Скайрич
38. Бесконечный потенциал
Был выбран крайний левый коридор с надписью "Логистика Гармонии" на старом, мертвом языке. Этот коридор был высечен в камне, стены были гладкими, он слегка изгибался и плавно поднимался вверх. На полу в пыли не было отпечатков — сюда давно не ступала нога живого или механического существа.
Коридор имел почти овальную или, можно сказать, яйцеобразную форму с ровным полом и закругленными стенами, выгнутыми наружу. Потолок, возвышавшийся над ними, был высотой, наверное, метра три. Наверху горели лампы, некоторые из них были мертвы, некоторые мерцали, а некоторые еще исправно работали. Изгиб прохода становился все более крутым, и Тарниш нервничал, поскольку поле его зрения сокращалось.
Он держал щит поднятым, а оружие направленным вперед. Оно звенело и издавало звуки раскаленного металла, а со ствола капали капли кипящей воды. Винил был уверена, что на близком расстоянии ему не придется беспокоиться о попадании пули — одно только давление пара способно разрушить практически все, что окажется перед стволом, — каменные стены, живую плоть или латунных механоидов.
За углом коридор открывался в круглую комнату, а коридор продолжался с другой стороны. Это помещение, хотя и небольшое, было приятным, и в нем стояли скамейки. Рейнбоу отступила от группы, задыхаясь, с открытым ртом, и все пони повернулись посмотреть, на что она смотрит.
— Это Древо Гармонии! — визжала Рейнбоу, подбегая к Тарнишу, хватая его за переднюю ногу и цепляясь за нее изо всех сил. — Я видела его! Это оно! Ты должен мне поверить!
Уставившись на стену, Тарниш поверил ей. Над деревом висела звезда, страшная звезда, и Тарниш знал, что это такое. Черная звезда. Она полыхнула с небес, и Дерево Гармонии взметнулось вверх, что можно было назвать лишь дерзким вызовом. Через мгновение Рейнбоу отпустила его ногу, а затем подошла к дереву, чтобы получше его рассмотреть.
— Это моя кьютимарка! — крикнула Рейнбоу, ее голос зазвучал эхом, и она забыла об опасности этого места. Затем ее глаза сузились, и по лицу, словно занавески на окне, растеклось смятение. — Эй, это же кьютимарка Спитфайр… Я знаю эту кьютимарку, она точно принадлежит Спитфайр. На моей ветке дерева есть целая куча кьютимарок.
— А вот и метка Твайлайт, — сказал Тарниш, стоя рядом с Рейнбоу. — Я чувствую себя очень странно, голова кружится. Запах этого места донимает меня. Это кьютимарка матери Твайлайт? Кажется, да.
— Да, и она находится прямо на ветке дерева Твайлайт. — Рейнбоу Дэш посмотрела на развилку дерева, где находился Элемент Магии, и ее лицо сосредоточенно сморщилось. — Это все варианты, не так ли?
Тарниш пожал плечами. Возможно, это были все наличествующие, имеющиеся в распоряжении живые возможности.
Дэринг Ду стояла рядом с Тарнишем и несколько раз моргнула, как будто ей было трудно сфокусировать взгляд:
— Эй, мистер Типот, это твоя кьютимарка. — Она указала копытом.
Повернув голову, Тарниш проследил за тем, куда указывала Дэринг Ду, и обнаружил свою кьютимарку ядовитой шутки рядом с тремя розовыми бабочками, тремя очень знакомыми розовыми бабочками. Он моргнул, его зрение затуманилось, он был в замешательстве, не зная, что и думать об этом, и среди скопления кьютимаркок на этой развилке дерева Тарниш увидел желтого резинового утенка. Какая нелепая кьютимарка.
Шевеля губами и бормоча беззвучные ругательства, Винил возилась со своей камерой, которая, похоже, не хотела работать.
— Вон там, рядом с меткой Рэрити, эти три голубых бриллианта, я знаю эту кьютимарку. — Рейнбоу указала крылом и вытянутыми маховыми перьями вверх. — Это кьютимарка Трикси Луламун!
Так оно и было. Тарниш почувствовал, как в его голове нарастает давление, как будто вокруг его черепа закрепили ремень, затянули его, а потом запульсировало в том месте, куда давил ремень. Рядом с ним Рейнбоу Дэш пританцовывала на копытах, ее глаза перебегали с места на место, маленькая пегаска впитывала каждую деталь, которую можно было найти.
— В развилке дерева Элемента Честности много яблочных кьютимарок, — сказала Рейнбоу Дэш своим спутникам, не в силах сдержать своего восторга. — Подождите… это то, о чём я думаю?
С ужасным давлением, нарастающим за глазными яблоками, Тарниш повернулся, чтобы увидеть то, на что Рейнбоу смотрела в шоке. Боль в голове усилилась, ему казалось, что его голова полна бьющихся, пульсирующих сердец, и тут он увидел это. Прямо здесь, рядом с хорошо знакомой ему кьютимаркой — тремя праздничными шариками — он увидел это. Он увидел ее, и от этого у него подкосились колени.
Кьютимарка Мод.
С этим осознанием давление внутри головы Тарниша достигло предела, и он почувствовал, как что-то мокрое вытекает из его носа. Левая сторона лица обмякла, веки опустились, и он почувствовал, как отвисла щека. Он бы выронил оружие и щит, если бы Винил не схватила их. Ноги подкосились, все вокруг помутнело, и последнее, что он услышал, были крики его товарищей, когда чернота накрыла его.
Глаза Винил выглядели обеспокоенными. Тарниш вглядывался в них, его зрение то расплывалось, то затуманивалось, и он чувствовал, как его бьют по лицу. В теле ощущалась тяжесть, но он мог двигаться, а голова раскалывалась. Он помнил, что видел Древо Гармонии, но больше ничего не помнил.
— Ты начал приходить в себя через несколько минут после того, как тебя оттащили от изображения Древа Гармонии, — сказала Дэринг Ду Тарнишу, глядя на него сверху вниз. — Не думаю, что оно соглашается с тобой. Или с нами, если уж на то пошло. У меня все время мутнеет в глазах.
— Я не помню, на что я смотрела, — сказала Рейнбоу, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я знаю, что я на что-то смотрела, но детали… они просто… исчезли. Голова как будто плывет. — Через некоторое время у Рейнбоу возник вопрос, который она хотела задать. — Эй, а почему Тарниш так пострадал, а мы нет?
— Я не знаю, Рейнбоу. — Дэринг Ду, обеспокоенная, фыркнула и посмотрела в глаза своей подруге-пегаске. — Я тоже ничего не могу вспомнить, и это очень, очень расстраивает. Помню только, что там было много кьютимарок.
Тарниш, хрюкнув, перевернулся, его длинные ноги задрыгались, и он почувствовал, как Винил поднимает его. Он приподнялся, немного покачиваясь, а затем поджал под себя ноги. Немного размяв колени, он встряхнулся, фыркнул и почувствовал, как Винил пристегивает к нему снаряжение. Что бы ни случилось, теперь он чувствовал себя хорошо, хотя в носу все еще ощущался запах крови.
— Ты можешь идти дальше? — спросила Дэринг Ду.
— Да. — Тарниш снова размял колени, и все задвигалось, как и должно было. — Я чувствую себя хорошо. Давайте двигаться. — Потянувшись магией, он снова взял щит и Погремушку. Его магия немного дрожала, рог болел, а за глазами все еще ощущалось давление, но оно как будто ослабевало. Он был достаточно здоров, чтобы продолжать движение, и у него не было настроения волноваться.
И с этими словами компаньоны снова отправились в путь.
В этом направлении ничего не было уже очень и очень давно. Пыль здесь была густая, и Тарниш не мог понять, ослабла ли вонь или его нос просто умер в какой-то момент. Здесь были какие-то жилые помещения, и это было очевидно: небольшие комнаты с резной каменной полкой, как раз подходящей по размеру для матраса, и каменным столом, торчащим из стены.
Тарниш подозревал, что эти комнаты были не высечены из камня, а выточены. Все было слишком гладким, слишком идеальным. Здесь были залы для собраний, кабинеты, офисы и, похоже, лаборатории. При взгляде на кровати Тарниш задался вопросом: как кентавры спали на кровати? Их тела имели шарнир в странном месте, а грудная клетка состояла из двух ребер.
— Знаете, мы, наверное, могли бы спать здесь, в этом крыле, — сказала Рейнбоу Дэш остальным, пока они вместе шли по коридору. — Посмотрите на эту пыль. Паутина. Здесь давно ничего не было. Даже автоматов нет.
— Это опасно, Дэш. — Лицо Дэринг Ду исказилось, но она не отмахнулась от предложения Рейнбоу.
— Опасность — мое второе имя. — Рейнбоу ухмыльнулась, безрассудная однобокая ухмылка, и потрепала Дэринг Ду по щеке. — Мы вооружены Хреновой портативной пушкой, а у Винил есть странная катушечная пушка, использующая магнетизм. У нас есть Фламинго. Думаю, если бы нам пришлось сражаться, у нас было бы преимущество, потому что посмотри на эти двери, они металлические и толщиной около десять сантиметров.
— Но эти лей-линии будут морочить нам голову и заставлять вести себя странно. — Тарниш остановился, напрягая уши, чтобы прислушаться, и посмотрел на Рейнбоу. — Даже если мы не стоим прямо над ними в данный момент, они будут влиять на нас. Сделают нас нервными. Агрессивными.
— Да, но я также чувствую себя сейчас очень сильной, как будто я могу бороться с чем угодно…
— Рейнбоу, в этом-то и дело, — огрызнулся Тарниш. — Эти фальшивые лей-линии наводняют тебя странной, непонятной магией. Они делают тебя сильнее, магичнее, они усиливают все в тебе, но они также искажают твои мысли.
— Ладно, ты прав. Наверное, я чувствую себя немного увереннее, чем обычно. — Мордочка Рейнбоу сморщилась, а веки закрылись наполовину. — А еще у меня сейчас чудовищный кобылий стояк, и меня немного злит, что кто-то может это заметить.
— Рейнбоу, у тебя и так в голове бардак. — Покачав головой, Тарниш улыбнулся, и напряжение немного спало. — Я не до конца понимаю, как работают эти фальшивые лей-линии, но магия умудряется обходить мою собственную магию совсем чуть-чуть.
— Плюс эта странная картина "Древо гармонии", деталей которой никто не помнит, — добавила Дэринг Ду.
Кивнув головой, Винил присоединилась к разговору.
Когда все странности Скайрича были еще свежи в памяти Тарниша, он начал переосмысливать свой вопрос: Что такое Скайрич? Теперь, после всех пережитых странностей, вопрос перерос в нечто совершенно иное. Что было сделано здесь, в Скайриче? Возможно, уже само пребывание здесь давало ответ, а возможно, он и его спутники становились частью вопроса.
Вопроса, который могут задать другие. Что случилось с Дэринг Ду и ее спутниками в Скайриче? Медленно моргнув глазами, Тарниш почувствовал, как давление возвращается прямо за глазами. Слабое, но ощутимое, как боль в носовых пазухах, только сильнее. Теперь возникал новый вопрос. Что Скайрич делает с ним?
Ничего не сказав, Тарниш стал блуждать вдали от своих спутников, увлекаемый в неизведанном направлении, его глаза расширились и потускнели. Он чувствовал, как его тянет, как будто к его рогу подсоединили невидимый кабель, и он должен был идти. При движении боль в голове немного утихла, и он был благодарен за это сладкое, благословенное облегчение.
— Тарниш, что ты делаешь? — потребовала Дэринг Ду.
— Мне нужно идти, — ответил Тарниш медленным, сиплым голосом. — Я должен найти вопрос. Или, может быть, ответ. Я чувствую себя странно…
— Господин Типот, я требую, чтобы вы немедленно, сию минуту перестали чувствовать себя странно! — Дэринг Ду прижалась к боку Тарниша, но не остановилась. Она сделала жест, и остальные последовали за ней, а Тарниш зашагал вперед, как зомби.
— Странно, — пробормотал Тарниш, — это все равно что наблюдать, как маленький паучок плетет паутинку, а ветер подхватывает ее, и паучок улетает, подхваченный ветром… подхваченный судьбой. Куда бы ветер тебя ни занес. Я иду. Ты идешь. Мы идем. — Тарниш приостановился, вглядываясь вперед, и прямо перед собой увидел улыбающееся лицо директора Солиса, появившегося словно из ниоткуда. Тарниш не чувствовал особой необходимости испытывать по этому поводу панику.
Он обратился к своим спутникам:
— Вы это видите?
— Что ты видишь, Тарниш? — ответила Рейнбоу, выглядя обеспокоенной.
— Ничего. — Набирая скорость, Тарниш двинулся вперед по коридору. Директор Солис не столько шел, сколько плыл по коридору, его ноги не двигались, он просто плыл, как облако, обдуваемое ветром. Отлично. Теперь он преследовал призраков и чувствовал себя при этом абсолютно апатичным. Неужели состояние совершенного спокойствия неотличимо от апатии?
— Тарниш, ты меня пугаешь. — Дэринг Ду вгляделась в лицо своего высокого спутника, пытаясь прочесть его пустое выражение, но там не было ничего, ничего, кроме того, что он выглядел немного сонным.
— Что такое Скайрич? — пробормотал Тарниш, ступая своими длинными копытами по каменному полу, и легкой, непринужденной походкой двинулся вперед. — Это место, куда не должен соваться ни один земной пони. Это место научили ненавидеть меня, ненавидеть моего потомка…
— Тарниш, если ты не перестанешь вести себя странно, мне придется вправить тебе мозги и приложить тебя! — крикнула Дэринг Ду, и ее голос эхом разнесся по узкому коридору.
— Ненависть была принесена сюда, в это место любви, — продолжал Тарниш, не обращая внимания на угрозы Дэринг Ду. — Я маленький Типот, высокий и тонкий… здесь я останавливаюсь и здесь я начинаю… мы должны продолжать идти, всегда идти, никогда не останавливаясь.
Дэринг начала что-то говорить, но Винил резко одернула ее за хвост. Завизжав, Дэринг оглянулась на Винил и увидела, что та качает головой. Вопреки своему желанию Дэринг Ду замолчала и последовала за Тарнишем, который продолжал идти по коридору, ведя их туда, куда они направлялись.
— Что происходит? — Голос Рейнбоу был похож на хриплый вой.
— Ненависть пришла сюда, задолго до того, как это место было забыто. — Тарниш покачал головой, шевеля губами и ушами, а потом несколько раз моргнул. — Любовь была великой защитой. Гармония. Единство. Они рассчитывали, что мы останемся вместе. Зависели от этого. — Директор Солис поманил его за собой, помахав пальцем в знак приветствия, и, когда он увидел его глаза, в его голове пронеслась тысяча мыслей.
— Мы пытались использовать ненависть в качестве оружия, — сказал Тарниш, его голос совершенно не походил на его собственный. На несколько секунд в его роге возник неприятный зуд, но потом ему стало легче, и он продолжил: — Мы собирались обратить ненависть наших врагов против них самих с помощью мощного, невообразимого оружия огромной разрушительной силы. Оружие настолько страшное, что у врагов не останется иного выбора, кроме как свернуть с пути войны. Немедленная капитуляция и прекращение насилия — вот единственная возможность обезвредить это оружие. Оружие, питаемое ненавистью, безразличием и насилием. Это было идеально, так идеально… Общество, в котором царит достаточная гармония, будет неуязвимо для оружия, а его агрессоры — нет. Это был такой идеальный план.
— Тарниш, ты ничего не понимаешь, — обратилась Дэринг Ду к своему ошеломленному спутнику, который, спотыкаясь, шел вперед.
— Мы стремились защитить наших прекрасных, совершенных детей, всех, от трудолюбивых, счастливых пони до благородных хранителей, алмазных псов. Мир с идеальным миром, мир, где зло не может властвовать. — Голос Тарниша был глубоким, властным, он гремел с губ и заставлял дребезжать металлические двери по обе стороны коридора. — Мир, где зло подчинится ледяному холоду, который оно оставляет в сердцах тех, кто решил его принять.
Тарниш остановился: коридор заканчивался ярко-оранжевой стальной дверью с кентавром, и наблюдал, как директор Солис переступает через непроницаемый барьер. Все еще исполненный властного духа, он посмотрел вниз на своих озадаченных спутников и, произнеся большим рокочущим голосом последнюю фразу, сказал.
— МЫ ОШИБЛИСЬ. ИСПРАВЬТЕ ОШИБКУ, КОТОРУЮ МЫ СОВЕРШИЛИ В СВОЕЙ ГОРДЫНЕ, МАЛЕНЬКИЕ ПОНИ.
Примечание автора:
Подумать только, один из потенциальных Элементов Доброты пошел и разбил пальцы древнего бога джунглей крышкой рояля. (прим. Как побеждать врагов и влиять на пони)