Venenum Iocus

32. Замоченный

Опустившись в горячую воду, Тарнишед Типот испустил усталый вздох облегчения. Здесь было несколько бассейнов, высеченных в граните, и горячий источник стекал в них, наполняя их. Здесь же стояли деревянные скамейки, потертые от непогоды, и деревянный навес, который очень нуждался в ремонте.

Трикси сидела в воде между ним и Мод, а ее голова покоилась на краю каменного бассейна. Мод взяла расческу и пыталась вычесать спутавшуюся гриву Трикси со слипшимися сгустками крови.

Вонь тухлых яиц здесь была сильнее, но Тарниша это не беспокоило. Он слишком устал, слишком измучен и слишком изможден, чтобы придавать этому большое значение. Он немного поёрзал, попинался, повозился и попытался подставить под горячую воду побольше своего тела. Он становился все выше, в этом можно было не сомневаться. Он собирался стать таким же, как его мать, которую можно было назвать только уродливо высокой. Длинноногая, она возвышалась над другими кобылами и даже над большинством других жеребцов.

Зевнув, он на мгновение прикрыл глаза, гадая, когда же наступит улучшение в состоянии Трикси. Отдохнув, он открыл глаза, несколько раз моргнул и стал наблюдать за работой Мод.

— Тарниш…

— Да?

— Мне нравится думать, что мир может быть хорошим местом, Тарниш…

Он ждал, зная, что Мод скажет больше.

— Но когда я вижу Трикси такой… или когда я впервые нашла тебя… это заставляет меня сомневаться. И от этих сомнений мне становится больно внутри. — Мод моргнула и покачала головой. — Трикси — не самая лучшая пони. Я знаю, что она поступила неправильно. Она сделала несколько ужасных вещей. Но она этого не заслуживает. Никто этого не заслуживает.

— А что насчет таинственной незнакомки, которая продолжает меня мучить? — спросил Тарниш.

Наступила долгая пауза, прежде чем Мод наконец ответила:

— Мне нечего сказать хорошего, поэтому я вообще ничего не скажу. Так что вот так.

Тарниш громко фыркнул и рассмеялся. Выставив задние ноги и виляя задом, он сполз в бассейн. Вода сделала его шоколадно-коричневую шкурку еще темнее, а пряди хвоста плавали чуть ниже поверхности.

Горячий камень прижимался к его спине, успокаивая напряженные мышцы и заставляя расслабиться. Он подумал, что и Трикси это, должно быть, идет на пользу, даже если она еще не очнулась и не понимает этого. Он потянулся вниз, погладил копытом живот, вздохнул и потянулся еще ниже — там тоже было что почесать. Довольный вздох вырвался из его губ, когда он растирал свои нежные места, позволяя горячей воде впитаться. Пони иногда нужно было хорошенько отмокнуть в горячей ванне, чтобы привести себя в порядок. Или в парилке. Ферме камней не помешала бы паровая баня. Он прикусил губу, когда горячая вода проникла глубоко в его ножны — немного жгло, и его задние ноги слегка подрагивали, пока он ждал, пока его тело привыкнет к температуре.

Вскоре жжение прошло, и Тарниш смог расслабиться. Он взглянул на Мод, которая все еще вычесывала из гривы Трикси колтуны и запутанные волосы:

— Нужна помощь?

— Ты уже много сделал. Это — мое. Но очень мило, что ты спросил.

— Я знаю. — Тарниш улыбнулся и прислонился затылком к краю бассейна. Он был горячим и приятно касался его кожи. Солнце поднималось над дальним хребтом и начинало освещать источники. Желтые отложения серы блестели, когда по ним стекали капли воды. Тарниш обнаружил, что здесь много интересного, что можно смотреть, рассматривать, изучать. Было очевидно, почему Мод любила сюда приезжать: это был геологически активный горячий источник с удивительными минеральными образованиями. Это было именно то место, которое Мод хотела бы посетить. И если бы обстоятельства сложились иначе, это было бы идеальное место для романтической встречи.

Пока Тарниш сидел и размышлял о романтической интерлюдии, отвлекаясь на собственные мысли, глаз Трикси открылся, но только один глаз, второй был слишком опухшим. Она издала дрожащий крик, замахала ногами, без предупреждения перевернулась и схватила Тарниша, усевшись на него верхом. Ее резкое движение так удивило Тарниша, что его голова оказалась под водой.

Мод быстро подняла его на поверхность и, пока он кашлял, держала и его, и Трикси. Трикси прижалась к нему, и из ее уст послышались слабые, жалобные всхлипывания. Тарниш, немного придя в себя, обхватил Трикси передними ногами и прижал ее к себе, пока она всхлипывала.

Он взглянул на Мод — глаза его были расширены от страха и растерянности. Тарниш, не зная, как поступить, спросил:

— Что мне делать, Мод?

Подумав немного, Мод ответила:

— То, что ты делаешь.

Трикси облокотилась на него самым неловким и довольно интимным образом. Тарниш, искренне желавший сделать доброе дело, опасался, что его тело может отреагировать на это самым неподобающим образом. Это было неловко и вызывало у него немалое душевное напряжение. Он чувствовал, как задние ноги Трикси прижимаются к его бокам, а передние обхватывают его шею, как будто она боялась сорваться в небеса и больше никогда не увидеть его.

— Кажется, худу сработало, — проворчала Мод. — Трикси, ты меня помнишь? Это я, Мод… Ты работала со мной на ферме камней. Тебе это не нравилось. Это мой муж, Тарнишед Типот. Мы тебя спасли.

Трикси ничего не ответила, только слабо, содрогаясь от рыданий, прижалась к Тарнишу, не желая отпускать или ослаблять свою хватку. Протянув копыто, Мод погладила Тарниша по шее, пытаясь его успокоить.

— Что мне делать, Мод? — спросил Тарниш. — Это неловко…

— Иногда кобыле просто нужен жеребец, который бы обнял ее… кто-то, кто помог бы ей почувствовать себя в безопасности… Конечно, ты можешь сделать это для нее, Тарниш, — ответила Мод, глядя Тарнишу в глаза. — Я знаю, что это трудно, но подумай о том, через что ей пришлось пройти.

Трикси жалобно заскулила, когда Тарниш собрался с мыслями. Он прижал ее к себе, стараясь как можно сильнее прижаться к ней всем телом, и постарался быть хорошим пони, каким его считала Мод. Это немного упростило ситуацию.

— Эй, ты наверняка голодна, — мягким голосом сказал Тарниш Трикси. — Хочешь чего-нибудь поесть?

После долгого ожидания Трикси слабо кивнула, но ничего не сказала. Тарниш ободряюще сжал ее и погладил по шее. Он взглянул на Мод, потом снова на Трикси, которая закрыла глаза. Она всхлипывала, прижимаясь к нему, глубокие рыдания сотрясали тело, и на мгновение Тарниш подумал, что, должно быть, чувствовала Мод, когда спасала его.

— Я отнесу тебя в наш лагерь, накормлю завтраком и, может быть, напою чаем, позабочусь о том, чтобы тебе было удобно, а после еды уложу в постель, и ты сможешь немного поспать. Звучит неплохо? Ты будешь в безопасности, я обещаю. Мы с Мод — рейнджеры… Тебе не причинят вреда. — Пока Тарниш говорил, он почувствовал, как мордочка Трикси прижалась к нему, и она кивнула. Он полагал, что у рейнджеров была определенная репутация, и надеялся, что это успокоит ее.

Продолжая утешать Трикси, Тарниш размышлял о силе магии исцеления, о том, чего он добился, и о том, что он может сделать в будущем. При достаточном усердии он мог сделать все, чего угодно достичь, все было возможно. Та крошечная капля настойки вернула Трикси с того света. Это была власть. И это была лучшая власть: она манила, требовала изучения, чтобы овладеть ею, и была социально приемлемой.

Это была власть, к которой стоило стремиться.

Ситуация оказалась не такой уж хорошей, как надеялся Тарниш. Трикси испугалась, увидев щенка алмазной собаки, что было вполне объяснимо. Она лежала на одеяле, приоткрыв один глаз, и смотрела на Лаймстоун, которая присматривала за щенком. Трикси накормили, она выпила несколько чашек чая и ей дали еще аспирина.

Тарниш медленно приходил к мысли, что Лаймстоун пора возвращаться домой и забирать щенка с собой. Он передал несколько банок сгущенного молока, чтобы щенку было чем питаться. Для Лаймстоун приключение закончилось. Она получила ценный урок и пришла к выводу, что приключения не для нее. Смотреть на достопримечательности — это хорошо, исследовать — тоже, но совершать дерзкие набеги на лагеря алмазных собак и подвергаться смертельной опасности — это не ее конек.

Оставался вопрос, что делать с Трикси… Стоит ли им с Мод ехать с ней на юг? Через несколько дней пути Балтимар будет уже близко. Казалось, что Трикси полностью поправится, но Тарниш не мог знать наверняка. Позади остался дом, день пути, и доктор Хедж. Он мучился над решением, не зная, как поступить. Ему придется обсудить это с Мод, позже, возможно, когда Трикси уснет.

Ему нужен был сон. Все его тело было словно сделано из свинца. Наклонившись, Тарниш опустил голову к уху Трикси и спросил:

— Эй, я понимаю, что это неожиданно, но не хочешь ли ты лечь со мной в постель?

Его встретила тишина, чего он, честно говоря, не ожидал, но когда раздался слабый, хриплый смех Трикси, он этого совсем не ожидал. Этот звук порадовал его, вызвал приятные ощущения, и он был рад его услышать. Это был приятный сюрприз.

Подняв голову, он увидел, что Мод смотрит на него одним из своих напряженных, испепеляющих взглядов. Он моргнул, не понимая, что чувствует Мод. Когда ее губы шевельнулись, он навострил уши и услышал, как она сказала:

— Я люблю тебя.

Он вздохнул. Чувствовал ли он облегчение? Он не знал. Он слишком устал, чтобы размышлять об этом. По крайней мере, Мод нормально отнеслась к его попытке пошутить. Он улыбнулся ей, глубоко вздохнул и ответил:

— Я тоже тебя люблю. — Он снова опустил голову вниз, к уху Трикси. — Только не храпи, и все будет хорошо.

Со стоном голова Трикси сдвинулась, она повернулась, насколько позволяла жесткая, ушибленная шея, и посмотрела на Тарниша. Хриплым, квакающим голосом она произнесла свои первые слова после пробуждения:

— Спасибо.

Было видно, что ей стоило огромных усилий просто говорить. Тарниш подумал, не придушили ли ее — шея была покрыта синяками, и, не в силах справиться со злостью, устало вздохнул. Он слишком устал, чтобы переживать из-за этого. Он чувствовал только жалость, а не ярость.

Поднявшись на копыта, он выгнул спину дугой, немного потянулся, тряхнул хвостом и зашагал к месту, где сидела Лаймстоун. Он клюнул ее носом, чуть не сбив с ног, а затем прижался мордой к щенку, который вцепился в него. Ее острые коготки, вонзившись в его кожу, причинили небольшой дискомфорт. Она издала радостное повизгивание и прижалась к его щекам. Он увидел, что Лаймстоун смотрит на него снизу вверх.

— Присматривая за этой малышкой, я осознала, где мое место, — негромко сказала Лаймстоун.

— О? — ответил Тарниш.

— Дом и очаг. — Лаймстоун несколько раз моргнула, стараясь не допустить появления слез. Она потискала щенка и посмотрела на Тарниша, который возвышался над ней. — Интересно, позволит ли Баттонс помогать ей ухаживать за этим щенком? Это приятно. Я еще не готова к семье, но это… это приятно. Это то, чего я хочу… но позже.

— Молодец, Лаймстоун, — сказал Тарниш. Он прижался мордочкой к щеке Лаймстоун и поцеловал ее. Он отстранился, поднял голову и встал во весь рост. — Я иду спать.

Ничего больше не сказав, он повернулся, поднял Трикси телекинезом и направился к двери вагона, виляя хвостом. Он распахнул дверь, затащил Трикси внутрь, а затем вошел сам. Дверь была оставлена открытой для притока свежего воздуха.

Мод, наблюдавшая за всем этим, посмотрела на сестру, и они обменялись молчаливым взглядом, без слов. Через несколько минут Мод встала, потянулась и принялась убирать посуду, занявшись рутинной работой.

Примечание автора:

Трикси: — Конечно, я лягу с тобой в постель, если ты меня сначала накормишь.