Пустынный горизонт
Глава VII: Охота
Голова Твайлайт раскололась от боли. Она закричала. Книга выпала из ослабевшей хватки и глухо стукнулась о дерево.
Ху-у.
Боль усилилась, и кобылка прильнула к полу в тщетной попытке спрятаться. В одном окуляре она как раз углядела Совелия, воспарившего… нет, вставшего в метре над землёй, будто на невидимый насест. Его глаза сверкнули чёрным пурпуром, и оброненная книга поднялась в воздух без какой-либо магической ауры.
Ху-у.
— А-ах! — Твайлайт едва могла думать.
На грани восприятия она слышала какие-то помехи в шлеме, но в ушах стояло лишь пронзительное эхо совы. Птица медленно опустилась на пол и взглянула единорожке прямо в глаза через стёкла линз. Та зажмурилась.
Ху-у!
Она не могла сосредоточиться. Не могла даже почувствовать магию. Перед глазами поползла красная пелена. Близились её последние…
Боль остановилась.
Не шевелясь, Твайлайт сморгнула слёзы. Она ничего не слышала за звоном в ушах и ничего не видела за красной дымкой.
«Всё кончилось? Я умерла?»
Постепенно слух начал возвращаться. Вместе с ним пришли крики Трейлс, глухие, словно кобыла вопила издали.
— Да встань ты уже! — надрывалась она. — Сеном клянусь, я не буду тащить на себе твою тушу!
Краснота нехотя отступила. Твайлайт вновь услышала своё дыхание, вновь почувствовала биение сердца. Она потрясла головой и со стоном перекатилась на спину. Звон в ушах сменился низким рокотом. Странно, но кобылка будто плыла. Она вздрогнула, когда один из окуляров оросила вода.
Твайлайт резко вздохнула.
— Нет, нет, нет!
Замолотив копытами по окровавленной луже, единорожка вскочила на ноги. Капли превратились в настоящий ливень, хлещущий из трещин в потолке и стенах. Повсюду была вода. Она сочилась из пробоин, оконных рам и вливалась сквозь огромный дымящийся проход на месте двери.
— Печать сломана!
— С добрым утром! Уже пять минут как, — съехидничала Трейлс.
Твайлайт обернулась и увидела рядом бронированную кобылу, которая, широко расставив ноги, сканировала дерево. Впервые единорожка обратила внимание на нити сквернорога в её шлеме.
— Что вы наделали?! — закричала она, дабы пересилить шум воды. — Теперь всё утонет!
Трейлс мотнула головой, как от пощёчины.
— Ах, твоё ж сено! Не ори в рацию!
Из динамиков раздался голос Си Сэйбр.
— Исчадие убило бы тебя, Твайлайт. Нам пришлось вмешаться.
— Исчадие? — единорожка судорожно огляделась в поисках Совелия.
Об её копыто вдруг стукнулся какой-то подплывший предмет, и, опустив глаза, кобылка обнаружила книгу. Вскоре её взгляд поймал ещё три. С замершим сердцем она замечала всё больше и больше упавших от взрыва томов. Твайлайт резко ахнула и подняла «Пророчества и предсказания» из воды, но опоздала. Страницы успели насквозь промокнуть, а обложка уже начала расслаиваться. С глазами на мокром месте единорожка раскрыла книгу и вместо записей Лили Квик — её последней надежды — увидела лишь бумажную кашицу.
— Нет! — кобылка осел на пол и зашлась в рыданиях. Воды уже хватало, чтобы накрыть её тело с головой.
— Э-э, Твайлайт? — подала голос Трейлс. — Исчадие ещё живо, ты помнишь?
— Записей больше нет! — огрызнулась Твайлайт, вскинув голову над водой. — Все их труды пошли насмарку! Нам придётся начинать с нуля!
— Тише, тише, сахарок, — полный беспокойства голос Эпплджек прорезался в динамике. — Уж не знаю, что ты там нашла, но скоро мы тебя вытащим. Потерпи чуток, мы без тебя никуда. Книги для Флаттершай-то забрала?
«Флаттершай».
Волна отвращения к себе омыла Твайлайт. Её так поглотили записи, загадка потопа и прошлого Эквестрии, что она совершенно забыла об изначальной причине их экспедиции. Нужно было поторопиться, если она хотела излечить Флаттершай от неизвестного магического недуга.
Единорожка всхлипнула и поднялась на дрожащие копыта. Даже так её почти накрывало с головой. Через пару минут в библиотеке не останется ни одной целой книги. На слёзы не было времени.
— Спасибо, Эпплджек. Я скоро буду.
Трейлс оглянулась.
— А как насчёт прямо сейчас? Не, не хочется?
Кобылка пропустила её слова мимо ушей; она закрыла глаза и сосредоточилась.
«Книги».
Рёв воды, стукающиеся о скафандр тома, перепалка Флинта и Рэйнбоу по радиосвязи… всё затихло, оставшись где-то вдали.
В проблеске вдохновения единорожка выстроила перед собой известные факты. Во-первых, Совелий оказался ценным помощником команде исследователей — без него многих книг они могли и не найти. Во-вторых, какая бы порча ни погубила Эквестрию, она отравила и его сердце тоже. Сложно сказать, сколь много от истинного Совелия осталось теперь, но последнего приказа Твайлайт он всё же не смог ослушаться, даже став смертоносным монстром.
«Присматривай за библиотекой, Совелий. Я хочу, чтобы все книги дождались меня на своих местах».
Губы кобылки изогнулись в мрачной улыбке. Филин, может, и убил всю исследовательскую группу — а, возможно, обрёк тем самым и всю Эквестрию, — но порядок на полках сохранил идеальный.
Ей не составило труда поднять веки и скользнуть по книгам взглядом опытного библиотекаря. «Матрицы магических недугов и недомоганий» Мэйремано, «Странные и чудные случаи чумы», «Подноготная магии и полезные микстуры» стояли высоко и ещё не успели погрузиться в воду.
Единорожка облегчённо выдохнула и притянула тома к себе. Тут же вокруг них возник пурпурный кокон — щит, призванный выдержать давление толщи океана.
— Ху-у!
На этот раз Твайлайт была готова. Она защитилась магией, но от силы удара всё же подлетела в воздух с натужным стоном. На лбу выступил пот, когда она за доли секунды выровняла свою траекторию чарами стабилизации и приземлилась на копыта, чуть проскользив к стене.
Кобылка потрясла головой и влила больше силы в щит. Держать одновременно три заклятия было сложно даже ей. Требовалось быть осторожной.
Полный боли крик Трейлс взорвался в шлеме: кобыла в центре комнаты рухнула, будто под каменной глыбой. Над ней в жуткой неподвижности застыл Совелий. Пусть глаза ничего и не видели, Твайлайт чувствовала, как вокруг совы кружат колдовские когти.
— Оставь её в покое! — Она отправила волну антимагии навстречу паре, растворив смертельную хватку. Голова филина метнулась к ней. Из выпученных глаз текли кровавые слёзы.
Ху-у.
Твайлайт дёрнулась от налетевшего шквала звуков. Крики ужаса и агонии, хруст костей, треск разрываемой плоти. Она чуть не упустила щит, лишь в последний миг сумев оправиться.
Филин расправил крылья, и незримая пара магических лап устремилась к барьеру Твайлайт. В этот раз они не оттолкнули её, а впились когтями в щит со всех сторон, не давая сдвинуться. Она почувствовала, что взмывает над пенистой водой, и закричала — чуждая сила проникла в её разум, заглушая все мысли отзвуками ужаса и страшных смертей.
Она крепко зажмурилась, изо всех сил пытаясь удерживать барьер и три книги. Крики становились даже истошнее и громче, чем можно представить. Его глаза как будто отпечатались на её сетчатке — навыкате, налитые кровью. Они пожирали её мысли…
Всё исчезло.
Щит Твайлайт испарился. Она почувствовала, что падает в воду. Волны заметали её тело по всему дубу. Из последних сил она вцепилась магией в книги, защищая их от гнева океана.
— Твайлайт, вставай, — услышала она голос Трейлс. — Спасибо, конечно, за отвлечение, но я всё ещё предпочту тебя не тащить.
Твайлайт сонно открыла глаза. Она опустилась до самого пола. Три книги плавали рядом с ней в защитном пузыре. Фонарь на шлеме освещал стоящую над ней Трейлс и выхватывал жуткие силуэты тел, дрейфующих под потолком.
— Сов… елий? — Твайлайт стиснула зубы, поднимаясь на копыта.
— Я позаботилась об исчадии, — произнесла Трейлс и оглянулась назад. — Но не думай, что назад мы пойдём прогулочным шагом. Оно позвало дружков.
— Что?
Оглядевшись, Твайлайт увидела Совелия, неподвижно лежащего на полу; потоки воды трепали его оперение. Она заторопилась к филину, вновь почувствовав слёзы на щеках. Глаза её бывшего питомца расслабились, и с лица исчез пугающий, болезненный взгляд. В его груди зияла рваная дыра, окрашивая воду багровой мутью.
Она услышала вздох Трейлс сквозь радио.
— Ладно, Сэйбр. Думаю, таки придётся нести.
— Принято. Мы готовы всплывать. Ждём вашего прибытия.
— Нет… — всхлипнула Твайлайт. Она вяло попыталась стереть кровавые слёзы с лица филина, но они давным-давно впитались в перья. — Почему всё так?
— Трудно сказать, — съязвила Трейлс и оттащила Твайлайт от тельца филина, игнорируя её слабые возражения. — Давай, пошли.
— Но…
— Никаких «но», понятно? — Трейлс глухо топнула через толщу воды. — Не знаю, что для тебя значит эта тварь, но если мы не уберёмся отсюда через пару минут, то окажемся по горло в проблемах, а трюк с драконом, который выскакивает из ниоткуда и помогает выйти из воды сухими, пока что случился только один раз. Ты книги забрала или нет?
Вне сомнений, она была права. Твайлайт просто подвергала группу ещё большей опасности. Она ничего не могла сделать для Совелия. Она потеряла его сотни лет назад.
«Как почти и всех остальных».
А команда исследователей? Кобылы и жеребцы, которые взвалили на свои плечи спасение Эквестрии и отдали за это жизни — какая награда ждала их? Остаться в забвении на дне океана, пока за последними ценностями не придут добытчики?
Твайлайт хотела бы утереть слёзы из глаз, но копыто не доставало за шлем, а применять магию ещё раз было опасно. Она неохотно отстранилась от безжизненного тела филина, и течение понесло его прочь. Трейлс уже скрылась в дверях библиотеки.
Твайлайт в последний раз окинула взглядом свой старый дом. Тела, набухшие от воды, начали медленно опускаться на пол.
«Простите».
— Пинки Пай? — Рэрити заглянула в комнату Пинки. Никого. Она пересекла зал и заглянула в покои Флаттершай. — Ау?
Жёлтая пегаска, как обычно, крепко спала на кровати, но и здесь Пинки не было.
— Куда запропастилась эта кобыла? — Рэрити задумчиво надулась, выходя в холл. Она планировала пригласить Пинки прогуляться по Хейтону.
Небрежно пожав плечами — совсем не под стать образу леди, — единорожка направилась к лестнице на поверхность. Сегодня она была одета гораздо скромнее. Фиолетовая блузка с длинными рукавами и рюшем, голубой шерстяной шарф, перемётные сумки и, естественно, солнечная шляпа. Ей бы не хотелось обгореть.
Повинуясь внезапному порыву, она спросила у помощника, как пройти в кладовую, и набила сумки злаковыми батончиками и сухофруктами. Мистер Рич выделил ей с подругами по увесистой сумме бит и заверил, что даже одного упоминания его имени и обещания расплатиться позже хватит почти любому ресторану или магазинчику. Но Рэрити не хотела тратить время на подобающую трапезу. Какими бы чудесными рестораны ни были, им сегодня придётся подождать.
Подойдя к лестнице, кобылка услышала звонкое хихиканье Пинки Пай, эхом разносящееся по коридору.
«Вот она где!»
Единорожка пошла на звук, на углах замирая и водя ушками, чтобы сориентироваться. Ей понадобилось почти полчаса, чтобы прибыть, наконец, на просторный мезонин, обрамлённый резными деревянными перилами. С потолка свисала внушительная люстра, украшенная россыпью разноцветных ленточек. Рэрити подступила к краю, посмотрела вниз и тепло улыбнулась.
Основное пространство занимала невысокая квадратная площадка, вымощенная бронзовыми и платиновыми плитами — по восемь с каждой стороны. Тут и там на доске замерли удивительно детализированные гигантские шахматные фигуры из белого мрамора, инкрустированные на верхушках или сапфиром, или рубином. Две принцессы более остальных поражали взгляд. Их тела облачали золотой и серебряный доспехи, а гривы блестели россыпью алмазов.
Сама Пинки разлеглась у дальнего края рядом с месивом из остатков какого-то розового торта. Одна из сапфировых пешек успешно пересекла доску и теперь с каменным спокойствием демонстрировала свой новый наряд из конфетти. Остальные были составлены неровным полукругом, а на их верхушки кто-то нацепил картонки с рисунками улыбающихся и ликующих лиц. Верхом на коне сидел Крейзи Рич и радостно смеялся, воздев над головой бокал сидра, словно копьё. Над доской же красовался транспарант, одним концом привязанный к перилам и гласивший: «Поздравляем с пересечением доски, Пешечка!»
Тоже, пусть и тихонько, посмеявшись, Рэрити отступила назад. Мистер Рич, может, и притворялся, но единорожка не видела в том выгоды для него. Наверное, эксцентричный богатей искренне начал привязываться к их розовой затейнице. Так или иначе, отрадно было видеть Пинки столь воодушевлённой. Будет лучше, если Рэрити не станет мешать.
Время близилось к полудню, когда единорожка оказалась в садах. Не удержавшись, она замедлила шаг, чтобы полюбоваться — на несколько минут, не больше. О богатых она всё разузнала. Теперь ей хотелось узнать обо всех остальных.
Мистер Рич держал на личной пристани небольшой парк аэротакси, так что никакой проблемы в том, чтобы найти свободный транспорт, не было. Рэрити взошла на борт.
Пилот галантно поклонился при её появлении.
— Миледи Рэрити?
Рэрити совсем неподобающе ухмыльнулась, услышав титул, и слегка кивнула в ответ.
— Разрешите узнать ваше имя, пилот?
— Опен Сэйлс, миледи.
— Что же, мистер Сэйлс, — Рэрити достала дюжину бит, держа их в копыте, — не могли бы вы доставить меня на большую землю?
Глаза Сэйлса метнулись вверх к звякнувшим монетам, но быстро опустились в пол.
— В битах нет необходимости, миледи. Графиню и гостью мистера Рича я с удовольствием отвезу и так.
— Хмф, ни в коем случае! — возмутилась Рэрити и с силой пихнула биты в копыто земнопони. — Пожалуйста примите их. Цыц! — пресекла она возражения поднятым копытом. — Я не приму отказа! А теперь — в путь.
Сэйлс нехотя выпрямился и бросил монеты в седельные сумки рядом со штурвалом.
— Хорошо миледи. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее.
Рэрити кивнула и прошла вдоль борта, усевшись у носа. Опен Сэйлс принялся возиться со швартовами, мыча что-то отдалённо напоминающее мелодию, и вскоре дирижабль покинул причал и взмыл в небо, подгоняемый западным ветром.
Путешествие выдалось приятным, и теперь, когда Рэрити могла не переживать за свой внешний вид, ей было гораздо проще насладиться дорогой. Лёгкий бриз чуть трепал гриву, создавая атмосферу круиза на судне из какого-нибудь любовного романа, при этом совершенно не трогал причёску. Столбы дыма тоже не стали помехой — Опен Сэйлс умело обходил их, причём гораздо более широкими дугами, чем до того Санфезер.
Довольно быстро над ними нависла громада Хейтона, и Рэрити с любопытством взглянула на пять островков, паривших по краям. С метрополией их связывали болтающиеся мосты на толстых тросах и нити цепей.
Она обернулась к штурману, лениво держащему копыто на штурвале.
— Мистер Сэйлс, дорогуша, могу ли я задать вам вопрос?
Тот резко выпрямился, а потом поклонился так низко, насколько смог, не выпустив рулевого колеса.
— Да, графиня?
Рэрити указала копытом.
— Расскажите мне о тех пяти островах.
Штурман кивнул.
— Это Пятерня, моя леди. Место, где квартируют своих рабочих заводы.
Рэрити склонила голову набок.
— Квартируют?
— Да, моя леди. Многие фабрики платят работникам больше услугами, чем битами. В обмен на труд те имеют жильё, талоны на еду и немного денег на всякие мелкие нужды.
— Разве это не прекрасно? — одобрительно хмыкнула Рэрити.
«Не считая чада и грязи, пока Хейтон предстаёт вполне милым местом».
Наконец они достигли трёх пустых пирсов. Опен Сэйлс схватил зубами верёвку и перебросил через пропасть работнику пристани. Тот споро привязал корабль, и Сэйлс сошёл первым, после чего почтительно подал копыто Рэрити.
Она элегантно приняла его, довольная рыцарским жестом.
— Вы сможете меня тут подождать, мистер Сэйлс?
Жеребец поклонился ещё ниже.
— Конечно, моя леди. Когда мне ожидать вас обратно?
— Не знаю точно, дорогуша, — единорожка оценивающе посмотрела на солнце, — но сегодня я хочу ночевать в особняке Рича.
— Как скажете, Леди Рэрити. Я буду ждать вашего возвращения.
Улыбаясь, кобылка сошла с пирса. Он выходил к лежащим в тени двух деревянных зданий узким тротуарам, на которых с трудом умещались в ряд трое пони. Выйдя с обратной стороны аллеи, она подняла копыто проезжающей извозчице.
— Извините! Такси!
В этот раз повозка смотрелась куда беднее той, на которой Рэрити ехала несколько дней назад. У неё было всего два колеса, открытый всем ветрам пол да слабая деревянная решётка, что и отличала её от обычной телеги, попутно «защищая» от ветра. Если бы не слово «Такси», выведенное чёрным по жёлтому, кобылка бы вообще не догадалась о предназначении повозки. В любом случае Рэрити хотелось узнать, как живут простые пони, поэтому, когда усталая запряжённая пегаска неуверенно обернулась, она ободряюще ей помахала.
— Да, вы! Сюда, пожалуйста!
Кобылка остановилась перед ней и неуверенно выдавила:
— Во про меня, миледи?
«Миледи?»
Как бы Рэрити ни наслаждалась присвоенной ей аристократичностью, бал был только вчера. Слухи о её появлении ведь не могли распространиться так быстро. И разве простых пони такое заботит? Она помнила, как среднестатистические эквестрийцы еле-еле могли вспомнить разве что самых высокопоставленных принцев Кантерлота — и то не всех, — не то что узнать новоиспечённую графиню через день после её появления.
Потом до неё дошло, что дело было не в объявленном титуле, а во внешности. К примеру, на извозчице не было ничего, кроме поношенного шарфа, коричневой накидки и пары защитных очков, а всё её тело вместе с одеждой покрывали сажа и копоть. Рэрити едва могла различить зелёную шёрстку сквозь слой черноты. В противовес, сама Рэрити была чистой, прилично одетой и обладала речью и осанкой леди из высших слоёв. Пегаске не нужно было знать имя, чтобы правильно подобрать титул.
— Конечно, я имела ввиду тебя, — с улыбкой сказала Рэрити. — Почему нет?
Кобылка склонила голову.
— Ну, просто… вы не похожи на моих обычных клиентов.
— Ох, брось, дорогуша, — отмахнулась единорожка. — Сколько будет стоить поездка до Пятерни?
Скептицизм во взгляде извозчицы пробивался даже сквозь копоть на очках.
— Извините, мне, кажется, послышалось. Вы сказали, до Пятерни?
Рэрити кивнула.
— Именно так.
— Хм-м, ну… — Кобылка посмотрела вниз по улице на один из мостов, соединяющих основную часть с пятью островами. Он был всего в двух кварталах. — Пару бит?
Единорожка задумчиво хмыкнула.
— Что ж, тогда как насчёт более живописного маршрута? Покажете сперва главный остров, — она пролевитировала звенящий мешочек. — Пятьдесят бит будут справедливой оплатой?
У пегаски отвисла челюсть, но уже через пару секунд она пришла в себя и пылко выпрямилась.
— Э-э, а то! То есть да, моя леди! Тут даже лишнего! — она подхватила мешочек крылом и спрятала его в сумке, висящей на боку. — Так куда вас сперва?
Забираясь в такси, Рэрити улыбнулась шире, правда, слегка вздрогнула, присев на твёрдое деревянное сиденье.
— Покажите мне всё, дорогуша. Я не из этих мест и хочу увидеть город во всей красе.
— Да, миледи! — Таксистка уже отбивала дробь по мостовой. — Будет вам живописный маршрут!
Рэрити позволила себе расслабиться, откинулась на… ну, в общем-то, нет. Ей хотелось расслабиться. Однако она только и делала, что елозила по сиденью в поисках той единственной позы, в какой её спине не аукалась бы каждая кочка и яма. Стук дешёвых колёс заглушал почти все остальные звуки. Десять минут спустя её уши, спина и бока дружно возопили против подобных развлечений, и кобылка начала жалеть о своём решении. Это было совсем не похоже на мягкую закрытую карету, в которой она ездила ранее!
Но, увы и ах, было слишком поздно. Леди может жаловаться, но она точно не станет ныть, а Рэрити твёрдо вознамерилась проникнуться жизнью простого пони. Стиснув зубы, она приготовилась к долгому путешествию.
Лениво паря в небесах, Гава хищно оскалилась. Её орлиные глаза выцепили стайку куриц, пробирающихся через поле с торчащими тут и там редкими деревцами. Птицы с тревогой следили за ней, пытаясь добежать до укрытия под листвой. Гава усмехнулась.
«Будто это вам поможет».
Она сложила крылья и дала гравитации утянуть себя в пике. Курицы бросились врассыпную, панически кудахча и вытаращив глаза.
Грифина вновь расправила крылья лишь в последний момент, выровнявшись ровно над травой. В редкой зелени было не спрятаться, и в один миг она настигла добычу. Гава убила трёх, насадив их на острые когти, но оставила остальных в живых. На будущее.
Она быстро надкусила каждую тушку, чтобы утолить голод, и вздрогнула от удовольствия, когда горячая кровь заструилась по её угольно-чёрным перьям. Конечно, мясо вкуснее после обработки, но отец учил её, что охота длится до тех пор, пока охотница не попробует на языке кровь добычи. Кровь — вкус победы.
Затолкав пернатых в ранцевую сумку под крылом, Гава взмыла в небо. Она поднялась на удобную для скольжения высоту и окинула взглядом горизонт. Как и многие баронства в Эквестрии, куда она залетала, Трейдвизерс было россыпью поместий и замков в море сонных деревушек и пахотных наделов. Практического интереса в них было мало — ни корабль починить, ни работу найти, но одно преимущество в сельской глуши всё же было — охота. Местный правитель выдал разрешение на промысел всего за пару десятков бит, так что Гава радовалась возможности размять крылья и поймать что-нибудь съестное. Несколько крестьян у неё на глазах торопливо загоняли клуш в курятники. Их крики, и вилы, и камни до сих пор задевали какую-то струнку внутри неё, но, по правде говоря, сопротивление делало охоту лишь увлекательнее.
Трейдвизерс, впрочем, баронство было не простое, а одно из тех немногих, на чьих землях располагался вольный город. Поместные аристократы редко когда давали селениям разрастаться без «надзора», а их изобретательные подходы к таким понятиям, как «земельное право» и «личные свободы», частенько приводили к подозрительной напряжённости между обеими сторонами острова. Но важнее всего — тут можно было причалить корабль и не бояться, что какому-нибудь твердолобому дворянину взбредёт в голову заиметь грифину на коротком поводке, и при всём при этом — тут охотничьи угодья! Прожить можно и без охоты, да, но искать в городах пони хоть что-нибудь, кроме ягод и фруктов, до безобразия трудно. Поэтому Гава и любила здесь швартоваться на отдых и гоняться за едой, которая хотя бы умеет бегать.
Впереди на гряде пологих холмов показалась высокая стена Трейдвизерса — одноименного города, обнесённого камнем. Гава, не теряя скорости, спланировала к надвратной башне и демонстративно покружилась, пока двое стражников не дали нервную отмашку. Грифина только ухмыльнулась: они так мялись, будто она в любой миг могла рухнуть на них с неба и сожрать из какой-нибудь своей прихоти. Такая прихоть её посещала, но Гава не хотела рисковать и портить отношения с местным ополчением.
Несмотря на свой статус, Трейдвизерс был скорее большим селом, а не настоящим городом, как лабиринты каменных джунглей на более развитых островах. Улицы были немощёные, дома — каменные с соломенными крышами, а пристань — тихой кучкой пустующих причалов. Только каменная стена с тремя приземистыми башнями и гарнизоном отличала Трейдвизерс от других вольных городов. В местных тавернах ходило много историй об его основании, но за годы всё так перемешалось и обросло придумками, что слухи сходились лишь в одном — случились народное восстание и война за независимость, фактически так и не оконченная.
В считанные минуты Гава уже кружила над своим кораблём, постепенно сбавляя высоту. «Клёкот рух» выделялся на фоне других судов размашистыми формами и открытыми пространствами — традиции грифоньих корабелов, как говорил отец.
Корабль состоял из трёх гладких овальных уровней: на верхнем находилась целиком открытая палуба, а на двух нижних — широкие балконы, огибающие центральные каюты. Мощный винт в корме обеспечивал тягу, а маленькие воздушные шары, закреплённые по всему корпусу, — подъёмную силу. Спереди от корабля, как спинной и брюшной плавники, отходили две изогнутые мачты с четырьмя поворотными парусами для ловли ветра и мощного ускорения.
На верхней палубе поджидала кобыла с тёмной, почти чёрной шерстью, кожистыми крыльями и кисточками на ушах — фестралка.
Едва Гава приземлилась, она заулыбалась, обнажая острые зубы.
— Привет, сестрёнка. Охота прошла хорошо?
Гава кивнула, стряхнула сумку с плеча и протянула её сестре.
— Крылья размять всегда приятно, Ана. Готовы к отлёту?
Та сразу расстегнула застёжку и, сунув нос в сумку, вздохнула:
— Здорово, опять курятина.
— У пони не так много живности, с которой не жалко расставаться, — Гава прошла мимо кобылы к двери, ведущей под палубу. — Разрешили только куриц.
— Может, хватит их спрашивать? — Ана увязалась следом. — Собачатина вот, по-моему, на вкус ничего так.
— Анатами, друзей заводить без того трудно. Мы и так половине стражи по ночам в кошмарах снимся. Давай не усугублять. — Грифина отворила дверь и начала спускаться.
— Ну, необязательно мелькать у них перед глазами, — пожала плечами Ана, закрывая дверь. — Кстати, Брамсель на неделе вынюхал что-то интересное в городе.
— М-да?
Они спустились в «кают-камбуз» — нечто среднее между кухней и кают-компанией для отдыха. Два земных пони сидели за длинным столом, распивая бутылку.
— Конские яблоки, шеф! — Один из них, красный и поджарый, в старом плаще, поморщил нос при виде Гавы и Аны. — Ты хоть счищай кровь с перьев, когда в приличные места заходишь.
Ана со смешком показала ему раздвоенный язык и игриво прошипела:
— Чего рожу скорчил, Дрифт Ай? Ещё к нам не привык?
Пропустив обмен колкостями мимо ушей, Гава опустилась за стол ко второму жеребцу. Он хоть и тоже был не из толстяков, но его синяя шёрстка не лоснилась мускулатурой.
— Ана сказала, у тебя что-то есть?
Брамсель, а так его звали, быстро закивал:
— Есть дело. Ты ж в курсе про Крейзи Рича? Ну, про сбрендившего буржуя из Хейтона?
— Слыхала, — кивнула Гава.
— Ну так вот, он дельце провернул. Закатил бал, а там, говорит, ему из Старого Кантерлота добытчики достали компашку Одарённых — в руинах или ещё где нарыли. Шестерых! С такой силищей, как не знаю у кого.
Гава только фыркнула, закатив глаза.
— Ну-ну, мотай лапшу на уши, Брам. Старикан про одну половину всей своей херни байки сочиняет, а другую жопой кверху выворачивает.
— Да это другое, — заладил Брам. — Слухи… они сходятся. Складные слишком для выдумок. Все как один заладили про единорожку, которая магией разом посрывала всю одежду с нобилей в бальном зале, а ещё, говорят, она в Хейтонской библиотеке книги левитировала и бравировала, будто с любым заклинанием на свете сладит.
Он многозначительно постучал по краешку стола.
— Не-ет, не просто это слухи. Есть в них что-то, говорю тебе.
— Хм! — Гава вскинула голову и поглядела на Ану. — Твоё мнение?
— Моё мнение? — ухмыльнулась Ана. — Найдётся с десяток загребущих воротил и вдвое больше аристократов-интриганов, готовых наложить копыта на таких пони за кругленькую сумму.
Но Дрифт Ай, вскинув копыто, громко кашлянул:
— Если не враньё, гончие листы и так пойдут в народ через пару дней. Куда торопиться?
— Туда торопиться, что пущенные листы начнут цирк с конями, — ответила Ана. — Нас везде будут щемить конкуренты. Если пойдём на дело, нужна фора со старта.
Гава пожала плечами, поднялась и отстранилась от стола на несколько шагов.
— Думаю, не повредит, если мы проверим. В худшем случае потратим время и окажемся в большом городе с кучей работёнки. Если же вдруг повезёт — так обогатимся, что хоть выходи на пенсию. Лично я не против попытать удачу.
Она развернулась лицом к команде, хищно оскалив клюв.
— Правь на Хейтон, Брам.