Зеркальный ЛуноМИФ
Глава седьмая, в которой злостно нарушают режим
— Тревога! Лу, вставай!
Разряд охранки я не пропустила, как и авторскую побудку. Внизу наш молчаливый Рахит старательно пытался открыть дверь. Разбуженная вознёй Жасмин несколько мгновений соображала, что к чему, затем с криком подхватилась и кинулась к нему.
— Рахит, перестань! Что ты творишь?! А-а-ай!
Зебрыш с неожиданной силой отшвырнул кобылку назад, повернулся…
— Змеиное молоко! — Я метнулась вниз, заходя через тени. Глаза у него были затянуты тусклой зеркальной плёнкой, словно ртутью. Он вскинул лапки — разрывая шкурку, наружу выметнулись острые и узкие стеклянные пластины, взмах — и рой осколков со свистом вспорол воздух. Муар теней взметнулся, прикрывая взвизгнувшую Жасмин и перепуганных жеребят, осколки со звоном осыпались на пол, успевший вскочить верблюд тут же метнул в Рахита тяжёлый табурет. Тот обзавёлся несколькими зеркальными осколками в сиденьи и ударил зебрыша в грудь, отбросив назад.
— О, пророк, оно его зацепило… — простонал Салах, переворачивая стол набок и хватая его за нижнюю перекладину. — Где он только умудрился?!
— Да хрен с ним, лучше думай, как его остановить! — рявкнул Завер, ныряя за столешницу, с глухим стуком обросшую стеклянной щетиной. — Это уже не Рахит! Дэви, ему нельзя дать уйти, он приведёт остальных!
— Сейчас посмотрим… — я устроила выпрямившемуся Рахиту небольшой, но качественный гололёд под ногами, и пока он пытался устоять, подхватила чарами табурет и обрушила ему на голову. Зебрыш свалился, вяло, бессмысленно и жутко дрыгая конечностями, как кукла с запутанными нитками. Теперь прорвать спеленавшие его тени Рахит не сможет хоть какое-то время, если зеркальный захватчик на это способен, чем я и воспользовалась, вылив ему в рот добрую половину эллиной колбы. В порезах на полосато-серой шкурке почти не было алой крови, вместо неё — мутно-стеклистые отблески, но пока лишь «почти». Надеюсь, магии Волшебной Страны и далеко не самой слабой королевы чейнджлингов, нашедшей своё призвание и застоявшейся без достойного противника хватит, чтобы вычистить эту взбесившуюся отрыжку зазеркалья. Как он вообще смог, и какого… Я просканировала чарами всю компанию, когда подлечивала мелких, кроме Рахита, его я проверила, когда отправляла в башню при встрече с капитаном ибн-Шахидом, с тех пор Рахит не покидал башню — или покидал?
Я, не отворачиваясь от пациента, которого с хрипом скрутило в поросячье ухо судорогами так, что тени пришлось усиливать, резко спросила:
— Он что, бегал следить за нами с капитаном?
— Что? — Жасмин, обхватив себя лапками, с ужасом смотрела на тающие на полу перед ней осколки. Салах, бочком подобравшись к ней, крепко обнял вздрогнувшую кобылку. — А… он… я не…
— Да, почтенная дэви, Рахит бегал посмотреть, сказал, ему интересно, как ломают чары настоящие чародеи, — вздохнул верблюд, осторожно отставляя подальше похожий на дикобраза стол. — Жасмин дала ему по ушам, но он со смехом увернулся и ускакал. У него тоже был… есть талант, его очень сложно заметить.
— Да, в том проулке я его не сразу заметила, — пробормотала я, припоминая первую встречу с Салахом и предпочтя не заметить оговорку верблюда. — Но ведь был день?
— Мороки коварны, уважаемая, — Завер пожал плечами. Дети захныкали громче, опомнившись, Салах чуть встряхнул Жасмин, всё ещё смотревшую на пол, где дотлевали последние искры зеркальных шипов, что-то прошептал ей на ухо, и встрепенувшаяся кобылка, через силу ломая оцепенение, бросилась к малышам, зажурчала голосом, успокаивая их. — Они оставляют в тёмных местах маленькие осколки, острее любой бритвы. Наступишь и не заметишь. Хватит любого случайного пореза. Не уберёгся, видимо.
— И вопрос на весь золотой лом из дворца — почему он сперва пошёл открывать дверь, а не попытался напасть на нас? — мрачно спросил Салах, становясь рядом со мной и глядя на дёргающегося Рахита.
— Может, ещё отчасти помнил, что вы друзья, а может… — я нахмурилась. Тут Рахит открыл налитые кровью, а не стеклом глаза, его скрутило, и я спешно перевернула жеребчика мордой книзу. Рвало его отчаянно и долго, в основном густой слизью с примесью крови, а потом ещё и пронесло той же слизью, благо отхожее место в башне, разумеется, было, и не одно. И их рабочесть я, разумеется, проверила сразу при заселении, что весьма пригодилось, когда появились квартиранты. Пока за ослабевшим Рахитом присматривала я, Жасмин с Завером и Салахом сами хлебнули шипучки из колбы и влили по глотку в малышню — только очередного «случайного пореза», оставленного диверсантом, нам и не хватало. Затем распелёнанный и закутанный уже в одеяло Рахит отрубился, старшие «преступные элементы» после краткой уборки взялись готовить уже завтрак, а Жасмин, кое-как заново устроившая детей подремать, добралась, пытаясь, видимо, отвлечься, до стащенных мною вниз записок Магриба Темнослова, взявшись за уже просмотренные.
— Как знакомо… — наконец проворчала, бросив очередной лист и устало потянувшись. — Одно нытьё. Всё не по нему, всё не так, как должно быть, а уж он-то точно бы знал, как всем лучше жить и солнцу светить, кабы его слушали, да вот в ножки никто не кланяется за мудрость небывалую и на трон не зовут, мерзавцы такие… У, старый осёл. Никогда не понимала, зачем отец…
И осеклась, испуганно глянув на меня.
— …Пригласил его ко двору? — уточнила я, перекладывая листок в отбойную стопку. — Руническая магия. Именно северные руны, которые здесь мало кто знает, были его коньком. Значения прямых и перевёрнутых рун, их сочетания и сплетения, создаваемые эффекты… Между прочим, именно благодаря рунам дворец так и не удалось разрушить. Султан тоже знал и ценил руническую магию, вот и потратился на лучшего специалиста.
— Ты знаешь… — прикусила губу Жасмин, на лбу кобылки появилась упрямая складочка. — Тебе сказал Таурад? Он же говорил!..
— Нет. Я достаточно хорошо обученный маг, чтобы уловить «эхо» магии крови на остатках разбитых зеркал во дворце и во взломанных защитных артефактах, пара домов попалась по пути сюда. Грубовато, уж извини, работаешь, много эфирных следов. И свою кровь не стоит оставлять где попало.
— Так меня толком не учили… не успели, — сказала Жасмин печально. — Да я и не старалась особенно… маленькая была. А потом переполох, все бегут, какие-то жуткие твари прут со всех сторон, даже из зеркал выпрыгивают и утаскивают туда, кого поймают, колдовство и оружие их почти не брали… та, что из Рахита лезла, это ещё только начало. Таурад меня из дворца вынес, ну и вот… как-то так и получилось, а потом я повстречала Салаха с Завером, собрали мелких… мы хотим уйти отсюда, но пустыню самим не перейти, а караваны в Ограбу уже лет десять не ходят.
— Может, и не придётся… — пробормотала я рассеянно, откладывая последнюю тетрадь. — Вот же старый хрыч, кроме невнятных восторгов о собственной гениальности и неохотного признания о причастности султана к некоему прожекту, что вознесёт зеркальную магию на недосягаемые и никем доселе незнаемые высоты и подарит небывалое могущество, ничего не сообщает даже в личных записях. Досекретились, клёпть… И почерк, блин, страшнее, чем у трёх аптекарей! Тут и защитные чары, что сдирать чуть не с каждой страницы пришлось, не нужны — хорошо, что я могу уловить суть написанного через ментальные оттиски, да и то…
— Постой, что значит — «не придётся»? — Жасмин подалась вперёд.
— Это значит, что у меня есть пара догадок насчёт того, куда твой папенька с его самовлюблённым подельничком засунули свою зеркальную машинерию, и почему её не так-то легко расколошматить. Вопрос в том, возможно ли это сделать, не угробив заодно всю Ограбу. — Я хмуро воззрилась на стопку тетрадей и пергаментов. — Гении-самородки, кобылять…
— Ого… — тихо сказала Жасмин, оглянувшись на друзей, заканчивавших кашеварить. — А… Можно, я пойду с тобой? Вдруг я чем-то помогу, если там магия крови, и всё такое… Если мой отец устроил этот кошмар, я должна хоть что-то сделать, чтобы всё исправить!
— Не мона, а нуна! — указали свыше. — Но не совсем её.
— Ну да, защищать девчонку и прохлопать инициативу… Нет, мы сделаем по-другому. — Я решительно сгребла бумажную кипу в охапку и утрамбовала в «карман». Жечь этот хлам — и то опасно, клятый осёл пропитал бумагу и пергамент чем-то непонятным, вроде бы и неядовитым, но… бережёного автор бережёт. Впрочем, может, и эта пакость пригодится — тараканов морить, или там клопов.
— Будь ты обученным магом, я взяла бы тебя с собой, но при данном раскладе это слишком опасно, — пояснила нервно дёргающей прядь гривы в ожидании ответа кобылке. — И даже не столько для тебя, сколько для успеха дела. Вот смотри, нам там уж точно не будут рады, так? И если придётся драться, мне придётся больше защищать тебя, чем делать ещё что-то. Тем самым риск неудачи или даже проигрыша в разы возрастает. Кроме того, я подозреваю, что зазеркальный вселенец узнал от Рахита именно о том, что ты дочь султана, и как раз это так спешил донести до главного врага. Ты из-за своей крови явно представляешь для него слишком большую ценность или угрозу. Тобой просто нельзя рисковать. Понимаешь?
— Да… — Жасмин понурилась, опустив мягкие ушки.
— И тем не менее, кое-чем ты мне помочь сможешь, — я ободряюще улыбнулась, приподняв ей подбородок крылом. — Но об этом — после завтрака. Буди малышню и ничего пока не говори друзьям. Всему свой черёд.