Поход Хобилара
Глава 2. Дорога, зовущая вдаль
В которой Судьба и любопытство уводят за порог
Первое, что он увидел, был потолок. Потолок его Дип Хола. Хобилар поднялся и вспомнил свой сон.
Сон его был очень быстрым, ему снилось, что он сражается с быстрым и манёвренным врагом. Пегасом, наверное. Он... она была выше его на голову и гораздо проворнее, он едва успевал уворачиваться, хотя пару раз засандалил ей копытом, по разу в нос и глаз.
— Я тебя всё равно достану, малыш!
А затем она взлетела и исчезла в вышине. Он взволнованно ждал атаки, крутясь во все стороны, и всё равно пропустил. Она оказалась за спиной, удар и звонкое:
— Попался!
И он проснулся.
Никогда ему такие сны не снились. Нет, ему могла приснится прогулка с Флер из Лонг Дола или Ирен из Всходок, или кузина Берри из Топов, но не этот ужас. И, тем не менее, его мучил вопрос: а кем она может быть.
Отряхнув наваждение, которое, не иначе, наслала на него Распутница (вот, что бывает, когда поминаешь Проклятых!) он встал, размялся, почистил зубы, посмотрел на часы. Солнце уже встало.
Солнце уже встало.
Солнце уже встало!
Алмазные псы!!!
Он галопом вылетел в гостинную, где сидел, раскуривая свою трубку. На столе лежал его контракт.
— Боб Дип, ты поздно встаёшь. Это нехорошая черта для путешественника.
— Они... ушли?
— Да, недавно. Ты ещё успеешь их нагнать, если поторопишься.
— Нагнать? — машинально переспросил он. Нагнать. Такое слово. "На" означает сравнивание, а "гнать" означает двигаться с повышенной скоростью. Это слово... эта идея ему нравилась. Но пугала неопределённость. Что он будет делать, когда нагонит их? Как они отнесутся к нему, узнав, что "опыта"у него нет, как и "специальности по вскрытию замков"? Правильно ли он поступает как достойный член общества хобиларов?
Пока все эти вопросы неслись у него в голове, он смог лишь выдавить:
— А ты... вы?
— Я не пойду с вами... по крайней мере, пока. Моя работа в том, чтобы понемногу поддталкивать пони, псов, грифонов, драконов к действию. Не преврашать их в пешки, но подсказывать нужные ходы. Это тяжело, это требует смирения, и принятия того, что слова твои пропадут втуне, или кто-то так и не сможет принять свою судьбу... — волшебник затянулся, выдохнул, а потом добавил мёртвым тоном, глядя вникуда, — или что тебя будут звать провокатором, — после чего посмотрел на Боба, и продолжил, — извини, что нагружаю тебя ещё и своими переживаниями. Ты выбрал?
Боб хотел сказать, что никуда не пойдёт. Честно, хотел. Законопослушный хобилар в нём умолял произнести это. Но маленький хитрый искатель приключений, вечно готовый бежать за чудом отчаянно, решительно прорывался к другому решению.
И прорвался.
Боб схватил перо, торопливо сунул его в чернильницу, встряхнул, расписался в контракте, скатал его, запихнул в свои перемётные сумы, с которыми ходил на рынок, бросил Гуднайту:
— Передай Скарлетт, чтобы она присмотрела за поместьем. И пусть не хулиганит с Типом тут! — и, выскочил за порог.
— Они идут на восток, к Квайетстриму, — бросил волшебник в догонку хобилару, в надежде, что он не ускачет на запад, в Сингтон, а затем учтиво поклонился паре хобиларов, которые выскочили на шум, и поинтересовался:
— Мастер Дип срочно отправился по делам на некоторое время и попросил найти некую Скарлетт и передать ей заботу о поместье. Не знаете, где её найти?
— А, — ответил молодой хобилар, — это сестра Бобова, она в Своречнике живёт, это район в Хобиларионе. Я вам сейчас адрес найду, — и пошёл в дом, под недовольным взглядом жены, не любившей привечать здоровяков, магов, и, особенно, магов-здоровяков.
Боб потребовалось больше получаса галопа, чтобы догнать Коуртена и компанию.
— Стойте, подождите! — крикнул он им, наконец, доскочив достаточно быстро, и, когда наконец он достиг отряда и, вытащив контракт, отдал его Бигбифу, — извините за задержку, что-то я размяк. Не стесняйтесь растолкать меня в пути.
— Мы учтём ваш крепкий сон, мастер Дип. И мы рады, что вы с нами, — учтиво сказал ему Коуртен.
Глядя на удаляющийся берег Селья, Боб думал, о том , что его дернуло в поход. Зачем он рвётся к Жадине на рог? Увидит ли он ещё раз свой дом, сестру, племянника?
Вернётся ли он живым?
Но Квайетстрим не самая великая из рек, и толчок, возвестивший о том, что паром пристал к дальнему берегу, прервал поток мыслей.
"Ладно. Теперь пути назад нет. Прошай Селье!" — мысленно произнёс он сошёл на левый берег Кваетстрима. Приключение началось.
Первый день был необычным. Полевой тракт, который в полном соотвествии с названием тянулся по бесконечным полям, ярко светящее солнце, грустные, незамысловатые напевы псов. Он старался не жаловаться на уставшие ноги, ведь ему должно было быть проще.
"Надо не забыть переподковаться, когда придем в Три. Этот тракт кажется бесконечным... интеренсно, что я буду думать о нём, когда пройду его?"
Так они и шли, изредка отмечая тропинки, которые вели к маленьким деревенькам. Северные земли не были густо населены, но далеко не безжиннены, и караваны весной часто проходили по тракту, не давая ему зарастать. Однако, сейчас уже сезон окончился.
И вдруг им на встречу вышли путники. Высокий жеребец вёз повозку, а на ней лежала молодая кобыла, явно в тягости, и маленькая кобылка рядом с ней. Увидев псов, он вздрогнул, но продолжил движение.
— Куда путь держите, уважаемый? — спросил у жеребца Коуртен.
— Подальше от гор. Там творится... фестралы совсем обнаглели.
Боб вздрогнул. Пони Тьмы были главным ужасом детских сказок всей Мидиландии. Косматые, жёсткокрылые, коварные создания, всегда готовые утащить жеребят в свои норы.
— Пони Тьмы! — зло бросил вожак, — наши дела хуже, чем я думал... мы должны спешить!
— Вам через них не пройти, они нападают на деревни, забирают урожай... и пони. Моих сестёр увели прямо на моих глазах, как и других жителей деревни. Мы с женой и дочерью спрятались, и это на спасло. Теперь мы бежим... может, кирины Сингтона приютят нас. Если нет, то они, сколько я знаю, торгуют с Соутерном. Как-нибудь накоплю на билеты, и отправимся туда.
— Держи, друг, — Коуртен достал из-за пазухи небольшой кошель и бросил его на повозку, — мне знакомо, какого это, остаться без дома и бежать, не зная цели. Будь здоров!
— Спасибо! — сказала кобыла, — да благословят тебя Творец и Шестеро аликорнов-Хранителей.
— Хорошей дороги! — произнёс Коуртен и прошёл мимо них, а остальные за ним.
Только на следующий день к вечеру они вошли в Три. Городок пони раскинулся у могучего дуба, по легенде выращенного киринами во времена Нозернора. В центре, вокруг дерева, располагались ратуша, небольшое здание совета мастеровых и самый большой трактир в этих местах, "Гарцующий Пони".
В "Гарцующем" было полно народа, но в центре внимания была серая, как полевая мышь, пегаска с синей с чёрной полосой гривой и мечом и лютней на кьютимарке. Она распевала на всеобщем:
— Зовёт судьба, готов клинок,
Ведёт судьба нас на восток!
Где нам победить иль пасть
Решает судьбы наши власть.
Но храбрецы не отойдут,
Путём своим они пойдут,
Огонь во кузне не забыт!
И пламя жизни вновь горит!
Коварны вражьи козни,
Но нам одолеть их суждено,
И царство наше оживёт,
Правленье лжи навек уйдёт!
Громкий топот возвестил успех певицы, а затем она отошла к двум своим подругам, таким же пегаскам почти такого же цвета, стоявшим у барной стойки. Туда же двинулся Коуртен, а за ними и остальные с Бобом.
— О, алмазные псы... и никак иначе сам Тисолом! — вдруг начала певица, — давненько тут было не видать вашего брата.
— Мы тут по делам, тебя не касающимся, пони.
— Но вы прихватили с собой жеребца... да и из Селья, не иначе, — произнесла певчая пегаска, — что-то точно интересное заваривается.
— Это не твоё дело! — отрезал вожак.
— Хорошо-хорошо, девочки, пошли. А ты, красавчик, как вернёшься, найди Маджестик Сонг, я напишу балладу про тебя и тринадцать шелудивых олухов.
Если бы взгляд Коуртена мог убивать, пегаске бы не уйти живой, но она с весёлой улыбкой ускакала в сопровождении подруг, на прощанье вызывающе махнув Бобу хвостиком.
Вожак тем временем спросил у хозяина таверны:
— Нам пять комнат.
— Сожалею, но у нас в наличии осталось лишь три.
— Ладно, сойдёт. Коль не хватит кроватей, мы поспим на полу. И стол. Нашему другу рагу из овощей, а нам как обычно.
— Как скажете, мастер Коуртен.
— Да, и передашь Гуднайту, коль заявится, что мы заметили редкую ласточку возле Три. Понял.
— Как не понять, господин хороший. Всё будет в лучшем виде!
Ужин прошёл в редкой тишине, а затем Коуртен распределил всех по комнатам и сказал:
— До утра запритесь и смотрите в оба! Не понравились мне эти пернатые пташки... особенно Маджестик Сонг. Гм... очень она мне напоминает другого Сонга, тоже очень певчего по-своему.
— Но тот был фестрал.
— Фестрал, пегас... у нас сейчас как в сказке, чем дальше, тем страшнее. И страннее.
Боб проснулся среди ночи. Огонь лениво горел в очаге, Хлоин сопел у двери. Боб тихо, на кончиках копыт, дошёл до горшка... подумал и дошёл до двери. Очень-очень медленно он открыл дверь и вышел, прикрыв её за собой. До уборной было всего ничего, один поворот...
Тут на него что-то упало.
Очнулся он от света в глаза. Дорогой фонарь, зеркальный, светил ему прямо в очи, а знакомый голос спросил у него:
— Итак, мой маленький жеребчик, расскажи нам пожалуйста, куда ты идёшь с этой шелудивой бандой?
— Эээ... Маджестик Сонг? — спросил он наобум.
— Мадж, тебя узнали, — произнёс очень спокойный голос.
— Ну, это не большая проблема, — ответила Маджестик, убрав фонарь и представ перед Бобом с очень злодейской улыбкой, — Наше дело это ломать все планы Тисолома и ему подобных.
— Как скажешь, Мадж, — произнесла одна из её спутниц.
— Сейчас мы всё из него вытрясем, а затем камень на шею и концы в воду, — сказала вторая заводным голоском.
Боб вздрогнул, а Маджестик пододвинулась к нему поближе и вдохнула его запах, и, спустя секунду ответила:
— Мы кто угодно, но не мокрушные бандитки, Глори. Мы заберём его с собой. По легенде, Верховная Госпожа послала спорящим кланам Теневого крыла и Черного хвоста повеление расселиться по берегам Темнушки-речки и двух милых жеребцов-хобиларов, Смарт Гола и Диар Гола. Легенды говорят, что в дальнейшем кланледи спорили только о том, чей муж лучше. Он такой милый... если мы находим применение всем этим пони холмов и долин, то чем он хуже?
— Как скажешь, Мадж, — снова ответила ультраспокойная серая пегаска с жёлтой гривой.
— Итак, маленький пони, у тебя два выбора... или ты рассказываешь нам всё по-хорошему, — и Маджестик придвинулась к нему вплотную, так, что он мог чувствовать её запах. Она пахла печёными грибами в сливках. Как она узнала его любимое блюдо? А пегаска, тем временем, продолжила, — или мы делаем тебе больно и ты всё рассказываешь нам по-плохому. Что ты выбираешь?
Боб не очень хотел выдавать секреты своих... друзей? Пожалуй, за неимением лучшего выражения, да, друзей. Может они ещё не стали лучшими друзьями... но они уже были замешаны в настоящем Приключении. Однако, он почему-то был уверен, что Маджестик слов на ветер не бросает.
— Эээ... может не будем спешить?
— Увы, я спешу. Великие победы... — сделала она небольшую паузу, — и мелкие дела требуют свершения. Тебе лучше выбирать фразы покороче и поинформативней, а не то... в конце концов, галлопировать тебе больше никогда не потребуется... думаю, начнём с сухожилий, — и затем зубами схватила нож.
— Эээ... может не надо, — почти взвизгнул Боб.
— Будь хорошим жеребцом, и дай Мадж то, что она хочет. Или прими последствия, — дала ему совет всё та же ультраспокойная соломенногривая пегаска.
— А я заложу угли в утюг! — с каким-то нездоровым восторгом заявила вторая пегаска, с розовой гривой. Эти слова совсем не вязались с её кьютимаркой в виде праздничного торта.
— Пожалуйста, не надо! — Бобу совсем не хотелось ничего из того, что могли с ним сделать.
И тут дверь распахнулась, и в помещение ворвались псы во главе с Тисоломом.
Впрочем, обе пегаски мгновенно оказались в боевых накопытниках, из которых ещё для полного счастья вылезли отточенные лезвия. И для полноты картины они ещё издали шипение, заставившее гриву Боба стать дыбом.
— Фестралы, — провозгласил Коуртен, — я так и знал! — и ту же парировал взмахом клинка брошенный в него Маджестикой нож.
— Да, Тисолом! — с вызовом бросила синегривая фестралка, — готов встретиться с предками?
— Только после тебя, малышка! — ответил вожак.
— Нет, эту честь я предлагаю тебе! — после чего пегаска взлетела под потолок и начала распеваться, — Aeterna nocte, exaudi me, cum magni ut......
Всё затряслось.
— Ночная певунья! — крикнул Бигбиф, а Коуртен улыбнулся и скомандовал:
— Хватайте Боба и наружу! Я тут разберусь! — и бросил что-то под потолок. Взрыв, Маджестик начала откашливаться, всё заволокло дымом, послышались удары стали о сталь.
Кресло с Бобом было кем-то поднято, а затем перекинуто кому-то через комнату, и затем выброшено в коридор. Тут из комнат начали выскакивать постояльцы. Кто-то перезал путы, которыми его примотали к креслу.
— Вперёд, — бросил ему Рокки, — к выходу!
Боб решил не задавать вопросов. Они выбежали во двор, и тут страшный, заставляющий трястись крик взорвал округу и стену трактира. Оттуда вылетели три... пони с кожистыми крыльями и очень пушистыми ушками.
— Корина, Глори, отступаем, кха-ха, — прокашлявшись, приказала изменившаяся Маджестик Сонг, — на этот раз твоя взяла, Тисолом, но я доберусь то тебя!
И Маджестик ещё раз издала свой выворачивающий на изнанку клич и унеслась. Коуртен посмотрел на дымящийся трактир, потом на Боба и произнёс:
— В следующий раз, мастер Дип, постарайтесь не исчезать. Это может плохо кончится, — после чего вожак глубоко задумался, а затем произнёс, — собираем вещи. Мы не сможем их опередить, но, если поторопимся, то, возможно, успеем добраться до Шепчущего брода до того, как они устроят засаду.
Боб молча последовал внутрь за своей поклажей.