Я начал всё с начала

В этом мире полно счастья и радости, а войны ведутся с помощью пирогов и кексов, но ведь так было не всегда. Еще до правления Принцесс весь мир строился на лжи, злобе и ненависти, единороги, пегасы и земнопони вели кровавые войны, да бы признали их превосходство над другими. Но что же удерживало их пыл? Что сохраняло между ними, пусть и шаткое, равновесие? Может за ними кто-то приглядывал... Хранил мир... Но кто же? Все забыли об этом. Но сегодня, возможно, вы узнаете ответ...

Другие пони ОС - пони

Ещё Один Бог

Баррадская Магократия — место тёмной магии и таинственных проклятий, где даже его название может вселить страх в сердца существ. Именно здесь, в поместье нашего графа Амброзия, проходит интереснейший эксперимент по созданию жизни. Но не простой жизни, а полубожественной.

Другие пони ОС - пони Темпест Шэдоу Король Шторм

RPWP-2: "За тысячу лет Эквестрия изменилась"

Луна вернулась в Эквестрию. Что ждёт её там?

Твайлайт Спаркл Принцесса Луна

Восход кровавой луны

И поднимется луна, и будет она багровее крови, и проснутся духи зла...

Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони

Чужая земля

В конце пути нас ждут небесные луга с сочною травою. А может, бесконечное и бескрайнее небо в кучерявых облаках, освещённое тёплыми золотыми лучами заходящего солнца? Ведь всем доподлинно известно, уставшие пони уходят на звёздную дорогу, скакать по бескрайним небесным лугам и парить в небесах, где нет плохой погоды. Рассказ об одной из шести, взвалившей на свою спину тяжёлую ношу.

Рэрити

Сыны Ночи

Все пони знают, что Луна защищает их сны от ночных кошмаров. Но кто убережёт покой самой Принцессы? Никто даже не догадывается, что каждый день её сон тоже атакуется тьмой чернее бездны. И на её страже стоят верные слуги своей Лунной Госпожи, духи неупокоенных воинов из иного, мрачного мира. Они – Сыны Ночи, они – пикты!..

Принцесса Луна Человеки

Иногда вещи не то, чем кажутся

Хэйбеас Бриттл, беззаботный чейнджлинг, покинувший свой улей, подвергся нападению на окраине Кантерлота. Его, тяжело раненого, нашла и выходила дочка вдовы с тёмным прошлым.

ОС - пони Чейнджлинги

Симуляция

Твайлайт Спаркл сожалеет о своем ужасном признании. Рарити в шутку предлагает простое и элегантное решение - расстаться и попробовать еще раз. Она не ожидала, что Твайлайт согласится.

Твайлайт Спаркл Рэрити Другие пони

Fallout: Equestria. Параллельность

Дэниэл Эванс, он же Курьер, он же Одинокий Странник, прошёл множество приключений, боёв, испытаний, взлётов и падений. Дважды выживал после смерти, видимо, ему сопутствует удача и он ею всячески пользуется. Попасть в параллельную пустошь, населённую разноцветными пони, которых постигла та же судьба, что и человечество? Вот так везение на пятую точку нашего авантюриста. Найдёт ли наш Странник дорогу домой в «Куполе»? И узнает ли Дэниэл в другой, в каком-то смысле родной пустоши что-то новое?

ОС - пони Человеки

Спасите Флаттершай

Ещё одна история о пони в мире земли,на сей раз Флаттершай

Флаттершай Твайлайт Спаркл ОС - пони

Автор рисунка: Siansaar

Джиперс Криперс

Глава 6


В первую очередь отмывшись у ближайшего озерца с затхлой, как и почти всё на болотах, но более-менее чистой водой, Скут Чизвуд обрёл вновь возможность говорить, не накушавшись болота. Но не спешил воспользоваться открывшейя способностью: шёл молча. Молчал и Берт. Их негласная игра "кто кого перемолчит", сопровождаемая невинными на первый взгляд переглядками, нервировала Триш, но первой нарушать тишину и она не спешила.

Тележка уверенно катила на восьми колёсах по дороге к Криперсу, движок монотонно бухтел, словно машинное сердце отбивало свой ритм. Шестерёнки в трёхугольных коробах еле слышно поскрипывали, выпрашивая свежую дозу машинного масла.

Колёсные короба чуть заметно покачивались, "срисовывая" неровности дороги, и потому тележка шла ровно, словно по воздуху плыла... И статуи в ней ехали куда мягче и комфортнее, чем пассажир элитного такси в Мейнхэттене. Так мягко разве что мейнхэттенское метро перевозит... Хотя нет, покачивает оно... И скрипит немилосердно... А тут даже пролетевшую муху слышно... Судя по звуку — зелёную навозную муху.

О, а вот и она! Села на прячущего своё лицо статуя, заползла ему под копыто, выползла с другой стороны, гордо взошла на нос, перелетела на ухо — и, недовольно жужжа, улетела.

А что хошь, насекомое? Это тебе не навоз! Тут даже болотная жижа давно пообсохла под лучами закатного солнца, частично отвалившись, частично — затвердев не хуже камня.


Своего статуя Скут оставил в телеге, вместе с "братом Берта". А вот выбранного Триш — помог занести в трактир и установить на пол, для чего пришлось слегка приплавить бедолагу к каменным плитам, отполированным за годы множеством копыт.

Закончил он возню аккурат к реплике Триш, обращённой к заменявшему её весь день сыну:

— Опять с утра до ночи полировал свои трубы и кларнеты? — возмущалась она. — Ты провонялся этим полиролем, как столяр!

— Не полиролем, а растворителем, — сын сперва возразил, и лишь затем сообразил, что  сболтнул, и укрыл лицо за передними копытами совершенно так же, как доставленный в трактир статуй.

Сходство стало просто разительным. Вот теперь каменный гость трактира наконец-то вызвал у шерифа не тревогу, а смешок.

Повернувшаяся на звук Триш тоже заметила сходство и рассмеялась. Почуяв, что гроза миновала, её сын тоже аккуратно выглянул из-за копыт. Увидел обновку.

— Ма, а где его крылья?

— Крылья?! — удивилась поняша.

— Ну да, в кино про Тайм Тёрнера были такие, но пегасы... — он подошёл к статую и, картинно распахнув глаза насколько это было возможно, пафосно произнёс: — Я не спущу с тебя взгляда, пока ты не попросишь пощады! Так и стой неподви-и-ижно-о-о!!!

— Сказки доктора Тёрнера уже экранизировали? — удивился шериф.

— Агась! В прошлом году ездил в Понивилль и смотрел. Круто сняли! Кстати, а ты знаешь, что Тёрнер — это псевдоним, настоящая его фамилия — Ктопыто. А Доктор — не учёная степень, а имя!

— Ты... Ездил в Понивилль... Тайно... От меня?! — трактирщица ухватила сына за ухо и потащила к его двери.

— Ой! — только и выкрикнул он, удаляясь с рассерженной мамой. — Ма, но ведь это было давно!

— А если бы тебя убили?! — донеслось уже из-за двери.

— Как?! То был ещё год до двадцать тре... — дверь захлопнулась, полностью отрезая звуки.

Скут вздохнул и решительно направился в свой номер.

Был огромный соблазн подойти и подслушать. Но, во-первых, со звукоизоляцией в этом трактире всё в порядке, так что при закрытой двери ничего не расслышать, а во-вторых, делать это внаглую на виду у всех посетителей трактира — испортить себе репутацию на веки вечные.

Не успел он закрыть свою комнату, как следом ввалился Берт:

— Слыш, шериф, дело тут есть...

Скут слегка перегруппировался, ожидая удара или иного нападения, но вместо этого с удивлением услышал:

— Я тут того, то есть... Ну как это... Короче, ты собирался своего статуя Деринг Ду продавать. Так может — черкнёшь записку, а я доставлю в Понивилль и драконом перешлю ей?

— На ночь глядя? — "умилился" шериф.

— Ну да, ночь, поручение шерифа, дракон... Опять же я всё равно Правительнице отправлю своё письмо, что дарю ей своего статуя. А так ещё и твоё письмо отправлю, будет затем на что завтра опохмелиться...

— Ну ты и жук... — усмехнулся шериф, протягивая ему несколько золотых и садясь писать записку.

Берт довольно пыхтел рядом, хотя было заметно, что сравнение с жуком ему не понравилось.


— Да, ещё тот жучара, — согласилась, свесившись с антресоли, крыска, едва Берт удалился, закрыв дверь. — Своего не упустит!.. А ты действительно решил продать Обжору Деринг Ду?

Мысленно усмехнувшись прозвищу, которое Гэль прилепила его каменному воину — по виду он действительно смахивал на поня, жадно заглотившего горячий кекс прямиком из печи и теперь страдающего от его жара — шериф пожал плечами:

— Не худший вариант... Она честная, да и меня помянут на табличке в музее... Ну ладно, извини, но я спать. Устал по болотам до ночи шататься...


Мир словно бы расслоился на две реальности.

В одной шериф полностью произнёс свою фразу, попрощался с Гэль и завалился на кровать, мысленно сожалея, что не принял душ и теперь до утра будет пованивать болотным озерцом. А заодно сам себе признаваясь, что статуя можно было и выбросить. Хоть прямо сейчас: свою службу он уже сослужил, что нужно — дал заметить на болоте, от чего не нужно — пьянчужку отвлёк...

А в другой Скут едва успел сказать:

— Не худший вариант... Она честная, да и меня помянут на табличке...

...как крыска завершила его реплику:

— ...на надгробии: "Нашёл, чего не надо, держал где не положено, погиб как идиот!"

Кажется, обитательница антресоли не шутила. И знала больше, чем говорила.

Невольно вырвалось:

— Так что мне делать?!

— Идти туда, где ОН тебя не достанет.

У снов есть своя логика, и, следуя ей, порой понимаешь стоящий за простыми словами скрытый смысл, совет, а то и приказ. И поступаешь не так, как сделал бы в реальности.

— Веди.

Лестница вниз оказалась закрученой, словно в маяке, и вывела в зал совершенно в другой точке. Скут и Гэль взглянули на спину дописывающего своё послание Берта, который выглядел совершенно так же, как в обыденной жизни, только его спину украшали прозрачные стрекозиные крылья. Сказочный Берт-из-снов дописал письмо, сунул его в седельную сумку, где уже валялась записка к Деринг Ду, и ускакал прочь из трактира, даже не пытаясь взлететь на новоприобретённых крыльях.

Гэль нетерпеливо потащила шерифа за собой, и он с удивлением обнаружил, что на полу в зале лестница не оканчивается, а продолжает гигантским сверлом уходить вниз.

Стоящий в зале каменный воин медленно развёл копыта, открывая лицо. И из его пустых, выгоревших глазниц медленно засочился наружу лёгкий сероватый дымок, словно и не дым даже, а тень дыма.

Жутко вскрикнула в испуге Гэль, и Скут кинулся за нею по лестнице вниз, в неведомое ему подземелье.

Тихие, сперва смазанные, но затем всё более отчётливые, зазвучали за спиной приближающиеся копыта. И стало ясно, что тень дыма превратилась в пони. Пони-Тень.

И теперь она догоняла беглеца-законника и его спутницу.

На бегу шериф обернулся. За ним мчался огромный единорог, тёмный и полупрозрачный, как тень, пристально вцепивший в убегающего свой взгляд — взгляд голубых глаз Дэрри Лонга, странно светящихся в темноте. Пасть настигающего сверкала острыми влажными клыками, готовясь перекусить пони пополам. Огромный длинный язык, больше напоминающий удава, метнулся, пытаясь поймать Чизвуда, и тот на бегу споткнулся и кубарем полетел вперёд, уже ощущая касание врага.

И тут язык чудовища словно натолкнулся на преграду из раскалённого металла: отдёрнулся, а помещение заполнилось рокочущим, инфернальным криком боли.

Не успевший затормозить монстр-единорог врезался в ту же незримую стену, перегораживающую проход, и где он касался преграды — равномерность его тени разрушалась, он становился странной, шевелящейся и мерцающей в глубине себя массой, которая расползалась чёрным призрачным дымом.

Откатившийся назад дым снова превратился в Пони-Тень, но уже не пытался проскочить невидимый барьер, а осторожно тыкал в него то рогом, то копытом, пытаясь найти слабое место или лазейку, но каждый раз превращался в дым и отступал снова.

Затем вдруг развернулся и сбежал.

— Тут мы в безопасности, — услышал шериф голос. Не женский и не крысиный. Обернулся.

В огромном циллиндрическом зале со множеством выходов по периметру стоял красный рыжегривый жеребёнок с музыкальной трубой на кьютимарке. Дэрри Дженнер, сын трактирщицы Триш.

А по стенам между проходами были развешаны разнообразнейшие духовые инструменты, от труб, сигнальных рожков и кларнетов до волторн и туб, а одну колонну украшала шикарная волынка в окружении пяти продольных и одной поперечной флейт.

— Нас защищают твои инструменты? — поддался логике сна Скут.

— При чём тут инструменты?! — искренне удивился жеребёнок. — Мы в Храме! Когда-то давно мама со своим братом пряталась тут от чудовища-с-болот. Но брат, мой дядя, испугался и убежал. И погиб. А она отсиделась тут и осталась жива. Ей тогда восемнадцать было. А потом она построила поверх храма трактир, храм-то подземный, о нём почти никто и не знал. Потом родился я... И она назвала меня в честь своего погибшего брата.

Тревога кольнула шерифа. А что, если сейчас Тень как раз убивает маму этого трубача?

— Тень... Надо спасать твою маму, пока Тень её не нашёл!

— Зачем спасать? Вот она, с нами, тут... Спит...

Только сейчас Скут заметил мирно спящую у одной из боковых колонн трактирщицу. До этого её закрывала стоящая рядом Гэль.

Такая огромная? Высокая?

Нет, просто шериф как влетел кубарем в Храм, так и не поднялся с мозаичного пола, общался с парнишкой, валяясь.

Медленно поднялся, ощущая, как заболели ушибы.

— А чей это Храм? — чтобы не молчать, спросил он.

— Наш теперь, — пожал плечами жеребёнок. — Земля-то трактиру принадлежит, а трактир — нам с мамой.

— Да не, ты не понял... — шериф ещё раз поморщился, — Кому этот Храм был посвящён?

— А кто его знает? — стригнул ушами Дэрри. — Главное, он маму от чудища спас. А теперь вот и нас...

— Храм посвящён... — Гэль всматривалась в каменный круг, опоясывающий зал над проходами. Не прочла, щёлкнула тонкими музыкальными пальцами: — Тут написано, но на таком древнем наречии, что я не могу и прочесть... — и она указала на странные знаки на каменном поясе под потолком.

При внимательном рассмотрении становилось понятно, что это буквы, а не орнамент или узор. Но неведомые буквы неизвестного языка, а читать их приходится простому поницейскому...

Решение пришло само собой и Скут, подобрав валяющийся на полу клочок пожелтевшей бумаги, стал копировать на него нечитабельную надпись...