То, что я сделал
Глава VI
Вокруг раскинулись самые что ни есть настоящие дикие джунгли. И не просто джунгли — инопланетные джунгли. В чём-чём, а в инопланетности этого места мы не сомневались: первое, на что мы обратили внимание, выбравшись из капсулы, — странное двойное солнце, видневшееся сквозь листву.
А ещё, куда ни глянь, наткнёшься на какую-нибудь инопланетную форму жизни. Готов поспорить, окажись там… Да кто угодно! Местное изобилие всякой всячины мигом бы вскружило ему голову. Вот только мне было не суждено насладиться тамошними чудесами: кто бы ни контролировал моё тело, он ежесекундно поворачивал мою голову то в одну сторону, то в другую. И, разумеется, этот «кто-то» и не думал остановиться хоть на секунду, чтобы насладиться пейзажем. Конечно, я всё ещё мог слышать доносящиеся из глубины джунглей звуки: стрёкот насекомых, рычание зверей, пение птиц… Вот только для меня в тот момент ничто из перечисленного не имело никакого значения. Всё моё сознание занимала одна-единственная мысль: я должен бороться. Бороться с тем, кто хотел, чтобы я во что бы то ни стало выполнил порученную мне страшную миссию.
Стало смеркаться, но на моём зрении этот факт никак не сказался. Это наталкивало на мысли о том, что инопланетяне не просто так удалили мои глаза, а с целью поставить на их место нечто, позволяющее мне видеть в темноте. Ненадолго я задумался, что ещё они могли во мне «усовершенствовать», но так как ни спросить, ни проверить это самостоятельно я не мог, пришлось смириться.
К чему я вообще заговорил о ночи… С её наступлением нас развели порознь. К тому моменту мы уже порядка нескольких часов шли, то и дело попадаясь друг другу на глаза, однако теперь и это стало нам недоступно. Спасало то, что способности к мысленному общению мы не потеряли.
«Ребят, где вы там?» — мысли Стейси слегка подрагивали — верный признак подступающей паники.
«Точно не скажу, сам не знаю. У меня картинка перед глазами мелькает слишком быстро — не сориентироваться. Понятия не имею, как оно успевает что-либо понять, в таком-то темпе, — сказал я, чувствуя, как подбирается липкий страх: непонимание ситуации пугало. — А ты где?»
«Я на каком-то дереве… С него просматривается та самая крепость. И я… Я думаю, меня заставили взять что-то вроде снайперской винтовки, с прицелом, знаете… И я смотрю через этот прицел», — когда она закончила, моя голова наконец-таки замерла в одном положении.
«Э-э-э… Народ? Я прямо у входа на базу».
Да, раньше я ни разу не видел никаких инопланетных баз, но отсутствие такого рода опыта не помешало мне сделать очевидный вывод: раз уж тут есть ворота, то это, очевидно, вход. Сама база выглядела довольно скромно: всего я насчитал пять небольших строений и одно здание покрупнее. Особенно заинтересовала меня архитектура. Судя по всему, тот, кто это всё проектировал, вдохновлялся пчелиными сотами, делая упор на функциональность помещений, а не на их внешний вид. Окружал же территорию комплекса сетчатый забор, вдоль и поперёк обтянутый чем-то, напоминающим колючую проволоку; судя по гулу, находилась вся эта конструкция под напряжением. Устрашающе.
Однако, несмотря на внушаемый острыми шипами подсознательный страх, я не имел ни никакого морального права на них отвлекаться. Всё моё внимание было сосредоточено на попытках остановиться, пресечь попытку тела напасть на постового по ту сторону забора.
«Да, я тоже у входа, но тобой тут и не пахнет. Похоже, мы по разные стороны лагеря», — сообщил Казимир. В это время я подкрадывался всё ближе и ближе к ограждению, но даже когда я оказался к нему практически вплотную, оружие всё ещё оставалось болтаться у меня на спине.
Караульный выглядел… на удивление нормально. Он носил закрытый костюм, так что если и имел какие-то характерные для своего вида черты, почти все они оказались скрыты от моего взгляда. Разумеется, что-то можно было заметить и так: например, его хвост — вылитый хвост ящерицы, а голова строением и тем, как она сидела на плечах, напоминала голову рептилии. Обмундирование сплошь тускло-серого цвета, оттого выгравированные на нагрудной пластине ярко-красный треугольник и пара белых крыльев сильно бросались в глаза.
«Эм, ребят? Моё тело к кому-то подкрадывается, а я до сих пор так и не взяла в руки оружие. Что оно собирается…» — Амелия прервалась на полуслове.
Прежде, чем мне удалось спросить, что там у неё произошло, моё тело одним прыжком перемахнуло через трёхметровый забор, приземлилось ровно на плечи караульного, сбивая того с ног. Раздался стон, караульный даже в таком состоянии, дрожа подо мной и едва-едва цепляясь за сознание, попытался защититься. Меня его живучесть впечатлила, но не моё тело. Оно, казалось, от того, что инопланетянин выжил, взбесилось только сильнее, и выпустило из пальцев долбаные тридцатисантиметровые когти.
Когда когти пробили броню, впились в скрытую под ней плоть, инопланетянин замер. Замер, но не умер. Несмотря ни на что, в нём всё ещё теплилась жизнь. От того, что мной управляло, этот факт не укрылся — и в следующую секунду я уже впился в горло солдата.
Не распоряжайся моим телом неведомая сила, меня бы вывернуло наизнанку. Я чувствовал его кровь на своих губах, чувствовал текстуру его плоти, чувствовал биение его жизни, дрожь его тела, его страх, его боль.
И, что самое страшное, он показался мне до умопомрачения вкусным.
Рывком я вырвал бедняге горло, а затем выплюнул элемент брони, случайно попавший в пасть. Я выплюнул только элемент брони.
«Ребят… Похоже, я только что сожрал кусок его плоти…» — подумал я. Как усилий мне стоило не сорваться на мысленный крик, когда я почувствовал, что глотаю.
«Я… Я тоже. Почему они… Почему они такие вкусные?» — ужаснулась Амелия.
«Это всё их рук дело, хотят заставить нас стать настоящими чудовищами, — мысли Казимира сквозили омерзением. — Теперь мы, по-видимому, можем питаться сырым мясом».
«Не знаю как вы, но, если мы сможем освободиться, я к мясу больше в жизни не притронусь», — очень тихо прозвучал голос Стейси.
«Как и я, сестра», — присоединилась Амелия. В этот момент моё тело подхватило на руки свежий труп рептилоида.
«Может статься и так, что это окажется невозможным. Например, если нас сделали строго плотоядными», — хмуро вставил Казимир. Я перепрыгнул обратно через забор, на этот раз вместе с телом, после чего быстро спрятал его в кустах.
«Страшно представить, если это и в самом деле так, — моё тело стало приближаться к следующему караульному. — Вот дерьмо, тут ещё один. Умоляю, кем бы ты ни был, просто обернись. Ну же, пока я тебя не убил! Я и правда не хочу убивать кого-то ещё!..»
Однако, как оказалось, для меня это было только началом.
— Тебя заставили есть разумных? — переспросил Густаф.
~Алекс~ в ответ только повесил голову.
— Я знаю, не виновен, но до сих пор помню этот вкус. Инопланетяне сделали других вкусными. Это… — ~человек~ неловко сглотнул, — волнительно. Ещё долго ненавидел себя, пусть и знал, что не виноват, но всё равно не могу забыть.
«Каким чудовищем надо быть, чтобы пойти на такое? — размышляла Селестия, чувствуя, как в её сердце зарождается самая настоящая ярость. Принцесса мельком посмотрела на свою сестру, и на секунду, ровно на одну секунду, этот взгляд встретился со взглядом ночной принцессы. И в этом взгляде было обещание. Обещание свершить суд над теми, кто ответственен за причинённые ~человеку~ страдания.
И это не было обещанием отомстить конкретно за ~Алекса~, это даже не было обещанием отомстить за его погибших братьев и сестёр.
Нет. Это было обещание остановить этих монстров, чтобы ни одна живая душа больше не пострадала от их жестокости. Селестия и Луна так долго защищали Эквестрию от всевозможных угроз, так долго искореняли всякое зло на её землях, веками следили, чтобы ничего не угрожало их маленьким пони, чтобы на их землях царили мир и процветание.
А эти инопланетные психопаты будто бы намеренно выступали против всего того, что отстаивали принцессы. Они не просто издевались над ~Алексом~ и его сородичами, нет. Они нарушили священное право на жизнь, неприкосновенное право выбирать, как эту жизнь жить. И это говорит уже не просто о грубости нравов, а о самом натуральном зверстве. О такой жестокости, что даже Тирек пришёл бы в ужас.
Принимая всё это во внимание, самое мягкое наказание, на которое только могут рассчитывать пришельцы, — милосердное окаменение.
Неуютное молчание, последовавшее за словами Алекса, уже порядком затянулось, когда его, наконец, нарушил тихий кашель Густафа.
— Прошу прощения, но как бы тяжело это ни было, нам и правда нужно, чтобы вы продолжили рассказ.
~Алекс~ кивнул и нахмурил брови, очевидно, пытаясь припомнить, на чём он остановился.
— Мы перебили многих стражей, никого не оставили в живых. Они не знали, что мы здесь, пока мы не перебили много стражей. Тогда стали бить тревогу, мы почувствовали себя счастливыми. Может они остановят нас, прекратят наши страдания. Но не знали, кто мы, не знали, что им грозит…
С каким же упоением я слушал пронзительный вой местной сигнализации… Неприятный писк завораживал похлеще самой дивной мелодии.
«Слава богу, наконец-то это безумие закончится…» — услышал я слова Амелии.
«Надеюсь на это. В конце концов, нас всего четверо, а на этой базе должно набраться порядка тридцати солдат. Суммарно мы убили лишь семерых. Да, при таком раскладе нас должны довольно быстро ликвидировать», — эта мысль, должно быть, внушала Казимиру надежду.
«Разве это не означает… нашу смерть?» — робко спросила Стейси.
«Само собой. Пришельцы вряд ли возьмут и просто так нас отпустят. О побеге не может быть и речи, мы даже двигаться по собственной воле не в состоянии. Едва ли нас кто-то ищет, так что на помощь извне рассчитывать тоже не приходится. Остаётся только надеяться на быструю и милосердную смерть», — поделился я своими думами.
Некоторое время было тихо. Моё тело вскочило на крышу ближайшего здания и тут же пригнулось, не давая себя обнаружить.
«П… пожалуй, в этом есть какой-то смысл».
«Поверь, даже ад даст сто очков вперёд нашему текущему существованию», — попытался утешить её я.
Прежде, чем кто-то успел что-нибудь сказать, взгляд моих глаз сфокусировался на группе из шести солдат, совершающих обход.
«До встречи на том свете…» — попрощался я, поняв, что даже в такой ситуации моё тело не собирается доставать оружие. Вместо этого оно не придумало ничего лучше, чем безрассудно спрыгнуть с крыши прямо на идущего чуть впереди остальных солдата.
Бойцов моё появление ошеломило. Впрочем, ожидаемо, ведь буквально из ниоткуда на них выскочил монстр, который тут же принялся жадно пожирать их товарища. И тем не менее, они довольно быстро пришли в себя и взяли оружие на изготовку, приготовившись превратить меня в решето.
Напряглись мышцы. На один краткий миг я увидел траектории летящих на меня снарядов. Прежде, чем я понял, что к чему, моё тело рвануло вперёд. Я издал леденящий душу вой. Не иначе как чудом мне удавалось уклониться от каждой запущенной в меня зелёной струи пламени. Это было очень похоже на танец. Странный, сумасшедший танец. Во время некоторых движений из моих рук выскакивали когти. Кому-то я перерезал глотку, кому-то — бил прямо в голову, насквозь пробивая шлем. Закончилось всё тем, что я остался один. Невредимый.
«Эм… Народ? Мне кажется, Джеминалу потребуется чуть больше солдат… Я запросто завалил сразу нескольких, как в одной из тех безумных самурайских новелл, где чуваки с мечами могут побить людей с огнестрелом. И я не шучу, тут теперь так много крови…»
«Я склонен согласиться. Мне не составило никаких проблем убить троих. И это очень плохой расклад…» — мысли Казимира звучали не громче шёпота.
«Всё ещё хуже, чем ты думаешь. Я только что прикончил шестерых».
«Пожалуйста!!! Умоляю, пристрелите меня уже! Я больше этого не вынесу!» — надрывался голос Амелии.
«Не думаю, что это произойдёт, Эми. Я прямо сейчас смотрю за тобой через прицел и, знаешь, ты уворачиваешься даже от тех снарядов, которые ну никак не могла увидеть, — прозвучали слова Стейси. — Я... Я не хочу, не могу больше на это смотреть. Почему они так с нами поступают?»
«Не знаю, Стейси. Я и правда не знаю…» — ответил я, направляясь к следующей группе солдат.
Мы справились с заданием не просто быстро. До невозможности быстро. Никого не щадя, мы устроили в лагере настоящую бойню, после чего тщательно проверили каждое помещение, чтобы убедиться, что выполнили поставленную задачу. Как только это произошло, Стейси спустилась вниз и присоединилась к нам. Её винтовка была там же, где и наши — болталась за плечами.
«Зачем они вообще дали нам оружие? — не мог понять я. — Оно нам вообще не пригодилось. У них изначально не было ни единого шанса против таких, как мы».
«По мне, так это своего рода подстраховка. После всего того, что они с нами сделали, дать нам погибнуть в результате несчастного случая — пустая трата ресурсов», — предположил Казимир.
«Я не чудовище... Я не чудовище...» — снова и снова повторяла Амелия. После всех этих событий у неё явно ум за разум зашёл.
«Амелия, пожалуйста… Ты не чудовище и мы все это знаем…» — мягко обратилась к ней Стейси, явно обеспокоенная состоянием нашей подруги. Но, что бы мы ни говорили, нам не удалось заставить Амелию показаться из своей раковины.
И даже тогда, несмотря на стремительно ухудшающееся психическое состояние девушки, наши тела продолжили методично обследовать комплекс, пока мы, наконец, не нашли то, что, по моим предположениям, и было центральным ядром базы.
Им оказался длинный белый кристалл, вокруг центра которого по кольцу было вмонтировано множество тонких шипов. С их помощью кристалл держался в центре толстой металлической оболочки, поверхность которой была увита мириадами хитроумных схем, что создавало впечатление высокотехнологичной паутины.
Прежний я при одной только мысли о возможном изучении инопланетных технологий пищал бы от восторга, но мне-нынешнему с трудом удавалось хотя бы просто сохранять самообладание. Беря в руки артефакт, я мог думать только об Амелии, о тех, кто дожидается нас в той адской лаборатории и о том, что вся эта история на нас повлияет.
В то время я не особо всё это осознавал, но та резня, та… охота… они сломили меня. Я всё ещё пытался храбриться перед Амелией, беря пример с Казимира, но факт оставался фактом.
Я потерял всякую надежду.
Обратный путь к капсуле по ощущениям не занял много времени. Ну, неудивительно, всю дорогу я только и делал, что пытался выудить Амелию из её скорлупы.
«Так, камрад, ты ничего не добьёшься, — вздохнул Казимир. — Её нужно обнять, погладить по волосам, приговаривая, что всё будет хорошо».
«Нам бы всем это не помешало, Каз, — подумала Стейси, пока мы занимали свои места в капсуле. — Как думаете, почему они так и не заставили меня сделать ни единого выстрела?»
«Что? — меня такое заявление ошарашило. — Ты разочарована тем, что никого так и не пристрелила?»
«Конечно нет, просто я в недоумении. То, что управляло мной, заставляло меня просто туда-сюда перемещать прицел и наблюдать за вами. Какой в этом смысл?» — мои слова, очевидно, пришлись некстати.
Каждый стал размышлять о своём. Сперва капсула с грохотом покинула планету, потом — наступила абсолютная тишина. Минуты тянулись, превращаясь в часы, а мы снова и снова пытались понять, в чём же, собственно, смысл всего этого.
«Может… Может они так проверяют нас?» — подала голос Амелия, нарушая тем самым тишину.
«Амелия! Ты… в порядке?» — медленно спросил Казимир.
«Нет. Я уже никогда не буду в порядке. Как и никто из нас. Но я справлюсь, — чувствовалось, что произошедшее её буквально опустошило. — Но давайте вернёмся к прежней теме разговора. Мне кажется, они нас так… тестируют. Знаете, как скаковых лошадей».
«Но зачем? — мысли Стейси снова стали слегка подрагивать. — Разве можно вообще использовать невинных людей ради какого-то теста?»
«Этого я уже не знаю. И не думаю, что мы когда-нибудь узнаем…»
Некоторое время ~человек~ пытался восстановить дыхание, после чего потёр глаза своими серыми, уродливыми руками.
— Мы вернулись на корабль. Остальные были рады этому, пока не услышали о произошедшем. Испугались, узнали обо всём, узнали о том, что предстоит. Тёмное время, тёмные мысли. Всюду страх, не знали, как спастись. Считали, что жизнь кончена.
— Как… Как вам удалось сохранить рассудок? Как так вышло, что вы прошли через все испытания, не потеряв ни разума, ни души? — спросил Густаф.
— Нет. Вышел сломленным, разбитым. Не целым. Думал о конце несколько раз. Однажды вышел на уступ и стоял там, глядя вдаль, пытался набраться храбрости для смерти. Чтобы снова увидеть друзей, — покачал головой ~Алекс~. — Но нет. Когда я подошёл к обрыву, я услышал голос. Голос любви, это он говорил со мной. Сказал мне «нет», сказал мне «стоп», сказал мне «хватит». Голос сказал, что есть сердце, что оно никуда не делось. Голос сказал: «Поклянись. Не только друзьям, но и любви. Скажи Доблестной Леди, что никогда не сдашься. Скажи, что будешь бороться. Обещай, что не будешь принимать «нет» как ответ, никогда не отпустишь воспоминания, никогда не дашь жизни разбиться. Поклянись бороться за жизнь».
Снова повисло молчание, все обдумывали сказанное ~человеком~. Тогда, совершенно неожиданно, он оторвал глаза от своих рук, взглянул на собравшихся вельмож и улыбнулся.
— Должен сказать, рад, что выслушали. Рад, что сдержал обещание. Теперь жизнь получше. Не бегаю во тьме, не ем других, не выполняю приказы. Есть кровать. Есть хорошая еда. Есть новые друзья. Живу для себя, выполняю обещания, данные Доблестной Леди, и другие обещания, данные старым друзьям.
~Алекс~ глубоко вздохнул и стал бесцельно возиться со столовыми приборами.
— Мы обещали, что если кто-то выживет, даже если выживет кто-то один, он будет жить, — в глазах ~Алекса~ загорелся огонёк надежды. — И не будет выживать. Будет жить, пойдёт дальше. Там он найдёт счастье, простит себя. Много времени прошло, до сих пор не дошёл. Но я работаю, с каждым днём становлюсь лучше. Каждый день подарок. Каждый день благословение. Должен был погибнуть в аварии, но не погиб. Друзья не умерли напрасно. Друзья живут во мне.
В комнате наступила минута молчания.
— Если… Если не будет проблем… Когда лучше… Можно будет увидеть тела? — робко спросил ~Алекс~.
— Разумеется, — кивнула Селестия. — О таком тебе даже не нужно спрашивать.
— Спасибо. Когда корабль терпел крушение, было не время оказывать уважение. Думал, что корабль взорвётся, что нужно бежать, пока это не случилось. Я тоже пострадал, пришлось искать убежище, место, где можно будет полизать свои раны. Было не время прощаться.
— Правда, мне не даёт покоя ещё вот какой вопрос. Вы сказали, что были под контролем, но как же тогда вам удалось сбежать? Как вам удалось освободиться и дать бой, да так, что корабль потерпел крушение? — задал вопрос Густаф.
На это человек только грустно улыбнулся, в его глазах снова нашла отражение глубокая печаль.
— Всё началось с возвращения с первого теста. Мы вернулись в бочки. Разговаривали, планировали, пытались найти выход. Не были уверены, что выберемся, но знали, что даже смерть лучше, чем такая жизнь.
Примечание автора:
Итак, эта глава настолько мрачная, насколько это вообще возможно. Можете мне поверить, я и правда не люблю писать что-то вроде этого, но здесь это необходимо.
Что же до следующей главы, то… Пришло время побега!