Библейские монстры
Глава I
В 3:15 утра четырнадцатого декабря Адамс разбудил меня громким стуком в переднюю дверь.
— Надевай ботинки, — сказал он, когда я ответил, — В моем доме библейский монстр.
Я молча повиновался. Если какая-то часть моего разума и осознала последствия того, что он сказал, она предположила, что ослышалась. Я знал, что когда Адамс что-то приказывает лучше поторопиться, но все же задержался, накидывая плащ.
Когда я вышел на улицу, Адамс уже был на полпути к своему дому. Торопясь вслед за ним сквозь проливной дождь, я кинул взгляд на мигающие на седьмом и десятом километрах сигнальные огни. Они, вместе со светом зданий нашей станции были единственными источниками освещения в кромешной темноте.
Я зашел в вестибюль, и Адамс показал на гостиную, — Оно там, — сказал он, — Следи за ним. Я доделаю погодный отчет и вернусь, — он протиснулся мимо меня и, равнодушный к буре, направился к зданию с генераторами и радиооборудованием.
Я повесил плащ и прошел в просторное помещение, на треть – кухню, на две трети – гостиную. Все еще плохо соображая, я поначалу даже не заметил, что на диване Адамса, не двигаясь и часто дыша, раскинулась разноцветная фигура. Он не зря сказал “библейский монстр”. Если бы Адамс назвал нашего гостя единорогом, это не было бы напоминанием, насколько неправ я был в наших с ним спорах на некоторые щекотливые темы. Но его тон был нейтрален.
Может быть, он так выразился, чтобы не ввести меня в заблуждение? Я считал себя начитанным человеком, но ни разу не слышал о единорогах с крыльями.
Форма существа плавно изгибалась, и с небольшой толикой воображения можно было принять его ноги, шею и туловище за части лошади или оленя, но лишь потому, что других сравнений в голову не приходило. Пропорции не соответствовали ни одному из упомянутых животных — существо обладало маленьким туловищем и бедрами, поддерживаемыми такими же короткими, коренастыми ногами, на конце каждой из которых виднелись неказистые цельные копыта. Круп существа был выкрашен в узор из звезд — одна большая и шесть маленьких. Я подумал, что шесть шестиконечных звезд окончательно убедили Адамса в связи единорога с религией.
Голова напоминала человеческую, но с ушами копытных, довольно крупными глазами, и мордочкой, немного походящей на кошачью. Растрепанные и спутанные грива и хвост существа были пострижены и окрашены. Его тело было полностью покрыто короткой шестью, покрашенной мягким фиолетовым цветом, причем очень тщательно — ни один волосок не был пропущен.
Короткий, спиралевидный рог, похожий на рог нарвала выпирал из обезьяньей головы, завершая удивительную картину. Задержав дыхание, чтобы не разбудить спящее существо, я наклонился к рогу так близко, насколько мне хватило смелости, и рассмотрел его получше. Волосы обходили рог, и его основание исчезало в шерсти, словно он был прикреплен без всякой внешней помощи.
Птичьи крылья, прикрепленные к телу сразу за плечами, были плотно прижаты к бокам существа. Они были слишком малы, чтобы поднять своего владельца в воздух – должно быть, атавизм.
Я отступил от существа и облокотился об кухонный стол, задавшись вопросом, почему Адамс не выглядел столь же пораженным ситуацией, как и я. Более того, почему он оставил меня следить за существом, о котором наверняка знал не больше, чем я сам? Что мне делать, если оно проснется?
Будет ли оно враждебным?
А потом я вспомнил, с кем имел дело. Для Адамса его поведение имело смысл. В его философии мир был полон мистических существ и духов. Кроме того, за двадцать четыре года работы он не пропустил ни одного погодного отчета, и, если верить его словам, они всегда были верны. Прибытие экзотического животного в реальности которого он никогда не сомневался не оправдывало прерывания традиции. Он был лучшим хранителем маяка из всех, что я знал. Равно как и худшим библейским буквалистом.
— В каждой крупной культуре есть истории о драконах, — однажды сказал он с торжеством, — Сама идея о них пришла от чего-то в самые первые дни цивилизации, возможно, даже раньше.
— Люди нашли кости динозавров, — ответил я, — в те времена они ничего не знали об окаменелостях и предположили, что кости принадлежат живущему существу.
— Адамс ничего не ответил. Я решил не развивать тему, и сейчас он наверняка считал вопрос решенным. Раз существует одно мистическое животное, то должны существовать и другие.
— Все готовы?
Голос раздался из радиотелефона в углу кухни. Оператор спрашивал, какая станция была готова первой дать отчет. Я поспешил убавить громкость, но было уже поздно. На периферии моего зрения что-то двинулось, и, когда я развернул голову, существо уже раскрыло глаза. Должно быть, я был первой вещью, которую оно увидело. Существо вскрикнуло, попыталось вскочить на копыта, но упало с дивана и растянулось на ковре.
— Чт-Что ты такое? – сказало оно, неловко поднимаясь.
Я не мог поверить моим ушам – изо рта существа исходил женский голос. Я лишь уставился на него, не в силах выдавить из себя ни слова.
— Эм… Кто ты? – сказало оно. Позже я понял, что существо перефразировало свой вопрос из вежливости.
Долгое мгновение мы со зверем смотрели друг на друга. Каждый ждал, пока другой сделает первый шаг. Оно приподняло одно из своих копыт, словно готовясь драться или бежать. Я пытался решить, что ему ответить, но, учитывая абсурдность ситуации я сомневаюсь, что смог бы начать разговор и в полной ясности ума, не говоря уже о половине четвертого утра.
В конце концов оно опустило копыто на пол и прищурило глаза, — Эм, ты меня понимаешь?
— Да, — механически ответил я.
— О! – существо улыбнулось и убрало несколько локонов гривы с лица, — Ну хоть что-то в порядке. Оно сделала нечто, напоминающее поклон, — Я – принцесса Твайлайт Спаркл.
— Ну конечно же, — я не был уверен, зачем это сказал. Полагаю, имя просто дополнило нелепую картину.
— Что? – сказала Твайлайт.
Я не смог объясниться, потому что в этот момент входная дверь распахнулась и Адамс зашел внутрь. Твайлайт хотела что-то сказать, но замерла и кинула на него опасливый взгляд. Он всегда выглядел внушительней меня со своей щетиной, грязной одеждой, суровым выражением лица и иногда сварливым характером. Я не раз находил себя в роли доброго полицейского.
Адамс молча пошел вперед и остановился на шаг ближе меня к Твайлайт. Я внезапно заволновался.
— Эм, привет, — сказала Твайлайт.
Адамс слегка вздрогнул и моргнул, что было единственным показателем его удивления. Видимо, он не находил ситуацию особо странной, поскольку ответил моментально, — Ты – предвестник?
— Что?
— Предвестник. Конца света.
Твайлайт сощурилась, подняла бровь, и потянула, наклонив голову, — Эммммм…
— Он спрашивает, пришла ли ты сюда, чтобы предупредить нас о конце света, — сказал я. Бессмысленно было пытаться смягчить этот вопрос. Хоть я никогда всерьез не верил в идеи Адамса об Апокалипсисе, в этот момент я задумался, насколько он мог быть прав.
Твайлайт закусила губу и еще сильнее наклонила голову вбок, приподняв одновременно бровь. Я понял, что она пыталась придумать, как вежливо ответить “нет”. Должно быть, ей ничего не было известно о так волнующем Адамсе конце света, иначе она бы ответила моментально.
Прошло несколько секунд, и выражение лица Твайлайт стало напоминать выражение человека, отчаянно пытающегося найти друзей, — широкая улыбка и говорящие о беспокойстве складки на лбу и возле глаз.
— Хорошо, эмм… Мне кажется, возникло недоразумение…, — она осторожно подбирала слова, словно боясь вывести нас из себя, — Не поймите меня неправильно, но даже не знаю, кто вы вообще такие.
— Мы – смотрители маяка, — сказал Адамс.
— У вас есть маяки? – Твайлайт взглянула на пол и постучала себя по голове копытом, — Значит… Предполагая, что это слово тут означает то же самое, у вас должны быть продвинутые стандарты морали и этики.
Она размышляла вслух. Странность наличия настолько человеческой черты у мифического существа не проскользнула мимо меня.
— Мы знаем, что ты – единорог…, — сказал Адамс.
— Аликорн, — прервала его Твайлайт.
— Что? – складка на лбу Адамса явно указывала, что он не был в настроении для поправок.
— Единорог с крыльями, — Твайлайт пошевелила свои растрепанные крылья.
Если Адамсу и не было все равно на разницу, он этого не показал.
— Я встал примерно сорок минут назад. Ты лежала без сознания у меня на пороге. Выступающая крыша защитила тебя от дождя, но не от холода. Я занес тебя внутрь и пошел за моим помощником, — Адамс не всегда был столь безэмоциональным. Обычно он использовал такой тон для записей в станционном журнале. Я задался вопросом, будет ли он достаточно благоразумен, чтобы не упоминать этот инцидент в следующей записи.
— Это радует, — выражение мордочки Твайлайт немного расслабилось, — Полагаю, если ты мне помог, то ты… эм…, — Твайлайт замолкла, обрывая мысль на полуслове, — Спасибо тебе огромное!
— Это наша работа, — сказал Адамс.
Я задумался, зачем Бог создал такого человека, как Адамс, который говорил с фиолетовым единорогом так, словно это был один из людей, которым он помог за все эти годы.
— Тебе повезло, что ты попала к нам, — сказал я, — в это время года и в эту часть ночи вокруг ни души на добрые пятьдесят миль, — это не было преувеличением, — Кстати, добро пожаловать в Кук Поинт.
— Вы знаете о единорогах, но я ни разу не слышала о…, — Твайлайт переводила взгляд с Адамса на меня и обратно, — Кстати, как много вам о них известно?
— Ты – первый единорог, которого мы когда-либо видели, — сказал Адамс, — и не все верят, что вы существуете.
Хоть это и было правдой, я задался вопросом, пытался ли Адамс скрыть настоящий масштаб ситуации или просто старался быть кратким. Я решил вмешаться, пока он снова не заговорил строками из Библии.
— Перед тем как мы продолжим, — сказал я, — Давай ты расскажешь там, как сюда попала. С самого начала.
— Я первая? – сказала наша гостья, — Я… ну, хорошо.
Взвыл ветер, и крупное двухкамерное окно, выходящее на нашу Варгасскую бухту, заскрипело. Снаружи царила кромешная тьма, если не считать оранжевого огонька внутри навеса для лодок под холмом. Твайлайт выглянула в окно и слегка вздрогнула. Должно быть, вид ее беспокоил, ведь она никогда не видела наш мир в свете дня.
Аликорн повернулась к нам и присела на диване, словно кошка. Вздохнув и успокоившись, она начала.
— Я – принцесса Твайлайт Спаркл, любимая ученица принцессы Селестии, одной из соправительниц Эквестрии, — она остановилась, взглянула на наши лица и нахмурилась, — последние три года я работала с магией дружбы, — Адамс, помрачнев, сложил руки, и Твайлайт вздрогнула в ответ, — но не она привела меня сюда.
— Давным-давно жил единорог по имени Старсвирл Бородатый. Он был гением и опережал свое время на столетия. Он открыл или значительно расширил такие дисциплины, как амниморфию, контроль погоды и телепортацию. В большом национальном архиве Кантерлота – это наша столица – целое крыло выделено для его работ.
— Пару месяцев назад я получила инструкции к неоконченному заклинанию Старсвирла Бородатого. Мне удалось завершить его при помощи современной магии. На этой неделе у меня выдалось немного свободного времени, и я решила провести его, исследуя менее известные работы Старсвирла. Вскоре я обнаружила, что были и другие заклинания, которые он так и не закончил. Поскольку после завершения первого заклинания мне удалось получить доступ к очень мощной магии, я решила попробовать доделать и другие.
Наверно, мне стоило сперва попросить совета у Принцессы Селестии. Я думала, что это заклинание даст мне возможность ходить сквозь стены, но…, — она снова выглянула из окна, возможно, надеясь увидеть признаки наступающего рассвета, — теперь я понимаю, что инструкции говорили о стенах реальности. Иногда сложно разобрать Старый Эквестрийский.
— В первый раз у меня ничего не получилось, и нелегко было все как следует настроить. Но в этот раз заклинание сработало слишком хорошо, и когда я поняла, что происходит, прерывать его было уже слишком опасно.
— Оно было одной из самых трудных вещей, которую я когда-либо делала, и, ммм…, — она поднесла копыто к своей мордочке, — Секунду…
Она повернулась к кофейному столику. Он был пустым, если не считать Библии Адамса – напечатанный на тонкой бумаге и обернутый в тонкой переплет перевод Короля Якова. Твайлайт сфокусировалась на ней, облизнулась и стиснула зубы.
Во второй раз за день я не мог поверить своим глазам. Раздался звук, которого я никогда раньше не слышал – наилучшем описанием было бы мерцание в ушах. Колеблющийся пурпурный свет окружил рог Твайлайт и книгу на столе, и та поднялась, словно потянутая ниткой фокусника.
Адамс в доли секунды пересек комнату и выхватил Библию из воздуха. Он впился взглядом в Твайлайт, его глаза сверкали, словно адские огни.
— Прости, прости! – Твайлайт съежилась и отступила назад, чуть не свалившись с дивана, — Я не хотела ничего плохого! Мне всегда нравились книги. Я просто хотела проверить, вернулась ли ко мне моя магия.
В тот момент я задался вопросом – как может существо, обладающее такими невероятными способностями, бояться человека? С другой стороны, она никогда не встречала людей и не имела ни малейшего понятия, на что мы способны. Ростом аликорн доставала до моей талии – должно быть, разница пугала.
— Адамс отошел назад, держа Библию позади себя, словно Твайлайт могла броситься на нее. Я сдержал вздох облегчения.
— Просто недоразумение, — я рискнул подать голос, — Ты читала заклинание, и что потом?
— Потом, — сказала Твайлайт, все еще не отводя взгляда от Адамса, — прорвавшись через барьер, я потеряла сознание от напряжения. Остальное вы знаете, – она восстановила самообладание, вытягиваясь во весь свой небольшой рост, — Теперь я тут, в чужом мире. Или… Я в вашем мире, так что я тут чужая.
Пока мы обдумывали сказанное, в комнате воцарилась тишина.
— Можешь ли ты… вернуться домой тем же путем? – наконец сказал я.
— На самом деле это будет даже проще, поскольку мне известен пункт назначения и больше не будет никаких неприятных сюрпризов. Но…, — Твайлайт в третий раз выглянула в окно, — Не в эту погоду. На улице должно быть спокойно и ясно. Что-то связанное с электромагнетическим состоянием атмосферы…
— Тебе повезло, — сказал я, — каждый год примерно в это время приходит период ясной и спокойной погоды, и он уже вот-вот должен наступить.
— Прогноз это подтверждает, — недовольно сказал Адамс. Должно быть, он не хотел, чтобы живое подтверждение его теорий так скоро нас покинуло. Я не знал, стоило ли нам попросить нашу гостью остаться, но крайне сомневался, что нам удастся что-то сделать, если она захочет уйти.
— Слушай, я тут подумала, — сказала Твайлайт, — ранее ты сказал, что не все верят в единорогов?
— Для большинства людей они – мифические создания, — сказал я. Теперь я тоже пытался увильнуть от прямого ответа, не упоминая, что "большинством” были все люди, кроме меня и Адамса.
— Это… просто удивительно, — Твайлайт приложила копыто к виску, — Забавно, я всегда думала, что параллельные вселенные – всего лишь домысел, но вот я здесь. Полагаю, нельзя угадать, что можно найти в параллельной вселенной. В смысле, тут есть книги и маяки, но нет единорогов и аликорнов. Должно быть, тут нет и пегасов, и земных пони, и еще драконов, да?
— Что ты знаешь о драконах? – восклицание Адамса застигнуло Твайлайт врасплох, и она вздрогнула, услышав напряжение в его голосе.
— Ну, я… возможно, знаю парочку, — она вновь аккуратно подбирала слова, — Надеюсь, это не будет проблемой?
Меня не покидало ощущение, словно я смотрел на то, как кто-то, сам того не зная, совершал суицид. Адамс, несомненно, смотрел на некоторые ее слова через призму определенных предрассудков. Я не помнил, что священное писание говорило о драконах, но я знал, что Адамс думает о них: драконы – злые существа.
— У нас есть дела, — сказал Адамс, — устраивайся поудобнее. Мы скоро вернемся, — он дал мне знак следовать за ним и чуть быстрее чем обычно вышел через переднюю дверь.
— Пожалуйста, дай нам минуту, эээ, Твайлайт, — сказал я и поторопился за ним.
Вскоре мы с Адамсом стояли внутри одной из построек, окруженные различным оборудованием Береговой Охраны – анемометр, радиотелефон, шкаф с инструментами, эзотерические машины, заставляющие микроволновый излучатель работать, и прочие вещи. Адамс выглянул из окна в сторону своего дома, затем повернулся ко мне.
— Я не верю ни единому слову, — сказал он. Его рука с побелевшими костяшками еще сжимала Библию, словно он боялся, что кто-то ее отберет.
В комнате был всего один стул, и я уселся на него, готовясь слушать продолжение.
Адамс продолжил, — В ее истории есть дыры. Она не объяснила, почему говорит на нашем языке. И я не верю, что Бог создал много Земель.
Хоть я и не был столь хорошо знаком с Библией как он, но все же мог с ним поспорить: — Почему бы и нет? – сказал я, — разве ты не читал Клайва Льюиса?
— Она использует магию.
— А чего ты еще ожидал? В смысле…
— Это не какой-то там безобидный Гарри Поттер, — сказал он, — настоящая магия – орудие слуг Сатаны.
Господи. Этого я и боялся.
— Слушай, — сказал я, — может быть это испытание. Может быть, она как один из тех ангелов, что спустились в Содом и Гоморру в поисках хороших людей.
— Ангелы никогда не принимают такую форму, — сказал Адамс.
— Настоящие формы ангелов ужасающи, — ответил я, — может быть, таким образом она хочет нас не испугать и показать себя чем-то более высоким, чем человек. Либо так, либо ее слова — правда.
Я любил читать и мне было, чем ответить Адамсу. Но мог ли я его переубедить?
— Есть и третий вариант, — сказал он и снова выглянул в окно.
Я решил обратиться к его профессионализму: — Мы никак не можем рассказать об этом начальству. Они решат, что у нас кабинная лихорадка или что-то вроде того.
Адамс промолчал и скорчил лицо, концентрируясь. Я почти мог услышать звук вращающихся у него в голове шестеренок.
— Слушай, — сказал я, — если она бы хотела сделать что-то нехорошее, то уже давно бы сделала. Вспомни, зачем мы пошли на эту работу. Мы должны помогать всем людям, кому нужна помощь…
— Она – не человек, — сказал Адамс.
— Она говорит как человек. Ты видел, как она испугалась?
Адамс смотрел на землю с каменным лицом.
Я продолжил, чувствуя, что побеждаю, — И если это вправду испытание от Всевышнего, представь, что с нами будет если мы его провалим. И если подумать, Библия упоминает единорогов, но помнишь ли ты, что там о них говорится? Я не помню.
Адамс открыл книгу и начал ее пролистывать: — Я посмотрю. Иди и следи, чтобы она ничего не натворила.
Снаружи ветер и дождь немного ослабились, и я молился, чтобы к рассвету небо очистилось.
Глава II
Вернувшись домой к Адамсу, я обнаружил Твайлайт перед двумя книжными полками в конце комнаты, ее глаза методично обводили корешки. Я подошел поближе и увидел, или подумал, что увидел каплю слюны на ее нижней губе. Она протянула копыто к Сагам Исландии, остановилась, чуть не коснувшись первых двух томов, и убрала копыто.
— Можешь смотреть эти книги, — сказал я, — просто не трожь те, что с крестами.
Она повернулась ко мне, — А что в них особенного? – ее тон был не дерзким, но серьезным.
— Хороший вопрос, — ответил я, — Иногда мне нравится их читать – у меня и самого есть копия. Но некоторые люди… они очень раздражительны, когда дело заходит об этих книгах. Долго объяснять.
Она повернулась обратно к полке: — Связанно ли это с тем, что у него несколько копий?
— Вроде как. Это очень старая книга, со многими… переводами…, — пока я говорил это, у меня в голове мелькнула какая-то кажущаяся важной мысль. Но когда я попытался ее уловить, она испарилась, словно тухнущая перед порывом ветра спичка.
— Что случилось? – Твайлайт, должно быть, заметила мое задумчивое выражение лица.
— Ничего. Я просто подумал – ты можешь читать на нашем языке, так? И говорить на нем.
— На самом деле, — сказала она, — я как раз задалась вопросом, откуда вы знаете мой язык, — она постучала по голове копытом, ее лицо – маска концентрации, — Может быть, это как-то связано с моим заклинанием. Такое может случится с определенной сложной магией, которая не так хорошо задокументирована. Твой друг, эмм…
— Адамс, — сказал я.
— Адамс…, — когда магический портал открылся, он был поблизости, — она начала ходить кругами, снова размышляя вслух, — Может быть, заклинание перенесло его знание языка в мой мозг? Было ли это причиной использования такого большого количества энергии? Имеет смысл включить нечто подобное в заклинание – не очень приятно было бы отказаться в совершенно незнакомом месте без знания языка. Старсвирл, ты воистину был гением.
— Но почему тогда Адамс ничего не заметил? Он же спал, конечно. Он сказал, что нашел меня прямо после пробуждения. Да, все логично.
— Слушай, — сказал я, — насчет него…
— Да? – должно быть, она почувствовала тревогу в моем голосе, потому что небольшая складка волнения снова показалась у нее на лбу.
Я отступил от Твайлайт и опустился в кресло Адама, чтобы не выглядеть столь угрожающе, – Ты должна кое-что знать – он тебя боится.
Твайлайт прикусила губу, — В той книге что-то говориться о единорогах, да? – это не было вопросом.
— И драконах, — сказал я, — и многих других вещах.
Она снова взглянула на полку: — Что конкретно там написано?
— Все, что я помню – это то, что драконы – злые, — я наклонился вперед, — И ты правда встречалась с ними? – я не смог удержать нотки благоговения, прокравшиеся в мой голос.
Она кивнула, — Наверно, мне не следовало ничего говорить. Я должна уйти так скоро, как только смогу. Я его оскорбила, и, ну…, — она замолчала.
— Ты его боишься так же, как он боится тебя.
— Это поможет?
— Не думаю, что он бы тебе поверил, если бы ты ему это сказала.
Твайлайт уселась на пол, ее уши опустились, — Я не могу на него злиться, — сказала она, — Я знала многих пон-гхм, людей, которые сильно вбивали себе в голову какую-нибудь идею и отказывались быть разумными и рациональными. Да и не может кто-то с коллекцией книг быть настолько плохим.
— Знаешь, вы бы поладили друг с другом, — сказал я, — если ты настолько любишь литературу, — это было правдой, и я не мог не почувствовать укол грусти. У Адамса не было много друзей.
С кухни раздался грохот ширмы. Адамс зашел в комнату.
Две пары глаз последовали за ним. Он не обратил на нас внимания.
Адамс подошел к одному из ящиков, открыл его и вытащил длинный нож.
Флуоресцентный кухонный свет отражался от его края.
Адамс повернулся к холодильнику, открыл его и вытащил пакет с морковью. Затем он положил пару морковин на разделочную доску и начал их крупно резать.
Я выдохнул, осознав, что все это время задерживал дыхание.
Адамс положил морковь на тарелку и поставил ее на стол вместе с чашкой воды. Он повернулся и направился в подвал, вход в который лежал между кухней и вестибюлем.
Повисла тяжелая пауза.
Твайлайт встала и подошла к столу.
— Думаю, это хороший знак, — сказал я, следуя за ней.
Она кивнула и подняла одну морковь тем самым странным телекинезом, который использовала раньше. Адамс не очистил шкурку, но, если эти и волновало Твайлайт, она этого не показала.
— И все-таки, сказала она, откусывая морковь, — Я все еще считаю, что мне следует уйти как можно скорее. Мне очень жаль это говорить, но, если я ничего не знаю о местных людях, а они что-то знают о единорогах и уже все для себя решили…, — она левитировала чашку и сделала глоток, прямо как человек из кружки.
Но мы же ничего не знаем, подумал я. Ничего из того, что Твайлайт нам рассказала, равно как и ничего из ее прочих слов и действий не соответствовало ни одной мифологии, о которой я знал. В самом деле…
Меня озарило, и щекочущая задворки моего подсознания мысль внезапно стала ясной, — Прости, Твайлайт, — я поднялся и поспешно направился в комнату, где Адамс держал свой почтовый ноутбук.
— Она не из Библии.
— Что?
— Вот, посмотри.
Я нашел Адамса за верстаком в подвале. Он листал Библию и вчитывающегося в страницы под светом переносной лампы. Подняв ноутбук повыше, я указал на нужный параграф.
— Здесь. Перевод Короля Якова – неправильный. Слово “Ре’ум” переводится с иврита как “Тур”. Туры были подвидом крупного рогатого скота.
Адамс промолчал в ответ, но посмотрел на экран, читая и перечитывая параграф снова и снова. Уголки его губ опустились вниз. Несмотря на все, мне было его немного жаль.
— Ну, — наконец сказал он, — Она – определенно нечто, — в его словах не было ни толики позитива.
Я решил довести мысль до конца: — Значит, нет причин для никакого неприятного поведения.
— Я не говорил, что были какие-то причины, — проворчал он, словно раздражаясь от необходимости объяснять очевидное.
Книга на верстаке осталась открытой, и он опять повернулся к ней, продолжая листать страницы.
— Думаю, я разрешу ей остаться в моем доме, — сказал я, — пока она не сможет уйти.
Адамс выглянул в небольшое окно подвала, установленное прямо над землей: — Погода еще плохая.
Мы с Твайлайт выступили в бурю, и я уже принял привычную позицию, готовясь противостоять ветру. Внезапно мелькнула пурпурная вспышка и я оказался внутри прозрачной, светящейся сферы, отражающей ветер и дождь. Сбитый с толку, я взглянул на стекающие по внешней поверхности сферы капли дождя и перевел взгляд на Твайлайт, рог которой был объят светом.
Она улыбнулось в ответ на мое озадаченное выражение лица и махнула копытом: — Вперед?
— На станции нет запасных жилых помещений, — говорил я, шагая вперед, — но эти дома были построены для семей, так что места достаточно. У меня всегда есть запасная койка и пара покрывал на случай, если кого-то нужно на время приютить.
— Спасибо большое, — сказала она, — А что это там? – из постройки около моего дома издавалось низкое гудение.
— Моторное отделение.
— А что за моторы?
— Дизельные.
— Никогда о таких не слышала, — на кивнула на здание, — можно на них посмотреть?
— Тебе придется договориться с Адамсом, — сказал я.
Твайлайт не стала настаивать.
Когда мы заходили в мой подвал, Твайлайт все больше и больше уменьшала сферу, словно складывая зонтик перед тем, как зайти в дом. Внутри она осмотрелась, разглядывая оборудование и разный мусор, расставленный около стен и под лестницей: верстаки, куски древесины, прибившиеся к берегу деревянные обломки и прочее.
— Как интересно, — сказала она, — у нас есть очень много таких же инструментов, — Твайлайт указала на опирающуюся о стену кувалду, — но ваши, конечно, побольше.
— Ты не замерзла? – мне только пришло в голову об этом спросить.
— Немного, — сказала она, поворачиваясь ко мне, — А что?
— Запасная одежда тебе не подойдет. Но, полагаю, вы обычно ходите голыми.
— Твайлайт приподняла бровь, — тут так не принято?
Я задумался на мгновение, размышляя, как ответить, — мы всегда носим одежду, — сказал я, — кроме случаем, когда мы умываемся или… делаем вещи, которым одежда могла бы помешать, — я никогда не мог комфортно говорить о таких вещах. Взглянув на лестницу, я жестом попросил ее следовать за мной.
Мой дом был похож на дом Адамса, но поскольку мое жилище было построено на небольшом холме и не так сильно тонуло в земле, с первого этажа открывался отличный вид на окрестности Кук Поинта. Но сейчас снаружи был виден лишь стучащий по окнам дождь и крутящиеся во тьме раннего утра огни маяка.
Глаза Твайлайт просветлели, когда она увидела почти полностью заставленную книгами полку возле самого крупного окна и морские карты, покрывающие почти все стены. Она повернулась ко мне с выражением, словно говорящим: “Можно, пожалуйста?”
Не сдерживай себя: — сказал я.
Она подошла к полке и обвела взглядом книги, словно голодающий меню ресторана: — Имеет смысл, что у смотрителей маяка есть личные библиотеки.
— Без них в этом месте разум застаивается, — сказал я.
Книга в твердой обложке засветилась пурпурным цветом и подлетела к моей гостье.
— “Убить пересмешника”, — сказал я, — хороший выбор. Адамс отдал мне эту книгу после того, как сам ее прочитал.
Пересмешник все еще парил рядом с головой Твайлайт, когда та повернулась и ответила, — Он ведь не такой злой, каким кажется, да?
— Когда ты хорошо его узнаешь – нет, — сказал я, — у него просто есть парочка тараканов, — в этот момент усталость от тяжелого дня внезапно навалилась на меня и я оперся рукой о дверной косяк, — Эм, слушай. Уверен, ты устала, и моя смена не начинается до полудня. Я подготовлю тебе койку, мы пойдем спать и решим все остальное в течении дня.
— Отлично! – сказала Твайлайт, — Какое облегчение. Я уже начала бояться, что в этой части этого мира нет дня.
Я усмехнулся по пути в запасную комнату. В глубине души я задался вопросом, не была ли моя гостья сном или галлюцинацией, которая исчезнет к рассвету.
Через несколько минут все было готово, и я пожелал Твайлайт хорошего отдыха. Она поставила копыто на койку, замерла и повернулась ко мне.
— Слушай, — сказала она, — эм… я не знаю, как вежливо это спросить, но как вы себя называете? В смысле, ваш вид.
— Человек, — ответил я.
— Человек…, — она опробовала слово, — Спасибо. Это не давало мне покоя.
Несмотря на свое изнеможение, дойдя до своей кровати в конце комнаты в коридоре напротив, я обнаружил себя бодрым. Я включил лампу, стоящую на прикроватном столике. На нем лежало шесть книг, и моя рука случайно опустилась на самую большую из них, с крестом на обложке. Я открыл случайную страницу и прочитал первые попавшиеся строки.
…и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: “иди и смотри”. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан ему был венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
Я закрыл книгу. Выключил лампу. Я лежал в темноте, прокручивая события последних часов у себя в голове.
Произошедшее было очень сложно осознать. В такой короткий промежуток времени все, что я знал, перевернулось с ног на голову, и я не мог решить, стоит ли мне тосковать по простому и понятному прошлому, или смотреть с ожиданием в будущее. Как бы то ни было, оно обещало быть интересным. Но сейчас я должен был ждать, и это было самым худшим. Я сомневался, что вещи смогут вернуться на круги своя, но не был до конца уверен и в этом.
Не было никакой разумной причины бояться мою гостью, но, находя себя в темноте и полном одиночестве со своими мыслями, я пожалел, что на двери моей спальни нет замка.
Глава III
— О Селестия, ну что за погода? – воскликнула моя гостья сама себе, — Если бы кто-то мог мне помочь, то я бы уже была дома.
— В смысле? — я стоял у кухонного стола, наполняя пару чашек овсянкой.
Несмотря на все, я не разделял раздражения моей гостьи. Даже с ограниченной на восемь миль видимостью, утро на Кук Поинте сияло дикой красотой. К северу от маяка, на другом берегу Варганской бухты, высокие сосны изгибались под напором могучего западного ветра. На восточном берегу Поинта воды Тихого океана бились о грубые камни, что лежали основой под этой частью западного побережья Северной Америки. На юге, на другой стороне входа в Зебалосский залив, возвышались горы, занимающие все пространство от океана до низких серых зимних облаков.
— Я могу использовать заклинание или изменить погоду, — сказала Твайлайт, — Но обе вещи потребуют слишком много энергии. У меня не получится.
— Ты можешь управлять погодой? — я залил кашу водой. Обычно такое высказывание заставило бы меня как минимум остановиться, но, проснувшись и поняв, что утренние события не были сном или галлюцинацией, я уже морально подготовил себя к новым странным откровениям.
— Я никогда не жила без контроля погоды, — она отошла от окна и подошла к столу, — Конечно, я могу использовать магию, но увидел бы ты работу нашей погодной команды пегасов во время смены сезонов!
— Думаю, здесь бы им было не легко, — сказал я, перенося чашки к обеденному столу.
— У нас бы все получилось, если бы тут было достаточно пони.
— Чем вы еще умеете управлять, в отличии от нас? – я присел и пододвинул одну чашку к противоположной стороне стола. Твайлайт села за стул напротив.
— Тут кто-то управляет солнцем и луной? – спросила она.
Я замер с ложкой в руке. Похоже, моей моральной подготовки было недостаточно: — Ты смеешься, — сказал я.
Твайлайт улыбнулась: — Помнишь, когда я упомянула соправителей? Они – Селестия и Луна, сестры и принцессы солнца и луны, — она левитировала ложку, — Значит, люди построили цивилизацию, не имея возможности контролировать силы природы. Интересно.
Я подавил желание усмехнуться. Магия или нет, но даже в контроль погоды поверить было сложно, а уж сама мысль о том, кто-то из смертных мог контролировать небесные тела, да и иметь необходимость это делать…
Я решил не спорить с гостьей: — Это не так уж и просто. Станция бы не смогла работать, если бы не ежемесячный контакт с внешним миром. Кстати, следующая встреча будет уже через неделю. Если к тому времени ты еще будешь здесь, тебе придется прятаться.
— Почему? – спросила Твайлайт, пережевывая кашу.
— Я не знаю, что бы случилось, если бы о тебе узнало больше людей. Скажем так, — я задумался как лучше выразить свою мысль, — Если я работаю на правительство, это еще не значит, что я ему доверяю.
Твайлайт нахмурилась и прикоснулась копытом к мордочке, словно пытаясь переварить мои слова.
— Но слушай, — сказал я, так и не притронувшись к каше, — если вы управляете силами природы, как работает ваша экосистема? В смысле, как проходит процесс эволюции, если вы… ну, вмешиваетесь в условия среды?
Твайлайт обезоруживающе улыбнулась, — О, все учтено. Мы управляем животными, и они во многом нам помогают.
— А что, если бы вас не было рядом с ними?
Твайлайт замерла и посмотрела на меня пустым взглядом.
— Забудь, — сказал я. Но что если бы я захотел прогуляться среди настоящей, нетронутой дикой природы, как там, — я показал на лес на севере, — есть ли в Эквестрии такие места?
— Твайлайт дожевала и проглотила кашу, — Зачем бы ты захотел такого?
— Ну, я… принимаю меры осторожности на случай, если наткнусь на горных львов, но… — ее вопрос встревожил меня, и я решил сменить тему, пока кто-то из нас не сказал чего-то, о чем мы потом пожалеем, — Эм… Вижу, ты взяла несколько книг (небольшая стопка возвышалась на краю стола), — Пересмешник был скучным?
— Нет, но меня больше интересует это место. Твой мир в целом и эта область в частности. Надеюсь, ты не против что я одолжила у тебя пару книг по теме.
Я покачал головой.
Твайлайт продолжила: — Я читала книгу о Капитане Джеймсе Куке. В чем-то он мне напоминает себя, — человек, первым вступивший в новый мир.
— И да и нет, — сказал я, — тут и задолго до него жили люди.
— Кстати, я хотела тебя об этом спросить – в книге говорилось о войне между племенами, но она не описана подробно. Знаешь ли ты что-то об этом? – ожидая долгий ответ, Твайлайт положила себе в рот несколько ложек каши.
Я знал ту историю. Адамс мне рассказал после того, как сам услышал ее от вождя одного из племен, которым принадлежала эта земля. Я облокотился назад, сложил руки на столе, прочистил горло и начал.
— Однажды, тут жило два племени. Я не помню, как они назывались, но одно жило на Поинте, около того места, где мы находимся сейчас, а другое – около конца Зебалосского залива, к северо-востоку отсюда.
— Годами эти племена вели ужасную войну. Со временем люди из залива начали терять все больше и больше земли. Они были в меньшинстве, и казалось, что надежды уже нет.
— Потом на деревянных кораблях приплыли вооруженные мушкетами и пушками Британские колонисты. Они объявили эту землю своей территорией, а оба племени – поддаными Короны. Поскольку лишь Корона имела право на насилие, война была остановлена под дулом ружей.
— И люди из залива были спасены, — сказала Твайлайт.
— Вроде как, — я решил не рассказывать ей о последующей потере языка и культуры. Неприятные детали могли и подождать.
— Где сейчас племя, которое жило на Поинте?
— Они уехали в поисках работы, — ответил я. Это было правдой – они посещали свои земли только в середине лета.
Твайлайт выглянула в окно, медленно жуя, словно раздумывая над сказанным. Я воспользовался паузой и начал есть.
— Кстати, — сказала она через пару минут, — вы с мистером Адамсом не поссоритесь из-за меня?
— С ним все будет нормально, — сказал я, — Ему просто нужно время. Обычно он в конце концов со всем соглашается, — это было полуправдой. При необходимости Адамс мог сосуществовать и с теми, с кем был не согласен.
Я встал, вытащил кружку из навесного шкафа и наполнил ее кофе из журчащей на фоне кофемашины.
— Знаешь, — сказала Твайлайт, — вас обоим повезло. Не всем выдается честь развлекать принцессу.
— Что? – не успел я это сказать, как в моей памяти начали всплывать детали нашего утреннего знакомства.
Твайлайт приложила копыто к мордочке и захихикала: — Это скорее почетное звание, и я его получила только пару месяцев назад. У меня нет никакой власти, кроме той, что мне дает принцесса Селестия.
— Что Селестия скажет, то и будет, да? – я давно хотел задать этот вопрос.
— Конечно. Кстати, поскольку вы мне помогли, вы с ней встретитесь. Только не упадите в обморок, когда ее увидите.
— С чего бы? – спросил я, — как она выглядит?
— Ну, она аликорн, как и я. Большая, белоснежная…
Чашка выскользнула у меня из рук и разбилась о пол, расплескивая кофе. Осколки разлетелись во все стороны. Твайлайт вскрикнула.
Я тупо смотрел на разбитую чашку. Твайлайт взглянула на нее и перевела взгляд на меня.
— Все в порядке? – спросила она.
— Да, да. Просто… растерялся. … и вот, конь белый…
Пурпурный свет окружил осколки чашки и темно-коричневые лужи, поднял их и опустил в раковину, оставляя пол идеально чистым.
— Спасибо, — сказал я. … и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
Усилием воли я выбросил неприятную мысль из головы.
— Шах и мат.
— Опять?
Из девяти игр я выиграл только первую. В этот раз она выстроила для меня особенно хитроумную ловушку.
Фигуры засветились пурпурным цветом, поднялись и перестроились быстрее, чем я смог бы их расставить сам.
— Ты уверена, что в Эквестрии нет этой игры?
Твайлайт застенчиво улыбнулась в ответ.
Шел второй день пребывания Твайлайт на станции. После вчерашнего разговора за завтраком я оставил ее заниматься своими делами, и за это время она умудрилась прочитать еще несколько книг и половину недавних газет. Чуть позже она нашла мои шахматы.
Погода не менялась.
— Наверно, я просто очень хочу, чтобы мои фигуры победили, — сказала Твайлайт с легкой улыбкой.
— Почему? – спросил я.
— Со всеми его возможностями, ферзь напоминает мне принцессу Селестию. А эта фигура, — конь поднялся в воздух, — напоминает мне о моем брате. Он – еще одна причина, почему мне так хочется вернуться домой. Кстати, мои друзья будут меня искать. И я уверена, что те, кто найдут меня, получат награду. Это будете вы.
Она поставила фигуру на место и поудобнее уселась на стуле: — Кстати, говоря о доме. За то, что ты приютил меня, мне хотелось бы поблагодарить тебя по-королевски, — она наклонилась вперед, одно копыто на столе, другое – с величием приподнято в воздух, — Когда я вернусь в Эквестрию, ты будешь моим гостем в Кантерлотском Замке.
Еще одно шокирующее заявление. При одной мысли о том, чтобы попасть в другой мир у меня начинала кружиться голова, и я даже не мог представить, что могу там увидеть.
— Я… Ну, я бы с удовольствием, и я польщен, но я не могу просто так взять и оставить свой пост. Нас двоих и так едва хватает, — я с трудом выдавливал из себя слова, — Понимаешь, если кто-то попадет в беду, или если что-то случиться с моим начальником, это будет вопросом жизни и смерти. Может, как-нибудь потом…
— Оу…, — Твайлайт опустила копыто, — Ну, ничего страшного. Принцесса Селестия и мои друзья поблагодарят себя лично, когда прибудут сюда.
— Прибудут сюда?
— Ну, я хотела оставить это сюрпризом, но…, — Твайлайт откинулась назад с довольной улыбкой на лице, — У меня есть план. Скоро, весь людской род будет рад, что я сюда попала. Твои книги и газеты показали мне, что тебе и другим хорошим людям всегда приходилось жить в хаосе и дисгармонии, с природными катастрофами, войнами и прочими подобными вещами.
Она поднялась и начала ходить кругами. Ее грудь вздымалась, а хвост развевался, словно маленький плащ. Лицо и голос Твайлайт источали гордость: — Двести лет назад на этом месте капитан Джеймс Кук впервые в истории установил контакт с местным населением, и этим сотворил историю. Я хочу сделать то же самое. Пони и люди будут свободно перемещаться между мирами, обмениваясь не только вещами, но и идеями.
— Вам особенно понравятся наши метеослужбы. Только представь – не будет больше засух, пожаров или ураганов. Моя анти-дождевая сфера – лишь маленькая версия гигантских щитов Кристальной Империи. Они могут принести лето целым городам посреди заледеневшего севера. Мы усмирим животных. Вам больше не придется волноваться об атаках горных львов.
— И мы остановим все эти войны. В смысле, кто будет спорить с теми, кто может создать торнадо?
По мере ее слов меня начало охватывать ужасное ощущение. Оно началось где-то в животе, пробралось вверх по позвоночнику и наконец сформировалось в пульсирующее в затылке чувство опасности. Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Это…, — сказал я, аккуратно подбирая слова, — звучит… многообещающе.
— Очень, — сказала аликорн, — только сумасшедший отказался бы от такого предложения.
— Тут есть, о чем подумать, — я встал и медленно двинулся к двери, не поворачиваясь к Твайлайт спиной, — Я лучше расскажу об этом Адамсу, чтобы… все были в курсе событий.
— Отличная идея, — сказала она, делая шаг вперед, — Я пойду с тобой.
— Нет-нет, — ответил я, — Я не могу сказать, что он об этом подумает, но мне он доверяет. Я приведу его сюда если он не будет против, и мы вместе все обсудим.
Полминуты спустя, пересекая пятнадцать метров, лежащие между двумя домами, я пытался казаться невозмутимым на случай, если Твайлайт следила за мной из окна. И все же я не мог не идти немного быстрей, чем обычно.
Глава IV
— … Так что мы оба были правы, — сказал я, встревоженно шагая по комнате, и остановился, — может быть, она и не из Библии, но она – определенно предвестник.
Адамс, откинувшись назад на своем стуле, молча выслушал мой пересказ нашего с Твайлайт разговора. Он глубоко хмурился, его глаза были прикованы к крышке кухонного стола.
Наконец, он заговорил: — У Дьявола много слуг…
Я ударил ладонями о стол, — Забудь про Дьявола! Я говорю про вторжение!
В первый раз в моей жизни я поднял голос на своего начальника и внутренне приготовился к выговору. Но Адамс хранил молчание.
— Если ты прав, — сказал он, — и она не из рая и не из ада, то тогда ей неизвестно, на что именно способно человечество.
Его слова и следующее за ними осознание мгновенно потушили мой гнев: — На самом деле, может ей и известно, — я отступил назад, — Я… я разрешил ей читать мои книги, и… но я не знаю, как много она уже знает, и… черт, надо было об этом подумать! – я вновь начал шагать по комнате, — Ее интеллект просто пугает. Она – отличный стратег и учится быстрее всех, кого я когда-либо встречал. План очень прост – она притворяется дружелюбной, прямо как колонизаторы делали поначалу. Они начинают обмениваться с нами вещами, которых у нас нет, и кажется, что все в порядке. Но потом…, — я замолк.
— Они – колонисты, — сказал Адамс.
— А мы – индейцы. Все даже хуже – мы не принадлежим к одному виду, и… Господи! Как я мог быть настолько глуп? Она хочет, чтобы я был ее проводником, первооткрыватели поступали так же.
Адамс посмотрел из окна на лес, окружающий бухту: — Контроль природы…
Я снова начал терять самообладание, — Контроль погоды… Терраформирование… Она сказала, что хочет сделать этот мир похожим на Эквестрию! Не будет больше дикой природы. И, не пойми меня неправильно, но ты оставил не очень хорошее впечатление о местных верованиях. Так что, когда настанет время, они тоже могут быть под угрозой. Так уже было.
Адамс раздраженно взглянул на меня: — Когда я говорил о слугах Дьявола, — сказал он, — Я имел ввиду, что она может быть из тех, кто делает его работу, сам того не понимая, — он перевел взгляд на книжные полки, — Может быть, мы сможем договориться с этими Эквестрийцами…
Я покачал головой: — Они – не просвещённый народ. Я слышал, как она взывала к Селестии, словно Эквестрийцы поклоняются ей, как, как…
— Как древние Египтяне поклонялись Фараонам.
— Да! – воскликнул я, — Точно! Она сказала, что Селестия поднимает солнце – как Фараоны и Ацтекские жрецы. Должно быть, они думают, что это просто более мощная версия контроля погоды. Все, что нужно их правителям – это показать небольшой спектакль перед восходом солнца. Они не имеют ни малейшего понятия о том, насколько огромны звезды.
В комнате было тесно, но я все равно зашагал быстрее: — Если они могут управлять погодой, поднимать вещи силой мысли и перемещаться между мирами, кто знает, на что еще они способны? Немногие вещи столь же опасны, как сила в руках невежи. Если они сильны настолько, насколько я себе представляю, какие у нас есть шансы? Когда она сказала, что силой принесет на Землю мир…, — я провел рукой по волосам, отгоняя наступающий ужас, — … Она сказала, что только сумасшедший скажет ей “нет”.
— Звучит, как завуалированная угроза, — сказал Адамс.
— Я об этом не думал, но очень похоже на то. Но даже если это не так… Даже если она не хочет нас покорять… Если она вернется домой и расскажет своему народу о Земле, и кто-то более алчный, чем она, услышит о новом мире… Черт возьми, что же нам делать?
Адамс не ответил. Он смотрел на светящееся пятно на столе. Я задался вопросом, о чем он думает. Будет ли у него ответ?
Внезапно я осознал, что минуту назад этого пятна не было. В небольшом прямоугольнике между окном и столом были видны парящие пылинки, и я понял, что пятно было солнечным светом, отраженным от поверхности стола.
Я выглянул в окно. В серых небесах появилась прореха, через которую был виден оттенок голубого, не появлявшийся в Кук Поинте с прошлого месяца. Отверстие было маленьким, но вскоре это изменится.
Пришли светлые дни.
Передняя дверь закрылась передо мной. Твайлайт сидела за окном и смотрела на голубую полоску, постепенно вытесняющую серые облака, что покрывали небеса уже многие недели. Она повернулась ко мне, и я не мог вспомнить момента, когда видел кого-то столь же счастливым. Твайлайт выкрикнула мое имя и подбежала ко мне, чуть не подпрыгивая.
— Наконец-то! – радостно воскликнула она, — Конечно, я не могу уйти прямо сейчас, но, когда эти облака полностью исчезнут…, — она взглянула на еще больше выросшую голубую полоску, — Какое облегчение! Я никогда больше не хочу ждать нужной погоды.
— Наверно когда-нибудь я буду одним из последних людей, кто это делал, — сказал я, — Кстати, я спросил Адамса, могу ли я показать тебе моторное отделение. Он согласился.
— О, точно! – должно быть, она забыла про свою вчерашнюю просьбу, — К слову, где он?
— Ему надо отправить пару срочных сообщений, — ответил я, — Такая у Береговой Охраны работа. Он попросил не отпускать тебя, пока не закончит с работой. Ему хочется посмотреть на то, как ты будешь читать заклинание, — я улыбнулся и покачал головой, — наверно, он все еще думает, что ты какой-то ангел или что-то вроде того.
— Я очень благодарна за все, что вы для меня сделали. Так что не волнуйся – с этого момента все будет хорошо, — сказала она, глядя мне в глаза.
Я развернулся и открыл переднюю дверь, — Иди и смотри, — сказал я.
Вскоре мы стояли в вестибюле перед комнатой с моторами. Я снял пару наушников с вешалки на стене.
— Сейчас мы пройдем через звукоизолированную дверь, — сказал я, — там так громко, что ты можешь навсегда испортить себе слух, так что надень это.
— Не думаю, что они мне подойдут, — сказала она, — Сейчас…, — рог аликорна засверкал, и внутри ее ушей загорелся свет, — Хорошо, теперь пойдем.
Я надел наушники, открыл дверь и впустил ее внутрь.
Генераторы представляли из себя два одинаковых нагромождения цилиндров, металла, болтов, проводов, трубок, датчиков и прочего. Мы переключались между ними каждый месяц, и сейчас работал левый. Я подвел Твайлайт к нему и показал на датчики, на надпись “ОПАСНО – ГОРЯЧО” и на единственную внешнюю движущуюся часть – тупой конец коленчатого вала, который выпирал из генератора и был со всех сторон, кроме передней, защищен металлическими пластинами. Твайлайт присмотрелась поближе, и я знаком указал, что этого делать не стоит. Если бы какая-то часть ее гривы дотронулась до вращающегося цилиндра, ее бы засосало внутрь, и машина была бы разрушена.
В стороне виднелась дверь в небольшую кладовую. Она не была ничем помечена и была покрашена в тот же цвет, что и серые стены, так что практически никто не замечал ее, в первый раз заходя в моторное отделение. Твайлайт не заметила недавно просверленного в двери зрачка.
За шумом двигателя и шумопоглощающим заклинанием она не услышала ни звук открывающейся двери, ни шаги вышедшего из кладовой человека. Я заметил это периферийным зрением и постарался сконцентрироваться на генераторе, указывая одну деталь за другой, оттягивая время. Но когда я увидел стоящую позади Твайлайт с поднятой над головой кувалдой фигуру, мои глаза предательски повернулись и сфокусировались на ней.
Твайлайт взглянула на меня и заметила направление моего взгляда. Она начала поворачиваться…
Мы были примерно в двух милях от берега, когда Адамс заглушил мотор. Я присел на колени в глубине лодки, схватил край лежащего там холщевого мешка и неловко потащил его к правому борту.
Дело не прошло быстро. Прицел Адама сбился. Он нанес скользящий удар кувалдой, и ошеломленная Твайлайт рухнула на пол. Я заранее спрятал длинный нож в ящике для тряпок, и выхватил его, как только лицо Твайлайт ударилось о бетон.
— Помоги мне, — сказал я. Мы обвязали ее цепями и мне было сложно одному скинуть ее за борт.
— Погоди, — Адамс открыл мешок и обнажил изувеченную голову. Он подпер ее рукой, словно младенца, затем поднял взгляд к небесам, прищуриваясь. И заговорил, но не со мной.
— Святой Господь, всемогущий и вечный Бог, услышь молитву раба твоего. Прости грехи и проступки ее, и даруй ей место, полное довольства, света и мира…
Я опустил голову. Перед и рукава моей куртки были измазаны в крови, к ней прилипли перья. Я тащил Твайлайт до пристани.
— Дай ей пройти невредимой чрез врата смерти, чтобы она могла обитать с блаженными светом, как Ты навеки обещал Аврааму и детям его…
Я сорвал ее с себя и вышвырнул в море. Затем наклонился за левый борт и окунул руки в соленую воду, не обращая внимания на холод.
— Прими ее в объятия свои, и в день великого суда вознеси ее вместе со всеми праведниками, чтобы она унаследовала Твое вечное царство. Мы просим это через Христа, Господа нашего. Аминь.
Когда я вынул их из воды, под моими ногтями все еще осталась кровь. Я безуспешно попытался ее выскрести.
По правый борт раздалось отвратительное бульканье, и, когда я повернул голову, Твайлайт уже исчезла. Лишь окрашенная рыжим вода отмечала ее уход.
Меня затошнило, я согнулся, стиснул зубы и обнял себя за грудь. Медленно отпустило.
— Все в порядке? – спросил Адамс.
— Морская болезнь, — соврал я.
— Да, — Адамс скривился и посмотрел на воду, — у меня тоже.
Путь назад прошел в тишине. Когда мы подплывали к полуострову, на котором стоял Кук Поинт, я взглянул на станцию и в первый раз не почувствовал знакомой теплоты или гордости. Пустые здания напоминали гробницы, и свет маяка походил на осуждающий взгляд, пронзающий меня до глубины души.
Мы привязали лодку к причалу и начали долгий восход к станции. На полпути я остановился. Адамс не заметил, пока не прошел еще несколько метров. Он остановился и взглянул назад.
— Наверно… кому-то следует убраться в моторной, — сказал я, избегая его взгляда.
— Я уберусь, — сказал он, — у тебя через несколько минут погодный отчет.
— Адамс, — я набрался храбрости, — Что, если мы ошиблись?
Долгое мгновение он смотрел на меня, затем развернулся и пошел дальше.
Я последовал за ним. Он первым выбрался на плато, и замер. Погруженный в свои мысли, я этого не заметил, но вскоре, догнав его и подняв глаза на бетонную площадку в центре станции, тоже застыл на месте.
Я взглянул, и вот, конь белый. У него были крылья, сложенные по бокам. На лбу виднелся длинный рог. Оно несло у себя на голове корону.
— Приветствую, — сказало оно женским голосом, — Не бойтесь. Я пришла за моей ученицей.