Сорняк

2. Жизнь в грязи

Подняв голову, Тарниш увидел звезды над головой. Они мерцали, и величие ночного неба заставило его на мгновение забыть о своих проблемах. Все его тело болело от усталости. Впереди, освещаемый лишь лунным светом, он увидел холм, на вершине которого рос шишковатый дуб. Корни дуба образовывали своеобразную клетку вокруг массивного кургана земли. Тарниш подумал, что среди этих корней можно было бы укрыться.

Тарниш сошел с дороги, чтобы посмотреть. В стороне от дороги был небольшой вход, нора или пещера. Он осмотрелся, чувствуя усталость, и подумал, не будет ли это хорошим местом для ночлега.

Он путешествовал по южному краю Вечносвободного, и это было опасное место для ночлега под открытым небом. Вход был маленьким и неудобным. Ему пришлось бы пролезать внутрь. Он не пропускал крупных хищников, и Тарниш решил, что будет в безопасности.

Скуля от страха, он опустился на брюхо и заполз внутрь. Здесь было темно, лунного света не было, и Тарниш изо всех сил пытался добыть свет с помощью своего рога. Когда он прополз еще немного, земля под ним ушла из-под ног.

Тарниш со страшной силой врезался в груду камней, выбив из себя весь воздух. Он застонал, подумал, не сломано ли что-нибудь, и чуть не разрыдался здесь, в самом кромешном мраке, который он когда-либо видел. Жалкий, холодный, дрожащий, голодный, а теперь еще и застрявший в норе.

Этот день становился все лучше и лучше.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, он сопел в темноте, почти переходя в рыдания, но боялся, что здесь может скрываться кто-то еще. Понимая, что ему нужен свет, он начал сосредотачиваться. При этом он шевелил ногами, пытаясь понять, не сломано ли что-нибудь.

Наконец его рог засветился слабым, бледным светом. Оглядевшись вокруг, он увидел корни, камни и кости. Тарниш вздохнул. Это были кости пони. Это были кости единорога. Он увидел, что обе передние ноги единорога были сломаны. Без сомнения, единорог, вероятно, залез в нору в поисках укрытия и упал. Только единорогу не повезло, и он сломал себе ноги.

Там же лежала старая пара холщовых седельных сумок, покрытых пылью. Латунные пряжки блестели в слабом свете. Не в силах унять любопытство, Тарниш подполз к ним. Внутри первой сумки не было ничего, кроме пыли. Что бы здесь ни находилось, оно сгнило.

Во втором мешке лежало маленькое зеркало, сделанное из серебра, с изящной, витиеватой ручкой. Оно было каким-то образом не разбито. Больше в мешке ничего не было. Тарниш отодвинул седельные сумки от костей, отодвинул кости в сторону, очень жалея, что потревожил их, а потом, не зная, что еще сделать, свернулся калачиком, чтобы уснуть. Когда он задремал, рог потускнел, а потом и вовсе померк.

От звуков рычания Тарниш проснулся и фыркнул. Он огляделся вокруг, не видя ничего, кроме темноты, опасаясь нападения, а затем понял, что слышит звуки собственного желудка. С трудом он заставил свой рог снова зажечься и посмотрел вверх.

Если ему повезет и он приложит усилия, то сможет выбраться наружу. Он пристегнул новые для него седельные сумки, не обращая внимания на свой желудок, и сосредоточился на том, чтобы выбраться из этой гробницы. Он помахал единорогу на прощание и понадеялся, что его не постигнет та же участь.

Используя копыта, Тарниш поднял себя вверх. Он вонзил копыта в землю, зацепился ими за корни и стал проталкиваться вверх по узкому проходу. Жуки ползали по его шерстке, пока он пробирался вверх через свисающие корни. Он чуть не упал, пришел в себя и снова чуть не упал. Он извивался и пинался, пытаясь освободиться, пока, наконец, не оказался на вершине прохода, который обрывался прямо вниз.

Впереди виднелся солнечный свет, и он пополз на животе, стремясь оказаться над землей.

Щебетали птицы. Летали бабочки. Над головой ярко светило солнце. А Тарниш был так голоден, что ел траву, чтобы набить брюхо. Это было самое унизительное, что случалось с ним до сих пор. Сегодня.

Сегодня было важное различие, или так считал Тарниш.

Трава была еще влажной от росы, но это мало помогало утолить ужасную жажду Тарниша. Его шкура покрылась коркой и свалялась. Он был грязен, покрыт засохшей грязью, жуки все еще ползали среди комков грязи, прилипших к его шкуре, и, без сомнения, Тарниш все еще вонял.

Но он был жив, даже если он ел траву, он все равно был жив. А быть живым было очень приятно. Он вырвал огромный пук травы и проглотил немного грязи, прилипшей к корням. Ему было все равно. Он вырвал еще один пучок и стал грызть жесткие стебли.

Пока он жевал, Тарниш поднял голову и осмотрелся, пытаясь убедиться в своей безопасности. Лучше всего ему давалась дорога. Некоторое время она шла вдоль южной границы Вечносвободного леса, и Тарниш знал, что затем она направляется на юг. На юге находилось болото Фрогги Боттом, а за ним — пустоши.

У него было не так уж много вариантов. Если бы он пошел по дороге в другом направлении, она вела бы обратно в Понивилль. Если бы он пошел на север, то сошел бы с дороги и попал в Вечносвободный. По дороге было все, что лежало на юге.

Додж-Сити был южнее, если идти достаточно далеко. Додж-Сити был местом, полным грубых и неотесанных типов, отчаянных азартных игроков, шахтеров, он был менее чем идеален, но должен был быть лучше, чем Понивилль.

Тарниш решил, что пойдет на юг.