Пропавшая принцесса
Акт I. Боль и Надежда. Глава 1. Найду!
Найду!
Каждое утро, вот уже сколько дней, Рарити начинала свой день с этой фразы, произнося её лишь для себя одной, убеждая себя прожить ещё один день, каким бы кошмарным он предстоял. А других и быть нынче не могло. Небольшая съемная комната в бывшем доходном доме, ещё сохранившем местами следы былой роскоши, на одной из некогда парадных улиц Кантерлота, городе-сказке. Ну действительно же: когда-то, не так уж и давно, прекрасным королевством Эквестрия правили четыре принцессы. И вот однажды состоялся грандиозный бал... Ну как, чем не начало для сказки? Сказке с очень плохим концом.
Но только не для неё, нет.
Она допишет свою сказку, и у неё будет счастливый конец, потому что по-другому в сказке и не может быть!
Одевшись и перекусив ровно настолько, чтобы не умереть с голода до конца смены, как всегда, она выходит на улицу, садится в забитый под завязку трамвай и едет на свою работу на текстильной фабрике. Ругань с кондуктором, пропахшие насквозь перегаром и сигаретами работяги, обязательно хотя бы один ветеран-инвалид. За окном проплывают фасады зданий, витрины, половина из которых до их пор заколочена, толпы спешащего народа. Свинцовое небо, и такие же свинцовые воды реки под мостом, и только в дымке, вдали, виднеется громада дворца. Сердце Рарити всегда пропускает удар на этом месте маршрута, и сегодня не исключение. Шумный цех фабрики, станок, гудок, снова трамвай. Но перед тем, как возвращаться домой, если её нынешнее жилье вообще можно назвать домом, она обязательно потратит хотя бы час на поиски. Вот он, её обычный день. Точнее, шесть обычных дней из семи.
В свой единственный выходной она встает ещё раньше обычного, задолго до рассвета, и идет искать. Искать Её, главный и единственный смысл жизни. Хотя, она, вероятно, обошла уже каждую улицу и каждый дом в этом городе, между прочим, крупнейшим в стране, белая с лилово-синей гривой единорожка и не думает прекращать. Искать непросто, очень непросто. Хотя бы потому, что даже она сама не знала, как сейчас может выглядеть её Твайлайт, последняя принцесса Эквестрии, не погибшая, но спасшаяся. Да, спасшаяся – и никак иначе, как бы не пыталась переубедить её две пони, с которыми она продолжала поддерживать общение – младшая сестра, и соседка по коридору, веселая и трудолюбивая земнопони Эпплджек, пожалуй, единственная оставшаяся её подруга, которой она доверяла.
«Рарити, да пойми же, если б она была жива, её б нашли! Давно нашли! Её искали новые власти, её искали её успевшие сбежать из страны родственники, её искали шпионы Грифонии – и ничего! В конце концов, ты сама искала – и в Кантерлоте, и в других городах и даже в Грифонии и Кристальной Республики, истратила на это все остатки своего какого-никакого состояния, трижды тебя арестовывали, и лишь Селестия знает, каким чудом ты вообще ещё жива и на свободе! Семь лет прошло!»
Сколько раз она от них это слышала: пять, десять, двадцать? Да, всё так, и всё это всё равно ничего не значит! Твайлайт конечно же не нашли, но лишь потому, что она умнее их всех, в миллион раз умнее, и к тому же способнее в магии! В конце концов, рог ведь не так и трудно спрятать под обычной шляпой, а лавандовых пегасов вон сколько ходит по улицам! Ну а почему она до сих пор не перебралась к родственникам в Республике? Очевидно, и на это есть причины! Она могла по каким-то своим личным причинам просто не желать этого, поскольку это могло бы подвергнуть их опасности, она, быть может, продолжает в каком-то тайном убежище начатую важнейшую государственную миссию, призванную спасти ситуацию и вернуть всё на круги своя, или же… Или же она сама до сих пор ищет что-то или кого-то. Может быть, даже её?
Она жива, и у неё этому есть доказательства!
Акт I. Боль и Надежда. Глава 2. Бал
* — отсылка к Чайковскому, конечно же. Конкретно, мы подразумевали "Вальс Цветов" https://www.youtube.com/watch?v=9a4DnEWXMHM
** — собственно, отрывок из русской локализации той самой песни-вальса из "Анастасии".
https://www.youtube.com/watch?v=2ij6GGi2vBw
Рарити помнила каждый миг их истории, с самого её начала, ведь до неё жизни будто бы и не было.
Она, дочь мелких аристократов, впрочем, достаточно прирастивших за последних несколько лет свое богатство за счет открытия своего модного дома, наконец впервые получила мечту всей на тот момент жизни – приглашение на Галопинг Гала, главный бал страны, проходящий в королевском дворце каждый год в канун Дня Согревающего Очага. Это столько возможностей! Может, ей удастся заинтересовать кого-то из гостей – или даже самих Принцесс – нарядами своего дизайна? А может, её пригласит на танец какой-нибудь граф, барон – или даже сам Князь Блублад, любовь её детства? Впрочем, уже тогда она начинала сомневаться в том, что действительно хочет последнего.
Дело в том, что она недавно стала свидетельницей одного мероприятия для гимназисток, в котором участвовала её младшая сестра Свити, а главным гостем была новая принцесса страны, и, по слухам, преемница Селестии на посту правительницы, обретшая свои крылья за совершение подвига – доработку некоего важнейшего заклинания Старсвирла. Коронация была буквально год назад, и всё это время она оставалось для светского сообщества Кантерлота большой загадкой. Рарити довелось наблюдать за ней не больше получаса, но этого сполна хватило, чтобы восхититься красотой лавандового аликорна, её мягким голосом, острым умом, быстро и увлекательно отвечавшего на самые каверзные вопросы жеребят. Рарити готова была поклясться, что никогда ранее не испытывала такой теплоты при одном лишь взгляде от кого-либо. «У вас очень находчивая и общительная сестра! Поверьте, она многого добьётся!» Рарити смущена внезапным обращением к ней от самой Принцессы, вежливо пытаясь ответить что-то про особую любовь Свити к театру и пению и стараясь отвести взгляд от этого невероятно милого и симпатичного лица. Всего минута разговора, как же мало сказано, и как необъятно много почувствовано.
Иногда, обычно, когда погода наиболее паршивая, Рарити подходит к полуразрушенному королевскому дворцу. От былого величия остались лишь тени прошлого. Она смотрела на заколоченные досками двери и окна, на мрачного вида охрану, хотя по большому счету, по-настоящему охранялось разве что новое крыло, наименее пострадавшее в тот день, и где теперь заседала Директория. Обгоревшие же руины главной башни, личных покоев принцесс и большого бального зала никого не интересовали, поскольку всё ценное оттуда давно уже вынесли. Единорожка ждет, когда очередной патруль лениво пройдет мимо, и быстро левитирует себя через забор, направляясь к одному из наиболее широких проемов между досками в окне бального зала. Внутри – полный мрак, пыль и копоть. Она слабо, не привлекая внимание, подсвечивает рогом помещение. Черные голые стены, истлевший и содранный местами паркет, валяющаяся в углу разбитая люстра, и только лишь на стене в дальнем конце зала, там, где когда-то высилось четыре трона, под контурами давно содранного со стены Королевского Герба Эквестрии, несмотря на толстый слой сажи всё ещё проглядывали четыре же фрески, изображавших личные геральдические знаки принцесс, бывшие их же кьютимарками. Полумесяц на темно-синем фоне, огненно-желтое солнце на белом, хрустальное нежно-голубое сердце на розовом и… и алая шестиконечная звезда в окружении едва заметных теперь маленьких белым звездочек на лавандовом поле. Кажется, что вот-вот из тьмы на свет выплывут призрачные тени далеких времен, но Рарити не боялась их, скорее даже напротив, она ждала их. По щеке катится очередная слеза, глаза закрываются…
Бал начался! Барочный Зал, огромные свечные люстры с кристальными подвесками под роскошным потолком в росписи, паркет из красного дерева, слоновая кость и янтарь в отделке. За огромными витражными окнами медленно сыпет крупными хлопьями снег. Нарядные дворецкие, и гости – много гостей, одни наряд красивее другого, кавалеры и дамы, офицеры и дебютантки, баронессы и министры. Оркестр играет Вальс Сеновского*, пары кружатся в танце. И среди всего этого фестиваля великолепия Рарити смотрит в конец зала, на огромный , инкрустированный самоцветами герб Эквестрии, под ним – четыре фрески, тронный ряд, перед которым стоят Принцессы во всей своей величественной, вызывающей трепет грации. Правительница страны и повелительница солнца Селестия, её младшая сестра, принцесса ночи и снов Луна, принцесса любви Каденз, по самым свежим слухам вот-вот готовящаяся объявить о своей помолвке с капитаном королевской Гвардии Армором, и…
И Она, принцесса магии и знаний Твайлайт Спаркл, хотя правильнее было бы назвать её принцессой очарования, чему теперь ещё и особенно способствовало выбранное ей для бала нежно-голубое платье, усыпанное желтыми звездами, и золотая с крупной гранатовой, по видимости, звездой в виде её кьютимарки тиара на голове. Единорожка завороженно смотрела на неё, наверное, целую вечность, позабыв обо всем вокруг, пока Твайлайт вдруг не взглянула прямо на неё, и этот взгляд невозможно было отразить. Рарити смущенно отводит глаза, понимая, что румянец на щеках сейчас выдаст её с головой, пытается отвлечься, уйти вглубь зала, прибившись к одной из обсуждавших что-то компаний, стараясь изо всех сил выкинуть нахлынувшие мысли из головы.
«Рарити?»
Она замирает, услышав знакомый уже голос, который нельзя спутать ни с чем, медленно оборачивается и видит Её.
«Я сразу вас узнала! Так приятно увидеть хоть одно знакомое лицо здесь!»
Рарити не может ответить ничего, кроме тихого и почти автоматического «Ваше высочество!»
«Ой, прошу Вас, только без этого. Твайлайт. Просто Твайлайт», — сразу же отрезает аликорн.
«Я… О, вы… Вы запомнили мое имя?»
Рарити не может точно вспомнить, что именно ответила Твайлайт, и о чем они говорили следующих… десять минут? Двадцать? Полчаса? Всё было в сладком, волшебном тумане, в котором она просто любовалась её видом, голосом, речью. Нет, конечно, она в общем помнит, что принцесса сначала немножко шутливо похвасталась своей превосходной памятью, а также пожаловалась на излишнюю чопорность аристократического общества, из-за чего она сама боялась лишний раз завести с кем-то из гостей беседу, справилась про успехи Свити, и Рарити отвечала ей, сначала неловко, но с каждым разом всё более открыто. Помнит, как Она восхитилась её нарядом, а услышав в ответ, что Единорожка сама его придумала и сшила, похвалила её талант, назвав при этом на «ты», после чего тут же смутилась сама и стала нелепо, словно маленький жеребенок оправдываться за «столь грубое нарушение этикета», на что Рарити позволила себе легкий смешок и заверила собеседницу, что она не просто не против, но и настаивает на использовании именно этого местоимения.
Ещё помнит, как они на время покинули шумный и в то же время такой скучный зал, прогуливаясь по внешней крытой галерее дворца, где Единорожка с неподдельным интересом модельера узнавала от своей собеседницы про историю изменения стиля интерьера, про каждый гобелен и каждую картину. Казалось, она знает всё, и в то же время после каждой маленькой лекции она спрашивала мнение Рарити «как профессионала», поскольку «я ничего не смыслю в моде, по правде сказать, ведь у меня просто не хватает времени». Затем Твайлайт вспомнила, что подходило время кульминации празднования, главного танца, и она обязана быть в зале.
Звучат вступительные ноты Декабрьского вальса, лучшая певица Королевства Бриллиант Тенор готовится начать свою волшебную песнь, кавалеры вновь приглашают дам, в центре внимания, конечно же, принцесса Каденз и Шайнинг Армор. Их танец великолепен, их нескончаемая любовь друг к другу очевидна всем, кто смотрит на них, включая Рарити.
«Эм… М-могу я пригласить Вас на танец?», — вновь раздается лучший (и очень смущенный) голос в мире, и вновь же Рарити шокирована и не знает, что ответить. Весьма консервативное высшее общество Кантерлота может и не понять такого, а ведь уже завтра их танец стал бы главной сенсацией светской хроники королевства!
«В-ваше Вы… Твайлайт, на нас же будут смотреть все…»
— «Это не проблема для нас, поверь!» — не дав закончить, парирует принцесса с толикой хвастовства в голосе и уже совершенно явным румянцем на щеках. Рарити не успела сказать ничего, как рог Твайлайт на мгновение вспыхнул, окутав их малиновой аурой, после чего сразу же её буквально потащили в самую гущу танца, и единорожка с удивлением заметила, что на них никто не оборачивается и не реагирует, даже когда они случайно цепляли кого-то.
«Нас… Нас что, действительно не видят? Но это невозможно, насколько я знаю, такого заклинания не…»
И вновь Твайлайт не дает закончить ей: «Возможно, и совсем даже не сложно, всего-то несколько ночей поисков в библиотеке и месяц практики. Если хочешь, я и тебя научу, уверена, тебе оно будет вполне под силу!»
И Рарити вновь не может ничего сказать в ответ. Это был даже не намек, а прямое приглашение не останавливаться на сегодняшнем вечере.
И вот они кружатся в танце, две невидимки посреди огромного праздника. Она и прекрасная принцесса, её Принцесса. Это не сон, это сказка. Её сказка. Сказка, лучше любой, прочитанной ей в детстве.
Вальс кружил и нёс меня,
Словно в сказку свою маня,
Первый бал и первый вальс
Звучат во мне сейчас.
Зеркала в янтаре
Мой восторг отражают
Кто-то пел на заре
Дом родной покидая:
«Будешь ты в декабре
Вновь со мной дорогая…»**
Они смотрят друг другу в глаза, и ничто вокруг больше не существует, только они, музыка и их танец. «пусть это продлиться ещё немного, хотя бы чуть-чуть…»
Увы, песня, конечно, заканчивается, звучат аплодисменты, а они так и стоят, держась за руки, лишь уворачиваясь от постоянно норовящих врезаться в них пони.
Но что-то происходит.
На мгновение Твайлайт словно что-то замечает за спиной Рарити. Что-то или кого-то? Улыбка угасла, глаза стали… настороженными? Единорожка сразу замечает это, оборачивается, но не видит ничего такого, разве что на долю секунды будто бы в самом конце зала стоит и смотрит, улыбаясь, прямо на них рослый жеребец серой с коричневой гривой окраске и ярко-желтыми глазами. Доля секунды – и кто-то проходит между ними, после чего жеребец уже смотрит совершенно в другую сторону, с кем-то разговаривая.
«Твайлайт, что-то не так?»
Несколько секунд аликорн словно обдумывала ответ.
«Нет, просто показалось, не обращай внимание, ничего такого», — улыбка вновь вернулась на мордочку принцессы. «Я наверное сниму заклинание, просто чтобы показаться Селестии, а то она будет волноваться, куда я снова пропала!» И действительно, белоснежный аликорн явно кого-то искала взглядом по залу, стараясь не подавать виду.
Между тем публика постепенно повалила в сторону гардероба, поскольку близился финальный аккорд торжества — грандиозный фейерверк и показательное выступление королевского лётного отряда пегасов в дворцовом саду.
«А ты будешь со мной в декабре вновь, моя дорогая?» — внезапно, как бы в шутку – но они обе уже прекрасно понимают понимают, что на самом деле вполне всерьез – спрашивает Рарити принцессу строкой из отзвучавшей песни и добавляя про себя: «Вот и твоя очередь отвечать на неловкие вопросы!»
«А, хм… я думаю, буду не против!» — смущаясь и хихикая, отвечает Твайлайт, но её взгляд при этом говорит намного яснее слов.
Вот только следующего Гала уже не будет. Ни через год, ни через семь.
Акт I. Боль и Надежда. Глава 3. Библиотека.
рекомендуемый саундтрек:
https://www.youtube.com/watch?v=Ty81ibUn75E&t=2716sПримерный вид библиотеки (Австрийская национальная библиотека во дворце Хофбург, Вена.
Рарити открывает заплаканные глаза, медленно направляется к ещё одному импровизированному выходу из зала в виде щели в заколоченном окне, убедившись, что очередной патруль прошел мимо. Она сразу отметила для себя, что ранее не видела этого охранника — нежно-голубую пегаску с запоминающейся радужной гривой. Как раз с этой стороны зала окна выходят в сад – ну, точнее, в место, некогда бывшее садом. Она смотрит на голую, покрытую обломками кровли и торчащими пнями землю, на пустые клумбы и постаменты от давно разбитых скульптур, на обшарпанный безводный фонтан, наконец, на уже стемневшее мрачное небо, заволоченное дымом от многочисленных труб котелен и фабрик, глубоко вздыхает и вновь закрывает глаза.
Они снова стоят вместе, принцесса и её единорог, смотря на распускающиеся в небе огненные цветы и держась за копыта, уже без заклятия, поскольку все всё равно смотрят на шоу.
«Ты говорила, что интересуешься особенностями изменения стиля штор конца четвертого века от эры Солнца?», — спрашивает Твайлайт и тут же продолжает: «Тема достаточно узкая, материалов по ней мало, но уверена, что знаю одну книгу у нас в библиотеке, в которой освещена эта тема, так что если хочешь, можешь прийти сразу после праздничных выходных, у меня как раз в графике будет несколько свободных часов, и я тебя проведу как мою гостью…»
«И ты ещё спрашиваешь? Конечно, я приду» — радости Рарити не было предела и дело, конечно, было вовсе не в книге, а в том, что уже через несколько дней она вновь увидит Её.
Вновь открывая мокрые глаза, единорожка наконец, покидает территорию дворца, точно зная, куда пойдет в свой следующий выходной. В который раз.
Библиотека, Королевская… нет, уже давно Государственная библиотека Директории, расположенная в том самом уцелевшем крыле дворца. Несколько лет назад Рарити за определенную и весьма немаленькую сумму оформила себе постоянный абонемент читателя, чтобы в любое свободное время иметь возможность прийти туда. «А ведь когда-то у меня был индивидуальный пропуск сюда, ещё и с личным библиотекарем!», с неописуемой горечью подумала она тогда.
В библиотеке её хорошо знали, и не потому, что там была частым гостем, но потому, что она раз из раза брала одну и ту же книгу, с которой проводила порой до шести часов к ряду. Казалось, что за это время её можно было прочесть от корки до корки, но в конце концов, дело библиотекаря – принести книгу и обеспечить её возврат, а не вдаваться в истории читателей.
И вот она снова здесь. Как всегда, сначала обводит взглядом интерьер. Зал библиотеки сохранил в себе кусочек былого великолепия дворца – большая люстра под куполом, расписной потолок, под которым тянулись к полу массивные дубовые шкафы, заставленные старинными томами. Разве что книжный фонд немного сократился – в ту самую страшную ночь кто-то вынес почти двадцать томов, причем в основном крайне специализированную, и в то же время весьма древнюю литературу по магии. Библиотекарша как-то сама со скуки рассказала об этом Рарити, когда та снова засиделась допоздна, и тут же поделилась мнением, что книги, конечно же, схватили мародеры, внимание которых привлек их древний внешний вид, и они давно уже разошлись по черному рынку в самые разные руки, да и вообще, потеря всего нескольких книг в сравнении с тем, что сама библиотека просто чудом не сгорела с остальным замком, казалась чем-то совершенно незначительным. Если б она знала, что, ответив на вопрос единорожки о том, какие именно это были книги, вдохнет в свою собеседницу Надежду, впервые за всё время её поисков. Вот оно, то самое доказательство! Ведь Рарити точно помнила, что однажды лично видела по крайней мере одну из пропавших книг.
«Добро пожаловать в Королевскую библиотеку Эквестрии!»
Сказать, что Рарити была приятно удивлена увиденным, означало бы не сказать ничего. Дубовые шкафы до потолка, люстра, потолок, глобус и астролябия – настоящий Храм Знаний. Ну а перед ней стоит и нежно улыбается ей главное украшение, главное сокровище этого храма.
«Так, нам нужна XV секция, 12 полка… ага, вот и она!» — с этими словами Твайлайт левитировала не самую толстую и не самую старую книгу с названием «История искусства штор и занавесок в Эквестрии. Том 3. IV-V века Э. С.». О Селестия, да Рарити в жизни не могла бы подумать, что вообще может существовать книга с таким названием! И сейчас она будет вынуждена её прочесть от и до, сама ведь напросилась, Твайлайт с книгами не шутит! Твайлайт… Ради простого присутствия с ней рядом она готова была прочесть хоть всю эту библиотеку.
“Пройдем сюда, у меня есть тут небольшое персональное рабочее место, где нам никто не помешает читать” – принцесса увлекла рарити за собой куда-то в другой конец зала, к небольшой перегородке, за которой стояли большой дубовый стол, изящный стул с резьбой, лампа и… полноценная кровать с подушками? Видимо, Рарити никогда не перестанет удивляться с ней.
“Эмм… Ты что, ночуешь здесь?”
“Что? А, ты про кровать? Ахах, иногда, не больше трех раз за неделю!”
И в который раз единорожка не находит, что ответить. Твайлайт между тем нажала магией куда-то сбоку стола, поле чего прямо из крышки выехал небольшой ящичек, куда она положила какую-то тонкую тетрадь, а затем аккуратно слевитировала лежавшую на столе стопку книг, освобождая место для “Истории штор”, и Рарити отметила для себя, насколько древними выглядели те тома. Ей бросилось в глаза название лишь самого верхнего из них, выведенное золотым староэквестрийским шрифтом “Магия Гармонии и Хаоса”.
Сколько раз много позже она будет корить себя за то, что не запомнила тогда названия других лежавших там книг, хотя для себя она никогда не сомневалась, что они обязательно входили в список пропаж, предъявленный ей библиотекаршей.
“Если ты не против, если я разделю с тобой чтение? После нашего вчерашнего разговора мне и самой стала крайне интересна эта тема! Так, сейчас принесу второй стул…”
“Нет!, — оборвала принцессу единорожка, — это совершенно излишне, мы могли бы… могли бы сесть на кровать, например, если ты не против!”
Твайлайт оказалась не против, и вот они лежат вдвоем на кровати, читая книгу про шторы и занавески и держа друг друга за копыта. Лежали так до самого вечера, пока не настало время закрытия библиотеки. Хотя, кто же посмеет выгонять из неё принцессу или гостью? Рарити искренне желала остаться тут на ночь, тем более, что книга оказалось написанной весьма мелким шрифтом, и, с учетом скорости чтения Рарити, они не прочли ещё и половины. Но она обещала семье вернуться домой пораньше, да и новый заказ для очередной известной пони сам себя не пошьет. Твайлайт любезно разрешила ей взять книгу с собой, хотя единорожка, разумеется, просто искала повод вернуться сюда снова, и как можно скорее. Вернуться к Ней.
Левитируя знакомую до каждой буквы книгу, Рарити прошла туда, где когда-то было рабочее место Твайлайт. Сейчас перегородки там не было, как не было и кровати, а лишь обычное читательское место. Стол, скамейка и никакого изыска. Единорожка села и вновь стала просматривать книгу, страницу за страницей, вглядываясь в каждую строчку, каждую букву, но не вникая в смысл написанного. Она искала знак, послание, отметку – хоть что-то, что могла оставить Она. Почему-то Рарити была уверена, что если Твайлайт хотела что-то оставить ей, хоть какую-то зацепку, она сделала бы это именно здесь, в этой книге. По крайней мере, она так думала первых три раза. Теперь же, теперь это скорее было её оправдание перед самой собой, оправдание, что она приходит сюда не просто, чтобы в очередной раз предаться воспоминаниям, а чтобы продолжать поиски, поскольку просто так тратить время, пока она не нашла свою Принцессу, она не имеет права тратить ни минуты попусту, ведь так? С этой мыслью Рарити закрывает книгу и идёт на выход.
Проходя мимо бокового коридора, сейчас ведущего в Директорию и потому закрытого, а раньше ведшего в основную часть дворца, она вновь не может себя удержать от нахлынувших воспоминаний.
“Ты знаешь, у меня вновь есть несколько свободных часов, так что думаю, я могла бы провести тебе небольшую экскурсию по дворцу, если ты не против”.
“Глупенькая, когда же наконец она поймет, что я никогда не буду против провести ещё хотя бы лишнюю минуту с тобой”, — только и подумала про себя Рарити, вслух соглашаясь на очередное предложение аликорна. Они проходят по тому самому коридору, мимо непоколебимых стражников, многочисленных скульптур, картин, ваз и прочих произведений искусства, сделали перерыв в одной из гостиных с горящим камином, обшитыми бархатом и золотом козетками и небольшим столиком, где Твайлайт угостила спутницу чаем и пирожными, заодно сообщив ей по большому секрету, что Селестия каждый день заказывает в одной из городских кондитерских несколько штучек лично для себя, чем очень рассмешила единорожку.
Они прошли мимо личных покоев каждой из принцесс, и Твайлайт, конечно же, показала свои изнутри, где Ратити наконец не удивлялась, поскольку, как она и ожидала, они представляли из себя по сути небольшую библиотеку. Особенно она заинтересовалась телескопом у окна, на что Твайлайт лишь то ли в шутку, то ли всерьез пригласила её как-нибудь провести у неё ночь.
Наконец, экскурсия окончилась на балконе Главной Башни, как раз аккурат в момент, когда Селестия начала опускать Солнце. Медленно растущие тени от городских зданий, струящийся на легком морозе дым из сотен и тысяч труб, наконец, солнце касается горизонта, и немногочисленные облака окрашиваются в невероятную гамму алого, розового и золотого.
“Рарити”.
Она смотрит на лавандовое очарование, в её глазах блестит закат. Она, видимо, хотела что-то сказать, но лишних слов тут не надо. Их губы молча соприкасаются, и сердце Рарити, кажется, уже вырвалось из груди.
“Я люблю тебя.”
“И я тебя люблю, твое высочество!”
Это сказка. Сказка наяву. Её сказка.
Рарити выходит из здания библиотеки, намереваясь отправиться на трамвае в ещё один отдаленный пригород, дабы там снова осторожно, как она уже хорошо умеет, пораспрашивать местных, не видел ли кто чего, что могло бы продвинуть поиски вперед. Но перед этим короткий взгляд на основную часть дворца. Покои принцесс выгорели полностью, башня рухнула. Солнца не видно, небо в свинцовых тучах. На щеке ещё одна слеза.
Акт I. Боль и Надежда. Глава 4. Кошмар.
Рекомендуемая музыка
https://youtu.be/XGC80iRS7tw
Сказка очень быстро может стать кошмаром, как оказалось.
Рарити старалась не вспоминать те события, хотя помнила их во всех деталях, как бы ни старалась забыть этот ужас. И не только из-за своей не заживающей годами личной раны, просто те события запомнила надолго вся страна.
Пасмурный день, временами заряжает мокрый снег. Самый конец февраля. Весна в этом году явно намечалась ранняя, нег уже почти везде сошел, однако зелень ещё никак себя не проявляла – словом, пейзаж вполне можно было бы спутать с позднеосенним, разве что под ногами не валялись прелые листья.
Рарити стоит на платформе городского вокзала, спрятанным от непогоды снаружи роскошным кованым дебаркадером в модном нынче стиле модерн. Саквояж с ценным грузом – несколькими особо изящными платьями, пошитыми на заказ для одной известнейшей актрисы – уже погружен в багажный вагон.
“Сестра, ну пойдем уже в вагон!” – Свити давно не выглядела настолько возбужденной и нетерпеливой, и Рарити прекрасно её понимала. Собственно, буквально полгода назад поездка в Мэйнхеттен, да ещё и для того, чтобы доставить пошитые ей самой платья знаменитости такого масштаба была для неё пределом мечтаний, сравнимым разве что с приглашением на Галопинг Гала. Но сейчас же…
Паровоз выпустил клубы пара, готовый к отправлению, проводники громко призывали пассажиров поторапливаться, и единорожка, отмахиваясь от постоянно крутившихся в голове тревожны мыслей и не в силах больше терпеть громкие призывы младшей сестры, проследовала с ней на посадку.
Уже тринадцать дней, мучительно долгих тринадцать дней она не видела свою Любовь, и – самое настораживающее – не получала от неё писем. Да, на их последней встрече, которую уже смело можно было называть обычным свиданием, она несколько раз предупреждала Рарити, что ей предстоит некая большая и важная работа, и, возможно, ей на несколько придется уйти в неё с головой, на что единорожка ответила полным пониманием, хоть и выразивши свое мнение, что такие переработки рано или поздно могу и до нервного истощения довести. Лавандовое чудо на это лишь улыбнулось, заверивши, что никогда этого не допустит и, подарив любимой очередной легкий поцелуй, добавила: “просто жди стука в окно”.
Поскольку они встречались уже третий месяц, продолжая хранить это ото всех в тайне, по-прежнему опасаясь возможной реакции общества, хоть с каждым новым свиданием всё больше и больше соглашаясь, что им, в общем-то, на неё уже всё равно, Твайлайт успела ознакомить Рарити со своим личным почтальоном, способным доставить заветный конверт быстрее любого пони-курьера. Единорожка действительно напугалась, когда Совелий впервые постучал клювом в окно её спальни.
Паровоз дал гудок, проводники прошлись вдоль вагона, выгоняя из купе особо засидевшихся провожающих и проверяя, все ли двери закрыты. Рарити смотрела в окно, мимо которого со все большей скоростью проплывали лица провожающих и опоры дебаркадера, а затем легла на полку, стараясь сосредоточиться на монотонном стуке колес и попытаться конец заснуть, что ей не удалось сделать прошлой ночью из-за нарастающего предчувствия чего-то страшного.
“Всё ещё волнуешься? Ох, Рарити, ты же сама рассказывала, что она буквально живет своими книгами, исследованиями и прочими нудными вещами!” – Свити снова попыталась взбодрить сестру, явно не горя желанием гулять по Мэйнхеттену с испорченным настроением. Рарити попыталась в очередной раз оправдаться, что думала совсем о другом, но вызвала у сестры лишь смешок.
“Она права, Рарити, успокойся, возьми себя в копыта — убеждала она сама себя, — ничего не происходит, просто всё будет хорошо!”
С этими мыслями она продолжала себя убеждать и во время прогулки по крупнейшему морскому городу страны, глядя на бесконечный ряд причалов, на лес мачт барков и дымовых труб пароходов, почти каждых несколько минут прибывавших и отправлявшихся в самые дальние уголки планеты. Продолжала, прогуливаясь со свити по магазинам, отдавая заказ и слушая от заказчицы слова невероятной благодарности и похвальбы за столь точное попадание в её замысел. Но даже тогда необъяснимый страх не отпускал её до конца. А потом…
Утро. Часы в холле этажа отеля, равно как и небольшие карманные часы, подаренные рарити отцом, точно показывали, что уже должно было быть утро. Но едва ли можно было назвать утром ночной мрак за окном. Первую мысль, а скорее призрак надежды, высказанный Свити, что часы просто одновременно вышли из строя, очень быстро померкнул, когда в соседних номерах, да и на улице тоже, начала нарастать паника, быстро перешедшая в массовую истерию. Поначалу пони пытались успокоить друг друга, выдвигая самые разные лица, какой-то жандарм заявил, что, по его сведениям, принцесса Селестия просто заболела, но с каждым часом паника нарастала, переходя в форменную массовую истерию.
К “вечеру” первого дня пришли более-менее достоверные новости из столицы: во дворце был страшной силы пожар, принцессы признаны пропавшими без вести, новые власти уже начали срочный поиск сильнейших единорогов города и страны для возврата контроля над управлением светилами. Конец света, во всяком случае, света в прямом смысле слова, продлился три дня. Эти три дня в памяти единорожки смешались и покрылись туманом, но теперь не сладким, как, впрочем, и не горьким – нет, выжигающим душу. С самого начала она уже точно знала, что там, в Кантерлоте, в королевском дворце на набережной, произошло что-то, что-то ужасное и страшное. С Принцессами. С Ней.
Помнит лишь, как она сидела на кровати, пытаясь успокоить до полусмерти напуганную сестру, как на второй день выбралась наружу, чтобы купить немного еды – надо отдать должное жандармерии и местным властям в целом, которые к тому времени сумели навести относительный порядок на улицах города.
Ну а на третий день был великий всенародный праздник, когда солнце, наконец, вновь подняли. В тот же день стало известно, что в сгоревшем практически полностью дворце нашли тела четырнадцати гвардейцев – включая их капитана – и трёх из четырех принцесс. Селестии, Луны и Каденз больше не было. Вот теперь точно конец света, ведь да? Столп Эквестрии, то, что казалось непоколебимым, вечным, рухнуло в один день.
И тут произошло то, что впоследствии больше всего выводило из себя Рарити: оказалось, что после трех дней без солнечного света, проведенных в ужасе и страхе за свою жизнь, большинству пони гибель принцесс не казалась такой уж трагедией. Более того, ещё не успели остыть руины дворца, а многочисленные дворяне, депутаты, чиновники, офицеры регулярной армии и появившееся на волне смуты словно грибы после дождя авантюристы и проходимцы всех мастей начали делить власть. Привело это всё в итоге к полноценной гражданской войне, в которую не преминули вмешаться драконы и грифоны, и лишь по прошествии года удалось сформировать какое-никакое единое правительство, названное впоследствии директорией. В ходе всех этих событий семья единорожки оказалась на грани полного разорения, к тому же отец попытался было поучаствовать в политических игрищах, поставив на проигравшую сторону. В итоге их небольшой, но красивый и уютный особняк в Кантерлоте пришлось продать и переехать с остатками мануфактуры в Мэйнхеттен – не без помощи той самой актрисы.
Что же до самой гибели трёх принцесс и бесследного исчезновения четвертой, то здесь официальное расследование длилось долго, и в конце концов установило, что произошел “несчастный случай неизвестного характера”. Твайлайт официально была признана погибшей, а её тело – полностью сгоревшим, поскольку от её личных покоев не осталось даже стен.
Естественно, общественность такое лаконичное объяснение крупнейшей трагедии в истории страны не могло удовлетворить, и по Кантерлоту начали ходить самые невероятные и абсурдные теории заговора, в большинстве, впрочем, крутившиеся так или иначе вокруг одной пони, пропавшей Принцессы знаний и магии. И ведь каждый такой сплетник ссылаться на своего брата-соседа-тещу-сослуживца, который лично всё это видел, будучи слугой-дворецким-гвардейцем во дворце в ту ночь. Так, одни говорили, что она не протяжении нескольких лет проводила для старших принцесс самые страшные опыты с тёмной магией и запрещенными заклинаниями в подвалах дворца, и что за эти дела ей и даровали крылья и корону. Другие же отвечали им, что всё куда страшнее, что Твайлайт на самом деле внебрачная дочь Селестии, а то и вовсе древний демон, обманом вошедший в доверие принцесс лишь с целью их уничтожить. Третьи рассказывали, что всё куда проще, и молодая принцесса просто не выдержала груза ответственности, и в порыве очередной истерики просто уничтожила дворец и всех, кто там был. Услышав однажды последнюю версию от одной наглой пони в трамвае, Рарити не сдержалась и лягнула её что есть силы.
Впрочем, были среди версий и более прозаические, ведь одно из главных правил любого расследования — “Ищи, кому выгодно” – вполне могло быть применимо и в этом случае. Другими словами, в королевстве произошел классический переворот. С другой стороны, и у этой теории было свое слабое место: кто и как мог бы справиться сразу с четырьмя аликорнами, каждый из которых сильнее любого единорога в разы?
Так или иначе, время шло, народ успокоился, интерес к теме пропадал, и в конце концов почти все согласились с тем, что четвертая принцесса, вне зависимости от причастности её к трагедии, мертва.
Но не Рарити. Ведь у неё было кое-что, чего не было ни у сплетников в трамваях, ни у властей. Её второе доказательство. Она обнаружила его по возвращении из Мэйнхеттена из той самой поездки подсунутым снаружи под раму окна – можно только догадываться, каких усилий это стоило бедной сове.
Дорогая!
Прежде всего, я хочу извиниться, извиниться за то, так долго не давала о себе знать. Я могла бы сказать, что снова занята, занята весь день, не считая нескольких часов сна, и я бы не соврала бы, но... Но на самом деле, есть ещё кое-что, что уничтожает мою душу, и об я не могу высказаться никому, кроме других принцесс, даже своим родителям. Но я не могу больше так, я должна признаться в этом хоть кому-то. А кому, если не тебе?
Это моя вина.
Я подвела всех — принцесс, всю страну, и даже тебя и твою семью... Мне не может быть за это прощения. Но я исправлю, я все исправлю, Рарити. Даже в это письме я не могу объяснять ничего, да и не думаю, что ты бы поняла что-то, а если рассказывать подробнее, то это заняло бы страниц пятьдесят, как минимум. И теперь мне снова придётся пропасть, пропасть для всего мира, даже для тебя. Пропасть, чтобы всё исправить. Я должна всё исправить, я обязана. Я обещаю это принцессам, стране и тебе, что всё исправлю! И ещё также обещаю, что после этого я встречусь с тобой снова. Я ведь уже пообещала тебе это, верно? Тогда, на балу, ты же помнишь?
Всегда твоя,
Твайлайт.
Ps: как думаешь, как знаток моды, мне пойдет нежно-голубое с золотистым? Думаю, можем обсудить это при очной встрече!
Эти выведенные идеальным почерком сиреневыми чернилами строчки рарити давно выучила наизусть. Сколько слёз она пролила над ним в тот день, и сколько во все последующие, перечитывая его снова и снова. Боль, боль и осознание. Останься она тогда в Кантерлоте, получи она это письмо вовремя, тогда... Теперь уже никто никогда не узнает, что было бы тогда. Но по крайней мере, она бы точно что-то сделала бы, она бы попыталась прорваться во дворец любыми способами, даже если бы сама Твайлайт этого не захотела, она была бы рядом с Ней, или хотя бы просто ближе к Ней.
Рарити найдет её, хотя бы для того, чтобы помочь ей исполнить своё обещание. И чтобы не имела в виду Твайлайт, Рарити не считала – она знала, что Твайлайт ни в чем не виновата.
Именно тогда Рарити и решила начать свои поиски длиною в уже почти что семь лет, поиски, которые заставили её покинуть семью, объехать всю страну и ближнее зарубежье, чтобы в конце вернуться в Кантерлот, город своего счастья и своих же кошмаров. И тогда же и появился её девиз на каждый день: «Найду!»
“Найд…” Что такое?!
Рарити крайне редко встречала гостей, и тем более столь рано утром, и особенно, если она впервые видела эту пони.
“Привет, подруга! Я просто хотела пригласить тебя и весь наш этаж на вечеринку сегодня вечером в честь моего переезда сюда!” – выпалила истерически-радостным голосом розовая кудрявая голова из-за полуоткрытой входной двери, которая, между прочим, вроде как была заперта.
Рарити не успела и рта открыть, как земнопони смущенно, но очень быстро начала оправдываться.
“Ой, я… наверное, нужно было постучаться, да? Прости, что так внезапно, но мне нужно успеть оповестить ещё пять квартир, а также испечь торт, купить хлопушки и ещё кучу всего. В общем, до встречи вечером!” – и дверь закрылась.
"Кто это вообще был?"
Акт II. Связанные судьбой. Глава 5. Призраки дворца.
Рекомендуемая музыка: https://www.youtube.com/watch?v=XGC80iRS7tw&t=963s
* — дословно "участок" на беларусском.
«И ты что, действительно ни разу не ходила туда? Это же невероятно интересно, таинственно и так интригующе, словно в детективной драме!»
Эпплджек не знала, как вежливо уйти выйти из положения, в котором она оказалась, неосмотрительно рассказав своей новой соседке, этому ходячему розовому сгустку энергии и радости, о душевных страданиях Рарити и её регулярных посещениях сгоревших руин на набережной. Хотя и понять её можно, ведь Пинки Пай, если уж захотела что-то узнать, то выпытает это из кого угодно. Поэтому, увидев, в каком подавленном состоянии на её вечеринку пришла – хотя, честнее будет сказать, была чуть ли не силой притащена Пинки – та необычайно красивая белая единорожка из квартиры через две двери от её, и как на всё её шутки и развлечения она не реагировала ничем, кроме самой фальшивой из всех улыбок, что Пинки когда-либо видела, земнопони твёрдо решила, что выяснит стоящую за этим историю. А поскольку сама единорожка быстро покинула вечеринку, сославшись на раннее начало рабочего дня, то единственной «жертвой» её тщательного допроса стала Эпплджек.
«Да, Пинки, я действительно там ни разу не бывала. Просто иногда есть ситуации, когда пони лучше побыть в одиночестве. Поверь, ты действительно не представляешь, насколько много для неё значат эти обгоревшие стены»
Ушки Пинки немного поникли, и её голос впервые за всё время знакомства с Эпплджек как будто бы стал серьезным и даже немного печальным.
«Да, твой рассказ о ней – самый грустный из всех историй, что я слышала на своих вечеринках, это словно сказка, только неправильная, злая… Нооо! – секундная пауза, и на лице Пинки появляется улыбка, а в голосе появляются нотки озорства, — Я ведь и не говорила, что нам стоит сходить туда вместе с ней!»
«А зачем мне… Стоп, нам? Ты что, всерьез хочешь, чтобы мы пошли туда с тобой вдвоем? – голос оранжевой земнопони не выражал ни капли энтузиазма, — Пинки, это просто глупо, бессмысленно и просто опасно! Ты что, проблем с городской стражей захотела?»
Пинки лишь ухмыльнулась, ни капли не смутившись ответу и явно настроенная добиться своего.
«Сколько раз там Рарити бывала, ты говоришь? И её ни разу не поймали! А может, ты боишься не стражи?» — улыбнувшись во всю мордочку и откровенно дразнящим тоном затянула Пинки.
«Я не боюсь, — сразу парировала Эпплджек и сразу добавила, — я просто не хочу провести ночь в пастарунке*. И потом, на кого ты намекаешь?»
Пинки улыбнулась ещё сильнее, видя, что её уловка срабатывает.
«Ну как кого? Кто обитает в старых сгоревших дворцах, особенно дворцах, где погибли пони, и особенно, если это были сами принцессы?» — розовогривая будущая кондитерша постаралась придать заговорщицкий тон голосу.
«И кого же? Эй!» — Эпплджек не заметила, когда Пинки успела зажечь свечу и дотянуться до выключателя, погрузив комнату в полумрак.
«Тех, кто приходит из теениии! Моя бабушка часто рассказывала мне о них, да и я сама видела однажды настоящее привидение у нас на ферме, что бы там не говорила Мод, я знаю, что видела!» — конец фразы она проговорила в своей обычной манере скороговоркой, чем сразу сбила появившуюся было мистическую атмосферу в помещении.
«Хах, а я-то думала! Привидений, Пинки, я не боюсь тем более!» — Эпплджек наигранно усмехнулась, хотя где-то в глубине души вполне допускала правоту слов новой подруги.
— «Значит, ты согласна сходить со мной во дворец завтра вечером, да? Урааа!»
— «И снова, Пинки, я такого не говорила! Мне есть, чем заняться после работы, и лазать по охраняемым руинам точно не входит в эти планы!»
— «Агааа, — тон Пинки стал уже откровенно провоцирующим, — значит, ты всё-таки боишься!»
— «Да не боюсь я! Мы, Эпплы, не робкого десятка!» — рыжая земнопони действительно считала обвинение в трусости серьезным оскорблением, учитывая богатую историю борьбы её семьи с хищниками, приходившими порой из растущей сразу за их фермой дремучей пущи.
— «Тогда пошли!» — розовогривая земнопони поняла, что уже добилась своего.
— «Да не пойду я никуда, какая глупость!»
«До сих пор не могу поверить, что я позволила тебе уговорить меня на это!»
Эпплджек с Пинки стояли напротив мрачной, местами погнутой, но в целом сохранившей свои красоту и, что важно, прочность решетки изящного дворцового забора в стиле рококо. Пробовать его перелезть, цепляясь копытами за мокрые прутья, когда в любой момент из-за угла мог появиться очередной патруль, было самой глупой идеей, как представлялось работнице консервной фабрики, и это давало ей надежду, что сейчас они развернутся и просто пойдут домой, но непредсказуемый характер её новой подруги вновь явил себя во всей красе – она с сосредоточенным видом медленно шла вдоль забора, будто бы… принюхиваясь? Или, скорее прислушиваясь?
«Пинки, я правда не думаю, что тут есть бре…»
«Ура, есть! Он здесь!» — Эпплджек не успела договорить, как Пинки вдруг радостно запрыгала, остановившись возле одной из секций забора. В ответ на изумленно-вопрошающий взгляд подруги она лишь легонько толкнула копытами решетку, и она легко приподнялась, оказавшись закрепленной лишь сверху. Тем не менее, Эпплджек понимала, что Пинки никак не могла заметить этого, находясь по эту сторону.
— «Ты что, уже бывала здесь раньше?»
— «Конечно же нет, я же тебе рассказывала, как я провела всё детство…»
— «Нет, нет, Пинки, поверь, я прекрасно помню твою историю, пересказ будет излишним, — Эпплджек вовремя парировала угрозу получасового эмоционального рассказа, который она слышала уже раза три за этих два дня, — Я просто не понимаю, как ты узнала, что проход именно тут? На вид эта решетка ничем не отличается от соседних!»
— «О, я и сама не знала! Я просто чувствую такие вещи!» — уже с той стороны забора ответило розовое безумие, как мысленно начала называть подругу Эпплджек, которой не оставалось теперь ничего, кроме как последовать за Пинки к мрачному, обгоревшему и – теперь она уже призналась в этом самой себе – пугавшему её дворцу.
— «Какое странное место! Раньше здесь, должно быть, было столько веселья и смеха, а теперь лишь тишина и …»
— «Шшшш! Пинки! Стражники могут быть прямо за стеной!» — Эпплджек на всякий случай напомнила подруге, хотя на самом деле, в этот раз в подобных замечаниях не было никакой необходимости, поскольку впервые за все время их недолгого знакомства розовогривая земнопони говорила тихим и невеселым голосом. И было, из-за чего.
Выгоревший бальный зал в сумеречном свете, пробивавшимся через забитые досками окна, производил гнетущее впечатление. Каждая сохранившаяся деталь словно бы рассказывала историю, взывая к жизни образы празднества давно минувших дней. Эпплджек, разумеется, никогда не бывала на балах, но достаточно читала о них, а также слышала, и прежде всего, конечно же, от белой и вечно печальной единорожки из соседней квартиры. Насколько же сильной должна быть её душевная боль, что заставляет её приходить сюда снова и снова! Находиться здесь было просто невыносимо тоскливо.
— «Ладно, Пинки, здесь нам делать нечего. Пошли, снаружи сейчас совсем стемнеет, а спичек я не брала... Эм, Пинки?» — Эпплджек с тревогой наблюдала за подругой, замершей как вкопанная посреди зала и напряженно смотревшей на стену с фресками.
— «Там кто-то есть» — наконец сказала Пинки голосом, от которого у рыжей земнопони сразу встала дыбом шерстка.
— «Сейчас не лучшее время для шуток, мне кажется!» — попытавшись сохранять самообладание ответила Эпплджек, хотя сама понимала, что Пинки не шутит, и более того, действительно напугана.
Если Пинки и хотела что-то ответить подруге, то сделать этого не успела, поскольку в следующее мгновение они обе заметили, как буквально из стены зала, аккурат под местом, где некогда висел герб, появился черный призрачный силуэт.
«Бежим!» — Эпплджек первой сумела преодолеть оцепенение, вызванное явившемся кошмаром, и, схватив копытом подругу, бросилась в сторону импровизированного выхода, однако черный силуэт к её неописуемому ужасу внезапно раскрыл крылья и за мгновение пролетел через половину зала, приземлившись прямо перед двумя обезумевшими от страха земнопони.
«Куда собрались, гражданки?» — прежде чем Эпплджек успела хоть как-то среагировать, заявил командным тоном пегасий силуэт, оказавшийся не таким уж и призрачным.
Акт II. Связанные судьбой. Глава 6. Стол государственной важности
Рекомендуемая фоновая музыка: https://www.youtube.com/watch?v=MNnGdMUXlBc
«Я думала, что вы – призрак самой принцессы Луны! Ведь я знаю, что она точно всё ещё живет где-то тут, я её почувствовала с самого начала!А это были вы, из потайной двери принцесс! Это так таинственно!» — Пинки, моментом оправившись от шока, тараторила без перерыва всё время, пока голубая пегаска с крайне приметной радужной гривой вела их с Эпплджек по когда-то прекрасным коридорам в обитаемое крыло Директории.
«Хех, я заметила вас ещё когда вы пролезали через забор. Не знаю, что там насчет призраков, лично я не встречала ни одного за всё время службы здесь, но поверь, уж лучше бы вы наткнулись на них, чем на меня!» — окончание фразы стражница произнесла с нескрываемым удовольствием и даже хвастовством., однако тут же добавила: «Хотя, всё же, лучше уж я, чем кто-то другой из стражи.»
Эпплджек шла молча, не зная, на кого она сейчас больше злилась – на стражницу, напугавшую её до полусмерти, на Пинки, затеявшую всё это, или же на саму себя, согласившуюся на такую авантюру чисто «на слабо». И теперь ей в лучшем случае светила ночь в пастарунке, а там и уволить с работы вполне могут.
«Вы же нас не арестуете просто за то, что мы проникли во внутрь?» — наконец с надеждой спросила она, — и да, как к вам обращаться?»
На мордочке пегаски появилась едва заметная ухмылка.
«Сержант стражи Директории Рэйнбоу Дэш к вашим услугам! Вообще то, за это я как раз и могла бы вас задержать. Но… — пегаска выдержала паузу для пущей театральности — Но у меня есть к вам предложение, скажем так!»
Эпплджек на мгновение обрадовалась, но тут же огорчилась, поскольку сразу же прикинула в голове, что на решение вопроса придется, вероятно, выложить все имеющиеся сбережения.
— «И-и-и, что ж это за предложение?»
— «Сейчас на месте сами увидите!»
— «Ооо, вы готовите нам сюрприз! А можно, вы дадите подсказку, а я угадаю, что это?» — внезапно ворвалась в разговор Пинки, окончательно вернувшаяся в свое обычное состояние легкого веселого безумия, чем вызвала у рыжей подруги лишь тяжелый вздох.
Они прошли ещё несколько коридоров и лестниц, прежде чем пришли наконец в некое помещение, ранее бывшее, судя по сохранившемся элементам интерьера, одной из спален, предназначенной для гостей принцесс, ну а ныне служившей кладовой. Работница фабрики с увлечением рассматривала комнату, заставленную роскошными и покрытыми толстым слоем пыли и паутиной зеркалами, канделябрами, стульями, вазами и…
«Вот оно, мое предложение!» — негромко, почти шепотом, но достаточно уверенно заявила Рэйнбоу, показывая копытом на массивный и явно очень старый деревянный стол в углу помещения.
В который раз за день Эпплджек была удивлена.
«Ооо, это стол! Наверное, стол одной из принцесс, да?» — Пинки тут же бросилась к нему, но была сразу же остановлена пегаской.
«Тсс! Нас не должны тут услышать! И откуда ты узнала? Впрочем, неважно, — Рэйнбоу стала действительно серьезной, — сразу к делу: этот стол очень важен для меня… По некоторым причинам, — тут пегаска явно задумалась, стоит ли рассказать больше, — и в общем, мне очень нужно доставить его в одно место, но в одиночку перетащить его не под силу никому, даже мне, а доверять страже в этом вопросе я не могу, опять же, по своим причинам. Поэтому, собственно, я предлагаю вам помочь мне вынести его отсюда и до улицы, а там уж я сама как-нибудь.»
«Так, погодь, то есть вы предлагаете нам помочь вам украсть дворцовую мебель, я правильно поняла?» — Эпплджек решила во что бы то ни стало выжать хотя бы ещё крупицу информации из стражницы.
«Так, не украсть, а просто вынести! – запротестовала пегаска. – То, что я не могу попросить о помощи коллег, вовсе не означает того, что у меня нету одобрения сверху на это. – стражница помедлила ещё пару мгновений, но всё же продолжила, — Ладно, скажу прямо: это – вопрос государственной важности, имеющий прямое отношение к событиям семилетней давности. И я просто обязана в силу своего служебного долга вынести его отсюда, а для меня долг всегда был, есть и будет превыше всего!» — с нескрываемой гордостью закончила Рэйнбоу.
Эпплджек стояла и пыталась осознать всю абсурдность происходящего. Она, честная и работящая пони, далекая от всяких приключений, тихо живущая себе в столице, вдруг в один момент позволяет себя втянуть в поход к сгоревшим руинам дворца, лишь чтобы нарваться там на привидение, оказавшееся вполне живой стражницей, предлагающей ей теперь в обмен на избавление от неприятностей помочь вынести, хотя, конечно же, на самом деле выкрасть огромный старинный стол, потому что это вопрос государственной важности.
Зато для Пинки заявление Рэйнбоу стало словно глотком свежего воздуха.
«Ооо, это звучит ооочень зловееееще и так интригующееее! Государственные тайны, заговоры, тайна убийства трёх принцесс…»
— «Стоп! Но этого-то ты точно не могла знать! – Рэйнбоу взлетела под потолок, угрожающе зависнув прямо над Пинки, — Уж не шпионишь ли ты для грифонов, а? Откуда у тебя такие сведения?»
Пинки нисколько не испугалась, словно бы воспринимая всё происходящее как очередной веселый спектакль – по крайней мере, как показалось Эпплджек.
«Да я всегда знала, что Её Высочество Твайлайт Спаркл жива! Я чувствую здесь духи принцесс Луны, Селестии и Каденз, но не Твайлайт, она точно жива!» — буквально за одну секунду выпалила Пинки.
Такого ответа пегаска явно не ожидала, но прежде, чем она смогла высказать свое мнение по этому поводу, вмешалась Эпплджек.
«Как ни странно мне самой это говорить, вы можете ей верить, сержант! Я сама успела убедиться за сегодня в том, что у Пинки есть… скажем, некоторые способности, — и, убедившись, что Рэйнбоу по крайней мере сделала вид, что поверила, добавила, — И да, так что же, выходит, принцесса Твайлайт действительно жива, а остальные не просто погибли, а были убиты?»
— «Эх, ладно, сама виновата, — пегаска явно не планировала рассказывать так много, по крайней мере сейчас, — Но с другой стороны, раз уж вы здесь… В общем, да, у меня есть все основания утверждать, что так и есть. И этот стол, кстати, едва ли не единственное, что может помочь найти её. И ещё, называй меня просто Рейнбоу. Честно сказать, терпеть не могу эти формальности.»
«Ура, я права, я снова права!» – Пинки буквально запрыгала по комнате, за что тут же получила очередное «тсссс!» от стражницы. Впрочем, тут же ушки розовой земнопони поникли: «То есть… Жаль, конечно, что Селестии, Луны и Каденз нет здесь, чтобы порадоваться вместе с нами…»
Теперь настала очередь Эпплджек изъявлять любопытство, причем на грани с откровенной наглостью.
«Сер… Рэйнбоу, что-ж, раз уж мы теперь работаем вместе, я хотела бы узнать, что именно ты имеешь в виду под вескими основаниями?»
Рэйнбоу вновь заколебалась, но всё же ответила: «Ну, если вкратце, я была тогда здесь сама».
— «Оу, даже так?»
— «слышала что-нибудь про королевский летный отряд пегасов? Я тогда была в нём новобранцем, как самая успешная выпускница академии полетов в Клаудсдейле!» — даже здесь пегаска не упустила возможности проявить немного хвастовства.
Эпплджек же испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она представляла, какова будет реакция её подруга в случае, если Рэйнбоу права, и Твайлайт жива, и будет найдена, но… Но пока она всё ещё знает слишком мало. И тут же жуткая мысль: а что, если слухи не врали, и Твайлайт действительно виновата во всем произошедшем? Узнать это нужно было прямо сейчас.
«Но ведь аликорны – самые могущественные существа в нашем мире! Их не может убить никто и ничто, разве что кроме… эмм, другого али…»
«НЕТ! – теперь Рэйнбоу сама перешла на крик, — Даже не говори этого! Её высочество Принцесса Твайлайт сделала всё, что могла, чтобы спасти всех – принцесс, страну, всех нас! Ни ты, ни другие любители сплетен не были там в ту ночь, в отличие от меня!»
Эпплджек смущенно опустила голову, осознав, что явно задела стражницу, что называется, за живое, а Рэйнбоу, немного успокоившись, продолжила: «Извини за грубость, просто, знаешь, это нелегко, годами слушать эти слухи и домыслы, когда никто не знает, что вообще произошло, и благодаря кому они вообще сейчас спокойно живут! А я не могу никому этого рассказать. И вам я и так уже рассказала слишком много! – заметив виноватую реакцию земнопони, пегаска решила наконец менять тему, — И вообще, если забыли, вы всё ещё в статусе нарушительниц, и я всё ещё могу вас арестовать! Стол разговорами не унести, так что за работу!»
Акт II. Связанные судьбой. Глава 7. Таинственный друг.
рекомендуемая музыка: https://www.youtube.com/watch?v=f_FSWEg9Wgk
Если бы кто-нибудь этим вечером вдруг оказался на территории бывшего дворцового сада с его дальней части, упиравшейся стену библиотеки, он бы мог с удивлением наблюдать, как в полной темноте открывается словно как будто кусок фасада, на деле являвшийся небольшой потайной дверцей, из которой вышли три пони, две из которых волокли что-то очень большое и явно тяжелое, а третья шла впереди них, периодически останавливаясь и словно бы прислушиваясь к чему-то. Однако, конечно же, в это время там никого не было, даже стражников, и Рэйнбоу это прекрасно знала, как знала и то, что времени у них есть не больше трёх минут – примерно столько должно было занять у стражи, чтобы разобраться с небольшим переполохом, вызванным неизвестно откуда взявшимся слухом, что в заброшенном бальном зале орудует призрак одной из принцесс. Несмотря на кажущуюся абсурдность ситуации, небесного цвета пегаска прекрасно знала, что именно такой предлог может заставить оставить свой пост даже охрану ворот. А дальше уже дело техники, что называется.
«А тебе повезло, что тебе попалась именно я, уж за детство и юность пришлось натаскаться ведер и телег на нашей ферме!» — Эпплджек только теперь осознала, что Рэйнбоу нисколько не преувеличивала, когда рассказывала, что одной пони его не унести – вот, что значит дуб, обшитый панелями из красного дерева. Даже вдвоем они еле тащили его, а Пинки, прямо сказать, не самая физически крепкая пони, тут явно не смогла бы как-то помочь, да и к тому же она, учитывая её необъяснимую способность предчувствовать, осуществляла теперь не менее важную работу в части разведки обстановки на их пути.
Уже миновав ворота и на одном дыхании преодолев наискосок площадь, скрывшись за ближайшим углом, Рэйнбоу всё ещё опасалась, что их могли заметить, но тем не менее, хотя бы несколько секунд передышки им были просто необходимы. Пользуясь моментом, бывшая фермерша решила вновь попытаться получить ответы на продолжавшие накапливаться вопросы.
- «Так всё-таки, может теперь наконец расскажешь, почему ты не доверяешь страже?»
— «Да потому что стража подчиняется Директории!» — Рэйнбоу отвечала всё ещё с выраженной неохотой.
— «Эмм, да, я знаю это! И? Разве Директория не должна быть в первую очередь заинтересованной в том, чтобы наконец разобраться со всем этим?»
— «Хах, смеешься? Эта кучка дорвавшихся до власти бюрократов и проходимцев, которых к тому же никто не выбирал, больше всех на свете не хочет, чтобы Принцесса Твайлайт, законная правительница Эквестрии, оказалась жива!»
— «Тебе не кажется, что ты слишком категорична насчет их? Я слышала, там в качестве депутата заседает один из дальних родственников семьи Эппл из Эпплу…»
— «Твой родственник может и талантливый пони, как и многие другие их них, но вместе у них получается лишь бардак и хаос. Разве тебе не кажется странным, что вот уже семь лет как они заседают в полуразрушенном дворце? Всё это время они не могут договориться о финансировании ремонта! А что насчёт управления светилами? Каждую неделю меняют время восхода и заката! И это ещё не говоря о том, что погода теперь по сути пущена на самотек и…»
— «Да, пожалуй, ты права, как-то слишком много бардака в стране теперь…» — Эпплджек точно не хотела переводить разговор в политические дебаты, хотя сама про себя подметила, что в словах стражницы был смысл. Но резкий тонкий голос вновь не дал ей возможности получить ответы.
«Извините, что прерываю вас, но вот-вот кто-то пройдет мимо!» — и действительно, не успели Рэйнбоу с Эпплджек отреагировать на предупреждение Пинки, как из-за угла дома напротив быстрым шагом вышел одинокий пони в черной шляпе, плаще и с шарфом на шее, и, пройдя мимо троицы со столом, похоже, даже не заметив их, удалился в сторону моста.
«Фууу-уух! Не хватились ещё, значит. Так, отдохнули и хватит, нам ещё буквально пару перекрестков осталось до вокзала, а там уж я возьму повозку и дальше сама!» — пегаска вновь демонстрировала, что не намерена посвящать своих новых знакомых в свои дела, и Эпплджек это не устраивало.
«Извини, конечно, сахарок, за навязчивость, но, как ты сама уже сегодня подметила, мы уже в одной команде, и я уже знаю достаточно много, чтобы знать всё!» — сразу же сказала она, как только они добрались до означенного места.
Рэйнбоу явно попыталась было что-то возразить, но земнопони продолжила:
— «Нам с Пинки ты точно можешь доверять больше, чем случайному извозчику. К тому же, у меня есть свои причины помочь найти Принцессу Твайлайт, если она действительно жива и ни в чем не виновата! Это буквально вопрос всей жизни для одной моей знакомой пони, если уж на то пошло.»
— «Я полностью согласна, и я тоже хочу помочь найти Принцессу Твайлайт! – заявила вдруг Пинки скороговоркой, но неожиданно серьезным тоном, — Это же как настоящий детективный роман, а в детективах тайна всегда оказывается раскрыта! А ещё, Принцесса Луна сказала мне, что тоже хочет, чтобы мы с Эпплджек присоединились к тебе!»
«Верно, подруга! И вместе мы… Стоп, ЧТО?!»
Эпплджек обрывается на полуслове, вместе с Рэйнбоу с шоком глядя на розовогривую земнопони. Пинки же явно не вполне понимала, чем вызвана такая реакция на её заявление.
«Ещё раз, на всякий случай. Ты только что сказала, что Принцесса Луна хочет, чтобы ты нашла Твайлайт?»
Конечно, Рэйнбоу уже успела убедиться в наличии у Пинки особых талантов, но тем не менее, ещё и общение с мертвыми?
«Нет, ты не поняла, суть в том, что мы должны найти её, вместе!» — в голосе Пинки прозвучал даже небольшой упрёк.
«Пинки, это мы как раз поняли, — Эпплджек решила спасать ситуацию, параллельно опасаясь, что её новая подруга всё-таки, мягко выражаясь, слишком странная, — но мы не поняли, как ты узнала это от принцессы Луны?»
«Ну, я же говорила вам, там, во дворце, что чувствовала её. А пока ты возилась со столом, а Рэйнбоу готовилась отвлекать стражников, я увидела её. Она оказалась совсем не страшной, и была с нами там всего несколько мгновений, успев сказать лишь то, что я уже сказала вам! Хотя, ах да, точно, ещё она говорила что-то про «опасайтесь жёлтых глаз!» — последние слова Пинки пыталась произнести пугающим голосом.
Эпплджек не знала, что сказать. Снова. В отличие от Рэйнбоу.
«Жёлтые глаза, говоришь?» — тон пегаски сделался собранным, но было также видно, что она не на шутку была напугана этим посланием с того света – а теперь она не сомневалась, что это было именно оно.
«Пойдем со мной. Думаю, есть кое-кто, кто захочет с вами встретиться», — ровным холодным голосом сказала Рэйнбоу.
Рыжая земнопони, всё ещё пребывавшая в замешательстве от разворачивавшейся сцены, не успела выразить свою радость столь внезапной перемене в позиции стражницы, как та продолжила: «Но сразу предупреждаю – вы удивитесь тому, кого увидите. Но он – мой лучший друг из оставшихся, и если что, — Рэйнбоу запнулась, выбирая слова, — в общем, я буду на его стороне.»
Повозка, запряженная двумя пони и загруженная ещё одной, сидевшей на огромном дубовом столе, остановилась напротив небольшого готического вида особнячка на самом выезде из города. По пути Рэйнбоу успела вкратце рассказать новоявленным подругам – теперь она уже могла их так называть – о том, как спасла своего таинственного друга в ту самую ночь по личному поручению принцессы Твайлайт.
«Я была тогда во дворце одна из всего нашего отряда, меня как новобранца вызвали, чтобы занести какие-то документы в канцелярию. И уже выходя, в коридоре, шедшим из библиотеки, я случайно и столкнулась с ней. Она явно очень спешила и чего-то опасалась, настолько, что, увидев меня, сразу же без объяснений попросила меня перевезти Спайка в условленное место на другом конце города, что я, конечно же, и сделала, несмотря на его яростные протесты. Мы прождали Твайлайт весь вечер и всю ночь, но она так и не пришла, а уже наутро мы увидели то же, что и все. Долгая ночь, тлеющие руины… Впрочем, пусть лучше он сам расскажет вам всё подробнее, если конечно посчитает нужным!»
У Эпплджек, выслушавшей вместе с Пинки рассказ пегаски на одном дыхании, крутилось с десяток вопросов в голове, но в итоге она лишь отметила вслух, что Спайк – очень странное имя для пони.
«Хех, увидишь – поймешь!» — с интригующей улыбкой на мордочке ответила Рэйнбоу.
И теперь земнопони действительно поняла, как поняла и смысл предупреждения стражницы насчёт удивления. С крыльца особнячка навстречу им вышел дракон.
Самый настоящий дракон, сиреневатого цвета шкуры с зеленым гребнем и небольшими крыльями. Правда, явно очень молодой, поскольку ростом не дотягивал ей и до подбородка, а его шею украшал вязаный шерстяной шарфик. Эпплджек никогда не видела настоящего дракона живьем, её представления об этой расе были типичны для обычного жителя центральных регионов Эквестрии и основаны на многочисленных историях о героических пони, сражавшихся с ними за сокровища в горных пещерах, да слухах от брата мужа сестры, который с помощью вил и факела в одиночку спас своё стадо баранов от стаи драконов в прошлом месяце. Она даже никогда не задумывалась, что драконы тоже бывают совсем юными. А уж в Кантерлоте драконов и вовсе не считают за разумных существ.
«Ух ты, это же… дракон, да? Ты тоже видишь его?» — Пинки шепотом спросила подругу, едва сдерживая эмоции – правда, Эпплджек так и не поняла, какие именно. Между тем Рэйнбоу успела кратко о чем-то переговорить с дракончиком, очевидно заверив его, что этим двум кобылкам можно доверять.
«Пинки, Эпплджек, знакомьтесь: Спайк, самый умный и верный дракон в Эквестрии! А ещё мой лучший друг вот уже как семь лет, а также друг и личный помощник принцессы Твайлайт! Спайк, знакомься: Пинки и Эпплджек, две самые отважные земнопони в Кантерлоте… и мои новые подруги!» — отрапортовала Рэйнбоу.
«Друзья Рэйнбоу – мои друзья! Так что приветствую вас в нашем скромном жилище!» — едва успел закончить фразу Спайк, как тут же оказался чуть не затоптанным налетевшим на него визжащим от восторга розовым вихрем.
Эпплджек лишь облегченно выдохнула – по крайней мере, знакомство прошло успешно.
Акт II. Связанные судьбой. Глава 4. Открытие.
Рекомендуемая музыка: https://www.youtube.com/watch?v=qInpTzddyeE
«Это он. Точно он, никаких сомнений!»
Обменявшись приветствиями и затащивши стол внутрь дома, три пони и один дракон наконец получили возможность спокойно и подробно рассмотреть его при свете керосиновой лампы. но окончательное заключение по итогам мог вынести только Спайк, поскольку именно он и подсказал Рэйнбоу, что единственная вещь, которая – теоретически, конечно – могла бы хоть как-то помочь прояснить судьбу Твайлайт, а заодно и пролить свет на причину той страшной трагедии, и которая при этом – опять же, теоретически – могла бы уцелеть и до их пор храниться где-то в недрах дворца – это рабочий стол принцессы из библиотеки. И сейчас впервые за последних долгих семь лет у него появилась надежда – но вместе с очередным приступом обжигающих воспоминаний.
«Сколько же сотен книг я принёс ей, пока она работала за этим столом? Наверное, не меньше тысячи!» — наконец, утерев слезу, дракончик начал свой рассказ, которого, хоть и не подавая виду, уже давно ждали Эпплджек с Пинки, пока Рэйнбоу удалилась под предлогом заварки чая.
«Когда Твайлайт по приглашению Их Высочеств принцесс Селестии и Луны переехала жить в замок, ещё до обретения крыльев и церемонии коронации, она первым делом попросила дать ей возможность работать прямо в библиотеке, ну, знаете, потому что каждый день таскать по длинным коридорам и лестницам с десяток тяжелых домов может быть и полезно для здоровья, — Спайк усмехнулся, при этом хватившись рукой за спину, — но времени отнимало не меньше получаса. Твайлайт нашла это крайне нерациональным и даже преступным.»
— «Так, подожди, значит, ты был помощником Твайлайт ещё до того, как она стала принцессой?» — в своей манере перебила Пинки.
— «Нуу, вообще-то, я был её помощником и лучшим другом, — эти слова дракончик выделил интонацией, — сколько себя помню. Да что там говорить, я появился на свет только благодаря ей!»
— «Эмм… Это как?» — удивилась Эпплджек.
— «О, ну, долго рассказывать, но суть в том, что она магией заставила меня вылупиться из яйца. Это было одним из заданий принцессы Селестии для Твайлайт, что-то вроде вступительного экзамена. Она проявила тогда такие способности в магии, что принцесса сделала её личной ученицей!» — с гордостью за себя и за свою подругу, а затем продолжил свою историю.
«Селестия выделила Твайлайт персональное рабочее место в библиотеке, заодно подарив и этот стол работы одного известного мастера двухвековой давности. Правда, спустя какое-то время к столу добавилась кровать, и мы стали буквально жить в библиотеке. Но это дало свои плоды, Твайлайт удалось то, что даже принцессы тогда считали невозможным. Я не уверен, что смогу вам объяснить, что именно это было, поскольку сам так и не понял до конца, сколько б раз она мне не пыталась объяснить, — Спайк явно смутился, говоря это, — В общих чертах, это было какое-то заклинание Старсвирла, связанное с магией гармонии. И главное – оно помогло исцелить Принцессу Луну от… — Спайк резко прервался, словно бы осознав, что чуть не сказал чего-то, что говорить не следует, — В общем, по словам Селестии, это было величайшее достижение в магии за много сотен последних лет. Так Твайлайт и получила свои крылья, свой титул, а неофициально – ещё и роль преемницы Селестии на посту главы всей Эквестрии!»
Последняя фраза произвела на бывшую фермершу особенное впечатление. Она, как и многие другие пони-обыватели, была уверена, что правящие сестры если и не бессмертны, то уж спокойно могли бы править ещё лет так сто.
— «Так значит, Селестия собиралась уходить в отставку перед… перед тем, что произошло?»
— «Во все тонкости не был посвящен даже я, но насколько знаю, аликорны, вопреки распространенному мнению, вовсе не бессмертны, хотя и внешне они никогда не стареют, вплоть до самого конца. Кроме того, могу предположить, что это была ещё и своего рода подстраховка.»
— «Подстраховка от чего?»
— «Скорее от кого.»
— «Ооо… Этот загадочный кто-то связан со злыми духами?» — внезапно, как всегда, ворвалась в разговор Пинки, явно удивив дракона.
— «Как ни странно, ты права. Повторюсь, я знаю не так много, но попробую рассказать суть своими словами. Дело в том, что вскоре после церемонии коронации принцессы стали замечать некоторые странности во дворце, — Спайк не стал уточнять, что имеет в виду, но Эпплджек догадывалась, что это как-то связано с историей принцессы Луны, — Тогда никто им не придавал значения – никто, кроме Твайлайт. Она думала, что использование магии гармонии нарушило своего рода баланс сил, и это привлекло внимание, как бы сказать, живого хаоса. Всё свое время она стала посвящать исследованиям в этом направлении, но тогда мы и подумать не могли, насколько это было серьезным. Это долгая история, но в итоге оказалось, что хаос имеет свое олицетворение, что-то вроде духа, способного принимать любые формы. Он больше года находился во дворце, у нас под носом, набирался сил – и в конце концов нанёс удар. Твайлайт постоянно винила себя, что это из-за её заклинания дух пробудился, что она должна была это предусмотреть. Она была на грани отчаяния, если б не одна… подруга, скажем так» — засмущался было Спайк.
«Ты говоришь о Рарити, так?» — напрямую спросила рыжая земнопони.
«Эм, да… Но откуда ты узнала это?» — с явным подозрением спросил дракон.
— «А, я просто думала, Рэйнбоу тебе уже рассказала. Я – её лучшая подруга! И можно сказать, что из-за неё, не без помощи кое-кого, — Эпплджек покосила глазами в сторону Пинки, — я вообще и оказалась здесь.»
— «Значит, с Рарити всё впорядке? Как она?» — взволновано спросил дракончик.
— «Да, с ней всё впорядке, она живет по соседству со мной. И всё свое свободное время все эти годы она посвящала только поискам принцессы Твайлайт, между прочим!»
— «Ффух, ты не представляешь, как будет счастлива Твайлайт, когда узнает об этом!»
— «Очень даже представляю, поскольку уж точно не меньше обрадуется сама Рарити, когда узнает, что надежда есть! Честно сказать, мне больно смотреть на то, как она страдает, очередной раз вспоминая о ней. Но кстати, она ничего не рассказывала про тебя при этом.»
— «Оу, это как раз не удивительно. Я ни разу не видел лично Рарити, но слышал о ней от Твайлацт очень много!»
— «Но… почему?»
— «Потому что я сам этого не хотел, что бы не дай Селестия ничего не испортить. Просто Рарити из высшего общества Кантерлота, такая утонченная, да ещё и модой увлекается… Я знаю, как обычно к нам, драконам, относятся такие пони. И если из-за меня Рарити бы разочаровалась в Твайлайт, я бы не простил себе…»
— «Чушь какая! – прервала его Эпплджек, - Рарити любит Твайлайт всей своей добрейшей душой, и к драконам, я уверена, относится совершенно нормально, особенно, если они – друзья принцессы!»
— «Да, теперь я знаю, что ты права, — виновато ответил Спайк, — и Твайлайт убедила меня в этом ещё тогда. Она как раз и планировала нас познакомить при следующем свидании с ней. Но вскоре как раз и выяснилось, что это нечто, ходячий хаос, уже давно игрался с нами, как хотел, и для Твайлайт это стало новым ударом. Она начала винить себя с новой силой, винить, что подставила принцесс, свою любовь и всю страну под угрозу, хотя на самом деле она сделала всё, что могла и даже больше – уж кто-кто, а я это видел. Она работала не покладая копыт дни и ночи напролёт!»
После такого рассказа даже, казалось бы, всегда неунывающая Пинки выглядела совершенно раздавленной. Но Спайк, однако, ещё не закончил его.
«Когда Твайлайт со старшими принцессами в полной мере осознали, с кем столкнулись, он набрался уже достаточно сил, чтобы принимать любой облик. Стражника, лакея, министра, и даже принцессы. И всё же, кое-что его могло выдать сразу же. Эти неестественные ядовито-желтые глаза, словно прожигающие тебя взглядом изнутри. Я лишь один раз видел его там, во дворце, и поверьте, ничуть не преувеличиваю!»
— «А, да, точно! Мне именно так и описывала Принцесса Луна во дворце: «остерегайтесь жёёёёлтых глаааз!» — сразу же вспомнила Пинки, чем вызвала у Спайка ступор, а у Эпплджек очередной тяжкий вздох. Пришлось кратко вводить дракончика в курс особых способностей Пинки.
«Вижу, я вовремя возвращаюсь!» — промычала Рэйнбоу, неся в зубах изящный серебряный поднос с фарфоровым сервизом на четверых.
«Конечно, ни за что бы не догадался, что ты имела в виду, когда сказала мне, что они доказали тебе свою полезность для нашего дела, – отметил Спайк, и обратился к Пинки: — Это просто невероятно! Знаешь, Твайлайт точно захочет изучить твой дар со всей тщательностью, когда мы её найдем!»
— «Тогда не будем больше терять время на болтовню и займёмся, наконец, столом!» — призвала Рэйнбоу.
— «Эммм… Боюсь, что прямо сейчас это будет затруднительно осуществить, — расстроенно отметил дракончик, — поскольку нам всё ещё кое-кого не хватает…»
— «Что ты имеешь в виду?»
— «Дело в том, Рэйнбоу, что открыть потайной ящичек можно только единорожьей магией. Твайлайт добавила это ограничение в качестве дополнительной защиты буквально за пару дней до… Ну, ты поняла».
— «Оу, потайной ящичек? это осложняет ситуацию. И всё же, почему ты мне раньше не сказал об этом?» — пегаску явно задел тот факт, что лучший друг до сих пор утаивал некоторые сведения даже от неё, и Спайк это, конечно же, заметил.
— «Прости, если обидел тебя этим. Но, я надеюсь, ты поймешь мои мотивы, ведь до этого дня мы вообще не знали, тот ли это стол и удастся ли его незаметно вынести из дворца. И если бы вдруг вас поймали, то… Я даже думать о таком не хочу, но учитывая, что может храниться внутри, рисковать нельзя…»
— «Расслабься, Спайк, я всё понимаю, чай, сама семь лет уж как на тайной службе! Значит, задача ясна: в наш отряд нужно завербовать единорога!» — Рэйнбоу поспешила успокоить друга и перевести тему, пока он снова не начал бы накручивать себя на тему вины и ответственности.
Эпплджек же не успела спросить, что имела в виду стражница под фразой о тайной службе, поскольку её – как обычно – опередила Пинки, радостно воскликнувшая, что как раз знает одну единорожку, которой они точно могут доверять и которая уж совершенно точно не откажет им в помощи.
«Р-рад знакомству, Р-рарити!»
Рэйнбоу готова была поспорить, что за все эти семь лет, что она знакома с драконом, ещё ни разу не видела его таким смущенным. Впрочем, Эпплджек была удивлена куда больше, поскольку вовсе не могла и представить себе, что драконы в принципе могут заливаться румянцем. Пинки на это лишь шепнула подруге, что у принцессы, похоже, может появиться конкурент на любовном фронте, да ещё и в лице её же помощника. Ну а что же до белоснежной единорожки…
«Я польщена встречей с таким статным и образованным юным драконом, как ты, Спайк!» — даже в такой ситуации Рарити не растеряла своей аристократической натуры, хотя на этот раз этикет был ещё и способом хоть как-то совладеть с эмоциями, которые она пережила за последний час.
Внезапное вторжение среди ночи, сумбурный и сюрреалистический рассказ Пинки про ночной поход во дворец, привидения принцесс, стражницу-пегаску, дракона и старый стол, который Рарити выслушала до конца лишь благодаря помощи Эпплджек, сумевшей в двух словах прояснить связь между всем этим и поисками Твайлайт. Забег в предрассветном тумане через весь город – благо, сегодня был выходной, и вот она стоит здесь, в окружении трёх пони и одного дракона, глядя на великолепный дубовый стол, обшитый резными панелями из красного дерева. Стол, который она совершенно точно уже видела. Стол её Твайлайт.
Единорожке вновь хочется расплакаться – то ли от счастья из-за обретённой вновь надежды, то ли от огорчения и даже злобы на саму себя, за то, что не нашла этот стол раньше, не первернула весь дворец кверху дном, не сделала всё возможное. Но она сдерживается. Не сейчас.
Не тратя более ни мгновения, она магией надавливает на указанный Спайком маленький бронзовый медальон с изображением знакомой шестиконечной звездочки, расположенный с нижней стороны крышки, раздаётся тихий щелчок, и вот, потайное отделение являет на свет свое содержимое, честно и надежно хранимое им всё это время. Средней толщины тетрадь с личным знаком принцессы Твайлайт.
«Хвала Селестии, моя догадка подтвердилась! Это её рабочий дневник, куда она записывала только самую важную информацию, и если Твайлайт и оставила какую-то подсказку, то только здесь!»
Бережно, буквально с трепетом Рарити телекинезом переворачивает страницу, одну за другой, так, будто бы они сделаны из хрусталя, вчитываясь вместе со всеми присутствующими в каждую выведенную сиреневыми чернилами идеальным, без единой помарки почерком строчку. Хотя, правильнее было бы сказать «вглядываясь» — поскольку далеко не каждую магическую формулу очередного заклинания хоть кто-то из них мог понять.
Исследование проблемы гармонии и хаоса номер 56
Итак, теперь я окончательно убедилась, что Элементы Гармонии существуют независимо от своих же материальных воплощений. Разбитые в процессе известного ритуала кристаллы невозможно восстановить, и все наши предыдущие усилия, таким образом, оказываются тщетными. На данном этапе в качестве наиболее перспективной гипотезы могу лишь предположить, что Элементам для проявления вновь теперь необходимы своего рода носители – то есть, живые пони, в чьих характерах соответствующие элементам черты были бы наиболее сильно проявлены.
Я должна была понять это раньше. Он уже здесь, принцессы не знают, кому можно доверять. Он может ударить в любой момент, и мы даже не знаем, как именно. Времени на поиск носителей нет, и это всё из-за меня, это моя вина. Но я исправлю, я всё исправлю. Я не могу этого не сделать.
Некоторые слова последнего абзаца последней же записи в дневнике были слегка размыты падавшими на них солоноватыми каплями, а почерк выглядил слегка дрожащим, что позволяло Рарити с болью представить плачущего лавандового аликорна, писавшей эти строки. И это терзание собственной виной на пустом месте, которым было пропитано то самое письмо. Письмо…
«Ну вот и всё. Ничего, ни одной зацепки нет, как нет и надежды…» — для перелистывавшего в который раз тетрадь Спайка, впрочем, как и для всех присутствующих, последние слова Твайлайт стали сильнейшим моральным ударом. В комнате повисло гнетущее молчание, сопровождаемое лишь стуком копыт Рэйнбоу, прохаживавшейся туда-сюда в раздумьях. Но прежде, чем она успела озвучить предложение попробовать исследовать дневник на предмет симпатических чернил, слово взяла единорожка.
«Спайк, можешь ещё раз запись, примерно за две недели до… до крайней, если не ошибаюсь, в ней говорилось что-то про заклинание изменения восприятия внешности?»
Дракончик взглядом выразил непонимание, но тем не менее, сразу же согласился.
«Сегодня знаменательный день. Впервые удалось успешно применить на себе давно известное мне теоретически древнее заклинание, изменяющее восприятие другими пони внешности субъекта, осуществившего заклинание, представляя его в четко сформулированном и визуализированном образе. И хотя пока что мне удалось разработать лишь один такой образ для себя, это уже потрясающий результат. Осталось лишь проверить его в практических условиях!» — безэмоциональным голосом зачитал Спайк, явно всё ещё не понимая, чем же был вызван интерес единорожки к этому заклинанию.
Рарити же стояла, глубоко задумавшись о чём-то, пока вдруг выражение её мордочке резко изменилось.
Письмо…
«Стой, так ты думаешь, что Твайлайт могла просто изменить свою внешность, и поэтому поиски ни к чему не привели?» — Эпплджек хорошо знала свою подругу и догадывалась о ходе её мыслей.
«А в этом есть смысл! Но даже если так, у нас всё ещё нет никаких зацепок о том, как именно она…»
— «Мне нужны бумага и цветные карандаши!» — внезапно прерывает пегаску Рарити – и, более ничего не объясняя ошеломевшим подругам и Спайку, бежит из особняка в сторону дома.