Джиперс Криперс

Пролог

Вы никогда не задумывались, сколько посёлков, деревенек и хуторков разбросано по бескрайним просторам Эквестрии? И не пытайтесь сосчитать: неблагодарное это дело!

Это мегаполисы типа Мейнхэттена, Филлидельфии и Кантерлота можно посчитать по копытам одного пони: благо, к трём перечисленным надо добавить лишь Лас-Пегасус, игровую и киношную столицу всей нашей планеты, где выигрываются и проигрываются невероятные суммы денег и где проигранное гостями переходит в собственность хозяевам казино: ведущим киноконцернам, снимающим за эти деньги новые блокбастеры, а если выигранная сумма действительно огромная — то и элитарное кино для истинных гурманов, обожающих сопереживать и думать во время просмотров...

Городки помельче, вроде Троттингема, Балтимейра и Ванхувера уже надо постараться, чтобы обнаружить на карте. Поселения же, называемые городами исключительно благодаря значимости некоторых их обитателей — вообще не на каждой карте встретишь: вот покажите мне на карте в нашем поницейском участке те же Эплузу, Додж Джанктион или Понивилль!

Зато вот здесь, на соседней стене, висит древнючая, но постоянно обновляемая стараниями всех сотрудников отделения карта нашей местности со всеми посёлками, посёлочками и хуторками...

Нет, конечно, не все названия стоит произносить при местных. Например, Задрищенск или Вонючкино на самом деле называются совершенно иначе: Параспрайтовск и Коровий Мос. Причём не спрашивайте у меня, что значит "Мос": в нормальном языке такого понятия нету, это что-то на местном сленге!

Пожилой земнопонь посмотрел на вытянувшегося в струночку молодого единорога и усмехнулся:

— Вот теперь ты примерно знаешь то, что узнал я в первый день своей службы. Всё остальное я постигал по ходу службы, и подходы к местным жителям у каждого шерифа свои. Так что здесь я тебе советов не дам. Сам общайся, сам и постигай. Бери справочники по нашему краю, листай поницейские досье... И не забудь нацепить звезду шерифа — теперь это твоя работа! Я же — на пенсию, жизнью наслаждаться!

Глава 1

В трактире было как всегда — приятный полумрак, тепло и запахи жареных овощей, пряного сена и недорогого местного сидра.

За последние месяцы молодой шериф полюбил эту обстановку и каждый раз, посещая Криперс, наведывался сюда. Нравилась ему здешняя еда, нравилось, что здесь, в отличие от салунов Эплузы, не подают крутые соляные напитки и брусковую соль навынос. Нравились и здешние завсегдатаи, которые, казалось, были здесь всегда и будут здесь же, неспешные и не меняющиеся с течением времени.

Да и само время в этой болотной провинции не летело, не гарцевало, а ползло медленно и степенно, как туман над болотами: даже годичной давности новость о возвращении из тысячелетнего изгнания Лунной Пони, Ведьмы С Луны — и та добралась сюда лишь с неделю назад... Одно слово — Хайсидские Болота...

Хайсидские Болота. На некоторых современных картах их подписывали как Сельские Топи, очевидно, полагая, что название произошло от староэквестрийского "hayseed" — "деревенщина". Впрочем, некоторые историки в Кантерлоте считали, что хайсидами называли то ли боевых магов, то ли учёных-экспериментаторов из Седельной Арабии, и что на месте нынешнего болота некогда находился их исследовательский городок. А затем какой-то эксперимент пошёл не так, что-то бабахнуло или хлюпнуло — и на месте городка осталась лишь пустошь, постепенно затянувшаяся болотами.

Но молодой шериф в первые полгода нарыл в местном архиве документы, проливающие свет на таинственное название и выставляющие на посмешище столичных учёных и современных картографов.

Оказывается, несколько столетий назад по северной границе самих болот хозяйничала банда некоего Сида, толстозадого ленивца, пришедшего то ли из Абиссинии, то ли из снегов вокруг исчезнувшей тогда Кристальной Империи, вместе со своими дружками — здоровенным небритым слоном, тигром с клыками подлиннее, чем ножи поваров, и сумасшедшей белкой, способной одним жёлудем расколоть хоть скальный монолит, хоть дерево, хоть стену поняшьего домика... Управы на банду не находилось, обращаться же в Кантерлот за помощью тогдашние шерифы боялись: до Луны — высоко, до Селестии — далеко, а эти вот — рядом и весьма опасные! Вот и стало обращение-приветствие "Хай, Сид!" синонимом словам "Спакуха, это ограбление!", и разбойные болота прозвались Хайсидскими, а затем название распространилось и на сами болота юго-восточнее, и на леса с хуторками, раскинувшимися на северо-запад.

Давно затерялась в веках банда Сида, и появляются в этой провинции всё больше "бывшие", завязавшие с криминалом, и решившие жить если и не совсем законопослушно, то хотя бы тихо, мирно и не особо мешая окружающим. Как эта парочка друзей, из-за которых шериф и посещал этот городок. Да и этот трактир, где оба были завсегдатаями и присутствовали так часто, что оставалось лишь удивляться, когда ж они успевали найти приключения на свои неугомонные крупы...

Впрочем...

Ещё раз окинув взглядом зал, Скут Чизвуд удивлённо отметил, что ни Дэрри Лонга, ни Минкси Эйкокса сегодня в трактире не наблюдается.

Жаль. Придётся посетить их в их жилищах...

Скут повернулся к куняющему у барной стойки Берту — местному пьянчужке и по совместительству — здешнему философу.

— А что, Лонг сегодня не появлялся?

— Дык он это, уже третью неделю как не приходит, во! Как повёл куда-то Минкси, так с тех пор сюды ни ногой! А Минкси теперича дома сидит, двери никому не открывает, во! Ба-аицца!

Чтобы не спугнуть источник информации, шериф отхлебнул сидра, закусил пряным сеном и с деланым равнодушием переспросил:

— Боится?!

— Агась! — обрадовался поддержанию разговора пьянчужка. — Видать, Дэрри нашёл что-то страшное и ужасное, не иначе — дочь мантикоры и гидры! Или Лунная ведьма ему по маковке настучала, во!

— А где он нашёл ЭТО, знаешь?

— А про то нам, домашним, не ведомо! Я с ними в топи не лазил, статуев оплавленных не видел... Во!

— И ни одного статуя не пытался сюда притащить? Трактирщице продать?

— Да как же его притащишь, когда он тяжеленный и в трясине увяз, во?! — тут, наконец, Берт сообразил, что у него на языке то же, что и на уме, и он поднялся, пошатываясь, поднял кружку сидра во всеобщем тосте и слегка истерично проорал:

— За основательницу нашего города, прекрасную Джиперс Криперс!

И, покачиваясь, пошёл вглубь зала, напевая:

Джиперс Криперс, гду взяла такие ножки,
Чтобы бегать возле фермы по дорожке?..
Звонкий цокот, словно кастаньеты:
Габриэль играет на кларнете!

И все посетители радостно подхватили любимый мотив:

Джиперс Криперс, смотришь взглядом знойным
И поклонники бегут нестройно!
Кто слепил, скажи, твою фигуру,
Да ещё — и умную, не дуру!
Буду гарцевать с тобой!

Скут магией достал из седельной сумки очки и надел их. Нет, ни близорукостью, ни дальнозоркостью он не страдал. Но овальные стёкла очков были зачарованы, позволяя видеть сквозь заклинания наваждения и личины.

Нет, Берт действительно был пьян, а не притворялся. И действительно проболтался совершенно случайно. Более того — через магические стёкла было заметней, что он сам перепугался того, что сболтнул...

Глава 2

Домик Минкси, с его покосившейся дверью и хлопающими на ветру ставнями, казался могучим фортом и неприступной крепостью на фоне жилища Дэрри Лонга, встретившего шерифа выбитым фасадом. Да-да, казалось — какой-то злобный великан так пнул жилище отставного мафиозника по фасаду, что тот разлетелся по кирпичикам, частично усеявшим весь двор вокруг, а частично просвистевшим сквозь уцелевшие стены, превращая их в решето. И только отсутствие крови в руине доказывало, что Лонга в момент этой катастрофы в доме не было. Что бы ни искал неизвестный великан — этого он у Дэрри явно не нашёл. Как не нашёл и самого Дэрри.

Может, каштановогривый Шестиглазый прятался у своего друга-пегаса?

Стараясь не издавать лишних звуков, шериф попытался проникнуть в дом через окно.

Ага, разогнался! За хлопающей деревянной ставенкой оказалась толстенная железная рама со сверхпрочными бронестёклами. Как на глубоководных исследовательских базах из фантастических эпплвудских фильмов.

Покосившаяся дверь тоже посмеялась над Чизвудом: за ней оказалась другая дверь, бронированная и запирающаяся изнутри!

Может — и отсутствие света в чёрных окнах обман, просто изнутри стёкла тонированы пропускающей лучи лишь в одном направлении зеркальной амальгамой?

Забираться на крышу и лезть в дымоход резко расхотелось: некстати вспомнилась детская сказка про трёх свинюшек, пустивших древолка на морёный дуб для домашней мебели... Так и прошло по спине ощущение пузырящейся в котле жидкости...

— Эй, Минкси, никак ты свой банк открыть собрался! — проорал Скут, надеясь, что бывший уголовник его услышит.

Ну — помогло: земля под ногами шерифа разверзлась двумя половинками могучего люка и блюститель закона проскользил по наклонному жёлобу в клетку из толстенных прутьев.

Ещё падая, он успел заметить, как смыкается наверху люк, отсекая последние лучики солнца.

В полусумраке от множества горящих свечей кто-то резко ухватил его и развернул к себе крупом. Склонился, подслеповато разглядывая его кьютимарку.

Отпустил.

— Эй, законник! Ты что, получил моё письмо?! Вот уж не думал не гадал, что буду рад тебя видеть! — бледно-серый пегас с желтоватой гривой казался бледней, чем обычно, он словно побелел и выцвел... Хотя нет, не выцвел: его грива стала седой, как снег. Даже радужка глаз из золотистых превратились в едва желтоватую, сливаясь с белками.

Казалось — свечи сожрали краски тела. И только его кьютимарка не утратила цвета, доказывая, что это не так. Всё та же клыкастая физиономия чёрной сказочной Лунной Ведьмы на фоне подушки, сверху-вниз проткнутой мечом.

— Я не получал письма, — коротко ответил шериф. — Так что по существу: что писал? Кого боишься? Где столько брони добыл? Украл?

— Обижаешь! Были сбережения на чёрный день. Купил на них всё нужное у Черри Берри на её фабрике в Эплузе! Её же рабочие всё за день и смонтировали. А я всё равно боюсь. Боюсь, что Тварь придёт и сквозь броню.

— Тварь?

— Да, Она уже чуть меня не сожрала! Но вдруг...

— Стоп! — шериф повысил голос. — Во-первых, выпускай меня из клетки, маскировщик хренов!

— А вдруг ты не ты, а Тварь тобою прикидывается?

— А если я Тварь — думаешь, меня эти прутики удержат?

Пегас вздохнул и потянул какой-то рычаг.

— Ты прав. Но если ты меня обманул — лучше жри сразу калеку полуторакрылого!

— Та пошёл ты знаешь куда!.. — рыкнул Скут. Прутья клетки спрятались уже в пол, но настроение от этого не улучшилось. — Лучше по-порядку: что писал мне, когда? Что за Тварь? Чем ты её разозлил...

— Дней восемнадцать назад пришёл ко мне Шестиглазый. Сказал, что в топях клад старинный нашёл... Помочь просил... Ну — как чуйка сработала — отказался я, и он сам пошёл туда вдругорядь. А я спать лёг. Под утро приходит он ко мне — я думал, сыром срать дня три буду от ужаса: уходил бежевый единорог, а пришёл весь коричневый от запёкшейся крови. И уже Четырёхглазый: те глаза, что на кьютимарках, прежние, а своих-то на лице нету! Вырваны! И дыры глазниц кровоточат...

Серый пегас замолчал, тяжело дыша: переживать всё по второму разу было тяжело.

— Так вот, схватил Дэрри меня за культю крыла и потащил в болота. Дом мой и так на отшибе, как отдельный хуторок, а тут вообще в пустые топи шагаем. И вдруг... В болотах множество трупов. Воинов. В каменных доспехах, каменных шлемах с острыми шипами устрашающими, и сами каменные. И не просто так каменные — а камни те словно на самом солнце побывали: плавленные и местами потёкшие. А на мордах такое страдание, будто солнце они проглотили и оно их изнутри выжгло.

Скут попытался представить это зрелище, но его поницейских мозгов на это явно не хватило. Зато представить себе Дэрри Лонга, бежевого единорога с коротко стриженой каштановой гривой — получилось. И с самой невероятной кьютимаркой, какую только Чизвуду приходилось видеть: два глаза. Просто глаза. Его же лонговские глаза, неотличимые от тех, что на лице. По два на каждом боку... Потому и Шестиглазый. Отставной мафиозник, ранее державший в кулаке почти всех археологов. Его даже Речной Пёс, поговаривают, боялся.

Теперь лёгким мысленным усилием заменил глаза на пустые глазницы, заляпал единорога сгустками коричневеющей крови — и картинка моментально рассыпалась, развалилась. Да какой нафиг безглазый, тянущий приятеля-пегаса на болота?! Скорее — подельник-пегас, под веществами или в приступе аффекта выбивший глаза мафиознику, а затем потащивший его тушку в болота, чтобы навсегда спрятать там — и концы в воду! Буквально!!! Но тогда зачем всё это рассказывать шерифу? Зачем строить бронедом? Да и при чём тут плавленные трупостатуи? Их наличие ведь и проверить недолго...

А серый пегас-инвалид, известный в преступных кругах как Механик, да и сейчас, судя по проекту дома, не растерявший былых навыков, продолжал:

— А на доспехах на груди знак выкован или вылеплен, вот такой...

И копытом нарисовал на полу:

— Нутром понимаю, что такая находка — сокровище для археологов. "И как мы всё это таскать и продавать будем?" — спрашиваю.

— А никак, они нас сами продадут! — отвечает Лонг из-за моей спины, похлопывая по плечу. Оборачиваюсь — а его-то и нетути! Только везде промеж статуй ошмёточки валяются, там ухо, там кусочек кожи, там глаз с кьютимарки... И вдруг превращается глаз на кьюти в глазницу, и глазниц этих множество по топям разбросано, сотни и тысячи... И тут я заорал в ужасе — и проснулся!

Шериф мысленно построил замысловатую словесную конструкцию из жопы Дискорда, грифоньего помёта и незаконнорожденного сына древолка и химеры, но вслух этим титулом награждать Механика не стал, продолжил слушать.

— Так вот, проснулся — а на плече след кровавый от копыта... Ну — дорогу по болотам я хорошо помню, потопал к статУям... А они действительно там, такие же точно, как в моём кошмаре! А среди них нечто такое страшное, что в памяти лишь тень остаётся, а не образ, Лонга доедает! Даже не так — оно откусило верхнюю половину его башки, и дожёвывает! Почуяло меня — и повернулось. Уставилось на меня голубыми лонговскими глазами, а во лбу медленно так вырастает рог единорожий, и теперь Тварь не на земнопони похожа огромного, а единорог это! И вдруг как схватит меня длинным, как змея, языком — и в рот.

Пегас истерично усмехнулся:

— "Хана", думаю. И тут меня смех как разобрал: оно же в аликорны метит! И будет аликорн-инвалид, мне ж крыло не взрослому оттяпали, я родился таким вот калекой! А оно как почуяло: выплюнуло меня и рычит: "Хотел меня покалечить? Я теперь тебя всего покалечу!" Ну — дал я дёру, да вовремя с Черри Берри связался, пока общался с ней — весь проект дома продумал уже... Да только чую — не поможет мне дом! Хоть и со скруглёнными углами — да не псов же задерживать! Придёт Тень за мной! Уже идёт! Крадётся! — глаза пегаса на миг из безумных превратились в цепкие и осмысленные, впившись в шерифа. — А теперь беги! Лети к Принцессе Селестии! Скажи ей, что Механик хочет за свои прежние прегрешения в Тартар, под личную охрану Цербера! Пусть отправит меня поскорей! Ты шериф, законник, тебя она примет, к тебе прислушается! А сейчас — быстро подготовь заклинание замедления падения!

Это было выкрикнуто таким тоном, что Скут сперва представил себе структуру заклинания, и лишь затем попытался успеть удивиться, зачем оно ему нужно...

Не успел. Скрытые в полу пружины вытолкнули его через распахнувшийся и тут же сомкнувшийся за вылетающим шерифом люк, и поницейский единорог, со свистом набирая высоту, полетел в сторону недалёкого городка.

Он не покалечился и не ушибся: сработавшее заклинание замедлило падение и приземлило его у самых дверей трактира.

Глава 3

"...изображал из себя безумно напуганного и даже просил меня просить Вас, чтобы Вы поместили его в Тартар под личную охрану Цербера. При этом ни словом не помянул участия в его экспедиции к каменным статуям-воинам третьего пони, местного пьянчужки Берта. Зато старательно списывал гибель подельника на некоего Пони-Тень. Расследование убийства планирую завершить самостоятельно, а вот приобретение Минкси Эйкоксом металлоконструкций типа "броня" якобы у предприятий Черри Берри в количестве, достаточном для постройки двухэтажного особняка (второй этаж — подземный) мною расследовано быть не может: Эплуза вне моей юрисдикции, как и административный центр оного предприятия в Хорстоне. По той же причине не могу опросить гражданку Черри Берри как жительницу Понивилля. Рассчитываю на помощь Ваших сотрудников."

Поставив замысловатую подпись, Скут Чизвуд, шериф Хайсидских Болот от Додж Джанктиона до Моря Селестии и от реки, ведущей к Заливу Подковы южнее Балтимэра, аж до Запретных Джунглей, скатал письмо в трубочку, перевязал лентой и запечатал получившийся свиток личной печатью, оттиснув её на сургуче. Затем произнёс заклинание копирования, и на столе появилось три одинаковых свитка.

Лёгкий шорох, еле слышимое шевеление подсказало: он в номере не один.

Как бы невзначай подвинул чашку с недопитым кофе. В не качнувшейся поверхности отразились любопытствующие глазки на вытянутой мордочке. То ли крупная мышь, то ли небольшая молодая крыса... Смелая: смотрит с антресоли и не прячется. Хотя знает, что её заметили: подмигнула единорогу.

Сунув один свиток в седельную сумку и удерживая два других в телекинетическом захвате, Скут спустился в трактир и подошёл к стойке.

— Хозяюшка, а ты в курсе, что у вас тут крысы по трактиру шляются?

— На антресоли? — продолжая протирать кружку, уточнила Триш. И, получив подтверждающий кивок, продолжила: — Тогда не крысы, а крыса. Ты-то на день-два раз в две-три недели приезжаешь, а она тут на ПМЖ и исправно платит за свою комнату на антресоли.

— На постоянном месте жительства?! — обалдел шериф.

— А что такого? Третий год тут живёт. Воспитанная, аккуратная, жильцам не докучает...

Скут вздохнул:

— Ну, раз квартирует и платит — то и претензий нету. А вот просьбочка есть. Вот этот свиток надо в Кантерлот отправить. А час уже поздний, почта закрыта. С утра отнесёшь на почту? А то я так устал, что просплю с утра. А дело, кажется, срочное...

— Сын отнесёт. Эй, Дэрри!

Имя сгинувшего-пропавшего мафиозника не заставило Скута вздрогнуть: он знал, что пожилой единорог и сын трактирщицы — тёзки.

Еле слышимые звуки терзаемой своры мартовских кошек прервались и жеребёнок-подросток, красный и рыжегривый, как и его мама, появился из дальней двери. На лице его было уныние:

— Ты была совершенно права, мама, я зря купил эту волынку. Не мой инструмент, и звучит противно...

Тут он заметил Чизвуда.

— А что случилось-то?

Триш взяла протянутый единорогом свиток и протянула сыну:

— К открытию почты занесёшь туда свиток, отправишь в Кантерлот.

— Ок, — кивнул подросток. — А пока пойду повешу волынку на стену: противно звучит, но шедеврально смотрится в коллекции! — и жеребёнок степенно ушёл в свою комнату, еле сдерживаясь по пути, чтобы не перейти на легкомысленный галоп.

Проводив мальца взглядом, шериф пошёл к дальнему столику, за которым почти совершенно трезвый Берт вертел в копытах пустую кружку. Другая, перевёрнутая, стояла на столе. Похоже — этот понь в трактире тоже на ПМЖ, прямо в главном зале.

— Дело есть, — без предисловий начал Чизвуд. — Половину плачу сейчас, половину по завершению.

— Ого! — трезвый Берт не "во"кал и не поднимал поучительно копыто к потолку. Но взгляд его в мгновение стал удивлённым: — Ты в Знаках разбираешься? Не думал. Ну, говори, кого, где и куда.

— Не "кого", а "что". Этот свиток, — помянутый лёг на стол возле кружек. — Быстро, ОЧЕНЬ быстро доставить его в Понивилль. Там живёт ученица самой Селестии. Отдашь свиток ей и попросишь, чтобы её дракон переслал этот свиток самой Принцессе Селестии. Он может пересылать практически мгновенно... — шериф замолк, увидев, как изменилось лицо его собеседника.

А Берт, закипая, сказал как выплюнул:

— Дракон?! Противная такая фиолетовая рептилия с зелёненьким гребнем?! Да, он может переслать! И не только свиток!

— Вы... встречались?

— Можно и так сказать! Года два назад я прибыл в Кантерлот, как Прекрасный Рыцарь, который собрался спасти Храбрую Принцессу от дракона! Зашёл в башню, где жило это мелкое недоразумение, и потребовал, чтобы тот освободил Принцессу! А эта мелочь — "зачем разбудил в четыре утра", "принцесса тут не водится", "она не тут живёт"... Ну, я на него кинулся, а он, зараза, плюнул на меня своим волшебным зелёным огнём. И переслал меня. К нашей солнцезадой прямо в её спальню. На её кровать. В четыре утра, да. Когда я трезв, как сейчас, то в ушах так и стоит этот монарший крик "Спа-а-айк!!!" Кантерлотским Гласом!

Триш за стойкой хихикнула. Берт метнул в неё самый свирепый свой взгляд, но смолчал: спорить с хозяйкой трактира или злить её — чревато.

Скут сделал вид, что не заметил этого, старательно сдерживая смешок. И сказал:

— Вот и будет тебе повод отомстить дракону. Буди его хоть заполночь, и говори — срочное задание от шерифа Хайсидских, пересылай Селестии лично и тотчас же.

— О! Эт по мне! — обрадовался Берт и широко осклабился. — А что в свитке?

— А это, милейший, для тебя тайна, как и значение слова "мос" в названии соседнего хуторка.

— Дык какая же то тайна? — брови поняши удивлённо поднялись. — Это от старика Моса идёт, что по молоду на корове женился, хотя по нём каждая вторая кобылка в посёлке сохла! Непонятый родителями и родичами как своими, так и своей благоверной, он плюнул на всех и с жёнушкой уединился в уголке между пятью ручьями и болотом. Там и поселился, домик справил... Хуторок по жене евонной и назвали Коровой Моса. Жили молодые да радовались, пока новая печаль не приключилась с ними: доця ихняя, как выросла да в возраст замужества вошла — влюбилась в свина из лесной чащи... Хорошо хоть не в бизона, я так думаю...

Посмотрев на недоумение, вырисовавшееся на физиомордии шерифа, рассказчик пояснил:

— Ну дык сейчас в Корове Моса свины в основном живут, хоть и с глазищами, как у пони, и шпыняют лишь заехавших к ним в посёлок гостей да случайных путников. А то были бы бизоны — сами по всем поселениям мотались бы да всех, кто не бизоны, без домов лишали б! Ты вот слышал, что намедни бизоны энти опять в Эплузе натворили-то?

— Не слышал, — удивлённо ответил шериф. — А ты-то откуда знаешь, что бизоны творят?

— Да я ему намедни рассказала, — подсела к ним трактирщица. — А мне Гэль поведала, дня три назад. Рассказывая, что случилось с Меткоискателями из Понивилля в Эплузе за пару дней до нападения Тирека.

— Нападение на Эплузу? Тирек? Что за понь такой?

— Да вроде не понь, а кентавр такой. Здоровенный, краснорожий и рогатый. И нападал, кажется, не на Эплузу... Я и сама толком не поняла, его Гэль мельком помянула, рассказывая про Меткоискателей и Принцессу Знаний. Да ты сам можешь её расспросить!

— И где мне эту Гэль отыскать? — подобрался шериф. — Далеко живёт?

— Так у тебя же на антресоли!

— Крыса?!

— Ну да, если к ней по-хорошему — она много чего рассказывает, — трактирщица направилась к стойке, отобрав у Берта обе кружки и процедив: "Ты себе задание уже намутил"!

Вернулся к заданию и свитку и Чизвуд.

— Ну, про хуторок ты знаешь. А вот содержимое свитка и не пытайся узнать!

— Тогда плати в полтора раза больше, золотые битсы хорошо от любопытства лечат!

Деньги перекочевали от законника к экс-ПрекрасномуРыцарю, и тот, несмотря на приближающуюся полночь, скрылся в ночи, только цокот копыт затих вдалеке...

Глава 4

Разбудил шерифа вернувшийся Берт.

— Всё, сбегал я в Понивилль, разбудил библиотечного дракона в три ночи и заставил почту отправить Правительнице.

— Библиотечного?!

— Ну да, он там вроде как директор библиотеки, даже живёт в ней!

— Ученицу Селестии видел? Или она спала?

— Она с подругами куда-то в Ванхувер увеялась, будет нескоро. Мне это библиотекарь по ходу рассказал, я ж его сразу после отправки спать-то не отпустил, полчаса вопросами всякими отвлекал! Теперь я отомщён! Ну — давай денежки, я вторую половину честно отработал!

Скут машинально протянул заранее отложенные денежки и тупо уставился в хвост удаляющегося посланца.

Хлопнула дверь.

Всё пошло не по плану. Кроме разве что самого послания к Селестии. Но её ученица не увидела ни свитка, ни малозаметного для незнающих знака на нём, обозначающего "Податель сего свитка — подозрительная личность. Просканируй его и установи магическую слежу".

Придётся самому заниматься ещё и Бертом, без сканирования: такие заклинания Чизвуду, увы, недоступны...

Несмотря на поздний час — солнце уже подбиралось к зениту — голова гудела как с попойки и недосыпа.

Ночь вспоминалась урывками, ошмётками, а последний предутренний сон заглушил собою и перетёр что-то важное, услышанное до этого. Кажется — Гэль что-то спела ему, а затем грустно вздохнула:

— Я всегда пою не тем, кому предназначены мои песни...

Тогда шерифу вдруг захотелось спросить у неё:

— Птаха певчая, и откуда же ты такая взялась?

Но вместо этого он поинтересовался у крыски:

— Ты как думаешь: Минкси Эйкокс спрячется в Тартаре от Пони Теней?

— Не спрячется... Его место сберегается для другого: здоровенного краснокожего Тирека.

Это было ещё в реальности или уже прорастало в Пространстве Снов?

Но то, что Скут увидел дальше — было или видением, или таки сном.

Некое огромное красное существо с рогами — наверное, тот самый кентавр Тирек — то ли сидело, то ли стояло за роялем, стоящим в его клетке, и проникновенно пело чистым музыкальным голосом, поглядывая на соседнюю клетку с кучерявой пегаской:

В Тартаре всё как в Сталлионграде:
Все "что"кают и "как"ают вокруг,
И в ресторане в фирменном салате
Из мяса только стаи мух!

Трёхголовый пёс, сидевший у клетки, начал музыкально подвывать и подскуливать исполнителю.

На это краснокожий прервал игру и обратился к псине:

— Конечно, здесь теперь скукотища, но ты-то хотя бы не в клетке!..

И в этот момент мелкая кучеряшкина впилась глазами в кентавра:

— Привет, соседушка! Давай дружить!

— С тобой, малявка?!

— А почему бы и нет? Мы же с тобой так мило переписывались столько месяцев...

Краснокожий схватился за голову:

— О боги, мой протеже — МАЛОЛЕТКА!!!

Его искеннее отчаяние привлекло внимание трёхголового стража.

Вместо того, чтобы лаять или скулить, пёс вдруг начал музыкально кивать всеми тремя головами и на чистейшем понячьем запел:

— В голове ни бум-бум,
Малолетка — дура дурой!
В голове ни бум-бум,
Малолетка — дура дурой!

Синие кудряшки и крылья, как пальто,
Аппетитны ляжки, и грудка ничего!
Но Флаттершай мне запретила есть эту поняшку:
Говорит, её друг воспитать сумеет няшку!

Так теперь отдохни
Прямо в клетке, как горилла,
Раз в волшебные дни
Магию ты не стащила!

Совсем ещё недавно лихо магию жрала,
На клочья не порвалась, хоть была мала!
Тебе бы жвачку и пейзажик с кантерлотской натурой,
Чтобы помнила, что потеряла дура-дурой!

Ты играла с утра
Чьи-то роли, что украла,
Ты не ферзь, а тура,
Но тебе и это мало!

Ты, Королева Миров, упала мордою в грязь:
На твои сказки молодёжь совсем не повелась!
Писать Принцессам скорей ты про амнистию пытайся,
Дави на жалось, в ответ невинной жертвой притворяйся!

В голове дружбы нет,
И подлючая натура,
А на попе привет:
С шахматной доски фигура!

Пёс допел трио, ахнул, вздохнул и уставился правой головой на кипящую от негодования малолетнюю поняху, левой — на подыгрывавшего ему на рояле краснокожего рогача. И только средняя голова слегка вертелась туда-сюда, приглядывая за своими сёстрами...

— Да, теперь здесь стало веселее, — флегматично заметил кентавр. — Главное — не показывай при Селестии, что умеешь петь и рифмовать, а то она и тебе клетку здесь отыщет... Одного не пойму, как ты, Друг Флаттершай, собираешься перевоспитывать эту козявку?!

— Не тот друг! — коротко ответил цербер.

Вот в этот момент Берт и разбудил Скута.

Гэль на месте не оказалось. Видимо — убежала куда-то по своим неведомым делам.

Шериф с удивлением и изрядным уважением осмотрел хорошо обставленную на антресоли крысиную квартиру, вздохнул и пошёл вниз, к рыжегривой Триш, узнать судьбу первого свитка.

Первым на глаза попался Берт, уже превративший часть гонорара в выпивку и постепенно доводящий себя до привычной кондиции. Как Скут и рассчитывал. Главное — заговорить с ним до того, как он наклюкается вдрызг и захрапит прямо за столом. Но пока говорить с ним рано: не настолько пьян, чтобы мысли сами на язык выбирались...

А вот Триш на своём месте отсутствовала. За стойкой её сын, поглядывая время от времени на посетителей, полировал фланелевой тряпочкой старинную медную трубу, наполовину покрытую разводами прозелени и полностью — красивыми витыми узорами. Уже отполированная половина трубы сверкала, словно новенький битс.

"Наверное, это всё же не медь, а какой-то вид бронзы" — подумалось шерифу. — "Слишком уж явный желтоватый оттенок. Чистая медь куда краснее..."

Он не был музыкантом и не смыслил в сплавах для духовых инструментов, но знание металлургии в рамках криминологической экспертизы подсказывало ему очевидные выводы.

Дэрри отвлёкся от полирования и взглянул на подошедшего Скута:

— А мама во дворе, овощи принимает для трактира.

— Да я-то, собственно, к тебе. Письмо отправил?

— Конечно, ещё в восемь утра.

Удивляясь добросовестности парнишки, Чизвуд с уважением сказал:

— Надо же, ты в такую рань вставал, чтобы выполнить моё поручение.

— Я в такую рань вставал, чтобы получить бандероль с заказанной мною трубой, — жеребёнок вернулся к полировке инструмента. — А заодно и тебе сделал приятное...

— Слышь, малец! — проорал со своего места стремительно пьянеющий Прекрасный Рыцарь, — А ты чё, бесплатно ему на почту бегал?! Непорядок! Шериф, харэ молодняк затак гонять, во! Оплатил бы ему работу хоть в четверть моей!

— Да я и в половину могу, деньги-то всё равно казёные! — обрадовался голосу алкаша законник. Вручил обалдевшему от неожиданности жеребёнку мешочек звонких монет и направился к Освободителю Храбрых Принцесс. — Ты мне вот лучше скажи: а вдвоём мы хоть одного статуя вытащить сможем? Я-то как-никак единорог, левитировать всякую хрень умею!

Нарочито небрежный тон сработал, и не насторожившийся пьянчужка только поинтересовался:

— А продавать статуя кому собираешься? Ась?

— Да хоть Кабаллерону, хоть музеям... Да хоть самому Речному Псу! Кто денег больше даст!

— А пошли!!! — Берт, покачиваясь, поднялся из-за стола. — Доход делим на двоих!

— На троих! — незаметно подошедшая Триша выглядела решительно.

— А с какой стати? — блеск будущего золота придал алконавту храбрости.

— А с такой! — Триш упёрлась взглядом в кладотаскателей. — Так левитацией и потащите хрен откуда и до трактира? Или ты, Берт, на своём рыцарском хребте понесёшь? А у меня тележка, грузовая... Да и, возможно, не деньгами долю возму, а вторым статуем. Поставлю тут посреди зала и будет у меня новая достопримечательность для туристов!..

Глава 5

— Все экспонаты в мире делятся на Досты и Примечательности! — философствовал на ходу Берт, не сбиваясь с шага, словно вокруг мостовая, а не еле угадываемый извилистый путь через трясину. — Во! Примечательности — они примечательны. Их туристы и примечают. А Досты — это экспонаты, которые до-о-оста-а-али тебя, пока ты их добывал или дотаскивал к себе, во! Так вот, не знаю, какими Примечательностями будут эти статуи, но Достами им точно быть, пока мы их до твёрдой дороги не дотянем!

Перемазанный в болотной жиже единорог мог только согласно кивнуть. Он был "полностью согласен с предыдущим оратором", но подтверждать это вслух воздерживался, чтобы склизская вонючая жижа не попала бы в рот. И только сжимал свои губы поплотнее.

Ой, не стоило пытаться телекинезом придержать эту самоходную телегу, когда она одним колесом ухнула под пружинящую болотную почву. Телега тяжёлая, да и три погруженых на неё каменных воина — каждый тяжелее взрослого пони. А закон физики про действие и противодействие никто не отменял. Вот и ухнул в болото по кончик рога единорог. И если б не совместные усилия Берта и Триш — с веками сам бы превратился в будущий экспонат для археологов. "Шериф мумифицированный обыкновенный"...

А телега? Пока шли шерифоспасательные работы — она поурчала и благополучно выбралась из трясины, пофыркивая движком от Флима и Флема.

Не иначе, как местный Механик приложил копыто к проектированию этого чудо-внедорожника: вместо четырёх колёс на концы валов были надеты здоровенные трёхугольные короба, лязгающие спрятанной в их глубине механикой. А вот уже на углах треугольников размещались широкие рубчатые колёса. По три на короб. Всего двенадцать колёс. Из них одновременно дороги касаются от четырёх до восьми. А когда какое колесо ухнет в провал — вращаться начинает короб, и новое колесо вытягивает провалившееся, поднимая его в воздух. Главное — идти сбоку от телеги или позади неё и лёгкими усилиями шевелить рычаги управления, направляя механовинку куда надо. Здесь, на болоте, идти позади самоходки казалось более разумно.

Говорить не хотелось. И не только из-за болотной жижи на физиомордии, но и от всего увиденного.

Это по пути туда можно было беззаботно трепаться, то ли общаясь, то ли намеренно отвлекая Берта от правильных в таком случае подозрений.

— А скажите-ка мне, как же так? Говорят, что Криперс так назван в честь мустанга, что скакал тут в незапамятные времена, а в легендах это не мустанг, а кобылка, и скакал не тут, а на месте нынешней Эплузы.

— Ну, копыта Джиперс Криперс топтали земли будущей Эквестрии вдоль и поперёк, — беззаботно возразила трактирщица.

— Агась, — поддакнул Берт. — А кобылка — потому что мустанг не так привлекателен в песне, во!

— И всё же — город, тут...

— Да какой город? Тут ещё лет пятьдесят назад ни почты, ни мэрии. Село-селом, а то и хутор! Только храм старый... был... — Триш на вид лет сорок-сорок пять (сама говорит, что сорок один), она, небось, храма того и не помнит. Но вот в рассказах старожилов наверняка про странное здание слышала.

Интересно — кому был тот храм? Селестии? Найтмер Мун? Сомбре?

Хотя нет, Сомбра жил куда севернее. И западнее. И давно...

И тут мысли оборвались от открывшегося зрелища.

Воины. Множество воинов. Множество трупов воинов. Множество каменных трупов древних воинов в каменных же доспехах, на которых был выкован тот самый знак, что рисовал на полу свихнувшийся перепуганный Минкси-Механик.

Наверное, среди ночи под слабыми лунными лучами это было бы незабываемое зрелище: тела в гротескных позах, частично ушедшие в трясину, частично возвышающиеся над сочными болотными травами. Да, сочными — не зря поэты порой именуют Хайсидские Болота Сенокосными...

Но на солнечном свету всё выглядело куда страшнее.

Неясно, что за гениальный скульптор изваял эти статуи, но сразу создавалось впечатление, что воины эти атаковали своего неведомого врага как грифоны: кидаясь вперёд и стараясь откусить от врага кусочек побольше. Но и враг, видимо, был не прост: откушенное причиняло им неимоверные страдания, жгло их немыслимой болью изнутри. Мастер передал страдания своих персонажей, ни разу не повторившись, не скатившись к шаблону.

Возможно, подумалось шерифу, эти статуи стояли вокруг жерла вулкана, а затем извержение, и вся скульптурная группа, подплавившись в лаве, разлетелась от взрыва... И часть её угодила сюда, в болота.

Но что же за супервулкан сумел забросить статуи аж сюда? Ведь поблизости ни одного вулкана, даже потухшего.

А если не вулкан — то словно само солнце, не послушавшись Селестию, спустилось с небес, схватило статуи, забрало к себе на небеса, а затем, подплавив их своим жаром, метнуло сюда, в трясину.

А вдруг эти воины — не пони, а сказочные тролли? Говорят — такие жили когда-то на юго-запад от Эквестрии и каменели, попав под прямые лучи дневного светила.

— Жутковатое зрелище... — голос шерифа сорвался на шёпот.

— Печальное... — отозвался Берт. — Им было очень, очень больно...

Он был пьян, но не "во"кал, как обычно наподпитии. Видимо, обстановка влияла.

Триш огляделась и медленно пошла между статуями, оставив телегу перед ближайшими фигурами.

— Тут храм был, наверное, — предположила трактирщица. — И статуи его украшали. Так и вижу композицию: Главное Божество, которому храм посвящён, и сотни зловоинов, поражаемых, побеждаемых божеством.

— А мне они кажутся жертвами, убитыми Злой Силой, — Берт посмотрел на дальние фигуры и после некоторого раздумия, словно опомнившись, добавил: — Во!

Внимательно смотрящий за бывшим Прекрасным Рыцарем Скут разрушил созданные окружающим зрелищем настроения:

— Вот этого статуя берём...

— Не-е, он сильно плавленый, — возразил Берт. — Смотри, этот целее и красивше, во!

Не споря, Чизвуд магией приподнял выбранную пьянчужкой фигуру и пролевитировал в телегу.

— А я тогда выберу вот этого, — Триш указала на ещё одного воина, прикрывающего лицо передними ногами и при этом привстающего на задние.

— Хозяюшка, лучше энтого! — Берт указал на другого воина, валяющегося поодаль. — Смотри, какой решительный и целеустремлённый! И красивый! На моего брата похож! — экс-рыцарь помолчал и вопросительно добавил: — Во?

— Но у него лицо, словно он оленьей глупилки сожрал и чистым спиртом запил! — возразила трактирщица.

— Не-е, он огонь глотает! А ещё... Ещё он двадцать третий тут, аккурат под твою кьютимарку! — возразил Берт.

Шериф усмехнулся: кьютимарка Триш забавляла его с первого их знакомства: на ней было изображено число "23", проткнутое гарпуном с костяным наконечником. Причём на обеих кьюти гарпун летел от хвоста к голове...

Пока хозяйка и завсегдатай трактира пререкались — Скут поочерёдно левитировал на тележку обе выбранные ими статуи и теперь невинно спросил:

— Троих твоя таратайка вывезет?

Получив удивлённый кивок, пояснил:

— Теперь у каждого из нас свой статуй. Кто что хочет — тот со своим и делает. Лично я продам своего Деринг Ду: она платит честно, да и золото у неё чистейшее, единорожье.

— А я поставлю своего в трактире, как и хотела, — заметила Триш. — У него поза или "я не вижу, кто тут бухает", или "мама, это не я разбил"!..

Оба жеребца хохотнули, хотя шериф — через силу: ему вспомнилась одна рассказка доктора Тёрнера про статую, закрывающую лицо... Хотя та, вроде, изображала пегаса, а не земнопони... Но смеяться в присутствии именно этого статуя не хотелось. Да и отводить от него взгляд — тоже...

Тем временем Берт сказал:

— А я своего Правительнице подарю. И её любимчик будет рядом с ней...

Посмотрел на обалдевшего от такого решения шерифа:

— Ну чё? Ах да — ВО!!! — и ткнул копытом в небо.

Глава 6

В первую очередь отмывшись у ближайшего озерца с затхлой, как и почти всё на болотах, но более-менее чистой водой, Скут Чизвуд обрёл вновь возможность говорить, не накушавшись болота. Но не спешил воспользоваться открывшейя способностью: шёл молча. Молчал и Берт. Их негласная игра "кто кого перемолчит", сопровождаемая невинными на первый взгляд переглядками, нервировала Триш, но первой нарушать тишину и она не спешила.

Тележка уверенно катила на восьми колёсах по дороге к Криперсу, движок монотонно бухтел, словно машинное сердце отбивало свой ритм. Шестерёнки в трёхугольных коробах еле слышно поскрипывали, выпрашивая свежую дозу машинного масла.

Колёсные короба чуть заметно покачивались, "срисовывая" неровности дороги, и потому тележка шла ровно, словно по воздуху плыла... И статуи в ней ехали куда мягче и комфортнее, чем пассажир элитного такси в Мейнхэттене. Так мягко разве что мейнхэттенское метро перевозит... Хотя нет, покачивает оно... И скрипит немилосердно... А тут даже пролетевшую муху слышно... Судя по звуку — зелёную навозную муху.

О, а вот и она! Села на прячущего своё лицо статуя, заползла ему под копыто, выползла с другой стороны, гордо взошла на нос, перелетела на ухо — и, недовольно жужжа, улетела.

А что хошь, насекомое? Это тебе не навоз! Тут даже болотная жижа давно пообсохла под лучами закатного солнца, частично отвалившись, частично — затвердев не хуже камня.

Своего статуя Скут оставил в телеге, вместе с "братом Берта". А вот выбранного Триш — помог занести в трактир и установить на пол, для чего пришлось слегка приплавить бедолагу к каменным плитам, отполированным за годы множеством копыт.

Закончил он возню аккурат к реплике Триш, обращённой к заменявшему её весь день сыну:

— Опять с утра до ночи полировал свои трубы и кларнеты? — возмущалась она. — Ты провонялся этим полиролем, как столяр!

— Не полиролем, а растворителем, — сын сперва возразил, и лишь затем сообразил, что сболтнул, и укрыл лицо за передними копытами совершенно так же, как доставленный в трактир статуй.

Сходство стало просто разительным. Вот теперь каменный гость трактира наконец-то вызвал у шерифа не тревогу, а смешок.

Повернувшаяся на звук Триш тоже заметила сходство и рассмеялась. Почуяв, что гроза миновала, её сын тоже аккуратно выглянул из-за копыт. Увидел обновку.

— Ма, а где его крылья?

— Крылья?! — удивилась поняша.

— Ну да, в кино про Тайм Тёрнера были такие, но пегасы... — он подошёл к статую и, картинно распахнув глаза насколько это было возможно, пафосно произнёс: — Я не спущу с тебя взгляда, пока ты не попросишь пощады! Так и стой неподви-и-ижно-о-о!!!

— Сказки доктора Тёрнера уже экранизировали? — удивился шериф.

— Агась! В прошлом году ездил в Понивилль и смотрел. Круто сняли! Кстати, а ты знаешь, что Тёрнер — это псевдоним, настоящая его фамилия — Ктопыто. А Доктор — не учёная степень, а имя!

— Ты... Ездил в Понивилль... Тайно... От меня?! — трактирщица ухватила сына за ухо и потащила к его двери.

— Ой! — только и выкрикнул он, удаляясь с рассерженной мамой. — Ма, но ведь это было давно!

— А если бы тебя убили?! — донеслось уже из-за двери.

— Как?! То был ещё год до двадцать тре... — дверь захлопнулась, полностью отрезая звуки.

Скут вздохнул и решительно направился в свой номер.

Был огромный соблазн подойти и подслушать. Но, во-первых, со звукоизоляцией в этом трактире всё в порядке, так что при закрытой двери ничего не расслышать, а во-вторых, делать это внаглую на виду у всех посетителей трактира — испортить себе репутацию на веки вечные.

Не успел он закрыть свою комнату, как следом ввалился Берт:

— Слыш, шериф, дело тут есть...

Скут слегка перегруппировался, ожидая удара или иного нападения, но вместо этого с удивлением услышал:

— Я тут того, то есть... Ну как это... Короче, ты собирался своего статуя Деринг Ду продавать. Так может — черкнёшь записку, а я доставлю в Понивилль и драконом перешлю ей?

— На ночь глядя? — "умилился" шериф.

— Ну да, ночь, поручение шерифа, дракон... Опять же я всё равно Правительнице отправлю своё письмо, что дарю ей своего статуя. А так ещё и твоё письмо отправлю, будет затем на что завтра опохмелиться...

— Ну ты и жук... — усмехнулся шериф, протягивая ему несколько золотых и садясь писать записку.

Берт довольно пыхтел рядом, хотя было заметно, что сравнение с жуком ему не понравилось.

— Да, ещё тот жучара, — согласилась, свесившись с антресоли, крыска, едва Берт удалился, закрыв дверь. — Своего не упустит!.. А ты действительно решил продать Обжору Деринг Ду?

Мысленно усмехнувшись прозвищу, которое Гэль прилепила его каменному воину — по виду он действительно смахивал на поня, жадно заглотившего горячий кекс прямиком из печи и теперь страдающего от его жара — шериф пожал плечами:

— Не худший вариант... Она честная, да и меня помянут на табличке в музее... Ну ладно, извини, но я спать. Устал по болотам до ночи шататься...

Мир словно бы расслоился на две реальности.

В одной шериф полностью произнёс свою фразу, попрощался с Гэль и завалился на кровать, мысленно сожалея, что не принял душ и теперь до утра будет пованивать болотным озерцом. А заодно сам себе признаваясь, что статуя можно было и выбросить. Хоть прямо сейчас: свою службу он уже сослужил, что нужно — дал заметить на болоте, от чего не нужно — пьянчужку отвлёк...

А в другой Скут едва успел сказать:

— Не худший вариант... Она честная, да и меня помянут на табличке...

...как крыска завершила его реплику:

— ...на надгробии: "Нашёл, чего не надо, держал где не положено, погиб как идиот!"

Кажется, обитательница антресоли не шутила. И знала больше, чем говорила.

Невольно вырвалось:

— Так что мне делать?!

— Идти туда, где ОН тебя не достанет.

У снов есть своя логика, и, следуя ей, порой понимаешь стоящий за простыми словами скрытый смысл, совет, а то и приказ. И поступаешь не так, как сделал бы в реальности.

— Веди.

Лестница вниз оказалась закрученой, словно в маяке, и вывела в зал совершенно в другой точке. Скут и Гэль взглянули на спину дописывающего своё послание Берта, который выглядел совершенно так же, как в обыденной жизни, только его спину украшали прозрачные стрекозиные крылья. Сказочный Берт-из-снов дописал письмо, сунул его в седельную сумку, где уже валялась записка к Деринг Ду, и ускакал прочь из трактира, даже не пытаясь взлететь на новоприобретённых крыльях.

Гэль нетерпеливо потащила шерифа за собой, и он с удивлением обнаружил, что на полу в зале лестница не оканчивается, а продолжает гигантским сверлом уходить вниз.

Стоящий в зале каменный воин медленно развёл копыта, открывая лицо. И из его пустых, выгоревших глазниц медленно засочился наружу лёгкий сероватый дымок, словно и не дым даже, а тень дыма.

Жутко вскрикнула в испуге Гэль, и Скут кинулся за нею по лестнице вниз, в неведомое ему подземелье.

Тихие, сперва смазанные, но затем всё более отчётливые, зазвучали за спиной приближающиеся копыта. И стало ясно, что тень дыма превратилась в пони. Пони-Тень.

И теперь она догоняла беглеца-законника и его спутницу.

На бегу шериф обернулся. За ним мчался огромный единорог, тёмный и полупрозрачный, как тень, пристально вцепивший в убегающего свой взгляд — взгляд голубых глаз Дэрри Лонга, странно светящихся в темноте. Пасть настигающего сверкала острыми влажными клыками, готовясь перекусить пони пополам. Огромный длинный язык, больше напоминающий удава, метнулся, пытаясь поймать Чизвуда, и тот на бегу споткнулся и кубарем полетел вперёд, уже ощущая касание врага.

И тут язык чудовища словно натолкнулся на преграду из раскалённого металла: отдёрнулся, а помещение заполнилось рокочущим, инфернальным криком боли.

Не успевший затормозить монстр-единорог врезался в ту же незримую стену, перегораживающую проход, и где он касался преграды — равномерность его тени разрушалась, он становился странной, шевелящейся и мерцающей в глубине себя массой, которая расползалась чёрным призрачным дымом.

Откатившийся назад дым снова превратился в Пони-Тень, но уже не пытался проскочить невидимый барьер, а осторожно тыкал в него то рогом, то копытом, пытаясь найти слабое место или лазейку, но каждый раз превращался в дым и отступал снова.

Затем вдруг развернулся и сбежал.

— Тут мы в безопасности, — услышал шериф голос. Не женский и не крысиный. Обернулся.

В огромном циллиндрическом зале со множеством выходов по периметру стоял красный рыжегривый жеребёнок с музыкальной трубой на кьютимарке. Дэрри Дженнер, сын трактирщицы Триш.

А по стенам между проходами были развешаны разнообразнейшие духовые инструменты, от труб, сигнальных рожков и кларнетов до волторн и туб, а одну колонну украшала шикарная волынка в окружении пяти продольных и одной поперечной флейт.

— Нас защищают твои инструменты? — поддался логике сна Скут.

— При чём тут инструменты?! — искренне удивился жеребёнок. — Мы в Храме! Когда-то давно мама со своим братом пряталась тут от чудовища-с-болот. Но брат, мой дядя, испугался и убежал. И погиб. А она отсиделась тут и осталась жива. Ей тогда восемнадцать было. А потом она построила поверх храма трактир, храм-то подземный, о нём почти никто и не знал. Потом родился я... И она назвала меня в честь своего погибшего брата.

Тревога кольнула шерифа. А что, если сейчас Тень как раз убивает маму этого трубача?

— Тень... Надо спасать твою маму, пока Тень её не нашёл!

— Зачем спасать? Вот она, с нами, тут... Спит...

Только сейчас Скут заметил мирно спящую у одной из боковых колонн трактирщицу. До этого её закрывала стоящая рядом Гэль.

Такая огромная? Высокая?

Нет, просто шериф как влетел кубарем в Храм, так и не поднялся с мозаичного пола, общался с парнишкой, валяясь.

Медленно поднялся, ощущая, как заболели ушибы.

— А чей это Храм? — чтобы не молчать, спросил он.

— Наш теперь, — пожал плечами жеребёнок. — Земля-то трактиру принадлежит, а трактир — нам с мамой.

— Да не, ты не понял... — шериф ещё раз поморщился, — Кому этот Храм был посвящён?

— А кто его знает? — стригнул ушами Дэрри. — Главное, он маму от чудища спас. А теперь вот и нас...

— Храм посвящён... — Гэль всматривалась в каменный круг, опоясывающий зал над проходами. Не прочла, щёлкнула тонкими музыкальными пальцами: — Тут написано, но на таком древнем наречии, что я не могу и прочесть... — и она указала на странные знаки на каменном поясе под потолком.

При внимательном рассмотрении становилось понятно, что это буквы, а не орнамент или узор. Но неведомые буквы неизвестного языка, а читать их приходится простому поницейскому...

Решение пришло само собой и Скут, подобрав валяющийся на полу клочок пожелтевшей бумаги, стал копировать на него нечитабельную надпись...

Глава 7

Утро началось с истошного вопля:

— Уби-и-или! Уби-и-или-и-и!

Вскочив и поморщившись от боли — приснившиеся ушибы болели как настоящие — шериф кинулся вниз. Через главный зал — статуй посреди помещения по-честному закрывал свои глаза копытами, словно спасаясь от ослепительного света — и во двор.

Орала привезшая молоко дородная пожилая пони.

Посреди двора валялся в луже крови Берт. Не порваный или погрызеный чудовищем, а убитый похожей на циркулярную пилу хреновиной из металла и заточеных костей. Боевой диск почти отсёк Прекрасному Рыцарю (не стоит называть пьянчужкой, ведь о покойниках или хорошо, или никак, так ведь?) переднюю левую ногу и вошёл глубоко в сердце. Так что помер бедолага мгновенно, не мучавшись. Скорее всего — даже не успев понять, что произошло.

У телеги с двумя статуями стояла в лёгком ознобе от увиденного Триш, готовая грохнуться в обморок.

Послав молочницу за местным копом, единственным на весь городок, и за гробовщиком, Чизвуд подошёл к трактирщице и попытался её успокоить...

— А он уезжать сегодня собрался... — дрожащим голосом произнесла трактирщица. — Оставил мне записку для тебя, чтоб отдала, когда проснёшься. А сам пошёл взять своего статуя, чтобы лично Селестии отвезти. И тут вдруг хрясь — и в нём торчит эта штука, а сам он падает и молчит. Падает и молчит. И смотрит так странно, как будто всё плохое кончилось и впереди только радость и счастье... А я даже...

— Записка где? — перебил её шериф, не давая ей довести саму себя до истерики. Он и так подозревал, чьих копыт это нападение, но процедуры надо соблюдать, да и спросить о записке — лучший способ отвлечь.

Они зашли внутрь и прошли к барной стойке, где, прижатый пустой перевёрнутой кружкой, лежал исписанный мелким кривым почерком листок:

"Почтеннейший шериф, я прекрасно понял, что ты понял, что я понял, что ты всё уже понял. Да, я был на болотах не с целью погулять и статуи поискать. Меня нанял, как после меня нанимал и ты, Минкси Эйкокс. Аккурат на следующий день после того, как сгинул(погиб) его подельник Дэрри Лонг. Этот день было легко запомнить: по всей стране тогда висели одновременно солнце и луна, и половина неба была тёмной, а половина — светлой. Нанял меня Эйкокс захоронить труп Лонга. И да, покойник был без верхней половины головы, словно её отгрызли или отрубили тупым топором.

Ты правильно углядел то место, где я похоронил убитого. Именно возле того статуя, которого я не позволил вытаскивать и грузить. Уж не знаю, что подсказало тебе — мои рефлексы или более бурая жижа возле того статуя — но ты заприметил всё правильно.

Не волнуйся — твоё послание я переслал по спайку Деринг Ду, а своё — Правительнице. А сейчас допишу это послание, оставлю его у Триш для тебя и, забрав своего статуя, свалю потихоньку прямиком к Правительнице, пока жив и пока никто не стал видеть во мне угрозу, потому что после этого моя жизнь не будет стоить и глиняной таблички про параспрайтов.

Не ищи меня. Так у меня будет больше шансов уцелеть.

Твой Берт, уроженец Хона."

— Значится, так, — шериф повернулся к подошедшему жеребёнку, только что вышедшему из своей комнаты. — Сидеть здесь, во двор в ближайшие полтора часа не выходить, маму успокаивать, она очень расстроена. А я решу дела во дворе — и отлучусь, надо ещё в два места наведаться. Решить вопрос с одним очень нехорошим пони. Арестую и увезу с собой. Всё понятно?

— Да, шериф. А ты мне сегодня снился ночью...

— Это замечательно, малыш, но сейчас, честно, не до этого. Вернусь — расскажешь, как мы с тобой во сне песни пели.

— Но мы не пели. Ты рассматривал мою коллекцию инструментов, а затем срисовывал надпись со стены. И вдруг куда-то пропал.

Подавив тревогу, Скут Чизвуд как можно равнодушнее сказал:

— Ну, пропал и пропал. Сны — они часто такие. Странные.

— Да, но когда ты пропал — я ту надпись для тебя со стены перерисовал. По памяти, когда проснулся. Вдруг пригодится?

И жеребёнок протянул законнику бумажную полоску с каракулями.

Шериф взял полоску, сунул её вместе с запиской Берта в седельную сумку и, поблагодарив, вышел во двор, плотно закрыв входную дверь.

Пока Скут общался с Дэрри, успел прискакать гробовщик. Вместе с гробом на простой фермерской тележке. Собственно, тело он не упаковывал в гроб лишь потому, что ждал прибытие местного копа.

Шериф как раз вышел из трактира и закрывал дверь, когда от владельца похоронного бюро отделился небольшой шарик, похожий на серебряного параспрайта, и взмыл в небеса, затерявшись среди облаков.

— Погребальная команда уведомлена, — отрапортовал гробовщик. — Готов перетранспортировать тело к месту его погребения. Вы будете фиксировать всё необходимое или ждать нашего пожирателя пончиков?

— Всё зафиксировано. Хоронить вместе с орудием преступления. Но сперва всё же получите подписи от вашего копа. А я вынужден спешить.

— Ла-а-ады! — кивнул гробовщик. И посмотрел вослед удаляющемуся от трактира шерифу. — И всё-то вы спешите, молодые, всё спешите... Как будто от этого пункт назначения изменится...

По логике вещей стоило бы сразу бежать к бронекрепости Механика и арестовывать его. Позднее Скут Чизвуд не раз будет корить себя за то, что поступил иначе.

Но в тот момент он прекрасно понимал, что у Минкси могут быть подельники, и если после ареста босса они перепрячут тело Лонга, то все обвинения сведутся к записке вечного пропойцы, да ещё и покойного, и доказать что-либо будет практически невозможно.

Поэтому добраться до каменных воинов и откопать труп старого мафиозника казалось очень хорошей идеей. Даже если из-за этого приходилось пробраться незамеченым мимо домика Эйкокса, пройти ещё пять раз по столько до статуй, а затем ещё столько же назад.

У жилища Механика играла песня. Кажется — не граммофон, а электрическая диджейская "вертушка" с качественным глубоким звуком.

Более серьёзная, а не необузданно-кабацкая версия песни, ставшей неофициальным гимном городка Криперса:

Мне плевать, погодник что устроил,
Даже если ливни нам принёс,
Я ни капли не расстроен:
Солнце выйдет, не вопрос!

Мне всё равно, когда наш флюгер вдруг
Всем нам покажет — время бурь пришло,
Мне солнечно, долой испуг,
Ты своим взглядом выжгла зло!

О Джиперс Криперс, где взяла такие очи?
Джиперс Криперс, кто создал твои глаза?
Они светят...

Голос певца затерялся вдалеке, как и дом-крепость убившего сперва Лонга, а затем и Берта.

И тут навстречу шерифу вышли пятеро поняш. Пять молоденьких кобылок. Пегасочка, две земнопоньки, единорожка и аликорночка.

Шли они явно по своим делам, шли с севера на юг, к Запретным Джунглям. Они преследовали кого-то, и им было совершенно не до попавшегося на пути местного провинциального шерифа.

Так бы, наверно, и прошли мимо, если б одна из земнопони, кучерявая розовая оторва с голубыми, как у Лонга, глазами, не выкрикнула:

— Ой-девочки-а-у-него-тоже-есть-археологическая-находка-и тоже-кольцо-но-не-само-кольцо-а-надпись-на-нём-только-он-не-знает-как-её-прочитать!

Всё это розовая кучеряшка выпалила на одном дыхании, даже не запыхавшись.

А пока шериф пытался среагировать на этот словесный поток, она уже отбегала от его седельной сумки к аликорну, держа во рту два листа — белую полоску от Дэрри-трубача и пожелтевший листок... из сна Скута! И при этом продолжая тараторить:

— Ты-можешь-это-перевести-и-ему-это-сильно-поможет-хотя-я-и-не-представляю-чем-именно!..

Лавандовая аликорночка взглянула на поднесённые листы, перехватив их магией, сверила между собой, затем отослала жёлтый листок назад в сумку шерифу и сказала:

— Два одинаковых текста. Тот, что на полоске — правильнее записан, с начала и до конца. Второй вариант — с середины по кругу и снова до середины. Какой-то неуч писал.

Шериф даже не подумал обидеться. А крылорогая завершила:

— Язык старый. Если переводить дословно — получится "Это лошадь может высоко прыгать и бежать как ветер, но он будет только успокоиться достаточно для катания, когда Габриэль играет на трубе."

— Кто "он"? — непроизвольно вырвалось у шерифа. — Ветер? Габриэль?

— Кто-то-перепутал-огласовки-и-спряжения, — выпалила розовая. — Тут-написано... — она замедлилась и заговорила раздельно и чётко: — "Эта лошадь спустилась с высот на крыльях ветра, когда Гавриил заиграл на трубе" или "Эта лошадь спустилась с высот на крыльях ветра, призванная Гавриилом, заигравшим на трубе". Тут-один-файр-знак-над-текстом-смазанный-сложно-разобрать-вариант... — и она замолчала, наклонив голову набок и с интересом поглядывая на обалдевшего жеребца.

Тем временем вторая земнопони обратилась к шерифу:

— Слышь, сахарок, тут пегаска с радужной гривой не пролетала?

— Не видел, — честно ответил Чизвуд. — Но если это та, что первой сделала радужный удар — то судя по полёгшей полосе растительности она полетела туда же, куда идёте вы — на юг. И при этом не так уж давно.

— Па-асибки! — пронянула желтогривая и все пятеро поспешили на юг по своим делам.

Глава 8

Бладворт как раз завершал размещение погибшего в гробу, когда во дворе трактира появился новый посетитель. Точнее — посетители.

Коп завершал составлять протокол, постоянно отвлекая от работы гробовщика:

— Так говоришь, его звали Джебедайя?

— Нет, — терпеливо вздохнул коричневый, практически гнедой караковый земнопонь. — Погибшего звали Берт. Берт из Хона.

— А кто же тогда Джебедайя?! — недоумённо переспрашивал толстячок-поницейский.

— Я — Джебодайя! — слегка пришёптывающим, словно заговорила змея, голосом представился высоченный белоснежный пони, облачённый в чёрный пиджак, белую манишку и насыщенно-красный галстук.

— И кем Вы будете погибшему? — невозмутимо, словно сто раз на дню видишь пони на голову выше Селестии, поинтересовался коп.

— Утилизатором.

— То есть?! — опешил представитель закона. Но за высокого Джебодайю ответил гробовщик:

— Он — похоронная команда.

Пока коп разглядывал спутников высокого — двух коренастых фалабелл в коричневых плащиках с капюшонами, над которыми, словно мухи над навозом, кружились поблёскивающие серебристым параспрайты, Джебодайя повернулся к гнедому:

— Ма-а-альчик, я бы и сам представил свою профессию поницейскому.

Гробовщик стыдливо потупил глаза и виновато опустил голову. И коп машинально отметил, что коричневый земнопонь не лысый, просто он очень-очень коротко постриг свою чёрную курчавую гриву.

Тем временем высокий обратился уже к местному законнику:

— Всё оформили? — он кивнул на труп Берта. — Забираю?

— Минутку... — поницейский вздохнул. — Сейчас поставлю подпись в протоколе...

Красногалстучный Джебодайя в удивлении поднял одну свою бровь, наблюдая, как тот старательно выводит свою закорючку в конце протокола.

— Готово! — коп свернул протокол в свиток и сунул под фуражку. Дождался, пока гробовщик накроет гроб крышкой и кивнул: — Можно забирать.

Служака был уверен, что белоснежный запряжёт в телегу гробовщика своих спутниц в плащиках и хотел поглядеть, как эти малышки, ростом вдвое меньше, чем средний пони, потянут печальный груз. Но высокий просто подошёл к телеге и одним плавным движением поднял гроб вместе с телом, словно тот ничего не весил, и посмотрел на копа:

— Свободен.

Спорить почему-то желания не возникло. Да и оставаться рядом с покойником — тоже. Поэтому поницейский чуточку спешно покинул двор трактира. И молошницу, бывшую свидетелем при составлении протокола, с собой прихватил.

— Никогда не мог понять, куда ты их деваешь... — заговорил Бладворт.

— Утилизирую, — повторил свою однословную фразу Джебодайя. При этом он прошёлся по двору, что-то высматривая.

Вдруг из многоколёсной телеги, на которой по-прежнему стояли два каменных воина, выдвинулась короткая трубка и с отчётливым хлопком выстрелила в подошедшего к стене трактира то ли навершием пики, то ли гарпуном на длинной цепи. Не поворачиваясь к статуям, высокий поймал летящее в него лезвие и поднёс поближе к глазам, разглядывая филигранный узор на оном.

Подёргал за цепь и подошёл поближе к трубке, торчащей из телеги сзади.

— Ты знаешь, грузовиком ты мне нравился больше, — обратился к телеге. — Красивый. Ретро. А тут? Сплошной футуризм! Веди прилично. А то сошлю чёрной "Молнией" на Терру. Или летающей лодкой на Барзум. Ты всё понял?

Телега поскрипела механизмами, соглашаясь, а затем тихо и быстро втянула в себя гарпун. Почти втянула. Высокий не отпустил лезвие, и поэтому цепь натянулась и загудела, как басовая струна.

— Следи за нею. Он должен жить с мамой, а не сам по себе в каком-нибудь чулане под лестницей. Ты понял?

Телега скрипнула и качнулась. Тогда белоснежный отпустил наконец цепное оружие и телега мгновенно спрятала его в трубку.

Ошалевший гробовщик взирал на происходящее, находясь в полной прострации:

— Но как?! Я не понимаю!

— Ма-а-альчик, когда-то я тоже был простым гробовщиком, как ты сейчас, и тоже следил за Белой... У тебя всё впереди...

— Впервые вижу, как уклоняются от Пункта Назначения. Как избегают встречи с Белой Кобылицей...

— Я сам — Белый Кольт, — и высокий повернулся, чтобы идти со двора. — А она завела себе двух любовников: фиолетового и красно-чёрного. Но я не злюсь на неё, она прекрасна и не забывает про меня...

— И всё же... — решился гнедой гробовщик, указав на гроб и лишь сейчас осознав, что Похоронный Пони так всё время и носил его на себе, словно тяжеленный ящик и тело в нём ничего не весили. — Открой тайну, как ты утилизируешь тела? И зачем?

— Чтобы кладбищ не было...

— Кладбищ?!

— Места чистой и плодородной земли, где ничего не растят и не строят. Туда закапывают мёртвые тела, которые валяются без толку и рассыпаются. Пока я здесь — в этом нету нужды. Рослых лошадок Седельной Арабии можно ужать до размеров пони. А из вас, пони, получатся лишь фалабеллы...

Тем временем помянутые фалабеллы вытянули из-под своих плащей по металлическому цилиндру и воткнули их в землю. Серебристые столбики негромко загудели, напевая какую-то монотонную мелодию.

Высокий шагнул между ними, сказав напоследок:

— Заболтался. Опаздываю.

И исчез, словно между гудящими столбиками был портал.

За ним пролетели параспрайты. И, наконец, шагнули туда фалабеллы, выдернув в последний момент цилиндры и забрав их с собой.

Во дворе остались лишь гробовщик, две телеги и два статуя. Да жужжала пара-тройка больших зелёных мух.

Умом Бладворт понимал, что Высокий солгал: из мёртвого пони невозможно создать живую фалабеллу. Но в такое всё же хотелось верить. Какая-никакая, а всё же жизнь после смерти, хоть и в карликовом теле.

Справедливо рассудив, что на сегодня все дела сделаны, гнедой собрался промочить горло и решительно распахнул дверь в трактир.

Это только в детских мультиках археолог со штыковой лопатой наголо кидается расшвыривать землю и выкапывает древние произведения искусства. На самом деле, сделай кто такое — и результатом будет крошево и осколочки. Древности не любят грубости. Порой даже мягкая кисточка — наиболее частый спутник настоящих археологов — слишком жёсткая для пролежавшего в земле не одно столетие...

Криминалисты — сродни археологам, только им надо добираться до своих находок ещё осторожнее: тут надо вдобавок и следы преступника не затереть, не повредить... Как физические, так и магические.

Поэтому Скут Чизвуд, расположившись поудобнее возле замеченного в прошлый раз статуя, вздохнул, расслабился, сосредоточился. Лёгкими касаниями магии наметил место погребения, ощутил неживое тело... Подчиняясь его воле, болотная жижа, ряска, земля и грязь приподнялись и разошлись в стороны, открывая закопанную Бертом тушку Дэрри Лонга.

Обволакивающее трупик болото не пускало к жертве кислорода, и потому погибший мафиозник выглядел, словно его только что убили.

Это не было ни ударом топора, ни следом ножа или меча. Казалось — из Вечносвободного припёрся огромный древолк с затупившимися от старости зубами, и, чуть нагнувшись, куснул пони за голову. Или дракон-пенсионер пролетал мимо и решил полакомиться верхней половиной головы единорога.

Так почему тогда Минкси решил закопать тело, а не вызвал местного копа и не отдал тело приятеля ему?! Ведь очевидно: пони такого увечья нанести не может... Разве что направив на жертву паровоз, идущий на всех парах. Или прижав башку бедолаги многотонной плитой... Такой, как... Точно, люк! Бронированный люк в жилище-крепость Механика! Но тогда что это было: несчастный случай или злой умысел? Увы — вот так с ходу не определить, нужна экспертиза, нужно кропотливое расследование. А для этого тело покойного надо сперва доставить в поницейское отделение Криперса, оттуда — в свой офис... А возможно — придётся созывать специалистов из Ванхувера, Мейнхэттена и Кантерлота!..

Мгновением спустя Скут Чизвуд мысленно выругался: он второй раз подряд совершил одну и ту же ошибку! Второй раз не подумал, как будет доставлять тяжесть в город! И какая разница — каменного статуя или мёртвого взрослого пони?!

В прошлый раз ему помогла практичность Триш и её же телега. В этот — увы, рассчитывать можно лишь на себя. Жаль — в реальной жизни не существует ни синей будки, которая внутри больше, чем снаружи, да ещё и летает, ни сундука, который внутри содержит целую квартиру. Будь такие чудеса доступны — давно купил бы себе экземплярчик-другой и не парился бы с перевозками багажа. Но увы — подобная магия лишь плод кинофильмов Эпплвуда.

Значит — тело нужно оставить тут. Но перепрятать. На всякий случай.

Продолжая удерживать своим телекинезом и грязь с водой, и труп, шериф остатками своих ресурсов прошарил окрестности в поисках удобного и незаметного места. Видать — это было на грани его сил, потому что начались галлюцинации: законнику показалось, что каменные воины всматриваются в него, пытаясь понять, какого гремлина он тут позабыл. Хорошо хоть — не шевелились, как их собрат во сне в трактире. Зато теперь Скут отчётливо видел, что у каждого из воинов-статуев внутри есть небольшая пустота, словно сотни лет там что-то содержалось, а теперь это "что-то" выбралось наружу и отправилось погулять.

Невольно вспомнился Понь-Тень из того же сна. Но не мог же он проживать сразу во всех статуях! А если так — то что, здесь по болотам целый табун Пони-Теней бегает?! Или, если вспомнить его зубки — то не табун, а стая... Если не прайд.

Место для схрона нашлось через три ряда каменных изваяний, и единорог, отпустив хлюпнувшее и вернувшееся на своё место болото, потопал туда, левитируя Почти Безголового Лонга. После напряга с раскапыванием теперь стало настолько легко, что Чизвуд даже на миг задумался, что сможет долевитировать бывшего мафиозника до Криперса самостоятельно. Но вовремя одумался. И когда стал раздвигать болото в нововыбранном месте — едва не остался без сил.

Погрузил тело в раздвинутый в болоте проём и позволил жиже полностью скрыть покойника.

Расслабился, перестав пользовать магию, и снова почувствовал себя полным сил.

Побежал, не скрываясь, в сторону городка. Надо зайти к местному копу, взять его и поницейскую телегу с заклинанием заморозки, и вернуться сюда за потерпевшим. А пока оный тут поваляется, потерпит.

Ах да, по дороге стоит ещё арестовать и доставить в участок Минкси Эйкокса, пока он в бега не ударился или глупостей не натворил. Посидит в поросятнике — не помрёт! А после следствия суд скорее всего освободит его совсем. Или отпустит на поруки, если его приятель помер от столкновения головы с бронелюком.

Триш обернулась к входящему.

— День добрый, мистер Бладворт...

— Лучше зовите меня Вилли, — попросил гробовщик. — И не такой уж день и добрый, особенно для сэра Берта. Или Вы имели в виду, что он добрый независимо от того, хотим мы этого или нет? Или что он был добрым, пока я сюда не пришёл? Или стал добрым, начиная с моего визита?

Триш вымученно улыбнулась:

— Тогда — доброго дня. Это пожелание, чтобы день действительно стал добрым, каким бы он ни был до этого...

— Благодарю, почтенная Охотница.

Триш пристально вгляделась в гнедого земнопоня. Никто не называл её так уже два десятка лет. Откуда же он...

— Я помню, как ты первые три года бегала по болотам, чтобы найти останки брата. И как хотела у старшей из дочерей Платинум купить Некропоникон, чтобы вернуть брата к жизни.

— Но я не нашла ни книги, ни брата.

— Зато нашла отрубленную лапу Чудовища. Извини — ногой я ЭТО назвать не могу. Видимо, ты быстро сообразила, что кости из этой лапы — единственное, что может покалечить или убить их владельца. И стала делать оружие из этих костей и когтей.

— Ты знал это все годы, но говоришь только сейчас. Почему?

Коричневый усмехнулся:

— Не хотел лишать тебя решимости.

— То есть?! — вскинулась Триш.

— То и есть, — Бладворт вздохнул. — Ты должна была погибнуть в этом противостоянии. А зная это — могла не пойти на битву, изменить пункт назначения. А ты уже в тетрадях Белой Кобылицы, и это привело бы к новым, куда более страшным смертям...

— Должна БЫЛА?

— Да, сегодня проходивший мимо Белый Конь отменил её записи, и страницы событий вновь опустели. Ты вольна делать всё что угодно и сама вписывать туда что пожелаешь. И я в шоке от увиденного. Налей мне какого-нибудь пойла, которое позволит мне забыться.

Трактирщица, подчиняясь странным ассоциациям, взяла с полки квадратную бутылку виски "Вайт Хорс", завозимого в Эквестрию Логаном Мэкки из далёкого Конегейта, раскинувшегося на соседнем материке. Вопреки названию, напиток был не белоснежный и даже не молочного оттенка. Это была тёмная жидкость густого чайного или кофейного оттенка, как нельзя больше подходящего к караковой шёрстке посетителя.

Триш поставила на стол специальную стеклянную кружку, шедшую в комплекте с бутылкой, откупорила напиток и замерла, не наливая и уставясь на просящие глаза гробовщика. Она специально оттягивала время, чтобы вожделение заставило посетителя дать ещё один ответ на ещё один её вопрос.

— Значит — теперь я могу пойти в бой и победить?

Вилли усмехнулся:

— Значит, теперь ты не обязана умереть в сложившейся ситуации. Не более и не менее. Выбор теперь за тобой.

— Знать бы, когда...

Она не успела договорить, как собеседник выхватил у неё бутылку и отхлебнул по-простецки, прямо их горла, после чего сказал:

— Уже. Болотная Тень проснулся, когда солнце и луна висели в небе одновременно.

— Три недели назад?! Опоздала. А к следующему его пробуждению мне будет шестьдесят четыре, и я буду дряхлой старухой!

— В этот раз что-то изменилось, — ответил караковый пони. — Он не лёг спать. И не спешит это делать.

— Бутылка бесплатно! За добрую весть! — красная пони усмехнулась, улыбкой своей сильно смахивая на производителя белолошадного виски, и выдвинула потайной ящик в своей барной стойке.

— Только один совет, — посмотрел в глаза рыжегривой гробовщик. — Пойдёшь на войну — возьми свою телегу с собой. Она поможет.

— Это тебе Белый Конь сказал? — усмехнулась трактирщица-мстительница. Но её улыбка исчезла без следа, когда собеседник коротко ответил:

— Да.

И вновь прильнул к горлышку бутылки.

Вторую часть пути к жилищу Механика шерифа начали беспокоить сомнения. Что-то он не заметил там, среди каменных воинов. Было там нечто знакомое, что запало в подсознание, но в осознанные мысли перетекать не желало.

Остановившись, единорог вызвал магическую голограмму той местности. Трясина, травинки, статуи... Всё на своих местах, всё как в реальности. Ничего незамеченного... Но почему же кажутся неправильным... статуи? И позы?

Повертев сосканированный образ перед собой, Скут так и не заметил ничего тревожащего. Странно.

Развеяв образ, он поспешил к бронедому пегаса.

Песня всё ещё играла, становясь всё громче и различимее по мере приближения.

...О Джиперс Криперс, где взяла такие очи?
Джиперс Криперс, кто создал твои глаза?
Они светят, словно звёзды ночи!
И огромней выдумать нельзя!

Ты включаешь взгляд слепящий жаркий свой!
Не ослепнуть — нужны чёрные очки!
Джиперс Криперс, кто создал взгляд чудный твой, а?
И гипнозом манят те зрачки!
Где ж теперь взгляд чудный твой?

Завершившись, песня вновь началась по кругу:

Мне всё равно, когда наш флюгер вдруг
Всем нам покажет — время бурь пришло,
Мне солнечно, долой испуг...

А вот испуг накатил на шерифа нешуточный: под звуки песни, доносившейся с диджейского плеера в доме, он созерцал валяющуюся у входа в жилище шкуру. Профессионально снятую и не менее профессионально выдубленную, не содержащую ни следа кровинки шкуру Минкси Эйкокса.

Лэзи чувствовал себя вымотанным и фантастически уставшим. И неудивительно — за сегодняшнее утро работы было больше, чем за полгода в спокойные дни! Шутка ли — оформить полный комплект документов и протоколов на самое настоящее убийство! Это вам не пьянчужку, не дошедшего от трактира домой, в поросятнике запирать.

Толстый коп поморщился: ему никогда не нравилось прозвище, коим пони именовали камеры предварительного заключения — "поросятник"... Видимо — давала знать о себе толика вепревских генов, присущая его нации. Впрочем, другие пони свинячий ген не замечали, для них Лэзи Грумон был просто крупным и невероятно толстым увальнем-пони (хотя в Коровьем Мосе, куда он в своё время бежал из столицы Пранции после проигранного пари, он считался довольно поджарым и даже худоватым). А когда при поступлении в поницию сменил фамилию с Грумона на Гладона — последние следы его мосовского происхождения и пранцузского прошлого были ликвидированы. Единственным недовольным его новой фамилией оказался местный пьянчужка Берт, который при случае плевался в его сторону и ворчал "Из тебя Гладон, как из меня... балерина!", за что и оказывался неоднократно... в поросятнике.

Подшив все бумаги на положенные места и расставив папки на полки, коп решил запереть отделение и отправиться домой спать, уверенный, что больше в такой день ничего случиться уже не может.

Но его мечтам не суждено было сбыться: у двери он столкнулся с шерифом, Скутом Чизвудом, удерживающем на вытянутой передней ноге свёрнутый в несколько раз меховой плед.

— Кто-то что-то потерял? — попытался пошутить любитель пончиков.

— Да-да, потерял. Свою жизнь и свою кожу, — шериф зашёл в отделение и развернул свой страшный груз.

Местный в ужасе уставился на шкуру Эйкокса, подняв глаза на коллегу по ремеслу и прошептал:

— Второй. Второй покойник за день!

— Так точно. Оформляй поскорее, и идёшь со мной, третьего с болот доставлять.

— Ну хоть третий-то — просто утонул? — в голосе Лэзи проскользнула надежда.

— Если отрубание половины головы считать утоплением — то однозначно утонул.

— Чужак?

— Местный, Дэрри Лонг. Да ты оформляй, оформляй Минкси, не хотелось бы по трясине в сумерках морозильную телегу таскать...

Час спустя оба копа наконец-то покинули поницейский участок и были готовы идти на болота. В тележку-морозилку впрягся местный, как более тяжёлый и сильный. "И выносливый!" — добавил при этом Лэзи, но в такую фантастику Скут не поверил и только усмехнулся в ответ.

Чизвуд уже повернул на дорогу, ведущую на восток, когда подозрительные звуки с западной окраины, где располагался трактир, заставили его прянуть ушами, насторожиться и обернуться.

Казалось, там хлопали пневматические ружья и паровая пушка. И в эти звуки примешивалось завывание нескольких циркулярных пил, завершившееся криками боли. Словно какой незадачливый столяр угодил в собственный станок, распуская дуб на широкие доски для мебели.

По жизни тормозящий Гладон не успел вовремя затормозить и ткнулся носом в кьютимарку шерифа: писчее перо, крест-накрест перечёркивающее красным боббину с киноплёнкой.

— Тебе с такой кьюти кинокритиком быть, а не шерифом, — попытался пошутить он, пока страшные звуки не были до конца идентифицированы его мозгом. — То ли дело моя: пончик и поницейский демокра...

Тут он наконец-то распознал крики боли и звуки циркулярок. И с воплем:

— О нет, четыре трупа в один день — это уже слишком много! — кинулся к трактиру.

Шериф поспешил за ним.

Но не успели они пробежать и ста метров, как вопль стал приближаться к ним, с грохотом копыт пронёсся мимо и, резко свернув на север, начал удаляться.

Копы в изумлении переглянулись. Неизвестно, что подумал бывший Грумон, но шериф в пробежавшем мимо них опознал Теневого Единорога из недавнего сна. Были ли у орущего голубые глаза Дэрри Лонга — заметить было нереально, а вот надломленый гарпун с костяным наконечником, проткнувший великану голову слева направо, и несколько боевых дисков-циркулярок, которые порассекали ему спину и бока, видно было весьма отчётливо.

— Силён!.. — с уважением сказал о пробежавшем местный. — Берту одного хватило, а в этом штук пять торчит, а он бежит себе хоть бы что!

— Семь, — машинально поправил Скут, — Я насчитал семь дисков в теле, гарпун в голове и лезвие пики с обрывком цепи, торчащее в затылке.

Отчётливо понимая, кто должна была стать жертвой этого чудовища, если не успела спрыгнуть в подземный Храм, законник припустил к трактиру, заранее ужасаясь от того, что уже ожидал там увидеть.

Дверь в трактир распахнулась, едва не слетев с петель, и три удивлённых поня взглянули на двоих вошедших.

— Всё в порядке? — выдохнул Скут.

— А смерть Берта считать за "в порядке"? — поинтересвалась трактирщица.

— СЕЙЧАС — в порядке? — перебил её шериф. — Мы слышали странные звуки...

— Ну, звуки странные и мы слышали... — согласился её сын и кивнул куда-то на восток. — Примерно оттуда.

— Угу! — согласился гробовщик.

— А во дворе ничего подозрительного не наблюдали? — Чизвуд уже успокоился, увидев всех живыми, но задать свой вопрос был обязан.

— Я вообще не выходила во двор, — усмехнулась Триш, что-то пересчитывая в ящике, наверное — вчерашнюю выручку. — Но хлопки с улицы слышала, как и цокот чьих-то копыт. И таки с востока на север.

— И даже не выглянули узнать, что там? — заговорил местный поницейский.

— Шериф запретил нам выходить на улицу и даже выглядывать во двор, — парировала трактирщица. — Мы и не выходим.

— И это правильно. Пока мы всё не проверим — оставайтесь здесь или спуститесь в Храм, — посоветовал Скут и вместе с напарником покинул трактир и закрыл дверь.

Перед трактиром всё было, как утром, даже тележка гробовщика. Не было только гроба и тела в нём. Зато утрамбованый песок был полит кляксами дёгтя или побулькивающей нефти, слегка пузырящейся на жаре.

Лэзи снова впрягся в поницейскую тележку и затянул упряжь поплотнее: при путешествии по болотам всё должно быть надёжным, а странного раненого единорога искать почему-то не хотелось, разве что шериф прикажет.

Тем временем, едва закрылась за законниками дверь, Триш спросила:

— Откуда он узнал про Храм?

— Может, он сновидец, как Луна? — предположил жеребнок. — Вчера мне снилось, что я с ним был в Храме, и ты там была, и Гэль...

— Да нет, — отмахнулась трактирщица, Чушь. Я вспомнила: сама рассказала ему про Храм, когда с ним и Бертом за статуями ездили.

Бладворт уже не заглядывал в бутылку. Он внимателно смотрел на музыкальный инструмент в копытах юного Дэрри.

— А сбацай-ка ты мне музычку, юноша! Вот эту:

Звонкий цокот, словно кастаньеты:
Габриэль играет на кларнете!

Дженнер-младший поморщился:

— Музыка — это святое! Играть на грязном инструменте — не уважать ни себя, ни музыку, ни инструмент!

— Но я хочу музыку! — обиделся и выдавил из себя слезинку пьяный гробовщик.

— Дополирую — сыграю, — и жеребёнок продолжил счищать с трубы зелёный налёт.

Тем временем его мама, решившись, перестала рыться в выдвинутом ящике, перебирая содержимое, и начала выкладывать на прилавок всякую костяную хрень, содержащуюся там. Опознать выкладываемое было невозможно, но у всех предметов замечалась общая тенденция: они были заострены или заточены. И явно могли быть использованы как колющее или режущее оружие.

— Такое ощущение, что она всё ещё готовится к войне, которая только что завершилась... — бормотнул гробовщик и сделал затяжной глоток из бутылки.

Вторично пройдя мимо поницейского участка, копы направились к статуям, чтобы доставить припрятанного там Лонга на экспертизу.

"Хрупкий домик" Механика встретил их музыкальным сопровождением. Опять играла воспевающая очи Джиперс Криперс песня, опять солнце бросало блики от металлической входной двери...

Чизвуд остановился, тряхнув головой: блики от металлической закрытой двери!

— Дверь была открыта, — пояснил свою остановку шериф.

— Да ну, — отмахнулся Гладон, — Ветерком закрыло.

Шериф подошёл и дёрнул дверь. Заперто. Или заклинено намертво.

— "Ага, ветерком, блин, бронедвери закрыло!" — подумалось ему.

Чизвуд просто наслаждался, созерцая физиономию криперского копа. На его широкощёкой мордяке так и читалось "Вот это да!" вперемешку с "И это всё будет моим!". Ну — пусть старается, перетаскивает в городок всю эту коллекцию, когда шериф удалится наконец-то в свой офис. Мина в виде письма к Деринг Ду уже заложена... то есть отправлена, так что визита археологов долго ждать не придётся.

Разведя в сторону болотную жижу, Скут пролевитировал мертвеца к морозильной тележке и распахнул её оставшимися у него силами.

Толстый коп икнул, увидев почти безголового мафиозника, плавно погружающегося в короб с морозильным заклинанием. Побыстрее отвёл взгляд, чтобы не познакомить болото с тем, чем позавтракал намедни. Хотя болото, скорее всего, и так догадывалось о пончиках и не знало лишь точного их числа.

Щёлкнули замки на поницейской тележке. Скут расслабился и ещё раз оглядел ряды статуев, пытаясь понять, что же его так беспокоило.

Что-то знакомое виделось теперь в них. Но что?!

Так и не обнаружив ответа, он неспешным шагом направился к городку. За ним потопал Лэзи, и тяжёленькая телега явно не доставляла ему неудобств. Более того — толстяк ещё и какую-то мелодию начал напевать, или песню... Разобрать удалось только пару строк:

Из полей
Доносится "Налей!"...

И тут певца грубо и однозначно перебили: невесть откуда на них выскочил Пони-Тень. Живёхонький и здоровёхонький, словно и не было недавно на нём порезов и других страшных ран. И очень-очень злой. Не давая ни секунды передышки, он кинулся на законников, недвусмысленно желая покончить с ними здсь и сейчас.

Инстинкты, вбиваемые при обучении в поницейской академии, не подвели. Копы метнулись в разные стороны, причём с перепугу толстяк даже из упряжи не выскочил, так с тележкой и побежал по болотам, дребезжа на кочках, как мейнхэттенское такси на ухабах.

Болотный Монстр явно не имел в родственниках ни Буридана, ни его осла, и потому не стал замирать и тупо таращиться в обе стороны, решая, с кого начинать и за кем бежать. Вместо этого он бросился за знакомым уже поняшей — за Скутом Чизвудом.

Хорошо, солнце ещё не пряталось за горизонт, и потому шериф хорошо видел, куда бежать. Плохо — чудовище не только видело то же самое, но ещё и превосходило законника в скорости.

Слухи и шепотки о тайном... Как им удаётся выскользнуть за пределы закрытых помещений и стать всеобщим достоянием?

Не успел Чизвуд погрузить тело Лонга в морозильный короб телеги, а по всему Криперсу гуляли шепотки один страшнее другого.

— Видели, сегодня нашего философа убили! Сам Великий Гробовщик за ним приехал и лично унёс!

— А знаете? Нашего мафиозо-на-пенсии тоже убили. И даже Гробовщику не отдали! Сам шериф приехал, чтобы спрятанное тело найти!

— А Минкси? Безобидный Минкси, с него живого шкуру спустили прямо возле его халупы! Не верите? Да в окошко участка поницейского загляните, он тама на полу валяется!

— И знаете, кто всё это натворил? Монстр!

— Какой Монстр?

— Болотный Монстр! Двадцать три года спал, а теперь проснулся и опять будет всех есть. А как наестся — спать ляжет!

— Как же он наестся, если у него вместо желудка — Чёрная Дыра? Он НЕНАСЫТЕН!!!

— Бежать надо... Пока не поздно.

— Поздно... Он уже видел нас всех. И у него ФЕНОМЕНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ!

— Бежим в Кантерлот!

— В Кристальную Империю!

— Далеко. Не добежим!

— Вот если б Принцессы...

Чудо, случившееся в тот миг, было самым настоящим: из ниоткуда во вспышке телепортации явилась правительница Кристальной Империи. Конечно, не Селестия и не Луна, но Принцесса Каденс тоже аликорн, а ещё, поговаривают, родственница Селестии и победительница чудовищной ведьмы Призмии и Короля-Чародея Сомбры. А ещё и королевы оборотней, но с оборотнями, кажется, ей уже Селестия помогала.

Каденс повисла в воздухе над главной улицей городка и, величественно помахивая своими розовыми крыльями, хорошо поставленным Кантерлотским Голосом провозгласила:

— Жители Криперса! Не надо паники! Не надо страха и тревог! Я, принцесса Ми Аморе Каденса, услышала о вашей беде и пришла, чтобы спасти Вас и навсегда покончить с вашим болотным чудищем! Я избавлю вас от злодея, и вы снова сможете любить и быть любимыми. Ваша любовь даёт силу мне, и вашей любовью я, Принцесса Любви, смогу победить угрожающее вам зло и очистить эти земли от чудовища! Навсегда!

И с этими словами она исчезла в ослепительной вспышке телепортации.

Скут бежал и слышал, как гулкий стук копыт Пони-Теня настигает его. В затуманившемся от долгого бега мозгу билось одно-единственное воспоминание — как он забежал в Храм, а чудище билось о невидимую преграду и не могло добраться до него.

Но Храм далеко. Не добежать. Не успеть.

Была бы с собой хоть частичка оттуда — она могла бы задержать чудовище.

Но ведь частичка есть!

Листок! Пожелтевший листок, на который он тщательно срисовывал знаки, опоясывающие главный зал!

Подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму, Скут на бегу выхватил из седельной сумки тот самый листок и развернул его, готовясь швырнуть во врага.

Листок был полон нарисованных каменных воинов. Идущих в том же порядке, что и стоящие в трясине. Знаки. И воины. Воины. И знаки. Воины своими позами повторяли надпись в Храме.

Он наконец-то осознал, что в статуях на болоте показалось ему странным после посещения Храма. Теперь он знал. Но толку ему теперь от этих знаний, блин!

Не прерывая бега, шериф отпустил листок, чтобы преследующее его чудовище налетело на этот безобидный предмет.

Сзади, толкая его вперёд и ускоряя не хуже взрывной волны, раздался пронзительный рычащий вопль...

Розовая Аликорночка Любви всмотрелась в то, что поняшам казалось гротескными позами. Но ей виделось совершенно другое. Даже умирая, Обжоры пытались помочь своей Повелительнице, принимая позы букв алфавита номмо, складываясь в надпись на её родном языке. Конечно, даже самая слаженная армия или стадо профессиональных чирлидерш не справилось бы с такой задачей. Но народ, являющийся единым коллективным разумом, живущим сразу во всех их телах...

"Зови её. Лишь Мятежная поможет. Эта кобыла спустится с небес на крыльях ветра, и подчинится кому-либо не раньше, чем воскреснут мёртвые!"

— "Когда воскреснут мёртвые", говоришь... — переспросила Каденс сама у себя. — Но почему именно этот синоним? Да, по верованиям одного из Внешних Народов перед воскрешением мёртвых протрубит в сигнальный рог Габриэль, крылатый Страж Врат в чине архангела. А может — его труба реально способна призвать Мятежную Спасительницу? Мда, ну, и где ж я тебе тут ворлона найду, да ещё с музыкальным образованием?!

Ей показалось, или один из каменных статуев попытался повернуть к ней голову? Поклониться?

Показалось.

Дэрри Дженнер продолжал полировать присланную ему старинную трубу, любуясь проявляющимся из-под зелёного налёта узором. Работа была завершена на две трети. Даже на три четверти. Скоро, скоро можно будет гордо вскинуь её и впервые за много столетий древний духовой инструмент зазвучит!

Жеребёнок был уверен, что разочарования, как от той волынки, теперь не будет. Звук будет чистый и ясный, или у него на кьюти не труба, а пень!

Триш тем временем продолжала экипировываться. Она надела нечто, напоминающее чёрные стринги. Но это был не предмет одежды, а крепёж для оружия. Для того самого оружия, которое она доводила до ума все двадцать три года. Костяной нож. Костяной же наконечник для гарпуна. Костяные дротики. Все они — из кости самого Болотного Монстра. Крепче стали, острее мысли, они были единственным, что способно проткнуть чудовище и причинить ему вред.

Теперь ей не нужно бежать и прятаться в Храме. Теперь она готова идти в бой и отомстить за брата. За брата и за всех, погибших от чудовищного Пони-Теня. И она не будет отступать.

По телу каменного "Спящего Ангела" прошла еле ощутимая дрожь, от которой труба в копытах жеребёнка чуть слышно завибрировала. Захотелось заиграть на ней сейчас, не дожидаясь, пока очищеной и отполированной будет она вся.

Подчинившись сиюминутному порыву, юный Дженнер поднёс музыкальный инструмент мундштуком к губам — и пространство трактира заполнил чистый зовущий звук, в котором был и клич вольно мчащегося в небе пегаса, и гудки ночных поездов, и тревожный зуд странного вокзала, позволяющего дивным транспортом проехаться по трубе-оси с планеты на планету в ином совершенно мире, и мост, смыкающий ещё более далёкие миры когда паровозиком, когда электричкой, а когда и драконом... От этой ноты, ввинтившейся в пространства, разбежались с неба облака, а стальные параспрайты Высокого-Джебодайи вдруг попадали на землю, разучившись летать.

Но от величия до смешного — один шаг. И смешное иногда страшнее самой чёрной трагедии: тот же звук заставил костяное оружие, уже приготовленное к бою, завибрировать и рассыпаться костяной же мукой. Пылью. Прахом. Цу.

Триш взглянула, что вдруг защекотало её ноги. Осознала. С испугом и гневом перевела взгляд на сына, глубоко вобрала в себя побольше воздуха и в ярости открыла рот.

Несущийся за своей жертвой галопом Понь-Тень вдруг запнулся и перешёл на медленный шаг, а его безупречное полупрозрачное тело целиком и полностью превратилось в пульсирующее нечто, словно он состоял из множества слоёв переплетённых между собой жилок, движущихся, а порой и вращающихся.

Скут Чизвуд, воспользовавшись заминкой врага, прибавил ходу и вдруг выскочил прямиком к каменным воинам. Параспрайтов ему в холодильник! Во внезапных ранних сумерках он заплутал и, бегая по кругу, выскочил прямиком в логово Чудовища!

Но теперь он был здесь не один. Уставился на розовошёрстную аликорницу с голубой кьютимаркой в виде кристалла-сердца.

А она-то что забыла в этой глуши?!

— Принцесса Каденс?!

Ответить Принцесса не успела: из сумрака выскочил Пони-Тень. Зарычал, радуясь, что настиг добычу И тут вдруг увидел розовую аликорночку. Довольно прищурился, сосредотачиваясь на ней.

Утробный рык из сплошного стал прерывистым, словно переходя в довольный злобный смех. Состоящий из прорастающих друг ствозь друга жил и лиан, словно собирающийся древолк, гигантский единорог отшвырнул шерифа подальше от себя и довольно прорычал:

— Флеш-рояль! Лучший рог и надёжные крылья с доставкой на дом!

Гигант бросился на Принцессу Любви, разевая пасть.

Не успевший отдышаться после падения шериф схватил телекинезом ближайшего статуя и зашвырнул в пасть чудовища.

Челюсти сомкнулись, словно капкан на дракона. Брызнули во все стороны раскрошившиеся о каменного воина зубы.

Грозно и гнусно взвыв, пострадавший Болотный Монстр выплюнул с остатками зубов куски раздробившегося статуя. Чёрные капли, очевидно заменявшие чудищу кровь, упали в болотную жижу, заставив ту закипеть.

Тень повернулся к шерифу, намереваясь его прикончить, и тут Принцесса выстрелила в него из рога, оставив на морде глубокий порез, который, впрочем, тут же начал быстро зарастать.

— Твои жубы жаменят мне прежние, — чудовище передней правой ногой вжало законника в болото. — А ты, штерва, отдашь мне рог и крылья. Плохая кобылка, плохая!

Чизвуд попытался пролевитировать прижимающую его ногу. Сдвинуть Теня не удалось, зато отдачей сам он скользнул вглубь и вбок, вырываясь на свободу и всплывая в нескольких метрах в стороне. Это напомнило ему давешнюю попытку удержать над трясиной гружёную тележку. Только теперь это не разозлило, а обрадовало его.

Он подхватил изрядный шар грязи со своей морды и, как только Принцесса нанесла новый порез врагу, швырнул свой груз прямиком в открывшуюся рану.

Увы — затягивающие рану лианы не обратили внимания на посторонние объекты, заращивая повреждения с прежней скоростью.

Пони-Тень прыгнул, растопырив передние ноги. Из копыт выдвинулись когти, готовые располосовать сразу обоих — и шерифа, и правительницу Кристальной Империи. И тут же с глухим стуком отлетел назад. На миг Скуту подумалось, что это Принцесса поставила свой щит, о который разбивались даже атаки злого Короля Сомбры. И лишь долгую секунду спустя сообразил, что это выскочил откуда-то из болот всё ещё запряжённый в свою охлаждающую тележку местный коллега-поницейский. В первый раз в жизни от его обожания пончиков был прок: удар толстяком по Монстру Болот оказался сродни ударом статуем.

Приземлившийся на круп Тень одним ударом когтей рассёк телегу, из которой выпал изрядно замороженый Лонг.

Оторвав остаток морды мертвеца, монстр заглотил её, и тут же в его пасти из ниоткуда появился полный комплект новых зубов.

Скут усмехнулся: если всё работает именно так, как он понял, то болотник сам загнал себя в ловушку. Сосредоточившись, Чизвуд отщипнул кусочек сахара от лежащего в сумке кубика и, быстро пролевитировав, направил в один из верхних левых зубов агрессора. Оставалось надеяться, что в последний месяц жизни Дэрри Лонг не сменил привычки и по-прежнему боялся ходить к стоматологу.

Сахарная крошка со свистом влетела в дупло больного зуба и коснулась оголённого нерва.

От дикого вопля, казалось, содрогнулось всё болото.

А шериф заботливо заделал дыру в зубе пастой для снятия слепков, не давая сахару выскочить наружу.

За те полминуты, выигранные столь нелепым способом, Принцесса успела подхватить телекинезом обоих копов и отшвырнуть в сторону Криперса метров на сорок.

— Бегите!!! — заорала она.

Шериф было кинулся к ней, но она вновь заорала:

— Вы — лекарство для него! Вон!!! У меня нет времени вас защищать!!!

И, собрав магию в тонкий звенящий от напряжения поток, принялась кромсать обезумевшего от зубной боли монстра. От напряжения её магия сменила цвет с голубой на зелёную, напоминая теперь световые шпаги-хлысты Воинов Добра из сказок Клода. И всё же это была её магия, уникальная, единственная и неповторимая на всю Эквестрию и соседние государства.

— Впервые вижу, чтобы любовью убивали, рубили на части... — местный коп пытался перевести дыхание, остановив свой бег не ранее, чем они достигли бронедома Минкси Эйкокса.

— Я её понимаю... — выдохнул шериф. — Когда-нибудь обязательно вернусь туда и на самом целом из статуев я с огромной любовью напишу огромными буквами: "Останками чудовища — удовлетворён!" И после этого — хоть в Додж Джанктион, репу сеять.

Глава 9

Да-да, Найтмеры тоже пользуются Гугл-переводчиком! 888-)

Он уже почти тысячу лет не чувствовал себя целым. С тех самых пор, когда почти тысячу лет назад его выгрызли, в буквальном смысле повыкусывали из его носителя.

Его носительница была просто великолепна, объединяя в себе лучшие черты трёх основных народов её земель. Мощь и всесокрушительную силу "Земных", ураганную неотвратимость и создание наибездушнейшей прагматичной техники "Небесных" и буквально захлёстывающую своей гордыней да высокомерием чародейскую силу "Магических". Она была соткана из всего этого, как великолепный конструкт из высших магических энергий и филигранно подогнанных формул, но при этом — живая и настоящая! Она не умела пользоваться Злом и Яростью, которые в сотни раз увеличивали её мощь. Но тут он собирался исправить положение и, слившись с ней, даровать ей всемогущество. Даровать всемогущество себе.

До этого он проживал с братом в её старшей сестре, но едва старшая схватила ранее припрятанные шесть волшебных шевронов Эйвы и попыталась с их помощью убить младшую — он отделился от брата и перепрыгнул в младшую. Собрался прикрыть её от магии шевронов, но это не понадобилось: шевроны почему-то просто не подчинились той.

Почуяв его советы, но ещё не попав под его контроль, младшая выхватила шевроны у сестры и разрядила их в неё на всю доступную мощь. Конечно — будь он у руля, эта мощь расплескала бы противницу на атомарном уровне, а заодно расколола бы планетку до тех глубин, в которых таился портал в его родной Гвен Иппо. Но разрушающая совершенство доброта носительницы не дала развить нужную мощь и лишь зашвырнула родственницу-вражину на соседнюю планету вместе с его братом.

Считанные мгновения спустя он слился с носительницей воедино, начиная её великое возрождение, и вскоре она уже пылала гневом. Не фигурально, а буквально пылала жарче местного солнца. Теперь она видела, сколь была не права, оставив врага в живых, и что через тысячу лет придётся убить вернувшуюся из ссылки. Но видела и ранее скрытое: у старшей сестры были свои любимчики, свой народ. Похожие на пегасов ночные создания с кожистыми перепончатыми крыльями и вертикальными щелевидными зрачками. Те, кто любил её сестру и за одно это уже подлежал полному тотальному уничтожению. А если вспомнить, что при возвращении оной они все станут на её защиту — необходимость полной зачистки мира от них становилась ещё более очевидной.

Нагло назвавшись Рассветом* или Выходным Днём*, он, как истинный Выключатель* отправился выключать из реальности Ночной Народ.

Они ютились в пещерах, занимающих весь восток Макинтошевых Гор аж до непроходимых топей, посреди которых скрывалось лишь два озерца с более-менее чистой водой. Они "ютились", но любому сказали бы, что "жили", потому что другой жизни они и не знали. Некогда перенесённые Старшей сюда малолетние обитатели "Интерната Для Детей Пострадавших От Царствований Дискорда и Сомбры", они стали тремя расами Ночного Народа: Малвурфами, Фестралами и Сноходцами.

И сейчас Огненное Возмездие С Небес должно было превратить это "жили" в постоянную форму прошедшего времени, запекая их заживо внутри каменных пещер, входы в которые будут залиты расплавленной горной породой. Это вам не какой-нибудь вулкан-любитель, это яростное Кошмарное Солнце, лучшее из воплощений Найтмера! Совершеннейшее!

Он не успел заплавить входы, когда оттуда на него ринулись другие, четвёртые. Неизвестная раса, напоминающая каменный гибрид пони с жуками, безрогие, но крылатые. В шипастых боевых шлемах и каменных кристальных доспехах, они набросились на него. Первый же, откусивший кусочек от него, отпрыгнул, и в мгновение его доспех и доспехи всех остальных украсило рельефное изображение герба Гвен Иппо, герба Найтмеров.

С абсолютно несерьёзным боевым кличем "За Куколку!"* они наскакивали на пылающее тело и откусывали по кусочку от него... Не от тела. От Найтмера. Словно рой параспрайтов или стая грифонов. И тогда носительница проявила свою ярость и в безумном приступе мощи раскалила и зашвырнула нападающих за Макинтошевы Горы в холодные болотные трясины.

И с тех пор он лежал в болоте, растерзанный этими мелкими агрессорами на кусочки. И не погибни они при страшном жаре и диком переохлаждении — давно бы переварился в их желудках. В буквальном смысле — каменных желудках.

Сил не было совершенно. Слабенькой, еле заметной глазами смертных дымкой, ему удавалось покинуть свои болотные тюрьмы раз в двадцать три года. И тогда он искал жертву и с удовольствием её пожирал. Безглазый, безрогий и безкрылый, он старался откусить от жертв именно то, чего ему не хватало, и оно отрастало у него вновь. Жаль — только на три дня, а затем его развоплощало и втягивало в статуи обратно, и он терял всё, что приобрёл. И так до следующей охоты через двадцать три года...

Но в этот раз ему повезло: он почувствовал, что узилище отпустило его на месяц раньше. Отпустило, когда кто-то украл из этого мира шеврон Сорсери — Колдовства, Магии.

И пока Вечная Гармония боролась с Предначальным Хаосом, ему удалось выбраться и полноценно объединиться. Сперва он заглотил какого-то бедолагу-травника, чтобы отрастить себе ногу вместо отрубленной в прошлый свой визит в мир. От него же хотел взять и глаза, но бельмастые старческие гляделки с катарактой его не впечатлили. А вот глаза и рог престарелого археолога, который после этого сам пошёл на древности, подошли более чем. Как и способность сканировать местность и разыскивать очень далёкие, но нужные предметы по самым крохотным признакам и приметам, словно собака по запаху. Жаль, что сразу не зашёл в его дом забрать парочку полезных древних артефактов, которые тот хранил у себя. А всё из-за этого пегаса-инвалида, что припёрся в болотное логово и чуть не подарил Найтмеру неполноценные крылья, которые превратили бы его в посмешище и лишили бы полноценного статуса! Ну ничего, этот негодяй ещё познает, что такое Вечные Муки! А вот дом сожранного единорога за это время кто-то взломал, если можно считать взломом полный вынос фасада, и артефакты упёр, оставив вместо них пару синих собачьих шерстин.

В поисках украденного он своими новыми силами просканировал как ближайшие, так и отдалённые земли, и был приятно удивлён и огорчён одновременно. Носительница и поныне была жива-здоровёхонька, не сгинула в той страшной битве, и крохотный его кусочек по-прежнему обитал в ней, но такой махонький и слабенький, что не обладал своим разумом и был скорее одной из побочных черт её характера. Без посторонней помощи такой в Огненную её не превратит...

Другой кусочек, уцелевший и не слившийся с ним, нашёлся на юге, за Пустыней Сухих Костей, и тоже не желал возвращаться в Найтмера. Он растёкся, размазался в местном городишке, слившись с почвой, с дорогами, с домами, едой, воздухом и даже местными жителями. То ли весь Кладжтаун стал им, то ли он — Кладжтауном, даровав его обитателям рабовладение и бесстыжесть, а ещё — новейшие технологии и боевые дирижабли. Очевидно — это был кусочек его пегасьей сути.

А вот синешёрстного похитителя артефактов за это время не только самого обобрали, но ещё и жилища лишили. Мстить такому неудачнику — себя не уважать...

...За другим единорогом, местным служителем закона, Выключатель (да, ему понравилось это имя: Брейкер) гонялся из принципа, потому что тот не только многократно лазил в его Логово, но ещё и украл из оного целых три узилища. А к девчонке в трактир решил наведаться тоже из принципа, чтобы забрать у неё его собственную ногу, утерянную двадцать три года назад.

Кто же знал, что его собственное авто атакует его, пробив ему голову от виска до виска, забив какую-то хрень в затылок и изрезав практически всё тело! А за это время проклятый законник украл из его залитого болотной водой Логова припрятанный ремкомплект в виде останков недоеденного археолога-единорога.

Гоняя вора по болотам, он внезапно выскочил к собственному Логову и увидел там ЕЁ. Прекраснейшую мечту! Видящие насквозь глаза! Чудесные крылья! Совершеннейшей формы рог! Магия, густо замешанная на Любви и чарующем изобретении!

Он радостно улыбнулся, отшвырнув недостойного внимания законника, и бросился к созданию своей мечты! Ирония судьбы — та, чей народ лишил его целостности, теперь не только восстановит его целостность, но и наделит его новыми, недоступными в его Мире способностями! И пусть она атакует его, пусть злится и ярится — от этого она станет ещё вкуснее!

А после этого — одним всплеском магии отправить Щедрость на луну в найтмер-ипостаси, взмахом крыла, вбросом в прошлое поддержать изобретателя Рэйнбоу Нимнула, и тогда в настоящем Погодная Фабрика превратится в прекрасную Фабрику Радуги под управлением Верности, и одним копытом земномагии обучить Смех новым кулинарным изыскам. Затем, оценив свои труды, вернуться в Колодец Теней в Храме Теней и гадить оттуда помаленьку, вытягивая из Миров Мрака трёх недостающих мрачников, проживающих в Гвен Иппо. А когда их здесь станет шестеро, и каждый построит себе по жилищу — тогда даже Хаос не посмеет возразить и изгнать их, и Бродяга вновь вернётся в состав действующего флота Мрака, как в древние времена.

— Это какой-то дом клоунов! — с напускной сердитостью Высокий вглядывался в Берта. — Я собираюсь пудрить почтенную тушку и начинать справлять Обряды перехода, когда гляжу — а его природа зверя прёт от него аж за версту! Что, покатался на старике?

— Покатался, — невозмутимо ответил лежащий перед ним. — И что?

— И то! — изобразил гневный взор Белый Понь. — Брысь с лежанки, молодёжь! Никакого уважения к старости!

Берт втянул в себя казавшийся костяным и металлическим боевой диск, тем же плавным движением затянул рану и небрежно спрыгнул на пол.

— Это кто ж тут старик? Может, посчитаем? Мы жили на этой планетке задолго до прибытия сюда Творцов вообще и нашей Правительницы в частности. А ты когда на Чайна Гроув родился? В девятнадцатом или двадцатом, Джебодайя?

— В девятнадцатом. За три столения до создания Вашей планетки...

— За три столетия до того, как Кью нашёл нашу блуждающую планету и присобачил к ней более-менее сносную систему из солнца и планет.

— Мне нравится старое прозвание вашей планеты: Бродяга. Заражённая и сражённая рукотворным Найтмером, она бы так и опустошилась, если б вы её не спасли. Да. Но именно ты — родился уже после прихода Трёх Творцов, при Повелительнице, так что я не ошибаюсь, когда говорю тебе "молодёжь". Не мальчик, как тот Пророк Смерти, да, но и в ровесники мне не годишься. Через десяток тысячелетий наша разница в возрасте станет несущественной, да... Но ты столько не проживёшь. На мою беду я бессмертен и вскоре потеряю такого приятного собеседника, не пройдёт и трёх тысяч лет... Эй, а что это ты делаешь?!

Берт невозмутимо перестал обнюхивать Высокого и, поднеся копытом поближе к носу полу его пиджака, принюхался теперь к одежде. Посмотрел на по-настоящему офигевшего от происходщего собеседника и проконстатировал:

— Так и думал, либо всепони врут, либо их обоняние и вправду несовершенно: все, общавшиеся с тобой, в один голос твердят, что ты ничем не пахнешь. Абсолютно ничем. Ни ты, ни твоя одежда. Они что, не в силах ощутить этот восхитительный букет ароматов?! Или притворяются?

— Не в силах, — согласился Высокий. — Когда-то я заглянул в "Пряное Яблоко", есть такое заведение в Кантерлоте, чтобы утилизировать дона Гапоне, так вот, тамошний мой знакомец Понифаций хорошую песню с приятелями пел о запахах поняш:

Пахнет Луна, словно призрачный свет,
Выпить готовясь!
А у Селестии запаха нет,
Зато есть совесть!

Берт улыбнулся, затем предположил:

— Ты пахнешь Вечностью?

— Именно, — согласился Белый Понь. — И только вечные, бессмертные и долгоживущие могут его учуять...

— А есть разница между бессмертием и вечностью?

Высокий негромко выдохнул:

— Бессмертные — значит, неспособные умереть своей смертью. А вот с чужой помощью — элементарно! Вечная же — это просто не способная умереть. И точка.

Удары сыпались один за другим, но тварь была значительно сильней, и почти мгновенно заращивала на себе каждый порез, каждую рану. А её магия, уходящая на атаки, иссякала, таяла с каждой секундой. Ещё немного — и она потеряет свою маскировку, просто не останется сил её поддерживать.

Ирония судьбы: один из тех, кто подарил ей личность и свободу мышления, теперь убивал её, чтобы проглотить и ассимилировать в себе.

Когда-то, ещё в стародавние времена, она была лишь частью, одним из тел единого существа по имени Номмо. Невозможно было правильно ответить на вопрос: номмо — это личность или народ? Коллективный разум, единство во всех телах, и каждый — его глаза, уши и прочие способы ощущать мир вокруг. Нельзя убить одно из тел номмо так, чтобы остальные не заметили бы этого и не покарали убийцу. Номмо был не уникален — фейери-драконы Рокласа тоже коллективные разумы, стаи-особи ровно в тысячу тел каждый. И среди них был даже свой принц, который, разумеется, тоже был тысячей. Но дело не в них. Нельзя убить одно из тел номмо незаметно, но можно заразить. Мраком.

Ощутив на себе лёгкое касание этой силы, этого Эталона, она обрела гордыню и тщеславие. А желание стать самой известной и особенной пробудило в ней личность. Всё ещё пользуясь плодами коллективной памяти и коллективного сознания, она смогла сама ставить себе цели и сама их решать.

Представитель расы Творцов, гордо носящий в качестве имени плюковское ругательство, застал её на Вольтане, третьей планете звезды Эпсилон созвездия Эридана, когда она завершила лучшее своё изобретение: кристаллическую Машину Телопревращений, которую, ни разу не обнаруживая в толковых словарях слово "скромность", назвала своим именем, чтобы сберечь память о себе в веках... Едва услышав его предложение стать одним из троих Творцов совершенно нового Мира, она не колебалась ни секунды.

Вместе с нею в новый создаваемый мир Первый Творец привёл ещё одного, и тоже заражённого Мраком. Впрочем, если у неё Мрак лишь пробудил личность, позволил, чтобы проявились черты индивидуалистки, что вообще-то считалось для номмо невозможным: коллективный разум, как-никак, то у Второго Творца он со временем подменил его личность собою.

Итак, Первый стал курировать созданные им народы и цивилизации, Второй оттяпал себе нехилое королевство на севере, благо, на получившейся планете север вышел с тёплым прекрасным климатом... Её же коснулась беда: в тех далях, где сотворялась новая планетарная система, она не могла дотянуться до остального своего народа. Не будь она инфицирована Мраком — наверняка сошла бы с ума, ведь такая потеря — словно у вас выдрали большую часть мозга. Безвозвратно. Но тогда Мрак позволил разозлиться настолько, что потеря огорчила, но не убила её.

И вот теперь тот же завезённый извне Мрак, предпочитающий в этом мире именоваться Найтмером, собирался слопать её, чтобы овладеть её крыльями, рогом и умением боевого применения энергии чистой любви! А может — и секретом технологии телопревращений заодно.

Она усмехнулась улыбкой слегка рассерженного Логана: пока она дерётся с тварью, её запас любви неумолимо расходуется, и скоро Болотному Монстру не достанется ни грана того, что она применяет в бою. Одна лишь ненависть, а её в Пони-Тени и так полно: он весь состоит из неё!

Удар, ещё удар — и силы иссякли, аликорночка из Кристальной Империи исчезла, подёрнувшись рябью и открывая строгую чёрную боевую машину, покрытую совершеннейшим кристальным панцирем с отверстиями системы охлаждения, который невежды считали дырявым хитиновым. Кусая, царапая и надрезая рогом, пригодным и для животворящей магии, и для рубящего боя, и для открывания пивных бутылок на празднике, она вновь старалась нанести побольше ран врагу, оттягивая неизбежное. Но вот Тень изловчился и, вновь выпуская из копыт боевые когти, вцепился в неё и вжал в болото, наваливаясь всем своим весом, чтобы трепыхающаяся жертва не смогла бы вырваться, пока он переведёт дыхание и приступит к трапезе.

Она уже не в первый раз притворялась розовой Принцессой Еды. И не в первый раз теряла этот облик. Но в прошлый раз она потеряла этот облик не потому, что у неё кончилась энергия и сила, а потому, что это было частью её гениального плана.

Иногда даже королеве хочется стабильности и покоя. А чтобы было время хорошо отдохнуть — сперва надо напряжённо поработать. Чтобы кормить своих многочисленных детей — богатая мать идёт покупать огромное количество продуктов, а мудрая мать занимается на кухне консервацией. Особенно когда дети любят то, что ни за какие деньги в мире не купишь.

Свой второй Рой, созданный по образу и подобию первого, погибшего столь трагично, хотя и величественно, она сызмальства приучила не тянуть в рот всякую гадость, чтобы не травились всякими враждами, ссорами и прочими негативными эмоциями. В конце концов самое питательное и самое долгосохраняемое чувство — это ЛЮБОВЬ. И новый Рой изначально был переведён на питание любовью.

Пока их было мало — им хватало любви, которую дарила она. Но как прокормить растущий рой? Заставить и других полюбить её народ! Это ж так просто! Пусть станут теми, кого не могут не любить! Придётся строить ещё машину телопревращений, и каждому своему ребёнку давать внешность кого-то, уже любимого в мире пони. Но будет ли такая любовь вечной? Или время от времени каждому придётся вновь заряжать трилюминарий и с ним торчать целую неделю в кризалисе, преображаясь в новый объект любви? Конечно, неделя — не месяц, как в первом кризалисе, оставленном в недрах Вольтана, но тоже немало времени...

Стоп! Тут вам не Вольтан! На Эквусе есть не только технологии, но и магия! Если взять кристаллов в королевстве Сомбры и доработать их, доведя до ума — они смогут срастись на её детишках, превращаясь в лёгкие, как хитин, персональные переносные кризалисы (да, новые Машины Телопревращений она снова назвала своим именем), более быстродействующие, компактные и настраиваемые силой мысли их носителей. И себе соорудить аналогичный, разумеется! А то какая же это мама и Королева, которая заставляет детей выполнять за неё всю работу?!

Фанатея от одной старой книги с Терры, в которой творец технологий попадает в мир магии, она оценила сходство вымышленной истории с присходящим с нею и её детьми, и переименовала свой второй, а сейчас единственный Рой в чейнджлингов окончательно и бесповоротно.

Чем дальше, тем больше в мире пони становилось любви, а ненависть и злоба исчезали без следа. Но даже так собирать урожай любви было непросто.

И тут появилась новая аликорночка. Если, разумеется, считать новым хорошо забытое старое. Дочь свергнутой Сомброй правительницы древней Кристальной Империи, Сомброй же и то ли проклятая, то ли благословенная: вогнанная в стазис и потому "флеширующая" — перерождающаяся после каждой своей смерти вновь и вновь, причём каждый раз кем-то из трёх основных рас. В этот раз она появилась на свет пегасочкой, и в этом же виде смогла одолеть злую чародейку, пустотницу осознанного уровня и повелительницу кристаллов Призмию, успевшую объединить Девять Злых в свой Амулет, усиленный душой Тёмной Форс и распространяющий вокруг уныние, зависть и необоримое зло. Ми Аморе Каденса, милая няшка-поняшка, заполнила пустоту ведьмы Любовью. Ведь Пустоту нельзя уничтожить, её можно лишь заполнить. Любовью!

Решив вначале уничтожить дерзкую, не поддающуюся злу пегаску, Призмия попыталась убить её раз и навсегда, и своим заклятием успела сломать то, что ей казалось самой сущностью этой малышки. На беду чародейки, это оказался механизм стазиса, мешавший Каденс вернуть себе аликорний облик. Так что победа над Призмией, прибытие на место разборок Селестии и перевоплощение "пегаски" в аликорна слились воедино, породив ту самую легенду об аликорнизации достойной.

Кризалис немало позабавило, что кьютимарка вернувшейся из небытия аликорницы была трактована как "Любовь", хотя изображённое на ней Кристальное Сердце просто орало: Это Законная Повелительница Кристальной Империи!!! Впрочем, Любви у Каденс хватало на всех и ещё много-много оставалось в запасе.

Эту-то Любовь и решила заполучить Кризалис для своих чейнджлингов.

Из-за этого и произошли все события, о которых всепони говорят как о Свадьбе в Кантерлоте, считая это грандиознейшим поражением "хитиновой королевы" и даже не задумываясь, что там случилось на самом деле.

А ведь всё было просто и гениально. Чтобы получить максимум — надо было не вытягивать из аликорницы любовь насильно, а заставить её поделиться добровольно, ещё и стараясь дать побольше, побольше.

Сперва Кризалис действительно похитила настоящую Каденс и спрятала её в пещерах под Замком. Был риск, что розовая аликорночка выберется оттуда слишком рано, из проходов, известных не только Принцессам, но даже рядовым стражникам и гвардейцам. Поэтому троица чейнджлингов, прикинувшись камнями, наблюдала у выхода, чтобы вовремя сообщить Королеве.

Сама же повелительница Роя, появляясь среди вояк то в одном, то в другом облике, нашёптывала, словно Карпиха, о приближающейся угрозе, пока слухи не донеслись до Селестии. И Солнечная Пони, поверив или решив перестраховаться, попросила Шайнинг Армора поставить стационарный щит вокруг Кантерлота, способный выдержать даже армаду грифонов, подкреплённых разноцветными звеньями бризи.

Щит благополучно жрал энергию великого воина, а притворяющаяся его невестой Кризалис ускоряла этот процесс, довытягивая остатки сил под видом борьбы с мигренью.

Увы — Королева переоценила умственные способности Принцессы Еды, или недооценила её топологический кретинизм: розовая блуждала в лабиринте пещер, заплутала, забилась в очередной уголок и там наслаждалась своей меланхолией.

Пришлось подтолкнуть Селестию на несколько решений. Пригласить на свадьбу Каденс и Шайнинга младшую сестру жениха с подружками, поручить именно им готовить всё к церемонии, и просить Шайнинга ни на секунду не снимать охранный щит над столицей.

После чего, разыграв опасение разоблачения, Кризалис отослала умную единорожку прямиком к настоящей Каденс, искренне надеясь, что та поможет мелкой Принцессе и своей бывшей няне вовремя выбраться и добежать до тронного зала. А то ещё, не дай валар, Селестия обвенчает Королеву с этим солдафоном и — прощай свобода!

Три "камня" превратились в "подружек невесты", демонстративно закрывая собою правильный выход из пещер, а то вдруг "пленницы" и с выходом ошибутся, и радостно кинулись за букетом, давая аликорне и единорожке пройти.

Еле успели! Кризалис, изобразив смятение от "разоблачения", приняла свой естественный облик, понесла двухактовую несусветную ахинею, достойную опереточного злодея и даже с сопроводительной арией, пока её чейнджлинги, доломав ослабленный щит, принялись пугать поняш на улицах города. Этому шоу чуть было не помешала Тия, но вовремя сказанное шёпотом "Сейчас, Принцесса!" исправило положение.

Если честно, пожилая и мудрая Кризалис была уверена, что очевидность её плана настолько велика, что он сорвётся, потому что задуманное оценят все.

Увы — пони приняли всё за чистую монету. Но как? Как?! Как можно поверить, что она желает поработить, угнетать пони, чтоб те дарили ей свою любовь?! Это ж каким сумасшедшим надо быть! А поверить, что она желает сесть на трон этой страны и управлять этими "гениями"?! Может, ещё и солнце с луной ежедневно таскать за Тию и Луну на потеху публике?!

Но ведь поверили!!!

И потому, спасая своих подданных "от страшных чудовищных поработителей", Каденс ринулась к своему будущему супругу. Ну — как "кинулась". Так бы и стояла истуканом, не пытаясь вырваться из омолаживающей слизи, если б лавандовая сестричка жениха не освободила её, пока Королева в наглую отвернулась от них к окну, продолжая петь откровенную чушь, позаимствованную из цитатника откровенно свихнувшегося напоследок Сомбры, и делая вид, что ничего не замечает.

И вот наконец-то — долгожданный миг! Капитан Гвардии, могущий вновь поставить могучий волшебный щит, но совершенно обезмаженный. И его невеста, полная вкуснейшей магии, которой хватит на века при разумном использовании, и накачивающая будущего супруга именно Любовью, единственной доступной ей энергией.

Получившийся в результате этого щит даже выгнулся сперва в виде гигантского сердца, и отшвырнул вдаль от поняшьей столицы Королеву и ту крохотную часть Роя, которые внаглую засветились, и на которых и был направлен этот удар. Они спешно эвакуировались, благодаря Шайнинга за приданное ускорение, делающее их недосягаемыми для возможных преследователей-пегасов из гвардии. Тем временем тысячи инфильтраторов с удовольствием наблюдали, как заполняются доверху аккумуляторы Любви, не так давно изобретённые их Королевой и размещённые буквально везде: на стенах домов, на крыше и даже среди камней вокруг стольного Кантерлота.

Это был триумф.

Это была величайшая победа!

Теперь энергии хватит всему улью не меньше, чем на половину тысячелетия, даже с учётом прироста его населения.

И теперь, прижатая когтями и прекрасно осознающая, что через считанные мгновения прекратит своё существование, Кризалис была спокойна: её детям не грозит голод ещё долгие века.

Хотя жаль, что добавить новый постоянный источник подпитки любовью ей не удалось. По рассказам Берта она решила, что на болотах завелось что-то типа Химеры или мясоеда-скриптоманта, и потому победа над "страшным и жутким" казалась лёгкой и не особо затратной, а постоянная любовь жителей городка, который она спасёт от болотной нечисти, станет перманентным потоком любви, переправляемой через Великую Освободительницу в её Улей.

Кто же знал, что это полноценный Найтмер, и у неё банально не хватит сил, чтобы одолеть того, кого весь её первый Рой убивал — да так и не убил, получается.

И вдруг... Вдруг у неё вновь появились силы! Она поднялась на ноги, отшвырнув злую когтистую лапу и, не обращая внимание на боль от порезов, принялась превращаться.

Она так привыкла заботиться о Рое, спасать его от голода и напастей, что давно уже воспринимала это как односторонний процесс, от неё к ним. И вдруг осознала, что это явление двухстороннее, и теперь уже Рой заботится о своей Королеве, спасает её.

Она приняла свой давний, изначальный образ — стройная красноглазая девушка, покрытая зелёной чешуёй. Хлестнула длинным змееподобным хвостом по глазам удивлённому Найтмеру, прыгнула на Теня, вцепившись когтями на ногах и верхней паре рук, а средней парой конечностей принялась отчаянно мотать, выдирая клочья из чудовища и стараясь добраться до его сердца, мозга или хоть какого-то важного его жизненного органа.

Рой делился с ней всей своей Любовью, и она просто не могла обмануть их ожиданий. Она обязана была победить! Во имя Роя! Во имя Жизни! Во имя Любви!

Во имя жизни. Он просто обязан был победить. Обязан добраться. Он шёл по ночам, потому что стеснялся своей наготы. Конечно, пони и так далеко не всегда носили одежду, но его степень наготы смутила бы даже самого раскованого из них. Не каждый день увидишь пони совершенно без шкуры и даже без мышц...

Он шёл по ночам, и его скелет ярко блестел в свете луны, так и не потускнев за все эти годы. Давно, с самого своего рождения он не чувствовал себя таким лёгким и таким ловким. И да, теперь он помнил, что родился с двумя крыльями, а одно из них потерял, перемещаясь во времени. Только сфера переброса могла так отсечь колтановые кости, словно раскалённая бритва — подтаявшее сливочное масло. И он сам переписал себе память, сменив производственную травму на инвалидность с рождения и дописав себе детство и юность. Зато верил в это искренне, как и во многое другое, прописанное в саморазвивающейся программе.

Но сейчас ему было не до работы под прикрытием, не до почти завершённого расследования. Происходило из ряда вон выходящее, и приоритеты менялись перед новой, точнее — очень старой угрозой.

Он вошёл в неприметную на первый взгляд пещеру в Вечносвободном. Но это было не крохотное углубление для барсука или медведя. Это было начало подземного лабиринта, полуразрушенного одной нахалкой, пришедшей сюда за забытой отвёрткой... Это был его дом.

— Впервые вижу собрата, решившего стать нудистом, — обратился к нему охристо-бежевый единорог в грифоньей жилетке, сверкнув кьютимаркой-осциллографом.

— Некогда имитировать шутки, Хорс, — прервал его колтановый скелето-пегас. — Передай Дискординатору: агент Минкси-Механик прервал работу под прикрытием и, продублировав свою базу памяти в накопителях своего дома, прибыл доложить: код чёрно-багровый, код чёрно-багровый, в окрестностях города Криперса самособрался и активировался полноценный Найтмер. Требуется срочное вмешательство. Корректирующее дополнение — передать Первоисточнику: в отмеченной точке времени активировать проект "Башни и Мосты". Коррекция внесена Третьей. Поправка: коррекция будет внесена Третьей завтра относительно текущего момента передачи информации.

Берт оторвался от созерцания то ли экрана, то ли куска пространства, зависшего между двумя вибрирующими столбиками, и повернулся к Высокому:

— Я должен рассказать Правительнице о её завтрашнем решении. Поможешь?

— Сперва ей надо пережить сегодня...

Кризалис была уверена, что Найтмер несказанно удивится, когда вместо пониобразного инсектоида на него набросится полноценный боевой дрон-номмо, страшное сочетание ящера и гуманоида. Люди — одна из страшнейших и жестоких рас во Вселенной, но даже они испытывали ужас перед номмо, то считая их змеелюдами, верными воинами какого-то там Сета, то называя рептилоидами, Тайным Правительством Земли. И это при том, что ни маскироваться, ни превращаться в те времена не умел ещё ни один номмо.

И Пони-Тень был действительно удивлён и шокирован настолько, что даже не пытался отцепить от себя этот яростный клубок зубов и когтей. Шокирован, как тогда, тысячу лет назад, когда вместо ожидаемых им безобидных Детей Ночи из пещеры на него ринулись хорошо экипированные Обжоры — её Первый Рой. Обжорами она прозвала их, когда встреченные ею милые мягкие и аморфные существа выгрызли из неё весь Мрак, так и не успевший ни сменить ей личность, ни подчинить её себе, а затем сходили оным чудовищем по ветру, предварительно переварив съеденное. Эти-то милашки и стали её Роем, не просто заменив ей утраченных сородичей-номмо, а ещё и сделав её своей Правительницей.

Как выяснилось позже — не всё съеденное ими тогда переварилось, и потом оставшиеся объедки и последний кусочек, прятавшийся в ней, сбежали, кое-как слепились воедино, образовав жалкое подобие того Мрачника, которого она завезла в этот мир в себе, и долгое время этот недонайтмер прятался в окрестностях, убегая от гоняющихся за таким деликатесом Обжор и в свою очередь пытаясь поглотить хоть какого-нибудь поня, хоть самого худосочного, лишь бы одержимого какой-то негативной эмоцией, за что Обжоры с лёгкого копыта Кризалис сперва обозвали это недоразумение Бражником, затем Акумой, а после и вообще сократили до Аку. Побегал-побегал от Обжор Аку, попрятался-поскрывался, а затем и вообще переместился куда-то в сопредельное измерение, чтобы не попадаться на глаза ни ей, ни Скрю, ни первой супергеройской шестёрке этого мира.

Жизнь постепенно налаживалась, но близнецы-найтмеры, приехавшие на Эквус в Сомбре, испортили всё, как и полагается порядочному мрачнику. Сперва изменили психокарту своего главного носителя, благо, злая выходка шута Рубилогриса, лишившего короля его кьютимарки, выбила того из колеи и привела в бешенство и неконтролируемую ярость, а когда тандем Великих Принцесс прибыл в его Империю и настучал ему по мозгам — перебрались в старшую из Принцесс, а позднее тот из близнецов, что постарше, перебрался в младшую, пока та изгоняла ночную на спутник имени неё. Не спасла лунную аликорницу даже попытка её дочери, пожертвовавшей ради мамы своей памятью, а заодно омолодившая синегривую на несколько десятков лет. Но — год назад эта затяжная проблема рассосалась благодаря новой супергеройской шестёрке. А вот проблему с внезапно ставшей старшей из сестёр пришлось решать ей и Обжорам.

Хорошо, что у Кризалис оставались тогда права админа на управление Машинами Вольтана, и она переслала себе же в прошлое сигнал через Машину Времени. Так что к тому страшному моменту, когда Солнечная Пони вдруг обратилась в Дейбрейкер, вся подготовка была завершена. Пещерные земнопони, именовавшие себя малвурфами, были переселены в окрестности её улья и даже упросили её трансформировать их в кротоподобную расу, чтобы и копать новые жилища было удобнее, и Найтмер Селестия не опознала бы в них поняш... Фестралов, пещерных пегасов, переселили в возникший ещё ранее как по щелчку пальцев дивный город, раскинувшийся на летающих островах высоко в небе. Город, где башен больше, чем домов, а хрустальных мостов между башнями больше, чем башен. Хрустальный город тысячи мостов на сотне парящих островов, скрытых перламутровым туманом. Город с видами на парящие скалы. Город, где небо темно даже днём, а солнце светит одновременно со звёздами. Город, где есть у фестралов и еда, и бытовая магия, и звёздный огонь для обогрева... Старспайр. Город, ставший фестралам новым домом. Владеющие же магией Снов пещерные единороги-сноходцы были расселены по всем окраинам Эквестрии, от Нипонии до Земель Драконов и благополучно затерялись среди своих обычных сородичей. Поговаривают, одна из них даже стала ученицей лучшего мага древности, чародея по имени Комета, хотя на древнем языке его имя звучало громоздко и вычурно: Звезда Со Взвихренной Бородой. А девочку-ученицу звали то ли Тёмные Начала, то ли Сумеречные Начала...

А ещё, имея в запасе время благодаря предупреждению, Кризалис успела построить несколько кристаллических кризалисов, в которых преобразила мягкотелых Обжор в кремнийорганических, чтобы выдержали чудовищную температуру, которая будет исходить от омрачившейся Селестии. Снабдила преображённый Рой кристальными шлемами и нагрудниками магической защиты, и разместила свой народ в освободившиеся от Детей Ночи пещеры. Не на боевых постах остались лишь двое — самый старший и самый младший. Младшего не взяли на войну, потому что он был ещё несовершеннолетним. Его даже в каменного не преобразовали. А Старший, приняв вид каменной рептилии, приглядывал за молодым ростком Эйвы, который Скрю привезла из соседнего мира, а заодно должен был подать сигнал, когда пылающая Дейбрейкер вылетит из Замка Сестёр, чтобы убивать Ночных.

Битва началась строго по плану. Было понятно, что убивать саму Селестию нет никакого резона: не она собиралась сейчас совершить геноцид, а овладевший ею Найтмер. Значит — Обжорам предстояло повторить то, что они уже благополучно проделывали с самой Кризалис: освободить её от злодея.

Первыми кинулись на пылающую, словно свалившеся с небес солнце, аликорницу воины под предводительством старшего брата оставшегося в тылу малыша. Их задача была самой сложной. Повыгрызать земнопонячью сущность чудовища. Конечно, единорожье чародейство и пегасья магия тоже могут доставить неприятности, но против них какая-никакая защита у трансформировавшихся Обжор имелась, да и доспехи помогали рассеять вражеские атаки. А вот от сплющивающего удара пылающим огненным копытом в лоб никакая магия не спасёт! Поэтому земнопонячья сила Найтмера была мишенью номер один.

Камень горного плато таял, как лёд на солнцепёке, от ярости найтмер-аликорницы, когда налетевший отряд принялся выгрызать злодея из солнцекрупой. Боль, испытываемую от атаки, Найтмер передал своей Носительнице, и та моментально ответила: самые первые из Пожирателей Мрака попали под удар обезумевшей Солнцекрупой и были переброшены раскалёнными через горы в сторону на восток-северо-восток, где и упали в трясину болот чуть южнее второй промоины. Умирая в полёте, они теряли свою защиту, их тонкие изящные крылья испарялись, а хвосты, напоминающие крыло стрекозы, сплавливались в подобие понячьих. Изнутри их жгло непереваренным ещё Мраком, а снаружи их плавил жар безумного и безжалостного Яростного Солнца. Их мордашки искажались в криках боли — да такими и остались навеки, мгновенно охладившись в болотной жиже.

Хотя — одно дело умирающие ещё успели сделать: насколько могли изогнули сплавляющиеся конечности, принимая вид букв алфавита Правительницы и даруя ей подсказку... Но это Кризалис увидела и поняла лишь тысячу лет спустя.

Вторая волна накинулась на пегасью сущность Найтмера, а на подходе была уже и третья, что покончит с мрачной магией обитателя Гвен Иппо. Дважды ещё ярилась одержимая Селестия, расплёскивая жидкий камень вокруг, и посреди Макинтошевых Гор образовался кратер со странно-плоским дном, позже получивший имя БэдЛэнд. Дурные Земли. Бесплодные. Плохая Долина. Долина, полная трупов Обжор, которые кусали Селестию, откусывали от неё по кусочку Мрака, и она становилась спокойнее и холодней, пока Мрак в ней не стал совершенно крохотной и безвредной точечкой... Из-за гибели первого отряда им пришлось откусывать больше, чем они могли переварить. Но оставлять Мрак на свободе было нельзя. Они кусали и отскакивали, и в муках умирали, убиваемые съеденным Мраком. И, лишившись жизни, плавились от жара Дейбрейкер, вплавлялись в камень да так и застывали навеки: воины со знаком побеждаемого ими Мрака на доспехах... А горы, потеряв в этом сражении свои вершины, стали холмами. Да они и сейчас именуются не иначе, чем Макинтошевы Холмы вокруг Бэдлэнда.

Найтмер был удивлён тогда, что проигрывает.

Найтмер был удивлён и сейчас.

Но бесконечно удивляться он на этот раз не собирался. Скоро, очень скоро нападающая поймёт, что сердца, лёгких, почек и прочей требухи в нём нет и быть не может! Что все её атаки лишь баламутят практически равномерную массу, из которой он состоит, "как Нагльфар из ногтей мертвецов", пока с ним нет очередного носителя. Как говорится, у стариков бывает сердечная недостаточность, а у него же — недостаточная сердечность. И в этом залог его скорой победы. Пусть только порастратит прибывающую от её детишек силу.

Триш с испугом и гневом перевела взгляд на сына, глубоко вобрала в себя побольше воздуха и в ярости открыла рот:

— Дэрри Габриэль Дженнер, что ты себе позволяешь?!

— Вообще-то сынок твой только что тебе, хозяюшка, жизнь спас, — невозмутимо сообщил гробовщик, вертя в руках пустую бутылку. Затем перевёл взгляд на жеребёнка с трубой. — Надо же, оказывается — это ты Габриэль. А я уж думал, Нотворси звать придётся...

— Двадцать лет... Двадцать лет из двадцати трёх я готовила это оружие... — продолжала убиваться трактирщица. И дунула на костяную пыль под ногами. Та закружилась и опала, изобразив из себя маленький холмик. — Правду говорят: дети — цветы жизни на наших могилках...

— Сказала пони, ни разу вживую не видевшая ни одной могилы, — невозмутимо парировал гнедой Вилли. — Разве что на картинках к историям на Ночь Кошмаров... И кстати — это ниппонская поговорка, и смысл её не в том, что детки загонят своих родителей в гроб, а в том, что как цветы растут из праха, так и дети растут из нас, что мы в них вложили, то они и разовьют дальше... У хороших родителей и дети цветут пышно, у плохих — одни сорняки...

— Тогда мой — натуральный репей!

— Скорей уж цветок Синей Шутки: сломал предначертанное одной-единственной нотой!

— И как, как я теперь на монстра пойду?! — в печали и злости прошипела Триш. — С хлебным ножиком и вилкой?!

— Ну, если ты собираешься, чтобы он ел тебя, как джентлькольт — тогда самое оно: блюдо с доставкой и сервировка при нём, — Бладворт философствовал не хуже ныне покойного Берта.

— Как для покойника — ты слишком суетишься, — Высокий просто не мог удержаться от сарказма.

— Если Правительнице сперва надо пережить сегодня — я тем более должен спешить к ней!

Словно реагируя на его слова, стальные параспрайты внезапно попадали на землю и покатились простыми металлическими шариками, а стоящие там и тут пары гудящих столбиков внезапно замолкли, став безжизненными и бессмысленными.

— Упсь... — Джебодайя ехидно улыбнулся, — Он таки сыграл свою песню и порталы все померли. Ничего у тебя не получится...

— Я обязан быть там! — в голосе Берта зазвенела сталь. Сейчас он ничуть не походил на безобидного пьянчужку из провинциального трактира.

— Пешком ты и за двое суток не добежишь... Мы сейчас в лесах возле хижины Голден Делишес. Даже на крыльях — полсуток, не меньше.

— Если стоять — не успею точно.

— Если стоять — не успеем... Точно не успеем... — Скут Чизвуд тяжело переводил дыхание и всё порывался идти вперёд.

— Толку, — вяло и апатично отозвался здешний коп. — От такой твари нигде не спрятаться. Захочет — найдёт и убьёт. Не захочет — значит, повезло...

— В Храме можно отсидеться, — выдохнул шериф. — Храм под трактиром. Его тварь боит... — он попытался бежать вперёд, но эйфория боя давно прошла, раны и ушибы разболелись, и поэтому, не сделав и пары шагов, он замолк на полуслове и упал. Одновременно.

— "Не обязательно бежать быстрее медведя, главное — бежать быстрее напарника," — вертелось в голове Грумона, оценившего, как удачно для него всё складывается. Но в его голове вертелась и ещё одна мысль. И это надо было сделать. Сейчас. Прямо сейчас.

Он склонился над валяющимся в дорожной пыли и напрягся.

— Если стоять — не успею точно... — Берт осторожно расправлял свои крылья, напрягая их, разминая и готовясь к длительному перелёту.

— А ты гравицикл рыцарский со своей кьютимарки вытащи — и мотай на нём, — посоветовал Высокий. — Я ж так помню, именно на таком рыцарь Бертрам раскатывал, на подвиги отправляясь?

— На таком. Ты тоже читал "Похождения сэра Бертрама из Хонка или Странствия вечного д..."

— И ты не только решил подражать ему, но ещё и именем его вдохновился, Берт из Хона... — Белый Понь глядел на Алонсо Кихано местного разлива и боролся с неимоверным искушением назвать собеседника последним словом в заголовке книги.

Но Берт не почувствовал сарказма, искушения и иронии в голосе своего собеседника:

— Да, в честь него я и самоназвался! И кьюти с иллюстрации в книге себе срисовал!

— Полетишь туда сейчас — и будешь Мирным Воином на Бульваре Страха посреди населённого призраками края... — то ли предупредил, то ли прокомментировал Джебодайя Морнингсайд.

Игнорируя эти слова, сбросив с себя остатки поняшьей формы вместе с упомянутой кьютимаркой, Прекрасный Рыцарь предстал перед Белым в своём изначальном виде, распрямляя хвост.

— Ну лети, лети, стрекозоид трёхкрылый, — фыркнул Высокий.

— Это не крыло, а хвост! — огрызнулся Рыцарь.

— Ага, хвостовое весло, — парировал Джебодайя, и молчавшие до этого фалабеллы, пытающиеся запустить сломавшиеся столбики, противно, но искренне захихикали. — Жук-летунец!

— Только ж не "жук"! — разъярился крылатый. — Я последний и самый младший из рода Обжор!

— А с виду так и не скажешь... Худенький... — Великий Утилизатор старательно делал вид, что не понимает услышанного, и откровенно потешался.

— А с виду так и не скажешь... Худенький... — гробовщик окинул взглядом жеребёнка. — Всегда считал, что легендарный Габриэль высокий, массивный, немногословный, и глаз его сверкает красным. А ходит он в покрытом древними надписями-узорами зелёном или синем одеянии. Вот такими надписями, — и Бладворт указал на узоры на трубе сына трактирщицы.

И они оба склонились над не до конца очищеным от ворлонского хитина музыкальным инструментом, разбирая диковинные завитки и напрочь игнорируя трактирщицу и её возмущение от потери всего боекомплекта.

Дело всей её жизни рушится — а им хоть бы что, они узоры разглядывают!

Красной кобыле вдруг показалось, что они еле сдерживаются, чтобы не отпустить какую колкость про её боевой пояс, лишившийся оружия и смахивающий теперь на чёрные стринги.

— С меня довольно! — истерично взвизгнула Триш и вдруг замолчала, натолкнувшись на взгляд спрыгнувшей на барную стойку Гэль.

— А ну тихо! — неожиданно громким, резонирующим голосом рявкнула безобидная на вид крыска. — Не сметь говорить эти слова!

Все в трактире уставились на неё, ошарашенные. А крыска продолжила, лишь чуть сбавив громкость:

— С этой фразой на устах погибали мои соотечественники. Когда на высоком берегу Крысолов прервал на полуноте свою песню, звавшую поверивших ему ввысь, к мечте, и серость мира стала ещё непереносимей — в отчаянии крысы кидались с обрыва в воду, крича на лету: "Возьми мою душу в Крысиный Рай! Возьми, я согласна, с меня довольно!". Они кричали, кидались и тонули! И я видела это всё: воду, тела, флейту Лорда Мома... И стены города Гамельна вдалеке...

Стук в двери заставил подскочить всех. Кроме Каменного Воина посреди зала. Показалось, что это в ворота Гамельна постучался Повелитель Нараки. Или Болотный Монстр вдруг решил проявить вежливость.

Все зацепенели, как вдруг:

— Помогите! Ему плохо!

Крик вывел из оцепенения.

Дэрри Габриэль первым кинулся к двери и распахнул её.

В трактир ввалился Лэзи Гладон, покачнулся, и с его жирного загривка сполз на пол валяющийся в беспамятстве Скут Чизвуд.

— Теперь все в сборе, — Гэль обвела взглядом находящихся в трактире. И скомандовала: — Чего расселись? Все в Храм!

Когда в подземном храмовом зале Триш обрабатывала антисептиком раны шерифа, тот очнулся и еле слышно выдохнул:

— А Принцесса Каденс сейчас на болоте за нас бьётся...

— Принцесса Каденс — Правительница Тощих Обжор, — Высокий не унимался. — Держи курс в Гоинь Плэйсэз для гоинь плэйсэз!

Как носитель древнего языка, Берт оценил каламбур. Город Джиперс Криперс в бытность свою хуторком назывался Гоинь Плэйсэз, что переводилось как "Куда пойти?". Достойное название, закреплённое за самым последним населённым местом, за которым тянулись лишь топи, топи и топи. Весьма говорящее название. А в поздних диалектах те же два слова уже значили "Достижение успеха".

Красиво.

Но смеяться не хотелось, на это просто не оставалось времени.

Распахнув крылья, Рыцарь-Обжора ринулся вперёд, чтобы почти тут же натолкнуться на невидимую преграду и быть отброшеным назад.

— Отпусти!

— Я и не держу. Просто трубач из пророчества сыграл свою мелодию, и Возлюбившая Мир Спасительница пришла на Эквус. Пока она здесь — ты не сможешь покинуть пределов моего обиталища. Пока она здесь — не взлетят мои шарики и не загудят столбики моих порталов... Ты даже не сможешь изменить ничью судьбу.

— А вот тут-то ты ошибаешься, — Берт взял два столбика и стукнул друг о друга. Они загудели угасающей нотой, но портала так и не возникло. Тогда он вырастил два таких же столбика из себя. Таких — да не таких. Им не нужна была магия Высокого. Они слушались своего создателя и послушно загудели, открывая жукоподобному герою цвета личинки майского жука столь желанный и необходимый сейчас проход.

Она уже давно потеряла свою изначальную форму, вернувшись к привычному телу Королевы Роя. И горькое отчаяние лишало её последних сил: она не только не победила чудовище, но и исчерпала все, абсолютно все запасы её Роя, обрекая детей на голодное существование, а может — даже голодную смерть. Гибель.

Когда она возникла в городке Джиперс Криперс — она была уверена в лёгкой и скорой победе над "чем-то страшноватым на болотах".

Когда она заметила у трактира двух своих верных Обжор, один из которых всей своей позой изображал букву Алеф, а другой — Гимель, она телепортировалась туда, и не почувствовала от них предупреждения. Наоборот, расчувствовалась, увидав, что первый из них — старший брат Берта, её вечный любимчик, племянник древнейшего Крока. И обратилась к погибшему:

— Торакс... — она нежно погладила стоящего на телеге каменного воина розовым аликорньим копытом. — А я в честь тебя назвала одного из своих нынешних детей. Он такой же непокорный и полный справедливости, как и ты был...

Надо же — сентиментально расчувствовалась, а не вспомнила, от кого и при каких обстоятельствах он погиб.

Когда она вошла в жилище Минкси и закрыла за собой дверь — она увлеклась копированием его файлов, а не прочла внимательно сообщение на экране. Отметила лишь, что невдалеке находится весь Первый Отряд её Первого Роя, и решила телепортировать туда самостоятельно, даже Фаринкса и нынешнего Торакса не предупредила.

Когда она прочла предупреждение, оставленное отрядом древнего Торакса — она задумалась о расах Прадавних вместо того, чтобы искать, где бы укрыться от ужасной опасности, и лишь затем думать, где искать столь экзотического союзника.

Когда полноценный боевой Найтмер возник перед ней — она атаковала вместо того, чтобы сбежать и тщательно подготовиться.

И вот теперь она умирала и обрекала на гибель свой народ.

Чудовищный теневой единорог делал на обессиленной Королеве надрез за надрезом. Он словно размечал, что за чем он станет откусывать, чтобы она при этом оставалась живой и в сознании до самого последнего мига. А может — не откусывать, а аккуратно нарезать и по-джентльпоньски поедать живую плоть, пользуясь ножом и вилкой, которые прямо сейчас наколдует? Тогда уж по джентльгрифонски! Опять! И о чём она думает?!

Больно.

Ни убежать, ни упасть, ни телепортироваться.

Найтмер радостно и искренне осклабился, обнажая клыки в предвкушении трапезы.

И тут...

— Не тро-о-огать!

Чуть колыхнулась пустота, и в то же мгновенье зеркальные копыта в зеркальных же накопытниках плавно коснулись земель Хайсидских болот.

Приготовившаяся к неминучей смерти Кризалис вдруг осознала, что Найтмер больше не атакует её. Он стоял неподвижно, словно увидел свой самый жуткий кошмар, и в голубоватое свечение ночного светила, рельефно выделяющее каждую пульсирующую жилочку великанского единорога, вплеталась еле различимая солнечная желтизна.

Подняв глаза на морду внезапно парализованного чудовища, Повелительница Роя увидела не испуг, а дикое вожделение и восторг. Обернувшись почти на сто восемьдесят градусов, благо, её анатомия позволяла ей так вертеть головой, не приводя в движение своё израненое в этой битве тело, она уставилась на огромную фестралку. Да, та была великанских размеров, ростом чуть повыше Найтмера, и в её зеркальной шёрстке и зеркальных очках отражались и Найтмер, и болото вокруг, и каменные трупы воинов-Обжор, и сама Кризалис, способная пройти под животом этой великанской фестралочки, пригнув только свой рог. Очки мышекрылой были чуть-чуть приподняты, и из образовавшейся крохотной щёлочки сияли два узких жёлтых солнечных лучика, удерживающие в неподвижности теневого гиганта.

— Не тро-о-огать! — повторила фестралка, приказывая равному себе лишь по росту.

— Отпусти меня, тварь, и я сожру тебя без остатка! — зарычал пленённый взглядом Пони-Тень. — Твои глаза станут моими, и мне плевать, что ты такое!

— Ты так долго жил тут, что совсем позабыл имена Мрака? — иронично протянула ночная пегаска.

— Абадонна! — испуганная дрожь болотной твари заставила в буквальном смысле завибрировать трясину под ней. — Наследник Лорда!

— И твой палач.

— Как ты смеешь уничтожать меня?! — вскричал Найтмер, всё ещё не в силах двинуться с места, несмотря на все старания. — Твой отец создал нас!

— И это была его вторая ошибка, — спокойно ответила зеркальная фестралка. — А твоя первая ошибка — что ты вслух при всех назвал его моим отцом. Первая — и последняя.

Гигантская "ночная пони" вскинула переднюю правую ногу, резко поднимая очки на лоб и при этом крикнув Кризалис:

— Пригнись и не смотри!

Жёлтое солнечное сияние в ночной синеве стало ярче. Кризалис тут же упала на локти, закрыв копытами глаза. Только круп продолжал торчать кверху: ранение и перепуг не давали коленям согнуться так же быстро, как локтям.

Впрочем, Кризалис не была бы собой, если б решила совсем ничего не увидеть: сквозные дырки в её копытах давали неплохой обзор на её взбешённого врага.

Жёлтые лучи, вырвавшиеся из-за её спины, врезались в Пони-Теня, взлохмачивая его и без того нарушенную целостность чёрными полупрозрачными дымами, быстро теряющими очертания страшного существа и тонкими струйками скользящими вдоль жёлтых лучей в бездну пылающих глаз её защитника.

— Не вовремя ты вернулся, Мрачный Ангел... — уже не голос, а тень голоса Найтмера всколыхнула болотный воздух в последний раз, и это было последним действием в долгой его жизни: зеркальная черногривая фестралочка сняла очки. Совсем! Её ртутная шёрстка засветилась, словно расплавленное серебро. Полыхнуло нестерпимым жаром. И под её взглядом испаряющееся теневое чудовище превратилось в ряд расслоившихся скользящих картинок, выпитых без остатка бездонными глазами — колодцами жёлтого пламени.

— Можешь вставать, — фестралка плотно надела свои зеркальные очки на глаза. — Опасность миновала.

Впрочем, мгновением спустя она вновь приподняла очки, ощупывая солнечным сиянием стоящие вокруг "статуи".

— Зачем?! — дёрнулась было остановить свою спасительницу Кризалис.

— В их желудках были следы от Найтмера, и я убрала эти следы, заставляющие их страдать и мучаться.

— Заставлявшие. Они умерли, погибли тысячу один год назад...

— Они всё ещё живы. И хотят вернуться в мир.

Кризалис вскинулась, неверяще глядя на перепончатокрылую:

— Я столько веков их оплакивала. Думала, в живых остались лишь Кро и Берт... Ирония судьбы — самый старший и самый младший из них...

Фестралочка опустила свои зеркальные очки на глаза, прерывая два потока жёлтого сияния. Вгляделась в затаившие дыхания статуи.

— А ведь я смогу их освободить. Разрушу омертвевшие тела, а души обретут свободу и найдут себе новые тела...

— Ты сможешь не выпить их души в небытие? — удивилась Кризалис.

— Да. Если взламывать осторожно. Но есть одна проблема, — зеркальная плавно расправила крылья, чтобы придать большей величественности и солидности тому, что скажет. И замолчала.

— Какая? Какая проблема? — не выдержала Королева.

— Их возвращение ознаменует потерю тобой статуса Королевы. Правительницы. Потерю Улья, который отречётся от тебя. Возможно — ты сойдёшь с ума от потери. Ты готова пойти на такую жертву?

— Даже не сомневайся! — вскинула рогатую чёрную голову третья из Творцов. — Они должны жить. ОБЯЗАНЫ, ты слышишь меня?!

— Да будет так... — фестралка сложила свои величественные крылья и прищурилась, чтобы лучи взгляда оказались бы слабенькими и осторожными, как касание кисточки археолога. На всякий случай ещё раз всмотрелась в то, что маячило вдалеке за статуями и находилось так далеко, что глазами смертного и не разглядеть. — Будет ещё лучше, если их освобождённые души кто-то подтолкнёт, спеша ко мне и обгоняя их. Они отлетят в сторону и освободятся, а достойный будет выпит мною.

— Мне стать за ними? — израненая Правительница попыталась встать на свои дырявые ноги. — Помоги, сил не хватает подняться. Сейчас... иду...

— Нет нужды, — как-то одновременно с уважением и злобой ответила её собеседница. Уважение было к Великой Матери, собравшейся отдать свою жизнь, чтобы вернуть к жизни детей. А злоба — к увиденному за горизонтом. — Надо же, целый город на болоте. Немаленький такой... Весь мир захватить изготовился... Злобу взлелеял... Не могу отказаться от такого блюда, вот честно. И не хотела бы, да обязана! Слушай, а кто такой этот "Старик Мос"?

— Да основатель одного здешнего хуторка, — отмахнулась Кризалис.

— Хуторка?! — зеркальные брови фестралки взметнулись над зеркальными же очками. — А Кантерлот тогда что? Одинокий домик на крохотном холмике?!

Главная Мастер Телопревращений вопросительно посмотрела на фестралку ртутного цвета, но смолчала. А та продолжила, окинув взглядом минувшее:

— Мос... Не такой и старик он был тогда... Длинноногий, по своему даже красивый... И жена ему под стать, хоть и коровьего племени. Хотя худая корова — это ещё не газель... Но зря, зря их дочь связала свою судьбу с Вепрем! Вот от кого в город пришла безумная злоба. Их взлелеял и все века растил Мрак. Ещё неделя-другая — и мы бы опоздали навсегда. Пригнись снова!

Кризалис распласталась в болотной жиже, вжимаясь в трясину сильней, чем тогда, во время битвы с Найтмером.

Два жёлтых потока опять пронеслись над нею, узкой полосой рассечя каменные изваяния и широким смертельным пламенем испарив за их спинами и болото, и раскинувшийся в дальних далях город.

Закрывающий глаза копытами статуй, украшавший питейный зал трактира, вдруг коротко вспыхнул жёлтым и распался на куски. Со двора ему вторил грохот двух его собратьев. Но Чизвуд, Грумон, оба Дженнера, Гэль и Бладворт не слышали этих звуков.

В подземный зал Храма звуки с поверхности не долетали...

— Ручьи заполнят эту дырень, и среди Сенокосных Болот появится третье, самое большое из озёр. С самой чистой водой... — слова фестралочки могли бы показаться пророчеством, если бы не были простой констатацией фактов.

— Моих ты спас... Чужих убил... — прошептала Кризалис. — Без этих смертей никак нельзя было?

— Они состояли из Мрака на все сто двадцать процентов, как любит выражаться моя здешняя конкурентка по полётам... Проглоти твои дети из них весь Мрак — от горожан ничего бы не осталось... Ни души, ни совести, ни доброты, ни-че-го. Даже пылинки, не заражённой этим Эталоном, в них не оставалось. Даже сопли. Начни они своё вторжение — и породили бы Четвёртого. Сына Вепря.

— А тот, от которого ты спас меня... спасла...

— Это был Второй. Из трёх. Первый где-то прячется и поныне. Третий пострадал от Учителей Младших Рас. Фатально.

— А разве их не шестеро?

— Трое не успели прибыть и окопаться. Спасибо твоим детишкам...

— Так может, в память об этом, подлечишь меня?

— Нет. Я убиваю или милую. Я не лечу. Разучился. Давно.

Когда Берт, вывалившись из ниоткуда, кинулся к своей Правительнице — израненная Кризалис, не прерывая песню, благодарно улыбнулась ему, принимая его копыто помощи. Поддерживаемая Самым Младшим из Обжор, которому лишь недавно стукнула первая тысяча лет, она похромала с ним вдаль, на север, не переставая ни на миг напевать древний, её юности, мотив:

Мне плевать: король всё раздестроил,
Ливни и шторма нам всем принёс,
Не боюсь и даже не расстроен:
Солнце выйдет, это не вопрос!

Мне всё равно, когда наш флюгер вдруг
Всем нам покажет — Время Бурь пришло,
Мне солнечно, долой гони испуг,
Ты жёлтым своим взглядом выжгла зло!

О Джиперс Криперс, где взяла такие очи?
Джиперс Криперс, кто создал твои глаза?
Они светят солнцем среди ночи!
И их жарче выдумать нельзя!

Ты включаешь взгляд слепящий жаркий свой!
Чтоб не сжечь всё — есть зеркальные очки!
Джиперс Криперс, кто призвал взгляд чудный твой?
Душу выпьют жёлтые зрачки!
Не вернёмся мы домой!

Глоссарий отсылок и аллюзий

По просьбе некоторых читателей фика и художника — написал "Глоссарий отсылок и аллюзий", который и размещаю после финальной главы.

Предупреждаю заранее: Глоссарий содержит спойлеры, поэтому читать его рекомендую после прочтения фанфика, а не перед или вместо прочтения. )))

Немножко эзотерики:

Перед тем как комментить происходящие в фике события — позволю себе чуть-чуть эзотерики, вручив Вам схему шести основных Эталонов Миров:

Как видите, Эталоны образуют три пары противоположностей.

Ночь — миры Магии, где магия может всё, но техника сложнее рычага ломается, клинит.

День — миры Техники, где техника может всё, но даже экстрасенсы теряют свои силы.

Свет — миры Созидания, добра, наверное — и дружбы.

Мрак — миры разрушения, агрессии, подлости и предательства.

Техномагия — миры, где техника помогает магии выжить, а магия — технике.

Равновесие — это миры союза и сотрудничества Порядка и Хаоса.

В частности, в Эквестрии Порядок в виде Древа Гармонии и Хаос в облике Дискорда не особо и дружат, а вот техника и магия уживаются в Мире, полном Магии, так что в нашей схеме Эквестрия расположена примерно так:

Помеченый серым и обозначеный как Тень Мир — это наша Земля.

К Пони Теней не имеет никакого отношения потому как Пони Теней и прочие Найтмеры относятся к эталону Мрака. А вот Селестия, Луна, Каденс и Твайлайт олицетворяют эталон Света. И будь все из них Рождёнными — Мрак и не претендовал бы больше на Эквус, ведь чтобы застолбить этот Мир для Света — достаточно лишь трёх полноценных представителей.

Равновесию владение Эквусом тоже не светит: для этого нужны пять Лордов Хаоса и три Кесаря Порядка. А у нас только по одному представителю: Древо и Дискорд.

Ну — подробней краткий пересказ Теории Лордов ищите в "Риадан", книга 1, "Детские Игры", глава 6, и в "Практическая Магия", книга 3, "Карты Судьбы", а для такого лёгкого фика, как "Джиперс Криперс" заумной теософии и эзотерики уже более чем предостаточно, и потому плавно переходим к отсылкам и аллюзиям в тексте...

Вступление:

Лэфт Тудейс — "ушёл сегодня" — имя шерифа откровенно издевается над голливудским стереотипом боевиков и детективов, где пожилой полицейский умирает со словами "Эх, только день/час до пенсии оставался!". Так вот этому повезло — дожил до пенсии и свалил из повествования живым и здоровым.

Скут Чизвуд — у нового шерифа "говорящее" имя: Скотт Читвуд, кинокритик, обозреватель с сайта «ComingSoon.Net», разносил фильмы франшизы "Джиперс Криперс" в пух и прах. Не нравились они ему... Ну — пусть теперь побегает внутри истории, посмотрим, так ли всё легко и наивно, как он считал...

Пролог:

Лас-Пегасус действительно находится на территории Эпплвуда, поняшьей версии Голливуда, и потому предположить, кто содержит основние казино оного и куда идёт от них прибыль, было легко: это же добрый мир поняш, и потому большие прибыли должны идти на благое дело...

Додж Джанктион на других картах значится как Додж Сити, но это по-прежнему он.

Параспрайтовск с подсказкой "Задрищенск" — опоняшивание почтенного Мухосранска...

Глава 1:

Пряное сено среди изысканных блюд в трактире пришло к нам из "Мира Солнечной Пони" Рона Криннита.

Крутые соляные напитки и брусковую соль навынос как способ набухаться вдрызг, мы видим в каноне МЛП в серии 21 сезона 1 начиная с метки 0:07:25. Ясное дело, что шерифу подобные заведения не по нраву, в отличие от трактира Триш.

Некоторые историки в Кантерлоте считали, что хайсидами называли то ли боевых магов, то ли учёных-экспериментаторов из Седельной Арабии, и что на месте нынешнего болота некогда находился их исследовательский городок. А затем какой-то эксперимент пошёл не так, что-то бабахнуло или хлюпнуло, и на месте городка осталась лишь пустошь, постепенно затянувшаяся болотами — во-первых, если представители Седельной Арабии в МЛП миролюбивы, то боевыми магами можно подать и поняший эквивалент хассидов. Просто по принципу противоположностей. Во-вторых, в реалии хассидизм имеет несколько течений, среди которых хассидизм Любавичевский, Брацлавский, Каролинский, Чернобльский и так далее. Чернобльский. Что-то пошло не так, бабахнуло или хлюпнуло... Ага...

Ленивец Сид, мамонт, саблезубый тигр и сумасшедшая белка с жёлудем... — вряд ли хоть кто-то не видел "Ледниковый период"...

до Луны — высоко, до Селестии — далеко — переделка русскоимперского "До Бога высоко, до Царя далеко", позволявшее терпеть не только Разина и Пугачёва...

"Хай, Сид!" — в Америке синоним ограбления звучит как "Хай, Джек!".

Дэрри Лонг — в оригинале персонаж Дэрри в "Джиперс Криперс" 1 и 2, которого сыграл Джастин Лонг.

Минкси Эйкокс — в оригинале Минкси — героиня "Джиперс Криперс"-2, которую сыграла Ники Эйкокс.

Берт — самопоясняется в девятой главе...

Дэрри нашёл что-то страшное и ужасное, не иначе — дочь мантикоры и гидры! Или Лунная ведьма ему по маковке настучала, — навеяно отсутствием верхней половины головы Лонга. Проболтался Берт!

Во! — типичный пьяный Бертрам из Хонка. И не только он один...

Да как же его притащишь, когда он тяжеленный и в трясине увяз, во?! — "Да кто ж его посадит, он же СТАТУЯ!"©"Джентльмены удачи"

Берт сообразил, что у него на языке то же, что и на уме, и он поднялся, пошатываясь, поднял кружку сидра во всеобщем тосте и слегка истерично проорал: — "За основательницу нашего города, прекрасную Джиперс Криперс!" — аналогичная сцена с Аланом Квотерманом в трактире/пабе в фильме "Лига выдающихся джентльменов", только тост — "Боже храни Королеву!"

Очки Скута — изначально не планировались, появились при окончательном написании как аллюзия на супер-очки Гарри Поттера из фанфика "Если б желания были понями...", позволяющие видеть через заклинания и иллюзии. Потому и юзаются лишь один раз...

Глава 2:

Домик Минкси (внешний неказистый вид) — см. домик А.К.Йерлинг в серии 4 сезона 4.

Сказка про трёх поросят и страшного древолка... Злая сказка… про одну из немногочисленных НЕразумных рас на Эквусе. Гренни Смит любила её рассказывать поросятам на своей ферме, и концовка сказки варьировалась в зависимости от поведения её подопечных поросят...

Эй, Минкси, никак ты свой банк открыть собрался! — Ну почему сразу банк?! А вдруг — простой банальный бункер, чтобы подготовиться и захватить весь мир?

Ну — помогло — Медведь: Мужик, ты чего орёшь?! Турист: Я заблудился, думал — вдруг кто услышит! Медведь: Ну — я услышал. Что, легче стало?

Купил всё нужное у Черри Берри на её фабрике в Эплузе! Её же рабочие всё за день и смонтировали. — такая Черри Берри у нас водится только в "Космической Программе Чейнджлингов". И как до неё Минкси докричался? Или материалы ему обеспечили некие другие пони, о которых поясняется в девятой главе?

Внешне Минкси — Дерпи/Дитзи в мужской версии, только кьютимарка другая. Почему он и его знакомые считают этот образ чудовищным и жутким? Дождитесь "Трабл оф Эквестрия", хотя и в девятой главе вкратце намекнул.

Его кьюти — трактуйте как "Воин Сновидений". Привет Кастанеде.

Его даже Речной Пёс, поговаривают, боялся. — "А меня боялся сам Флинт!"©Сильвер из мультфильма Давида Черкасского "Остров Сокровищ".

Механик — отсылка к одноимённому фильму про киллера.

Трупы воинов в болотах — первоисточник как раз был прописан в обзоре Скотта Читвуда: "Среди удалённых сцен также присутствует фрагмент кошмара героини Ники Эйкокс, Минкси, в котором она вместе с Дэрри (Джастин Лонг) идёт по кукурузному полю и находит множество трупов древних воинов в металлических доспехах, на которых был выкован образ их врага — Криперса."

Знак Мрака — приведённый Знак Мрака прошёл через множество кинофраншиз как Знак Первичного Зла, Знак Теней (расы) и, собственно, Знак Мрака. Хотя изначально происходит из схематического изображения головы Тени, очевидно — мрачники-Найтмеры создавались по украденной у Теней технологии самовосстанавливающейся корабельной биоброни.

Самовосстановление чудовища путём поедания частей тел — из оригинальных фильмов "Джиперс Криперс".

Да только чую — не поможет мне дом! Хоть и со скруглёнными углами — да не псов же задерживать! — и всё же от Псов Тиндала Механик своё новое жилище оберёг...

Лети к Принцессе Селестии! Скажи ей, что Механик хочет за свои прежние прегрешения в Тартар, под личную охрану Цербера! — ага, сажай за что угодно, но поглубже, чтобы ~~кредиторы~~ чудовища не добрались бы! И охраны побольше, побольше! )))

Сработавшее заклинание замедлило падение и приземлило его у самых дверей трактира. — аналогичное случилось и с Гарри Поттером. С обладающим Рациональным Мышлением — на первом году в Хогвартсе, с классическим — на седьмом году и в Гринготсе, да и колдовала Гермиона...

Глава 3:

...изображал из себя безумно напуганного и даже просил... — типичное мировоззрение классического совкового мента, обвинять реально перепуганного до усирачки пегаса-инвалида в несовершённом им. Здесь мне реально стыдно за Скута Чизвуда, опозорившего всю поницию Эквестрии.

Учитывая, к кому попало письмо Скута Чизвуда — никакого расследования в Кантерлоте так и не провели. Тем более если вспомнить, на кого работала крутая Черри Берри в уже помянутом выше фанфике... А отправленное почтой пропало на пути через Понивиль, спасибо Дитзи.

Затем произнёс заклинание копирования, и на столе появилось три одинаковых свитка. — заклинание позаимствовано из книги Стругацких "Парень из преисподней". Правда — там это была технология. Как и на Риадане.

Крыса по имени Гэль, обитательница Крысиного Города, сперва появилась в произведениях сотоваришей Лина Лобарёва в цикле историй Дороги, затем как девочка Тэль перекочевала к Лукьяненко с Перумовым в "Не время для драконов" и как собственно Гэль — в квадрологию "Риадан" и сопутствующие истории. Присутствовала в Гамельне, когда там орудовал Крысолов, но не поддалась его музыке благодаря своему дару пророчицы. Знает будущее иногда и на века вперёд, но всегда поёт свои пророчества не тем, кому они предназначены. Выглядит или как крыска, или как девочка той расы/вида, с которой контактирует.

Триш — Триш Дженнер в исполнении Джины Филиппс, героиня первого и третьего "Криперсов", 18 и 41 год соответственно.

Дэрри Дженнер — сын Триш, подросток, из "Джиперс Криперс"-3.

Звуки терзаемой своры мартовских кошек — не удержался от описания игры дилетанта на волынке...

Почти совершенно трезвый Берт вертел в копытах пустую кружку. Другая, перевёрнутая, стояла на столе. — Берт ОЧЕНЬ хотел пить и потому нарушил канон наёмников, ищущих работу: одна (пустая) кружка в руке, другая (полная) на столе. К счастью — Скут не знал тонкостей, но его просьба сошла за "считанный знак наёмника и наём оного на работу". А что заказ не кого-то где-то куда-то ликвидировать, а отправить письмо по-спайку — ну, у странного заказчика-законника и заказ странный... Но оплачиваемый.

Берт, Спайк и Селестия — отсылка к фанфику "О принцессах, рыцарях и драконах", глава 2, "Неприятные пробуждения". Только в оригинале Спайк уже взрослый, и отправляет рыцаря к Принцессе Твайлайт... А тут — Генеральная Репетиция, так сказать!..

Старик Мос, женившийся на корове — это, конечно, не Жираф, женившийся на Антилопе в песне Высоцкого, ну так и дочь его вышла замуж не за бизона, как в оригинале...

Свин из лесной чащи — то есть вепрь. Конечно, на болотах не то что чащи, но и реденького леса не найти, это ж не болото Йоды на Дагобаре, но зато конкретное уточнение, что речь идёт не про борова или хряка, а именно про вепря... Наглого такого, с белёсой редкой щетиной на воспалённой коже, прикидывающегося добродушным и ласковым...

Нападение бизонов на Эпплузу — не то, что в первом сезоне МЛП, а то, которое только готовилось во второй главе "Меткостирателей". Происходит таки за пару дней до начала глобальных проблем с Тиреком. Вот только Гэль рассказала об этом событии из 25-26 серий 4 сезона в момент середины 4 серии 4 сезона! Ну — Гэль, пророчица... Трактирщице поведала, а не Селестии...

Рассказывая, что случилось с Меткоискателями из Понивилля в Эплузе — что именно случилось там с Меткоискателями, шериф так и не услышал, но Эплузе Скут Чизвуд искренне посочувствовал.

Здоровенный, краснорожий и рогатый — достаточно точное определение отожравшегося магией Тирека. Но ещё это и Аллюзия на Здоровенного Кентавра из Странного Места. И из сказки "Свеча" тоже...

Глава 4:

Библиотечный дракон, а Ученица Селестии с подругами в Ванхувер увеялась — собственно, события первой половины 4 серии 4 сезона МЛП. Кстати — не в сам Ванхувер, а в лес рядом, в домик А.К.Йерлинг.

Малозаметный для незнающих знак на свитке, обозначающий — Да, совсем как в Советском Союзе, где даже подпись принявшего заявку обозначала, в зависимости от месторасположения на листе, от "Рекомендую принять" до "Запрещаю категорически, податель заявки неблагонадёжен!".

Гэль что-то спела ему, а затем грустно вздохнула: — Я всегда пою не тем, кому предназначены мои песни... — и в этом вся Гэль. Но если читателю, одолевшему весь "Криперс", всё ещё интересно, что же она спела шерифу — она спела ту самую песню (и в той самой версии), которой завершается эта повесть.

Тогда шерифу вдруг захотелось спросить у неё: — Птаха певчая, и откуда же ты такая взялась? — а вот Райен Крагер спросил таки. Информации эта попытка принесла примерно столько же, сколько и желание, промелькнувшее в мыслях у шерифа.

Некое огромное красное существо с рогами — наверное, тот самый кентавр Тирек — то ли сидело, то ли стояло за роялем — а ещё это дьявол из рекламы одного интернет-казино.

Беседа Тирека с Цербером и Кози Глоу — именно так и происходит в серии 26 сезона 8. Но это видение благодаря Гэль шериф видит в момент 4 серии 4 сезона, напомню... То есть он видит то, что случится много лет спустя, и опять таки видение досталось ему, а не Твайлайт или Селестии... Как обычно...

"Малолетка — дура дурой!" Цербер допел трио, ахнул, вздохнул и выдал этим авторов и исполнителей песни — группу «Ахи-вздохи».

И только средняя голова слегка вертелась туда-сюда, приглядывая за своими сёстрами... — старая советская шутка про тройки ментов на улицах: один умеет читать, другой писать, а третий приглядывает за этими двумя умниками.

Главное — не показывай при Селестии, что умеешь петь и рифмовать, а то она и тебе клетку здесь отыщет... — Указ Петра Первого от 9 декабря 1709 года: «Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство».

Не тот друг! — коротко ответил цербер. — естественно: перевоспитывать Кози Глоу и учить её дружбе в сезоне 9 пытался другой друг Флаттершай — Дискорд!.. Пусть и в облике барана Грогара...

Осмотрел хорошо обставленную на антресоли крысиную квартиру, — Что-то типа квартиры Гаечки, но не в дупле, а на антресоли...

Старинная медная труба, наполовину покрытая разводами прозелени и полностью — красивыми витыми узорами. — узоры и зелёную пятнистую расцветку смотри на скафандре Коша Наранека.

Наверное, какой-то вид бронзы. — Нетускнеющая Бронза. Из неё на Итане Колокола Скорби и Памяти отливали. И Таргу. Вакуумная рондолевая бронза.(с)Владислав Крапивин, "Оранжевый портрет с крапинками".

Слышь, малец! А ты чё, бесплатно ему на почту бегал?! Непорядок! Шериф, харэ молодняк затак гонять, во! Оплатил бы ему работу хоть в четверть моей! — Ангелриппер — Биту, когда тот Нааля в 1998 году в декабре снег перед домом убирать отправил для съёмок летнего эпизода зимой... )))

Да я и в половину могу, деньги-то всё равно казёные! — да-да, позаимствованной у Навка полушкой (вместо чекушки) и расплатился тогда Бит с Наалем.

Да хоть самому Речному Псу! — Авизотль (Ахуитцотль) в мифологии ацтеков демоническое существо, Речной Пёс. И таки да — с пятой рукой на хвосте, как и в МЛП. И таки с синей собачьей шерстью...

Глава 5:

А телега? Пока шли шерифоспасательные работы — она поурчала и благополучно выбралась из трясины, пофыркивая движком от Флима и Флема. — не факт, что её движок от Флима и Флема. Не факт даже, что он делался на Эквусе. Но после недавних скандалов с сидроделательным агрегетом Флима и Флема это была первая ассоциация на мощную механовинку, возникающая в мозгу любого законника Эквестрии.

Вместо четырёх колёс на концы валов... — идёт описание конструкции шасси одного из марсоходов-роверов. Так что, при полном отсутствии сходства, всё же кивок вежливости как "Космической Программе Чейнджлингов", так и "Марсианам".И да, это точно разрабатывал не Минкси-Механик.

Здесь, на болоте, идти позади самоходки казалось более разумно. — ага, особенно на фоне дополнительного "фарша" телеги из глав 7 и 8.

Говорят, что Криперс так назван в честь мустанга, что скакал тут в незапамятные времена... — таки кобылка, которой и посвящена песня Луи Армстронга "Джиперс Криперс", причём и кобылка, и песня — не из жутиков "Джиперс Криперс", а из фильма "Going Places" 1938 года, и там Jeepers Creepers — кличка лошади, и песню поют именно ей, и персонаж она не страшный, а вполне милый... Так что уже тут можно понять, что Болотное Чудовище — это навеянное жутиковым "Криперсом" одно, а Спасительница, в честь которой назван городок — совершенно другое.

Словно само солнце, не послушавшись Селестию, — агась, именно-именно...

А вдруг эти воины — не пони, а сказочные тролли? Говорят — такие жили когда-то на юго-запад от Эквестрии и каменели, попав под прямые лучи дневного светила. — вы можете не поверить, но на полной карте Эквестрии и прилегающих земель на юго-западе материка действительно обозначена земля троллей. К сожалению, мультипликаторы полнометражного мувика так и не пустили М6 туда, и поэтому единственное изображение тролля в сеттинге МЛП присутствует в каноничном комиксе о том, как Кризалис Меткоискателей похитила...

Жутковатое зрелище... — голос шерифа сорвался на шёпот. — Печальное... — отозвался Берт. — Им было очень, очень больно... — Берт видит это, чувствует, а рассказать правду не имеет права. Бедняжка...

Но у него лицо, словно он оленьей глупилки сожрал и чистым спиртом запил! — прямая отсылка на фанфик Ангелриппера "Скриптомант".

Кьютимарка Триш: на ней было изображено число "23", проткнутое гарпуном с костяным наконечником. Причём на обеих кьюти гарпун летел от хвоста к голове... — Триш Дженнер с 18 лет до 41 года ждала 23 года, когда проснётся чудище-Криперс, чтобы отомстить за смерть брата, убить чудовище гарпуном, сделанным из его собственной кости.

Троих твоя таратайка вывезет? — сперва автор прописал "Троих твоя боливарка вывезет?", но потом передумал.

Лично я продам своего Деринг Ду: она платит честно, да и золото у неё чистейшее, единорожье. — Откуда у Деринг Ду чистейшее единорожье золото и что такое единорожье золото вообще — читайте в фанфике "Меткостиратели", второй части пенталогии "ЛИРические истории", и в сопутствующем рассказе "Единорожье золото". Кстати, дон Румата на таком золоте однажды очень сильно прокололся...

Шерифу вспомнилась одна рассказка доктора Тёрнера про статую, закрывающую лицо... Хотя та, вроде, изображала пегаса, а не земнопони... — да, речь о Плачущих Ангелах из сериала "Доктор Кто". И да, один из псевдонимов Доктора — Тайм Тёрнер.

Глава 6:

Так мягко разве что мейнхэттенское метро перевозит... Хотя нет, покачивает оно... И скрипит немилосердно... — О том, что из себя представляет метро Мейнхэттена, читайте в третьей главе "Меткостирателей".

А тут даже пролетевшую муху слышно... Судя по звуку — зелёную навозную муху. — Большая Зелёная Навозная Муха, Которая Никогда Не Ошибается — любимый тип наблюдательных дронов земных спецслужб. Просто ради развлечения не применяется. Для развлечения гражданские камеры-шмели используются. Так что думайте. И над несколькими такими же мухами в прологе "Кукольника" — тоже.

Сказки доктора Тёрнера уже экранизировали? — да, Доктор Ктопыто так и не дождался, когда же Клод напишет сказки о нём, и решил сам поэкспериментировать на литературной ниве. Как романы это получилось не очень, а вот как сценарии для эпплвудских экранизаций его записи оказались просто идеальны!

Ну да, ночь, поручение шерифа, дракон... Опять же я всё равно Правительнице отправлю своё письмо, что дарю ей своего статуя. — ох и злопамятная же тварюшка наш Берт!.. )))

Сравнение с жуком ему не понравилось. — ещё бы! См. главу 9.

А ты действительно решил продать Обжору Деринг Ду? — Гэль, как всегда, знает больше, чем говорит. См. главу 9.

Берт, который выглядел совершенно так же, как в обыденной жизни, только его спину украшали прозрачные стрекозиные крылья. — во снах иногда можно увидеть правду...

Огромный единорог, тёмный и полупрозрачный, как тень, пристально вцепивший в убегающего свой взгляд — см. серии 25-26 сезона 7. Такой же Пони Теней, только без крыльев... ©"Бриллиантовое копыто"

Равномерность его тени разрушалась, он становился странной, шевелящейся и мерцающей в глубине себя массой, — совсем как на этой картинке:

или как броня кораблей Теней в "Вавилоне-5".

Глава 7:

Убитый похожей на циркулярную пилу хреновиной из металла и заточеных костей. — и зря Чизвуд пытался обвинять в этом Минкси-Механика. Такими дисками атаковали своих жертв оригинальный киношный Криперс (малыми, как сюрикен) и его грузовичок (большими, как циркулярная пила).

Как будто от этого пункт назначения изменится... — тёмно-коричневый© гробовщик Уильям Бладворт — персонаж 1, 2 и 5 фильмов "Пункт Назначения". Его знания пострашней Тетради Смерти. Он сам — часть оной...

У жилища Механика играла песня. Кажется — не граммофон, а электрическая диджейская "вертушка" с качественным глубоким звуком. — Учитывая, что запись воспроизводилась закольцованно — это даже не "вертушка" Винил Скретч и даже не боббина или кассета, а самый настоящий USB-плеер или иной его кристаллический аналог.

Пять молоденьких кобылок. Пегасочка, две земнопоньки, единорожка и аликорночка. — Флаттершай, Пинки, Эпплджек, Рарити и Твайлайт Спаркл как раз идут по следу Рэйнбоу Дэш, умчавшейся спасать Деринг Ду. Как раз середина серии 4 сезона 4 МЛП.

Она уже отбегала от его седельной сумки к аликорну, держа во рту два листа — белую полоску от Дэрри-трубача и пожелтевший листок... из сна Скута! — Что тут скзать... Версия 1: "Это ж Пинки!". Версия 2: "Сон, увиденный во сне, есть реальность"©Будда.

"Это лошадь может высоко прыгать и бежать как ветер, но он будет только успокоиться достаточно для катания, когда Габриэль играет на трубе." — именно так в 2014-м году ещё только обучающийся качественной работе Гугл-переводчик перевёл абзац о кобылке Jeepers Creepers в статье о фильме “Going Places” 1938 года. Грех было не использовать!

Глава 8:

А кто же тогда Джебедайя?! — «А кто же тогда Джебедайя?» «Я не Джебедайя!!!» — «Космическая программа чейнджлингов». Оттуда же и заводы Черри Берри в Эпплузе в ранних главах.

Я — Джебодайя! — слегка пришёптывающим, словно заговорила змея, голосом представился высоченный белоснежный пони, облачённый в чёрный пиджак, белую манишку и насыщенно-красный галстук. — Высокий, он же Верзила (Толл-мэн), он же Слендер(понь) — Джебодайя Морнингсайд в исполнении Ангуса Скримма, главный антагонист пенталогии "Фантазм". Гудящие столбики, хромированные шарики и карлики в коричневых плащах с клобуками — стандартные его атрибуты и свита. А ещё он появился в пяти кадрах (буквально!) серии «Пинки Эппл Пай» в оригинальном МЛП. В главе 1 "Меткостирателей" тоже встречается, на Понивилльской Ярмарке...

Высокий просто подошёл к телеге и одним плавным движением поднял гроб вместе с телом, словно тот ничего не весил, — Джебодайя действительно невероятно силён и в оригинальных "Фантазмах" одной рукой поднимал гроб и переносил, закинув себе на плечо.

Веди прилично. А то сошлю чёрной "Молнией" на Терру. Или летающей лодкой на Барзум. Ты всё понял? Следи за нею. Он должен жить с мамой, а не сам по себе в каком-нибудь чулане под лестницей. Ты понял? — "Чёрная молния" — фильм был такой про летающую машину, которую к финалу таки раздестроили в хлам. Летающую лодку на Барзуме (не в марсианском цикле Берроуза, а в экранизации «Джон Картер. Миров двух между») поочерёдно то сам Картер, то дамочка из тарков тоже в хлам превращали. Так что имеем: Высокий внятно обещает грузовичку самого Джиперс Криперса раздолбать его в хлам за его выходки. Гарпун на цепи — этим оружием из выхлопной трубы стреляет грузовичок Джиперс Криперса в фильме «Джиперс Криперс-3», так что это лишь указывает, что странная телега — следующая ипостась того самого грузовичка, и что Триш не только руку Джиперс Криперса себе прихватизировала. Чулан — намёк на Поттера, дословнее как «Нам не нужен жертвенный мученник, у него другая судьа». Какая? В финальной главе растолковываю СЛЕГКА, потому как в восьмой он уже совершил всё, что надо, спас и маму, и других, и даже одну Правительницу… )))

Я сам — Белый Кольт, — и высокий повернулся, чтобы идти со двора. — А она завела себе двух любовников: фиолетового и красно-чёрного. — ехидствую. Поскольку Бледная Кобылица, она же Белая Кобыла — Смерть, то не удивительно, что у неё в любовниках согласно каноническим комиксам Марвел ходят фиолетовый Танос и красно-чёрный Дэдпул. 888-Р

Рослых лошадок Седельной Арабии можно ужать до размеров пони. А из вас, пони, получатся лишь фалабеллы... — Один из читателей написал: "Жутковато предположить, до кого же он тогда потом ужимает уже фалабелл". Грех не ответить: до бризи, конечно! XXX-D

Да жужжала пара-тройка больших зелёных мух. — да-да, опять тех самых!

Это только в детских мультиках археолог со штыковой лопатой наголо... — сцена одной из серий, где Меткоискатели помогают другим осознать свои Кьюти. Есть там девочка, будущий археолог, откопавшая так скелет динозавра…

Жаль — в реальной жизни не существует ни синей будки, которая внутри больше, чем снаружи, да ещё и летает, ни сундука, который внутри содержит целую квартиру. — Будка — ТАРДИС. Жить по соседству с Тайм Тёрнером и не знать?.. ))) Сундук — из «Гарри Поттера», Крауч в таком настоящего Аластера Моуди держал... А в обоих фиках класса «Поттер+Меткоискатели» команда оных для всех своих друзей купила такие, да ещё и с возможностью затем внешнего уменьшения до коробка спичек, да ещё и с потерей веса содержимого...

День добрый, мистер Бладворт... — Лучше зовите меня Вилли, — попросил гробовщик. —«Добрый день, мистер Филси» «Лучше зовите меня Рич»...

Рассуждения о добром дне — да, Бильбо и Гэндальф. Не сдержался!.. И свой финальный совет-в-приветствие вставил. Так я и по жизни перевоспитываю некоторых суржеколюбцев у нас… )))

Хотела у старшей из дочерей Платинум купить Некропоникон, чтобы вернуть брата к жизни. — подробней будет в фанфике "Беги, Принцесса, беги!".

Отрубленная лапа Джиперс Криперса — оригинал, рука оного, фильм 3.

Трактирщица, подчиняясь странным ассоциациям, взяла с полки квадратную бутылку виски "Вайт Хорс", завозимого в Эквестрию Логаном Мэкки из далёкого Конегейта, раскинувшегося на соседнем материке. — Да, тот самый виски "Белая Лошадь/Белый Конь". И самое смешное — развитие ассоциаций: имя и фамилия фикового создателя виски — это имя и фамилия настоящего создателя этого виски. Но при этом имя Логан у меня намертво ассоциируется ещё и с Россомахой из «Людей Х». Так что представьте трактирщицу, улыбающуюся «невинной улыбкой» рассерженного Россомахи!.. )))

Когда солнце и луна висели в небе одновременно. — это день РОВНО через год после возвращения Луны с луны, 1-2 серии 4 сезона МЛП. То есть конкретная привязка к датам сериала. Как и путешествие пятерых за Дэшкой — 4 серия 4 сезона, примерно середина. Тоже прямая привязка.

Кто-то что-то потерял? — Да-да, потерял. Свою жизнь и свою кожу, — "...Потерял?"©Завулон Городецкому в бекмамбетовской экранизации «Дозоров». Кстати, автор «Чёрной Молнии» тот же Бекмамбетов.

То ли дело моя кьюти: пончик и поницейский демокра... — ...тизатор. Да-да, не зря Гладон на самом деле Грумон. Единственный поницейский в Эквестрии с «демократизатором» в снаряге и на кьюти. И тут пара подсказок: «Лэзи» — ленивый. «Гладон» — обжора. «Грумон» — см. про него и его пари с Котом В Сапогах в мульте «Кругосветное путешествие Кота в сапогах».

Я насчитал семь дисков в теле, гарпун в голове и лезвие пики с обрывком цепи, торчащее в затылке. — удары сквозь виски, в затылок и по корпусу Джиперс Криперс благополучно выгребает от своего грузовичка и в третьем фильме оригинала…

Может, он сновидец, как Луна? — Сновидец. Осознанный сновидец. Воин Сновидений. Отсылка к Кастанеде и к «Риадану» с сопутствующими рассказами. "Сны все видят?" Сны все смотрят, но не все видят и осознают увиденное...

Ага, ветерком, блин, бронедвери закрыло! — двери в жилище Механика мог закрыть только сам Минкси. Или равный ему по разуму и знаниям техники.

На его широкощёкой мордяке так и читалось "Вот это да!" вперемешку с "И это всё будет моим!". — да, это вам не музей разграблять и распродавать экспонаты!..

Толстый коп икнул, увидев почти безголового мафиозника... — на Почти Безголового Ника, помнится, тоже примерно так реагировали при первой встрече... )))

Познакомить болото с тем, чем позавтракал намедни. — "Товарищи, если вам так интересно, чем я сегодня завтракала — я сама вам расскажу, не надо это всё из меня выдавливать!!!"©Ю.Лунг в переполненном троллейбусе в час пик, примерно 1988 год.

Из полей Доносится "Налей!" — дань памяти любимому соавтору, его версия песни, любимая им по жизни года так с 1997 по 2013-й как минимум. Сам-то он и сейчас жив, а вот пить в грандиозных количествах в последние годы вроде как бросил...

Невесть откуда на них выскочил Пони-Тень. Живёхонький и здоровёхонький, словно и не было недавно на нём порезов и других страшных ран. — не зря ранее уже поминалась самозарастающая, самовосстанавливающаяся биоброня звездолётов Теней. Именно так это и действует. Растёт, как ногти мертвецов, если верить Локи...

И очень-очень злой. — ну так Найтмер же! Мрачник. Потому и злой. По жизни...

Чудовище не только видело то же самое, но ещё и превосходило законника в скорости. — © начало анекдота про двух охотников и медведя.

А Минкси? Безобидный Минкси, — ага, киллер на пенсии, он же такой безобидный...

— Бежать надо... Пока не поздно. — Поздно... Он уже видел нас всех. И у него ФЕНОМЕНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ! — ©анекдот про мальчика с ФЕНОМЕНА-А-АЛЬНОЙ памятью! )))

Победительница чудовищной ведьмы Призмии — за что и была аликорнизирована.

и Короля-Чародея Сомбры. — да, авторы МЛП писали Сомбру с Саурона. Но по сути мультипликационный Сомбра и Король, и чернокнижник-Чародей, и проиграл столь же бездарно женщине (Каденс), как Ангмарец (Эовин). Так что не удержался принизить и конкретизировать его статус!.. )))

А ещё и королевы оборотней, но с оборотнями, кажется, ей уже Селестия помогала. — а ещё спасла автобус бананов для Селестии, собственнокопытно украсила звёздами ручной вышивки сорок подушек Луны и помогда Твайлайт преодолеть ужас перед божьими коровками, возникший у той после встречи с ЛедиБаг! А уж что она сотворила с Дискордом!.. ©Рита Скиттер, городские сплетни.

Не прерывая бега, шериф отпустил листок, чтобы преследующее его чудовище налетело на этот безобидный предмет. Сзади, толкая его вперёд и ускоряя не хуже взрывной волны, раздался пронзительный рычащий вопль... — В принципе — не помогло бы, не угоди листок Найтмеру прямо в глаз... ))) Режущей кромкой...

Конечно, даже самая слаженная армия или стадо профессиональных чирлидерш не справилось бы с такой задачей. Но народ, являющийся единым коллективным разумом, — да, она объединилась с Обжорами которые и до того представляли из себя местный эквивалент номмо, только в совершенно иных телах...

Один из каменных статуев попытался повернуть к ней голову. Поклониться. — Воины, помершие почти тысячу лет назад. Один попытался повернуть голову к пожелавшей. Другой в трактире передал её просьбу пацанёнку... И тот заиграл...

Триш тем временем продолжала экипировываться. Она надела нечто, напоминающее чёрные стринги. Но это был не предмет одежды, а крепёж для оружия. — в оригинале Триш — одна из двух героинь за все фильмы "Джиперс Криперс", которая носит стринги. И её стринги — чёрные.

Подчинившись сиюминутному порыву, юный Дженнер поднёс музыкальный инструмент мундштуком к губам — и пространство трактира заполнил чистый зовущий звук, в котором был и клич вольно мчащегося в небе пегаса, и гудки ночных поездов, и тревожный зуд странного вокзала, позволяющего дивным транспортом проехаться по трубе-оси с планеты на планету в ином совершенно мире, и мост, смыкающий ещё более далёкие миры когда паровозиком, когда электричкой, а когда и драконом... — тут много аллюзий в малом объёме. ©"Дабл Рэйнбум", "И гудят поезда, и тревожны ночные вокзалы..."©"Попытка к бегству"песня, ©система планет-бусин из цикла "Эвлон" Рона Криннита, Поезд до Станции Мост©"Голубятня на Жёлтой Поляне" Владислава Крапивина, ©"Борис — победитель крыс" и ©"Свеча"...

Рассыпаться костяной же мукой. Пылью. Прахом. Цу. — "Пыль Ангелов", "Прах", "Цу" — одно и то же вещество на Центавре, Земле/Марсе и Минбаре, наркотик для простых смертных, допинг для телепатов.(с)"Вавилон-5" и "Риадан".

Флеш-рояль! Лучший рог и надёжные крылья с доставкой на дом! — но у Каденс обычный рог, да и крылья не идеальны, без помощи Шайнинг Армора не особо могут лететь на запредельных скоростях... Или?.. Ведь согласитесь — круто иметь рог, который тебе и для магии, и как режущее оружие, и как открывачка для пивных бутылок! Последней из функций даже рога демикорнов не обладают! )))

Из копыт выдвинулись когти, готовые располосовать сразу обоих — ну, понятно. Только этот Россомаха — злой от рождения.

Сахарная крошка со свистом влетела в дупло больного зуба и коснулась оголённого нерва. — ни одна инквизиция Земли не додумалась до такого зверства! А вот ириска на старом зубе автора — подсказала... )))

От напряжения её магия сменила цвет с голубой на зелёную, напоминая теперь световые шпаги-хлысты Воинов Добра из сказок Клода. — Джедаи именно таковы в сказках Клода, это в 3 и 4 главах «Кукольника»... ))) Для человека визуально страшней всего меч, а для коня/поня — хлыст... А вообще-то шпага-хлыст — оружие тарков в оригинальных книгах марсианского цикла Берроуза.

Впервые вижу, чтобы любовью убивали, рубили на части... — Волдеморта корчило в пятой книге от контакта с душой Гарри, умеющей любить. В четвёртой тоже Вольдеморт выгреб от материнской любви Гарри. И в первой напару с Квирреллом.

Когда-нибудь обязательно вернусь туда и на самом целом из статуев... — адаптированная фраза капитана Титаренко (Маэстро) из «В бой идут одни „старики“», только он после афтографа в Берлине с «Развалинами Рейхстага удовлетворён» собирался в гражданскую авиацию, сады опрыскивать… )))

Глава 9:

Он уже почти тысячу лет не чувствовал себя целым. — да, он всё тот же, только квартирный вопрос его испортил...

Земные, Небесные, Магические... — Аликорнов рассматривали как сочетание лучших и возвышенных проявлений всех трёх видов пони. Но Найтмер оценивает их с точки зрения наихудших черт и наимогучих способов причинения урона и ущерба, возможности нести зло и вред окружающим. Мрачник...

Она была соткана из всего этого, как великолепный конструкт из высших магических энергий и филигранно подогнанных формул, но при этом — живая и настоящая! — ©"Трабл оф Эквестрия" и сказочные сны Клода из "Кукольника".

До этого он проживал с братом в её старшей сестре, — он точно знает, кто появился на свет раньше — Селестия или Луна. Но никто ему не поверит — он же НАЙТМЕР!!!

Шесть волшебных шевронов Эйвы... — речь о шести Элементах Гармонии Древа Гармонии. Древо Гармонии как росток пандорской Эйвы — ©"Трабл оф Эквестрия". Древо Гармонии даже нарисовано в стиле Эйвы из Аватара, как и Молодильное Древо в «Три богатыря и Шемаханская Царица». А вот Шевронами называют метки-знаки на Звёздных Вратах. И там их девять. А во Вратах-Зеркале Старсвирла их одиннадцать, благодаря чему доступными становятся также параллельные миры и превращение в аборигенов посещаемого мира. Так что не удержался и обозвал Элементы по звёздновратовски — Шевронами.

Шевроны почему-то просто не подчинились той. — Порядок, как и Хаос, враждуют с Мраком, стремятся полностью покончить с этим Эталоном, и потому не удивительно, что артефакты Порядка отказываются подчиняться кому-либо, отягощённому Мраком (Найтмером).

Некогда перенесённые Старшей сюда малолетние обитатели "Интерната Для Детей Пострадавших От Царствований Дискорда и Сомбры", они стали тремя расами Ночного Народа — ©"Дети Ночи", песня.

Стая грифонов. — Греттенштайн пытался подать жалобу на автора, заявляя, что грифоны — существа гордые и стадами или стаями, подобно пони и древолкам, не бегают и не летают, что каждый грифон — Один В Поле Воин. Но когда узнали сумму, которую необходимо внести для регистрации жалобы — обломались. Наверное — жаба задавила... )))

Кто-то украл из этого мира шеврон Сорсери — Колдовства, Магии. — самый богатый на последствия поступок в истории Эквестрии. Открыл поняшам тайну Зеркала Старсвирла, проложил двухсторонний портал из Эквестрии в мир Цветных Человеков, сознакомил Дитзи Ду с земными спецслужбами, породил из кончика рога Сомбры сына короля, Джейсона Сомбровича, вогнал в кому Скрю, Хранительницу Древа Гармонии, активировал лозы из Семечек Дискорда, вогнал в плен присматривавшего за безопасностью Древа Гармонии старейшего Обжору по имени Кро и выпустил на свободу тысячу лет содержащегося в плену дейбрейкерского Найтмера. И это список только замеченных с ходу последствий... Что тут сказать: умница, Сансет Шиммер! Ге-е-ений!..

И пока Вечная Гармония боролась с Предначальным Хаосом, — Древо Гармонии с семечками Дискорда (©серии 1-2, сезон 4). А причина этого — удаление Элемента Магии в параллельный мир (©"Эквестрия Гёрлс"-1). Спасибо, Сансет Шиммер!

Без посторонней помощи такой в Огненную её не превратит... — ...а с помощью Старлайт Глиммер — превратит, да ещё как! ©серия 10 сезон 7

То ли весь Кладжтаун стал им, то ли он — Кладжтауном, — идея, когда кусочек Найтмера мог преобразить собой целую местность, обыгрывалась нами в «Риадане», в «Последнем Тысячелетии», да и Булычёв в «Лиловом Шаре» целую планету такую помянул… а мы теперь его планету у нас помянули… )))

А вот синешёрстного похитителя артефактов за это время не только самого обобрали, но ещё и жилища лишили. — да-да, всю пирамиду нафиг раздестроили! )))

Кто же знал, что его собственное авто атакует его, пробив ему голову от виска до виска, — да-да, для злодея из фильма "Джиперс Криперс"-3 это тоже было нежданчиком! ))) Но конкретно тут ещё и мотивация на высоте: сам Высокий попросил, как-никак!

Видящие насквозь глаза! Чудесные крылья! Совершеннейшей формы рог! Магия, густо замешанная на Любви и чарующем изобретении! — Всё бы подошло и Каденс, ели бы не "чарующее изобретение": из всех Принцесс, Королей и Королев только Кризалис хоть что-то изобретала, да ещё и с нуля!

И пусть она атакует его, пусть злится и ярится — от этого она станет ещё вкуснее! — некоторые агрессивные народы действительно считают, что жертвы, в чьей крови переизбыток адреналина — нежнее и вкуснее.

Вытягивая из Миров Мрака трёх недостающих мрачников, проживающих в Гвен Иппо. А когда их здесь станет шестеро, и каждый построит себе по жилищу — тогда даже Хаос не посмеет возразить и изгнать их, — по канонам Расширенной Вселенной "Риадана" Мраку, чтобы застолбить за собой нейтральную планету, необходимо поставить на ней шесть баз, и в каждой из них — хотя бы по одному полноправному представителю Мрака. Кстати, разделённый на несколько ипостасей один мрачник считается не за толпу, а за одного-единственного представителя.

Бродяга вновь вернётся в состав действующего флота Мрака, как в древние времена. — планета Бродяга©"Кир Булычёв, "Лиловый шар".

Это какой-то дом клоунов! — с напускной сердитостью Высокий вглядывался в Берта. — Я собираюсь пудрить почтенную тушку и начинать справлять Обряды перехода, когда гляжу — а его природа зверя прёт от него аж за версту! — Фильмы Виктора Сальвы, снятые им до фильмов "Джиперс Криперс": 1980-е — Дом клоунов (1989), 1990-е — Природа зверя (1995) • Пудра (1995) • Rites of Passage(Обряды Перехода) (1999). Туда же и вторая фраза Высокого: Полетишь туда сейчас — и будешь Мирным Воином на Бульваре Страха посреди населённого призраками края... — то ли предупредил, то ли прокомментировал Джебодайя Морнингсайд. — Фильмы Виктора Сальвы, снятые им после фильмов "Джиперс Криперс"-1 и 2: 2000-е — Мирный воин (2006), 2010-е — Бульвар страха (2011) • Haunted(Призрачный)(Населённый призраками) (2012)

За три столетия до того, как Кью нашёл нашу блуждающую планету и присобачил к ней более-менее сносную систему из солнца и планет. — Подробнее в "Трабл оф Эквестрия", но сейчас замечу: Лорен Фауст создавала Дискорда как воплощение Кью из "Стар Трека", более того — уговорила ХАСБРО пригласить на озвучку Дискорда актёра Джона де Ланси, сыгравшего Кью в "Стар Треке"! Так что Дискорд=Кью — канон МЛП.

Три Творца — подробно будет в "Трабл оф Эквестрия". Кто хочет спойлер заранее — кушайте не обляпайтесь: это Дискорд, Сомбра и Кризалис, во Внешнем Мире носившие имена Кью, Тень и... Кризалис!

На мою беду я бессмертен и вскоре потеряю такого приятного собеседника, не пройдёт и трёх тысяч лет... — да, напоминает одного из персонажей Шварца, аналогично эпизоду из "Кукольника".

Все, общавшиеся с тобой, в один голос твердят, что ты ничем не пахнешь. Абсолютно ничем. Ни ты, ни твоя одежда. — ©"Меткостиратели"

Дон Гапоне — оттуда же.

Бессмертные — значит, неспособные умереть своей смертью. А вот с чужой помощью — элементарно! Вечная же — это просто не способная умереть. И точка. — ©"Торчвуд"

Проглотить и ассимилировать в себе. — это явно роднит данного конкретного Найтмера с боргами из "Стар Трека". Очевидно, поэтому его не волнует степень живости или протезирования ассимилируемого. Только полезность.

Фейери-драконы Рокласа тоже коллективные разумы, стаи-особи ровно в тысячу тел каждый. — обитатели Южного материка — Тайкора.©"Риадан", книга 4, "Чёрное Солнце".

третьей планете звезды Эпсилон созвездия Эридана, когда она завершила лучшее своё изобретение: кристаллическую Машину Телопревращений, которую, ни разу не обнаруживая в толковых словарях слово "скромность", назвала своим именем, чтобы сберечь память о себе в веках... — ©Дж.М.Стражински, "Вавилон-5".

Она усмехнулась улыбкой слегка рассерженного Логана... — да-да, опять милая улыбочка разозлённого Россомахи.

Особенно когда дети любят то, что ни за какие деньги в мире не купишь. — любовь ни за какие деньги не купишь, разве что её имитацию. Но дети Кризалис отличат по вкусу натурпродукт от суррогата...

Свой второй Рой она сызмальства приучила не тянуть в рот всякую гадость, чтобы не травились всякими враждами, ссорами и прочими негативными эмоциями. — может, именно поэтому настоящие чейнджлинги никогда не пасутся на Табуне.

Или время от времени каждому придётся вновь заряжать трилюминарий и с ним торчать целую неделю в кризалисе, преображаясь в новый объект любви. — ©"Вавилон-5", ситуация с послом Минбара Деленн. Трилюминарий — такая себе батарейка для кристаллического кризалиса.

Фанатея от одной старой книги с Терры, — Роджер Желязны, "Подменённый" (Roger Zelazny "Changeling")

Дочь свергнутой Сомброй правительницы древней Кристальной Империи, Сомброй же и то ли проклятая, то ли благословенная... — не всё так просто, как кажется... Подробней в "Трабл оф Эквестрия".

Призмия, Девять Злых, Амулет, Тёмная Форс — автор откровенно издевается над тем, как Дисней в "Софию Первую" перенёс хасбровскую историю про Призмию, её Амулет, усиливающий её Зло (и состоящий из Девяти Злых) и сам факт победы над Призмией с помощью ЛЮБВИ, заменив Каденс на Софию Первую (в русском переводе — София Прекрасная, хотя как «зе фёст» можно перевести как «прекрасная» — мне, тупому, не ясно...) и добавив персонификацию Тёмной Стороны Силы, но заботливо сохранив всё остальное... Или не издевается? И снова — см. "Трабл оф Эквестрия".

Пустоту нельзя уничтожить, её можно лишь заполнить. Любовью! — ©Михаэль Эндэ, "Бесконечная Книга" и её экранизация "Бесконечная История"-2.

Свадьба в Кантерлоте. — такую теорию Кантерлотской Свадьбы автор вывел в день первопросмотра «Свадьбы в Кантерлоте». И с тех пор идея не изменилась… Просто теперь обретает печатный вид… А более детально расписана в главе "Сейчас, Принцесса!" фика "Трабл оф Эквестрия".

Этому шоу чуть было не помешала Тия, но вовремя сказанное шёпотом "Сейчас, Принцесса!" исправило положение. — И снова — см. "Трабл оф Эквестрия". Но и в читаемом сейчас "Криперсе" об этом тоже есть...

По рассказам Берта она решила, что на болотах завелось что-то типа Химеры — есть такая в одной из серий МЛП про Эпплблум.

или мясоеда-скриптоманта, — ©Ангелриппер, "Скриптомант": — Видишь ли, животные в Вечносвободном лесу жутко встревожены! Там объявилось какое-то новое, очень опасное чудовище! — Что-о? — Да! Оно ходит по лесу с огромным чёрным ножом и всех убивает! — Что-о-о? — Да! Оно уже убило уточку! — УТОЧКУ??!!! — Да! И ещё и зайчика! — ЗАЙЧИКА-А-А??!!!!! — Да! Но это ещё не всё! Потом, оно их ЗАЖАРИЛО и СОЖРАЛО! — ЧТОООО????!!!!!!!!!! — Да! — Какой ужас! Ужас! УЖАС!!!

И вдруг осознала, что это явление двухстороннее, и теперь уже Рой заботится о своей Королеве, спасает её. — многие события, происходя дважы, первый раз свершаются как эпичные (здесь и сейчас), а второй — как комедия (серия 26 сезона 6). Хотя для Кризалис как раз второй случай комедией и не показался...

Прыгнула на Теня, вцепившись когтями на ногах и верхней паре рук, а средней парой конечностей принялась отчаянно мотать, выдирая клочья из чудовища. — идея «держать и рвать» — это «Чужой» из одноимённых фильмов: наружными челюстями жертву держать, внутренними выдвижными — жрать.

— Впервые вижу собрата, решившего стать нудистом, — обратился к нему охристо-бежевый единорог в грифоньей жилетке, сверкнув кьютимаркой-осциллографом. — Доктор Хорс, как и Минкси-Механик — реликты предыдущей версии истории Эквестрии… ))) ©"Трабл оф Эквестрия". Ну, и по ходу — фраза Азазелло: "Видал я женщин не только без одежды, но даже без кожи!"©Михаил Булгаков, "Мастер и Маргарита"

В отмеченной точке времени активировать проект "Башни и Мосты". — простыми словами: в нужное время в прошлом построить Старспайр ля эвакуации фестралов.

Я должен рассказать Правительнице о её завтрашнем решении. — теперь читатели точно уверены, кому Берт пересылал все свои и скутовские сообщения. Вот Спайк-то удивлялся адресату и адресу!.. Но с повелением шерифа не поспоришь... )))

Люди — одна из страшнейших и жестоких рас во Вселенной, — © и "Вавилон-5", и "Риадан", и множество фанфиков по МЛП...

Змеелюды Сета — см. старые мультсериалы про Конана-Варвара. И таки да — номмо выглядят как змеелюди из «Конана-Варвара», только на равном расстоянии от ключиц и таза — ещё одна пара рук.

Тайное Правительство Земли — половина конспирологических теорий.

С лёгкого копыта Кризалис сперва обозвали это недоразумение Бражником, затем Акумой, — ©мультсериал "Ледибаг и Кот Нуар".

Побегал-побегал от Обжор Аку, попрятался-поскрывался, а затем и вообще переместился куда-то в сопредельное измерение, — ага, в Лимбе отсиживался! ©МЛП, серии 25-26 сезона 7.

Первая супергеройская шестёрка — оттуда же, со Старсвирлом во главе.

Скрю — ассистентка Старсвирла, изобретательница, первый Механик. В поздние века известна как "Лающая Пони". Поминается в МЛП (серия16 сезона2), клипе "Папа Дискорд" и фиках "Трабл оф Эквестрия" и "Меткостиратели". В других фиках трактуется совершенно иначе...

Когда тандем Великих Принцесс прибыл в его Империю и настучал ему по мозгам — перебрались в старшую из Принцесс, а позднее тот из близнецов, что постарше, перебрался в младшую, пока та изгоняла ночную на спутник имени неё. — к идее, что старшая — Луна, мы с Криннитом пришли независимо друг от друга. У него это было исправлено анабиозом, у меня — тем, что родная дочка Луны пожертвовала своей памятью, чтобы освободить маму от Найтмера. Освободить не получилось, но вот омолодить тело — вышло. Но об этом будет детальней в «Кукольнике» и «Траблах»...

Хорошо, что у Кризалис оставались тогда права админа на управление Машинами Вольтана, — ©"Вавилон-5" и "Корабли и Галактика". И Машина Времени — оттуда же, ею ещё в прошлое станцию "Вавилон-4" перебрасывали. А потом главным сисадмином Машин Вольтана стал минбарец Драал, и админские права доступа всем другим поотменял в целях безопасности.

Малвурфы, да ещё и телопревращённые — это то, что живёт в окрестностях Улья Кризалис и в русском переводе стало КротоМедведями.

Фестралы — да, переселены из пещер, описанных Лорен Фауст, в летающий город Старспайр.

Ночные Единороги — в том числе и предки ниппонских (с загнутым рогом. как та цветочница из первой, старсвирловской М6+1). И предок Твайки. Да. Но ещё помесь оных единорогов с грифонами — гиппогрифы, а поместь с драконами — кирины… Вот так…

Комета — Звезда Со Взвихренной Бородой. — Star Swirl the Bearded, чаще поминаемый в МЛП как Старсвирл Бородатый.

А девочку-ученицу звали то ли Тёмные Начала, то ли Сумеречные Начала... — Тёмные Начала — да, трилогия Филипа Пулмана. А Сумеречные Начала (Сумерки. Изначальная, Генерации 1) — ученица Старсвирла и дальний предок Твайлайт Вельвет...

А Старший, приняв вид каменной рептилии, приглядывал за молодым ростком Эйвы, который Скрю привезла из соседнего мира, — один раз он попытался не пустить к Эйве (Древу Гармонии) поняш М6, и был пленён и связан чёрными дискордовыми лианами ©МЛП, серия 2 сезона 4. Хорошо — лианы потом внезапно исчезли. А то хана бедолаге была б!

Как Нагльфар из ногтей мертвецов, — лучшая попытка Локи объяснить древним скандинавам принцип работы самовосстанавливающейся нанотехнологичной биоброни звездолётов Теней. А случайно оброненная побратимом Одина фраза, что вокруг оной брони кромешный межзвёздный холод — породила образ воды, замерзающей от одного прикосновения к обшивке Нагльфара. И такое бывает на стыке культур... )))

У стариков бывает сердечная недостаточность, а у него же — недостаточная сердечность. — ©"Ослиная Шкура", советская двухсерийная киносказка.

Триш с испугом и гневом перевела взгляд на сына, глубоко вобрала в себя побольше воздуха и в ярости открыла рот: — Дэрри Габриэль Дженнер, что ты себе позволяешь?! — да-да, вот о ком, а не о ворлоне-архангеле, было Пророчество и разудалая трактирная песня по его мотивам.

Нотворси — синий понь из серии 26 сезона 1. Когда его маскировка начинает барахлить — проявляется его одноглазость и становится понятно, что это решивший отсидеться в Эквестрии ворлон Улькеш (Алкеш) из "Вавилона-5".

Не обязательно бежать быстрее медведя, главное — бежать быстрее напарника, — окончание анекдота про двух охотников и медведя.

Ты тоже читал "Похождения сэра Бертрама из Хонка или Странствия вечного д..." — Когда авторы решили ввести в "Риадан" такого персонажа, как Бертрам, то вкратце постулировали его сюжетную линию как "Похождения Бертрама из Хонка или Странствия Вечного Дебила". Хотя к четвёртой книге "Риадана" Бертрам таки развился, поумнел и даже стал вызывать уважение...

Алонсо Кихано — не помните такого? А если я скажу, что он родом из Ламанчи? И воспет Сервантесом? Рыцарь Печального Образа Жизни...©Э.Р.Транк. Обожаю транковскую поэму про умирающего Дон Кихота... Кстати, Ирина Шальнова-Транк (доця драматурга и поэта, тоже драматург и поэт) в одной из своих публицистических работ назвала Алонсо Кихано первым известным человечеству ролевиком...

Ну лети, лети, стрекозоид трёхкрылый, — фыркнул Высокий. — Это не крыло, а хвост! — огрызнулся Рыцарь. — Ага, хвостовое весло, Жук-летунец! — Да, классические Обжоры похожи на то, что затем получится из чейнджлингов при переходе с поглощения на взаимообмен эмоциями. Только цвет один и стабилен — белёсый.

Всегда считал, что легендарный Габриэль высокий, массивный, немногословный, и глаз его сверкает красным. А ходит он в покрытом древними надписями-узорами зелёном или синем одеянии. — Именно Ворлоны имитировали святых и ангелов в различных религиях разных планет. ©"Вавилон-5". При этом Кош Наранек носил зелёный скафандр и его глаз светился зелёным, а Улькеш (Алкеш) носил синий скафандр и его глаз светился красным. Узоры на скафандрах ворлонов тоже хорошо видны на прилагаемых фото.

И, как несложно заметить, их скафандры настолько массивны, что не во всякую дверь они могут войти. Когда же командор Шеридан пять минут задавал вопрос с различными возможными вариантами реакции и мотивации, ответ Коша Наранека поразил его многословностью, и дословно выглядел так: "Да-а...".

Оба склонились над не до конца очищеным от ворлонского хитина музыкальным инструментом, — см. цвета скафандра Коша Наранека. И ещё примечу, что Труба (Рог) Гавриила — топологический парадокс, труба с конечным объёмом, но бесконечной внешней поверхностью. Её можно заполнить разумным количеством краски, но всей краски во всех Вселенных не хватит, чтобы покрасить её снаружи...

В отчаянии крысы кидались с обрыва в воду, крича на лету: "Возьми мою душу в Крысиный Рай!" — ©"Риадан, там весьма подробно рассказана эта чудовищная история, рассказана одним из косвенных участников, которому это стоило его души. В смысле — он тогда сумел вернуть себе свою душу...)))

Крысолов — Лорд Мом, повелитель Нараки — красной нитью стыда и бесстыжести проходит через многие мои рассказы и повести...

Повелитель Нараки. — Один из читателей спросил: "Кажется, это из какого-то аниме?" Придётся ответить. Да-да, есть такое аниме — «Тора» называется. Иудейский прототип Ветхого Завета. Ад там именуется Шеолом. Состоит из тринадцати областей-государств, отличающихся способами добычи душ из людей. Так вот, покупкой душ именно по контракту или вследствие нарушения обещаний по контракту заведует именно Нарака, которую возглавляет Лорд Мом.

Держи курс в Гоинь Плэйсэз! — "Держи курс на Систему Медузы!"©птица Говорун из повести Кира Булычёва "Путешествие Алисы".

Гоинь Плэйсэз — первоназвание городка происходит от названия фильма 1938 года, в котором впервые появились и песня, и лошадка по имени Джиперс Криперс. А вот версии перевода позаимствованы из гугл-переводчика, как и выходной день, и куколка. Хотя последнее таки не ошибка: первый кризалис, построенный Кризалис на третьей планеты звезды Эпсилон созвездия Эридана, так сперва закукливал превращаемого, как гусеницу, желающую стать бабочкой... И процесс длился несколько недель и практически полностью разряжал батарейку-трилюминарий.

Возлюбившая Мир Спасительница — привет Толкину, Ниенне с Иллет, да и себя, любимого, не позабуду... )))

Алеф , Гимель ... — в реалии буквы иврита.

Он словно размечал, что за чем он станет откусывать, — если читатель представил себе нечто вроде этой схемы по разделке говядины:

то будет не так уж и неправ. Но вообще-то Найтмер вдохновлялся вот этой схемой:

Абадонна — сын Лорда Мрака, Принц Мрака, время от времени подрабатывающий Ангелом Смерти. Впервые в виде бледного человека в тёмных очках появился в романе Булгакова "Мастер и Маргарита", где, сняв на миг очки, выпил душу барона Майгеля — инкарнации Иуды. Со временем в других произведениях других авторов бледная кожа конкретизировалась до серебристо-ртутной, а очки — до зеркальных. Причастен к гибели Валинора в сказке "Операция "Дом"". В первой книге квадрологии "Риадан" Абадонна погиб в конце 25-го века на планете Роклас — самоубился, воскрешая ранее выпитых его взглядом. Поэтому позднее вид Абадонны (вместе со свойствами его Взгляда) когда было нужно принимал Возлюбивший Мир. И да, перепончатые крылья фестральей формы — это как раз крылья Возлюбившего Мир.

Ручьи заполнят эту дырень, и среди Сенокосных Болот появится третье, самое большое из озёр. С самой чистой водой... — речь о третьем, юго-восточном озере на территории Хайсидских Болот, тянущемся с севера на юг, в сторону Запретных Джунглей.

На все сто двадцать процентов, как любит выражаться моя здешняя конкурентка по полётам... — и где ж это Мель успел посоревноваться с Рэйнбоу Дэш?!

И породили бы Четвёртого. Сына Вепря. — то есть полноценного Найтмера с претензиями на правление: Вепрь — один из шести Маршалов Мрака, Верховных правителей миров Мрака. Впервые появился в повести Антона Эррандала "Дэндра", затем перешёл в истории про Дорогу, про королевство Льелис и "Риадан". Был убит окончательно и бесповоротно шутом Дарни в конце 25-го — начале 26-го века. Почему сам Вепрь не стал в стародревнючие времена Четвёртым? Ну — становиться рядовым эмиссаром на провинциальной планетке, будучи в шестёрке Верховных Правителей всего Эталона — так низко он бы не пал. А вот пофлиртовать с доцей местных поня и коровы, а затем улететь домой — вполне в его стиле.

Третий пострадал от Учителей Младших Рас. Фатально. — ©"Финальная гастроль Принцессы". А кого Прадавние назначили вместо себя Учителями Младших Рас, чтобы с радостью свалить в соседнюю галактику в отпуск — см. "Вавилон-5".

Кстати, есть ещё три значения (сленговые американские) фразы «Джиперс Криперс»: «Чёрт побери!», «О Боже!» и «Красотка на каблуках»!.. )))

Глоссарий отсылок и аллюзий:

Собственно, его вы только что прочитали... )))

Завтра начинается вчера

Холодный синтез

Метель в честь земного пони...

Одна из Эпплов

Брачные ритуалы пони

Очень скорая помощь

Ещё по одной?

Быть злой легко, править - сложнее

Клочок

Ковпонь