Экспедиция Гилдероя

Капитан Д.Дизайн, 23.01.1005, III

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Этот зуд в затылке доводит меня до грани безумия! Это ощущение настолько сводит меня с ума, что кажется, будто я могу взять плоскогубцы и оторвать какое-нибудь гротескное уродство с задней части черепа. Я ненадолго посетил доктора Клаудстоун по этой причине и даже предложил ей исследовать мой затылок под гривой, но она ничего не обнаружила, что могло бы объяснить зуд и ощущение дискомфорта. По крайней мере, я не один такой: Расти Айрон находился в медотсеке с теми же симптомами, как и ещё несколько членов команды.

Хотя сейчас это кажется очевидным, в тот момент я не мог осознать, что все пострадавшие принадлежали к расе кристальных пони. Ни один из представителей более мягкотелых рас пони, именно в физическом плане (заметьте, я даже не думал оскорблять моих дорогих родственников!), не пострадал. Это наблюдение сделала доктор Клаудстоун. Обычно она довольно скучная пони, которая начала жизнь в Королевском военно-воздушном флоте в надежде добавить хоть немного азарта в свои утомительные дни. Осмелюсь предположить, что кобыла нашла его, потому что была необычайно сильно очарована таким дерзким поворотом событий! Она предположила, что это могла быть какая-то отвратительная болезнь, обнаруженная Гилдероем и его кислотным агентом, который добрался до поверхности “Могучего Матти” после тысяч лет доисторического заключения. Расти, по понятным причинам огорчённый её радостью перед лицом наших страданий, незамедлительно указал на то, что Клаудстоун сама является Кристальной Пони, и заметил, что ей следует проявлять большую заботу о своих пациентах и собственном здоровье, особенно как опытный практикующий доктор медицинских наук! Мрачно ухмыляющаяся кобыла дружелюбно возразила, что заболели только те пони, которые посещали лагерь, и что она не может найти никаких признаков или примеров заражения.

Итак, теперь я сижу в своей каюте, пишу эти слова в дневнике и надеюсь, что небольшой отдых принесёт мне хоть капельку пользы. И всё же я чувствую себя неловко, потому что проблем предостаточно. Начнём с того, что «Рассвет Авроры» теперь находится на двадцать метров дальше от чудовищной трещины во льду. Каким-то образом якоря ослабли, и их пришлось закреплять заново. Наш главный инженер, мисс Брекет, осмотрела всё анкерное оборудование и определила, что неисправность кроется в самих анкерных болтах. Действительно, она продемонстрировала мне один образец, обнаружив, что резьба винта, предназначенная для сцепления со льдом, была полностью сорвана! Кобыла была полна ругательств и оскорблений, от которых покраснела бы самая падшая дворовая девка из самых криминальных трущоб, обвиняя в непрофессионализме и некомпетентности кузнецов, которые изначально изготовили болты. Она быстро заменила их и снова установила якоря.

Однако тайна становится всё глубже и глубже. Несмотря на ужасный шторм, всё ещё виднеющийся вдалеке, в окрестностях лагеря воздух неподвижен, как в могиле. Очевидно, что погода непосредственно над Матти-Тс-Айониотитас укрощена. Это само по себе является причиной большой путаницы и изучения, поскольку не было метеорологической команды, которая могла бы провести указанное укрощение погоды в этом районе, пока существовала сама концепция! По общему мнению, как подтвердил Сликвинг, погода здесь должна быть такой же дикой, как и везде. Но ветра нет. Никаких облаков. Ни дождя, ни снега. Только плоский, гладкий лёд настолько километров, насколько может различить невооруженный глаз пони.

Что ещё раз привлекает наше внимание к вышеупомянутой проблеме: «Рассвет Авроры» отодвинулся на двадцать метров дальше от лагеря экспедиции. Безветренно! Никакого управления с мостика! Великолепные магические двигатели, которые делают это величественное судно реальным, были выключены почти на двадцать четыре часа!

Клянусь рогами Тирека, как двигался корабль?

Полагаю, я должен быть по крайней мере благодарен, что из всех возможных направлений нас повело именно вдаль от этой трещины и её непрерывного шума.

Было бы лучше, если бы я сосредоточил своё внимание на том, почему мы находимся здесь, в этой адской и холодной пустоши. Сегодня утром я приказал группам пегасов ещё раз прочесать местность, но с изменением тактики. Теперь им придётся оставаться на низкой высоте и искать доказательства этих скучных научных фактов, которые Гилдерой и мисс Истерн Ливс поднимают в своих индивидуальных журналах. Идея, предложенная мисс Шерри, отличалась от других озвученных. Она состоит в том, чтобы следовать описанной схеме бурения и, возможно, найти пропавшие команды бурильщиков. Нам крайне повезло, что вчера вечером в тайнике доктора Клаудстоун с материалами для чтения было подробное описание предполагаемых мест расположения скважин. Но даже при наличии такой ценной информации для пегасов, какими бы зоркими они ни были, обнаружить то, что представляет собой не более чем небольшую дырку во льду, будет чудовищным испытанием. Существует вероятность того, что большая глубина этих ледяных выемок в сочетании с почти неестественной, прекрасной чистотой льда сделает любое несоответствие более заметным, но я к этому не питаю больших надежд.

Тем временем я и дюжина пони, выбранная мною за их спокойное поведение и известную осторожность во всём, прочесали лагерь Гилдероя в тщательно организованной охоте в поисках каких-либо дополнительных улик, которые могли бы помочь нам в нашем продолжающемся расследовании. Поиски заняли большую часть дня и были существенно затруднены нашей коллективной ненавистью к этому непрерывному и постоянно беспокоящему звону, или свисту, как его описывают некристаллические члены команды.

Наша кропотливая методика принесла свои плоды. Некоторые документы, пропущенные при первоначальном, по общему признанию, небрежном обыске, были обнаружены и доставлены обратно на корабль для анализа. Я поручил их рулевой, поскольку она уже изучила свой материал. В одной из палаток на краю лагеря был также обнаружен тайник с самодельным оружием, явно собранным из имеющихся под рукой материалов. Естественным предположением является то, что примитивные вещи предназначались для использования в мятеже, особенно для рас, у которых не было более явного природного оружия, такого как ужасающие, но респектабельные когти и клыки грифонов и псов. Однако нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что оно могло предназначаться скорее в целях вынужденной самообороны, особенно против любой угрозы, которая могла опустошить злополучный лагерь.

Скверный зуд не ослабевает! Снова и снова моё копыто пробегает по затылку, ожидая найти шишку или почувствовать какое-то тепло, как при лихорадке, или заживающую рану, но остаётся лишь гадкое ничто. Как бы мне хотелось обнаружить доказательства травм, ужасных и пугающих, хотя бы для того, чтобы было какое-то объяснение этой непрерывной пытке.

Я боюсь своей способности концентрироваться. Я попытаюсь лечь. Возможно, приступ благословенного забвения позволит этой пагубной боли затихнуть на должное время и оставить меня в покое!