Найтмер Твайлайт
Акт 2 Часть 2. Самая темная ночь: Маска, выполняющая действия
Высшие военные чины рекомендовали вернуться во дворец в целях безопасности. Судя по их положению, ее Сиятельство доверяла им и уполномочивала принимать решения.
Маска почувствовала прилив облегчения. Нерешительность между тем, чтобы остаться здесь и отправиться на Дневной Суд, на котором она сейчас отсутствовала, была устранена.
Маска кивнула:
— Если вы считаете это разумным. — Поскольку произошло нечто масштабное и негативное, она окинула взглядом поврежденный ландшафт. Трехсекундная пауза, чтобы придать действию вес. Чтобы не нарушить ход действия, она задействовала мрачно-надежный шестой голос и добавила два процента беспокойства в качестве подтекста. — Твайлайт, пожалуйста, вернись к нам в целости и сохранности.
Она склонила голову и на мгновение закрыла глаза. Собравшиеся пони ответили ей тем же. Большинство из них последовали примеру Маски, а некоторые отсалютовали или совершили другие действия, считающиеся уважительными. Один даже заплакал. Разум выдал имя и порядковый номер жеребца, и она записала их на случай, если они окажутся важными. Маунтин Хейз.
Поддерживать общественный имидж.
Маска медленно подошла к скорбящему жеребцу и выбрала утешительное объятие-лайт-номер-два. Он прижался к ней, и его плач усилился.
Его слезы холодные, — подумала она, глядя, как они увлажняют шерсть.
Жеребец пробормотал имя — судя по документам, он жил здесь. Кто это был — родственник, любовник или друг? Маска не знала и не имела времени на выяснение. Правил и процедур для такой ситуации не существовало, так что ей снова пришлось импровизировать.
Было много случаев, когда Селестия брала под свое крыло расстроенную ученицу. Такие моменты были у Твайлайт, Кейденс, Сансет Шиммер, Роуз Винг, Аркан Бурст, Трейл Блейзер и Солар Рэй.
С трудом контролируя свои силы, она притянула жеребца поближе и крепко обняла его. Он задрожал и прижался к телу. Маска чувствовала каждое неровное биение жара, каждый задыхающийся вздох.
Поскольку это не противоречило правилам и казалось вероятным, что это поможет, она погладила его по гриве и спине тем же успокаивающим движением, которое Селестия использовала для своих учеников. С каждой секундой он успокаивался, и темп был все медленнее и медленнее.
Маске потребовалось двадцать три секунды, чтобы подобрать правильные слова. Она выбрала голос матери-принцессы номер один и вложила в него немного магии, подбирая громкость так, чтобы она была слышна и жеребцу, и собравшимся пони:
— Жизнь — для живых. Здесь еще есть пони для тебя. Мы здесь ради тебя. — Она сделала небольшую паузу и встретилась взглядом с его высыхающими, но все еще мерцающими глазами. — Я здесь ради тебя. — Она не могла выбрать между поцелуем в лоб и объятиями, поэтому сделала и то, и другое.
Решимость и преданность в глазах жеребца были убедительным доказательством ее успеха. Она успешно поддержала имидж Селестии как заботливой принцессы и позаботилась о том, чтобы ее актив не был потерян из-за травмы.
Смертная пони поняла бы, что в ней взыграла гордость. Она просто отметила это как положительное подкрепление за выполнение своей функции.
Маска использовал каждую секунду полета обратно в Кантерлот, чтобы читать, думать и планировать. Селестия все еще не вернулась. Ни на один вопрос не было получено ответа. Казалось, будто ее Сиятельства здесь больше нет.
Беспокойство грызло ее. "Мне не суждено быть главной". Каждый раз, когда она смотрела на Дейбрейкер, Военный Разум, она получала лишь различные взгляды. Их качество варьировалось от раздраженного-четыре до почти забавного-тринадцать и всех остальных.
Когда ты сам управляешь каждым выпадом копыт, мир кажется совсем другим. Один только акт управления телом делал все вокруг более осмысленным.
Острый привкус страха в воздухе не был простым фактом. Он был более непосредственным, когда она втягивала его с каждым вдохом, а не просто переданным от Селестии пониманием.
Многие пони задавали вопросы и требовали ответов. Они знали, что что-то произошло. Это было не то, что она могла бы скрыть или смахнуть под ковер — разрушения были видны любому пони, выглянувшему на окраину города.
К счастью, в этой ситуации существовало правило, которому следовало придерживаться. Именно так и поступила Маска.
Требуется важное, но не критичное по времени решение. Потянуть время до возвращения Селестии.
Маска задействовала твердый, но доброжелательный голос номер один:
— Спокойствие, мои маленькие пони. Опасность миновала. — Как и ожидалось, крики стихли, а вопросы стали скорее любопытствующими, чем отчаянными.
Маска оглядела толпу, оценивая ситуацию. Им нужны ответы, и ей придется выбрать один из доступных способов, чтобы помочь Селестии. Учитывая, что Селестия не дала никаких альтернативных указаний, она отодвинула это событие настолько далеко в будущее, насколько позволяли стандартные операционные процедуры:
— Пожалуйста, не задавайте вопросов. Завтра в полдень состоится открытый суд.
С этими словами Маска отправилась во дворец. Пони поспешили вперед, чтобы организовать все, начиная с вечерней трапезы и заканчивая завтрашним открытым судом.
Как только ее Сиятельство вернется, все вернется на круги своя, — подумала Маска. Приглушенный смех Военного Разума не способствовал сохранению уверенности в таком исходе.
Маска и раньше направляла тело к еде. Она знала движения и необходимый этикет. Не было ни одного блюда, которое она не знала бы, как правильно употреблять. И все же, когда вкус заплясал на языке, она едва сдержалась, чтобы не ткнуться мордочкой в пирожное.
Поддерживать общественный имидж.
Ее чувства почти сгорали от желания и потребности получить еще. И все же, когда вокруг были слуги и стражники, она выдержала пытку, поглощая по одному маленькому кусочку за раз.
Поддерживать общественный имидж.
Почему все так изменилось? — подумала она, ощущая на языке приятные ароматы. Что изменилось?
Она все еще размышляла над этим, когда слуги проводили ее в королевские бани. Затем, пока специалисты занимались своими делами, на нее обрушилось множество новых и приятных ощущений.
Поддерживать общественный имидж.
Ароматные благовония и цветочные шампуни ласкали ее обоняние. Твердые щетки массировали ее плоть сквозь шерсть, а перья, достаточно чувствительные, чтобы почувствовать легкий ветерок за много миль от нее, кричали от каждого нежного прикосновения. По сравнению с тем, что происходило с ее крыльями, она почти не замечала, как подравнивают копыта и рог.
Поддерживать общественный имидж.
Во время всего этого нападения на ее сенсорику все правила позволяли ей лишь слегка улыбаться. Какая-то часть ее души молила о торте, чтобы завершить идеальный момент, но правила держали ее за язык.
Поддерживать общественный имидж.
Поддерживать общественный имидж.
Поддерживать общественный имидж.
Поддерживать общественный имидж.
Поддерживать общественный имидж.
Поддерживать общественный имидж.
Только по правилам она могла подняться с мягкого полотенца, на котором лежала. Поблагодарив слуг, она сдержала довольную улыбку.
Какая-то часть ее души хотела потребовать, чтобы они продолжали, а другая — обнять их и поблагодарить еще многими словами, может быть, медалью или какой-нибудь другой наградой. Но правила определяли ее возможности, а поскольку Ее Сиятельство никогда не реагировала, это было бы крайне неуместно для того, что обычно происходило ежедневно.
Как вам удается сохранять самообладание, ваше Сиятельство? — подумала Маска. Я не могу нарушать свои правила… А у вас есть свои правила? Маска покачала головой. Это была жеребячья мысль. Селестия была совершенна. Ей не нужны такие вещи.
Восхитительный аромат шампуня все еще доносился до нее, пока она шла к балкону. К нему присоединились запахи города. Пони самых разных племен, тысячи разнообразных блюд, дым и раскаленный металл кузниц. Она закрыла глаза и позволила своему разуму воображать, представляя, как прослеживает каждый аромат до его источника и представляет себе сцену.
Проходили секунды, затем минуты. Селестия все еще не вернулась. Пришло время опускать солнце, а Принцессы Солнца все не было.
Это не входило в ее обязанности, и все же солнце нужно было опустить:
— Где ты? — прошептал Маска, но Селестия не ответила.
Прошло десять долгих секунд.
Поддерживать общественный имидж.
Поздний закат увидит весь мир. Ее пони будут волноваться еще больше. Селестия подняла отполированное копыто и осмотрела его, когда оно легло на ее шерстку. Для любого другого пони это было бы случайным местом. Но именно здесь она почувствовала холодные слезы Маунтин Хейз.
— Простите, ваше Сиятельство, но это необходимо для ваших маленьких пони.
Она зажгла свой рог и потянулась к солнцу.
Тепло и сила ворвались в нее. Ее грива и хвост затрепетали в воздухе. Пора ложиться спать. Золотистая аура окутала солнце.
Обычные пони, возможно, увидели бы, как солнечный шар лишь немного посветлел, опустившись за горизонт. Маска же могла разглядеть каждую деталь на поверхности солнца, когда оно погружалось в дремоту. Приятных снов и сладких сновидений. Она не знала, есть ли у солнца какая-то воля или эмоции, но на всякий случай быть доброй ничего не стоило.
Теплые краски дня сменились темнотой ночи. В городе внизу зажглись огни — пони отказывались спать, несмотря на наступающую ночь.
В отличие от города, ничто не освещало темнеющее ночное небо. Наоборот, оно темнело еще больше. Обычный синий фон, на котором обычно располагались звезды, сменился черным, а затем почему-то стал еще темнее.
Почему Луна не поднимает луну? — подумала Маска. Она вспомнила инцидент с Твайлайт и упавшей Луной. Неужели Луна не может поднять луну?
До ее ушей донеслось несколько обеспокоенных возгласов пони, все еще остававшихся снаружи.
Поддерживать общественный имидж.
— Так не пойдет. — Это была еще одна вещь, которая не входила в ее обязанности. — Почему пони не могут просто делать свою работу… Маска вздохнула и потянулась к Луне.
Затем она закричала. Она успела подумать три вещи, прежде чем тьма поглотила ее. Так вот что такое боль, и она мне не нравится. В бюджете нет средств, чтобы заменить это окно… Селестия будет так разочарована мной.