Пророчество
Стевриан. Глава 27: Горящая интуиция
1 — Деревья, что растут исключительно в Киринской империи и выдерживают температуры до шестисот градусов не загораясь
2 — Мягкая форма ругательства, чаще всего употребляемая, когда собеседник хочет выразить крайнее удивление, но не хочет ругаться матом
3 — В переводе на звание не немецкой системы — младший сержант
4 — Особая, куда более серьезная форма мата у пони
Я мало что запомнил из того, что происходило за полторы недели после погрома в Балтимейре. Несмотря на тот факт, что данное событие назвали «погромом», на самом деле это была самая настоящая резня. Даже в тот злополучный день, когда меня, залитого чужой кровью, встретил на площади Шайнинг Армор, прошёл словно в тумане.
Как подсчитала дневная гвардия в то же утро, в боях на улицах полегло, в общей сложности, сорок девять пони всех трёх племен, а более восьмидесяти были ранены и искалечены в различной степени тяжести. Фестралам же, на моё счастье, повезло больше: благодаря моим уверенным действиям, среди них вообще не оказалось безвозвратных потерь, но раненых было тоже немало. Пятеро из двадцати девяти пострадавших до сих пор находились в критическом состоянии в различных госпиталях по всей стране и могли в любой момент умереть, что весьма и весьма удручало.
Но смерть девятерых пони однозначно была на моих копытах. Однако сей факт ничуть не возбудил во мне чувства вины, ибо я чувствовал себя абсолютно правым в том, что защитил фестралов. А эти бандиты заслужили той участи, которой я им уготовил.
Во время резни я оказался сильно ранен, но всё равно держался на ногах и был бодрячком, за счёт своих странных особенностей. Даже вызвался помочь Шайнингу в аресте мэра города. Правда, это произошло уже после того, как я, наверное, минут этак десять пытался объяснить старшему брату Твайлайт, что я не монстр, и всё устроенное здесь — дело копыт пони, а не фестралов. Моё счастье, что он поверил мне и дал добро на помощь в аресте.
Вместе мы плотно прижали преступника к стенке и заставили рассказать обо всех своих планах. Мэр и в самом деле готовился тайно убить всех фестралов, но моё присутствие помешало осуществлению его планов. Единственное, в чём я перебрал — это там, где во время допроса я не выдержал и швырнул того через весь кабинет, сломав его тушей рабочий стол, стоявший в центре комнаты.
Шайнинг Армор за это меня поругал, но приказать схватить меня за самосуд он побоялся. Он с какой-то опаской и толикой страха смотрел на меня после всего устроенного, даже несмотря на то, что мы неплохо общались во время моего пребывания в казармах, и что с ним было ещё двое гвардейцев, что пошли с нами. А потом на допрос прибыла и лунная гвардия во главе с Вульпой, которые и защитили меня от гнева братца Твайлайт Спаркл. Как выяснилось, на место событий прибыли обе гвардии для расследования ситуации, едва они узнали о происходящем через телеграф от Августины.
После допроса я хотел было вернуться к фестралам и прояснить ситуацию, но Вульпа меня отговорила и насильно отправила вместе с двумя гвардейцами на поезд обратно, на котором они и прибыли. Подходя к перрону, я обратил внимание на транспорт лунных гвардейцев, что был окрашен в матовую чёрную краску, которая словно поглощала свет. Даже никаких опознавательных знаков не имелось, и это сочетание меня весьма озадачило.
Подойдя ближе для изучения транспорта, я также обратил внимание на второй поезд, который был уже окрашен в белый цвет с оранжевыми линиями по бокам.
Со слов сопровождающих меня пони я узнал, что у каждой из двух гвардий имеется свой собственный транспорт, на котором они прибывают большими группами. И если для Лунной гвардии такое было пока в новинку, то дневная благодаря этой технике уже давно оперативно действовала по всей стране и уже успела подавить множество недовольных радикальных групп, быстро реагируя на чрезвычайные ситуации. Поезда такого типа ездили быстрее обычных, и для них специально меняли расписания гражданского транспорта, чтобы не вызывать задержек.
Внутри поезд лунной гвардии напоминал по стилю отнюдь не современные, где в первую очередь ценился максимальный комфорт: удобств здесь ровно столько, чтобы можно было нормально спать, ни больше ни меньше; места впритык хватало, но даже в таком случае я смог влезть полностью и не пригибать голову. Однако сами купе имели не четыре места, а целых шесть. Я предположил, что таким образом можно перевести больше бойцов, и оказался прав, а мою догадку подтвердили лунные гвардейцы. Также они уверили меня, что до Кантерлота я доберусь за полтора часа, однако скорость поезда оценить я уже был не в состоянии, ибо стоило мне разместиться в нём и прилечь на кровать, я почти сразу вырубился от усталости. Сказывались раны и то, что я несколько суток не спал.
Когда я проснулся, было уже светло и находился я в больнице, в которой и провёл следующие полторы недели.
Я настолько крепко вырубился, что разбудить меня ни в какую не получалось поэтому когда поезд прибыл в Кантерлот, меня пришлось переносить самостоятельно в больницу. Со слов медсестёр, среди которых были и те, которые обслуживали даже саму Селестию или Луну, я проспал целые сутки после всего произошедшего со мной, но когда проснулся, то почувствовал сразу улучшение самочувствия. Однако несмотря на всё это, выпускать меня раньше времени не стали, так что пришлось сидеть в четырёх стенах и скучать.
Но сама королевская больница меня глубоко впечатлила. Помещения внутри неё поражали своими размерами и внутренним убранством даже с учётом моих габаритов. Стены из белого мрамора, огромные винтажные алмазные люстры с самыми яркими огненными кристаллами, столики из кирпрусного1 дерева, различные живые цветы со всех уголков мира и роскошные, широкие кровати в двух отдельных комнатах с бельем из лучших материалов, которые когда-либо можно было найти во всём мире. Именно таковой была королевская больница, и предназначалась она лишь для Луны и Селестии, так что для меня было честью лечиться там, где это могли делать лишь принцессы. Однако из всей этой красоты первые полтора дня я видел только одну из комнат с изображением звёздного неба на потолке, ибо лежал я в комнате ночной принцессы.
Врачи сказали в первый же день, что мои ранения могли стать смертельными, если бы я был обычным пони. Всего я получил пять ножевых ранений в грудную клетку, два таких же на задней части тела, резаную рану на морде слева от осколка стекла, небольшую ссадину на лбу и огнестрельное сквозное ранение шеи справа. Ранения на груди были достаточно глубокими, чтобы убить обычного пони, но недостаточно, чтобы смертельно ранить меня. Самым удивительным было то, что по прибытию в больницу они уже выглядели так, как будто уже несколько дней заживали. Я списал это на естественную регенерацию, что мне досталась от «настоящих родителей», но мне не особо поверили. Несмотря на это, я был абсолютно уверен, что получил гораздо большее число ранений в ту ночь, но спорить с докторами не стал.
Меня пытались лечить при помощи магии, но, как и ожидалось, она почти не действовала на меня. Из-за этого плановое заживление за четыре дня не вышло, и меня продержали на койке Луны полторы недели, поэтому попасть на мероприятие, которое хотел устроить Арчибальд я не успел. С другой стороны, тут тоже была польза: ближе к выписке почти все мои ранения зажили и перестали быть видны невооружённому глазу.
Однако несмотря на это и тот факт, что я привык видеть смерть вокруг себя, произошедшее в ту ночь все равно оставило отпечаток на душе. Несколько ночей подряд мне во сне вновь и вновь приходили видения этой бойни, где я пытался спасти мыше-пони, но какие бы я усилия ни прилагал, всё оканчивалось массовой гибелью тех, кого я спас в реальности. И я долго и упорно кричал от собственного бессилия, после чего просыпался в холодном поту.
Но не всё было так уж плохо. За время нахождения в больнице меня посетили несколько фестралов из числа гвардейцев, чтобы лично поблагодарить за спасение их сородичей и сделать небольшой поклон. Даже сама Вульпа явилась и выразила благодарность от всех подданных Луны, живущих в Эквестрии, которых она знает, и вернула мне мой меч, который я обронил во время битвы на городской площади.
Но как ни странно, за все эти дни Луна ко мне так и не явилась. Даже не поинтересовалась, как я и какого моё здоровье. Я уже было приуныл, думая, что она позабыла про меня, однако в последнюю ночь перед выпиской ночная принцесса явилась.
Буквально материализовавшись при свете луны, что виднелся из окна, напротив которого я лежал, огромная ночная пони величественной походкой подошла к моей постели и остановилась. В темноте её глаза ярко горели, а также были недовольно прищурены, и когда я взглянул на неё, мне показалось, что она подобно огромной зловещей тени стоит передо мной. Я даже успел подумать, что на меня опять напали «кошмары», и собирался уже вскочить с кровати, но когда та заговорила со мной, все сомнения развеялись. Её голос был строгим и зловещим, при этом я ясно чувствовал в нём негодование, разочарование и даже толику угрозы:
— Стевриан, — обратилась ко мне принцесса, сначала тихо, но затем всё громче и громче, — Почему ты вновь подверг свою жизнь опасности? Почему ты не послушал нас?!
Не найдя чего ответить, я лишь молча смотрел на собеседницу, чем та и воспользовалась, продолжив:
— Почему ты заставляешь НАС волноваться?! — стараясь не переходить на королевский-кантерлотский, спросила Луна, — Тебе надоело жить?! Или ты хочешь сделать больно НАМ?! — топнула та копытом, расколов мраморную плитку на мелкие кусочки, чем заставила меня нервно сглотнуть и вздрогнуть от неожиданности.
— Луна, я…
— НЕ СМЕТЬ ПЕРЕЧИТЬ НОЧИ ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦЕ, РАБ ПРЕЗРЕННЫЙᶜᵉ! — перейдя на королевский-кантерлотский и на старо-эквестрийский, приказала мне Луна.
От такого обращения к себе я обомлел и внезапно разозлился.
— Раб?! Это я-то здесь раб?! — вскочил я с кровати и сверил её негодующим взором, — Принцесса, вы хотя бы понимаете, что сейчас сказали, или Ваше высочество нужно мордой об пол приложить, чтобы дошло?!
Принцесса ночи явно обомлела от такого обращения. Она хотела было возразить, открыв пасть, но застряла на полуслове и так ничего и не произнесла. Похоже, подобный ответ явно разорвал её шаблон, и она растерялась. Где-то с минуту мы просто смотрели друг на друга в полной тишине.
— Стевриан, извини, я не хотела этого говорить… — внезапно сменив пластинку начала она, но я договорить ей не дал, всё ещё кипя в гневе.
— В злости все говорят, что на самом деле думают, — резко оборвал я Луну, — Я не хочу ссориться, поэтому просто заткнись и прими ситуацию как есть. Я тебе не раб и никогда им не буду, даже несмотря на присягу верности!
— За такую дерзость тебя бы высекли плетьми до костей в стародавние времена, — сердито сказала принцесса, топнув вновь копытом, однако вслед за этим она тяжело вздохнула и уже спокойным голосом продолжила, — Извини ещё раз… Я понимаю тебя и почему ты так поступил. Так и быть: закрою на это глаза, но только из-за того, что ты мне дорог.
Я закатил глаза и хотел было перебить её снова, но принцесса ночи сделала жест, чтобы я помолчал, и сама продолжила:
— Я пришла ещё сказать, что ты и вправду показал себя достойно в ту ночь в Балтимейре, но было бы лучше не получать ранений совсем. Ещё я хочу сказать, что также оценила твое умение командовать.
Я тяжело вздохнул и потёр копытами свою голову. Да уж, с эмоциями мне уж точно нужно поработать, ибо я и сам повёл себя грубовато, хоть и не сразу это осознал.
— Извини и меня за грубость. Но какова же оценка моим качествам тогда? — всё-таки спросил я.
— Удовлетворительная, — сухо ответила мне кобыла, — У тебя есть потенциал, который в том мире ты в себе зарывал под глубоким слоем паранойи. Но обучить тебя будет задачей нелёгкой.
Я не нашелся что ответить, ведь её слова были полной правдой. С прошлой жизни паранойя и психологические проблемы не давали мне ранее не то, что командовать… даже разговаривать без того, чтобы думать, что против меня замышлялось нечто плохое, было невозможно. Но это было в прошлом, а здесь паранойя постепенно сходила на нет, хоть и не полностью.
— Ранее я подумывала сделать из тебя отличного гвардейца и телохранителя, — ухмыльнулась принцесса, глядя в окно, повернувшись ко мне полубоком, словно демонстрируя мне своё изящное телосложение, — Однако теперь я думаю сделать из тебя офицера. Что скажешь?
У меня буквально «отпала» челюсть от её предложения.
— Офицера?! — воскликнул я, широко открыв глаза от удивления.
— Ты справишься, Стевриан, — вновь повернулась ко мне Луна и улыбнулась, — Готовься, ибо наши тренировки станут ещё тяжелее. Ты будешь не только подчиняться теперь, но и сам командовать.
— Каким образом? Я же не военный! — всё ещё пребывая в шоке, возразил я.
— В мире грёз можно создавать любые ситуации, — сказав это, принцесса ночи подмигнула мне, — я позабочусь об этом.
— Подожди, подожди… — перебил я её, лихорадочно соображая, — Разве я не должен проходить офицерские курсы и учиться теории перед этим?
— По идее да, — подтвердила Луна, кивнув головой, — Но лично я не люблю бумажную работу и своим гвардейцам я даю её минимально.
— Понятно… Подозреваю, даже звания у вас иные? — задумчиво проговорил я, всё же возвращаясь к своей кровати и ложась обратно в неё.
— Да, это тоже, — вновь кивнула принцесса ночи, — Кстати, каково тебе было убивать? Чувствовал ли ты что-нибудь от осознания убийства разумного существа?
Я задумался. Когда я в состоянии аффекта лишал другого пони жизни, в моей голове никаких мыслей не было кроме тех, что я должен защитить то, что мне дорого. И что если я не убью, то это уже сделают со мной. Поэтому…
— Ничего, если совсем уж честно.
— Прямо как я, — с каким-то легкомыслием заключила Луна, словно она рассказывала о том, что ей сегодня на завтрак подали, — Я тоже ничего не чувствовала, когда убила своего первого пони. Правда, тогда я лишь защищалась, и мне было всего четырнадцать лет.
Почему-то я не удивился её откровению. А ведь с какой-то стороны мы похожи. Тоже способны спокойно убить, чтобы выжить, и не жалеть об этом потом. Так что я понимающе кивнул и затем вновь встал с кровати, подойдя к Луне.
— А что же Селестия? Вы вместе сражались, верно? — спросил я её, усаживаясь рядом.
— Верно, — ухмыльнулась принцесса, фыркнув, — Она впервые убила пони в восемнадцать лет и так сильно рыдала, прося у всех прощения, что мне пришлось её изолировать на неделю.
— Теперь понятно, почему грифоны ее считают слабой, — сказал я и пожал плечами, — Её там вообще считают худшим правителем в истории. Хотя можно поспорить, учитывая, что Империя Грифонов потеряла ничуть не меньше. Сейчас от них осталось лишь тень былого величия, не больше.
Я с некоторой опаской посмотрел на Луну, заметив некоторую сердитость на её мордочке после моих слов о принцессе Селестии. Я отвел глаза слегка в сторону, задумавшись о том, что, возможно, не стоит о них так резко отзываться, после чего продолжил:
— Извини, что так про твою сестру говорю, но это действительно так, — я встретился своим взглядом с принцессой, — Селестия явно боится идти на крайние меры. Даже больше скажу, она будет пытаться перевоспитывать другого до тех пор, пока существо не сломается. Вспомни тех бедолаг, что мы видели несколько месяцев назад. Они были словно зомби с золотистыми глазами!
Между нами возникла напряжённая тишина, в ходе которой ночная пони напряжённо сжимала губы.
— Перевоспитывать… — спустя полминуты выдала мне Луна, — Не всех возможно перевоспитать. Поверь нашему опыту, мы видели подобных ублюдков сотнями тысяч, и те методы, что применяет сестра наша, никогда не сработают на них!
Я кивнул. Действительно, не всех можно перевоспитать.
— Но проблема в том, что мы тут мало что сможем сделать, верно?
— Верно, — тяжело вздохнув и опустив морду вниз, сказала аликорн и покачала головой, а потом вновь посмотрела на меня, — Тебе бы поспать не мешало, ведь впереди много всего. И извини, что позволила гневу взять верх.
— И ты тоже извини за дерзость, — слегка толкнул я Луну в бок и улыбнулся.
— Прощаю, — кивнула принцесса и мягко обняла в ответ, — но готовься! И постарайся больше не подвергать свою жизнь опасности. Меня ждут дела.
Она отстранилась от меня и направилась к выходу, однако я внезапно вспомнил кое-что и остановил её:
— Погоди, Луна! — окликнул я её на полпути к двери, — А что насчет того, что произошло в Балтимейре? Вы явно расследуете произошедшее, верно?
— Верно, — ответила принцесса и кивнула, на секунду повернувшись ко мне полубоком, — Моей сестре точно будет о чём с тобой поговорить.
Я хотел было добавить ещё про девятерых убитых лично мной пони, но она перебила мои мысли, продолжив:
— Она точно не зла на тебя, несмотря на то, что ты забрал столько жизней. Она испугалась скорее самого факта, что вся эта ситуация в принципе произошла.
— А разве она не… — хотел было спросить я, но остановился на полуслове.
«Она не контролирует ситуацию!», — осенила внезапная мысль, — «Она хотела ровно противоположного?! Наладить отношения пони и фестралов!».
— Да, Стевриан, — кивнула мне принцесса ночи, — Она хотела наладить отношения пони и фестралов.
Я удивлённо хлопнул глазами, осознав, что она буквально повторила то, о чём я подумал только что!
— Стоп… Подожди… Ты что — прочла мои мысли или я вслух это сказал?
— Ты сказал мысли вслух, — подтвердила Луна и ухмыльнулась уголками губ. Я вновь хлопнул глазами, понимая, что порой не контролирую себя в данном плане.
— Погоди-ка! Если она сама поставила Айрона Шилда на должность мэра Балтимейра, то она явно должна была знать его характер, разве нет? — неожиданно продолжил я размышлять на эту тему, пытаясь соотнести всё, что знал о ситуации.
— Видимо, она ошиблась в подборе кадров…
-… или просто не знала на самом деле, кого ставит на должность, — закончил я мысль за неё. Луна напряжённо надвинула «брови» на глаза.
— Это плохо, очень плохо, Стевриан! — сказала принцесса, явно волнуясь, — Я должна поговорить с сестрой, а ты отдыхай. Когда ты понадобишься, тебе пришлют письмо!
С этими словами Луна открыла дверь и уверила двоих стоявших снаружи гвардейцев, что всё нормально, и ушла. Я же вздохнул и со стоном лёг обратно на кровать. Я размышлял обо всём услышанном, об ответственности, которую теперь на меня навесили, и о том, что же будет меня ждать. С одной стороны — это достойно: быть офицером в армии Луны. Но с другой — ответственность за чужие жизни порой пугала, и я не был уверен, что справлюсь. Впрочем, я скоро закрыл глаза и уснул крепким сном.
Утро следующего дня после выписки я начал уже у себя дома. И первым делом я принялся за завтрак из капибары с тремя яйцами, яблоком и салатом, ибо, несмотря на поистине королевские условия в больнице, меня несколько недокармливали, и всё время хотелось есть. Однако, когда я только уселся за трапезу, в дверь постучали и я с ворчанием направился к ней.
— Кого там вьюга принесла? — спросил я, приоткрыв слегка дверь. Я, слегка жмурясь от летящего в морду снега, посмотрел вниз, чтобы увидеть собеседника.
Снаружи и впрямь была сильная метель, которая запросто смогла бы сбить с курса иного пегаса, а то и сдвинуть с места пони. Однако, несмотря на это, на крыльце стояла немного косоглазая пегаска-почтальон по имени Дерпи Хувз. Как и в мультсериале, она была серого цвета с жёлтой гривой, а на левом боку носила почтовую сумку.
— Приветствую вас, сэр, — поздоровалась пегаска, подняв ногу вверх в знаке приветствия, в потом потянула зубами за лямку сумки, чтобы та оказалась точно под её головой. Там уже она открыла сумку и достала из неё конверт, — Мне велели передать вам лично на копыта это письмо.
— Спасибо, — взял я письмо телекинезом, — А от кого оно?
— Сама не знаю, — пожала плечами Дерпи, — Я не видела, но слышала.
Я присмотрелся к пегаске и понял, что правый ее глаз смотрит вниз и вправо, а левый в противоположную сторону. Она бы ни за что не смогла увидеть собеседника, не поверни голову в ту или иную сторону под нужным углом. Да уж, тяжело ей, наверное, живётся с этим недугом.
Затем я посмотрел на письмо и, повертев его со всех сторон, заметил на одной из его поверхностей печать, что очень напоминала кьютимарку Шайнинг Армора. Всё встало на свои места.
— Ещё раз спасибо, — улыбнулся я, — Прочту письмо на досуге.
Почтальонша молча попрощалась, кивнув головой, и побежала прямо сквозь метель в сторону Понивилля, а я запер дверь и уселся на диван, разглядывая конверт.
«Если это письмо от Шайнинга, то мне интересно, что он от меня хочет?», — спросил я у самого себя и вскрыл конверт ножом, который отлевитировал с кухни. Я буквально на секунду задумался и тут же вспомнил слова Луны той ночью про вызов от Селестии
«Вот же Пустота тебя дери! Мне нужно будет скоро собираться!».
Разложив письмо полностью, когда оно выпало из конверта, я одним махом прочёл его и убедился в своей догадке: меня и вправду ждут на аудиенции у Селестии завтра утром. Это несколько обескуражило меня, хоть я и ожидал всё это. Ох, ну и наломал же дров я! Как теперь разгребать?
Дочитав письмо, я отложил его на тумбочку у дивана, вложив обратно в конверт.
«Наверное, хочет обсудить то, что произошло в Балтимейре, не иначе», — хмыкнул я, обеспокоенно облизывая свои клыки языком, и посмотрел в окно, — «Как кончится метель, пойду в город прогуляюсь. Вот только до города надо дорогу лопатой прочистить, но так лень…».
Но хочешь не хочешь — а делать надо. Поэтому, когда снегопад кончился, я пересилил себя и, взяв большую широкую лопату, которую подарила мне Эпплджек ещё до моей поездки в город, и вышел на улицу.
Закончив с работой, я отложил лопату обратно и двинулся в Понивилль. Дойдя до города примерно к полудню, я заметил, как по пустой торговой площади ползёт от укрытия к укрытию Пинки Пай, на голове у которой была надета шляпа-зонт. Заметив такое, я даже не удивился — всё же эта кобыла была очень причудлива и любила всякие идеи. Я сразу вспомнил, что где-то такое уже видел, но не мог припомнить — где и когда именно. Я хотел было пойти по своим делам дальше, но не успел сделать и шагу, как был окликнут взволнованной розовой земнопони, которая тут же нырнула под телегу, помахав мне ногой:
— Фолкет! Уходи с улицы, пока с тобой не случилась какая-нибудь беда!
— Твоё пинки-чувство подсказало? — спросил я, подняв «бровь». Я стоял к ней полубоком, наклонив голову, и даже не сразу осознал, что я только что сказал.
— А ты откуда о нем знаешь?! — удивленно воскликнула розовая земнопони, осматриваясь по сторонам, всё ещё находясь в укрытии под телегой.
«Упс… Кажется, опять сболтнул, что знаю всё заранее.»
— Рэрити упоминала об этом, — поправил я тут же себя.
— В таком случае, ты мне веришь? Верно ведь? — начала кивать розовая пони, чуть улыбаясь.
— Жизнь научила меня держать ухо востро, но я не верю в то, что проблем нельзя избежать, — помотал я головой, — Со мной все будет нормально.
Но дальше наш разговор оказался прерван её одной пони из Шестёрки:
— Пинки Пай! — крикнула справа от меня приближающаяся к нам Твайлайт, — Какого сена2 ты тут делаешь?
— Моё пинки-чувство подсказывает, что очень скоро случится беда! — крикнула розовая пони, испуганно оглядываясь по сторонам, — У меня коленки дрожат и дёргается глаз!
И вправду, у Пинки ноги прямо так и тряслись, а правый глаз не просто дергался, а быстро моргал, словно ей туда пыль попала.
— Пинки, не бывает такого, чтобы кто-то предчувствовал опасность таким образом, — рассмеялась единорожка и продолжила, — Это всё твои расшатанные нервы и не более того…
Тут неожиданно на голову Твайлайт упал внушительный кочан капусты, отчего та чуть было не упала на землю, но устояла, пусть и шатаясь.
— Ой! Твайлайт! — закричал я с Пинки одновременно, — Ты как?
— Я в порядке! — ответила единорожка и посмотрела наверх, кого-то там увидав и начала ругаться, — Какого сена ты-то делаешь? Зачем тебе нужна капуста и остальные овощи, а?!
Я посмотрел туда же, куда и Твайлайт, и увидел парящую над землей Флаттершай, которой приходилось часто махать крыльями, чтобы не упасть. На боках у пегаски были большие сумки, набитые всевозможными овощами, и одна из них была расстёгнута. Сама же элемент доброты буквально зарыла морду в гриву и быстро бормотала извинения, пока ученица Селестии продолжала извергать на неё поток ругани.
— Твайлайт, — обратился я к лавандовой единорожке, подойдя к ней и тронув за плечо, — Я не думаю, что она специально это сделала. Да и, как сама думаешь, зачем Флаттершай нужны продукты? Чтобы кормить её зверей.
Твайлайт злобно на меня глянула, но потом немного смягчилась, закатила глаза и тяжело вздохнула, вновь обратившись к жёлтой пегаске:
— Флаттершай, летай аккуратнее, хорошо?
— Хорошо, Твайлайт, — тихо пробубнила застенчивая пони и потихоньку полетела дальше, подхватив капусту и уложив её в сумку обратно.
— Твайлайт, — обратилась Пинки к ней, — У тебя что-то на ухе висит!
— Это твоя интуиция подсказала? — с лёгкой злостью спросила единорожка.
— Нет! — помотала головой розовая земнопони, — Это я сама увидела!
Сказав это, Пинки Пай рассмеялась и попрыгала в сторону бутика Рэрити.
— Ладно, Спайк, — хмыкнула Твайлайт и покачала головой, стряхнув в уха кусок капустного листа, а затем направилась в парковую часть Понивилля, — пойдём, поищем место для изучения книг, что я привезла недавно!
— Сестрёнка, — обратился Спайк к кобыле, идущий рядом с ним, — тебе не кажется, что к Пинки стоило бы прислушаться?
— Я не думаю, что её бредовые идеи стоит воспринимать серьёзно, — демонстративно фыркнула единорожка, — Это же Пинки, её не…
Твайлайт не смогла договорить, потому что внезапно провалилась под снег, заставив меня и Спайка метнуться к ней. Остановившись в паре шагов от места падения, я крикнул:
— Мы тебя сейчас вытащим! Потерпи пару минут и никуда не двигайся!
Спайк, похоже, не знал, как ему и быть, поэтому посмотрел на меня и спросил:
— Как нам её вытащить? Она могла увязнуть на несколько…
Не успел дракончик договорить, как из сугроба, левитируя, поднялась Твайлайт, перемещая саму себя при помощи магии. Пролетев немного вперёд, она плавно ступила на снег около нас и отряхнулась.
— Ты не ушиблась? — поинтересовался у сестры Спайк с беспокойством в голосе.
— Нет, — закончив отряхиваться, Твайлайт сердито фыркнула, бросив взгляд туда, куда упала, а затем перевела его на нас, — Это просто совпадение, Спайк. Не смотри на меня так, словно и вправду поверил в так называемое «Пинки-чувство».
— Но в это, похоже, верят все, даже Эпплджек и…
— И ты молчал об этом?! — возмутилась ученица Селестии, — Молчал о том, что знаешь об этом явлении, называемым «Пинки-чувство»?!
— Так ты и не спрашивала, Твайли! — начал оправдываться дракончик, — Если с Эпплджек и Рэйнбоу всё понятно, они уже долго тут живут, то я лично познакомился с «Пинки-чувством» всего месяц назад, когда Пинки предупредила меня, что я упаду с лестницы.
— Это было тогда, когда я попросила тебя занести мои книги на второй этаж? — наклонив голову набок, спросила лавандовая кобыла.
— Да, именно! Так оно и было. Тогда Пинки фактически тряслась!
Пока они обсуждали интуицию Пинки Пай, я стоял и размышлял о том, что в этом мире всё определённо не так, как я помнил по канону. Это уже не первый раз, когда я задумывался о подобном, но мысли не успевали заходить далеко.
Я уже давно смирился с тем, что не все события могут повторять канон дословно, но, даже с поправкой на реализм, всё равно присутствовало слишком много расхождений.
Более того, местный расизм и ксенофобия, которые я увидел в Балтимейре, наводили на мысли, что я попал в одну из самых плохих вариаций мира My little pony, но в какую именно, никак не мог вспомнить, хотя на языке и вертелось множество вариантов так называемых «мультивселенных». В итоге я чуть было не пришёл к мысли о том, не попал ли я в самое начало преддверия Fallout: Equestria, но, вспомнив, что в этом мире есть Шайнинг, Кэденс и некоторые другие личности, а также сопоставив с той информацией, которую я смог вспомнить, я спокойно выдохнул, когда понял, что это не может быть Fallout: Equestria. В каноне той альтернативной вселенной Твайлайт была единственным ребёнком в семье, Кристальной империи никогда не существовало, а про чейнджлингов не могли слышать в принципе, поэтому я быстро успокоился, вспомнив это.
Однако слишком далеко в своих мысленных поисках зайти я не смог, ибо меня окликнули:
— Фолкет! — помахала мне Пинки, сидящая рядом с ворчащей о чём-то себе под нос Твайлайт — похоже, вернулась, пока я размышлял об альтернативных вселенных, — Ты вновь сильно задумался? Пялишься на нас уже минуты три, наверное!
— Да, задумался, — фыркнул я и подошёл к кобылам, обратившись к лавандовой, — Что-то не так?
— Естественно, не так! — зло прикрикнула меня единорожка, топнув по снегу, — Пинки пытается заставить меня поверить в абсолютно антинаучный бред, который она называет своей интуицией!
— А что мешает тебе провести эксперименты и доказать, что это антинаучно?
— И это мне говорит тот, кто прожил всю жизнь среди грифонов? — издевательски ответила мне Твайлайт, — Среди тех, кто лишь верит в богов и не пытается мыслить научно?
— У вас тоже религия есть, и это первое, — фыркнул я обиженно, глядя прямо в глаза ученице Селестии, — Во-вторых же: я не верю в богов и придерживаюсь научной картины мира. Я понимаю, что ты сейчас злишься, что что-то не можешь понять, но разве нельзя просто опытным путем всё проверить, а? К тому же ты и сама предвзята, ибо являешься убежденной селестийкой.
— Самый умный, да? — с иронией в голосе ответила Твайлайт, явно пропустив мимо ушей моё замечание о её религиозности, — А вообще, идея хорошая. У меня в подвале как раз есть всевозможное оборудование, которое я привозила с собой из Кантерлота.
— Твайлайт! — крикнула той подошедшая к нам Эпплджек, — Я за вашими спорами наблюдала и точно могу сказать тебе: «Пинки-чувство» и вправду существует. Я прожила здесь достаточно долго, чтобы это понять.
— Но это антинаучно! — не унималась единорожка-библиотекарь, — Пара совпадений не может быть доказательством…
— Я ещё не закончила, — спокойным тоном прервала фермерша её гневную тираду, — Сахарок, какое ты имеешь право оскорблять Фолкета?
— Оскорблять? Я просто констатировала…
— Нет, сахарок, — помотала головой оранжевая кобыла, — Оскорбления были лишними.
— Эй, не будьте такими буками! — подала голос молчавшая до этого розовая земнопони, — Я не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня! Я не могу контролировать своё «Пинки-чувство», и, если нужно, то с радостью помогу, лишь бы ты не злилась, Твайли!
Внезапно я вспомнил, что ещё перед поездкой в Балтимейр хотел по возвращению обратно рассказать Фаргусу о том, что узнал об активности чейнджлингов. Поскольку мне уже известно, что должно происходить далее по канону в серии про «Пинки-чувство», я решил таки временно оставить Шестёрку разобраться со всем самостоятельно:
— Я извиняюсь, но я только что вспомнил, что хотел зайти кое-к-кому, — неуклюже, но всё же попробовал я выйти из ситуации, — Я, возможно, потом присоединюсь к вам.
Ответа я не дождался, так что без проблем смог направиться к месту работы псевдо-Филси Рича. Прибыв туда уже через несколько минут, я обнаружил в его офис очередь примерно из пяти пони, четверо из которых не были мне знакомы. Естественно, моё появление не осталось незамеченным, но, вопреки ожиданиям, те четверо отреагировали только лёгким испугом, но не криками и паникой.
— Я хочу попасть к Филси Ричу, — немедля сообщил я свои намерения, — У меня для него есть одно важное сообщение.
— Уважаемый джентлькольт, — обратился ко мне стоящий ближе остальных ко мне жеребец с сединой в шерсти и гриве — самый старший среди четвёрки, вороной масти, в шляпе-цилиндре и с весьма выдающейся чертой внешности, а именно — пышными усами, — занимайте очередь.
Я тяжело вздохнул, пробубнив себе под нос несколько ругательств, и сел позади этого жеребца, и стал ждать продвижения очереди. Шло оно долго, и в один момент я хотел уже забить на свою затею, но лично вышедший Фаргус в своем облике Филси Рича таки заставил меня передумать. Под возмущенную ругань бизнеспони он провёл меня в свой кабинет и закрыл дверь.
— Как я понимаю, ты хочешь мне что-то сообщить? — спросил Фаргус, усаживаясь за стол напротив меня.
— Да, — утвердительно кивнул я и сел рядом с ним, — Ты уже слышал о произошедшем в Балтимейре?
— Да, слышал, — жеребец поджал губы и тяжело вздохнул, покачав головой, — Ужасно. Ты там был, поэтому скажи, чем местным так не угодили фестралы?
— Они считают их чудовищами, зверьми, которых надо отстреливать. Санкционировал данную бойню сам мэр, и, судя по всему, времени у нападающих было до рассвета.
— Это совпадает с отчётами с места происшествия, — внезапно возникшее на документах синее свечение привлекло моё внимание, и я тем более удивился, когда они поднялись прямо на уровень морды псевдо-Филси, — Что на меня так смотришь?
— Да просто телекинез…
— А! — усмехнулся он, глянув на меня, — Наверное, необычно видеть такое в исполнении земнопони?
— Немного, — кивнул я в ответ, поставив одно копыто на стол и глядя на собеседника, — Но после знакомства с Августиной уже не вызывает такого сильного удивления.
— Мы немного отвлеклись от темы, — поправил меня чейнджлинг, — Так что ты узнал ещё?
— От Августины я узнал, что у неё на исповеди были чейнджлинги, и они говорили что-то о контрабанде оружия и каких-то железных машин.
— Чейнджлинги? Какими они были?
— Августина слепа в данный момент, потому что Луна отняла у неё зрение в качестве наказания за посягательство на свою жизнь, — ответил я, поглядывая на предметы интерьера в кабинете, — Она не видела их, но слышала и чувствовала.
Фаргус надолго задумался, а я в это время терпеливо ждал, пока он скажет что-нибудь, слегка постукивая копытом задней правой ноги.
— Возможно, это были чейнджлинги фиолетового улья, — наконец, нарушил он повисшую в кабинете тишину, когда я уже начал скучать.
— А сколько всего существует ульев?
— Много, — протянул чейнджлинг, — Но в Эквестрии живут только два, насколько я знаю. Это синий — мой улей — и фиолетовый, местоположения которого неизвестно даже мне.
— А как же остальные? — спросил я, убрав ногу с края стола.
— Мне известно, что красный, голубой и зелёный ульи живут в Пустоши на северо-западе Эквуса, но они не смогли до сих пор договориться о сотрудничестве друг с другом и не покидали мест проживания последние три года, — сообщил мне Фаргус, положив бумаги на стол.
— Уверен? Не мог ли, например, зелёный улей ради разведки послать пару инфильтраторов, подобных тебе, в Балтимейр?
— Это маловероятно, но не исключено, — неожиданно для меня Фаргус открыл один из отделов стола и достал оттуда бутылку с яркой этикеткой с надписью на грифоньем: «Фетизский виски».
Стоило мне прочитать эту надпись, в моей голове что-то щёлкнуло, заставив понять, что я уже где-то слышал это название, но никак не мог вспомнить, откуда именно, и это вызвало у меня настоящее беспокойство.
— Видимо, дорогой алкоголь, — хмыкнул я, глядя на бутылку.
— Могу себе это позволить, — улыбнулся Фаргус, взяв её телекинезом, и открутил крышку. Из ящика стола он извлёк два стакана, держа их с помощью копытокинеза, и разлил в них напиток, — Угощайся, а то такому, как ты, просто необходимо немного выпить.
— Намекаешь, что у меня психологическая травма после произошедшего? — несколько обиженно спросил я и тут же ответил, — Нет, тут ты не прав. Ты, как агент, должен уже знать мою биографию и тот факт, что мне уже приходилось убивать.
— Но не участвовать в столь масштабном сражении, а тем более — командовать такими толпами, — парировал оппонент, подвинувшись ближе к столу и глядя на меня, — Так ведь, унтер-офицер3?
«Кажется, ему и вправду известна моя поддельная биографию. Так даже лучше», — подумал я, размышляя над ответом.
— Да, верно, — кивнул я и поднял стакан телекинезом, — Твоё здоровье!
Виски я поглотил залпом, ибо его порцию в стакане нельзя было назвать для меня не была большой, скорее наоборот. Я не почувствовал и капли алкоголя, только его привкус. Хотя характерный запах и витал в воздухе, на меня напиток словно бы не подействовал, будто была просто сладкая водичка.
— Ну? — пододвинувшись еще ближе, ухмыльнулся Фаргус, — Ядрёное?
— Что-то не почувствовал, — ответил я честно, пожав плечами.
— Ах ты же ляганное седло4! — сделал фейсхуфф чейнджлинг, — Я же совсем забыл, что ты не пони, а дракон! Для таких, как ты, любой алкоголь словно сладкая вода.
«А я-то всё думал, почему меня алкоголь вообще никак не пробирает. Так вот оно что!»
— Зато вкусная вода! — рассмеялся я и широко улыбнулся, поставив стакан обратно на стол, — Спасибо всё равно.
В этот момент в кабинет кто-то настойчиво постучал, и старческий голос снаружи молвил сердито:
— Что у вас там за дела?! Из-за этого полукровки у меня сделка срывается! Филси, вышвырни его уже!
Услышав это, чейнджлинг злобно прорычал и направился к двери. Открыв её и выйдя из кабинета, он недвусмысленно намекнул, что лучше бы нам не мешали, а ещё лучше — вообще ушли. Выпроводив надоедливого старикана, он собирался продолжить разговор, но перед этим решил полностью запереть кабинет и сбросить с себя маскировку со словами:
— Эти напыщенные богачи меня совсем заебали! — избавившись от облика пони, пони-жук сразу же налил себе виски и быстро выпил залпом, — Я с них бы стал пьяницей из-за стресса, но организм чейнджлингов выводит алкоголь быстрее, чем успеваешь хорошенько напиться.
— А облик почему пропал?
— Я его сам убрал, ибо только мешает, — с этими словами Фаргус вытащил из ещё одного ящика стола пакет с какой-то светящейся голубым субстанцией и положил перед собой на стол.
— Что это такое? — поинтересовался я, указав копытом на странное вещество.
— Это? — удивлённо посмотрел на меня Фаргус, потом на субстанцию перед ним, и снова на меня, — Это моя еда.
— Чейнджлинги едят желе?
— Нет — усмехнулся жуко-пони, — Это чейнджлинговый гель, который можно наполнить концентратом из определённых эмоций. Понимаешь, мы едим эмоции, а если точнее, то их «слепки» в пространстве.
— А гель помогает их накапливать, я правильно понял? — задумчиво хмыкнул я, глядя на светящийся гель.
— Всё правильно, — кивнул собеседник, развернул пакет и откусил кусочек, — Мой любимый вкус. Кажется, мы сошли с темы.
Дальнейшее наше общение шло о политике внутри Эквестрии. По сути, ничего особо нового я не узнал из него, но обновить информацию всё равно было полезно. А потом наш разговор снова ушёл в сторону, но на этот раз коснулся анатомии чейнджлингов.
Чейнджлинги в целом не отличались от пони по строению и физиологии, если не считать некоторых нюансов, вроде атрофировавшейся системы пищеварения, иного строения половых органов у жеребцов, наличия железы для секреции геля и хитинового покрова вместо шерсти на всей поверхности тела. Иное строение половых органов я приметил ещё при первой встрече с Фаргусом, ибо при беглом взгляде я не обнаружил видимой их части у жеребцов, иначе говоря, яичек.
Когда мы затронули данную тему, то Фаргус в шутку отметил, что я явно не просто так поглядываю на чужие причиндалы. В ответ я парировал тем фактом, что не всегда можно понять, жеребец перед тобой или кобыла, ибо некоторые жеребцы, которых я встречал, выглядели довольно-таки похожими на кобыл.
Не то, чтобы в Эквестрии были распространены такие личности, как «фембои» или «трансгендеры» по аналогии с тем, что я видел на Земле, но ввиду генетических особенностей порой можно было встретить и внешне «неоднозначных» пони. Это не вызывало беспокойства, но пару раз случались конфузы, поэтому я не спешил при первом знакомстве с такими озвучивать их, казалось бы, очевидный пол. Благом в данных ситуациях было повсеместное распространение наготы, и подсматривание на интимные места не порицалось ровно до тех пор, пока сама личность не начнёт нервничать от такого к себе внимания.
Когда мы перешли к теме превращений, то я поглощал информацию с искренним интересом, также узнав, что оборотни-жуки, хотя и могут превращаться в существ любого вида, но у этого имеются свои ограничения: например, чейнджлинги не умеют трансформироваться в предметы, они не могут стать существами в два раза больше собственного роста, максимум в полтора, они не могут принимать форму других чейнджлингов, а на поддержание облика им требуется прорва энергии. Данный факт объяснил мне причину того, почему эти насекомоподобные создания питаются именно «слепками» эмоций — их легче всего достать, если рядом есть разумное существо.
В один момент я задал давно интриговавший меня вопрос насчёт того, являются ли чейнджлинги хотя бы частично роем в полном смысле этого слова. В ответ Фаргус разъяснил мне, что жуко-пони им были когда-то давно ради выживания, но последние лет восемьсот каждого из них можно считать личностью. Единственная оставшаяся от былых времён особенность — ограниченная телепатическая связь, осуществляемая королевой, но в остальном общество оборотней мало отличалось от любого другого.
За всеми этими разговорами я не заметил стремительно пролетевшего времени, и, выйдя на улицу, я увидел неспешно катившееся за горизонт солнце.
Я прошёлся по площади города и вспомнил, что хотел вернуться к Шестёрке, но, поспрашивав у жителей Понивилля, так и не получил вразумительного ответа о том, где они находятся. Вспоминая, куда бы они могли пойти, я перебрал события «серии» с «интуицией» Пинки Пай и пришёл к выводу, что они все могут быть в Вечнодиком лесу. Решив проверить свою догадку, я по пути зашёл к себе домой, чтобы забрать свой меч, ибо идти в подобное место без оружия — чистой воды самоубийство.
Достигнув самого леса, я понял, что совершенно не представляю, в какой стороне то болото и гора, где, по моим воспоминанием, сейчас должна находиться Шестёрка. Ступив в Вечнодикий, я понадеялся на свои обострённые чувства и интуицию, но даже они не спасли меня от странных сужающихся проходов и тумана, словно обладающего свойством переносить путников вроде меня в случайные места леса. После некоторых наблюдений и более внимательного изучения окружения, меняющегося с каждым разом, я убедился, что моя догадка о принципе работы тумана верна, и решил попытать счастье, пройдя сквозь него пару десятков раз, каждый из которых сопровождался все больше и больше сгущающейся темнотой вокруг меня.
В очередной раз выйдя из тумана, я понял, что не вижу дальше пяти метров перед собой. Осмотревшись, я хотел было пойти назад, но обнаружил в поле зрение хижину Зекоры, только вот она выглядела немного искорёженной неизвестными силами и заброшенной, что не могло меня не встревожить.
Ситуация напоминала завязку какого-нибудь фильма ужасов, но я, переступая через растущее напряжение, сосредоточил свои мысли на оружии, дабы быть готовым вытащить свой меч при первом же признаке опасности. Я медленно продвигался в направлении хижины, посматривая вокруг и вертя ушами, прислушиваясь к каждому звуку. Вот только никакого шума, кроме своих шагов по лишённой снега земле, своего дыхания и сердцебиения, я не слышал. Это напрягало меня ещё сильнее, но решимость узнать, в чём дело, это не поколебало.
Уже у хижины я заметил, что дверь плотно заколочена, а из небольшой щели, которую не закрывали доски, было видно, что изнутри дверь забаррикадирована мебелью. Что ж, через главную дверь заглянуть в хижину Зекоры я не смогу… так что я обошёл дом-дерево со стороны, и, приложив некоторые усилия, открыл окно, покрытое изнутри толстым слоем пыли. В ноздри мне ударил противный запах сырости, гнили и затхлости, а поднятая ворвавшимся в хижину ветром пыль ударила в морду, заставив меня с тихим ругательством очищать её.
Подождав пару минут, пока все не уляжется, я заглянул внутрь, и, к своему ужасу обнаружил посреди комнаты скелет, по размерам совпадающий с Зекорой. С виду он был целый, но приглядевшись, я увидел, что слева на голове, если смотреть под определённым углом, видна дыра, возможно, от пулевого ранения.
Сглотнув, я оглядел остальную комнату, и через десяток секунд обнаружил на полу почти у самой двери каску. Отлевитировав её к себе, я внимательно осмотрел находку: краска частично отслоилась, знаки отличия, если они и были когда-то, сейчас стёрлись. Самой бросившейся мне в глаза чертой оказалось отверстие для рога, но более овальное, а не круглое, как на шлемах, которые носят единороги. Повернув каску тыльной стороной, я обнаружил широкую дыру с опалёнными краями, словно через неё в этом месте прошла пуля.
«Что за чертовщина тут творится?», — думал я, оглядываясь по сторонам, — «Где я оказался… Точнее, когда я оказался? Это будущее или иная реальность? Я слышал о свойствах Вечнодикого, но чтобы такое…»
Не успел я додумать мысль, как позади меня послышалось громкое рычание, заставившее меня обернуться, бросив каску на землю. Попытавшись отыскать глазами потенциального противника, я лишь в последний момент успел заметить, как справа от меня что-то резко дёрнулось. Среагировать я не успел, так что настигший меня удар достигал такой мощи, что меня отшвырнуло от хижины на десяток метров, судя по ощущениям, никак не меньше.
Ударившись обо что-то твёрдое головой, я некоторое время провалялся на земле, пытаясь найти в себе силы встать. Когда же я вновь оказался на четырёх ногах, то понял, что нахожусь на какой-то светлой поляне, а не в тёмном лесу около хижины Зекоры. Единственной неизменной деталью был всё тот же густой туман, что толстым слоем покрывал пространство вокруг поляны.
«Ёб… твою мать! Кто меня так пизданул, а?» — выругался я про себя, потирая ушибленную голову правым копытом, — «Ну его нахер! Я в этот лес точно больше не пойду без жизненно важной необходимости!».
Некоторое время постояв и переведя дыхание, я всё же решил продолжить и вновь вошёл в туман. Спустя еще пяток попыток, я наконец сумел выйти на какой-то горе прямиком позади спорящей о чём-то Шестёрки кобыл. Пока они спорили, Пинки Пай дёргалась как при судорогах, что заставило меня волноваться. Судя по всему, моё появление осталось незамеченным, и я смог разобрать, о чём у них разговор:
— Сахарок, но Пинки ещё ни разу не подводила со своим чутьем! — громко сказала Эпплджек, топнув ногой.
— Кобылки! — крикнула Пинки, трясясь, — Мне кажется, что сейчас ещё что-то произойдёт!
— Что? — возмущённо спросила Твайлайт, — Что может быть ещё, кроме этой дискордовой гидры?!
Тряска Пинки стала сильнее и начала напоминать собой не иначе, чем припадок эпилепсии, что меня не на шутку испугало. Однако, когда я приблизился на пару шагов, то Твайлайт зарычала от злости и взмыла в воздух, буквально вспыхнув белым пламенем. Её грива превратилась в сплошной огонь, шерсть стали белой, как у Селестии, а вокруг нас ощутимо выросла температура, отчего снег начал медленно таять.
«Ну ничего же себе! Прямо Дэйбрейкер в миниатюре! Надо с этим заканчивать!».
Я при помощи телекинеза скатал большой снежный шар и швырнул в набирающую злость единорожку, сбив её прямо в сугроб и мгновенно погасив на ней пламя. Я не стал останавливаться и подошёл к Пинки, что всё ещё тряслась, как лист в ураган, и встал перед ней. Она заметила меня сразу же, но вместо удивления или радостного приветствия я увидел в её глазах страх и мгновенно осознал, что у неё и вправду припадок.
Когда Пинки начала валиться на бок, я подхватил её и уложил на снег и стал легонько придерживать ногой, чтобы она не ударилась, ожидая, пока её отпустит. Когда я всё это сделал, то услышал поражённые вздохи позади себя и тихую ругань Твайлайт, приглушённую, судя по всему, снегом, из которого она вылезала.
— Фолкет? — спросили остальные кобылки одновременно, — Как ты здесь очутился?
Я не ответил, ожидая, пока Пинки перестанет трястись, и где-то спустя полминуты всё прекратилось, розово-гривая земнопони успокоилась и теперь тяжело дышала, валяясь на снегу.
— Из тумана вышел, — наконец молвил я, глянув на остальных кобыл.
— Какого тумана? — спросила Рэрити, — Никакого тумана здесь нет!
Оглянувшись, я обнаружил, что предмет обсуждения… и впрямь исчез. Я собирался ответить, но почувствовал толчок под той ногой, которой удерживал земнопони, и перевёл взгляд вниз.
— Я в порядке, — заторможено ответила Пинки, — Я хочу сесть.
Я убрал с её тела ногу и помог ей подняться, чтобы кобыла смогла сесть. Когда та села, я устроился напротив и нагнулся на уровень её глаз, спросив:
— Как ты себя чувствуешь?
— Как-то не очень, на самом деле, — покачиваясь, ответила она, — Это совсем не похоже на вечеринку…
Все пони собрались вокруг Пинки с крайне грустными мордами, пытаясь привести розовую земнопони в нормальное состояние, впрочем, без особых успехов. Твайлайт хотела было применить исцеляющее заклинание, но я остановил её, сказав, что против проблем с мозгом заклинания не помогут. Вместо этого я предложил перенести нас в Понивилль, но единорожка оказалась слишком уставшей после нервного срыва, и за неимением иного выхода нам пришлось пробираться через лес пешком.
Несмотря на мои опасения, выйти нам удалось относительно быстро, как показалось лично мне, однако вместо наступления темноты и плавного восхода луны, я увидел спутник планеты уже высоко в небе.
— Вам не кажется, что мы шли сюда никак не более получаса, а уже наступила глубокая ночь? — спросил я Шестёрку, чтобы удостовериться, не кажется ли мне.
— Тебе не кажется, — утвердительно ответила мне Твайлайт, вместе с остальными удивлённо глядя на небо, — Это слишком странно.
«Никак не страннее, что пережил я совсем недавно!» — хотел было я озвучить свою мысль, но промолчал, и, мотнув головой, пошёл дальше.
Зайдя в город, мы первым делом заглянули в библиотеку Твайлайт и уложили всё ещё неважно выглядящую Пинки Пай на кровать на втором этаже и стали думать, как же быть. В итоге кобылы пришли к выводу, что утром её стоит отвести в Понивилльскую больницу, однако мне на ум пришёл вариант получше, и, подойдя к Спайку, который всё это время копошился на кухне, я задал ему вопрос:
— Скажи, Спайк, а ты хорошо запомнил принцессу Луну с той ночи?
— С ночи кошмаров? — переспросил у меня дракончик, отрываясь от нарезки бутербродов для Шестёрки — Да как такое вообще можно забыть! А в чём дело?
— Мне нужно послать ей сообщение, — честно сообщил я о своих намерениях, — Я уверен, что в местной больнице Пинки не помогут, и я знаю вариант значительно лучше. Там ей помогут однозначно.
— А при чём здесь принцесса? — удивленно спросил фиолетовый ящер, почесывая затылок.
— А всё дело в том, что в больнице при дворце Пинки наверняка смогут поставить на ноги, — оглянулся я на кобыл, хмыкнув, а потом вновь посмотрел на Спайка, нагнувшись к нему ближе, — Смекаешь?
— Ага, — кивнул мне братец Твайлайт, — Попроси у Твайлайт пергамент и перо, а я отправлю письмо.
— Твайлайт! — позвал я единорожку, — Можно взять один из твоих пергаментов и перо?
— Да, конечно! — она отлевитировала мне свиток и перо с чернильницей, поставив рядом со мной на стол, — А кому ты написать хочешь?
— Тому, кто сможет решить все проблемы, — подмигнул я, взял бумагу в телекинез, обмакнул перо при помощи того же телекинеза и стал записывать просьбу Луне о выделении свободной койки-места в королевской больнице для помощи Пинки.
— Спайк! — позвал я дракончика, когда закончил, — Можешь отправлять.
Я вручил пергамент прямо в лапы дракончику, который, набрав в лёгкие воздух, повернул голову в сторону от меня, подбросил письмо и выдохнул на него зелёное пламя, унося письмо адресату с его помощью.
Следующие часы мы провели в волнении, пытаясь отвлечь друг друга разными историями, и в один момент речь зашла о событиях, что произошли полторы недели назад в Балтимейре:
— Кобылки, вы слышали о том, что произошло полторы недели назад? — спросила остальных Рэрити, пока я почитывал книгу про всяких чудовищ, которые обитают в Вечнодиком.
— Нет, — помотала головой Эпплджек, — Что-то серьезное случилось?
— Да не то слово! — взволновано начала Рэрити, — В Балтимейре произошла настоящая бойня!
— Откуда ты это узнала? — вопросительно повернув голову на бок, подошла к подруге Рэйнбоу Дэш.
— Да вот же, — модельерша подняла телекинезом газету, которую нашла, судя по всему, рядом со входом в библиотеку-дом Твайлайт, ибо там лежала целая куча таких газет, — Число жертв не сообщается, но в конфликте винят фестралов!
— Эти летучие мыши? — с долей неприязни спросила подругу Эпплджек, — А что собственно случилось-то?
— Они напали на горожан и тем самым спровоцировали на себя нападение, чтобы загнать в ловушку и перебить, но дневная гвардия приехала и смогла уладить конфликт с минимальными жертвами…
— Вранье! — с громким рычанием выпалил я со злобы, повернувшись ко всем, бросив перед этим книгу в ближайшую стену, — Это местные первыми напали с целью убийства всех, в том числе жеребят! Эти мрази еще смеют перевирать произошедшее?! Найду этих репортеров и я их головы…
В порыве гнева я лишь сейчас успел заметить, что на меня смотрели все присутствующие пони и дракончик, но не с испугом, а с выражением морд, которое обозначало высшую степень удивления.
— Откуда ты знаешь это? — первой голос подала Эпплджек, которая, прищурив глаза, стала медленно подходить ко мне, — Ты явно что-то скрываешь, Фолкет…
Большего выяснить она не успела, ибо в дверь постучались, и Твайлайт поспешила открыть, и мы все узрели стоящего в полном комплекте комплекте брони лунной гвардии единорога, который мне не был знаком. Несколько секунд мы все стояли молча, ожидая, пока кто-то из нас первым скажет хотя бы слово, и гвардеец не заставил себя долго ждать:
— Твое послание было получено, Фолкет, — сообщил жеребец, глядя на меня, а потом перевёл взгляд на кобыл и продолжил, — Выводите пони по имени Пинки Пай из дома на вокзал, ибо поезд ждёт.
Сказав всё это, лунный гвардеец развернулся на месте и пропал из поля видимости, войдя в ночную тьму.
— Собираемся, кобылки! — стала командовать Рэрити, — Очень надеюсь, что Пинки быстро поставят на ноги.
Пока все собирались, Эпплджек так и продолжала сердито смотреть на меня, словно пытаясь что-то увидеть, а затем фыркнула и произнесла:
— Мы ещё вернёмся к этому разговору, но позже. Я пока помогу сахарку спуститься по лестнице.
Мы все вместе вышли из дома и проводили розовую земнопони до вокзала. Где-то на полпути я задумался о том, что я всё равно утром уже должен быть в Кантерлоте, ибо меня ждёт разговор с принцессой Селестией, а посему решил, что поехать с «хаоситской» кобылой хорошая идея.
Уже у самого поезда, который составлял всего три вагона, я озвучил своё предложение поехать вместе с Пинки Пай и твердо настоял на этом. Впрочем, меня и не отговаривали от данного действа, и, попрощавшись с остальными членами Шестёрки, я устроился в том же купе, что и моя попутчица, пусть и с некоторым трудом.
Впереди меня ждало нечто серьёзное, и я это явственно ощущал, поэтому до самого прибытия я так и не сомкнул глаз…