Послание в бутылке. Том 2
Глава 21: Заложник
И вот две фракции, воевавшие почти год, а потом проведшие еще один год в состоянии шаткого перемирия, наконец объединились в союз, каким бы непрочным он ни был. Оливия была в числе тех, кому было поручено более тесно работать с новоприбывшими, несмотря на ее напряженные отношения с ними. Но сколько бы разногласий с ними у префекта ни было, она также была одной из тех, кто знал их лучше всего, после столь тесного сотрудничества с нанятыми в погодную команду пони. На самом деле она не могла винить Лаки за это задание, даже если все еще им возмущалась.
В основном она работала в ангаре, помогая различным “Элементам Гармонии” подготовиться к простой миссии по контакту с группами ополченцев, а затем запуская их с помощью одного из джамперов «Души Императора». Очень много времени ушло на объяснение, как работает ускорение и какой шум будет издавать джампер, когда прибудет на место приземления.
Оливия почти ожидала, что местные просто погибнут вместе со своими пилотами. Они могли обладать уникальными талантами для достижения целей объединения Эквестрии, они могли быть знаменитыми и опытными, у них могли быть друзья повсюду − но они также были чрезвычайно наивны, почти по-детски... ну, все, кроме Твайлайт Спаркл. Майор позаботилась об этом чуть больше года назад.
На какое-то время жизнь в Мазерлоде нормализовалась − каждые несколько дней прилетали джамперы с Элементами и несколькими местными жителями, которых они привезли неизвестно из какой отдаленной эквестрийской глуши. Примерно после третьей миссии они начали обращаться к ней по имени. К десятой Оливия начала понимать эквестрийский немного лучше благодаря постоянному общению на нем. С погодными пони такого не было, так как там ее задачей было научить их английскому. Теперь причина учить язык была.
В самом Мазерлоде все шло не совсем гладко, хотя Оливию привлекали не так часто. Груббер и его солдаты с удовольствием бездельничали первые несколько недель, но довольно скоро они заскучали и, следовательно, превратились в источник проблем. Солдаты начали устраивать беспорядки в городе − ловили пони, грабили их и угрожали «рассказать все, что знали».
Но Оливию не беспокоило, что они планируют что-то тайное, особенно после того, как почти во все, что у солдат было, добавили жучки. Хотя захватчики сами могли об этом не знать, но Предвестник знал все − кто из солдат поддерживал тайные отношения с местными жителями, кто брал взятки, кто угрожал. И если кто-то намеревался на самом деле устроить течь в информационной плотине Мазерлода… что ж, против этого методы тоже были.
И префекту было поручено убедиться, что захватчики об этом знали.
Оливия встретила Груббера в тот же день, когда тот отправил одного из своих солдат в горы с заданием сесть на поезд, проходящий через один из соседних городков. Учитывая, что Мазерлод был единственным “свободным” поселением во всех Дымчатых горах, у плана были все шансы на успех. За исключением того, что Предвестник знал о нем еще неделю назад и к захвату беглеца был готов целый взвод.
В конце концов храбрый солдат попытался покончить с собой, ткнув себя ножом в горло, но едва успел оцарапать кожу, как шокер Оливии его вырубил и заставил растянуться на земле.
− Я не понимаю, почему ты хочешь поговорить со мной, − произнес Груббер, следуя за пегаской по одному из верхних тоннелей Мазерлода.
Со временем все больше переходов превращалось из простых каменных тоннелей в красиво гравированные и роскошные, за исключением пучка проводов на потолке. Этим занималось местное население − в основном земные пони, которые остались без работы в шахте, так как дроны Предвестника работали намного быстрее. Оливия подумала, что украшения тут к месту. Во всяком случае, у местных было больше внимания к деталям, чем у искусственного интеллекта. Пегаска могла разглядеть маленькие сердечки в арочных проемах и крошечные знаки в виде солнца и луны по краям проходов, ведущих к жилым помещениям или к уборной соответственно.
Груббер не видел в Мазерлоде ничего, кроме спа-салона на втором подземном уровне и его бесконечного ассортимента предметов роскоши. Но сегодня все должно было измениться. Это риск, но… необходимо было действовать.
Новый трансплантат Оливии все еще чесался, и вокруг сустава плоть была ярко-красной. Она перетянула все бинтами, но, вероятно, пройдет еще пара дней, прежде чем можно будет бегать. Как бы то ни было, пегаска старалась поменьше напрягать ногу и не тревожить биоклей на ране.
− Потому что есть кое-что, на что тебе стоит взглянуть, − довольно бодро ответила Оливия. На этот раз она не притворялась отвратительной нищенкой, а была одета в простой комбинезон − униформу префекта, который закрывал все ее тело и был украшен логотипами Общества первопроходцев. Там же была кобура для оружия, хотя внутри его видно не было. Хотя у пегаски и правда был при себе револьвер, пристегнутый ремнем прямо под краем комбинезона, и нож, спрятанный еще хитрее. Но она не ожидала, что ей понадобится хоть что-то из этого против Груббера. – Мы тут только закончили. Совсем не хотели создавать его для вас, но… вот мы и пришли.
− Вы все строите, строите и строите, − пробормотал Груббер, почти полностью запихивая в рот мягкий крендель. Его голубая шерсть была испачкана сырным соусом − инопланетянам человеческая еда нравилась даже больше, чем понячья, настолько, что некоторые солдаты начали набирать вес. Груббер с самого начала был не сильно стройным − теперь же он практически ковылял вразвалочку. – Вам нужно научиться и карман немножко набивать! Честно… даже мой брат знает, когда нужно расслабиться и позволить деньгам течь в лапы. Как инвестиция за вашу тяжелую работу.
Они повернули мимо красного креста на стене и оказались в медицинском крыле. Специально пустом для этой демонстрации, по крайней мере, настолько, насколько было нужно. Оливия указала на третью дверь, единственную не заблокированную.
− Когда закончим, попробуем. Нам сюда.
− И вы роете, как алмазные псы, − продолжал Грубер, как будто даже не слышал, что она ему говорила. − Они тоже такие, но... в основном это их одержимость драгоценными камнями. Можно было бы подумать, что они не будут так усердно трудиться просто ради еды, но… оказывается будут.
Оливия позаботилась, чтобы Груббер шел впереди. Она была позади него, на случай побега, и достаточно близко, если бы он попытался покончить с собой.
Не то чтобы она ожидала этого − Груббер был трусом до мозга костей. Он мог бы сам попытаться сбежать, чтобы предупредить своего брата. Насколько знала пегаска, он никогда не делал ничего подобного и у него не хватило бы смелости сбежать таким образом.
Они прошли по коридору в комнату длиной около ста метров, с большими цилиндрами и метровыми промежутками между ними. Большинство из них были пустыми и открытыми − по форме они немного напоминали биофабрикаторы, но с синими символами снежинок вместо предупреждений о биологической опасности, которыми маркировали фабрикаторы.
В Мазерлоде медицинские фабрикаторы тоже были, но маленькие, для отдельных органов, а не целых пони. У них не было ресурсов, чтобы увеличивать население таким образом.
«Действуем по старинке, а, Мелоди? Думаю, у тебя это неплохо получилось».
В центре комнаты стояло еще какое-какое оборудование − несколько столов с роботизированными руками, прикрепленными к потолку, и летающие медицинские дроны, парящие неподалёку.
− Это... − Грубер уронил свой крендель. − Это не понячье. У вас такого нет.
Он обернулся, но увидел Оливию, стоящую прямо у него на пути.
Она не стала вытаскивать оружия, а лишь оскалилась, словно предлагая прорваться силой. На поверхности они могли притворяться, что Груббер все еще был главным, но… они оба знали правду.
− Мы еще не видели того, что я хотела тебе показать, − Оливия указала на самый первый цилиндр в ряду. − Иди, тебе точно нужно посмотреть. Думаю, это кое-что прояснит.
— Ох, да ладно, я… − но потом пегаска его толкнула, и Груббер протестующе пискнул. − Хорошо, я иду! Вот ведь...
Они остановились перед цилиндром, который отличался тем, что был закрыт. Казалось, он возвышался над Оливией, поскольку они были рассчитаны на человека. Но даже так существо внутри него едва помещалось.
− Активируй прозрачность.
Часть передней половины цилиндра стала прозрачной, и существо внутри стало видно. Один из солдат Короля Шторма, с маской на морде и трубками, проходящими вдоль тела. Его глаза были закрыты, и большая часть меха была сбрита. Остальной слезет сам при пробуждении − волосы очень плохо переносили криогенный сон. Но они отрастут снова.
− Ч-что? Л-локош?
− Мы поймали его при попытке к бегству, − ответила Оливия, стоя сразу за спиной «регента». Всякий раз, как он оглядывался, она вставала между ним и дверью.
− Это ужасно. Как он мог дезертировать с поста. Ты же знаешь, мы бы его сами наказали.
− Сомневаюсь. Учитывая, что ты сам отдал ему приказ, − Оливия достала записку, написанную Груббером. Это была шифровка, но код был аналоговым и Предвестнику потребовалось меньше секунды на взлом. − “Я и мой отряд находимся в заложниках у пони, готовящих восстание. Не приходи в Мазерлод без подавляющих сил. Бери всех драконов, каких сможешь”.
Грубер неловко рассмеялся.
− А-а-а… это.
Затем он попытался сбежать.
Оливия перехватила его, когда он попытался оббежать ее, и ударила в грудь здоровой передней ногой. Груббер сопротивлялся, пытаясь оттолкнуть пегаску, поэтому она позволила ему, отступив на несколько шагов, прежде чем впечатать «регента» плечом прямо в хирургический стол. Стекло разлетелось вдребезги, инструменты разлетелись в разные стороны, и довольно скоро Оливия прижала Груббера к полу.
− Ты и правда совсем не боец, − прокомментировала майор, игнорируя боль от нескольких свежих порезов. Большая часть битого стекла теперь была в Груббере, но пара осколков впилась в плечо пегаски. – Думаю ты получил эту должность благодаря кумовству.
− Давай, убей меня, − прохрипел Груббер. − Это не сработает. Мой брат дарует всем нам вечную жизнь. Мертвые воскреснут снова, когда буря утихнет, вот увидишь.
− Я знаю, − Оливия отпустила его, хотя и держала одно копыто на груди, готовая оттолкнуть «регента» назад, если он попытается встать. − Твой брат подал нам эту идею.
Пегаска махнула хвостом в сторону трубы.
− Твой солдат не очнется, но и не умрет. Это идеальный способ сразить бессмертного. У нас нет той кристаллизующей штуки, что он использовал против аликорнов, но это и не нужно. Насколько я знаю, эти морозильники могут поддерживать сон в течение тысячи лет. Может быть, и дольше, если мы будем время от времени будить вас и подлечивать.
Груббер сглотнул, отводя от нее взгляд. Очевидно, картина у него в голове сложилась.
− Теперь ты собираешься усыпить меня, как Локоша.
− Не... сегодня, − ответила Оливия, убирая ногу. − У тебя есть выбор, Груббер. Надеюсь, он будет правильным.
Пегаска встряхнулась, пытаясь стряхнуть осколки стекла.
− Ты можешь жить в роскоши или позволить нам делать с твоими мозгами все, что нам заблагорассудится, пока тело будет заморожено во льду. Не думай, что это просто спокойный сон, потому что это не так. Я обещаю сделать весь процесс настолько неприятным, насколько это возможно.
Груббер кивнул, поднимаясь на ноги. Как оказалось, его травмы были не такими уж серьезными. Но из нескольких порезов сочилась голубая кровь, и боль от них, казалось, мешала ему сосредоточиться.
− Ладно, ладно! Я все понял.
− Хорошо, − Оливия указала на дверь. − Потому что в следующий раз, как что-нибудь произойдет и я решу, что ты нарушаешь условия нашей сделки, ты окажешься здесь. Так что тебе лучше начать думать о том, как держать своих солдат в узде.
Они прошли дальше по коридору, и пегаска оставила «регента» в умелых копытах врача-пони − одного из местных жителей, которого Груббер, вероятно, помнил. Чем меньше технологий он увидит, тем лучше. Но впечатление все равно должно было остаться.
− Как я справилась? − спросила Оливия, когда один из пони-аватаров Предвестника присоединился к ней в коридоре. У пегаски появилось несколько свежих порезов, но в остальном она была в полном порядке.
− Отлично в данной ситуации. Во всяком случае, до тех пор, пока я не закончу синтез достаточного количество криокомпонентов для остальных солдат. Нет смысла пытаться держать их в сознании во время нашей следующей проверки. Похоже, они осознают серьезность нашей операции и намерены выдать нашу тайну.
Оливия кивнула.
− Что ж, продолжай работать так быстро, как только сможешь. Чем скорее они все окажутся во льду, тем лучше.
У Сары бывали свидания и похуже, но не слишком часто.
Отчасти, вероятно, это объяснялось тем, что Джеймс пытался навязать ей романтические отношения, от которых Сара уже отказалась, особенно когда ставки для Отара были столь высоки. Она не испытывала особой верности ни к Эквестрии, ни даже к своей собственной нации, но видеть пони под пятой натурально Влада Цепеша было уже слишком. Наступил момент, когда даже корыстолюбивой мошеннице пришлось вмешаться. Хан Соло вернулся, чтобы спасти положение.
Но, с другой стороны, Сара наслаждалась новизной – оказаться на двух ногах было долгожданным облегчением, чего, как она полагала, формально никогда раньше не испытывала. Но ее памяти было плевать на тонкости вроде того, какая ее версия «на самом деле» была человеком, и почему двигаться на двух ногах вполне естественно.
Сара и раньше ходила на свидания, на которых не хотела присутствовать, и обычно они все проходили одинаково. Люди, которые полагали, что отношения по принуждению сработают, обычно стеснялись всего и вся, не имея никаких определенных планов на совместное времяпрепровождение. Они просто ожидали, что какая-то сверхъестественная харизма с их стороны ее сразит.
Но с Джеймсом было не совсем так. Кроме того, что он шел рядом, на самом деле он не сделал ничего такого, что заставило бы Сару чувствовать себя неловко.
Пляж был очень похож на другие тропические места отдыха, которые она посещала раньше, с домиками, лежаками с зонтиками и множеством загорающих. Пришельцы любили плавать, и у них было много различных плавсредств. Хотя были и необычные штуки типа дорожки, уходящей прямо в воду, со светящимися поручнями по обе стороны. Сара указала на одну из них, где группа из четырех инопланетян исчезла под водой.
− Что они делают?
− Скорее всего, просто возвращаются в город, − ответил Джеймс. – На сегодня они с отдыхом закончили.
− Ох, − Сара вздрогнула. − А давай мы туда не пойдем? Меня уже тошнит от темных мест.
− Там не темно, − но продолжать не стал и вернулся к простой болтовне.
Судя по всему, предположение Сары о том, что Гармония мухлевала со временем, оказалось верным. Джеймс говорил так, словно он многое узнал об этих инопланетянах-постгуманистах. Он описал орбитальный лифт, спускающийся в город, где он провел несколько недель, общаясь с профессорами языка и культуры.
− Они никогда раньше по-настоящему не встречали человека и были рады взять у меня интервью. Думаю, люди тут не часто появляются.
Впереди было видно пункт назначения, о котором Джеймс уже упоминал. Своего рода прибрежный карнавал с кучей мигающих лампочек, воющими динамиками и радостными посетителями. Нечто похожее на американские горки было куда сложнее, чем все, что Сара когда-либо видела на Земле − пути, казалось, постоянно менялись, что, вероятно, было самым веселым. Но толпы были те же самые, и запах жареной еды легко угадывался.
− Это не имеет смысла, − произнесла Сара, слегка оттаскивая Джеймса за руку. Она не была уверена, что хочет заходить в этот парк. По крайней мере, к настоящему моменту толпа их инопланетных последователей рассеялась, растворившись в различных барах. − Разве они когда-то не произошли от людей? Посмотри на нас, мы, по сути, люди. Просто... модифицированные. Довольно существенно, но...
− Ну... − Джеймс пожал одним плечом. Он замедлился, когда Сара его потянула, очевидно, не обращая внимания. − Я к тому, что в нашей родословной полно всяких мелких грызунов. Значит ли это, что ты знаешь, каким они видели мир?
− Когда-то у меня был ручной крыс. Но мне пришлось его съесть.
− Ага… Не уверен, хочу ли я знать правда ли это. Но ты ведь понимаешь, что я имею в виду? Они намного более развиты, чем мы, − они так долго были кем-то другим, что с таким же успехом могли бы быть инопланетянами.
− Э-э, мне это не кажется таким уж странным.
Сара протянула руку, осторожно сняла с головы Джеймса шляпу и перебросила ее через перила.
− Эй! – он отпрянул от нее, перегнувшись с дорожки в попытке поймать шляпу. Но он и близко не был достаточно ловким. – Мне пришлось самому ее плести! Это заняло у меня несколько часов.
− Немного напоминают мне пони, − продолжила Сара, как будто даже не слыша Джеймса. − Никакой одежды, много ярких цветов и вежливости. За исключением того, что у пони еще есть…
Она понизила голос, затем осмотрелась вокруг. Рядом прогуливались люди, которые явно испытывали облегчение от того, что с их пути убрали нечто столь скандальное, как человек, полностью скрытый в тени.
− Ну, секс.
Выпрямившись, Джеймс все еще свирепо смотрел на Сару.
− Почему ты ее выкинула?
− Потому что на нас все пялились. Это не то, как должны проходить свидания, поверь мне. Мы должны сосредоточиться друг на друге, а не удивляться, когда кто-то решит вломить тебе из-за иных моральных принципов. Будь борцом за социальные перемены в свое свободное время.
Голос Джеймса сменился испуганной вспышкой, которая быстро превратилась в улыбку.
− Подожди минутку. Ты только что призналась, что у нас свидание!
Сара, возможно, поворчала бы по этому поводу при других обстоятельствах. Но сейчас…
− Я не против осмотреть достопримечательности, − ответила она, используя обычный набор визуальных образов, которые составляли речь для ее нынешнего тела. Сара хотела научиться использовать звук, поскольку он у местных определенно был. Она слышала, как впереди играет какая-то тихая ярмарочная музыка, немного натянутая и фальшивая. Но тем не менее звуки были.
− Тебе понравится «Ультрафиолетовый твистер». Это, наверное, самое крутое, чем я занимался с тех пор, как попал сюда, не считая прогулки по дну океана. Это прямо нечто!
− Может быть, но не прямо сейчас. Я удивлена, что ты вообще туда подался после того, как застрял под землей на… сколько мы вообще там пробыли?
− Месяц? − предположил Джеймс, но в его голосе не было уверенности. − Подожди, неужели я так много спал?
− Нет, спал ты совсем мало. Или ты... нет. Только когда трансформировался. Ты получал энергию из другого источника.
− Точно.
Следующие метров сто они шли в визуальном молчании. Сара обнаружила, что ее это тоже не сильно беспокоит − если не считать отдаленной ярмарочной музыки, она могла сосредоточиться на звуках окружающей среды. Волны шуршат о берег, насекомые стрекочут на деревьях над головой. Вроде они не казались опасными, так что она не стала беспокоилась о них.
В конце концов Сара почувствовала, что Джеймс взял ее за руку, и не отстранилась.
− Я надеялся, что ты придешь за мной, − произнес Джеймс, и нервозность, с которой он это сказал, придала его словам не такой глубокий смысл, как раньше. − Я не хотел убегать навсегда. Может быть, побыть в отпуске подольше… приятно быть где-то, куда мои клоны еще не добрались. Здесь все еще есть что исследовать. Часть нашей... будущей истории. Наше будущее, их история. Но не наше будущее, потому что мы не... короче, ты поняла о чем я.
− Да.
Сара слегка оперлась на его руку, когда они вошли на ярмарку.
Следующие несколько часов прошли для нее как в тумане − несмотря на инопланетян, несмотря на необычность аттракционов и еды, в происходящем было что-то глубоко знакомое и в то же время совершенно новое. У Сары никогда не было денег, чтобы тратить их на подобные развлечения, а когда она наворовала достаточно, то чувствовала себя выше подобного.
Но Джеймс… Джеймс находился на границе социума, не уходя при этом в подполье. Происходящее показалось Саре немного похожим на то, чем среднестатистический бедняк мог бы заняться ради забавы. За исключением того, что она не видела здесь никаких признаков бедности или богатства. Инопланетяне ни за что не платили, да и сандалии друг от друга не отличались.
Колеса обозрения в парке не было, но был маленький дирижабль, который поднимали и опускали при помощи веревки. Сара была почти уверена, что Джеймс рассчитал время так, чтобы они отправились в путь на закате.
Чем больше времени она проводила с ним, чем больше думала, что он был единственным, кто был верен ей, тем больнее становилось.
Потом Джеймс поцеловал Сару, и какое-то время она почти ни о чем не думала. Как оказалось, их кожа могла принимать самые разные цвета одновременно.
Но потом она оттолкнула его в пустой угол мягкого сиденья.
− П-прекрати это, Джеймс. Сейчас не время... и это не сработает.
− А как по мне… так прекрасно сработало. Мы были вдвоем с тех пор, как все это началось. Мы прошли все вместе. Почему бы нам не...
− Потому что мне не нравятся парни! − в сказанном не было и тени сомнения – в этом Сара не изменилась. − Джеймс, ты действительно… оказался на высоте, согласен? Это здорово. Но это не единственная причина, по которой это сработало.
Сара указала на свое тело.
− Кем бы мы ни были...
− Витрувианцы, − подсказал Джеймс. − Так называется этот вид. Они были в Эквестрии по меньшей мере несколько тысяч…
− Витрувианцы, − повторила Сара, толкая его в плечо. − Что ж, прямо сейчас это прекрасно работает. Но если мы выйдем наружу...
Она покачала головой.
− Мои отношения должны быть физическими, а не только эмоциональными. Если честно, в основном физическими. Бьюсь об заклад, Гармония сделала тебя таким, чтобы попытаться отвлечь меня. Это... уже второй раз, когда она пробует. Не думаю, что ты здесь парень, и именно из-за этого... − Сара немного расслабилась, сжимая руку Джеймса. − Ты понимаешь о чём я?
Джеймс кивнул.
− В целом да. Я не знаю... как точно это работает, но почти уверен, что все здесь одинаковые. Значит, ты такой же парень, как и я. Или... мы оба ими не являемся.
− Ну, тут ничего нового.
Сара рассмеялась, но в ее смехе не было обычной злобы, и она быстро замолчала.
− Ну, в любом случае… Думаю, нам следует остановиться, − она скрестила руки на груди. − Потому что все закончится только болью. Чем ближе ты становишься к кому-то, когда знаешь, что из этого ничего не выйдет, тем хуже чувствуешь себя, когда все разваливается на части.
− Но... − Джеймс колебался. − Тебе не обязательно уходить. У меня есть целых два клона, так что все, что я мог бы сделать, они сделают за меня. И ты… на самом деле ты даже не инженер по боеприпасам, так что вряд ли ты смогла бы справиться с этим, если бы вернулась. Разве мы не можем просто... обойтись без них?
− Нет, − все изменилось. Что бы Сара ни чувствовала, теперь это исчезло. − С меня хватит, Джеймс. Это было весело, но… пора отправляться. Ты собираешься выполнить свою часть уговора, или... просто вводил меня за нос?
Цвета Джеймса утихли до нескольких темных, застенчивых оттенков. Затем он встал.
− Мы можем идти.
− Гармония! − Сара не произнесла этого вслух, но каким-то образом программа услышала ее. Она появилась между ними, ее лошадиные черты каким-то образом казались… разочарованными.
− Мы слушаем.
− Мы хотим отбыть, − произнесла Сара, указывая в открытое окно. − Туда, где находится Оцеллус. Отпуск был приятным, но… пришло время снова собрать банду вместе.
− Вы были бы счастливее, если бы этого не делали, − ответила Гармония. − Мы видим, что вы оба неполноценны. Еще несколько корректировок, и вы оба могли бы стать более цельными.
− Могли бы, не могли бы, − раздраженно пробормотала Сара. – Вытаскивай нас отсюда.
Мир вокруг растворился.
Мелоди была совершенно уверена, что в получении ею так хорошо обставленного жилья, должно быть, был замешан какой-то вид кумовства. Но сколько бы раз она ни спрашивала, Лаки настаивала на том, что она ничего не приказывала Предвестнику или жителям Мазерлода.
− До сих пор наша принцесса была добра к нам, − ответил мэр Пирит. − Пони хотят выразить свою признательность. Можно ли их за это винить? Если я чему и научился, живя с земными пони так долго, так это тому, что нельзя отказываться от подарка, который дарят от чистого сердца. Они знали, для кого работают, занимаясь этим. Просто будьте снисходительны.
Поэтому Мелоди старалась быть любезной, позволяя каждому из местных, у кого находилось время, навестить ее в новых покоях. Они были примерно тех же размеров, что и остальные жилые помещения для проживания более чем одного пони − три больших прямоугольные секции с пучком проводов на потолке и грубыми каменными стенами. Там была крошечная ванная, гостиная побольше с кабинетом и спальня, в которой было не очень тихо и не слишком уютно, даже когда она была там с Дэдлайтом.
Но уроженцы Мазерлода все это исправили. Теперь под копытами Мелоди не было ни сантиметра голого камня, а простые стены были украшены искусственными арками и колоннами, которые почти напоминали дворец. Простые белые светильники были украшены изготовленной вручную (точнее вкопытную) филигранью.
− Я не понимаю смысла всего этого, − сказала Мелоди Дэдлайту, наверное, в десятый раз с тех пор, как вернулась домой. − Нас не было всего неделю. Когда они успели всё это сделать?
У фестрала было гораздо больше дежурных смен, чем у Мелоди, хотя все равно их было вдвое меньше, чем до родов. Лаки предлагала полностью освободить его от службы, но они этого не хотели. Если Король Шторм победит, их мир будет также разрушен, как и у всех остальных. Даже если Мелоди больше не могла помогать, кто-то должен был.
− У них нет ничего, кроме времени, − ответил Дэдлайт, с большой осторожностью беря малыша Романа крыльями и возвращая его в колыбельку. Она, как и все остальное здесь, очевидно, была сделана вкопытную и с большим старанием. Несовершенства свежего дерева придавали ей гораздо больше уникальности, чем могло бы придать идеальное воссоздание какого-нибудь исторического артефакта. − Подумай об этом, они работали в шахтах всю свою жизнь, и теперь для этого есть машины. Они готовятся к войне... ну, некоторые из них по крайней мере. Остальные просто присматривают за роботами, пытаясь притвориться, хотя бы для самих себя, что работают. Пони нужна цель. Несколько недель отпуска − это великолепно, но несколько месяцев − это тюрьма.
Мелоди откинулась на спинку куда более удобного дивана, положив крыло на спину Дэдлайта. Диван, вероятно, теперь был самой удобной вещью в жилище, по крайней мере, теперь, когда аликорн достаточно поправилась, чтобы не валяться все время на больничной койке.
Она бросила еще один взгляд на Романа, просто чтобы убедиться, что жеребенок крепко спит. Но Дэдлайт знал, что делал, и Роман уже был надежно спеленут. Какие бы следы странного разума Мелоди ни заметила в первую ночь, с тех пор они не повторялись.
− Я надеюсь, что это хоть что-то значит, − наконец сказала она. − То, что мы делаем… мы все еще не знаем, как мы собираемся проникнуть внутрь терраформера и сразиться с Королем Штормом. Прячемся тут, в горах… это не будет длиться вечно. Отар был под землей, и он не выжил. Мазерлоду тоже не удастся.
Дэдлайт сел немного прямее, отводя взгляд в сторону. Мелоди мгновенно узнала его − жеребец пытался что-то скрыть от нее. И, возможно, ему бы это даже удалось, если бы они не были вместе так долго. Теперь аликорн могла читать его так же легко, как и большинство языков.
− Ты что-то знаешь?
− У нас... есть одна идея. Я не хотел тебя волновать, но… С таким же успехом я могу рассказать тебе сейчас.
− Да, − согласилась Мелоди, поднимая голову со спины жеребца и немного расправляя крылья. − Что бы ты ни скрывал… пожалуйста. Ты знаешь, что я заслуживаю знать. Для Романа. Я не буду пытаться пойти с вами.
− Предположение Предвестника подтвердилось. Слабое место — транспортировка ресурсов. Они перевозят тонны груза, а на борту нет никаких датчиков. Потому что… они направляются в верхние слои атмосферы. На подъемных платформах нет никакой защиты, так что... никто такое путешествие не переживет.
Мелоди откинулась назад, кивая сама себе.
− Но для нас это не проблема. У пони скафандры невозможны, но для нас это совсем просто.
Дэдлайт кивнул, хотя на его лице отразилось легкое раздражение.
− Осторожнее с культурой, которую ты называешь простой, Мелоди. Всегда найдется рыба покрупнее. Эквус больше, чем все мы. Но... да. Идея именно в этом. Предвестник сказал что-то об Ионе. Я не уловил отсылку, но, по-видимому, это связано с кем-то из трудовых лагерей, с кем смог связаться один из Элементов. Мы поможем им поднять бунт, но после того, как они отправят нас на борт. Может быть… ты могла бы пояснить контекст этой отсылки?
− Иона был библейским пророком, − начала Мелоди, и с каждым следующим словом ее слушатель приходил во все большее замешательство. Эти слова, казалось, даже не имели прямого перевода на эквестрийский. − Неважно. Он был... парнем, которого проглотил кит. Согласно истории, он пробыл в его брюхе три дня, прежде чем кит выплюнул его обратно. Это... вероятно, означает, что Предвестник собирается спрятать нас в чем-то.
− Спрячет меня в чем-то, − поправил Дэдлайт. − Ты не отправишься с нами, помнишь? Ты нужна Роману здесь. И мне нужно, чтобы ты была тут, на случай, если… ну, на случай, если что-нибудь случится.
− Пф-ф-ф… − Мелоди пренебрежительно взмахнула крылом. Но спорить не стала − она обещала. Это было ее прежнее «я», которое хотело поучаствовать. Вероятно, ее клон позаботится обо всем. − Не знаю, почему это вообще имело бы значение, даже если бы я действительно полетела с тобой и мы взорвались прямо в космосе. Если Лаки смогла вернуться, я тоже смогу. Мы с тобой оба сможем. Мы такие же бессмертные, как Король Шторм, даже если...
Они так и не придумали способа вернуть кого-нибудь обратно. Вопрос был лишь в выборе правильного заклинания. У Лаки даже было заклинание, но им не хватало энергии, чтобы заставить его работать. Предвестник предположил, что существует множество различных методов, и что Дискорд специально предоставил им тот, который без его помощи повторить бы не получилось. Чем дольше они пытались заставить заклинание работать, тем более вероятным казалось это утверждение.
− Смерть, ага, − пробормотал Дэдлайт. – Думаю, тебе стоит поговорить об этом с принцессой Луной. Или с теми уродливыми солдатами парой этажей выше.
Мелоди опустила крылья в знак поражения.
− Ладно-ладно. Ты победил, − аликорн снова прижалась к шее жеребца, вдыхая его запах. Если бы Джеймсу и должно было быть некомфортно в такой позе, любые следы этого давно исчезли. Мелоди ничего так не хотела, как быть рядом с Дэдлайтом, до самой его смерти. Что... может занять достаточно много времени. – И когда вы это планируете?
Фестрал пожал плечами.
− Пока не знаю. Скорее всего, повторить все не удастся, так что... вероятно, нам не удастся отправить команду первой. Штурмовой группе придется действовать одновременно с восстаниями по всей Эквестрии. Лучшее предположение… через месяц. Им нужен год, но я не думаю, что у нас он есть. Надеюсь, головорезы Короля Шторма не решат, что пришло время геноцида, когда все это начнется.
Последнюю фразу он произнес голосом, в котором не было ни капли уверенности.
− Я тоже, − прошептала Мелоди, снова поднимаясь и направляясь к кроватке. Она подняла жеребенка магией и прижала к груди. Она не хотела отпускать его.