Что за странный маленький жеребёнок?
VIII - Вспышки
Рубрика "Эта глава уже была переведена, мне просто было лень редачить"
Немного запоздалый подарок на новый год. Эта глава пока что лучшая в фике. Вот так вот получилось, что мой двухмесячный запой привел к релизу главы на новый год. Всех с наступившим.
Перевод названия прямой. Нет, можно, конечно, было перевести как флешки...
Утро понедельника
Выходные всегда казались короткими. Воскресенье наступило слишком быстро и так же быстро закончилось, и Свити опять сидела за своим неудобным деревянным столом, полная чувства несправедливости из-за того, что старшая сестра силой вытаскивала её из постели, ведь они с девочками опять не заметили как потратили на свои поиски весь день.
Они звали с собой и нового жеребёнка, но он вежливо отказался, заявив, что хочет провести эти выходные дома и отдохнуть. За что Скуталу сразу прозвала его чудаком.
Несмотря на то, что утренний свет, льющийся в окна школы, был теплым и приятным, у каждого жеребёнка вокруг неё было одинаковое наполовину усталое, наполовину раздраженное выражение мордочки, пока они сидели в классе в ожидании начала учебного дня. Даже мисс Черили не выражала энтузиазма, монотонно перебирая бумаги на своем столе.
— Ох. Я уже начинаю скучать по летним каникулам, — Кобылка положила голову на согнутые передние лапки.
Жеребята всё ещё приходили в класс по одному или по двое. Свити всегда приходила рано, ведь Рэрити терпеть не могла, когда её сестра куда-то опаздывала, и поэтому она всегда первой из искателей занимала свое место. Следующей вошла Эппл Блум с мешками под глазами и наскоро завязанным бантом. Через несколько минут за ней последовала и Скутс, которая, кивнув своим подругам и звучно зевнув, плюхнулась за свой стол. Похоже, гребень, которым она расчесывает гриву, сегодня был особенно непослушен.
Затем в комнату вошла Рэйнбоу Дэш, привлекая внимание почти всех в классе. За ней следовал Габриэль, на перевязанном боку нёсший свои седельные сумки. Единорожка взглянула на Скуталу, которая ещё глубже залезла под крышку парты и сердитым взглядом уставилась на собственные копыта.
Рэйнбоу Дэш и Габриэль подошли к Черили, которая встала и тепло поприветствовала их. Со своего места Свити не могла разобрать, о чем они говорили, но её учительница кивала, будто соглашаясь со всем, что говорила Рэйнбоу. Затем она что-то сказала в ответ, и Дэш молчаливо согласилась, а затем повела его к ближайшей к ней парте в первом ряду, которой, как ни странно, ещё на прошлой неделе не было. Она наблюдала, как Габриэль неуклюже отстегивает копытом свои седельные сумки, позволяя им упасть на пол, прежде чем запихнуть их под стол.
Рэйнбоу Дэш попрощалась и выбежала за дверь, оставив мисс Черили с Габриэлем. К этому времени большинство других жеребят уже прибыли и наблюдали за новым жеребенком со скучающим равнодушием тех, кому всё равно не на что больше смотреть. Последней вошла Даймонд, чье лицо неодобрительно исказилось, когда она заметила новенького. Они на мгновение встретились взглядами, прежде чем она показательно отвела взгляд и направилась к своему обычному месту.
Через несколько минут часы пробили, и настало время начинать урок. Мисс Черили встала и вышла на середину класса.
— Доброе утро, мои маленькие пони! — Объявила она.
— Доброе утро, мисс Черили, — Последовал усталый, уже заученный за несколько лет ответ от всех жеребят, кроме Габриэля.
— Как вы, наверное, заметили, у нас сегодня новый ученик! — Она ободряюще посмотрела на Габриэля и поманила его копытом. Он встал со стула и прошел в переднюю часть класса, убирая пряди своей светло-зеленой гривы с глаз. — Это Габриэль, и он недавно в городе, так что я ожидаю, что вы все будете такими милыми, гостеприимными и дружелюбными, какими вы только можете быть, я знаю на что вы способны!
Пока она говорила, маленький жеребенок оглядывал класс, словно рассматривал обложку какой-то не очень интересной книги. Если его и беспокоило, что многие другие жеребята начали перешептываться, услышав его имя, он этого не показал.
— Габриэль, можешь рассказать классу что-нибудь о себе?
— Привет, меня зовут Габриэль, но вы можете называть меня Гэбом, если хотите, — Сказал он, помахав лапкой. – И ещё я приехал очень издалека.
— Спасибо, Габриэль. Ты можешь вернуться на свое место.
Он кивнул ей и быстро выполнил указание.
— Итак, класс, сегодня мы узнаем о начале среднего периода... — Свити показала язык. «Отвратительно, опять история.» Все жеребята вокруг неё строили похожие гримасы. Она изо всех сил старалась слушать, когда мисс Черили начала рассказывать о том, чем занимались давным-давно жившие пони. «Зачем нам вообще знать, что делали пони, жившие пятьсот лет назад?».
Она навострила уши, услышав шелест бумаги. Все повернулись к зелёному жеребенку, который достал из седельной сумки блокнот и карандаш. Он раскрыл тетрадь и начал писать в ней не ртом, а копытом. Вопреки всему, чему их всех учили, жеребенок воткнул карандаш в бабку и начал аккуратно выводить неровные буквы одну за другой.
Свити не могла отвести от него удивлённых глаз. «Это же так медленно! Он что, не умеет писать нормально?»
Черили начала рассказывать о вторжении грифонов, что было облегчением, потому что об этом знали почти все. Эту историю часто рассказывали и вне школы. Грифоны, как было общеизвестно, жили в горных землях на севере в течение семисот лет после того, как переселились из-за моря.
Пятьсот лет назад злой король решил, что ему нужен кусочек Эквестрии, и вторгся в неё. Только объединив усилия, пони смогли остановить племена грифонов и оттеснить их обратно на север, вернув все города, захваченные грифонами, после того как они проиграли, собственный народ сверг неудачного правителя.
Это история была общеизвестной, так что Свити ожидала, что урок будет настолько скучным, насколько это вообще возможно.
Она заметила, что время от времени Габриэль опускал глаза и что-то записывал в свой блокнот. С каждой секундой он записывал всё больше и больше. Не успела она опомниться, как он исписал целую страницу.
И конечно, как только мисс Черили дошла до того места, где грифоны свергли короля, Габриэль поднял копыто. Учительница остановилась и моргнула, не ожидая вопроса о известной всем истории.
— Да, Гэб?
— Были ли грифоны едины, когда вторглись в Эквестрию?
Черили на мгновение выглядела удивленной.
— Эм, да, на тот момент, были.
— Хорошо, а король Гриммер сам объединил племена?
Свити не смогла удержаться и закатила глаза от этого глупого вопроса. «Ну, конечно же, нет, все пони знают, что он был очень плохим королем. Как вообще это можно не знать?»
Её учитель снова моргнула, затем улыбнулась в ответ на вопрос.
— Нет, он этого не сделал! Племена объединил прошлый правитель.
— Спасибо. — Габриэль снова принялся что-то неумело писать в своем блокноте.
— Так, где я остановилась... да, Габриэль?
Жеребенок опустил копыто.
— Остались ли племена грифонов едиными уже после того, как они свергли своего короля?
Свити моргнула, затем покачала головой. «Они определенно остались едины, потому что Гриффинстоун и по сей день не распался и является единственным королевством грифонов.»
— На самом деле, нет, — Терпеливо ответила мисс Черили.
«Что?»
— Не имея явного наследника, племена стали бороться за власть и распались. Понадобился особенно храбрый и благородный вождь, король Гровер, чтобы объединить народ два с половиной столетия спустя.
— Хм. Спасибо. — Гэб ещё немного увеличил количество слов в своём блокноте.
Мисс Черили закончила урок без дальнейших перерывов, а затем пришло время математики.
— Я надеюсь, вы все прочитали то, что я задавала на выходные!
Свити застонала, когда она и все остальные жеребята достали из седельных сумок учебники по математике и разложили их на партах. Не то чтобы она была плоха в математике, на самом деле у неё неплохо получалось, она даже иногда помогала своим друзьям с домашними заданиями, просто сама математика была скучной.
«Хорошо, что никто никогда не читает то, что задают на выходные. Нам же всё равно повторят это на уроке, так что можно не переживать.»
Она открыла учебник по геометрии и стала ждать, когда начнётся урок.
Открыв свой экземпляр, розовогривая учительница написала мелом на доске странный символ и повернулась, указывая на доску копытом.
— Хорошо, кто может сказать мне, что это за символ? — Эти волнистые линии показались ей знакомыми, но Свити никак не могла вспомнить, где она могла видеть их раньше.
В классе воцарилась мертвая тишина. Она увидела, как темно-зеленый жеребенок оглядел комнату, прежде чем поднять копыто.
— Да, Габриэль?
— Это называется "пи"? – Спросил он.
Черили улыбнулась.
— Правильно! Это буква "пи" из древнего языка единорогов.
«Эй, откуда он вообще мог это знать, он же не спрашивал домашку на выходные?» Бель вопросительно уставилась на Гэба. Он же лишь пожал плечами в ответ.
Учительница неодобрительно посмотрела на класс.
— Я надеюсь, что вы все не ответили, потому что всё ещё не успели проснуться. Если вы помните, это было задано вам на выходные.
Она написала краткое название рядом с волнистым символом. Гэб что-то черкал в своем блокноте.
— Мы используем Пи, чтобы узнать числовые значения параметров кругов, например, длину окружности или количества места внутри них.
Она нарисовала большой ровный круг рядом с числом Пи.
— Например, мы знаем, что длина окружности, или расстояние, как если бы вы шли по внешней стороне круга, определяется следующим образом. — Мисс Черили написала на доске непонятную математическую формулу.
“L = 2*π*r”
— Вспомните, на прошлой неделе мы начали изучать эту тему. Кто-нибудь может сказать мне, почему мы до сих пор не можем решить это уравнение?
Свити наморщила мордочку. Она думала, что знает почему, но не хотела поднимать копыта. «Что, если я ошибусь? Я не хочу выглядеть глупой.»
Гэб снова поднял копыто, но на этот раз мисс Черили не стала спрашивать его сразу.
— Э-э-э... Кто-нибудь еще? — Свити сглотнула и медленно подняла переднюю лапку в воздух. — Да! Свити Белль.
— Хм... это потому, что мы не можем умножать числа на буквы?
— Совершенно верно! Очень хорошо, Свити! – Сердце единорожки наполнилось гордостью. — Мы не можем просто потому, что не знаем, чему равны "Пи" и "r". Теперь же мы сможем решить это, причём это будет не сложно. Мы рассмотрим "r", прежде чем перейдем к "Пи".
Учительница провела линию от центра к краю своего круга и написала поверх нее "r".
— Расстояние от центра круга до его внешней части называется радиусом. Когда мы производим вычисления с радиусом, мы используем вместо него букву "r", потому что каждый раз писать «радиус» будет очень долго. У каждой окружности есть свой радиус, поэтому в данном случае, допустим, окружность имеет радиус, равный четырем.
Она написала "= 4" рядом с буквой "r". Свити заметила, что Габриель не записал это в своем блокноте.
— Но мы пока не можем решить наше уравнение, потому что не знаем, каким числом заменить Пи. Кто-нибудь может мне сказать, чему оно равно? — Она оглядела класс. Зеленое копытце снова поднялось вверх. — Пусть ответит кто-нибудь другой, Габриэль. — Копыто опустилось, но никто не произнес ни слова.
— Это было в задании, — Разочарованно сказала Черили. Но ни один жеребенок не поднял копыто, и учительница вздохнула. — Хорошо, Габриэль, что означает Пи?
— Пи это иррациональное число, — Сказал он так же уверенно, как мисс Черили.
Свити склонила голову набок. «Что вообще такое иррациональное число?»
— Это отношение длины окружности к ее диаметру, и это бесконечно длинная неповторяющаяся десятичная дробь, так что проще просто приблизить её к трем целым и четырнадцати сотым или двадцати двум, деленным на семь, если дроби удобнее.
Большая часть ответа Габриэля не укладывались у Свити в голове. «Что такое диаметр? Как число может быть бесконечно длинным?»
Мисс Черили еще раз тяжело вздохнула.
— Это немного выходит за рамки нашего урока, но да. Обычно мы заменяем число Пи этим числом, но на самом деле оно намного, намного длиннее. Пони знают число "Пи" примерно с точностью до пятисотого знака после запятой, но некоторые математики утверждают, что оно длится вечно. Для наших задач просто представим, что число "Пи" равно три целых, четырнадцать сотых.
Она написала новое уравнение на доске под старым: L = 2*3,14*4
Оставшаяся часть урока прошла почти так же, как и первая часть. Черили задавала вопросы, и лишь в очень редких случаях на них отвечал кто-то другой, кроме Гэба. Жеребенок был в некотором роде математическим гением. Он знал ответ на каждый вопрос и мог производить сложные умножения в уме. «Как он вообще решил первое уравнение, он же даже ничего не записал!»
После того, как они вычислили окружности и площади, казалось, сотен окружностей, наконец-то наступила перемена. Все жеребята немедленно вскочили, как будто их ударило током и ничего не осталось от тех унылых и уставших лиц. Свити Белль встала и подошла к Эппл Блум и Скуталу, намереваясь провести этот краткий миг отдыха с подругами.
Она хотела дождаться и Гэба, но он подошел к мисс Черили, вместо того чтобы броситься к двери, как любой другой жеребенок.
– Извините, профессор... э–э-э, учитель? Могу я задать вам несколько вопросов теме урока истории?
«Он это серьезно?» Свити не могла поверить в то, что видела.
Мисс Черили нахмурилась и наклонила голову набок. — Разве ты не хочешь выйти на улицу и поиграть?
— Ну, как бы да, но и нет. Меня больше интересует это вторжение грифонов. Скажите, Северные хребты были колонизированы одним государством или несколькими?
Скуталу показала им язык.
— Давайте, девочки, пошли. Он нас догонит, если захочет.
Все трое вышли из школы навстречу приятному летнему дню. Воздух был теплым и уютным, а наверху погодники всё ещё готовились к надвигающейся грозе. Троица проследовала за остальными учениками и, обойдя здание, направилась к игровой площадке, где большинство жеребят уже нашли себе занятие. Следуя негласной привычке, три кобылки нашли местечко подальше от других жеребят и сели.
Свити Белль кашлянула.
— Итак...
— Этот жеребенок — настоящий заучка! — Скутс возмущенно приподнял бровь. — Откуда он столько знает о математике?
Эппл Блум пожала плечами.
— Может, там, откуда он родом, просто очень любят математику?
— Да я не об этом, он вообще не закрывал свой рот, этот выпендрёжник даже прочитал домашку на выходные, никто, никогда её не читает, он выставил нас дураками.
— Да, это немного странно, — Сказала Свити Белль, — Но он как будто ничего не знал об этой истории грифонов!
— Да! — Согласилась Эппл Блум, — Это почти так же, как не знать о принцессах! Или яблоках! — Она прикусила губу. — Он странный, и ЭйДжей тоже так думает.
— Хм — Свити Белль склонила голову набок. – А что она именно сказала?
— Она сказала, что он был очень вежлив, но в нем было что-то такое... — Она нахмурила брови, пытаясь вспомнить, слова старшей сестры. — Это было, когда мы возвращались домой с той вечеринки. Она сказала, — Эппл Блум надула щеки и понизила голос. – Этот жеребёнок слишком странный, слишком зеленый и слишком маленький. Он не врёт, но я чувствую, что он далеко не всё рассказывает.
— Да, твоя новая любовь очень странная, — Сказала Скуталу, ухмыляясь кобылке-единорогу. Свити тут же почувствовала, как её лицо вспыхнуло, и устремила острый взгляд на свою оранжевую подругу.
— Наш новый участник клуба очень странный, — Поправила она.
— Эй, я не та, кто не могла отвести от него глаз весь день.
— Да, — Сказала Эппл Блум, явно наслаждаясь стеснением подруги, — Каждый раз, когда я оглядывалась, ты пялилась на него.
Свити Белль застонала и упала на живот, уткнувшись мордочкой в траву и закрыв её.
– Ну нет, я не влюблена в него!
— Успокойся, просто шучу.
— Пожалуйста, мы можем больше не говорить об этом?
Её подруги, слава Селестии, успокоились, и остаток перемены они провели, обсуждая, чем заняться после уроков. Удивительно, но Габриэль так и не вышел на улицу, когда Черили созвала класс обратно. Вместо этого он поприветствовал их, стоя за своим столом, легким взмахом копыта, когда они вернулись в класс. То же самое он сделал с Даймонд и Спун, что, по-видимому, им совсем не понравилось.
День продолжался как обычно. Мисс Черили вела уроки естественных и общественных наук, которые постоянно прерывались удивительно конкретными вопросами Гэба, как на уроках истории. Учительница монотонно отвечала на все вопросы, и к концу дня каждый жеребенок закатывал глаза, когда это маленькое странное зеленое копытце опять поднималось в воздух.
Наконец, после того, что, казалось, длилось целую вечность, Черили официально объявила, что учебный день окончен, и отпустила жеребят по домам. На этот раз Гэб собрал вещи, как и все остальные пони, сложил тетради, карандаши и книги в сумки и забросил их за спину. Затем он подбежал к Свити и её друзьям, которые неловко поприветствовали его. На что жеребёнок не обратил должного внимания.
— Это было чертовски странно, — Сказал он, не потрудившись объяснить, что значит "чертовски", — Так странно снова вернуться в начальную школу.
Четверо жеребят вместе с остальными вышли на улицу, навстречу свободе и остатку дня, который сулил так много.
— Итак, Гэб, – Обратилась к нему Эппл Блум, когда они пустились рысью, придав ему имени фирменный семейный выговор, — Нам нужно как следует посвятить тебя в искатели, так что...
— Эй, Габ, подожди! — Пронзительный, саркастический оклик Даймонд привлек внимание почти всех жеребят, собравшихся перед школьным двором.
«О, Селестия, только не это». Мордочка Свити сморщилась, когда она увидела, как Габриель на мгновение нахмурился. Затем мимолётный раздраженный взгляд исчез, и он обернулся.
— О, как дела, Даймонд? Что-то ты сегодня не в духе? — Спросил он, как всегда дружелюбно. – И ещё раз, правильно будет Гэб.
— Прости, виновата, Габ! — Голос Даймонд звучал слишком мило, когда она легким галопом подбежала к четверке, сопровождаемая, конечно же, своим серым прихвостнем. — Я просто хотела узнать, почему новый жеребенок в классе решил выставить всех остальных в плохом свете! — Ее тон всё ещё был достаточно слащавым, чтобы заставить желудок Свити сжаться от отвращения.
Габриэль склонил голову набок.
– О чём ты?
— Я о том, как ты безостановочно отвечал на вопросы, как эгоцентричная зануда, конечно! — Даймонд театрально скрыла свой смешок копытом. — Да мы все из-за этого выглядели ужасно! Ты не должен выставлять всех окружающих тебя пони тупицами только потому, что ты знаешь математику лучше, чем остальной класс!
– А ведь правда! — Свити услышала несколько раздраженных возгласов от других жеребят, которые обступили их плотным кольцом. Даймонд Тиара улыбнулась и подняла голову чуть выше, ободренная поддержкой небольшой толпы.
Свити наклонилась к Скуталу.
— Если мы ничего не предпримем, всё это добром не кончится.
Ее подруга фыркнула.
— Он знает, какая Даймонд злая. Если он не хотел, чтобы это случилось, ему не следовало быть таким заучкой для мисс Черили.
Прежде чем Свити успела что-либо сказать, Гэб пожал плечами и ответил Даймонд своим обычным спокойным и непринужденным тоном.
— Эй, мне жаль, что ты так к этому относишься. Я не хотел выставить вас всех в плохом свете, я просто пытаюсь найти свое место в классе. У меня даже не было шанса понять как у вас всё устроено.
Его словесный оппонент захихикал.
— Ну, ты не обязан нам это говорить. Кроме математики, ты ничего не знал! Я имею в виду, кто вообще не знает, где находится Як-Якистан?
Свити Белль предпочла не упоминать, что она сама узнала об этом всего месяц назад.
— Я не думал, что это такая важная информация.
— О, бедняжка! — Передразнила её земная пони. — Такой жеребенок, как ты, должно быть, требует особенного отношения. Ты уверен, что попал в наш класс не по ошибке?
— Угу. — Невозмутимый вид Гэба, казалось, не дал трещин, а его голос звучал лениво-дружелюбно, но Свити не могла понять, что жеребёнок на самом деле думает об этом одностороннем разговоре.
– Что ж, в таком случае, я думаю...
— Прости, Даймонд, но мне действительно всё равно, что ты там думаешь. — К удивлению почти всех кобылок и жеребят, окружавших их, Габриель ткнул её копытом в лицо, резко прервав то, что готовилось сорваться с губ светло розовой пони. — Я голоден и ничего не ел с самого завтрака, так что, если ты не возражаешь, я пойду поищу лавку с сендогами. — Затем он повернулся и пошел прочь.
Как только Даймонд перестала хлопать ртом, как рыба, она подбежала к Габриэлю сзади, и весь класс столпился вокруг них.
— Серьезно, разве ты не знаешь, что перебивать другую пони, когда она говорит, невежливо?
— О, на самом деле, я это знаю, — Ответил он, глядя прямо перед собой.
— Тогда ты знаешь, что случается с непослушными невоспитанными маленькими жеребятами. — Даймонд подняла копыто. — Их наказывают!
Заносчивая кобылка сильно ударила Гэб копытом по затылку и мгновенно получила ответ, которого так отчаянно хотела. Он развернулся гораздо быстрее, чем, как Свити думала, способен на это, и она увидела, как самодовольное удовлетворение на лице Даймонд сменилось ледяным страхом.
Всё это произошло в мгновение ока.
В глазах Габриэля было такое выражение, какого Свити никогда в жизни не видела ни у одного пони. Это отличалось от праведного гнева или негодования, которые она видела на лицах героев и злодеев в комиксах, и от бешеной ярости на лице её старшей сестры, когда она опять испачкала ковер, или от того, что однажды испортила ту красивую ткань.
Нет, эмоции охватившие всё существо этого жеребенка, мгновенно превратили кровь Свити в лед, потому что это была самая холодная, абсолютная, всепожирающая ярость, которую она когда-либо видела, и это напугало её так сильно, что единственным чувством, которое промелькнуло у нее в голове, было облегчение от того, что она была направлена не на неё.
Гэб ударил Даймонд копытом прямо в челюсть, откинув её голову назад и заставив споткнуться. Она даже не успела вскрикнуть, как он ударил её ещё раз по голове, одновременно ударив другим копытом переднюю лапу Даймонд , отчего она упала на землю. Она ударилась о траву, молотя лапами, и потрясенно заскулила, заставив свою подругу отскочить в сторону. Не теряя ни единой секунды, Гэб встал на дыбы, его копыто оказалось над одной из передних ног Даймонда.
Класс ахнул.
Собрав всю свою смелость, Свити получилось выдавить из себя:
— Гэб, нет!
Жеребёнок молниеносно перенес свой вес вниз, из-за чего вокруг раздался тошнотворно резкий щелчок.
Передняя лапа Даймонд подогнулась в том месте, куда он нанес удар, между запястьем и локтем, что было настолько ужасным зрелищем, что Свити была близка, чтобы опорожнить свой желудок. Гэб поднял копыто, оставив на её шерсти кровавый полумесяц, и уставился на ногу кобылки широко раскрытыми, пустыми глазами, сначала не замечая, что с его копыта капает кровь. Но через секунду, его глаза расширились ещё больше, зрачки сузились, а рот приоткрылся буквой «о».
Прошло всего несколько мгновений. Пока они длились ничего не произошло. Никто ничего не говорил. Словно сам мир замер. Затем Даймонд подняла голову, взглянув на свою ногу и начала кричать.
В следующую минуту произошло многое.
Все жеребята в толпе начали кричать. Мисс Черили выскочила из дверей школы и бросилась в сторону криков. Жеребята же бросились бежать, кто плача, кто зовя на помощь. Свити почувствовала, как чьё-то копыто начало тянуть её подальше от эпицентра криков.
Она моргнула и поняла, что Эппл Блум и Скуталу обхватили её передними лапами за шею.
— Давай, Свити, нам нужно убираться отсюда! — Крикнула Скуталу, когда они, спотыкаясь, побрели прочь. – Тут лучше не оставаться!
Свити молча кивнула и бросила последний взгляд на внушающего ужас жеребенка, прежде чем убежать со своими друзьями. Габриэль всё ещё стоял там, уставившись на свою переднюю лапу, как будто в мире не осталось ничего кроме него и крови стекающей по кромке копыта.
Как только Сэнди Хиллс получила сообщение от запыхавшегося курьера, она спешно извинилась и буквально сбежала со своего текущего сеанса так быстро, как только могла, рассыпавшись в извинениях и пообещав провести консультацию завтра. Затем она накинула на себя седельные сумки, выбежала из кабинета и взмыла в воздух, набирая скорость так быстро, как только могла.
Она не была особенно быстрым пегасом, но ей показалось, что она, должно быть, летела быстрее вондерболтов, потому что смогла прибыть в школу одновременно с Рэйнбоу Дэш. Они переглянулись, а потом резко бросили взгляд на маленькое окровавленное пятнышко и на красную дорожку, ведущую к входной двери школы, и бросились к двери так, будто пытаясь обогнать друг друга.
Они ввалились в парадную дверь под собственные стук копыт и взмахи перьев. Их встретили широко раскрытые глаза Черили, совершенно разъяренный Филси Рич и маленькая зеленая фигура, уставившаяся на собственное копыто. На нем всё ещё были седельные сумки.
Янтарный земной пони вскинул голову, когда они вошли, и повернулся к ним, еще больше взъерошив холку.
— Хиллс! Лучше бы нашлось какое-нибудь объяснение тому, почему моя дочь сейчас находится со своей матерью в больнице, — Прорычал он с такой агрессией, что они обе пегаски отступили на шаг.
— Подожди, Рич, мы только прилетели, мы даже ничего толком не знаем, нам сказали только, что Габриэль ударил кого-то в школе.
— Да, что случилось? — Спросила Рэйнбоу, будто стараясь оправдаться.
— Ваш сын чуть не переломил пополам ногу моей дочери!
— Что?!
Черили посмотрела на них и потрясенно проговорила.
— Я... Да это правда, я сама видела чем всё кончилось. Там был... открытый перелом.
— Так что тебе лучше начать говорить. — Рич фыркнул и топнул копытом, выглядя так, словно собирался броситься в атаку.
— Подожди, подожди. — Сэнди встала между отцом Даймонд и Рэйнбоу, которая всё ещё находилась в ступоре. — Мы только что прилетели, нам нужно знать, что именно произошло.
Черили фыркнула.
— Я узнала это от одного из жеребят. Дочь Рича вступила в конфронтацию с Габриэлем после школы, очевидно, говоря, что он смущает других жеребят, задавая слишком много вопросов на уроках и намекая на то, что он «особенный».
«Ну конечно, она так и сделала!» - подумала Сэнди.
— Когда он не стал ей отвечать, Даймонд ударила его, а он, хм, ответил тем, что сбил её с ног и ударил по передней ноге. Я выбежала на улицу, как только услышала крик вашей дочери, Рич, и увидела её уже на земле, а Габриэль стоял над ней и смотрел... Ну, как и сейчас.
Она указала на жеребенка, который, при ближайшем рассмотрении, казалось, смотрел не на свое копыто, а на что-то очень-очень далекое от него.
— Подожди минутку, похоже, твоя маленькая принцесска первая ударил Гэба! — Сказала Рэйнбоу, протискиваясь мимо психолога.
— И он сломал ей переднюю лапу? Что это вообще за реакция?! Тебе не кажется, что он переборщил!
— Он защищался!
— Она лежала на земле! Ему даже ничего не угрожало, когда он сломал её проклятую ногу!
— Стой! — Сэнди снова встала между Ричем и Рэйнбоу. — Рич, нам нужно поговорить о том, что именно он за жеребёнок.
— Кто, психопат?
Сэнди едва удержалась, чтобы не ударить жеребца прямо здесь и сейчас, вместо этого она агрессивно фыркнула. «Он просто боится за свою дочь, он просто боится за свою дочь.» Вместо того, чтобы сразу ответить, она повернула голову к учителю.
— Мисс Черили, не могли бы вы, пожалуйста, отвести Габриэля подальше? Есть небольшой разговор. — Отрывисто попросила она. Кобыла кивнула и обхватила жеребенка ногой, уводя его как можно дальше от взрослых и что-то бормоча ему при этом. Сэнди вернула свое внимание к Филси, бросив на него самый пристальный взгляд, на который была способна.
— Филси Рич, — Начала она низким, вызывающим голосом, — Позвольте мне внести ясность. Габриэль был найден на окраине Понивилля в состоянии, близком к смерти, в среду утром. Его срочно доставили в больницу и едва спасли. Когда мы искали его в архивах, то ничего не нашли. Все, кто заботился о нем в прошлом, мертвы или пропали без вести, и мы полагаем, что он едва спасся от торговцев жеребятами.
— Я… Что? — Ярость на морде жеребца смешалась с неподдельным удивлением.
Сэнди подошла еще на шаг ближе.
— Позвольте мне внести ясность. Я не говорю, что то, что он сделал, было правильно. Это абсолютно не так, и Гэб должен всё исправить, но вы должны понимать, что жеребёнок, вон там, ужасно травмирован. У нас есть основания полагать, что он был украден из своей настоящей семьи в очень юном возрасте и воспитывался не пони, возможно, в неволе. Он старается любой ценой не выглядеть ребёнком и боится громких звуков. Если он и набросился на вашу дочь, то, я думаю, потому, что это были рефлексы, порождённые жестокой жизнью. Я уверяю вас, Рич, что его действия, какими бы жестокими они ни были, были предприняты в целях самообороны и не были намеренно жестокими.
— Я, эм...
— Поверьте мне, я понимаю ваш страх за Даймонд. Я не могу себе представить, как вы узнаете, что ваша единственная дочь неожиданно пострадала и была доставлена в больницу, но мне нужно, чтобы вы поняли, что этот жеребенок получил тяжелую травму, и если его спровоцировать, то он, фактически, не сможет контролировать свои действия.
Рич молчал несколько мгновений. Он пристально посмотрел в глаза Сэнди. Но она не отступила ни на шаг.
— Я... Я понимаю, — Прорычал он. — Кажется, мы попали в очень непростую ситуацию.
— Согласна, — Кивнула Сэнди, — И если кто-то и виноват, так это я. Именно я так быстро одобрила его обучение в школе с другими жеребятами. Я не знала, что он до такой степени склонен к насилию, хотя, вероятно, это свидетельствует о его прошлом. Итак, мистер Рич, я приношу свои извинения. Если бы я знала всю глубину ситуации, я бы позаботилась о том, чтобы Черили была лучше подготовлена к чему-то подобному, что произошло сегодня.
Янтарный жеребец кивнул.
— Спасибо. — Выражение его лица ни на йоту не смягчилось, но он больше не выглядел так, будто вот-вот взорвется. — Я надеюсь, что в будущем это не повторится. Я не безрассуден, и я не забуду, что вы сделали для нашей дочери, поэтому мы не будем выдвигать обвинения из-за этой... Ситуации. Но, — Добавил он, топнув копытом, — Было бы абсолютно непростительно допустить повторения этого.
Сэнди осмелилась перевести дыхание и взмолилась, чтобы жеребец не увидел, как она дрожит.
— Конечно, Рич. Спасибо за понимание.
— Не за что. А теперь, если я вам больше ни для чего не нужен, всего доброго. — Он провел копытом по своей гриве в тщетной попытке пригладить её и рысцой вышел из школы.
В тот момент, когда дверь закрылась, из тела Сэнди Хиллс вышел весь воздух. Рэйнбоу моргнула и потерла голову.
— Милостивая Селестия, — пробормотала она, — Ты была потрясна.
Сэнди сделала еще один глубокий вдох. Сейчас были более важные дела, чем пустые разговоры.
— Пошли, — Сказала она, направляясь туда, где сидели Черили и Гэб.
— ...Габриэль? — Сэнди произнесла это так спокойно и тихо, как только могла. Её копыта всё ещё дрожали после разговора с разгневанным отцом. — Габриэль, ты можешь рассказать мне, что случилось?
Но он не обратил на неё никакого внимания, продолжая смотреть на свое копыто.
Рэйнбоу подошла к нему и села рядом, положив крыло ему на плечи.
— Малой? Ты можешь поговорить с нами? Мы беспокоимся о тебе.
Он открыл рот и пошевелил им, но слов за этим не последовало.
— Что ты сказал? — Спросила Сэнди, стараясь вложить в голос как можно больше мягкости.
— Я действительно причинил ей боль. — Это было утверждение. Его голос был глухим, опустошенным. Совершенно бесстрастным. Сэнди моргнула и сглотнула.
— Да, боюсь, что так и было.
— Я сломал ей ногу. Из-за меня у неё пошла кровь.
— …да.
— Я сломал ногу маленькой девочке и заставил её плакать. Этого не должно было случиться, — Ни у кого не нашлось ответа на это. Взрослые переглянулись, а жеребенок, стоявший перед ними, продолжал что-то бормотать. — Что, черт возьми, со мной не так? — Каждое слово вырывалось с трудом, словно оно было наполнено сожалением.
— Габриэль, — Выдавила Сэнди, — Что произошло, когда Даймонд ударила тебя?
– Я, э-э-э... — Он моргнул и на мгновение разинул рот. – Я не... Это было похоже на то, когда я... — Он судорожно вздохнул, но его глаза остались сухими. — Это... Было похоже... — Сэнди увидела, как объятия Рэйнбоу стали крепче.
— Ты помнишь, как причинил боль Даймонд?
Он кивнул и некоторое время смотрел на неё, прежде чем заговорить.
— ...Я был доволен, потому что я, э-э... знал, что она больше никогда не попытается сделать, что-то похожее. Тогда я, э-э, — Он сглотнул, — Только тогда я понял, что я сделал.
«О, Селестия.»
В окна ярко светило летнее солнце. — Габриэль, — Отважилась нарушить тишину Сэнди, размышляя, разумно ли задать следующий вопрос. — Тебе приходилось причинять боль другим раньше?
Последовало долгое молчание.
— Не только, — Сказал он абсолютно без эмоций.
Черили ахнула. Сэнди Хиллс сделала медленный, прерывистый вдох. Рэйнбоу Дэш заколебалась, затем обхватила жеребенка копытами и крепко прижала его к своей груди. Ее крылья оторвали их от земли.
— Давай, малой, — Сказала она низким, хрипловатым голосом. — Полетели домой.
На следующий день Гэб не пошёл в школу. Он даже не выходил из своей комнаты. Он бросил свои вещи на входе, завернулся в простыни и сел на кровать рядом с Танком.
Рэйнбоу Дэш позаботилась о том, чтобы он позавтракал перед её уходом на работу, но ей казалось, что этого недостаточно. Она хотела быть рядом с ним, просто чтобы ему было с кем поговорить, чтобы ему не пришлось оставаться наедине со своими мыслями, но надвигающийся шторм требовал внимания, а у погодников и так не хватало пони. Лучшее, что смогла сделать Рэйнбоу, — Это сделать свою часть работы как можно быстрее и сразу же лететь домой.
Пегаска волновалась всё время, пока боролась с грозовыми тучами, выплескивая свое разочарование и тревогу в невинные серые облака, которые использовались для создания грозы. Как не странно она закончила куда быстрее, чем рассчитывала.
Даже мольберт с карандашами остались на своём месте. Рэйнбоу повесила очки на крючок и побежала наверх, в комнату Габриеля, но у двери замешкалась. После нескольких секунд раздумий пегаска осторожно постучала копытом по двери и приоткрыла её на миллиметр.
— Э-э, малой? Ты там? Можно мне войти? – Ответа не последовало. — Если ты ничего не скажешь, я посчитаю это разрешением, так что тебе лучше не делать ничего стыдного!
Ее шутливый тон был встречен полной тишиной. Рэйнбоу нахмурилась еще больше и толкнула дверь. В комнате было все так же пусто, как и в тот день, когда жеребенок въехал в нее. Шторы были опущены, на стенах не висели плакаты, на полу даже не было разбросано игрушек. Это не было похоже на комнату жеребенка. Рэйнбоу прикусила губу и побежала к комку под одеялом на кровати.
— Малыш? – Позвала Дэш, борясь с появившимся комом в горле. — Ты спишь? – «Дискорд, что мне теперь делать?» пегаска изо всех сил старалась представить, что её мать была рядом. Она всегда умела находить нужные слова для жеребят.
С кровати донеслось тихое “ммм”, приглушенное одеялом. Рэйнбоу глубоко вздохнула и запрыгнула на кровать рядом с ним, поджав под себя ноги. Танк поднял свою сморщенную голову и осмотрел комнату немигающим взглядом, прежде чем снова опустить её на место.
— Эй, малой... Ты можешь поговорить со мной.
— ...Хватит это делать.
Она моргнула. – Ты о чём, Гэб?
— Я серьезно, — Голос, исходивший из-под одеяла, звучал... разочарованно, грустно... но в основном устало. — Правда, тебе не надо называть меня ребенком, потому что я им не являюсь.
Ну, это определенно прозвучало не так. Рэйнбоу нахмурила брови.
— Э-э, что ты имеешь в виду, Гэб?
Комочек под одеялом никак не отреагировал, и на несколько мгновений Рэйнбоу подумала, что сказала что-то не то или переступила какую-то невидимую границу, но затем одеяло сдвинулось, и маленькая зеленая головка наполовину высунулась из-под простыни. Его грива была ещё более взъерошенной, чем обычно, а под глазами появились тёмные мешки. Он посмотрел на нее долгим, неловким взглядом, затем вздохнул и опустил подбородок на матрас.
— Я имею в виду... Было, правда, весело притворяться двенадцатилетними, но... — Он заколебался, ёрзая под одеялом. — Эта история с маленькой кобылкой, я не могу игнорировать тот факт, что я всё ещё способен... на такие вещи, — Простонал он. — Я не знаю. Я думал, если я смогу просто забыть, то... Тьфу. Не знаю. Я думал, что мне станет лучше. Я думал, что снова стану нормальным, черт возьми. — Он фыркнул. – Ну и идиот же я.
«Он опять говорит загадками, ну почему с ним так сложно? Он явно хочет что-то сказать, но не может, давай попробуем разговорить его.»
— Э-э, что значит ”притворялся"?
Он сморщил лицо.
— Я имею в виду, что не считаю себя настоящим ребенком.
«Я понятия не имею, что это значит, но… Я думаю, он повзрослел намного быстрее, чем должен был.»
Она наблюдала, как Танк прополз по кровати и улегся рядом с мордочкой Гэба, тыкая его носом с черепашьей скоростью.
— Так кто же ты на самом деле? — Ей потребовалось огромное самообладание, чтобы не добавить "малой" в конце своего вопроса.
Гэб поднял на нее глаза.
— Кто-то, кому здесь не место, Рэйнбоу. У вас у всех здесь есть что-то хорошее, и я хочу быть частью этого, правда хочу, но я не думаю, что у меня получится. Я не могу игнорировать тот факт, что я только что покалечил маленького ребенка.
— Это была не твоя...
— Нет, была, — Огрызнулся Гэб. Пегаска невольно отступила на шаг. — Я должен был быть лучше, я... Я не должен был связываться с ней. Я знал, что она сделает что-то подобное. Я просто не думал... — Он застонал и обхватил голову копытами. — Это моя вина. И только моя. Она всего лишь ребенок, черт возьми.
Она с трудом подбирала слова.
— Гэб...
Он вздохнул.
— Я хочу быть хорошим пони, как ты, но я думаю, что как бы я ни старался, я только испорчу ваш маленький дивный мир. Горькая правда в том, что... Что мне здесь не место.
Пегаска немного подождала, а затем фыркнула.
— Гэб, буду честна, я действительно сбита с толку, и большую часть сказанного тобой я даже не стала запоминать, но даже я могу сказать, что это полнейшая чушь.
Он моргнул и посмотрел на нее. «Что?»
— Всё это дерьмо о том, что тебе здесь не место. Это полный бред, — Сказала она с ухмылкой.
Его лицо вытянулось, и Рэйнбоу поняла, что свернула не туда.
— Ты всё ещё думаешь, что я вру.
«О-о-о. Думай быстрее, Рэйнбоу.»
— Я-я действительно верю тебе. Я верю, что ты вырос в очень плохом месте, где тебе не дали даже шанса, которого ты заслуживал, но это не значит, что ты не должен получить его здесь. — Пегаска изобразила, как она надеялась, ободряющую улыбку. — Понивилль — самое гостеприимное место в Эквестрии. Мы хотим, чтобы ты был счастлив, чувак. Никто даже не подумает тебя выгнать.
Жеребенок на секунду задумался, его губы сжались в тонкую линию.
— Так почему же я здесь, когда мне дают второй шанс? Я даже не знаю, заслужил ли я шанс им воспользоваться.
Рэйнбоу пожала плечами и изобразила на лице свою самую уверенную улыбку.
— Я стараюсь оставлять такие размышления для таких умников, как Твайлайт.
— ...И что это должно значить?
— Просто продолжай жить. Попытайся быть нормальным жеребёнком. Я бы сказала, извлеки всё что можно из этой ситуации, — Она хихикнула. — Селестия знает, если бы я снова могла стать маленькой, я бы точно это сделала.
Габриэль опустил взгляд на свои копыта, положив их одно на другое.
— Что мне делать? — спросил он.
— Чувак, ты это серьезно? — Рэйнбоу не смогла удержаться от смеха. — У тебя нет никаких обязанностей! Ты ещё жеребенок! Тусуйся со своими друзьями, валяй дурака, да что угодно! Ты можешь делать всё, что захочешь.
— Все, что я захочу? — Он снова прикусил губу и опустил подбородок на кровать. — Но... Я действительно причинил боль этой кобылке, Дэш. Это ненормально.
— Ах... Да, ты сделал это. — Рэйнбоу потерла затылок. — Именно поэтому мы должны быть уверены, что этого больше не повторится и тебе нужно попытаться загладить свою вину. Именно поэтому Сэнди скоро прийдёт к нам, чтобы привести нас домой к Ричам и извиниться.
— Да. Я думаю, это хорошее начало, да?
— Ну, ты же не можешь вечно прятаться под одеялом, жалея себя. Надо что-то с этим делать. — Она придвинулась поближе к комку, прижимаясь к нему боком. — Послушай, я не знаю, что на тебя нашло, но никто не ведёт себя так без веской причины, и, похоже, у тебя не было возможности выбирать, что делать, когда она тебя ударила.
Он не ответил.
— Я знаю, ты, э-э, пока не готов говорить об этом, так что просто знай, что я готова выслушать тебя, когда ты будешь готов, — По-прежнему ответа не последовало. — Хорошо?
Он едва заметно кивнул и что-то пробормотал.
— Я не расслышала тебя, малой.
— Хорошо, — Сказал он громче и с некоторой неохотой.
Это вызвало улыбку на лице Рэйнбоу, она толкнула его кончиком крыла.
— Так-то лучше. А теперь, чувак, ты весь день хандрил, пора привести себя в порядок. От нас обоих ужасно пахнет. Давай, я даже разрешу тебе первым принять душ.
Дом семьи Рич был очень впечатляющим, весь из светлого кирпича и с толстыми резными деревянными балками. Трехэтажный особняк был высоким, с аккуратно подстриженным живым забором, опоясывающим участок, и большими, внушительными окнами на фасаде. Даже в теплом послеполуденном свете стоять перед этой громадиной было неуютно.
Сэнди Хиллз легонько толкнула копытом маленького жеребенка, стоявшего перед ней, указывая на дверной звонок.
— Давай, Габриэль, — Сказала она мягким, но твердым голосом, который дал Гэбу понять, что в данном конкретном случае у него не было особого выбора, — Звонок вот здесь, — Он снова посмотрел на неё своим слегка осуждающим взглядом, но ничего не сказал.
— Мы знаем, что это будет неловко, — Сказала Рэйнбоу Дэш, — Но мы все время будем рядом. Давай, ты можешь это сделать.
Это был не первый раз, когда коричневая пегаска стояла перед массивными дверями из красного дерева. После инцидента Сэнди решила не рисковать; она позаботилась о том, чтобы эта маленькое извинение прошло спокойно. Зеленый жеребенок вытянул шею и подошел, чтобы нажать копытом на маленькую белую кнопку рядом с дорогой входной дверью. Из-за них сразу донесся приглушенный звон колокольчиков.
Минуту спустя послышался звук отодвигаемого засова, и дверь распахнулась, явив мистера Рича. Жеребёнку потребовалась дополнительная секунда, чтобы разглядеть его дочь, которая пряталась за его спиной. Отец пристально посмотрел на Гэба, прежде чем кивнуть в сторону двух взрослых, стоящих по бокам.
— Сэнди Хиллз, Рэйнбоу Дэш… Габриэль.
Затем он повернулся к своей маленькой кобылке, и его голос значительно смягчился.
— Всё будет хорошо, дорогая, я обещаю.
Даймонд молча взглянула на отца, затем сглотнула и, прихрамывая, вышла из-за его спины. На её маленькой щеке красовался ужасный фиолетовый синяк, диадема отсутствовала, а на передней лапе красовалась белая повязка, отчего она выглядела совсем как Габриэль всего несколько дней назад. Она низко опустила голову, а её взгляд то и дело останавливался на отце, сидевшем рядом с ней.
Сэнди кашлянула и снова подтолкнула своего подопечного, на этот раз чуть тверже.
— Габриэль, ты хочешь что-то сказать?
Он моргнул, чтобы отвести от себя изумленный взгляд жеребёнки, и прочистил горло.
— Э-э-э... Даймонд, я... ну... Я хотел сказать, что мне очень жаль, что я сломал тебе ногу, — Он поморщился, произнося это. — Мне не следовало начинать конфликт с тобой. Я не хотел причинить тебе боль. Это было неправильно. Так что... Прости меня, — Он опустил голову. Его голос дрожал, так сильно отличаясь от его обычного уверенного, спокойного тона.
Даймонд Тиара сглотнула и потерла гипс, посмотрев налево и направо, прежде чем слегка кивнуть, затем на секунду подняла взгляд на своего отца, который только приподнял бровь.
— Я... я тоже прошу прощения, — Сказала она. Ее голос был почти неслышен, — ...За то, что ударила тебя, я имею в виду.
Больше ничего не было сказано. «Думаю, это лучшее, что мы можем сейчас сделать».
Сэнди вздохнула про себя. Она не надеется, что Даймонд простит его сразу, но могла сказать, что им потребуется много времени, чтобы прийти в норму.
Рич, будто соглашаясь с её мыслями, кивнул.
— Спасибо, Габриэль, — Сказал он очень строгим, но справедливым голосом. — Это было очень по-взрослому с вашей стороны. Я надеюсь, что такого больше никогда не повторится.
Маленький жеребенок встретился взглядом с жеребцом.
— Нет, сэр. Никогда, — Сказал жеребенок с удивительной силой в голосе. — Я этого не допущу. Я обещаю.
— Рад это слышать. А теперь, если вы нас извините... — Даймонд с облегчением скрылась в своем доме, а Рич еще раз коротко кивнул им всем, прежде чем закрыть дверь, оставив их троих стоять на крыльце.
— Ух ты, — Тихо сказала Рэйнбоу, глядя на двери, — Я никогда раньше не видела её такой.
Сэнди повернулась к Габриелю и опустилась на уровень его лица, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Ты молодец, Гэб. Это был хороший первый шаг, и я уверена, что со временем ты сможешь загладить свою вину перед ней, но пока это всё, что ты можешь сделать, хорошо?
Он кивнул, ковыряя копытом каменное крыльцо.
— Да...
Сэнди улыбнулась.
— Я залетела в школу, чтобы забрать материал который ты сегодня пропустил, — Она наклонилась и достала из своей седельной сумки несколько листов бумаги и отдала их Гэбу, который в свою очередь положил их на пол и начал просматривать, ковыряя копытом. — Тебе нужно продолжить чтение и закончить эти рабочие тетради, чтобы быть готовым к завтрашнему дню.
Рэйнбоу кашлянула.
— Похоже, нам лучше вернуться домой, да, малой?
— Да, — Он сгреб бумаги и забрался на спину Рэйнбоу, которая одарила его ухмылкой.
— Итак, когда мы начнем твои уроки полётов?
— Э-э...
Сэнди слегка рассмеялась, увидев удивление на его лице. Она ничего не могла с собой поделать! Похоже, идея полета казалась маленькому пегасу чуждой. Это было столь же абсурдно, сколь и печально.
— Хорошо, вы двое. Увидимся в пятницу!
— Подожди, Сэнди, — Сказала Рэйнбоу, — Спасибо, что все это устроила.
— Да, — Сказал Гэб, его голос был едва слышен. — ...Я бы сам не справился.
— Я была рада, — Она помахала Гэбу в ответ, и они отправились восвояси. Сэнди посмотрела, как они поднимаются, затем поправила седельные сумки и затрусила прочь. В конце концов, ей не нужно было никуда лететь, а день манил своей безмятежностью. Не нужно спешить.
Кобыла отправилась в путь, чувствуя прилив сил и уверенности. Да, этот инцидент был неприятным, и прошлое Габриэля было мрачным, но она искренне верила, что вместе они смогут справиться с этим. При более тщательном наблюдении и щедрой помощи психотерапевта жеребенок действительно смог выбраться из своей скорлупы и приспособиться к жизни. Она просто знала, что впереди у него долгая и счастливая жизнь в Понивиле.
В конце концов, худшее осталось позади.
Два дня спустя в тихой ночи протеже Селестии с растрепанной гривой и большими тёмными мешками под глазами упала в кресло за письменным столом. Зевая, она левитировала чернильницу и перо из ящика стола, разглаживая пергамент, который лежал на деревянной поверхности, ожидая когда он понадобится. Усталые глаза следили за тем, как перо с металлическим кончиком скользит по бумаге, слегка трясясь принимается за дело.
— Дорогая принцесса Селестия, — Было написано аккуратным почерком, — Я закончила работу с материалами, которые вы мне прислали, и полагаю, что у меня есть полное представление об истории, правилах и проблемах использования магии души...