Игра продолжается

Глава 30 (37)

Вспоминая, как еще совсем недавно сам сидел в коконе, я сквозь его стенки рассматривал Луну. Мерзкое изобретение чейнджлингов, как я только что узнал, снаружи обладало лучшей прозрачностью. По крайней мере, сам я изнутри мало что видел. Зато сейчас моему осмотру бывшей напарницы ничего не мешало. Ну, разве что из-за зеленого наполнителя кокона она ныне цветом была ближе к царевне-лягушке, чем к принцессе ночи.

Но оттенки меня сейчас не так волновали. Я рассматривал теперь уже полностью независимую от меня особу, которая еще и заполучила половину моих сил. Или все было наоборот, и это я стал от нее независимым и приобрел половину ее магического потенциала? Что-то мне подсказывало, что, вздумай мы с ней поспорить, к единому мнению бы так и не пришли.

И мысли насчет споров с Луной не были беспочвенными. Осматривал я ее, размышляя над практической стороной вопроса. Ситуация складывалась так, что мы задумались над тем, чтобы распаковать еще один трофей Кризалис…

И я даже пока не собирался яростно опротестовывать это решение. Хотя, казалось бы, нынешнее состояние принцессы ночи было мне только на пользу. Но это было не так. В любом случае, оставлять бывшую напарницу в Улье было нельзя. Ибо тогда она могла бы стать очередной пешкой в лапах Кризалис. Уж хитрая королева бы смогла напеть ей в уши нужных гадостей…

Благо, до этого, похоже, не должно было дойти, так как вопрос о пробуждении Луны уже был поднят. Как ни странно, сделать это предложил Нортон. Ну а я, вот, теперь раздумывал, поддержать ли его.

Как я вообще дошел до такого? Началось все с того, что мне сделали предложение…

Нет, не руки и сердца, к счастью. Другое. Из тех, от которых невозможно отказаться. Тут, стоило признаться, мне просто повезло. Неожиданно возникшую Дэйбрейкер что Кризалис, что британцы посчитали более опасной, поэтому мне было предложено примкнуть к зарождающейся коалиции противников напарницы Тии.

Каких-то конкретных и проработанных планов, как я сразу понял, у моих возможных союзников пока не было. Поэтому вначале мне просто была обещана свобода в пределах Улья. В обмен, естественно, на участие в еще не разработанных планах этой Антанты. Да, сэр Валентайн то ли от ностальгии по дому, то ли ради прикола, то ли следуя каким-то своим непонятным мне идеям, произнес слова «Антанте Кордиале». Я, естественно, на это даже ухом не повел. Еще не хватало мне раскрыть факт, что я о союзе с аналогичным именем что-то знаю! Я просто в ответ предложил поименовать нашу троицу Трибуналом, и в итоге мы вообще забили на это дело.

Правда, в обмен на возвращение мне трона, был бы еще он мне так нужен, новые союзнички тоже кое-чего хотели. Британец, естественно, требовал организовать «Принцессе» путь к берегам Альбиона. А еще он намекал, что простой линейного корабля новейшего класса, который должен был, вообще-то, выполнить ответственное задание, стоит дорого.

Тут я мимоходом отметил, что джентльмен, ничуть не стесняясь, повысил ранг своего крейсера, назвав его линкором. То ли понимал, что местные подвоха не заподозрят, то ли я сам что-то не так интерпретировал. Все же «Принцесса», в моем понимании, вполне на линкор тянула. Так что, возможно, это я ее тип для себя неправильно переводил, и «бэттлкрузер», если не переводить дословно, являлся не боевым, а, допустим, линейным крейсером. Вроде, слышал я когда-то такое словосочетание. Правда, сейчас эти тонкости были не важны.

Надо было как-то удовлетворить хотелки англичанина. И обещание компенсации золотом его явно должно было в этом помочь. Тем более, у меня все равно еще немало желтого драгметалла мертвым грузом лежало в подвале руин замка. При необходимости можно было бы и заплатить. Ну, или до конца делать вид, что я готов это сделать. Но я заявил, что основная ответственность лежит на Твайлайт и ее наставнице, против которой мы тут и собирались объединиться, упомянул о золотых запасах Селестии, а не о своих, и под конец добавил, что готов сделать все возможное, чтобы взыскать с виновниц столько, сколько нужно. В целом, это, похоже, джентльмена удовлетворило. Да и тот факт, что я, вместо того, чтобы раскошелиться самому, собирался заставить расплачиваться проигравшую сторону, явно был человеку близок и понятен.

От себя англичане предлагали в первую очередь связь. И тут у них действительно конкурентов не было. Я мог приходить к другим пони во сны, но для этого надо было лечь спать. А это я делать пока опасался. Один раз меня Фернан выручил. И снова попадаться не хотелось. А значит, в мире снов вместо продуктивной работы меня ждали разборки с обнаглевшими кошмарами…

Конечно, радиостанции на крейсере в моем понимании были весьма примитивными. Но ничего подобного в этом мире ни у кого больше не было, так что это преимущество можно было использовать. Как и мощь орудий «Принцессы». Я, конечно, очень не хотел, чтобы до такого дошло. Да и выражение «из пушки по воробьям» уж больно хорошо подходило к ситуации. Тут и воробьи могли оказаться слишком зубастыми, и кто-то другой мог под обстрел попасть…

Но гораздо больше меня напрягла Кризалис. Она хотела, ни много, ни мало, превращения диархии в триархию. Конечно же, с собой в роли одного из триархов. Естественно, я на такое не согласился. Этой только палец покажи, хоть у меня и нет ни одного, откусит по локоть! Так что уподоблять Эквестрию вольному городу Волантису я не стал.

В итоге мы с ней сговорились на том, чтобы я отменил в стране все законы против чейнджлингов. Ну а она обещала держать своих жуков в узде. Верилось в это с трудом, но я согласился. Тем более, и так было понятно, что к моменту, когда это обещание надо будет выполнять, все уже будет не раз переиграно…

В общем, на этом меня выпустили из кокона. Ну, как выпустили… Он просто по команде Кризалис раскрылся, и я, как был, вниз головой полетел навстречу полу. К счастью, в этот момент рефлексы тела сработали быстрее мозга, поэтому я, распахнув крылья и взмахнув ими, умудрился приземлиться. Не на все четыре, конечно, но и не мордой в землю.

Выглядело это со стороны, подозреваю, все же не слишком величественно. Ну да, я вывалился вместе с остатками мерзкого наполнителя. Хорошо хоть только с небольшой его частью. Если бы на меня еще и вся эта слизь вылилась, было бы вообще мерзко. Хотя я и так был в ней измазан от рога до копыт. И если на голове субстанция уже частично подсохла, то на всем остальном теле была вполне себе желеобразной и очень неприятной как на вид, так и на ощупь. Хорошо хоть, не пахла ничем.

Ну и вдобавок вывалился я, что называется, в чем мать родила. Хотя, если задуматься, технически Найтмер никто обычным способом не рожал. Да и матери в привычном понимании этого слова у нее не было. Но к моей ситуации это никак не относилось. Да и пони были вполне привычными к прогулкам голышом. Даже Нортон, обведя меня ничего не выражающим взглядом, лишь приподнял одну бровь. Уж его-то наверняка напрягали местные обычаи одеваться, вернее — не одеваться, но внедрять свой устав в чужом монастыре человек не рисковал.

Едва поднявшись, я на практике выяснил, что магия в Улье почти не работает, если ты не чейнджлинг. Хотя, наверное, не будь этого факта, меня бы так просто и не выпустили. Самым паршивым было то, что из всей нашей троицы больше всего проблем это создавало именно мне. Королева была у себя дома, и никакие ограничения ее, похоже, не стесняли. Ну а сэру Валентайну, как человеку, было вообще фиолетово на наличие или отсутствие какой-то там магии. У него, черт возьми, были пальцы!

Чуть ли не впервые с того момента, как очнулся в этом теле, я почувствовал себя в чем-то ограниченным. Встав на ноги, хотел себя заклинанием от остатков слизи, или что это было, очистить. А на выходе получился пшик…

— Мне кажется, ее высочеству необходимо выделить соответствующую ее статусу комнату, — неожиданно пришел мне на помощь британец, обратившись к довольно лыбившейся Кризалис. — И не только спальню, но и ванную.

— Конечно, — оскалилась королева. — Я ей даже личную слугу выделю! Иэрвиг! — повысила она голос, и через непродолжительное время в помещение вошел ничем не примечательный перевертыш. Вернее, вошла, так как, судя по имени, это была моя старая знакомая. — Лейтенант, заботьтесь о вашей принцессе так же, как и раньше! — с ядовитой улыбкой произнесла архижужелица. — Ну а ты приходи в себя, — перевела она взгляд на меня. — Но не расслабляйся. Помни, что магия твоя здесь будет восстанавливаться очень медленно. И знай, что времени на раздумья у нас не так уж и много! — произнеся это, она удалилась.

— Рад нашему знакомству, ваше высочество, — изобразив едва заметный поклон, произнес коммандер. — Буду рад видеть вас в выделенном нам секторе. Думаю, ваша подчиненная при необходимости легко проведет вас в нужное место…

Попрощавшись, офицер тоже ушел, оставив меня с моей бывшей начальницей охраны наедине.

— Идемте, госпожа коммодор, — не особо стесняясь, позвала меня шпионка.

— Я не пойму, у твоей королевы что, все остальные прислужники закончились? — фыркнул я, все же направившись вслед за проводницей. — Или она не знает, что некоторые вещи нельзя использовать повторно?

— Что вы подразумеваете под повторным использованием? — то ли наигранно, то ли действительно искренне удивилась Миднайт. Вернее Иэрвиг. Вообще, имя у этой особы было говорящим. Я уже давно замечал, что у чейнджлингов, которые имели множество черт насекомых, и имена были соответствующие. Вот и у этой имя, если его перевести, звучало как Уховертка. Ничего не скажешь… Изворачиваться она действительно умела…

— То и подразумеваю, — ответил ей. — Чайные пакетики после использования надо выбрасывать, а не пытаться заварить второй раз, надеясь, что еще какой-то вкус остался! — я точно знал, что такой способ заварки чая в Эквестрии существовал — видел пакетики еще на кухне у Твайлайт. Поэтому без сомнений и упомянул их для примера. — То же самое и с рассекреченными шпионами! Второй раз на том же месте их никто не использует!

— А кто сказал, что королева использует меня точно так же? — не смутилась перевертыш. — Ранее я была начальницей вашей гвардии, работала под прикрытием своей легенды…

— А теперь тебя понизили до слуги, — перебив ее, хмыкнул. — Как там она тебя называла? Лейтенант Иэрвиг? Ха! У меня ты была коммандером, а это на три-четыре звания выше. Что-то твоя королева не слишком хорошо оценила твои действия…

Озвучивая все это, я пытался понять, что же вообще делать с этой особой. Ясно было одно — спиной к ней лучше не поворачиваться. Что бы она ни говорила, но в решающий момент лже-Миднайт выполнила приказ своей королевы, а не мой. Так что Улью она была после всех этих лет верна. Однако подчеркнутое пренебрежение Кризалис должно было оставить ее недовольной. А то как же! Пятнадцать лет просидела в анклаве фестралов, построила впечатляющую карьеру, рассадила сообщников и агентов влияния на все посты в ночной гвардии, потом стала чуть ли не правой рукой самой принцессы! И все сама, своим умом, своей изворотливостью.

А потом вся эта идиллия разом закончилась, когда королева приперлась внедряться ко мне под личиной Кейденс и была тут же рассекречена. Но так она мало того, что сама спалилась, так еще и эту Иэрвиг засветила. Уже даже одним своим приказом. Даже если бы шпионка его не выполнила, я бы потом все равно задумался, почему это Кризалис ей команды отдавала. Да что там потом! Я об этом успел подумать еще до того, как был оглушен!

То есть, фактически, королева своими неуклюжими действиями лишила свою шпионку выбора. Сохранять верность мне у нее не было никакого резона. Ведь уже через пару часов я бы взял ее в оборот и в этот раз наверняка докопался бы до ее истинной сути. И, судя по всему, Иэрвиг это моментально просекла, поэтому продемонстрировала верность идеалам Улья…

Вот только Кризалис ее заслуги почему-то не оценила. И вот тут я архижужелицу, честно говоря, не очень понимал. Ее подчиненная, стоило это признать, проделала потрясающую работу. Внедрилась в закрытое общество фестралов и успешно укоренилась в нем, да еще и протащила подельников. Успешно доросла до высокого поста и втерлась ко мне в доверие. А сколько полезной информации она слила королеве! Это ведь явно через нее глава Улья вышла на экипаж «Принцессы».

И тут, вместо почета и уважения, новых званий и наград, она получила фигу с маслом и должность слуги при мне. О чем это говорило? Ну, хотя бы о том, что Кризалис своих многочисленных подчиненных не особо ценила. Да, когда Иэрвиг была Миднайт и снабжала королеву ценными данными, она была полезна. И, наверное, могла рассчитывать на какие-то плюшки. Но теперь, когда ее годами строившаяся легенда была разрушена одним неловким движением архижужелицы, полезность раскрытой шпионки резко упала до нулевой. А прошлые заслуги, видимо, не были для повелительницы Улья значимыми.

Ну или, как вариант, Кризалис просто выбесил тот факт, что я ее дважды раскрыл, причем очень быстро, а Миднайт так и не вычислил. Наверное, для королевы было обидно видеть, что кто-то из подчиненных настолько превзошел ее в искусстве перевоплощения. Вот она и обозлилась.

Конечно, как-то использовать это мне было сложновато. Да и вербовать бывшую Миднайт я не собирался. После произошедшего в руинах это было бы глупо. Но вот усилить ее неприязнь к Кризалис можно было попробовать. А что? Против меня заговоры устраивали? Устраивали. Так почему бы и архижужелице не организовать пятую колонну?

— Королева всегда раздает награды и звания по справедливости, — уклончиво ответила шпионка. — Например, она не повышает через звание, как вы это сделали со мной.

Тут мне крыть было нечем. Я уже много позже повышения шпионки вспомнил, что между лейтенантом и коммандером было еще звание коммандер-лейтенант, которое я пропустил, повысив таким образом разведчицу сразу на два ранга. Впрочем, та не жаловалась.

— Она, если на тебя посмотреть, вообще не повышает, — хмыкнул я. — Как была лейтенантом, так и осталась. А за все свои заслуги могла бы уже и до полковника дорасти!

— Мы пришли к вашим покоям, госпожа коммодор, — съехала с темы Иэрвиг, указав на двери.

М-да, интерьеры в Улье, конечно, были соответствующими. Ни о каком сравнении с Кантерлотским дворцом речи даже идти не могло. Я словно снова вернулся в руины замка к своей комнате на вершине донжона и кровати, собранной из рухляди и застеленной стягом Селестии.

Ну, хотя бы ванну с горячей водой новая помощница мне обеспечила. В нее я с удовольствием и залез, начав отскребать от себя остатки наполнителя кокона. Бывшая шпионка даже вызвалась помочь мне, но была послана. Еще не хватало, чтобы меня кто-то другой мыл! Копытокинез здесь кое-как работал, так что мыло и мочалку я держать мог.

Правда, потом я столкнулся с проклятущей гривой, которая сейчас была обычными волосами. Вот честное слово, еще чуть-чуть, и я бы послал Миднайт снова. В этот раз, правда, не куда подальше, а за ножницами. И отстриг бы нафиг все это безобразие!

По правде говоря, я никогда не понимал прелести длинных волос и считал женщин, отращивавших себе косы до пояса, слегка двинутыми. Ну, ведь правда же! Это ж сколько нужно времени, чтобы это все промыть и высушить! Лично я всегда, коротко постригшись, кайфовал, когда, помыв голову, вытирал волосы полотенцем за два-три движения!

А тут я столкнулся с прямо противоположным эффектом. Попробуй промой всю эту слипшуюся после кокона волосню, да еще не имея пальцев! А потом поди просуши! В общем, кое-как я эту процедуру вытерпел, надеясь, что к следующему разу, когда мне надо будет помыться, магия уже восстановится. Как и эфирность гривы и хвоста…

Времени мытье, правда, заняло дофига и больше. Точно я не засек, ибо классических часов в улье не водилось, но несколько часов я промучился точно. Благо, наводя чистоту, еще и думал над ситуацией, так что зря время потрачено не было.

Обычные часы, как я позднее узнал от лейтенанта, в Улье не приживались, поскольку все эквестрийские образцы, хоть и были механическими и не использовали магию, обладали зачарованными на прочность зубчатыми колесами. А в логове чейнджлингов эти зачарования легко разрушались, соответственно, механические часы быстро приходили в негодность. Поэтому у местных были популярны песочные и водяные часы. В моей комнате тоже был какой-то водокап, но, как с его помощью время узнавать, я не просек.

Лейтенант уже, тем временем, раздобыла пожрать, и, надо сказать, накрытый ею стол порадовал. Я, честно говоря, опасался, что и кушать чейнджлинги будут что-нибудь такое насекомоподобное. Ну, чем там пчелы своих личинок кормят. Но, к счастью, еда была самой обычной, и я, увидев ее, осознал, что уже, вообще-то, пятый день не перекусывал. Так что отказываться не стал.

Попутно снова решил попрессовать Иэрвиг.

— Вот мы в прошлый раз не договорили, — заметил, заканчивая трапезу. — Про вторичное использование. У меня такое впечатление, что Кризалис пытается тебя ко мне второй раз внедрить. Но это же нонсенс! Ты разве сама не понимаешь?

— Понимаю, — кивнула разведчица. — И это было бы абсолютной глупостью, если бы было правдой. Но ваше впечатление обманчиво, — она усмехнулась. — Это ее маленькая месть за небольшие обиды.

— Какие еще обиды? — не понял я.

— Ну, вы же явно не дали ее величеству то, что она хотела, — оскалилась перевертыш. — Да еще и позволили этому двуногому выиграть пари. Так что она выбрала меня, полагая, что вам неприятно будет со мной снова общаться.

— Тут она, полагаю, не сильно ошиблась, — скривился я. — Ты что же, думаешь, что, получив от тебя удар в спину, я позволю себе это забыть? Нет, как раньше не будет!

— Что было, то прошло, — философски заключила Иэрвиг. — Я и не собираюсь навязываться. Будущее впереди. Тем более в Улье я наконец-то нормально сплю. Не то что под вашим командованием…

— Ну да, будто это я тебя по ночам лично будила, — усмехнулся я, никак не комментируя услышанный намек. — Ладно, если мы обе понимаем это, то не будем к сему возвращаться. Раз Кризалис тебя назначила, то изволь выполнять ее поручение. И на этом наше взаимодействие должно заканчиваться.

— Как пожелаете! — кивнула шпионка.

— А теперь проводи меня в квартал, где разместили этих двуногих, — потребовал я. — Хотя нет, притащи сначала расческу.

Еще возясь с мытьем волос, я решил, что нужно более обстоятельно поговорить с британцем. В общем-то, пообщаться с бывшими сородичами мне было еще и интересно. Тем более, в рамках обсуждения возможной взаимопомощи. Ведь про Кризалис я точно знал, что она — рецидивистка. Наверное, никто из злодеев не предпринимал в каноне больше попыток бросить вызов главным героиням. И, пожалуй, именно королева была наиболее близка к победе, причем повергали ее всегда с помощью выпадавшего из кустов рояля. Так что с ней все было понятно — держать нос по ветру и отслеживать момент, когда она сочтет меня бесполезным. Примерно так, как она это сделала с Иэрвиг. Вот только та для нее была своей, а я — чужак. Так что и окончательное решение моего вопроса у королевы может быть совсем не приятным для меня…

А ведь вопрос моей бесполезности мог встать очень скоро. Ведь для чего она согласилась меня выпустить? Чтобы я костьми лег, но помог им уколбасить неожиданно вылезшую из небытия напарницу Селли. И что-то мне подсказывало, что королева готова организовать все так, чтобы я отбросил копыта в прямом, а не в переносном смысле. И наиболее просто это можно было провернуть, отправив меня вперед в качестве пушечного мяса для этой новоявленной императрицы. Подозреваю, что в идеальном для архижужелицы случае я должен был доблестно пасть, измотав соперницу по максимуму. Ну а дальше ее бы, уставшую, добили, закидав парой дивизий перевертышей.

Вот только я в текущем состоянии ее не то что измотать, напугать бы не смог. С момента освобождения уже довольно много времени прошло, а в магическом плане я не особо-то и восстановился. Подозреваю, в этом была виновата сама атмосфера Улья. Вот только выпускать меня на свежий воздух никто пока не собирался.

Да чего уж там, я бы и в полной силе не полез на Селестию в лобовую атаку. А что уж говорить про ее неизвестную мне, но явно гораздо более боевитую напарницу! Да там между нами разница будет, как между надувной рыбацкой лодкой и той же «Принсесс Ройял»! И, естественно, я буду не в роли крейсера…

А каких-то хитростей пока на ум не приходило. Зато лезли мысли о том, что королева может и передумать. Я пока здесь находился на птичьих правах и нормально за себя постоять бы не смог. Надо было ждать восстановления магии. А ведь еще, черт возьми, было непонятно, какая часть у меня осталась! Хорошо, если половина. А если нет?

И вот тут на сцену выплывали британцы. Кризалис явно пыталась строить из себя их союзника, а островитяне этим пользовались. И вот было бы очень желательно подстелить себе заранее соломки в виде сэра Валентайна и его матросиков. Чтобы, если хозяйке улья вдруг приспичит меня обратно в кокон запихать, Нортон вышел вперед и в свойственной ему манере заявил: «Британская империя не заинтересована в подобном положении дел».

Вот только для этого людей надо было заинтересовать. Показать им, что со мной дружить выгоднее, чем с архижужелицей. Благо, я уже догадывался, как это сделать.

Ну и вдобавок англичане в стройные ряды злодеев все же не совсем вписывались. Да, джентльмены были отъявленными колониалистами, а еще снобами, считавшими всех вокруг ниже себя. Что уж говорить про нелюдские расы. Вот только ситуация у них сейчас была практически такая же безвыходная, как и у меня. Все же они находились в чужом, непонятном мире и, самое важное, уже вполне это понимали. Крейсер их, хоть и обладал устрашающей огневой мощью, был привязан к морю и не мог ходить по мелководью. А еще имел конечный боезапас. Это же касалось и всего остального — провианта, угля, ресурса машин и механизмов. И если первое со вторым еще можно было восполнить, то о качественном техобслуживании они могли забыть. А чем агрегат больше и сложнее, тем выше шанс поломки. Да даже банального дока нужного размера, чтобы загнать туда «Принцессу», например, для очистки днища, не было.

Так что, чем дольше они будут тут находиться, тем хуже будет становиться для них ситуация. А ведь это я еще не брал в расчет настроения команды. Сейчас они, допустим, слушаются офицеров. А что будет через пару месяцев? Не найдется ли там какой-нибудь лихой матрос, который сообразит, что король далеко, что в случае успеха за бунт его никто не покарает?

Так что у меня было, что обсудить с сэром Валентайном. Правда, для похода к коммандеру требовалось привести себя в порядок. Нет, это не проснувшиеся кобыльи инстинкты требовали навести марафет. Просто я сам не хотел выглядеть патлатым бродягой. Все же британцы на это в первую очередь внимание могли обратить.

Я, честно сказать, в этом мире никогда вопросами внешности не заморачивался. Чем, кстати, судя по всему, неслабо порвал шаблоны как минимум Кейденс и Рэрити. Ведь как это так — кобылка, имея полный шкаф косметики, пользуется только мылом?!

Я, правда, и сейчас размалевывать себя не собирался, но хотя бы причесаться было нужно. Джентльмены явно встречали по одежке, а у меня, как назло, ничего подходящего не было. Мундир куда-то пропал, оставались только доспехи. Кстати, подпространственный карман, в котором я хранил свое барахло, не схлопнулся, высыпав все вещи в реальность, когда я остался без магии. Честно говоря, такие опасения у меня были, но, к счастью, они не оправдались. То ли у меня даже в худший момент сколько-то энергии оставалось, и ее хватило заклинанию, то ли оно могло вообще извне ее не черпать и какое-то время существовать автономно. Я, в общем, так и не понял. Но для меня главным был тот факт, что вещи не пропали, а остались в прямой доступности.

Так что облачился я в обычные латы Найтмер, которые давно носил в своем кармане после того, как у меня каску умыкнули. Шокировать народ даэдрическим доспехом не спешил, зато классические доспехи владычицы кошмаров смотрелись вполне парадно. Единственное, я не стал шлем одевать. И так-то волосы в гриве еле расчесал, а под шлем они вообще не лезли. Тут надо было ждать, пока накопится магия, чтобы они снова стали эфирными. Вот только в Улье я этого мог ждать очень долго…

— Идти в гости в доспехах — не очень хорошая идея, — заметила Иэрвиг. — Этим вы показываете, что не доверяете хозяевам.

— Ой, а то они и сами не знают! — фыркнул я.

— Они-то, конечно, знают, — усмехнулась шпионка. — Но не будут рады тому, что вы этот факт подчеркиваете.

— Мне больше нечего надеть! — произнес я сакральную женскую фразу, которой обычно дамы оправдывали то, что после нескольких часов сборов они все еще были не готовы.

— Думаю, вам это пригодится, — заметила перевертыш.

Как выяснилось, притащила она мой мундир. Похоже, именно Иэрвиг меня подготавливала, так сказать, к упаковке, поэтому и мои вещи оказались у нее. Ну или она нашла, как заполучить их.

— Существа, к которым вы идете, очень любят одежду, — хмыкнула чейнджлинг. — Они чуть ли не в культ ее возводят. Не знаю, почему. Возможно, таким образом пытаются скрыть свою слабую голую кожу, не защищенную даже шерсткой, не говоря уже про хитин!

— Да, ты права, — кивнул я. — И знаешь, спасибо за помощь, — я посмотрел на довольную лже-Миднайт. — Не думай, однако, что это позволит тебе восстановить мое доверие.

— И в мыслях не было, — хмыкнула та.

На этом наш разговор завершился. Я заменил броню привычным уже мундиром, проверил, что он нигде не порвался и не запачкался, все же на светлом такое всегда видно. Но одежда, надо отдать должное разведчице, была в полном порядке. Поэтому я, не беспокоясь за внешний вид, повелел отвести себя к английским гостям. Конечно, джентльмены были привычны видеть своих леди затянутыми в корсеты и облаченными в длинные платья, но до таких извращений я доходить не собирался. Тем более, и не было у меня под рукой ничего такого. Зато мундир оказался очень кстати. Я все же шел к военным. И, надевая его, как бы показывал, что в этом с ними схож. Да и на фоне игнорировавших одежду перевертышей я должен был выгодно отличаться.

Идя вслед за проводницей к британцам, предполагал, что Нортон должен быть здесь не один. Но реальность превзошла мои ожидания. Это я понял еще на подходе, когда у меня зачесался рог.

— Вот он какой, песок в ушах, который ощущали фестралы… — скривилась Иэрвиг. — Вы ведь тоже чувствуете что-то неприятное, когда они используют эту свою установку?

— Чувствую, — не стал отрицать очевидное я. Но гораздо больше, чем этот дискомфорт, меня напряг его источник. Это что же, британцы сюда один из своих радиоаппаратов притащили?!

По всему выходило, что так все и было. И сейчас Нортон, похоже, докладывал командованию о результатах переговоров. Конечно же, моряки решили перетащить сюда агрегат, который им представлялся наименее ценным. Поэтому сейчас в эфир выходила та самая искровая станция, от работы которой у меня, да и у всех прочих, появлялись неприятные ощущения.

Но вообще сам факт, что люди сумели здесь развернуть свою машинерию, впечатлял. Радиоаппарату же нужно было как минимум электричество. Хотя, если подумать, из тысячи человек на «Принцессе» не все были кочегарами. Наверняка там в нужном количестве имелись и радисты, и мотористы, и электрики. Так что их капитану было, кого отправить в эту своеобразную командировку. Ну а перетащили все, вероятно, чейнджлинги…

Ситуацию для меня наличие радио не особо меняло. За исключением того, что предполагаемый контингент людей в Улье увеличивался с примерно десятка до нескольких десятков. Это уже тянуло на полноценное посольство…

Если я получил от щедрот Кризалис комнату, то Нортону и его людям, похоже, обломился целый отдельный уровень Улья. Не думаю, что матросам от этого было сильно комфортнее, все же жилище чейнджлингов было местом специфическим. Но, тем не менее, это показывало отношение королевы. С экипажем «Принцессы» она явно пыталась быть радушной. Какой в этом был смысл? Следовало подумать.

Я уже видел, что Кризалис умела превращаться в человека. Если так могли делать и остальные ее подданные, то у них, теоретически, не должно было бы возникнуть проблем с освоением «Принсесс Ройял», если бы она досталась им целой и невредимой. В то, что перевертыши могут перебить весь экипаж, я мог поверить. Да, британцы с их винтовками и револьверами, а, может, и с пулеметами, заставили бы оборотней умыться кровью. Или что там у них вместо нее? Но потом матросиков все же в какой-то момент задавили бы числом.

Другое дело, что захватить было мало. И даже принять облик людей, чтобы иметь возможность спускаться по узким крутым трапам, крутить маховики и нажимать кнопки, было недостаточно. Ведь нужно было еще и знать, какой трап куда ведет, а какой маховик за что отвечает. Все же британский крейсер технологически сильно превосходил все, что имелось в этом мире. И для освоения сложных машин и механизмов требовались учителя. Могло ли так быть, что архижужелица старалась, наблюдая за людьми, накопить знания, чтобы потом иметь возможность сформировать свой экипаж на крейсере, способный не угробить корабль на первом же рифе? Вполне вероятно…

Вот только англичане, судя по всему, не особо собирались делиться информацией. По крайней мере, перед дверями в их крыло дежурило трое матросов с винтовками под руководством то ли сержанта, то ли какого-нибудь субалтерна. Я в этих их галунах все еще путался.

— Ее высочество Найтмер Мун Эквестрийская, — представила меня чейнджлинг. — Желает видеть коммандера Нортона.

Пожалуй, вылезла она вовремя. Получилось вполне важно и официально. Сам-то я планировал менее пафосно заявиться.

— Хилл, передай начальству, — главный англичанин кивнул одному из своих, и тот тут же скрылся за дверями. — Прошу немного подождать, ваше высочество, — обратился человек уже ко мне.

Пришлось остановиться перед входом и стать объектом пристального внимания матросиков. Понятно, что в наглую они старались не пялиться, но я прямо кожей чувствовал заинтересованные взгляды. Ну, наверное, это было и не удивительно. Они, похоже, из всех местных жителей, пока видели только перевертышей. Я же от них сильно отличался. И не удивлюсь, если кто-то из них, услышав мое имя, вспомнил легенды о Ночной Кобыле, от имени которой английское слово «кошмар» и образовалось. М-да, так себе репутация у меня складывалась уже только благодаря имени. Хотя это можно было бы и использовать…

Так или иначе, но долго ждать мне не пришлось. Посланный за начальством матрос вернулся с офицером, ранг которого тоже остался мне неизвестным. В общем, уже этот моряк проводил меня к своему начальнику. Иэрвиг оставили снаружи.

Первым, что я увидел при входе, был пулемет, направленный на двери. Сам аппарат я узнал. Это был какой-то старый вариант «Максима», а вот тренога, на которой он стоял, выглядела незнакомо и довольно нелепо. Что же, если королева вздумает атаковать, ее подчиненных ждет большой сюрприз. Хотя, скорее всего, перевертыши полезли бы не через главный вход, а через какие-нибудь боковые. Но в целом ситуация обнадеживала — британцы явно не чувствовали себя здесь в безопасности, раз приволокли этот агрегат, и доверять перевертышам не собирались.

Пройдя через несколько помещений, я увидел, что устроились моряки неплохо. Как я и предполагал, у них был генератор, подключенный к какому-то, судя по запаху, бензиновому двигателю. То ли у них запасной мотор изначально имелся, то ли они его откуда-то сняли, может, с мотобота. В целом это было не важно.

Нортон обнаружился в помещении, которое он, видимо, приспособил под кабинет. И, черт возьми, британец был в своем репертуаре — на стене я сразу заметил портрет Георга Пятого.

— Приветствую, ваше высочество, — слегка поклонился коммандер. При этом он явно зацепился взглядом за мундир, но делать на нем акцент пока не стал. Я же только порадовался тому, что мои выводы оказались верными. Человек явно оценил мой прикид. — Рад, что вы воспользовались моим приглашением. Присаживайтесь! — он указал на что-то, что, видимо, заменяло чейнджлингам стул. Сам же офицер устроился за столом в настоящем кресле, явно притащенном с «Принцессы». — Желаете продолжить разговор за чаем?

— Нет, спасибо, — скрыв усмешку, отказался я. Ну да, кто бы сомневался! Что еще мог предложить англичанин, кроме чая? Пудинг если только. Правда, вряд ли на корабле имелся запас скоропортящейся сладкой выпечки. — Я только что из-за стола.

— Как пожелаете, — сэр Валентайн сцепил пальцы в замок и посмотрел на меня. — Если не ошибаюсь, это парадный мундир?

— По большей части да, — кивнул я. — Все же военный без мундира… — сделал вид, что подбираю слова. — У вас же тоже, должно быть, сильны воинские традиции. Думаю, вы меня понимаете.

— Более чем понимаю! Одежда — признак цивилизованности, — согласно кивнул человек. — Я, конечно, могу быть далек от понимания местных идеалов красоты, но на мой вкус вам эта форма идет.

— Спасибо, — кивнул я, не став более никак реагировать на комплимент. И так было очевидно, что это была обычная в понимании воспитанного в викторианском обществе дворянина вежливость — сказать даме, что ее наряд ей идет.

— И в каком же вы звании? — продолжил хозяин кабинета вводную часть разговора.

— Коммодор, — приосанился я. — Так что, как понимаю, чуть выше по рангу вашего капитана. Ну, естественно, никакие мои приказы на вас не распространяются. Вы же никак не относитесь к армии Эквестрии.

— Не относимся, — подтвердил британец. — Тем не менее, я считаю, что два старших офицера, хоть и из разных армий, всегда способны понять друг друга.

— Согласна, — добавил, потихоньку обдумывая слова Нортона. Пока ничего конкретного человек не предлагал. Так, прощупывал почву. — Может быть, перейдем к делу?

— К вашим услугам, — слегка улыбнулся собеседник.

— Как вы видите ситуацию после поражения Дэйбрейкер? — задал я вопрос издалека, тем не менее, с очевидным намеком. Ведь Кризалис, как бы ни пыжилась, не могла предоставить британцам какой-либо помощи в возвращении домой, а я мог. Теоретически…

— Решили сразу взять быка за рога, ваше высочество? — усмехнулся коммандер. — Если так, то ответьте сначала на мой вопрос.

— Задавайте, — напрягшись, кивнул ему. Что-то в тоне англичанина мне не понравилось. И это подсказывало, что вопрос может оказаться для меня неожиданным.

— Что вам известно об Эйфелевой башне? — невинно поинтересовался человек.

— Странный вопрос… — не моргнув глазом, нейтрально ответил я. Вот ведь не зря напрягался! Если бы не был готов, то уронил бы челюсть, и хитрый англичанин бы сразу все понял!

Он ведь не спросил, знаю ли я про башню. Он поинтересовался, что именно я про нее знаю. То есть сэр Валентайн был отчего-то уверен, что про это чудо света мне известно. Но откуда он мог знать?

Как так-то? Как этот человек столь быстро подобрался к моей самой главной тайне?! И ведь главное, вздумай он рассказать прочим, фиг я отверчусь! Какая-нибудь настоящая злодейка на моем месте бы задумалась об устранении этого подозрительного типа. Правда, где-то недалеко скучал за своим агрегатом пулеметчик. Да и простые матросы ходили с винтовками. И главное — от злодейки у меня было только тело. Да и оно ныне пребывало не в лучшей форме. Ну и сам я на убийство пойти не был готов.

Оставалось уходить в несознанку…

— Почему вы думаете, что мне что-то известно про эту башню? — сделав морду кирпичом, спросил у него. — Как вы там ее назвали?

— Хорошая попытка, ваше высочество, — сверля меня взглядом, произнес англичанин. — И знаете, я вас вполне понимаю. На вашем месте я бы тоже все отрицал. Но, раз вы хотите говорить начистоту, то и давайте говорить начистоту. Для меня очень важно знать, что вам известно про Эйфелеву башню. Если хотите, это одна из причин, по которой я настаивал пробудить именно вас.

— Откуда вам известно, что я про нее что-то знаю? — выдохнул я, принимая правила игры. В конце концов, британец явно располагал только какими-то догадками, которые для него почему-то были важны. Осталось выяснить, что он узнал и как интерпретировал.

— Вы сами однажды в разговоре сравнили некое здание в соседней державе, кажется, вы зовете ее Кристальной империей, с Эйфелевой башней, — глядя мне в глаза, выдал Нортон. — И более того, добавили, что башня состоит из ажурных металлических конструкций. То есть внешний вид сего сооружения вам хорошо известен. Уж поверьте мне, я прекрасно знаю, что сравнивают всегда с чем-то знакомым. Итак, — он еще более пристально уставился на меня. — Я ответил на ваши вопросы. Теперь потрудитесь удовлетворить и мое любопытство.

Сразу я не ответил, лихорадочно соображая, как выкрутиться. И ведь дернул меня черт тогда за язык! Я вспомнил, когда упомянул всемирно известную парижскую башню. Было это, когда мы с Кейденс и Шайнингом обсуждали почерневший дворец Кристального города. Тогда-то я и сравнил его с конструкцией месье Эйфеля…

Вот только как эта информация попала к коммандеру? Тут долго думать было не надо. Через его коллегу по званию. Видимо, кто-то из стоявших на часах возле моего кабинета, где проходил разговор, фестралов услышал про необычное сооружение, запомнил мою оговорку и передал командиру. Может, это был сообщник Иэрвиг, а может, просто внимательный гвардеец. Но, так или иначе, шпионка отметила, что принцесса упоминала некое неизвестное сооружение, которое, по идее, должно было быть известным. И пока я думал, что про мою оплошность все забыли, она через лже-Миднайт и, вероятно, королеву попала к тому, кто про Эйфелеву башню тоже знал!

И вот что мне было говорить с интересом наблюдавшему за моими терзаниями Нортону? Не думаю, что он обрадовался бы, если бы я рассказал правду. Человека явно заинтересовал тот факт, что мне, аборигену в его понимании, что-то известно про старушку Европу.

— Эта информация важна для вас в рамках поиска пути домой… — наконец, выбрав оптимальный, на мой взгляд, вариант, я ответил.

— Это предположение напрашивается. Не так ли, ваше высочество? — джентльмен усмехнулся, но как-то напряженно. — Ситуация, в которой мы оказались, не предполагает стандартных решений, — он весьма натурально вздохнул. — Поэтому я обращаю внимание на любые мелочи. От королевы, — он слегка скривился при упоминании Кризалис. — Я знаю, что вы косвенно причастны к возникновению той ситуации, которая привела к нашему здесь появлению. Поэтому, полагаю, как особа благородная, вы, должно быть, заинтересованы и в том, чтобы помочь нам решить наши проблемы, возникшие в том числе и по вашей вине. Ну а мы, — он усмехнулся. — В свою очередь, готовы помочь вам в решении уже ваших проблем.

Мне оставалось только подивиться тому, как сэр Валентайн в одном, пусть и длинном, высказывании и мне польстил, и себе, и плюшками поманил, и о моей вине напомнил. Вот так, наверное, они туземцев и завоевывали. Пока вожди отвисали, пытаясь понять, что же сказал им белый человек, их племена покоряли…

— Желание помочь ближнему своему похвально, — собравшись с мыслями, кивнул я. — И ваша собственная нужда мне понятна. Я отвечу на ваш вопрос, но, если не возражаете, начну издалека.

— Извольте, — выдохнув, согласился Нортон. Только в этот момент я понял, что этому человеку было, похоже, ничуть не легче, чем мне. Оно, наверное, и не удивительно. Все-таки он был морским офицером, а не профессиональным дипломатом. Это даже в некоторой степени придало уверенности.

— Мое имя в дословном переводе вам ни о чем не напоминает? — чуть оскалившись, поинтересовался я.

— Ночная Кобыла — это что-то из древних легенд… — задумавшись, произнес коммандер. — В этом я не силен. У нас, моряков, свои суеверия. Ну а Кошмарная Луна… Я полагал, что это нечто вроде почетного титула.

— Нет, это не так, — покачал я головой. — Владычицей кошмаров меня зовут не просто так. Я действительно имею власть над миром снов…

Я, честно говоря, сначала сомневался, стоит ли такое говорить. Но потом понял, что никакую тайну не раскрываю. О том, что я лазаю по чужим снам, знали многие. Другое дело, что с людьми я это на практике подтвердить не мог, так что им нужно было верить на слово. А британцы были не из тех, кто привык так делать. Поэтому я и постарался сделать привязку к их же собственным древним легендам.

— В это, честно говоря, верится с трудом, — расцепив пальцы, Нортон побарабанил ими по столу. — И как это связано с тем, что вам известно, как выглядит объект, находящийся, как я сейчас понимаю, в другом измерении?

— Сны… — сделал я движение крыльями, соответствовавшее пожатию плечами. Судя по реакции человека, он этот жест распознал правильно. — Иногда, очень-очень редко, мне удавалось попадать во сны существ, не принадлежащих нашему миру.

— Ночная Кобыла, приносящая кошмары, — задумчиво произнес коммандер. — Не наблюдай я вас своими глазами, ваше высочество, ни за что бы не поверил. Никогда не доверял древним легендам…

— Легенды здесь имеют свойство оживать, — снисходительным тоном заметил я. — И отмечу, что я, как правило, не насылала кошмары. Я, наоборот, появлялась там, где страх был силен, где требовалось мое вмешательство. Вероятно, именно так мне изредка и удавалось прорываться в сны существ вашего мира.

— И там вы видели Эйфелеву башню? — с некоторым разочарованием поинтересовался сэр Валентайн.

— Да, — кивнул ему. — Хозяин сна, если все правильно помню, должен был упасть почти с самого его верха. Он висел, держась только верхними конечностями, а кошмар в форме какого-то уродца по одному бил ему по пальцам. Бедолагу я вытащила. И уже потом обратила внимание на сооружение, возле вершины которого он находился. Его название прозвучало тогда же. Конструкция, что уж скрывать, меня впечатлила. Я облетела ее и сразу поняла, что вижу не фантазию спящего, а реальный объект. Ничего подобного в нашем мире, признаю, не было создано. Я даже подумывала начать строить что-то в этом роде.

— То есть ваше путешествие в Париж происходило не наяву? — уточнил британец.

— Париж? — не дал я себя поймать на знании топонимов.

— Это город, посреди которого возведена сия башня, — пояснил офицер.

— А, вот оно что, — кивнул я. — На город, честно говоря, внимания я тогда не обратила. Он был где-то внизу. И да, на ваш вопрос ответ утвердительный. А вы, как понимаю, родом из этого города или его окрестностей? Или это столица вашей державы?

Нет, конечно же, я знал, что «Лондон — ис зе кэпитал оф Грейт Бритн». Вот только Найтмер Мун об этом знать не могла. И надо было это показать.

— Нет, я не оттуда родом, — вздохнул сэр Валентайн. — Этот город является столицей, но не нашей державы, а соседней. Нашего младшего союзника. Но бывать мне там приходилось. И башню я видел воочию, поэтому очень заинтересовался, когда услышал это название здесь, — он, едва заметно скривившись, обвел взглядом свой кабинет, хотя явно имел в виду весь улей.

— Тут, к сожалению, я вас огорчила, — притворно вздохнул я. — Вы, вероятно, подумали, что, раз мне знакомо это название, я каким-то образом ранее попадала в этот город. Париж? Правильно? — дождавшись кивка, я продолжил. — И вы рассчитывали, что я подскажу, как вам самим вернуться либо туда, либо хотя бы в ваш мир. Но, к сожалению, как видите, в физическом плане я там не была. Только в астральном.

— Значит, вы попали в сон некоего француза… — мысль коммандера, тем временем, неожиданно начала развиваться дальше. — А еще в чьи сны вы попадали?

— Был какой-то черный и почти голый человек, за которым во сне гналась большая черно-рыжая полосатая кошка, — на ходу сочинил я подходящий кошмар. — Но там дело происходило в джунглях, так что ничего выдающегося я в нем не нашла.

Англичанин предсказуемо оказался не в восторге от того, что принцесса посетила сон какого-то индуса. Помнится, во времена, откуда приплыла к нам «Принсесс Ройял», Индия все еще была важнейшей британской колонией. И местных джентльмены совсем не жаловали. Но зато, подкинув Нортону некоторые детали, я подкрепил свою легенду о том, что якобы могу попадать во сны людей на Земле.

— А к конкретной особе в сон вы можете попасть? — спросил сэр Валентайн.

— В этом мире могу, — кивнул я. — И в ближайшее время собираюсь этим заняться. Надо получить информацию из первых уст. Не все же брать ее из газет. Они, бывает, врут. Даже «Таймс»…

Коммандер усмехнулся и слегка кивнул мне, признавая, что мой комментарий справедлив. Собственно, этим я отвечал на его представление с газетами, которое он устроил перед моим освобождением. Ведь Нортон явно готовился к этому. Газеты он принес с собой сразу, сложив их в папку, то есть отбирал специально. Ну а я давал ему понять, что, хоть и принял их содержимое к сведению, собирался его проверить. Ну и то, что его игру раскусил.

— Если вы отправитесь во сны ваших подданных, чтобы узнать что-либо, — неожиданно посоветовал он. — То я рекомендовал бы вам в первую очередь найти кого-то из сталлионгадского… — англичанин споткнулся на незнакомом слове. — Горисполкома. Полагаю, именно на этот населенный пункт в первую очередь будет направлен гнев нашей противницы.

— Вы так опасаетесь за чужой для вас город? — удивился я. — Или думаете, что мы сможем получить их помощь?

— Не напрямую, — чуть улыбнулся коммандер. — Но если они заставят императрицу потратить на них время и силы, они уже сыграют нам на руку.

— Звучит весьма цинично, — заключил я, сделав вид, что слегка корю собеседника. Хотя идея его была в целом правильной. Конечно, не хотелось, чтобы Дэйбрейкер устраивала разборки в городе. А то, боюсь, судя по ее характеру, она могла превратить Сталлионград в аналог его тезки, который стоит на реке Волге, образца конца сорок второго… — Что же касается вашего вопроса про сны, — вернулся я к более важной теме. — Полагаю, вы хотите попросить меня об услуге и отправить через меня весточку вашему адмиралу, — предположив, о чем мог подумать офицер, я тут же озвучил свою догадку. — Но тут вынуждена вас разочаровать. Я оказывалась во снах существ вашего мира очень не часто. После своего возвращения всего два раза. Да и до ссылки это происходило редко. И никогда я специально не старалась попасть в сон конкретного существа чужого мира. Все это дело случая. Хотя, — я усмехнулся. — Если вашему командующему будет сниться очень сильный кошмар… — сделал вид, что призадумался. — Например, из-за непонятной потери линейного корабля новейшего класса…

— У короля много… — вздохнул сэр Валентайн. — А Первый Лорд Черчилль по слухам отличается крепкими нервами. Сомневаюсь, что ему вообще снятся кошмары.

— Что же, — констатировал я. — Значит, нам придется сосредоточиться на этом мире. Хотя… — сделал вид, что задумался. — Я ведь специально это явление не исследовала и на данной способности не сосредотачивалась. Думаю, — сделал паузу. — Я могла бы вплотную ею заняться. Если вы хорошо попросите…

Человек на это только молча кивнул. Но явно принял к сведению.

— Итак, у вас есть еще вопросы по поводу моих познаний об Эйфелевой башне? — решил закончить с этой темой, поскольку нужные слава уже сказал.

— Нет, ваше высочество, — покачал головой Нортон. — Эта тема закрыта.

— Тогда, полагаю, мы можем обсудить и кое-что другое, — выдохнул я. Похоже, разговор на неприятную тему я смог пережить без потерь, даже в плюс смог выйти. — Как вы полагаете, сможете ли вы оказать поддержку в сражении с Дэйбрейкер, если оно состоится возле наших берегов?

— При наличии артиллерийского наводчика мы можем вести эффективный огонь с большого расстояния, — охотно пояснил англичанин. — При этом нам самим не обязательно видеть противника.

— Параболическая траектория полета снаряда, — кивнул я, вызвав заметное удивление у коммандера. Ну конечно, он-то ожидал, что местные острыми палками друг в друга тыкают, а тут я ему ввернул правильные термины. — Это нам знакомо. Но что вы можете противопоставить магии?

Где-то час после этого вопроса я расписывал Нортону, который даже стал записывать, возможности местного волшебства. При этом я делал упор именно на боевую составляющую, хотя и возможность магической диверсии упомянул. Намекал, что способный к телепортации противник, например, может перенестись посреди ночи в артиллерийский погреб и подорвать его содержимое. Что с кораблем при этом бывает, я в фильме «Перл Харбор» видел. Там линкору «Аризона» именно такое попадание прилетело.

Зачем вообще я это делал? Надо было дать понять англичанам, что «Принсесс Ройял» в нынешних условиях, при всей своей броне и больших пушках, довольно уязвима и не является такой уж ультимативной вундервафлей, какой они сами хотели ее выставить.

Причин для этого у меня было несколько. Нужно было и спесь с джентльменов немного сбить. Ну и просто заставить их побольше понервничать. Наверняка они против перевертышей уже какие-то меры приняли, раз уже некоторое время с ними контактировали. Так что я решил занять мозги их капитана и его помощников и другой задачкой, напрашивающееся решение которой было мне довольно выгодным.

Что делать экипажу линейного корабля, если его задумает атаковать небольшая, но быстрая летающая цель, обладающая при этом большим уроном? На линкорах времен Второй Мировой знали, что с этим делать. Они были оснащены многочисленными зенитками. И все равно авиация вытеснила большие артиллерийские корабли с морских просторов — Вторая Мировая стала их последней войной.

Вот только «Принцесса» прибыла сюда из тех времен, когда авиация еще не представляла кораблям такой угрозы. Ну, максимум, наверное, фрицы со своих цепеллинов могли что-то сбрасывать, но по ним, с учетом их размеров, наверное, можно было и из обычных пушек палить. Так что я в краске расписал в основном не тайные проникновения с подрывом погребов, а открытый бой с аликорном. За вероятного противника я, естественно, взял напарницу белой сластены. Ну и силушки ей, чего уж говорить, придал с запасом.

— Так что, как видите, — завершил я в итоге свою мысль. — В открытом бою с вероятным противником на небольших дистанциях боевая эффективность вашего корабля будет невелика.

— Если на борту не будет кого-то, кто сможет уравновесить силы в части этой вашей магии, — не особо смущаясь, заключил англичанин. — И, если наша противница — аликорн, то кто как не другая аликорн может повлиять на исход боя?

А вот это было уже интересно. Объединить лучшие качества магии и машинерии против напарницы Тии было бы неплохо. Вот только я сейчас особыми качествами не обладал. Тем не менее, такая постановка вопроса позволяла мне еще раз намекнуть джентльменам, что я им гораздо полезнее, чем Кризалис и ее оборотни. И Нортон даже сделал ответный намек…

— Готовность к взаимопомощи — это отличное качество, присущее только высоко цивилизованным расам, — польстил я англичанину. — Тем более, здесь, — я, скривившись так же, как это недавно делал сам сэр Валентайн, обвел взглядом помещение, — и я, и вы — чужаки.

Коммандер ничего на это не ответил, но понимающе усмехнулся.

— И я не случайно задавала вопрос о том, что мы планируем делать после победы над шальной императрицей, — вернулся я к первому вопросу. — Сотрудничество может идти не только в военной сфере.

— Это так, — кивнул британец. — Вот только, вы же сами понимаете, что наша «Принцесса» — боевой корабль, а не торговое корыто.

— Делиться не обязательно только товарами, — закинул удочку я. — Можно и знаниями. Могу я, например, узнать тип котлов, установленных на вашем крейсере? В моем понимании они намного совершеннее тех механизмов, что есть у нас.

— Водотрубные котлы типа Ярроу, — даже честно ответил коммандер. — Правда, боюсь, ваше высочество, это вам ничего не скажет, если вы не специалист.

— Специалистов я смогу найти, — усмехнулся я. — А за полученную информацию заплатить желтым звонким металлом. Поверх затребованной вами компенсации, которую мы стрясем с проигравшей стороны.

— Я не могу принимать такие решения в одиночку, — развел руками Нортон.

— Я и не тороплю, — кивнул я, внутренне ликуя. Человек явно заглотил приманку. — Посовещайтесь с капитаном. В любом случае, это дело мирного времени. А до того нам нужно будет как-то справиться с этой белой выскочкой.

— Тут у меня есть идея, — подумав, заявил сэр Валентайн. — Если она так сильна в открытом бою, то нам необходимо такого боя избегать.

— Согласна, — кивнул я. — Вот только так мы только затянем противостояние.

— Нет, мы можем подготовить засаду, — ухмыльнулся человек. — И я даже знаю, какая приманка нужна, чтобы привести нашу противницу туда, где мы подготовим ей ловушку.

— И что же это? — подозревая подвох, спросил я.

— Вы, ваше высочество! — слегка улыбнулся Нортон. — Судя по газетным статьям, она вас ненавидит.

— И вы что же, предлагаете мне явиться в столицу, дать себя заметить, а потом через полстраны вести ее в место засады? — я со скепсисом оценил его идею.

— Так делать не понадобится, если вы сделаете кое-что, что очень разозлит узурпаторшу, — заговорщицким тоном изрек сэр Валентайн. — При этом есть некое действие, которое однозначно укажет вашей противнице на то, что совершили его именно вы.

— Закат солнца, — догадался я. Тут не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, куда клонит англичанин.

— Именно так, — согласился мой бывший сородич. — Совершив его, вы бросите ей вызов и заставите разыскивать себя. И этим действием вы еще и покажете всем подданным, да что там — всему миру, что вы живы и готовы бороться за правое дело.

— Складно излагаете, — усмехнулся я.

— А что не так? — наигранно удивился Нортон. — Все будут только рады долгожданной ночи. Мало того, что из-за бесконечного дня у всех сбился режим жизни, так еще и поверхность суши нагревается все сильнее. Как думаете, как скоро начнется засуха, если не прекратить это безобразие? Думаю, все здравомыслящие силы прекрасно понимают перспективы. И вас поддержат.

В общем, теперь, похоже, настала очередь британца проявить свое умение убеждать. И, черт возьми, я все больше полагал, что его идея не была лишена смысла. Эта Дэйбрейкер ведь день зачем оставила — как наказание для поддержавших меня. Ну и если я это ее наказание отменю, то дам всем знать, что считаю его несправедливым. Да и прав был англичанин в том, что от Вечного Дня можно было огрести не меньше чем от Вечной Ночи. Эдак эта белая резкая императрица могла превратить Эквус в какой-нибудь Татуин или Арракис. Не надо нам такого!

Так что дал понять британцу, что подумаю над его идеей. На этом я и собрался покинуть его импровизированный кабинет.

— Вот еще что, ваше высочество, — внезапно окликнул меня Нортон. — Я собираюсь поднять вопрос об освобождении вашей бывшей соперницы — Луны. Подумайте над этим. Мне известно про ваши прошлые отношения. И я не призываю забыть вражду, — он усмехнулся. — Но против нового, более сильного врага, возможно, стоит объединиться. Даже приведу пример из нашей истории. Со страной, в столице которой построена Эйфелева башня, в старые времена у нас была война, названная Столетней. А сейчас мы с ними объединились против куда более опасного врага. Может быть, вам стоит сделать так же…

— Я подумаю, сэр Валентайн, — кивнул я и вышел из помещения.

Возвращаясь к себе, прихватил ждавшую у входа в английский сектор Миднайт. Вернее Иэрвиг. Вместе мы и зашли в хранилище трофеев королевы, где я сейчас и разглядывал Луну. Впрочем, решения я в итоге пока так и не принял. Потоптавшись рядом с коконом, вышел из помещения…

В мою комнату мы зашли вдвоем. Для следующего действия, которое я задумал, мне необходим был кто-то рядом. К сожалению, никого более походящего не нашлось. Только шпионка.

А собирался я отправиться наводить порядок в своем сонном царстве. И на случай, если там меня снова попытаются захомутать, нужен был кто-то бодрствующий, чтобы при необходимости разбудил меня. И, черт возьми, кроме разведчицы не было никого. Нет, еще, конечно, у меня был магический будильник. Но я не был уверен, что он нормально сработает.

Зачем я вообще лез во сны? Ну, во-первых, не хотелось идти по дорожке Сомбры, который, перестав спать, совсем кукухой поехал. Во-вторых, банально хотелось надрать пару астральных задниц за то, как они со мной поступили. В-третьих, как и говорил сэру Валентайну, я собирался проверить сведения, почерпнутые из газет.

Было и еще кое-что. И, кстати, я даже думал одолжить у британца какого-нибудь матросика на время, чтобы его посадить бдеть возле себя. Но от этой идеи все же отказался. Как-то это со стороны не очень смотрелось. Шпионка, хоть и проявила себя не с лучшей стороны, все еще была во мне заинтересована. По крайней мере, старалась это показать. Так что я не боялся, что она меня спящего подушкой удушит или как-то еще навредит. Хотя, конечно, ей бы предпочел любую другую «няньку». Ту же Кейденс, например. У нее даже опыт имелся.

Но приходилось использовать то, что имелось. Поэтому, объяснив лейтенанту задачу, я устроился в кровати и неожиданно легко погрузился в сон.

---

— Ваше императорское величество! — дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова в гвардейском шлеме.

— Ну что там еще? — императрица Эквестрии подняла голову от документа, который перед этим читала, и смерила взглядом посмевшего отвлечь ее от дел глупца. — Я же приказывала меня не беспокоить! Что непонятно?! Совсем Лести вас испортила — элементарных приказов выполнить не можете!

Конечно, Дэйбрейкер понимала, что, скорее всего, никто не решился бы тревожить ее по какой-нибудь глупости. Благо, она уже показала подданным, что времена слабовольной Селестии и недалекой Найтмер прошли. К сожалению, разбалованные бестолковой напарницей пони очень медленно учились всему. Что можно говорить о каких-то работах, если некоторые до сих пор не могли запомнить ее новое титулование и обращались к ней «ваше высочество». Таким белая аликорн с огненной гривой велела назначать штрафы, хотя изначально хотела подвергать порке.

Заглянувший к ней гвардеец, правда, уже обращался к ней правильно. Это радовало. Все же в застойном болоте, в которое превратила страну глупая Лести, начало появляться какое-то движение. Но все равно стражник получил от императрицы словесный нагоняй. Дэйбрейкер просто нужно было выплеснуть на кого-то раздражение…

А его накопилось много. Очень много! Уже который день правительница не могла приступить к реализации своих многочисленных проектов, большинство из которых давным-давно напрашивалось. Их просто некому было поручить!

Конечно, императрица понимала, что после Лести и Найтмер ей достанется держава, погрязшая в целом ворохе проблем, но не предполагала, что все будет настолько плохо!

После ареста преступных министров, которые почти в полном составе присягнули сестре-узурпаторше, она никак не могла назначить новых. Столичные дворяне на проверку оказались ничуть не лучше уже арестованных чиновников. Они делились на ленивых бездельников и наглых мошенников. Ни тех, ни других Дэйбрейкер видеть рядом с собой не хотела. Их вообще поголовно надо было бросать в темницы, но там уже и так кончались свободные места. А ведь дворянство должно было быть опорой трона!

Поэтому, услышав о принце Блюбладе, который был брошен узурпаторшей в тюрьму за попытку вернуть законную повелительницу, она даже обрадовалась и приказала освободить, похоже, единственного достойного представителя аристократии.

Но этот идиот, когда она снизошла до него, заявил, что она своими действиями напоминает слона в посудной лавке, а лучшая и единственная правительница, за возвращение которой он боролся, — это Селестия! Такой наглости Дэйбрейкер стерпеть не могла. Ее, самую грациозную в Эквестрии, сравнили со слоном! А потом еще и глупую Лести выше поставили! Так что принц, не пробыв на свободе и суток, был упрятан обратно в темницу, где ему было самое место. Такие дураки ей точно не были нужны. Селестия — лучшая из правительниц! Ха!

Да даже у проклятой Найтмер, если постараться, можно было найти здравые идеи. Например, императрица оценила взаимодействие, которое наладила черная аликорн с печатными изданиями, и сама вовсю им пользовалась. Народ должен был знать правду. А доносить ее должны были газеты. Оказалось очень удобно.

А еще лучшая напарница Лести оценила меры, предпринятые узурпаторшей по отношению к древним врагам державы. Она уже проинспектировала тюрьмы Дискорда и Тирека. И если с видом заключения духа Хаоса, белая аликорн была полностью согласна, то с мерзким кентавром можно было бы поступить и жестче. Она вообще не понимала, почему Лести возилась с заключением его в Тартар — на смертную казнь Тирек себе давно заработал. Но что было взять с ее слабой напарницы?

Тем не менее, изменять приговор старому врагу она не стала. Пусть сидит.

Но в остальном действия узурпаторши вызывали у истинной правительницы лишь гнев. Эти ее заигрывания с плебсом, поднятия солнца на потеху публике! Неудивительно, что подданные за тот короткий промежуток времени, в который державой правили Найтмер и Кейденс, совсем от копыт отбились. Но ничего, скоро она восстановит образцовый порядок в стране!

Что делать с розовой аликорном, Дэйбрейкер пока не решила. Хотя и так было все понятно — очередная креатура Селестии оказалась подлой предательницей, не только не остановившей узурпацию власти, но и примкнувшей к гнусной сестре-изменнице! Ничего удивительного — Лести никогда не умела выбирать слуг.

Взять ту же Твайлайт Спаркл, которую мягкотелая напарница подготавливала для борьбы со злокозненной Найтмер Мун. Если бы это дело доверили Дэйбрейкер, она бы положилась на спокойную, компетентную пони с железными нервами и твердым характером. Но что же она увидела, когда лично пообщалась с избранницей Лести?

Слабохарактерная, не уверенная в себе, склонная к самокопанию и самобичеванию пони предстала перед императрицей. Да, она была начитанной, но при этом не была умной. Всю жизнь прожив в столице, она казалась не способной устроиться где-либо еще. И ничего удивительного не было в том, что эта особа с треском провалила свое задание, порушив план Лести.

Да, собственно, и план был, по мнению правительницы Эквестрии, так себе. Да, он выглядел в чем-то красивым и элегантным. Но при этом был излишне сложным. Можно было бы сделать все гораздо проще — самой выступить против мерзкой сестры.

Но это было чем-то невообразимым для мягкотелой Лести! Она слишком сильно зависела от сестры, которая, фактически, ничего, кроме проблем, никогда не приносила. За эту слабость Дэйбрейкер презирала свою напарницу, пожалуй, сильнее всего. Будь ее воля, она бы давно избавилась от этой проблемы. Но, как ни странно, именно Найтмер она была сейчас обязана полученной свободой действий. Именно черная аликорн, явившись перед Селестией, своей историей загнала недалекую напарницу в такой психологический кризис, что она в итоге самоустранилась, позволив, наконец, Дэйбрейкер занять подобающее ей место. Иногда Лести, конечно, просыпалась и пыталась учить ее жизни, но эти попытки огнегривая аликорн легко пресекала, напоминая напарнице о ее «утрате».

Только такая слабохарактерная дура как ее вторая половинка могла поверить в глупую историю Найтмер. Ведь было понятно, что, раз жива Найтмер, то где-то внутри нее скрыта и Луна, которую так хотела вернуть Лести.

И, несмотря на то, что именно Найтмер она была обязана освобождением, щадить соперницу Дэйбрейкер не собиралась. Селестия в свое время не решила эту проблему окончательно. И где она теперь? Повторять ошибок напарницы императрица не собиралась.

Да, ошибок. Их глупая Лести наделала изрядно. Пообщавшись с одной из них, белая аликорн поняла, что знания этой фиолетовой волшебницы ужасно фрагментарны. В каких-то областях она знала все до последней сноски, в других же была полным нулем. Причем, в областях важных, необходимых будущей правительнице.

Императрица от бестолковой напарницы успела получить информацию о том, что та планировала возвысить свою ученицу до аликорна. Но, благо, теперь этим дурным планам не суждено было сбыться. Твайлайт Спаркл была признана ни на что не годной и не стоящей внимания.

— Ну, что там у тебя? Докладывай! — вспомнив о мнущемся в дверях стражнике, рявкнула на него аликорн.

— Срочные новости, ваше императорское величество! — проблеяло это недоразумение, по ошибке названное гвардейцем. К сожалению, Селестия оставила ей только таких…

— И без тебя понятно, что с несрочными ты бы не решился меня беспокоить! — констатировала Дэйбрейкер. — Говори по делу!

— Ночная гвардия взбунтовалась! — выпалил стражник. — Говорят — принцесса не настоящая!

— Ну-ка, ну-ка! — Дэйбрейкер отбросила бумаги и встала из-за стола. — Где там эти перепончатокрылые предатели? У себя в казармах? Я сейчас им покажу, кто тут тварь дрожащая, а кто право имеет!

— Их там нет, ваше императорское величество! — дневной гвардеец сейчас в лучшем виде представлял собой образец дрожащей твари. Казалось, что еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок.

Огнегривая аликорн только раздосадовано фыркнула, глядя на такое непотребство. Нет, бесспорно, в гневе она была особенно величественна. Но и гвардейцы должны были быть под стать своей императрице!

— И где же скучковались эти изменники? — поинтересовалась она, чуть сдерживая раздражение. — Может быть, они еще и сестру нашу настоящей, в противовес мне, объявили?

— Не могу знать, ваше императорское величество! — доложил стражник. — Они ведь в дозор все последнее время не ходили. Ну, с тех пор, как вы Долгий день объявили… — он замялся, подбирая слова. За это время Дэйбрейкер подошла к нерадивому гвардейцу вплотную, отчего, похоже, все найденные фразы он тут же забыл.

— Толку от тебя как от пятой ноги! — заключила аликорн. — Веди сюда лейтенанта!

К сожалению, Дневной гвардией сейчас тоже командовал не квалифицированный офицер, а заместитель помощника. Назначенный Селестией командир также оказался предателем. Ну, тут Дэйбрейкер не видела ничего нового. Это уже было некоей тенденцией. Где сейчас находился этот капитан Армор, было неизвестно. Но вот тот факт, что он являлся родным братом Твайлайт Спаркл, следовало запомнить. Доверия к этой волшебнице и так-то не было, а тут еще и такие родственные связи…

От лейтенанта, который, к счастью, оказался способен связно докладывать, императрица узнала, что казармы Ночной гвардии пусты. Причем, похоже, уже несколько часов как. Куда скрылись фестралы, никто не видел, ибо после воцарения истинной правительницы они замкнулись в себе. Осталась только записка от какого-то энсина, в которой заявлялось, что ночные пегасы не собираются больше подчиняться недостойной правительнице.

Как узнала Дэйбрейкер командующая Ночной гвардии, как и ее лейтенант, пропали вместе с Найтмер. Хотелось бы надеяться, что они все вместе сгинули под ударом Гармонии, но готовиться нужно было к худшему. Так что вполне могло быть, что Ночная гвардия отправилась к сестре-изменнице. Эх, надо было их сразу разоружить и посадить в темницы! Но изначально белая аликорн была подкуплена тем, что фестралы казались по сравнению с никуда не годными дневными гвардейцами весьма боеспособным подразделением.

— Объявить всех фестралов в розыск! — вынесла вердикт она. — Арестовывать всех, даже если они будут утверждать, что не относятся к Ночной гвардии! Любому, кто предоставит информацию о местонахождении ночных пегасов, обещаю вознаграждение в тысячу золотых! И лейтенант, — она посмотрела на исполняющего обязанности командира гвардии. — Потрудись в следующий раз присылать ко мне с докладом нормальных гвардейцев!

— Приказ понятен, ваше императорское величество! — отчеканил офицер. Императрица чуть улыбнулась. Все же есть еще среди ее слуг толковые пони.

— Тогда не смею задерживать! — фыркнула аликорн, показывая, что аудиенция закончена.

— Ваше императорское… — начал было гвардеец.

— Что еще? — недовольно посмотрев на него, поинтересовалась владычица Эквестрии.

— Тут ответ из Сталлионграда… — замявшись, произнес лейтенант.

— А, — кивнула Дэйбрейкер. — Полагаю, они выполнили наши справедливые требования.

— Я бы не сказал… — офицер начал так же запинаться и блеять, как до этого его подчиненный. — Я… Вот, принес вам… — он протянул императрице пакет. — Разрешите идти?

— Пшел прочь! — распорядилась она, и лейтенант уже через секунду покинул ее кабинет. При этом он ухитрился сделать это, пятясь.

Но, похоже, как минимум одной проблемой у нее должно было стать меньше. Хорошо, что эти сторонники мерзкой идеологии, которой недалекая Лести позволила прорасти в самом сердце державы, решили сдаться и принять справедливую кару! Настроение Дэйбрейкер даже чуть улучшилось.

Однако стоило ей прочесть первые строки письма, как на смену удовлетворению пришла ярость. Императрица поняла, что еще чуть-чуть, и она что-нибудь подожжет. И во всем была виновата эта мерзкая писулька, в которой ее законные требования были названы смешными, а саму ее назвали подругой Дискорда и сравнили ее гордый профиль со свиной мордой!

Теперь понятно было, почему этот лейтенант так старался убраться подальше. Он боялся ее гнева. Дурак не понимал, что он будет обращен на тех, кто этого действительно заслуживал!

Императрица, даже не став дочитывать мерзкое письмо, испепелила бумагу, а потом подошла к висевшей на стене карте Эквестрии, находя на ней Сталлионград. Раз они не понимают по-хорошему, настала пора объяснить изменникам, кто отныне правит этой страной!