Объездить тёмную лошадку

— Итак, скажи же нам, так называемый археолог Гоззо, хоть ни один наш университет не давал тебе такого образования, а в вашей грифошне и слова такого не знают, как посмел ты совершить столь наглое преступленье? — Селестия грозно нахмурилась.

Луна втихаря грызла попкорн, страдания юного прыщавого грифона, ёрзавшего на скамье подсудимых в слишком больших для него кандалах, её не слишком волновали. От грифонов всегда была одна мигрень, зато гонору у них хватало за всех остальных.

— Ваш-Вышества, дык ни сном ни духом... — пролепетало юное дарование, вытащив куролапу из кандалов и яростно почёсываясь. — Не корысти ради, но токмо волею пославшей мя... этой...

— Жены? — с внезапным интересом спросила Луна.

— Свят-свят, упаси Селестия от такого! — перепугался грифончик, поспешно сунув лапку обратно в кандалы под осуждающим взором принцессы дня. — Ни-ни, этой же.. Икадемии, во!

— Какой ещё академии? — вскинула брови Селестия. — Да у вас их отроду не водилось!

— Ну вот потому и... это самое... решили, значит, сделать... — смутился вконец тот.

— Что сделать? — уточнила Луна.

— Ну, эту... Икадемию... — грифончик беспомощно пожал плечами. — Для этой... ахренологии. А то молодёжь, грят, это... невобразованная, вот. И послали. Грят, без них не возвращайся, а то худо будет.

— Кто говорит? Зачем послали? Без кого не возвращаться?! — Грива и хвост Селестии начали раскаляться. Обивка кресла задымилась.

— Ну дык, без этих... икспонатов... Ой, не бейте! — Гоззо в ужасе съежился.

— Погоди, сестра, — Луна обошла доведённую до белого каления Селестию и встала перед напуганным грифончиком. — Ваши старейшины спохватились, что молодняк неучен, и решили построить археологическую академию, так? А тебя послали к нам за экспонатами?

— Ну да, точно так, как оно есть, вашество, — закивал Гоззо поспешно, опасливо косясь на медленно остывающую старшую принцессу, с закрытыми глазами досадливо потирающую виски. — У нас всяких руинов куча, ахренология, сталбыть, дешевле выйдет...

— Хорошо, а дальше что было? — Луна оглянулась на сестру и решила продолжить допрос сама. Жареный грифон-гриль ответов ведь не даст.

— Ну, я прилетел в Кантерлот, как велели, доложился честь по чести, мол, дело у меня к принцессам, и это... гумагу от старейшин-то, значит, стражнику дал, он меня в парк и отправил, грит, погуляй покамест, принцессы-то заняты, сталбыть... — Гоззо слегка оживился, вытащил лапку из оков и почесал клюв. — А тама, значит, статуев туча, и все красивые, вот думаю, нам бы такие икспонаты для академиев... и тута вижу, сталбыть, тройной такой статуй, а в ём... ну это, кобылку такую, с дырочками, рогатенькую... и так она мне понравилась, что не сказать, она ж ещё эдак стоит зазывно, хвост задрамши, и всё там видно снизу... ну, где тож дырочки, сталбыть.

Грифончик покраснел и мечтательно зажмурился. Селестия, перечитав один из листов протокола, вытаращила глаза. Луна невозмутимо продолжила допрос.

— И что ты сделал?

— Ну я подумал, с неё ж не убудет, она ж каменная, а у меня ещё никого не было, а тута такая красотуля... — Гоззо смущённо развёл лапками, насколько позволила цепь. Алая в кумач Селестия поспешно налила воды из графина и залпом выхлебала. — Не-не, вы не думайте, вашества, я ж не какой-нибудь там... ни малолетку, ни того бычару я и когтем не тронул.

— А дырявую красотулю? — всё так же хладнокровно спросила Луна. Багровая Селестия поглядела на стакан и взялась сразу за графин.

— Ну, присунул я ей, да, — Гоззо расплылся до ушей и облизнулся, прикрыв глаза. — Хоть дырки и каменные, а того... сладенькие. Ну и малость увлёкся, звиняйте, что есть, то есть, ажно не услыхал, как меня стражники позвали на эту... идиенцию, значит. Дык неужто любовь у вас нельзя крутить, хоть и со статуей-то?

— Почему же нельзя, со статуей-то, — меланхолично покивала Луна. — И то верно. Только не в королевском парке, малыш, а то неприлично выходит... да и прохожим, понимаешь, завидно, что не они такую красоту огуливают, м-да.

Селестия поперхнулась и выронила графин.

— А, вона оно чего... — Гоззо кивнул. — Ясненько... И чего мне будет?

— Ну, раз мы разобрались в деле и существенного ущерба не было нанесено, — Луна обернулась к стоически невозмутимым гвардейцам. — То на первый раз мы тебя прощаем. Сейчас эти милые гварды снимут с тебя кандалы...

Она приподняла бровь, и смутившийся Гоззо скоренько сунул лапки обратно в оковы.

— ...И отведут в наш Университет Археологии, где тебя проконсультируют наши учёные и выдадут ценные экспонаты для будущих коллег из Грифоностана.

— От спасибки, принцесса! — просиял Гоззо, которого стражники ловко подхватили под желты куролапки и повлекли из зала. — Век вам буду благодарен! И непременно стану самоналучшим ахренологом, вот увидите!

— Охотно верю, — Луна благосклонно кивнула, и дверь за грифончиком закрылась.

— Если он станет археологом, — просипела откашлявшаяся наконец Селестия, медленно белея обратно, — нас ждёт катастрофа!

— Ах, не преувеличивай, Тия, — Луна картинно-небрежно махнула лапкой. — Даже если он поимеет какую-нибудь древнюю статую, это скорее всего будет воспринято, как знак уважения и поклонения. Вот когда очень древние понигреки под стенами очень древней Тройки построили деревянную Селестию и разместили в ней дверцу исключительно из уважения к тебе прямо под...

— Не надо вспоминать всякие мелочи, их давно уже все позабыли, и это никому не интересно! — поспешно перебила её сестра, вставая. — Отправим этого... юного ахренолога обратно, и не стоит об этом больше, Лу. И так придётся объяснять, почему Кризалис вместо белого мрамора теперь из розового. Прикажу лучше покрасить, сейчас же.

Селестия величественно покинула зал.

— А мне вот почему-то кажется, дорогая сестра, что твоя ученица будет в полном восторге от нового потрясающего пласта истории... — задумчиво произнесла Луна, лукаво улыбнувшись. — Да и тебе, пожалуй, не повредит небольшая встряска.

Посмеиваясь в предвкушении развлечения, ночная принцесса шагнула в тень.