Полет Аликорна

22. Sturm und Drang

Рарити отошла от тела Хуфу. Она хотела дать его импровизированной семье немного уединения, чтобы погоревать — а еще и просто не могла больше на него смотреть.

Герой — так он назвал ее. Слово тяжело повисло в воздухе, словно в насмешку за то, что она совсем не такая. Ей не удалось получить Камень Небес, и, что еще хуже, ее глупость побудила других рисковать своими жизнями ради нее. Хуфу умер. Все они могли умереть. Модельерша была полна сожалений — и лишь все более мимолетная надежда на то, что она успеет добраться до Галлополи вовремя, чтобы спасти пони от ярости Каррока, поддерживала ее дух.

По крайней мере, летучесть Аликорна больше сомнений не вызывала. Корабль снова взлетел. Ее безумная мечта вернуться домой сбылась, и это дало достаточно надежды, чтобы не чувствовать себя полностью раздавленной. И все же Рарити была не совсем права. Когда она шагала по палубе дирижабля, то чувствовала, как ее ноги дрожат, и знала, что это не просто приспосабливание к полету. Стальная решимость и острота ума, которые даровали ей страх и адреналин, угасали, и усталость быстро заполняла оставленную ими пустоту. Единорожка была истощена, и не могла вытащить свои мысли из мрачного места, в котором они погрязли. В тот день она избежала смерти полдюжины раз только для того, чтобы та забрала друга. По крайней мере, она могла попытаться чем-то занять себя, и разговор с Блубладом выглядел хорошим началом.

— Ты меня слышал? — позвала Рарити. — Я сказала, что мы должны лететь быстрее, если хотим получить шанс догнать грифонов.

Она осторожно ставила одно копыто за другим, заботясь о сохранении равновесия, и подошла к штурвалу, где стоял Блублад, ведущий воздушный корабль по безоблачному небу. Аликорн летел на восток, к восходящему солнцу, и когда Рарити посмотрела вперед, ей пришлось сильно зажмурить глаза.

— Я тебя слышал, — подтвердил жеребец, почти крича, чтобы его услышали сквозь шум воздуха. — И я тоже очень рад тебя видеть.

— О-хо, что ж, справедливо. Позвольте мне перефразировать: принц Блублад, я просто счастлива снова оказаться в вашей компании. Итак, тебе нужно выжать из этого корабля как можно больше скорости. Я верю, что он может лететь быстрее.

— Двигатель не работал ни на одном близком к предельному режиме почти неделю, и я не могу уверенно сказать, сколько деталей пришлось перебрать в процессе ремонта корабля. Я не хочу рисковать с мощностью, пока не буду уверен, что он сможет ее выдержать.

— Если и существует время рискнуть, то оно настало сейчас.

— Что? — Блублад повернулся к ней, и Рарити впервые увидела, что он достал свои дурацкие летные очки – где бы он их ни прятал. Линзы, по-видимому, были заколдованы, чтобы затемняться под прямыми солнечными лучами, и они делали выражение его лица непроницаемым.

— Мы должны добраться до Галлополи раньше Каррока. Повреждение двигателя, если это нужно для того, чтобы первыми добраться до города, стоит того.

— Но…

— Я сама прибавлю скорости, если придется, — всерьез пригрозила Рарити. В самом деле, единорожка не только была полна решимости обогнать грифонов в гонке до побережья — в тот конкретный момент она готова была использовать что угодно, на что можно опереться, и рычаг регулировки скорости вполне годился. У нее совершенно определенно кружилась голова.

— О, ладно, но если котел взорвется или коленвал сломается, то это будет на твоих копытах, — Блублад поднял переднее копыто, сдаваясь. Он надавил на рычаг одним копытом, медленно двигая индикатор вперед до последней отметки. Палуба под ее копытами заметно завибрировала, когда паровой двигатель начал набирать мощность, и Рарити почувствовала, как усилилась сила ветра, дующего в лицо и хлещущего по гриве.

— Полагаю, стоит надеяться на лучшее, — заключил принц.

— Надежда — это все, что у нас есть, пока мы не достигнем Кантерлота и принцесс, — пробормотала Рарити. Она прищурилась и посмотрела на яркий солнечный свет впереди, изучая горизонт в поисках признаков воздушного корабля Каррока. Не было ни одного. — А пока, похоже, нам есть что наверстать.

— О? В последний раз мы виделись всего шесть часов назад, — пошутил Блублад. — Но полагаю, это была довольно насыщенные событиями шесть часов.

Шутка была достаточно забавной, но Рарити не могла выдавить из себя смеха.

— Мы должны догнать Каррока, я это имела в виду. Тем не менее полагаю, когда будет немного поспокойнее, мы сможем поделиться кое-какими историями друг с другом.

— Хотелось бы думать, что так и будет.

Рарити молчала. Мысль о том, чтобы рассказать о событиях дня, только ухудшила ее самочувствие. Звуки и видения проносились в ее голове: странные голоса, полные зубов челюсти, молнии, прожигающие воздух вокруг нее, острые когти, тянущиеся к ней, и последний вздох Хуфу.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Блублад. — Ты дрожишь.

— О, просто адреналин покидает мой организм. Уверяю, я в порядке.

Блублад использовал немного магии, чтобы поднять очки. Он посмотрел на нее со странным выражением лица, которое так же трудно было прочесть, как если бы его глаза все еще были закрыты. Подозрение? Беспокойство?

— Что? Я действительно в полном порядке.

— Ты можешь быть честна со мной. Смерть…

— Я в курсе! — отрезала Рарити. — Думаешь, это первый раз, когда кто-то из моих близких умирает? Я в полном порядке, спасибо.

Ее и без того подкашивающиеся ноги выбрали этот момент, чтобы полностью сдаться, и она, упав, слегка вскрикнула. Однако прежде чем белая пони успела рухнуть на твердую палубу, она почувствовала покалывающие, обволакивающие объятия магии Блублада. Он осторожно положил ее так, чтобы она лежала на спине, а затем опустился на колени, чтобы не нависать над ней.

— Возможно, мне досталось сильнее, чем думала.

— Похоже на то, — согласился Блублад. — Пожалуйста, отдохни. Мы все еще более чем в ста лигах от Галлополи, а грифонов пока не видно.

— Нет, в этом нет необходимости, — она не могла позволить себе быть сейчас слабой. Сколько бы от нее ни осталось, единорожка должна найти и отдать все это во имя спасения других пони. Ей нужно доказать, что она может что-то сделать — что за нее стоит умереть. Рарити с трудом поднялась на копыта, оттолкнув ногу, которую Блублад протянул, как только увидел, что ее не уговорить.

— Тебе не нужно ничего доказывать ни мне, ни кому-либо еще, — произнес Блублад, словно читая ее мысли, когда поднялся следом за ней. — Уверен, без всего того переполоха, что ты устроила на базе, мы бы не ушли с подъемным газом. Я с трудом могу представить, сколько отваги ты должна была проявить.

Это было слишком. Рарити упала на колени и слезы выступили из ее глаз.

— Нет! Вот так вот. Я ничего не сделала. Я не смогла догадаться, что Каррок все еще будет на базе, мне не удалось отвлечь внимание, и я не смогла забрать Камень Небес. Я была достаточно близко, чтобы коснуться его, Блублад! Более умелый пони мог бы схватить его и тут же остановить все это безумие, но я не смогла!

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил Блублад.

— Я не знаю! Я нашла Камень на корабле Каррока, но что-то помешало мне его взять, и я оказалась в другом месте. Я не могу объяснить, но и Виндласс там появилась. Она была в Кантерлоте, а я на корабле Каррока, но мы были там вместе.

Блублад искоса на нее посмотрел.

— За всем стоит Виндласс — за твоим братом, за грифонами, всем! И я ничего не смогла поделать, чтобы остановить ее, точно так же, как ничего не смогла сделать, чтобы забрать Камень Небес у нее и Каррока. Все, на что меня хватило — броситься в когти грифонам и дать другу погибнуть вместо меня.

— Я не могу сделать вид, — вопросительно посмотрел на нее принц. — Что все понимаю, но если какая-то необъяснимая сила помешала тебе получить Камень Небес, каким бы иным образом ты могла бы поступить?

— Дело не в том, что я сделала! Ты что, не понимаешь? Ты не должен был возвращаться за мной! Ты должен был улетать без меня. Я должна была вернуться к кораблю, но не смогла! Мое спасение было самым глупым твоим поступком, — последние свои слова она прошептала, наклонившись к единорогу, чтобы ее было слышно сквозь свист ветра.

— Это было не глупо, — очень уверенно ответил Блублад и покачал головой.

— Как ты вообще можешь такое сказать? Один уже мертв, а жизни тысяч находятся в большей опасности, чем когда-либо. Это было неправильное решение по любым меркам.

— Нет. Никаких иных проблем или вариантов не было, поэтому не нужно было принимать никаких решений. Мы знали, что должны найти тебя или хотя бы выяснить, что произошло. Ты — и не пытайся отрицать это — самая важная среди нас. Ты воплощаешь Элемент Гармонии.

— Я всего лишь пони, Блублад, не более важная, чем кто-либо другой, — нахмурилась Рарити. — Ты должен был убедить их оставить меня.

Блублад рассмеялся.

— Если бы я попытался, меня бы за борт выбросили, — он замолчал и чуть смягчился лицом. — А ты знаешь, что я бы и не пытался.

— Да… я знаю, — ответила белая пони. Ее последующий вздох был заглушен ветром. — Это все равно было глупо.

Именно так. Сейчас она должна была быть в той пещере, а остальные — вдали и безопасности. Она должна была терпеть невыразимые муки в безжалостных когтях Гилары и ее солдат или умереть. Не сумевшую справится с необузданными эмоциями, переполняющими ее, единорожку словно прорвало. Рарити начала рыдать, ее плач вскоре превратился в сотрясающие тело спазмы. Блублад осторожно обнял ее передней ногой за плечо, и она не оттолкнула ее. К ее собственному удивлению и, несомненно, его удивлению, она уткнулась в его плечо. Лишь спустя немало времени она восстановила достаточно самообладания, чтобы заговорить.

— Я чувствую себя просто ужасной пони. Как я могу представлять Элемент Щедрости, когда все, что я могу чувствовать — радость, что ты спас меня, несмотря на гибель Хуфу, несмотря на то, что из-за этой задержки могут погибнуть тысячи пони? Я не более, чем эгоистка, и чувствую себя из-за этого ужасно виноватой.

— Нет.

— Нет? Что значит «нет»? Как ты вообще мог такое сказать?

— Нет, ты не эгоистка. Нет ничего плохого в том, чтобы радоваться жизни.

— Но не за чужой счет! Вот только… Я даже не могу рассказать, что бы они со мной сделали. То, что я видела… — ужасающие воспоминания о грифоньей кладовой пронеслись в ее сознании — острые ножи и освежеванные туши, свисающие с крюков. Острие когтя, тянущиеся к ее глазу. Коллекция изукрашенных кинжалов Каррока. Прежде чем она смогла остановиться, Рарити качнулась вперед и прижалась щекой к груди Блублада.

— Послушай меня, Рарити, — произнес Блублад, и она почувствовала его горячее дыхание у своего уха. — За свою жизнь я наслушался немало абсурдных и дурацких вещей. Немало и сам наговорил — но никогда не слышал ничего более нелепого, чем твое отрицание собственного великодушия. Тот факт, что ты рисковала своей жизнью ради самовлюбленного дурака, вроде меня, доказывает это. Ты выбрала борьбу и выживание, когда можно было бы просто сдаться — и в этом нет ничего плохого. Когда мы вернемся домой, у тебя будет целая жизнь, чтобы поделиться своей сердечностью и своим даром с пони, которые ничем их не заслужили, и ты сделаешь из их лучшее, чем они уже есть. Как у тебя получилось со мной, — Блублад остановился, чтобы перевести дыхание. — Мы вернемся домой, и тогда все снова будет хорошо.

Она впитывала слова, какие странно было услышать от такого пони, как Блублад. Спустя несколько секунд Рарити медленно высвободилась и отодвинулась от него. Она подняла переднюю ногу и изо всех сил постаралась вытереть лицо, впервые после отъезда из Кантерлота радуясь, что на ней нет макияжа.

— Да, может быть. Может быть, все будет хорошо, — сказала она, с трудом сдерживая легкую улыбку.

Блублад посмотрел на нее сверху вниз и повторил ее выражение, неуверенно приподняв вверх уголки рта. Мгновение она просто смотрела на него, изумляясь проявлению искренней теплоты в выражении его лица и борясь с желанием раствориться в его ясных голубых глазах. Наконец, Рарити энергично встряхнула головой и отвернула свой разум от опасного пути, к которому он направлялся.

— Знаешь, Блублад, все было намного проще, когда ты был просто отталкивающим.

— Для нас обоих, — кивнул жеребец.

— Ну, тебе не дозволяется ради удобства возвращаться к прежнему образу, — предупредила Рарити, ткнув копытом жеребца в плечо и вызвав небольшой смешок. Бакару выбрал именно этот момент, чтобы всунуть свое огромное тело между единорогами, и бросил враждебный взгляд на Блублада.

— Коль вы уже покончили с нежностями, то могете припомнить, шо мы гоняемся за грифонами. Именно потому вон тама лежит тело моего босса, не так ли? Кажись, делать энто можно получше.

Раздосадованная Рарити отступила, когда Блублад резко ответил другому жеребцу.

— Если тебя как-то беспокоит то, как я управляю кораблем, то можешь об этом забыть. Как видишь, рычаг повернут вправо, указывая на самый полный ход. Другими словами, двигатель уже работает с большей нагрузкой, чем дозволяет расчетная мощность. Лететь быстрее невозможно. Что мне нужно сделать, чего я не делаю уже?

— Может, уделять внимание кораблю, а не Рарити, — проворчал Бакару.

— Может, тебе стоит заняться своими делами и заняться вязанием узлов, или к чему там у тебя талант, и дать мне управлять кораблем по моему разумению!

— Мальчики! — вмешалась Рарити. — Пожалуйста, Селестия свидетель, ситуация напряженная, но у вас двоих будет достаточно времени померяться эго уже после того, как мы эвакуируем Галлополи. И, в общем-то, Бакару прав.

— Что? — воскликнул Блублад, шокированный предательством.

— Мы должны сосредоточиться на задаче на копытах, — продолжила Рарити. — Если бы я мыслила ясно, было бы очевидно, что ради выгадывания лишней скорости мы можем сделать много больше. Блублад, поправь, если я ошибаюсь, но полагаю, ты снаряжал этот корабль исходя из того, что будешь лететь один. А теперь, когда на борту наша компания, а также пушка и тяжелый якорь, мне кажется, что дополнительный вес должен нас замедлять.

— Да, конечно, но я не собираюсь просить кого-либо прыгать за борт в надежде выгадать лишнюю лигу или две в час. Более того, мы с Хуфу выгрузили все, что могли, ожидая, пока надуется воздушный шар.

— И после того, шо мы уместе прошли, я не дам избавиться от бедной Дэйзи Мэй!

— Во-первых, — начала Рарити. — Я очень постараюсь забыть тот факт, что ты, похоже, дал этой пушке имя, Бакару. Во-вторых, я уверена, что можно добиться снижения веса, даже если мы сохраним наши новые дополнения. Припасы, мебель, приборы — все, что не является структурно важным, можно бросить.

— Признаю, у нас не было времени разобрать некоторые крупные вещи — например, кровать. Пожалуйста, действуй, — пожал плечами принц. — Можешь выкидывать.

— Тода для началу я спущусь у низ и гляну, шо ишшо можно сделать, — предложил Бакару. Он начал спускаться через люк в каюту дирижабля, ненадолго остановившись, чтобы потребовать не прикасаться к Дэйзи Мэй.

— Я должна помочь ему, — сказала Рарити.

— Да, конечно, — Блублад не смотрел на нее.

— Пожалуйста, Блублад — то, что ты сказал мне минуту назад — было замечательно. Слова, которые мне нужно было услышать. Я никоим образом не хочу умалить их или тебя, отметив, что есть и другие вещи, на которых мы должны сейчас сосредоточиться. Не оскверняй их, дуясь.

— Я не дуюсь! Я хандрю, — фыркнул Блублад, все еще отводя взгляд. — Ты сказала, что мы не могли ясно мыслить, но я был в здравом уме и точно имел в виду то, что сказал.

— Кажется, я сказала, что это я не мыслю ясно, и это было именно так. Сейчас я чувствую себя намного лучше, и за это должна быть благодарна тебе. Теперь, однако, мы должны заняться полетом и поимкой Каррока. Все остальное подождет.

Рарити повернулась, чтобы уйти, и услышала, как позади вздохнул Блублад.

— Не дуться!

— Хандра, — поправил Блублад. — Жеребцы хандрят.

— Может быть, но ты дуешься.

Рарити спустилась на нижнюю палубу и принялась за работу в поисках всяких мелочей, без которых они смогли бы жить и что в данный момент не нужны были для поддержания корабля в воздухе и полета. Стола и стульев уже не было, как и плиты, кастрюль, сковородок и посуды. Пол усеивал мусор — деревяшки, осколки стекла, яблочные огрызки, бумаги и прочие подобные мелочи, на которые не обратили внимания, спеша избавиться от самого тяжелого. В углу стояли две бочки с пометками красными буквами на языке грифонов, но самым большим предметом, оставшимся в каюте, была элегантная деревянная кровать Блублада. Бакару отшвырнул матрац в сторону и теперь яростно лягал и пинал деревянную раму, разбивая ее на куски. Он казался сердитым, и единорожка почти опасалась приближаться к нему.

— Могу я помочь? — вежливо спросила она. — Может быть, собрать и вынести обломки.

Бакару повернулся к ней лицом, раздувая ноздри.

— Не-а, спасибо. Коль не возражаешь, я бы маленько побыл один, — он хмыкнул и снова резко пнул тяжелую раму кровати задними копытами, в результате чего угол раскололся и развалился на части. — Да и тебе могет быть лучше с твоим дружком-красавчиком. Вы миленько вместе выглядели.

Слова немного ее уязвили, тем более, что в них была неудобная крупица правды. Однако единорожку не так-то просто было остановить.

— Я здесь, чтобы помочь тебе облегчить корабль. Если ты хочешь справиться с болью от потери друга, разбивая мебель в щепки — это хорошо, но, пожалуйста, не завидуй мне из-за того, что я утешаюсь по-своему.

Бакару остановился на полпути, поставил все четыре копыта на палубу и посмотрел ей в глаза.

— Хуфу был хорошим типом, — сказал он нехарактерно мягким голосом. Он поднял переднюю ногу и коснулся груди. — Здеся, по крайней мере. Он заслуживает уважения.

— Я знаю. А еще я знаю, что он хотел предотвратить эту войну. Ради него мы должны и дальше поддерживать друг друга. Пожалуйста, позволь мне помочь.

Бакару не ответил, и Рарити начала задаваться вопросом, не решил ли он просто ее игнорировать, пока не решила уйти. Затем она взглянула на его лицо и увидела, что ярость и горечь медленно и неуклонно с него уходят. Наконец он заговорил.

— Лады. Кажись, мне тута не помешает ишшо одна хорошая четверка копыт. Усе энто могет уйти за борт, кроме тех двух бочек с порохом, шо мы украли вместе с газом. Я дальше тут усе буду ломать, а ты выбрасывай.

Рарити кивнула, и они продолжили работу в дружеском молчании. Жеребец разнес вдребезги мебель и приборы, а она собрала обломки дерева и другой мусор из каюты и затем выбросила обломки за борт. Улетел матрас, а за ним светильники. В конце концов была разбита даже раковина в ванной, а из переборки вырваны медные трубы. Все отправилось за борт. Она могла только надеяться, что разбивание вещей помогло Бакару выпустить пар. А про себя модельерша не могла не признать, что ей очень понравилось это зрелище.

Когда не осталось ничего, что можно было бы выкинуть и не было важно для полета, она поднялась с Бакару на палубу под солнечный свет. Блублад по-прежнему стоял у штурвала корабля, а Зипс караулил на носу, выискивая любые признаки боевого корабля грифонов. Через секунду Рарити заметила Зинзи, стоящую на коленях рядом с телом Хуфу, произнося слова, которые Рарити не могла расслышать. Она последовала за Бакару, когда тот подошел к зебре.

— Шо энто, Зи? — спросил земной жеребец.

— Стихи зебриканские, древние очень — с ними отсылаем тех, кто навеки смежил очи.

— Что ж, хорошо, шо ты попрощалась. Ради скорости надобно сбросить усе, шо не приколочено — а значит и босса, — Зинзи посмотрела Бакару в глаза, а затем кивнула. Большой земной пони поднял тело Хуфу на свои широкие плечи. Рарити потребовались драгоценные секунды, чтобы понять, чему она стала свидетелем. И была потрясена.

— Что ты такое творишь? Положи его немедленно!

— Хуфу мертв, — ответил Бакару. — Как гвоздь подковы, это уж точно. Нету смысла держать тута груду плоти, шо тока сдерживает нас. А у Камелоне его вряд ли положат у мавзолей. Его единственная семья тута, и, как я понял, похороны уже позади. Тебе есть, шо ему сказать напоследок?

— Ну же, Бакару, — взмолилась Рарити. — Будь благоразумен. Мы же не можем… Я имею в виду, он заслуживает надлежащего погребения. Он же был твоим другом.

— Агась, он был мне верным другом, — подтвердил Бакару. — Хоть и был он скользким лжецом, он усегда заботился обо мне и остальных. Но как ты и сказала — мы должны держаться друг друга, а значит сбросить мертвый груз.

Разумом Рарити понимала, что он прав. Эмоционально она не была готова к такому бесцеремонному концу. Прошел ли хотя бы час с тех пор, как он умер? Что она должна сказать? Хуфу солгал ей и чуть не убил, но в то же время заставил ее увидеть, на что она способна на самом деле, и в конце концов умер, спасая ее жизнь.

Она попыталась выразить свои мысли словами, но все было кончено прежде, чем она успела собраться с мыслями. Бакару пошевелился, и громоздкое тело Хуфу перевалилось через фальшборт и вниз. Задохнувшись, Рарити подбежала к фальшборту и увидела, как он исчез в густом лесу тысячей длин ниже.

Она продолжала смотреть, даже когда Зинзи и Бакару ушли, и все еще была потрясена, когда присоединилась к остальным.

— Вот и ты, — сказал Блублад.

— Я здесь, — подтвердила Рарити, вставая справа. Было приятно в данный момент ощущать что-то знакомое, каким бы оно ни было.

— Следов грифонов не видно, но вдали можно заметить дымы парового двигателя. Как я понимаю, они летят впереди, направляясь тем же курсом к побережью, что и мы, но не могу предположить, насколько далеко они от нас. Однако ваши труды окупились. Мы летим почти так же быстро, как мне когда-то удалось во время гонки, и только с одним пони на борту.

— Скажи, почему бы тебе не использовать свой рог, чтобы выяснить, насколько они впереди нас? — чирикнул Зипс, обращаясь к Рарити. — У них же там есть та штука, которая тебя влекла, так?

Рарити удивленно моргнула, услышав неожиданное предложение, которое в ретроспективе казалось очевидным. Ее заклинание поиска драгоценных камней автоматически фиксировалось на Камне Небес в течение нескольких дней даже на больших расстояниях. Она наверняка могла целенаправленно применить свое заклинание, чтобы точно определить местонахождение Камня и таким образом указать, куда и как далеко улетел военный корабль Каррока. В то же время единорожка не могла избавиться от определенного отторжения при мысли о магическом камне. Как она может быть уверена, что снова не потеряется в странном магическом узле Камня Небес или не будет вынуждена вновь повстречаться с Виндласс? Ни одна из этих перспектив не была даже отдаленно привлекательной.

— Кажись, идея хороша, — добавил Бакару. — Мы будем тута, шоб подмогуть, коли приключиться шо-нито странное.

— Да, спасибо, — вздохнула Рарити. — Думаю, попробовать не помешает.

Она поморщилась и напряглась, творя заклинание, и сразу почувствовала облегчение после того, как ничего необычного не произошло. Модельерша лишь почувствовала знакомое легкое потягивание, указывающее на присутствие драгоценного камня, и начала поворачивать голову, пока ощущение не исчезло. Был только один камень, который она могла обнаружить на воздушном корабле высоко над землей.

— Там. Я не могу сказать, насколько далеко, но уверена, что мы сокращаем расстояние. Ощущение становится сильнее с каждой секундой.

Блублад немного скорректировал курс, чтобы точно выровнять Аликорн по указанному заклинанием направлению, и погоня началась. Шли долгие минуты, тишину нарушали лишь периодические сообщения Рарити о том, что корабль определенно приближается, и все смотрели на восходящее солнце в поисках своей добычи.

— Что-то есть, — наконец пробормотал Зипс, прикрывая глаза передней ногой.

— Шо тама? — крикнул Блублад сзади.

— Подожди.

— Я не понимаю, как кто-то может что-то увидеть при таком солнце, — пожаловалась Рарити. — Я, например, не вижу ничего.

— Остро сына моего зрение. Расстояние не имеет большого значения, — произнесла Зинзи. — Но если впереди что-то летит, мне это тоже показать не повредит.

Следующим заговорил Бакару.

— Усе, шо я могу сказать — если энтот парень говорит, шо тама шо-то летит, то мне надобно заряжать Дэйзи Мэй.

— Верно, — поддержал Зипс, опуская копыто. — Потому что это Каррок, и если я вижу его корабль, значит, грифоны увидели нас пять минут назад.

Рарити почувствовала, как ее желудок пытается сальто, и невольно сглотнула.

— Ты уверен?

— Огромный летающий военный корабль — да, это Каррок, — ответил Зипс, подбегая к правому борту. — В шести или семи лигах отсюда.

— Коль мы так близко — готовимся сопротивляться. Грифоны в воздух должны уже подняться! — воскликнула Зинзи, подбегая к носу корабля и оглядываясь по сторонам, словно ожидая атаки с любого направления.

Рарити задохнулась.

— Что мы можем сделать? — Она не ожидала подвергнуться нападению так далеко от Галлополи. Она, конечно, поняла, что у Каррока нет причин вежливо ждать, пока Аликорн догонит его, и он не может позволить им сбежать, чтобы предупредить принцесс.

— Мы не можем перехитрить или обогнать летящего грифона, — мрачно заявил Блублад. — У нас нет другого выбора, иначе как сразиться с ними.

— У меня недостаточно боеприпасов, шоб тратить их на разведчиков, шо станут петлять вокруг корабля, — сказал Бакару. — А коли они поумнели и докумекают зайти сверху, то и поделать ничего не смогу.

Рарити поняла — именно это грифоны и сделают. Воздушный шар Аликорна был ничем иным, как огромной заманчивой мишенью. Он перекрывал их обзор, не давая защищаться, и его легко можно разорвать в клочья острыми когтями или ножами, отправив корабль обратно на землю. От этой мысли ей подурнело. В этот момент Зипс подбежал к штурвалу, открыл рот и швырнул веревочную лестницу Аликорна под копыта Рарити.

— Свяжи меня, — потребовал молодой жеребец. — Быстрее.

— Что? Зачем? — спросила Рарити. Все остальные смотрели на нее с тем же недоумением, которое, как она поняла, было на ней написано. Для неприличных штучек время было явно неподходящее.

— Потому что именно ты можешь превратить эту лестницу в веревку, а затем превратить эту веревку в страховочный пояс, — поспешно объяснил Зипс. — А теперь сделай это! Они будут здесь с минуты на минуту!

— Ты отправишься наверх оболочки, — произнесла Рарити, наконец поняв намерения молодого жеребца. Не дожидаясь подтверждения, она сразу же принялась за работу, магией расплетая узлы и извивы лестницы и сплетая ее обратно в веревку.

— Ну да, — подтвердил Зипс. — Если их не отогнать, то далеко мы не улетим.

Рарити использовала свой телекинез, чтобы туго обмотать длинную веревку вокруг туловища Зипса, через его грудь и между его ног.

— Это очень смело с твоей стороны.

— Да, верно, — добавил Блублад. Зинзи и Бакару молча смотрели, как работает Рарити.

— Я не хочу, чтобы смерть Хуфу оказалась напрасной, — заявил Зипс, глядя единорожке прямо в глаза.

Рарити моргнула. Во взгляде Зипса было обвинение? Или он был просто ищущим? Выражение лица молодого полузебры всегда было трудно понять. Теперь он желал взять на себя всю ответственность за сохранение жизней остальных и при этом стать мишенью для неизвестного количества обученных солдат. О чем бы он ни думал, она была уверена, что выражение его лица выражало не непоколебимость, а безрассудную решимость. Что ж, он не единственный, кто способен принимать опрометчивые решения.

— Я пойду с тобой, — сказала Рарити, обматывая веревку вокруг своего тела и туго завязывая ее.

— Ты не можешь! — закричал Блублад, обернувшись, чтобы посмотреть на нее. Весь корабль шатнулся и накренился, когда он на мгновение потерял контроль над штурвалом. — Это слишком опасно!

— Здесь внизу будет не безопаснее, чем там, если грифоны проткнут баллон, — возразила Рарити. — Даже если я не смогу драться, то могу попытаться заделать любые дыры в оболочке, когда они появятся. Кроме того, я уже обвязалась.

Рарити бросила конец веревки через борт корабля и магией направила его вверх. Она хорошо изучила конструкцию шара во время его ремонта и точно знала, где найти ряд металлических колец, которые крепили подвесные тросы к контактной юбке, удерживающей внешнюю оболочку. Конец веревки прошел сквозь одно из колец, а затем направился прямо к Рарити.

— Тебе не нужно идти туда со мной, — сказал Зипс своим обычным безэмоциональным голосом. Было невозможно сказать, хотел ли он, чтобы она осталась, или же на самом деле был рад, что она вызвалась добровольцем. Несмотря ни на что, Рарити собиралась идти.

— Да. Тебе понадобится единорог, чтобы починить ткань оболочки, если она порвется, да и вторая пара глаз не помешает, — это был ее шанс компенсировать все ошибки, что привели к смерти Хуфу. Она должна была пойти. Рарити повернулась к Бакару. — А теперь, если не возражаешь, нам нужно подняться.

Большой жеребец выглядел неуверенным и за веревку не взялся.

— Это нелепо, — проворчал Блублад. — То, что ты предлагаешь, не только безумно и излишне рискованно, но и сооруженная тобой лебедка поднимет вас только на половину пути к верхней полусфере баллона. Как, Дискорд побери, ты собираешься подняться наверх?

— Я очень хорошо изучила, как крепится оболочка, — горячо возразила Рарити. — А теперь, Бакару, подними меня, пожалуйста! Нет времени спорить.

На этот раз Бакару не колебался. Он вцепился зубами в конец веревки и начал тянуть, направляясь к корме дирижабля, пока не выбрал слабину троса. Блублад, прекратив возражать, прижал веревку копытом, чтобы Бакару мог вернуться и взять натянутый канат в зубы. Теперь, как только он потянет, Зипс и Рарити начнут подниматься.

— Прошу вас, не нужно зря подставляться — я не желаю больше бояться, — попросила Зинзи. Она быстро поцеловала сына в лоб. Зипс взял в рот множество своих коротких, похожих на дротики копий и смог только что-то неразборчиво в ответ пробормотать. Три бола, сделанных из камней и крепких лиан, были обмотаны вокруг его шеи.

Бакару начал тянуть, и прежде чем Рарити успела подготовиться, копыта Зипса оказались на полметра над палубой, и ее быстро потянуло за ним. Едва она успела усомниться в мудрости своего решения, как обнаружила, что болтается в воздухе. Они быстро поднимались, пока Зипс не достиг кольца для крепления троса, и их не могли поднимать дальше. Теперь ей предстояло решить сложную задачу — добраться до вершины оболочки.

Рарити задумалась, как ей это сделать, когда внезапно Аликорн ушел в крутой поворот. Она вскрикнула от ужаса, когда баллон повернулся, и ее отнесло от оболочки. Только держащий где-то внизу веревку Бакару не позволил ей и Зипсу упасть.

Непосредственную причину внезапного и резкого маневра установить оказалось нетрудно, так как ветер донес до них пронзительные хищные крики охотящихся грифонов. Момент выдался неудачнее некуда — как только они увидят беспомощно болтающихся ее и Зипса, то тут же обрушатся на них.

Аликорн вновь внезапно резко накренился в другую сторону и начал подниматься. Шар резко повело влево. Теперь они не болтались под оболочкой, а стояли на ней. А потому могли просто взбежать на вершину воздушного шара, не карабкаясь.

Рарити использовала свою магию, чтобы подергать веревку, и почувствовала, как та ослабла, когда Бакару отпустил ее. Теперь ей нужно было торопиться — если Аликорн снова повернет до того, как она и Зипс достигнут вершины, то они упадут. К счастью, Зипс сразу понял, что происходит, и они вдвоем, связанные вместе, помчались вверх по оболочке, достигнув вершины как раз в тот момент, когда дирижабль выровнялся и вышел из крутого маневра. Рарити, не теряя времени, привязала веревку к металлическому анкерному кольцу, которое выступало прямо перед похожим на плавник верхним стабилизатором баллона.

— Где они? — воскликнула она, лихорадочно ища в небе все еще невидимых грифонов. Слишком поздно она поняла, что забыла посмотреть прямо над собой. Зипс толкнул ее на упругую поверхность за мгновение до того, как когти прошли сквозь воздух там, где только что была ее голова.

Молодой жеребец встал и бросил связку копий, которую нес, прижав ее копытом к поверхности шара.

— Что ты творила? Я ничего не могу с ними поделать, если ты не будешь бдительнее!

С колотящимся сердцем Рарити пробормотала извинения, подняв глаза и увидев нападавших. Четыре грифона летели по узкому кругу на высоте сорока длин над головой, и каждый из них сжимал зазубренный нож в когтистых передних лапах. Как она и опасалась, и ожидала, нападавшие собирались уничтожить баллон Аликорна.

— Просто держись рядом и не мешай, — крикнул Зипс. Недолго думая, он вставил дротик в фигурный паз своей копьеметалки и взял ее зубами. Сильным разворотом и взмахом головы он пустил смертоносный снаряд в кружащих грифонов. Рарити с тревогой наблюдала, как копье прошло мимо цели, безвредно пролетев между длинными маховыми перьями одного из грифонов. Реагируя на нападение, квартет построился в линию, затем грифоны плотно сложили крылья и нырнули прямо на Аликорна и его защитников.

— Ты промахнулся! Как же так? — воскликнула Рарити. Она и Зипс были привязаны к кораблю и друг к другу и не могли даже бежать. Грифоны уже почти настигли их.

Зипс не мог ответить из-за каменной сферы, которую он держал во рту, и раскручиваемого с головокружительной скоростью бола. Грифоны были не более чем в пятнадцати длинах, когда он наконец отпустил снаряд, и на этот раз прицелился полузебра верно.

Бола пронеслись по воздуху, прежде чем ударить в левое крыло правого грифона. При контакте крепкая лоза обвилась вокруг крыла нападавшего, и две каменные сферы ударили по тонкой кости под перьями. Инстинктивно грифон сложил раненую конечность еще сильнее, и внезапное изменение стиля полета заставило его резко вильнуть прямо в напарника. С громким треском головы грифонов столкнулись, и клубок перьев и меха бесшумно пропал из виду. Остались два грифона, все еще пикирующих к кораблю, сжимая острые ножи и издавая ужасающие боевые кличи.

— Отпрыгивай! — закричал Зипс. Рарити послушалась с молодого жеребца и отпрыгнула назад вместе с ним как раз в тот момент, когда грифоны собрались атаковать. Веревка удерживала Рарити и Зипса от падения с воздушного шара, и нападавшие разрезали только о воздух, прежде чем удариться и отскочить от поверхности оболочки.

Технически шансы теперь были равны, но резко склонялись в пользу грифонов. Пони и зебра были привязаны и не могли бежать, а Зипс был вынужден бросить свой оставшийся арсенал. Хуже того, грифонам даже не нужно было атаковать, чтобы победить в противостоянии, им просто нужно было держать Рарити и Зипса в стороне, пока они режут и рвут оболочку Аликорна.

Подтвердив ее опасения, ближайший грифон искоса посмотрел на Рарити, медленно опустил свой зазубренный нож и провел им по оболочке. Натянутая ткань быстро разорвалась под острым лезвием. Сделав длинный надрез и обнажив внутренний баллонет, он отвел нож и приготовился воткнуть его в толстый синтетический материал. Если его никто не остановит, с трудом добытый и незаменимый подъемный газ утечет, и Аликорн рухнет. Другой грифон сосредоточил свое внимание на Зипсе, и белая пони с юным жеребцом оказались в тупике. Действовать стало необходимо именно Рарити.

В те доли секунды, что у нее были, ее разум лихорадочно работал. В распоряжении единорожки была магия, но бросать было нечего, а единственная имевшаяся веревка была занята. Прямой подход также не сработает — ее телекинез недостаточно силен, чтобы сдержать крупного и решительного противника. Она могла бы попытаться использовать заклинания, чтобы компенсировать ущерб, который нанесет грифон, но это проигрышный вариант — драгоценный газ станет утекать несмотря на ее работу. В отчаянии Рарити приготовилась к почти самоубийственному броску, чтобы защитить уязвимую ткань оболочки.

Ткань. Ткань! Чем же являлась внешняя тканевая оболочка дирижабля, как не огромным платьем, накинутым на круглую вешалку? Ткань была проводником ее творческой натуры, а под копытами ее имелся целый океан. Рог Рарити вспыхнул, когда грифон опустил нож — и далеко не ушел. Разорванная ткань внешней оболочки поднялась вокруг него, разделившись на цепкие, похожие на конечности ленты, которые охватили ноги грифона и быстро обвивались вокруг, связывая и затем плотно заворачивая в прочный материал. Грифон успел лишь раз вскрикнуть от удивления, прежде чем был полностью опутан и связан.

Второй грифон, увидев, что его напарник выведен из строя, и, возможно, почувствовав, что шансы становятся не в его пользу, попятился от Зипса, который, не колеблясь, воспользовался шансом. Молодой жеребец немедленно рванул вперед, замедлившись только для того, чтобы схватить в зубы копье, прежде чем броситься к Рарити. Она смотрела, как он прыгнул и тяжело приземлился на спину грифона, которого она связала, а когда жеребец поднялся, копье осталось воткнутым в его беспомощную жертву. В клубке ткани никто не шевелился.

Рарити успела повидать достаточно страшных вещей, чтобы ужаснуться увиденным, но малиновое пятно, расплывающееся по материалу, вызвало у нее тошноту. Она развеяла свои чары, и гравитация взяла верх, позволив телу мертвого грифона выкатиться из обертки и упасть через дальнюю сторону оболочки. Набравшись решимости, она магией восстановила разорванную ткань и вместе с Зипсом повернулась к оставшемуся грифону.

— Ну давай же! — насмехался над ним Зипс. — Попробуй напасть на нас, почему бы и нет? Твои дружки уже попробовали. Чего же ты ждешь?

Грифон колебался всего мгновение, а затем взмыл в небо, яростно хлопая крыльями. Вскоре он скрылся из виду, оставив их одних. Хотя Рарити было трудно в это поверить, отрицать невозможно — они с Зипсом победили четырех вооруженных грифонов, не получив ни единой царапины, а Аликорн нисколько не пострадал.

— Мы сделали это! — возликовала она и обняла Зипса. — Ты был великолепен, дорогой!

— Спасибо, — ответил Зипс, вздрогнув от неожиданности. — Спасла нас твоя магия, так что, думаю, ты тоже была, гм, великолепна.

— Хм, ты, по меньшей мере, превосходен, — ухмыльнувшись, ответила Рарити. Она торжествовала и освободилась от груза, который давил на нее. Она доказала самой себе свою ценность. — Теперь, раз мы сумели их победить, стоит ожидать, что они вернутся.

— Сомневаюсь. Они увидели, что мы способны лягаться, и, видимо, поняли, что следуем за ними, а не на север к Кантерлоту.

— Значит Каррок будет считать, что сможет уничтожить нас своим воздушным кораблем и Камнем Небес, как только мы окажемся в Галлополи, вместо того, чтобы рисковать другими своими бойцами, — рассудила Рарити.

— Ага.

— Ну, если ты уверен, что они не вернутся, нам стоит спуститься к остальным. Здесь мы против магически наведенной погоды не сделаем ничего.

Зипс кивнул в знак согласия, и двое пони осторожно начали спускаться по борту оболочки, все еще связанные страховочной веревкой. Пройти оставшуюся часть пути вниз было так же просто, как позвать Блублада и позволить ему мягко левитировать их, но Рарити не осмеливалась вздохнуть с облегчением, пока все четыре ее копыта не оказались на твердых деревянных досках палубы Аликорна.

— Вы позаботились о них, не так ли? — воскликнул Бакару, ударяя копытом по воздуху. — У нас тута грифонами дождило.

Счастливая за них Зинзи поспешила обнять своего сына. Тем временем Рарити применила свою магию, чтобы размотать веревки, которые она так тщательно завязала.

— Не могу поверить, что ты это сделала! — воскликнул Блублад, отходя от штурвала воздушного корабля и критически оценивая ее. — Не ранена?

— Я в порядке, спасибо, как и корабль, о маловер, — чувствуя себя достаточно довольной собой, единорожка одарила его самоуверенной улыбкой. — Благодаря Зипсу у них не оказалось шансов добраться до нас.

— Ты имеешь в виду, благодаря тебе, — уточнил Зипс.

— Ну, я знаю, как работать с тканью, — подмигнув, ответила Рарити. — В любом случае, надеюсь, что нам больше не придется проходить через что-то подобное.

— У Каррока солдат не сказать шоб много, — заметил Бакару. — Вряд ли он станет рисковать ими лишний раз, коли у него есть корабль, усеянный пушками шо твой дикобраз.

— Надеюсь, что нет, — согласилась Рарити и обратилась к Блубладу. — Насколько мы близко к Галлополи?

— Мы не дальше, чем в тридцати лигах, а значит, мы уже пересекли границу.

Рарити задохнулась.

— Ты хочешь сказать, что мы уже в Эквестрии? — спросила она. От волны безудержной радости ее голос стал выше обычного.

— Я в этом уверен, — подтвердил Блублад.

Рарити по-девичьи взвизгнула и не смогла подавить желание пуститься в радостный танец, подпрыгивая на палубе.

— Дома, Блублад! Мы дома!

— Близок твой дом — но все же вдали, — произнесла Зинзи, явно не разделяя энтузиазма Рарити. — Мы раньше Каррока должны успеть в Галлополи.

— Расстояние неуклонно сокращается, — сказал Блублад. — Думаю, мы сможем обогнать его не менее чем на пятнадцать лиг. Но даже если все получится, у нас будет в лучшем случае всего несколько минут, чтобы предупредить город.

Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы Рарити могла смотреть на горизонт, не щурясь, и она разглядела военный корабль Каррока, парящий жирной черной мухой в голубом небе впереди. Впервые она смогла в полной мере оценить его чудовищные размеры. Конечно, она была на его борту и видела, как он отчаливал от своего причала в пещере, но тогда модельерша видела его лишь мельком и частично. Она еще видела его скрытым грозовыми тучами и ночью, но полная картина, не скрытая, оказалась совсем иной.

Баллон военного корабля был темным и округлым — достаточно большим, чтобы Аликорн мог поместиться внутри него шесть и даже больше раз. Висящий внизу корпус имел некоторую традиционную форму воздушного судна, но толстая броня и многочисленные орудийные платформы, выступающие из корпуса, как металлические волдыри, сходство стирали. Полуют нес очарование промышленного завода — из него выходили дымовые трубы, и он был полностью обшит сталью. Именно оттуда валил черный дым, что корабль оставлял за собой. Рарити могла только предполагать, что с других ракурсов судно выглядит столь же зловеще, как и сзади, но в любом случае она узнает об этом достаточно скоро — с каждой минутой они приближались.

— От энтих пушек надобно держаться подалече, — предупредил Бакару Блублада.

— Я вне зоны досягаемости! Если бы было возможно, они бы стреляли по нам, не так ли?

— Может, им прицелиться нужно получше!

— Может быть, ты, как обычно, понятия не имеешь, о чем говоришь!

Рарити продолжала смотреть на боевой корабль грифонов и заметила три маленьких облачка дыма, вырвавшихся из-под его палубы.

— Ах, извините меня, джентльпони, но думаю, что нам действительно стоит держаться немного дальше друг от друга.

— Хорошо, ты снова на его стороне! —явно раздраженно ответил Блублад. В этот момент в воздухе раздался пронзительный свист, и экипаж Аликорна увидел три пронесшихся снаряда — все прошли мимо, но неприятно близко.

— О, — пробормотал Блублад, уже вращая штурвал и отклоняя воздушный корабль.

Аликорн мчался дальше, поддерживая безопасное расстояние до корабля Каррока, пока они двигались к побережью. Грифоны не вылетали на перехват, и Каррок больше не пытался подстрелить меньший корабль. Беспристрастный наблюдатель не догадался бы, что экипажи обоих судов были заклятыми врагами. Теперь Рарити чувствовала притяжение Камня Небес, даже не применяя заклинание поиска драгоценных камней. Ощущение усиливалось, и не только от близости — концентрация магической силы в самоцвете увеличивалась.

— Смотрите, море! — вскрикнул Блублад. Когда Аликорн преодолел последний гребень прибрежного плоскогорья, перед ними расстилались бескрайние просторы Южного океана, сливаясь с небом в бесконечное голубое поле. Ближе идеально белые пляжи напоминали жемчужную нить, украшающую береговую линию, и был виден идеальный полукруг залива Галлополи, выглядевший так, будто его вырезали в береге формочкой для печенья.

— А вот и город! — добавила Рарити. Галлополи пока казался не более, чем многочисленными темными точками, усеивающими пляж, но это был он. Ее сердце болело за тех бедных пони, живущих своей жизнью, не ведая о надвигающемся ужасе, с которым они столкнулись. Она взглянула направо и увидела, что Аликорн опережает грифонов, как и предсказывал Блублад. Теперь у них имелось пятнадцать лиг форы и несколько драгоценных минут, чтобы заставить население бежать, спасая свои жизни. Зипс спустились вниз, чтобы убедиться, что котел корабля полностью заправлен, а Рарити и остальные смотрели прямо вперед, пристально глядя на пункт назначения, словно это могло ускорить их прибытие.

Больше не было препятствий, которые нужно было преодолевать, и, следовательно, больше не было причин летать настолько высоко над землей. Аликорн снижался, ускоряясь и разменивая высоту на скорость полета. Затем, в десяти лигах от города, на периферии поля зрения Рарити внезапно появилось голубо-золотое и оранжевое пятно. Прежде чем она успела даже предупредить, пегаска в униформе пролетела под воздушным шаром Аликорна и легко приземлилась прямо перед штурвалом воздушного корабля. Рарити мгновенно узнала огненно-оранжевую гриву и хвост Спитфайр, знаменитого капитана Вандерболтов.

— Небесные духи! Не только герцог Поларис, но и мисс Рарити — живы и здоровы! — воскликнула вновь прибывшая. — Мы заметили и опознали вас через телескоп, как только ваш корабль перевалил через хребет, но я едва могу поверить тому, что вижу.

Она повернулась к единорожке.

— Конечно, теперь я в этом не сомневаюсь. Никогда не смогу забыть лицо кобылы, что нокаутировала меня мощным ударом в челюсть — даже без всего того жуткого макияжа.

Рарити покраснела и на мгновение потеряла дар речи. Она слишком хорошо помнила свою последнюю встречу со Спитфайр, когда упала с клаудсдейльского Колизея, и пегаска попыталась ее спасти. Единорожке удалось случайно оглушить капитана Вандерболтов и двух ее лучших летунов, прежде чем Рейнбоу Дэш наконец спасла их всех.

Спитфайр посмотрела на остальных пони, толпящихся на палубе, и присвистнула.

— Похоже, тут не только вы двое, но и команда Вечно Свободного! Наши поисковые группы работали несколько дней, но так ничего и не нашли, а тут вдруг раз — и вы все здесь! Прямо чудеса!

— Простите мою резкость, капитан, но, пожалуйста, выслушайте, — начала Рарити, беря себя в копыта. — Большой дирижабль, преследующий нас, принадлежит фракции грифонов, которые намереваются начать войну с Эквестрией. Это они саботировали регату, сбили нас, преследовали и пытались убить, а теперь собираются напасть на Галлополи. Вы должны немедленно вернуться в город и эвакуировать всех.

— Что? — поведение Спитфайр мгновенно изменилось, и от этого резкого изменения у Рарити по спине побежали мурашки. Это была уже не дружелюбная пони, приветствующая вернувшихся, а суровый солдат. — Мне нужно больше информации. Быстро. Я послала двух своих пони проверить эту штуку, а теперь вы говорите мне, что она враждебна? Здесь, в Эквестрии?

— Да! — воскликнула Рарити. Блублад стоял рядом с ней и кивал. — Вам нужно отозвать своих пегасов и вывести всех пони из Галлополи!

— Даже если они планируют атаковать, это всего лишь один корабль, — запротестовала Спитфайр. — В поисково-спасательных операциях здесь задействована вся моя эскадрилья «А», плюс добровольцы из Гвардии и региональных клубов летунов, а также патрули местной метеорологической и спасательной служб. Мы справимся с несколькими грифонами.

— Вы не понимаете! — вмешался Блублад. — Этот корабль усеян оружием, и вам придется бороться не только с когтями и пушками. У них есть магический артефакт, украденный из Кантерлота, и они собираются использовать его магию, чтобы вызвать бурю колоссальной силы, более могучую, чем все, с чем вы когда-либо сталкивались раньше. Вы не сможете просто взмахнуть крыльями и разогнать ее.

— Они собираются уничтожить Галлополи! — настойчиво продолжила Рарити. — Пожалуйста, вы должны увести всех пони как можно дальше от города и воды.

В этот момент до них донесся оглушительный грохот пушечного огня, и все находившиеся на борту Аликорна обернулись и увидели дым, валивший из многочисленных батарей боевого корабля грифонов. Он был слишком далеко, чтобы стрелять по Аликорну, и Рарити на мгновение задумалась, что Каррок творит, прежде чем поняла, что он, должно быть, стреляет по Вандерболтам, посланным для изучения. Спитфайр выругалась и взлетела.

— Поторопитесь! — крикнула единорожка. Пегаска, однако, уже давно улетела, оставив за собой только пламенный инверсионный след. Ее полет, казалось, воспламенял небо.

— Удачно вышло, — заметил Блублад. — Все пони в Эквестрии знают Вандерболтов. Мало того, что она может предупредить горожан заранее — они действительно ее послушают.

— Я просто надеюсь, что никто из них не пострадает. Селестия свидетель, они могут не захотеть бежать, — нахмурившись произнесла Рарити.

— А по мне, коль им охота подраться, так уперед и с песнею, — заговорил Бакару. — Кажись, у ней тама куча пегасов, способных показать, шо почем. А у старины Каррока тока один корабль, пущай даже и с волшебным камнем.

— Бак, как ты можешь так трепаться, — резко упрекнула Зинзи своего товарища. — Не подумав о тех, кто умрет, стоит пони остаться. Крылья и копыта против пушек и волшебства — трагичен исход станет для большинства.

— Вынуждена согласиться с Зинзи, — поддержала зебру Рарити. — Сейчас нам нужно гарантировать, что все пони окинут город, а затем как можно быстрее добраться до Кантерлота. Принцессы смогут разобраться с Карроком, и после того, как это безумие закончится, Галлополи можно будет восстановить.

В данный момент Аликорн находился менее чем в пяти лигах от окраины города, и постройки Галлополи с соломенными крышами были хорошо видны. Простые конструкции из дерева и соломы, идеально подходящие для мягкого тропического климата, царящего здесь круглый год, не могли защитить от надвигающейся бури. Блублад опустил корабль еще ниже, следуя контуру земли, пока постепенно прижимался к берегу. Внизу были дороги и засаженные поля, а между пальмами спрятались скромные домики. Недалеко впереди было легко увидеть границу между отдаленными сельскохозяйственными угодьями и более плотной застройкой самого города. Перегнувшись через перила, Рарити увидела фермеров на заливном поле таро, уставившихся на мчащийся корабль.

— Вы должны уйти отсюда! — крикнула она. — Берите свои семьи и бегите!

Но она уже пролетела мимо и единорожке оставалось лишь наблюдать, как фермеры, кажущиеся такими же приросшими к полю, как и их урожай, продолжают стоять и смотреть. Ничего хорошего не выйдет, если никто не прислушается к ее предупреждениям. Она надеялась, что Спитфайр поспешила обратно, чтобы предупредить город, а не решила отправиться сразиться с Карроком, что наверняка оказалось бы тщетно.

Когда Аликорн пролетал над скромными домиками на окраине города, воздух огласил пронзительный вой. Очевидно это была какая-то сирена, так как звук медленно поднимался и опускался по высоте и громкости, но, казалось, исходил отовсюду одновременно. Единорожка увидела, как пони внизу начали покидать здания и поля, и табунки быстро заполнили грунтовые дороги.

— Похоже, она передала наше предупреждение, — заметил Блублад.

Рарити согласно кивнула.

— Слава Селестии! Но удивительно, что тут есть сирены тревоги. О каких возможных бедствиях нужно беспокоиться в таком раю? Я имею в виду, кроме сегодняшнего, конечно.

— Полагаю, это сигнал приливной волны, — ответил Блублад. — Ты заметила, что все здания здесь построены на сваях?

Конечно, местный метеорологический патруль не способен остановить разрушительные волны, а те могут представлять серьезную опасность для приморского поселения вроде Галлополи. Вполне естественно иметь механизм предупреждения и эвакуации при подобных угрозах, а пони были обучены ему повиноваться. Рарити даже похвалила Спитфайр за сообразительность.

Городская площадь Галлополи была уже недалеко впереди — ее легко было узнать по большим павильонам и высокой ротонде, возвышавшейся над нею. Сирены тревоги все еще ревели, и повсюду табуны пони скакали прочь от центра города. По крайней мере, большинство из них. Рарити была удивлена, увидев одну большую группу, которая осталась на месте.

Она уже собиралась попросить Блублада подлететь ближе, чтобы предупредить их, когда все они поднялись в воздух. Только тогда Рарити заметила, что сама Спитфайр и почти дюжина других Вандерболтов в яркой сине-золотой униформе возглавляли группу летунов.

— Смотрите! — позвала модельерша остальных членов экипажа. — Что они делают? Блублад, замедли нас!

Пегасы продолжали парить, когда Аликорн замедлился и начал кружить над городской площадью, а Спитфайр снова приземлилась на палубу.

— Мы подали сигнал тревоги, — сказала она. — Городские пони направляются к холмам — там есть убежища от штормов, которые должны защитить их. Эти пегасы вызвались остаться со мной и сражаться. Все они имеют большой опыт полетов, будь то в Гвардии или в различных гражданских воздушных службах, и я думаю, что у нас хорошие шансы. Так далеко на юге нет постоянного гарнизона Гвардии, поэтому если мы не сможем уничтожить этих грифонов сейчас, в опасности окажется гораздо больше пони, чем только граждане Галлополи.

— Но вы не можете надеяться остановить их! — запротестовала Рарити. — Вы видели их воздушный корабль, не так ли?

— Ага, а Соарина и Гасти чуть не расстреляли. Может Вандерболты и пилотажная группа, мисс Рарити, но мы все еще действующая часть воздушной Гвардии и, кроме того, лучшие летуны в Эквестрии. Мы не убегаем от таких подлецов.

— Если вам обязательно нужно быть настолько глупо стойкими, то по крайней мере отошлите остальных пони!

— Они могут уйти, если захотят, — мрачно ответила Спитфайр. — А вам всем следует лететь обратно в Кантерлот и предупредить принцессу Селестию. Но сначала, думаю, вам будет приятно узнать, что в городе есть несколько пони, которых вы… подождите, что это?

Рарити обернулась, чтобы посмотреть, и увидела несущийся к ним боевой корабль грифонов. Скорее, она увидела клубящуюся массу черных грозовых туч, которую воздушный корабль словно толкал вперед. А после того как она посмотрела, казалось, начало меняться все небо — оно из солнечного становилось серым по мере того, как из влажного воздуха конденсировались тучи. Рарити почувствовала и странный ветерок, дующий не с той стороны. Ее шерстка встала дыбом, словно воздух был наполнен статическим электричеством. Через несколько секунд завыл ветер, и полил дождь.

— Именно об этом я вас и предупреждала! — воскликнула Рарити. — Бурю вызывают!

Виндласс насылала ее, по правде говоря. По заказу Каррока она творила свою магию через Камень Небес, где бы сейчас ни находилась. Рарити не могла не представить себе, как безумная кобыла отдыхает на диване, забрасывая в рот конфеты, и организовывает разрушение города, пони которого не причинили ей никакого мыслимого зла. Внезапная колющая боль в основании рога заставила Рарити споткнуться, и она едва успела охватить перила передними ногами, как упала на палубу. Она могла видеть яркий свет, сияющий из темного облака, скрывавшего воздушный корабль Каррока — Камень Небес.

Сверкнула молния, и стена непроглядных облаков отлетела от боевого корабля, слившись с нарастающей бурей, охватившей уже весь Галлополи. Ветра над центром города были сильными, но недостаточно, чтобы представлять опасность для Аликорна. Дальше, однако, возвышались непрозрачные стены темных облаков, тянущиеся на много лиг от поверхности высоко в небо. Весь шторм вращался вокруг центра, а его ветра дули со страшной силой.

— Это настоящий ураган! — воскликнула Спитфайр. — Какая магия может создать что-то подобное?

— Объяснять слишком долго, — произнес Блублад. — Вам следует послушать Рарити и увести отсюда своих пони. Вы не можете бороться с этим.

— Очевидно, вы не очень хорошо знаете Вандерболтов, — решительно возразила Спитфайр.

— Э-э, не хочу спрашивать, — заговорил Бакару. — Но как мы отсюдова выберемся? Я очень надеюсь, шо не станем пытаться пролететь скрозь энто.

Он прав, поняла Рарити, и на сердце у нее потяжелело. Буря перекрыла все возможные пути отхода. Они не могли пролететь ни под ней, ни над ней, а при прохождении сквозь нее корабль может разорвать на части. Неудивительно, что Каррок больше не посылал за ними своих грифонов. Он знал, что Галлополи станет безвыходной ловушкой.

— Я… — заговорил Блублад, затем замолк. — Не имею представления.

— Послушайте, просто держитесь подальше от этого корабля и оставьте грифонов нам, — сказала Спитфайр. — Это то, ради чего мы тренируемся.

— А все остальные пегасы? — не могла не спросить Рарити.

— Их обучение начинается сейчас, — ответила пегаска и отправилась к своей разношерстной команде.

— Они все умрут, и мы тоже, — категорически заявил Зипс.

Рарити даже не заметила, как он присоединился к ним, но теперь задумалась над его утверждением. Пути к отступлению не было, как и не было способа передать сообщение через бурю. Если они тут погибнут, то все усилия, затраченные на побег из джунглей, окажутся напрасны. Смерть Хуфу станет бесполезной.

— Нет, — твердо сказала она. — Если Каррок собирается заставить нас остаться, то он должен столкнуться с последствиями. Мы остановим его здесь и сейчас.

— Да неужели? — спросил Блублад. — И как, скажи на милость, мы собираемся это сделать?

— У нас есть пушка, две бочки с порохом и лучший экипаж дирижабля в Эквестрии. Этого должно быть достаточно.

— Ну шо ж, мы с Дэйзи Мэй готовы зажечь, — сказал Бакару, похлопывая копытом по пушке.

— Не такого конца я хотела бы ждать, но все же не стану от битвы бежать, — добавила Зинзи.

— Очевидно, мне деваться некуда, — кивнул Зипс.

— Вы все, конечно, понимаете, что как капитан этого корабля я решаю, куда ему лететь, — сказал Блублад, затем глубоко вздохнул. — И я согласен со всеми вами. Мы застряли здесь до тех пор, пока не сможем остановить заклинание, вызвавшее этот шторм, и лучший способ, который я могу придумать, чтобы приблизить это событие — уничтожить военный корабль. Селестия знает, как мы это сделаем, но мы должны попытаться.

Блублад коснулся приборов управления Аликорна и повернул штурвал. Воздушный корабль поднялся, разворачиваясь носом к военному кораблю Каррока. Корабль грифонов казался большим и, несомненно, носовые орудия бронированного титана могли до них дотянуться. Недалеко Спитфайр и ее пегасы мчались к гигантскому дирижаблю. Рарити заметила, что в то время как Вандерболты не имели никакого оружия, другие пегасы были вооружены веслами, сетями и даже сетчатыми мешками, полными кокосов. Почти все, что было доступно в городе, использовалось в качестве оружия.

Тогда единорожка поняла, почему боевой корабль пока не стрелял. По меньшей мере две дюжины солдат-грифонов в кольчугах и шлемах, с ножами и гром-палками поднялись в воздух и направились на перехват.

— Я вас усех вижу, — пробормотал Бакару. — Теперича чуть ближе.

Рарити зажала уши так сильно, как только смогла, когда земной пони начал крутить какой-то рычаг рядом с задней частью автоматической пушки. Орудие ответило клубами темного дыма и вспышками пламени, извергая поток снарядов в налетающую стаю грифонов. Она увидела, как один грифон тут же упал, а остальные сломали строй и рассеялись. Бакару перестал стрелять, и через несколько секунд прибыли пегасы. Бой начался.

— Мы должны им помочь, — сказала Рарити.

— Мы должны увеличить дистанцию между нами и этим кораблем, — покачал головой Блублад. — Пока у нас нет реального плана. Мы никому не поможем, если нас зацепят их гарпунщики или подстрелят артиллеристы.

Аликорн поднялся выше и отвернул от боевого корабля. Вокруг сверкали молнии, а свирепый ветер сотрясал дирижабль, заставляя палубу дрожать, толстые тросы — вибрировать, как гитарные струны. Небо стало темным, как ночью, а воздух был отравлен смесью едкого дыма и озона и наполнен звуками боя.

Снаряды разрывались в воздухе, как праздничный фейерверк, и десятки гром-палок издавали звуки, похожие на готовящийся попкорн. Казалось, повсюду пони и грифоны сошлись в смертельной схватке. Рарити увидела, как пара пегасов напала на одинокого грифона и запутала его в прочной сети, а затем бросила падать. Другой грифон выстрелом снял лилового жеребца. Вандерболту удалось уцепиться за спину мускулистого грифона и бить его по шлему передним копытом. Эти храбрые пегасы нуждались в их помощи, но что они могли сделать здесь, на дирижабле, который не мог даже приблизиться, не привлекая к себе интерес грифонов-канониров?

Рарити не обращала внимания на белое пятно на периферии своего зрения, пока не стало слишком поздно. Только когда Бакару застонал от боли, а Зинзи выкрикнула запоздалое предупреждение, она обернулась. К ее удивлению Бакару лежал плашмя на палубе, его левая задняя нога оказалась сломана, а над ним стоял жилистый белый пегас, сжимая в передней ноге длинное копье. На лице Темпеста застыла ярость.

Зипс тут же бросился на врага, игнорируя крики Рарити, предупреждающие держаться подальше. Темпест уклонился от удара полузебры и сбил его с ног одним ударом по затылку, лишив молодого жеребца сознания, прежде чем тот упал на палубу. Глаза Темпеста рассказали Рарити все, что ей нужно было знать о его намерениях, и казалось, что его смертоносным планам не помешать, если ничего не предпринять. Рог единорожки засиял, и она схватила пушку Бакару своей магией, разворачивая ее на турели, чтобы направить на Темпеста. Пегас, однако, не остался на месте, а вместо этого прыгнул вперед, мощно взмахнув крыльями, и швырнул на палубу ошеломленного Блублада. Аликорн накренило вправо и вниз, как только Блублад потерял контроль над штурвалом, и Зинзи бросилась вперед, чтобы выровнять корабль, прежде чем ее потерявший сознание сын и раненый Бакару переваляться через фальшборт.

Через мгновение Темпест поднялся на ноги. Блублад остался стоять на коленях перед ним, а острие копья касалось шеи единорога. Темпест стоял рядом с принцем, лицом к Рарити и остальным, спиной к носу Аликорна. Рарити удалось удержать свое заклинание, и она навела на Темпеста ствол установленной на палубе пушки, готовясь стрелять.

— Представьте мое удивление, когда я увидел, что ваш корабль летит обратно в Галлополи, — заговорил Темпест. — После недели, потраченной на то, чтобы водить за нос поисковые группы и пытаться дать этим никчемным грифонам больше времени для сбора доказательств смерти герцога, вы все равно здесь. Конечно, я не удивлен, что эта стая безголовых кур не смогла убить даже такого избалованного трутня, как герцог Поларис.

Он резко ткнул Блублада, и единорог съёжился, хотя изо всех сил старался не двигаться с места.

— Но ты! — продолжил Темпест, указывая на Рарити легким кивком. — Как ты выжила? Я выбросил тебя с воздушного корабля. У тебя выросли крылья или что-то в этом духе?

— У леди должны быть свои секреты, — прорычала Рарити, глядя на Темпеста. — Поверить не могу, что не поняла, что ты можешь скрываться среди этих пегасов. Однако стоило ожидать, что такой подлец выдаст себя. Как бывший Гвардеец может пасть так низко, чтобы прибегнуть к измене и предательству?

Ноздри Темпеста раздулись, и он гневно фыркнул.

— Усомнись в моей чести еще раз и увидишь, как я убью эту пародию на принца.

— Ты этого не сделаешь. Если ты причинишь ему вред, то похоронишь себя. Уверяю, мои заклинания достаточно сильны, и ты не сможешь улететь, пока я тебя не одолею. А ты хочешь жить, Темпест. Я знаю. Ты поглощен желанием отомстить Карроку и своей идиотской мечтой о войне между пони и грифонами. Ты никогда не сможешь отомстить за свою жену, если заставишь меня застрелить тебя.

Темпест на мгновение опешил.

— Откуда ты знаешь… неважно. Тот, кто не видит, что должна быть война — дурак! Грифоны рождены, чтобы убивать пони, рвать нашу плоть и есть ее. Это чудовища, и мы должны уничтожить их, пока у нас есть преимущество!

— Грифоны — цивилизованные существа, ничем не отличающиеся от других. У нас могут быть разногласия, но это не значит, что мы не можем сосуществовать в гармонии, как это было на протяжении сотен лет, несмотря на ошибочные идеи таких экстремистов, как ты и Каррок. Сдавайся, Темпест, и ты сможешь помочь нам остановить этот заговор и Каррока.

— Чушь! — сплюнул пегас. — У любого, кто настолько мягкотел и наивен, чтобы верить в цивилизованность грифонов, не хватит духу убить. Ты не станешь стрелять в меня.

— Не соблазняй меня, — ровным голосом ответила Рарити. — А то рискуешь обнаружить, что ошибся.

Темпест снова ткнул Блублада копьем, по-видимому, обдумывая варианты. Рарити продолжала смотреть на него сверху вниз, выражение ее лица не выдавало ничего.

Ему нельзя было позволить знать, как радостно трепетало ее сердце в эту самую минуту. Ей просто нужно было удержать его на месте еще немного.

Чего Темпест не заметил и что Рарити увидела совершенно ясно, так это огромную оранжевую сферу, поднимающуюся позади него, слева от носовой части Аликорна. Он мог заметить яркую вспышку, но скорее всего предположил, что это еще одна молния бушующей вокруг них бури. Он, конечно, не видел внезапно появившейся позади него пони, а потому совсем не был готов, когда эта пони мощно лягнула его в зад. Темпест выронил копье и неуклюже покатился, сильно ударившись о фальшборт, прежде чем инерция унесла его с корабля в бурю. Рарити могла только надеяться, что видит его в последний раз.

Теперь все ее внимание было приковано к пони, стоявшей напротив. Наконец Рарити позволила своему мрачному выражению лица рассеяться, и на ее лице расплылась широкая удивленная улыбка.

— Привет, Рарити, — широко улыбнулась Эпплджек.