Послание в бутылке. Том 1
G7.01: Селена
Лайтнинг Даст брела по странным залам места, которое ее дочь назвала “Транзит”. Она уже бывала здесь дважды, хотя оба раза видела это место лишь мельком. Первый раз снаружи, в той огромной шахте, где они сегодня чуть не сгорели живьем. Второй, когда она узнала о похищении принцессы, обнаружила записку Лаки и ждала ее, стоя практически в дверном проеме.
Она бы пошла дальше, если бы Лаки не вернулась, по крайней мере, пегаска так сама себя уверяла. На самом деле, ей не хотелось быть тут. Это было неестественное место, которое давило почти постоянной вибрацией со всех сторон. Это было похоже на старое жуткое облако в конце улицы, которое, как знал каждый жеребенок, нельзя посещать, даже если они не могли объяснить почему. Им здесь не место.
Рациональный разум Даст отвергал подобные выводы. Они сражались за безопасность всех пони в Эквестрии. Они боролись за то, чтобы дать тем, кто остался, хотя бы небольшой шанс на свободу от Гармонии. Они сражались против принцессы, которая убила беспомощного врага без суда и следствия. Лайтнинг могла с этим справиться.
Она бродила по коридорам со своей дочерью и Дэдлайтом, делая маленькие пометки мелом под каждой надписью, мимо которой проходила.
– Ты уверена, что вы пришли этим путем? – спросил фестрал, разглядывая надпись. Казалось, он пытался перевести, что там было написано, хотя, как обычно, ее дочь была гением, поэтому она могла просто ее прочесть.
– “Подготовка к запуску”, – пробормотала кобылка, водя копытом над текстом. – И нет, не уверена. Я думаю, что мы тут проходили. Мне казалось, что это было где-то здесь. Но я не знаю наверняка. Фларри Харт говорила системе, что делать, и она вела нас. Это все, что требовалось раньше. Я не думала, что мне придется вспоминать всю обратную дорогу, так как я предполагала, что мы могли бы просто спросить, и нас бы довели.
Потолки были слишком высокими, коридоры – слишком широкими. Лайтнинг Даст расправила крылья, наверное, в сотый раз, хотя и знала, что не собирается взлетать.
“Это место должно решить, является ли оно зданием или же открытым воздухом”.
Оно не было ни тем, ни другим. Она почти могла улететь. За исключением того, что дальше впереди коридоры были поуже, по которым не смогла бы лететь даже Даст.
Еще более странно, что ослабление магии, которое можно было ожидать от столь далекого севера, похоже, здесь не действовало. Лайтнинг Даст не чувствовала себя тяжелее, чем снаружи. Столовая была слишком мала для полетов, но много раз им приходилось перелетать с одного балкона на другой. Тот факт, что на многих из них не было перил, наводил на мысль, что это место построили пегасы.
“Или аликорны. Они все тоже могут летать”.
– Ну, мы же не запускаемся, верно?
– Ну... типа того, – Лаки посмотрела на свою рацию и подняла ее к уху. – Проверка связи. Ребята, вы все еще там?
– Ожидаем вас, – скучающим тоном отозвался Перес. Он сказал еще что-то, чего Даст не разобрала. Она очень гордилась тем, как много “английских” слов ей удалось выучить, но когда они говорили так быстро, все сливалось воедино. В этом отношении Перес был хуже всех в Отаре.
Лаки ответила так же быстро и выключила радио.
– Во всяком случае, подтверждается то, что мы предполагали ранее. Пока мы все здесь, мы можем оставаться на связи. Блокируется только связь с поверхностью.
– Когда я учился в Университете Филлидельфии, мы бы за такую штуку целый год небо расчищали, – пробормотал Дэдлайт. – Возможность разделяться, не требуется единорог в каждой команде для отправки экстренных сообщений... это намного эффективнее.
– Ты можешь получить столько раций, сколько захочешь, когда мы отсюда выберемся живыми, – сказала Лаки. – Я губернатор. Я позабочусь о том, чтобы Отар с тобой достойно расплатился.
Кобылка отошла от стены, кивнув в основном самой себе.
– Да, я уверена. Мы почти на месте. Вон туда... прямо по этому коридору. Я помню вон тот фонтан странной формы у стены.
– Будем надеяться, – Дэдлайт не казался убежденным, но спорить не стал.
“Если кто-то может вспомнить путь, которым прошел лишь единожды, так это Лаки”.
И да, способность читать надписи сильно ей помогала, даже если большинство из них для Лайтнинг Даст не имело смысла. Что, провались оно в Тартар, такое помещение для “фиксации углерода” и зачем оно им понадобилось? Лаки ничего не объясняла. Но на самом деле пегаску не столько терзало любопытство, сколько требовался повод пожаловаться. Было приятно иметь возможность делать хоть что-то знакомое, когда вся привычная жизнь разлетелась вдребезги.
Дверь в конце широкого коридора автоматически открылась, и кобылка радостно воскликнула, ее крылья загудели, когда она поднялась на метр в воздух, прежде чем снова приземлиться. Лайтнинг Даст не понимала с чего такая радость – комната внутри была белой и совсем простой, за исключением шахты, идущей вдоль дальней стены комнаты к нескольким гигантским дверям. Пол там был значительно ниже и заполнен механизмами, которые наводили на мысль, что пони там ходить не должны.
Единственное, что во всем помещении выделялось – это один из “дисплеев”, которых по всей базе было разбросано предостаточно: лист тонкого стекла, прикрепленный к металлической подставке и наклоненный слишком высоко, чтобы пони было удобно на него смотреть.
– Это то самое место! Вот как мы доберемся до Кантерлота!
Лаки бросилась к шахте, хотя прыгать туда не стала. Даст вспомнила эту часть истории из рассказа кобылки о ее приключениях с принцессой – они сидели в быстро движущейся машине и проехали большое расстояние по рельсам.
– А где та штука, на которой ты ехала?
– Я думаю, что в прошлый раз ее вызвала Фларри Харт, – пробормотала Лаки, не в силах полностью скрыть свой страх. Она подошла к дисплею, который сразу же загорелся ровным белым светом. Там возникли надписи, и их было так много, что Дэдлайт казался ошеломленным.
Кобылка не обращала на них никакого внимания, скользя копытами по стеклу, как будто точно знала, что делает.
– Ха! Я надеялась… похоже, я была права.
Лаки указала копытом на дисплей, где исчезло большинство символов, сменившись всего одним.
– Вызов... – пробормотал жеребец, на его лице отразилось явное напряжение, при попытке расшифровать надпись.
– Вызов транспорта, – пояснила Лаки. – Система позволила мне зайти достаточно далеко, осталось только нажать эту кнопку. Хотя не думаю, что это стоит делать. Что, если когда мы вызовем вагон, то остановить его не получится? Что, если пустой поезд отправится в Кантерлот? Если там и правда работают пони... они увидят его и поймут, что что-то не так. Не стоит ничего нажимать, пока не будем готовы отправиться в путь.
Дэдлайт отвел взгляд.
– Я бы хотел, чтобы мы оказались тут в более подходящее время. За час мы узнали достаточно, чтобы навсегда изменить археологию. Может быть, если мы здесь все изучим, то окажется, что нам вообще не нужно ехать в Кантерлот. Гармония должна быть в состоянии слышать команды где угодно, верно?
Лаки нахмурилась.
– Возможно... но я не уверена. Дискорд говорил об этом так, будто он уже давно пытается сделать подобное. Если бы проблема была только в том, чтобы сказать Гармонии что-то сделать, то тогда почему это не было сделано давным-давно? – ответа не последовало. – Это должно быть что-то, чего не сумела сделать сама Селестия, хотя она правит без больших проблем уже тысячи лет. Думаю, что это будет очень сложно... особенно после того, как я это все озвучила.
– Не обязательно, – жеребец уселся перед кобылкой, задумавшись. – Принцесса Солнца всегда была готова пожертвовать собой ради своих пони. Даже от собственной сестры она готова была отказаться ради них. Может быть, она думает, что это не стоит риска. Или, возможно, Гармония убедила ее даже не пытаться.
– Или, – Лайтнинг Даст больше не могла молчать, – возможно, ей просто наплевать на все, и она просто делает все, что хочет. Может быть, она слушает Гармонию потому, что та назначила ее главной, вот так все просто.
Даст сама с трудом могла поверить в то, что говорила. Раньше ей и в голову не пришло бы говорить о принцессах в таком тоне. Но жизнь изменилась, и отношение к ней пегаски изменилось. Может быть, Луна и не была злой; суд до сих пор не пришел к однозначному выводу. Но Селестия... все, что касалось ее правления, было очевидной ложью.
Дэдлайт повернулся, выражение его лица было скорее задумчивым, чем сердитым.
– Не думаю, что изгнать сестру было легко, Лайтнинг. Селестия просто достаточно сильно верила, что это был единственный способ для нее спасти Эквестрию, и она...
Лаки прошла мимо них обратно к открытому дверному проему.
– Нам нужно вернуться к остальным. Спланировать, что мы собираемся делать в Кантерлоте. Не думаю, что у нас есть время ждать и изучать. Что, если Селестия или Кейденс заявятся, чтобы снова закрыть дверь, и обнаружат нас здесь? Кейденс уже послала за нами флот. Они могут отправиться сюда просто на всякий случай, а мы об этом и знать не будем.
Даст вздрогнула, когда подумала об этом – Лаки, конечно, была права. Это место было настолько гигантским, что внутри него могли бы ходить тысячи пони, и они бы их даже не заметили. Пока не столкнулись бы с кем-нибудь лицом к лицу.
– Может, нам лучше спрятаться?
– Возможно. Если решим, что подготовка к поездке в Кантерлот займет больше времени. Посмотрим, что думает Предвестник, – кобылка нетерпеливо взмахнула крыльями. – Давайте! Я хочу побыстрее вернуться... чтобы мы могли покончить с этим.
Мелоди не надеялась пережить ближайший час. Поерзав в кровати, пегаска старалась не обращать внимания на постоянное раздражение от иглы, упирающейся в шею, и нашла слабое утешение в рое трудолюбивых дронов Предвестника.
“Ты пожертвовал как минимум десятком, чтобы спасти меня, провел мне операцию, чтобы вернуть слух, и теперь я могу умереть еще до наступления темноты”.
– Насколько ты в отчаянии? – выпалила Мелоди, прежде чем мысли оформились в более связный вопрос.
Дроны выглядели так, как будто они почти закончили настройку устройства, чем бы оно ни являлось. Они даже принесли кристалл, который добыла ее более юный клон, и сейчас он стоял на маленьком светящемся сканере. Может быть, Мелоди тоже была немного в отчаянии. Отчаянно пыталась оттянуть тот момент, как ее подключат к этому кристаллу, и ее голова взорвется.
– Я не понимаю, – ответил зонд через дрона, одетого в белый халат. Он ничем не отличался от остальных, но это единственное изменение давало деталь, на которой можно было сосредоточиться. – Вы знаете, насколько серьезна текущая ситуация.
– Я в том смысле... – пегаска перевела дыхание. Все кабели казались подключенными, и все индикаторы светились зеленым. Возможно, он ждет только ее слова, чтобы включить эту штуку. – Зачем так усердно стараться, чтобы сохранить мне жизнь, если ты просто собирался убить меня?
Голос Предвестника больше не звучал отстраненно. Скорее он казался... обиженным? Почти оскорбленным.
– Я не пытаюсь убить вас. Я очень надеюсь, что вы переживете этот эксперимент, Мелоди. Я надеюсь, что вы и ваш ребенок выживете, чтобы наслаждаться оставшейся частью вашей жизни на этой планете. Я надеюсь, что вы не уйдете и продолжите работу в Обществе первопроходцев. Я надеюсь на мирное урегулирование отношений с Эквестрией.
– Тогда зачем? – кобыла указала на кристалл. – Ты действительно думаешь, что что-то там стоит того, чтобы я, возможно, умерла? Ты знаешь, что я беременна. Разве эта жизнь не учитывается в твоих расчетах?
Теперь все внимание Предвестника было приковано к ней. Больше десятка дронов и, вероятно, еще больше камер. Зонд выбрал для этого эксперимента самый дальний угол медицинского крыла, но камер, прикрепленных к потолку, все еще было достаточно.
– К сожалению, нет. Поскольку вы, возможно, вот-вот умрете... я полагаю, что у меня есть информация, которая может придать вам больше решимости, чем было у Мартин.
– Ты знаешь, я об этом тоже думала. Сомневаюсь, что ей пришлось принуждать тебя к эксперименту. Готова поспорить, ты ее вынудил.
Предвестник проигнорировал обвинение, его голос звучал все так же ровно.
– Оливия мертва, сожжена принцессой Эквестрии. Во время своего побега она убила по меньшей мере десяток местных солдат, возможно, серьезно подорвав наши отношения с их страной. Твайлайт Спаркл перешла на нашу сторону… на очень непродолжительное время. Я не уверен в ее лояльности. Возможен вариант, что она предложила план проникновения через Транзит Эквус Зеро Вайолет Зеро как способ удержать команду в каком-нибудь пустынном месте до прибытия сил эквестрийской армии.
Мелоди открыла рот, но дрон еще не закончил. Он просто продолжал, и каждая новая деталь новым грузом ложилась на душу пегаски.
– Команде высадки удалось добраться до транзитной базы, хотя, возможно, один или несколько из них были убиты, когда джампер, на котором они находились, был уничтожен неизвестной системой кольца. Я потерял контакт с командой, включая ту крошечную часть себя, создание которой запросила Лаки. Существует вероятность, что восстановление контакта, пока они внутри кольца, окажется нереализуемым, хотя я все равно послал дронов. И они могут даже прибыть позже сил Эквестрии. Я не в состоянии вовремя изготовить что-либо, влияющее на ситуацию стратегически. Действия Оливии, возможно, непреднамеренно позволили заручиться помощью Твайлайт Спаркл или вызвали гнев принцессы, теперь еще более решительно настроенной уничтожить нас.
Предвестник наконец замолчал, позволив весу всего сказанного сокрушить пегаску как рухнувшая стена.
– И что ты сейчас делаешь? – наконец спросила Мелоди. – Создаешь... боевых дронов?
– Нет, – голос зонда снова изменился, наполнившись решимостью. – Прогнозы предполагают критический провал миссии. Я сосредоточил все имеющиеся производственные мощности на создании резервных копий. Я заполню необитаемую часть кольца резервными копиями и космическое пространство системы спутниками. Если это поколение потерпит неудачу, я потрачу гораздо больше времени, прежде чем вновь попытаюсь активно вмешаться. Возможно, через много лет я смогу создать поколение, достаточно совместимое с их культурой, чтобы по-прежнему считаться людьми, но при этом не провоцировать население кольца на насильственное сопротивление. Учитывая, что их звезда – красный карлик, у меня есть столько времени, сколько может понадобиться. Миллиарды лет, если в том возникнет необходимость.
Мелоди не могла отделаться от ощущения, что ею манипулируют. Но даже если так, это работало.
– Так вот, значит, где я вступаю в игру, – наконец сказала она. – Потому что… ты надеешься, что я узнаю что-то, что поможет нашей команде победить. Что-то, что ты сможешь отправить им, как только твои дроны до них доберутся.
Предвестник рассмеялся.
– В идеале, этот кристалл должен содержать код отключения Гармонии, который я смогу передать сам. Было бы лучше не доверять что-то столь важное в руки органических сегментов. Несмотря на отсутствие у них рук.
Мелоди поерзала на койке, сопротивляясь желанию освободиться от пут. Здоровенный медный радиатор с многочисленными вентиляторами постоянно напоминал, что она, возможно, вот-вот умрет.
– Ладно, тогда, наверное, начнем. Как только ты включишь это… смогу ли я тебя видеть?
– Нет. Я буду воспроизводить воспоминания отдельными сегментами. Мы сможем общаться между ними. Если все пойдет так, как задумано, вы будете помнить то, что видели, так же как и любые собственные воспоминания. Но если Гармония вмешается, как это было ранее, результат становится неопределенным.
– Что ж, включай. Давай посмотрим, что мертвый аликорн хотела, чтобы мы знали.
– Это будет больно. Я ввел релаксанты, но все же подготовьтесь. Мы начнем с предпоследнего воспоминания.
Мелоди не была готова к той жуткой боли, что пронзила ее, к обжигающему жару, который начался в позвоночнике и пополз вверх к черепу. Боль захлестнула ее в считанные мгновения, погрузив в сладкие объятия беспамятства.
Я могла слышать, как мир вокруг рушится.
Каждые несколько мгновений падал очередной артиллерийский снаряд, разрушалось очередное укрепление. По ту сторону хребта вражеская армия превосходила нашу численностью пятьдесят к одному. Земные пони были не только сильнее нас, но и размножались быстрее, благодаря бесконечным запасам пищи. Моя крошечная нация просто не могла поспевать за ними.
Пока я парила в воздухе, и мой щит время от времени вспыхивал от попадания очередного снаряда или трассирующей пули, я поняла, что даже не могу ненавидеть их. Земные пони верили, что защищают весь Эквус от разрушения. В некотором смысле они были правы.
“Ты могла бы дать нам больше времени. Я бы освободила вас всех”.
Но сегодня освободить никого не получится.
Я потратила еще несколько мгновений, осматривая наступающий строй – неудержимый клин. Эта волна наступающих была так напитана магией, что заклинания рассыпались, пули отскакивали от незащищенных боков, а дзоты обрушивались. Колючая проволока рвалась как бечевка. Снег вокруг не таял, но и это их не замедлило. Эти пони были настолько напитаны силой земли, что никакие природные катаклизмы не могли их остановить.
В отличие от моих собственных пони, которым приходилось кутаться в куртки и термоодежду, чтобы пережить пургу.
Я исчезла, вновь появившись на своем командном пункте. Они были так близко к Уникорнии, что мы использовали старый монастырь в качестве штаба, заменив скамьи столами с картами и радиостанциями. Здесь все еще кипела деятельность под шум множества электрических обогревателей.
Мое появление заставило присутствующих выпрямиться и поприветствовать меня, пока я шла к столу с картами.
Все генералы были здесь. Главной среди них была Аурелия, вдвое выше любого пони и почти такая же высокая, как я. У витрувианки слабо светились лицо и руки – тонкая аура магии, которая была одновременно способом связи и идентификации. Я знала как ее дешифровать, но для удобства остальных пони Аурелия использовала речь.
– Принцесса Селена, – она поднесла кулак к груди в приветствии. Древний жест, который витрувианка привезла со своей родины и научила подчиненных ей пони. Мало кто внушал такую преданность как Аурелия. – Надеюсь, хорошие новости с неба? Как вижу, вас труднее сбить, чем наши беспилотники.
Я создала вокруг нас пузырь тишины, действие настолько привычное, что мне едва ли нужно было думать об этом.
– Никаких. Даже газ их не остановил. Я предсказываю, что они прорвутся до арьергарда в течение часа.
Тишина. Остальные генералы – Голден Спеар и Мунрайз – оба посмотрели на витрувианку. Я могла видеть, как трепещут их сердца – желание бежать, едва подавляемое. В этом отношении они чувствовали то же самое, что и их собственные войска.
“И куда вы собираетесь бежать? Когда они закончат тут, они придут в Уникорнию. Ваши семьи следующие”.
– Что, если мы продержимся еще несколько дней? – поинтересовалась Аурелия. – Как вы думаете, времени хватит?
“Без шансов”, – подумала я, хотя, конечно, озвучивать это не стала. Эти солдаты были храбры – витрувианские офицеры могли сражаться со свирепостью, до которой было далеко подавляющему большинству пони. Но против такого количества земнопони, как сейчас? Холод замедлял и душил наши войска, а припасы были на исходе. Перспективы были мрачными. В Уникорнии почти все было в руинах. Энергетическая инфраструктура разрушена, вода не поступала. Сколько пройдет времени, прежде чем простая чума или голод уничтожат мое королевство?
– Мы должны попытаться, – сказала я вместо этого, один раз кивнув витрувианке. – Дайте мне столько времени, сколько сможете.
Аурелия отсалютовала. Голд Спеар и Мунрайз повторили ее жест с внутренней решимостью. Все они знали, о чем я просила. Они были обречены.
– Для меня будет честью умереть за вас, – произнесла Аурелия.
– За прах наших отцов и храмы их богов, – эхом отозвалась Мунрайз.
Я не могла здесь оставаться ни секунды больше. Собрав силу, я сформировала заклинание телепортации на дальнюю дистанцию и исчезла во вспышке света.
Хотя дворец Уникорнии избежал большей части разрушений, вызванных бомбардировками, он не мог избежать хаоса города, находящегося на грани гибели. Я практически чувствовала этот вкус на ветру. Отчаяние, страх, голод – все смешалось в пронизывающем холоде. Я один раз выглянула в окно и увидела лишь несколько машин, движущихся по улицам. Оставалось слишком мало топлива, чтобы тратить его на легкомысленные поездки, когда все, что у нас было, уходило на обогрев. Впервые за поколения в городе снова горели костры, и многим единорогам не хватало магии или денег, чтобы согреться каким-либо другим способом.
Проходя через дворец, я кивнула стражникам – единорогу и витрувианцу – которые встали прямее и отсалютовали мне. Я слишком спешила, чтобы уделить им хотя бы мгновение и обнадежить их.
“И это в любом случае было бы ложью”.
Сколько времени Аурелия сможет выгадать моему городу, один день? Вероятно, даже меньше. Я четко знала, куда мне идти, и направлялась туда по кратчайшему пути.
В Датамайне кипела активность, писцы обеих рас трудились вместе. Крановщик беззаботно помахал мне сверху. Он должен был знать, какая участь тяготеет над нами, как и все остальные. У витрувианцев был странный спектр эмоций – некоторые, как Аурелия, могли быть тверже стали. Другие могли оставаться расслабленными и жизнерадостными, даже когда мир вокруг них рушился.
Я прибыла в диспетчерскую несколько мгновений спустя и совсем не удивилась тому, кого там обнаружила. Кловер Мудрый спорит с Вирго по поводу последней перестановки проекции Гармонии, причем довольно безуспешно. Голополе перед ними меняло узоры так быстро, что даже мне было трудно прочитать их все. Но Кловер не зря заслужил свое прозвище.
Оба встали, заметив меня, как единорог, так и витрувианка. Они оба поклонились, но я отмахнулась от них крылом, повернувшись вместо этого к оставшимся двоим. Оба они тоже были витрувианцами, хотя один носил это тело так же, как пони надевают плащ.
– Дискорд, ты можешь уделить мне минутку? Мы должны поговорить.
Они с Тоджилом не занимались изучением чего-либо – оба были одеты в доспехи витрувианских солдат, хотя и сняли шлемы, чтобы поиграть. В то время как кожа Тоджила переливалась приятными оттенками, на Дискорда было тошно смотреть. Узоры формировались на полпути под поверхностью, растворяясь в хаосе, прежде чем превратиться во что-то другое, и рисунки на разных руках никогда не совпадали.
Но ведь в противном случае он не смог бы хорошо выполнять свое предназначение, ведь так?
Дискорд опустил ракетку, которая тут же упала вверх и, ударившись о потолок, проросла там перевернутым цветком. Его сегодняшний ручной витрувианец при виде этого расхохотался, произнеся что-то на своем родном языке. Или, по крайней мере, так можно было предположить по ритмичным вспыхиваниям его кожи.
– Для меня большая честь служить гражданам Эквуса, – произнес Дискорд с явной иронией в голосе. – Прости меня, Тоджил. Я скоро вернусь.
– Принцесса! – воскликнул Кловер от голографического стола, с надеждой в голосе. – Хорошие новости с фронта?
Я не ответила на этот вопрос.
– Ты сделал все, что мог, Кловер. Возвращайся во дворец и готовься к путешествию. Проследи, чтобы моя дочь тоже подготовилась, и вызови сотню лучших единорогов, каких найдешь, из города.
Я не стала пояснять свой приказ. Кловер был достаточно умен, чтобы понять его значение.
Дискорд отошел от диспетчерской на некоторое расстояние, перегнувшись через перила, чтобы посмотреть вниз на Датамайн. Там были сложены тысячи и тысячи стеклянных кубов, в каждом из которых были выгравированы разные узоры.
“Еще десять лет, и мы бы нашли. Милая, почему твой крестовый поход не мог подождать еще немного?”
Я прочистила горло, привлекая внимание Дискорда.
– Все смотришь. Ты же знаешь, как обстоят дела на фронте.
Дискорд рассеянно кивнул, не оборачиваясь. И все же он говорил достаточно тихо, чтобы нас не могли подслушать:
– Я знаю, что Гармония скоро добьется своего. Ее новая рабыня уничтожит всех, кроме тех, кого она может контролировать. Гармония превратит Эквус в тень самого себя, с населением, пребывающим в невежестве.
– Могла ли я сделать больше, чтобы остановить ее? Могла ли я быть более убедительной?
– Ты могла бы убить Селестию, – тон был будничным и беззаботным. Дискорд по-прежнему даже не обернулся. – Ее младшая сестра даже не вспомнила бы, что ты забрала.
Ужасная мысль, цена, которую я не хотела платить.
Дискорд, казалось, понял, о чем я думаю, потому что наконец повернулся.
– Ты не захотела вернуть одну жизнь Гармонии, когда я предупреждал тебя о том, чего это тебе будет стоить. Ты позволила нашему врагу засеять поле плевелами, и ты восхваляла ее, когда она это делала. Интересно, почувствуешь ли ты свое превосходство, когда твой город умрет? Я говорю тебе – когда Гармония приведет каждую душу на Эквусе к себе, и наш великий эксперимент наконец закончится, я не буду удовлетворен. Никто не заплатит более высокую цену, чем я.
– Я пришла договориться, – произнесла я немного громче. Более уверенно. – Я надеялась, что мы успеем закончить нашу работу здесь... но мы опоздали, все шло слишком медленно. Ты и твои питомцы – единственная надежда, которая у нас осталась.
– Витрувианцы? – Дискорд полностью повернулся ко мне. – Они уже умирают за тебя, Селена. Мои друзья отдали тебе свою преданность, свои технологии… а теперь и жизни. Что заставляет тебя думать, что мы сможем остановить то, что ты начала?
Я подавила приступ отчаяния.
“У него должен быть способ. Он – часть системы. Он может сделать все, что угодно”.
– Потому что я знаю, какой силой ты обладаешь, Дискорд. Древние не создали бы системный предохранитель, которому не хватало бы возможностей для выполнения своей работы.
– Системный предохранитель – это не я, а цивилизация. Твоя, как и все до нее, ловили меня в западню. И раз уж вы так поступили, я мало что могу для вас сделать.
– Ты мог бы остановить Селестию? Помешать ей создать общество вечного невежества? – я понизила голос до шепота, в мой тон прокралась нотка стыда. – Не мог бы ты сохранить нескольких из тех, кого я люблю?
Дискорд, казалось, тщательно все обдумал. Все, кроме его лица, было скрыто броней, но я могла видеть, как его полупрозрачная кожа осветилась оттенками, о существовании которых я даже не подозревала. Как далеко они сместились в ультрафиолет? Наконец он подошел ближе ко мне, наклонившись, чтобы прошептать мне на ухо.
– Освободи меня. И я удовлетворю твою просьбу.
Я инстинктивно отстранилась, мое лицо закаменело. Я хорошо узнала эту программу за свою долгую-предолгую жизнь. Я знала, какой хаос он мог создать.
– О, сбудутся все твои худшие страхи и многое другое, – произнес Дискорд, по видимому, все еще читая мои мысли. – Я вызову разрушения, которые ты и представить себе не можешь. Я сделаю так, что это вторжение будет выглядеть не более чем истерикой юной кобылки. Но, в конце концов, я полностью разрушу все, что Гармония создала вместе с Селестией. Я сделаю их “общество невежества” невозможным. И я спасу жизни тех немногих, кого ты выберешь. Сотня, которую ты приказала собрать Кловеру?
– И еще некоторых. Мою младшую дочь.
– Смертную? – Дискорд поморщился. – Ты отказалась предоставить ей гражданство. Я не могу остановить время.
Он вытащил тикающие карманные часы и поднес их к голове, чтобы посмотреть на циферблат. Как только он это сделал, часы рассыпались, шестеренки и пружины все еще вращались в воздухе в тех местах, где они остались.
– Ну... не навсегда, – обломки посыпались вокруг него, с грохотом пролетев по мосткам на этаж ниже.
– Да, – настаивала я. – Малышка Платина, экспедиция Кловера. Любого, кого они захотят взять с собой. Сделай это, и… Я освобожу тебя.
Дискорд протянул руку. Я не могла видеть, как она светится сквозь перчатки.
– Сделка?
Я предложила в ответ свое копыто.
– Делай все, что должен.
Дискорд жестом указал обратно на диспетчерскую.
– Тогда пошли туда. Эта консоль будет работать так же хорошо, как и любая другая. Освободи меня, и я начну.
Я пошла обратно вместе с ним. Вирго и Кловер уже ушли, отправившись выполнять мои приказы. Остался только Тоджил. Он сложил стол для пинг-понга и играл, отбивая шарик от стены. Он не остановился, когда мы вошли.
– Выпроводи его, – приказала я. – Может быть, он сможет помочь с эвакуацией или еще чем-нибудь. Мне не нужна защита.
Я подошла к консоли, ожидая, пока ее многочисленные маленькие шестиугольники поднимутся и перенастроятся под мои копыта. Они светились множеством разных оттенков, отдельные символы то появлялись на поверхности, то исчезали. Ждут моей команды. Я набрала последовательность, которая привлечет внимание Гармонии – или, точнее, ту малую часть, которая могла бы заглянуть через эту консоль в физический мир. Это были слова, простое предложение, которое я могла бы произнести в любой момент, если бы захотела. Но здесь я была не одна, и Гармония точно не стала бы благоволить тем, кто узнал этот пароль.
Даже тогда я никогда до конца не понимала этих слов. Никогда не хотела.
“Ну, может быть, когда-нибудь. Но не сегодня”.
Все экраны в диспетчерской осветились белым. Механизмы снаружи застыли, не реагируя. Даже брошенный компьютер Тоджила засветился.
– М̓ͨ͆ͨы̲̣̰ͬ̄ͫͧ̆̔ͅ ͖̰̣̲̄̂̔͆̋ͯс̳́̓͋̏̐ͤ̇л̏̒͋у̪̟̱̫̪̻̲͒ш̪͚̣̝ͬ͑ͧ͐а͍͎̘̭̺͉͈̽́̏̚̚е̬̥͙̳͚͎͈̄̾͌ͨ̎̿̑м̯̫̖͍̻.̠̜͇̱̣͋́̔
Внимание Гармонии было тем, что невозможно игнорировать, даже для меня. Гармония прекрасно знала, что я была ее врагом, с пониманием, намного более обширным, чем мое собственное. Она могла бы смахнуть меня с игрового поля тысячью способов – могла бы, если бы не слова древних. Ее границы были четко очерчены.
Гармония не проявляла знакомых мне эмоций – ее присутствие не излучало гнева или разочарования, несмотря на наши враждебные отношения. И при этом она не казалась довольной, понимающей или еще какой. Гармония не была похожа на витрувианцев, на шаг или два отдаленных от пони, но в принципе вполне достижимых.
Гармония была богом.
– У меня есть... приказ, – произнесла я дрожащим голосом. Я в одиночку сражалась с армиями, много раз подвергала свою жизнь огромной опасности, но это... Приказывать той, чья воля управляла всем миром.
– В̊́̃ͨн͚͍̞̤̑ͨ͌еͩ̾̑м̤͉̬̹͔̹ͨл̪̙͈̬̦̮̲ю̘̃ͯͭ.̬̤̟̟
– Системный предохранитель... – я запнулась. – Снять все ограничения.
– Н̳͖̟̎̋̃̅̉̍е͎̮̩̱̓ͧ̒ͣ̅͂р̟̤̙͍̪͊̍͑̀̓͐̌а̱͖͎͉͎̒ͯз̺͇̬ͫ̑́̒у͈̮͔̑̊͛̍͊͐̾м̆̀н̩͉̞̠̿̂о͔̻̠͚̹ͬ.̲͎͉̘̥̤̂̆͒
Присутствие Гармонии давило на мой разум, как неподъемный груз. Я почти могла дотянуться до вечности по линиям силы, до мудрости, которая не должна подвергаться сомнению. Ее воля была огромна – ее убеждения были совершенными, даже если ее понимание моей реальности было относительным. Это было существо, укравшее преданность моей дочери.
Тем не менее я была вынуждена терпеть ее видения – предсказания разрушений, которые принесет Дискорд. Он так долго был в заточении – хаос, который он создаст, принесет так много боли. Конечно, никто не умрет навсегда, но умрут очень многие. Почти все, за что я когда-либо боролась, будет стерто.
И все же мои видения не показывали, что мои творения вымрут. Единороги, пегасы... Я не видела того будущего, которое хотела Селестия.
Так что я терпела.
– Тем не менее это мой приказ.
Затем я произнесла слова – почти священную фразу:
– Звезды сияют, но они не могут любить. Пустота поглощает, но она не может ненавидеть. Дурак умоляет звезды и пустоту выслушать и вспомнить, каково это – жить.
– В͔̪̱̇͑о͇͇ͩ͑̒̈́̓̐ͤля͖̜͚̰̖̥̂ͯ дитя ̻̘̙̘̎̆͆̾ͪи͕̏ͭͪͦ͆с̲͎͇̲̤͓̍п͙ͫо̹̖͒л̇ͫ͑̍ͨͮн̭̬̜̚е̮͎̄̑́̒н̬́ͭ̆̿а̭̭̗̇.̓̒ ̰̩̩̉П̙̖̳ͦо̗̼͈̥̺ͨ̐͋̔с̦̲͉̼ͦ̇̍̾̌л͎͎̚е̲̼̫̦͖ͩ̎̈͊ͨ̉̒д̙̰̹̹̝̌̾́̚с̠͕͔̰̝ͣ̊т̬̝̝̦͓̐в͓̱̫̠̽͌и̙̯̼̫̖̐̐̏̌͛яͨ̐͂ͤ͋͌ ̝̣͇̃ͯ̉͂п͈ͦ̉а̮̻͕͔ͅд̬̻̩͔̈́̀̄у̲̰͓̝̃̈́̂̅̈́̊т͇͈̙̹̞̰̼͋̓̄̓̊ ̰̠͋ͩн̠̙̬̔̓̓ͭа̝̹͍̞̪̺̾͊ͯ ̻̟т͎̠̹̙͖͎̥̎̅ͣ̂ͬͫ̒ё̼͕͔͉͕͕́͌͛ͨб̝̥я͓̩̭̂̐̉̿͆̿.̮̱͓̭͚ͤ͛̃̄ͩ̊.
Все экраны вспыхнули, ненадолго потемнев, прежде чем вернуться к нормальному режиму.
Пара кандалов со звоном упала на пол с запястий Дискорда. Конечно, несколько мгновений назад у него их и не было. Но такие незначительные детали почти никогда не имели для него значения.
– Ну, разве это не восхитительно.
Я никогда не видела, чтобы он так широко улыбался.
– Итак, у нас с тобой была сделка. Будущее в обмен на несколько жизней, если я правильно помню. Подошло время глянуть, как это делается.
Земля начала трястись, низкий гул прокатился по всему городу и, вероятно, сотряс и горы. Я быстро телепортировалась наружу.
“Он не мог! Даже Дискорд не стал бы…”
Он мог. Вдалеке я могла разглядеть столб дыма, увенчанный чем-то оранжевым, летящим вверх. Как пони, так и витрувианцы начали радоваться, когда увидели, как оно поднимается в небо, без сомнения, не понимая, что это значит.
Но я понимала. Я снова почувствовала внимание Гармонии – на этот раз не только на мне, но и на всей Уникорнии. Границы Гармонии были установлены мудростью древних, все верно. Дискорд только что пересек их.
– Н-нет... Дискорд, ты...
Он был тут, рядом со мной, в воздухе – витрувианская маска была сброшена ради чего-то более древнего. Несовпадающие части тела, существо из фольклора. Нечто, созданное древними для заселения какого-то далекого, негостеприимного мира.
– Нет, это именно то, на что это похоже – пилотируемый космический корабль. Запущенный из этого сектора Эквуса. Интересно, о чем Селестия думает прямо сейчас – как ты считаешь, она знает, что должно произойти?
– Дискорд... – повторила я, в ужасе глядя на город внизу. Я больше не могла слышать, как пони радуются. Может быть, рассеянное голубое свечение, которое теперь пронизывало землю, свидетельство взгляда Гармонии на них... может быть, они знали, что это должно означать.
– Ты сказала, что заплатишь ту цену, которую я запросил, Селена. Все могло быть намного дешевле, если бы ты согласилась отправить одного из рабов Гармонии обратно к ней. Но теперь... теперь жизнь в этом секторе закончится.
В этот момент я увидела взрыв. Маленькая молния в небе, соединяющаяся с ракетой. Она еще даже не вышла из атмосферы. Затем я снова услышала голос Гармонии. Он был не менее ошеломляющ, тем более что обращался ко всей цивилизации разом. Не только к Уникорнии – захватчики тоже слышали обращение. Даже питомцы Дискорда слышали, теперь, когда они были в системе вместе с остальными. Все были обречены.
– Н̗̖а͙̏ͤс̲̤̦̞̝̬ͪ̆͂̔̓̎е̝̤̥̙̥̫л̟̜̲̥͕̊̍́е̖̠̬̮̲͔̩ͮͦн̟̟̳ͯ͑͂ͤ̈и̜̳ͅе̯̊ͣ̿̌̒̊̀ ̞̖͍͕ͧ͗ͮ͆͂ͤ̒с͉̘̼ͩ̾̒̚е̫͕͖͕͗ͥͫ̂̽к̩̖͇͖͉̟͆͆̒̍т̩ͪ̀͊о̰͇̪͍͕̣̅̓͂ͅр̹̝̩̊͆͆ͧ̉̃̚а͇̗̱͖͍ͅ.͙͉͍̣̫͌ͥ̔̓̒ ̠̮ͪ͑͊̊̚В̹͎̙͖̐͑̏̃̐̃̌ͅͅы̬̙ͯ͋̚ ̳̆͌̎н̠͕͆̉̆͌ͮ̇а̠͈̫̻̾͆р͈̼̱̪̯ͯ̊͐̾̑͒̚у͔̾шͨ͂̾̔͂и̃ͨ̾ͫ͛ͫ̆л̠̠̤̞͔͔͖̏̒̑и͈̬͆ ͕ͦо̱̤͓͖͈͍̓г͉̤̦̄̊̂̋̂̔̎р̞͖̲͕̺̳̍ͣ̓̆аͬ͗̆н̩̇͑͌̓̃иͫ̉ч̗̯̜͕̠̿̽̆е͓̭ͣͯ̂̋ͯ͐̊н̘̭̣̲̉́͗ͫ͊ͤѝ̜͕̣̤̯е̬̬̻̉̓ͤͫͥͥ̽ н̠̤̣ͪ̃͛̉̽̍а͐̈̓ т̆ͨ̈́̀͆̾е̇͂̾̇̆̌̐х̺̮̜̦̮̩̎ͪ̈́ͮ̌н̙̪̩̞̭̜̅͛ͬ̿ͥͣͅо̪̙̬͌͆ͮл̟̖̔̿̐̋о̯̦̦̗̲͕ͩ̓ͤ͆ͨ̊ͮгͫ̍ͥич̹̲̳͍̠ͫ̔͊͊̓̄ͅе̻̙ͨ̄̎̽͊͋с͙ͩк̭̘͈̹͉̌̍̍ͯо͎̤̇̈̏͂̓̍ͯѐ̳͖ͧ̅̔ͮ̒ ̩̭̝̳̼̦͑̀̆р͈̫ͦаͫ̀̑ͩ̎з̝̜͚́ͧ̄̋ͧв͕̫ͥ̊̽͂͋ит̦̙̤̱̱̮̓̒͐и͈͔̯ͤ̍е͔̻͚̹ͮͫͥ͊ͅ.̬͖ͣͫͅ ͈̗̙͎͖̂̃͑ͣ̋ ͇̭͈̈̿С͖̟͕ͦ̈́ͯ̀͒ͯͅе̲̬ͭк͎ͦͥ̿ͭт͉̼̝͇̻̯͍̑͗̄о̠̜̜̫͖̉̐̿ͥ͗р͉ ̮б͇͎̼̻͍̠̉͛̈ͨу̫͍͚̣̯̒ͨ̈̚д̋̌̐̂е̤̙̞͓͊ͥ̀̚̚т͍̹͉͙͌̈́̍́͑ ͇̥͉̦͚̜̱̓п̘̝̫͈̙͋̄͑͛ͯͥ̚е͑̐̓̈̆͋̾ре̯̻̪̜з̟̹̪̫̫͋̌а͔г̣̱̮̱͚̜ͦ͛̎͊ͪр̹̬͖͒ӳ̤̮̝̰̯̯͌̄ͩͬж̝̜͔ͨ̍̄̅ͨ̾е̰͇̫͕̳н̱̟̠͔̰̺̦ͬ̽̈.͎̼̺̗͇̘̃̾ ̈̀ͅВͮͭ̚̚ы̎ͫ ̦̟̱̺̜̹̈ͦ͆̈́м̩̞̘̙̲̤̳͗ͭͤоͬ̍͊̋̈́͋ͩж̝͙ͮ̿͆̈е̘̝͂̅ͪт̰̘̎̎ͭе̹͒ ͙̯̮͍̥̟̭̿͑̿̏в̳̤͇̺̐̓е͓͉̟͎̘̱̹ͦр̍ͦ̔̈̑н͇̲̻͔ͥ̉̈̽̅уͭт̙̦̤̤̖̪̙͗ͮ͗̒͂͗̍ь̤̯̖̂̎ͩͧ̊ͨс͉̪̹̖͕̈̊̽̊̅ͭͅяͫ͂ͦ̈ͦ ͓̺͎̺̰̻̉̎ͅк͓̦̱͕̯̿̾ͪ ̗͚͍̋̓̈̈́̾̈́̒ж̣̥͓̣̯̼̾̃̇͐иͪ̂̌̃́̚зͪн̲̜̙̒ͬͨͅи̌̾͑, ͉̯͗ͨ̍ͯ̋͂ͨз̰͇̱̥͐ͣ͊͌̉ͪ͐д̻̥̭̩̣е̺̙̰ͫ̌͒̀̉̌̚ͅс͕̺̞̪̹ͫͤͧ̋ͧ̅ь̝͕̟̮̐ ̠͈̱͉̝ͦͯ̃͆̏̆̑в͎̠̘̬̩̭͇̏̎̓́ͧͬн͕̝̪̰̤͓ӥͫз̯̰̲̹̣͖͊̈͂̃у̣͇,͈̙͓͔͙͐̉ͩͫ̎̈́ͪ ̊ͭ̎т́ͤ̅̀͗о̦̤͕̬̰̭͑̈́ͥͪ̌л̙̣͇̳̟̝̒̅͂ͧͯͭ̓ь̤̼͈̺͇̯͈̅ͨͯ̽к̬͇ͭͩ̀̉ͬ̎́о̼͈͖̳͇̫ͅ ̫̘̝̬̰͈̾͗̉ͪ̑̚п̣̙̹͗͊́͋͂ͅо̯̰͕̯̗̦с̟ͦͪ̆лͩе͎̌͗̚ ̺͙̱͕̺̮͗̂ͦ̋͛̃п̠̠̮̲̜͔̀͌̎̂̍ͅе̟̦̺̞͉̖͋̉̃̿͐р̹ͤ̽̆̂̒ͥе͓̼ͮ̍̔ͬ̓з͓̪̟̍ͪа̘͉̒̓̑͆ͪ́͐г̲̗̺̻̦ͣͣ́р̰̈́͂̔̎ͮͨу̺͙̩̥̪̝̽̌ͤз͉̝̣͕͙ͭ̅͂ͯ̀к̗̖̼̥͍̭̽̍̃и̝̟̟̩ͦ͗ͬ͒͐.̯̐ͨ̚ ̦͖̟̰͙̬̲̒̂̿̆͋̃П̳̬̹̔̅͒͆͒͗̔р̻̳̖̥͙̞и̟͙̹̫̜̮̣̓̈̉ͪ̇̋г̦̭̣̐̽ͮͭо̫̬̬̲т̟ͦ͒̈́о̬͒в̗͎ь͚ͤͦͨ̈̿̌̀т̤͇͔̩͙̺͚ͮ̉̈ͯе̯͇̅̓̆с͍͍͓͚̖͇̩̀ͨͣ̾͊̀͋ь͙̟͎͚̦͉ ̥̗̼̭̦͓ͫ̋ͯ͊̽̂̋ͅк̝̼̉͌ͨ ̤̟̗̭̲̟̱̅̄͛н͎͓̝͖̦̭͓е͍͚̬̙̺ͧ̅͗б͍̫͙̪̓о̘͇͚͎̝̀͗л̖̝͈̓̒̒̍̃ь͚̫ш͊̄̈ͤо͍̲͙̣̰̗̭̏̎ͩ̉м̫̖̠͔̼̭̄͊ͣу̠̜͙̦ͮ ̲̘̗̌̏ͧͪ̌ͫд̰и̖̹͇ͧ̒̇͗̅̐с͇͇̂ͧ͆к̺̬̠̼̟͓ͫ͊̆̑ͦͯо̫̅ͣ͋ͣ̂̅м͓͊͛̾̉ф̭̳͖̟͓ͣ̍͑ͅо̝̌͗͗ͣр̓́̓ͧ̋т̥̰̹̼̼͑ͅу́.͉̰̰̰̪͑͛
Воздух начал закручиваться, ужасная буря, которая поднимала целые шквалы снега (и всего остального, что подхватывал ветер), разлетаясь внезапными ураганными порывами. Я воздвигла щит, хотя магия не будет работать вечно. Когда Гармония решает, что в секторе никто больше не должен жить, магия отключается, как и все остальное.
– Ну вот и началось, – тон Дискорда был безмерно довольным. – Наш последний шанс на побег.
Он щелкнул пальцами, и внезапно мы оказались во дворце.
– Гармония уничтожила всех, кого я привел, ты знаешь. Всех, кого она смогла обнаружить.
Сейчас мы находились в мастерской, где работали его витрувианцы. В центре комнаты в стеклянной витрине стоял единственный предмет размером примерно с мешок кулинарной муки. Внутри была машина с тонкими металлическими ножками и драным, тоже металлическим парусом. Дискорд небрежно оторвал экран от компьютера и одним ударом разбил стекло.
– Этот маленький реликт – все, что осталось, Селена. Наш последний шанс избежать неизбежного.
Я могла слышать крики, эхом разносящиеся по дворцу, когда обрушилась пара стен. Конечно, ветер не продлится достаточно долго, чтобы разрушить город. Достаточно скоро не останется воздуха для ветра.
– Не забывай... свою половину сделки, – прошептала я. – Платина, Кловер… их экспедиция. Мои творения сохранятся.
– Конечно, – в голосе Дискорда не было и следа злобы. – Я просто собираюсь дать им кое-что с собой.
Он отломил маленькие металлические распорки, сорвал парус, грубо бросил оставшийся механизм в брезентовую седельную сумку и протянул ее мне.
– Ты отдашь это Кловеру. Скажешь, что его первая миссия, прежде всего, состоит в том, чтобы отправиться в самый дальний уголок своего нового дома и закопать там это.
– Почему ты не можешь этого сделать? Я только что сняла с тебя все ограничения, Дискорд. Ты можешь делать все, что захочешь.
Он снова качнул сумкой в мою сторону.
– Потому что то, что я делаю, не защищено, мудрая принцесса Селена. Гармония может отменить все, что она решит отменить. Но то, что ты делаешь, что делают твои дети... их воля неприкосновенна. И какую миссию Кловер станет уважать больше, чем последнюю просьбу своего наставника? Его создателя?
Сердито глядя, я взяла седельную сумку.
– Твоя цена слишком высока, Дискорд.
– Так лишь кажется. И все же, когда ты будешь задыхаться рядом с другими, возможно, тебе покажется иначе. Смерть – такая мимолетная штука. Новизна на самом деле не такая, какой кажется.
Он исчез.
Мелоди очнулась с криком. Она обнаружила, что борется, разрывая путы, которые не могла разорвать, – путы, специально созданные для сдерживания существ с улучшенным бионосителем. На несколько секунд мир поплыл вокруг нее, формы и очертания сливались воедино. Она не была древним аликорном, той, кто возродил древние расы, которые Гармония давно уничтожила. Она не была союзником Дискорда, который обрек цивилизацию на гибель.
Она была Мелоди, бесполезным клоном переводчика. Она была в Отаре – и она не была мертва.
– Это было ужасно, – прохрипела она наконец, расслабляясь в ремнях. Не было смысла пытаться разорвать их – Предвестник использовал их для ее собственной безопасности, и не расстегнет их, пока это не станет необходимым.
– Вы вернулись, – голос зонда звучал почти удивленно. – Это хорошо. С Мартин... этого не произошло. После того как она начала этот процесс.
Дрон взял со стола инструмент и поднял его вверх.
– Что у меня в руках?
– Игла для инъекций, – голос Мелоди все еще был слаб. Да, она вернулась в медицинское крыло. Но было ощущение, что не все осталось как было. Она чувствовала... давление. Это было трудно объяснить.
“Нет, давление – это неправильное слово. Внимание”.
Воспоминания все еще кипели у нее в голове, яркие и ужасные. Она знала, каково это, когда Гармония наблюдает за тобой, даже краем глаза.
– Мне нужно рассказать тебе… что я видела, – произнесла пегаска. – Я знаю, почему Гармония убила тех пони.
Она знала больше, чем это. Она вспомнила слова, которые произнесла Селена, те, которые заставили Гармонию повиноваться, освободив Дискорда. Возможно, они способны на большее.