Подсолнух

Глава 8

Заперев дверь и оставшись наедине с собой, она наконец дала волю своим чувствам, заструившимся горячими дорожками по щекам. Вся боль и обида, которые Сансет так старательно держала в узде, неудержимым потоком хлынули из её глаз.

Но даже такого выброса эмоций ей оказалось мало. Уперевшись лбом в холодный кафель, она неистово зарычала и несколько раз порывисто ударила кулаком в стену.

Почему кто-то настолько добродушный и честный должен страдать по её вине? Почему она просто не может защитить Снейлса от всех тех людей, которым его чувства к ней кажутся глупыми и наивными?

Только сейчас Сансет в полной мере настигло осознание того, в каком положении оказался её Подсолнух. А ведь он даже ни разу не упомянул об этом и не попросил её помощи.

Склонившись над раковиной, девушка как следует сполоснула мокрое от слёз лицо холодной водой и почувствовала саднящую боль в руке. Но даже эта боль ей показалась просто ничем, по сравнению с тем, что, как она думала, пришлось испытать Снейлсу.

Подставив разбитые костяшки под струю воды, она невольно прикусила губу. Прожив большую часть жизни в теле пони, Сансет иногда совершенно забывала, насколько хрупко человеческое тело.

Постепенно боль возвращала её к реальности, где всё ещё существовала уйма проблем, которые требовали от неё хоть какого-то действия. Пора прекращать прятаться и плакать и столкнуться с ними лицом к лицу. И обязательно найти верное решение.

Тщательно поправив потёкший макияж, девушка вернулась в драмкружок, где всё так же хлопотала Рэрити. Обосновавшись в одном из углов большого зала, она по очереди осматривала костюмы, которые примеряли актёры, и делала правки мелом или подкалывала булавками. В раскосых красных очках она смотрелась немного нелепо, но была слишком поглощена работой, чтобы беспокоиться об этом.

Заметив подошедшую Сансет, она несколько раз торопливо кивнула ей, примеряя крылья на платье Скуталу.

— Да-да, mon cher, я почти освободилась, чтобы поговорить с тобой. Потерпи ещё буквально несколько минут… — Искоса взглянув в её сторону, модельерша вдруг всплеснула руками, выронив тщательно скроенные золотистые крылышки. — Божечки, Сансет, что с твоей рукой?

Вспомнив о ссадинах на костяшках пальцев, девушка торопливо спрятала руку за спину. Ей также показалось, что Скуталу успела разглядеть её, судя по тому, как изменилось и вытянулось лицо девчонки. Ещё не хватало объясняться перед ними, откуда взялись ссадины, да ещё и настолько свежие.

— Ерунда, — уклончиво ответила Сансет. — Всего лишь царапина.

Но модельерша, казалось, даже не обратила внимания на её ответ. Помахав одному из учеников, скучающему без дела, она скомандовала:

— Принесите, пожалуйста, аптечку!

— Рэрити, правда, не стоит, — стала отпираться Сансет, но та решительно взмахнула указательным пальцем у неё перед носом.

— У нас впереди много мелкой работы, и твои руки мне ещё пригодятся, так что никакие возражения не принимаются. Ты же не хочешь испачкать кровью костюмы? — строго спросила Рэрити.

Ей решительно не понравилось чувствовать себя нашкодившим ребёнком, но возмутиться Сансет не рискнула. Бодаться с Рэрити было бессмысленно, если ей просто необходимо вернуть её доверие.

— Ладно, — сдалась она и показала ей разбитую руку.

— А у тебя неплохой маникюр, — промурлыкала модельерша.

Сансет удивлённо вскинула бровь, услышав непрошенный комментарий. С чего бы Рэрити отвешивать ей комплименты? Ей никогда не делали комплиментов просто так, и она почти сразу стала лихорадочно размышлять, в чём же подвох. Однако не было похоже, что швея пытается как-то подмазаться. Скорее, со стороны Сансет это было бы логичнее, но ей даже не пришло в голову сказать Рэрити что-то приятное.

Вытащив из принесённой аптечки мазь и бинт, модельерша с осторожностью обработала ссадины и забинтовала руку так, чтобы по максимуму сохранить подвижность.

— Вот, так гораздо лучше, — удовлетворённо произнесла она, возвращаясь к работе.

— Спасибо, Рэрити. — Теперь Сансет почувствовала себя ещё больше обязанной ей, и вернулась прежняя неловкость. — Прости, что отвлекла. Я попозже к тебе подойду.

Модельерша дружелюбно кивнула ей, прикалывая крылья к платью Скуталу.

— Можешь пока понаблюдать за репетицией, если хочешь, — произнесла она, и Сансет обратила внимание на сцену.

Юные актёры тем временем разыгрывали диалог между Ромео и Меркуцио, которого играл Рамбл, один из одноклассников знаменитой троицы. Однако из-за сокращения сценария Рамбл почему-то читал реплики Бенволио.

— Виной — любовь? — спросил он, читая по бумажке.

— Нет! — ответил ему Снейлс, даже не заглядывая в сценарий.

— Не любовь? — прочитал Рамбл и вопросительно взглянул на него.

— Да. Нелюбовь ко мне возлюбленной, — продекларировал по тексту Ромео, уронив помрачневший взгляд в пол.

“Никто не сможет сыграть влюблённого дурачка лучше, чем влюблённый дурачок”, — невольно подумала Сансет и тут же отругала себя за эту мысль. Снейлс, будучи влюблённым, был далеко не дурак. Даже если он и делал какие-то глупые вещи, он делал их лишь ради неё. Отчего-то ей вдруг вспомнилось, как он вытанцовывал перед ней в костюме пчёлки, и волей-неволей по её лицу растеклась улыбка.

— И где ты всё это время прятала такой самородок? — задумчиво пробормотала Рэрити, бросая между делом заинтересованные взгляды на сцену. — У него определённо талант.

И девушка не могла с ней не согласиться. Наблюдая за игрой Снейлса, она всё больше убеждалась, что переступить через свои чувства и позволить ему участвовать было самым верным решением, какое она когда-либо принимала.

Омрачал эту радость лишь тот факт, что рано или поздно репетиция дойдёт до сцены с поцелуем, и она не была уверена, что сможет спокойно на это смотреть.

Что-то вновь болезненно заныло в груди, и Сансет с трудом оторвала взгляд от Снейлса, возвращаясь в свой прежний угол. Глаза неприятно жгло от подступающих слёз, но она вновь сдержалась и лишь тяжело вздохнула.

Сансет так и не смогла определиться, что именно чувствовала по отношению к своему другу. Могла ли это быть так ненавистная ею любовь? Это чувство всегда было обманчиво с ней. Вдруг это обычное увлечение, которое вскоре пройдёт, оставив лишь горькое послевкусие разочарования?

Она понимала, что Снейлс всё давно для себя решил и поэтому не предпринимал никаких активных действий и всё это время осторожничал, прощупывая её реакцию. Он оставлял возможность Сансет сделать выбор самой, и пока она не даст явного согласия, ничего не произойдёт и не поменяется. Но правильно ли в таком случае перекладывать всю ответственность за отношения лишь на неё? С другой стороны, Сансет до последнего момента не желала в этом хоть как-то участвовать и во многом теперь всё зависело от её решения.

“Кто же ты для меня, Подсолнух?” — подумала она и внимательно прислушалась к своим ощущениям.

Где-то на задворках сознания мерцал неясный огонёк беспокойства. Сансет попыталась его ухватить, но он лишь дальше ускользал от неё, тем не менее не собираясь никуда уходить.

Она определённо о чём-то позабыла, но о чём?

Перебирая в уме последние события, девушка задумчиво смотрела, как Снейлс, искренне улыбаясь, читал монолог о Джульетте. И хотя он обращался к Скуталу, взошедшей на сцену в своём незаконченном костюме, Сансет показалось, что его взгляд направлен куда-то мимо неё.

И тогда она наконец вспомнила, о чём именно забыла.

В прошлом году, ещё задолго до осеннего бала, в их старшую школу перевелась некая Лайтнинг Даст, захватившая тогда немало внимания, в том числе и интерес Флэша. Но дело было не столько в последнем факте, сколько в довольно своеобразном образе жизни новенькой, и это немало беспокоило Сансет. Было принято решение избавиться как можно скорее от Лайтнинг Даст, и выбор пал на самую банальную в этой ситуации вещь — компрометирующие фото. Снипс тогда растерянно спросил у своего товарища, что такое “нимфоманка”, так что Сансет засомневалась, что с его интеллектом вообще стоит считаться, и ей ничего не оставалось, кроме как заставить Снейлса это сделать.

“Мне плевать, как ты достанешь эти фото. Можешь хоть переспать с ней, но принеси мне их!” — вспомнила она свои слова, о которых теперь горько жалела.

И он принёс её фото.

Сансет никогда не спрашивала его, как именно они были добыты, но откровенность снимков подсказывала ей, что Снейлс вполне мог воспользоваться её советом.

Лайтнинг Даст после грандиозного скандала уже давно перевелась в другую школу, но этот неразрешённый вопрос так и остался висеть в воздухе, пока Сансет вдруг о нём не вспомнила.

Кто же мог знать, что всё так обернётся?

Одна лишь мысль о том, что кто-то другой так просто заполучил её Подсолнуха, была невыносима.

Из глубоких раздумий девушку вывела нарастающая пульсирующая боль в руке. Всё это время она просидела, впившись ногтями в повязку в попытке хоть как-то обуздать разбушевавшиеся эмоции, и, похоже, лишь сильнее расковыряла свежую рану.

Потуже затянув бинты, Сансет осторожно огляделась, не видел ли кто, что она только что сделала с собой. Хотя бы с одной вещью она однозначно определилась — надо постараться найти выход своим эмоциям, при этом не причиняя себе вред.

Её сердце взволнованно подскочило в груди, когда Сансет увидела, как, перекинувшись парочкой фраз с Рэрити, Снейлс отправился в сторону костюмерной. Это был отличный шанс переговорить наедине, и стоило им воспользоваться, ведь теперь из-за его репетиций неизвестно когда они смогут найти время, чтобы поговорить.

Едва она подумала о том, какой непростой разговор ей предстоит, волнение ледяной глыбой сковало её живот и она далеко не сразу заставила себя встать. Кое-как совладав с собой, она проскользнула мимо череды гримёрок в небольшую комнатку, где хранились костюмы для спектаклей, и прикрыла за собой дверь.

Пора окончательно определиться, кто они друг для друга, и лучше с этим больше не тянуть.

Как оказалось, Снейлс переодевался в одну из вариаций костюма Ромео, хранившихся в костюмерной. Он как раз неторопливо застёгивал пуговицы белой рубашки, когда она вошла, и тут же смущённо отвернулся, увидев её в дверях.

— Сансет? Что ты здесь делаешь? — спросил он, продолжая нервно застёгивать рубашку, которая была ему великовата.

Глядя на эту картину, Сансет никак не могла разобраться, рада ли она тому, что в очередной раз, хоть и не намеренно, смогла его смутить, или наоборот разочарована, что Снейлс оказался недостаточно раздет. Оказавшись в лёгком ступоре, она вдруг поняла, что совершенно не знает, с чего начать разговор.

— Нам надо поговорить. — Произнеся это вслух, она почувствовала себя более увереннее и шагнула ему навстречу.

— Настолько срочно? — удивился Снейлс.

Одолев наконец последнюю пуговицу, он обернулся. Даже в несоразмерно мешковатой рубашке он смотрелся по-своему прекрасно. В какой-то мере именно Сансет была ответственна за эту преступную притягательность, но всё же без его естественной привлекательности это вряд ли сильно повлияло бы на его обаяние.

И ведь та девчонка без зазрения совести посмела покуситься на него, несмотря на то, что он ей не принадлежал.

— Ты помнишь Лайтнинг Даст? — спросила Сансет. Против воли в её голосе прозвучало столько горечи, что скрывать истинные эмоции уже не было никакого смысла.

Лицо Снейлса медленно вытянулось от ужаса, и он отшатнулся от девушки, снова двинувшейся к нему.

— Помню, — выдавил он из себя в полнейшей панике.

Сансет не понимала, что настолько испугало его в этом вопросе, но это в любом случае показалось ей подозрительным. Когда Снейлс настолько взволнован, от него крайне тяжело добиться внятного ответа. Она хотела было вывести его на откровения с помощью фразы “Я всё знаю”, как это обычно работало с Флэшем, но почти сразу же отказалась от этой идеи. В такой ситуации он скорее будет испуганно молчать, чем что-то расскажет.

— Как далеко ты зашёл, выполняя мою просьбу? — спросила она с железной интонацией.

На побледневшем лбу Снейлса выступил пот.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

Прекрасно осознавая, что он намеренно ушёл от ответа, Сансет почувствовала разгорающуюся в груди ярость. Снейлс упёрся спиной в стол с реквизитом, так что дальше отступать было некуда.Она схватила его за ворот рубашки, задев по пути стоящие рядом коробки, которые с шумом посыпались на пол.

— Я хочу знать, как ты достал её фото, — прошипела Сансет, разгневанно рванув на себя Снейлса, даже не обратив внимание на учинённый беспорядок. — Сейчас же!

Никогда раньше она не видела столько страха и тревоги в его глазах. Виновато отведя взгляд, он жалобно ответил:

— Слушай, я не горжусь тем, что сделал…

Его слова были словно выстрел в голову, и сердце Сансет резко упало. Выходит, её догадка была верна? Ей всё ещё не хотелось в это верить, но образ невинного мальчика уже дал трещину.

— Что ты сделал?! Ты ведь переспал с ней, да? — Она несколько раз истерично тряхнула Снейлса за ворот.

— Нет! — с возмущением воскликнул он. — У меня ничего не было с Лайтнинг Даст. — После этих слов девушка заметила на его лице нечто вроде облегчения.

От удивления Сансет замерла, растерянно вглядываясь в его лицо. Не было похоже, чтобы он врал.

— Совсем ничего? — уточнила она. Гнев постепенно утихал, уступая место смущению.

— Абсолютно ничего, — ответил Снейлс. От прежнего страха уже не осталось следа, и он лишь отрешённо опустил голову.

Ослабляя хватку, девушка в нерешительности переступила с ноги на ногу. Если у него действительно никогда раньше не было подобного опыта, то, получается, он ни разу не целовался?

— Так ты впервые будешь кого-то целовать?

— Да, впервые, — кивнул паренёк.

— И… для тебя это нормально? — осторожно спросила Сансет.

Снейлс тяжело вздохнул. Вероятно, он и сам об этом думал, но старался не придавать этому большого значения. Это ведь всего лишь пьеса и всё не по-настоящему.

— Мне придётся это сделать, если меня попросят, — печально произнёс он. — И я не уверен, что этого хочу.

Окончательно смягчившись, Сансет посмотрела на него с искренним сочувствием, тем не менее не выпуская его рубашку из рук. У неё наконец-то отлегло от сердца, и осталось лишь жгучее желание прижать его к себе как можно ближе. Всё остальное уже не имело значения.

— Тебя это так сильно беспокоит?

Истеричные нотки в её голосе окончательно растворились в робкой нежности.

— Да, — ответил Снейлс и поднял на неё взгляд, полный надежды.

— Меня тоже, — не задумываясь, сказала Сансет.

— Я всё ещё принадлежу только тебе, — сказал он, и от этих слов сердце сладко затрепетало в груди. Хотелось наплевать на всё — на неподходящее время, свою глупость, боль — и крепко обнять его, чтобы больше никогда не отпускать.

— Что ты такое говоришь? Я же не сдержусь, — тихо произнесла она. Довольно жалкое сопротивление против такого напора чувств.

Её последняя попытка сохранить самообладание ожидаемо не увенчалась успехом. Устремив на неё глаза, полные искреннего желания, Снейлс прошептал:

— А ты и не сдерживайся.

Всего несколько слов смогли поднять в ней такую бурю эмоций, что все оставшиеся стены непонимания между ними разом рухнули под её напором.

Рванув на себя ворот его рубашки, Сансет жадно прижалась к его губам, вложив в поцелуй все свои невыраженные чувства. Она ощутила горячую волну экстаза, когда Снейлс робко и неумело ответил. От этой ошеломляющей близости сердце колотилось как безумное, разгоняя по телу пьянящий разум жар.

На мгновение оторвавшись друг от друга, они встретились взглядами лишь затем, чтобы он бережно обхватил ладонями горящее алым румянцем лицо Сансет, притягивая для нового поцелуя, куда более мягкого и нежного, и тогда все сомнения и беспочвенная ревность растаяли под натиском его губ.

Никогда раньше Сансет не испытывала такого восторга. Хотелось бесконечно быть рядом со Снейлсом, заботиться о нём, защищать от любых невзгод и дарить ему всю себя. Возможно, это и есть любовь?

— Что же ты со мной делаешь, Подсолнух, — прошептала она, когда они в очередной раз прервали поцелуй и слегка соприкоснулись кончиками носа.

Его глаза искрились неистовым счастьем, игривым и безумно заразительным.

— Если бы я знал, что целовать тебя так приятно, сделал бы это ещё вчера, — радостно улыбнулся он, потеревшись своим вздёрнутым носом о нос девушки.

Сансет не выдержала и усмехнулась:

— Почему же ты не сделал этого вчера?

Во вчерашнем разговоре вполне был уместен поцелуй, но она понимала, что слишком сильно сомневалась в своих чувствах, а он слишком боялся предпринимать нечто настолько смелое.

— Я не был уверен, что ты этого хочешь, судя по тому, что ты тогда сказала, — подтвердил её догадку Снейлс.

Постепенно она начала вспоминать, что именно так сильно терзало её сердце. Отпустив паренька, Сансет печально уронила взгляд в пол.

— Ты же понимаешь, что всё это может очень плохо кончиться? — глухо спросила она.

— Ты слишком сильно паришься, — со вздохом произнёс Снейлс. — Ничего плохого не произошло.

Девушка нахмурилась и сложила руки на груди, всё ещё избегая его взгляда. Она понятия не имела, как рассказать ему о том, что её так мучило.

— Это ты так думаешь, — сказала Сансет и вдруг почувствовала, как он нежно коснулся рукой её щеки.

— В чём дело, Сансет? — мягко спросил он.

Она не хотела расстраивать Снейлса, но и просто промолчать было нельзя. Настолько откровенные разговоры, когда она позволяла себе всё высказать, случались нечасто, и отталкивать его лишний раз совершенно не хотелось.

Глубоко вздохнув, Сансет всё же решилась озвучить всё то, чего так боялась:

— Что если всё это продлится совсем недолго? Или вдруг я снова всё испорчу? Или ты разочаруешься во мне…

С каждой фразой она всё сильнее сжимала разбитую руку в кулак, но даже смутная боль не принесла ей облегчения.

— Так ты беспокоишься о том, чего может и не произойти? — задумчиво произнёс паренёк, и Сансет вдруг осознала, какую глупость сказала. Её пустые домыслы не имели ничего общего с реальностью, и, наверное, Снейлс сейчас думает, какая она глупая трусишка. — Я знаю, после.. — Он запнулся, так и не произнеся имени её бывшего. — После всего, что было, ты пытаешься всё предусмотреть, но на данный момент важнее то, что происходит здесь и сейчас.

Девушка вопросительно вздёрнула бровь. Она ожидала услышать совсем не это.

— Что ты имеешь в виду? — растерянно спросила Сансет.

— Нельзя заранее сдаваться лишь потому, что ты боишься чего-то не учесть. — Он ободряюще приобнял её за плечи. — А если проблема всё-таки возникнет, вместе мы что-нибудь придумаем.

Его прикосновения были для неё приятны как никогда, но она быстро вспомнила о самой большой и серьёзной проблеме, отчего внутренне сжалась, понимая, что на этот раз разговор об этом неизбежен. Она оттягивала свой вопрос до последнего момента, но всё же решилась его задать:

— Тогда… Что насчёт твоей проблемы?

— Ты всё-таки узнала об этом… — Тень печали на мгновение отразилась на его лице, но на этот раз Снейлс воспринял эту тему куда легче и быстро вернулся к прежнему расположению духа. — Знаешь, я переживал вещи и похуже, — заверил он её и ласково заглянул ей в глаза. — Как видишь, я здесь, и я в порядке, и этого достаточно.

Даже несмотря на этот ласковый взгляд, Сансет всё равно казалось, что он немного лукавит. Ей не верилось, что это никак не задевает его, зная насколько чувствительным он может быть, и от этого в её душе рождались не самые приятные эмоции.

— Если бы ты знал, как я хочу, чтобы все они страдали, — произнесла она ледяным тоном, и лицо Снейлса исказилось в тревожной гримасе.

— Не надо, — настойчиво попросил он. — Я понимаю, что ты волнуешься за меня, но, пожалуйста, не вмешивайся, ладно?

Было глупо надеяться на то, что Снейлс и дальше позволит ей, прикрываясь его защитой, творить беспредел в школе, и Сансет с тяжёлым вздохом кивнула ему. Она искренне хотела стать лучше, в том числе ради него. Даже если это означало, что ей не удастся вступиться за него перед обидчиками. Считывая эту мысль с её потускневшего взгляда, он притянул к себе девушку, заключая в объятия.

— Я со всем справлюсь, — успокоил он её, бережно прижимая к груди.

На этот раз его голос прозвучал более убедительно, и внутреннее напряжение наконец отпустило Сансет, заставив её раствориться в тёплых объятиях Снейлса. Это было так непривычно приятно, что её разум сам собой поплыл, полностью отдавшись чувствам. Отчего-то ей вспомнился их сегодняшний разговор на трибуне, когда он странно отреагировал на её предложение о помощи. Ей было всё ещё любопытно, что могло настолько смутить паренька.

— Знаешь, есть ещё одна вещь, о которой я хотела спросить.

— Какая?

— Почему ты так засмущался, когда я предложила тебе помощь?

Последовала небольшая пауза, за которую Сансет успела придумать несколько абсурдных объяснений, расстроиться и обвинить себя, но её очередные домыслы разбились о робкий ответ:

— Видишь ли… Я очень много врал тебе, — нерешительно произнёс Снейлс.

Переполненная тревогой, девушка подняла голову и осторожно спросила:

— В каком смысле?

Прижимаясь к его груди, она почувствовала, как сильно заколотилось его сердце.

— Я не мог напрямую сказать, что люблю тебя, поэтому, каждый раз, когда я очень хотел в этом признаться , я спрашивал, нужна ли тебе помощь, — ответил он.

Покопавшись в своей памяти, Сансет действительно вспомнила множество моментов, когда тем или иным образом Снейлс предлагал ей помочь.

“Я люблю тебя”, — говорил он ей, когда хотел помирить её с девочками.

“Я люблю тебя”, — сказал он, когда девушка отмахнулась от него, торопясь в архив.

“Я люблю тебя”, — произнёс он, когда искренне был рад, что ей удалось поладить с Пинки.

“Я люблю тебя”, — вот, что он всегда имел в виду на самом деле. И как Сансет всё это время могла не замечать этого?

Но сегодня впервые произошло совершенно обратное, и, в свете только что рассказанного им, её слова приобрели совершенно иной смысл.

— Но где же тут ложь? — Отстранившись, она вопросительно взглянула на паренька и, заметив его покрасневшие щёки, тут же отвела взгляд. — Знаешь, я никому до этого не предлагала помощь от чистого сердца. Всегда за этим стоял расчёт на то, что взамен меня простят.

Снейлс удивлённо склонил голову на бок.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что мне кажется, что я неосознанно переняла у тебя эту привычку, — смущённо усмехнулась Сансет.

Он широко распахнул глаза, когда до него наконец дошёл истинный смысл того, что она сказала. Да, довольно витиевато и криво, но она всё же призналась ему в своих чувствах. Он счастливо рассмеялся и в радостном порыве снова обнял её, но обнять его в ответ девушка не успела — почти тут же отстранившись, Снейлс взял её за обе руки и вновь с надеждой посмотрел на Сансет.

— Так как насчёт того, чтобы всё-таки попробовать? — робко спросил он. — Я не настаиваю, мы можем по-прежнему просто проводить время вместе как друзья, — быстро добавил он.

Девушка почувствовала, что он снова строит себе пути к отступлению, в случае отрицательного ответа, но сейчас она не собиралась ему отказывать. Гораздо больше ей было интересно, что он сам об этом думает.

— Ты действительно этого хочешь? Или ты не уверен в своих чувствах и поэтому, в том числе, предлагаешь и дальше быть друзьями? — спросила Сансет.

— Не важно, что я чувствую... — начал было он, но, услышав эти слова, девушка тут же его одёрнула.

— Важно! Иначе зачем всё это? — нахмурилась она и сжала его руки, но, осознав, что сделала это слишком сильно, ослабила хватку и спросила более мягким тоном: — Чего ты сам хочешь?

Несколько секунд Снейлс колебался, — правда ли ему можно вот так просто озвучить своё желание и ему ничего за это не будет? Сансет выжидающе смотрела на него, но уже не пыталась подгонять, терпеливо ожидая ответ.

— Я хочу быть с тобой, — наконец произнёс он так, будто ждал от неё незамедлительной кары за излишнюю откровенность, и, видя это, она невольно усмехнулась.

— Но ты же видел, какой я бываю — вспыльчивой, ревнивой, лицемерной, — с горечью напомнила она. — Неужели такая девушка тебе нужна?

Увидев, что Сансет не собирается его наказывать за свои слова, Снейлс почувствовал себя решительнее.

— Ты забываешь, что ты также умеешь быть чуткой и заботливой, — упрямо сказал он. — У тебя это проявляется... довольно своеобразно, и ты не всегда готова признать, что на самом деле хотела как лучше. — Он нервно вздохнул, преодолевая смущение. — Я знаю, что ты не идеальна, и я люблю тебя именно такой, — с уверенностью произнёс Снейлс и взглянул на девушку с такой теплотой, что ей захотелось растаять от нахлынувшей нежности.

Ей вдруг непреодолимо захотелось прикоснуться к нему и подарить в ответ столько ласки, сколько это было возможно. На мгновение она растерялась, понятия не имея, каким образом ей это сделать. Простое поглаживание по голове уже не подходило, нужно было что-то более романтичное, но что-то, кроме поцелуя. Кажется, паренёк её гладил по щеке, — почему бы не попробовать то же самое?

Отпустив его руку, Сансет коснулась раскрасневшегося лица Снейлса и осторожно погладила его усыпанную веснушками щёку. Ту самую щёку, по которой она неоднократно била его раньше. Осознание этого факта делало это ощущение ещё более странным, но, в то же время, она понимала, что больше никогда не поднимет на него руку. Уж лучше она научится выражать свою любовь через более бережные прикосновения.

Зажмурившись от удовольствия, он нежно потёрся о её руку, словно котёнок, что заставило Сансет смущённо улыбнуться в ответ. Однако этого ему показалось мало и, поймав её разбитую руку, Снейлс осторожно коснулся губами окровавленных бинтов. Он наверняка обратил внимание, что она поранилась, но, к счастью, не стал её об этом расспрашивать. И хотя руку всё ещё неприятно покалывало, его поцелуй всё же немного успокоил боль. И не только в руке.

Переведя взгляд на девушку, он вдруг стал серьёзным, будто что-то внезапно вспомнил, после чего она почувствовала, как он расстёгивает молнию её куртки. Сансет хотела было отскочить, так как совершенно не рассчитывала на такое стремительное развитие событий, однако она вовремя вспомнила в чём дело. Легонько отодвинув край куртки,  паренёк забрал из её внутреннего кармана свои сигареты. Как у него получилось это сделать, не коснувшись её груди, так и осталось загадкой, но, впрочем, даже так он сумел вогнать девушку в лёгкий ступор. Интересно, с каких это пор он стал таким смелым?

И покау неё в голове укладывалось произошедшее, Снейлс тем временем развернулся и ловко отправил пачку сигарет в мусорное ведро.

— Это зачем? — удивилась Сансет.

— Больше они мне не понадобятся, — улыбнулся он и пожал плечами.

Получается, он решил бросить курить? Неужели тоже из-за неё? С одной стороны, Сансет была этому рада, но с другой — она потеряла такой отличный предлог для того, чтобы лишний раз увидеть его растерянным и таким уязвимым.

— Даже как-то жалко теперь, — призналась Сансет. — Мне так нравилось проверять, курил ты или нет.

— Можешь проверять и дальше, я не против, — игриво отозвался Снейлс.

Вновь приблизившись к нему, она потянулась к его лицу.

— Ты предлагаешь другой способ? — произнесла девушка, собираясь его поцеловать, как вдруг услышала торопливый стук чьих-то каблуков за дверью.

“Флаттершай?!” — с паникой пронеслось у неё в голове. Ещё не хватало, чтобы его самопровозглашённая старшая сестра застукала их целующимися в костюмерной.

Быстро оглядевшись, Сансет не придумала ничего более подходящего, кроме как нырнуть между костюмами, спрятавшись за стойкой. В ту же секунду распахнулась дверь и она услышала голос модельерши:

— Снейлс, всё в порядке? Что-то ты долго.

“Всего лишь Рэрити”, — напряжённо выдохнула девушка, но на всякий случай решила не высовываться. Она всё ещё не была уверена, как остальные отреагируют на то, что она решила встречаться со Снейлсом. В конце-концов, если девочкам это не понравится, то все её старания над примирением пойдут на смарку. Лучше пока сохранить это в тайне.

— Да-да, я почти закончил, — отозвался паренёк, шурша какой-то одеждой.

— У нас не так много времени. Поторопись, mon cher, — сказала Рэрити, и Сансет услышала, как за ней закрылась дверь.

Вынырнув из своего укрытия, она увидела перед стойкой Снейлса, держащего синий колет от костюма Ромео. Хихикнув, он потянулся к ней и мягко коснулся её губ. Но почти сразу за дверью снова послышались шаги, и девушке пришлось прервать поцелуй, прячась обратно за стойку.

— Раз уж ты всё ещё здесь, захвати с собой коробку с реквизитом, — послышался голос Рэрити.

— Хорошо, захвачу, — ответил Снейлс. Сразу, как захлопнулась дверь, он с виноватым видом повернулся к высунувшейся Сансет. — Прости, но мне пора.

И хотя ей совершенно не хотелось уходить, девушка понимающе кивнула. Выйдя из укрытия, она вновь встретилась с ним взглядом. Не сговариваясь, они снова кинулись навстречу друг к другу, даря напоследок торопливый поцелуй, полный искренней нежности и надежды на скорую встречу.

— Давай пока оставим всё в тайне, — попросила Сансет, направляясь к двери.

— Да, я понимаю, — согласился он.

Впереди была ещё долгая репетиция и множество эпизодов со Скуталу, вспомнив о которых, она снова упала духом.

Да, Сансет бессовестно украла первый поцелуй Снейлса, но это вовсе не исключало тот факт, что ему всё равно придётся целовать кого-то другого.

Обернувшись напоследок, она увидела, как Снейлс провожает её взглядом, полным обожания.

— Я не буду целовать Скуталу, — успокоил он её, заметив, как Сансет всё ещё беспокойно на него смотрит.

Иногда её поражала точность, с которой он читал её эмоции. По крайней мере, на этот раз он полностью угадал её мысли.

— А как же сценарий? — спросила девушка.

— Если меня всё-таки припрут к стенке, я что-нибудь придумаю, — улыбнулся он ей, и от этой улыбки ей вдруг стало так легко.

— Ловлю на слове, — подмигнула ему Сансет, прежде чем выйти из костюмерной.

Их разговор закончился куда лучше, чем она рассчитывала. Кто же мог знать, что в конечном итоге он приведёт к тому, что они станут парой?

В приподнятом настроении, окрылённая собственными чувствами, она двинулась обратно в общий зал, где проходила репетиция драмкружка. Однако Рэрити там не было, но была Флаттершай, которая как раз красила декорацию в виде балкона. Расположившись неподалёку от сцены, тихоня ловко орудовала кисточкой, превращая кусок обычного картона в резные белые перила. Даже за такой грязной, казалось бы, работой она выглядела по-своему грациозно и изящно.

Сансет всегда недоумевала, почему Флаттершай носила излишне скромный фасон одежды, когда её складная фигура позволяла одеваться в гораздо более симпатичные повседневные наряды. Вполне возможно, она даже смогла бы построить неплохую карьеру в модельном бизнесе, если бы только сама была в этом заинтересована, но что-то ей подсказывало, что такая скромница, как она, не стала бы туда соваться.

Подойдя к Флаттершай, Сансет задумчиво взглянула на её макет, затем села рядом, прислонившись спиной к сцене. Репетиция шла полным ходом, и Эпплблум в роли кормилицы постоянно забывала слова, отчего уже по третьему кругу повторяла свои реплики, нервивруя Свити Бель, которая из-за неё никак не могла отыграть сцену с матерью Джульетты до конца.

Интересно, как вообще все остальные относятся к тому, что актёрам придётся целоваться? Неужели им всё равно?

Смутный огонёк сомнения зажёгся в её душе, и Сансет снова перевела взгляд на тихоню, которая занимала не последнее место в организации пьесы.

— Слушай, Флаттершай, — произнесла она. — В вашем сценарии действительно есть сцена с поцелуем Ромео и Джульетты?

Флаттершай выронила из рук кисточку, едва не забрызгав себя белой краской.

— Божечки, конечно, нет! — взволнованно вскинула она руки. — Откуда ему там взяться?

Сансет удивлённо моргнула.

— Из оригинальной пьесы, — осторожно ответила девушка, чувствуя, что тут явно что-то не так. Неужели она не в курсе того, что происходит по сценарию?

— В школьной пьесе не должно быть никаких поцелуев, иначе нам сильно попадёт от директрисы, — строго произнесла Флаттершай, подбирая с пола кисть. — Мы заранее утвердили сценарий, и там нет поцелуев.

Сансет стоило неимоверных усилий сохранить невозмутимое лицо, пока внутри неё всё кричало от возмущения.

Девушке казалось, что её жестоко обманули, заставив поверить, что Скуталу и в самом деле будет целовать её Подсолнуха. Наверняка этот цирк устроила Эпплблум со своей шайкой, нарочно напугав Пипсквика, пока рядом был Снейлс.

Вот только девочки даже не подозревали, что это лишь сильнее подтолкнуло Сансет и Снейлса друг к другу, так что они в любом случае оказались в пролёте со своим гениальным планом.

Успокоив себя этой мыслью, Сансет самодовольно усмехнулась.

— К тому же, — продолжила Флаттершай, вернувшись к покраске декорации. — Если бы каким-то чудом мы утвердили бы поцелуи в пьесе, я бы не позволила Снейлсу участвовать. Он же ещё совсем ребёнок, зачем ему целоваться.

Услышав это, девушка невольно изменилась в лице. Всего пять минут назад она жарко целовала подопечного тихони, и той определённо не стоило об этом знать.

Заметив её волнение, Флаттершай вопросительно на неё взглянула. Почувствовав, что нужно что-то сказать, девушка ляпнула первое, что пришло ей на ум, лишь бы отвести от себя подозрения.

— Ребёнок? Но ты же всего на пару лет его старше, а уже… — Она многозначительно замолчала.

Скорее всего, тихоня сделала какие-то свои выводы, судя по тому, как густо покраснела и смущённо отвернулась, пропищав что-то невнятное. Всё-таки хорошо, что Сансет наткнулась на них с Дискордом — теперь в любой спорной ситуации можно намекнуть на это и наслаждаться тем, как Флаттершай пытается поскорее закрыть эту тему.

Как раз в этот момент из костюмерной вернулся Снейлс, полностью одетый в костюм Ромео. Он подошёл к ним и поставил коробку с реквизитом рядом с декорацией. Как и ожидалось, колет сидел на нём словно мешок из-под картошки, а синий цвет вообще не сочетался с цветом его волос. И всё-таки паренёк выглядел настолько довольным, будто вытянул выигрышный лотерейный билет и не мог перестать этому радоваться.

Найдя такой удачный предлог замять диалог, Флаттершай бросила кисть и метнулась к нему, отчего его улыбка мгновенно погасла.

— Снейлс! Я так рада, что Рэрити утвердила тебя на роль Ромео, — пролепетала она и обняла парня, который тут же с недовольным лицом упёрся руками ей в плечи, не давая ей прижаться к нему.

— Пожалуйста, Флаттершай, только не надо меня тискать, — раздражённо пробормотал он, косясь по сторонам, будто боялся, что кто-то это увидит, но она будто не обратила на это внимания. Его взгляд остановился на Сансет, и он мягко оттолкнул от себя тихоню. — Ну хватит.

Глядя на эту сцену, Сансет насмешливо подняла бровь.

Нет, она не приревновала его к Флаттершай, но наблюдать за тем, как он потешно пытается отстаивать своё личное пространство с “почти сестрой”, было довольно забавно, особенно учитывая то, насколько многое он позволял с собой делать Сансет.

— О, ты пытался нанести грим? — внезапно произнесла Флаттершай, и Снейлс с непониманием посмотрел на неё в ответ. — Но зачем ты намазался помадой? — хихикнула она, и внутри у Сансет всё мгновенно похолодело.

После их многочисленных поцелуев на губах паренька осталась её помада. И как она об этом сразу не подумала?

Пока Флаттершай на неё не смотрела, девушка стала лихорадочно вытирать помаду со своих губ, в надежде, что та не успела заметить, что у них совпадает её цвет.

— А, да просто так попробовал, — залился краской Снейлс, наконец осознав по реакции Сансет, что произошло. Врал он просто отвратительно, но, похоже, Флаттершай поверила ему.

— Всё-таки давай лучше без неё, — мягко произнесла она, доставая свой носовой платок, чтобы убрать помаду, но он увернулся от неё.

— Не надо, я сам, — возразил он и стал вытираться тыльной стороной руки.

— Не запачкай костюм! — испуганно залепетала Флаттершай.

К счастью, к ним удачно подошла Рэрити, и тихоня мгновенно отвлеклась от этого небольшого недоразумения.

— Какой кошмар, — драматично произнесла модельерша, всплеснув руками. Подойдя ближе, она расправила колет, который был раза в два шире худощавого юноши. — Один костюм маловат, другой великоват. Неужели придётся всё шить с нуля?

Флаттершай утешительно погладила подругу по плечу.

— А нельзя подогнать тот, что великоват? — робко спросила она.

— Но ему же совершенно не идёт синий цвет, — неожиданно вмешалась Сансет и тут же почувствовала, как все взгляды устремились на неё. Она ожидала осуждения в ответ на свою несдержанность, ведь её мнения никто не спрашивал. Однако Рэрити и Флаттершай лишь задумчиво переглянулись.

— Действительно, — согласилась модельерша и снова оценивающе взглянула на Снейлса.

Не почувствовав сопротивления, девушка решила продолжить свою мысль:

— У него уже есть белая рубашка, которая ему по размеру, так что подшивать её не надо. Но стоило бы сшить тёмно-зелёный колет. К тому же образ кажется неполным из-за отсутствия головного убора, — сказала она и, заметив удивление на лице Рэрити, торопливо добавила: — Всего лишь мысли вслух. Может, у вас есть другие варианты?

Она неловко улыбнулась, не вполне понимая, почему никто не одёрнул её непрошенный комментарий, несмотря на реакцию.

— Нет, мне нравится твоя идея, — отозвалась модельерша, и её лицо просияло неподдельным восторгом. — Так что, можешь надеть свою белую рубашку? — обратилась она к пареньку.

— Да, вполне, — с готовностью кивнул Снейлс.

— Тогда сегодня же займусь колетом, а завтра после уроков принесу его на примерку. Головной убор я подберу из того, что уже имеется. — Взяв в руки телефон, она наскоро настрочила себе несколько заметок, после чего с беспокойством взглянула на нового Ромео. — Ты только внезапно не передумай, прямо как Пипсквик.

Мельком переглянувшись с Сансет, Снейлс вновь расплылся в улыбке и отрицательно помотал головой:

— Не передумаю.

— Замечательно, — пропела Рэрити и наконец обернулась к девушке. — На сегодня я здесь закончила, можем идти ко мне в ателье. Поможешь донести костюмы, mon cher?

— Да, — кивнула она и пошла вслед за модельершей к стойке, на которой висели костюмы, уже упакованные в мягкие чехлы.

Обернувшись напоследок, Сансет увидела, что Снейлс с теплотой смотрит ей вслед, и тоже улыбнулась в ответ, прежде чем его позвали на сцену. Флаттершай снова стала красить балкон, так что ничего не заметила, занятая работой.

Приняв у Рэрити половину её ноши, девушка отправилась за ней в ателье, расположенное в соседнем от школы здании. Она и раньше знала, что модельерша там работает, но впервые была внутри.

В ателье царил полумрак, пока Рэрити не щёлкнула выключателем, и просторная рабочая зона озарилась ярким дневным светом. Судя по разбросанным вокруг материалам, рабочий процесс был в самом разгаре и модельерша лишь ненадолго отвлеклась, чтобы сбегать в драмкружок на примерку.

Развесив принесённые с собой костюмы, Рэрити забрала у Сансет её часть и метнулась обратно к стойке, не столь большой, в отличие от школьной, и которая была буквально переполнена одеждой, но модельерша каким-то образом сумела всё уместить и не помять. Наблюдая за ней, девушка растерянно встала посреди творческого хаоса, не зная, что ей дальше делать.

— Ты, кажется, хотела поговорить, — напомнила она, тщательно подбирая слова.

Рэрити вытащила из чехла платье Джульетты, надела его на манекен и снова осмотрела злополучные крылья, которые перекалывала, как показалось Сансет, уже несколько раз.

— Да, не хотела поднимать эту тему прямо в драмкружке. Там и так хватило драм на сегодня, — со вздохом произнесла швея.

Не было похоже, чтобы она была раздражена или не в духе, но отчего-то девушка чувствовала, что её что-то тревожит. К тому же Рэрити старательно избегала её взгляда, что не могло ускользнуть от внимания Сансет.

— Ты всё ещё злишься за тот случай? — спросила она и, кажется, попала в точку.

— Нет смысла вспоминать о прошлом, mon cher. — В голосе модельерши прозвучали нервные нотки, хотя она старалась сохранить невозмутимое лицо, пока разглаживала складки платья.

Разумеется, она всё ещё была в обиде. То колоссальное количество унижения, которое она испытала год назад, было сравнимо с самой настоящей катастрофой. Любой, кто хоть раз попадал под удар Сансет, запоминался всей школе в весьма позорном положении, а отмыться от такого дано не каждому. Однако даже Рэрити отделалась малой кровью по сравнению с теми, кто недвусмысленно пытался соблазнить её бывшего.

Почему все шишки доставались именно девушкам, если инициатором всегда выступал Флэш? Наверное, она слишком сильно любила его, чтобы рискнуть отомстить.

Теперь, когда их отношения позади, Сансет даже немного жалела, что щадила его, ведь он никогда этого не заслуживал. Пожалуй, он не заслуживал даже мести, настолько стал ей омерзителен. И из-за этого придурка она просто так унизила Рэрити, которая, по сути, ничего плохого ей не сделала и лишь согласилась потанцевать с ним на Весеннем балу.

— Прости, Рэрити. — С виноватым видом Сансет сделала несколько шагов ей навстречу и протянула было руку, но так и не рискнула прикоснуться к её плечу, одёрнув её обратно. — Мне правда жаль, что я тогда всё испортила. — Она старалась говорить максимально прямо, чтобы не сказать ничего лишнего, на что впечатлительная модельерша могла бы обидеться.

Девушка заметила, как взгляд Рэрити смягчился и она наконец подняла глаза от платья.

— По правде говоря, я давно желала услышать это от тебя, — произнесла швея с теплотой в голосе. — И я очень ценю, что ты нашла в себе силы извиниться, Сансет.

Робко улыбнувшись, она отложила платье и притянула к себе девушку в примирительные объятия. Завитые синие пряди Рэрити крепко пахли лаком для волос, и этот запах почти перебивал слабый аромат её духов.

С ней всегда так было, сколько Сансет помнила — модельерша обожала пускаться в крайности, ища свой неповторимый стиль. Чаще всего это был перебор в каких-то мелких деталях — стразах, камнях или ленточках, но это также отражалось и на её внешности, особенно на волосах. Крепко залаченные локоны иногда больше становились похожи на хрустящую завитую солому, чем на причёску. Интересно, сама Рэрити это хоть раз за собой замечала?

Избегая прикосновений к её волосам, Сансет первой разжала объятия.

— Так что, мир? — осторожно спросила она.

Модельерша согласно кивнула, опустив длинные ресницы:

— Мир.

Девушка облегчённо выдохнула, мысленно отметив ещё одно удачное примирение.

— Итак… я могу что-нибудь сделать для тебя? — спросила Сансет, окидывая взглядом мастерскую. — Насколько я помню, ты говорила, что тебе пригодятся мои руки.

Рэрити улыбнулась и радостно похлопала в ладоши.

— Да, есть кое-что, что ты могла бы сделать. — Она подошла к одному из больших шкафов и, покопавшись там с минуту, выудила оттуда до боли знакомое платье.

Сансет вновь ощутила колоссальное чувство вины, глядя на эту простую, казалось бы, вещицу. Это было то самое лилово-розовое платье с жёлтыми лентами, которое так сильно пострадало на Весеннем балу. В целом оно было замечательно скроено, и дополнительные детали в виде лент и самоцветов на нём отлично гармонировали, не перебивая друг друга. Основная ткань почти не пострадала, но ленты всё ещё местами были пропитаны красной краской.

— Это то самое платье… — пробормотала Сансет, не в силах оторвать взгляд от того, что она когда-то натворила.

— Которое ты облила краской, да, — спокойно закончила Рэрити и указала пальцем на несколько проблемных мест: — Я смогла её вывести, но лишь частично. Думаю, ты сумеешь отпороть испорченную часть и вшить вместо них другие ленты.

Так вот зачем она позвала её именно в ателье. Не столько для того, чтобы поговорить вдали от любопытных глаз, сколько для искупления за испорченное платье. Вот только Сансет снова дали работу не по силам — она совершенно не швея и даже ни разу не держала в руках иголку, не говоря уже о швейной машинке.

— Но я никогда раньше не шила, — растерянно произнесла она.

Надев платье на один из свободных манекенов, Рэрити ободряюще взглянула на девушку.

— О, не переживай, mon cher. Это легко исправить, и я покажу как, — ответила она и взяла из своих инструментов, какую-то странную закорючку.

Модельерша терпеливо показала ей, как распороть швы, не повредив при этом саму ткань, и Сансет справилась с этой задачей довольно легко. Вшивать новые ленты оказалось куда сложнее — она постоянно натыкалась на остриё иглы и колола себе пальцы, так что Рэрити не выдержала и выдала ей детские защитные перчатки, которые, скорее всего, носила Свити Бель, когда помогала сестре. По крайней мере, многострадальные руки девушки наконец-то могли передохнуть от постоянных травм.

Приноровившись к шитью, она перестала отвлекать модельершу, и та наконец занялась костюмом Скуталу, напевая себе что-то под нос. Пришивая первую из лент, Сансет всё думала о том, зачем на платье Джульетты крылья и так ли они важны для пьесы. Возможно, это один из капризов Скуталу? Но она никогда не замечала за ней тяги к подобным вещам. Она вообще мало её знала, но почему-то не питала к ней особой ненависти, несмотря на то, что та пыталась претендовать на её любимого Подсолнуха.

Можно было бы спрятать парочку острых игл в костюме Скуталу, чисто для того, чтобы та не расслаблялась, но девушка забраковала эту идею на корню. Вдруг Снейлс во время пьесы сам напорется на эти иглы в её платье? Да и зачем так издеваться над влюблённой девочкой?

Теперь она даже немного сочувствовала Скуталу, ведь её чувства изначально были обречены на невзаимность. Была ли она в курсе, что Снейлс уже долгое время привязан к Сансет, или узнала об этом лишь недавно? В любом случае она уже не сможет никак повлиять на его отношение к ней, а после этой мутной истории с поцелуем — тем более.

Закончив вшивать первую ленту, она немного отошла от манекена, оценивая свою работу. На удивление получилось не настолько плохо, как она думала. Рэрити в это время раскраивала на длинном столе тёмно-зелёную ткань для колета и была настолько поглощена работой, что не смотрела в её сторону, так что Сансет решила просто продолжить, принимаясь за следующую ленту.

Но работать в напряжённой тишине становилось довольно тревожно. Постоянно наблюдая перед глазами злосчастное платье, девушка снова и снова мысленно возвращалась в тот день и у неё никак не получалось расслабиться и полностью отдаться однообразному процессу.

— Ты так и не ответила, злишься ли ты на меня за тот Весенний бал, — не выдержала Сансет, обращаясь к модельерше.

Рэрити с удивлением взглянула на неё поверх красных очков.

— Подумай сама, сидела бы ты здесь, если бы я на тебя злилась? — спросила она, и девушка крепко задумалась.

Её выслушали, её простили, и ей доверили исправить испорченное платье. Было ли это обычным проявлением вежливости или модельерша и в самом деле больше не держит на неё зла?

— Я вижу, как ты стараешься, и для тебя это действительно важно, так что я готова дать тебе ещё один шанс, — добавила Рэрити и продолжила вырезать ткань по выкройке. — Если и дальше продолжать дуться, ни к чему хорошему это не приведёт.

Сансет чувствовала, что она говорит искренне, но слова швеи всё равно звучали для неё слишком фантастично, чтобы быть правдой.

— Но неужели тебе совсем не обидно за тот вечер? — не сдавалась девушка.

Модельерша снова перевела на неё задумчивый взгляд.

— Честно говоря, я возлагала на него большие надежды, и я бы слукавила, если бы сказала, что мне не было обидно, — с горечью произнесла она.

— Ты возлагала надежды на внимание Флэша? — ляпнула Сансет и тут же испугалась собственной бестактности, но Рэрити не разозлилась, а лишь неловко улыбнулась и зарделась.

— Что ты, mon cher… — В её голосе проскользнули нотки смущения, и девушка поняла, что верно угадала.

— Да, на Флэша, — утвердительно сказала она скорее самой себе, чем собеседнице. С вздохом Сансет спокойно вернулась к шитью. То, что Рэрити на полном серьёзе был симпатичен Флэш, не было для неё большой тайной. Знала бы она только, чем он занимается… — Всё нормально, я знаю, что он тебе нравился, — успокоила она модельершу, всё ещё с тревогой смотрящую на неё через приспущенные очки.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — не без удивления заметила Рэрити.

Всего пару часов назад Сансет была на взводе от встречи с бывшим, но после всего, что произошло между ней и Снейлсом, ей вдруг стал глубоко безразличен Флэш с его весёлыми похождениями. Пусть хоть устроит себе целый гарем из старшеклассниц, она лишь посмеётся над тем, как он будет пытаться угодить всей этой ораве девушек. Место в её сердце теперь занимал лишь её любимый Подсолнух.

— Мы с ним больше не встречаемся. И никогда не будем, — уверенно произнесла Сансет.

— И… ты не жалеешь об этом? — спросила модельерша.

— Нет, — усмехнулась девушка и задумчиво тряхнула головой. — Ты его совсем не знаешь, да? Наверное, это даже к лучшему.

Рэрити замерла и снова взглянула на Сансет, прервавшуюся, чтобы сменить нить.

— В каком смысле? — осторожно поинтересовалась она.

Раз уж девушка сама подняла эту тему, надо было бы довести её до конца. Держать Рэрити в неведении относительно Флэша казалось ей не вполне честным. Но с другой стороны, поверит ли ей Рэрити на слово?

— Он тебе всё ещё нравится?

Их взгляды на мгновение встретились, и швея почти испуганно подняла брови. Она определённо что-то чувствовала к нему, отчего Сансет хотелось её искренне пожалеть. Рэрити совершенно не понимала, во что ввязалась. Что бы сейчас ни сказала Сансет, всё это она воспримет в штыки, так как по уши влюблена в этого придурка.

— По глазам вижу, что да, — вздохнула она, так и не дав ей ответить на вопрос. — Тогда, пожалуй, мне лучше промолчать.

Рэрити склонила голову на бок.

— Почему?

— Мало ли, что я могу тебе о нём рассказать. Я же с ним всё-таки долгое время встречалась, — честно ответила Сансет. — Думаю, ты должна сама узнать его получше.

“И сама разочароваться. Без моей помощи”, — мысленно добавила Сансет.

— Говоришь совсем как Твайлайт, — печально вздохнула Рэрити и снова заработала ножницами, но уже с не таким большим энтузиазмом, как до этого.

Видя, как ей непросто это обсуждать, девушка с сочувствием посмотрела на неё.

— Прости, что подняла эту тему, — произнесла она, но та торопливо перебила её.

— Нет, это ты прости. Это ведь твой бывший, — нервно хихикнула Рэрити, и девушка снова почувствовала в её голосе напряжение. Возможно, она действительно зря об этом заговорила и лишь в очередной раз наградила себя подозрениями.

— Если ты всё ещё боишься моего неодобрения, забудь об этом, — произнесла Сансет ровным тоном, устало потерев переносицу. — Я не стану вмешиваться, даже под дулом пистолета.

“Больше никогда”, — подумала она. Её ревность совершенно не заслуживала такого чудовищного воплощения. И почему это осознание пришло к ней так поздно?

— Ты серьёзно? — не веря своим ушам спросила Рэрити.

— Да, можешь встречаться с ним, если хочешь, — спокойно кивнула Сансет, и лицо швеи медленно вытянулось от удивления.

— Знаешь, это так странно, — произнесла она и даже отложила ножницы. — Почему-то я думала, что ты довольно вспыльчива, — призналась модельерша. — Но, кажется, ты тоже осторожничала вначале нашего разговора.

Почувствовав, что её также всё это время читали как открытую книгу, девушка спохватилась, мысленно перебирая в уме, на какую безопасную тему лучше перейти, но в итоге ничего не придумала и просто высказала то, о чём думала на самом деле.

— Ты не подумай, я не пытаюсь тебе понравиться ради примирения или что-то вроде того, — растерянно сказала Сансет. — Последнее время я стараюсь держать свои эмоции под контролем, и иногда это бывает довольно тяжело.

— Со мной? — удивилась Рэрити.

— Нет. Я, конечно, думала, что с тобой будет посложнее, но всё оказалось не настолько плохо.

На лице Рэрити ясно читалось облегчение, будто это первые хорошие слова, которые она услышала за весь день.

— О, mon cher, — улыбнулась она и присела на ближайший стул, смахивая пот со лба. — Я всё же думаю, что мы можем быть неплохими подругами, ведь у нас с тобой немало общего.

Сансет усмехнулась.

— Мы обе падки на всяких придурков? — спросила она первое, что ей пришло в голову.

— И это тоже, — засмеялась Рэрити. Впервые за долгое время она больше не выглядела напряжённой и измученной и, кажется, теперь была гораздо более настроена поболтать. — Как насчёт небольшого перерыва? Я приготовлю нам кофе, — предложила она, вставая со стула и направляясь к крошечному закутку в углу ателье, где стояла кофемашина.

— Было бы неплохо, — кивнула девушка, как вдруг услышала, как ей на телефон пришло сообщение. Вытащив его из кармана куртки, она просияла от радости, когда увидела, что ей писал Снейлс.

“Развлекаемся как можем”, — гласило сообщение, а следом шла череда забавных фото с репетиции. На одной из них его рука, вооружённая бутафорским ножом, протыкала актёра, играющего Тибальта, который скорчил рожу так, будто в него тыкали вовсе не ножом. На другом фото он издалека заснял Флаттершай, устало распластавшуюся на полу возле полностью законченной декорации. На ещё нескольких фото были и другие актёры — кто-то позировал, а кто-то просто дурачился. Даже сам Снейлс сделал несколько селфи на их фоне, и в самом конце было размазанное фото с ворвавшейся в кадр недовольной Скуталу, которая, скорее всего, попыталась отобрать у него телефон.

Улыбка не сходила с лица девушки, пока она просматривала снимки. Он наверняка знал, что она хотела бы быть рядом, пока он репетирует, но сегодня, к сожалению, это было невозможно, и он решил её хоть как-то поддержать.

“Из тебя вышел шикарный Ромео)”, — написала Сансет в ответ, и едва она успела отправить сообщение, как перед ней возникла Рэрити с чашкой кофе.

— Впервые вижу настолько счастливую улыбку на твоём лице, — мечтательно произнесла она, передавая ей чашку.

Быстро убрав телефон, Сансет приняла у неё кофе и расположилась на ближайшем стуле. Не зная, что ответить, она просто промолчала, так жадно уткнувшись в чашку, будто ей безумно хотелось пить. Однако модельерша продолжила:

— Ты так изменилась за последнее время.

Она с любопытством смотрела на Сансет, будто ожидая каких-то откровений.

— Что? — Девушка невинно похлопала глазами. Она понимала, о чём сейчас пойдёт речь, но усиленно делала вид, что не понимает, к чему клонит Рэрити. Очень многие замечали в ней изменения, но в открытую поинтересоваться об этом могла себе позволить только модельерша.

— Расцвела, — уточнила она. Сделав пару глотков кофе, она хитро посмотрела на Сансет. — Скажи честно, ты влюбилась?

Услышав её максимально прямолинейный вопрос, девушка поперхнулась кофе.

— Это так заметно? — смущённо произнесла она, откашлявшись.

Рэрити добродушно улыбнулась и залпом выпила остатки кофе.

— Ты стала выглядеть определённо счастливее. — Поставив пустую чашку на стол, она придвинулась ближе к Сансет и пытливо заглянула ей в лицо. — Ну рассказывай, кто он, твой vis-a-vis?

Почувствовав вторжение в своё личное пространство, девушка невольно отпрянула, не ожидая такого давления со стороны Рэрити. Конечно, она не собиралась в красках расписывать, какой Снейлс замечательный, да и вообще хоть как-то его упоминать. Они всего пару часов как стали парой, так что даже рассказывать было особо не о чем.

— Эмм… Вы точно не знакомы, — соврала Сансет, отчаянно потея от горячего кофе.

— Вы вместе придёте на праздник ко Дню Влюблённых? — поинтересовалась Рэрити, и при упоминании об этом событии робкая улыбка пропала с лица девушки.

— Я не уверена, что пойду, — призналась она, потупив взгляд.

Сансет действительно не собиралась приходить на празднование дня Святого Валентина. Ни один праздник в школе ещё не прошёл гладко, пока она была рядом, а портить что-либо и в этом году ей совсем не хотелось. Зато было бы здорово после всех мероприятий поймать Снейлса в общежитии и пойти где-нибудь отпраздновать этот день только вдвоём. Если он этого захочет, конечно.

Рэрити, видимо, по-своему истолковала её ответ.

— Неужели он тебя не пригласил? — всплеснула она руками.

— Не в этом дело, — поспешила её успокоить Сансет. — Мне кажется, моё присутствие будет не совсем уместно, — глухо произнесла она.

— И это после того, как ты нам столько помогла? — жалобно спросила Рэрити.

— Испекла немного печенья и покрасила ящик? — фыркнула Сансет с сарказмом. — Если честно, я не думаю, что это настолько неоценимый вклад.

Рэрити даже вскочила со стула от возмущения.

— Нет-нет, ты сделала для нас гораздо больше, чем ты думаешь, — заверила она, положив руку её на плечо. — И мы все хотели бы видеть тебя на празднике.

Сансет  с сомнением посмотрела на швею, не вполне веря её словам.

— Даже Флаттершай? — тихо уточнила она.

— А что не так с Флаттершай? — удивилась Рэрити.

Сделав из чашки ещё один глоток, Сансет отвела печальный взгляд. Ей не хотелось полностью рассказывать, по какой причине её недолюбливала скромница, так что она легко избавила себя от излишних объяснений.

— Снейлс. — Она произнесла всего лишь одно слово, от которого всё внутри перевернулось, заставив сердце колотиться как ненормальное.

Это имя мало что прояснило, но зато модельерша хотя бы вспомнила, что произошло в кафетерии несколько дней назад.

Рэрити медленно вздохнула, будто собиралась утешить расплакавшегося ребёнка. Девушка почувствовала, как та обнимает её за плечи, и снова подняла на неё растерянный взгляд.

— Уверяю тебя, Сансет, она определённо готова тебя простить, — твёрдо произнесла швея. — По крайней мере, сегодня она очень хорошо отзывалась о тебе.

— Правда? — переспросила Сансет, всё ещё не до конца уверенная, что Рэрити это говорит не просто для того, чтобы её успокоить.

— К тому же есть ещё одна причина, по которой ты просто обязана пойти, — улыбнулась она и вновь шагнула к шкафу.

Сансет с любопытством отложила чашку кофе и повернулась в сторону модельерши. Распахнув створки шкафа, Рэрити вытащила из него ещё одно платье.

— Та-дам! — торжественно произнесла она и надела его на манекен, чтобы девушка могла его как следует рассмотреть.

За время, что она провела по ту сторону зеркала, Сансет успела насмотреться на бесчисленные вариации человеческой одежды — уж очень эстетически привлекательной она выглядела, в отличие от одежды для пони. Однако она не припоминала ни одного платья, которое настолько сочеталось бы с её внешностью. Верхняя часть представляла из себя чёрный корсет, расшитый блестящими чёрными пайетками, с красными и жёлтыми лентами. Подол из лёгкой присборенной ткани ниспадал сзади изящными волнами, поверх которых были ещё два слоя красной и жёлтой ткани. Спереди юбка была короче, что придавало платью лёгкий налёт эротичности, подчёркивая высокие ноги. Было заметно, что оно сшито с учётом характера девушки, которая будет его носить.

Неужели всё это Рэрити заранее сшила для неё?

— Какой прекрасный фасон, — заворожённо произнесла Сансет, проведя рукой по мягким складкам подола. Она подняла глаза на зашнурованные ленты и с искренним восторгом на лице обернулась к модельерше. — Всегда хотела примерить корсет. Все эти декоративные элементы так шикарно сочетаются с цветом моих волос. Спасибо, Рэрити.

Лицо модельерши медленно расплылось в счастливой улыбке, после чего она буквально завизжала от радости и, к большой неожиданности Сансет, снова бросилась ей в объятия.

— Значит, всё так, как я ожидала, — оживлённо прощебетала Рэрити и, отпустив девушку, указала на платье. — Ты действительно разбираешься в том, как сочетаются эти детали.

— Почему ты так рада? — растерянно спросила Сансет, теряясь в догадках, что так сильно обрадовало модельершу.

— Это ведь ты поработала над внешним видом Снейлса? Он выглядит просто замечательно!

Девушка задумчиво почесала затылок. Она не считала стрижку паренька чем-то настолько выдающимся. Да, он стал в разы симпатичнее выглядеть, но это скорее его заслуга, чем Сансет.

— Я всего лишь нормально постригла его, — пожала она плечами.

Рэрити вновь взвизгнула от восторга.

— Ещё и стричь умеешь. Так даже лучше!

Нить разговора всё дальше уходила от Сансет, отчего она всё больше чувствовала, что не понимает, что происходит.

— Ты это о чём? — спросила она наконец, совершенно запутавшись.

— Одна моя хорошая знакомая как раз набирает себе подающих надежды стилистов, — начала объяснять швея, но Сансет её перебила.

— Но я не стилист и даже не училась этому.

— И не важно! — с энтузиазмом воскликнула Рэрити. — Все курсы она оплачивает за свой счёт. Так что, мне можно порекомендовать тебя? — Модельерша с выжиданием уставилась на девушку, чуть ли не касаясь её лица.

Сансет задумалась. Ни дня в своей жизни она не работала, за исключением той подработки на батуте. С нормальной работой можно будет наконец-то переехать из общежития и обзавестись собственной гитарой, чтобы больше не скучать по гитарам Флэша. И, как знать, если всё отлично сложится, то она даже обзаведётся пианино, не расстроенным, с идеальным звучанием и блестящими лакированными клавишами…

Но действительно ли её могут взять на подобную работу? Сансет всегда казалось, что стилисты — это люди выше уровнем, с безупречным вкусом и стилем и безумно далёкие от того дна, на котором она оказалась. Получится ли у неё при таком раскладе стать одной из них? Действительно ли у неё есть талант к этому делу? Это в Эквестрии её судьба была предрешена и ей не надо было над этим думать, а здесь, среди людей, миссия по поиску своего предназначения была полностью возложена на её плечи. В любом случае даже если ничего хорошего из этого не выйдет, всё равно стоило хотя бы попробовать.

— Если ты считаешь, что я подхожу, то почему бы нет, — пожала плечами Сансет.

Рэрити радостно захлопала в ладоши.

— Отлично! Напишу ей сейчас же.

Она тут же взяла в руки телефон и стала что-то быстро-быстро строчить. Пока Рэрити была занята переговорами, Сансет вновь взглянула на своё платье.

Да, это была достойная причина, чтобы всё-таки пойти на праздник, ведь Рэрити так для неё старалась, и проигнорировать такой подарок было бы просто кощунством.

— Я передала ей всё-всё, — объявила модельерша, наконец отложив телефон. — Она свяжется с тобой на этой неделе, чтобы договориться о встрече.

Сансет смущённо потупила глаза. Впервые кто-то, не Снейлс и не Селестия, сделал для неё столько значимых вещей, что просто не верилось в такую искреннюю доброту.

— Вроде бы это я должна была тебе помогать, а вышло как-то наоборот, — неловко усмехнулась она. — И платье подарила, и работу мне нашла.

— Всегда приятно делать что-то хорошее для друзей, — тепло улыбнулась Рэрити. — Даже если это всего лишь платье.

— Друзей? — робко переспросила Сансет.

Её неподдельно растрогали слова модельерши, отчего она растерялась, не зная, как на них реагировать.

— Да, mon cher, — с готовностью кивнула Рэрити. — Моя комната в конце коридора, и если я тебе понадоблюсь, мои двери для тебя всегда открыты. В любое время.

“Так она окончательно простила меня?” — промелькнуло в мыслях Сансет.

Она почувствовала, будто скинула с души огромный груз, что так упорно тянул её на дно. И пусть Сансет совершенно не представляла, что её ждёт дальше, теперь у неё была огромная надежда на то, что всё будет хорошо.