Сказка о Последнем Походе

С днем рожденья.

Выпивали. Закусывали.

www.youtube.com/watch?v=M6eGN6ACGJQ

Яркий зеленый свет.

Глаза рефлекторно зажмурились.

Не успел лишь несколько мгновений назад очнувшийся мозг завершить стандартную диагностику организма, как в вышине раздался исполненный осознания собственной важности голос:

— Хотите ли вы сказать что-либо прежде, чем будет объявлен приговор?

Голова тут же дернулась вверх, на ходу поднимая веки.

Едва отъехавший от первой станции поезд мысли сошел с рельс.

Парящие в насыщенной розовой пустоте острова. Самых разных форм, расцветок и материалов.

Угольно-черная завивающаяся спиралью башня, с кроваво-зелеными зубами по периметру и широкополой шляпой у единственного входа. Капающая в бездну под ней грязью лепешка, прямо-таки просящаяся на поле, в центре которой сияла переливающаяся радугой жемчужина. Сплошь покрытый зеленью луг с озерцом посередине и торчащими снизу судачащими о чем-то корнями. Застроенная колоннами из белоснежного мрамора пирамида с золотыми статуями неведомых тварей. Парящий вверх ногами домик, будто бы ставший жертвой десятка несогласных друг с другом художников, из чьей трубы вырывается складывающийся в нравоучительные послания о вреде курения дым.

Жеребец моргнул и четко осознал, что в принципе не знает этого языка. Так откуда же…

Серые надписи мгновенно стали просто причудливо изогнувшимися продуктами горения.

Зритель замотал головой и попытался отрешиться от всего этого безумия, всмотревшись в свободный от островов кусок пространства. И осознал, что оно пронизано сусликами, которые накатывали величественными волнами и выстреливали подобно заряду из баллисты. Одновременно.

Ужаснувшись, он поднял взгляд вверх, надеясь хоть там найти передышку для никак не могущего прийти в себя сознания. Темная Картофелина в форме солнца, величаво возвышающаяся надо всем эти жутким миром и посылающая свои зелено-желтые лучи ввысь, дабы они светили всем снизу.

Жеребец наконец обрел столь желанный покой, опустив веки. Никогда прежде тьма не казалась ему столь приятной в своей простоте и понятности. Нашедший в ней опору разум сразу начал формулировать вопросы и искать пути их разрешения, но вдруг губы без какой-либо команды с его стороны заговорили:

— Все согрешили и возмездие за грех – смерть. И все те наказания, что вы видели от меня, были оправданными…- ни сомкнуть уста, ни закрыть их копытом. Речь длилась и длилась, не становясь ни на йоту более понятной.

Осознав, что внутри себя ответа на сию девиацию ему не найти, зритель снова рискнул поднять веки. Всё стало еще хуже, чем прежде. Мимо него проплыла с рычанием жующая розовую вату шляпа со встроенными солнечными часами и рекламной листовкой средства от неправильного произношения.

Жеребец вновь попытался узреть хоть что-то знакомое, рациональное, могущее стать для его разума якорем в этом океане хаоса.

Как ни странно, но в этот раз ему не пришлось искать долго: повсюду располагались пони. Кое-кто из них ел, некоторые болтали между собой, но большинство лишь молча смотрели на него. И столь неласков оказался взгляд многих из них, что лишь пару мгновений назад алкавший их вида зритель машинально опустил глаза вниз.

Черные как ночь кандалы на его ногах и бьющий из-под прозрачного пола леденцового острова свет.

-…я закончил – произнесли губы, замкнувшись.

Он встрепенулся и попробовал сказать «помогите». Рот открылся, но ни одного звука не вышло из внезапно онемевшего горла. Алый лист бумаги перед ним кланялся делающему реверанс маленькому снопу пшеницы.

Тот же голос вновь загремел над невидимыми сводами:

— Суд находит вас виновным во всех перечисленных преступлениях – какой суд? Какие преступления? – Принц земли…

На него вдруг будто упало небо, распластав по поверхности уже фиолетового корнишона.

В голове эхом отозвались слова.

«Принц земли».

Разум взорвался целым водопадом картин, звуков, мыслей и прочего, так что понять даже малую часть всего этого обилия оказалось совершенно невозможно. Настоящий пласт, сопоставимый с геологическим, надвинулся на его несчастный мозг с явным намерением раздавить…

И внезапно всё это исчезло.

Кроме понимания: обращаются ко мне.

-…прежде именовавший себя Коном – зачем интересно? Дурацкое же имя — приговаривается к высшей мере наказания.

Вот те на.

За что?

Окружающие пони, на глазах превращающиеся в нечто совсем уж кошмарное, разразились криками, по большей части откровенно ликующими. Видно этот Принц действительно сильно им всем досадил…

Удар.

Жуткий, сокрушающий ему хребет, превращающий ребра в щепки, разделяющий надвое.

Глаза не выбирают, куда смотреть.

Лучащийся золотым боровом остров. Шесть разноцветных кирпичей. Странная зелено-фиолетовая пегаска с радужной гривой…

Из его абсолютно целого тела вырвался вздох восхищения. Сияющая подобно расплавленному золоту прекрасная фигура в облаке утренней зари и идущим из ниоткуда взглядом, буквально светящимся мудростью и добротой.

Совершенство, несущее благоденствие.

Смотрящее на него, восседающего на троне из костей и черепов. Пришедшее с миром, когда он предлагает ей войну. Солдаты на балконах готовы к бою и ожидают лишь приказа Кона, чтобы напасть на это прекрасное создание и продолжить нескончаемый круг насилия…

Новый удар.

У него больше нет туловища

А ноги висят перед глазами, тряся кандалами.

Ужасный Дракон, летящий испепелить их Родину. Возносящая к небесам великая надежда и пылающая разочарованием бездна предательства. Его стальные дети. Жар со всех сторон. Ярко-зеленая бьющаяся гора.

Крошащие жилые кварталы молнии отчаянья, обезумевшая от горя толпа, объятая пламенем скала и обращающиеся в пепел здания. Вопрос. Широкий серебряные луч, проходящий сквозь толпу дерущихся. Запах паленого мяса.

Ореол из синих щупалец и давящая обреченность внутри. Освещенное красно-желтым огнем облако и многотысячный стон. Сотни палаток под дождем. Взрывы в ночи, крики и рухнувшие планы. Блеск несущихся на него доспехов.

Золотой эллипс в приплюснутом черном круге посреди багрового облака, вознесшийся над руинами. Уходящие к горизонту ряды голов на кольях, одна за другой поворачивающихся к нему. Дорожный знак из превращенного в месиво пегаса, обломком крыла показывающего на своего мучителя.

Серебряный венец, на глазах темнеющий и обрастающий терном…

Третий удар.

— ХВАТИТ! – заорал он в заполненную кронштейнами пустоту.

Услышав лишь громкое молчание в ответ.

В отчаянье его зубы сомкнулись на лишившихся опоры и смысла кандалах, надеясь хоть так привлечь к себе внимание…

…и вдруг на языке появился вкус шоколада.

Горького.

Грохот рушащейся стены…

-
Стон вновь очнувшегося существа.

Диагностика.

Темно.

Тепло.

Сухо.

Тихо.

Прям таки рай.

— Не буду спорить – всё вокруг осветилось бледно-голубым.

Страшила тут же вскочил на ноги, неожиданно осознав, что тело совершенно не устало и не болит:

— Кто здесь?

— Всё еще «Страшила»? – в голосе, звучащем будто бы отовсюду одновременно, послышалось неодобрение – а чего болеть этой груде мяса, которое тут вообще не причем? И если уж говорить о вопросах, то я бы на твоем месте в первую очередь спросил «на чем это я, ёлы-палы стою»?

Он машинально скосил глаза вниз и с трудом подавил крик:

— Впечатляющая гора трупов, не так ли? – самодовольно поинтересовался собеседник – и пусть конкретно здесь их относительно нет, но волноваться не стоит – у тебя всегда где-нибудь неподалеку припрятана гора трупов не хуже, а то и получше. В конце концов, надо же тебе на чем-то стоять?

Тела исчезли, добавив новых вопросов.

— И я даже знаю каких – какой-то странный, прямо-таки канализационный, звук – позволь ответить сразу, дабы не терять время: почти, потом, да, нет, нет, да, не скажу, так надо, да, нет, здесь и далее «не сейчас».

— Ага – неуверенно проговорил жеребец, оглядывая одинаковую во всех направлениях бледно голубую даль – и что это было?

Его вдруг пронзила небольшая порция боли, начавшись в голове и погаснув в копытах:

— Ответы на твои традиционные вопросы, разумеется – с признаками раздражения отозвался голос – я не собираюсь раз за разом проходить через всю эту пантомиму. Просто задай их себе в голове и пошли дальше.

Страшила попытался последовать данному указанию, однако споткнулся на первом же разе:

— А что значит «почти вишу в воздухе»?

— Висеть – висишь – усмехнулся собеседник – а воздуха тут нет. Впрочем, я и так уже ответил на все твои вопросы и теперь ты, разумеется, будешь любезен и ответишь на мои. Первое: кто ты?

— По вашим словам – не Принц – осторожно отозвался жеребец – вообще никто.

— О как! – довольное хмыканье – впрочем, кому, как не мне лучше всех знать, что на самом деле от тебя никакой кротости и смирения не дождешься, особенно когда ты недозрелый – не успел он задать сразу появившийся вопрос, как его снова ударило – я сейчас спрашиваю, а ты покорно ждешь возможности удовлетворить мое любопытство. Какую информацию ты получил из предыдущего воспоминания?

Страшила непонимающе посмотрел вперед.

— Декорациями занимался мой партнер – с неожиданно извиняющимися нотками произнес голос – однако поверь: суть передано точно, слово в слово. Итак, что ты вынес?

— Привкус шоколада во рту – честно ответил жеребец, за что тут же получил легкий разряд и с начинающей проклевываться яростью продолжил – а так же целую охапку очень странных сведений, прямо противоречащих вашему ответу.

— Ты даже не дождался четвертого удара – с новой вспышкой боли ответил собеседник – а уже мысленно обвиняешь меня во лжи. И как я могу заметить, до сих пор не осознал своего положения…

— Истинная правда – не сдержавшись, с вызовом прервал его Страшила – что за ерунда тут происходит? Я таки Создатель или нет? Кто ты вообще такой?

Перед его глазами вдруг появилась обращенная вниз дуга огня с красным сердечником и синей вершиной:

— Твой хозяин.

-
— Знаешь, а ведь когда-то я думал, что мне никогда не надоест проводить над тобой воспитательную работу – исполненным вселенской скуки голосом произнес мучитель – ну как, готов наконец к конструктивному общению или всё так же жаждешь мне пасть порвать и моргала выколоть?

Изверг засмеялся, а сжавшийся в комок и пытающийся отдышаться Страшила вдруг обнаружил, что в этом нет никакой необходимости – боль ушла столь же быстро, как и пришла, не оставив после себя ни следа.

— В который уже раз не рекомендую меня оскорблять – ничтожный по сравнению с только что пережитым разряд – в конце концов, показывать фигу в кармане – не твой стиль, а сделать ты всё равно ничего не можешь – его будто ударило огромной когтистой лапой – знал бы ты только, до чего мне надоело это «мы еще посмотрим». Честно говоря, я вообще не понимаю, почему тебя так возмущает факт моего хозяйствования над тобой?

Опять поток боли, прервавшийся спустя пару секунд.

— Ладно, пожалуй, можно проявить немного снисходительности как минимум к твоей недозрелости, не говоря уже о столь обильном количестве недавно свалившейся на тебя информации в виде вашего общего сна и воспоминания в декоре моего партнера. Так что пока за мысли карать не буду – Страшилу резко распрямили и поставили на ноги. Перпендикулярно пламени – но следи за языком.

— Постараюсь – пробормотал жеребец, торопясь собрать мысли и загасить остатки приведшей к столь неприятной для него экзекуции ярости – скажите пожалуйста, а почему меня не должно возмущать наличие хозяина?

— Ну например потому, что уже первое свое «существование» ты очень многое мне задолжал. От собственной жизни до «победы» — ехидное фырканье.

— Какой «победы»? – выдохнул Страшила – и что значит пер…

— Духа, разумеется – злорадно рассмеялся мучитель, еще больше прогнув пламенный пояс – в конце концов, разве не об этом ты всегда мечтал: отдать всего себя ради блага других? Всех – и любящих тебя и ненавидящих. Причем с количеством последних кое-кто явно переборщил, впрочем, тем великолепнее твое самопожертвование, не так ли?

Всё вокруг изменилось. Он оказался на запруженной народом то ли площади, то ли очень пространной пещере, в середине которой находилось пустое место. А в центре него…

— Кон – раздался насмешливый голос над самым ухом – верховный правитель Города, узурпатор, тиран, убийца, а также просто очень болтливый пони. Жеребец, положивший для Родины и Народа самую свою душу. Никого не напоминает?

Они переместились почти вплотную.

— Признаю: мы одинаковые – честно ответил земной пони спустя несколько минут внимательного осмотра – впрочем, учитывая ношение одной и той же одежды и масок, результат сравнения вряд ли мог оказаться другим. Хотя в отличие от меня, запланировавшего свою смерть как минимум на завтра, он вот-вот копыта откинет.

— Но от этого эффект становится только сильнее, не находишь? – усмехнулся собеседник – как думаешь, с кем этот преступник сейчас себя сравнивает? С каким-нибудь древним героем? Мучеником? А может – голос опустился до шепота – с самим Спасителем?

Страшилу подняли немного выше и будто бы раскрыли заткнутые уши – на него буквально обрушились крики окружавших пони, топот, звяканье кандалов, скрип фонарей.

И стук. Тот самый. Но боли нет. Только дрожь, бегущая вдоль хребта.

Внезапно Принц вскинул голову к ним и улыбнулся. Будто маленький ребенок в ожидании подарка.

— Совершенно не сочетается с внешним видом – подтвердил его мысли «хозяин» — и тем более с послужным списком. Этот грешник возомнил, будто достоин рая. А давай посмотрим, что по этому поводу думают судьи.

— Именовавший себя Коном – разнесся спустя мгновение могучий голос – отныне и навсегда тебе нет места в Городе, его истории и памяти. Ты отторгнут от нас и не имеешь более права носить титул Принца земли…

-
— Ты вспомнил – констатировал проклятый пленитель, разогнав милосердный туман в его голове — ответь же мне теперь: кто ты?

Возвратившаяся память уподобилась окружившим его сверкающим склонам, каждое прикосновение к которым приносит боль.

— Я…был Принцем земли Города, значившего для меня больше всего на свете – бесцветно ответили губы, в то время как разум буквально фонтанировал так долго отрицаемыми картинами, оставлявшими ему всё меньше места внутри стремительно растущих стен – я родился и рос для него. Учился и боролся ради него. Положил свою жизнь на служение ему…

Внутри взбурлила проснувшаяся ярость вперемешку с непониманием: как они могли так поступить со мной?

Хотя нет – это ясно. Он…то есть я, сделал всё, чтобы горожане возненавидели тирана всем сердцем. Чтобы подобного никогда не повторилось…

Но разве это вообще возможно? Перестать быть «стадзером»? Это ведь не эмблема и не звание – частью Города не становятся, а рождаются. И умирают.

— Почему я жив? – тут же озвучилась блеснувшую мысль – Принц ведь шел на смерть. Судьи просто не могли…

— Ты видать невысокого мнения о жизни, раз именуешь ею свое существование – усмехнулось пламя – я поймал тебя. Не дал уйти. И теперь ты мой.

— Зачем? – жеребец попытался встать.

— Чтобы ты оплатил свой долг, разумеется – прошелестел собеседник – в конце концов, должны же мои вклады окупиться?

— Какие? – снова этот голубоватый простор – как?

— Весьма разнообразные. Ты вспомнишь – почти добродушное хмыканье – служением. Например, доставкой тел. Нынешнее задание ты выполнил, однако мой «наниматель» почему-то не торопится тебя переваривать – горизонт мигнул — что ж, можешь пока погулять, на обычных условиях. Это я так мягко намекаю, что мне надело твое общество. Вали отсюда.

— Подожди! – взмолился схватившийся за голову пони – как всё это произошло? Где я? Как это могло… ведь Силин, дракоаликорны, войны…и я ведь умер.

— Я получил тебя в другом мире – произнес, удаляясь, голос – там ты отдал себя, не дав произойти всему этому. Здесь же Селестия отвергла твою мольбу и ты пожертвовал другими. На мой взгляд, получилось веселее. А теперь брысь.

-
Темнота.

Опять.

Однако на сей раз она окружала не потерянную и испуганную непонятностью происходящего несчастную жертву. Совсем нет.

Этот пони точно знал, ЧТО происходит.

Им играют.

Будто он и правда бессловесная кукла.

Вот только «хозяин», кем бы или чем бы оно ни было, крупно ошибается, если думает, что эта фигура будет действовать по его правилам.

Привычно вспыхнувшая внутри ярость «осветила» окружавшую тьму.

Пространство. Ограниченное. Наполненное. Неоднородное. Стремящееся к организации.

Большое.

Очень-очень странное.

Чувствующее и думающее.

Касающееся его.

Жаждущее обездвижить и…

Ненависть полыхнула еще ярче и Страшила почувствовал как по его несуществующим здесь жилам потекла сила.

Отсутствующие губы растянулись в предвкушающей улыбке.

Значит, решил поглотить меня?

Пламенеющая душа разгоралась всё ярче.

Очень опрометчиво.

— Ну, ПОЖАЛУЙСТА! – умоляюще сложила копыта перед носом Диана – дай мне убить его! Я мечтала об этом…

— Почти пятнадцать лет, помню – мрачно прервал ее Лентус – признаю: в этот раз вышло еще более прочувственно, однако ответ по-прежнему тот же: нет.

— Но почему? – ударила она в стенку кокона, естественно, без всякого эффекта – чего мы ждем? Пока он очнется и даст тебе возможность победить себя в честном поединке? Или ты, не приведи Королева, и правда рехнулся настолько, чтобы оставить этой твари жизнь? А может даже и жаждешь снова пойти к нему в подчинение, выслушивать приказы, губить тысячи жизней?

Аликорн отмолчался. Чейнджлинг подумала немного и своим самым сочувствующим тоном произнесла:

— Я понимаю: ты ощущаешь себя предателем и глядя на это чудище видишь в нем шанс на искупление.

Поверхность её энергетического пузыря пошла волнами, а сам жеребец вдруг резко перестал излучать эмоции. Куда уж больше доказательств.

— Не буду спорить: твоя измена затмевает даже лучшие мои роли и последствия ее оказались воистину фатальны для Силина – не туда она ведет разговор – и эти крылья, которые он подарил тебе ценой жизни моей Королевы тоже прямо-таки великолепны – совсем не туда – однако сейчас речь не о тебе и даже не о нас. Перед нами лежит монстр, единственной целью жизни которого является утопление мира в крови…

— Ты так ничего и не поняла – открываясь, дабы кобылка смогла почувствовать его разочарование в ней, произнес аликорн – мой господин мечтал о лучшем мире для всех…

— В итоге придя к горе трупов – фыркнула Наследница и, сосредоточившись, выдала – иначе и быть не могло: как-никак этот тип замахнулся на ВСЕОБЩЕЕ счастье, а ведь оно у каждого свое. Монстр оказался в принципе не способен понять этого, как не собирался принимать и самой возможности существования чужой точки зрения, несогласованной с его. И потому что бы он ни делал, результатом всегда будет лишь горе и кровь тех, кто всего-навсего хотел идти своим путем.

Лентус пару минут помолчал, после чего с удивлением в голосе поинтересовался:

— А с чего это ты так заговорила? – он приблизил кокон к своему лицу – недавно ниоткуда не падала? Ничего нигде не болит?

Кобылка вздохнула:

— Сколько я тебя не учила, а издеваешься ты всё равно на уровне детских дразнилок. Мой тебе совет: если нечего сказать, а ответить таки хочется, то лучше спой чего-нибудь.

— Но я ведь…- попытался поспорить аликорн, однако почти мгновенно сдулся – ладно, признаю свое поражение. Серьезно: чего это ты заговорила в таком, скажем прямо, нехарактерном для тебя тоне? Ты, безусловно, весьма умная кобылка, однако несколько в другом ключе. Том, где действуют, а не анализируют.

— Да и с комплиментами у тебя полный швах – укоряющее покачала головой Диана – и только потому, что мне приятно твое понимание моей сути признаюсь: это всё пагубное влияние Савьера — а ведь я всего-навсего спросила, каким образом они тут все уживаются. Увы, из-за этих набежавших на представление местных жителей так и не удалось поинтересоваться, каким образом подобное воззрение сочетается с часто упоминаемой им Единственной Истинной Верой.

— Довольно легко – усмехнулся бывший единорог – у нас даже есть пословица по этому поводу: «правда у каждого своя, а Истина – на всех одна». Традиционное для нашего Города разрешение заблуждаться, но только до тех пор, пока не начинаешь мешаться остальным. Мы ведь уже слышали эту историю про предотвращение новой гражданской войны.

— Я спрашивала Савьера как они терпят друг друга внутри Общины – пояснила кобылка – оказалось довольно забавно наблюдать за его потугами обосновывать разумность некоторых традиций, которые наш фанатик и сам явно считает редким идиотизмом…кстати, где он?

Лентус пожал плечами, естественно проигнорировав просьбу выпустить ее «для поиска друга». Дальнейшие уговоры всё-таки уничтожить чудовище, пока оно не очнулось, наткнулись на полнейший отказ, а затем вовсе на глухое молчание – жеребец ушел в себя. Хоть бы только это Королева пошла в генеральное наступление.

Время шло и за неимением вокруг собеседников и возможности выбраться из пузыря Защитнице ничего не оставалось, кроме как наблюдать за текущими по направлению из ямы к твари ручейками. Будь обстоятельства иными, она бы наверняка с куда большим энтузиазмом следила за плюющими на земное притяжение каплями, но сейчас каждая из них приближала смерть сотням тысяч существ, которые ей, чего уж там скрывать, в общем-то безразличны, и новое порабощение и без того несвободного Народа. Вид стоящих как на карауле вокруг почти сформировавшегося монстра порченных убивал в ней всякую надежду на иной исход.

А уж о собственной судьбе вовсе задумываться не стоит. Конечно, Лентус ее защитит, да и она сама далеко не нежный одуванчик, однако нечто подсказывает ей, что Силин будет не так уж и рад предателю, из-за которого погиб он сам и все его планы заодно. А уж сорвавшую наверняка выигрышные переговоры и вогнавшую Семью в совершенно ненужную ей войну противницу вообще хоть из-под земли достанет.

Короче не нужно быть гением, чтобы понимать насколько отвратна ситуация. И почему только ее возлюбленный столь упорно этого не замечает? Неужели эта их «совесть» действительно настолько зубастая?

Кобылка усмехнулась и откинулась на спину, пытаясь поудобнее устроится в своей маленькой тюрьме.

Если у Королевы не получится убедить его, то ужас пятнадцатилетней давности повторится.

Но Диане почему-то не страшно. Совсем. Вот оно, что Прекрасный Новый Мир делает с изнеженными аристократками. И пусть Защитницу Короны отродясь так никто не называл, в глаза во всяком случае, но в любом случае все ее тренировки, охоты и прочая жизнь в Убежище являлись по сути лишь легкой прогулкой, подготовкой к той круговерти, куда вогнал Наследницу этот проклятый Принц, однажды днем явившийся в доверенный ей город…

-
— Проснись и пой! – звонко прошептали ей на ухо и она почувствовала теплое, пахнущее лимоном дуновение на лице.

Диана открыла глаз и обнаружила себя именно там, где всегда хотела – в объятиях черного, клыкастого и дырявого аликорна. Хотя со сменой пола последнего сие желание повернулось в несколько неожиданную сторону и приобрело дополнительную остроту.

— Где ты цитрусы достал? – сонно поинтересовалась кобылка, прижимаясь к своему источнику тепла – или это мне только кажется?

— Не кажется – шепнул тот, легонько тряся ее – но и нигде. Так пахнет сгущенный чай с фруктовым амортизатором.

— Жаль – постепенно просыпаясь, пробормотала Защитница – а там еще такого осталось?

— Наверняка – кивнул Лентус – но только давай сперва поприветствуем нашего гостя – он аккуратно взял ее за подбородок и дернул вправо.

Она смотрела минуты три, прокручивая в голове недавние события и силясь поверить, что весь этот бред действительно произошел. Затем медленно повернулась к своему жеребцу:

— Знаешь, тут происходят великие дела, возрождается жуткое зло, куется гибель для миллионов – нервный смешок – а всякие несознательные элементы вместо того, чтобы хоть что-то делать или как минимум ужасаться, пьют чай и рассуждают о цитрусах.

— Я по крайней мере не заснул во время свершения судеб мира – усмехнулся аликорн – ну что, будем вставать или вот так и встретим всех четырех Предвестников Откровения в одном флаконе?

— Будем – решительно кивнула Наследница и рванула к цели, не забыв любя врезать ему в подбородок.

Ее поймали на полпути. Кинутую ею гранату – в паре метров от почти сформированного чудища.

— Кажется мне, Савьер дурно на вас влияет – глядя на второй трофей, протянул аликорн – приличные юные леди с взрывчаткой в карманах не ходят.

— Тоже мне, нашел приличную – щелкнула у него перед носом зубами Диана, одновременно пытаясь дотянутся сквозь поле до его рога – в конце концов, не одним же сумасшедшим оставлять всё самое веселое.

— Пардон, ошибся – кивнул успевший отодвинуть ее глава колонии – за ролевую модель вы взяли кое-кого другого – в голосе послышалась грусть.

— Скажи, а почему ты вообще думаешь, что это та же тварь, которую ты предал? — стараясь отвлечь его, поинтересовалась кобылка – в конце концов, она же черная, с гребнем на спине, хвостом почти нормальным…да и вообще, упал-то вниз Страшила.

— Даже если он по каким-то таинственным причинам и не является моим господином, то хочу напомнить, что нашего «партнера» направляли – не глядя на нее отозвался аликорн – кто еще, как не Создатель Чудовищ? К тому же по самим правилам заклятья, создавшего дракоаликорнов, в этой жертвенной крови содержалась частичка Силина, принуждавшая всех воспользовавшихся резервуаром подчиняться ему. Вопрос скорее надо ставить так: осталась ли там хоть капля Страшилы или же этот, в общем-то, не худший представитель рода понического исчез полностью?

— Да по мне он хоть бы и не рождался – она кинула в рог своего возлюбленного поножи и…промазала – фер.

— Фырчишь прям как кошка – прокомментировал тот и вернул часть ее обмундирование в поле, сразу затем ставшее полноценным коконом – странно даже: такая всецело развитая и ловкая кобылка, а как дело доходит до метательного оружия – он издал звук спущенного шарика.

— Им пользовался изверг – мрачно отозвалась Диана, одеваясь – я не хочу иметь с ним ничего общего. А ты иди, лобызай когти монстра, лишившего…

— Как прикажешь – галантно поклонился идиот и решительно направился к начавшему шевелится чудовищу более не обращая никакого внимания на ее крики и уговоры.

Вскоре она замолчала сама – чувства очухивающегося зверя жгли, как пламя, явно намекая на крайне неверное время для светской беседы. И Лентус не может не ощущать этого. Так чего ради прет, куда не просят?

А, понятно, ждет когда порченные таки последуют его приказу и уйдут. Ну что ж, храбро.

Но всё равно глупо.

Вставшая на ноги и распрямившаяся тварь оказалась на голову выше ее жеребца. И в бесконечное количество раз уродливее. Покачавшись пару минут с закрытыми глазами, монстр наконец поднял веки, явив узкий ярко-желтый зрачок на алом фоне.

Тут видимо внезапно вспомнив и о ней, аликорн послал держащий ее волшебный кокон в сторону выхода. Глаза чудища дернулись за ней, однако Лентус тут же закрыл ему обзор:

— Приветствую вас в мире живых – элегантный полупоклон – я так понимаю, что обращаюсь к Силину?

К тому моменту ей уже стало плохо видно, но кобылка готова поклясться, что золотой эллипс повернулся. В то же мгновение все прочие эмоции схлынули, оставив лишь злобу. Издав несколько явно непонических звуков, чудовище невнятно выговорило:

— Вынужден вас разочаровать – из его пасти вырвался ударивший прямо в лицо вопрошавшему клубок пламени, а за ним тут же полетело нацеленное в челюсть копыто.

Диана, не удержавшись, взвизгнула и забилась в своей крохотной тюрьме, а ее жеребца в это время уверенно и методично превращали в отбивную, плеща при этом отлично знакомой ей садистской радостью. Лентус, разумеется, пытался сопротивляться, но даже без учета только что полученных травм превосходство дракоаликорна оказалось очевидным: он легко прорывал блоки, безболезненно принимал удары и уже меньше через минуту сбил свою жертву с ног, после чего начал с совсем уж звериным наслаждением топтать упавшего.

Внезапно кокон вокруг нее пропал, выронив Наследницу в сотнях шагов от места избиения и вряд ли данному событию можно дать множество трактовок – глава колонии потерял сознание. А следовательно, его песенка спета. Если кто-нибудь не вмешается.

И избытка кандидатов в округе как-то не наблюдается.

Помниться недавно она удивлялась, что не боится? Ну так теперь всё в порядке – Диану буквально трясёт от одной мысли о возвращении туда. Эта бьющая досюда ненависть жжет как огонь, а дикая радость вполне способна вызвать сумасшествие сама по себе. Да и что может сделать одна-единственная кобылка там, где даже от аликорна вот-вот не оставят мокрого места?

Нога сама собой сделала первый шаг назад.

Спереди донесся отвратительный хруст и в ее сторону полетело нечто черное, шлепнувшись в паре десятков метров. Оторванное копыто. Монстр расхохотался.

Второй.

Ну, он же наверняка хотел, чтобы я сбежала…

Рядом что-то звякнуло. Скосив глаза кобылка обнаружила шлем. Свой. Видно опять плохо закрепила. Или волосы встали дыбом. От них одни проблемы.

Зато ему нравилась моя грива — потому, что такая имеется у другой. Той, которую он никогда не забудет.

Зачем рисковать жизнью ради того, что никогда не будет полностью твоим?

Еще диспут буду в голове устраивать — металлическая чашка усаживается на непослушные пряди и лихорадочно закрепляется – и вообще: спасать Королеву – долг каждого чейнджлинга.

Рывок.

-
Надо…бежать…

Она делает еще одну отчаянную попытку встать. Ноги предсказуемо подкашиваются и роняют свою хозяйку на камни. Крылья отказали еще раньше. Тащить себя зубами?

Диана попробовала, однако лишь набрала полный рот пыль и каменной крошки вдобавок к и без того невыразимо саднящему горлу. И правый клык вроде зашатался.

Всё — финита.

Кобылка закрыла глаза. Так и не смогла доползти до той перспективно выглядящей пещерки. Хотя ее бы всё равно нашли. Каждый раз ведь находили. Но зато там он вряд ли бы смог до нее добраться и ему пришлось бы просто сжечь ее заживо, а не…

Воспоминание об обещаемой в течении нескольких часов расправе вызвали к жизни непонятно где затесавшуюся искру энергии. Тело задергалось, однако встать, увы, так и не смогло. Тогда Защитница поползла. Неправильно, неудобно, не экономя силы, но зато двигаясь. Через несколько секунд голова уперлась в препятствие. Камень.

Проклятье.

Наследница попыталась преодолеть его, но сил вполне ожидаемо не хватило. Последние ушли на переворот – и теперь она по крайней мере сможет наблюдать за потрошением себя с условным комфортом.

А милосердное забытье всё не идет и не идет.

Волна пыли в лицо и так быстро ставший знакомым звук приземления. А ведь поначалу кобылка и правда надеялась, что чудище не умеет летать. Оно и не умело – минут пять, а после этого хоть и не отличалось особыми летными способностями, но уже за счет одного размаха умудрялось нагонять маленькую Защитницу.

Цок, цок, цок. Изверг больше не спешит: видит — жертва выдохлась и теперь можно дать ее страху вырасти, окрепнуть, заставить Диану молить о пощаде…

— АКХХХРА – попыталась выжать из себя в меру нецензурное, однако же исчерпывающее послание Наследница. Увы, горло пересохло еще на первом часу этот сумасшедшей гонки. И как ему только не надоело столько времени гоняться по этим пещерам за куда более юрким и проворным чейнджлингом?

Видно я и правда ну ОЧЕНЬ сильно его достала – самодовольно подумала Защитница Короны – к тому же, судя по тяжелому дыханию и подволакивающемуся крылу, этот забег также внес некоторую лепту в его копилку ненависти ко мне. Особенно тот трюк с сталагмитом.

Она закашлялась и глубоко вдохнула. Опять заложило уши. Что ж, это, пожалуй, к лучшему – не придется выслушивать новых деталей предстоящего вскрытия и бредовых речей в стиле «я спас вас всех». Видно псих тронулся уже окончательно.

Кобылка снова попыталась напрячься, предсказуемо получив от мышц категорическое неприятие ее провокаций. Теперь остается только надеяться, что за сегодня ей удалось настолько раздражить монстра, что тот сперва оторвет жертве голову, а потом, скрепя зубами от досады, будет проделывать всё перечисленное в перерывах между мироспасательными речами с остывающим трупом.

Но время шло, а момент вспарывания живота всё не наступал. Диана подумала, что изверг стоит над ней и ждет, когда жертва откроет глаза, дабы злобно улыбнуться напоследок. Она, естественно, решила не давать ему этого шанса позубоскалить.

И снова потекли томительные минуты ожидания, вскоре превратившись в обычный отдых. Буквально одеревеневшие мышцы потихоньку расслаблялись и изможденная кобылка уже начала прицениваться к идее подремать, когда уши внезапно прочистились:

-…нет, ты не понимаешь НАСКОЛЬКО Она заслужила наказания. Это чудовище, развязавшее войну ради своей прихоти и обманом пославшее на смерть сотни тысяч ни в чем не повинных пони– «с» и «р» протяжно, но в целом, его дикция стала почти нормальной. А слышащийся за словами ужас явно говорит о ее переутомлении – не помнящая добра, гордящаяся злодействами…

— А перед тобой стоит царственный священник Единственной Истинной Веры – кобылка тут же открыла глаза. Открывшийся перед ней вид калечного пегаса, с распростертыми крыльями преграждающего путь дракоаликорну окончательно уверил ее в неправильности происходящего – святая, искупленная Спасителем душа, избранная и узнанная самим Создателем вселенной в начале творения для цели, выше которой не дано ни одному смертному – краткий вздох — и я вновь говорю тебе: возьми мою жизнь вместо ее.

М-да, какие у нее, однако, яркие галлюцинации перед смертью-то. Вон даже монстр, судя по ничего не понимающей морде, оценил:

— Но…зачем?! – произношение снова стало слаборазборчивым.

— Затем же, зачем и вы где-то спасли всех нас, ваше высочество — во спасение собственной души – фанатик ударил копытом – и ради Высшего Блага.

До того уже практически не обращавшая внимание на свое забитое чужой ненавистью эмоциональное восприятие Наследница вдруг почувствовала мощнейшие всплеск. Вот только вследствие измотанности так и не смогла понять, чего.

— Ладно: твоя взяла – разве я могу отказаться от столь настойчиво предлагаемой сделки?– медленно произнесло чудовище после паузы, протянув к несопротивляющемуся пегасу жуткие когти – надеюсь, ты осознаешь, что сейчас умрешь?

— Я перейду из жизни в жизнь – степенно отозвался горожанин – ибо для искупленных смерти нет.

— Но ведь это произойдет далеко не сразу – вкрадчивым тоном заметил монстр – твой переход предварят столь интересные и волнующие кулинарные процедуры, как ощипывание, потрошение, обжаривание…поверь, ты почувствуешь ВСЁ это, ибо я знаю – аликорньих сил более чем достаточно, чтобы неделями поддерживать жизнь в теле, сколь бы плохо с ним при этом не обращались.

— Что мне эти дни страдания, если передо мной вечность иного существования? – в том же пафосно-предвкушающем тоне возгласил пегас.

— Действительно – какой, в конце концов, подвиг веры, если при этом не помучится? – хмыкнул дракоаликорн, вглядываясь в свою жертву – и я не чувствую в тебе никакого страха. Уверенность, радость…- он запнулся и кобылка ощутила новую вспышку эмоций – а еще ты жалеешь меня. Сочувствуешь мне – голос, становившийся всё тише и тише, вдруг перешел в оглушающий рык – ДА КАКОЕ ТЫ ИМЕЕШЬ ПРАВО?

В едва пришедшую в себя Диану ударила мощная волна ненависти.

— ДУМАЕШЬ СЕЙЧАС ПОТЕРПИШЬ – И ВСЁ? КОНЕЦ? ОЧНЁШЬСЯ В ОБЪЯТИЯХ ЕДИНОГО И ПОЛУЧИШЬ НАГРАДУ ЗА СВОЮ ЖЕРТВУ? – из пасти вырвался язык пламени и опалил больное крыло. Всплеск боли слегка отрезвил непривыкшего к чужим чувствам монстра. Он несколько минут вроде бы бессмысленно рассматривал тлеющую конечность горожанина и вдруг в нем взбурлило очень непонравившееся Защитнице предвкушение. Голос стал сладким – знаешь, а я не буду тебя убивать. Лучше дам возможность посочувствовать мне по-настоящему — жуткие зубы сомкнулись на передней ноге.

Кобылка закрыла глаза, чтобы не видеть и заткнула уши, дабы не слышать. Первое работало хорошо, но жуткие вопли, увы, всё равно достигали ее разума, как и разлившийся в воздухе запах крови. А еще имелась боль. Очень много боли, которая всё длилась, длилась…

…и внезапно закончилась.

Залитое кровью чудовище стояло над лишившимся двух передних конечностей телом. Яркая вспышка пламени. Запах паленой шерсти и горелого мяса усилился.

Золотые зрачки резко повернулись к ней:

— Он не мертв. Я всего-навсего дал ему лишиться сознания, а также в силу своих пока скромных возможностей обеспечил его дожитие до прихода более квалифицированных медиков – копыто-коготь провело по груди несчастного пегаса, туша небольшие огненные язычки – в конце концов, телесная боль – лишь прелюдия. По-настоящему суть «награды» дойдет до этого жалкого калеки позже, например, когда он попробует сходить в туалет. Может фанатик и нашел жизнь без крыльев, но пусть-ка попробует осознать, каково это – быть балластом, никому не нужной обузой, находиться в полной зависимости от чужой воли. Каждый день и час осознавать, что ничем и никогда не сможешь отплатить кормящим тебя пони за их доброту…

От него вновь запахло наслаждением.

— Ну а теперь ты – враг неспешно подошел к ней и легонько провел кончиком когтя по незащищенной доспехами верхней части живота. Из неглубокого разреза потекла кровь – откровенно говоря, мне уже не так интересно знать, что же у тебя внутри. Появились другие интересы, понимаешь ли – он с силой наступил на сведенное судорогой крыло. Кобылка едва удержалась, чтобы не взвыть от боли – впрочем, даже в отсутствии любопытства данное мероприятие наверняка доставило бы мне немалое количество удовольствия. Но я пока не буду этого делать – ведь договор есть договор.

Коготь повернулся, разрывая ей перепонку.

— Таким образом ты погубила еще одного пони, куда больше достойного жизни, чем знакомая нам обоим Защитница Короны – улыбнулся ее крику монстр – причем этого ты не просто убила, но обрекла на ничтожное, полное мучений само по себе существование, которое, скорее всего, рано или поздно сломает его и тем самым уничтожит уже окончательно – окровавленный коготь коснулся ее щеки – но тебе ведь всё равно, не так ли? Главное сохранить себя, любой ценой обеспечив продолжение этого жалкого, построенного на чужих страданиях существования? Иначе и быть не может — ведь такова твоя природа – второе копыто коснулось лица с другой стороны, после чего острые как бритва края прочертили симметричные кривые от глаз до рта – помни: эта индульгенция одноразовая. А поскольку ты всё равно предашь меня, то прошу: постарайся сделать это поскорее, дабы не затягивать наше общение.

Первое, что он увидел, оказалось грустное лицо Дианы. Причем очень странно грустное – будто она плакала кровавыми слезами. Видно его удивление оказалось достаточно сильным, чтобы вывести «коллегу» из меланхолических раздумий.

— Ну теперь-то ты наконец осознал, сколь права я была? – с какими-то отчаянными нотками в голосе спросила она, спокойно позволяя ему коснуться своего изуродованного лица – что мы должны уничтожить его?

Королева вспыхнула как лесной пожар и вновь начала осыпать своего носителя и дракоаликорна далеко не самыми ласковыми эпитетами. Да и у самого Лентуса что-то взыграло внутри:

— Что…

— Ничего особенного – поспешно сказала кобылка, продемонстрировав заклеенное слизью крыло – есть еще царапина на животе. А в остальном за меня заплатил другой.

— Кто? – одновременно с Кризалис спросил бывший единорог.

— Савьер. Потом покажу – ее голос вновь утратил цвета, а сама Защитница отвернулась вбок – насколько плохо ты себя чувствуешь?

Жеребец попробовал пошевелиться. И тут же сморщился от боли.

— В высшей степени. Просто ужасно. Особенно правое заднее болит.

Кобылка бесцеремонно откинула одеяло. На его рефлекторную попытку прикрыться Королева ехидно заметила, что уже много лет как поздно.

— Надо же, приросло – хмыкнула Диана, вновь заботливо укутывая бывшего полковника – а с внутренними органами? Он же чуть ли не прыгал на тебе.

— Надеюсь, всё путем – честно ответил аликорн и, не удержавшись, спросил – за что нас так? Силин помнит о моем предательстве?

— Это не тот ублюдок, о чем тебе, кстати, заявили перед самым избиением – мрачно отозвалась кобылка, смотря в никуда – причем, по его словам, совсем. Насколько я поняла из непрекращающегося потока бреда, на нас напал Принц земли другого мира, где он не стал убивать Селестию, вместо этого передав бразды правления Луне, а сам решил пожертвовать собой надеясь на непонятно чье милосердие — она скривилась и приложила копыто к лицу.

— Другого в смысле…загробного? – воспользовавшись паузой, уточнил бывший единорог.

— Вряд ли. Точнее, скорее всего нет. Он всех нас знает и помнит и вообще, судя по всему, в том мире всё тоже самое, кроме одного — солнечная кобыла приняла первое предложение Кона и тем самым спасла себе жизнь. Таким образом никакого Силина просто не родилось и всех этих тварей там тоже нет, а значит и войны не произошло и…- Защитница запнулась – и Королеву никто в жертву не приносил.

— Ага, то есть это овеществлённая альтернативная цепь событий – кивнул член рода Унлехреров – и этот новый дракоаликорн утверждает, будто прибыл оттуда?

— Понятия не имею – Диана взяла немного воды из чаши со столика и протерла лоб – ты бы сам лучше послушал эту белиберду. Он рассказывает ее раз за разом, при этом постоянно чего-нибудь ломая и выжигая всё вокруг. «Я всех вас спас». Ха-ха.

Лентус подождал пару минут, давая ей собраться с мыслями, после чего вновь попросил рассказать сию историю поподробнее.

— Прости, но с точностью и достоверностью данных у меня откровенно туго – с кривой ухмылкой начала чейнджлинг — сам понимаешь: сначала мне приходилось слушать речь сумасшедшего с периодическими вставками, описывающими мою жуткую участь и при этом изо всех сил стараясь не дать ему меня поджарить. Да и потом оказалось не легче…

— Как будто это может остановить лучшего шпиона на континенте – искренне польстил ей жеребец.

— В следующий раз говори сразу всего мира – так оно выгоднее для тебя же выходит – хмыкнула кобылка – в целом, основные тезисы, в которых не приходится сомневаться, таковы: это не Силин – он несколько раз злорадно упоминал его имя вкупе со злобным смехом и словом «проиграл». Второе: изверг уверен, что в последний день жизни Принца Селестия «проявила милосердие» и приняла-таки его первое предложение, тем самым предотвратив весь тот кавардак, что привел нас к сему прекрасному новому миру. Третье: урод считает, будто после передачи Города Эквестрии пожертвовал собой ради воцарения на своей Родине мира и процветания, сдавшись заведомо приговорившему его к смертной казни суду.

Диана остановилась перевести дух.

— Да, я припоминаю как Кон, в случае успешного впаривания нашего разваливающегося на глазах общества иноземцам, планировал устроить официальную расправу над «кровавым режимом» с собою во главе – не самая ожидаемая от ужасного тирана стратегия, не так ли? – бывший полковник ностальгически фыркнул – и ведь он правда собирался это сделать, причем предварительно дав «Триумвирату» и прочим своим подчиненным алиби – мол, они действовали под магическим контролем. Воистину удивительно…- аликорн опомнился и вынырнул из чуть не затянувшего его омута воспоминаний – так если этот тот самый Принц, причем воплотивший в жизнь свой самый благородный замысел, то почему же ведет себя как…- жеребец замялся.

Ну в кои-то веки ты не забываешь о приличиях – заметила Королева и с ехидством добавила — вообще в те времена, когда мы только-только стали близки друг другу ты являлся куда более благовоспитанным и корректным. Настоящий офицер. Не то, что сейчас.

Лентус лишь мысленно склонил голову, указывая на свое полное признание её правоты, при этом улыбаясь про себя на еще более глубоком уровне сознания. А он-то уже начал боятся, что Кризалис никогда больше с ним нормально не заговорит. Учитывая, чем обернулось его упорное отстаивание идеи дождаться-таки пробуждения дракоаликорна…

— Да кто его знает – пожала плечами Защитница – по-моему он типичнейшим образом озверел. Еще он периодически орет «хозяин!», после чего впадает в совсем форменное буйство.

На какое-то время наступила тишина.

— М-да, ерунда какая-то – наконец выразил свои мысли бывший единорог – а что вообще наш новорожденный делает?

— Ну, после весьма длительного периода бессмысленных скачков, изрыгания пламени и крушения чего попадется под ногу эта тварь начала жрать – кобылка вдруг содрогнулась – и, судя по всему, продолжает заниматься этим до сих пор.

— Ага – Лентус удивленно смотрел на явно чувствующую себя не в своей тарелке спутницу – и что же?

— В основном – она отвела взгляд – дракона.

— То есть? – еще более внимательно присмотрелся к ней жеребец.

— Да всё просто – как-то уж слишком наигранно-веселым тоном отозвалась смотрящая в сторону Наследница – сорвал или выжег броню, после чего начал вырывать куски мяса из обнажившейся плоти, рыча, чавкая, иногда поджаривая пищу в собственном пламени и с наслаждением подставляя морду под периодически вырывающиеся фонтанчики крови. Как наестся – тут же валится спать, прямо в лужу с наваленными ошметками. Хотя нет, теперь он уже устраивается прямо в выгрызенной им лунке – ее вновь передернуло.

Аликорн, чье живое воображение оказалось быстрее запрета мозга на создание этой картинки, почуял рвотные позывы. К счастью новый мир закалил его достаточно, чтобы заботливо подставленный Дианой тазик всё же не понадобился.

— А что же дракон?

— Не знаю – пожала плечами кобылка – не ненавидит. Вообще ни одного чувства от него не уловила – всё забивает монстр. Но, судя по всему, жив.

Тара таки понадобилась.

-
Он пролежал в госпитале еще два дня – почти рекорд. Хуже ему пришлось только в тот раз, когда кто-то чрезвычайно меткий и везучий буквально насадил его на заряд для баллисты. Тогда Лентус лежал почти неделю, причем первые сутки – очень медленно и аккуратно выталкивая из себя плохообструганный деревянный кол с металлическим наконечником. Слава всему на свете, что в тот раз ему каким-то неведомым образом удалось отключить болевые рецепторы.

Помниться тогда Кризалис всё удивлялась, как это ее новое тело не окочурилось еще в момент попадания.

Впрочем, это далеко не единственный случай, когда тактико-технические характеристики нового главы чейнджлингов сильно отличались от предыдущего. Лентусу вряд ли когда-нибудь удастся догнать Королеву в чем-либо, связанным со шпионской деятельностью – актером как-никак надо родиться, не говоря уже о многовековом опыте, доведшем изначальную предрасположенность до совершенства. Да и в магии он, по словам сожительницы, «неофит во многом, ремесленник в малом и неуч во всем остальном».

Зато в живучести ему никто отказать не сможет: даже оторванные конечности имеют склонность отрастать заново, пусть и требуя на то немалое количество времени. В общем-то единственным действительно уязвимым местом у него остается только голова – Диана долго шутила по поводу принятых прямо в сердце трех арбалетных болтов, которые однако не помешали ему успешно избавится от удачливых стрелков. А щупальца, отрастающие от него в моменты возбуждения, в первый раз вовсе довели Королеву чуть ли не до истерики.

В общем, при случае стоит поинтересоваться, чего же такого намешал в нем Силин. Если будет кому и у кого…

— Ты уверена, что тебе стоит идти? – в последний раз проверив свою способность к быстрому отступлению, спросил жеребец – как-никак для переговоров хватит и меня одного.

— Лучше вспомни, благодаря кому ты до сих пор жив и не задавай глупых вопросов – задумчиво разглядывая свои поножи, порекомендовала кобылка – по крайней мере в этот раз мне не придется лететь через весь зал, дабы спасти одного излишне доверчивого или скорее уж странным образом сошедшего с ума аликорна.

Ну-ну. Как будто это единственная причина.

— Я понимаю, почему ты так хочешь его убить – понизив голос, произнес Лентус – и теперь даже отчасти разделяю сию светлую мечту. Однако у нас до сих пор нет и намека на сколь-либо надежный план по преобразованию ее в быль. Так что давай лучше…

— Кто из нас представитель сильного пола? – намекающе подняла она бровь.

— Тебе лучше знать – поднял глаза к потолку бывший единорог – но в любом случае это не значит, что мне в голову ежесекундно должны приходить великолепные планы по уничтожению «врага всего живого». Ну сама-то подумай: он на порядок сильнее нас обоих, способности перевертыша в борьбе с ним не играют никакой роли, наша «армия» целиком и полностью…

— А горожане? – быстро прервала его Диана, вновь продемонстрировав болезненную реакцию на напоминания о предательстве родственников – ты бы мог подговорить их…

— Пойти на убой? – она радостно кивнула. Аликорн тяжело вздохнул – помимо того, что это, откровенно говоря, не этично, так еще и практически бесперспективно: хоть они, в общем-то, не против расквитаться с ним за Савьера, НО, во-первых: по твоим словам, фанатик сам попросил сделать из него…еще большего инвалида, а во-вторых: мы всё еще как-никак гости с лимитированным временем пребывания. На седьмой-то день местные уж точно постараются нас выпроводить, но сама подумай, каков будет итог? Можно смело ставить крест на всех наших чейнджлингах, немалом количестве горожан, а может и нас самих, однако уничтожения самого…объекта никто не гарантирует.

— Зато я могу уверенно утверждать, что если мы не остановим его сейчас, то скоро начнется новая война, в которой моим безмозглым родственничкам уже точно не выжить – сурово ударила копытом спутница.

— А я не могу просто так взять и послать на смерть не только моих субординатов, но еще и без того немало настрадавшихся ни за что горожан – повторил ее жест Лентус – вдруг он в итоге окажется разумной личностью, хотя бы на уровне Страшилы. Мы должны попробовать.

Кобылка устремила на него исполненный какой-то непонятной обреченности взгляд, после чего приложила копыто к лицу и едва слышно пробормотала нечто непонятное.

Поддерживаю – «кивнула» так же немало уже попилившая его мозги Королева, вновь замкнувшись.

Издав новый вздох недовольства миром, жеребец повернулся к цели.

Дракоаликорн опять «жрал» — иначе и не скажешь. Ныне он почти целиком помещался в обширной ране, выгрызенной им в драконьем плече и в данный момент увлеченно обгладывал белеющую в полутьме кость. Теперь, спустя несколько дней после рождения, их будущий собеседник выглядел не таким тощим, как в свой день рождения, однако, учитывая количество поглощенного, к настоящему моменту долженствовал быть уже идеально круглым.

Видно заклятье добирает нехватку жертвенной крови за счет усиленного питания.

Лентус осторожно пошел вперед, в любую минуту готовясь организовать щит и дать деру. Диана весьма предусмотрительно держалась почти вплотную и чуть сзади. Приблизившись на расстояние десятка шагов, бывший полковник собрался произнести приветствие, однако в тот же момент реципиент сам развернулся к ним. Покрытая спекшейся и не очень кровью рогатая морда расплылась в крайне неприятной улыбке:

— О, ну наконец-то вы пришли! – слегка сбитый с толку столь дружелюбным приветствием аликорн рефлекторно сделал шаг назад и оглянулся на спутницу. А еще миг спустя почувствовал очень острые зубы, вырывающие из его плеча здоровенный клок мяса. Разом ослабевшие передние ноги подсекли, одновременно откидывая в сторону кинувшуюся на подмогу Диану, затем тем же копытом нанося ему сокрушающий пинок в ребра и опрокидывая на бок.

Однако дальнейших ударов по начавшему группироваться телу не последовало.

Лентус на время приостановил отзывное заклятье и взглянул на напавшего. Дракоаликорн насмешливо смотрел на него, небрежно прижимая к земле и всё еще держа в зубах подергивающийся кусок плоти. Заметив, что жертва обратила на него внимание, он задорно подмигнул ему и начал с видимым удовольствием и абсолютным отсутствием приличий зажевывать свой трофей, обильно поливая бывшего единорога его же кровью.

— Ну чего тут можно сказать – задумчиво произнес урод, закончив – вы на вкус далеко не столь насыщены и пряны, как наш фиолетовый друг – кивок в сторону дракона – откровенно говоря, даже неприятно водянисты. Однако изысканное послевкусие каннибализма в вас проявляется куда четче…

Небольшой поток пламени – и его рана крайне болезненным способом перестала нести угрозу жизни.

— Вижу, вы всё-таки решили продолжить сотрудничество – поднимая его с земли, заметил дракоаликорн – хорошо. Вы мне понадобитесь. К тому же это привяжет ко мне еще и вашу восхитительную на вид подругу – он бросил алчный взгляд на подперевшую его Диану и заговорил откровенно мечтательно – таким образом мне не придется откладывать наше долгожданное тесное общение в момент ее предательства. Только представьте себе, как чудесно будут хрустеть эти тонкие косточки на моих зубах!

— С чего ты взял, уродец, будто мы…- нагло начала кобылка, однако Лентус ощущал ее страх столь же точно, как и истому монстра.

— Вы будете служить мне – хлестнул мгновенно ставший угрожающим голос оппонента – это неизбежно. Кстати – снова заговорил медово зверь, обращаясь лицом к нему – надеюсь вы наконец осознали, почему не стоит обижать земных пони?

— О да, ваше высочество, – бывший единорог сосредоточился и постарался вложить в слова всё изрядно накопившееся в нем за последнее время презрение и злобу. Одновременно подготовив заклинание, естественно – потому как никогда нельзя предугадать, который из них превратится в отвратительного, не имеющего ни малейшего понятии о чести или достоинстве, поднимающего копыто на кобылок и пожирающего плоть не могущих сопротивляться монстра, являющегося позором и врагом всего понического рода.

— Молодец! – как учитель на уроке кивнул ему Принц – приятно видеть, что некоторые всё-таки чему-то учатся – копыто-коготь выстрелило вперед.

Оно не успело.

Заклинание отзыва сработало великолепно. Лентус в госпитале. Диана на месте, рядом с ним. Всё в по…

— Уж и по щечке не потрепать – такой недотрогой стали – ехидно произнес голос в его голове, принадлежащий явно не Королеве – впрочем, это не важно. Ваш отпуск закончился – нас ждут великие дела. Для начала организуйте-ка мне встречу с Феросом Лидом.