Музыка Миров, том первый
Глава 1. Пролог
Музыка в главе:
Александр Пушной – Всё идёт по плану (упоминание)
RADIO TAPOK – Черный октябрь (упоминание)
Przewalski's Ponies – Три заповеди одиночества
Sellout feat. NAGART, Чёрный Вторник – Панк-рок! Да погромче!
— Значит, именно так и начиналась эта история? Занятно… Радует появление главного героя почти сразу, жаль, правда, что лишь во второй сцене.
— Ой, молчал бы, а?..
— Твайлайт, ты точно уверена в том, что ты делаешь? — в какой раз уже за вечер осторожно спросил лавандовую подругу небольшой и не по своим годам умный дракончик.
— Расслабься, Спайк, я провела все необходимые расчёты, уведомила принцессу Селестию, несколько сотен раз прогнала математическую модель. В теории, всё должно работать как часы. Смотри сам, вот обычное, ничем не примечательное, зеркало. Может, несколько большое, но всё же, зеркало. А я хотела бы попробовать сделать его порталом. Очевидно, прямо сейчас оно не имеет выходной точки, поэтому в эту минуту это просто обычный предмет интерьера. И это как раз мы собираемся исправить. Сейчас оно впитывает магическую энергию из Сердца Гармонии, которое, как ты помнишь, некогда было сундуком, открытым нами при помощи шести ключей, полученных из вещей, данных нашим подругам и мне, когда им было сложно следовать своим Элементам, но нужно было принять решение, связанное с ними. Я даже рада, что всё разрешилось именно так, как разрешилось. И хоть мне очень и не хватает порой нашей старой библиотеки Золотого Дуба, я счастлива, что Древо Гармонии помогло нам победить злобного Лорда Тирека как раз при помощи Сердца, — при упоминании древнего поглотителя магии и принцессу дружбы, и её верного помощника, немного пробрала дрожь, но аликорн твёрдо продолжила: — И было бы, если честно, кощунственно не использовать дальше во благо страны такой огромный потенциал этого магического артефакта, сумевшего на пустом месте создать замок. Вот провода, переходники и кабели, ведущие от центра замка как к компьютеру и консоли управления, так и к зеркалу, видишь? — с этими словами лавандовая лошадка указала на её отдельный повод для гордости — огромный и гудящий компьютер, занимавший чуть ли не добрую половину подвальной комнаты — последнее достижение магического и технического прогресса, созданное ею самой, чем пони очень гордилась.
— Конечно, вижу. Забываешь, что я помогал тебе всё это собирать, — хмыкнул дракон. — Да-а-а, с точки зрения того, насколько далеко ты ушла от простого осциллографа с кучей каких-то колб и трубок, занимавшего весь подвал и постоянно перегревавшегося и сильно шумевшего, прогресс науки налицо. Хоть я и был всё время рядом с тобой, всё же я впечатлён тем, что я вижу сейчас. Значительно компактнее и удобнее выглядит.
Твайлайт Спаркл, торжествуя за собственное изобретение, чуть было не начала читать Спайку в очередной раз лекцию о нём, но вовремя спохватилась и вернулась в более актуальное русло:
— А главное, вычислительной мощности больше в десятки, если не сотни раз. Так вот. Чтобы эта огромная энергия не вышла туда, куда не следует, зеркало и Сердце магически заземлены на стены самого замка — и любой избыток энергии будет преимущественно поглощён зданием, а минимальный остаток рассеется в воздухе, не нанеся никакого ущерба окружению. Всё, что ты видишь, как и эта комната, покрыты как минимум тридцатью различными защитными заклинаниями: как древними и естественными, так и моими личными и теми, которые я, скажем так, подглядела у Селестии и Луны. И ещё, на всякий случай, защита, подобная той, которую ставил мой брат в Кантерлоте, но это уже просто для того, чтобы перестраховаться. Ничего из того, что можно было бы потрогать копытом на ощупь физически, не покинет этих стен. И если мои расчёты верны, а они не могут быть не верны, учитывая, сколько времени я на это потратила, либо мы создадим могучий магический артефакт, либо пробьём червоточину меж мирами — и, возможно, создадим портал в какое-то другое измерение! Разве это не замечательно?
Лавандовая аликорн радостно захлопала своими копытами, чуть ли не прыгая в предвкушении, как часто делала одна её розовая подруга. Ни секунды не медля, она дёрнула один из рубильников, запуская машину. Компьютер замелькал лампочками, а по всему помещению раздался равномерный и по-своему приятный негромкий гул огромной техномагической конструкции. Спайк посмотрел на запустившуюся машину и с нескрываемым в голосе скепсисом произнёс:
— Конечно, это всё очень воодушевляет, и, естественно, я абсолютно всё услышал и понял, но меня смущает только одно. Ты сказала «в теории». Значит, есть шанс, что всё пойдёт не так, как ты запланировала? — поднял бровь ассистент учёной-пони. — К тому же… Портал в другой, новый, неизвестный мир? Твайлайт, а что, если там будут огромные злые монстры, которые высасывают из пони и драконов душу, оставляя, как трофей, себе их лица, вырезая их у себя на шкуре?! — с этими словами напугавший сам себя юный дракон предпринял попытку ретироваться из импровизированной лаборатории.
— А вас, Спайки, я попрошу остаться. Ты куда это собрался, мой верный помощник? Без тебя в роли наблюдателя я не смогу объективно проследить за опытом, — телекинетическим лассо молодая кобылка пресекла все попытки своего помощника к бегству. — И да, Спайк, тебе точно надо читать поменьше этих глупых комиксов…
— …и вовсе они не глупые…
— …ведь это же абсолютно ненаучно! К тому же, я предусмотрела все необходимые меры предосторожности — как я тебе уже говорила, если что-то или кто-то попробует пройти через этот портал, он окажется в карманном измерении, где мы сможем проанализировать это явление или существо. Но я бы не стала на твоём месте пугаться раньше времени, потому что с огромной вероятностью этот портал просто откроется в пустом измерении, где нет вообще ничего. А то и вовсе не откроется, главное для нас — это посмотреть, возможно ли вообще на практике создать с нуля подобный артефакт, не используя ни силы хранителей Элементов Гармонии, ни магию аликорнов, а следуя исключительно старым свиткам Старсвирла Бородатого и магии Древа, но вдобавок при помощи достижений современной науки. Ну как современной, моей личной экспериментальной разработки. Эквестрии, в целом, до подобного ещё очень далеко, возможно, даже сотни, если же не тысячи лет. И, разумеется, я учла абсолютно все вероятности: от резкой смены погоды без помощи пегасов до проделок Дискорда. Нет абсолютно ничего в этом мире, что могло бы внести свои коррективы в наш смелый эксперимент!
— Нет ничего в этом мире… — скептически проворчал дракончик, недовольный тем, что его резонные опасения не слушают, но Твайлайт уже не обращала на друга внимания. Закончив свою тираду и спохватившись, фиолетовая аликорн надела себе на глаза защитные затемнённые очки, покрытые древними рунами, указав Спайку на такую же пару, но поменьше. Ассистент вздохнул. Когда его подруга детства включала «режим безумного экспериментатора», как называл его Спайк, даже самые рациональные, на его взгляд, аргументы она переставала слушать, целиком поглощённая процессом.
Впрочем, махнувший уже лапой на всё дракон, не учёл, что аликорн упомянула записи Старсвирла совершенно неслучайно. Кобылка материализовала перед собой свиток, найденный во время своего последнего визита в чудом сохранившуюся библиотеку Замка Двух Сестёр, и стала читать с него заклинание на древнеэквестрийском. Кобылке было всё понятно, кроме последнего слова — старый безумный маг, в своё время, написал его, судя по всему, ни на одном из известных диалектов Эквуса. Однако, когда Принцесса Дружбы читала это заклинание для ознакомления, нужное слово словно само всплыло перед глазами, хоть значение его было ей и непонятно. Как и вообще, скорее всего, кому-либо из обитателей планеты, кроме загадочно исчезнувшего старого чародея. Но это было не страшно: самое главное, что великий маг описал идеальное заклинание для открытия портала в другие места, о чём вполне доступно говорила седьмая строка. Кобылка зажгла рог, направила луч в Сердце Гармонии и нараспев прочитала:
— Кто заклинание прочтёт, душою чистый,
Откроет путь для счастья своего:
Как красота откроется светилам,
Поймёшь: оно давно уже пришло.
Открой глаза лишь, чтец моего свитка,
Ты в тот же осознаешь миг ответ:
В твой мир открыта для судьбы калитка,
На сердца зов ответит ʞǝʚоvǝҺ.
Совершенно внезапно, левитируемый лавандовой некогда единорожкой свиток загорелся белым пламенем. Кобылка от неожиданности вскрикнула и выронила из магического облака быстро сгорающую бумагу. До пола уже даже не долетел пепел — видимо, старый колдун позаботился о том, чтобы заклинание было одноразовым.
— Ой! Я не хотела… — пробормотала Твайлайт. На шум обернулся дракончик, который в этот момент зачарованно смотрел на мерцание дисплея, так что пропустил всё колдовство. Но его привлекло внимание то, что Сердце, судя по всему, пропустив заряд магии через себя, стало слегка разгораться красивым сиянием множества цветов. Как будто внутри него зажгли маленькую волшебную лампочку. Это привлекало взгляд дракона, хоть это не внушало никакого чувства опасности.
— Долбанёт, — Спайк обречённо сделал последнюю попытку остановить подругу.
— Не должно! — с нездоровым энтузиазмом крикнула Твайлайт Спаркл и подалась к рычагам для регулировки потока чистой магии.
«Что ж, я сделал всё, что мог. Чем быстрее мы начнём, тем быстрее мы закончим — и я смогу хоть дочитать свой очень крутой комикс… — подумал Спайк. — О том, как бесстрашный пегас Флай Треабрь на паровой лодке «Де-Лолита» своего друга, профессора Копперхэда, разогнался до семидесяти шести с половиной морских узлов, перенёсся в другое время, где украл у полководца Урагана, канцлера Твердолоба и принцессы Платины могучие артефакты, с помощью которых планировал спасти брак своих родителей в современном Мэйнхэттене. А получилось, что вместо этого он спас Эквестрию от тех самых огромных существ, высасывающих души пони… и, бр-р-р, драконов… И заодно перекушу свежими алмазами, м-м-м, алма-а-а-азы…» — замечтавшись о том, что интересовало его куда больше опытов с древней и неконтролируемой магией, дракончик не заметил, как Твайлайт сказала ему, что-то переключая на консоли управления:
— Ну что ж. Придётся повысить напряжение. Опасно? Конечно, опасно. Но риск, как говорится…
Сказав это, учёная пони перевела абсолютно все рычаги в крайнее положение и нажала на огромную красную кнопку. Машина начала шуметь сильнее, уже не лаская слух и жужжанием вентиляторов всё больше и больше наращивая гул. Сердце Гармонии и зеркало начали излучать свечение, также постепенно увеличивая яркость. Когда гудение и сияние казались уже практически невыносимыми даже сквозь затемнённые защитные очки, Спайк со всей силы зажмурился, на самом деле, больше от страха, чем от яркости, и… Ничего не произошло. Машина стала затихать, сбавляя свои обороты, а свечение древнего артефакта — уменьшаться. Зеркало же, наоборот, стало как будто чуточку чётче показывать цвета в отражении. Любая амальгама даёт хоть небольшое искажение или затемнение, сейчас же вид настоящей и отражённой комнат абсолютно ничем не отличался.
Твайлайт смотрела на дисплеи, но на её лице не было ни намёка на то, что что-то пошло не так. Наоборот, её лицо сияло — пожалуй, не слабее ещё не потускневшего кристалла в центре комнаты. Аликорн достала телекинезом своего помощника из-под стола, куда он в последний момент спрятался, и радостно произнесла:
— Вот и всё! Как пелось в какой-то песне, «и всё идёт по плану». А ты боялся, трусишка! Что ж, вот и успешный результат нашего первого подобного э-э-э-э-эксперимента, можно с уверенностью сказать, что без непосредственного использования самих Элементов Гармонии, а также воздействия магии аликорнов, создание межпространственной бреши не представляется возможным! — с этими словами Твайлайт подошла к зеркалу и заглянула в него. В нём всё так же отражалась комната — и, на первый взгляд, оно не излучало никакой остаточной магии, хоть и было заметно, что отражение стало значительно чётче, чем до проведения магических процедур.
— Ох… Как же я сильно рад, что всё обошлось. Хвала Селестии и Луне… — пробормотал юный дракон себе под нос так, чтобы его не услышала подруга.
— Ага, хорошо, Спайк… — завороженная чистотой отражения, пробормотала Твайлайт Спаркл. — Момент, я проверю только магический потенциал этого зеркала, ведь, судя по всему, мы смогли улучшить его структуру и зарядить именно как магический артефакт, что нам поможет для дальнейших опытов. А эксперимент с новым артефактом сделает меня сегодня крайне счастливой единорожкой! — с нескрываемой радостью и торжеством в голосе, Принцесса Дружбы окутала фиолетовым сканирующим заклинанием предмет мебели.
Увлечённая сканированием огромного зеркала, Твайлайт даже не заметила, что машина снова начала с прежней силой гудеть, а Сердце Гармонии — светиться и пульсировать магией.
— Эм… Твайлайт? — упавшим голосом спросил Спайк, осознавая оплошность своей подруги.
— Да, Спайк, ты что-то хочешь спросить? — рассеянно ответила она, поглощённая исследованиями.
— Не хотелось бы портить тебе настроение, но… ты уже давно не единорог.
— То есть?.. — отвлеклась она от зеркала и задумчиво посмотрела на друга.
— Ты уже несколько лет как аликорн…
— Что ты имеешь… Ох. Хувстон, у нас проблема.
— …и-и-и ещё ты бывший носитель Элемента Магии…
— Большая проблема…
От кабелей, соединяющих технологию и магию в одно целое, повалил дым, в воздухе заискрило, противно запахло смесью озона и жжёного пластика. «И ШЁЛ ЧЁРНЫЙ ДЫМ», — почему-то пропел в своей голове Спайк непонятно откуда взявшиеся строки, начавшие формироваться в полноценный текст. Консоль замерцала красным и издала громкий требовательный писк, сообщая о перегрузке. Казалось, что Сердце Гармонии каждой новой пульсацией могло своим сиянием затмить само солнце — и как же хорошо, что до этого они надели защитные очки. Теперь они действительно защищали от нестерпимого света. Консоль не выдержала дальнейшего издевательства над собой и отключилась. Сердце, больше не растрачивая свою энергию на подпитку компьютера, перенаправило могучий импульс в сторону недопортала. Со стороны зеркала раздалась одновременно мелодичная и какофоническая смесь треска, хруста и звона, вся зеркальная поверхность покрылась паутиной трещин в виде какого-то сумасшедшего, но явно имеющего целостную структуру, рисунка, каждая из которых светилась и пульсировала в такт. Получившееся изображение было очень странным: большие трещины образовали три или четыре неровные окружности разного радиуса, но с одним центром в виде треугольника, от которого радиусами и диаметрами отходили прямые и почти прямые линии такой же толщины. Огромное количество этих линий. И всё это было испещрено невероятной сеткой трещин поменьше и маленьких царапин. Но дракон и пони были слишком заняты, чтобы как следует рассмотреть аномалию, а тем более пытаться понять, что означало (и означало ли что-то вовсе) это непонятное и необычное изображение.
— А вот теперь точно долбанёт, — заметил Спайк, уже смирившись, что погибнет молодым и не познавшим губ, хоть и младшей, но уже достаточно взрослой, сестры Рэрити.
— Спокойствие, только спокойствие! — лавандовая пони поставила вокруг себя и друга детства щит.
Но это оказалось ни к чему. Экранированное со всех сторон и магически заземлённое Сердце выпустило огромнейший сгусток энергии не в их сторону, а внутрь стен замка. Всё случилось именно так, как и было задумано на случай форс-мажора. Практически. За окном раздался колоссальной мощности грохот, будто грозил начаться самый сильный в истории Понивилля ураган, и огромная вспышка магической энергии, в тысячи раз усиленная магией аликорна, улетела куда-то в сторону Вечнодикого Леса.
— Изменения в силе чувствую я, — произнёс драконэквус жёлтой пегаске, с которой пил чай, сидя кверху ногами в шикарном кресле на потолке. Чай абсолютно игнорировал подобные выходки с гравитацией и спокойно продолжал находиться в чашке, не выливаясь на пол и даже продолжая выпускать горячий пар. Только делал он это вниз, в сторону пола.
Элементаль чистого Хаоса сегодня был куда энергичнее обычного. Всею своею сутью он буквально ощущал какие-то грядущие изменения в самой структуре мироздания. Он испытывал предчувствие, что в этом, к его собственному сожалению, упорядоченном мире случилось или вот-вот случится что-то такое, чего до этого момента не происходило под его непосредственным наблюдением, и чувствовал, что его вмешательство было просто необходимо, дабы можно было ещё подбавить огня безумия. В конце концов, «Безумие, Раздор и Хаос» было жизненным кредо странного создания.
Жёлтошкурая пегаска с очень красивой длинной розовой гривой и метками судьбы в виде трёх розовых же бабочек на обоих боках прервала свой рассказ о том, как сегодня помогла нескольким заблудившимся щенкам волков найти свой дом и с интересом посмотрела на собеседника.
— Что-то случилось, Дискорд?
— И нет, и да, моя дорогая Флатти. Пока что всё идёт своим чередом, но вскоре, я уверен, мы все станем свидетелями чего-то очень нового и интересного. Даже, возможно, самую малость, буквально щепоточку, — драконэквус на этих словах на несколько секунд превратился в обыкновенную столовую солонку, — хаотичного.
Розовогривая лошадка слегка вздрогнула:
— Ты же не собираешься снова быть той врединой, от которой несколько раз приходилось спасать Эквестрию, сначала принцессам, а потом и нам шестерым? Прошу, скажи, что не собираешься…
— Что ты, моя милая! Я слишком ценю твоё и других пони общество, чтобы пытаться кому-то серьёзно навредить. Максимум, изысканно подшутить. И да, это, в основном, твоя заслуга, моя милая Флатти, любовь ведь всегда побеждает зло. А твоя любовь ещё это самое зло и оседлала не единожды, — скабрезно подмигнул пегаске Дискорд, от чего заставил ту покраснеть от кончиков ушей до шеи и что-то промямлить в ответ.
Над их домом что-то вспыхнуло и грохнуло, с огромной скоростью пролетая в сторону леса.
— О, а вот и мой рейс. Не выливай чайник, я хотел бы ещё насладиться твоей компанией за чаепитием сегодня, — сказал Дух Хаоса и щёлкнул пальцами, оказавшись рядом с лошадкой и убрав с потолка кресло и недопитую чашку чая. Он хитро прищурился и поцеловал кобылку в шею и решил добить любимую откровенным флиртом: — А может, и не только компанией, — после чего максимально невинно улыбнулся, от чего начавшая, было, отходить от смущения пегаска залилась краской ещё больше и зарылась лицом в копыта.
«Какая же Флаттершай милая, когда смущается. И как же легко её смутить!» — подумал он.
— Как говорил один капитан… или он был коммандер? И не она ли это была вообще, может, я путаю пол? Ай, неважно, пусть будет капитан по имени Джон. Так вот, как часто говорил этот капитан, «I should go», — драконэквус помахал любимой и открыл дверь. Уже собравшийся, было, выйти Дискорд, вдруг был остановлен тихим голосом смущённой поняшки.
— П-постой, Ди… — жёлтая от природы и всё ещё немного красная от смущения пони встала из-за стола, взглядом попросила наклониться Дискорда и мягко чмокнула его в щёку. — Не бедокурь там. И прошу тебя… Б-будь осторожен, ладно? — снова прикрывшая мордочку копытами, но с беспокойством смотревшая на Духа Хаоса, пробормотала лошадка.
— Разумеется, моя любимая, — с этими словами Дискорд снял откуда-то взявшуюся на его голове шляпу-федору и поклонился своей особенной пони. Нацепив головной убор обратно и щёлкнув пальцами, исчез, оставив Флаттершай раздумывать, что же такого могло произойти, что потребовало от её драконэквуса подобной спешки.
В по-осеннему быстро опустившихся сумерках посреди безразличной к слезам и никогда не засыпающей столицы раздавались два голоса, напевавших под гитару какую-то песню или балладу:
— …Так тебе проще дождаться свершенья пророчества,
Проще не выйти в окно и казаться живым.
И все же весной, если ночью однажды приснится
Белая птица,
Ты знаешь, что делать теперь:
Снимай свои латы, нелепый беспомощный рыцарь,
Не бойся открыться,
Тебя уже ждут,
Открывай свою чертову дверь!
Три заповеди одиночества.
Ты следовал им,
Ты следовал им…
Песня закончилась. Один из парней с улыбкой произнёс:
— Сегодня был хороший день. Продуктивный, я бы сказал.
— Действительно. Хоть ноги и ватные за два дня. Но впечатлений просто масса. Хватит на год вперёд, — ответил второй, убирая в чехол гитару и вешая её на спину.
— Творожная хоть масса?
— Ну, типа. Тогда уж тревожная.
Два парня негромко и слегка устало рассмеялись своей старой шутке. Они действительно измотались за этот день, и это было неудивительно: весь день на ногах, приятное общение с кучей новых людей, каждый из которых был искренне рад познакомиться и поболтать, громкая живая музыка, которой они, не стесняясь, подпевали. Накануне же они тоже довольно большое количество времени болтались по столице, изучая её закоулки, незнакомые обоим: один был в этом нерезиновом городе в четвёртый или пятый раз, другой, хоть и местный, просто никогда не бывал в иных частях огромного и никогда не засыпающего мегаполиса. Естественно, друзья гуляли, сдабривая свою прогулку не совсем здоровыми количествами сидра. Так, вдобавок, и спали до встречи плохо: гость столицы ещё испытывал «джет-лаг» от долгого перелёта через половину страны и резкой смены часовых поясов аж на четыре часа. Житель же этого «человейника» половину ночи не мог заснуть, весь в планах на ближайшие дни и полный энтузиазма показать своему другу что-то новое — чего в бесконечных переплетениях улиц было всегда в избытке. Да и, в принципе, в последнее время второй молодой человек плохо спал из-за учёбы, что тоже не сильно помогало ситуации. Он и продолжил разговор:
— А каков концерт! Как же ребята лампово и классно зажигали на сцене. Я думаю, Зефирке тоже понравилось, — с этими словами один из парней похлопал по своему рюкзаку. — Тебя бы туда тоже, а, мой друг?
— Да не, я особо не фанат сцены. Выступить могу, но повод должен быть большой. Вот перед маленькими компаниями — это запросто. Но зато на этот раз я хоть удосужился выучить большую часть репертуара того же Филина или драконов, а то как-то грустно раньше было, когда весь зал подпевает, а я как рыба на суше: ртом только хлопать и могу. Да и хоть часть аккордов заучил. Даже жаль, что послезавтра уезжать уже, я бы ещё раз с радостью заново повторил весь сегодняшний день. Вообще без сомнений.
— Ну да ладно, ничего, у нас ещё есть примерно полтора дня доотрываться по полной. Самое то сейчас дойти до дома, отоспаться — и утром ещё куда направить наши стопы. А спеть, — заметив, что его друг вновь потянулся по направлению к гитаре, в предупредительном жесте поднял руку, — мы обязательно споём завтра. Ессессена, под сидр, как учили заветы великих. Что-то я голоден, кстати. Перекусим дома или будем искать что-то, что ещё работает в столь поздний час?
— Да я думаю, у тебя что-нибудь заточим. Но я пока голод не особо ощущаю, так что, может, и вовсе забью и лягу спать, а ты уж сам что-то придумаешь. А завтра с чистой совестью перекусим в той самой легендарной шавухе. Они же ещё работают?
— А куда ж они денутся-то с подводной лодки? — хмыкнул местный. Он был по всем параметрам крупнее своего друга, выше, шире, одновременно мускулистее и толще, а также старше на вид: в его щетине уже начинали проглядывать ранние седые волоски, пока ещё осторожно, будто разведывая обстановку перед массированным штурмом волосяного покрова лет через пять–десять. Но никто из них разницу в комплекции и возрасте не замечал: ребята были прекрасно понимающими друг друга сверстниками — и вели себя соответствующе, наслаждаясь компанией друг друга этим приятным вечером и гуляя, то ли по небольшому парку, то ли по огромному скверу. Старший из друзей продолжил: — У них всё хорошо, всегда рады гостям — а тебя, я уверен, даже вспомнят, хоть и несколько месяцев прошло с твоего последнего визита. Так что жди дополнительную порцию мяса за счёт заведения. О, точно, ты же вообще шикуешь: я ведь до сих пор должен тебе шаурму за помощь в становлении казахом, — с этими словами здоровяк во всё горло рассмеялся, а его искренний смех подхватил товарищ, хоть и не столь шумно.
— Я и забыл про это. Да ладно, мне было вообще несложно кинуть денег тебе на кошелёк твоего аккаунта. Вернее, не денег, а кумыса, — ухмыльнулся он, чем вызвал уже громкий смех у самого себя, а заодно ещё один приступ хохота у друга.
— Ланнистеры всегда платят свои долги. А единственный представитель дома Нокс — тем более. Так что не упорствуй. В любом случае, я не устану повторять: я искренне рад, что ты приехал, хоть у тебя и учёба. Но думаю, парочка отработок стоят того, чтобы снова съездить ко мне в гости и вновь посетить такой огромный конвент.
— Однозначно! Я не жалею ни о единой секунде, проведённой здесь. Хоть могло бы быть и потеплее, если совсем честно, — парень поёжился и накинул мантию, которую до сих пор держал в руке, посмотрел на электронные часы на руке и удивлённо проговорил: — О, уже полночь! Е-е-е-е, я буду первым в этом году! С днём рождения тебя, Серёга! Пусть твои мечты сбудутся, а твои намеренья станут твоей судьбой!
— Хех, спасибо, Лев, — искренне ответил Сергей, заключив друга в объятия. — Я думаю, официальную часть отложим на завтра. Как там пелось? — он на секунду задумался и громко затянул:
— И с сигаретой, что мелькнёт во тьме, ровно в тридцать я приду к тебе! — пропел именинник.
— И пусть рассвет и пример того, что мир пластмассовый не стоит ничего, — подхватил Лев.
— ЧТО МИР ПЛАСТМАССОВЫЙ НЕ СТОИТ НИЧЕГО-О-О-О! — уже в два голоса пропели они и засмеялись. Именинник продолжил:
— А по поводу тепла: конец октября, что ты хочешь. И без того осень выдалась, на удивление, крайне тёплой. Я не помню, чтобы я перед своим днём рождения спокойно ходил просто в майке и футболке без рукавов. Глобальное потепление, чтоб его. Однако ход твоих мыслей мне нравится, всё же становится зябко, но на то уже и полночь, — с этими словами молодой человек открыл свой безграничный рюкзак, выудил из него куртку и кинул задумчивый взгляд на своё правое плечо.
На нём уже почти полгода как гордо красовалась вытатуированная и стоящая в профиль тёмно-синяя лошадь с роскошной сине-фиолетовой гривой, как будто сотканной из самой ткани космоса. Нарисованная на теле человека лошадка могла ещё похвастаться внимательным взглядом больших бирюзовых глаз, острым рогом, раскрытым, словно перед полётом, крылом и кокетливо приподнятым передним копытцем. Парень грустно ухмыльнулся своим мыслям и накинул куртку. Всё ещё находясь в своих размышлениях и устремив взгляд куда-то в обычно закрытое облаками, но сегодня довольно (что уже само по себе удивительно для пересыщенного электрическим светом мегаполиса) звёздное небо, он механическим жестом достал из кармана пачку сигарет, вытянул одну и закурил. Внимательно посмотрев на тлеющий огонёк, он тихо произнёс, обращаясь не столько к другу, сколько просто к бескрайне далёким звёздам:
— Редко когда в этом городе удастся увидеть настолько ясное небо. Красиво сегодня.
Лев проследил за взглядом друга, поправил очки и не смог не согласиться с утверждением, но решил не нарушать ход мыслей товарища какими-либо комментариями. Благо, более интровертная или, как он сам говорил, «сычёвская» натура помогала ему без труда промолчать, когда того требовала ситуация. Первый всласть затянулся и продолжил:
— Да… мечты. Грустно немного, если честно. Я думаю, мне не нужно объяснять причины — ты меня и так прекрасно понимаешь. Как думаешь, они всё же есть? Где-то там, за пределами нашей Солнечной системы, в одной далёкой-далёкой галактике?.. Где их звезда и спутник не подчиняются привычным для нас законам астрофизики — и ходят по небосклону лишь по велению двух полубогинь, разгуливающих среди простых смертных?.. И что она реальна?.. Я хочу верить, что да. Безумно хочу, чтобы это было так — и не менее безумно хочу встретить её. Встретить — и быть рядом, до конца собственных дней согревая её своим теплом…
— Я практически на сто процентов уверен, что да. Почему бы им не быть? Может даже, одна конкретная полубогиня сейчас абсолютно так же стоит у себя в королевском замке под бескрайним небом и рассуждает о том, есть ли где-то далеко мифические и загадочные лысые горделивые обезьяны? Да не простые, а обладающие речью, разумом и противопоставленным большим пальцем, — с этими словами второй парень хитро улыбнулся и показал растопыренную ладонь. — А конкретно, один стоящий сейчас рядом со мной обезьян. А по совместительству мой дорогой друг, поэт, любящий её всем сердцем романтик и именинник.
— Хех. Твои слова, да Кейдэнс в уши… Ладно, подожди меня здесь, я прогуляюсь за те деревья до ближайших кустов. Вчерашний сидр до сих пор не весь нашёл выход, да и просто воды мы сегодня выпили немало, чёртово соревнование с пирогами, политыми очень острым соусом. Зато хоть победили. Приз, правда, странный — счётчик Гейгера… Но что поделать, раз организаторами конкурса была группа фанатов «ФоЭ». Ты же его забрал?
Дождавшись ответного кивка от друга, философствовавший до этого парень изысканным щелчком направил ещё тлеющий окурок чётко в ближайшую урну и зашагал по заданному маршруту. Закрывшись растительностью так, чтобы никто не увидел (бдительные патрули полиции никто не отменял), исполнил задуманное грязное дело, от удовольствия закрыв глаза. Всё так же довольно зажмурившись, заправил одежду, вышел, открыл глаза…
И обомлел. Привычного гула и света вечно бодрствующей Москвы не было. Вокруг не было вообще ничего, что хоть как-то бы напоминало окружавшую до этого цивилизацию.
Глава 2. Беспокойная ночь
Музыка в главе:
Сектор Газа – 30 лет
Гражданская оборона – Белое безмолвие
Lenich – No Fear [Russian Version]
— А ночка-то выдалась действительно беспокойной. Эх, знал бы я, чем это выльется лично для меня…
— Слушай, не тебе жаловаться, потом тебя напоили чаем. А потом уже горячим кофе…
У Принцессы Ночи сегодня выдалась напряжённая ночь. Помимо ежедневных обязанностей по поднятию и спуску спутника планеты на небосклон, она оберегала сон своих верных подданных. Хоть она и являлась де-факто соправителем Эквестрии, но не участвовала в непосредственно управлении страной, мотивируя это, в ответ на незначительное недовольство сестры, тем, что она недостаточно была ещё знакома с современными законами. Да и, положа копыто на сердце, ей совсем не хотелось с ними знакомиться, а Селестия прекрасно справлялась сама. Вместо бюрократической волокиты, которой занималась её сестра вместе с целым аппаратом бесполезных, с личной точки зрения Луны, советников и министров, она помогала жителям своей страны так, как сама считала необходимым и правильным. Она следила за тем, чтобы никто и ничто не могло мешать наслаждаться всем пони здоровым сном, помогая избавиться от кошмаров и иногда помогая им во сне найти решение терзавших их во время бодрствования задач.
Сегодня же Понивилль спал беспокойно, и кошмаров было немало, от чего ей пришлось сменить не один десяток снов за эту ночь. И от этого она уже начинала испытывать лёгкую усталость, ведь ей приходилось не только помогать множеству пони с кошмарами, но и морально готовить себя к уже довольно скорой — шутка ли, едва больше месяца оставалось — Ночи Кошмаров. В праздновании которой Луне безумно хотелось бы поучаствовать, что тоже занимало немалую часть собственных мыслей царственной кобылки.
«До Ночи Кошмаров чуть больше месяца, ух, с каким же нетерпением я её жду! Теперь, когда я поняла суть этого праздника, проводить его стало куда приятнее, чем раньше. Но я должна не отвлекаться и сконцентрироваться на своих верных подданных. Что-то случилось в Понивилле. Не настолько страшное, чтобы бить тревогу: в этом случае я бы уже давно получила сигнал от сестры или Твайлайт, но всё же что-то случилось. И, на самом деле, в, с виду тихом и спокойном, Понивилле постоянно происходят какие-то вещи. Уж не знаю, то ли это от концентрации магии в этом месте: всё же в городке живут и сразу все бывшие носители Элементов Гармонии, и существо из чистого хаоса, то ли просто так сложилось с очень давних времён, но тихо здесь не бывает никогда, как бы ни казалось порой обратное. И сегодняшняя ночь, увы, не является исключением. Уверена, всё быстро встанет на свои места — а уже днём станет ясно из-за чего весь сыр-бор», — думала принцесса Луна, в очередной раз перескакивая от одного исправленного беспокойного сна к другому.
Все сны спящих пони в своём многообразии выглядели как бескрайний холст из огоньков, который словно окружал наблюдавшую за этим Принцессу Ночи. Или скорее как одеяло, сшитое из лоскутов абсолютно разных цветов, неровной формы, но любовно накрывавшее и согревающее всю страну. Просто в этот конкретный момент Луна была в той его части, которая соответствовала Понивиллю — и помогала преимущественно жителям этого города.
У каждого пони был свой собственный лоскут в этой бесконечной ткани снов. И через каждый можно было заглянуть, как через картину, и примерно понять, что именно снится. Если же Хранительница Снов намеревалась войти в сон кого-то из подданных, перед его проекцией возникали врата, напоминавшие о тех сновидцах, которым снился сон. В спокойные ночи Луна развлекала себя тем, что пыталась по отдельным образам и аурам врат в грёзы понять, что снится тому или иному подданному её страны. Но сейчас кобыле было не до игр, она сменяла сон за сном, успокаивая и убаюкивая встревоженных чем-то понивилльцев.
Обладавшая огромным опытом снохождения лунная принцесса практически всегда, лишь по одному взгляду снаружи, могла угадать, кому принадлежит тот или иной сон, даже не посещая его. Или хотя бы определить вид, пол и возраст сновидца. К примеру, у всех именно пони свод врат выглядел под цвет шёрстки, с их меткой по середине, конкретно у пегасов двери были лёгкие и воздушные, как они сами, у землепони — простые и массивные, а у единорогов — величественные и отдающие чистой магией. А вот драконы — и Луна не могла не отметить, что не замечала нигде снов Спайка или Твайлайт Спаркл — обладали вратами, словно сделанными из вулканической породы и украшенными золотом и драгоценными камнями.
И такие специфические черты были у каждых дверей в сон, независимо от вида сновидца. Однако во время очередного перехода её внимание привлёк совершенно новый «лоскут» сна. И это не был первый сон какого-то юного жеребёнка или кобылки, который только начинал их видеть. Это явно был сон взрослого… единорога?.. дракона?.. Принцесса не могла по первому взгляду определить вид спящего, что её удивляло. Но и она точно была уверена, что никогда до этого не входила именно в эти грёзы, вплетённые в бесконечную ткань сновидений. Что-то в самой структуре врат в этот сон было совершенно незнакомым и чуждым, но в то же время и совершенно не отталкивающе, а интригующе. Однако более чётко описать врата, окинув их лишь быстрым взглядом, Хранительница снов сейчас и не смогла бы. Сам сон выглядел очень странно и нетипично, даже со стороны. Луна решилась войти в неизвестность и разобраться самой.
Она оказалась в помещении с очень высокими потолками, белыми стенами и двумя квадратными окнами разной высоты, которые перекрывали какие-то странные железные полоски. Оба окна начинались почти с потолка, однако левое доходило лишь до середины комнаты, а правое доходило до самого пола. Из приоткрытых окон доносился вечерний свет, но куда ярче обычного, однако разглядеть что-либо за ними не представлялось возможным — тёмно-синяя аликорн это прекрасно понимала: сон идёт лишь вокруг сновидца, а остальное окружение всегда берётся из воспоминаний спящего. Было лишь по звукам понятно, что снаружи шёл дождь. Принцесса продолжила осмотр комнаты. Она была почти пустая. Деревянный и приятно цокающий под её копытами пол, состоящий из квадратов и прямоугольников двух цветов. Красный ковёр с причудливым узором, лежащий у находящейся в углу комнаты огромной серой незаправленной кровати, по размерам лишь немногим уступавшей королевской, на которой спала она сама. У этого лежбища, впрочем, абсолютно не было каких-либо украшений. Разложенная металлическая сушилка, где висели какие-то тряпки. У стены стоял большой белый и почему-то тоже металлический шкаф, на который опирался странный железный механизм синего цвета со стременами по обе стороны. Неизвестный аппарат стоял на двух колёсах, расположенных не по бокам, как это было типично для повозок, а на одной линии вдоль самой конструкции. То, что это был именно механизм, принцессе стало сразу понятно, так как от стремян, прикреплённых к металлической звезде, а вернее, как раз от этой самой звезды, к заднему колесу отходила смазанная и противно пахнущая техническим маслом цепь.
Откуда-то слева, со стороны коридора, доносилось мелодичное мычание или тихое пение. Луна пошла на звук по длинному коридору с таким же высоким потолком и уютными полами. По пути она заглянула в другую открытую комнату, находившуюся между источником звука и той, в которой она появилась. Те же белые стены и деревянный пол. Такое же доходящее до середины помещения квадратное окно с полосками, как и в первой комнате. Ещё одна кровать, уже не такая широкая, но такая же длинная, как и прошлая. И теперь ярко-оранжевого цвета. Деревянные шкафы и стеллажи у стены, занимавшие всю длину комнаты и доверху заполненные какими-то коробками и книгами, названия которых невозможно было прочитать по тем же законам снов. «Твайлайт Спаркл бы здесь явно понравилось», — усмехнулась Принцесса Ночи. Серый коврик, теперь куда меньшего размера и куда более тонкий. Стоящий на нём стул, с виду покрытый кожей какого-то животного, при виде которого принцессу слегка передёрнуло. Хоть пони и пользовались услугами кожевников для изготовления всяческих ремешков и сумок и, что вполне логично и естественно исходило из сказанного выше, фермеров, выращивающих неразумных свиней для получения этой самой кожи, но чтобы сделать из кожи… стул? Дикость. Громадный стол в углу с какими-то большими чёрными прямоугольными зеркалами, почти не отражающими ничего, и различными непонятными вещами, соединёнными проводами (что, к примеру, должна была делать чёрная пластинка с кучей кнопок под зеркалами или светящийся синим ребристый кусок металла на какой-то гибкой конструкции слева от стола?). По крайней мере, серая настольная лампа, возвышавшаяся над странными зеркалами, была вполне знакома кобыле. «Может, это чей-то будуар? Хотя нет, слишком мало света от одной лампы, да и зеркала слишком матовые». Чёрная металлическая коробка под столом. Два тёмно-серых и очень мягких на вид квадрата, вся поверхность которых состояла из маленьких пирамидок, на стене по бокам от стола.
И тут принцесса замерла и, совершенно не соответствуя своему венценосному статусу, широко открыла рот от неожиданности. Над квадратами висела плоская фотография без рамы или очень качественно сделанный рисунок, где была изображена она сама, с любопытством смотрящая куда-то вдаль и обнимающая полумесяц размером с её саму. Ошибки быть не могло. Да, это, всё же, был рисунок, но художник в точности передал её образ. Те же космические грива и хвост, что и у неё самой. Те же бирюзовые глаза. Та же метка на крупе, которая была у неё почти с рождения, по меркам продолжительности жизни бессмертных аликорнов, в виде чёрной кляксы с полумесяцем. Те же тёмно-синие крылья и рог. Регалии, разве что, отсутствовали у этого образа. Сказать, что Луна была удивлена от увиденного — это ничего не сказать. Конечно, иногда пони снились их знакомые из реальности, а порой даже и сами принцессы, но это были именно что образы из снов. А здесь — явно сон, основанный на чьём-то воспоминании, с очень непонятными и непропорционально большими вещами, а также комнатой, ГДЕ ВИСЕЛ ЕЁ ПОРТРЕТ. Луна вздрогнула. Это переходило уже все границы необычного, странного и немного… пугающего. Даже она, прожившая множество жизней обычных пони, никогда не видела ничего подобного.
Когда несколько неприятно удивлённая кобыла чуть успокоилась и вновь вернула себе способность адекватно воспринимать окружение, она прислушалась к тому, что оказалось пением. Голос из дальней части этого странного жилья уже стал отчётливо различим:
— …Я имею право сегодня пить.
Я имею право сегодня жить.
Я имею право про всё забыть.
Да чего там говорить?!
Луне физически было теперь необходимо увидеть своими глазами сновидца. Непонятный вид. Непонятный сон. Непонятное жильё. Её собственный портрет на стене, в конце концов! Принцесса Ночи пошла на этот голос, прошла мимо ещё двух закрытых дверей по её левое крыло и оказалась на пороге новой комнаты, судя по всему, бывшей кухней в этом загадочном жилище. Кобылка осторожно переступила порог, и её взору предстала следующая картина. Первым в глаза бросился высокий и гудящий серый ящик. Принцесса соотнесла первые ощущения со своим ещё не столь долгим опытом пребывания в Эквестрии после возвращения, где за тысячу лет столько много всего произошло и изменилось, и поняла, что это был холодильник. Однако, совершенно не похожий на более компактные холодильники в домах и замке или открытые витрины, которые она видела в понивилльских и кантерлотских кафе по типу «Сахарного уголка». Обычный и довольно небольшой, по меркам предыдущей мебели, столик, какие можно было бы увидеть в том же «Сахарном уголке» со стоящими рядом с ним деревянными стульями, обитыми тканью. Один стул стоял спинкой к входу, другой боком. Серо-оранжевые шкафы, занимавшие колоссальную часть не столь большой, в сравнении с другими комнатами, кухни, и где, вероятнее всего, хранилась еда и посуда. И плита с духовкой, на которой горел огонь. Возле плиты спиною к принцессе стояло неизвестное существо, перемешивало деревянной лопаткой что-то на сковороде и продолжало напевать себе под нос, полностью сконцентрировавшись на готовке:
— В этот день родили меня на свет,
В этот день с иголочки я одет,
В этот день теплом вашим я согрет,
Мне сегодня тридцать лет.
В этот день скажу юности привет,
В этот день я в зрелость возьму билет,
В этот день и водка не во вред,
Мне сегодня тридцать лет!
Луна осматривала незнакомца. Он всё также стоял левым полубоком и не видел её, да и не мог бы никак увидеть, не пожелай она сама этого. Чтобы кто-то мог увидеть Хранительницу Снов или даже заговорить с ней в своих грёзах, она сама должна была не просто находиться во сне, а стать его частью, с чем пока не торопилась — это не был кошмар, так что её вмешательство не требовалось, сон именно привлёк её своей необычностью. А то, что это неизвестное ей существо могло говорить и было разумным — не оставляло сомнений. Дикие звери не пели осмысленные песни и не использовали инструменты и пламя для готовки. Тёмно-синей аликорну стало слегка стыдно за то, что в своих мыслях та несколько раз называла сновидца «существом». Всё же, не было никакого сомнения, что перед кобылой стоял некто разумного и, вероятнее всего, очень развитого вида, хоть видовая принадлежность незнакомца по-прежнему оставалась абсолютной энигмой для Луны.
«Кто же ты? Прямоходящий грифон без крыльев? Не похож, клюва и цевок нет… Чрезвычайно интеллектуальный алмазный пёс? Уже ближе, но у него нет ни собачьих черт, ни мерзкого запаха, который даже сквозь ткань сна ощущался бы… Может быть, безрогий минотавр? Они, вроде бы, за ту тысячу лет, что меня не было на Эквусе, развились из первобытных племён до полноценной страны… Нет… Я бы явно видела ему подобных ранее… Или, всё же, необычный дракон без чешуи и крыльев?» — перебирала в голове одну за другой версии Принцесса Ночи. Её заинтриговал и он сам, и его необычный сон. И особенно интерес кобылки подогревал её портрет в соседней комнате. Донельзя заинтригованная необычной ситуацией, Луна во все глаза изучала сновидца.
На первый взгляд, он (по тембру голоса и комплекции, Хранительница Снов поняла, что перед ней стоял всё-таки именно самец) действительно своим высоким ростом и комплекцией очень напоминал минотавра, но практически полностью лишённого шерсти — вместо неё была бледно-розовая кожа — и без рогов на голове. А ещё у незнакомца не было копыт на его задних ногах, на которых он спокойно находился в стоячем положении, ни на что не опираясь. Вместо них было что-то, напоминавшее скорее огромную стопу, примерно как у взрослых драконов или алмазных псов. «А это и есть стопа! Только в странных… накопытниках? Нет, настопниках. Странная обувь, не уверена в её практичности…» — думала Луна, разглядывая плоскую поверхность под стопой, удерживаемую на ноге широкой полоской ткани спереди. Из-за широкой полосы выглядывали по пять коротких отростков. Кобылка попыталась вспомнить название не столь распространённых в Эквестрии анатомических образований, но у ей в голову оно упорно не хотело возвращаться.
А вот передних ног у неизвестного не было. На том месте, где они должны бы были присутствовать у пони, находились две совершенно другие конечности, чуть бугрившиеся упругими работающими мышцами. На конце причудливых конечностей в какой-то неуловимой синергии орудовали лопаткой и сковородой по десять других отростков, длиннее тех, что на ногах. «Руки. Пальцы. Точно! На ногах тоже пальцы, просто короче и не такие подвижные», — всё ещё заворожено глядя на ловкую работу этих самых пальцев, Луна наконец-то вспомнила нетипичные для многообразия видов пони анатомические названия. У пони не было пальцев, поэтому она слегка загляделась на то, как он естественно и необычно управлялся с ними. Когтей на пальцах ни рук, ни ног не было, вместо них были аккуратные розовые пластинки.
Вокруг пояса располагалась чёрного цвета с серым узором ткань, доходившая ему примерно до середины бедер, его торс же почти полностью тоже был покрыт тканью – кроме шеи и рук. Крыльев, ни пегасьих, ни фестральих за тканью не было, лишь выглядывала крайне малочисленная и тонкая шёрсть, представлявшая из себя скорее отдельные волоски, чем полноценный мех. Принцесса поняла, что сушившиеся в первой комнате тряпки выглядели так же, как и надетые на незнакомце вещи, и были его одеждой. Хоть и внешне довольно мускулистый и гармонично сложенный, сновидец имел небольшой живот. «Прям как у сестры, когда та неделю объедается сладкой выпечкой», — про себя хихикнула поняшка.
Ни рогов, ни каких-либо ещё наростов у создания не наблюдалось, но голову покрывала не очень длинная грива цвета влажной соломы, топорщащаяся во все стороны — и в то же время заметно, что ухоженная. Грива аккуратно обрамляла овальное ухо слева, расположившееся примерно в середине головы, — и Луна пришла к логичному выводу, что с другой стороны располагалось точно такое же. Лица или морды сновидца, продолжавшего напевать всё тот же мотив про тридцатилетие и что-то готовить, Принцесса Ночи со своего ракурса не видела.
«А он красиво поёт, — подумала она, — мне нравится его голос. И акцент интересный. Напоминает чем-то речь сталлионградских пони. Что он готовит? По запаху овощи и… мясо?..».
Внезапно, декорации чуть сменились — сон перешёл в другую стадию. Вечерние лучи заходящего и почти полностью скрытого тучами солнца сменились за окном на приятную темноту ранней ночи — и Луна наконец-то рассмотрела, что находится за стеклом — присутствие сновидца рядом позволяло это сделать и в подробностях рассмотреть то, что лежало по другую сторону прозрачной преграды, также почему-то слегка закрытой металлическими полосками. Небольшой дождь к этому моменту превратился в полноценный ливень. Поначалу кобыла подумала, что именно из-за дождя и наступившей темноты совсем ничего не сможет увидеть. Но, когда чуть присмотрелась, была очень сильно удивлена и замерла от пронзившей мозг Луны догадки. За окном ярко горели фонари, росло огромное дерево, притом, видна была его верхняя часть его густой кроны, от чего принцесса сделала вывод, что помещение, где они находились со странным незнакомцем, располагалось довольно высоко. А дальше… Дальше она увидела несколько огромных зданий, в которых светились такие же квадратные окна, как и то, через которое она смотрела. «Здесь живут такие же, как он! Десятки, нет, даже сотни!..» — поражённо подумала аликорн. Подобные большие дома она видела, разве что, в Мэйнхэттене или Лас-Пегасе, да и то они меркли рядом с той махиной, которую она видела ровно напротив. По высоте они скорее напоминали шпили их с Селестией замка в Кантерлоте или самые высокие небоскрёбы эквестрийских мегаполисов.
Сновидец стоял рядом со столом, теперь уже полностью повёрнутый спиной к Принцессе Ночи, и аккуратно, буквально отмеряя каждый миллиметр, с хрустом открыв крышку, наполнял прозрачный стакан какой-то коричневой и резко пахнущей спиртом жидкостью из бутылки, которую только что достал из холодильника. На столе на тарелке ждал своей очереди небольшой шоколадный торт, от которого были аккуратно отрезаны несколько долек. «Прага» — прочитала надпись на упаковке аликорночка, подметив, что письменность несколько отличалась от эквестрийского языка, а понимать написанное позволяла лишь сама ткань сна, потому что неизвестный сейчас активно думал об объекте. Рядом с коробкой из-под торта лежало какое-то маленькое чёрное прямоугольное зеркальце, напомнившее Луне о тех двух больших, что она видела в предыдущей комнате. Из этого странного («Как будто в этом сне что-то или кто-то НЕ было странным!» — фыркнула своим мыслям кобылка) зеркальца раздавалась очень необычная музыка; и инструментов, составлявших её, Луна не узнавала. Ей были знакомы только ударные, но остальная мелодия, где угадывались странно звучащие гитары или лиры, раздавалась как-то грязно и неестественно, но, как это ни странно, гармонично. В этот раз сновидец ничего не пел сам, всё ещё занятый осторожным и медленным наполнением бокала, но чей-то хрипловатый голос, чуть не надрываясь, пел в такт мелодии из того самого зеркальца:
«Слава им не нужна и величие.
Вот под крыльями кончится лёд.
И найдут они счастье птичье
Как награду за дерзкий полёт»
Закончивший наливать в стакан жидкость странный житель этого не менее странного места сел, всё так же спиной к пони, высоко поднял его по направлению к окну, как будто тостуя небу, и тихо произнёс:
— Ну, с днём рождения тебя, Серёга. С пустым тридцати-, мать его, -летием меня.
С этими словами тот, кто назвал себя Серёгой, пригубил из стакана, вздрогнул и откусил немаленькую часть от ждавшего его кусочка шоколадного торта со странным названием. Затем встал, подошёл к окну, потянул за какую-то верёвочку, вынудив подняться тонкие полоски из металла, открыл окно, достал откуда-то маленькую белую палочку, положил её в рот и зачем-то зажёг её край каким-то маленьким предметом. Палочка начала источать зловонный дым. Принцесса поморщилась от запаха и внимательно прислушалась к тексту всё ещё игравшей песни — и почему-то её слова заставили тёмно-синюю кобылку задуматься:
«Наше горло отпустит молчание.
Наша слабость растает, как тень.
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день».
Неизвестный зачем-то втягивал дым из палочки, затем выдыхал его в сторону улицы, всё так же наблюдая за ливнем и слушая музыку. «Табак, — поняла Луна. — Бич аристократии Кантерлота, моду на который, к сожалению, завезли бизоны и зебры. Правда, знатные мира сего, — сыронизировала в своей голове лошадка, — используют для курения трубки». Щелчком выкинув в открытое окно то, что осталось от сгоревшей палочки, некто потянулся рукой к занятной упаковке, в которой оказались приятно пахнущие хвойным лесом кусочки ткани, тщательно протёр руки одним из них и громко стал подпевать в такт песни:
— …Потому что не водится здесь воронья!..
Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лёг ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество, — голос сновидца задрожал и заметно надломился, — должен встретиться… кто-нибудь… — последние слова сновидец уже практически прошептал. Его плечи задёргались. Послышались всхлипы.
Музыка прекратилась. Сновидец, осунувшись, закрыл окно, опустил полоски обратно и, закрывая лицо правой рукой, сел на тот стул, который стоял боком к принцессе. Хотевшая уже было с защемившим сердцем выйти из этого сна принцесса Луна — волей разгоревшегося необычностью этого сна и его хозяина любопытства, ставшая свидетелем довольно личных переживаний неизвестного именинника неизвестного вида, но внезапно остановилась, как вкопанная.
На правом плече, которое аликорн до этого не могла видеть, у печальной фигуры была самая, что ни на есть, настоящая кьюти-марка. В виде самой принцессы Луны.
— Ч-что?.. — невольно вырвалось у Принцессы Ночи. Вдруг неизвестный вздрогнул и поднял на кобылу ещё слегка замутнённый от слёз взгляд глубоких зелёных глаз.
— Спайк! Спайк! Очнись! СПАЙК! — Твайлайт тормошила своего верного помощника, потерявшего сознание.
— А? Что? Нет, я не сплю, я сейчас обязательно уберусь в библиотеке, Твай… Подожди-ка, мы уже давно не в библиотеке, — дракончик огляделся, и в его взгляде потихоньку проявлялась ясность рассудка. — А, точно… Мда, не самый удачный из твоих экспериментов, Твайлайт. Но и не самый разгромный хотя бы. Я бы дал этому опыту четыре провала из десяти по шкале разрушений от независимого экспертного мнения твоего верного главного помощника Спайка, со всей тщательностью наблюдавшего за ходом эксперимента.
— Ха, ха и ещё раз ха, — обиженно буркнула Принцесса Дружбы, поднимая и отряхивая от пыли своего друга телекинезом. — От гордости только не лопни, главный помощник. Между прочим, ты потерял сознание после вспышки — и я очень сильно волновалась за тебя.
— Но сейчас же я в порядке! — парировал её ассистент. — Лапы и хвост целы, голова на месте, все чешуйки — где им и нужно быть, даже родную речь не забыл. Хотя. Хм-м-м… — Спайк задумался на этих словах, после чего решился спросить у своей подруги: — К слову о речи. Твайлайт, мне показалось или мы с тобой как-то неестественно говорили в тот момент? Как будто… Ну, не знаю, у меня сложилось такое странное ощущение, будто чужими словами.
— Ага, значит, ты тоже это подметил, — кивнула кобылка. — На момент времени это ощущалось совершенно нормальным — и если бы ты не обратил на это внимание, я бы перестала размышлять на эту тему, полагая, что это был просто побочный эффект нахождения сильного мага рядом с таким активным источником концентрированной магической энергии. Но так как это ощутил и ты, куда более, уж без обид, слабый в непосредственно способности к магии, то выходит, что это действительно имело место быть. Вероятнее всего, мы даже частично преуспели в изначальной задумке и смогли найти связь с кем-то или чем-то из другого измерения, что как бы транслировало либо свои нейролингвистические конструкции, либо своё инфополе нам.
— А простым языком, по-эквестрийски, можно? — с нескрываемым неудовольствием отметил юный дракон, показав учёной кобылке язык. Та лишь закатила глаза, но просьбу друга выполнила:
— Проще говоря, наш эксперимент пробил-таки брешь меж мирами — и мы слышали отголоски чьих-то мыслей или информацию из его или её окружения. Ох-ох-ох… А это в свою очередь значит, что простым и дежурным отчётом принцессе Селестии о частично успешном… хотя ладно уж, буду честной, провалившемся эксперименте дело явно не ограничится. Спайк, мы должны, нет, обязаны узнать, куда ушла та энергия. И не утянули ли мы кого-то, сами того не осознавая…
— Это действительно нам необходимо?.. Разве мы не можем просто описать проблему старшим принцессам, забыть об этом и спокойно лечь спать? Если мы кого-то и перетащили, разве это наша с тобой проблема? — позёвывая, проворчал дракончик, чем сразу заработал очень неодобрительный взгляд от младшей из принцесс.
— Мы… я устроила этот беспорядок, мне и расхлёбывать сопутствующие возможные проблемы и последствия. Я тебя не заставляю идти со мной, можешь отправиться спать, хоть мне и не помешала бы твоя помощь. Но в одном ты прав. Хотя бы краткое письмо Селестии нужно отправить уже сейчас и как можно скорее. А отчёт отправим ей позже, когда сами полностью разберёмся в этой дискордовщине. Пиши, Спайк.
Дракон вздохнул, достал с ближайшей полки лист пергамента и перо с чернильницей и подготовился писать. Твайлайт Спаркл бросила взгляд на своего друга детства, собралась с мыслями и начала диктовать:
— «Дорогая принцесса Селестия!..»
Неизвестный и Луна вперились друг в друга немигающими взглядами, как будто каждый из них впервые увидел другого, что, впрочем, было не так уж и далеко от истины. Тот, кто назвал себя Серёгой, протёр глаза от остатков пелены слёз и уставился в поняшку всё более и более расширяющимися глазами. Принцесса Ночи в свою очередь не отставала от него в этом необычном состязании в гляделки и выражению своего удивления: её нижняя челюсть опускалась всё ниже и ниже. Сама того не осознавая, она стала частью этого сна, когда вслух поразилась наличию у незнакомца кьюти-марки на плече. «Кьюти-марка. В виде меня самой. Метка судьбы, как ещё называют их провинциальные пони. Но не может же быть такого, чтобы я была чьей-то судьбой, да ещё и неизвестного мне вида. И почему она у него только с одной стороны?..», — мысли в голове Луны проносились одна за другой со скоростью соревнующихся пегасов. Однако она так и не успела до конца разобраться в своих размышлениях и прийти к какому-то однозначному выводу, потому что незнакомец вдруг резко потянулся левой рукой до мордочки поняши, на что она даже не успела отреагировать, и мягко нажал своим пальцем на её нос:
— Буп, — сновидец вдруг почему-то захихикал и, совершенно внезапно для неё, слез со стула, встал на колени и обнял Принцессу Ночи своими длинными руками, шепча: — Спасибо тебе большое, Луняша, что пришла на мой день рождения. Я искренне был уверен, что проведу его в одиночестве, как и большинство предыдущих…
С одной стороны, напрягшейся от неожиданного физического контакта принцессе очень сильно захотелось вырваться или вовсе прервать этот сон. Ведомо ли: её, венценосную соправительницу Эквестрии, тискало, словно большую плюшевую игрушку, нечто… некто совершенно незнакомый ей, но в то же время кому явно она была знакома! Да и ещё так фамильярно обращавшийся к ней! А с другой… По большому счёту, кобыла вполне отдавала себе отчёт, что в своём текущем и, пожалуй, несколько неловком для её статуса положении виновата была она сама: и посетив этот сон из чистого любопытства, и став невольной свидетельницей грустной сцены, и вписав себя в структуру сна, когда не сумела совладать со своими эмоциями. Да и эти спонтанные объятия сильными, но, очевидно, не желающими навредить ей, руками были хоть и очень необычными, но даже… искренними и по-своему приятными? Луна фыркнула и решила не торопиться с выводами и решительными действиями и узнать об этом сновидце поподробнее: кто он, откуда её знает, где они и почему в его жилье и на его руке были её образы. Неизвестный наконец-то отпустил её, внимательно посмотрел ей в глаза и произнёс:
— Ещё раз спасибо большое, моя милая Луна. Твоё появление здесь и сейчас — это просто самый лучший подарок, о котором я мог бы только мечтать.
— Всегда пожалуйста… – принцесса Луна заметила, что неизвестный почему-то ставит ударение в её имени на «а», а не на «у», но решила, что пока не узнает о сновидце больше, то не станет его поправлять. Да и не напрягало её это сильно, положа копыто на сердце. Кобыла обратилась к нему по услышанному от него же имени: — Серёга?
Незнакомец улыбнулся:
— Сегодня уж тридцать лет как Серёга. А также, Серёжа, Сергей, Серый, Серж, Сергио, Зергиус — вариантов моего имени масса. Но, дорогая принцесса, вы… ты, — поправился Сергей, — можешь называть меня Серёжей.
Принцесса Луна про себя отметила сознательную поправку Сергея, наоборот, будто не желавшего обращаться к ней в соответствии с её статусом, но не стала пока что озвучивать свои мысли на этот счёт. К тому же её уже начинали раздражать эти бессмысленные формальности в реальности, так что обращение не как к правительнице здесь было глотком свежего воздуха. Кобыла ответила:
— Да будет так, коль тебе угодно, Серёжа. Говоришь, сегодня твой день рождения? Мы, Луна Эквестрийская, искренне поздравляем тебя с этим праздником! Но позволь спросить, от чего никто не составляет тебе компанию в сей прекрасный день? — случайно перешла на более старую манеру речи кобыла, за пять лет своего возвращения ещё не до конца привыкшая поздравлять кого-то, помимо сестры, с таким праздником. И ту она поздравляла больше чисто для галочки — для бессмертных эти даты становились по-своему бессмысленными. Да, теперь в её жизни появились подруги в лице бывших хранительниц Элементов Гармонии, но этого явно было мало для выработки привычки поздравлять кого-то незнакомого не столь официально. Сергей слегка посмурнел, но ответил:
— Кто-то из моих друзей занят и не смог тут быть. Кто-то сейчас находится очень далеко — за тысячи километров от меня. Кого-то я просто не желаю видеть рядом в этот день… Но сейчас это неважно. Теперь я не одинок — и компанию мне составляешь ты, а твоя компания для меня лучше всего. Хочешь тортик, Луна?
Принцесса кивнула больше своим мыслям, чем в ответ, отмечая в голове некоторые моменты, однако сновидец воспринял её кивок как ответ и отрезал ей щедрый кусок, положив на тарелку перед ней. Торт был шоколадный и выглядел довольно аппетитно, так что Принцесса Ночи решила попробовать сладкое угощение. Аккуратно откусив кусочек торта, она поразилась его замечательному вкусу и отметила:
— Очень вкусно. Будь тут моя сестра, она явно бы не смогла ограничиться одним куском.
— Селестия-то? — улыбнулся Сергей. — Я уверен, ей и холодильника «Праги» не хватило бы. Только я этого не говорил, если что, а то ещё обидится и на Луну сошлёт! — сразу же отмахнулся он, шутливо сделав вид, что испугался гнева Принцессы Дня.
«Интересно. Очень интересно… Он знает и о моём прошлом, и мою сестру, и даже её слабость к кондитерским изделиям. Но при этом я явно никогда не встречала кого-то наподобие — и он явно не появился за время моего тысячелетнего отсутствия, потому что в этом случае я бы давно наткнулась на его сны или подобных ему. Надо как можно больше узнать об этом месте — и почему у этого Сергея, как он себя назвал, есть одновременно картина со мной и кьюти-марка, изображающая меня же…» — рассуждала Луна. Сложив всё увиденное в этом сне воедино, Луна осторожно продолжила опрос:
— А твои друзья, которые не смогли прийти… Они ведь такие же, как и ты?
— В плане? Я тебя не совсем понял, — задумчиво переспросил неизвестный, а окружающий их обоих сон слегка повело рябью. Луна поняла, что спросила что-то не то, что заставило сновидца задуматься о том, что виденное им не происходит в реальности, и попыталась исправить пошатнувшееся положение:
— Я имею в виду, что они ведь, как и ты, тоже не пони?
— А! Конечно же, нет, дорогая Луна. На Земле пони неразумны, в отличие от Эквестрии. Все мои друзья — такие же люди, как и я… — ответил (людь?), после чего задумчиво провёл рукой с меткой по своим светлым волосам. Окружение в очередной раз пошло рябью, но на этот раз куда сильнее, чем в первый. Сон был близок к дестабилизации, хоть Хранительница и не могла понять, что она спросила не так. Сергей вдруг очень внимательно уставился на Принцессу Ночи, от чего ей стало немного не по себе: — Постой… Как ты вообще попала в наш мир? Тебя же не сущес… Подожди-ка. Есть только одно логическое объяснение происходящему. Выходит, что я сплю, так?
Помещение кухни со всеми предметами исчезло. Сновидец и Хранительница Снов обнаружили себя в серой пустоте лимба меж снами. Сергей задумчиво оглядел окружение, а точнее, его полное отсутствие, но его взгляд довольно быстро вновь наткнулся на единственный источник цвета вокруг — на саму Луну. Неизвестный и необычный жеребец проговорил:
— Но если это всё был сон… Тогда почему не исчезла ты, будучи его частью?.. — задал вполне логичный вопрос тот. Сергей сощурился, присел на колени и аккуратно провёл пальцем по шёрстке на передней ноге у замеревшей и не знавшей, чего от него ожидать, аликорна. Кобыла не боялась, да и он физически не мог бы ей навредить в её домене, даже если бы захотел — о чём он явно даже не задумывался, скорее, смотря на Принцессу Ночи как на старого знакомого или даже друга. Но замерла она чисто инстинктивно, от незнания, кто стоит перед ней. Погладив и осторожно ощупав её шёрстку на ноге, сновидец задрал соломенного цвета брови высоко вверх и воскликнул: — Ни один сон не мог бы так тщательно передать ощущения от касания к твоей шёрстке и её текстуру! Но тогда выходит… ты реальна?.. — кобыле показалось, что в голосе странного именинника было чистейшее изумление и неверие с нотками… радости? Луна поняла, что скрывать очевидное уже не было смысла, и утвердительно кивнула:
— Реальна, как и ты. Я посетила этот сон, заметив его в ткани сновидений жителей всей Эквестрии, недалеко от Понивилля. Правда, удивлённая увиденным, и без раздумий войдя в твои грёзы, я так и не успела посмотреть, где именно ты сейчас находишься. Твой сон был очень необычен и привлёк к себе моё внимание своей…
Сергей немного невежливо перебил её:
— Стоп-стоп-стоп… Притормози, пожалуйста. Я ослышался или ты действительно сказала, что мой сон был в ткани сновидений Эквестрии?
Принцесса Ночи, слегка недовольная, что ей не дали договорить, топнула копытом по воздуху:
— Да, я именно это и сказала! И, к слову, перебивать принцессу, даже пусть и во сне, считается несколько дурным тоном. Но я не обижаюсь, учитывая всю необычность обстоятельств…
Однако неизвестный отмахнулся от последнего утверждения, явно увлечённый какой-то мыслью:
— Извини, что перебил, но немного не до соблюдения приличий сейчас. Я думаю, ты можешь простить, что я сейчас не следую этикету — это вообще сейчас не самое главное. Выходит, что мне всё это не приснилось, и я действительно попал в Эквестрию?! ВУХУ-У-У! — внезапно радостно вскрикнул сновидец, заставив принцессу Луну вздрогнуть от неожиданности. На лице Сергея заиграла самая счастливая улыбка, которую могла видеть кобыла за сегодняшнюю ночь. Слегка захлёбываясь от переполнявшей его радости и сильно напомнив Луне в этот момент таким же образом восхищавшуюся чем-то Пинки Пай, гость Эквестрии продолжал рассуждать вслух: — То есть тот тёмный лес не был сном, а был самым настоящим Вечнодиким Лесом, а те громадные руины замка со статуей али… — представитель вида людей вдруг очень внимательно посмотрел на пони, переменился в лице и заметно побелел и вскрикнул: — Чёрт! Лев! Ё-моё, он же остался там, в Москве, без ключей!
— СТОЙ! КАКОЙ ЗАМОК?! — от достигшего своего пика напряжения и озарившей её догадки сорвалась было Луна на Королевский Кантерлотский Глас, но… её вопрос так и повис в пустоте. Загадочный собеседник проснулся, оставив её одну в лимбе меж снами.
— Какая Земля, какой Лев, какая Москва… Да что тут вообще, Дискорд побери всё это, происходит? — пробормотала, потёрев накопытником лоб, Принцесса Ночи. — Этот весьма занятный… жеребец оставил больше вопросов, чем ответов. Нужно найти его вне ткани снов и подробно, вдумчиво расспросить обо всём лично. Но, что самое интересное, он умудрился меня заинтриговать своими знаниями обо мне и своей меткой судьбы. А его необычное отношение, без предвзятости и поклонения, пусть и несколько фамильярно, но весьма освежает и… довольно приятно, если совсем уж честно. Решено. Я направляюсь в Вечнодикий Лес.
Принцесса намеревалась уже сама проснуться и направиться в сторону их с сестрой старого замка, так как явно именно его и упоминал загадочный сновидец, но её намеренья прервало мерцание на кончике её рога. С ней хотела поговорить Селестия — и Луна была практически уверена, что это было как-то связано именно с беспокойной ночью в мире снов и появлением в Эквестрии её нового знакомого из неизвестного ей вида людей. Принцесса Ночи вздохнула и проснулась, на ходу меняя свой план. Прежде предстояло посетить другое крыло кантерлотского дворца.
— Ну, где же ты, где же, времени не так много, я чувствую, что брешь скоро затянется. Природа не любит таких дыр в реальности. Ох уж эта природа-шмирода, скучная и предсказуемая.
Дискорд летел где-то над Вечнодиким Лесом, взглядом и каким-то шестым чувством, позволявшим ощущать магические искажения, выискивая место приземления той энергетической вспышки, которая до этого прошла со скоростью кометы над домиком Флаттершай. Он не менял форму, поскольку ему сейчас было не перед кем выпендриваться, так что Дух Хаоса представал над ночным лесом в своём обычном (или, скорее, весьма необычном, но уже привычном всем) образе. Что, впрочем, не мешало ему развивать вполне неплохую скорость полёта самому по себе.
Он всеми фибрами ощущал, нет, знал, что что-то уже прошло через эту брешь. Что-то одновременно упорядоченное и хаотичное, что-то по-своему невинное, если сравнивать с иными из его собственных аватаров, но почему-то несущее на себе некую печать зла. И Дискорда последний аспект ничуть не смущал, он всё же никогда сам не был на однозначно «доброй» стороне спектра, да и, по большому счёту, прекрасно понимал, что это были не его проблемы. И также он отчётливо чувствовал, что его присутствие зачем-то было необходимо именно в том месте. Оно как будто звало Духа Хаоса к себе.
— Ага, вот и разрыв, — пробормотал Дискорд. На опушке, откуда открывался вид на руины довольно далеко располагавшегося Замка Двух Сестёр, тканью другой реальности сиял разрыв в пространстве и времени, видимый только магическим зрением. Драконэквус приземлился рядом.
— И что тут у нас? Пора достать кролика из шляпы, — Дух Хаоса потянулся своей птичьей лапой в портал, что-то там нащупал и резко потянул в свою сторону, вытягивая какое-то нечто, фигурой весьма отдалённо напоминавшее его самого. Только раза в полтора-два ниже.
— Ого! Человек, — слегка удивлённо произнёс Дискорд, рассматривая свой «улов». В его цепкой руке был парень в очках с рыжеватыми светлыми волосами, облачённый в мантию, со стильной, на взгляд короля Хаоса, бородкой рыжего цвета. На спине у человека висели рюкзак и гитара в чехле. Дух продолжил говорить: — Давненько, давненько я не видел представителей вашего вида. Этот конкретный аватар Хаоса — так и вовсе никогда.
Ошалевший от перемещения и оказавшегося перед состоящим из разных частей животных чудища, парень во все глаза смотрел на Дискорда с всё ниже и ниже опускающейся челюстью.
— Что? Настолько хорош собой, раз и глаз не оторвать? — с этими словами текущий аватар Хаоса отпустил молодого человека, щёлкнул «пальцами», от чего всё тело Дискорда покрылось огромными как у бодибилдера мускулами, после чего он стал играть мышцами и становиться в пафосные стойки, явно красуясь перед зрителем. Всё ещё не отошедший от шока парень в ответ только мог пробормотать:
— Отч?.. Огокак анерх?.. Дискорд?.. Отч тут ещбоов тидохсиорп? Едг агёрес?..
Персонифицированный Хаос вернул себе свой привычный вид и выразительно поднял брови:
— Ничего себе. Вот уж не думал я, что одно из моих имён ещё на слуху в человеческий мирах. Приятно, приятно. А по поводу того, что здесь происходит… Добро пожаловать в Эквестрию, уважаемый.
— Потс, отч? Эквестрия?! — казалось, удивлению в голосе человека, услышавшего знакомое слово, не было предела. — Я’лапоп в’умас Эквестрию?! Ыт ш’итуш?
— Бинго! — ухмыльнулся Дискорд. — И нет, я кристально серьёзен! — с этими словами Дискорд принял облик изваяния из драгоценных камней. — Добро пожаловать в самый настоящий мир цветных лошадей и, — аватара Хаоса слегка передёрнуло от того, что он собирался сказать, так что он вернулся в нормальный для себя облик, — гармонии с дружбомагией.
— Я’ен угом т’яноп ин огондо аволс, отч ыт ш’ировог, — молодой человек нахмурился, – еморк аволс «Эквестрия».
— Ну, конечно же, не можешь. И не будь я самим Дискордом, отголоски которого есть во всех мирах, фигушки и я бы тебя понимал. Думал, что, попадёшь в другой мир — так сразу и язык автоматически понимать начнёшь? В жизни так не работает, — Дискорд замолчал и задумался, специально раздув свою голову до огромных размеров. — Формально, я не должен тебе помогать, но… Во-первых, какое мне дело до правил, а во-вторых, те, кто сейчас это могут слышать, и так ещё настрадаются, пытаясь понять, о чём говорит твой друг… Решено! — повелитель Хаоса «сдулся» до нормальных размеров и щёлкнул пальцами. — Теперь ты должен понимать меня и окружающих тут, и vice versa. Считай это моим приветственным подарком за то, что ты подражаешь моему образу, нося такую, вне всякого сомнения, стильную бородку снизу рта. Как ты уже в курсе, я Дискорд, — драконэквус подал человеку львиную лапу.
— Лев… Ого, я действительно тебя понимаю теперь. Спасибо, наверное? — неуверенно поблагодарил духа Хаоса парень. — Но что теперь? Куда мне идти? Я ищу своего друга, Серё…
— Знаю, знаю, — перебил человека драконэквус, — и, если честно, это совершенно не мои проблемы. Я и так сделал куда больше, чем должен был — и у меня уже совсем не осталось времени на пустые разговоры. Тебе идти в сторону Замка Двух Сестёр, там и найдёшь свою цель, — жест когтистой лапой за деревья.
«Далеко, правда, не факт, что именно ту, которую искал изначально», — усмехнулась про себя персонификация Хаоса, после чего он стал прогонять Льва вслух: — Давай, чоп-чоп, пошёл, фу-фу-фу, вперёд к мечтам, львиной удачи тебе. Увидимся в следующих главах.
— Что? Ты о чём?
— Да так. Шучу. Просто представил, как было бы забавно, будь у нас книга, а не жизнь.
— Ладно… Последний вопрос. Зачем ты помогаешь мне?
— А по приколу!
С этими словами Дискорд с громким хлопком исчез, оставив человека обдумывать произошедшее.
«Глав… чего? Странный он… Даже для Дискорда», — подумалось парню. Лев решил, что уж лучше будет последовать совету Духа Раздора, чем просто оставаться куковать в лесу, дожидаясь, пока кто-нибудь не захочет им поужинать, пожал плечами и направился в указанном направлении. Когда он дошёл до деревьев, из дупла одного из них вылезла когтистая рука, наставительно направив на человека указательный палец, на котором оказался маленький Дискорд, внимательно смеривший Льва взглядом. Мини-версия драконэквуса материализовала рупор, и вновь раздался голос его нового знакомого, при этом обычной громкости, вещавшего до этого духа:
— Ещё одна вещь, гость замирский. Я знаю, что лежит в твоём рюкзаке, — в несерьёзном до этого момента голосе говорившего раздались нотки стали: — ДАЖЕ. НЕ. ДУМАЙ. О НЕЙ. Флаттершай моя и только моя, запомни это. Я надеюсь, мы друг друга поняли?
После этих слов мини-Дискорд испарился, а птичья конечность драконэквуса дотянулась до ствола дерева, вытащила из него верёвку и подожгла её невесть откуда взявшейся бензиновой зажигалкой. С радостным шипением верёвка загорелась как бикфордов шнур, дошла до ствола дерева, из-за чего то взмыло огромным фейерверком в небо, взорвавшись надписью «Я СЛЕЖУ ЗА ТОБОЙ», которую мог в этот момент видеть и понять только покрасневший и слегка смущённый Лев. Парень кивнул, будто в ответ своему взорвавшемуся собеседнику, пробормотал «вот придурок же» и побрёл дальше. Он уже не видел, как Дискорд материализовался снова возле портала, достал из воздуха лист бумаги ярко-розового цвета и обыкновенную авторучку, что-то написал на нём и, сложив самолётиком, отправил по направлению, откуда прилетел. Также человек и не увидел, как после этого Дух Хаоса хрустнул пальцами на обеих руках, расправил свои необычные и разные крылья и вошёл в пространственно-временной разрыв. Портал на Землю закрылся.
В конце абсолютно не насыщенного событиями дня фестралка Найт Глайд решила переночевать не дома. Вместо этого она предпочла устроиться подремать на дереве недалеко от Замка Двух Сестёр. От календарной осени прошёл только месяц, так что похолодание, по сути, лишь начиналось, так что кобылка бы явно не замёрзла на улице. Насладиться же оставшимися тёплыми ночами на природе было для неё куда приятнее, чем сидеть дома. Более плотная, чем у обычных пони, шкура фестралки, за которой та, впрочем, всегда тщательно ухаживала, от чего шёрстка была очень мягкой, хорошо согревала даже в глубокие морозы. Возможность наткнуться на хищников же её не тревожила: обычные волки и медведи по какой-то причине не проявляли агрессии ни к кому из зашедших в лес пони, а разнообразные волшебные создания леса, в основном, уже впадали в спячку. Но фестралка справедливо полагала, что, даже если кто-то и бродил бы этой ночью по лесу из действительно опасных тварей, бывших одной из причин, почему она в принципе проводила последние несколько лет в Вечнодиком Лесу, то хищник бы ещё несколько раз подумал лезть за мышепони на вершину векового дуба. Совсем уж титанические громадины, как гидры или селестиалы, в этой части леса не водились, так что пони могла не опасаться, что её лёжка внезапно уйдёт из-под копыт, вырванная чьими-то могучими зубами или когтями.
Вечерняя охота не принесла всеядной бэт-пони ничего полезного, но она и не переживала на этот счёт. Перекусить мясом было бы, конечно, неплохо, но охотница спокойно могла обойтись и без него хоть весь ближайший месяц, а ягод, орехов и даже овощей и фруктов дома было в достатке. Вдобавок, перед сном она поставила силки в надежде поймать зайца, птицу или какую-то ещё дичь. В крайнем случае, всегда можно было бы направиться в неподалёку расположенный Понивилль и купить там свинину или курятину. А то и вовсе не тратить ограниченные на данный момент деньги и обменять мясо на дары леса. Найт Глайд всегда поражало своеобразное лицемерие обычных пони: они не считали себя хищниками, но спокойно употребляли в пищу яйца, молоко, мёд и подобные продукты, которые явно не ели бы, питайся исключительно травой и плодами земледелия. А также продавали мясо мелкого и неразумного скота всеядным и хищникам, которых в Эквестрии было предостаточно: чейнджлинги, кирины, абиссинцы, алмазные псы, сами фестралы, и ещё Луна знает кто. И кожевники тоже были в Эквестрии.
Такие мысли кружились в голове бэт-пони перед её ночёвкой на открытом воздухе. Сейчас же она без снов спала, развалившись на густой кроне векового дуба и укрывшись кожаными крыльями. Однако, услышав громкий крик неподалёку от себя, кобыла резко проснулась и, немного дезориентированная от неожиданного пробуждения, сорвалась и упала в ближайший куст, удачно расположившийся под кроной дерева. Крылатая хищница ничего себе не повредила, так что затаилась и стала наблюдать за странным созданием, которое разбудило её криками. Из многих слов, разрывавших лесную тишину, в криках повторялось одно, звучавшее как «лев». Судя по всему, незнакомец звал кого-то ещё, но никто не отзывался на голос. Сам же язык была незнаком бэт-пони, хоть в нём и прослеживался заметный сталлионградский акцент, где кобыле по долгу службы удалось несколько раз побывать. Осознав тщетность своих попыток, гость леса перестал кричать и сел на ближайшее к её кусту бревно.
Фестралка смогла наконец его рассмотреть подробно. За время своей службы на границе Эквестрии она никогда не видела никого наподобие, хотя неизвестный и напоминал чем-то (и в особенности, тем, что спокойно стоял на задних ногах, а вместо передних у него были лапы с длинными пальцами) лысого абиссинского кота или алмазного пса с умной мордой. Белая кожа, практически полное отсутствие шерсти на ней, светлые короткие волосы, а не грива, рост куда выше её самой, довольно могучая комплекция. Он был одет в практически закрывавшую тело одежду, что было нетипично для жителей Эквестрии, но распространено среди представителей других рас. Фестралка быстро догадалась, что это была, видимо, вынужденная мера из-за отсутствия шерсти на открытых участках, так что резонно предположила, что шерсти на теле неизвестного не было в принципе.
Устав от громких криков, он замолчал и снял с себя занятную седельную сумку, располагавшуюся на спине, и самый верх одежды, оставшись в странной рубахе без рукавов и застёжек. Странный жеребец достал из кармана платок и стал вытирать им лицо. Что больше всего привлекло фестралку, так это то, что на одной из слегка волосатых рук у него (а это был явно самец, судя по голосу и виду), располагалась кьюти-марка в виде Великой Предводительницы всех бэт-пони — принцессы Луны. Осознав, что увидела, Найт Глайд открыла рот от удивления, от чего её нос защекотала ближайшая веточка куста, в котором она сидела. Фестралка не выдержала и чихнула, да так, что затряслась укрывавшая кобылку зелень, от чего неизвестный вскочил с бревна и, направив на её куст острый взгляд, встал в необычную боевую стойку, выставив перед собой скрещённые лапы и почему-то задрав одну из ног. Однако это визуально очень сильно увеличило и без того немаленькое существо. Инстинктивно кобылка, не ожидавшая подобного от незнакомца, слегка испуганно и протяжно зашипела на него. Неизвестный, услышав громкое шипение рядом, схватил свои вещи и резко побежал в сторону Замка Двух Сестёр.
— Эй, подожди! — попыталась кричать ему вслед смутившаяся своей же реакции фестралка, но загадочный жеребец лишь ускорился, услышав её голос. Сумев выбраться из куста, она взлетела над кроной дерева, с которого упала до этого, и огляделась.
Пони увидела, что тот забежал в сам замок, и разочарованно цокнула языком: она не позволяла себе посещать его стены, хоть никто никому в принципе и не запрещал ходить по этим древним руинам. Найт Глайд, как и многие другие представители её вида, искренне считала себя недостойной ступать там, где когда-то жила, скорбела, потерпела поражение в битве с сестрой и вернулась без помощи своих верных последователей так почитаемая и идеализируемая всеми фестралами Принцесса Ночи. К огромной радости всех мышепони, Луна вернулась в Эквестрию, но, к огромному огорчению её верных последователей, они не имели к этому великому событию ни малейшего отношения. Невесёлые мысли Найт Глайд, вновь вернувшейся на дерево, прервал спустившийся с небес единственный в своём роде драконэквус, что ещё больше удивило кобылку:
— А Дискорд-то тут что забыл? — пробормотала она, решив остаться на своей позиции. Дух Хаоса что-то бубнил себе под нос, но дерево было слишком высоким, и стояло достаточно далеко от него, так что Найт Глайд, даже не смотря на свой крайне острый слух, не могла разобрать его голос. Совершенно внезапно, Дискорд протянул лапу куда-то в пустоту и достал оттуда примерно такого же неизвестного, как и предыдущий, напуганный шипением фестралки. Он также был одет в покрывавушую тело одежду, как и первый, но сам оказался несколько ниже и тоньше, а также на его лице были очки и довольно привлекательная, с точки зрения фестралки, бородка. Дух Хаоса немного подурачился, что-то говоря гостю. Вытянутый из ниоткуда удивлённо воскликнул:
— Отч?.. Огокак анерх?.. Дискорд?.. Отч тут ещбоов тидохсиопр? Едг агёрес?..
Его собеседник ответил. Теперь, когда Дух Хаоса общался с неизвестным существом в полный голос, их голоса было легко разобрать даже сверху, не напрягая слух. Хоть пони и не понимала ответов того, кого Дискорд назвал «человеком», она могла догадаться, что именно он говорил по ответам драконэквуса. Фестралка затаилась и стала наблюдать за сценой, внимательно слушая каждую деталь диалога двух столь необычных существ.
Луна вошла в покои своей сестры, в это самое время впопыхах куда-то собиравшейся. Белошкурая аликорн с метками в виде солнц и, что нетипично для ночного времени суток, в полных королевских регалиях, обратила внимание на гостью и, остановив сборы и упаковку чемоданов, подбежала к младшей сестре, чтобы заключить ту в тёплые объятия:
— Луна! Я очень благодарна тебе, что ты пришла. Гораздо легче будет всё рассказать лично, чем оставлять тебе письмо или сообщать по магической связи. Вот свалилось же всё так сразу… Прости, пожалуйста, что я тебя отвлекаю от ночного сна и одновременно работы по обереганию покоя наших маленьких пони.
— Ничего страшного, Селестия, — тепло отозвалась Принцесса Ночи, отвечая на приветствие. Тепло обняв старшую сестру, младший диарх произнесла: — Сегодня относительно спокойная ночь, — не моргнув глазом, соврала она сестре, видя, что та и без того торопится, так что волновать её новостями было ни к чему. Да и не хотела пока что Луна говорить, судя по всему, о новом госте Эквестрии. Младшая сестра произнесла: — Но к чему такая спешка, Тия? Что случилось? Почему ты пакуешь вещи посреди ночи?
— Случилось долгожданное приглашение на коронацию нового правителя Седельной Аравии, принца Хаакима Первого… — устало ответила Селестия. — Если помнишь, ты отказалась, потому что не любишь все эти официальные мероприятия. Но хотя бы одна из старших принцесс Эквестрии просто обязана присутствовать там, это вопрос репутации нашей страны, так что я ждала, пока они назначат дату. И, представляешь, коронация уже послезавтра, а курьер с сообщением задержался почти на неделю! Где Дискорд носил эту косоглазую серую пегаску, я просто не представляю! Так что теперь я должна впопыхах собираться, да ещё и гнать самых лучших летунов из Гвардии. Премию им что ли выписать потом...
— Какой кошмар, — сочувственно покачала головой Луна. — И как я понимаю, ты хочешь, чтобы я поработала за тебя здесь?
— И да, и нет, моя дорогая сестра. Государственные дела я постаралась по максимуму решить заранее, но, учитывая, что меня не будет, как минимум, три недели, а, вероятнее, и весь месяц, тебе и Твайлайт всё равно придётся иногда ими заниматься. Они имеют тенденцию появляться вновь и вновь, — увидев недовольную мину, скорченную сестрой, Селестия поспешила извиниться: — Да, прости меня пожалуйста, Луна, я понимаю, что, как бы мне самой ни хотелось, это всё равно не твоя вотчина, а Твайлайт ещё недостаточно опытна… Скорее, даже совсем неопытна для управления страной, и в иных условиях я бы постаралась всё переложить на министров, но…
— Я понимаю, Тия, — усмехнулась синешкурая соправительница, — так уж обстоятельства сложились. Ничего страшного. Но я не думаю, что это исключительно что-то, чем ты меня отрывала бы от моей работы и нуждалась в моём личном присутствии здесь и сейчас. Выкладывай, что ещё тебя беспокоит. Я надеюсь, ты не будешь заставлять меня поднимать и опускать дневное светило? Ты же сама знаешь, как непросто даются нам обеим противоположные небесные тела. Успела за тысячу лет понять, я думаю… — Луна помрачнела. — Хотя ладно, тогда я и разрешения двигать тебе его не давала, это тоже сыграло свою роль…
— Нет-нет, что ты, — замахала Селестия копытами, — этот долг я не посмею на тебя перекладывать! — внезапно, осознав весь глубокий смысл последних слов сказанных Луной, белая кобылица снова бросила паковать чемоданы и с искренней теплотой заключила ту в объятия: — Теперь всё хорошо, моя милая сестра. Я обещаю тебе, что больше я не повторю той ужасной ошибки, которая разлучила нас на века. Прости меня ещё раз… И обещаю, я буду стараться прислушиваться к твоим эмоциям. И да. С твоим возвращением ночи стали по-настоящему прекрасными…
— Спасибо тебе, Тия, — Луна с нежностью прижалась к сестре. — И ты меня прости. Я тоже обещаю не быть одурманенной теми эмоциями, что тогда. Но что тебя всё же беспокоит?
Селестия отстранилась и серьёзно взглянула на Луну:
— Меня беспокоит Твайлайт Спаркл.
— Твайлайт? Что случилось с юной Принцессой Дружбы? — с тревогой о подруге спросила Луна.
— Конкретно с ней — абсолютно ничего. Но… Она сотворила сильное заклинание, которое… Скажем так, не совсем смогла сдержать, — слегка потупилась Принцесса Дня.
— «Не совсем смогла сдержать»? Что это значит, сестра? — нахмурилась Луна. Принцессе Ночи явно не понравилось, как сестра увиливает от прямого ответа. Селестия развела копытами:
— Вот это как раз во всех подробностях и предстоит тебе узнать, Луна. Моя бывшая ученица экспериментировала с магией Гармонии в своём замке, но мощный магический импульс ушёл в сторону нашего старого замка и Древа Гармонии. Твай как раз должна была туда улететь и пронаблюдать, каковы результаты её неудачного опыта. Я прошу тебя с утра отправиться в Понивилль и проконтролировать мою бывшую ученицу. Узнай у неё, что это было, изучи возможные последствия — и при необходимости помоги ей самой разобраться в ситуации.
Мысли Луны метались в голове и объединялись в цепочки со скоростью одной радужногривой пегаски из вышеупомянутого Понивилля: «Эксперимент Твайлайт. Магия ушла в сторону нашего замка. И сон нового гостя тоже был примерно с той стороны, вдобавок… Сергей, загадочный людской жеребец, также упомянул замок и появление в Эквестрии. Я не Принцесса Ночи и не Хранительница Снов, если это заклинание и его появление не взаимосвязаны! Как хорошо, что просьба сестры соответствует и моим интересам…», вслух Луна произнесла лишь следующее:
— Конечно, Тия. Я как можно тщательнее изучу вопрос со всех сторон и помогу юной Твайлайт.
Принцесса Дня тепло и благодарно взглянула на Принцессу Ночи:
— Я не сомневалась, что могу на тебя рассчитывать, моя любимая и единственная сестра!..
Найт Глайд посмотрела на красочный фейерверк, которым обратился Дискорд. Небесный огонь складывался в буквы, но пони не смогла разобрать ни слова. Этот текст предназначался явно не ей, а человеку, с которым общался драконэквус.
«Позер», — подумала фестралка.
«Сама ты позерша», — подумал Дух Хаоса.
Бэт-пони решила было проследовать за человеком, перехватить его перед входом в замок и спросить у него о нём и первом госте лично. Однако буквально перед тем, как взлететь, кобыла заметила, как посреди поляны вновь появился Дискорд, что-то написавший на розовом листе бумаги, который появился перед ним, сложил его в странную конструкцию и отправил куда-то по направлению к Понивиллю. Дух Хаоса посмотрел на фестралку, подмигнул ей и вдруг сделал шаг в сторону, после чего… беззвучно и нетипично для себя исчез. Озадаченная увиденным, Найт Глайд помотала головой и полетела в сторону, в которую ушёл парень, представившийся драконэквусу Львом. На её счастье, тот не успел уйти далеко — и попал в один из силков, которые охотница расставила для куда более мелкой добычи.
— Да ёпрст, какой умник догадался поставить здесь силки?! — в сердцах воскликнул человек, не обращаясь ни к кому конкретно и пытаясь освободить ноги от внезапной ловушки. Бэт-пони мягко и бесшумно приземлилась позади него и спокойно произнесла:
— Силки поставила я. Но не думала, что поймаю такую большую добычу.
Человек замер и медленно обернулся на голос:
— Т-ты… Фестралка?! — удивлённо и даже как-то слегка радостно воскликнул он.
— Сколько себя помню, всегда была ею, — улыбнулась кобыла, демонстрируя свои острые клычки. — Меня зовут Найт Глайд. А кто ты? — хоть она и слышала имя человека в диалоге с Духом Хаоса, но решила проверить, не солжёт ли он.
— Лев. Стой. «Добыча»? Ты… ведь меня не будешь есть?
— Пока что не планировала, — шутливо клацнула в его сторону зубками мышепони. Лев добродушно улыбнулся, поняв, что это шутка, но задумчиво произнёс:
— Подожди, ты настоя-я-я-я?.. — совершенно внезапно, смотревший на неё парень дёрнулся, попытавшись встать, и, потеряв равновесие, упал на спину. Бэт-пони обеспокоенно запищала:
— И-и-и-и… Будь осторожнее, я не хотела бы, чтобы кто-то разумный пострадал из-за моих ловушек, рассчитанных на глупых мелких животных! Не дёргайся, — кобылка подошла к человеку, зубами помогая избавиться ему от пут на ногах.
— Спасибо… Найт Глайд. У тебя очень красивое имя, тебе говорили об этом? — фестралка в ответ смущённо что-то пискнула, но человек с любопытством рассматривал пони и не заметил этого. Перед ним стояла очень симпатичная, на его собственный взгляд, кобылка тёмно-серого цвета, с янтарно-жёлтыми глазами с вертикальными зрачками, приятными нежно-пурпурными гривой и хвостом, слегка поблёскивавшими при свете ночного светила, и тёмно-лиловыми кожистыми крыльями, напоминающими крылья летучих мышей Земли. Ушки мышепони мало отличались от аналогичных у тех же летучих мышей, но заканчивались кисточками, как у рысей. Меткой у кобылки служил медный ключ занятной формы, лежавший поперёк жёлтого полумесяца, окружённого облаками.
— Вот так совпадение! — присвистнул Лев, рассмотрев правое бедро лошадки. Он засунул руку под свою одежду и, чуть поискав под ней, достал из-под неё ключ практически такой же формы, как у неё на метке. Разве только на головке ключа человека был изображён горящий жёлтым глаз, очень сильно напоминающий янтарную радужку с вертикальным зрачком самой бэт-пони. Фестралка удивлённо посмотрела на ключ на шее у человека и покачала головой:
— Форма, и вправду, похожа на изображение на моей метке. И теперь у меня ещё больше вопросов. И извини, но пока я не услышу на них ответы, я тебя никуда не отпущу. Сегодняшний вечер уже и без того достаточно выбивается своей ненормальностью, чтобы я не попыталась всё узнать у одного из виновников происходящего.
— Справедливо, — заметил Лев, вставая, — но тогда и я хотел бы у тебя многое узнать. Задавай, попробую ответить, но буду и попутно спрашивать у тебя те или иные вещи, если ты не возражаешь.
— Договорились. Кто вы такие? Ты, и тот, который был тут минут за двадцать до тебя? Я никогда не видела никого наподобие вас ни в Эквестрии, ни за её пределами, а видела я немало самых различных видов, которые даже не появляются здесь, в центре страны.
— Люди. И первого, кстати, зовут Серёга, он мой друг. Каждый из нас относится к виду «человек разумный». И мы… — Лев слегка запнулся. — Мы с ним не то что даже не из Эквестрии, мы оба с другой планеты под названием Земля.
— Бессмыслица какая-то, — недоверчиво фыркнула Найт Глайд.
— Нет, я серьёзно. Мы оба из другого мира, но там ваш мир по-своему известен.
— Думаю, об этом я расспрошу после. Что у тебя такое массивное в лапах?
— В руках. У людей руки. Гитара, в чехле, — парень хотел достать инструмент и сыграть, но был остановлен приподнятым копытом и пожал плечами.
— Поверь, я действительно заинтригована, я очень люблю хорошую музыку — и надеюсь, что ты красиво играешь, но, боюсь, сейчас мне куда важнее услышать ответы на свои вопросы. Лучше просто дай слово, что потом сыграешь что-нибудь для меня… — слегка смутилась своей импульсивной просьбы мышепони, так что поспешила сменить тему: — А что в твоей седельной сумке на спине?
— Обещаю, сыграю тебе все песни, которые знаю. И не в седельной сумке, а в рюкзаке только. Там различные личные вещи и предметы быта, — Лев тоже слегка покраснел, вспомнив, что именно там лежит, а чтобы скрыть лёгкое смущение, задал встречный вопрос: — Скажи, пожалуйста, а что у вас произошло наиболее значительного за последние несколько лет?
— То, что мне приходит на ум, так это возвращение Великой Принцессы Ночи, появление Дискорда с его повторным пленением и реабилитацией, королевская свадьба, которую, чуть было, не сорвали чейнджлинги… Хм, что дальше? Перемирие с ними, появление новой принцессы, попытка какого-то существа из Тартара по имени Тирек захватить всю магию в Эквестрии, — перечисляла бэт-пони, — может, ещё что было, но я не могу вспомнить.
— Перемирие, говоришь? Интере… е-е-е… есн-о-а-апчхи! — совершенно внезапно чихнул Лев, — о-о-ох… Извини, если напугал, всё никак не могу долечить эту чёртову простуду.
— Будь здоров. Ничего страшного, — улыбнулась фестралка, — если хочешь, можем зайти к Зекоре, это моя подруга. Она целительница и поможет тебе победить болезнь. Но я не закончила. Прости, я не уверена, что запомнила. Лев же, верно? — парень утвердительно кивнул, — так вот что кричал тот другой человек…
— Ты знаешь, куда направился Серёга? — с надеждой уточнил у кобылки парень в очках.
— Знаю, лично видела, — кивнула фестралка, пока не раскрывая всех карт. — Как и слышала твою беседу с Духом Хаоса, так что мне было бы очень интересно узнать, почему он с тобой говорил. И мне очень интересно, почему у твоего друга на лапе кьюти-марка в виде Великой? И есть ли у тебя что-то наподобие?
— Кьюти-марка? Великой? — слегка не понял поначалу Лев. — А-а-а-а, это ты про его татуировку в виде Луны… Долгая история, на самом деле, явно не для разговора в лесу.
— Я никуда не тороплюсь. Но мы можем пойти ко мне домой и обсудить это, выпив чай, если тебе страшно находиться в ужасном Вечнодиком Лесу, — хитро улыбнулась Найт Глайд, но внезапно насторожилась: — Тихо, ты слышал?
— Нет, что такое?
— Я слышала треск веток сбоку от нас. К нам кто-то бежит!
Действительно, на опушку перед ними выскочил древесный волк и, судя по размеру, вожак стаи. Он злобно зарычал, сверкнув магическими глазами, и сразу же кинулся на человека.
— Назад! — закричала Найт Глайд, пытаясь оттолкнуть Льва. Но немного не успела… Острые деревянные зубья в пасти распороли штанину парня и на излёте успели до крови задеть лодыжку.
— ТВОЮ МАТЬ, А-А-А-А! — завопил от боли человек. Фестралка тут же кинулась в воздух, чтобы нанести по деревянной морде обидчика очень сильный и полный ярости удар задним копытом. Удар оказался настолько мощным, что волк отлетел на несколько метров, а когда начал вставать, зелёный магический огонь в его глазах был несколько расфокусирован. С удовлетворением бэт-пони заметила, что удар по морде голема оставил на ней заметный отпечаток её копыта, тут же заполнившийся свежим древесным соком. Помотав головой, волк решил ретироваться. Но через какое-то время откуда-то из чащи леса раздался вой.
— Только этого ещё не хватало… — стукнула копытом по земле фестралка. — Он зовёт стаю. А я, как назло, свои боевые накопытники дома оставила… Дура… «Что же может пойти не так в обычный день охоты», да, Найт Глайд?! — в сердцах передразнила саму себя фестралка, но тут же вспомнила о человеке: — Лев! Ты идти можешь? Нам надо добраться до моего дома, я там обработаю рану. И волки точно не посмеют сунуться туда, хищники опасаются заходить на мою территорию, — фестралка как-то по-особенному хищно ухмыльнулась. Парень, всё это время зажимавший кровотечение платком, кивнул:
— Если обопрусь на тебя, то смогу. А ещё лучше, чтобы ты была наготове, если волк вернётся со стаей; найди мне какую-нибудь палку под мой рост. Нам обоим так будет легче. Я пока ремнём стяну ногу, чтобы нахер не истечь кровью тут.
— Держись, Лев, я дала обещание, что никому не дам погибнуть в этом лесу от лап магических хищников. И ты не будешь исключением! — фестралка кинулась к ближайшему сухому деревцу и переломила его мощным ударом копыта. — Подойдёт? — подала она сухой ствол человеку, который как раз закончил с наложением импровизированного жгута.
— Да, вполне, — ответил парень, обламывая сучья и опираясь на получившийся импровизированный костыль. — Нам далеко идти?
— Не очень. Может, оставишь тут вещи, чтобы легче идти было? Их никто не украдёт, я заберу потом, — Лев с сожалением посмотрел на габаритную гитару, впрочем, действительно мешавшую передвижению с палкой, и прислонил её к стволу ближайшего дерева. На вопросительный взгляд фестралки за спину, парень в очках помотал головой:
— Рюкзак не сниму. Он не мешает, только время тратить. Пошли.
Твайлайт приземлилась на поляне и сразу же зажгла свой рог, проверяя окружение на магию. Бывшая единорожка произнесла:
— Судя по магическим флуктуациям, мы на месте. Здесь магия Гармонии ощущается наиболее сильно. Хотя…
Дракон спрыгнул с лавандовой аликорна и перебил её:
— Твай, а ты уверена, что это именно нужное место? Мы не так далеко находимся от Замка Двух Принцесс, и, как следствие, от Древа Гармонии — оно тоже же будет влиять на воспринимаемую тобой гармонию.
— Уверена, — твёрдо кивнула та в ответ, — магия здесь такая же, как в моём замке, а фон там заметно отличается от того, что излучает Дерево. Но у меня есть ощущение, что здесь есть что-то и помимо. Магия, неподвластная мне. Она… Словно спонтанная, и не подчиняется нормальным законам, но её здесь и крупицы. Как будто слабый след…
— Велика находка, — пожал плечами дракон, — как будто у местных сверхъестественных животных нет примитивных способностей к магии. А они явно не обучались у принцессы Селестии и слыхом не слыхивали о теориях Старсвирла. Естественно, их магия будет чуждой тебе. Я думаю, что здесь просто пробежался высший зверь, напуганный освободившейся энергией.
— Может, так оно и есть, как ты говоришь, Спайк, — согласилась пони, — но я всё равно хотела бы абсолютно каждую деталь здесь проверить. Куда-то же вся эта энергия должна была деться? Да и к тому же, у меня есть, и правда, нехорошее предчувствие, что мы кого-то или что-то всё-таки перенесли на Эквус.
— Я всё же надеюсь, что ты ошибаешься. А что до энергии, то, с таким же успехом, она могла и рассеяться… Сама мне далеко не одну лекцию прочитала, что магия без вектора направления уходит обратно в окружающий мир.
— Верно. И, на самом деле, это будет самый лучший для нас вариант. Если не учитывать возможных напуганных магических и обычных лесных существ, разумеется. Но не думаю, что это будет проблемой для нас — скорее всего, они действительно разбежались кто куда, если и были рядом. В любом случае, я займусь пока сканированием, куда ушла эта энергия.
— Ладно, пока ты тут всё проверяешь, я осмотрюсь поблизости. Может, увижу что-то примечательное, например, следы. Если уж кто-то реально сюда попал, он должен был их оставить. Если что, зови… Только, Твай? — тихо обратился к ней дракон.
— Да, мой главный помощник? — с искренней улыбкой отозвалась Принцесса Дружбы, всё ещё ощущавшая небольшую вину, что её друг был вынужден бодрствовать после напряжённого вечера, от того старавшаяся быть с ним сейчас особенно доброй.
— Чувствуешь, капает? Посмотри на небо. Собирается дождь — и мне кажется, он будет сильным. Давай побыстрее, не хотелось бы мокнуть под холодной водой. Это не Понивилль, всё же, где осенние дожди всегда и тёплые, и по расписанию, благодаря чёткой работе пегасов.
Твайлайт Спаркл кивнула, а Спайк отошёл. Пони стала ходить кругами, бормоча себе под нос и пытаясь найти точное место, где именно пришлось попадание освободившихся магических сил от её эксперимента. Даже несмотря на мешавший концентрации начинавшийся и, как и предсказал дракон, усиливающийся с каждой минутой дождь, она быстро нашла нужную точку, но, видимо, дракончик был действительно верен в своих теориях — и свободная энергия просто довольно быстро рассеялась, не получив вектора. В этой точке и странная вторая магическая энергия имела высшую силу, но она упорно не поддавалась сканирующим заклятиям, а без собственных научных приборов, книг и общего понимания случившегося разгадка была недоступна даже такой умной пони, как Твайлайт. Так что Принцесса Дружбы быстро решила, что раз уж это неподвластно аликорну, значит, и никому не подвластно. Она лишь топнула ногой и пробубнила себе под нос:
— Ну, хорошо… Энергия рассосалась, по всей видимости. Значит, обошлось. Но всё же, тогда с чем или кем мы смогли со Спайком ментально соед… — Твайлайт запнулась посреди фразы, заметив прямо перед собой необычные следы на чистом от травы участке. Они выглядели как отпечатки накопытников, примерно совпадая по ширине, но раза в три длиннее. И, в отличие от относительно привычной для королевских пони, одной из которых как раз и была Твайлайт Спаркл, обуви — плоской снизу — у этих следов был небольшой рельефный рисунок. Твайлайт тут же наложила на это место небольшой щит, чтобы уберечь следы от всё усиливавшегося дождя и позвала своего верного помощника:
— Спайк! Подойди, пожалуйста, сюда! Спа-а-айк! — дракончик появился из-за дерева неподалёку, потирая глаза одной лапой. — Ты что, задремал там?! — возмущённо фыркнула кобылка.
— Да, Твай, — он решил даже не отпираться и вновь протёр глаза, уже сладко зевнув. Помотав головой и немного справившись с навалившейся на него сонливостью, дракон произнёс: — Прости, пожалуйста, всё же уже давно перевалило за полночь, а день был очень тяжёлым. Особенно его финал, где мне пришлось делать непредвиденную уборку в твоей лаборатории… — небольшое недовольство в глазах аликорна сменилось очень извиняющимся выражением её мордочки:
— Ох, это ты меня извини. Я, и правда, слишком увлеклась исследованиями и совсем забыла про время. Тебе давно уже пора спать, всё же ты ещё растёшь, и да, день был весьма и весьма трудным. Я и сама с копыт от усталости валюсь, на самом деле, но и оставить это так просто не могу. Подойди сюда, мой друг, и посмотри на это.
Дракон приблизился и, бросив взгляд туда, куда показала ему подруга, обомлел:
— Я не такие следы ожидал увидеть! Это Йети! Ну, знаешь, снежный пони! — воскликнул дракон. Аликорн закатила глаза и попыталась воззвать друга к логике:
— Спайк, я только сегодня говорила тебе, что тебе надо меньше читать свои комиксы. Йети не существует. К тому же, мы находимся в центре Эквестрии, а не в Як-Якистане или Кристальной Империи. Сам посуди, откуда тут взяться снежному пони?
— Тогда чьи это следы? Ты видела у кого-то из населяющих Эквестрию видов такой размер ноги? — не сдавался дракон, в принципе, задав подруге не менее логичные вопросы.
— Не отрицаю, не видела… — согласилась та, но тут же парировала аргументацию друга. — Но я читала твои комиксы, так, интереса ради. Где ты видел Йети в обуви? А это следы явно длинной обуви. Да, редкой в Эквестрии, но всё же входящей в формальный стиль знати и стражи. Йети же явно не был бы ни тем, ни другим.
Крыть дракону было нечем, так что он лишь развёл лапами. Твайлайт Спаркл заметила, что тот сжимал в одной из них что-то красное и спросила:
— Лучше скажи, что такое ты держишь в своей лапе?
— А, это? — Спайк сам обратил внимание на свою ношу, будто впервые её увидел, — точно, я и совсем забыл. Голова от усталости совсем не соображает… Я нашёл это рядом с бревном, на которое прилёг.
Верный помощник подал бывшему единорогу странный предмет, а та взяла его в облачко телекинеза. Вещью оказался странный провод в неестественно ярко-красной оплётке из плотно намотанных ниток с металлическим наконечником с одной стороны и раздваивающийся с другой. Разделённые концы оканчивались чёрными втулками из странного материала. Пони не могла понять предназначение этого предмета, но чем-то неуловимо он напоминал что-то из оборудования понивилльского диджея Винил Скретч. Ясно было одно: его обладателем был, вероятнее всего, тот или та, кто оставил эти следы — как физические, так и магические. Принцесса Твайлайт положила красный провод в свою седельную сумку и прислонила копыто к подбородку.
— Это становится уже интересно… Всё, теперь уже окончательно стало очевидно, что наш эксперимент не был совсем уж таким провалом, каким нам обоим показалось ранее. И можно смело утверждать теперь, что кто-то разумный всё-таки попал в Эквестрию. Предположение о разуме я делаю из-за обуви, этого необычного предмета и тех мыслеформ, что посещали нас. А, и, конечно, той странной песни, что ты напевал, пока мы летели.
— Да нормальная песня. Ох… — пробормотал Спайк, осознавая всю глубину той проблемы, в которую они с подругой влезли. Он всё ещё был уверен, что ничем хорошим это не кончится, естественно, всё ещё напуганный пугающими монстрами из комиксов. Аликорн продолжала:
— Отследить след магии я не могу, так как прошло уже довольно… немало времени с момента нашего опыта, а следы обуви уже размывает дождём, так что мы никуда не придём по ним.
— Тогда, может, хорошенько выспимся и позовём днём наших подруг? — с надеждой спросил Спайк, подавляя очередной зевок. На радость дракона, пони кивнула, соглашаясь:
— Да. Хороший отдых нам действительно не помешает. А я уверена, та же Вайнона найдёт следы — а Эпплджек будет только рада помочь нам, одолжив свою прекрасную собачку. Или, кстати, что более вероятно, так как этот кто-то разумен, то он сам выйдет на нас — и, вероятнее всего, относительно скоро появится или уже появился в Понивилле. Я думаю, он направился в сторону замка, как единственного ориентира поблизости, а оттуда идёт только одна дорога — как раз в город. Давай уже закончим сегодняшний вечер… Утро вечера мудренее.
С этими словами Твайлайт телепортировала их обоих обратно в свой замок.
Сергей очнулся от странного сна с остатками переживания за друга и некоторым непониманием того, где находится. Парень огляделся вокруг и снова увидел огромный зал, в центре которого стояла статуя, у подножия которой он и лежал. Монумент изображал двух величественных соправительниц Эквестрии: аликорнов Селестию, старшую из сестёр и Принцессу Дня, и Луну, соответственно, младшую и Принцессу Ночи. Человек ущипнул себя, ойкнул, и ещё, на всякий случай, укусил себя за руку, но по сильной резкой боли понял, что происходящее вполне реально.
Он действительно сейчас находился в старом замке Селестии и Луны где-то в глубинах Вечнодикого Леса. В замке, в котором как тысячу с чем-то лет назад произошли роковые события, которые привели к изгнанию Принцессой Дня своей младшей сестры, так и важный момент «исцеления» второй и долгожданного сестринского воссоединения. Но самое главное: он был не на планете Земля, а на Эквусе, в Эквестрии. Куда мечтал попасть вот уже последние лет десять. Наполненный искренней радостью парень захотел было подпрыгнуть и радостно воскликнуть, но торжественное спокойствие монументальных руин, которые уже пережили десяток таких, как он, словно молча укоряло его даже за подобные мысли — и Сергею стало даже несколько неловко за желание громко выразить свои радостные эмоции. Вместо этого он ещё раз оглянулся, провёл рукой по волосам и стал вслух восстанавливать картину произошедшего:
— Та-а-ак. Каким-то непонятным образом из Юго-Западной части Москвы, где мы гуляли со Львом, я попал в Вечнодикий Лес в самой настоящей Эквестрии, недалеко от старого замка Луны и Тии. Конечно, понять я это смог только здесь, но чистый воздух и совершенно другое небо, где, во-первых, видно миллиарды звёзд, в отличие от Москвы, а во-вторых, висит спутник, совершенно отличный от нашего, уже дали некоторые намёки, что Элли теперь не в Канзасе. К слову, небо выглядит просто шедеврально — моё искреннее почтение Луняше…
Парень рассуждал сам с собой дальше, восстанавливая хронологию событий:
— Оказавшись посреди огромной поляны, я увидел за деревьями руины этого самого замка или дворца, сильно отличавшегося по архитектуре от земных, виденных мною в играх и на фотках. Не то чтобы я их много знаю, впрочем, но всё равно различия налицо. Это здание скорее походит на наши дворцы, чем на замки, но это детали. Естественно, просто так уйти я не мог — и некоторое время поорал, надеясь услышать голос Льва или наткнуться на ту червоточину, из которой вышел. Но ничего не нашёл, теперь, впрочем, даже не жалею об этом. Своими криками я распугал в округе птиц, а также, судя по всему, привлёк внимание каких-то местных и немаленьких хищников — и, услышав злобное шипение и треск из кустов неподалёку и закономерно опасаясь стать чьим-то ужином, ретировался в направлении единственного в округе строения. Потому что, следуя земной логике, никакой хищник без дикой необходимости не полезет в сторону цивилизации. Здесь как раз я и обнаружил, что это замок принцесс, а я, оказывается, уже не на Земле. И, по всей видимости, от переизбытка впечатлений, а возможно, и из-за трудностей переноса в Эквестрию, меня попросту выключило… Сколько же я продрых?
Сергей достал из кармана мобильник, сразу же ярко показавший на плоском экране заставку с очередным изображением принцессы Луны и текущее время. Человек присвистнул:
— Уже три с лишним часа?! Ну, нифига ж себе, отрубило так отрубило. Хорошо ещё хоть, что тут по ощущениям значительно теплее, чем у нас, да и умудрился забрести я в наименее разрушенную часть замка, а то бы совсем замёрз. Хотя, кстати, не факт, что здесь тоже конец октября, да и вообще, три ночи. Интересно, сколько сейчас времени здесь? Ну и да, сигнала, естественно, тоже нет — что логично, ведь спутников и сотовых вышек я как-то не замечал в сериале до пятого поколения, — парень заблокировал свой телефон и вновь убрал его в карман. — В любом случае, во сне я пересёкся с Луной, что довольно приятно лично для меня. Знать бы ещё наверняка, не приснилось ли мне всё это… Хотя, судя по её реакции, она была по-настоящему удивлена видеть меня во сне, из чего, в принципе, можно сделать вывод, что она там была в качестве гостьи и повелительницы снов. Уж не знаю, что её привело именно ко мне, но будь она частью моего сознания, она явно бы не удивлялась мне — и гармонизировала бы со сном, не выбиваясь из его структуры. А она явно себя чувствовала не в своей тарелке, находясь в моей квартире и задавая неловкие вопросы… Да и слишком уж тщательно рассматривала мою татуировку в виде её самой, так что, думаю, можно смело сказать, что я, хех, сходу исполнил свою давнюю мечту, повстречавшись с ней. Пусть пока что и в ткани сна.
Всё это время пришелец из другого мира задумчиво расхаживал по огромному залу. Если помещения и не коснулся древний бой двух сестёр, то на него явно повлияло время: мебель либо отсутствовала, либо превратилась в труху, годную разве только для растопки. Огромные окна зала были, на удивление, целы, но очень замутнены. Покрывавшие их некогда роскошные балдахины истлели и обесцветились, представляя собой жалкое зрелище. Внимание парня привлёк один цветной витраж, не настолько грязный и мутный, как стёкла вокруг — явно его чистоту поддерживало какое-то древнее заклинание. На нём изображались синяя и белая аликорны — обе принцессы, использовавшие Элементы Гармонии на змееподобном существе — Дискорде, обращая того в камень. Парень задумчиво оглядел витраж и проговорил:
— А у нас бы давно замок разнесли на сувениры, стёкла повыбивали, мебель сожгли, а стены разрисовали трёхбуквенными словами. И что-то мне подсказывает, что далеко не великой фразой «ЦОЙ ЖИВ». И, кстати, далеко не факт, что костёр бы они не устроили прямо здесь. Мрази… Что меня, на самом деле, наводит на неприятную мысль, а не сошёл ли я с ума, не словил ли белочку, перепив со Львом… Может, на самом деле, я сейчас накачан какими-то антипсихотическими препаратами и радостно пускаю слюни в смирительной рубашке в каком-нибудь филиале Кащенко. Но слишком уж окружение живым ощущается, чтобы быть плодом моего воображения или галлюцинацией. Да и, пожалуй, связь бы была на телефоне, и зачем вообще мозгу в бреду создавать саму трубку, но без возможности позвонить или выйти в интернет… Нелогично. Но так-то, я себя чувствую абсолютно как обычно, вон, руками всё могу пощупать, боль от щипков и укуса, как и затёкшую от лежания на полу спину осознаю, обоняние ощущает затхлость воздуха в помещении, а слух ловит обычные для заброшенного здания внутри громадного леса звуки. Я, конечно, не психиатр, а лишь ординатор-рентгенолог, но мои университетские познания в психиатрии и психологии, пожалуй, вполне достаточны, чтобы поставить своему рассудку удовлетворительное состояние. На этом и порешим. Но сами подобные мысли неприятны… Вдруг всё же это «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша«?.. Хотя, в пень эти мысли.
Парень не заметил, как, рассуждая, он уже давно вышел из зала, прошёлся по коридорам и стоял у порога главного входа в замок, околачиваясь перед огромными дверьми. Наконец, он собрался с мыслями, улыбнулся и обеими руками открыл перед собой двери, словно приветствуя дивный новый мир вокруг:
— Ну что ж, назвался груздем — полезай в короб! Раз уж я сумел попасть в Эквестрию, то мне самая прямая дорога в сторону Кантерлота, а конкретно, лично познакомиться с Луной и вообще представиться принцессам. А значит, мой путь пройдёт через Понивилль. Если мне не изменяет память, чтобы туда попасть, необходимо пересечь подвесной мост, перейти вброд мелкую речушку, а дальше идти по сохранившейся дороге через лес. По-хорошему, если честно, попробовать поискать проход обратно на Землю и как-то связаться со Львом, либо пригласив его сюда, либо отдав ключи и попросив передать пару записок друзьям и родным, если он не согласится пойти со мной, но хренушки я туда посреди ночи вернусь. Чем я от ночных хищников отбиваться буду, плюшевой игрушкой Рэрити? Смешно. Если вспомнить, что тут водилось в сериале, то мне даже хорошая палка не поможет — да тут без базуки не обойтись простому человеку. Надеюсь, если честно, что больше не встречу по пути каких-нибудь агрессивных представителей местной флоры и фауны. Одних шипящих кустов мне хватило, спасибо, блин. Не очень-то хочется расширять чьи-то гастрономические предпочтения человечинкой…
Сергей поёжился от неуютных мыслей. Ступив на шаткий мост (он чётко запомнил, что заходил в замок с другой стороны, значит, сейчас он шёл именно по направлению к Понивиллю), он осторожно взялся за верёвки и стал медленно, шаг за шагом переступать по очень ненадёжным на вид доскам, про себя проклиная того неизвестного строителя, который не мог догадаться построить нормальный мост. И того, кто снёс старый каменный мост, пусть даже если это была сама Луна! Чтобы хоть как-то отвлечься, он снова заговорил сам с собой:
— А ведь был же когда-то тут нормальный мост… Нет, я, конечно, высоты не боюсь, но падать-то не очень-то хочется. Спину сломать тут легче лёгкого будет… Как там пела Пинки, когда той было страшно? — человек на секунду приостановился, вспоминая текст, и запел, сразу приободрившись от незатейливой песенки одной позитивной землепони розового цвета:
— Когда кобылкой я была, и шёл к закату де-е-ень,
Меня пугала в темноте почти любая те-е-ень.
Я сразу под подушку, чтоб их не видеть — жуть!
Но бабушка сказала мне, что этот способ не поможет мне ничу-у-уть…
Она сказала: «Пинки, ты гордо встань и страхам посмотри в глаза!
Стоит только засмеяться, и станут страхи исчеза-а-ать!..»
В этот же момент времени, где-то очень далеко от Замка Двух Принцесс и подвесного моста некая розовая поняшка проснулась посреди ночи от того, что у неё качались уши. Она зевнула, посмотрела на своё отражение в окне родительского дома, куда приехала погостить, увидела, что её ушки стригут в такт какой-то мелодии и удивлённо пробормотала:
— Ого, пляшущие ушки! Это значит, что кто-то сейчас поёт одну из моих песенок! А это значит, что она или он знают меня — и, возможно, захотят устроить вечеринку по какому-нибудь поводу! А значит, мне нужно вернуться домой, в Понивилль, когда я завершу в родительском доме все свои дела! Ехей, через несколько недель Пинки Пай устроит самую супер-дупер-пуперскую вечеринку тебе, неизвестный друг!
Глава 3. Знакомство
Заметки автора, так как получил уже не один вопрос на эти темы:
*Фраза Эпплджек «Он в полном порядке в моих книгах» – это устойчивое английское выражение «He's alright in my books». Его прямого и дословного перевода в русском нет, только аналоги. Значение этой поговорки – «по критериям оценивающего, этот человек хороший/в порядке/ему можно доверять». Кто сказал, что у пони не встречаются английские эвфемизмы и идиомы?
**Странное для русского уха «всепони» – термин, родившийся в русском MLP-фандоме как дословный перевод «everypony» – прямой замены в сеттинге мира слова «everybody» в значении «все [присутствующие/окружающие/люди]»
Музыка в главе:
Eurobeat Brony – Luna (NIGHTMARE Mode)
Muse – Feeling Good
Sabaton – Defence of Moscow
— И как мне это читать?
— Очевидно же. Каждое слово по отдельности справа налево.
Утро встретило Рэрити на железнодорожной станции родного города, на платформу которой она как раз вышла из поезда «Кантерлот-Понивилль». Кондуктор, строгий на вид, но оказавшийся довольно обходительным, седоусый рыжий пегас средних лет в фуражке и униформе, помог ей вытащить из вагона её поклажу — огромное количество коробок с купленными в столице тканями и материалами, а также несколькими сувенирами её подругам. Белоснежная единорог поблагодарила его:
— Вы так любезны, сэр! Спасибо вам огромное за помощь!
— Рад стараться, да, — удовлетворённо крякнул в густые и лихо закрученные усы пегас. — Вы справитесь дальше сами, мисс? Ваш багаж не выглядит тяжёлым, но он явно габаритный — и без посторонней помощи может быть проблематично донести его, да.
— О, не стоит волноваться — я без проблем донесу свои покупки, в Понивилле всё довольно близко расположено. Сейчас только сложу все вещи в две аккуратные стопки, которые было бы удобно нести на спине — и телекинезом! Но я крайне признательна вам за предложенную помощь, — подумав, она на секунду приостановила укладку коробок и достала из одной из них небольшое, но очень красивое птичье перо оранжевого цвета и магией вставила его за околыш фуражки кондуктора, с улыбкой сказав тому: — Mon cher, я прошу вас принять этот скромный дар в знак моей искренней благодарности. Вам очень идёт!
— У нас не очень любят, когда форма не соответствует уставу, да, но, раз вы говорите, что идёт… Спасибо и до встречи… — пробормотал, комично качнув усами, слегка смутившийся пегас и, кивнув пассажирке, вернулся обратно в вагон поезда.
Рэрити удовлетворённо усмехнулась и закончила собирать покупки в аккуратные пирамидки. Одну из них она поставила на свою спину, поверх седёльных сумок, а вторую подняла телекинезом и понесла перед собой. Та загораживала обзор, но Рэрити не опасалась в столь ранний час наткнуться на кого-то — был выходной день и так рано не спали разве только Эпплы и принцесса Селестия. Как и не боялась заблудиться — она не раз и не два проходила этот маршрут и могла дойти от станции до своего бутика хоть с завязанными глазами. Радостная от успешно и выгодно проведённых закупок, она мурчала себе под нос какую-то приятную мелодию и оглядывалась по сторонам, рассматривая сонный Понивилль.
Внезапно, ей в глаза бросилась странно выглядящая фигура, лежащая на скамейке у парка. Незнакомец походил на дракона-подростка без крыльев или на безрогого минотавра, а поверх его была очень странная, но, что не могла не отметить дизайнер, модная одежда: голубая ткань трубками обвивалась вокруг нижних конечностей, которые оканчивались довольно странной обувью, а верхнюю часть торса покрывала странная накидка с длинной застёжкой посередине. Вместо передних ног у неизвестного были какие-то другие светлые конечности, напомнившие ей вид лап Дискорда, но, в отличие от Духа Хаоса, одинаковые и не покрытые ни шерстью, ни чешуёй. Сверху одежды покоилась очень необычно выглядящая голова, без рогов и со светлыми волосами вместо гривы. К огромному огорчению бывшей хранительницы Элемента Щедрости, довольно необычная, но привлекавшая внимание, одежда была испачкана какой-то грязью и травой, а свободные от неё участки кожи были словно расцарапаны ветками или камнями. Некоторые из царапин слегка кровоточили. И Рэрити, будучи довольно занятой кобылкой, может, и прошла бы дальше, так и не узнав ничего о незнакомце, как вдруг тот, услышав, что рядом с ним кто-то есть, поднял на неё затуманенный взгляд зелёных глаз, и из его розовых губ раздалось слабое сипение, перемежающееся хрипами:
— Кх-х-х… Т’и-и-ип…
— Ma Celestia! Дорогуша, с тобой, всё в порядке?! — воскликнула Рэрити, от неожиданности уронив ту часть поклажи, которую несла телекинезом, на землю.
— Ыдов… Ушорп, етйад енм т’ипоп…
— Я не уверена, что я тебя понимаю… Повтори, пожалуйста, что ты хочешь?
— Т’и-и-ип… Ыдов… — очередное сипение в ответ и жадно протянутая в сторону единорога дрожащая лапа. Рэрити в очередной раз не поняла своего странного собеседника, но сложив в голове два и два, а именно, помятый вид незнакомца и его неестественное сипение, хрипы и тремор протянутой конечности, кивнула своим мыслям, положила телекинезом поклажу со спины на землю и достала из седельной сумки аккуратно выглядящую флягу с прохладной водой. Открутив крышечку, она телекинезом подала флягу в протянутую лапу. Неизвестный схватился длинными пальцами на лапе за неё, как утопающий вцепляется в соломинку, и жадно прислонился губами к таре, судорожно делая из неё глоток за глотком. Рэрити успела отметить, что у неизвестного за губами были клыки, что намекало на его вкусовые предпочтения, и слегка вздрогнула. Но, с другой стороны, и у Спайка, и у чейнджлингов, и у киринов тоже были клыки — но они не питались мясом разумных существ, так что белоснежная кобыла быстро успокоилась. Наконец незнакомец напился, а остаток воды вылил себе на ладонь и растёр ею лицо. Взгляд страдальца прояснился, и он посмотрел на свою спасительницу. К удивлению модельера, в его глазах, помимо благодарности, промелькнуло узнавание, хотя она была готова поклясться, что никогда в жизни не видела ни его самого, ни кого-то подобного. Незнакомец слегка похлопал себя по щекам и произнёс благодарным тоном, возвращая флягу:
— Рэрити? Обисапс еонморго! Ыт он’лавкуб алсапс янем, — неизвестный слегка театрально поклонился, ещё больше убеждая единорога в своей разумности. Сомнений не было: незнакомец мало того, что был разумен, так ещё и знал её.
— Ты знаешь меня?! — удивлённо воскликнула единорожка. — Но в твоей речи я не могу разобрать ничего, кроме своего имени… Tu es étranger? Прошу прощения, ты иностранец? — незнакомец слегка растерянно покачал головой и спросил:
— Итсорп, отч? Я’ин аволс ен угом т’яноп… Кат, отэ амелборп… — он нахмурился и насупился, словно рассуждая с самим собой, как ему поступить. Незнакомец огляделся вокруг и задумчиво пробормотал: — Ондал, йавад меуборпоп кат, ядус оп умесв, анеми еынневтсбос тюатобар как одан… — описав передней конечностью вокруг себя большой круг, произнёс: — Эквестрия, — следом был круг радиусом поменьше: — Понивилль, — длинная лапа ткнулась в сторону белой грудки с любопытством рассматривающей странное и явно разумное существо кобылки, — Рэрити, — затем незнакомец ткнул сам себе в грудь указательным пальцем, явно представляясь: — Сергей, — после повторил последние действия и слова для закрепления: — Рэрити. Сергей.
— Очень приятно, я полагаю… Сергей… — представитель неизвестного вида удовлетворённо кивнул и заулыбался, услышав своё имя. — У тебя весьма необычное имя. Наверное, ты действительно прибыл издалека, раз общаешься на неизвестном мне языке и обладаешь таким именем. Но как ты тогда сюда прибыл без переводчика и почему ты весь в грязи и листве, словно продирался через Вечнодикий Лес? — спрашивала Рэрити, обращаясь больше не к своему собеседнику, понимая, что тот её не поймёт, а скорее озвучивая себе же очевидное. Сергей всё это время корчил вопросительное выражение лица, после чего помотал головой, широко развёл передними конечностями и пожал плечами, всем своим видом показывая, что не понял ничего из сказанного пони, кроме своего имени. Однако когда та упомянула Вечнодикий лес, тот внезапно очень интенсивно и с явным энтузиазмом закивал:
— Ад! Ад! Вечнодикий сел! Оннеми! Я’лёширп как зар адутто!
— Вечнодикий Лес?! — удивлённо воскликнула Рэрити, — но ты вовсе не похож на его диких и злобных обитателей! Сергей, ты скорее похож на обычного, ну ладно, довольно необычного, но, всё же, простого жителя города, который заблудился и обессилел! Что ты там забыл, mon cher? — ответом ей было всё то же растерянное покачивание головой. Сергей, всё это время внимательно рассматривавший свою спасительницу, вдруг хлопнул себя ладонью по голове и подошёл к разбросанным ею прежде коробкам, аккуратно собирая их в одну пирамидку. Наконец, он сделал стопку, подобную второй, присел и нарисовал одним из пяти отростков лапы на земляной дороге многоярусное прямоугольное здание с высокой конусообразной крышей и овальными окнами, в котором единорог узнала здание своего бутика. Новый знакомый поднял всю стопку и с любопытством посмотрел на Рэрити, словно ожидая её команды.
— О, дорогуша, ты хочешь помочь мне донести мои покупки до бутика «Карусель»? — Сергей сначала насупился, не понимая, о чём речь, но услышав название магазина модельера, кивнул. — Конечно! Я буду рада, если ты мне поможешь, Сергей, — с благодарностью ответила белоснежная пони. Естественно, её собеседник не понял кобылку, но он уловил в её голосе согласие и, в очередной раз кивнув, произнёс:
— Китуб «Карусель». Идев, Рэрити.
Белая единорожка подняла голубой аурой телекинеза вторую стопку покупок и, качнув головой в верном направлении, элегантно прогарцевала по дороге, иногда оглядываясь на своего нового знакомого. Пришелец из другого мира широким шагом направился за ней, впрочем, ничуть не уступая пони по скорости. Стопка коробок явно нисколько не затрудняла его движение, да и доходила тому едва до шеи, так что он не испытывал проблем в следовании за пони. Наконец необычный дуэт добрался до бутика. Рэрити открыла магией дверь и пропустила внутрь своего неожиданного помощника. Тот вошёл в роскошное помещение бутика и аккуратно поставил коробки туда, куда указала ему копытом модельер. Свою ношу она пролевитировала неподалёку.
— Благодарю тебя за помощь, дорогуша! — улыбнулась своему помощнику Рэрити самой обворожительной улыбкой, на которую была способна. — Может быть, ты хотел бы выпить чаю? Предлагаю тебе посетить душевую и обработать твои царапины, а то ты выглядишь, как бы это мягче сказать… Несколько froissé… Потрёпанным, — ответом ей было очередное пожимание плечами, которое можно было бы интерпретировать и как согласие, и как отрицание. Понивилльская модница подумала, что стоит решать проблемы по мере их поступления, и развернулась было в сторону кухни с целью поставить на плиту кипятиться чайник, но вдруг Сергей окликнул её:
— Рэрити, иджодоп, атсйулажоп… — белоснежная единорожка обернулась на звук своего имени и несколько раз озадаченно хлопнула ресницами, заинтригованная действиями своего нового знакомого. Тот развернул со спины свою довольно большую для подобного предмета гардероба чёрную седёльную сумку, которую она сначала даже не заметила, и какое-то время что-то там искал. Наконец, его лицо озарила радостная улыбка, и он достал из неё небольшой слегка шуршащий непрозрачный свёрток из неизвестного материала размером, может, с среднюю широкополую шляпку, и протянул его пони.
— Что это, дорогуша?
— Рэрити, отэ яом т’сонрадогалб аз от, отч ыт ен аливатсо янем в’едеб. Обисапс!
— Как я понимаю, ты хочешь отблагодарить меня за то, что я тебя напоила, но что ты, дорогуша, мне ничего не требуется! Так поступила бы любая пони! И вдобавок, ты уже достаточно отплатил за это своей помощью! — бывшая хранительница Элемента Щедрости замахала копытами, отказываясь от неожиданного подарка, но Сергей отрицательно и настойчиво закачал головой и снова протянул ей свёрток. Вспомнив саму себя, и как она сама любит дарить своим друзьям и даже незнакомцам безвозмездные подарки, Рэрити вздохнула и приняла неожиданный дар. Но не успела она даже попытаться достать и рассмотреть его содержимое, как её новый знакомый поклонился ей и проговорил, разворачиваясь в сторону двери:
— Ёще зар обисапс, Рэрити, — произнёс Сергей и, к её удивлению, вышел из бутика. Слегка ошеломлённая подобным поведением и привыкшая практически на протяжении всей своей жизни слышать один и тот же эквестрийский язык, отличавшийся разве что диалектами, Рэрити даже на какое-то время замерла, невольно забыв, что её новый знакомый, скорее всего, даже не понял её предложения выпить чаю или воспользоваться душевой.
Человек вышел из бутика «Карусель», аккуратно закрыв за собой дверь. Совершенно внезапно он хлопнул ладонями и воскликнул:
— Чёрт возьми, я действительно в Эквестрии! И я только что помог донести коробки самой что ни на есть настоящей и довольно красивой Зефирке, которая до этого напоила абсолютного незнакомца водой и провела к своему дому! А потом вручил ей в качестве благодарности плюшевую игрушку в виде её самой! И при этом, мы не понимаем вообще практически ни слова в речи друг у друга, кроме имён и названий! У нас бы в подобной ситуации в лучшем случае проигнорировали и прошли мимо, не тратя своё время на страдальца, а в худшем — послали, обманули или ограбили. Ну что за прекрасно-дружелюбный и наивно-милый мир, в который я попал?! — Сергей искренне и счастливо рассмеялся, чуть ли не заливаясь хохотом. Вдруг человеческий смех резко оборвался, и парень упал там же, где стоял.
Услышав сначала странный возглас на незнакомом языке и громкий смех за дверью, Рэрити насторожилась. Но вдруг смех оборвался, и она услышала звук падающего тела. Почувствовав неладное, кобыла отбросила подаренный ей свёрток, который так и не решилась открыть, в сторону коробок с покупками и распахнула магией дверь:
— Mes Celestia et Luna! — испуганно воскликнула единорожка, увидев лежащего на земле Сергея.
— Что за шум в такую рань, сестра? Выходной же день, сама Селестия велела всемпони отсыпаться! — раздался с лестницы недовольный и ещё сонный, но всё равно довольно звонкий и красивый голос Свити Белль, спускавшейся на звуки шума в бутике. Юная единорожка продолжила: — Как твоя поездка в Кан… — однако она удивлённо замерла посреди лестницы, увидев, что её сестра, явно взволнованная или даже напуганная, при помощи телекинеза вносит какое-то очень большое тело, сорвав с его спины странную седельную сумку. Рэрити уложила незнакомца на свою кушетку для чтения, удобно стоявшую в главном зале бутика, — единственное место на первом этаже, где хоть как-то мог уместиться неизвестный с его двухметровым ростом. Да и то, ноги не поместились — и Рэрити аккуратно поставила их на пол, согнув в коленях.
— Свити! Скорее, ему нужен врач! Быстро беги в сторону больницы и приведи медсестру Рэдхарт или ещё кого-то, кто мог бы помочь!
— Конечно! Можешь так не кричать, я уже не непослушный жеребёнок и прекрасно понимаю, когда надо двигаться, — торопливо спустилась с лестницы и направилась в сторону входной двери младшая сестра модницы, однако не удержалась и обернулась: — Но хотя бы скажи мне, кто это?
— Тот, кому всенепременнейше нужна медицинская помощь! — весьма нетипично для себя, но вполне резонно, огрызнулась Рэрити. — Разве это так важно в данный момент?
— Прости. Ты права. Я скоро вернусь с кем-нибудь из больницы! — раздался цокот копыт сестры и стук захлопываемой двери. Владелица бутика удовлетворённо кивнула, заметив, что Сергей дышит, просто находится без сознания. Дизайнер одним движением расстегнула необычную, но, на её собственный взгляд, крайне практичную застёжку на его одежде и телекинезом сняла с него куртку, облегчая дыхание.
— Так, хорошо, ты дышишь… Минуточку, que?! — удивлённо прошептала белоснежная единорожка, поражённо уставившись на правую руку своего неожиданного знакомого, которому уже во второй раз за день оказывала помощь в той или иной форме. Помимо странного и непривычного вида этой конечности, на плече находилась кьюти-марка в виде профиля принцессы Луны. Совпадение было неидеальным, что было нормально для меток: далеко не всегда они были детальны; но Луна всё-таки без труда узнавалась своими крылом, рогом, диадемой, нагрудником и гривой, словно состоящей из ночного неба. В отличие от привычных меток судьбы на крупах у пони, у этой кьюти-марки не было пары на другой конечности. Взволнованная зрелищем кобылка спросила у самой себя:
— Почему у тебя метка в виде ночной принцессы, Сергей?.. Как это вообще возможно — и получается, это значит, что ты с нею связан?.. Может быть, она в курсе, кто ты такой — и почему ты был в таком неопрятном виде, без знания нашего языка и чуть ли не умирающий от жажды?.. — Рэрити решила до поры времени не думать обо всём этом, а сконцентрироваться на том, чтобы полностью освободить потерявшего сознание от верхней одежды, необычный покрой которой модница и дизайнер не могла не отметить. Подумав, она ещё и расслабила кожаный пояс на штанах у представителя неизвестного вида, сняв необычный ремень. Кобылка пробормотала себе под нос: — Хм. Кожа. Очень необычный для центра страны выбор материала для аксессуара, дорогуша…
Раздался стук в дверь бутика. Рэрити обернулась и увидела через окошко в двери медсестру Рэдхарт. Единорожка открыла магией дверь перед медицинской земной пони и громко произнесла той:
— Я прошу проходить, сестра Рэдхарт. Очень рада, что ты смогла прийти.
— Доброе утро, Рэрити, что именно произошло, с кем конкретно и где пострадавший сейчас?
— Я расположила его вот прямо на этой кушетке, рядом с которой нахожусь.
— Это его одежда лежит рядом? Я смотрю, ты уже облегчила дыхание, сняв верхнюю одежду и пояс. Ты сделала всё верно, Рэрити, — похвалила медсестра инициативу модельера, расположив рядом с кушеткой небольшой чемоданчик и зубами достав из него необходимое для осмотра. — Я сейчас осмотрю его и обработаю те небольшие раны, которые уже вижу, а ты пока что расскажи мне, как можно подробнее, кто это — и что с ним случилось?
— В том-то и проблема, что я не могу дать тебе чёткий ответ на оба вопроса, ma chere. Я никогда в своей жизни не видела кого-то, кто напоминал бы этого жеребца. Я встретила его сегодня утром по пути от станции до дома. Сергей выглядел ужасно измотанным: в царапинах, одежда испачкана, и сквозь сипение и хрипы что-то просил на неизвестном мне языке. Предположив по его виду, что он хотел воды, я дала ему напиться из своей фляги. Жадно схватив её своей лапой, он выпил почти всё содержимое, остаток вылив на лицо. Я слегка было испугалась, признаться, потому что успела у него заметить острые клыки, — кивнув в ответ, что следит за ходом повествования Рэрити, медсестра как раз приоткрыла рот пострадавшего и стала рассматривать его зубы, — но потом вспомнила, что хищническая природа не мешает многим жить в мире здесь и не проявлять, бр-р-р, пониедские аппетиты.
— Ну да, ты сама же знаешь, что местные всеядные и хищные виды не охотятся на пони. Что было дальше, моя дорогая?
— Он начал со мной разговор, но я не могла понять ни одного слова из тех, что он говорил, и это, по моим ощущениям, его несколько озадачило и расстроило, словно он ожидал, что сможет легко понять меня. Ни я, ни он ничего не понимали в речи друг друга, кроме имён собственных — он чётко понимал, где он находится, указав вокруг и сказав «Понивилль» и «Эквестрия», а также откуда-то он знал меня — и звал по имени. А ещё он бурно отреагировал на упоминание мною Вечнодикого Леса, так что, мне кажется, он может быть оттуда, хоть и совершеннейше не выглядит дикарём или одним из ужасных существ леса. Представился Сергеем и любезно помог мне донести мои покупки до бутика. Когда я ему предложила чаю или воспользоваться душем, если честно, с непривычки забыв, что тот меня не может понять, он просто вышел из магазина, — подчиняясь словно какому-то наитию, Рэрити решила не упоминать медсестре о неожиданном подарке Сергея, захотев рассмотреть сначала этот дар самой и без посторонних глаз. Заметив, что Рэдхарт уже заканчивала свой осмотр и обработку царапин, та также поспешила закончить свой рассказ: — Я услышала от него какую-то длинную восторженную тираду, смех, который потом резко оборвался, и он упал. Ну, а дальше ты и сама всё знаешь. Полагаю, кьюти-марку в виде одной из наших принцесс на плече нашего хищника ты тоже заметила?
— Разумеется, заметила. И заинтересована этим моментом не меньше твоего. И, кстати, он не хищник. Не совсем, по крайней мере. Структура зубов подразумевает всеядность, так что он спокойно может питаться как мясом, так и растительной пищей. А ещё я уверена, что он абсолютно разумен, как и мы с тобой, так что тебе действительно не стоит опасаться за свою жизнь рядом с ним.
— Я тоже пришла к выводу, что он разумен и сознателен. Поняла тебя — и спасибо за пояснение. А что с Сергеем вообще?
— Судя по всему, это просто обморок, вызванный эмоциональным перенапряжением, что подтверждает его вскрик и смех. Что-то сильно его потрясло до глубины души. А если мы учитываем его ссадины, царапины, жажду и опираемся на твои слова, то можно предположить, что это «что-то» он встретил где-то в глубинах Вечнодикого Леса, из которого неподготовленному пони и непони выбраться очень непросто, замечу. Особенно, ночью. Так что, вполне возможно, он только сейчас сумел осознать пережитое, до этого держа в себе впечатления от того, с чем встретился. Или с кем. Не стоит отрицать, что это мог быть и кто-то, кто ему запомнился. Магических тварей там хватает…
— Кто-то страшный и злой по типу гидры или взрослого дракона? — слегка поджала ушки Рэрити. Медсестра Рэдхарт тепло улыбнулась и покачала головой:
— Нет-нет, вовсе необязательно. Он мог пересечься с кем-то вполне дружелюбным, кого очень ценит лично. Вот представь, скажем, свою собственную реакцию, если бы ты лично смогла увидеться, предположим, с каким-то именитым дизайнером из Мэйнхэттена, на которого равняешься в своей работе. Вот он мог абсолютно так же сильно быть впечатлённым встречей с чем-то или кем-то приятным, от чего потерял сознание, когда смог это тщательно обдумать в спокойной обстановке. Подобного эффекта можно достигнуть и предаваясь только положительным эмоциям, если этому сопутствует физическое переутомление и усталость. Что, если он действительно выбирался из леса, да ещё и ночью, меня нисколько не удивляет. Так что ему нужен исключительно покой и обильное питьё, когда он проснётся. Регулярно пои нашего нового знакомого, и он будет в полном порядке от нескольких часов до дня.
— Это очень хорошие новости. Я рада, что он в порядке. Но кто он — и почему у него метка судьбы, изображающая Луну?
— А вот этого я тебе сказать просто не в состоянии. Я потому и дала такой разброс по времени для его восстановления, я банально не представляю, кто он — и скорость протекания его физиологических процессов. Только примерно прикидывать и остаётся. И, собственно, теперь я даже не сомневаюсь в своём решении заранее направить Свити Белль за доктором Греймэйром. Может быть, он будет в курсе.
— А я и думаю, почему моя сестра не пришла обратно в бутик вместе с тобой… Что ж, это хорошая идея. Но, если я не ошибаюсь, он же сегодня на выходном?
— Да, но у нас давно заведено направить кого-то к нему даже в выходной или праздник, если случилось что-то экстренное. Полагаю, иностранец неизвестного вида без сознания и сил, но как-то связанный с принцессой Ночи и знающий тебя, — это что-то достаточно необычное и экстренное, чтобы оторвать Греймэйра от чтения художественной литературы, — с лёгким неодобрением произнесла Рэдхарт, после чего продолжила: — Лучше бы он так на окружающих его кобылок смотрел, с каким энтузиазмом смотрит в книги про Дэйринг Ду… — шёпотом добавила медицинская кобыла, но Рэрити услышала ремарку и сочувственно посмотрела на переживавшую подругу. Влюблённая в доктора медсестра помотала головой и обратилась к белоснежной единорожке: — Рэрити, кстати, пока мы его ждём, не могла бы ты развеять одно моё опасение на тему твоего гостя? Если бы он был единорогом, я бы могла, пожалуй, предположить, что слабость вызвана и тем, что он исчерпал ещё и свой запас магии и нуждается, скажем так, в «подзарядке» от другого единорога или кристаллов с магией. Но… Если честно, у меня сложилось ощущение, что в… Сергее, верно? Что в нём вообще не течёт никакой магии. Но я не единорог и не могу это достоверно проверить сама. Ты случайно не знаешь заклинание для определения уровня магической энергии в организме?
— Не течёт никакой магии?! Но это даже звучит абсурдно! — воскликнула владелица бутика, но наткнулась на вполне серьёзный взгляд медсестры, и поспешила исправиться: — Ладно, никто не мешает посмотреть потенциал Сергея. И, кстати, ты забываешь, что у меня есть неуёмная сестра-единорог с огромным магическим потенциалом, Рэд, — улыбнулась модельер, — если бы я не знала это заклинание, я боюсь, я не смогла бы направлять её силы в продуктивное русло, вместо, более свойственных ей, хи-хи, разрушений и беспорядка. Позволь, впрочем, я сначала попробую на тебе — я давно уже не проверяла уровень магии у Свити и просто хочу убедиться, что верно помню конструкцию заклинания… — Рэрити зажгла на кончике своего рога шарик голубого цвета и направила природную волшебную палочку в сторону медсестры. Шарик сорвался в плавный полёт, описал круг над головой Рэдхарт, вернулся на исходную позицию и, тускло блеснув напоследок, пропал. Единорог кивнула: — Отлично, я его ещё помню. У тебя, кстати, довольно сильная природная магия, даже несмотря на то, что ты землепони и не можешь именно колдовать.
— Приятно слышать о её силе, — улыбнулась кобыла.
— Давай теперь посмотрим на его потенциал, — с этими словами белоснежная единорожка в очередной раз зажгла магический шарик своим рогом, который так же, как и прошлый, сорвался и медленно направился в сторону головы жеребца без сознания и стал описывать круг. Однако, шарик словно не мог выполнить поставленную перед ним задачу и сделал ещё четыре оборота над его лицом. Шарик вернулся на рог Рэрити и в ту же секунду потух. Та удивлённо воскликнула:
— Qu'est-ce que c'est?! Твоя интуиция не подвела тебя, Рэд! Я даже никогда и подумать не могла, что такое вообще возможно: и что может существовать кто-то, вообще не имеющий внутри никакой магии! То есть, вот вообще никакой! Пожалуй, это объясняет, зачем ему эта странная одежда на ногах… — задумчиво закончила Рэрити, своей последней ремаркой заставив медсестру Рэдхарт слегка покраснеть от смущения.
— Ты хочешь сказать, что у него нет даже… — голос кобылки упал до шёпота, — скрывающей магии?
— Это очень на то похоже, дорогуша. Хоть я предлагаю и не проверять это без необходимости. Это, банально, было бы невежливо и некрасиво для двух леди…
Их обсуждение прервал звук открываемой двери и звякнувшие над нею колокольчики. Свити Белль вернулась в бутик вместе с доктором Греймэйром.
— Ох. Ну и ночка выдалась, конечно… — с трудом раскрыла веки Принцесса Дружбы, посмотрев на храпевшего в маленькой кровати неподалёку Спайка. Её разбудил несколько настойчивый, но тихий стук в дверь её спальни, настолько мягкий, что можно было бы посчитать его за продолжение сна. Но сон спустя несколько долгих часов после неудачного эксперимента, путешествия со Спайком в Вечнодикий Лес и исследования поляны позади Замка Двух Сестёр уже развеялся, а стук остался. Твайлайт Спаркл поняла, что это кто-то из её друзей и сразу предположила, что это Рэрити или Флаттершай. Эпплджек и Рейнбоу Дэш стучали бы куда сильнее, а то и вовсе ворвались бы без спроса, старшие принцессы или Кейдэнс предупредили бы заранее о визите, а Пинки Пай же сейчас гостила у родителей на каменной ферме, навещая свою семью. Другие бы пони либо ждали у порога замка, либо в холле, не смея тревожить покой принцессы.
Ещё раз потерев глаза копытом, заспанная Твайлайт подошла к двери и открыла её. К её удивлению, на неё совершенно нетипично для самой себя набросилась чуть ли не с визгом жёлтошкурая пегаска:
— Твайлайт, мне срочно нужна твоя помощь! — с порога не требующим возражений тоном объявила Флаттершай.
— Что случилось, Флаттершай? Почему ты выглядишь так, как будто летела сюда со всех сил со стороны Вечнодикого Леса? — удивилась аликорн, отбрасывая последние остатки дремоты.
— Это и произошло! Я прилетела так быстро как только смогла! В сторону Понивилля медленно направляются древесные волки! Их много, и они уже прогнали моих маленьких друзей, даже храбрый медведь Гарри решил не рисковать пересекаться с ними! Пока что они не рискуют выходить за пределы леса, но я беспокоюсь, что они могут напасть на кого-то из пони.
— Но древесные волки обычно довольно мирные, если их не трогать, и не покидают чащобу… И тем более не нападают на пони!
— Я знаю! — всё ещё переживая, топнула ногой местный егерь, — и они вообще уже должны были в спячку впасть! Но эта стая, видимо, была разбужена той странной вспышкой посреди ночи, о которой мне тоже рассказали мои лесные друзья! Я вспомнила, кстати, и я, и Ди тоже ощутили её вчера… И потому големы леса крайне сейчас злые, что их разбудили!
— Вспышкой, говоришь? О-о-оу, это неприятно. Возможно, твоя покорная слуга имеет к подобному поведению магических хищников самое прямое отношение… — жёлтая пегаска удивлённо подняла брови, но все её дальнейшие расспросы сразу же остановила принцесса: — Я расскажу обо всём подробнее, когда мы отправимся — и что произошло, и что я узнала. Найдём, где именно укрываются волки — и попробуем прогнать, так как, к сожалению, разговоры с ними невозможны — у них, как и многих магических созданий, просто нет способностей к коммуникации с пони, даже с тобой. А сейчас предлагаю разбудить Спайка и по-быстрому перекусить парочкой бутербродов с сеном и сыром. У меня со вчерашнего вечера не было и маковой росинки во рту…
Доктор Греймэйр прямо с порога оглядел помещение профессиональным взглядом целителя и направился сразу к пострадавшему. Медсестра Рэдхарт дала ему краткий отчёт о неизвестном и о том, к каким выводам она пришла самостоятельно. Эквестрийский эскулап с кардиомонитором в виде его метки судьбы удовлетворённо кивал, лишь изредка задавая уточняющие вопросы ей и Рэрити. Свити Белль, не особо зная, как помочь, предложила всем присутствующим приготовить перекусить, но, получив слишком торопливый отказ от своей сестры, всё ещё помнящей о прошлой провальной попытке своей сестры по приготовлению пищи, пожала плечами и отправилась в гости к явно не спавшей так рано Эппл Блум.
Так как непосредственная помощь уже не требовалась странному пациенту, Греймэйр решил попробовать узнать как можно большее о его видовой принадлежности. Он открыл медицинский чемоданчик, принесённый до этого медсестрой, и стал доставать оттуда различные странные предметы с точки зрения собственных представлений Рэрити о непосредственно медицине. Его магия вытянула какой-то амулет, несколько заряженных магией кристаллов и непонятный прибор, напоминавший не то какой-то манипулятор с экраном, не то какую-то техномагическую вещь, наподобие тех, что можно было найти у Твайлайт Спаркл, когда той хотелось проверить очередную безумную теорию. Все эти вещи ложились рядом с, собственно, медицинским инвентарём, который до этого использовала Рэдхарт, и вместе создавали довольно сюрреалистичную картину. Мягко попросив кобылок не мешать ему, доктор надел амулет на свою шею, положил кристаллы у головы жеребца неизвестного вида и стал водить странным прибором. Дамы пожали плечами и удалились на кухню. Рэрити налила им обеим чай и поставила чашку перед слегка погрустневшей подругой.
— Я советую тебе выпить этот чай, ma chere. Он позволит тебе чуточку прийти в себя. Ты ведь печалишься из-за Греймэйра? — шёпотом поинтересовалась единорожка у своей подруги. Та, молча, кивнула, отпивая горячий напиток. Единорожка, всё так же шёпотом, продолжила: — Я думаю, я знаю, как помочь твоей беде, — кобыла поймала на себе удивлённый взгляд медсестры и улыбнулась. — Раз он не понимает своего счастья, насколько прекрасная и искренняя кобылка работает рядом с ним, я думаю, тебе стоит попробовать взять инициативу в свои копыта. Тебе стоит его куда-нибудь пригласить.
— Я не думаю, что ему интересно хоть что-то кроме работы и книг про Дэйринг Ду, — грустно покачала головой земная пони.
— А вот как раз что-то, связанное с ними, можно и предложить ему посетить, — загадочно улыбнулась Рэрити. Она встала со стола и тихо, чтобы не мешать стоявшему над кушеткой с Сергеем и что-то записывавшему в блокнот доктору, подошла к тому месту, где оставила покупки и пролевитировала к себе небольшой конверт из своей седёльной сумки. Бросив опасливый взгляд на, к счастью, погружённого в работу и не замечавшего никого вокруг медицинского единорога, Рэрити спокойно вернулась на кухню и положила перед подругой конверт. Та сделала очень забавную вопросительную мордашку и несколько непонимающе взглянула на хозяйку бутика, мягко хихикнувшую в копытце при виде реакции своей подруги:
— Не делай такое лицо, будто я тебе предлагаю поцеловать Дискорда, Рэд. Всё равно на такой подвиг согласится только Флаттершай. Лучше открой и посмотри своими глазами. Как мне кажется, тебе очень повезло, — выразительно захлопала глазами единорожка. Землепони пожала плечами, открыла незапечатанный конверт и достала оттуда два каких-то билета. Пока она читала название на них, брови медсестры медленно и удивлённо ползли вверх:
— Постановка в кантерлотском театре под названием «Дэйринг Ду и Поиски Сапфирового Камня». Под руководством непосредственно автора, премьера через неделю?.. — прочитала гостья, от грусти ещё не до конца понимая, к чему ведёт её подруга. Та решила помочь и объясниться:
— Я знаю, что тебе нравятся сценические постановки. В конце концов, мы в параллельных классах учились с тобой — и я точно помню, что ты была зрительницей на всех выступлениях, где не участвовала сама. Притом, не только своего, но и нашего класса. И также я знаю, что некий доктор, по случайному совпадению находящийся сейчас в моём бутике, очень любит книги о mesaventures одной конкретной пегаски с серой гривой. И, мне кажется, он не откажется посетить постановку про неё. Поэтому я хотела бы от всей души тебе их подарить, чтобы ты смогла сделать красивый первый шаг в сторону votre bien-aime — своего любимого!
— Рэрити! — тихо возмутилась вспыхнувшая алым медсестра, впрочем, всё так же стараясь не быть услышанной из зала: — Я ценю твою заботу, но я просто не могу принять настолько ценный подарок! Они же стоят, наверняка, кучу битсов!
— А я и понятия не имею, сколько они стоят, дорогуша! — хихикнула кобылка. — И даже стой они целое состояние, я не могу не помочь своей подруге! — всё так же шёпотом парировала Рэрити, аккуратно отпив чай. — Мне их вручил дружок одного из моих поставщиков тканей, явно пытаясь привлечь моё внимание.
— А ты что? — с чисто женским любопытством поинтересовалась Рэдхарт.
— А я сразу же увидела, что я нужна ему не как та, с которой ему было бы приятно проводить время и относиться к ней с уважением и любовью, а лишь как очередная и, без сомнения, героическая «победа» на, — единорожка поморщилась, — постельном фронте. Он даже обращался ко мне не как к личности, а лишь акцентировал внимание на том, что я хранительница Элемента Щедрости. Пусть и бывшая. Но это всё очень хорошо позволяет понять, что он, условно говоря, чейнджлинг в облике приличного жеребца. Ничего, к слову, не имею против наших соседей и гостей их вида, но и из пословицы я слов вырезать не могу. И он, видимо, необдуманно решил, что я просто глупая провинциальная кобылка, которая в ту же секунду кинется ему в объятья. Quelle naivete — какая наивность! — возмущённо фыркнула Рэрити.
— Какой лицемер! — покачала головой её подруга, допивая чай. — Но что ты сама? Разве ты тоже не любишь походы в театр? И не хотела бы пригласить кого-то из своих друзей или подруг?
— Люблю, но всё же это несколько не мой жанр. А единственная, кому бы понравилась эта постановка из моих подруг, помимо тебя, — это Рейнбоу Дэш. А ты знаешь не хуже моего, как наша радужногривая пегаска может себя вести. Боюсь, она и театр — несколько несовместимые вещи. Даже если она и сможет усидеть спокойно, не бросаясь к автору, которую мы все, к слову, знаем лично; с расспросами… Скажем так, Дэш явно не сможет удержаться от комментариев в сторону актёров на тему собственного виденья своих любимых книг прямо во время постановки, — мягко похихикала в отполированное копытце Рэрити, добавив через несколько секунд размышления: — Впрочем, за такую её непосредственность я и ценю её дружбу. Но в театр бы с ней всё равно не пошла. Хотя, может, я к ней и несколько несправедлива, ведь в Мэйнхэттене на «Лошадках с Холмов» всё прошло не так уж и плохо…
— Поняла. Но я всё равно не могу позволить себе принять такой подарок от тебя.
— А это и не подарок, Рэд! Считай это моей искренней благодарностью тебе и Греймэйру за то, что пришли на помощь моему гостю! — с тихим энтузиазмом аккуратно топнула копытом кобылка-дизайнер. — И я не приму отказа. Я прекрасно знаю, что вы не возьмёте денег, потому что, с твоих же слов, вы оба выполняете честную работу и получаете за это честную зарплату от города. Но я сейчас говорю как твоя подруга. Которая, вдобавок, очень хотела бы, чтобы ты сделала шаг к тому, кто тебе небезразличен… — с этими словами Рэрити телекинезом вернула оба билета в конверт и пролевитировала его Рэдхарт. Та слегка прикусила губу, но всё-таки приняла щедрый дар, спрятав его глубоко в мило заплетённых в хвостик прядях аккуратно уложенной гривы розового цвета. Рэрити удовлетворённо кивнула и посмотрела в сторону одного из многих зеркал в помещении: — А теперь приготовься, дорогуша, и прими невозмутимое выражение лица: доктор направляется в нашу сторону. Сейчас как раз мы, наверняка, узнаем что-то новое о нашем госте…
— Ещё раз доброе утро, дамы, — кивнул подошедший к ним Греймэйр, поправляя магией свои очки. — Нальёшь мне тоже чаю, Рэрити? Пожалуйста.
— Разумеется! — с энтузиазмом ответила кобылка, доставая ещё одну чашку и наливая в неё чай. Доктор с благодарностью кивнул и отпил горячий напиток. Он явно увидел вопрос в глазах обеих кобылок, но пока что не торопился давать на него ответ. Рэрити не выдержала молчания и решила начать разговор первой: — Так что случилось с Сергеем? И узнали ли вы что-то новое?
— И да, и нет, если отвечать на второй вопрос. Но начну по порядку. Да, он действительно потерял сознание из-за нервного перенапряжения и физического истощения. Но его физиология явно способна выдержать подобное, и сейчас он спит и довольно глубоким спокойным сном. Единственное, чем мы можем сейчас ему помочь, это дать необходимый отдых и обильное питьё, как он проснётся. Правда, я бы посоветовал переложить его куда-то, что соответствовало бы его росту, но, учитывая его габариты, легче будет подложить что-то под ноги, чтобы те не затекли. Все его раны незначительны, поверхностны и успешно обработаны моей коллегой, за что ей отдельное спасибо, — кивнул доктор слегка покрасневшей медсестре, чего он, разумеется, не заметил и продолжил как ни в чём не бывало: — И я наложил на него заклинание Очищающего Света, которое уничтожило все потенциально опасные для пони патогены.
— Пато-что? — переспросила владелица бутика. Она, всё же, не так хорошо разбиралась в медицине, хоть сегодняшний сумбурный день напомнил кобылке о том, что она уже давно хотела записаться на курсы первой помощи.
— Патогены, — повторил доктор Греймэйр. — Различные вирусы, бактерии и так далее, конкретно, на самом теле, что могло быть безобидно для него самого ввиду иммунитета, но потенциально опасно для окружающих его пони и прочих обитателей Эквестрии. Это не затронет то, что живёт в симбиозе с ним самим внутри, но поможет избавиться от того, что может быть потенциально вредно для нас. Так как мы точно не можем сказать, кто он и откуда, лучше перестраховаться. В идеале, кстати, ещё и обработать Очищающим Светом его вещи и нас троих, как напрямую контактировавших, чем предлагаю заняться чуть позже — заклинание, наложенное на твоего гостя, всё же, отняло много моих сил из-за его размеров и мне нужно чуть передохнуть.
— Поняла. Никаких проблем, — заверила Рэрити. — Доктор Греймэйр, а что вы узнали о нём самом?
— По правде говоря, не так много, как мне бы хотелось. У него действительно нет ни капли магии в организме, что довольно удивительно для жителей Эквестрии, а подобных ему я не встречал за всю свою жизнь и работу врачом. Из чего я могу сделать довольно уверенное предположение, что он прибыл издалека. Ты говорила, что не могла понять ни слова из сказанного им? — будучи жеребцом и старше на несколько лет, чем Рэрити, доктор, не стесняясь, обращался к ней на «ты».
— Абсолютно. Кроме каких-то названий и имён. При этом, он откуда-то знал обо мне и чётко знал, где находится.
— Занятный случай… Но, полагаю, тебя знают многие, в том числе, и за пределами нашего городка. Всё же, ты и известный дизайнер, и одна из шести кобыл, не раз и не два встававшая на защиту страны. Полагаю, слухи о тебе дошли и до тех далёких земель, откуда он пришёл.
— Наверное, так и есть, — кивнула Рэрити, впрочем, не до конца уверенная в словах доктора. Всё же, Сергей вёл себя не как тот, кто просто слышал о ней как о модельере и героине, но… словно знал её давно. Подобным образом ведут себя и смотрят, скорее, старые друзья, но далеко не те, кто только поверхностно знаком и лишь слышал о твоих заслугах, пусть и немалых. Единорожка продолжила: — А что ещё скажете о наших догадках — и есть ли у вас мнение, кто это?
— Он, действительно, всеядный, а не хищник. Об этом говорят как зубы, так и не совсем предназначенное для долгих погонь положение и строение мышц и костей. И вот это самое занятное. Я позволил себе полностью раздеть его, чтобы завершить осмотр, оставив только нательное бельё. И да, предвосхищая вопрос в ваших загоревшихся глазах, это действительно жеребец, а нательное бельё скрывает то, что не может скрыть отсутствующая скрывающая магия. Строение тела ближе к минотаврам, с руками и ногами, а не двумя парами ног, как у пони, а самое, интересное, пальцами, и напоминает скорее о диких приматах. Хоть это самый ближний ориентир, разница между твоим гостем и обезьянами огромна. Примерно, как если сравнивать, скажем, собаку и алмазных псов или нас и диких лошадей — есть лишь отдельные похожие специфические черты, но в целом, это совершенно разные виды, лишь имеющие единое происхождение десятки тысяч лет назад. Ну и да. Он явно не животное, а разумен, как и мы с вами, но об этом вы обе и без меня, я полагаю, в курсе.
— Очень интересно, — отозвалась белоснежная единорожка, когда доктор закончил. — Что-то ещё интересное о нашем госте сможете сказать?
— Боюсь, что нет. По крайней мере, не проводя дополнительные обследования, что невозможно сделать в условиях бутика. В любом случае, полагаю, нам следует сообщить об этом всём принцессам. Думаю, Рэрити, тебе проще всего будет рассказать о нашем странном госте принцессе Твайлайт Спаркл, но я бы, если честно, направил свои мысли ещё и кому-то из старших принцесс. Мне кажется, логичнее всего, будет оповестить конкретно младшего диарха Эквестрии — Луну, учитывая метку в виде её самой у него на руке. И да, эта метка вызывает у меня отдельные вопросы, на которые пока что не представляется возможным получить ответ. Полагаю, ночная принцесса знает о нём и что-то сможет пояснить сама. Возможно, это кто-то из её тайных агентов, выполняющих для принцессы какое-то важное поручение по наблюдению за злым единорогом, но маг раскрыл его и заколдовал на незнание речи! — слегка вдарил по столу копытом взбудораженный собственной задумкой единорог, от чего красивые чашки сервиза из фарфора слегка жалобно звякнули о блюдца, на которых стояли. — Кхм, прошу простить меня за мой нездоровый энтузиазм, — сразу же смутился от своего поведения эскулап.
— Ничего страшного, дорогуша, ты ведь ничего не разбил.
— Ты слишком много читаешь приключенческие романы, Грей, — покачала головой его коллега, — жизнь, как правило, куда прозаичнее, а ситуации в ней куда проще желаемых и романтизируемых. Ты отдохнул? Я предлагаю закончить здесь все необходимые процедуры и не мешать работать любезной Рэрити. Заодно, у меня будет к тебе небольшой разговор после, — хитро улыбнулась уголками губ Рэдхарт, с благодарностью посмотрев на свою щедрую подругу.
Поскольку планы Принцессы Ночи изменились, и всё складывалось, вероятнее всего, в её пользу, Луна решила перед отправкой в Понивилль отдохнуть в своих покоях в замке Кантерлота. Учитывая просьбу её сестры, возможно, в ближайшее время, Луне ещё не скоро предстояло вновь понежиться во дворце, так что она брала от этого сна всё. Её тело расслаблялось и набиралось сил на большой кровати, когда разум принцессы Ночи путешествовал по её домену — Миру Снов. Для ментальной стороны Хранительницы Снов не было лучшего отдыха, как содействие подданным в преодолении их собственных кошмаров. И хоть было уже утро, но из-за выходного дня ещё немало кто спал и видел сны, по которым она и путешествовала, помогая своим маленьким пони справиться с терзавшими их сердца и умы неурядицами.
Когда Луна покинула очередной развеянный кошмар какой-то юной кобылки, боявшейся, что ту засмеют в школе за её новую причёску, она вновь увидела врата в сон загадочного жеребца по имени Сергей. Немного подумав, Луна решила войти туда. Раз уж всё равно его загадочное появление, вероятнее всего, связано с просьбой сестры проверить результаты неудачного эксперимента Твайлайт Спаркл и при необходимости помочь ей, лунная принцесса решила узнать о новом госте Эквестрии как можно больше. В этот раз, впрочем, Луна решила проявлять осторожность и пронаблюдать за сновидцем со стороны, стараясь вновь не выдать себя с головой, случайно вплетя себя саму в ткань сна заинтересовавшего её своей необычностью жеребца, оставившего после первого сновидения уйму вопросов. Как о его странном мире, так и о нём самом.
Когда Луна вошла в сон, её встретил очень необычный пейзаж. Она и сновидец находились на огромной и пустой улице, а вокруг стояли громадины домов, однако, значительно ниже тех, которые она увидела в предыдущем сне. Дома были пятиэтажными и выглядели сильно обветшалыми — они явно не были обитаемы, притом уже довольно давно: стены были невозможно грязными, а во многих квадратных рамах отсутствовали или были выбиты окна. Какие-то структуры и вовсе обветшали настолько, что разрушались под собственным весом. Ни в домах, ни вокруг, в целом, не было ни одной живой души, кроме сновидца и Хранительницы Снов, от чего гостья этих странных грёз поневоле поёжилась. Окружение было слишком неестественно пусто, даже, скорее, мертво.
Да и вообще, окружающая картина оказывала на Луну несколько удручающее впечатление. Стояла поздняя осень и огромные, словно десятилетиями не ухоженные деревья вокруг сбросили пожелтевшую и покрасневшую листву, которую никто не торопился убирать. Сергей, закутанный в какие-то тёплые одежды, скрывавшие всё, кроме головы, брёл по широкой улице, периодически обходя какие-то странные и проржавевшие квадратные остовы больших металлических конструкций, чем-то напоминавших крытые повозки.
«Так это и есть повозки, и ведь стоят они на дороге, хоть от неё мало что осталось, — вдруг осенило Луну, внимательно посмотревшую на колёса, также почему-то сделанные из металла и словно покрытые каким-то неизвестным ей материалом чёрного цвета, — но куда тогда впрягаются те, кто ими управляет?» — задала сама себе логичный вопрос кобылка.
Увлечённая мыслями о странных экипажах, Луна не заметила, как она и Сергей вышли на то, что было, судя по всему, главной площадью разрушенного и заброшенного городка. Она впечатляла воображение аликорна. Вокруг стояли монументальные строения. Ниже жилых, которые они проходили ранее, но явно говорящие о своём былом величии и важности для обитателей этого некогда живого города. Сергей подошёл к огромной каменной статуе, которая представляла собой представителя его же вида. Неизвестный лидер или герой — а кому ещё обычно ставят статуи — стоял, направив свой взор на ту улицу, откуда они вышли. Одна рука его держалась за лацкан странного сюртука, а вторая была направлена куда-то вперёд, словно указывая смотрящим на изваяние направление прочь из этих руин. Луна также отметила, что у статуи практически не было волос на голове, но зато небольшой бородкой они окружали рот неизвестного ей, всё же, правителя. Было что-то в его позе и взгляде властное и царственное, что успешно сумел передать скульптор. Сергей улыбнулся статуе и пошёл дальше, внезапно для Луны запев:
— For a thousand years
I've waited here for you,
Waiting every night:
For I thought you were the
Answer to my life…
«Какая странная песня, — подумала Луна. — Хозяин сна поёт о себе? Но я несколько сомневаюсь, что он может петь о тысяче лет ожидания кого-то. Мало кто, увы, может жить столько же, сколько способны жить я, Тия или, скажем, Дискорд… Значит, песня о ком-то ещё», — рассуждала сама с собой принцесса Ночи. Тем временем, сновидец шёл дальше по заброшенному городу, проходя мимо шестиэтажного здания с непонятной надписью наверху и изящной огромной полукруглой пристройкой, состоящей из колонн и лежащих на них плит и непонятно какую функцию выполнявшей. Сергей пел дальше:
— Days turned into years
And into centuries,
Patience had to fade.
Don't you see that there is
Vengeance in my eyes?
«Прямо, как будто он поёт про меня… О том, как бесконечно долго текли дни на спутнике. И про то, как я была одержима вернуться в Эквестрию и отомстить своей сестре, страдая от этого целую тысячу лет… Подожди-ка. Он же пел и про тысячу лет в том числе?..» — на секунду приостановилась Принцесса Ночи, замерев от внезапного осознания. Последующая часть песни тут же подтвердила её, как оказалось, верную догадку, к огромному шоку Луны:
— Luna won't you cry for me?
I'm as lonely as I've ever been,
I am forced back into the start,
Is there any way to fix a broken heart?
«Стоп-стоп-стоп. Эта песня действительно посвящена мне?! Но почему? Откуда всё же этот странный жеребец знает о моей истории? Ведь явно он не из Эквестрии, даже не с нашей планеты, учитывая слишком непривычные сны и его вид. Мне кажется, действительно, он появился из-за провала эксперимента юной принцессы Твайлайт. Я практически уверена в том, что именно эта вспышка энергии и привела к его появлению здесь, в нашем мире… И почему, Дискорд побери, у него на руке метка в виде меня самой?! Так. Соберись, Луна. Не хватало ещё раз позволить дать своим чувствам взять верх и случайно разрушить и этот сон. Мне нужны ответы, а их не получить, паникуя…» — покачала головой принцесса, стараясь успокоить шквал захлестнувших её эмоций.
Они прошли мимо огромного, по мнению Луны, колеса обозрения, также ржавого и заброшенного. «Никогда не видела таких огромных Дискордовых колёс. Те, что ставят у нас в честь больших праздников в Кантерлоте или Мэйнхэттене, обычно не выше небольшого домика. Какой, должно быть, прекрасный вид открывался сверху на город, пока его не оставили…» — сновидец прошёл мимо, продолжая напевать пустому городу песню о тяжёлой судьбе лунной принцессы, своим текстом резонировавшую с душою слушавшего её оригинала:
— Infinite despise and endless jealousy
Bottled in my soul:
Has erupted as I'm
Tearing through the skies…
Сон внезапно переменился. Луна и Сергей стояли на крыше какого-то дома. Посмотрев вниз, аликорн отметила, что было довольно высоко и что они по-прежнему находились в этом странном и брошенном обитателями городе, но не на крыше одного увиденных ею до этого пятиэтажных зданий, а значительно выше. Открывавшийся с вершины вид, на самом деле, приятно поражал воображение принцессы, которой было неуютно находиться снизу мёртвого города. Она теперь могла отчётливо рассмотреть весь когда-то населённый пункт, буквально с высоты своего же полёта, при этом, не прилагая никаких усилий к этому.
Вид действительно впечатлял своими красотами. Во-первых, вечереющее и величественное небо другого мира, с очень высокими редкими облаками, которыми никто из пегасов не управлял, и начинающими появляться звёздами незнакомых Луне созвездий. Во-вторых, заброшенные дома уже не казались устрашающими своею пустотой и, по-своему величественными, бетонными монолитами высились то тут, то там, выглядывая из-за осенних деревьев, щедро раскиданных вокруг природой, начавшей забирать свою территорию у покинувших землю людей. А принцесса даже не сомневалась, что город был покинут именно людьми, а не пони или кем-то ещё с Эквуса — уж очень он был необычен даже для той, кто провела последнюю тысячу лет на спутнике и не могла до конца быть уверена, насколько всё изменилось дома. Сергей тоже явно наслаждался видом и, с улыбкой позволив вечернему осеннему ветру обдувать его лицо и волосы, продолжал петь, даже не подозревая о том, что его слышит та, к кому и была обращена эта песня:
— Days turned into years
And into centuries,
Patience had to fade.
Don't you see that there is
Vengeance in my eyes?
Luna won't you cry for me?
I'm as lonely as I've ever been,
I am forced back into the start,
Is there any way to fix a broken heart?
«Кто же поёт эту песню? С одной стороны, текст как будто идёт от моего лица, а вернее, от лица Найтмер Мун, но припев… Как будто поётся от чьей-то ещё перспективы. Может, от лица Тии — и припев это её взгляд на ситуацию?..» — гадала Луна. Сергей пропел ещё несколько раз припев и, допев эту загадочную песню, счастливо заулыбался, наслаждаясь видом зарева от солнца на горизонте.
Луна тоже любовалась закатом чужого солнца и думала. Ей очень хотелось снова стать частью сна и лично расспросить представителя вида людей обо всём, но она решила, что лучше это сделает чуть позже и лично, вне хрупкой ткани снов. Когда она заходила в этот сон, она поняла, где именно сейчас находится сновидец — в Понивилле, в бутике местного модельера и одной из бывших хранительниц Элементов Гармонии Рэрити. Она туда иногда даже заходила, чтобы посмотреть что-то не настолько вычурное, что не могли предложить и лучшие портные замка. Естественно, не в своём истинном обличье Принцессы Ночи и младшего диарха Эквестрии, а маскируясь. В отличие от прочих хранительниц, с Рэрити она ещё не успела познакомиться лично, что, судя по всему, ей и предстояло сегодня сделать.
Но сейчас она ничего не хотела делать и просто молча стояла рядом с таким странным, но таким заинтересовавшим кобылу представителем неизвестного вида людей. Стояла, вдыхая холодный осенний воздух, изучая и запоминая все необычные детали, на которые мог упасть её взгляд, от поведения сновидца и его окружения до положения звёзд на небе, часть из которых показалась Луне несколько знакомой, но она не могла быть уверена наверняка, учитывая, что был сон. А также кобылка не переставала поражаться от ощущения практически полного отсутствия магии, неестественно слабой в этом странном и новом для неё мире.
Сон снова переменился. Покинутый город, понемногу захватываемый природой, исчез. Теперь Луна стояла рядом с Сергеем в другой, менее плотной, одежде и почему-то ставшим слегка прозрачным, в каком-то очень большом и плохо освещённом помещении с высокими сводами. Вокруг них стояли доверху наполненные книгами стеллажи, от чего Луна пришла к логичному выводу, что это была библиотека. Свет шёл откуда-то из коридора между стеллажами, куда и направился хозяин сна. Луна последовала за ним.
Они пришли в просторный кабинет с огромным письменным столом и какой-то ещё мебелью рядом с окном, из которого лился приглушённый лунный свет. Луна внимательно посмотрела на спутник, как по мановению рога вышедший из-за облаков, и с удивлением обнаружила, что это было знакомое ей эквестрийское ночное светило, а не какой-то другой спутник, который можно было бы ожидать в родном мире сновидца. Оглядевшись получше, она увидела свисавшие рядом с окном полотна, с её собственными цветами и изображением её метки судьбы — полумесяца на фоне чёрного неба. Вдруг от одного из книжных шкафов раздался шум, на источник которого посмотрела Хранительница Снов и… обомлела.
Левитируя магией несколько свёрнутых в трубочку пергаментов, к столу продвигалась… она сама. Копия прошла мимо сновидца и своего оригинала, будто не замечая их. Она разложила перед собой свитки и уселась в удобное кресло рядом со столом. Луна из сна распрямила один из свитков, на котором настоящая Принцесса Ночи увидела аккуратно зарисованную схему гелиоцентрической звёздной системы, где вокруг звезды кружились восемь планет различного размера и формы.
«Возможно, сейчас я и узнаю, откуда он знает обо мне… и почему я вообще ему снюсь», — подумала настоящая Луна. Принцесса Ночи не ошиблась. Её копия из сна тяжело вздохнула, понурила голову и произнесла её собственным голосом:
— Всё бесполезно. Вот Земля, третья планета от их солнца. У меня просто не получится сделать то, что я задумала. Нет никакой силы, известной мне, которая могла бы сделать подобное. Даже заклинания Старсвирла оказались бесполезными, хотя казалось бы…
— Прошу тебя, Луна, не сдавайся… — неожиданно подал голос сновидец. Воображаемая им версия принцессы не услышала его — и Луна осознала, почему свет просвечивал через хозяина сна. Ему снилась именно Луна, которая не могла его видеть и находилась в замке в Эквестрии — по крайней мере, каким он представлялся Сергею, когда тот видел себя ещё на своей Земле. Словно почувствовав просьбу, Луна из сна вдруг встряхнулась и развернула ещё один свиток, где была подробно и в цвете нарисована уже сама планета. Хранительница снов разглядела огромные синие океаны, полярные шапки, жёлтые пустыни, коричневые горные массивы и зелёные материки.
— Он всем своим сердцем любит меня и надеется на то, что я смогу сделать хоть что-то, чтобы перенести его в наш мир… — вновь огорчённо подала голос копия кобылы.
«ЛЮБИТ?!», настоящая Луна поражённо посмотрела на лицо Сергея, который с тоскою глядел на её версию из сна и с болью слушал каждое её слово:
— …а я ничего не могу сделать, я, обладающая силой двигать небесные тела и создавать великолепные созвездия, способная ходить по снам и даже пробившаяся несколько раз в его сны из далёкого и чуждого мира, не могу помочь обрести счастье тому, кто просто всею душою хотел бы быть рядом со мною… Я просто не в состоянии ничего сделать, чтобы помочь Серёже… — бормотала себе под нос копия Луны. Несколько слезинок сорвались с её мордочки и упали прямо на пергамент, от чего изображение планеты начало расплываться, пока полностью не размазалось в мешанину из цветов. Сновидец хотел было попробовать как-то утешить копию ночной принцессы, погладив её гриву, но его призрачная рука прошла сквозь волосы, так и не найдя сопротивления. Сергей опустил голову и отстранился. Взгляд его зелёных глаз ничего не выражал. Вдруг откуда-то раздалась приятная музыка, в которой Хранительница Снов узнала мелодию предыдущей песни. Сновидец вновь красивым голосом затянул ту же песню, что и пел ранее, но на том языке, на котором обычно говорил, и с другими словами:
— Столько лет прошло,
А я всё жду тебя,
Звук твоих копыт.
Лишь с одной тобою
Жизнь имеет смысл.
Дни текли в года,
Затем в столетия:
Сил нет больше ждать.
Разве ты не видишь
Боль в моих глазах?
Луна, плачешь ли по мне?
Одиноко я бреду во тьме…
Жизнь отправила меня назад,
Как души осколки мне теперь собрать?..
Настоящая Принцесса Ночи поняла, что вновь стала свидетельницей личных переживаний, услышав и увидев куда больше того, чем ей стоило, и решилась покинуть сон, слегка устыдившись своего любопытства. В лимбе между снами, где она уже не могла быть случайно услышана сновидцем, Луна задумчиво обратилась к самой себе:
— Так-так-так… Мне необходимо расставить всё на свои места. Как я поняла из всего того, что видела за эти два сна, Сергей… Серёжа, как он явно хотел бы, чтобы я его называла, судя по всему, очень одинок и… любит меня. Что довольно странно, учитывая, что мы с ним явно не пересекались. Допустим, что это и так, всё же, многие фестралы, не зная меня лично, устраивали праздники в мою честь, выражая свою любовь и благодарность, даже тогда, когда моим вторым именем пугали жеребят, а вся страна забыла, что некогда ею правили две принцессы… Но тогда почему он считает меня смыслом своей жизни, о чём и поёт, и откуда вообще узнал обо мне, учитывая, что он явно совсем не с Эквуса? Может быть, это связано с его меткой судьбы на плече? По какой-то нелепой случайности или из-за жестокой шутки жизни, метку получил не пони или зебра, а представитель совершенно другого вида в совершенно другом мире — и почему-то именно в виде меня самой… Может быть, именно поэтому у него она вообще одна? Хм… Но даже если и так, это получается бессмыслица: кьюти-марки не диктуют, как именно жить, за исключением того дня перед становлением Твайлайт Спаркл аликорном. Они лишь показывают талант или предрасположенность к чему-то, но не требуют следования этому таланту. Выходит, я, даже на каком-то неуловимом духовном уровне… его предрасположенность и куда больше, чем просто почитаемая правительница и полубогиня? — принцесса Луна слегка покраснела от собственных мыслей, но быстро собралась и продолжила рассуждать: — Загадка та ещё, конечно. И если до этого я ещё позволяла неуверенности заставлять меня сомневаться в том, что я поступаю правильно, не сообщая Селестии о новом визитёре в Эквестрию и пытаясь разобраться во всём самой, то отныне я точно знаю, что просто обязана разузнать всё лично, не обращаясь за помощью к сестре. Так как это касается непосредственно меня, я должна с ним увидеться и расспросить его обо всём с глазу на глаз.
Сергей проснулся от того, что ему на почему-то голую грудь что-то упало. Что-то мягкое, нетяжёлое и приятно урчащее. Окончательно пробудили человека кошачьи вибриссы, с любопытством изучавшие человеческое лицо, и стойкое ощущение, что его обнюхивают. Парень открыл глаза и увидел перед собой очень милую и пушистую кошачью мордочку с жёлто-зелёными глазами, в фиолетовом ошейнике с каким-то драгоценным камнем и бантиком на голове такого же цвета. Сергей не то чтобы разбирался в кошачьих, но даже его ненамётанному взгляду было понятно, что ухоженный разбудивший его представитель семейства была девочкой и породистой кошечкой. Увидев, что человек проснулся, кошка отстранилась, задумчиво наклонила свою голову и о чём-то ему мяукнула.
— И тебе доброе утро. Хотя, хрен его знает, утро ли. Интересно, что произошло… — парень оглядел окружение и увидел вокруг себя подиум для показа мод и пони-манекены, тонко намекавшие ему на то, что попадание в Эквестрию не было сном или странным плодом воображения. Сам же он лежал на небольшой красной кушетке, длины которой едва хватало для того, чтобы уместить парня до ног — нижние же конечности, почему-то без штанов, покоились на аккуратном стуле такой же высоты, что и ложе. — Как я понимаю по обстановке, я ещё в бутике Рэрити. Логично предположить, что ты, киса, Опал или Опалесенс, если совсем уж официально. Ты довольно милая и красивая кошечка, ты знаешь? Вся в хозяйку.
Услышав своё имя и ласково произнесённые слова, кошка удовлетворённо муркнула и стала тереться мордочкой о лицо человека. Тот осторожно погладил её по спинке в ответ. Закончив ласкаться, Опалесенс спрыгнула на пол, обернулась на нового знакомого и призывно мяукнула.
— Хочешь, чтобы я пошёл за тобой? Ладно… — парень встал и направился за Опал, заодно рассуждая сам с собой: — Что же случилось? Я отрубился, и меня занесли в магазин? Похоже на то. А стул, судя по всему, поставила Рэрити, так как её кушетка явно не рассчитана на мой рост. Если так, надо будет поблагодарить её… Ах, чёрт, с этим ведь могут возникнуть определённые трудности, их язык-то я не понимаю, как и они мой. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, уверен, я найду способ вести диалог. Опять же, с Луной во сне я мог вчера говорить, когда мне снился дом… Непонятно. Почему-то мне кажется, что сейчас она мне тоже снилась, но я ничего толком не помню из сна. И, кстати, не до конца понятно, почему я в трусах и носках. Я увидел рядом с кроватью свой рюкзак и ремень со штанами, а вот куртка, футболка и майка словно исчезли. Хм, странно… Но, уверен, этому есть своя очень логичная причина. Просто узнаю я её, скорее всего, не сразу, а когда смогу вести с пони полноценный диалог.
Бормоча себе под нос, Сергей добрался до аккуратной кухни, куда его привела Опал. Кошка поставила свою лапу на один из закрытых кухонных шкафчиков и просяще-требовательно мяукнула. Человек, пожав плечами, приоткрыл его и увидел аккуратно сложенные пакетики без надписей и картинок. Парень достал стоявший спереди распечатанный, приоткрыл его и принюхался. Пакетик был явно с кошачьим кормом, от чего парень улыбнулся:
— Ах, вот оно что, ты голодная. Эх ты, кошатина. А я-то подумал, что просто понравился тебе. Я не знаю, как Рэрити тебя кормит уж, но что-то мне подсказывает, ты слишком гордая котейка, чтобы прыгать на грудь незнакомцу и тепло приветствовать его, если бы действительно не была голодна. Наверное, твоя хозяйка занята выкройкой какого-то нового платья и слегка увлеклась, от чего не покормила вовремя. Показывай, куда класть еду.
Опал, словно поняв незнакомца, дружелюбно махнула хвостом и подбежала к своей миске. Сергей насыпал в неё корм и с удовлетворением посмотрел, с каким аппетитом кошка стала есть.
— Ну, не буду тебе мешать, Опал, — сказал парень, направляясь обратно к месту своего сна. — Вообще, самому тоже было бы неплохо подкрепиться. Но вот шариться по чужим шкафам и холодильникам самостоятельно я не считаю правильным, тут-то ладно, меня попросила накормить животинка. И отвлекать Рэрити от, без сомнения, творческого вдохновения не очень-то хочется, я уверен, я и без того доставил ей хлопот. Пожалуй, я позволю себе выпить стакан воды только, благо, чайник и стакан я вижу… — парень напился воды и поставил тару в мойку. — Да и вообще ноги хочу размять и рассмотреть новый мир, в который меня занесло. Попробую тогда, что ли, найти дорогу на ферму к Эпплам. Глядишь, там и накормят, продемонстрировав сельское гостеприимство — в конце концов, Твайлайт в её первый приезд в Понивилль чуть не лопнула от яблочных блюд. Наивно, впрочем, полагать, что и меня будут кормить разносолами и устроят фуршет, как ей, — тогда был праздник всё же, но и голодным не должны оставить. Такой себе праздник, конечно, по сути, это долгое время был день изгнания Луны…
Рассуждая себе под нос, парень оделся в запасную футболку, в которой щеголял на фестивале и покупкой которой очень гордился — на ней был изображён красноармеец на фоне алой звезды в лавровых ветвях, кидающий связку гранат, и горящий немецкий самолёт над ним. Огромная золотая буква «S», словно облачённая в доспехи, и надпись «Defence of Moscow» тонко намекали знающим о том, что это был мерч рок-группы «Сабатон». Окружив пояс ремнём, парень закинул рюкзак за спину и хотел, было, уже выйти из бутика, но подумал, что будет целесообразно хотя бы оставить записку, чтобы приютившая его единорожка не волновалась за судьбу нового знакомого. Достав из рюкзака шариковую ручку и белый лист формата А4, парень на секунду задумался, как именно лучше передать свои мысли, учитывая языковой барьер, и ничего не нашёл лучше, как схематично изобразить ферму — большой дом, силосную башню, амбар — и нарисовать рядом три яблока — метку Эпплджек, обведя те в круг. На взгляд Сергея, дом и метка фермерши получились узнаваемыми. Над фермой он также примитивно изобразил вилку, тарелку и нож, поставив от картинки с блюдом стрелку к ферме. Удовлётворённый импровизированным письмом, он оставил его на кушетке, кивнул сам себе и наконец-то покинул помещение.
Чуть поплутав и заработав на себе немало любопытных, но совершенно беззлобных взглядов от встречаемых им разноцветных жителей города, преимущественно кобылок, человек наконец-то заметил огромный красный дом на холме, окружённый огромным яблоневым садом и направился в ту сторону. Часы на экране телефона показывали почти семнадцать часов по московскому времени, но фактическое время в Эквестрии явно различалось: по положению солнца и собственным ощущениям было не больше двенадцати или часа. Сергей не был уверен наверняка, но смутные воспоминания о деталях сериала говорили ему о том, что циферблаты здесь были привычными, а значит, пока не будет доказано обратное, парень для простоты предпочёл считать эквестрийские сутки также равными двадцати четырём часам, как и на Земле. Также где-то в Понивилле должна, теоретически, была быть часовая башня, как и часы на школе, но на них человек не наткнулся. Погода стояла приятная, напоминала самое начало осени, а на небе не было ни облачка, так что парень, наслаждаясь прогулкой, решил запеть:
— Birds flying high,
You know how I feel.
Sun in the sky,
You know how I feel.
Reeds drifting on by,
You know how I feel:
It's a new dawn,
It's a new day,
It's a new life
For me
And I'm feeling g…
Внезапно, песню прервал молодой женский крик, раздавшийся откуда-то сбоку от дороги к ферме, со стороны, где, как примерно представлял Сергей, земли фермерского хозяйства Эпплов примыкали к Вечнодикому Лесу. Не нужно было обладать знанием эквестрийского, чтобы понять, что кричавшей была нужна помощь — и срочно! Человек в ту же секунду бросился на голос, оббегая встречающиеся на пути яблони. Открывшаяся перед ним картина заставила парня резко остановиться от своей некоторой сюрреалистичности: примерно на полметра выше высоты его роста на одной из яблонь сидела на ветке, крепко обхватив ногами ствол дерева, молодая кобылка-единорог, судя по телосложению и отсутствию метки, ещё подросток. Она тряслась от страха и чуть ли не плакала. Слегка сфокусировав зрение и покопавшись в памяти, Сергей смог узнать в ней Свити Белль, младшую сестру Рэрити. Лошадка выглядела потрёпанной, с рассаднённым и немного кровоточащим коленом на задней ноге, которое, судя по всему, повредила, сбегая от… непонятно чего деревянного, но явно живого, что пыталось сейчас как раз добраться до своей добычи, царапая и вгрызаясь в ствол внушительными когтями и зубами. Глаза твари светились зелёным, словно два фонаря, по её телу мелькали всполохи магии такого же цвета. Под глазом на морде — или как можно было это назвать у деревянного голема — слева был заметен относительно свежий, судя по ещё не до конца засохшему древесному соку вокруг «раны», отпечаток копыта, оставленный явно кем-то значительно сильнее Свити Белль. Само же деревянное чудище было больше взрослого пони, но меньше человека. «Древесный волк!» — мелькнуло вместе с остальными пронёсшимися за секунду наблюдениями и мыслями в голове у землянина.
Разум Сергея даже не успел проанализировать обстановку, а его тело уже кинулось на выручку юной кобылке. Голем услышал быстро приближающийся к нему топот и обернулся на шум, но сделал это зря: под деревянную нижнюю челюсть со всей дури влетел носок крепкого кожаного ботинка сорок седьмого размера. Не ожидавший атаки хищник отлетел на несколько метров, но и для человека удар не прошёл незамеченным: по нервным окончаниям от ноги в мозг пронеслось ощущение сильной боли, как будто тот только что очень сильно пнул тумбочку, что, впрочем, не было так уж и далеко от истины. Однако выплеснувшийся в кровь адреналин уже уменьшил чувствительность к боли, так что навязанный не совсем понятно кем из них двоих бой продолжался. Волк поднялся, отряхнулся и сверкнул глазами в сторону нападавшего, а из его деревянной пасти раздался довольно сдавленный рык — видимо, человеческая нога всё же смогла что-то повредить в челюсти монстра. Не давая противнику возможности повторить свою атаку, волк побежал на обидчика и прыгнул, целясь тому когтями в грудь. Парень успел в последнюю секунду пригнуться и уклониться влево, но не до конца: острые когти распороли рукав футболки, ощутимо царапнув и кожу над плечевым суставом и каким-то чудом не задев татуировку с Луной. Сам зверь по инерции пролетел мимо и ещё несколько метров пробежал вперёд после приземления. Кинув быстрый взгляд на руку, парень разозлился:
— Ах ты, буратино сучий! Ты чуть не повредил Луну! — почему-то в эту секунду Сергей даже не задумался о том, что когти прошли в опасной близости от головы. — Теперь это личное, псина сутулая! — прорычал человек и обратился уже ни к кому конкретному: — Лариса, плейлист «На Берлин!», максимальная громкость!
— Включаю «Sabaton, Defence of Moscow», — очень громко раздался из кармана человека роботизированный голос. Телефон издал мощные звуки электрогитар и ударных и во всю силу своих динамиков заиграл рок-балладу, чтобы в ту же секунду стать аккомпанементом уже грозной песне человека, нарочито медленно двинувшегося в атаку на древесного волка. Парень брал разгон, разгорячённый одновременно желанием защитить юную кобылку, с шоком наблюдавшую за происходящим, и жаждой мести за собственный ущерб:
— As the Wehrmacht overrun, Russia 1941:
They don't belong; we stand our ground, a million strong!
We are ready for their strike; face the army of the Reich:
A million strong, this is our land, they don't belong!
Почти крича слова песни, стараясь то ли напугать деревянного голема, то ли подбодрить себя перед «лицом» опасного хищника, человек уже бежал на своего противника. И, на счастье, психологическая атака музыкой из двух источников начала действовать: древесный волк слегка сжался и начал пятиться от непредсказуемо ведущего себя и неизвестного оппонента. Но парень не останавливался. Морально подготовившись к очередному приступу боли, он в очередной раз с разгона пнул волка, на этот раз, другой ногой, целясь тому в живот, на вид, защищённый куда слабее той же грудной клетки или боков.
— Н-НА! — вскрикнул человек, нанеся удар и спрятав очередной приступ тупой боли за припевом, начало которого выдавил из себя сквозь зубы:
— Stand and follow command, our blood for the homeland!
Heed the motherland's call, and brace for the storm!
Moscow will never give in, there is no surrender!
Force them into retreat, and into defeat!
Древесный волк испуганно рычал на звуковую атаку и вновь двинувшуюся на него фигуру. Казалось, он ещё хотел и, на самом деле, вполне даже мог перехватить инициативу и укусить за ногу всё наступавшего на него двухметрового оппонента, но, к удивлению и радости человека, нервы — или что там у него было вместо них — монстра сдали. Или, что вероятнее, сработал защитный механизм — голем развернулся и, скуля, убежал в сторону Вечнодикого Леса, откуда и прибыл. Сергей спокойно вздохнул и на какое-то время присел на траву передохнуть. И это было, действительно, приятно, чуть расслабиться и успокоиться после заслуженной победы: парню нравилось так сидеть, ни о чём не думая. А вот что человеку не понравилось, так это то, что со стороны леса вдруг раздался приглушённый и чуть хрипящий вой потрёпанного волка.
«Сволочь. Стаю зовёт. Хреново. Надо по-быстрому снять Свити с дерева, обработать наши раны и валить отсюда. Мне с одним-то повезло справиться — и то больше нахрапом и неожиданностью взял, а вот с толпой у меня шансов полный ноль. Не хотелось бы закончить свой первый же день в Эквестрии так скоротечно и нелепо…» — быстро пронеслось в голове у человека, собравшегося с силами и очень нехотя вставшего. До Сергея вдруг дошло, что у него всё ещё играла песня из телефона. Парень усмехнулся про себя от осознания некоторой ироничности ситуации, что поднялся на ноги он ровно на начало нот собственного гимна, хитро вплетённого в песню шведских музыкантов.
— Лариса, стоп, — музыка остановилась, а парень уже подходил к дереву, на котором до сих пор сидела кобылка. Он протянул к ней руки и, осознавая, что та всё равно его не поймёт, просто успокаивающим тоном обратился уже к ней по имени: — Свити Белль, слезай, пожалуйста. Злой волк ушёл.
Белая кобылка с розово-лиловой гривой чуть всхлипнула, посмотрев, насколько высоко она сидела, но, внимательно разглядев дружелюбное лицо своего спасителя, кивнула и, закрыв глаза, прыгнула в готовые поймать её руки. Парень с лёгкостью схватил её, аккуратно поставил на землю и присел рядом, погладив ту по голове. Та робко улыбнулась и спросила:
— Ыт д’ев тот йыннартс гурд Рэрити? Ялд огороток я’алавзоп вороткод? Я’адар, отч ыт в’екдяроп… Обисапс, отч сапс янем! — радостно ответила кобылка, искренне обнимая за шею человека.
Парень, разумеется, ни слова не понял, кроме искренней благодарности в голосе и того, что та упомянула свою сестру, но решил, на всякий случай, кивнуть. Юная кобылка уже искренне и счастливо заулыбалась. Человек снял со спины рюкзак и, чуть покопавшись в нём, достал оттуда белую бутылочку с какой-то жидкостью внутри и жёлтой этикеткой поверх. Сергей пальцем указал сначала на рану кобылки над её коленом, а потом, закатав рукав, уже на свою на руке, после одного лишь взгляда на которую, у Свити Белль поползли вверх брови. Та с восхищением и придыханием шёпотом произнесла:
— Ассецнирп Луна… — человек с искренней улыбкой ещё несколько раз кивнул, решив заодно запомнить, как именно она произнесла слово «принцесса» — а у землянина не было ни малейшего сомнения, что это было именно оно, — яакак яависарк у’ябет итю’к-акрам!
Пока единорожка восхищённо рассматривала рисунок на руке у человека, тот открутил крышку у странной бутылочки и вылил половину пузырька на свои царапины от когтей чудовища. Жидкость, вступив в реакцию с кровью, сразу же запенилась, останавливая кровотечение и обеззараживая рану. Кобылка радостно засмеялась, узнавая лекарство:
— О’отэ еж с’икереп адородов! Черили и’артсесдем Рэдхарт илавызакоп ман ытыпо с’йен!
— Черили и Рэдхарт? — услышав знакомые имена, парень переспросил и указал рукой уже на рану кобылки. Та кивнула в ответ на вопрос и с готовностью подставила ногу, позволяя залить и свою рану кровоостанавливающим антисептиком. С красной кровью пони препарат прореагировал абсолютно так же, как и с человеческой: закупорив и очистив ранку. Удовлетворённый минимальной возможной оказанной им обоим помощью, Сергей убрал пустую бутылочку в карман, встал и, нацепив рюкзак, сказал кобылке: — А теперь пойдём к Эпплджек на ферму «Сладкое яблоко».
— Ыт ш’ечох итйоп ан умреф к’Эпплджек? — спросила кобылка. Парень наугад кивнул и махнул в направлении дома фермерши, чуть видневшегося из-за деревьев. Слегка подросшая, в сравнении с тем, как выглядела в сериале, юная меткоискательница с готовностью хотела, было, пойти вперёд, но вдруг ойкнула, наступив на больную ногу: — Йа! Онл’об! — пожаловалась она, показав раненую ногу. Сергей наклонился и осторожно вновь подобрал кобылку, удобно устроив ту на руках, словно кошку. Времени оставалось не так много, так что таким образом было бы быстрее. К тому же, он теперь четко ощутил, что кобылка была очень нетяжёлой — и ему вообще не составило бы труда доставить её до фермы. Главное только, чтобы древесные волки не появились раньше, чем они успеют достичь спасительных стен «Сладкого яблока»…
В дверь бутика «Карусель» раздался мягкий, но довольно настойчивый стук. Рэрити отложила одежду своего нового знакомого, лежащего сейчас внизу и набиравшегося сил, которую позволила себе чуть почистить от пыли и грязи и залатать, а сейчас снимала с неё выкройки; и отправилась на первый этаж открывать дверь. Почему-то она была уверена, что это была Свити Белль, в очередной раз оставившая в спальне ключи от дома и магазина. Она ещё не так хорошо контролировала собственную магию, чтобы открыть дверь заклинанием. Хоть её сестричка обычно и жила с их родителями, но всё же предпочитала наслаждаться компанией своей старшей сестры — к тому же, и сама Рэрити не была против, найдя с родной кровью долгожданную гармонию. Погружённая в свои мысли на тему необычности покроя новой для неё одежды, та открыла дверь и, развернувшись обратно в сторону лестницы, произнесла:
— Свити, я же говорила тебе, не забывай брать свои ключи. А вдруг, меня не было бы дома? Я всё же могу быть очень занятой кобылой…
— Добрый день, Рэрити, — вместо юного голоса Свити раздался мягкий, но несколько властный, голос взрослой кобылы за спиной единорога. Белоснежная пони поменялась в лице и остановилась, как вкопанная, сразу же узнав, кому именно принадлежит этот голос — одной из соправительниц Эквестрии, принцессе Луне. По-быстрому совладав с внезапным приступом ничем не обоснованного страха, она развернулась и склонилась в одном из самых грациозных поклонов, на которые была способна:
— Принцесса Луна! Простите меня, пожалуйста, за мою невежливость, я искренне была уверена, что это вернулась с прогулки моя несколько рассеянная младшая сестра… Ну, вы же сами понимаете, младшие сёстры не всегда могут быть организованными. Ой… Е-хе-хе… — слегка неловко и взволнованно рассмеялась Рэрити, осознав, в какую лексическую ловушку загнала себя сама. Луна в ответ лишь тепло и искренне улыбнулась, помогая своей подданной выпутаться из неловкой ситуации:
— Прекрасно понимаю твою сестру — я и сама иногда могу быть несколько рассеянной, но мне всегда поможет Селестия, если я что-то вдруг забуду, — подмигнула космогривая аликорночка бывшей хранительнице Элемента Щедрости, — и зови меня, пожалуйста, Луна. Мне это будет значительно приятнее. В конце концов, те шесть пони, которые спасли меня от себя самой несколько лет назад и смогли вновь воссоединить со своей собственной сестрой, — это самое близкое, помимо Тии и Кейденс, что может быть у меня к друзьям, — очень тихо добавила принцесса Ночи, но Рэрити услышала её. Попытавшись чуть отвлечь принцессу, та предложила:
— Может быть, чаю? Заодно расскажете… расскажешь мне, чем именно я удостоилась чести принимать у себя диарха?
— Я не откажусь, но лично я бы предпочла кофе, — с благодарностью улыбнулась Луна и последовала за хозяйкой бутика, направившейся на кухню. Несколько минут спустя лунная принцесса с благодарностью приняла чашку и, аккуратно отпив горячий напиток, произнесла: — Большое спасибо. Это хороший кофе. Итак. Как ты уже, я уверена, поняла, я здесь по делу. Моя сестра направила меня в Понивилль с просьбой разобраться в последствиях некоего не совсем удачно проведённого Твайлайт накануне магического эксперимента. Сначала я направилась в её замок, но никого там не обнаружила, так что я решила направиться по второй из имевшихся у меня зацепок: к тебе в бутик.
— Moi?! Ко мне? Но я не уверена, что могу быть полезна в этом: я сама буквально только сегодня утром вернулась в Понивилль из Кантерлота — и просто не имела бы возможности помочь Твайлайт Спаркл в каких-либо из её научных изысканиях.
— Этого и не требуется, — покачала головой аликорн, — у меня есть очень веское предположение, что последствием эксперимента юной принцессы стало появление в этой части Эквестрии, как минимум, одного нового обитателя, подобных которому до текущего момента здесь не существовало. Именно его сон я ощутила в Понивилле, и как раз в твоём бутике, Рэрити. Мне бы хотелось как можно больше узнать о твоём госте. Потому я прошу рассказать тебя всё, что ты о нём сама узнала, какое мнение сложила, а также, успел ли он уже себя как-то проявить, как с положительной, так и с отрицательной сторон. И не переживай, — с тёплой улыбкой приободрила принцесса, — я здесь не для того, чтобы вершить нелепый и бессмысленный суд. Я просто действительно хочу понять, что и насколько много ты о нём знаешь.
— Его зовут Сергей, как я поняла, — единорог решила не отпираться и полностью рассказать обо всём. — И я, действительно, никогда не встречала кого-то его вида в нашей стране. Но зная о многообразии живущих в ней пони и не только, я посчитала, что он прибыл из какого-то очень отдалённого региона, вероятнее всего, судя по акценту, откуда-то из Сталлионграда или даже севернее. Но что больше всего удивило меня, так это, что у него на правой передней… ноге или лапе? Я, если честно, не помню точно, как зовутся подобные конечности, а «лапами» называть их как-то неправильно…
— Руки или лапы, — вставила Луна, — но конкретно у него — руки.
— Точно! Руки! Так вот, что удивило меня, так это то, что у него на правой руке сверху расположена кьюти-марка в виде ва… тебя, Луна. От чего я сразу же решила, что он твой agent secret: шпион или соглядатай, прибывший по какой-то причине в Понивилль. То, что он не знает эквестрийского, а я его собственный язык мне незнаком — лишь подтверждало мою догадку о его происхождении из действительно далёких земель. Однако мы нашли способ обмениваться информацией с помощью языка жестов, рисунков и имён собственных, понятных обоим, — и то, что откуда-то он, так или иначе, знает обо мне и происходящем вокруг ещё раз убедило меня в том, что он является твоим помощником.
— Расскажи мне, пожалуйста, подробно об этой встрече. С самого начала и до текущего момента, — попросила принцесса. Рэрити кивнула, аккуратно отпила свой чай и подробно пересказала всё, что произошло от её появления на станции до того момента, как Сергей уснул и она отправилась изучать необычные одеяния гостя.
— …и вот сейчас, как раз, он отдыхает после того horrifique — ужасного — обморока, в который упал.
— Поняла тебя. Спасибо за то, что всё рассказала. У меня только будут ещё несколько вопросов пока что. Если тебя не затруднит, позволишь мне посмотреть на отчёт, который оставили Рэдхарт и Греймэйр? — спросила принцесса Луна, допивая свой уже чуть остывший кофе. Единорожка кивнула и встала из-за стола:
— Разумеется. Если меня не обманывает моя память, я его оставила где-то здесь, на кухне… Оу? — раздался удивлённый возглас кобылки. Луна обернулась на шум и с любопытством спросила:
— Что такое, Рэрити?
— Хм… Я внезапно вспомнила, что со всеми событиями, приключившимися за утро, к своему сожалению, я забыла покормить свою кошку Опалесенс. За ней следила моя сестра, но мы договорились, что в день моего приезда я покормлю Опал сама. Но я вижу, что в её миске есть ещё немного еды — и я точно помню, что она была пустой, когда Свити и доктора ушли, а это значит, что накормил её Сергей, ведь больше некому, ведь Свити Белль явно ещё не вернулась. Как это любезно и благородно с его стороны! Видимо, моя кошка решила попросить еды именно у него, понимая, что я могу слегка увлечься изготовлением новой одежды, что, собственно, и произошло… — слегка покраснев, поправила гриву понивилльская модница. — Но зато я нашла отчёт врачей! — пролеветировала она бумагу к Принцессе Ночи. — А какой твой второй вопрос, Луна?
— Как я поняла, ты ещё не рассматривала содержимое свёртка, который он тебе подарил? — уточнила соправительница Эквестрии. Рэрити помотала головой и ответила:
— Нет. Но, признаться, должна была сделать это почти сразу же. Просто вылетело из головы, как и в случае с моей милой Опал… Я сейчас принесу его, — произнесла единорог своей статной гостье. Та кивнула вслед ушедшей в зал пони и погрузилась в чтение:
— К интересным и вполне логичным выводам они пришли. И хорошей идеей было очистить его от инфекций, мало ли откуда он… — голос Луны стал чуть заинтересованнее: — Судя по виду зубов всеяден; в отличие от пони, во рту их двадцать восемь. Нет никаких признаков протекающей внутри магии… Ох, даже скрывающей?! — внезапный смущённый вздох Принцессы Ночи, кобылы, которой невольно и молниеносно вспомнились слова, снившиеся Сергею и озвученные её собственным двойником из его сна: «Он всем своим сердцем любит меня и надеется на то, что я смогу сделать хоть что-то, чтобы перенести его в наш мир…» Помотав головой, величественная правительница отогнала наваждение и налила себе ещё одну чашку кофе — пусть это и было немного против этикета. В этот момент как раз подошла Рэрити, держа в синем телекинетическом облаке шуршащий свёрток черного цвета из незнакомого Эквестрии материала. Принцесса, как ни в чём не бывало, постаралась принять свой обычный спокойный вид, но ей захотелось хоть чуточку выговориться своей собеседнице. С чем она решила, впрочем, самую малость повременить, поскольку единорог аккуратно положила свёрток на стол прямо перед ней и вопросительно взглянула на Луну, ободряюще кивнувшую ей: — Не думай, что я собираюсь открывать его, ведь это подарок тебе. Но мне небезынтересно узнать, что именно там.
— Хорошо… — вздохнув перед неизвестностью, Рэрити осторожно заглянула внутрь того, что оказалось странным пакетом, и слегка удивлённо приподняла бровь. Всё той же магией она извлекла из свёртка его содержимое и очень удивлённо вздохнула. Из свёртка вылетела очень красивая мягкая игрушка, сделанные из плюша, в виде её самой: белая шёрстка и топорщащийся рог с завитками, извивающиеся красивая фиолетовая грива с хвостом того же цвета, все та же метка и кокетливо прикрытые сине-голубые глаза. Даже тушь над ними была аккуратно вышита рукой или копытом неизвестного мастера. Единорог только и смогла поражённо вздохнуть и произнести: — Ч-что…? Qu'est-ce que c'est? Но как и почему?..
— Вот примерно такие же вопросы были у меня, когда я в первый раз наткнулась на сон нашего нового знакомого… — проговорила Луна, с интересом рассматривая игрушку, бывшую почти точной копией её собеседницы и хозяйки бутика. — И на твои вопросы пока что я не имею возможности ответить, поскольку сама не знаю на них конкретный ответ. Твои предположения вполне рациональны, но далеки от правды. Я не хотела тебя прерывать, но Сергей — не мой агент. Как я уже успела понять, заклинание Твайлайт Спаркл принесло в наш мир кого-то не из далёких земель, а из совершенно другого мира. Но при этом того, кто знает, как минимум, о некоторых событиях и вещах, которые происходили у нас — и знает тебя и меня, что приводит нас ко вполне логичным вопросам… Если ты не возражаешь, я хотела бы лично переговорить с твоим гостем. Я помню про языковой барьер, но, я уверена, что, так или иначе, я смогу решить эту проблему.
Старшие члены семейства Эппл готовились красить амбар: вокруг стояли подготовленные вёдра с красной краской, малярные кисти, а также всё остальное, что могло пригодиться при такой комплексной работе. Эпплджек только в очередной раз обмакнула кисть и сделала несколько новых мазков, как ей показалось, что она буквально на излёте звука услышала чей-то крик, раздававшийся из сада, примерно с той стороны, где находился штаб Меткоискателей.
Но, посмотрев на отсутствие реакции брата и бабушки, решила, что ей это показалось от резкого запаха краски. Однако, червячок сомнения точил сердце земной пони, и она решила переспросить, положив кисть в банку с краской:
— Эй, Биг Мак, отвлекись-к на минуту. Ты сейчас ничего не слышал? Ну, знаешь, похожего на пронзительный крик кобылки, где-т со стороны домика на дереве?
— Не-а. Тихий и спокойный день, — с улыбкой ответил тот с кистью в зубах, что, каким-то образом, совершенно не мешало ему понятно выражаться.
— А ты, бабуля Смит? Не слышала чего-т похожего на визг?
— Ась? На кого, гришь, над подать иск? Не хотелось бы опять вступать в судебные дрязги…
— Понятно, ты тоже ничего не слышала… — вздохнула оранжевая пони и надвинула себе на лоб шляпу. — Ладно, раз я единственная, кто хоть что-т услышал, а больше ничего не раздавалось, то буду считать, что это Эппл Блум, Свити Белль и Скуталу опять чёт учудили, либо веселясь, либо пытаясь получить свои метки. Думаю, довольно скоро мы это узнаем… — задумавшись о том, что, чисто теоретически, могли на этот раз натворить три неуёмные кобылки — и насколько плачевные будут последствия этого, кобыла продолжила красить стену.
— Хей, ЭйДжей, Биг Мак и бабуля Смит! — вдруг раздался за спиной со стороны дома звонкий голос её сестры. Эпплджек подпрыгнула от неожиданности, возгласом близкой родственницы выведенная из своих мыслей, и выронила на землю кисть.
— Эппл Блум?!
— Вы бы позвали и меня хоть, раз решили красить амбар, мы ж Эпплы, мы всё ж делаем вместе! — возмущённо топнула ногой юная землепони.
— Прости, сестрёнка, я искренне думала, что ты сейчас наслаждаешься заслуженным выходным со своими подругами в вашем штабе. И что вы пытаетесь вновь получить свои метки.
— Скутс приболела и не смогла прийти, так что я и Свити Белль лишь набросали несколько новых задумок для Меткоискателей и чуть поиграли в карты. Но мы слегка повздорили, потому что она подумала, что я жульничаю, так что мы разошлись по домам примерно полчаса назад, — вздохнула кобылка. — А я ещё подумала, вернувшись домой: а где все?
— А ты жульничала? — строго спросила старшая сестра.
— Нет, ни в коем случае! Я просто чуть лучше играю, у тебя же училась, а ей несколько раз подряд не повезло с картами.
Земная пони в шляпе удовлетворённо кивнула, и вдруг ей снова показалось, что она что-то услышала, в этот раз похожее, скорее, на протяжный вой. По спине кобылы прошёл холодок.
— Биг Мак? — было заметно, что её брат на этот раз что-то тоже услышал, потому что внимательно косился в сторону, откуда раздался звук. — Чёй-т неспокойно на моей душе. Всё ж, я уверена, что снова что-т услышала с той стороны сада. Как насчёт взять небольшой перерыв и проверить?
— А-а-агась, — с энтузиазмом ответил могучий красный жеребец, откладывая свою кисть на банку с краской.
— Я пойду с вами! — задорно подпрыгнула бежевая кобылка.
— Попридержите коней, юная мисс! Раз ты так хотела приобщиться к семейному труду, то ты останешься помогать своей бабушке, — строго оборвала кобыла попытку младшей сестры составить старшим компанию.
— А-а-ав… — разочарованно протянула Эппл Блум. — Но твоя правда, сестра, я здесь нужнее. Хорошо. Увидите, к вашему приходу амбар будет уже докрашен!
— Твой энтузиазм не можт не радовать, сестричка. Да и мне так будет значительно спокойнее… Что-то действительно у меня какое-то нехорошее предчувствие… — тихо добавила Эпплджек, чтобы её услышал только брат. Жеребец задумчиво посмотрел на среднюю сестру и первым двинулся в сторону предполагаемого источника шума.
Они не успели. Из-за горизонта со стороны леса показались морды древесных волков, синхронно завывших в унисон, стоило им заметить ускользающую добычу. На короткий взгляд человека, брошенный за спину, големов было не меньше семи голов, включая и их старого знакомого. К середине их прогулки быстрым и широким шагом в сторону фермы, Сергей понял, что всё же бить ногами по дереву было далеко не самой лучшей из его идей за последнее время, и от тупой боли в пальцах, распространившейся и на стопы, был вынужден перейти на медленный шаг. К тому же, может, юная единорожка и была чрезвычайно лёгкой, но и без движения усидеть на руках не могла: что тоже не добавляло парню сил. Как поняла по интонации и злобному тону Свити Белль, услышав за спиной очередной вой стаи, загадочный друг её сестры очень грязно и витиевато выругался:
— Ун, с’ибеаз, отсорп, т’ялб, оннеухо! Адзип, илахеирп, рехан…
Единорог ни слова из сказанного, естественно, не поняла, но вполне давала себе отчёт, в какой круп они сейчас со своим спасителем влипли, так что сочла правильным для воспитанной кобылки, которой, к гордости своей старшей сестры, и являлась, прижать ушки к голове и густо покраснеть. Разумеется, постаравшись при этом досконально запомнить, как именно звучало ругательство — так, на всякий случай.
Парень, впрочем, не заметил реакции юной дамы и, превозмогая боль в ногах, вновь сконцентрировался на ускорении. Сейчас единственной их надеждой было то, что с фермы уже услышали вой древесных волков и бежали к ним на помощь — и чем ближе беглецы были бы к «Сладкому яблоку», тем быстрее к ним бы пришла помощь. Сами волки не спешили атаковать, понимая, что добыча измотана и никуда от них не денется, и медленно кружили вокруг, потихоньку сужая расстояние до цели. Парень с облегчением увидел головы выбежавших из-за холма двух пони: оранжевой кобылы в шляпе и красного жеребца, а также услышал удивлённый громкий возглас откуда-то сверху, на который, на его счастье, радостным криком отреагировала спутница, позволяя Сергею не тратить время на высматривание источника звука:
— Рейнбоу Дэш!
Человек попытался сделать финальный спасительный рывок в сторону Эпплов, но, как назло, обе его ноги, по сути, исправно трудившиеся практически сутки напролёт: сначала на фестивале в Москве, потом вытаскивая его из Вечнодикого леса, а после и вовсе атаковавшие деревянного голема, свело судорогой. Сергей вскрикнул от острой боли, споткнулся и еле-еле сумел сохранить равновесие и не упасть с ценным живым грузом. Он успел направить своё тело в сторону ближайшего дерева и грузно ударился о него боком, от чего несколько спелых яблок упали вокруг двух товарищей по несчастью. Парень поставил Свити Белль рядом и сполз по стволу яблони. Больше идти он уже не мог — и теперь судьбы сестры Рэрити и его собственная были, в прямом смысле, в копытах подоспевшей кавалерии.
Древесные волки же, которых оказалось девять, включая уже встреченного, словно этого и ожидая, в ту же секунду бросились в атаку. Однако им не позволили добраться до человека и единорожки вовремя перерезавшие хищникам путь земные пони и атаковавшая сверху пегаска. Могучий удар жеребца задними копытами почти сразу же переломил хребет первому из нападавших, иммобилизируя того, а копыта всю жизнь околачивавшей яблони Эпплджек нанесли критический удар в голову одного из волков. Сергей успел заметить, что в дубовой голове голема что-то вспыхнуло зелёным цветом, после чего он опал перед оранжевой пони уже безобидными ветками. Рейнбоу Дэш же в эффектном пике нанесла удар задними ногами с разворота, ломая хребет ещё одному волку. Но это всё равно оставляло ещё шестерых могучих противников. Осознав или, скорее, получив предупредительные импульсы от пострадавших, древесные волки тут же сменили тактику, уворачиваясь от атак копытами и не давая неожиданным защитникам вновь с тем же первым успехом уменьшить их поголовье. Теперь они огрызались уже на земных пони, до поры до времени игнорируя пегаску, но, при этом, успешно уворачиваясь от её выпадов.
— ЭйДжей, сзади! — клич пегаски, которой сверху открывалась чуть большая картина поля битвы, позволил фермерше вовремя пригнуться и, тем самым, увернуться от атаки одного из волков со спины. Биг Макинтош, воспользовавшись промахом приземлившегося позади своей цели хищника, успел нанести тому удар в голову, снова устроив небольшой магический взрыв в недрах чудища, упавшего на землю ветвями. Сестра благодарно кивнула жеребцу и сразу же предупредила уже радужногривую подругу:
— ЭрДэ, снизу! — кадет лётной академии Вондерболтов в ту же секунду подлетела на несколько метров вверх, тем самым не позволив одному из подпрыгнувших волков укусить себя за заднюю ногу. Противники всё ещё не отступали и не ослабляли звериный натиск: всё же, так или иначе, утратили они ещё меньше половины своего отряда.
Какое-то время между дерущимися сохранялся определённый паритет. Но интенсивность битвы заставляла пони выдыхаться. Рейнбоу уже не так часто пикировала и не так молниеносно уворачивалась от прыжков хищников. Макинтош и Эпплджек прикрывали спины друг друга и концентрировались уже больше на обороне, чем на атаке. Совместными усилиями трио смогло обездвижить ещё одного древесного волка, перебив тому задние лапы, однако долго удача не могла сопутствовать защитникам: пони теряли силы.
Древесные волки вновь изменили тактику. Хоть пятеро ещё стоявших на ногах анимированных из дерева големов не знали усталости, в отличие от живых, но перестали атаковать часто, теперь больше пытаясь запутать оппонентов, заставить тех ошибиться. Иммобилизованные же твари внимательным взглядом магических зелёных огоньков тщательно следили за перемещениями пони. У наблюдавшего за битвой парня создалось чёткое ощущение, что магические хищники не обладали индивидуальным сознанием, а функционировали как единая структура. Чем меньше их оставалось, тем осторожнее они себя вели, а обездвиженные вместо атаки становились радарами и дополнительными глазами со стороны для ещё активных собратьев.
Новая тактика, к сожалению, почти сразу же принесла свои плоды: внезапным обманным выпадом один из волков кинулся со спины в сторону Эпплджек, заставив Биг Макинтоша броситься на защиту своей сестры. Однако, волк тут же отскочил назад, не подставляясь под удар передних ног жеребца. В тот же момент другой зверь с противоположной стороны до крови укусил голень задней ноги фермера. Макинтош злобно заржал от боли, но не оставил своей позиции. Рейнбоу Дэш ударом отогнала обидчика, но все отчётливо осознали, что долго битва продолжаться не могла: волки начали побеждать — и, что было обиднее всего, исключительно за счёт того, что были не совсем живыми и не чувствовали усталости и боли.
Через некоторое время и ещё несколько обманных рывков хищники попробовали повторить успешную атаку, но вдвоём и отвлекая уже Эпплджек с одной стороны, пока третий готовился к прыжку, целясь в сонные артерии на шее пони. Уловив момент, он сделал рывок и…
В ту же секунду разлетелся на палки, будто разорванный изнутри фиолетовым пламенем. Опасные и острые осколки и щепки, впрочем, тоже не задели брата и сестру: перед ними появился защитный пузырь такого же фиолетового цвета, укрывший сиблингов от шрапнели. Эпплджек заметила произошедшее и, чуть отдышавшись, уже радостно произнесла, не отвлекаясь от битвы:
— Ты как никогда вовремя, Твайлайт! Спасиб, подруга!
— Всегда рада помочь! — ответила Принцесса Дружбы, оставаясь в воздухе и следя за последующими атаками хищников. Ещё не осознав, откуда пришла новая угроза, сместившая баланс значительно в сторону оборонявшихся, три волка продолжали кружить вокруг земных пони. Правда, сама аликорн помочь своим друзьям очередным заклинанием уже опасалась: волки были быстры и кружили слишком близко к семье фермеров — был огромный риск попасть в друзей вместо хищников. Человек, про которого все благополучно забыли, всё это время лежавший у дерева и пытавшийся успокоить заплакавшую от нервного напряжения и переживаний за взрослых Свити Белль, решил помочь ещё чуточку перетянуть одеяло на сторону живых, а не анимированных. Хотя бы, вербально и советом, раз не имел возможности помочь физически. Сергей прокричал пришедшей на помощь аликорну, в пылу момента начисто забыв, что окружающие пони не понимают его речь:
— Твайлайт, йебод хичажел! Ино хи азалг, ясеишватсо иклов тяртомс зереч хин!
Лавандовая аликорночка оглянулась на крик и удивлённо раскрыла глаза, увидев, что к ней обратился по имени и непонятной фразой некто неизвестный с точки зрения видовой принадлежности даже такой начитанной кобыле, какой была она. Она сильно помотала головой, а до человека дошло, что он был услышан, но не понят. Тот быстро нащупал рукой лежащее рядом яблоко и кинул его в самого ближайшего парализованного волка. Твайлайт проследила за полётом фрукта и снова, но уже более внимательно посмотрела на человека, ожидая его дальнейших действий. Тот указал на лежачего волка рукой и изобразил пальцами окуляры, прислонив их к своим глазам, а затем ткнул указательным пальцем в сторону кружащих вокруг фермеров хищников. В глазах принцессы стало появляться понимание, но она в очередной раз перевела взгляд на неизвестного, чтобы до конца понять, чего именно он добивается. Парень скрестил руки под своей головой, слегка запрокинул голову, закатил глаза и высунул язык. Наконец-то, аликорн полностью сложила головоломку и кивнула тому. Из её рога вылетел фиолетовый луч, разрезав древесину в теле ближайшего из парализованных волков и заставив того распасться на ветошь. И это сразу же возымело эффект: активные монстры чуть ослабили натиск и стали метаться чуть менее интенсивно. Твайлайт Спаркл мысленно поблагодарила неизвестного за его наблюдательность и доступное пояснение и повторила процедуру с двумя оставшимися парализованными волками.
Следующие события развивались слишком интенсивно и произошли почти одновременно.
Когда лежачие монстры превратились в палки и сучья от сильного заклинания, два из трёх атаковавших големов развернулись в сторону, откуда прибежали изначально, и попытались ретироваться. Это успела заметить Рейнбоу Дэш и крикнула:
— Твай, двое уходят! — големы почти уже забежали за холм, однако сразу же были настигнуты двумя крупными сгустками фиолетового пламени, вылетевшего из рога защищавшей своих друзей бывшей единорожки. Магический огонь моментально охватил неживых обидчиков, уничтожая их.
Одновременно с этим, осознав, что нападение закончилось, израненный и обессиленный Биг Мак упал на живот, а к нему сразу же кинулись его не лучшим образом выглядевшая сестра и подоспевшая к концу битвы Флаттершай со Спайком на спине. Жёлтая пегаска, да ещё и гружёная молодым дракончиком, банально не могла развивать такую же лётную скорость, как Принцесса Дружбы, которую та сопровождала уже какое-то время.
И в ту же секунду девятый волк кинулся в атаку. Самый последний, и одновременно самый первый, древесный волк не сбежал. Проследив взглядом за своими убегающими собратьями, тот с места рванул в обратном направлении — в сторону яблони, где находились Сергей и Свити Белль. Белая кобылка увидела движение перед собой и, взвизгнув, закрыла глаза, в страхе прижавшись к своему единственному возможному в этой ситуации спасителю. В разуме же землянина, так же смотревшего на волка, время словно замедлилось. Звуки перестали существовать, оставив только ужасающую и приближающуюся в режиме «slow motion» картинку. Он отчётливо увидел обращённую к ним оскаленную острыми и длинными деревянными зубьями, каждый из которых мог внимательно рассмотреть, пасть того самого волка, который напал на сестру Рэрити изначально. Всё тот же след на морде с незасохшим древесным соком от мощной атаки неизвестного копыта. Всё та же слегка вдавленная от удара уже ботинком нижняя челюсть. Но только в этот раз в ещё ярче горящих зелёным огнём глазах голема совершенно явственно читалась НЕНАВИСТЬ. Он хотел завершить начатое — и без крови: неважно, юного единорога или человека, — хищник уже бы не ушёл даже в забвение.
За несколько метров до дерева обезумевший монстр прыгнул, целясь своей пастью в шею Свити Белль. Сергей сделал единственное, что он ещё имел возможность сделать в этой ситуации. Он укрыл своей грудью кобылку, дополнительно обхватив ту руками и головой, чтобы фатальный удар уже стопроцентно пришёлся по его шее или спине, а не по пони. В голове землянина успела пронестись только одна мысль:
«Всё же я здесь оказался ненадолго. Жаль…»
Парень зажмурился, приготовившись навсегда остаться в темноте.
Сверкнула вспышка синего цвета.
Почему-то Сергей не ощутил боли, а вместо неё сквозь закрытые веки увидел нарастание синего цвета вокруг и услышал рядом с собой звук, сильно напоминающий шум ливня, бьющего по деревянной крыше. Парень открыл глаза и обернулся. То, что было вожаком древесных волков, сейчас стремительно осыпалось на землю кучей ветоши, ударявшейся от инерции о довольно большой полупрозрачный купол синего цвета, значительно больше и ярче, чем тот, что наложила Твайлайт до этого на Эпплджек. Человек внимательно огляделся и увидел невдалеке над собой парившую и снижавшуюся для приземления принцессу Луну, рог которой светился таким же цветом. Та внимательно смотрела на него и на кобылку, которую тот всё ещё инстинктивно закрывал. Человек кивнул своей спасительнице и освободил Свити Белль от импровизированной защиты в виде его собственного тела. Парень аккуратно погладил ту по голове и обратился к ней:
— Свити Белль. Ёсв с’оличноказ.
Кобылка перестала жмуриться и аккуратно приоткрыла глаза, рассматривая окружение. Глаза подростка загорелись смесью удивления и радости, когда она поняла, что на поляне находились не только её взрослые друзья, живые и здоровые, но и сама Принцесса Ночи, не раз помогавшая ей с кошмарами. Позади их голов раздался встревоженный крик её сестры:
— O, mes Celestia et Luna, что тут произошло?!
— Всё в порядке, сахарок. Прост напали древесные волки.
— «Просто»?! Ты так говоришь, как будто это абсолютно обыденное событие! — возмутилась единорожка.
— Не обыденное, тут я соглашусь, но, на счастье, всё обошлось. Как я поняла, кроме сильной усталости у всех, а также слегка укушенной ноги, да уязвлённой гордости у Биг Мака, никто не пострадал. С твоей сестрой всё тоже в относительном порядке.
— С моей сес… — машинально начала повторять Рэрити, как вдруг замерла и прокричала: — Что она тут делает?.. СВИТИ?! Где она?! Что значит, «в относительном»?! Где она, где Свити Белль?! Я хочу её видеть! — с нарастанием беспокойства чуть не срывалась на панические вопли кобыла. На её крик отреагировал и дракон, впав на несколько секунд в ступор и внимательно озираясь вокруг.
— Я здесь, Рэрити! И со мной всё в порядке. Меня защитил и спас твой необычный друг… Дважды.
— Необычный др… Сергей?! Ты спас мою сестру?! — белоснежная кобылица подбежала к дереву, где находились двое и заключила свою сестру в объятия. По щекам дизайнера текли счастливые слёзы, и она прошептала: — С тобой, и правда, всё в порядке, моя маленькая сестричка?..
— В полном! — улыбнулась Свити и ответила на объятия. — Было немного страшно, но сейчас всё хорошо. Ты не представляешь, какая эпичная битва тут была! — кобылка начала с энтузиазмом пересказывать всё, что с ней произошло с того момента, как она поссорилась с Эппл Блум и покинула ферму. К ним стали подходить и другие пони и не только: первым бросился Спайк, поначалу пытавшийся перебивать пони вопросами о её состоянии, потом подошли Твайлайт, заживившая магией Биг Маку ногу, Луна и Флаттершай, больше заинтересовавшаяся необычной фигурой рядом с компанией, чем рассказом кобылки. Уставшая Эпплджек лежала на траве рядом с братом и прислушивалась к беседе. Не было видно только Рейнбоу Дэш, видимо, та полетела на разведку, нет ли поблизости ещё волков.
«Не хватает только Пинки Пай для общего сбора всех мстителей», — усмехнулся про себя человек.
Как он понял по энтузиазму в голосе Свити Белль, а также упоминаемым в беседе именам и жестам копыт в сторону соответствующих действующих лиц, юная пони рассказывала о произошедшем. Сергей, всё так же продолжая лежать, решил пока что осмотреть находившиеся рядом останки волка. Если бы кто-то сказал, что это буквально пять минут назад бегало и пыталось его сожрать, тот бы не поверил лжецу, не будь сам тому свидетелем. Это были… просто обычные ветки и палки, различных размеров и форм. Внимание человека привлёк какой-то зеленоватый отблеск снизу груды валежника, аккуратно покопавшись в котором, землянин извлёк на свет небольшой камешек, переливавшийся на солнце. Внутри у идеально круглого камня медленно вращался зеленоватый дымок.
«Душа Леса? Батарейка для этих чудовищ. Так во-о-от что лопалось при ударах в голову древесным волкам! То есть, получается, Мунвиспер был прав в своём произведении… Стоп-стоп-стоп, только не говорите мне, пожалуйста, что я попал в ту же Эквестрию, что и Дэс! Я очень сильно сомневаюсь, что лич и современный Инквизитор с другой Земли очень сильно будет рад здесь увидеть ещё одного человека! Хотя хрен его знает, может, и будет, вроде, он вполне рациональный. Но если это так… тогда о Луне можно просто забыть… Нет! Я отказываюсь!» — обуреваемый внезапной вспышкой злости и печали, Сергей инстинктивно сжал руки в кулаки. Раздался мягкий, но сильный хлопок, на который обернулись ближайшие слушатели истории их спасения. Душа Леса лопнула в его руке, небольшим приятно-зелёным облаком метнувшись к носу обозлённого человека, которое тот вдохнул. Сразу же по всему телу пронеслась волна облегчения и спокойствия. Усталость больше вообще не ощущалась — сейчас парень был уверен, что мог спокойно повторить события последних суток и не испытать никаких с этим проблем, а затихнувшая боль в ногах полностью прошла. Даже голод, снова начавший напоминать о себе, как будто отошёл на второй или даже третий план.
Парень встал в полный рост и посмотрел на своих спасителей, внимательно рассматривавших его. Он знал, что делать. Махнув Свити, чтобы та продолжала рассказ, он стал обыскивать останки и других волков неподалёку. Он смог достать ещё только три. Две, как он помнил, были разрушены ударами копыт, до двух волков за холмом ему пока не хотелось идти, а ещё одно он просто не нашёл, возможно, на камешек кто-то наступил в пылу битвы или он просто укатился дальше останков волка. Сергей подошёл к Эпплам и подал каждому по артефакту. На любопытный взгляд и последовавший вопрос, до смысла которого несложно было догадаться, тот показал руками пресс и, вдохнув носом рядом с точкой соприкосновения ладоней, произнёс:
— Етимж, ЭйДжей и Биг Мак.
Биг Макинтош первым из них кивнул и попробовал раздавить свою Душу Леса. Залеченная, но не исчезнувшая, рана на ноге в ту же секунду полностью зажила и покрылась шерстью — в общем, выглядела как обычное место на ноге, царапины и ушибы на теле жеребца прошли, а сам он сумел без труда встать, ощутив свободу от боли и усталости, и благодарно приобнял человека. Сестра последовала его примеру — и вот уже тоже обнимала Сергея с другой стороны. Освободившись из объятий фермеров, парень вернулся к уже явно измотавшейся рассказывать о своих впечатлениях кобылке и подал Свити Белль последний шарик. Та вопросительно посмотрела на человека, но подарок пока брать не стала.
— Не бойсь, сахарок, он правильно всё делает. Я не знаю, шо эт такое, но эта вещь, если её раздавить копытами, вернёт тебе силы и уберёт раны, — единорожка кивнула и забрала протянутую Душу Леса, сделав, как и посоветовала Эпплджек.
— Это Душа Леса, — задумчиво и почти синхронно произнесли Твайлайт Спаркл и Луна. Младший диарх Эквестрии ободряюще кивнула более юной принцессе, чтобы та первой закончила свою мысль. — Магическая эссенция древесных големов леса, которая при разрушении передаёт эту энергию самому ближнему, восстанавливая у того силы, магию и залечивая раны.
— Но, что самое интересное, о них знают единицы, может, лишь сильные единороги, аликорны и шаманы зебр… — произнесла Луна. — Что ещё больше подогревает интерес к нашему новому другу. Серге… Серёжа, — поправилась кобыла. Герой дня с интересом поднял на принцессу взгляд, услышав своё имя и исправление в нём, — не из Эквестрии. Он даже не из этого мира. Как я успела понять, его мир не имеет магии — и он сам, в том числе, не может колдовать.
— Мне скорее интересно, как он тогда создал заклинание Точечного Звука. Свити, ты же говорила, что у него раздавалась громкая музыка откуда-то из центра тела?
— Угусь, очень громкая — и он ей подпевал, — кивнула пони-подросток.
— Я думаю, я даже знаю, откуда эта музыка взялась. Дело не в магии. В одном из снов у него было компактное устройство, похожее на зеркало, издававшее мелодии и песни. Скорее всего, это оно и было. Он не из магического, но очень технологически развитого мира. И, при этом, откуда-то он знает и понимает и где он находится, и кто мы такие, а также знает о довольно скудно описанных магических артефактах, получаемых из неживых созданий Вечнодикого Леса. Но при этом, не может понять ни слова, кроме имён собственных, верно, Рэрити?
— Абсолютно, Луна. Дорогуша ни слова не знает на эквестрийском, но прекрасно понимает язык жестов и может нарисовать образы своих мыслей. Мы и пришли сюда изначально, как раз потому что Сергей был у меня, но покинул бутик, чтобы найти еду на ферме, — с этими словами она пролевитировала из своей седельной сумки необычный лист бумаги с не менее необычными чернилами на нём и подала его Твайлайт. — Ох… И где же мои манеры! Он спас мою сестру, даже дважды, притом даже готовый отдать за это свою жизнь, а я тут болтаю без умолку, как Пинки… — Рэрити тут же кинулась к человеку и, встав на задние ноги, тепло обняла того передними. Единорог произнесла: — Спасибо тебе! Огромное и искреннее спасибо за то, что спас мою сестру, спас Свити Белль от этих terrible волков…
Парень снова слегка смутился от неожиданных объятий, но не отстранился, а произнёс, догадавшись, что сказала Рэрити:
— Адгесв атсйулажоп, Рэрити, — с этими словами он почему-то почесал ту за ушком, от чего белоснежная кобыла моментально вспыхнула румянцем и, слегка шокированная, отстранилась и села на круп.
Парень с беспокойством посмотрел на неё и подал руку, чтобы помочь модельеру встать. Эпплджек беззлобно рассмеялась:
— Походу, он не только не знает наш язык, но и не знает, что эт несколько неприлично, гладить кобылу за ухом, если ты, канеш, не жеребец энтой самой кобылы. Слуш-те, мне уже нравится этот странный мóлодец: сердце в правильном месте, но прост, как все члены нашей семьи.
— А-гась, — с улыбкой подтвердил Макинтош.
— Эй, не так быстро! Нечего с ним миндальничать! Он трус! — раздался сверху злобный возглас радужногривой пегаски. Рейнбоу Дэш подлетела к компании и хотела кинуться на Сергея.
— Рейнбоу, стой! — попыталась схватить её за хвост подруга в шляпе, но та увернулась, зависла перед человеком и толкнула того передними копытами в грудь. Парень нахмурился, а агрессивная лошадка продолжила словесную атаку, напирая на человека и заставляя того пятиться:
— Пока мы тут рискуем своими крупами, эта шпала, ростом с принцессу Селестию, просто отсиживается в стороне! А нам бы очень не помешала его помощь, учитывая его габариты!
— Рейнбоу, дорогуша, ты совершенно не права… — попыталась достучаться до подруги пришедшая в себя Рэрити, но та не слушала. Пегаска снова толкнула Сергея, в этот раз значительно сильнее. На этот раз он уже не выдержал и толкнул её ладонью в грудь в ответ. Не сильно, но довольно ощутимо. Не ожидавшая контратаки пони потеряла равновесие и приземлилась на ноги за несколько метров. Теперь уже попыталась достучаться до разума гневной кобылы Свити Белль:
— Рейнбоу Дэш, Серёжа, перестаньте драться! Если бы не он, я бы тут не стояла сейчас с вами… — но радужногривая пегаска всё ещё не слушала. Парень услышал призывы и, как это ни странно, понял, что это была просьба прекратить. Так что сделал шаг назад и показал напавшей на него пони язык. Из ноздрей разозлённой кобылы раздалось гневное фырканье:
— Ах, вот ты как, значит, ну ладно, я тоже могу играть по-плохому, — сказав это, пегаска побежала в сторону человека. Но внезапно, дорогу кобыле перегородил Биг Макинтош, строго смотревший на неё. Та гневно заявила: — Биг Мак, уйди с дороги, не мешай мне объяснять этому придурку, что он связался не с той пони!
— Не-а! — твёрдо сказал жеребец и топнул копытом. — Остынь, Рейнбоу Дэш.
— Остынь? Остынь?! Ты ничего не понимаешь! — она резко взлетела в воздух, намереваясь атаковать с воздуха, но воздушный коридор к человеку перегородили ей уже Флаттершай с Твайлайт Спаркл. Рейнбоу попыталась облететь своих подруг, но, чуть было, не столкнулась в воздухе с синим пятном. Разгоряченная Рейнбоу даже не сразу поняла, что чуть не влетела в саму Принцессу Ночи:
— А ты ещё кто и почему меша-а-а-ешь?.. Принцесса Луна?! — вид строго смотрящего на неё младшего диарха прямо перед лицом слегка протрезвил кобылу, от чего она сразу же приземлилась и склонилась в поклоне: — П-простите, я вас не заметила.
— Единственная, кто тут действительно ничего не понимает и не хочет даже попытаться понять — это ты, Рейнбоу Дэш, — осуждающим тоном твёрдо произнесла аликорн. — И если бы ты, хоть на минуту, остановила свои необоснованные нападки и прислушалась к своим подругам, ты бы поняла, насколько глубоко ты ошибаешься. Сергей, действительно, спас юную Свити Белль. А не мог он участвовать в сражении с древесными волками, потому что был обессилен битвой с вожаком стаи до этого.
— Ну, хорошо. Я верю вам, принцесса. Я отстану от него. Но, в свою защиту скажу, что не знала ничего из этого. И потому хотела бы выслушать всё произошедшее с самого начала — пока что верится с трудом в спасение. Но что, сам он этого не мог разве сказать что ли?! — гневно фыркнула бывшая хранительница Элемента Верности.
— Не мог. Он не знает нашего языка.
— Не знает языка?! Он что, в школу не ходил? Ну и тупица же этот Сергей! — злорадно вскрикнула Рейнбоу Дэш, довольная, что даже в беседе с принцессой за ней осталось последнее слово. Парень, услышавший, своё имя и по тону понявший, что его как-то в этот момент сильно оскорбила пегаска, просто показал ей кулак с вытянутым средним пальцем. Увидев этот жест, обе принцессы почему-то густо покраснели, а Спайк повалился на землю, заливаясь искренним смехом.
— Что тут смешного? Что значит этот жест?! Почему вы покраснели? — громко спрашивала слегка ошарашенная реакцией принцесс и дракона Рейнбоу Дэш. Твайлайт Спаркл, справившись с накатившей волной смущения, произнесла:
— Этот жест, по понятным причинам, распространён только среди тех, у кого есть руки или лапы с фалангами пальцев. Грифоны, минотавры, драконы, Дискорд… В высоких кругах он обычно не используется, но я о нём знаю из книг. И он значит, что… как бы это помягче сказать… В общем, что Сергей… ну-у-у…
— Мягко говоря, послал тебя, — довольно ухмыльнувшись, ответила за лавандовую аликорночку принцесса Луна, — очень далеко и очень надолго. И, может, это и крайне грубо с его стороны, но я не могу сказать, что это не обоснованно в этой конкретной ситуации и не заслуженно тобой. В конце концов, именно ты, не разобравшись в ситуации, дала своим эмоциям взять верх и набросилась на него, — пожурила Луна Рейнбоу.
— Я-я… П… Простите, — пристыженно опустила голову радужногривая пони. — Я больше не буду… Я не всегда думаю перед тем, как действую.
— Мы знаем, сахарок, — обняла подругу Эпплджек. — Ничего страшного, думаю, наш новый друг тож не сильно обижается на тебя. А теперь давайте уже все пойдём на нашу ферму, где мы те и Эппл Блум с бабулей Смит всё подробно расскажем, а заодно каждый скажет, шо они тут вообще забыли. Поверьте, я безумно рада и благодарна неожиданной помощи, но пока слабо понимаю, как мы все смогли собраться в этот момент в одном месте. К тому же, если мне не изменяет память, кто-то написал тебе, Рэрити, записку о том, что голоден — и это недоразумение было бы хорошо исправить.
— Хех, я и представить не могла, что тот, кто может есть и мясо, и растительную пищу, будет с таким аппетитом уминать наши фруктовые и овощные блюда, — присвистнула Эпплджек, наблюдая за тем, с каким энтузиазмом Сергей уплетал очередную порцию жареного картофеля с овощами и запивал это яблочным сидром, при этом, очень ловко орудуя вилкой и ножом в руках. Естественно, ел не только он один: даже принцессы не смогли устоять перед ароматами кухни Эпплов, но человек явно выделялся от окружающих своим голодом и аппетитом. — Гришь, Флаттершай, он тебе чем-то напоминает орангутанов?
— Только орангутангов, Эпплджек, — поправила жёлтая пегаска свою подругу. — Да, я бы сказала, что это самое ближайшее к его видовой принадлежности. Но, разумеется, к ним он не относится: этот самец… жеребец? Не уверена, если честно, как его правильно назвать, но, в любом случае, он настолько же близок к орангутангам, как мы близки к диким лошадям, которые крайне редко встречаются вдали от цивилизации. Сергей абсолютно точно разумен, носит одежду, а его самоотверженный поступок явно доказывает, что у него очень храброе и доброе сердце!
— Тогда он в полном порядке в моих книгах*, — удовлетворённо хмыкнула фермерша.
— Главное только, чтобы он никого не съел из пони, раз он такой весь всеядный, — скептически заметила Рейнбоу Дэш, дохрустев свежей морковкой.
— Рейнбоу, ты всё ещё ему не доверяешь? — нахмурилась Твайлайт Спаркл и осуждающе посмотрела на подругу. — Может, уже хватит быть такой упрямой?
— Да нет, я поняла свою ошибку, Твай. Признаю, я была не права — и рано или поздно я смогу себя убедить в том, что должна извиниться и перед ним, но сами знаете, мою гордость сложно перебороть… Но это не отменяет того, что он появился, Дискорд знает, откуда — и что мы не можем знать наверняка о его вкусовых предпочтениях. Вы только посмотрите на эти клычищи!
— Эй, притормози, у фестралов, чейнджлингов и киринов тоже есть клыки, при том, не меньшие, но они ж не едят в пищу себе подобных, — возразила Эпплджек, — а едят, помимо растительной пищи и ещё любви, в случае с перевёртышами, мясо исключительно неразумных видов, как куры и свиньи. И рыбу ещё, кстати. И почему-то с ними у тебя проблем никаких нет.
— Но они хотя бы похожи на нас! — заспорила пегаска. — И знают наш язык! А он размером с медведя, а я слышала, что медведи очень даже не против перекусить пони!
— Рейнбоу, не обвиняй Гэрри! Он не любит мясо, да и вообще и мухи не обидит! — слегка надулась Флаттершай, обидевшись за предвзятость подруги к одному из своих питомцев.
— Ой, извини, — слегка покраснела голубошкурая пегаска, — я постоянно забываю о том, что Гэрри вегетарианец. С того момента, как Твайлайт случайно изменила наши метки судьбы, а он и толпа других животных из меня чуть суп не сделали, стремясь просто показать мне, что голодны, я, если честно, слегка предвзято отношусь к нему. Ничего с собой поделать не могу, к сожалению, — развела копытами строптивая кобыла.
— К слову о кьюти-марках… — задумчиво проговорила Рэрити. — Мы ведь до сих пор не можем понять, почему у Сергея метка судьбы в виде нашей принцессы… Что ты сама об этом думаешь, Луна?
— Пока что у меня нет никаких конкретных идей и доказательств на этот счёт, только догадки, которые я пока не стану озвучивать из-за их нелогичности и абсурдности, — покачала головой Принцесса Ночи. — Но я уверена, время расставит всё на свои места. И тогда он сам расскажет о подробностях её появления либо в своих снах, где у него нет проблем с общением, либо в реальности, когда сможет говорить на нашем языке. К сожалению, ни я, ни Твайлайт пока что не смогли как-либо ускорить процесс понимания нами Сергея, а им нас. И это удивительно — как будто что-то извне блокирует эту возможность. Так что, боюсь, ему придётся помогать с речью классическими методами и обучать его языку с нуля.
— По крайней мере, это будет легче, чем обучать речи юного жеребёнка, всё же наш новый друг прекрасно знает значения большинства окружающих его вещей и явлений. Но пока что ему придётся обходиться жестами, схематичными изображениями и реакциями на контекст, — задумчиво прислонила копыто к подбородку Принцесса Дружбы.
— Bien, но кто же будет обучать Сергея? — вставила свои пять битсов Рэрити. — А также где-то же ему надо будет жить и чем-то питаться. Как бы я ни хотела его приютить у себя в бутике, но я очень сомневаюсь, что ему там будет удобно обучаться: всё же покупатели и клиенты будут постоянно отвлекать его. И также я очень сильно сомневаюсь, что он, явно не являясь жеребёнком, захочет идти в начальную школу.
— На ферме его тож не самый лучший вариант заселять, у нас сейчас всё вверх дном и тоже шумно из-за ремонта в самом здании и осенних работ.
— А-агась.
— Я… я могла бы приютить его… Но он всё же не животное, так что я не знаю, как к этому отнесётся Ди… — слегка потупила взгляд Флаттершай, будучи совершенно не в курсе, что Дух Хаоса в отъезде, притом, на другую планету.
— Девочки, мы поступим проще. Всё же, я думаю, будет логичным предположить, что его появление здесь произошло в результате именно моего эксперимента. В каком-то смысле, я несу ответственность за его судьбу, так что обучать его буду я — и жить он будет в Замке Дружбы.
— Твайлайт Спаркл, я вынуждена частично не согласиться с твоим планом, — улыбнулась Луна, заработав непонимающий взгляд со стороны бывшей единорожки. — Во-первых, моя сестра Селестия сейчас с дипломатическим визитом отправилась в Седельную Аравию, так что дела государственной важности ложатся на нас с тобой на ближайший месяц. Мы можем заниматься ими посменно, скажем, сутки на мне, сутки на тебе. А в условный выходной, чтобы не сойти с ума от бюрократии и чуть отдохнуть, мы обе также по очереди будем участвовать в обучении Сергея, сменяя друг друга. А если в этот день мы не будем сильно загружены политикой, то удвоим наши усилия по помощи ему с изучением эквестрийского. Может, ты и будешь лучшим учителем с точки зрения именно академических знаний и навыков, чем я, но, позволю себе напомнить, пока что я единственная, кто с ним может общаться, хоть и через хрупкую ткань сна. И для входа в сновидение и взаимодействия с ним — всё же его структура сна отличается от снов жителей Эквестрии, так что удержаться там непросто даже мне — мне было бы куда легче находиться неподалёку от сновидца. Да и к тому же, просьбу сестры проследить за тем, чтобы помочь тебе с возможными последствиями не совсем удачного эксперимента, никто не отменял. А это самое, прошу прощения, последствие как раз лично присутствует с нами прямо сейчас, старательно делает вид, что понимает нас, и искренне улыбается. Посему я тоже остаюсь в Понивилле, — мягко возразила Луна, тактично не упомянув абсолютно никому о собственном развившемся интересе к загадочной персоне, его мотивации и знаниях о мире — а главное, его странной, но интригующей привязанностью и чувствам конкретно к ней.
— Но… Мой замок очень небольшой, он не сильно больше бывшей библиотеки Золотого Дуба, в нём буквально есть одна гостевая спальня, — слегка помотала головой Твайлайт. — Это же не ваш с принцессой Селестией замок в Кантерлоте. Он физически не вместит и тебя, Луна, и его.
— Мне кажется, ты не до конца раскрыла потенциал своего нового жилища, моя дорогая подруга. Всё же это здание обладает магической структурой и, вероятнее всего, способно будет увеличиться изнутри. Но для этого надо ознакомиться с теми разделами магии, которые мне лично не знакомы. В любом случае, это тоже не проблема, юная принцесса. Он будет жить под одной крышей со мной в нашем с Селестией конспиративном коттедже в Понивилле. Там есть достаточно мест для сна — три, если быть конкретными: моя спальня, спальня сестры и огромный раскладной диван в гостиной на котором порой любила нежиться и объедаться местной выпечкой иногда ленящаяся Тия. А также там есть по одной душевой на этаж, кухня, несколько кресел и письменный стол с доской для заметок, что явно поспособствует обучению. Часть занятий же мы можем проводить в твоей библиотеке или тронном зале, где расположена Карта.
— А что с едой? — уточнила Флаттершай. — Ведь и Сергею, и вам, принцесса Луна, нужно чем-то питаться. Сомневаюсь, что в доме, где оба диарха появляются только при крайней необходимости или для отдыха от управления страной, есть много пищи, даже если она и магически сохранена.
— Верная мысль. Но я думаю, в этом нам помогут рыночные отношения или даже бартер, — хитро усмехнулась Луна. — Смотрите. Я считаю, что не очень рационально будет привлекать сюда снабжение из Кантерлота, так что пусть работники и слуги замка пока наслаждаются своеобразным отпуском. Хвороста, оставшегося от девяти волков, хватит для того, чтобы отапливать всю зиму даже такое большое фермерское хозяйство, как «Сладкое яблоко» — и ещё останется с головой нам и каждому из вас для обогрева их домов или на продажу. Магическое дерево горит в сотни раз дольше обычного и при этом выделяет значительно больше тепла. Мне кажется, будет честно, если порядка семидесяти процентов этой древесины заберёт семья Эпплов, для себя или на продажу, но в обмен на поставки продуктов для меня и нашего нового гостя на время его обучения. Предположим, до весны. А там уже посмотрим. Как вам такая идея?
— Хм. Принцесса, это даж очень щедрое предложение. Этот год выдался крайне урожайным, так что в еде — и не только в яблоках — недостатка мы не имеем и спокойно сможем посодействовать. И мы это сделали б и так, Сергей теперь желанный гость на нашей ферме, но мы прост не имеем права отказываться от обмена пищи на магические дрова. Верно, Биг Мак?
— А-гась, — немногословно ответил жеребец, с улыбкой наблюдавший за Сергеем, уже наевшимся, но наслаждавшимся качественным некрепким сидром. Может, он и не знал речи пони, но это не мешало тому с заметным удовольствием пить очередной стакан сделанного Эпплами напитка — и это импонировало Маку. У фермера уже зрела идея, исключительно в целях научного интереса, посмотреть, на что способен в плане способности выдержать большое количество алкоголя спаситель подруги Эппл Блум. Так что Биг Макинтош задумал, при случае, устроить с парнем небольшое соревнование, но уже с более крепкой партией сидра. На самом деле, новый гость Эквестрии сильно интересовал по-своему каждого из присутствующих, но точка зрения красного жеребца была проще некуда: банально перепить будущего оппонента.
— Луна, если ты не возражаешь, прежде чем мы отведём Сергея на место его нового обитания, я бы хотела сначала предложить вам зайти ко мне в бутик и отдать ему его одежду. А заодно взять на починку уже этот по-настоящему потрясающе выглядящий верх! Я искренне рада, что Сергей сам серьёзно не пострадал, но повреждение одежды такого интересного покроя и со столь fabuleux рисунком я искренне считаю преступлением против моды!
— Разумеется, Рэрити. Я ведь не тороплю никого. Ещё только начинает вечереть — и всем здесь присутствующим не помешает немного развеяться после действительно тяжёлого дня, — ответила принцесса Луна, — а кому-то, как мне, Твайлайт и Спайку, и ночи.
— Что мне, кстать, напомнило, — снова вступила в разговор Эпплджек, — я могу понять, что здесь делали Рэрити и Луна — они последовали за Сергеем по его записке. Твайлайт, Спайк и Флаттершай проверяли, не нападут ли на Понивилль потревоженные древесные волки, о которых предупредили нашего розовогривого егеря её животные друзья. Но как сюда так быстро добралась ты, Рейнбоу Дэш?! То есть, канеш, никто не спорит, что ты быстрая, но, вродь как, у тебя нет Пинки-чувства, чтобы так быстро узнать о беде и прилететь из города!
— А кто сказал, что я прилетела из города? Может, я была всё это время занята важными делами недалеко от фермы — и именно потому явилась сразу же, как только смогла, — подмигнула подруге пегаска.
— Ага, — скептически хмыкнула фермерша, — сделаю вид, что поверила. И чем ж эт, скажи, на милость, таким очень важным ты занималась неподалёку?
— Я была занята… Сном. Что-о-о? — всепони** вокруг тепло и искренне засмеялись, один лишь только Сергей с лёгким извинением в глазах, что не может оценить комичность ситуации, неловко улыбался. — Здоровый дневной сон — это очень важно для одной из главных погодных пони города и кадета Вондерболтов, которая вот-вот вступит в их запасной состав!
Солнце уже подходило к горизонту, как все разошлись по домам. Сергей переоделся в бутике «Карусель» и отдал приютившей его кобылке-дизайнеру свою фанатскую футболку на реставрацию. Он хотел, было, остаться ночевать в магазине, но сопровождавшая его Луна помотала головой и повела его в сторону северных кварталов города. Парню ничего не оставалось, как пожать плечами и направиться вслед за Принцессой Ночи — явно, раз она сама ещё не улетела в замок Кантерлота, то у неё были какие-то планы на его личный счёт. Да и он сам был далеко не против приятной компании очень красивой аликорночки. Даже если он не мог понимать её в жизни, всегда оставались сны для их бесед. Но человек твёрдо решил для себя при первой же возможности начать изучать местный язык. Даже если бы это и было сложно, он был обязан. Ради себя. Ради Луны.
На пару они подошли к коттеджу, который ничем особенным, кроме более впечатляющих размеров, как здания, так и двери с окнами, не отличался от окружающих. Принцесса направила свой рог в сторону одного ничем не примечательного кирпича в фундаменте дома — и тот сначала покрылся аурой её синей магии, а потом, что слегка заставило рот человека распахнуться от удивления, как будто превратился в дымку. Кирпич был виден на том же месте, где и до этого, но просвечивал насквозь, пусть и через туман! Луна достала телекинезом два ключа из тайника и протянула один Сергею, а вторым открыла дверь и спрятала его за своим нагрудником из чернёного серебра. Да, она могла открыть зачарованную на её и сестру дверь и магией, но ей хотелось встать с сегодняшним героем на один уровень. Парень достал из кармана связку ключей и присоединил его туда. Луна кивнула в ответ на подобное бережное отношение к их с Селестией ключам и вошла в дом, приглашающе кивнув гостю.
Сергей вошёл в большое помещение. Луна жестом передней ноги указала тому на располагавшиеся на уровне пояса того выключатели, на которые тот сразу же нажал. На всём первом этаже загорелся свет, открывая парню перед собой очень уютное и большое помещение с камином, перед которым стояли два обитых красной тканью кресла, огромных по меркам простых пони. Чуть поодаль стоял обитый той же тканью и очень большой раскладной диван, над которым величественно висел портрет двух царственных сестёр — Луны и Селестии. Картина была очень старой, но всё равно безумно красивой, — и изображала диархов, с улыбками смотрящих друг на друга на фоне их старого и ещё целого замка. У Принцессы Ночи грива была ещё короткой и голубой и не колыхалась от неведомой энергии, а у Принцессы Дня — однотонной и розовой. Сергей заметил в комнате ещё большой письменный стол со вполне обычной электрической лампой на нём и огромный стеллаж, заполненный книгами с непонятными названиями на эквестрийском.
Потом аликорн показала парню кухню, не сильно отличавшуюся от его собственной, за исключением размеров. Разве только стол был раза в два или три больше — и вполне мог уместить за собой восемь человек или пони — а также холодильник был не высоким и плоским, а выглядел как что-то, что могло бы быть создано на Земле в пятидесятые годы двадцатого столетия — он был ниже и скруглялся кверху. Луна позвала его обратно и открыла дверь недалеко от лестницы. Парень смог рассмотреть довольно изысканно изогнутую ванную у стены и слегка вычурный мойдодыр с зеркалом напротив неё. В углу огромной после его московской квартиры ванной комнаты находилась душевая кабина странной конструкции, с которой парень решил разобраться позже. В противоположном углу было вполне понятное фаянсовое устройство, сверху к которому высилась труба с подсоединённым бачком, от которого шла верёвка с шариком на конце, расположенная так, чтобы до неё могли бы дотянуться зубами даже землепони. Единственным отличием от земного туалета было лишь то, что эквестрийский внешне больше напоминал широкое биде, чем унитаз. Хоть и явно был значительно более изысканным и удобным, — и скорее представлял собой сплюснутую, сильно расширенную и утопленную в пол конструкцию. Кивнув, что всё увидел и всё понял, парень вышел из ванной комнаты. Луна же улыбнулась понятливости своего молчаливого собеседника и обратилась к тому по имени:
— Серёжа, — Принцесса Ночи больше ничего не сказала и лишь указала тому на диван. Магией она раскрыла его, указав на постельное бельё. После кобыла указала сначала на себя копытом, а потом ткнула вверх лестницы, находившейся недалеко от ванной. Всё было прекрасно понятно. Принцесса спит наверху, человек снизу. Ещё раз кивнув, парень с благодарной и слегка хитрой улыбкой отвесил пони слегка шутливый поклон. Луна тепло улыбнулась в ответ на занятную вольность и направилась наверх, в свою спальню.
Тяжёлый и долгий день подходил к концу. Младшему диарху Эквестрии было пора поднимать ночное светило на небосвод. Аликорн вышла на большой балкон своей спальни, с которого открывался потрясающий вид на город и на вечернее небо над ним. Селестия откуда-то с другой части планеты уже опускала солнце за горизонт. Значит, пришло время Луны — в обоих смыслах этого слова.
Сегодня Принцесса Ночи решила чуть дать волю фантазии и украсить небосвод новыми мазками звёзд, раскидав их по ночному небу одним взмахом своего рога в потрясающую картину. Луна была искренне счастлива, что на ферме «Сладкое Яблочко» никто из её маленьких подданных не пострадал, а ещё была довольна продуктивно проведённым днём и потрясающим ужином у Эпплов. И, конечно, космогривой соправительнице Эквестрии также было приятно, что её собственная интригующая загадка в лице располагавшегося на первом этаже Сергея хоть и не была даже рядом с раскрытием, но хотя бы заметно продвинулась. Теперь, когда он находился рядом, ответы на многие возникшие в голове аликорна вопросы уже не казались чем-то недостижимым — это был лишь вопрос времени и приложенных собственных сил. И прекрасное настроение принцессы передалось и ночному небу — звёзды сегодня засияли особенно ярко на фоне тёмно-фиолетового, как один из многочисленных оттенков её гривы, неба. Созвездия же этой ночью как будто решили закружиться в каком-то неуловимом танце, заставляющем замирать от тихой радости сердца тех, кто захотел бы только взглянуть на сегодняшние звёзды. Удовлетворённая проделанной работой, Луна аккуратным движением копыта смахнула упавшую на глаза прядку гривы, выглядевшую, как маленькая копия безграничного космоса сверху. Пришло время поднимать и спутник, ознаменовывая начало ночи.
Она закрыла глаза и ощутила зов небесного тела, чьё название совпадало с её именем. Ночное светило уже жаждало освещать и эту сторону планеты — и просило у своей повелительницы помочь достичь желаемого, чтобы все вокруг наслаждались не только сиянием его старшего брата — солнца — но и им самим. И чтобы все вокруг также горячо, может даже, самую чуточку сильнее, любили ночное светило, как и дневное. Принцесса Луна тепло, но слегка грустно улыбнулась, узнавая в этом желании полуразумного спутника отголоски своих собственных. Мысленно поприветствовав небесное тело как старого друга, аликорн под действием космической магии медленно поднялась в воздух. Несколькими метрами выше она остановилась, вытянувшись, как будто собирается начать кружиться на своих задних копытах в странном и мистическом, но восхитительном и грациозном танце. Пони распростёрла передние ноги, словно готовясь обнять весь мир перед собой, а её крылья с мягким шелестом величественно раскрылись. Грива и хвост, и без того постоянно медленно колыхавшиеся под действием вселенских магических ветров, теперь развевались, словно гордое знамя, поднятое в честь великолепия окружающей её Вселенной. Рог принцессы озарился синей аурой — и в тот же момент из-за горизонта выкатилось ночное светило, нежно и с готовностью осветив собой всю Эквестрию. Совершив своеобразное таинство поднятия спутника, Луна также медленно опустилась на все четыре ноги, мягко сложила крылья и открыла глаза, наслаждаясь видом проделанной работы.
Вдруг, пони услышала под собой хлопки, сначала редкие, потом всё чаще и чаще. Она облокотилась на перила балкона и посмотрела на источник странного шума. Луна увидела внизу счастливо улыбавшегося Сергея, хлопавшего в ладоши и внимательно смотрящего на неё саму и на небо позади принцессы. Принцесса Ночи слегка замерла от неожиданности и в то же время приятного и слегка позабытого ощущения искренности оценки своего произведения искусства, осознавая, что всё это время новый житель Эквестрии с улицы наблюдал за каждой деталью её ежедневного ритуала.
И… он благодарил её. Молча и не говоря ни слова, он искренними аплодисментами благодарил Принцессу Ночи за то, что она сама уже долгие годы воспринимала как должное, как по-своему рутинную обязанность. Приятную лично аликорну, приносившую ей удовольствие и освежавшую её магию, но всё равно обязанность. Сейчас же её новый и такой загадочный знакомый, не отрывая взгляда и продолжая хлопать, смотрел на повелительницу ночного неба и на её творения — и понятным без слов способом говорил ей лишь одно слово, читавшееся в подсвеченных ночным спутником зелёных глазах. «Спасибо». Луне даже на долю секунды показалось, что она увидела во взгляде парня блеснувшую влагу слёз, но она не была уверена наверняка. Отвесив искренний полупоклон своему молчаливому зрителю, она покинула балкон и улеглась на кровать, снимая с себя магией царственные регалии. Луна счастливо улыбнулась и тихо произнесла самой себе:
— Я и забыла, насколько это приятно, когда то, к чему ты сама привыкла за многие сотни лет, кому-то действительно нравится. В последний раз так радовалась разве что бедняжка Сноудроп тысячу с лишним лет назад… Кто бы мог подумать, что наслаждаться моими ночами и искренне благодарить меня за мои обязанности будет тот, кто видит это впервые в своей жизни. Кто же ты, Сергей — и почему тебе так дорого то, что давно стало для меня привычкой? Почему дорога я?..
Глава 4. Вечнодикий Лес
Музыка в главе:
Avicii – The Nights
Сплин – Романс
«Я взрослый дух, а он заставляет меня так прослезиться!»
— Держись, Лев! — вскрикнула фестралка человеку, чуть было не упавшему на колени. Она успела в последний момент подставить спину, чтобы тот не рухнул.
— Держусь. Спасибо, — коротко, но очень слабо ответил он. Кровотечение у человека прекратилось благодаря вовремя наложенному импровизированному жгуту, но, судя по всему, проблема была не только в кровопотере. Благо, до жилища Найт Глайд оставались уже считанные десятки метров, которые парень преодолел медленным шагом и согнувшись, чтобы не потерять опору в виде спины пони.
Рассматривать новое место пока что не было никаких сил, и едва перевалившись через порог, человек снова чуть не упал, но сумел вовремя ухватиться за бревенчатую стену дома. Фестралка помогла ему дойти до своей кровати и снять с него верхнюю одежду, жгут и джинсы, оставив того в трусах и футболке. Найт Глайд тут же принесла тазик с водой и стала аккуратно промывать рану на ноге.
— Так я и думала… — сокрушённо проговорила мышепони. Лев, также осматривавший место укуса, вздрогнул, когда увидел, что вокруг раны кожа сильно распухла и слегка позеленела. Фестралка пробурчала: — Вот нужно было этому дискордову сыну именно укусить тебя, лучше бы когтями полоснул…
Лев снова вздрогнул от такой альтернативы и ответил:
— Если честно, я бы предпочёл вообще не получать от древесного волка никаких травм. Что там?
Вместо ответа Найт Глайд прильнула ртом к ране и втянула в себя её содержимое. Парень вскрикнул от неожиданности. Бэт-пони отплевалась и прополоскала горло водой. Она повторила несколько раз процедуру, после чего аккуратно несколько раз лизнула рану. Почему-то Льву показалось это довольно интимным и не совсем целесообразным действием, от чего он смутился.
— Яд. Извини, если было больно. Самый лучший способ избавиться от него — это отсосать отраву. Надо было сразу это сделать, но, если честно, я переволновалась…
— Ничего страшного. И нет, было… очень даже приятно под конец. Но зачем ты облизала рану?
Тут уже пришёл черёд чуть смутиться фестралке:
— Слюна фестралов помогает очистить и заживить раны… Но, если честно, я не уверена, что этого достаточно, и что отрава уже не у тебя в крови. Как ты себя ощущаешь?
— Если честно, не очень. У меня ужасная слабость в организме, которой не было до этого, а ногу я как будто отсидел — то есть, больно, но боль очень тупая.
— Яд с зубов древесных волков довольно опасен, — покачала головой Найт Глайд, — а это был явно вожак, альфа стаи. Значит, у него и самый сильный яд…
— Неприятно. И что думаешь тогда?
— Смотри. Я сейчас быстро слетаю до Зекоры — она явно знает, как исправить это, и заодно заберу твою гитару. Не хочу, конечно, тебя оставлять раненого одного, но я не целитель, я охотница, воин. И мне действительно не нравится вид твоей раны. Лучше перестраховаться, верно?
— Конечно. Я никуда не денусь, — парень попытался улыбнуться, но тяжело закашлялся, что очень не понравилось бэт-пони. Справившись с приступом, он упал на подушку и слабо произнёс: — Спасибо тебе, что не бросила меня в беде… Нáйти.
Парень отключился, но Найт Глайд замерла, словно ошпаренная: «Мне сейчас показалось… Или этот странный человек назвал меня очень ласково?.. Да нет, наверное, он слегка теряет связь с реальностью от яда… Значит, тем быстрее я должна лететь к Зекоре!»
Зекора, как и полагалось нормальным пони, а в её случае, зебрам, в этот момент времени спала и видела уже третий сон. Внезапно, экзотическую для Эквестрии жительницу разбудил яростный стук в единственную дверь её дома. Полосатая лошадка вздрогнула и произнесла:
— Что случилось же такого,
Коль будить меня пристало?
Ночью зебры спят и пони,
Так ведь было мне приятно…
Поворчав стихами ещё чуть себе под нос, целительница встала с кровати и пошла открывать дверь. Зекора жила в громадном полом дереве, напоминающем баобаб, в центре которого стоял огромный котёл, где на магическом медленном огне всегда что-то варилось. Сейчас это был её завтрашний, а вернее, уже сегодняшний суп. Но при желании она легко могла освободить тару для варки тех или иных зелий. И, судя по настойчивому стуку, сегодня как раз был один из таких случаев. Зебра открыла дверь и увидела перед собой очень взволнованную фестралку Найт Глайд, свою подругу.
— Найт Глайд? Тебя всегда увидеть рада,
Но что не спишь ты, мышепони?
Случилось что-то, дорогая,
Раз разбудила поздно ночью?
— Зекора! — кобыла обняла копытом свою полосатую подругу и зачастила: — Мне срочно нужна твоя помощь. Я нашла в лесу странное разумное существо, он себя назвал человеком, а зовут его Лев. С ним было всё в порядке, если не учитывать небольшого насморка, но его укусил за ногу древесный волк, вожак стаи. Лев перевязал рану, я потом отсосала яд и обеззаразила место укуса, но, боюсь, отрава уже в его крови, у него слабость, он закашлялся и уснул… я… растерялась и не сразу сделала это, не вывела яд… — понурила голову Найт Глайд. Зебра погладила ту по голове и сказала:
— Не критикуй себя, охотница ночная,
Не бросила ведь ты его в беде,
Ты помогла по сердцу — это знаю,
Но мудро поступила, прилетев ко мне.
Яд древоволка может быть опасен,
Хоть не уверена, такой кто человек,
Ему я помогу, не сомневайся,
Вновь встанет вскоре на ноги твой Лев.
— И-и-и-и! — смутилась Найт Глайд. — Он не мой, я просто нашла его и не могла оставить в беде! — Зекора лишь добродушно улыбнулась в ответ и проговорила:
— Иди пока к нему, фестралка.
Я зелья нужные покуда соберу,
Но справлюсь быстро — это обещаю,
Буквально буду через пять минут.
Пони кивнула и покинула дом зебры. Целительница и алхимик слила суп в отдельную тару, поставила новую воду в котёл, захватила несколько склянок с заживляющими и укрепляющими отварами с полок в седельные сумки и быстро направилась в сторону дома Найт Глайд.
— Насколько сильно Лев от нас отличен,
Загадочно строение его.
Слегка я силы переоценила,
Не так-то прост яд древоволка тот…
— Это значит, что он?.. — фестралка готова была разрыдаться от несказанного подругой. Когда они пришли в дом мышепони, человек всё так же лежал на кровати без сознания, но теперь очень часто и тяжело дышал. Зекора после обработки раны своими настойками, влила одно зелье в горло парня и плотно укутала того попрошенным у хозяйки дома зимним одеялом, настрого запретив фестралке вызволять человека из тёплого плена. После всех манипуляций лоб Льва покрылся испариной, его дыхание чуть выровнялось, но он всё ещё не приходил в себя.
— Отрава едкая, и сильно поражает
У бедолаги в организме кровь,
Но вовсе это, юная Найт Глайд, не значит,
Что дальше жить ему не суждено.
Один я верный способ знаю,
Как можешь человеку ты помочь.
Цена его, однако, дорогая:
Нужна мне будет ваша кровь.
— Я… Я готова, — Найт Глайд было прицелилась клыками себе в переднюю левую ногу, но быстро была остановлена зеброй, предупреждающе выставившей копыто:
— Не торопись, дитя ты ночи без терпенья,
Дослушай прежде, чем это грозит:
Сварить могу я единенья зелье,
Рецепт которого нарочно был забыт:
Хоть и поможет Льву вернуть здоровье,
Но будет связана с твоей его душа:
Твоя энергия для человека станет мощью,
Ослабнешь ты — ослабнет он, Найт Глайд.
Но и обратное сработает корректно:
Вы на двоих разделите и боль, и прилив сил.
Подумай так что, дорогая, хорошенько:
Готова ль с незнакомцем души слить?..
Эффект от зелья долго будет длиться:
От полугода до десятка — не шучу с тобой…
За это время может многое случится,
Уверена ещё в решении ты Льву помочь?
Фестралка теперь не на шутку задумалась. Она действительно хотела помочь Льву, да и ощущала себя частично виноватой в случившемся, но… соединить души, пусть даже и на несколько лет?.. Ей нужно было кое-что уточнить у зебры.
— Зекора, прежде чем я дам своё окончательное согласие, я правильно понимаю, что, по сути, раз я ему отдам часть своих сил, то это значит, что мы разделим на двоих эффекты от яда? И что он перенесёт его значительно легче из-за того, что я полна сил? — Зекора кивнула головой в ответ. Глаза Найт Глайд чуть загорелись уверенностью: — Хорошо. Но скажи, а почему не можешь этого сделать и ты? Если мы обе вольём свою кровь, то ему же должно стать лучше ещё быстрее, а эффекты возможных слабостей в дальнейшем будут переноситься легче, разве нет? И не подумай, я не возражаю и не спорю, но мне интересно, а почему ты не можешь сделать это? Ты целительница, а я воин и охотница, чисто логически, я могу… вляпаться в передрягу куда легче, чем ты, — спросила летунья. Зебра покачала головой и снова начала рифмовать:
— В твоих словах есть логика, не спорю,
Но чары душ отнюдь не так просты:
За раз соедининиться могут двое,
Неэффективны все дальнейшие мосты.
Второй вопрос вполне резонный тоже,
Но я не так сильна и молода, как ты;
Витэ Найт Глайд куда мощней Зекоры:
Кровь старой зебры только навредит…
Последние слова она произнесла особенно грустно. Фестралка обняла подругу и сказала:
— Я не считаю, что ты старая. Ты взрослее меня, это правда, но не старее. Ты замечательный и добрый друг, а также очень мудрая и красивая зебра в полном расцвете сил, — на этих словах Зекора чуть шмыгнула носом и слегка задрожала от благодарных слёз. Найт Глайд продолжила, начав с писка: — И-и-и-и, я обещаю, что укушу того, кто будет не согласен со мной и скажет обратное, — хищно ощерила острые клыки мышепони. — В том числе и тебя, если продолжишь в таком духе о себе отзываться! — охотница серьёзно посмотрела на свою подругу, а та благодарно потёрлась тёмным зебрячьим носом о серый нос фестралки и произнесла:
— Не представляешь, дорогая, как же сильно
Ценю твоей поддержки я слова.
Ты настоящий друг, Найт Глайд, за что спасибо.
Но что решишь, скажи, на тему Льва?
— Да, я согласна помочь Льву, — твёрдо кивнула фестралка. — Может, я его и не знаю — и не то чтобы хорошо, а практически не знаю. Но моё сердце подсказывает мне, что он тоже очень добрый, а я привыкла верить таким ощущениям — и пока ни разу не ошибалась. И ещё чувствую, он привнесёт в мою, в последнее время, довольно обыденную жизнь необходимый сумбур и яркие цвета. А вернее, музыку, — поправилась кобылка, бросив взгляд на принесённую с собой гитару в чехле.
Лев проснулся от яркого солнечного света, падавшего на его лицо, посреди незнакомого дома. Лёжа на удобной кровати, длины которой, правда, слегка не хватало для человеческого тела, так что парень был вынужден лежать по диагонали, он вспомнил, где находится. Взглядом, не поднимая головы, человек оглядел помещение. Бревенчатые стены и потолок: всё аккуратно залакировано. Что-либо ещё, кроме края окна с обыкновенными занавесками, из которого лился яркий дневной свет, из этой позиции разглядеть не представлялось возможным.
Рука инстинктивно потянулась к карману штанов, чтобы посмотреть время на телефоне, но парень с удивлением обнаружил себя в трусах, а не штанах — и вспомнил, что был ранен древесным волком, а брюки помогла снять фестралка для обработки раны. И, что интереснее, прямо сейчас рядом с ним на кровати кто-то тихо сопел.
Лев приподнялся и увидел Найт Глайд, которая приткнулась сбоку от человека и мирно спала, свернувшись калачиком. Чуткие пушистые ушки охотницы дёрнулись в сторону зашевелившегося человека, но сон не хотел отпускать фестралку. Лев ощущал себя значительно лучше и прекрасно понимал, что в этом, так или иначе, но была заслуга мышепони, так что его рука инстинктивно в порыве благодарной нежности прикоснулась к голове кобылки. Парень стал мягко почёсывать её загривок, от чего фестралка довольно запищала сквозь заканчивающийся сон.
— Чуть пони-и-и-иже, да-а-а… — пробормотала Найт Глайд. Когда человек ответил на её просьбу и стал чесать уже шейку, мышепони окончательно проснулась и поняла, что это не сон, так что наслаждалась неожиданным вниманием. Парень решил вернуться к голове и мягко почесал ту за ушком. Совершенно внезапно для человека, пони, словно огромная кошка, подскочила на кровати и встала на все четыре ноги, уставившись на человека сквозь румянец и смущённо пробормотав:
— Ч… что ты делаешь?
— Глажу тебя. Разве тебе не нравится? Мне прекратить?
— Нет, не прекращай. Нравится. Даже… очень нравится, — слегка замялась фестралка, вновь подавая свою голову для ласк. — Но… Ты ведь, действительно, не из этого мира, да?
— И чем же это я так умудрился спалиться? — усмехнулся Лев.
— Ну-у-у… Обычно, когда кто-то гладит за ухом кобылку, он или она так выражает, что она ему нравится…
— А что в этом такого? Ну да, ты мне нравишься, что с этим не так? Ты же очень милая, да ещё приютила и, как я понимаю, спасла меня — как ты мне можешь не нравиться? — не уловив подвоха, искренне удивился Лев. Кобыла густо покраснела сквозь серую шёрстку и прошептала:
— Не в этом плане «нравится»…
— О чём т… — до Льва, наконец-то, дошло: — Оу. Я понял, — руку человек, впрочем, не убрал, продолжая поглаживать и почёсывать за ушком у фестралки, но теперь более вдумчиво, — а кто сказал, что ты мне не нравишься и в этом плане? — хитрой улыбкой чуть поддразнив фестралку, он наконец-то положил руку себе обратно на грудь.
— Что… Как ты можешь такое говорить, Лев, мы же едва знакомы!.. — на горячей от смущения мордочке покрасневшей бэт-пони, казалось, можно было жарить шашлык. Но человек даже не думал останавливаться смущать поняшу:
— Но ты же действительно приютила и спасла меня, о чём мне, кстати, не терпится услышать. Но, а может быть, я всю жизнь мечтал стать парнем не какой-то девушки своего вида, а фестралки? Ты же не можешь знать наверняка — только предполагать мою мотивацию, пока не спросишь, правда? Или, может, мне просто нравится смотреть, как ты краснеешь, потому что это делает тебя особенно милой в моих глазах, м-м-м? — с улыбкой мягко флиртовал Лев.
— И-и-и-и-и, — стыдливо пропищала бэт-пони, пряча мордочку за кожистыми крыльями. Парень понял, что пережал и аккуратно приобнял кобылку пониже крыльев, пальцами аккуратно поглаживая шёрстку на спине. Найт Глайд чуть успокоилась и снова показала миру свою милую мордочку. Лев произнёс успокаивающим голосом:
— Прости. Я не хотел тебя смущать, по крайней мере, настолько сильно. На самом деле, это я от ощущения здоровья в своём теле и исполнившейся давней мечты так сейчас чудю… чуду? Чудачу, о! Я чувствую себя великолепно, просто на все сто, хотя после укуса древесного волка мне становилось всё хуже. Я действительно тебе благодарен за то, что ты спасла меня от него — эту встречу один я бы точно не пережил. А также и за то, что ты не бросила меня в лесу умирать от яда, а привела к себе и вылечила. Спасибо, Нáйти.
— Я рада была помочь. Но это не я тебя вылечила, — вздохнула фестралка, стараясь не встречаться глазами со Львом из-за нахлынувшего чувства стыда, что получает комплименты за чужие заслуги, — не совсем, по крайней мере… Тебе надо благодарить мою подругу, зебру по имени Зекора, я всего-то лишь привела её к тебе и помогла с… ингредиентами к её зелью… — бэт-пони пока что не стала проявлять инициативу и говорить, что именно было одним из ингредиентов — и в каких мучениях от разделения эффекта яда на двоих она провела последние несколько дней, при этом добывая еду, ухаживая за спящим Львом и выполняя свой основной долг по наблюдению за активностью магических тварей. Вместо этого она предложила: — Может, сходим к Зекоре, если тебе интересны детали? Заодно она тебя осмотрит, насколько ты действительно поправился после укуса — и вышел ли из твоей крови яд древесного волка.
— Хорошая идея. Вот только… Ух, у меня ощущение, что я полнедели ничего не ел толком. Может быть, сначала перекусим? И заодно ты мне подробно расскажешь всё же о том, что я пропустил.
Фестралка поняла, что от откровенного разговора ей не удастся отвертеться, но всё ещё пыталась как можно дальше его отложить:
— Неудивительно. Ты лежал в отключке почти три дня. Что ты ешь, Лев? Ты можешь есть еду пони?
— Хм. Как говорится, «пока ты спал, прошло двенадцать лет, силы тьмы захватили Мордор, Гондор и Костромскую область»… — задумчиво пробормотал парень, — вообще я ем всё: и мясо, и фрукты, и овощи. Думаю, здесь наш с тобой рацион мало отличается. Разве только сеном и обычной травой не питаюсь, у людей желудок не способен переварить такое, — честно ответил парень. На слове «мясо» у Найт Глайд загорелись глаза:
— А ты тоже кушаешь мясные блюда? Мне кажется, это значит, что мы обязательно подружимся!
— То есть, она одним зельем максимально замедлила мой обмен веществ для остановки распространения яда, а другим — соединила наши души, чтобы… ты могла поделиться со мной своим здоровьем? — искренне поразился Лев самоотверженностью кобылы, закончив со своим блюдом в виде жареного перепела с картофелем и выслушав ответы на свои вопросы от фестралки. После трёх дней без еды в человеке проснулся зверский аппетит, так что он разделался со своей порцией значительно быстрее бэт-пони и теперь косился на нетронутое мясо посреди стола. Найт Глайд, верно истолковав взгляд парня естественным желанием молодого организма восполнить силы, с тёплой улыбкой положила ему ещё одну горячую и большую порцию и ответила:
— Всё верно. Это был единственный возможный способ стопроцентно спасти тебя… — покачала она головой. — Я не могла бы оставить тебя погибать от отравы, не сделав всего, что было в моих силах, чтобы не допустить этого…
— Спасибо, — парень даже встал с довольно низкого, сделанного явно для пони, стула и поклонился своей спасительнице, — правда, я искренне благодарен тебе. Далеко не каждый — скорее даже, крайне маловероятно, что хоть кто-то — из моего мира решился бы на такое ради абсолютного незнакомца. Ты очень добрая пони.
— И-и-и-и… — слегка смутилась она от поклона человека, впрочем, донельзя довольная комплиментом. — Так бы поступила на моём месте любая кобылка… Мне просто повезло, что я оказалась рядом и что я дружу с целительницей.
— И всё же, ты могла решить оставить всё на самотёк. Ведь если верить словам Зекоры, пересказанным тобой, а я не вижу причин вам обеим не верить, у моего организма вполне были шансы победить отраву самостоятельно. Просто заняло бы это значительно больше времени — и я бы очнулся куда слабее, чем сейчас. Но ты совершила ради меня этот подвиг — и я не знаю даже, как мне теперь отплатить за твою доброту и помощь. Я теперь даже… виноватым себя ощущаю, что ты последние три дня страдала, словно сама была укушена волком, отдавая мне свои силы, но при этом пахала как и прежде…
— Так я же не фермерша, чтобы пахать, я даже не уверена, что умею, — слегка удивилась фестралка. Парень улыбнулся:
— Это такая фигура речи. Значит, что ты работала за двоих как не в себя, одновременно и перенося последствия отравления, а тем самым, излечивая меня, и занималась своей работой. Кстати, ты так и не сказала, чем ты занимаешься, — полюбопытствовал парень. Бэт-пони вздохнула, но выпитый человеком и пони довольно крепкий сидр, бочонок которого распечатала Найт Глайд, чтобы отметить выздоровление Льва, поспособствовал тому, что кобылка весьма разоткровенничалась:
— Я слежу за магическими хищниками леса, чтобы те не нападали на пони, а при необходимости, либо помогаю отлавливать их для изучения и безопасного содержания, либо охочусь на них, если они начинают представлять настоящую опасность для окружающих. Но так было не всегда. Почти шесть лет назад я служила в пограничных войсках на юге Эквестрии вместе со своими родителями. Но… ушла после того как… их не стало из-за одного единорога, которого их отряды должны были задержать. Он планировал перевозить через границу с южными землями несколько опасных животных, подобных встреченным тобой древесным волкам, а когда понял, что его вот-вот настигнут, наложил на них заклинание, разъярившее магических хищников, и открыл клетки. Маму… офицера Грейтфул Мунлайт, почти сразу смертельно ранила когтями химера — и прийти на помощь ей не успели… Мой отец же, тоже офицер, Найт Винд, пытался обезвредить преступника вместе с ещё двумя пограничниками, но… Тот перед пленением использовал какое-то страшное заклинание, которое буквально разорвало его на куски, шрапнелью из его костей убивая тех, кто был рядом… — голос кобылы стал из до этого жизнерадостного совершенно безжизненным, а по её серым щекам катились слёзы от горечи утраты. Лев не мог на это спокойно смотреть и сел на пол, чтобы быть ниже расположившейся на широком стуле бэт-пони, после чего тепло и искренне обнял фестралку, осторожно проведя руками под крыльями. По щекам парня тоже текли слёзы искреннего сочувствия трагедии кобылки, с благодарностью обнимавшей того в ответ:
— Прости, пожалуйста. Я реально не думал, что это настолько личная история — и я не хотел бередить твои раны… Я искренне сожалею о твоей утрате.
— Ничего страшного… — пробормотала мышепони, уткнувшись влажной от слёз мордочкой в покрытое футболкой плечо человека. В её приглушённом голосе, впрочем, снова слышались нотки прежней Найт Глайд: — И спасибо… На самом деле, мне уже давно пора было выговориться на эту тему. Я даже Зекоре ещё ни разу не рассказывала эту историю. Скорее, это я должна извиняться, что так бурно реагирую на уже прошедшие события.
— Ничуть, — человек легонько погладил ладонями фестралку по спине, отчего та на секунду замерла, чего Лев, впрочем, не заметил. — Это абсолютно нормально давать своим переживаниям выход. Ты не должна в себе это хранить, чтобы оно съедало тебя изнутри. Я ни в коем случае не настаиваю продолжать, если тебе некомфортно, но, мне кажется, тебе будет чуточку легче, если ты поделишься этим с кем-то, кому не всё равно, например, со мной. Это уже ни разу не банальное любопытство, а искреннее беспокойство о тебе. В конце концов, это наименьшее из того, что я могу сделать в качестве своей благодарности — выслушать тебя, если тебе это необходимо, — человек всё это время нежно прижимал к себе бэт-пони, поглаживая той спинку. У Найт Глайд слегка приподнялись крылья от подобной ласки, но ни она, ни Лев не заметили этой естественной реакции тела фестралки.
— Спасибо тебе, Лев. Я и до этого не имела сомнений, что сделала правильный выбор, разделив с тобой своё здоровье, но теперь я в этом абсолютно точно не сомневаюсь. Ты очень-очень добрый человек.
— Последний из Могикан, скорее всего, — скептично и грустно усмехнулся парень. Фестралка не поняла его и внимательно посмотрела янтарным взглядом в карие человеческие глаза. Бывший пострадавший от укуса древесного волка со вздохом пояснил: — Человечество, как таковое, из далеко не самых приятных личностей состоит. У нас очень большой процент откровенных сволочей. Но мне очень приятно, что ты видишь меня иначе. Надеюсь, я оправдаю оказанное тобой доверие. Но сейчас не обо мне и не о других людях всё же, да и, если честно, предпочту разговор про мой вид отложить. Предлагаю тебе продолжить облегчать свой душевный груз. Ну, или можем дальше просто помолчать, обнявшись, это тоже круто: ты очень мягкая, пушистая и нежная на ощупь.
— Спасибо за комплимент! Я очень слежу за своей шёрсткой и регулярно покупаю хорошие шампуни в Понивилле! И прошу иногда Зекору сварить что-то для особенной шелковистости, — весело отозвалась кобылка, которой чисто по-женски польстило, что её старания не ушли незамеченными представителем противоположного пола. Пусть даже и другого вида.
— И результат явно того стоит. Тебя очень приятно гладить и обнимать, — отозвался парень. Инстинктивно мышепони слегка потерлась топорщащейся шёрсткой на груди о щёку всё ещё обнимавшего её парня и уже спокойно продолжила свой рассказ:
— Так что я не смогла долго оставаться там. Слишком многое напоминало мне о моих родителях. Возвращение и исцеление Великой стали для меня окончательным сигналом к тому, что я должна что-то в своей жизни поменять. Так что я уволилась и переехала к своей тёте в Понивилль, чтобы быть поближе к Принцессе Ночи. Кантерлот мне не очень нравится: он интересный, но слишком шумный, так что этот городок оказался идеальным вариантом. Но почти сразу же я поняла, что моё призвание — помогать дружелюбным и приятным местным жителям, защищая их от порождений леса. Меня не было рядом с родителями, когда их не стало, я тогда проходила курсы военного ремесла на севере, в Сталлионграде, так что я посчитала, что это самое лучшее, как я могла бы показать себя достойной их памяти. На часть наследства и собственных сбережений я построила этот домик — и теперь живу в лесу, оттачивая свои и без того неплохие навыки следопыта, охотницы и собирательницы. И я не скучаю здесь особо, как может показаться со стороны. Борьба с опасными хищниками занимает очень немало времени. А в качестве досуга я периодически летаю в Понивилль, продаю пони различные дары леса и трофеи охоты, помогаю варить зелья Зекоре и даже много читаю. Читала, — поправилась она, досадливо поморщившись, — пока что публичная библиотека в городе всё ещё не отреставрирована. Не так-то просто создать дерево, похожее на Золотой Дуб, а ещё сложнее организовать там настоящую библиотеку, где каждый может найти книгу для себя, не выискивая по магазинам и базарам. Принцесса Твайлайт Спаркл изучает заклинание, которое бы позволило вырастить такое же полое дерево, как и раньше, но которое было бы раза в два, а то и в три больше прежнего, чтобы места хватило всем. Учитывая амбициозность её задумки пока что, увы, без успеха, — вздохнула фестралка.
— Я думаю, я смогу чуть-чуть помочь с твоей любовью к книгам, — загадочно ухмыльнулся Лев. Фестралка с интересом приподняла ушки, и человек хотел было рассказать свою мысль, но всё испортил внезапно заурчавший живот у парня: — Уффф… Слушай, Найт Глайд… А такой слегка неловкий вопрос. А где у тебя здесь туалет? Кажется, замедленный зельем обмен веществ перестал таковым быть — и мне бы ненадолго уединиться. Да и перед визитом к Зекоре, я думаю, не помешало бы помыться. Я дико прошу прощения, но меня ощущение, что от меня несёт, как от бегуна, пробежавшего марафон, так что душ был бы очень кстати…
— Разве? Я как-то не заметила. Я бы сказала, ты сейчас ничем не пахнешь. Хм… Если так задуматься, то сегодня я в принципе запахи и вкус как-то слабо ощущаю. Как будто еда стала более пресной, а запахи — менее яркими. А, ничего страшного: наверное, это побочный эффект соединяющего наши души зелья и того, что я разделила с тобой яд. Туалет, конечно, есть, я же не дикарка, хоть и живу в лесу. Сейчас провожу тебя в уборную, она отдельным строением на улице, недалеко от парилки. И положу согревающий камень к бочке с водой, не думаю, что тебе хочется мыться в прохладной воде, если есть альтернатива. Всё же, сейчас хоть и ранняя, но уже осень, а в Вечнодиком Лесу погода себя сама регулирует. А вечером, как вернёмся от Зекоры, можно будет затопить баню!.. — увлечённый естественными потребностями организма и энтузиазмом бэт-пони, Лев отправился вслед за ней, не обратив должного внимания на одну из брошенных Найт Глайд фраз.
Компания из зебры, фестралки и человека сидела в доме целительницы и пила тонизирующий травяной сбор, сваренный хозяйкой. После небольших расспросов зеброй об их самочувствии, Зекора заставила Льва дышать на какую-то зеленоватую жижу в горшке, после чего, понаблюдав за отсутствием реакции, подтвердила, что парень полностью избавился от яда древесного волка в организме, а также ответила на технические вопросы, связанные с зельем единения душ. Льва сильно заинтересовало, что ещё было компонентами отвара, помимо, очевидно, его собственной и фестральей крови. Также парень расспрашивал зебру о том, какие зелья она ещё в него влила — и старался запоминать их рецепты. Впрочем, поняв, что не сумеет всё сразу уложить в голове, достал из рюкзака тетрадь и стал тщательно записывать. Зебра, хоть и осознавала, что желание понять, чем именно тебя пичкали последние несколько дней, было вполне обоснованным, но всё равно несколько удивилась подобному энтузиазму:
— Зачем тебе знать эти все рецепты?
Они ведь бесполезны в городах,
Найти в лесу лишь можно компоненты
Для, коль не всех, но зелий большинства.
— Как говорит один мой хороший друг, который, к слову, тоже сейчас где-то в Эквестрии, «лишних знаний не бывает». Вдруг мне экстренно понадобится сделать заживляющую мазь или что-то, что замедляет обмен веществ? Но, если честно, я пока что не решил, собираюсь ли я тут остаться надолго, всё же, дома меня ждут мама с бабушкой, обучение, друзья…
— И-и-и-и-и… — как-то особенно расстроено протянула фестралка, перебив человека: — Ты уже собираешься уходить? Ты же так и не сыграл мне песню, хотя и обещал…
— Думаю, на несколько дней я ещё наберусь наглости попросить ночлега в твоём доме, по крайней мере, пока рана на ноге уже не будет беспокоить, — нежно тот погладил мышепони по голове, успокаивая её. Тут же, впрочем, добавил: — Если ты не против, конечно. А песню обязательно сыграю, хоть когда мы завершим пить чай. И вообще, ты мне не дала закончить, — слегка пожурил парень пони, шутливо погрозив той пальцем, который та, не менее шутливо, попыталась куснуть, клацнув зубами рядом, — если я всё же решусь остаться, то мне нужно будет чем-то заниматься. Зельеварение звучит интересно и максимально близко к знакомой мне фармакологии, которая мне всегда нравилась. Что-то я сильно сомневаюсь, что мои познания в области дерматологии, на врача какой специальности я обучаюсь, будут особенно полезны пони, так что, почему бы и не обучиться чему-то новому, но сопряжённому с моими знаниями и умениями? Так что вопрос пока что стоит, не будешь ли ты сильно против, чтобы я ещё чуточку перекантовался у тебя?
Бэт-пони помотала головой и тепло улыбнулась в ответ на вопрос человека:
— Мне интересна твоя компания. И, зная, что теперь от твоего здоровья зависит и моё, мне было бы беспокойно отпускать тебя, не дождавшись заживления твоей ноги. К тому же, я не могу и не хочу тебя принуждать, но я бы хотела попросить тебя чуть задержаться, чтобы… — она на секунду замялась, — помочь мне по хозяйству, да! Например, наколоть дров на зиму! — последние предложения фестралка выпалила как-то особенно быстро.
Зекора, умудрённая жизненным опытом, лишь хмыкнула в ответ на эту выходку пони, истинный подтекст которой, впрочем, несколько ускользнул от человека. Заметив, что оба её собеседника периодически украдкой бросали в адрес друг друга неоднозначные взгляды, в которых явно читался плохо скрываемый интерес, зебра лишь загадочно улыбнулась и произнесла:
— Само собой, никто не заставляет,
Но не побрезгуй ты Найт Глайд помочь
С её осенними разделаться делами,
Ведь долг, известно, красен платежом.
Я по словам научным вижу, впрочем,
Что сведущ в медицине ты своей.
Мне человека ведь строенье не знакомо:
Что думаешь о рваной ране той, ответь?
— Разумеется, — кивнул Лев, — я явно останусь на какое-то время и помогу Найт Глайд — вообще без проблем. А что до ноги… Даже с учётом того, что милая фестралочка делится со мной своим здоровьем, укус сам по себе был довольно сильный, ещё повезло, что не задело связки, нервы и крупные сосуды. Немного досталось, как я понимаю, короткой малоберцовой мышце, но ваши совместные усилия уже заживили её так, как я на Земле не зажил бы и за неделю, даже под присмотром самых лучших врачей. Так что надо дождаться полной реабилитации, во время которой я помогу Нáйти с подготовкой к зимовке. А потом надо попробовать разыскать и скооперироваться с Серёгой, хотя бы для того, чтобы узнать, всё ли у него в порядке, а там уже будем смотреть, возвращаться ли обратно в наш мир. Хотя, зная волчару, думаю, он уже тусит в Кантерлоте, обнимая и целуя Луну… — с тёплой улыбкой произнёс Лев. Почему-то фестралка при этих словах удивлённо раскрыла рот, а зебра вежливо прикрыла губы копытом и тихо захихикала в него. Человек поднял бровь и уточнил: — Я что-то не так сказал?
— Да нет, я просто очень удивлена… — фестралка не могла признаться, что удивилась, что другой человек может испытывать романтический интерес к её повелительнице, так что решила ответить более нейтрально: — Я вспомнила, что у твоего друга кьюти-марка в виде Принцессы Ночи. Так что я была искренне уверена, что он её знает лично. Но ты не перестаёшь утверждать, а я тебе вполне верю, что вы оба из другого мира. Я, видимо, не до конца тебя поняла, когда ты говорил, что в вашем мире известна Эквестрия, но мы-то ничего не знаем о Земле! Получается, это приводит к серьёзным вопросам, например, а откуда тогда у него метка в виде предводительницы фестралов — и почему он тогда должен обнимать её, если она его не знает?
— Зекора, Найт Глайд, давайте я тогда дам вам небольшой экскурс и ликбез на тему, откуда люди знают о вашем мире, а самое главное, чем для меня и Серёги так особенна Эквестрия…
По пути к дому Найт Глайд парень шёл бок о бок с фестралкой и испытывал самый настоящий приток эйфории. Во-первых, Лев ещё раз узнал, теперь во всех подробностях от Зекоры, о героическом и самоотверженном, в его собственных глазах, поступке Найт Глайд, де-факто, дважды спасшей ему жизнь. Во-вторых, собеседницы не стали драматизировать, что, как оказалось, существуют и другие временные линии Эквестрии, одна из которых, «Эквестрия Прайм», как её для себя назвал человек, напрямую влияла на мир людей. Зебра этому вообще не удивилась, что Лев закономерно списал на её медитации, через которые она, теоретически, могла и видеть отголоски других миров. Найт Глайд была скорее просто заинтересована упоминанием другой версии её собственного мира и расспрашивала Льва, в основном, о той вариации своей Покровительницы, а, не узнав ничего нового, переключилась на расспросы о заметных отличиях.
Может, человек, пробыл здесь буквально несколько дней, большую часть из которых пролежал без сознания, а, будучи уже в трезвом уме, не покидал пределов леса, но уже и само присутствие фестралов посреди привычных пони, и невиданная агрессивность древесных волков явно неоднозначно намекали, что это не совсем тот самый мир, известный ему и Сергею по сериалу. И это интриговало и самого парня, в чём же были ещё отличия. А в-третьих, Зекора вообще без возражений согласилась обучить Льва своему искусству варки зелий. Так что человек шёл и просто радостно мурчал себе под нос какой-то бодрый мотив.
— Что ты такое напеваешь сам себе? Я не знаю эту песню. Дай и я послушаю! — жадно попросила фестралка. Парень кивнул и стал петь вслух, не сбиваясь с мелодии:
— He said, «One day you'll leave this world behind,
So, live a life you will remember».
My father told me when I was just a child:
«These are the nights that never die».
My father told me:
«When thunder clouds start pouring down,
Light a fire they can't put out,
Carve your name into those shining stars».
He said, «Go venture far beyond the shores,
Don't forsake this life of yours,
I'll guide you home no matter where you are…»
— Ого! И ты всё это время скрывал от меня такой классный голос? — радостно произнесла фестралка, самую малость смутив парня. — А что это за песня?
— Не думаю, что земная музыка тебе, в принципе, будет знакома. А так, это шведский диджей, Авичии. Если я не ошибаюсь в произношении его имени. Один из моих самых любимых исполнителей. Я думаю, я смогу сыграть эту песню и на гитаре, как мы будем дома. Как оказалось, инструмент слегка расстроен, так что мне нужно будет немного времени в тишине, чтобы подтянуть струны.
— Хорошо! — улыбнулась фестралка. — Тогда я сразу пойду подготовлю нам баню, как дойдём. Но теперь ты точно не отвертишься от исполнения песни под гитару.
— Даже не думал. Я тебе вообще концерт после бани устрою. Обещаю, — твёрдо кивнул парень.
— И-и-и… — чуть разочарованно пискнула бэт-пони. — А что не во время?
— Гитара рассохнется от пара. Звучать потом не будет, если вообще не развалится. Только мне вдруг в голову пришёл один важный… — Лев почесал затылок, подбирая слова, — нюанс, который тебе может показаться немного странным. У тебя можно будет попросить широкое полотенце для парилки?
— Конечно! А зачем тебе там полотенце? Оно же после бани нужно.
— Ну… Как думаешь, есть ли ещё причина, по которой люди в абсолютно, — парень сделал акцент на этом слове, — немагическом мире носят одежду? — Найт Глайд задумалась: и, в правду, а зачем? Внезапное осознание заставило фестралку остановиться и залиться краской. Лев заметил это, встал рядом и сочувственно произнёс: — Угу. Именно поэтому. А ещё вопрос. Чисто случайно, у тебя нет веника из берёзовых листьев?
— А он-то тебе зачем? — неожиданный вопрос вывел фестралку из смущённого ступора, но удивил её не меньше: — Ты хочешь подмести?..
— Нет. Хотел показать, что такое настоящая русская баня, — хитро улыбнулся Лев, но столкнулся с непониманием во взгляде пони, — ладно, на досуге сделаю тебе несколько, конечно, если берёзку найду здесь. Хотя, ему и надо будет подсохнуть некоторое время. Ну что, вот мы и дошли. Раскочегаривай давай свою парилку, мышца, если нужна будет помощь, зови!
— А, Лев, ты уже вернулся? — лежащая на кровати фестралка слегка вздрогнула, внезапно увидев перед собой Льва. Она была глубоко погружена в повторное чтение какой-то приключенческой книги и не услышала, как парень вошёл в её дом.
— Угу. Поставил силки там, где ты мне сказала, так, как ты мне показала. С непривычки, правда, слегка взмок, — попытавшись принюхаться к воздуху, Найт Глайд лишь поморщилась и произнесла:
— Ты знаешь, мне кажется, с тобой что-то не так. Я не ощутила сейчас твой запах, хотя раньше у меня с этим проблем не было.
— Эй, я только что из душа, я и не должен пахнуть, — слегка шутливо обиделся парень, с действительно слегка влажными волосами и более чисто выглядящим лицом — Лев в какой раз порадовался, что в поездку в Москву догадался взять с собой бритвенный станок, который благополучно забыл выложить из рюкзака дома у Сергея.
— Я не про вонь, — покачала головой пони, — я про запах. У всех есть свой собственный запах — и никаким душем его не смыть. Твой довольно необычный, но… приятный и мужественный, — тихо добавила и слегка смутилась Найт Глайд, после чего попыталась вернуться на предыдущую тему: — Последний день, я бы сказала, что вообще не чувствую твой запах.
— Ты знаешь, не знай я наверняка, я бы подумал, что ты заболела ков… — хотел было пошутить человек, но внезапно остановился и резко побелел. Он внимательно посмотрел на мышепони и спросил: — Нáйти, а ты уверена, что ты только мой запах не ощущаешь?
Фестралка принюхалась к привычным запахам её дома. И слегка испугалась, осознав, что она действительно вообще ничего не чувствует своим обонянием: ни жарящегося на сковороде перепела с овощами, ни полаченных в этом году брёвен и досок, ни своего гостя, ни даже свой собственный запах.
— Я… Я… Я вообще ничего не могу учуять, Лев! Что со мной?
— С тобой, судя по всему, один самый настоящий и круглый идиот — и это я… Есть очень нехеровый шанс, что… просто находясь рядом, я тебя заразил одной очень неприятной земной заразой. Одним из первых симптомов является как раз потеря обоняния у человека. Но как, ты же фес… Боже, какой же я, действительно, идиот! — сокрушённо воскликнул Лев. Бэт-пони обеспокоенно вскочила с кровати и обняла парня, который себя едва ли по голове кулаками не бил от досады:
— Лев, ты меня пугаешь… И боюсь я сейчас не того, что чем-то больна, хоть и не ощущаю этого, а твоей реакции, я опасаюсь, что ты себе навредишь. Что случилось, мой друг?
— Этот ёбаный вирус изначально поражал только летучих мышей. А потом, не без помощи вмешательства человека и биологических лабораторий, стал зоонозным и заразил практически всех людей на земном шаре… А ты, хоть и пони, всё равно, ведь частично летучая мышь. Идиот… Принёс в Эквестрию ковид, — сокрушался человек. Фестралка приобняла его своими кожистыми крыльями и тихо сказала:
— Ты не идиот… Даже если я и заболела этой болячкой вашего мира, ведь ничего страшного же. Ну, подумаешь, болезнь, от которой пропадает запах. Неприятно, но не критично же, глаза и уши у меня остались. Да и, наверняка, это не надолго.
— Нáйти… — тихо и мрачно проговорил уже чуть успокоившийся Лев, — дак ведь, не переживал бы я так сильно, будь это единственной проблемой. Это заболевание далеко не так просто. Помимо потери обоняния и, кстати, вкуса, оно очень быстро приводит к специфическому — тут Серёга бы, наверное, лучше шарил — воспалению лёгких с потерей насыщения крови кислородом. В самом начале у коронавируса был очень большой процент летальности из-за гипоксии.
— А чуть-чуть попроще можно? — поморщилась пони. — Я же не полевой врач, а бывшая пограничница.
— Много людей… погибло из-за того, что в крови не хватало кислорода для нормальной работы органов. И я не хотел бы, чтобы этот мрачный список пополнила и ты, милая Найт Глайд… Да, зелье объединения душ позволит мне взять на себя немалую часть ноши болезни, давая тебе нужные силы, но я не знаю, будет ли этого достаточно. Мы должны сходить к Зекоре. Лучше пусть окажется, что я зря развожу панику — и это какое-то нелепое совпадение, чем, что я не ошибаюсь. А если это действительно то, о чём я думаю, то зебринская знахарка явно будет знать, как вовремя купировать проявления любой болезни.
Интуиция не подвела Льва. Когда фестралка поднялась с кровати, её пробило на сильный приступообразный кашель. Человек, понимая, что важное время уже может быть упущено, а также, что она вряд ли уже будет в состоянии сама дойти, аккуратно взял на руки бэт-пони и направился с ценной ношей в сторону дома Зекоры. У него промелькнула было мысль, что в Понивилле ей бы оказали профессиональную помощь именно что в плане медицины, а не знахарства, но быстро решил, что, в лучшем случае, не зная точной дороги, потратил бы и без того утекающее время Найт Глайд. А в худшем, что там уже был другой нулевой пациент — и проблем городу, да даже стране, могло хватать и без них двоих. Лев мысленно помолился, чтобы обошлось, но, даже если это и был второй вариант, то что аликорны быстро нашли бы гуманное решение проблемы, которое хотя бы не подразумевало изгнание друга на спутник на последующую тысячу лет.
С такими мыслями он без стука занёс ослабевшую фестралку в дом зебры, пусть и не очень вежливо и громко распахнув дверь плечом. Судя по потерявшей равновесие Зекоре, до этого стоявшей передней левой на бамбуковой палке, человек напугал знахарку и отвлёк ту от медитации. А судя по тихим звукам, напоминавшим ругательства, раздававшимся от полосатого тела, упавшего на заранее разложенные вокруг подушки, он был далеко не первый, кто так бесцеремонно вламывался в её дом во время единения с окружающим миром. Лев вспомнил, что подобным в сериале грешили как простая Эппл Блум, так и даже сама Принцесса Дружбы. Так что было неудивительно, что зебра превентивно и тактически озаботилась смягчением своего падения. Недовольно фыркнув в сторону входной двери, Зекора строго произнесла, поднимаясь с горы подушек:
— Кого стучать при входе не учили?!
Кто так бесстыдно нарушает этикет?
А коли с жеребцом была бы иль с кобылой?..
Кто к зебре ломится столь грубо… Лев?!
— Извини, что так ворвался — и извини, если напугал или отвлёк тебя от чего-то. Но Найт Глайд нужна помощь. Я боюсь, я заразил её земным вирусом.
— Ничего ты меня не зара… — попыталась было возразить кобылка, но её слова потонули в надрывном кашле. Зекора быстро нацепила на себя одну из своих масок со стен, напоминавшую смесь африканской и защитной чумного доктора из земного средневековья, только сделанную для мордочки пони и с пустыми провалами вместо защитных стёкол для глаз; и указала Льву на кровать за деревянной ширмой, предназначавшуюся явно для тяжёлых пациентов. Человек аккуратно положил фестралку, а зебра взяла откуда-то конусообразную трубку и, прислонив к своему уху узкий конец, стала внимательно выслушивать лёгкие бэт-пони. По бровям зебры, чуть видимым через пустые большие окуляры и всё сильнее сходящимся к переносице, человек убедился в своих худших догадках. Отойдя от Найт Глайд в сторону запасов своих зелий, Зекора стала искать нужные и обратилась ко Льву:
— Рассказывай всё то, что знаешь,
О хвори, поражающей фестралку:
Что за симптомы человеческой заразы,
И как справлялись с нею вы, земляне.
Парень подробно, но быстро рассказал Зекоре о происхождении этого заболевания, о его скорости распространения, симптомах, локдауне, статистике, прогнозах. Рассказал, как менялась сама инфекция со временем, оставляя более вирулентные и устойчивые к антителам, но менее летальные штаммы. Также не забыл упомянуть о различных вакцинах и о том, что у него есть иммунитет и от прививки, и от перенесённого в лёгкой форме заболевания, так что сразу предложил использовать свою кровь для выделения необходимых антител. Впрочем, несколько сомневаясь, что те будут работать в организме бэт-пони, а не навредят больше из-за разницы видов. Во время рассказа зебра кивала всё новой и новой информации и брала с полок те или иные ингредиенты или готовые снадобья, после чего закидывала их в котёл, кратко давая пояснения как своему будущему ученику, так и с любопытством смотрящей с кровати фестралке. Какие-то из зелий она дала выпить Найт Глайд сразу, что-то — растирала по грудной клетке кобылки. Наконец, она обратилась ко Льву:
— Немного крови у тебя возьму я всё же,
Твоя защита точно исцелит Найт Глайд,
Понадобится цветок один мне, впрочем,
Запас которого истратила весь я.
— Конечно, Зекора. Говори, куда мне идти, и как он выглядит. Я хоть на край Эквестрии готов идти, чтобы спасти Нáйти. Она спасла меня, а я спасу её! — произнёс парень с загоревшимися глазами. Фестралка смутилась от подобной реплики в свой адрес и лишь тихо запищала, густо покраснев. Зебра и человек были заняты поисками нужного рисунка в ботаническом справочнике «Сверхъестественное. Естественные средства и природные рецепты, которые лечат всё — и сверху!» и потому не заметили реакции Найт Глайд. Наконец, Зекора нашла нужную страницу и ткнула Льву копытом в рисунок.
— Коли судьба небезразлична этой пони,
Растение «апокацвет» тебе искать,
Растёт оно в болотах на востоке.
Цвет белый лепестков — и ножка вся в шипах.
Оно поможет исцелить обоих,
Да так, что никого уже не заразит
Заболевание Эквестрии чужое
Со странным именем… Как ты сказал? Ковид.
Лев готов был кивнуть, уточнить направление и покинуть дом зебры, но его остановил голос фестралки, вновь сражающейся с приступом кашля:
— Лев, подож… Кхех… Зекора, я не ослышалась, болота на востоке? — зебра кивнула в ответ, не отвлекаясь от перемешивания трав в засветившемся фиолетовым цветом вареве в котле. Найт Глайд помотала головой и резко потянулась передней ногой к человеку, обхватив его руку. Больная кобылка произнесла: — Лев, не ходи туда, прошу. Это очень опасное место, и не только по той причине, что это болото, а ты не умеешь летать. Там водятся неразумные и полуразумные магические чудища, даже кровожаднее того древесного волка. Гидры, скорпионницы, химеры, гигантские медведки! Даже я туда стараюсь не соваться в одиночку, а я себе целью поставила искоренить из Вечнодикого Леса подобных тварей, чтобы те никого не ранили и не убили. Там действительно очень опасно — и я бы очень не хотела, чтобы ты пострадал из-за меня… Вдобавок, если такое, как сейчас, будет продолжаться со мной, ты быстро ощутишь слабость из-за зелья, соединяющего наши души… И зачем тебе подвергать себя опасности?..
— Нáйти, — нежно ответил Лев, погладив фестралку по голове и позволив себе тщательно почесать ту за ушком, — я действительно не вру, говоря, что ради тебя я готов отправиться хоть на край Эквестрии и дальше. Я и до попадания в этот мир неровно дышал к твоему виду, а после всего, что ты сделала ради меня, я понимаю, что ты для меня стала по-настоящему важной и особенной. Ты спасла мою жизнь — и мой долг спасти тебя, во что бы то ни стало. А что до слабости, я не буду уж сильно слаб, потому что, во-первых, оставляю тебя в надёжных ру… то есть, копытах Зекоры, которая будет доблестно сражаться с вирусом и помогать тебе, так что и откат по мне будет слабее. А во-вторых, я обещаю, что я вернусь — и вернусь с апокацветом. Мне есть ради кого теперь возвращаться, моя милая… — Лев наклонился и тихо чмокнул пони в щёчку. Та покраснела и спряталась под одеялом, откуда вновь смущённо и мило запищала. Парень хмыкнул и развернулся за указаниями к Зекоре, маска на которой успешно прятала эмоции зебры, но из неприкрытых глаз которой явно лучилась хитрая доброта многое повидавшей на своём веку мудрой кобылицы.
Найт Глайд, всё также сидя под одеялом, сквозь искреннюю и тёплую улыбку очень тихо, чисто для самой себя, произнесла под нос:
— Ну и вот что мне с ним делать? Готов сунуть голову в пасть беде из-за меня… Чужемирец, инопланетянин совсем иного вида, да ещё так неумело и нагло ухаживает… А я чем лучше? Моё сердце скачет как бешеное при мыслях о нём… И, что иронично, мы оба случайно принесли друг другу проблемы со здоровьем — и сами же готовы даже голову сломить, но помочь. Мда, хоть книгу пиши, такой глупой романтике только там и место…
Путь от дома Зекоры до болот не занял много времени, не больше часа. Самой большой проблемой для Льва оказалось очень сильное отсутствие видимости на месте — солнечный свет слабо пробивался через мутное бледно-жёлтое марево испарений. Перед заходом в самую гущу болота парень нашёл поблизости истлевшее у корня деревце и переломил то у основания ногой. Обломав жалкие остатки веток, он стал использовать сухой ствол как щуп перед собой, чтобы ненароком не угодить в трясину. Болотный туман пожирал почти все звуки природы вокруг, кроме надрывного кваканья лягушек, так что окружившая почти полная тишина нервировала человека, поэтому он заговорил сам с собой:
— Назвался груздем, что называется, полезай в короб. Хорошо ещё, мозгов хватило взять у Зекоры нож. Не то что я этим ножом смогу успешно самообороняться, но факт того, что он за ремнём, несколько успокаивает. Здесь слишком неестественно тихо, а слова Нáйти на тему кучи монстряков в этом месте не сильно успокаивают… Но у меня нет иного выбора. Я должен помочь мышке. Это с учётом, конечно, что я найду этот апокацвет — и почему у него вообще такое знакомое название? Где-то я слышал о нём, ещё дома… И, конечно, если ещё не заблужусь на обратном пути, ориентиров вообще ни хрена нет вокруг, с таким же успехом я могу стоять на месте — и картина не будет меняться. Хотя, кочки меняются — их и буду запоминать. Но нет. Заблудиться я не могу. Права у меня такого нет…
Рассуждая себе под нос и прощупывая путь перед собой бревнышком, парень наконец-то вышел к центру болота, где, на удивление, дымка рассеялась. Передо Львом раскинулась большая поляна на огромном острове, просто заполненная различными цветами и растениями. Парень воткнул щуп глубоко в землю в той точке, откуда пришёл, и направился к своей находке. Апокацвет, в точности как на иллюстрации в книге, он заметил сразу — исключительно из-за его размеров. Цветок был величиной с полноценную кухонную раковину или рупор патефона, если не больше.
— Ну, нифига ж себе, цветочек. Да его лепестками укрыться можно. Или это я где-то влез в Ядовитую Шутку, уменьшился — и не заметил? Да не, бред какой-то, я внимательно смотрел себе под ноги всю дорогу, да и всё остальное тут нормальных размеров. Так что, видимо, это реально такой огромный цветок. И, блин, я всё больше убеждаюсь, что где-то его уже видел. И как Зекора вообще умудрилась его запасы израсходовать? Мне кажется, даже одного такого на год вперёд хватит. Хотя, кто сказал, что в одном конкретном растении концентрация реагентов нужных большая… Надо будет спросить, что вообще апокацвет делает, очевидно, что как-то помогает победить вирусы и бактерии, но как именно? Захвачу-ка пару-тройку, на всякий случай. Больше я не унесу, чисто из-за его объёмов, а так хоть буду уверен, что сделал всё, что в моих силах. Зекора вообще сказала «цветок», значит, одного ей должно хватить, но не думаю, что она огорчится, если я притараню сразу несколько…
Памятуя о шипах на ножке, парень аккуратно срезал ножом цветок у земли, прикинул его вес и срезал ещё три. Пожалев, что не взял рюкзак, оставив его вообще в доме фестралки, человек заткнул срезанные растения за ремень, окружив верхнюю часть своих штанов своеобразными рюшами из огромных белых лепестков. Парень подумал, что со стороны, наверное, выглядит нелепо, будто на него кто-то нацепил гавайскую юбку хула поверх штанов. Нож зебры же Лев вернул в его чехол — и положил лезвием вниз в высокий ботинок, так как иначе его просто некуда было бы деть. Парень вернулся к месту, откуда пришёл, но с удивлением не обнаружил свой щуп нигде поблизости.
— Что за чертовщина? Ну не уплыл же он, в самом деле. Я точно помню, что ставил его здесь, где земля не такая влажная, вон даже вмятина осталась от ствола дерева, где я его поместил. И заблудиться не мог, уж свои-то следы от подошв сложно не заметить…
— Ш-ш-ш-ш-што такое, алмазный пёс-с-с-с-сик потерял свою палоч-ч-чку? — раздалось внезапно за спиной Льва. Он резко обернулся, чтобы увидеть буквально в нескольких метрах от себя три внимательно смотрящих на него пары глаз, но принадлежащих одному и тому же необычному существу. Хищно щерящаяся голова и передние копыта козы плавно вливались в тигриное тело с задними полосатыми ногами, вместо хвоста, что удивительно, была живая змея, которая к нему и обратилась. Посередине тела была ещё и тигриная голова, которая как раз держала в пасти щуп Льва.
Перед человеком стояла самая настоящая химера.
— Сестра, не-е-е-е глупи. Это же-е-е-е явно Дискорд. Ты только на е-е-е-его бороду взгляни, — проблеяла козлиная голова, обращаясь к «хвосту». Тигриная часть закатила глаза, выплюнула палку и прорычала:
— Вы обе дур-р-р-р-ры! Будь это Дух Хаоса, он бы уже переверр-р-рнул это место вверх дном. А бр-р-р-рильянтовая собака пахнет совершенно иначе. Даже таким тупицам, как вы, должно быть понятно, что это др-р-р-ракон!
— Да какая раз-с-с-с-сница, кто это, раз он с-с-сам так любез-с-сно пришёл к нам в дом, — возразила змеиная голова. — Мы вс-с-се уже нес-с-с-сколько дней не ели нормального мяс-с-с-са…
— Верно говоришь, се-е-е-е-естра. Кто бы он ни был, е-е-е-его нам хватит на не-е-е-еделю вперёд.
Все три головы кивнули и, облизываясь, обернулись в сторону Льва, который за время спора химеры о его видовой принадлежности пытался улизнуть с островка суши посреди болота — и прощупывал ногами почву перед собой.
— Куда это ты собр-р-р-рался, обед, ужин и завтр-р-р-рак?! — рыкнула в его сторону тигриная голова. Химера одним прыжком преодолела расстояние между человеком и своей старой позицией. Лев сглотнул от того, что его побег был обнаружен и заодно понял, что не с ножом ему сражаться с таким хищником — никакой скорости реакции не хватит победить такое. Так что решил действовать по лучшим традициям Остапа-Сулеймана-Берта-Марии Бендер-бея. И попробовать обхитрить оппонента, а уже сражаться только в том случае, если задумка не выгорит: шансы обмануть химеру у него были куда реальнее физической победы — интеллектом та, судя по всему, не блистала.
— Дак, я за приправами, дамы. Все ведь знают, что человеческое мясо лучше всего подаётся с некоторыми травами, например, кориандром, хмели-сунели и корицей.
— Приправы? Заче-е-е-е-ем нам эти травы, чтобы те-е-е-ебя съесть, добыча?.. — вполне логично мекнула козлиная голова. Парень спокойно пояснил:
— Вы же поймали очень редкую добычу, человека. Я практически уверен, что таких в Эквестрии только двое. Было бы по-настоящему обидно, если бы столь редкое блюдо вы бы просто съели, не оценив весь спектр возможного вкуса… — сочувственно произнёс «обед».
— Хр-р-р-рм… А ведь он пр-р-р-рав, — Лев одними уголками губ ухмыльнулся — сейчас было не время для смеха над этой глупой шуткой, — если он действительно настолько р-р-р-редок, я бы пр-р-р-редпочла надолго запомнить его вкус… Но откуда нам знать, что ты нас не обманываешь — и что таких, как ты, точно пр-р-р-р-рактически нет?
— А вы хоть одного человека — на двух ногах, в полностью закрывающей тело одежде, с кожей без шерсти — видели, помимо меня? — вполне резонно уточнил Лев, подняв бровь. — Уверен, что такие опытные и могучие охотницы явно не одного путника поймали, так ведь явно среди них никогда не было подобных мне.
— В его с-с-с-словах… есть ис-с-с-стина. Мы дейс-с-с-ствительно никогда с-с-с-с вами не видели никого наподобие… Я верю этому… чилавегу.
— Окей! — радостно отозвался человек. — Тогда я пошёл за приправами? Заодно попробую позвать на ужин к вам своего друга. Вы только представьте, два единственных человека в Эквестрии, и оба — ваша заслуженная добыча! Думаю, за полчаса управлюсь — и вернусь, — парень было хотел развернуться и покинуть логово хищницы, но был окликнут козлиной головой:
— Стой! Я свое-е-е-его согласия не-е-е-е давала! Откуда нам знать, что ты ве-е-е-е-рнёшься? — две другие головы химеры удивлённо посмотрели на свою сестру и согласно закивали. Лев закатил глаза и стал объяснять, словно неразумным детям:
— Так вы же сами мой посох забрали, — парень указал рукой на обронённый хищницей щуп, — это, между прочим, символ моего статуса и регалия, подтверждающая, что я человек. Вы таких больше ни у кого не найдёте, только у меня и моего друга. Ну, и куда я без неё? Естественно, я вернусь, я согласен принять смерть только со своим скипетром в руках. Ну что вы как маленькие, ей-богу, не можете могучий артефакт и символ мужества распознать. Любому жеребёнку же ясно, что меня засмеют без этого посоха, как мне не вернуться за ним?
Козлиная голова химеры задумалась, но кивнула:
— Хорошо. Иди. Но чтобы че-е-е-ерез полчаса был снова здее-е-есь, с приправами и своим другом. Мы с сёстрами буде-е-е-ем вас ждать.
Парень поклонился хищнику, развернулся и, стараясь не показывать пробиравший его ужас, стал идти по кочкам болота по памяти, иногда прощупывая перед собой почву ногой. Химера его действительно не преследовала. Лев, отойдя от острова посреди болота на настолько почтительное расстояние, что уже различался примыкавший к Вечнодикому Лесу берег, пробормотал:
— Как говорил Задорнов: «Ну, тупы-ы-ые…» Я в ахере, что этот финт ушами сработал. А теперь, осторожно пройти последние кочки и руководствоваться принципом «Рождённый бегать — пизды не получит»!
К моменту, как Лев вернулся в жилище Зекоры, уже начинало вечереть. Зебра очень удивилась, но одновременно сильно обрадовалась, увидев сразу четыре заказанных ею цветка, вместо одного. Она сразу же оторвала от одного из них огромный лепесток и закинула в котёл, который, судя по бурной реакции, ждал только своего последнего ингридиента.
Фестралка спала тяжёлым сном, так что человек, взмокший от бега, уставший, напуганный, с до ниток промокшей обувью (всё же, без щупа он несколько раз влез ногами в холодную осеннюю воду), да ещё и под вечер ощутивший всю тяжесть отката по нему болезни Найт Глайд, решил подробно рассказать обеим кобылам о своих злоключениях потом, лишь упомянув зебре о стычке с химерой. Выпив у знахарки какой-то согревающий сбор, Лев вышел по направлению к дому фестралки — больше всего ему сейчас хотелось просто отдохнуть. Уютный бревенчатый домик бэт-пони с пристройками в виде парилки, туалета и душа встретил его абсолютно тем же, каким он его и покинул с хозяйкой.
Лев зашёл внутрь, зажёг обычную стальную печь, на Земле называемую буржуйкой, и, поставив рядом несколько стульев, повесил на них сушиться свои вещи и обувь. Оставшийся в одном нательном белье человек с тоскою оглядел окружение, к которому даже уже невольно привык.
Дом состоял из двух комнат: просторных сеней, где фестралка хранила дрова, силки и мешки с овощами, и основным помещением, где сейчас как раз и находился парень.
Печь-буржуйка. Взятые из кухонного уголка стулья, на которых сейчас сушились вещи Льва. Короткая для человека, но очень широкая и уютная кровать, рядом с которой сиротливо притулились земные гитара и рюкзак. Стеллаж, где Найт Глайд хранила любимые книги, текст которых не имел пока что для Льва особого смысла; а также свои накопытники с лезвиями и части доспеха, оставшегося с её старого места службы. Кухонный уголок с милым столиком и ещё одним стулом. На магической плите рядом со столешницами так и стояла сковорода с забытой и давно остывшей жареной перепёлкой — Лев не ощущал аппетита и прикрыл крышкой блюдо, попутно почему-то вспомнив рассказы мышепони о том, что в том же Понивилле плиты газовые. Большая бадья для мытья посуды, а также тела в зимнее время. Бочка с чистой водой рядом. И ещё один стеллаж, где уже хранились бочонки с сидром, сушащиеся овощи и соленья, судя по всему, сделанные либо самой Найт Глайд, либо Зекорой. И всё это освещалось либо большими окнами, либо магическими кристаллами, которые включались при касании. Вот и весь простой обиход жившей здесь кобылки. Парень вздохнул и тихо сказал, не обращаясь ни к кому конкретному:
— Здесь уютно и хорошо, я даже себя ощущал бы как дома… Если бы здесь была хозяйка этого места. Без Найт Глайд, без моей маленькой и милой мышки этот дом такой пустой и одинокий…
Лев присел на кровать и подтянул к себе свои рюкзак и гитару. Достав из чехла инструмент и перебрав несколько аккордов, парень с сожалением отложил её в сторону.
— Даже играть никакого настроения нет… Нет желания просто, пока она страдает. А то, что она страдала, пока меня не было, я неплохо так ощущаю сейчас благодаря зелью Зекоры.
Человек достал из рюкзака плюшевую игрушку, сшитую тем же мастером, который сшил для Серёги Рэрити. Это была Флаттершай, но в виде летучей мыши — Флаттербэт, как её называли в сериале, сразу понравившаяся Льву из-за его симпатии к фестралам. Он грустно лёг на кровать, лицом к стене, приобнял игрушку и обратился к ней:
— Видимо, тебе быть сегодня дежурной фестралкой, Флатька. Ты, конечно, никак не заменишь Найт Глайд, но хоть чуть согреешь мою душу в этот вечер. Как же я хочу, чтобы Нáйти была в порядке… Я бы обязательно сразу всё-всё ей рассказал о том, что чувствую…
Игрушка не ответила. Да и с чего ей? Она лишь смотрела на Льва своим неизменным немигающим красным взглядом и хищно улыбалась. Парень продолжил размышлять вслух с плюшкой, не заметив, что уже какое-то время находится в доме не один:
— Я верю, что Зекора справится с её излечением, иначе и быть не может. Но… Лучше бы я, блять, вообще не появлялся в её жизни. Она ведь, на полном серьёзе, могла умереть из-за меня…
— Но я же не умерла… — раздалось за спиной Льва. Парень удивлённо обернулся и обнаружил Найт Глайд, с теплотой смотревшую на него. — И моя жизнь была бы и дальше довольно обыденной, если бы в ней не появился ты.
Фестралка подошла к замеревшему человеку и запрыгнула на кровать, усаживаясь рядом с ним. Лев быстро спрятал игрушку за спиной и уселся рядом. По теплу, исходившему от её тела, парень понял, что это не сон, так что обратился к дорогой мышке:
— Нáйти… Разве тебе сейчас не нужно лежать у Зекоры? Тебе же вредно двигаться.
— Когда я проснулась, Зекора сказала, что ты уже вернулся с болот и принёс нужные ей растения. Она напоила меня получившимся отваром, выпила его и сама. Так что мне уже чуточку лучше, хоть подруга и сказала, что до окончательного исцеления понадобится ещё немало времени. И, кстати, твоя кровь. Она не стала уж просить сразу, увидев, насколько ты измотался. Я, кстати, и твою порцию снадобья принесла… Но также Зекора сказала, что ты пересёкся с химерой — и я должна была убедиться, что ты в порядке. Я… Я никогда в жизни не простила бы себе, если бы ты пострадал из-за меня, — потупилась фестралка. Она приподнялась и внимательно посмотрела в карие глаза Льва: — Я слышала твои рассуждения. И поэтому у меня два вопроса. Что ты мне хотел сказать о своих чувствах?
Лев прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и, вновь открыв их и также внимательно посмотрев в янтарные глаза фестралки, ответил:
— Я люблю тебя, Найт Глайд. Я влюбился в тебя ещё в ту секунду, когда увидел тебя перед Замком Двух Сестёр. С каждой минутой, проведённой с тобой, я начинал любить тебя всё сильнее и сильнее. Мне нравится помогать тебе. Мне интересны твои истории об охоте на опасных тварей и о твоих буднях в качестве солдата. Мне хочется быть с тобою рядом всегда, несмотря ни на что. Наши души связаны — и мне кажется, они были таковыми ещё до зелья Зекоры, оно лишь усилило эффект. Ты не представляешь, как сильно я за тебя переживал, когда узнал, что ты заболела, да ещё и из-за меня…
— Почему же не представляю… Я за тебя переживала не меньше, когда ты был без сознания от яда древесного волка. И также ругала себя за то, что не проявила внимательность и не предотвратила этого в принципе. И что не успела — и дала ему укусить тебя. И что, по глупости, сразу не убрала яд… Мне нравятся твои рассказы о Земле, я обожаю твои песни и… Я тоже люблю тебя, Лев.
Фестралка позволила человеку осознать сказанное, после чего запрыгнула ему на ноги, тесно и нежно прижалась к парню и заключила его губы в долгом поцелуе. Лев сначала слегка опешил и несколько секунд не шевелился, но быстро ответил на поцелуй. Когда человек и фестралка разомкнули уста в поисках воздуха, Найт Глайд потёрлась мордочкой о нос человека и тихо произнесла:
— У тебя… у тебя такой массивный и мощный язык… Я даже представить себе боюсь, как он будет ощущаться на… более чувствительных частях, — покраснела мышепони и, чтобы скрыть своё смущение, легонько куснула Льва за ухо.
— Ай! Не кусайся хотя бы клыками, мышца. А у тебя наоборот, такой тонкий и необычный…
— Я же любя… Нам друг к другу ещё долго придётся привыкать, да? — тихо прошептала бэт-пони, приобнимая копытами и крыльями человека.
— Я уверен, мы с тобой справимся, — улыбнулся Лев, руками приобнимая мышку выше её крупа, — а что ты ещё хотела спросить?
— Что ты прячешь у себя за спиной?
— А… — очень сильно смутился Лев, — это… Мой подарок тебе. С самой Земли, — парень рукой нащупал плюшевую игрушку и подал её Найт Глайд. Когда та увидела знакомую мордочку егеря Понивилля, но не в виде пегаски, а такой же, как и она, фестралки, то искренне и счастливо засмеялась, чуть ли, не доводя себя до слёз смехом. Чуть успокоившись, она ответила:
— О, Великая Луна!.. Какой же ты неисправимый романтичный дурачок… Я люблю тебя, мой Лев.
— Да, я такой. И я тебя люблю, моя особенная пони.
Они какое-то время просидели, обнявшись, пока фестралка не попросила:
— Ты можешь сыграть и спеть что-нибудь для своей особенной пони? Что-то лиричное, если не сложно…
Парень кивнул, приподнял фестралку с колен, укладывая ту рядом, подобрал гитару и тихо запел, аккомпанируя себе на струнах:
— И лампа не горит,
И врут календари,
И если ты давно хотела что-то мне сказать,
То говори.
Любой обманчив звук,
Страшнее тишина,
Когда, в самый разгар веселья, падает из рук
Бокал вина.
И черный кабинет,
И ждет в стволе патрон;
Так тихо, что я слышу, как идет на глубине
Вагон метро…
Глава 5. Немая дружба
Музыка в главе:
Piano Classics – Moonlight Sonata
Linkin Park – In the End
Rariry – Art of the Dress
«Иногда мне начинает казаться, что она мой потомок, уж очень она… необычна.
Заметил, кстати, совсем небольшую недосказанность в финальных записях, так что прошу принять меры власть над Ним имущих Пятерых!.. Или уже Шестерых, чтоб его?..»
— Станция метро уже недалеко. Давайте шустрее, мы так на экскурсию в «Музей Вооружённых Сил» опоздаем! — весело крикнул Сергей своим трём попутчикам. Луна огляделась в ткани окружавшего её необычного сна. Компания из четырёх людей, двух молодых, двух в возрасте, шла по огромному парку. Стоял тёплый летний день и легонько моросил приятно щекочущий мордочку Хранительницы Снов дождик. После всех событий насыщенного дня она снова была во сне Сергея, и в этот раз снова для себя решила не проявлять себя сновидцу без необходимости, а лишь стараться наблюдать со стороны.
— Сын, я иду так быстро, как могу, — слегка проворчал пожилой… жеребец? такого же вида, каким и был Сергей, но ниже и заметно шире его в области живота. Почему-то слово «жеребец» казалось Луне несколько неправильным и вульгарным по отношению к людям — и в особенности, к, судя по всему, отцу Сергея. Принцесса Ночи внимательно присмотрелась к нему — и к другим участникам сна.
Собственно, статно одетый пожилой представитель вида людей, с теми же чертами лица, какие были у сновидца. Он, как и все остальные участники действия, также передвигался на задних ногах, а вместо передних, как и у всех вокруг, у него были руки. Одна из них сжимала трость, которой тот помогал себе передвигаться — Луна с сочувствием заметила, что тот очень сильно хромал и морщился при ходьбе — передвижение явно приносило отцу Сергея ощутимую боль. Его причёска была длиннее и значительно темнее, чем у сына, но, в то же время, в ней были заметны большие пустые участки без волос, обнажающие светлую кожу на черепе.
Рядом с ним шла — Луна вновь себя мысленно отругала за то, что не знала, как правильно назвать самку вида людей — примерно такого же возраста, как и отец Сергея, людская кобыла, также с заметным сходством её черт с внешностью гостя Эквестрии. Принцесса Ночи интуитивно догадалась, что это была его мать. Она держала в руке большой зонт, за которым прятала от дождя себя и своего супруга. Мать Сергея была значительно ниже и субтильнее даже своего мужа, так что Луна с искренним уважением посмотрела на ту, кто родила и вскормила такого рослого парня, каким был спаситель Свити Белль.
Третьим оказался кареглазый людь в очках, примерно такого же возраста, как и сновидец, но чуть ниже и более худощавый, одетый в летнюю одежду и нисколько не переживавший на тему небольшого дождя. Луна внимательно посмотрела на небо и убедилась в своих предположениях, что погоду в этом мире — а Сергею явно снился его собственный мир — не контролировали погодные пегасы и единороги, а она подчинялась собственным законам, как в Вечнодиком Лесу или нецивилизованных регионах вне территорий различных стран её родной планеты. Да и небо, в принципе, выглядело значительно выше эквестрийского — по ощущениям Принцессы Ночи, полёт до облаков вполне мог измотать даже лучших летунов Эквестрии.
Сам Сергей был одет в ту же одежду, что была на нём днём — и счастливо улыбался, подставляя моросящим каплям своё лицо. Он с наслаждением потянулся и обратился к сверстнику:
— Лев, дружище, хоть ты им скажи, что не замёрзнут они от лёгкой морошки. Или как там правильно называется одним словом такой грибной дождь. Я прекрасно понимаю проблему папы, но с этим зонтом вы оба ещё медленнее идёте.
— Вот будет тебе уже подходить к семидесяти — я на тебя посмотрю, как ты будешь любого холода бояться, — беззлобно огрызнулась мать Сергея. — Это вы оба со Львом пока молодые и беззаботные, а вот доживите до наших лет, тогда и увидим, как зазубоскалите.
— А я-то чего? — спросил Лев. — Я вообще ни слова не сказал же.
— Расслабься, бро, ты за компанию попадаешь под пассивную агрессию в мой адрес, — отмахнулся Сергей. — Но, пока мне тридцать, а Льву двадцать три, мы будем ловить каждый миг своих жизней и искренне наслаждаться молодостью. И, я думаю, постараемся сохранить эту тенденцию подольше. Кстати, спасибо, что в очередной раз приехал, мой друг, я очень рад тебя видеть снова в Москве.
— Да я всегда и сам рад приехать, — искренне улыбнулся приятель в ответ на благодарность.
Сергей тоже ответил улыбкой и стал рассказывать родителям и другу какие-то факты о местном зелёном парке, по которому они шествовали. Хранительница Снов, правда, не особо слушала, во все глаза рассматривая необычное окружение чуждого мира. По сравнению с предыдущим сном, а вернее, с его первой мрачной половиной, окружение пестрело красками и жизнью. Компания дошла до лестницы, ведущей под землю, над которой находился столб с огромной красной буквой «М». Луна отметила, что её написание отличалось от эквестрийского, но она, всё же, вполне угадывалась по очертаниям.
«Интересно, что бы это значило?» — задала сама себе вопрос Принцесса Ночи, и тут же получила ответ от сновидца.
— Как вы видите по долгожданному зрелищу в виде этой, с позволения, сказать, литеры, мы наконец-то добрались до метро. Если не ошибаюсь, это «Улица Коминтерна» янтарной ветки, нам по прямой до «Парка победы», что на синей.
— И всё ты знаешь, лучше бы ты так обучался тщательно, как шляешься по Москве, путешественник ты наш, — слегка прошипела дама с зонтом. На неё осуждающе посмотрели сразу четыре пары глаз — двух героев сна, сновидца и Хранительницы.
— Надя, ну, чего ты… — увещевающим тоном обратился отец Сергея к ней. Лев поддакнул:
— Ну, правда, Надежда Николаевна, Серёга ничего не сделал, чтобы заработать ваше недовольство… Ни сейчас, ни вообще.
Обсуждаемый сделал жест рукой, что справится сам, слегка злобно взъерошил причёску и с холодцой в голосе ответил:
— Ма, я первый и единственный раз попрошу тебя не портить такой замечательный день необоснованными шпильками в мой адрес. У нас впереди ещё огромная шоу-программа — и будет крайне обидно, если ваш гид по столице, который, замечу, мог бы сейчас в компании приехавшего из Сибири друга спокойно пить сидр и болтать с оным, покинет вас, обидевшись на это. Давайте запомним этот день хорошо, в конце концов, много ли ещё таких у нас выйдет?
Надежда Николаевна, как её назвал парень в очках, чуть пристыженно кивнула, соглашаясь с аргументами сына. Сергей резко развернулся, и компания начала спуск под землю.
«Я и не знаю, смогла бы я так осадить своих родителей в подобной ситуации, всё же, воспитывали меня сначала Лорен, а потом Тия, но я, если честно, согласна с ним. Претензия была абсолютно необоснованной… Если бы так сказала моя сестра, я не уверена, что я бы тоже смогла промолчать… Интересно, а что такое это самое «метро»? Серёжа, вроде, так его назвал», — подумала Принцесса Ночи, двигаясь за странной процессией.
Спуск по лестнице ещё больше замедлился из-за отсутствия перил в этой части лестницы и состояния ноги отца Сергея. Так что тот встал рядом с родителем, слегка пригнувшись, и произнёс:
— Обопрись на меня, пап. Давай я помогу спуститься. Нет ничего стыдного в этом, считай, что я просто иду рядом и обнимаю своего отца.
С благодарностью, старший людь — и Луне упорно не давало покоя это слово, как будто, оно было неправильным — действительно обхватил свободной рукой шею сына, а тот, в свою очередь, аккуратно обвил спину своего родителя. Довольно быстро движения дуэта стали более спорыми, что заметно ускорило спуск по лестнице. Вдруг, дорогу им преградил какой-то смуглый парень с узким разрезом глаз, подпиравший стену на пути отца и сына.
— Дорогу слону падишаха, не видишь что ли, человек с тростью идёт! — прикрикнул на него Сергей. Новый участник сна что-то возмущённо ответил на непонятном языке с большим количеством гласных, но отошёл и тут же растворился в фоновой толпе сна. Сновидец покачал головой и сказал: — Понаехали тут, понимаешь, из бывших советских республик… Ничего не имею против, но хоть бы русский язык попробовали изучить сначала, раз уж решили на заработки ехать.
Луна сделала в голове пометку, что сновидец общается на языке под названием «русский», но не могла не улыбнуться ироничности работы подсознания самого гостя Эквестрии, которое проблему его собственного языкового барьера подало в форме не понимающего язык иностранца.
Декорации сна сменились. Теперь компания стояла посреди громадного прямоугольного зала, стены которого были почему-то сделаны из металла, а наверху их находились широкие окна, из которых было видно огромные дома снаружи. Компания находилась на одной из нескольких платформ, вокруг которых несколько хаотично были проведены железнодорожные пути.
«Метро — это подземные поезда? Как интересно!» — подумала принцесса, рассматривая ближайшие рельсы. Их расположение не имело бы ни малейшего смысла в реальности — они пересекались, внезапно обрывались тупиками, уходили в тоннели посреди и в конце зала, но в ткани сна было возможно всё — и Хранительница Снов прекрасно понимала, что в норме оно выглядело бы иначе. Это был лишь фон сна, так что разум грезящего не особо мудрил с обустройством декораций.
Луна отвлеклась от примечания нелогичностей сновидения и обернулась на голос Сергея, окружённого своими спутниками и хлопавшего ладонью по тому же плоскому прибору с экраном, издававшим музыку в первом его сне, который она посетила. Парень громко ворчал:
— Ну давай же, барахло российское, включай карту… Честное слово, иногда я жалею, что не купил китайца, пора уже менять телефон… О! Заработало, да наконец-то, не прошло и полугода. Нам в ту сторону, — указал он на пути напротив. Сергей начал говорить что-то ещё, но внезапно за спиной Принцессы Ночи, стоявшей на платформе недалеко от людей, раздался ужасный и надрывный визг:
«ВВВУ-У-У-У-У-у-у-у-у…».
— Ах! — от испуга вскрикнула Луна и, подпрыгнув, обернулась на резкий шум. Мимо неё пронёсся останавливающийся локомотив синего цвета земного поезда метро с большим количеством длинных вагонов. Поезд сильно отличался от тех, которые были в Эквестрии. Хранительница Снов успела заметить, что первый и последний вагоны мало отличались от других, и хотела было удивиться конструкции — и задаться вопросом, где вообще кабина машиниста и куда кидать уголь, как вдруг побелела от внезапного осознания и, на всякий случай, стала невидимой — уж во сне-то Хранительница спокойно это могла сделать. Её испуг мог вполне себе материализовать кобылу во сне Сергея, а ей хотелось ещё незаметно понаблюдать за загадочным гостем Эквестрии и его окружением. Луна обернулась посмотреть на реакцию компании, но, к счастью, видимо, пронесло — прошло буквально несколько секунд с её вскрика, так что Сергей, хоть и смотрел примерно в её сторону, но, скорее так же отреагировал на звук приближавшегося поезда, громкое эхо от которого так и напугало Принцессу Ночи.
«Да нет, наверное, показалось…» — одними губами пробормотал Сергей и обернулся в другую сторону, где как раз прибывал нужный поезд. Парень продолжил думать: «Хотя… Окружение, да сам сюжет, действительно не очень логично выглядят, если так задуматься… Почему бы не проверить?» Лев заметил задумчивость сновидца и спросил:
— Что-то не так, Серёг?
— Да нет, — Сергей сначала почему-то несколько раз хлопнул себя по щекам, потом улыбнулся в ответ, уже внимательно оглядывая окружение, — скорее, наоборот, всё очень даже так. Просто теперь бессмысленность всего вокруг приобрела смысл, — Луна навострила ушки, слушая хозяина сна, продолжавшего обращаться к другу: — Левис, у меня просьба, проводишь до музея маму и папу? Я чуть задержусь, мне надо кое-что важное сделать здесь.
Лев улыбнулся и, кивнув другу, вошёл с родителями Сергея в подъехавший поезд. На прощание перед закрытием дверей он произнёс:
— Привет Луне передавай.
— Обязательно, версия моего друга из сна, — улыбнулся сновидец персонажу воображения и помахал отбывающему поезду, после чего развернулся чётко в сторону Принцессы Ночи.
— Я знаю, что это сон. Несуществующая станция несуществующей ветки и события, которых никогда не происходило. Это ещё, если не брать в расчёт полный бардак и проходной двор в архитектуре, которой просто не может существовать в жизни. И я знаю, что ты здесь, Луна. Считай, что я тебя почувствовал. Давай поговорим, пока мы ещё имеем возможность общаться на одном языке.
— Луна, мы использовали всё, что было в наших силах и способностях. Я даже сделала запрос в библиотеку Кантерлота в отделы других языков и заклинаний, связанных с речью. Спайк, кстати, скоро должен вернуться с ещё одной партией книг. Но мы с тобой ни малейшим образом не приблизились к тому, чтобы мы могли понять Сергея, а он нас. Язык людей пока что всё также непостижим для пони, как для него — эквестрийский, — сетовала Твайлайт Спаркл днём следующего дня. Уставшая Принцесса Дружбы сидела в библиотеке своего замка за столом, покрытым свитками, пергаментами, манускриптами и книгами, одна из которых лежала на голове разочарованной бывшей единорожки.
Принцесса Ночи выглядела не лучшим образом — ей бы явно не помешал хороший крепкий кофе: она очень измоталась от тщетных попыток наложить хоть какое-то работающее заклинание на парня. Всё же, непосредственно магия, особенно незнакомая и очень сильная, не была её прямой специализацией, хоть она и была могучим аликорном и могла обучиться практически любым чарам.
Сам же виновник их терзаний сидел отдельно и старался не мешать кобылам, понимая по интонациям царственных пони, впрочем, что всё идёт далеко не самым лучшим образом. Поэтому решил помочь им наиболее банальным методом, на который был способен: он штудировал азбуку с картинками для самых маленьких жеребят, на всякий случай поданную им Твайлайт, и что-то выписывал карандашом на листе бумаги.
— Я понимаю это прекрасно, дорогая Твайлайт. И я сетую не на тебя в своих возмущениях, а на то, что в ткани сна я прекрасно могу понять Сергея… Серёжу, — она исправилась, вызвав любопытные взгляды и у парня, и у кобылы, — и меня очень раздражает, что вне сновидений мы должны общаться так… примитивно.
— Серёжу? — переспросила юная принцесса.
— Да, это другая форма его имени, которой он попросил себя называть в одном из снов. Полагаю, «Сергей» — это полный и официальный вариант имени… — Луна вдруг слегка топнула ногой: — Неужели мы абсолютно всё перепробовали? Как глупо: два аликорна — и совершенно не в состоянии устранить языковой барьер между нами и гостем из другого мира…
Принцесса Дружбы развела копытами и произнесла:
— Я не думаю, что нам могут помочь даже силы всех четырёх аликорнов вместе взятых. Его язык банально не поддаётся заклятиям, позволяющим игнорировать диалекты и акценты, но, к чести признать, на них мы и изначально не сильно полагались. Тома словарей и заклинаний тоже не могут нам помочь, до этого момента никто не сталкивался с подобной проблемой. Но и просто так взять и перевести с нуля не получается — это и не какая-то иная, со временем изменившаяся вариация эквестрийского, ни древняя, ни версипелльская, ни якская, ни какая-либо ещё. Речь, которой он общается — это полноценный и комплексный язык, который физически невозможно расшифровать за столь короткое время. Так что, боюсь, у нас нет иного варианта, кроме как обучать его с самых основ. Но хотя бы это будет не так сложно, он, всё же, не неразумное дитя, а сформировавшаяся личность — и чётко знает, что есть что… Просто называет эти вещи и явления на другом языке, который не знаком нам.
Принцесса Ночи опустила голову на свои копыта и вздохнула:
— Почему-то я полагала, что это будет как раз наш выход. Серёжа сам, кстати, не возражает. С его же слов, это будет крайне непросто, но вовсе не невозможно, обучиться эквестрийскому с нуля.
— Мне нравится его настрой. Может быть, проверим, как дела у нашего нового ученика? — улыбнулась учёная пони.
— Хорошая идея, Твайлайт Спаркл, — кивнула Луна.
Лавандовая и синяя кобылы подошли к Сергею. Тот отодвинул от себя бумагу и книгу и с любопытным ожиданием посмотрел на них — всё же, шарадами и рисунками пока что был вынужден общаться не только он. Луна показала копытом на букварь и, произнеся «А, Бэ, Цэ» и весь эквестрийский алфавит вслед, вопросительно посмотрела на парня. Тот интенсивно закивал и повторил за Принцессой Ночи, благо эквестрийские буквы не сильно отличались от английских, только писались чуть по-другому, а звучали между немецким и русским произношением. Были, конечно, и специфические незнакомые символы, но огрехи в них Луна сразу исправляла, если Сергей допускал ошибки. Несколько повторений — и парень уже спокойно мог произнести без ощутимых помарок весь алфавит.
Твайлайт, тем временем, телекинезом подтянула к себе исписанный листок и удивлённо подняла брови.
Первым делом, сначала она заметила, что Сергей старательно всё это время не только изучал новые буквы, но и подбирал из букваря нужные именно ему. Сначала было слово из четырёх букв, написанное на эквестрийском, а ниже ещё два слова. В этих двух конструкциях кобыла сразу же узнала имена присутствовавших рядом с парнем принцесс: Луны и своё.
Но, что её ещё больше поразило, так это то, что левее были написаны те же слова, но другими символами, сразу на двух языках: «Луна» и «Luna», а ниже — «Твайлайт Спаркл» и «Twilight Sparkle» соответственно. При этом, что занятно, сначала Сергей написал их рукописными буквами, а потом зачеркнул и поставил более понятные печатные. Схематически по соседству с их именами были нарисованы полумесяц и шестиконечная звезда в окружении пяти маленьких звёзд — метки судьбы Луны и Твайлайт.
Ещё ниже были также схематично нарисованы кьюти-марки пяти подруг бывшей единорожки: три сапфира, три яблока, три бабочки, три воздушных шарика и огромная молния из облака. Рядом с каждым из имён стояла приписка, также на двух неизвестных пони языках. В случае с именем Рэрити, Сергей даже начал переводить его на эквестрийский, но, видимо, в этот момент как раз подошли принцессы — и он не успел закончить, остановившись на четвёртом символе.
Твайлайт перевернула листок и снова увидела свою метку и метку Луны, по соседству с сердцем, окружённым завитушками, и символом солнца — кьюти-марками принцесс Кэйденс и Селестии. Все они были объеденины фигурными скобками, а ниже было написано одно и то же слово, судя по всему, снова на двух языках: «принцесса» и «princess». Поражённая Твайлайт окликнула Луну, которая улыбалась парню с такой гордостью во взгляде, как будто с нуля обучила алфавиту своего собственного жеребёнка.
— Луна, я уверена, ты захочешь на это посмотреть. Как мне кажется, это гениально, с его стороны.
Принцесса Ночи поднесла к себе телекинезом поданный листок — и уже настал её черёд удивляться. Сергей заметил реакцию кобылки и широко улыбался, рассмотрев весь спектр эмоций на мордочке аликорна: от шока до искреннего восхищения. Твайлайт же возбуждённо встала с места и продолжила рассуждать вслух, расхаживая вокруг стола:
— Возможно, кстати, именно это и позволит нам изучить хотя бы основы структуры языка… вернее, языков. Нужно, чтобы Сергей написал другие соответствия имён собственных на знакомых ему языках… А потом следует продолжить сопоставление с различных простых слов — это поможет как в обучении, так и в построении лингвистической модели, с помощью которой я, наверняка, смогу создать рабочее заклинание… Но тогда необходимо починить компьютер!
Внезапно, Твайлайт сорвалась со своей циклической траектории вокруг меньшего стола в библиотеке и выбежала в сторону не главной, а боковой двери, которая вела на винтовую лестницу вниз. Однако, кобылка так торопилась, что копытами запуталась в одном из развёрнутых свитков, разбросанных по всему помещению и, не удержав равновесия, кубарем покатилась вниз.
— Твайлайт! — одновременно обеспокоенно крикнули Луна и Сергей и переглянулись. Человек вскочил и, благодаря длинным ногам и более выгодному и близкому положению к второму выходу, немного опередил Принцессу Ночи перед дверью и первым кинулся вслед за бывшей единорожкой. Он остановился в самом низу и, развернувшись, успокаивающе выставил руки перед Луной, не врезавшейся в него только благодаря тому, что рефлекторно чуть подлетела в воздух — благо, высокие потолки даже у лестниц замка позволяли без труда проделать такой резкий манёвр. Слегка помятая самая молодая аликорн левитировала себя в нескольких сантиметрах от пола и с благодарностью смотрела на кинувшихся ей на помощь спасителей.
— Я в порядке, — успокаивающим голосом произнесла она и поставила себя на ноги. Поймав беспокойный взгляд парня, она просто тепло улыбнулась ему. Тот тоже ответил улыбкой и, кивнув, отошёл, давая пройти Принцессе Ночи. Та оглядела помещение на пару с другим визитёром.
— Это и есть то место, где ты проводила эксперимент?
— Ага. Это, по сути, сердце замка. Так как это не совсем привычное строение, а скорее, громадный магический артефакт, у него есть свой фокус силы, как раз расположенный в этом помещении. Помнишь, когда мы спасли тебя и принцессу Селестию от лозы Дискорда, вернув элементы увядающему Древу, оно отблагодарило нас ларцом с шестью замочными скважинами? Это оказалось Сердце Гармонии, которое сейчас развёрнуто перед нами — и уже является магическим центром замка. С помощью его магии я пыталась создать карманное измерение, либо прямой портал в другой мир, используя вон то зеркало, но… что из этого вышло, мы обе видим перед собой — и пытаемся обучить нашей речи.
— И всё же, я впечатлена, — с нескрываемым уважением в голосе заметила Принцесса Ночи. — Ты сама сделала всю техническую часть вокруг нас?
— Абсолютно, — гордо произнесла Твайлайт. — Хотя, буду честной, со сборкой мне помогал Спайк, но сам проект целиком мой. Нигде в Эквестрии нет ничего подобного этому устройству!
Сергей, тем временем, явно не сильно был впечатлён перегоревшим компьютером и небольшими следами копоти, до которых ещё не добрался убиравшийся дракон. Сначала его взгляд упал на Сердце Замка, которое он с благоговейным трепетом рассматривал — шутка ли, увидеть такой большой магический артефакт, когда ты не думал увидеть в своей жизни вообще хоть что-то наподобие. Но потом глаза парня метнулись к огромному и испещрённому трещинами зеркалу, и он замер перед ним. Homo Sapiens медленно подошёл к нему и аккуратно провёл пальцами по, на удивление, гладкой, но визуально растрескавшейся, поверхности и, глубоко вздохнув, совершенно внезапно, искренне и заливисто рассмеялся. Смех парня потихоньку выходил из-под его контроля, понемногу превращаясь в истерический ржач.
Твайлайт и Луна отреагировали на звук и с непониманием уставились на гостя:
— Сергей? Что-то не так?
Когда землянин от души просмеялся и смахнул с глаз выступившие слезинки, он полез рукой в карман своих штанов и достал оттуда тот самый похожий на зеркальце прибор, который кобылы уже несколько раз видели, как в ткани сна, так и в реальности. Однако его веселье сменилось небольшой злостью на этот предмет, и он абсолютно так же, как и во сне, несколько раз хлопнул по нему, что-то ворча себе под нос. Наконец, экран загорелся — как и улыбка на лице парня. Он выставил перед собой указательный палец, как бы прося кобыл чуточку подождать и, несколько раз проведя той же рукой, которой держал прибор, по светящейся поверхности (на которой, к слову, кобылы успели заметить очередное стилизованное изображение Принцессы Ночи, окружённое какими-то разноцветными квадратами и цифрами), он что-то изменил на экране. Появилась красная капля и надпись, которая вскоре сменилась на странное серое изображение с голубыми линиями, образовывавшими неровный квадрат. Сделав ещё один непонятный кобылам жест рукой по экрану, парень будто отдалил изображение — и гордо протянул руку со светящимся предметом принцессам. На странном приборе, до этого игравшем музыку, теперь была картинка, полностью повторяющая рисунок на зеркале в помещении. Сергей произнёс:
— Атрак. Москва.
В отличие от Твайлайт, Луна сразу поняла это слово. Она его уже слышала в первом сне — и теперь она чётко воспринимала, что перед ней, и на экране, и на зеркале была самая настоящая карта огромного города. Она обратилась к владельцу устройства:
— Это… Твой город?.. — Поймав в ответ лишь непонимающий взгляд, кобылка слегка закатила глаза и показала копытом на Твайлайт, произнеся:
— Понивилль.
Потом ткнула копытом себе в грудь:
— Кантерлот.
Сергей интенсивно закивал головой и заулыбался. Он сам показал на свою грудь и ответил:
— Москва. Твайлайт тивёж в'Понивилле. Ыт, Луна, — в'Кантерлоте. Ун’а я’зи Москвы.
Тут поняла уже и Твайлайт Спаркл. Она взглядом попросила у парня загадочное устройство и, когда он ей протянул оное, осторожно взяла то в телекинетический захват и, сопоставляя изображение на экране с рисунком на зеркале, прошептала:
— Это карта… Я искренне думала, что это просто ничего не значащие арканные трещины, последствия неудачного опыта… А оказалось… Похоже, попадание Сергея в наш мир не так уж и случайно — и магия изначально выбрала фокусом именно его. И, скорее всего, наше со Спайком временное изменение речи как раз зависело от Сергея. Вероятнее всего, это было как раз его сознание, образы и мысли которого спонтанно уловили мы.
— У вас менялась речь? — уточнила Луна, подняв бровь.
— Ненадолго. Мы некоторое время говорили, будто используя незнакомые идиомы. Спайк ещё какое-то время после опыта мурчал странную и необычную мелодию… Я сейчас уже не вспомню её текст точно… Вроде бы, там была какая-то бессмыслица про написание истории красной кровью на белом здании под голубыми небесами? Я не уверена точно, что Спайк, которому эта песня явно пришлась по душе, запомнил что-то помимо этих слов, кроме самой мелодии… Но, быть может, мой помощник сможет напеть Сергею мелодию — и тот узнает уже саму песню?
— Я сомневаюсь, что нам это даст хоть что-то, — вздохнула Луна, — вряд ли твой помощник досконально запомнил сам текст, иначе хоть мы могли бы использовать это для сопоставления слов на двух языках. Мы, конечно, можем спросить, если не забудем, но пара слов явно не сильно продвинет нас в понимании нашего гостя. Вот если была бы вся песня…
— При этом, даже на трёх языках… — задумчиво произнесла погружённая в свои мысли Твайлайт Спаркл, дотронувшись копытом до подбородка, — судя по всему, Сергей точно знает, как минимум, два языка, один родной, другой изучил в процессе жизни. Это моя теория, по крайней мере, кто знает, может, люди с рождения обучаются нескольким… Слишком много чего мы не знаем, чтобы утверждать наверняка.
— Я точно могу сказать, что его основной язык называется «русский», но вот…
Рассуждения кобыл вдруг прервал парень. Он слегка хлопнул себя по лбу раскрытой ладонью, довольно бесцеремонно выхватил прибор из фиолетового магического облака, снова погасил экран и быстро поднялся по лестнице обратно в библиотеку. Когда недоумевающие кобылки вернулись за ним, он что-то интенсивно чертил или рисовал на нескольких листах собственной и явно отличающейся от обычной эквестрийской бумаги. Карандаш их студент, правда, одолжил со стола Твайлайт. На первом из них было изображение… не совсем понятно чего, как будто парень небрежно обводил карандашом невидимый и крайне неаккуратно порванный пирог. Сергей поставил в примерно правой части первой трети самого большого «ломтя» точку и рядом подписал «Москва» / «Moscow». Он ткнул пальцем в неё и снова повторил вслух на обоих языках название своего города.
Следом был рисунок круга, на который парень старательно перенёс часть изображения кусков пирогов выше — и вот тут уже обе принцессы осознали, что он схематично рисует планету. Участки между ломтями, а вернее, континентами, он заштриховал, как на плоском, так и на иллюзии объёмного изображения, показывая воду. Сергей явно торопился, так что выходило крайне небрежно, но общий смысл был понятен — примерно две трети карты было занято водой. Он указал на оба рисунка и, подписав рядом «Земля» / «Earth», дважды озвучив и это слово. Твайлайт удивлённо воскликнула:
— Если такой большой город, а мы явно видели на картах сотни, если не тысячи дорог, — это лишь точка на этих рисунках… То насколько же большая сама планета?!
— Явно больше Эквуса, возможно, даже в несколько десятков раз, — задумчиво произнесла Луна, — он упоминал, что людей восемь миллиардов, но, явно же, они не являются единоличными обитателями этой планеты. Где-то им надо жить, где-то выращивать себе еду, а где-то — жить и животным… И это при том, что, судя по всему, две трети планеты занимают океаны и моря. Не спорю, сложно даже по-настоящему представить масштабы его дома… Я уже видела этот рисунок, кстати. И я, кажется, знаю, какое изображение будет следующим — это будет его система… Земля, карту которой мы сейчас видим, в которой — это третья планета в его родной системе.
Принцесса Ночи не ошиблась в своём предположении. Она уже видела эту схему во втором сне парня, который посетила. Здесь оно было более торопливым и кустарным, но, в целом, довольно разборчивым. Сбоку листа расположилась громадная дуга — и далее в ряд шли планеты родной системы человека. После четвёртой шли скопления точек — судя по всему, пояс астероидов, а дальше были громадные круги, у одного из которых даже были схематично нарисованы кольца вокруг. После парень старательно подписал на двух языках и назвал каждую из планет системы, поставив несколько стрелок, указывающих на Землю. Огромную дугу же, очевидно бывшей звездой, он подписал уже почему-то на трёх языках как «Солнце» / «Sun» / «Sol». Почесав затылок карандашом, он приписал рядом с Землёй «Sol-3», а также нарисовал маленький шарик рядом с прошлым изображением, подписав его «Луна», «Luna» и «Moon». Он также озвучил это слово:
— Лунá.
— Лу́на, — автоматически поправила его Твайлайт Спаркл. Парень настойчиво замотал головой и, указав на Принцессу Ночи и, почему-то скорчив недовольное лицо, сказал:
— Лу́на, — потом снова тычок в кружок рядом с Землёй и дальше уже прозвучало: — Лунá. Т’се ацинзар… — почему-то в этот момент Принцесса Ночи одними губами усмехнулась.
— То есть, у них ночное светило называется так же, как и зовут тебя, просто с другим ударением? — непонимающе задала вопрос Твайлайт, скорее просто проговаривая для себя самой услышанное, чем обращаясь к младшему диарху Эквестрии. Та не ответила, но произнесла:
— Заметь, кстати, насколько большое их дневное светило. И система не геоцентрическая, а гелиоцентрическая. Не представляю даже, чтобы я или даже Тия могли сдвинуть подобное хоть на миллиметр… И что-то мне подсказывает, оно не магической природы, как наше солнце, а естественной, как далёкие и неподвластные мне звёзды.
Кобылы ожидали следующую стадию рисунка — звёздное скопление, но вместо этого парень всё так же схематично изобразил своеобразную воронку, с изогнутыми лучами расходившимися из центра по всей площади получившейся окружности. Потом извиняющимся взглядом посмотрел на обеих пони и ткнул куда-то в середину нижнего рукава.
— Подожди… Я не уверена, что это, но выглядит очень знакомо… — задумалась Принцесса Ночи.
— Так… Я узнаю этот рисунок! — радостным восклицанием перебила мысли Луны Твайлайт и, вскочив, стала искать нужную книгу, — не то, опять не то, это вообще надо переложить на другую полку, здесь нужного нет, здесь художник скорее думал о том, что под хвостом у кобылы, не то… Где же Спайк, когда мне нужна его помощь и знание моих же книг?! — в сердцах воскликнула юная принцесса, продолжая поиски и откидывая ненужные книги в сторону, — снова не то… Ага! Нашла! Старсвирл Бородатый: «Теории на тему расположения Эквуса с иллюстрациями. Астрономические расчёты», — она нашла нужную страницу и показала её Сергею и Луне. Ошибки быть не могло. Ещё более схематично и менее детализировано была изображена практически идентичная воронка, лучи которой сходились в массивном центре. И, что, интересно, помеченная красным на рисунке точка была не так уж и далеко в космических масштабах от той, которую примерно указал парень.
— А вот это интересно, — заинтригованно проговорила Луна, изучая древнеэквестрийский текст рядом. — Я тогда конкретно тот конкретный урок Старсвирла благополучно пропустила, а старик очень не любил объяснять по несколько раз, — от услышанного, что занятия легендарного учёного и мага можно в принципе не посетить, бедную принцессу Дружбы чуть не хватил сердечный приступ. Луна, увидев такую реакцию, смутилась и попробовала оправдаться: — Твайлайт Спаркл, я тогда была неимоверно юна и изо всех сил старалась укротить свои способности в магии, а также отточить навык стабильно поднимать и опускать спутник Эквуса. Уж не суди меня строго за отсутствие на некоторых уроках нашего с Селестией учителя, у меня были веские причины для подобного. Да и кто же мог подумать, что это мне пригодится спустя несколько тысяч лет… До вчерашнего дня я и не думала, что вне Эквуса, в принципе, есть жизнь — просто даже не задумывалась об этом… Даже во времена моего изгн… Неважно, — оборвала себя Луна на полуслове, скорчив недовольное выражение мордочки. — Так, Старсвирл Бородатый пишет, что наша галактика носит название «Млечный путь», а конкретнее мы находимся в…
Неожиданно, Сергей интенсивно закивал и повторил название галактики, перебив принцессу.
— То есть, обитатели нашей планеты, эквусцы, и земляне… действительно, в каком-то смысле, соседи?! Ох, я точно должна на эту тему провести самое настоящее исследование! А потом я напишу статью! Нет, книгу! Или сперва стоит написать трактат о людях как о виде? — восхищённо воскликнула и заворковала Твайлайт, от распиравшего её энтузиазма радостно зацокавшая сразу всеми копытами. Луна лишь мягко хихикнула в копытце от подобной реакции подруги и, потрепав всё ещё юную кобылку по холке, тепло произнесла:
— Поумерь свой энтузиазм, Твай. Полагаю, с этим ещё успеется… И, на самом деле, я искренне уверена, что немало ответов на всё новые и новые вопросы, связанные с нашим с тобой необычным учеником, мы обе получим, когда решим основную задачу. А именно, помочь Сергею освоиться в новом мире, а также сделать так, чтобы мы все спокойно и без труда могли понимать языки друг друга. И вот тогда уже можно будет задуматься о написании научных трудов.
— Твайлайт, открой, пожалуйста, дверь, — гулко раздалось снаружи замковой библиотеки. Лавандовая аликорн телекинезом распахнула деревянные двери — и в книгохранилище принцессы вошла высокая стопка книг, где-то ниже которой виднелись нижние лапы дракончика. Он положил стопку недалеко от главного стола и, размяв спину, пробормотал:
— Знаешь, пожалуй, в третий раз я не поеду в Кантерлот за такой же стопкой заклинаний или учебников. В следующий раз заказывай доставку. Пусть этим занимаются специально обученные пони, а не молодые драконы, которым, между прочим, за это даже не платят…
— Не ворчи, Спайк. Ты проделал потрясающую работу — и я это не оставлю без благодарности, — юная принцесса телепортировала из кухни замка большую миску самоцветов и с улыбкой подала их другу и помощнику.
— Ох, это же рубины, мои любимые! Знаешь же, чем угодить! — Спайк тут же забыл об усталости и радостно выхватил посуду с угощением, после чего бодро захрустел рубинами. Луна лишь усмехнулась, а Сергей во все глаза стал с нескрываемым удивлением смотреть на дракона. Одно дело знать о его вкусовых предпочтениях, а другое — лично видеть, как в драконьей пасти с сочным хрустом пропадают один за другим самые настоящие драгоценные камни.
Спайк заметил это и предложил парню один из камней:
— Хочешь? — в ответ лишь настойчиво замотали головой, и дракон пожал плечами: — Значит, мне больше достанется.
— Боюсь, люди в плане вкусовых предпочтений несколько… специфичны, — покачала головой Луна, — и хоть, как вы вчера должны были заметить у Эпплов, они и больше похожи на пони, чем драконов, и так же, как и мы, всеядны, но ни камни, ни сено не едят. Знаю я это со слов нашего нового друга, если что. Но, кстати, напомню, что питаются, в том числе, и мясом, так что эту проблему надо тоже решить.
— Спасибо вам за напоминание, принцесса Луна, — Твайлайт снова чуть поёжилась, и даже по привычке обратилась к Луне на «вы» но вчерашняя аргументация Принцессы Ночи быстро вернула пони в порядок, — и, на самом деле, думаю, стоит поискать на рынке в ларьках киринов, фестралов или чейнджлингов что-нибудь и для Сергея. Рыбу или мясо.
— Согласна. Не думаю, что такому крупному представителю своего вида по нраву будет постоянно питаться лишь фруктами, овощами и выпечкой… Вспомни его аппетит накануне.
— Мясо? О, я могу поделиться своими запасами, — с набитым камнями ртом отозвался дракончик.
Услышав, своё имя, парень с любопытством поднял бровь, после чего, пока аликорны и дракон рассуждали, снова достал из кармана штанов странный прибор и, включив экран, показал пальцем на цифры. Накануне он подвёл часы телефона, так что теперь они показывали эквестрийское время. Как Сергей успел понять по циферблатам и собственным ощущениям, время тут совпадало с земным в плане длины суток. Цифры на устройстве говорили «14:07». После этого Сергей сделал круговое движение в районе живота. Луна хохотнула:
— И он как знает, что мы говорим о еде. Но Сергей мыслит верно. Уже пора пообедать. Всем нам.
— Стоп. Это устройство не только держит в себе карты, проигрывает музыку, но ещё и время показывает?! Что ещё, интересно, оно может? И реагирует оно на касание его пальцев… Неужели в их мире всё настолько продвинутое, если такие функции умещаются в столь малую коробочку?!
— Не знаю, — помотала головой Луна, — я видела всё же лишь фрагменты быта в его снах. И не факт, что там всё было именно так, как в действительности на их планете. Сможем решить проблему с языковым барьером — сама всё последовательно спросишь. Меня только не забудь позвать, всё же я заинтригована не меньше твоего.
Дракончик, бросив взгляд на необычное устройство в руках парня, вспомнил о странном проводе, который нашёл в Вечнодиком Лесу и, сказав, что сейчас подойдёт, быстро сбегал в спальню, где его и оставил на тумбочке неподалёку от своей корзинки. Он принёс красный шнур и подал его Сергею с вопросом во взгляде. Тот интенсивно закивал и, показав два больших пальца, что, как все присутствовавшие прекрасно знали, обозначало согласие, произнёс лишь несколько слов:
— Отэ иом икиншуан.
Дракончик был явно не доволен только названием на непонятном языке и сделал круговой жест лапами вокруг устройства и провода. До парня не сразу дошло, что тому требовалось, но когда он понял, он протянул «А-а-а-а…» и стал быстро перебирать пальцами, что-то меняя на дисплее. Наконец, устройство издало какую-то красивую и торжественную пианинную композицию, а также показало изображение полумесяца и какого-то седого длинноволосого мужчины в странных и выглядящих, по сравнению с парнем, старинными одеждах, сидящего рядом с роялем. Сергей произнёс:
— Невохтеб. Яаннул атанос.
Естественно, слова не сказали пони и дракону ничего, но сама музыка… Она не была похожа на что-то, что до этого момента играло во как снах Сергея, так и в реальности. Это была совершенно другая по стилю и жанру композиция, без слов и бодрых ударных или неестественных гитар. Она успокаивала — и одновременно тревожила. И особенно резонировала в груди Принцессы Ночи, как будто была написана про неё.
Совершенно внезапно, Сергей показал металлический конец провода и вставил его в специальный слот в загадочном приборе. Музыка прекратилась, но, как оказалось, не совсем. Кобылы и дракон не успели возмутиться, что такая величественная мелодия прервалась, как парень показал пальцем на другую сторону провода, что раздваивалась и была с чёрными втулками. Как раз из них раздавалась всё та же мелодия, но значительно тише. Сергей взял эти втулки и вставил в свои уши. И, чтобы показать, что мелодия всё ещё идёт, стал напевать в такт:
— Та-да-да, та-да-да…
Землянин снова достал втулки из ушей и, тщательно протерев их футболкой, подал по одной каждой из кобыл, не забыв сделать музыку тише. Они послушались и, вставив магией каждая свой конец в уши, ещё какое-то время наслаждались музыкой в полной тишине вокруг.
Но вдруг красивая мелодия прервалась посреди финала композиции. В ответ на лёгкое возмущение от кобылок, а особенно, дракончика, до которого очередь так и не дошла, Сергей посмотрел на погасший дисплей и, грустно пожав плечами, огорчённо и извиняющимся голосом сказал:
— Есв. Аник ен тедуб, овтсечирткелэ с’оличнок. Етинивзи… Нофелет лес. Адяраз ешл’об тен.
Парень тяжело вздохнул и убрал высокотехнологическое устройство обратно в карман. По его тону кобылы и дракон с сожалением поняли, что чудес технологии другого мира по каким-то причинам, которые не может контролировать Сергей, в ближайшее время пока что не предвидится.
После вкусного обеда пришла пора ещё нескольких долгих часов обучения языку под руководством обеих принцесс, где Сергей, в основном, занимался тем же, что делал и до этого: писал различные имена собственные на трёх языках сразу. Однако, пони быстро решили, что такой подход не был достаточно информативен для именно изучения нового для землянина языка, поэтому стали показывать, называть и помогать записывать и проговаривать отдельные предметы. Процесс обучения значительно замедлился, но знание, как сказать «яблоко» на эквестрийском пока что явно было полезнее для Сергея, чем понимание, как написать чьё-то имя. Всему своё время — решили аликорны, озвучивая парню слово за словом. Впрочем, Твайлайт пообещала за несколько дней подготовить карточки с эквестрийскими названиями нарисованных предметов для упрощения задачи.
Первый учебный день быстро подошёл к концу, завтра горе-ученик оказывался полностью в распоряжении Принцессы Ночи, так как вторая его благородная учительница должна была заниматься государственными делами в виду отсутствия в стране старшего диарха. Впрочем, не то чтобы Сергей был против компании очень красивой синешкурой аликорночки.
Так как до ночи ещё было немало времени, а есть, пока что, не хотелось, парень решил занять свой вечер прогулкой по Понивиллю и окрестностям и почти сразу направился к Эпплам. У них можно было и найти занятие для рук — а по мнению парня, физический труд неплохо бы помог расслабиться после интенсивного обучения и попыток наложения кучи заклинаний волшебными кобылами. Также был неплохой шанс пересечься с кем-то ещё, а значит, и научиться чему-то новому. Человек решил ощутить себя губкой и впитывать знания, как о новом месте, так и о новом для себя языке, изо всех возможных источников.
Сергей застал Эпплджек и Эппл Блум за установкой нового забора буквально в самом начале фермерских угодий.
— Сестра, подсоби-ка. Я копытами не могу и забивать столб в землю, и ровно направлять его, — Эпплджек взяла в зубы небольшую киянку и указала взглядом сестре на основание будущего забора. — Ш Биф Мафом эт, кншн, было бы проффе и быфтрее.
— А что с ним не так? Он сегодня вообще не выходил из дома, а утром он чувствовал слабость. Это из-за укуса волка?
— Мерфы фофнее. Фа, эфо иф-фа уфуфа и яфа.
— Чего? — переспросила юная кобылка. Эпплджек сплюнула деревянную киянку на землю и ответила:
— Я говорю, держи ровнее. Да, это из-за укуса и яда. На самом деле, дико повезло, что Сергей использовал на нём Душу Леса. Иначе сейчас Биг Мак, скорее всего, лежал бы в больнице, а я бы носилась как дурная, не зная, куда себя деть, и переживала бы за нашего с тобой братца… И ещё, конечно, повезло, что не вожак стаи его укусил. То ли Зекора, то ли Флаттершай говорила, что их яд особенно опасен, чуть ли не смертелен…
— Да, хорошо, что всё обошлось, — заметила Эппл Блум. — И, к слову, давненько я не была у Зекоры и не пробовала свои силы в зельеварении… Надо бы зайти, может, я всё-таки получу свою метку в этом занятии?.. — не скрывая своей надежды в голосе, кобылка-подросток обратилась к сестре. Эпплджек покачала головой:
— Боюсь, пока мы не разберёмся со всеми осенними делами на ферме и пока Мак не поправится, я вынуждена попросить тебя остаться здесь. Сама понимаешь, насколько сейчас трудно пока что нам будет без лишней пары копыт, — Эппл Блум лишь вздохнула в ответ, но прекрасно осознавала правоту сестры. Сейчас её помощь была нужнее на ферме — а хобби никуда не денется. Эпплджек вдруг подняла голову и с улыбкой произнесла: — Ого, ты только погляди-к, кто к нам идёт, стоило только вспомнить о вчерашнем герое!..
Кобылы махнули человеку, помахавшему им в ответ. Парень ответил на приветствие и сразу взглядом указал на так и не установленную сваю. Эпплджек, нечисто забыв о языковом барьере начала говорить про то, что к зиме хорошо бы успеть заменить весь забор, ибо старый уже ни к Дискорду. Остановить её смогла лишь Эппл Блум, несколько раз настойчиво ткнувшая копытом сестру в бок.
— Ну чего тебе, сестрёнка, не виш, я Сергею объясняю про… А… Ой, — оранжевая кобыла в шляпе вдруг покраснела от собственной глупости, — кажись, я немного увлеклась.
— Если только самую малость, — покачала головой бежевая кобылка без метки. Она пару раз дёрнула за штанину человека, привлекая его внимание. После она при помощи копыт быстро продемонстрировала, что они делают. Парень кивнул и, самостоятельно направив ровно одной рукой деревянную сваю, другой в несколько чётких ударов вбил её в нужную точку, как не могли до этого сделать кобылы Эпплов в две пары копыт. Обе кобылы открыли рты от удивления, насколько быстро он управился с их проблемой.
— Какого сена у меня нет рук, я бы всю работу на ферме раза в три быстрее делала…
— И ты мне ещё говоришь не выражаться?.. Может, тогда попросим Сергея помочь на ферме, на время, пока Биг Макинтош восстанавливается после укуса?
— Хорошая идея. Да, если честно, даже с выздоровлением Биг Мака, помощь на ферме никогда не была бы лишней — при таком урожае, мы тут до глубоких снегов застрянем иначе. Я даже готова достойно заплатить Сергею за честную работу, и это помимо нашей договорённости с принцессой на тему продуктов и дополнительных средств для него…
— Один только вопрос, Эпплджек. Как нам договориться, чтобы он нас понял?
Пони хотела, было, что-то ответить своей сестре, но поняла, насколько, действительно, сильной проблемой является пока что коммуникация с парнем. Эпплджек начала что-то показывать копытами, но, судя по скрестившимся на переносице глазам человека, ещё больше запутала того, чем если бы даже говорила на неизвестном тому языке.
К счастью, старшую сестру снова выручила Эппл Блум. Она копытом на земле схематично нарисовала забор, рядом с которым изобразила молоток и пилу, и стрелочкой провела от этого рисунка к новому в виде мешочка денег, при этом, указав на человека. Сергей, за неимением лучшего, предпочитавший точно такой же способ общения, моментально понял, что предлагает пони, взял в руку положенную за ненадобностью киянку и жестом руки дал пони понять, чтобы те направляли его. Работа началась споро — старые сваи выбивались из земли мощным ударом задних ног Эпплджек, Эппл Блум подносила новые, а Сергей вбивал их на место старых. За конец дня они втроём установили основу для будущего забора на протяжении всей дороги до фермы и обратно. Начинало вечереть, так что кобылки вместе со своей бабушкой накормили Сергея, а заодно и ослабленного Биг Мака. Не без помощи шарад и рисунков, договорившись о времени завтрашнего визита, Эпплджек расплатилась с Сергеем, после чего тот направился домой смотреть за поднятием Луной спутника на ночное небо и готовиться к завтрашнему дню.
Этой ночью Луна снова посетила сновидение Сергея. На этот раз она решила не прятаться, а сразу стать частью этого сна. Всё же, она понимала, что это значительно упрощает взаимодействие с парнем, да и не боялась теперь случайно разрушить ткань сна. К тому же, после очередной спонтанной материализации самой себя в грёзах, она твёрдо знала: Сергей явно ждал бы кобылку.
Парень стоял сбоку от огромной и подсвеченной синим светом сцены, где, судя по всему, проходил какой-то концерт или подобное массовое мероприятие: вокруг стояло огромное количество людей различных возрастов и аплодировали что-то певшему бородатому мужчине в белой футболке, широких штанах и кепи. Луна уже понемногу привыкала к странной моде людей — и сейчас во все глаза рассматривала окружение, появившись рядом с Сергеем. Сам парень улыбался и тоже скандировал вместе с толпой какую-то очень ритмичную песню. Хранительница Снов обратилась к сновидцу:
— Приветствую тебя, Серёж. Скажи, где мы сейчас находимся?
— О, доброй ночи, Луна. Я уж не знаю, сон ты или настоящая, но мы в моих воспоминаниях, которые мне, судя по всему, снятся. Это концерт одного из солистов моей любимой музыкальной группы, к сожалению, переживающей свои не лучшие времена.
— Настоящая, — тепло улыбнулась кобылка, впрочем, быстро осознав последнюю фразу: — Что-то случилось?
— Случилось. Тебе краткую версию произошедшего или более подробно?
— Давай пока что кратко. У меня есть ощущение, что тот мужчина что-то хочет сказать публике, — вокалист действительно закончил песню и сейчас тихо и спокойно наигрывал незнакомую, но красивую мелодию на странном плоском пианино перед собой, — и было бы интересно послушать, что именно.
— И оно того будет стоить. Так вот, группа называется «Линкин Парк», а это тур одного из её членов и основателей, Майка Шиноды. Замечательный и добрый мужик, очень любит свою публику, а этот тур он посвятил своим и фанатским переживаниям. Год назад, относительно событий этого сна, из-за очень тяжёлых переживаний, с собой покончил его лучший друг, и по совместительству, основной голос группы — Честер Беннингтон. А сейчас мы находимся на территории стадиона «Адреналин» в Москве. Как видишь по заполнению зала, далеко не я один любил этот музыкальный коллектив и воспринял уход солиста как личную потерю…
Принцесса Ночи на своих крыльях подлетела над головами и ещё раз огляделась. Действительно, народу вокруг было крайне много — были заняты и трибуны, и вся огромная площадка перед сценой. Луна снова села рядом с Сергеем и тихо произнесла:
— Я соболезную твоей и их утрате. И, получается, все они пришли… отдать дань уважения тому музыканту?
— Угу. Многие, в том числе и я, буквально выросли на песнях этой группы. Эта музыка была с нами и в часы радости, и в моменты скорби, она формировала личности, вдохновляла и успокаивала, но также и росла вместе со своей аудиторией… Извини за странный вопрос, но разве тебе хорошо видно снизу происходящее на сцене?
— На самом деле, не очень, люди слишком рослые, но я всегда ведь могу взле… Э-э-эй, что ты делаешь?! — возмущённо вскрикнула приподнимаемая сильными руками Луна.
— Лишь помогаю одной потрясающей поняше стать частью момента, не напрягаясь, — мягко парировал Сергей, усаживая кобылку у себя на шее. — Это же сон, значит, я не устану держать тебя. Технически, так как это, опять же, сон, я мог бы вполне убрать статистов вокруг или поднять нас обоих выше, но я хотел бы, чтобы ты испытала это точно так же, как когда-то и я.
Луна, всё ещё слегка возмущённая такой фривольной выходкой, впрочем, не стала сильно возражать и позволила себе обхватить задними ногами шею Сергея, чтобы не сверзиться вниз. Сидеть подобным образом оказалось даже очень удобно, но Луна всё же позволила себе для безопасности положить передние копыта ему на волосы. Парень не возражал и, в свою очередь, аккуратно обхватил принцессу за голени и с теплотой в голосе спросил:
— Удобно? А главное, хорошо видно?
— Видно потрясающе, и да, удобно, но я всё же попросила бы так больше не делать. Я хоть и принцесса и сильный аликорн, но не очень люблю отношение к себе, как к небожительнице.
— А я и не как к небожительнице, я тебе как другу помогаю. Учту, хоть ничего и не обещаю: кто сказал, что мне просто не нравится, чтобы ты была сверху, — хитро и несколько двусмысленно раздалось снизу. Пони в ответ лишь чуть покраснела и хотела было вновь возмутиться, но её мысли прервало изменение интонации в голосе Сергея с игривой на настойчивую: — А теперь тихо, Майк сейчас будет важные вещи глаголить. Дай знать, если понадобится перевод, он будет говорить на английском.
Луне он не понадобился: сама структура сна, проходящего через разум сновидца, как и грёз до этого, автоматически доносила нужную информацию без какого-либо языкового барьера; в сновидении и эквестрийский, и русский, и английский звучали одинаково, хоть и с разными акцентами. Если язык знал сновидец, значит, его понимала и Хранительница Снов, и наоборот, что позволяло и сновидцу понимать свою гостью.
Мужчина на сцене наконец-то заговорил, а абсолютно вся гудевшая до этого толпа силуэтов из грёз, как и два настоящих зрителя действия, замерла и прислушалась:
— Я хотел сказать… Приезжать к вам, играть для вас — для меня очень важно. У этого тура и альбома есть несколько целей. Во-первых, открыть вам эту тёмную, но очень личную страницу моего дневника. Эта музыка… по-настоящему помогла мне пережить последний год. И я хотел бы, чтобы, если хоть кто-то будет вынужден пройти по подобному пути, то, слушая эти треки, они бы понимали, что не одиноки — и кто-то ещё проходил этой печальной дорогой ранее. Чтобы вы чувствовали дружеское плечо и поддержку того, кто сам прошёл через собственный ад…
Аудитория несмело захлопала, поддерживая певца. Он кивнул и продолжил:
— И, конечно, я это делаю и для того, чтобы лично сказать вам спасибо за всю вашу поддержку… Без неё было бы крайне сложно вытянуть последний год… Да, вы даже не представляете, насколько это важно для меня.
— Мы, любим тебя, Майк! — раздался громкий голос из толпы.
— И, конечно, самое важное: я хотел бы таким образом почтить память своего друга… Вспомнить Честера.
Теперь уже овации и воодушевляющий гул раздались по всему стадиону. Луна с удивлением огляделась и произнесла:
— Как я вижу, его друг был легендой среди всех этих людей…
— Это лишь один стадион, — тихо ответил Сергей, — большой, но один. А таких стадионов с теми, кто любил творчество группы «Линкин Парк» по всей Земле, кто рос с этой музыкой… Сама понимаешь, немало.
Музыкант продолжил, когда овации затихли:
— Вы, знаете… В юности я всегда считал довольно тревожным… если люди аплодировали, когда упоминался, кто-нибудь знаменитый и тоже ушедший… Какая-то часть меня боялась, что это происходит, потому что, — мужчина сделал особенный акцент на этом словосочетании, — эта личность умерла. Нет. Это лажа. Это самая лажовая лажа, которую себе только можно представить. Эти аплодисменты — это дань уважения и самый настоящий признак неугасимой любви в сердцах людей. Некоторые люди могут даже считать, что искусство великих художников… неважно, кого, Микеланджело, Баския, Шостаковича, Кобейна… становится ценнее, когда их уже нет… Это не меньшая лажа. Я не хотел бы, чтобы вы вообще хоть когда-нибудь считали, что какие-то созданные вами вещи становятся ценнее, когда вас уже нет…
— И неважно, говорим ли мы о смерти или о тысячелетнем изгнании, — тихо прошептал Сергей. Сидящая у него на шее Принцесса Ночи, впрочем, услышала этот комментарий — и слегка вздрогнула. Парень почувствовал это и легонько похлопал по её ноге, тем самым как бы говоря: «Я с тобой — и я ценю тебя и все те шедевры, что ты создаёшь каждую ночь». Майк Шинода добавил со сцены:
— Всё это значительно ценнее, пока вы здесь… Понимаете?
Стадион снова потонул в гуле оваций, в этот раз не менее громких, чем в прошлый раз. Сама же Луна чуть всхлипнула, но сдержала порыв эмоций. Зал вокруг начал скандировать «Мы любим тебя!», вроде как, обращаясь к музыканту на сцене… Но вот только — и это явно было красивым жестом от сновидца — все вокруг, даже музыкант, с теплотой и благодарностью смотрели непосредственно на Принцессу Ночи, своими искренними улыбками и аплодисментами обращаясь уже и к ней. В этот раз Луна уже не смогла сдержать слёз радости — пусть это и была красивая иллюзия сна, искренность сновидца подделать было невозможно. Сергей, при помощи каждого голоса из своих воспоминаний благодарил именно Луну за её собственное творчество так, как она всегда мечтала. Принцесса Ночи стёрла изогнутыми верхними перьями выступившие слёзы и тихо прошептала своему спутнику:
— Спасибо…
Сергей понял, что этого было достаточно, и вернул свой сон на рельсы сюжета. Солист группы «Линкин Парк» подмигнул двум настоящим зрителям этого сновидения и произнёс:
— Ладно, ладно, ладно, я тоже вас всех люблю. Ну что, может уже споём? Я хотел бы, чтобы вы, ребята, спели часть песни Честера. Все вместе, бок о бок, плечом к плечу, готовы?
— Да-а-а! — проревел зал. Майк улыбнулся толпе и проговорил:
— Отлично, тогда начнём!
Мужчина уже громко заиграл на странном пианино перед собой довольно простой мотив и сразу же запел после того, как зал пророкотал «It starts with one…»:
— One thing: I don't know why
It doesn't even matter, how hard you try.
Keep that in mind, I designed this rhyme
To explain in due time…
Солист взял небольшую паузу — и весь зал, в том числе, и Сергей, пропел: «All I know…»
— Time is a valuable thing:
Watch it fly by as the pendulum swings,
Watch it count down to the end of the day,
The clock ticks life away…
— It’s so unreal… — пропела уже и Луна. Может, она и не знала и не могла знать этой песни с Земли, но слова как будто сами начали в нужный момент возникать в её голове.
— Didn't look out below,
Watch the time go right out the window,
Trying to hold on, but didn't even know
I wasted it all just to…
— …watch you go… — вот уже одновременно раздававшиеся голоса Сергея и Луны влились в общий поток, гармонично дополняя общую мелодию вокруг. Майк же продолжал начитывать свою часть:
— I kept everything inside and even though I tried, it all fell apart.
What it meant to me will eventually be a memory of a time when I tried so hard…
И вот тут уже весь зал, совершенно каждый из созданных воображением из воспоминаний образов и силуэтов вокруг, как и сновидец с Хранительницей Снов торжественно затянули припев. Создавалось ощущение, будто абсолютно все, находящиеся в этих грёзах, как реальные, так и нет, обладали в эту секунду единым сознанием и единой душой:
— I tried so hard
And got so far,
But in the end
It doesn't even matter.
I had to fall
To lose it all,
But in the end
It doesn’t even matter…
Как и было с огромным трудом показано царственными поняшами накануне, Твайлайт не оказалось в собственном замке, так что сегодняшний учебный день прошёл полностью под руководством Луны. Сергей резонно предположил, что в замок самой юной из принцесс учительница и ученик вернулись исключительно по причине того, чтобы не таскать туда-обратно талмуды с ценными знаниями. Вдобавок, у Твайлайт в библиотеке висела самая обычная доска с мелом, какие можно было найти в школах, что тоже играло лишь на пользу необычному процессу обучения.
Вооружившись помощью оставшегося присматривать за порядком Спайка, Принцесса Ночи принялась пытаться сделать всё, что зависело от неё, чтобы Сергей мог обучиться языку в кратчайшие сроки. И преподавателем младший диарх Эквестрии оказалась довольно суровым и настроенным весьма серьёзно.
Все успехи парня вознаграждались ободряющими кивками или радостными возгласами, но вот за ошибки приходилось платить втридорога: если Сергей допускал ошибку, Луна его ещё раз десять, а то и двадцать, прогоняла по этому и похожим словам, что изо всех сил мотивировало стараться не ошибаться. Это было по-спартански тяжёлое обучение, но и нечестным землянин назвать его не мог: принцесса регулярно устраивала справедливые перерывы, позволяющие передохнуть, собраться с силами и попить горячего чая или кофе, а его маленьким победам радовалась как своим собственным. Однако, мотивация самой Луны пока что оставалась для Сергея загадкой.
«Если Твайлайт я худо-бедно ещё могу понять: я мало того, что серое пятно в её знаниях, но также и идеальный эксперимент по обучению совершенно нового жителя этого мира языку и обычаям, то вот с Луной ещё не до конца ясно. С чего ей лично мне помогать? Конечно, может, быть, причина абсолютно той же, что и у Твайлайт Спаркл. Но, может, есть и что-то ещё? Она во снах, вроде, упоминала, что не любит дворцовую суету и подобострастие окружающих, может, она просто пользуется этим, как шансом вырваться от надоевших чинуш? Её аналог в сериале не сказать, что, прям, стремилась править, когда вернулась… Звучит логично, но у меня есть ощущение, что скрывается здесь и что-то ещё… Обязательно спрошу во сне, если не забуду. А если забуду, то рано или поздно всё равно узнаю ответ в жизни…» — думал Сергей об одной из своих учительниц. Сама компания Принцессы Ночи была ему приятна и, что уж скрывать, довольно льстила, так что её расположение было дополнительным мотиватором не совершать ошибок в изучении нового языка. Это — и дикое желание обнять и наконец-то прижать её к своему сердцу. Но пока что парень твёрдо держал себя и свои эмоции в руках. Он прекрасно понимал, что сначала надо подружиться — и лучше всего этому способствовали обучение языку, сновидения, желательно, контролируемые и осознанные, и совместный досуг поздними вечерами.
Именно с такими мыслями Сергей закончил сегодняшний день обучения. Прогресс за два дня был минимальный: сегодня Луна снова прогоняла человека по алфавиту — и старалась, чтобы он запомнил названия находившихся в библиотеке предметов. Перекусив вместе с Принцессой Ночи небольшим обедом, приготовленным для них Спайком (за мясо на тарелке парня дракону была искренне пожата когтистая лапа), Сергей вышел из замка.
Он решил перед работой у Эпплов наведаться к Рэрити за своей второй футболкой, резонно оценив, что такая мастерица, как она, должна была закончить за два с лишним дня с подобной ерундой, как ремонт рукава. Даже если земные швы и покрой и не совпадали с теми, что были в мире пони, а это было маловероятно, швея и дизайнер явно не зря ела свой хлеб.
Дойдя до бутика, человек тихо постучался в дверь и, не дождавшись ответа, позволил себе войти внутрь, от чего колокольчики на двери мягко зазвенели.
— Одну минуточку, я сейчас подойду! — раздалось из одной из боковых комнат бутика «Карусель». Естественно, Сергей не понял ни слова, так что просто разулся и пошёл на голос. Он увидел белоснежную единорожку за работой и вновь тихо, чтобы не напугать, постучал костяшками по косяку раскрытой двери.
— А, Serge, это ты! — Радостно проворковала Рэрити, обернувшись на стук. Модельер как раз заканчивала с ремонтом его футболки, сидя за швейной машинкой. Кобылка встала со своего места и кивнула парню, взглядом приглашая его пойти за собой. Пони довела Сергея до кухни, поставила греться на газовую плиту чайник, положила рядом с двумя чашками на столе печенье. Немного задумавшись, телекинезом швея притянула к себе из главного зала обычный будильник и копытами показала чуть иное положение стрелок. «Пятнадцать-двадцать минут подождать, понял», — кивнул в ответ человек. Рэрити заулыбалась и пошла доделывать работу.
— Как хорошо, что Сергей меня понял, умница! — проговорила она самой себе под нос, — думаю, он относительно быстро справится со своей проблемой: тот факт, что мы не знаем наших языков, не мешает нам вести диалог и понимать друг друга. Мне уже не терпится расспросить его о моде из его мира… — увлечённая приятными мыслями и работой, пони стала напевать песенку, которую не пела уже лет пять:
— Thread by thread, stitching it together:
Twilight’s dress, cutting out the pattern snip by snip,
Making sure the fabric folds nicely,
It's the perfect color and so hip!
Always gotta keep in mind my pacing,
Making sure the clothes’ correctly facing,
I’m stitching Twilight’s dress…
Напевая себе под нос, дизайнер продолжала работу над футболкой парня. В её мыслях пронеслось:
«Забавно. Я помню, как пела это, когда шила платья подругам на наш первый Гранд Галопин Гала. Какие же были беззаботные времена… И с чего я вообще её вдруг вспомнила?..» внезапно, Рэрити приостановила свою работу, как и пение, и прислушалась. Из кухни раздавался как будто тот же мотив, только на неизвестном языке:
— S'gnikamsserd ysae: rof Pinkie Pie gnihtemos knip,
Fluttershy gnihtemos yzeerb,
Dnelb roloc dna mrof,
Od uoy kniht ti skool yaeehc?
Поражённая догадкой, Рэрити вышла из мастерской и направилась в сторону столовой, где уже приятно пахло горячими напитками — Сергей как раз наливал хозяйке чай, а себе кофе, громко напевая её песню, но на одном из своих языков:
— Eceip yb eceip, pins yb pins
Puorc, kcod, hcnuah, sredluohs, pih,
Daerht yb daerht, demmirp dna desserp,
Dray yb dray, reven desserts,
Dna s'taht eht tra fo eht sserd!
Последние слова Сергей пропел, закружившись в опасном пируете с горячим чайником, который, впрочем, тут же поставил обратно на плиту и, улыбаясь своим мыслям, обернулся. Парень увидел широко открывшую рот Рэрити и, смутившись, попытался извиниться:
— Ушорп яинещорп, Рэрити, я’агкелс яскёлву…
— Серёжа?.. Но как? Откуда? — удивление в голосе кобылы сменялось искренним восхищением: — Я думаю, я должна сказать об этом Твайлайт и Луне — возможно, это позволит сильно ускорить процесс твоего обучения! — кобыла радостно кинулась приобнять человека, чем, судя по всему, смутила его ещё больше. Она покраснела, поняв, что надо спокойнее реагировать на неожиданные вещи от своего нового друга с Земли, отстранилась и подумала:
«А он очень мягкий… И пение у него очень приятное…»
Рэрити следующим же утром явилась в замок к Твайлайт Спаркл, даже раньше Сергея — и рассказала ей о том, что тот пел на своём языке песню, которую когда-то пела она. Когда подошёл уже человек, его чуть ли не завалили различными мелодиями из Эквестрии. Одни он резонно не знал, что вводило в некоторый ступор кобыл, другие плохо помнил, но хотя бы старался подпевать, иные же, наоборот, плохо знали Рэрити или Твайлайт, так как они пелись их друзьями. Были даже — и это удивляло больше всего — некоторые из тех, что напевал Сергей, когда понял, что от него требуется, в которых явно упоминались те или иные жители Эквестрии или места, но об этих мелодиях и слыхом не слыхивали кобылы.
Но какие-то из песен и совпадали в репертуаре, как парня, так и пони. Аликорн и единорог быстро сориентировались и записали на эквестрийском их слова. В свою очередь, Сергей писал их версии, как он сам называл, на английском или иногда русском, хотя последних было значительно меньше — они практически отсутствовали. Твайлайт помнила от Луны, что первым языком у Сергея был русский, но найти совпадения эквестрийского и английского, которым землянин, судя по всему, тоже неплохо владел, уже было довольно сильным подспорьем к взаимопониманию. Или хотя бы к тому, чтобы Твайлайт могла начать дешифровать язык. Информации, впрочем, было невозможно мало, однако аликорн не унывала: мост понимания уже начинал строиться. Позже и другие подруги записали свои варианты тех песен, которые знал землянин — даже Меткоискательницы и те приняли непосредственное участие в этом занятии.
В остальном, уроки проходили по прежнему сценарию: день обучения с Твайлайт, после которого шёл день с Луной. Иногда учили они обе сразу — и, пожалуй, подобные уроки проходили веселее всего, после той памятной встречи Сергея с Рэрити теперь напоминая кружок хорового пения с блиц-опросами по выученным словам. Два требовательных учителя по дисциплине, в которой обе никогда не специализировались целенаправленно, а тем более, никогда оной не обучали, — и один усердный ученик, также частично взявший на себя роль преподавателя, уже своих языков.
Конечно, вопросов у пони становилось всё больше, например, откуда Сергей знал те или иные песни, которые, вроде как, пелись кем-то из эквестрийцев либо в узком кругу друзей, либо вовсе себе под нос, но при этом понятия не имел о, казалось бы, общеизвестных мотивах, вроде гимна страны. Но все понимали, что рано или поздно всё встанет на свои места. Или, на худой конец, от нового жителя Эквестрии появится, хотя бы, относительно логичное объяснение и желанные ответы. Это был лишь вопрос времени — и взаимопонимания.
Так прошло почти две недели: обучение утром, работа на ферме днём, самообучение и своеобразная немая дружба с протянувшими ему копыто помощи кобылами по вечерам. Ночью же приходила пора снов, немалую часть из которых посещала Принцесса Ночи, всё больше знакомясь с загадочным миром пришельца и с ним самим. И парню даже нравился подобный распорядок дня.
Землянин уже понемногу привыкал к эквестрийскому языку — и даже делал медленные, но успехи, а также спокойно относился к ежедневному и непростому физическому труду, которым, по большому счёту, его никто не заставлял заниматься, но парень не хотел ощущать себя дармоедом. Вечерами Сергея часто звали посидеть в уютных компаниях и заниматься активностями, в которых не требовалось знание речи. Он и помогал Флаттершай собрать по округе разбежавшихся от очередной шалости отряда Меткоискателей зверей, и ходил хвостиком за закупавшимися товарами для дома Эпплджек и Биг Маком. Другими днями он наблюдал за химическими опытами Твайлайт, и помогал после иных из них с уборкой замка Спайку, после чего смотрел с ним комиксы, и даже пару раз умудрился побыть манекеном для Рэрити. Его всё ещё, впрочем, сторонилась Рейнбоу Дэш, а Пинки Пай, как понял Сергей, сейчас ещё отсутствовала в Понивилле.
С точки зрения быта, царственная соседка по коттеджу не могла нарадоваться на своего ученика. Сергей честно и сытно готовил для себя и для Луны в свои назначенные дни, помогал с уборкой (хоть бытовая магия принцессы и моментально решала многие проблемы), и никогда не беспокоил кобылу в её комнате из чистого уважения. Луне нравилось соседство с ним. Прочие же окружающие городские пони довольно быстро привыкли к необычной фигуре на улицах — и даже дружелюбно ему махали копытами при встрече.
В одну из своих прогулок по городу парень как раз наткнулся на весело мурчавшее под нос незатейливый мотив розовое облачко — Пинки Пай. Земная пони направлялась в сторону «Сахарного Уголка» со стороны железной дороги и была занята поеданием леденцов с занятного ожерелья, судя по всему, подаренного её сестрой Мод. Казалось, она не замечала никого вокруг. Сергей решил поприветствовать последнюю незнакомую лично пони из знаменитой шестёрки бывших хранительниц Элементов Гармонии, поэтому свернул в её сторону. Обратиться он решил в соответствии с новыми знаниями. Какие-то слова уже начинали откладываться в его памяти, но из-за особенностей обучения принцесс Твайлайт и Луны, пока что ещё могла получаться нескладная белиберда:
— Хороший солнце, Пинки Пай!
Лошадка от неожиданности поперхнулась леденцом и закашлялась. Отдышавшись, она выпучила на человека глаза и, совершенно внезапно, завизжала:
— А-а-а-а! Хищник! Не ешь моё сердце, умоляю тебя! Я ещё такая молодая кобыла, и столько вечеринок не провела! И почему у тебя вообще кьюти-марка в виде принцессы Луны на твоей лапе, неужели ты хочешь съесть и её сердце?!
Как это ни странно, но Сергей прекрасно понял Пинки, хотя явно не изучал ещё подобных комплексных оборотов. От неожиданности ситуации: и что дружелюбная весёлая пони вечеринок встретила его криком, на который даже оглянулись иные прохожие, впрочем, успокоившиеся, увидев, что это всего лишь гиперэкспрессивная Пинки Пай; и что она его поняла, и что почему-то говорила про поедание именно сердец пони, Сергей даже неосознанно перешёл на русский язык:
— Что… Что за бред? Я не собираюсь есть чьё-либо сердце, ни твоё, ни, тем более, Луняши!
— Собираешься-собираешься! — вскрикнула пони, показывая человеку язык и отпрыгивая от него на добрых метров пять одним прыжком. — Мне папа рассказывал про горных троллей, как они охотятся на пони ради их сердец!
— Но я не горный, блин, тролль, я человек, из другого мира, с Земли!
— Я это знаю, но я всё равно ещё боюсь тебя по не совсем понятным, но, наверняка, обусловленным сюжетом причинам! Как и знаю, что именно ты напевал мои песенки, я читала твои мемуары!
— Какие, на хрен, мемуары… — простонал парень. Спонтанная встреча и откровенный абсурд ситуации быстро привели его в откровенный ступор, от которого начинала болеть голова.
— Конечно, которые ты ещё не написал — и ещё очень не скоро напишешь, глупышка! — тараторил розовый торнадо, зачем-то родившийся в теле этой кобылы. — Какие же это тогда мемуары, если они повествуют о только произошедших событиях! Кстати, передавай от тётушки Пинки привет малышам Космосу, Нове и Никс. Та-а-ак во-о-о-от, — протянула кобылка, — по-хорошему я должна провести тебе приветственную вечеринку. И хоть это против всей моей натуры, но я не могу это сейчас сделать, потому что, опять же, до состояния сахарной ваты пока что ещё боюсь тебя и не могу нормально взять себя в копыта! И-и-и, вдобавок, я должна пригласить буду на неё ещё одного гостя, но он пока что не может присутствовать, потому что… — тут розовая лошадка на секунду взяла паузу, вспоминая слово, — изолирует сомов вместе со своей кобылой. Я понятия не имею, что ему сделали сомы — и зачем их изолировать, но, видимо, это действительно важно. Так что я поскакала, увидимся, вероятнее всего, завтра!
Пони, как ни в чём не бывало, начала прыгать прочь, снова ненавязчиво замурчав под нос. Человек просто опешил под словесным натиском «слегка» передозированной сахаром кобылицы. Сергей пробормотал:
— Ненормальная… О чём она вообще, какой гость с сомами, при чём тут вообще Никс из «Грехов прошлого», кто ещё эти двое… — вдруг, словно что-то осознав, он крикнул Пинки Пай вслед:
— Подожди… Ты понимаешь меня?!
— Естественно, глупышка, я же Пинки-и-и! — весело прокричало ускорившееся ускакавшее розовое облако, абсолютно ничего не объяснив этим. Парень остался стоять в диком шоке. Он помотал головой и прошептал:
— Долбанутая… Если даже не сказать, что ёбнутая в край… Ну, нахер, я домой, мне надо принять освежающий душ после этого всего… Сегодня ночью расскажу Луне об этом инциденте во сне… — парень развернулся в сторону дома, но вдруг встал на месте и громко сказал: — Хотя, в пень. Я лучше просто попробую забыть об этой встрече… А Луне вместо этого попробую показать что-то реально красивое.
Глава 6. Et si tu n'existais pas
Музыка в главе:
Joe Dassin – Et si tu n'existais pas
Несчастный случай – Если б не было тебя
The Beatles – Yesterday
«Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!»
— Ну, как тебе? — скромно спросил парень, представляя Хранительнице Снов своё творение.
— О-лу-неть. Это просто невероятно! Как ты сделал это всё?
— Осознанный сон, — Сергей с ухмылкой указал пальцем на свою голову. — Я не шибко большой эксперт в этом деле, но, если очень постараюсь и очень сильно захочу, то могу сотворить подобное в своём сне… и если есть, для кого стараться.
— Великолепно… Я не устаю удивляться тому, что вы, люди, можете творить, даже в своих снах, — восхищённо прошептала тёмно-синяя аликорночка. Парень смущённо засмеялся:
— Это ты ещё Дмитрия Ивановича Менделеева не знаешь, ему вообще периодическая таблица химических элементов имени себя приснилась как-то раз, а это до сих пор самая нужная вещь для любого учёного и химика Земли. Прогуляемся?
— Конечно! — с энтузиазмом ответила лунная поняша. — Где мы, кстати? Я чувствую, что тебе дорого это место.
— Воробьёвы горы, недалеко от здания МГУ — Московского Государственного Университета. Он как раз позади нас, посмотри. Место известное, но я сюда хожу… ходил, — поправил себя парень, — и в минуты одиночества, и в минуты вдохновения. Подышать. Почистить мысли. Насладиться прекрасным видом. Написать новый стих… Но самое приятное, что то, что ты видишь сейчас, — это ещё лишь, можно сказать, верхушка айсберга!
Вид действительно поражал воображение, казалось, видавшей, если далеко и не всё, то явно немалое на своём веку принцессы. Позади столь необычной для планеты Земля пары величественной и монументальной махиной возвышалось здание, явно построенное на века.
«Университет. Какой же он огромный. Через его двери, должно быть, прошли миллионы профессоров и студентов», — размышляла кобыла. Человек и пони шли по аллее, по краям которой росли высокие голубые ели, очень выгодно подсвеченные светом земной луны. В центре, будто подшучивая над вечным хранилищем знаний позади них, бойко били фонтаны, по краям которых расположились задумчивые бюсты великих земных учёных.
Но самое главное было сверху над головами пони и человека, на небе. Над головой у Принцессы Ночи сияла луна родного мира человека, а выше неё… простирались, мигали, сияли бесконечные и неисчислимые звёзды — и всё это, с виду статичное, постоянно двигалось, жило и менялось, вселенски безразличное к тому, что происходило в миллиардах световых лет от них. Кому, как ни полубогине луны и звёзд, возможно было, в принципе, осознать величественное великолепие и безмолвную вечность всего этого?.. Сегодня она чувствовала, что, как минимум, и хозяину этого прекрасного сна, были ведомы иные из тайн ночи.
Луна знала, что в это мгновение она уже не была уставше-бессмертным и безумно одиноким соправителем страны маленьких пони. Сегодня она жила, возможно, впервые за тысячелетия осознав это. Пусть находясь и в чужом сне, но жила. И вдыхала ночной воздух всею своею грудью, взглядом, как и сновидец, утопая в бесконечности космоса. Сергей заметил, что прекрасная аликорночка неотрывно смотрела на незнакомые ей звёзды и, улыбаясь, спросил:
— Нравится? А ведь отсюда и ваша звезда может быть видна… Знать бы, какая из всех — это ваше волшебное светило. Смотри, видишь, вон на том участке неба как будто туман — и звёзд значительно больше? — показал парень куда-то вдаль и дождался утвердительного кивка от своей необычной пассии, — это край Млечного Пути, моей… нашей галактики. Мы наблюдаем её как бы сбоку, находясь куда ближе к краю. Красиво, правда, Луна?
В ответ кобылица с космической гривой, восхищённая зрелищем, могла только снова с улыбкой кивнуть, продолжая неотрывно смотреть своими бирюзовыми глазами на небо.
— Я, правда, слегка слукавил. В Москве слишком большой световой фон от наружного освещения, машин, домов. И звёзд вообще почти не видно. Да и облачно примерно двести дней в году. Поэтому для вида неба здесь я взял другое своё воспоминание. Когда-то давно мы с друзьями ездили на свадьбу к другому нашему общему другу в Тамбов, это… — попытавшись объяснить, махнул рукой парень, — небольшой город, находящийся довольно далеко отсюда. Ехали уже довольно поздно, в ночь. И перед въездом в тот город мы, четыре парня, остановились на дороге и просто почти час молча наблюдали за звёздами… Так и стояли, пока совсем не замёрзли. Вид, который ты видишь сейчас — как раз из воспоминаний о той ночи, — улыбаясь своему прошлому, рассказывал человек.
— Потрясающе… Я и не могла подумать даже, что когда-то своими глазами увижу какие-то другие, совершенно новые и неподвластные мне созвездия, — с трепетом и благодарностью отвечала ему принцесса Луна. За разговором и наблюдением за звёздами Хранительница Снов не заметила, как они подошли к высоким каменным перилам из гранита.
— А теперь вишенка на торте. Луна, ты готова?.. Та-да-а! Добро пожаловать на обзорную площадку «Воробьёвых гор». Вот именно ради этого вида я сюда периодически приходил днями и ночами. Прошу, наслаждайся, ведь сегодня именно перед тобой раскинулся мой родной город… А я чуть воспользуюсь магией своего сна, чтобы ты увидела, что и где находится, но не отрывалась от созерцания вида перед тобой.
Открывшейся ей вид действительно поражал воображение космогривой кобылки. Она даже не представляла, с чего начать свой просмотр — настолько многое лежало перед ней, как на копыте. Они стояли высоко над лесным массивом, за которым простиралась широкая река. «Москва-река», услужливо появился и через некоторое время растворился аккуратный и будто написанный от руки текст над водоёмом. А дальше…
Первым делом взор кобылки привлекла самая выделяющееся своей высотой, нет ВЫСОТОЙ, часть открывшегося ей пейзажа — огромнейшие, выше любого знакомого ей здания в Мэйнхэттене, даже, пожалуй, выше горы Кантерлот вместе со шпилями дворца, башни, созданные словно из самой ночи и сияющие тысячами огней через разноцветные стёкла, как будто бросающие вызов самому небу своим размахом. «Москва-Сити», — появилась надпись.
Затем взгляд кобылки упал на старательно подсвеченный электрическими огнями — чтобы лишь подчеркнуть его возраст и статность — старинный замковый комплекс. Замок был со стенами из белого и красного кирпича и золотыми куполами, немного напомнивший Луне об их с Селестией старом дворце во времена его былого величия. «Новодевичий монастырь» — услужливо подсказало сновидение.
Взгляд ночной принцессы перелетел на величественную высотку из камня, будто купавшуюся в лучах искусственного света, сильно похожую по архитектуре на здание университета позади — «Министерство иностранных дел».
Где-то на границе с горизонтом красовался неоновой подсветкой высоченный шпиль — «Останкинская телебашня».
Широкий стадион прямо через реку от неё, крыша которого ярко светилась белым, синим и красным — «Лужники».
Белоснежное здание с огромными куполами из золота — наверное, именно так бы выглядел храм её сестре в этом мире — «Храм Христа Спасителя».
— А чуть правее находится Кремль — видишь разноцветные и похожие на цветной крем на пирожном купола? Это Собор Василия Блаженного, а сам Кремль — древняя и могучая крепость, от которой почти тысячу лет разрастался мой город до того, что ты видишь сейчас, — вновь прорезался в её голове голос снотворца, которому захотелось поделиться хотя бы отголоском того, что было так дорого ему. Поделиться с той, кто в эту ночь была гораздо ближе, чем кто-либо когда-нибудь: в его воспоминаниях, в его душе. И его сердце.
— А вон статуя Петру Великому, которая, правда, далеко не всё время таковой была. Но это уже не так важно. Рядом с ней — трубы шоколадного завода «Красный Октябрь» или же «Эйнэмъ». Представь, целый завод, где когда-то делали сладости, наверное, каждый ребёнок, что на Земле, что в Эквестрии, мечтал бы туда попасть, если бы знал о том месте… А если посмотришь значительно правее, то увидишь здание «Академии наук», оно же «Золотые мозги», а чуть позади неё светится Шуховская, она же Шаболовская, телебашня…
Казалось, что неутомимый голос приобнявшего её парня всё продолжал и продолжал свой рассказ благодарной слушательнице, которую в этот момент интересовало абсолютно всё, что было интересно ему. Не абы кому, а именно Сергею. Что-то произошло с Луной за время, которое она проводила с загадочным другом рядом, в реальности и снах, понемногу знакомясь и с земным миром, и с внутренним миром парня. Который специально для неё сотворил этот сон — и будто пытался поделиться как можно большей частью своей души, своего прошлого, пока у них оставалось хоть немного времени, когда они ещё могли нормально понять друг друга.
И оба, человек и аликорн, прекрасно знали, что одному из них рано или поздно придётся закончить этот волшебный вечер — и уйти, навсегда оставив собеседника под согревающим и одновременно холодным звёздным светом с другого конца Вселенной, а скорее, даже из другого мира. Но это случится явно не сегодня — этой ночью одинокий смертный и одинокая бессмертная растворялись в чувствах, эмоциях и воспоминаниях друг друга, абсолютно не заботясь о том, что любой истории рано или поздно приходит конец.
Сон начал наполняться красивой музыкой на неизвестном ни сновидцу, ни хранительнице сна языке. Узнать-то его было можно, а вот что-то сказать на нём уже было бы практически нереально. Если, конечно, слушавший этот язык не был, к примеру, некой понивилльской модницей, откуда-то знавшей этот язык.
«Et si tu n'existais pas
Dis-moi pourquoi j'existerais
Pour traîner dans un monde sans toi
Sans espoir et sans regret»
— А, французский, — заметил Сергей. — Говорят, лучший язык для того, чтобы выразить любовь к кому-либо. Я его не знаю, а ты, Луна, тем более, находясь в моём сне и общаясь со мной, по сути, через мои знания… Хех, значит, придётся импровизировать с выражением того, что на сердце… Но тебе, кстати, не кажется, что здесь и без слов всё понятно? — улыбнулся, не сводивший зелёного взгляда с её глубоких бирюзовых глаз, человек прекрасной кобылке. Он вежливо поклонился не отрывавшей от него взгляда и тепло улыбавшейся Принцессе Ночи. — Миледи, разрешите пригласить Вас на танец под эту прекрасную песню земного барда Джо Дассена?
Аликорночка игриво рассмеялась:
— У нас принято, что кобылки обычно приглашают жеребцов. Но, так уж и быть, я готова сегодня сделать исключение ради столь галантного кавалера.
Сергей благодарно улыбнулся и провёл рукой перед собой. Теперь он стоял перед кобылкой не в своей повседневной одежде, а в красивом серебристом фраке, над фасоном которого не было будто властно само время: старинный, но в то же время современный. И сотканный из лунного света. На голове её будущего партнёра по танцу покоился цилиндр из лунной же ткани. Сняв шляпу, он аккуратно, словно опасаясь, что та рассыплется даже от неосторожного взгляда, поставил свой головной убор на гранитные перила и поклонился своей партнёрше.
Тёмно-синего цвета — и бесконечно прекрасная в свете даже земного спутника без магии — аликорночка стояла перед ним в чёрном, как сама ночь и, искрившим звёздами из обоих миров, платье. Одеяние выгодно обрамляло крылья кобылки и подчёркивало её цвета и фигуру. Парень подал руку — и кобылка вложила в неё своё аккуратное копытце. Кивнув партнёру, что готова, аликорн ощутила, как сильные руки аккуратно поставили её на задние ноги и приобняли спину кобылы выше меток судьбы, но ниже прикрытых крыльев.
«Et si tu n'existais pas
Dis-moi pourquoi j'existerais
Pour traîner dans un monde sans toi
Sans espoir et sans regret»
Снотворец и Хранительница Снов начали свой танец, свой невероятный вальс. Поначалу осторожно, будто впервые знакомясь со своим партнёром, лишь аккуратно касаясь пальцами и крыльями трепещущих душевных струн и ран друг друга. Но потом всё больше осмеливаясь приблизиться и открыть свои оголённые души тому или той, кто сейчас находился рядом.
«Et si tu n'existais pas
J'essaierais d'inventer l'amour
Comme un peintre qui voit sous ses doigts
Naître les couleurs du jour
Et qui n'en revient pas»
Они танцевали вместе этот мистический вальс, всё отдаляясь и отдаляясь от огромного и, казалось бы, никогда не спящего города, поднимаясь всё выше и выше и с каждой секундой всё больше и больше отдавая друг другу частичку себя. Это был их общий сон. В этот миг для двух одиноких существ, одна из которых в реальности практически не понимала русский язык, а второй — только-только начинал разбираться в эквестрийском, не существовало никаких языковых барьеров. Даже если бы это мгновение и смогло каким-то непостижимым образом перетечь в реальный и суровый мир из красивого сна, они бы всё равно понимали друг друга, на каком-то совершенно ином, высшем уровне. И оба это чувствовали и искренне наслаждались неумолимой конечностью этой секунды, словно ставшей часами.
«Et si tu n'existais pas
Dis-moi pour qui j'existerais
Des passantes endormies dans mes bras
Que je n'aimerais jamais»
Песня стала раздаваться громче и будто чуть торжественнее. Она шла отовсюду: из шума деревьев, из плеска реки, из ночного ветра, света земного естественного спутника, блеска звёзд и из космического бриза. Она шла из них самих — и находила благодарный отклик в них же. Может, ни Сергей, ни Луна не знали и не могли знать язык любви, на котором им пел давно ушедший в небытие голос французского певца, но им это и не требовалось. Потрясающая песня на незнакомом им обоим языке — была кристально понятна.
И оба прекрасно понимали, что в этой музыке шла речь именно о них в этот незабываемый вечер: о двух по-своему безгранично одиноких сердцах, увидевших друг в друге что-то. Она, чей талант по украшению небес когда-то игнорировали, воспринимая оный как должное; от чего в её сердце поселилась горькая и злая скорбь, заставившая её отвернуться от всех, вынудив её родную сестру запереть в итоге младшую принцессу на безжизненном камне на тысячу лет. А по возвращению лишь искренне желавшая лишь быть прощённой и быть замеченной тем, кому не было бы всё равно. И он, большую часть сознательной жизни метавшийся от человека к человеку, так и не находя родственную душу, которая могла бы принять его чувства. И от того ещё в своём родном мире искренне полюбивший, по сути, красивую фантазию, к которой всем сердцем тянулся.
И, наконец-то, каждый из них нашёл друг в друге то, что искал вечность — понимание и принятие. Каждое слово потрясающей песни и каждая нота мелодии резонировали в их душах, наполняя их разумы самыми сокровенными и искренними знаниями, которые не могли храниться ни в одном архиве их собственных, да что там: абсолютно всех миров.
«Et si tu n'existais pas
Je ne serais qu'un point de plus
Dans ce monde qui vient et qui va
Je me sentirais perdu
J'aurais besoin de toi»
Двое всё дальше и дальше отдалялись от Земли, в какой-то момент времени скользнув в очередном па по ледяным кольцам Сатурна в Солнечной системе, но они не замечали этого. Ничего, кроме их самих, кроме этого безумного танца двух душ, для них не существовало. Ни Земли, ни Эквуса. Всё это казалось для них обоих не имеющим прямо сейчас никакого значения. Важным лишь было не отрывать свой взгляд от того, кто смог принять тебя таким, кто ты был, со своими пороками и скелетами в шкафу. И они продолжали утопать друг в друге: зелёное в бирюзовом, а бирюзовое — в зелёном.
«Et si tu n'existais pas
Dis-moi comment j'existerais
Je pourrais faire semblant d'être moi
Mais je ne serais pas vrai»
Теперь уже сам диск галактики Млечный Путь стал мягким ковром для их бесконечного танца. И в это мгновение для них не было ничего во всей этой бессмысленной в своей логичности и по-своему жестокой своим безразличием Вселенной. И не существовало того, что могло бы разорвать эту, казалось бы, невозможную и незримую связь между двумя представителями совершенно разных миров и видов.
«Et si tu n'existais pas
Je crois que je l'aurais trouvé
Le secret de la vie, le pourquoi
Simplement pour te créer
Et pour te regarder»
Человек и аликорн, парень и кобылка, смертный и бессмертная, такие разные — и такие одинаковые, нашли тепло друг друга в белом безмолвии вечности и теперь не могли и не хотели друг друга выпускать из своих объятий, боясь потерять подаренную частичку своей души в холодном ничто. Не отводя каждый от своего партнёра своих очей — и увидев каждый во взгляде своей пассии так нужные им обоим ответы, они оба закрыли глаза и, будучи в это мгновение единственными по-настоящему живыми душами во Вселенной, инстинктивно потянулись друг к другу слились в поцелуе.
«Et si tu n'existais pas.
Et si tu n'existais pas.
Et si tu n'existais pas.
Et si tu n'existais pas…»
Луна проснулась с нежным ощущением и надеждой, что этот прекрасный момент всё не заканчивался. Она как будто слышала отголоски той песни из сна в своём сознании:
«Если б не было тебя,
Скажи, зачем тогда мне жить?
В шуме дней, как в потоках дождя,
Сорванным листом кружить?..»
Снизу раздавался приятный запах яичницы и жареных овощей. Слышались столь типичные для любой кухни звуки шипения жарящейся еды и шкрябания деревом по металлу.
— Серёжа готовит нам завтрак, — улыбнулась она, уже в очередной раз предвкушая будто давно забытый, но такой приятный вкус простой пищи, не обременённой копытами и магией лучших поваров со всего мира. Лунному диарху не хватало этого, казалось бы, утраченного во время бытности правителем Эквестрии ощущения в своём рту самой обыкновенной еды, по которой она безумно скучала, постоянно находясь то во дворце, то на светских приёмах, к которым она никогда и не стремилась… Последние несколько недель, когда она и Сергей по очереди готовили ужин, были, по истине, наслаждением для её вкусовых рецепторов.
«Если б не было тебя,
Я б выдумал себе любовь.
Я твои в ней искал бы черты,
И убеждался вновь и вновь,
Что это всё ж не ты…»
Песня из сна продолжала играть в её голове. Луна с нескрываемым блаженством закрыла глаза, желая насладиться каждой секундой этого приятного мига, не готовая отпускать тот прекрасный сон столь далёкого, но в то же время столь близкого пришельца с другой планеты, из другого мира, в глубине души и с немой грустью понимая, что придётся рано или поздно окончательно отвернуться от грёз — и вернуться в несправедливую реальность, где они не могли даже нормально поговорить. И где им придётся снова засесть за так медленно помогающие и почти бесполезные словари и тексты песен, по крупицам обучая друг друга своим языкам…
«Если б не было тебя,
То для чего тогда мне быть?
День за днём, находить и терять,
Ждать любви — но не любить…»
Песня любви из ночных грёз, из другого мира и сотканная из совершенно другого языка, но в то же время совершенно понятная на каком-то крайне тонком уровне, достигала своей кульминации. Принцесса Ночи тихо проговорила:
— Как же жаль, что, кроме имён и нескольких десятков изученных тобой слов, мы не можем ничего понять из речи друг друга, вынужденные общаться лишь в твоих снах, столь необычных и даже иногда пугающих, но всё равно прекрасных…
— Если б не было тебя,
Я б шёл по миру как слепой,
В гуле сотен чужих голосов
Узнать пытаясь голос твой,
Твоих копытцев звон…
Луна вздохнула и с грустной улыбкой посмотрела на свои аккуратные копыта синего цвета, как вдруг в её сознании, будто что-то щёлкнуло, а через её ещё слегка сонный разум молнией прошла одна мысль, за которую ночная принцесса едва успела ухватиться, всё ещё не до конца осознавая её:
«Стоп. Копытцев?! Но у людей же…»
А песня и не думала останавливаться:
— Если б не было тебя,
И мне… АЙ, ЧЁРТ, ГОРЯЧО, — внезапно прервалось пение, но в ту же секунду продолжилось несколько громче, и словно сквозь стиснутые от внезапной боли зубы:
— ТАК И ЖИЛ БЫ, твой призрак любя,
Призраком твоим любим…
Принцесса Ночи поняла, что всё это время она слышала эту песню из сна вовсе не в своей голове. Всё это время её напевал голос жеребца… парня снизу. И она его понимала! Он пел земную песню на эквестрийском! Окончательно проснувшись, Луна бесшумно спустилась из своей спальни вниз.
— Если б не было тебя,
Я знаю, что не смог бы ждать,
Разгадал бы секрет Бытия,
Только чтоб тебя создать.
И видеть лишь тебя…
С этими словами парень выключил газ на плите и, не отпуская деревянную лопатку, стал вальсировать с воздухом, неосознанно повторяя движения их танца из сна. Поглощённый процессом он не замечал вошедшую на кухню венценосную гостью, внимательно слушавшую его и неотрывно глядевшую на его руку. Метка в виде её самой, которая так сильно поразила при первой их встрече, слабо светилась нежным лунным светом. Человек стал напевать ещё один куплет, которого явно не было изначально в песне, уже не приглушая свой голос и полностью отдаваясь музыке:
— ЕСЛИ Б НЕ БЫЛО ТЕБЯ,
ПРОРВАЛ БЫ Я ПРОСТРАНСТВА БРЕШЬ,
СКВОЗЬ МИРЫ, С ОДИНОКОЙ ЗЕМЛИ,
В Эквестрию к тебе попав,
Любимая Луна…
Если б не было тебя…
Парень перестал вальсировать с пустотой. Его кьютимарка на плече погасла и снова стала обычным рисунком, чего он даже не заметил, как и того, что она до этого вообще светилась. Явно вложив все силы в последний и совершенно новый куплет, он закрыл глаза и тяжело вздохнул, чтобы буквально через несколько секунд открыть их вновь, услышав рядом… всхлип?.. Перед ним стояла та, которая была так близка его сердцу — и так далека из-за невыносимой стены непонимания их друг с другом языков. Парень тут же удивлённо воскликнул:
— Батюшки, Луна, прости, я совсем увлёкся и не заметил тебя! Постой… ты плачешь? Что случилось? Я тебя напугал?.. — с беспокойством закидывал вопросами он синюю аликорночку, а потом прекратил расспросы так же резко, как и начал, вмиг осунувшись и, как даже показалось кобылке, словно слегка постарев: — А… Ну да, точно… Мы же, толком, не можем друг друга понять вне моих сновидений… — пробормотал он, после чего, с тоскою уставившись в пол, продолжил механически крутить в руках деревянный инструмент для готовки. Он не видел, как ночная принцесса утёрла шёрсткой своей ножки слёзы, и не заметил, как та тихо прокашлялась и будто подтянулась изнутри. Болезненную тишину нарушил нежный голосок кобылки:
— Если б не было тебя,
То для чего тогда мне быть?
Звук выпавшей из рук парня деревянной лопатки был красноречивее и громче любых слов.
Человек смотрел на аликорночку так, как будто впервые в жизни её увидел. Всё ещё не веря своим ушам, он медленно взъерошил свои волосы. Наконец, он решился заговорить:
— Прошу, нет, молю тебя, пусть мне это не показалось, пусть это не очередной сон. Хотя последнее я и могу проверить… — пробормотал он, резко и сильно схватив себя двумя пальцами одной руки за кожу на другой, от чего слегка охнул. — Нет, я не сплю! А если и сплю, то явно не хочу больше никогда просыпаться.
Луна могла только улыбнуться в ответ на эту реплику, вспомнив себя же буквально несколько минут назад:
— Не спишь. Я тебя прекрасно теперь понимаю. Как, видно, и ты меня. И я безумно этому рада!
— А уж как я-то рад, ты даже не представляешь… Аллилуйя! Просто гора с плеч, — вздохнул человек, после чего внимательно посмотрел на кобылицу. — Я всё ещё не до конца верю, что это не сон. Или что ты не растаешь как мираж, что ты реальна. Позволишь?.. — Сергей осторожно и слегка даже робко распахнул свои объятья и посмотрел прямо в глаза Луне. Та, ничего не произнеся, ответила на объятия и заключила человека в свои копыта, ощутив ответное осторожное смыкание его рук на своих крыльях сзади. Они стояли так какое-то время, ощущая тепло и реальность друг друга. Луна ощутила что-то влажное, быстро скатывающееся по её шее — и поняла, что это были его слёзы. Парень тихо, почти шёпотом, заговорил, будто боясь отпугнуть этот момент:
— Забавно. По сути, мы с тобой только сейчас по-настоящему встретились, хотя знаем друг друга словно уже вечность. Я так многим хочу с тобой поделиться… Здравствуй, Луна.
— Здравствуй, Серёжа, — улыбнулась она, понимая, что по её мордочке тоже начинают катиться счастливые слёзы. — Я не знаю, что именно случилось, но как же всё-таки хорошо, что ты теперь говоришь на эквестрийском.
Обнимавший её человек вдруг вздрогнул и отстранился. Слегка механическим движением он стёр со своих глаз остатки слёз и очень странно уставился на аликорночку.
— Что такое? — слегка упавшим от такой неожиданной реакции голосом спросила Луна. — Я что-то не так сказала?
Сергей задумчиво провёл языком по своим зубам и цыкнул, после чего ответил:
— Да нет, всё так. Только вот есть одно «но». Я сейчас ни слова из изученных мною за всё моё время здесь не произносил по-эквестрийски. Я искренне был уверен, что это ты заговорила по-русски.
— Подожди, то есть ты…? — поразившись, произнесла Луна.
— Говорил и пел всё это время на своём родном языке, на русском, да, — кивнув, продолжил за неё парень. — А ты…
— Общалась на эквестрийском… А значит, что мы…
— ПОНИМАЕМ ЯЗЫКИ ДРУГ ДРУГА?! — одновременно воскликнули парень и кобылка.
— Погоди. Раз оно так работает, то у меня есть только два вопроса, — поднял бровь Сергей. — Смотри, раз ты понимаешь то, что я говорю на своём родном языке и vice versa — наоборот, будем ли мы понимать друг друга, если скажем что-то на других языках, которые знаем?
— Давай попробуем. Я знаю родной язык чейнджлингов, к примеру, — синяя кобылка что-то произнесла с обилием щёлкающих и шипящих звуков. Человек добродушно засмеялся в ответ:
— Да, я тоже считаю, что королева Кризалис — та ещё жучка. Давай теперь я, я попробую спеть на английском — и поймёшь ли ты меня, — Сергей чуть задумался и запел:
— Yesterday
All my troubles seemed so far away.
Now it looks as though they're here to stay.
Oh, I believe in yesterday…
— Всё прекрасно понятно, — кивнула Принцесса Ночи, — «Вчера все мои проблемы казались такими далёкими, а сегодня они останутся, но я верю во вчерашний день», только лирично и с нормальной композицией песни. Но сейчас как будто ты пропел это со староэквестрийским акцентом, в отличие от твоего обычного, напоминающего сталлионградский.
— Интересно… Луна, это же замечательные новости! Я могу тебе теперь рассказать и исполнить ещё большее количество вещей и песен из своего мира! Но теперь у меня возникает ещё более логичный вопрос: а только ты меня можешь теперь понимать — или это работает со всеми пони?
— Хм… Хороший вопрос, Серёж… — задумалась Луна. — Полагаю, есть лишь один способ это узнать. Я думаю, независимо от того, понимаю тебя только я или всепони, в любом случае, есть смысл днём нам обоим направиться к Твайлайт Спаркл. Если она будет понимать, что ты говоришь, то и мне, и Принцессе Дружбы будет явно интересно подробно расспросить лично о тебе и твоём мире. Если же нет… То тогда я хотя бы буду связующим звеном для общения — и, быть может, уже тот факт, что мы можем понять друг друга, позволит легче подобрать ключ к ускорению процесса твоего обучения эквестрийскому.
— Неплохая идея, Луна. Но предлагаю пока что перекусить, пока всё окончательно не остыло. А по пути к Твайлайт я, наверное, заскочу к своим новым друзьям и попробую сразу же узнать, понимают ли они меня — а заодно попробую пригласить их в библио… в замок Твайлайт. Мне кажется, им тоже будет интересно услышать то, что я могу рассказать, даже если и через тебя.
— А зачем тебе прыгать к ним, когда ты можешь дойти? — не поняв, переспросила пони, впрочем, воспользовавшись предложением сесть и позавтракать. Сергей раскладывал их еду на тарелки, поэтому не сразу понял вопрос.
— Что? А, это фигура речи такая, подразумевающая недолгое отклонение от маршрута. Неважно. Считай подобные выражения особенностью моей речи и языка.
— К слову об этих особенностях. Я заметила, что ты иногда ставишь ударение в моём имени то на первый слог, то на второй, притом, чаще именно на «а», а не «у». Я привыкла больше к противоположному варианту, но не могу сказать, что мне не нравится твой — он звучит естественно и от него веет какой-то душевностью. У тебя есть возможность пояснить, почему ты так говоришь?
— А вот это как раз-таки просто! — улыбнулся человек. — Я ведь знаю два языка: русский и английский — первый является моим родным, а второй я изучал. Как ты, наверное, помнишь, я это вроде бы упоминал, твоё имя совпадает с названием естественного спутника планеты Земля — мы, люди, банально называем нашу луну Луной. И вот как раз на русском ударение в этом слове будет на второй слог — «Луна́», а в английском — на первый — «Лу́на». В английском, впрочем, отличается само наименование этого типа небесных тел — «moon», но это так, мелочи.
— Понятно. Звучит красиво, мне нравится — улыбнулась в ответ тёмно-синего цвета кобылка с космической гривой, после чего слегка задумчиво произнесла: — На самом деле, это далеко не единственное, что я хотела бы у тебя узнать. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что ты и так многое расскажешь позже сегодня — и неважно, только мне или всем, но всё же, если тебя понимают и другие пони… — слегка замялась она. — То есть некоторые вещи… которые я бы не хотела спрашивать у тебя на публике.
— Я понимаю это. И я думаю, что даже примерно могу догадаться, какие именно. Тогда у меня есть интересное контрпредложение, связанное с этим. Смотри. Когда мне хотелось узнать кого-то поближе, я предлагал обычно своеобразную игру на честность, называвшуюся просто «вопрос-ответ». Правила просты как три рубля: один собеседник задаёт другому вопрос, второй абсолютно честно и максимально подробно отвечает на него. После роли меняются. Спрашивать можно что угодно, даже самое личное и сокровенное — и опрашиваемый должен абсолютно честно ответить. Понятное дело, никто не запрещает соврать, но в этом нет смысла, потому что врёшь ты, в первую очередь, самому себе — и, во вторую только, своему собеседнику. И соответственно, рассчитывать на ответную откровенность от собеседника уже бессмысленно. Если вопрос действительно некомфортный, его можно всегда попросить заменить, либо взять время на подумать и ответить позже. Одно только но: нельзя задавать, скажем так, «зеркальный» вопрос в качестве полноценного — если ты хочешь узнать симметричный ответ на заданный тебе же вопрос, как и разузнать какие-то детали, это считается всё ещё беседой на тему изначального вопроса. Надеюсь, что объяснил понятно. Попробуем сыграть?
— Вполне доступное объяснение. Звучит интересно, хоть меня и немного смущает аспект откровенности. Ну, да ладно. Когда-то с сестрой, в ещё даже жеребячестве, мы делали что-то подобное. Давай попробуем. Позволишь, я тогда сиюминутно начну?
— Конечно, ни в чём себе не отказывай, — улыбнулся лошадке человек. Та задумчиво и легонько постучала передним копытом по своему подбородку и решилась начать эту странную игру:
— Я всегда искренне считала, что не так уж и много кто, помимо меня, может осознанно активно влиять на структуру своих собственных — и чужих, в моём случае — снов. Как ты это назвал? «Осознанное сновидение»? Зачем кому-то из твоего вида в принципе заниматься чем-то подобным? И как ты это делаешь, не будучи магом?
— Хех, я смотрю, ты сразу же решила рвануть с места в карьер и начать с весьма непростого вопроса… Но не думай, я не отказываюсь отвечать на него, он довольно интересен. А заодно дам ответ и на ещё один не заданный, но ожидаемый и довольно очевидный вопрос, — с этими словами Сергей указал взглядом на своё правое плечо, где находилась его странная метка в виде профиля принцессы Луны. — И, если честно, я искренне думал, ты его и задашь изначально. Я думаю, ты согласишься посчитать это за два своих вопроса, потому что они оба напрямую связаны между собой, и дать мне возможность спросить после сразу две вещи. Но придётся чуть начать издалека. Ух, это будет непросто, — он снова взъерошил свои волосы. Луна заметила уже эту его черту, когда гость из другого мира о чём-то задумывался или смущался, — с чего бы начать, чтобы сразу не отхватить по лицу копытом…
Сергей в задумчивости постучал несколько раз тремя пальцами по своей щеке, думая, как бы одновременно мягко и доступно объяснить Луне те нелёгкие — по сразу нескольким причинам — вещи, что он собирался. Наконец, он собрал мысли в кучу, составив в голове примерный план своего повествования, глубоко вздохнул и начал:
— Советую присесть, Луна, рассказ будет долгим. И сразу предупреждаю, возможно, он покажется странным или даже бредовым и пугающим.
— Я никуда не тороплюсь, — улыбнулась она, однако, последовав совету и устроившись на диване рядом, — и я явно не намереваюсь бояться твоего рассказа.
— И это радует. Для начала, мне нужно хотя бы примерно понять уровень технологических и культурных различий между нашими цивилизациями. Поверь, это действительно важный момент в моей истории. Я точно знаю, что у вас есть театры и сцены для пьес и спектаклей. А что насчёт кинотеатров?
— Не уверена, что я знаю, что это. Но это не значит, что этого здесь нет, всё же… я очень долго отсутствовала и вернулась, по сути, в совершенно новый мир, — пригорюнилась на последней фразе синяя аликорночка.
— Я понимаю. Но, пусть, многое здесь и изменилось, теперь ты всё равно дома — ободрительно, но с грустной улыбкой произнёс человек, осторожно погладив рукой бок лунной принцессы. Та чуть вздрогнула, но не отшатнулась от неожиданной ласки, а лишь с благодарностью посмотрела на него в ответ. Сергей убрал руку и продолжил: — Кинотеатр — это заведение, где показывают не живое представление с актёрами, непосредственно находящимися на сцене перед зрителями, а предварительно снятое и записанное на плёнку. Эту запись показывают на большом белом экране — и её можно посмотреть в любой момент.
— А! Я слышала об этом! У нас это называется «синематограф». Там показывают короткие записи — и, как я слышала, ты действительно как будто сам видишь произошедшие уже когда-то события! — восторженно отозвалась кобылица. — Тогда да, я точно знаю, что в Мэйнхэттене несколько лет назад появился первый в Эквестрии кинотеатр, хоть посетить его, к огромному моему огорчению, мне и не удалось во время своего официального визита туда.
— Мы с тобой обязательно его посетим — обещаю тебе. А я слово держу. Впрочем, мы отвлеклись. Как я могу предположить по названию, кино показывают у вас ещё чёрно-белое, верно?
— А что, бывает какое-то другое? И что значит «ещё»? — удивлённо спросила Луна.
— Ага, конечно же, бывает, — улыбнувшись, поднял указательный палец вверх её собеседник. — Цветное, как мы с тобой — и даже со звуком, как бы дико это ни звучало. Уверен, у вас это скоро тоже появится — оттого я и сказал «ещё». В моём мире кино существует уже больше века, и за это время превратилось из довольно специфического и несколько утилитарного продукта, ради которого тебе нужно посещать именно кинотеатр, в доступное практически каждому массовое развлечение. Никуда идти не надо, под рукой у почти каждого всегда есть телевизор или компьютер — кстати, странно, что последние у вас в той или иной форме есть, вспомнить девайс Твайлайт хотя бы, — и где можно в любой момент посмотреть кино. Кстати, кино можно смотреть и на телефоне, — это то чёрное устройство, которое я вам несколько недель назад показывал с Твай. Фильмов стало в миллионы раз больше, и они претерпели значительные изменения — как стали иметь сюжет и смысл, так и стали куда длиннее — продолжительность иных доходит даже до нескольких часов.
— В это всё очень сложно поверить — и даже представить, — покачала головой Луна, — но какое отношение эти небылицы, являющиеся реальностью на Земле, имеют к моему вопросу о твоих снах?
— Терпение, дорогая Луна. Может показаться, что это нечто нелепое и бессвязное, но связь тут есть самая прямая. Просто чтобы я мог дать адекватный и понятный ответ, мне необходимо рассказать подробно и несколько издалека. Но вскоре я приду и к своим снам. Так вот. Помимо фильмов появилась и мультипликация или анимация. Если простым языком, то это нарисованные художниками и последовательно идущие друг за другом картинки, которые при их смене друг за другом создают иллюзию движения. Вот представь, скажем, сто листов бумаги с подобными изображениями, где нарисована, допустим, ты — и если мы пролистнём их, то получим не сто одинаковых изображений, а короткую анимацию, где ты кушаешь яблоко. К примеру. Я стараюсь объяснить саму концепцию, естественно, всё это куда сложнее. Оставайся хоть немного заряда в моём телефоне, я мог бы показать какие-то мультфильмы для лучшего понимания, но увы, сейчас это просто бесполезный кирпич. Надеюсь, хоть что-то ты смогла уловить из моих попыток объяснить то, в чём я плоховато разбираюсь? — вздохнул человек. Лошадка уверенно кивнула, после чего тот набрал воздуха, морально готовясь к самой худшей реакции, и продолжил: — А теперь, самое главное. И я прошу тебя сразу же не ссылать меня на луну, когда ты всё узнаешь, — кобылка возмущённо фыркнула, но столкнулась с совершенно серьёзным взглядом парня, от чего слегка осеклась в своих попытках что-то возразить. Она лишь помотала головой и произнесла:
— Твоя ссылка явно не в моих интересах. Но раз ты об этом говоришь совершенно без шутки, серьёзно… То тогда действительно допускаешь подобный исход, а значит, то, что ты скажешь, может иметь колоссальное значение… Продолжай, пожалуйста.
— Примерно одиннадцать лет назад в очень жестоком и холодном мире людей появился один особенный, — Сергей сделал акцент на этом слове, — мультсериал, про искренность, дружбу, принятие, понимание и поднимавший различные проблемы взаимоотношений. Назывался он «My Little Pony: Friendship is Magic» или же «Мой маленький пони: Дружба — это чудо». И, боюсь, его сюжет тебе, как и всем живущим тут, очень даже знаком. В нём рассказывалось о различных приключениях шести друзей: двух единорожек, двух пегасок и двух земных пони. Самая умная из них, лавандовая единорожка, писала каждую неделю письма про усвоенные ею уроки дружбы своей учительнице и, по совместительству, правительнице волшебной страны, где они все жили. Правительница эта была белоснежным аликорном с гривой цвета северного сияния и меткой в виде солнца. Напоминают кого-то, верно?
— Да, — согласилась Принцесса Ночи, не перебивая пока что вопросами своего собеседника. Сергей продолжил:
— Но сейчас не о них всех. Начинался сериал с того, что веками забытая сестра этой правительницы, прекрасная аликорночка тёмно-синего цвета, с гривой цвета ночного неба и меткой в виде полумесяца на фоне черной ночи сбежала из своего тысячелетнего заключения на спутнике планеты. Но в виде искажённой, обозлённой версии самой себя, желавшей лишь отомстить сестре и устроить миру Вечную Ночь — уж тогда-то пони бы могли оценить её старания! И, на самом деле, у неё были на то причины — и её очень неправильно было бы обвинять за вполне искреннюю обиду на то, что её подданные в своё время не ценили её за то, что она творила ради них на ночном небосклоне. Да и реакция её сестры на эту обиду была слишком суровой, даже если ей двигало исключительно желание обезопасить жителей своей страны… Но сила элементов Гармонии, которые как раз олицетворяли из себя столь разные друзья — а именно: Твайлайт Спаркл, Рэрити, Флаттершай, Рейнбоу Дэш, Эпплджек и Пинки Пай — поразила тьму внутри Найтмер Мун, вернув её в виде молодой и беззащитной кобылки с голубой гривой — юной принцессы Луны… Я уверен, что ты помнишь день своего возвращения. И помнишь слова, которыми тебя встретила вернувшаяся из плена Селестия — и как ты ей отвечала. И я себя ощущаю очень хреново от того, что должен будоражить это всё, но это единственная возможность, которую я вижу, чтобы ты поверила во всю эту историю… Прости меня, милая Луна.
Последние предложения Сергей проговорил, к всё больше возраставшему удивлению Луны, крайне поникшим голосом. После чего прокашлялся, закрыл глаза и начал, словно, читать из головы отрывок из её собственной жизни, подражая голосу Селестии:
— Princess Luna. It has been a thousand years since I have seen you like this. Time to put our differences behind us. We were meant to rule together, little sister. Will you accept my friendship?
— I am so sorry! I missed you so much, big sister, — одновременно произнесли человек и аликорн, а по щекам у кобылки пробежало несколько слезинок.
— I’ve missed you too, — закончил за Принцессу Дня Сергей.
На какое-то время в коттедже воцарилось молчание. Житель другого мира полулежал с закрытыми глазами, явно измотанный долгим и сложным для него монологом, обдумывая, как его завершить, достойно ответив на вопрос кобылки, а синяя аликорночка же наоборот вскочила с дивана и возбуждённо ходила по залу, сопоставляя новую информацию со всеми вещами, связанными с её загадочным учеником. Наконец, она не выдержала и взволнованно начала:
— Хорошо. Я верю тебе. Сказанное тобой — достаточно убедительное доказательство. Ты действительно не имел никакой возможности узнать об этом как-либо иначе, как и дословно повторить те слова. Во-первых, мешало твоё незнание языка, а во-вторых, это явно не то, о чём бы просто говорил кто-то из бывших хранительниц Элементов. Но получается, это значит, что ты не только являешься свидетелем многих событий, не участвовав в них, но и, технически, можешь предсказывать будущее?
— Не совсем. И я могу объяснить, почему. Ваша Эквестрия и события в ней очень сильно похожа на ту, что была в сериале, но они далеко не идентичны. Я заметил определённые различия в деталях. К примеру, там замок Твайлайт был значительно выше и больше изнутри, да и находился за городом, а не недалеко от старого места, где стояла Библиотека Золотого Дуба. Древесные волки не были настолько агрессивными. Что ещё? О! Пинки не закатила вечеринку сразу же для меня, а отнеслась настороженно, что вообще для неё нетипично. Также, к своему удивлению, я замечал чейнджлингов в Понивилле — притом, в своём традиционном чёрном обличье, в сериале же они смогли сосуществовать с пони, лишь научившись делиться любовью, а не только поглощать, и от того переродившись. И, вроде, даже видел кирина, но не могу быть уверен наверняка.
— С чейнджлингами… всё довольно непросто, сразу скажу, — покачала головой Луна. — С одной стороны, у нас с ними пусть и шаткое, но перемирие, и даже уже у меня с Тией порой появляются идеи о заключении союза.
— Перемирие и союз? С чейнджлингами? Нет, не подумай, Луна, я одобряю идею целиком и полностью, но для меня это шок сразу по нескольким причинам. Основной из которых является то, что королева Кризалис до этого пыталась захватить власть, заменив принцессу Кейдэнс собой — и как бы, если в её народе и могут быть честные представители, то она сама — это самый натуральный Джокер в колоде карт. Может сыграть так, как ей самой вздумается — и её народ пойдёт за ней чисто из-за её природы. Выбора у него нет. Разве ей можно абсолютно до конца доверять?
— Верное рассуждение. Но, уверена, ты согласишься, что лучше иметь такую непредсказуемую личность, как королева Кризалис, в качестве ненадёжного союзника, чем верного противника. Но никто не принуждал её к этому: Кризалис сама решила, что её королевству выгоднее сотрудничать с Эквестрией, чем воевать, так что принесла официальные извинения за инцидент на королевской свадьбе и заключила с нами довольно интересный договор. Все эти чейнджлинги, которых ты видел, — это самые открытые для общения с пони представители роя, а таких, к, сожалению, лишь сотни из многих тысяч. Но понемногу, впрочем, это число растёт. Это своеобразный эксперимент между Эквестрией и Версипеллией. Они торгуют с нами и заодно пытаются сжиться и подружиться с пони — и у иных из них это даже успешно получается. Потом они возвращаются обратно к себе домой за новыми товарами на продажу и делятся полученной любовью со своими сородичами. Но тут кроется обратная сторона вопроса. Пони им не доверяют. По крайней мере, не до конца. Да, обоснованно, но, всё же, напряжённости могло бы быть и поменьше. Лучше всего получается прижиться у тех, кто отправился в Понивилль, кого ты и видел. В Кантерлоте и Мэйнхэттене, к примеру, они скрываются под личинами, специально подобранными так, чтобы не случилось неловких или компрометирующих ситуаций. А в Кристальной Империи так и вовсе им запрещено появляться, но тут, я думаю, можно понять субъективную неприязнь Кейдэнс и Шайнинг Армора. Но такое положение дел, судя по всему, устраивает Кризалис, так что, технически, все в выигрыше. Эквестрия и Версипеллия получают при торговле необходимые редкие ресурсы, которых недостаёт друг у друга, к примеру, мы — основные поставщики древесины, потому что в их скалах не растут хорошие деревья, а они — редкоземельных металлов, которых не хватает у нас. Сами чейнджлинги не проявляют агрессии в адрес пони, а пони добровольно дают необходимую им для выживания любовь. Может, это и не идеальное решение, но куда лучше возможных альтернатив. К слову, ты сказал «в традиционном чёрном обличье». А что, чейнджлинги должны были как-то внешне измениться?
— Именно что не должны конкретно здесь. Изменились там, когда поняли, что любовь и тепло можно не только забирать, насыщая свой неутолимый голод, но и отдавать окружающим. После этого они стали больше походить на пони — в их чертах отобразилась индивидуальность: их тела и гривы приобрели цвет, у кого-то появились длинные рога, у кого-то рога и крылья вовсе пропали. Но это не значит, что они подобным образом изменятся тут. Может, эта метаморфоза им ещё предстоит, может, и нет, — человек решил не вдаваться в подробности, почему и после чего именно они изменились в мультсериале, — и это лишь доказывает, что какие-то вещи уже пошли не так — а значит, в глобальном плане, многие события пойдут по совершенно другому пути. И это, на самом деле, прекрасно.
— Почему? — озадаченно спросила аликорн.
— Это означает, что ваш мир идёт по своему собственному маршруту, а не повторяет сценарий, изначально написанный Лорен Фауст. Он не предетерминирован на ошибки и проблемы той версии Эквестрии, что знакома мне по сериалу. К тому же, хоть я сильно сомневаюсь, что могу повлиять на ход истории, но в той версии Эквестрии явно никогда не ступала нога человека, — Сергей указал на себя, — и его явно не пытались обучить языку этой страны две принцессы. А здесь он стоит во плоти перед лунным диархом всей страны в её коттедже. Которого, к слову, тоже не было в сериале.
В какой-то момент этого монолога Луна перестала расхаживать по залу, остановившись, как вкопанная, и стала очень внимательно разглядывать своего собеседника. Почти мгновенно тот заметил перемену — и готов был даже поклясться, что после каких-то его слов задумчивость во взгляде кобылы сменилась настороженностью или даже строгостью. Он осторожно уточнил:
— Я что-то не так сказал? Возможно, мне не стоило всё сразу так на тебя вываливать. Извини, я не подумал.
— Нет-нет, всё в порядке, — успокоилась принцесса, возвращая себе более привычный и дружелюбный облик, — но в твоих рассуждениях я заметила две крайне интересные вещи. Мне послышалось, или ты сказал «Лорен Фауст» и «человек»?
— Ну да, она такой же человек, как и я. Эта женщина была сценаристом сериала. По сути, она принесла в довольно жестокий и безразличный мир нечто большее, чем просто сериал про цветных говорящих лошадок. Она подарила многим надежду на что-то лучшее, а также научила много кого из нас дружелюбнее и теплее относиться к окружающим. Далеко не всех, но немалое количество людей. Я думаю, я об этом расскажу попозже, в библиотеке. А что?
— Лорен Фауст звали аликорна, которая воспитывала меня и Селестию в жеребячестве, — задумчиво ответила Луна. — Но, к огромной нашей печали, в какой-то момент она просто взяла и… пропала. И росли мы уже без неё, лишь вдвоём.
— Дай угадаю. Кремовая или почти белая шкура, равномерная красная ровно стриженая грива, голубые глаза, метка в виде чернильницы с пером?
— Да! Но откуда ты… — удивлённо встрепенулась синяя аликорночка. Сергей улыбнулся в ответ:
— Как я и сказал, сериал объединил очень многих людей, в том числе, различных талантливых музыкантов, писателей и художников. Фанаты рисовали создательницу мультсериала в виде аликорна, отдавая дань уважения той, кто подарила им новый мир. Я не думаю, впрочем, что ваша и наша Лорен — это одна и та же персона, ведь, если ты говоришь, что воспитывавшая вас кобыла исчезла ещё в вашем детстве, то она не могла никак знать, что будет происходить здесь и сейчас. Скорее, это странная шутка судьбы и определённое влияние наших миров друг на друга. Но это лишь моя теория, с таким же успехом, это может быть и та же кобыла, примерно знавшая или предугадавшая грядущие события в вашем мире, пришедшая к нам и превратившаяся в человека, — в этот раз он заметил, что Луна слегка напряглась в конце его фразы и решил уточнить: — А что заставляет тебя так реагировать, когда ты слышишь слово «человек»?
— А? Да нет, ничего, я просто никогда до этого момента не слышала, как называется твой вид в единственном числе. Признаться честно, я искренне думала, что ты «людь», потому что ты говорил «люди», — довольно быстро отозвалась кобыла. Возможно даже, чуточку быстрее, чем обычно, но парень не обратил на это особого внимания. Человек лишь хмыкнул в ответ:
— Нет такого слова, как «людь». В единственном числе представитель моего вида зовётся «человек», во множественном — «люди». Однако, что забавно, есть такое ругательство как «нелюдь», означающее отсутствие в обозванном человеке хороших качеств, по сути, синоним слов «сволочь» или «конченая мразь».
К удивлению Серёги, сквозь тёмно-синюю шёрстку кобылки стал пробиваться розоватый румянец на щеках. Физиологический механизм того, как именно могут краснеть пони поверх их разноцветной шерсти, был до сих пор загадкой для эскулапа из другого мира. Однако Луна быстро взяла себя в копыта и мягко, но с озорной искрой в глазах, произнесла:
— Ай-яй-яй. Брань в присутствии коронованной особы, никакого стыда в тебе нет.
— Да я даже и не начинал ругаться! Это вообще литературными словами считается на Земле, у нас каждый школьник знает куда хлеще, — тут же приняв правила игры, деланно удручился человек.
— И всё же, ты провинился перед нами — и теперь должен быть наказан, — уже не скрывая хитрой улыбки, произнесла несносная кобыла, которой захотелось взять небольшой перерыв от беседы, — и мы, Луна Эквестрийская, за твои прегрешения перед младшим диархом, приговариваем тебя, Сергей, к двадцати почёсываниям нашей царственной шеи. В качестве инструмента исполнения приговора мы приказываем тебе использовать свои руки с их гибкими и длинными пальцами. К исполнению своего наказания ты можешь приступить прямо сейчас.
— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Высочество, — отвесив театральный поклон, подошёл к пони человек. Хитрая кобыла закрыла глаза и подготовилась к своей нелёгкой роли палача и надзирателя за тщательностью исполнения «наказания».
— Млеете, я гляжу, Ваше Вашество? — иронично спросил человек. Он уже давно сбился со счёта и подходил уже скорее к пятидесяти почёсываниям царской шеи, да и, если честно, не очень-то и хотел останавливаться.
— М-м-м, да-а-а-а… То есть, нет, конечно же, нет, я лишь слежу за тем, чтобы ты не отлынивал от своей задачи.
— Ну-ну, оно и заметно, — хмыкнул Серёга, впрочем, не прекращая своего занятия.
— Ты так, кстати, и не объяснил про сны и свою метку, — сквозь откровенное удовольствие заметила Принцесса Ночи. Сергей стушевался и прекратил чесать прекрасную шею, к огромному огорчению Луны.
— А… Это ещё, точно… Эх, если честно, то я уж надеялся, что ты забыла об этом. Ох, ну ладно, сейчас объясню, — тихо проговорил он, отходя к окну и встав к Луне спиной.
«Вот Дискорд же мой язык дёрнул напомнить. Ведь так приятно было…», — горестно подумала кобылка, никак, впрочем, не выказав своё недовольство. Немного помедлив, человек начал:
— Допустим, просто теоретически, что где-то далеко-далеко отсюда, на планете Земля, в каком-то обычном городе когда-то жил один парень. На момент времени ему не очень везло в жизни: он испытывал трудности в учёбе, денег не было, с девушкой всё катилось под откос, а друзья и близкие отворачивались или просто исчезали по тем или иным причинам из его жизни. Короче, обыкновенный набор типичного юноши, одного из миллиардов. У каждого бывает нечто подобное — но у каждого всегда совершенно разная и своя собственная история.
Луна кивнула человеку, что поняла и готова слушать дальше.
— Но вдруг в его жизни появился некий мультсериал с цветными пони про дружбу и магию. И в этот момент всё изменилось: парень проникся добротой и искренностью, исходившими от героев, и решил открыть миру своё сердце. Он нашёл — и находил даже годы спустя — себе новых, верных и преданных друзей, которые также разделяли его интерес к этому сериалу. Он даже стал испытывать вдохновение, чтобы писать стихи, хоть и не посвящённые персонажам, но навеянные тем теплом и дружелюбием, которое исходило от них. В каждом человеке есть и хорошее, и плохое, а этот мультсериал про приключения цветных лошадок щедро помог полить семена доброты этого парня, принеся по итогу очень красивые и сочные плоды.
Принцесса Ночи чуть задумалась, услышав знакомые слова. Она слышала не то от яков, не то от зебр, не то от бизонов притчу про то, что в каждом пони живут два волка — тёмный и светлый, и победит тот, которого кормишь. Почти все сны и поступки Сергея в Эквестрии, скорее говорили кобылке, что человек, действительно, старался больше кормить светлого волка. Парень продолжал:
— Но, к сожалению, этого было мало. Человеку было тягостно от многих мерзких и жестоких вещей, которые происходили вокруг него. На каждое хорошее дело, как кроводачи в донорских пунктах или помощь друзьям в трудную минуту, мир раз за разом отвечал новостями о войнах, экологических катастрофах и болезнях — вещах, где юноша был бессилен. На почти каждый новый написанный стих находилась своя стена безразличия. Да, появились новые друзья, какие-то вещи в его жизни исправились благодаря более оптимистичному взгляду на неё, но… Дорогие всё так же могли предать, близкие — внезапно уйти в забвение. Человек открыл миру сердце, изливая своё свежеобретённое тепло… Но мир вокруг в ответ вдыхал лишь только холод. Не из злости, отнюдь. Это не вина мира, он всегда таким и был. Просто теперь, зная, как тепло и лампово может быть в волшебной Эквестрии — обыденные для Земли вещи стали восприниматься значительно тяжелее. И он всё равно ощущал, что бесконечно одинок в этом мире.
Сергей налил себе воды, попил и продолжил:
— Это не сломило человека, впрочем. Он нашёл в этом сериале близкий образ, который стал ему по-настоящему дорог. Ему искренне нравились многие персонажи, он мог ассоциировать черты себя и своих знакомых и друзей с чертами иных из героев, но больше всего его внимание привлекла одна по-настоящему особенная кобыла. Безумно красивая и мудрая аликорночка тёмно-синего цвета с гривой, выглядящей как миллионы звёзд Млечного Пути, глубочайшими бирюзовыми глазами, в которых можно утонуть, и меткой на крупе в виде полумесяца. Аликорн, которая могла поднимать на небо ночное светило и обладала силой создавать каждую ночь нереально величественные созвездия. Посещавшая сны других пони и помогавшая им с их бедами и кошмарами. Бесконечно прекрасная и бесконечно далёкая. И такая же одинокая, как и я сам.
Сергей не заметил, что сбился со своего образа рассказчика, будто рассказывающего историю о ком-то другом. Он не ощутил свою оговорку, но её приметила Луна, от чего её сердце сжалось — и вовсе не от того, что говорил он и о её собственной тоске. Она в этот момент времени, на самом деле, куда больше переживала за Сергея и его прошлое, чем за себя. Человек продолжил свою исповедь уже от первого лица:
— Конечно, я даже и близко не мог приблизиться к осознанию её одиночества и горя. Не до прошлой ночи, по крайней мере… К пониманию скорби той, чьи труды не ценили, практически преданной родной сестрой и проведшей в изгнании и забвении десять веков — время, за которое человечество развилось от замков, требушетов и мечей до полётов в космос, атомных электростанций и излечения немалого количество душивших их сотни лет заболеваний. А когда твой собственный век составляет и вовсе семьдесят-восемьдесят лет, ты видишь, насколько же долго одиноко и печально было ей.. — с этими словами Сергей резко отвернулся от окна, посмотрел в бирюзовые глаза Луны и твёрдо проговорил:
— И я влюбился. Всею душою полюбил её фантастический образ, ставший мне ближе, чем был когда-либо хоть кто-то из людей.
Поняв, что сболтнул лишнего, он повторно отвернулся от своей возлюбленной, вновь устремив свой взгляд в сторону происходящего за окном. Но всё равно продолжил:
— И даже чёрт с ним, что я ощущал себя безумно близким к представительнице совершенно другого вида. Хоть как бы и не должен был, потому что это не естественно для людей, как единственного разумного вида на своей планете. Как бы я ни хотел быть рядом с ней, даже если она, о чудо, в принципе могла бы заинтересоваться простым смертным и ничем не примечательным человеком, я всё равно находился бесконечно далеко от неё. Настолько далеко, что, зная о её возможности ходить по сновидениям своих подданных, я каждую ночь мечтал увидеть её в своих снах. А в какой-то момент времени просто стал стараться научиться входить в осознанный сон, повелителем которого был бы я сам — исключительно для того, чтобы иметь хотя бы жалкую иллюзию общения с ней… Пусть это и был самообман, это давало мне хоть какую-то надежду, что, если бы я мог увидеть эту прекрасную кобылу в своих снах, она… может, и узнала бы обо мне и в своей жизни, пусть и на другом конце Вселенной, а то и вовсе в ином мире… Просто то, что я где-то есть — и я думаю о ней. И о том, насколько она мне дорога, и насколько сильно её проблемы и её радости я принимаю близко к своему сердцу…
Человек явно устал говорить, обнажая перед дорогой собеседницей самые потайные уголки собственного сердца, и начал слегка захлёбываться своими словами, его голос стал слегка глуше, но он всё равно продолжал:
— А что до моего плеча и рисунка на нём в виде тебя… Никакая это не кьюти-марка, подобная вашим меткам на задницах. У людей банально нет подобного. Это просто татуировка — рисунок, нанесённый профессиональным художником под кожу простыми чернилами, безо всякой магии и без какого-то судьбоносного смысла. Я не уверен уже сейчас до конца, зачем я сделал её. Наверное, мне нужно было ощутить хотя бы частичку тебя в своей никчёмной жизни — и иметь постоянное напоминание о той кобыле, которую я, блять, просто бесконечно люблю…
Сергей замолчал. Ему просто нечего было больше сказать. Человек чувствовал себя опустошённым, ему уже было глубоко наплевать, сошлют ли его уже на луну за всё сказанное или просто выпнут и выкинут обратно в его родной мир, где наверняка поисковые отряды и друзья уже замотались его искать и клеить на столбы объявления о пропаже. Сергей повесил голову, глядя в пол. Он просто хотел выговориться о том, что кипело в его душе уже долгие десять лет — а высказав всё это, понял, что не испытывает на этот счёт никакого облегчения, ведь почти ничего не изменилось от этого. И ему было уже безразлична бессмысленность этой странной исповеди, лишь дико хотелось закурить. Морально Сергей был готов к чему угодно со стороны Луны. К ругани. Молчанию. Презрению. Ссылке. Ненависти. К абсолютно любой негативной реакции со стороны своей возлюбленной.
Но вот к обнимающим его живот копытам и ощущению влажной от слёз мордочки принцессы Луны через майку на своей спине он готов явно не был.
— Глупый ты мой одинокий человек… — сквозь слёзы тихо пробурчала в спину его любимая кобыла.
Глава 7. Точки соприкосновения
Здесь и далее я буду писать «Отэм Блейз» вместо «Отом Блейз». Простите, если это кого-то будет напрягать, но вариант написания её имени так, как указано на вики, делает меня грустить. Считайте это авторской придурью.
Музыка в главе:
A Life Divided – Sounds Like a Melody
Princess Luna – Luna's Future
Смысловые Галлюцинации – ЗТМЛ
«Эх, догадайся она хоть самую чуточку раньше… Хотя, я всё-таки не жалею о том, что сделал».
Входная дверь бутика «Карусель» раскрылась со звоном колокольчиков. Свити Белль, помогавшая сестре в качестве модели для её нового костюма и уже слегка уставшая стоять неподвижно, с просьбой и надеждой взглянула на Рэрити. Та с мягкой улыбкой кивнула:
— Ладно, моя милая Свити, я согласна, давай возьмём перерыв — мы и без того идём впереди графика. Аккуратно сними наряд и можешь посмотреть, кто пришёл, я подойду через несколько минут, — юная кобылка радостно произнесла в ответ «Йей!» и осторожно, чтобы не испортить труд своей сестры, стала снимать своё облачение, пока та рассуждала сама с собой: — Скорее всего, это Пинки, она вчера вечером была очень взвинчена, говоря, что Пинки-чувство сообщает ей о чём-то, что с утра должно произойти что-то невероятное. Бедняжку так и трясло, так что я очень надеюсь, что она хотя бы выспалась сегодняшней ночью. И, конечно же, надеюсь, что мы заодно узнаем, из-за чего была вся эта кутерьма.
Свити Белль наконец-то смогла освободиться от многослойного наряда с немалым количеством ленточек и теперь весело скакала по лестнице вниз встречать посетителя. Рэрити услышала снизу радостный возглас своей сестры, грохот чего-то падающего и громкий сдвоенный смех. Рэрити сначала обеспокоенно глянула вниз и хотела, бросив всё, спуститься, но успокоилась после того, как её сестра начала радостно и громко щебетать посетителю:
— Сергей! Ты пришёл нас навестить! Я до сих пор не могу поверить, что ты спас меня несколько недель назад! Как твои успехи с эквестрийским? Хочешь, Меткоискатели помогут тебе в этом? Мы ещё не пытались никого никогда обучать языку, может быть, в этом наше предназначение?
— Свити, оставь нашего друга в покое, — очень тепло произнесла с лестницы Рэрити, оглядывая сидящего на крупе человека, которого явно сумела повалить на пол, набросившись на него, обнимающая его радостная кобылка. Рэрити в очередной раз мысленно поблагодарила принцесс, что парень появился на ферме «Сладкое яблочко» именно в тот момент, когда в помощи нуждалась её любимая и единственная сестра Свити Белль, но сама лишь нежно улыбнулась гостю и продолжила: — К тому же, я очень сомневаюсь, что Серёжа поймёт большую часть сказанного тобой. Как я слышала, он только недавно освоил алфавит и сейчас может говорить лишь короткими односложными предложениями, потихоньку запоминая названия вещей и явлений вокруг. Дорогуша, направляйся лучше на кухню и завари нам троим, пожалуйста, чай. А заодно приготовь бумагу и карандаш, моя дорогая, я думаю, наш общий друг явно пришёл не просто так, а хочет что-то рассказать, так что сейчас будет очередная занятная игра в шарады.
— Шарады с Сергеем — это всегда весело и интересно! Будет сделано, Рэрити! — с энтузиазмом воскликнула кобылка, снова обняв за шею человека и убежав на кухню. По какой-то не совсем понятной модельеру причине, тот как-то слишком хитро улыбался, наблюдая за происходящим вокруг себя. Парень встал на ноги и оглядел помещение бутика. Наткнувшись взглядом на ближайшее кресло, тот торжественно и слегка наигранно, изображая из себя гвардейца во дворце, прошёл за его спинку и жестом пригласил белоснежную единорожку присесть. Та слегка захихикала от подобного странного жеста, но решила подыграть другу и, изысканно поклонившись ему, присела на кресло. Заинтригованная пони произнесла, приняв на себя роль слегка чопорной дворянки из Кантерлота:
— Ох, сколь вежливый и галантный джентльпони мне попался, раз предлагает даме столь уютное место. Какая же жалость, что при всей его обходительности, я практически не могу его понять, как и он меня, ведь у него столько всего можно было бы узнать о его родном мире и моде там! Уверена, он поведал бы так много интересного, — ворковала Рэрити, наблюдая, как её собеседник прошёл мимо, снял с ближайшей вешалки одну из стильных шляпок модельера. Надев шляпу на голову и раскланявшись перед кобылой в изысканном реверансе, он снял головной убор, присев на одно колено после. Единорожка дружелюбно и красиво засмеялась в ответ на шутливую выходку друга, явно вообразившего себя изысканным франтом или благородным рыцарем. Парень открыл рот и совершенно внезапно запел красивым голосом:
— The ringing of your laughter, it sounds like a melody
To once forbidden places, we'll go for a while.
The ringing of your laughter, it sounds like a melody
To once forbidden places, we'll go for a while…
Если бы Рэрити сейчас не сидела, она бы явно потеряла равновесие и упала: настолько она шокирована была тем, что поняла каждое слово своего необычного друга. Но, помотав головой, всё же, решила, что ей показалось и произнесла:
— Дорогуша, если бы я не знала наверняка, что это невозможно, я бы сейчас подумала, что ты только что спел на чистом эквестрийском про то, что мой смех для тебя как мелодия… Но я полагаю, я просто заработалась, а также, что у меня слегка разыгралось воображение. Возможно, в бутике следовало бы проветрить, а то спёртый воздух заставляет представлять то, чего нет… — кобылка хотела было встать и пойти открыть овальные окна, но следующая фраза парня так и оставила единорога сидеть на месте и смотреть на человека так, словно впервые того увидела:
— На самом деле, не показалось. Я действительно тебе сейчас спел — и ты действительно поняла каждое слово. Только пел я не на эквестрийском, а на английском, а сейчас говорю по-русски, но об этом я расскажу чуть позже сразу всем хранительницам Элементов в замке Твайлайт. Думаю, примерно через час, как раз все должны уже успеть прочитать сообщения от Луны и собраться.
— Бывшим хранительницам, — автоматически исправила Рэрити, но тут же воскликнула, схватившись копытами за голову: — МЫ ДРУГ ДРУГА ПОНИМАЕМ?!
— Бинго! — ответил Сергей, щёлкнув пальцами, — и ты не представляешь, как я этому рад! Так что, как мне кажется, теперь можно будет обойтись без шарад и ребу… Эй-эй-эй, стой, Рэрити, куда в обморок-то?! Нормально же общались! Нет, ну серьёзно, королева драмы… Свити Белль, принеси, пожалуйста, нашатырь, если есть, и стакан воды! — крикнул парень в сторону кухни и добавил тихо себе под нос: — Надеюсь, ты чуть менее впечатлительная, чем твоя старшая сестрица…
Твайлайт Спаркл, Спайк, Эпплджек, Рейнбоу Дэш, Флаттершай и Пинки Пай находились в большой столовой замка Твайлайт и ждали. Принцесса Дружбы что-то читала, фермерша и егерь о чём-то шептались и улыбались, Пинки, не стыдясь, просто спала на стуле и похрапывала в обнимку со Спайком, который пытался читать комикс. Одна лишь Рейнбоу Дэш не знала, чем себя занять и летала из угла в угол, всячески выражая своё нетерпение.
— Ну, где же принцесса Луна с загадочным Сергеем? Такое ощущение, что мы вечность ждём. И где вообще пропадает Рэрити, уж от неё, всей такой из себя пунктуальной, я не ожидала опоздания!
— Рейнбоу, прошло всего-то только пять минут с назначенного времени, — строго ответила Твайлайт, посмотрев на часы, висевшие над входом в столовую, — я уверена, все сейчас подойдут.
— Я есть хочу, — пожаловалась грустным голосом спортивная пегаска, — все эти бесконечные тренировки в качестве запасного для Вондерболтов сильно разогревают мой аппетит.
— Как только все придут, мы обязательно что-нибудь перекусим, сахарок, — отозвалась на ремарку Эпплджек, — правда, Твайлайт?
— Конечно. Просто проявляем вежливость, всё же, ждём мы саму Принцессу Ночи.
— Мне скорее интересно, зачем принцессе Луне понадобилось нас всех собирать здесь и сейчас. Не то что у меня есть какие-то большие дела, но нужно успеть купить Ангелу новые завитушки для хвоста, — сказала Флаттершай в тишине, прерываемой лишь лёгким храпом Пинки Пай и шелестом крыльев Дэш.
— Эти «завитушки» называются бигуди, дорогуша, — раздался с порога голос загадочно улыбавшейся Рэрити, позади которой находились Луна и Сергей. — Мы все пришли. Катастрофически прошу прощения за нашу задержку, это целиком моя вина.
— Добрый день, друзья, — с тёплой, но почему-то тоже слегка хитрой, улыбкой поприветствовала всех принцесса Луна, заходя в помещение. Следом за ней проследовал тоже улыбавшийся Сергей и помахал присутствующим рукой. Все поприветствовали гостей и, наконец-то, расселись по местам. Пинки сразу же проснулась и, оглядев подошедшую компанию, как-то странно уставилась на человека. Тот ей подмигнул и приставил палец ко рту. К счастью, этот жест ушёл незамеченным от других кобылок и дракона, так как все остальные смотрели на младшего диарха, ожидая, что она скажет. Луна продолжила: — Всем, должно быть, очень интересно, зачем я попросила вас здесь собраться. Сегодня произошло довольно интересное и невероятное событие. В конкретные детали я вдаваться пока что не буду, но если вкратце… — она замолчала, указывая копытом на Сергея, который как-то слишком странно улыбался. На парня внимательно смотрели восемь пар глаз. И вдруг, внезапно для всех, он продолжил за Принцессой Ночи:
— Если вкратце, то я теперь понимаю эквестрийский. И вы понимаете меня, хоть говорю я и не на вашем языке, а на своём родном. Ну что, достойная новость, чтобы чуточку подождать?..
Все, кроме пришедших и Пинки, которая просто широко и счастливо улыбнулась, открыли рты и уставились на парня, как будто тот только что совершил что-то невозможное. Одна лишь только Эпплджек тихо проговорила:
— Брешешь, сахарок…
— Ничуть, ЭйДжей, — с улыбкой продолжил человек, — могу говорить, петь, слушать — и меня поймут, при этом работает и vice versa — наоборот. Пока что у меня остаются проблемы с письменностью, но, думаю, это вопрос времени, когда я научусь нормально читать и писать на вашем языке.
Окружающие всё ещё не могли до конца поверить в услышанное. Каждый из них переглядывался, полагая, что им показалось, но по реакции всех вокруг было понятно, что абсолютно каждый был свидетелем того, что действительно сейчас произошло. А именно, Сергей заговорил на эквестрийском — и говорил так, словно общался на этом языке всю свою жизнь. Рэрити приподнесла копытце ко рту и элегантно засмеялась, наблюдая за реакцией друзей:
— Ох, видели бы вы сейчас свои лица. Это что-то замечательное, хоть фотографируй на память. Хотя, признаюсь, когда я узнала сама, то отреагировала даже куда более…
— Драматично, — в один голос отозвались космогривая аликорночка и человек, от чего переглянулись и мягко засмеялись. Рэрити слегка раздражённо, но не без кокетства, лишь несколько раз моргнула ресницами в ответ на ремарку.
— Но как это произошло? — настойчиво потёрла свой лоб Твайлайт Спаркл, — Серёжа ведь не мог ещё вчера даже составить несколько предложений. И регулярно путался. Я уж не говорю про соблюдение падежей и форм глаголов. А сейчас он говорит так, как будто говорил на эквестрийском всю жизнь. И, при этом, утверждает, что говорит на другом языке.
— Это целиком и полностью заслуга Луны! — тут же отозвался Принцессе Дружбы парень, с восхищением взглянув на синешкурую кобылицу. Та слегка смутилась и произнесла:
— На самом деле, это и в равной степени и его собственная заслуга. Признаться, я до конца не уверена, что именно произошло. Серё… Сергей сегодня мне показывал свой родной мир, а конкретно, его город, в том, что он называл осознанным сновидением. Он… — Луна слегка покраснела, решив не выкладывать на стол все карты и надеясь, что её в этом поддержит и тактичный человек, — он сделал так, чтобы во сне играла одна очень красивая земная песня на незнакомом нам обоим языке.
— Если быть точным, Джо Дассен, «Et si tu n'existais pas».
— «Если б не было тебя», — тихо, чтобы никто не услышал, прошептала Рэрити, как-то по-другому взглянув на человека и Принцессу Ночи.
— А когда я покинула сон Сергея и проснулась, я уже услышала её в реальности, понимая каждое слово.
— Я готовил нам завтрак и напевал перевод этой песни на русский язык. Естественно, пел на своём родном языке. Но он был понятен Луне. А после этого оказалось, что и я понимаю её. И что это работает и на язык чейнджлингов и английский. И, что занятно, не только Луну, но и остальных пони, как помогла мне в этом убедиться дорогая Рэрити.
Белоснежная единорожка кивнула в ответ, но ничего не произнесла. Она догадалась, что во сне между человеком и аликорном произошло и что-то ещё, важное и личное, о чём целенаправленно не упоминали сновидец и Хранительница Снов, но не стала позволять своему любопытству нажимать на эту тему. Рэрити уже осознала, что это произошедшее во сне событие было напрямую связано с тем, что у Сергея было изображение Принцессы Ночи на его плече. С тем, как он относится к оригиналу. Это было не сильно заметно со стороны, но улавливалось намётанным взглядом светской дамы и любительницы романтических книг: когда парень смотрел на принцессу Луну, его зелёные глаза загорались особенным огнём, нежностью и теплотой.
«Интересно, знает ли она сама, что небезразлична ему?.. Наверное, да, что-то есть тоже во взгляде Принцессы Ночи, какая-то тоска, смешанная с надеждой, когда она смотрит на Serge… И почему у меня иногда появляется ощущение, что подобный взгляд от него я ловлю и на себе?» — подумала модельер.
— Так что вот такие пироги, — перебил её мысли загадочный парень, — и я прекрасно читаю в ваших взглядах, что у вас куча вопросов, но всему своё время. И, к слову о пирогах, не то что бы лично я голоден, но я вижу по глазам некоторой супер-быстрой пегаски, что она не отказалась бы от того, чтобы немного перекусить.
— Во, вот он меня понимает как никто другой! — довольно вскинулась Рейнбоу Дэш, что хоть кто-то ещё заговорил о еде. Твайлайт в ту же секунду охнула и телепортировала перед гостями тарелки с едой и выпечкой, — мне, кстати, надо будет поговорить с тобой потом с глазу на глаз. На тему… Моего поведения ранее. Извиниться, — сквозь зубы добавила самая быстрая пони в Понивилле. А может, и во всей Эквестрии.
— И мфнфе! — отвлеклась Пинки от поедания печенья, материализовавшегося перед ней, благодаря магии Твайлайт.
— Учту, дамы, но это после. И, к тому же, судя по всему, говорить мне сегодня явно придётся много, так что горячий крепкий чай или кофе нам явно не помешают. Что ж, начнём нашу лекцию про необычный и загадочный мир людей?..
Сергей сходу понял, что формат лекции заставит заскучать даже его самого, так что почти сразу предложил просто отвечать на конкретные вопросы о мире людей. Пони было интересно абсолютно всё. И Сергей, по возможности, старался как можно подробнее отвечать. Присутствующие то и дело засыпали парня всё новыми и новыми вопросами об устройстве его мира. Твайлайт интересовалась галактикой и положением планеты Земля, её климатом и географией. Флаттершай спрашивала о животных и видах, населяющих Землю, так что тут парень рассказал вкратце заодно о человечестве. Рэрити тут же стала расспрашивать о моде и обычаях людей, на что парень по возможности тоже старался отвечать. Сразу ей начала вторить Рейнбоу Дэш, интересуясь самыми крутыми человеческими вещами и спортивными мероприятиями. Луна, Пинки Пай, Спайк и Эпплджек не спрашивали ни о чём конкретном, но тоже помогали с направлением беседы и уточняли отдельные аспекты. Принцесса Ночи, чуть более знакомая по снам парня с разными сторонами нового мира, заметила, что Сергей пока что старательно избегал нескольких тем: истории, оружия и политики. Если же вопросы так или иначе касались этого, он давал короткие ответы, либо отмалчивался, обещая пояснить всё позже.
Больше всего окружающих удивляли, конечно, различия Эквестрии и Земли: полное отсутствие магии и, как следствие, более технологическая направленность мира, связанные с этим изобретения, а также наличие лишь одного доминирующего разумного вида на планете. Вниманием не было обделено ничто из изобретений людей: от смартфонов, станков и автомобилей до самолётов, спутников и ракет с атомными станциями. И слушатели, и рассказчик, при этом, делали ремарки, когда упоминались совпадающие высокотехнологичные изобретения, не сочетающиеся с некоторым ренессансом вокруг. Когда парень измотался, он попросил приостановить нескончаемый шквал расспросов и решил уделить внимание чаю и сладостям. Его примеру последовали окружающие, восторженно обсуждая новые знания. Насытившись и дав голосу чуть отдохнуть, человек решил предложить:
— Я прекрасно понимаю, что вам интересно узнать очень многое, особенно, то, откуда я вас всех знаю и знаком с вашим миром. Но об этом я сегодня утром уже рассказывал Луне, так что, давайте так, пусть слово возьмёт она, а я пока ещё чуть передохну, но буду, если что, дополнять. У меня после будет небольшой… хм, назовём это квизом, на тему вашего мира, если вы не возражаете. У меня, всё же, тоже есть некоторые вопросы. Заодно я соберусь с мыслями и потом расскажу вам и о… не самых красивых сторонах человечества. Вы должны узнать и о них…
Принцесса Луна пересказала практически всё, что сегодняшним утром услышала от человека. Тактично минуя некоторые личные детали жизни её необычного друга и его отношения к ней. Впрочем, упомянула даже о Лорен Фауст, написавшей сюжет для сериала из другого мира про их мир — и о том, что её и Селестию воспитывала белая аликорн с таким же именем. Многие задумались после всего описанного о связи между Эквестрией и Землёй, но в целом, отнеслись довольно спокойно, что в другой вселенной являются персонажами анимации. Та же Рейнбоу сразу же возгордилась тому, что крутой её считают и люди. Слово снова взял Сергей, наконец-то, отдохнув от долгого и муторного блиц-опроса:
— К слову об именах. Так как мы более-менее уяснили моё знакомство с нашим — уж извините, но я его теперь тоже считаю своим — миром, а также то, что я знаю возможные варианты развития событий, но в то же время, уже вижу значительные отличия; мне необходимо понять, в примерно какой временной период я попал — и насколько кардинальны отличия. Я буду называть сейчас абсолютно случайные имена. Какие-то вы прекрасно знаете, какие-то пока что вам незнакомы или вовсе не будут никогда известны, какие-то ещё обязательно проявят себя, а какие-то из достижимого и возможного будущего. Попробую ещё разбавить выдуманными. И мне нужно услышать вашу реакцию. Говорите, знакомы ли вы с этим именем — и когда в последний раз об упоминаемом субъекте слышали или общались с ним. Ну и краткую ассоциацию тоже можно. Идёт? — парень внимательно оглядел всех своих собеседников и, дождавшись от компании утвердительного ответа, начал:
— Сансет Шиммер, — реакции не было, все лишь помотали головами. Парень удивлённо задрал брови, но спокойно продолжил:
— Дискорд.
— О, это просто, — ответила Рейнбоу Дэш, — изначально вреднючий Дух Хаоса, который, в принципе, перевоспитался благодаря нашей прекрасной Флаттершай, — та почему-то покраснела и попыталась спрятаться под стол при упоминании своего имени, — и сейчас с ним даже можно весело проводить время. Если он не пытается помогать кому-то вроде Тирека, конечно…
— В последний раз я его видела за ночь до того, как мы встретили тебя, — скромно раздалось от жёлтой пегаски, которая уже выбралась из-под стола.
— Понял, ожидаемо, в принципе. Давайте дальше. Гильда.
— О! О! О! Я знаю! — подпрыгнула на месте Пинки Пай. — Она была очень злой гриффиной и не любила хорошие шутки, но мы с Дэши этим летом отправились в Гриффонстоун и помогли перестать быть ей такой злюкой-вонюкой, какой она была. Я её научила печь ещё очень вкусные булочки, но сейчас она уже сама научила грифонов дружить, накопила денег от продаж выпечки и переехала в Понивилль, где не так давно открыла бар!
— Хорошо. Санбёрст?
— Мне знакомо это имя, — отозвалась Твайлайт, — но я не уверена, что знаю этого пони лично. Вроде бы, он обучался в одном из южных филиалов школы одарённых единорогов под руководством Селестии. Но это не точно.
— Понял. Тогда Старлайт Глиммер.
— О нет, только не она! — ответила Эпплджек, закатив глаза. — Энта безумная кобыла украла у целой деревни — и в том числе, у нас — кьюти-марки, пытаясь всех уравнять. Это был наш первый Квест Дружбы от Карты весной, но прошёл он далеко не так хорошо, как хотелось бы.
— Я уверен, вы ещё поменяете мнение о ней. Каждый заслуживает второй шанс. К слову, о Квестах Дружбы. Говорит ли вам о чём-то имя Отэм Блейз?
— Оу, это наша с Эпплджек подруга с Пиков Ужаса! — с энтузиазмом захлопала крыльями Флаттершай, — какое кошмарное название для такого потрясающе красивого места.
— Мы там были этим летом, помогли им научиться принимать свой гнев и не превращаться в нириков. Довольно занятный народец, скажу я вам. Но да, наш скромный егерь говорит чистую правду: Отэм — наша прекрасная подруга, после нашего визита она даже посетила наш город. Кстати, кирины иногда приезжают в Понивилль продавать местные растения и… рыбу, — на последних словах фермерши большинство окружающих слегка передёрнуло. Спокойно отреагировали только Луна, Спайк и, на удивление, Флаттершай.
— Интересно пока что получается… Ладно, иду с козырей. Дэс Мунуиспер? — ответом снова было молчание. Незаметно для всех парень украдкой посмотрел на Принцессу Ночи, улыбнулся одними уголками рта и с облегчением выдохнул. После дал новое имя: — Лев. И да, это имя, а не зверь, — добавил он и тихо произнёс: — Чем чёрт не шутит… — ответом было снова молчание, но на это имя отреагировала Луна, внимательно посмотрев на Сергея. В принципе, парня это не удивило: всё же, Лев был, как минимум, в одном из его снов. Мысленно поблагодарив принцессу за сохранение конфиденциальности в связи увиденного в сновидениях, он продолжил: — Тайм Тёрнер.
— Довольно занятный земной пони, — на секунду задумалась Твайлайт, прислонив копыто к мордочке, — живёт в Понивилле, хотя я его видела и в Кантерлоте. У меня есть ощущение, что у него бывают провалы в памяти. Иногда он говорит с тобой, прекрасно понимая, кто перед ним, а иногда будто впервые тебя видит или сообщает, как о новом, о чём-то, что произошло месяцы, а то и годы назад.
— Хм… Интересно. Правда, это, действительно, занятная особенность. Неплохо было бы с ним познакомиться. Давайте дальше. Рабидус.
Ответом были лишь пожимаемые плечи кобылок.
— Торакс.
Тот же результат, абсолютная тишина. Сергей кивнул своим мыслям, делая в голове пометку.
— Вельвет Ремеди, — последнее парень произнёс с нескрываемой усмешкой, абсолютно уверенный, что ответом будет вновь молчание. Что и произошло. — Отлично! Отсутствие результата — это тоже результат. Давайте разбавим этот хет-трик. Уверен, следующее имя вам знакомо. Сомбра.
— Чёрный Король, — поморщилась Луна. — Свыше тысячи лет назад поработил Кристальную Империю и проклял её на исчезновение после того, как я и Тия победили его.
— И-и-и, давайте не будем забывать, что два года назад вернулся, пытался снова пробиться в появившуюся Империю, а после был изгнан, благодаря Твайлайт, Кейдэнс, а также вашему скромному покорному слуге, — запрыгнув на стол, поклонился присутствующим Спайк.
— В честь которого даже установили статую из горного хрусталя. И да, об этом подвиге известно даже у людей, — тепло улыбнулся Сергей дракону. — Продолжим. Лира Хартстрингс?
— Это моя старая подруга из столицы, — кивнула Твайлайт Спаркл, — какое-то время жила здесь, но переехала обратно в Кантерлот примерно полгода назад, чтобы заниматься музыкой. К слову, раньше постоянно искала в библиотеке книги на тему древних легенд. Я думаю, она сильно бы обрадовалась, увидев, что одна из них, на тему людей, оказалась хоть частично правдива, — улыбнулась лавандовая аликорночка.
— Представляю её реакцию, если она меня увидит живьём. А теперь, поняши, готовьтесь, ведь я… ваш дорогой друг по имени Сергей… собираюсь спросить вас… — парень набрал в грудь побольше воздуха и пафосно продекламировал: — О великой и могучей Тр-р-р-р-рикси!
— О нет, только не эта выскочка! — засмеялась Рейнбоу Дэш. — Кстати, очень похожая имитация! В последний раз она заявилась в Понивилль с древним артефактом и пыталась захватить город. Но Твайлайт спасла нас всех и её саму от этой странной магии.
— А Амулет Аликорна сейчас под надёжной защитой в замке Кантерлота, — кивнула в ответ Луна.
— К слову, о птичках. Старсвирл Бородатый.
— Мой и Селестии учитель, — сразу же быстро ответила Луна, предотвращая, тем самым, восторженную и закономерно крайне долгую речь юной Принцессы Дружбы о легендарном волшебнике. — Великий маг и основатель многих современных школ заклинаний. И я не уверена, куда он исчез многие сотни лет тому назад. Он… Просто испарился, вместе с остальными Столпами, — коротко закончила Луна, хитро посмотрев на Твайлайт. Та недовольно фыркнула, что ей не дали рассказать о собственном герое, но не стала препираться с подмигнувшей ей сразу же после невысказанной недовольной реакции Принцессой Ночи.
— Санни Старскаут.
— Ничего не напоминает, — через несколько секунд всеобщего молчания отозвалась Флаттершай, — но у неё красивое имя. Я так и представляю какого-то прекрасного аликорна. Наверное, что-то из сказок, которые мне читала в жеребячестве мама.
— Хорошо. Тогда Никс.
— А, а вот это уже точно старая сказка для жеребят, — отозвалась Твайлайт, — в ней рассказывается о чёрной единорожке, которая была очень храброй и сильной и защищала пони от различных магических существ. Но в реальности ничего подобного не было… — парень кивнул в ответ, отметив при этом хитрую улыбку Луны. «Зная, что сказки о Найтмер Мун оказались правдой, не все легенды являются легендами», — подумал человек и спросил дальше:
— Фларри Харт. Или Флурри Харт, я не уверен. Тишина, понятно, тоже ни о чём не говорит. Хорошо, осталось только два имени, которые меня интересуют. Сноу Дроп.
— А… — с грустной улыбкой отозвалась Луна. — Маленькая незрячая кобылка, которая очень наслаждалась зимой. А после уже красотами ночей, ощущая свет звёзд своей магией, и в своих снах благодарила меня за красоту ночного неба…
— Теперь не только она наслаждается красотой ночного неба и благодарит тебя за него… — тихо произнёс Сергей, заработав сначала слегка удивлённый, а потом понимающе-благодарный взгляд от Принцессы Ночи, — ладно, давайте дальше. Последней в моём странном списке будет… Барабанная дробь… Коко Поммель!
— Это моя дорогая подруга из Мэйнхэттена! — воскликнула Рэрити, радостная, что и до неё добралась очередь, но тут же смутилась: — Е-хе-хе, простите меня за мою бурную реакцию. В последний раз мы виделись на праздник Летнего Солнцестояния, пятнадцатого селестиаря. Мы с Эпплджек помогли ей сплотить всех соседей в её районе, устроив постановку под открытым небом. Без нашей дорогой фермерши и её знаний, как работать с инструментами, у нас бы ничего не вышло.
— Хех, засмущаешь, Рэр… — надвинула шляпу на нос земная пони, впрочем, довольная похвалой. — На самом деле, получилось даже лучше, чем планировалось, — потупив взгляд, добавила она.
— Круто! Благодарю всех за участие в этой странной викторине, я, как мне кажется, понял ответ на свой изначальный вопрос. Одного только не понял, пятнадцатое селестиаря?
— Шестой месяц в году, — ответила Твайлайт, — но именно во время этого праздника посреди месяца происходит смена года. Да, немного может дезориентировать, что нумерация следующего года меняется посреди лета и календаря, но так исторически сложилось.
— До… моего изгнания год сменялся через пять дней после праздника Согревающего Очага, в конце лунеаря, — слегка гулко отозвалась Луна, впрочем, быстро собралась: — И чтобы сплотить пони после… тех кошмаров, что принесла в Эквестрию Найтмер Мун… принесла я… А также для того, чтобы ознаменовать начало нового мира без страха, Селестия назначила смену лет — и заодно эпохи — на праздник Летнего Солнцестояния. Тысячу лет шла эпоха монархии, сейчас же пятый год диархии… — грустно добавила принцесса Луна.
— Луна, не расстраивайся из-за прошлого, ты приносишь сейчас только радость окружающим, — Сергей встал со своего места и обнял замеревшую и не совсем ожидавшую подобного Принцессу Ночи, добавив шёпотом, чтобы никто из окружающих больше не услышал: — Прошлое в прошлом. Я обязательно с тобой это обсужу лично, я уверен, тебе надо выговориться… — Луна благодарно кивнула человеку. К её удивлению, к их объятиям присоединились остальные пони и дракон, которые стали заверять, что любят Принцессу Ночи и искренне рады, что она вернулась — и не держат на неё зла. Лунная кобылка с трудом скрывала благодарные слёзы и лишь тихо и искренне шептала:
— Спасибо… Спасибо, мои дорогие…
Парень расспрашивал и о других вещах, а не только об известных пони личностях, чтобы понять, когда примерно происходят окружающие события. Он узнал, что месяцы в Эквестрии шли куда логичнее, чем на Земле, где несколько раз менялся календарь; и, естественно, без упоминания римских богов. Их также было двенадцать, некоторые названия совпадали, но шли в другом, более правильном порядке:
— Унварь, дуаль, треабрь, кваттабрь, квинтябрь, селестиарь, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, дуонварь, лунеарь, — перечисляла Твайлайт, — сегодня, к примеру, восемнадцатое декабря пятого года диархии. В каждом месяце всегда тридцать дней или пять недель по шесть дней, так что календарь всегда один.
— Умно. Получается, календарный год составляет ровно триста шестьдесят дней. Не то, что у нас, где в году их триста шестьдесят пять, а иногда шесть, а календарь надо менять каждый год.
— Это была задумка Старсвирла, — отозвалась Луна, — чтобы легче ориентироваться в днях. Он же, после долгих расчётов, и предложил планетарный цикл сделать именно таким.
— А два месяца в честь тебя и твоей сестры тоже он назвал? — хитро подмигнул парень. Принцесса Ночи кивнула и ответила:
— По его изначальной идее, предполагалось, чтобы целый месяц каждую из нас чествовали перед нашими днями рождения. Но мы быстро увидели, что это бессмысленная трата времени окружающих — и оставили только названия, без этих празднеств и помпы на два месяца в году.
— То есть, вы родились… Сейчас, я запомнил названия. Ты — в первых числах унваря, а Селестия — где-то в начале сентября, верно?
— Именно. Я первого числа, она пятого. Но мы не отмечаем эти дни, если что.
— И, всё же, я запомню, Луна.
— Я тоже! — весело отозвалась Пинки Пай, — как это ни странно, но даже я не знала, когда дни рождения у принцесс! И мне кажется, вам надо обеим возрождать традицию его празднования! Что, кстати, напоминает мне. А когда день рождения у тебя, Серёж?
— Формально, на Земле он уже был. А так, в конце десятого месяца. Если переводить на эквестрийский календарь, то двадцать девятого декабря. То есть, примерно через полторы недели.
— У-у-у, накануне Ночи Кошмаров! Тогда ты не будешь против супер-дупер-пупер вечиринки в этот день? Это будет праздник в честь твоего дня рождения, совмещённый с праздником в честь твоего появления здесь. А заодно, может быть, это будет извинительная вечеринка, что с первых минут немного предвзято к тебе отнеслась и не устроила приветственную сразу. Но у меня, на самом деле, были на это и другие причины, помимо глупого страха перед тобой.
— Какие, если не секрет? — поинтересовался Сергей.
— А вот и не скажу-у-у! Ладно, не смотри на меня такими грустными глазами, я намекну. Если меня не подводит Пинки-чувство и я всё правильно рассчитала, то на вечеринке будет ещё два интересных гостя, которых надо чуть подождать. Но я и сама не знаю, каких, знаю только, что они должны прибыть в город довольно скоро!
— Интересно, кому понадобится в принципе посещать день рождения такой хищной жестокой высокомерной лысой обезьяны, как я… Фто? — произнёс Сергей, чуть не подавившись печеньем от строгих взглядов семи пони и одного дракона вокруг. — Извините, что говорил с набитым ртом, просто удивился. Что я не так сказал?
— Дорогуша, mon cher, давай мы все сделаем вид, что ты не произнёс сейчас о себе то, что мы все услышали, — насупилась Рэрити. — Хотя бы по той причине, что ты готов был, не раздумывая, пожертвовать собой, чтобы спасти мою сестру из лап чудища.
— Рэр дело говорит, — поддакнула Эпплджек, — ты совершенно зря себя занижаешь, сахарок. Я никогда не видела, чтобы кто-то с таким трудолюбием и энтузиазмом колотил дрова, при этом что-то напевая себе под нос.
— И более желающего узнать что-то новое ученика, чем ты, не видела и я, — кивнула Твайлайт, — ты все последние недели усердно пытался изучить эквестрийский, чтобы иметь возможность просто поговорить с нами со всеми.
— К тому же, любящий комиксы, а это явный плюс в моих глазах, — поддакнул Спайк.
— И ты не хищник, а всеядный, к тому же, очень добрый в обращении с животными и даже пони… — тихо проговорила Флаттершай. Пинки ничего не могла добавить, шокированная тем фактом, что кто-то в принципе может не захотеть прийти на вечеринку, а Луна просто предпочла промолчать, впрочем, с теплом вспомнив сегодняшний замечательный сон: «Он создал это для меня… И сейчас он о себе так плохо отзывается? Почему?..»
— И уж точно можешь рассчитывать, как минимум, на семь безумно крутых пони и одного дракона на празднике! Хотя друзей у тебя тут даже чуть больше, на самом деле. Может, где-то и есть или были определённые разногласия, особенно у нас с тобой, о чём чуть позже, но мы тебя считаем своим другом, — подлетела в воздух Рейнбоу Дэш, назидательно смотря на человека сверху вниз. Окружающие пони синхронно кивнули и весело угукнули.
— Я ценю ваше мнение обо мне, но, поверьте, не зря я это говорю. И дело даже не во мне лично, а в моей видовой принадлежности, — вздохнул парень, и тихо добавил: — Я боюсь рассказывать всю правду, потому что вы от меня можете отвернуться после. А я бы очень этого не хотел. Дело в том, что человек как вид, — парень снова заметил, что чуть вздрогнула Луна при слове «человек», — очень ужасное создание. И я бы хотел шутить или утрировать сейчас. Мы — единственный разумный вид на планете, это правда, но вот только на протяжении всей нашей истории от ещё первобытного строя на Земле мы друг с другом всегда сражались. Сначала племенами, потом общинами, а после — государствами. Сражались за всё. За ресурсы, за женщин, за новые территории, за разницу в мировоззрениях и верованиях, за власть, даже из-за разного цвета кожи и разных вариаций одного и того же языка. И делали это до последней крови. Вся наша история — это кровопролитные войны и ненависть к таким же, как и мы сами. Помните все те изобретения, о которых я рассказывал вам ранее? Большинство из них появилось как побочный продукт развития военного дела. Либо появились в мирное время, но быстро нашли себе применение в битвах. У нас одних только мечей сотни, если не тысячи, видов — и каждый из них создавался отнюдь не для того, чтобы сыр с хлебом резать. Потому что была цель убить своего собрата как можно изощрённее и эффективнее, как можно более жестоко и кроваво, чтобы запугать окружающих, победить, не прибегая к бою, как учил великий Сунь-цзы.
— Куда что сунуть? — удивлённо спросила Рейнбоу.
— Никуда и ничего. Это имя такое одного китайского полководца средневековья. Я же говорил, вроде, у нас же дофига стран и у каждой свои способы формировать имена.
— Поняла. Извини, что перебила. Продолжишь?
— Как раз хотел. Да, эта тенденция далеко не про всех людей, в основном-то все простые люди спокойны. У нас были и остаются среди них и великие художники, пишущие роскошные картины, и потрясающие композиторы и певцы, создающие музыку, которая будет жива и через сотни лет после их смерти, и невероятные авторы, пишущие книги, которые в дальнейшем читают даже дети. Есть и великие умы, продвигающие технический прогресс ради высоких целей единства, излечения болезней и решения продовольственных и экологических проблем. Но на каждого такого всё равно будет один не менее известный полководец, военачальник, тиран или кровавый лидер, готовый ради своих амбиций это всё перемолоть в труху походами на других таких же, как и он сам. А он же пойдёт не один, а с армией верных ему, либо купленных людей, которые уже будут убивать друг друга. С развитием технологий же способов укокошить друг друга стало ещё больше. А также вести этот бой дистанционно, как у вас, к примеру, это делают маги. У нас магии нет, но у нас есть очень хитрые мозги и руки. Луки, арбалеты, огнестрел, автомобили, танки, самолёты, ракеты… Всё это можно использовать — и использовалось — для доминирования на поле боя. Битвы начали проводиться, не прибегая к рукопашным сражениям. Появление огнестрельного оружия очень сильно и навсегда изменило войны. Ружья, пистолеты, револьверы, автоматы, дробовики, винтовки… Теперь люди могли убивать друг друга издали, не подвергая свою жизнь непосредственной опасности…
— Но и у нас есть боевые маги, тоже сражающиеся на расстоянии, — горячо возразила Твайлайт. — Да, их единицы, но мы с Луной, в том числе, точно знаем, как минимум, несколько заклинаний из их арсенала. При этом, наиболее сильных и опасных.
— А ваши маги могут за несколько секунд уничтожить город? — поднял бровь Сергей, спросив с некоторым холодом. Кобыла промолчала, не зная точного ответа, но и не желая его, на самом деле узнать точно. — Апофеозом способов массового убийства людьми самих себя, пожалуй, стало появление ядерного оружия больше половины века назад. Оно было применено лишь дважды за всю историю, притом, в течение нескольких дней — и результаты были катастрофические. Два атакованных и довольно немаленьких города просто превратились в пыль. Буквально. Просто представьте себе мощь этого оружия — с ним не сравнится ни одно, даже самое разрушительное из ваших заклинаний. Естественно, города превратились в пыль, пепел и прах практически со всеми, кто в этих городах жил. Но это ужасное действие позволило закончить один самый кровопролитный конфликт, атакованная атомными бомбами сторона сдалась и перестала вести свои войска на убой. Но теперь немалое количество стран держат при себе огромный стратегический запас этих бомб как бы для сдерживания агрессии в их адрес, но, если что, чтобы устроить полное уничтожение своего вероятного противника. Правда, все вечно забывают, что победителей в этом последнем сражении уже не будет.
Кобылки не знали, что на это ответить. Поражённые, они слушали человека дальше:
— И вот теперь у меня к вам вопрос, поняши. Разве, зная всё это, я не могу относиться к себе самому предвзято? Да, я никого в жизни не убил, как и большинство жителей моей планеты, как я и говорю, в основном-то мы мирные, мы бы иначе не развились до восьми миллиардов населения. И не собираюсь убивать, если уж на то пошло. Но я состою из той же плоти и крови, и что великие созидатели, и что великие разрушители. И мне, если честно, банально страшно, что я ничем не отличаюсь от последних, хоть безумно хочу быть среди первых. Такие вот интересные дела.
Какое-то время стояло тягосное молчание. Пони обдумывали услышанное, но осуждения в их глазах не было, к тихой радости парня. Наконец, Твайлайт произнесла:
— Наша история тоже далеко не самая красивая. У Эквестрии было немало и внешних, и внутренних войн. В давние времена мы сражались с грифонами, сражались с минотаврами и абиссинцами, сражались друг с другом. И не сказать, что эти войны тоже не были кровавыми. Об этом не говорится во время праздника Согревающего Очага, но, на самом деле, даже пегасы, единороги и земные пони далеко не сразу пришли к дипломатическим попыткам решить их разногласия: северные и холодные земли, где сейчас находится Як-Якистан, когда-то назывались «Красные равнины». И отнюдь не от произраставших там растений или красивых закатов.
— Серёжа, не будем забывать про тиранию правления Дискорда, Сомбры, про мою собственную революцию. Это тоже не прошло абсолютно бескровно, — горько добавила Луна, — у каждой из сторон были поддерживающие их силы. Может, в отдельных из этих случаев жертв среди пони было и мало, к примеру, я хотела обойтись вообще без крови, но они всё равно неминуемо были. Так что нет, ты не прав, занижая себя. То, что ты являешься представителем жестокого вида, не делает жестоким тебя лично, — после этих слов она чуть задумалась и уже с уверенной улыбкой посмотрела на парня.
— И уж точно не делает тебя хуже в наших глазах, дорогуша, — кивнула Рэрити, поддерживая Принцессу Ночи.
— Энто ваше самое человечество, может, и изощрённее нас в военном деле, но всё же и пони далеко не из теста слеплены и сахаром посыпаны, — произнесла Эпплджек, — и если понадобится, обидчика копытом в ответ ударим. И, естественно, не только копытом, меч или лук в зубы тоже можем взять. Так что не переживай, сахарок. Мы тебя очень ценим и принимаем за то, что говоришь и делаешь ты сам, а не твой вид.
— Спасибо вам. Правда. Я искренне благодарен всем вам за моё принятие меня таким, какой я есть. Я думаю, я не разочарую вас и постараюсь оправдать оказанное вами доверие… Но теперь у меня есть самый главный вопрос на сегодня. Где-то в Понивилле можно побриться и подстричься?
— Дорогуши, мы идём в спа — и это не обсуждается! — Рэрити настойчиво тянула телекинезом руку Сергея за собой, в сторону спа-салона, и то лишь по той причине, что ей не терпелось отблагодарить друга за спасение сестры тем способом, который она сама ценила и уважала. Другое облачко голубой магии окружило хвост Рейнбоу Дэш, несколько раз предпринявшей попытку к бегству и всем своим видом пытавшейся показать, что ей не интересны эти «девчачьи штуки». Однако, от побега её удерживало ещё и данное себе же обещание, о котором она уже успела с десяток раз пожалеть, извиниться перед человеком после посещения спа-салона. Впрочем, после того, как парень ей что-то с хитрой улыбкой шепнул, она смирилась с судьбой и поковыляла уже по собственной воле. Эпплджек и Флаттершай, в принципе, не возражали расслабиться после долгой лекции.
Отказаться, к искреннему сожалению всех, пришлось обеим принцессам, из-за государственных дел оставшихся в замке Твайлайт, и Пинки, которая мотивировала это необходимостью заскочить к Кейкам. Последние переехали из кондитерской, чтобы стараться не смешивать воспитание детей с работой над выпечкой — мало ли что может произойти, но всё равно поселились неподалёку от «Сахарного Уголка».
Когда группа дошла до спа-салона, Рэрити заплатила за полный курс процедур для себя и для Сергея. Единорожка по привычке взяла у стойки два халатика, рассчитанных на пони, и подала один своему другу.
— Эмм… Рэрити? Я не уверен, что он нормально налезет, у меня немного строение фигуры иное, чем у пони. И к тому же, он мне, от силы, будет до пояса и не прикроет то, что стоило бы прикрыть.
— Не прикроет, что стоило бы… Оу. О-о-оу, — модельерша почему-то густо залилась краской, из белоснежной превращаясь в пунцовую, — е-хе-хе, pardonnez moi, Serge, я не подумала о разнице в строении тела и совершенно забыла о такой маленькой проблеме…
— Э-э-эй! — слегка обиженно протянул человек. — Не такая уж и маленькая проблема! Вполне себе нормальная по длине. Дамы не жаловались, по крайней мере…
— …как отсутствие у тебя скрывающей магии! — закончила единорожка, ещё больше пущего покраснев от скабрезного комментария самодовольно усмехнувшегося над ловко вкрученной шуточкой человека. Эпплджек и Рейнбоу Дэш, не стесняясь, что есть сил, хохотали над не сильно изысканным подколом, удерживаясь на ногах только благодаря тому, что опёрлись на тоже слегка покрасневшую Флаттершай.
— Простите, а у вас есть халаты для рас примерно моей комплекции? — спросил парень у дружелюбно улыбавшейся и повидавшей очень многое в салоне администраторши.
— Разумеется. Я думаю, вам подойдёт халат для минотавров. Должна только предупредить, с ним нельзя в парилку, иначе ткань сядет.
— Не проблема, я вполне могу обмотаться полотенцем и носить халат поверх, снимая перед парилкой. Давайте тогда минотавровый халат и показывайте, где можно переодеться и оставить вещи тем, кто, увы и ах, вынужден носить одежду. Спасибо!
Сергей ушёл в соответствии с указаниями пони. По спа-салону начали разбредаться и остальные. Эпплджек окликнула всё ещё стоявшую в лобби Рэрити:
— Эй, сахарок, так и буш стоять как неприкаянная али пойдёшь веселиться с нами?
— Разумеется, дорогуша, — очнулась она от наваждения и отправилась за подругой. Однако одна мысль не давала покоя моднице: «Дамы не жаловались».
— Ты просто должен попробовать массаж у Балк Бицепса! Поверь, ты не пожалеешь! — с хитрой ухмылкой уговаривала Сергея Рейнбоу Дэш. У неё был план подшутить над человеком, зная, что после сильных копыт огромного пегаса многие пони не могли пошевелиться следующие полчаса, а то и вовсе целый час.
— Пффф, напугала кота сосиской. Ты забываешь, что я в курсе происходящего в Эквестрии и прекрасно знаю, что он довольно-таки суровый массажист. Хочешь проверить, выдержу ли я? Запросто. Bring it on!
Парень, к огромному удивлению Дэш, с энтузиазмом сам улёгся на кушетку. Пегаска, лежавшая по соседству и наслаждавшаяся хуфикюром от Лотус, впрочем, была уверена, что его бравада быстро сойдёт на нет. Однако она была сильно удивлена, что человек, судя по всему, искренне наслаждался процессом жёсткого массажа:
— …у-у-ух… Эгх! Давай, ломай меня полностью, полностью ломай! Я спортсмен, я выдержу! Ярх!..
— Сэр, я прошу вас вести себя потише, — произнёс слегка смутившийся Балк Бицепс.
— Хррря… Ах! Уф! Ничего не могу с собой поделать, Балк, у меня нормальной… Х-хе! Ох, это было хорошо… мануальной терапии не было уже лет десять. К тому же, ты сам не стесня-я-а-ай-яй-яй!.. полегче, не стесняешься обычно выражать свои эмоции. Как правило, зычным криком «Дыа-а-а!»
— На работе я стараюсь вести себя тихо, — усмехнулся белый пегас с гантелей в виде метки, — Свит Блоссом, администратор нашего салона, говорит, что я своими возгласами распугиваю клиентов.
— Понял, попробую быть тише из с-с-с-с… — эх! — ...солидарности. Где ты так круто обучился делать массаж, что аж кости хрустят?
— Сам научился, — улыбнулся тот. — Я не самый лучший пегас для полётов, — тот показал свои очень маленькие для пегаса, в принципе, не то что его громадной комплекции, крылья, — так что захотел найти своё призвание в других вещах. Самым лучшим для души и заработка оказался массаж.
— Т-ты-ы-ы! Ух, капец, давай-ка надави сюда ещё раз, ка-а-айф! Ты ведь участвовал в этой вашей Эквестрийской Олимпиаде за Понивилль год или два назад в эстафете. И даже… Хрйа-ах! Класс, ещё! Неплохо себя показал вместе с Дэш и Флаттершай. Я думаю, вы… Хых… кра-а-а! Победили немало благодаря и личным достижениям каждого из вас. И воду в Клаудсдейл, вроде, тоже помогал доставить. Не недооценивай свою пегасью мощь!
— Спасибо, сэр. Мне приятно слышать, что вы так высоко оцениваете мои лётные способности. Но, всё же, в качестве профессии, я лучше останусь массажистом. Возможность позволить пони и, как в вашем случае, другим видам, по-настоящему снять всё то напряжение в теле, которое у них накопилось со временем, дорогого стоит. И я даже не про зарплату, хоть на неё и грех жаловаться.
— Глав… ох, ни хрена… гла-а-а-авное делай то, что тебе самому по душе, Балк. Уф… Спасибо. Я как заново родился, — парень встал с кушетки и обменялся с жеребцом дружеским брохувом. На них с удивлением смотрела Рйнбоу Дэш, уже получавшая массаж спины от Алое. Не скрывая своего разочарования в голосе, она обратилась к человеку:
— Опонеть можно. Ты стоишь на своих ногах после массажа у Бицепса. Неужели тебе вообще ни разу не было больно?
— О нет, Дэш, больно-то чутка было, но, во-первых, эта боль стоила чувства неземной расслабленности во всём организме, а во-вторых, в сравнении с тем, как два дня подряд сеансами по восемь часов тебе забивают машинкой для татуировки под кожу синюю краску — это вообще ничто, — Сергей указал взглядом на свою правую руку.
— Погоди, я так и не поняла, это же твоя кьюти-марка, что значит «забивать краску»?
Парень вздохнул. В очередной раз объяснять этот момент, как и личную мотивацию, зачем ему это было нужно, прямо сейчас не хотелось. Особенно, Рейнбоу Дэш, на которую тот всё ещё слегка дулся за необоснованную атаку две недели назад.
— Шучу я так над собой. В любом случае, больно не было сейчас — и я очень доволен работой массажиста. Спасибо тебе огромное, Балк!
— Обращайтесь, сэр! У меня давно не было клиентов, которые могли встать со своего места после моего массажа.
— Интересно, почему… — пробормотала Дэш, которой как раз начали массировать зону меж крыльями. С мягким шелестом они раскрылись и встали торчком, от чего та сразу же покраснела и смущённо произнесла:
— Э-э-э… Давайте сделаем вид, что никто ничего не видел, ладно?
— Без проблем, Рейнбоу. Страшно даже было представить, что такая сильная и независимая кобыла действительно наслаждается всякими девчачьими процедурами! Или что ты настолько расслабилась, что заработала крылостояк! — хихикнул Сергей, накинув на себя халат, и вышел, сопровождаемый гневно-стыдливым взглядом голубой пегаски, в сторону парилки, пробормотав себе под нос: — Но я эту реальную манеру поведения у крылатых, определённо, учту на будущее…
Сергей застал в парилке мирно беседовавших о чём-то Флаттершай и Эпплджек. Те дружелюбно махнули обёрнутому ниже живота в полотенце парню и указали на место между ними. Человек уселся и с разрешения кобылок сразу же чуть плеснул водой на угли, добавив пар.
— Ка-а-айф, — произнёс он, расслабленно развалившись, — не русская баня, конечно, но какие ваши годы, поняши, по-настоящему научиться ценить хороший пар. О чём беседуете?
— Да так, обсуждали с Шай, что она была так-то права, предложив выделить фруктовым мышам-вампирам часть сада. Новые деревья реально крепче и, судя по всему, будут плодоносить куда выше. Кстать, спасибо, что устоять смог на ногах. Мы с Дэш поспорили на следующее посещение спа, сможешь ли ты выдержать массаж у Бицепса, не потеряв возможности передвигаться. Она-т не в курсе, что ты, словно, двухжильный — и неплохо так помогал на ферме, когда не обучался эквестрийскому. И, как я вижу по твоему довольному лицу, я победила! — торжествующе воскликнула Эпплджек.
— Всё просто. Массаж от Балка просто рассчитан больше на таких крупных ребят, как я, а не вы, хрупкие поняшки. Рад, что смог помочь щёлкнуть по носу одну зазнайку.
— Рейнбоу Дэш не так уж и плоха, на самом деле, просто дай ей шанс проявить себя в лучшем свете. Сахарок, ты ведь в курсе, что она хочет перед тобой извиниться за… кхм, тот инцидент?
— Не-а, никто ничего мне об этом не говорил сегодня. А до этого, сами понимаете, я почти ни «бе», ни «ме», ни «кукареку», разве только с Луной во снах нормально мог беседовать.
— О, на самом деле, Дэши никогда в этом не признается напрямую, но она очень сильно сожалеет, что напала на тебя, — произнесла Флаттершай.
— Учту. И чуть подоброжелательнее постараюсь относиться в дальнейшем, раз так, — благодушно кивнул парень. — А в чём суть задумки?
— Помнишь, когда ты расспрашивал о различных пони и не только, ты спросил про Гильду? — при её упоминании, Флаттешай слегка вздрогнула, но отогнала от себя испуг и продолжила: — Так вот, Рейнбоу Дэш хочет сводить тебя к ней в бар. И, к слову, там кухня и для хищников.
— Неплохой план. Особенно, если там реально есть мясо — за две недели я его ел не так часто, как мне того хотелось бы. Увы. Но, я надеюсь, Рейнбоу не собирается меня перепить?
— Хе-хе, тут уж я не знаю, — снова ответила Эпплджек, — но что я знаю точно, так это, если кто и планировал тебя перепить, так энто мой братец.
— Могу только искренне пожелать Биг Маку удачи, — покачал головой Сергей, — я не алкоголик, но пить, всё же, умею, потому что отношусь к спиртному с уважением. Он, кстати, выздоровел?
— Вот и я думаю, что зря он это затеял, ты ж куда больше его, но переубедить братца не могу, вот ни в какую. Пришёл в норму как раз — и уже с энтузиазмом взялся за починку хлева. Если хочешь, можем сегодня вечером как раз устроить дружеское соревнование между вами.
— Думаю, в другой раз. Литрбол никуда не денется, а до состояния нестояния я не хочу напиваться сегодня вечером — явно не после расслабляющего спа. Одно дело выпить в баре, а другое дело — состязаться. Лучше перенести это на выходные.
— Как скажешь, сахарок. Да, наверное, так будет, и правда, лучше.
Прошло ещё некоторое время за незначительными беседами, между которыми парень периодически добавлял пар. Сергей рассказал им о настоящей парилке, с берёзовыми вениками и нестерпимым жаром, после которого следовало окунаться в ледяную воду. Флаттершай поделилась идеей создать когда-нибудь приют для животных, а её собеседники яро поддержали идею, хоть Сергей посоветовал тщательно подойти к вопросу и не торопиться, чтобы не наломать дров. Их беседы прервала скрипнувшая дверь парилки. В помещение вошла Рэрити, не замечающая ничего перед собой из-за огуречной маски на лице.
— Рэрити, присаживайся, мы как раз тебя заждались, — пригласила её Флаттешай, — только прошу тебя, иди осторожнее, не задень угли. Не хотелось бы, чтобы ты пострадала…
— Спасибо за беспокойство, дорогуша, но это всё же, не первое посещение спа, я и с завязанными глазами найду дорогу, — улыбнулась на голос сквозь свою маску Рэрити.
— Я всё ещё считаю, Рэр, что тебе не нужна вся эта дорогая причудливая грязь на лицо для твоих странных финтифлюшек и загонов с красотой, я тебе хоть прямо сейчас могу забесплатно дать кучу хорошей качественной грязюки с фермы, — отозвалась слева земная пони.
— Ох, Эпплджек, — мягко рассмеялась Рэрити, — вулканическая грязь — это совсем другое! Она омолаживает кожу, очищает поры и придаёт шкурке приятный блеск! — ответила кобыла, располагаясь между голосами. Рэрити улеглась чётко между подругами и положила голову на что-то мягкое: — Хм, я и не знала, что в парилке положили подушки… Что такого смешного? — уточнила Рэрити, сопровождаемая мягким хихиканьем Флаттершай с одной стороны и еле сдерживаемым хохотом Эпплджек с другой, и копытом ощупала то, что поначалу приняла за подушку. К удивлению Рэрити, оно было мягким, тёплым и шевелилось в такт дыханию!
— Не мешаю? — мягко поинтересовались сверху «подушки» знакомым мужским голосом.
— А-а-ах! — испуганно воскликнула кобыла, вскакивая со своего места и снимая с глаз огурцы. Она уставилась на тоже посмеивавшегося Сергея, на волосатый живот которого она так бесцеремонно улеглась, и залилась краской, которую даже было видно сквозь зеленоватую грязевую маску.
— И тебе добрый день.
— Oh, Serge, je suis desole! Я искренне прошу прощения, я тебя совсем не заметила! Как неловко получилось! Сотня извинений, дорогуша, мне действительно очень неловко!
— Да ладно тебе, Рэр, ничего страшного. Ты же не ниже улеглась, вот там уже могли бы начаться определённые вопросы от окружающих, — обезоруживающе улыбнулся ей человек. Единорожка обдумала услышанное и, покраснев ещё сильнее, пулей выскочила из парилки.
— Рэрити, подожди! — за подругой кинулась взволнованная Флаттершай, впрочем, всё ещё хихикавшая от неловкости глупой ситуации. Парень самым невинным, на который только был способен, голосом обратился к стиравшей копытами с глаз слёзы Эпплджек, когда та вдоволь просмеялась:
— ЭйДжей, подруга, я что-то не так сказал?
— Да не бери в голову, сахарок, Рэр просто… В общем, у неё уже давно не было никого, а, как мне кажется, ты ей несколько понравился, — прямолинейно ответила землепони.
— Я?! Ей? Да ладно тебе, она, конечно, классная, но нафиг я ей сдался? Да и к тому же… — парень замялся, но хранительница Элемента Правды с улыбкой помогла тому:
— …к тому же, ты, скажем так, сейчас слегка увлечён другой кобылкой, образ которой расположен у тебя на плече? — дополнила фермерша, искренне улыбнувшись другу.
— Ну… да… — смутился парень, — что, так заметно?
— Не то чтобы. Но всё же ты как-то по-особенному смотришь на Луну. У тебя глаза слегка покрываются поволокой, а на губах появляется, прям так скажем, глупая улыбка, когда ты глядишь на неё. Мы уже несколько раз все вместе пересекались, у меня заметить шансы были.
— Ох… Надеюсь, я не приношу ей этим неудобств. Это последнее, чего бы мне хотелось, — слегка осунулся парень, взяв черпак и добавляя ещё пара вокруг. Эпплджек слегка задумалась и тактично произнесла:
— Не. Не думаю. Это я приглядываюсь к окружающим, по привычке торговца яблоками, а вот другие — не факт. Я видела вас две недели назад, видела и сегодня. И если тогда в твой адрес в её взгляде было скорее любопытство, то сейчас… Как мне кажется, появилось что-то ещё. Задумчивость и такая же поволока во взгляде, как и у тебя. Мне чё-т кажется, ей далеко не всё равно на тебя — и я даже не говорю о дружбе, ты всем нам стал по-своему другом. Но всё ж думаю, ей, будучи принцессой и всё такое, дак ещё и с трудом адаптирующейся к изменению мира вокруг, будет непросто самой себе признаться в этом. Я бы на твоём месте честно попробовала с ней поговорить, раз уж вас терь появилась такая возможность.
— А что, если я её оттолкну или раню этим? — скептически сощурился парень.
— Не спорю, это крайне неприятный исход будет, но тут уж, как говорит Рэрити: «се ля ви», ничего не попишешь, — развела копытами кобыла, — но и держать в себе всё это, как я считаю, тож неправильно. Мне лично кажется, от искреннего разговора вы оба хуже общаться не станете. Главное, не всё сразу на неё скидывай, всё ж она хоть и вечная принцесса, но также и кобылка.
— Я поверю тебе на слово, ЭйДжей. Ладно. У меня скоро бритьё и стрижка, так что пойду приму душ после парилки. Спасибо тебе за беседу!
— Да не за чт, сахарок. Кстать, я думаю, будет неплохой идеей тебе прикупить принадлежности для бритья здесь же, чтобы не ходить в салон раз за разом просто побриться. Не думаю, что выйдет дорого, а, если что, подсоблю уж. В конце концов, должна же я и тебя как-то взять в долю за победу в споре с Дэш! Да и не выдала я пока тебе твоё, кхех, пособие на карманные расходы, хоть и договорилась с принцессой. Пока ты не мог говорить, мы с Луной посчитали, что торговаться на рынке тебе ни к чему, да и потом уже, сам знаешь, Мак заболел, а он обычно и занимается финансами на ферме… Но теперь точно всё будет. Слуш, а что ты нашей вишнёвоглазой пегаске сказал, что она такой покладистой стала и согласилась пойти в спа?
— Дэш-то? Я ей сказал, что прекрасно знаю, что она тоже не прочь себя побаловать процедурами — и почему бы ей вообще просто взять и не перестать стесняться своих друзей, чтобы мы все вместе насладиться этим походом, только и всего.
— Хех. Точно, ты же знаешь многое о нас. Ладно, Серёг, не буду тебя задерживать. Ещё увидимся.
Побритый, постриженный и сильно посвежевший парень закончил со всеми процедурами, что ему мог предоставить спа-салон. Даже ногти на ногах и на руках получилось подстричь, чего он явно не ожидал, учитывая, что работали там, в основном, с копытами. Теперь же Сергей дожидался своих подруг, рассматривая в местном магазинчике различные средства для ухода за шкуркой, гривой, копытами — и так далее. В принципе, это ничем не отличалось от обычного отдела косметики типичного супермаркета на Земле, с поправкой на видовую принадлежность покупателей. Из задумчивости парня вывел голос с приятным и родным на слух русским или, как его тут называли, сталлионградским акцентом. К нему обратилась Лотус или Алое — парень их пока не различал:
— Добрый вечер, сэр. Сергей, если я не ошибаюсь? Вас интересует что-то конкретное?
— Да. Всё верно. Если честно, хотелось бы у вас прикупить несколько бытовых принадлежностей. Для начала, есть ли у вас бритва, мазок и средство для бритья с успокаивающим эффектом? Мне понравилось, как меня побрили, но, боюсь, только чтобы побриться заново, я физически не смогу посещать ваше замечательное заведение каждый день или даже через день, хоть и был бы рад. А вы сами видели, насколько заросший я был — это банально неудобно.
— Разумеется! — кобылка достала из-под прилавка раскладную опасную бритву, что было всё-таки логично: до тонкой обработки стали для лезвий безопасных или, хотя бы, менее опасных бритв пони было далеко. Немного подумав, пони достала с полок одно из средств и неплохой помазок с рукоятью из лакированного дерева.
— Вот, пожалуйста, бальзам хорошо пенится и успокаивает кожу. Как раз то, что подойдёт для вас.
— Отлично. Так. Щётка зубная у меня есть, Луна в первый же день предоставила, хм… Пожалуй, не помешают маникюрные ножницы для ногтей, если есть. О! У вас нет, случайно, расчёски для моих волос? И нужна… — парень слегка замялся, но решился: — Расчёска для гривы и хвоста.
— Конечно, вот для вас, — она достала обычный деревянный гребень с широкими зубьями, — а для какого типа гривы вас интересует?
— Хм… Это сложно описать, даже разбирайся я в их типах. Я не до конца уверен, если честно, что это вообще волосы, а не чистая энергия. Вот представьте себе гриву одной из старших принцесс, — парень понизил голос и заговорщически подмигнул спа-пони, — мне нужна расчёска как раз для подобного эфемерного типа гривы.
На этот раз, земная пони задумалась дольше прежнего. Кивнув самой себе, она достала действительно необычную и достойную принцессы расчёску или даже скорее щётку с очень удобной рукоятью. Сами зубцы были из какого-то необычного и напоминающего стекло материала: достаточной жёсткости, слегка изгибались при нажатии, но были очень прочными на вид. По субъективным ощущениям парня, касания материала оказались крайне приятными даже для кожи — что уж говорить про космическую гриву.
— Магическое стекло, — шёпотом пояснила Лотус (или Алое?), а человек в ответ хмыкнул, потому что вспомнил, что на Земле подобное называется «мягким стеклом», — очень прочное, легко принимает нужную форму, не бьётся — и самое то, чтобы расчёсывать подобного типа гриву. Скажите… а это связано как-то с тем, что в Понивилле сейчас, как ходят слухи, гостит сама принцесса Луна?
— Возможно, да, возможно, нет, — загадочно улыбнулся парень, — сколько с меня за всё это?
— Двадцать семь битсов, — уже понемногу привыкавший к местной экономике парень слегка присвистнул, не удержавшись, что не ушло незамеченным от сотрудницы спа, — самое дорогое тут, конечно, это вот эта расчёска, она одна стоит шестнадцать. Но у вас осталась часть депозита за неиспользованные процедуры, потому что вы отказались от омолаживающих масок, грязевой ванны и джакузи… — Сергей хмыкнул при упоминании джакузи, он, всё же, обладал воспитанием, чтобы не лезть к подругам в горячий источник полностью обнажённым — человек-то не мог похвастаться скрывающими чарами, — а чистка и стрижка когтей у нас идёт дешевле, чем хуфикюр. Так что это обойдётся вам в десять.
Парень рассчитался частью заработанных на ферме денег и собирался, было, усесться на диванчик и дождаться подруг, но его снова окликнула пони у прилавка:
— Мы с сестрой не могли не заметить, кстати, что вы… — кобылка слегка замялась, подбирая слова, — обладаете тем, чего лишены мы обе — лапами с пальцами.
— Руками только. У людей руки.
— Да, простите. Так вот. Лишняя пара рук нам бы не помешала. Я хотела бы предложить вам попробовать научиться делать экзотический массаж. Нет-нет, не подумайте ничего плохого, — замахала копытами она, увидев скептически поднятую бровь человека, — экзотический, потому что будет делаться руками, а не копытами. Я заметила, как ловко вы обращаетесь с вашими пере… с вашими верхними конечностями — и для Понивилля подобные вам — большая редкость. А для нашего салона, так и вовсе, самая настоящая находка. Если у вас получится, в чём я нисколько не сомневаюсь, вы этим самым очень сильно помогли бы разгрузить меня, мою сестру и Бицепса. Разумеется, обучение бесплатно — и об оплате вашего труда можете тоже не беспокоиться, ваше время и силы будут достойно скомпенсированы… — Алоэ (или всё-таки Лотус?) сделала очень просящую мордочку. Парню было видно, что они с сестрой действительно нуждались в разгрузке, потому что лично делали практически все процедуры в спа, да и денег подзаработать не мешало бы разнообразным трудом — не всё же время на ферме батрачить.
— Почему бы и не да? — широко улыбнулся Сергей, сразу же осознав, какие перспективы откроет знание чувствительных зон пони, — лишние средства, а главное, навыки — никогда не лишние… — про себя же он с усмешкой подумал: «Если аликорны — это смесь всех трёх рас, то зная, как и куда нажать у каждой из них по отдельности, можно добиться ошеломляющих результатов для той пони, которая имеет сразу все чувствительные зоны…»
— Очень хорошо, Сергей! Тогда надеюсь увидеть вас завтра днём! Я, кстати, Лотус, — протянула та ему копытце. Человек ткнул в него кулаком, до сих пор полностью не уверенный, как правильно здороваться с кобылками, но, судя по тёплой улыбке в ответ, угадал с реакцией.
— Вот ты где, сахарок! — раздался за спиной голос Эпплджек, рядом с которой стояла улыбавшаяся Рейнбоу, — ждём Рэрити с Флаттершай, у них заканчивается завивка и распрямление грив соответственно, и выдвигаемся дальше по плану. Тут, вродь как, кой-какая пегаска перед тобой искренне извиниться хочет, ведь так, радужногривая ты наша?
— Да-а-а, как раз об этом, — потёрла копытом затылок Рейнбоу Дэш, — извини меня, что я две недели назад на тебя несправедливо налетела — я не увидела и не знала всей ситуации в целом. Ты, действительно, совершил подвиг, так что я тебе благодарна. А в качестве извинения я хотела бы оплатить ужин с напитками в таверне у моей старой подруги — гриффины Гильды.
— Гильда, пришла одна из твоих лучших подруг и привела к тебе гостей! — с порога таверны «Грифоний коготь» закричала Рейнбоу Дэш, к огромному неудовольствию Рэрити, помимо крика, ещё и открывшая входную дверь заведения ударом ноги. Следом за ней вошли морщившаяся Рэрити, Эпплджек и Сергей. Флаттершай же идти в бар к Гильде наотрез отказалась, мотивируя свой отказ необходимостью накормить зверей. Все прекрасно понимали, что она банально до сих пор опасается гриффины, но никто не стал надавливать на боязливую стесняшу.
— Дорогуша, ни к чему вести себя так грубо… — пыталась было сделать радужногривой подруге замечание единорожка, но её попытки воззвать к воспитанности пегаски были тут же пресечены вылетевшей из-за барной стойки владелицей бара и её язвительным приветствием:
— О, кого я вижу! Худшая летунья во всей Эквестрии решила почтить мой скромный бар своей неуклюжей персоной!
— Э-э-эй! Ты прекрасно знаешь, что это неправда!
— Знаю, но и ты прекрасно знаешь, что я это любя. Да ещё и не одна, а привела Рэрити, Эпплджек и… Слушай, а кто этот громадный непони рядом с вами?
— А, это? Да так, мимо проходил, так что мы его решили взять с собой и приютить. Ладно, шутки в сторону, возможно, это будет твой любимый клиент. Знакомься, Гильда. Это Сергей, наш хороший всеядный друг, которому я должна в качестве извинения купить у тебя полноценный ужин и достойный напиток.
— О-хо-хо, твой ангельский нрав разорит тебя, подруга, — хохотнула Гильда. Она с огромным интересом рассматривала незнакомца и вдруг протянула тому свою когтистую лапу. К её удивлению, он сразу же сильно пожал кисть грифины своей в ответ, как и следовало поступать при подобном приветствии. Впрочем, рассмотрев внимательнее, хозяйка таверны поняла, что на лапу это даже не было сильно похоже. Пальцы были длинными и довольно мягкими, а сами верхние конечности — из-за того, что незнакомец ходил, как дракон или минотавр, на двух ногах, у Гильды язык не повернулся бы назвать их передними — не были покрыты ни чешуёй, ни шерстью, в отличие от её собственных лап. Как и его голова, она была почти без волос, если не учитывать шапки причёски сверху. Остальное же было скрыто под одеждой, но грифина предположила, что шерсти или чешуи не было нигде. Неизвестный обратился к ней:
— Очень приятно, Гильда. Рейнбоу Дэш всю дорогу расхваливала твоё заведение и рассказывала всякое интересное о тебе.
— Надеюсь, хорошее рассказывала?
— В том числе, — улыбнулся Сергей.
— И на том спасибо. А ты кто вообще будешь? Я немало видела в своей жизни, много где побывала, но таких, как ты, я никогда не видела.
— Всего лишь человек. Занесло в Эквестрию из совершенно другого мира, где все примерно такие же, как и я.
— Занятно. Я заинтересована услышать твой рассказ подробнее позже, но сейчас мне надо ещё закончить с предыдущим заказом. Ладно, присаживайтесь, где хотите, меню на столе, я скоро подойду.
В таверне ещё не было много посетителей, однако, барная стойка, за которую поначалу хотела сесть Рейнбоу, была занята какими-то пегасами, с любопытством рассматривавшими гостей. Ещё несколько столиков были заняты парочкой из фестрала и пегаски, которые не могли друг от друга оторвать глаз и игнорировали всё вокруг, и компанией пожилых земных пони, увлечённо игравших в домино, которым тоже не было дела до гостей. Перед всеми стояли кружки с сидром или мёдом и те или иные закуски исключительно растительного происхождения.
Компания из трёх хранительниц Элементов и человека уселась за ближайший свободный столик и стала изучать меню.
— Тут довольно уютно, — заметил Сергей, оглядывая помещение. Это был самый обыкновенный и вполне соответствующий странной смешанной эквестрийской эпохе бар, без особых излишеств. Большие деревянные столы, комфортные скамейки с уложенными на них подушками для мягкости, крашеные в тёплый персиковый цвет стены с висящими на них картинами и фотографиями с видами городов, где, судя по всему, бывала Гильда: Гриффонстоун, Клаудсдейл, Кантерлот, Понивилль, Мэйнхэттен. Посередине помещения столы и скамейки отсутствовали, и располагалось пустое место рядом с огромным камином, где, судя по всему, предполагалось место для выступлений, танцев или просто отдыха. Помещение освещалось обычным электрическим светом, а светильники пестрели разноцветным стеклом, создавая в помещении красивую атмосферу переливавшихся красок. В конце бара располагалась деревянная дверца с кустарно нарисованным на ней символом местного туалета. Самым главным украшением таверны была, вне всякого сомнения, барная стойка. Громадная, простиравшаяся почти на всё заведение поверхность из качественного красного дерева, у которой были установлены по всей длине обычные металлические барные стулья с мягкими сиденьями, действительно привлекала своё внимание. В уголке стойки, у входа на кухню, огороженного полудверьми, как в салуне, располагался на вид антикварный кассовый аппарат. Над стойкой висели полки и вешалки, где находились стаканы, блюда и прочая посуда. Позади же стойки было огромное зеркало, прямо на всю длину которого шли прозрачные стеклянные полки с разноцветными бутылками, кувшинами, графинами и бочонками самых различных форм и размеров. Всё это действительно поражало воображение и чётко показывало явную любовь грифины к своей таверне и её основному предназначению.
— Соглашусь, — ответила Эпплджек, — самое главное для этого заведения тут на виду. А остальное — ненужная ерунда.
— И всё же, мне кажется, здесь не помешало бы добавить немного шика… — покачала головой Рэрити. — К примеру, над окнами можно было бы повесить красивые занавески из шёлка, а на столах можно было бы положить скатерти.
— Шоб об них копыта вытирали нетрезвые пони? — хмыкнула практичная фермерша, чем вызвала гневный взгляд от подруги, эстетические чувства которой она задела.
— Девочки, мне напомнить вам, что в бар ходят не для того, чтобы наслаждаться видом? — усмехнулась Рейнбоу, — а чтобы пить хорошие напитки и кушать вкусную еду в приятной атмосфере и компании. Смеяться, делиться историями, потихоньку заливая в себя спиртное. К слову о нём, выбрали что-то? Не знаю, как вы, а я планирую взять сидр. Много сидра.
— Я возьму кружку мёда. Сидр я могу и дома попить, в конце концов, наша ферма его и поставляет в таверну.
— Только одну? — удивлённо спросила подругу пегаска.
— Да. Мне ещё надо кое-что проверить будет сегодня на ферме, а для этого надо быть в трезвом рассудке.
— Как хочешь. Рэрити, а что тебе здесь по нраву?
— Этого нет в меню, но я хочу попробовать гриффонстоунское вино старого урожая, ещё до упадка их страны.
— Я думаю, тебе понравится. Твайлайт рассказывала, что их виноградники были легендарными.
— Рэрити, не мне кого-то учить пить, — вклинился Сергей, — но раз вино старое, при правильном хранении — а я очень сомневаюсь, что тут что-то может неправильно храниться, — оно будет и очень крепкое. Советую дождаться еды и начать с неё. Как, я уверен, ты знаешь, с вином хорошо идёт сыр и шоколад, но, думаю, тебе стоит начать с полноценного блюда, чтобы быстро не опьянеть.
— Поняла. Спасибо за совет, дорогуша, я обязательно так и поступлю. Не хотелось бы выглядеть простушкой, просто опрокидывающей в себя бокалы хорошего и благородного напитка один за другим. Начну с яичницы и порции салата, пожалуй.
— Эй, эксперт по алкоголю, а сам-то что будешь брать? — хмыкнула пегаска. — Только давай в пределах разумного, я хоть и дала обещание таким способом извиниться, но и без единого битса в сумке не хотелось бы остаться.
— Явно что-то мясное и сытное. Понимаю, что вам может быть это неприятно, но, уж простите, я всеядный, а мясо нужно для нормального функционирования моего организма. А что до алкоголя, не знаю, в Эквестрии водится ракия или анисовая водка? Если да, думаю, тебе тоже захочется попробовать, Дэш.
Эпплджек давно покинула таверну, а Сергей, Рейнбоу Дэш и Рэрити болтали о всякой всячине, сидя перед уменьшающимися запасами еды и алкоголя. Поначалу кобылы слегка неодобрительно смотрели на то, с каким аппетитом человек ест блюдо из свинины, но довольно быстро перестали обращать на это внимание, всё же все знали лично дракона, который тоже далеко не всегда сенбургерами и драгоценными камнями питается. Вина из Гриффонстоуна у Гильды не оказалось: с её слов, всё было выкуплено ещё до её рождения королевским дворцом, а совершенно новый урожай возрождённого города ожидался только в следующем году, так что Рэрити взяла, с одобрения гриффины, вино пятилетней выдержки из Филлидельфии. Больше всего владелицу таверны удивил, конечно, человек. Мало того, что он заказал самую большую тарелку с мясом и овощами, которую с огромным аппетитом уничтожал, так ещё и знал про такой крепкий фруктовый напиток как ракия. Гильда подала ему сливовую с добавлением аниса, привезённую откуда-то из южных регионов Эквестрии. Парень, к уважению хозяйки, явно знал, как пить, так как не сильно торопился со своим напитком, как это любили делать пони, напиваясь ещё до закусок. Человек планомерно перемежал пищу алкоголем, наслаждаясь и едой, и напитком, при этом не давая себе особо захмелеть.
Чего нельзя было сказать о его собеседницах. Рейнбоу «развезло» почти сразу, потому что она решила, что закусывать сидр хоть чем-то — это означало лишить себя его великолепного вкуса. Вдобавок, Сергей не был уверен наверняка, но у него сложилось чёткое ощущение, что та ещё и без спроса выпила несколько рюмок с его сливовицей. Немного спустя лучшая летунья в Эквестрии пошла знакомиться с пегасами за стойкой, которые, как и она, оказались кадетами академии Вондерболтов, так что они быстро нашли общий язык. Рэрити держалась значительно лучше, сыграла и небольшая крепость филлидельфийского вина, и следование совету парня по отношению к закускам, но небольшой румянец на белоснежных щеках говорил о том, что алкоголь начинал действовать и на неё.
— Извини за слегка странный вопрос, Серёж, но, будучи дизайнером и изготавливая одежду для не только пони, я не могу не спросить. Почему ты после спа не сменил свою одежду? Я, конечно, не могу судить наверняка, всё же в Понивилле, как и в большинстве небольших городов, не принято носить одежду не по праздникам или не в холод. Но я уверена, что куда было бы приятнее после очищающих и расслабляющих процедур накинуть на себя что-то чистое.
— Тут ты права, Рэрити. Но причины этому две — и они предельно простые. Во-первых, откуда мне было знать, когда я направлялся к тебе утром, чтобы поинтересоваться, понимаешь ли ты меня, а также пригласить в замок Твайлайт для рассказа о Земле, что мы потом пойдём в спа-салон?
— К спа нужно быть всегда готовым, дорогуша! Особенно, когда у тебя в друзьях я! — хихикнула кобылка. — А вторая причина?
— А тупо не во что, — развёл руками парень, — я же переместился прямо с улицы, а всегда ли на прогулку кто-то берёт с собой весь свой гардероб? И то повезло, что я в тот день был на фестивале и захватил с собой запасную футболку.
— Подожди… — кобылка аккуратно отпила своё вино и внимательно посмотрела на человека: — КАК ЭТО, НЕ ВО ЧТО?!
— Ну, вот так. Вся одежда на мне — это практически вся моя одежда в принципе, за исключением второй футболки и куртки.
— А как же… Ты же на ферме усердно трудился, и твоя одежда пачкалась явно!
— Ну да. Но я же не грязнуля какой-то. Я стирал её регулярно. Верхнюю раз в два-четыре дня, нижнее бельё и носки — раз в день, максимум, через день. Хотя, конечно, это то ещё удовольствие делать руками, прямо дико не хватает мне стиральной машины из дома. Правда, пару раз чуть не опростоволосился, — тихо добавил человек, — я же не один живу, а под крышей тайного жилья самой принцессы. И мне кажется, я её разок-другой смутил, выйдя из ванной, завернувшись чисто в полотенце. Но, думаю, появись я без него, это была бы та ещё катастрофа: засмущал бы напрочь Луняшу… Луну, — быстро исправился он. Его собеседница не заметила оговорку или тактично сделала вид, что не заметила. Вместо этого она слегка разочарованно потянула:
— Что же ты мне раньше не сказа-а-ал… То есть не нашёл способ сообщить. Я бы сшила тебе несколько других комплектов. А ведь я тебя обмерила, когда ты был без сознания, чисто рефлекторно. Но почему-то мне и в голову не пришло, что это может быть такой проблемой. Поневоле забываешь, что одежда может быть для кого-то повседневной необходимостью, а не стремлением выделиться или подчеркнуть свою красоту. Решено, — твёрдо стукнула Рэрити копытом по столу, от чего посуда слегка задрожала, — как только мы покинем «Грифоний коготь», мы с тобой направимся ко мне в бутик. Я повторно сниму мерки с твоих одежд, и да, со всех, — и сошью тебе хотя бы несколько комплектов на замену, — на попытки человека что-то возразить она твёрдо покачала головой. — Серёжа, нет. Я должна была вообще это сделать изначально. Но не учла, что одежда для тебя — это необходимость для сохранения собственного достоинства и тепла. Я и к зиме что-то обязательно придумаю, даже касательно твоей обуви. И нет, — очередное строгое возражение от кобылы на попытки человека препираться, — я не возьму с тебя ни битса. У меня нет такого права требовать плату, когда кто-то действительно нуждается в моей помощи. Если же тебе так нужна другая причина, почему я не возьму с тебя денег, то можешь считать это моим извинением за неподобающее даме поведение сегодня в салоне… Пусть даже мне и стало интересно теперь, — очень тихо добавила Рэрити. Сергей, впрочем, услышал её личный комментарий и вместо ответа задумчиво опрокинул в себя рюмку.
Сергей вернулся в коттедж Луны уже к закату солнца. Посмотрев с улицы, как она поднимает ночное светило, он вошёл в дом. Принцесса как раз спускалась сверху и улыбнулась при виде человека.
— Луна, я вернулся. Спасибо тебе большое за эту замечательную ночь и эти прекрасные звёзды. Сегодня они особенно красивые.
Принцесса Ночи благодарно кивнула и слегка смущённо произнесла:
— Тебе необязательно каждый раз благодарить меня за мою работу.
— Но как я могу не благодарить тебя, если я каждый раз искренне восхищаюсь? Каждую ночь небо выглядит совершенно по-другому — и каждую ночь это отдельное произведение искусства. Моя любимая картина, кстати, всегда была «Звёздная ночь» Ван Гога. Попробую как-нибудь изобразить её во сне, чтобы ты увидела. Но она и рядом не стоит с той красотой, которую устраиваешь ты.
— Спасибо… Я действительно ценю твои слова. Как прошёл твой день?
— Довольно интересно. Жаль, что тебя не было с нами, тебе бы понравилось, как мне кажется. Сходили с дамами в спа, я, судя по всему, ещё и нашёл там работу, завтра начну обучение. Потом посидели в баре, так что извини, если немного могу путаться в словах. О, кстати! Я же тебе перекусить принёс — и заодно небольшой подарок! — с этими словами человек достал из рюкзака завёрнутую в фольгу большую деревянную миску с ещё тёплым овощным рагу, которое поставил на стол на кухне, а затем какой-то ещё предмет, который тут же спрятал за своей спиной от любопытного взгляда кобылы.
— Я поужинала в замке, так что не голодна. Но обязательно съем принесённую тобой пищу завтра — пахнет просто волшебно. Спасибо за заботу. Но что ты прячешь за своей спиной?
— А ты угадай, в какой руке! — хитро посмотрел на аликорна человек и подмигнул. Та фыркнула и подняла бровь, посчитав это жеребячеством, но всё же решила подыграть:
— В правой! — парень чуть замялся, явно перекладывая предмет в нужную руку, и показал в правой руке очень необычную и изысканную расчёску.
— Правильно! Мне сказали, что волшебное стекло идеально подходит для такой гривы, как у принцесс, так что я не смог удержаться.
— Но я же не угадала, я видела, как ты переложил её! — шутливо возмутилась Луна.
— Ничего не знаю, она всегда лежала в правой руке. Ты не докажешь обратное. К тому же, даже, допустим, если бы ты, скажем, не угадала, что мне, лишать тебя из-за этого твоего подарка?
— Пожалуй, нет, — улыбнулась принцесса, телекинезом принимая подарок и рассматривая его, — спасибо, это действительно хорошая расчёска. Тебя не обманули, она идеально подойдёт для моей гривы. Какая мягкая… — расчёска оказалась, и правда, очень приятной на ощупь — от любопытства Луна провела ею по своей шёрстке и удивилась нежной мягкости зубцов.
— Ты… ты позволишь мне тебя расчесать ею? — слегка потупился человек, отводя взгляд, — заодно расскажешь, как прошёл твой день.
Луна задумалась. С одной стороны, это была просьба довольно личного характера: кроме её самой, сестры, Лорен и нескольких дворцовых парикмахеров перед большими событиями, она не позволяла никому расчёсывать свою гриву. С другой же, в правильных копытах, а вернее, в данном случае, руках, это было поистине настоящим блаженством — и почему-то Луна не сомневалась, что руки у Сергея были правильными. К тому же, её очень давно никто другой не расчёсывал, так что она не отказалась бы снова вспомнить эти ощущения.
— Ах, Дискорд с тобой, уговорил, — делано насупившись, согласилась Принцесса Ночи к явной радости человека. Она уселась на кресло у камина и освободила свою роскошную гриву. Парень снова взял инструмент и осторожно стал расчёсывать эфемерную гриву, следуя от кончиков и потихоньку поднимаясь выше. Иногда Сергей помогал себе второй рукой — и, как бы ни хотела этому сопротивляться Луна, прикосновения его пальцев, возможно, были ещё приятнее, чем касания даже самой нежной из расчёсок. Аликорн тем временем рассказывала о своём дне:
— …и после этого я и Твайлайт отправились в Кантерлот разобраться с вопросами, которые неминуемо копятся из-за визита сестры в соседнюю страну. В принципе, там была абсолютно та же бумажная волокита, что и до этого, ничего жизненно-важного, ничего особенно интересного. Ох, можешь, пожалуйста, этот участок снова расчесать?.. — попросила млеющая от удовольствия пони. Через некоторое время она предложила: — Серёж, а мы ведь сегодня так и не доиграли в вопрос-ответ. Мне интересно о тебе узнать те или иные вещи. Может, продолжим? Если мне не изменяет память, то должен быть твой вопрос.
— Ладно. Какая твоя любимая песня?
— Хм… Я никогда не задумывалась над этим. Я не уверена, если честно, что Эквестрия сильно богата на них, если сравнивать с вашим миром. Но мне всегда нравились ноэли и хоралы, которые поются перед Днём Согревающего Очага. Особенно, наверное, нравится песня Духа Грядущего Дня Очага из праздничной сказки, рассказывающей об одной кобылке Сноуфолл Фрост, которая хотела отменить этот праздник, — Луна слегка прочистила горло и запела:
— I see a cold wind blowing through,
I see days neither fun nor free,
I see a future caused by you,
I see a path not meant to be:
The future should be filled with magic,
Dreams and wishes brought to life!
But the days ahead are dark and tragic
No time for hope when…
Луна прервалась, ощутив, что расчёска в руке человека стала подрагивать и обернулась, чтобы увидеть, как Сергей пытается сдержать беззлобный смех. Кобылка возмутилась:
— Э-э-эй, почему ты смеёшься, мой друг? Это же очень красивая песня, что затрагивает крайне серьёзную и нешуточную тему!
— Я не из-за текста песни смеюсь, отнюдь нет! — ответил парень, вытирая слёзы и успокаиваясь, — я смеюсь над ироничностью Вселенной. Песня действительно очень красивая, торжественная и важная, спору нет. А в твоём исполнении она становится ещё лучше. Правда, у тебя очень красивый голос, Луна, я бы не отказался слушать исполняемые тобой песни хоть всё время.
— Спасибо. Но мне тогда интересно, что именно вызвало твой смех — и почему это иронично. И да, можешь считать это моим вопросом, хоть мне, кстати, было интересно и узнать твою любимую песню.
— Моих любимых песен очень много, нам и дня не хватит, чтобы их все спеть. А почему я смеюсь… — парень задумался над ответом и продолжил расчёсывать космическую гриву. — Скажем так, скорее всего, в скором будущем у Твайлайт Спаркл появится ученица в магии дружбы. Которая не будет верить в ценность Дня Согревающего Очага. И, чтобы убедить её в обратном, первая как раз расскажет второй сказку про Сноуфолл Фрост, представляя своих друзей в образах персонажей. И как раз Духом Грядущего она представляла тебя, Луна. И у нас на Земле в сериале про ваш мир эта песня даже называется «Luna's future» — и исполняешь её ты. Так что я смеюсь над тем, что, по иронии судьбы, это и одна из твоих любимых песен, вот и всё.
— Что ж. Пожалуй, это действительно забавная шутка мироздания, — тепло улыбнулась Луна, — твой вопрос.
— Луна… Сразу скажу, вопрос непростой. Я, может, не могу сравниться по уровню интеллекта с аликорнами, но всё же я далеко и не глуп. И уж явно не слепой или глухой. Я заметил, что ты как-то странно сегодня реагировала на слово «человек»… — очередное рефлекторное вздрагивание кобылки, которое та не сумела скрыть, лишь подтвердило подозрения парня. — И прошу, не надо мне говорить, что это от того, что ты думала, что наш вид зовётся иначе, я не маленький ребёнок — и могу уж увидеть ложь во спасение. Как я могу понять, я в Эквестрии не первый Homo Sapiens. И, судя по всему, предыдущие вели себя в соответствии с худшими вещами, о которых я сегодня говорил. Можешь рассказать об этом подробнее, пожалуйста?
— Я не солгала тебе, когда говорила про то, что до этого никогда не слышала правильное название вашего вида, — грустно покачала головой кобылка, — я действительно не знала и физически не могла сопоставить свои знания. Да, твоё предположение, скорее всего, верно, но я не была свидетельницей этих событий лично и не видела живьём ни одного представителя твоего вида, помимо тебя, — потому и не могу дать полноценный ответ. И это одна из причин, по которой я не могу говорить об этом. А второй является то, что это было личное дело другого жителя Эквестрии, которому общение с представителем, вероятно, вашего вида принесло много боли, — и я не имела права даже узнавать об этом. Так что я попрошу тебя в дальнейшем не поднимать эту тему… Позволь мне тогда воспользоваться своим правом на смену вопроса.
— Хорошо, я понял, никаких проблем. Но тогда смежный вопрос, который, как ты помнишь, вопросом не является. Ты же, правда, не относишься лично ко мне хуже из-за того, что я человек? И в связи со всеми теми ужасными вещами, о которых я сегодня рассказал?
— Конечно, нет! — горячо возразила кобыла. — Иначе я бы не сидела сейчас с тобой и не позволяла тебе расчёсывать себя, — фыркнула она, но тут же приняла серьёзный тон: — Я видела твои сны — в них нет зла. Ты, не задумавшись, кинулся на помощь неизвестной юной пони, по сути, совершенно другого для тебя вида, рискуя своей жизнью, а также попытался заслонить её от смертельного удара. Ты для меня сооружал прекрасные миры в своих сновидениях. У тебя золотое сердце, Серёж. Теперь какой же будет твой основной вопрос? — уточнила аликорн. Человек перестал расчёсывать гриву и задумался. Принцесса Ночи обернулась на него и увидела в его глазах внутреннюю борьбу. Наконец, парень кивнул сам себе и решился:
— Есть шанс, что во мне сейчас говорит выпитая ракия, но всё же мне важно узнать ответ. И я сразу же хочу извиниться за этот вопрос, потому что не знаю, как ты на него отреагируешь. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, я ведь уже несколько раз проговаривался. Даже, возможно, и во снах. Если что, я всё прекрасно понимаю, ни к чему не призываю, не принуждаю — и готов сохранить наш статус кво. Но мне действительно важно знать, пусть это и будет самым глупым поступком в моей жизни. Луна… Скажи, пожалуйста, как ты ко мне относишься — и есть ли у меня шансы когда-нибудь добиться твоей взаимности?
Сердце аликорна сжало как тисками. Ей далеко не был безразличен Сергей, по-своему интригуя её. Луне очень нравилась его компания, его внешность, его голос и его личность, она не опасалась его как человека, а дрожала из-за того, что предыдущий человек в Эквестрии обидел её сестру. Луна желала с ним быть рядом, особенно после того прекрасного сна, хотела бы не бояться своей привязанности к Сергею. Но кобыла не могла позволить ему жить бок о бок с той, кто переживёт его: и по той причине, что она хотела бы, чтобы тот прожил счастливую жизнь с кем-то, кто будет стареть вместе с ним, и по той причине, что она сама безумно боялась боли утраты. Луна решила сказать правду:
— Ты мне симпатичен и небезразличен, Серёж. В том числе, интересен как жеребец. Ты проявляешь во всём ко мне искреннюю ласку и заботу, ты восторгаешься создаваемыми мною ночами, ты привлекаешь меня своей необычностью… Но я боюсь отношений. Не с тобой конкретно, и ни в коем случае из-за того, что ты представитель другого вида или, тем более, человек. В принципе, боюсь. Я боюсь полюбить, чтобы потом потерять. Но куда больше я боюсь сломать кому-то, в особенности, тебе, жизнь тем, что ты будешь стареть, а я — нет. Я искренне считаю, ты достоин сердца той, кто смогла бы разделить с тобой тяготы времени. Ты… наверняка ты возненавидел бы меня, когда осознал бы, что становишься взрослее, а потом старее, когда я — не меняюсь. Бессмертие — это больше проклятие, чем дар… Я просто не могу позволить себе сделать тебе больно в будущем, поэтому я вынуждена сказать «нет» сейчас. Это может звучать странно, но… я так меньше принесу тебе боли в глобальном плане. Прости меня, пожалуйста, Серёж…
Парень задумчиво почесал синюю шейку аликорна и тихо ответил:
— Да нет, всё абсолютно нормально, Луна. Я же сказал, я прекрасно всё понимаю. Сердцу не прикажешь, как говорится. Моего отношения к тебе это не ухудшит — и я буду рад остаться с тобой друзьями. Хоть я и не ожидал френдзоны в Эквестрии, тем более, не от тебя… — шёпотом добавил он. Луна не знала слова «френдзона», но с болью поняла смысл фразы. Нацепив слегка болезненную улыбку, Сергей, впрочем, довольно тепло произнёс: — Сегодня был большой и тяжёлый день. А тебе ещё охотиться на кошмары. Давай укладываться спать, а, Луняш?
Принцесса Ночи кивнула и встала с кресла. Её сердце разрывалось от того, что она была вынуждена наперекор своей же душе отвергнуть искренние чувства Сергея, что она этим самым, вероятнее всего, разбила тому сердце. Поборов в себе сильное желание разрыдаться и броситься к тому с извинениями, она стала медленно подниматься по лестнице в свою комнату. Её душу резанул голос парня, тихо и грустно запевшего:
— Зачем топтать мою любовь?
Ее и так почти не стало…
Я разбиваю руки в кровь,
Я не сошел с ума, так надо…
Глава 8. Поиски себя
Музыка в главе:
Depeche Mode – Sweetest Perfection
Not A Clever Pony – For The New Lunar Republic
«Да опять стекло есть?!
Я уже сегодня пил чай, если что!»
Всю последующую неделю Сергей погрузился с головой в работу. С раннего утра он направлялся в спа-салон, где довольно быстро освоил азы и нюансы массажа различных видов пони. Благо, клиенты были понимающие, да и в целом нетребовательные. Помогало и то, что какими-никакими навыками массажа он обладал ещё с Земли, пусть и обучался ему на своих бывших девушках, а не где-то на профессиональном уровне. Когда смена в салоне заканчивалась, он передавал своё место Балк Бицепсу, с которым даже нашёл общий язык и подружился, и сразу же шёл на ферму, где помогал Эпплам по хозяйству до самого заката. Ужинал там же.
Домой он возвращался уже после подъёма Луной спутника, чистил одежду и заранее готовил себе и Принцессе Ночи завтрак, стараясь избегать контактов с кобылой. Парню было слишком больно находиться так рядом с нею — и в ту же секунду бесконечно далеко. Луна же, хоть и продолжала ночевать в коттедже, посвятила себя в основном работе в замке Кантерлота, так же избегая своего друга и опасаясь завести разговор с человеком, боясь окончательно разрушить их и без того сильно треснувшие взаимоотношения.
Если они всё же пересекались по вечерам или утром, то общение Луны и Сергея было коротким, а фразы — односложными. Каждый из них отчётливо видел в глазах собеседника, что второй хочет начать разговор, хочет протянуть другу руку или копыто и забыть, как страшный сон, тот злополучный диалог. Но никто из них не мог себя пересилить… Каждый по-своему боялся либо оттолкнуть, либо навредить, хоть очень нуждался в простом и искреннем разговоре по душам. И своим молчанием каждый из них ещё больше усугублял ситуацию. Луна хотела было сделать первый шаг к примирению, поговорив с человеком в его сне, но… Сергей будто заблокировал от неё своё подсознание, либо человеку в эти дни абсолютно ничего не снилось, что тоже было вероятно, учитывая, что работал он буквально на износ. Долго, подобное, впрочем, продолжаться не могло — и кто-то из них обязан был рано или поздно решиться на разговор по душам. Возможно, с некоторой помощью со стороны или из-за воли случая.
— Сегодня у тебя будет насыщенный день, Сергей, — проговорила с русским акцентом Лотус, — к нам приходит одна из наших постоянных посетительниц, которая заказывает обычно весь комплекс процедур. А сестре нездоровится сегодня: нечего было пробовать острые блюда чейнджлингов. Так что, возможно, тебе понадобится чуть задержаться и взять на себя и часть работы Алое.
— Хорошо, Лотус, спасибо за предупреждение. Найн проблем, мне доставляет искреннее удовольствие работа здесь, механический труд и беседы с клиентами позволяют неплохо занять собственные мысли.
— Всё в порядке, товарищ?
— В полном, — улыбнулся парень, — просто беру всё от работы. Как говорится, если ты будешь заниматься трудом, который тебе нравится, тебе не придётся работать ни одного дня в жизни. А тут ещё и зарплата достойная, так что почему бы мне не насладиться по максимуму процессом?
— Резонно, — ответила кобылка, — твоя сегодняшняя посетительница — единорог. Хоть ты с ними ещё не практиковался, думаю, проблем не будет. Надеюсь, ты не забыл обучение?
— Изи. Само тело массировать с умеренной силой. Нежнее с шеей, потому что оттуда собирается магия в рог, сам рог ни в коем случае не трогать, просто потому что это является дурным тоном или довольно интимным действием.
— Умница! — похвалила парня Лотус. — Сегодня особого наплыва гостей не ожидается, так что никто беспокоить вас не будет, беседуйте на здоровье. Как я поняла по отзывам, твои разговоры нравятся не только тебе. Но, естественно, не забывай и про массаж, к тебе приходят всё же в первую очередь за ним — и лишь потом пообщаться.
Кобылка голубого цвета с розовыми волосами покинула массажный кабинет, а Сергей подошёл к умывальнику помыть руки перед приходом клиента. С зеркала на него посмотрело слегка осунувшееся лицо с заметными тенями под глазами — всё же эмоциональные переживания и собственный жёсткий график давали о себе знать. К своему неудовольствию, парень вновь начал курить, пока что по сигарете в день по пути домой с фермы, хоть с момента попадания в Эквестрию ему вообще ни разу не захотелось возвращаться к своей вредной земной привычке и прикасаться к валявшейся в рюкзаке без дела пачке. Но, учитывая крушение мечт неделю назад, он стал несколько безразличен сам себе. Какая разница, сколько именно он проживёт, если его время — это всё равно капля для океана жизни любимой, которая так и не подпустит его к себе как раз из-за его смертности? Невесёлые мысли человека прервал звук открываемой двери массажного кабинета.
Сергей высунулся из-за ширмы. К его удивлению, на кушетке укладывалась знакомая белоснежная единорожка с аккуратно закрученной фиолетовой гривой и хвостом. Что было довольно удачно, ширма с умывальником располагалась вне зоны видимости посетительницы, так что человек слегка усмехнулся потенциальному сюрпризу для подруги. Он тихо подошёл к кушетке, на которой улеглась кобылка, положив голову в сторону окна, с нарочито громким звуком достал пробку из бутылки с маслом и аккуратно стал смазывать себе руки.
— Как я поняла, сегодня Алое не будет. Лотус упомянула, что в спа-салоне новый masseur, и отзывалась о вас tres bien, очень хорошо. Искренне надеюсь, что тоже не разочаруюсь в ваших способностях.
Вместо ответа человек хитро ухмыльнулся и сразу же аккуратно обвил плечи Рэрити своими ладонями. По замеревшей от необычных ощущений подруге он понял, что ожидала та явно кого-то с копытами. Сняв напряжение в области плеч, человек спустился к лопаткам, аккуратно разминая их. Рэрити издала облегчённый вздох — и парень действительно ощущал, как от размеренных движений рук понемногу спадало напряжение в спине дамы, которая, наверняка, до этого, сутулясь, часами сидела за выкройками, в том числе, и его одежды.
— У-у-у-у, c'est magnifique… — пробормотала кобыла. — Простите, если отвлекаю, но ваша техника очень впечатляет. Могу ли я спросить, кто вы? Вы ведь явно не пони…
Человек спустился чуть ниже, в район грудной клетки подруги и стал осторожно давить пальцами на межрёберные мышцы. Он это сделал не только потому, что так было необходимо для процедуры, но и чтобы Рэрити не делала резких движений, возможно, чуть бурно прореагировав на его ответ. Парень мягко ответил:
— Человек разумный, вероятнее всего, единственный в Эквестрии. Доброе утро, Рэрити.
— Serge! — сквозь очередной полный блаженства вздох пробормотала ошеломлённая кобылка. — Что ты тут делаешь?
— Как ты можешь заметить, работаю над снятием усталости из твоих мышц. Расслабься, я не кусаюсь. Это, конечно, экзотический массаж, но не настолько экзотический, — парень самодовольно отметил, что Рэрити чуть покраснела. — Основная экзотика заключается именно что в моих руках, оказывается, в спа-индустрии царит просто ужасный дефицит рабочих рук, в основном, тут только копыта и, в лучшем случае, лапы. Странная тенденция, не находишь?
— М-хм… — согласно пробормотала единорожка, в основном, потому что человек спустился в сторону поясницы.
— Самое сложное в этой профессии, — продолжал ломать комедию Сергей, — это, пожалуй, соблюсти тонкую грань… — на этих словах парень настойчиво прочертил пальцем на шкуре кобылки линию чуть выше роскошного хвоста. — Грань между настоящим, качественным массажем и всякими непотребствами, которыми явно не пристало заниматься приличной мадмуазель или даже леди в общественном месте… — очередная вспышка румянца на белоснежных щёчках заставила человека улыбнуться. Он беззастенчиво дразнил подругу — и не из какого-то пошлого умысла, а просто потому что ему искренне нравилось наблюдать за реакцией единорожки.
— Откуда… Ох, douce Celestia, прошу, удели особенное внимание моей пояснице, дорогуша, в последнее время я очень много времени провожу за шитьём. Откуда ты научился так хорошо делать массаж?
— Тебе ответить честно или нейтрально?
— Честно.
— Честный ответ может смутить. Уверена, Рэрити?
— Oui, mon ami. Мне действительно интересно, Серёж… Ох, как же приятно…
— Честно, я научился этому навыку, лаская в кровати бывших девушек, — ответом, ожидаемо, была очередная вспышка румянца, но в этот раз Сергей решил не продолжать невинный флирт, а продолжил рассуждать: — Чуть подтянул знания за эту неделю, перепрофилировав их на чувствительные зоны пони, — и вуаля. Думаю, тут даже больше заслуга не собственных навыков, а строения моего тела — большое количество мышц и суставов в кистях рук, мощный пояс верхних конечностей — всё это позволяет мне лучше контролировать вкладываемую в нажатия силу. И соответственно, достигать более приятных для клиента, как я надеюсь, результатов по сравнению с копытным массажем.
— Ох-х, несомненно. Если ты так будешь продолжать и дальше, я буду планировать свои визиты в спа-салон в соответствии с графиком твоей работы — и буду заказывать массаж только у тебя, Серёж… Надеюсь, что ты задержишься тут подольше.
— Не напрягай спину, я сейчас пойду снова вверх, но в этот раз больше сконцентрируюсь на боках, а потом вновь приду к лопаткам, ключицам — и, наконец, к шее. А так, посмотрим. Не в обиду Эпплджек, но пока что массаж пони моими руками — это самое приятное и оплачиваемое дело, до которого у меня доходят руки, прошу прощения за ситуативный каламбур. А если я и решу уйти, я думаю, никто меня не осудит, если я порой буду заглядывать к своей дорогой подруге и снимать с её утомлённых дизайнерских плеч весь накопленный стресс.
— Ох, как же счастлива будет та кобыла, которой ты будешь делать массаж чуть ли не каждый день… — муркнула довольная Рэрити. Сергей слегка напрягся. Чисто случайно, подруга вновь напомнила ему, почему он здесь вообще оказался — и почему он проводит на работах куда больше времени, чем требовалось, и тратит куда больше сил, чем следовало. Вдруг, Рэрити охнула: — Чуть-чуть понежнее, пожалуйста, дорогуша. Я что-то не то сказала, раз ты замолчал?
— Да нет, просто задумался. Извини за дискомфорт, Рэрити, закончилось масло, сейчас исправлю ситуацию, — парень взял паузу, чтобы обновить масло на руках. Вернувшись к процессу массажа боков кобылки и повторяя монотонные действия, Сергей стал мычать себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Рэрити мягко хихикнула:
— Витаешь в облаках, mon ami. Но я не прошу тебя останавливаться, мелодия очень красивая. Что ты поёшь?
Вместо ответа, поскольку название песни мало о чём сказало бы подруге, парень просто стал вслух напевать текст:
— The sweetest perfection,
To call my own.
The slightest correction,
Couldn't finely hone.
The sweetest infection,
Of body and mind.
Sweetest injection,
Of any kind.
I stop and I stare too much,
Afraid that I care too much,
And I hardly dare to touch,
For fear that the spell may be broken.
When I need a drug in me,
And it brings out the thug in me,
Feel something tugging me,
Then I want the real thing, not tokens…
— Красивая песня. Но немного грустная, как мне кажется.
— Просто навеяло. Я могу прекратить, если тебе не нравится.
— Напротив, Serge… Ты очень красиво поёшь, при этом как-то умудряясь массировать мои мышцы в такт песне. А что за исполнитель? Что-то с Земли, как я полагаю?
— Ага. Думаю, ты оценишь название группы. Группа называется «Depeche Mode» — «Вестник моды» с французского, — ответил Сергей на вопрос Рэрити, — кстати, а как так получилось, что ты знаешь французский? Это же язык с Земли, откуда у тебя его знание?
— Я не знаю, Serge. Mon ami, знание этого языка само пришло ко мне ещё в детстве, когда я получила свою метку. Я никогда не обучалась ему, да и неоткуда было, раз ты говоришь, что это один из земных языков… Его, к слову, знают и некоторые другие пони, например, Флёр де Лис. Извини за навязчивость, но ты не мог бы продолжить песню, дорогуша? Мне интересно дослушать её до конца.
Человек вновь начал петь вслух «Sweetest Perfection». Однако, как бы он ни пытался отвлечься, теперь его мысли упорно возвращались в сторону Луны и желания поговорить с ней. Вновь массируя лопатки единорога, человек неосознанно повторял движения, которые бы больше подходили для массажа зон у крыльев пегасов. Или, скорее даже, аликорнов. Подруга, побывавшая в спа явно не один раз в компании Флаттершай, не могла не отметить эту странность:
— Oh, Serge, mon cher, я не хочу тебя останавливать, потому что это поистине приятные ощущения, но мне кажется, что ты уже какой раз проводишь по моей спине так, как будто бы у меня растут крылья.
— Прости, — слегка закусил губу Сергей от досады на самого себя, — я просто слегка увлёкся. Я уже почти закончил, — парень наконец-то перешёл к шее единорожки, что сопровождалось чередой нежных и чуть томных постанываний кобылки. Наконец, закончив с массажем, Сергей легонько почесал ногтями всё ту же белоснежную шейку и встал, чтобы помыть руки. Довольная и расслабленная Рэрити продолжала лежать, улыбаясь разливавшемуся по телу чувству неги. Когда её друг вернулся и присел на соседнюю кушетку, та приподнялась на своём ложе, внимательно посмотрела на парня и серьёзным голосом произнесла:
— Дорогуша, без обид, но ты выглядишь… tres fatigue, очень уставшим. Ты вообще высыпаешься в последнее время?
— Куда высыпаюсь? Я же не порошок, чтобы сыпаться, — попытался отшутиться Сергей, но встретившись с обеспокоенным взглядом подруги, вздохнул и сдался: — Нет, Рэр. Сплю я мало и плохо. Частично это сознательное решение, частично мне просто очень хреново в последнее время…
Кобылка покачала головой:
— Я поняла это. Я и подумала, что тебя что-то гложет.
— Настолько заметно, что ли? — грустно усмехнулся человек, посмотрев на свои руки.
— Mon cher ami, сначала ты слегка не рассчитал силы, когда я упомянула про кобылку, которая была бы с тобой и наслаждалась твоими руками. Потом стал напевать печальную песню. А потом, что, хоть и было безумно приятно, но массировал мою спину так, словно я пегаска. Или, рискну предположить, что более вероятно, аликорн. Мне не нужно быть детективом Шедоу Спейд, чтобы увидеть, что между тобой и Луной что-то произошло, что очень сильно задело тебя. Ты можешь спокойно поделиться со мной этим, может быть, я смогу чем-то помочь.
Сергей посмотрел в глубокие и полные сочувствия синие глаза Рэрити и, вздохнув, рассказал ей, что произошло между ним и кобылой его мечты. А также и то, как он начал избегать Луну, специально работая до изнеможения. Внимательно выслушав его, она произнесла:
— Ох, дорогуша… Как же, должно быть, тебе сейчас невыносимо тяжело. Но это не повод себя загонять. Ещё несколько таких дней — и ты упадёшь без задних ног… То есть… Ах, ты меня понял.
— Я знаю, Рэр. Я и сам прекрасно ощущаю, что мои силы уже почти на пределе. И выходит парадокс. Я хочу с ней обсудить наши разногласия, но я безумно боюсь этого разговора и стараюсь избежать возможной боли от него… Помнишь, я сказал про сознательное решение? Если я устаю, я практически не вижу снов. А сны являются доменом Луны. Я невозможно сильно хочу с ней поговорить, это правда. Но хотел бы я это сделать, абсолютно уверенный в том, что это не сон, что мы оба вспомним на следующий день наш разговор…
— Отчаянное решение, mon ami, — покачала головой кобылка, — но, наверное, на твоём месте я бы поступила точно так же. Я бы тоже хотела проводить подобные беседы, уверенная в том, что это не вымысел. Это слишком важно, чтобы полагаться на мир снов, не в обиду Принцессе Ночи…
— Что вот мне делать, Рэрити?
— Во-первых, хорошо выспаться. Думаю, сегодня ферма «Сладкое яблочко» спокойно обойдётся и без тебя и твоих рук. И завтра тоже. Во-вторых, сразу же утром наконец-то решиться поговорить с Луной. И извиниться перед ней за избегание. Может быть, стоит пригласить даму твоего сердца посидеть в кафе как друзья? Просто дай ей понять, что ты всегда будешь рядом с нею, всегда заинтересован в ней. И совершенно неважно, сколько времени будет длиться это «всегда». Пусть это и несколько… infantile мысль, но пока ты жив, ты бессмертен. Как и Луна. Мне кажется, когда она примет твою смертность как должное, у вас обязательно всё получится. Я… хотела бы увидеть вас вместе. Вы подходите друг другу, как мне кажется.
— Что ж, не то чтобы я что-то терял. Так и поступлю. Спасибо. У тебя есть какое-то кафе на примете?
— Есть одно, где подают замечательный кофе… — загадочно улыбнулась Рэрити. — Но скажу я тебе его адрес только после очередного массажа. Я не шутила, что теперь буду стараться подбирать день своего визита в соответствии с тем, когда работаешь ты: мне действительно понравилось ощущение твоих рук на своей спине. Только в этот раз, дорогуша, я тебя попрошу уделить внимание и моим ногам, и моему крупу… — кокетливо проговорила Рэрити и снова улеглась на кушетку. Парень закатил глаза и ответил:
— Знаешь, если бы я не знал наверняка, то подумал, что ты весьма талантливо и довольно своеобразно флиртуешь со мной, Рэр.
— Ну что ты, Серёжа, никакого флирта, я бы не позволила никогда себе поставить тебя в неловкое положение на рабочем месте, и особенно после твоего рассказа об возвышенных чувствах к Принцессе Ночи. Хотя, если бы флирт и был, он был бы безобидным, лишь чуточку подогревающим взаимный интерес… Mon ami, я всего-то хочу, чтобы все части моего тела ощущали себя так же роскошно, как и выглядели.
«Ой-ой. Кажется, всё же флиртует…» — подумал парень, вновь откупоривая бутылку с маслом.
Луна сидела на очередном ужасно скучном собрании в замке Кантерлота и всячески старалась не клевать носом, делая вид, что внимательно слушает докладчиков. С вечерним визитом объявились министры, отвечающие за продовольствие в стране. Один лысый пожилой земной пони особенно активно пытался агитировать использовать все пустые пространства страны для того, чтобы засеять их кукурузой, от чего собрание уже давно превратилось в фарс, где делегаты перекрикивали друг друга и чуть ли не переходили на личности. Принцесса Ночи подавила очередной зевок и подумала:
«И как сестра с этим справляется, как терпит их всех? Это же такая скука, слушать всех этих министров, особенно, когда они спорят абсолютно ни о чём. Я бы сейчас лучше сидела в тихом уютном коттедже, беседовала с Сергеем или слушала бы его песни, позволяла бы ему себя расчесать… Ох, Селестия, что же я наделала… Как я вообще додумалась так поступить с ним? Я должна что-то сделать, чтобы всё исправить. Если, конечно, ещё не поздно исправлять это…»
— Виннер Краст, достаточно, — прервала Луна лысого спорщика, почему-то уже грозившего особенно несогласному министру показать «дискордову мать», — я услышала абсолютно всю необходимую информацию. И нет, мы не будем сажать кукурузу на абсолютно всей свободной территории страны, даже не учитывая затраты на это, не хватит никаких сил следить за этим урожаем. Лучше субсидировать уже имеющихся кукурузных фермеров для покупки новых земель или найма рабочей силы, а также помогать им с удобрениями и сбором продукции, мотивируя их на уже имеющихся площадях выращивать более богатый урожай. План конкретно по кукурузе на шестой год диархии понятен? — получив согласные и одобрительные кивки, Луна потёрла лоб копытом и произнесла: — Какие-то ещё вопросы, касающиеся аграрного дела? Нет? Отлично, тогда простите, господа, но мне нужно готовиться к поднятию спутника. Я или моя сестра будем ждать отчёт с первыми результатами принятых сегодня решений по вопросам сельского хозяйства. Объявляю это собрание закрытым. Хорошего вам вечера.
Луна подождала, пока все покинут зал для совещаний, магией открыла окно и, расправив крылья, вылетела в сторону Понивилля. Путь был недалёкий, а на короткие расстояния она предпочитала перемещаться своими силами. Но и не прибегая к телепортации: прохладный воздух освежал голову. К тому же это позволяло ей в одиночестве обдумать свои мысли:
— Я должна извиниться. Обязана поговорить с ним. Но прежде мне необходимо узнать о Серёже со стороны. А в идеале обсудить ситуацию с кем-то, кто хорошо знает его. Лучше, чем я. Лучше, чем Элементы Гармонии и другие его друзья отсюда… Ну, конечно же, как же я сразу не догадалась! — аликорн, не отвлекаясь от полёта, легонько хлопнула копытом по своему лбу, невольно имитируя привычку Сергея, когда тот вспоминал что-то, о чём забыл. — Луна, ты умница!
Довольно необычная компания из четырёх персон сидела за большим столом, на котором были карты, напитки и коробки с пиццей. Главный из них — совершенно незнакомый Луне человек сидел, закрывшись от трёх своих товарищей бумажной ширмой. Рядом с ним лежали несколько раскрытых книг и какой-то светящийся экран, напоминавший телефон Сергея, но раз в пять больше.
— Итак, ваша компания наткнулась на наёмников, лидером которых является пожилой дворф по имени Шибздли. Они очень плохо относятся к чужакам, да и, фактически, у них приказ короля захватить вашу команду. Наёмников двадцать рыл — и они вас окружили, пока вы ночевали в лесу. Какие ваши действия? Найт Глайд, у тебя самая большая инициатива, что ты будешь делать? — спросил ведущий у фестралки.
— Я взлетаю и прячусь на ближайшем дереве — и попытаюсь напасть на их командира, если тот предпримет попытку дёрнуться в сторону моих друзей. В этом случае я попробую взять его в заложники.
— Ладно, кидай на ловкость, обнаружат ли солдаты твой манёвр. Нет? Хорошо, тебя никто не заметил — и ты успешно уселась в засаду на соседнем дереве. Лев, твой ход.
— Не Лев, а Прав. Обращайся по имени персонажа, пока мы играем. Я великий паладин Прав.
— Ладно-ладно, чертила, прав, так прав, что бубнить-то? Паладин Прав, что ты делаешь?
— Так как мой персонаж хаотично-добрый, я пытаюсь прочитать лекцию на тему того, что негоже будить посреди ночи незнакомцев, даже если у них приказ захватить нас. Заодно готовлю молот для атаки, если они решат напасть.
— Окей, кидай на харизму. Ух, хе-хе, критический провал, ты заплетаешься в своих словах из-за того, что соревновался прошлой ночью в состязании с Сержем Вечноночем, кто кого перепьёт — и ещё не оправился от последствий. Также у тебя из рук падает молот. Наёмники ржут над тобой, тебе стыдно, и ты ещё больше путаешься в словах. Ты пропускаешь следующий ход, потому что пытаешься собраться с мыслями. Впрочем, наёмники тоже пропускают, потому что смеются. Вечноночь, твои действия?
— Так как я дворф, я кричу «СКАЛА И КАМЕНЬ» и предлагаю лидеру наёмников выпить — и попутно отвадить его группу от нас, мотивируя, что это всё какое-то недоразумение. Так как я победил в соревновании вчера, у меня действует бафф на увеличенный ролл.
— Заявку принял, кидай. Ого, Д-20! Критический успех. У тебя всё прекрасно получилось осуществить. Чёртова гномская имба.
— Да это просто у тебя рак кубов.
— Ладно, Амир, когда там уже этот сегмент закончится? — обратился к ведущему Лев. — Я есть хочу — и уже семь раз глазами сожрал этот треклятый кусок пиццы перед собой.
— А тебе лишь бы пожрать, Левис… — хохотнула копия Сергея из сновидения.
— Неправда, иногда я ещё могу храпуна давать — фиг разбудишь! — весело ответил Лев.
— Что ты как раз сейчас и делаешь, — обратилась к сновидцу Принцесса Ночи. — Доброй ночи, Лев, и прошу прощения за вторжение в твой сон.
— Принцесса Луна! — радостно отозвался парень в очках, после чего встал и поклонился, — а я всё думал, когда вы появитесь.
— У меня были причины не тревожить твои сны до этого. И можно на «ты».
— Луна! — одновременно отозвались «фестралка» и «Сергей». Копия парня материализовала в руках розу и попыталась подарить её Луне, но та покачала головой:
— Тихо ты. Ты лишь фигмент воображения Льва, а не настоящий Сергей. Я не со сновидением пришла говорить, а с его создателем. Как Хранительница Снов приказываю вам, фантомы из грёз, вернуться к тому, что вы делали — и не мешать мне общаться со Львом, — строго произнесла кобыла. Копии вновь расселись на своих местах и продолжили играть, как ни в чём не бывало. Лев слегка удивлённо поднял бровь:
— Впечатляет. Лично я никогда не мог взаимодействовать со своими снами — слышал об этом только от Серёги. Как я понимаю, раз ты обращаешься ко мне по имени и упомянула его, ты с ним уже знакома. Что не может не радовать. Как у вас двоих дела?
— Не очень, если честно, Лев. Это как раз причина, по которой я сюда пришла. Мы… скажем так, у нас появились некоторые разногласия, и мы с Сергеем несколько поссорились из-за этого, — покачала головой Луна. Парень в очках заметно огорчился при этих словах:
— Эх, ну, я очень надеюсь, что вы помиритесь с ним. Сергумба души в тебе не чает, Луна…
— И именно поэтому я здесь. Расскажи мне, пожалуйста, о нём. Кто он, как вы познакомились — всё, что ты сможешь вспомнить о своём друге. Друге же, верно?
— Конечно! — с энтузиазмом кивнул Лев, — наверное, Серёга — один из моих лучших друзей. Познакомились мы с ним примерно два года назад, а свёл нас случай. Он загорелся желанием перевести с английского на русский одну видеоигру, а одновременно этим же заинтересовались ещё несколько моих друзей. Они добавили его в наш большой чат, поначалу мы лично с ним не очень-то беседовали. Но постепенно мы стали общаться, я узнал его как очень разностороннего человека, который способен поддержать разговор на многие темы. Даже если он в чём-то не разбирался, он всё равно старался изучить этот вопрос, спрашивая что-то или читая самостоятельно. Его иногда, бывает, заносит в плане некоторого высокомерия, когда он чувствует себя значительно умнее собеседника, иногда может обидеться на безобидный розыгрыш, и может быть очень мстительным, если кто-то обидит его близких… Но в остальном он классный и весёлый чувак, с которым всегда интересно общаться, пить сидр, играть в видеоигры, петь песни и обсуждать совместные интересы. Больше всего нас, разумеется, объединила любовь к земному сериалу про цветных лошадок — он рассказывал тебе о нём?
— Конечно. И говорил о своих наблюдениях, что наша история отличается от той, что была показана в вашей… как же он говорил? А, мультипликации. И что это, скорее, хорошо, чем плохо.
— Так вот, мы очень скорешились, когда узнали, что нам обоим нравится «Май литтл пони». Я даже несколько раз приезжал в Москву к нему в гости на конвенты и фестивали, посвящённые мультсериалу. Живу я далеко, в Красноярске, а это примерно три с половиной тысячи километров от него. Собственно, в тот день, когда мы оба попали в Эквестрию, настоящую Эквестрию, я как раз в очередной раз гостил у Серёги — и мы посещали очередной фестиваль.
— К слову, он очень скучает по тебе, — тепло улыбнулась Луна, — ты несколько раз ему снился, собственно, откуда я тебя и знаю, а также он иногда упоминает тебя. Думаю, я не ошибусь, предположив, что не ты один считаешь его своим лучшим другом, но и он тебя. Я прекрасно понимаю, что у тебя были здесь обязательства по спасению жизни юной Найт Глайд. Но мне кажется, сейчас уже пора отправиться на встречу со своим другом.
— Как раз планировали. Нáйти, — Луна снова улыбнулась, когда человек упомянул фестралку в уменьшительно-ласкательной форме, — уже полностью поправилась, Зекора сказала, что теперь это безопасно. Моя мышка как раз думала проведать свою тётю в Понивилле. А что на тему того, что ты сказала про лучшего друга… Я ценю это. И тем более ценно услышать это от тебя, Луна. Я предполагаю, ты хочешь услышать чуть больше от меня, что касается лично вас обоих, я прав? — как-то хитро спросил её Лев.
— Даже не думай! — хихикнула Луна. — Я не первый день общаюсь с Серёжей — и я прекрасно знаю, как ты собираешься пошутить. Тем более, я видела эту шутку в твоём сне вот только что, о великий паладин, — Лев слегка смутился и от того, что его так просто раскусили, и от того, что Хранительница Снов была свидетельницей его отыгрыша персонажа, пусть и во сне. Луна продолжила: — Но да. Мне действительно важно знать, как Сергей относится ко мне. Я не могу быть уверена, что не обманываю сама себя — и хочу быть уверенной в его искренности.
— Вот тут ты можешь не сомневаться, Луна. Искреннее человека по отношению к своим чувствам я не видел. Шутка ли, он набил себе татуировку с твоим изображением — а это очень и очень больно, долго и дорого. Просто потому что хотел, чтобы ты всегда сопровождала его на Земле. Я уж не знаю, как он тебя полюбил, я думаю, тут он сам тебе лучше моего ответит, но я никогда не встречал кого-нибудь, кто так невероятно сильно и искренне любил. Для него не существовало границ между Землёй и Эквестрией, для него ты никогда не была персонажем из мультфильма, а всегда — любимой как девушка. Ты бы видела его стихи, которые Серёга посвятил тебе, Луна! Я имел честь лицезреть их и, если честно, они меня всегда пробивали на слёзы — настолько проникновенно они были написаны, но, в то же время, сколько тоски в них было по тому, что ты находишься бесконечно далеко от моего друга — ты не представляешь… Но он всё равно всею душою верил, знал, что когда-нибудь он сможет тебя увидеть лично и поделиться всей своей любовью к тебе. А его страстное желание очутиться рядом с тобой потихоньку заразило и меня: я всегда мечтал о любви бэтпони. Ещё бы с киринкой какой-нибудь познакомиться, было бы вообще замечательно… Но я отвлёкся. Так вот, пусть сначала его любовь была с далёкой Земли, а перспектива встретиться со своей «космогривой няшей», как он сам говорил, была не радужной, но теперь-то для него всё вполне реально. Он ни много ни мало — горы готов свернуть, чтобы ты, Луна, была счастлива. Я знаю это также чётко, как дату своего рождения или своё имя. Ты для него — буквально воздух… Я боюсь, без твоей любви или хотя бы дружбы он очень быстро зачахнет, потому что очень много лет его заставлял просыпаться по утрам именно твой образ. И сейчас, когда он сумел, судя по всему, узнать тебя ближе, он, наверное, даже готов будет при необходимости пожертвовать собой, если, скажем, тебе будет угрожать смертельная опасность.
Луна молчала. Лев этого не видел, потому что она, пользуясь своей властью в мире снов, создала иллюзию внимательно слушавшей его кобылы, но, на самом деле, Луна плакала. Она сильнее прежнего осознавала, насколько сильную ошибку совершила, оттолкнув искренность человека. Если уж это видел и ощущал его лучший друг, значит, это не могло быть неправдой. Сергей действительно любил её всем своим сердцем. И он хотел для неё только лучшего. Может, чуть навязчиво, но та, кто пробыла в заточении на спутнике десять веков, прекрасно понимала, как сильно начинаешь ценить дорогих тебе пони, когда наконец-то исполнилась твоя давняя мечта быть рядом с ними. Сергей, стремящийся к Луне, ничем не отличался от её самой, стремящейся к своей сестре — и наоборот. Лев продолжил, восприняв молчание кобылицы как желание услышать окончание его мыслей о друге:
— Меня, правда, печалит или, как говорит Серёга, делает грустить тот факт, что вы с ним сейчас на ножах. Не знаю, может, это немного наивно, но мне казалось, что раз уж его решительность попасть к своей любимой захватила и меня, и при этом я уже нашёл свою любовь в Эквестрии — прекрасную фестралку по имени Найт Глайд — то уж его собственные мечты должны осуществиться даже быстрее моего. Жаль, что это не так. Луна… — Лев обратился к кобыле, посмотрев в глаза иллюзии. Настоящая Луна быстро приняла подобающий Хранительнице Снов достойный вид и вернулась на место подделки, внимательно посмотрев в карие глаза, видимые через линзы очков, — не отталкивай его так сразу. Серёга, может, и поступает часто, руководствуясь холодным рассудком и голосом разума, но в случае с тобой его всегда вело собственное сердце. Хотя бы будь его другом. Ты не представляешь, насколько сильно ему это важно…
Принцесса Ночи хотела ответить Льву, но её взгляд замутился внезапной вспышкой, а рог слегка запульсировал. Кому-то из спящих снился кошмар, притом, по-настоящему сильный, — и она должна была разобраться с ним как можно скорее. Лев заметил эту перемену и с беспокойством посмотрел на аликорна. Та спешно ответила:
— Меня зовёт долг. Кто-то видит очень сильный кошмар, который нельзя игнорировать. Спасибо тебе большое за честные ответы, Лев, они, правда, очень сильно помогли. И да… — рог Луны загорелся синим, — прости, но я сделаю так, чтобы ты забыл, что видел меня в этом сне и о нашем разговоре. Спокойной ночи, друг моего друга — и увидимся вне мира снов…
Хранительница Снов исчезла из сна второго человека в Эквестрии. Тот снова уселся за стол и, как ни в чём не бывало, продолжил играть за паладина Права в настольную ролевую игру.
Луна оказалась в лимбе, соединяющим сны, и направилась в сторону врат в чьё-то сновидение, где нужна была её помощь. Когда она заметила нужный сон, сердце кобылы сковало болью, от чего она издала небольшой стон. Вратами в кошмар оказался разум Сергея.
Человек направлялся в сторону замка Твайлайт Спаркл. В Понивилле стояла хорошая, солнечная погода, так что парень по пути к подруге с добродушной улыбкой махал встречавшимся ему по пути пони. Те кивали или махали копытцами в ответ. Наблюдавшая за всем этим из лимба Хранительница Снов не могла понять, откуда ждать угрозы. Сигнал кошмара был крайне сильным, но внешне ничего не предвещало беды. Фон сменился. Парень находился уже в самом замке и шёл в сторону зала с картой, где, судя по всему, ожидал найти Твайлайт. Она действительно была там, при этом, со своими пятью подругами. Кобылы задумчиво окружили трёхмерную магическую карту и что-то тихо обсуждали.
— Твайлайт, доброе утро! И привет всем дамам. Я вижу, все ваши метки сияют над Понивиллем. У вас новый Квест Дружбы?
— Да, Сергей, — холодно ответила тому «Принцесса Дружбы», — и мы как раз не могли понять, в чём заключается проблема дружбы. Но теперь, когда ты пришёл, мы видим, что основная причина — это ты. Ты и есть проблема дружбы.
— Я? — удивлённо воскликнул человек. — Если это из-за того, что я поссорился с Луной, то я раскаиваюсь всем своим сердцем. И как раз сегодня собирался с нею нормально поговорить. И в этом меня поддержала Рэрити.
— Я никогда бы не поддержала такое мерзкое, двуличное и жестокое существо, каким являешься ты! — гневно возразила парню копия белоснежной кобылы. Сергей нахмурился:
— Я не уверен, что правильно тебя понял. Что случилось? Мы же только вчера абсолютно нормально общались, а я делал тебе массаж — и не позволял себе ничего свыше того, что полагается в профессиональном плане.
— После твоего, так называемого, «массажа» я была вынуждена просидеть в душе несколько часов, отмываясь от твоих… Бр-р-р, hideux прикосновений! Мне противно даже находиться с тобой в одной комнате!
— Кстать, сахарок, Лотус и Алое передали, что ты уволен. Спа-пони тя не хотят видеть больше. И, если честно, не они одни, — задумчиво произнесла «Эпплджек».
— Никто не рад тебя видеть… — буркнула «Рейнбоу Дэш».
— Ч-что?.. Я не понимаю…
— Девочки, давайте не будем так с ним строги, — вступилась «Твайлайт». — Вы же сами видите, что ему мозгов не хватает даже понять, что с ним не так. Видишь ли, Сергей, мы не можем с тобой общаться, потому что ты жестокое и тупое животное. Ничего личного.
— Я, конечно, люблю животных, но таких как ты, даже моя доброта не способна вытерпеть… Надеюсь, я тебя этим не обидела… — пробормотала «Флаттершай».
— Да что, чёрт побери, тут происходит?! — в сердцах воскликнул Сергей. — Почему вы так жестоки ко мне сейчас?! Пинки, ну хоть ты скажи им, чтоб придержали лошадей и нормально объяснили, что не так!
— Зачем? — ответила «Пинки Пай». — Чтобы ты воспользовался их доверием и кровожадно убил их, как твой вид убивает всех себе подобных и всех, кто от них хоть как-то отличается? Я не могу устроить вечеринку на похоронах, знаешь ли, даже у меня есть стандарты. Хотя, зная тебя… ты же ведь запёк бы наши тела в кексики и съел, правда?
Всё это время Принцесса Луна пыталась пробиться в сон парня, но что-то, словно иссиня-чёрным туманом, упорно не пускало её, а если она пыталась вырваться, то вместо прохода в сновидение словно упиралась в невидимую стену. Аликорн могла с возрастающим ужасом лишь наблюдать со стороны за интенсивно развивающимися событиями.
— Видишь ли, Сергей, — снова взяла слово «лавандовая аликорн», — мы тут посовещались и пришли к выводу, что человеку не место среди нас. И я даже сейчас не про нас шестерых. Ты не можешь быть другом в принципе совершенно никому в Эквестрии. Тебе нельзя доверять. Ваш вид слишком кровожаден. Он убивает себе подобных. Он убивает животных. И он убивал бы даже пони, если бы добрался до Эквуса. Так что, учитывая все обстоятельства, как младшая Принцесса Эквестрии я возьму на себя ответственность говорить и от лица диархов. Пошёл вон отсюда. Из моего замка, из этого города, из Эквестрии!
— Да! Вали отсюда, пока цел, лошара! — воскликнула «Рейнбоу Дэш».
— Возвращайся-ка ты на свою поганую планетку, сахарок. К таким же гадам, как и ты.
— Прочь! Убирайся! Видеть тебя не хотим! Мразь! Человек! Гнида! Враг! Хищник! Чужак! — раздавались голоса со всех сторон. Пони стали кидаться в человека камнями, от которых тот пытался заслониться руками. Он кричал и пытался протестовать, но никто его не слушал и не слышал. Камни оставляли на теле парня заметные синяки, один, особенно острый, от которого он не успел заслониться, рассёк пополам правую бровь. Сергей не выдержал бессердечной атаки и побежал.
— Да во имя любви моей сестры, — крикнула в пустоту Луна, — почему я не могу пробиться в его сон?! Если он заблокировал своё подсознание от меня, то я искренне не понимаю, как. Я Хранительница Снов или нет?!
«А кто сказал тебе, что это он блокирует тебя?» — раздался в голове Принцессы Ночи очень знакомый вкрадчивый шёпот, который бы она предпочла бы больше никогда не слышать.
— Найтмер! Я должна была догадаться! У тебя нет надо мной больше власти! Пусти меня в сон Серёжи, я приказываю тебе!
«Я не Найтмер Мун, Луна, — спокойно ответил шёпот в голове, — но я могу ей стать, если ты захочешь дать мне силы. Кобыла Кошмаров — это твой гнев, твоя зависть и твоя скорбь. Я же — твоя совесть. Ты сама создала меня, чтобы ругать себя за свои ошибки, не позволить себе их повторить…»
— Тантабус?! Да в любом случае, кто бы ты ни был, пусти меня!
«Я не держу тебя. Ты сама себя загнала в ловушку. Ты боишься…»
— Боюсь? Чего я боюсь?..
Тем временем, во сне начался сильный ливень. Сергей бежал через Вечнодикий Лес. Шум ветра и дождя заглушал рыдания бегущего человека. Он спотыкался об огромные корни и поскальзывался на мокрой грязи, ветви хлёстко били по лицу парня, но он продолжал нестись вперёд, не разбирая дороги, подстёгиваемый всё новыми ударами камней из пустоты и оскорблениями, летевшими ему в спину. Парень наконец выбрался из чащи — и увидел перед собой Замок Двух Сестёр. Как по щелчку пальцев, и ливень, и погоня прекратились. У порога старого замка стояла принцесса Луна. Сергей с облегчением вздохнул и, дав бешеному ритму сердца чуть успокоиться, подошёл к кобыле.
— Ох, Луна, очевидно же, что всё это лишь кошмар! Ты не представляешь, как сильно я рад тебя видеть, моя ты хорошая!
Но настоящая Принцесса Ночи продолжала слушать свой внутренний голос вне ткани этого сна:
«Боишься, что тебя кто-то действительно по-настоящему любит. Хочешь этого, больше тысячи лет хотела — и боишься даже дать шанс, когда жизнь предоставила тебе такой подарок. Сама же строишь стену вокруг себя, отталкивая не только любовь, но и дружбу того, кому ты не безразлична. И кто не безразличен тебе… Ты всё ещё думаешь, что это я или Найтмер не даём тебе пробиться в его кошмар?»
«Луна» села на верхней ступени входа в замок и ничего не выражающим взглядом посмотрела на Сергея, словно ожидая от него чего-то. Парень встал на колени перед ней и продолжил:
— Я очень хотел обсудить это в реальном мире, а не во сне, но лучше скажу это сейчас, раз ты здесь. Луна… Прости меня, пожалуйста, за эту неделю игнорирования тебя. И за то, что так всё вывалил на тебя, не подумав о твоих чувствах. Да, ты — самое дорогое для меня существо в обоих мирах, но я не должен был навязывать тебе свои чувства. Я очень сильно виноват перед тобой — и хочу попросить у тебя прощения. Я обещаю, что не стану тебя терзать своей любовью, если ты сама не захочешь. И я клянусь, что буду самым лучшим твоим другом, пока я дышу, без попыток передвинуть это на новый уровень. Я прошу лишь дать мне шанс…
У Хранительницы Снов замерло сердце от сказанного Сергеем. Она снова попыталась вырваться из окутавшего её тумана, но тот словно сильнее собирался вокруг настоящей кобылы. Голос продолжал свой вкрадчивый шёпот:
«Как иронично. Он просит у твоего двойника, созданного его же подсознанием, шанс быть твоим другом, хотя в твоих собственных силах дать ему шанс быть любимым — и наполнить своё сердце его ответной любовью. Как думаешь, что произойдёт дальше? Ведь ты прекрасно знаешь, что кошмар Сергея ещё не закончился…»
— О нет…
«Луна» всё так же молча смотрела на человека. Парень внимательно посмотрел в бирюзовые глаза и тихо спросил:
— Луна?.. Ты меня слышишь?
— Я тебя прекрасно слышу, Серёж, — отозвался двойник, — я думаю, что тебе ответить. Да, ты прав, это кошмар. И да, я принимаю твои извинения. Но… Мне, если честно, совершенно безразличны твои слова, — Сергей дёрнулся, словно ему дали сильную пощёчину, — после того, что ты так необдуманно спросил у меня неделю назад, скажи спасибо, что я вообще с тобой говорю.
— НЕ СЛУШАЙ ЕË! ЭТО НАГЛАЯ ЛОЖЬ! — воскликнула Королевским Кантерлотским Криком настоящая Луна.
«Какая жалость, что он тебя не слышит, и что ты так и не сумеешь пересилить свой страх…»
— Я не боюсь… Не после того, что я услышала о Серёже как от его лучшего друга, так и прямо сейчас от него самого.
— Ложь! Ложь. Ложь… — эхом, от которого с деревьев взлетели вороны, раздалось внутри сна. Сергей вздрогнул, словно очнувшись от наваждения, и слегка блуждающим взглядом огляделся. Он тихо ответил кобыле на крыльце замка:
— И вот именно по этой причине я и не хотел говорить подобные вещи в ткани сна… — парень встал и злобно посмотрел на двойника Принцессы Ночи, — ты не настоящая Луна, а подделка. Ты такой же сон, как и всё вокруг. Тупой фейк, который я сразу не распознал… Моей Луне были бы небезразличны мои слова. Она всегда бы выслушала и всё равно, даже если была бы разочарована, постаралась отнестись с сочувствием и пониманием. Я люблю её не только потому, что она — самая красивая и умная кобыла, которая только может быть. Она способна на сострадание, искренность, радость, отзывчивость — и никогда бы не встретила холодом тех, кто ей дорог. Никогда бы не отвернулась. Она — самое волшебное создание в обоих мирах, где я был. И в то же время самая настоящая, — твёрдо сказал человек. У настоящей Луны скатилась слеза от его слов. Вторая слезинка вырвалась из бирюзовых глаз от осознания того, что, искренне говоря все эти вещи о ней, Сергей неосознанно и иносказательно приписал ей черты Гармонии. Двойника же, впрочем, это никак не тронуло:
— А ты догадливый, быстро додумался. Ладно, раскусил, я тоже твоё воображение. Но согласись с одной вещью. У мрачных версий твоих подруг из кошмара действительно есть одно рациональное зерно в их утверждениях.
— Какое у них может быть зерно? Это лишь мои собственные страхи, при этом даже ни разу не обоснованные!
— Это правда, но один из страхов истинный — и ты чётко знаешь, какой. Ты чужак для Эквестрии, Сергей, — парень отвернулся, направив свой взор обратно в сторону Понивилля.
Копия ночной принцессы материализовала из ниоткуда и стала удерживать синим телекинезом перед собой какой-то серебристый предмет, на который уставилась настоящая Луна. Предмет был относительно небольшого размера, немногим больше копыта, и мягко блестел сталью при свете полного ночного светила. Луна пыталась разглядеть каждую деталь, чтобы понять, что это такое и зачем оно было нужно её двойнику. При более тщательном рассмотрении аликорн увидела, что это была какая-то полая трубка, к которой крепились несколько крючков и словно подвижный цилиндр, в котором по кругу лежали золотые цилиндры поменьше. Вся эта конструкция упиралась в деревянную рукоять. Идеально подходящую под человеческую руку рукоять, а один из пальцев как раз лёг бы на нижний крючок. От внезапной догадки Принцессу Ночи бросило в холодный пот.
«Появление огнестрельного оружия очень сильно и навсегда изменило войны. Ружья, пистолеты, револьверы, автоматы, дробовики, винтовки… Теперь люди могли убивать друг друга издали, не подвергая свою жизнь непосредственной опасности…» — это был уже не её внутренний голос, это был голос Сергея, неделю назад рассказывавшего своим друзьям о человеческой жестокости.
— НЕТ!
Принцесса Луна вырвалась из остатков опутавшего её чёрно-синего марева и резко ударила передними копытами по вратам в сон. От этого не пускавший её прежде волшебный пероход в сновидение Сергея покрылся трещинами. Пусть она и прекрасно знала, что смерть во сне не была опасной в реальности, максимум, парень бы проснулся с учащённым сердцебиением, но в этот момент пони действовала инстинктивно. Да и даже успей она осознать всё это, Луна не могла бы позволить своему двойнику убить своего искреннего друга… больше, чем друга. Пусть даже и во сне.
— Неужели я действительно настолько чужд для этого мира? — горько произнёс Сергей, с тоскою смотря в сторону города, где прожил три с лишним недели. — И что, я, и правда, чужак? — копия усмехнулась и, наведя сзади прицел на сердце парня, с мягким щелчком взвела курок.
— Всегда был им…
— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — раздался крик аликорна одновременно с треском разрываемой материи сна и с грохотом выстрела. Сергей резко обернулся на все эти звуки, чтобы успеть увидеть, как пуля, почему-то выпущенная в его сторону двойником его любимой, впивается в грудь второй принцессы Луны. Настоящей Луны. Человек закричал и проснулся.
Сергей обнаружил себя лежащим на полу у дивана и запутавшимся в одеяле. Но разбудил его не кошмар. Горький крик Луны из сна продолжался и в реальности, что и стало причиной пробуждения человека. Парень, со всей возможной прытью, освободился от сковавшей его ткани и побежал наверх, перескакивая через ступени лестницы. По инерции он чуть ли не выбил плечом дверь в её спальню. На огромной кровати лежала свернувшаяся калачиком Принцесса Ночи, по прекрасным синим щекам которой лились безутешные слёзы. Кобылка бросила взгляд на дверь и уткнулась в подушку, давая безудержным рыданиям вырываться из её груди. Сергей тихо подошёл к кровати и прилёг рядом, осторожно обнимая свою подругу и поглаживая той шёрстку на шее. Парень тихим, успокаивающим голосом стал приговаривать:
— Луняша… Всё в порядке, это был лишь кошмар. С нами обоими всё в порядке, ты жива, я жив, никто никого не убил… Это сон, страшный сон, сейчас всё хорошо. Извини меня за всё это, если бы я сам достаточно рано смог это понять, я бы не довёл всё до такого некрасивого финала.
— Т-ты… не виноват в этом, — сквозь всхлипы произнесла уже потихоньку начавшая успокаиваться кобыла. — Это мой долг, оберегать ночной покой всех жителей Эквестрии, а я не смогла его исполнить…
— Да ладно тебе, Луняш… Я ни разу не поверю, что это первый и единственный плохой сон, который ты не смогла или не успела развеять.
— Дело не в этом, — аликорн в очередной раз сильно всхлипнула, что могло быстро перерасти в новые слёзы, так что парень стал нежнее гладить шею Принцессы Ночи, возвращая прекрасной пони её самообладание, — я… я боялась посетить именно твой кошмар. Мой страх заговорить с тобой удерживал меня от того, чтобы предотвратить это всё, так что я была вынуждена наблюдать за твоим сном со стороны, бессильная сделать что-либо… Прости меня, пожалуйста, — кобылка опустила голову, готовая к самому суровому приговору. Вместо этого она ощутила нежное почёсывание человеческими руками под нижней челюстью. Парень взял её снизу головы в ладони и легонько гладил пальцами шейку. Удивлённая, она посмотрела на тепло улыбавшегося Сергея и спросила:
— Разве ты не злишься на меня?..
— За что, Луняш? Ты всё равно ведь в итоге смогла пробиться в мой кошмар. Ты бросилась своему злому двойнику из глубин моего подсознания наперерез, чтобы защитить меня от пули. Да, она не убила бы меня, но не мне тебе рассказывать, что смерть внутри сновидения — крайне неприятный опыт для сознания в реальности. Я даже добавлю. Ты готова была пожертвовать собой ради меня, даже несмотря на всю эту ужасную неделю, которую мы оставили позади, несмотря на то, что я буквально выбил тебя из равновесия своими словами… Мне… очень жаль, что так получилось, правда. Я действ… — поверх губ Сергея вдруг возникло красивое и ухоженное копытце. Луна внимательно посмотрела в зелёные глаза человека и покачала головой:
— Не извиняйся ещё раз. Мы оба виноваты в этом по-своему. Я, оттолкнув твою искренность, а ты — решив излить разом всё своё одиночество на ту, которую ты годами превозносил. Я слышала твои извинения в кошмаре. И я извиню тебя, если и ты сможешь простить меня — из-за своих страхов я разбила тебе сердце… — парень слегка опустил взгляд, однако Принцесса Ночи ещё не закончила: — Но… Теперь я вижу, что была неправа.
— Повтори, пожалуйста?..
— Я ошиблась, посчитав, что так будет правильнее. Но нет. Это была, пожалуй, вторая самая большая ошибка в моей жизни — и обе были допущены из-за страхов. И я хотела бы исправить ситуацию. Я… Я не говорю, что смогу изменить свои взгляды и избавиться от своих страхов по стуку копыт, на это потребуется время. Может быть, дни, может, года. Но я хочу попробовать в будущем прикоснуться к тому миру, которым ты хочешь поделиться со мной, Серёж. Я чувствую, что мне это будет необходимо. Пока что… я предлагаю оставить всё как есть, чтобы я смогла свыкнуться с самой идеей, что я могу быть любимой… и могу без страхов полюбить в ответ.
— Этот вариант меня более чем устроит, — тепло обнял парень лежачую кобылку. Та ответила на объятия, заключив его в свои копыта. Они так пролежали какое-то время. Сергей убрал руки и сказал: — Раз уж мы помирились, может быть, завтра возьмём выходной от наших дел? Или хотя бы попробуем освободиться раньше и сходим куда-нибудь? Как хорошие друзья, которыми мы, несомненно, являемся. Есть у меня на примете одно интересное кафе…
— Это было бы просто замечательно, Серёж!.. Я согласна с твоей задумкой. Давай, действительно, завтра отдохнём от всего. Мне кажется, мы оба это по-своему заслужили.
— Хорошо, договорились! Тогда буду ждать тебя дома ближе к вечеру, — парень сделал шутливый «буп» милому синему носику кобылки и начал вставать с кровати. Вдруг его окликнул тихий голосок Луны:
— Серёжа… Не уходи, пожалуйста… Я… я не хочу оставаться со своими собственными страхами наедине… — парень кивнул в ответ и лёг рядом. Он смотрел на довольно быстро задремавшую Луну и любовался ею, слегка накручивая на пальцы пряди роскошной космической гривы кобылицы. Человек тихо шёпотом произнёс:
— Глупая ты моя одинокая аликорночка…
Сергей открыл глаза — и обнаружил себя снова возле Замка Двух Сестёр, абсолютно в том же месте, где и закончился его кошмар, из которого его всё же вытащила Луна, пусть и ценой некоторых нервных клеток и человека, и аликорна. Кроме парня, вокруг не было вообще ни души.
— Интересно. Судя по всему, я задремал наверху. Надеюсь, Луна не испугается при пробуждении. Так, это ведь точно сон? — с этими словами парень привычным движением ущипнул себя, а не получив никакого результата, прикусил себе щёку, — ага, это сто процентов сон. Кошмаром он не ощущается, но даже если это и он, я теперь готов его остановить сам… А это что ещё такое?
В том месте, где в сон ворвалась настоящая Принцесса Ночи, пространство сна как будто рябило. При ближайшем рассмотрении под другим углом это выглядело так, как будто сама ткань пространства в этом месте порвалась — и из просвета мягко струился синий цвет.
— Занятно. Ведь именно здесь же появилась Луняша, чтобы заслонить меня от пули своей копии, созданной моим подсознанием. Ну-ка, а привязана ли эта фигня к конкретной точке? — чуть задумавшись, парень сменил декорации сна на свою квартиру в Москве. Разрыв остался на том же расстоянии от человека, где и был, теперь просто сливаясь с входной дверью квартиры. Ещё одна смена фона — почему-то парень подумал о массажном кабинете в спа-салоне Понивилля. Но нет. Рябь теперь находилась за ширмой рядом с умывальником. Сергей осторожно просунул руку в разлом и, не ощутив ничего, решил засунуть в аномалию и голову — в конце концов, это был сон, так что ничего с ним случиться не могло.
С удивлением, парень себя обнаружил в длинном коридоре, состоящем из разноцветных дверей разных размеров и форм. Сама структура, в которой он оказался, как будто висела посреди космоса — и пол, и стены, и потолок состояли из миллионов созвездий. Сновидец огляделся и, не увидев ничего опасного, полностью вошёл в разлом. Немного недоумевая, он попробовал снова сменить вид вокруг, но на этот раз ничего не произошло. Человек снова прошёл через разлом обратно — и тут уже декорации по его воле вновь сменились, на этот раз, на «Сахарный уголок», по крайней мере, каким человек себе его представлял, так как ни разу в жизни ещё не был там. Снова вернувшись в коридор, он произнёс себе под нос:
— Очень интересно. То есть, здесь я не могу влиять на структуру сна, но с обратной стороны разлома — могу. Есть у меня ощущение, что я попал в сам домен Луны, опять же, как я его сам представляю. Если не ошибаюсь, Селестия, махнувшись метками с сестрой, видела это измерение скорее пузырями со снами жителей страны. Ладно, это легко проверить…
Сергей подошёл к ближайшей двери и, приоткрыв её, заглянул внутрь.
— О, Модалина Дейзи Пай, ты такая весёлая! Расскажи мне ещё раз, пожалуйста, про все-все-все камни, о которых ты знаешь, мне безумно, просто невероятно сильно интересно! — раздавался голос Пинки Пай, скачущей вокруг своей сестры в центре структуры, чем-то напоминавшей земной Стоунхендж. Вокруг кобылок летали различные камни, совершенно разных цветов, форм, размеров и состава. Серая земная пони легонько улыбнулась, прислонилась копытом к огромной структуре и стала с несвойственным ей в реальности энтузиазмом описывать камни вокруг:
— Это базальт: магматическая вулканическая горная порода нормального ряда щёлочности из семейства базальтов. Широко распространена на юге страны, но можно найти даже недалеко от горы Кантерлот из-за её вулканической природы…
Сергей отстранился и закрыл дверь. Он увидел на ней изображение большого камня, внешне похожего на огранённый алмаз, но очень тёмного.
— Понятно. Это реально домен Луны. Надо смотреть на метки на дверях — это позволит увидеть мне, кто из сновидцев видит сон. Интересно, как обстоят дела с теми, у кого меток нет? Найти бы свою собственную дверь…
Как по заказу, рядом появилась дверь, по иронии судьбы выглядевшая как входная дверь в земную квартиру Сергея. На ней, как это ни странно, было изображение его татуировки на плече, то есть, принцессы Луны с раскрытым крылом. Человек открыл перед собой дверь и вновь увидел пустой «Сахарный уголок».
— В принципе, логично. Хотя, если честно, я ожидал, что моя метка будет всё же другой… Не знаю, более отражающей характер? — парень прикрыл дверь и снова произнёс вслух, обращаясь к миру вокруг, поняв, что тот прислушивается к его мыслям: — Я понимаю, что я не должен здесь находиться — и я обещаю, что не собираюсь подглядывать за чужими снами. Но в то же время я верю, что случайности не случайны — и раз я нашёл сюда путь, то, значит, я могу быть полезен в Мире Снов. И, судя по всему, ты понимаешь меня, хоть это немного странно и чуток попахивает шизой: обращаться к измерению как к личности. Скажи же мне, домен Луны, лично я могу сейчас быть где-то полезен? Покажи мне пожалуйста, сон, который ты мне мог бы доверить.
К удивлению Сергея, измерение отреагировало на его просьбу. Перед парнем появилась большая скруглённая тёмно-синяя дверь с изображением полумесяца на фоне чёрного пятна. Дверь пульсировала красным — и издавала странный неприятный шум.
— Ох… Нет покоя грешным душам, да? А я-то надеялся, что с ней всё в порядке… Ладно, давай посмотрим, что там снится такого Луне, с чем я мог бы помочь. Хм… Если я не могу влиять на этот мир по своему желанию, логично предположить, что прав на воздействие на чужие сны у меня тоже нет. Тогда, может, я могу сделать что-то с самим собой? Раз это мир снов, где возможно всё, почему бы и не попробовать?.. — парень задумался и материализовал перед собой свой телефон, — Опа. Неплохо. А вот и саундтрек подъехал. Чувствую, он тут понадобится, не зря же меня измерение Луны привело к её же сновиденью, а вернее, кошмару… «Not a Clever Pony — For The New Lunar Republic»? Самое то…
— Ты никогда не сможешь простить себе всё то, что ты сделала и продолжаешь делать! Ты всегда будешь одинокой! — тёмно-синий туман вился вокруг плачущей принцессы Луны, которая лежала в тронном зале Замка Двух Сестёр и прятала голову за копытами. По красивым синим щекам аликорна текли слёзы.
— Нет… Прошу, перестань меня мучать! — в сердцах воскликнула кобыла.
— Я мучаю тебя? Мне напомнить, что я — голос твоей же совести? Пока ты не примиришься с тем, кем ты была, с тем, что ты отталкиваешь от себя тех, кто заботится о тебе и даже любит тебя, я буду вечно немым упрёком преследовать тебя. Ты не можешь избавиться от своих же собственных сожалений!
— Тантабус… Я уже поняла свои ошибки… Разве этого мало?
— Раз я всё ещё здесь, значит, мало! — гулким злобным эхо раздалось по всему замку. — Это не моё решение. Ты сама считаешь, что искупила свою вину недостаточно!
— Это не правда — и ты это прекрасно знаешь… У меня появились за это время потрясающие друзья, которые ценят меня за то, кто я есть, не обвиняя в ошибках прошлого! Которые я стараюсь постепенно исправлять! Раньше ты по-настоящему помогал мне, но сейчас, когда я ступила на путь искупления своей вины, ты перестал быть нужен! Когда я попыталась прогнать тебя, ты отказался уходить. И ты стал паразитом, питающимся моими сожалениями и страхами! Ты больше не голос моей совести, ты эмоциональная пиявка… Уходи, прошу!
— Нет. У тебя нет власти надо мной, аликорн!
— ОСТАВЬ ЕЁ! — во сне Луны раздался как гром среди ясного неба знакомый и чуть приглушённый голос, сопровождаемый громкой музыкой, лившейся как будто из самих стен вокруг кобылки. Луна удивлённо обернулась на крик. Со стороны дверей бежал на двух ногах рыцарь, облачённый в чёрный с синими вставками металлический доспех с серебристым плюмажем на шлеме, с большим мечом и щитом наперевес. На щите был изображён её собственный профиль, который она уже несколько недель имела возможность видеть лично на кое-чьём плече.
— Серёжа?.. — поражённо пробормотала сновидица. — Но… как?..
Тень перестала кружить над Принцессой Ночи и обратила внимание на пришельца:
— Не может быть… — пробормотал эмоциональный паразит, не меньше кобылицы удивляясь ворвавшемуся рыцарю. — Я был уверен, искренне думал, что никто, кроме меня, не может проникнуть в её сны!
— Подумай ещё раз! — гулко отозвалось из-под шлема — и фигура замахнулась по тени огромным мечом. Тантабус, будучи туманом, без проблем увернулся от замаха, но атакующий не думал отступать и закричал: — За Луну! И за Новую Лунную Республику! Вперёд, врукопашную! — всё новыми взмахами он теснил тень дальше от Принцессы Ночи, в глазах которой загорелась надежда. Тантабус, видя, что его лишают пищи, разъярился и принял образ чёрной с острыми зубами кобылицы в доспехах, с изображением полумесяца на нагруднике. Сходство с Найтмер Мун было бы практически идеальным, если бы не сияющие розовым глаза, пасть и доспех твари. А ещё почему-то розовые слюни или слизь, капавшие из пасти. Кошмар зарычал и бросился в сторону вновь сжавшейся от страха Луны, чтобы лишь получить по ощерившейся морде щитом в ответ на свой манёвр. Туманная злая кобылица помотала головой, не ожидав такого, и оскалилась уже на человека. Тот ещё раз нанёс удар щитом, на этот раз сверху, и последующим ударом меча уже попал по туману-гриве, от чего паразит злобно зашипел.
— Я СКАЗАЛ. ОСТАВЬ. МОЕГО. ДРУГА! ТЕБЕ НЕТ МЕСТА НИ В СНАХ ЛУНЫ, НИ В ЧЬИХ-ЛИБО ЕЩЁ! — снова грозно пророкотало из-под шлема. Каждый раз, когда фигура кричала, это эхом вместе с ударными и скрипками красивой мелодии раздавалась по всему тронному залу, как будто сам сон прогонял Тантабуса из головы Луны. Тень, привыкшая к тому, что можно было всегда просто спокойно питаться сожалениями ночной принцессы, была явно напугана успешной атакой и криками, но и отступать от добычи не собиралась. Она снова кинулась в сторону кобылки, которая уже не лежала, а гордо стояла на своих четырёх ногах и презрительно смотрела на паразита. Заметив перемены в Луне, Тантабус словно увеличился в размерах и хрипел, пытаясь вновь и вновь бросаться на аликорна. Но все атаки мрачной тени раз за разом парировал человек. Тантабус прокричал:
— Не-е-ет! Подумай о том, что ты сделала! Подумай, сколько скорби ты принесла своей собственной сестре и своему народу, сколько печали ты принесла человеку, который сейчас тебя пытается защищать! Ты отвергла его сердце — и ты готова себе это простить?!
— Прошлое в прошлом, — раздалось из-под шлема парня, который защищал свою любимую от кошмаров. — Луна, не слушай его! Ты прекрасный и замечательный друг, а также очень сильная и мужественная аликорночка! Ты прекрасно знаешь, что я на тебя не злюсь! Как и твоя сестра! Как и твои друзья! И все жители Эквестрии! Вспомни Ночь Кошмаров! Тебе действительно были рады — и тебе рады каждый день! И я буду доказывать тебе это снова и снова, при первой же возможности! Я обещаю! Но только в твоих силах прогнать этого паразита! Давай же, вместе, у нас получится! — парень обратил меч в посох и ударил в злобную тень электрическими молниями. Луна уверенно кивнула и наклонила свой рог, чтобы со всей силы зарядить по Тантабусу и своим лучом синей магии. Два заклинания, слившись в одно, буквально испепелили злобный дух, который не успел даже сказать ничего напоследок. Человек с металлическим лязгом доспехов упал на колени и шумно выдохнул. Он освободил себя от шлема, за которым скрывались влажные от пота волосы, и обратился к Принцессе Ночи:
— Фу-у-ух… И ты так каждый день сражаешься с ужасами в снах эквестрийцев?
— Далеко не всегда… Как правило, кошмары пони и прочих жителей Эквестрии не принимают такие сильные формы, я стараюсь до подобного не доводить. И ситуацию разрешить можно куда проще, как правило, и вовсе обсудив со сновидцем его собственные страхи. К тому же, здесь Тантабус долгие годы питался моими сожалениями, возможно, появившись ещё даже во время моего изгнания, что сделало его по-настоящему сильным паразитом, которого мне не хватило бы духу окончательно изгнать, если бы не ты… Серёжа?.. Ты реален.
— Ну да. Реален настолько, насколько возможно, если учитывать, что моё тело сейчас, судя по всему, спит в твоей спальне. Надеюсь, оно не лезет обниматься, — слегка покраснел парень. Принцесса Ночи хихикнула:
— Я готова простить тебе тёплые объятия… Я даже скажу, что не отказалась бы от них сейчас. Ты не мог бы избавиться от всего этого железа, и обнять меня здесь, во сне?
— А-а-ав… — разочарованно протянул человек, принимая свой привычный облик. — Я думал, тебе понравится образ сказочного рыцаря и фоновая музыка.
— Я не сказала, что не понравилось. Особенно красивым у тебя получился щит.
— Оригинал всё равно лучше, Луняш, — тихо ответил человек, заключая аликорна в тёплые и искренние объятия. — Мы ведь, действительно, с тобой победили Тантабуса, тебя это ужасающее нечто не будет больше беспокоить?
— Даже если он и вернётся, в чём я сильно сомневаюсь, теперь уже я не позволю Тантабусу отравить ни мои, ни чьи-либо ещё сны. Спасибо тебе… — тихо ответила кобыла, обнимая Сергея.
— Всё что угодно для моего друга… — улыбнулся человек.
— Один только вопрос, как ты сюда проник? Поверь, я удивилась не меньше паразита, когда увидела тебя в моём сне. Я не думала, что это вообще возможно, до текущего момента.
— Я расскажу, если пообещаешь, что не будешь ругаться. И не будешь меня прогонять из мира снов, возможно, я смогу помочь ещё — и не только тебе.
— Ругаться не буду. А на тему помощи — я подумаю, — хитро произнесла Луна.
— Тогда я тебе это расскажу завтра в кафе, а не сиюсекундно, — не менее хитро ответил человек, — а сейчас пока что давай оба насладимся хорошей спокойной ночью без кошмаров. Покажешь что-нибудь красивое? Я уверен, что самой Хранительнице Снов не составит ни малейшего труда создать что-то восхитительное, чем мы оба могли бы насладиться. Не составит же?
— Конечно, я сейчас что-нибудь придумаю, — муркнула принцесса Луна, приобнимая человека ещё и крыльями. В этом сне они были куда больше оригинала — и огромным шатром, высотой в метра три, закрыли их обоих. Когда кобылка раскрыла крылья и отпустила Сергея, тот увидел, что они находились на островке посреди сияющего от различных растений озера. А над их головами синело восхитительное ночное небо, не похожее ни на эквестрийское, ни на земное.
— Ва-а-ау… — поражённо огляделся парень, — спасибо тебе, Луна, за этот сон.
— Тебе спасибо, что пришёл на помощь…
Глава 9. Встреча
Музыка в главе:
Александр Пушной – От винта!
RADIO TAPOK – Фантом
– Ура, возвращение крутой бороды!
– Знаешь, мне искренне обидно.
Человек и синяя пегаска с фиолетовой гривой и меткой в виде полной луны сидели в кафе и ужинали, тихо переговариваясь.
– Хорошая маскировка. Тебя практически не узнать, Лу...
– Селена. Меня зовут Селена, обыкновенная кобылка, ни в коем случае не связанная с Принцессой Ночи. Просто погодная пони. Простые жители немного переживают, если видят одну из своих правительниц, без причины гуляющую среди них.
– Всё могут короли, как говорится? – усмехнулся Сергей. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но, учитывая события, которые случались в Понивилле за последние несколько лет, я думаю, они бы только обрадовались, что за ними лично приглядывает одна из более опытных принцесс. Не в обиду Твайлайт. Она, может, и крайне талантливый маг, но она не настолько авторитетный лидер. Ещё не, по крайней мере. К тому же, близится ваш аналог Хэллоуина – Ночь Кошмаров. Думаю, они бы лишь посчитали твоё присутствие просто желанием проконтролировать подготовку к празднику – и чтобы всё прошло максимально весело и красиво.
Пони благодарно улыбнулась:
– Спасибо за тёплые слова. Да, пожалуй, твои рассуждения вполне верны. Но что если я хочу просто провести этот вечер в приятной компании без шепотков за спиной и без того, чтобы кто-то постоянно отрывал нас какими-то вопросами, без сомнения, жизненной важности?
– Настолько всё плохо?
– Не то что бы. Иногда у меня создаётся ощущение, что в Понивилле меня встречают с куда большей теплотой и дружелюбием, чем в Кантерлоте. Но некоторого официоза и, – кобылка слегка сморщила носик, – немного суеверного трепета, к сожалению, всё равно не избежать. Не так уж и много пони здесь знают, что я, в принципе, до сих пор нахожусь в городке, так что пусть это так и остаётся.
– Хорошо, я подыграю. Хоть мне, со стороны и не было бы понятно, что такая красивая и умная кобыла забыла в компании лысой обезьяны без способностей к магии, который едва-едва научился говорить на эквестрийском. Дак, ещё и хищника.
Луна возмущённо фыркнула и ткнула копытом в грудь человека:
– Если эта кобыла и выбрала компанию лысой обезьяны... примата, то, скорее всего, по причине, что что-то в нём её заинтересовало, даже несмотря на его странное желание принизить себя в её глазах.
– Я тронут до глубины души вашей искренностью, миссис Селена.
– Мисс, – хитро улыбнулась лошадка. – А что до твоей неспособности к магии, сам же мне говорил и показывал, как люди сильно оторвались от нас по техническому прогрессу – и что в вашем мире правит наука. Может, там ты и не был учёным, но это не отменяет, что ты знаешь и видел то, что здесь просто не получилось бы вообразить. И, кстати, если помнишь, я была на той импровизированной лекции о людях у Твайлайт Спаркл, как уже далеко не раз и не два принимала пищу в твоей компании. Ты не хищник, ты всеядный. Да и стал бы хищник с таким аппетитом поедать овощной салат?
– Каюсь, пойман с поличным. Но не в моих силах сопротивляться настолько свежим и приятно сочетающимся овощам! Ладно, шутки шутками, но что это за заклинание, которое позволило так легко тебе изменить свой внешний вид? Это же явно не естественная способность к маскировке, как у чейнджлингов. Я понимаю, что я в магии разбираюсь, как... о! Как параспрайт в астрофизике, но всё же, мне интересно.
– Потом обязательно расскажи, что такое астрофизика, – улыбнулась замаскированная под пегаску принцесса. – Всё элементарно. Это простейшее заклинение иллюзии. Абсолютно не затратное с точки зрения энергии, но и обмануть таким получится максимум обычных пони без углублённых познаний в магии, а таких, что удачно для нас на данный момент, большинство. Эффект, который и требуется нам для приятного вечера, где можно забыть обо всём и просто болтать с интересным и необычным собеседником...
Её речь прервало раздавшееся откуда-то сверху шуршание крыльев. Над кафе планировала молодая и симпатичная фестралка тёмно-серого цвета с фиолетовой гривой и крыльями, словно от летучей мыши, явно намереваясь присесть отдохнуть на соседней крыше после полёта.
– О! Это же бэтпони, – заметил Сергей, – как я понимаю, довольно редкий для Понивилля гость, хоть я и видел уже некоторых, но как-то не обращал особого внимания.
Луна добродушно хихикнула:
– Бэтпони? Так их только маленькие жеребята называют, – улыбаясь, ответила она. – Это фестрал. Ночная пони. Фестралы – превосходные охотники и очень сильные воины, крайне верные мне ещё... ещё с тех пор, – заметно омрачилась «пегаска».
Сергей положил ей руку на копыто и тихо произнёс:
– Прошлое в прошлом, Л... Селена. Не давай плохим воспоминаниям омрачать твоё настоящее.
– Да, я понимаю... Просто... Это, всё же, не так легко оторвать от себя и отпустить.
– Никто и не говорит это отрывать. Найтмер Мун, – услышав это имя, его собеседница слегка вздрогнула, – такая же важная часть тебя, как и ты сама. Принесла ли она печаль миру? Возможно. Но было ли её появление ошибкой? Не думаю, я прекрасно понимаю, почему она родилась. Я тебя ни в коем случае не осуждаю за ту, кем ты предстала в час скорби и тоски. Наоборот, искренне сочувствую. Может, я и не видел и никак не мог видеть тех звёзд, которыми ты щедро одаривала небосклон Эквестрии в те времена, но уверен, что они были прекрасны. И, попав сюда, я точно ловил себя на том, что долго не иду спать, наслаждаясь видом ночного неба.
– Я помню это, – тепло улыбнулась Принцесса Ночи, – я даже несколько раз ловила себя на мысли, что ты, наверное, никогда не видел ничего подобного на Земле...
– Ага. И дело даже не в том, что в своём мире, как ты, наверное, помнишь, я очень редко видел богатое на звёзды ночное небо: дома был огромный световой фон. А потому что я действительно наслаждаюсь твоим небом. Ночным небосводом, созданным именно тобой. Оно, – человек сделал рукой в воздухе странный жест, будто помогая себе тем самым найти подходящие слова, – совершенно другое, в сравнении с тем, которое я хоть изредка, но видел там. То было завораживающим, но бесконечно далёким и безразлично холодным. Созданное же тобой как будто... вселяет в сердце ощущение спокойствия и тепла. И это ночное небо ощущается куда ближе и, как это ни странно, значительно роднее, – последние слова землянин произнёс, не отрывая взгляда от больших глаз пони, оставшимися такого же цвета, как и вне маскировки. Из бесконечно глубокой бирюзы на синюю шёрстку пролилось несколько слезинок, которые Сергей осторожно стёр большим пальцем.
– Спасибо... – тихо проговорила, всхлипнув, кобылка. – Спасибо тебе, Серёжа. Ты не представляешь, насколько сильно важны для меня эти слова. Быть может, если бы тогда рядом был ты или кто-то, думающий также и не боявшийся мне сказать подобное, то всего этого кошмара и не случилось... А что до Найтмер, то, наверное, ты прав. В самом деле, это часть меня. Может, о которой я и сожалею, но от того не менее важная. Это моё прошлое, желаю я того или нет. И я не стану от него отказываться.
– Хорошая позиция, – улыбнулся парень, – но главное, не давать себе утопать в этом самом прошлом, а жить сегодняшним днём. Есть такое выражение у людей, не знаю, есть ли аналог в вашей речи, «capre diem» – лови момент. Смысл его в том, чтобы не давать себе погружаться в тоску о прошлом или бессмысленные рассуждения о возможном будущем. А именно что наслаждаться текущим моментом и брать от этого момента всё. Может, такая идея и звучит немного инфантильно, но не раз и не два меня выручала там. Советую взять на вооружение эту концепцию. А теперь я предлагаю доесть наш ужин, за важным разговором всё уже слегка остыло. Что нисколько не помешает, впрочем, нам двоим насладиться моментом этой трапезы, – подмигнул поняшке Сергей.
Замаскированная аликорночка и её спутник продолжили приём пищи, каждый улыбаясь своим мыслям. С соседней крыши раздалось красивое женское пение. Собеседники стали прислушиваться к голосу фестралки, о которой они оба уже благополучно позабыли к тому моменту:
– Кто мечтает стать фестралом.
Очень смелый видно тот,
Потому что только смелый
Сам отправится в полёт!
Лицо вслушивавшегося в песню человека внезапно переменилось с любопытного на крайне удивлённое. Принцесса Ночи не заметила перемены в своём спутнике, с интересом рассматривая поющую фестралку и вслушиваясь в слова незнакомой ей песни.
– Потому что только смелых
Уважает высота,
Потому что у фестрала
Всё зависит от крыла!
От-от-от крыла!
От-от-от крыла!
– Да ладно! Это же невозможно, это же... – человек, было, хотел ещё что-то сказать своей синешкурой собеседнице, но поперхнулся ещё не до конца проглоченным салатом и закашлялся. Луна обернулась на звук – и тут же среагировала, постучав парня копытом по спине.
– Да не... кхе... не стучи... кха-ха-а, если... кхе... идёт кашель. Уф. Вроде, отпустило. Ха-а-а... Стучать надо, если подавившийся уже задыхается, сбивать ритм кашля не надо, так скорее вызовешь закупорку дыхательных путей. А если пострадавший чело... пони действительно не может дышать, то нужно уже пять раз ударить сзади, наклонив бедолагу вперёд, потом обхватить рук... копытами со стороны спины и пять раз сильно толкнуть в живот под нижнюю часть диафрагмы. И повторять цикл из этих двух процедур, пока тот не откашляет инородное тело – и снова не начнёт дышать. Но спасибо за попытку помочь... Я уже в порядке.
Тем временем, фестралка продолжала петь, даже не заметив сцену, развернувшуюся в кафе у соседнего дома:
– У фестрала есть работа –
Контролирует полёт,
У фестрала есть забота –
Если вдруг фестрал уснет!
Потому когда, приятель,
Ты надумаешь летать,
Не забудь что ты летатель,
И не смей в полёте спать!
От-от-от крыла!
От-от-от крыла!
«Пегаска» с беспокойством спросила у человека, что случилось – и почему тот вообще закашлялся. Тот горячо ответил:
– Да потому что я знаю эту песню! Вернее, как она звучала изначально. И она отнюдь не из вашего мира!
Луна сначала не поняла смысл сказанной её другом... нет, даже больше, чем другом, в чём она бы и сама себе пока не осмелилась признаться – фразы. Но осознав её, она удивлённо приоткрыла рот и вперилась взглядом в человека. Возможно, самую чуточку перестаравшись с наигранным удивлением. Однако, Сергей этого не заметил. Он кивнул, будто в ответ на её мысли:
– Ага, именно. Я сначала подумал, что мне показалось, потому что тут другие слова, но когда я вслушался... Собственно, ты видела мою реакцию. Это песня с Земли, из моей страны. Изначально из одного мультсериала, потом перепетая одним известным музыкантом и телеведущим. И я тебе сто процентов могу сказать, что мне не послышалось. Смотри, сейчас она будет петь «Сон полезен для здоровья, а здоровье нужно всем». И бэт-пони, действительно, продолжила петь именно эти слова, к уже вполне искреннему удивлению Луны:
– Сон полезен для здоровья,
А здоровье нужно всем!
Но когда завис в полёте...
– Здесь должно было быть «Но когда ты в самолёте», – вставил комментарий человек.
– ...У тебя милльон проблем:
Под тобою километры,
Над тобою облака,
И вздремнуть ты можешь только
До земли летишь пока!
От-от-от крыла!
От-от-...
– От винта! – тихо закончил за фестралку человек, после чего загадочно улыбнулся, показав клыки, – и я имею вполне себе неплохую теорию, кто может одновременно знать и любить эту песню, а также обучить ей представительницу вида конкретно фестралов. И я очень, очень, ОЧЕНЬ сильно надеюсь, что я прав, – на последних словах Сергей почти беззвучно пробормотал что-то себе под нос и почему-то мягко засмеялся, – Луна, мне понадобится твоя помощь.
Кобылка, казалось, даже не заметила, что человек обратился к ней по настоящему имени, а не её пегасьего альтер-эго и задумчиво кивнула:
– Я помогу... Но правильно ли я тебя поняла, что это всё значит, что в Эквестрии может быть ещё один человек?.. – Луна решила не умалять энтузиазм Сергея комментарием, что она это уже и так знает, и решила подыграть, позволив ему в полной мере насладиться встречей со своим другом.
– Абсолютно. Но не абы какой, а, с огромной вероятностью, очень даже мне знакомый и дорогой.
– Ты точно уверена, что она направилась в сторону парка?
– Никаких сомнений. И, будучи их покровительницей, я могу с уверенностью ощутить, что она там и осталась.
– Отлично! Тогда очень надеюсь на то, что ты мне посодействуешь в моём безобидном розыгрыше. Пока что всё идёт по плану, – за этими словами последовала очередная хитрая улыбка.
Двое направились по направлению к парку Понивилля. Там они увидели отдыхающую на скамейке необычную компанию из молодой фестралки и человека.
Человек сидел и что-то бренчал на гитаре, периодически отвлекаясь на почёсывания своей подруги, пони же лежала на спине на скамейке, закрыв глаза и положив голову на ногу человека, и тихо млела от музыки и ласки. К ним и подошла необычная компания из единорога и пегаски.
– Добрый вечер! Простите, что отвлекаем вас от отдыха, но не могли бы вы помочь мне и моей коллеге?
К игравшему на гитаре человеку обратился высоким голосом статный единорог цвета бургундского вина и длинной антрацитово-серой гривой с серебряными прядями. На его метке был изображён свёртнутый в трубку пергамент, поверх которого лежало перо. Внимательные глаза пони были малахитового цвета, взгляд его выражал искреннее любопытство. Компанию ему составляла красивая синеглазая пегаска тёмно-фиолетового цвета и с тёмно-синей гривой с меткой в виде ноты поверх ночного неба.
– Конечно, – дружелюбно отозвался человек. – А с кем я имею честь говорить?..
– Ох, простите меня, сэр, где мои манеры. Меня зовут Сонг Кэтчер, а эта милая кобыла рядом – Найт Сайленс, – с этими словами единорог протянул человеку копыто, в которое тот, немного задумавшись, приветственно ткнул кулаком. Пегаска, молча и с улыбкой, кивнула человеку.
– Лев. А эта, тщательно делающая вид, что спит, но явно прислушивающаяся к нашему разговору, мышца – Найт Глайд, – после этих слов бэтпони зевнула, театрально потянулась и приняла нормальное лежачее положение, с интересом разглядывая неожиданных собеседников. Человек не преминул ткнуть её пальцем в бок, от чего та звонко хихикнула, и сказать: – Ага, так мы и поверили тебе, что ты спала. Так что вы хотели? – спросил он, уже обращаясь к единорогу. Сонг Кэтчер с энтузиазмом ответил:
– Дело в том, что мы с моей коллегой путешествуем по всей Эквестрии и собираем фольклор с боевой тематикой, особенное внимание уделяя песням. Записываем новое, делимся уже изученным. Так уж получилось, что когда мы прогуливались по Понивиллю, мы услышали пение вашей очаровательной спутницы, – фестралка мило клацнула зубами, услышав комплимент в свой адрес, – и нас крайне заинтересовала эта песня. Мы никогда до этого не слышали подобного – и мы бы хотели бы узнать об этих строках как можно больше.
– Это творчество фестралов? Крайне необычный мотив, – подала голос молчавшая до этого фиолетовая пегаска.
– Не совсем... Я принёс эту песню со своей родины, из Рос... – Лев поправился, чтобы не вызывать у новых знакомцев ненужных вопросов, – из Сталлионграда, вы, весьма вероятно, слышали о таком месте, хоть оно не имеет отношения к нашей беседе. Я слегка переделал изначальный текст, чтобы он больше подходил фестралам – и это крайне понравилось моей крылатой подруге, – ответил Лев, нежно погладив рукой гриву ночной охотницы.
– Как интересно! Сколько путешествуем по миру, в том же Сталлионграде бывали не раз, а я и слыхом не слыхивал подобный мотив, – пегаска кивнула, соглашаясь со словами своего коллеги. – А мелодия? Вы тоже её взяли из тех краёв?
– О да. Для основы я использовал гитарную версию этой песни одного бывшего физи... кхм, мага. Эта песня существует точно лет десять – и немало кто её пытался перепеть.
– Как я могу посудить, – указал на гитару рогом единорог, – вы и сами сведущи в исполнении музыки. В связи с чем, у меня к вам есть интересное предложение. Но, для начала, вы позволите нам записать эту песню? – после этих слов пегаска с готовностью аккуратно достала из седельной сумки лист бумаги и перо, положив их на свои выставленные вперёд крылья.
– Конечно! Я буду только рад, если эта песня будет раздаваться как можно чаще, в конце концов, это будет живым напоминанием о моих родных краях, – человек кивнул, обращаясь к своей серошкурой подруге: – Нáйти, поможешь нашим новым знакомым записать текст? – после согласия фестралки, уже снова обращаясь к Сонг Кэтчеру, спросил: – А что за предложение?
– Песня за песню. Раз уж вы столь любезно согласились пополнить наши знания ещё одной песней, я предлагаю обучить вас другой, не менее приятной.
– Ого! А почему бы и не да? – у человека загорелись глаза. – А что за песня?
«Вот ты, львиная морда, и попался!»
Единорог увидел энтузиазм в глазах человека и улыбнулся своим мыслям, озвучил, однако, он лишь часть из которых:
– Я знал, что смогу заинтересовать вас. Это боевая песня про одного героического летуна из королевства чейнджлингов, который использовал свои... скажем так, природные способности по маскировке и притворялся грифоном во время очередной стародавней битвы в грифоньих княжествах. Этого летуна перевёртышей звали... хм, как бы это правильнее перевести на эквестрийский с версипелльского... Боюсь, на оригинальном наречии его имя ничего вам не скажет, но, если дословно, то его звали «Лис, помилованный Небом». Довольно подходящее имя для лётного аса, который может притворяться кем-то другим, не находите? Может быть, вы слышали эту песню до этого, может, и нет, но я вам её сейчас исполню. Вы готовы, уважаемый?
– Всегда готов. Начинайте, Сонг.
Сонг Кэтчер как-то слишком широко и хитро улыбнулся, мягко прокашлялся и запел:
– Я бегу по выжженной земле,
Гермошлем захлопнув на ходу.
Мой «Фантом» стрелою белой
На распластанном крыле
С рёвом набирает высоту.
Мой «Фантом», как пуля быстрый,
В небе голубом и чистом,
С рёвом набирает высоту...
Единорог, не отрываясь от пения, переглянулся с пегаской, кивнул ей, после чего они оба хлопнули копытами. «Единорог» замолчал. Перед опешившими Львом и Найт Глайд стояли улыбающиеся Сергей и принцесса Луна.
– К слову, я не знал, как мне правильно сказать «Иван Лисицын», чтобы сразу не спалиться. Видел бы ты сейчас своё лицо, дружище, – хохотнул второй человек и заключил друга в объятия.
– Хеллоу? Эквестрия вызывает Льва, – Сергей помахал ладонью перед лицом друга, всё ещё стоявшего с открытым ртом, – знаешь, если честно, я ожидал, что ты как-то чуточку поактивнее будешь радоваться встрече со мной, – в шутку обиделся парень, скрестив на груди руки и задрав бровь. Лев помотал головой, наконец, улыбнулся и ответил:
– Да я безумно рад, Серёг. Только прошу тебя прояснить мне кое-что, потому что я не пойму: то ли я дурак, то ли просто лыжи не едут.
– Удиви-ка?
– ТЫ ТОЛЬКО ЧТО БЫЛ ЕДИНОРОГОМ?! – воскликнул Лев. От его искренней реакции засмеялись и Сергей, и Луна, ожидавшие примерно такого эффекта.
– Совершенно мимо, дружище. Как говорила та китайская азбука из дурацкого видео: «Попробуй ещё раз».
– Но я же своими глазами минуту назад видел, что ты... Вон, Найт Глайд не даст мне соврать! – в сердцах воскликнул Лев. Фестралка, с благоговейным трепетом и не меньшим шоком, чем Лев на Сергея, во все глаза смотревшая на Принцессу Ночи перед собой, очнулась от наваждения и интенсивно закивала.
– В этом и смысл этого простенького заклинания иллюзии, – с добродушной улыбкой вклинилась в диалог Луна. Ночная принцесса наклонила голову, а её рог засиял синим цветом. Через секунду перед людьми и бэт-пони стояла та же пегаска, что и до этого, только отличалась метка, а цвета гривы и шкуры были поменяны местами. Сергей отвесил ей шутливый полупоклон и произнёс:
– И снова приветствую вас, уважаемая мисс Селена. Я полагаю, вы пока останетесь в таком виде, чтобы почём зря не смущать честной народ своей истинной персоной?
– Вы правы, о, благородный сэр Сергей, – подыграв манере общения, кивнула «пегаска» и обратилась уже ко Льву и Найт Глайд: – Так что да, заклинание простое, но легко позволяет избежать лишних глаз.
– Или разыграть ничего не подозревающего друга, – хихикнул Сергей. – Я тебе больше скажу, Левчанский. Я всё это время даже стоял на своих двоих. Заклинание, наложенное на меня Луной, довольно достоверно, впрочем, изображало меня четырёхногим, как и полагается ходить пони. Если бы я протянул левую руку, мой... аватар, назовём его так, протянул бы переднюю левую ногу.
– Интересно. А если бы ты протянул обе руки?
– Думаю, в этом случае Эквестрия увидела бы не виданную доселе картину! А именно, стоящего только на задних ногах единорога с торсом, расположенным параллельно земле, однако, вопреки законам физики, не теряющего своего равновесия, – хохотнул старший человек и с вопросом во взгляде посмотрел на Луну. Она на несколько секунд задумалась и кивнула:
– Всё так и было бы, верно. Но, предположу, что эту нелепицу потенциально возможно исправить. Надо будет посоветоваться с Твайлайт Спаркл на тему более тщательной адаптации этого заклинания под физиологию людей. Мало ли, что.
– Занятная идея. Но, тем не менее, у меня теперь возник важный вопрос. Что мы делать-то будем сегодня?
– В плане? – спросил Лев. Кобылки тоже непонимающе взглянули на Сергея.
– Да вот, дилемма выходит. По причинам, которые я не могу озвучить тебе, Левис, я не хотел бы сегодня расставаться с Луной. Мы и так нормально не общались последнюю неделю... Но и с тобой я хотел бы наверстать потерянное время, наверняка, тебе есть, что рассказать. Например, об этой милой кобылке с кожистыми крыльями и янтарными глазками, которая, судя по всему, да-а-алеко не просто так рядом с тобой трётся... – на этих словах фестралка, которая, действительно, словно кошка, стала ластиться к ногам Льва, с милым писком отпрыгнула от своего избранника и слегка пристыженно зашипела на Сергея. От неожиданности, парень встал в боевую стойку, скрестив руки и подняв одну ногу. Вдруг он помотал головой и, снова встав на обе ноги и опустив руки, произнёс:
– Де жа вю какое-то... И слишком знакомый звук... Подожди. Это не ты ли на меня шипела в лесу несколько недель назад, когда я только появился здесь?! – с удивлением спросил у мышепони Сергей.
– Я... – кивнула пони, успокаиваясь. – Ты тогда меня немного напугал, если честно. Как своими криками на непонятном мне языке, так и тем, как ты точно так же, как и сейчас, вскочил.
– Прости, пожалуйста... Найт Глайд, верно? – пони кивнула, но человек вдруг хлопнул себя по лбу, не давая ей продолжить: – Стоп. Стоп-стоп-стоп. Ты ведь, как и все остальные, не понимала меня. Как же ты тогда понимаешь сейчас Льва, а он тебя? Я что-то дико сомневаюсь, что у него всё... в плане речи случилось так же, как и у меня!
– А-а-а! – радостно улыбнулся Лев. – Так мне Дискорд помог. Он просто, что этот ваш Танос, щёлкнул своими пальцами – и я научился понимать эквестрийский, как и местные жители поняли меня... Всё в порядке, Серëг? – беспокойно спросил Лев, заметив странную реакцию друга. Второй землянин заметно побелел и, схватившись за голову, простонал:
– А ЧТО, ТАК МОЖНО БЫЛО, ЧТО ЛИ?!
Хоть Сергей и был несколько против, Луна, всё же, настояла на том, чтобы два друга провели хоть немного времени вместе и узнали, как у каждого из них прошли последние почти четыре эквестрийских недели, которые они были разлучены. Она предложила фестралке, лишь восхищённо запищавшей в ответ, долететь до ближайшего облака и побеседовать друг с другом на всякие «кобыльи темы». Люди могли лишь пожать плечами и с лёгкой тоскою проводить взглядом своих любимых дам, в отличие от землян, способных к полёту.
Они вкратце пересказали друг другу события, произошедшие с момента их разлуки, тактично не спрашивая друг друга о каких-то возможных сокровенных моментах. Когда Лев закончил своё повествование, Сергей помотал головой и произнёс:
– Лев. Друг мой прекрасный, которого я безумно рад видеть рядом с собой здесь и сейчас. Ничего личного и без обид, но ты идиот. Катастрофический.
– А что я мог сделать? – слегка взъярился парень в очках. – Откуда я вообще мог знать, что корона перекинется на кого-то из мира пони?! Мне теперь что, с фестралами было не общаться?! Особенно учитывая, что первая же, кого я в этом мире увидел, не считая пары минут диалога с Дискордом, это была как раз фестралка, вдобавок, спасшая мне жизнь. Знаешь, не то что бы у меня был большой выбор... К тому же, будучи отравленным и теряя сознание от яда, это вообще было последним, о чём я мог подумать.
– Да я понимаю, блин, не шуми... – поморщился Сергей. – Я и не говорю, что ты должен был избегать Найт Глайд, наоборот, ты поступал правильно всю дорогу. Да и вообще, этого действительно никто не мог предугадать. Но ты представляешь, какие катастрофические последствия могли бы быть для Эквестрии в других условиях? А что, если зелья не сработали бы? И оно бы перекинулось с фестралов на других пони? И это мы даже не знаем, насколько летальна эта китайская вирусня была бы для местных...
– Да... Я не думаю, что я мог бы себе простить подобное, – с горечью кивнул Лев. – Но теперь-то всё должно быть в порядке. Тебя обработали заклинанием местные эскулапы. Я, Зекора и Найт Глайд выпили особый сбор, значительно уменьшающий патогенность и вирулентность тех бактерий и вирусов, что я неизбежно принёс с собой с Земли. Так что, будем считать, что обошлось – и впредь такого не случится.
– Резонно. Но, тем не менее. Не то что я не доверяю навыкам и разуму местной зеброчки, но, всё же, мне было бы значительно спокойнее на душе, если ты и Нáйти завтра сходите в понивилльскую больницу и попросите жахнуть вас тем же заклинанием против заразы, которым... Хм, облучили? Вдарили? Колданули? Непривычно, блин, до сих пор говорить о магии в повседневной речи, я даже толком глагол не могу подобрать адекватный. Неважно, применили на мне. Я даже готов ради симметрии посетить завтра лесную знахарку, чтобы всё было честно.
– Так и поступлю. Лучше перебздеть, чем недобздеть, – пошутил парень в очках, вызвав смешок у своего друга.
– Я скучал по нашим тупым шуткам, Лев. И, если честно, даже не думал, что вообще тебя увижу. Я думал... я тут один. И нет, я не хочу возвращаться, мне кажется, здесь я на своём месте.
– Ты знаешь, пожалуй, я тоже. Хотя, возможно, было бы неплохо сгонять домой и захватить десяток-другой нужных вещей и, вообще, сказать близким, что мы в норме.
– Попроси Твайлайт, – пожал плечами Сергей, – может, она сможет снова открыть портал. Хоть это и маловероятно, если честно. Как я понял, наткнуться на Землю у неё вообще вышло случайно – и это как-то было связано именно с нами. Надо будет потом, кстати, спросить подробно, что она думает по этому поводу. А без созданного ею же и единственного в своём роде в этом мире компьютера, который, как мне кажется, она ещё не починила, думаю, это будет ещё сложнее.
– Да ну... Чего я её зря буду тревожить? Ну, напряжётся она как не в себя и откроет его, а дальше? Кантоваться где-то, например, у тебя, экстренно покупать билеты, мчаться через ваш огромный город во Внуково или Домодедово. Потом лететь обратно в Сибирь, там судорожно собираться, со всеми говорить, скорее всего, напиваться с друзьями, а потом повторять путь обратно? Я что-то сомневаюсь, что, тыкнув в случайную точку пространства в первый раз и открыв временный выход в Москве, она сможет уже прицельно попасть в Красноярск во второй, чтобы я не тратил время. Уж не в обиду её способностям, просто маловероятно это.
– Угу. К тому же, не только временный. Портал вообще не удержался долго в первый раз, как я, опять же, услышал от неё и Луны, а значит, вероятнее всего, ей бы пришлось открывать его и по третьему кругу. Уже статистика не на стороне успеха подобного исхода: три раза подряд открыть брешь в одной и той же точке, пусть даже и в пределах одной галактики... Координат этой точки, кстати, толком, не знает никто из нас. Это уже почти на грани фантастики. Второй раз уже был бы подвигом, хоть и не скажу, что нереальным. Третий же... Вообще не верится мне в это.
– Тогда нам остаётся только надеяться, что у наших там всё нормально. И что они не сильно переживают за нас, ведь мы просто исчезли...
– Думаю, не хуже обычного, – улыбнулся Сергей. – А что до волнения... Учитывая кучу камер, понатыканных по Москве, скорее всего, мы будем считаться... считаемся без вести пропавшими. Потому что оба испарились в никуда в одном из парков. Так что те, кому мы не безразличны, всё равно будут верить, что с нами всё в порядке. И, на самом деле, не будут далеки от истины. Лучше, чем в порядке, на самом деле.
– Хех. Спасибо, за ободряющие слова, Серёг. Мне кажется, ты прав.
– Конечно, я прав. Я же не ты.
– Боже, как же мне не хватало этой потрясающе-отвратительной шутки! – расхохотался Лев, легонько ударив друга в плечо.
Через какое-то время люди позвали кобыл, так что фестралка и аликорн спустились с облака, явно довольные беседой. Луна извинилась и отправилась готовить ужин, так как сегодня была её очередь кашеварить. Сергей пошёл вместе со Львом и Найт Глайд в сторону дома Лайт Фезер – пегаски и тёти кобылки.
Когда они дошли до нужного дома, бэт-пони постучалась. Но так как никто не ответил, заглянула в окно кухни.
– И-и-и-и, – слегка недовольно пропищала она, – тёти нет дома. Ладно, план «Б».
Найт Глайд взлетела в сторону крыши и заглянула в дымоход. Немного пошебуршавшись там, фестралка спустилась с ключом в зубах, вложенным в лист бумаги, дико довольная собой, хоть и немного перемазанная сажей.
– Нáйти, ты вся измазалась, – укоризненно заметил Лев. Та сплюнула ключ, ловко, при этом, поймав копытом бумажку, оказавшуюся запиской, и ответила:
– Ничего страшного, отмоюсь. Всё равно, в душ идти после дороги из леса. Тётя Лайт оставила записку, – пони развернула бумажку и начала вслух читать:
– «Моя дорогая Нáйти я примерно на три недели уехала в Филлидельфию помочь своей подруге с подъёмом воды для готовящейся зимы. Она слегка вывихнула крыло, а Клаудсдейл, увы, ждать не станет... Так что, если ты захочешь зайти или пожить тут, ключ должен быть прикреплён к этой записке, как мы и договаривались. Если не забудешь, полей, пожалуйста, растения, но, в ином случае, ничего страшного не случится.
С любовью, твоя тётя Лайт Фезер.
P.S. Чтобы мне не было потом стыдно за свою любимую племянницу, выбирай самого красивого жеребца, если планируешь пригласи-и-и-и...»
Фестралка не дочитала до конца и мило запищала, сильно покраснев. Сергей хохотнул и обратился к другу:
– Лев, а ты красивый жеребец?
– Я-то? Самый красивый из всех жеребцов и самый жеребцовый из всех красавцев, – подыграл он другу. Клыкастая поняша не знала, куда себя деть от смущения, так что молниеносно открыла дверь дома и поспешно ретировалась.
– Ты знаешь, она довольно милая. Она тебе очень подходит.
– Да она только прикидывается няшей-стесняшей. На самом деле, она развратница ещё та, – подмигнул другу Лев, – но об этом как-нибудь в другой раз расскажу – и с тебя на время этой беседы много сидра.
– Замётано, – кивнул Сергей. – Тебе, кстати, деньги нужны? Ты же всё время в лесу был.
– Да не. Я же ученик Зекоры – и что-то уже даже начинает получаться. Можно сказать, что она мне платит стипендию за сбор различных растений и мои первые попытки в варке зелий. Но за предложение спасибо. Если что, обязательно обращусь.
– Не стесняйся. Я всегда рад помочь своему другу, – улыбнулся старший из людей, после чего слегка усмехнулся. – Если совсем говорить честно, мне до сих пор с трудом верится, что ты тут, стоишь прямо рядом со мной. Какая-то немалая часть меня очень печалилась, что я тебя больше никогда не увижу. И тут такой подарок судьбы. Я безумно рад, что ты тоже в Эквестрии, дружище!..
– И я рад не меньше! – осклабился Лев, заключив своего товарища в объятия. Однако рядом с ними вдруг раздался глубокий вздох удивления:
– Ха-а-а! Если уж вы оба рады, то как я-то рада, вы даже не представляете! Правда, Гамми? Да неужели, я наконец-то дождалась, теперь уже точно можно устроить приветственную вечеринку вам обоим, заодно совмещённую с извини-за-то-что-была-пугающейся-тебя-букой вечеринкой!!! – розовое неугомонное облако по имени Пинки Пай сначала метнулось прочь, но потом резко вернулось на исходную позицию, явно желая, чтобы её представили.
– Привет, Пинкс. Знакомься, Левчанский. Это главная заводила Понивилля Пинки Пай.
– Кхе-кхе... – сделала вид, что прокашлялась, земная пони, взглядом указывая на что-то зелёное в своей гриве.
– Ах, конечно, как я мог забыть. И её ручной аллигатор Гамми. Пинки, это Лев, мой отличный друг.
– Если ты друг Серёжи, значит, ты и мой друг, – широко улыбнулась пони, тут же завалив нового человека вопросами: – А какой твой любимый торт? А цвет? А как давно вы знакомы? А ты тоже пришелец с Земли? А если ты лев, то где твоя грива? Ой, это же имя... А тогда ты бываешь прав? А ты уже с кем-нибудь подружился? А когда твой день рождения?
– Не буду мешать вам, Левис, – хитро подмигнул другу Сергей, сделав вид, что разворачивается. Но увидев, что в прикрытых глазах Льва с каждым вопросом всё больше читалась паника и просьба о помощи, решил, всё же, вытащить того из сердца урагана «Пинкамина».
– Пинки, оставь Льва в покое. Он устал с дороги – и ему с его кобылкой нужно отдохнуть. Завтра днём познакомишься с ними обоими. Лучше скажи мне, неугомонная ты юла наша, о ком ты тогда говорила, кому я должен буду передать привет? Кто такие Космос, Нова и Никс?
– Спойлеры-ы-ы! – хихикнула пони. – А так, я ещё совсем забыла, что приветы тебе надо будет передать ещё и Шайнинг Стару и Миднайт Хоуп! Но чуть попозже, чем первым трём. И нет, я не могу тебе сказать, кто это, потому что это сюрприз! А так, я всё поняла, отдыхай на здоровье, мой новый друг! И ты отдыхай, Серёж, явно тебе нужно хорошо отдохнуть после вчерашней битвы Луны за тебя и тебя за Луну внутри грёз... Что ж, очень приятно было познакомиться с тобой, Лев, я обязательно забегу завтра! – весело прощебетала Пинкамина Диана Пай и, помахав людям копытцем, словно мячик, ускакала прочь. Лев с любопытством посмотрел на открывшего рот друга, который лишь покачал головой и ответил:
– Я даже удивляться не буду, откуда она узнала про вчерашние сны... И да, прошу прощения, Лев, но ты сам прекрасно знаешь, что от Пинки спасения нет. Так что, максимум, я могу тебе дать отсрочку до завтра. Крепись, дружище, шквал вопросов только усилится, – сочувственно пожал Сергей руку друга.
– Прорвёмся. Она же сказала о вечеринке?
– Угу. И я точно тебе могу сказать, от неё никто из наших знакомых и друзей не отвертится. А мы, в особенности. Окончательно и бесповоротно.
– Понял. Нам вата, – довольно улыбнулся Лев.
– Полнейшая, – рассмеялся в ответ Сергей.
Сергей вернулся в коттедж Принцессы Ночи и сходу почувствовал запах жареного картофеля и почему-то печёных яблок. Луна напевала себе что-то под нос, стоя у разделочной доски, и с ловкостью, которой бы позавидовали азиатские повара, шинковала овощи, удерживая нож при помощи магии. Она услышала позади шаги и с улыбкой обернулась к человеку:
– Добрый вечер, мой друг. Признаться, я ожидала, что ты подойдёшь позже – и я успею всё приготовить. Неужели вам со Львом было нечего обговорить спустя столько времени? Что вы хоть обсуждали сегодня, если не секрет, о чём беседовали?
– О своём, о девичьем, о «КамАЗах», – отшутился парень, но увидев небольшое огорчение в глазах любопытной Луны, быстро ответил: – Да, в основном, обсуждали случившееся с нами, не более. Поговорить о чём-то ещё мы всегда успеем, у нас с ним ещё будет куча времени. Теперь-то уж точно. Я тут подумал вот о чём, пока шёл домой – и мне это не даёт покоя, если совсем уж на чистоту. Как-то ты уж слишком легко согласилась разыграть Льва.
– Что поделать, я люблю хорошие розыгрыши. Когда у тебя сестра – иногда та ещё иногда заноза в крупе и сама не прочь над окружающими подшутить, приходится как-то адаптироваться, – ответила Луна, вновь возвращаясь к перемешиванию лопаткой жарящейся картошки, как оказалось, с яблоками. Однако, чтобы развеять неловкую паузу, спросила: – А что, разве Льву не понравилось?
– Да нет, как раз, наоборот. Вот только ты мне сейчас хочешь сказать, что стоящая передо мной собственной персоной Хранительница Снов на протяжении этих всех недель ни разу не была во снах Льва, Найт Глайд или Зекоры? Та же самая Хранительница Снов, которая, к слову, засекла и попала в мой сон спустя, может, максимум, час от момента, как я уснул в вашем с Селестией замке. Не находишь это са-а-а-амую малость странным? – скептически поднял Сергей бровь. Луна, хоть и не смотрела на него, но всё равно почувствовала недоверчивый взгляд своей спиной, а деревянная лопатка в её телекинетическом захвате дёрнулась, из-за чего несколько горячих нарезанных кусочков картофеля и яблок улетели со сковороды на плиту. Сергей подошёл и ладонью отправил их в свой рот.
– Быстро поднятое не считается упавшим. Вкусно. К слову, интересная мысль добавить яблоки в картофель, вкус необычный, – человек увидел, что аликорн всё ещё стояла, несколько напрягшись, и уже с теплотой в голосе вернул беседу в прошлое русло: – И нет, я тебя не собираюсь допрашивать на тему твоего знания, раз ты не сказала ранее, значит, у тебя была мотивация этого не делать. Всё нормально, Луняш, – чистой рукой человек аккуратно погладил шею Луны, позволив себе слегка специально провести ногтями под шёрсткой, вспомнив, как подобные почёсывания царственной шейки нравятся ей. Принцесса Ночи неосознанно потянулась головой в сторону ласкающей её конечности, но человек с некоторым сожалением убрал руку и отстранился.
– Картошка сгорит, Луна... Вдобавок, я же обещал тебе не травить твою аликорнью душу, если ты сама этого не захочешь. Но не могу не заметить, что с огромным удовольствием бы продолжил.
Луна лишь подумала «Да что ж такое?.. Опять недоглаженная и недочёсанная. И зачем я вообще тогда вынудила его дать мне время?..» вслух же Принцесса Ночи с нескрываемым в голосе сожалением произнесла:
– Ты верно рассуждаешь... По поводу Льва. Я, действительно, знала, что он тоже здесь. Если честно, я опасалась, что кто-то из вас отправится искать другого раньше времени – и попадёт в неприятности. Что либо он не досидит положенный ему и Найт Глайд срок лечения, подвергнув опасности горожан, либо ты отправишься на его поиски в довольно небезопасный лес. Я надеюсь, ты не обижаешься на меня?.. – тихо добавила принцесса.
– Нисколько, – искренне улыбнулся кобыле парень. – Как видишь, получилось даже лучше. Мне кажется, нашу встречу мы все четверо запомним надолго, настолько необычной и интересной она получилась. Так что, на самом деле, я благодарен тебе, о, прекрасная принцесса, – человек сделал шуточный полупоклон принцессе. Та закатила глаза:
– Ты же прекрасно знаешь, как я не люблю все эти поклоны, церемонии и отношение ко мне не как к простой пони.
– Дак, я же в шутку. Вдобавок, что-то это тебе сегодня не мешало мило беседовать с фестралкой, которая тебе чуть ли не в рот заглядывала от восхищения.
– С фестралами иначе... Когда-то, когда мы с сестрой ещё были юными кобылами и не правили Эквестрией, я спасла их народ от козней Духа Хаоса. Если бы это сделала Тия, они бы так же, как и мне, поклонялись ей, но сестра в этот момент занималась поисками средства борьбы с Дискордом, поэтому привязанность этого народа досталась мне. Я искренне считаю всех фестралов своими детьми, пусть и не родными, а они меня видят их духовной наставницей и предводительницей, даже сотни лет спустя. Так что, пожалуй, назовём их уважение исключением из моего же правила. К тому же, они абсолютно искренни в своём почитании, а лизоблюдствующие дворяне всегда лишь хотят отхватить больший кусок. Но даже фестралы не могли увидеть охватившие меня боль и зависть к сестре... И, кстати, огромное тебе спасибо за сегодняшнюю беседу. Твой свежий, пусть и немного предвзятый, взгляд со стороны дал мне большую пищу для размышлений на тему переоценки собственных ошибок и прощения самой себя. Как и твоя поддержка и помощь до этого. Спасибо... – аликорн отложила лопатку и, поднявшись на задних ногах, приобняла человека. Сергей ответил на объятия и нежно провёл несколько раз по волшебной и космической гриве. Отпустив дорогую себе кобылку, он произнёс:
– Всегда пожалуйста, Луна. А вы о чём беседовали с Нáйти, если не секрет?
– О своём, о кобыльем, о «Маказах», – на полном серьёзе кивнув, ответила Луна, возвращаясь к готовке. Человек сначала впал в небольшой ступор, но потом искренне и счастливо засмеялся:
– Луна, ты просто прелесть. Ладно, храни уж свои секреты.
– Я ценю твоё мнение обо мне, – улыбнулась кобыла. – А что до юной Найт Глайд, так никаких секретов тут нет. Мы обсуждали, чем она занимается – и планирует ли она и в дальнейшем охотиться на магических тварей. Сошлись на том, что проблема их наличия с каждым годом, действительно, становится всё насущнее – и я обещала, по возможности, помочь.
– Это хорошо. Скажи, если понадобится и наша со Львом помощь. Мы, может, и не маги, и не бойцы, но, наверняка, и для нас с ним найдётся выполнимая задача.
– Учту, – кивнула Луна, – но если такая надобность и будет, то явно уже в следующем году. Сам видел, что бывает, если будить уже впадающих в спячку тварей. Их, конечно, так и проще застать врасплох, но они и значительно сильнее и яростнее своего обычного состояния.
– Я тебя понял. И, пожалуй, не буду больше отвлекать. Мне пока кое-что нужно попытаться доделать, зови, если понадобится моя помощь.
Принцесса Ночи кивнула, про себя усмехнувшись. С того момента, как они помирились, Сергей хотел сделать Принцессе Ночи какой-то сюрприз – и что-то уже какой вечер писал на своей бумаге, перебирая губами и зачёркивая, если что-то не нравилось. Почему Луна знала, что это был именно сюрприз – и именно для неё – ведь человек каждый раз тщательно прятал от неё этот лист, а после делал вид, что занят другими вещами. Она покачала головой и с хитрой улыбкой подумала:
«Рано или поздно, я об этом узнаю. Хотя... Никто же мне не мешает подглядеть, пока он не смотрит? Хотя нет, это будет невежливо. Но что если, буквально, одним глазком?..»
Глава 10. Запоздалый праздник
Музыка в главе:
Кино – Звезда по имени Солнце
«Доброе слово и кобылке приятно!»
Принцессу Луну разбудил настойчивый стук в дверь. Посетовав про себя на столь ранний визит, она, позёвывая, спустилась с лестницы, при этом, удивившись, почему дверь ещё не открыл Сергей, которому было бы куда ближе. Однако, к своему удивлению, она не обнаружила на первом этаже человека, который, как и она сама, любил поспать хотя бы до полудня. Его диван был аккуратно застелен, а это значило, что он уже куда-то ушёл. Решив не накладывать на себя заклинание маскировки, потому что так настойчиво стучаться мог лишь тот, кто знал о ней, Луна магией распахнула дверь, чтобы поинтересоваться, кого принесло в столь ранний час... В ту же секунду перед её носом громко треснула хлопушка, покрыв Принцессу Ночи и пол прихожей яркими конфетти, и раздалось радостное гудение дудочки-язычка рядом с её мордочкой!
– Принцесса Луна, для вас сюрпри-и-из! – радостно прокричала неугомонная лошадка розового цвета.
– М-можно на «ты», и зови меня Луна, Пинки... – слегка ошарашенная подобным приветствием пробормотала соправительница Эквестрии, всё также покрытая яркими конфетти.
– Так точно, Луна! – комично приставив копыто к голове и отдавая честь, состроила серьёзную мину Пинкамина Диана Пай, после чего вновь вернула дурашливое выражение лица: – Я не посмела бы побеспокоить тебя без необходимости, но сегодня днём я устраиваю в «Сахарном уголке» слегка запоздалую, но от того не менее весёлую приветственную вечеринку по случаю появления в Эквестрии двух людей, заодно совмещённую с их днями рождения! Пусть они уже прошли по земному времени, но сегодня как раз 29-ое число, а значит, день рождения Сергея! А у Льва он прошёл ещё 15-го, но в тот момент он находился где-то в Вечнодиком Лесу, и я просто не имела возможности пригласить его раньше, поэтому я решила совместить эти праздники, но в следующем году я обязательно устрою две отдельные вечеринки для каждого из наших новых друзей! Я бы и устроила приветственную вечеринку по случаю появления в Понивилле ещё в тот день, когда появился Сергей, но тогда я была в гостях у своих родителей, а потом, когда вернулась, ты сама знаешь, что на момент времени у него ещё была проблема, связанная с пониманием всехпони, так что ему было бы очень грустно на вечеринке от того, что он не может понять никого из окружающих его пони. А я подумала, что быть грустным на вечеринке, посвящённой тебе – это ни разу не весело, так что я решила на некоторое время отложить её, пока он не обучится нашему языку, что и произошло, хоть и быстрее, чем я ожидала! Но устроить прямо в тот момент у меня, к сожалению, не было возможности, потому что буквально вечером того дня, когда Сергей смог понимать наш язык, Кейки попросили посидеть меня неделю с Паунд и Пампкин, кстати, замечательными детишками. К тому же, если совсем быть честной, я немного побаивалась его поначалу. Ну а совместить с днями рождения была идея уже Льва, когда я спросила его, готов ли он к вечеринке по случаю его появления, – каким-то абсолютно непонятным и непостижимым для принцессы Луны образом, протараторила весь этот объём текста на одном дыхании Пинки Пай и, наконец, выдохнувшись, сделала глубокий вдох: – Так что я приглашаю тебя, Луна, на этот праздник, посвящённый двум людям по сразу четырём поводам! Я понимаю, что уже завтра Ночь Кошмаров – и тебе, как бывшей Чёрной Воображале, надо готовиться, пожалуй, больше всего, – но абсолютно все-все-все, и, в особенности, Сергей, Лев, Твайлайт, Рэрити и Найт Глайд, будут супер-пупер-дупер рады видеть тебя на этой вечеринке! Ты придёшь, придёшь, придёшь, придёшь? Скажи, пожалуйста, скажи, что ты придёшь! – весело скакала вокруг ночной принцессы распорядительница вечеринок и главная тусовщица Понивилля.
У Луны слегка закружилась голова от чрезвычайно энергичного розового урагана, мельтешившего перед ней. Кобылица помотала головой, стряхивая с гривы конфетти, и мягко улыбнулась:
– Разумеется, я приду. Только я не подготовила для них подарков...
– Никаких подарков не требуется, всем будет просто радостно уже от факта твоего присутствия! – перебила принцессу Пинки.
– Нет, всё же, без подарков нельзя. Я обязательно что-нибудь придумаю. Когда, говоришь, начинается данное празднество?..
В «Сахарном уголке» сегодня было шумно: потихоньку собирались гости, внося в вечеринку определённую сумятицу и свой колорит. Первыми пришли, разумеется, виновники торжества в компании бэт-пони и радостно поприветствовали заканчивавшую все приготовления Пинки Пай. Лев, разумеется, явился со своей неизменной гитарой, которую оставил снизу. На попытку людей помочь закончить украшать кондитерскую, розовая лошадка лишь твёрдо помотала головой и отправила их сидеть на миленький диванчик на втором этаже. Парни пожали плечами и удобно устроились наверху, увлечённо переговариваясь друг с другом на различные темы и смеясь над одним им понятными шутками. Пинки же, с помощью фестралки закончив с украшательствами, проверила два готовящихся в духовке торта и встречала гостей, которых, для пущего сюрприза попросила остаться снизу.
Постепенно подошли Рэрити, Меткоискатели в полном составе, Эпплджек со своим братом, Рейнбоу Дэш, Флаттершай и ещё несколько приглашённых городских пони, знакомых людям, среди которых виднелись сёстры из спа, брутальный массажист пегас, зебра из Вечнодикого Леса и даже местный ди-джей Винил Скретч. Большинство из них принесли те или иные знаки внимания, которые розовая землепони пока что попросила оставить на столе у входа, либо не доставать из сумок. Пока что отсутствовали только принцесса Луна и принцесса Твайлайт Спаркл с верным помощником Спайком. Пинки ещё раз всех пересчитала и решила начать праздник, понимая, что у обеих принцесс вполне могут быть государственные дела, которые не требовали отлагательств. Впрочем, она нисколько не сомневалась, что те придут чуть позже – в конце концов, вечеринка ещё только начиналась, а как известно, правители никогда не опаздывают. Розовая пони поднялась по лестнице и позвала людей спуститься вниз.
– СЮРПРИ-И-И-И-ИЗ! С ПРИБЫТИЕМ И С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ВАС ОБОИХ! – раздался радостный гомон улыбавшихся и топавших поняшек, сразу же вызвав у людей счастливые улыбки умиления.
– Спасибо вам, дорогие друзья, – ответил за обоих засмущавшийся Сергей, оглядывая публику. На секунду его улыбающееся лицо сменилось слегка обеспокоенным, что не ушло от внимания Пинки Пай:
– Не волнуйся, Серёж, Луна сказала, что обязательно будет. Она обещала, и я не вижу ни одной причины для того, чтобы она не пришла. Как и Твайлайт. Думаю, просто надо чуточку подождать, мало ли какие супер-важные дела могут быть у принцесс.
– Mes cheris, с праздником вас обоих! – подошла поздравить друзей Рэрити. – К слову, вспоминая о принцессах, я бы хотела подарить каждому из вас сделанные собственнокопытно подарки, – загадочно улыбнулась модельер и телекинезом поднесла людям два аккуратных свёртка несколько знакомой формы.
– Рэрити, только не говори мне, что это то, о чём я думаю... – улыбнулся Сергей, вызвав вопросительный взгляд у Льва. Дизайнер мило захихикала в копытце:
– Я ведь не могу знать, о чём ты думаешь, дорогуша. Но почему бы тебе не посмотреть и убедиться в своих предположениях самому? – хитро улыбнулась кобылка.
Люди осторожно распаковали аккуратные свёртки. И увидели там плюшевые игрушки, аналогичные тем, которые подарили до этого пони. Сергею досталась маленькая и умилительная плюшевая версия принцессы Луны, а Льву – плюшевая игрушка в виде Найт Глайд.
– Ого! Это просто потрясающе! – воскликнул Сергей, с улыбкой прижимая к щеке игрушку. Лев тоже с радостью тискал свою плюшку и благодарно произнёс:
– Спасибо, Рэрити! Она прямо как настоящая. Эй, смотри, Нáйти, тут мягкая версия тебя.
– И-и-и-и! Это же прямо вылитая я! Она очаровательная! – умилилась Найт Глайд, отнимая у Льва маленькую версию самой себя и заключая ту в объятия.
– Я очень рада, что вам обоим, даже троим, понравилось. Я решила попробовать создать нечто подобное твоему подарку мне, используя тот же покрой, что был изначально. И взяла на себя смелость придать им черты пони, с которыми вы оба, так или иначе связаны. Льву – в виде его кобылки, а тебе, Серёжа, – в виде той, кьюти-марка в виде которой у тебя на плече. Мне показалось это довольно символичным, так что даже не пришлось долго думать над тем, кого изобразить. Я, конечно, слегка замучалась над дизайном и выкройкой крыльев, особенно, крыльев Луны, но, надеюсь, у меня получилось.
– Ещё как получилось! Она как настоящая. Я думаю, Луна тоже оценит. Спасибо тебе огромное!
– Эй, я тоже хочу плюшевую игрушку в виде самой себя! – раздался возмущённый возглас Рейнбоу Дэш.
– И я, и я, сделай и меня-я-я! – запрыгала вокруг белоснежной единорожки Пинки Пай.
– Сахарок, а можн тя попросить потом сшить и мою мягкую версию? – смущённо пробормотала Эпплджек, надвинув шляпу себе на лоб.
– И... И меня, если, конечно, это не затруднит тебя, Рэрити... Это очень милая игрушка... – скромно попросила тихоня Флаттершай.
– И НА-А-АС! МЕТКОИСКАТЕЛИ-МЯГКИЕ-ИГРУШКИ, ЙЕ-ЕЙ, – раздался бодрый хор цокнувших копытами трёх пони-подростков. Сергей рассмеялся, увидев весь этот энтузиазм окружавших их пони:
– Мда, Рэрити, ну и открыла ты, конечно, ящик Пандоры... Ну всё, можешь теперь переквалифицироваться из дизайнера одежды и модельера в полноценного крафтера мягких игрушек в виде пони, что-то мне подсказывает, у тебя теперь ещё больше отбоя от клиентов не будет. Это же просто золотая жила.
– Я даже и подумать не могла, что сходу появится такой спрос! Конечно, дорогие мои, я каждой из вас сделаю их плюшевые версии. А на тему того, чтобы продавать мягкие игрушки, думаю, это потрясающая идея, Серёжа!..
Раздача слонов продолжалась. Рейнбоу подарила людям каждому по первой книге приключений про Дейринг Ду, написанной А. К. Ирлинг, при этом, с автографами автора. Хоть те пока и не очень хорошо читали по-эквестрийски, но с энтузиазмом приняли подарок, обещая приобщиться к произведениям, как только оба научатся лучше уметь читать. Эпплджек и Биг Макинтош подарили Льву и Сергею по большому бочонку сидра, один из которых парни хотели, было, сразу распечатать, но были остановлены Пинки, доставшей из холодильника охлаждённые бутылки с сидром, соком и газировкой. Сама Пинки Пай вручила людям собственнокопытно сделанные из искусственной кожи и слегка позвякивавшие мешочки для хранения битсов. Как она сама сказала, этому навыку научила её бабушка, а изначально мешочки предназначались для хранения маленьких драгоценных камней, которые порой можно было найти на каменной ферме. Лотус и Алое подарили людям по бутылочке какого-то забавно пахнущего шампуня. Свити Белль, Эппл Блум и Скуталу почётно приняли Льва в свой орден Меткоискателей, а подумав, решили принять туда и Сергея, несмотря на наличие метки у того – дабы тот мог помочь другим членам отряда получить свои знаки отличия. Парни хихикали над абсурдностью ситуации и переглядывались, но приглашение в сумасшедшую бригаду юных искателей приключений на свои пустые крупы всё равно с радостью приняли. Больше всего своим подарком удивила окружающих, впрочем, Флаттершай. Зная о вкусовых предпочтениях своих всеядных друзей, та подарила Льву и Сергею, сопровождаемая слегка недовольным фырканьем травоядных подруг... два весьма впечатляющих по размеру и аккуратных свёртка с вяленой курятиной. Впрочем, принятых людьми с искренней благодарностью и загоревшимся огоньком в их глазах. Балк Бицепс подарил людям аккуратно перемотанные ленточками с бантиком гантели.
– С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, Д-Ы-А-А-А!
– Спасибо, Балк!
Зекора достала из своих седельных сумок по бутылочке, отдала их людям и произнесла:
– Увы, обделена я временем была,
Поэтому сварила, что успела:
Подарок вас заставит танцевать,
Со всей душою, пусть и неумело.
Шутливо зелье, а эффект короткий:
Всего-то музыку найдёт у вас в сердцах,
И спляшет выпивший мазурку или польку,
А, если он захочет, то и вальс.
Лев, из интереса, сразу же раскупорил сосуд и приложился к нему, отхлебнув примерно восьмую часть пузырька. Все с любопытством наблюдали за парнем. Вдруг его глаза засветились, что из-за очков дало занятный эффект светомузыки вокруг, а губы сами непроизвольно издали «Опа, гангнам стайл!». Серёга хохотнул, но подыграл другу, напевая мелодию в такт его танцу – Лев сложил обе руки перед собой и стал, как будто, гарцевать ногами. Эффект, впрочем, действительно, очень быстро закончился, хотя, возможно, это была заслуга и малой дозировки: парень не успел даже вспотеть. Все с любопытством посмотрели на Сергея, как именно будет танцевать он, но тот лишь улыбнулся и покачал головой:
– Я чуть подожду. Никто же не мешает разделить это зелье с кем-то ещё, чтобы устроить парный танец, правда? – некоторые разочарованно вздохнули, но человек, стоило ему услышать про вальс, сразу понял, кого ему стоит дождаться для эффектного применения зелья. Пусть, возможно, и не при всех.
Праздник шёл своим чередом, Винил Скретч заведовала музыкой и не позволяла пони заскучать, но чем дальше двигались стрелки на часах, висящих в «Сахарном уголке», тем Сергей понемногу становился всё нервознее и беспокойнее. Твайлайт и Луна всё так и не появлялись. И если компания первой была ему просто приятна как подруги, то вот отсутствие второй начинало уже несколько тревожить влюблённое сердце парня.
Вдруг раздался аккуратный стук в дверь копыта, явно одетого в накопытник. Сердце парня радостно вздрогнуло, но... практически сразу же упало. В помещение вошёл серошкурый фестрал с короткой тёмно-синей гривой, одетый в доспехи гвардейца. Он поклонился присутствующим и обратился к людям:
– Люди Сергей и Лев? Принцесса Луна наказала передать вам это и поздравить вас обоих с днём рождения. Этот пакет для Льва, а этот – для Сергея.
– Наказала?.. А она сама разве не придёт? – задумчиво спросил у фестрала старший из людей.
– Этого я, к сожалению, не могу знать. Принцесса не передавала это лично ни мне, ни кому-то ещё. Оба свёртка с приказом и печатью лично Её Ночного Высочества были доставлены в караулку Ночной Гвардии прямиком из Понивилля. Самой её во дворце не было. Как только я освободился после пересменки, я сразу же направился в Понивилль. Полагаю, у принцессы есть какие-то важные причины, чтобы не присутствовать здесь в данный момент лично, – тактично отрапортовал фестрал.
Пока он говорил, люди распаковали свёртки от Луны. В пакете для Льва оказался туго набитый битсами тканный мешочек, а в свёртке Сергея оказалась закрытая коробочка небольшого размера. Он открыл её и увидел там очень красивые наручные часы с аккуратным рисунком ночного неба на фоне, показывавшие точное время и текущую фазу спутника Эквестрии. Ни секунды не раздумывая, парень сразу же застегнул их на своей левой руке ремешком из искусственной кожи.
– Что ж, моё задание выполнено. Ещё раз с праздником. Теперь, если вы не возражаете, я откланяюсь... – хотел, было, распрощаться неизвестный фестрал, но вдруг был остановлен удивлённым возгласом Найт Глайд:
– Солас? Солас Найт?! Да лягни меня семь раз Дискорд, если меня обманывают мои глаза!
– Найт Глайд?! Вот это встреча, я не ожидал тебя увидеть здесь! Что ты делаешь в Понивилле? Если я не ошибаюсь, когда мы в последний раз виделись, ты направлялась служить на юг, на границу Эквестрии, в отряд к твоим родителям.
– Я ушла в отставку. У меня были причины, скажем так... – слегка пригорюнилась фестралка, но уже радостно обратилась к окружающим: – Лев, Сергей, девочки, познакомьтесь, это Солас Найт, – люди приветственно ткнули по очереди кулаками в протянутое копыто Соласа, дамам же фестрал сделал полупоклон, – мы с ним вместе обучались в академии в Кантерлоте, а также выпили далеко не один литр сидра и влипали в не самые приятные ситуации.
– Большинство из которых были вполне казусными, впрочем. Особенно, когда ты подложила капитану в броню чесоточный порошок...
– Это была всего лишь безоби-и-идная шалость! – со смехом оправдывалась весело запищавшая фестралка, – Вдобавок, это была измельчённая Ядовитая Шутка, а не чесоточный порошок, а уж как она на него могла повлиять – одной Луне известно. Совершенно не моя вина, что он стал чесаться так, будто не был в бане месяц!
– А что ты тут вообще делаешь на этой вечеринке? – уже с любопытством оглядывая необычное окружение, спросил жеребец бэт-пони свою подругу.
– Я кобылка вот этого вот парня, – с гордостью тыкнула Найт Глайд своим копытцем в сторону тут же смутившегося Льва. – И я предлагаю тебе остаться тут с нами и послушать о последних событиях, раз ты всё равно уже сменился. Вы же не будете против? – спросила Нáйти, уже обращаясь к людям.
– Конечно, не будем! Пусть остаётся, – почти синхронно ответили Сергей и Лев, от чего переглянулись и рассмеялись. Сергей, впрочем, через несколько минут жестом подозвал к себе своего земного друга и распорядительницу вечеринки:
– Не знаю как вы, а я волнуюсь за Луну. В Кантерлоте её не было, со слов фестрала, на вечеринке она тоже не появлялась, хотя она обещалась быть. Вы не сильно обидитесь, если я на какое-то время покину этот, без сомнения, замечательный праздник и попробую её поискать?
– Нисколько! Мы всё прекрасно понимаем и прикроем твой отход, лейтенант, – воинственно усмехнулась Пинки Пай. – Появление Соласа пришлось как нельзя кстати: он невольно притянет к себе внимание окружающих. А если кто-то задумается, куда делся ещё один именинник, думаю, сержант Лев вполне успешно отвлечёт гостей игрой на гитаре, верно?
– Так точно, тарищ майор! – подыграл Лев розовогривой лошадке. Та хихикнула, и парень обратился уже к другу: – Но где ты планируешь её искать?
– Я думаю проверить сначала её коттедж, а потом замок Твайлайт, в конце концов, той тоже нет. Может, они обе чем-то заняты и слегка не уследили за временем...
– Наверняка, так и есть, – поспешил успокоить своего друга Лев. – Давай, Сергумба, не пропадай, ждём тебя с обеими принцессами под мышками, – хихикнул парень, вызвав своей репликой слегка скептический взгляд друга из-под приподнятых бровей.
Сергей спокойно вышел за пределы кондитерской, стараясь не привлекать лишнего внимания, но стоило ему закрыть дверь, как бегом кинулся в сторону их с Луной жилища, обуреваемый волнением за Принцессу Ночи и значительно меньше за принцессу Дружбы.
«Что-то случилось. Не могло не случиться. Либо что-то важное, от чего они обе были вынуждены посвятить этому всё своё время. Либо... либо плохое. И я понятия не имею, что...»
– Так! – человек резко остановился и несколько раз сильно ударил себя ладонью по щекам. – Отставить истерику и панику! Скорее всего, с твоей подругой и с твоей любимой всё в полном порядке, – пощёчины и голос разума быстро остудили и отрезвили рассудок Сергея, уже просто быстрым шагом направившимся в сторону дома Луны, позволяя логично рассуждать с самим собой: – Ты, блин, забываешь, что они обе – принцессы и, хотят они того или нет, периодически должны отвлекаться от взаимодействия со своими друзьями на дела государственной важности. Особенно, с учётом отъезда Селестии с дипломатическим визитом, если я не ошибаюсь, в Седельную Аравию. К слову, как удобно она покинула Эквестрию как раз в момент появления двух людей в стране... Даже подозрительно удобно...
Тихо бормоча себе под нос, парень подошёл к красивому домику, где жила Принцесса Ночи и он сам, и подёргал дверную ручку. Закрыто. Будь Луна дома, дверь была бы открыта. Пожав плечами, парень направился в сторону замка принцессы Твайлайт, маршрут к которому от дома был также прекрасно знаком ему. Уже подходя к громадному зданию на окраине городка, Сергей заприметил галопом выскочившую оттуда Твайлайт Спаркл, направлявшуюся в его сторону, а вернее, в сторону «Сахарного уголка». Парень окликнул подругу:
– Па-па-пам, притормози, Твайли! Съешь «Сникерс-Сни», как говорится.
– Что? – сначала не поняла остановившаяся принцесса Дружбы, но улыбнулась, осознав, что это была шутка человека, как-то связанная с миром, из которого тот прибыл. – Добрый день, Серёж, я, правда, ожидала тебя увидеть непосредственно на вечеринке.
– А я как раз оттуда. Представляешь, туда были приглашены две из четырёх эквестрийских принцесс – и ни одна из них не соизволила явиться! Как и помощник одной из них! – напустив шутливой строгости в голос и уперев руки в бока, слегка грозно произнёс Сергей своей подруге.
– Дела... Сам ведь знаешь, что с отъездом принцессы Селестии, – Твайлайт всё ещё не могла привыкнуть к тому, чтобы раз за разом называть свою бывшую учительницу как ровню себе, – немало административных вопросов приходится решать теперь мне или Луне... – вздохнула самая юная из принцесс, но вдруг задумалась: – Подожди, ты сказал, ни одна из принцесс не явилась?.. Я была искренне уверена, что Луна уже с вами, потому что хотела уточнить у неё кое-что, касательно наших текущих дипломатических отношений с Версипеллией, но та не ответила на заклинание связи, так что я решила, что она просто уже вовсю веселится с вами.
– Нет... Её не было на вечеринке. Как её и не оказалось в нашем с ней доме, и не было в замке Кантерлота – оттуда прибыл гонец с подарками и поздравлениями от неё...
– Ох, точно, подарки! – Твайлайт легонько стукнула себя по лбу копытом, – чуть было не забыла! Минуточку! – воскликнула бывшая единорожка и с громким хлопком испарилась, чтобы буквально через несколько секунд возникнуть перед человеком с седельной сумкой поверх крыльев.
– Я до сих пор поражаюсь вашему заклинанию телепортации, – только и смог произнести ошарашенный Сергей, получив в ответ лишь мягкое хихиканье Твайлайт:
– А я не могу до конца поверить, что вы можете летать в космос, готовите экспедиции на другие планеты и передвигаетесь по своей на огромных скоростях. Так что, считай, мы квиты. И, кстати, это заклинание перемещения, а не телепортации...
– Те же яйца, только в профиль... – тихо пробормотал человек. Лавандовая аликорночка не заметила или сделала вид, что не заметила ремарки в адрес своего заклинания.
– Спайк, кстати, не сможет прийти. Он слегка... объелся драгоценных камней, так что сейчас несколько не в состоянии передвигаться, – хихикнула принцесса Дружбы. – И да, с праздником! Держи, это твой подарок, и я искренне надеюсь, рано или поздно ты сможешь самостоятельно эту книгу прочитать, – пролеветировала из седельной сумки Твайлайт Сергею книгу коричневого цвета с тиснением по краям и золотым изображением единорога с зелёными глазами.
– Я... Я знаю эту книгу! – воскликнул он. Только одного взгляда на обложку было достаточно для того, чтобы в голове человека всплыли слова оттуда. Слова, услышанные им десятилетие с лишним назад. Слова, которые он никогда бы в жизни уже не смог забыть. Слова, раз и навсегда изменившие его жизнь:
«Давным-давно волшебной страной Эквестрией правили две сестры. Вместе они создавали гармонию во всем королевстве. Старшая сестра использовала свои волшебные силы, чтобы солнце поднималось каждое утро и садилось на закате, а младшая заботилась о том, чтобы ночью сияла луна и сверкали звёзды. Так сёстры сохраняли гармонию в своей стране между всеми пони. Но со временем, младшая из сестёр стала меняться, а её сердце наполняться скорбью и горечью. Благодаря заботе старшей сестры, пони веселились на лугах в течение всего дня, но прятались и спали во время прекрасных ночей младшей. В один судьбоносный день, после лунной ночи, младший аликорн отказалась опускать луну и уступать место солнцу. Старшая сестра пыталась вразумить младшую, но та не поддавалась на уговоры: её сердце поглотила тёмная сторона луны, и она превратилась в ужасающую и кошмарную кобылу тьмы – Найтмер Мун. Она грозилась, что весь мир погрязнет в вечной темноте и мраке. Чтобы спасти волшебную страну, старшая сестра, скрепя своё сердце, была вынуждена использовать самую могущественную силу, известную пони: магию Элементов Гармонии. Она победила свою младшую сестру и навеки заключила ту на луне...»
Сергей внимательно посмотрел на книгу и на часы, висевшие на его руке, ясно поняв и отчётливо ощутив, где он однозначно сможет сейчас найти принцессу Луну.
– Твайлайт, я точно знаю, где сейчас Луна, – внезапно прервал он свою подругу, которая рассказывала, тем временем, как в детстве она любила читать эту книгу древних эквестрийских легенд, большая часть из которых некогда была правдой.
– Бр-р-р, я искренне не понимаю, как вы, сильные единороги и аликорны считаете это нормальным. Какой овощ вообще подумал, что это удобно?! Меня после центрифуги так не мутило, как после... этого. Ощущение, словно меня сначала разобрали до каждого атома, отправили на несколько километров, а потом в ту же секунду собрали воедино, – бормотал побелевший сильнее привычного цвета кожи человек, прислонившись спиной к стене старого замка.
– Примерно так, на самом деле, это заклинание и работает. Ничего страшного, сейчас придёшь в себя. Спайк тоже поначалу очень переживал после перемещений с ним. Но потом привык.
– Не хочу-у-у привыкать. Не верю, что к такому вообще можно привыкнуть! Это отвратительно! – всё ещё возмущался Сергей, уже, впрочем, понемногу приходя в себя, но ещё чувствуя тошноту.
– Ты уверен, что я не нужна здесь? – поинтересовалась Принцесса Дружбы, проигнорировав очередной и несколько нецензурный словесный выпад в адрес создателей этого заклинания и их родителей вплоть до седьмого колена.
– Да, Твайли. Абсолютно уверен. Также как и в том, что я найду здесь Луну. Я не могу сказать, почему, но я точно знаю, что сейчас ей нужен исключительно я. К тому же, тебя заждались уже на вечеринке. Твой приход, думаю, ещё больше отвлечёт всех от нашего с Луной временного отсутствия. А мне бы не хотелось расстраивать наших друзей.
– Я поняла тебя, мой друг. Хорошо. Тогда возвращайся с Луной.
– Спасибо за помощь, Твайлайт. Обязательно вернусь.
Сергей помахал телепортирующейся обратно в Понивилль лавандовой аликорночке и вошёл под своды старинного тронного зала, где некогда произошла последняя битва между двумя сёстрами и где же через тысячу лет легендарная шестёрка подруг сумела спасти Принцессу Ночи от себя самой. У разрушенных тронов действительно сидела, опустив голову и прикрыв глаза, Луна, погружённая в собственные мысли. По прекрасным синим щекам аликорна текли слёзы. Парень тихо подошёл к своей возлюбленной и проговорил:
– Луна...
Принцесса Ночи вздрогнула и недоверчиво вскинула на него покрасневшие от слёз глаза, но в тот же миг отвернулась и проговорила:
– Что ты тут делаешь? Почему ты не веселишься на вечеринке честь твоих со Львом дней рождения? И как ты меня вообще смог найти?..
– Я не могу веселиться и праздновать, пока самая важная для меня гостья грустит и избегает всех. А что до того, что я здесь делаю... Считай, я откуда-то почувствовал, что найду тебя именно здесь. Как видишь, интуиция меня не подвела.
– Уходи... Оставь меня с моими мыслями наедине. Прошу тебя, Серёж...
– Не уйду – и ты это знаешь, Луняш. Я не могу тебя оставить в таком виде... – покачал головой человек, присаживаясь на пол рядом с принцессой.
– Хорошо. Оставайся. Смотри на то, как бессмертная скорбит по всем тем дорогим ей, кого она когда-то уже потеряла и кого ей ещё только предстоит потерять... Я... – она осеклась и замолчала, но, помотав головой, закончила мысль: – Я очень сильно не хотела бы, чтобы ты уходил...
– Мы ведь уже говорим далеко не о том, чтобы я покинул эти стены, верно? – грустно усмехнулся Сергей. Луна в ответ лишь слегка покачала головой. – Пока что, вроде, я и не собирался умирать.
– Но когда-то тебе всё равно придётся... Я такая дура... Я сама же себе напомнила своим подарком о том, что у тебя крохи того, чего с избытком у меня...
– Желания, чтобы её наконец-то искренне полюбили?.. – скептически посмотрел на дорогую ему аликорночку землянин. Та в ответ лишь грустно фыркнула, снова вперившись взглядом в пол. Парень приобнял любимую кобылку за длинную синюю шею и продолжил: – И, к слову, ты не дура. И да, я прекрасно понимаю, о чём ты действительно говоришь. Я просто не хотел бы, чтобы ты об этом думала и позволяла этим размышлениям удручать тебя.
– А как мне не думать о времени и его скоротечности?! – горячо воскликнула Луна, с некоторой обидой посмотрев на Сергея. – Я судорожно пытаюсь вцепиться во что-то приятное, но пески времени постоянно и неумолимо текут мимо меня, захватывая всё то, что мне дорого, и унося в небытие. Так было раньше, так будет и впредь... Я должна была носить такую же маску, которую выбрала моя сестра. Стать отчуждённой. Холодной. Расчётливой. Может, даже по-своему жестокой. Безразличной, как механизм. Но не окружать себя теми, кого могла и хотела бы считать своими друзьями. Потому что настанет день – и я буду смотреть за тем, как они испустят последний вздох – и их, так или иначе, хоронят... Я не должна была поддаваться своему любопытству на предмет необычного пришельца. Я не должна была отвечать с такой теплотой на твоё искреннее дружелюбие. И уж, тем более, не должна была в тебя вл... – Луна вновь осеклась, не в силах признаться даже себе самой, – впрочем, это не имеет абсолютно никакого значения...
– Имеет, – тихо заметил её собеседник, с нежностью пропуская между пальцев пряди волшебной гривы любимой, – для меня и для тебя это имеет колоссальное значение. Особенно, если ты не договорила именно те слова, о которых я думаю...
– А даже если это и они, что с того?! Что изменится... – с невозможной тоской вскинула вечная принцесса на парня свой прекрасный взгляд волшебных бирюзовых глаз, ещё блестевших от слёз, – это всё равно продлится лишь пятьдесят или сто лет, а потом...
– А ты относись к этому проще, Луняш, – спокойно ответил человек, пожав плечами, и поглаживая шейку пони, – смерть – такая же важная составляющая жизни, как и сама жизнь. Как я это сам вижу, если ты бессмертна с точки зрения старения и возраста, то у тебя есть лишь два пути. Либо действительно сторониться всего и стать холодной и бездушной машиной. Но это, по сути, твоя собственная смерть как личности. И, к слову, мне кажется, ты чутка лукавишь. Хоть я лично и не видел ещё Селестию, но сомневаюсь, что твоя сестра полностью отдаётся в следовании этому пути: вспомнить хотя бы, как она дорожит тобой, своими учениками и любит сладкое – разве это не показатель того, что она выбрала другой, отличный от механической отчуждённости, путь? Либо, – продолжил он свои рассуждения, – что является, как мне лично кажется, как раз наиболее верным в подобной ситуации маршрутом, принять эти утраты как должное, но искренне наслаждаться временем, которое ты провела с кем-то. Смерть скоротечна в сравнении с жизнью. Хоть она и приносит боль тому, кто её наблюдает со стороны, но это лишь финальный мазок кисти, роспись великого художника по имени Жизнь. И надо вконец, прошу прощения, долбануться, чтобы рассматривать и ценить великолепную картину перед тобой не за её содержание, сюжет, наполнение, гармонию красок, а исключительно за автограф художника в углу. Так и с жизнью тех, кто тебе дорог, но вынужден уйти, потому что просто таков порядок вещей. Цени их за совместные воспоминания, памятные события и моменты, общие интересы, красивые слова и великие поступки, за все те эмоции и впечатления, которые ты испытала рядом с ними, но не думай о финальном автографе художника в уголке этой картины.
– Я не... Я никогда не смотрела на ситуацию с подобной стороны. Признаться, довольно удивительно, что мне самой подобное не приходило в голову. За столько-то лет...
– Всё же, ты явно не всё время об этом думала, правда? Есть у меня одна из любимых песен, где как раз говорится о подобном. Эх, сюда бы Льва сейчас с гитарой, он прекрасно играет Цоя. Тебе напеть? – ласково спросил Сергей у Луны.
– Если ты считаешь, что она действительно подходит к твоим мыслям, то давай, – кивнула уже успокоившаяся аликорночка. Человек снова провёл рукой по её шёрстке на шее и тихо запел:
– Красная, красная кровь
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами звезды по имени Солнце...
– Красиво... Действительно, вполне подтверждает твои размышления. По правде говоря, удивительно, что та, кто будет свидетельницей замирания миллионов окружающих её сердец, выслушивает такие простые истины и настолько важный совет не от подобного себе, обременённого даром и проклятием бессмертия, а от одного из тех, чьё крайне ярко пылающее сердце всё равно рано или поздно затухнет и остановится... Это очень странное чувство, когда мудрость веков можно найти там, где меньше всего ожидаешь и где посмотрела бы в её поисках в последнюю очередь... Нет, это звучит как-то неправильно, будто я сомневаюсь в твоих умственных способностях...
– Мудрость веков можно найти даже в чём-то крайне скоротечном, где, будучи условно бессмертной, совершенно не ожидаешь?
– Да. Так звучит лучше. Циничнее, но лучше. Спасибо тебе, Серёжа.
– Пока что не за что, моя дорогая Луна, – с искренней улыбкой покачал головой человек, – Помнишь, про какой принцип я говорил какое-то время назад? «Capre diem». Лови момент. Попробуй, при случае, просто отдаться своим чувствам, а не быть пленницей холодно-расчётливого рассудка и логики. Это как окунуться в бурную горную реку, но крепко и тщательно привязавшись к чему-то на берегу. Подсознательно боишься, что может снести от привычного берега, страшно от того, что ты знаешь, что где-то ниже по течению опасные пороги и громадные водопады, но, в то же время, тебе это дико нравится: каждая твоя мышца напитывается кровью и не позволяет тебе утонуть, сознание проясняется от окружающего тебя бодрящего ощущения ледяной воды; а сама ты чувствуешь и видшь себя по-настоящему живой как никогда.
– Это... Довольно свежий взгляд со стороны, которого мне, возможно, в действительности и не хватало. Я всё равно считаю твою позицию крайне необычной, может, даже странной, но весьма занятной. Возможно, я когда-нибудь даже попробую ей следовать, – кивнула своим мыслям младший диарх Эквестрии.
– Попробуй, Луняш, не пожалеешь. И чем скорее решишься, тем приятнее тебе же будет. Мне бы очень хотелось, чтобы ты могла прочувствовать всё то, от чего сознательно всю жизнь отгораживалась... Любимая, – на последнем слове, сказанном значительно тише, почти шёпотом, но так, чтобы собеседница всё равно услышала, парень осторожно почесал пальцами за дёрнувшимся от неожиданных слов и мило топорщащимся синим ушком.
– Я... Мы обязательно поразмышляем над этим во время нашего досуга, – от неожиданности перешла на старую манеру речи и слегка покраснела Принцесса Ночи, отводя взгляд, впрочем, не отстраняясь от внезапной и приятной ласки парня. Сергей нежно улыбнулся кобылке и произнёс:
– Ты очень милая, когда ты смущаешься, ты знаешь? – не прекращая почёсывать за ушком пони, поинтересовался парень, погладив другой рукой роскошную гриву добродушно фыркнувшей в ответ Луны. – Давай возвращаться на праздник. Я думаю, гости наше отсутствие уже давно заметили. Один человек с гитарой, одна розовая земная пони и одна фиолетовая аликорночка, некогда бывшая единорогом, могут прикрывать нас, отвлекая и развлекая наших друзей, лишь определëнное количество времени. И спасибо тебе огромное за подарок, кстати. Мне очень нравятся эти часы – и мне по-настоящему не хватало возможности в любом месте узнать, который сейчас час. И да. Ради экономии времени, я даже готов снова вытерпеть ту ужасную пытку, которую вы, по какой-то странной нелепости, так спокойно называете заклинанием перемещения...
Когда вечеринка закончилась, и всепони начали собираться к себе домой, принцесса Луна решила заглянуть к одному своему заклятому другу и поговорить с ним по душам. Подняв спутник на небо, она добралась до коттеджа Флаттершай, расположившегося недалеко от Вечнодикого леса, и мягко постучалась в дверь. Однако, к её огорчению, никто не открыл: сама владелица домика ещё только направлялась домой, а Дискорда, судя по всему, не было дома в этот конкретный момент времени. Луна села на скамейку рядом с домом и стала терпеливо ждать хозяйку, чтобы хотя бы примерно узнать у неё, когда вернётся особенный для жёлтошкурой пегаски драконэквус или где можно было бы его найти.
Принцессе Ночи было просто жизненно необходимо поговорить с кем-то, кто некогда, наверняка, был в её накопытниках и, возможно, когда-то был обуреваем такими же эмоциями, какие терзали её сердце в течение всего дня. Разговор с Сергеем в тронном зале их с сестрой старого замка, конечно, значительно облегчил тяжесть груза на сердце аликорна, но, к сожалению Луны, не смог окончательно избавить душу от него. Ей нужен был совет от такого же проклятого даром бессмертия, какой была она сама, кто, не смотря ни на что, всё-таки решился отдать своё сердце смертной пони. Даже если этим собеседником и был бы непредсказуемый Дух Хаоса.
Погрузившаяся глубоко в свои размышления Луна не заметила мягкий шелест крыльев приземлившейся перед коттеджем пегаски, с любопытством рассматривавшей свою необычную гостью. Наконец, смотрительница за местными животными решила привлечь внимание принцессы и тихо произнесла:
– Сегодняшняя ночь удалась вам на славу, принцесса Луна...
– Луна. Просто Луна. И давай без всех этих официальных формальностей, Флаттершай, – мягко ответила синешкурая кобыла, обратив внимание на появившуюся компанию, – и спасибо. Это действительно очень приятно слышать. Ты, пожалуй, лишь вторая или третья, кто мне это лично и искренне говорил за последнее время.
– Мне не хотелось бы показаться льстивой, но я не могу не отметить, что вы... ты сильно продвинулась в общении на современный манер, Луна. И твой голос стал значительно... тише и милее. Особенно, если сравнивать с той Ночью Кошмаров несколько лет назад, когда ты напугала меня буквально до потери сознания...
– Прости меня за это, Флаттершай. К сожалению, у меня не было шанса извиниться ранее за доставленные тебе неудобства. Мне не хотелось пугать тебя своей... более старой манерой изъяснения своих мыслей.
– Ничего страшного, Луна. Я прекрасно понимаю, что тебе пришлось заново привыкать к тому, как изменился мир вокруг после того, как... О-о-ох... Прости. Я не должна была напоминать тебе об этом, и тревожить твои чувства, – огорчилась пегаска, будто сразу уменьшившись в размерах, и жалобно взглянула на собеседницу, опасаясь, что задела чувства принцессы.
– Ты слишком добра ко мне, Флаттершай, но, прошу, не стоит извиняться за ошибки, которые некогда совершила я сама, – покачала головой бывшая Найтмер Мун. – Но ты права, ни к чему бередить старые раны. По крайней мере, сегодня. Для принятия своих ошибок у меня будет вся завтрашняя ночь, – загадочно улыбнулась ночная кобылица.
– Ой... Я и совсем забыла, что завтра уже Ночь Кошмаров! – слегка испуганно поёжилась бывшая хранительница Элемента Доброты. – Не подумай, меня больше не пугает этот праздник, как не пугаешь и ты... По крайней мере, теперь. Ты оказалась очень милой и дружелюбной пони, совершенно непохожей на Найтмер Мун... Но просто костюмы некоторых жителей Понивилля настолько реалистично и устрашающе выглядят, что, наверное, я, как и прежде, закрылась бы дома и не выходила оттуда до самого утра, если бы не небольшое обещание, которое я дала на тему завтрашней ночи.
– В очередной раз спасибо на добром слове, Флаттершай. Но позволь спросить, если это не является тайной, что это за обещание, которое вынуждает тебя покинуть безопасную гавань родного дома, когда тебе бы этого наименее всего хотелось?
– Это как раз является ма-а-аленьким секретом... – слегка отвела взгляд розовогривая пегаска, но, не удержавшись, решила слегка намекнуть Принцессе Ночи: – Но мне никто не запрещал сказать, что это обещание было взято с меня и остальных пони сегодня вечером, перед тем, как оставшиеся, – она сделала своеобразный акцент на этом слове, – на вечеринке гости начали расходиться.
– Я заинтригована. Признаться, я догадываюсь, кто мог попросить ничего не рассказывать конкретно мне, – усмехнулась Луна. – Но я тебя прошу дать мне ещё одну небольшую подсказку, почему именно они это решили сделать.
– Один из них говорил о том, чтобы сделать этот праздник по-настоящему запоминающимся для кого-то конкретного, а второй говорил про то, чтобы добавить немного новых красок и незнакомого всемпони колорита их родных мест, – туманно ответила Флатти.
– Заговорщики... – тепло улыбнулась Луна, тем самым, выражая благодарность собеседнице за, пусть и поверхностное, но посвящение в оберегаемую от неё самой тайну и одновременно радуясь тому, что вся эта секретность затеялась именно ради её удовольствия. И явно теми, кто заботится о ней.
– Я могу лишь добавить, что у них у обоих крайне сильно и радостно загорелись глаза, когда всепони поддержали их идею. Особенно у... – Флаттершай молча указала взглядом на своё правое плечо и аккуратно подмигнула Луне. – Но более уже сказанного, я боюсь, я не могу ничего добавить. Завтрашняя ночь будет лучшим ответом на все твои вопросы... – хитро прищурилась кобылка после этой фразы. Выдержав полагающуюся для драматизма момента паузу, она продолжила: – Луна, я не хочу показаться невежливой и мне действительно приятно говорить с тобой как с обычной пони, но, всё же, я сомневаюсь, что сама Принцесса Ночи пришла бы лично к обыкновенной и ничем не примечательной пегаске, чтобы только поболтать о всякой всячине. Я надеюсь, это не прозвучало как-то грубо... – тихо добавила она, прислонив копытце к подбородку. – Могу... Могу ли я полюбопытствовать, зачем, всё же, ты здесь? Если, конечно, тебе удобно об этом говорить...
– Не к «ничем не примечательной». А к самой хранительнице Элемента Доброты, – наставительно подняла переднюю ногу лунная принцесса.
– Бывшей хранительнице, – мягко поправила ту крылатая пони.
– Пусть даже и так. Но разве ты стала от этого злее? – с улыбкой парировала Луна. – Но ладно, мы можем долго так вести полемику, так и ничего и не узнав друг от друга... Если ничего не утаивать, изначально я планировала пообщаться не с тобой, а с тем, кто делит с тобой кров...
– Ди уехал... Примерно за день до того, как в Понивилле появился Сергей. Мой любимый оставил эту записку. Я полагаю, он не разозлится, если я покажу её тебе, – Флаттершай достала крылом из седельной сумки аккуратно сложенное письмо, написанное синими чернилами на почему-то розовой бумаге, и протянула его Луне. Младший диарх Эквестрии подхватила телекинезом записку Дискорда и, развернув, погрузилась в чтение:
«Дорогая моя Флаттершай! Меня зовёт дорога приключений, так что, к сожалению, я не успею сегодня прийти к чаю и составить тебе компанию. Да и завтра вряд ли получится. Я не знаю, сколько времени точно я буду отсутствовать, несколько дней или несколько месяцев, но не сомневайся, я обязательно вернусь к тебе, моя любовь. И я обещаю постараться не влипать в различные передряги, которые, впрочем, словно сами иногда так и притягиваются к этому скромному Духу Хаоса.
С искренней любовью и мыслями о тебе, навеки твой, Дискорд.
P.S. Я знаю, что ты бы этого никогда не сделала, но, всё равно, не выбрасывай эту записку и периодически поглядывай на неё. Так я буду наверняка знать, что ты не забудешь обо мне – и что ты всё ещё ждёшь меня».
– Надеюсь, «скромный Дух Хаоса» не возьмётся в очередной раз за старое...
– О, нет, что ты! Он изменился. Он теперь совершенно другой! Он никогда бы вновь не ступил на скользкий путь применения своих сил, чтобы навредить кому-то. Да, он совершил ошибку, когда доверился Тиреку... Но кто из нас не может ошибиться?.. Я точно знаю, что он хотел бы исправить свои прошлые грехи и успешно работает над этим. И я верю, что у него получится. Если честно, я боюсь больше, как бы он действительно не ввязался во что-то, что было бы ему не по зубам...
– Я уверена, старик не даст себя в обиду. И не он один работает над исправлением грехов своего прошлого... Что ж, это в корне меняет дело! – наигранно-бодро вскинулась Луна, сказав следующую фразу уже исключительно самой себе: – Быть может, это даже и к лучшему... – и уже обращаясь вновь к Флаттершай, произнесла: – Позволишь тогда поговорить лично с тобой, самая добрая пони, которая когда-либо мне встречалась?
– Конечно! Может, тогда зайдём внутрь, и я налью нам обеим чаю?.. Всё же, уже заканчивается второй месяц осени – и к ночи становится немного прохладно...
Флаттершай достала ключ и открыла дверь, пропуская принцессу вперёд. Аликорн и пегаска зашли в окружившее их тепло и уют коттеджа. Хозяйка дома сразу же пригласила Луну на кухню и поставила на плиту чайник. Уже через несколько минут в копытцах обеих пони мирно покоились чашки с горячим и вкусным чаем.
– Так о чём ты хотела поговорить сначала с Дискордом, а потом и со мной, Луна?..
– Флаттершай... Мне непросто об этом просить, но я очень не желала бы, чтобы сказанное мною в дальнейшем покинуло эти стены.
– Я ни в коем случае не собираюсь об этом никому говорить, Луна! Крест на сердце: обману – кексик в глаз себе воткну.
– Что означают эти странные слова? – искренне поинтересовалась Принцесса Ночи.
– Это Пинки-клятва. Когда пони, знакомый с Пинки Пай, хочет пообещать то, что намеревается обязательно исполнить, то она или он даёт Пинки-клятву. И никто никогда не смеет нарушить эту самую клятву...
– НИКОГДА-А-А-А! – раздался где-то вдали крик розовой землепони. Луна взволнованно прижала ушки к голове.
– Да, это тоже в порядке вещей, – поспешила успокоить аликорна пегаска, – и нет, я тоже не имею ни малейшего представления, как она это делает. В любом случае, я обещаю, что мой рот будет на замке. Расскажи, пожалуйста, что тревожит твою душу.
Луна вздохнула. Конечно, она могла всегда отказаться от этого сложного разговора, но раз уж начала эту беседу и даже получила столь эффектное обещание о сохранении её тайны... Принцесса Ночи решилась:
– То, о чём я хотела бы узнать, возможно, покажется тебе слишком личным – и я пойму, если ты не захочешь говорить об этом, – ещё раз вздохнула космогривая кобылица. – Скажи... Ты и Дискорд ведь... Особенные друг для друга пони?
– Да... – слегка порозовела Флаттершай, от того становясь ещё более милой, – н-но я не совсем понимаю, к чему именно ты задала этот вопрос.
– Я думаю, следующий как раз расставит все точки над «и», как говорит С... кое-кто близкий мне. Я уверена, для тебя это не является секретом, но разве тебя лично никогда не смущало то, что некий знакомый нам обеим драконэквус... Скажем так, фактически не может состариться? – начала издалека сильно волнующаяся тёмно-синяя кобылка.
– Не-е-ет? – скорее вопросительно ответила жёлтая пегаска, ещё не совсем понимая, куда именно клонит её собеседница.
– Но в вашем тандеме состариться можешь ты... – обходя неудобные формулировки и надеясь на понимание, всё ещё не хотела затрагивать неприятную тему Луна.
– Да, но что... Оу, – осознала Флаттершай тот вывод, к которому её осторожно подталкивала Принцесса Ночи, после чего замерла и протянула ещё дольше, наливаясь краской: – О-о-оу...
– Вижу, ты поняла, почему я хотела бы сохранить эту беседу в секрете...
– Да. Я поняла. И теперь прекрасно понимаю, почему ты изначально хотела обсудить это с Дискордом... – Флаттершай задумчиво и аккуратно отпила свой чай, размышляя над тем, как ответить Принцессе Ночи на довольно непростой, пусть и не заданный вопрос. Она поставила чашку и подняла уже уверенный взгляд на Луну: – Лично меня это не смущает. Но факт моей... не настолько продолжительной жизни, по сравнению с ним, действительно беспокоил его самого какое-то время. Но я смогла убедить его в том, что это абсолютно нормально.
– Искренне не могу понять, как ты и Серёжа можете говорить о собственной смертности с таким спокойствием, какому могла бы позавидовать даже моя сестра...
– Я не могу ответить за него, всё же, ты его знаешь куда лучше, чем я, – улыбнулась жёлтая пони, – но я отвечу за саму себя. Смотри, Луна... – задумчиво провела Флатти крылом по уже практически опустевшей чашке. – Я всю свою жизнь ухаживаю за абсолютно разными животными. Какие-то из них живут столько же, сколько и пони. Какие-то способны пережить и несколько поколений таких, как я. А жизнь иных из них крайне скоротечна, по сравнению с жизнями пони. Даже мой любимый кролик Ангел – это, по сути, внук изначально встреченного мною в жеребячестве кролика, который, к слову, действительно был настоящим ангелом, по сравнению со своим потомком. Но каждому из моих питомцев всё равно требуется ласка, забота и любовь, независимо от того, какой срок отведён им природой. И каждый из них может поделиться своим собственным теплом и любовью с тем, кто о них заботится, и вплоть до самого последнего вздоха будет пытаться согревать его или её сердце. То, что я способна пережить большинство из своих любимцев не означает, что я не буду по-прежнему любить всех и каждого из них, а они не будут искренне любить за это в ответ меня... По крайней мере, когда Ди спросил меня практически то же самое, я ответила ему именно так. И именно после этих слов он сумел отпустить свой страх однажды потерять меня. Это неизбежно случится рано или поздно – и это абсолютно нормально, но до этого момента я приложу все усилия, чтобы сделать его жизнь ярче и приятнее. И знаю, что, пока бьётся моё сердце, он будет делать абсолютно то же самое и для меня.
– Я не ожидала иначе сформулированного ответа от Элемента Доброты. Спасибо тебе, дорогая Флаттершай! – отозвалась с теплотой в голосе принцесса Луна. – Возможно, вы оба по-своему правы: и ты сама, и тот, кто сумел затронуть в бессмертной до сего момента молчавшие струны её души. Совершенно разными словами ты и Серёжа донесли до меня одну и ту же мысль. Спасибо ещё раз...
– Я рада, если смогла помочь тебе с этим, Луна, – тепло улыбнулась в ответ розовогривая скромница, – и, по крайней мере, очень, надеюсь, что ты не будешь больше терзать себя этими переживаниями.
– Обещаю, что не буду, – твёрдо произнесла тёмно-синяя царственная кобылица. – Ни своё, ни его сердца.
Глава 11. Ночь Кошмаров
Музыка в главе:
Andrius Klimka & Alexandra Stepanova – Waffenträger (Russian Cover)
WoodenToaster – Nightmare Night [RUS] (Cover by SayMaxWell Remastered)
Король и Шут – Мёртвый Анархист
Король и Шут – Северный флот
– Подожди... Серьёзно? Ты адаптировал ЭТУ песню?
– Ну да, а что тут такого? Подходит же!
Понивилль всего за один световой день очень сильно преобразился, немало благодаря идеям двух людей – и немало благодаря разнообразным добровольцам, которые со всем возможным рвением помогали украсить город в соответствии с их задумками. Если в прошлые года городок скорее представлял из себя просто красиво украшенный населённый пункт, то сейчас для неподготовленного зрителя он выглядел действительно пугающим местом. Помимо обычных бумажных гирлянд, стилизованных под летучих мышей, теперь повсюду были развешана белая ткань от старых простыней в форме неупокоённых призраков с чёрными прорезями для глаз и ртов. То тут, то там встречались скалящиеся и светящиеся вырезанными пастями и злыми глазами тыквы со свечами внутри – притом, мякоть не выбрасывалась, а шла на изготовление похлёбок и пирогов для празднующих. Пегасы помогли с погодой – и нагнали в город средней густоты туман, придававший обычно живым улицам мистическую и неестественно мертвенную атмосферу, но, в то же время, позволявший более-менее видеть в двадцати метрах перед собой. Единороги магией убрали смазку с немалого числа ставней и дверей в городе, а кузнецы из земных пони развесили на них цепи и металлические обрезки, от чего окружение было наполнено нервирующим скрипом и лязгом. Выглядело всё, действительно, куда более атмосферно и пугающе, но никто не жаловался: обстановка вокруг вполне соответствовала духу Ночи Кошмаров.
Всевозможных развлечений тоже было куда больше. Помимо привычных пони фестивальных игр с метанием игрушечных пауков, доставанием яблок из ведра с водой и запусканием тыкв с катапульт в мишени, появились и новые активности. К примеру, можно было погадать в палатке с названием «У мадам Пинки», покататься на маленьком дискордовом колесе на три кабинки, сесть на специальный помост над огромной бадьёй с водой, пока твои друзья пытались сбросить тебя вниз метким попаданием мяча – и прочие страшно весёлые вещи.
Эпплы, к примеру, соорудили по пути на ферму громадный лабиринт из сена, где любой мог пройтись и вдоволь попугаться и повеселиться. Тут были и секции без освещения, и тупики с зеркалами, и внезапно падающие на зазевавшихся гостей муляжи скелетов пони или пустые мешки из-под картофеля, и даже ручные фруктовые мыши, которых Флаттершай попросила полетать над узкими коридорами для атмосферы. Несколько добровольцев бродило по лабиринту, своими ужасающими костюмами монстров и старательными завываниями наводя ужас на рискнувших зайти к ним в гости. Отбоя желающих посетить лабиринт, к слову, не было, что ещё больше вносило в происходящее весёлый сумбур: иногда гости, одетые в разнообразные костюмы, натыкаясь один на другого, пугали друг друга даже сильнее, чем сумели бы актёры.
Недалеко от ратуши установили огромную деревянную сцену, сбоку от которой располагался очень реалистично выглядящий кладбищенский холм, со стилизованными надгробиями и насыпями могил, некоторые из которых были разрыты. И мало кто знал (а ещё меньше решилось бы проверить), что внизу, на самом деле, располагалась одна из гримёрок для грядущего выступления на сцене, а под разрытыми холмами были уложены в несколько слоёв маты и матрасы для быстрого спуска.
В центре Понивилля, с другой стороны от ратуши, для всех желающих раскинулся самый настоящий пир. Помимо уже упомянутых блюд из тыквы и других овощей, было множество стилизованных под нечто ужасное сладостей: светящиеся зелёным карамельные яблоки, маффины с червяками из желатина, пироги с оскаленными рисунками из теста и кровоточащие из прорезей ягодной начинкой, а также совсем уж вычурные шоколадные древесные волки и медово-ореховые лошадиные черепа. За отдельную плату можно было купить свежий и некрепкий сидр, обильно предоставленный Эпплами – и от желающих взять его не было отбоя.
Все жители города уже знали, что этот конкретный праздник посетит принцесса Луна – и отдавались подготовке к самой главной части на полную катушку, не забывая, впрочем, попутно радоваться и наслаждаться ужасно весёлыми праздничными развлечениями. И всем уже не терпелось узнать, что же два ещё загадочных для многих новых жителя города смогут преподнести на сцене, но понимали, что люди тоже выложатся по максимуму.
За кулисами сцены как раз проходили финальные приготовления. Сергей, являясь инициатором проведения праздника именно в таком формате взял на себя роль командующего парадом и, вместе с Твайлайт, сверялся со списком.
– Так, свет?
– Есть. На первом номере прожекторы будут направлены на фестралов по бокам сцены и на Зекору в центре, но, при этом, не затрагивая Флаттершай позади, позволяя ей спокойно и без стеснения петь. Потом уже будут светить на вас.
– Отлично, Твай. Что с музыкой?
– Мы с Винил и Октавией готовы, – отозвался Лев. – Первый номер хор с виолончелью, потом выходим мы с тобой – и замечательная диджей Пон3 смогла подключить твой телефон, заряжающийся от моей банки власти, по звуковому кабелю к её ядрёной басс-машине, так что проблем с минусовкой быть не должно. На третью песню я беру у неё электрогитару и усилитель, а четвёртая у нас смешанная: я на акустической гитаре, Винил на своей, так что тут ничего дополнительного не требуется.
– Думаю, можешь взять и на четвёртую песню электрогитару. Акустику, даже усиленную магией, будет плохо слышно в гомоне зрителей, которые к тому моменту, как я надеюсь, будут очень радостно шуметь, да и там рифы должны быть бодрыми. Винил, твой усилитель может ещё минут тридцать проработать без подпитки? Беру прямо с гаком, скорее, мы закончим быстрее, – уточнил Сергей. Кобыла-диджей в пурпурных очках, настраивавшая свою установку, чуть задумалась и кивнула.
– То есть, думаешь поступим так?
– Ага. Так будет лучше. Мне до сих пор, кстати, интересно, как так выходит, что звуковые кабели тут идентичны нашим, а вот напряжение сети и розетки отличаются катастрофически. В любом случае, прекрасно, просто прекрасно. Рэрити и Эпплджек на месте?
– Ждут вас вместе с Лотус и Алое, которые помогут с образами в импровизированной гримёрке под холмом. На всякий случай, я наложила на маты ещё и заклинание Мягкого Приземления, так что с падением у вас не будет проблем, – отчиталась Твайлайт Спаркл.
– А костюмы готовы?
– Угу. Для всех нас. Флаттершай уже в нём, как видишь, я оденусь чуть позже.
– Рэрити просто превзошла саму себя, великолепная работа! – восхищённо цокнул языком Сергей, оглядывая Флаттершай со специальными накладками на крылья и ушки и в чёрном платье с аппликацией в виде паутины. Жёлтая кобылка мило улыбнулась, показывая фальшивые острые клычки, подобные фестральим. Лев ответил:
– Согласен, моё уважение дизайнеру.
– Рейнбоу?
– На позиции над сценой с подготовленной тучей. После вашего объявления выхода Луны, направляется к ЭйДжей и Рэрити. Туман вокруг сцены предварительно убран.
– Твайлайт, как только выходят певцы, усиль им голос, чтобы слышали все в радиусе. Соответственно, нам со Львом на нашей первой песне и далее, только не переборщи, не хватало ещё оглохнуть тем, кто рядом. Точно сможешь? – пони кивнула, вычёркивая и этот пункт из списка, – так, вроде всё. А, нет, не всё. Напомни Биг Маку, чтобы подогнал телегу к могилам во время нашей со Львом первой песни и разминался: без возничего мы далеко не уедем. Я не знаю, понадобится ли она в третьей, там больше импровизация будет, но точно пригодится в четвёртой. И самый последний момент. Где Пинки?
– Зде-е-е-е-есь, – протяжно раздалось из-за второго занавеса позади Флаттершай. Та взвизгнула и от неожиданности запрыгнула на стоящего рядом Соласа Найта, к неимоверному веселью наблюдавшей за сценой Найт Глайд. Пегаска покраснела, оказавшись в могучих копытах благодушно улыбнувшегося ей фестрала и смущённо взлетела над ним.
– Пинки Пай, мы же договаривались, не пугать Флаттершай, – слегка осуждающе покачала головой Принцесса Дружбы, – особенно в этот день.
– А я и не пугала, правда-правда! – наконец, освободившись от занавеса и радостно запрыгав вокруг, возразила розовая лошадка. – Я просто ещё не вышла из образа мадам Пинки – а там от меня ожидают, чтобы я говорила таким голосом. А что до занавеса, то я просто не нашла, где здесь вход. Прости, если напугала, Флатти, – искренне улыбнувшись, земная пони обняла приземлившуюся пегаску.
– Ничего страшного, мадам Пинки, – хихикнула та в ответ, – но я посмею себе напомнить, что ты была нужна Сергею.
– Да, Пинкс, – отозвался парень, – я как раз хотел тебя спросить, все ли уже собрались, и, самое главное, на месте ли Луна.
– У сцены уже собралось большинство пони, мэр ждёт от нас отмашки, чтобы объявить начало. Луна, как мы и договаривались, наблюдает с балкона ратуши, пока ещё в привычном виде. Она не догадывается о том, что ей конкретно ждать – и, как я успела заметить, очень заинтригована и чуть ли не скачет от нетерпения, но готова появиться в образе Найтмер Мун, когда вы пригласите её. Вроде бы, её никто не заметил, так что зрители ждут с нетерпением не только вас, но и виновницу торжества, любопытствуя, как именно, когда и откуда она появится.
– Пока что всё складывается прекрасно! Пинки, Твайлайт, спасибо вам за помощь. Не забудьте, что вам тоже наряжаться. Зекора, Флаттершай, Солас, Нáйти, вы готовы к первому номеру? – увидев уверенные ответные кивки, человек довольно хлопнул в ладоши и потёр руками: – Тогда погнали, господа и господамы, Ночь Кошмаров сама себя не начнёт. Надеюсь, всем искренне понравится то, что они услышат и увидят...
Мэр Понивилля увидела поданный ей из-за сцены сигнал в виде странно сложенных пальцев и вышла на сцену. В этот раз она решила не наряжаться клоуном, а покрасила шерсть в красный цвет и прикрепила на голове два чёрных рога, изображая из себя лорда Тирека. Земная пони объявила:
– Кобылки и джентльпони! Я стра-а-ашно рада видеть вас всех на этом празднике! Надеюсь, вы все уже вдвоволь напугались, хоть ужасающие развлечения будут ждать вас всю ночь. И также надеюсь, вам понравился вклад наших двух новых жителей, Льва и Сергея, которые добавили в праздник своё собственное виденье – и помогли, действительно, пугающе украсить город! Но на этом их вклад в торжество не окончен. Давайте же не будем медлить и... НАЧНЁМ НОЧЬ КОШМАРОВ, МУА-ХА-ХА!
Стоявший в первых рядах толпы пони Спайк, одетый в двухголового дракона, ткнул локтем в ближайшего соседа и произнёс:
– Вот теперь костюм подходит – и я верю этому смеху, реально пугающий образ!
Жеребец не мог не согласиться с дракончиком. Вдруг, на сцене зашипело, и она окуталась дымкой. Раздался усиленный магией голос зебры, вышедшей на сцену из клуб дыма:
– Что делать, коли Ночь Кошмаров
Тебя застала в чистом поле?
И Найтмер Мун уже дыханье
Спиною чувствуют всепони?
Ответ расскажем, не скрывая,
Но страх оставить не спешите:
Сегодня наша Ночь Кошмаров
Сольётся вместе с Хеллоуином...
На сцену вышли три фестрала. Лучи прожекторов подсветили грозно выглядящих тёмно-серых жеребца и кобылу в доспехах королевской ночной гвардии, вставших по бокам от Зекоры, также подсвеченной светом. Третью фестралку в роскошном чёрном платье, ставшую значительно позади, почти у занавеса, подсвечивать не стали. Те, кто стоял в первых рядах, протёрли глаза копытами, потому что последняя кобылка жёлтоватого цвета была очень похожа на добрую и милую Флаттершай, но раскрытые кожистые крылья, меховые ушки, светящиеся в темноте красные глаза и торчащие клыки в то же время говорили, что это совершенно другая пони, просто немного напоминающая дружелюбного егеря. Да и отсутствие подсветки на её фигуре не позволило нормально рассмотреть пони. Зал замер. Петь начала кобыла сзади, а её очень красивому и почему-то сильно знакомому окружающим голосу начали подпевать два серошкурых фестрала и зебра спереди:
– Ночь Кошмаров...
Закрой на замок свои двери!
Пусть грунт под дождями намокнет,
Нет, не надо смотреть: Ночь Кошмаров
Уже идёт, не дрогни.
И не надо показывать страха,
Пиши свои сны на бумаге.
Гаси скорее свечи,
Ведь вернётся Ночь Кошмаров!
А пока за окном поют бури,
Ветра засыпают в овраге,
Неси скорей конфеты,
Ведь настала Ночь Кошмаров, о-о-оу!..
На сцену вышла серошкурая земная пони с виолончелью и начала играть красивую, но тревожную мелодию. В такт музыке передние фестралы вышли вперёд и стали медленно кружить вокруг друг друга, словно не решаясь начать танец. Мелодия стала ещё более напряжённой. Вдруг, на очередной очень высокой ноте виолончели, над сценой грохнул гром, и оба фестрала, как по команде, взлетели над замеревшими зрителями, подпевая главной вокалистке и второму голосу зебры уже сверху:
– Не смотри в темноту слишком долго:
Найтмер Мун затаилась во мраке,
И нет смысла дрожать: Ночь Кошмаров
Уже пришла, не бойся!
Мы просим тебя, наша Лу́на:
Вернись, спаси нас от страха,
Ждём мы, ночная принцесса:
Защити нас в Ночь Кошмаров, о-о-оу!..
Ночь Кошмаров...
Фестралы, описав ещё один круг над публикой, приземлились на сцену и поклонились. Певшие позади бэтпони и зебра с игравшей виолончелисткой тоже склонили головы, хоть поклона жёлтой мышепони и не увидел никто, кроме нескольких первых рядов. Абсолютно все пони разных видов воодушевлённо топали и аплодировали, выражая своё искреннее одобрение исполнителям. Все, кроме зебры, зашли за сцену и облегчённо вздохнули.
– Браво! – хлопали выступавшим оставшиеся за сценой люди, единорог и лавандовая аликорн, – это был просто отпад! Великолепно! Достойно! – раздавалось от каждого. Компания искренне и тепло улыбалась.
Тем временем, снаружи дым-машины выпустили ещё одну порцию дыма и окутали Зекору своею призрачной пеленой. Та вновь начала рифмовать своим красивым торжественным голосом:
– То песня из другого мира
Как пони выжить этой злобной ночью,
О том, как от кошмаров скрыться.
Друзья, надеюсь, знание поможет...
Зебра зловеще рассмеялась, растворяясь в дыму. На несколько секунд в том месте, где она стояла, оставался свет, шедший будто от её глаз и недоброй улыбки, но наваждение быстро исчезло. Дым-машины ещё раз пыхнули дымом, полностью покрывая сцену. Раздалась приятная мелодия на пианино, которая как будто с каждым тактом становилась всё быстрее. Наконец, стало понятно, что никто физически не сумеет так быстро играть – и это была искусственная композиция.
Поднялся занавес – и действительно оказалось, что музыка раздавалась из огромной звуковой установки, которой заведовала Винил Скретч. По бокам от неё стояли пафосно скрестившие руки Сергей и Лев в своей обычной одежде. Сергей, разве что, был в футболке с кричащим мужчиной, огромной золотой буквой «S» рядом и горящим над ними... чем-то не из этого мира, но пугающим. Изображение ни о чём не говорило зрителям, но вполне соответствовало духу праздника. Дождавшись нужного момента в мелодии, Лев произнёс:
– Да... Что ты знаешь про ночь кошмаров, сынок?
Вперёд вышел Сергей и в такт музыке стал ритмично напевать, пританцовывая на пару со своим другом под звуки музыки:
– Кобылки и жеребцы, вам нету смысла кричать.
Принцесса ваша вернулась, её готовьтесь встречать.
Она была на луне, но нет причин для тревог,
Она уже не кошмар, уймите дрожь своих ног.
Она приветствует подданных – никто не уйдёт,
Могучий голос её, как ветер, вас всех сметёт.
Так обуздайте свой страх – и все испуги долой,
Принцесса Ночи пришла, ведя кошмар за собой!
На припеве взялся уже петь Лев, так же, как и его друг, пританцовывая в такт. Может, они оба и не были великими танцорами в своём мире, но не то что пони могли сравнить с чем-то движения двуногих. Вдобавок, ребята брали больше чистым энтузиазмом, тем самым куда лучше находя отклик в сердцах наблюдавшей и слушавшей их публики. Лев стал петь припев:
– Былым живёт,
К тебе придёт,
От встречи не уйдёшь.
Королевский поклон
И чарующий тон,
Её недолго прождё-ё-ёшь!
Сразу же после части своего друга, на очередном большом музыкальном сегменте Сергей высоко поднял руку и громко обратился к публике и, особенно, к одной конкретной, ждущей своего выхода, кобылке, которая, как заметил человек, с нетерпением и очень широкой улыбкой стояла, облокотившись на перила балкона ратуши:
– Дамы и господа, кобылки и джентльпони, а также прочие гости нашего замечательного праздника! Встречайте! Её прекрасное Величество, всеми нами любимая Луна Эквестрийская, она же потрясающая и неподражаемая... НАЙТМЕР МУ-У-У-У-УН!
Аликорн поняла, что это был сигнал к её выходу. Вспомнив один из интересных трюков из арсенала Найтмер, она решила обратиться в форму синей дымки, хоть до этого она так делала только раз – на Ночь Кошмаров несколько лет назад, когда поняла, что маленьким жеребятам нравится, когда их пугает чёрная кобылица из кошмаров. Сконцентрировав свои силы, она направила магию из своего рога внутрь и обратилась в синий дымок, очень напоминавший её собственные гриву и хвост. Дымка описала причудливую фигуру вокруг ратуши и кинулась на сцену к приглашавшему её парню.
Увидев синий дым, сильно выделявшийся и не смешивавшийся с тем, что нагнетали дым-машины, парень улыбнулся и аккуратно провёл по нему рукой. Он практически был уверен, что откуда-то из его глубин раздалось слегка смущённое «Ой», так что поспешил убрать руку. Раздался очередной раскат грома из тучи сверху, в этот раз сопровождаемый молниями – и на месте синего дыма стояла, горделиво взирая на публику уже сама Найтмер Мун, в доспехах, с непроглядно-чёрной шкурой и ещё более космической гривой и хвостом, чем у оригинала. Сергей успел кинуть взгляд на круп аликорна и с удовлетворением заметил, что метка была именно что меткой Луны – белым, а не жёлтым полумесяцем на фоне чёрноты, а не фиолетового цвета.
Аликорн расправила крылья и громко рассмеялась перед замеревшей толпой, демонстрируя свои очень острые и опасные зубки. Публика, несколько мгновений вполне искреннего испуга спустя, впрочем, радостно затопала, дружелюбно приветствуя своими аплодисментами и возгласами, перекрикивающими музыку, Принцессу Ночи в своём трагичном, но ещё более величественном образе. Сергей продолжил петь:
– Кобылки, знайте, это ночь, когда
Луна кошмарная вновь страхи принесёт сюда.
Скорее!
Хватайте лакомства, бросайте в мешки
И поспешите этой ведьме их преподнести.
Спасайтесь!
Молите небо, чтоб она не пришла
По вашу душу и к закуске вас не испекла.
Подальше от её глаз бегите что есть сил прочь,
И опять растёт тьма — идёт Кошмаров Ночь.
Последний припев уже пели все трое, и Луна, и Сергей, и Лев. Да что там, песню подхватили абсолютно все перед сценой, кто был свидетелем «возвращения» Найтмер Мун. Сама Луна искренне и счастливо улыбалась – ведь все совершенно искренне радовались её появлению и возвращению. И радовались они именно Луне, а не тому тёмному образу, который она сама не захотела бы вспоминать, если бы не такая тёплая и яркая поддержка окружающих. Это был праздник, целиком посвящённый ей, Принцессе Ночи и Хранительнице Снов, – и все это понимали, вкладывая свою искренность и силы в незатейливые строки:
– Былым живёт,
К тебе придёт,
От встречи не уйдёшь.
Королевский поклон
И чарующий тон,
Её недолго прождёшь!..
В самом конце песни Сергей и Лев кивнули Принцессе Ночи и спрыгнули со сцены. Добежав до импровизированного погоста, первый, пафосно скрестив руки перед собой, спиной повалился в одну из разрытых могил, а второй прыгнул туда «бомбочкой». Луна же перевоплотилась обратно в саму себя под бурный гром аплодисментов и обратилась к публике, просто усиленным голосом, а не Королевским Кантерлотским:
– Спасибо вам большое, дорогие мои друзья! И огромное спасибо тем двум людям, Сергею и Льву, которые организовали этот праздник именно в том виде, в котором мы его сейчас видим, добавив огромную часть колорита своего собственного мира, родной планеты Земля. Теперь они оба – такая же часть Эквестрии, как и мы с вами, так что я искренне надеюсь, что мы будем видеть подобные и чуть изменённые вариации праздников чаще! Как вам этот вечер, мои верные маленькие пони?
– Всё прекрасно! Йей! Мы вас любим, Луна! Спасибо! – то тут, то там раздавалось из радостно ликовавшей толпы. Принцесса Ночи и Хранительница Снов, была по-настоящему счастлива от всех этих тёплых слов благодарности и готова была взлететь в воздух от радости. Что, впрочем, она и сделала, пролетев над ликующей публикой. То тут, то там, раздавались хлопушки, покрывавшие скрытыми в них конфетти и бумажными ленточками как самих зрителей, так и счастливо смеющуюся лунную принцессу. Она снова села на сцену, а к её ногам пони стали кидать разнообразные сладости в мешочках и цветы. Та решила сразу объявить:
– Я уже не Найтмер Мун, мои дорогие, задабривать меня не нужно – а мне самой ни к чему такое количество угощений! Так что большую часть ваших подарков, если никто не возражает, мы направим в приюты и дома жеребят нашей огромной страны. Пусть вместо одной вставшей на путь искупления кобылы, совершившей когда-то страшную ошибку, лучше порадуются те многочисленные жеребята, которые с детства лишены были родительских тепла и заботы. Так они будут знать, что где-то, в далёком Понивилле, у них есть самые настоящие друзья, которые их любят и заботятся о них!
Ответом ей был поистине ураганный радостный топот и гомон толпы, целиком поддерживавшей подобное решение. Луна была невозможно сильно счастлива в этот момент времени. Она мысленно благодарила всех и каждого, кто стоял перед нею, но больше всего кобыла была благодарна двум загадочным людям, которые появились в её жизни и буквально перевернули ту с ног на голову.
«В этот момент мне совершенно безразлично, хоть каждый из них семь раз был бы человеком – это не я имею о них плохие воспоминания. Они – мои самые настоящие друзья, которые даже смогли меня сблизить и ещё лучше подружить с шестью кобылами, являющимися бывшими хранительницами Элементов Гармонии. И один из них – даже больше, значительно больше, чем просто друг – о чём я обязательно, первостепенно просто сообщу Серёже после этого великолепного праздника! Как же я благодарна тому случаю, что принёс его в Эквестрию...»
К оглядывающей толпу радостных пони и улыбающейся Луне подошла Зекора и тихо произнесла то, что предназначалось чисто для ушей аликорна:
– Переполняет сердце мне отрада:
Смотри, вокруг как ценят все тебя,
Пришло твоё столь долгожданное признанье,
Принцесса Ночи, аликорн Лунá.
– Мне даже нравится такая форма моего имени, с ударением на второй слог. Но Зекора, так меня зовут пока что лишь двое, прибывшие из другого мира – и называющие меня в соответствии с названием их ночного светила на их родном языке. И то, Лев старается чаще говорить более привычную версию имени, но вот Сергей... Серёжа практически не говорит «Лу́на», – произнесла младший диарх Эквестрии. В ответ на ремарку принцессы зебра лишь хмыкнула и продолжила говорить стихами:
– Привычку милую случайно подхватила,
Прекрасно знаю имя я твоё,
Но согласись, звучит весьма красиво
От главного поклонника оно?
Луна слегка замерла. Естественно, буквально с первого дня их знакомства, кобылка прекрасно знала о чувствах Сергея, как и знала, что теперь он смог разжечь доселе незнакомое, но искреннее пламя любви в её собственной груди. Но она и подумать не могла, что его чувства к ней будут настолько заметны, что это увидит даже незнакомая до вчерашнего дня ему пони... зебра. Это одновременно смущало Луну, но и в то же время воодушевляло:
«Если он не боится выражать свою любовь, то и я не стану. Теперь я абсолютно уверена, что признаюсь ему этой ночью» – подумала Луна. Зекора хитро посмотрела на синешкурую аликорночку, чуть горделиво осанившуюся и сверкнувшую загоревшимися глазами, и произнесла:
– За тайну чувств волнения излишни
Заметить суждено не каждому отнюдь,
Считай, я наблюдательная слишком,
Ведь прожила уже на свете много лун.
Но коль решилась ты ему открыться,
Тогда не прячь ты сердца зов внутри:
Тепло души его согреет кобылицу,
Что управляет младшим из светил...
Зебра искренне улыбнулась засмущавшейся аликорночке, отошла от Принцессы Ночи и обратилась уже громким голосом к потихоньку затихающей публике, которая всё ещё нет-нет, да срывалась на овации в честь их младшей соправительницы:
– Мы чествуем сегодня вместе Лу́ну,
Её спасение из собственных оков.
Но где же прячутся от взоров наши люди,
Куда пропали те, кто песни нам поёт?
Кто-то пытался указывать Зекоре на бутафорский погост, но до всехпони быстро дошло, что это был не конкретный вопрос, а затравка для смены их фокуса внимания. Прожекторы стали обращены на фальшивые надгробия, между которых бродила какая-то пони в красивом и статном костюме с бородой и шляпой. Присмотревшись, зрители осознали, что это была Твайлайт Спаркл, всё также в костюме Старсвирла Бородатого, как и несколько лет назад. Однако теперь он был подогнан по фигуре, имел отверстия для крыльев, да и вообще представлял собой уже не тот старый балахон, а потрясающую робу, в которую не стыдно было бы облачиться даже архимагу, если бы такой титул существовал в Эквестрии. Кобылка вдруг громко, чуть нараспев, произнесла:
– Великий старый маг ночью по лесу бродил.
На кладбище разлил он волшебный эликсир.
И лишь проговорил: «Что, Старсвирл, ты натворил?..»
Рядом приземлились знакомые ранее два тёмно-серых фестрала, уже без доспехов. Внезапно, раздался звук электрогитары, на которой играли какой-то быстрый риф. Ритмично с необычной музыкой, Твайлайт, Солас Найт и Найт Глайд стали отбивать копытами по деревянным имитациям надгробных камней удары в такт мелодии.
Из одной из разрытых «могил» резко появилась грязная человеческая рука, выставляющая одновременно указательный палец и мизинец, все остальные пальцы были плотно прижаты к кисти. В ту же секунду оттуда раздалось громкое и усиленное магией «ХОЙ!». Ритм гитары и ударов повторился. Одновременно с этим, Твайлайт телекинезом убрала землю с ещё нескольких «могил» и на следующий финал сегмента мелодии, оттуда показались уже разноцветные копыта, обладатели которых тоже крикнули «ХОЙ! ХОЙ!».
Обладатель первой появившейся из-под земли конечности крикнул «Ночь Кошмаров!» и полностью вылез из своего укрытия. Это оказался Сергей. Теперь поверх его футболки с кричащим мужчиной был длинный незастёгнутый чёрный плащ из псевдокожи, а на голове сидела лихо закрученная в виде банданы красная тряпка. Руки парня были, словно, покрыты грязью, а его лицо выглядело как оголённый человеческий череп, посреди чёрных глазниц которого сияли глаза с как-то особенно ярко горевшими зелёными радужками. Нарисованные провалы поверх настоящего носа и оскаленные зубы производили на окружающих поистине пугающее впечатление. Может, пони Эквестрии и не видели никогда до этого момента человеческий череп (что, впрочем, должно было измениться уже буквально на втором припеве песни), но мертвенно-бледный образ полуистлевшего трупа, который старательно создали Лотус, Алое и Рэрити внушал настоящий суеверный ужас в глазах особенно резвых зрителей, которые первыми решились подойти к «погосту», о чём уже сильно жалели. А это они ещё не увидели своих собратьев-пони в виде мертвецов!
Под громкие звуки земного панк-рока и фоновые завывания тоже страшно украшенных и начавших вылезать из «могил» друзей, вжившихся в роль, Сергей запел:
– Трупы оживали, землю разрывали,
Всюду выползали, дико бушевали,
Глотки драли, всё вокруг ломали,
Рвали свою плоть!
Перед наблюдавшими за шоу из лазов в «могилах» вылезли четыре пони: Рэрити, в изысканном кроваво-красном платье благородной вампирши и с распущенной, падающей на плечи, гривой; Эпплджек, вся замотанная в бинты, поверх которых на голове сидела верная шляпа; Пинки Пай, в будто окровавленных поварском колпаке и фартуке с изображением радужного кексика и муляжом бензопилы в копытах; и Рейнбоу Дэш с вертикально торчащей гривой, нарисованными поверх шкуры зашитыми шрамами у конечностей и с двумя странными болтами на шее. Все они были, будто, изваляны в муке и выглядели куда бледнее обычного, даже Рэрити. Следующая часть куплета раздалась чуть поодаль от основной компании, со стороны стоявшей рядом с погостом странной телеги. На ней стоял одетый в костюм пирата Лев и играл на белой электрогитаре с нарисованной на корпусе чёрной нотой. Он же и был следующим вокалистом:
– Это место пони не любили,
Потому что здесь гадов хоронили,
Все они сидр пили,
Проклятыми были!
Фестралы и Твайлайт присоединились к странной компании из пяти «мертвецов», возглавляемой Сергеем, и все вместе запели:
– Средь всех кошмаров шёл артист,
В кожаном плаще, мёртвый анархист.
Крикнул он: «ХОЙ! Челюсть долой!»,
Трупов вёл он за собой...
Процессия прошла мимо напуганной, но веселящейся толпы зрителей и направилась в сторону сцены и ратуши, взлетев над которыми за этим хаосом со счастливым смехом наблюдала принцесса Луна. Музыка не прекратилась, так как телегу с игравшим на гитаре Львом подтянул ближе Большой Макинтош, в своём верном цилиндре и фраке, которые надевал только на Ночь Кошмаров. Зрители, шедшие за «мертвецами» теперь могли рассмотреть, что же не так было с телегой – к ней был приделан нос из фанеры, по центру её высилось подобие мачты с парусом, а сзади был прикреплён огромный лист бумаги с надписью на эквестрийском, которая почему-то гласила «поБЕДА». К счастью для глупой шутки людей, игра слов не пропала с переводом – в чём была отдельная заслуга Твайлайт Спаркл. Сергей запрыгнул на ближайший к сцене фонарный столб и пропел:
– Бешено в деревню мёртвые ворвались!
В свете фонарей рожи показались,
Дрались и по полной отрывались,
Шли дома громить!
Действительно, компания достала откуда-то заранее заготовленные помидоры и стала кидаться ими в ратушу и ближайшие дома, естественно, целясь так, чтобы не попасть в окна или любопытствующих домоседов, вышедших на шум. Снова запел Лев:
– Взяли пони топоры и вилы:
Мертвецов загнать в свои могилы,
Но на это не хватило силы:
Трупов не убить!
В очередной раз запела вся группа «зомби», к которым присоединилась, на удивление зрителей, даже спустившаяся Луна, вновь принявшая облик Найтмер Мун:
– Средь всех кошмаров шёл артист,
В кожаном плаще, мёртвый анархист.
Крикнул он: «ХОЙ! Челюсть долой!»,
Трупов вёл он за собой!
Был на руке застывший «фак»,
И на палке торчал пиратский флаг,
Зомби всю ночь кричали: «Хой! Мы, дети Ночи, – народ не злой!»
Во время припева, Сергей подскочил к телеге с игравшим другом и, в соответствии с текстом, достал оттуда длинный шест, к которому был прикреплён чёрный флаг со скалящимся черепом и двумя длинными перекрещенными костями ниже. Парень настойчиво махал своей обновкой над зрителями. Сходство грима человека с изображением черепа на флаге сложно было не заметить. Когда компания спела в первый раз про «фак» на руке, это почему-то вызвало лёгкие смешки у Луны, Твайлайт и Спайка, а Рейнбоу Дэш густо покраснела, что было заметно даже сквозь бледный грим. Сергей продолжил петь:
– Что за наваждение! Без предупреждения
На школьников напали, сильно напугали,
Смеялись и толкались, кобылок заставляли
Сладкое съедать!
На этих словах пони и человек засыпали заранее отделившихся от зрителей трёх Меткоискателеьниц конфетами и различными мелкими сладостями, которые материализовала перед ними Твайлайт Спаркл. Снова началась партия Льва, во время которой группа неупокоённых, оскалившись, развернулась в сторону зрителей и, размахивая руками и копытами, двинулась на них:
– И кобылы со всех сил визжали,
Понивилльцы в панике бежали,
Трупы дохли и снова оживали,
Ржали пони вслед!
Последний припев пели уже как зрители, у которых ещё хватало сил на пение после смеха и весёлых взвизгов и криков; так и все исполнители, присоединившиеся к ним трио Меткоискателей и Спайк с Зекорой:
– Средь всех кошмаров шёл артист,
В кожаном плаще, мёртвый анархист.
Крикнул он: «ХОЙ! Челюсть долой!»,
Трупов вёл он за собой!
Был на руке застывший «фак»,
И на палке торчал пиратский флаг,
Зомби всю ночь кричали: «Хой! Мы, дети Ночи, – народ не злой!»
Бодрая гитарная мелодия закончилась. Лев перебирал финальные и куда более тихие и спокойные аккорды. Сергей запрыгнул в телегу и улёгся там, скрываемый от зрителей её бортами. Лев завершал песню, тихо напевая последние строки:
– В жизни артист весёлым был
И нажраться он всегда любил.
Утро всемпони помогло:
Ночь Кошмаров... Закончилась давно.
Но в тишине ночной
Внезапно кто-то рявкнул...
– ХОЙ! – раздался громкий крик из телеги – также сопровождаемый выставленной «козой» из мизинца и указательного пальца.
Публика ликовала. Ещё бы, для них (хотя, на самом деле, для принцессы Луны) показали такое пугающее, но одновременно вовлекающее и необычное шоу, что все окружающие пони были в восторге. Всепони возбуждённо топали копытами и звали исполнителей на бис. На их счастье, у ребят оставался ещё один козырной туз в рукаве, который они как раз собирались исполнить.
Со стороны телеги, замаскированной под корабль, которую Биг Мак вновь подвёз к стартовой позиции, раздался мягкий гитарный риф. Лев, успешно привлекший к себе внимание, обратился к затихшей публике:
– Ну что ж, наше выступление почти подошло к концу, надеемся, вам понравилась эта часть по-настоящему необычной Ночи Кошмаров. У нас для вас припасена ещё одна песенка, поэтому я бы попросил подняться на борт этой роскошной яхты «Беда» своего коллегу и нашу замечательную Найтмер Мун: всё-таки, это её праздник.
Луна подлетела на крыльях и грациозно села позади Льва. Теперь его костюм пирата всё больше обретал смысл. Сергей заскочил ещё раз за сцену, откуда притащил за собой неплохо сделанную имитацию небольшого корабельного руля, который он примостил на специальную колодку в хвосте их «судна». Также он поставил в носу корабля свой флагшток с Весёлым Роджером. Лев начал наигрывать что-то на электрогитаре Винил. Сергей кивнул толпе и в определённый момент разыгравшейся мелодии громко рявкнул. Это было сигналом для Макинтоша, который тронулся с места, направляя за своим могучим телом телегу, а вернее, корабль с тремя пассажирами. Сергей у руля и Лев на носу запели, пока Рейнбоу Дэш крыльями нагоняла ветер в развёрнутый парус посудины:
– Бешеный ветер рвёт паруса,
Старый варяг стоит у руля.
Завтра утонут три корабля –
Обычное дело для моряка.
Внезапно, Сергей спрыгнул с телеги и стал пугать следовавшую за транспортом публику припевом, синхронно с текстом совершая наскоки в их сторону:
– Северный флот,
Только вперёд!
Поняшки!
Снять паруса!
На абордаж!
Пока человек шугал толпу, Биг Мак остановился и ждал его. Парень снова запрыгнул на судно и продолжил со злобной усмешкой петь куплет вместе со своим другом:
– В трюме есть мясо, кончился сидр.
Сколько ещё до красот Понивилля?
Нам будет трудно – это терпимо!
Будто кобылка ждёт нас нажива!
На этот раз парню в плаще и с нарисованным на лице кошмарным черепом составила компанию сама Найтмер Мун, решившая заложить несколько виражей над публикой, имитируя в песне злобный голос своего альтер-эго:
– Северный флот,
Только вперёд!
Поняшки!
Снять паруса!
На абордаж!
Лев заметил потерю большей части экипажа яхты «Беда» и решил сыграть немного неканоничное для этой песни «Короля и Шута» соло на гитаре перед последним куплетом. Сергей снова запрыгнул на остановившуюся телегу и с тёплой улыбкой подал руку принцессе Луне, приземлившейся неподалёку от посудины. Человек и аликорн встретились взглядами. Парень увидел в глазах счастливо улыбавшейся кобылы несколько слезинок, которые не могли, впрочем, спрятать искреннюю благодарность в её взгляде за всё то, что небольшая группа друзей сделала в этот день для Принцессы Ночи. Сергей помог подняться Луне и, искренне ухмыльнувшись, продолжил петь вместе со своей любимой и своим другом:
– Воины замучены, жгут холода,
Северный флот идёт в никуда,
Лу́ной забыта наша земля,
Враг будет плакать – всё было не зря!
Мелодия подошла к своему завершению. Толпа пони сзади радостно напевала новую для них песню, а телега уехала вдаль от центра и завернула в ближайший проулок. Поддавшись какому-то искреннему порыву нежности, Сергей заключил Луну в объятия под добродушные ухмылки наблюдавших за ними Льва и Биг Макинтоша. К удивлению парня, она ответила на объятия, приобняв того ещё и своими роскошными синими крыльями.
Глава 12. Самый страшный кошмар
Музыка в главе:
Король и Шут – Лесник (упоминание)
Король и Шут – Камнем по голове (упоминание)
Linkin Park – The Requiem
Linkin Park – The Catalyst
AC/DC – Highway to Hell
RADIO TAPOK – Highway To Hell (Cover To AC/DC)
– «I am become Death, the destroyer of worlds...»
– Мне даже и добавить нечего...
Сергей и Лев ушли с праздника чуть пораньше, чем он закончился, и прогуливались по улочкам города подальше от центра, переговариваясь о впечатлениях и попивая захваченный с общего стола сидр.
– Нет, ну и дают же лошадки. С таким азартом отмечают этот местный день всех святых, что просто диву даёшься.
– Я больше удивлён, если честно, что праздник, который изначально посвящался изгнанию Луны в виде Найтмер Мун, теперь без неё не обходится. Казалось бы, её должны бояться – и даже не как правителя, а как существо из их самых страшных кошмаров, но твоя пассия сегодня была куда ближе к простым пони, чем в любой другой день. Её искренне любят, а не боятся – и на это приятно смотреть.
Сергей усмехнулся в ответ на одну из фраз друга:
– Пассия, говоришь... Она, действительно, заслужила всё то тепло, которое на неё сейчас изливается там. А что до меня и её, я не знаю, пока что всё не так просто. Я вижу, как она одинока и что ей, и правда, хочется чего-то большего. Но я не уверен до конца, что она не пытается ещё подсознательно дистанцироваться от чего-то по-настоящему серьёзного – и я не хочу торопить её. Аликорны, всё же, и живут вечно, а я для неё явно не пара, как в плане разницы в продолжительности жизни, так и – это уже мой личный заскок – социального статуса. Я – докторишка с относительно бесполезными здесь знаниями, а она... Вот хорошо тебе, ты не в вечную принцессу умудрился влюбиться, а в ровню себе.
– На́йти... – мечтательно произнёс Лев. – Найт Глайд очень милая и общительная – и ей сразу же понравилась моя музыка. Кстати, думаешь, она, Солас и Луна всё ещё гоняют жеребят по городу?
– И гоняют, и догоняют, и ловят, а пойманных – коварно обнимают и бескомпромиссно кормят сладостями. Они и наш клуб живых мертвецов. Хорошо, блин, быть фестралом – тебе для Ночи Кошмаров даже не нужен костюм, просто крылья раскрой, да зубки покажи, – улыбался Сергей, – большинство всё равно будет шарахаться просто от вида клыков и кожистых крыльев. Кстати, мне кажется, мы гениально поступили, изобразив из себя двух хищных людей, при этом опасных, скажем так, профессий: пирата и мертвяка.
– Это да. Никто не скажет, что мы не внесли свои пять копеек в праздник – и постарались явно не меньше иных из пони. И хорошо, что нас поддержали дамы, наше шоу от этого стало только лучше. Кстати, Серёг, кем нарядимся в следующую Ночь Кошмаров?
– Не знаю, пока рано думать. Но если мы будем также исполнять песни «КиШа», а кто нам помешает, то, думаю, я сгоняю в Сталлионград и куплю себе там ушанку. Найду какой-нибудь бушлат или попрошу Рэрити сшить, возьму топорик, отниму у Твайлайт бороду и буду шугать народ, напевая «Будь как дома, путник, я ни в чём не откажу...»
– Отличный план! А я тогда попрошу у Биг Мака цилиндр и закажу у Рэрити старомодный фрак. Буду петь: «В чёрном цилиндре, наряде старинном, в город на праздник путник очень спешил...» К слову о празднике, а мы куда-то целенаправленно идём с вечеринки или просто шляемся по городу? Не то что я против того, чтобы просто прогуляться, вечера тут ещё лучше, чем были дома, но, всё же, интересно, есть ли у нас определённая цель.
– Первый вариант. А направляемся мы в коттедж Луны, где я проживал большую часть времени здесь и продолжаю проживать. Я хочу тебе показать кое-что действительно необычное.
– Я заинтригован. Я могу угадать, что это?
– Можешь попробовать, даю три попытки, – хмыкнув, поднял три пальца второй парень, – но сразу скажу, шансов у тебя, Левис, крайне мало – это далеко не то, что можно ожидать.
– Хм... Что-то, прям, вообще необычное? Не знаю, первое же, что пришло в голову: череп динозавра?
– Точно нет! И я понятия не имею, кстати, как тут в принципе с палеонтологией – и было ли развитие жизни на совсем ранних этапах здесь таким же, как у нас. Надо будет, кстати, при случае, спросить у Твайлайт. И, кстати, подумай, откуда он там – даю небольшую подсказку, я сам попросил этот предмет принести туда. Две попытки.
– Так. Что ты можешь попросить – и что нельзя выпить или съесть, так как мы идём именно посмотреть на это – но при этом, довольно необычное... Осколок их ночного светила?
– Интересная теория, но зачем мне камень из спутника, когда я могу каждый день смотреть и говорить с той, кто связана напрямую с этим небесным телом? К тому же, я не уверен, что это ей не напоминало бы о её изгнании... А я не хотел бы я заставлять Луну грустить.
– Твоя правда, не подумал. Так-так-так. Последняя попытка... Ну, тогда точно какой-то магический артефакт. Но какой именно и что он делает – тут слишком огромный спектр вариантов, я здесь бессилен.
– Бинго! И вы получаете приз – а-а-а-авто-о-о-о-о...ручку! – драматически изобразил одного усатого телеведущего Сергей, – Только я вам её не дам. У вас документов нету.
– Борода, руки, гитара – вот мои документы! – хихикнул Лев. Его друг улыбнулся и продолжил:
– Да, это действительно артефакт. Он ничего не делает, хоть и изначально должен был, но кое о чём постоянно напоминает. Скоро сам своими глазами всё увидишь.
За разговорами они дошли до дома, Сергей достал ключи и открыл дверь.
– Приветствую в моей скромной берлоге. Временной. Я сплю здесь в зале, спальня Луны и балкон находится наверху, предположу, что там же и спальня Селестии, но она всё время закрыта. Кухня сбоку от зала, удобства есть на обоих этажах, если необходимо. Разувайся и проходи, сейчас покажу кое-что очень занятное.
Люди разулись, положили свои вещи и подошли к закрытому тканью предмету в главном зале, от которого слегка пробивался мягкий белый свет.
– Ну, Лев, готов ли ты увидеть кое-что реально необычное для этого мира? – спросил Серёга, делая акцент на последней фразе, после чего снял полотно. Перед взором Льва оказалось довольно большое зеркало на подставке, всё испещрённое слегка излучающими магический белый свет трещинами, рисунок которых причудливо изображал что-то очень знакомое человеку.
– Ого! Подожди, это же... – удивился Лев, но друг закончил фразу за него:
– Агась! Карта Москвы. Можешь сравнить с настоящей, если у моего телефона ещё есть заряд. Но если уже нет, то пользуйся своим, если, конечно, она прогружена, понятное дело, интернета тут нет, да и информацию от спутников ему взять неоткуда будет.
– Постой, но как... откуда?
– А вот оттуда. Это, собственно, изначальная причина нашего попадания сюда, в этот мир. Частично, по крайней мере. Твайлайт проводила эксперимент по созданию портала через зеркало в другой мир, по типу того, каким она перемещалась в мультфильме «Эквестрия Гëрлз». Занятно, кстати, что в этой версии Эквестрии подобного по какой-то причине либо вообще, либо ещё не случилось. Портал, по крайней мере, таким, каким она его видела, создать не получилось, с её слов, где-то в расчётах закралась ошибка, а брешь открылась в Вечнодиком Лесу, собственно, через которую мы сюда и попали. А это зеркало покрылось магическими трещинами в идеальном соответствии с картой дорог в пределах МКАДа нашей прекрасной столицы. Как видишь, разглядеть можно всё. Вот здесь, к примеру, мой дом, а вот примерно, где мы были на конвенте. Ну как тебе?
– Впечатляет. Весьма и весьма впечатляет, Серёг. Позволишь, я рассмотрю её и попробую вспомнить, что где находится – и где мы в разные моменты времени прогуливались?
– Разумеется, ни в чём себе не отказывай! Можешь спокойно изучать, даже трогать – об трещины не порежешься, из-за их магической природы, они совсем не ощущаются на ощупь. А я пока что-нибудь нам и Луне приготовлю перекусить, скоро, как мне кажется, она тоже вернётся с праздника, – с этими словами второй человек отошёл в сторону кухни.
Лев задумчиво рассматривал зеркало, проводя рукой по примерно знакомым сочетаниям дорог. «Так, вот где-то здесь, в северо-восточной части находится ВДНХ. Ну и обгорели же мы тогда, зато как классно прогулялись. Ха, здесь, к примеру, мы тогда играли в бильярд с Петром, и, если я не ошибаюсь, тут недалеко ещё памятник Гагарину стоит. А где-то вот в этой части мы с нашим общим другом в другой мой визит прогуливались по Арбату и слушали рассказы Серёги о стене Цоя и прочих достопримечательностях и забавных фактах, как например, брюках Ленина и яйцах коня Жукова. Хм, что?..»
Медитативное и навевавшее умиротворение исследование Льва было вдруг прервано тем, что по поверхности зеркала из центра вдруг прошла рябь, как если бы в спокойные воды озера вдруг кинули камень. Человек в ту же секунду убрал руку. Трещины стали излучать уже не мягкий белый свет, а потихоньку розовеющий. Лев громко окликнул друга:
– Э-э-эм... Серёг? А оно должно так делать?
– Как именно? – Сергей высунулся из кухни, вытирая руки полотенцем, а увидев перемену в свечении, тут же бросил тряпку куда-то в сторону стола на кухне и подошёл. С удивлением на лице он произнёс: – Нет. Оно до этого так никогда не делало.
К этому моменту рисунок из трещин уже был красного цвета, а рябь волнами всё больше и больше проходила от центра карты, примерно со стороны Кремля. Иногда центром нового «всплеска» были и другие участки карты, волны пересекались друг с другом и из-за этого столкновения затухали.
– Это выглядит очень нехорошо... Я предлагаю, на всякий случай, отойти от зеркала и куда-нибудь спрятаться.
Люди быстро ретировались от странно ведущего себя артефакта и отошли в бок от него, в сторону лестницы. От зеркала начал раздаваться странный гул. Красное сияние разгоралось всё ярче и ярче, становясь уже нестерпимым для глаз. Оба человека прикрыли глаза руками и поднялись на второй этаж, предположительно вне потенциальной зоны поражения. Гул и свет ощущались даже там, пол начал слегка дрожать, со стен начала сыпаться штукатурка, а ярко-красный свет пробивался маленьким солнцем снизу. Люди отвернулись от лестничного проёма. Когда свет стал настолько ярким, что снова напоминал уже белый, раздался громкий треск. Всё прекратилось так же внезапно, как и началось.
– Что за чёрт?! Какого хера оно вдруг себя так повело?! Лев, признавайся, что ты сделал с зеркалом!
– В том-то и прикол, что вообще ничего. Я стоял и рассматривал его, проводя рукой по местам, которые помню. Больше чем уверен, что ты так делал много раз до этого, – парировал претензию Лев. Люди спустились вниз – и их взору предстала занятная картина.
Зеркало было сломано, теперь уже окончательно. Вся его стеклянная поверхность была разрушена и осыпалась прямо к его основанию. Вместо дерева на том месте, где ещё минуту назад было стекло, находилась чёрная, как самая безлунная и беззвёздная ночь, амальгама, взгляд на которую почему-то внушал какой-то суеверный ужас и трепет в сердцах обоих людей. Сергей решился и подошёл первым к зеркалу, бормоча причитания:
– Ну что за херня... Что я теперь Твайке скажу? Я ведь попросил это зеркало с обещанием вернуть его в целости и сохранности, с одобрения Луняши... И почему амальгама настолько чёрная, не должна она быть... – в этот момент человек дотронулся открытой ладонью до неё и замер, уставившись куда-то в пустоту. По его телу пробежала дрожь, которую заметил Лев.
– Серёг? Что такое, с тобой всё в порядке?.. – беспокойно спросил он друга, но тот не заметил обращения к себе. Лев посмотрел на товарища и увидел, что его взгляд мечется из точки в точку, а губы словно пытаются что-то беззвучно произнести. Более юный человек хотел, было, попытаться убрать, откинуть руку странно ведущего себя друга от «зеркала», но его остановил шёпот товарища, с каждым словом увеличивающийся по громкости.
– Нет... Нет... Нет. Нет-нет-нет, нет... НЕТ, НЕТ НЕ-Е-Е-Т! – последние слова Сергей уже прокричал, своими силами одёрнул руку от амальгамы и упал на колени. По щекам человека лились слёзы, а сам он выглядел так, будто его ударили по голове или он был сильно болен: его шатало из стороны в сторону, тело трясло ознобом, а взгляд не мог сфокусироваться на чём-либо. Снова раздался тихий шёпот друга:
– Нет... Они ведь не могли... Идиоты, боже, какие же они, идиоты... Нет... Как же, блять, так... – захлёбываясь всхлипами, продолжал Сергей. Внезапно для Льва, он вдруг затрясся, после чего тихо и дрожащим голосом запел:
– God save us everyone,
When we burn inside the fires of a thousand suns
For the sins of our hand,
The sins of our tongue,
The sins of our father,
The sins of our young.
Человек начал медленно вставать с колен. Взор его обрёл осмысленность, хоть всё ещё замутнённый слезами. Серёга внимательно посмотрел на своего друга, заставив того вздрогнуть – столько боли было во взгляде зелёных глаз – и продолжил столь странную песню уже увереннее и громче:
– God save us everyone,
When we burn inside the fires of a thousand suns
For the sins of our hand,
The sins of our tongue,
The sins of our father,
The sins of our young...
Человек закончил петь и закрыл свои глаза. Лев осторожно протянул руку к плечу своего друга и легонько его потрепал:
– Серё-ё-ёга, ты в порядке? На тебе лица нет. Что ты там увидел, волчара? – спросил он. Сначала ответом ему были лишь очень долгий вздох, после чего как-то осунувшийся человек открыл глаза, всё ещё полные слёз, и что есть силы обнял товарища, затем тихо произнёс, осторожно выбирая слова:
– Лев... Мой друг... У меня очень плохие, даже ужасные новости... Я бы даже сказал, пиздец, насколько плохие. Если ты ещё мог задумываться о возвращении, теперь дорога назад окончательно закрыта. Эти идиоты всё-таки устроили ёбаный конец света. Ядерный, мать его, апокалипсис. Земли больше нет, теперь это просто третий от Солнца камень, пустой и практически безжизненный, где выживет только что-то глубоко в океанах. Весь мир, из которого мы пришли и в котором мы с тобой всю жизнь спокойно себе жили, в одно мгновение сгорел в атомном огне тысячи солнц... Как и все те, кого мы знали и любили – и даже те, кого мы не знали, абсолютно. Все. Восемь. Миллиардов... Все погибли. Мы с тобой теперь последние оставшиеся люди, Левчанский...
В таверне «Грифоний коготь» этой ночью было непривычно тихо. Все гости ещё ранним вечером разошлись кто по домам, а кто участвовать в празднестве в честь Ночи Кошмаров. Гильда, зевая больше от откровенной скуки, чем от усталости, до блеска протирала стаканы пустующего бара и подумывала уже закрываться, так как уже вряд ли кто-то пришёл бы в этот день. Гриффина клекотнула и возмущённо вскрикнула:
– Да Дискорд бы побрал этих пони! И чего их несёт одеваться как придурки и шляться этой ночью по городу? Ладно, ещё, птенцы... жеребята, они хотя бы получают сегодня кучу сладостей за свои костюмы, ну а взрослые-то куда? Сидели бы себе спокойно тут, попивали бы сидр, жевали бы свою дурацкую траву, да закидывали бы битсы в кассу. Но не-е-ет...
Её монолог прервал колокольчик и звук открывающейся двери таверны. «Ха, неужели кого-то, всё же, угораздило сегодня припереться?» – подумала она, прекратив протирать стакан и направив внимательный взгляд в сторону входа. В её бар зашёл Сергей и ещё один, не знакомый ей, человек, чуть ниже первого, в очках, не такой крупный и со странным чехлом за спиной. Гриффина улыбнулась и поприветствовала гостей:
– А, наконец-то, хоть кто-то, кто разбирается в алкоголе – и понимает толк в хорошем мясе! Добро пожаловать, Сергей, и кто твой приятель? Пожалуйста, скажи мне, что это тоже человек – и что он тоже знаток нормальной еды!
– Добрый вечер, Гильда, – приветственно махнул ей знакомый человек, – да, твои зоркие глаза тебя не обманывают, это, и в самом деле, человек, мой прекрасный друг и товарищ. И да, он тоже всеяден, как и мы оба. Гильда, познакомься, это Лев, Лев, это Гильда.
– Очень приятно, – произнёс второй парень, протягивая гриффине руку для приветствия. Та посмотрела на протянутую конечность, хмыкнула и ответила когтистой лапой на рукопожатие. Люди уселись за стойку. Гильда увидела, что они оба были напряжены, словно что-то их обоих терзало, так что решила разрядить обстановку:
– Ба, да ты ещё и здороваешься тоже, оказывается, по-грифоньи. А я, уж было, думала, что ты тут один такой, – грифина показала правым крылом выше своей головы, подразумевая большой рост своего собеседника, – и что людей в этом мире очень аппетитно выглядящих пони вообще больше нет. Твой друг тоже из твоего мира?
– А больше людей и, в принципе, нет... – первый в её баре человек внезапно нахмурился и посерьёзнел, проигнорировав последний вопрос. – И никогда уже и не будет. Вообще. А у тебя аншлаг, я гляжу, сегодня, – словно спохватившись, перевёл тему Сергей, на что Гильда с улыбкой ответила:
– Если ты этим, без сомнения, грязным ругательством подразумеваешь, что тут сейчас поннее, чем в пустынях Седельной Аравии, то ты не ошибаешься. Пони сегодня практически игнорируют моё прекрасное заведение, представляешь, предпочитая напиваться в городе почти задаром.
– Какие негодяи! – деланно сокрушившись, продолжил человек: – Кстати, как раз на тему напиться... Есть что-то покрепче?
Барменша хмыкнула:
– Тяжёлый день, да? Могу предложить многое, но лично посоветую бренди из моего родного Гриффонстоуна.
– Ещё какой... Да, давай бренди, берём всю бутылку. Но если не допьём сразу, оставь за нами – будет повод ещё забежать к тебе. Всё же, грех безвкусно жрать такой хороший алкоголь. Даже по такому поводу, – тихо добавил он, но чуткая Гильда смогла расслышать эту ремарку. Хоть ей и было любопытно, но она не стала давить на эту тему. Зачем? Она не первый день работала барменом и знала, что все приходят в бар, чтобы или расслабиться, или снять с души какой-то тяжёлый груз. А люди вряд ли отличались принципиально в этом плане от пони, чейнджлингов или тех же грифонов, так что они сами ей всё равно и так расскажут, что произошло.
– Хотите что-то перекусить? Или так, просто будете накидываться?
– Нет, нам явно нужна закуска будет. Мясо. Много мяса. Жареное куриное или свиное мясо с каким-нибудь картофелем и овощами. И хреновой тучей кетчупа рядом. Сможешь сделать?
– Легко! Минут пять-десять и всё будет готово в лучшем виде, благослови Селестия этих единорогов и их зачарования жаровен. Итого двадцать битсов.
– Гильда, ты ранишь наши сердца благородных хищников своими жестокими словами. Пятнадцать.
– Семнадцать – и ни монетой меньше. И то делаю скидку за то, что ты привёл нового клиента, который, наверняка, будет теперь тут частым гостем. Еда у меня по стандартной цене, но это, действительно, качественный импортный бренди – иного я бы вам двоим не посоветовала.
– По рукам... В смысле, идёт, – человек достал из рюкзака мешочек с монетами и расплатился с грифиной, – ещё вопрос, ты не сильно возражать не будешь, если мы со Львом через несколько рюмок немного подерём глотки в песнях?
– Пф-ф-ф, вообще без проблем. Не то что бы вы тут кому-то помешали бы, учитывая... как ты сказал, аншлаг?
– Угу, только я сказал это с сарказмом. Аншлаг подразумевает абсолютную загруженность люд... пони какого-то места.
– Я запомню это слово, иногда тут бывает вполне себе настоящий аншлаг. В любом случае, даже если бы и помешали, это моя таверна – и мои правила, никто не посмеет что-то сказать против, если впредь хочет тут пиршествовать. А таких дерзких находится немного, всё же, без должной скромности, готовить я умею, да и алкоголь выбираю качественный. Так что никто из этих... травоядных даже не заикнётся, если я слегка подыграю родным моему духу мясоедам.
– Спасибо тебе большое, о, благородная и прекраснейшая из гриффин.
– Льстец. Своей синешкурой принцессе комплименты будешь отвешивать, – слегка покраснев, ответила Гильда, заставив человека слегка приподнять бровь. – Эквестрия слухом полнится, знаешь ли... – хитро подмигнула владелица таверны.
Гильда поставила перед людьми рюмки, красивый запечатанный воском графин с тёмной жидкостью, затем, чуть подумав, достала из холодильника кувшин с яблочным соком и поставила ещё два стакана. Оглядев пополнившуюся тарой стойку, кивнула и отправилась на кухню готовить.
– А она довольно милая, хоть и такая же дерзкая. По сериалу до пятого сезона я помню её несколько более... стервозной что ли? Да хотя, и там она была вредной... – тихо произнёс Лев.
– Всё же, эта Эквестрия отличается от той, что была в сериале, – также тихо ответил Сергей, – со стороны отличий вообще нет, но, как известно, дьявол кроется в деталях. А их тут множество, если начать приглядываться. К тому же, мы ей симпатичны уже хотя бы тем, что едим мясо и пьём не только сидр, а бренди.
– То есть, грифоны – это как грузины, живут высоко в горах, любят мясо и хороший алкоголь? – хмыкнул парень в очках, уже не переходя на полушёпот, – а что такое бренди, Серёг?
– Да тот же коньяк, просто, фактически, самим словом «Cognac» можно назвать лишь особый сорт бренди, который производится... – вздохнув, поправил себя Сергей, – производился во Франции. Это у нас уже ушлые южане назвали так любой бренди, независимо от места изготовления.
Лев заметил поправку своего друга, распечатал графин, принюхался, удовлетворённо крякнул и налил каждому по три пальца. Закончив, он, всё же, решился спросить:
– Серёг, слушай, я нисколько не ставлю под сомнение твои слова... Это явно не то, с чем шутят. Но когда мы убирали осколки, я тоже, чисто интереса ради, прикоснулся к амальгаме зеркала своей ладонью. И... ничего не произошло. Вот вообще. Я просто прикоснулся рукой к ещё теплой поверхности, но мне ничего не показало.
– Я не знаю, Лев. Ты прекрасно знаешь, что мне нет смысла врать, тем более тебе. Почему ты ничего не увидел, я понятия не имею. Может, потому что это зеркало изначально трещинами показывало Москву, в которой я прожил большую часть жизни, а ты лишь изредка приезжал. Может, к тому моменту, как дотронулся ты, у артефакта уже иссяк магический потенциал – и если бы ты прикоснулся вместо меня или одновременно со мной, то ты бы тоже всё успел увидеть во всех подробностях от первого лица, как и я. Может, ещё какая-то причина у этого дерьма... Об этом надо спрашивать кого-то, кто разбирается в таких тонких материях, например, Твайлайт или Луну. Но я точно знаю, что я видел... – глухо произнёс Сергей и взял рюмку. – Давай выпьем, мой друг. Не чокаясь. Предположу, что сегодня таких рюмок будет немало...
Молча и, действительно, не чокаясь, люди принюхались к содержимому своих рюмок и почти синхронно опрокинули в себя обжигающий внутренности алкоголь. Яркий и концентрированный вкус бренди сначала заставил обоих поморщиться, Лев так и вовсе прослезился, но потом к обоим пришло лёгкое ощущение растекающегося по всему телу тепла, заглушающего боль. Немного помолчав и наслаждаясь ощущениями от по-настоящему качественного коньяка, Лев налил обоим сок в большие стаканы, отхлебнул фруктовую выжимку и снова наполнил рюмки, в этот раз, на палец, всё же, отсутствие закуски давало о себе знать, после чего продолжил свою мысль:
– Смотри. Я понимаю ещё ударить ракетами по столице, по большим городам, промышленным центрам, ядерным шахтам – и подобным стратегически важным объектам. И я даже не отрицаю, что при этом... – голос парня слегка дрогнул, – погибли все, кого мы когда-либо знали, ведь они живут... жили в больших городах. Но ведь по большинству мест Земли наносить удары – просто бессмысленно. Пустыни, степи, тундры, горы, деревни, аулы, сёла, мелкие городки посреди нигде... Какой смысл их бомбить? Наверняка, же хоть кто-то выжил – и мы просто физически не можем быть последними людьми.
Сергей грустно покачал головой и произнёс в ответ:
– Я понимаю тебя прекрасно, но нет. Не выжил никто. Даже укрытия в виде метро и бункеров не помогли. Я бы сам не мог бы во всё это поверить, если бы не видел это собственными глазами. Если бы я мог тебе это показать, я бы обязательно это сделал, хоть я и самому худшему врагу бы не пожелал увидеть подобное. Хотя... может, и могу, если тебе это так важно. Технически, я могу создать осознанный сон и попросить Луну притянуть тебя в него. Но показал бы я не настолько жёсткую версию произошедших событий. Но, да не суть. Когда я прикоснулся к зеркалу, оно показало мне не только Москву, хотя её я и увидел первой, но и всю Землю вообще. Кстати, та рябь на поверхности ещё не сломавшегося зеркала была как раз эпицентрами ударов, если это имеет какое-то значение... Я не знаю, что они там нахимичили и как прореагировали различные типы боеголовок и бомб – а использовали они, судя по всему, вообще запас всего, что копилось последние лет семьдесят – но я отчётливо увидел, как в огне погибает всё живое вообще, даже в самых отдалённых уголках планеты. Как я и сказал, шанс есть только у бактерий, вирусов, да различных глубоководных тварей. Даже если я и ошибся, ты представь, насколько долго будет закрыто Солнце пылью и дымом, если подорвать во всём мире ВООБЩЕ всё, что было в распоряжении человечества – от самых слабых бомб, до самых сильных, которые держали «на чёрный день». Который, как раз, и наступил... Да по сравнению с такой ядерной зимой ледниковый период покажется просто уютной прохладой летним вечером... – сглотнув, взял он свою рюмку. Его друг поддержал этот жест, слушая дальше, – Ну, за погибшую Землю, нашу родину и наш бывший дом.
– Царствие ей небесное, – кивнул Лев. Ребята снова, не чокаясь, выпили, на этот раз, запив почти сразу. Повисло задумчивое молчание.
Их молчаливую меланхолию прервала гриффина, вернувшаяся с кухни с подносом, на котором стояли источающие невероятный аромат блюда. Гильда, хоть и слышавшая из кухни часть беседы, но решившая ничего не говорить, окинула опытным взглядом уменьшившийся уровень жидкости в графине и поставила перед людьми их еду и столовые приборы. На одинаковых тарелках немаленькой горкой высилось аппетитно пахнущее и хорошо прожаренное рубленое свиное мясо вперемешку с куриным, рядом лежали пышущие жаром картофельные клубни. Через несколько секунд на стойке появилась ещё одна тарелка с аккуратно нарезанными свежими овощами. Сергей принюхался к великолепию смеси запахов и удовлетворённо цокнул языком:
– Лев, будь другом, передай мои комплименты шеф-повару за такой потрясающий ужин. Это даже выглядит и пахнет уже просто офигенно, а я просто не могу представить, насколько это замечательно на вкус!
– Шеф-повар, мой друг просит передать, что вы красивая, – слегка нетрезво хихикнул Лев.
– Да я смотрю, вы два накопытника пара, смущать молодых и скромных гриффин, – зардевшись, проворчала она, впрочем, очень довольная похвалами. – Приятного аппетита.
– Как гласит язык древних грифонов, данке шен, Гильда.
– Не слышала я такого, хоть и старой речью своего народа владею слабо, – хмыкнула та в ответ.
На какое-то время в баре воцарилось молчание, хоть уже и не угрюмое, а вполне деловое. Поданная еда у Гильды оказалась безумно вкусной – и особенно вкусовые рецепторы людей услаждало нежнейшее мясо, приготовленное так, что словно таяло во ртах, вызывая тёплые и в то же время печальные воспоминания о том, как готовили родители в родных домах. Слегка наполнив свой желудок, Сергей взял графин и наполнил рюмки почти до краёв, встал со стула, взял свою рюмку и с тоскою посмотрел на Льва:
– Вставай, дружище. В нашем случае, третью надо пить стоя... – парень покосился на Гильду, но мысленно махнул уже рукой на скрытность – явно не перед своим барменом прятаться – и дождался, пока его друг встанет и возьмёт свою порцию бренди, после чего продолжил: – Я предлагаю почтить память всех дорогих нам людей, которых мы знали: наших друзей, родных и любимых, а также остальных людей, о которых мы, может, и не знали, но наверняка среди них были довольно неплохие люди. Даже, может, среди тех, кто нажимал на чёртовы красные кнопки и отдавал приказы... Мы никогда не забудем этот скверный в истории человечества момент, когда из восьми миллиардов людей осталось только двое – и оба сейчас находятся в этом баре, в совершенно другом мире. За всех, кого мы потеряли, дружище, – человек поднял рюмку в сторону потолка, вздохнул и залпом выпил всю стопку. Его товарищ последовал примеру. Двое снова тяжело сели на стулья и стали, молча, закусывать. Но тишина не могла длиться вечно. Старший из людей спросил у гриффины, слушавшей всё это с вытянувшимся лицом:
– Гильда, у тебя курить можно?
– Да на здоровье, вот пепельница, – пробормотала она. – Серьёзно, у вас настолько всё плохо? – Сергей ничего не ответил и закурил, но вместо него тихо заговорил Лев:
– Скорее всего... Но да, человечество, с огромной вероятностью, уничтожило свою родную планету и всех, кто на ней жил. Может, конечно, кто-то и остался, навроде космонавтов или экипажей атомных подводных лодок. Но их судьбе явно не позавидуешь – запасы воздуха и топлива рано или поздно подойдут к концу, а возвращаться им придётся в уже враждебную и холодную вечную ночь, – Сергей вздрогнул, услышав последние слова – и внимательно посмотрел на Льва. Для него вечная ночь ассоциировалась с куда более приятными вещами, чем смерть. К примеру, с некой прекрасной Принцессой Ночи. Вместо бессмысленной придирки к словам, человек выпустил кольцо дыма и запел, но на этот раз чуть бодрее, чем в первый раз:
– God bless us everyone,
We're a broken people living under loaded gun.
And it can't be outfought,
It can't be outdone,
It can't be outmatched,
It can't be outrun.
– No! –Лев кивнул сам себе на этом слове и присоединился к песне. Уже два мужских голоса разрывали тишину ночного бара, постепенно укрепляясь и становясь увереннее:
– God bless us everyone,
We're a broken people living under loaded gun.
And it can't be outfought,
It can't be outdone,
It can't be outmatched,
It can't be outrun.
No!
And when I close my eyes tonight,
To symphonies of blinding light!
God bless us everyone,
We're a broken people living under loaded gun.
Oh!
Like memories in cold decay,
Transmissions echoing away,
Far from the world of you and I,
Where oceans bleed into the sky!
По щекам двух людей текли бессильные и злые слёзы от окончательного осознания того, что мир, который они знали и любили, был потерян навсегда. Может, они и не думали даже пытаться возвращаться, получив в Эквестрии куда больше, чем могла им дать Земля, но им обоим было приятно осознавать, что где-то там далеко продолжалась привычная и нормальная жизнь: их родные и близкие всё также печалились и радовались, также обсуждали за завтраком новости и играли в видеоигры, также ходили на работу и занимались любовью. А теперь этого всего больше не было.
– God save us everyone,
Will we burn inside the fires of a thousand suns?
For the sins of our hands,
The sins of our tongues,
The sins of our fathers,
The sins of our young.
No!
And when I close my eyes tonight,
To symphonies of blinding light!
God save us everyone,
Will we burn inside the fires of a thousand suns?
– Ooh! – на этих словах подпевать начала уже Гильда, которую тоже проняло и от песни, и от общей ситуации. В её баре находились два существа из иного мира, более одиноких, чем которые, в этот момент времени просто никого не могло бы быть. Может быть, тысячу с лишним лет назад где-то на безжизненном камне в глубинах космоса и находилась одна кобылица, кто могла бы ощущать нечто подобное. Но ей хотя бы было куда и к кому – пусть это и была лишь одна живая душа – возвращаться. Люди же, эти странные пришельцы из другого мира, потеряли свой изначальный дом и всех, кого они там знали и любили.
– Like memories in cold decay,
Transmissions echoing away,
Far from the world of you and I,
Where oceans bleed into the sky!
Oh!
Like memories in cold decay,
Transmissions echoing away,
Far from the world of you and I,
Where oceans bleed into the sky.
Незадолго до этих слов Сергей указал плачущей и подпевающей Гильде взглядом на шкафчик, где хранились рюмки и стаканы. Гильда смахнула слёзы крылом, кивнула и достала ещё одну стопку. Человек наполовину наполнил все три тары крепкой янтарной жидкостью – и после слов песни про то, как океаны истекают кровью в небо, люди и гриффина опрокинули в себя спиртное. Парни дальше продолжили лирически петь:
– Lift me up, Let me go...
Lift me up, Let me go...
Lift me up, Let me go...
Lift me up, Let me go...
Lift me up, Let me go...
Lift me up, Let me go...
Lift me up! Let me go!
Lift me up! Let me go!
Lift me up! Let me go!
Lift me u-u-up, Let me go-o-o-o-o...
Песня закончилась. Со стороны входа в таверну раздались парные хлопки копытами друг о друга, подразумевающие аплодисменты. Сергей, Лев и Гильда обернулись в сторону входа, очевидно, поглощённые музыкой и сразу не заметившие появление внезапных гостей. На входе стояли Эпплджек и Биг Макинтош, уже в своём привычном виде без костюмов.
– Добрейшей ночи всем неспящим. Хотя скорее уже очень раннего утра. Душевно поёте, мы с Биг Маком тут уже несколько куплетов заслушиваемся и даж не хотели отрывать вас троих.
– А-гась, – как всегда немногословно отозвался её брат.
– Приветствую вас, Эпплы, – отозвалась Гильда. Люди тоже поздоровались с земными пони.
– Если честно, мы уж думали, что все спать разошлись после сегодняшнего праздника. Особенно вы двое, живой мертвец и грабитель морей, – с тёплой улыбкой кивнула кобылка в сторону людей. – Чего не спите?
– Да так... Вспоминаем кое о чём утраченном, – проговорил Сергей. Пони ещё раз оглядела смурных людей и уже неплохо так уменьшившуюся бутылку с янтарной жидкостью на столе и посерьёзневшим голосом ответила:
– Мы с Биг Маком привезли несколько бочонков сидра и свежие овощи для таверны. Гильда, поможешь моему братцу разгрузить тележку снаружи – и заодно рассчитаешься с ним? – гриффина поняла намёк и, кивнув людям, в сопровождении красного жеребца вышла из здания.
– Ну, сахарки, от чего такие грустные лица? Шо у вас там стряслось? На празднике вы были чуть ли не самыми бодрыми и весёлыми.
– Если вкратце, то сегодня мы лишились своего родного дома, – ответил кобылке Лев, доставая из чехла гитару и задумчиво подкручивая колки.
– И всех, кто был нам там дорог и важен, – грустно кивнул Сергей.
– Ну, а если подробно...
– Мда, сахарки, далеко не самое хорошее завершение праздничного вечера, – Эпплджек дослушала сбивчивый, но относительно короткий рассказ людей и задумчиво мяла в копытах свою неизменную шляпу, – теперь я понимаю, о чём была ваша необычная песня. Я, конеш, слышала от Серёги, насколько у вас был жестокий мир, но чтобы вот настолько... Даж в голове всё эт не укладывается, если честно. Но я чувствую и знаю, что вы не шутите – и насколько сильно это ударило по вам. Правда, если бы я знала, чем могу помочь в такой ситуации, кроме искреннего сочувствия, то помогла...
– Мы тоже до конца не можем в это поверить. Что весь мир, который мы когда-либо знали, может в одно мгновение исчезнуть вместе со всеми, кто его населял.
Кобылка с сожалением посмотрела на своих собеседников:
– Я не могу себе представить даж, как вам сейчас тяжело. Но я знаю, что боль от утраты близких рано или поздно проходит, только не давайте ей себя поглотить. В конце концов, вы потеряли тех, кому вы были важны, там, но у вас остались те, кому вы не безразличны, здесь. Может, не всё так гладко тут проходит, как хотелось бы, но Эквестрия уже даж какое-то время назад стала для вас обоих новым домом, где вы нашли новых друзей и даже свои сердца. И я уверена, что здесь вы оба рано или поздно сможете сами ощутить себя действительно дома. Где вас любят и ждут. Не без помощи друзей, конечно, – ухмыльнулась земная пони, увидев огоньки в до этого опустевших глазах людей.
– А ведь, и правда... ЭйДжей, ты, чёрт возьми, права, – мягко стукнул по стойке ладонью Серёга, – Эквестрия – наш дом, и ничем не хуже старого. И нам со Львом по-настоящему повезло найти тех, кто был бы рядом в трудную минуту – и кому бы было не наплевать на нас.
– Верно. Спасибо тебе, Эпплджек, за подбадривающие слова, – с тёплой улыбкой ответил Лев.
– Всегда рада поддержать своих друзей, сахарки, – радостно произнесла земная пони.
– Как ты там говорил, Серёг? Надо жить дальше и играть той рукой, которую тебе раздали?
– В десятку. И как ты сам добавляешь, пусть даже тузы иногда не на месте. Да чёрта с два мы с тобой пасанём при неудачной раздаче карт. Хей, да даже если ты летишь под откос по горной дороге на машине без тормозов, какой смысл горевать, плакать и паниковать, если можно включить на полную катушку что-то вроде «Highway to Hell» и напоследок насладиться хорошей музыкой, скоростью и полётом?..
– К слову, о дороге в ад... – хитро улыбнулся Лев, посмотрел на входящих обратно гриффину и жеребца и провёл пальцами по струнам, – как насчёт того, чтобы окончательно попрощаться с Землёй и ознаменовать начало нашей новой жизни здесь в Эквестрии одной классической композицией?
– И у тебя ещё хватает совести спрашивать о таком? Жги, Левчанский.
Лев исполнил на своей гитаре несколько знакомых обоим аккордов и люди одновременно запели на английском и русском языках:
– Living easy / Жить свободным,
Loving free / Жить сполна,
Season ticket on a one way ride / Это билет в один конец дан нам,
Asking nothing / Так уж вышло,
Leave me be / Ты прости:
Taking everything in my stride / Я принял всё, что на моем пути.
Don't need reason / Мне не нужно
Don't need rhyme / Искать смысл,
Ain't nothing that I'd rather do / И вперед меня ведет лишь мысль:
Going down / Там где шумно!
Party time / И друзья!
My friends are gonna be there too / Знай обязательно, что буду и я!
I'm on the highway to hell / Дорога в ад мой удел!
On the highway to hell / Вот мой удел!
Highway to hell / Вот мой удел!
I'm on the highway to hell / Дорога в ад мой удел..!
Сергей направлялся в сторону коттеджа Луны. Уже начинало светать – и человек увидел, что лунное светило скатилось с небосклона за горизонт. «Значит, она не спит. Что ж, тем лучше. Она должна узнать обо всём, как мне кажется».
Дверь была не заперта, что, в принципе, было логично, учитывая, что хозяйка дома явно не спала, опуская ночное светило. Человек вошёл в дом – и сразу же привлёк внимание читавшей что-то и лежавшей на его диване обитательницы:
– Доброе утро, Серёжа, – тепло улыбнулась Луна, поднимаясь. – Признаться, я полагала, что после столь насыщенной Ночи Кошмаров ты и Лев отправитесь спать без задних копыт... ног, – исправилась она. Однако что-то в поведении её протеже и друга слегка насторожило кобылку и заставило с беспокойством поинтересоваться: – У вас что-то случилось?
– Случилось, Луняш. Не обращай внимания, если от меня может пахнуть спиртом, табаком или мясом, мы ходили в «Грифоний коготь» – и, как понимаешь, просто так после и без того насыщенного дня, мы бы не шли туда. Нам крайне было нужно выпить, но не беспокойся, я практически в идеальном состоянии. Хех, стёкл, как трезвышко, как говорится... – с этими словами Сергей подошёл к вновь закрытому людьми тканью «зеркалу» и одёрнул ткань. Луна издала удивлённый вздох, увидев чёрную амальгаму вместо светящихся трещин. Человек продолжил: – Сразу скажу, разбили его не мы, не думай. Просто... Случился, пожалуй, самый страшный кошмар для этой Ночи Кошмаров – и как бы я хотел шутить или преувеличивать... Давай так. Ты, как никто другой, заслуживаешь максимально подробно всё узнать из первых уст, так что ты можешь сделать так, чтобы я сразу уснул? А я покажу тебе свежие воспоминания о том, что было после того, как мы ушли, в своём сне. Это будет лучше и, если честно, легче, чем в случае, если я буду пытаться это всё объяснить и пересказать. Впечатления слишком сильные и яркие, чтобы у меня не получилось настроиться на это, даже будучи слегка подшофе.
Синяя космогривая аликорночка задумчиво кивнула, уже думая, как объяснить Твайлайт Спаркл потерю созданного ею артефакта, пусть и неработающего, но всё равно частично связывавшего мир пони и мир людей. Человек лёг на диван и закрыл глаза, а Луна дотронулась рогом до его лба и сама вошла в мир грёз.
Луна просматривала показанные ей человеком воспоминания. Она наблюдала абсолютно каждую деталь, от прогулки двух людей после праздника и увиденных Сергеем разрушений и гибели его родного мира до обсуждения всего произошедшего в баре и их песни о дороге в ад. Большую часть этого сна по мордочке тёмно-синей кобылки текли неостановимые слёзы, словно она сама ощущала всю ту боль и страх, которую испытывал потерявший свою старую жизнь человек.
Принцесса Ночи вышла из сна, ощущая горячие слёзы на своём лице и в реальности. Она утёрлась своим прекрасным синим крылом, посмотрела на мирно спящего в одежде человека и вдохнула полной грудью воздух. В бескрайне бирюзовых глазах Луны мелькнула невиданная ею самой уже много лет решительность. Аликорн поняла, что увиденное и пережитое ею за последние сутки – как замечательный и посвящённый ей самой людьми праздник, так и пережитая дорогим человеком и увиденная ею трагедия – окончательно разрушило остатки стен между ними. Луна подошла к спящему Сергею и тихо произнесла:
– Сейчас или никогда, Луна. И, в конце концов, ты ещё во время Ночи Кошмаров дала себе слово, стоя рядом с Зекорой... Ты слишком долго прятала своё пугливое сердце от того, кто с первой же минуты вашего знакомства был искренне готов его согревать и оберегать. От того, кто всегда относился к тебе не как к царице или богине – с подобострастием и страхом, а как к своей ровне и к своей... любимой. Может быть, он и не сможет быть со мной столько, сколько проживу я, но я точно знаю, что он всю свою жизнь будет рядом со мной – и будет нести в мою только хорошее. Он нужен мне, а я нужна ему – и теперь ещё больше, чем до этого. Милый Серёжа, ты потерял дорогой себе мир, но я готова этот ушедший мир для тебя попытаться заменить. Я обещаю, ты теперь не будешь одинок... любимый.
Луна осторожно прикоснулась своими губами к человеческим губам, в первый раз в реальности – и в первый раз в своей жизни в принципе. Она закрыла глаза, наслаждаясь моментом – и вдруг ощутила сильные руки на своей спине – и что губы человека стали двигаться в ответ. Её глаза распахнулись – и, не отрываясь от поцелуя, она увидела, что Сергей смотрел на неё своими зелёными глазами, полными любви.
Глава 13. Вечер романтики
Музыка в главе:
Twilight Sparkle – Morning in Ponyville/Life in Equestria
– Лариса, а включи-ка что-то романтичное в тему...
– Будет исполнено, Вели...
– Тихо, мы же не хотим, чтобы они точно знали, кто я раньше времени?
Утро, а вернее уже давно заявивший о своих правах день, встретило человека и аликорна лежащими на разложенном диване практически в тех же позах, как они и заснули. Сергей, так и уснувший в одежде после очень насыщенных впечатлениями вечера и ночи, лежал и мирно сопел в шёрстку на спине Принцессы Ночи, обнимая её сзади как большую мягкую игрушку. Луна, также задремавшая в своих регалиях, этому, впрочем, нисколько не противилась, да и тоже была физически и душевно измотана от прошедшего праздника и эмоций от образов конца мира этого странного человека рядом с ней. Её человека. Тепло друг друга и осознание того, что каждый из них теперь не будет одинок, уже начинало потихоньку залечивать душевные раны обоих. Как свежие, полученные в связи с утратой своего родного дома, так и старые, связанные с тем, что тысячу с лишним лет назад одна пони просто пожелала перестать завидовать своей более любимой всеми сестре. У одного появился надёжный якорь, позволявший не быть сметённым вихрем трагедии, у другой – тот, кто действительно любил и ценил её такой, какая она есть, не боясь и не выслуживаясь перед ней.
Очередной солнечный луч коварно прошёл через окно, попав на носик принцессы Луны, от чего та сквозь сон поморщилась и, чихнув, проснулась.
– Будь здорова, Луняша, – раздался за её спиной сонный голос. «Луняша». Как это приятно прозвучало в голове у кобылки. Конечно, Сергей называл так её и раньше, но до сегодняшней ночи аликорн ещё не могла в полной мере осознать, насколько нежным и любящим было это такое простое обращение. Сейчас же Луна отчётливо понимала, что ей безумно нравится слышать своё имя именно в такой форме – и именно из уст своего человека. Кобылка повернулась к парню и улыбнулась тому:
– Спасибо. И с добрым утром, дорогой мой, – после услышанного парень сонно посмотрел на левое запястье, где гордо покоился её подарок, широко зевнул, обнажив свои клыки, и слегка скептически ответил:
– Уже середина дня, моя прекрасная принцесса.
– Я только проснулась, значит, для меня сейчас утро. Как ты себя чувствуешь после произошедшего? – с грустной улыбкой произнесла Луна. Парень осторожно, словно боясь, что ещё спит, дотронулся до шёрстки на мордочке своей возлюбленной и несколько раз аккуратно провёл по ней пальцами, другой рукой аккуратно почёсывая ту за ушком. Пони не торопила парня с ответом. Она примерно могла представить, какую бурю эмоций от пережитого тот сейчас испытывал. Да и неожиданная ласка была крайне приятна... Наконец, Сергей вздохнул и ответил, не прекращая, впрочем, поглаживаний и почёсываний мордочки своей любимой:
– Если честно, то я не знаю. С одной стороны, мой разум до сих пор не может смириться с произошедшим – и где-то в глубине души я ещё надеюсь, что я проснусь, а этой трагедии никогда бы не случилось. Земля спокойно жила бы в своём темпе, а я и Лев наслаждались бы жизнью в Эквестрии рядом с теми, кто нам стал по-настоящему дорог. А с другой... Всю мою скорбь по потере родных и близких, по утрате моего дома перекрывает и начисто заглушает тот факт, что одна прекрасная дама, которую я безумно люблю и любил уже очень долгое время, ответила мне взаимностью. В моей голове, может, сейчас и царит невозможная печаль, но моё сердце трепещет от искренней радости и переполняющего его счастья. Скажи мне, ночной свет очей моих, мне же ведь это всё не приснилось? Я, правда, сейчас не сплю?..
Вместо ответа Луна приобняла передними ногами парня и нежно поцеловала того в губы. Человек сразу же перестал гладить кобылу, предпочитая в этот момент обнять её и прижать к себе, тем самым, будто проверяя ту на реальность, и с горячностью ответил на поцелуй. Когда они, наконец, смогли оторваться друг от друга, аликорночка слегка ехидно поинтересовалась:
– Тебя устроит подобное в качестве доказательства того, что ты не спишь?
– Весьма и весьма устроит. Спасибо тебе, любимая моя.
– «Любимая», – с наслаждением закрыв глаза, повторила Луна, – это звучит так непривычно, но, в то же время, от этого слова из твоих уст становится так тепло на душе... Ты можешь говорить мне его почаще?
– Разумеется. Я люблю тебя, моя замечательная лунная пони. Ты самая дорогая, самая близкая и, несомненно, самая любимая деву... кобылка из всех, кого я когда-либо знал. И там, и здесь.
– Я тоже тебя люблю, мой загадочный и уже не одинокий пришелец из другого мира по имени Сергей. Теперь я это точно понимаю своей душой. Я не стану отрицать, с самой первой минуты нашего знакомства ты очень сильно заинтересовал меня своей необычностью, своей надеждой на лучшее, взвешенностью и честностью, даже своим, на первый взгляд, странным интересом к моей персоне. А видя твоё искреннее отношение ко мне, как сильно ты всё это время старался для меня и всех вокруг – помогая, где мог, словами и действиями, – я осознала, что ты мне по-настоящему не безразличен. Но и просто другом я тебя не могла называть уже, хоть и до последнего боялась признаться в этом даже самой себе. Ты, наверное, единственный, кто смог даже не просто относиться ко мне как к любимой, без корыстных планов на расчёт или личную выгоду, а понять и принять меня любой. В том числе, и ту меня, кто была заслуженно сослана из Эквестрии тысячу лет назад. Я искренне благодарна своему любопытству, что привело меня в чертоги сна незнакомого мне сновидца в ту ночь, когда ты появился. И бесконечно благодарна тебе за то, что ты внёс в мелодию моей жизни новые звуки и ноты, – лунная принцесса чмокнула Сергея в щёку. Тот осторожно прикоснулся рукой к месту поцелуя и счастливо улыбнулся Луне.
– Как у вас это называется? «Особенный пони»? Можно же сказать, что я твой особенный пони, Луна? Хоть я и не являюсь пони, но всё же... – задумчиво взъерошил волосы человек. Кобылка счастливо рассмеялась:
– Конечно же, ты и есть мой особенный пони. И одновременно мой особенный человек. И оба раза первый... А как у вас называют друг друга влюблённые в паре? Ты говорил об этом когда-то: либо во снах, либо на яву. Если мне не изменяет память, парень и девушка, верно?
– Абсолютно. Я твой парень, а ты моя девушка. И в то же время ты тоже моя особенная пони. Хоть я и предпочёл бы, чтобы открытие наших сердец друг другу пришлось на более приятное время, я всё равно бескрайне рад, что между нами всё складывается именно так, как сложилось, – парень тоже чмокнул кобылку, но решил выбрать для этой цели её замечательный носик, от чего та мило захихикала.
– Щекотно... Но мне нравится.
– Привыкай, Луна. Теперь мы вместе, и мои ласки тебя входят в мои прямые обязанности, – ухмыльнулся человек. Пони на секунду задумалась над сказанным, после чего на глазах Сергея её тёмно-синяя шёрстка на мордочке стала очень быстро наливаться краской. Парень уловил, что она поняла его не совсем так, и решил исправить ситуацию:
– Оу. Луняша, я не совсем это имел сейчас в виду. Не то что бы мне не хотелось попробовать это с тобой, даже очень бы хотелось, но в данный конкретный момент я подразумевал просто нежные почёсывания и поглаживания... – по ещё больше залившейся румянцем мордочке Луны Серёга понял, что снова слегка попал впросак и ляпнул немного лишнего, так что предпочёл замолчать, пока окончательно не засмущал младшего диарха всея Эквестрии. Она, наконец, смогла перебороть своё смущение и посмотрела в глаза человеку:
– Тебе, и правда, хотелось бы этого со мной?.. – молчаливый, но вполне искренний и уверенный кивок в ответ. Луна набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: – Я просто как-то не подумала... что я в этом плане для тебя тоже могла бы быть привлекательна. Я понимаю, что, скорее всего, говорю глупости, но я искренне была уверена, что человеческий жеребец захочет... ну, делать это... только с другим человеком, а не с пони... кхм, не со мной... – Принцесса Ночи снова начала со скоростью лавины терять на мордочке свой тёмно-синий окрас, заменяя его мило розовым, и попыталась закрыться крылом от смущения. Сергей мог только улыбнуться и хмыкнуть на это утверждение, после чего поцеловал свою кобылку и ответил:
– Учитывая то, что людей осталось только двое – и оба, как ты нас назвала, жеребцы – я думаю, этот вариант абсолютно твёрдо и бесповоротно отпадает. Я по дамам, и Лёва, я стопроцентно знаю, тоже. А что на тему того, чтобы считать человеку привлекательной пони, я скажу две вещи. Во-первых, я теперь окончательно и безвозвратно – и нет, мне ни в коем случае не хотелось бы возвращаться, даже когда было куда – привязан к этому миру. А значит, и жить мне по законам и правилам этого мира, а как я понял, межвидовые пары у вас... впрочем, теперь уже «у нас» – здесь вполне себе являются нормой и никем не порицаются, были бы счастливы влюблённые. И что-то мне подсказывает, без секса у них явно не обходится. Также не могу не добавить, что в Эквестрии огромное многообразие разумных видов, а на Земле он был только один, как бы, естественно, догматично там всё строилось исключительно вокруг отношений людей с людьми. И это правильно, как я считаю. Но теперь-то я здесь. А здесь разумных видов значительно больше, в десятки раз, что значит, и взгляды более свободные и благожелательные. А во-вторых, что касается конкретно тебя и меня, за всё то время, что я любил тебя как воодушевляющий и прекрасный, но далёкий и недостижимый образ, я прошёл очень долгий путь в принципе. От порицания некоторой девиантности и своеобразного презрения тех, кто в принципе может сексуализировать «милых поняш из такого доброго и невинного мультсериала» до полного осознания своей любви к тебе в каждой из её возможных форм. В том числе, и желания физической близости с тобой, – с этими словами парень аккуратно и нежно погладил кобылку между её крыльев, от чего те рефлекторно раскрылись с тихим шелестом, а сама она томно и страстно вздохнула.
С Луны можно было писать картину про закат – настолько она была пунцово-красной после всего сказанного и проделанного Серёгой. Она уже не пыталась закрываться крыльями – да и проблематично это было бы, когда крылья встали торчком в своеобразном и свойственном лишь летающим жителям Эквестрии крылатом стояке, и лишь тупила взгляд, рассматривая нижнюю половину человека, а конкретно ту её часть, что была скрыта штанами. Наконец, словно решившись, она кивнула своим мыслям и легла на диван, повернувшись крупом к своему парню, отодвигая хвост и одновременно с этим убирая скрывающую магию. Синие крылья, и до того вызывающе топорщившиеся, теперь величественно раскрывались веером над Луной. Прекрасная аликорн прятала свою мордочку в передних копытах и тихо проговорила сквозь них своему возлюбленному:
– Только прошу тебя, милый Серёжа, будь со мной нежен. У меня никогда не было до этого никого...
У человека дрогнуло сердце. Он с тоской посмотрел на открывшуюся перед ним картину кобыльего естества, уже слегка истекающего соками, и сразу отмёл все мысли на тему возможных перспектив. По крайней мере, на ближайший момент времени. Парень покачал головой, хоть и понимал, что этот жест не увидит его любимая, и аккуратно снова прикрыл роскошным хвостом, словно сотканным из ткани звёздного неба, то, что приличные кобылки обычно скрывают от посторонних глаз. На удивлённо-смущённый взгляд запрокинувшей голову кобылы парень лишь ответил нежным поцелуем её губ.
– Я буду последним лжецом, если я скажу, что мне сейчас бы этого не хотелось бы больше всего на свете, моя прекрасная Луняша. Но у меня есть две важные причины попросить тебя чуть-чуть повременить с этим. Первая – это то, что я не мог бы в принципе просто взять и... хм, взять свою любимую. Я очень люблю, чтобы приятно, действительно приятно, было всем участникам этого волшебного таинства любви. А без ласковых слов, нежностей, поцелуев, объятий – и прочих прелестей прелюдий – я считаю, что это не некое волшебное и красивое действие, объединяющее в пике наслаждения два искренне любящих друг друга сердца, а просто какое-то животное удовлетворение собственной похоти. А это, как по мне, уже не любовь.
– Прости... – пробормотала слегка пристыженная на тему своей поспешности синяя кобылица, вновь складывая свои крылья, – просто я не солгала тебе, когда сказала, что за всю мою долгую жизнь у меня, в самом деле, никогда не было никого особенного – и в этом плане, естественно, тоже. На самом деле, я банально не знаю, как это правильно делается – и могу полагаться лишь на инстинкты. И тематическую литературу практически не читала, пытаясь, в принципе, абстрагироваться от подобных мыслей, уходя с головой в правление страной и нужды своих подданных. А в изгнании мне и вовсе не до подобных мыслей было...
– Я прекрасно понимаю тебя, любовь моя. Всё всегда случается впервые – и поначалу каждый, что вполне логично, неопытен в том деле, за которое впервые берётся, и напуган неизвестностью. И любовь, и секс тому не являются исключениями. И это как раз вторая, и самая важная, причина, почему я прошу тебя чуть подождать. Так как это твой самый первый раз, ты не представляешь, как сильно я желаю, чтобы ты его запомнила на всю свою жизнь. И постараться, чтобы ты потом вспоминала эту ночь как одно из самых приятных событий в твоей жизни. Прошу, позволь мне проявить инициативу и устроить нам с тобой по-настоящему романтический вечер, плавно перетекающий в ночь с очень интересным продолжением. У меня есть несколько, может, банальных, но, на мой взгляд, красивых идей, чтобы сделать этот самый вечер максимально приятным и запоминающимся. И да, ведь в моих интересах тоже, чтобы в самом начале наших с тобой отношений именно как пары, у нас у обоих появилось прекрасное общее воспоминание и ориентир того, насколько мы оба можем сделать друг другу приятно...
– Хорошо, мой любимый. И я благодарна тебе даже просто за то, что ты столь искренне желаешь, чтобы я этот вечер запомнила одним из самых приятных воспоминаний в своей жизни, – очередной нежный поцелуй в губы от кобылы, – но что для этого требуется сделать конкретно от меня?
– Пока что ничего, Луняш. Сейчас я отправлюсь по магазинам за необходимыми для нашего вечера вещами, а как вернусь, попрошу тебя дать мне примерно полчаса или лучше час на то, чтобы подготовить красивый сюрприз для тебя. Так что единственное, что мне от тебя потребуется – это чтобы ты отправилась на это время, не знаю, скажем, навестить Твайлайт. Или ещё куда, главное, чтобы ты не подглядывала: всё же, я хочу, действительно, попробовать тебя приятно удивить. Ну и, конечно же, ждать магии прекрасной ночи, – загадочно закончил Сергей свой монолог и вздохнул: – Но для начала, нам обоим вот прямо сиюминутно надо принять холодный душ. Раздельно, – усмехнулся парень, назидательно подняв вверх указательный палец.
Серёга шёл по Понивиллю, направляясь в сторону «Сахарного Уголка». Так как он планировал устроить какую-никакую, но вечеринку, ему требовалась помощь самой основной тусовщицы в городе. Да и попробовать не забыть прикупить в кондитерской немного сладостей для любимой тоже стоило. Парень старался не думать о произошедших прошлой ночью событиях, осознавая, что для скорби время ещё будет, а сейчас было нужно занять свои мысли составлением деталей плана для приятного вечера с Луной. От предвкушения того, что получится сделать нечто потрясающе восхитительное в глазах лунной кобылицы, сердце человека пело, на сегодняшний день заглушая эмоции от просмотра последних мгновений Земли. Серый решил поддаться этому порыву и запел:
– Life in Equestria shimmers,
My day in Ponyville shines;
And I know for absolute certain,
That everything is certainly fine.
Улыбаясь и напевая, парень прошёл мимо ратуши и дружелюбно помахал мэру Понивилля, которую, что до сих пор вводило в некоторый ступор и Серёгу, и Льва, с рождения назвали именно Мэйор Мэйр – буквально, кобыла-мэр. Знакомая после Ночи Кошмаров с людьми и довольная устроенным теми накануне шоу, земная пони улыбнулась и с теплотой ответила на приветствие. Сергей направился дальше, напевая:
– There's the Mayor on route to her office,
There're Night Glide and Lev walking to me,
My Ponyville is so gentle and still,
I may have lost my home,
But not reasons to live!
Серёга помахал своему другу и его хищной пассии, привлекая их внимание, и остановил свой моцион, не прекращая, впрочем, петь:
– My day in Ponyville shimmers,
Life in Equestria shines;
And I know for absolute certain,
That everything is certainly fine...
– Как-то слишком радуешься и сияешь для того, кто буквально полдня назад потерял свой родной мир, – скептически окинул взглядом своего друга Лев, пожимая тому руку.
– Возможно, потому что я понимаю, что мы с тобой оба для него и так пропали примерно месяц назад. Не знаю, как ты, впрочем, сомневаюсь, что ты захотел бы возвращаться, но лично я не очень-то желал назад. Да, случилось то, что случилось – и мы с тобой можем только принять это. И самым лучшим способом принять это будет насладиться всем сердцем тем, что у нас уже есть в этом мире. Даже скорее, теми, – Сергей хитро подмигнул Найт Глайд и Льву. Фестралка смущённо и мило запищала и спряталась за ногами своего парня. До Льва, впрочем, сразу дошëл истинный смысл фразы:
– Да ладно... Только не говори мне, что Луна...
– Да! Тысячу раз «Да»! Именно так, чёрт возьми, друг мой! У меня теперь тоже есть любящее меня сердце, бьющееся в груди прекрасного аликорна. Собственно, я и прогуливаюсь сейчас не просто так, а чтобы подготовить всё к незабываемому для неё вечеру.
– Господи, да наконец-то она открыла тебе свои чувства! Признаться, я уже начинал переживать за вас двоих больше чем за Нáйти, а ты прекрасно знаешь, какая ужасная вещь чуть было не произошла с моей милой мышкой, – с этими словами Лев наклонился к бэт-пони, погладил ту и нежно поцеловал её в нос. Найт Глайд радостно фыркнула, довольная и счастливая от внезапной, но приятной ласки своего человека, радуясь, как будто только что увидела целый грузовик, доверху наполненный свежими манго. Серёга закатил глаза. Наконец, мышепони перестала млеть и обратилась к второму парню:
– Подожди, ты хочешь сказать, что ты теперь особенный пони нашей прекрасной Покровительницы?
– Возможно. Я надеюсь, это не будет проблемой для того, чтобы я и ты могли подружиться?
– Нет, ни-и-исколько! – радостно пропищала серая мышка. – Я наоборот крайне рада за Принцессу Ночи! Великая была очень одинока во время своего изгнания, но, к сожалению, это изменилось незначительно даже после её возвращения в Эквестрию. А мне бы хотелось чаще видеть прекрасную счастливую улыбку на лице предводительницы фестралов, так что, если ты сможешь подарить ей недостающее счастье, это будет замечательно! Я лично могу подтвердить, что люди очень искренние и любящие, – с этими словами Найт Глайд погладила кожистым крылом Льва чуть пониже спины, от чего тот слегка смутился.
– Я думаю, ей куда приятнее было, если бы окружающие пони называли её Луной, без всего этого официоза. Она ведь не только правитель, но и прекрасная пони, которой также хочется дружить и общаться на равных с окружающими.
– Пожалуй, ты прав, Сергей. И да, она тоже просила меня об этом, просто это не так просто для фестрала. Я постараюсь исправиться в своей речи. А ещё я думаю, что ты и Вел... Луна, – пони было, всё же, явно непривычно называть так свою идеализируемую покровительницу, – прекрасно подходите друг к другу. Не зря же у тебя метка судьбы в виде её!
Серёга снова только и мог, что шлёпнуть по своему лицу фейспалмом. «Нет, с этим определённо надо что-то решать – уже слишком много пони считают, что татуировка принцессы Луны является моей кьюти-маркой. Хотя, может, они в чём-то и не ошибаются...» Лев же, к недоумению крылатой поняши, заржал, как конь, после слов своей возлюбленной и реакции своего друга. Он-то примерно представлял, сколько раз Серёге уже пришлось это выслушать за месяц пребывания в Эквестрии. Просмеявшись от души, Лев хлопнул своего друга рукой по плечу и произнёс:
– Знаешь, Серёг, вот шутки шутками, но, учитывая цель твоей прогулки, может, не так уж и неверны предположения окружающих поняшек. И твоя не совсем обычная татуировка, но из обычного тату-салона, здесь, всё же, приобрела особый смысл и теперь вполне соответствует этим легендарным напопным меткам судьбы. И, кто знает, может, как раз нахождение рядом с Луной и принесение в её жизнь лучшего – это как раз твоя судьба, м-м-м?
– А вот хрен его знает, Лев. Тогда это какое-то самосбывающееся пророчество получается. Ладно, с вами двумя всегда приятно и интересно болтать, но мне, всё же, надо в несколько мест заскочить, начиная с «Сахарного Уголка». Вы сами-то куда чешете?
– К Гильде. Я хочу показать Нáйти бар и перекусить на пару с ней мясца. Да и, если честно, после вчерашнего, я бы ещё не отказался немного выпить. Как-то меня снова накрыло осознанием случившегося, когда я проснулся днём – и я бы не отказался перекинуться парочкой пинт сидра в хорошей компании. Ты, по вполне очевидным причинам, само собой, не сможешь. Пробуждение было таким себе, но, хоть спасибо, моя милая фестралочка была рядом после неприятного утра, – нежно погладил Лев загривок тёмно-серой пони, закрывшей от неги свои янтарно-жёлтые глаза. – Немного жаль, конечно, что ты не посидишь с нами, но я прекрасно понимаю важность сегодняшнего вечера для тебя и для неё.
– О. Значит, мы там ещё раз пересечёмся, мне тоже надо будет зайти в бар. Попроси Гильду от меня посмотреть вина. Бутылки две недорогого, но вкусного, я хочу сварить глинтвейн. И бутылку или даже две, действительно, качественного, но в разумном ценовом диапазоне. Не хотелось бы остаться совсем без денег после сегодняшнего дня, всё же. Хоть и совершенно не могу сказать, что я бедствую. Я возьму прямо в бутылках, так что пусть не открывает, чтобы не выветривалось. Надеюсь, выбор вин у неё богатый. Ладно, друзья, я пойду, а то так ничего не успею, болтая с вами. Ещё увидимся, сладкая парочка «Твикс».
– Попробуй обе и реши, на какой стороне ты? – подыграл Серёге Лев.
– Сами оба друг друга распробуете ещё. Я больше по связанным с космосом батончикам, «Марс» там, «Милки Вей», «Луна»... И, кстати, что-то мне подсказывает, что вы устроите взаимную дегустацию как раз после похода в бар... – дружелюбно хмыкнул в ответ парень. Лев хитро заулыбался, а фестралка лишь густо покраснела. Люди понимающе подмигнули друг другу, звонко дали друг другу пять и с улыбками на лицах разошлись каждый в своём направлении, один в компании ещё смущённой бэт-пони, а другой – погружённый в радостные мысли.
– Добрый день, Пинки! – Раздался с порога «Сахарного уголка» голос Сергея, сопровождаемый приятным звоном колокольчиков над дверью. Пинки Пай спустилась из своей комнаты со второго этажа и радостно помахала человеку.
– Здравствуй-здравствуй, Серёжа, я очень рада тебя видеть. Правда, я не уверена, зачем ты пришёл, ведь «Сахарный Уголок» сегодня закрыт, а вечеринок я на сегодня не планировала, потому что отдыхаю после вчерашнего праздника, как, впрочем, и большая часть Понивилля, ведь сегодня вообще выходной в честь прошедшей «Ночи Кошмаров», чтобы все-все-все успели отойти от этой супер-дупер-мега-пупер-вечеринки в честь принцессы Луны, ведь многие отрывались на полную и весело было всем, потому что мы всем устроили по-настоящему запоминающееся и весёлое шоу, но я всё равно безумно рада тебя видеть! – непонятно каким образом с частотой пулемёта и на одном дыхании выдала эту сложную тираду Пинки и с любопытством смотрела на вошедшего человека. Пару секунд тот молчал, обескураженный обрушившимся на него потоком из слов, но, как это ни странно, полностью понял всё то, что до него пыталась донести неугомонная пони, напоминавшая своей гривой взрыв на фабрике сахарной ваты. «Хотя, зная Пинки Пай, она этот взрыв как раз-таки и устроила...» – вдруг подумал человек, вслух, впрочем, ответив совершенно другое:
– Я тоже рад тебя видеть. Неплохую ночку кошмаров мы для пони устроили вчера, а? Спасибо ещё раз за то, что помогли и поддержали нашу безумную задумку по чествованию принцессы Луны с несколько необычной земной атмосферой, – улыбнулся Сергей розовому торнадо в теле лошадки. Почему-то на последних словах человека пони вдруг слегка скисла, подошла к другу, встала на задние копыта и обняла его грудь. Парень хотел, было, спросить, в чём причина такого странного поведения подруги, но Пинки сама вдруг неожиданно серьёзным и грустным голосом нарушила окружившую их тишину:
– Мне очень жаль, что вы со Львом потеряли свой дом, свои семьи и своих друзей в том мире, на вашей родной планете. Я искренне надеюсь, что мы все сможем залечить вашу утрату – и что вы оба будете себя чувствовать здесь на своём месте. С вами всегда будут ваши друзья, как бы ни казалось, что всё бессмысленно, и как бы тяжело вам обоим ни было. Конечно, мы никогда не заменим ваших близких, но, я надеюсь, мы все сможем хотя бы отвлечь вас обоих от произошедшего, позволяя времени заживить ваши раны... Я знаю, что рано или поздно эта тягостная буря внутри вас успокоится.
– Откуда... откуда ты об этом узнала?! – севшим голосом поражённо спросил Сергей, – неужто Эпплы или Гильда рассказали?..
Пинкамина Диана Пай серьёзно посмотрела в лицо человека и помотала головой:
– Нет. Мне никто ничего не говорил. И до текущего момента я и понятия не имела о произошедшем. Не знаю, откуда я это узнала, но это только что появилось в моей голове, как и слова, которые, как я считаю, я должна была тебе сказать. Я, и правда, надеюсь, что это не будет вас обоих очень долго терзать и тревожить...
– Спасибо тебе, Пинки... – печально вздохнув, но с искренней благодарностью произнёс парень, – это, правда, дорогого стоит. Не забудь потом сказать то же самое и Льву, одно дело услышать слова утешения от такого же участника трагедии, как и он сам, а другое – от тех, кто заботится о нас и в этом мире тоже. Он обязательно оценит этот жест от тебя. Может, это и будет поначалу больно: снова осознать горечь утраты, но, я уверен, ему тоже приятно и важно то, что о нём переживают и беспокоятся.
– Я обязательно ему передам всё это. Пинки-клятва!
Человек и земная пони ещё некоторое время стояли, по-дружески обнявшись, и думали каждый о своём. Наконец, парень аккуратно высвободился из объятий кобылки и с благодарной улыбкой произнёс:
– Ещё раз спасибо. Всё же, правда, обнимашки делают жизнь лучше.
– Конечно же, делают, ведь это запатентованные супер-пупер-утешительные объятия, созданные мною специально для того, чтобы мои друзья могли почувствовать себя лучше в трудную минуту! Я долго работала над ними – и я безумно рада, что они тебе помогли! – розовая пони из внезапно-серьёзной и сопереживающей вновь вернулась к своему привычному состоянию ветра в голове. В принципе, в случае с Пинки, и такая неожиданная перемена настроения, и непонятно откуда взявшиеся знания – а Сергей верил, что она, действительно, не узнала о трагедии от кого-то, – были вполне ожидаемы и могли логично объясняться только одной вещью. Это была Пинки Пай – и удивляться чему-то странному рядом с ней было бы также нелепо, как и не дышать.
– Собственно, зачем я пришёл. Мне нужна твоя небольшая помощь как заводилы вечеринки...
– ТЫ СКАЗАЛ «ВЕЧЕРИНКА»?! – радостно воскликнула Пинки Пай и начала с пружинящим звуком скакать вокруг человека, у которого сразу же закружилась голова от попыток уследить за розовой каруселью; но, при этом, не прекращая поток своих мыслей: – Да я же самый-самый-самый эксперт по вечеринкам, я тебе обязательно сейчас помогу устроить наикрутейшую, наивесёлую, наитеплейшую и наиламповейшую вечеринку! Куда направляемся, мне брать пати-пушку?
– Нет-нет, Пинки, я ценю твой энтузиазм, но никуда направляться не нужно, – от неожиданного известия, что ей никуда не нужно идти для помощи с будущей вечеринкой, розовая пони аж зависла посреди прыжка в воздухе, абсолютно игнорируя такую глупость, как инерция набравшего скорость тела. Пони мягко приземлилась на все четыре копыта и ошарашенно смотрела на человека, который продолжал: – Вечеринку я хочу устроить сам, мне нужно лишь несколько расходников или информация, где их взять, а также консультация на тему некоторых предпочтений пони, – ответил Сергей вновь радостно заскакавшему вокруг него розовому вихрю, уже даже не пытаясь уследить глазами за его спонтанными перемещениями.
– Но вдруг ты что-нибудь не так сделаешь – и тот, для кого ты устраиваешь эту вечеринку, расстроится?
– Не думаю, что расстроится. Мне кажется, она наоборот будет искренне рада сюрпризу – и даже если я сделаю что-то не так, общей атмосферы это не испортит.
– Она? А-а-а, это такая вечеринка, – заговорщицким шёпотом и с хитринкой в голосе ответила королева всех танцполов и праздников, – праздничный вечер для двоих! Тогда я понимаю прекрасно твоё нежелание втягивать в задуманное кого-то ещё. Но можешь быть уверен, Серёж, я помогу тебе всем-всем-всем, чем смогу!
– Вот именно это я и хотел услышать! И, естественно, я прошу тебя сохранить это в тайне. Как от всех, так и, естественно, от моей пассии.
– Разумеется! Я, может, и безбашенная, но прекрасно могу понять, где есть нормы приличия – и как их не переступать. Так что тебе требуется?
– Во-первых, свечи. Не такие маленькие, как для торта на день рождения, не шутливые и незатухающие, а высокие и красивые, которые долго бы горели. И, пожалуй, ещё ароматические, мягко пахнущие чем-то вроде ванили или фруктов.
– Обычные для романтического ужина у меня есть, дай только наверх сходить, а вот с ароматическими, я, увы, не помогу. В идеале, было бы зайти тебе за ними в спа-салон, но он сегодня не работает, потому что выходной. Да, я знаю, что ты можешь войти и сам, будучи работником, но, всё же, не думаю, что было бы вежливо просто так брать их без спроса. Я думаю, чтобы ты не мотался в их поисках на рынке или ещё где, тебе стоит заскочить к Рэрити. Уж у нашей любительницы долгих расслабляющий ванн, наверняка, есть целый шкаф с ароматическими свечами на любой запах. Что дальше?
– Толчёная корица. Я не помню, сколько точно нужно для того, что я планирую приготовить, так что, думаю, небольшой мешочек в самый раз будет.
– Легко! Ты зашёл в кондитерскую, всё же, здесь этой корицы, как у родителей камней... – достав из-под прилавка банку с корицей, Пинки аккуратно открыла её копытами, взяла зубами столовую ложку и, не жалея, отсыпала в мешочек из ткани несколько ложечек с горкой кондитерской приправы. Лошадка удовлетворённо оглядела результат и завязала зубами тару. Каким-то образом, получилось, что мешочек оказался наполнен до краёв, хотя человек был уверен, что нескольких ложечек засыпанной корицы, в принципе, едва ли хватило бы даже на треть заполненной ёмкости. Он не стал задаваться ненужными вопросами, впрочем, а лишь радостно воскликнул:
– Отлично! И, наконец, вопрос, незнание ответа на который меня, действительно, беспокоит. Как кобылки относятся к розам – и где мне можно добыть как цветы, так и отдельные лепестки?
– Лепестки и розы? А по тебе и не скажешь, что ты, оказывается, романтик, – хихикнув, мягко ткнула Пинки своим копытом в бок человека, затем более серьёзно продолжила: – Розы, как и прочие цветы, для нас одновременно приятны как эстетически, так и на вкус. Подарок от жеребца своей кобыле в виде свежих роз – к слову, довольно редкий, обычно, всё же, именно кобылы ухаживают за жеребцами, а не наоборот, – говорит о желании жеребца провести с ней романтический вечер. А также подразумевает его заботу о ней: ведь когда ей надоест любоваться красотой цветов, она с удовольствием их съест через несколько дней. Спроси у Роуз Лак. Она, как можно догадаться из имени, выращивает розы и живёт буквально по соседству с бутиком «Карусель». Тебе будет по пути, раз ты всё равно направляешься к Рэрити за свечами. Роуз очень любит, когда её цветы помогают двум влюблённым сердцам стать чуточку ближе, так что, я уверена, она не откажет в твоей просьбе. Может, ещё что-то нужно?
– Вроде бы, всё, по крайней мере, больше я не могу ничего вспомнить, с чем ты могла бы мне помочь. Раз кондитерская закрыта, выпечка откладывается. Я думаю, если что-то ещё придёт в голову, вернусь. Сколько с меня за корицу и за свечи, Пинки? – спросил Сергей, доставая из рюкзака мешочек с битсами. Та отрицательно помотала головой и выставила переднюю ногу над мешочком, выражая своё несогласие. Парень пожал плечами и убрал деньги обратно. Пинки произнесла:
– Свечей мне не жалко, они всё равно без дела стоят, пока мой Чиззи в отъезде, устраивая вечеринки на востоке страны, а корицы в кафе и кондитерской Кейков столько, что одного малюсенького мешочка явно никто не хватится. Да и, в любом случае, я не взяла бы с тебя за это ни единого бита. Я лишь хочу, чтобы ты провёл невероятно запоминающуюся вечеринку для тебя и твоей пассии. А если это именно та кобыла, о которой я думаю, – с этими словами Пинки указала на правое плечо человека и подмигнула тому после ответного кивка, – то она заслуживает быть счастливой и по-настоящему радоваться, возможно, даже больше, чем кто-либо ещё... И, кстати, я чуть не забыла... – легонько хлопнула себя копытом по лбу земная пони, останавливаясь и оборачиваясь на человека.
– М-м-м? – вопросительно хмыкнул парень, – что такое, Пинки?
– А я ведь была права, Серёж, когда впервые увидела тебя. Ты ведь, на самом деле, похищаешь у пони сердца. Хоть и совершенно не так, как я предполагала, а куда красивее и изысканнее. И украл ты далеко не простое сердце, а сердце прекрасной принцессы-аликорна... Береги её, – серьёзно произнесла розовая пони, после чего уже весело добавила: – И передавай привет принцессе Ночи! А теперь подожди, пожалуйста, я сейчас поднимусь за свечами.
В дверь бутика «Карусель» раздался вежливый стук. Рэрити неохотно отложила новую выкройку, с которой в последнее время экспериментировала: оказалось, что одежда двух новых обитателей Эквестрии, по крайней мере, верхняя, очень даже пришлась по вкусу представителям расы минотавров – даже легендарный Айрон Вилл уже заказал себе у белоснежной единорожки нечто подобное, как у людей. Может, он далеко и не был самой приятной личностью, но минотавр был при деньгах и крайне популярен, исключительно из-за чего Рэрити и взялась за этот заказ – если в средствах она сама не испытывала затруднений, то вот лишняя реклама никогда не повредила бы дизайнеру. Так что сейчас она как раз пыталась сделать что-то, основанное на этом фасоне, но уже для пони. Белоснежная единорожка чуть поворчала на свою сестру, которая гуляла с подругами где-то, а потому, вполне логично, не могла встретить посетителя, и отправилась открывать дверь. За порогом стоял Сергей и искренне улыбался ей.
– Доброго и уже потихоньку начинающегося вечера самому лучшему дизайнеру Понивилля! – сходу поприветствовал тот подругу и зашёл.
– А! Bonjour и доброго вечера тебе, Serge! До сих пор, если честно, сложно до конца привыкнуть, что я тебя прекрасно понимаю. Вспомнить хотя бы твоё первое появление здесь... Но это всё не имеет значения в данный момент времени. Ты пришёл за чем-то конкретным или просто решил навестить свою скромную подругу?
– Немного того, немного этого. Вообще, меня к тебе направила Пинки Пай, потому что была уверена, что у тебя, наверняка, найдётся то, что я ищу, но я не откажусь и просто попить чайку в приятной компании. Если, конечно, я не отвлекаю. Мне, правда, не хотелось бы быть обузой для тебя больше, чем я был уже.
– Ну что за глупости ты говоришь! – возмутилась дизайнер, направляясь в сторону кухни и приглашая жестом своего гостя последовать за ней. – Ты никогда не был ни для меня, ни для кого-то ещё обузой: пускай, и пришлось чуточку с тобой наводить мосты поначалу, но зато ты внёс в нашу довольно спокойную и размеренную жизнь новые краски и события! Кстати, не могу не отметить ваше со Львом великолепное исполнение песни про Ночь Кошмаров. А ваш собственный выход – это просто было что-то с чем-то! Я искренне считаю, что ваше представление удалось на славу!
– Оно бы вообще не удалось, не будь у нас такой большой команды желающих помочь и подыграть пони. И самая главная заслуга, как я считаю, лежит на плечах некой талантливой фиолетовогривой прекрасной единорожки, которая всех нас обеспечила по-настоящему шикарными костюмами для праздника, – воодушевлённо ответил Сергей, гордо смотря на Рэрити. Та слегка порозовела и смущённо потупила взгляд, не отвлекаясь, впрочем, от наливания чая. Наконец, она поставила на стол две чашки, села напротив человека и произнесла:
– Спасибо тебе большое... Мне очень приятно, что о моей работе столь восхищённо отзываются. Это, пожалуй, самая лучшая награда для художника – видеть в глазах окружающих признание и восхищение тем, что он создал. Я рада, что хоть как-то смогла сделать этот и без того прекрасный праздник ещё лучше.
– «Хоть как-то»? Да без тебя у большинства бы были картонные коробки, да бабушкины шали в качестве костюмов. Вот хоть убей, я не понимаю, зачем так занижать свои собственные достижения. Я же не говорю, ходить, выпятив грудь, и смотреть на всех свысока, зазнаек быстро жизнь больно щёлкает по носу. И я прекрасно понимаю излишне критичное отношение к собственному творчеству, и это помогает самосовершенствоваться, но ведь и любить надо созданное тобою же. А иначе просто в какой-то момент сама себя поставишь в неприятную ситуацию, когда и то, что ты создавала ранее, когда ещё была на пике своего навыка, но что слегка не подходит уже под твои современные критерии к самой себе; и что-то созданное вот буквально только что, со всем багажом знаний и опыта, потеряет в твоих глазах ценность. Не будет казаться достаточно хорошим, а значит, в бесконечных поисках идеала, тебе не будет хотеться создавать что-то ещё. Не критикуй себя зря, Рэрити, прошу тебя. Соблюдай баланс между критикой и уважением собственного труда, – после этих слов, Сергей задумчиво отпил сразу половину чашки тёплого чая.
– Считай это просто моей врождённой скромностью, – усмехнувшись, ответила тому пони-дизайнер, – но спасибо. Кстати, спасибо и за то, что ты... вы задали тематику. Если бы не ваши со Львом идеи, я бы нарядилась морской пони – наполовину пони, наполовину рыбкой... И ведь, это не было бы настолько fabuleuse, как одеяние леди-вампирши. Действительно, как-то постепенно забываешь о том, что, пусть не всегда, но у художника, в данном случае, дизайнера, получаются вещи, которыми он сам может действительно гордиться. Но откуда ты знаешь об этом сам? Я как-то не замечала за тобой стремления писать картины или создавать музыку.
– Ну, во-первых, я дружу со Львом – и я знаю по нему о творческих терзаниях. А также из истории знаю, что художников вообще лучше лишний раз не критиковать, а то, обидевшись, они имеют тенденцию уходить в политику. Кхм, пардон, отвлёкся. Во-вторых, на Земле, я нередко, скажем так, обращался к перу и писал стихи, которые здесь, впрочем, либо будут не иметь особого смысла, так как являются продуктом своего времени и места, либо были посвящены каким-то конкретным людям – и нет смысла их пытаться восстановить здесь. Вдобавок, я большую часть уже благополучно забыл. Они остались в ныне уничтоженных огнём тетрадях, так что об этом можно смело забыть.
– Уничтоженных?! Что случилось, дорогуша? – поражённо воскликнула единорожка. Парень отрицательно покачал головой и ответил:
– Признаться, я не хотел бы об этом сегодня говорить. Прошу тебя, Рэр, в другой день, в другой раз, сейчас у меня на уме только планы на приятный вечер, – немного задумавшись, он помотал головой, выныривая из неприятных мыслей. – Но я помню один, самый свежий, стих, впрочем... Но пока что я не сумел полностью восстановить его в своей памяти – и надеюсь, что именно сегодня это у меня получится.
– Дорогуша, ты же покажешь свой результат, когда сможешь его до конца вспомнить?
– Возмо-о-ожно... – уклончиво протянул Сергей, – но, думаю, у меня ещё будут поводы написать и новые стихи, скажем, посвящённые одной милой и симпатичной единорожке, приютившей обессиленного и незнакомого путника, не знающего местного языка и, вообще не понятно, опасного или нет, – дружелюбно подмигнул человек пони и допил свой чай. Та чуть не поперхнулась напитком от удивления и смущения, но воспитание позволило ей быстро взять себя в копыта. Этот раунд невинного флирта с разгромным счётом был за землянином. Парень тактично делал вид, что ничего не произошло, и решил дальше не издеваться над подругой: – В любом случае, как я и говорил, мне нужна твоя помощь. Пинки сказала, что у тебя, наверняка найдётся несколько ароматических свечей.
– С-свечей? – удивлённо спросила ещё немного не пришедшая в себя кобылка, – но зачем тебе ароматические свечи?
– Поджечь и вдыхать их аромат, заодно наслаждаясь мерцанием огня, конечно же, а у них что, есть какие-то другие применения? – слегка съязвил бывший землянин.
– Да нет, они для этого и нужны, просто я слегка не ожидала подобного вопроса от тебя. Я искренне думала, что таким интересоваться могут только кобылки, а не жеребцы!
– Не соглашусь. Они довольно приятно пахнут, особенно, ванильные или фруктовые. Но и никто не сказал, что я стараюсь исключительно для себя, не так ли? – хитро спросил у белого единорога Сергей. Рэрити на секунду задумалась над ответом, перевела взгляд с лица человека на его правую руку и понимающе расплылась в доброй улыбке:
– А-а-а, вот оно что! Дружба нашей прекрасной Принцессы Ночи и жеребца из другого мира наконец-то сдвинулась с мёртвой точки! Как я понимаю, ты хочешь устроить ей красивый и, как бы это сказать, magnifique вечер?
– Именно. А раз ты обо всём уже догадалась сама, то прошу тебя держать язык за зубами.
– Ma Luna! Как ты мог вообще предположить, что я могла бы кому-то рассказать о таком замечательном событии? – наигранно возмутилась фиолетовогривая единорожка, но, поймав скептический взгляд человека, осеклась: – Ладно, ты прав, могла бы, но не потому что я какая-то сплетница, а потому что я просто искренне беспокоюсь за своих друзей. Даже если это моя принцесса и человек, пришедший из другого мира.
– Я знаю, – улыбнулся в ответ парень, – и я тебе искренне благодарен за беспокойство обо мне и Луне. Но, всё же, попросил бы тебя об этом не упоминать никому. Пока что, по крайней мере. Всё же, это далеко не самая простая кобылка – и я не хотел бы, чтобы её репутация как-то пострадала от того, что за ней ухаживает какой-то... даже не знаю, как бы себя назвать, чтоб не так обидно было.
– Галантный и достойный кавалер, который от всего сердца искренне заботится и переживает о своей кобыле? – вспорхнув длинными ресницами, искренне улыбнулась другу единорожка. Парень, не ожидавший подобного комплимента, слегка замер и с благодарностью кивнул:
– Спасибо тебе за эти тёплые слова, дорогая Рэр.
– Не за что, mon ami. Так же, как ты не хочешь, чтобы я почём зря занижала себя, я бы очень не хотела, чтобы это делал ты сам. Ты прекрасная пара для нашей замечательной Луны. Я не знаю, почему, но у меня есть чёткое ощущение, что у вас двоих всё получится. И я даю тебе обещание, пока вы сами не позволите о вас двоих говорить, я никому и словом не обмолвлюсь. Я сейчас принесу ароматические свечи, я думаю, с запахом ванили подойдут лучше всего для того, чтобы привнести в ваш вечер некоторый romantique.
Белоснежная единорожка ушла наверх. Ожидающий Сергей решил налить им обоим ещё по чашечке чая. Всё равно, время на приятную беседу с чаем ещё было: та же Роуз Лак попросила его примерно полчаса подождать, чтобы она смогла отдать парню его заказ. Внезапно, во входную дверь бутика кто-то мягко постучал копытом. Звук стука был подозрительно знаком парню, будто стучавший был в серебряном накопытнике. Заинтригованный, Сергей затаился на кухне, в предвкушении интересного шоу наблюдая за главным залом бутика через отражение одного из многих зеркал. Раздался скрип открываемой двери, и в помещение вошла синешкурая пегаска с фиолетовой гривой и меткой в виде полной луны, с любопытством оглядывавшая зал. Парень ухмыльнулся корректности своей внезапной догадки.
– Мисс Рэрити? – спросил мягкий и приятный голос. Разумеется, слегка изменённый магией иллюзии, но явно неспособный обмануть того, кто каждый день слышал оригинал, да и вообще был знаком с этим образом для маскировки. Кобылка продолжила обращаться в пустоту: – Простите, если вторгаюсь, но у вас было не заперто, поэтому я решила, что могу позволить себе войти.
– Одну минуточку, дорогуша, я сейчас спущусь, – раздалось откуда-то сверху. Послышался цокот копыт по лестнице, и в отражении показалась Рэрити, телекинезом несущая какой-то свёрток. Увидев гостью, та положила свёрток на ближайший подиум с манекенами и радостно воскликнула: – А, Селена! Bonjour! Я так давно тебя не видела у себя в бутике! Какими судьбами?
– Да так, подумывала немного обновить гардероб. А заодно приятно удивить кое-кого особенного, – дружелюбно улыбнулась в ответ «пегаска», – скажи, у тебя есть сейчас в наличии... носочки, которые подошли бы мне под цвет шкуры и гривы?
– Разумеется, дорогуша, но позволь мне прежде закончить с предыдущим моим visiteur. Сергей, я всё подготовила, так что, будь так любезен, выйди из кухни и представься нашей гостье.
Когда «пегаска» услышала знакомое имя, она, от неожиданности, села на круп. Рэрити, ещё не догадывавшаяся ни о чём, слегка удивлённо посмотрела на посетительницу. Парень вышел из кухни и хитро посмотрел на поняшек.
– А я уже имел честь познакомиться с Селеной. Доброго вам денёчка. Хороший вечер сегодня, вы не находите?
– Д-д-да, сегодняшний вечер просто замечательный, – почему-то слегка порозовев, произнесла явно взволновавшаяся от вида человека «пегаска», тем самым ввергая наблюдавшую за ними единорога в ещё большее недоумение.
– И как же приятно, что этот вечер ещё только начинается – и сулит ждущим его продолжения столько всего хорошего, – хитро ухмыльнулся Сергей. Вслушивавшаяся в каждое слово диалога этих неожиданных знакомых, Рэрити задумчиво взглянула на него, снова посмотрела на его плечо, сравнила отдалённое, но, всё же, заметное, сходство изображённой на рисунке аликорна с всё более краснеющей и почти потерявшей дар речи пегаской и, кажется, начала о чём-то догадываться. Парень продолжил ломать комедию: – Простите, я случайно стал свидетелем вашего разговора с владелицей этого замечательного заведения и услышал, что именно вы ищете. Я думаю, вам бы очень подошло сочетание тёмно-синего или фиолетового и чёрного, знаете, как цвета шкуры и крыльев нашей величественной и прекрасной принцессы Луны сочетаются с чернёным серебром её королевских регалий, – подмигнул человек уже не знавшей куда деться от смущения «Селене». Рэрити, до которой тоже уже дошло, КТО, на самом деле, стоит перед ней, решила сходу включиться в игру по дразнению маскирующейся аликорна:
– Ох, как же я завидую младшему диарху нашей страны! Селена, вы слышали, ведь у принцессы Луны в жизни наконец-то появился кто-то, кто готов устроить для неё поистине незабываемый вечер, возможно, переходящий в нечто большее... И кто, вне всякого сомнения, будет всегда защищать и оберегать её от одиночества и тоски. Ах, как сильно бы мне хотелось, чтобы и в моей жизни появился такой же благородный и красивый рыцарь, каким для Луны стал этот замечательный человек, стоящий перед нами! Боюсь, я бы не смогла отказать подобным ухаживаниям! – если бы человек пил в этот момент чай, сейчас бы был уже его черёд смущённо поперхнуться, что не ушло от внимания торжествующей единорожки. Он смог только сквозь зубы проговорить в сторону белошкурой кобылки, стараясь, чтобы его не услышала крылатая краснеющая гостья:
– Туше, Рэр. Неплохо. Один-один.
– Учусь у лучших, – также тихо проговорила сквозь зубы владелица бутика, и, продолжив уже в полный голос, телекинезом поднесла к человеку свёрток со свечами: – Ах, вы только посмотрите, как быстро летит время! Mon ami, мне кажется, у тебя было какое-то важное дело, связанное с сюрпризом для некой принцессы? – тактично спросила она, акцентируя внимание на слове «некой» и обворожительно улыбаясь скрытой заклинанием иллюзии посетительнице.
– Конечно-конечно, я уже собираюсь. Я предполагаю, что никаких денег ты с меня не возьмёшь за твою помощь, Рэрити, а лишь обидишься, если я начну предлагать их?
– Верное предположение, дорогуша. Но не думай, что легко отделаешься от меня, я прошу тебя подойти через несколько дней и захватить с собой Льва. Мне надо будет снять мерки и сделать выкройки остальных ваших одежд. Заодно посмотрите и примеряете то, что я сшила для вас. Как оказалось, минотаврам очень понравились ваши футболки, так что, может, земная мода, но переделанная под пони, и ещё кому-то придётся по душе. И да, – произнесла Рэрити, обращаясь уже к «Селене», – всё, что происходит в бутике «Карусель», остаётся в бутике «Карусель». Я обещаю, что ни одно слово из нашего милого и, самую, может, малость, embarrassant – смущающего одну венценосную гостью диалога не покинет этих стен.
– Ну, тогда я не буду вам мешать. Ещё раз огромное тебе спасибо, Рэрити, ты замечательный друг, – ответил парень, упаковывая свёрток в свой рюкзак. Он наклонился и приобнял шею белоснежной единорожки, после чего распрямился и обратился к гостье: – И хорошего вам вечера, мисс Селена, – вдруг, совершенно внезапно, снова наклонился и поцеловал уже начавшую отходить от смущения синешкурую «пегаску» в нос. Парень направился к выходу и сказал, как бы, ни к кому конкретно и не обращаясь: – Я тебя не видел здесь, ты меня здесь не видела. И, кстати, мне кажется, ты можешь уже перестать прятаться... Луняша.
Когда Сергей с доверху набитым всякой всячиной рюкзаком и цветами в руках подошёл к дому принцессы Луны, солнце уже потихоньку начинало склоняться к горизонту. Явно уже скоро Селестия опустит дневное светило за границу видимости, передвинув его на другую половину планеты, а взамен Луна поднимет своё ночное светило. Привыкшего к блеклым и беззвёздным ночам огромного человеческого мегаполиса парня безо всякого обмана восхищали ночи, создаваемые его прекрасной аликорночкой – и он был уверен, сегодняшние звёзды будут по-настоящему поражать воображение. Сергей счастливо вздохнул и попробовал толкнуть ручку двери.
– Закрыто. Что ж, тем лучше, значит, мне не нужно будет просить Луну выйти на время. Хоть я и хочу сделать ей сюрприз, но, всё же, мне не очень комфортно было бы вынуждать её покидать свой же дом, – рассуждая с самим собой, парень пошарил рукой в своих карманах в поисках ключа и наткнулся на бумажную пачку сигарет. Сергей внимательно осмотрел её ещё довольно обильное содержимое и, не задумываясь, захлопнул её и метким броском кинул чётко в урну, стоявшую рядом с домом. Парень произнёс, также обращаясь к самому себе: – Забавно. Мне после вчерашней ночи и бара вообще не хотелось выкурить ни одной сигареты. Хотя казалось бы, да? Я думаю, раз уж я открываю сегодня в своей жизни новую главу, то необходимо отказаться от чего-то старого. Я хочу стать лучше. Если не ради себя, то ради моей любимой. Ради Луны.
Наконец, парень нашёл ключ и открыл дверь. Он разгрузил свою поклажу, забросив некоторую её часть в холодильник, не забыв, при этом, поставить пять прекрасных роз красного цвета в вазу в центре стола, и приступил к подготовке всего того, что запланировал.
Открывшую дверь Луну встретило весьма интересное сочетание ароматов. Одновременно приятно пахло цветами, какими-то запеченными или жареными овощами, вином и корицей. Также Луна уловила привычный и довольно приятный лично ей специфический запах своего человека и, к её небольшому неудовольствию, запах жареного мяса. «Ну, тут уж ничего не попишешь. Раз уж полюбила всеядного, изволь терпеть и его вкусы...» – с улыбкой подумала Принцесса Ночи, снимая седельную сумку с необычной для неё покупкой. Самого виновника всех этих занятных ароматов нигде не было видно, но Луна услышала шум воды в душе на первом этаже, так что логично предположила, что её любимый был там после, без сомнения, продуктивного дня. Почему-то нигде в доме не горел свет, но из кухни, совмещённой со столовой, раздавалось слабое мерцание, как будто от тёплого огня.
Принцесса Ночи осторожно прошла в сторону источника света и замерла от восхищения. А посмотреть было на что. Обычно не пестревший яркими красками и разносолами стол был накрыт скатертью и чуть ли не ломился от самой разнообразной снеди растительного происхождения. Только от одного из блюд пони невольно отвела взгляд, но прекрасно понимала, что оно предназначалось и не для неё. Серёжа, судя по всему, так и не нашёл подсвечники в доме, так что сымпровизировал – и между блюдами с едой поставил маленькие тарелочки, на которых по всему столу стояли и излучали тепло обрезанные пополам свечи вишнёвого цвета. В центре стола в вазе стояли прекрасные и пышные розы, привлекающие своей красотой и ароматом. Рядом с двумя пустыми тарелками, расположенными рядом друг с другом, стояли два аккуратных бокала и почему-то два стакана. Необычная сервировка привлекала своё внимание выросшей со знанием светского этикета аликорна, но ничуть не отталкивала её взгляд, а наоборот привлекала внимание различными интересными деталями и своею непосредственной искренностью.
Луна заметила в свободной части стола плюшевую игрушку в виде её самой, которая лежала на листке слишком ровной и белой бумаги – одного из листов с Земли. Принцесса Ночи аккуратно взяла телекинезом листок, исписанный символами из языка её парня. Она практически ничего не могла разобрать из написанного, но поняла по структуре, что написанное было стихом или песней. А также она заметила несколько раз повторяющееся в тексте слово. Её имя. Она запомнила, как Сергей, когда ещё не умел общаться привычными методами, писал его на двух знакомых ему языках, русском и английском, изобразив рядом метку в виде полумесяца на фоне черноты. А прежде научился писать его по-эквестрийски. Поглощённая приятными воспоминаниями аликорн, не заметила, как к ней подошёл парень и, аккуратно приобняв сзади её за шею, нежно поцеловал ту за ушком. Поняша слегка вздрогнула и всхрапнула от неожиданности, и утратила контроль над телекинезом, выронив листок, но не стала вырываться из любящих и явно не желающих ей зла рук, как и не стала делать резких движений головой, чтобы ненароком не задеть рогом своего любимого.
– Прости, если напугал тебя, моя любимая, – раздался нежный шёпот рядом с её ушком, – ну, как тебе первая часть моего маленького сюрприза?
– Я в полном восторге! – не удержавшись, радостно вскрикнула лунная принцесса. Человек мысленно поблагодарил её, что та выражала свои эмоции хотя бы не Королевским Кантерлотским Гласом, иначе ночь могла закончиться в местной больнице, а не в уютной кровати в обнимку с Луной. – Спасибо тебе огромное, мой любимый Серёжа, за всё то, что ты для меня сегодня сделал! – кобылка обернулась к своему человеку, одетому, но с ещё слегка влажными короткими волосами, привстала на задние ноги и с невероятной нежностью обняла его как передними ногами, так и дополнительно обхватила его своими крыльями. Сергей тоже крепко, но нежно обнял руками свою пассию, и они оба слились в нежном поцелуе. Мягкий и тёплый узкий язычок Луны настойчиво исследовал человеческий рот, аккуратно касаясь необычных зубов всеядного существа и словно изучая их на ощупь. Парень же не оставался в долгу и поддразнивал её язык своим, как будто вступая с ним в противостояние, а руками поглаживал спинку своей любимой, стараясь не задеть раньше времени чувствительную зону между крыльями. Человек, наконец, решил прервать поцелуй и с негой посмотрел в бирюзовые глаза своей любимой:
– Луна... Любимая моя Луна. Для этого ещё будет время, у нас с тобой вся ночь впереди... Нам нужно обоим набраться сил и храбрости перед кульминацией этого вечера, а также я хотел бы тебе кое-что сказать. Присядь, пожалуйста, любовь моя.
Принцесса Ночи послушалась просьбы любимого и села за стол на то место, которое явно оставил для неё Сергей – подальше от блюда с жареным мясом и поближе к цветам. Парень подобрал упавший листок с собственным текстом, взял из вазы все пять роз, слегка отряхнув их стебли от воды, и, встав на одно колено перед своей кобылой, протянул цветы любимой. Кобылка с благоговением приняла дар, заявляющий о намереньях жеребца ещё сильнее, чем всё остальное, и замерла, вдыхая их приятный аромат. Лунная принцесса шёпотом обратилась к своему любимому, всё также стоявшему перед ней на колене.
– Спасибо... Какие они красивые...
– Я не спорю. Но никаким цветам невозможно соревноваться по красоте с той, кто вдохновила меня на этот замечательный вечер. Я люблю тебя всем своим сердцем, всею своею душою, моя милая Луна... И я хотел бы показать это всеми возможными для себя способами. Я вижу, ты уже обратила внимание на этот лист, исписанный моим почерком. Как думаешь, что это?
– Я замечала его и раньше, Серёж, – нежно улыбнулась поняша, – как и то, как ты старательно пытался спрятать его до этого от меня. Как будто я могла бы многое там разобрать. Но хоть что-то я и смогла понять. И, как минимум, одно слово мне было кристально понятно – ты несколько раз упоминал там меня. К сожалению, я ничего не смогла прочитать толком, так как написано это на твоём языке. На русском. У меня было ощущение, что вот-вот я смогу прочесть это, но смысл, словно утекал от меня... А так, это твои стихи или песня, посвящённая мне, верно?
– Именно, любовь моя. Этот стих я посвятил тебе, находясь ещё на Земле, когда лишь только мог мечтать иметь возможность увидеть тебя, дотронуться до тебя... Последние недели, как только я обрёл возможность общаться с тобой, я судорожно пытался его вспомнить – и, наконец-то, преуспел в этом! Я назвал его «Alicorn shaped hole» – «Дыра в форме аликорна»... Позволишь, я прочитаю его тебе, моя любимая и нежная Луна?.. – жадно посмотрел в дорогие сердцу бирюзовые глаза своей любимой парень.
– Теперь я понимаю, кстати, почему ты не хотел, чтобы я его увидела раньше времени. Конечно, мой милый, я прошу тебя, прочитай мне строки, написанные твоим сердцем ещё до нашей встречи. Не бойся, дорогой, они не могут мне не понравиться, – ответила аликорночка ждущему с явно замеревшим сердцем Сергею. Он кивнул своей любимой, прокашлялся и осторожно начал:
– Я каждый день встаю, желая очутиться
В волшебном мире, сотканном из грёз:
Где ощущать себя бы мог любимым
И нужным аликорночке одной.
Давно оставил всякую надежду
Я на Земле найти кусочек счастья свой:
Разочарован в этом мире стал безмерно,
Здесь искренность и нежность – приговор...
Я лишь мечтаю только прикоснуться
Своими пальцами до гривы тысяч звёзд,
И в бирюзовый взгляд глубокий окунуться,
И перестать выть на луну как волк.
Я так устал. Треть жизни так живу я:
Мечусь бесцельно меж чужих людей,
Которым безразличны мои чувства...
Проматываю дни, чтобы уснуть скорей:
Лишь в снах имею шанс хоть минимальный
Дотронуться до чувственной мечты!..
А без подпитки этой словно угасаю:
Мне тёплый нужен свет моей Луны́...
И далеко не говорю сейчас про спутник,
Безжизненную глыбу над Землёй:
Нуждаюсь я в любви принцессы Лу́ны,
Её сияние надежду мне даёт.
Своими крыльями она меня укроет
От одинокого проклятия души;
А рогом заклинание наложит,
Чтоб в сердце больше не было дыры:
Зияющей, кровоточащей раны,
По форме странной – будто аликорн...
А я в ответ клянусь тебя, родная,
Любить и защищать во век веков.
Найду к тебе свой путь – я обещаю,
Во имя одиноких двух сердец:
Хоть как-то должен я циничную реальность
Перекроить, исправить – разыщу ответ!
И мы с тобой ещё когда-нибудь на пару,
Произнесём, Лунá, французские слова
О том, как две души в одну сливались:
Споём в ночи мы «Et si tu n'existais pas»...
Человек закончил чтение своего стихотворения. Он встал, положил лист на стол и поклонился своей любимой. Луна, к тому моменту уже вернувшая цветы в вазу, не сводила блестевших от слёз волшебных глаз с любимого, счастливо улыбаясь и утирая льющиеся из глаз слёзинки своими прекрасно и мило отогнутыми верхними перьями. У парня защемило сердце от её беззащитного и несравненно нежного вида – и тот аккуратно подсел рядом, обнимая свою Принцессу Ночи. Та обняла его в ответ и, сквозь слёзы, горячо прижавшись к Сергею, смогла лишь произнести:
– Почему... Ну, почему я не знала тебя раньше, мой замечательный и прекрасный человек... И почему я так долго прятала от тебя своё сердце, когда узнала тебя... Насколько сильно я была бы счастливее, открой я тебе свою душу хотя бы несколькими неделями ранее! Я безумно, невозможно, беззаветно люблю тебя, мой дорогой, мой милый странник из другого мира, любивший меня задолго до того, как смог меня встретить. О, мой одновременно глупый и потрясающий, но бесконечно любимый и любящий Серёжа...
Наконец, поток признаний, томивших душу одинокой аликорночки, иссяк и она просто горячо прижималась к любимому. Она ощущала на своих щеках влагу и от его слёз, сливавшихся с её собственными в один прекрасный и печальный ручеёк. Наконец Луна отстранилась от Сергея и посмотрела на него совершенно другим взглядом. Перед ней был не просто её любимый. Перед ней сейчас находился тот, кто, действительно, готов был до последнего вздоха быть рядом с нею. Кобылка нежно поцеловала своего возлюбленного в щёку и тихо произнесла:
– А ведь это только часть твоего великолепного сюрприза и планов на этот вечер. Я уже тебе могу пообещать, что я никогда не забуду этот потрясающий вечер. Спасибо тебе, мой любимый...
Аликорн и человек сидели за столом, попивая горячий глинтвейн, и смеялись, рассказывая друг другу глупые, но забавные истории из жизни. Синешкурая пони, при этом, расположилась на коленях своего любимого и с энтузиазмом посвящала его в очередной момент из своего прошлого:
– ...а потом, представляешь, этот наглый князь, нетрезво шатаясь, поднялся с пола, отряхнул крылья, и, как ни в чём не бывало, поинтересовался у Тии, не желает ли Эквестрийский престол арендовать часть территорий у Гриффонстоуна для развития сельского хозяйства! Как будто его только что не спустили с лестницы после беспардонной попытки распускать когти, да и ещё во время бала! Нет, ну согласись, каков наглец, пришёл на официальное мероприятие, совершенно не по-княжески нализался, и давай пытаться хватать за крупы обеих принцесс суверенной страны. Что он ожидал, что так просто оставим столь вызывающую выходку? – улыбаясь, вспоминала принцесса забавный момент из жизни.
– И поделом ему! Зато наглядно показали на его примере, что будет, если к филейным частям принцесс прикасаться без их на то желания и согласия. Бедолага летел-то хоть с лестницы красиво?
– Как «гордий горний орёль», – пародируя речь гриффонстоунской знати и гордо распушив мех на грудке, продекламировала Луна и счастливо засмеялась от своей же проделки. Когда веселящаяся кобыла чуть успокоилась, она несколько игриво провела против шерсти передним копытцем по волосатой человеческой руке, от чего у Сергея сразу же побежали мурашки по коже, и тихо произнесла: – Но подобное возможно только в том случае, если царственная особа не желает, чтобы к ней прикасались. Я слышала, что где-то в Эквестрии есть одна принцесса, которая была бы весьма не против того, чтобы с головой окунуться в омут ласк, обещанных её любимым... – чуть ли не промурчала на ухо человека кобылица, под конец не удержавшись, и мягко куснув мочку уха парня.
– А-а-ай, тихо, тихо! Аккуратнее с ушами, пони-версия Майка Тайсона.
– Кого-кого?
– Да был тут один, всё норовил у соперников уши откусить... Не о нём сейчас, впрочем. Мне кажется, я тоже что-то слышал об этой принцессе.
– М-м-м? – с интересом отозвалась Луна, – и что же ты слышал о ней?
– Что она величественная правительница, умудрившаяся влюбиться в того, кто явно ей не чета, – жёсткий тычок копытом в живот в ответ. – Аргх, брейк, намёк понял. Тогда я слышал об этой принцессе, что она Хранительница Снов, оберегающая покой своих подданных.
– Уже лучше, – проворковала на ушко человека пони, – давай дальше.
– Она талантливейшая художница, создающая из ткани самого космоса по-настоящему прекрасные полотна.
– Ещё лучше. И, кстати, советую тебе обратить внимание на сегодняшнее ночное небо. Если, конечно, мы успеем... – парень увидел, что нежно прижавшаяся к нему любимая слегка покраснела, но не подала вида, – может, сумеешь вспомнить об этой даме что-то ещё, м-м-м?
Сергей хитро и незаметно для Луны улыбнулся, задумав небольшую шалость, и стал нежно поглаживать шёрстку на шее у прижавшейся к нему аликорна, шепча ей и дальше нежности на топорщащееся и внимавшее комплиментам ушко:
– Я знаю, что она самая прекрасная и умная кобылка, которую мне когда-либо приходилось видеть. И что я бы хотел проводить с ней каждую секунду, зарываясь головой в её волшебную сверкающую гриву, ища в ней новые и незнакомые для себя созвездия. А также, что мне бы хотелось отдавать ей всё своё тепло, нежность и любовь, чтобы вытеснить из её сердца, тем самым, остатки её одиночества, потому что мне не всё равно на неё и я люблю её всем своим существом.
– Какие же прекрасные слова ты говоришь о своей любимой, – пробормотала, уже окончательно расслабившись – и очень даже зря! – от нежных слов и ласк, обнимавшая человека поняшка. Парень понял, что настал идеальный момент для осуществления задуманного и, добавив в голос хрипотцы, произнёс Луне на ушко:
– И, кстати, эту самую любимую я безумно и невозможно прямо сейчас хочу, – прорычал Сергей и сразу же после этого одновременно настойчиво, но плавно погладил пальцами чувствительную зону меж крыльями прекрасной аликорночки и нежно провёл языком от основания до кончика её длинного синего рога с завитками.
– А-а-ах! – в тот же момент тихо и томно вскрикнула от неожиданности Луна. Но раскрывшиеся с всё тем же мягким шелестом величественные крылья и задрожавшее от наслаждения тело кобылицы, дали понять человеку, что его шаловливая выходка удалась на славу. Сергей нежно прижал свою любимую, обнимая пониже раскрытых крыльев, и заключил её губы в долгом поцелуе, тем самым заранее перекрывая любые попытки кобылки высказать что-то возмущённо-смущённое своему парню. Когда они смогли оторваться друг от друга, меж их губами осталась тонкая струна слюны, которую парень осторожно стёр рукой с губ любимой. Принцесса Ночи отдышалась и проговорила:
– Что же ты со мною делаешь, я до сегодняшнего дня и помыслить не могла о том, насколько чувственными могут быть прикосновения к моим крыльям и рогу. Да и вообще, что хоть кому-то я позволю меня подобным образом ласкать... А ты всем своим видом показываешь, что лишь поддразниваешь меня, словами и жестами, оставляя самые сладостные мгновения напоследок.
– Ты права, любовь моя, – Сергей нежно поцеловал Луну в каждую из её розовеющих щёчек, – я, действительно, разжигаю твой аппетит небольшим аперитивом. И не знаю, как ты, а я лично вполне насытился ужином, который, я надеюсь, тебе понравился, и готов перейти к самому основному блюду, – свою фразу он закончил с хитрой улыбкой, погружаясь пальцами в шёрстку на грудке и покрывая поцелуями шею прекрасной тёмно-синей аликорночки. Он вдруг прервал ласки и взглядом попросил свою подругу встать с его колен. Та с явно заметной неохотой приподняла свой круп с ног человека и встала на пол. Парень нежно погладил загривок своей кобылки и произнёс:
– Подожди, пожалуйста, здесь, мне нужно по-быстрому кое-что подготовить, чтобы всё было по-настоящему красиво, – Луна ответила согласным кивком. Сергей чуть подумал и захватил с собой распечатанную, но так и не распробованную ими бутылку вина и оба бокала. Уже собиравшегося уходить наверх землянина вдруг остановил оклик:
– Любимый, постой... – кобылка слегка смущалась того, что хотела попросить, но наконец-то решилась: – Захвати с собой и мою седельную сумку. Пусть ты и знаешь, что там, но я, всё равно, хочу устроить небольшой сюрприз и для тебя... – Сергей тепло улыбнулся своей избраннице, вспомнив об их спонтанной встрече в бутике «Карусель», кивнул и подхватил по пути к лестнице и маленькую аккуратную наспинную сумочку из псевдокожи.
Глава 13.5. Ночь романтики (18+)
На случай, если кто-то проглядел, но не хочет читать подобное (хотя, скорее резонный вопрос, а что вы вообще тут тогда делаете?) я предупреждаю только один раз:
В «.5» главах будет большое количество клубнички. Хотя, в данном случае, «чернички», хе-хе. ТО ЕСТЬ, ЧТИВА НЕ ДЛЯ ВСЕХ.
Так будет во всех главах с подобной меткой. Для общего сюжета они значительной роли не играют и их, хоть подобные главы и дополнительно раскрывают персонажей, при желании, можно пропустить. Я прекрасно понимаю, что не для каждого подойдëт подобное, но и вы, если решили пропустить, потом не задавайтесь вопросами, а что же там произошло. Моё дело предупредить.P.S. Дисклеймер для роскомнадзорасов. Все персонажи, описываемые в данных главах, являются вымышленными разумными существами из других (отличных от известной обозримой) вселенных, с сознанием, разумом и собственной волей — никто ни к чему никого не принуждает. Все участники этой и будущих подобных глав достигли половой зрелости, а сами действия происходят в полном соответствии с правилами и законами вымышленной страны Эквестрия. Все совпадения случайны, вы ничего не докажете.
Музыка в главе:
Сектор Газа – Лирика
– Я думаю, все же в курсе правил на тему глав с индексом «.5»?
– А что ж сразу не назвал тогда «Кобыла, за которую стоит бороться»?
– Ты готова, любовь моя? – спросил у ожидавшей и к тому моменту справившейся со стояком крыльев кобылки парень примерно через три минуты. Луна, уже не скрывая своего нетерпения, тепло и нежно фыркнула наклонившемуся поцеловать её Сергею в ухо. Парень счёл это за согласие и подхватил любимую обеими руками, игнорируя протесты оной и, в очередной раз, удивившись в своих мыслях относительной лёгкости местных обитателей; поддерживая правой рукой упругий кобылий круп, а левой – аккуратно придерживая за спину свою космогривую аликорночку. Человек медленно и осторожно понёс свою любимую наверх, попутно напевая:
– Сигарета мелькает во тьме,
Ветер пепел в лицо швырнул мне,
И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожо-о-ог...
Скрипнув сталью, открылася дверь:
Ты идёшь, ты моя теперь.
Я приятную дрожь ощущаю с головы до но-о-ог.
Ты со мною забудь обо всём:
Эта ночь нам покажется сном,
Я возьму тебя и прижму, как родную дочь, ах-ха!
Нас окутает дым сигарет.
Ты уйдёшь, как настанет рассвет,
И следы на постели напомнят про счастливую ночь.
Сергей донёс Луну до прикрытой двери её спальни и аккуратно опустил синюю поняшку на пол. Та приготовилась к чему-то необычному, что придумал для неё её жеребец, и затаила дыхание, пока тот нарочито медленно приоткрывал перед носом кобылки дверь. И Луна не была разочарована открывшимся перед ней зрелищем! Вокруг огромной кровати, на полочках и на полу мерно горели свечи, источавшие приятный и расслабляющий аромат ванили. Сам пол и кровать были устланы лепестками роз, притом, на кровати благоухающие части цветов располагались в форме стилизованного рисунка сердца. Огромное окно было расшторено, и на всю комнату, куда не касался отблеск огня свечей, разливался нежный свет от смотревшего прямо в окно лунного светила и миллионов звёзд вокруг. Луна с благоволением вздохнула, искренне впечатлённая заботой Сергея и произнесла:
– Спасибо тебе, мой любимый. Наше с тобой совместное ложе выглядит просто божественно!
– Да ладно тебе, расхваливать меня, Луняш... Я ничего прям особенного не сделал: лишь добавил несколько деталей к тому шедевру, который создала ты в эту ночь, – смутившись, ответил Сергей. – Мне просто показалось, что ты оценишь эту мою маленькую вольность.
– Оценю? Да я так в жизни никогда не была впечатлена чьей-то искренней заботой и любовью, какой ты окружил меня в этот день! – воскликнула принцесса и обняла своего любимого. – А теперь, если ты не возражаешь, позволь, и я окажу и тебе свой маленький жест нежности. Я прошу тебя не подглядывать, Серёжа, – покраснев, закончила она уже шёпотом. Человек тепло улыбнулся, кивнул, и вышел на балкон, вдыхая ночной воздух уснувшего городка и наслаждаясь великолепием неба, созданного Луной. Бесчисленные звёзды, прекрасная ночь, даже сиявший огромным диском на небе Эквестрии далёкий волшебный спутник планеты – всё было прекрасно и обещало незабываемые ощущения с любимой. Наконец, он услышал томный голосок за своей спиной:
– Я готова, мой любимый...
Парень обернулся на голос и замер от открывшегося перед ним зрелища. На огромной кровати перед ним, прямо поверх лепестков роз, полубоком лежала загадочно улыбавшаяся Луна. Передние и задние ноги той были облачены в потрясающе нежные на вид чулочки, состоящие из тёмно-синих и нежно-голубых широких полосочек. Чулочки, или даже скорее длинные носочки, доходили прекрасной пони примерно до середины бёдер сзади и плечей спереди, выгодно подчёркивая её круп и её грудку. Переливавшаяся в свете ночи и свечей ещё прекраснее обычного грива кобылки была аккуратно заплетена в очень милый хвостик резинкой тех же цветов, что и чулки. Принцесса, заметив искреннее восхищение в глазах своего человека, привстала, ещё чуть повернулась, показывая себя сбоку во всей красе, и кокетливо согнула переднюю ножку, подражая своему образу на плече человека и явно наслаждаясь произведённым на Сергея эффектом. Луна была крайне польщена смесью непревзойдённого восхищения, умиления, желания, любви и нежности, легко читавшейся во взгляде любимого, но, повинуясь исключительно женскому самолюбию, решила разорвать интимную тишину, спросив напрямую:
– Ну, как тебе мой маленький сюрприз? Нравится?
Ещё несколько секунд Сергей жадно рассматривал роскошную и милую кобылицу, даже не сразу осознав, что та к нему обратилась. Луна тихо хихикнула в копытце и аккуратно прокашлялась, привлекая внимание возлюбленного.
– А? – влюблённый по уши парень вновь вернул себе связь с реальностью и принял более осмысленное выражение лица: – Прости, я немного потерял дар речи и забыл, как говорить. Хотя нет, признаться, я даже забыл, как дышать. Луна, тебе когда-нибудь говорили, насколько ты ошеломительно и прекрасно выглядишь, особенно в этих вещах?
– Настолько выразительно, как это сделал ты, ещё никто и никогда до этого, – мило засмеялась кобылка и с любовью посмотрела на Серёгу, – я, действительно, очень рада, что тебе понравилось. Я искренне боялась, что, зная о моём сюрпризе наперёд, ты испортил бы себе все впечатления от увиденного. И моё сердце поёт от того, что я ошиблась в своих нелепых страхах влюблённой кобылы. Как насчёт того, чтобы рассмотреть мою обновку чуть поближе? – игриво заметила Луна, укладываясь на бок, мордочкой к возлюбленному. Намёк вполне недвусмысленный и понятный кивнувшему и снявшему с себя футболку человеку. Вслед за ней на прикроватную тумбочку легли и джинсы с ремнём, и носки с нарисованными собаками породы вельш корги, и майка. Парень остался в одном белье, слегка поёжился от дунувшего со спины ветерка, смущённо почесал одной ногой другую и вдруг подмигнул своей принцессе и направился в другую часть комнаты.
– Давай-ка отметим твою замечательную и крайне удачную покупку, – произнёс Сергей, подойдя к столу и наливая вино в заранее принесённые бокалы. Луна подобрала телекинезом протянутый длинной рукой бокал и дождалась, пока возлюбленный поставит бутылку поближе и устроится рядом с нею на кровати. Тот, полулёжа, приподнял бокал, прищурившись, посмотрел сквозь его алое содержимое на Принцессу Ночи и предложил тост: – Я предлагаю выпить за этот прекрасный вечер, проведённый в приятнейшей компании моей любимой. И надеюсь, что его кульминация принесёт нам обоим исключительно сладость и наслаждение...
Улыбающаяся пара чокнулась и пригубила вино. Судя по всему, Гильда своё дело знала превосходно, раз даже на мордочке явно более знакомой с дорогими сортами вин принцессы Луны выступило наслаждение. Серёга же в вине разбирался постольку-поскольку, отдавая на Земле предпочтение более крепким напиткам или сидру, но тоже не мог не отметить богатый и разительно отличающийся от земных вин вкусовой букет. Опорожнив бокалы, человек и аликорн отставили их на пол и, наконец, обратили внимание друг на друга.
Парень аккуратно положил свою кобылку на спину и лёг рядом, смотря той в глаза и любуясь их цветом. Левой рукой он нежно начал гладить шёрстку на грудке и животе Луны, выписывая пальцами ничего не значащие символы и восьмёрки, иногда, как бы случайно на излёте очередной фигуры, касаясь уже не скрываемого магией вымечка и торчащих на нём сосочков, но не спешил продвигаться ниже, растягивая удовольствие и, в тот же момент, поддразнивая и слегка распаляя кобылку. Правой же рукой парень сначала медленно снял стягивавшую гриву резинку, распустив по кровати тем самым её роскошные волосы, а потом стал ласково гладить у кобылицы за ушком, которое возбуждённо подрагивало каждый раз, когда другая рука заходила на территорию двух волшебных бугорков снизу. В ночи раздался тихий шёпот человека:
– Я люблю тебя, Луна.
– Я тоже люблю тебя, Серёжа.
– Любимая, ты, правда, уверена в своём желании провести со мной эту ночь?..
– Да, любимый. Я действительно сейчас больше всего на свете хотела бы возлечь с тобой... – томно пробормотала на ухо человека аликорночка, уже нетерпеливо пофыркивая и перебирая передними копытцами.
– Только предупреждаю, любовь моя, в порыве страсти я могу слегка увлечься и проявить несколько первобытные и более дикие черты. И, например, легонько укусить. Я не хочу тебе случайно навредить, так что если что-то не понравится, обязательно сразу скажи мне, хорошо? – ответом ему был немой кивок и уверенный взгляд влюблённых бирюзовых глаз.
Парень улыбнулся и запечатал губы любимой поцелуем. Обе руки же, словно предоставленные сами себе, в ту же секунду кинулись к бокам лунной принцессы, настойчиво поглаживая и расчёсывая нежную и чувствительную зону под крыльями. Величественные крылья Луны с шорохом перьев и ткани под ними распахнулись, смахивая лепестки роз и открывая человеку, по истине, восхитительный вид царственной кобылы синего цвета. Сергей оторвался от губ возлюбленной и приподнялся на коленях, наслаждаясь открывшимся перед его глазами зрелищем, впрочем, не прекращая гладить любимую, вынужденно возвращаясь своими руками в область живота прекрасной кобылицы.
Лежащая со всеми распростёртыми конечностями, четыре из которых были в очаровательных носочках под цвет шкуры; космические грива и хвост распущены и искрятся, переливаются, лучатся в мягком свете свечей и одноимённого с аликорном светила. На приподнявшейся и ожидающей продолжения восхитительной голове двумя прекрасными камнями натуральной бирюзы сияли два волшебных глаза, выше которых опасно и в тоже время благородно возвышался величественный рог. Алые лепестки роз, размётанные крыльями, словно языки пламени, окаймляли тело грациозной кобылицы. Часто вздымающаяся от ещё сдерживаемой страсти грудь. Игриво топорщившиеся две вершинки на женственных холмиках пониже живота, которым человек уделял уже большее внимание своими руками, то аккуратно сдавливая их меж пальцев, то нежно поглаживая сами бугорки вымечка. И, разумеется, самая пикантная, не прикрываемая никакой скрывающей магией часть кобылицы: её жадно ждущие своей очереди два прекрасных иссиния-чёрных лепестка уже слегка промокших губок. Парень с предвкушением задержал взгляд на самой сокровенной детали и пробормотал, даже больше обращаясь к себе, нежели к своей партнёрше:
– Э-э-э, нет, самое вкусное мы оставим на потом. Начнём с малого...
Сергей впился губами в прекрасную шейку аликорна, вызвав у той томный вздох и поцелуями исследуя каждый миллиметр её тела. Да, поначалу было очень щекотно от ощущения нежной шёрстки на своих губах, но разгоревшаяся уже в нём самом страсть и желание удовлетворить любимую будто заблокировали в его голове необычные тактильные ощущения. Или же он просто очень быстро привык, с каждым поцелуем продвигаясь всё ниже и ниже. Руками же человек гладил внутреннюю сторону крыльев своей любимой, по большому счёту, импровизируя и следуя какому-то наитию. Но томные и страстные вздохи Луны, всё громче раздававшиеся после каждого аккуратного поглаживания перьев, весьма недвусмысленно давали понять, что Сергей всё делал правильно. Парень спустился ниже в своих ласках, интенсивно дразня языком и губами топорщащиеся сосцы, а руками стал поглаживать два прекрасных полумесяца на чёрном фоне – метки на крупе кобылки.
– А-аах! Прошу, помедленнее, я с ума сойду от такого темпа! – с придыханием и сквозь стоны раздалось откуда-то сверху кровати. Парень приостановил свои ласки и страстно посмотрел в глаза любимой, в которых одновременно промелькнула похоть, любовь, испуг, наслаждение и благодарность.
– А ведь мы даже не перешли ещё к самой интересной части, а ты уже скоро всех соседей разбудишь своими стонами, любимая... – с театральным сожалением произнёс кобылке Сергей и, явно дразнясь, нарочито медленно обвёл языком вокруг киски Луны, не касаясь, впрочем, самих губок.
– Ты Дискорд-искуситель, а не человек... – с непередаваемым стоном донеслось из уст милейшим образом покрасневшей кобылки, накинувшей на свою мордочку подушку и постанывавшей уже в неё.
– Терпение, моя любовь, ты ещё недостаточно разогрета... – мягкий ответ своей любимой. Язык человека вновь вернулся к вымечку и стал медленно выводить вокруг сосочков восьмёрку. Руки лежали уже на внутренней стороне бёдер и настойчивыми поглаживаниями плавно разгоняли кровь аликорна от ног к животу. Парень уже аккуратно, растягивая удовольствие кобылки, взялся губами за левый сосочек и сначала несколько раз нежно поцеловал его, а потом осторожно сдавил губами и слегка потянул вверх, будто желая заставить тот лактировать. Немного потягивая и помусолив его в своих губах, парень со звонким чмоканьем отпустил возбуждённую вершинку вымечка. Улыбнувшись в ответ на раздававшиеся из-под подушки придыхания кобылки, он провёл по эрегированному от ласк соску передними – и довольно острыми, по понячьим меркам, – зубами, естественно, рассчитав всё так, чтобы не навредить, а лишь усилить впечатления любимой. Сдавленный тканью и перьями стон дал понять парню, что его цель была достигнута, так что тот повторил те же действия и с правым сосочком.
– Если ты так будешь продолжать, я скоро сгорю от твоего такого разогрева! – несколько более высоким, чем обычно, голосом, раздалось из-под подушки. По тону любимой парень понял, что та была уже довольно близка, притом, к его искреннему наслаждению, исключительно за счёт грамотной прелюдии, и решил больше не мучить прекрасную аликорночку.
– Воля Принцессы Ночи для меня закон, – произнёс Сергей и резко подтянул к себе руками возлюбленную за бёдра, захватывая жадными губами уже давно набухший от возбуждения клитор кобылки. Парень успел сделать буквально несколько ловких движений языком, а перевозбуждённая ласками Луна уже задрожала от хлынувшего на неё цунами наслаждения. Кобылье естество сжалось, щедро окропляя человеческое лицо своими соками, а бывшая в этот момент самой обыкновенной, но безумно любимой, кобылкой принцесса громко вскрикнула в многострадальную подушку от наступившего оргазма. Сергей с нескрываемым удовольствием облизнулся, слизывая довольно необычные, но приятные на вкус соки любви, и сладко потянулся, разминая затёкшую спину, пока его любимая нежилась в эйфории впечатлений. Парень решил дать ей чуть оклематься и нежно поглаживал шёрстку любимой, наконец, убравшей с мордочки мягкую опору для сна; попутно, аккуратно снимая умилительные чулочки с прекрасных ног и сопровождая свои действия прерванной до этого песней:
– Эротичный лунный свет
Запретит сказать тебе «нет»,
И опустится плавно на пол всё твоё бельё.
Шум деревьев и ветер ночной
Стон заглушат твой и мой
И биение сердца, пылающего адским огнём!
Ты со мною забудь обо всём:
Эта ночь нам покажется сном,
Я возьму тебя и прижму, как родную дочь, ах-ха!
Нас окутает дым сигарет.
Ты уйдёшь, как настанет рассвет,
И следы на постели напомнят про счастливую ночь.
– Ну и как тебе первые впечатления, Луняша?
– О-о-о, – сладостно простонала она, глядя в глаза любимого человека, – это было просто великолепно!
– Мы только начали, любовь моя, ещё вся ночь впереди, и, поверь, у меня ещё есть тузы в рукаве, – хитро подмигнул ей человек, – хочешь вина?
– Да, пожалуйста... – приподнялась растрёпанная кобылка. Луна ещё не совсем пришла в себя после оргазма, и её взгляд немного блуждал, но она с готовностью подтянулась поближе и приобняла всё ещё раскрытыми крыльями любимого, наливавшего им по очередному бокалу.
– За что пьём?
– За то, чтобы эта ночь никогда не кончалась...
– «Вечная ночь»? Хе-хе. Хороший выбор. Как ты себя чувствуешь?
– Как будто одновременно зачерпнула из колоссального по мощности источника магии и легла на самое мягкое облако, которое только существует в Клаудсдейле. Спасибо огромное, – не совсем понятно, правда, за что конкретно: новые ощущения, заботливое беспокойство или предложенное вино; поблагодарила кобылка, левитируя к себе протянутый бокал и жадно напиваясь из него. Парень последовал её примеру, поцеловал любимую и хитро спросил:
– Мне кажется, ты уже достаточно отдохнула. Продолжим?
– И у тебя ещё совести хватает спрашивать? Конечно! – кобылица с готовностью и уже без былого смущения попыталась, было, наклониться и зубами стянуть с парня трусы, но тот ловко увернулся и игриво шлёпнул любимую по крупу, покачав головой:
– Луняшка-хорняшка, ну куда же ты так торопишься? Каким же я буду джентльменом, если хоть ещё разок не захочу удовлетворить свою любимую вперёд себя? Ложись давай, страстная моя, и предлагаю тебе опереться спиной на изголовье кровати, – очередной мягкий шлепок ладонью по уже противоположной метке судьбы, – только, пожалуйста, не прячь от меня своё милое личико в этот раз, я хотел бы смотреть на твои эмоции.
– А как же соседи? Я ведь, действительно, оказалась довольно шумной... особенно, для принцессы, – удобно устраивая уже закрывшиеся крылья на всё той же подушке, прислонённой к спинке их ложа, смущённо поинтересовалась Луна, видимо, вспомнив о подобающей ей царственности.
– Да ну в пень этих ханжей и снобов! Пусть завидуют, что не у них в постели такая прекрасная девушка... пардон, кобылка, которая не стесняется в выражении своих чувств любимому! – горячо возразил Сергей, уже обхватывая бёдра принцессы и вторгаясь своим языком в сокровенные глубины её лона. Луна тут же отреагировала, нежно взвизгнув и в очередной раз неконтролируемо раскрыв на всю длину свои прекрасные крылья. Парень улыбнулся уголками губ, не отрываясь от своего занятия. Одной из своих рук он решил чуть посильнее стимулировать кобылку и стал аккуратно тереть большим пальцем её клитор, всё также прорываясь своим языком в сочащуюся от вожделения пещерку. Внимательно следя взглядом за реакцией любимой, парень, наконец-то, нащупал языком нужную область внутри влагалища – увидев закатившиеся от неги и удовольствия глаза Луны, он сконцентрировался на вылизывании этой особенно чувствительной зоны. А заодно стал потирать налившийся кровью бугорок клитора Луны сразу несколькими пальцами, чем вызвал ещё более бурную реакцию у возлюбленной:
– Ах! А-а-ах! Святая моя сестра, как же это приятно! О-о-ох, молю же, любимый, сильнее! – не совсем контролируя свои действия, кобылка чуть подобралась и накрыла своими передними копытами затылок человека, чем сильнее прижала ими его голову к своей киске. И Серёга не разочаровал ожиданий аликорна: уже сам теряя голову от желания, ещё больше увеличил натиск, одновременно ускоряя работу языком и пальцами.
– Я.. Я уже сейчас... А-А-А-А-а-а-ахх! – значительно громче, чем в первый раз, простонала, задрожав всем телом, кобылица, погружаясь в пучину очередного оргазма и ещё обильнее прошлого раза орошая лицо человека своими соками. На этот раз парень решил поделиться с Луной плодами её же любви и заключил губы аликорна в долгом и страстном поцелуе, измазывая мордочку той в любовных секретах. Совершенно внезапно, Сергей ощутил, как его тело вдруг резко изменило положение в пространстве – и он оказался под восседающей на нём и слегка безумно смотревшей на него синешкурой кобылкой, явно перевернувшей его телекинезом. Остатки одежды охватил синий свет, одновременно окруживший рог принцессы, – и исподнее землянина почти мгновенно слетело, не выдержав магии вожделеющей и жаждущей продолжения эквестрийки.
– Теперь твоя очередь... – чуть ли не хищно прорычала обычно весьма миролюбивая принцесса, устраиваясь поудобнее над уже давно стоявшим колом членом и с горящим похотливо-обезумевшим взглядом оглядывая своего любовника. Луна резко опустилась, нанизываясь своим влажным нутром на всю длину ствола Сергея. Парень успел лишь успеть поразиться тому, куда пропало былое смущение и робость никогда не испытывавшей подобного на протяжении всей своей, по истине, длинной жизни принцессы этой страстной ночи. Но его мысли в ту же секунду были прогнаны прочь на самые дальние уголки сознания застилавшей разум розовой пеленой удовольствия. Луна, повинуясь исключительно природным инстинктам и затуманившей её сознание страсти, набирала темп, раз за разом с пылом нанизываясь своим сочившимся кобыльими соками влагалищем на член своего любимого пришельца из другого мира. Можно было бы подумать, что для неё секс с представителем совершенно другого вида не будет настолько приятным, однако оказалось, что человеческий член даже очень пришёлся по душе синешкурой аликорночке – видимо, сказывалось, что местные пони были меньше их «аналогов» с Земли – и там тоже, так что человек и аликорн подходили друг к другу идеально.
Понимая, что подобная бешеная скачка уже скоро приблизит его собственный оргазм, парень вцепился обеими руками в два полумесяца поверх чёрных пятен кьюти-марок на бёдрах любимой и рывками стал помогать ей довести их обоих до пика. Также Сергей и сам стал ускорять движения своего таза, с каждым ударом её бёдер всё сильнее вгоняя в кобылье естество всего себя. Когда силы сдерживать ураган наслаждения уже иссякли, землянин, что есть силы, вонзился в любимую, обильно кончая в её сжавшееся от настигшего и её саму в этот момент оргазма влагалище. Преисполненная наслаждением, Луна громко, уже не скрывая своих эмоций и чувств от кого-либо, закричала и, обессиленная, рухнула на грудь своего любовника, одновременно схлопнув на спине свои крылья.
– Вот уж не думал, что тебе так сорвёт крышу во время твоего первого раза... И кто ещё из нас двоих может увлечься и проявить первобытную дикость? – наконец, сумев отдышаться, пробормотал Сергей. Упавшая на его мокрое от пота тело и не менее влажная Луна, могла лишь довольно фыркнуть в грудь любимого, порывом выдыхаемого воздуха заставив шевелиться волосы на его теле. Два любящих друг друга сердца из совершенно разных миров лежали рядом друг с другом и бились в унисон. Парень задумчиво и счастливо гладил свою прекрасную принцессу за ушком, попутно перебирая пряди распрямившейся и непривычно покрывавшей обоих любовников обычно эфемерной гривы космических цветов и вновь стал тихо напевать окончание прерванной песни:
– Твои бёдра в сиянии луны
Так прекрасны и мне так нужны,
Кровь тяжёлым напором ударит прямо в сердце мне.
Вымя плавно качнётся в ночи,
Слышишь, как моё сердце стучит?
Два пылающих тела сольются в ночной тишине...
Ты со мною забудь обо всём:
Эта ночь нам покажется сном,
Я возьму тебя и прижму, как родную дочь, ах-ха!
Нас окутает дым сигарет.
Ты уйдёшь, как настанет рассвет,
И следы на постели напомнят про счастливую ночь,
И следы на постели напомнят про счастливую ночь,
И следы на постели напомнят про счастливую ночь...
Сергей закончил петь и нежно посмотрел в бирюзовые глаза Луны. Та уже оклемалась и внимательно дослушивала песню из другого мира о любви, страсти и нежности и тихо произнесла:
– Замечательная песня. И это самая прекрасная и замечательная ночь в моей жизни... Я искренне благодарна тебе за этот незабываемый вечер и его жаркое продолжение. Может, Серёж, даже сейчас, я не всегда понимаю смысл всех твоих непривычных слов, высказываний и песен с твоей родины, но я совершенно точно знаю, что, не взирая даже на это, я всем своим аликорньим сердцем люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, моя ночная принцесса. Моя чудесная Луна...
Пара обменялась лёгким своей воздушностью поцелуем, всё также обнимаясь и слушая дыхание и биение сердец друг друга. Вдруг в ночной тишине раздался голос землянина, не скрывающего в нём хитрых ноток:
– Ну что, любимая, по бокальчику вина, и устроим, как минимум, ещё один раунд?.. Но теперь, чур, я сверху. И давай на этот раз уже не так быстро, ненасытная ты моя...
Глава 14. Старые раны
Музыка в главе:
Complex Numbers – 8 минут (Летит ракета в ночи)
Limp Bizkit – Lonely World
– А мне она об этом не рассказывала! А ещё подруга...
– Давай будем честными, а ты вообще спрашивал?
– А должен был?
– И чему ты тогда удивляешься?..
Сергея разбудил странный звук, чем-то напоминавший о будильнике, который он рад был уже месяц как не слушать. Сквозь сон он пробормотал:
– Лариса, переставь будильник на полчаса, дай поспать, а?
– А кто такая эта твоя Лариса, м-м-м? – раздался хитрый голос одной несносной кобылки под боком. Сергей зевнул и открыл глаза, разглядывая окружение. Всё было практически без изменений, как и в начале этой замечательной ночи. Ароматические свечи потухли, либо выгорели, рядом с кроватью стояла допитая бутылка вина и два бокала. Где-то неподалёку виднелись красивые носочки, купленные накануне Принцессой Ночи. Сама же синешкурая кобылка лежала сбоку от человека, удобно устроив на его груди свою прекрасную голову и обнимала того передними ногами. Человек улыбнулся Луне – своей Луне – и нежно поцеловал её.
– Лариса – это мой электронный голосовой помощник, музыкальный проигрыватель, а заодно и будильник с газетой, – ответил парень, закончив с утренним приветствием, – довольно удобная вещь, здесь не хватает подобного, если честно. А что, ревнуешь? – потрепал Сергей шею кобылы.
– Нет, не ревную, – тепло и нежно улыбнулась та, сладко потягиваясь, – просто поинтересовалась. С добрым утром, мой дорогой. Спасибо тебе за такую замечательную ночь.
Человек и аликорн хотели снова слиться в поцелуе, но в ту же секунду на голову человека упал бумажный свиток, запечатанный символом солнца. Парень ойкнул и посмотрел, откуда ему прилетело. На изголовье кровати сидела, будто состоящая из огня, птица. Заметив, что на неё смотрит человек, она издала тот же резкий и странный звук, что и ранее, и вылетела в открытое окно. Луна внимательно посмотрела сначала на свёрток, а затем вслед улетевшей жар-птице и удивлённо сказала:
– Это была Филомина, ручной феникс Селестии. Значит, сестра вернулась из своей поездки в Седельную Аравию и сообщает об этом в этом письме. Давай почитаем, что именно она написала.
– Ни в чём себе не отказывай, я стараюсь чужую переписку не читать. А я пока оденусь, если ты не возражаешь. Я ещё не готов щеголять без одежды, – Луна хихикнула, вспомнив, что прошедшей ночью подобные мысли не посещали её избранника, и посмотрев вслед обнажённому парню. Вдоволь налюбовавшись, она сломала печать и погрузилась в чтение письма от своей сестры.
– Хм. Что-то мне подсказывает, предстоящая беседа будет не самой приятной. Селестия заметила, что сегодняшним утром спутник опускала не я.
– А опускала не ты? – уточнил уже почти закончивший облачаться Сергей, надевая носки.
– Нет. Я попросила сделать это Твайлайт, всё же, она способна это сделать. И разрешила ей. Я не была уверена, что у меня будут силы сегодняшним утром. И, в принципе, не ошиблась: после такого количества и настолько ярких... кхм, раз за ночь я спала как убитая, – чуть покраснела Принцесса Ночи.
– Засекай рекорд, будем рано или поздно улучшать результат, – скабрезно подмигнул ей парень, легонько хлопнув кобылку по крупу. Луна ойкнула и попыталась в ответ шутливо укусить за бок любимого. Тот ловко увернулся и, счастливо хохоча, упал на кровать, заключив свою кобылку в объятия и покрывая шею той поцелуями. Аликорн чуть-чуть посопротивлялась для приличия, но тоже обняла своего человека. Серёга ещё раз поцеловал любимую и спросил:
– Ладно, а что ещё пишет старшая правительница? Мне понятна часть. И там слишком много текста, как я вижу, для того, чтобы чуть пожурить тебя за один пропущенный дедлайн.
– На самом деле, и вот это уже интересно, она... хотела бы видеть нас троих во дворце Кантерлота сегодня – и что небесная колесница за нами прибудет через два часа. И да, именно троих, меня и обоих «пришельцев из другого мира», как она пишет. Я точно ей ничего пока что не говорила про вас, так что рискну предположить, что по старой памяти ей отчитывалась на тему ваших успехов и приключений юная Принцесса Дружбы.
– А нафига мы там в такой спешке? – слегка нахмурился человек. – Я, конечно, не против познакомиться с Селестией, да и закономерно, что ей немаловажно узнать побольше о новых жителях страны, особенно таких выделяющихся и отличающихся от окружающих. Но почему так скоро, если она только приехала?
– Серёж, честно скажу, я не имею ни малейшего понятия. Может быть, банальное любопытство?
– Фиг её знает, если честно... Ладно. Давай перекусим чем-то со вчерашнего ужина, там ещё на несколько дней останется. Я бы предложил нам обоим привести себя в порядок перед поездкой, но я вижу, ты сама с этим справилась ещё как мы только засыпали.
– Обычная бытовая магия по очистке от грязи, мой дорогой. Я почистила и нас, и кровать, – улыбнулась Принцесса Ночи.
– Ни за что бы не подумал, что жизнь меня поставит в ситуацию, когда слова «обычный» и «магия» будут стоять по соседству, – усмехнулся парень. – Ладно, пойдём на кухню, а потом я схожу прогуляться за Львом, сомневаюсь, что он не в доме тёти Найт Глайд.
Полёт на небесной колеснице сильно впечатлил людей. Из них никто не боялся высоты, Лев и вовсе несколько раз прыгал с парашютом на Земле, но, всё же, лететь на большой высоте без каких-либо предусмотренных конструкцией ремней безопасности, полагаясь только на навык и силу четырёх мощных жеребцов-пегасов, тянувших упряжь, и крепко держась за борта повозки... Можно сказать честно, было далеко не самым приятным и привычным способом перемещения. Сергей, впрочем, без малейших колебаний в любой момент времени предпочёл бы поездку по воздуху очередной телепортации, так что не сильно жаловался. Лев, которому сравнивать местные способы быстрого перемещения было особенно не с чем, решил пока что для себя самого, что предпочтёт передвигаться по старинке, на своих двоих. Каждый из них был уверен, что после приземления у замка Кантерлота оставил на краске повозки чёткие и сильные отпечатки своих пальцев, что, разумеется, было разбушевавшимся воображением. Луна же, привыкшая к подобным перелётам, всю короткую дорогу развлекала людей различными интересными историями и фактами про столицу Эквестрии, не особо замечая страдания людей.
Добравшись до замка, Лев и Сергей с нескрываемым облегчением перемахнули через борт – и порадовались снова ощутить под ногами твёрдый грунт. Компания вошла во дворец.
– Нефигово у вас тут. Очень красивое здание, – восхищённо проговорил Серёга, осматривая величественное строение.
– Это ты ещё парк позади не видел. Огромное и очень уютное место, особенно когда хочется чуть порассуждать с самой собой, – ответила Луна. – Возможно, потом я его вам покажу – мне очень нравится там гулять вечерами. По крайней мере, это одно из немногих мест во дворце, где мне по-настоящему нравится находиться, – тихо добавила Принцесса Ночи.
– Тебе не очень нравится дворец? – уточнил Лев.
– Нравится. Тут кипит жизнь и уютно. Но, всё же, к старому замку я отношусь с куда большей теплотой, там прошла моя юность – и с ним связана большая часть сильных воспоминаний, как хороших, так и плохих. Но что одни, что другие делали меня той, кем я являюсь сейчас. Здесь же я бывала не так часто. На том месте, где сейчас стоит Кантерлот, давным-давно была наша с Тией летняя резиденция, но сейчас, когда здесь многомиллионная столица и дворец, я себя ощущаю тут если уж не чужой, то, как минимум, просто очередной шестерёнкой в огромном механизме управления страной. Это... тяготит. Я даже рада, что Селестия не сильно настаивает на том, чтобы я с головой погружалась в эту систему, а помогала своим маленьким пони так, как я сама считаю более правильным. Оберегать ночной покой моих подданных – тоже немаловажная задача, и Тия это понимает. Но была бы моя воля, я бы здесь старалась появляться как можно меньше. Я понимаю важность работы сестры, правда. Но думаю, лично я спокойно переживу без очередного пустого банкета, где каждый дворянин хочет урвать себе кусок побольше, или приёма послов из других стран, которые постоянно настаивают на каких-то репарациях от конфликтов, которые проходили столетия назад, или дипломатической помощи от Эквестрии, потому что сами не в силах решить свои проблемы. И даже не спрашивайте меня на тему бесконечных совещаний с министрами! – фыркнула кобылка, вспомнив заседание с хозяйственниками. – Искренне не знаю, как сестре нравится со всем этим разбираться.
– Suum cuique – каждому своё, Луна, – сказал Сергей, – вы обе в равной степени важны для страны, каждая по-своему. И, может, я этого лично и не застал, но я искренне рад, что ты вернулась, – и точно могу сказать, что Селестия тоже рада не меньше...
– Спасибо. А уж как рада я сама. Может, вновь интегрироваться в общество поначалу было и непросто, чему была ярким примером Ночь Кошмаров на второй год диархии, но сейчас я искренне рада вернуться и ощущаю себя дома. И я невозможно рада, что у меня появились в жизни новые и замечательные друзья, два из которых сейчас идут рядом со мной.
– Только друзья? – слегка саркастично подметил Лев, подмигнув принцессе и своему другу из Москвы.
– Не только, это правда... – прошептала в ответ, слегка смутившись и покраснев от нахлынувших воспоминаний о прошедшей ночи, космогривая кобыла, – и за открытие мне совершенно нового мира чувств и эмоций я особенно и бесконечно благодарна Серёже.
Так за разговорами они дошли до тронного зала, где их должна была ожидать старшая соправительница Эквестрии. Охранявшие вход стражники-единороги отдали честь принцессе, недоумевающе посмотрели на людей позади неё и открыли магией огромные двери перед загадочным трио.
Они вошли в огромный внушительный и очень хорошо освещённый зал. Громадные окна по бокам менялись через одно: ряд прозрачных, ряд роскошных витражей, на которых были запечатлены те или иные события, произошедшие в Эквестрии.
Тут был и Дискорд, подчинивший себе три вида пони и манипулировавший ими, и его изгнание Селестией и Луной. Были и хранительницы Элементов Гармонии, побеждающие Найтмер Мун, и Шайнинг Армор с принцессой Кейденс, создающие вокруг Кантерлота защитный купол от чейнджлингов. Была и коронация принцессы Твайдайт Спаркл, и её совместная с подругами победа над Тиреком. Витражей было немало – и далеко не все из запечатлённых на них исторических событий были знакомы людям. На одном из них, к примеру, один пожилой грифон с поклоном передавал Селестии какой-то скипетр, а на другом представители народа фестралов стояли рядом с юной Луной, смотревшей на флаг Эквестрии. Людям оставалось только догадываться о тех или иных событиях, но ни у кого из них не было сомнений: раз этому куску истории был посвящён витраж во дворце, значит, это была действительно большая и важная страница летописи Эквестрии. В промежутках между окнами висели баннеры, соответствующие обеим принцессам.
Трио подошло ближе к двум тронам в конце зала. Левый, по вполне очевидным причинам, пустовал, а на правом восседала принцесса Селестия, погружённая в чтение каких-то бумаг, целая стопка которых находилась на небольшом столике рядом с троном. Белоснежная царственная кобыла что-то тихо проговаривала себе под нос, на котором сидели изысканные очки, и целиком была погружена в работу, не замечая посетителей. Аликорн, даже с надетыми поверх необычных розовых глаз очками для чтения и рассеянным взглядом в отчётах, всё равно выглядела очень статно и величественно. Её золотые нагрудник, накопытники и диадема очень выгодно подчёркивали красивую белую шерсть, а её грива, напоминающая северное сияние из нескольких цветов, роскошно развевалась в воздухе, движимая, как и у сестры, каким-то неведомым магическим ветром.
Принцесса Луна аккуратно прокашлялась, чтобы привлечь внимание своей сестры и заговорила:
– Тия, я очень рада, что ты вернулась. Как видишь, мы все здесь, как ты и просила. Как твой визит в Седельную Аравию?
– Прошёл довольно приятно и продуктивно, – ответила Селестия, телекинезом снимая с себя очки и аккуратно укладывая их на стопку бумаг. Принцесса Дня, наконец, улыбнулась близкой родственнице: – Луна, моя единственная и любимейшая, моё сердце теплеет, когда я тебя вижу, – старшая сестра заключила младшую в объятия. Отпустив Луну из своих копыт, она бросила короткий взгляд на поклонившихся ей людей, и произнесла так, чтобы её могла услышать лишь сестра: – Чего я, к, сожалению, не могу сказать о твоих попутчиках.
– Что? Повтори, пожалуйста, – не поняла её Принцесса Ночи и удивлённо посмотрела в розовые глаза.
– Ты не ослышалась, моя сестра, но об этом чуть позже. Прежде я хотела бы спросить у тебя, моя дорогая Лу́на, почему сегодня луна́, прошу прощения за тавтологию, так неохотно заходила за горизонт? Как будто её опускала не ты сама, а пока что менее могущественный и явно не связанный со спутником аликорн.
– Это, действительно, так, – кивнула младшая принцесса, – я попросила сегодня сделать это Твайлайт Спаркл.
– И что же тебя заставило принять подобное решение? – елейным голосом спросила Селестия, – насколько я помню, у Принцессы Дружбы есть и свои собственные обязанности, в которые, если я не ошибаюсь, не входит помощь ночному светилу.
– У меня... У меня были причины на это, Тия, – слегка потупила взгляд Луна.
– Да ну? И какие же причины могут быть достаточно вескими для аликорна, чтобы игнорировать свой священный долг? Я и без того стараюсь тебя лишний раз не нагружать бюрократией, – Селестия указала на стопку бумаг рядом с троном, – как и отчётливо понимаю, что ты в ночи приносишь мир и покой нашим подданным. Поэтому всё, о чём я прошу – это лишь вовремя выполнять свои обязанности по ночному светилу. Или ты вновь не захотела его спускать, как и тогда?.. – последняя фраза хлёсткой пощёчиной ударила по сердцу Луны, от чего та опустила голову и закрыла глаза. По прекрасным синим щекам потекли горькие слёзы сожаления о совершённой в прошлом ошибке.
– Принцесса Селестия, простите, что врываюсь в ваш разговор, – вмешался Сергей, увидев слёзы любимой, – но это очень не вежливо по отношению к Лу...
– Я не давала тебе слова, червь, – с холодом ответила правительница, внимательно рассматривая собеседника, беспокойно переглянувшегося со своим другом после необычного обращения, – но так уж и быть, продолжай то, что хотел сказать.
– Луна не заслуживает подобного отношения к себе, особенно от своей родной сестры. У неё и в мыслях не было пытаться повторить те действия, которые принесли всем столько боли. И за которые она, как я уверен, вы прекрасно знаете, бесконечно раскаивается и по сей день. А если вам так сильно нужно обвинить кого-то в том, что именно сегодня она не опустила за небосвод спутник, то вините в этом меня. Я – та причина, по которой сегодня опускала небесное тело другая принцесса.
– Как благородно. Взять на себя вину за то, что тебе даже своим крошечным мозгом невозможно в полной мере осознать.
– П-простите?
– Не прощаю. И извиняться перед... человеком, – на этом слове Селестия скорчила морду, будто только что проглотила неспелый лимон, – за свои слова я не намерена, – аликорн обратилась уже к взявшей себя в копыта Луне, с явной обидой смотревшей на старшую сестру: – Я догадывалась из писем принцессы Твайлайт Спаркл о том, что ты не просто помогала ей разобраться с последствиями её неудачного опыта, но и даже проявила излишнее рвение в этом деле. И умудрилась подружиться с обоими... Человеками. А то и вовсе, не просто подружилась, но и...
– Людьми... – глухо исправила Луна, перебив сестру.
– Что? – переспросила Селестия, слегка прищурившись.
– Я сказала «людьми», – уже твёрдо заявила младшая сестра, – «человек» – это единственное число, множественное – «люди». И предвосхищая твои инсинуации в мой адрес, да, это действительно так. Я всем своим сердцем полюбила одного из людей – Сергея, – кобыла указала на более рослого человека, – и подружилась со вторым, Львом.
– Ещё скажи, что делила ложе с... человеком.
– Да! Дискорд подери твой круп, да! И именно по этой причине я физически сегодня не имела возможность опустить спутник!
– О времена, о нравы! Переспать с... обезьяной. Слышала бы тебя сейчас Лорен, – тихо проговорила Селестия. Луна проигнорировала её ремарку и продолжала горячо говорить:
– Никто и никогда с такой искренностью и благодарностью не относился ко мне, как мой избранник, и никто не пытался сделать что-то для того, чтобы от чистого сердца заставить меня веселиться, как в принципе они оба. Даже. Ты... – отчеканила последние слова Луна. Это уже явно была ответная словесная пощёчина старшему аликорну в ответ на её собственную. И она достигла цели. Плечи Селестии в ту же секунду осунулись от не менее жестоких слов, а сама кобыла вмиг как будто слегка постарела, даже грива из северного сияния как будто замерла на несколько секунд. Придя в себя, она поиграла желваками и произнесла:
– Луна, не будь такой безрассудной и глупой кобылкой. Ты уже давно не жеребёнок. Человеки, – Принцесса Дня с нажимом произнесла это слово, тем самым показывая, что не намеревалась говорить правильно, – опасны.
– Опасны для тебя лично или для Эквестрии? – не удержалась Принцесса Ночи, но вдруг закрыла себе рот копытами. Селестия покачала головой:
– Мало того, что мараешь свои копыта, возясь с этими неблагодарными тварями, так ещё и, как оказалось, читаешь чужие конфиденциальные записи. Которые, если мне не изменяет память, я просила тебя сжечь вместе с другими ненужными бумагами. Надеюсь, что твоё нездоровое любопытство не помешало тебе их в дальнейшем уничтожить. Не ожидала подобного, если честно, от своей сестры, – покачала головой старшая соправительница.
– Перестань гнобить мою любимую! – уже открыто начал закипать Сергей, вставая между Луной и Селестией. Лев кивнул своему другу и встал плечом к плечу рядом с ним, попытавшись чуть сбавить накал ситуации:
– Мы ничего вам не сделали. И Луна, как вы сами заметили ранее, действительно уже не жеребёнок и вправе сама решать, с кем ей дружить и кого любить...
Принцесса Дня подняла переднее правое копыто, останавливая людей:
– Я услышала ваши возражения. И напомню, это всё ещё не ваш разговор. Будь целиком моя воля, вы бы оба уже были на солнце. Вас спасает пока что лишь то, что каждый из вас, так или иначе, но предотвратил гибель моих подданных, юной Свити Белль и взрослой Найт Глайд. Но ключевое слово «пока что», – с холодом ответила Селестия, обращаясь снова уже к сестре: – Ну что же, раз тебе известны подробности моей личной жизни, то тогда ты должна лучше всех понимать, какую опасность могут представлять люди. Даже если, – Селестия не дала перебить себя сестре, – они не являются магами.
– Эти. Не. Такие! – яростно отчеканила кобыла, выпустив из носа пар и топнув ногой по мраморному полу.
– Такие. Все они именно «такие». И эти двое не являются исключениями. Учитывая, что, всё же, они помогли двум жителям Эквестрии не расстаться с жизнью, то я согласна даже помочь им вернуться в тот мир, откуда они прибыли. Как я поняла из отчётов Твайлайт, их планета называется «Земля» и находится в нашей галактике «Млечный Путь». Мне название планеты ни о чём не говорит, но, думаю, все трое из нас, объединив усилия, сможем найти, как открыть туда портал. В крайнем случае, внесём корректировки в изначальные расчёты Твайлайт Спаркл – как-то же она смогла открыть туда путь – и повторим опыт с новыми данными.
– Сестра, это невозможно! А даже если бы и было возможно, я отказываюсь. И запрещаю тебе и копытом попытаться тронуть Льва и Сергея!.. – кобыла обеспокоенно посмотрела на людей, ища у них поддержки. Снова на сцену решил выйти Сергей, сразу же превентируя ответ Селестии:
– Да-да-да, мы это уже проходили: великая и ужасная Селестия не давала слова мелкой вше, которая не может физически осознать необъятность её величия, зато почему-то заметила необъятность крупа, который еле умещается на троне... – на этих словах и Лев, и Луна еле сдержали нервный смешок, а старший диарх Эквестрии с беспокойством оглянулась за спину. Парень продолжал, подбодрённый реакцией слушателей: – Мне глубоко и искренне, если честно, по хую сейчас на соблюдение этикета. Пришла пора и нам высказаться. Уно, – парень показал указательный палец, – мы не на трибунале и не в суде, а вы, мадам, слишком много на себя берёте. Так по-простому решая распорядиться судьбами совершенно незнакомых – и, к слову, по умолчанию не виноватых ни в чём – слышали про презумпцию невиновности? – представителей вида, к которому вы как-то излишне предвзято относитесь по непонятным лично мне причинам. Дос, – парень выставил почти что в морду соправительнице и второй палец рядом с первым, – я понимаю, что новостям пока что неоткуда взяться, но Земля уничтожена. Можете радоваться, ненавистные вам люди уничтожили свой собственный мир, оставив вместо него радиоактивную пустошь с вечной зимой. Без еды, воды, тепла и воздуха. Так что отправление туда двух последних представителей вида было бы равнозначно самой жестокой казни – и, опять же, не за что нас убивать. Ну и, наконец, трес, – третий выставленный палец, – а наше собственное мнение с какого хера не настолько же значимое, как твоё, Селестия? Потому что мы не носим корону? Не думаю, как-то не мешает всем вокруг нормально жить без неё, да и к тому же, послушай тогда внимательно Луну, которая выступает за нашу защиту. И что-то я не заметил за месяц пребывания тут, чтобы в этом мире была дискриминация по расе. Тут посреди пони спокойно ходят даже грифоны и чейнджлинги, а, как я помню, с первыми были кровопролитные войны, а последние так вообще несколько лет назад захватили столицу, а тебя лично оставили беспомощно висеть на потолке в коконе из слизи. Сомневаюсь, что это было приятно. И как-то, на удивление, к никому из них у солнечного диарха нет предвзятости. А к нам, как к людям, значит, есть? Уж извините, что реальность полна разочарований, но сейчас реалии таковы, что я и Лев теперь такие же жители этой страны, как и все вокруг. Со своими правами, обязанностями, а также, о ужас, друзьями, которым не начхать на нас, и даже кобылками, которых мы искренне любим – и любимы ими в ответ. И ради которых каждый из нас готов будет умереть.
Сергей выдохся. Все трое внимательно слушали парня. Луна и Лев кивали, соглашаясь с утверждениями. Принцесса Селестия же не двигалась. Когда человек закончил, она продолжала словно смотреть в пустоту, но, на самом деле, обдумывала сказанное человеком. В неловкой тишине слово решила взять Луна:
– Тия... Прости меня. Мы обе сегодня достаточно наговорили друг другу глупостей. Я прекрасно понимаю, как сильно ты, должно быть, устала после поездки, а по приезде вновь пришлось окунуться в дела, даже в те, которые успешно закончили я и Твайлайт. Потому что я тебя знаю, ты всегда захочешь убедиться и перепроверить, что нигде нет ошибок. Поэтому я прошу, убедись, что ошибаешься по поводу моего любимого и моего друга, сама. Позволь мне показать тебе все свои воспоминания, связанные с этими конкретными людьми. Ты увидишь, насколько они далеки от твоих ожиданий, и как незаслуженно строга к ним.
К сильному удивлению Луны, Селестию не нужно было уговаривать. Белый аликорн, молча, кивнула. Принцесса Ночи благодарно посмотрела на неё и произнесла:
– Мне будет значительно проще сделать это в своём домене, Мире Снов. Если ты позволишь мне пригласить тебя туда, я обещаю тебе, я покажу все свои эмоции и ощущения за время рядом с ними... – Селестия снова кивнула. Луна нежно окутала голову сестры облаком синей магии. Принцесса Дня расслаблено легла на огромном троне и уснула. Хранительница Снов покачала головой и сказала:
– Серёжа. Лев. Я не ожидала, если честно, что всё пройдёт подобным неприятным образом. Хоть, на самом деле, должна была предположить подобный исход, зная о прошлом Тии. Простите мою сестру и меня за все эти неприятные моменты беседы: на самом деле, Селестия не такая плохая, какой могла вам сейчас показаться – и далеко не всё имела в виду на полном серьёзе. У неё были причины не доверять одному конкретному человеку, но он не имеет к вам ни малейшего отношения – и после того, как мы закончим здесь, я покажу те самые записи Тии. Сейчас же я должна быть с ней, чтобы она увидела все мои воспоминания и эмоции, связанные с вами. Надеюсь, это поможет ей принять вас.
– Говоря «все» ты имеешь в виду «большинство» или «абсолютно все»? – уточнил Сергей у аликорна.
– Абсолютно все, – твёрдо кивнула Луна, – как и передам собственные чувства в эти моменты. Иначе она мне до конца не поверит, если я хоть что-то утаю.
– Оу... Немного неловко выйдет.
– Ты скоро привыкнешь к подобным вещам, – улыбнулась Луна и хотела, было, закрыть глаза и сама отправиться в Мир Снов, но её остановил голос Сергея:
– Последние две вещи. Прежде, чем ты уйдёшь, можешь нагнать дремоту и на нас обоих и пригласить Льва в мой сон? А как закончите с Тией, прошу вас обеих перейти туда.
– Зачем? Твои переживания и воспоминания от свежей трагедии я тоже передам сестре, если ты об этом. Я очень хорошо помню твои эмоции, потому что переживала их не меньше твоего.
– Не совсем, но близко. Ей нужно увидеть, что мы тоже можем страдать и терять.
– Хорошо. Я сделаю это. А второе?..
Человек приподнял свою любимую на руках и крепко поцеловал её в губы. Когда они оторвались друг от друга, Сергей хитро произнёс Луне:
– А это второе. Я люблю тебя всем сердцем, Луна. Можешь это тоже ей тоже «приснить». Теперь точно всё, можешь кастовать сон и на нас. Увидимся на другой стороне.
– Кажется, я понял, что ты хочешь показать. Я знаю, откуда это... Не слишком ли жестоко, Серёг?
– Возможно, я перегибаю палку, это правда. Но я не знаю, как иначе донести до Селестии нашу с тобой боль и показать, что Эквестрия – это теперь и наш дом. Но нам надо чуть заполнить окружение для большего удара по эмоциям. Я возьму на себя A, B, и C, твои же – D, E и F.
– А что именно делать с этими местами?
– Сейчас поймёшь...
Аликорны появились в каком-то маленьком помещении с очень плохим освещением с кучей металлических ящичков. В каморке приятно пахло едой. Сами стены помещения вокруг натужно и однотонно гудели. Сзади был тупик, а перед сёстрами находилась закрывавшая проход шторка, за которую те и последовали. Луна и Селестия оказались в коридоре в центре огромной и гудящей трубы с маленькими круглыми оконцами, повторяющимися через равные интервалы. Слева и справа от прохода находились кресла, но было слишком темно, чтобы что-то рассмотреть в них, не приближаясь в упор. Селестия с любопытством потянулась и посмотрела в ближайшее окно и удивлённо обнаружила, что странная гудящая труба, в которой они находились, с огромной скоростью пролетала значительно выше облаков, куда выше, чем могли бы долететь пегасы или даже она сама. Над облаками располагался огромный и бескрайний небосвод, а ещё выше на небе виднелись незнакомые кобыле звёзды. Вдруг, над головой Принцессы Дня раздался небольшой треск и послышался голос Сергея:
– Мы рады приветствовать самих правительниц Эквестрии на борту нашего воздушного судна. С вами говорят командир этого сна Сергей и его первый помощник Лев. Мы летим на высоте девять тысяч метров, температура за бортом... не имеет значения, так как скоро поднимется до очень больших цифр. Вскоре мы будем пролетать над Москвой, так что готовьтесь наслаждаться видом. Сейчас мы оба подойдём к вам.
Во всей длинной трубе загорелся свет. Рядом с аликорнами появились Лев и Сергей. Люди внимательно посмотрели на гостей общего сна и заметили, что во взгляде Принцессы Дня уже не было былой жёсткости и безразличия. Теперь она смотрела на друзей своей сестры... с каким-то оттенком понимания? Было очень сложно прочитать эмоции старшей соправительницы, особенно при тусклом освещении в салоне. Но что-то в её взгляде переменилось – и переменилось в лучшую сторону – после того, как младшая сестра показала свои воспоминания и чувства за последний месяц. И даже за последние день и ночь. Луна спросила:
– Что это за место, Серёж?
– Самолёт. Самый обычный пассажирский самолёт. Я рассказывал тебе с хранительницами Элементов об этом виде транспорта, позволяющим людям пересекать огромные расстояния за очень короткое время.
– Хорошо, но почему именно мы здесь? Что ты хочешь показать Селестии?
– Метафору. Очень доступную, но печальную метафору. Сейчас и ей, и тебе всё станет ясно. Советую вам обеим очень и очень внимательно смотреть на сидящих в креслах пассажиров, – ответил Сергей и наклонился к любимой, уже прошептав ей: – То, что мы собираемся со Львом показать, действительно, будет очень тяжело. Я не вру – но мы должны показать Селестии это всё. Позавчера ты увидела через мои воспоминания и эмоции отголоски случившегося. А сейчас я собираюсь показать, кого и как мы потеряли, чтобы Селестия поняла, осознала, что мы тоже можем испытывать боль от утраты – и что у нас со Львом нет возможности вернуться назад, даже если бы мы и хотели. Ты уверена, что хочешь остаться тут?.. Мне кажется, сон уже не развеется без тебя.
– Уверена, – твёрдо кивнула Луна, украдкой поцеловав щёку любимого, – я представляю, как тебе самому тяжело здесь находиться. Я останусь ради вас обоих и буду рядом с тобой.
Сергей благодарно погладил Принцессу Ночи за ушком и поднялся. Теперь, когда горел свет, сёстры смогли рассмотреть сидящих в креслах. Все они были людьми, абсолютно разными на вид, с разными лицами, одеждой, причёсками. Взрослые мужчины и женщины, подростки, старики и дети. Они все сидели со спокойными лицами. Кто-то улыбался проходящим мимо принцессам, кто-то беседовал о чём-то со своими соседями, кто-то читал, кто-то просто сидел. Но все и каждый отвлекались от своих дел и оборачивали головы на аликорнов, когда те проходили мимо, больше внимания уделяя старшей из сестёр. Люди неотрывно провожали взглядом белую кобылу, следовавшую за Сергеем и Львом. Принцессе Дня стало неуютно от всех этих взглядов, и она спросила:
– Кто все эти челов... люди? И почему они все на меня так внимательно смотрят?
– Это? Это все наши с Серёгой друзья и знакомые, близкие и родственники, которых мы с ним знали во время нашей жизни на Земле, дружили с ними, любили их. По правую сторону от вас мои, по левую – его, – отозвался в ответ Лев. Сергей кивал, подтверждая слова друга, и продолжил отвечать на вопрос, резко обернувшись на старшего диарха Эквестрии:
– А ещё это мертвецы. Ага, вы не ослышались, Селестия. Просто держите в голове тот факт, что абсолютно все и каждый из этих людей уже сутки как мертвы. Погибли в атомном пламени. И не только эти, все восемь миллиардов землян, просто до этой конкретной сотни с чем-то нам со Львом есть дело. А смотрят они на тебя, принцесса, потому что я так захотел. Чтобы ты запомнила лица всех и каждого, кого больше нет и кого мы потеряли, – Сергей стал слегка злиться и не заметил, как перешёл на «ты». Впрочем, старшему диарху Эквестрии тоже было не до формальностей, она с ещё более обычного побелевшим лицом обдумывала услышанное. Из динамиков, откуда до этого звучал голос парня, стала раздаваться приятная мелодия, сопровождаемая женским голосом:
– Есть много споров на Земле,
Как обустроить жизнь.
Стали техничней и взрослей
Битвы вождей за приз.
Время придёт, и новый спор
Насмерть расколет нас
И огнём зальёт простор,
Не удержав баланс...
Печальная процессия из двух человек и двух аликорнов подошла к концу коридора, упиравшегося в большую дверь. Луна тоже весь путь рассматривала близких своего любимого и своего друга. В отличие от Селестии, которую те провожали строгими и внимательными взглядами, образы людей искренне улыбались и дружелюбно махали Принцессе Ночи. Когда они дошли до первых рядов, сердце космогривой аликорночки ёкнуло от очень печальной догадки.
С левой стороны на первых местах сидела статная пожилая пара человек, которую узнала Луна по одному из снов Сергея. Седой лысеющий мужчина, державший в руке трость, улыбнулся кобылке и легонько дотронулся рукой до сидевшей рядом женщины, указав ей на Хранительницу Снов, произнеся:
– Надя, смотри, это та самая лошадка, образ которой так дорог Серёже.
– Она куда красивее в жизни, чем на его руке, – ответила женщина и с тёплой улыбкой обратилась уже к замеревшей аликорну: – Луна, верно? Я всегда чувствовала и знала, что ты значишь для него много... Надеюсь, у вас двоих всё будет хорошо.
Позади пожилой пары расположились мускулистый мужчина, молодая красивая женщина и юная девушка, на вид только вошедшая в нежную пору взрослости. Женщина держала на руках маленького закутанного в одеяло ребёнка. В каждом из этих лиц, кроме мускулистого мужчины, особенно у пары спереди, аликорн с болью на душе всё больше замечала сходство с чертами своего любимого. Девушка восхищённо прошептала, заметив взгляд кобылы:
– Принцесса Луна...
Принцесса Ночи, скрывая слёзы, перевела взгляд на противоположные кресла, где сидели родные Льва, и проговорила:
– Я всем сердцем, безумно скорблю и сожалею о ваших утратах, Серёж... Но я думаю, уже достаточно... Даже меня пробрало, а я была готова к чему-то подобному. Тию точно уже проняло... – Луна посмотрела на свою сестру, которая стояла, опустив голову, а по её белоснежной мордочке текли слёзы, – Да и вам двоим явно это нелегко. Пора заканчивать с истязанием всех нас четверых.
– Знаешь, как говорил один мой друг Дима, кстати, вон тот кучерявый парень с бородой: «Я не злопамятный. Я просто злой, и память у меня хорошая». Не так важно, что твоя сестра обидела нас со Львом. Но она очень обидела тебя, не подумав, сказав то, что ей совершенно не следовало бы говорить – и я хотел бы заступиться за тебя. Так что сожалею, но смотреть она будет этот сон до конца – чтобы и впредь не обижала тебя, и чтобы уже точно не думала больше, что нас со Львом нужно вернуть обратно на Землю... А так как ты твёрдо хочешь остаться, то заранее прости меня за то, что тебе предстоит самой увидеть.
Обстановка сна вдруг переменилась. Все четверо всё также находились в самолёте, но теперь уже были в кабине, где за креслами перед штурвалами сидели два мужчины в фуражках, управлявшие небесной птицей. Вокруг мигали датчики и различные приборы. Откуда-то из консоли управления тихо раздавался голос невидимого человека:
– Двенадцатый, приём. Двенадцатый, как слышите? Нет связи... Двенадцатый, приём!
Вдруг перед кабиной как будто сверкнула молния – и все приборы погасли, а голос из радио пропал. Огромная и не прекращавшая гудеть металлическая конструкция вокруг снотворцев и аликорнов перестала издавать свой гул и затихла. У стоявших позади кресел пилотов зрителей появилось ощущение, что пол уходит из-под ног – громадная металлическая птица начала падать.
– Что такое? Это ещё что?! – отреагировали на вспышку, отключившую электронику, пилоты. Один из них крикнул, вцепившись руками в штурвал:
– Черт! Питания нет, двигатели заглохли!
– Mayday! Mayday! Mayday! «Внуково»! Борт «767-15», у нас ЧП! Дайте площадку!
– Что там, спроси!
– Чёрт-чёрт-чёрт! Не отвечает диспетчерская! Просто статика в эфире!
– Электроника вырубилась, ничего не работает! Толя, падаем!!!
– Без паники, Андрей! Запускай резервное питание! – скомандовал капитан. Мужчина справа кивнул и стал переключать тумблеры перед собой. Действия второго пилота включили резервную подачу энергии, от чего дисплеи и приборы снова замигали, но воздушное судно всё ещё стремительно неслось по направлению к земле, уже разрезая своей огромной металлической тушей облака. Из салона стали слышны панические крики пассажиров. Вдруг, самолёт дрогнул, и откуда-то справа раздалось натужное гудение.
– Есть! Правый заработал! Давай, давай, родимая, включайся! – радостно прокричал командир. Но воздушное судно всё ещё падало носом книзу, хоть и значительно замедлило своё падение. Самолёт уже вышел из-за облаков и сейчас через окно главного иллюминатора был виден раскинувшийся перед аликорнами и людьми огромный город, в центре которого увеличивался в размерах грандиозной величины огненный шар, приобретая форму гриба. Где-то на горизонте в воздух то и дело взмывали огни поменьше, сталкиваясь с падавшими на город чёрными вытянутыми трубами, уничтожая те в небе. Второй пилот, увидев это, проговорил:
– О, Господи!.. Это конец!
– Андрюха! В руки себя возьми, чёрт тебя дери! – крикнул капитан, давая пощёчину своему помощнику: – Мы должны посадить нашу птичку, помогай! Планируем на одном движке, садимся на ближайшем проспекте! Давай, как учили, дружище!
– Такому не учат в лётном, Толя! – воскликнул Андрей, но послушал своего начальника и со всей силы потянул на себя штурвал. Самолёт выровнялся и, перестав пикировать, ещё больше замедлил приближение к земле, но снижаться не перестал. Высотки московских домов и улицы становились всё ближе.
– Давай же, тяни, как не в себя! Выпускаем шасси! Посадка будет жёсткая, но, даст Бог, переживём это всё! Для нас сейчас главное – посадить самолёт, а не думать о том, что снаружи!
Ещё одна вспышка, теперь уже в непосредственной близости от борта «767-15». Приборы и двигатель в очередной раз отключились, на этот раз уже навсегда. Очередной атомный гриб раскрывался уже перед самолётом. Обе принцессы сжались и зажмурились. Но за мгновения перед тем, как металлическая птица была бы поглощена огнём, всё закончилось. Сновидение рассеялось – и теперь, Хранительница Снов со своей старшей сестрой и двумя сновидцами стояли в пустоте лимба между снами. У дрожавшей Селестии пронеслись в голове строки из песни, звучавшей в салоне самолёта:
«Всего лишь восемь минут летит ракета в ночи
И пламя адской свечи в пустоте несёт.
Всего лишь восемь минут – итог случайных причин,
Никто на помощь тебе уже не придёт...»
Все четверо проснулись. Люди встали с ковра у трона Луны, где комфортно устроились, уложив головы на рюкзаки. Сами же диархи очнулись, как и полагалось, на своих тронах. В глазах у обеих принцесс стояли слёзы, притом, Селестия выглядела значительно более подавленной от пережитого. Она оглядела внимательным взглядом розовых глаз всех троих, смахнула величественным крылом слёзы и произнесла:
– Хорошо. Я, действительно, ошибалась в своих утверждениях. И, с моей стороны, было особенно несправедливо, не разобравшись полностью в ситуации рубить с плеча и пытаться устроить самосуд. Отправить вас обоих обратно на Землю, вне всякого сомнения, было бы равнозначно казни, которой вы не заслуживаете. Я снимаю свои претензии в ваш адрес. А сейчас я прошу вас оставить меня. Да, даже тебя, моя сестра. Я уверена, вы понимаете, что эти сны я ещё нескоро смогу сама забыть, как и то, что хотела бы сейчас побыть одной. Я попрошу только задержаться на несколько минут Сергея – мне нужно с глазу на глаз сказать ему несколько слов, – произнёсла белый аликорн. Принцесса Луна с беспокойством взглянула на свою сестру, но та поспешила её заверить: – Луна, я клянусь тебе Добротой, с головы твоего избранника не упадёт и волоса. Но мне абсолютно необходимо тет-а-тет сказать ему кое-что важное.
Ночная принцесса кивнула своей сестре и направилась в сторону выхода из тронного зала. Лев чуть помялся и, последовав вслед за Луной, обратился к другу:
– Ни пуха, ни пера, Серёг.
– К чёрту... – задумчиво ответил парень. Он понятия не имел, что могло понадобиться Принцессе Дня от него, но понимал, что это было что-то действительно важное, раз она переступила через свою собственную гордость и неприятие ради этого разговора. Когда её сестра и второй человек покинули тронный зал, а огромные двери закрылись за их спинами, аликорн произнесла:
– Я не собираюсь извиняться, если что – и увиденное мною далеко не делает нас друзьями. Я, действительно, изменила своё мнение на ваши конкретные персоны, но я всё ещё не до конца доверяю людям. И не уверена, что, в принципе, вскоре смогу.
– Мне и не нужны извинения. Не уверен, хотел бы я их даже принимать, всё же, мне очень обидно за то, что вы неосторожно сказали Луне, раз уж сейчас мы откровенны друг с другом. Тогда зачем я здесь? Я прекрасно вижу, что заочно всё равно не совсем приятен вам, хоть, если честно, я не ожидал подобного отношения от именно что вас. Вы мне казались очень рациональной и дипломатичной принцессой по тому, что я видел.
– Старые раны заживают долго, – грустно усмехнулась Селестия, в этот момент очень сильно напомнив Сергею её сестру, когда та погружалась в сожаления о собственных ошибках. В эту конкретную секунду вставшая перед ним пони не была уже правителем и могучим полубожеством, направляющим дневное светило. Перед ним стояла простая кобыла, по-человечески грустная и одинокая. Если бы парень ещё не был слегка шокирован неприятной встречей он бы, наверняка, даже испытал к Тие жалость, может, даже, попробовал утешить её. Сейчас же в его голове была лишь усталость, смешанная с разочарованием и уже бессильными остатками злости. Белоснежная аликорн продолжила: – Я хотела бы попросить о двух довольно очевидных вещах. Во-первых, не распространяться особо никому ни о сегодняшней беседе, ни о ваших глубоких знаниях возможных вариантов развития событий в Эквестрии. Я думаю, если понадобится совет, к вам обратятся осведомлённые о вашей тайне. Но пусть пока что всё следует своим чередом.
– Без проблем. По сути, о наших знаниях знают, пардон за тавтологию, только диархи и хранительницы Элементов Гармонии. И мы не собирались распространяться каждому встречному и поперечному. В лучшем случае, у виска покрутят, в худшем, если всё действительно пойдёт по лекалу, ещё обвинять в подстраивании событий под «предсказания». А если мы ошибёмся, потому что ваша Эквестрия отличается от той, что знаем мы, да ещё и кто-то при этом пострадает, то в нас полетят шапки, – человек увидел непонимающий взгляд аликорна и уточнил: – Окружающие будут очень недовольны нами. Ни мне, ни Льву это ни к чему. Но если помощь понадобится, мы обязательно сообщим вам двоим или легендарной шестёрке. А что второе, что вы хотели спросить?
– Хорошо. Я рада, что в этом вопросе мы достигли согласия. Вторым же пунктом у меня будет тоже простая и понятная просьба. Раз уж Луна видит в тебе своего спасителя от одиночества и готова с головой нырнуть в омут чувств и эмоций, то я лишь прошу об одной, но очень важной вещи. Береги её. Соответствуй собственному слову быть с ней рядом до конца своего века. Ты не представляешь, насколько мы, аликорны, на самом деле, ранимы. Не заставляй меня раскаиваться в сегодняшнем решении.
– Я думаю, вы прекрасно понимаете, что это само собой разумеется. Я до последнего вздоха буду рядом с нею – и буду стараться делать её жизнь лучше. Можно было и не спрашивать об этом.
– Я была обязана. Я рада, правда, рада, что ты меня понял. И спасибо за всё, что ты уже для неё сделал, – в глазах аликорна мелькнул лучик тепла, но тут же погас под вновь налипшей на соправителя маской холодного безразличия, – теперь иди. Тебя, наверняка, уже заждались.
Сергей кивнул Принцессе Дня и безо всяких поклонов и прощаний развернулся, было, в сторону выхода, но вдруг приостановился.
– Прежде чем я уйду, позвольте только я задам один вопрос, Селестия, – та задумалась на секунду и коротко кивнула:
– Задавай. Хоть у меня и много дел, так уж и быть, я попробую утолить твоё любопытство.
– Я понимаю, почему вы гиперопекаете Луну. Как бы это странно ни казалось, но, правда, понимаю. Ваше сердце до сих пор терзает собственная дилемма, перед которой вас поставила жизнь тысячу с лишним лет назад: спасти страну или спасти сестру. И здесь, в любом случае, не было правильного выбора, в каждом из них была бы скорбь от последствий. Но только ли это является причиной? Может, чисто теоретически, случиться так, что это в том числе говорили банальные одиночество и зависть со стороны уже старшей сестры, которая просто хотела бы, чтобы нашёлся кто-то, кто также ради неё готов бы был прыгнуть выше собственной головы, как это делаю я ради Луны? Можете не отвечать на это. Просто подумайте на досуге. Потому что я, уж простите за прямоту, но, если честно, я не уверен, что вас когда-либо по-настоящему любили.
Человек развернулся и сделал несколько шагов, гулко отдававшихся по мраморному полу. Вслед ему раздалось тихое и слегка грустное:
– Я сама уже в этом не уверена...
Парень замер. Он не стал оборачиваться на одинокую кобылу и просто запел пришедшую ему в голову песню, но так, чтобы Принцесса Дня услышала:
– Another day, another night inside a lonely world.
Another game, another fight inside a lonely world.
Another wrong, another right inside a lonely world.
Such a lonely world. Such a lonely world…
Уже практически покинув тронный зал, Сергей чуть изменил окончание песни, чтобы больше подходило текущей ситуации:
– Who's the ma-a-are..? The mare, in the middle?
Трио шло между витрин, где лежали те или иные предметы. Разнообразные виды копытопашного оружия. Посохи. Какие-то амулеты и диадемы. Ритуальные маски, напоминающие своим видом о зебрах и бизонах. Книги. Флаконы и баночки с непонятными жидкостями и порошками. Всё это напоминало собой скорее какой-то музей без чёткой тематики и неочевидной организацией, чем хранилище различных магических артефактов, которые либо не было смысла уничтожать, либо уничтожать как раз было опаснее, чем сохранять в статичном состоянии. Вещей хватало из различных эпох. Парни в какой-то момент времени даже заметили на одной из витрин Амулет Аликорна, которым на какое-то время обладала одна некая великая и могучая выскочка. Луна проследила за взглядами своих спутников и сказала:
– Этот амулет был создан единорогами давным-давно, ещё до нашего с Тией рождения, чтобы те могли хоть немного приблизиться к силам аликорнов. Получилось не очень: первый же надевший его бедняга, хоть и получил силу, которая ему даже не снилась, но амулет настолько очернил его сердце злобой и ненавистью, что пришлось снимать это ожерелье уже с его бездыханного тела – незадачливого единорога были вынуждены убить его же собратья, чтобы сохранить жизнь себе. Я даже удивлена, что у Твайлайт Спаркл получилось добровольно снять его с той голубой единорожки, Трикси, кажется?..
Так, периодически слушая комментарии Луны на тему того или иного артефакта, Лев и Сергей следовали за ней дальше, внимательно рассматривая окружение. И, как оказалось, оно жило своеобразной жизнью. Где-то витрины и шкафы были укрыты магическими барьерами в форме пузыря. Где-то предметы внутри прозрачных ящиков излучали или наоборот поглощали свет вокруг. Где-то при приближении людей и аликорна воздух вокруг витрин иногда начинал предупреждающе гудеть или трещать, тонко намекая визитёрам, что чары безопасности, защищающие различные предметы от внешнего мира и внешний мир от этих предметов, работали в полную силу. Но, в основном, судя по отсутствию реакции, большая часть древних и не очень вещей либо растеряла свою былую силу, либо изначально и не могла нанести большой урон обладателю или окружающим его лицам.
Наконец, они дошли до стеллажа, где лежал один лишь деревянный закрытый на защёлки ящичек длиной около метра. Луна пролевитировала его на ближайший стол, уселась на стул рядом и предложила людям последовать своему примеру. Когда все расселись, она достала оттуда несколько потрёпанных листов пергамента, очень старых на вид. Судя по лязгу поставленного контейнера, в ящичке явно лежало что-то ещё, но Принцесса Ночи пока что оставила его содержимое тайной от бывших землян. Она разложила листы по порядку перед Сергеем и Львом и спросила:
– Знаю, что пока у вас туго с письменностью, тем более, с рукописным текстом, но мне просто интересно для себя, можете тут что-то понять?
Люди пригляделись к тексту. Первым ответил Лев:
– Частично. Процентов тридцать-сорок, не больше, – остальное представляет из себя тарабарщину.
– Я тоже мало что могу разобрать, – отозвался Сергей, – не хочу никого обидеть, но у твоей сестры не самый разборчивый почерк, моя милая.
– Потому что это личные записи Селестии, к тому же, сделанные на староэквестрийском. Не подразумевалось, что кто-то бы читал отрывок её дневника, помимо её самой. И да, я понимаю, что это невежливо. Но другого варианта с аргументами объяснить вам, почему Тия именно так себя вела, а не иначе, я не вижу, к сожалению. Но, что значительно уменьшает муки моей совести, так это тот факт, что именно эти страницы я нашла в огромной куче макулатуры, которую сестра хотела сжечь. Я прям как почувствовала, даже не заглянув в текст, что эти записи стоит сохранить. Это было немногим позже нашего с Тией воссоединения, и с тех пор я не трогала эти бумаги, так что сейчас буду вспоминать написанное вместе с вами. Давайте я уже начну вам читать – и вы сами сможете составить своё мнение.
24.IV.282М
«Сегодня был визит единорогов из далёких земель вне Эквестрии. Предлагали помощь с ночным светилом, чтобы совместной магией членов их общины поднимать и опускать его, позволяя мне концентрироваться на том, что важно для страны. Твёрдо отказалась, хоть ночное светило даже до сих пор даётся мне крайне неохотно. Это была моя ошибка – и мне нести это бремя как на своём сердце, так и передвигая спутник, пусть это и очень трудно. Как же мне тебя не хватает, сес...»
– Простите, я пропущу этот кусок, тут сложно понять, что написано, – тихо произнесла Луна. Текст в этом месте, действительно, дальше был сильно размыт и не читался – и было заметно, что дважды – как давно, так и в относительно недавнем прошлом. Людям стало очевидно, что причина не только в нечитаемости текста. Старший человек ещё раз бросил взгляд на следы от слёз двух аликорнов, наклонился и поцеловал свою любимую, попутно приобняв её и получив в ответ благодарный кивок. И Сергей, и Лев, уже понемногу осваивающие письменность, вгляделись в текст и смогли прочесть дальше: «...ешь простить меня – и не меньше надеюсь, что я сама когда-нибудь сумею простить себя. Я невозможно жалею, что не нашла другого решения – и каждую ночь за это себя ненави... орог... ...ун... ...шу, ...сти меня».
Люди переглянулись. Сергей снова нежно погладил шёрстку и гриву любимой. Принцесса Луна после небольшой паузы чуть успокоилась и продолжила чтение записей своей сестры уже более бодрым голосом:
...V.282М
«...ой верный отряд Вондерболтов сообщил о том, что на землях бывшей Кристальной Империи появилась странная личность. Со слов гвардейцев, он не похож ни на кого бы то ни было, кого можно было бы найти в Эквестрии – и скорее напоминает собой либо абиссинца без шерсти, либо минотавра без рогов. Стража задержала его на предмет возможных связей с подручными Чёрного Короля, последователи которого до сих пор терзают страну своими выходками. Неизвестный сдался без боя, хоть был одет в необычный доспех под робой и вооружён сломанным, но, всё равно, довольно острым мечом. Не назвав себя, он попросил аудиенции с правителем местных земель, практически отказываясь говорить с кем-либо помимо. Выходит, он не знает, что там уже сотни лет пусто? Единственное, что у него смогли узнать пегасы, так это то, что имя «Сомбра» ему ни о чём не говорит. И что-то мне подсказывает, это действительно так. Но если он не имеет отношения к бывшему правителю империи, то откуда в тех мёртвых землях он появился? Непонятно. Нужно разобраться самой. Приказала принять его как дипломата, а не заключённого».
– Как я понимаю, этот незнакомец – и есть наш клиент, – проговорил Лев. – Но я правильно понимаю, что он не с Земли? По крайней мере, не наш с Серёгой современник.
– Верно, – кивнула принцесса, – он не землянин.
– И всё же, как он справился с языковым барьером? Не похоже, что у него была наша проблема, – нахмурился Сергей.
– Точно сказать не могу, только предполагать, – развела копытами Луна. – Он сильный маг, чуть подробнее об этом было где-то дальше. Теоретически, он мог наложить на себя неизвестное никому из нас заклятие, чтобы понимать языки в новых мирах. Либо, что тоже возможно, его мир куда ближе в плане магии и языка к Эквестрии, чем Земля, откуда пришли вы, так что проблем с языком не было в принципе. Давайте дальше.
09.V.282М
«Я прилетела на аванпост на территории Проклятых Земель, как только смогла разобраться с очередной дипломатической делегацией. В этот раз были очень недовольные фестралы. Не могу и боюсь даже представить, каково им было с напускными улыбками общаться с той, кого они по сей день считают преда...»
– Здесь очередной размытый кусок текста, – слегка торопливо пожала плечами Луна. Люди не наседали с вопросами, представляя, как ей тяжело вновь погружаться в последствия своих же поступков.
«...ось, было неправильным решением лететь самой – попала в метель и чуть не погибла. Глупо. Но меня не покидает ощущение, что, возможно, это было бы и к лучшему для всех... В следующий раз буду осторожнее, а лучше и вовсе отправляться в путь на небесной колеснице. Четыре пегаса в упряжи явно способны лучше бороться со стихией, чем даже могучая аликорн. Слишком устала после перелёта для личной встречи с гостем – эту запись веду и то из последних сил. Надеюсь, он не сильно огорчится от ещё одного дня ожидания».
– Фух. Ну и почерк, конечно, у Тии, когда она пишет уставшей. Продолжим?
– Только если ты сама не устала, Луняш. Всё же, мы не слепые и видим, что иные участки тебе болезненно читать, – Сергей нежно погладил шёрстку на шее любимой.
– Да, Луна, особой спешки нет. Возьми перерыв, если хочешь собраться с силами, – поддакнул другу Лев.
– Всё в порядке, мой любимый и мой друг. Но спасибо вам обоим за заботу, – тепло улыбнулась аликорн и продолжила:
10.V.282М
«Незнакомец, стоило ему только увидеть меня, сразу же смог распознать во мне правителя и завёл диалог. Он представился Инфернусом и сказал, что прочитал очень старое и древнее заклинание, которое позволило ему попасть в сопряжённый мир, спасаясь от преследования. Какова же должна быть его магическая сила, если он сумел сделать то, что неподвластно мне и кому-то ещё, кто был бы настолько сведущ в магии? Я уверена, что ни Луна, ни Дискорд, ни даже Старсвирл, умевший и научивший меня и сестру создавать карманные измерения, не сумели бы так. Хотя... Учитель, вроде бы, сослал в другой мир тех сирен. И в последние свои годы до исчезновения работал над чем-то наподобие полноценного портала. Подобная сила слегка беспокоит меня. Инфернус увидел сомнение в моих глазах и поспешил уверить, что сам он является магом довольно заурядным для своего мира. А что ему просто очень повезло, что он не ошибся в древнем заклинании, которое едва сумел вспомнить, а также что в тот день случилось астрономическое событие, возможное лишь раз в тысячу с лишним лет. Как я поняла из его пояснений, звёзды вокруг его мира выстроились специфическим образом, позволяя ему сбежать. Иронично. Через семь веков подобное произойдёт и в Эквестрии. Не сомневаюсь, что я что-нибудь придумаю, чтобы вернуть самую дорогую пони на свете, но надеюсь, я буду готова посмотреть ей в глаза...
Но я отвлеклась. Инфернус оказался очень обходительным. Он сказал, что пришёл из мира под названием Хорус Арканеум – и что он человек, один из многочисленных разумных представителей этого мира. Когда я спросила его, почему и от кого он скрывается, он честно признался, что бежал от эльфов – другого народа, враждебно настроенного к тем из человеков, которые обладали врождённым талантом к магии. И они пытались его убить, так что он был вынужден бежать из своего мира. Какой кошмар! До чего же, должно быть, жесток их мир, что из-за твоих талантов тебя пытаются убить? Эти мысли явно отобразились на моём лице, но маг прочитал их не совсем правильно и поспешил заверить, что он успел уйти от преследования ещё в своём мире – и что никто уже не сумеет последовать за ним. Что ж, хотя бы одной возможной проблемой меньше...»
– Несколько разумных видов? Эльфы? Люди-маги? Можно точно подтвердить, что Хорус Арканеум – явно не Земля, – дождавшись, пока любимая закончит читать этот фрагмент, вскинулся Сергей. – Как и единороги с пегасами, у нас это считается... Тьфу, считалось, всё никак не привыкну говорить о Земле в прошедшем времени! – слегка разозлился сам на себя второй в Эквестрии человек, – Так вот, это считалось сказками, небылицами и легендами. Никогда и нигде не было фактически задокументировано появление подобных вещей в нашем мире.
– Серёга говорит верно, – кивнул Лев, подтверждая слова друга, – самое ближайшее для нас, где мы могли увидеть магов и так далее – это в фэнтези книгах, мультиках и видеоиграх.
– Я помню, Серёжа упоминал об этом. Хоть мне пока что и не до конца понятна концепция этих упоминаемых вами «видеоигр».
– Уверен, тебе бы понравилось. Тебя, Луна, кстати, наши художники часто рисовали фанаткой компьютерных и консольных игр. Какими, к слову, являлись и мы.
– Какие наши годы, – подмигнул друзьям Сергей, – может, в Эквестрии ещё тоже будет игровая индустрия – и Луняша вполне тоже сможет вступить в клуб. А мы, Левис, вспомним прошлое и с былым пылом тряхнём стариной. Ладно, мы снова отвлеклись. Окей, я и Лев не первые люди в Эквестрии, это мы уяснили. Как и то, что мы из развитого технологически, а этот Инфернус из альтернативного магического мира. Но пока что мне всё ещё непонятно, почему Селестия так на нас точила зуб. Как я понимаю, это связано с какими-то событиями, о которых говорится далее. Естественно, случившихся не без участия Инфернуса.
– Верное предположение, любимый. Как бы это иронично ни звучало сейчас из моих уст, – слегка грустно усмехнулась Луна.
– Почему?! – в один голос спросили парни и переглянулись.
– Когда-то, века назад другая принцесса-аликорн тоже влюбилась в человека...
– Что? Тия полюбила Инфернуса? Но что же, чёрт побери, между ними произошло, что привело старшего диарха Эквестрии не просто к неприязни, а прямо к ненависти к нашему виду? – воскликнул Лев.
– Угу, я, конечно, вообще ни разу не семейный психолог, но что-то мне кажется, даже самое сильное расставание не приводит к подобному.
– Об этом будет в дневнике дальше. Я уверена, вы оба поймёте мотивацию и настроение Тии, когда я закончу. Я не прошу вас её оправдывать, но я хотела бы, чтобы вы увидели и поняли мир её глазами. Здесь нет некоторых страниц, так что воспоминания продолжаются уже несколькими годами позже. Да и вообще дальше дневник пойдёт обрывками – скорее всего, учитывая, что эти записи были выброшены ею, Селестия хотела иметь возможность перечитывать иные из своих мыслей – и сохранила необходимые страницы. Либо причина в чём-то ещё, – пожала плечами Луна и вновь принялась за чтение вслух:
01.II.285М
«Инфернус всё лучше и лучше показывает себя как мой советник. Его твёрдая человеческая хватка – возможно, именно то, чего мне не хватало для реорганизации иных устаревших аспектов внутренней и внешней политики Эквестрии. Также он проявляет интерес к развитию собственных магических способностей – и мне нравится его энтузиазм. Я взялась помогать ему с обучением нашим заклинаниям – и заодно хочу обучиться доступным ему чарам. С его слов, магия в Эквестрии даётся ему куда легче, чем в родном мире. Хоть ему очень далеко до меня, но у него огромный потенциал как заклинателя. Что мне не очень нравится, так это то, что я его недавно застала пытающимся попасть в ту часть кантерлотского книгохранилища, где хранятся тома с сильными и чёрными заклинаниями. На мой резонный вопрос он извинился – и сказал, что и подумать не мог, что запрещённые знания могут где-то содержаться в принципе. Он предположил, что подобные заклинания должны сразу же уничтожаться – и что ничего страшного не мог бы найти там, где искал. В целом, это очень логичное предположение. Я верю его словам.
Но не уверена, почему именно. Только ли по той причине, что я его вижу непоколебимую логику в ответе рационального и адекватного чародея? Или причины куда более глубокие, и он начинает мне нравиться... как жеребец? Я не знаю. Мне страшно об этом писать, но... мне кажется, чем больше я провожу с ним времени, тем больше мне этого самого времени уже сознательно хочется провести именно рядом с человеком... И что тем сильнее я начинаю влюбляться в Инфернуса. О, Доброта! Он относится ко мне с теплом и заботой, ревностно исполняет свой долг моего советчика, но, в то же время, уважает меня как правителя и не настаивает на своём виденье ситуации, если меня что-то не устраивает в его взглядах и суждениях. Но кто он в действительности для меня?.. Какая-то часть меня говорит о том, что это неправильно: я аликорн, а он человек. Вечная и нет. И мы представители двух совершенно разных видов...
И в то же время, каждый день, когда я поднимаю спутник, я вспоминаю о том, насколько сильно я одинока без своей сестры. Без Луны. Только она могла меня понять, всегда была рядом, когда я в ней нуждалась. Почему, ну почему я не смогла быть рядом с ней, когда была нужна уже ей?! Как я могла так с ней поступить... Я глупая овца, а не и правитель... И я ужасная сестра.
Мне кажется, он меня тоже понимает как никто другой из ныне живущих... Хоть я пока что не рассказывала ему о сестре. Возможно, Инфернуса послала мне сама судьба, чтобы помочь мне справиться со своим одиночеством и чувством вины? Хотя нет, я не думаю, что верю в судьбу. Но если это просто случайность, то, быть может, стоит воспользоваться ею и отдаться чувствам?.. Но хоть его поведение и растапливает моё сердце, меня не покидает ощущение, что в его внимательных и всё равно хищных голубых глазах иногда проскальзывает своеобразный холод. Скорее всего, это лишь эмоции и иллюзии одной проклинающей себя кобылы. Но, может, я, и в правду, слишком чужда для него? Я, действительно, не знаю. Я никогда до этого не влюблялась в кого-то, кто настолько сильно бы отличался от окружающих меня моих верных пони... Почему же это так сложно?..»
13.II.285М
«Тошнит. Почти две недели пыталась забыться и утопить свои мысли и эмоции в вине и сладостях. В основном, сладостях, хоть и в алкоголе тоже я себе не отказывала. Не получилось, только наела круп от выпечки и заработала ужасное ощущение переедания и тяжесть в голове. Дворцовый лекарь сказал, что у меня сильное похмелье – и почему-то от этих слов мне стало ужасно стыдно. Я правительница или простая крестьянка?! Я должна привести себя в порядок и решиться спросить у человека, как он ко мне относится. Иначе не успокоюсь.
Как же мне плохо... Сестра убила бы меня за подобное безразличное отношение к собственной фигуре, если бы узнала...»
– Вот прям, убила бы? – подмигнул Луне Лев.
– Как вы оба прекрасно понимаете, Тия си-и-и-и-ильно преувеличивает. Но она действительно предпочтёт лишний раз сходить в кондитерскую, чем заняться своей фигурой и пробежаться несколько раз вокруг замка – последнее для неё самая настоящая пытка.
– Ага, а так как мы читаем её личные записи в атмосфере строжайшей секретности, загнать её на стадион для исправления конкретно этих последствий передозировки мучным и сладким ты пока не можешь? – не удержался от подколки парень в очках.
– Скорее, уже именно это её преступление против собственного тела потеряло актуальность за давностью лет, – фыркнула Принцесса Ночи, сдерживая свой смех.
– Не сказать, что ей не идёт быть в теле, – тихо пробормотал Сергей. Луна, впрочем, всё равно, услышала комментарий своего парня и слегка куснула того за ухо.
– Ай! Извини, пожалуйста, любовь моя, я обещаю, что не буду заглядываться на фигуры других кобыл! – быстро затараторил он в ответ.
– Тебе не за что извиняться, мой дорогой, ты мне наоборот подал одну крайне занятную идею... – очень загадочно улыбнулась Луна, хитро сверкнув глазами, – но об этом в совершенно другой раз и в совершенно другой обстановке. Давайте уже закончим и постараемся не прерываться, здесь не так много уже осталось.
– Хорошо. Все вопросы к рассказчику в конце истории, – улыбнулся Сергей.
16.II.285М
«Он ответил на мои чувства взаимностью! Я самая счастливая кобылка в Эквестрии! Я не удержалась и от радости поцеловала его прямо в тронном зале – хорошо, что никого не было рядом. Мне безразлично мнение этих снобов, но, всё же, я должна хоть как-то соответствовать образу мудрой и царственной кобылы. Не могу не заметить, что человеческие губы весьма необычны по форме, но поцелуй с ними крайне приятен!..»
– Тут, кстати, Тия не врёт... – слегка покраснела соправительница Эквестрии. Сергей старательно сделал вид, что рассматривает ближайшую полку с артефактами, а Лев с добродушной улыбкой закатил глаза. Принцесса Ночи мягко прокашлялась и продолжила: – Здесь и вовсе вырван кусок текста, – кобыла не врала: в том месте, и правда, отсутствовала часть страницы, – чуть не забыла! Как я закончу этот фрагмент, откройте заодно ящик, всё это время лежавший перед вами. Там кое-что, имеющее прямое и непосредственное отношение к истории.
«...шила сделать Инфернусу подарок, говорящий о моих чувствах и соответствующий его природе. Не зря я, в своё время, обучалась у Рокхуфа кузнечному мастерству. Кто бы мог подумать, что принцессе подобный навык сможет пригодиться? Я собственнокопытно выковала стальную саблю с золотой гардой под руку моего любимого. Хоть это и заняло много времени, да и получилось не с первой попытки, но проделанная работа того стоила. Я решила, что будет неплохо ещё зачаровать это оружие силой своего небесного тела – но это, как раз, было легко. Я назвала это оружие «Жар любви». Возможно, несколько претенциозно, но я не вижу, как иначе описать те чувства, что обуревают меня. Надеюсь, ему понравится мой скро...»
После одобрительного кивка Луны люди открыли ящичек. Это оказался кейс для хранения вышеуказанной сабли, из дорогого красного дерева и изящно обитый изнутри красным бархатом. Но вот само оружие представляло собой довольно жалкое зрелище: золотая инкрустированная рубинами и сделанная явно под человеческую руку рукоять с изысканной гардой в виде аликорна, в котором угадывался профиль Селестии, потускнела от времени и скорее была уже грязно-серой, чем золотисто-жёлтой. Само лезвие практически отсутствовало: маленький кусок оставшейся стали словно обламывался тремя или четырьмя сантиметрами выше гарды. На стальном отломке с обеих сторон было выгравировано изображение кьюти-марки Принцессы Дня – солнца с восемью лучами. Присмотревшись внимательнее, люди увидели, что сталь в этом месте и вовсе была оплавлена, словно клинок до этого засунули в кипящую лаву. На вопросительные взгляды Льва и Сергея Луна медленно покачала головой и, кивнув в сторону бумаг, перешла к последним страницам дневника Селестии, надписи на которых были местами несколько раз перечёркнуты либо сильно пострадали от влаги:
29.X.285М
«Как мо... ...ной поступить?! Поч... ...аивной дур... ...очему, Дис... ...бери, мои инстинкты должны были оказаться верными?! Я ведь с самой первой мин... ...егалась общаться с ним. Видела же холод и расчёт в хищных глазах. Но я поверила ему! И, того хуже, полюбила убийцу и чернокн... ...едной раз пробрался к запретным книгам. Ну почему я не дог... ...инание сигнализ... ...резал моих фрейлин, а бросившихся на мою защ... ...епелил за секунду десятерых гвард... ...желал завл... ...лой алико... ...править Эквест... Мне ничего не ост... ...делала то, что должна была...
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНА...»
24.XII.285М
Сегодня Канун Дня Согревающего Очага, одного из любимых праздников Луны. Это будет моя последняя запись в дневнике. Я не имею больше никакого желания записывать свои мысли. Я даже до конца не уверена, зачем я сейчас пишу это. Видимо, чтобы поставить для себя самой точку в этом неприятном моменте своей жизни. К сожалению, забыть я это уже никогда не смогу – и подобный эффект будет даже не заслугой записей, которые я сейчас держу перед собой. Перечитывать мне их будет крайне болезненно, так что отныне полагаться я стану исключительно на собственную память. Как бы я хотела всё это забыть...
И теперь, чтобы окончательно перевернуть эту страницу, я должна ради самой же себя расписать, что произошло – и как мне избежать подобного исхода в дальнейшем.
Я пригрела у себя на груди ядовитую змею, искренне считая, что это дружелюбный и мудрый помощник и... мой особенный пони. Даже хуже, чем змею – это слишком лестное для него ругательство. Пригрела человека. Наверное, самое ужасное создание, которое когда-либо ступало своими коп... стопами на землю нашей чудесной страны. Жестокое и беспринципное. Циничное и лживое. Дискорд не настолько лицемерен и бессердечен, насколько был Инфернус.
Убийца и лжец, жаждущий могущества и власти, посмевший воспользоваться мной и моими искренними чувствами к нему для достижения собственных амбиций. Какая жалость, что его тогда не поймали те эльфы... скорее всего, он убил и их – и именно поэтому его никто уже чисто физически не смог преследовать через портал. Предположу, что эти самые эльфы прочих человеков совершенно не зря подвергали гонениям в Хорус Арканеуме.
Он втёрся ко мне в доверие. Из-за него моё сердце уже почти два месяца обливается кровью. Пожалуй, так плохо я себя не чувствовала с момента изгнания Найтмер Мун... Луны... Стоило ему понять, что восстановил свои магические силы, и почувствовать себя достаточно уверенным в себе, он нанёс мне удар в спину, в тот момент, когда я ничего не подозревала. Он пробрался в хранилище запретных знаний и стал читать те чёрные книги, которые, в своё время, одурманили Сомбру, сделав его жестоким и богоподобным... Я даже по-своему рада, что эти заклинания теперь окончательно и бесповоротно уничтожены. Но если бы этого не случилось именно так, как, к огромной моей скорби, произошло, уверена, Луна одобрила бы моё решение по уничтожению этих чёрных книг.
Напитавшись тьмой из этих злых книг, и без того далеко не простой и добрый, как мне ранее казалось, Инфернус стал куда злее и сильнее. Он... он убил саблей, которую я ему подарила, мою ученицу Эбони Бриз, которая только хотела узнать, что за шум в библиотеке. Убил, не раздумывая, отрубив ей голову. Потом он набросился на гвардейцев, прибежавших на последний крик бедной единорожки. У них не было ни единого шанса. Инфернус превратил их в пепел одним только взглядом, попутно сжигая вокруг себя все книги в запрещённой секции. После он направился в банкетный зал, где я как раз ужинала в компании своих фрейлин. Он... убил их всех, обездвижив меня и заставив меня наблюдать, как он медленно и методично перерезает горло каждой из них, также парализованных его тёмными заклинаниями. Закончив с ними, он рассказал о своих последних «подвигах» и посмел предложить мне добровольно отдать ему часть своих сил, чтобы мы вместе могли железной рукой править страной. Естественно, я отказалась. За кого он меня принимал? Я не могла пойти на подобное после всего того, что он сделал. После того... как он показал своё истинное лицо. Тогда человек попытался забрать все мои силы без моей на то воли. Но мой собственный гнев, смешанный с болью от потери своих фрейлин и ученицы, не позволили ему сделать этого. Я создала солнечное копьё и кинулась в атаку, но он был готов к подобному. Мы долго сражались, обмениваясь разрушительными заклинаниями и ударами холодного оружия. Но в один момент он потерял концентрацию – и я пронзила сердце предателя его же саблей. Вот не зря, ох, не зря я тогда зачаровала «Жар Любви» энергией солнца. В моих копытах это оружие позволило уничтожить ту Черноту, которая обитала в его душе. И ту Тьму, которой он дополнительно напитался, читая книги Сомбры. Энергия дневного светила сожгла его изнутри, выжигая каждый миллиметр его тела и пожирая все те тени и всё то зло, которые он принёс в этот мир. Даже немного жаль, что оружие не выдержало подобного отношения и сломалось, всё же, я действительно старалась, создавая этот артефакт.
Инфер... Человек заслужил подобную участь. И, к своему сожалению, я не могу сказать, что не наслаждалась его криками агонии. Если даже я слегка и предвзята на данный момент, и лишь каждый второй, третий или даже пятый представитель его вида такой же прогнивший, как и он, то это всё равно говорит о том, что Эквестрия должна быть изолирована от подобной мерзости. От этих жалких жестоких паразитов без шерсти и с отвратительными пальцами на руках. Это не должно больше никогда повториться. Что напоминает мне, что когда Кристальная Империя наконец-то вернётся, мне нужно будет найти способ уничтожить или закрыть тот портал-зеркало, созданный Старсвирлом в мир, где, со слов старого дурня, также обитали человеки. Хоть и, если мне не изменяет память, куда более похожие на пони... Как хорошо, что я вспомнила о сути последнего проекта переставшего дружить с собственным рассудком учителя...
Я же сама впредь буду осторожна со своими чувствами – и не стану разбрасываться своей любовью на тех, кто не заслуживает подобного. Я никому больше не позволю таким же образом предать себя и играть со своими чувствами, как это сделал человек... И постараюсь уберечь от подобного свою сестру... Храни нас Доброта».
Луна замолчала. Ей было непросто вновь перечитывать мысли своей сестры, немалая часть которых напрямую касалась и её самой. Лев обдумывал услышанное с закрытыми глазами. Сергей же задумчиво вращал в руках обломки сабли, собираясь с мыслями. Наконец, он решил разорвать тягостную тишину:
– Теперь понятно, почему Твайлайт ни о чём не сказало имя «Сансет Шиммер». Она, в принципе, никогда не путешествовала в мир, куда сбежала бывшая ученица старшего диарха Эквестрии, и являющийся причудной амальгамой Земли и Эквестрии исключительно по той причине, что Селе... что Тия не афишировала эту тему.
– И, в целом, вполне понятна подобная её предвзятость по отношению к людям, – кивнул Лев, – но мне кажется, мы, всё же, хоть немного смогли переубедить принцессу солнца, что мы совершенно не такие, каким был Инфернус. Особенно после того, как ты показала сестре, каким счастливым для тебя выдался последний месяц, разумеется, не без помощи Серёги. И после того... как Сергумба показал ей всех тех, кого мы потеряли из-за глупости наших земных политиков.
– Я согласна со Львом, – отозвалась Луна, – это действительно позволило ей переосмыслить своё отношение к вам двоим... Или хотя бы начать. Но я уверена, что Тие нужно время, чтобы это всё тщательно обдумать и взвесить. Как ты говоришь иногда, Серёж, «Москва не сразу строилась»?
– Угу, – слегка без энтузиазма откликнулся старший человек, продолжая машинально вращать обломок сабли в своих руках. Луна заметила это и положила копыта тому на руки, останавливая монотонное действие. Парень с тоской во взгляде посмотрел в глаза своей любимой.
– Что тревожит тебя, моя любовь?
– Луна... – слегка помялся он, решаясь, – я просто обязан задать тебе один вопрос. Почему?
– Что именно «почему»?
– Смотри. Я могу понять, как, знакомая с этими записями, ты не признала во мне принадлежность к тому же ужасному виду, каким являлся Инфернус. Тут почти не упоминается его внешний вид, хоть все мелкие моменты, от реакции Селестии до рукояти сабли, сделанной именно под человеческую руку, говорят о том, что мы с ним одного вида, хоть и из разных миров. Но. Я помню твою реакцию, когда я сказал, что я человек. Ты испугалась – и попыталась этот страх скрыть. А когда я поставил вопрос ребром, призналась, что этой чужой раны ты не имеешь права касаться. И я также понимаю, зачем ты это сделала сейчас: иначе мы бы так и не смогли понять и осознать часть той боли, через которую проходила твоя сестра – и суметь объяснить её поведение... Но... Почему ты от меня не отвернулась?.. Зная, что я могу оказаться такой же мразью и предателем, каким был Инфернус для Тии. Что я могу также причинить тебе и твоим близким боль?.. Я... ценю то, что ты не прервала нашего с тобой общения. Правда. Но я очень сильно хочу понять, как ты смогла доверять мне после терзаний Селестии, зная, через что прошла она из-за доверия чело...
Луна не стала дожидаться окончания вопроса. Она прижалась к своему избраннику и запечатала тому губы поцелуем. Парень ответил на внезапную ласку и закрыл глаза, наслаждаясь каждой секундой искреннего жеста своей любимой. Аликорн отстранилась и бросила осторожный взгляд на Льва, который старательно делал вид, что заинтересовался содержимым ближайшей витрины.
– Я понимаю, что этого недостаточно для ответа. Но, я думаю, это позволит тебе понять, что я тебя очень сильно люблю, даже если ты родился человеком. Ты – не Инфернус. Я вижу, знаю это. Кроме тебя и Льва, я никогда не встречала людей – и мне банально стало интересно и любопытно, что именно вы собой представляете. Я допустила, что моя сестра не права – и не ошиблась. Тия... Скажем так, была обманута, не заметив подвоха, испытывая чувство вины и одиночества из-за того, что сделала со мной... Но как вы оба не являетесь этим враждебным Эквестрии пришельцем из Хорус Арканеума, так и я не являюсь своей сестрой. Я видела ваши сны, я была рядом (или, хотя бы, слышала об этом, в случае с началом пребывания здесь Льва) в те минуты, когда вы оба помогали окружающим, пытались улучшить их жизнь. Даже развлекали меня, теми или иными способами, просто от чистого сердца. Я ощутила в полной мере вашу искренность по отношению к новому вокруг вас миру. И... узнала, каково это, быть любимой. И не благодаря кому-то, каким был Инфернус, а любимой искренне и всем сердцем именно тобой, Серёж... И полюбила в ответ.
– Луна, подобные слова от тебя я готов слушать хоть целую вечность. Ты словно мой маяк в самом тёмном из всех морей: твой спасительный свет всегда выведет меня из самых мрачных и угрюмых дум. Я люблю тебя – и я это имею в виду, не суди меня строго за то, что я это повторяю так часто. Спасибо тебе за то, что ты есть в моей жизни – и я обещаю тебе, что не заставлю тебя жалеть о совершённом в мою пользу выборе, – слегка хриплым от кома в горле голосом проговорил человек. Сергей посмотрел в бирюзовые глаза Луны, взял левой рукой копыто своей любимой. Правой же, схватившись, как полагается, за рукоять сабли, поднял обломки меча вверх и воскликнул: – И я клянусь тебе своим именем на этом оружии, что я никогда не сделаю с тобой то, что сделал Инфернус с Селестией. Я никогда, совершенно и абсолютно точно, никогда не предам тебя, моя космическая принцесса, моя Луна – и буду бесконечно любить тебя всем своим сердцем до своего самого последнего вздоха! – Сергей хотел, было, поцеловать свою любимую, но его остановило шипение и мягкий звон, раздавшиеся сверху, со стороны поднятых парнем обломков сабли.
Трио подняло взгляды на шум и замерло: на их глазах сабля, как будто стала наливаться светом и начала сверкать, как, наверное, не сияла даже будучи ещё раскалённым металлом в кузнице, однако это не причиняло ни малейшего дискомфорта или боли Сергею. При этом, излучала она не свет солнца, как можно было бы предположить, а наоборот: сияло как ночное светило. Люди и аликорн не выдержали яркости и прикрыли глаза. За прищуренными от яркого света веками никто не заметил ни того, что под тканью футболки тем же светом засияла и татуировка на плече человека, ни того, как от оружия оторвалась какая-то чёрная дымка, которая в ту же секунду унеслась в сторону ближайшей вентиляционной вытяжки. Когда все открыли глаза, по залу хранилища артефактов пронёсся строенный вздох удивления. Сабля – и именно полноценная сабля, а не тот печальный обожжённый и старый огрызок, которым она была раньше, – выглядела совершенно по-другому.
Самое главное отличие заключалось в том, что у неё появилось несколько прозрачное лезвие, словно состоящее из чистого, но не ослепляющего света. Лунного света. Новый клинок начинался в том месте, где раньше был оплавленный край повреждённой стали – сейчас же старые сантиметры металла гармонично переходили в магическое лезвие безо всяких швов или выщерблин. На этом месте теперь гордо с обеих сторон меча отображались полумесяцы, а не солнца. Гарда и рукоять стали отливать серебром за место золота, а вместо декоративных рубинов засверкали сапфиры. Сергей опустил руку, присматриваясь к профилю аликорна, после чего усмехнулся себе под нос и показал основание меча своим спутникам. Защищавшая от ударов руку часть клинка теперь выглядела не как профиль Селестии с раскрытыми крыльями, а... как профиль принцессы Луны: детали образа стали более сглаженными и не такими резкими, как у её сестры.
– О-хе-реть, – проговорил Лев, поражённо смотрящий на обновлённую саблю.
– Я никогда не видела своими глазами ничего подобного! Я лишь слышала о том, что под влиянием сильных эмоций и переживаний носителя, магические артефакты могут переродиться во что-то новое. И смею предположить, это оружие сделало именно так, – с не менее выразительно, чем у Льва, округлившимися от удивления глазами произнесла Принцесса Ночи.
– Ни за что бы не подумал, что способен на подобное... – слегка смущённо пробормотал Сергей, после чего слегка сокрушённо добавил: – Эх, даже жаль теперь оставлять будет такое красивое оружие в этих пыльных архивах...
– Оста... – машинально начала, было, повторять за любимым фразу космогривая аликорночка, но тут же запнулась от подобного предположения и повысила голос: – Оставлять «Жар любви» здесь?! Ты что, с ума сошёл? Ты пересоздал этот артефакт. Это теперь твой меч!
– Ты сейчас серьёзно хочешь отдать мне в руки оружие, которое принесло столько горя своему создателю и убило нескольких пони и своего бывшего владельца? Луна, и это я ещё с ума сошёл?!
– Оружие не убивает... Убивает тот, кто носит это оружие – и то он не будет делать этого, если не захочет, – тихо заметил Лев.
– Лев прав в этом утверждении, – начала, было, Принцесса Ночи, но почему-то оба человека в ту же секунду прыснули со смеху, не ожидавшие подобного каламбура от аликорна. Посмотрев на незлобно смеющихся людей, она прокрутила в голове сказанное собой и, осознав и вспомнив казусность фразы, тоже присоединилась к веселью. Когда все трое от души отсмеялись, выплёскивая тяжёлые эмоции, которые остались от тяжёлого разговора, мрачного сна и прочтения дневника Селестии, она продолжила: – Лев... не ошибается в этом утверждении. К тому же, сейчас «Жар Любви» совершенно новое оружие, абсолютно не связанное с тем, которым оно было ранее.
– Может, тогда и назвать его чуть по-другому, раз это совершенно другая сабля? У меня есть твёрдое ощущение, что название «Свет Любви» подойдёт клинку куда больше, вам так не кажется? – спросил Сергей, внимательно рассматривая, словно в первый раз, свою обновку.
– Звучит неплохо. Мечу подходит это имя, – раздалось с двух сторон от парня.
– Тогда прошу, позвольте мне немного попаясничать. Меч! Я нарекаю тебя «Светом Любви»! Служи же верно своему создателю и хозяину! – Сергей гордо поднял саблю вверх, а наблюдавшим с улыбками за ним Луне и Льву даже на секунду показалось, что клинок испустил блик отражённого света, словно соглашаясь со своим новым владельцем и принимая своё новое имя. Человек аккуратно положил меч обратно в ящик для его переноски и хранения и заметил:
– Раз пошло такое дело, надо будет потом заказать для него ножны. Надеюсь, Селестия не сильно огорчится, если заметит пропажу. Всё же, изначально именно она сделала этот меч.
– Не думаю, что она в ближайшее время в принципе соберётся сюда спускаться, – ответила Луна.
– Ребят, это, конечно, всё хорошо и замечательно, но как на счёт того, чтобы уже вернуться обратно в Понивилль? – подал голос Лев. – Мне кажется, нам больше нечего делать в Кантерлоте. Не знаю, как вы, а вот я настолько голодный, что съел бы целый сырник! И да, Серёг, только один единственный, – пафосно кивнул Лев своему прыснувшему другу. – Ну, и Найт Глайд, наверное, волнуется уже, почему я так долго...
– Хорошая идея, Лев, – согласилась принцесса Луна с человеком, – нам действительно больше нечего делать в столице в этот момент времени. Может, мне и стоит переговорить с Тией на тему случившегося утром, но я не уверена, что мы обе пока что морально готовы к непростой беседе.
– А давайте по приезде домой захватим Нáйти и направимся сразу в «Грифоний коготь»? – предложил Лев. – Гильда как раз должна уже открывать своё заведение в это время.
– Конечно, – с энтузиазмом закивал Сергей, – не откажусь ни от мяса, ни выпить с приятным коллективом. Луняш, я надеюсь, ты составишь нам компанию в походе в бар?
– И ты ещё спрашиваешь, любимый? Я бы не отказалась промочить горло после всех событий дня. Особенно, после чтения во второй раз дневника Тии. Только возьму салат... Парочку салатов.
Принцесса Селестия после тяжёлого дня решила пораньше закончить с делами и сейчас расслаблялась, лёжа с закрытыми глазами в горячем бассейне, и наслаждалась тишиной и покоем. Она отпустила всех слуг, и сейчас находилась в дворцовых банях совершенно одна. Рядом с ней стояло блюдо с фруктами и уже початый торт. Принцесса Дня обдумывала произошедшее и рассуждала сама с собой:
– Может быть, я, и вправду, погорячилась с людьми. И, может, я, действительно, слишком опекаю свою сестру, опасаясь, что та причинит себе боль. Всё же, она уже давно не жеребёнок. Если она счастлива с человеком, то кто я такая, чтобы стоять между ними из-за того, что произошло со мной семь с лишним столетий назад... Всё же, Сергей явно искренен в своих намереньях – и я вижу, что он по-настоящему сильно любит Луну. Хоть мне и сложно до конца в это поверить, но, мне кажется, ему не нужны ни власть, ни сила, ему нужна только его любимая кобыла. Да и Лев тоже оказал на меня довольно приятное впечатление. Наверное, мне стоит извиниться перед ними всеми...
Рассуждая себе под нос, Селестия не заметила, как из вентиляции к её мордочке подплыло чёрное облачко непроглядного тумана. Она вдохнула его и закашлялась:
– Кха-кха! Надо запретить дворянам и придворным курить табак во дворце. Хотя... К Дискорду. Пусть делают что хотят, я не хочу думать обо всей этой ерунде. Всё же, как мне кажется, я ошиблась в своей предвзятости к людям...
Селестия вдруг открыла глаза и внимательно осмотрела своё отражение в воде, обдумывая свои последние слова. Она задумчиво посмотрела на недоеденный торт и вдруг со всей силы ударила по нему копытом, размазывая сладкий десерт по окружающим стенам и полу. С сожалением посмотрев на содеянное, принцесса со злостью в голосе произнесла:
– А может быть, я и не ошибаюсь... В конце концов, он такой же человек. И, всё равно, остаётся крайне большой риск того, что он ударит исподтишка в спину Луне... Мне необходимо ещё раз это всё тщательно обдумать...
Глава 15. Новые дружбы
Музыка в главе:
Операция Пластилин – Забор
«Интересно, а он вообще помнит за столько-то лет, что у неё совершенно другой слог был?»
Голубошкурая пегаска с радужными гривой и хвостом проснулась от проходившего под её облаком спора:
– ...а я тебе говорю, что разум превалирует над эмоциями! Он определяет как людей, так и эквидов, как разумные виды. Зверушка тоже может бояться за себя или потомство, испытывать грусть или радость. Это не ставит кошку на один уровень с нами, для её уровня развития мы боги.
– Может быть. Хотя ещё спорный вопрос на тему кошки, не считает ли она себя богом, а окружающих слугами. Но, блин, Лев, чувства определяют наше отношение к окружению! Они позволяют творить и создавать что-то новое, они двигают наши устремления вперёд! А также позволяют, скажем, пробраться через опасное болото и столкнуться с химерой для того, чтобы спасти ту, кто тебе стала небезразлична! Хотя разум бы сказал тебе не тратить силы на Найти, ибо это нерационально было: одной фестралкой больше, одной меньше.
– Ладно, тут мне крыть нечем, – вздохнул Лев, однако, тут же ответил: – Хотя нет, Серёг, я не согласен на тему целей. Ты идёшь к цели из банального расчёта, что тебе это выгодно. Так работает вся вселенная, ни одна химическая реакция не происходит, если это энергетически не выгодно хотя бы одному из объектов. Но тогда так. Без разума и построения логических цепочек ты не мог бы написать те же стихи Луне. Ты свои чувства к ней оформил в конкретную форму с чётким размером и структурой, пропустив через логику своих знаний о стихосложении и жизненный опыт.
– Блин, и правда. Поэтому выходит, что у нас пат. Одно невозможно без другого. Разум превращается в бездушный калькулятор без чувств, а чувства без разума не способны на оформленность и целостность.
– Эй! О чём спорите, господа двуногие? – отозвалась Рейнбоу, спускаясь к людям со своей наблюдательной позиции.
– Да вот думаем, что важнее, мозг или сердце, – ответил парящей рядом пегаске Лев.
– Э-э-э, с этими бессмыслицами – это вам к Твайлайт, у меня в школе в Клаудсдейле всегда по философии твёрдая тройка была, – фыркнула кобыла, – зато пять с плюсом по всем спортивным дисциплинам. А вообще, я сказала бы, что желудок. Кушать всегда приятно и важно.
– Блять, – искренне отозвался на предположение Сергей. – Это ведь и зов сердца, и зов разума.
– Что никак не помогает нам с ответом на нашу дилемму, – вздохнул Лев. – Ладно пофигу. Как дела, Рейнбоу, чем занята?
– Отдыхала после расчистки неба. Но думаю, что пора уже потренироваться. Хотите посмотреть? Я вам же не показывала, вроде, основную лётную программу Вондерболтов?
– Нет, – покачал головой Лев. – Но мне было бы интересно посмотреть. Я считаю, что ты добьёшься больших успехов в этой карьере.
– Конечно же, добьюсь! – уверенно заявила кобыла. – Это же я, Рейбоу Дэш, самая крутая летунья во всей Эквестрии! Даже Спитфайр понимает, насколько я хороша, а она капитан Вондерболтов! Так что для меня будет раз плюнуть показать вам пару-другую трюков.
– А ты, Серёг, как смотришь на то, чтобы поглазеть на самую-самую крутую пони в Эквестрии? – с слегка издевательской улыбкой спросил Лев. Он помнил из рассказов об изначальной конфронтации Рейнбоу и своего друга. Крутой Сергей её явно до совместного посещения бара не считал.
– Почему бы и нет. Мне, один фиг, заняться нечем в ближайшие время. В спа сегодня проходит инвентаризация, на ферме трудиться мне, откровенно говоря, лень. Луна с Твайлайт отправились в библиотеку Кантерлота ради каких-то магических книг, а просто бесцельно слоняться по друзьям и мешать их работе я не хочу, – пожал плечами парень. Пегаска улыбнулась:
– Эй, Серёга, мог просто сказать «Да». Тогда айда на стадион!
Рейнбоу Дэш с людьми добралась до стадиона Понивилля, который представлял собой окружённый невысокими, буквально на пять-шесть рядов, трибунами комплекс под открытым небом, состоящий из многочисленных спортивных снарядов и площадок для бега, прыжков и, самое главное, полётов. Стадион не пустовал, но часть для летунов была никем не занята, так что радужногривая пегаска дождалась, пока друзья усядутся в первых рядах и подлетела к ним.
– Ну что, вы готовы к Самому. Крутому. Авиашоу. В ваших. Жизнях? – бравурным голосом, разделяя слова паузами, спросила Дэш.
– Конечно! – с энтузиазмом ответил Лев.
– Хе. Я сомневаюсь, что к самому крутому, – решил раззадорить пегаску Сергей, скептически скрестив руки на груди. – Я видел, как реактивные самолёты, двадцатиметровые металлические летающие машины, управляемые одним человеком внутри, сверхнизко и сверхбыстро летели в метре друг от друга, едва ли не касаясь крыльями. И при этом, делали фигуры высшего пилотажа.
– О, я покажу вам сейчас обоим высший пилотаж! Пилотаж такой, что ты, Серёга, олунеешь больше, чем уже! И да, слышала я несколько дней назад из вашего домика недвусмысленные постанывания одной кобылки, хе-хе. У тебя ведь есть в часах, подаренных ею, секундомер?
– Конечно.
– Тогда готовься засекать время. Норматив для прохождения этой конкретной трассы для среднестатистического пегаса или фестрала составляет три минуты. К счастью для вас обоих, я далеко не среднестатистический пегас и могу летать и маневрировать в два раза быстрее и чётче. За минуту двадцать я её уже проходила, – самодовольно усмехнулась кобылка.
– На полном серьёзе, Рейнбоу Дэш? – поражённо спросил Лев. – Я конечно не разбираюсь, как быстро надо делать отдельные элементы, но выглядит она... Довольно комплексно.
Огромное количество колец на различной высоте, слалом из маленьких облачков, флажки, установленные в большие из них и показывающие резкие повороты... Трасса выглядела даже для не летающих людей впечатляюще. Дэш утвердительно кивнула:
– Серьёзнее просто некуда. Но делала я это ещё до поступления в академию Вондерболтов и до попадания во второй состав команды. Сейчас я ещё круче, чем была тогда, и знаю свои способности как свои маховые перья! Я готова пройти этот курс за минуту ровно или быстрее.
– Окей, это, вне всякого сомнения, круто, но мы-то тут при чём? – подал голос Сергей.
– А я предлагаю вам шутливое пари, – пегаска как-то по-особенному хитро улыбнулась, при этом. Кобылка продолжила пояснение: – Пинки какое-то, как она сказала сама, супер-прикольное, что бы это ни значило, новое мороженое приготовила. Получилось оно отменным, я сама пробовала, но рецепт оказался слишком сложен и слегка дороговат для обычного лакомства, чуть дешевле крепкого алкоголя у Гильды. Так вот. Если я не успею, то это мороженое куплю вам. Если успею, то уже вы купите мне и той же Пинки. По копытам? – кобыла протянула Сергею и Льву переднюю ногу. Те переглянулись и хлопнули ладонями по протянутой конечности.
– По рукам! – одновременно ответили люди.
– Участница готова?
– О-о-о, да!
– Судьи готовы?
– Готовы, – кивнули Сергей и до этого занимавшийся с братом на том же стадионе Тандерлейн, пришедший на помощь компании для объективности подсчёта.
– Зрители готовы?
– ДЫ-Ы-Ы-ЫА! – крикнул за всех Балк Бицепс, сидевший ближе всего.
– НА СТАРТ! – громким, привлекающим внимание, криком скомандовал Лев, стоя рядом со стартовой линией с выданным ему флажком. Так как испытанием заинтересовались и прочие пони, которые были на спортивном объекте, так что сейчас на трибунах был шумнее, чем до этого, от чего он и был вынужден повышать голос. Рейнбоу Дэш припала к земле, а стоящий рядом Сергей взялся правой рукой за часы.
– ВНИМАНИЕ! – Лев высоко поднял флаг. У пегаски вырвалось облачко пара из ноздрей, а раскрытые крылья напряглись. Сергей поднёс палец к включающей секундомер кнопке.
– МАРШ! – скомандовал человек, резко опуская гоночный флаг, и одновременно с этим палец друга запустил секундомер, а пегаска резко сорвалась с места.
– Десять секунд, – отсчитал Сергей. Тем временем, Дэш пролетала уже весь слалом и направлялась к курсу из колец. Резкими, но выверенными движениями вверх и вниз пегаска прошла через все препятствия и сама себе дала отмашку:
«Тридцать пять секунд. Новый рекорд участка. Но они даже не догадываются, что я не собираюсь выигрывать, хе-хе». Пегаска направилась в сторону резких поворотов с флажками, проверяющих горизонтальную манёвренность пегасов.
Вдруг она сделала серию из мёртвых петель на одном из поворотов, однако, как ни в чём не бывало, продолжила свой полёт дальше.
– Зачем ей было делать такой странный манёвр в том месте? Она потеряла секунд пять, если не больше, – удивился Тандерлейн, наблюдая за действиями скоростной кобылки.
– Пятьдесят секунд, – отметил Сергей.
– Она уже близко к финишу! – радужная молния, действительно, уже была на финишной прямой. Сергей отсчитывал уже по секунде вслух:
– Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Минута. Раз. Два. ФИНИШ!
Человек нажал на кнопку на своих часах в тот же момент, когда Рейнбоу пересекла финиш. Даже не смотря на её поражение, зрители на трибунах ликовали: это, всё равно, было крайне быстро и зрелищно. Пегаска торжествующе подлетела к друзьям:
– Ну, как? Я побила свой рекорд?
– Минута и три секунды, – с нескрываемым уважением в голосе отметил Тандерлейн. – Рекорд-то ты побила однозначно и с головой, я так точно не смогу. По крайней мере, ещё не скоро. Но вот для победы в состязании немного не хватило. Зачем ты сделала несколько мёртвых петель в третьей секции?
– Там была птичка, – пожала плечами Рейнбоу. – Может, бабочка, на скорости сложно понять. Флаттершай бы меня потом убила, если бы с ней что-то случилось.
– Но я не видел никаких животных там... – слегка поднял бровь чёрный пегас с мятно-белой гривой.
– Тандер, тебе же Спитфайр говорила проверить зрение! Особенно, после того, как ты врезался в Соарина на позапрошлой тренировке!
– Эй, да он без формы же был и сливался с окружением! – попытался оправдаться её коллега, впрочем, густо покраснев. – В порядке всё с моим зрением, я проверял...
– В любом случае, в тот момент я была за облаком от вас, так что ты и не мог заметить. Эх, ну ничего, в следующий раз я обязательно побью и этот рекорд. Я, всё равно, очень довольна своим результатом и знаю наверняка, что могу и лучше! – довольная собой голубошкурая пегаска счастливо потянулась, да так, что на её выпяченный круп невольно бросили взгляд Лев и Тандерлейн, в сторону которых она и наклонилась. Сергей покачал головой:
– Дэш, если хочешь, можешь попробовать снова. Всё же, это не совсем правильно, раз не зависело от тебя. К тому же, я не исключаю собственной погрешности в скорости нажатия на секундомер. В идеале, нам бы несколько замерителей.
– Нет. Ну, скосил бы ты мне секунду, я всё равно на две отстаю. Я выложилась на полную и всё равно довольна. И проиграла честно и справедливо, так что теперь готова понести своё наказание. Пойдёмте в «Сахарный уголок», – с какой-то необычной ухмылкой произнесла кобыла. Что-то в этой улыбке и тоне Дэш не понравилось Сергею.
– Ну, и как вам мороженое? – елейным голоском уточнила Рейнбоу Дэш, с того момента, как люди вгрызлись в лакомство, хитро переглядываясь с Пинки Пай.
– Овень ввувно... – дожевав холодное лакомство и проглотив остатки, ответил Сергей. В его глазах вдруг загорелся логичный вопрос, почему его до сих пор не слушается язык, когда во рту уже ничего нет. Он обратился к другу: – Вев?
– М-м-м? Но наное? – отозвался счастливый после вкусного угощения парень в очках, тоже поняв, что язык ощущается как будто онемевшим.
– Вне вавевфя, наф наевави ф фовой, ваф вовфефвних фьюх.
– Назвели сноль нёнево. А ны, бнин, нунились, – согласно кивнул Лев.
Тем временем, Пинки и Рейнбоу, уже не скрываясь, откровенно хохотали над друзьями. Радужногривая кобыла стёрла с вишнёвых глаз выступившие слёзы и ответила:
– Пинки, ты только подумай, они купились на это! А-ха-ха! О, Селестия, я так давно уже не смеялась, разыгрывая кого-то.
– Ах, мороженое с Ядовитой Шуткой. Нет ничего смешнее, чем смотреть, как кто-то новый попадается на этот трюк, хи-хи! – не меньше подруги веселилась Пинки Пай, катаясь по полу кондитерской.
Люди смерили их холодными взглядами, но веселье искренне гоготавших над безобидным пранком кобыл понемногу передалось и им. Лев и Сергей посмотрели сначала на ржущих подруг, потом на кислые лица друг друга и тоже улыбнулись.
– Вива и Вова, ввяфь.
– Нва нонбоёба!
Последние слова уже заставили захохотать и обоих друзей. Рейнбоу Дэш, услышав их голоса, разразилась ещё одним приступом безудержного смеха:
– Ой, не могу. А-ах-ха-ха! Я ни слова не понимаю, что вы говорите, но это так смешно! Видели бы вы свои лица в тот момент, когда поняли, что язык вас больше не слушается, аха!
– Они ругаются. Но дружелюбно, – с улыбкой отозвалась уже успокоившаяся Пинки, – ничего страшного, ребят, эффект пройдёт на следующее утро.
Сергей вдруг перестал смеяться, изменился в лице и настойчиво замотал головой:
– Вне невьвя ввафь во уфва! Вевни ваф выво!
– А что такое? Ты же сегодня, всё равно, не работаешь. Ну, помычишь и пошепелявишь чуть, это же не страшно, а наоборот, забавно, – слегка насупилась Пинки. Человек почему-то слегка покраснел, но ответил:
– Вне нувен вувеф вой явыф февовня нофью...
Как это ни странно, но последнее утверждение поняла даже Дэш и, подняв брови, удивлённо спросила:
– Язык? Зачем тебе может ночью пона-а-а-а... – до кобылы дошло, так что пришла пора краснеть уже ей. – Упс. Неловко. Как-то мы с тобой, Пинкс, не подумали, когда готовили эту шутку, что могут быть против Луна и Найт.
– Да, нехорошо получилось, – задумалась Пинки Пай. – Шутка-то удачная и потрясающая, а вот последствия не самые красивые для жеребцов, желающих обрадовать своих кобыл. Не учли. Но я думаю, раз уж я и Зекора придумали это шуточное угощение, а она туда ввела и противоядие от Ядовитой Шутки, действующее уже на следующий день, то и она вам без проблем поможет вернуть контроль над речью. И... не только ею, само собой, – подмигнула кобылка обоим людям. Давайте я напишу записку зебре, чтобы вы не мучились с объяснениями.
– Снанибо, Нин-хи, – Лев сделал ощутимое усилие над собой, чтобы имя подруги прозвучало хоть как-то похоже. – Наз ны нойнём н Нен-нониний Нес, но я нойну снону за Нáйни.
– Вува-а-а? – не понял уже Сергей. Лев закатил глаза за своими очками.
– Найн Ннайн, – трио посмотрело на произнёсшего это с абсолютно серьёзным лицом друга и закатилось хохотом вновь. Обиженный Лев вышел из здания кондитерской за своей фестралкой.
– Огромное спасибо за помощь, Учитель, – поблагодарил за двоих зебру Лев, когда к нему первому вернулась нормальная речь.
– Нет никаких проблем, мой ученик,
Но, думаю, не станешь отрицать:
Удачно пони вышло пошутить,
Лишив обоих снова языка.
– Спасибо, но мне и одного раза хватило – чуть закатил глаза Сергей. – Зато хоть, Лев почувствовал себя в моей шкуре. Он-то прям сразу получил возможность общаться на эквестрийском, это мне страдать пришлось... – мудрая зебра хмыкнула и ответила:
– Но разве путь нелёгкий в достиженье цели
Тебя, Сергей, с друзьями не сплотил?
Не дал ли стимул человечьим сердцем
Стремиться к той, кто носит знак луны?
– Это так, – кивнул бывший землянин, – и от того обретение мною речи стало ещё более важным моментом наших взаимоотношений. Я тебя поправлю только, Зекора: «человеческим». «Человечьим» применимо, но звучит очень криво. И я понимаю, что иначе пришлось бы перестраивать размер, я слово или два, всё же, знаю о написании стихов, – парень задумчиво отпил чай, уже давший свой спасительный эффект и вернувший нормальные функции опухшему языку, но, всё равно, ещё очень приятный на вкус.
– Да, Серёга пишет стихи, – гордо за друга ответил Лев. – Хей, меня посетила гениальная идея. А как насчёт того, чтобы вы дружески посостязались? А я и Нáйти были бы судьями,– зебра хотела, было, согласиться, заинтригованная земными методами стихосложения, а фестралка была готова дать своё горячее согласие на курирование, тоже заинтересованная предстоящим шоу, но Сергей помотал головой.
– Плохая идея. Я не умею в экспромт от слова «совсем». Мне надо хотя бы несколько минут подумать над тем, что я пишу. И, к слову, ключевое слово «пишу».
– Обидно. Хотя стоп. Я припоминаю, что у Каскета Рабидус что-то понюхал в котле у Зекоры – и стал строчить стихами, что твой Эминем. Может, у Учителя есть что-то подобное в запасе?
Зебра задумчиво поцокала копытом о свой подбородок, после чего выдвинулась к стеллажу с готовыми зельями. Чуть покопавшись среди склянок, она разочарованно помотала головой. Но вдруг Зекору осенило. Она подошла к стойке с ингредиентами и, достав оттуда баночку с какими-то семенами, произнесла:
– Я не уверена, что это нам поможет,
Есть шанс, однако, что нашла решенье я:
Возьмём лекарство мы от меток оспы,
Что пони подчеркнуть даёт талант.
– Помню такое. Это то, которое помогло Эппл Блум, когда она у тебя свистнула цветок, чтобы с его помощью получить знак отличия? Мне надо сказать правду над семенами, верно? – спросил человек. Зебра посадила семена в небольшой горшок земли и кивнула. – Да как два пальца... Я всем своим сердцем люблю Луну. Не всеми своими стихами я горжусь, но тот, который я ей недавно посвятил, мне очень нравится. Сегодняшняя шутка Рейнбоу Дэш и Пинки Пай застала меня врасплох, но я, всё равно, нахожу её забавной. А также я задумал потом предложить Льву ответить не менее достойно этим кобылам. Меня печалит, что принцесса Селестия встретила нас со Львом настолько негативно, но я понимаю корень её предвзятости и, на самом деле, хотел бы как-то помочь ей перешагнуть через это... Так, что ещё? – задумался Сергей. Лев со смехом остановил его:
– Серёг, завязывай, цветок уже чуть ли не ломится от своего веса. Я заварю тебе сбор из него. Мда, вроде, и не соврал нигде, но ничего нового совершенно не рассказал. Идеальный, зараза, обход детектора правды... – Лев, под бдительным руководством зебры, быстро сварганил зелье и дал его другу. – Пей до дна! – Сергей послушал и выпил целиком варево, после чего прислушался к своим ощущениям.
– Что-то я пока что не испытываю ничего. Думаю, это, всё же, не действует на людей. Либо, всё же, к стихосложению у меня таланта нет, хоть это и неприятная мысль. Ну, или Лев недохимичил, – честно ответил человек. Ещё несколько секунд он продолжил пытаться почувствовать какие-то изменения внутри себя, но, всё также не обнаружив никакой разницы, пожал плечами и произнёс:
– Вы знаете, мне кажется, всё тщетно.
Слагать стихи ведь просто так нельзя:
Для этого нужна мне тема, вдохновенье!
Стоп, погодите, это в рифму я сказал?!
– Ха! А ты сомневался в способностях моего Льва, – радостно отметила фестралка. – Можете начи-и-и-инать! – зебра улыбнулась в ответ на энтузиазм подруги и покачала головой:
– Найт Глайд, моя подруга дорогая,
Я соглашусь с Сергеем, что нужна
Обоим тема нам для состязанья,
Впустую не была чтоб болтовня!
– Ну, не знаю. Раз вам обоим нужна какая-то тема... Битвы со злодеями Эквестрии? Котики? Котиков все любят. Здоровый образ жизни? – накидывал варианты Лев. Сергей нахмурился и ответил:
– Иди ты в пень, мой друг, прошу прощенья,
Здоровый образ жизни – не про нас!
Я свой бокал подня́л бы лучше за злодеев,
А ты, Лев, дальше пей иди свой квас!
Возможно, тема эта для Найт Глайд больная,
Моей, однако, близкая душе,
Ведь та, кого люблю – была когда-то
Из тьмы кошмаров кобылицей на луне.
Веками ждали возвращения фестралы
Своей царицы... Ждал и человек.
И, счастье! Дотерпели! Воссияло
Светило Ночи, стёрся силуэт
Кобылы скорбной; Эквус озарили
Вновь миллиарды звёзд на небесах!
И ночи стали ярче, чем при Тие,
И сны спокойней: их хранит Лунá...
Зебра, человек и фестралка искренне поаплодировали экспромту Сергея. Зекора уважительно произнесла:
– Я сдамся сразу, победитель очевиден,
Ведь смысл разный строкам мы даём:
Стихами душу изливаешь ты отлично,
А я лишь сообщаю мысли день за днём.
– Серёг, можно тебя на пару слов? – спросил Лев у своего друга. Ребята вышли за дверь дома внутри дерева, а фестралка с любопытством спросила у зебры:
– Интересно, что они задумали? – Зекора в ответ могла лишь пожать плечами. Люди вернулись минут через десять, при этом, Сергей как-то по-особенному хитро улыбался. Он и начал, всё ещё высоким слогом:
– Я задолбался, если честно, говорить стихами
И вспомнил, в Понивилле есть дела,
Молю я, зебра, прозы дай противоядье;
И в город проводи, прошу, Найт Глайд.
Фестралочка кивнула и с готовностью встала. Однако, к ней обратился Лев, когда крылатая кобылка готова была покинуть жилище своей подруги и подождать Сергея снаружи – Зекора дала ему пожевать какой-то корешок, так что теперь человек и целитель ждали эффекта:
– Да, кстати, Нáйти. Раз уж ты всё равно выйдешь, ты не могла попробовать поохотиться на дичь для нас на ужин? Пожалуйста, моя мышенька. Я мяса не ел уж несколько дней, к Гильде идти что-то лень, а рынок уже вот-вот закроется сегодня. Если будет удачно, перекусим с тобой часов в десять или одиннадцать, нам с Серёгой ещё одно-два дельца надо будет провернуть до захода солнца. Или хотя бы до ночи. Если твоя охота будет неудачной, я обещаю купить нам сытный ужин с алкоголем у гриффины.
Пони согласно кивнула, а лучший друг Льва, тем временем, стараниями зебры вернул способность к нормальной речи во второй раз за день, так что Сергей и Найт Глайд покинули жилище знахарки. Полосатая кобылка задумчиво обратилась ко Льву:
– Я думаю, что это вовсе неслучайно,
Что просите ферсталку вы покинуть дом.
Давай-ка, ученик мой, сознавайся,
Как именно задумал удивить её?
– Ты проницательна, как всегда, Зекора, – улыбнулся Лев своей подруге и наставнице, – я хотел бы сделать для Найт Глайд сюрприз. Очень приятный и очень горячий сюрприз. И сварить для неё особенное зелье. Мне явно понадобятся твои знания и твоя помощь, особенно учитывая, что я о таком зелье от тебя раньше не слышал. Думаю, если получится, тебе тоже подобный рецепт может понравиться... Как на продажу, так и лично.
Несколько часов спустя Сергей и Лев сидели на аккуратной бревенчатой скамье, обёрнутые полотенцами, и расслаблялись после парилки. Парни попивали горячий чай, решив в плане алкоголя ограничиться уже выпитым после визита к зебре сидром. Так как спа-салон ещё утром провёл инвентаризацию, а у Сергея, как у сотрудника, были ключи, никто не препятствовал их входу. Друзья как раз заканчивали вместе петь очередную земную песню:
– Врубай «Сектор», потом «КиШа»! ХОЙ!
Пусть развернется и свернется душа-а-а!
Потом «Гражданку»! И, хер бы с ним!
Давай «Максим»,
Давай «Максим»!
– Офигенно. Нам однозначно нужно обучать местных лошадок панк-року. И, в принципе, как-то мотивировать их писать музыку, напоминавшую бы земную... – заметил Лев после того, как они оба допели.
– Согласен. Но знаешь, у меня была идея и не хуже, – чуть загадочно ухмыльнулся Сергей.
– Ну-ка, удиви?
– Ты читал Стругацких?
– Я помню, ты мне советовал, я даже честно скачал их книги на телефон, но руки не дошли. А к чему вообще вопрос?
– Смотри. Если помнишь из моих рассказов, у них там сюжет идёт один вообще почти через все книги, просто из-за перематываемого времени, это незаметно. Так вот, в одной из их книг, то ли «Трудно быть богом», то ли «Обитаемый остров», бывшие земляне, ставшие, по сути, богами, помогали и форсировали прогресс на определённых планетах, застрявших технологически или морально. Они так себя и называли, «прогрессоры».
– Странное название. Звучит как-то... Слишком пафосно. А что, предлагаешь нам такими же стать?
– Не то что бы. Мы же с тобой не супер-физики или ведущие шоу «Очумелые ручки». Но начать делиться с пони теми технологиями, которые мы могли бы воспроизвести, хотя бы на словах, – и которые были бы им полезны в быту, если у них нет такого, мы вполне можем. Естественно, я говорю исключительно о мирных вещах, всякие пищали и напалмы мы, само собой, воспроизводить не будем. Нефиг. Один мир уже погиб от подобных изобретений, пожелать подобное миру эквидов – ни за что! Но вот принцип работы, к примеру, того же велосипеда, думаю, вдвоём спокойно расскажем той же Твайлайт. А она уже попробует воссоздать сам механизм. Естественно, не без помощи наших рук. И, само собой, не только велосипед изобретём. Но и попробуем воссоздать большинство полезных вещей или передать наши знания о них, вплоть до даже двигателя внутреннего сгорания или, скажем, химических формул и тех прочих полезностей, о которых вспомним. Как бы, надо будет эту идею ещё обмозговать и подробно обрисовать суть наших с тобой обязанностей и полномочий, но я предлагаю тебе, Лев, подумать над потенциальным улучшением нашего нового дома.
– Хм... Хрен его знает, Серёг, пока, если честно, звучит непонятно и слишком запутанно. Мне кажется, ты сам не знаешь, чего хочешь, либо, как эту затею мы сможем реализовать нормально.
– Да знаю я! – гневно ощерился парень в ответ на обоснованную претензию друга. – Я просто сформулировать пока что мысль не могу хорошо, меня эта идея вот прямо сейчас спонтанно посетила! – Сергей вновь, уже более простыми словами, обрисовал суть задумки.
– Окей, теперь понял. То есть, ты хочешь дать им те изобретения, которых у них нет, но были у нас. Безвредные и полезные. В принципе, отличная идея, но нам надо, я думаю, прежде понять, чего у них нет, а то выйдет неловко... И да, я всё равно предлагаю тогда это и музыкой украсить. Представь просто, если будут пони-рокеры, это же будет отрыв башки!
– Главное, чтоб не панки. Традиционные, по крайней мере. А то, боюсь, нам обоим влетит от диархов, если пони начнут пить, курить и материться, – хмыкнул Сергей, – от Селестии точно.
– К слову, Серёг, а тебе точно не влетит? Я имею в виду, не от принцесс, а за то, что из вашей сауны сделал полноценную русскую баню с нестерпимым жаром, как и полагается, и за то, что мы тут с тобой сидим сейчас, когда, фактически, в салоне выходной?
– Не влетит. Слишком я ценный тут кадр. Да и я говорил накануне с Свит Блоссом, она не возражала, чтобы мы пользовались парилкой, когда салон закрыт. Делов-то, выкрутить термостат в крайнее правое положение. Главное, не забыть вернуть потом, чтобы пони в обморок утром не рухнули от температуры. Это мы с тобой спокойно терпим, а им быстро становится плохо.
– А я думал, тут парилка, как у Нáйти, на углях и огне. Зачем они тогда в центре комнаты лежали?
– Я тоже так сначала подумал. Но нет, угли в центре тут больше для декорации и небольшого пара, а основной жар идёт именно от раскалённых труб, спрятанных в стены. Видел, может, решётку сбоку? Вот через неё и надо заливать на трубы воду для пара.
– М! Кстати, о трубах. Твайлайт же вернулась из Кантерлота, или где она там была с Луной? Ты не спрашивал, она сможет попробовать зарядить наши телефоны?
– Да, они уже вернулись. И да, спрашивал, я как раз заходил к ней после нашего визита к зебре. Твай ничего не обещает, но попробует. Попросила телефон, но я его забыл дома, так что, наверное, мне понадобится, чтобы ты завтра зашёл и забрал. Свой не забудь с зарядниками заодно.
– Что, совсем не надеешься сам дойти? Это ж что там с тобой Луна должна будет сделать? – хитрым голосом спросил у друга Лев.
– Как говорил какой-то мудрый мужик, не помню, правда, кто... Вроде, какой-то религиозный деятель английский. Так вот, он утверждал, что лучшее утро – это то, которое начинается в полдень. А что до Луны... Мне кажется, моя любовь поняла весь кайф от физической близости, так что некая лунопопая аликорночка томно обещала мне сегодня, цитирую: «Объезжу тебя ночью, Серёж, так, что ходить не сможешь». Это вторая причина, почему я, отказался от сидра в парилке, помимо того, что это было бы крайне небезопасно совмещать с жаром.
– Логично, и я согласен. Пить можно и после бани. Чем потом займёмся, не последний же визит у нас в парилку. В следующий раз попробую сделать уже веники, благо, я нашёл в лесу берёзки и уже обрезал ветки, пускай сушатся. Обязательно надо будет устроить русскую баню, при том, предлагаю сделать это у Найт Глайд и с нашими кобылками. Уверен, и Луне, и Нáйти понравится опыт русской бани, а парилка у моей милой мышки аутентичнее, да и места в ней больше, чем здесь. Уж без обид твоим работодателям. Хоть именно тут и просто приятно посидеть и поболтать, но баня у моей кобылки – это, прямо-таки, самая настоящая баня, как мне кажется.
– Я согласен с идеей. И даже не возражаю против настоящего экспириенса, хоть не был в парилке именно у вас. Луна, думаю, будет тоже за. Никаких нудистских задумок только, Левис, сидеть будем, как и сейчас, в полотенцах, чтобы не смущать дам. Нам-то друг друга стыдиться нет смысла, сейчас и то это из-за сквозняка. А вот я очень сильно не хотел бы, чтобы ты красовался перед Луной достоинствами, как и сам не собираюсь эксгибиционизмом заниматься перед Найт Глайд. Пусть смотрят исключительно на своих жеребцов, хе-хе. И вспоминая о взаимоотношениях жеребцов и кобыл, вы с Зекорой, в итоге, сделали ваше хорни-зелье?
– Да. Но Нáйти слишком устанет явно после охоты, независимо от результатов, так что проверим с ней на днях. Хех, а я ведь всё ещё торчу тебе историю о том, как я и Нáйти... перешли на новый уровень, скажем так, а тут уже новая грядёт, – хмыкнул Лев.
– Так и говори, занялись любовью. В этом красивом акте, куда больше объединяющем души, чем ваше своеобразное проклятье, нет ничего постыдного. Давай тогда так поступим. Там долго? Не, не особо, средне? Хорошо, начинай историю, и идём ещё разок париться. Потом, выходим, я останавливаю жар, остываем, одеваемся, я закрываю салон, дослушиваю твою историю, и мы гордо расходимся по домам к своим любимым. Если не успеешь закончить, то ещё заглянем к Гильде – и я куплю вина для ночи с Луной.
– Да, я прямо сейчас и начну свой рассказ... Это произошло буквально через несколько дней, как мы с ней друг другу признались в своих чувствах...
Глава 15.5. Первая любовь (18+)
Музыка в главе:
RADIO TAPOK – Demons Are a Girl's Best Friend (Powerwolf Cover)
Гражданская Оборона – Всё идёт по плану (упоминание)
Год Змеи – Тук-тук
«Они серьёзно, что ли, рассказывали подобное друг другу?.. Хотя... Я же тоже!»
Лев и Найт Глайд сидели за столом и кушали. Фестралка в ускоренном темпе шла на поправку, так что поварской колпак на себя нацепил Лев, пусть и к некоторому неудовольствию кобылки. И не потому что он плохо готовил, ни в коем случае: самостоятельная жизнь приучила Льва делать сытные и вкусные блюда из того, что находилось под рукой – а у его дамы пока что проблем с продуктами не было. Просто Найт Глайд сама хотела приготовить любимому вкусный ужин.
Они ели жареного глухаря – первую настоящую добычу человека, неосторожно попавшуюся в силки. Лев решил порадовать любимую пищей с костра, хоть у неё и была зачарованная плита. Деликатес леса сопровождался жареными на палочках грибами, луком и помидорами.
На аккуратном столике лежал телефон Льва и играл кавер на песню группы «Powerwolf», переведённый и исполненный его соотечественником:
«Позволь же им тебе помочь
И увести подальше прочь,
Оставив свою веру в эту ночь!
Уоооооуоооооо,
Демон искушает своих прислуг;
Уоооооуоооооо,
Демон — это лучший друг...»
– Странно. Я абсолютно не понимаю того, что поёт твоя волшебная коробочка, но я прекрасно понимаю тебя, когда ты поёшь совершенно те же слова под ту же мелодию. Как это работает? – задала вполне логичный вопрос кобылка, чувствовавшая себя с каждым днём всё лучше.
– Это не волшебная коробочка, а телефон. Магии в нём ни шиша. А так, не знаю, Нáйти. Спроси у Дискорда, если тебе так интересно. Мне это не важно, я лишь очень сильно рад, что мы друг друга с тобой можем понять.
– Да ну его... Как ты сам говоришь, не буди лихо, пока оно тихо. К тому же, мы с тобой ещё какое-то время ещё не можем появляться в Понивилле из-за... как ты называл? Самоизоляции? Да, из-за неё.
– Это не только моё решение, ты же знаешь. Зекора согласилась, что подобное будет целесообразно. Учитель и сама никуда пока не собирается, чтобы никого не заразить случайно в городе. И ей нужно время, чтобы знать наверняка, что её зелья нас троих обезопасили. Хотя за продуктами я бы сходить не отказался. Я бы тебе зажарил свинину и попробовал бы сделать манговый соус. Слышал я, мышепони очень любят этот фрукт.
– Ты меня и-и-и-избалуешь совсем! – мило рассмеялась бывшая пограничница. – Да, я очень люблю как свинину, так и манго. Думаю, совмещение было бы очень вкусным... Хоть я и невозможно довольна и твоей кухней сейчас. Давно я не ела мясо с огня. Наверное, несколько месяцев. А твоя идея зажарить и овощи на открытом пламени очень даже хороша... – довольно икнула кобылка. Фестралка не объелась, просто насытилась. Сегодня ей были нужны все силы для того, что она задумала, так что переедание не входило в планы кобылки. – Спасибо тебе... мой Львёнок. Но я всё равно хотела приготовить ужин тебе сама!
Лев замер с кусочком гриба перед своим носом. Прошло уже несколько дней с момента их признания друг другу, но ему всё ещё было немного непривычно от осознания, что такая ошеломительная кобылка, как Нáйти испытывала к нему искренние и нежные чувства. Парень отложил тарелку и нежно погладил сидящую рядом кобылку по её блестящей фиолетовой гриве.
– Я безумно люблю тебя, моя фестралочка. Потому и приготовил со всей своей любовью этот ужин. И давай тогда, раз уж мы оба хотим друг друга радовать своей стряпнёй, кашеварить по очереди.
– Это отличная идея, мой спаси-и-и-итель... – нежно прильнула поняшка к ласкающей её голову руке. – И я тоже искренне люблю тебя. Наверное даже, не меньше, чем Великую... Ты наелся? Мне не хотелось бы, чтобы ты не мог пошевелиться этим вечером...
– Что-то планируешь, мышца? – добродушно хмыкнул Лев. Он даже и не догадывался о том, как кобылка сегодня хотела поднять их чувства на совершенно новый уровень.
– Сам же знаешь, я затопила баню. А с набитым пузом наслаждаться паром было бы не очень. Возьми с собой свою коро... телефон. Я хочу послушать вашу земную музыку, а самого петь я тебя заставлять не стану. У меня есть планы на твои губы... – Найт Глайд запрыгнула ко Льву на колени и нежно поцеловала парня.
– Хорошо, моя мышка...
– Я пойду пока проверю температуру. Ты помоешь посуду и уберёшь недоеденное в охлаждающий шкаф, чтобы не испортилось?
Через некоторое время Лев зашёл в парилку, обёрнутый полотенцем и сразу подумал, что что-то было не так. В отличие от прошлых его посещений бани, как дома на Земле, так и у фестралки, которой по душе была не такая суровая жара, как у людей, но всё же, и не такой низкий градус; температура едва ли ощущалась большой. Внутри помещения было значительно теплее, чем в доме, но совершенно не доходило до границ, когда жар сразу же немилосердно ударял бы по лёгким или заставлял бы обливаться потом. Скорее, это напоминало комфортную сауну, где можно было часами сидеть и болтать, чем традиционную русскую баню со своими адскими условиями. Кобылка знала о предпочтениях своего человека, так что ошибки быть не могло: подобную температуру она сделала специально. Сама же хозяйка уютного домика посреди некогда королевского парка, за последнюю тысячу лет значительно разросшегося, лежала на животе на одной из дощатых полок и смотрела в сторону входа, явно ожидая Льва.
– Нáйти, а чего тут не натоплено? – вместо ответа кобылка серьёзным, но слегка затуманенным взглядом попросила Льва сесть на полку рядом с ней. Человек послушался свою любимую и с искренним вопросом во взгляде посмотрел на бэт-пони. Она прижалась к телу парня и тихо произнесла:
– Здесь не натоплено, потому что нам было бы некомфортно и небезопасно...
– Почему? – удивился Лев. Он всё ещё искренне не понимал, к чему клонит Найт Глайд.
– Потому что я хочу сегодняшней ночью окончательно и бесповоротно стать твоей...
Лев не успел осознать весь смысл сказанных фестралкой слов, как она зубами сдёрнула закрывавшее таз полотенце.
– Нáйти?! Что ты... – бэт-пони не дала ему опомниться и, приподнявшись и обняв Льва передними ногами за шею, запечатала губы того поцелуем. Когда кобылка оторвалась от любимого, она аккуратно сняла с его лица забытые им на носу очки, положила их на полку выше рядом с телефоном и нежно провела крылом от груди до таза человека. После чего своими янтарно-жёлтыми глазами посмотрела в карие глаза человека и шёпотом произнесла:
– Я всем сердцем люблю тебя, мой потрясающий Лев. Я не могу не любить после всего того, что произошло между нами... И я безумно хочу стать твоей кобылкой во всех смыслах... Хочу, чтобы ты меня любил так, как жеребцы любят своих кобыл. Чтобы мы слились воедино этой потрясающей ночью... Я хочу тебя.
Взгляд бэт-пони из томного и чуть осторожного стал страстным и решительным, но ждущим ответа. Лев, слегка сглотнув от понимания искренности намерений любимой и пикантности ситуации, произнёс:
– Конечно, Нáйти. Я тоже безумно люблю тебя. Я обещаю, что постараюсь сделать всё возможное, чтобы эта ночь стала для нас незабываемой... Только... Есть одно «но»... – слегка замялся человек, стесняясь сказать то, что его тревожило. Кобылка аккуратно ткнулась носом в нос парня, нежно потёрлась и спросила:
– Что тебя беспокоит, мой дорогой? Что мы разных видов и не подойдём друг другу?.. Судя по тому, что я вижу у тебя ниже живота, как он понемногу набирает силы, я думаю, всё пройдёт хорошо. Он очень похож по размеру на те, которые я уже видела... Хоть и совершенно другой, непривычной формы и цвета...
– Да нет... – смутился парень, впрочем, начиная всё больше возбуждаться от внимания ошеломительной кобылки к своему члену. Лев вздохнул, посмотрел в ждущие глаза любимой и тихо произнёс, готовый к её приговору и осуждению: – Я... я не знаю, как это правильно делать... У меня... до этого никогда не было секса...
У Найт Глайд чуть замерло сердце: она не могла поверить, что такой красивый, добрый и умный жеребец, готовый пожертвовать собой ради той, кто ему бы был дорог – и не знал никого до этого момента по-настоящему близко. Она тихо прошептала:
– Значит... я буду твоей первой?..
– Да... Прости меня за это...
Внимательно посмотрев в любимые карие глаза и поняв, что Лев не обманывает свою пассию, кобылка ответила:
– Тебе не за что извиняться... Ничего страшного, мой львёнок. Я обещаю, что научу тебя любви... – фестралка аккуратно слезла с человека и стала покрывать поцелуями его мужское достоинство, тем самым, распаляя человека ещё больше. Прежде, чем приступить к самому интересному, кобылка вновь встретилась взглядом с чуть прищурившимся, но наблюдавшим с нескрываемыми нежностью страстью и любовью за её действиями, человеком и произнесла: – А ещё, я должна признаться, мой любимый. У меня сердце замирает в груди от искренней радости, что я у тебя буду первой. Это значит, что ты никогда не забудешь эту ночь... Как и не забуду её я, ведь это будет мой первый раз с человеком и первый раз с по-настоящему любимым, а не во время горячности охоты...
Произнеся это, Найт Глайд приоткрыла свой ротик и осторожно обвила заострённым язычком головку Льва. Ночная охотница стала нежно массировать верхушку члена парня, заодно изучая его необычные, но такие возбуждающие и дорогие её сердцу вкус и запах мужчины. Её мужчины. Привыкнув к ощущениям и обильно смазав слюной головку члена, бэт-пони стала понемногу продвигаться ниже, заглатывая человеческий ствол в свой всеядный ротик, попутно стараясь обвить его тело своим язычком.
Наконец, полностью привыкнув к необычной форме члена своего любимого, Найт Глайд начала понемногу двигать головой вверх и вниз, специально издавая своим ртом пошлые причмокивающие звуки, тем самым дополнительно возбуждая любовника. Лев, даже получая свой самый первый в жизни минет, понимал, что движения рта и языка его соблазнительницы были довольно искусны. Но и также прекрасно понимал, что старалась она в эту секунду исключительно для него – и что больше сейчас, кроме них двоих не было никого на всём белом свете: ни Земли, ни Эквуса. Был лишь человек, который в эту секунду был неопытен, но возбуждён, искренне любил свою кобылку и понемногу приближался к своему первому оргазму от неё; и была лишь фестралка, которая со всей своей искренностью, нежностью и страстью, хотела сделать именно ему, своему любимому парню, по-настоящему приятно.
Фестралка понемногу ускорялась, заодно нанизываясь ртом на член любимого всё глубже. Найт Глайд была максимально, при этом, осторожна, чтобы, не приведи Великая, не поранить его своими острыми клычками, которые так любил изучать своим языком Лев во время их поцелуев. Кобылка достигла почти максимальной скорости, на которую она была способна, когда Лев сквозь стон прокричал:
– Нáйти! Я сейчас кончу!..
Бэт-пони не стала отказывать любимому в удовольствии. Она и сама ощущала по лёгкому дрожанию члена у себя во рту, что любимый максимально близок к своему пику – и, когда поняла, что он уже вот-вот перестанет сдерживаться, сделала особенно мощный рывок головой вниз. Струя горячей человеческой спермы мощным гейзером изверглась прямо в горло с нетерпением ждавшей этого кобылки, начавшей заглатывать семя своего любимого. Когда её поток иссяк, Найт Глайд сделала ещё несколько движений язычком вокруг члена своего любимого и слизнула выделившиеся остатки. Тяжело дыша, она легла на бедро откинувшегося на спину парня и произнесла:
– Какой... У тебя необычный и сильный...но умопомрачительно приятный вкус... И запах... А ещё ты держался значительно дольше... тех, с кем я была раньше... всех их...
– О боже мой... – пробормотал Лев, понемногу приходя в себя после бурного оргазма, – Нáйти, моя мышка... я думал... ха... Я думал, у меня крышу сорвёт, вот честно... Я сам своими руками... никогда так ярко не финишировал... Ух... Аж в глазах потемнело...
– Всё хорошо, моя любовь?.. – чуть беспокойно подняла на своего любимого взгляд кобылка. Однако счастливейшая улыбка на лице Льва сразу же уняла у неё всяческое беспокойство. – То ли ещё будет, мой Лёвушка... – интригующе проворковала она.
– Да я... только за, моя милая фестралочка... Давай только чуть-чуть передохнём и попьём воды...
После небольшого перерыва, Лев твёрдо решил отплатить кобылке за неимоверный минет. Может, он и не был опытен, но его вели искренность любви к Найт Глайд и собственный энтузиазм. Пока фестралка ходила за водой для них обоих, человек не без интереса наслаждался открывшимся ему ракурсом. Его любимая мало того, что сдвинула свой прекрасный фиолетовый хвост и убрала скрывающую магию, так ещё и схватилась крыльями в районе меток судьбы за свои упругие тёмно-серые ягодицы, раздвигая их вместе с потрясающей розовой пещеркой. Льву стоило огромного усилия воли не рвануться к ней, схватив за круп, и не погрузиться своим языком в сочащееся лоно Найт Глайд. Когда кобылка вернулась, человек попросил лечь её на живот на полку выше, попкой к нему. Она согласилась, но прошептала:
– Я с нетерпением ждала этого уже несколько дней... Мне интересно почувствовать твой язык внутри себя. Только, Львёнок, будь нежен со мной, я очень... А-а-ах! – как раз в этот момент человек, не дослушав кобылку, погрузил свой толстый язык в её пещерку, – чувстви-и-и-и-ительная, милость Великой!.. Договорить не дал... Не останавливайся...
Лев послушно угукнул и стал изучать внутренний мир Нáйти. Та почти сразу же подалась телом в его сторону, позволяя землянину легче достичь той особенной зоны внутри, которая обещала самое сильное удовольствие.
– Чуть ниже... О-о-ох, и-и-и-именно тут... О, Любовь Ночи, ты сводишь меня с ума... А-ах...
Найт Глайд в какой-то момент времени перестала комментировать происходящее и лишь постанывала от удовольствия. Звуки громких вздохов и стонов мышепони эхом отражались от стенок парилки, что ещё больше распаляло познавшего вкус любви Льва, от чего он буквально пытался пронзить кобылье естество своим мягким языком. Кончик же носа Льва щекотал чистенький зад кобылки, тем самым дополнительно стимулируя даму. Парень понимал, что очень устал с непривычки, его мышечный – и в данный момент по нескольким причинам – орган уже начинало сводить, но всё равно продолжал вылизывать киску Нáйти, уже давно приподняв её и обхватив круп своими сильными мужскими руками для удобства.
– Ль... Львёнок мой... Я уже почти достигла... Своего пи-и-и-И-И-И-И-И-И-ИКА! О СВЯТАЯ ТЕМНОТА ВЕЛИКОЙ!.. – прокричала фестралка достигая своего первого с человеком оргазма. Кобылье естество слегка оросило лицо человека своими соками, от неожиданности закашлявшегося и отстранившегося. Удовлетворённая кобылица рухнула на живот и тяжело задышала.
Когда Найт Глайд пришла в себя, она обнаружила себя лежащей на коленях уже оправившегося от неожиданного душа Льва, нежно гладившего её роскошную шёрстку на спине. Сам того не ведая, он периодически задевал чувствительную область между кожистыми крыльями фестралки, понемногу вновь разжигая в бэт-пони желание и страсть. Но Найт Глайд сама пока ещё не была готова продолжать, поэтому подняла голову и ласково чмокнула своего человека в щёчку.
– Я тебя не напугала? Я почувствовала, что ты отстранился и закашлялся, когда я кончила... Наверное, надо было предупредить, что кобылки очень обильно выделяют свои соки во время оргазма, я на секундочку забыла, что ты этого не знал и не мог знать...
– Всё в порядке, моя милая. Я просто не ожидал. Твой вкус... тоже очень приятный и любимый. – фестралка чуть прижала ушки от смущения, осознав, что он говорит о её соках. Лев вновь нежно провёл рукой по спине кобылки и задержался на её крупике, как-то задумчиво поглаживая левую кьюти-марку кобылки, которую она чуть стеснялась. – Я рад, что ты в порядке, Нáйти, я немного заволновался, когда ты упала. Но, держась за твой крупец, я тут вспомнил, что хотел узнать. Скажи... Я уже давно заметил, но всё как-то боялся у тебя спросить, вдруг это очень личное. Но теперь между нами, как мне кажется, рухнули последние стены смущения, так что ничего меня не сдерживает, моя любовь. Откуда у тебя этот шрамик, что случилось? – парень легонько хлопнул по левой ягодице.
Рука человека осторожно провела по розоватой неровной полоске, которая за пять лет так и не заросла шерстью. Неаккуратная линия частично совмещалась с полумесяцем и словно разламывала пополам медный ключ на метке судьбы у мышки.
Найт Глайд тоскливо вздохнула и ответила:
– Гидра случилась. Это история не самая приятная. Я тогда ещё ничего не смыслила в местных волшебных тварях и лишь была одержима жаждой мести за родителей... Пусть, это заодно и история, как я познакомилась с Зекорой, сумев спасти её от четырёхглавого чудища – хоть что-то хорошее в этом – но я не хотела бы сейчас портить этот вечер мрачными воспоминаниями... К тому же, этот шрам уродует меня... Мне теперь приходится уделять особое внимание шёрстке и гриве с хвостом, чтобы его хоть как-то не было заметно... Естественно, о каких-то встречах с жеребцами и кобылками не могло уже быть и речи... Стой! Ч-что ты делаешь?!
Вместо ответа на увещевания кобылки на тему собственной красоты Лев, положив её рядом с собой и устроившись рядом, стал покрывать поцелуями шрамик на крупе у кобылки, не оставляя без внимания каждый его миллиметр. Руки человека же нежно гладили ягодицы бэт-пони, пальцами вырисовывая рисунок на кьюти-марках.
– П... Перестань... Он же уродливый... – краснеющая Найт Глайд со стыда хотела провалиться сквозь землю и прикрыла голову крыльями. Лев отвлёкся от своего занятия и твёрдо заявил:
– Нет, Нáйти. Я так не считаю. Твой шрамик очень милый и показывает, что ты не простая кобылка, а очень опытная и храбрая. Это прекрасная часть тебя. Мне очень нравится эта милая деталь, честно.
– Т-ты... Ты, правда, считаешь его красивым?!
– Клянусь своей любовью к тебе, моя мышка. К тому же, помнишь, я играл тебе на гитаре Летова? И как тебе понравилась та песня. Ты ведь служила пограничницей – и я нахожу просто интересным совпадением судьбы, что твой ключик тоже переломлен пополам. Но это лишь придаёт тебе уникальность и красоту умеющей постоять за себя и за близких кобылки. Которая готова даже погибнуть ради дорогих пони... И людей.
Лев вернулся к нежным поцелуям милого изъяна. Найт Глайд всхлипнула и произнесла:
– О, мой Лёвушка... Почему я не знала тебя раньше?! Я же ведь совершенно искренне считала себя некрасивой из-за этого... следа, боясь лишний раз показаться в Понивилле, стараясь прикрываться хвостом... И тут в моей жизни появляешься ты, считающий его прекрасным! Ты... ты не представляешь, каким бальзамом на мою душу я считаю твои искренние слова!
– Я думаю, абсолютно никто бы не сказал, что он тебя уродует. Он тебя украшает. Прошу тебя, когда мы слезем с карантина и отправимся в город, не прячь своё левое полупопие и бёдрышко, которые я даже люблю больше, чем правые. Ты увидишь, в твою сторону никто ничего плохого не скажет, большинство даже не заметят. А кто заметят, просто посчитают, что ты выполняла свой долг на благо Эквестрии, возможно даже, помогая лично принцессе Луне.
– Я... Я обещаю попробовать не стесняться его. Теперь я буду смотреть на этот шрам по-другому. Спасибо тебе, мой Львёнок... Но... Почему ты сказал, что любишь... мою левую часть больше?.. – слегка удивилась обрадованная ласковыми словами и искренностью кобылка. Парень хихикнул:
– Так всё правильно: меня же зовут Лев. А ляжка как раз левая.
– Гр-р-р! Я тебя сейчас укушу или даже убью!..
Фестралка резко запрыгнула на своего человека и сделала вид, что хищными клыками тянется к его шее. Она зашипела, склоняясь бритвенно-острыми зубками в опасной близости над пульсирующей сонной артерией справа... Но вдруг подалась выше и легонько куснула человека за ухо, начав его аккуратно и нежно пожёвывать. Землянин потрепал эквидку по холке и прошептал своей любимой на пушистое ушко:
– Ты знаешь, я на долю секунды был уверен, что мне конец. И что ты, и правда, прокусишь мне шею.
– Мхм, и лишить себя удовольствия прокатиться на твоём необычном розовом члене, вкус которого мне так понравился?.. Да ни-и-и-и за что! – кобылка стала медленно тереться петелькой о с готовностью начавший вновь приподниматься ствол парня. – К тому же... Должна же я тебя отблагодарить за то, что ты позволил мне взглянуть на себя по-новому...
Фестралка продолжала елозить своей нижней половиной по тазу человека. Как бы случайно она регулярно касалась и вымечком, и жаждавшими куда большего губками петельки головки члена, сильнее возбуждая его, но всё ещё дразня, не позволяя ему пока что проникнуть непосредственно в страстные недра. Сама же кобылка испытывала при этом приятное ощущение щекотки своего вымечка необычными для пони лобковыми волосами человека. Неожиданно для неё, Лев пропел под мелодию, которая играла до этого во время ужина:
– Воу-оу-оу-воу-воу.
Нáйти искушает собою Льва...
Кобылка мило хихикнула и допела своим потрясающе красивым голоском, также на ходу меняя текст песни:
– Воу-оу-оу-воу-воу.
Любит мышепонь тебя!
Найт Глайд заключила губы Льва поцелуем, в очередной раз чуть увлекаясь изучением его зубов. Когда она смогла оторваться от любимого, заметив, что тому уже немного не хватает воздуха, кобылка усмехнулась и произнесла:
– Хе... А ведь мы совсем с тобой забыли о твоём телефоне... Я думала, если честно, совращать тебя под что-то подходящее и ритмичное с твоей родной планеты...
– Есть у меня одна идея, – хитро улыбнулся человек. – Подай мне, пожалуйста, тогда его. – Лев взял из копыт своей любимой трубку, чуть потыкал в неё пальцем и, включив нужную песню, положил средство связи обратно. Оттуда раздалась довольно бодрая композиция, естественно, с непонятными Найт Глайд словами:
«Тук-тук! Сердце стучится,
Царапаясь зверем,
Ремни рвет
И бродит
Дикой-дикой волчицей...»
– Я потом обязательно тебе её спою. Поставил на повтор, скажи, если надоест.
– Хороший темп... И так как это твой первый раз, позволь мне взять инициативу в свои копыта, мой дорогой... Просто расслабься... А чуть попозже, как поднатореешь, и я буду снизу...
Кобылка, наконец, позволила уже давно стоявшему колом члену своего любимого проникнуть внутрь себя. С лёгким стоном и мягким шелестом, фестралка раскрыла свои красивые кожистые крылья за спиной, настоящей фурией любви возвышаясь над своим любовником. Привыкнув к необычной, но очень приятной форме пениса Льва, Найт Глайд начала понемногу опускаться и подниматься на своём любимом.
– О, Великая!.. Ты очень... мх! Ты как будто создан для меня, любимый... Я чувствую ВСЕГО тебя внутри...
– О боже, Нáйти... Ты такая приятная!
Кобылка самодовольно хихикнула и продолжила нанизываться на член, понемногу ускоряясь. Пошлое хлюпанье, раздававшееся в месте соприкосновения двух любящих друг другу существ из разных миров, становилось всё громче. Кобылка так долго ждала этого момента, как в принципе, так и конкретно со Львом, что совершенно не хотела сдерживаться в своей понемногу становившейся бешеной скачке, уже не задумываясь над тем, что может ему как-то навредить или создать плохое первое впечатление о близости, не останавливая себя.
Вокруг кобылки в эту секунду не было ни долга, ни подруг, ни переживаний на тему чернокнижников или собственной красоты, ни даже Великой. Сейчас перед Найт Глайд был только Лев: её любимый человек, тот, кто был спасён ею и спас её, с которым она хотела бы провести остаток всей своей жизни – и это было совершенно не из-за действия зелья, объединяющего две души. И в чуть прищуренных карих глазах любимого фестралка видела искреннее ответное желание также быть с нею до конца своих дней, всей душою любя её. Неплохо, впрочем, сдобренное плохо скрываемой похотью. Взгляд Льва говорил ей о том, что он безумно сильно любит – и не менее сильно желает именно её; для него тоже сейчас не существовало ни Земли и переживаний на тему оставшихся там родных, ни поиска друга, ни своих комплексов на тему собственного первого раза. Перед ним была только его самая дорогая кобылка на свете, любяще и чуть хищно смотрящая своими прекрасными янтарными глазами с вертикальными зрачками на дорогого ей человека. Температура внутри едва ли горячей парилки ощущалась всё выше для обоих – исключительно из-за объединявшей два сердца и тела в эти секунды любви и страсти. Скачка кобылы на члене человека достигла пика своей интенсивности. Быстрее она уже физически просто не могла. Оба приближались к своим оргазмам.
– Нáйти! Я физически не смогу долго сдерживаться!
– И не нужно! Я тоже близко! Выпусти в меня своё сёмя, мой прекрасный Лев! Сделай меня своей!
Человек, что есть сил, схватился чуть ниже рёбер фестралки и резко опустил её на себя, доводя себя до оргазма. Брызнувшая внутрь жаждавшего лона кобылицы горячая жидкость довела до пика уже саму фестралку, крылья которой резко схлопнулись. Лев и Найт Глайд одновременно закричали:
– А-А-А-А-А-А-а-а-а-а-а-х!
Кобылка упала на грудь своего любимого – и они оба тяжело задышали, приходя в себя.
– Ха-а-ах... Это было... великолепно... я хочу всегда теперь тебя, мой... дорогой... Фу-у-ух... Доброта Великой... Как тебе твой первый раз?..
Лев нежно обнял Найт Глайд, поцеловал её макушку и прошептал:
– Если это секс, то я теперь явно от него зависим... Спасибо тебе, моя любимая...
– Дай мне... небольшой перерыв... и я согласна продолжить... А потом уже нормально затопим баню и попаримся...
– И помоемся. А после ещё раз помоемся, – хихикнул Лев.
Кобылка сначала не поняла, о чём он, а потом густо покраснела и захихикала:
– Ты знаешь же, что у тебя очень пошлый разум?.. Примерно как у меня.
Словно издеваясь над ними, мобильный телефон Льва продолжал играть песню:
«Трах-тибидох! За выдохом вдох,
Ты теперь смело двигаешь телом.
Крибля-крабля! В ножны входит сабля,
Крэкс-пэкс-фэкс, рок-н-ролл и секс!»
Глава 16. Возвращение
Музыка в главе:
Александр Пушной – Улыбаемся и машем (упоминание)
Kate Bush – Army Dreamers
Смысловые Галлюцинации – Чужое небо
Eurobeat Brony ft. Odyssey – Discord
«Интересно, можно ли умереть от икоты?
Хотя, что-то мне подсказывает, протеже другого меня это уже не грозит...»
– Спасибо, что пришёл, Лев, – кивнула Твайлайт Спаркл и встала из-за стола, где что-то читала. Спайк, начавший заранее искать книги по физике, отвлёкся и поприветствовал человека. Пони дождалась обмена любезностями и спросила: – Принёс свой... телефон же, верно?
– И свой, и Серёгин, – ответил Лев, хлопнув рукой по рюкзаку, – как и оба своих внешних аккумулятора. Думаешь, получится?
– Я не гарантирую успеха, как и заранее предупреждаю, что это будет дело далеко не одного дня, но я очень постараюсь найти способ для зарядки ваших устройств.
– Скорее постарайся не спалить сами телефоны. Если будешь экспериментировать с напряжением, лучше используй сначала банки власти для испытаний, их не так жалко.
Задумавшись над предстоящей проблемой, кобыла не расслышала странное название, хоть дракон и покосился с непониманием на человека. Принцесса Дружбы кивнула и спросила:
– А где, кстати, сам Серёжа? Всё же, вы оба способны дать ценную информацию по поводу ваших компактных устройств.
– Дома, отсыпается, – хмыкнул Лев. – Был дофига сонный, витиевато обматерил меня, когда я стал сильно стучать, вышел в одних трусах, всунул мне трубку и, закрыв перед моим носом дверь, пошёл давить храпуна дальше.
– Странно... Интересно, что с ним? Не заболел ли он, случайно? – с беспокойством поинтересовалась лавандовая аликорн. Человек слегка хитро ухмыльнулся:
– Предположу, что как раз наоборот, он сейчас здоровее Эпплджек будет. Просто, вероятнее всего, кое-кто королевских кровей не давала спать своему любимому этой ночью...
Кобылка покраснела. Почему-то она и подумать не могла, что причина отсутствия Сергея такая банальная, но, в то же время, пикантная. Спайк, слушавший разговор друзей, лишь тихо хихикнул в кулак. Твайлайт Спаркл быстро пришла в себя и решила сменить тему:
– В любом случае, раз ты здесь, не уделишь мне ещё минут двадцать-тридцать и не ответишь на мои новые вопросы о вашем быв... – осеклась, но быстро исправилась принцесса. Всё же, история о случившемся на Земле довольно быстро разнеслась среди друзей, – старом мире? Если это тебя не обременит, конечно. Хотя, знаешь, моё любопытство может и потерпеть ещё несколько месяцев. В принципе, ничего страшного не случится от ожидания.
– Да ладно тебе, Твай, не парься. Я помогу. – слегка вздохнув, отмахнулся Лев. Ему не было сложно восполнить пробелы в знаниях любопытной аликорна, но, всё же, рана в сердцах обоих людей от осознания потери только-только начала затягиваться. Но и отпустить сначала потерянную, а после и уничтоженную Землю было обоим легче, вспоминая о ней хорошее. – С чего начнём?
– Сейчас, я принесу спис... Ой! – Твайлайт слегка вскрикнула, услышав за спиной довольно сильный и настойчивый, хоть, всё ещё, и осторожный, стук по стеклу. Все трое обернулись на звук. За окном, дёргаясь в разные стороны, зависла, словно не находя себе места, очень взволнованная Флаттершай, непонятно по какой причине не воспользовавшаяся дверью, всегда открытой для неё и других друзей Твайлайт и Спайка. В зубах у обычно спокойной кобылки был какой-то розовый листок. Аликорн магией открыла окно и впустила в замок подругу.
Пегаска нетипично быстро для себя влетела внутрь, молниеносно сплюнула лист бумаги на стол, приземлилась рядом и, путаясь в словах, взволнованным и захлёбывающимся голосом прокричала:
– ТВАЙЛАЙТ! ДИСКОРД! В БЕДЕ! ПОМОГИ ЕМУ!
Видимо, для перепуганной кобылки этот крик стал пределом её напряжения, так что она потеряла сознание, воздушным потоком от своих перьев смахнув странный листок в сторону Льва. Спайк и Твайлайт бросились приводить подругу в чувство. Человек хотел тоже кинуться на помощь, но, увидев, что у друзей всё под контролем, поднял розовый лист и прочитал единственную надпись на нём: «СТАНЬ МОИМ МАЯКОМ».
– И что ты нас подняла ни свет, ни заря... – проворчала Принцесса Ночи на прилетевшую Принцессу Дружбы. Луна и Сергей выглядели довольно уставшими, хоть синяя аликорночка смотрелась и значительно бодрее своего избранника. Сергей же выглядел мрачнее тучи и вливал в себя уже третью кружку горячего кофе, заедая бутербродом с жареным сыром и хмурым взглядом оглядывая гостью. Та невозмутимо парировала, будто не замечая недовольства друзей:
– Уже позднее утро. Дело во Флаттершай. Она со всей возможной для неё скоростью прилетела в замок и находилась в панике, уверенная, что что-то плохое случилось с Дискордом... – с этими словами Твайлайт развернула перед парой розовый лист бумаги.
– Я... Я видела уже это письмо, – отозвалась Луна, – те же сгибы, те же пятна. Но текст был совершенно другой. Там знакомый нам драконэквус писал о том, что должен куда-то экстренно лететь, что постарается не попадать в неприятности и попросил не волноваться. Хм... Вроде бы, он ещё попросил Флаттершай не выбрасывать это письмо, а периодически поглядывать на него.
– Видимо, как раз для передачи этого сообщения, – подал голос дожевавший завтрак человек. – И что это вообще значит, быть его маяком? К слову, кто-нибудь вообще видел Дискорда в последнее время? – обе кобылы отрицательно помотали головами, а парень продолжил мысль: – Потому что я, вот, не припоминаю встречи с ним в принципе за месяц с лишним, хотя, думаю, такую одиозную персону, как он, я бы запомнил. Но его видели Лев, которому он помог с речью, и Найт Глайд. А потом – он как в воду канул.
– А ведь, правда, Духа Хаоса с той ночи никто не видел... – задумчиво проговорила Твайлайт Спаркл. Вдруг, у Луны выпала вилка из телекинетического захвата, громко прозвенев на пол, но Принцесса Ночи этого не заметила и донельзя удивлённым голосом произнесла:
– Уж, не хотите ли вы оба мне сказать... – спросила слегка побелевшая тёмно-синяя кобыла. Человек внимательно посмотрел на свою любимую и по напуганному выражению её красивой мордочки понял, что она имела в виду.
– Думаешь, он вошёл, когда мы вышли? Стоп. Но ведь тогда... Вот чё-ё-ёрт...
– Итак. Что мы имеем? – рассуждал Сергей, расхаживая перед Львом, Луной, Твайлайт и Спайком по библиотеке. Флаттершай отсутствовала по причине успокаивающего отдыха в кровати Принцессы Дружбы. Сначала её привели до конца в чувство и отпоили чаем с ромашкой Лев и дракон, а потом уже Луна решила наложить на неё заклинание сна, тем самым, позволяя пегаске быстрее прийти в себя, а заодно и не быть свидетельницей тревожащих известий.
– Дискорд на выжженной атомным огнём Земле, – гулко отозвался Лев. – Как минимум, очень большая вероятность этого. Я вспомнил, что Нáйти как-то упоминала, что видела, как он вновь появился сразу после того, как улетел фейерверком – и исчез посреди поляны, но я тогда должного внимания на эти слова не обратил, к сожалению. По-хорошему, его надо как-то оттуда вытащить. Он явно жив, так как иначе не отправил бы своей даме это сообщение.
– Угу. Вот только есть нюанс, как говорилось в том тупом анекдоте. А вернее, даже два, – Сергей вытянул указательный и средний пальцы: – Первое, как нам его оттуда вытащить? Твайлайт, ты можешь в краткие сроки повторить тот портал, который притянул нас изначально? Только нужно будет как-то открыть его вокруг самого Духа Хаоса.
– Почему? – синхронно спросили аликорны.
– Боюсь, искать его мы банально не сумеем – мало того, что наша планета огромна, так никто из нас не выживет сейчас на Земле. Я не знаю, каким чудом Дискорд-то жив. Там должно быть смертельно опасно для кого бы то ни было из нас: очень радиоактивно и холодно из-за начавшейся ядерной зимы. Так что скажешь, Твай?
– Хм... – задумалась фиолетовая аликорн. – Теоретически, да, но есть несколько проблем, которые мне мешают. Для начала, хоть я и починила компьютер, данных он не сохранил, так что точных координат Земли я не имею.
– А зачем тебе координаты? В прошлый раз же ты открыла его практически рядом с нами? – уточнил Лев, поправив очки.
– В этом и загвоздка, – покачала головой Твайлайт, – «рядом с вами». Вы думаете, это вышло случайно? То есть, да: я и понятия не имела, что это приведёт к такому результату, но моя попытка создать портал в другой мир столкнулась с вашим особенно сильным желанием попасть в наш. И, скорее всего, даже усилилась искренней любовью Серёжи к Луне и загаданным на день рождения желанием её увидеть. А ещё говорите, в вашем мире магии нет... не было.
– Явно мизер, в сравнении с вашим миром, – покачал головой Сергей. – Ну хорошо, допустим. Но откуда нам эти координаты взять? Мы со Львом не астрофизики, всё же. И можем лишь примерно сказать, где это, да и то: учитывайте возможность банальной ошибки.
– Но хотя бы мы точно знаем, что Эквус и Земля находятся в одной галактике – или, по крайней мере, в разных версиях одной галактики, – отозвалась Луна. – А это уже хоть какое-то начало. И, если вспомнить сумбурные пояснения ещё совсем не знавшего языка любимого, то даже недалеко друг от друга в космических масштабах. Может, кто-то из вас вспомнит чуть больше о местоположении вашей родной системы, где находится звезда Сол? Хотя бы попробуйте.
– Хм... – задумался Сергей. Лев, впрочем, развёл руками. – Я что-то припоминаю про рукав Ориона-Лебедя. Но точно сказать не могу, просто не могу точно вспомнить. Может, пойдём от обратного? Где именно во Млечном Пути находится Эквус?
– Верхняя часть туманности Конская Голова, а, она, в свою очередь находится в самом созвездии Ориона, – сразу ответила Твайлайт. – Что до положения самого Эквуса, то если мы рассматриваем изображение головы лошади, в честь которой и названа туманность, то наша геоцентрическая система из одной планеты находится в районе глаза. Эдакий зрачок, если угодно.
– О! – хлопнул в ладони Сергей. – Тогда у нас есть радиус. Я припоминаю, что где-то читал, что Конская Голова находится чуть меньше, чем в 1400 световых годах от Земли.
– А не в 900 ли? – уточнил Лев, нахмурив лоб и вспоминая.
– Даже если и так, есть смысл взять шаг в 1500 световых лет, но не больше. На всякий случай. И мы знаем, что Земля тоже связана с созвездием Ориона, потому что рукав галактики, где она находится, назван в честь как раз вашего созвездия! То есть, за пределами рукава даже нет смысла искать.
– Отличные пояснения, любимый. Но что за второй нюанс? – решила уточнить Луна. Сергей сразу же заметно помрачнел:
– Вы помните, что Дух Хаоса делал в свои худшие дни на Эквусе? Как полторы тысячи, так и несколько лет назад, когда ещё не был перевоспитан Флаттершай? Вот я опасаюсь, как бы Дискорд не был причиной случившегося апокалипсиса на Земле. Это, всё же, была другая планета, с другими жителями, которым он не давал обещания не проявлять в полной мере свой хаос и не учинять разрушения. И вполне мог взяться за старое в не своём родном мире...
– Да ну, большой Ди – потрясающий приятель и собеседник, и не стал бы уже возвращаться к своему прошлому, принося вред, – заметил Спайк. Человек спокойно ответил дракону:
– Я и не обвиняю его... пока что. Но просто не отрицаю, что такая возможность есть – и что как-то слишком сильно, по моим собственным субъективным ощущениям, долбануло. Теперь я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что это исключительно самоубийственная «заслуга» нашего вида.
– Я думаю, мы сами спросим его, когда вернём домой, – произнесла Луна. – И при подтверждении твоих опасений уже применим то наказание, которое вы сами со Львом посчитаете адекватным... Только искренне прошу, не лишайте его жизни. Всё же, если он, действительно, виноват... это был ваш мир – и не пони судить за его уничтожение Дискорда. Но и смерти он не засуживает... Я не верю, что он способен на подобное. Впрочем, давайте решать проблемы по мере их поступления. И сначала найдём Землю.
Но это было легче сказать, чем сделать. Даже зная примерный радиус поиска и теоретическое местонахождение родной планеты людей, два аликорна встали перед нерешаемой проблемой поиска песчинки в огромном океане. Создав перед собой объёмное и движущееся изображение Млечного Пути и несколько раз тщательно использовав на нём заклинания поиска, обе царственные кобылицы даже при всех их немалых знаниях на тему космоса просто не могли уловить планету Земля. Твайлайт сдалась первой и помотала головой:
– Ничего не выходит. Даже поиск магии ничего не даёт, Дискорд слишком мало оказывает влияния на магический фон в масштабах полутора тысяч световых лет от Эквуса, чтобы его было просто найти. К тому же, мы говорим о целом участке галактики, постоянно находящейся в движении и с разными влияющими на поиск массивными объектами – чёрными дырами, сверхновыми и просто большими звёздами. И мы до сих пор не уверены, находятся ли Земля и Эквус в одном измерении. Это тщетно, нам нужен другой подход.
– Согласна... – произнесла сильно уставшая от мощной магии Луна, тоже оставив свои попытки. – Мы можем, конечно, позвать Селестию, но я сомневаюсь, что сестра знает о космосе больше, чем мы с тобой. К тому же, мы с ней слегка повздорили, так что я бы пока что не хотела с ней говорить.
– Повздорили?! По поводу? – ахнула Твайлайт.
– Я предпочту оставить это между нами и двумя виновниками её незаслуженного гнева, – кобыла взглядом указала на людей. – Я думаю, она сама тебе расскажет, когда почувствует в этом необходимость.
– Вдобавок, у нас вряд ли есть много времени, – заметил Сергей, тоже не особо желающий рассказывать о случившемся в Кантерлоте, – не думаю, что Дискорд изменил бы записку Флаттершай, если бы по-настоящему не ощущал себя в опасности. Так что, подключая... солнечнозадую, – Твайлайт возмущённо фыркнула на этом слове, – мы можем упустить наш шанс вытащить его с нашей со Львом планеты.
Внезапно, упомянутый человек хлопнул в ладоши и воскликнул:
– А чего мы вообще тупим?! Мы же с Серёгой жили все наши жизни там! Разве нельзя использовать нас для поиска как... ну, не знаю, ретранслятор для магии какой-нибудь?
– Хм... А ведь Лев пр... не ошибается, – быстро исправившись, подтвердила Принцесса Ночи. – Может, нам действительно стоит использовать ребят для поиска места, с которым у них связана большая часть их жизней?
– Это очень хорошая идея! – отметила Твайлайт. – И я позволю себе даже чуть её расширить. Смотрите. В мире людей ведь Эквестрия, пусть и не совсем наша, – это красивая сказка для жеребят, верно?
– Верно, – кивнула Луна вместе с людьми, – и я точно помню, как Серёжа упоминал, что увлечённые люди сотворили на основе этого... мультсериала, верно?.. огромную кучу других миров различных форматов и величин.
– И вот к этому я и веду! – радостно зацокала копытами младшая из присутствующих принцесс. – Мы можем попробовать найти Землю именно через их знания этих основанных на нашем миров. Явно они оказывали на кого-то не меньшее, чем оригинал, влияние – и, скорее всего, частички этой информации так и остались вокруг планеты Земля в виде радиоволн, остатков вашего... э-э-э, интернета, и так далее. То есть, подключить Льва и Сергея к компьютеру, попросить вспомнить эти миры, просканировать их разум, найти соответствующие волны инфополя – и это просто обязано привести нас к Земле!
Все присутствующие согласились с идеей, да и иных альтернатив пока что не было. Старший человек ухмыльнулся, проведя пятернёй по волосам:
– А может, ещё немного облегчим нашу задачу – и подумаем сразу о произведениях, где был Дискорд?..
На том и решили. Все отправились в лабораторию, а Луна даже перенесла туда телекинезом спящую Флаттершай, чтобы не тратить зря время и уже через её любовь к драконэквусу дать знак Дискорду. Лев и Сергей сели на принесённые стулья, а Твайлайт закрепила на головах пегаски и людей странные головные уборы, больше всего напоминающие огромные дуршлаги с кучей датчиков и проводов. Лев опасливо спросил:
– А нас током не шибанёт?
– Угу, уж очень конструкция напоминает электрический стул... – отозвался Сергей. – Я, конечно, чувствую себя сегодня уставшим, но не настолько, как Джон Коффи – и получить летальный разряд током что-то не особо горю желанием.
– Вы обижаете меня! – возмутилась учёная пони с меткой в виде ярко-фиолетовой звезды. – Я уже сотню раз проводила подобные исследования ещё на старой, аналоговой машине, в основном, на Пинки – и никто не жаловался после. И спокойно уходил после изучения их мозга, – прохладно добавила Твайлайт, заметив язвительный вопрос в хитрых глазах Сергея.
– Да ладно-ладно, просто нервничаем, – пошёл на попятную тот, – не каждый день тебе, всё же, нужно знанием фанфиков и комиксов спасать кого-то. Хоть я до конца и не уверен, что он этого заслуживает...
– Будем посмотреть, как ты сам говоришь, но и гибели от холода и радиации он явно не заслужил, – отозвался на замечание друга Лев. – Подумать только, буквально месяц назад мы с тобой выиграли на конвенте в викторине по знанию мира «My Little Pony» и больших фанфиков, а теперь уже находимся в Эквестрии сами – и даже этими же знаниями готовимся спасти кому-то шкуру.
– Жизнь полна неожиданностей. Помнишь, как пелось: «Наша жизнь полна сюрпризов, бьёт нас сверху, бьёт нас снизу, а весною бьёт любовью»? Нет? Ладно, неважно. Слушайте, а может, лучше через сон? Не знаю, как Льву, но мне будет проще представлять комплексные миры через сновидения, – попытался взъерошить свои волосы на голове парень, но недовольно наткнулся рукой на дуршлаг.
– Да мне, наверное, было бы тоже, только я не могу задавать сну тему, в отличие от Серёги.
– На самом деле, не самая плохая идея. Я буду помогать вам, в особенности, тебе, Лев, – отозвалась Луна. Засиявшим рогом она осторожно коснулась лба парня в очках, от чего тот сразу задремал, и подошла к Сергею.
– Не будь так предвзят к Духу Хаоса. Он, действительно, способен стать лучше. Верни самого старого друга двух одиноких и царствующих сестёр домой, моя любовь, – Принцесса Ночи обменялась с Сергеем коротким поцелуем.
– Одна из них уже не такая одинокая... Ради тебя – обещаю, не буду предвзят и верну, – кивнул человек, позволив околдовать себя заклинанием сна. Луна обернулась на Спайка и Твайлайт, запустивших их огромную машину, кивнула им и легла рядом с тремя спящими, чтобы направлять людей в мире сна, а заодно и попросить Флаттершай думать обо всём самом лучшем, что подарил ей Дух Хаоса.
Хранительница Снов очутилась в подозрительно знакомых помещениях. Так как Льву была нужна помощь с сотворением сновидения на заданную тему, первым делом она посетила именно его грёзы. Лев и Луна стояли в каком-то подвале, очень напоминающем принцессе о подвалах их с сестрой дворца в Кантерлоте. Перед ними сидели за столом пятеро обсуждавших что-то пони: оранжевая с розовой гривой земная пони-кобылка, бледно-жёлтый жеребец с зеленоватой гривой такой же расы, фиолетовая единорожка с синей гривой и две пегаски: белая с красно-синей и розовая с ярко-фиолетовой гривами. Что-то в облике этих пони казалось довольно необычным Принцессе Ночи, особенно привлекали внимание белоснежные крылья последней пегаски, скорее напоминавшие изысканный веер. И почему-то у оранжевой кобылки на седельной сумке было изображение кьюти-марки Твайлайт Спаркл, а к её ремню были приделаны значки с изображением меток судьбы остальных хранительниц Элементов и даже старших принцесс.
– Где мы, Лев? – спросила кобылица, внимательно осмотрев окружение.
– Под заброшенным Кантерлотом. Не спрашивай, я сам толком не понимаю целостность этой вариации будущего Эквестрии. Здесь Твайлайт стала основным и единственным правителем, а вы с Селестией просто ушли на покой, а потом и вовсе куда-то пропали. Звучит бредово, знаю... А у пони трёх основных рас случился колоссальный конфликт – и они разделились и стали враждовать. Твайлайт же тоже исчезла, а дело дружбомагии взяли на себя эти пятеро. Здесь как раз их первая встреча с Духом Хаоса.
Как раз в этот момент перед человеком и аликорном, хотя, на самом деле, перед пятёркой пони, за столом появился вышеупомянутый дух. С очень длинной, ужасно седой и свалявшейся от грязи гривой и морщинами, испещряющими всё лицо драконэквуса. И невозможной тоской во взгляде.
«Сколько же времени прошло в этом мире? И насколько же тут всё плохо?» – с некоторым трепетом спросила у себя Принцесса Ночи. Дискорд, тем временем, материализовал в один щелчок пальцами перед зрителями сцену и стал что-то им рассказывать в формате пьесы о настоящем Эквестрии – то есть, настоящем для Луны и Льва. Для пяти странных зрителей это уже было очень и очень далёкое прошлое. Принцесса Ночи направила сигнал Твайлайт Спаркл.
«Пока что, нет. Попробуйте другой сон» – появилась в её голове направленная вторым аликорном мысль. Хранительница Снов с сожалением покачала головой и сказала Льву:
– Не то. Давай что-нибудь другое. Я пока схожу и посмотрю, как у Серёжи дела. Помощь нужна или справишься сам теперь с созданием сна?
– Попробую сам, не волнуйся, – кивнул человек. Луна вышла из сна друга.
Попав в сон любимого, Луна сразу же вздрогнула от ощущения пронзающей безысходности происходящего – и тёмно-серые облака, зависшие над Кантерлотом, рядом с которым они оба сейчас и находились, не способствовали избавлению от первого впечатления.
Хранительница Снов огляделась. Она оказалась на большой, свободной от толпы области, а вокруг были сотни, если не тысячи пони разных видов в чёрных плащах и платьях. Толпы, не скрывавших своих рыданий и скорби. Сергей был рядом и с некоторой тоской оглядывал другого человека, почему-то окружённого бирюзовой сферой магии, с длинными чёрными волосами, стоящего рядом с другими Луной и Селестией, также одетыми в чёрное и возвышавшимися над большим количеством деревянных ящиков с изображениями меток судьбы. Гробов. Судя по всему, этот конкретный связанный с Дискордом мир запомнился Сергею похоронами.
Тот другой, второй, человек в этом сне стоял с поднятым вверх мечом и, судя по всему, говорил надгробную речь, посвящённую усопшим пони.
Он закончил эпитафию и вдруг воткнул свой меч в землю, после чего материализовал в руках длинный деревянный предмет. С уже знакомыми вздрогнувшей Хранительнице Снов спусковым крючком и зияющим чернотой дулом. Человек отвёл винтовку и несколько раз выстрелил в воздух, оказывая последние почести погибшим.
– Серёж... Что произошло в этом... мире? – у настоящей Луны пересохло во рту, а её язык не поворачивался назвать наблюдаемое «произведением». Тем более, оно вполне и могло быть реальностью где-то в параллельном измерении.
– Ничего хорошего, – тихо отозвался сновидец, – и герою этой книги, как и его... – Сергей слегка запнулся на этом слове, – табуну, да и всей стране в целом, предстоят ещё более тяжелые испытания. Жаль, я никогда не узнаю уже, чем автор закончил бы свою историю, хоть и уверен, что он бы сумел изобразить настоящий Свет через абсолютный мрак.
«Мне показалось... Или любимый с какой-то злостью или недовольством смотрит на этого человека?..» – подумала Принцесса Ночи. Луна ещё раз внимательно оглядела свой и сестринский образы из этого мира, обратила внимание на взгляды неизвестного мужчины, бросаемые им на копии, и перевела внимание обратно на своего избранника, который слегка играл желваками и сжимал кулаки. Правительница правильно поняла его настроение, встала на задние ноги и, приобняв своего человека крылом, нежно сказала:
– Я – не та Лу́на. Тебе не нужно ревновать меня к этому образу из книги. Я твоя Лунá – и только твоя, мой дорогой и милый Серёжа...
Человек с облегчением выдохнул и разжал кулаки. Он и сам это прекрасно понимал, но услышать подобное от любимой было настоящим глотком свежего воздуха. Особенно, в такой тягучей окружающей атмосфере.
– Спасибо...
Внезапно, из толпы отделилась облачённая в чёрное платье Рэрити, подошла к основным участникам действия и на чистом английском языке запела:
– Our little army boy
Is coming home from B.F.P.O.
I've a bunch of purple flowers
To decorate a mammy's hero.
Mourning in the aerodrome,
The weather warmer, he is colder.
Four men in uniform
To carry home my little soldier...
Иллюзии таких же огнестрельных орудий, как появилось до этого в руках у неизвестного, стали появляться и в копытах почётного караула стражников и гвардейцев, также стоящих рядом с гробами. Те начали повторять действия незнакомого человека, так что вскоре всё место похорон заполнилось грохотом синхронных салютов – совпадавших по количеству с числом деревянных ящиков. Мрачная земная песня же всё продолжалась и продолжалась, уже подхваченная не только окружением, но и толпой окружавших место похорон пони:
– What could he do?
Should have been a rock star
But he didn't have the money for a guitar.
What could he do?
Should have been a politician
But he never had a proper education.
What could he do?
Should have been a father
But he never even made it to his twenties.
What a waste, army dreamers,
Oh, what a waste of army dreamers...
«Прогресс есть. Я смогла сузить район поисков до нескольких звёздных скоплений. Но нужно продолжать. Давай снова в сон Льва, Луна» – раздался голос Твайлайт Спаркл в голове Хранительницы Снов, у которой до этого самопроизвольно засиял рог. В последний раз оглядев печальную процессию, она произнесла:
– Пойдём отсюда, моя любовь. Я думаю, нам обоим не хочется находиться в образе этой реальности дольше необходимого...
Снова настала очередь воображения Льва. На этот раз Луна обнаружила себя в уютном ресторанчике, из окон которого виднелся Понивилль.
За одним из столов сидела прелюбопытнейшая компания: Твайлайт Спаркл, ещё единорог, Селестия, выглядевшая как жеребёнок, но почему-то держащая в зубах сигару – и такой её вид очень сильно развеселил Луну, ещё один, уже другой, незнакомый человек, почему-то серая почтовая пегаска и Дух Хаоса собственной персоной. Видно было, что они только что закончили довольно необычную партию в карты. Теперь же они расспрашивали какое-то странное существо, похожее на белую кошку, но также и имеющее черты рептилии, об обычаях драконов, а она им охотно отвечала.
– Лев, где мы на этот раз оказались? – обратилась Луна к сновидцу, когда вдоволь отсмеялась и отумилялась от вида своей частично юной сестры.
– Ресторан «Сытый медведь», произведение «Чужая магия». Вон тот вон чувак – владелец заведения и маг, но с Земли, где никогда не существовало мультсериала про ваш мир. Я подумал, наличие Дискорда в этой сцене поможет нам лучше сфокусироваться на его поисках.
– Резонно, – кивнула Луна, – хотя Серёжа и без непосредственно наличия Духа Хаоса в сцене смог продвинуть нашу операцию спасения, Твайлайт уже сократила зону поиска до области нескольких звёзд. Но думаю, это ещё больше приблизит нас к цели.
Внезапно, в кафе вбежал Спайк и, не отдышавшись, с порога прокричал:
– Твайлайт, ЭпплДжек зовёт! Это насчёт вечернего испытания препарата.
– Ох, образец ЯС-40 готов! Прошу прощения, я вынуждена удалиться!
Лавандовая единорожка выскочила из-за стола, а Дискорд начал играть с серой пегаской в крестики-нолики, явно скучая от постоянных побед. Владелец заведения посоветовал поставить ему на кон маффин – и с того момента драконэквус вдруг тотально перестал побеждать.
– А что за препарат ЯС-40? – с любопытством спросила у сновидца Хранительница Снов.
– Яблочный сидр крепостью в сорок оборотов, – усмехнулся человек, – я даже не против был бы попробовать такое. Хотя последствия у них будут... ещё те, – кобылица с улыбкой покачала головой, и вдруг почувствовала сияние на кончике рога. С ней связывалась их Твайлайт Спаркл:
«Луна, получилось! Я нашла Землю. Теперь дело за малым – найти на ней Дискорда. Продолжайте в том же духе!».
– Твайлайт? – с пониманием спросил у аликорна Лев.
– Верно! Ваша планета найдена, но осталось обнаружить Духа Хаоса на ней. Давай я перенесу нас обоих в сон Серёжи. Думаю, ты сможешь помочь ему с финальным сном.
Как оказалось, помощь второму снотворцу не требовалась. Луну и Льва встретило сердце какого-то громадного человеческого мегаполиса, заметно отличающегося от уже посещённой в грёзах Принцессой Ночи Москвы. Однако, выглядевшего очень странно, если сравнивать с тем, что аликорн видела в снах людей до: чем больше она приглядывалась, тем более несуразным и неестественным казался окружающий пейзаж. Машины ездили по стенам домов. Вместо фонарных столбов были гигантские цветы, светофоры горели несуществующими цветами, асфальтовые дороги состояли из мыла, да и само пространство вокруг каждую секунду, будто, неуловимо менялось. Сновидец, с интересом наблюдавший за картиной, заметил гостей и обратился к ним:
– Господа и господамы, добро пожаловать в Большое Яблоко или же, Нью-Йорк!
Мимо них, возвышаясь над окружающими высотными зданиями, с грохотом прошагала огромная, ростом с ближайшие небоскрёбы, бледно-зелёная статуя женщины, сжимавшая в одной руке факел, а в другой какую-то книгу. Луна подняла бровь:
– Здесь всегда было так странно?
– Насколько я знаю, нет. Город как город, прямой аналог вашего Мэйнхэттена. А подобное тут творится благодаря заслугам небезызвестного вам драконэквуса. И собственно, чего я опасаюсь, что подобное случилось и на нашей со Львом Земле.
– Мы в «Антропологии» же, верно? – уточнил Лев, – Она как-то прошла мимо меня. Но надо будет прочитать, как Твай зарядит телефон.
– Угу. Вот, кстати, как раз и хранители Элементов Гармонии, оба состава.
Действительно, мимо трио пробежали сначала привычная шестёрка пони – при этом, Твайлайт опять обделили крыльями, а потом шестеро довольно юных людей. Одна из них сразу привлекла внимание Луны своей необычностью: девушка выделялась от окружающих своими будто мятными волосами и ярко-жёлтыми глазами – цвета, которых у обычных людей явно не было. Что-то в её облике было смутно и неуловимо знакомо Луне, как будто она её видела где-то раньше – и почему-то она была уверена, что именно в виде пони. Но как следует ей не дали подумать над этим, так как аликорнья связь вновь подала сигнал:
«Готово! Я обнаружила Духа Хаоса. Теперь дело за Флаттершай, чтобы связаться с ним; и нашей с тобой магией, Луна – иначе нам его не вытянуть. Можете выходить».
Принцесса Ночи сообщила обоим сновидцам об успехе и, очередным заклинанием разбудив их обоих, открыла глаза сама.
Посреди выжженной пустоши, когда-то носившей гордое имя «Москва» брело очень странное существо на двух ногах, совершенно не похожее на доминировавшую тут буквально неделю назад расу. Вместо рук у него были лапы: птичья и львиная. Ноги достались от рептилии и козы. Само тело было будто змеиным, сзади него находились крыло пегаса и фестрала. Длинную шею гордо величала лошадиная голова с ассиметричными рогами и чёрной гривой. Существо держало что-то в лапах и грустно напевало одну из местных песен, которые уже никогда не раздадутся здесь после его исчезновения по той или иной причине:
– Тем, кто остался, мои слезы.
Я выбрал жизнь, но слишком поздно.
Нас раздавило чужое небо:
Чужое небо, мои слезы...
– Бедный Юрик. Я знал его, Горацио... – продекларировал Дискорд, встав перед очередным огромным кратером и рассматривая крепко удерживаемый в лапах обугленный человеческий череп.
Дух Хаоса понемногу сходил с ума за последнюю неделю практически полного одиночества, что лично для него, скорее, было плюсом. Но вот что негативно сказывалось на нём, так это то, что магии в этом мире практически не существовало – и драконэквус понемногу угасал без подпитки. Хоть, колоссальные по своей хаотической мощи взрывы и дали ему огромное количество энергии, теперь получать её было практически неоткуда: пусть, радиация напрямую и связана с хаотичным распадом, но эта сила стала слишком рассеяна по миру, а следствие, бесполезна элементалю. А просто творить хаос и, будучи в своей стихии, тем самым напитываться столь нужной магией, когда никто не мог за ним наблюдать, Дискорду банально было неинтересно – без других участников или зрителей аспект хаоса предпочёл бы и не чудачить вовсе. Даже если от этого зависела бы его жизнь. Да и не мог Дух Хаоса, на самом деле, уже контролировать свои силы, в чём себе ещё боялся окончательно признаться. Странное для Земли существо закашлялось, из-за чего череп в его руках превратился в шар для боулинга. Дискорд задумчиво покрутил его в лапах и помотал головой:
– Ты не Юрик. Максимум, на Йорика смахиваешь. Прости, но ты слишком изменился, да и я уже не тот, что был пять секунд назад, так что этой дружбе не суждено сохраниться.
Дух Хаоса озлобленно и со всей силы метнул шар прямо в центр громадного выстланного застывшим стеклом кратера и попал в видневшееся в самом низу ямы разбитое окно остановившегося навек поезда метро. Шар шумно прогрохотал по вагону на границе слышимости, и в мёртвом городе вновь воцарилась абсолютная тишина, которую тут же прервал драконэквус:
– Трёхочковый страйк. Гриффиндор получает three hundred bucks – и, тем самым, вырывается вперёд в чемпионате по водному поло Париж-Дакар... – Дискорд ударил себя мягкой лапой по щеке и со слезами на глазах посмотрел на застланное уже ставшими привычными чёрными тучами небо, через которое изредка пробивались лишь единичные лучи чужого солнца. Он тихо произнёс, помотав рогатой головой: – У меня даже шутить нормально не выходит без тебя, моя дорогая и милая Флатти... Я надеюсь, всем своим прóклятым бессмертным сердцем надеюсь, что я сумел передать сообщение. Обнаружить Пояс Ориона, пусть здесь он и выглядит иначе, было не сложно: Бетельгейзе слишком выделяется своей яркостью. А там уже и до тебя совсем недалеко... Но я так устал, раздвигая эти треклятые тартаровы тучи пепла, дыма и чьих-то надежд... Я не уверен уже, что я долго выдержу без твоего нежного сердца, моя потрясающая пегасочка... И без родного мира и его магии, на самом деле, но ты всё равно для меня важнее даже самой моей волшебной сути. Я знаю, ты и твои друзья, и, как это ни странно, они же теперь и мои, найдёте способ вернуть меня домой. Иначе просто не может быть.
Дискорд сел на ближайший бордюр и снова закашлялся, но на этот раз специально, будто привлекая чьё-то внимание, от чего стоящий рядом и не задетый ядерным ударом знак «СТОП» перешёл на другой конец уцелевшей дороги. Дух Хаоса вновь обратился к окружавшей его мёртвой планете:
– Кхе-кхе. Кхе-кхе! КХЕ-КХЕ, побери вас я! Эй, я тут кашлять вообще-то пытаюсь. И долго мне ещё вести этот невозможно пафосный монолог о своей любви к Флаттершай? У меня потихоньку заканчиваются драматические фразочки. Ну давайте же, вытяните меня, пока ещё весь накал момента не утрачен! Селестия, Луна, Твайлайт – хоть кто-нибудь из вас! Я даже согласен на помощь Ми Аморы Кадэнзы, хоть она и та ещё зануда!.. Не заставляйте меня обращаться сами-знаете-к-кому напрямую, он не любит, когда трещит четвёртая стена!.. Притом, непонятно ещё, к какой из его двух вариаций мне обращаться: рукастому и фейковому из финала? Или крылато-рогатому, но настоящему и из очень нескорого продолжения?..
Вдруг, прямо перед ним ударил столб розового цвета, пробившего свинцовые тучи, вырисовывая на сохранившемся асфальте картинку в виде трёх бабочек. Прямо над ней сам воздух как будто разорвался и засиял тёмно-синей и фиолетовой магией. Эквестрийской магией. Также от разлома веяло какой-то связью как с окружающим его местом, так и со звавшим Дискорда домом.
– Bloody hell, кто же знал, что всего-то надо поныть. Не прошло и полугода, как говорится. Интересно, почему в процессе не участвует Тия? Что-то я не ощущаю вокруг магии Дневной Принцессы, но зато чётко вижу воздействие Луны, Твайлайт, Флатти и даже двух людей. Спасибо, ребятки, за такси до Эквуса, но чаевых не ждите!
Дух Хаоса встал и ввалился в разлом.
– Всё так же, как и в прошлый раз, Спайк, мы снова будем использовать магию гармонии для открытия портала.
– Правда, теперь мы знаем, что делаем... – тихо произнес дракон, от чего люди усмехнулись и переглянулись.
– На самом деле, нет, это ещё большая импровизация, чем тогда, – с хитрой улыбкой ответила Твайлайт Спаркл, надевая защитные очки. По паре досталось всем, даже спящей Флаттершай, а не только дракону и лавандовой пони, продолжившей: – Однако, теперь у нас нет фокуса магии, потому что банально нет времени на поиски подобного зеркала. Мы же не хотим, чтобы Дискорд оказался где-то на другом конце Эквуса, верно? Луна, нам с тобой придётся удерживать этот портал своими силами, так что приготовься к большим магическим перегрузкам.
– Я поняла. Я готова, – кивнула Принцесса Ночи и, набрав в грудь побольше воздуха, зажгла рог и стала ждать команды от более юной принцессы. Та ещё раз проверила показания приборов, точность координат и направила лучом магии в жёлтую пегаску.
– Так, это должно будет дать сигнал на Землю. А заодно и стабилизировать связь. Сейчас спасение Дискорда, в прямом смысле, больше в копытах нашей милой Флаттершай, а не магии: насколько сильно она его любит и чувствует себя связанной с ним, настолько прочным будет соединение Эквуса и Земли.
– Как моя нежность по отношению к Луне? – уточнил Сергей, вызвав небольшой румянец у Принцессы Ночи.
– Верно, хоть и не совсем. Всё же, тогда магия именно что сфокусировалась на вас двоих без знаний о ваших персонах кого-либо с этой стороны. А сейчас, наоборот: мы используем связь между Флаттершай и её любимым. Так, теперь не отвлекаемся, я начинаю подавать энергию от Сердца Гармонии.
Твайлайт Спаркл начала медленно переводить рычаг из нижнего положения в верхнее, а машина всё больше начинала гудеть с каждым следующим положением рубильника. Когда он достиг остановки, Принцесса Дружбы кивнула Принцессе Ночи, и они обе их аликорньими силами ударили из рогов по постаменту, на котором ранее стояло зеркало, из-за чего и началась изначально вся история.
– Твайлайт, сильнее! Я как будто солнце пытаюсь двигать! – простонав, крикнула Луна второй принцессе, у которой всё не получалось дать нормальный стабильный поток волшебства.
– Угх... Стараюсь! Мы, всё же, пытаемся открыть портал напрямую в пределах полутора тысяч световых лет! Я не настолько ещё опытна с магией космоса, как ты! – наконец, и фиолетовая аликорн смогла стабилизировать луч своей магии. Их заклинания слились, образовывая на постаменте своеобразную светящуюся сферу.
Гул техномагической машины усиливался, но на этот раз всё работало как часы. В помещении появилось странное ощущение сквозняка, хоть взяться ему было и не откуда. От шума вокруг открыла глаза Флаттершай, с испугом и непониманием наблюдая за происходящим и крепко и неосознанно обнимая для успокоения протестующего Спайка, которому просто не повезло оказаться рядом с пегаской. Совершенно внезапно, из рюкзака Льва, который тот по привычке взял с собой, раздалась странная песня:
– I'm not a fan of puppeteers,
But I have a nagging fear:
Someone else is pulling at the strings.
Something terrible is going down
Through the entire town
Wreaking anarchy and all it brings!
Лев с удивлением достал из сумки оба севших телефона, из которых синхронно раздавалась смутно знакомая ему мелодия, которой явно не было в памяти, по крайней мере, его трубки. Удивление человека стало ещё выше, когда на обоих экранах, честно показывавших 0% рядом с индикатором батареи, высветились входящие звонки с неизвестного номера. Он подал телефон Сергея его владельцу, но тот помотал головой и сбросил вызов:
– Я не беру неизвестные номера, ты же знаешь. К тому же, я что-то сомневаюсь, что в ближайшую сотню-другую лет в Эквестрии появится сотовая связь, так что кому тут звонить? Пусть сам лично уже приходит, а не фигнёй страдает.
– Ты думаешь, это...?
– О да, даже не сомневаюсь. Кому ещё под силу такая бесполезная, но впечатляющая хрень? К тому же, это его песня. Ты трубку-то брать будешь?
Лев, всё ещё пребывая в сильном замешательстве, кивнул, нажал на зелёный символ и, прислонив телефон к уху, спросил:
– Алло? – вместо ответа из верхних динамиков лишь раздалось продолжение песни, как будто и не прерывавшейся, подтверждающее теорию друга:
– Discord, are we your prey alone?
Or are we just a stepping stone
For taking back the throne?
Discord, we won't take it anymore,
So take your tyranny away!
Лев повесил трубку и, помотав головой, лишь тихо произнёс:
– Позер...
– Как я уже говорил, а вернее, подумал одной фестралке: «Сам ты позер», – раздалось из сине-фиолетовой сферы магии. Из разрыва вышел Дискорд во плоти. Помятый, в пыли и грязи, с почему-то дымящимся одним из рогов, но живой.
Следующие события происходили с поразительной быстротой.
Искренне улыбнувшись присутствовавшим и цыкнув зубом, Дискорд упал, теряя сознание.
Принцессы прекратили колдовать и обессиленно легли на ноги.
Спайк, вырвавшись из настойчивых копыт оцепеневшей пегаски, подпрыгнул и повис на рубильнике, отключая машину.
Сергей бросился к своей любимой, а та слабым голосом произнесла:
– Я в порядке... Твайлайт тоже, я на себя взяла основную магию... Просто дай нам обеим минуту...
После этих слов и полного отключения машины в помещении на несколько секунд, показавшимися участникам вечностью, повисла непривычно давящая отсутствием звуков тишина. Которую перебивало только тяжёлое дыхание двух аликорнов и какое-то странное и частое щёлканье, также раздававшееся из рюкзака Льва.
– Дискорд? – тихо и, всё ещё не веря своим глазам, спросила Флаттершай, осторожно вставая с металлического стола, на который её и уложили, – это ведь, правда, ты, Ди?..
Одновременно с этим, дракон обратился к человеку в очках:
– Лев, у тебя что-то опять из сумки непонятные звуки издаёт. Что там?
– Твай, ты ведь тоже в порядке? – вопрос уже от Сергея более юному аликорну, ответом на который был короткий кивок.
– Дискордушка... – не веря своему счастью, пролепетала Флаттершай, и робко, словно боясь, что тот вновь исчезнет от её резкого движения, шаг за шагом стала приближаться к своему любимому и единственному Духу Хаоса.
Лев достал из сумки белый щёлкавший прибор и удивлённо произнёс:
– Это дозиметр! Он на дне сумки лежит. Я и забыл о нём совсем за месяц-то...
– Ди... Мой самый прекрасный, самый добрый и нежный... Мой потрясающий Дискорд... Что же с тобой там случилось, любимый?.. – шептала пегаска, осторожно подходя к лежащему Духу Хаоса.
– Что? Дозиметр?.. – уже вопрос от Сергея, после осознания сказанного, за секунду переменившегося в лице и закричал: – Флаттершай, назад! Все назад! Рядом с ним сейчас пиздец как опасно! Кто-нибудь, поставьте щит!
Первой отреагировала на крик, как это ни странно, Твайлайт, телепортируя себя и Луну на безопасное от излучающего смертельные изотопы Духа Хаоса, а заодно организовывая вокруг принцесс хоть как-то защищающий от неизвестного излучения щит. Лев и Спайк отскочили в розовый пузырь сами следом. Но Флаттершай словно не слышала. Она продолжала подходить всё ближе и ближе к своей второй половинке. Сергей подбежал и со всей силы схватил её, насильно оттаскивая к остальным и, тем самым, словно разрушая наваждение. Пузырь иллюзии тянувшегося времени лопнул.
– Нет! Нет! Отпусти меня! НЕТ! Пусти меня к нему, я ему нужна!!! Не-е-ет! ДИСКО-О-ОРД! – в бессильных слезах кричала Флаттершай, пытаясь вырваться из крепко удерживающих её человеческих рук, болезненно хлеща человека крыльями по лицу, а также со всей силы пытаясь лягаться передними и задними копытами. Сергей шипел от боли, но пегаску не выпускал и, сквозь страдания, пытался её хоть немного успокоить:
– Флаттершай... Послушай. Мне, правда, жаль, что я сейчас вынужден делать то, что я сейчас делаю. Но мы должны прежде его очистить от радиации и обезопаситься самим. Иначе мы все, даже аликорны, умрём.
Она не слушала, продолжая истерику. Луна встала и, уже в какой за сегодня раз, применила на пегаске заклинание сна:
– Я попробую успокоить нашу Флаттершай во сне... У вас есть мысли, как обезопасить нас всех и Дискорда в дальнейшем от опасности?
Сергей и Лев переглянулись и кивнули.
– Сначала ему надо устроить тщательный душ, – ответил старший парень, – только надо прежде поставить на нас самих щиты. Или дать какой-нибудь свинцовый фартук, если есть. Я уверен, большинство проблем от земной пыли и грязи – и сам он фонить уже будет меньше. А, и да, канализацию тоже надо будет изолировать, а всю использованную воду потом закопать на очень большой глубине, чтобы ни одна живая душа до неё не дошла.
– Я могу трансфигурировать что-нибудь в бочки. И изолирую ванную, и наложу на всех нас щиты, – кивнула Твайлайт, а её рог слегка засветился, а вокруг каждого из спасателей появился странный слой фиолетового свечения, – вся вода будет собираться и храниться в карманном измерении, которое я могу создать... Ух, ну и задачу вы мне дали, конечно.
– Может, мы ещё потом обработаемся и Дискорда почистим тем заклинанием, которое ты, Серёг, вынудил нас с Нáйти получить? Оно, вроде, очищает от патогенов, так, может, и от радиации поможет избавиться? Мы же тоже явно хоть сколько-нибудь Зивертов, да хапанули...
– Дельная мысль, дружище. Твайлайт, Луна, сможете повторить это заклинание или стоит кого-то из нас направить в больницу за Греймэйром или кем-то ещё?
– Сможем, – уверенно кивнула Луна.
– А мне что делать? – спросил Спайк.
– Хм. Драконы же могут и в лаве купаться, и в воде не тонут? Технически, ты меньше всего будешь подвержен излучению. Решено! Спайк, я тебя назначаю самым важным в нашем деле – и я не шучу на тему важности: главным омывателем Духа Хаоса. Не волнуйся, мы со Львом будем на подхвате. Надеюсь, щиты Твайлайт способны выдержать ионизирующее излучение, да и что, в целом, Дискорд не так уж и сильно фонит сам, иначе, мы об этой затее быстро пожалеем... Притом, все.
Вошедшую в тронный зал замка в поисках Твайлайт Эпплджек встретила очень странная картина в зале с картой. Заплаканная Флаттершай лежала на полу и спала под крылом также спящей и, на вид, сильно уставшей принцессы Луны. За одним из каменных кресел сидел с голым торсом Сергей, почему-то в синяках, и с шипением втирал в волосатую грудь какую-то мазь. Спайк лежал рядом с человеком на огромном столе, отправлявшем пони на Квесты Дружбы, и тяжело дышал. Напротив них сидел донельзя мокрый и безразличный к происходящему Дискорд с полотенцем, обмотанным вокруг таза, а над Духом Хаоса возвышался Лев, регулярно тыкавший со всех сторон в него какой-то белой коробочкой. Сама же хозяйка замка с раскрытой книгой в копытах парила над всем этим занятным действием и накладывала на каждого из присутствующих какие-то чары. Помимо этого все, кроме Дискорда, светились каким-то фиолетовым свечением, напоминающим магию Твайлайт.
– Э-э-э... Сахарок, я не вовремя? Я зайду потом, если что.
– Да нет всё нормально, ЭйДжей, подожди, пожалуйста. И пока прошу постоять тебя там, – отозвалась Принцесса Дружбы и обратилась уже ко Льву со странной фразой: – Ну, как его фон?
– Выше окружающего, но примерно такой, какой в норме и до всего этого был на Земле. Так что дело реально было в пыли. Думаю, можешь снимать щиты – и надеюсь, они помогли.
– Должны были. Но всё равно, я как раз закончила с чарами избавления от вредоносных частиц, чуть изменив структуру заклинания под их размер, – уставшая Твайлайт Спаркл села рядом с Сергеем и положила книгу на каменный стол. Эпплджек успела разглядеть ничего не сказавшие простой фермерше название и автора: «Явление радиоактивности», Кьюринг Мэйр. Принцесса Дружбы обратила внимание на всё ещё шипящего от боли человека и, скорчив сочувственную мину, наложила на него какое-то заклинание. Боль от ударов копытами прошла, а повреждения стали куда менее явными.
– Спасибо, Твай... – благодарно отозвался Сергей.
– Что у вас тут вообще произошло? – недоумевала земная пони. – Вы все, включая Дискорда, кстать, здрасте, выглядите так, как будто весь день яблони околачивали. И, судя по всему, на Серёгу и Флаттершай ещё и упали эти яблоки.
Услышав своё имя, пегаска проснулась и испуганно завертелась, тем самым, пробуждая и Хранительницу Снов. Взгляд жёлтой кобылки упал на старшего из людей, и одними губами она прошептала «Прости...». Тот, молча, кивнул и постарался улыбнуться в ответ на грустный и беспокойный взгляд. Но поняв, что кобылке сейчас нужны извинения, ответил:
– Ничего страшного. Я бы тоже вряд ли сдержался, не давай мне кто подойти к Луне...
– Так вот, Эпплджек, о том, что здесь произошло. Как ты сама видишь...
Совершенно неожиданно для всех, Дискорд вдруг чихнул, от чего на Эпплджек прямо из воздуха посыпались десятками такие же, как у неё, шляпы.
– Эй, какого сена ты творишь, Дискорд? Ты ж обещал не чудить! – гневно отозвалась земная пони, вылезая из-под завала головных уборов.
– Чрезвычайно сильно прошу прощения, Эпплджек, – наконец-то слабо подал голос Дух Хаоса, – но моя магия слишком непредсказуема сейчас.
– А чем это отличается от твоей обычной магии?!
– Обычно хотя бы я сам предполагаю, что именно произойдёт. А сейчас даже я не в силах её обуздать.
– Угу, – отозвался Лев, – на позапрошлый его чих у нас у всех поменялись местами причёски. На Серёгу с гривой Твайлайт было, конечно, забавно смотреть, но вот Флаттершай драконий гребень Спайка совершенно не шёл. И это ещё хорошо, что следующий же чих всё исправил, но куда-то телепортировал почти все книги, принесённые Твай.
– Да, скорее всего, улетели в Хаосвилль, там оказывается большая часть моего мусора, – пожал плечами Дух Хаоса, вызвав своим пренебрежением гневный возглас со стороны бывшей единорожки, в принципе, очень трепетно относящейся к книгам, а тем более, своим.
– Спокойно, Твай... – тихо произнёс Сергей, аккуратно потрепав тёмно-фиолетовую гриву кобылки, которая совсем недавно величала его самого. – Он вернёт все твои книги и даже докинет сверху за причинённое неудобство и своё спасение, верно, убийца восьми миллиардов?
Дискорд сначала хотел заартачиться, но потом как будто осел на своём кресле и сдулся. Услышавшие это обвинение Эпплджек и Флаттершай открыли рты.
– Это что ж получается, выходит, именно Дискорд у вас на Земле...
– Ди... Это правда?
– Частичная. Гибель человечества в равной степени и на моей совести, и на совести их самих.
– Может, уже расскажешь о том, что произошло на планете Земля? – тихо, но властно обратилась, подойдя к столу, Луна. – Мне кажется, Сергей и Лев заслуживают знать, что произошло с их домом – и как именно в этом замешан ты.
Дискорд рассказал. Почти три первые земных недели он просто развлекал себя различными преимуществами высокотехнологичного мира. Ходил в цирк, где слегка мешал иллюзионистам и клоунам устраивать шоу. Посещал театр, иногда оказывая себе в удовольствии самолично поучаствовать в иных постановках. Побывал в качестве косплеера на самого себя на каком-то из бесконечных фестивалей. И играл в видеоигры, подтверждая факт чего, гордо продемонстрировал слушателям вытащенный из-под шкуры небольшой кубок за победу в тетрисе. В целом, вёл вполне себе обычную жизнь типичного туриста в Москве.
– Естественно, я маскировался, хоть и не всегда. Не все люди могли принять мой истинный облик и не сойти с ума. Какие-то старушки активно пытались регулярно меня зачем-то поливать водой и призывали попов, чтобы те... изгнали беса? Не уверен, что запомнил верно. Многие из ваших служителей культа, кстати, оказались довольно дельными ребятами – и, когда понимали, что обознались, даже вступали со мной в диалог, расспрашивая о родном доме. Также адекватно меня воспринимали дети и те, кто знал об Эквестрии. Это забавно, конечно, слушать о части произошедших здесь событий из уст, совершенно незнакомых с первоисточником.
– Короче, Склифосовский, – оборвал его скрестивший руки на груди и ходящий туда-сюда Сергей. Парень явно нервничал больше остальных, и причину этого лучше всего могли понять лишь Луна и, как это ни странно, Дискорд. Одна лично увидела глазами любимого все те ужасы, что произошли на Земле, а другой непосредственно был участником апокалипсиса. Драконэквус уже примерно узнал от принцесс, как конец Земли отобразился в Эквестрии, а потому интуитивно понимал состояние человека и не обращал внимания на его, в целом, заслуженные колкости:
– Извини... И не только за то, что тяну. Я ни в коем случае не давлю на жалость. Просто вспоминать и думать об этом не менее тяжело нам обоим. Так вот. Когда мне стало скучно, так как чинить Хаос я не могу, ибо пообещал Флаттершай, я спросил у какого-то мужчины в зелёном пятнистом костюме, кстати, от одного вида которого Рэрити бы сошла с ума на тему его безвкусия, где вообще здесь можно повеселиться. Он посмотрел на свой шеврон со скрипкой, смерил меня странным взглядом и посоветовал отправиться устроить концерт на какую-то окраину, – на этих словах Сергей со стоном рухнул в каменное кресло и схватился за голову. Лев держался лучше, но он тоже понял, куда дальше направится история драконэквуса:
– О, нет...
– Вот я совершенно также подумал, когда туда попал. Судя по всему, там был какой-то полигон, где люди с повязками разных цветов и в таких же зелёных одеждах испытывали образцы земного вооружения. Правда, делали это как-то странно. У вас что, не слышали о том, что огнестрельное оружие нельзя направлять на других?..
Ответом Дискорду был глухой стук головы Сергея, который сознательно ударился головой о карту, тем самым, включая её. Благо, магическая конструкция значительно смягчила удар.
– Потому что это был не полигон, – тихо произнесла Луна, – а зона конфликта двух наций.
– Вот оно что! Тогда я теперь понимаю, почему в меня стреляли с обеих сторон. Стоп. А ты-то откуда об этом знаешь?
– Люди рассказали о том, что происходит... происходило у них в мире. В основном, Серёжа. И позволь, угадаю. Ты перевёл региональное боестолкновение в глобальное?
– «Серёжа»? – хмыкнул Дискорд, с каким-то новым уважением взглянув на человека, – но нет. Ты будешь удивлена, но я наоборот всех помирил. По крайней мере, там, – поморщился Дух Хаоса. – Я встретил одного занятного бородатого мужичка в том месте – и мы разговорились. Оказалось, что он когда-то был юмористом, но зачем-то полез в политику. Я немного позволил себе убедить его вернуться к истинному призванию комика и использовал свою магию, чтобы он нормально вышел из неловкой ситуации, в которую себя вогнал. Так что да. Я помирил две страны и даже сходил на итоговый юмористический концерт того мужичка... Как же его звали?.. А! Володимир! Со своей коронной шуткой «Хто я?». Очень смешной дядя.
Очередной мощный стук человеческим черепом по магической карте, сопровождаемый крайне тяжёлым стоном. От Луны раздалось беспокойное:
– Любимый, пожалуйста, перестань пытаться себя покалечить... Хоть я и понимаю, что ты сейчас испытываешь, но уже ничего не сделать...
– Ого! Если до этого у меня появились подозрения, то сейчас точно не осталось никаких вопросов, – восхищённо поаплодировал Дух Хаоса. – Правда, я впечатлён, Луна. И, кажется, я начинаю догадываться, почему с нами нет Тии. Старушка просто не может находиться в одной комнате с людьми. Один из которых ещё и очаровал младшую сестру... О-хо-хо, вот уж не думал, что вернусь к таким дворцовым интригам...
– Я рада за тебя, – холодно ответила Луна, – но ты начинаешь лезть не в своё дело.
– Просто беспокоюсь о двух самых старых друзьях. Ты и Селе... – резкий хлопок по столу привлёк внимание всех присутствующих в зале, многие из которых даже вздрогнули от неожиданности.
– Перестань юлить, Дискорд, – процедил сквозь зубы Сергей, – и я даже не заостряю внимание на том, что это, действительно, не твоё дело, кто, с кем, сколько раз и на какой люстре...
– А вы-с затейник, поручик! – хохотнул элементаль, перебив человека.
– Заткнись. Ты можешь, чёрт тебя дери, уже сказать, нужно ли мне и Льву жалеть о том, что мы тебя помогли вытащить с Земли? Потому что я тебе честно скажу. Я вот на таком расстоянии, – Сергей показал буквально полсантиметра между указательным и большим пальцами, – чтобы хорошенько не врезать тебе. Просто по той причине, что ты... Что ты...
– Что я сейчас стою рядом и болтаю о тех вещах, что не имеют отношения к повестке дня, когда все остальные на Земле – или практически все – мертвы, – спокойно закончил за человека Дух Хаоса и вздохнул, – я могу поклясться своей любовью к Флаттершай, если необходимо. Я наоборот хотел всех спасти. Просто... Ошибся. Ошибся так, что это стоило людям на Земле всего.
– Просто... Чт... Пфх?! ПРОСТО?! Извини, но в моей голове немного нет нормальной связи между словосочетаниями «просто ошибся» и «почти восемь, мать их, миллиардов трупов». Может, заполнишь пробел, убийца?
– Перестань травить душу, а? – поморщился Дух Хаоса. – Мне, на самом деле, тяжело свыкнуться с последствиями своих действий и нормально жить дальше пока что. Но и кем-кем, а вот убийцей я себя не считаю. Я могу предложить всем только дослушать меня и не перебивать. Присутствующие здесь люди и, по крайне мере, одна из связанных с их интеграцией в эквестрийское общество принцесс, думаю, всё же, понимают, что Сергей и Лев покинули Землю в довольно удачное время. Потому что напряжённость была не только в том месте, где в ситуацию вмешался и исправил я. Но ещё, как минимум, в шести-семи немаленьких регионах планеты. И это я ещё тактично не заикаюсь, что явно далеко не всех устроил заключённый мир. У вас в политике интриг и планов было больше, чем за всю жизнь у меня и всех четырёх ныне живущих аликорнов вместе взятых... А нам суммарно точно под семь тысяч лет наберётся – и это минимум. Так вот. Земля и без меня была пороховой бочкой в этот момент времени. Собственно, она и не выдержала.
Дискорд оглядел присутствующих. Каждый из них внимательно слушал. Но в глазах обоих людей и даже обеих принцесс появилась обречённость. Они-то знали о напряжённости меж различными народами и нациями, кто лично, кто из рассказов и снов. И все прекрасно знали финал истории – и понимали, что не Дискорд-то нажимал на злополучные красные кнопки. А люди.
– Я не знаю, кто начал, – как будто услышал он их тяжёлые мысли, – но я точно знаю, что одной из первых с лица планеты стёрли Москву. И вот здесь-то я и ошибся... Я попробовал поставить щит над всей планетой – ещё можно было спасти остальных. Не учёл я, что ядерная и термоядерные реакции – это хаос в чистом виде, это я уже потом нашёл несколько книг на тему от нечего делать... Конкретно я – в отличие от других Дискордов – никогда не сталкивался с людьми, всё же, до этого – и не знал об их методах массовых убийств. А что будет, если хаотичное по своей природе оружие одно за другим ударять о состоящий из чистого хаоса барьер? Правильно: ещё больше неконтролируемого хаоса. Если честно, в первую секунду, когда я понял, что случилось, я думал, планету вообще расколет пополам от выбрасываемой энергии. И вокруг творилось такое, что я в лучшие времена дома-то никогда не видел. Я-то выжил просто по той причине, что питаюсь на завтрак, обед и ужин энергией Хаоса. Наверное. Даже я не уверен, если совсем честно. Чистый Хаос просто обошёл меня, как будто я волнорез. И вот у меня вопрос к вам, Сергей и Лев. Целесообразно ли считать меня убийцей, если я только хотел всем дать зонт, от чего наоборот, к сожалению, их сгубил? Не я запускал бомбы и ракеты именно с целью убивать. А ваши погибшие вместе со всеми лидеры. И если это играет хоть какое-то значение, мне правда... Искренне и по-настоящему жаль, что так получилось.
– А зачем тебе вообще было пытаться помогать нашему виду не угробить себя? – уточнил Лев, – что тебе Земля, когда твой дом здесь, на Эквусе?
– Зачем я это попытался сделать? Потому что люди хаотичны по своей природе, их гибель – настоящая потеря для меня как аспекта Хаоса. Как говорил какой-то из ваших царей, хотел как лучше, что называется...
– Знаешь... – тихо заметил Лев, – тебе даже хуже, на самом деле. Ты отнюдь не убийца. Ты спаситель-неудачник.
– Про то и речь, – грустно усмехнулся Дух Хаоса. К нему подошла Флаттершай – и, подлетев, обняла его за длинную шею. Кроме шелеста крыльев пегаски ничего не нарушало тягостную тишину. От звона часов в зале, пробивших два часа дня, вздрогнули все, кто присутствовал в этот момент в помещении.
– Вы знаете, сахарки... – первой нарушила молчание Эпплджек, – я обычно была бы первой, кто не доверяла бы Духу Раздора. Уж очень немало раз он обманывал многих из нас. Но я просто чувствую, что сейчас он говорит кристально чистую правду. Я готова свою шляпу поставить на это... все свои шляпы, – исправилась хранительница Элемента Честности, оглядев десятки одинаковых коричневых стетсонов вокруг.
– Я благодарен, что хоть ты вступилась за меня, Эппл... Эппл... Простите... Эппл-апчхи!-джек! – в очередной раз чихнул Дискорд. Все инстинктивно пригнулись, но на первый взгляд, ничего не произошло. Пока часы в зале вновь не пробили два часа дня. Сергей невольно перевёл взгляд на подарок Луны на руке – и заметил, что секундная стрелка и на его часах тоже шла назад. Оторопев, он возмутился:
– Э-э-эй! А ну, верни, как было! Это подарок от Луняши!
– Момент... – Дух Хаоса щёлкнул пальцами, но вместо наложения обратного заклинания, упал, как подкошенный. К драконэквусу сразу же кинулась его любимая, – Всё относительно нормально, Флатти, не волнуйся за меня... Хм... Прошу прощения, но я не могу обратить заклинание сейчас. Я думаю, вы и так заметили, что я не контролирую магию хаоса в данный момент. Но всё ещё хуже. Я теряю свои силы. Долгое время в немагическом месте и неожиданный кумулятивный эффект от моего воздействия на Земле каким-то образом заставляют мои силы просто исчезать в никуда. Боюсь, я долго так не продержусь... – на этих словах он закрыл глаза и потерял сознание.
– Нам надо что-то с этим делать, – решительно подала голос Флаттершай, – он, действительно, так долго не протянет. Он состоит из Хаоса – и нормальность для него смертельна. Я уже случайно как-то проверила...
– А что мы можем? – задала резонный вопрос Твайлайт. – Наша с Луной магия, максимум, позволяет дать ему лишь небольшой прилив сил. Магия Гармонии для него губительна. Я не уверена, что хоть кто-то в Эквестрии вообще, кроме него, умеет использовать Хаос как именно полноценный элемент... Пинки Пай, разве что, но какой из неё маг?
– Может, Зекора чем-то поможет? Её зелья справлялись даже там, где магия была бессильна, – размышлял вслух Спайк.
– При всём моём уважении к учительнице, сомневаюсь. Зелья, на самом деле, упорядочены – и скорее навредят тому, кто создан из дисгармонии, – ответил Лев.
– Хм... Мы можем подпитывать его чистой магией, пока не найдём решения, – произнесла Луна, окутав драконэквуса облаком синей магии. – Но если бы мы могли как-то остановить утечку... Уверена, что он бы сам излечился, если бы не терял свои силы в окружающую среду. Нужно что-то, что позволило бы сдержать его саму суть, его эмоции и его силы внутри него самого...
Раздались два синхронных щелчка пальцами. Все обернулись на Льва и Сергея, которым, видимо, одновременно пришла одна и та же мысль. Парни переглянулись и Сергей сказал:
– Давай сначала ты. Мне кажется, наша миндальная связь, когда мы одновременно говорим одну и ту же фразу, подала нам сейчас одинаковую дельную мысль, – Лев кивнул и обратился к окружающим:
– Кирины. У них же протекает река, которая позволяла сдерживать им эмоции, не превращаясь в нириков. Ты же ведь тоже об этом подумал, Серёга?
– Именно. Я думаю, нужно Дискорду устроить там курс лечения местными минеральными водами. Подумайте пока над нашей со Львом идеей и расспросите подробнее Эпплджек и Флаттершай. Они были там – и знают, о чём мы говорим. А я, если вы не против, пойду пока прогуляюсь и подышу воздухом. Простите, но я слишком много чего узнал за сегодняшний день – и далеко не всё из этого мне оказалось по душе...
– Я с тобой, Серёг. Мы в одной лодке с тобой, всё же. И мне тоже нужно проветрить голову.
Сергей оделся, и люди вышли из замка. Луна и Твайлайт Спаркл вкратце расспросили подруг об их визите на «Пики Ужаса» и сошлись на том, что идея людей была, на самом деле, довольно хорошей, если не сказать, что гениальной. После Луна попросила Твайлайт обсудить кое-что с глазу на глаз – и обе кобылки направились в библиотеку.
– Что ты хотела спросить, Луна?
– Хм... Это сложно объяснить, но я волнуюсь, на самом деле, как за своего самого старого друга, так и за любимого.
– Я вообще, если честно, удивлена, что ты и Селестия, в принципе, с Дискордом друзья.
– Это очень старая дружба трёх обречённых бессмертных, которая, на самом деле, не всегда хорошо аукалась каждому из нас. Оба заключения Духа Хаоса в камень, как и нашествие его лозы на центральную Эквестрию – тому примеры. И это лишь наиболее известные из многих, – покачала головой Луна.
– А что заставляет тебя переживать конкретно на тему Серёжи и Дискорда?
– То, что любимый так ничего и не сказал после всего, что узнал. В отличие ото Льва. Я уверена, что он понял и принял вину и искреннее сожаление Духа Хаоса – и не злится на него. И я верю в него. Но, всё равно, не могу отделаться от беспокойства, что он поступит с ним по-человечески плохо.
– Дело же даже не в Серёже – и не в том, что люди Земли сделали сами с собой, верно? – Луна в ответ лишь усмехнулась проницательности Твайлайт: при минимальных данных, она вполне могла сопоставить факты, – твоё упоминание о неприязни Селестии к ребятам, то, о чём проболтался Дискорд... Хм, и, пожалуй, также то, сколько меня некогда мучила подруга моего детства Лира Хартстрингс, постоянно прося книги о людях, заставляет меня подумать, что они оба, на самом деле, не первые люди в Эквестрии. И что, как минимум, с одним из них пересекалась твоя сестра – и встреча вышла не из приятных.
– Хуже. Она полюбила его. И тот предал её доверие, от чего... пострадали невинные пони. Я точно знаю, что Серёжа никогда бы не поступил так. Я твёрдо знаю это и искренне доверяю ему всем своим сердцем. Просто не хочу, чтобы у него были соблазны учинить самосуд Дискорду. Не могу сказать, что Дух Хаоса не виноват...
– Я поняла твою тревогу, – кивнула Твайлайт Спаркл. – Что от меня требуется?
– Я поеду с ними и буду помогать Дискорду, а тебя прошу остаться в Понивилле. Всё же, две отсутствующие принцессы из трёх одновременно – это не очень хорошо для страны. Можешь попросить у любимого на время поездки «Свет Любви»... скажем, с целью изучить? Это магическая сабля, изначально созданная сестрой и убившая того чёрного и злого человека. Но она переродилась в руках Серёжи. И теперь это совершенно другой артефакт. Как я и говорю. Я верю в него так, как, наверное, не верю в саму себя. Просто боюсь опрометчивых поступков на фоне услышанного от Дискорда.
– Хорошо. Я попрошу у него это оружие. И даже попробую, действительно, что-то узнать новое.
– Спасибо, Твайлайт... Ты настоящая подруга, – Луна искренне обняла младшую принцессу.
Кобылы вернулись в зал с картой – и, с удивлением, обнаружили там ждущего Сергея. С вышеупомянутой саблей, лежащей в её собственном ящичке.
– Мы со Львом купили билеты до «Пиков Ужаса», первый и последний поезд за сегодня отправится через два часа. Хотя, на самом деле, это «Рощи киринов», но мрачное название ещё прилипло с тех пор, когда они боялись навредить окружающим своей второй стороной. Направление непопулярное, поэтому билеты недорогие, так что мы решили арендовать весь спальный вагон – всё же, ехать нам часов семнадцать минимум, и то, если билетный кассир не наврал. К тому же, мы не знали, кто поедет. Сам Лев сейчас пошёл за Найт Глайд, вещами, едой и гитарой. Как бы, если нам далеко ехать, почему бы не сделать это с комфортом и музыкой?
– Довольно... Продуманно, моя любовь. Если что, мы уже решили, что еду я, а Твайлайт остаётся.
Твайлайт слегка фыркнула, так как за неё всё уже решила более старшая принцесса. Сергей не заметил этого и хлопнул себя по лбу, словно вспомнив что-то:
– Точно! ЭйДжей сказала, что тоже остаётся – и уже покинула замок, так что я заодно попросил её передать спа-пони, что меня какое-то время не будет в салоне. Кстати, изначально она приходила попросить устроить Меткоискательницам внеочередное занятие у тебя, Твай.
– Я постараюсь выделить время для кобылок и их... энтузиазма. Саблю ты тоже планируешь взять? – осторожно спросила бывшая единорожка.
– Не-а, – помотал головой парень, – в пень. Я хочу оставить её в надёжных руках... тьфу, копытах – и поэтому доверяю тебе. Мне кажется, Луне будет спокойнее, если лечить Дискорда я отправлюсь без неё, – подмигнул Сергей своей любимой и обратился уже к ней: – Твой друг – это мой друг. И неважно, если он несколько раз сильно ошибался, каждый заслуживает второй, а то и третий шанс. И часы, кстати, оставлю. Вдруг, у Твай получится вернуть их в нормальное состояние? – спросил Сергей, снимая с руки подарок своей кобылки. – Я пойду тоже соберу наши вещи, Луняш. Собираемся на станции через полтора часа. Больного только не забудьте, а то немного потеряется смысл нашего вынужденного отпуска...
Человек снова покинул замок. Твайлайт поражённо спросила у Луны, у которой сначала чуть сердце в пятки не ушло, а потом затрепетало от радости:
– Откуда он... Мы же только что говорили о сабле.
– Я не знаю, Твайли... Но я точно не ошиблась со своим выбором!..
Глава 17. Вынужденный отпуск
Музыка в главе:
Сергей Галанин – А что нам надо
– *тихо бормочет что-то*
– Ещё раз, пожалуйста?
– ...сибо...
– Извини, снова не расслышал. Попробуй ещё раз.
– Да спасибо, Тартар тебя задери!
Поезд мерно дымил в сторону Пиков Ужаса. Необычная компания заняла все три помещения спального вагона, который, впрочем, был значительно меньше земных. В первом купе расположили страдающего Дискорда в компании ухаживавшей за ним Флаттершай, которых, впрочем, с определённой периодичностью навещала Луна, чтобы стабилизировать магическое состояние драконэквуса. Никто не хотел и задумываться о том, что случится с поездом, задумай не контролирующий свои силы Дух Хаоса, скажем, снова чихнуть, так что все были втайне рады инициативе лунной кобылицы. Посередине на время путешествия заселились Найт Глайд со Львом. Фестралка, предпочитавшая вести более ночной образ жизни, чем остальные, сейчас спала, так что Лев, захватив свою гитару, расслаблялся в правом помещении, где расположились Сергей и Принцесса Ночи. Люди как раз заканчивали петь очередную земную песню, когда Луна, с энтузиазмом участвовавшая в их беседах и слушавшая человеческую музыку, в очередной раз направилась проверить состояние заклятого друга.
– А что нам надо? Да просто свет в оконце.
А что нам снится? Что кончилась война.
Куда идём мы? Туда, где светит солнце.
Вот только б, братцы, добраться б дотемна!..
Парни допели и заулыбались, вспомнив общего друга, постоянно напевавшего эту песню, когда хоть кто-то имел неосторожность произнести фразу «Что тебе надо?».
– Нет, всё-таки есть что-то в долгих поездках на поезде. Какая-то своя собственная непередаваемая атмосфера что ли, – произнёс Серёга после исполнения песни своего тёзки.
– Не хватает разве только проводниц, разносящих чай в подстаканниках. Но какие годы, я думаю, у ЭЖД, всё ещё впереди.
– ЭЖД? Извини, я слегка подтупливаю сегодня, так что мне надо будет, чтобы ты расшифровал аббревиатуру, – покачал головой Сергей.
– Эквестрийские железные дороги, – с улыбкой помог другу парень с гитарой.
– А. Точно. Мог бы и догадаться сам, если бы меня не клонило так в сон.
– Тяжёлый денёк? – посочувствовал друг. Серый тихо рассмеялся и дружелюбно оскалился:
– Помимо того, что происходило в замке Твайлайт? – хмыкнул старший человек. – Ты и сам прекрасно знаешь, почему я такой задолбавшийся.
– Тогда тяжёлая ночка? – хитро подмигнул Лев.
– Ну, нет, ночка-то как раз довольно лёгкая и приятная, хоть и насыщенная, если ты понимаешь, о чём я... Тяжёло не спать просто после подобного половину дня, так ещё вся эта круговерть с Духом Хаоса... Сам понимаешь, пока мы создавали сны, доспать особо не получилось.
– Так поспал бы. Нам ещё чучухать и чучухать, как я понимаю.
– Вот по этой причине я и не тороплюсь ложиться. Мне приятно наслаждаться железнодорожной романтикой в компании друга и любимой. Пока что я не настолько сильно устал и не готов просто взять и промотать это. Вдобавок, хоть когда-то удалось прокатиться на поезде без орущих от шума детей, их необъятных мамаш, закрывающих телесами весь проход, и свисающих в проход вонючих ног нетрезвых работяг. Не то что я много катался на поездах, но, увы, всегда в плацкарте, а не купе, так что сейчас наслаждаюсь моментом в полной мере.
– Ну, это ты, конечно, преувеличиваешь, – покачал головой Лев, – я хоть и тоже предпочитал путешествовать самолётами, но не помню описанного тобой в скорых поездах.
– Понятное дело, я утрирую. Просто теперь мне есть, с чем сравнивать, вот и вспомнились самые негативные стороны. Плюсов тоже хватало, будем уж честными. И если уж мы заговорили о хорошем, если честно, бутербродов, яиц и курицы в фольге или целлофане, благоухающих на весь вагон, мне весьма и весьма не хватает.
– А вот это можно устроить. Мы далеко не всё ещё в Понивилле съели, – хитро прищурился Лев и, отложив гитару, вышел в коридор. Вернулся он уже с несколькими большими свёртками в руках, которые разложил на столике у окна.
– Ну, ты и скатерть-самобранка, конечно, Лёва-джан, – восхищённо проговорил его друг, помогая выкладывать снедь из свёртков. На белый свет были извлечены та самая вяленая курятина, подаренная Флаттершай, с полдюжины варёных куриных яиц, два бумажных пакета со свежими огурцами и большими помидорами, несколько головок чеснока, а также немалое количество завёрнутых в фольгу овощных сэндвичей. Сергей сразу же отложил несколько бутербродов Луне и спросил, попутно очищая от скорлупы несколько яиц для своей любимой: – Ещё скажи, что у тебя и выпить что найдётся.
– Обижаешь! Конечно же! – Лев достал из-за пазухи пузатую флягу, интригующе булькнувшую своим содержимым, – конечно, не совсем типичная и традиционная для поезда водка: к Гильде не было возможности сходить, она ещё не открылась на момент времени... Но, всё равно, вполне себе неплохой и достойный самогон.
– Дай угадаю, сварен Эпплами?
– Угусь. Конкретно, Биг Маком. Я тоже удивлён, что он подобное делает. У меня, правда, нет, рюмок...
– Это легко исправить. Нож есть?
Приняв протянутое лезвие от друга и выбрав наиболее плотный и большой огурец, Серёга разрезал его на три ровные части и вырезал сердцевину из обоих концов, организовав тем самым импровизированные стопки. Лев кивнул и разлил обоим алкоголь. Люди гулко чокнулись и, поморщившись, резко хряпнули содержимое кустарных рюмок. Закусили мясом и овощами. В помещение купе вернулась несколько устало выглядящая Луна и с благодарностью приняла от любимого сэндвич с салатом, огурцами, сыром и помидорами, в который парень ещё и накрошил очищенное до этого яйцо. Осторожно держа телекинезом пищу и проглотив очередной кусок, Принцесса Ночи с благодарностью произнесла:
– Да у вас тут пир горой! Спасибо. Просто, но очень вкусно.
– Главное, что не точка, – непонятно чему ухмыльнулся Лев, вызвав у своего друга неудержимое хихиканье. Луна вопросительно посмотрела на людей, но дальнейших комментариев на эту тему не услышала. Сергей вместо этого спросил у неё:
– Как там Дискорд?
– Всё также очень медленно рассеивает полученную и не может контролировать свою собственную магию – в мой прошлый визит к нему их с Флаттершай купе зеркально отразилось: лево стало справа и наоборот. Сейчас Дух Хаоса уснул, так что, скорее, хорошо, – отчиталась она о состоянии старого друга и вдруг заметила две необычные ёмкости из огурцов. Принцесса Ночи поинтересовалась: – О, а что тут у вас?
– Проявление национальной русской смекалки, – осклабился Лев. Сергей пояснил:
– Органические стопки для выпивки, которые без труда делаются из огурца. Можно ими закусить напиток или спокойно выбросить после, не боясь навредить окружению. А пьём мы самогон. Тебе налить на пробу? Предупреждаю, любимая, он крепкий и специфический по вкусу.
– Ну, давай попробуем, – произнесла аликорн, в глазах которой загорелся огонёк любопытства. Лев пожал плечами и наполнил рюмку Луне. Сергей заранее порезал помидор и приготовил для пони его и оставшуюся среднюю часть огурца. Луна поинтересовалась:
– Как правильно пить самогон?
– Залпом! – одновременно ответили люди. Принцесса кивнула своим мыслям, поднесла к мордочке огуречную рюмку, понюхала, поморщилась, прислонила магией её к зубам, обхватила ими и резко подняла голову, опрокидывая в себя содержимое. На несколько секунд она замерла от жгучего ощущения огненной воды, текущей по пищеводу в желудок. У Луны заслезились глаза и участилось дыхание, её взгляд, мечась, искал что-то, чем можно было закусить или запить неприятный и терпкий вкус. Благодарно кивнув протянутой руке с четвертинкой томата и куском огурца, она слизнула предложенные овощи и, быстро прожевав, сразу же проглотила угощение.
– Ух-х-х. Спасибо за закуску. Ядрёная штука, конечно, эта ваша самогонка. Вкус я так и не поняла, если честно, но отголосками чем-то напоминает гриффонский виски. Вкусно, но я больше пока что не буду, пожалуй. Всё же, после сегодняшних магических перегрузок это будет не самой лучшей идеей. Лучше дайте, бутерброд доем, – удовлетворив своё любопытство, попросила у людей принцесса Луна.
– Пожалуй, я тоже дальше пас. Развезёт иначе от усталости, – согласился с кобылой Сергей, отправляя себе в рот ещё немного еды, – я лучше подремлю. Можете спокойно продолжать сидеть и болтать, главное, прошу вас, не шепчите. Это, капец как, привлекает внимание, на самом деле. Хотя, казалось бы, да?
Сказав это, Серёга достал сверху подушку и, не разуваясь, разлёгся на сиденье, всё равно вынужденный спустить ноги на пол – ну вот не были рассчитаны на почти двухметрового человека лежачие места пони. Если раскладывать кровать, то по диагонали шансы уместиться у парня ещё были, но ему не хотелось прерывать обед и беседу дорогих ему, каждого по-своему, человека и аликорна. Судя по размеренному дыханию, несмотря на неудобное положение, он всё равно довольно быстро задремал – сказывалась усталость. Молчание первой нарушила Луна, с хрустом и аппетитом умяв очередной огурец:
– И ведь, правда, уснул. Видимо, я, действительно, слегка переусердствовала сегодня ночью... – слегка смутившись, мило хихикнула кобылка в копытце. – Интересно даже, снится ли ему что-то сейчас?
В этот момент спящий парень повернулся полубоком и с улыбкой крепко обнял подушку, произнеся сквозь сон:
– Мх, ты такая мягкая, Луняшка... У тебя круп как... М-м-м...
Принцесса чуть покраснела, а Лев еле удержался, чтобы не прыснуть со смеху и ответил, не скрывая торжествующей улыбки:
– Даже не имея твоих возможностей к снохождению, я практически уверен, что да, снится, – и, тем более, что этот сон очень и очень приятный. Кстати, давно хотел спросить. А как так получилось, что Серёга не упоминал, что ты посещала мои сны и не сказала ему, что в Эквестрии есть ещё один человек? Я прекрасно понимаю, что не так часто вижу сны в принципе, да и то, что поначалу я очень плохо спал по совершенно различным причинам, но не могла же ты вообще ни разу не заметить мой сон.
– Верное рассуждение, Лев. Я замечала твои сны и несколько раз даже их посещала. Но быстро уходила, так как моего вмешательства для победы над кошмарами там не требовалось. Вдобавок, часть из них оказалась весьма... пикантными и включала в себя некую фестралочку с фиолетовой гривой. А я взяла для себя правило не посещать подобные сны. К тому же, я ощущала рядом с твоими сны своей верной Найт Глайд, так что могла быть относительно уверена, что ни ей, ни тебе особо, – Луна надавила на это слово, слегка нахмурившись и строго посмотрев на Льва, – ничего не угрожало. А не говорила я Серёже о тебе по двум причинам. Сначала, потому что нам мешал языковой барьер. И, думаю, ты согласишься, что не в единственной возможности говорить – его сновидениях – нам было обсуждать другие сны. А потом уже, чтобы любимый не делал никаких поспешных решений и не мчался искать тебя в Вечнодикий Лес – он не так безопасен, каким некогда был, пока это был ещё королевский парк при дворце... Хоть, кстати, когда ты и Нáйти, как ты сам её называешь, наконец-то, добрались до Понивилля, он уже понял, что твои сны не могли уйти незамеченными от меня – просто, видимо, решил не поднимать эту тему во время разговора. Эх, сама напомнила себе о Вечнодиком Лесе и нашем прекрасном замке...
Кобылица, вспомнив об их с Селестией старом дворце, слегка пригорюнилась. Лев, чтобы это не было воспринято неправильно, попробовал утешить её, аккуратно похлопав кобылку по плечу. Видимо, угадал, так как Луна благодарно улыбнулась человеку и продолжила:
– Серёжа себя в обиду, очевидно, не дал бы, мне было бы тревожно отпускать его одного. А если бы составила ему компанию, а с ним всё равно что-то произошло бы там... Я бы себе этого никогда не простила, – Луна опустила ушки от подобных мыслей и слегка перевела тему: – Всё равно, вы иногда снились друг другу, а я уж в состоянии сложить два и два и понять, что вы знаете друг друга – и рано или поздно судьба всё равно сведёт двух новых жителей в Эквестрии, находящихся не так уж и далеко друг от друга, – ответила Хранительница Снов, удовлетворённо фыркнув и потянувшись губами за ещё одной четвертинкой помидора.
По той причине, что она не использовала для этого магию, да и в целом разоткровенничалась, Лев понял, что любимой кобылке своего друга пока что, пожалуй, больше не стоило наливать что-то крепче воды. На ней явно не меньше Серёгиного отложилась, очевидно, приятно проведённая в его компании ночь, да и магические перегрузки по поискам, телепортации и подпитке энергией Дискорда тоже не ушли незамеченными. Однако, прежде чем покинуть пару и дать им отоспаться до приезда, парень решил ещё кое-что узнать, что слегка беспокоило его:
– Ладно, Серёга. Вполне видно, что он сейчас спит хорошо и, я бы сказал, даже безмятежно. А что ты, Луна? Не мучают ли тебя кошмары?
– Меня? Я Хранительница Снов, Лев! Меня не могут мучить кошмары, – слегка бравурно и, может, самую чуточку нетрезво ответила другу принцесса, чем заслужила очень скептический взгляд поверх очков. Не выдержав визуального контакта, уже начавшая понемногу трезветь Луна поначалу чуть стушевалась, но, вздохнув, ответила с улыбкой:
– Я постоянно забываю, что ты и любимый Серёжа знаете о нашем мире куда больше, чем сами даже сознаётесь. И откуда-то знаете не только возможные варианты развития событий в Эквестрии, но порой даже, что испытывает и чувствует тот или иной её житель. Я понимаю, о чём ты спрашиваешь, на самом деле. И да, теперь я сплю спокойным сном. Я смогла! Я победила Тантабуса! Больше он меня не тревожит! – громко и гордо заявила кобыла, слегка топнув ножкой.
– Это замечательные новости, Луна! Я, правда, очень искренне рад. Тебе помогли хранительницы Элементов или ты сделала это сама?
– Абсолютно сама! Ну ладно, каюсь, совсем не сама. Мне помог мой любимый, – произнесла Принцесса Ночи, погладив старшего человека по колену, продолжив уже тихо и с нежностью в голосе: – Он смог убедить меня суметь простить саму себя за грехи прошлого, которые я совершила и за которые долгое время наказывала себя. А его искренняя любовь ко мне, существовавшая ещё до нашей встречи и открывшая мне совершенно новый взгляд на понимание самой себя, помогла мне в этом... Я очень ценю его чувства и с каждым днём сама всё больше и больше люблю его.
– Я тоже тебя люблю тебя, моя дорогая, – сонно раздалось с койки, – и я искренне рад, что тебя не мучает кошмарами вина... – Лев ухмыльнулся:
– О, Сергумба! Уже выспался?
– Выспишься тут с вами, Левчанский... – проворчал Сергей, поднимаясь. – Когда я говорил, что можете продолжать говорить, я не имел в виду кричать и топать. И, если что, претензия больше к тебе, моя лунозадая вредина.
– Извини... – смущённо пробормотала тёмно-синяя кобылка.
– Ничего страшного, ночной свет очей моих, – вздохнул человек, погладив шейку принцессы. Та облегчённо улыбнулась и тихо спросила:
– Ты точно не злишься, что я тебя разбудила?
– У меня всё равно спина затекла так лежать, если совсем честно, – задумавшись, ответил парень, почесав свою кобылку за ушком, и с наслаждением до треска в суставах потянулся. – Лев, давай-ка приберёмся, а потом поможешь разложить кровать. А после, уж извини, но попрошу тебя откланяться. Без обид, но я нереально хочу выспаться, а также предпочту при этом обнимать свою даму, а не подушку... Да и твоя мышка тоже, небось, от обнимашек не откажется. Давай только прежде ещё по одной хряпнем, чтоб потом спалось хорошо – нам ехать и ехать... Думаю, там все двадцать часов пути, а не семнадцать.
– А они должны молчать? – подняла бровь Найт Глайд, когда их странную компанию на входе в деревню бесшумно окружили кирины.
– Вообще-то, нет, – тихо произнесла Флаттершай. – Когда мы с Эпплджек помогли им, обет молчания остались держать лишь единицы...
– Не нравится мне всё это. Какие-то они подозрительные. И вчера, наверняка, подозрительные были. И завтра, сто процентов, подозрительные будут, – отозвался Дискорд с самодельных волокуш. Луна устала его насыщать магией за время поездки, так что за его переноску отвечали уже люди, а не магия телекинеза аликорна, – ух... Осторожнее! – отреагировал драконэквус на то, что его транспорт довольно бесцеремонно положили на землю.
– Не сахарный, не растаешь, – отозвался Сергей. – Мне кажется, они прикалываются над нами и шутят, притворяясь немыми. Опять.
– Знаешь, я бы сейчас с удовольствием превратился в кусок рафинада и, действительно, растаял в стакане воды, но, к сожалению, как вы сами знаете, не могу.
– Поэтому мы и здесь, – отозвался Лев и обратился уже к киринам: – Уважаемые кирины. Пожалуйста, позвольте, мы воспользуемся водами вашей реки, унимающей эмоции, для лечения нашего друга.
Ответом им было лишь молчание и повёрнутые набок головы волшебных оленей или драконопони. Вперёд выступила Луна, оглядев толпу внимательным взглядом:
– Шутят, говоришь?.. Давайте, я попробую. Заодно и узнаем, так ли это или сами под действием вод. Советую прикрыть уши, – громко озвучив, хитро улыбнулась она. Все гости деревни, кроме, в прямом смысле, считавшего ворон Дискорда, догадались, ЧТО сейчас будет – и поспешили закрыть уши руками или крыльями. Принцесса Ночи подлетела высоко в воздух, чтобы хоть немного нивелировать эффект, и обратилась к местным жителям Королевским Кантерлотским Гласом:
– ДОБРЫЕ ЖИТЕЛИ РОЩ КИРИНОВ! МЫ, ПРИНЦЕССА ЛУНА ЭКВЕСТРИЙСКАЯ, ВМЕСТЕ СО СВОИМИ ДРУЗЬЯМИ ИСКРЕННЕ ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС ВСЕХ! И ПРОСИМ ВАС ПРЕДОСТАВИТЬ ДЕЛЕГАЦИИ ИЗ ЭКВЕСТРИИ АУДИЕНЦИЮ С ВАШИМ ВОЖДЁМ! А ТАКЖЕ ПОСОДЕЙСТВОВАТЬ НАМ В ЛЕЧЕНИИ ДУХА ХАОСА. МЫ ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРИМ ВАС ЗА ПОМОЩЬ!
Ближайшие к звуковой атаке кирины и Дискорд поморщились и схватились за уши. Из задних рядов окружившей их толпы раздались беззлобные смешки над менее удачливыми собратьями. Ближайшая киринка с шоколадного цвета шкурой, ярко-зелёной гривой и золотыми чешуйками помотала головой и произнесла, окончательно раскрывая карты:
– И незачем так орать... Шуток не понимают.
– Да, Луна, я тут, между прочим, болею ахаоситом, а ты издеваешься над самым больным драконэквусом во всём мире, – насупился Дух Хаоса.
– Простите! Но не могу сказать, что я не предупредила вас всех.
Луна со слегка самодовольной улыбкой спустилась с небес и подмигнула друзьям. Внимание аликорна привлекли две покинувшие толпу искренне хохочущие киринки, подходящие к гостям. Одна – высокая кобыла, ростом с принцессу Селестию, с длинным рогом, бежевыми шкурой и чешуёй и гривой и хвостом цвета морской волны – явно предводитель племени Рэйн Шайн. И вторая – заметно более юная, чем первая, кобылка обычного для пони роста цвета кофе с молоком, зелёной чешуёй и огненно-рыжей гривой – Отэм Блейз. Высокая кобыла отсмеялась в своё удовольствие и обратилась к гостям:
– Отэм, ты была права! Притворяться безэмоциональными новым лицам – это, и в правду, весьма занятно и забавно. И да, мои дорогие, – она обратилась к тем недовольным, что слегка пострадали от древних традиций соседней страны, – ведь принцесса Луна, действительно, предупредила вас всех. Сами виноваты, что продолжили блефовать в этот момент. Я искренне рада приветствовать саму Принцессу Ночи и её спутников в наших краях!
Рэйн Шайн, Отэм Блейз, а затем и остальные кирины почтительно поклонились лунной принцессе и её свите – и им ответили и все гости. Вставший Дискорд вновь хотел, правда, побыть гордым, но его слегка пнула по лодыжке Флаттершай, так что он также поклонился вождю киринов. Пусть и с заметной неохотой. Вождь деревни продолжила:
– У нас не так часто бывают посетители, а кто-то из правителей Эквестрии – и того реже. Если быть совсем честными, то, на самом деле, это первый подобный визит, так что прошу простить нам наше несколько экстравагантное приветствие. Но я рада видеть среди Ваших друзей дорогую нам всем Флаттершай, – она обратилась уже к пегаске. – Мы искренне благодарны тебе за помощь и всегда будем помнить как твою доброту, так и честность Эпплджек, – все кирины поклонились уже в миг засмущавшейся жёлтой поняше. Рэйн Шайн продолжила:
– И, разумеется, мы рады будем оказать нашу посильную помощь в лечении Вашего друга. Раз уж Вы считаете, что наши воды помогут исцелиться даже Духу Хаоса, то предлагаю приступить к его лечению сразу же после того, как закончим здесь со всеми формальностями. Но прежде скажите, принцесса Луна, как расселить Вас и Ваших спутников?
– Можно и просто на «ты», и без всех этих «принцесс».
– Хорошо, Луна, – искренне улыбнулась вождь киринов. Ей уже нравилась соправительница соседнего государства своими скромностью и юмором.
– Благодарю, Рэйн Шайн. Я думаю, лучше всего будет поселиться парами. Флаттершай вряд ли далеко захочет отходить от Дискорда, а ему явно будет нужен как покой, так и относительная изоляция. Дело в том, что Дух Хаоса понемногу теряет свою магию, либо выпускает её в больших количествах с каждым чихом. Я его стабилизировала, как могла, но не думаю, что наложенных чар хватит надолго. Почему так случилось, я расскажу позже. Так что, дабы он ничего не сломал или сжёг ненароком, пусть лучше будет дальше от всех. А я и Найт Глайд уже со своими любимыми, людьми Сергеем и Львом соответственно.
– Я уверена, что не случится ничего страшного, если спонтанная вспышка магии хаоса приведёт к некоторым неудобствам. Я думаю, вы все прекрасно знаете от Флаттершай, что у киринов есть и вторая, куда более разрушительная сторона – нирики. Мы привыкли к спонтанным разрушениям... Поэтому я предлагаю расположить страждущего в нашем лазарете – и поселить Флаттершай рядом. Вам же четверым я хочу предложить гостевые домики недалеко от моего собственного жилища.
– Это очень щедрое предложение, которым мы обязательно воспользуемся. Спасибо!
– Отлично! Тогда Отэм, Синдер, прошу вас показать путь гостям. Я же прошу Луну, Флаттершай и, разумеется, Дискорда сразу направиться вслед за мной к Потоку Молчания. Кирины, я прошу вас вернуться к вашим работам. Остальным же я предлагаю присоединиться, как только расположитесь.
Все разошлись. Синдер Глоу проводила Сергея, оставившего в уютном бунгало свои и аликорньи вещи и решившего присоединиться к Луне. Отэм Блейз же сопроводила Льва и Найт Глайд, но позволила себе сразу же познакомиться с новыми лицами.
– Привет! Меня зовут Отэм Блейз! Нет, не Отом, а именно Отэм, иногда меня почему-то называют так, видимо, не расслышав. Наверное, Флаттершай говорила обо мне. Хм, а вдруг, она не говорила? Или хотела, но ещё не успела? Ох, как же, тогда, не совсем лавка выходит? Я правильно это сказала? «Лавка»... Ловко! Точно. Прошу прощения, я до сих пор не могу привыкнуть к нормальной речи и, к сожалению, за время своего молчания я стала забывать некоторые слова. Я никогда не видела таких интересных пони, как ты! Или видела? Не уверена, хоть я и была в Понивилле. Но, впрочем, не видела и таких, как ты. Принцесса... Нет, просто Луна! Луна назвала вас двоих людьми, но я, к сожалению, не расслышала ваших имён, – обратилась она к сначала к Найт Глайд, а потом ко Льву. Тот по сериалу быстро вспомнил манеру речи Отэм Блейз, когда та была чем-то увлечена. «Она, хотя бы, не перескакивает с темы на тему, в отличие от Пинки», – подумал про себя парень и улыбнулся кобылке:
– Привет, Отэм! Меня зовут Лев – и я человек, как и мой друг по имени Сергей. Мы с ним пришельцы из другого мира, но теперь уже полноценно живём в Эквестрии.
– Добрый день, – также с искренней улыбкой откликнулась бэт-пони, – я фестралка, и меня зовут Найт Глайд.
– Человек? Фестралка? Пришельцы? Я просто обязана узнать о вас всё-всё-всё!
– Это можно. Но только позволь распаковаться сначала. И предлагаю после пойти посмотреть на лечение Дискорда, а заодно попрошу, чтобы сначала о себе рассказала ты, Отэм Блейз. Я всегда мечтал познакомиться с представителями вашего вида. Если ты не возражаешь, конечно. Нам с Найт Глайд очень интересно, правда, Нáйти? – мышепони согласно кивнула.
Люди и фестралка совсем чуть-чуть не успели к самому процессу лечения. Когда они подошли, Дискорд уже лежал на берегу, не проявляя никаких эмоций, и лишь моргал в ответ на заклинания, которыми в него направляли местные целители. Как потом им объяснила Луна, кирины с их возможностью становиться разрушительными нириками, всё же, от природы были значительно ближе к магии Хаоса, чем обычные пони и даже аликорны, так что их магия прекрасно резонировала с Духом Хаоса. Флаттершай всё время крутилась рядом с драконэквусом, беспокойно расспрашивая магов, не сделают ли они ему хуже. Однако, сам Дискорд показал ей большой палец на львиной лапе, чем сумел успокоить пегаску.
Сергей после рассказа Луны задумчиво посмотрел сначала на воду, потом на стоящего рядом Льва и улыбнулся своим мыслям. Та заметила улыбку на лице парня и спросила:
– Ты явно что-то задумал, мой дорогой. Тебя выдаёт выражение твоего лица.
– Да я думаю, насколько тёплая водичка...
– Хоть сейчас и поздняя осень, а кирины живут слишком далеко от охвата погодных пегасов и единорогов, в их регионе ещё довольно тепло. Так что, думаю, вода должна быть если не комфортной, то слегка прохладной. А что, решил искупаться? Я бы не советовала без обратного зелья.
– Технически, это просто чай, а не зелье, – отозвалась Отэм, отвлёкшись от рассказа о визите в их деревню Эпплджек и Флаттершай, – и готовится из особого цветка, который произрастает только в районе окружающих нас гор. И у нас теперь есть большие его запасы – вы всегда можете обратиться за антидотом ко мне или нашему вождю.
– Это хорошо. И нет, Луняш, не я сам. Я думаю взять на понт Льва.
– И что же ты можешь предложить мне в обмен на такую глупую выходку? – сразу же включился в беседу второй человек.
– Проставляюсь бочонком сидра по приезде домой, если ты прямо сейчас окунёшь свою горячую голову в Поток Молчания.
– Хм... Интересно. Ставлю ещё один, если ты составишь мне компанию, – поддержал пари, но немного поменял на ходу условия Лев. Сергей хмыкнул:
– Ты же осознаёшь, что мы дома после этого ужрёмся в хламину, Лёва-джан?
– Есессна! А разве не в этом смысл подобных бессмысленных соревнований, а, Серёг?
– В этом, – согласился старший человек, – и, возможно, почувствовать на своей шкуре, каково сейчас Духу Хаоса. Я принимаю твою ставку.
Ребята пожали друг другу руки и разделись до пояса. За происходящим с интересом наблюдали Луна, Найт Глайд, Отэм Блейз, Рейн Шайн и ещё парочка бездельничающих киринов. Кирины не могли также не отметить странную метку, почти идеально повторяющую профиль Принцессы Ночи, на плече одного из людей, но с расспросами не приставали. Оба парня сели на корточки перед водоёмом.
– Ну что, на раз-два-три?
– Погоди. Дай начну подходящий по ситуации анекдот. Поймали как-то драконы пони, подвели к корыту, окунули вниз головой, достали и спрашивают: «Самоцветы, битсы есть?» Пони отвечает: «Нету». Опять окунули – и опять спрашивают: «Самоцветы, битсы есть?» – «Да нету!», – на этих словах Сергей замолчал. Отэм Блейз нетерпеливо спросила:
– А дальше?
– А дальше расскажу после возвращения речи. Должен же я сохранить интригу? Готов, Лев?
– Всегда готов. И да, кто не нырнул, тот мошонка Тирека.
– Ах, вот значит, как?! Ну держись, Левис Мышколюб, – люди ухмыльнулись друг другу и синхронно задержали дыхание и опустили головы в реку. На свежий воздух они вернулись с выражениями лиц... которые буквально ничего не выражали. Люди спокойно посмотрели на своих кобылок, потом на друг друга, молча, вытерлись поданными киринами полотенцами, оделись и решили присесть рядом с Дискордом, также наблюдавшим за нелепой выходкой землян. Он приветственно поднял лапу и убрал хвост, чтобы оба парня сели рядом – и уже странное трио сидело с ничего не выражающими лицами.
– Луна, а можно я задам несколько неприличный вопрос? – спросила Найт Глайд, задумчиво проследив за любимым и другом.
– Конечно, моя верная Нáйти.
– Как мы умудрились искренне полюбить таких, прошу прощения, при-и-идурков? Иногда они оба себя ведут как юные жеребята.
– А разве это плохо? – тепло улыбнулась Принцесса Ночи, – да, они оба иногда бывают эксцентричны, но это лишь значит, что оба и не перестанут стараться нас с тобой удивлять.
– Пожалуй, ты права, – ответила с улыбкой фестралка. Глаза Луны загорелись опасным блеском, так что она самодовольно выпалила, пока бэт-пони не успела понять, как сильно влипла:
– Конечно, я права, я же ведь не твой Лев!
Примерно секунд пятнадцать Найт Глайд с приоткрытым ртом осознавала, как именно пошутила её покровительница. Окружавшие их кирины стали тихо хихикать над ситуацией в раздвоенные копытца, а молчаливое трио, отдыхавшее на берегу, показали большие пальцы, одобряя выходку принцессы. Наконец, Найт Глайд опомнилась и расхохоталась:
– Вот уж от кого-кого, но от Вели-и-и-икой я подобного никак не могла ожидать!
– Как сказал когда-то Серёжа: «Главное, сердцем не стареть». В наших жизнях всегда должно быть место чему-то светлому, в том числе, и глупым шуткам. Уж можешь поверить прошедшей через многое кобыле с несколькими тысячами лет жизни за хвостом...
Тёплая и добрая улыбка Луны слегка померкла, а а глазах появилась грусть. Всё же, за сотни лет с ней случались и не самые приятные вещи. Найт Глайд уловила изменение настроения своей повелительницы и с абсолютной серьёзным выражением мордочки тихо произнесла:
– Великая Пове... кхм, прости. Луна. Это, возможно, странная просьба для твоей верной фестралки. Но позволь мне, пожалуйста, тебя обнять?.. Как друга, которому не всё равно, – младший диарх подняла удивлённый взгляд на бэт-пони. Она ничуть не была против, но это был первый раз, когда представитель фестралов в принципе назвал её своим другом, а не покровителем. Слегка оторопев от приятной перемены, Луна произнесла:
– Д-да... Это было бы очень приятно, спасибо.
Найт Глайд прижалась к аликорночке и дополнительно попыталась укрыть её своими крыльями. Луна закрыла глаза и с возрастающей теплотой на душе ответила на объятия. Вдруг она ощутила ещё несколько несильных, но говорящих ей о присутствии и поддержке, касаний. Но из-за слабой силы прикосновений было непонятно, кто именно это был. Луна открыла глаза и увидела, что к объятиям присоединились Сергей, Лев и Дискорд, всё также подверженные действию воды из Потока Молчания – и как раз из-за этого, кобыла не поняла, кто это: настолько невесомыми казались чуть обхватившие её руки и лапы. Также её осторожно приобнимала крыльями Флаттершай, но её касания в принципе были нежными сами по себе. Царственная кобыла поймала ничего не говорящий взгляд своего любимого, наклонившего голову, и тихо сказала:
– Спасибо, Серёж. Спасибо вам всем пятерым. Вы потрясающие друзья. И да, даже ты, Дискорд.
Прошло несколько часов, солнце начинало клониться к закату. Люди уже приняли противоядие и сейчас просто наслаждались в компании своих любимых и новой подруги крайне поздним обедом, переходящим в ужин. Кухня киринов состояла, в основном, из рыбы, риса и различных овощей, что не могло не радовать четырёх мясоедов: компанию людям в поедании даров реки составляли и Найт Глайд, и Отэм Блейз. Луна, естественно, ограничилась овощами, но тоже была в восторге от местной готовки: драконопони оказались мастерами приготовления пищи на пару. Флаттершай же решила поужинать вместе с Дискордом в лазарете, поэтому извинилась и быстро покинула друзей, не забыв захватить себе и драконэквусу еды.
– Вы знаете, мне здесь нравится, – произнесла принцесса, разделавшись с парной фасолью, – еда отменная, в замке бы так готовили, как здесь. Воздух чистый. Да и, в целом, кирины очень дружелюбные.
– Спасибо большое, Луна, – тепло откликнулась Отэм, – не думай, кстати, что мы так стараемся только по той причине, что нас посетила принцесса. Мы бы так встретили абсолютно любого гостя без исключения. Нашему племени необходимо навёрстывать то, что мы упускали за десятилетия изоляции.
– Я даже не сомневалась в том, что подобный приём ждал бы каждого. И это, правда, очень приятно, что вы снова хотите вжиться в общество. Уж я-то прекрасно могу понять ваше стремление. Прошу прощения за вопрос невпопад, но меня раздирает любопытство последние полчаса. Скажи, Отэм, что это за фрукт? – кобыла указала копытом на миску со странными красными плодами на столе.
– Питайя. Очень освежающий фрукт, кисло-сладкого вкуса. Растёт, насколько я знаю, преимущественно у нас, советую попробовать, если никогда не ели его.
– А на Земле такое звали драконьими фруктами, – хмыкнул Лев, покрутив перед очками необычный плод.
– Пробовал? Я впервые вижу такое, – отозвался Сергей, также рассматривая диковинку.
– Да как-то покупал интереса ради. Похоже на киви, вроде.
Все взяли по фрукту и распробовали его.
– Да ну, это ни фига не киви. Это какой-то чуть более жгучий и терпкий виноград, – заметил Сергей.
– А мне что-то цитрусовое напоминает, – подметила фестралка, также попробовав.
– Я, пожалуй, соглашусь со Львом. Вкус очень похож на киви. А можно ещё? – Луна с благодарностью приняла из голубого облака телекинеза Отэм ещё один плод. Сама киринка заметила:
– А ещё из цветов этого растения получается очень вкусный и тонизирующий чай. Хотите попробовать?
– Не отказались бы, думаю, – с улыбкой ответил за компанию Лев, – это ведь не затруднит тебя?
– Нисколько! – Отэм встала со своего места и отправилась к большой каменной печи, где грелся чайник. Компания изначально решила поужинать в зале общей трапезной, но специально подождала несколько часов, чтобы и не смущать никого из местных жителей, а заодно и нагулять хороший аппетит. Отэм Блейз же была назначена вождём своеобразным гидом квартета – и потому составляла им компанию практически во всём. Заодно узнавала о своих новых, как она сама надеялась, будущих лучших друзьях подробнее.
– Луняш, как там Дух Хаоса? – спросил Сергей, с аппетитом разделавшись с очередным куском лосося. – Наша, прямо скажем, авантюра, основанная на интуиции, в итоге оказалась верной?
– Абсолютно, – твёрдо кивнула она в ответ, – опять же, не то что у нас у всех было много вариантов. Но ваша идея уже приносит свои плоды. Дискорд перестал терять свои силы – и сейчас залечивает свои магические и физические повреждения собственной хаотичной магией. Кирины же дают ему необходимую для этого энергию. Думаю, ещё несколько дней – и он будет таким же несуразным и абсурдным, каким его знает наш мир. Я очень рада, если честно, что с ним всё в относительном порядке. И что он вообще жив. Я благодарна вам за помощь в его вызволении.
– Да ладно, Луна, – ответил Лев, чуть засмущавшись, – основную работу сделали ты, Твайлайт и Флаттершай. Мы с Сергумбой лишь адрес указали, а вытащили его уже вы.
– Во-во, – подтвердил мнение друга второй человек, – главная заслуга на вас. Вам и лавры.
Принцесса Ночи отрицательно покачала головой:
– Не соглашусь. Если бы не вы оба, он бы либо понемногу исчезал, либо вовсе отсутствовал бы здесь.
– Я бы поспорил с тобой, Луняш, что, если бы не мы, он бы не оказался на Земле на первом месте, а заодно, даже случись там ядерная война и без его участия, последствия были бы не такими катастрофическими... Но, всё же, и не мы со Львом его туда направили – это было его собственное решение. И, если что, я не виню его в случившемся, даже рад, что он вернулся и относительно в порядке. Хоть и, на самом деле, хотел бы, чтобы история человечества не закончилась на двух людях... Но, по крайней мере, эти два человека попали в замечательный мир, где встретили своих любимых – и ещё далеко не раз и не два планируют их порадовать.
– Аминь этому высказыванию, – кивнул Лев, поднимая стакан с налитым киринкой чаем, – мы явно не сдаёмся и зададим тут джазу ещё. В том числе, и ради тебя с Нáйти.
– Я рада это слышать, – улыбка озарила синюю мордочку Луны, после чего она встала и убрала за собой посуду. – Думаю, на этом и можно закончить наш ужин. Скоро мне пора будет поднимать спутник, а за эти несколько дней из-за постоянных магических нагрузок я толком не высыпалась, так что планирую лечь пораньше. Спасибо большое за щедрый пир, Отэм.
– Да что ты, Луна, это абсолютно в порядке вещей! Как я и говорила, нам, на полном серьёзе, приятно, что у нас гости. Вдобавок, такие необычные, – царственная кобылица заметила, что Отэм Блейз бросила быстрый взгляд в сторону Льва и, чуть покраснев, отвернулась. Принцесса Ночи усмехнулась и покинула ужинавших.
– Пожалуй, соглашусь с любимой. Хороший сон не помешает сегодня. Пойдёмте посмотрим на восход ночного светила – и разойдёмся по домам. И да, Отэм. Спасибо тебе и твоему племени за гостеприимство.
– Добрый день. Можно? – на следующий день после завтрака человек вежливо постучался в дверь лазарета киринов.
– Конечно, Сергей. Проходите. Вы к Дискорду? – из-за стола поднялся зелёный с коричневой гривой жеребец кирин, попивавший чай, в типичном лабораторном халате и слегка нелепо выглядевшем на носу пенсне.
– Ага. Хотел проверить его состояние. И сказать кое-что.
– Мы уже закончили его насыщать магией на ближайшее время, а также мы решили комбинировать немоту с его привычным состоянием – и просим его понемногу применять чары. Небольшие заклинания позволяют Духу Хаоса вновь возвращать контроль над своими силами. Сейчас он ещё под действием воды из Потока Молчания, но мы как раз вот-вот ему вернём его ощущения. Так что вы вовремя зашли.
– Это хорошо. А ожоги, царапины и повреждения шкуры?
– Залечиваем, как можем, но, если честно, тут больше надежды на его собственную магию. Проблема в том, что Дискорд – единственный в своём роде. Даже если бы наше племя не изолировалось бы на долгое время, теряя и без того ценные знания, мы просто банально не знаем его анатомии... – недовольно помотав головой, ответил киринский врач. – На самом деле, очень помогает Флаттершай. Так как она его кобыла, она очень хорошо знает, где у него рана, а где это просто пигмент шкуры. Её помощь неоценима.
– Долгое время, говорите? А сколько лет вы вообще молчали, если не секрет? – поднял бровь человек.
– В последний – и нет, то был не единственный раз, когда мы брали обет молчания, – раз, вероятно, дольше всего. Лет двадцать семь, если мне не изменяет память.
– Ни фига ж себе, – удивлённо присвистнул парень. Киринский целитель задумчиво разгладил «бороду» и дополнил:
– Может, даже тридцать. Сложно запомнить точно, когда все дни одинаково молчаливы – и год совершенно ничем не отличается от года. Обычно мы уходили в себя не более одного года раз в четыре-пять десятилетий, чтобы банально отдохнуть друг от друга, наполниться новыми мыслями и идеями для творчества. Но мы тогда и не знали о Дыхании Жеребёнка – и просто пили стакан воды из Потока – и примерно за год его эффект как раз выветривался. А после пожара и полного погружения всего племени в водоём... Я провёл интересное исследование и могу предположить, что речь бы к нам вернулась лишь только через сто восемьдесят лет, плюс-минус несколько годков погрешности с учётом индивидуальных особенностей организмов.
– Слушайте, у вас очень интересные традиции. А какое у киринов творчество?
– Самое, что ни на есть, разнообразное – отозвался с улыбкой доктор, – но об этом лучше спрашивайте у Отэм Блейз, я всего лишь старший целитель нашей деревни. Кстати, простите, что не представился, меня зовут Гроув Лайт.
– Сергей, – человек ткнул кулаком в протянутое раздвоенное копыто.
– Необычное имя. Но, предположу, вполне нормальное для вашего изначального... мира. И да, я позволил себе проявить любопытство и спросить у принцессы Луны о том, откуда вы, если что. И, не сочтите это за грубый вопрос, но звучит оно как-то... не совсем законченно, если это имеет смысл. Я просто в молодости изучал феномен имён эквестрийцев. Я позволю предположить себе, что «Сергей» – это не полная форма вашего имени?
– Верно, вы очень наблюдательны, хоть, как вы сами заметили, я далеко не с Эквуса – и местные правила грамматики не относятся к моему имени, – кивнул бывший землянин. – Но мои фамилия и отчество уже не имеют никакого значения здесь... ну, точнее, там, в Эквестрии. Можно сказать, что сейчас знают его целиком лишь самые близкие друзья, например, Лев, Луна, Твайлайт Спаркл, Рэрити, Пинки и так далее, но для прочих... осталось только само имя.
– Вполне могу понять, – кивнул кирин, – в конце концов, кирина, пони и... человека же, верно? Определяет не имя, а его поступки. Ладно. Не буду вас отвлекать. С вами было очень приятно побеседовать, захаживайте, если ещё будете в наших краях и захотите пообщаться.
– Взаимно! И приглашение работает и на вас, если вдруг жизнь занесёт вас в Понивилль. Уверен, с вами очень хотела бы побеседовать на различные научные темы моя подруга Твайлайт.
Человек и кирин махнули друг другу и разошлись по своим делам: Гроув вернулся к чаю и чтению какого-то медицинского трактата, а Сергей дошёл до палаты Дискорда, где его как раз кормила супом Флаттершай.
– Давай, Ди. За меня, за Селестию, за Луну.
– Да хоть за Орду и за Монолит... Флатти, мне не три года, – закатив глаза, простонал драконэквус, – у меня просто сейчас нет аппетита. Перестань меня, пожалуйста, пичкать, ради всего хаотичного!
– Целители сказали, что тебе нужно хорошо питаться, чтобы вернуть свои силы, так что я не могу это проигнорировать. А если не будешь есть, я тебе не разрешу тебе себя расчесать потом.
– Гр-р-р... И кто из нас двоих тут манипулятор и элемент раздора, ты или я?! Да и, к тому же, это несколько эгоистично, ты не находишь? Я должен есть эту муть, а ты получаешь аккуратную гриву. Хмпф, ладно, давай сюда свой суп.
Недовольный Дискорд взял поданную миску и одним глотком осушил её содержимое. Пегаска засияла:
– Вот видишь, было не так уж и сложно, правда?
– Больничная еда отвратительна. Вот не переубедишь меня в обратном. Если она подаётся в койку, каким бы деликатесом она ни была изначально, она автоматически теряет весь свой шик и вкус.
– А я уж хотел, было, предложить тебе сварить ухи из местной рыбы, – отозвался с порога Сергей, наблюдавший за сценой, – ты же ешь мясо?
– Ем, конечно. Но будешь пытаться меня насильно кормить, обязательно попробую человеческое, – цыкнул зубом Дух Хаоса. Флаттершай настолько неодобрительно посмотрела на него, подлетев в воздух и скрестив передние ноги на груди, что великий Дискорд сразу стушевался: – Я... прошу прощения за свою сварливость. Мне просто реально не нравится быть запертым в четырёх стенах, да ещё и без возможности развлечь себя хотя бы щепоткой Хаоса. Я уже даже начинаю с интересом смотреть в сторону местного стеллажа с книгами, хоть тут только и безвкусные романы и приключения местного авторства.
– Ты всего день тут, – парировал парень, задрав бровь, – да и док сказал, что ты уже делаешь успехи по возвращению своих сил.
– Зажечь свечку или изменить цвет постельного белья – это слишком бытовая магия. Банальная и предсказуемая. Душа просит чего-то большего, с неизвестными последствиями. А это пока ещё не под силу, – вздохнул Дух Хаоса, после чего внимательно присмотрелся к Сергею: – А ты чего вообще пришёл?
– Да поинтересоваться твоим состоянием. Да и, в целом, поболтать.
– Удивлён, – Дух Хаоса задрал бровь. – Я решил, было, что ты совершенно не рад мне. Да и помогал я изначально не тебе, а Льву, так что тебе должно быть более всё равно.
– Как видишь, не всё равно. Рад, не рад, ты друг Луны. А значит, по умолчанию и мой. Да, может, и обрёкший человечество на верную гибель... Но не со зла, всё же. Да и, скорее всего, справились бы они и сами без тебя, пусть и не настолько эффективно и быстро. Так что нет, я не испытываю к тебе предубеждения. И не злюсь на тебя.
– За что спасибо, – на полном серьёзе сделал полупоклон драконэквус, не вставая с кровати, – и за то, что считаешь другом, тоже. Я потихоньку уже начинаю осваиваться в этой вашей дружбе, а вернее, вспоминать, каково это. Так что постараюсь соответствовать, – Дух Хаоса шутливо отдал честь.
– Кстати, я снова хотела бы извиниться, – подала голос Флаттершай, опустив глаза в пол, – что тогда напала на тебя... Я понимаю теперь, что ты желал лишь уберечь меня от беды, и, правда, не хотела навредить... Прости... Я очень сожалею, и пойму, если ты меня не захочешь прощать...
– А что случилось? – удивлённо спросил Дискорд, пропустивший всю драку, находясь без сознания, а потом уже в некотором ступоре. Чтобы его милая и нежная Флатти использовала против кого-то физическую силу? Немыслимо.
– Всё в порядке, Флаттершай. Я уже тебя простил ещё в замке у Твай. Никаких обид я не держу и прекрасно понимаю. Как я и говорил, поступил бы, как мне кажется, также. Всё хорошо.
– Я безумно рада, что ты не злишься. И вообще, рада, что ты и Лев помогли моему Ди вернуться... Меня просто переполняет радость! Вы позволите, я вас обоих обниму? – спросила пегасочка у любимого и друга. Человек и драконэквус удивлённо переглянулись и, пожав плечами, согласились.
– Отэм, мы куда-то конкретно идём или просто гуляем? – спросил Лев у киринки. Компания из двух людей, аликорна, фестралки и драконопони шла через чащобу куда-то по направлению прочь от деревни.
– Я хотела бы вам показать свой второй дом. Ну, то есть, не сам дом, там особо смотреть не на что, да и беспорядок там, и вообще, я там довольно редко появляюсь в последнее время, скорее, просто хочу показать, какой оттуда открывается потрясающий вид. Я очень надеюсь, что вам понравится, потому что мне этот вид нравится просто безумно – и, пожалуй, он являлся одной из немногих вещей, которые позволили мне не сойти с ума, когда я вновь обрела возможность к разговору, а всё моё племя – нет.
– Могли бы и Дискорда с Флаттершай захватить тогда уж. Я навещал утром Духа Хаоса, сразу скажу, что выглядит он куда лучше, чем два дня назад.
– Флаттершай уже наслаждалась этим видом в свой первый визит в Рощи, а также не хотела покидать своего любимого – и потому отказалась, а по поводу самого Дискорда я подумала, если честно, что лучше пусть прежде закончит своё лечение, – покачала головой киринка. – Я надеюсь, вы не обижаетесь, что я не пригласила его?
– На самом деле, твоё решение звучит весьма разумно, Отэм Блейз, – успокоила ту Луна, – мы, всё же, не для того спасали его с Земли, а потом проделали наш долгий путь на Пики Ужаса или Рощи Киринов, чтобы рисковать его состоянием. Ведь так, Серёж?
– Дак, я же не спорю, – пожал плечами Сергей, – просто уточнил, больше для поддержания разговора. Кстати, Лев, Нáйти, вы же оба уже рассказали Отэм про людей и фестралов?
– Немного начали, в основном, вчера больше рассказывала о себе Отэм. А потом небольшую лекцию о фестралах провела Найт Глайд, – ответил за обоих Лев, – но как ты сам понимаешь, тема людей, нашей истории и различных созданных руками приблуд... Скажем, куда более сложна для описания, чем история, пусть и другого вида: со своими взглядами и важными историческими событиями; но проживающего на той же планете, что и кирины. Без обид, Нáйти.
– Да я всё прекрасно пони-и-и-имаю, – весело пропищала мышепони, – наша потрясающая сопровождающая вряд ли будет заинтересована услышать те вещи, которые уже и так знает, только глазами фестралов. А про Землю и мне всегда будет интересно ещё послушать.
– Так что мы решили подробнее поговорить уже завтра о людях, а сегодня постараться закрыть вопрос с бэт-пони, – продолжил Лев. – Не хочешь, кстати, присоединиться к рассказу, а, Серёг?
– Не. Отдувайся сам. Я, максимум, готов просто посидеть и вносить небольшие поправки. Всё же, я уже честь человечества отстаивал перед Луной и хранительницами Элементов. И не скажу, что пока что готов к столь горячей дискуссии вновь.
– А что, мы настолько неблагодарной публикой оказались? – насмешливо фыркнула Принцесса Ночи.
– Как раз наоборот. Вы оказались настолько благодарной публикой, что я вылакал громадный кувшин воды, пока отвечал на все ваши вопросы. И потом ещё почти неделю отдельно помогал разобраться с теми или иными непонятками каждому по отдельности. Почти каждому... – поправил себя Сергей, вспомнив не самую приятную неделю в своей жизни. Луна тоже чуть насупилась, уловив, что человек сейчас говорит про случившийся между ними разлад. Сергей это заметил и поспешил свести разговор к шутке: – А про тебя, моя лунозадая егоза, я вообще молчу: ты о людях узнавала с первого моего дня тут ещё во снах. И вообще, спрашивая больше других в грёзах, поспать спокойно не давала мне! – подыграл Сергей шутливой ремарке своей любимой, заодно не отказав себе в удовольствии остановиться и почесать ей шейку.
– Ну, не при все-е-е-ех же, – слегка томно протянула синяя кобылица, растаяв под неумолимыми, но ласковыми почёсываниями руками своей царственной шеи.
– Перетерпят, сами не невинные, – пренебрежительно отметил Сергей и закончил свою коварную атаку нежным поцелуем довольно улыбавшейся величественной кобылки в её нос. Этот короткий и шутливый поцелуй, правда, уже стараниями Луны, быстро перешёл в полноценный. Сопровождавшее их трио старательно и тактично сделало вид, что смотрят в совсем другие стороны. Впрочем, тщетность попыток косившей в их сторону Отэм Блейз сильно выдавал появившийся на её щеках румянец, что заметила уже фестралка, с каким-то новым интересом взглянувшая на драконопони.
– М-мы пришли, – произнесла бежевая кобылка с огненной гривой, всё ещё не решаясь посмотреть на Луну и Сергея, – здесь я жила долгие годы в изгнании, но со своим голосом. Сюда же иногда прихожу, когда мне нужно подумать о чём-то сокровенном.
Компания подошла к уютному домику, пристроенному к могучему упавшему дереву, сильно напомнившему людям о земных баобабах или секвойях. Дерево сильно отличалось, впрочем, от того, что было у знакомой им зебры. Падение, впрочем, нисколько не мешало дереву жить дальше – листья зеленели на его боковой стороне, щедро одаривая дворик тенью. Наверху дома располагалась площадка для наблюдения за звёздами, укрытая зонтом из пальмовых листьев. Конструкцию заметила Луна и спросила:
– Ого! Ты любишь астрономию, Отэм?
– О да! Ночное небо полно загадок – и мне было всегда интересно стараться находить закономерности в расположении звёзд. Я долгие ночи смотрела на звёзды, рассуждая о том, живёт ли кто-нибудь рядом с ними, смотрят ли они также в ночное небо, ища там нас, простых пони и киринов?.. В те часы мне казалось, что у меня больше шансов найти себе друга где-то далеко-далеко, за пределами нашей планеты.
Лев и Сергей удивлённо переглянулись.
– Однозначно, смотрели. И тоже мечтали, – отозвался парень в очках.
– И, что самое главное, искали и нашли. Как любимых, так и друзей, – хитро улыбнулся Сергей, раскрыв объятия в приглашающем жесте. Первой под руку с готовностью нырнула Луна, прижимаясь к груди любимого, а потом парня облепили и второй человек с фестралкой. Сергей подмигнул Льву и кивнул в сторону киринки. Тот понял и оглянулся на драконопони:
– Отэм, а ты присоединишься к нам? К нашим дружеским, – парень сделал акцент на этом слове, – обнимашкам?
– Вы... Вы, правда, хотите, чтобы я была вашей подругой? – Отэм Блейз, казалось, была шокирована возможностью и искренностью подобного предположения.
– Друзей много не бывает, – муркнула Луна, зарываясь в футболку Сергея, – уж я-то точно знаю.
– Конечно, хоти-и-и-им! Ты прелесть! – весело пискнула Найт Глайд, чуть отодвинувшись вбок и приглашающе освободив место для киринки.
– А я изначально вообще подразумевал, что мы все обнимемся. Тискать поняшек – это прекрасно, – отозвался Сергей откуда-то из глубин космической гривы своей кобылы.
– А если они ещё и друзья – это ещё лучше, – с улыбкой отозвался Лев и подмигнул киринке. Отэм кивнула самой себе и с широкой улыбкой кинулась в приглашающие объятия. Немного, правда, не рассчитала скорость, от чего компания с возгласом удивления завалилась на землю, что им, однако, не помешало, уже лёжа, с хохотом обнимать друг друга дальше.
– А вид отсюда, и, правда, красивый, – задумчиво произнесла Найт Глайд, перед которой после падения оказался упругий крупик Отэм Блейз.
После возвращения в деревню и обеда, разношёрстная компания продолжила изучать культуру киринов с их радостной проводницей.
– А вот здесь у нас амфитеатр для постановок. Сейчас, правда, никто не играет, потому что будний день, но обычно мы тут ставим различные пьесы и даже, когда вернули себе голоса, оперы. О! Пока я не забыла! Раз уж мы здесь, присаживайтесь, я хотела бы продемонстрировать вам кое-какую занятную вещь, которой научилась у одной единорожки, заезжавшей к нам в племя примерно месяц назад.
Аликорн, люди и фестралка уселись на мягкие подушечки, положенные на каменные скамейки, и стали с интересом ждать. При помощи голубой магии вдруг раскрылся занавес, и оттуда с радостной улыбкой вышла Отэм, левитируя перед собой колоду обыкновенных игральных карт.
– Узрите же, выступление великой и могучей Отэ-э-эм!
– Мне кажется, я знаю, какая единорожка посещала Рощи, – хихикнул Сергей. Лев согласно кивнул и одобрительно заулыбался их новой подруге на сцене.
– Итак, для этого тр-р-рюка, – киринка явно с душою пародировала сценический образ одной высокомерной кобылки, – мне понадобится доброволец! Как насчёт... тебя? – раздвоенное копытце указало на Принцессу Ночи. Заинтригованная, та с интересом вышла на сцену. Отэм продемонстрировала всем, что карты уникальны и среди них нет повторов, после чего магией вытащила из колоды двенадцать карт рубашкой вверх и попросила:
– Луна, выбери, пожалуйста, одну из этих карт и внимательно посмотри на неё. Можешь показать нашей прекрасной публике, но только не мне. И, само собой, запомни её.
– Ха, я знаю этот трюк! – отозвался Сергей, объясняя фокус Льву и Найт Глайд. – Смотрите, сейчас она занимается контролем внимания, чтобы мы не обращали внимания на детали. Она знает, что за набор карт она держит, и незаметно для нас, готовится перевернуть их обратной стороной.
Тем временем, Луна определилась с картой и показала её зрителям – это оказалась королева червей, правда, изображавшая принцессу Кейдэнс. В отличие от земных игральных карт, у версий карт с пони не было отражения снизу.
– Теперь прошу тебя отойти назад на несколько метров и после того, как я скажу волшебное слово, положить карту обратно, – Принцесса Ночи послушно это сделала и с любопытством стала смотреть на Отэм, удерживая карту в магическом захвате.
– А сейчас она переходит во вторую стадию, собственно, отвлечение внимания.
И действительно, киринка самовоспламенилась, превращаясь в нирика, но всё ещё искренне улыбалась зрителям – правда, теперь улыбка казалась скорее зловещей.
– Эффектно, – цокнул языком Лев и похлопал самому перевоплощению. Тем временем, фестралка заметила, что, как и предсказывал старший человек, нирик ловким движением магии развернула как колоду, так и стопку из уже одиннадцати карт на 180 градусов.
– РАЗ, ДВА, ТРИ, ЛУЛЛАМУН, – пророкотала нирик. Принцесса Ночи поняла, что это было «заклинание» – и вложила своей магией карту в стопку. Отэм сразу же потухла и обратилась обратно в кирина, с радостным выражением мордочки вложив стопку обратно и начав тасовать колоду.
– Ну, а теперь дело чисто собственной внимательности, – комментировал происходящее старший человек, – Отэм надо заметить карту с отметкой – либо рисунок на рубашке изначально не симметричен, либо все карты помечены, скажем, небольшой точкой чернил, либо маленьким и незаметным надрезом. Соответственно, у нужной карты, этого элемента не будет, потому что Луна подала её, как и брала, а остальные уже инвертированы.
Отэм перестала тасовать колоду и вдруг резко вытянула нужную карту, с радостным возгласом показав её Принцессе Ночи:
– Та-да! Вот эта?
– Совершенно верно, – улыбнулась кобылица и искренне захлопала передними копытами. Она не даром считала Дискорда своим другом и ещё с давних времён сама знала суть этого карточного трюка, но решила подыграть.
Отэм показала публике карту и, действительно, там была изображена всё та же Кейдэнс.
– И, собственно, престиж, – ухмыльнулся Сергей, вместе с Луной и Найт Глайд искренне аплодируя Отэм Блейз, – и да, Лев, как в том фильме про двух фокусников.
– Только здесь у нас, помимо сценической, ещё и настоящая магия, – хмыкнув, поддержал овации троих друзей второй человек, – и нет Николы Теслы.
– Ну как вам? Я слышала, что ты объясняешь суть трюка, да, карты действительно помечены точкой. Как говорила мне Трикси, внешнее повреждение было бы слишком заметно, а несимметричная рубашка колоды слишком бросается в глаза.
– Это ничуть не делает твоё мастерство иллюзии хуже, – одобрительно произнёс Сергей, – всё же, нужно быть весьма ловкой и внимательной к деталям. А твой способ с превращением не мог бы не привлечь внимания. Если бы я сам не знал сути трюка, я бы офигел уже на стадии трансформации тебя в нирика. Отвлечение выходит даже круче, а само угадывание уже скорее приятный бонус и вишенка на торте.
– Я рада, что вам понравилось! Но я вас пока что должна покинуть. Потихоньку вечереет – и у меня есть ещё определённые обязательства по помощи маме. И надо ещё сделать уборку дома. Поэтому я буду поздно, так что не ждите меня к ужину, я думаю, увидимся ближе к самой ночи или завтра. И да, Лев, Найт Глайд, надеюсь, ваш рассказ о фестралах и людях ещё будет актуален! Ах, я же просто обязана расспросить, как вы познакомились!
– Всё будет, но тогда уже завтра. Я сегодня приготовил для Найти один сюрприз, – хитро ухмыльнулся парень, погладив фестралку между крыльями, от чего те слегка задрожали. Сергей с понимающей улыбкой кивнул другу.
– Я поняла! – ответила Отэм, совершенно, впрочем, не уловив подтекст романтики в словах человека. – Увидимся позже тогда!
Волшебная оленяша радостно ускакала по делам, а пары помахали друг другу и разошлись готовиться к ужину.
– Ты знаешь, у меня тоже есть задумка провести этот вечер в компании своей любимой. И я хочу сделать кое-что оригинальное, если ты не возражаешь, Луняш, – нежно прошептал Сергей на ушко своей кобыле.
– Я заинтригована, мой любимый, я уже успела за эти несколько дней... соскучиться по близости с тобой, – нежно отозвалась лунная принцесса.
– И у меня есть несколько идей, чтобы сделать эту ночь особенно приятной для нас обоих... Только прошу тебя принять сегодня вечером душ. Очень, – человек выделил голосом это слово, – тщательный душ.
Глава 17.5. Рощи Киринов (18+)
Музыка в главе:
Savage Garden – To the Moon & Back
«Только сегодня и только у нас! Две по цене одной! Вопрос, правда, чего или кого?..»
Луна вышла из освежающего душа и улыбнулась своему любимому, который, судя по всему, уже подготовил задуманное. За столом перед человеком стояли шесть одинаковых рюмок с прозрачной жидкостью. Кобылка принюхалась, уловила слабый аромат спирта от них и, подняв бровь, спросила:
– Если честно, я ожидала чего-то оригинальнее просто вечера с алкоголем в твоей компании. Хотя, судя по нашей самой первой ночи, он вполне может... Стимулировать, скажем так. Так что, я не сильно возражаю от подобной идеи.
– Э-э-э, нет, Луняш, всё не так просто. Если тебя не затруднит, не могла бы ты в случайном порядке и магией поменять местами эти стопки? И повтори это несколько раз. Обещаю, я не буду смотреть, – хитро произнёс парень и честно прикрыл ладонью глаза.
– Что же ты такое задумал, Серёж? – с искренним любопытством спросила кобыла, действительно несколько раз поменяв порядок всей тары телекинезом, но так как парень не шелохнулся, произнесла: – Я выполнила твою просьбу, но теперь сгораю от интереса.
– Момент. Спасибо, дорогая моя. Теперь ты отвернись, пожалуйста, и уже я их переставлю несколько раз, пока объясняю суть моей задумки. Так никто из нас не будет знать, где что, сам я не собираюсь сейчас обманывать и заранее принюхиваться или пробовать... Пинки-клятва. Можешь обернуться. Итак, это киринский крепкий алкоголь, сильно напоминающий земное саке. Но лишь в пяти рюмках. В шестую же я осторожно налил воду из их Потока Молчания. Я предлагаю нам с тобой сыграть в лайтовую... безобидную версию русской рулетки, при этом, с романтическим уклоном.
– Та-а-ак, суть самой задумки я уже представляю, звучит интересно. Но в чём будет заключаться её романтическая часть?
– Вся романтика будет в том, что тот или та, кто не пострадает от последствий выпитой воды киринов, то есть, не потеряет возможность выражать свои эмоции или говорить, сможет сделать в любовном плане со своей второй половинкой всё, что пожелает.
Луна густо покраснела и тихо прошептала:
– Прямо всё-всё?..
– В разумных пределах, конечно. Я не собираюсь делать ничего, о чём потом буду сожалеть или что принесёт тебе сильный дискомфорт или, не приведи Селестия, боль. И, естественно, надеюсь на подобное отношение к себе. Ты же хотела чего-то необычного? Вот, пожалуйста.
Луна чуть подумала, но твёрдо кивнула:
– Хорошо. Я согласна. Как я понимаю, мы оба выбираем рюмку и одновременно выпиваем?
– И приз уходит потрясающей аликорночке в первом ряду! – радостно хлопнул в ладоши человек. – Верно! Только сразу давай условимся. Если хоть что-то не будет нравиться тому из нас, кто слегка так... онемеет, то сразу же поднимаем руку или копыто и настойчиво тычем противоположной конечностью в плечо заигравшемуся любовнику. И как-либо ещё настойчиво пытаемся привлечь внимание. Всё же, мы ещё только изучаем друг друга – и будет крайне неприятно оставить о себе некрасивое впечатление тем, что кто-то сделал партнёру некомфортно или больно. Идёт?
– Идёт, любимый. Предосторожность вполне рациональна, – аликорн благодарно кивнула и телекинезом взяла одну из рюмок, – Начнём тогда? Да рассудит нас случай.
– Да. И пусть наши с тобой чувства лишь окрепнут от подобного эксперимента, – кивнул человек, выбрав стопку с противоположного края.
– Хороший тост. Залпом?
– Залпом!
Человек и аликорн опрокинули в себя по рюмке и посмотрели друг на друга. Судя по перекосившимся лицам, обоим достался алкоголь. Пара наскоро закусила также заранее подготовленными овощами и улыбнулась друг другу.
– Ух. Хорошо пошла, – в зелёных глазах парня появился задорный огонёк, отражавшийся в не менее ярко загоревшихся бирюзовых глазах кобылки.
– Необычный вкус. Надо будет взять домой несколько бутылок.
– Согласен. Вообще надо бы поставки отсюда наладить в бар Гильды... Ну что, переходим ко второй или чуть посидим и насладимся ужином, чтобы сходу не развезло?
– Думаю, от беседы и еды никому из нас не станет плохо. А силы явно понадобятся, – скабрезно и хитро, под стать партнёру, ухмыльнулась кобыла.
– Как я вижу по твоему виду, ты уже досконально продумала, что ты будешь со мной делать в случае твоей победы?
– Даже не сомневайся! Хотя, я думаю, проигравших в этом состоянии, в любом случае, не будет... – кобыла чуть похотливо облизнулась.
– Ты очень красивая, кстати, когда заводишься, – Сергей нежно провёл пальцем по щеке Луны, попутно отодвинув в сторону самую непослушную прядку и без того жившей своей жизнью гривы, состоящей из ночного неба.
– А так, как будто, не красивая? – фыркнула в раскрытую руку человеку пони. Парень ощутил её язычок, любопытно высунувшийся и лизнувший тыльную сторону ладони. Он несколько раз нежно провёл рукой вокруг рта синешкурой аликорночки, поглаживая той мордочку.
– Так ты прекрасная и восхитительная. Но, когда ты распаляешься, в твою красоту добавляется ещё и пылкость, лишь дополнительно подчёркивая её.
– Спасибо тебе за комплимент, любимый, – кобылка освободилась из ласковой ладони и мягко потёрлась носиком о нос своего человека, – но тебе не кажется, что мы слегка засиделись – и надо уже продолжать нашу игру?
– Мне нравится твой настрой. Давай следующие стопки выпьем на брудершафт? – спросил человек, не думая, выбрав случайную стопку перед ним, оказавшуюся второй от его лица.
– Давай! А это как? – уточнила принцесса, взяв оставшуюся в одиночестве от остальных двух рюмку.
– Пьём свой напиток с переплетёнными в локтях руками... рукой и передней ногой, пардон, смотрим друг другу в глаза, а потом целуемся.
– Можно было и начать с поцелуя, – нежно и мечтательно муркнула Луна, впрочем, усевшись в нужную позу. Сергей подхватил сгиб её локтя своим и произнёс:
– За тебя, моя любимая Луняша.
– За тебя, мой любимый Серёжа.
Пара кивнула друг другу, выпила свой напиток и слилась в долгом поцелуе. Судя по активному и долгому сражению тонкого и длинного язычка аликорна с мускулистым и более коротким языком человека, им обоим вновь повезло выпить киринскую водку, а не воду из источника. Луна вырвалась из сковавшего их поцелуя первой, ища воздуха. Отдышавшись, она умяла несколько лежавших на столе помидоров черри и произнесла:
– Уффф... Если мы увлечёмся подобным образом, то до финального раунда у нас может и не дойти.
– Ты не представляешь, как сильно я желаю забить болт на нашу игру – и просто предаться страсти, всю ночь занимаясь любовью с тобой, – согласился человек, тоже закусывая.
– Ты мне напомнил, кстати... – волшебный рог кобылы озарился синим цветом, а через секунду им же слегка засветилось и всё помещение. На вопросительный взгляд человека она ответила: – Я наложила на наше временное пристанище барьер тишины. Чтобы никто не слышал стоны той или того из нас, кто ещё будет иметь возможность стонать.
– Предусмотрительно. А то кирины скажут потом, что мы нарушаем в гостях все нормы приличия, – хихикнул человек. – Как потом наружу-то выходить, не пряча глаз, дескать, Принцесса Ночи или её избранник... уж прошу простить за мой русский... заебали. И не только нас, киринов, – пошло пошутил Сергей, хитро улыбаясь. Уже немного раскрасневшаяся от алкоголя и разгорающегося желания Луна оценила юмор и мило захихикала в ответ, после чего потянулась мордочкой к уху своего любимого, слегка прикусив оное. Затем она страстно и как бы невзначай прошептала бывшему землянину на это самое ухо:
– К слову, я уже убрала скрывающую магию. Хочешь проверить?..
– Безумно хочу... – кивнул парень и, усадив кобылку себе на колени лицом к себе, потянулся рукой в сторону её крупа. Сразу же отодвинув мешающий и уже чуть промокший волшебный хвост, Сергей несколько раз аккуратно провёл пальцами по сокровенной щёлке своей кобылы, вызвав у той череду коротких стонов. Впрочем, он сумел заставить себя прерваться, а чтобы Луна не сумела и не успела возмутиться внезапным окончанием ласк снизу, вновь страстно поцеловал её верхние губы. Луна ответила на поцелуй, но на этот раз кислорода первому перестало хватать уже мужчине. Отдышавшись, он произнёс:
– Фух... Если мы сей же час не возьмём себя в руки и копыта и не сделаем паузу, у нас точно игра закончится, не дождавшись финала. Точно знаю, что моя одежда слетит за меня за секунду. Обидно будет, если концовка окажется неизвестной после такого равного противостояния и воли великого рандома... Так что выбирай рюмку, Луняш.
После долгого и продуктивного дня Отем Блейз зашла в домик, выделенный киринами Льву и Найт Глайд. Довольно долго являясь своеобразной отступницей в родном племени и не имея возможности с кем-либо поговорить, киринка не могла утерпеть до завтрашнего дня, так что решила хоть самую малость расспросить их обоих о фестралах и людях. Чрезвычайно общительная, но вынужденно изолированная на долгие годы, Отэм всегда интересовалась кем-то новым, кто появлялся в её жизни, а тут сразу же были и драконэквус, и два человека, и аликорн, и бэт-пони. Конечно, она могла просто провести время с Флаттершай, которую знала и считала одной из своих лучших подруг, расспрашивая её о случившихся за полгода событиях, но, всё же, пегаска ухаживала за Духом Хаоса, да и была старым другом. А волшебной оленяше искренне хотелось полноценно подружиться и с кем-то ещё – и лучшим способом для этого как раз видела беседы. А также настольные игры, но это уже на втором месте. И, судя по всему, Лев и Нáйти, как он её называл, были лучшими кандидатами: по крайней мере, этот конкретный человек сразу же проявил довольно сильный интерес к её компании.
Единственное, что чуть мешало Отэм Блейз предвкушать предстоящую беседу и несомненное развитие новой и прекрасной дружбы, было ощущение ужасной жажды. Солнце под вечер почему-то решило быть особенно жарким, а слишком увлечённая идеей предстоящего разговора и торопящаяся в гости, киринка банально забыла выпить воды после того, как закончила с делами. И, что было хуже всего, первой же вещью, бросившейся ей на глаза в домике, была странная на вид и закрытая бутылка с непрозрачной жидкостью, судя по всему, яблочным соком. Настоящим, вкусным, яблочным соком. Который так и манил Отэм мало того, что замечательным вкусом, так ещё и невозможной и многообещающей прохладой: на странном и невиданном ей материале выступил конденсат, а одна из капелек влаги соблазнительно скатилась к столику, на котором стояла тара. Киринка сглотнула и произнесла себе под нос:
– Я думаю, Лев и Найт Глайд не очень сильно обидятся, если я совсем чуть-чуть попробую? Просто, чтобы унять жажду, и просто, потому что мне очень понравился яблочный сок, когда я посетила Понивилль после помощи, оказанной нашей деревне Эпплджек и Флаттершай...
Кобылка потянулась, было, раздвоенными копытцами в сторону бутылки, но, вздохнув, помотала головой и отстранилась.
– Нет, я не должна. Ведь я могу и сходить на кухню и спокойно попить воды там. А мои, не сомневаюсь, будущие лучшие друзья, и сами бы хотели после такого жаркого дня насладиться соком. Вкусным, кисло-сладким, ради которого мне надо снова ехать в Понивилль, либо дожидаться торгового каравана оттуда, соком... М-м-м...
Оленяша не могла себя контролировать. Ей по-настоящему хотелось пить и слишком сильно хотелось именно необычного для её места жительства сока. Яблоки не произрастали в Рощах, так что когда ей ещё бы приглянулась удача? Она притянула к себе телекинезом странную тару, по стенке которой, как будто специально и издеваясь, скатилась ещё одна ледяная капля конденсата. Киринка помотала головой и снова обратилась сама к себе:
– Но если я выпью совсем немного, буквально четверть или треть?.. Честно оставив им свои части, они же не должны обидеться? Скорее всего, они бы и сами мне предложили завтра, но я уже не хотела бы пить так сильно... Я сдаюсь, этот напиток меня так и манит... Хм... Как открыть её?
Крышечка состояла из такого же материала, как и бутылка, только тёмно-синего цвета и с каким-то красно-синим кружком с белой полоской посередине, нарисованным поверх. Отэм попробовала сначала открыть тару магией, но у неё ничего не вышло. Потом она жадно схватилась уже зубами – и крышечка подалась. Оказалось, что она очень просто открывалась и закрывалась, накручиваясь на бутылку. Откупорив загадочную тару из неизвестного материала, киринка жадно приложилась к ней, наслаждаясь каждым глотком напитка. Хоть и сквозь силу, Отэм честно остановила себя, когда выпила треть живительной влаги. Магией она вновь накрутила крышку обратно и поставила бутылку на стол.
– Какой занятный, необычный вкус! Даже не похоже на яблоки, хоть и очень-очень вкусно! Видимо, это другой сорт. Эх, сюда бы Эпплджек, она бы вмиг сказала, из чего именно сделан этот сок. Но главное, я теперь не испытываю треклятой жажды! А значит, теперь спокойно дождусь своих будущих лучших друзей.
Отэм легла на кровать, чтобы подождать Льва и Найт Глайд, но вдруг почувствовала, как по её телу начинает разливаться тепло, в основном, концентрируясь в районе таза и всё больше согревая тело.
– Ох? Какое странное чувство. Как будто это не сок был, а что-то очень крепкое. Хотя, алкоголя я вообще не почувствовала... Почему... Почему мне так горячо... там?
Кобылица сменила позу, ложась на спину, и с огромным удивлением заметила своё вымечко цвета кофе с молоком с почему-то поднявшимися сосцами.
– Что... Что со мной? Почему я... не контролирую природную магию сокрытия... Почему мне так... горячо и хочется, чтобы меня... трогали... гладили там... внизу? Это же так... неприлично, неправильно! Я же... Ох... что обо мне подумают друзья...
Её собственное тело не слушалось киринку. Отэм сейчас не могла даже думать о том, что лежит, по сути, в гостях, в таком конфузном положении. Клитор кобылицы слегка «мигнул», а сама она ощущала, как с каждой секундой становится всё влажнее и влажнее. Из последних сил киринка старалась себя сдерживать, но инстинкты были сильнее. Уголки на роге Отэм загорелись, а небольшие голубые облачка телекинеза окружили возбуждённые сосочки и клитор, хоть чуточку унимая внезапный позыв кобылицы.
– А-ха-а-ах... Да что же со мной не так... Я ведь только-только начала входить в возраст... охоты... У меня ведь ещё... и жеребца-то никогда не было... Почему же мне... Ах! Так хочется сейчас спариться?! Я же так... нириком стану, если и дальше буду... А-ах!.. О, доброта Мистмэйн, я не могу больше держать себя в копытах!..
Перестав сопротивляться неожиданному и неконтролируемому желанию, Отэм Блейз потянулась копытцами к своей трепещущей от возбуждения промокшей пещерке и стала натирать и массировать свои изнемогающие половые губы.
Принцесса Ночи сделала выбор из последних оставшихся стопок, дождалась, когда её любовник возьмёт свою, и после кивка, уже безо всяких тостов, синхронно с человеком осушила свою тару. Последнее, что Луна почувствовала, было приятное ощущение прохладной и чистой воды, не содержащей алкоголя. Парень споро закусил выпитое и спросил:
– Как я понимаю по твоему ставшему слегка нейтральным взгляду и по ощущению спирта у себя во рту, волшебная вода досталась тебе, – Принцесса Ночи не выражающим ничего лицом чуть наклонила голову, после чего несколько раз медленно кивнула. – Всё нормально прошло, хорошо себя чувствуешь? – решил уточнить человек.
Очередные и абсолютно такие же по интенсивности кивки в ответ.
– Отлично. Тогда на, скушай эту помидорку – и прошу тебя проследовать по направлению к нашей с тобой кровати, моя милая.
Кобыла медленно взяла угощение с руки, прожевала его и встала из-за стола, направившись в сторону большого ложа, явно поставленного в один из гостевых домов киринами как раз с целью совместного снятия стресса. Сергей восхищённо цокнул языком, заметив, что сзади его кобыла была всё ещё без скрывающей магии – всё же, мало ли, вода влияла бы и на это – и всё ещё очень влажная. Лишение эмоций и молчание таковыми, а желания жаждущего тела никто не отменял.
Человек двинулся вслед, попутно снимая с себя всю одежду, в два действия избавляясь от всего верха и низа. Луна сфинксом улеглась прямо посреди большой кровати, где, при желании, уместилась бы ещё такая же пара из человека и аликорна. Ничего не выражающим взглядом, впрочем, вероятнее всего, подразумевающим вопрос, кобылица посмотрела на уже обнажившегося любовника. Тот оторвался от созерцания прекрасного крупа своей пассии, лёг рядом и, встретившись с любимой взглядом, нежно поцеловал её губы. Ответа на поцелуй, впрочем, не было, но этого стоило ожидать, учитывая природу помогшей вернуть силы Дискорду воды.
Сергей не стал устраивать долгих прелюдий, а просто медленно пополз по кровати, одновременно проводя рукой линию от верхушки рога до основания хвоста и особенно сильно касаясь, как минимум, двух чувствительных зон: единорожьей и пегасьей. Человек успел заметить оба раза лёгкое трепетание крыльев Луны. Может, она и не могла сейчас выражать эмоции, но язык тела, пусть и слабо, но пробивался через одурманивающую завесу своеобразного зелья.
Человек отодвинул в сторону медленнее даже обычного переливавшийся хвост и описал пальцами восьмёрку вокруг тёмно-синей кожистой петельки Луны. Небольшое подмигивание клитором было лучшим доказательством, что кобылица жаждет продолжения. И вот тут как раз пришёл черёд задуманных вещей. Мужчина скабрезно усмехнулся и наклонил голову в сторону кобыльего естества. Однако, вместо того, чтобы ласкать саму насквозь промокшую щёлку влагалища, Сергей с нарочито пошлым хлопаньем и причмокиванием стал покрывать поцелуями анус Луны. Со стороны головы онемевшей кобылы раздался короткий и даже, казалось, несколько удивлённый вздох. Человек подключил к делу и свой язык, коварно выпустив его в середину тщательно вымытого Луной колечка сфинктера, и стал медленно поворачивать головой в разные стороны, словно стараясь вылизать со всех сторон внутренние стенки. Парень оторвался от своего занятия и легонько хлопнул ладонью по метке на крупе кобылы, привлекая её внимание. Луна обернулась, однако, её взгляд слегка блуждал, не сразу сфокусировавшись на столь специфично позвавшем её искусителе, а дыхание кобылицы было более частым, чем обычно.
– Хотел поблагодарить за то, что всё тщательно вымыла, даже внутри. В противном случае, боюсь, тебе пришлось бы откачивать меня водкой...
Молчаливая Принцесса Ночи кивнула и неотрывно посмотрела в глаза человека, наклонив голову.
– Ты хочешь, чтобы я продолжил, верно? – уточнил Сергей. Кивок был ему ответом. Парень схватился обеими руками за круп кобылицы, заранее набрал в грудь побольше воздуха и вновь кинулся к ожидавшей его синей с полумесяцами попке, на этот раз, словно целуясь сфинктером своих губ со сфинктером ануса Луны. Жаждущая ласки тёмная звёздочка вновь с готовностью приняла язык человека.
«А ведь, вроде, в эмбриогенезе, это и есть какое-то время рот. Какой символичный поцелуй получается...» – мелькнула спонтанная мысль в его голове.
Сергей старался запустить, протолкнуть свой язык как можно дальше в упруго сопротивляющееся колечко, попутно пытаясь не оставить ни одного миллиметра стенок внутри без своего внимания. Боковым зрением, увидев очередное «подмигивание» ниже, человек освободил одну из рук от цепкого нахождения поверх полумесяцев судьбы и пальцами стал аккуратно поглаживать заждавшийся внимания клитор кобылицы. За стуком крови в ушах от застлавшей ему разум похоти, парень не услышал ещё одного вздоха Луны, как и её ещё более участившегося дыхания, но продолжал делать своей любимой анилингус, одновременно с этим, лаская её влажную пещерку рукой. Даже не смотря на действие воды киринов, инстинкты кобылы никуда не делись: её тело подавалось с каждой секундой всё ближе и ближе к ласкающим её руке и языку любимого. Крылья аликорна же начали потихоньку раскрываться – тоже рефлекс, пусть и запустившийся значительно медленнее и плавнее её нормального состояния.
Внезапно, тело кобылицы пронзило мелкой дрожью, а лицо Сергея окропило выделившимися соками – Луна достигла своего оргазма. Её крылья так, впрочем, и остались в полураскрытом положении, хотя без действия обезличивающей воды они бы явно раскрылись полностью и к этому моменту уже благополучно схлопнулись. Сергей прислушался к частому дыханию любимой, давая ей передышку, чтобы оклематься. Наконец, Принцесса Ночи посмотрела на своего любимого слегка осоловелым взглядом. Он спросил:
– Всё хорошо?
Глубокий вздох и кивок в ответ.
– Хочешь воды?
Кобыла помотала головой.
– Мне продолжать? – последний вопрос Сергей задал уже чуть более коварным голосом. Луна ощутила, что тут кроется какой-то подвох, но, всё равно, кивнула, пусть и не очень уверенно. Всё же, ей было очень интересно, чем её ещё порадует любимый – и как на это отреагирует её ставшее необычайно спокойным тело. – Тогда позволишь мне взять у тебя одно из твоих потрясающих перьев? Необязательно маховое, просто какое-нибудь отходящее перо средней длины.
Луна задумалась на несколько секунд, но новым кивком согласилась на странную просьбу и магией вытащила из крыльев одно из расшатавшихся синих перьев. Сергей осторожно принял его из облачка синей магии и восхищённо стал любоваться им. Лёгкий «фырк» от кобылки вернул его в реальность.
– Да-да, прости, я немного увлёкся. Оно очень красивое, кстати. Как и ты сама.
Ответом был очередное короткое фырканье смотрящей на него поняши и подмигивание левым глазом, что можно было воспринять как ответ «Я и сама это знаю. Но спасибо за комплимент».
– Я бы попросил тебя лечь на живот, но думаю, это пока что будет проблематично, учитывая твоё состояние... – человек с нежностью погладил область спины между крыльями, – о, придумал!
Сергей взял несколько подушек и положил их под живот кобылки, тем самым приподнимая её круп. Задние ноги любимой он согнул в коленях, чтобы не мешали.
– Тебе удобно, Луняш?
Кивок и повёрнутая вбок косившая на него голова, мол, зачем ему это.
– Мне нужен доступ к твоему потрясающему вымечку, моя любовь. Надеюсь, ты боишься щекотки... И нет, я не оговорился.
Последние слова Луна осознала только когда Сергей уже коснулся её же пёрышком возбуждённо топорщащихся сосочков. У кобылки расширились глаза от понимания, ЧТО именно с ней сейчас будет делать человек.
И он не подвёл её ожиданий. Сергей стал нежно поглаживать пером ореолы сосков, сначала правый, потом левый. Как будто издеваясь над не имеющей возможности засмеяться или завизжать от щекотки чувствительной поняшей, человек запел песню, словно о ней самой:
– She's taking her time, making up the reasons
To justify all the hurt inside.
Guess she knows from the smiles and the look in their eyes,
Everyone's got a theory about the bitter one...
Перышко осторожно переметнулось с вымечка на зону нижних губок Луны. О жаждущих ласки сосочках парень тоже, впрочем, не забыл, начав легонько теребить их пальцами свободной руки. Синее перо описало уже привычную восьмёрку, кончиком прошлось по тёмной дырочке, до этого получившей свою порцию любви и ещё чувствительной от прошлых ласк, от чего пони громко вздохнула, и спустилось уже к раскрывшимся в предвкушении половым губкам аликорна. Пальцы свободной руки, тем временем, не давали покоя её вымени, ловкими движениями играясь с сосцами, потирая возбуждённую ткань. Сам же важный для полёта атрибут медленно ходил вверх-вниз, дразня и нежа жаждущие куда большего губки.
Однако человек даже не думал прекращать свои немилосердные «издевательства». Более того, в какой-то момент времени он страстно поцеловал набухший и снова игриво «подмигнувший» ему клитор, но тут же своими поцелуями направился вбок, в сторону ноги, поглаживая одной рукой уже изнемогающую от нетерпения петельку. Другая же рука снова вернулась к дразнению сосочков уже порядком вымокшим пером. Луна слегка дёрнула ногой, когда ласковые губы дошли до внутренней стороны бедра и стали покрывать его крайне страстными поцелуями. Сергей сразу же отозвался, прекратив мычать себе мотив песни под нос:
– Тихо, я же не кусаюсь. Пока что...
Впрочем, он интерпретировал язык тела кобылицы в свою пользу. Вспомнив свои заработанные в массажном салоне навыки, а заодно, ради кого он изначально всё это изучал, человек оставил свои ласки руками и, сведя ноги кобылки, стал аккуратно потирать пальцами обеих рук мягкие подушечки под копытами избранницы. Так как Сергей предварительно разогнал кровь по ногам царственной пони поцелуями и поглаживаниями, нежная область стопы была особенно восприимчивой к прикосновениям. А так как Луна была ещё и аликорном, по сути, совмещая и усиливая в себе преимущества всех трёх рас, то и стопы кобылки так же, как крылья и рог, являлись полноценной эрогенной зоной, а не просто нежной и чувствительной, как у обыкновенных земных пони. И Луна с очередным вздохом, так как она даже не могла стонать под действием проклятой воды, поняла, что на этом её восхитительные страдания не прекратятся – человек явно задумал что-то ещё для апофеоза её удовольствия. Парень нежно проговорил, оторвавшись от поцелуев обеих ног:
– Я понимаю, что ты под действием воды, сильно гасящей внешние эмоции, но, всё же, я попрошу тебя сейчас не лягнуть меня ненароком, боюсь, я этого банально могу не пережить. Крепись, моя любимая.
Парень перестал ласкать подушечки пальцами и многострадальным пером он вдруг провёл сначала по одной, а потом по другой. А потом...
Луне, действительно, стоило больших усилий ненароком не взбрыкнуть от охватившей её неги и одновременно щекотки. Сначала левой, а потом правой подушечек коснулся влажный, мясистый и слегка шершавый человеческий язык – раздразненными ласками стопами Луна будто ощущала каждую неровность языка любимого на нежной и чувствительной ткани.
Пока человеческий рот ласкал нежную и мягкую область одного копытца, рука с пером поглаживала другое, а потом они менялись.
Долго так продолжаться не могло. Не имея возможности выплеснуть свои эмоции чем угодно: смехом, стоном, криком, взвизгом, внутри перевозбуждённой кобылицы с каждой секундой всё больше росло желание кончить. Но для кульминации симфонии её оргазма не хватало только завершающего штриха.
Будто услышав немые мольбы своей любимой, парень остановил необычные и безумно приятные мучения и страстно прорычал:
– Прости, но я не могу больше сдерживаться!
Резко раздвинув её ноги, Сергей схватил Луну за бёдра и мощно вошёл в неё. Изнемогавшая от невозможности выразить свою страсть и удовольствие кобыла в ту же секунду кончила, обильно смазывая член человека своими соками.
Но её избранник даже и не думал останавливаться. Удар за ударом он всё сильнее и сильнее вгонял себя в лоно своей любимой. Эйфория от ещё не закончившегося пика удовольствия волнами перерастала во всё новые и новые, пусть, более короткие и не настолько яркие, оргазмы у закатившей глаза Луны. А её рассудок, будто, всё больше и больше терялся в пучине наслаждения. Человек всё сильнее ускорялся, несмотря на нещадно сжимавшие его член стенки многократного кончившего влагалища любимой кобылки.
Наконец, сделав особенно мощный рывок, парень со стоном изверг в лоно Луны струю горячей спермы, ощущение которой внутри себя довело кобылу уже до самого сильного за сегодняшний вечер пика. Даже не смотря на действие воды киринов, от нахлынувшего на Луну грандиозного удовольствия она выгнулась дугой, а её крылья распахнулись на весь свой размах, так и оставшись в таком положении. Обессиленная, кобылка упала на ожидавшие её на кровати подушки и прикрыла глаза, полностью отдаваясь наслаждению.
Сергей лёг на неё и тяжело задышал Луне между раскрытых крыльев, невольно и неосознанно поддразнивая кобылку своим дыханием. Когда они оба чуть пришли в себя, человек осторожно поднялся на колени и произнёс:
– Я люблю тебя, Луна.
Она ничего не ответила, ещё пребывая в остатках неги. Но даже если бы сумела внятно сформулировать свою мысль, то всё равно не смогла бы её озвучить от действия волшебной воды.
Вместо этого аликорн поднялась на ноги и потёрлась носом о его щёку – самое большое проявление искренних эмоций, которое ей сейчас позволяла проклятая жидкость.
– Сочту это за ответное признание... – пробормотал парень, смахивая пот со лба. – Ну что, продолжим?
Однако, кобыла сначала кивнула, а потом помотала головой.
– Так, у меня немного от секса мозги ещё не пришли в себя – и я тебя слегка не понимаю. Тебе, в итоге, понравилось, Луняш?
Уверенный кивок.
– А ты бы хотела продолжить?..
Снова тот же странный жест головой: сначала с согласием, а потом с отрицанием. Луна открыла рот и указала на него копытом.
– Ты хочешь кушать? Ты хочешь пить? Не понимаю... Напиши лучше. Только давай простыми словами, всё же, я ещё далёк от идеала в письменной речи, как нам обоим того хотелось бы.
Утвердительный кивок. Человек достал из сумки очередной лист бумаги, которые уже казались Луне бесконечными, и ручку. Луна взяла магией предмет письма, осмотрела его и написала синими чернилами на бумаге большими буквами: «ХОЧУ КРИЧАТЬ О ЛЮБВИ».
– А-а-а. Ты хочешь антидот от этой воды? – кивок. – Тут такое дело... Ты только не ругайся. В смысле, не сейчас, а потом. Возмо-о-ожно, увлечённый самой идеей провести с тобой эту ночь именно в таком ключе – и неважно, кто бы из нас выпил воду из Потока Молчания – я слегка забыл взять у Отэм или Рейн Шайн противоядие...
Кобылка закатила глаза. Человек тут же вскочил и попробовал начать одеваться. Луна встала с кровати и, отрицательно помотав головой и недовольно фыркнув, легла своим телом на кресло поверх одежды человека.
– Ты не хочешь, чтобы я шёл? Но почему...
Луна сделала вид, что кашляет и снова показала сначала на парня, потом на его влажные от пота волосы. Человек ощупал их и понял, что она имеет в виду. Всё же, общение преимущественно шарадами первые две недели его жизни в Эквестрии без труда помогло ему понять кобылку.
– Ты боишься, что я заболею, от того, что весь мокрый, как псина сутулая.
Ответный кивок и жест копытом в сторону душевой. После она указала сначала на себя, потом на дверь и наклонила голову.
– И ты предлагаешь сама пойти к нашим знакомым киринкам, верно? Ладно... Я признаю твою правоту, действительно, неразумно будет выходить в ночную прохладу в таком состоянии – и я сей же час отправлюсь в душ.
Принцесса Ночи развернулась в сторону входной двери выделенного киринами бунгало, но вдруг была остановлена слегка удивлённым голосом человека:
– Луняш... Только это... Ты бы хоть магию скрывающую вновь накинула. А то с тебя аж стекают по ногам... кхм, плоды нашей любви. И крылья бы прикрыла, а то сама принцесса – и ходит с крылостояком... Не комильфо выходит.
Сергей был готов поклясться, что в этот момент младший диарх Эквестрии слегка зарычала, готовая испепелить его взглядом – и это под действием воды, не дававшей самим киринам воспламеняться от гнева и превращаться в опасных нириков! Кобыла притопнула ногой и мотнула головой.
– Что, прям так пойдёшь? Дело твоё, конечно... Но дай я хотя бы вытру всё то, что набедокурил.
Кобыла согласилась, тяжело вздохнув. Разница миров и видов, всё же, иногда давала о себе знать, притом, в самых неожиданных моментах. Сергей искренне не мог понять её проблему, потому что просто не знал, что ни её крылья, ни скрывающая магия не подчиняются сейчас собственным желаниям аликорна. А писать об этой проблеме Луне не хотелось. И отправить человека в свой домен Хранительница Снов, чтобы всё ему нормально рассказать там, тоже не могла. Всё, что ей было на данный момент доступно – это банальный бытовой телекинез. Так что самой Принцессе Ночи предстоял крайне неловкий и нелёгкий маршрут до их новой подруги или вождя киринов.
«С топорщащимися крыльями и ещё сочащимся и жаждущим продолжения кобыльим естеством, которое сейчас только хвостом и можно было прикрывать...» – мелькнула абсурдная своей правдивостью мысль в голове аликорна. Но и выпустить своего жеребца в таком состоянии заботливая поняша себе позволить не могла – её-то хоть шерсть защищала от осеннего холода. Как и более хладостойкая, чем у теплолюбивой сестры, натура. А для человека даже одежда не исправила бы ситуацию, вмиг промокнув сама и сделав только хуже.
Конечно, Сергей мог прежде помыться и обсохнуть, чтобы отправиться самому, всё же, это была его ошибка... Но Луна вполне отдавала себе отчёт, что и так всю жизнь ждала подобных безумств с любимым – и единожды за пару тысяч лет жизни вкусив всё то, что совершенно безвозмездно подарил её избранник, чего она сама избегала, кобылке уже было сложно остановиться. И ожидать самых нежных и страстных проявлений любви от своего любимого, пусть даже и лишние полчаса, принцессе уже вовсе не хотелось. Хоть, возможно, некогда ранее она и ожидала, что это будет кто-то её вида – но явно не была разочарована результатом.
Когда Лев и Найт Глайд вошли в свой дом, несколько секунд они даже не могли поверить в то, что видят перед своими глазами – и какое-то время так и стояли с открытыми ртами. Весёлая и оптимистичная киринка Отэм Блейз, на протяжении последних нескольких дней бывшая их гидом и проводником по Рощам сейчас лежала посреди их двуспальной кровати и, совершенно не стесняясь, самозабвенно мастурбировала. Притом, судя по влажной от соков простыне под ней, делала уже это достаточно давно и усердно. Она даже не заметила вошедшую пару, продолжая натирать раздвоенным копытцем своё кобылье естество.
Фестралка обернулась на человека, внимательно посмотрела на него и почему-то расхохоталась. На смех сразу же отреагировала Отэм, от испуга так подскочив на кровати, что аж скрипнули пружины матраса. Киринка сразу же попыталась оправдаться, впрочем, не прекращая своего не совсем приличного действа, что лишь добавляло абсурда гротескной и неловкой ситуации:
– О-о-ох... Лев... Найт Глайд... Ах... Я не специально, простите, пожалуйста-а-а-х! Я не знаю, что со мной... Что на меня вообще нашло... А-а-ах... Я... Я пришла к вам просто поговорить... И теперь я не могу унять то ревущее пламя, которое.... ха-а-ах, бушует внутри меня... Это совершенно не похоже на то, когда я-я-я!.. становилась нириком! ПРОСТИТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА-А-А-А-А-АХ! – кобыла всем телом задрожала и выгнулась дугой и, судя по обильно брызнувшей на кровать жидкости, достигла своего оргазма. Видимо, сказался испуг и неожиданное появление временных хозяев дома. К этому моменту Найт Глайд как раз отсмеялась и, игриво ткнув крылом всё ещё стоящего в ступоре и наблюдавшего за пикантной сценой Льва по бедру, весело сказала:
– Это ты такой сюрприз мне подготовил, мой дорогой? Признаюсь, я впечатлена-а-ах-ха-ха! – бэт–пони снова пробило на хохот, от чего она даже завалилась на спину и стала смеяться пуще прежнего, дрыгая задними ногами и схватившись передними за живот. Бежевая киринка же, оправившаяся от наслаждения, казалась пунцовой от смущения и пыталась закрыть свою мордочку густой ярко-оранжевой и будто львиной гривой. Получалось у неё это так себе, на самом деле. Лев наконец-то пришёл в себя и произнёс:
– Нет, сюрприз был не в этом... Хотя, как я могу судить по початой бутылке с зельем, сваренным мной и Зекорой, он частично сработал. Хоть и совершенно не так, как я задумывал... – фестралка в очередной раз успокоилась и хитрым голосом спросила, вставая с места:
– И что же вы такое сварганили, от чего наша подруга клопала так, словно завтра не наступит?
– Да я не думал, что оно вообще так сработает! – в сердцах воскликнул Лев. – Мы сварили одну интересную смесь. Частично напоминает зелье, которое Зекора влила мне и тебе изначально, объединяющее души, только немного с другим эффектом и значительно более коротким временем действия.
– Такое сложно забыть, теперь каждый твой ушиб на утро аукается мне, – хихикнула Найт Глайд, – хоть и плюсов, на самом деле, значительно больше... И что же это за эффект?
– Знаешь же фирменное зелье моей учительницы, которое позволяет спокойно пережить охоту? – фестралка кивнула. Она сама его покупала у зебры два раза в год. – Так вот, я предложил ей попробовать сварить антипод того зелья, но с некоторыми изменениями. Оно значительно увеличивает либидо пары на примерно пять-шесть часов, и, вдобавок, позволило бы нам обоим чувствовать друг друга на совершенно новом уровне. Технически, я должен был бы ощутить твои оргазмы как свои, а ты – мои. Естественно, мы его не испытывали, сама понимаешь... Хотел, блин, сделать тебе сюрприз – и взял с собой в Рощи... и вот, что из этого вышло...
Фестралка внимательно выслушала своего парня и, кивнув, подошла к кровати, на которой всё также лежала Отэм, от стыда стараясь словно утонуть в матрасе, чтобы её не заметили. К ней и обратилась с сочувственным вздохом Найт Глайд, присаживаясь рядом:
– Ох, алхимики-самоучки... Ну, вот что мне с ним прикажешь делать? Вроде, и стукнуть хочется, так ведь не за что: Лев хотел лишь как лучше, чтобы просто мы с ним запомнили эту поездку не только лечением Дискорда...
– Я... Я не знаю... – пробормотала Отэм, всё ещё боясь встретиться взглядом с кем-нибудь из них. – Я... наверное, пойду. Простите, пожалуйста, что испортила вам вечер... Я принесу новые простыни... – драконопони попыталась, было, встать с кровати, но её попытки пресёк властный голос фестралки, в котором, впрочем, не было и нотки злости, лишь веселье и какая-то даже... игривость?
– А ну-ка, лежать! – звонким возгласом оборвала та все попытки киринки к бегству, – Мы с тобой не закончи-и-или, Отэм Блейз! Поправь меня, если я ошибусь, но ты же ведь совершенно не удовлетворена и хочешь значительно... большего? – робкий кивок, но уверенность во взгляде краснощёкой киринки был ей очень доступным ответом. – И раз уж моя дорогая подруга-зебра и мой Лев сделали состав с настолько... Хм, назовём вещи своими именами, интересным эффектом, то кто я такая, чтобы не помочь им протестировать его в полной мере?
С этими елейным голосом сказанными словами, Найт Глайд встала с кровати и крылом взяла пластиковую бутылку из-под газировки мира людей. Зубами открыв её, и сплюнув крышечку, она приложилась к необычному напитку и выпила ещё треть. Всё также удерживая тару в крыле, фестралка подошла к человеку и протянула ему его же зелье. Тот тихо спросил, принимая бутылку:
– Нáйти... Ты уверена?
– Мой любимый львёнок, я никогда не была увереннее в чём-либо. «Ни шагу назад», как ты сам когда-то сказал, хоть и совершенно про другое... Ты не раз и не два рассказывал мне о своих... м-м-м, вкусах, и о том, что тебе очень нравятся киринки, и конкретно, Отэм, с которой нас так приятно свела судьба. Останется только ещё где-нибудь... как же ты говорил? А, конечно! Жужу тебе добыть... Потому что фестралка и киринка, готовые к любви, уже ждут тебя... Выбор, конечно за тобой, мой люби-и-и-имый, – страстно пропищала фестралка, – но тогда я сама ею займусь, а тебе придётся либо наблюдать со стороны, либо сходить погулять...
Кобыла игриво развернулась и, специально виляя бёдрами, между которыми виднелась уже влажная и зовущая своего любимого киска, направилась в сторону кровати. Кровати, на которой всё ещё лежала разгорячённая Отэм, всё это время внимательно слушавшая Нáйти и решившая вновь осторожно начать массировать магией своё всё ещё жаждущее ласки естество. Уже отчётливо ощутив на себе эффект зелья, Найт Глайд с тихим шелестом кожистых крыльев взлетела и аккуратно села прямо на киринку, заключив её губы в страстном поцелуе.
– Что ж... – тихо сказал Лев и залпом выпил свою треть зелья. – Была не была. Надеюсь, после этого мы хотя бы сможем нормально общаться с Отэм. Не хотелось бы потерять её дружбу из-за такой глупости... Ох, засмеёт меня потом Серёга за идиотизм ситуации...
Человек как можно быстрее снял с себя всю одежду, на самом деле, даже и без усиливающего либидо зелья, сильно возбуждённый видом двух небезразличных ему роскошных кобылиц. К тому же, очень похотливо целующихся. Найт Глайд, оседлавшая Отэм Блейз, явно брала инициативу в свои копыта, и начала обтираться своей промокшей киской о жаждавшие значительно большего губки киринки. И вид похотливо смыкавшихся и размыкавшихся влажных от страсти петелек двух разгорячённых кобылок вкупе с ударившим в голову зельем, отсеял в голове Льва последние сомнения. Готовый к предстоящей увлекательной ночи, человек решил присоединиться к любимым, пусть даже одна из них таковой считалась и заочно.
Парень залез к фестралке и киринке на кровать и стал покрывать поцелуями чувствительную зону между крыльями бэт-пони, заодно начав елозить руками по потрясающим крупам обеих дам. Нáйти оторвалась от покрывания мордочки Отэм поцелуями и, сквозь вздох, произнесла:
– Я очень рада твоему выбору, мой любимый. А теперь, пожалуйста, оттрахай нас обеих, так, чтобы мы потом встать не могли! Начни с нашей милой гостьи... Хоть я тоже изнемогаю от желания, я хочу, чтобы она первой ощутила, что значит быть твоей кобылой! А-а-ах?!
– У меня есть идея получше, – хищно усмехнулся парень, нежно вцепившись зубами в шею своей фестралки. Свой стоявший колом член он направил чётко между двумя влажными щёлками, чтобы угодить сразу обеим. Человек стал двигать тазом вперёд и назад, обтирая его о нежную ткань кисок обеих кобылиц. И Отэм, и Найт Глайд сладостно в унисон застонали от удовольствия.
– Неужели это... Ах! Может быть настолько приятно?! – обратилась в пустоту нижняя кобылица. Фестралка извернулась, чтобы не упустить ни секунды удовольствия и нежно прикусила ту за ушко. – Ой! Аккуратнее!
– Прости, милая ты наша... – сквозь вздох страстно прошептала бэт-пони. – Ты даже не представляешь, насколько Лев потрясающий любовник... Но ты скоро узнаешь, я тебе обещаю...
Человек всё продолжал и продолжал натирать возбуждённые петельки своим членом, одновременно касаясь обоих эрегированных клиторов головкой. Но он понимал, что долго так не продержится, так что решил, всё же, осуществить задуманное. Отклонив таз назад, Лев резко вошёл в Отэм Блейз.
– А-а-а-ах! О, святость Столпов! – пролепетала драконопони, явно жаждавшая подобного. Дав ей некоторое время привыкнуть к ощущению своего члена, Лев сделал несколько ласковых движений, словно поддразнивая влажные стенки кобылки. Однако, он и свою первую даму не оставил без внимания. Резко выйдя из Отэм, он вошёл уже в Нáйти, сделав несколько движений членом уже в её пещерке.
– Я и не знала, что ты такой... Ах! Затейник, мой страстный Лев, – всхрапнула фестралка, инстинктивно подаваясь телом в сторону любимого. Она поняла его замысел, но кобылье естество, словно, не желало отпускать столь дорогой человеческий член, пусть даже и ради, вероятнее всего, будущей сестры по табуну.
Лев покинул похотливо хлюпнувшую киску фестралки и снова резко вошёл в киринку. На этот раз он уже целенаправленно двигал тазом, удовлетворяя жажду страсти своей новой любовницы. Но вскоре покинул и её, возвращаясь к бэт-пони – и даря любовь уже ей. Он повторял свои заходы, раз за разом наращивая темп, но, тем не менее, стараясь, чтобы обе кобылы достигали своего пика примерно одновременно. Благо, выпитое всеми троими зелье, давало ему понимание, насколько каждая из них была близка к своим оргазмам.
– Ле-е-е-е-в! Я уже почти! – страстно взвизгнула фестралка, действительно, близкая к своему пику, когда в неё вновь вошёл парень.
– Я тоже! – в тон простонала Отэм, которую только что вновь покинул человек.
– Последний заход, мои любимые! – стиснув зубы и сдерживаясь из последних сил, простонал Лев, обхватив руками обеих кобылиц. Сделав ещё несколько рывков в лоно своей фестралки, он довёл её до пика и, пока та с роскошно и широко раскрытыми крыльями выгибала спину и замерла в немом крике, снова ворвался в жаждущую – и уже начавшую оргазмировать от эффекта зелья киринку. Сделав несколько особенно мощных рывков внутри прижавшейся к нему крупом Отэм Блейз, Лев наконец-то кончил, испуская в кобылицу мощную струю очень горячей спермы. Оргазм второй кобылы под действием зелья подстегнул и человека, и фестралку, тем самым, усиливая и их собственные пики – у каждого из троих как будто после кромешной темноты резко включили в головах свет, настолько ярким и необычным показался этот единый на всех участников интимного действия климакс. Каждая капля обжигающего семени человека заполняла всё лоно киринки, которая от этого ощущения продолжала сильнее сжимать стенками член своего необычного любовника, тем самым продлевая ему удовольствие. А заодно и удовольствие фестралки, даже забывшей, как дышать от такого напряжения.
Наконец, волна наслаждения прошла, отдавалась приятной немотой в каждом из них. Обессиленный, Лев вынул свой член из киски Отэм и лёг рядом с обеими уже своими кобылами, очень тяжело дыша. Фестралка и киринка не выглядели, впрочем, лучше, также судорожно ища немного воздуха этой горячей и жаркой ночью. И каждый из них на глубине подсознания понимал, что после случившегося страстный и искренний дуэт человека и фестралки уже стал трио, включив в себя ещё одну эквидку. И что, самое главное: это было лишь начало их первой, но далеко не последней великолепной ночи.
Луна теперь значительно лучше понимала Льва и Сергея. Скрывающая магия, действительно, была даром природы – и сейчас, когда та вернулась к лунной принцессе, кобылка больше всех осознавала их необходимость в одежде. Принцессу даже не смущало, что саму её может кто-то увидеть в таком непотребном виде: всё же, роскошный хвост Луны тщательно прикрывал все интимные и разгорячённые любовью детали кобылицы, да и пройти было нужно всего несколько домов. Но пока аликорн добиралась до главного дома вождя, она прекрасно ощущала своим оголёнными и ещё влажными частями холод осенней ночи – и с каким же облегчением она вновь, пусть на время, накинула на себя естественные чары сокрытия после распития целебного отвара.
Изначально жертва романтической рулетки хотела зайти к Отэм Блейз, чтобы не испытывать смущение перед старшей кобылицей, но не застала ту у себя дома. Луна предположила, что она может быть и в своём втором жилище, за деревней и наверху скалы, но идти туда через лес, где было бы ещё холоднее, у пони не было ни малейшего желания. Пусть оттуда и открывался по истине потрясающий вид на уже ночную Эквестрию. Так что оставался только визит к вождю киринов. Рейн Шайн, хоть и вынуждена была подняться с кровати, с пониманием отнеслась к проблеме принцессы Эквестрии – и тут же заварила ей цветочный чай, нивелирующий действие воды. Теперь, когда кирины знали весь потенциал Дыхания Жеребёнка, они повсеместно выращивали и запасали эти цветы в большом количестве, так что никаких проблем приготовление антидота не представляло.
Однако, и вид растрёпанной и разгорячённой кобылы рядом с собой не вызывал у тактичной киринки никаких вопросов – мудрый вождь прекрасно понимала, что основная целительница Духа Хаоса приехала на Пики Ужаса вместе со своим жеребцом, так что нисколько не осуждала её за не совсем подобающий диарху вид. Всё же, дело молодое – и неважно, аликорн ли ты с несколькими тысячами лет жизни за спиной или киринка, едва лишь перевалившая за семьдесят. С понимающей улыбкой Рейн Шайн выслушала смущённые и сбивчивые пояснения Луны, вернувшей себе речь, и лишь попросила её накинуть барьер тишины и на второй гостевой домик. Конечно, Принцесса Ночи могла и промолчать, но ей не хотелось юлить перед щедрой и помогавшей им во всём властной драконопони, да и сразу проверить возвращение способности к речи тоже следовало. Перед уходом соправительницы Эквестрии, Рейн Шайн, впрочем, с хитрой улыбкой дала Луне ещё три стеклянных пузырька: с местным саке, с водой из Потока Молчания и с противоядием к нему.
«Продолжение ночи обещает быть очень интересным», – про себя подумала Принцесса Ночи и с благодарностью откланялась. Уже на подходе к их с Сергеем временному жилищу, она вдруг услышала из окна соседнего гостевого бунгало весьма недвусмысленные громкие стоны. Что было бы даже нормально, учитывая, что там проживали Лев и Найт Глайд. Если бы не маленький момент, что голосов было три – мужской и два женских. Любопытство было далеко не чуждо Луне, так что она позволила себе заглянуть в оконце. И обомлела, увидев, как Лев изо всех сил удовлетворяет как свою фестралку, так и уже знакомую Отэм Блейз, лежавшую под Найт Глайд.
«Так во-о-от, почему Рейн Шайн попросила меня наложить заклинание Барьера Тишины... Ну, даёт Лев, конечно, уже с табуном!..» – уже успокоившиеся крылья аликорна затрепетали и вновь стали подниматься от пикантного зрелища. Она помотала головой и тактично отвернулась, не забыв наложить на соседский дом нужное заклятие. Теперь ей ещё больше хотелось вернуться к своему любимому и продолжить их вечер. Кобыла зашла в дом и застала ждущего её парня, уже вымывшегося и высохшего, на кровати, с разлитыми рюмками с алкоголем на прикроватном столике для них обоих. Сергей лежал и напевал себе под нос продолжение той песни, которую до этого страстно пел Луне:
– I would fly you to the moon and back
If you'll be, if you'll be my baby.
I've got a ticket for a world where we belong,
So would you be my baby?
– К слову об этом, кстати, дорогой мой Серёжа... – вкрадчиво произнесла Луна, явно наслаждаясь вернувшейся способностью говорить. – Боюсь, хочешь ты того или нет, но я вынуждена буду последовать тому, о чём поётся в этой песне... К огромному моему сожалению.
– Это чему же? – подняв бровь, спросил человек слегка скептическим голосом.
– Присядь. Сейчас узнаешь, – хищно улыбнулась Принцесса Ночи. Подобрав телекинезом две рюмки и убедившись по запаху, что в них именно алкоголь, Луна подала одну из них человеку, а другую оставила себе. – Давай выпьем, осуждённому, вроде как полагается его последний напиток.
– И за что же это меня уже осудить успели? За что пьём, кстати?
– За юридическую систему Эквестрии.
– Мы сейчас, технически, не в Эквестрии, – ответил Сергей, впрочем, отсалютовав рюмкой и выпив содержимое. Принцесса тоже выпила свою и, помотав головой, прошептала:
– Подыграй мне... Поверь, тебе понравится моя задумка. Я обещаю, ты не пожалеешь, – подмигнула Луна.
– Уговорила. Так за что же я осуждён, о великая Луна Эквестрийская, соправитель суверенной страны и моя любимая?
– Во-первых, за воровство. Ты посмел украсть сердце одной кобылки, очаровав её своими сладкими речами, искренностью и тёплым отношением к ней.
– Каюсь, было такое. Но и эта кобылка украла моё сердце, так что всё честно.
– Она уже была сполна наказана сегодняшней ночью за свои прегрешения... А вот ты – ещё продолжаешь чинить беспредел! А во-вторых, ты буквально только что вынудил опозориться саму Принцессу Ночи, представшей в срамном виде перед вождём суверенного племенного поселения Рейн Шайн и ещё Селестия знает кем, пока та шла за противоядием к коварно подлитому тобой зелью – а это уже граничит с диверсией и изменой. Так что за все эти тяжкие преступления я, Луна Эквестрийская, как младший диарх Эквестрии приговариваю тебя, человек Сергей, к изгнанию на Луну. Приговор я приведу в действие лично и немедленно. Пожалуйста, ложись на кровать, в спокойном состоянии будет легче осуществить заслуженную кару.
– Эй, подожди! Неужели у меня нет права на последнее слово и небольшое желание? А то я буду жаловаться прокурору или вообще подам апелляцию в высший суд Эквестрии, если такой у вас вообще есть, что меня собираются так экстравагантно казнить, но не дают мне последних приятных моментов в жизни!
– Хорошо, – кивнула тёмно-синяя кобылица, сохраняя мину сурового и непреклонного судьи и палача, – каково будет твоё последнее слово?
– Я... – сделав драматичную паузу, прислонил руку к сердцу человек. – Я должен признаться: я люблю тебя, Луна Эквестрийская!
– Судья принимает эту информацию и, хоть она не поможет с послаблением приговора, может твёрдо сказать, что тоже искренне любит подсудимого и сожалеет о том, что ей придётся сделать... – с хитрым взглядом продолжала ломать комедию Луна. – Теперь каково твоё последнее желание? Только прошу не юлить и не тянуть: иначе это будет воспринято как неуважение к суду.
– Мне необходимо кое-что шипнуть на ушко госпоже судье и, по совместительству, моей любимой. Боюсь, информация слишком конфиденциальна, чтобы говорить её вслух. Вы не могли бы приблизиться ко мне? – Луна послушалась и пододвинулась к «обвиняемому», но тот помотал головой и заговорщически прошептал: – Прошу ближе, нас всё ещё могут услышать чужие уши.
Принцесса Ночи послушно придвинулась ещё ближе, на этот раз подставляя любопытно приподнятое ушко практически к губам человека. Внезапно, Сергей лизнул внутреннюю сторону ушной раковины своей любимой.
– А-а-а-ай! – вскрикнула вмиг покрасневшая и растерявшая всю серьёзность Луна, зажмурившись от неожиданной и странной ласки.
– На вкус как черничка, – подмигнул кобылке парень, когда та чуточку успокоилась, – и да, я же сказал «шИпнуть», а «шепнуть». Кстати, всегда мечтал это сделать. Вот теперь можете казнить меня, уважаемая, я готов.
Сергей лёг спиной на кровать и прикрыл глаза. Луна встала всеми ногами на ложе, повернувшись так, чтобы её круп возвышался над лицом человека, а сама она смотрела в сторону его ног.
– Готовься отправиться изучать обе стороны Луны... любимый. И да прибудет с тобой любовь принцесс... – кобылка быстро, но осторожно опустилась своей промежностью прямо на лицо человека, впрочем, так, чтобы он не потерял возможность дышать. Тот сразу же понял, что от него требуется и, обхватив бёдра любимой руками, стал тщательно вылизывать её заждавшуюся нежную пещерку.
– Ох, любовь моей сестры... Как же приятно! И как же хорошо вновь иметь возможность говорить и кричать об этом! – горячо воскликнула Луна. Ответом ей было лишь согласное мычание и ещё глубже проникший в киску человеческий язык, словно желающий дотронуться до каждой части внутри аликорна, – А-ах! Чуть медленнее! Я уже говорила, насколько мне нравится твой язык? Ох, Селестия, неужели человеческие женщины настолько счастливые?! – довольно болезненный шлепок рукой по крупу дал принцессе понять, что она ляпнула что-то не то: – Ой! Я что-то не так ска... умф... Прости, пожалуйста. Совершенно вылетело из голо... А-а-а-ах, глубже, прошу! Я знаю, как извиниться перед тобой, Серёж...
– Хм-м-м? – любопытно и приглушённо раздалось снизу. Луна ухмыльнулась себе под нос и наклонилась к возбуждённо стоявшему члену своего любимого и обвила его своим длинным и тонким эквидским язычком. Благодаря тому, что его любимая изменила позу, Сергей вернул себе способность говорить и комментировать происходящее: – О боже, а я в восторге от твоего язычка!
– М-м-хм, – согласно промычала Луна, понемногу всё глубже заглатывая горячий пенис в свой ротик. Пони слегка нетерпеливо дёрнула хвостиком – человек понял намёк и вернулся к вылизыванию любимой. Луна понимала, что начала удовлетворять человека значительно позже, и уже чувствовала собственный приближающийся оргазм. Но кобылке в этот момент очень сильно хотелось кончить вместе с её избранником, поэтому аликорн стала активнее двигать вверх-вниз головой, нагоняя разрыв. Стиснувшиеся на ягодицах кобылки ладони были лучшим подтверждением, что она была на правильном пути с ускорением минета.
Но и Сергей сдаваться просто так не собирался. Он воспринял действия Луны как приглашение к соревнованию и, набрав больше воздуха в грудь, погрузился во влажную щёлку так сильно, насколько был способен и насколько хватало длины его языка, сконцентрировавшись на массаже волшебного бугорка в лоне своей пассии. Луна не выдержала неожиданного натиска и, с громким стоном выпустив обслюнявленный член парня изо рта, выгнулась дугой, а крупом прижалась к лицу любимого. Сергей ощущал, что оргазм его кобылы был буквально на кончике его языка и, успев за секунду до него, резко приподнял зад Луны над собой и обхватил губами уже жадно ждущий своей очереди набухший клитор партнёрши.
Принцесса Ночи взвизгнула и дрожью в теле и схлопнувшимися роскошными крыльями оповестила человека о том, что достигла своего пика. Парень осторожно приподнял любимую, усаживая её на грудь и, нисколько не стесняясь, вытер вымокшее от пота и кобыльих соков лицо величественным космическим хвостом – всё равно утром обоим предстоит посетить душ. Возможно, даже одновременно, а от того и не один раз.
Какое-то время они так и сидели: Луна, купаясь в лучах удовольствия после пика, а Сергей, самодовольно ухмыляясь и любуясь переливающимися отблесками неизвестных звёзд в её роскошных гриве и хвосте. Захватывающая дух красота причёски своей любимой как будто передала в уста человека то, что он хотел сказать ей, а потом повторять, снова и снова:
– Я люблю тебя, моя ты неземная красавица... Моя Луна, озаряющая мне путь в кромешной темноте... Без твоего света моя жизнь была бы пустой и бессмысленной. А без любви к тебе, этой жизни, скорее всего, и вовсе не было бы... Спасибо, что ты есть. И отдельное спасибо за то, что есть именно у меня.
Уже пришедшая в себя кобылка обернулась на голос и улеглась на груди парня. Луна заключила его губы в благодарном поцелуе, а после тихо сказала, мягко проведя копытом по влажным волосам своего человека:
– Я люблю тебя не меньше. Если бы не ты, я бы, скорее всего, так и оставалась затворницей собственного прошлого, по крайней мере, на долгие годы вперёд. Сторонилась бы таких замечательных вещей, как дружба и любовь, даже не подозревая, чего себя по глупости лишаю... Я благодарна судьбе за то, что она свела нас вместе. И благодарна тебе за то, что ты – именно ты, а не кто-то другой. Мне лишь только самую малость жаль, что ты не дал мне сейчас сделать так, чтобы мы оба нашего наслаждения достигли одновременно...
– Что поделать, если ты такая вкусная... – развёл руками парень, после чего обнял ими Луну и прижал к своему сердцу, – моя черничка.
– Теперь это прозвище прилипнет ко мне, да? – хитро улыбнулась Луна.
– Даже не сомневайся! – хмыкнул Сергей в ответ.
– Ты всё ещё возбуждён, моя любовь. Как твоя кобыла, я просто обязана решить эту проблему своего жере... мужчины. Но позволишь, и я немного поразвлекаюсь, как и ты со мной в начале этой ночи?
– Хочешь меня напоить водой из местного родника, а потом любить молчаливый и бесчувственный пень? – съязвил человек, от чего получил лёгкий тычок копытом в бок, – Ай. Ты не думай, я согласен. Мне интересно, всё же, как при этом будет восприниматься секс.
– Необычно, сразу скажу. Это хорошо, – муркнула Луна, вставая с человека, – как и хорошо, что Рейн Шайн дала мне в дорогу и огромную бутылку киринского крепкого алкоголя, и воду из источника, и противоядие к нему.
– Смешаешь мне тогда спирт и немую воду? Гулять – так гулять, да и пить охота.
Луна кивнула. Сходив на кухню за стаканом и напившись простой воды сама, она принесла необходимую тару и смешала саке и воду из Потока Молчания, впрочем, в пользу второй жидкости. Сергей с благодарным кивком принял стакан и, отсалютовав им Луне, произнёс:
– За тебя, моя космогривая аликорночка. Тебе же самой ведь понравилось быть под действием воды?
Луна кивнула и, слегка потупив взгляд, ответила:
– Это было весьма непривычно, если сравнивать с нашими с тобой прошлыми занятиями любовью... Но безумно приятно по-своему.
– Ты же сейчас не только о воде киринов, да?
– М-м-м... Возмо-о-о-о-ожно, – протянула кобылка, старательно делая вид, что изучает потолок. Она уже знала, чем именно хотела бы впечатлить любимого, но и раскрывать свои карты раньше времени не хотела. Сергей хмыкнул, пожал плечами и выпил залпом весь стакан. Буквально через секунду улыбка пропала с лица человека, а выражение лица стало безразлично-нейтральным.
– Всё хорошо, любимый? – ответом ей была выставленная ладонь с соединёнными в кольцо указательным и большим пальцами – Луна знала, что этот жест значил одобрение или согласие. Человек лёг на кровать и посмотрел на Принцессу Ночи, дожидаясь её дальнейших действий. Кобыла для храбрости налила себе несколько рюмок крепкого киринского алкоголя, одним махом осушила одну из них, а после, подлетев на синих крыльях, осторожно спустилась и встала над человеком.
Луна наклонилась и стала покрывать голую кожу любимого поцелуями, начав с губ и потихоньку спускаясь всё ниже, словно неосознанно повторяя движения, которыми он одаривал её саму в их самую первую ночь. Лаская особенно нежные участки кожи язычком, хитрая кобылица, наконец-то, дошла до уже слегка поникшего от бездействия члена и подарила его головке несколько особенно страстных поцелуев. Принцесса стала массировать копытами и языком ствол любимого, снова пробуждая его, и как бы невзначай обронила:
– Когда я, кстати, возвращалась от вождя киринов, я проходила мимо домика Льва и Найт Глайд, – человек наклонил голову, мол, а дальше-то что? – Они предавались любви, но, как это ни странно, были не одни... У твоего лучшего друга теперь есть табун, включающий в себя не только фестралку, но и киринку... Знакомую нам Отэм Блейз... И ты не представляешь, как настойчиво и страстно Лев... Прямо скажу, прошу прощения за вульгаризм, трахал их обеих в тот момент... – от человека раздалось, что-то, напоминающее короткое хмыканье, но его лицо всё также ничего не выражало. Луна дала любимому несколько секунд переварить информацию и сосредоточилась на минете, но на этот раз больше концентрировалась не на движениях головой, а на смачивании члена слюной. Очередные фразы, вновь словно брошенные невзначай, прерывались поцелуями и облизываниями со стороны Луны: – Я тут подумала... А что, если бы и ты кого-нибудь привёл к нам двоим... Устроили бы тоже свой табун, м-м-м? Скажем, ты, я и кто-нибудь из хранительниц Элементов Гармонии... Например... Рэрити? Пусть это и против моих правил, но я пару раз случайно натыкалась на её интимные сны... Весьма пикантные и включающие и тебя, и даже меня... Где мы с тобой... м-м-м, очень сильно любим нашу с тобой белоснежную подругу...
Организм человека отреагировал правильно на полученную информацию и его член ещё больше прежнего увеличился и окреп от навязанных Хранительницей Снов мыслей об эротических снах Рэрити и возможных перспективах в реальности. Луна продолжала дразнить любимого:
– И я честно тебе скажу: я буду совершенно не против. Я бы тоже очень хотела сестру по табуну, чтобы вместе с ней разделять нашу любовь к тебе, мой милый... А то и не одну... И Рэрити мне кажется весьма достойной кандидатурой. Но это мы обсудим чуть погодя, финальное решение всё равно идёт за жеребцом. Мне кажется, теперь ты точно готов. Вопрос лишь в том, готова ли я...
Принцесса Ночи поднялась на ноги над любимым, притянула к себе телекинезом ещё одну рюмку саке, осушила её и с каким-то небывалым вожделением посмотрела на Сергея, вновь склонившего голову набок в немом вопросе. Луна осторожно стала снижать свой круп над человеческим тазом, но когда жаждущий ствол парня уже коснулся её тёмно-синей петельки, магией перенаправила его в сторону ануса и стала очень медленно нанизываться тёмной звёздочкой на пенис.
– О-о-ох... – простонала она. – Хорошо хоть, что догадалась тщательно смочить слюной твой член... Всё норма-а-ально!.. Не переживай за меня, мне просто... умфх!.. нужно привыкнуть, – ответила зажмурившаяся Луна сквозь стиснутые зубы на слегка настойчивый выдох парня и лёгкое похлопывание по бедру, мол, не надо. Кобыла понемногу подавалась всё ниже, тем самым глубже погружая Сергея в свой зад. Она взяла паузу, сильно несколько раз вздохнула и произнесла: – Это ощущается одновременно очень похоже, но, в то же время, совершенно по-другому, если сравнивать с твоим языком... Необычно... И по-своему даже приятно, пусть и довольно болезненно...
Луна зажгла свой рог, видимо, желая наложить на себя какое-то обезболивающее заклинание и продолжить опускаться ниже, однако почувствовала сильные и настойчивые касания пальцами по своей грудной клетке. Сергей привлекал её внимание и настойчиво мотал головой. Пони с видимым облегчением освободила член любимого из захвата своего ануса и тихо спросила:
– Тебе самому не очень приятно?
Сергей наклонил голову, думая, как объяснить свои эмоции лишь одними кивками и простыми жестами. За неимением большей части активных движений и голоса задача была значительно сложнее, чем когда он не знал языка, а бумагу и ручку он уже убрал обратно в сумку.
Парень поступил просто. Указал рукой на себя и кивнул. Указал рукой на Луну и помотал головой. После сделал пальцами сердечко и прислонил его к грудной клетке аликорна как раз в том месте, где билось её собственное. И под конец аккуратно, но ощутимо, провёл лишь одним ногтем по шкурке кобылы и снова помотал головой.
– Тебе самому это нравится, но раз, как получается, это оказалось не очень приятно мне, ты хочешь, чтобы я остановилась, потому что... любишь меня всем сердцем и не хочешь, чтобы мне было, пусть даже самую малость, больно? – каждый высказанный тезис был совершенно верен и сопровождался молчаливым кивком.
Сергей указал рукой на бутылку с противоядием, а потом показал на своё запястье, где должны были находиться часы, к сожалению обоих, временно сломанные Дискордом.
– Пришло время выпить антидот? – слегка разочарованно протянула Луна, желавшая по полной отыграться за свою прошедшую немоту и невозможность резко двигаться, но Сергей помотал головой. Чуть подумав, аликорн изменила своё предположение: – Тебе нужен антидот, но на время? – догадалась она и была вознаграждена кивком и лёгким поглаживанием шёрстки на груди. Кобыла подала человеку рюмку, наполненную чаем, и дождалась, пока тот выпьет. Парень с облегчением вздохнул, сладко потянулся и произнёс:
– Я вовсе не против не иметь возможности говорить и выражать эмоции, полностью отдавая себя под власть твоих копыт, Луняш. Но я радикально против того, чтобы тебе было больно, даже если твоя благая цель и была сделать приятно мне. И, пусть тебе тоже может быть по итогу приятно, это того не стоит, как мне кажется, чтобы заниматься анальным сексом с наскоку и без предварительной разработки твоей синей попы. Я надеюсь, ты себе ничего не повредила?
– Нет. Ты вовремя меня остановил, Серёж. Я, действительно, как-то сильно увлекалась и переоценила возможности своего тела. Я просто подумала, что раз уж языком было так приятно, то и подобным образом ощутить тебя всего внутри будет ещё лучше... Я надеюсь, ты не злишься, что тебе пришлось останавливать меня?.. – слегка испуганно спросила Луна, опустив ушки.
– Глупая ты моя кобылка. Я бы разозлился, если бы ты не остановилась. У нас впереди ещё всё время вселенной – и если тебе самой реально этого захочется, мы всегда к подобному можем вернуться, заранее подготовившись. Но не нужно пытаться угодить мне в ущерб себе, – человек нежно провёл ладонями по синей шейке, поглаживая и успокаивая свою кобылку. Луна по очереди поцеловала обе руки, поймав их магией, и произнесла:
– Спасибо тебе за твою заботу. И спасибо, что удержал меня от глупого поступка, который мог бы мне навредить...
– Может, тогда по классике? Я вижу, что ты ещё вся пылаешь от желания, да и я до сих пор очень хочу тебя. И без воды, потому что ты не представляешь, как сильно мне не хватает возможности держаться за твои роскошные метки и поддразнивать тебя укусами и пошлыми фразочками. А воду и антидот просто возьмём домой – и устроим вечер моей тишины в другой раз. Но без эксцессов! – наставительно ткнул пальцем в синий нос бывший землянин. – Буп.
– Хи-хи. Меня всегда искренне забавляет, когда ты так делаешь с моим носом. Хорошо! – тепло заулыбалась Луна и заключила губы любимого в поцелуе. – И ещё раз спасибо тебе, Серёж, что оберегаешь, пусть и от самой себя. Мне, правда, это безумно важно.
Волшебный рог аликорна засветился, а всё ещё возбуждённый член человека под действием магии вошёл туда, куда ему и полагалось – во влажную киску своей любимой, мягко хлюпнувшую и, словно, тем самым поприветствовавшую своего старого друга.
– Да. Так значительно лучше... – томно проговорила кобылица, начиная двигаться вверх-вниз.
В соседнем гостевом домике, тем временем, необычное трио как раз приходило в норму после бурного секса. Найт Глайд попыталась, было, начать гладить зелёную чешую на спине и покусывать ушко Отэм, но та вдруг отстранилась и попросила дать ей попить. Лев встал и налил всем троим по стакану воды.
– Спасибо, – поблагодарили его фестралка и киринка. Мышепони напилась первой и задумчиво произнесла:
– Ты знаешь, мне кажется, вы что-то не то нахимичили. Вроде, и хочется продолжить, но как-то лениво. Ты же говорил, что это ваше зелье повышает либидо?
– А разве я и Зекора ошиблись? Ты обычно куда скромнее и не так... прям, заливаешь всё соками... Бедная Отэм вся мокрая тупо от одной тебя. А что до лени, так ты забываешь, что мы чувствовали оргазмы друг друга. А значит, и усталость от всех троих чувствуем сразу. Вспомни принцип соединяющего души зелья. Ни я, ни учительница не учли, знаешь ли, что зелье будет выпито сразу троими – да и откуда нам было знать?
– Может быть. Вам обоим виднее, всё же. А эффект, и, правда, неожиданный вышел. Отэм, тебе самой-то понравилось?
– Да... – как-то тоскливо вздохнула бежевая драконопони с роскошной оранжевой гривой.
– Что-то не так? – почувствовала неладное Нáйти. Киринка ответила, потупив взгляд:
– Лев. Найт Глайд. Не сочтите меня неблагодарной кобылой, мне очень сильно понравилось, и я уже понемногу начинаю хотеть продолжения. Позвольте только чуть отдохну... Просто это ощущается... Не знаю, неправильным что ли? Мы же с вами буквально на днях познакомились, а уже вместе делим ложе, объезжаем одного и того же жеребца...
– Мужчину, – поправила фестралка, – или парня.
– Учту. Но, в любом случае, я представляла себе свой первый раз несколько иначе. Мне всего семьдесят шесть, по меркам киринов я едва ли только стала половозрелой кобылой...
– Семьдесят шесть?! Первый раз?! – с удивлением одновременно спросили Найт Глайд и Лев соответственно. Фестралка и человек переглянулись.
– Да, – кивнула кобыла, – кирины ведь живут очень долго. Мы не можем, конечно, сравниться с Бессмертными, как аликорны или Дух Хаоса, но, всё же, мы живём на свете долгое время. Две-три тысячи лет точно, а известны и более долгоживущие кирины. Маме, к примеру, уже примерно тысяча четыреста лет, а она себя отнюдь не ощущает старой и направляет наше племя к лучшему будущему. Это именно её решением было то самое применение вод из Потока Молчания, дабы унять пожары в наших сердцах, чтобы мы не превращались в нириков и не устраивали пожары уже вокруг себя...
– Да чтоб я так шикарно выглядела в свои семьдесят шесть, как ты! Ты выглядишь моложе меня, а мне всего двадцать четыре! – восхищённо присвистнула Найт Глайд, вызвав небольшой румянец у Отэм.
– Нáйти права, ты действительно очень красивая... Блейзи. Можно я тебя так буду иногда называть? – кобылка покраснела сильнее, но согласно кивнула. – И, выходит, Рейн Шайн – твоя мама? По вам даже не скажешь, что вы близкие родственники, а сама она выглядит не старше... ну, сорока или сорока пяти. Если мы не учитываем, что она значительно выше и стройнее окружающих.
– Это вы ещё моего папу не видели, – вздохнула Отэм, – он, к сожалению, погиб во время того пожара, когда мы все стали нириками. Мы, может, и полностью невосприимчивы к огню в обеих формах, но от падающих деревьев ни одна из них не способна защитить.
– Я искренне соболезную твоей утрате, Отэм, – тихо произнёс Лев, осторожно погладив шикарную гриву киринки. Та не стала отстраняться и произнесла:
– Не стоит. Он никуда не делся из этого мира и всё также помогает мне и маме в трудные минуты. Да, физически его тело, может, и мертво, но кирины верят, что их мёртвые и после смерти остаются со своими родными. Наверное, это своеобразный способ не сойти с ума, когда ты живёшь долгие годы и неизбежно теряешь окружающих тебя друзей и близких. Мы же не всё время жили изолированно, просто выбрали Пики Ужаса, чтобы не представлять угрозы окружающим пони.
– Занятно. И надо и нам с Серёгой взять на заметку будет... Мы... Очень немало кого потеряли, – грустно произнёс Лев, а фестралка обняла своего любимого. – Спасибо, Нáйти... Но, тем не менее, я как-то не слышал подобных мыслей от той же Луны. И, как я понял со слов Серёги, факт смертности её любимого поначалу очень сильно напрягал Принцессу Ночи.
– Видимо, потому что кирины рано или поздно всё равно уходят от старости, а аликорнов можно только убить... Предположу, что вторые куда реже доверяют свои сердца, но и куда сильнее привязываются? – развела копытами Отэм. – Я не знаю, во что верят Луна или Селестия. Или другие две, я, к сожалению, не помню их имён, хоть и слышала о них от Эпплджек и Флаттершай.
– Кейдэнс и Твайлайт, – ответил Лев. – Но мы всё также ходим вокруг да около. Что тебя беспокоит в конкретно нашей ситуации, Отэм? Если ты хочешь романтический первый раз, мы с Нáйти его тебе устроим, – фестралка с энтузиазмом закивала и подмигнула подружке.
– Я только за... Но что дальше? Вот закончится действие зелья, вы перестанете меня... желать, – кобылица заметила снова приподнимающийся член парня и начала чувствовать выделяющуюся смазку внутри самой себя, – а потом, когда Дух Хаоса поправится, уедете обратно в Понивилль... А я останусь здесь, ощутившая вкус близости, но так и не узнавшая... любви. И ещё более одинокая, чем даже когда мне было несколько десятилетий не с кем поговорить из-за действия воды на всех киринов...
– Кто тебе сказал такую глупость, моя милая Блейзи... – прошептал Лев и потянулся в сторону губ Отэм Блейз. Киринка вновь не отстранилась, получив свой первый не похотливо-страстный, а искренний и нежный поцелуй. Человек оторвался от губ Отэм, позволив себе лишь самую малость исследовать её ротик своим языком, чтобы не испугать: – Может, о полноценной любви пока и рано говорить, но раз у нас всё, в принципе, не по порядку идёт, то позволь, я хоть скажу, что ты, Отэм Блейз, не безразлична мне. По причинам, о которых я сию секунду банально не успею рассказать из-за накатывающего на нас всех желания, но очень надеюсь показать тебе потом; я знал тебя ещё до нашего знакомства. И ты мне очень сильно понравилась, возможно, даже до уровня «вот чёрт, я влюбился». Как и фестралочки, к слову, – Лев ласково почесал спинку своей мышепони, от чего у той затопорщились крылья. Парень продолжал: – Я не могу никак заочно узнать, нравлюсь ли я тебе, Отэм, не как жеребец, а именно как... любимый. И пускай мои слова прозвучат странно для того, кто тебя лично лишь два дня знает. Но... я люблю тебя, Блейзи, и точно бы хотел с вами двумя провести всю свою жизнь. Поэтому я предлагаю тебе остаться с нами – и поехать в Понивилль уже... Хм, табуном же, верно, Нáйти?
– Точно. Ты быстро учишься, мой львёнок, – нежно прошептала мышепони.
– Спасибо, – чуть смутился человек, но быстро вернулся к мысли: – Так вот, милая Отэм. Поезжай с нами, поживи с нами. Почувствуешь ответную любовь к нам обоим – потрясающе, я и Найт Глайд будем только рады. Не почувствуешь – тогда просто хорошо проведём все вместе время и расстанемся явно как хорошие друзья. Как тебе такая идея?
– Я должна подумать. Но я практически уверена, что соглашусь на это необычное предложение – мне слишком интересно всё новое. Действительно, я ещё пока что не могу испытывать именно любви, но я ощущаю к вам обоим очень сильную симпатию и какую-то теперь даже... скажем, привязанность. Найт Глайд, а ты точно не будешь против, что я буду посягать на твоего жеребца?! – вдруг с ужасом в голосе спросила переменившаяся в лице киринка. Бэт-пони мило засмеялась:
– Не-хе-хе-ех-ет, я совершенно не буду против такой очаровательной, но страстной сестри-и-и-и-ички по табуну! В этом и суть табунов, милашка Отэм, – бэт-пони к огромному смущению их нового приобретения в любящую семью потёрлась носиком о нос драконопони, после чего прикусила ей ушко: – И мне кажется, нам троим уже пора продолжать сближаться...
– Согласен, – подал голос Лев. – Нáйти, раз у нас всё в этом самом нашем табуне получается вверх дном, давай устроим нашей кобылке по-настоящему незабываемый первый раз?..
– И ты ещё спраши-и-и-иваешь?! Конечно!
Фестралка мягко уложила вторую кобылку на кровать и спросила:
– А у тебя рог чувствительный? А то я знала в академии одного единорога... вернее, единорожку, которую довела до пика, лаская ртом её рог.
– А я и не знаю! Попробуй, – игриво отозвалась Отэм. Найт Глайд провела заострённым язычком от основания до кончика. Человек и фестралка заметили, как киринка слегка задрожала.
– Чувстви-и-ительный! – радостно пропищала бэт-пони.
– Только не лети особо, пусть возбуждается одновременно и сверху и снизу, – отозвался Лев, начав покрывать петельку Отэм поцелуями и поглаживать пальцами её ожидающий клитор.
– Ха-а-а... Я думала, вы шутите вообще на тему настоящего первого опыта.
– Ещё чего! – одновременно раздалось выше головы и ниже таза драконопони.
– Мы теперь табун, а ты такая же кобыла Льва, как и я, так что получаешь все преи-и-имущества, – весело раздалось от фестралки, которая после поймала кончик рога Отэм губами и стала нежно облизывать его. Сама же фестралка начала себя удовлетворять копытами, усиливая ощущения и человека, и киринки – зелье-то всё ещё действовало.
– Но вы меня-я-я-ах! С ума так оба сведёте на пару...
– Терпи, казак, терпи, атаманом будешь, – как-то странно ответил Лев, отвлёкшись от обсасывания клитора кобылы, что слегка заставило захихикать Отэм. Она представила, что её мама могла стать вождём племени именно через кровать – сама абсурдность этой спонтанной мысли и пикантность ситуации в целом окончательно расслабили кобылу и позволили киринке насладиться процессом.
– Думаешь, ещё не пора, Лёвушка? Мне кажется, мы трое уже достаточно возбуждены, – нежно раздалось сверху кровати.
– Думаю, самое время, – кивнул Лев и аккуратно лёг на Отэм, одновременно слившись с ней в поцелуе, на этот раз с языком, и войдя в неё. От неожиданности драконопони охнула и обхватила всеми копытами уже своего человека. Фестралка отпустила рог своей любовницы и полностью отдалась клопанью, удобно расположившись над головой Отэм, чтобы Лев наслаждался красивым ракурсом.
– Ох! Как же это хорошо! Даже лучше, чем в первый раз...
– Тогда нас вела страсть, а сейчас искренняя любовь, – прошептал Лев на дёрнувшееся ушко новой любовнице, заодно позволив себе зарыться лицом в её пушистую гриву, очень похожую на те, что носят звери с его же именем.
Человек всё быстрее и быстрее двигал тазом, заодно покрывая шею любовницы поцелуями. Фестралка тоже не стояла в стороне, ускорив трение своей петельки копытами.
– Я так не выдержу! Мой разум словно покидает меня! Ах, как же горячо! – простонала Отэм.
– Мы все... Уже... Довольно... Близко... – пропыхтел парень, очередным резким рывком достигая своего оргазма одновременно с обеими кобылками. Свежая порция горячего семени влилась в Отэм, тесно прижавшейся к своему любовнику, головы которых окропили брызнувшие соки фестралки. Стенки влагалища киринки сжимались, жадно выдавливая изо Льва всё до последней капли и, тем самым, усиливая и продлевая восхитительное удовольствие всем троим.
– Ха... Ха... О, Столпы... И такое у вас каждый раз?
– Практически, – муркнула на ушко киринки фестралка, целуя щёчки сначала любимой, а потом любимого.
– Тогда... Ух... Тогда я согласна попробовать. Я всё ещё сомневаюсь... Но что-то мне подсказывает, я приду к осознанию своих чувств к вам обоим... очень быстро... Лев. Найт Глайд. О-ох... Как же я рада, что вы появились в моей жизни...
Глава 18. Тучи сгущаются
Музыка в главе:
Кино – Группа крови
– Могли бы и меня позвать на вечеринку!
– Ты через полгода будешь приглашён, ещё повеселишься...
– Мам, я не знаю, что мне делать! – воскликнула в сердцах Отэм Блейз, после рассказа Рэйн Шайн о том, что произошло прошлой ночью.
– Отэм, моя милая, успокойся, – наставительно, но с нежной материнской улыбкой заметила взрослая киринка, отпуская из объятий свою дочь.
– Но я не могу-у-у-у, – простонала кобылка, – меня словно разрывает на две части. Одна считает, что случившееся в корне неправильно и слишком спонтанно – и что мне стоит забыть и жить своей жизнью здесь дальше. Другая же... очень хочет быть рядом с ними, чувствовать себя любимой. Ты не представляешь, как мне было одиноко, пока вы все долгие годы продолжали молчать... А тут, через каких-то полгода, в моей жизни появляются двое, которым я очень не безразлична...
– Так это же хорошо, разве нет?
– Да! Но не должно же такое происходить всего за несколько дней! – всхлипнула Отэм Блейз, – мы же буквально только познакомились. А уже...
– Огонёк мой любимый... Успокойся. Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, как я тебя учила, – юная киринка сразу последовала совету матери, что вернуло ей контроль над собой. – Ты напугана – и это совершенно нормально. Когда я встретила твоего папу, Файр Харта, я испытывала абсолютно те же эмоции. Я тоже влюбилась. И тоже настолько быстро, как даже не происходит в книгах. И не меньше твоего была напугана неизвестностью. Всё нормально, ты просто ведёшь себя так же, как и, в своё время, твоя мама...
– И ты тоже, буквально на второй день?.. – удивлённо и недоверчиво сквозь слёзы спросила Отэм.
– Через неделю, – тепло отозвалась вождь, глаза которой чуть покрылись поволокой от приятных воспоминаний, – так что здесь ты чуть меня обогнала. Это может казаться странным по современным нормам приличия, особенно, в Эквестрии. Но, как кобыла, которая застала обеих принцесс соседней страны ещё с обычными гривами, а не разноцветными и колыхающимися от переполняющей их магии, я могу сказать, что подобное было совершено нормально раньше. Сначала кирины, да и пони... кхм, близко узнавали друг друга именно таким способом. И уже потом лишь решали, хотят ли они быть вместе. А уж что творилось в старые времена в моменты охот, м-м-м... Уму непостижимо.
– Ты сейчас на полном, ведь, серьёзе говоришь, не шутишь?
– Клянусь Столпами и своей любовью к Файру, – твёрдо кивнула кобылица. – Так что ты лишь последовала традициям прошлого. И тебе же понравилось, разве нет?
– Ты ещё спрашиваешь?.. – вмиг зарделась краской Отэм, и прошептала: – Да я не чувствовала ничего приятнее в своей жизни!..
– Вот тогда и ответ, который ты ищешь, – искренне заулыбалась Рейн Шайн, прижимая к груди дочь. – Иди по зову сердца – и оно тебя не обманет.
Отэм вздохнула и произнесла, внимательно посмотрев на взрослую киринку:
– Спасибо, мам... Но что, если это было лишь действие зелья – и ни Лев, ни Найт Глайд не испытывают ко мне, на самом деле... ничего?..
– А ты сама-то в это веришь? Они бы не устраивали тебе достойное продолжение, будь им неинтересна ты. Если же тебя это действительно беспокоит, просто спроси. Они уже оба достаточно взрослые, чтобы сказать тебе это в спокойной обстановке.
– Так и поступлю, – кивнула Отэм, освобождаясь из объятий. – И ещё раз спасибо тебе большое!
– Пожалуйста, мой огонёк!
– Да, твою мать, просто скажи ей! – возмущался Сергей после завтрака, где он и Луна получили сумбурный пересказ произошедшего ото Льва и Найт Глайд.
– И скажу! – взвился Лев. – Я не хочу, чтобы между нами были какие-то неопределённости.
– Вот именно. В конце концов, вы уже переспали. Что-то я не думаю, что кобыла в самом соку, да ещё и после почти трёх десятилетий одиночества из-за антистресс-воды, почувствовав, что значит, быть любимой, отвернётся от тебя.
– А если отвернётся? Если это действие зелья – и ей всё равно на нас с Нáйти?
– Да ёпт, не мороси ты, Лев. Всё будет пучком. Ну, хоть ты ему скажи, Черничка!
– Я в ваш спор влезать не собираюсь, хоть и целиком согласна с любимым. Поговорить и признаться в своих чувствах на трезвую голову, действительно, необходимо, – произнесла Луна. Отказав по первости искренней, но несколько напугавшей её одинокое сердце, любви своего человека, и лишь после признавшись себе самой в разгоревшихся ответных чувствах, Принцесса Ночи не чувствовала себя в праве давать любовные советы. Её мысли, впрочем, прервала Найт Глайд, загадочно и с весельем в голосе пропищав:
– Черни-и-и-и-ичка?! Великая Черничка!
Щёки младшего диарха Эквестрии чуть вспыхнули, но она сделала вид, что рассматривает недоеденную кашу, проигнорировав комментарий фестралки.
– Нáйти, по жопе получишь, если будешь смущать мою любимую. Не забывай про банальную субординацию, она, всё же, лидер фестралов. А вернее, попрошу Льва тебе по крупу хлопнуть пару раз в воспитательных целях.
– А я и не проти-и-и-и-ив, – игриво захлопала ресницами бэт-пони, нежно погладив крылом спину Льва. Тот воспринял это как сигнал к действию и встал из-за стола.
– Хорошо. Вот прямо сейчас и пойду. Хоть я, всё равно, очень сильно боюсь отказа.
– А я думал, трусливый лев – это выдумка из сказки, – усмехнулся его друг.
– Знаешь, вот как говорил Семён Семёныч Горбунков: «я не трус, но я боюсь».
– Мы с тобой, – кивнул Сергей, также вставая, – просто чтобы ты в последний момент не дал заднюю.
– Да. Мы будем рядом для моральной поддержки, Лев. Момент, я только посуду помою, – согласилась принцесса, убирая телекинезом блюда в сторону мойки.
– Э-э-эй, – слегка возмутилась фестралка, у которой из-под носа вдруг пропала тарелка, – я же не докушала ещё...
– А это чтобы, действительно, неповадно было смущать свою повелительницу, – весело фыркнула Луна в ответ на претензию.
Когда Отэм увидела почти всю эквестрийскую компанию, махавшую и направлявшуюся к ней, первым её желанием было убежать в один из своих домиков – и не открывать никому, пока сердце не перестанет биться настолько бешено. Но потом, по какой-то причине, её лихорадочно работавший в панике разум вспомнил защитное поведение во время опасности такого зверька, как опоссум – и она решила последовать его примеру. А заодно и не быть инициатором беседы. Когда компания из двух людей, аликорна и фестралки подошла к ней уже довольно близко, волшебная оленяша, драматически прислонив переднюю ногу ко лбу и закатив глаза, продекламировала:
– О, как мне жить теперь в неопределённом мире? Ответом может быть лишь вечный сон. Что облегчение забытия приносит... Я умерла, друзья, не злитесь на меня!
Громко произнеся свой пафосный монолог, кобылка закрыла глаза, брыкнулась на чешуйчатую спину, задрала вверх и чуть согнула ноги, тщательно и искренне делая вид, что умерла. Учитывая предшествовавший монолог, явно сказывались сценические постановки киринов.
– Притворяется, – скептически оценила фестралка.
– Ясен пень, притворяется, – хмыкнул Сергей, – у неё грудная клетка от дыхания курсирует. Дышит спокойно, кстати.
– Раз она занята, может, мы потом подойдём? – развернулся, было, Лев, но был остановлен синхронным возмущённым «фырком» обеих кобыл и раскрытыми как два шлагбаума крыльями бэт-пони и аликорна.
– Товарищ Лев, а ну, отставить панику. Подойди к ней, погладь её пушистый и так интригующе выпяченный животик и выскажи всё как на ладони, – наставительно произнёс Сергей, после чего обратился уже к Отэм Блейз, чуткими ушками всё это время внимательно слушавшую друзей: – Отэм, там Лев тебе что-то хотел сказать важное. Вроде, связанное с какой-то загадочной штукой, которую называют «любовь», так что хватит притворяться мёртвой.
Киринка захихикала, но продолжила лежать на спине с закрытыми глазами. Лев тихо подошёл к ней и, действительно, аккуратно погладил её по животу. Драконопони замерла от приятных ощущений и от прикосновений человеческой руки на нежной шёрстке, но продолжала ломать комедию.
– Отэм Блейз, – мягко обратился к киринке Лев. Та навострила ушки в предвкушении. Ей уже стало понятно, что её опасения и переживания были напрасны, но ей очень хотелось услышать подтверждение своим догадкам лично ото Льва. Второй человек, аликорн и фестралка также жадно развесили уши. Парень в очках ещё раз позволил себе почесать мягкий живот подруги и начал: – Хех, ну, да... Серёга всё верно сказал. Ты мне очень сильно нравишься. У тебя шикарная грива, очень классный характер, а твоя магия – это вообще что-то с чем-то. Шутка ли, иметь возможность превращаться в чистое пламя? Да с тобой даже в лютые морозы холодно не будет. И да, я, действительно, искренне и по-настоящему люблю тебя, пусть это и звучит странно и спонтанно для тебя. Я честно скажу. Я очень боюсь, что ты вчера согласилась быть с нами под действием зелья – и что сейчас ты мне и Найти откажешь... Отэм. Ты будешь моей особенной пони? А вернее, особенной кириночкой.
– И-и-и-и-и моей сестрой по табуну? – раздалось чуть позади.
Кобылка, наконец, распахнула глаза и внимательно посмотрела взглядом своих жёлто-коричневых очей сначала в янтарные глаза фестралки, а потом в карие человека. Она приподняла копытце, аккуратно погладила им Льва по щеке и прошептала:
– А я абсолютно также боялась, что это вы сказали мне о своих чувствах под влиянием эйфорического момента... И как же я рада ошибиться... – киринка притянула к себе голову парня и слилась с ним в искреннем и долгом поцелуе. Оторвавшись ото Льва, она произнесла: – Я согласна. И я тоже вас обоих люблю.
– Йес! Да! – торжествующе раздалось от Сергея и Луны сзади. Они тоже волновались за своих друзей – и, ударив копытом по руке в странном брохуфе, сейчас с облегчением обнимали друг друга. Ко Льву и Отэм Блейз подошла нежно улыбавшаяся фестралка и лизнула обоих по очереди в нос.
– А когда ты мне признавался, ты не светился от радости, – хихикнула Найт Глайд, – по крайней мере, не буквально.
– Свет... Чего? – удивлённо посмотрел Лев на свою грудь. У него оттуда, и правда, из-под футболки пробивался слегка мерцавший свет. Он приподнял ткань и увидел свечение, идущее от его сердца и, парень был уверен, словно зовущее куда-то. Лев вскрикнул от неожиданности, что сразу привлекло внимание и Сергея с Луной.
– Тони Старк из тебя так себе, сразу скажу, – отметил второй человек.
– У тебя у самого светится и сияет мой профиль! – охнула Принцесса Ночи, указав на руку своего избранника. Такое же привлекающее внимание свечение шло по плечу Сергея.
– А у тебя круп! – действительно, у Луны вокруг её полумесяцев на фоне ночного неба шёл тот же импульс, привлекавший внимание и куда-то звавший. Вдруг, у Луны и Сергея от плеча и боков вылетели словно прозрачные проекции их кьюти-марки и татуировки соответственно. Одновременно с этим, от грудной клетки Льва оторвалась такая же проекция, изображавшая гитару с крыльями и рогом. Все три образа зависли в воздухе и стали вращаться вокруг замеревших зрителей, словно ожидая чего-то. К чёрному пятну с полумесяцем, профилю синего аликорна и странно выглядящему музыкальному инструменту присоединилась четвёртая проекция кьюти-марки – три розовые бабочки, после чего все они улетели куда-то по направлению станции. В сторону Эквестрии. Неподалёку с хлопком появился Дух Хаоса и, проследив за улетающими проекциями, произнёс:
– А, вижу, вы уже в курсе. Флаттершай тоже нужна дома. Ладно, я пойду помогу ей собраться. Сам же останусь тут и долечусь, – с этими словами Дискорд, щёлкнув пальцами, исчез.
– Мне сейчас показалось... Или кьюти-маркой Льва является гитара с крыльями фестрала и рогом кирина? – задумчиво произнёс Сергей.
– А что это вообще значит? – недоумевающе спросила киринка.
– Квест Дружбы, – туманно ответила пребывавшая в не меньшем шоке, чем остальные, Луна, – но я искренне считала, что только Твайлайт и Хранительницы могут быть призваны Картой.
– Карта зовёт не только Элементы Гармонии, но и тех, кто нужен в конкретной ситуации. В сериале, по крайней мере, даже Спайк один раз был призван, а в другой раз ещё одна кобыла, – заметил Лев, поправляя аликорна.
– Знать бы, куда она нас зовёт... Но, судя по всему, нам, в любом случае, нужно домой. А там уже узнаем, – хмыкнул Сергей.
– Эх, вот и закончился отпуск, – вздохнула Принцесса Ночи.
– Сахарки, я могу понять, шо во дворце нужны мы с вами и Флаттершай. Но... Видеть здесь и метку Луны, и Сергея, и какую-то ещё третью?.. – вслух рассуждала Эпплджек, внимательно разглядывая девять проекций меток над кантерлотским замком.
– Меня это тоже повергает в некоторый ступор, – помотала головой Твайлайт, – особенно учитывая, что мы знаем, что у Сергея это не метка, а рисунок под кожей, сделанный сознательно.
– Может, Карта видит это как его метку? Не значит, что это его метка, но просто, чтобы всем нам понятно было? – радостно произнесла Пинки, пропрыгав в очередной раз вокруг четырёх своих подруг и Карты в тронном зале.
– Ох, дорогуша, не могла бы ты успокоиться? – поморщилась Рэрити, – ты немного сбиваешь с размышлений.
– Оки-доки-локи! – отозвался розовый торнадо и с разбегу плюхнулся в своё кресло.
– Если вам интересно моё мнение, – подал голос Спайк, – то третья метка лучше всего подходит ко Льву. Я имею в виду, гитара, крылья бэт-пони...
– А почему наверху тогда какой-то отросток? – перебила его Рейнбоу Дэш.
– Рэйнбоу, это не «какой-то отросток», это рог кирина, – возразила фермерша, – который отходит от грифа гитары. Скорей всего, Спайк предположил верно. Уж не знаю, почём Карта видит его у Льва, но мы ж и не можем знать наверняка, что случилось на Пиках Ужаса.
– Предположу, что ребята также получили сигнал от карты – и уже направляются домой. По крайней мере, им должна была обо всём рассказать Флаттершай, – заметила Принцесса Дружбы, – и нам остаётся только ждать их прибытия.
– Эй, а кто мешает нам влететь со всех ног во дворец и решить проблему Дружбы и без них? – задорно запрыгнула на постамент пегаска и стала боксировать с воздухом, поддерживая себя в вертикальном положении при помощи крыльев.
– Потому что карта говорит, что нужны будем все мы, нетерпеливая ты наша, – со вздохом парировала Рэрити, – а она никогда не ошибалась с выбором. Твайлайт, дорогая, а ты не пробовала связаться с Луной? Если мне не изменяет память, вы же, аликорны, можете передавать друг другу сообщения?
– Это работает на короткие расстояния, скажем, отсюда до Кантерлота или Замка Двух Сестёр, – помотала головой Твайлайт, – в остальных случаях нужно пользоваться письмами. Но, как показывает практика, в движущиеся объекты магическая почта не доходит нормально и материализуется за его пределами, либо внутри стен. В прямом смысле. Если они уже в поезде, а это, вероятнее всего, так и есть, то письмо, в лучшем случае, просто не дойдёт, а в худшем, замедлит их. Но тут, чем ближе расстояние, чем уже точнее доставка. Нам остаётся только ждать. Пожалуй, можем пока что доделать дела и направиться в сам Кантерлот. Их поезд всё равно будет проходить через столицу, там и встретим – и уже все вместе направимся во дворец искать, кому нужна наша помощь.
Обратно разношёрстная компания ехала практически также: купе для Луны и Сергея, купе для Льва и Найт Глайд и купе с Флаттершай, спутником которой, впрочем, на этот раз была Отэм Блейз, а не Дух Хаоса. Пегаска совершенно была не против, беседуя с подругой на совершенно различные темы и удовлетворяя бесконечно неуёмное любопытство той.
В самом правом купе Принцесса Ночи лежала на сиденьях и наслаждалась расчёсыванием своих магических гривы и хвоста руками своего любимого. Тот что-то напевал себе под нос, что, вкупе с ласками и монотонным покачиванием поезда, навевало на Луну приятную дремоту. Но и засыпать она пока что не желала, поэтому решила развеяться беседой:
– Знаешь, я немного завидую твоим рукам... Ты можешь делать ими то, что недоступно простым пони, от открывания банок до расчёсывания моей гривы.
– У тебя есть магия, Луняш. Ты способна делать всё то же самое, только в несколько раз лучше. Я вот, кстати, тоже тебе по-доброму завидую. Тому, что ты и чаровница замечательная, и летунья.
– Но я не могу соревноваться с той же Рейнбоу Дэш в скорости и маневренности. А что до магии, может, я и аликорн, но та же Твайлайт Спаркл ещё до становления принцессой вполне могла потягаться в силах со мной. А то и с моей сестрой, которая сильнее меня хотя бы по той причине, что она старше.
– Ну и что? Ты же понимаешь, что я люблю тебя не за то, что ты сильнее или быстрее кого-то? А за то, какая именно ты. За твои преимущества и за твои изъяны.
– Надеюсь, что первых, всё же, больше, – мечтательно пробормотала кобылка. – Можешь, пожалуйста, ещё раз расчесать этот участок гривы? Очень приятно.
– Конечно. И это, если что, ответ на оба вопроса.
– А какие изъяны во мне видишь ты?
Парень задумался на какое-то время и честно ответил:
– Сразу скажу, я не хотел бы, чтобы ты их переделывала, чтобы понравиться мне больше. Мне нравятся в тебе даже они. А плюсов всё равно больше. Но, а так... Заодно прошу не обижаться, если что. Ты довольно консервативна и, может, чуточку инертна в плане поступков, следуя маршруту, к которому ты привыкла. А если делаешь что-то новое, как правило, стараешься сразу это получить на максимум – и от чего набиваешь шишки, замахнувшись на... Я не помню красивый фразеологизм, поэтому скажу, что на кусок пирога больше собственного рта.
– В принципе, верно, хоть и прямолинейно. А ещё?
– Хм. До знакомства со мной и наших бесед, ты немало рефлексировала на тему собственного прошлого, не прощая себя за свои поступки и проступки, не наслаждаясь тем, что находится прямо сейчас перед тобой.
– Сейчас я, действительно, изменила свою позицию на этот счёт, но да, это мне было свойственно. Что-то ещё?
– Ты очень легко чем-то увлекаешься – и потом не можешь оторваться. Но это и не всегда минус.
– М-м-м?.. – кобыла млела от расчёсывания шерсти на шее, на которую перешёл Сергей, и потому не сразу смогла оформить мысль. – Где, например, это положительное качество?
– Например, в кровати... – человек стал покрывать поцелуями тот участок синей шеи, который до этого расчесал. Луна не стала отпираться, наслаждаясь внезапной и от того ещё более приятной лаской. Вдруг, Сергей, остановился, к некоторому неудовольствию любимой. Вспомнив, что Луна упомянула прошлой ночью, он произнёс: – Я, правда, не до конца уверен, наверное, из-за разницы в среде, где мы росли, различиях в менталитете... Но ты, и правда, считаешь, что в наших с тобой отношениях... хм, как бы помягче это сказать?.. Не хватает кого-то ещё? Или ты шутила?
– Ты же сейчас про мои мысли на тему табуна? – парень кивнул. – Да нет, я вполне серьёзно, – утвердительно кивнула головой кобылка. – Да, это несомненная разница в окружении и воспитании у нас с тобой, но здесь, в Эквестрии, кобылок значительно больше, чем жеребцов. У нас, в смысле, у жительниц Эквуса, возможно, на каком-то подсознательном уровне сформировалась чёткая концепция, что есть жеребец – и, чаще всего, вокруг него есть табун – и это в том числе, и вопрос статуса самого жеребца. Тех, кто хочет быть со своим любимым. Кто хочет разделять с ним печали и радости. Кто хочет создать с ним семью и кто жаждет прожить с ним жизнь. Но мне и лично кажется, что вокруг очень много достойных кобылок, которые не отказались бы быть с нами, моя любовь. Если честно, я вообще думала, что из вас двоих – тебя и Льва – у тебя, Серёж, первого появится табун. И именно из тех, кого бы ты сам искренне любил, как и мы тебя... и друг друга. Я не знаю, это лишь моё ощущение.
– Возможно, ты и права. И, может быть, в других условиях у тебя бы уже были сёстры по табуну, как вы их называете... Но ты не думала над тем, что я, возможно... хм, специально ограничиваю себя, а?
– Но зачем? – искренне удивилась Луна. – Я понимаю, что люди, в большинстве своём, были моногамны, что, опять же, последствия равномерного распределения полов. Но ведь ты уже не на Земле, ты на совершенно другой планете. Не легче ли отбросить часть старых привычек и идей, которые уже неактуальны здесь? Если же тебя волнует вопрос ревности, то нет, кобылка не может ревновать своего жеребца к другой кобыле, если он им обеим старается уделять равномерное количество внимания. Просто природа не позволит испытывать ревность, а я даже не заикаюсь, что табун подразумевает близкое общение и между самими кобылами, что только укрепляет связи между всеми его участниками... Я бы не отказалась услышать твою причину подобного заявления. Которое я не могу не уважать, но хочу прежде понять... Вокруг ведь очень много замечательных и достойных тебя кобылок, немалому количеству которых ты нравишься именно как друг – но они явно хотели бы тебя видеть чем-то большим. Та же Рэрити...
– Луняш. Причина простая и сложная одновременно. Давай напрямую. Ты помнишь, какая продолжительность жизни у человека?
– Ты говорил, что семьдесят-девяносто лет, в зависимости от различных условий. И что может достигать сотни с лишним, но это, скорее, редкость. Но ведь и пони живут столько же!
– Не все, – грустно усмехнулся человек. – А теперь напомни, сколько живут аликорны?
– Мы не можем состариться, нас можно только убить. Так что беск... – Луна запнулась. Она поняла: – Подожди. То есть, ты не хочешь ни с кем, кроме меня, связывать свою жизнь, потому что... тебя однажды не станет, а я продолжу жить?
– Именно, моя милая Луняша. Но я должен пояснить этот момент подробнее.
– Ох... А это ведь была одна из причин, почему я боялась признаться и себе, и тебе в том, что ты мне стал небезразличен. Почему я боялась привязаться – и от чего привязалась ещё больше. Прошу тебя, Серёж, поясни ход своих размышлений, я пребываю в некотором недоумении...
– Смотри. Как я уже говорил, абсолютно нормально, что в один не самый прекрасный момент меня не станет. Мы, я надеюсь, это прошли и приняли, – кобылка чуть помедлила, но твёрдо кивнула в ответ. Человек продолжил: – Но вот какое дело... Ведь мне уже тридцать, большую часть своей жизни, где меня не донимали бы старческие болезни, я уже прожил. Так как меня ограничивает время моей жизни, а тебя нет, я хотел бы посвятить свои годы целиком и полностью тебе одной. Не потому что другие не достойны любви – я не высокомерный ублюдок. А потому что я хочу, чтобы эти, хрен знает, сколько отведённых мне лет, сделать по-настоящему счастливой одну конкретную кобылку. Тёмно-синюю аликорночку, очень мудрую и красивую, но прошедшую немало и настрадавшуюся на несколько жизней вперёд. Пускай, и в ущерб самому себе, не испытывая любви кого-то ещё. Но я просто хочу сделать по-настоящему счастливой тебя. И я прекрасно понимаю, что табуны – это норма для Эквестрии, а также в какой-то степени почётно. И что я теперь такой же житель этой страны, этого мира, как и все вокруг. «С волками жить – по-волчьи выть», как говорится. Но я просто не смогу переубедить себя в том, что это не будет неправильно по отношению к тебе. Ты, Луна, заслуживаешь, чтобы тебя любили, больше, чем кто-либо вообще во Вселенной. И я не хочу, чтобы моё ограниченное время уходило, тратилось на кого-то ещё, кроме тебя, даже если я или она и испытываем друг к другу симпатию. Это просто было бы нечестно по отношению к тебе...
– О, любовь моей сестры... – всхлипнула Луна, у которой уже с середины этой исповеди катились слёзы. Сергей заставил свою любимую на какое-то время замолчать и обдумать продолжение мысли, потому что начал аккуратно сцеловывать и стирать слезинки с мордочки аликорна. Когда он закончил, она тихо продолжила: – Спасибо... Это одновременно очень благородно и очень глупо, мой дорогой Серёжа...
Человек развёл руками:
– Что делать. Я не утверждаю, что я прав в своих рассуждениях. Сомневаюсь, что в подобной ситуации есть вообще правильное решение. Может, я просто рефлекторно, по своим земным взглядам не беру в расчёт, что табун – это особые отношения, где новая кобылка любит не только жеребца, но и его предыдущую пассию. И наоборот. Но пока что моя мысль именно такая. Я хочу прожить эту жизнь ради тебя и только ради тебя. Чтобы следующие пятьдесят лет твоей жизни остались бы по-настоящему незабываемыми навсегда. И чтобы тебе не пришлось делить меня с кем-то ещё, пусть это и не конкуренция, а скорее, сотрудничество.
– Я... Я поняла тебя... Мне сложно это принять, потому что это идёт в разрез с моей природой, но мне по-настоящему дорого, что ты готов пойти на такую жертву ради меня... Спасибо... Я больше не стану поднимать эту тему, если жизнь не поставит нас с тобой в определённые условия, где это было бы актуально. Или если ты, вдруг, изменишь своё мнение на этот счёт. Но если такое случится, и в наших жизнях, всё же, появится ещё одна – или даже больше, чем одна, – кобылка, то я буду счастлива не меньше, чем сейчас с одним тобой. Да, я буду меньше времени иметь возможность провести именно с тобой, но и любима я буду в несколько раз больше. И я, действительно, считаю, что твоей любви заслуживаю далеко не я одна... Хотя бы подумай над этим. Не ограничивай себя, прошу.
– Посмотрим, моя милая. Всему своё время, может, и смене взглядов. В конце концов, и ты не видела себя не так давно той кобылкой, которая была бы искренне любима смертным... Ох... Голова что-то заболела, – человек потёр ладонями лоб, – меня очень сильно измотала эта беседа, если честно.
– Согласна, меня тоже... Эта беседа была необходимой, но непростой. Где-то она обрадовала, где-то огорчила, но, всё же, внесла столь необходимую мне ясность. Серёж, ты не будешь против, если мы с тобой разложим кровать и просто полежим? Я бы сейчас очень сильно хотела прижаться к тебе, дышать тобой... – смущённо закончила Принцесса Ночи.
– Я буду только рад, моя чудесная Луна.
– Спасибо... И я всем сердцем люблю тебя.
– И это чувство взаимно, моя родная...
– Фух. Вам не кажется, что что-то не то с погодой сегодня? Как-то не по-осеннему жарко весь день, ещё жарче, чем вчера вечером, – пробормотала Пинки Пай, купив подругам по порции мороженого в ближайшем к столичному вокзалу ларьке. – А где Дэши и Спайк? А то я и им взяла, а их нигде нет.
– Угу... – согласилась Твайлайт, с благодарностью принимая и вгрызаясь в прохладное угощение. – Вкусно, спасибо. Спайк решил зайти в свой любимый магазинчик с комиксами, раз уж мы, всё равно, приехали в столицу. А Рейнбоу Дэш полетела обратно домой договариваться с погодными пегасами, чтобы Понивилль укрыть облаками от этой странной жары.
– Как хорошо, что в Кантерлоте погодой занимаются единороги, – и они уже устроили облачность. Иначе жара была бы нестерпимой. Я только утром сделала завивку хвоста, мне не хотелось бы, чтобы все старания спа-пони пошли прахом от этого зноя... – подметила Рэрити, поправив широкую шляпку и сдвинув на лоб солнцезащитные очки. – Спасибо за мороженое, дорогуша. Признаться, я бы не отказалась сейчас от массажа одними очень сильными, но нежными руками...
– Это всё неправильно... – вдруг ни с того, ни с сего произнесла Эпплджек.
– Что именно, моё желание с комфортом расслабиться в прохладном помещении спа? – подняла бровь Рэрити, чуть презрительно оглядев свою простую донельзя подругу.
– А? Да ты тут вообще ни при чём со своими финтифлюшками! – слегка вспылила фермерша.
– Эпплджек! – возмущённо открыла рот белоснежная единорожка.
– О-ох... Прости, сахарок. Я не хотела тебя обидеть, чес слово. Я прост сильно задумалась обо всём этом. Посмотрите за облака, где видно солнце. Вам ничего не кажется странным? – оранжевая земная пони указала копытом на небо, и три её подруги синхронно подняли головы кверху, – я сначала подумала, что перегрелась от энтой жары, и мне чудится невесть что. Но моё тело упорно утверждает мне, что в это время я обычно уже заканчиваю работу, а значит, сейчас вечер. А солнце как было в зените, так и осталось!
– Ох, а ведь, и правда! – поражённо охнула Твайлайт Спаркл. – Я сейчас же попробую связаться с принцессой Селестией. Видимо, что-то сбилось в движении светила, а она не заметила за государственными делами.
Фиолетовая кобыла закрыла глаза и зажгла свой рог, устанавливая контакт со старшим диархом Эквестрии.
«Принцесса Селестия, добрый вечер. У вас всё в порядке? А то солнце уже должно клониться к закату, а оно всё ещё в зените. Может, вам нужна пом...»
Однако, от резкого ощущения боли в голове Твайлайт Спаркл повалилась навзничь и еле подавила желание в панике закричать во всё горло, настолько неестественными и злыми были мысли Селестии:
«ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! Твайлайт, я не смогу контролировать это долго. Прошу, позови Лун... УХОДИ, УХОДИ, ЗАМОЛЧИ, ЗАТКНИСЬ! Я НЕ СТАНУ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! Твайлайт, умоляю, собери всех. Закатите с Луной солнце, это ослабит... ЗАМОЛКНИ, ПЕРЕСТАНЬ, ПРОВАЛИВАЙ ПРОЧЬ, Я НЕ ДОЛЖНА, Я НЕ ХОЧУ!.. Придите утром все, прошу. Я знаю, что сумею сдержать это до утр... НЕТ!» – пронеслось в её голове, после чего связь с бывшей учительницей разорвалась.
– Твайлайт! ТВАЙЛАЙТ! – раздавалось на границе слышимости. Твайлайт Спаркл открыла глаза и обнаружила себя в окружении перепуганных подруг, а также ощутила что-то холодное и мокрое у себя на шёрстке. Кобылка приподнялась и заметила, что грудью упала прямо на недоеденное холодное лакомство, поданное ей Пинки Пай. Рефлекторно отряхнувшись, но ещё не до конца придя в себя, Принцесса Дружбы слегка затравленно смотрела на трёх подруг, как будто это они только что кричали на неё и спорили одним и тем же голосом. Вдруг, она ощутила себя в чьих-то копытах и, глубоко вздохнув, вернула собственное ощущение реальности.
– Ах! Я... Я в порядке. Эпплджек, Пинки Пай, Рэрити, можете отпустить меня, всё нормально... Спасибо.
– Ох, louez Celestia et Luna, хвала Селестии и Луне... Мы безумно за тебя перепугались, дорогуша, – причитала Рэрити, успокаивающе поглаживая голову подруги.
– Во имя всего яблочного, какого сена с тобой вообще произошло?! Что это за тартарова дискордовщина была? – кратко и ёмко спросила Эпплджек.
– Ты упала посреди своей миндальной беседы и схватилась за голову, а потом пыталась отбрыкиваться от нас, когда мы хотели тебя поднять!.. А твои глаза как будто ничего не видели перед собой! Если это был розыгрыш, то он у тебя получился очень качественным, хоть и совершенно не весёлым. Не делай так больше, пожалуйста, – со строгим выражением мордочки заметила Пинкамина Диана Пай.
– Я... Не уверена, что произошло... Я связалась с Селестией, но... У меня такое ощущение, что она с чем-то боролась внутри себя. Я слышала сразу два голоса, её обычный и её же, но какой-то... неестественно пугающий и жестокий. Настолько страшный, что я даже поверила, что принцесса кричала на меня... – бормотала, потирая виски копытами, Принцесса Дружбы. – У вас воды не найдётся?
Пинки с готовностью подала ей холодную воду в стеклянной бутылке, которую купила вместе с мороженым. Твайлайт чуть попила, тщательно умылась и стёрла остатки мороженого с шёрстки, а оставшуюся жидкость вылила себе на гриву. Ощущение неестественного страха отступило окончательно: помотав влажной головой и прогнав остатки морока, кобыла пришла в себя и приободрилась. Пони молчали и ждали продолжения её рассказа.
– Селестия попросила меня связаться с Луной и вместе опустить дневное светило, это поможет ослабить... что-то. И также сказала, чтобы мы все пришли завтра утром в замок... Но я не согласна! Я сей же час отправлюсь во дворец – и попробую сама разобраться, что к чему.
– Мы с тобой, сахарок, – тут же вызвалась Эпплджек.
– Исключено. Принцессе Селестии нужна помощь, а у нас может быть каждая секунда на счету. Я даже не буду использовать крылья. Телепортацией я доберусь куда быстрее. Вам надо найти Спайка и дать ему наказ написать письмо Луне, где вы опишите то, что я пересказала, а также, что я буду готова вместе с Луной опустить дневное светило через... – Твайлайт посмотрела на часовую башню в центре города, – тридцать минут, ровно в шесть. Не думаю, что я задержусь во дворце дольше. Если не ответят, пишите ещё и ещё: хотя бы что-то статистически должно материализоваться в поезде... И попробуйте связаться с Рейнбоу и найти нам всем ночлег недалеко от вокзала. Считайте это нехорошим предчувствием, но что-то мне подсказывает, в замке переночевать нам не удастся, как и то, что нам однозначно нужно дождаться утра и приезда наших друзей, прежде, чем бросаться в неизвестность.
– Хорошо, мы останемся и разделимся, чтобы всё сделать максимально быстро. Только прошу тебя, будь осторожна, дорогуша. Всё же, мы не знаем, что именно произошло с принцессой Селестией... – мягко заметила Рэрити. Остальные подруги согласно кивнули.
– Я обещаю, я буду осторожна.
С этими словами, Твайлайт Спаркл зажгла свой рог и с громким хлопком телепортировалась прочь. Оставшиеся же кобылки разделились: Рэрити направилась в сторону торговых рядов на поиски Спайка, а Эпплджек поскакала искать неподалёку гостиницу. Пинки же, пожав плечами и быстро проглотив два оставшихся и слегка подтаявших мороженых, которые продолжала удерживать своей гривой, упрыгала в сторону почты, чтобы написать экстренную телеграмму в Понивилль.
Когда Сергей проснулся, он понял, что, видимо, задремал в обнимку со своей пассией. Казалось, всё было как прежде: Луна мерно сопела, также предаваясь спокойному и безмятежному дневному сну. Их вещи лежали на полках. Из соседнего купе раздавалась гитарная мелодия с четырьмя голосами, напевавшими знакомый мотив, но перегородка глушила звук до малоразборчивого. Всё оставалось абсолютно таким же, каким было на момент после важного разговора, даже занавески на окнах были абсолютно так же зашторены. И как раз взгляд на окно почему-то встревожил парня. Что-то вокруг, не до конца ясное, выбивалось своей неестественностью.
Сергей рефлекторно посмотрел на запястье и вновь пожалел, что его часы случайно сломал Дискорд. А в вагоне, как назло, не было ни одного циферблата. Парень подумал:
«Да ну, вот, сколько мы подремали? Часа два ведь, не больше? Но разве уже не должно потихоньку вечереть? Пойду у Льва спрошу время...»
Озадаченный этой странностью, Сергей вышел из их с Луной купе и зашёл в соседнее, где его сразу встретила песня, которую сложно было не узнать. На гитаре играл и пел Лев, а ему старались, по мере возможности, подпевать все три неспавшие кобылы. Лучше всех справлялась Найт Глайд, судя по всему, слышавшая эту песню ранее в исполнении своего любимого:
– И есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой.
Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой,
Но высокая в небе звезда зовет меня в путь.
Группа крови – на рукаве, мой порядковый номер – на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне-е-е-е
Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве...
Пожелай мне удачи, пожелай мне-е-е-е-э-э удачи...
– Доброго днища всем прекрасным фанатам Цоя. Не подскажете, который час?
– Понятия не имею, – пожал плечами Лев, показав нерабочий квадрат на руке, – у меня же электронные часы, которые я, кстати, благополучно забыл отдать на зарядку Твайке. Сейчас это просто бесполезный кусок пластика, который мне просто привычно носить на руке. Эх, как знал, что надо было взять с солнечной батарейкой...
– А я думала, это просто такой странный браслет, – с интересом к новой информации о диковинке высказалась Отэм.
– Вообще, по ощущениям, сейчас вечер, – задумчиво произнесла Флаттершай, посмотрев в окно. Все последовали её примеру – и до Сергея, наконец-то дошло, что было не так: солнце было в зените, а не подходило к горизонту, как ему следовало бы.
– Ага. Только вот, дневному светилу об этом рассказать забыли, судя по всему. А вернее, Селестии.
– Может, нас именно по этой причине и призвала карта? – спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, Лев.
– Сказать Принцессе Дня, чтобы та не спала на работе? Вот хз, звучит абсурдно, у неё для этого весь дворец есть... Может, случилось что. Мы ведь не знаем, вызвала ли Карта кого-то ещё, знаем только о присутствующих. Но я думаю, надо будить Луну... Без мнения другого аликорна, мы можем только гадать.
Сергей вернулся в своё купе и осторожно постучал по стенке, будя ненаглядную. Остальные столпились в коридоре, также с интересом ожидая реакции Луны.
– Луняш. Просыпайся, – ласково произнёс парень.
– М-м-м, ещё пять минуточек, Серёж...
– Да мы не то что бы торопим тебя. Но у нас несколько важных вопросов. И нам нужно мнение аликорна.
– Мы? – Луна открыла глаза и, вежливо прикрыв зевок копытом, оглядела дружелюбно смотрящие на неё лица и мордочки, – а что произошло?
– Да у нас важный вопрос возник, – произнёс Лев, – ты же поднимаешь и опускаешь спутник. Значит, у тебя должно быть чёткое внутреннее ощущение времени. Скажи нам, пожалуйста, который час?
– Без двенадцати шесть, – чётко ответила Хранительница Ночного Светила, – и ради этого вы меня будили? – недоверчиво окинула она взглядом друзей, – я понимаю, что спать днём – это признак лени, но ведь часок-другой-то можно...
– Не совсем из-за этого... – задумчиво произнёс Сергей, – Луняш, а, чисто теоретически, ты же можешь опускать и поднимать и дневное светило?
– Могу, но с большим трудом. А почему... – Принцесса Ночи вдруг посмотрела в коридор, откуда пробивался яркий солнечный свет, подскочила на ложе к окну и резко расшторила его магией.
– О, нет... – проговорила она, – Нет. Сестра. Что ты наделала?! – в сердцах воскликнула аликорн.
Принцесса Дружбы появилась у замка как раз в тот момент, когда из него в панике выбегала прислуга и личная стража.
– Постойте! Что случилось? Да остановитесь же! – кричала им Твайлайт, но бегущие по домам и казармам пони её не слушали. Вдруг кобыла ощутила сильный толчок в грудь: в неё врезался один из последних беглецов: дворцовый сенешаль, земной пони бордового цвета с развесистыми седыми усами и гривой. Широко раскрытыми от ужаса глазами он оглядел Твайлайт и произнёс:
– Спасайтесь!.. Там...
– Спасаться?! От чего? – удивилась Твайлайт Спаркл. Жеребец, наконец, рассмотрел собеседницу и зачастил:
– Ох, хвала Доброте! Принцесса Твайлайт, вы-то нам и можете помочь! Принцессу Селестию околдовали! Она последние несколько дней была сама не своя, срывалась и злилась, что совершенно не похоже на нашу прекрасную и добрую принцессу! А сейчас она Королевским Кантерлотским Гласом прогнала всю стражу и прислугу, а тех, кто отказался немедленно уйти добровольно, беспокоясь за неё, она... Она наложила какое-то заклинание, от чего они... мы все в панике бросили свои дела! Я сам как раз хотел убедиться, что служанки и дворцовый повар имеют фронт работ на ночь, но... Я подобного страха не испытывал в момент нападения чейнджлингов на дворец! А это было самое страшное, что происходило за все мои сорок лет работы в замке! Прошу, помогите! – залпом выпалив это, жеребец обогнул Твайлайт и вслед за прочей прислугой умчался сторону своего жилья.
Аликорн сразу же попыталась забежать в замок, но столкнулась с вставшим перед ней магическим барьером ярко-жёлтого цвета, куполом окружившим само здание. Попытки телепортироваться внутрь дворца успешно блокировались сильной магией, отчего Твайлайт Спаркл раз за разом оказывалась за пределами защиты у могучих дверей замка. Связь с Селестией тоже ни к чему не привела: она сознательно игнорировала попытки кобылки установить ментальный контакт. Принцесса Дружбы попробовала взлететь, но купол не позволял проникнуть внутрь даже со стороны многочисленных башен и балконов.
– Ну и защита, – присвистнула та, когда осознала тщетность попыток попасть внутрь. – Но это точно магия Учительницы... Что же случилось с ней, что она не отвечает и закрылась от внешнего мира?.. Теперь я больше, чем уверена, что все сегодняшние странности связаны с нашим Квестом Дружбы, и что помощь нужна именно Селестии... Неужели придётся, действительно, ждать до утра, не понимая, что происходит?! – в сердцах воскликнула аликорн, топнув ногой.
– Возможно, я знаю ответ, но не факт, что я не ошибаюсь – и не факт, что Вам он понравится, принцесса, – раздалось за её спиной. Она обернулась и увидела знакомого по празднику в честь дней рождения людей и по Ночи Кошмаров фестрала из королевской гвардии.
– Солас Найт же, верно? – тёмно-серый жеребец с короткой синей гривой кивнул. – Я готова выслушать любую, даже самую неприятную и безумную версию происходящего.
Фестрал приложил копыто к броне, салютуя принцессе, и ответил:
– Прежде я должен сказать, что королевские гвардейцы сейчас заняты тем, что останавливают и собирают вместе прислугу и обычную стражу из тех, кто ломанулся в сторону города. Мы пытаемся успокоить их и не допустить паники в самом Кантерлоте. Немало кто из горожан и без того взволнован странным поведением солнца сегодня.
– Разумно. Очень разумно. Я хвалю гвардию за проявленную инициативу. Но скажите уже, Солас, что не так с принцессой Селестией. И пусть мне это самой может не понравиться, я хотела бы иметь хоть какую-то догадку.
– Я прошу прощения сразу, что не смогу дать много, но это именно что догадка, притом, моя собственная и некоторых других фестралов из гвардии. Принцесса Твайлайт, вы же знаете подробности падения Великой?
– Давай на «ты». Так будет проще и быстрее, всё же, мы знакомы с тобой. Да и не сильно разнимся в возрасте. Великая – это ведь Луна?
– Как будет угодно, Твайлайт. Да, это одно из имён, как фестралы называют Ночную Принцессу.
– Конечно, знаю. Я даже видела когда-то под действием одного зелья отголоски образов той битвы, что случилась больше тысячи лет назад в Замке Двух Сестёр. Без чётких деталей, но явно больше, чем сказано даже в учебниках истории.
– В учебниках истории до возвращения Предводительницы вы бы этого и не нашли. Может, принцесса Селестия сознательно скрыла свою ошибку, но я лично склоняюсь к мнению, что Элементы Гармонии не позволяли никому из непосредственных свидетелей распространяться о случившемся до возвращения Принцессы Ночи. Даже самой Селестии, применившей их.
– А откуда вам тогда это известно? И какое отношение появление Найтмер Мун имеет к сегодняшним событиям?
– Мы, фестралы, бесконечно верны Принцессе Ночи. И эта связь куда сильнее обычной преданности своему правителю или Отчизне. Она тянется от родителей к жеребятам, из поколения в поколение. Мы смогли об этом заговорить лишь последние пять лет. До этого же мы с молоком матери впитывали знание о проклятии принцессы Луны скорбью и тоской, но обсудить это не имели возможности. Признаться, мне очень жаль, что на момент времени мы, её верные слуги, не были достаточно внимательны к её горю или умны, чтобы предотвратить трагедию... – вздохнул фестрал, искренне сожалея о провале очень далёких предков его вида. Взяв небольшую паузу и помотав головой, отметая ненужные мысли, он продолжил: – Раз ты видела своими глазами падение Луны, то знаешь, что в тот злополучный день Принцесса Ночи отказалась опускать спутник Эквуса, потому что её ночи недостаточно ценили, а её саму не почитали так же сильно, как сестру? Так вот, у меня и некоторых фестралов из гвардии есть мнение, что то же самое сейчас происходит и с принцессой Селестией.
– Что она поражена скорбью и печалью, от чего превращается в свой тёмный аналог, от чего и не опускает дневное светило? Хм... Это имеет смысл, учитывая, что она попросила меня и Луну опустить сегодня солнце, чтобы лишить сил... что-то. Возможно, она имела в виду конкретно свою мрачную сторону – и именно поэтому она разогнала всех, чтобы никому не навредить... Как и Луна в своё время, – вспомнила Твайлайт обсуждение о кровавой истории и Земли, и Эквуса. После она интересовалась у царственной кобылицы некоторыми подробностями неудавшегося путча, исходя уже из собственного академического интереса. – Но мне непонятно, почему?! Луна упоминала, что поссорилась с ней из-за... Ох... Ох-ох-ох. Это нехорошо...
– Прин... кхм, Твайлайт? – учтиво спросил фестрал. – Что-то не так?
– Не знаю, Солас. У меня всё ещё мало информации, как будто я что-то упускаю. Но, чисто теоретически, твоя концепция вполне имеет возможность быть верной. И Селестия вполне могла подвергнуться подобной скорби, что сжирала и её сестру. Непонятно только, почему именно сейчас, а не в момент, когда... Хм. Ладно, об этом я подумаю позже. Я должна помочь Луне.
– Один только вопрос. У вас... привычка, прошу прощения, у тебя будут какие-то особые указания гвардии? За возможным одурманиванием рассудка старшего диарха и временным отсутствием младшего, мы подчиняемся непосредственно тебе, Твайлайт, как текущей верхушке правящей иерархии Эквестрии.
– Хм. Постарайтесь продолжать ограничивать панику в Кантерлоте. Никого, кроме всех бывших хранительниц Элементов, Луны, людей и тех, кого мы сами допустим, не впускать на территорию дворца. В сам замок они и так не пройдут из-за барьера, но и лишние уши и глаза совершенно не нужны во время кризиса. И, само собой, молчите с прочими фестралами о своей догадке, Солас. Даже если она и верна, меньше всего нам нужно, чтобы поползли слухи о том, что одна из принцесс поражена мрачным духом. Вновь. А если у нас с Луной не получится опустить светило, хоть я и сомневаюсь в этом, дайте указание в большие и средние города страны, чтобы погодные службы тоже увеличили облачность до состояния грозовых или снежных облаков. И завтра в том числе. Если они, конечно, сами этого не сделали ещё. Ни к чему жителям страдать. Я думаю, на этом всё.
Фестрал отдал честь и улетел в штаб гвардии передавать указания принцессы. Она же бросила взгляд на часовую башню в центре города, кивнула самой себе и стала готовиться, собираясь с силами и прощупывая магией дневное светило. Отринув показной оптимизм, кобылка понимала, что работа предстояла не из лёгких. Солнце само отражало немалую силу старшей из сестёр, так ещё и, скорее всего, не хотело бы без её прямого разрешения слушать кого-то, кто не был бы его повелителем. Особенно, если Солас Найт и она сама не ошиблись в своём тревожном предположении, и дневное светило сейчас, действительно, подпитывало силы тёмной стороны Селестии. А потому вряд ли его было бы опускать так же просто, как и ночное по просьбе Луны...
– А она не могла просто забыть сдвинуть солнце? – спросил Лев.
– В том-то и дело, что нет! – раздосадованно произнесла Луна, – оба светила большую часть пути проходят сами, как по рельсам, от нас с Селестией лишь требуется помогать им подниматься и опускаться за горизонт на другую половину планеты. Благо, там хотя бы бо́льшая часть поверхности покрыта Великими Океанами, а отдельные поселения на островах малообитаемы... хотя последнее и вполне могло измениться за столько-то лет...
– Что бы это могло вообще значить? – уточнил Сергей, взяв на себя ответственность в успокаивании своей кобылицы нежными касаниями и поцелуями. Та благодарно фыркнула ему в футболку и какое-то время не отвечала, раздумывая над вопросом.
– В лучшем случае, это происходит, если наши подданные просят для каких-то торжеств или утилитарных целей увеличить продолжительность дня или ночи. Например, алхимики могут попросить увеличить время цветения каких-то редких ночных цветов, а фермеры – помочь поднять урожайность в отдельно взятой провинции. Но это случается редко – и мы всегда подобные случаи предварительно оговариваем с сестрой.
– А в худшем?.. – робко спросила Флаттершай.
– В худшем... Я даже не хочу думать о возможных причинах. Но я точно могу сказать, что Селестия жива – мы обе чувствуем жизненные силы друг друга, будучи сестрами-аликорнами. Значит, это её сознательное решение. И это может быть как банальная мискоммуникация между нами или очень глупая шутка, так и... – Принцесса Ночи вздрогнула, так и не озвучив финал своих тревожных предположений.
– Да ладно, за день явно не случится нич... Ай! Кто кидается?! – попытался успокоить Луну Лев, но вдруг слегка получил чем-то мягким по голове. Парень огляделся, кто из трёх кобылок решил над ним в такой неподходящий момент подшутить, но лишь заметил лежащий под ногами небольшой бумажный свёрток. Он был запечатан меткой Твайлайт. Человек протянул бумагу Принцессе Ночи.
– Думаешь, это мне? – подняла бровь принцесса.
– А кому ж ещё? Мне казалось, магические письма появляются только рядом с тобой и Селестией. Ну, или Спайк, пардон, отрыгивает их, если они предназначаются Твайлайт, – парировал парень в очках. Кобыла согласилась, раскрыла свёрток и стала вслух читать аккуратно написанные строки:
– «Bonsoir, mes amis. И, в особенности, принцесса Луна. Пишет вам ваша подруга, единорог Рэрити. Твайлайт сейчас не может написать это письмо, потому что отправилась в королевский дворец узнать причины странного поведения солнца и принцессы Селестии. С ней с Селестией происходит что-то не то, так что наша общая подруга решила узнать лично. У нас есть подозрения, что кто-то или что-то либо околдовало, либо заключило в плен старшую соправительницу. Та попросила всех нас (предполагаю, что в этот список входят все те, чьи метки появились на Карте: все хранительницы, Луна, Serge и, вероятнее всего, Leo) явиться утром во дворец. Также Селестия попросила тебя и Твай совместными усилиями опустить дневное светило, чтобы остановить или ослабить... quelque chose d'inconnu – нечто неизвестное. К сожалению, мы не знаем, что именно. Твайлайт будет ждать помощь твоих сил ровно в шесть.
Sincèrement vôtre, Рэрити.
P.S. Пишу именно я, поскольку все остальные отправились по другим важным делам, а малыш Спайки неудачно потянул лапу, сражаясь в хуфреслинге с продавцом комиксов за скидку. Jeune... К слову, наш дракончик победил.
P.P.S. Надеюсь, что это письмо дойдёт: Твайлайт предположила, что вы уже в пути, но упомянула, что в движущийся объект магические письма могут приходить неверно. Спайк, впрочем, пообещал постараться отправить письмо как можно точнее. Потому прошу дать скорый ответ, а иначе я буду вынуждена предположить, что оно не дошло, и писать этот текст снова и снова, мучая и себя, и бедного Спайки-вайки...»
Кобыла закончила чтение письма и произнесла:
– Серёж, у тебя бумага осталась?
– Конечно, Луняш. Хоть она уже и подходит к концу. Эх, придётся вашей жёлтой и некрасивой потом пользоваться.
– Это сейчас не так важно... Дай мне, пожалуйста, листок и пер... ручку, я напишу, что буду ждать Твайлайт – и всё внимательно прочитала. И что мы все по приезде соберёмся на вокзале Кантерлота – и уже вместе направимся во дворец. Надеюсь, сестра сдержит себя до утра...
Часы пробили шесть часов. Никто из пони этого не мог бы заметить, но слепящий ярко-жёлтый диск высоко в небе озарился одновременно двумя облаками магии – фиолетовой и синей. Дневное светило со всех своих сил сопротивлялось воле двух принцесс, но аликорны знали, что они могут рассчитывать друг на друга – и совместными усилиями, наконец, переломили сопротивление солнца. Дёрнувшись несколько раз, словно пытаясь вернуться на старое место, светило дня сдалось и покатилось своим ежедневным маршрутом по невидимым «рельсам» прямо с самой вершины за горизонт. Немногим позже с другой стороны появился ночной спутник Эквуса, ознаменовывая начало ночи, долгой и тревожной. Во время которой, впрочем, всем был нужен отдых. Кого-то, спустя часы, сумел убаюкать мерный стук колёс поезда, так что они спали в обнимку со своими пассиями, либо в обнимку с подушкой, если речь шла о некой жёлтой пегаске. Кого-то сморил хороший ужин в отеле и налитые до краёв стаканы тёплого молока. А кто-то терзался прерывистым сном, постоянно просыпаясь от собственных криков и опасаясь окончательно потерять контроль над собой. И уже эта конкретная кто-то, в глубине души не желая навредить ни сестре, ни ученице и её подругам, ни даже людям, осознавала, что упускает собственную суть и с каждой минутой понемногу даёт слово другому, многие сотни лет забытому, голосу внутри...
Мятно-зелёная единорожка с меткой в виде лиры и одноимённым инструментом в чехле на спине медленно брела по одной из многочисленных мощёных камнем улиц Кантерлота. Она направлялась на частный урок музыки к своему, откровенно говоря, несколько бездарному ученику-единорогу, но её это не огорчало. Она получала вполне искреннее удовольствие от общения с крайне энтузиастически настроенным по отношению к музыке жеребёнком, с лихвой компенсировавшего свой недостаток таланта искренним желанием обучиться. Да и родители которого, впрочем, честно и достойно оплачивали её услуги как репетитора. А уж пригоршня битов никогда не была бы лишней в карьере музыканта: щедро оплачивавшиеся королевские балы, а также банкеты и концерты, где требовался её собственный талант к игре на музыкальном инструменте, всё же, тоже далеко не каждый день проходили. Сегодня мысли обычно оптимистично настроенной пони омрачала исключительно погода в удивительно немногопонном городе, чем она не стеснялась вслух возмущаться, обращаясь со своим недовольством просто к самой себе:
– Да что за ужас сотворили маги, отвечающие за погоду в Кантерлоте... Вроде, и тучи, но жарко, ярко и душно так, что создаётся ощущение, что сейчас не поздняя осень, а самая что ни на есть середина лета! И уже второй или даже третий день подряд! Может, зря я из Понивилля год назад уехала, там хотя бы пегасы управляли погодой – и эффект от их работы всегда был куда более предсказуемым!
Лира вздохнула, разумом понимая, что всё же, не зря. По сравнению со столицей, Понивилль, хоть и бывший городом, казался маленькой деревушкой, и там у неё не было ни малейших шансов на полноценную музыкальную карьеру. Да и после уничтожения библиотеки лордом Тиреком многие ценные знания о её маленьком увлечении, крупицы которых могли попасться в пыльных талмудах и сборниках легенд, были безвозвратно утеряны. Конечно, немалую часть уничтоженных книг восстановили или закупили заново, однако её интерес как раз крылся в более старых и даже не совсем официальных изданиях. Которые, как правило, хранятся за несколькими рядами простых книг, да ещё и где-то на верхних полках. И которые явно никто не стал бы целенаправленно восстанавливать. Так что в Кантерлоте у неё было больше шансов как на соответствие призванию своей судьбы, так и на личные амбициозные поиски того, что все считали никогда не существовавшим. Не значило, впрочем, что единорожка не могла иногда позволить себе ностальгию по более беззаботным и спокойным временам в маленьком городке, который она искренне считала своим родным!
Лира, пребывая в слегка меланхоличном настроении и изнывая от жары, опустила взгляд на мощёную камнем дорогу. Однако, её внимание сразу же привлекли четыре тени пролетавших над ней фигур. И лишь про одну из теней можно было уверенно сказать, что это был пегас! Единорог с интересом задрала голову и открыла рот от открывшегося перед ней зрелища. Над нею очень быстро пролетали в сторону дворца сразу две принцессы, одна из которых даже была её подругой: Твайлайт и Луна, а также бывшая хранительница Элемента Верности радужногривая пегаска Рейнбоу Дэш и какая-то незнакомая ей фестралка, которую, впрочем, она когда-то видела пару раз в Понивилле. Лира услышала часть разговора между принцессами, притом, Луна, судя по голосу, была очень взволнована:
– ... точно уверена в своих опасениях по её поводу и в том, что стоило не брать сами Элементы?
– Абсолютно. Теперь, узнав полностью от тебя её историю с Инфернусом, почти всё встаёт на свои места. Не совсем понимаю, правда, что случилось конкретно вчера, если она уже несколько недель как приняла факты... Я не стала брать Элементы у Древа, потому что, во-первых, я боюсь оставлять Эквестрию без их защиты, а во-вторых, я уверена, мы сумеем справиться и без них. К тому же, я никогда не смогла бы заставить саму себя обратить их силу против своей...
Кобылы улетели дальше, от чего непонятный разговор перестал быть хоть как-то разборчивым. Но это был ещё далеко не верх удивления для пони с меткой в виде инструмента, носившего то же название, что и являлось её именем. Следом за пролетевшей процессией бежала крайне странная компания. Сначала с ней поравнялась и пробежала мимо земная пони мягкого оранжевого цвета в ковбойской шляпе – бывшая хранительница Элемента Честности и всем в Понивилле известный фермер – Эпплджек. Вприпрыжку за ней и с невозможной для такого способа перемещения скоростью передвигалась ещё одна земная пони, грива которой была будто сделана из сахарной ваты. Это была бывшая хранительница Элемента Радости и заводила всех вечеринок – Пинки Пай. Рядом с ней с такой же скоростью бежала, гулко цокая по мостовой раздвоенными копытцами, бежевая пони незнакомого ей вида с огненной гривой, окружавшей всю её голову, которую венчал красивый изогнутый и раздваивающийся рог. Спина странной пони была покрыта будто чешуей. Метки у незнакомки, впрочем, не было, а хвост был длинный и заканчивался довольно милой кисточкой такого же цвета, как и её грива. А рядом с ней бежал...
Человек. Лира протёрла глаза копытом, думая, что ей уже начинает мерещиться всякое от долгого нахождения на жаре. Но нет. Видение не исчезло. Это, действительно, был человек. Какими она себе их всегда и представляла. Бежавший на двух, и собственно, его единственных ногах. В одежде и обуви. С руками вместо передних ног, как и подобает людям. С красивой рыжеватой причёской, с такой же рыжей бородкой и в очках. И с чёрным рюкзаком на спине. И вид которого явно не внушал в окружающих его пони какой-то суеверный трепет перед незнакомым существом – как будто те его всю жизнь видели. Он также очень быстро следовал вместе с этой странной процессией в сторону центра города, где располагался королевский дворец.
Единорожка села на круп и часто задышала от волнения. Телекинезом она достала из чехла, где хранила свой музыкальный инструмент, флягу с прохладной водой и жадно отпила из неё несколько глотков. Остаток жидкости она, не задумываясь, вылила на свою голову, справедливо полагая, что это поможет ей прийти в себя. Наконец она почувствовала себя лучше, собралась с мыслями и помотала головой:
– Привидится же такое... Наверное, я всё-таки перегрелась, раз подумала, что увидела...
Но её мыслям не дали достичь закономерного итога. Снова рядом с ней раздались звуки топота и шелеста крыльев, на этот раз уже более мягкие. Лира уже слегка более безразлично, но в то же время уже не помутнённым от жары взглядом, посмотрела на источник звука. Аккуратной рысью тем же курсом мимо неё проследовала красивая белая единорожка с причудливо закрученной фиолетовой гривой – бывшая хранительница Элемента Щедрости и дизайнер с большими амбициями для маленького города – Рэрити. Нежно махая крыльями, мимо пролетела жёлтая пегаска с роскошной и естественной длинной гривой розового цвета – бывшая хранительница Элемента Доброты, эксперт по животным и Духу Хаоса – Флаттершай. Лира покачала головой, тихо пробормотав:
– И что же может требовать такой спешки от двух принцесс и хранительниц Элементов Гармонии, пусть и бывших... И кто их странные спутники? Наверное, это, всё же, был безрогий минотавр или бескрылый дракон... Да и откуда в Эквестрии взяться человеку, хах?..
Встав и захотев, было, уже направиться, наконец, в сторону своей подработки, а над всем этим поразмышлять на досуге, Лира чуть было не была сбита последним участником этой странной процессии, который явно не привык долго бегать на долгие дистанции, потому и не особо торопился, ускоряясь и переходя на бег лишь периодически. Во время очередного рывка тот успел, правда, в последний момент перепрыгнуть единорожку и обернулся посмотреть, не задел ли её, сказав на вполне себе понятном кобыле эквестрийском языке:
– Извини, пожалуйста, я тебя не заметил... О, привет, Лира! Надеюсь, не зашиб, – не останавливаясь, искренне поинтересовалась у неё несколько запыхавшаяся от бега ещё одна человеческая фигура, тоже спокойно державшаяся на двух ногах, впрочем, достаточно мощных, чтобы без труда перепрыгнуть пони. Также в одежде и обуви, хоть и других. При этом, пони успела заметить у того на плече, свободного от ткани, непонятно откуда взявшуюся кьюти-марку в виде почему-то принцессы Луны. Парень был выше и шире предыдущего человека. Но с другой причёской, светлыми волосами и без густой растительности на лице, а скорее, с щетиной. А ещё с какой-то странной и длинной коробкой из красного дерева под левой мышкой. Человек убедился, что с кобылкой всё в порядке, искренне улыбнулся ей, и, махнув на прощание длинной рукой с меткой принцессы, продолжил своё движение за скрывшейся за углом и без того крайне странной процессией. Лира снова только и могла, что, раскрыв рот, сесть крупом на камни.
– Ну, чего вы так долго? – возмутилась вернувшаяся за отстающими Дэш, когда те достигли первых двух групп, уже дожидающихся их у замка.
– Извини, дорогая Рейнбоу, но леди не пристало как оголтелой бежать по столице. Так как я планирую открыть здесь рано или поздно новый boutique, я не хотела бы запомниться всему Кантерлоту, как мокрая от пота и растрёпанная кобыла, бр-р-р-ф! – от картины, возникшей в голове аккуратно выглядящей даже сейчас Рэрити, она сама аж вздрогнула.
– Я... Я не самый лучший летун, ты же знаешь... – скромно пробормотала Флаттершай, стыдливо направив взгляд себе на копытца и попытавшись укрыться за собственной чёлкой от излишнего внимания.
– А я, в принципе, ненавижу бегать. Ждать и догонять – два самых неблагодарных дела, но в первом случае хоть подумать можно о чём-то. А во втором ты мало того, что ни о чём думать не можешь, так ещё дышишь тяжело потом и потный, как собака сутулая.
– Вообще... Я согласен с Серёгой... – подтвердил сказанное запыхавшийся Лев. – Вот я лично ни хрена... не знаю, нафига я нёсся... Всё равно, ж закрыто ещё...
Действительно, барьер вокруг замка всё ещё был на своём месте и не пускал никого из окружающих. Хотя Принцесса Дня явно бодрствовала – солнце поднялось утром даже раньше положенного, не дав и полностью скрыться за горизонт ночному светилу, и сразу же встало в зенит. На этот раз, однако, оно уже не поддавалось на уговоры и магию двух младших принцесс: судя по всему, Селестия полностью забрала над ним контроль, либо специально вливала свои силы в его удержание на вершине небосклона. А возможно, оно и само не хотело сходить с самой вершины: оба небесных тела, всё же, обладали примитивными и своеобразными зачатками сознания как последствие многотысячного воздействия огромной магической энергии, содержащейся в них же, а также магии не одного поколения аликорнов. Отдышавшийся Лев произнёс:
– Эх, надеюсь, никто в наших вещах рыться не будет... Мне нужно будет принести Зекоре несколько трав, что я собрал в Роще, включая даже «Дыхание Жеребёнка». Да и за гитару, если честно, я волнуюсь.
– Согласна, – подала голос Отэм Блейз, – всё же, я, по сути, переезжаю сейчас, так что взяла с собой большую часть личных вещей...
– Не волнуйтесь, сахарки, как оказалось, эта гостиница принадлежит моей старой подруге Раре... Эм, не, в смысле, тебе, Рэрити, а Колоратуре. Вы её должны помнить. Так что я лично ручаюсь за целостность вашего бага...
– Э-эй! – окликнула их Рейнбоу Дэш, бесцеремонно перебив земную пони, – я понимаю, что мы все соскучились по беседам друг с другом, но нам тут, как бы это так помягче-то сказать, ЭКВЕСТРИЮ СПАСАТЬ НАДО. Квест Дружбы, захваченная какой-то злой магией Селестия, здравствуйте?! – гневно выпустила пар из ноздрей пегаска.
– Не кричи, дорогуша, – поморщилась Рэрити, – менее закрытыми двери замка не станут от твоих криков. А вообще, к слову говоря, раз уж мы сюда так торопились, та же Твайлайт могла бы просто перенести нас к замку, чтобы нам, в принципе не пришлось бы быстро скакать весь этот путь...
Фиолетовая кобылка помотала головой:
– Телепортировать нас всех было бы очень энергозатратно. Я бы просто упала без сил... Я и без того очень много чистой магии потратила утром, на всякий случай перенося из Понивилля в Кантерлот саблю Серёжи. Наверное, надо было попросить Спайка вернуться с ней, раз уж я с утра его, всё равно, направила в замок, проконтролировать работу погодных пегасов в Понивилле и заменить меня, если кому-то вдруг понадобится совет от Принцессы Дружбы... Перенос сильных магических артефактов отнимает громадное количество энергии...
– Раз уж мы всё равно ждём, – заметила Луна, – ты узнала что-то новое о «Свете Любви»? Я понимаю, что у тебя были и другие дела и важные вопросы, но мне, по правде говоря, небезынтересны результаты и твои мысли.
– Как это ни странно, да. Я могу подтвердить, что это по-настоящему очень сильный артефакт. Куда сильнее и прочнее обычного оружия. Излучает устойчивую светлую магию. Но в моих копытах и телекинезе «Свет Любви» не работает в полную силу. Кхм... На самом деле, вообще практически не работает, у меня получилось только просканировать его. Предположу, что сабля привязана к своему создателю или владельцу. Больше, к сожалению, ничего не могу сказать, всё же, я была ограничена как по времени, так и по возможностям для тестов.
– Главное, что не сломала, – Сергей достал оружие из коробки и любовно погладил его. Луна и Лев готовы были поклясться, что оно сверкнуло, приветствуя своего хозяина. Фиолетовая кобылка возмущённо фыркнула:
– За кого ты меня принимаешь, я изучала различные артефакты у Селестии ещё с жеребячества! Конечно, что-то я и повредила в процессе изучения, но зато теперь знаю, как не нужно делать.
– Говоря о пти-и-и-ичках, – отозвалась Найт Глайд, – может, мы дадим знак Селестии, что мы здесь? А то стоим и ждём неизвестно чего...
– Ты права, моя верная Найт Глайд, – согласилась Луна, – давайте, попробуем. Твайлайт, предлагаю связаться с моей сестрой одновременно, – после этих слов Принцесса Ночи зажгла свой рог. Принцесса Дружбы последовала её примеру. Через несколько секунд в магическом барьере появилась огромная брешь, словно приглашающая всех присутствующих внутрь дворца. Компания из одиннадцати друзей вошла в замок, после чего магический барьер вновь сомкнулся позади. Группа выдвинулась по направлению к тронному залу. Во всём дворце стояла непривычная и оттого очень тягучая тишина. Слышно было лишь цокот копыт по мраморным полам.
– Не нравится мне всё это, – задумчиво проговорил Сергей.
– Ой-ой-ой, у меня дрожит грива! – Ответила Пинки. Эпплджек тут же попробовала спрятаться за ближайшей колонной. Оранжевая кобылка через некоторое время с любопытством произнесла из своего укрытия:
– И когда что-т должно упасть, сахарок?
– Да нет же, это не дрожание хвостика, глупышка. Это дрожание гривы. У меня она также тряслась перед битвой с Найтмер Мун – без обид, Луна, – с Дискордом, Тиреком и прочими злюками!
– Уверена? Ладно, битва, так битва! Нам не привыкать, правда, девчонки? – оскалилась Рейнбоу Дэш, готовая к бою. Флаттершай замотала головой и в панике произнесла:
– Но это же принцесса Селестия! Мы не можем с ней драться! Она же потрясающе добрая и всегда помогала нам! Она – одна из наших принцесс и правительниц, в конце-то концов!
– Сожалею, дорогуша, но, если её обуяло то же зло, что и некогда нашу прелестную Принцессу Ночи, боюсь, у нас не будет выбора, – покачала головой Рэрити. Но тут уже Твайлайт Спаркл упала навзничь и немного захныкала:
– Но я не хочу сражаться с ней!.. Не с принцессой и не после всего того, что я и она вместе делали... Она моя учительница, разве это ничего не значит?! Неужели, мы не можем просто поговорить с Селестией и обсудить всё за чашечкой чая?
– Очень бы хотелось верить, что у нас есть такая возможность, – вздохнула Луна, аккуратно приподнимая и отряхивая подругу. – И поверь, Твайлайт, мне с каждым шагом тоже всё тяжелее и тяжелее... Но, по крайней мере, я верю в то, что мы сумеем договориться с сестрой.
– Может, всё же, стоило взять Элементы Гармонии с собой? – спросил Лев.
– Нет, исключено. Я согласна с Твай. Я никогда бы сама не смогла применить их силу против сестры – мы обе уже достаточно пострадали, как внешне, так и внутренне, когда Тия применила их на мне... И не имею никакого права или желания просить сделать вас то же самое, что она сделала со мной...
– А как они повлияли на Селестию, помимо очевидного осознания собственной ошибки и жизни с ней последующую тысячу лет? – с любопытством спросила Отэм Блейз.
– Они навсегда оставили след на её гриве и хвосте, – грустно усмехнулась Луна. – До её... ссылки меня на спутник, её грива была розовой и обычной. Сейчас же она напоминает собой северное сияние и колышется от внутренней магии, как и у меня. Только у меня это случилось из-за обращения в кобылицу кошмаров. А у неё... По сути, у нас обеих это магические шрамы. Вечное напоминание нам о совершённых ошибках, – Луна остановилась, задумавшись о тяжёлом прошлом двух сестёр, от чего большая часть группы прошла вперёд. Сергей тоже остановился, подошёл к лунной принцессе и ласково провёл рукой по гриве любимой.
– Знаешь, это самый красивый из всех шрамов, который я когда-либо видел. Твои грива и хвост поистине прекрасны... – прошептал на ухо аликорна Сергей, получив благодарный поцелуй в ответ.
– Я уже давно привыкла и даже стала ценить и любить мой новый вид. Но мне, правда, по-настоящему приятно, что тебе нравится...
– Да что ж сегодня весь день я должна всех подгонять? – раздался спереди возмущённый возглас голубошкурой пегаски. Сергей подмигнул Луне и, скрывшись за колоннами, ускорился, чтобы избежать претензий бывшей хранительницы Элемента Верности, – Принцесса, я понимаю, что вам меньше всего сейчас хочется идти туда. Но от исхода этой беседы или даже битвы зависит судьба всей Эквестрии. Прошу, давайте не будем тянуть кота за все подробности, как говорит кто-то из людей. В конце концов, это вашей сестре нужна помощь, значит, вы там нужнее всех нас.
Большая компания дошла до тронного зала. Все ждали команды нагнавшей группу Принцессы Ночи. Луна вышла вперёд, сделала глубокий вдох и магией широко раскрыла перед собой двери. Увиденное в конце зала заставило всех поражённо охнуть. На своём троне сидела Принцесса Дня, вот только её грива и хвост, словно, состояли из чистого пламени. Кобыла была не в своих обычных регалиях, а потемневших от жара боевых доспехах. Рядом с её троном виднелись обугленные и разломанные обломки трона Луны.
– Что-то мне подсказывает, беседу с чаем нам здесь никто не устроит... – тихо пробормотала Пинки.
– Это не Селестия... – довольно наблюдательно произнесла Эпплджек.
– Это Дэйбрейкер, – со стоном пробормотали одновременно Лев и Сергей. Худшее предположение вошедших, о котором умалчивалось знающими из страха накликать беду, сейчас высокомерно и холодно смотрело на компанию друзей. По морде Солнечного Кошмара пробежала злая и оскаленная острыми зубами улыбка, когда тёмная версия Селестии наткнулась взглядом на Принцессу Ночи. Она встала с трона, оказавшись рослее даже себя прошлой, и громогласно произнесла Королевским Кантерлотским Гласом:
– НУ, ЗДРАВСТВУЙ, МОЯ СЕСТРА! ЗДРАВСТВУЙ... ПРЕДАТЕЛЬНИЦА.
Глава 19. Aeternis Dies
Музыка в главе:
Muse – Follow Me
Александр Пушной – Ты человек (You Are Man Cover)
RADIO TAPOK – Атака мертвецов
«А я один нахожу название этой главы крайне ироничным?..»
– Сестра... Нет... Прошу, скажи мне, что это дурной сон... – пробормотала Луна, подходя к вставшей со своего места и вышедшей в центр тронного зала огненной кобылице.
– Тебе виднее, Луна... Мир Снов мне не подвластен. Хотя, учитывая все обстоятельства, после нашей встречи он уже не будет не подвластен никому.
– Тия, прошу те...
– МОЛЧАТЬ! Я ДЭЙБРЕЙКЕР! НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ИМЕНЕМ ТОЙ ГЛУПОЙ КОБЫЛИЦЫ, КОТОРУЮ СЧИТАЕШЬ СВОЕЙ СЕСТРОЙ! – пророкотала Королевским Кантерлотским Гласом осквернённая Принцесса Дня. Луна испытывала в этот момент времени ужасающее и липкое чувство, что история повторяется – и своими глазами видела уже то, что тысячу и пять лет назад испытывала когда-то Селестия, стоя перед Найтмер Мун.
– Хорошо. Дэйбрейкер, я прошу тебя остановиться, пока не поздно... – кошмарная кобылица в ответ лишь громко рассмеялась и злобно произнесла:
– Как иронично. Ты когда-то проигнорировала абсолютно такую же просьбу. А сейчас просишь о том же самом. С чего я должна слушать тебя?!
– Потому что ты знаешь цену моей ошибки... Цену, которую мы обе заплатили за неё. Прошу тебя, перестань, давай всё нормально обсудим, как сёстры.
– ТЫ МНЕ НЕ СЕСТРА! – снова взъярилась огненная кобыла, одновременно наколдовав и кинув в сторону принцессы Луны огненный шар. Та выставила перед собой магический щит, ударившись о который, заклинание распалось.
– А кто же я тогда? – тихо спросила Луна.
– Предательница, – презрительно процедила Дэйбрейкер. – Ты подвергла опасности всех жителей Эквестрии, пригрев на груди ядовитую змею, которой является каждый человек. Я разочарована в тебе... Луна. И не меньше я разочарована в тебе, Твайлайт Спаркл, – произнесла кобылица, обращаясь к главной пони из толпы позади синей аликорна. Твайлайт испуганно посмотрела на свою бывшую учительницу, которая продолжала изливать желчь: – Ты, которая вместе с моей, так называемой, «сестрой» помогала одному из этих уродцев изучить наш язык и наши обычаи... Мне искренне жаль, что я тебя так плохо обучила – и ты сразу же не распознала зло, которое идёт от людей. Я ВЕРИЛА В ТЕБЯ!!! – на этот раз, огненный шар уже полетел в сторону лавандовой аликорна, которая тоже успела выставить щит. Но опасное заклинание также было заблокировано бдительной Луной.
– Перестань. Это. Делать, – отчеканила Принцесса Дня, как ни в чём не бывало, обернувшись обратно к своей сестре.
– Нет. Это ты перестань вести себя, как последняя истеричка, – раздалось позади. В центр тронного зала вышел ещё и Сергей, удерживая обеими руками перед собой саблю, недвусмысленно направив её в сторону Дэйбрейкер.
– Серёжа, не надо... – проговорила в его сторону Луна.
– Как мило, – проворковала их противница, – бесполезный червь пришёл защищать свою ненаглядную кобылку. Я бы тебя убила, в любом случае, но раз уж ты рядом... – на этот раз злая соправительница кинула сразу два огненных шара, один направился в её сестру, а второй улетел в сторону человека. Принцесса Ночи инстинктивно выставила щит перед собой, но её сердце замерло, когда она поняла, что не успевает поставить другой перед своим любимым. Однако, тот в последнюю секунду заслониться от удара мечом – и сгусток раскалённого пламени словно был поглощён «Светом Любви».
– Вот оно что... – пробормотала искажённая пони. – А я ещё и думала, почему мне так знакомо это оружие. Тебе, ничтожество, не говорили, что воровать чужие вещи, как минимум, некрасиво? Или это ты его, надоумила, «сестричка», – презрительно фыркнула огненная кобыла. – В любом случае, я должна буду поблагодарить кого-то из вас, что починили и вернули мне МОЙ МЕЧ.
Совершенно неожиданно для Сергея, волшебное оружие резко вылетело из его рук и зависло рядом с Селестией. «Ох, чёрт. О телекинезе-то я что-то и забыл. Дурак...» – пронеслось в голове человека. Бывшая старшая диарх Эквестрии с ухмылкой посмотрела на несколько растерянное выражение лица парня и направила в сторону его и Луны ещё по одному фаерболлу – и на этот прекрасно понимала, что, раз защищаться человеку было нечем, то её сестре придётся делать выбор, кого защитить, себя или любимого. Но она сильно недооценила кобылу, которая, ещё во времена бытности Найтмер Мун, всю тысячу лет заключения на спутнике Эквуса, готовилась к предстоящей битве с сестрой и полировала собственную магию. В два мгновения Луна сначала телепортировалась рядом с Сергеем, а потом вместе с ним переместилась к замеревшим зрителям в начало зала. Мощные огненные шары, не найдя целей, ударились в окружение. Один со всей силы влетел в колонну тронного зала, от чего та обвалилась, а второй разбил одно из огромных панорамных окон, изображавших из себя возвращение Принцессы Ночи.
Это стало словно пробуждающим сигналом для наблюдавших за началом битвы бывших хранительниц Элементов и двух других кобыл. Твайлайт, Рэрити и Отэм, не сговариваясь, стали бросать в Дэйбрейкер теми заклинаниями, которые знали и что могли хоть немного отвлечь противника. Рейнбоу Дэш и Найт Глайд кинулись в сторону огненной кобылы, пытаясь нанести ей удары копытами в полёте. Селестия вложила пока что мешавший ей меч в удобно расположенные на доспехе ножны и закрылась щитом от магических атак, так что маленькие чары отрикошетили от её силового щита, разлетевшись по всему тронному залу, в том числе, чуть не попав в пролетавших мимо кобыл.
– Эй, поаккуратнее там! – крикнула магам голубая пегаска, из-за вынужденного уворота пропустившая возможность нанести Дэйбрейкер очередной выпад.
– Так не пойдёт, – заметил Лев, обращаясь к волшебницам, – вы, скорее, друг друга заденете. Может, сфокусируете заклинания, скажем, в лучи и дадите отмашку Найти и Дэш отлететь?
– Я не умею делать такие комплексные чары, мой дорогой, – отозвалась киринка, – я больше по алхимии.
– Извини, дорогуша, но я здесь соглашусь с Отэм. Я не настолько сильный маг, чтобы свои заклинания бросить большим зарядом.
– Значит, эта задача на нас с Твайлайт, – наклонила голову чуть отдохнувшая Луна, сформировав рогом энергетический луч, который направила в сторону сестры.
– Дэш! Глайд! Назад! – прокричала летуньям Твайлайт, также присоединяясь к магической атаке. Пегаска и фестралка услышали призыв и эффектным броском разлетелись в разные стороны, прочь от огненной кобылицы. Синий и фиолетовый лучи магии слились в одно мощное заклинание и пробили слабый, но быстрый щит Селестии, рассчитанный на маленькие заклинания до этого, врезавшись в её потемневший от жара доспех на груди. Та зашипела от боли, но направила в их сторону ответный луч магии. Желтые чары столкнулись с заклинаниями двух других аликорнов, от чего посередине раздался магический взрыв, вынудивший Твайлайт и Луну выставить перед собой большие щиты. Сила осквернённой Селестии была настолько велика, что она могла и сама выставить щит, и одновременно кинуть ещё одну пачку фаерболлов в принцесс, вынуждая их не выходить из защиты ещё какое-то время. Огненная кобылица явно рассвирепела и решила продолжать пользоваться своей лучевой атакой. Она попыталась задеть вновь напавших на неё фестралку и пегаску, но из-за скорости и непредсказуемости их манёвров вызывала лишь бо́льшие разрушения в зале.
– Хах. А ты довольно хорошо летаешь для фестралки. Может, посоревнуемся потом? – успела бросить комплимент Дэш в сторону Найт Глайд, когда они вновь пролетали рядом, уворачиваясь от очередного луча.
– Я не против, но как насчёт того, чтобы сначала закончить здесь и НЕ ОТВЛЕКАТЬСЯ, ЛЯГАТЬ ТЕБЯ В КРУП! – крикнула фестралка лишь ухмыльнувшейся в ответ Дэш.
– Просто признай, что я круче, раз могу одновременно болтать и лет-а-а-а-ать?!
Очередная атака осквернённой Селестии прошлась слишком близко к крыльям Рейнбоу, но та успела в последнюю секунду эффектным кувырком увернуться, от чего пострадал лишь кончик её роскошного радужного хвоста.
– Сказала же... – слегка закатила глаза бэт-пони.
– Ладно, молчу. Слева! – кобылы увернулись от нового луча, который задел свод зала над ещё не занятыми битвой пони.
– Ой, мамочки... – пробормотала Флаттершай, чудом увернувшись от упавшей рядом огромной части потолка. Однако в её сторону сбоку летела уже другая опасность, на этот раз, в виде падающей колонны. Её успела перехватить своим верным лассо Эпплджек, натянув верёвку вокруг мраморной декорации.
– Жержифь, фафаок, – пробормотала кобыла, удерживая верёвку в зубах. Фермерша потянула в свою сторону, и колонна упала на пол между ней и жёлтой пегаской.
– С-спасибо, Эпплджек.
– Не за что... – кивнула та, сплёвывая верёвку, и крикнула уже Луне и Твайлайт: – Эй, ну шо там, прошу, скажите, что у вас есть хоть какой-т план?!
– Нет! – прокричала Принцесса Дружбы в ответ. – Она отражает почти все наши атаки! А что-то сильное мы не можем использовать, опасаясь задеть Дэш и Глайд!
– И не скооперироваться толком, у нас слишком разные подходы... Вот бы был способ ослабить Дэйбрейкер... – вклинилась Рэрити, на несколько секунд отвлёкшись от успокаивания осознавшей, на какой волосок от гибели она была, Флаттершай.
– Эй, а, может, как вчера, убрать солнце? – предложил Лев.
– Мы же утром пытались. Она заблокировала наши силы, видимо, в тот момент, когда Селестия полностью потеряла контроль над собой и стала Дэйбрейкер, – помотала головой Твайлайт.
– А если наоборот? – выдвинул встречную идею Сергей. – В плане, не убрать солнце, а закрыть его спутником? Это должно же хоть чуть ослабить её, и хоть чуть усилить тебя, Луняш.
– Любимый! Ты гений! Но ночное светило сейчас не в той фазе, так что на его экстренный подъём и поворот потребуется немало времени.
– Я до сих пор не понимаю, как у вас работает луна со своими фазами! – совершенно некстати крикнул Сергей. – У нас всё просто: есть планета, есть тень от неё на Луне, которое отражает лучи Солнца. Если не видно спутник, значит, он в тени Земли.
– А у нас ночное светило – это излучающий свет вогнутый диск! И он поворачивается! Я потом поясню подробнее! Теперь, прошу, не сбивай меня, дорогой. Мне нужно, чтобы сестру отвлекли, потому что я буду беззащитна в этот момент.
– Я поставлю щит перед нами, – кивнула Твайлайт и заключила Луну и себя в фиолетовый купол. Рейнбоу Дэш услышала часть плана и прокричала, пролетая мимо друзей:
– Мы так долго не продержимся! И я, и Найт Глайд уже порядком выдохлись. С отвлечением вам нужно придумать что-то ещё, потому что нам, ну вот действительно, уже нужен отдых!
– А с отвлечением можешь рассчитывать на меня! – радостно крикнула Пинки. – Ведь ничего не отвлекает лучше хорошей вечеринки, а моё второе имя как раз «королева вечеринок». Пинкамина «Королева Вечеринок» Диана Пай!
– Я помогу тебе! – с энтузиазмом подхватила идею Отэм. – К тому же, меня уже давно... распирает... зло-о-ость! – прокричала драконопони, превращаясь в нирика.
– У-у-у, вот это фокус! А если ты стала нириком, значит ли это, что тебя теперь зовут Мэто Зйелб? Мне просто интересно. Но я тебя обязательно позову, когда захочу устроить очередное супер-дупер-пуперское файр-шоу, – отметила в своей обычной манере трансформацию Пинки Пай. – А теперь, пожалуйста, начни без меня, мне нужно чуть подготовиться.
Отэм кивнула и бросилась на Дэйбрейкер. Ей, как огненной оленяше, в любой из форм были не страшны пирокинетические атаки поражённой скорбью Селестии, что не сразу дошло до Принцессы Дня. Отправив в сторону противника несколько фаерболлов, которые не нанесли ей никакого урона, она поняла, кто находится перед ней:
– А. Ты кирин. Лучше бы ты оставалась, девочка, на своих Пиках Ужаса...
– Я не брошу своих друзей, – прорычала Отэм, раз за разом кидаясь копытами на такую же иммунную к огню кобылу, как и она сама. Селестия приняла бой и достала вновь саблю, пытаясь ударить ею Отэм. Нирик успешно уворачивалась от выпадов, а если не успевала, старалась подставлять под удары оружия мощную чешую на спине, успешно защищавшую её от атак, стараясь ударить копытами в ответ.
– А ВОТ И Я! – раздался рядом со сражающимися кобылицами возглас неуёмного розового урагана. Отэм Блейз бросила взгляд в сторону крика и, вдруг, резко пригнулась. Раздался грохот пати-пушки, выстрелившей в Дэйбрейкер нереально огромным зарядом из конфетти и серпантина. Та оправилась от шока, сплюнула попавшие в рот украшения и пророкотала:
– Ленточки и блёстки?! Да ты издеваешься надо мной?!
– Конечно же, нет, глупышка! Это для вечеринки в честь тебя! Хоть ты и сейчас и злючная злюка, но ты же ведь, всё равно, одна из наших любимых принцесс! – радостно скакала Пинки вокруг ошалевшей от подобного заявления Дэйбрейкер.
– Ты... Ты совсем ненормальная?! – поражённо спросила скорбная версия Селестии, даже забыв, что находится в бою и выронив из телекинетического захвата саблю.
– Конечно! Ведь нормальность – это скучно! Ты тоже ненормальная сейчас, глупышка! – Пинки предусмотрела громкий крик в ответ и резко отскочила из зоны поражения, заодно подхватив на спину уже потухшую Отэм.
– ИДИОТКА! Я САМАЯ НОРМАЛЬНАЯ ИЗ ВАС ВСЕ-Е-Е-Е-Х! – прокричала Дэйбрейкер Королевским Кантерлотским Гласом. Как раз в эту секунду уровень освещенности в тронном зале значительно упал.
– Фи, как грубо, – фыркнула Пинки. – Но зато я выполнила свою задачу, а ты всё проглядела, бе-бе-бе! – поддразнила розовая землепони солнечную кобылицу, показав ей язык и упрыгав к друзьям вместе с уставшей Отэм на спине.
Принцесса Дня огляделась вокруг, внимательно посмотрела на огромную дыру в потолке, через которую было видно звёзды и ночное светило, закрывшее собой дневное, и обратилась к хитро улыбавшейся Луне:
– Лишить меня солнечного света... Умно, сестра, не ожидала такого хода от тебя. Но и ты не учитываешь, что у меня тоже есть несколько козырей... – рог пылающей Селестии засветился – и стало значительно светлее. Не так ярко, как было, но явно и не так темно, как ночью. Все посмотрели на солнечное затмение и увидели, что само дневное светило словно стало больше ночного, ярким и злым жёлтым ореолом освещая зону вокруг светящегося нежным белым светом диска ночного спутника.
Пока все поражённо глядели на уравнивание сил в небе, Дэйбрейкер телепортировалась к Принцессе Ночи и бесцеремонно переместилась с ней в центр тронного зала. И вдруг, нимб от неполного солнца словно окружил обеих кобылиц, огораживая их от внешнего мира огромным барьером из чистого пламени, возвышавшегося до самих небес. Рейнбоу Дэш, Эпплджек и Найт Глайд, первыми отреагировав на исчезновение перед ними Принцессы Ночи, кинулись в сторону странной арены, но стена магии с громким хлопком отбросила их всех троих прочь, от чего кобылы с огромной силой ударились о стены и пол, теряя сознание. На помощь им тут же кинулись Твайлайт, Флаттершай, Рэрити и Лев с Сергеем. Пинки же обмахивала невесть откуда взявшимся веером Отэм, приводя ту в чувство после напряжённой копытопашной драки.
– Игры кончились, Луна, – ухмыльнулась Дэйбрейкер. Её младшая сестра с ужасом посмотрела на содеянное аликорном Дня и вскрикнула:
– Зачем ты это делаешь, Селестия?! Что они тебе сделали?! Если ты так хочешь крови, то сразись со мной, а не с ними. С лишь равной по силам аликорном, которая когда-то проходила через то же, что и ты сейчас...
– Сомневаюсь, что с равной. Я всегда была сильнее и мощнее тебя. Но раз ты хочешь померяться силами со своей старшей сестрой, тогда так тому и быть, давай посмотрим, кто из нас лучше, а чья магия могущественнее. Только не очень огорчайся, когда закономерно проиграешь. Кстати, не пытайся покинуть этот барьер. Его не сможет пробить даже аликорн, ни одна из нас. Это будет битва до твоего конца. И я сейчас покажу тебе настоящий урок дружбы, моя дорогая Луна... Сначала я разделаюсь с тобой, а уже потом по одному порву всех и каждого, кто тебе дорог. И как же я буду счастлива, бесконечно долго убивая твоего люби...
Лунная Принцесса не дослушала и кинулась на сестру в атаку, используя уже весь арсенал известных ей заклинаний, не стесняя себя ни в чём. Солнечная Принцесса не осталась в стороне, с боевым азартом принимая вызов. В конце концов, она прекрасно чувствовала своё преимущество в силе и не могла себе отказать в небольшом состязании в могуществе двух принцесс и сестёр.
– Ну, ни хрена ж себе... – отозвался Лев после очередного столкновения чар двух сестёр. Внутри барьера происходило нечто совсем невероятное: Дэйбрейкер кидалась в сестру мощными сферами магии и огня, но стабильно держала поднятыми щиты против ответных заклинаний. Луна же под натиском тёмного аликорна больше старалась концентрироваться на обороне, но и не забывала об атаке. Обе кобылы были примерно равны по силам – и могли сражаться так довольно долго, однако, Принцессу Ночи, всё же, сковывало нежелание действительно непоправимо навредить сестре. В сердце Луны ещё теплилась надежда воззвать к голосу разума, как это ни парадоксально, но одной из самых близких душ в Эквестрии.
– Что ты хочешь этим добиться, Сестра? Я же думала, что мы всё обсудили – и ты приняла и выбор моего сердца, и двух новых жителей Эквестрии. Но теперь ты пытаешься навредить тем, кто мне дорог, а также навредить нашим подданным. Неужели ты не хочешь, чтобы я была счастлива после всего, через что мне пришлось пройти? Неужели ты хочешь смертей невинных?
– Твоё счастье не делает счастливой меня! А невинных не существует, каждый в чём-то, да окажется виноват, если внимательно посмотреть... – холодно возразила Дэйбрейкер, отправив в Луну большой сгусток магии. Та увернулась, взлетев в воздух – и солнечная кобыла решила навязать уже воздушный бой. Она подлетела выше сестры и направила из своего рога очередной смертельный луч в ночную принцессу. Луна ответила тем же – и их чары столкнулись ровно посередине, вызвав тем самым огромную сферу чистой энергии, которая, на удивление, на этот раз не взорвалась. Наконец, они обе прекратили атаку, от чего энергетический шар схлопнулся, разлетаясь раскалённой плазмой и вынуждая обеих кобылиц вновь окружить себя защитными сферами. Воспользовавшись передышкой, Луна обратилась к сестре:
– Значит, дело в этом?! В банальной зависти и нежелании выслушать свой же рассудок?! Селестия, ты вполне в силах найти себе того, кто будет с тобою рядом до самой своей смерти, искренне любя или даже боготворя тебя все эти года. Для тебя никогда это не было проблемой... Уж кто-кто, а ты всегда была обожаема нашими маленькими пони. Ладно, мы, присутствующие в этом зале, хоть я всё равно считаю, что мы не должны сейчас драться. Но подумай о подданных. ТЕБЯ ВСЕ ЛЮБЯТ! – в увещеваниях Луны неосознанно просквозила нотка собственной прошлой тоски космогривой аликорна. Но Дэйбрейкер казалась непреклонной, вновь обрушив на сестру град магических ударов, после чего произнесла:
– А какой мне смысл в этой любви и обожании?! Ведь в конце меня всё равно либо оставят одну, либо предадут, от чего моё сердце будет вынуждено страдать долгие столетия спустя! Они же себе спокойно умрут, а я должна буду оживать после этой боли! И зачем? Чтобы всё повторилось по кругу, из раза в раз! Ничего не изменится – и ты это знаешь лучше всего! – на долю секунды Луне показалось, что в пламенеющие ненавистью огненные глаза сестры блеснули искорки нескольких слезинок, тут же, впрочем, испарившихся от нестерпимого жара огненногривой кобылы.
«Тия... Она ещё где-то там, глубоко внутри, за всей этой злобой и болью Дэйбрейкер... О, Доброта... Неужели сестра также смотрела на меня тысячу лет назад, видя за ненавистью, одиночеством и скорбью мою истинную суть, но не имея возможности достучаться до моего разума, до той, какая я на самом деле?! И применила Элементы не по той причине, что испугалась за Эквестрию, не потому что в ту секунду ненавидела Найтмер Мун, а потому что... сдалась и устала пытаться звать меня?.. И просто не нашла другого выхода?» – пронеслось в голове Принцессы Ночи.
Огненная кобыла воспользовалась появившимся окном в контратаках сестры и в очередной раз отправила несколько особенно больших огненных шаров в сторону родственницы. Однако, лунная принцесса на этот раз чуть замешкалась, поражённая внезапным воспоминанием о той самой битве, которую, казалось, в эту конкретную секунду переживала глазами Селестии; от чего совсем немного не успела выставить защиту. Один из огненных сгустков попал прямо в нагрудник из чернёного серебра, от чего Луна со стоном рухнула с высоты пяти метров, где парила до этого, на разрушенные камни, упавшие с потолка.
– ЛУНА-А-А-А-А-А! – раздался крик с другой стороны барьера.
Сергей прокричал имя своей любимой от искреннего страха за её жизнь. Инстинктивно, забыв о предыдущем неприятном опыте атаки преграды уже пришедших в себя подруг, он кинулся в сторону огненного барьера и со всей силы ударил по нему раскрытой ладонью.
– А-А-А-АРГХ! – вскрикнул человек от ужасной боли, пронзившей его руку. Он резко отстранился и, бросив, взгляд на ладонь, увидел, что та вся была покрыта неестественными ожогами, впрочем, неглубокими, и вновь вскрикнул: – Су-у-ука, как же, блять, больно!
На крик друга отреагировали Твайлайт Спаркл и Рэрити, отвлёкшись от приведения в чувство попытавшихся пробиться через защиту кобыл, которых стена, в отличие от человека, просто сильно отбросила в сторону. Единорог и аликорн подбежали к другу.
– Что случилось, дорогу... Merde! – ёмко описала вид повреждённой конечности человека Рэрити. Его рука буквально на глазах краснела и отекала, а опалённая огнём и быстро чернеющая кожа на самой ладони выглядела далеко не самым приятным образом, – как ты себя ощущаешь, Serge?
– Как будто за раскалённый чайник с плиты взялся рукой... Жить буду.
– Тебе, всё равно, нужна наша помощь. Но не всё так страшно, как кажется, – произнесла Твайлайт, зажигая рог и окутывая магией ладонь Сергея, – задета лишь кожа, тебе повезло, что ты быстро отреагировал и убрал руку. Помоги мне, Рэрити, ты же недавно обучалась первой помощи! – вторая кобылка также зажгла свой рог. Фиолетовая и голубая магия окружили руку парня, понемногу, хоть и относительно быстро убирая все болевые ощущения и заживляя обожжённую кожу.
– Ох... Рука как новая, – заметил парень, несколько раз сжав и разжав в кулак ладонь. Кобылки, впрочем, ещё какое-то время продолжили колдовать над конечностью.
– Фух. Вроде бы, всё, – стёрла выступившую испарину со лба Твайлайт, когда ладонь друга окончательно вернула свой привычный вид, – сильная же магия в этом барьере... И это далеко не обычный ожог, а магический, но я не могу сказать, что эта магия привычна мне... Даже сразу не получилось его заживить.
– Зачем ты вообще туда сунул руку? – обеспокоенно простонала Рэрити, – Разве ты не видел, что произошло с нашими подругами?!
– Луна... – уставившись в пол, тихо ответил пристыженный парень. Кобылы перевели внимание за барьер в сторону Принцессы Ночи, которая к тому моменту уже отбросила свой оплавившийся нагрудник в сторону и помотала головой, вновь готовая к бешеной чехарде из защитных и атакующих чар. Человек ещё во время лечения руки заметил, что возлюбленная встала после атаки – и даже успела кинуть в противницу каким-то сгустком магии, который на какое-то время окутал Дэйбрейкер синим туманом, отвлекая ту и давая Принцессе Ночи время осмотреть собственные повреждения.
– Ох, нелегко же ей... – с сожалением произнесла Рэрити. – Может быть, мы можем чем-то помочь?
– Как мне ни было бы тяжело это признавать, но, к сожалению, в данный момент времени, ничем. Совершенно. Мы явно не можем пробиться через этот барьер. Я его проверила всем, что знаю – и он просто не поддаётся моим силам. Почему он вообще пони отбросил, а тебя опалил?..
– Может быть, потому что во мне нет магии? Или по той причине, что я человек, а Селестия точит на нас зуб особенно сильно?.. Я не знаю, кто у нас тут самая начитанная кобылка во всей Эквестрии, ты или я?
– Уж, прям, самая... – почему-то зарделась от внезапного комплимента Твайлайт, впрочем, тут же приняв серьёзный вид, топнула ногой. – но ведь должны же мы ей как-то суметь помочь, мы же друзья Луны!
– Может, и есть способ... – задумчиво произнёс Сергей. – Если не помочь, так хоть замотивировать Луняшу на победу. Ты же можешь передать ей сообщение по вашей связи аликорньей?
– Могу, но очень сомневаюсь, что Луне сейчас до бесед, – тоскливо помотала головой Твайлайт, – лучше не отвлекать её от битвы, а думать над тем, как мы, действительно, можем помочь отсюда...
– А мы и не будем отвлекать. Мы фоном будем поддерживать. По крайней мере, если ты скажешь, что можешь сделать то, что я задумал, – голос Сергея прозвучал особенно уверенно, а в его взгляде появился какой-то чуть шальной блеск. Твайлайт удивлённо посмотрела на внезапную перемену в друге и ответила, немного заразившись его уверенностью:
– Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Ты сможешь сконцентрироваться на моих мыслях и эмоциях и передать ей одну песню?..
– Хм... Я изучала природную магию чейнджлингов после их нападения на Кантерлот, но, как это ни странно, забросила после заключения мира с ними... С телепатией же будет сложнее, я никогда не пыталась прочитать чьи-то мысли, но я могу попробовать. Но мне понадобится, чтобы ты максимально сконцентрировался и на своих чувствах к своей кобыле, и на тексте. И я не обещаю, что получится, но я готова попытаться.
– Дорогуши, мне кажется, вам стоит попробовать. Что вы теряете? А если это сможет склонить чашу весов в пользу Луны, то мы все лишь выиграем от этого. Я оставлю вас и проверю подруг, как они приходят в себя после удара. Мне кажется, у Эпплджек небольшое сотрясение, но её шляпа явно смягчила удар... – Рэрити покинула своих друзей.
Твайлайт кивнула человеку и, направив свои мысли в сторону и Луны, и Сергея, закрыла глаза и зажгла рог. Парень ощутил в своей голове лёгкое и осторожное касание, ощущавшееся как вдохновение во время написания стихов, и посмотрел в сторону своей Любимой, стараясь полностью наполнить свои мысли чувствами и эмоциями к ней. Он тоже закрыл глаза, улыбнулся и вслух запел.
Принцесса Ночи посмотрела на свою ищущую выход из иллюзии сестру сквозь дыру в оплавившемся нагруднике, который держала в магическом захвате. От защиты груди больше не было никакого толку, так что она без колебаний отбросила регалию в сторону. Синяя шёрстка в месте удара заклинанием чуть-чуть опалилась, но сама кобыла была цела, больше пострадав от неожиданности выпада, а не самих чар. Да и, на самом деле, она могла выдержать ещё с несколько десятков таких сильных ударов – природная защита аликорна пока что справлялась. Но с каждой минутой, особенно посмотрев на этот же бой с перспективы тысячелетней давности и другими глазами, ей всё меньше и меньше хотелось сражаться с родной сестрой. В голове кобылы поселился червячок сомнений и рациональности, от чего она меньше атаковала и больше защищалась:
«Это неприятно осознавать, но я слабее Тии... Вернее, не слабее, но я боюсь использовать все свои силы, боюсь навредить ей... И я всё меньше понимаю, зачем мы вообще продолжаем эту безумную смертельную дуэль... Она явно не отступит. Но и сдаться я не могу... Даже не из мыслей о собственном спасении. Это уже вопрос безопасности Эквестрии... Дэйбрейкер явно не остановится, победив меня... нас всех. Но разве я могу победить её, не причиняя сестре сильного вреда?.. О, доброта, зачем я это делаю...»
Внезапно для защищавшейся кобылы, в её голове появилось ощущение своей нужности и важности кому-то ещё, после чего раздалась странная мелодия, чем-то напоминающая удары сердца. Следом за ней последовал знакомый, очень знакомый, голос:
«When darkness falls
And surrounds you,
When you fall down,
When you're scared and you're lost...»
Время вокруг как будто замедлилось. Принцесса Ночи бросила взгляд за огненный барьер, где увидела сидящих перед ареной Твайлайт и Сергея. Рог кобылы светился мягким светом. Глаза любимого и подруги были закрыты, но Луна, прямо-таки, чувствовала, как их внутренний взор был обращён к ней самой. Она ощущала эмоции друзей, их поддержку и искренность, их любовь и уверенность в победе лунной кобылы. Тем временем, явно земная песня продолжалась в голове Луны, словно наполняя ту силами:
«Be brave!
I'm coming to hold you now!
When all your strength has gone
And you feel wrong, like your life has slipped away:
Follow me, you can follow me
And I, I will not desert you now!»
«Вот, для кого я сражаюсь. Я сражаюсь ради тех, кто мне дорог. Ради их жизней, ради их дружбы и любви. Они меня никогда не бросят, а значит, и я их никогда не покину. Если мне суждено сегодня погибнуть, сражаясь с родной сестрой, то так тому и быть. Но я не дам в обиду никого из вас! И теперь точно не стану отпираться. Я сражаюсь не с Селестией из-за глупых обид, а с Дэйбрейкер, которая хочет лишить меня того, что мне дорого...» – пронеслось в голове у Луны, сформировавшей перед собой магическое копьё из лунного света. Ощущение времени вновь вернулось к лунной принцессе. Осквернённая Селестия приземлилась неподалёку и произнесла, не скрывая собственного торжества:
– Надоело тщетно пытаться победить меня магией – и ты решила померяться силой физической? Что ж, это твоё право, раз ты хочешь умереть именно так... – бравировала огненная кобыла, материализуя такое же копьё, но из солнечного света. На самом деле, магическая битва и её не оставила незатронутой: на белоснежной шкуре виднелись синяки и небольшие порезы от иных из заклинаний сестры и летевших со всех сторон осколков от падающих частей тронного зала. Но сил у обеих аликорнов ещё оставалось предостаточно, чтобы продолжать битву – и никто из них не собиралась отступать. Одна сражалась за уязвлённое самолюбие, из ревности и чувства несправедливости, другая – за свою страну и, в особенности, за тех десятерых, кто сейчас находились за огненной стеной. Луна ничего не ответила своей сестре, лишь приняв боевую стойку и выставив лунное копьё вперёд. Селестия бросилась в атаку первой. Песня в голове Принцессы Ночи продолжалась, придавая необходимые ей силы и уверенность:
«When your fire has died out,
No one's there, they have left you for dead:
Follow me, you can follow me!
I will keep you safe.
Follow me, you can follow me!
I will protect you...»
Лунная и солнечная кобылицы, две родные сестры, бывшие в эту секунду кровными врагами, наносили друг другу удар за ударом, парируя, уворачиваясь, отбивая своими орудиями удары оппонента. Дэйбрейкер сражалась откровенно нечестно, пытаясь исподтишка закидывать сестру огненными шарами и обжигающими лучами, но теперь та всегда была наготове, не давая ей преимущества и пытаясь измотать, ослабить Селестию. Принцесса Ночи не собиралась убивать её, но и сдаваться тоже не было в планах Луны. Она намеревалась победить в этой дуэли – ради того, что было дорого кобыле. Удар за ударом, взмах за взмахом, столкновение солнечного копья с лунным, лунного с солнечным, очередной прыжок, взлёт и пикирование, атака, парирование, атака, блок, атака... Обе кобылицы понемногу истощали свой магический резерв, вкладывая в каждый взмах неимоверное количество сил и магии. И песня, игравшая в голове, поддерживала уже давно бы упавшую от изнеможения лунную принцессу. Но долго так продолжаться всё равно не могло – рано или поздно кто-то должен был ошибиться.
«Oh, I won't let them hurt...
Hurting you...
When your heart is breaking
You can follow me, you can follow me:
I will always keep you safe!
Follow me, you can trust in me!
I will always protect you, my love...»
– ДОСТАТОЧНО! – пророкотала Дэйбрейкер, вложив абсолютно все силы, которые у неё оставались, в последний замах и особенно сильным ударом орудия переламывая магическое древко лунного копья. Луна, не ожидавшая настолько сильной атаки, попыталась вложить остатки уже своей магии в защиту, укрепив своё орудие, но тем самым, лишь окончательно истощила свой собственный магический резерв. Разрушенное лунное копьё распалось на свет, из которого и состояло, а саму Принцессу Ночи сильным рывком отбросило на край арены магическим взрывом, образовавшимся от дестабилизации волшебного призванного орудия.
– Ну, вот и всё, моя дорогая сестра. Ты повержена. В очередной раз ты доказала лишь свою никчёмность и беспомощность, – торжествующе воскликнула Дэйбрейкер, медленными шагами направляясь в сторону своей сестры и направив солнечное копьё в незащищённую грудь обессиленной и пытавшейся встать Луны, которая могла лишь молча ждать своей участи. Пылающий кошмар наяву подходил всё ближе и продолжал свой ужасающий монолог: – А теперь я убью тебя, предательница, и уже никто не посмеет своим счастьем делать несчастной меня, Дэйбрейкер! И над всей Эквестрией во веки веков воссияет очищающий солнечный свет. Никто больше не увидит твоих прекрасных звёзд, ты, глупая полубогиня, из-за простого смертного забывшая, кто ты такая. Никто и никогда. Можешь посмотреть в последний раз на небо, больше ты его не увидишь.
Твайлайт Спаркл и Сергей с ужасом смотрели на то, что происходило за барьером. Их попытка помочь, к сожалению, лишь отложила неизбежное. Раненая и уставшая Дэйбрейкер оказалась, всё равно, сильнее Луны – и, торжествуя, та готовилась одним решающим замахом победить в этой битве.
«Действительно, вот и всё... Я сейчас увижу, как моей любимой пронзит сердце её родная сестра – и я бессилен ей помочь. Я не имею возможности пробиться через этот чёртов барьер и сделать хоть что-то, чтобы спасти её. Прости меня, моя любимая Луна...», – пронеслось в голове у Сергея, бессильно опустившегося на колени перед барьером из магического пламени и наблюдавшего за последними мгновениями жизни своей кобылы. Дэйбрейкер неумолимо приближалась к Луне и уже готовилась к завершающему её жизнь удару, поднимая копьё всё выше и выше. Парень не мог смотреть на апофеоз этой истории и закрыл глаза, опуская голову. Скорбящее сердце человека из-за адреналина отбивало свой ритм так, будто тот только что пробежал марафон, но каждый удар ощущался ему самому всё медленнее. Сергей тяжело вздохнул и прислушался к биению своего сердца, словно циничный метроном, отсчитывающего последние секунды жизни той, кто стала для него всем в обоих мирах. Тук. Тук. Тук...
Удар сердца. Кромешная тьма и пустота в не способной к каким-то мыслям голове. Внезапно, в черноте скорби и тоски появился луч, к которому сразу же инстинктивно захотелось кинуться и получить защиту от всего, что происходит вокруг. В голове человека раздался строгий и властный, но, в то же время, знакомый и доброжелательный голос:
– Ты так и оставишь это всё как есть? Я думал, я тебя иначе воспитывал... – с сожалением добавил Голос. Голос, который он не слышал – и не мог бы услышать – уже несколько недель, а в последний раз раздававшийся из динамиков телефона во время их разговора ещё в Москве. Один из восьми миллиардов голосов, ушедших в небытие в одно мгновение. Голос его отца.
– А что я могу сделать, пап... Я не в состоянии сделать НИЧЕГО сейчас...
– Это слова слабого человека, Серёжа. А я тебя всегда учил быть сильным. Ты, действительно, хочешь оставить ту, которую ты любишь, в тот момент, когда она в тебе нуждается больше всего?
– И как ты предлагаешь мне к ней пройти? Меня не пустит это ёбаное пламя! – горестно воскликнул человек в своей голове.
Удар сердца.
– Не ругайся, сын, тебе это не идёт. И как будто тебя когда-то останавливали жизненные трудности... Скажи мне, Серёж, разве ты сделал эту татуировку на своём плече, не потому что ещё там, на Земле, ты увидел внутри себя то, что ты по-настоящему способен и желаешь любить и защищать? Не как символ того, что ты поверил в невозможное – и всё равно стремился к нему, стремился к лучшему? И посмотри на себя сейчас. Ты и твой друг сумели пойти против всех ставок, совершили невероятное – и пробились каждый к своей любви. Неужели ты готов просто так взять и отказаться от всего, во что ты сам искренне веришь? Отказаться от той, кого ты любишь?
– Нет... – короткий взгляд в сторону своего плеча. – Я ни за что не готов отказаться от Луны. Она для меня – весь мир. Я всею своею душою люблю эту кобылу – и готов за неё сражаться и даже, быть может, погибнуть, но помочь ей. Защитить её. Но я думал, ты был бы против этой любви, узнав, что она – лошадка из волшебной страны...
Удар сердца.
– Не глупи, сын. Может, я бы не совсем понял тебя, когда сам был на Земле, но сейчас я не обременён её рамками. Отсюда я могу более чётко взглянуть на ситуацию. Сейчас я прекрасно вижу, насколько эта красивая синяя аликорн важна для тебя – и она, как и все жители этой страны, крайне далека от простых и глупых земных лошадей. Может, она и не человек, как ты или был я, но у неё всё равно есть чистая душа, разум и чувства. И я вижу, что она тебя любит так же сильно, как и ты её, а возможно, даже и больше, учитывая, сколько долго она была одна...
– Она не человек, это правда. Она самая прекрасная пони – и я всем своим сердцем люблю её. Если я не попытаюсь помочь ей, я этого не смогу себе никогда простить, даже если после этого мне и останется жить всего несколько минут – они всё равно станут для меня вечностью. Я не оставлю Луну в ту минуту, когда ей нужен её защитник. Её человек.
– Вот теперь я узнаю своего сына! Горжусь! Давай, Серёжа, – я верю в твои силы – сделай так, чтобы я мог ещё больше гордиться тобой!
Удар сердца.
– Пап?..
– Да, сын?
– Спасибо тебе... Что приглядываешь за мной – и пришёл, когда мне нужна была твоя поддержка больше всего. И что не перестал верить в меня, даже когда тебя и мира вокруг не стало. Я люблю тебя.
– И я тебя тоже люблю, сын. И мама тебя любит. Не переживай за нас, родной наш, здесь хорошо – я даже теперь не нуждаюсь в надоевшем мне уже за столько лет костыле. Мы оба по-настоящему гордимся тобой и всем тем, что ты уже достиг – и чего, я нисколько не сомневаюсь, ты ещё достигнешь в этом новом для тебя мире. В твоём новом доме. Теперь иди уже – и будь нужным человеком рядом со своей любимой. Будь рядом с Луной.
Удар сердца. Глубокий вдох.
Сергей открыл глаза и взглянул за барьер из пламени. Дэйбрейкер всё ещё злорадствовала и медленно приближалась к его любимой. Достаточно медленно, чтобы ещё успеть вмешаться и не допустить непоправимое. Удары сердца человека всё ещё ощущались чёткой единицей тянущегося времени, несмотря на бешеный ритм пульсации «мышцы любви».
Сергей встал с колен и осторожно протянул свою правую руку вглубь барьера из пламени. К его удивлению, касание не принесло нереальной боли, как в первый раз – пламя вообще не ощущалось. Ревущий огонь не опалил в ту же секунду кожу человека, как он ожидал, и не отбросил его, как это произошло до этого с Рейнбоу Дэш, Эпплджек и Найт Глайд. Магическое пламя наоборот, словно живое, будто одёрнулось от руки человека и стало огибать преграду. Парень достал свою руку из стены огня и внимательно осмотрел её. Вопреки всем законам физики и логики, на конечности не было ни единого волдыря, ни покраснения или почернения. Рука как рука – белая, волосатая и здоровая.
– С-стой! А?.. Ч-что... Как?.. – тихо и, не веря своим глазам, произнесла Твайлайт, бывшая свидетельницей повторного сумасбродного поступка друга, последствия которого они оба в полной мере ощутили на себе в первый раз.
Взгляд парня поднялся выше, на свою татуировку в виде профиля своей любимой. Та сияла лунным светом. Человек хмыкнул себе под нос. В его голове вдруг зазвучала мелодия электрогитары и ударных. Он узнал её. Перепевка одним теле- и радиоведущим, физиком по образованию, музыкантом по призванию, одной старой песни из кинофильма, запомнившегося ещё со времён детства, а снятого и того давнее, ещё даже в другой стране, которую Сергей не застал. Каждый удар по барабанам совпадал с ударом его сердца. Парень впустил в голову саму песню:
«Куда подует ветер,
Туда – и облака.
По руслу протекает
Послушная река...»
Человек обернулся на своих друзей. Атаковавшая до этого троица уже полностью пришла в себя после попытки пробиться к Луне и Селестии через барьер, отбросивший их к стенам тронного зала. Рэрити и Отэм колдовали над незадачливыми летунами и земной пони, убирая боль, синяки и ушибы. На голове у Эпплджек появился непонятно откуда взявшийся бинт, при этом, завязанный аккуратным бантиком, явно дело копыт белоснежной кобылки. Пинки, Флаттершай и Лев помогали сорвиголовам подняться на ноги и проверяли, нет ли никаких ещё более глубоких повреждений. При этом, Лев бросил взгляд на стоявшего рядом с огненным барьером Сергея – и брови сверху очков удивлённо ползли всё выше и выше. Серёга понял, что его друг увидел, как тот смог без повреждений преодолеть своей рукой стену огня, – и искренне улыбнулся товарищу. Старший из людей обернулся в сторону магической границы и громко запел, как ни в чём не бывало, проходя через пламя:
– Но ты человек, ты сильный и смелый!
Своими руками судьбу свою делай!
Иди против ветра, на месте не стой!
Пойми, не бывает дороги простой!
Сергей прошёл через границу из магического пламени, которое, будто, расступилось перед ним, вновь смыкаясь позади. Селестия, грива и хвост которой состояла из такого же пламени, была всё ближе к Луне... Парень побежал в их сторону, на ходу подхватывая лежавшую неподалёку саблю. «Свет Любви» покорно и даже как-то радостно лёг в правую руку, готовый защищать и сражаться, как и его носитель. Парень пел, не замедляя бега, приближаясь к царственным сёстрам:
– Где рельсы проложили,
Там ходят поезда.
Куда пастух погонит,
Туда пойдут стада!
Дэйбрейкер отвлеклась на звук от своего торжественного шествия в сторону поражённой сестры и бросила взгляд на бегущего человека. Осквернённая пони остановилась, заносимое для последнего удара магическое копьё замерло. Торжество от победы в её глазах сменилось непомерным удивлением, и она произнесла:
– Как ты сумел пр... – но человек не дал ей договорить. Добежав до сестёр, парень с разбега и весьма бесцеремонно пнул белую кобылу под рёбра, от чего бывший старший диарх Эквестрии зашипела и инстинктивно отшатнулась. Сергей, впрочем, не стал останавливаться, а со всей силы и остатков инерции от бега вдарил своим плечом в бок злодейки, отталкивая своего противника от любимой. Не успевшая ещё оправиться от болезненного удара ногой и не ожидавшая такой внезапной атаки, Дэйбрейкер отлетела на несколько метров от Луны и упала, потеряв равновесие. Она сразу же, впрочем, вскочила на все четыре ноги и заорала на парня Королевским Кантерлотским Гласом:
– ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ, ЧЕРВЬ?! – прогремело внутри барьера. Парень дёрнулся, но не повалился, будто бы, не заметив этого крика. Солнечная кобыла попыталась вновь отнять оружие, но на этот раз оно, словно, отказалось покидать сжимавшую его ладонь. Сергей ухмыльнулся и лишь крепче взялся рукой за свою саблю, отходя в сторону и отводя внимание огненной кобылы от своей любимой, в ответ лишь продолжая петь:
– Но ты человек, ты сильный и смелый!
Своими руками судьбу свою делай!
Иди против ветра, на месте не стой!
Пойми, не бывает дороги простой!
– Я НЕНАВИЖУ ЛЮДЕЙ! – в очередной раз пророкотал Глас пылавшей кобылы, – И Я ЛИЧНО РАЗОТРУ ТЕБЯ В ПЫЛЬ, КАК НАСЕКОМОЕ, КОТОРЫМ ТЫ И ЯВЛЯЕШЬСЯ! – весьма недвусмысленно наклонив свой рог, одержимая злобой Селестия, кинулась в сторону человека, беря разгон. Парень лихорадочно думал над тем, какие варианты у него в данной ситуации есть:
«Так, к хорошим новостям: я окончательно отвлёк её внимание от Луны. К плохим: на меня довольно резвым галопом несётся разгорячённая во всех смыслах Принцесса Солнца – и вовсе не для дружеских обнимашек...» – Сергей решил ждать до последнего и попробовать сыграть на реакции, продолжая свою песню:
– Теперь не доверяют,
Как прежде, чудесам.
На чудо не надейся:
Судьбой командуй сам!
Бывший землянин в последний момент отпрыгнул от бегущей на него разъярённой кобылицы, успев плашмя ударить мечом ту по спине. Дэйбрейкер со скоростью локомотива пронеслась мимо него, тормозя всеми копытами, однако всё равно с грохотом врезавшись в собственный же барьер. Стена огня слегка задрожала и будто бы стала чуть тоньше. Человек ухмыльнулся и кинул пылающей аликорну вслед:
– ТОРРО!
Сергей посмотрел на чуть сбавившую напор огненную стену и увидел, что находившиеся за ней пони и человек активизировались. Лев махал руками, что-то объясняя Твайлайт, и показывал рукой в сторону арены. Та внимательно слушала – и в её глазах Сергей заметил блеснувшую искру. В голове у вновь вступившего в битву парня пронеслось:
«Прямо как тогда, когда они использовали Эле... Точно! Вот оно! Нужно найти способ отвлечь Селестию и опустить барьер. Было бы, блин, это ещё так просто...» – пронеслось в голове у Сергея.
Парень решил повторить тактику с отскоком, отбегая в противоположную от Дэйбрейкер сторону. И чтобы привлечь внимание обезумевшей от собственной скорби и одиночества кобылы, продолжил петь, на ходу меняя текст песни, с целью ещё больше вывести из себя и раззадорить своего оппонента:
– Но я человек, я любимый и дерзкий!
На месте одном я вертел дня принцесску!
Давай же, Селестия, газу подбавь!
Проткни своим рогом меня, наглеца!
Нахально изменённый куплет парень подкрепил саблей, кинутой в сторону огненногривой аликорна, ещё утром бывшей старшим диархом Эквестрии. Серебряное оружие жалобно звякнуло, ударившись об пол. Обеими руками Сергей ещё зачем-то показал разъярённой кобыле средние пальцы – и по сильному топоту передним копытом и яростным глазам бывшей принцессы, сузившимся до злобных щёлочек, понял, что многое повидавшая на своём веку старшая соправительница, так же, как и младшие принцессы и даже дракон, была в курсе значения этого грубого жеста.
– НУ, ДЕРЖИСЬ, НАГЛЕЦ!..
Парень ухмыльнулся. Часть плана с импровизацией сработала безупречно. Грива Дэйбрейкер, и без того пылавшая сильнее огромного костра, вспыхнула теперь так, словно в неё кто-то имел неосторожность уронить канистру с бензином. Столб огня, когда-то бывшего довольно приятным северным сиянием, достигал уже более метра в высоту. Из ноздрей кобылы в прямом смысле валил дым, а не пар. Она снова взяла разгон в сторону человека. Оставалось за малым: всего-то отскочить. Парень понимал, впрочем, что у него есть только один шанс увернуться – и ещё раз после он уже физически не сможет повторить манёвр. Организм уже израсходовал большую часть щедро выделенного надпочечниками адреналина, а в мышцах никогда в жизни так сильно не напрягавшегося человека уже накопилась сильная усталость. Так что парень искренне надеялся, что, если, всё же, успеет отпрыгнуть, то барьер рухнет от настолько сильной атаки. Если же не успеет или стена выдержит натиск... Нет, об этом думать не хотелось.
«Ну что ж, всё или ничего, идём ва-банк, ставки сделаны, ставок больше нет» – почему-то подумал Сергей. Он уже видел перед собой кончик рога, который вот-вот и вдарит ему прямо в грудь. Парень сделал отчаянный рывок в сторону и, всё-таки...
«Успел» – пронеслось в голове у распластавшегося на полу разрушенного тронного зала Сергея.
Он услышал грохот от крайне сильного столкновения двух магических объектов – разъярённой аликорна и её огненной стены, отделявшей место битвы от остального мира. Парень тяжело дышал и лежал, закрыв глаза, ожидая закономерной яркой вспышки от Элементов Гармонии и того, что этот ужас, этот дневной кошмар наконец-то закончится – и они все, а главное, он и Луна, смогут жить, как прежде.
Но секунды тянулись, а ничего не происходило. Сергей открыл глаза и приподнял голову, а увиденное заставило его бессильно замычать.
Барьер всё также безразлично возвышался посреди тронного зала. Да, он сильно пострадал – и это было заметно: пламя подрагивало, словно затухающее, сама толщина стены теперь была не шире огонька от свечи или спички. Но он всё также куполом окружал двух аликорнов и человека, не давая никому пробиться извне. Всё было напрасно...
И это было даже не самой худшей новостью на данный момент. В его сторону направлялась Дэйбрейкер, телекинезом держащая «Свет Любви» над своей головой. Было заметно, что магические и физические резервы кобылицы были тоже уже на пределе – пламя её гривы и хвоста уже не казалось обжигающим, а скорее даже приносило какое-то своеобразное и иррациональное ощущение тепла и покоя. Сама кобыла прихрамывала на переднюю ногу, но, всё равно, уверенно шла к своей цели. И, что самое страшное, шла с хладнокровным спокойствием. Не говоря ни слова. То ли сильный удар о статичную поверхность, которая действительно-таки смогла остановить даже аликорна, то ли собственное природное хладнокровие, проявившееся даже в такой момент, – ведь те, кто не умеют удерживать свои эмоции в узде вряд ли могли удержаться на троне очень долго – охладило пыл огненной кобылы. Тёмная версия Селестии выглядела сейчас уже не той пылавшей яростью пламенной лошадью, какой она была минуты назад. Она выглядела по-настоящему спокойной. И холодный взгляд оранжевых глаз, напоминавших фотографии чёрной дыры, сделанные в родном мире человека, сулил только одно. Смерть.
Сергей закрыл глаза и расслабил изнывавшие от перенапряжения и резких рывков мышцы. Никаких сил сопротивляться уже не осталось. Парень не сдался, он просто сделал всё, что от него зависело в этот момент времени, но прекрасно осознавал своё поражение – и теперь спокойно был готов принять смерть в этой странной игре в покер с судьбой. Всё тело болело, но разум человека был кристально чист в этот момент, мысли спокойно сменяли друг друга в его голове: «Ну, собственно, вот теперь точно всё. Никто не сможет сказать, что я не попытался. Надеюсь, мои друзья смогут пробиться через истончившийся барьер и завершить всё это. Эх, жаль, что я этого уже не увижу. И что не увижу больше свою любимую. Луна... Прости меня, моя маленькая Ву́на...»
Биение собственного сердца, отдававшееся шумом в ушах.
Звук тяжёлых шагов, металлом золотых и потемневших от сверхвысокой температуры накопытников бьющих по мраморному полу. Уже совсем рядом.
Ощущение жара от магического пламени гривы Принцессы Солнца.
Волна жёлтой телекенетической энергии, поднимающая оружие для замаха.
– НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! – крик до боли знакомого голоса синешкурой аликорночки, который человеку больше уже никогда не услышать. Такого близкого – и в то же время такого далёкого.
Звук разрезаемого с огромной скоростью острым лезвием воздуха.
Вспышка синей магии, которую было видно даже сквозь закрытые веки.
«Я люблю тебя, Луна...»
Лев вместе с Флаттершай и Пинки помогавший подняться одной из своей возлюбленных, широко раскрыл глаза от удивления и смотрел за своим другом. Серёга, до этого момента, скорбно сидевший на коленях и наблюдавший за трагично разворачивавшимися за огненной стеной событиями, вдруг встал и протянул руку вглубь барьера из пламени, а затем вытащил её и внимательно разглядывал. И при этом у него не было ни единого ожога: ни кожа, ни ткань футболки, ни один волосок на руке даже не задымились от воздействия огня. Как будто этой стены из магического пламени для него и не было вовсе. Старший человек ощутил на себе взгляд друга и оглянулся на того, после чего улыбнулся. Лев успел подметить, что татуировка Луны на плече друга светилась мягким светом, напоминающим свет сияния от спутников Земли или Эквуса, что заставило его ещё больше удивиться – татуировки так физически не смогли делать! И это отличалось от того, когда их вызывала Карта. Серёга обернулся в сторону магической границы и громко запел, проходя через пламя:
– Но ты человек, ты сильный и смелый!
Своими руками судьбу свою делай!
Иди против ветра, на месте не стой!
Пойми, не бывает дороги простой!
– Ну, ни фига ж себе, что Серёга даёт... – присвистнув, пробормотал Лев, провожая того взглядом и несколько секунд ещё наблюдая за его действиями. Его товарищ кинулся в сторону Дэйбрейкер, на ходу подхватывая лежавшую на полу саблю. Следующую фразу парень в очках сказал уже громко, чтобы быть услышанным окружавшими его пони: – Мы должны помочь им!
– Как он прошёл?.. Что мы вообще... – подняв на него глаза и выйдя из некоторого шока, спросила лавандовая аликорночка, всё это время сидевшая рядом с тем местом, где только что стоял их друг. От осознания того, что она только что увидела, Твайлайт пару раз поражённо проморгалась и слегка стригнула ушами. Кобыла помотала головой, встала и уже уверенно заявила: – Если он прошёл, то, значит, и мы можем что-то сделать! Но, всё же, ка-а-ак?!
– Я понятия не имею сам, Твай, но предположу, что тут не последнюю роль сыграло то, что он искренне захотел защитить Луну. Ты сама видела, что он просто взял и прошёл через стену огня – и кинулся на Дэйбрейкер. И нам нужно как-то найти способ помочь друзьям. Я нисколько не сомневаюсь в решительности своего друга, особенно, когда дело касается вопроса жизни и смерти его любимой, но, всё же, ему не выстоять в одиночку против разъярённой принцессы, которая поставила своей целью стереть именно его в порошок! Давай же, думай, голова, шапку куплю!
– Но что мы можем сделать?! Я не знаю никаких заклинаний, способных остановить Сел... Дэйбрейкер! А если бы и знала, как нам пробиться через этот барьер?! Нас же не связывает с Луной то, что позволило Серёже пробиться... Прости меня, Лев, но я не вижу ни единой возможности, как мы можем помочь нашим друзьям... – понурив голову пробормотала сдавшаяся Принцесса Дружбы. Между собеседниками воцарилось тягостное молчание.
Слушавшие странный диалог между бывшей единорожкой и человеком пони, фестралка и киринка тоже с тревогой задумались. В этом не хотелось вслух признаваться никому их зрителей странной и страшной битвы, но, скорее всего, они наблюдали уже не за дуэлью человека с могущественным созданием за жизнь своей кобылы и себя, а, скорее, за агонией загнанной опытным, пусть и потерявшим над собой контроль, охотником своей добычи. «Добыча» пока этого не осознавала и всеми силами сопротивлялась, защищая самое ценное в своей жизни, но исход сражения уже был предрешён, банально из-за вопиющей разницы в весовых категориях. Льва, не сдавшегося и ещё не готового прощаться с другом, судорожно перебиравшего в голове возможные варианты, внезапно осенило:
– Элементы Гармонии... – прошептал парень, поправив очки. Его, впрочем, услышала Твайлайт Спаркл и с унынием покачала головой:
– Которые мы не взяли, если ты не забыл. Мы же их отдали обратно Древу Гармонии, чтобы то вновь напиталось силой – и возвращать их в мир было бы опасно для страны... К тому же, я и Луна решительно против их использования, чтобы отправить на солнце Селестию. Да и даже если мы это не учитываем, у нас всё равно нет с собой ожерелий, которые являются проводниками магии Элементов между нами и миром. Прости, но твоя идея по умолчанию обречена на провал, мой друг...
– Да вот нифига она не обречена! И никто не говорит, блин, ссылать Селестию, ей можно ведь помочь так же, как и Луне в своё время! – горячо возразил парень, достаточно громко, чтобы услышали все снаружи барьера. Лавандовая аликорн удивлённо вскинула на него взгляд, ожидая дальнейших объяснений, которые не заставили себя ждать: – Твайлайт, разве, отдав элементы, вы шестеро перестали олицетворять те качества, которые помогли этим булыжникам изначально связаться с вами, во время битвы с Найтмер Мун?
– Нет, но... – попыталась опровергнуть высказывание Льва Принцесса Дружбы.
– Никаких возражений! Если мне не изменяет память, ваши качества со временем только смогли усилиться! Да, иногда это вас могло и болезненно кусать, когда приходилось делать тяжёлые выборы, противоречащие обстановке, но разве вы не стали сами со временем лишь только лучше в своих олицетворениях Магии, Честности, Доброты, Радости, Щедрости и Верности?..
Воодушевляющую речь парня прервал гулкий звук удара рядом чего-то массивного о магический барьер. Он услышал громкий крик своего друга «Торро!» и увидел, как Селестия после удара о стену огня сползала на пол. Лев обернулся на сам барьер и ухмыльнулся – сила удара тела аликорна, зачаровавшей и создавшей оный, слегка ослабила защиту – огненная преграда чуть истончилась и была уже не настолько яркой и плотной. Парень в очках перевёл своё внимание на слушавших его кобылок и подметил, что его слова уже начали оказывать эффект на пони: они воодушевились, а в глазах Твайлайт Спаркл мелькнула искра. В голове у Льва торжествующе пронеслось: «Прямо как тогда...». Человек решил продолжить ковать железо, пока горячо:
– Он сможет открыть нам путь. Я не сомневаюсь в Серёге. Он уже начал это делать. Но ему нужна ваша помощь, девочки, – парень гордо поднял голову, оглядывая взглядом присутствовавших дам, – ему нужна помощь Элементов Гармонии. Совершенно не имеет значения, если вы их отдали обратно, где они и должны быть. Они всё равно являются частью вас самих – и эту связь нельзя просто так взять и разрушить, сознательно отказавшись от этих ожерелий и короны – от их символов.
– Дорогуша, откуда тебе это известно? – спросила Рэрити, приближаясь к аликорну и человеку.
– Я чувствую это. Я с вами имел честь подружиться и хоть немного, но узнать вас всех. И если что, сейчас эта связь даже прочнее той, что была. К примеру, ты, Твайлайт, разве стала слабее владеть магией, став аликорном и изучив столько нового в магии дружбы? – Твайлайт Спаркл твёрдо помотала головой в ответ, – или что, Пинки стала меньше веселиться? Да как по мне, сейчас, она даже больше открыла в себе возможности зажигать – и вполне доказала это во время отмечания наших дней рождения и Ночи Кошмаров, – при упоминании своего имени неугомонный и энергичный торнадо, по непонятным причинам родившееся в теле розовой земной пони радостно запрыгал вокруг человека.
– Это потому что в моей жизни появилось столько много новых друзей! И ты, и Серёжа, и Луна, и Найт Глайд, и Отэм Блейз, и даже мой дорогой Чиз Сэндвич! Я могу очень долго перечислять всех-всех-всех друзей и подруг, которых мне посчастливилось обрести за последние несколько лет, но вынуждена себя остановить, потому что Лев явно ещё не договорил!
– А сколько их ещё будет новых друзей, Пинкс... – загадочно ухмыльнулся человек. Лев прокашлялся и продолжил: – Флаттершай – так и вовсе смогла своей добротой перевоспитать сам Дух Хаоса, от чего тот даже готов был пожертвовать своими силами и даже собой, чтобы спасти неизвестный и чуждый ему мир людей. Да, может, ничего не получилось по итогу, но он хотя бы попытался. Чего сказать нельзя о моих сородичах, лучше которых оказался перевоспитанный искренней любовью и добротой Флаттершай элементаль раздора.
Почему-то при упоминании своего «подвига» желтогривая пегаска густо и смущённо покраснела, попытавшись спрятаться от всеобщего внимания за спиной Эпплджек. Парень проследил за ней взглядом и обратился уже к гордости семьи Эппл:
– ЭйДжей, ты даже в представлении не нуждаешься, ты своей честностью всегда помогала друзьям сделать верные выводы – и даже вышеупомянутого Дискорда, по сути, тоже спасла тем, что не позволила нам усомниться в его искренних намерениях относительно Земли! – оранжевая земная пони гордо приподняла над бинтами свою неизменную шляпу в знак солидарности со словами Льва, который уже обращался к Рэрити: – А ты, Рэрити, сумела отнестись с щедростью и благородством даже не к своим друзьям и знакомым, а к целому ГОРОДУ. Пусть опыт этого был и не самый приятный, но важен сам факт того, что ты была готова к подобному. И не будем забывать, что именно ты готова была поделиться кровом и едой, а также помогла освоиться Серёге в его первые минуты появления в Понивилле. А ведь он был, по сути, совершеннейшим для тебя незнакомцем, неизвестного тебе вида – и не имеющего на момент времени возможности как-то высказывать свои мысли, кроме как рисунками и идиотскими шарадами!
Единорожка-дизайнер, услышав похвалу в свой адрес, поправила причёску и слегка сверкнула глазами в сторону второго человека, в этот момент сражавшегося за свою кобылу и их принцессу. Это не ускользнуло от внимания проницательного Льва, но тот лишь хмыкнул в рыжую бороду и не стал заострять своё внимание на этом, а продолжил:
– Ну и, конечно же, последняя в нашем списке, но всегда первая в наших сердцах – самая быстрая летунья во всей Эквестрии, Рейнбоу Дэш! Ты первая кинулась на защиту Луны, когда её телепортировала Дэйбрейкер, уж, не в обиду Эпплджек и Нáйти. Ты показала своей старой подруге, что такое настоящая преданность, от чего та отказалась даже от непосредственной выгоды для себя, чтобы спасти своих друзей, так что без твоего примера верности своим друзьям Гильда бы явно не справилась с самой собой и грифоньей жадностью. И мы явно не имели такой приятный бар на краю Понивилля, – радужногривая пегаска, уже с нетерпением ждавшая, когда человек скажет что-то хвалебное в её адрес от радости и гордости, что тоже услышала заслуженную похвалу даже подлетела и сделала сальто, бодро прокричав:
– О да, вы же знаете, что я никогда не брошу своих друзей! Никого из вас!
«Как будто до этого её и не отталкивала стена...» – усмехнулся в своей голове Лев. Он наглядно видел результат своей мотивационной речи, но решил уже добить до конца:
– Вы шестеро не просто хранительницы Элементов Гармонии. Вы – и есть Элементы Гармонии. А также кобылки, ставшие мне с Серёгой, Найти и Отэм, и даже Луной с Селестией прекрасными друзьями! И сейчас мой лучший друг и две принцессы нуждаются в вашей помощи, как никогда!
Завершение вдохновляющей речи совпало по времени с очередным ударом аликорновской тушкой Дэйбрейкер по барьеру. В этот раз удар был значительно сильнее – и это было заметно. Огненная стена стала по-настоящему тонкой, и выглядело так, словно она вот-вот потухнет. Оставалось совсем немного, чтобы защита посреди тронного зала пала – и Элементы сделали своё дело. Лев радостно посмотрел в сторону своего друга, добившегося таких значительных успехов со снятием барьера, но тот... лежал на мраморном полу и тяжело дышал. У Льва упало сердце и похолодело на душе. Торжествующая улыбка за мгновения пропала с его лица. Парень в очках подошёл к огненной стене, всё ещё резонно опасаясь дотронуться до неё, и произнёс:
– Ну же, Серёга, давай, вставай. Ты должен встать. Ради нас всех. Ради себя. Ради Луны, в конце-то концов!.. Чёрт... Он не может... У него просто закончились силы... Чёрт-чёрт-чёрт! – Лев от осознания тщетности всех стараний и собственного бессилия помочь другу со всей силы ударил себя кулаками по бёдрам.
Сергей не шевелился. Было видно, что нереальный темп битвы с солнечной принцессой вкупе с переживаниями за любимую истощил его, а все физические резервы друга были на исходе. Он лишь сумел приподнять голову и посмотреть в сторону своего противника. Дэйбрейкер к этому моменту уже встала и, к удивлению наблюдавших, медленно, даже как-то неестественно спокойно направлялась в сторону лежащего человека, левитируя рядом с собой оружие из лунного света и чернёного серебра. Холодный взгляд её глаз, напоминавших фотографии чёрной дыры, сделанные в родном мире людей, сулил Серёге только одно. Смерть.
Кошмарная версия Селестии подошла к тому уже достаточно близко. Было заметно, что бесконечный бой со своей сестрой и странная схватка с человеком тоже не прошли для неё безнаказанно: огненная аликорн была вся в неглубоких ранах и небольших кровоподтёках, прихрамывала на переднюю ногу, а пламя её гривы и хвоста несколько потускнело и уменьшилось в объёме. Но она готовилась выйти из этой битвы победительницей. Она замахнулась «Светом Любви», целясь в сердце человеку. Это был конец.
– НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! – в пронзающей воздух тишине закончившейся битвы вдруг раздался крик Принцессы Ночи. Вопль искреннего горя и чудовищной эмоциональной боли Луны сопровождался синей вспышкой магии, направленной в сторону её старшей сестры. Однако, обессиленная битвой, лунная принцесса промахнулась...
Луна, всё это время собиравшаяся с силами, не была в состоянии следить за ходом поединка её любимого с её сестрой. Но её внимание привлекла внезапно наступившая тишина внутри огненного барьера. Собрав волю в копыто, она смогла приподняться – и тут же пожалела о своём решении. Её возлюбленный лежал на полу, а к нему медленно, молча, неумолимо приближалась её сестра... нет, поражённая скорбью, осквернённая и кошмарная версия её сестры. Она удерживала телекинезом «Свет Любви» и уже готовилась замахнуться, чтобы закончить свою битву с человеком жестоким финальным штрихом. Когда Дэйбрейкер уже замахивалась саблей в сторону сердца её любимого, Луна смогла лишь в отчаянье закричать «НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!» и направить в сторону своей сестры самое мощное заклинание, на которое она была в эту секунду способна. В последние секунды жизни своего человека Луна успела лишь с упавшим сердцем осознать, что луч её магии прошёл чуть выше головы бывшего старшего диарха Эквестрии...
*ПИ-И-И-И-И-И-И-И-И-ИНЬГ* – раздался жалобный лязг металла прямо перед Сергеем. Парень ощутил удар, хоть почему-то не почувствовал боли, да и убитым себя как-то ещё не осознавал. И этот странный звук немного не соответствовал ожиданиям от звука острого оружия, с огромной скоростью пронзающего мягкую человеческую плоть. Человек открыл глаза.
Перед ним стояла Дэйбрейкер, с всё более возрастающим удивлением переводившая взгляд с «Света Любви» на грудь казнимого и обратно. Вибрирующее волшебное лезвие сиявшей лунным светом сабли, с серебряным эфесом с гардой в виде принцессы Луны, ещё некоторое время заметно резонировало от удара, но постепенно возвращалось в норму. Сергей посмотрел себе на грудь. На месте удара, прямо над сердцем, была порвана, нет, даже разрублена футболка. А вот кожа под ней была абсолютно цела и невредима, если не считать небольшого покраснения в месте столкновения сабли с плотью. Человек пощупал свою грудную клетку – и не заметил ни повреждений, ни кровотечения.
– Как это вообще возможно... – пробормотала себе под нос, почти что своим обычным голосом когда-то Селестия.
– А ты точно той стороной ударила? – сочувственно поинтересовался парень. Хотя прекрасно понимал, что удар даже тупой стороной с той силой, которую вложила в него аликорн, явно бы нанёс куда больше повреждений – как минимум, перелом рёбер был бы обеспечен. А как максимум, и что было вероятнее, такой же летальный исход, как если бы удар был бы нанесён лезвием. Но Сергея самого в этот момент распирало любопытство, что же, чёрт возьми, произошло.
– Я не могла ошибиться! Я точно ударила тебя лезвием, а размахнулась так, что тебя вообще разрубить должно было! – как-то даже жалобно произнесла Дэйбрейкер. – Но ты... цел?! Как это, Дискорд тебя дери, вообще возможно?! – кобыла тщательно рассматривала саблю, пытаясь найти в ней хоть какой-то изъян. – Это же моё собственное оружие... Я лично создавала его – и оно не должно, нет, не может меня ослушаться. Тогда оно сработало так, как было необходимо...
– Может, потому что это больше не твоё оружие? – раздался за спиной язвительный голос Льва.
– Я СДЕЛАЛА ЭТУ САБЛЮ, «ЖАР ЛЮБВИ» НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НЕ МОИМ ОРУЖИЕМ! – как-то даже горестно вскрикнула в небеса бывшая старшая правительница Эквестрии, до которой, впрочем, ещё не начало доходить.
– «Свет Любви», – мягко поправил её Сергей. Обезумевшая пони удивлённо посмотрела на него, словно не до конца осознавая, что тот ещё жив. – Теперь это оружие называется «Свет Любви».
– И создали его Серёга и Луна. Я лично был тому свидетелем. Серёга держал одной рукой копыто Луны, а другой – взял обломки от твоего старого меча – и после его слов благодарности, сказанных своей принцессе, сабля трансформировалась в то, что ты видишь сейчас. Я уж не знаю, какой силой у них это получилось, но у них получилось.
– Любовью, – раздался позади голос принцессы Луны, которой помогали подняться с пола Отэм Блейз и Найт Глайд, – оружие, созданное для руки жестокого и властолюбивого человека – и этого же человека убившее, смогло очиститься от его скверны и тёмных остатков его души лишь силой настоящей любви, также человеческой рукой. Я удивлена, что ты не догадался об этом, Лев, учитывая, что ты всё лично видел в те минуты.
– В тот момент времени я думал лишь о том, что меня, чуть было, не вышвырнули из Эквестрии, а также о судьбе Инфернуса и Тии так что мне было немного не до высоких материй, – смущённо проговорил парень, копируя привычку своего друга теребить волосы в подобных ситуациях. Тут уже слово взяла Твайлайт:
– В любом случае, теперь это их магический меч... сабля, по праву создавших, – и это оружие уже никогда не сможет навредить кому-то из них. Возможно, в том числе, и это, а не только её природная защита, также повлияло на безуспешность твоих атак по Отэм. Теперь я поняла это...
Всё это время слушавшая их бывшая Принцесса Солнца, до сих пор находившаяся в некоторой прострации, вдруг разразилась криком, правда уже обычным, а не Королевским Кантерлотским:
– Это не имеет значения уже! Этот замок всё равно станет для вас для всех могилой! Я уничтожу вас всех!..
– Не думаю, мой учитель... – неожиданно твёрдо и строго вновь подала голос чуть отошедшая к подругам принцесса Твайлайт Спаркл, за которой решительно встали Эпплджек, Флаттершай, Пинки Пай, Рэрити и Рейнбоу Дэш, – девочки, давайте вернём нашу замечательную принцессу!
Шестёрку Хранительниц Элементов окутала чистая магия, от чего те поднялись в воздух. Несмотря на то, что самих ожерелий и короны, являющихся физической манифестацией элементов Магии, Честности, Доброты, Радости, Щедрости и Верности, на них не было, силы Элементов Гармонии переполняли кобыл. Места регалий занимали разноцветные ореолы магии, у каждой пони в соответствии с цветом её элемента. От пятерых подруг в сторону Твайлайт направились линии чистого света, а уже от неё вверх кинулись две прекрасные разноцветные ленты. Высоко под потолком тронного зала они объединились в одну, уже радужного цвета – и волна Гармонии окружила и захлестнула своей магией Дэйбрейкер, только и успевшую что в панике прокричать «Не-е-е-ет!». Осквернённую пони закрыла сфера из света. Наблюдавший воочию за работой Элементов Гармонии Сергей отвернулся от яркой вспышки, покачал головой и пробормотал:
– Иногда история имеет тенденцию очень иронично повторяться... Как вы вообще пробились сюда? Когда я в последний раз смотрел, барьер ещё был на месте, хоть и истончившийся донельзя – обратился он уже ко Льву, задав, пожалуй, самый логичный вопрос. От людей здесь уже, в любом случае, явно ничего не зависело, оставалось только ждать, пока Магия Элементов вернёт Селестию в её изначальный вид. И желательно, чуть менее стервозной, чем при их первой встрече. Так что никто не мешал человеку уже спокойно прийти в себя и чуть позубоскалить с другом. Парень в очках усмехнулся и ответил:
– Луна. Твоя ненаглядная уничтожила магическим залпом остатки этой адской шведской стенки.
– Это не было моей целью. Мне стыдно признаться в этом, но я промахнулась, – подрагивая от пережитых эмоций, а также физических и магических перегрузок, мягко вклинилась в их разговор незаметно подошедшая принцесса Луна. Сергей тут же нашёл в себе силы встать и обнять шею своей любимой. Он сразу же ощутил на влажной от пота и в некоторых местах порвавшейся футболке прохладные слёзы прекрасной космогривой кобылки. Та подняла глаза на своего любимого и произнесла: – Когда Тия... Когда Дэйбрейкер замахнулась на тебя, чтобы оборвать твою жизнь, я собрала последние остатки своей магии – и отправила в неё самый сильный луч, на который я была способна. Я даже не знаю, что я вложила в то заклинание, но в тот момент мне просто хотелось оттолкнуть её от тебя, потому что я всем сердцем боялась, что она... что она...
Величественная аликорн уже не пыталась сдерживать свои накопившиеся за последние два дня и жаждавшие выхода эмоции и дала волю слезам, разревевшись как маленький жеребёнок. Её человек наклонился и нежно прислонился лицом к плачущей мордочке, покрывая ту успокаивающими поцелуями и гладя руками её шею, гриву и голову. Принцесса Луна ощутимо дрожала, укрытая человеческими руками. Сергею было одновременно безумно грустно смотреть на печаль и страх, исходившие от его любимой бессмертной, обоснованно и искренне волновавшейся за него, простого смертного, но в тот же момент, его душа ещё больше, чем когда-либо до этого, пылала к Луне искренней благодарностью и любовью. Он наглядно видел, отчётливее всех чудесных мгновений, проведённых с Луной до этого, что был по-настоящему и невероятно сильно любим ею. А она – безумно и совершенно искренне любима им. Они оба были готовы рискнуть всем, чтобы только уберечь друг друга от беды... от неминуемой гибели. И от осознания этого у человека в сердце горел самый настоящий огонь любви, согревавший его самого – и каждой частичкой которого Сергей хотел поделиться со своей любимой. Он знал, что никогда в жизни не предаст её и до своего последнего вздоха будет рядом с нею. Пони потихоньку успокаивалась. Всё это время обнимавший, целовавший и гладивший свою любимую парень провёл глазами по ближайшему окружению и заметил, что Лев и его кобылы, не занятые продолжительной магической атакой Гармонией, тактично отвернулись от их странной пары и старательно делали вид, что ничего рядом не происходит. Трио лишь изредка бросало в их сторону добродушные взгляды, но переговаривалось о обычных бытовых делах. Серёга усмехнулся и, не прекращая ласк, стал нежно нашёптывать своей избраннице:
– Спасибо тебе, моя любовь. За то, что ты есть. За то, что ты рядом со мной. И за то, что ты собрала последние силы в попытке защитить меня. Ты самая чудесная и прекрасная поняша из всех, кто когда-либо жили. Я люблю тебя всем своим сердцем. Но прошу тебя, не печалься. Я рядом, милая Луняша. И всегда буду. Всё уже позади. Мы выжили. Мы победили. А то, что ты промахнулась, позволило прийти к нам на помощь Элементам Гармонии... вернее, нашим замечательным друзьям. Всем им. И без этого промаха далеко не факт, что история сложилась бы именно так, как мы её сейчас наблюдаем. А я бы сказал, исход всего этого довольно хороший.
Тихие нежные слова и приятные ласки, наконец, сделали своё дело: Луна перестала дрожать и плакать. Она окончательно успокоилась и, встретившись взглядом со своим человеком, горячо и благодарно поцеловала того в губы. Ответив на поцелуй, Сергей искренне улыбнулся и прошептал:
– Я люблю тебя, Луна.
– Я тоже люблю тебя, Серёжа. Спасибо тебе... Как же я рада, что мы все победили – и этот кошмар наяву закончился! Осталось только дождаться возвращения сестры... – тихо, но с тёплой надеждой, произнесла она.
Как раз в этот момент очищающее действие Элементов Гармонии закончилось, и шестёрка Хранительниц опустилась на пол. Твайлайт, при этом, являвшаяся проводником для чистой и светлой магии, сразу же прилегла на пол и попросила дать ей десять минут отдышаться. Радужный вихрь, окутавший Дэйбрейкер, понемногу ослабевал – и через него уже просматривались очертания её гривы. Привычной, цвета северного сияния, а не пылавшей огнём. Принцесса Селестия вернулась. Через всё более затихавший магический шторм уже спокойно была видна лежавшая на полу кобылица. В отличие от возвращения Луны пять лет назад, правда, почему-то Элементы Гармонии на этот раз не откатили на время магию Принцессы Дня. Это было заметно как раз по не чисто розовым, а волшебным гриве и хвосту.
Счастливые крики друзей от радости осознания их общей победы и возвращения истинной формы старшего диарха Эквестрии понемногу сменялись возгласами удивления. Рядом с лежащей кобылой на двух ногах стояла ещё одна фигура.
Человеческая фигура взрослого мужчины лет пятидесяти с доходившими до спины пепельно-серыми волосами, закутанная в чёрную, явно несовременную, мантию со спущенным капюшоном и странным амулетом в форме прикрытого глаза на груди. На ногах фигуры были кожаные, сделанные явно не по современной земной моде, сапоги, а на руках гордо покоилось несколько недешёвых, на вид, перстней из неизвестного металла голубого цвета. Лицом же незнакомец походил скорее на ястреба – его очертания были острыми и резкими, хоть и по-своему притягательными. Только одного взгляда на них хватало, чтобы увидеть, как тот был по-хищному красив – и явно далеко не одно женское сердце покорил в прошлом. И среди «жертв» его чарующей красоты значилась точно, как минимум, одна кобыла. Холодными и расчётливыми голубыми глазами неизвестный, с нескрываемым интересом, оглядел свои руки и одежды и произнёс, не обращаясь ни к кому конкретному:
– Впечатляет. Магия их Гармонии даже создала то, что было на мне надето в момент смерти. Сколько же времени прошло... Судя по присутствию здесь ещё двух аликорнов и отсутствию силуэта кобылицы на спутнике, довольно немалое количество... Сложно точно понять из-за затмения, но, судя по положению их звёзд, чуть меньше тысячи лет. Хм... Интересно. Люди. Я не ощущаю ни в одном, ни в другом совершенно никакой магии. А откуда эти двое вообще в их мире?.. – задумчиво проговорил мужчина, оглядывая Льва и Сергея. – Ах, точно. Я же могу обратиться и к воспоминаниям Селестии, в голове которой я провёл предыдущую неделю или две. Такие же, как и я, попаданцы, хоть и из другого мира и пришедшие сюда абсолютно не по своей воле... И одному из них я, судя по всему, немало обязан своим возвращением. Как и синей кобыле, его возлюбленной. Её зовут Луна – и она сестра Селестии... Ага. А тут как раз, помимо людей и аликорнов, и все носительницы Элементов Гармонии. И даже две кобылы неизвестного мне вида, но также обладающие огромной внутренней силой. Вот это мне повезло, конечно, видит Р’Льех.
– Э-э-э, простите, уважаемый, а вы, собственно, кто? – подала голос Эпплджек, первая оправившаяся от шока.
– Меня зовут Инфернус. И я очень рад, что ты спросила, милая Эпплджек. Или мне стоит назвать тебя Элементом Честности, который станет достойным пополнением моих сил?.. Как и вся ваша магия, впрочем. И, уж поверьте, теперь я точно заберу всё то, что по праву принадлежит мне...
Никто из окружающих ничего даже не успел сделать или сказать. Руки и глаза третьего в тронном зале человека засветились пронзительным голубым светом – и все десять кобылиц, включая трёх обессиленных от различных причин аликорнов, вдруг поднялись в воздух, обездвиженные сильным заклинанием, и расположились вокруг мага и двух других людей. Магия Инфернуса абсолютно парализовала движения кобылок и даже запрещала им говорить. Лишь грудные клетки десяти эквидок напряжённо вздымались, в их глазах, прикованных к магу, был заметен испуг, сомнение, злость, непонимание и, в случае с вернувшимися в норму розовыми радужками Селестии, чистый и неподдельный ужас. Её самый настоящий кошмар вернулся – и теперь в своём истинном облике.
– Эй, ты, реликт прошлого! Отпусти их всех! Тебе мало было в первый раз, семь с лишним сотен лет назад?
– Да! Руки прочь от наших подруг и кобыл! Даже от Селестии, хоть она сегодня и попила из нас крови. Особенно, из Луны с Серёгой! – требовательно обратились к магу два голоса, обладатели которых не поднялись вместе с дамами в воздух. Лев и Сергей засучили рукава и готовы были с кулаками накинуться на Инфернуса. Однако, лишь один взмах рукой чернокнижника – и перед людьми предупреждающе вспыхнуло голубое пламя. Маг с новым интересом во взгляде оглядел обоих парней и обратился к ним по именам:
– Сергей. Лев. Прежде, чем вы сделаете то, о чём вы оба быстро и бескомпромиссно пожалеете, я прошу меня выслушать. Я не собираюсь причинять вред никому из этих милых лошадок. Это не в моих интересах, хотя бы потому что они все причастны к моему спасению. И потому что я не совсем тот жестокий маг Инфернус, о котором вы, судя по всему, слышали – и уверен, далеко не самые лицеприятные вещи. Я лишь хочу взять у ваших подруг их силы, притом, лишь на время, а вовсе не осушать их без остатка. Через несколько недель, максимум, месяц, их магия, в том числе, и природные видовые особенности, вернутся к ним в полном объёме, можете быть уверенными. И я лишь прошу помощи в проведении ритуала по укреплению этой слабой и, по сути, сотканной из магии оболочки, что значительно ускорит достижение моих целей, и ещё в одной небольшой задумке, после чего я со спокойной совестью отпущу их всех и покину Эквестрию. Даю вам своё слово. Даже щедро награжу вас обоих за помощь.
– Зачем тебе тогда их магия? Какие это такие «цели» и «задумки»? И с чего мы тебе должны вообще помогать? – это были вопросы от парня в очках.
– В смысле, не собираешься? Ты убийца! И что значит «я не совсем тот Инфернус»? – подняв бровь, спросил Сергей одновременно со Львом. Как это ни странно, маг спокойно понял все вопросы, даже не смотря на то, что парни случайно перебили друг друга. Он вздохнул и спокойным голосом пояснил:
– Как, я уверен, вы прекрасно знаете, Инфернус погиб. Убит вон той красивой кобылой, – маг указал на гневно посмотревшую на него Селестию, – в честном магическом и физическом поединке. Хоть и не настолько впечатляющим, в сравнении с тем, что случился у вас здесь и сейчас. Я – это лишь остатки души того человека с Хорус Арканеума, который когда-то звался Инфернусом, так что я себе позволю вольность именовать себя точно также. С его знаниями, воспоминаниями, частично, с характером, но практически без эмоционального багажа или мусора того дрянного человека. Без старых стремлений к бесконечной жажде власти. По крайней мере, над Эквестрией. Элементы Гармонии, отделив меня от вашей Принцессы Дня, сыграли со мной злую шутку. С одной стороны, они дали мне новое, но идентичное старому, тело, оставив старые же способности и знания. Но с другой, семь с чем-то веков заточения в сабле и последние дни в голове Селестии, каким-то образом поменяли моё мировоззрение, сделав его более... миролюбивым, что ли, по отношению к Эквусу. Мне не нужен этот мир. Я хочу вернуться в свой. И править уже там. Потому мне и нужны силы Элементов и аликорнов. А также... то оружие, что уничтожило ваш мир... Землю. То, которое способно одним взрывом уничтожить целый город.
– Сомневаюсь, что одна-две неразорвавшихся бомбы или ракеты сделают тебе погоду... Если ты пользуешься воспоминаниями Селестии, то, уж прости, но ты должен знать, что на Земле не осталось НИ-ЧЕ-ГО! Это и видела она сама в том сне, который мы создали, и в тех ощущениях, что передала ей Луна, – гневно, что снова была затронута больная тема, прорычал в ответ Сергей.
– Я это прекрасно понимаю, – кивнул возродившийся чернокнижник, – но я далеко не захудалый колдун был в своём мире. В своё время я был одним из сильнейших, если не самым сильным, магом на планете, собственно, из-за чего я был подвергнут гонениям вообще всех, особенно, магически сильных видов. Они боялись меня за мою неутолимую жажду могущества, многие века пытаясь меня уничтожить. Но я хочу отомстить. И это как раз момент, где я бы не отказался от вашей помощи. Я упомянул, что я один из самых сильных магов своего времени. Предположу, что за время моего отсутствия нашлись и сильнее, для чего мне уже нужны технологии с уничтоженной нашим с вами видом Земли. Но моих сил, увеличенных магией местных властных кобыл должно с избытком хватить, чтобы изменить саму историю, откатить время. Я уверен, что смогу сделать так, чтобы Земля снова жила. Со всеми восемью миллиардами населявших её людей, включая ваших родных и близких. Мне лишь нужна ваша помощь. Я предлагаю это взаимовыгодное сотрудничество вам, как людям. Их не так много оставалось на моей родной планете ещё на момент моей жизни там. Сейчас и вовсе, скорее всего, нет никого, мой дом, наверняка сейчас полностью занят грязными uvanimo – эльфами. Что, опять же, можно легко будет исправить с вашим оружием и силами местных кобыл. Первым уничтожить моих врагов на корню, а вторыми возродить нашу расу. Спасти людей Хорус Арканеума от гибели. Как и землян.
– С чего нам тебе верить? – взвился Лев. – Если бы ты хотел помощи, ты бы сейчас не держал дорогих нам кобыл в плену, а нормально бы попросил! Кто сказал, что ты вновь не устроишь тут тиранию, как тогда?!
– Да не помогли бы они мне! – в тон вскрикнувшему парню в очках ответил колдун. – Не после того, что сделал я, ещё во время своей старой жизни! Меня Селестия бы на месте убила, будь у неё такая возможность, и, если честно, это было бы абсолютно обоснованно с её точки зрения! Хоть я – и совершенно не ТОТ Инфернус, которого она знала и имела неосторожность полюбить! Я другой. Мне не нужна власть над зотовым Эквусом, мне эта планета БЕЗ-РАЗ-ЛИЧ-НА! Как и она сама, уж ничего личного, Тия... – кобыла, чисто по-женски, возмущённо фыркнула. – К тому же, ну подумайте вы мозгами, взращёнными технологическим миром, зачем мне перед вами всё это время распинаться, Р’льех вас подери, если я бы, действительно, не нуждался в вашей помощи?!
– Ну, хорошо, – ответил уже Сергей, – в твоих словах есть железобетонная логика. Допустим, мы тебе верим, и, допустим, мы тебе поможем. И даже, допустим, что у тебя получится исполнить задуманное – и восстановить Землю, получив, при этом, ядерное оружие. Но кто сказал, что земляне не повторят свою историю через день, неделю, год, век? Что они снова не начнут атомную войну, разделяя территории и сферы влияния?
– Это хороший вопрос, – отметил Инфернус, – но я же и не собираюсь всё оставлять, как есть. Я готов дать вам обоим бессмертие и поводья управления своей планетой, готов даже регулярно наведываться в гости на Землю, устраняя неугодных вам, контролируя технологическое развитие вашей планеты.
– И чем ты или мы будем отличаться от тех, кто уничтожил нашу планету изначально? – резонно заметил Лев. – Нет. Я не согласен помогать тебе. Ты хочешь получить контроль над силами, которые не сможешь обуздать. И я сейчас даже не о земном оружии. Ты хочешь буквально принять на себя роль бога. А боги не бывают милостливыми и справедливыми. Боги устраивают всемирные массовые чистки неугодных, потопы, мор, чуму и Рагнарёки, падения небес с прочими весёлыми сценариями концов света. И хрен-то с этим всем! Но ты держишь в плену наших друзей и любимых. Я не веду переговоры с террористами, а ты сейчас именно что несёшь террор.
– Да будет так, – кивнул Инфернус, скастовав какое-то заклинание и отбросив человека от себя на несколько метров. Лев, от неожиданности, упал на живот и затих. Сергей снова хотел возмутиться, но маг выставил перед собой ладонь.
– Он жив и здоров. Присмотрись сам, он дышит. Я не могу и не хочу обездвиживать твоего друга, как эквестриек, всё же, он такой же человек, хоть без магии и не согласный со мной. Это, кстати, и причина, почему я не могу наложить на него паралич – отсутствие в вас магии не позволяет мне наложить на кого-то из вас определённые магические конструкты. Так что я просто откинул его и наложил на него ощущение тошноты, чтобы он не пытался встать. На время. Эффект дурноты очень быстро пройдёт, но если он будет дальше мне пытаться мешать, то я буду вынужден принять более суровые меры. Тогда остаёшься только ты, Сергей. Я, действительно, прошу твоей помощи. Я даже готов пойти на дальнейшие уступки именно тебе, как человеку, пусть и не преднамеренно, но освободившему меня из оков этой йог-сототовой темницы. Помимо того, что я клятвенно обещаю не тронуть никого ни в этом помещении, ни на этой планете, кроме временного, подчёркиваю, временного! изъятия у них магии... Помимо восстановления Земли и превращения тебя в её единоличного бессмертного правителя, подчиняющемся исключительно мне, я гарантирую тебе открытие стабильного межпространственного коридора с той планеты на эту. В любую секунду по своему желанию ты сможешь отправляться с Земли на Эквус, к своей любимой бессмертной, – и наоборот. Помоги мне – и ты не пожалеешь о своём решении. Хотя бы ради тех, кто дорог тебе, на обеих планетах... Но я понимаю, насколько сложно мне поверить. Подумай над моим предложением. У тебя есть минута. Надеюсь, ты его примешь – и мы быстро закончим здесь, пока воздух буквально трещит от свободной магии, высвободившейся после битвы аликорнов и работы Элементов Гармонии.
Сергей на какое-то время задумался. Он внимательно посмотрел сначала на чуть приподнявшегося на руках Льва, головой всё ещё смотрящего в пол тронного зала, а потом обвёл глазами всех кобылиц, встретившись по очереди взглядом с каждой из десяти.
В розовых глазах Селестии была невозможная тоска от осознания, что, видимо, всё это время она была права на тему людей. И что один человек, всё равно, закономерно поможет другому, а не им. Но она не была бы Принцессой Дня, если бы в глубине души не осознавала рациональность такого решения. Даже если Инфернус обманул бы всех и убил пленниц, что есть десять жизней против восьми миллиардов? Тысячу лет назад она сама решила этот вопрос далеко не в пользу одной.
В янтарно-жёлтых глазах Найт Глайд буйствовало недоверие и отвращение. Недоверие к Сергею, готов ли он пожертвовать дружбой тех, кто буквально стал ему семьёй за прошедший месяц, дружбой своего единственного оставшегося в живых друга с Земли ради глупого прыжка за призрачной возможностью совершить невозможное – и уже во второй раз? Верная слуга своей страны и своей Предводи-и-ительницы была не уверена, стоило ли охотиться за журавлём в небе ещё раз. А отвращение было к Инфернусу с его извращённой, жуткой и чёрной магией. Потеряв от злого колдуна своих родителей, фестралка очень недоверчиво относилась к подобным ему. Хоть и искренне уважала своих друзей-магов.
В бирюзовых глазах Флаттершай было искреннее сочувствие и немое согласие. Если гибель миллиардов и можно было бы предотвратить, пусть и ценой временного лишения сил и установления тоталитаризма на Земле, то Элемент Доброты явно предпочла бы такой вариант бесконечным смертям. Все были бы живы – и это было бы прекрасно, йей.
В голубых глазах Пинки также было понимание, возможно, с нотками какой-то дурашливости. Наверняка, Элемент Радости уже активно продумывала, как устроить супер-пупер-дупер-великолепную вечеринку на тему воскрешения целой планеты! Естественно, и на Земле, и на Эквусе. Пожалуй, можно смело сказать, что это была бы лучшая вечеринка в её жизни, затрагивающая сразу два, а то и три, мира. Веселье, веселье и ещё раз веселье!
Зелёные глаза Эпплджек были закрыты спавшей на лоб шляпой. Скорее всего, Элемент Честности сейчас пыталась поставить себя на место Сергея и силилась правдиво ответить себе на вопрос, как б она сама поступила в подобной ситуации. Шо, если вопрос был в выживании всей её семьи Эпплов, но всего-то лишь ценой невозможности месяц работать на ферме? Канеш, ответ очевиден, сахарок.
В вишнёвых глазах Рейнбоу Дэш было видно лишь злость, боевой азарт и плохо скрываемое желание надрать зад колдуну. А потом дать ещё несколько подзатыльников для профилактики другу за то, что заставил их переволноваться. Уж Элемент-то Верности не сомневалась, что Сергей выберет их сторону, да и вообще найдёт, как выкрутиться из несколько патовой ситуации. Ведь иначе это было бы совершенно не круто, а она знала толк в крутости!
В синих глазах Рэрити романтические мечты перемешались с хитрым блеском. Совершенно новый мир, где были миллионы потрясающих стилей одежды, где можно было бы открыть новые бутики – и узнать столько нового! А также посетить потрясающий и уничтоженный Париж, о котором когда-то обмолвился Элементу Щедрости Сергей, город стиля, блистательности и haute couture. Каждый человек был бы одет лично ей – и кобыла была готова даже работать задаром, лишь бы осчастливить всех вокруг! Sacrebleu, дорогуша, ты ещё сомневаешься?!
В фиолетовых глазах логичной и всегда планирующей всё наперёд Твайлайт Спаркл стоял резонный вопрос и сомнения. А что случится с Эквестрией на время этих двух недель или месяца? Ведь три из четырёх аликорнов на какое-то время утратят свои силы. Не Кейдэнс же с Дискордом заставлять ежедневно опускать и поднимать два светила и решать проблемы дружбы! А если в этот момент придёт какая-то крупная угроза, например, нашествие гидр или война с соседями? Элемент Магии явно не хотела бы проверять, как пройдёт месяц без сильных чар для страны. И ни одна книга не могла бы ответить на этот вопрос бывшей единорожке, к её искреннему сожалению!
В коричнево-жёлтых глазах Отэм Блейз царило хладнокровное спокойствие и принятие. Уж кому-кому, а дочери вождя киринов было не привыкать обходиться долгое время без магии. А если это была цена того, чтобы её любимый человек вернул тех, кого навсегда потерял, то кто она такая, чтобы этому препятствовать? Наоборот, это были возможности для новых знакомств и дружб.
Сергей, наконец, дошёл взглядом до своей избранницы. В бирюзовых глазах Луны, наверное, отражался наиболее богатый спектр эмоций. Она и боялась, что его обманут и навредят. И с надеждой смотрела на возможность сделать любимого чуть счастливее после воскрешения его родных и близких. И тревожилась от возможности, что власть может извратить её любимого. И радовалась, что это неоднозначное и тяжёлое решение лежит не на её плечах. И волновалась за всех присутствующих в зале, кроме, разве что, реинкарнации злого колдуна. И предвкушала, что благодаря бессмертию, Серёжа никогда не покинет её. И тосковала от вероятности, что любимый забудет о ней, вернувшись на Землю. И предвкушала, насколько приятно эту самую Землю будет посетить, живой и невредимой. И печалилась, что план может не сработать, а человечество так и останется в забвении истории. И даже какою-то частью, которая, видимо, оставалась в ней от жестокой, но справедливой Найтмер Мун, искренне ненавидела Сергея за то, что он в принципе хочет и может сейчас решать судьбы не только своих друзей, но и трёх различных планет. Она презирала его за то, что оказалась разменной монетой в этом обмене. Она уважала его за то, что он был готов переступить через собственную мораль ради высшего блага.
Одним словом, Принцесса Ночи искренне любила – и одновременно была готова принять любое из решений своего любимого, как и всем сердцем опасалась последствий любого из них.
– Время поджимает, твоя минута прошла. Каков будет твой ответ? – раздался нетерпеливый голос волшебника. Сергей вздохнул, бросил короткий взгляд куда-то за спину магу, где что-то блеснуло, и ответил, уверенно посмотрев в голубые и холодные глаза:
– Я согласен... Повелитель Инфернус.
– Замечательно! – расплылся в улыбке чернокнижник. – А что до моего и, кстати, твоего титула, думаю, мы ещё обсудим весь этот официоз после. Думаю, Бог-Император для меня звучит довольно неплохо. Хотя нет, слишком претенциозно – и от этого так и веет какой-то дешёвой театральщиной и неумеренным пафосом. Давай пока остановимся на сире, звучит нейтрально, а разберёмся с этим потом.
– Хорошо, сир. Что я должен делать?
– Начнём с малого. Тебе нужно начертить на полу линии от меня к эквидкам. А потом прочертить линии от каждой из них друг к другу. Понимаю, работа хлопотная и небыстрая, но это, как это ни странно, самая важная часть ритуала. Сам я сделать это быстро не смогу, потому что тоже являюсь магическим существом, а соответственно, могу внести ненужные флюктуации в структуру заклинания. Ты же, не обладая магией, идеален для подобной задачи.
– А чем мне чертить, сир Инфернус? Только не говорите, пожалуйста, что кровью.
– Ой, что за нелепые стереотипы? Мы же не в древние времена живём, в самом деле. Да чем угодно. Подойдёт даже мел или уголь. Можешь взять кусок побелки от обвалившегося потолка, можешь взять угли от трона младшей правительницы, который сегодня всё утро тщательно сжигала и топтала её взбесившаяся сестричка. Я видел это её глазами. Да, я говорю о тебе, Селестия, – ответом магу был лишь очередной возмущённый, но на этот раз слегка пристыженный, «фырк» от царственной белой кобылы.
– Хорошо, сир. Пожалуй, я возьму побелку, она ближе. Позвольте только я скажу пару ласковых своему... другу за то, что не поддержал меня и инициативу возродить человечество?
– Давай. Только не затягивай. И сильно его не бей уж... Не люблю, когда люди дерутся, хоть и понимаю твою фрустрацию сейчас. Он не должен сопротивляться, к слову. Я пока вспомню нужные тексты, это тоже дело небыстрое, – колдун кивнул сам себе, материализовав перед собой огромный том, размером чуть ли не с энциклопедию, видимо, бывший отображением всех накопленных магом знаний. Периодически, всё же, человек бросал внимательные взгляды холодных голубых глаз по сторонам, как для того, чтобы проверить прочность парализующих кобыл чар, так и для наблюдением за своим новым протеже.
«Доверяй, но проверяй, как говорится. Хитёр монтёр. Ладно, Лев, заранее прости меня, но иначе он мне не поверит... Надеюсь, ты поймёшь, что я от тебя хочу».
Сергей поднял с пола за грудки своего друга, у которого уже прошло ощущение тошноты, но ещё слегка рябило в глазах. Лев обратился к другу:
– Нахуя, Серёга? Вот просто, нахуя? – вместо ответа более крупный парень заботливо снял с лица друга очки, сложил их и положил тому в передний карман мантии. Закончив с этим, старший из людей несколькими хлёсткими пощёчинами ударил своего друга по щекам. Не сильно, но болезненно и чувствительно. После этого парень ударил Льва кулаком в верх живота, от чего гитарист потерял дыхание и согнулся. Сердце Сергея сжалось, когда он услышал за спиной десять вздохов различной степени возмущённости и недовольства. Как будто ему самому сейчас хотелось это делать!
– Чтобы было дохуя, дружище... – с максимально мерзотной улыбкой, от которой самому стало брезгливо, однако, предназначенной магу, ответил Сергей, склонившись над пытавшимся вернуть способность дышать другом. – В основном, потому что ты, сука такая, не поддержал единственную, твою мать, возможность вернуть наших друзей и близких. Ты мне же потом сам спасибо скажешь.
– За что? – прохрипел тот в ответ, – за то, что ты предал нас всех?! Он обманет тебя и не заметит...
Следующие удары сжатыми кулаками пришлись уже по рукам Льва. Они были сильными и болезненными, но у парня с очками в мантии закралось смутное подозрение, что его друг не хотел ему по-настоящему навредить. Незаметное для Инфернуса подмигивание правым глазом лишь усилило обоснованность подобных мыслей. Лев внимательно стал прислушиваться к словам друга:
– Да потому что ты со своей жалкой гитаркой только и можешь, что контролировать толпу. Своей недальновидностью на тему Земли ты никогда не достигнешь престижа, – Лев заметил, что Сергей сказал про контроль и престиж с особым нажимом, – разве опыт в Рощах Киринов совсем ничему тебя не научил? Подумай сам: мы имеем реальный шанс спасти Землю, так почему же им не воспользоваться?! Если будешь умницей, то, может быть, наш повелитель Инфернус и смилостивится над тобой и, так уж и быть, позволит тебе ходить среди вечной элиты, какой намереваюсь стать я. И не захочет убить тебя, как ненужный элемент его Нового Мирового Порядка с нами во главе! Пойми же, мы ничего не теряем!
Лев стал понимать, что от него хочет друг: Серёге нужно было отвлечение внимания, чтобы он каким-то образом убил Инфернуса и спас всех. Недаром они иногда могли синхронно произнести одну и ту же фразу, над чем постоянно шутили. Но что сам Лев мог сделать в эту секунду? Стиснув зубы, он подыграл, стараясь вызвать ещё несколько ударов, которые могли бы сопровождаться полезной информацией от друга:
– Тебе самому не стыдно предать нас всех? Предать Луну?
– Я НЕ ПРЕДАВАЛ ЛУНУ! Я ИЗ-ЗА НЕЁ СОГЛАСИЛСЯ НА ЭТУ СДЕЛКУ, ПОЙМИ ЖЕ, ИДИОТИНА! – взревел на друга тридцатилетний мужчина, снова со всей дури зарядив ладонью, на этот раз уже в лоб оппонента. Однако успев вовремя подхватить товарища, чтобы тот не упал.
– Бей меня, сколько твоей душе угодно. В аду рассудят, кто из нас прав, а кто Лев...
Следующий удар пришёлся по хребту. Сергей стукнул кулаком по спине друга так, что снова выбил из того всё дыхание. Новый удар, хоть и уже несильный пришёлся в солнечное сплетение, от чего вновь набравший воздуха в грудь парень закашлялся.
– Прав тут только могу быть я... Посмотри на себя! Ты жалок. Кашляешь так, как будто попал под газовую атаку немцев, не иначе. Но ты ничтожество. Ты даже не достоин называться русским, потому сдался, наплевал на свою родину, на свой дом. На всех, кто был тебе дорог, – Лев сделал незаметный кивок головой. Это заметил Сергей и благодарно моргнул, после чего просто пнул друга в голень и посмотрел, как тот с болью склонился над ногой, а после плюнул рядом и отвернулся, – мне жаль, что ты этого не видишь, живой труп ты в белых тапках.
«Можно было обойтись и без последнего удара, Серёг. Я понял намёк ещё на упоминании газовой атаки... Вот ведь волчара сутулый, больно же...» – подумалось Льву.
– У вас на Земле все так нелепо дерутся? Если честно, я думал, что ты его прямо до неузнаваемости изобьёшь, – заметил Инфернус, мимо которого прошёл Сергей, подбирая кусок побелки и начиная чертить магическую схему, при этом, стараясь не встречаться глазами с кобылками.
– Мне руки об него обидно марать. К тому же, как-никак хоть он после моего выбора, скорее всего, и перестал быть моим другом, когда-то, всё же, он был им... – досадливо ответил человек.
– Что ж, я одобряю, что это прошло бескровно. Хоть какая-то часть меня и надеялась увидеть красивое зрелище, как один друг сильными и мощными ударами до крови вымешивает злость на другом, если я уж совсем буду откровенен с тобой. Наверное, это во мне говорят остатки Дэйбрейкер или того Инфернуса... Но главное, что теперь ты можешь сконцентрироваться на своей задаче.
Волшебник ушёл с головою в чтение фолианта, но вдруг его внимание привлёк голос Льва, начавшего петь странную песню:
– На востоке гром,
План Вильгельма обречён.
Опьянённые войной,
Решив, что будет лёгкий бой,
Немцы выпустили газ,
Сотни душ прибрав за раз,
И вдруг увидели бойцы
Как снова встали мертвецы...
Совершенно внезапно, в помещении разрушенного тронного зала Кантерлота, абсолютно из ниоткуда появился зелёный туман. Он начал формироваться вокруг исполнявшего песню Льва, медленными клубами расплываясь в сторону мага, другого человека и зависших в воздухе парализованных кобылок. Но человек, словно не замечал этого, продолжая петь:
– Их всех рвёт,
Знав исход,
Они шли вперёд...
Осовец, смерть, трупы, яд,
В атаку шёл мёртвый отряд.
Они шли, чтоб победить,
Что мертво, то уже не убить!
Осовец, смерть, трупы, яд,
В атаку шёл мёртвый отряд.
Они шли, чтоб победить,
Что мертво, то уже не убить!
– Как это возможно?.. В тебе же нет ни микрогудини магии! – спросил в пустоту Инфернус. Ему, естественно, никто не ответил: Лев продолжал петь, Сергей старательно вырисовывал прямые линии от мага к кобылам и успешно делал вид, что его больше ничего не интересует, а дамы не имели возможности поддержать беседу из-за парализующего заклятия, даже если имели бы хоть какое-то предположение о происходящем. Лев достал из кармана очки, надел их и, со слегка тревожной, но удовлетворённой ухмылкой рассмотрев зелёный туман, продолжил песню про крепость, удерживаемую гарнизоном отравленных солдат:
– Мёртвые поля.
Гинденбург против царя.
И атака мертвецов
Ввергла в панику врагов!
Кашляв кровью, сплюнув с губ,
Каждый знал, что уже труп;
Маршируя на врага,
В штыки шли русские войска!
Зелёный туман становился всё гуще и непрогляднее, уже полностью скрыв за собой Льва. Только голос певшего человека говорил о том, что он всё ещё находится в той же точке. Инфернус пробормотал:
– Феноменально... Это же противоречит всем моим знаниям о природе магии, чтобы немаг – или даже хотя бы магическое создание – мог успешно накладывать чары дымовой завесы на область... Как он это делает? Я должен разобраться! – чернокнижник сдвинулся со своего места и решил направиться в сторону певца. По пути его остановил голос Сергея:
– Эй, шеф, я могу взять уголь? Побелка слишком ломкая и ею, банально, неудобно рисовать линии, приходится по несколько раз прокрашивать одни и те же места.
– Да-да-да, главное, продолжай чертить, – отмахнулся от парня злодей, пленивший кобыл, даже не заметив ни ставший несколько надменным тон в голосе своего слуги, ни странное обращение.
Но шоку мага ещё только предстояло достичь своего пика. Парализованные и не имеющие возможность говорить эквидки вдруг все, как одна открыли рты и продолжили песню вместе со Львом, при этом, внимательно смотря за действиями Сергея, направившегося чуть в сторону от разрушенного и сожжённого трона Принцессы Ночи:
– Их всех рвёт,
Знав исход,
Они шли вперёд...
Осовец, смерть, трупы, яд,
В атаку шёл мёртвый отряд.
Они шли, чтоб победить,
Что мертво, то уже не убить!
Осовец, смерть, трупы, яд,
В атаку шёл мёртвый отряд.
Они шли, чтоб победить,
Что мертво, то уже не убить!
От запевших кобылок невозможный и неестественный зелёный туман сгустился настолько, что уже представлял собой практически непроницаемую завесу, закрывшую собой абсолютно весь тронный зал. Из вида пропали все – и лишь небольшие мерцания голубого цвета вокруг висящих в воздухе лошадок, а также рук и глаз мага, всё ещё висевшей перед колдуном волшебной книги с его знаниями, да голоса всех певцов позволяли понять, кто и где находится. Инфернус, в некотором исступлении и даже страхе прокричал:
– ДА КАК ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ, Р’ЛЬЕХ ТЕБЯ ПОДЕРИ?! ТЫ ЧЕЛОВЕК БЕЗ МАГИИ! КАК ВЫ ВСЕ ЭТО ДЕЛАЕТЕ, ЗОТОВЫ ЛОШАДИ?! НИКТО ИЗ ВАС НЕ ДОЛЖЕН ВООБЩЕ ПЕТЬ ИЛИ ВЛИЯТЬ НА ЭТО ЗАКЛИНАНИЕ! ЭТО НЕВО... КХА?!
Маг вдруг почувствовал ужасную сонливость и тяжесть. Зелёный туман вокруг показался Инфернусу красным и колдун понял, что ранен – и, на самом деле, смотрел он на собственную кровь, рывками вырывавшуюся из новой и неожиданной раны, внезапно появившейся в его грудной клетке. Он упал на колени и перевёл всё ещё удивлённый, но уже по другой причине, взгляд голубых глаз вниз, в область своей груди, откуда торчало острие «Света Любви», сиявшего нежным лунным светом, волшебной сабли, сокрушительной силой пробившей с обеих сторон рёбра и пронзившей новое сердце старого злодея. Чернокнижник узнал во второй раз убившее его орудие, хоть теперь оно и выглядело и даже называлось несколько иначе.
– Ты забыл, что значит быть человеком, – холодно и громко раздалось сзади голосом Сергея, – настоящим человеком, я имею в виду. Быть человеком – это искренне, всем сердцем любить. Неважно, что или кого: Родину, дом, друзей, свою семью, женщину... или кобылу, в случае меня или Льва. И, в том числе, значит, и защищать их, и делать неимоверные глупости ради тех, кого ты любишь. И как же хорошо, что Элементы Гармонии полноценно воскресили тебя, мразь. Это значит, что тебя можно убить вновь, в отличие от шести десятков верных своему Отечеству сынов, которые обратили наступление семитысячной армии, буквально восстав из мёртвых и напугав противника до панического бегства... Напрасно ты напал на то, что дорого нам, колдун... Requiescat in pace, Infernus.
С этими словами человек, оперевшись ботинком о плечо противника, вытащил из грудной клетки уже умирающего, но ещё живого, чернокнижника свой верный клинок и с размаху ударил сверху волшебным лезвием сабли по черепу мага, используя затухающее голубое свечение из глаз колдуна как ориентир для прицеливания. Сергей не промахнулся.
Время полностью остановилось. Вокруг всё также витал зелёный и безобидный туман, не имевший, впрочем, ничего общего со смертельным едким хлором и атакой мертвецов. Но иллюзия, появившаяся от разлитой по тронному залу магии, нисколько не мешала взгляду на происходящее со стороны.
Сергей с интересом рассматривал самого себя, разрубающего голову противника пополам. Голубые глаза бывшего чародея как раз перестали светиться, ознаменовывая повторную смерть воскресшего злодея.
– Неужели я настолько жестокий, как и ты?
Дух Инфернуса подошёл и внимательно посмотрел на дыру в груди уже не своего тела.
– Да нет. Не думаю. Скорее, это последствия последних нескольких дней, ни для кого из нас не прошедших легко. Ты по-своему не ошибся, убив меня. Хоть я, всё равно, если честно, не до конца понимаю, зачем.
– Потому что я тебе не верил. Потому что ты напал на мою любимую и на моих друзей. Потому что ты подверг опасности мой новый дом. Выбери нужное.
Сергей обернулся на голубоглазого мужчину, в глазах которого не было ни обвинения, ни ненависти, ни страха. Там было понимание. Бывший маг ответил:
– И не верить мне было верным решением. Частично, по крайней мере. Этих, – он провёл рукой в сторону всех кобыл, – реально бы не трогал. Они бы, действительно, вернули свои силы. Как и не трогал бы их мирок разумных лошадей на границе нигде. Просто нерационально тратить было бы свои новые силы, ввязываясь в бессмысленные дрязги ради ничего. И зачем я во время той жизни пытался его захватить? Не знаю уже. Но и да, есть огромная вероятность, я бы тебя всё равно в определённый момент времени предал. Избавился бы, как только ты перестал бы быть мне полезен, Сергей. Или если бы ты воспротивился моей воле. Естественно, я бы не дал тебе ни бессмертия, ни власти. Мне не нужен конкурент. Так что да. Отвернулся бы, потеряй ты для меня интерес, и даже бы не задумался.
– А я чувствовал это своей жопочуйкой. Не знал только, когда это случится. Потому и не верил. И вообще, с первой же секунды был согласен со Львом. С террористами нет смысла вести переговоры. Ты ведь блефовал? Я имею в виду, с Землёй.
– Не совсем. Я бы, как минимум, старательно попытался. Получить такое разрушительное оружие, как и другие ваши смертельные технологии, было бы замечательным козырем в родном мире. Вероятность этого имелась и не маленькая, но, на самом деле, сам я до конца не верил в возможный успех восстановления целой планеты и изменения истории. Я не божество, не Древний, я лишь стремился им стать. И провалился, немало благодаря тебе и Льву. У вас странные имена, кстати. Ещё более странные, чем у местных эквидов.
– Какие есть. И поделом тебе. Как говорится, кто с мечом к нам придёт... – парень задумчиво посмотрел на розовый мозг, видневшийся из разрубленной черепной коробки магического тела Инфернуса, – С мечом в жопе и уйдёт.
– Не самый эффективный способ убийства был бы, – хмыкнул дух, – и не самый благородный.
– Ой, ну, вот не тебе заикаться про благородство.
– Даже спорить не буду. Потому что ты прав... – призрак мага задумался и спросил: – Скажи... А откуда ты узнал, что песня твоего друга создаст настолько эффективную дымовую завесу? Учитывая, что ни ты, ни он не обладаете совершенно никакой магией?
Сергей развёл руками:
– А я и не знал. Мне просто было нужно небольшое отвлечение внимания, чтобы взять саблю и атаковать. Но ты сам говорил, что вокруг много свободной магии, разлившейся от битвы сестёр и работы Элементов. Я просто вспомнил, как в какой-то книге, которую я читал когда-то, стихи становились заклинаниями. А чем песня не стих? Потому я и всячески намекал Льву на нужное направление действия.
– Одним словом, просто применил не связанные друг с другом знания и понадеялся на удачу. Довольно опрометчиво, пусть тебе и повезло.
– Слушай, мне этот туман, отголосок одной из прошлых войн мёртвой планеты, был не нужен, чтобы ударить тебя в спину. Я бы это и так сделал, просто обрати ты внимание на Льва. Да, подло. Да, я мог погибнуть, сделай хоть одно неверное движение или начни раньше. Да, бесчестно и из тумана. Но получилось даже лучше. Хотя бы они, а главное, она, – Сергей указал на Принцессу Ночи, – не видели лично, на какую жестокость ради их же защиты способен их друг и любимый.
– Любить – это делать глупости... – задумчиво повторил слова человека дух. – Полезное знание, жаль, что оно мне больше не пригодится. На самом деле, я должен поблагодарить тебя. Убив эту оболочку, ты освободил остатки моей души, застрявшие на Эквусе. Теперь я могу упокоиться. Так что спасибо.
– Не за что. И будь так добр, сгори теперь своей единой душой в аду или в какой другой лавкрафтовской бездне... Что там для вас, адептов хтонических Древних вообще является самым страшным, явно же не обнимашки с Ктулху?
– Как это ни странно, пустота и забвение вместо вечной службы своему Хозяину. Куда я и направлюсь – в Великое Никуда. Что, я думаю, не может не радовать тебя. Больше я уже никогда и никому не вставлю палки в колёса.
– Свали уже нахер, а? Заебал. Хочу вернуться в своё тело.
– Прощай, Сергей. И... – призрак, уже исчезая, произнёс: – Береги их. В том числе, и от самих себя.
Дух Инфернуса исчез, а человек открыл глаза.
Туман рассеивался, вместе с магическим телом Инфернуса, созданным Элементами Гармонии. Кобылы же все разом вернули себе контроль над телами и магией в момент смерти колдуна и понемногу приходили в себя, ещё не осознавая, что всё кончилось. Теперь уже по-настоящему.
Сергей напоследок бросил взгляд на испаряющуюся располосованную голову своего противника и испытал ужасное чувство отвращения к самому себе. Ему было противно от того, что он убил человека, когда всю жизнь учился их лечить и спасать. Человека, пусть злого и желавшего навредить близким, но всё равно павшего от его рук. Противно от подлого и некрасивого удара из дыма в спину, хоть он и прекрасно понимал, что не имел шансов в открытом противостоянии с чародеем. Противно от мнимого предательства своих друзей и любимой, хоть он знал, что они, всё равно, рано или поздно поймут его и простят. Противно от того, что он был вынужден избить Льва, хоть это был и единственный способ попросить его о помощи, не вызывая подозрений колдуна. И даже противно от того, что победа над Дэйбрейкер и возвращение всего в своё правильное русло не украсилась новой победой над Инфернусом, а скорее, омрачилась ею. Парень почувствовал на себе взгляды одиннадцати пар глаз и, смотря в пол, тихо, но отчётливо произнёс:
– Я клянусь вам всем, мне искренне жаль, что вы стали участниками и свидетелями всего этого фарса. Мне жаль за те переживания, которые я заставил вас ощутить, сделав вид, что предаю вас всех ради того, утрату чего я уже принял и что я уже с чистой совестью отпустил. Я прошу прощения за то, что был вынужден избивать друга – и, в особенности, хочу извиниться перед ним самим и его кобылами. Простите меня, Лев, Найт Глайд и Отэм Блейз. Я сожалею, что моя любимая и мои друзья увидели, какой мразью может быть человек для достижения собственных целей, пусть, мои истинные и, на самом деле, искренние намеренья спасти всех нас и не были очевидны кому-либо на момент времени. Я искренне надеюсь, что вы меня когда-нибудь поймёте и сможете простить. Но я прекрасно пойму, если навсегда стану предателем, убийцей и изгоем в ваших глазах. А сейчас, простите, но я не хочу ни с кем и ни о чём говорить. Мне нужно на свежий воздух. В конце концов, я только что впервые в жизни убил человека – и вот сам себя я вряд ли когда-нибудь смогу простить...
Сергей перехватил уже давно опустившуюся под собственным весом на пол волшебную саблю под мышку и побрёл в сторону выхода, всё также смотря в пол и боясь встретиться с кем-либо взглядом. Он осторожно обошёл ближе всех находившиеся к выходу из тронного зала четыре синих ноги в серебряных накопытниках и две ноги в штанах и ботинках. Когда человек с тоскою покинул тронный зал, до одиннадцати пар ушей раздались глухие звуки рвоты, слегка заглушаемые закрытыми массивными дверьми.
Глава 20. Музыка миров
Музыка в главе:
Мёртвые Дельфины – На моей Луне
– Ничего без меня не можете, да?
– Серьёзно?..
Луна почему-то знала, что сможет найти здесь своего возлюбленного. Они отдыхали у этой реки одним из вечеров, как раз накануне той знаменательной ночи, как парень обрёл способность к пониманию эквестрийского языка. Тогда человек и аликорн оба сидели и молчали, лишь наслаждаясь тёплым вечером и смотря на бескрайние звёзды. Сергей и сейчас сидел на земле, оперевшись спиной на дерево и вытянув ноги в сторону понивилльской реки. Рядом с ним, воткнутый лезвием в землю, мирно покоился «Свет Любви». Взгляд парня безучастно скользил по водной глади, в которую он иногда кидал камешки и веточки, которые механически подбирал рядом с собой. Вокруг него медленно пролетали первые снежинки, вызванные ещё не убранными погодными службами тучами, ещё утром защищавшими город от неумолимого зноя. Человек громко пел:
– Снег
Сможет меня согреть,
Ты помоги ему:
Душу мою отпеть
Здесь некому будет.
Сном белым к тебе приду,
В мысли твои войду,
Там для себя приют найду...
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне
Пропадаю я,
Сам себе король,
Сам себе судья.
Кобылица тихо подошла к человеку и легла рядом. Он заметил боковым зрением или даже скорее ощутил её присутствие и поднял на неё свои зелёные глаза, несколько секунд не отрывая взгляда от её глубоких бирюзовых глаз. Луне было видно, что её возлюбленный хочет к ней потянуться, прижать её... Но он не мог. Не после того, что сделал в замке. Сергей снова перевёл своё внимание в сторону реки, продолжая петь:
– Свет
Слабым лучом в окно,
Сколько ему дано:
Мне уже все равно,
Но голос надежды
Вновь машет своим крылом,
Падая вниз дождем,
И опять вхожу в твой дом...
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне
Пропадаю я,
Сам себе король,
Сам себе судья.
После этого припева парень аккуратно, будто боясь, что та растает в его горячих руках, всё-таки, осмелился взять в свои ладони передние копытца Луны и осторожно и тихо подул в сторону её мордочки, привлекая внимание. Принцесса не сопротивлялась и не стала отнимать свои копыта из человеческих ладоней, а лишь вновь подняла слегка грустный взгляд в сторону его лица. На этот раз смертный уже неотрывно смотрел в глаза той бессмертной, кто находилась рядом с ним и была дороже больше всего на этом свете. Сергей продолжал петь эту странную песню, явно обращаясь уже к любимой:
– Блеск
Этих волшебных глаз
Околдовал меня,
Будто бы в первый раз
Я их понимаю...
Смерть
Я обниму рукой,
И только с ней одной
Я поделюсь своей мечтой...
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне
Пропадаю я,
Сам себе король,
Сам себе судья.
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне-е-е-е-е-э-э-хе-е
Сам себе король...
На какое-то время воцарилось молчание. Человек и аликорн смотрели друг другу в глаза. Во взгляде кобылы читалась одновременно обида и надежда, человек же отвечал на это сожалением, раскаяньем и болью в своём взгляде.
– Луна... – тихо проговорил Сергей, гладя пальцем её щёку. – Прости меня, любимая. Прошу тебя... Я не хотел и не имел в виду все те ужасные слова и поступки, что наговорил и натворил в замке... Но у меня не было иного выбора. Иначе Инфернус бы мне просто не поверил – и не подпустил достаточно близко, не отвлёкся бы... И мне, действительно, очень жаль, что вы все стали непосредственными свидетелями того, какой злой и лицемерной тварью может быть человек. Я понимаю, что эти слова не уберут той боли, что я тебе – и всем вам – принёс сегодня, но я надеюсь, что хоть чуть помогут уменьшить её... Ты ещё злишься на меня?
– Да. Нет. Не знаю... Я, правда, не знаю и не могу сказать, Серёжа, злюсь ли я, – покачала головой, закрыв глаза, она. Луна всё также, не открывая глаз, глубоко вздохнула, после чего, наконец, решилась посмотреть на своего человека. Она продолжила: – И имею ли право вообще злиться на тебя, если ты спас нас? Но ты не представляешь, что мне пришлось испытать, когда Селестия пыталась тебя... убить. А также в тот момент, – голос её дрогнул, – когда ты делал вид, что предаёшь всех нас... что предаёшь меня, – на этих словах, сказанных уже еле слышным шёпотом, она задрожала, готовая разрыдаться.
Парень, будто ждавший этого момента, горячо обнял любимую, прижав её грудную клетку к своей. Из блестящих волшебных глаз пони полились тихие слёзы. Человек собирал все силы, чтобы не разрыдаться самому – не время. Насколько тяжёл бы ни был этот день, насколько сильно он не сопереживал бы в эту секунду Луне, сейчас его кобыле был нужен защитник, а не сострадалец. Он посмотрел на свою любовь и аккуратно смахнул указательным пальцем с её мордочки слезинки, а после нежно поцеловал её во влажный от слёз носик:
– Луняша. Ты же прекрасно знаешь, что я бы никогда этого не сделал. Я слишком сильно люблю тебя, моя дорогая, и любил задолго даже до нашего знакомства... И я бесконечно благодарен тому дню, когда я и Лев попали в Эквестрию – и я смог встретить тебя. И я до сих пор до конца не верю, что я сумел добиться твоего расположения. Ты – одна из немногих вещей, оставшихся в моей жизни, ради которых я каждый день по-настоящему и искренне хочу просыпаться и жить полной грудью. Хоть ты и не вещь, это лишь фигура речи... И быть рядом с тобой, всегда. Ты – моя особенная пони. Мой друг. Моя любовь. И ты делаешь меня бесконечно счастливым, даже уже тем фактом, что ты в моей жизни есть. А ты ведь куда больше, чем та, рядом с которой мне просто приятно находиться, моя милая черничка, – последние слова человек, добавив в голос хрипотцы, прорычал ей на прекрасное ушко.
Кобылка от неожиданности всхрапнула, после чего счастливо засмеялась.
– Ты неисправим... – тихо, но с искренней улыбкой произнесла она, уже полностью успокоившись. Её человек встал с земли и искренне улыбнулся своей пассии:
– Ну, вот то-то же. Луна, твой смех, твой голос, звук твоего дыхания – это самая лучшая и самая прекрасная из мелодий в обоих мирах, в которых я был... Моя личная музыка миров. Я люблю тебя, моя нежная принцесса... – произнеся это, человек поднял аликорночку на руки и заключил её губы в долгом поцелуе, словно желая в очередной раз доказать ей свою любовь. И как же ему было приятно ощущать её горячие губы, также ищущие любви!
Наконец, они смогли оторваться друг от друга. Парень хитро и счастливо улыбался, кобылка же испытывала воздушное чувство лёгкого головокружения, как от переполнявших её чувств, так и от некоторого недостатка кислорода. Когда она смогла, наконец, отдышаться и прийти в себя, Луна проговорила:
– И чувства эти взаимны, мой возлюбленный... Я всем своим сердцем люблю тебя, мой жеребец с другой планеты. Хотя сказал бы мне кто несколько месяцев назад о том, что я когда-то буду испытывать подобное в принципе, а тем более, к представителю совершенно другого вида и из другого мира, я бы искренне в это не поверила и грустно рассмеялась бы тому в лицо.
– Ну, извините, не смог я родиться здесь аликорном или хотя бы единорогом, – улыбнулся в ответ Сергей, – но тридцать с небольшим лет назад я родился человеком на Земле – и надеюсь, всё же, не самым плохим представителем своего вида.
– Не то что бы я знаю многих, чтобы иметь возможность справедливо судить... Видела троих – и рада знакомству лишь с двумя.
– Я не такой, как Инфернус, – нахмурившись, замотал головой Сергей, – хотя, если честно, скорее, это он не такой, как я и Лев – и дело даже не в том, что мы с Земли, а он из какого-то совершенно другого мира, где хоть и есть люди, но, тем не менее, правит магия. Учитывая, что, – он сделал акцент на этом слове, – люди из моего мира сделали со своей родной планетой, пусть и не без определённого воздействия чистой случайности в лице некоего драконэквуса, который, как это ни парадоксально, наоборот, пытался всех спасти... То, если честно, я не до конца уверен, кто из нас больше имеет право считаться человеком: такие, как мы, или такие, как они. Скорее это две стороны одной монеты.
– Как я и Найтмер Мун... Или как Селестия и Дэйбрейкер.
– Именно. Но без одной не может быть другой – и обе по-своему прекрасны. И я сейчас не о людях, – ухмыльнулся парень, – и, по крайней мере, «кобыла на луне» не пыталась кого-то всерьёз убить, в отличие от одержимой горем и одиночеством версии твоей сестры... Но это была и не её вина, если совсем уж честно, а чёрной души того урода... И знаешь, что я внезапно осознал? Ведь не появись я в этом мире, сегодняшнего дня бы никогда не случилось – и между двумя сёстрами всё также бы царил относительный мир, а старые обиды потихоньку бы исчезали со временем...
– А также гарантированно уже обеих из этих сестёр каждый день сжирало бы одиночество, и когда-нибудь поглотило бы окончательно, либо оставив пустые безэмоциональные оболочки, которым была бы безразлична судьба своих подданных и пони вокруг, либо, и вовсе, погрузив мир в ужас и хаос, неведомый Дискорду, если бы одновременно появились Найтмер Мун и Дэйбрейкер... – покачала головой Принцесса Ночи, на некоторое время задумавшись. Луна аккуратно, чтобы не задеть острым рогом, боднула головой плечо человека и фыркнула: – И вообще, и думать даже о подобном не смей. Не появись ты здесь, я крайне сомневаюсь, что хоть кто-то сумел бы растопить лёд внутри сердца одной синешкурой кобылы...
– Бесконечно красивой и умной синешкурой кобылы, замечу!..
– Не сбивай меня с мысли, льстец, – закатила глаза аликорночка, впрочем, слегка покраснев от вполне справедливого комплимента. – И жизнь этой кобылы была бы весьма обыденной, состоящей из пустых приёмов, безвкусных банкетов, скучных балов, нелепых законов, а также лицемерия, подобострастия и страха от окружающих... Без близких друзей и без ещё более близкого тебя... И я точно бы никогда не смогла в полной мере ощутить на своей шкуре все те замечательные вещи, которые привнес в мою жизнь ты, навсегда изменив её. Как там пелось? «Если б не было тебя, то не было б моей любви...»?
– Я практически уверен, что там так не пелось, – ухмыльнулся Сергей.
– А про прорыв ткани пространства и попадания с Земли в некую Эквестрию к любимой там разве тоже пелось? – деланно задумчиво приложив копыто к подбородку, невинно парировала принцесса. – Как там ту любимую звали в этой песне? Муна? Нула? Селена? Что-то вертится на языке, но почему-то я никак не могу вспомнить... Ты, чисто случайно, не знаешь?
– Её звали и зовут Луна, и она самая прекрасная и, в то же время, самая несносная из всех кобыл на свете, – взъерошив сначала свои волосы, а потом её гриву, улыбнулся Луне её слегка покрасневший возлюбленный. – И да, пелось. Пусть и в моей версии, но пелось. Иди сюда, лунокрупая ты моя хитрюга.
Человек и пони заключили друг друга в горячие объятия, при этом, аликорночка ещё дополнительно обняла своего парня крыльями, соединив их в своеобразный купол выше их голов. Тот прошептал:
– Ты хоть понимаешь, насколько сильно я тебя люблю?
– Явно не сильнее, чем люблю тебя я, – также шёпотом возразила Луна, после чего уже едва слышно добавила, прижав губы к его уху: – но и явно не слабее... Я согласна на ничью в этой необычной дуэли наших чувств.
– Я принимаю такое сохранение статуса кво, – улыбнулся Серёга, нежно целуя свою любимую кобылу в губы. Какое-то время они так и стояли, обнявшись и целуясь, закрытые от всего мира прекрасными синими крыльями аликорна. Внезапно, за спиной парня раздался громкий треск сухой ветки, на которую кто-то наступил. Человек и пони вздрогнули от неожиданности, но не разомкнули своих объятий.
– Рядом с нами кто-то есть, – тихо прошептала Принцесса Ночи.
– Да ну в пень, давай притворимся, что нас тут нет, может, этот кто-то поведётся, уйдёт и не будет нам мешать, – возмущённо возразил человек. Сзади раздалось мягкое хихиканье и тактичное покашливание.
– Как бы я ни хотела так поступить, но, боюсь, нам придётся отложить наши милования и выслушать нашу гостью... – вздохнула синяя пони. – Этот смех и намекающий кашель я способна узнать даже спустя тысячу лет своего отсутствия.
– У твоей сестры нет ни малейшего чувства такта, моя милая Лулу, – прошептал парень, с явной неохотой отпуская свою любимую. Младший диарх столь же неохотно разомкнула свои роскошные крылья, вновь открывая окружающему миру укрывавшуюся в них пару. Они обернулись в сторону своего визитёра, которой действительно оказалась старшая принцесса Эквестрии. Селестия стояла чуть поодаль и с тёплой улыбкой наблюдала за необычной парой. Сергей внимательно смотрел на Принцессу Дня, словно пытаясь заметить в ней остатки её искажённой личности, либо хотя бы ту злобу, с которой она встретила людей во время знакомства с ними, но, к своему облегчению, видел лишь величественную и справедливую, но одновременно искреннюю и дружелюбную поняшу. Простую, пусть и царственную, кобылку, какой она и должна была быть и представлялась ему изначально. Луна недовольно фыркнула в сторону своей сестры и начала разговор:
– Тия! Разве Лорен не учила нас с тобой, что подкрадываться невежливо? А тем более, подслушивать и подглядывать! Как давно ты здесь?
– Не волнуйся, моя дорогая Луна, я подошла совсем недавно и абсолютно ничего не слышала из ваших бесед с Сергеем, – улыбнулся старший диарх, впрочем, не скрывая хитрой искорки в своих красивых розовых глазах. Очередной возмущённый «фырк» от синей кобылки весьма недвусмысленно дал понять, насколько сильно не верила в эти слова её сестра, знавшая Селестию далеко не первый день, год или даже век. Однако Селестия стойко выдержала буравящий её взгляд сестры и спокойно проигнорировала подобную реакцию. Человек отвесил небольшой поклон и решил разрядить неловкую ситуацию:
– Принцесса Селестия! Как ваше состояние после всего того, что сегодня произошло?
– Тия, – мягко поправила она. – Можешь звать меня Тия и обращаться на «ты». И давай обойдёмся без всех этих церемоний, Сергей. Я уже в полном порядке, спасибо за беспокойство, хоть и чувствую лёгкую усталость и перенапряжение после пережитого за последние недели...
– Тогда и вы... ты можешь звать меня Серёжей. Приятно наконец-то по-нормальному познакомиться с тобою, Тия, – улыбнулся человек.
– Взаимно, – с тёплой улыбкой кивнула головой белошкурая аликорночка.
– Зачем ты здесь, моя сестра? И как ты нас вообще нашла? – спросила у неё принцесса Луна. Селестия хихикнула и ответила:
– Луна, ты иногда забываешь о том, что мы с тобой сёстры и могущественные аликорны, так что можем чувствовать друг друга, если мы того захотим и если вторая из нас будет испытывать чрезвычайно сильные эмоции. А со вторым фактором проблем явно нет, – хитро бросив взгляд в сторону человека, хихикнула кобылка. Тия продолжила: – А причина моего визита по-своему одновременно очень проста и крайне сложна. Я хотела бы извиниться перед вами обоими и поговорить с каждым из вас.
– Да ладно тебе, Тия. Со всеми может случиться подобное. И с нами, людьми, и с вами, поняшками.
– Нет. Я, всё же, не просто пони, я соправительница своей страны – и несу ответственность за жизни всех её обитателей, вне зависимости от их вида и происхождения. И я позволила себе подвергнуть их жизни опасности, сорвавшись в пучину безумия... А если бы вы меня не остановили, то пострадали бы вообще все наши жители... Я невозможно благодарна вам всем: моей сестре, двум пришельцам из другого мира, кобылкам одного из них и хранительницам Элементов Гармонии за то, что вы смогли остановить меня... А также то тёмное зло, которое осталось от не менее злого человека, которого я когда-то имела неосторожность полюбить... И о тёмной стороне которого я и помыслить не могла на момент времени... Я, действительно, искренне сожалею о том, что случилось в настоящем из-за давнего прошлого... – белошкурая кобыла тяжело вздохнула и на какое-то время замолчала. Луна осторожно подошла к своей сестре и обняла ту.
– Селли... – мягко проговорила лунная принцесса. – Как бывшая несколько лет назад в подобной ситуации я прекрасно понимаю то, что ты сейчас испытываешь. Я не могу говорить за других, хотя, уверена, что они тебя тоже простят, но я не держу на тебя зла, моя родная сестра. Ты прекрасный соправитель нашей волшебной страны и всегда заботилась о своих подданных. А ещё ты самая замечательная сестра, о которой только может мечтать пони. Ты кобыла, всё ещё способная любить и простить ту, кто также когда-то давно подвергла опасности всех вокруг... Но, всё же, рассуждения Серёжи верны. Подобное, и в самом деле, может случиться с абсолютно каждым – и хоть мы с тобой должны быть сильными и стойкими для наших маленьких жителей, мы тоже можем испытывать скорбь и печаль. Мы не идеальны – и это делает нас обеих живыми. Тебе не стоит за это себя корить, ты ведь не безэмоциональная статуя, а живая, настоящая пони. Такая же, как и я. И такая же, как и все наши подданные. И тебе тоже не чужды простые и понятные желания и искренние печали и обиды, – тихо утешала свою сестру обнимавшая её принцесса Луна. По щекам Селестии катились слёзы. Она высвободилась из объятий, благодарно посмотрела на младшего диарха, утёрла шёрсткой на ноге слёзы со своей мордочки и прошептала:
– Спасибо тебе, моя родная. Ты тоже самая замечательная сестра, о которой только может мечтать простая кобылка со своими простыми чувствами и эмоциями. И которая смогла принять ту, кто, банально испугавшись, не нашла другого выхода, кроме как отослать родную сестру в изгнание... Я неимоверно благодарна Твайлайт и её друзьям за то, что они смогли сделать то, что в своё время не сумела сделать я – и вернуть мне тебя, моя милая Вуна... И, может, я этого не так часто говорила, но я по-настоящему сильно скучала по тебе всю ту тысячу лет, что тебя не было рядом. И по сей день я ежедневно сожалею о том, что я совершила тогда. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня за это простить – и мы сумеем ещё наверстать упущенные дни в нашей с тобой дружбе.
– Вот, вроде, мудрая и взрослая правительница, но насколько же ты иногда бываешь несмышлёной маленькой дурашкой... Я уже давно тебя простила за это, глупая ты моя сестрица, иначе мы бы сейчас с тобой не общались, – прошептала Луна. – И конечно, мы сможем всё наверстать, Селли, у нас для этого ещё будет большое количество возможностей... – младшая принцесса аккуратно коснулась рогом рога своей сестры, от чего те мягко засияли полуночно-синим и золотисто-жёлтым светом. Наконец, магия развеялась – и улыбающиеся сёстры отстранились друг от друга.
– Ещё раз спасибо тебе, – кивнула старшая сестра младшей, переводя своё внимание на наблюдавшего за всем этим человека. – А что насчёт тебя, Сергей... Серёжа. Сможешь ли ты меня простить за всё то, что тебе пришлось из-за меня испытать? Простить мне моё недоверие к тебе и к твоему другу, Льву, во время нашей встречи, у которого хоть и была вполне рациональная причина, но она нисколько не оправдывает моей предвзятости и жестокости? За все те жестокие слова, которыми я заклеймила тебя... За то, что я, чуть было, не нанесла непоправимый вред твоей любимой – и тебе самому? И за то, что в принципе я испытывала к вам обоим едкое чувство зависти, которое меня в результате чуть не погубило саму? Имею ли я право вообще после всего этого говорить с тобой как с равным себе?
Парень задумчиво взъерошил свои волосы. Он уже твёрдо знал, что ответить на это, но размышлял над тем, как сделать это так, чтобы Селестия не ругала себя саму в дальнейшем, когда она бы снова становилась одинокой лошадкой, которая просто не смогла смириться с тем, что она не сумела получить то, в чём преуспела её младшая сестра. Величественная и вечная белая аликорн, старшая и бесконечно справедливая правительница, своей силой способная поднимать само солнце, затаив дыхание, ждала свой приговор от простого смертного человека. Наконец, тот решился ответить, смотря куда-то вдаль, в сторону мирного города позади окруживших парня принцесс:
– Я не злюсь на тебя, Тия. Физически не могу злиться на тебя уже после всего того, что услышал во время твоего диалога с Луняшей. И я, возможно, лучше всего могу понять твоё изначальное недоверие к представителям моего вида. Я и Лев, всё же, лучше других знаем, на какие ужасные вещи мы, люди, можем быть способны, – на этих словах у обеих аликорнов сжались сердца, когда они вспомнили тот сон с самолётом и воспоминания о восьми миллиардах утерянных жизней. Парень продолжил: – И я понимаю, что твоё первое знакомство с человеком принесло тебе далеко не самые лучшие воспоминания в твоей жизни. Но я думаю, что я и Лев уже неоднократно доказали здесь своим присутствием, что люди не так уж и сильно отличаются от вас. Мы вполне можем дарить окружающим радость. Мы готовы протянуть руку помощи тому, кто в беде. Мы способны на взаимовыручку и сочувствие. Мы умеем прощать и принимать тех, кто сумел нас как-то обидеть, – человек посмотрел на Селестию, – и мы можем любить тех, кто нас принял такими, какие мы есть, – парень перевёл взгляд на Луну, после чего задумался.
– Тебя что-то тревожит, моя любовь? – спросила Луна.
– Нет. Я лишь пытаюсь дословно вспомнить одну цитату. Один драматург с Земли, при этом, не знавший о вашем мире, четыре сотни лет назад написал такие строки: «Если нас уколоть – разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать – разве мы не смеемся? Если нас отравить – разве мы не умираем?»
– Очень подходит, – кивнула Принцесса Дня. – Люди, действительно, очень похожи на нас, пони. Притом, как в жестокости, так и в любви. Просто я не согласилась оба раза увидеть это, сначала не увидев за своей влюблённостью чужое зло, а потом не разглядев за своей ревностью твою доброту... – Сергей добродушно потрепал гриву солнечной принцессы и вдруг пропел:
– Но ты человек, ты сильный и смелый!
Своими руками судьбу свою делай!
Иди против ветра, на месте не стой!
Пойми, не бывает дороги простой!
Бывший землянин перестал петь и улыбнулся своим мыслям. Принцессы вполне искренне поаплодировали тому своими копытами. Парень продолжил свой монолог:
– Так что да, я такой же человек – и я уже простил тебя, Селестия Эквестрийская. А что до твоего превращения в Дэйбрейкер и попыток навредить мне и Луне... На Земле была такая пословица: «Гений учится на чужих ошибках, умный – на своих, а глупец вовсе не учится». Для гениальности уже немного поздновато, – парень грустно посмотрел на свою возлюбленную, переживавшую своё собственное искажение безумием тысячу с лишним лет назад, – так что у тебя остаётся только выбор между тем, чтобы ты была умной или глупой кобылой. Но почему-то я искренне уверен, что ты далеко не дура – и не позволишь себе ещё раз так сорваться. Ты очень сильная духом пони. И, в конце концов, ты не совсем одинока. У тебя есть великолепная сестра, твоя преданная ученица и её друзья, верные союзники в лице, как минимум, правительницы Кристальной Империи со своим мужем, а также, если мне не изменяет память на тему вашей дипломатии, даже королевы Версипеллии... И два искренне и дружески настроенных к тебе гостя с Земли. Пожалуй, я возьму на себя ответственность говорить за всех, но я вряд ли ошибусь, говоря, что, пока бьются сердца каждого из нас, мы всегда будем рядом, чтобы помочь тебе, если будет такая необходимость. И всегда приложим все силы, чтобы тебя не грызло отчаяние и одиночество. Это я могу тебе твёрдо пообещать.
– Спасибо тебе за все эти прекрасные слова... – сквозь снова полившиеся слёзы проговорила солнечная принцесса. Парень посмотрел на тоже прослезившуюся, но тепло улыбавшуюся ему младшую правительницу Эквестрии, покачал головой и аккуратно обнял их обеих за шеи.
– Ну-ну-ну, хорош тут Ниагарский водопад устраивать, а то реку зальёте, особенно ты, Тия, и весь Понивилль затопите к хренам, – весело сказал парень, ласково погладив шею Селестии. Та в ответ лишь что-то прошептала, но Сергей не понял, что именно, и решил переспросить:
– Что-что, повтори, пожалуйста, я не расслышал.
– Я говорю, вы со Львом здесь уже давно не гости, – подняла на него тёплый взгляд своих розовых глаз белошкурая кобыла, – вы такие же жители нашей страны, как и все вокруг. И, на самом деле, были ими ещё до того как в вашем мире... произошло то, что произошло.
– Я не спорю, это так и есть. Но у нас даже толком жилья нет! Мы, словно, какие-то альфонсы живём на шее у своих кобыл, – грустно усмехнулся человек. – Два космических бомжа просто каких-то, Сифон и Борода, не иначе...
– Это легко можно исправить... – хитро прищурилась белая кобыла. – И, в конце концов, должна же я поблагодарить двух спасителей Эквестрии и принести хоть какие-то материальные извинения за своё поведение. Я думаю, Луна нисколько не будет возражать, если небезызвестный тебе коттедж, который, по сути, является нашей с ней конспиративной квартирой для незаметного содействия проблемам подданных в Понивилле, а особенно, для помощи Твайлайт Спаркл и её друзьям, будет переписан на тебя. Верно, моя сестра?
Луна с энтузиазмом закивала. Они с сестрой обе прекрасно понимали, что Принцесса Ночи по-прежнему будет в этом коттедже самой желанной гостьей как и то, что она явно предпочтёт проводить теперь бо́льшую часть времени со своим возлюбленным, чем в пресытившем её королевском дворце. К тому же, частично разрушенном.
– Со Львом я тоже что-нибудь придумаю, но думаю, он вполне себе будет рад поселиться со своими кобылами по соседству с тобой. Но раз так, это значит, что теперь пришло время для небольшой формальности...
Селестия выпрямилась и расправила свои крылья, телекинезом достав из земли уже забытую всеми саблю и смахивая с неё комья грязи. «Свет Любви» приветственно сверкнул серебром в пробивавшихся лучах уже давно нормально выглядевшего солнца и гордо возвысился над головами странной троицы. Кобыла улыбнулась и продолжила:
– Я же не могу просто так разбрасываться землёй в Эквестрии, к сожалению, этого не поймёт наша... кхм, дворянская элита, назовём их так.
– Или скорее, бесполезные трутни при дворе, – язвительно вставила Луна.
– Не о них сейчас, моя сестра, этих неблагодарных кобыльих сынов мы с тобой ещё заставим в поте лица поработать. Обещаю. Но на данный момент у нас есть важное дело, которое необходимо провести и которое мы не можем откладывать. Мне, кстати, для этого дела понадобится твоя помощь, я надеюсь, ты не забыла ещё, как проводится эта церемония?
– Ты меня обижаешь своим сомнением в моей памяти. Это, конечно, должно проводиться в куда более формальной обстановке, да и оружие явно не соответствует, но, как говорит мой любимый, да в пень всю эту мишуру. Начинай, сестра, – с улыбкой посмотрев на человека, разглядывающего странные действия кобыл с плохо скрываемым любопытством, ответила ей Принцесса Ночи.
– Хорошо. Встань на колени, Серёж, – тот послушался, всё также с интересом смотря за разыгрывавшимся вокруг его персоны шоу. Тия торжественно начала: – Мы, принцесса Селестия Эквестрийская, старший диарх и соправитель королевства Эквестрия, властью данной нам солнцем и магией древних аликорнов, за заслуги перед Эквестрией и спасение её жителей и её принцесс от сил зла в лице Дэйбрейкер и Инфернуса, посвящаем тебя, человек Сергей, в рыцари. Будь храбр, верен и честен, – мужчина склонил голову и почувствовал касание сабли по своему плечу. Селестия отошла, синяя магия перехватила оружие – и уже принцесса Луна, тепло улыбаясь и расправив крылья, подошла к человеку.
– Мы, принцесса Луна Эквестрийская, младший диарх и соправитель королевства Эквестрия, властью данной нам луной и магией древних аликорнов, за заслуги перед Эквестрией и спасение её жителей и её принцесс от сил зла в лице Дэйбрейкер и Инфернуса, принимаем твоё, человек Сергей, посвящение в рыцари. Будь храбр, верен и честен... любимый, – очередное касание оружием плеча человека и хитрая улыбка слегка отошедшей от церемониала кобылки, – встань, наш верный рыцарь.
Человек поднялся с колен, испытывая одновременно смесь смущения, торжественности и благодарности. Он не знал, нужно ли ему что-то было говорить, так что решил ответить так, как считал подобающим ситуации:
– Спасибо вам, дорогие принцессы... Я клянусь верой и правдой служить вам и Эквестрии, помогая в меру своих сил её жителям.
Луна искренне улыбнулась человеку и снова обратилась к нему, повернув оружие уже горизонтально:
– Мы даже не сомневаемся в этом. Символом твоего нового статуса мы, Луна Эквестрийская, назначаем сие оружие, именуемое «Свет Любви». Носи его с честью, и да направится его сила против врагов твоих ради тех, кого ты будешь защищать, – Луна передала магией саблю человеку, которая мягко легла в его протянутые руки и в очередной раз приветственно сверкнула, попав в знакомые ладони хозяина. Снова на первый план выступила Селестия:
– Отныне и во веки веков ты, человек Сергей, являешься рыцарем своего дома, королевства Эквестрия. Носи этот титул гордо и с честью, – обе царственные кобылицы отошли и поклонились своему рыцарю, Тия распрямилась и улыбнулась человеку: – Церемония окончена. Твой новый статус позволит тебе, при желании, утирать нос зазнавшимся дворянским выскочкам, получать в награду за свою службу землю, что, собственно, и было нашей целью, а также, что, я думаю, будет особенно интересно, жениться на представительницах королевских кровей. Знаю я тут одну лунокрупую вредину на примете для тебя...
– Ти-и-ия! – возмущённо прошептала, ткнув свою сестру копытом в бок, слегка покрасневшая Принцесса Ночи. – Пусть он сам это решает...
– Льва мы, разумеется, тоже примем в рыцари, как только представится такая возможность, – беспардонно проигнорировав ремарку и тычок от своей сестры, продолжила Принцесса Дня, после чего обратила своё внимание на всё ещё краснеющую Луну: – Моя милая сестра, позволь мне перекинуться с глазу на глаз несколькими словами с нашим новым рыцарем. Это не займёт много времени.
– Конечно, Селли, – почему-то хитро улыбнулась им обоим лунная принцесса, отойдя от своей сестры и своего возлюбленного так, чтобы не слышать их разговор. Человек аккуратно прислонил символ своего нового рыцарства к дереву, а Селестия тихо начала:
– Я, правда, очень сильно сожалею, что завидовала тому, что успешно смогло развиться между тобой и моей сестрой. Мне, действительно, было безумно завидно наблюдать, каким взглядом ты на неё смотришь – и видеть, что она с тобой стала по-настоящему счастливой. И в то же время, увидев, что её возлюбленный тоже человек, я всем своим сердцем испугалась, что ты поступишь с ней также жестоко, как в своё время поступил со мной Инфернус или что ты окажешься таким же злым и жадным до могущества колдуном, каким был он. Я рассудила книгу перед собой исключительно по обложке и проявила совершенно не адекватную опеку о своей сестре, чем в очередной раз причинила ей боль. Это поведение, недостойное ни справедливого правителя, ни старшей сестры.
– Считай это, всего лишь, циничной шуткой судьбы, если ты в подобное веришь. Лично я не особо, просто так уж неудачно карты легли, что людьми оказались и тот, кто принёс тьму в твоё сердце, и тот, кто старается привносить свет ей.
– В любом случае, я должна была за вас двоих радоваться, но я не сумела, – покачала головой царственная, но в то же время так по-человечески понятно страдавшая кобылица, – почувствовав когда-то вкус любви, которую у меня так немилосердно отнял тот же человек, которого я полюбила, я не смогла смириться с тем, что моя младшая сестра в этом смогла обойти меня. И не смогла принять ни тебя, ни Льва. Мы с Луной всю жизнь, так или иначе, соревнуемся, но на этот раз я явно переступила черту в желании перегнать её.
– Не ругай себя за это, говорил же. Будет ещё и на твоей улице праздник, главное, не бойся снова открыть своё сердце. Поверь, оно того стоит. Даже если тот или та, кого ты полюбишь, уйдёт в забвение из-за своей смертности, он или она, всё равно, подарит тебе массу положительных эмоций и воспоминаний. Я сейчас скажу то, что уже говорил Луне. Ты не должна бояться жить сегодняшним днём, если хочешь быть любимой. И не должна бояться терять, ведь они никогда тебя, на самом деле не покинут – и навсегда останутся в твоём сердце, – человек указал на белоснежную грудь аликорночки.
– Да кому из смертных вообще нужна такая кобыла, как я...
– Поверь, много кому. Я точно тебе это могу сказать. Ты думаешь, я один был такой, кто обожал Луну в своём мире? – встречным вопросом ответил человек, закатав рукав и показав ей свою татуировку. – Да таких, как я – были тысячи. Художники, музыканты, писатели. Я не спорю, я, может, был одним из наиболее экстравагантно любящих её, но явно не единственным. Вот только одно но. Такое же количество было и тех, кто искренне обожал и любил именно тебя там, на Земле. А значит, чисто логически, если на нашей жестокой и, извини меня за выражение, похуистичной планете, были те, кому именно ты была дорога также, как мне – Луна, то напрашивается вполне справедливый вывод. А именно, что на куда более невинном и нелицемерном Эквусе тех, кому ты была бы дорога именно как любимая пони, а не как правительница и omnipotent semideus – всемогущая полубогиня, найдётся значительно больше. Или, по крайней мере, явно не меньше.
– Но я же старая и некрасивая...
– Глупости! Как я говорил в детстве своему отцу, который жаловался на то, что он старый: «Пап, ты не старый, ты новый», – искренне улыбнулся ей человек. – Ты тоже новая. И, к слову, ты очень и очень даже красива и хороша собой.
– Может быть. Но ещё я очень взбалмошная. И в сладком не знаю меры.
– У всех свои недостатки, – ухмыльнулся человек, вспомнив ироничный контекст этой цитаты из старого фильма.
– Спасибо тебе за все эти тёплые слова... Я не уверена, чем заслужила твою доброту и ещё не до конца верю во всё, сказанное тобой, но это хотя бы даёт мне определённую надежду, – ответила пони, после чего глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то: – И, знаешь, пожалуй, я испытаю свою удачу. Учитывая то, как к тебе относится Луна, а ты к ней – и как сильно её жизнь преобразилась рядом с тобой... Я хотела поинтересоваться, – кобыла замерла и сделала сильный вдох, словно решаясь спросить что-то неприличное. Вид краснеющего старшего диарха Эквестрии был явно чем-то из ряда вон выходящим. – Серёжа, не мог бы ты... ну...
– Дать тебе шанс и когда-нибудь в будущем стать и твоим особенным пони, Тия? – улыбнулся человек, впрочем, судя по короткому и аккуратному кивку покрасневшей уже под стать шкуры Биг Мака кобыле, явно попав в десятку своей догадкой. Сергей посмотрел на понемногу убираемые пегасами снежные тучи на небе, вздохнул и решился: – Я отвечу так же, как не так давно ответил Луне. В моём сердце она всегда будет занимать особое место – и я бы искренне хотел иметь возможность посвятить каждую секунду своей жизни тому, чтобы быть рядом с ней. А учитывая, что этих секунд суммарно будет не так много, потому что с точки зрения возраста я смертен, а она нет... То было бы, как минимум, нечестно, по отношению к её чувствам, тратить утекающие песчинки моих песочных часов, заигрывая с другими кобылами, пусть иные из них и могут очень даже быть мне симпатичны и отвечать взаимной симпатией... Я и без того принесу ей достаточно скорби после того... как меня не станет. Но, если даже рассматривать идею табуна... Тия, признаться, я не совсем уверен, что печаль от утраты в сердцах уже двух бессмертных аликорнов будет стоить того, чтобы вам обеим ставить ваши чувства на кон простого смертного. Стоит ли оно того? Вы обе заслуживаете того, кто был бы рядом с вами дольше, чем какие-то полвека или чуть больше. Я не смогу прямо сейчас дать тебе уверенный и утвердительный ответ, Тия, поскольку, в сравнении с вами двумя, я сильно ограничен по времени...
– К слову, о времени, – раздался слегка скрипучий голос единственного в своём роде драконэквуса, сопровождавшийся щелчком когтистых пальцев. Человек вздрогнул от неожиданности. Вокруг странной компании уже из четырёх участников образовался розовый магический пузырь. Парень огляделся и, к своему удивлению, обнаружил, что Луна и Селестия не шевелились и даже не дышали, а были, будто, заморожены во времени. Второй раз за день. В странном пузыре на поляне у берега могли двигаться лишь Сергей и Дискорд.
Первый хотел, было, возмутиться и начать беспокоиться за кобыл, но последний сразу же поднял свои руки-лапы вверх и начал:
– Спокойно, не переживай за принцесс, я поместил их в стазис в этом временно́м пузыре. Мне необходимо поговорить именно с тобой прямо сейчас и без свидетелей. И нет, это не терпит отлагательств. Как только мы закончим нашу беседу, я даю тебе своё слово, они ничего не заметят, и их время будет течь абсолютно так же, как и до моего прихода.
– Я гляжу, ты уже в полной мере вернул себе свои силы. Что ж, я рад этому. Но что тебе нужно, Дискорд? И что значит «их время»? – скрестил руки на груди человек. Он не то что был против побеседовать с выздоровевшим драконэквусом, но, всё же, вмешался тот крайне невежливо в его беседу с принцессами. И далеко не в самый удачный момент.
– Понятия не имеешь, о чём пойдёт речь, но уже сразу зришь в корень и задаёшь верный вопрос. Вот как знал, что не ошибся я в вас, людях, – хохотнул дух Хаоса, – мне не хотелось прерывать вашу милую беседу, но дело, действительно, не терпит отлагательств. Я знаю, о чём говорю. Я всего лишь хочу отблагодарить двух людей за моё вызволение с вашей, увы, слегка безжизненной планеты и за то, что приложили все усилия, чтобы вернуть мне контроль над моей магией. А заодно жажду убедиться, что один из двух людей, для которых я, судя по всему, сегодня стану прямо-таки какой-то крёстной феей, – с этими словами драконэквус щёлкнул пальцами, облачившись в платье, конусообразную шляпу и держа в руках искрящуюся палочку со звездой на конце, – не наделает глупостей.
– Так. Я заинтригован, какую глупость я могу совершить сейчас, о, великий лорд Шеогорат.
– О, ты знаешь имя одного из моих недискордовых аватаров, – тот принял облик Безумного Принца и продолжил: – Ну-ка, блиц-опрос: какие ещё из них ты вспомнить сможешь? Это никак не повлияет на результат нашей беседы, но правильные ответы дадут тебе очки в копилку моего одобрения и дружелюбия в дальнейшем.
– Хм... Скума-кот, но это тот же Шеогорат, только у каджитов.
– Верно. Дальше давай, ты знаешь больше. Подсказка, не все из них хаотичные нейтралы, некоторые хаотично добрые и злые.
– Злые, говоришь... Ты сильно мне напоминаешь Аку́ из «Самурая Джека».
– That is correct, – почему-то не совсем впопад изобразил Дискорд речь и тяжёлое дыхание владыки Ситхов, вернув себе привычный облик. – Ну и, интереса ради, другую сторону?
– Хаотично-добрый... Не знаю, скелет по имени Санс?
– Динь, и вы выигрываете а-а-а-а-авто... – ожидаемо надев пиджак и отрастив себе усы как у одного бессменного телеведущего шоу, где надо было крутить барабан и отгадывать слова, затянул Дискорд, доставая из кармана самый настоящий «Паркер» и протягивая его человеку, – ...ручку! Бурные аплодисменты нашему человеку, дамы... и дамы! – хлопал он перед Селестией и Луной, всё ещё пребывавшими в стазисе, словно ожидая, что те поддержат его нездоровый энтузиазм.
– Давай уже переходить к делу. Покрасовался восстановившейся магией – и хватит. Я, всё же, не хочу потерять ход своих мыслей, которые я излагал Селестии.
– Не потеряешь, максимум, слегка по-другому взглянешь на ситуацию, – туманно ответил, переставая паясничать, дух Хаоса. – Не настолько узко, как сейчас, – ухмыльнулся он так, что у Сергея слегка похолодело на душе.
– Ч-что ты задумал?
– Ничего, что тебе самому не понравилось бы, даю слово бой-скаута, – Дискорд вновь сменил свой облик, облачаясь в типичную зелёную униформу американских юных разведчиков. Почему-то, правда, повязанную на шее типичным пионерским платком уже из советской культуры. Дух Хаоса продолжил: – В-общем, смотри. Как тебе уже известно, мы втроём, в плане, я и эти две очаровательные принцессы, с давних пор заклятые друзья. Вроде как, мы и не против общества друг друга, но, в то же время, имеем реально большой риск, при этом, вступить в перепалку, которая может перерасти в поножовщину, мировую войну или даже заключение кого-то из нас в камень. Знаю лично, проходил, вообще не понравилось – насупился бывший долгое время статуей Дискорд.
– Даже дважды, если быть совсем уж дотошными, – поправил драконэквуса человек.
– Второй раз не был так уж неприятен, если честно. Это заняло крайне мало времени, да и меня хотя бы переставили в другое место, так что я мог полюбоваться новыми видами. Позволь, я продолжу. Но, в то же время, мы искренне, хоть и весьма своеобразно, если смотреть на это с точки зрения смертных, заботимся друг о друге. Именно с одобрения Селестии и Луны мне дали шанс на условно-досрочное освобождение из камня во второй раз. Откинулся с кичи за хорошее поведение. А также с именно их волшебного пенделя ко мне приставили самую милую и добрую надзирательницу, которая только может существовать на наших планетах. Да, ты всё верно понял, я говорю о моей дорогой Флатти. И у которой, как это ни странно, действительно, получилось перевоспитать меня. Где-то добротой, где-то строгостью, а где-то и, да, даже любовью и страстью. В итоге, она сделала из меня – по крайней мере, из этого конкретного Дискорда – куда более приятную личность, чем тот, кем я был до встречи с ней. Принцессы сыграли довольно опасную ставку – и сорвали джек-пот. Так что я теперь хочу отплатить им взаимностью. И вот как раз здесь вступаешь в мою игру ты.
– Я? Пока что, если честно, не могу понять, как именно я отношусь к разыгрываемому тобой гамбиту. О, кстати, Дрифтер или Скиталец – это тоже один из твоих аватаров. Та же энергия.
– Улей! Захватите мечи! – поаплодировал человеку драконэквус. – Нет, всё же, люди, я в вас двоих не ошибаюсь, вы ещё тут зададите джазу в их Скукотвестрии. Приятно, что я прав.
– Потому что ты не Лев? – ухмыльнулся Сергей.
– Дурацкая и ожидаемая шутка, я доволен, – хохотнул Дискорд. – И да, он тоже часть моего плана. Так вот, на чём я остановился? Да, моим жестом доброй воли в адрес моих заклятых подруг, а также своеобразным способом принести извинения уже вам за то, что случайно поспособствовал тому, что погибла не часть вашего мира, а весь он, а заодно благодарностью за спасение, я хочу преподнести своеобразный подарок тебе и Льву.
– Я весь внимание, о, большой Ди, – слегка саркастично заметил Сергей. Не то, что у него был большой контроль над данной ситуацией, так что оставалось лишь относиться с юмором.
– Время. Я хочу подарить вам обоим время. Хотя, что значит, хочу, я и спрашивать ваши мнения на этот счёт не стану, – драконэквус щёлкнул пальцами, но... на первый взгляд, ничего не вокруг не изменилось.
– И... Что-то должно было произойти?
– Уже произошло, – загадочно улыбнулся Дискорд. – Скажи мне, пожалуйста, какая средняя продолжительность жизни у среднестатистического человека?
– Хм... Не самый приятный вопрос... Учитывая, что людей осталось только двое, а старшему из них недавно стукнуло тридцать. Лет семьдесят-восемьдесят, но можно уйти, как и раньше, от болезней или неестественных причин, так и позже.
– А я просто взял и умножил это число на десять для тебя и Льва... Или одиннадцать, тут сложно уследить. Итак, тебе всё ещё тридцатка, но у вас у обоих ещё о-о-очень до-о-олгая жизнь впереди, – протянул Дух Хаоса. – Можешь начинать считать это вашим даром и проклятьем.
– А поче... – человек осёкся, осознав всю глубину слов Дискорда. Это, действительно, был одновременно и дар, и проклятье.
– Именно. Почувствуй себя в шкуре принцесс или меня, что называется. И, с одной стороны, хоть лица близких вокруг вас и будут сменять друг друга в бесконечном калейдоскопе на ближайшие века, ты сможешь уделить своё внимание тем двум, кому оно действительно может быть необходимо. Луне и Селестии. Хм... А, может, вы втроём даже, рано или поздно, и сумеете возр... – Дух Хаоса загадочно ухмыльнулся, и остановил себя: – Хотя нет, об этом думать пока рано. Очень-очень-очень рано.
– Что мы сумеем? Ты о чём вообще? – непонимающе спросил его Сергей.
– О своём, о драконэквусовском, о капибарах, – довольно тепло улыбнулся Дух Хаоса, так и не дав ответ на заданный вопрос. – Что до Льва, то кирины тоже далеко не одну сотню лет живут, а Отэм ещё жеребёнок, по их меркам. Да и фестралы тоже вряд ли исчезнут с этой планеты, маловероятно, что это допустит Луна. Кстати, приятный побочный эффект моего заклинания ещё в том, что вы долгое время останетесь молодыми, впрочем, довольно быстро состарившись уже к концу пути. Расценивай это как бонус. Да, вам обоим придётся смириться с тем, что жизнь вокруг вас обоих будет увядать, а близкие – уходить, но, как говорит Эпплджек, c'est la vie – такова жизнь.
– Мне кажется, ты перепутал её с Рэрити.
– Да? Вот ведь, блин, всё никак не запомню, – деланно сокрушился драконэквус, – мне казалось, Рэрити – это та, которая с ужасным гонором, радужной гривой и всегда соревнуется... Ну, что скажешь?
– У меня просто нет слов, Дискорд! – чуть подумав, произнёс Сергей. – С одной стороны, я должен бы злиться за то, что ты нарушаешь естественный ход вещей и играешь с нашими судьбами, но с другой... Я нереально благодарен тебе. Но только скажи мне одну вещь, зачем ты это делаешь именно ради нас?
– Я уже отвечал на этот вопрос в начале вашей истории. По приколу. Ну, и да. Я говорил об этом ещё и в замке принцессы Дружбы. Вы, люди, – довольно интересные ребята. Как вид вы ужасно рандомны, но этим мне и импонируете. И я точно знаю, что в этом сонном царстве под названием Эквестрия, вы вдвоём за данное с лихвою вам время ещё успеете навести достаточно шороха и привнести свою толику хаоса. Что лишь способствует моим интересам: взять поп-корн и наслаждаться шоу вокруг.
– Я думаю, мы со Львом не подведём твоих ожиданий.
– Я больше чем уверен, друзья мои. Ещё раз спасибо – и ещё раз простите, – Дискорд хотел, было, подать человеку руку для прощания, но вдруг хлопнул себя по лицу и произнёс: – Вот ведь, дери я меня, конечно, чуть не забыл! Учти, ты не сможешь вспомнить бо́льшую часть этой беседы, Сергей. Я думаю, части с тем, что ты не захочешь огорчать солнцекрупую принцессу отказом, и уверенности в большом запасе времени будет достаточно. Да и Луне будет приятно, что их общую проблему рано или поздно решишь именно ты. Просто позаботься о них обеих, я тебя прошу по-драконэквусовски... Не волнуйся, неловких ситуаций, спустя годы, не будет: ты начнёшь вспоминать нашу с тобой беседу, когда кто-то будет всерьёз задумываться, почему вы вдвоём выглядите примерно также, как и десятилетия назад. Или если ты сам станешь очень глубоко размышлять о факте своей смертности, пусть и сильно отодвинутом... И да, передавай привет крутой бороде – и обязательно ждём с Флатти вас двоих на чай! Та-та!
Раздался очередной щелчок когтистыми пальцами. Стазисный пузырь и Дискорд исчезли. Время продолжило течь своим чередом.
– Я понимаю... – тихо прошептала белая и одинокая солнцеликая аликорночка, закрыв глаза и опустив голову. По её щеке в сторону подбородка пронеслась такая же одинокая, как и она сама, слезинка.
– ...но я и не могу дать тебе отрицательный ответ, учитывая, что ты решилась мне сейчас открыться. «Мы, аликорны, на самом деле, очень ранимы...», как однажды сказала мне кто-то, – процитировав её же саму, аккуратно приподнял подбородок Принцессы Дня человек и посмотрел в её розовые глаза.
– Ч-что? Повтори, пожалуйста. Я ведь не ослышалась?
– Не ослышалась, я, на полном серьёзе, не говорю тебе слово «нет», – уже с тёплой улыбкой произнёс Сергей, – но и не даю никаких обещаний, для них ещё рановато. Давай будем объективно честными, мы с тобой за всё время видимся только в третий раз, а две предыдущих наших встречи прошли не то что бы хорошо. В первый раз ты меня чуть было не отправила в постъядерную пустошь, когда-то бывшую моим домом, а во второй – пыталась меня убить, пусть и одержимая тем же злом скорби и зависти, какое, в своё время, обременяло твою сестру. Вкупе с чёрной душой твоего бывшего...
Сергей неодобрительно хмыкнул, вспомнив события сегодняшнего утра – и тот факт, что он сам, на самом деле, был не сильно лучше Инфернуса в своих собственных глазах. Селестия, впрочем, восприняла это как вполне заслуженный упрёк в сторону именно своего первого человека и ответила:
– Будем уж объективны. Мой первый человек был тем ещё... Как же там говорила Луна, когда показывала всё то, что случилось между вами обоими за те несколько недель, в том числе, и ваши общие сны?.. А, мудаком. Это она, если что, цитировала тебя же про одного из твоих же друзей, того, кучерявого и с бородой. Если я не ошибаюсь, вроде, Дымы?..
– Димы, – улыбнулся Сергей, поправляя кобылу. – Он, конечно, был тот ещё мудак, но, в отличие от Инфернуса, исключительно в хорошем смысле, за что я и ценил его дружбу... Но, возвращаясь к нашей ситуации, я не скажу, что эти встречи стали хорошим заделом для более близкого общения, но, эй, не всё же в мире должно идти, согласно инструкции. И по этой как раз причине... наверное, я мог бы сделать исключение в своём правиле на тему ограниченности времени ради кого-то, помимо Луны... Смотри, Тия. Спорить не буду: ты мне симпатична, особенно, когда не испытываешь ненависти к людям или сестре. Ты очень красивая, умная и, как мне кажется, добрая кобылка, которая, как я считаю, заслуживает любить и быть любимой. И я не могу сказать, что я не хотел бы сам узнать тебя как дорогого и близкого мне друга или, теоретически, кого-то большего. Но пока что я могу предложить тебе лишь свои дружелюбие и искренность – а там, быть может, это и перерастёт в нечто серьёзное и романтичное. Положа руку на сердце, я совершенно не отрицаю возможности подобного исхода событий, даже несколько заинтригован... А также у меня есть неплохие подозрения, что об этом уже задумалась Луна... В плане, серьёзно, мне искренне кажется, что она хотела бы, чтобы я закадрил и тебя, Тия. Она бы не улыбалась так загадочно, оставляя нас для этого разговора. Не знаю. Можешь считать это интуицией. Сама, я думаю, понимаешь, чем это грозит вам обеим.
– Табун с родной сестрой... Это... Небезынтересно будет, как мне кажется.
– Не гони лошадей. Об этом пока о-о-о-чень рано думать, Тия. Я никаких гарантий, что у нас получится, не даю, чтобы ты не питала ложных иллюзий раньше времени. Скорее, обозначаю лёгкий намёк на надежду и подчёркиваю факт определённого взаимного интереса друг у друга, который, так или иначе, но нам обоим почти с нуля надо будет развивать и культивировать. Будем посмотреть, как говорится. Но, – с этими словами человек приподнял палец и посмотрел в сторону стоявшей в стороне и наблюдавшей за ними Принцессы Ночи, улыбнувшейся им и ободрительно помахавшей ему крылышком, – Луна всё равно навсегда останется в моей душе numero uno. Без обид, Тия.
– Какие здесь могут быть обиды, Серёж, если сейчас я, буквально, попыталась навязаться, – счастливо улыбнулась в ответ белоснежная кобыла, стирая крылом уже слёзы радости.
– В каком-то смысле, даже была успешна в этом... – очень тихо и задумчиво произнёс Сергей, чтобы его не услышала собеседница, впрочем, и без этих слов уже почувствовавшая, что её одинокому сердцу готовы дать шанс. Пусть и далеко не сразу. Царственная кобылица, облегчённо вздохнув, словно избавилась от тяжкого груза на душе, продолжила:
– Огромное тебе спасибо даже за то, что ты видишь меня, хоть чуточку, не как старшего диарха и полубогиню, а как симпатичную тебе кобылу, пусть, ещё и очень далёкую от той особенной во всех отношениях пони, какой является для тебя моя сестра. Но всё же! Ты подарил мне надежду на лучшее. А это уже дорогого стоит. Как ты сказал? «Будем посмотреть»? Будем посмотреть, да.
– Рад, что мы решили этот вопрос. Но... тогда уже личная просьба к тебе, Тия. Возможно, несколько тяжёлая. Разумеется, мы не будем торопить события, позволив всему развиваться своим чередом, но если всё же, вдруг, – Сергей сделал акцент на этом слове, – у нас с тобой что-то и получится, не ищи, пожалуйста, во мне его. У нас нет ничего общего, от уровня владения магией и происхождения вплоть до отношения к окружающим. Он видел в них лишь ресурсы и инструменты, я же вижу живые и искренние души. Единственное, что нас объединяло, – это лишь моя с ним принадлежность к одному виду...
– Конечно! – с абсолютно серьёзным выражением морды кивнула Селестия. – Я полностью отдаю себе в этом отчёт. Ты – это ты, со своими качествами и недостатками. И ты уже в моих глазах лучше его на несколько голов. И я не посмею больше снова бередить свои старые раны, при этом причиняя боль тем, кто находится рядом со мной и по-своему заботится обо мне. Я, и правда, повела себя очень неразумно, позволив тоске переполнить своё сердце и забыв, что окружающим меня пони и даже людям может быть очень даже не всё равно на меня и мои мысли и чувства, – проговорила она, снова слегка погрузившись в тоскливые размышления о собственных ошибках.
Сергей лишь грустно улыбнулся своим собственным мыслям, а в его голове явственно прозвучало: «Ну, давай же, Серёж, любому жеребёнку будет понятно, что она тебе нравится. Не дай этой искре потухнуть, как и не дай Тие снова уйти в свою печаль. Позволь ей получить нечто, чуть более приятное, чем просто слова. И, правда, я ведь ничуть не возражаю...»
Удивлённо сложив брови домиком, человек снова обернулся в сторону Луны, всё также стоявшей поодаль. Та как-то очень хитро и загадочно улыбнулась своему возлюбленному и подмигнула левым глазом, а её рог перестал сиять синей магией.
– Вот ведь несносная кобыла... – подавив стойкое желание рассмеяться и кинуть каким-нибудь жёлудем или шишкой в сторону Луны, интуитивно догадавшейся о сути непростого разговора, прошептал себе под нос Сергей. Селестия не расслышала, что он произнёс, но, всё равно, с любопытством подняла свои глубокие розовые глаза на человека. Тот с улыбкой вздохнул и решился: – Раз уж мы заговорили о чувствах...
Человек аккуратно обеими руками взял мордочку вздрогнувшей от неожиданности белой аликорночки, слегка наклонил её и нежно поцеловал ту между розовых глаз. Селестия от неожиданности замерла, удивлённо вытаращившись на человека, и даже забыла, как дышать. Сзади раздалось счастливое и одобрительное ржание некой хитрокрупой космогривой принцессы. Сергей отпустил мордочку впавшей в лёгкий шок и всё ещё не вспомнившей, как делается вдох, старшей соправительницы и с хитрой улыбкой, под стать увиденной мгновения назад у Луны, произнёс:
– Считай это моим задатком в казну благотворительного фонда «Осчастливь Тию» и попыткой разогреть твой интерес в адрес моей персоны. Я всё ещё ничего не гарантирую, но я обещаю тебе хотя бы попытаться сделать тебя хоть чуточку счастливее. Всё же, у нас будет, может, и не бесконечно, но, всё равно, достаточно времени, чтобы хоть по-человечески подружиться, а возможно, и заглянуть дальше, за грань этой дружбы к чему-то большему и интригующему... Но давай, всё же, начнём с маленьких шажков и, для начала, просто станем друзьями.
Наконец, старший диарх Эквестрии смогла вновь обрести способность к дыханию, но, вместе с этим, в очередной раз залилась краской до кончиков ушей. Солнцекрупая кобылка проговорила:
– Нет, ну и наглец же ты, конечно... Не будь ты пассией моей сестры и спасителем наших шкур от... зла из двух миров, я бы всерьёз задумалась о том, чтобы сослать тебя на солнце!
– Не сослала бы, я ведь тебе по-своему нравлюсь, – с деланным сочувствием покачал головой человек. – К тому же, на луне я уже успел побывать, думаю, твоя сестра об этом тебе обязательно расскажет за рюмочкой чая, так что, может, и гравитационное поле двух солнц выдержу. И да, чая, конечно же, с тортиком. Кстати, сегодня как раз день тортов в «Сахарном уголке», советую заглянуть. Думаю, Пинки уже давно вернулась из Кантерлота домой. Может, и я присоединюсь, если твоё Крупейшество хоть что-то оставит.
– Неужели настолько заметно стало? – кобыла с беспокойством оглянулась после озвученного титула на свою довольно внушительных размеров заднюю часть.
«Женщины, они в любом мире боятся выглядеть недостаточно привлекательными...», – с улыбкой подумал человек, а затем продолжил:
– Спокойно, я просто шучу. Юмор, кстати, является неплохим подспорьем для хорошей дружбы, советую попробовать. И, кстати, я не сказал, что тебе не идёт...
– А почему ты сказал про гравитацию от двух солнц? – полюбопытствовала Селестия, понемногу уже вернувшая свой привычный цвет.
– Ну как. Левое и правое, – с невиннейшим выражением лица ответил Сергей, указывая рукой на впечатляющих размеров царственные ягодицы, – ссылку на два полулуния моё лицо уже смогло выдержать в Рощах Киринов, может и тут получится... Тия, а почему ты снова так покраснела, я разве что-то плохое сказал? – елейным голосом проворковал человек, получив в ответ лишь протяжный стон старшего диарха. В этом возгласе одновременно читались и плохо скрываемое смущение, и определённая степень удовольствия: шутка ли, впервые за по-настоящему долгое время кто-то вполне спокойно и искренне отвешивал, пусть и довольно беспардонные, но от того не менее приятные, комплименты её филейным частям. Луна же, к концу этой занятной беседы вернувшаяся к своей сестре и своему возлюбленному, не стала сдерживать свой смех над изысканной шпилькой от человека в адрес их с сестрой крупов (но здесь и жеребёнку было бы понятно, что бо́льшая издёвка приходилась на больший из них), так что просто и совершенно не по-царски от души ржала как обыкновенная земная лошадь. Селестия в очередной раз не без труда вернула контроль над естественным цветом шкуры и лишь смогла покачать головой, жалобно произнеся:
– Ну, серьёзно, каков наглец... Я теперь наглядно вижу, чем именно ты приглянулся Лулу... За словом в седельную сумку явно не лезешь.
– Спасибо, просто я учился у лучших, – подмигнул человек отсмеявшейся синей кобылке. – В следующий раз, я, правда, надеюсь на ответные дружелюбные подколки от тебя, Тия, – сказал он уже в сторону белошкурой принцессы и посмотрел на часовую башню в центре Понивилля: – И как бы мне ни нравилась эта беседа, я думаю, вам, всё же, и правда, есть, что обсудить с сестрой тет-а-тет. К примеру, события последних месяцев или потенциальный ремонт тронного зала вашего с ней замка в Кантерлоте...
– Замков, – мягко поправила его Селестия, чем заслужила удивлённый взгляд от Луны. Тия лишь загадочно улыбнулась в ответ на удивление младшей сестры: – Ещё с момента возвращения моей прелестной сестрички я начала задумываться о том, чтобы восстановить историческую справедливость и отремонтировать Замок Двух Сестёр, чтобы тот использовался в качестве нашей летней резиденции. Сегодняшний же день позволил мне наглядно увидеть с обратной стороны ту разрушительную силу, которую может представлять одержимая скорбью и обидами аликорн – и я считаю, что было бы не очень честно по отношению к Луне восстановить кантерлотский, но проигнорировать наш старый замок. И да, Лулу, я прекрасно знаю, что тебе всегда больше нравился наш с тобой старый дворец.
– Мда, ваши бюрократический аппарат и государственная казна явно не будут рады таким тратам, – присвистнул Сергей, вспомнив масштабы старого замка.
– Казначеи и бюрократы могут отправиться к Дискорду под хвост со своим недовольством, – хихикнула старшая принцесса, после чего деланно заволновалась: – Ох-ох-ох, это же надо будет теперь укреплять стены и пол в спальне Луны, чтобы она и её верный рыцарь ненароком не проломили ничего какой-нибудь особо бурной ночью, – невинно заметила Селестия, смотря куда-то в уже расчищенное погодными службами Понивилля небо. Теперь настала очередь густо покраснеть уже Луне, от возмущения перешедшей на Королевский Кантерлотский Глас:
– ТИ-И-И-И-ИЯ!..
– Что-то не так, моя сестра?
– Ладно, Серёжа, ему как моему жере... мужчине ещё я могу позволить подобные скабрезные шутки. Но вот от тебя я ожидала большего!
– Что, ты предлагаешь мне, вместо тебя, с ним ночами разрушать замок? Хорошо, стены и пол моей спальни тогда тоже укрепим...
– СЕЛЕСТИЯ, ДИСКОРД ДЕРИ ТВОЙ КРУП!!! ИМЕЙ ТЕРПЕНИЕ!
Слегка оглушённый ещё в первый раз Сергей не расслышал окончание фразы от своей любимой. От второй, ещё более неожиданной звуковой атаки рядом парень потерял равновесие и чуть не шлёпнулся задом на землю. Однако, обе кобылы вовремя успели подставить крылья и поймать того, чтобы тот не рухнул.
– А-а-ай! Больно ушам... – обе кобылки с готовностью зажгли свои рога, убирая эффект оглушения с человека. – Прошу, не кричи ты так в старой манере в упор, моя дорогая, я же и оглохнуть могу с непривычки...
– Прости... – уже очень тихо проговорила всё ещё краснеющая космогривая кобылка. Сергей наклонился к ней и поцеловал её в щёку:
– Ничего страшного, Луна, но ты, главное, предупреждай в следующий раз, я хоть поустойчивее встану или схвачусь за что-нибудь. И уши закрою. Кстати, спасибо вам обеим, что не дали упасть: всё же, с высоты собственного роста можно навернуться очень даже болезненно, – поклонился он принцессам. – И вот как раз про подобные дружелюбные подколки я и говорил! Нет, ну вы с Луной определённо стоите друг друга... – искренне рассмеялся Сергей и обнял руками обеих кобыл за шеи. Сёстры с улыбками переглянулись и тоже ответили на объятья.
Какое-то время они так и стояли, обнявшись. Однако, слегка нарушая идиллию, чей-то живот из троицы предательски заурчал, что не ушло незамеченным от человеческого слуха. Парень не без сожаления вспомнил, что съеденное в поезде на обратном пути благополучно осталось рядом с тронным залом дворца, высвободился из обнимавших его копыт и, хлопнув в ладоши, заговорщицким шёпотом начал:
– Новый план, дамы, уверен, он вам понравится. Сомневаюсь, что кто-то из нас сегодня успел отобедать, так что предлагаю пойти в таверну к Гильде и безо всякого зазрения совести наесться до отвала. Заодно возьмём у неё пару бутылок качественного вина, заскочим в «Сахарный уголок» за тортиками, я помогу это всё добро донести до коттеджа Луняши... хотя, теперь уже, как я понимаю, нашего с ней коттеджа. Потом найду Льва, вы его тоже примете в рыцари, и мы с ним покинем вас, дабы вернуться в бар и слегка, пардон, нализаться. И вашей беседе не буду мешать, и хоть по-человечески извинюсь перед ним за то, что врезал. Не то что бы у меня был особый выбор, впрочем, хрен бы мой блеф удался без этого... Ну да ладно. Как вам подобная идея?
– Звучит весьма привлекательно, – облизнувшись, ответила Селестия, у которой засияли глаза и встали торчком ушки при слове «тортики». Луна тоже согласно кивнула, после чего аккуратно положила руку Сергея на свою спину и отвела на несколько метров от своей сестры, которой, впрочем, до этого уже не было никакого дела. Царственная сладкоежка всеми своими мыслями уже была в кондитерской – и на внешние раздражители реагировала мало. Принцесса Ночи взглядом попросила человека наклониться и тихим голосом произнесла на ухо парню:
– Я ведь так тебя и не успела поблагодарить за помощь в битве с Дэйбрейкер и за наше спасение от Инфернуса. Может, я и не согласна с теми методами, которые ты выбрал для достижения второй цели... И, конечно, ты заставил меня пережить далеко не самые приятные мгновения страха, как за твою жизнь, так и на тему самой возможности того, что ты отвернулся бы от нас... Но, положа копыто на сердце, я прекрасно понимаю, хоть изначально и разозлилась на тебя, что ты это делал лишь для того, чтобы защитить нас. И за это тебе моя искренняя благодарность, как от лица младшего диарха и соправительницы Эквестрии, – Луна поднялась на задние копыта и поцеловала долгим поцелуем Сергея в губы. Закончив с поцелуем, она вернулась на все четыре ноги и произнесла: – Спасибо, моя любовь.
– Всегда пожалуйста, моя черничка...
– Единственное только, что я не до конца смогла понять, так это почему ты так странно использовал саблю во время битвы с Ти... с Дэйбрейкер? Ты ударил её плашмя, а не лезвием – и не то, что я подстрекала бы тебя на причинение вреда своей сестре, даже в её осквернённой форме – но, всё же, вопрос стоял в твоей и моей безопасности. А потом ты и вовсе кинул своё оружие. Мне теперь интересно: почему? – наклонив голову, с любопытством спросила Принцесса Ночи. Её возлюбленный спокойно ответил:
– Если честно, причины банальные. Во-первых, и это самая главная из них: я, и в правду, совершенно не хотел навредить твоей сестре – можешь так ей и сказать, если разговор зайдёт на эту тему. Я надеялся – и я рад, что не ошибся – что нам будет под силу вернуть ей обычный облик. Сомневаюсь, что вы обе бы оценили возможные повреждения на её шкуре – да и мало ли что я бы задел. Думаю, не человеку объяснять аликорну, что успешные удары сильным магическим оружием потом никакой магией не залечишь. А во-вторых, я хотел её ещё больше ввести в боевой азарт, чтобы та потеряла контроль над ситуацией и начала бы совершать ошибки, что, собственно, и произошло. А что сильнее раззадоривает охотника, как ни ощущение своей безнаказанности? Вдобавок, можно смело сказать, что фехтовать я вот вообще ни фига не умею. И сабля просто бы усложняла возможности для моего манёврирования, а скорость, всё же, сыграла далеко не последнюю роль в нашем противостоянии с Селестией.
– Спасибо тебе за то, что до последнего надеялся спасти мою сестру от самой себя и не желал ей навредить. Это может довольно странно звучать, учитывая, что она чуть не уничтожила нас всех в пылу момента, но я, правда, благодарна тебе. Как и за то, что сейчас ты дал ей надежду тоже обрести свой собственный кусочек любви и счастья. Попробуй, всё же, тоже дать её сердцу шанс – не сиюминутно, естественно. Мне кажется, она тоже была бы прекрасным дополнением нам с тобой... И, кстати, если у тебя будет такое желание, я могу обучить тебя фехтованию, – задумчиво проговорила синяя кобылка и снова взглядом попросила своего человека наклониться к ней. Тот послушался, однако вместо новых слов, хитрая кобылица игриво, хоть и немного болезненно куснула за ухо своего возлюбленного и уже томным шёпотом продолжила: – А что до моей личной огромной благодарности за то, что ты смог пройти через барьер и рискнул своей жизнью для того, чтобы спасти меня... Я думаю, её ты получишь после того, как я подниму ночное светило.
Человек слегка удивлённо посмотрел на свою любимую и произнёс:
– Любимая моя Луняша, подожди, ты действительно уверена, что поднять спутник сегодня будет в твоих силах?.. Я ни в коем случае не сомневаюсь в твоей магии, всё же, скорее всего, ты его и убрала после затмения, но не лучше было бы перестраховаться и попросить, скажем, Твайлайт, поднять светило? Всё же, сегодня ты потратила очень много сил во время битвы с сестрой...
– Я ценю твою заботу и беспокойство, Серёж. Но я, правда, буду в порядке. После того, как ты ушёл, со мной поделилась частью сил вышеупомянутая Твайли. Да и, к тому же, не забывай: взаимодействие с магией ночного светила лишь придаёт мне сил, всё же, я тесно связана со спутником, в том числе, и в магическом плане. Так что не волнуйся. Вот солнце в ближайшие дни или даже недели я явно не буду в силах даже на несколько градусов сдвинуть, оно меня просто отторгнет. Даже если Селестия и разрешит мне его двигать, о чём, кстати, тоже стоит с ней поговорить, на всякий случай, – у меня просто это не выйдет после всех магических перегрузок сегодня... В любом случае, я буду ждать тебя после восхода луны. Мы с Тией явно успеем до этого момента обговорить если не всё, то весьма многое. Так что не пейте со Львом большое количество спиртного, мой любимый. Ты мне ещё понадобишься этой ночью... Может быть, мы с тобой даже снова попробуем то, что я неумело попыталась сделать в Рощах, но теперь уже мы оба очень тщательно подготовимся... – напоследок игриво подмигнула Луна и, интригующе вильнув крупом, направилась в сторону своей ещё грезившей о сладостях сестры. Парню оставалось только хитро улыбнуться возлюбленной вслед и вздохнуть от того, что до ночи было ещё так много времени...
Глава 21. Новые горизонты
Музыка в главе:
Twilight Sparkle, Apple Jack, Rainbow Dash, Pinkie Pie, Rarity, Fluttershy – Equestria Girls (Cafeteria Song)
Queen – Don't Stop Me Now Remastered 2011
«А она ведь в этот момент даже ещё не догадывалась... Хотя, оба хороши».
– Здарова, Спайк! – Сергей вошёл в главный зал Замка Дружбы и подал дракону руку для приветствия. Фиолетовый ящер улыбнулся довольно редкому жесту и, пожав руку, спросил:
– Добрый день, Серёга. С чем пришёл? Видел, кстати, свежий выпуск «Понивилльского Экспресса»?
– Да так, нужно узнать у Твайки несколько вещей и найти кое-что в книгах, – слегка расплывчато ответил парень и сменил тему: – Нет, я не читаю прессу. Брезгую. А что там? Опять Габби Гаммс вернулся и позорит честь поняш?
– Твайлайт скоро должна прилететь. Она сейчас в Кантерлоте. А по поводу псевдонима Меткоискателей, не-е-ет, всё куда интереснее! Там про события последних дней, – дракончик подбежал к столу и принёс газету. Но, уже протягивая, словно, о чём-то вспомнил: – А. Я и забыл даже как-то, что у тебя ещё проблемы с чтением по-эквестрийски. Сейчас прочитаю тебе.
– Не заморачивайся, – покачав головой, искренне улыбнулся Сергей. – Мне кажется, я уже сам могу справиться.
– Ого. Как так-то? Буквально месяц назад ты и почти предложения сказать не мог на нашем языке. А теперь уже можешь даже читать, пусть и не всё?
– Точно не знаю, но есть у меня одна теория на этот счёт. Надо будет озвучить её Твайлайт, та скажет, насколько эта концепция жизнеспособна. Смотри, какое дело. Занятный момент, стоило мне изучить основы письменности и получить понимание вашего языка, как с каждым днём я стал понимать написанное всё больше и больше. В научный трактат я явно не смогу пока что, но публицистика или дневники уже вполне мне по силам. Есть мнение, что это связано с тем, что мой мозг автоматически переводит эквестрийский на русский. Возможно, английский – с этим пока не до конца ясно. Соответственно, чем больше я слышу этот язык, тем больше мой мозг параллельно изучает его. И это касается и написания – я же знаю, как называется какой-то конкретный предмет или явление. Голова, получается, ищет сразу же его аналог в эквестрийском – и с добавлением знаний о том, как это пишется, переводит. Я сейчас точно смогу написать что-то куда увереннее, чем когда только начал изучать и переводить по буквам... На самом деле, в письменной речи эквестрийский не так уж далеко стоит от английского.
– Звучит вполне логично, – кивнул Спайк, всё ещё держа газету в лапах.
– Теоретически, если обучить какого-то конкретного пони, кто часто со мной или Львом общается, основам русского языка на письме, этот кто-то должен также быстро освоить и незнакомую себе письменность. Просто по той причине, что часто слышит слова и, технически, её мозг работает также, а следовательно, запоминает и новые для себя слова сразу же. Но это лишь моя теория.
– Ты сказал «её». Под конкретной пони ты подразумеваешь, скажем, принцессу Луну? – ухмыльнулся дракончик.
– Скажем, и подразумеваю, пойман с поличным. Но, на самом деле, это должно работать со всеми. Просто с Луной, Твайлайт или Найт Глайд эффект будет значительно заметнее, всё же, мы с ними больше всего времени провели. Время экспозиции значительно больше, соответственно, знаний языка на подсознательном уровне больше. Потом уже идёшь ты, Рэрити и так далее. Опять же, это лишь теория, которую хорошо бы проверить, да и вообще обсудить с твоей начальницей. Ладно. Давай сюда ваш «Московский комсомолец», посмотрим, что пишут.
– Держи? – наконец-то протянул дракончик газету приятелю, не совсем поняв шутку с названием. – И она не начальница мне...
– Да я ж шучу... О, сразу же на передовице. А фотографию использовали с Ночи Кошмаров, забавно. «Эквестрия спасена». Довольно претенциозный заголовок, не находишь? Так-с, что в самой статье? «Принцессы Селестия, Луна и Твайлайт Спаркл при непосредственной поддержке двух рыцарей престола, людей Сергея и Льва, а также хранительниц Элементов Гармонии предотвратили в королевском дворце Кантерлота попытку государственного переворота силами злых и кровожадных колдунов Дэйбрейкер и Инфернуса. Однако, слаженные действия принцесс и защитников позволили... потом идёт куча воды, нарушители порядка арестованы, королевской стражей проводятся следственные мероприятия... бла-бла-бла, приставлены к наградам...»
– Ну, что скажешь? – хитро посмотрел на парня Спайк.
– Скажу, что такой кучи наглой и беспардонной лжи я уже очень и очень давно не видел, – вздохнул Сергей, продолжая разносить статью: – Думаю, Твайлайт после рассказала тебе в деталях о том, что, на самом деле, произошло, да и сам ты дракон не глупый и вполне догадаться мог. Кошмар, и это ещё выдают за чистую монету. Здесь вообще не упомянули о дамах Льва. А они так-то обе тоже немалый вклад внесли. Просто куча конского навоза, а не текст, уж пусть автор сего шедевра не обижается на моё мнение... Но я прекрасно понимаю, что лучше приукрасить правду для широких масс, заодно опустив все детали, чтобы не было ненужных народных волнений – не каждое даже тысячелетие, всё же, одна из твоих двух правительниц буквально сходит с катушек. Что поделать, жёлтая пресса в любом мире такой остаётся: хорошо поставленная пропаганда неплохо позволяет направлять население в нужное русло.
– Политика, что ты хочешь, – развёл лапами фиолетовый дракончик. – Сам прекрасно, я думаю, понимаешь, какая паника бы началась, узнай жители о том, что произошло на самом деле и что в повышении температуры и странном затмении виновата слегка огорчённая и обидевшаяся принцесса Селестия.
– Или даже не слегка... – усмехнулся человек.
– Это уже не моё дело. Главное, что всё закончилось хорошо. Слугам и стражникам, кстати, сказали, что Селестия была захвачена колдунами и прогнала их не по своей воле – Твай именно за этим сейчас в столице... Пока ты ждёшь её, может быть, я могу быть чем-то полезен? Ты, вроде бы, и про книги что-то говорил?
– Можем попить чай, если сам хочешь, – пожал плечами парень, – если не собирался, то я попрошу тебя дать несколько книг на тему современных эквестрийских брачных традиций у пони...
– Ха, некая ночная принцесса скоро будет очень счастливой кобылой? – подмигнул человеку дракончик, подталкивая того локтем в ногу.
– Я ничего не собираюсь подтверждать, как ничего и не собираюсь опровергать без присутствия своего адвоката. Может, мне вообще для Льва нужно узнать, как проходят браки у табунов, – рассмеялся Сергей, впрочем, и не пытаясь отпираться.
– Ну-ну, так я и поверил... – широко оскалился дракон. – Сейчас налью нам обоим чай и принесу тебе что-то на тему...
Погрузившись в чтение, Сергей не заметил, как в замок вернулась Твайлайт. Закончив с делами и выслушав Спайка, она направилась лично поприветствовать гостя, расположившегося в читальном зале. Принцессе Дружбы интуиция подсказывала, что тот пришёл явно не только за тем, чтобы узнать прогресс в изучении техники людей или поинтересоваться на тему возвращения его часов в нормальный вид. Учитывая, что парень ничего конкретного толком не сообщил верному помощнику Твайлайт, а также зная то, какую именно книгу он взял, аликорн понимала, что тому, скорее всего, сейчас нужна помощь и совет друга. Но также, впрочем, осознавала что вопросы вряд ли будут простыми, так что решила начать издалека. Твайлайт пролевитировала в комнату для чтения металлический поднос с чайником и чашками и поставила на столике перед гостем, который от мягкого лязга утвари чуть вздрогнул. Человек, слегка испуганно посмотрев на подругу, попытался первым же делом спрятать книгу у себя за спиной.
– Извини, если я тебя напугала. Добрый день, Серёжа.
– Да нет, ничего страшного, – искренне улыбнулся Сергей, понимая, что пришёл как раз-таки за советом, и уже по-нормальному откладывая книгу на стол, при этом, титульной стороной вниз, – я просто зачитался. Сама, я думаю, прекрасно знаешь, как сложно вернуться в реальность, утонув в литературе. И да, привет, подруга.
– Все бы мои друзья испытывали подобный энтузиазм к чтению, конечно... – вздохнула лавандовая аликорночка, – Может, ещё чаю?
– Никогда не откажусь от хорошего чая или кофе.
– Я вижу, ты делаешь значительные успехи. Спайк рассказал мне о твоей теории. Мне кажется, она вполне вероятна. Нужно тогда также попробовать вам двоим дать, при случае, грамматический базис ваших языков Найт Глайд, да и вообще всем желающим. Мне кажется, если это сработает, вашу письменность, действительно, должны понимать ещё и я, и другие пони, которые с вами вели долгие беседы, – задумчиво закончила себе под нос Твайлайт.
– У тебя есть моё полное согласие на этот эмпирический эксперимент, подруга, – кивнул парень. – Я уж не знаю, зачем кому-то теперь может пригодиться наша письменность, но почему бы и нет? Лишних знаний не бывает, как говорили у нас в ординатуре.
– Это уж точно. Никогда не знаешь, всё же, когда может что-то пригодиться. А если и не пригодится, что-то новое всё равно помогает мозгу не расслабляться. Кстати, о новом. Я всё-таки смогла создать трансформатор под напряжение вашей контактной сети и зарядить ваши телефоны. Правда, в процессе изучения я случайно спалила одну из двух... Как Лев называл эти внешние батареи?
– Банка власти. Прямой и топорный перевод словосочетания «Power Bank», чем это и является. Просто глупая шутка, ходящая между мной и Львом. А что спалила, не страшно, думаю, он не огорчится. Нам всё равно бы были бесполезны эти аккумуляторы без рабочих телефонов. Конечно, как непосредственно устройства связи они здесь ни к чёрту по логичной причине отсутствия спутников и сотовых вышек. Но в них сохранено немало чего занятного, с чем было бы интересно ознакомиться. Хотя бы те же фанф... э-э-э, сказки. И музыки немало у каждого. О! И, конечно же, видео. У Льва точно есть почти все эпизоды сериала про вас, думаю, будет любопытно взглянуть на это со стороны. А у меня немало годных фильмов. Ну, и полезные программы, как фото– и видеокамера или калькулятор. Я думаю, тебе это придётся по вкусу.
У Твайлайт аж загорелись глаза при слове «сказки». Кобылке было интересно всё, что имело хоть какое-то отношение к записанному фольклору, пусть даже и неизвестной и ныне несуществующей цивилизации. Тем более, если это было об Эквестрии. А уж как она обрадовалась при слове «калькулятор» – человек уж думал, что аликорн лопнет от распиравшего её энтузиазма. Так что, следующая просьба Принцессы Дружбы отпившему чай землянину была вполне ожидаемой:
– Я безумно заинтригована! Обязательно покажи мне весь функционал этих приборов, прошу! Мне надо будет, кстати, ещё потом попросить у вас обоих эти устройства для подробного изучения именно с точки зрения компонентов. Я думаю, Эквестрии не помешал бы их потенциал. Но до этого пока далеко, сейчас вопрос куда более насущный. Вы же со Львом не будете против как-нибудь устроить... хм, скажем вечер чтения этих сказок и земных песен? Желательно, конечно, ещё и записать это будет для истории...
– Попробуем, – улыбнулся парень, – но только, чур, в маленьком кругу. Не очень люблю читать что-то на большую публику. Петь и болтать – запросто. Читать – нет уж, не знаешь, на кого из слушателей внимание обращать. К тому же, это явно задумка не на один вечер: заряд будет быстро падать, телефоны новее-то не стали от того, что вновь заработали, так что на много сказок и песен не хватит. А послушать тоже есть что – само собой, не всё же мне и Льву горланить земные песни.
– К слову, о песнях. Включи-ка что-нибудь на телефоне из своего мира. Что угодно, но именно песню, со словами. Неважно, на английском или русском. Я хочу проверить одну свою теорию... – Сергей пожал плечами и, приняв от Твайлайт Спаркл свой полностью заряженный телефон, чуть потыкал пальцами в экран, запустив первый попавшийся под руку трек:
– Hey, hey, everybody, we've got something to say:
We may seem as different as the night is from day.
But you look a little deeper, and you will see:
That I'm just like you and you're just like me, yeah!
– Стоп. Это голоса наших подруг?! – удивлённо спросила Твайлайт, прислушиваясь.
– Ну да, я тебе больше скажу, там дальше и твой голос будет. Я могу перевести, если надо.
– В том-то и дело, что не надо, – хитро улыбнулась Твайлайт, – я всё понимаю. Хоть и совершенно не помню, чтобы пела эту песню.
– И не должна. Именно ты её никогда и не исполняла, мы, всё же, не в той вселенной, которая была в сериале, а у вас история идёт иначе... – землянин запнулся. – Стоп. В смысле, ты её понимаешь?!
– Я рада, что и тебя смогла удивить сегодня чем-то! – с энтузиазмом воскликнула Принцесса Дружбы. – Но это ещё не все сюрпризы. Я ведь ни разу в жизни не слышала её ранее – это я тебе могу совершенно точно сказать и даже дать Пинки-клятву. Но смотри, а вернее, слушай... – Твайлайт дождалась нужного момента в песне и вдруг, к всё более возрастающему удивлению человека, начала подпевать в такт своему же голосу, раздававшемуся из динамиков:
– I'm gonna be myself no matter what I do,
And if we're different, then I want you to be true to you!
If you follow me, we'll put our differences aside:
We'll stick together and start working on that school pride!
Сергей как раз пытался отпить чай, чтобы убрать последствия первого удивления. Однако благополучно застрял с чашкой у своего рта, расширявшегося с каждым словом, пропетым кобылкой, от всё более возраставшего шока. Пони хихикнула:
– Ха, я рассчитывала на подобную реакцию! – радостно зацокала копытами Твайлайт. Осторожно убрав телекинезом уже начавшую опасно крениться в руках парня чашку с горячим чаем, она продолжила пояснение: – Меня на эту теорию навело исполнение песни Львом в замке, а ты сам лишь усугубил мои предложения сегодня. Если помнишь, всепони подпевали в какой-то момент песне про крепость Осовец, хотя никто из присутствовавших там, кроме, очевидно, вас двоих и, может, его фестралки, не знал её. В общем, изрядно надоев Луне вопросами, как именно ты получил своё знание языка, вспомнив пони, которые подпевали вам на Ночь Кошмаров, а также пообщавшись с Найт Глайд, я сформулировала небезынтересную мысль. Я пришла к выводу, что те пони, кто общаются с вами уже довольно долгое время: Луна, я, Нáйти, может, ещё кто, например, Рэрити, – способны понимать и земную музыку, исполняемую не только вами лично и как бы автоматически переводящуюся в наших головах, но и земную музыку, исполняемую на земных языках с ваших устройств. И даже подпевать, если вокруг большой эмоциональный фон или, как в случае со мной сейчас, песня идёт из как бы моих уст. Я бы назвала этот эффект «Музыка Гармонии». Твоя же идея, которую ты озвучил до этого Спайку, как молнией ударила меня, так как напрямую связана с уже моей теорией! Это же просто замечательно! Мы потом с тобой напишем книгу на эту тему! – Твайлайт кинулась обнимать человека, но быстро успокоилась, когда поняла, что тот снова взял чай – и был риск облить горячим напитком кого-то из них.
– Я впечатлён, если честно, Твай. Если не сказать, что в полном ахере от услышанного... – уважительно пробормотал Сергей, уже придя в себя. Кобылка снова хихикнула. – Но, кстати... Не хочу умалять твой энтузиазм, но, всё же, песни-то идут сразу из трёх миров, по сути: Земли, Эквуса и ещё одного. Может, так и назовём этот эффект, «Музыка Миров»? Согласись, что-то в этом есть. – с надеждой спросил Сергей. Твайлайт Спаркл задумалась, но кивнула:
– «Музыка Миров»... Пожалуй, это куда приятнее звучит. Да, пусть будет так.
– Класс! Однако тогда это ещё больше значит, что нам нужно будет провести не один даже вечер, где мы бы делились нашей культурой, в том числе, и музыкой!
– Договорились! Тогда место и час назначим отдельно, – с энтузиазмом ответила лошадка. Парень внезапно хлопнул себя по лбу, словно вспомнив ещё кое-что:
– Блин, ты мне напомнила одну важную вещь, Твай. Скажи, получилось ли что-то сделать с моими часами, чтобы они шли нормально, а не против часовой стрелки?
– Если честно, то нет, – пригорюнилась Принцесса Дружбы и слегка обиженно фыркнула от своего бессилия: – Я просто не могу понять строение чар, которые случайно наложил на них Дух Хаоса. Магия Дискорда не имеет вообще никакого для меня смысла! Она бесструктурна, неорганизована и... и... просто... хм-м-м...
– Хаотична? – подсказал человек, улыбнувшись забывшей такое слово пони.
– Именно! И это меня больше всего раздражает: она не подчиняется известным мне законам, а потому я не в состоянии реверсировать это заклинание... – топнула ножкой раздосадованная Твайлайт. – Боюсь, лучшим шансом для тебя будет попросить его самого вернуть, как было. Заодно попроси зайти ко мне в замок и починить те, что в тронном зале, они же тоже сломались... Вроде бы, Дискорд уже вернулся своим ходом из Рощ Киринов, но точно сказать не могу, просто слышала об этом. Со всем этим бардаком после случившегося вообще, если честно, не до него последние несколько дней было. Вот только сейчас я себе смогла наконец-то позволить чуточку расслабиться и просто поболтать с другом.
– Ну да, надо было успокаивать страну и провести учёт разрушений в замке, – усмехнулся парень, вспомнив текст в газете, но тут же явно пригорюнившись. Это не ушло незамеченным от его подруги:
– Что такое, Серёж? Ты, словно, вспомнил о чём-то неприятном.
Сергей покачал головой и одним глотком допил уже остывший чай, нарочито медленно наливая себе ещё одну чашку. Наконец, он решился:
– Твайлайт, я не знаю, как вы все от меня ещё не отвернулись. Я же убийца. Так ещё и устроивший театральщину с предательством вас всех. Меня это очень терзает и тяготит...
Твайлайт Спаркл тут же прервала его тоскливые размышления, выставив вперёд копыто:
– Но если бы ты этого не сделал, Инфернус, в лучшем случае, оставил бы нас всех без нашей магии. Даже аликорнов. И мы могли только бессильно наблюдать, как он идёт дальше, становясь всё сильнее и могущественнее – и сама Гармония бы даже не помогла, как в случае с Тиреком. А в худшем, Инфернус убил бы нас всех и после жёсткой кровавой рукой правил бы Эквусом, Землёй и своим миром. Ты не убийца, Серёж, ты наш защитник. Ты спас нас всех. И ты спас Луну. Её так вообще не единожды в тот день.
– Т-ты правда не считаешь меня убийцей, не видишь во мне худшее, что может дать вашему прекрасному миру человеческая раса?
– Никто здесь не считает тебя таким. Абсолютно, – кобылка искренне приобняла своего друга. – Все здесь знают, что у тебя и у Льва золотые сердца – и что вы оба, скорее, сами погибнете, чем позволите кому-то навредить вашим друзьям и вашим любимым. Если даже вы оба исключения из человеческой расы, для меня статистика, пусть и с малой выборкой, уже говорит о том, что, в большинстве своём, люди замечательны. Как минимум, два из трёх, а шестьдесят семь процентов – это уже немало. И, как я поняла за время нашего общения, если вы и вынуждены что-то делать, что вам самим не нравится или что противоречит вашему моральному компасу, то мотивируетесь именно заботой о своих ближних. То, что ты так сильно переживаешь о том, видим ли мы тебя убийцей, лучше всего говорит о том, насколько тебе пришлось переступить через самого себя – и насколько тебе чужда расписываемая вами же человеческая жестокость. Ты и Лев – замечательные люди и прекрасные друзья. И не только друг для друга, но и для всех вокруг. Возможно, именно поэтому на вас и отреагировал сам этот замок.
– Спасибо тебе, Твайлайт... – скрывая подступивший ком в горле и быстро протерев глаза, произнёс Серёга – Ты даже не представляешь, как это важно услышать. Мне подобное уже сказала Луна, но мне, всё равно, было сложно в это поверить. Сложно перестать видеть по утрам в отражении чудовище...
– И напрасно ты не поверил своей коб... девушке, – с тёплой улыбкой поправилась Принцесса Дружбы. – И перестань. Чудовище не выручило бы жеребёнка в беде. Не стало бы устраивать несколько замечательных вечеров для своей особенной пони, особенно после пережитой накануне собственной трагедии. Не помогало бы перебороть ей мучающие её кошмары и страхи. Не отправилось бы на другой конец страны помогать тому, кому, вполне обоснованно, до конца не доверяет. Не защищало бы своих друзей в, казалось, абсолютно провальной и безвыходной ситуации. И явно бы не кинулось бы без размышлений ради любимой против превосходящего тысячекратно, уж без обид, по силе противника, стопроцентно рискуя своей жизнью. А ты это сделал. Всё это. Ты герой, Серёж. Как и Лев. Ему тоже никто не мешал оставить всё течь своим чередом. Но он не сделал этого и вмешался, и, тем самым, спас свою любимую, хоть на момент времени она таковой и не была ещё. И именно он сумел нам всем показать, что сила Элементов всё ещё течёт внутри нас всех... И что был очевидный, но не замеченный нами, выход, и помимо изгнания Селестии. Я горда быть вашей подругой.
На какое-то время повисло молчание, прерываемое только звуками чаепития. Серёга благодарно смотрел на свою подругу, а та слегка выправляла дыхание после долгого и несколько измотавшего её монолога. Парень прервал тишину, цокнув языком и произнеся:
– Твайлайт, тебе говорили, что ты просто замечательный друг? И вообще, а ты точно когда-то посвящала себя исключительно книгам, общаясь, по сути, только со своим СБЛДН – старшим братом лучшим другом навсегда? Потому что ты говоришь сейчас такие вещи, будто ты всю жизнь была Принцессой Дружбы, а не некогда интровертной и замкнутой единорожкой.
– Жизнь, а в особенности, мои друзья, меня очень многому научили, – хихикнула та в ответ. – И не только стараться быть хорошим другом, но и знать, когда моему другу нужны какие-то специфические ответы на конкретные вопросы, которые он всё не решится задать сегодня. И на тему которых, он даже взял у моего помощника некую книгу о взаимоотношениях жеребцов и кобыл, которую несколько спонтанно попытался спрятать, стоило мне войти, и думал, что я не замечу.
– А. Уже пора обсудить этот вопрос, да?.. – слегка смущённо потупился парень, проведя рукой по волосам.
– Если не хочешь, мы можем об этом и не говорить. Но, как мне подсказывает опыт, если проблему не решать, она никуда не денется после.
– Да хочу я, хочу... Я для этого и пришёл, всё же – мне нужна помощь друга, который бы разбирался в местных традициях... – услышав это, принцесса Твайлайт удовлетворённо кивнула собственной догадке – Просто об этом не так просто говорить, как мне бы самому хотелось. Ух... Смотри. Я прочитал уже немалое количество глав в этой книге, но так и не нашёл нужной мне информации. Может, не там искал, может, просто полезного мне нет в этой конкретной книге. Ты, как и многие вокруг, прекрасно видишь, как я отношусь к Луне. Я её всем сердцем люблю – и рано или поздно я хотел бы предложить ей свои руку и сердце. Или, как говорят у вас, «копыто и сердце».
– О-о-оу, это так мило! И это же замечательные новости! Я уверена, ты и Луна будете счастливы в браке!
– Хотелось бы верить, – кивнул парень. – Но у меня есть небольшая проблема, о которой я как раз собираюсь рассказать. Так вот. В книге я как раз нашёл описание, как правильно делается предложение. Не сильно отличается от нашего, но я заметил несколько нюансов. К примеру, если инициатором свадьбы является жеребец, то он дарит своей пассии особенный браслет или подвеску, а уже она потом покупает кольца для них.
– О, эта традиция пришла из времён старинной Кристальной Империи. В те времена вообще кобылка сама или при помощи близких должна была, чуть ли не собственнокопытно, либо отлить и придать форму кольцам, либо хотя бы вырастить те камни, которые будут его украшать. Как понимаешь, сейчас с этим куда проще, что я считаю, идёт обществу только на пользу. Так, а в чём твоя проблема?
– Моя проблема заключается в том, что я одновременно влюбчивый и харизматичный придурок, прошу простить меня за этот оборот речи. Я безумно, невозможно любил, люблю и всегда буду любить Луну. И я готов с ней провести каждую секунду до своего последнего вздоха – и хочу это подтвердить как раз предложением ей выйти за меня, благо, теперь у меня есть на это статусное право.
– Ага, теперь ты рыцарь, так что с этим проблем не будет. Ой, извини, что перебила...
– Ничего страшного, Твай. Так вот. В то же время, я знаю ещё двух очаровательных кобылок, которые мне по-своему симпатичны и которые, как я понимаю, испытывают симпатию ко мне. Я счастлив называть их обеих своими подругами, пусть с одной мы ещё не так хорошо знакомы, но думаю, всё впереди. Порой между нами не обходится без довольно откровенного флирта – и от них, и от меня. И если дать шанс этой искре распалиться, она может, ой как, перерасти в бушующее пламя большой и сильной любви. И я вот теперь не знаю, будет ли моё желание связать себя узами с Луной честным и справедливым по отношению к этим двум дамам. Раньше меня сильно заботил вопрос о том, справедливо ли это и по отношению к моей космогривой аликорночке, но и она сама, и пример Льва убедили меня в том, что ей подобное наоборот будет приятно. И что у вас это даже в порядке вещей, хоть лично для меня и дико непривычна сама идея и концепция табуна...
Твайлайт улыбнулась и подумала про себя: «Вот оно что!..» Сергей же продолжил:
– Короче, я не знаю. Я просто не могу последние несколько дней даже нормально выспаться, рассуждая об этом. Слова Луны, что она бы очень даже не отказалась от сестёр по табуну и что она удивлена даже, что именно Лев, а не я, первым ступил на этот путь большой и счастливой швед... пардон, эквестрийской семьи, а также некоторые другие события сильно всколыхнули моё душевное спокойствие. Я запутался сам в себе, Твай, и не знаю, что делать... – жалобно закончил свой монолог парень. Аликорн лишь мягко хихикнула в копытце и ответила:
– У нас является абсолютно нормальной и ситуация с моногамными браками, притом, независимо от пола брачующихся. Но также и естественны ситуации, когда свадьба проходит между жеребцом и всеми его кобылами из табуна одновременно, и описанная тобой, когда жеребец сначала берёт в жёны одну кобылу, а потом ещё и ещё – и, к слову, последние два варианта даже значительно больше поощряются обществом. Ведь если бы не было табунов и полигамных семей, мы бы просто выродились через несколько поколений – кобылок рождается куда больше, чем жеребчиков. Мне скорее интересно, почему ты о подобном спрашиваешь у меня, а не, скажем, у Рэрити. Может, я начитаннее, но она явно уже какой год ищет себе своего того единственного жеребца – и потому знает многое о... Серёжа! Почему ты так побелел? Как будто... ой... – в контраст побелевшему человеку огнём покраснела Твайлайт, внезапно догадавшись, почему именно её друг не обратился за помощью к их общей подруге и лучшему дизайнеру Понивилля. Парень тоже начал краснеть от осознания того, что его подруга с лёгкостью прочитала его душу, как раскрытую книгу, и с глупой улыбкой уставился в потолок, пряча свой взгляд. Всё ещё пытаясь справиться со смущением, он нащупал кистью руки свой стакан, отпил и, наконец-то, посмотрел на подругу:
– Да, Твайлайт, ты просто Шерлок Холмс. Ударила не в бровь, а прямо в глаз своей догадкой. Я просто не могу не обратить внимание на ту, кто спасла и приютила меня в мои первые минуты здесь. Конечно, есть и другие причины моей симпатии к Зефи... кхм, к Рэрити, но они чуть более личные.
– Мне сейчас послышалось или ты... хотел назвать её «Зефиркой»?
– Тебе послышалось. Я просто не мог бы так бездарно спалиться и открыть то, как я хотел бы её называть. Не-е-ет. Ни в коем случае. Это иллюзия. Галлюцинация. Пуфф. Великий и могучий глюк.
– Ага-а-а... – протянула Твайлайт, не поверив ни слову из ответа друга. – Хорошо, допустим... Впрочем, это даже хорошо, что мне показалось – иначе я бы считала это прозвище чрезвычайно милым и явно поддразнивала её так. Хотя, как ты говоришь, какие мои годы? – хитро подмигнула бывшая единорожка, от чего её друг ещё больше пущего залился краской. – Мне кажется, наш прекрасный дизайнер отлично впишется в вашу семью. И, к слову, думаю, ей будет крайне приятно, если вы с Луной попросите именно её сшить ваши свадебные костюмы. Особенно, если ты намекнёшь ей, что ваш взаимный флирт вполне может иметь под собой твёрдую почву. Интересно даже, как бы отреагировал Спайк, если бы до сих пор интересовался именно Рэрити, а не её младшей сестрой. Эх, для однажды мудрого взрослого дракона он всё ещё юный балбес с ветром в голове, – хихикнула в копытце Твайлайт Спаркл.
– Дай ему вырасти, Твай, – с пониманием улыбнулся Серёга. – Я уверен, когда он подрастёт, он уже не будет, как флюгер во время шторма, так быстро менять своё мнение. Кстати, раз уж мы его обсуждаем за спиной, давай, чтобы по-честному было, я спрошу, как у тебя-то самой дела на личном фронте, если не секрет. А то я сказал о своих мыслях, Спайка чуть пропесочили. А ты сама?
Кобылка пожала плечами и флегматично ответила:
– Я пока не думала об этом, если честно. Не уверена, что встречала кого-то, кто мог бы мне по-настоящему сильно понравиться. И могла бы понравиться в ответ и я, такая необщительная и замкнутая... – тихо добавила кобылка, помотав головой. Человек, впрочем, услышал это и с сочувствием погладил гриву подруги, за что она подарила ему благодарный взгляд и произнесла: – Может быть, когда-нибудь в будущем. Но сейчас мне это неинтересно. У меня есть прекрасные друзья – и огромная куча неизученных уроков дружбы, в том числе, и с принцессами, и с людьми.
– Хороший ответ. И, я уверен, ты найдёшь того или ту, кто будет тебе по сердцу, просто, возможно, вы ещё не встретились. Но, всё же, я думаю, чтобы не терзаться, может, стоит обратить внимание на одного стражника в Кристальной Империи. Флеш Сентри, кажется? Вроде бы, неплохой парень... э-э-э, то есть, жеребец, – поправил себя человек и подумал про себя: «И что-то мне подсказывает, что и с его человеческой версией Твайлайт так или иначе придётся пересечься. Учитывая, что Тия теперь не так плохо относится к людям, наверняка, она хотя бы упомянет другим принцессам или даже разблокирует портал в мир разноцветных людей, являющийся ядрёной смесью Земли и Эквестрии. Так что, как мне кажется, рано или поздно и у нас произойдут события этих фильмов, в той или иной форме... Хотя, может, и нет, пёс их знает...»
– Я подумаю, – хитро ответила Твайлайт. – Но я теперь просто обязана узнать, чисто для себя самой, кто же эта загадочная третья кобыла, вскружившая тебе голову. Я её знаю?
– Возмо-о-ожно, – попытался уклончиво ускользнуть от ответа парень, но увидев суровый взгляд подруги, сдался: – Сразу скажу, вероятнее всего, именно ты и ещё одна кобыла её знаете даже лучше большинства окружающих её пони и представителей прочих видов.
– Пока что ни о чём не говорит. Если уж хочешь наводить интригу, не называя её имя, то хотя бы дай более прозрачный намёк.
– Ладно. Лучше тебя, её могут знать разве только двое в этом мире. Самая красивая, добрая и нежная кобылица, которую знаю я. И, пожалуй, некий... словно сделанный из разных представителей видов Эквуса субъект, который недавно вернулся из вынужденной командировки вне Эквестрии. Хм... Довольно жарко и трагично окончившейся для самого места пребывания.
Твайлайт на некоторое время задумалась, прислонив копыто к подбородку, и произнесла:
– Знают лучше меня... По твоему описанию, первая – это однозначно Луна. Второй... Недавно вернувшийся и словно состоящий из разных частей... Жаркий и трагичный финал... Звучит как Земля, а значит, это Диско-о-о-о... По... Подожди. ТЫ СЕЙЧАС СЕРЬЁЗНО?! СЕЛЕСТИЯ?!
Сергей шёл по понивилльским улочкам, довольный проведённым разговором со своей подругой и его итогами. Парень забрал свои пока что не работающие (а вернее, работающие наоборот) часы и решил зайти за Львом, чтобы вдвоём направиться в сторону коттеджа Флаттершай. Почему-то у бывшего землянина было чёткое ощущение, что им там будут рады и даже предложат не только интересную беседу, но и чай с чем-нибудь сладким. Мысли парня витали вокруг планов о предложении руки и сердца его лунокрупой кобылке и предстоящей свадьбы с Луной. А может, даже и свадеб – беседа с Твайлайт развеяла большую часть его сомнений на тему перспектив как с Рэрити, так и даже с Селестией.
Но всё ещё предстояло ещё очень многое сделать. Например, самостоятельно заработать на украшения для предложений, что означало попробовать найти себе нормальную работу, например, в местном здравоохранении – не всё же на ферме у Эпплов помогать. Хотя, был вполне обоснованный соблазн остаться массажистом, всё же, работа ему нравилась, а платили более чем достойно.
Парень не знал, пригодятся ли его земные знания здесь, как и не знал, получится ли у него врачевать местных жителей без магии, но он твёрдо был уверен, что они со Львом точно найдут себе место под уже ставшим родным им обоим солнцем Эквестрии. И, не смотря ни на что, впереди была ещё целая жизнь, которую они оба явно проведут в компании своих любимых кобыл – и даже их ограниченность по продолжительности жизней не могла омрачить мыслей Сергея. Свежеиспечённый рыцарь радостно улыбался и махал встречаемым поняшам и получал такие же дружелюбные приветствия в ответ. Парень счастливо посмотрел на вечереющее небо и запел:
– Tonight I'm gonna have myself a real good time
I feel ali-i-i-ive!
And the wo-o-orld,
I'll turn it inside out, yeah,
I'm floating around in ecstasy…
So don't stop me now.
Don't stop me…
'Cause I'm having a good time,
Having a good time..!
Глава 22. Эпилог
Музыка в главе:
Николай Караченцов, Елена Шанина – Ты меня никогда не увидишь
Joe Dassin – Et si tu n'existais pas
Аликорн и человек прогуливались по Воробьёвым горам, направляясь в сторону обзорной площадки. Кобылка, хоть пока что ещё и бывшая соправительницей огромной страны, сегодня была без своих тяжёлых регалий из чернёного серебра. На её тёмно-синем роге, выгодно подчёркнутым гривой цвета космоса, лишь сидело аккуратное зеленоватое колечко, чуть изменённое в сравнении с его первой версией: теперь на нём был не только сапфировый ромб, но и рубиново-янтарное солнце и аметистовая звезда. Безымянный палец парня величало абсолютно такое же кольцо из электрума, сплава серебра и золота. Сам же он был одет в потрясающий и невозможный в реальности костюм, сотканный из лунного света. Молодой человек приобнимал свою лошадку правой рукой, а она его – левым крылом. Такая необычная, и в то же время, такая естественная, пара шла к своей цели и, улыбаясь, вместе допевала очень старую песню с давно забытых человеческих земель:
– Не мигают, слезятся от ветра
Безнадежные... бирюзовые вишни;
Возвращаться – плохая примета
Я тебя никогда не увижу.
И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, залетевших отсюда:
Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду...
– Красивая песня, Серёж, – улыбнулась Луна. – Говоришь, это была опера на Земле?
– Рок-опера, если быть совсем точным. Всегда мечтал сходить на неё там, да как-то, увы, не сложилось. А здесь, дома, её не крутили, что логично, – игриво пощекотал он шею своей кобылки в ответ, после чего с улыбкой продолжил: – Кстати, спасибо тебе, дорогая, за этот чудесный сон. Я уже давно не ощущал себя настолько бодрым и здоровым – и даже выгляжу так же, как и в те безумные деньки, когда мы с тобой только повстречались. Приятно не чувствовать себя едва живой оболочкой, удерживаемой на системе жизнеобеспечения и магии ещё нескольких аликорнов...
– Я постаралась воссоздать всё, как было той замечательной ночью... Хоть и позволила себе некоторую вольность, которую ты вскоре увидишь, мой любимый.
– Я заинтригован. Но, всё равно, искренне благодарен тебе за этот сон из прошлого – и не менее благодарен своим любимым за то, что позволили насладиться последней ночью с тобой... Да... А ты внешне с того момента ничуть не изменилась и всё такая же красивая, хоть сейчас ты совершенно другая внутри: уже вовсе не одинокая поняшка, которую я когда-то встретил в своих грёзах. И, клянусь своей любовью к тебе... ко всем вам, я в восторге от этих перемен и искренне рад, что смог сделать тебя хоть чуточку счастливее. Всех вас пятерых...
Сергей и Луна дошли до гранитных перил обзорной площадки, где сегодня вместо величественной и древней Москвы открывался вид на не менее величественные Вечнодикий Лес, уже давно вновь напоминавший парк, которым когда-то и был, давно перестроенный и даже расширенный Замок Двух Сестёр, раскинувшийся вокруг него Новый Понивилль, от которого шли широкие дороги к Старому, небесный Клаудсдейл и могущественный Кантерлот, зависший на одноимённой горе. Человек цокнул языком и замер, искренне восхищаясь видом. Любовавшийся видом парень вдруг посмотрел куда-то вверх, на звёзды, видимые с Эквуса, и начал совершенно искренне смеяться:
– А ведь старый прохвост проиграл! Луняша, ты только вдумайся, Лев, в своих лучших традициях, – и оказался не прав! – уже заливаясь истерическим хохотом, парень сложился пополам и дал абсолютную свободу своему смеху, смахивая с глаз слёзы радости. Лошадка с интересом на него смотрела, ожидая пояснения. Хохотнув ещё пару раз, парень ухмыльнулся и продолжил: – А всё по той причине, что он Лев – и, в принципе, не может быть прав, – за что получил заслуженный тычок в бок от своей улыбнувшейся и фыркнувшей возлюбленной. – Ай! Ладно, ладно, старые и уже не совсем актуальные шутки в сторону, им не время сегодня. Когда-то давно, я даже не вспомню уже, на Эквусе или ещё на Земле, мы с ним поспорили, кто из нас раньше отъедет. Он сделал более логичную ставку на меня, как на семь лет более старого и с ворохом вредных привычек, не оставляя мне ничего, кроме как поставить на него. А я его уж чуть больше, чем на декаду, как пережил, хотя казалось бы! Так что старый царь зверей уже скоро проставляется в баре! – парень неопределённо указал куда-то в сторону прекрасного эквестрийского неба, раскинувшегося над парой, затем чуть погрустнел и произнёс: – Я уверен, им там в этом баре будет интересно послушать байки самого последнего человека с Земли, особенно, как он влюбился буквально в полубогиню из другого мира, способную силой воли поднять спутник, – одну из правительниц страны цветных поняшек, аж саму прекрасную Принцессу Ночи...
– А потом ещё в одну изысканную городскую красавицу, сестру этой самой правительницы и двух её учениц... – слегка шутливо перечислила Луна.
– Не перебивай, егоза ты моя язвительная, я ещё не закончил своё обращение к тебе... Так вот. Искренне полюбил я эту полубогиню из другого мира и правительницу – и абсолютно не за всю эту пафосную мишуру, а за то, кем она была внутри. Эх, надеюсь, я был не менее искренне любим ею – ведь она всегда была для меня смыслом моей жизни. Она и ещё четыре чудесные кобылки...
Луна вместо ответа подошла к нему, встала на задние ноги и, обняв любимого за шею передними, а также приобняв его спину крыльями, заключила губы человека в долгом поцелуе. Когда она, наконец-то, оторвалась от своего супруга и возлюбленного, то тихо произнесла тому на ухо:
– Ты не зря надеешься, любимый. Те десятки, сотни лет, что я провела с тобой, были лучшими годами в моей немаленькой жизни. Полюбив тебя, я, словно, в первый раз в своей жизни вообще почувствовала, что я жива. Уверена, что каждая из нас... «Capre diem», так ты когда-то сказал – «Лови момент»... И я поймала свой момент, осознав, что я не машина, не бездушное божество или вечно справедливый правитель. А что я именно что живая пони. Кобылка, которая дышит и живёт полной грудью. Способная на любовь, достойная её и получившая эту любовь в огромных количествах... И я искренне полюбила сначала тебя, а потом и всех вас, бесконечно люблю и буду продолжать любить. И не менее сильно и искренне любима тобой и своим табуном. Я обещаю, я навсегда сохраню в себе эту любовь к тебе, мой дорогой Серёжа... Мы все сохраним.
– Вы только жеребцов не водите... хотя бы первые пятьдесят лет, – подмигнул парень своей пассии. – Я всё понимаю, дело молодое, гормоны... – очередной тычок в бок, сопровождавшийся возмущённым фырканьем. – И ещё раз-таки, ай. Но я ведь ревновать буду – и неважно, что меня не будет рядом. Ведь близкие никогда не уходят, просто мы навсегда теряем возможность быть рядом с ними...
Кобылка грустно вздохнула и украдкой своими роскошными перьями смахнула несколько слезинок, которые сами выкатились из глаз. Сергей, всё же, заметил это и решил чуть поднять любимой настроение глупой шуткой:
– Ладно, ревновать я буду не сильно: я не хотел бы, чтобы ты снова была одинока. Ни ты, ни Тия, ни кто-либо из вас ещё, – человек вдруг посерьёзнел и обратился к супруге: – Луна, ночной свет старых очей моих, дай мне слово, нет, Пинки-клятву, что ты не станешь по мне нести траур на протяжении слишком долгого времени – и рано или поздно найдёшь себе кого-то, кто мог бы тоже внести в твоё нежное сердце столь ценное тепло. А ещё лучше, если вы все вместе, и ты, и Тия, и Твай, и Сансет будете поддерживать друг друга после того, как меня не станет – и что вы четверо обязательно дождётесь и с любовью встретите нашу прекрасную Рэр... Всё же, мы одна большая семья.
– Крест на сердце: обману – кексик в глаз себе воткну, – заверила любимого кобылка. – Можешь не сомневаться, нашу любимую мы все горячо встретим и обязательно дождёмся. Думаю, она будет даже рада, что в нашу семью попала и Сансет Шиммер... Они ведь хорошо сдружились до... всего того, что случилось с Зефиркой... Да и Сансет будет легче знать и ощущать, что у неё есть ещё кто-то близкий из собственного прошлого. Мне кажется, она до сих пор не может до конца отпустить тот, другой, мир людей...
– Спасибо, Луняш. И прошу, пообещай, что ты не забудешь проведённые со мною дни... и ночи, всё то тепло и искренность, которые были между нами. Насколько ты, благодаря этому, стала живой – и что ты никогда не откажешься от тепла тех, кто останется любить тебя. Или тех, кто появится уже после меня. Молю, не огораживай себя от этой любви из-за страха лишиться дорогих тебе люд... – хах, до сих пор, спустя почти тысячу лет, не могу перестать оговариваться! – пони. Хоть, на самом деле, если вы так и останетесь большим табуном, вам всем будет легче справиться с утратой. Ведь даже Рэрити, когда она вернётся, теперь будет нести в себе бессмертную частичку тебя. Однако, рано или поздно и это тоже пройдёт – нет ничего бесконечного. Всех – и даже бессмертных – рано или поздно, всё равно, коснётся неумолимое время. Но можешь не сомневаться: и я, и наша семья – и даже те, кто могут быть после меня, – с искренней любовью будем с любовью ждать тебя... всех вас. И когда-нибудь, всё же, обязательно дождёмся, – тихо закончил парень, аккуратно стерев рукой со столь дорогой ему синей мордашки выступившие слёзы, – а, и да, я чуть было не забыл. Не злись на свою сестру, если она сделает что-то не так. Селестия, всё же, тоже сегодня теряет своего супруга – и без твоей любви и поддержки она станет ещё более одинока, чем когда-то были ты или я. Чем некогда была и сама... Ты ей нужна. Вы все нужны друг другу, на самом деле.
– Я... я обещаю, что никогда не забуду наши яркие дни... и не менее страстные ночи, не забуду тепло, что было между нами, но обещаю, что огораживать себя от тепла нашего табуна или кого-то в дальнейшем, если таковой или такая найдётся, я не стану. Я клянусь своей любовью к тебе и памятью королевы вечеринок, мой любимый. И я сделаю всё, от себя зависящее, чтобы моя дорогая Тия не была столь одинокой... Никто из них не будет.
– Я рад, любовь моя. Хех, интересно, у них там всё уже готово для вечеринки в честь последнего человека как на Земле, так и, скорее всего, в Эквестрии?.. – искренне улыбнувшись своей поняшке, хотел, было, сказать ещё что-то парень, но внезапно запнулся.
Позади них, двигаясь по автомобильной дороге у обзорной площадки, не издавая никаких звуков, кроме тихого шуршания шин, остановился автобус без номера маршрута и без водителя. Передние двери с приглашающим шипением открылись.
– Ну, вот и всё, моя маленькая Вуна... – дрогнувшим голосом и, пряча от любимой страх перед неизвестностью, проговорил Сергей. – Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны...
По щекам человека и аликорна покатились слёзы, которые они оба, как будто, не замечали. Любимые стояли, обнявшись, в самый последний раз наслаждаясь теплом друг друга и стараясь хоть на немного растянуть момент их прощания. Их слёзы сливались вместе и единым потоком текли по коже и шёрстке, что их нисколько не заботило. Они оба были бы безмерно рады, если бы ещё хоть несколько секунд они могли провести в любящей компании друг друга, но увы, последний Человек с Земли и его Принцесса Ночи ощущали, что того уже зовут его родные и друзья из обоих миров.
Парень с огромным трудом отстранился и тихо прошептал своей любимой:
– Прости меня, моя дорогая, но я должен идти. Это была замечательная жизнь, которая с тобой стала в миллион раз лучше и счастливее. Мне только жаль, что ни самая сильная магия, ни зелья, созданные другом, не помогли нам завести детей или жеребят, но, как говорит Рэр, такова жизнь – c’est la vie. Не то уж, что мы все не старались, – чуть скабрезно ухмыльнулся парень, а затем серьёзно продолжил: – Я всем сердцем и душою люблю тебя, моя милая, прекрасная Луна, – и всегда буду любить, ожидая нашей встречи с тобой, моя единственная и неповторимая Принцесса Ночи. Передавай остальным то же самое – их я люблю не меньше и тоже обязательно дождусь. Не сильно торопитесь только на эту встречу, прошу...
– Я люблю тебя, мой дорогой и нежный пришелец из другого мира. И буду всегда любить тебя... Когда-нибудь мы снова встретимся, мой милый и прекрасный Серёжа. Я обещаю тебе.
Парень ободрено кивнул своей кобылке и, что-то мурлыча себе под нос, направился в сторону открытых дверей ждавшего его автобуса. Луна услышала, как тот тихо пропел себе под нос «Если б не было тебя, то не было б моей любви...». Сергей в последний раз оглянулся на свою любимую, с улыбкой кивнул ей и уже, было, занёс ногу над ступенью транспортного средства... как его вдруг посетила одна мысль, заставившая последнего человека остановиться на пороге своей смерти.
– А знаешь что... – задумчиво произнёс он. – А пусть к Дискорду в пень идут со своими правилами! Вселенная может уж чуть-чуть потерпеть, мироздание от этого не треснет и не схлопнется. Я – самый последний человек с планеты Земля – а, скорее всего, и на Эквусе, – и я имею полное право на последнюю волю как единственный оставшийся представитель своего вида. Вечеринка и бар за гранью могут и чуть подождать. Остаться я, увы, не смогу, как бы мне того ни хотелось... А вот чуть задержаться – на один танец со своей любимой – мне никто не запретит. Запрещалка не выросла...
С этими словами парень отскочил от автобуса и бросился к своей, уже всё успевшей понять, кобылке, тепло улыбавшейся ему сквозь слёзы. Отовсюду стали раздаваться звуки красивой французской музыки.
«Et si tu n'existais pas
Dis-moi pourquoi j'existerais
Pour traîner dans un monde sans toi
Sans espoir et sans regret»
Сергей поклонился Луне:
– Миледи, разрешите пригласить Вас на танец под эту прекрасную песню земного барда Джо Дассена?
Аликорночка игриво рассмеялась:
– У нас принято, что кобылки обычно приглашают жеребцов. Но, так уж и быть, я готова сегодня сделать исключение ради столь галантного кавалера...
«Et si tu n'existais pas.
Et si tu n'existais pas.
Et si tu n'existais pas.
Et si tu n'existais pas...»
Послесловие
Музыка в главе:
Король и Шут – Танец злобного гения
Ляпис Трубецкой – Я Верю
Король и Шут – Воспоминания о былой любви (Инструментальная версия)
Twilight Sparkle, Princess Celestia, Princess Luna, Princess Cadance – You'll Play Your Part
Человек закончил печатать на клавиатуре и сохранил документ. Последние правки и исправления, сделанные в соответствии с комментариями параллельно читавшего распечатку гостя, сидевшего на диване позади, были внесены – и теперь оставалось дело за исключительно механической вычиткой и исправлением досадных опечаток. Маленькая колонка позади двух мониторов доигрывала «Et si tu n’existais pas» за авторством легендарного Джо Дассена.
– Лариса, пожалуйста, поставь на паузу плейлист «Музыка миров».
– Хорошо! Приятной тишины!
– Спасибо тебе, добрая кибер-женщина.
Автор обернулся к своему первому читателю и напрямую спросил:
– Ну, как тебе?
Читавший гость аккуратно снял с жёлто-красных глаз очки, спрятав их в глубинах коричневой шерсти, сложил листы бумаги в одну стопку на диване, встал со своего места и направился к оконной раме. Подняв жалюзи, он открыл окно, из которого сразу повеяло холодным и загазованным воздухом столицы, и встал на подоконник, сопровождая свои действия незатейливой песенкой:
– Открыт роман,
Читатель пьян,
Разлив вино,
Шагнул в окно!
И, действительно, необычный гость просто взял и вышел в окно, без единой задней мысли. Прямо с высоты шестого этажа. Парень закатил глаза, вздохнул и стал ждать, думая, откуда его хаотичный посетитель соизволит появиться. Из прихожей раздался дверной звонок.
– Я тебе не буду открывать, как вышел, так и заходи обратно! – крикнул, обернувшись в сторону входной двери, человек. Как по волшебству, вдруг открылась дверца шифоньера справа, и оттуда высунулась хитрющая морда Дискорда. Писатель снова закатил глаза, провёл рукой по волосам и проговорил: – Позер...
– В третий раз говорю, от позера слышу! А сам-то? – парировал драконэквус, освобождаясь от выуженной из шкафа зимней куртки и возвращаясь обратно в помещение.
– И я ничуть не лучше, это правда. Дал, блин, почитать своё произведение самому Духу Хаоса. Что не отменяет моего вопроса, тем не менее. Окно закрой, кстати, холодно.
– Если вкратце, то мне понравилось, – ответил дух, возвращая окно в закрытое положение. – Ты и так слушал мои комментарии на тему происходящего, очевидно, я бы их не давал, если бы мне было бы неинтересно или неприятно это читать. Видно, конечно, что это первая проба пера, но прогресс заметен уже. Как я понимаю, ты себе дал карт-бланш на несколько томов или книг вперёд, продолжающих историю?
– Ну да. Различные, но слегка бессвязные, идеи уже есть, я не знаю, правда, будет ли желание продолжать. Думаю, написание продолжения этой истории будет зависеть от мнения совершенных незнакомцев в комментариях. И да, естественно, я стебусь. Разумеется, отзывы будут важны для понимания, где я смог реально затронуть струны душ, а где я недотянул, но, конечно же, основной критерий – это время и собственное желание. Ну и, наверное, отзывы от друзей – это самое главное. Эх, будет вообще замечательно – если на это произведение обратят внимание, хотя бы, единицы из тех, творчеством кого я вдохновлялся.
– Напомни старому Духу Хаоса, а чьё творчество для тебя было решающим? – спросил Дискорд, подойдя к стене рядом с человеком и проведя рукой по акустическому поролону. Хмыкнув себе под нос, драконэквус стал такими же мягкими пирамидками на свободном участке стены по соседству.
– А ты раздел «посвящения и благодарности» потом прочитай. Там написано, кому я благодарен за вдохновение. Да и вообще, я делал оммажи и аллюзии на них. Но самыми решающими, пожалуй, были «Вторая жизнь» Мунуиспера, «Чужая магия» Каскета и, пожалуй, прочитанные в детстве книги Андрея Белянина. А, «Восход Луны» Гепарда Лайри ещё.
– «Вторая жизнь», говоришь? – хмыкнул собеседник. – Знаю такую, немало благодаря своей... хотя нет, даже своим версиям из того мира. То есть, все эти пересечения и совпадения...
– Нет, – сразу прервал рассуждения драконэквуса парень, – они являются исключительно совпадениями и аллюзиями. Практически все. Я честно попросил у него разрешения взять некоторые вещи в своё произведение, например, его придумки на тему некоторых изначально блеклых географических названий. В некоторых местах я давал уважительные кивки и отсылки на его творчество. Что забавно, мы с ним оба шли параллельным курсом в некоторых местах. Писать своё я начал почти сразу же, как закончил с «Чужой магией» и приступил к чтению «Второй жизни». И первой написанной главой (которой, к слову, всё могло и ограничиться) была «Если б не было тебя...». А теперь представь моё удивление, когда я вписал песню «Et si tu n’existais pas» в свою главу, посвящённую Луне, а немногим позже я читаю, как эту же самую песню в контексте того же самого образа, который ему явно тоже небезразличен, указывает совершенно другой человек. То есть, просто задумайся. Двум людям с разницей в сколько-то лет, независимо друг от друга, пришла в голову одна и та же мысль. И я, и он, однако, подали это совершенно по-разному, но сама идентичность концепции – это явно какой-то сбой в матрице.
– Миндальная связь это у вас, – хмыкнул Дискорд, осыпавшись на пол со стены тысячами одноимённых орехов и, словно робот «Т-1000», собираясь из них в прежнего себя. Автор продолжил, игнорируя его выходки:
– Возможно. Ну, окей, признаю, я позаимствовал у него песню «Мёртвых Дельфинов» из его третьего тома. Как-то я не особо слушал эту группу до прочтения его книги, но мне показалось, что эта песня слишком хороша и идеально подходит к ситуации, так что решил её тоже включить. Опять же, вписали мы её совершенно по-разному, так что я не ощущаю, что стырил идею. Вдохновился – да, украл – нет. Правда, включить себе ещё и «Я верю» от Ляписа Трубецкого я себе уже не позволил – уже было бы слишком неоригинальным копированием, хоть я бы там и явно заменил одну строку. Пожалуй, вместо повторения в припеве «Верю в Гаутаму Будду», я бы написал «Верю в Селестию, верю в Лу́ну». Ритм сохранён, но куда ближе лично мне и моим персонажам.
– Хех... Персонажам, ага... – пробормотал Дух Хаоса. – К слову о твоих... «персонажах» – Дискорд выделил голосом последнее слово. – Мне, конечно, крайне лестно, что ты ввёл меня как одного из второстепенных героев, но хотелось бы, если честно, побольше, скажем так, эфирного времени в будущих частях. А то я бо́льшую часть произведения прокуковал на Земле, а в остальное время был либо бессилен, либо наоборот всесилен. Как бы да-а-а, характер и поведение персонажа – просто моё почтение, отобразил идеально, будто лично меня знал... Но мало. Требую больше себя!
– Вот требовать тут ничего не надо, Ди, ты не у себя дома, а то обижусь и вырежу из сюжета или вовсе оставлю в постъядерной пустоши. А финальный «презент» от твоего персонажа подкручу зельями или другой какой магией, вариантов много. Пожелание учту, впрочем, я думал тебе посвятить полноценную арку в Кантерлоте, если буду писать продолжение. Просто мог бы нормально попросить – и я бы нормально ответил.
– Пардон. Немного забыл, что я... как, впрочем, и ты сам, – тихо добавил драконэквус, чтобы его не услышал «автор», – и сейчас персонаж – и несколько не обладаю правом голоса.
– Чего?! Ты о чём вообще?
– Неважно, думаю, это и без меня тебе выскажут те, кому ты это произведение покажешь первым... В любом случае, спасибо, если посвятишь мне достаточно времени в последующих томах, – удовлетворившись обещанием автора, кивнул драконэквус, меняя тему: – Мне, кстати, понравилось, как ты реализовал языковой барьер между персонажами. Как я понимаю, реверсированные фразы выглядят так исключительно для читателя, а не, действительно, таковыми являются?
– Конечно! Мне очень хотелось, чтобы, при желании, каждый мог прочитать, что я написал в этих странных диалогах. Без знания выдуманных языков, без каких-то шифров, заменяющих буквы. Просто читай слова с конца – и тебе будет почти очевидно, о чём говорят. Но нет, для самих персонажей языки звучали совершено незнакомо, за исключением имён собственных.
– Как ты там сказал, когда я стал читать? «А ведь началось всё с одной тупой шутки про Йегреса и Вела»?
– Именно. Изначально я хотел заменить имена «попаданцев» на реверсированные – Йегрес и Вел. Но потом плюнул и решил оставить как есть, не меняя. Так и искреннее получается, как мне кажется, да и вариаций реально существующих имён я могу написать куда больше, чем выдуманных. К тому же, имя одного из персонажей, а вернее, антоним к такому же по написанию и звучанию слову, позволило мне достаточно много раз употребит одну крайне тупую шутку. Кто увидит её, тот молодец.
– А глоссарий с пояснениями шуток и отсылок планируешь вводить? – хмыкнул Дискорд.
– В пень. Мне, откровенно говоря, лениво. Если кому-то интересно, для обсуждений подобных находок есть комментарии. К фанфику и без этого будет прилагаться плейлист с музыкой, ни к чему ещё больше перегружать читателя. Кто увидит – тот увидит и порадуется, красавчик. Кто не узнал или не понял, так зачем его мучить?
– Резонно. Ну ладно, как самому тебе-то своё же произведение, как автору?
– Естественно и логично, мне оно нравится. Всё же, я его написал – и не могу слишком строго к нему относиться. Может, это и очередной графоманский фанфик про попаданцев с банальной любовной линией, но это мой графоманский фанфик про попаданцев с банальной любовной линией! Несколькими, если совсем придираться. Ну а если серьёзно, время и отзывы покажут. Главное, чтобы отзывы были от тех, кто мне дорог.
– Точно! Те, кто дорог! Спасибо, что напомнил, я же, чуть было, не забыл! – хлопнул себя птичьей лапой по голове драконэквус и материализовал откуда-то жёлтоватый сложенный лист пергамента, положив его перед человеком. Тот непонимающе уставился на своего собеседника и аккуратно взял свёрток. Парень, пожав плечами, перевернул странный конверт, и увиденное на обратной стороне заставило его потерять дар речи. На тыльной стороне странного свитка красовалась чёрная клякса, посреди которой белел полумесяц. Человек аккуратно, словно боясь, что тот рассыплется, подобрал письмо в руку, другой захватив свой сотовый телефон. Наконец-то, сумев совладать с эмоциями, он, стараясь не пересекаться взглядом с собеседником, проговорил, вставая с кожаного кресла:
– Извини, пожалуйста, Дискорд, мне надо отлучиться на кухню... Э-э-э, позвонить, да, позвонить... Хм... Льву, мне нужно сказать ему, что я завершил написание «Музыки миров», пусть порадуется, а заодно морально готовится к прочтению.
Драконэквус проводил взглядом явно торопящегося парня и, усмехнувшись, крикнул тому вслед:
– Поставь чайник, раз всё равно идёшь в сторону кухни! Спасибо! – удовлетворённо потерев птичьей лапой о львиную, Дух Хаоса уселся за освободившееся перед мониторами место, принимая облик типичного стереотипного художника, с беретом, в водолазке и лихо закрученными усами. Дискорд посмотрел в папку с документами и покачал головой:
– А я пока что тут немного победокурю... Заодно немного тебя проучу... Что же у нас тут можно такого интересного сделать, чтобы и не испортить произведение, и, в то же время, внести парочку своих штрихов? О, он даже решил добавить мои комментарии к главам в виде эпиграфов, занятно-занятно. Пожалуй, добавлю их и там, где у нас не было диалога, в формате собственных мыслей. Так, ну это мы вырежем, его кобылкам это видеть ни к чему, – бормотал себе под нос драконэквус, увидев название файла «Музыка миров – Д+ФШ (18+)» и удаляя его, – Имел же неосторожность рассказать как-то по пьяни... О, а вот и наш с ним только что прошедший диалог!.. Хо-хо-хо, это, конечно, надо умудриться: в своих же собственных мемуарах указать себя, как бы с точки зрения так и не попавшего в Эквестрию! И, при этом, ещё человека... Ну, я сейчас этому крылатому единорогу устрою разлом четвёртой стены и объективную критику!..
Дискорд не без удовольствия размял до хруста свои руки-лапы и начал печатать, совершенно не смущаясь тем, что знакомым с устройством компьютера он как бы и не должен быть. Хоть за тысячу с лишним лет в Эквестрии и очень многое изменилось. Через некоторое время драконэквус пошарил глазами вокруг, решив развлечь себя ещё и музыкой, и произнёс себе под нос:
– Как этот рогатый пегас там её включал? Ах, да я с ними, с этими заклинаниями для техномира, – привычно щёлкнув пальцами, он направил небольшой пучок магии в сторону умной колонки. – Слышишь меня, фурия из музыкальной коробки?
– Да, Дискорд? – раздался компьютерный голос электронной помощницы. – Хоть вы и не являетесь владельцем данного устройства, но чем я могу быть полезна Вам?
– Поставь-ка музыку с миллениум с лишним как погибшей планеты, что-нибудь на мой вкус. И добавь ещё четыре песни в плейлист владельца. Ты сама знаешь, какие. А, и обратись, пожалуйста, ко мне по полному имени.
– Будет исполнено, о, Великий Владыка Хаоса Дискорд.
– Отли-и-ично, – протянул Дух Хаоса, искренне наслаждаясь земной музыкой. – Что ж, на месте Луны, Рэрити, Селестии, Твайлайт Спаркл и Сансет Шиммер, я бы точно дал их жеребцу и супругу по подзатыльнику за подобный выкрутас с финалом. И я сейчас даже не про эпилог, он-то как раз таким трагичным и был в жизни, я про эту конкретную главу. Вот ведь аликорн тартаров, соврать он решил! В мемуарах-то, ага! Как будто это какой-то земной макси-фанфик, ха! Уж Земли-то хренову тучу лет нет, немало благодаря вашему покорному драконэквусу... Права ты была, Тия, ох, права: наглец он тот ещё! Верно же я говорю, дорогие пять кобылок, которые читают сейчас записи своего любимого?.. Хм, ещё документ? О, довольно красивый стих Серёга написал, посвящённый своей первой супруге... И далеко не последний, всё же, я их тоже немало слушал и читал за сотни-то лет нашей с ним дружбы... Уговорили, дамы, сейчас его тоже приложу. Но чтобы все пятеро дали по подзатыльнику Серёге! И Льву передайте, кирину этому лохматому, чтоб тоже врезал другу! Просто потому что, ибо нефиг! Ладно, я почти закончил... Осталось, пожалуй, только сам этот стих оформить красиво. Итак, с чего бы начать?.. О! Идея... Даже сохраню его странную задумку, за которую принцу точно влетит... «Человек задумчиво стоял на кухне рядом с открытым окном...»
Человек задумчиво стоял на кухне рядом с открытым окном, с наслаждением вдыхая холодный вечерний воздух осенней Москвы. Если бы он ещё курил, то непременно сейчас бы затянулся, просто от исключительной неожиданности произошедшего с ним только что. Но сейчас автор «Музыки миров» просто наслаждался мелодией, раздававшейся из телефона. Естественно, никому звонить он не собирался – и ему было нужно немного времени и повод побыть наедине со своими мыслями. Из динамика бодро раздавалась инструментальная версия «Воспоминаний о былой любви» за творчеством «Короля и Шута». Парень внимательно вчитывался в строки на развёрнутом листе пергамента, оказавшимися небольшой запиской:
«Patience is never easy,
But we will both meet one day.
I know how hard it is to wait,
My silly lone man Sergey...»
Сергей задумчиво посмотрел на своё правое плечо, где красовалась татуировка царственной синешкурой аликорночки с космической гривой и бирюзовыми глазами, стоящей в профиль к смотрящему и кокетливо приподнявшей переднее копытце. Он улыбнулся изображению принцессы Луны, приостановил воспроизведение песни в телефоне, посмотрел на вечернее небо мегаполиса с небольшим количеством звёзд и вдруг, не обращаясь ни к кому конкретному начал читать из головы написанное некогда стихотворение:
– Как думаешь, Лунá моя родная:
Получится ли мне прийти к тебе?
Столь сильно выразить хочу словами,
Какой огонь ты разожгла в моей душе.
Романтик смертный, полюбивший чудный образ:
Бессмертную Хранительницу Снов,
Принцессу Ночи, пони-аликорна.
Я не уверен, что достоин быть с тобой...
Вокруг тебя поток течёт неумолимо:
Вцепиться попытавшись в берег твой,
Меня снесёт жестокою рекою жизни,
Случалось прежде как со всеми, кто был до...
Я стану старым, немощным, ворчливым,
А ты останешься всё той же молодой,
Как в день, когда впервые я тебя увидел...
Что может Вечной однодневный дать цветок?..
Я понимаю, что делю медведя шкуру
Ещё бродящего в чащобе глубоко,
Но разве грéшно мне, мечтая, думать
О космогривой своей музыке миров?..
Сумей ведь даже рядом очутиться,
И, чудом, к сердцу Лу́ны путь найти;
Как мне успеть тобою насладиться,
Когда столь мало времени даст жизнь?..
Могу представить, как ты одинока,
И как хотела ты тогда любимой быть:
Ведь твои ночи не ценили в прошлом пони,
Но любит тот, кто никогда не видел их...
Я так хочу с тобою поделиться
Своей любовью, нежностью, теплом!
Пускай по времени безумно ограничен:
Готов отдать тебе я всё его!..
И пусть ещё я до конца не знаю,
Как мне пробиться сквозь туман слепой,
Когда прорвусь, Лунá, я обещаю:
Согрею сердце я твоё души огнём!..
Любимая! Искать свой путь с Земли циничной
Ради тебя я вечность хоть готов!
Прошу, Лунá, лишь об одном: меня дождись ты...
Ты мой маяк. Моя ты музыка миров.