, все так и будет.
– Я извиняюсь перед всеми... – произнес жеребец. – Я… я просто так сильно хотел, чтобы вы все хорошо провели время на Гала. Дело не в том, что я вам не доверяю, я просто хотел...
Шайнинг Армор, казалось, не мог выразить, что же он хотел сказать, но каждый пони в комнате в целом понял его. Ни для кого не было секретом, что жеребец ревностно относился к защите близких к нему пони. Он был из тех, кто старался максимально удовлетворить интересы всех пони. Это была одна из тех вещей, которыми Флаттершай и подруги в нем восхищались. Как бы они все ни были разочарованы, никто не мог заявить, что сердце жеребца не доброе.
– Ты не должен быть единственным, кто о всех заботится, – сказала Флаттершай. Она чувствовала себя храброй, ободренной чудесными объятиями, поэтому пегаска подняла копыто и ткнула Шайнинга в нос. – Буп. Мы все друзья, Шайнинг Армор. Мы заботимся друг о друге. Никто не должен нести тяжесть мира на своих плечах в одиночку. Не до тех пор, пока у него есть друзья.
Флаттершай бросила взгляд в сторону Твайлайт. Та уставилась на свои копыта, а брови сосредоточенно сошлись вместе, как будто единорожка упорно думала о чем-то. Принцесса Ми Аморе Каденза стояла рядом с ней и улыбалась. Почему-то, улыбка аликорна выглядела слегка самодовольной.
– Послушай, Шайн, – произнесла Рэйнбоу Дэш, смущенно водя копытом вверх и вниз по ноге, – я все еще очень зла из-за всего этого вранья, но... если Флаттершай хочет простить тебя, думаю, я тоже смогу. Просто не делай такого снова, или я лягну тебя прямо в морду.
– Аналогично, – добавила Эпплджек с усмешкой. – И лягаю я намного сильнее, чем она.
– Поддерживаю, – добавила Рэрити, тряхнув гривой.
– А я просто заставлю пианино упасть тебе на голову, – сказала Пинки Пай, пожимая плечами.
– Я, э-э-э… обещаю, – ответил Шайнинг Армор.
Он был не единственным, кто нервно отступил от улыбающейся розовой кобылы.
– Ладно, хватит драму разводить, – заявила Рэйнбоу Дэш. – Флаттершай! Расскажи нам, что там произошло в тех шахтах! Все, что мы слышали, это то, что ты помогла спасти двадцать девять похищенных пони и выползла из дыры в земле, покрытая зеленой слизью! Что, во имя неба, там случилось?
Флаттершай бросила панический взгляд в сторону Твайлайт, которая, казалось, наконец-то вышла из состояния самоанализа, в которое так погрузилась. Пегаска молча молила о помощи, а единорожка только ухмыльнулась.
– Рэйнбоу Дэш, я уверена, что Флаттершай была бы рада рассказать вам всем о том, какой храброй она была в жутких, заброшенных шахтах, возможно, даже с привидениями, – загадочно начала Твайлайт, – но почему бы тебе не позволить ей просто расслабиться сегодня вечером? Она, наверное, не хочет вспоминать об этом прямо сейчас.
Радужногривая пегаска и Спайк удрученно застонали, а Флаттершай благодарно улыбнулась своей спасительнице.
– Шайни и сестра Спайка права! – заявила Пинки Пай, запрыгивая на кофейный столик. – Флаттершай нужно отвлечься от мыслей о жутких шахтах! Я предлагаю вечеринку с ночевкой!
Предложение Пинки Пай было поддержано хором одобрительных возгласов.
– Звучит весело, но мне кажется, что стоит оставить вас наедине, – предположил Шайнинг Армор. – Думаю, мне нужно написать письмо.
– Подозреваю помощь моих когтей тебе не помешает, – предложил Спайк. – Твайлайт, было здорово повидаться с тобой. Наверстаем упущенное завтра за завтраком?
Принцесса откашлялась.
– Почему бы не перенести встречу на обед? Твайлайт сегодня будет отсыпаться. Она почти не отдыхала.
Дракончик лишь рассмеялся.
– Конечно. Давай назовем это поздним обедом, просто на всякий случай.
Спайк и Шайнинг Армор пожелали всем спокойной ночи – дракончик, конечно же, получил дополнительное маленькое "спокойной ночи" от Рэрити – и покинули комнату, обсуждая, как лучше всего составить письмо принцессе Селестии.
– Твайлайт, принцесса Ми Аморе Каденза, не хотите ли вы присоединиться к нам на пижамной вечеринке? – спросила Флаттершай.
– Мы с удовольствием, – ответила принцесса, опередив единорожку, прежде чем та успела ответить, – то есть, если вы будете звать меня Кейденс.
– Кейденс? – переспросила Рэрити.
– Мои родители назвали меня Ми Аморе Каденза, – ответила аликорн с раздражением и преувеличенно закаченными глазами, отчего у нее даже голова закружилась. – Я ненавижу свое полное имя. Кейденс, пожалуйста, или никакой ночевки.
– Эм, конечно, Кейденс, – ответила Флаттершай, хихикая.
– Потрясающе! – принцесса топнула копытом. Ее рог вспыхнул, и в воздухе материализовалась огромная черная бутылка. – Кто хочет поиграть в бутылочку и попытаться урвать поцелуй моей возлюбленной?
– Мне кажется, что бутылка полна, – заметила Пинки Пай, по-видимому, единственная пони в комнате, которую не смутило это предложение. Остальные, включая Твайлайт, не веря своим ушам уставились на розовую принцессу.
– Ох, а ведь и правда, – согласилась Кейденс, осматривая бутылку. Она подняла ее магией во второй раз. – Кто хочет помочь мне выпить эту бутыль вина, чтобы мы потом могли поиграть в бутылочку?
– Я! – крикнула Пинки, поднимая копыто, как возбужденная школьница.
Твайлайт снова потерла точку между глазами.
Спитфайр сидела в кабинете центуриона, любуясь письменным столом и ожидая появления Стила Сентри. У нее как у капитана "Вандерболтов" было несколько разных офисов, разбросанных по всей Эквестрии. В паре из них были очень неплохие столы, но стол центуриона превосходил их все. Если бы этот стол приказал им прыгать, они бы только спросили, как высоко.
Спитфайр застонала. Она дико устала, и мысли разбегались.
После того, как Твайлайт унеслась в погоню за тем, за чем она там гналась, Спитфайр и та кобылка-заучка смогли вывести свою маленькую группу на поверхность. Естественно, пегаска позаботилась о том, чтобы несколько раз предупредить всех, чтобы они не прикасались ни к чему, торчащему из стен, и все благополучно выбрались.
Тоннель в конечном итоге привел их к парку возле дома Лоллипоп, и Спитфайр готова была радостно заорать, когда поняла, что ее идиотская догадка была верна с самого начала. Очевидно, парк был довольно популярным местом для пони, чтобы остановиться на обед или выпить кофе по дороге домой с работы. Судя по тому, что рассказали жертвы, стратегия чейнджлингов была похожа на тех странных пауков, которые таились в норе в земле, пока кто-нибудь не пройдет мимо. Это были странно подходящие повадки для кучки стремных жукопони.
Полиция забрала гражданских, чтобы их осмотрели медики и накормили. В итоге ее с Твайлайт сопроводили обратно в замок для отчета, но, в отличие от единорожки, Спитфайр пришлось повторить все еще раз для какого-то офицера разведки из ВВС. Это были неприятные бюрократические проволочки, но служба есть служба.
После второго отчета к ней подошел легионер и сообщил, что ей необходимо явиться в кабинет центуриона. Спитфайр не сообщили, почему Капитан Гвардии решил поговорить с ней, но она надеялась, что надолго это не затянется. Эта надежда умерла в ту же секунду, как она вошла в пустую комнату, и ей сказали подождать.
Офицерам нравилось заставлять других пони ждать. Спитфайр знала это абсолютно точно, потому что ей нравилось заставлять пони ждать ее. Это давало им понять, что она важна. Учитывая, насколько важным был центурион Стил Сентри – Капитан Гвардии и Первое Копье в армии, – ждать ей предстояло долго.
Она была приятно удивлена, обнаружив, что вообще-то не так уж и долго. Дверь открылась, и вошел центурион. Спитфайр вскочила со стула и встала по стойке смирно – стандартная процедура, когда в комнату входит вышестоящий офицер.
– А, ты уже здесь, – произнес жеребец, занимая свое место за впечатляющим столом. Центурион тяжело опустился на столь же впечатляющее кресло, то застонало, принимая вес пегаса и брони. Стил Сентри снял шлем и положил его на стол.
Долгое мгновение он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку и открыв рот. Центурион просто поражал, но именно в этот момент Спитфайр смогла разглядеть его реальный возраст, проглядывающий сквозь ауру силы, которую он излучал.
Жеребец испустил глубокий, рокочущий вздох, похожий на звук заводящегося старого парового двигателя.
– Спасибо, что пришла, – произнес Стил Сентри, выпрямляясь. – Я знаю, ты, должно быть, сильно устала. Я просто хотел сказать, что ты хорошо поработала за последние пару дней.
– Спасибо, сэр, – машинально ответила Спитфайр. Немного подумав, она добавила: – Как дела у пони, которых мы спасли?
Центурион снова шевельнулся в своем кресле. Оно выглядело невообразимо удобным с точки зрения Спитфайр, но судя по выражению морды центуриона создавало впечатление, что ему там не сильно комфортно.
– У них все хорошо, – ответил жеребец. – Несколько пожилых пони нуждаются в лечении от обезвоживания, но дольше чем до утра в больнице никого оставлять не будут.
– Приятно это слышать, сэр, – сказала Спитфайр со вздохом облегчения.
Центурион кивнул и достал из стола стакан. Из другого ящика появилась большая бутылка какого-то алкоголя с иностранной надписью. Стил Сентри наполнил стакан и толкнул его через стол.
– Выпей, – сказал он, поднимая бутылку.
Спитфайр моргнула, глядя на предложенный напиток.
– Я настаиваю, – добавил центурион.
Спитфайр сделала глоток и позволила теплу медленно растечься по телу.
– Очень приятный вкус, сэр. Спасибо вам.
Центурион мгновение смотрел на бутылку, потом вздохнул, взял из стола второй стакан. Он налил и себе, после чего убрал бутылку.
– Мы все еще ищем чейнджлингов, – сказал Стил Сентри, делая глоток. – Но все, что мы находим, – это тела… Какая-то тварь вскрыла им грудные клетки и сожрала их проклятые сердца прямо там.
– Существо, за которым гналась Твайлайт? – спросила пегаска. – Что это было?
– Мы не знаем, – еще один глоток. – Декурион Твайлайт Спаркл считает, что это… она считает, что поиск этой твари должен иметь максимальный приоритет. В какой-то степени я с ней солидарен, но, согласно ее собственному докладу, тварь сбежала из города. А это означает, что наша первоочередная задача – убедиться, что проблема с чейнджлингами решена. Декуриону это не сильно понравилось, хотя я могу ее понять. Возможно, с этим монстром она уже сталкивалась.
– Я не понимаю, сэр, – Спитфайр поставила свой стакан на стол. – Как мы можем не знать, что это такое? Твайлайт... она не упоминала подробностей, но говорила, что видела того, кто съел все яйца, что мы нашли.
Стил Сентри нахмурился, глядя в свой стакан. Что-то было у него на уме, и судя по выражению морды, приятным оно не было. Наконец он покорно вздохнул и сделал еще глоток.
– Прежде чем мы продолжим, я хочу, чтобы ты кое-что знала, – сказал он. – Я был знаком с твоим отцом.
Спитфайр моргнула.
– Прошу прощения? Я... какое это имеет отношение к...
– Я был молодым декурионом, когда мы встретились, – продолжил жеребец. – Я всегда старался трудиться вдвое усерднее, чем кто-либо другой, пытаясь доказать, что заслужил свой пост, так как хорош в своей работе, а не из-за того, кем был мой дядя. В тот раз я патрулировал город вечером в выходные.
Старый жеребец поставил стакан и улыбнулся воспоминаниям.
– Я получил сообщение, что какой-то придурок устроил переполох. Придуроком оказался жеребец-пехотинец в увольнительной у которого был переизбыток хорошего настроения. Я его арестовал, что ему, естественно, не понравилось. Мы встретились несколько ночей спустя в баре и разговорились. В итоге стали хорошими друзьями.
– Я не понимаю, какое это имеет отношение к Твайлайт и той твари, за которой она сегодня гонялась, – спросила Спитфайр.
Стил Сентри поднял стакан и осушил его одним глотком, после чего отставил стакан в сторону и достал из стола папку.
– У декуриона Твайлайт Спаркл есть основания полагать, что существо, с которым она встретилась сегодня ночью, было ответственно за инцидент, подробно описанный в этом отчете, – папка легла на стол.
Пегаска сразу поняла, что в ней было. Она потянулась к ней дрожащими копытами и попыталась забрать, но копыто центуриона держало крепко.
– Я знаю, ты просила об этом, – мягко сказал жеребец, – но я хочу, чтобы ты знала, что, как друг твоего отца, я не хочу, чтобы ты видела то что здесь написано. Я решил предоставить тебе всю информацию только потому, что если ты хоть слегка похожа на него, то не сможешь держать нос подальше от неприятностей. Будет лучше, если ты будешь знать, во что ввязываешься.
Центурион неохотно убрал копыто и снова надел шлем.
– Мне необходимо встретиться с шефом полиции, – сообщил он, поднимаясь с кресла. – Кабинет в твоем распоряжении, но эта папка не должна покидать его... Если что, бутылка в нижнем левом ящике.
Спитфайр тупо кивнула. Она наконец-то собиралась узнать, что случилось с ее отцом. За все эти месяцы она так ничего и не разузнала, лишь тихо обижаясь на подругу за ее молчание, и вот наконец она все выяснит.
– Еще одно, сэр! – воскликнула пегаска поворачиваясь к центуриону.
Старый жеребец стоял у двери, положив копыто на ручку.
– Ну?
– Я просто хотела спросить... За что вы арестовали моего отца? Я в том смысле, когда вы встретились в первый раз.
Губы Капитана Гвардии растянулись в широкой ухмылке.
– Публичное мочеиспускание. Именно из-за твоего отца на большом фонтане в центре города висит табличка “Мочиться запрещено”.
Центурион вышел, оставив Спитфайр в одиночестве, но даже через дверь были слышны раскаты смеха, отражающиеся от стен, пока жеребец удалялся.