Умалишённый

В монархической альтернативной Эквестрии положение рабочих земнопони всегда было несколько затруднено. Они являлись в каком-то роде эксплуатируемым классом. Естественно, такой порядок вещей нравился далеко не всем...

Фэнси Пэнтс

Афганистан экспресс: возвращение дьявола

Продолжение рассказа "Афганистан Экспресс" повествующее о секретной операции ЦРУ, в ходе которой люди устраивают повторное вторжение в Эквестрию

Твайлайт Спаркл Человеки

Тьма в сердцах

Что, если Трикси так и не усвоила урок после возвращения с Амулетом Аликорна? А что, если и не в ней дело? Твайлайт придется снова спасать Эквестрию, но на этот раз надо тьмой в сердце может одержать верх только... тьма.

Твайлайт Спаркл Свити Белл Спайк Принцесса Селестия Трикси, Великая и Могучая Найтмэр Мун

Фанфик о том, как пони писали фанфики

Аннотация к фанфику с таким названием кажется излишней.

Твайлайт Спаркл Другие пони

Ночь шаловливого духа

Ночь Кошмаров, какое замечательное время. Само то, чтобы отправиться с друзьями на кладбище и рассказать парочку жутких историй. Или же… попробовать найти там древний артефакт, в котором заточён опасный Багровый Дух, что по легендам поглощал жизненную энергию пони. Стар Трэкер, Сэндбар и Свифтфут так и поступили и сами того не ведая выпустили на волю опасную демонессу-суккуба. А точнее, это сделал Стар Трэкер, которого она сделала своим новым сосудом.

Другие пони

Другая Твайлайт

Анон купил себе Твайлайт-бота на китайском сайте, и поначалу решил было, что вайфу ему досталась ущербная. Но потом он понял: нет, не ущербная. Просто... другая.

Твайлайт Спаркл Человеки

Скачок не туда

Что то, что было создано лишь для того, что бы убивать, попадает в Эквестрию.

Скуталинг

Каждый в Понивилле знает Скуталу. Она — самая обычная беззаботная маленькая пегаска, которая ищет свою метку, рассекает по городу на самокате и во всём подражает Рэйнбоу Дэш. Казалось бы, ей совершенно нечего скрывать. Но Скуталу кое-что беспокоит: вдруг её друзья обнаружат, что она вовсе не тот жеребёнок, которого они знают и любят? Или что она вовсе не жеребёнок? Но когда её секрет раскроется, их реакция может оказаться неожиданной для неё.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Эплблум Скуталу Свити Белл

Скитающаяся Луна

Что если после финальной битвы Найтмер Мун с Принцессой Селестией, темная кобылица не была изгнана на Луну, а каким-то чудом попала в Столичную Пустошь? Теперь, застряв во враждебном и жестоком мире, совершенно непохожем на их собственный мир, Луна и Найтмер Мун должны работать сообща, чтобы вернуться домой и вернуть трон, который по праву принадлежит им. Однако аликорн и её подруга - не единственные, кто что-то ищет. К ним присоединяется Сара Саммерс. Девушка, недавно изгнанная из убежища 101, судьба которой более значима, чем чья-либо ещё судьба в этой суровой и безжалостной Пустоши. Вместе: Принцесса Луна, Найтмер Мун и Сара должны пересечь полную опасностей пустошь, в то время как тёмные тени пытаются затмить блуждающее сознание Луны.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони Дискорд Найтмэр Мун Человеки Сансет Шиммер

Почему я Пинки Пай?!

Ладно, я не знаю точно, сможет ли кто-нибудь увидеть это, или прочесть, или просмотреть, или… ещё что-нибудь сделать с этим, но я пытаюсь хоть как то использовать умение Пинки ломать четвёртую стену (если оно вообще у неё есть), чтобы доставить вам это сообщение. Если вы меня слышите: мне нужна помощь. Я в Эквестрии, я человек, но не в этом проблема. Проблема в том, что я каким-то невероятным образом застрял в теле Пинки Пай. Да, звучит это странно, и поверьте мне, это и вправду странно. И прямо сейчас мне очень нужна ваша помощь… потому что все местные пони считают меня психом!!!

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Зекора Другие пони ОС - пони Человеки

Автор рисунка: BonesWolbach
16 18

Час пони

17


Тишина, полумрак, покой и тепло уютно устроившегося под боком тела. Что ещё надо для того, чтобы порадовать старое чудовище. А то, что у тела есть ещё и крылья, это только плюс, ими укрыть могут. Как сейчас.

Я скосил взгляд. Пегаска устроилась в забавной позе, удобной, пожалуй исключительно для синтета, с их улучшенной анатомией. По хозяйски закинув на меня заднюю ногу, и в то же время заботливо укрывая крылом, она подобрала передние ноги под себя, выгнула шею, и уткнулась лицом куда-то подмышку, ритмично обдавая бок горячим дыханием. Точь-в точь один из тех кошаков, с которыми мне случалось делить дом за прошедшие годы. Тот тоже в раннем котячестве вечно мёрз, забирался греться под одеяло и засыпал, уткнувшись носом в бок.

Забавно. В этой позе, и при этом освещении, её сейчас почти можно было бы принять за хомо. Очертания спины и плеч были рельефными, но по-женски плавными, полумрак скрадывал цвет шёрстки и шрамы, а тени падали так, что создавали почти полную иллюзию свернувшейся и прижавшейся к боку невысокой девушки, крепенького такого сложения. А что крылья — так у Ники Самофракийской тоже крылья и ничего, вполне симпатичных пропорций была дама...

Словно почувствовав взгляд, пегаска вздрогнула всем телом и рывком вздёрнула голову, моментально разрушив наваждение. Пару секунд она озиралась по сторонам, потом вздохнула и снова улеглась. На этот раз — устроив голову у меня на груди. Дыхание и пульс у неё, скакнувшие было вверх, постепенно замедлялись. А когда я начал гладить её по голове, она успокоилась окончательно. Ещё через пару минут и вовсе начала тянуться вслед за рукой, выгибая шею и толкаясь гривой в ладонь.

Вот и прекрасно. Так лучше, чем тот яркий, но, увы, недолгий порыв парой часов раньше.

Если стиснувшая зубы пегаска с остервенением сдирает с себя одежду, а её при этом отчаянно колотит и внутри и снаружи, в приступе, казалось бы, уже ушедшего страха... Как-то не так я представляю себе постельные развлечения. Единственное желание, которое это во мне пробуждает — утешить, укутать, обогреть. Нашептать чего-нибудь успокаивающего, пока не заснёт, как оно и случилось в итоге.

И, главное, никакого активного воздействия. Этот — и наверняка последний — криз, она должна была пережить полностью сама. И, судя по всему, у неё получилось. Хороший у неё сейчас фон, спокойный и уютный. Фон того настроения, когда доверяют тебе целиком и полностью.

Минут через десять она, наконец, чуть приподняла голову, заглядывая мне в лицо.

— Шад... ты не обидишься, если спрошу кое-что?....

О, женщины... Какой бы век ни был на дворе, какого бы они ни были вида, и сколько бы ни было у них ног, рук и крыльев, но постельная традиция "а поговорить?" была, есть и будет незыблема.

— Я и обидишься — слова разные.

— Ты знал, что этим кончится? Ты знал, что я так... сорвусь?

— Сейчас ты не сорвалась. Ты просто стала собой. Тем, кем могла быть, если бы одна симпатичная крылатая девчонка родилась, жила и росла в нормальном мире, и ей не плющили мозги ни поведенческими скриптами ни... "воспитанием". Если бы она выросла в этом мире такой, какая есть — живой, порой взбалмошной, иногда непредсказуемой, со своими, и только своими мыслями, чувствами... желаниями. — я провёл рукой от шеи по спине, заставив пегаску глубоко вздохнуть и дёрнуть крыльями. — Нет. Не знал. Финальная стадия вставания мозгов на место у всех проходит по-разному. Хотя да, есть некоторая — нестрогая — зависимость между тем, каково пришлось, и праздником жизни, который случается на радостях. И кстати, нет, ничего не кончилось. Всё ещё только начинается. — Я приподнялся, пошарил по полке в изголовьи, достал планшет и открыв нужное, кинул перед ней на кровать. — Читай. Со слов "...по сумме тестов..."

Она приподнялась, прочитала. Зрачки дёрнулись вверх и снова пробежались влево-вправо — прочитала ещё раз. Потом вскинула голову, со смесью вопроса и радости в глазах.

— Вчера пришло, собирался утром показать. Кстати, если бы кто-то озаботился завести нормальный браслет и почту, а не через меня постоянно гонять, потому что ей, видите ли, некогда и лень — прочитала бы уже сама. Итак, поздравляю вас, курсант Рэйнбоу, с фактическим поступлением в наше лётное училище имени того самого, в быту "юрчатник". Там из вас, наивных юношей и девушек, будут делать настоящих пилотов и штурманов, способных летать на воротах с мотором по пачке беломора. Это такая древняя шутка, понятная полутора старым пердунам вроде меня, но репертуар я менять не собираюсь, не надо так смотреть. — Я убрал ухмылку с лица, и серьёзно посмотрел ей в глаза. — Не думай что это протекция. Это целиком твой труд, и твой талант, а знакомство со мной — оно тебе будет скорее не в помощь, а в повод для вящего спроса. Справишься?

Пегаска кивнула, всем видом выражая решимость.

Кста-ати... Чёрт, как-то нехорошо получилось.

Я пошарил в изголовье ещё раз, нащупал поводок, включил, не глядя, развернул к себе... и не удержался от смешка. Потом, в ответ на вопросительный взгляд Дэш, развернул к ней экранчик с сообщением от Дима:

"все в порядке. я подежурю до утра. не обижай девочку."

— Вот же... — я усмехнулся. — ...детишки. Вчера они у тебя на ладони стоят столбиком, а сегодня, того и гляди, тебе ценные указания давать начнут.

Дэш отложила, наконец, планшет с письмом из юрчатника, и чуть наклонив голову, уставилась на меня.

— Что?

— Дим... — она характерно так замялась перед вопросом.

— Даже не дальний родственник. — разрушил я всю интригу на корню. — Я просто был знаком с его родителями, когда он совсем мелким был, потом случайно пересеклись, когда место на грунте искал.

Пегаска утащила у меня подушку, подгребла её под себя и устроилась, подперев передними ногами подбородок. Вроде бы даже хотела что-то спросить, но я сбил её с мысли.

— ...И, кстати, о детишках. Ты пропустила очень трогательное зрелище, так что теперь придётся слушать мой приказ. С Милой теперь обращаться аккуратно и осторожно, не бузить, не спарринговать, к тяжёлым физическим нагрузкам не подпускать, если будет дурить и упрямиться — злобно рычать, становиться на пути стеной, и звать Дима или меня для вправления мозгов. — Я полюбовался всеми оттенками недоумения на голубой мордашке, которые сменились пониманием. Умная девочка.

— Она... — пегаска хихикнула.

— Ага. Так что готовься, теперь уже ты будешь ей нянька и опекунша в одном флаконе. Я, в общем, хотел их уже сейчас погнать со станции, но Мила упёрлась. Медики пока что разрешили, но лучше приглядывать.

— Умгу. — Дэш чуть кивнула.

— Вот и прекрасно. — я потрепал её по макушке. — Ну что, ночер интересных новостей и всего такого, пожалуй, можно закрывать, девочки и мальчики топают по домам?

— Прогоняешь? — выразительные всё-таки у них физиономии. Прямо в режиме реального времени можно видеть, как колеблется она в выборе между сказать что-то ехидное, и... и нет, похоже, не колеблется уже. — А меня спросить?

Я поднял бровь.

— Ну однако же. Попросила лиса зайца переночевать, а там и из избушки выгнала...

— Перестань. — как и подозревал, теперь понька говорила, смотрела и фонила совершено серьёзно. — На самом деле ты не хочешь отшучиваться, верно? И я не хочу. Ни шутить. Ни уходить. Прогонишь?... — она не договорила, просто вытянулась на боку во весь рост. Полураскрытое крыло эдак дразняще прикрывает задние ноги, на передней ноге она устроилась щекой и глядит под полуприкрытых век тем особенным взглядом, который обещает смертную обиду именно в том случае, если ты исполнишь предложенное вслух.

О, женщины... где и как только они всему этому учатся...

Анатомия у синтетов-пони, конечно изрядно модифицирована генжинерами и биодизайнерами, но всё же иная чем у хомо. Впрочем, когда взрослые мужчина и женщина твёрдо намерены перевести общение в самую доверительную плоскость — это им не помеха. Так, небольшие забавные детали...


Утро. Уже слегка прохладное и даже туманное, возле леса плывут над землёй белёсые пласты. Осень всё-таки, хоть и тёплая. Но это за окном, а тут дома тепло, уют и полное благорастворение всего. Так и тянет поваляться подольше в кровати... если бы её не умудрилась почти полностью занять вольготно раскинувшаяся пегаска. Как ей это удаётся при не таких уж великих размерах — хрен знает, особенная пегасья магия, наверное.

А значит встаём, тихо-тихо выползаем из комнаты и аккуратно прикрываем за собой дверь. Чтобы не разбудить, пускай отоспится. Ей стоит, в самом деле.

Мы, Руки, немножко прочнее других. Быстрее, прочнее, выносливей... Всё это крайне полезно в работе, как, впрочем, и в прочей жизни, не исключая постели, хотя начиная со второй полусотни лет начинаешь относиться к этому аспекту жизни более философски. Взрослеешь. Тем более, когда с нашей эмпатией ты можешь знать, что на самом деле чувствует твоя партнёрша. Это не всегда стоит того, могу заверить.

Дэш была в своём амплуа. Яркая, полная энтузиазма и страсти — точно такой же она была и этой ночью. Приятно, весело, лестно... если только не знать, что было за этим фасадом. Если не понимать, что это она так решительно, безоглядно и с энтузиазмом убивает об тебя свои последние, самые личные, самые глубокие страхи.

Впрочем, пусть её. Могло быть и хуже. Если бы ничего не случилось. Если бы вернулась она из этого странствия разочарованной. Где-то это даже хуже, чем если б не вернулась вовсе, потому что одно дело неизбежные на море случайности... ну или просто решение продолжить странствие уже по Поясу например. А другое — проблемы в твоём мире, которые разочаровали найдёну. И если пропавшего подопечного достаточно найти... так или иначе, то вот разгребать такие проблемы куда сложней. И муторней. И дольше. Хорошо, что сейчас такое редкость. Последний такой серьёзный аврал, связанный с нашими, был на Руси, причём уже изрядно лет назад, и по сравнению со старыми временами, всё было почти теплично. Народа собралось в количестве, когда тебе прочно доверяют — работать легко и просто, так что персонаж, решивший поиграться в мелкого, но властителя чужих судеб и жизней, был найден быстро и из простого насильника и неудавшегося убийцы вырасти во что-то большее не успел, и не успеет уже, земля ему гвоздями.

Но в нашем случае всё прошло так, как и должно, девочка посмотрела на мир, мир посмотрел на неё, и все остались довольны друг другом. И это хорошо и здорово. И ещё на двадцать процентов хорошее и здоровее, в свете всех последних новостей. И можно с полным правом предаваться законному безделью в отставке.

Ну... почти безделью, так скажем. Полное безделье — это скучно.

Ранней пташкой, как оказалось, в столовой я был не один. Мила успела раньше, и задумчиво клевала салатик. А судя по подносу и прибранным останкам вчерашних посиделок возле мойки — она успела ещё и к Диму в дежурку завтрак занести. Ну и новости свежие узнать, конечно — вон с каким интересом принялась сверлить меня взглядом...

— ...ну спрашивай уже, не томись. — я в итоге решил не затягивать паузу.

— Как она?

— Спит ещё. Всё с ней хорошо и замечательно.

— Не ожидала...

— Я тоже. Честно говоря, я думал что она найдёт себе кого-нибудь в этом забеге... но девочка решила удивить. Опять.

— Нет. — Мила покачала головой. — Не ожидала что ты, Рука,...

— Та-ак. Стоп. — я перестал крутить в пальцах стакан, и строго взглянул на моментально притихшую Милу. — Именно потому, что я Рука. Потому что мы — пример для всех остальных. И если я уже который месяц убеждаю девчонку в том, что все мы люди, с ударением на "все", то я не могу, не имею права отталкивать её, если она решит проверить насколько это правда самым непосредственным способом. — Я усмехнулся. — Профессиональный риск, да. Тема последнего из циклов лекций, которые дают адаптаторам, вечная тема для упражнений в остроумии и вечная головная боль для аналитиков, которым состав адаптаторов и подопечных тасовать.

Мила хихикнула.

— Что, и даже это у вас предусмотрели? Ещё и инструкция, как правильно ласкать пегаску, в двух томах...

— Вообще-то в четырёх, если в плюс-минус обычные книги пересчитать. — Я полюбовался подавившейся смехом Милой, и сжалился — ...но это сводное, вообще по всем более-менее массовым моделям синтетов. И это не наше, это внутренняя техдокументация от производителей, по чувствительным зонам и реакциям. По всем, вообще всем, не только, и, в общем, не сколько тем, что отвечают за удовольствие... Постучать?

— Не... — та прокашлялась и помотала головой. — Какая всё-таки жуть. Какая жуть. И всё же, как это... вообще...

— Сначала слегка странно. Потом забываешь. — я пожал плечами. — Кроме того "все мы люди" к ним относится даже больше чем к искинам, создавали-то их изрядно на основе человеческой же биологии и психики. И за этой внешностью — она просто девчонка. Импульсивная, жадная до ласки... И неопытная.

Хлопнула дверь — судя по звуку, внутренняя во дворик, и спустя секунду в столовую ворвался лазурный вихрь — ужасающе бодрый и свежий. И голодный — спустя считанные секунды вихрем намело на стол тарелку, в тарелку горку снеди из холодильника, бесцеремонно смело пару шашлычин из моей тарелки... И материализовавшаяся на стуле Дэш увлечённо заработала ложкой, не обращая внимания ни на меня, ни на как-то чересчур уж внимательно глядевшую на неё Милу.

Впрочем, через пару минут Рэйнбоу, поводив взглядом по столу, всё-таки глянула на неё.

— Мил, достань сока, там на верхней полке... А, нет-нет, сиди, не дёргайся, я сама... — она метнулась туда-сюда к холодильнику и плюхнула пакет на стол. — Себе тоже налей, он полезный, Эпплы дело знают... Мила?

Пегаска обеспокоенно уставилась на девушку — та всё-таки встала со своего места, обогнула стол и подошла к Дэш. Выражение у Милы на лице было... странное. Как будто видит Дэш в первый раз, будто и не было полугода проведённых в нашей маленькой компании, совместных вылетов, посиделок, маленьких праздников, розыгрышей и всего прочего, из чего состоит жизнь и работа на станции. А подойдя — она протянула руки и подрагивающими пальцами коснулась голубой мордашки. Скользнула по щёкам, примяла ладонями гриву...

— Мил, да что с тобой? — тон у пегаски был не возмущенным, так, лёгкое удивление. Дэш даже потёрлась щекой о руку, чуть жмурясь от удовольствия... и совершенно круглыми глазами уставилась на Милу, когда та опустилась перед стулом на колени, будто её перестали держать ноги. Мила высокая, пегаска сидела по-человечески, так что девушка смогла ткнуться лицом в шею Дэш, и обняв чуть пониже крыльев — стиснуть её со всей дури. Дэш, конечно, особа весьма спортивная, но видно было, что помяли её здорово, и она всё же охнула от неожиданности. Ни вырываться, ни отбиваться, впрочем, она не стала.

— Мила? Мила, ты что? — пегаска не раздумывая укрыла крыльями прижавшуюся к ней девушку. — Димка обидел? Или... — она кинула на меня подозрительный взгляд, но тут же отвернулась. — Да не, бред. Ты только скажи кого — я мигом отлягаю...

Мила, всё так же уткнувшись ей в шею, помотала головой и неразборчиво всхлипнула.

— Ну тихо, тихо. — Дэш выгнула шею, потёрлась щекой о макушку подруги. — Всё хорошо, не волнуйся, маленькая, успокойся...

Хорошая штука поводок и навык слепой печати. Дим примчался через минуту и уволок расклеившуюся жену к себе в дежурку. Ещё раз удивив пегаску неожиданно растерянными и косноязычными уверениями в дружбе, и что если что — то они всегда. Та удивилась, конечно, но не подавала виду, пока парочка не покинула столовую. Ещё и проводила их до двери, что-то ласково приговаривая Миле. Потом вернулась, подозрительно глянула...

— Рассказывай. — пегаска пнула стул, так что тот развернулся сиденьем от меня, уселась на него верхом и сложила передние ноги на спинке. — Что это за сцена была?

— Что сразу я-то?

— Вот не надо мне тут. Уже поняла, что если что-то непонятное, то надо искать рядом твою физиономию. Ну?

— Умница. Я, видишь ли, вчера слегка просветил их на одну деликатную тему, которая пока ещё не пошла в широкие массы. Ты прилетела поздно и разговора не застала, но тогда Мила восприняла относительно спокойно. Странно даже, что сейчас её так накрыло... впрочем ей теперь простительно.

Пегаска хихикнула, потом уже серьёзным тоном потребовала:

— Не томи. Что за новости? Что-то ужасно секретное?

— Да не секретное, какие у нас секреты... Просто не объявленное ещё официально, потому что в работе и в проверке, потому что про непроверенное языком мести и надежды обманывать — совсем неправильно. Впрочем, похоже, ждать недолго... — я потёр лоб. — Вот чтоб тебе не вернуться пораньше было, под шашлыки это как-то легче объяснялось. Я ведь говорил про нашу главную заботу?

Пегаска, удобно устроившись подбородком на спинке стула, изобразила что-то похожее на кивок.

— Нас мало. Ты вечно это говоришь.

— Верно. Мало. Мы не можем себе позволить терять людей всего лишь из-за старости, поэтому продление жизни делается всем. И чем раньше его делают, тем оно эффективней работает. Но есть и обратная его сторона — у прошедших продление дети рождаются куда реже. В наших тридцати миллионах, несмотря на всё прошедшее время до сих пор больше пятой части это те, кто пусть и относительно молодым, но застал старую Землю. Они правда всё больше на Руси и дальше... Не суть. Нас мало, мы обязаны беречь каждого. Потому в каждом из наших миров работают службы наблюдения и статистики. На Руси, в начале всего, как раз благодаря такой статистике дважды давили эпидемии до того, как они, собственно ,стали эпидемиями. Сбор данных, анализ... всё это идёт постоянно. Впрочем, в отличие от — у нас такой сбор под очень жёстким контролем, дабы не увлеклись. И вот, лет десять назад, результаты анализа статистики показали, что на Тайге потихоньку ползёт вверх рождаемость. Не как у кроликов, конечно, но достаточно заметно, и на случайность эти проценты никак не списывались, пусть и мелкие. Причина же... чем сейчас больше всего отличается Тайга от прочих миров Пояса?

Рубиновые глаза моргнули раз другой, взгляд метнулся в сторону дома напарников.

— ...да ну? Нет, ты серьёзно говоришь что мы, синтеты...

— Молодец, быстро соображаешь. Да, именно вы. Синтеты. Наука, как водится, в шоке, лепечет что-то насчёт сложного эффекта, вероятно — психосоматической природы, и прочего, что у них там ещё принято говорить на замену простому "нихрена непонятно как, но работает". Логично в общем-то, коли уж на головы действует, голова — она многое может...

Дэш фыркнула, попыталась удержать расползающуюся по физиономии ухмылку, и, наконец, натурально заржала.

— Да я ж им даже свечку не держала! Честно-честно!

— А и не надо. Всего-то достаточно просто продолжительного близкого общения, полноценной личности, обретённой синтетом, ну и искренней симпатии с его стороны. Ключевой момент — искренней.

Пегаска, выгнув шею и вздрагивая от смеха, уткнулась лбом в спинку стула. В конце концов, слегка успокоившись, глянула на меня пристально и спросила:

— Что ещё, Шад? Какие ещё у тебя сюрпризы? Чего ещё я не знаю?...

— Перестань. — я развёл руками. — Нет никаких тайных знаний, секретных секретов, хитрых планов и тому подобного. В самом деле нет. То, что ты свалилась мне на голову, было случайностью. Я в самом деле давно хотел сойти на грунт. Что сюда с собой тебя потащил — ну так любой из нас так бы сделал, бросить, пусть даже и в Центре было бы неправильно. То, что читаю выкладки аналитиков — мне это вообще по работе положено, а что всё так удачно совпало с Милой — так это, в общем, мелкий приятный сюрприз. От мироздания, за то что поступаем правильно. А ты была бы против попробовать помочь, если б знала?

— Нет. — не раздумывая помотала головой пегаска. — Хотя раньше... да тоже, пожалуй, нет. Ладно, уговорил. Сейчас дозавтракаю и пойду Милу пасти. Эти ваши аналитики что-то рекомендуют насчёт общения уже после?...

— Браво. — я пощёлкал пальцами. — Отличная мысль. Именно так, и пусть она тебя по работе с капсулой подтянет, вам обеим надо будет регулярно обследоваться.

— Ой. — Дэш, как это часто бывает у сильно здоровых, и обычные для спасателя проверки состояния не особо-то любит, а медикам с аналитиками, нужны будут данные и с Милы и с неё самой, и почаще...

— Не "ой", а для себя же стараемся в конце-то концов.


Первая половина марта.

Тут это не совсем то же, что на Земле, в полузабытой уже средней полосе тех времён. Год здесь длится несколько дольше, тридцать второе февраля, у нас, на Тайге, это совсем не шутка, и синхронизация календарей та ещё головная боль. Некоторые склонны выводить из этого возможные пределы тех, кто создавал Терранский Пояс — что терраформировать и засевать планеты они могли, а вот двигать еще нет. И очертания континентов они тоже не трогали, на земные они мало похожи. Теория, конечно, шаткая, как и всё, что связано с Древними.

Как бы то ни было — здесь зима приходит после долгой, тёплой осени, лишь к середине декабря, обильно, но недолго валит снегом в конце января, бьёт тридцатиградусными морозами в середине февраля, и сгорает в буйной яркой весне в начале апреля.

А сейчас — сейчас то время, когда зима ещё не собралась уйти, но весна ещё не решилась придти. Снег в лесу лежит, как лежал, но на открытом пространстве уже начинает становиться ноздреватым и оседать. Морозец всё ещё чувствуется, но солнечным днём, в тихом месте и на правильной стороне, уже вполне комфортно. В радиусе же пятидесятиметрового радиуса климат-купола, где поле не даёт ветру с лёгкостью выдувать тепло, и вовсе настал маленький разгар весны. Снег стаял полностью, земля подсохла, и кое-где уже пробивается зелень.

У ангара, на посадочной площадке, бетон нагревается так, что в кресле-лежаке вполне можно если не загорать, то уютно валяться под пледом. А особенно уютно, когда под этим же пледом на тебе устроилась тёплая пегаска. Устроилась и дремлет, щекоча дыханием шею, а гривой — щёку. Для неё рядом стоит свой лежак с пледом, но так ей больше нравится. Мне тоже.

Идиллия. И, как все идиллии, скоро она неизбежно закончится.

Зимой и до настоящей весны жизнь на спасательных станциях изрядно замирает. Юных любителей приключений обычно не тянет искать приключений на морозе, да и остальных поводов для работы становится меньше.

Так что я с чистой совестью предаюсь лени за двоих, пегаска за двоих же впахивает. Тренировки с утра, перерыв, во второй половине дня — учёба. Учебники, записи, капсула симулятора... Надо будет не забыть, когда возвращать буду, что вдвоём этот саркофаг затаскивать умаялись, пригласить ещё кого-нибудь. А возвращать придётся уже через пару месяцев. Потому что в "юрчатнике", учебном центре на Руси, с каждым отправленным ей тестом всё азартнее бьют копытом в пол и ждут начала нового сезона, чтобы взять в работу такой перспективный кадр. Точнее, кадры — поиск кандидатов в группу желторотых самородков идёт постоянно и группа набирается всегда, но это уже не суть важно.

Так что ещё полтора месяца, и пегаска улетит во взрослую жизнь, учиться. Потом — стажерить на разведчике, потом на разведчике же, но уже самостоятельно — штурманствовать. Ну а дальше — смотря, что она выберет.

Я так далеко не заглядываю. Пока что. Посижу ещё год-другой на станции — в одиночку, скорее всего, потому что Дима с Милой мы месяца три уже как выгнали ближе к цивилизации и к полноценным врачам. Спасателям надо быть резкими и быстрыми на подъём, а не блевать по утрам, сияя от счастья.

Может быть, дождусь смену, передам станцию, и подамся куда-нибудь подальше, в сторону Мавки... Посмотрим.

А пока что так здорово просто лежать, чувствовать шеей чужое дыхание, чувствовать тепло и биение сердца...

...и приближающуюся терпкую, хищную ауру какой-то крупной зверюги.

Дэш не вскочила на ноги, и даже не вздрогнула, но моё беспокойство почуяла, и приоткрыла глаза, заглядывая мне в лицо. Взгляд был ясный, будто и не спала вовсе.

Странно. Зверьё нас, особенно в такой глуши, особенно не боится, но и на рожон не лезет, уважительно расходясь сторонами. Умное оно тут, гораздо умнее, чем было на Земле, то ли тоже Древние поработали, то ли это наши далекие предки самых умных и любопытных первыми и повыбили, поди разбери. С чего бы это хищнику переться дуром на станцию...

А, ну вот теперь понятно.

Рослый мужик неопределенно-средних лет, с такой же средней, неприметной и незапоминающейся физиономией, вырулил из-за угла ангара, потоптался на краю посадочной площадки, стряхивая набившийся в подошвы берцов снег, поочерёдно отряхнул подбелённые снегом штанины, и уверенно прошествовал к нам. Прищуренные на солнце, белесоватые, словно выцветшие глаза, видавшая виды кожаная куртка, слегка стоптанные внутрь подошвы берцов — совершенно обычный тип, встретишь на улице — мазнёшь мимо взглядом и пойдёшь дальше, забыв через пять минут. Вот только появился он в нашем медвежьем углу невесть откуда, посреди почти зимнего леса, при том что флайки-то рядом не пролетало, услышали бы.

— Здраве буде, хозяева. — кивнул он. — Дозволите в ваш лазарет зайти? Котика вот болящего подобрал, лапку бы полечить.

Котик смирно сидел у него на руках. Левую заднюю он... хотя нет, она, держала на отлёте — та была кем-то здорово подрана, шерсть торчала тёмными, слипшимися от крови клочьями, и видно было, что в паре мест под шерстью хорошо так, до запекшегося темным мяса и свисающих лоскутов, разорвана кожа. Передними лапами она устроилась у него на плече. Ещё и голову трогательно там же примостила. Милая такая кошечка... килограммов на тридцать, с кисточками на ушах, куцым хвостом, и лапками с мой кулак.

— Конечно можно. — кивнул я, опуская ладонь на шею Дэш, и чувствуя как поднимается дыбом её шёрстка от близости хищника. — Стазис-камера рядом с холодильником, в общей столовой, там пару кило мяса возьми.

— Благодарствую. — гость слегка церемонно поклонился, и всё так же с рысью на руках направился к кают-компании. Рысь оглядела меня с пегаской яркими жёлтыми глазами, когда он повернулся спиной, отвернулась и потёрлась о шею.

— Это вот что сейчас было? — Рубиновые глазища пегаски были распахнуты на поллица. — Это кто, и откуда этот тип тут взялся?

— Старые знакомые. — я хмыкнул. — Если не торопишься — оставайся, будет интересно. Наверное. Котика не бойся, не тронет.

— Интересно, значит. Интересные у тебя старые знакомые. С котиками...

— Ну рыська-то явно наша, местная. Слегка отощала к весне, и явно поцапалась с кем-то. Вот, похоже, и крутилась возле станции — тут можно оклематься более-менее спокойно. А эта наглая рожа всегда обожала кошек, так что подобрал по дороге. Теперь подлечит и накормит. За наш счёт, что характерно.

— И кто...

— А это уже сама догадывайся, всё сама.

— Иногда ты бываешь таким вредным. — пегаска демонстративно прищурилась. — Так и хочется врезать...

— Иногда? — я так же демонстративно поднял бровь. — Мне по должности положено быть вредным постоянно, чего-то я недорабатываю. Старею, что ли...


Гости вернулись почти через час.

Мужик неторопливо топал со здоровенной миской в руках, рысь трусила рядом, и, как полагается всем котам, старательно лезла ему под ноги. Один раз у неё даже получилось, но споткнувшись, тот поджал ногу, переступил, и начавшееся было падение вперёд превратилось просто в длинный шаг. Сразу виден богатый опыт старого кошатника, мастерство не пропьёшь.

Они остановились рядом с нашим лежаком, и человек поставил миску, доверху наполненную мясом, на бетон. Рысь немедленно вгрызлась в угощение с энтузиазмом роторного экскаватора. Первые пару кусков она смела вообще не жуя, следующий был размётан в клочья за мгновение... Как бы плохо ей не было, с голодухи, да после капсулы. Впрочем, он, наверное, знает что делает. Как всегда.

— Здесь красивая местность. — гость подтянул поближе свободный лежак и уселся на край. Чуть пригнулся, потрепал жадно рвущую мясо рысь по загривку — та даже и не подумала огрызнуться. — И кошки. И пони. — он кивнул настороженно смотревшей на него Дэш. — Неплохо устроился, одобряю. А где-то даже завидую. Что собираешься делать дальше?

Я потянулся, показывая полное довольство жизнью и нежелание что-то в ней менять.

— Не загадывал. Провожу девочку учиться, потом посмотрим. А шо, ви таки хотите мне что-то сказать? И таки шо я с этого буду иметь?

— Юмористы... Кого ни спроси, все норовят поостроумничать. — проворчал пришелец.

— А сам виноват. Ближе к телу, пжс-ст.

— Просьба есть.

— Просьба?

— Просьба. Я прошу тебя вернуться в Проект, Вячеслав.

— С чего бы вдруг? Проект уже работает сам, я потому и свалил, что мне делать там, в общем, уже нечего.

— Есть мнение, что года через четыре-пять всё будет уже не так радужно. Что понадобится весь твой опыт. И все, кого можно поднять.

— Мнение, говоришь... И что ещё говорит это мнение?

— Что проекту надо будет больше народа. Существенно больше. И крайне желательно — из старой гвардии. Молодняк, конечно, люди замечательные, но... — он поболтал в воздухе пальцами.

— Но на Земле вам будет нужен кто-то циничный, с опытом, и толстой шкурой, верно... Тиран? — Дэш всё так же валялась на мне, но теперь она чуть приподнялась и развернулась в сторону пришельца. Рубиновые глаза были прищурены и смотрели даже с некоторым вызовом.

— Умница, девочка. — хором откликнулись мы.

— Где-то фото видела? — поинтересовался шеф. — Я ж вроде этой нынешней мордой особо не светился...

Дэш помотала головой.

— Чтобы дикая рысь на руки пошла — ей мозги качественно придавить надо. И в нашу глухомань без флайки явиться — портал нужен, так? И Рукам приказы раздавать...

— Просьбу.

— Просьба отличается от приказа тем, что выполняется вдвое старательней приказа! — выдала чеканную формулировку Дэш.

Я, как мог, пожал плечами в ответ на вопрошающий взгляд. Не виноватый я, сама где-то нашла.

— Умница, завидую. Всё верно. — Тиран ухмыльнулся. — Хотя с рысью ты немного ошиблась. Эту я придавил, согласен. Но в Поясе уже не раз случается так, что эти кошки на контакт сами идут. Ярга помнишь? — я кивнул.- Забегал я давеча к нему домой... Тоже у леса живёт, кстати. Вот забегаю, значит, и вижу трогательную картину котячьих яслей — сидит на веранде Ярг, чего-то там ковыряет на столе, и вполглаза присматривает за выводком рысят. Ползают рыжие, деловито так, на игрушки охотятся, идиллия. Поговорили о делах, спрашиваю — откуда ушастые? Да повадилась тут местная мамаша оставлять — отвечает. Живёт явно где-то неподалёку, к вечеру притащит, оставит и охотиться убегает. Потом вернётся, притащит кого-нибудь недодавленного котятам поиграть, и чего-то задавленного мне, покормит их — и опять в лес всем семейством уходят. Такой вот, говорит, симбиоз, причём я их никак не приваживал. Умные у нас кошки, однако.

Я хмыкнул и потеребил разулыбавшуюся Дэш за ухо.

— Шеф, хватит уже мне девчонку забалтывать. Ближе к телу.

— Ближе, так ближе. — согласился Тиран, собираясь и становясь жёстким и деловитым. — Ита-ак... — Он пощёлкал пальцами. Сроки — через пять лет... это самый максимум, на грани "поздно"; четыре с половиной — это на грани приемлемого, через четыре — удовлетворительно. Будут нужны подготовленные по полному профилю команды высадки на полсотни рейдеров. Ориентир — по четыре команды на рейдер. Плюс резерв. Упор на скоростной десант и боёвку.

— Медицина?

— Самый минимум, на уровне первичной перевязки и умения вколоть гиберпротектор. Дальше — схема работы на выходах меняется. Каждую команду ведёт Рука, сбор информации от найден на месте, и по максимуму, проработать схему экспресс-допроса в один заход на месте. Здесь штат адаптаторов увеличить в пять раз. Это по минимуму, лучше на порядок. Ещё больше — совсем хорошо. Без ущерба для программы адаптации, разумеется. Твой участок — команды высадки, и передача адаптаторам, как подготовишь всё — можешь тут координаторствовать, можешь сам на выходы идти, на твоё усмотрение.

Я покатал в голове вводные. Интересно...

— Наука, наконец, выкатывает стазис для живого?

— Строго говоря, сама наука мне ничего не выкатывала, сопели в кроватке, отходя от приступа гениальности, но — да. И опекун говорил, что как отойдут слегка — обещались мобильную версию выдать а-ля мешок...

Мы усмехнулись, понимающе переглянувшись. Синтетки модели Твайлайт, если уж они подались в науку — страшная сила. Случается это куда реже, чем хотелось бы, но уж когда случается... Подучи, поставь им грамотно задачу, подкинь мотив, и они начнут её решать в стиле носорога, который плохо видит, но это не его проблемы. Конечно, наука сейчас дело коллективов и в одиночку не делается, но эти лавандовые обаяшки становятся центром кристаллизации, который превращает просто собрание учёных в единую команду, которой только успевай подавать проблемы и оттаскивать результаты. Научники за них разве что не дерутся. И, заполучив в команду, готовы пылинки сдувать — рядом с ними обязательно образуется кто-то, кто будет следить, чтобы увлекающаяся натура не загнала себя насмерть, гонять её поесть и укладывать спать. Не забывая поцеловать в лобик. Молодым и деятельным научникам положены широкие взгляды и непризнавание правил, так что сплошь и рядом результат забавен. И ожидаем. Тоже неплохо, лишняя прививка не помешает нашим, им особенно полезно, а лишний якорь не помешает найдёнам...

Стоп-стоп... Я помотал головой, избавляясь от не совсем своих мыслей, ассоциаций и знаний, которые потянула за собой фраза.

— Шеф, ты бы уже кошку отпустил и свернулся, а? Давишь же. — Я потянул Дэш за гриву, оценил уже чуть плавающий взгляд, и добавил. — Меня-то ладно, ты девчонку пожалей.