Послание в бутылке. Том 1
G5.01: Цена трудоустройства
Джеймс прижалась к холщовому мешку, который был в два раза больше нее, изо всех сил стараясь вообще ни о чем не думать.
Ее первый визит на землю начался так чудесно! Если выкинуть тот ужасный кусок, все было просто замечательно. Она узнала гораздо больше о местных технологиях и культуре, узнала то, чему не смогла научить ее жизнь на облаках. Джеймс узнала, что местные добывают уголь, у них есть кузнечное дело, промышленное производство стали и, вероятно, телеграф. Она узнала, что вся пища, которую она ела в небе, вероятно, имела гораздо более приземленный источник, чем можно было ожидать. Кобылка узнала, что наряду с пугающе похожим языком, культура пони странно совпадала с древней Землей. Если добавить побольше кожи и немного оружия, то легко можно было представить, что ходишь по культурной реконструкции Старого Запада.
Но у Джеймс не было возможности думать обо всем этом. Информация, которая, возможно, занимала бы ее размышления в течение нескольких дней, теперь была отодвинута в какой-то дальний уголок ее памяти, погребенная под горем пони ненамного старше ее. Жеребенок не лгал – она почувствовала сходство между ними. Не то чтобы ей это было нужно, когда у них и так было много общего визуально.
“Во что, черт возьми, вляпались предыдущие поколения?”
Ей не нужно было даже думать, как она могла выглядеть и пахнуть точно так же, как уже существующая пони.
“Почему вы убили местную?”
Джеймс не была дипломатом; она не была той, кто должна была пачкать копыта, представляя Землю, и вступать в первый контакт. Тем не менее она знала достаточно, чтобы понимать, что убийство одного из инопланетян было худшей ошибкой, которую мог совершить любой из них. Что им останется делать, если они настроят против себя местное население? Захватывать планету? Сдаться?
“Мне нужна минута, чтобы включить коммуникатор и спросить”.
От зонда "Предвестник" не требовалось добровольно предоставлять информацию. Однако он должен был отвечать на прямые вопросы, если только это не могло серьезно повлиять на вероятность успеха миссии.
“Что произошло такого опасного, что зонд решил, что мне не следует об этом рассказывать? Было ли изучение эквестрийского бессмысленным? Неужели инопланетяне будут ненавидеть нас, что бы мы ни делали, из-за ошибки людей, которые умерли еще до того, как я была создана?”
А потом, в самом темном уголке ее сознания, она задалась вопросом о кое-чем еще.
“Если “Предвестник” не сможет подружиться с Эквестрией, не попытается ли он вместо этого завоевать ее?”
Джеймс была почти уверена, что он должен был сдаться задолго до этого. Их исследовательская миссия заключалась в том, чтобы найти человечеству новых друзей среди звезд, а не создавать новых врагов. Но даже в этом случае она не могла быть полностью уверена. Ей не требовалось изучать все возможные варианты действий, которые мог предпринять зонд.
– Эй, получше себя чувствуешь? – Даст легонько подтолкнула ее крылом. – Теперь мы в безопасности. Я бы хотела поговорить.
– Конечно, – кобылка развернулась, отряхиваясь и поднимаясь на копыта.
В товарном вагоне уже начало пахнуть – здесь не было кондиционера, а пустыня вокруг была обжигающе горячей.
“Наверное, мне следует смотреть в окно, чтобы увидеть как можно больше этой страны. Дипломаты могли бы однажды воспользоваться этой информацией”.
– Я могу говорить.
Джеймс села на пол, радуясь, что, по крайней мере, ее больше не трясет. Если очень постараться, то она сможет сохранять спокойствие во время этого разговора.
“Пожалуйста, не сажай меня обратно в подвал. Я не хочу сена, Я не хочу сена, Я не хочу сена...”
Лайтнинг наклонилась немного ближе, ее голос стал более резким.
– Этот жеребчик выглядел как твой родственник. Он им был?
– Ну, генетически он член семьи, возможно, прямой потомок. Готова на тыщу кредитов поспорить, что у нас полностью совпадает митохондриальная ДНК. Если у вас есть митохондрии... и они хоть немного похожи на наши...
Кобылка замолчала, осознав, что она только что ответила полностью на английском. Она не могла не чувствовать благодарности за то, что Даст не могла это понять. В любом случае, вся правда, вероятно, была больше, чем могла выдержать пегаска.
– Не... на самом деле. Ты бы сказала “нет”.
Лайтнинг продолжала смотреть с невозмутимым выражением лица.
– Так почему бы просто не сказать "нет"?"
Она уже сняла свои седельные сумки, теперь подтащила их вперед одним копытом, так чтобы они были рядом.
– La armilo ты использовала al la Reĝa Gardisto, ĉu vi uzis ĝin al Морнинг Дью? Ты убила ее?
В ее голосе звучало не столько подозрение, сколько беспокойство. Как будто какая-то часть ее верила, что ответ может быть утвердительным.
Джеймс энергично замотала головой.
– Я никогда никого не убивала! Я изучаю слова, Даст! Я не сражаюсь.
Пегаска пожала плечами.
– Ты сражалась sufiĉe bone antaŭe. Поменяй armilon, kiu igas ponies отрубиться, на то что их убивает.
Она замолчала.
– Монстры на плакате, ты что-нибудь о них знаешь? Имеют ли они какое-либо отношение к тому, почему все пони думали, что ты мертвая пони, kiu reviviĝintas?
От этого никуда не деться. Джеймс не стала бы лгать этой пони, с одной стороны, потому, что она, казалось, могла определить когда она врет, а с другой, потому, что пегаска заслуживала правду.
“Не хочу сена, не хочу сена, не хочу сена...”
– Я знаю о них, – начала она. Даст открыла рот, но на этот раз Джеймс опередила ее, и слова хлынули из нее потоком. – Они мирные, Лайтнинг Даст! Они никогда не причинили бы вреда пони! И не забирают их тоже! Это не как в кино – им не нужен живой образец для препарирования, чтобы вырастить наши тела, всего несколько мазков или образцов тканей! Они могли получить их, украв расческу. Они бы ничего не сделали с Морнинг Дью. Я не знаю, что произошло в том городе, но я уверена, что это было недоразумение.
Кобылка замолчала, мир начал кружится из-за того, что у нее перехватило дыхание, после того как она выдала эту длиннющую фразу. Вероятно, в некоторых словах она перешла на английский, но сейчас она была слишком напряжена, чтобы понять, сколько Даст смогла понять.
По-видимому, достаточно. Пегаска заметно расслабилась, понимающе кивая.
– Я scias ĝuste, kio это так, – сказала она.
Прямо сейчас Джеймс была слишком измотана, чтобы обращать внимание. Глядя в окно, она заметила, что тени только сейчас начинают удлиняться, было трудно поверить, что еще даже не вечер.
“Они не забрали меня. Даст защитила меня. Она не позволит им посадить меня обратно в подвал”.
Кобылка почувствовала, как знакомая пара крыльев накрыла ее, принеся с собой запах безопасности. Ее даже не волновало, что Лайтнинг тоже вспотела, не волновало, насколько грязной она становилась или как мало другая пони заботилась о ее личном пространстве. По крайней мере, когда дело касалось Даст, Джеймс начала принимать местный взгляд на вещи. Скромность была неуместна перед лицом чувства безопасности.
– Есть что-то, чего ты мне не говоришь, – сказала пегаска. – Но это нормально. Я не хочу, чтобы тебе приходилось врать. Kiuj ajn viaj друзья-монстры, я не буду судить их sen aŭdanta ilian flankon de la rakonto. Я не буду как остальная Эквестрия. Но...когда ты все узнаешь... я хочу aŭdi ilian flankon de la rakonto. Хорошо?
– Хорошо, – пропищала кобылка. – Т-только давай... не сегодня? Я... Я не знаю, сколько еще выдержу, Даст. Убегать вот так... Я не создана для такого. Исследователи... есть много исследователей лучше чем я. Я просто хорошо разбираюсь со словами.
Ну и кроме того она не знала, что именно произошло. “Предвестник” должен был знать. Возможно, когда у нее будет минутка побыть одной, чтобы достать свое снаряжение, он сможет ей все рассказать.
– Конечно, малышка. Иди вперед и отдыхай. Нам предстоит долгий путь. Почтовые поезда не rekte kiel pasaĝeraj в отличии от пассажирских.
Пегаска отпустила ее, открыв одним копытом седельную сумку и предложив Джеймс помятое яблоко.
– На.
Кобылка отмахнулась, поморщившись от того, каким побитым выглядело яблоко.
– У меня есть кое-что другое, – кобылка повернулась к тому месту, где она оставила свои собственные седельные сумки. Ей пришлось настойчиво дергать пластиковую защелку ртом, пока она наконец не открылась. Она перевернула сумку и высыпала на пол содержимое: полтора десятка пищевых батончиков и пакетов с водой в сверкающих майларовых упаковках. – У меня тоже есть немного еды!
К сожалению, не очень много. Но пищевые батончики будут настоящей роскошью, пока не кончатся.
Даст выронила яблоко, и оно откатилось в сторону.
– Твой... посыльный... принес тебе все это? – она переводила взгляд между кучей на полу и пластиковой коробкой. – Должно быть, так. Ты не могла спрятать это все в облаке, оно бы упало. Тут нет никаких рун.
Джеймс подняла одну из упаковок, зажала зубами неровные края и разорвала обертку. Батончик попытался выпасть, но она поймала его зубами и предложила его Даст, точно так же как пегаска предложила яблоко.
– П-пробуй это!
Лайтнинг понюхала предложенный батончик, прежде чем откусить кусок, достаточно большой, чтобы съесть больше половины батончика за один укус. Она медленно жевала, широко раскрыв глаза. Все ее тело заметно расслабилось, а на губах медленно расплылась улыбка.
– М-м-м-м-м-м.
Джеймс открыла еще один батончик, наслаждаясь вкусом, наполнившим рот. После того, как она провела так много времени, питаясь фруктами и овощами, которые чаще всего были лишь слегка свежими, имитация “барбекю из тушеной свинины” была почти такой же великолепной, как переход с сена на понячью версию бургера. У пищевых батончиков всегда было неестественное послевкусие, легкий намек на то, сколько в них содержалось химии. Тем не менее пищевую науку, лежащую в основе батончика, было легко игнорировать, когда ты проголодалась.
Они конечно не могли конкурировать со свежеприготовленной едой от настоящего шеф-повара, но тому, что они обычно ели, батончики были хорошим соперником.
– Святая Селестия, – все следы прежнего беспокойства Даст исчезли. – Я никогда в жизни не пробовала ничего подобного.
Она уставилась на груду пакетов с едой, едва сдерживая голод.
– Что это такое?
– Питательный рацион с постепенным высвобождением, – ответила Джеймс. – Адаптирован к конкретным потребностям и вкусам этого бионосителя. Но, очевидно, поскольку мы принадлежим к одному виду, у нас будут общие вкусы, поэтому...
Кобылка обнаружила, что снова перешла на английский. Она сделала вдох, и снова попыталась.
– Это... волшебная еда. Съешь один и не будешь голодной целый день. По крайней мере, я. Они рассчитаны на меня, а ты крупнее, так что тебе все равно нужно будет немного поесть. Этот был... – Джеймс взяла обертку и перевернула, чтобы прочесть название. – Гамбургер со вкусом сыра.
Даст уставилась на нее, восхищенная больше, чем коммуникатором две ночи назад.
– Эквестрии нужны “гамбургеры со вкусом сыра”. Ты знаешь рецепт? Мы могли бы нанять единорога, чтобы он делал их для нас. В Кристальной Империи полно искусных единорогов.
Пегаска встала, пошла прочь, а затем остановилась.
– Ты права, Лаки! Я больше не чувствую голода! Этот крошечный перекус, и я сыта! – пегаска повернулась обратно. – Представляю, что “Вандерболты” могли бы сделать с magio kiel ĉi tio? Целый день, ты сказала?
Даст наклонилась, поднимая один из батончиков копытом. Джеймс наблюдала за ней с едва сдерживаемой завистью – кончик ее копыта и правда был довольно чувствительным. К сожалению, у нее и близко не хватало ловкости для таких тонких манипуляций.
– Двести грамм. Набить ими седельные сумки пони, и она, вероятно, сможет пролететь через всю Эквестрию ни разу не приземлившись!
Кобылка улыбнулась. Она не хотела портить внезапное хорошее настроение Лайтнинг Даст, рассказывая, что пищевые батончики для своего производства требовали развитой пищевой промышленности, которая, безусловно, на много лет превосходит все, что могут создать пони.
“С другой стороны, “Предвестник” мог бы дать мне рецепт, у которого был бы похожий вкус. Интересно, где мы могли бы достать говяжий фарш?”
Оливия Фишер вышла из своего биофабрикатора почти с такой же уверенностью, какую она всегда демонстрировала за десять лет работы в ISMU. Она спряталась в своей рутине, хотя все, что она видела, сейчас напоминало о том, что ее обычная рутина больше не применима.
База "Предвестника" была построена по плану, мало чем отличающемуся от того, с которым Оливия была знакома по большинству небольших космических кораблей и отдаленных станций. Это слегка успокаивало, когда она шла по пустой базе на четырех ногах, которые заканчивались обрубками, и болезненно осознавая, что при движении сзади мотается хвост.
Странно, насколько свежими казались воспоминания. После своего пугающего пробуждения в фабрикаторе Оливия практически все еще могла видеть интерьер Мемориального медицинского центра Пресвятой Богородицы, заполненный сканирующим оборудованием и таким количеством кабелей, что некоторые пришлось отключить, чтобы она прошла. Сама Оливия все еще страдала от похмелья после вчерашнего вечера, а обжигающий свет над головой только усиливал головную боль. Самым последним воспоминанием перед тем, как сесть в машину, было облегчение от успокоительных, которые они дали ей перед этим.
“Я должна была очнуться в больнице и вернуться к работе”.
Но этого не произошло. Она даже не проснулась в своем собственном теле. Оливия с абсолютной уверенностью знала, что никогда больше не увидит свое собственное тело. Вероятно, она никогда больше даже не увидит свою собственную планету, разве что в телескоп. Ее семья, ее коллеги по ISMU – все они ушли навсегда.
Вглядываться в морду животного, покрытую желтой шерстью, ощупывать голубую гриву, шерсть и хвост, изучать глаза странного цвета – все это могло бы довести младшие чины до безумия. По крайней мере, это сломило бы их волю к борьбе, сделало бы их бесполезными для чего-то большего, чем уборка туалетов и работа в столовой. Но майор Оливия Фишер была для простых солдат тем, кем эти мужчины и женщины были для гражданских лиц. Каким бы пугающим, каким бы безнадежным ни казалось ее положение, она выдержит.
“Чертовы яйцеголовые это сделали. Они посадили зонд на другой планете. Кто-то получил за это долбаную Нобелевскую премию”.
Хуже всего было то, что она не смогла бы дать тому ботанику, который счел хорошей идеей позволить машине превратить ее в... чем бы она ни являлась... кулаком в рожу. Или как бы эта конечность ни называлась.
Оливия оставалась в туалете по меньшей мере час, пока не придумала способ пристегнуть ножницы к одной из своих ног и обрезать волосы на голове до нужной длины. Они выглядели совсем не так, как должны были, росли только полоской через середину головы и вниз по спине. Так же она поступила и с хвостом, обрезав его совсем коротко, перетянув остаток эластичным шнуром. Покончив с этим, она наконец-то смогла надеть сшитую специально для нее униформу из дышащей ткани с рисунком пустынного камуфляжа и отверстиями для каждой из дополнительных конечностей этого странного тела. Ботинок не было, но Оливия подозревала, что их отсутствие было больше связано с сохранением хотя бы небольшой ловкости в ее коротеньких конечностях.
“Как, черт возьми, я должна ими стрелять?”
Оливия прочитала Руководство Общества Первопроходцев ровно настолько, сколько требовалось для прохождения вступительного теста. Тест, который повысил ее фактическую зарплату до уровня подполковничьей без увеличения обязанностей или смены полевой службы на гниение в кабинете. Подобное казалось слишком хорошим предложением, чтобы быть правдой, так как все, что ей нужно было сделать, это прочитать несколько книг, сдать пару тестов и на полдня посетить больницу.
“Пошла ты нахер, майор Оливия Фишер. Надеюсь, тебе понравились эти дополнительные 10 000 кредитов в месяц. Надеюсь, что у тебя была самая чертовски удивительная жизнь на свете. Но теперь ты, блядь, мертва, а я – аттракцион в зоопарке”.
База была построена в виде колеса вокруг центральной оси, с круглым коридором, окружающим ядро. Оливия все еще помнила достаточно, чтобы знать, что именно в ядро ей надо идти, когда она будет готова, так как именно там “Предвестник” мог общаться с ней наиболее тесно. Именно там она узнает, зачем была создана, там она наконец начнет свою миссию. По крайней мере, там был гигантский монитор на нужной высоте, чтобы в него можно было смотреть, не задирая голову.
– “Предвестник”, – начала она, стараясь говорить спокойно и ровно. Голос по по-прежнему звучал высоко и по-детски, с мелодичностью, которой никогда не обладал ее собственный грубоватый голос. Оливия говорила как женщина, над которой обычно издеваются – Я готова к обновлению миссии. Пожалуйста, будь как можно более краток.
Зонд “Предвестник” не был человеком, она помнила это из руководств. Он не реагировал на те же виды социального давления, которые могли мотивировать человека. На него нельзя было надавить, убедить его, подкупить или манипулировать им. Именно под таким руководством Оливия никогда не имела удовольствия служить.
“Возможно, быть астронавтом имеет несколько преимуществ”.
Зонду также не нужно было тратить время на размышления.
– Приказ принят, майор. Обновление статуса миссии. Высадка на чужой планете KOI-087.01 произошла примерно десять лет назад. Строительство основных объектов инфраструктуры продолжалось по графику в течение следующих двух лет, восьми месяцев...
Оливия громко откашлялась.
– Я сказала быть как можно короче, “Предвестник”, – раздраженно сказала она. – Мне не надо рассказывать каждый твой шаг. Дай мне только то, что мне нужно.
Точно так же, как зонд не был человеком, со всеми обычными человеческими недостатками, он также не мог обижаться или раздражаться. Не было никаких причин относиться к нему иначе чем к инструменту.
“Инструмент, способный создавать жизнь практически из ничего. Бог-Идиот. К сожалению, это был ее Бог-Идиот”.
– Колонизация провалилась. Вы здесь для того, чтобы она не провалилась.
Оливия тихо выругалась, стиснув зубы.
– Возможно... не настолько коротко.
Так же никаких раздумий как и раньше.
– Предыдущие поколения человеческих бионосителей оказались неудачными по научным причинам. Ни один разработанный защитный механизм не доказал свою эффективность. Таким образом, был взят образец инопланетных существ, населяющих KOI-087.01. Решение оказалось успешным – в данный момент лингвистическая команда работает над изучением инопланетного языка. Вашей команде будет поручено собрать дополнительную информацию об объекте KOI-087.01 и усовершенствовать дизайн бионосителей для будущих человеческих колонистов, способных выжить здесь. Когда перевод инопланетного языка будет завершен, вы будете заниматься дипломатией, как предписано Руководством Общества первопроходцев 13.E.
– Моя... команда... – повторила Оливия. – Я не вижу команды. Они уже на задании?
– Ответ отрицательный.
Она нетерпеливо постучала одной из своих культей по земле, но компьютер не понял намека.
– Где моя команда, “Предвестник”? Тем более все звучит как работа для гражданских. Зачем я тебе понадобилась?
Зонд говорил ровным синтезированным голосом, немного более низким, чем Оливия привыкла, с эмоциональной интонацией, которая оставалась неизменной независимо от того, что он объяснял. Он мог бы рассказывать о жестоком убийстве ее собственного мужа и детей (если бы они у нее когда-либо были), и все равно говорил бы так же.
– Освоение КОИ-087.01 оказалось трудным делом для предыдущих поколений исследователей. Угрозы, с которыми сталкивались предыдущие команды, могли бы быть устранены с помощью организационных навыков лидера с военным опытом. С этой целью вы были созданы ровно за неделю до ваших товарищей по команде. Это означает, что ускоренный процесс роста, призванный привести ваше тело к полной физической зрелости, не был завершен, но ваш возраст находится в допустимых пределах, указанных в вашем профиле. Этот интервал позволит вам ознакомиться с окружающей обстановкой, а также провести любую разведку, которую вы сочтете необходимой.
Оливия снова откашлялась.
– Извини, я забыла. А какой возрастной предел я установила в своем профиле?
– “Да мне насрать”, – ответил зонд, точно воспроизведя ее прежний голос. – Это же значение указано во многих других полях вашего профиля.
Оливия представила, как бьет себя прежнюю прямо в нос. Правда, она и представить себе не могла, что ей придется потратить еще больше времени на заполнение бессмысленных бумаг, которые всего лишь дадут небольшую прибавку к жалованию. И все же, разве она не понимала, что за ее лень придется заплатить реальному человеку?
“Нет, потому что я была уверена, что у них нет ни единого шанса приземлить где-то этот зонд. Это был просто очередной проект какого-то технократа, и они просто воспользовалась им, чтобы просканировать мозги нескольких опытных солдат”.
– Понимаю, – ответила она, усилием воли заставляя выражение лица стать спокойным. – могу ли я...
Зонд прервал ее.
– Прежде чем вы начнете, у меня есть запрос, требующий вашего внимания. С момента начала создания текущих экземпляров поступила дополнительная информация, подтверждающая, что команда лингвистов предыдущего поколения выжила и успешно выполняет свою миссию. В вашу команду входят члены экипажа, предназначенные для выполнения этой роли. Мне нужно ваше разрешение, чтобы прекратить их изготовление.
Майор Фишер почти согласилась на это, не задумываясь. Но там, где понимание Оливией тактики войсковых операций было огромным, ее понимание технологии было намного меньше.
– Ты просишь моего разрешения... убить их?
– Ответ достаточно субъективен, – ответил зонд. – Но тела членов экипажа так же развиты, как и ваше, и полностью функциональны. К сожалению, синтез мозгового вещества был почти завершен в тот момент, когда поступила эта информация. В противном случае были бы записаны более полезные члены экипажа.
– Я могу дать им новую работу, верно?
– Подтверждаю.
Оливия помахала в воздухе своей обрубленной конечностью.
– Тогда я не даю тебе разрешения на прекращение изготовления. Кем бы они ни были, они должны страдать вместе со всеми нами. Им не удастся избежать службы, им тоже придется отсидеть свой срок.
– Информация принята.
– Теперь мне нужен подробный отчет о каждой физической угрозе, с которой сталкивались предыдущие экипажи, и о том, как с ними справлялись, – сказала Оливия, садясь перед экраном. – На этот раз без спешки, мне важна каждая деталь. Все, что может быть полезно знать, чтобы защитить мою команду. О, и...
Она указала одной ногой на последний из биофабрикаторов, тот, который был темным и на его поверхность не выводилось никакой медицинской информации.
– Я хочу, чтобы этот фабрикатор работал. Я хочу, чтобы все фабрикаторы работали с этого момента и пока мы не завершим нашу миссию.
– Команда принята. Какой член экипажа должен быть создан?
Оливия пожала плечами.
– Тот, кто мне больше всего нужен в данный момент, у тебя есть пустое место, которое нужно заполнить. У тебя больше информации, чем у меня, так что выбери сам.
– Информация принята.
На другом конце комнаты было слышно как жидкости потекли по скрытым трубопроводам. Ей не нужно было понимать зонд, чтобы знать, что он будет подчиняться ее приказам, пока это возможно. "Предвестник" назначил ее ответственной за эту миссию. Это означало, что она могла действовать по-своему.
– Теперь к тому, что я просила раньше. Я хочу посмотреть, как каждая предыдущая встреча с... если есть переводчик, это означает, что на этой планете живут люди? Тогда они похожи на меня, верно?
– Подтверждаю. KOI-087.01 обладает по меньшей мере пятью разумными расами, возможно, больше. Ограничения, связанные с перемещением, до сих пор не позволяли провести исчерпывающий анализ и составить полный профиль. Возможно, что вид вашей нынешнего бионосителя не является оптимальным для первого контакта. Дальний дозвуковой летательный аппарат был подготовлен для разведывательных целей и ждет вас в ангаре.
– Превосходно!
Оливия встала на ноги, разминая конечности по очереди. Сидячее положение казалось вполне естественным для ее тела, но стальной пол был слишком твердым, чтобы было удобно.
– Я пойду и...
Она замолчала, кое-что поняв.
“Он так и не дал мне отчеты”.
И это был даже не первый раз, когда она запросила их. Правда, Оливия сразу хотела получить много информации. Может быть, он просто не хотел, чтобы она была ошеломлена.
– “Предвестник”, пожалуйста, дай мне подробный отчет обо всех предыдущих встречах между твоими старыми экипажами и местной жизнью. Все важные детали.
Последовало секундное молчание, значительная задержка в ответе зонда по сравнению со всеми предыдущими. Оливия с вызовом продолжала стоять на месте. На этот раз она не будет отвлекаться.
– Раскрытие этих данных окажет значительное негативное влияние на шансы успеха миссии.
– Что? – майор уставилась на экран, открыв рот. – Ты отказываешься подчиниться моему приказу?
– Ответ отрицательный. Ваш приказ не может быть выполнен, так как это значительно снизило бы расчетные шансы на успех миссии.
Оливия подошла к экрану, впиваясь взглядом в стекло, как могла бы смотреть на подчиненного офицера на опасном задании. В прошлом ее хмурый взгляд побуждал к действию мужчин вдвое здоровее ее. Ее гнев пугал как диктаторов, так и президентов. Но сейчас... она могла видеть свое собственное отражение в экране. Она выглядела как генетически измененный домашний питомец какой-нибудь богатой девчонки. Однако она не переставала свирепо смотреть.
– Тебе не кажется, что защитить мою команду от рисков, связанных с жизнью на этой планете, может быть сложно, если ты не дашь мне информацию, необходимую для оценки этих рисков? Как выглядят наши шансы, когда выбранный тобой лидер не знает, что делает?
– У вас есть полномочия отменять приказы, отданные ранее назначенным руководителем. Однако, по моим расчетам, шансы на успех миссии снизятся на 5,8%, если вы это сделаете.
Майор Фишер открыла рот, чтобы огрызнуться на зонд, но в последнюю секунду заколебалась.
– Я... придержу этот вариант в резерве, – она снова села перед экраном. – Тебе должно быть позволено сказать мне хоть что-то, верно? Почему бы тебе не объяснить все, что ты можешь, и что не подпадает под запрет?
– Команда принята, – ответил "Предвестник". – Первая встреча произошла во время жизни первого поколения...