Послание в бутылке. Том 1
G6.3850: Все плохо
Оливия брела по похожим на пещеры тоннелям. На самом деле она шла не очень долго, всего несколько минут. На ее броне все еще была кровь, и одну из передних ног пронзала боль всякий раз, когда она переносила на нее свой вес. Маскировку было не восстановить, а конструкция экзоскелета, к сожалению, не позволяла снять его без посторонней помощи. В ISMU ходили страшные истории о солдатах, которые умирали в подобных костюмах, так как не могли из них выбраться после того, как заряд батарей был полностью израсходован.
– Я фиксирую впереди звуки, – сообщил “Предвестник”. Шлема с дисплеем больше не было, иначе в звуковом оповещении не было бы надобности. По крайней мере, гарнитура все еще работала. – Спрячьтесь. Я попытаюсь вычислить способ обхода, основываясь на показаниях, которые вы собрали по пути сюда.
Оливия нырнула за тележку в боковом проходе, хотя впереди ничего не было ни видно, ни слышно.
– Ты можешь кого-то слышать, но не можешь использовать сонар, чтобы найти другой выход? – прошептала она по-английски.
– Сонар находился в шлеме, – раздраженно ответил зонд. – У меня есть доступ только к биологической телеметрии вашего костюма и к микрофону. Я усилю сигнал для вас, подождите.
В гарнитуре раздался болезненный писк, а затем внезапно Оливия различила голоса. Говорили на эквестрийском, а не на языке местных жителей. Так же там не было гортанного акцента, как у Сальвадора и его головорезов. Пони говорили точно так же как Лайтнинг Даст или Дэдлайт.
Но даже если бы их было слышно отчетливо, майор не смогла бы их понять. Звук постоянно растягивался и обрывался, а каждый собственный вздох кобылки вызывал волну статики. Ей даже показалось, что она может различить отдаленный стук своего сердца под основным сигналом.
– Я переведу, – произнес “Предвестник”, затем его голос изменился, став выше по тону, очевидно, подражая одному из говорящих.
– Трикси не убеждена, что блокировать вход было самой хорошей идеей. Что, если плохая пони тоже может телепортироваться?
Затем послышался второй голос. Зонд как бы сдвигал говорящего на задний план, подменяя его слова своими. Но Оливия услышала его совсем по-другому – все ее тело напряглось, и она обнаружила, что слегка дрожит. И она его понимала. Голос кобылы, более глубокий и уверенный, чем первый. Говорила она все так же на эквестрийском, на котором майор понимала ладно если одно слово из двадцати, но почему-то смысл был ясен как божий день.
– Мы ищем пегаску. Но если мы ошибаемся, или если у нее при себе есть зачарованные предметы, то в тот момент, когда она телепортируется, мы это почувствуем и сможем последовать за ней. Я уже разрушила остальные выходы – в конце концов она должна будет пройти тут.
– Второго говорящего не переводи, “Предвестник”, – прошептала Оливия совсем тихо. – Я ее понимаю.
– Это не согласуется с моими данными о ваших способностях, майор.
Оливия выглянула из-за угла. Она могла видеть последствия боя – еще больше трупов наемников, убитых Пересом и Абубакаром при отступлении. Но было и кое-что еще, отчетливое магическое свечение, мерцающее на стенах. Фиолетовый и синий, слегка смещающийся по спектру, как подсветка в танцевальном клубе.
– Если ты запечатала все входы, почему бы нам просто не пройти прямо туда и не найти ее?
Вторая кобыла снова заговорила, и на этот раз зонд переводить не стал. Оливии не показалось – она действительно понимала ее слова.
– Ты бы не хотела видеть, что она сделала, Трикси. Если мы пойдем дальше, то тебе придется.
– Прошу обратить внимание, майор. Я не могу подтвердить сказанное в предыдущей фразе. Без сонара...
– Она говорила правду, – прошептала в ответ Оливия. В этом у нее не было никаких сомнений, хотя она и не могла сказать, откуда у нее такая уверенность. Такой голос в принципе не мог лгать, голос, который говорил с такой властью, голос, который мог пробиться сквозь броню и плоть к чему-то, похороненному гораздо глубже. – Другого выхода нет.
У кобылки была только одна здоровая передняя нога, другая была слишком сильно погнута и оплавлена, чтобы быть полезной при стрельбе. Ей придется стоять неподвижно, ведя огонь. Насколько точным он будет?
Она выскользнула из-за угла, тихо двигаясь в темноте. Ей приходилось шагать лишь изредка, стараясь маскировать шум под отдаленный разговор.
– Ты думаешь, Великая и Могучая Трикси не выдержит, потому что она новенькая? Неужели Старлайт забыла, кто помог отбить вторжение чейнджлингов? Кто помог спасти всю Эквестрию?
Оливия продвинулась еще чуть-чуть. Еще немного, и она смогла разглядеть пару пони, подсвеченных собственным свечением на фоне мрака.
"У них тоже есть силовая броня”, – подумала кобылка, подавив вздох, когда наконец их разглядела. Обе кобылы были одеты в потускневший красноватый металл, хотя на нем были выгравированы слабо светящиеся ярко-фиолетовые линии в виде геометрических узоров. Голубоватая единорожка со светло-голубой и белой гривой была без шлема.
Другая все еще была в шлеме, который изменил ее глаза на светящиеся фиолетовые. В задней части шлема был разрез для гривы, которая парила в воздухе, как будто была инопланетной марионеткой, которую поддерживала невидимая рука.
Не только это – грива не очень-то походила на волосы. Казалось, она каким-то образом преобразилась, превратившись в клочок красновато-коричневого неба. Как будто смотришь в окно на первые лучи рассвета и несколько оставшихся звезд.
“Или последний всполох света перед наступлением темноты”.
В этом свете было что-то умиротворяющее – Оливия знала, что должна игнорировать его, но не могла полностью отрешиться. По какой-то причине тому, кто носил этот шлем, можно было доверять. Пони в нем была олицетворением добра, и все, что противостояло ей, автоматически становилось злом.
– Вы в порядке, майор? – кобылка едва слышала голос “Предвестника”, но секунду спустя почувствовала резкую боль в боку, которая вывела ее из транса. Это было хорошо, так как Оливия успела выйти в коридор, где пони могли заметить ее в любой момент. Майор быстро сместилась в сторону, прислонившись к стене. – Я только что ввел вам дозу лошадиного аналога адреналина. Похоже, вас отравили, но я не могу определить, как именно. Ваш костюм подает однозначные сигналы биологической опасности, но в вашей крови ничего нет. Нет, не объясняйте. Они вас услышат.
Майор закрыла рот, подняв винтовку здоровой ногой. Она могла наклониться чуть дальше и попасть в пони без шлема. Она не была уверена, сможет она пробить их броню, но... справиться с одной пони, вооруженной технологиями, которые она не понимала, было бы легче, чем с двумя.
И все же Оливия колебалась, опустив винтовку на несколько градусов.
“О чем я думаю? Что эти пони мне сделали?”
Она снова взглянула на голубую. Это было все равно, что смотреть на ребенка.
Эти пони не были работорговцами, они даже не были злыми. Они работали на врага.
“Но мне не нужно их убивать. Я не могу. Это было бы неправильно”.
Она почувствовала еще один укол в шею, немного более болезненный, чем предыдущий.
– Так лучше, майор? Кивните, в случае согласия, не говорите.
Оливия кивнула, прежде чем вернуть винтовку за спину. Ствол сложился, и металлический зажим поднялся, чтобы захватить оружие. Достаточно громко, чтобы обе пони, преграждавшие путь, посмотрели в ее сторону.
Голубая наклонилась, мгновение сражаясь со своим шлемом, прежде чем другая помогла ей закрепить его. В тот момент, когда она это сделала, обычная грива преобразилась, став такой же, как первая, светящаяся темно-фиолетовым и темно-красным и колышущаяся на том же невидимом ветру.
– Кто там? Великая и Могучая Трикси предупреждает всех злодеев, что они столкнулись с героиней Эквестрии! О, и ее подругой.
Оливия теперь могла понять и ее.
“Я отказываюсь убивать тебя”.
Она почувствовала еще один укол, и на этот раз боли было достаточно, чтобы заставить кобылку резко вдохнуть.
– Прекрати это делать! – прошептала она, хотя и недостаточно тихо, чтобы пони ее не услышали.
– Мои возможности ограничены, майор, – ответил “Предвестник”. – Я уверен, что вы находитесь под влиянием непонятной природы. Я найду способ освободить вас. Оставайтесь в живых.
Оливия вышла на открытое место и медленно направилась в сторону пони. Она сильно хромала, стараясь как можно сильнее преувеличить повреждения собственной брони.
– Что здесь произошло?
Как и прежде, Оливия не слышала эквестрийского, или ей казалось, что она его не слышала. Английский был безупречен, с легким южным акцентом, который сама майор старательно пыталась изгнать из собственной речи.
Кобылка остановилась примерно в пяти метрах от них. Она могла чувствовать энергию, исходящую от этих пони – ощущение, не имеющее аналогов для людей. Стоять рядом с работающим генератором Ван де Граафа было совсем не так, от этого у нее не вставали дыбом волосы. Это, скорее, было похоже на невидимый уклон пола, тянущий вниз к двум пони. Их броня, как ни странно, была намного мощнее, чем ее собственная.
– Тут встретилась пара монстров. Один предал другого, желая поработить его, – Оливия повернулась, подняла пару ржавых кандалов с повозки рядом с ней и бросила их к ногам пони. – Вы видите цепи.
– Это согласуется с последними сообщениями из Драгон Фоли, – согласилась пони, ее грива, все еще искрясь, колыхалась позади нее, как будто она находилась под водой. – Но не объясняет этого.
Она указала на мертвые тела на полу позади Оливии. По крайней мере, она предположила, что пони указывала именно на них.
Оливия не могла видеть глаз, но ей почудилось что-то похожее на сочувствие в поведении пони.
“Она уже сражалась с подобными монстрами раньше. Как и я”.
– Один предложил милосердие, но ему было отказано. Сальвадор послал своих солдат, затем своего дракона. Они умерли.
Могли они не заметить подпалины на ее броне, царапины и повреждения? Вероятно, нет, даже в темноте.
“Не то чтобы я думала, что смогу их обмануть”.
– Подожди минутку! – сказала та, которая, как знала Оливия, была голубой. – Она говорит о себе в третьем лице!
Пони стукнула копытом по полу, и от удара в разные стороны полетели мелкие осколки.
Другая пони повернулась, чтобы посмотреть на свою спутницу.
– Я так рада, что ты со мной, Трикси. Я бы никогда не смогла понять этого сама.
– Я не понимаю, – произнес “Предвестник” в гарнитуре, теперь уже явно паникуя. – Вы не говорите на эквестрийском. Они не должны быть в состоянии понять вас. Я советую вам прекратить этот разговор как можно скорее, майор. Вашему экзоскелету не хватает медицинского интерфейса, чтобы я мог вам помочь.
– Ты, кажется, почти беспокоишься за меня, – прошептала Оливия. – Я не знала, что машина может чувствовать.
Пони, похоже, синтезированный голос не слышали, но ее ответ точно не пропустили. Даже если их броня не усиливала органы чувств, как ее собственная, сейчас они были достаточно близко.
– Нас вызвали по поводу пони со странной магией, – начала вторая пони, которую звали не Трикси. – У нас есть основания полагать, что эта пони может скрываться от эквестрийского правосудия. Та, кто способна похитить члена королевской семьи, и...
Кобыла посмотрела мимо Оливии на тела в коридоре.
– Она была известна под именем “Лаки Брейк”. Это ты?
– Нет, – ответила майор, хотя это было не то, что она хотела сказать.
Пони, которую звали не Трикси, направилась к ней по коридору, двигаясь медленно и опасно как хищник. Сможет ли она сразится с кем-то подобным?
“Я упустила свой шанс победить их, когда не стала никого из них убивать”.
Но это не означало, что Оливия все равно не попытается сбежать. Ей, возможно, и не нравилась эта лошадиная жизнь, но она зашла уже далеко. Она будет жить, если не из желания, то из злобы. И если она потерпит неудачу, если они схватят ее и начнут допрашивать, что ж…
Хорошо, что "Предвестник" так быстро завершил изготовление стоматологического модуля.
– Ты представляешь опасность для тех, кто живет за пределами Эквестрии. У них нет оружия, чтобы защититься от такой, как ты. Не имеет значения, считаешь ли ты свои действия оправданными или нет. Принцесса Твайлайт Спаркл поможет тебе – как она уже помогла нам. Ты сложишь все оружие, которое у тебя есть, и пойдешь с нами.
Оливия почти подчинилась. Голос был таким уверенным, таким поддерживающим. Он не возлагал на нее ответственности за все отнятые жизни. Голос лишь хотел помочь ей. Может быть, он смог бы убрать воспоминания, которые майор повторно пережила в логове Сальвадора. Жаль, что сканирование запечатлело ее воспоминания о Поясе с такими подробностями.
Может быть, если бы дело касалось только ее самой, Оливия подчинилась бы. Но если ее пленят, есть шанс, что эти пони смогут использовать то, что они узнают, чтобы навредить Отару. Майор не могла позволить умереть тем, кого она защищала. Рефлексы, похороненные глубоко в сознании Оливии, включились как лампа, рефлексы погребенные под слоями наркотического дурмана и почти пыток. Она ведет себя иррационально. У нее нет было причин подчиняться этим пони, и были все причины сопротивляться. Она сбежит.
Майор потянулась за спину, перехватив винтовку здоровой ногой, и прислонила раненую к стене. Ствол со щелчком встал на место, и обе враждебных пони остановились.
– Не пойду, – пробормотала Оливия. – Я не хочу вредить никому из вас. Пожалуйста, уйдите с моего пути. Мы просто можем вернуться домой, притворившись, что никогда не встречались. Никто не пострадает.
Сальвадор и его наемники, казалось, не узнали оружие, когда его увидели. Эти пони мгновенно сосредоточились на винтовке. Воздух перед первой слабо мерцал голубоватым светом, образуя широкую сферу.
– Должен ли я вызвать остальных к вам на помощь, майор? Возможно, лейтенант Перес и сержант Абубакар смогут добраться до вашей позиции вовремя. Им пришлось бы оставить свой живой груз в городе, но...
– Нет, – тихо ответила Оливия. – Готовь эвакуацию, но не начинай ее, пока я не выберусь на поверхность.
– С кем она разговаривает? – спросила Трикси. – Старлайт, я думаю, что эта пони сумасшедшая. Более сумасшедшая, чем пони, которых мы обычно притаскиваем. Ну, обычно ты притаскиваешь.
– Если меня пленят, расплавь системы экзоскелета, – приказала майор, не заботясь о том, что ее могут услышать. – Не пытайся спасти меня. Я... позабочусь о том, чтобы спасать было некого.
– Ты пойдешь с нами, – повторила первая пони, по-видимому, Старлайт. – Ты не будешь сопротивляться.
– Команда принята, – ответил “Предвестник” словно через силу. – Я не вижу, как вооружены ваши противники, но с вашим нынешним психическим состоянием, не думаю, что ваши шансы на успех высоки. Я не могу вколоть вам больше адреналина.
На этот раз Оливия почувствовала, как странная мягкость снова проникает в голову, и сознательно оттолкнула ее. Ее не заставят делать то, чего она не хочет, независимо от того, какие пытки они применят.
Оливия прицелилась в центр тела пони из винтовки и открыла огонь быстрыми очередями. В ушах звенело от каждого выстрела, на мгновение оглушая. Однако воздействие на противника было все же не настолько впечатляющим, как майор надеялась.
Вместо того, чтобы рассеяться, воздух вокруг пони озарился светящейся оболочкой, ярко вспыхивающей с каждым попаданием, прежде чем снова погаснуть до тусклого свечения. Оливия продолжала стрелять, не обращая внимания на звон в ушах, и лишь увеличила темп стрельбы. Так быстро, как только могла, она дергала копытом, посылая пули всегда в одно и то же место.
Оболочка сияла непрерывно, почти ослепляя. Вроде казалось, что там появились трещины.
“Мне нужно оружие побольше. Что-то полностью автоматическое, возможно, с бронебойными патронами”.
Сейчас были заряжены обычные, так как предполагалось, что у местных нет технологий изготовления продвинутой брони. Ну, предположения не оправдались.
Винтовка щелкнула, магазин опустел. Оливии пришлось опустить ее, потянувшись за запасным, закрепленным на боку брони. Вот тогда-то враг и атаковал.
Пони преодолела расстояние так быстро, что майор едва заметила движение, врезавшись в нее достаточно сильно, чтобы выбить воздух из легких. Достаточно сильно, чтобы переломать кости, если бы не броня. Бронепластины на груди и плече все равно прогнулись в месте удара, после чего пони дернула ее за ногу. Дернула так сильно, что вся секция брони оторвалась, оставляя за собой искрящиеся провода и хлещущую гидравлическую жидкость.
Оливия закричала, хотя боль исходила из стольких разных мест одновременно, что она не могла определить какой-либо конкретный источник. Кобылка рухнула на землю, не в силах выдержать собственный вес, так как обе передние ноги экзоскелета были повреждены. Ее броня протестующе заискрила, и майор почувствовала, как по спине разливается жар. Последовала вспышка яркого света, которая, как Оливия знала, была термитным зарядом, встроенным в блок управления. Ровно столько, чтобы выжечь все полезное внутри и не позволить врагу восстановить костюм или то, что в нем находилось.
Ну, за исключением ее самой. Оливия сердито посмотрела на пони, сплевывая кровь себе под копыта.
– Я... я... могла убить твою подругу. Я этого не сделала.
Она стиснула зубами капсулу с ядом, а затем проглотила. К ее удивлению, оказалось, что яд был странно сладким на вкус.
Пони по имени Старлайт остановилась над ней, отбросив винтовку ногой. Все остальные предметы на броне Оливии тоже отлетели в сторону – пистолет, все запасные магазины, нож и рация. Все это рухнуло кучей на пол.
– Мне жаль, что мне пришлось так сильно ранить тебя, – сказала Старлайт. – Мы вылечим тебя, как только вернемся в Понивилль. Все твои раны, не только физические. И если ты при этом научишься чему-нибудь полезному, потом расскажешь об этом нам.
Оливия не смогла удержаться и рассмеялась. Она уже чувствовала, как яд начинает действовать. Мышцы покалывало по всему телу, а лицо слегка подергивалось, и ей не удавалось сдержать это. Ходили слухи, что таблетки для самоубийства действуют за считанные секунды, но это был киношный штамп. На самом деле срок действия был где-то между одной и двумя минутами.
“Хотя, вероятно, для меня это будет быстрее. Я лошадь, а мы весим не так много”.
– Я могла бы убить вас и скрыться, – произнесла Оливия. – Но это было давно. Я устала сражаться.
Становилось труднее дышать, труднее думать. Все должно было начать темнеть.
Но потом случилось то, чего не должно было случиться. Оливию начало рвать, ее тело извивалось в конвульсиях. Не только содержимое желудка, но и желчь, выходила волна за волной. Часть рвотных масс попала в легкие, и внезапно стало еще труднее дышать, все тело пронзила боль.
“Это неправильно! Это должно было отключить мой мозг! Это должно быть безболезненно!”
Обе пони приблизились, столпившись вокруг нее.
Еще одна мысль пришла в голову майора, еще более ужасная, чем агония, которую она испытывала.
“У нас не было времени протестировать формулу яда на реальном теле. Что, если он не может убить пони?”
– Я не знаю, что я сделала! – услышала она ответ Старлайт, хотя и не слышала самого вопроса. Слова пробивались сквозь агонию. – В Понивилль, немедленно! Мы доставим ее в больницу!
Все стало белым.
Лаки Брейк не стала надевать гарнитуру, наблюдая за летным шоу "Штормвингов". Одним из маленьких преимуществ лингвистической специализации было то, что она могла без малейших усилий слушать и понимать как пони, так и бывших людей. Кроме того, они пришли сюда для того, чтобы смотреть, а не слушать.
Выступление было настоящим шоу. Лайтнинг Даст не раз рассказывала кобылке о летных шоу, но увидеть их самостоятельно ей не выпадала возможность. Кристальная Империя была в основном городом кристальных пони, отсюда, собственно, и происходило название. А те шоу, которые проводились, всегда были с участием “Вандерболтов”. Даст не желала тратить и так скудные сбережения на них. А Стормшир был слишком мал и удален от цивилизации, чтобы представлять какой-либо интерес.
И тут были не только пони. Лишь около половины участников были пегасами, и они использовали свою магию, чтобы заряжать воздух или образовывать светящиеся инверсионные следы разных цветов, чтобы впечатлить публику. Но в большинстве случаев шоу было набором акробатических номеров. Теперь, когда Лаки знала о трудностях полетов, она могла сопереживать спортсменам и была должным образом поражена затраченными ими усилиями.
Так что она сидела между Лайтнинг Даст и Мартин, ела что-то жаренное во фритюре и не думала ни о чем важном. Не имело значения, что за ней охотились, или что весь Отар может быть уничтожен. На данный момент были только она, закуски и шоу.
– А эти пони очень даже, – говорила кобылке на ухо Лайтнинг Даст. – Но если ты хочешь увидеть что-то действительно впечатляющее, то нужно отправляться в Клаудсдейл. Когда все вокруг состоит из облаков, это значительно расширяет возможности для шоу. Думаю, у них здесь недостаточно пегасов, чтобы все правильно оформить.
Седельная сумка Лаки начала вибрировать. Они купили самые дешевые места, расположенных в самом низу стадиона, где им приходилось задирать головы, чтобы хоть что-то разглядеть. Но тем не менее они тут были не в одиночестве. Лаки передвинула сумку вперед и открыла ее. Вибрировал вычислительный терминал, гремя остальным содержимым сумки. Кобылка прикоснулась к нему, пытаясь заставить замолчать, но вибрация только усилилась.
Лаки неохотно наклонилась, достаточно, чтобы рассмотреть экран, ткнуть в правильное место и отключить его. Но вместо привычного интерфейса на весь экран был выведен жирный текст, мигающий ярко-красным.
“НЕМЕДЛЕННО НАДЕНЬТЕ ГАРНИТУРУ, ДОКТОР ДЖЕЙМС ИРВИН. ВАШИ ЖИЗНИ В СЕРЬЕЗНОЙ ОПАСНОСТИ.”
Конечно, зонд мог бы включить динамики терминала и передать сообщение голосом. Но в таком случае это, безусловно, привлекло бы внимание окружающих. Лаки немедленно повиновалась, сунув копыто в сумку в поисках гарнитуры.
– Смотри внимательнее, Лаки! – Лайтнинг Даст вскочила на ноги. – Они готовятся к финалу. Ты не захочешь пропустить это!
Кобылка нашла гарнитуру, подняла ногу, чтобы надеть ее и поправила капюшон робы, чтобы скрыть устройство. Она сделала вид, что смотрит вверх, хотя на самом деле внимательно слушала.
Как Лаки и ожидала, в наушниках сразу же раздался голос “Предвестника”. Это было единственное, что было ожидаемо. Нельзя было не заметить, что в голосе зонда звучало беспокойство, настойчивость и страх. И это совсем не было похоже на имитацию эмоций.
– Майор Оливия Фишер мертва. Агенты из Эквестрии находятся в городе и могут знать о вашем присутствии.
Лаки слабо пискнула от боли и недоверия, даже не пытаясь притвориться, что смотрит на небо. Пони наверху могли двигать солнце, и она бы этого не заметила.
– Ч-что? – прошептала кобылка, опустив голову, когда толпа разразилась еще одним взрывом аплодисментов.
“Предвестник” не ответил на вопрос.
– Я послал Уильямс и Могилу за другими командами, но я не доверяю их способности ориентироваться в вашем текущем местоположении. Им не хватает такта или понимания местной культуры. Вместо этого я отправил за вами летательный аппарат. Он бы уже прибыл, если бы не риск случайно убить одного из выступающих. Не покидайте вашего текущего местоположения после завершения шоу.
– Оливия... мертва... – Лаки повторила эти слова тихим шепотом, чувствуя, как на нее снова обрушивается весь груз ответственности. Что она делала, наблюдая за этим шоу и притворяясь, что она пони и что все в порядке? Мир не стал притворяться вместе с ней, и теперь кто-то был мертв. – Как?
– Позже, – ответил зонд. – Вы встретитесь с “Циклопом”, как только я буду уверен, что защитные системы кольца Земля вас не отслеживают. Я не потеряю все свои органические сегменты одновременно.
Сверху раздался взрыв, и Лаки немедленно съежилась. Стадион шумел, сотрясая ее до самых костей. Но, очевидно, это была не эквестрийская поисковая команда. Просто кульминация шоу, когда пони пролетали через несколько колец, в то время как грифоны бросали между ними ярко горящие факелы. Толпа зааплодировала, топая копытами в знак признательности. Даже Мартин присоединилась к ним.
Лаки не испытывала ни малейшего возбуждения. Она лишь смотрела широко раскрытыми пустыми глазами. Кобылка едва заметила, что мероприятие завершилось, и пони над ними начали выбираться со своих мест. Мартин и Даст тоже встали, чтобы последовать за ними, когда наконец заговорила Лаки.
– Подождите, мы не можем уйти.
Обе кобылы обернулись с одинаковым выражением замешательства. Хотя говорить начала Даст.
– Все закончилось, Лаки. Они не вернутся. Если ты пропустила...
Кобылка откинула капюшон, чтобы они могли видеть гарнитуру, надетую на оба ее уха. Любой пони, наблюдающий за ними, тоже смог бы ее увидеть, хотя с новостями, которые Лаки только что услышала, ее это абсолютно не беспокоило.
– Мы должны оставаться здесь, – снова сказала она, на этот раз по-английски.
Лайтнинг Даст, похоже, не совсем поняла сказанное, но, по крайней мере, она больше не пыталась уйти.
– Что-то не так?
Лаки кивнула. Она попыталась ответить, но прорвались только прерывистые рыдания. Кобылка с трудом сглотнула.
– Все плохо. Очень плохо, – вот и все, что она смогла сказать.
– Эвакуация в пути, – произнес “Предвестник” в гарнитуре тем же обеспокоенным тоном, как и раньше. – Когда транспорт прибудет, поднимайтесь на борт как можно быстрее. Вы с таким раньше не сталкивались, это не джампер как было раньше. Все, что сейчас имеет значение, – это сложность его обнаружения.
– Э-эвакуационный транспорт скоро будет, – повторила Лаки, обнаружив, что на этот раз слова даются ей немного легче. Пока она сосредоточена на настоящем, а не на том, что произошло.
“Мы должны выжить. Я могу поплакать позже”.
– Прямо сюда? – на этот раз заговорила Мартин, в ее голосе слышалось замешательство. – Наша тележка осталась снаружи. И мой телескоп там. Я должна сходить и забрать его.
– НЕТ! – Лаки и зонд воскликнули одновременно.
“Предвестник” говорил ей в ухо и, будучи слишком шокированной, чтобы сформулировать свои собственные слова, кобылка просто просто повторяла то, что слышала:
– Приоритеты миссии изменились. Другая команда собрала достаточно образцов для создания лекарства. Если тебе нужен телескоп, я тебе его сделаю.
– Ты сделаешь? – Мартин на секунду нахмурилась, пока на ее лице не появилось понимание. – А, “Предвестник”. Надо же, и с чего это вдруг? Надеюсь, что ты и правда так поступишь.
Мартин не понимала, что происходит, но Лаки все равно хотелось ее ударить.
Лайтнинг Даст, однако, знала свою дочь лучше. Пегаска распознала ее состояние и перешла от замешательства к тщательному отслеживанию всего окружающего.
Стадион к тому времени почти опустел, каменные скамейки, недавно забитые битком, теперь были завалены мусором. Бригада уборщиков приступила к работе на противоположной стороне, и, казалось, как минимум один из сотрудников приближался к ним.
– Эй! – крикнул один из них на эквестрийском с сильным акцентом. – Шоу окончено, вы должны уходить!
Лайтнинг Даст сделала шаг в его сторону.
– Что? – пегаска сделала несколько невнятных жестов крыльями. – Я тебя не понимаю. Что?
“Хорошая мысль, мам. Еще немного”.
– ВАМ НУЖНО ИДТИ! – раздался крик. – Мы должны привести все в порядок к следующему шоу! Если вы хотите его посмотреть, вам придется купить новые билеты!
Двуногий пес уже преодолел половину расстояния между ними, и его могучие лапы выглядели достаточно толстыми, чтобы просто выкинуть пони.
Внезапно в воздухе над ними раздался рев, такой же громкий, как и во время трюков во время шоу. Алмазный пес-вышибала даже остановился и оглянулся, хотя смотреть было не на что. Даже глаза Лаки распахнулись, когда она взглянула вверх, высматривая, что могло шуметь.
Даже прищурившись, кобылка не смогла разглядеть ничего, кроме легкого мерцания. Тем не менее она почувствовала, как порыв теплого воздуха заставил разлететься мусор со всего стадиона. За исключением точки прямо перед ними, на высоте нескольких метров. Там вырисовывался контур, примерно такого же размера, как джампер, но более тонкий и изящный.
Распахнулся дверной проем, ведущий в темное помещение с креслами, предназначенными для пони. Больше похоже на роскошный лимузин, чем на футуристический самолет.
– Черт возьми, это какая-то система маскировки, – пробормотала Мартин, глядя вверх с отвисшей челюстью. – Я и не знала, что наша активная маскировка так хороша.
– Немедленно поднимайтесь на борт! – прокричал в ухо кобылки зонд. Лаки взлетела, и Даст присоединилась к ней в воздухе, поколебавшись всего несколько секунд. Мартин не могла взлететь без разбега, но это не имело значения. Вдвоем они сумели поднять ее примерно на три метра и закинуть в открытый дверной проем. Последним, что Лаки увидела снаружи, было изумление на морде алмазного пса, прежде чем металлическая дверь закрылась, и они начали движение.
Несколько секунд Лаки оставалась там, где упала, на полу в центре салона, медленно дыша. Как будто ее натурально избили. Летательный аппарат двигался достаточно плавно, чтобы она не чувствовала тошноты, да и по полу ее не катало.
Если бы кобылка не была так ошеломлена, она могла бы поинтересоваться, специально ли он так медленно летит, чтобы избежать обнаружения системами кольца. Но прямо сейчас ей было все равно.
– Драгон Фоли успешно покинут. “Циклоп” движется в режиме бесшумного хода, так что пройдет по крайней мере несколько часов, пока он не удалится на достаточное расстояние от города, прежде чем я сочту вашу встречу безопасной. До этого времени вам придется оставаться на борту “Рейкона”.
– Что это, пони Предвестник? – Лайтнинг Даст прошла мимо Лаки, от одного конца летательного аппарата до другого. Там был крошечный бар – на уровне их глаз, с холодильником и зоной для приготовления пищи. Даст распахнула единственную дверь в задней части салона, но там оказался лишь крошечный туалет. Не было ни кабины пилота, ни доступа к двигателю, ничего. – Это как тот летучий корабль, что разбился?
Зонд ответил на эквестрийском. И снова в его тоне не осталось и следа былого безразличия. Голос звучал будто они общались с кем-то другим, кто немного гордился своим новым кораблем и, возможно, немного нервничал. И там было целое подводное течения отчаяния, как и у самой Лаки.
– Он называется “Рейкон”. Этот аппарат не такой быстрый как джампер, на котором вы летали ранее, Лайтнинг Даст. Это гражданская модель, поэтому комфорт пассажиров в большем приоритете.
– Я не понимаю, – пробормотала Мартин, забираясь в кресло. Сиденья, сделанные для пони, были похожи на те, что Лаки видела в Эквестрии, – подушки с мягкими спинками на нужном расстоянии, чтобы можно было удобно сидеть откинувшись. – Чего такого важного случилось, что мы не смогли завершить нашу миссию, “Предвестник”? Мы могли бы спокойно вернуться на ”Циклоп" после окончания шоу.
Ремни безопасности даже отдаленно не напоминали те, что были на человеческих кораблях – эти скорее походили на удерживающие устройства американских горок, большие мягкие перекладины, которые поднялись сбоку, как только Мартин села, но так же быстро убрались, когда она снова встала.
– Я счел, что город больше не является безопасным для вас, доктор Фарадей. Миссия майора Фишера увенчалась успехом, но с неприемлемыми потерями. Оливия была убита.
Лаки никогда не слышала такого горя в синтезированном голосе – и это стало последней каплей. Она тоже начала плакать.
Майор была идиоткой – она похитила пони, который был бы просто счастлив сотрудничать. По словам клона, Оливия завела в тупик научный прогресс всего Отара своими милитаристскими решениями.
Но Лаки было плевать. Оливия была первым человеком, которого она встретила на кольце. Не первым дружелюбным существом, которое она встретила, но одной из первых. Оливия обещала защитить ее, и она всегда выполняла свои обещания. Чего бы это ни стоило.
– Ты уверен? – Лаки поймала себя на том, что спрашивает сквозь слезы. Она вспомнила кое-что, о чем спросила сама майор, когда ей рассказали о Карл. – Если мы не можем найти ее тело, значит, она не умерла.
Однако слезы это не остановило. Даже если ни Лайтнинг Даст, ни Мартин, казалось, не разделяли чувств кобылки.
Ее мама выглядела сбитой с толку, пегаска открывала и закрывала рот, не произнося ни слова. А Мартин? Ученая выглядела озадаченной. На ее лице не было ничего – ни боли, ни гнева, ни недоверия, ни даже облегчения.
– Я почти уверен, – в конце концов сообщил зонд. – Основываясь на предыдущих взаимодействиях с нейрослепком майора Оливии Фишер, я экстраполирую более чем 98% вероятность того, что она покончила с собой, чтобы предотвратить захват противником, который, по ее мнению, мог бы извлечь из нее информацию против ее воли, в случае если бы она осталась в живых. Майор устно подтвердила свое намерение покончить с собой до того, как ее захватили.
“Предвестник” не стал продолжать.
Лаки наконец встала, прошлась по салону, села и снова поднялась. Она не могла оставаться на месте.
“Что мы будем делать без Оливии?”
– Как? – наконец спросила Мартин. – Я видела ее на тренировочном полигоне – майор была лучшим солдатом на свете. Вот почему она назначена главной, верно? Вот почему ты выбрал ее слепок, а не чей-то еще! Это не могло быть из-за того, что она была лучшим дипломатом или лучшим лидером...
– Я тоже хочу знать, – добавила Лаки. – Даже если ты уверен. Я хочу знать, как она погибла.
И зонд рассказал. И совсем не как солдат, делящийся информацией, тщательно обдумывая каждое слово и рассказывая только то, что, по его мнению, они должны знать. “Предвестник” говорил открыто. И начал с объяснения того, что их миссия по сбору образцов была фиктивной – больше генетических образцов позволило бы им увеличить разнообразие жителей Отара, но не могло помочь с поиском лекарства.
– Органеллы, которые, как надеялись доктор Борн и я, приведут к исцелению, присутствуют только в живой ткани. Они являются одними из первых частей клетки, распадающихся после смерти индивидуума. У каждого индивидуума, по-видимому, существует штамм, уникальный не только для его вида, но и для его конкретного генома. Доктор Борн уже пыталась изучить механизмы, присутствующие в растениях и животных вокруг Отара, но безуспешно. Поэтому нам нужны были образцы, взятые у живых пони, по крайней мере, по одному от каждого племени.
Зонд объяснил, как Оливия намеревалась купить кровь у преступника в Драгон Фоли. Как ее команду предали, а майор осталась, чтобы двое других солдат и четверо рабов смогли скрыться. Рассказал о том, как она сражалась и победила многих наемников, но в конце прибыли агенты из Эквестрии.
Только тогда “Предвестник” перешел на эквестрийский.
– Их называли “кошмары”. Ты слышала о чем-нибудь подобном, Лайтнинг Даст?
Кобыла-пегас неловко поежилась, оглянувшись через плечо. Как будто она думала, что за ней наблюдают. Лаки никогда раньше не слышала этого термина.
В конце концов, Даст кивнула, хотя и ответила Лаки, а не зонду.
– Когда я была в тюрьме, – сказала она очень тихо. – Я провела там всего несколько дней, ожидая рассмотрения моего дела. Но... Я слышала несколько историй. Все, что я знаю, это то, что они подчиняются непосредственно принцессам. Луна раньше была главной, но теперь, мне кажется, ими в основном занимается Твайлайт Спаркл.
Пегаска рассмеялась с горечью в голосе.
– Если вы можете в это поверить, ходили слухи, что “Гвардия Найтмэр”, как их официально называют, теряет хватку. При Луне они... – Даст вздрогнула. – Ну, Твайлайт думала, что она слишком хороша для этого. Ей нравилось перевоспитывать пони. Наверное, думала, что она лучше Луны. Или, может быть, ее не так сильно заботит правосудие.
– Это согласуется с поведением, которое я наблюдал, – ответил зонд, прежде чем снова перейти на английский. – Команда агентов состояла из двух пони, снаряженных оружием и магией, о которых я не знал. Само нахождение рядом с ними, по-видимому, ухудшало мыслительные способности Оливии так, как я раньше никогда не наблюдал. Она не смогла противостоять им и приказала мне уничтожить броню, как только станет известен результат. Это было, когда она...
Долгое молчание.
– Когда, я считаю, она попыталась покончить с собой. Скорее всего, с использованием пистолета, поскольку я предполагаю, что майор хотела получить более надежный результат, чем еще не протестированный зубной имплантат, который у нее был.
– Что он сказал? – наконец спросила Лайтнинг Даст. Вероятно, она никогда раньше не видела такого отчаяния на лице Лаки.
Кобылка рассказала так быстро, как только могла, не вдаваясь в начальные подробности. Из того, как Лаки это сформулировала, у Лайтнинг Даст могло сложиться впечатление, что Оливия отправилась спасать рабов только потому, что узнала об их существовании. Но Лаки не очень хотелось плохо отзываться о мертвых, даже если они этого заслуживали.
У Даст не было возможности ответить. “Предвестник” снова заговорил, и в его голосе звучало нежелание говорить:
– Лаки Брейк, я знаю, что ваше психологическое состояние еще не восстановилось и, возможно, не восстановится в течение некоторого времени. Однако есть еще один вопрос, требующий срочного внимания. Назначенное время для сеанса связи с принцессой Твайлайт Спаркл наступило. Я уже регистрирую ее сигнал. Если вы хотите с ней связаться, вы должны сделать это сейчас.
Лаки хотелось закричать или, может быть, что-нибудь сломать. Вместо этого она выпрямилась, вытерев слезы тыльной стороной ноги. Она медленно отошла от своей мамы, которая теперь выглядела такой же потрясенной, как и она сама, и Мартин, все еще бледной и неподвижной.
Она шла, пока не дошла до конца салона и не увидела консоль, вмонтированную в стену. Вероятно, она могла бы поговорить с Твайлайт откуда угодно – тут, очевидно, были микрофоны. Но она все равно выбрала консоль.
– Х-хорошо, “Предвестник”. Я... Я готова. Ты можешь сказать Могиле, чтобы он подключал меня.