Venenum Iocus
53. Утреннее сообщение
Винил Скрэтч очень любит чай "Леди Грей", подумал Тарниш, наблюдая за тем, как она корчит самые истеричные рожицы от счастья, попивая его. Рассвет сегодня был теплым и солнечным, но на востоке виднелись серые тучи. На завтрак была каша из кукурузной муки и обезвоженные фрукты, а также чай, который можно было пить. Октавия казалась тихой и задумчивой, а может быть, она все еще хотела спать и прятала это за хорошо нарисованной маской.
У него был полный желудок, и он был счастлив. Было приятно, что Винил и Октавия здесь, даже если в постели теперь было тесно. Он отставил чашку, наполненную чаем с ядовитой шуткой, и поднял индексные карточки, которые Винил создала для него. Он не знал, когда она это сделала, но она это сделала. Винил всегда была на высоте и казалась удивительно организованной для такой беззаботной натуры.
Сегодня наш урок будет посвящен телекинезу. Твои способности к телекинезу лучше, чем ты думаешь. Проблема в том, что, когда ты сосредотачиваешься на телекинезе, он перестает работать. Когда ты пытаешься сконцентрироваться на задаче, ты все портишь. Телекинез работает лучше всего, когда он пассивен и ты не обращаешь внимания на то, что делаешь.
Тарниш поднял глаза от карточки и посмотрел на Винил, которая не обратила на него внимания и продолжала корчить оргазмические рожицы, попивая чай. Вскинув одну бровь, он вернулся к уроку.
Телекинез — это магия, но она не похожа на другую магию. Волшебство, заклинания и прочее — это таумакинетическая магия. Ты используешь окружающую тебя магию, собираешь ее, фокусируешь и направляешь в нужное тебе русло. Телекинез же является психокинетическим. Он исходит изнутри. Для работы телекинеза требуется лишь небольшое количество магии из окружающего мира. Будучи психокинетической силой, телекинез зависит от силы воли, концентрации, воображения и творческого вдохновения.
Оторвавшись от карточек, которые он держал в копыте, Тарниш задумался, где Винил научилась всему этому. Он нахмурил брови и задумался над тем, что только что прочитал.
Мне нравится думать, что плохих телекинетиков не бывает, просто пони еще не раскрыли свой творческий потенциал и воображение. У некоторых пони телекинез — это талант, и они могут делать удивительные вещи, но это не значит, что мы тоже не можем делать удивительные вещи, если немного потренируемся и поработаем.
Тарниш перевернул первую карточку на обратную сторону и начал читать вторую.
Итак, что же такое телекинез? Ответ сложен. Если говорить упрощенно, то телекинез — это манипуляция фотонами. Единорог создает свет с помощью своего рога, а затем с помощью чудес магии придает фотонам некоторую массу. Этими фотонами можно манипулировать, чтобы удерживать предметы, толкать их, создавать трение, выделять тепло, разжигать огонь, увеличивать вес предмета — в общем, делать все возможное. При тренировках эти тяжелые фотоны могут вести себя как вода, двигаясь как жидкость, или становиться сверхтвердыми, создавая барьеры из плотной массы, например, экранирующее заклинание.
Моргнув, Тарниш понял, что ему придется потрудиться, чтобы понять это. Он попытался вспомнить, что такое фотон из школьных времен. Физику он не очень хорошо понимал, так как бросил школу.
Но проблеск понимания был. Бывали моменты, когда его телекинез вел себя как вода — мягкая, текучая, она обволакивала предметы и удерживала их с удивительной нежностью. Бывало и так, что его телекинез был тверд, как камень, например, когда он проявлял свое заклинание стены, которое, как он знал, было упрощенным заклинанием щита.
Озадаченный, Тарниш должен был знать ответ на самый насущный вопрос:
— Винил Скрэтч… как ты научилась всему этому?
Винил ничего не ответила — похоже, она была слишком занята тем, что корчила оргазмические рожицы, попивая чай. В компании проверенных друзей она ничего не скрывала, и Тарнишу приходилось прилагать усилия, чтобы не скривиться, глядя на нее.
— Винил Скрэтч с отличными оценками окончила Школу принцессы Селестии для одаренных единорогов, причем не по одной, а по трем специальностям. Музыкальная теория, теория магии и фотография. Она была настоящей труженицей. — Октавия зевнула, застонала, а затем покачала головой. — Вчера я слишком долго не могла уснуть, размышляя о музыкальных изысках.
— О каких именно? — спросила Мод.
Октавия пожала плечами:
— Она никогда о них не говорит. — После минутной паузы Октавия скромно хихикнула, а затем добавила: — Или пишет о них, в зависимости от обстоятельств.
— Значит, все это произошло, и каким-то образом Винил все еще была на мели и боролась, когда вы встретились? — Мод повернула голову и посмотрела на Винил, затем снова на Октавию.
— Музыка была ее страстью, — вздохнула в ответ Октавия, закатив глаза. — Она могла бы стать волшебницей по найму, но она была полна решимости сделать себе имя как музыкант. Это была ее главная цель, понимаешь, она верила, что борьба сделает ее лучшим музыкантом. Музыканты должны бороться, это помогает им писать душевную музыку.
— Только сейчас ты не борешься, — сказала Мод, сделав замечание.
— Нет. — Октавия моргнула. — Мы не боремся. — Она снова моргнула, покачала головой, и ее уши встали дыбом. — И это одна из причин, почему мы здесь, с вами, трудимся в пустыне. Я устала от успеха. Скучно. Очень скучно. Очень, очень скучно. — Она издала вздох, полный тоски.
— Значит, твое творчество страдает, — сказала Мод.
— Да. — Октавия кивнула. — Я часто думала о том, чтобы забыться в пьянстве. Немного пошалить в обществе. Немного упасть. Чтобы произошла настоящая трагедия. А потом, опустившись на дно, с трудом подняться на вершину и триумфально вернуться. Но потом, подумав об этом, я понимаю, насколько это глупо, и бью себя по лбу.
— Поэтому вместо этого вы отправляетесь в экспедиции и сафари по диким местам и попадаете в ситуации, связанные с жизнью и смертью. — Тарниш поднялся и почесал копытом шею. — Это лучше, чем пить, я тебе скажу.
— Тарниш, дорогой, некоторые из лучших приключений можно получить, пока ты пьешь. — Октавия подмигнула Тарнишу, а затем улыбнулась довольной улыбкой.
Он не знал, что сказать и как на это реагировать. Даже не задумываясь, он поднял чашку с чаем и взял в копыто карточки с уроком по телекинезу. Он сделал глоток и задумался о смысле жизни и о том, что, возможно, его можно найти в борьбе. Он устроился поудобнее и продолжил чтение, погрузившись в тягостные размышления.
Четыре пони передвигались по лагерю, раскладывая принадлежности для завтрака, чтобы все было в порядке. Винил мыла посуду, не столько мыла, сколько наводила чистоту с помощью заклинания. Чугун сверкал почти как зеркало, когда она закончила, и все выглядело как новое.
Сегодня предстояло многое сделать, длинный список дел. Еще осмотр, еще измерения, пробы грунта и камня, а если останется время, то и еще одна попытка заглянуть в пещеру, на этот раз с посторонней помощью. Тарниш был уверен, что у Винил найдется решение, если они столкнутся с гадами или щупальцами гигантских слизней-чудовищ, с которых капала слизь, покрытая паразитами.
— У нас гость, — сказала Октавия всем пони, предупреждая их.
Повернув голову, Тарниш увидел маленькую фигурку, бредущую по траве к ним. Он уставился на нее, пытаясь разглядеть, что это такое, и изо всех сил старался выглядеть дружелюбным. Когда фигурка приблизилась, он увидел, что это барсук.
Он остановился в нескольких метрах от них и сел на корточки, глядя на них.
— Привет, — сказал Тарниш самым дружелюбным голосом, на какой только был способен.
— Помоги мне, — ответил барсук.
Голос показался Тарнишу женским, но в то же время и жестким. Существо выглядело жалким и больным. Мех выпадал клочьями. Глаза были впалыми. Уши были зазубрены и оборваны.
Когда она подалась вперед, потеряв равновесие, Тарниш потянулся и поймал ее телекинезом. Он переместился в ее сторону, присел, поднял ее и стал осматривать. Она была легкой, слишком легкой, и в ней не было ничего, кроме костей. От того, что он держит, у него затрепетал позвоночник, и его затошнило.
— Я увидела ваш огонь, — сказала барсучиха Тарнишу, — и пришла за помощью.
— Мы поможем тебе, — ответил Тарниш, поднося к ней свою флягу. — Думаю, ей нужна еда, кто-нибудь, принесите что-нибудь.
Услышав команду Тарниша, Винил поспешила выполнить ее.
— Скажи мне, в чем тебе нужна помощь. — Тарниш обхватил передней ногой маленькое жалкое существо и попытался утешить его.
— Высокие собаки держат нас как рабов. У них наши детеныши, и они держат их взаперти. Они заставляют нас копать.— Барсучиха закашлялась и стала разминать передние лапы. — Они, наверное, убьют моих детенышей, потому что я сбежала, а больше никто не отважился пойти.
Пока барсучиха лежала в его объятиях, Тарниш налил в пластиковый стаканчик воды и предложил ей. Она выпила, закашлялась, захрипела и выпила еще. Глаза у нее были мутные, и, глядя на нее, Тарниш понял, что она почти умерла от голода.
— Высокие собаки тоже держат бушвулей, — добавила барсук.
— Как тебя зовут? — спросил Тарниш.
— Меня зовут Берроуз андер Трюфельс, — ответила барсук.
Сидя и держа на копытах барсучиху, Тарниш почувствовал, как у него сжимаются челюсти. Он подумал о Баттонс — она была хорошей алмазной собакой — и о тех алмазных собаках, которых он встретил совсем недавно. Он подумал о своей неизвестной мучительнице и задался вопросом, что она может сказать по этому поводу. Он думал о себе и о том, что ему следует сделать. Что нужно сделать. Список дел, которые нужно было сделать в этот день, пора было менять. По мере того как он думал о том, что нужно сделать, Тарнишед Типот становился все более торжественным.
— Ладно, Берроуз андер Трюфельс, вот что я тебе скажу. Винил, моя дорогая подруга, готовит тебе еду. Ты поешь и поправишься, а потом расскажешь мне все, что мне нужно знать, чтобы я мог пойти и спасти для тебя твой клан.
Барсучиха кивнула, и на ее морде появилось нечто, похожее на улыбку. Она подняла одну переднюю лапу в слабом жесте, протянула ее и, прикоснувшись к носу Тарниша, положила на него свою лапу.
— Дарк андер Рутс говорил, что пони нам не помогут, — сказала она слабым, скребущимся голосом. — Он ошибался. Я рада, что он ошибся.
— Как она? — спросил Тарниш, когда Октавия вышла из повозки. — Думаешь, пища поможет? Думаешь, она поправится?
— Я думаю, что шансы у нее хорошие, но я не могу знать наверняка, — ответила Октавия. — От еды и разговоров она устала. — Земная пони приблизилась к Тарнишу, и глубокая озабоченность прочертила складки на ее бровях. — Во что мы ввязались?
Тарниш посмотрел на Октавию и заметил, что цвет ее шерсти отличается от цвета шерсти Мод. У Мод в шерсти были голубые нотки, а у Октавии — чуть светлее. Он не знал, как ответить ей так, чтобы она успокоилась, поэтому был откровенен.
— Она не очень хорошо умеет считать. Она сказала, что много десятков высоких собак. Так что мы имеем дело с неизвестным числом. — Тарниш издал почти отчаянный вздох. — Я попытаюсь их образумить, но если это не удастся… — Он замолчал, и выражение его лица стало мрачным.
— Ты действительно собираешься попытаться их образумить? — удивленно спросила Октавия.
— Да. — Тарниш кивнул. — Берроуз андер Трюфельс сказала, что эта группа высоких собак не держит рабов-пони. Они знают, что это принесет им неприятности. Поэтому я попытаюсь апеллировать к этому. Возможно, с ними удастся договориться разумным способом.
Октавия выпятила нижнюю губу:
— Я сомневаюсь в этом, но ты хороший пони, раз пытаешься, Тарнишед Типот.
— Все заперто и защищено, — сказала Мод, подходя к нему. — Мы собираемся это сделать? Куда мы идем?
— На восток, к хребту, похожему на острые зубы, — ответил Тарниш.
— Это похоже на хребет Медвежья Челюсть. Я там никогда не была, но в общих чертах представляю, где это. — Мод остановилась рядом с Тарнишем, а Винил встала рядом с ней. — Нас четверо. Мы уверены, что хотим это сделать?
— Это снова паучья пещера. — Тарниш на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он уже чувствовал нервозность. Адреналин в крови зашкаливал. Он чувствовал, как подергиваются его мышцы. Он открыл глаза и понял, что нужно делать.
— Сегодня мы отправимся в путь и дадим о себе знать, — сказала Октавия, прежде чем Тарниш успел открыть рот. — Тарниш хочет узнать, сможет ли он решить все мирным путем. Будем надеяться, что это возможно.
— Иначе будет драка. — Слова Мод повторяли мысли всех пони.
Тарниш шагнул вперед:
— За то, чтобы делать то, что правильно.
— И сохранять присутствие духа, — добавила Октавия. Пока Октавия говорила, Винил поправила свое новое роговое кольцо. — Ну что ж, тогда приступим!