Сорняк

22. Кто бы мог подумать, что камень может быть таким удобным

Тарнишед Типот наблюдал, как Игнеус Рок ходит вокруг двух половинок массивного жеода, его губы шевелились, глаза то сужались, то расширялись, сменяя друг друга. Старый жеребец выглядел ошеломленным. Вся семья выглядела ошеломленной.

— Огненные опалы, — сказала Марбл немного хрипловатым голосом.

— Это просто находка. — Игнеус перестал кружить вокруг половинок жеода и посмотрел на Тарнишед Типота, его бакенбарды затряслись, так как старый жеребец изо всех сил старался сдержать свое волнение. — Ты станешь довольно богатым молодым жеребенком…

— О нет! Мне ничего не нужно… вообще ничего! Я усвоил урок в прошлый раз, когда у меня были биты! —  сказал Тарнишед Типот, отступая от жеода и Игнеуса. — Нет, нет, нет!

— Тарниш, дорогой, это может помочь тебе заложить хорошее будущее, — сказала Клауди Кварц, подойдя ближе к отступающему жеребенку.

— Нет! В последний раз, когда у меня было больше бит, чем я понимал, что с ними делать, меня повесили на дереве! — Тарниш продолжал отступать и чуть не споткнулся. — Я молод, глуп и мне нельзя доверять деньги, так что нет… просто нет.

— Тарниш, дорогой, ты ведешь себя неразумно…

— Клауди Пай, оставь его в покое. — Игнеус посмотрел на свою жену, выражение его лица было суровым. — Мы поговорим позже, но пока мы будем уважать его решение. — Он повернул голову и смотрел, как Тарнишед Типот продолжает пятиться назад, отступая, спотыкаясь в пыли.

— Тарниш, ты хочешь сказать, что тебе не нужны биты? — спросила Лаймстоун, один глаз сузился, другой расширился, и на ее лице появилось недоверчивое выражение. — Как ты будешь обеспечивать себя?

— Есть вещи, которые важнее бит, — сказал Тарниш, споткнувшись, а затем с ворчанием сел на землю. — Такие вещи, как жить и не делать глупостей.

— Ты очень глуп. — Лаймстоун посмотрела на жеребенка, сидящего в пыли, а затем взглянула на свою сестру Мод. — Мод, он ведет себя очень глупо… скажи ему об этом, и он тебя послушает.

— Лаймстоун, оставь бедного жеребенка в покое, — сказал Игнеус своей дочери.

— Тарниш прав. В жизни есть нечто большее, чем биты. У нас много бит, но мы продолжаем жить простой, но приличной жизнью. Возможно, Тарниш чему-то научился. — Мод посмотрела на Лаймстоун, потом на Тарниша, а затем на мать и отца. Посмотрев на родителей, она повернулась, чтобы еще раз взглянуть на Тарниша. — Тарниш, что тебе нужно?

— Я… я… я хочу… я хочу пойти посмотреть на красивые пещеры, которые почти никто из пони не видел, как тот большой подземный жеод. Я хочу посетить одно из тех мест, о которых ты говорила, где вода течет вверх по склону. Чего я не хочу, так это новых проблем! — ответил Тарниш.

Сидя в кресле-качалке, Тарниш наслаждался утренним солнцем, светившим на него. Было тепло, но не жарко, дул приятный прохладный ветерок, а работы больше не было. Мод была занята с отцом, измеряя и взвешивая расколотый жеод, а Лаймстоун и Марбл вместе отправились в Рок-Хейвен, предвкушая праздник.

Хотя там было на что посмотреть, Тарниш большую часть времени проводил, наблюдая за Мод, пока она работала с отцом, следя за ее лицом, пытаясь уловить какое-то неуловимое выражение, какой-то язык тела, который подсказал бы ему, что она чувствует, думает, что-то, что раскрыло бы ее таинственный и удивительный внутренний мир. У загадочной земной кобылы были чувства, это было очевидно. И она должна была как-то их выразить.

Пока он сидел и смотрел, его мысли уносились в другие места. Эти пони разговаривали друг с другом. Настоящие разговоры. Добрые слова. Они были добры друг к другу. Клауди Кварц была хорошей матерью для своих детей. Тарниш подумал о своей собственной матери, Пинни Лейн. Она не была плохой матерью, подумал Тарниш, но и не очень хорошей. У них с Тарнишем было не так много общения, они говорили друг другу что-то вроде: "Прежде чем ты уедешь в Мэйнхэттен на турнир по боулингу, в доме должны быть продукты" и "Пока меня не будет в Филлидельфии, пожалуйста, не забудь постирать белье и поддерживать чистоту в доме". Они с матерью уже давно обменивались этими простыми фразами, так давно, что говорить что-то еще стало неловко. Тарниш понял, что у него нет слов, чтобы описать отношения, которые были у него с матерью.

Это было похоже на то, как если бы они с матерью были соседями, а не матерью и сыном.

Вывод был неутешительным. После восторженного утра, когда был найден массивный жеод весом в несколько сотен фунтов, наполненный очень дорогими огненными опалами, внезапное открытие стало настоящим разочарованием. Вздохнув, Тарниш не заметил, что рядом с ним подкралась Клауди Кварц.

— Ты выглядишь расстроенным.

Кресло-качалка чуть не опрокинулось, когда Тарниш подпрыгнул в воздух, и его спасло то, что Клауди опустила копыто на полозья, чтобы выровнять его. Прижав уши к морде, Тарниш повернулся, чтобы посмотреть на коротконогую кобылу.

После нескольких долгих секунд молчания Тарниш смог сказать:

— Я заметил, что ваш муж назвал вас Клауди Пай.

Кобыла кивнула, а затем повернулась, чтобы посмотреть на своего мужа:

— Когда я была кобылкой, я была просто маленькой Клауди Пай. Но потом я получила свою метку… три кусочка кварца. Я тогда встретила самого милого жеребенка. Он был немного странным… он любил камни. Он дал мне кусочек кварца и сказал, что он почти такой же красивый, как я.

Игнеус, казалось, не замечал, что его жена и Тарнишед Типот смотрят на него. Тарниш глубоко вздохнул и прочистил горло. Его рот несколько раз открывался, и он почти что-то говорил, но потом ничего не выходило, и рот закрывался. Наконец, он сдался, и его рот остался закрытым.

— У Игнеуса и Мод больше общего, чем каждый из них хотел бы признать. Игнеус не обладает жгучим любопытством Мод, но они похожи во многом другом. Долгое время я не могла понять, нравлюсь ли я Игнеусу. Я не знала наверняка, пока он не подарил мне кварц. Он был довольно тихим, немного загадочным и много времени проводил, рассматривая камни. Мы проводили много времени, рассматривая камни вместе, и я научилась читать его настроение, изучая его лицо, когда он рассматривал камни… конечно, когда он стал старше, он стал более выразительным, зная, что его жеребятам нужно видеть, что он что-то чувствует. — Клауди Кварц мягко подтолкнула Тарниша копытом. — У Мод бывают разные настроения. Пинки Пай знает их лучше всех нас, но Пинки Пай в этом отношении немного особенная.

— У тебя четыре замечательные дочери… Интересно, каково это — быть матерью, которая гордится своими жеребятами….

Примечание автора:

На ферму семьи Пай приезжают гости…