Зомби на твоей ферме

Глава 3: Чувствуй

Толкнув дверь локтем, я пробрался внутрь спальни. В моих руках покоился поднос с двумя кружками, до краёв полными разогретым сидром, и миской с яблочными блинчиками, оставшимися с утра. Оказавшись в помещении, я обнаружил Эпплджек, лежащую на кровати и коротавшую время за шитьём. Она старательно скрепляла между собой квадратные отрезки ткани разных цветов, соединяя их в довольно простое на вид одеяло, которое местами казалось новым, в то время как другие его сегменты выглядели изрядно ветхими. Стоило мне только появиться, как она отвлеклась от своего дела и подняла на меня взор.

– Вот и скромный ужин на двоих, – негромко объявил я, а когда приземлил поднос на небольшой столик, стоявший у кровати, добавил: – Приятного аппетита!

– Оу, ты и про блинчики не запамятовал? – слегка удивилась фермерша, перед этим опустив на ткань иголку, которую доселе держала в губах и таким образом делала швы. Меня всегда изумляло то, как легко эти пони справляются с задачами на мелкую моторику, выполняя действия лишь при помощи копыт и зубов и вполне обходясь и без таких гибких конечностей, как наши пальцы.

– Как про такое забудешь? – отозвался я, взяв свою кружку, всего один блинчик и направившись в другой конец комнаты. – Ничего вкуснее, чем твои яблочные блины, я в жизни не пробовал.

С этими словами я добрался до своего стула, что покоился у письменного стола, и лениво развалился на нём. На этом месте я проводил то время, в которое не был занят трудом на ферме вместе со своей напарницей. Почти вся поверхность стола наполнялась мешочками с семенами самых различных культур, горшками с землёй, колбами с химическими веществами и прочим, что необходимо для разведения домашней рассады и селекции. Впрочем, на стуле я сразу развернулся в сторону своей подруги и заметил на её лице смущённую улыбку.

– Спасибо, сахарок, – поблагодарила она меня за мой комплимент. Да, ей было определённо приятно это слышать, судя по тому, что её щёчки почти незаметно побагровели.

– За правду не благодарят, – взаимно улыбнулся я и приложился к сидру.

Я отнюдь не льстил ей. Будучи прекрасной хозяйкой, Эпплджек великолепно умела готовить. Действительно, меня никогда не кормили так вкусно и сытно, как на этой ферме. Может быть, в каком-то смысле здешняя еда и была довольно простой, но это не отменяло того факта, что после неё всегда хотелось добавки. К тому же, неизменно чувствовалось, что в каждую свою стряпню эта рыжая пони вкладывает душу, и возможно, что именно в этом крылся секрет её успеха в качестве домашнего повара.

Прервавшись в своём занятии, ЭйДжей поспешила откусить кусочек от того блинчика, что лежал выше прочих, а потом запила его глотком сидра. Без сомнений, она была рада тому, что я сообразил вместе с сидром разогреть и то, что осталось от нашего завтрака. Время было уже позднее, и она заметно проголодалась. Это особенно усиливалось тем, что ей всегда был свойственен отменный аппетит, как у здорового жеребца. И вкус своей же стряпни явно заставил её забыть обо всех проблемах. Как же мне хотелось видеть её такой беззаботной почаще! Подумав об этом, я вдруг задумчиво проронил:

– Они могли бы уже сюда явиться…

– А? – вопросительно произнесла ЭйДжей, а проглотив кусочек, добавила: – Кто?

– Кто-нибудь.

– В смысле, кто-нибудь из пони?

– Да, кто-то из Кантерлота.

– Прошло ещё слишком мало времени, – добродушно напомнила она. – Мы ведь зажгли факел всего пару часов назад. Дай срок – хотя бы денёк-другой, – и обязательно кто-нибудь из пони за нами прилетит. Надо только не дать нашему огню погаснуть.

– Я добавил туда ещё немного сена, – сообщил я, из-за чего выражение лица моей подруги заметно изменилось.

– Ты, смотри, так уж на него не налегай, пока всё не попалил, – не без порицания призвала рыжая пони. – Это, если ты не в курсе, ещё и еда.

– Только для тебя.

– И для всего Кантерлота, вообще-то.

– Ну, чтобы оно ему пригодилось, огонь, как ты сама и сказала, должен гореть, – вернул я ей те же слова, что она сама только что произнесла. – Лучше потратить лишнюю горсть сена, чем последний шанс. Если потеряем его, то потеряем всё.

– Знаю, – сдержанно согласилась фермерша. Обычно ей не шибко нравилось признавать свою неправоту, но сейчас она не стала спорить, только лишь призвав: – Просто не забывай, что сено нам ещё сгодится, лады?

– Не вопрос, – кивнул я, вновь приложившись к сидру, после чего пожав плечами: – Я и не собирался расходовать больше, чем нужно.

– То-то, – с удовлетворением бросила она. Вслед за этим её взгляд вмиг скользнул к подоконнику, располагавшемуся слева от кровати, и она после секундной паузы известила: – Твоя диковинная капуста, кстати, маленько подросла. Кажись, её уже можно высаживать во дворе.

Я посмотрел на рассаду, которую мы расставили на подоконнике. Плошки с растениями, едва начавшими свою жизнь и питающимися светом от ламп, что нависали над ними, занимали всю его длину. Но это было далеко не всё, что мы выращивали в доме. Те соседние комнаты, где раньше обретались Эппл Блум и Биг Мак, были заставлены такими рассадами. Так готовилась наша причудливая армия, стоявшая на страже фермы и собранного нами урожая… как, впрочем, и нас самих. Хотя стоит признать, что мы ощущали острую нехватку выращивавшихся здесь саженцев. Растения гибли быстро, не успевая толком почувствовать корнями землю. И если раньше мы часто сажали горох или сладкий перец за забором, то ныне планировать оборону приходилось исключительно в пределах двора.

Слишком уж часто на нас нападали ходячие мертвецы, безжалостно пожирая едва высаженные нами растения. И наше положение, пожалуй, становилось всё безнадёжнее. Хоть как-то решить проблему мы старались всего двумя способами. ЭйДжей планировала расширить объёмы рассады, обустраивая для этого бывшую комнату Бабули Смит, а я искал выход в селекции, надеясь придать нашей флоре более лучшие боевые качества. Иногда я пробовал просто экспериментировать, точно не зная, что это даст – например, не так давно работал над скрещиванием картофеля и томата. Трудно сказать, что из него получится, когда оно подрастёт, и мы польём его солнечной водой…

В этот миг моё внимание было обращено на те растения, о которых сказала моя напарница. Это была китайская черешковая капуста бонк-чой. Я привёз её с Земли в подарок для Эпплджек, чтобы она освоила в своём хозяйстве новую культуру, характерную для моего мира. Как же давно это было! По крайней мере, мне теперь так казалось. Что ж, рыжая поняша была права, ростки этой капусты уже достаточно подросли, чтобы пополнить собой нашу оборону. С другой стороны, сейчас мне не хотелось думать над тем, куда именно их посадить, чтобы они показали себя максимально эффективно во время следующей атаки зомби, которая должна была случиться неизбежно.

– Хорошо, – несколько отстранённо бросил я. – Завтра подумаем, где их разместить.

– Даже интересно, во что они превратятся, когда мы польём их солнечной водой, а? – с задором проговорила блондинка, всегда считавшая бонк-чой довольно необычным растением, поскольку никогда не выращивала ничего на него похожего.

Мы обменялись краткими улыбками. Нам обоим было любопытно, что из них получится. До сих пор мы ни разу не пускали их в ход, и это были первые опытные саженцы, предназначенные для оборонительных целей. Впрочем, на этом наше обсуждение и закончилось. Доев первый блинчик, Эпплджек вновь взялась за иглу. Я последовал её примеру, отложил кружку на стол и взял в руки свою записную книжку, которая лежала рядом. В её корешок была вставлена авторучка, а внутри покоился карандаш, исполнявший роль закладки. Я взял его в руку, принявшись бесцельно вертеть в пальцах, а внимание сосредоточил на открытых страницах.

В этой книжице я вёл эдакий дневник, где коротко описывал каждую атаку зомби, кое-какие события, происходившие за минувшие дни, и вёл протокол своих селекционных исследований. Касательно первого, из моих записей можно было понять, что наша ферма подвергалась штурму уже тридцать три раза. Многовато для пяти недель пребывания здесь. Кроме того, иногда я делал среди своих заметок зарисовки тех растений, которые мне удавалось вывести за счёт селекции. Меня нельзя было назвать художником, но всё ж таки я неплохо рисовал, и что самое главное, мне это нравилось. Вот и сейчас карандаш в моих пальцах словно сам собой ни с того, ни с сего пал на чистую правую страницу и принялся выводить линии, делая набросок – на этот раз без цели, не для дела, просто так.

Между тем я время от времени задумчиво поглядывал на то, как Эпплджек в присущей ей старательности шьёт одеяло. Она мне рассказывала, что его начала шить ещё её бабушка, когда та была совсем молоденькой кобылкой. С тех пор Эпплы продолжали работу над ним во время каждого своего слёта, что проводились раз в сто лун, и это была их традиция. Одеяло совсем не предназначалось для того, чтобы его когда-нибудь закончить, но являло собой символ общего дела, которое дружно делается всей семьёй. Однако теперь рыжая поняша явно намеревалась дошить его до конца.

Судя по всему, внутренне ЭйДжей уже не надеялась, что состоится новый слёт их семьи, и они продолжат шить это одеяло вместе. Тем не менее, работа над ним, должно быть, навевала ей приятные воспоминания, которые продолжали утешать её в эти мрачные дни. Поэтому-то она потихоньку и шила его поздними вечерами. Спонтанно мой взгляд скользнул выше прямо к изголовью кровати, на котором висела её шляпа. Кажется, она говорила, что этот деревенский головной убор достался ей от отца. Я знал, что её родители давно погибли при трагических обстоятельствах, а в саду росло причудливое сплетение яблоневого и грушевого деревьев, которое они посадили в день своей свадьбы.

Фермерша нередко приходила к этому дереву, особенно на каждый следующий день после очередной атаки зомби. И хотя в такие моменты ей определённо хотелось побыть наедине с собой, она всегда просила меня составить ей компанию. Мы вообще не решались терять друг друга из виду, понимая, что всегда должны держаться вместе. И даже ночами мы спали вдвоём на одной постели, так как иначе просто не смогли бы заснуть. Ныне нам нужна была взаимная поддержка, как, наверно, никогда прежде. Но я не переставал удивляться её силе духа. Все эти свои печали она держала в себе, и лишь походы к дереву родителей выдавали в ней очень сильные чувства. Она не раз мне говорила, что яблони крепки благодаря своим корням.

Корни, истоки… я отлично помнил, как оказался в этом мире, словно было это вчера. Связь между нашими мирами установилась относительно недавно, когда я получил высшее агрономическое образование. И узнав о программе обмена, я очень заинтриговался идеей посмотреть на новый, неизведанный мир, а заодно познакомиться с тамошней флорой. И хотя многое тут было, как и у нас, я ни разу не пожалел о своём выборе. Ни в одном уголке Земли я бы не встретил такую чарующую экзотику, как в Эквестрии.

По программе обмена, нацеленной на обоюдное знакомство миров с нашими культурой и знаниями, я поступил в кантерлотскую сельскохозяйственную академию. Цены на жильё в столице были довольно большими, и поэтому, чтобы сводить концы с концами, мне пришлось устроиться на подработку в кондитерский магазин к единорогу по имени Джо Пончик. Я должен был заниматься доставкой заказов на дом. И мне всегда было забавно видеть реакцию столичных пони на то, что в дверь к ним стучится существо из иного мира. Это было единственное, что скрашивало мои непростые будни. Хотя я очень уставал от совмещения работы и учёбы, мне было интересно узнавать этот мир и его жителей.

Впрочем, мне улыбнулась удача, когда про меня узнала молодая принцесса из Понивилля, отличавшаяся особой любознательностью и, как следствие, очень заинтересовавшаяся моей персоной. Я был в первой волне обмена, в силу чего нас, людей, в этом мире находилось не так уж и много. Поэтому интерес Принцессы Твайлайт Спаркл ко мне не имел границ. В связи с этим она предложила мне переселиться сюда – в Понивилль, – где состоялось моё знакомство с её подругами. Наконец, в тот судьбоносный час, когда она пожелала продемонстрировать мне, как агроному, угодья Яблочной Аллеи, я впервые встретил её – Эпплджек.

По итогу знакомства эта милая фермерша добродушно предложила мне крышу над головой как раз по тому случаю, что в её вотчине я мог бы узнать о сельском хозяйстве Центральной Эквестрии больше, чем где-либо. Я никак не мог отвергнуть её предложение, даже если бы хотел или был смущён от такого гостеприимства. С первого же взгляда я почувствовал, что меня в этой пони что-то притягивает. Так заложилась основа моей дружбы как с ней, так и с её семьёй. И я не переставал быть ей благодарным за то, что она приютила меня в своём доме… пусть даже на учёбу мне приходилось с тех пор ездить из другого города.

За этими мыслями я словно бы и сам не заметил, как мой карандаш вывел на бумаге её образ. Набросок изображал ЭйДжей, мирно дремлющую прямо под стволом яблони. Её шляпа, сдвинутая на лоб, покрывала ей глаза, а во рту она держала соломинку. Я часто видел её такой, когда она немного утомлялась от работы и в полуденный зной мирно смотрела сны где-нибудь посреди своего сада. Правда, мой спонтанный рисунок требовал чего-то ещё, что подчеркнуло бы его посыл и переданные им эмоции. Что-то такое, что выходило за пределы самого художества.

К слову говоря, с некоторых пор я стал увлекаться японской поэзией. Кто-то считал её странной, многие не понимали, и я относился к их числу, пока не уловил основную суть. В конце концов, хокку – это своеобразный словесный снимок мгновения, которое больше никогда не повторится, что призван запечатлеть чувства, обречённые больше никогда не вернуться. В перерывах между глотками сидра я сложил три строки, насколько мог ими передать внутренние ощущения, и записал их под наброском. Как только была поставлена точка, я про себя зачитал выведенные буквы:

«О, как ты красива!
Подними же шляпы край,
Чтоб я нагляделся».

Безусловно, я считал её красивой, как бы это ни было, возможно, странно с учётом наших различий. Все пони были очень милы, но в этой рыженькой кобылке с блондинистой гривой, изумрудными глазами и чудными веснушками на щёчках таилось что-то особенное, совершенно неповторимое. Пусть даже мы были друзьями, я и не брался отрицать, что вижу в ней нечто большее, хотя и никогда не говорил об этом ей, да и сам не сразу осознал вполне. Но последующие дни, проведённые на этой ферме, всё больше проявляли во мне это чувство, а с началом нынешнего кошмара – тем более. В очередной раз окинув взором свой рисунок и вдумчиво перечитав выведенное под ним стихотворение, я непроизвольно хмыкнул.

– Чего это ты там чёркаешь, сахарок? – послышался вдруг со стороны кровати любопытный голос, мгновенно выведший меня из своих раздумий.

Её вопрос несколько смутил меня. Складывалось такое впечатление, что её глаза видят меня насквозь. Но я всё равно попробовал съюлить, спокойно бросив:

– Ничего такого.

– Да брось, ты ж знаешь, что я за версту чувствую, когда кто-то говорит неправду, – без упрёка напомнила Эпплджек. – Ты ведь делал это с таким увлечением, что даже про сидр позабыл! Или это секрет?

Из моих уст вырвался выдох. Само собой, я знал, что скрывать перед ней что-либо бесполезно. И хотя её чутьё на ложь не всегда было точным, на этот раз она попала в точку. Поэтому я покорно развернул записную книжку в её сторону, тем самым продемонстрировав свой набросок. При виде него она заметно сбилась с толку, а её щёчки чуть побагровели от смущения.

– Хм, недурно, – проронила она, отчего мне стало легче на душе. Но уже через секунду на её лицо вернулась лёгкая улыбка, а глаза игриво чуть прищурились. – И кто разрешал меня рисовать?

Что-то внутри меня щёлкнуло, и я решил сменить тактику. Раз уж вскрыли, то таить более нечего. Я отложил свой дневник на стол, встал со стула и неспешно направился к ней.

– Когда художник видит нечто прекрасное, он это сразу зарисовывает, не спрашивая разрешения, – ответил я, как уже наткнулся на её непонимание:

– Чего?

Я беззвучно усмехнулся. Эта рыжая пони была очень практична и по-своему мудра, но в некоторых вопросах крайне простодушна. Присев рядом с ней у края постели, я взглянул в её глаза и с иронией почти шёпотом протянул, помотав головой:

– Ты так далека от поэзии!..

– Лучше прибереги всю эту поэтическую чепуху для Рарити или, на худой конец, для Твайлайт, – проулыбалась фермерша. – Им это скорее придётся по нраву, а я пони простая – ты же знаешь.

– И в простоте кроется прекрасное, – изрёк я, после чего возложил руку ей на макушку и принялся плавными движениями поглаживать её гриву.

От моего прикосновения ЭйДжей тотчас же обомлела, а потому не сказала более ничего. О да, я определённо знал её слабость! Поглаживание гривы, нежное почёсывание за ушком… ни одна пони не могла перед этим устоять. Как я уже успел убедиться, они были ко всему этому очень чувствительны, словно человеческие руки тоже творили магию от соприкосновения с их мягкой шёрсткой. Причём эффект был обоюдным. Эти создания были похожи как будто на ожившие плюшевые игрушки. И прикосновения к ним были очень приятны, непередаваемо упоительны.

Что ж, Эпплджек отнюдь не оказалась исключением из правила, несмотря на свой довольно твёрдый характер. Она сомкнула веки и всецело отдалась в плен приятным ощущениям, которые охватили её целиком и полностью и явно превосходили даже моё удовольствие от осязания её невероятно мягкой и шелковистой гривы. И мне было от этого только приятнее, что благодаря мне она испытывала большее блаженство, нежели я сам. Когда же моя рука скользнула за её ушко, она и вовсе слегка вздрогнула и чуток наклонила голову набок ко мне, словно тем самым желая быть как можно ближе к этим ласкам.

Я зарылся пальцами в её волосы и как можно нежнее проводил их кончиками у основания ушка, повторяя эти движения раз за разом, и в какой-то момент мне даже показалось, что она едва слышно мурлычет, как кошка. Конечно, все пони особо падки на ласки этого места! В очередной раз убедившись в этом факте, тем более на примере такой кобылки, как Эпплджек, довольно далекой от подобных умильностей, я опять не сдержал беззвучный смешок. Это заставило мою подругу немного приоткрыть веки и посмотреть на меня. Несмотря на то, что у неё в глазах читалось, как всё её естество будто бы утопает в этих ощущениях, она всё же не изменила своему характеру и не без улыбки произнесла:

– Ты ведь не думаешь, что сумел этими почесушками охомутать меня, как резвого мустанга, не так ли?

– Расслабься, отдыхай и ни о чём не думай, – прошептал я, не прекращая ласки. – Если хочешь закончить уборку урожая за два дня, то тебе стоит набраться для этого силёнок.

– Не бойся, с этим мы справимся, – отмахнулась она почти так же тихо, как звучал и мой голос, на что я спонтанно возразил:

– Если только в наши планы не внесут изменения сама знаешь кто.

Сам того не желая, я своим утверждением, кажется, несколько испортил ей кайф. Порой я бываю крайне неосторожен. Словно бы игнорируя ощущения от моих прикосновений, она потупила взор и глубоко задумалась.

– И впрямь, если они снова нападут до конца месяца, то мы можем совсем не успеть. Наверняка нам будет особо не до яблок, коль уж придётся, как обычно, опять сажать растения и отстраивать забор, – с явным удручением проговорила блондинка. Мои пальцы сместились к её затылку, зарылись в гриву и замерли там. Выдержав паузу, она к слову выразила своё чаяние: – Была бы с нами хоть Эппл Блум. С ней нам и то было бы легче закончить всё к сроку.

– Само собой, лишние копыта нам бы не помешали, – согласился я, решив, что должен поддержать разговор.

– И с растениями она могла бы нам подмогти, не говоря уж о хозяйстве, – добавила Эпплджек с ещё большей задумчивостью. По ней было отчётливо видно, что внутри неё полыхают эмоции, которым она ранее старалась не давать воли. Но теперь её глаза слегка дрожали, она печально поникла ушками и тяжело вздохнула: – Ох, Эппл Блум… как хоть она там сейчас? Помнится, когда-то я боялась оставить её одну на ферме всего на день, а нынче не виделась с ней уже больше месяца. И… я, конечно, уверена, что с ней всё в порядке, как и с Биг Маком и Бабулей Смит, просто… просто я маленько переживаю за них, а за неё особенно.

– Понимаю, ты скучаешь по ней, – участливо закивал я. Пожалуй, раньше я никогда не встречал таких сестёр, как эти две яблочные пони, которые были бы настолько привязаны друг к другу. И, естественно, её чувства от разлуки с Эппл Блум были мне абсолютно понятны. – Но, поверь, ты ещё с ней встретишься. И со всей семьёй, и с подругами.

– Верно, – сдавленно согласилась фермерша. Помолчав ещё немного, она в итоге не сдержалась и поделилась тем, что её угнетало: – Знаешь, я уже просто порядком устала от такой жизни. Устала ждать, пока за нами кто-нибудь придёт, пока вырастут саженцы, пока снова нападут эти твари. Мы, конечно, делаем всё, что можем, чтобы это поскорее закончилось, и вот – факел даже построили. Я верю, что его огонь увидят, и за нами прилетят, но… не знаю, мне, если честно, совсем невмоготу. Всё это уж больно тяжко.

Довольно сухо изливая свои эмоции, Эпплджек уткнулась взглядом в плошки с саженцами, стоявшие на подоконнике, и всецело погрузилась в мысли. В силу этого она даже чуть вздрогнула от неожиданности, когда я заключил её в объятия. Мои руки плотно обхватили её за плечи и прижали к груди, словно тем самым я желал внушить ей чувство защищённости от всех тех бед, что она перечислила. Что ж, именно это я и намеревался сделать, и сейчас она нуждалась в чём-то подобном, как никогда прежде. Честно говоря, в те дни, когда я поселился у неё на ферме, мне и в голову бы не пришло, что когда-нибудь у меня возникнет необходимость успокаивать её подобным образом.

– Так легче? – спросил я наконец, нарушив недолгое молчание. Ответом мне стало то, что она чуть сменила позу, и её копыта взаимно обхватили меня в столь же тёплом объятии.

– Легче, – призналась она. «И мне тоже», – промелькнуло в моей голове как бы ей в ответ. Хотя надо сказать, что её сильные копыта обхватывали меня довольно крепко. Мы грели друг друга взаимными объятиями, стараясь таким образом отстраниться от того, что наполняло наши сердца холодом в эти мрачные времена. Но в какой-то момент моя подруга томно вздохнула и продолжила изливать мне душу: – Больше всего на свете мне хотелось бы снова увидеть их всех – хотя бы одним глазком. Я знаю, что наша работа очень важна, и мне не страшно оставаться тут и дальше. Меня просто без конца мучает страх, что с ними могло случиться что-то неладное. Если бы я только могла знать, что с ними всё в порядке, и они всё ещё нуждаются в нашем урожае, то… я была бы готова защищать его сколь угодно.

– Не бойся, всё прояснится, – утешал я её, не размыкая рук. – Ты сама ведь говорила, что надо просто подождать. Вот увидишь, наша идея насчёт факела сработает, и ты снова с ними встретишься. Всё будет хорошо – не волнуйся. Обещаю, всё будет в порядке. Всё наладится…

Я продолжал шептать ей на ушко слова утешения, надеясь, что это дарует ей хотя бы каплю покоя и уверенности в лучшем. По крайней мере, лично у меня на душе всегда становилось легче, когда она говорила мне что-то в этом роде. Словно её природная неспособность лгать делала такие слова самым точным прогнозом. Впрочем, по прошествии полуминуты она вдруг ни с того, ни с сего немного отстранилась от меня. Я не стал удерживать её в своих объятиях, и по итогу мы вновь посмотрели друг другу в глаза. Но моя правая рука продолжала покоиться на её плече, по которому ниспадала собранная в хвост грива. Мои пальцы всё ещё ощущали её чарующую мягкость.

К своему лёгкому удивлению я обнаружил, что на глазах Эпплджек проступили слёзы. Правда, они говорили не столько о печали, сколько о благодарности, что читалось по её взгляду. Она была отнюдь не из слезливых или излишне эмоциональных пони, однако в этот миг её сильное сердце дало волю чувствам.

– Я бы никогда не выдержала всё это без тебя, – произнесла она вдруг со слабой, но невероятно чувственной улыбкой, после чего повторила то, что говорила мне при созерцании пламени факела: – Правда, спасибо тебе, что делишь все эти тяготы со мной. Боюсь и представить, что было бы, останься я тут совсем одна. Я всё ещё жива благодаря именно тебе.

– Как и я благодаря тебе, – вторил я ей. – Мы вдвоём в одной лодке. Разве могли бы мы не заботиться друг о друге?

– В том-то всё и дело, – продолжала ЭйДжей, положив копытце мне на грудь – точно туда, где билось сердце. – Ты остался тут со мной, хотя мог бы спастись в Кантерлот вместе со всеми пони. И остаёшься рядом до сих пор. Спасибо тебе, сахарок, – за всё.

Не передать словами, насколько я был тронут её посылом. Но в то же время я был немного удивлён. Я никогда не считал, что у меня был выбор остаться в Понивилле или бежать в Кантерлот. Всё это произошло как-то само собой. Тем не менее, Эпплджек узрела в этом мой поступок, и мне было несказанно приятно знать, что она так думает. Всё ж таки в этом была весомая доля правды. Как бы я мог бросить её одну на ферме, зная, насколько это опасно? Для меня это было совершенно невозможно.

Ни я, ни она более ничего не произнесли. Но этого и не требовалось. Я чувствовал, как внутри меня возбуждаются сильные эмоции, отклик которым я усматривал в её слегка дрожащих изумрудных глазах. Всё то, что мы пережили вместе, не могло их не взрастить. В этот миг нами полностью овладевали чувства, ничему иному не оставалось ни малейшего места. Ведомая ими, Эпплджек словно по наитию медленно склонила голову набок, и я, как заворожённый, последовал её примеру. Мы неспешно сближались, как если бы хотели оттянуть тот сладостный момент, мечты о котором прорывались из самых глубин наших подсознаний, кои были нам, пожалуй, доселе неведомы.

Мир вокруг перестал существовать, и все мои мысли сошлись лишь на ней одной. Я ощущал запах её слегка томного дыхания. Нас отделяло не более одного-единственного миллиметра, казалось, совсем ничего не значащего, как вдруг в наши души будто бы ударила молния. Мы напряжённо замерли и прислушались. Откуда-то снаружи дома – явно издалека – раздались могильные выкрики и угрожающие стоны. Пока что это не значило ничего конкретного, но когда спустя несколько секунд во дворе зазвучал звонкий лай Вайноны, внутри нас обоих всё оборвалось.

– Это то, о чём я думаю? – напряжённо прошептала рыжая поняша. В оцепенении мы застыли в том же положении, и в какой-то момент мне даже показалось, что её губы чуть коснулись моих.

– Сомневаюсь, что она ошибается, – лаконично ответил я, имея в виду собачонку. Дать осечку после того, как оказаться полностью правой тридцать три раза подряд? Такое, конечно, возможно, но по мне так маловероятно.

В одно мгновение расцветший между нами чувственный настрой сошёл на нет. Где-то в глубине я был крайне раздосадован этим подлым обстоятельством. Только что я был всего-то в миллиметре и секунде от своего счастья. Угораздило же этих зомби явиться так вовремя! Впрочем, моё подсознание могло думать и испытывать что угодно, однако мой разум всецело сосредоточился на возникшей в который раз смертельно опасной проблеме. Поэтому я поднялся с постели и поспешил выбраться в коридор. Эпплджек, схватив свою шляпу, направилась следом за мной, тоже будучи всецело озабоченной лаем Вайноны. Она выглядела по обыденному для себя серьёзно, словно бы четверть минуты назад между нами ничего и не было…

В коридоре располагались ещё две двери, ведшие в бывшие комнаты Эппл Блум и Биг Мака, которые ныне ломились от домашней рассады, а также лестница, соединявшая второй этаж с первым. Но в самом его конце зияло окно, откуда была видна вся передняя часть двора. Спешно подойдя к нему, я открыл его и отчётливее услышал то, как лает Вайнона. Вслед за этим со стороны Вечнодикого леса вновь раздались леденящие душу завывания, заглушившие и голос собаки, и цокот копыт нагонявшей меня ЭйДжей. Правда, приближение зомби и без того подтверждал более явный признак – среди деревьев во тьме мелькали огни.

Да, некоторые зомби пользовались факелами, которыми жгли растения и любые преграды на своём пути. Их чудовищный вид, если к ним вообще применим такой термин, в целом активно пользовался самыми разными приспособлениями, нацеленными на штурм нашей фермы. Как ни странно, их пустых голов хватало хотя бы на то, чтобы надеть на себя какие-нибудь импровизированные защитные покрытия или же вооружиться хотя бы простыми дубинами. Но всё же большинство из них шло в атаку с голыми руками, и при близкой встрече этот факт не шибко делал их менее опасными.

Подойдя к окну, Эпплджек закинула передние копыта на нижнюю часть его рамы и вгляделась во тьму. Найдя прямо под стенами фермы свою любимую собачку, она затем устремила взор вдаль и узрела то, что наблюдал и я. Судя по тому, какую ширь охватывали огоньки факелов во тьме, царившей среди деревьев, на нас надвигалась огромная орда. Спонтанно я переместил взор с тёмного южного сада на рыжую поняшу и заметил, что от её меланхолии и сентиментальности, вдруг мелькнувших в спальне, не осталось и следа. К ней вернулась вся её решимость защищать родную ферму до последнего вздоха, которая двигала ею во время каждого такого нападения.

– Ну, давайте-ка, идите к мамочке! – выкрикнула Эпплджек в адрес тех толп, что наступали на ферму, затем воскликнув по-ковбойски: – Йиппи-кай-эй, сволочи!

Несомненно, она была на взводе. Впрочем, нам стоило действовать в большей мере решительно и методично, чем воинственно и порывисто. В любом случае, времени было мало, поэтому я сразу её призвал:

– Соберись, ЭйДжей. Не стоит поддаваться гневу. Мы просто должны защитить запас еды для Кантерлота, и только.

– Ты прав, – не стала спорить фермерша, спрыгнув обратно на свои четыре копыта. – Ну, тогда я за сумкой с саженцами и верёвками, а ты покуда загони Вайнону в дом и проверь, чтоб всё было готово – давай!

Едва успев договорить, пони в шляпе погарцевала в комнату своей младшей сестры, поскольку именно там хранила свою седельную сумку со всем необходимым для высадки растений и взрывными яблоками. Я немного проводил её взглядом, после чего переместил его на своё пальто, висевшее на крючке возле лестницы. Вместе с ним болтался и длинный лук с колчаном и стрелами, которые я изготовил специально для стычек с зомби. Точнее, его сделала для меня Эпплджек, будучи довольно опытной в столярном ремесле, хотя стрелы были уже моего авторства. Эх, в который раз я внутренне понадеялся, что вскоре мне не придётся выпускать его из рук и браться за топор.

Я быстро облачился в пальто, как обычно, не став его застёгивать, повесил на себя колчан и, взяв в руку лук, направился к лестнице, но тут же остановился. Непроизвольно я устремил свой взор к двери нашей спальни. Китайская капуста бонк-чой… почему бы и нет? Этот бой мог стать подходящим испытанием для пополнения в нашей армии растений. Но что бы я ни решил делать, мне стоило поторопиться.

Зомби идут!..