Сказка о Последнем Походе

Осматриваем достопримечательности.

www.youtube.com/watch?v=4G7taLQKYYg

От туристов можно всего ожидать.

— Позвольте уточнить – предельно вежливым тоном произнесла Рейнбоу, тщательно подбирая слова и следя за лицами стоящей перед ней делегации из двух с половиной поней – лидерами поселения ,находящегося прямо в центре смертельно опасного для всего живого Леса, являются однокрылый и полуногий пегас на пару с едва дышащим парализованным стариком?

Местные переглянулись, пошептались между собой, после чего дали столь же аккуратным и протяжным тоном ответ:

— Ну, не совсем – до чего же неприятный у них акцент. Так бы наверное говорила набитая камнями змея – у нас демократическое правление. Просто так уж вышло, что этот ныне находящийся в столь незавидном состоянии пожилой муж имеет поддержку большинства избирателей.

— Не будучи в состоянии даже пошевелить ногами? – уточнила Магистресса.

— Еще совсем недавно сей достойный сын нашего города являл собой настоящий образец бойкости и энтузиазма – с извиняющимся видом улыбнулся посредник – таким он стал в результате экстремальных как по своему содержанию, так и по длительности физических нагрузок, отягощенных никак не способствующими здравию возбуждающих препаратов, принятыми вовсе уж в безумных дозах. Увы, иначе бы наш уважаемый Глава Общины в принципе не смог бы протанцевать шесть часов подряд.

— Ага – протянула Даш, так и подмываемая желанием спросить зачем старому пню понадобилось осуществлять названный подвиг, однако она титаническим усилием воли поборола данный позыв. В конце концов, как будто Маршал собирается им верить – а вы, простите, кто?

— Всего-навсего переводчик – скромно представился непонятно каким образом стоящий на двух ногах и крыле пегас.

— А этот парень с тачкой?

— Просто парень с тачкой – глянув в указанном направлении, ответил изумрудный жеребец и добавил – думаю, вы согласитесь, что заставлять нашего уважаемого держателя большинства голосов добираться сюда самостоятельно было бы несколько неуместно.

Копыто вошло в соприкосновение с лицом.

— В таком случае может лучше бы послали сюда какого-нибудь еще более ненужного пони? – спросила Рейнбоу, безуспешно пытаясь подавить прорвавшееся таки отвращение к местным заправилам, не постыдившимся бросить ей в пасть этих калек лишь бы не подвергать гипотетической опасности собственные шкуры – я не знаю, нет тут у вас, например, вообще безногих или кого-нибудь с постоянно вываливающимися кишками? Чтоб совсем не жалко?

Впрочем, понять их можно – «лидеры» в принципе бесполезны: ни работать, ни сражаться, ни даже нормально стоять на страже у них не выйдет. Странно, что инвалидов вообще держат в этом наверняка находящемся под постоянной угрозой полного уничтожения поселении. А вот проверить намеренья непонятных чужаков, в один прекрасный день в огромном количестве вылезших из Леса такими огрызками еще можно.

— Увы, хотя по моему личному мнению, слава Создателю, столь несчастливых граждан в нашем Городе нет – меж тем с почему-то ставшей только шире улыбкой отозвался делегат – что же до оценки моей полезности, то она, как ни странно, оказалась куда выше самых оптимистичных прогнозов. Видите ли, перед вами единственный выживший представитель дипломатического корпуса, учивший эквестрийский. Тем самым сие мирное общение стало возможным только благодаря моей несмотря ни на что продолжающейся жизни.

В этот момент лицо полукрылого полунога засияло таким счастьем, что вопреки всякой логике Даш почувствовала глубоко внутри корешки зависти. А следом за ними…

— Ну, вообще-то я знаю ваш язык – с самой по себе выползшей на лицо злобной ухмылочкой заявила Маршал Эквестрии, переходя на так давно не используемое гавкающее наречие – причем очень даже неплохо – на уровне даровавшего мне свои познания Принц Воздуха.

Момент, конечно, получился не очень удачный, с моральной точки зрения –парень только уверился в своей исключительной значимости, а она его так…но эти удивленно распахнутые рты того стоят! Даже паралитик и тот ожил на несколько мгновений и теперь его черты застыли в новом, удивленно-непонимающем выражении.

— Я уже посещала ваш Город, когда он находился в не столь…плачевном виде – едва поднявшееся настроение, как и без того несильная уверенность в своих дипломатических способностях, вдруг резко пошли вниз – вместе с…

Так, а ну-ка тихо, пока вообще всё не запорола. Пусть эти двое лишь приманка, но ведь их обязательно допросят, а узнай местные о ее «попутчике» — и на переговорах можно ставить крест. Местные зашептались.

— Вы разноцветная леди, прибывшая к нам во время гражданской войны и в том числе помогавшая пациентам в госпитале – едва слышно заявил старик – спутница Кровавого Принца.

Пегаска машинально сделала шаг назад и раскрыла крылья, в следующую секунду скривившись – в последней стычке с какими-то броненосцами решила погеройствовать совсем уж лично и крепко так обнялась с деревом, а затем ее чуть не затискал чудовищный вариант медведя. Конечно, лекари у Ордена в прямом смысле творят чудеса, однако всё же не стоит ждать от них мгновенного исцеления, особенно когда больной столь своенравен.

Итак, ее опознали. Супер. Впрочем, может еще есть возможность как-то выправить положение?

— Вы чувствуете себя виноватой в произошедшем. Считаете, будто могли что-то изменить – не дал ей заговорить инвалид – остановить монстра, до того, как он родился. Но это не так – мышцы лица свела новая судорога и теперь старик держал речь с каким-то глупо-пугающим выражением – вам стоит благодарить небеса уже за факт собственного спасения.

— ДА Я…- от возмущения воспарила кобылка над землей, вернее попыталась, вследствие чего ее снова перекосило от боли и вернуло на землю. В любом случае высказаться ей не даль:

— О прошлом можно радоваться, раскаиваться или принимать его каким есть. Действовать же всё равно возможно лишь в настоящем – откуда у этого паралитика столько апломба? Тем более шепотом? – добро пожаловать в Город. Мы с радостью предлагаем вам свое гостеприимство. Из-за его нынешней малости ни о каком расквартировании не может идти и речи, но ваши солдаты приглашены поставить лагерь внутри наших стен – здесь достаточно безопасно.

— Аг-ха – выдохнула никак не ожидавшая столь резкого окончания первого этапа переговоров Магистресса. И тем более с настолько хорошим результатом. Даже слишком.

Рейнбоу постучала себя по подбородку.

Оглядела высящиеся за ними почти невредимые стены. Спору нет – выглядят не менее внушительно, чем пятнадцать лет назад. Мало какая тварь залезет внутрь. И вряд ли кто из пони без крыльев сможет вылезти.

В конце концов, не стоит забывать в каком мире мы живем.

— Благодарю за щедрое предложение – сделала пегаска церемонный поклон – однако с нашей стороны будет слишком нагло занимать ваше жизненное пространство. Мы разобьем лагерь за стенами. Неподалеку.

-
— Заканчивай давай – снова раздалось сзади – ты так работаешь, будто тебе тут платят.

Жеребец едва слышно хмыкнул и продолжил неспешно и расторопно закреплять аппарат.

— Ну, вообще-то жалование нам начисляется, однако учитывая наше пребывание в сплошном массиве Леса, где до ближайшего магазина или бара месяцы пути по жаждущим приобщить тебя к компосту буреломам, никто просто не видит смысла выдавать его на копыта. Да к тому же не в деньгах дело – в спокойной и чуть ли не нравоучительной манере отозвался пегас, прилаживая предпоследний штырь – а в том, чтобы сделать все честно, прочно и надежно, то есть «как положено».

— У тебя за спиной целый полуразрушенный город с никто-не-знает-сколько-сот-летней историей, когда-то породивший самого Создателя Чудовищ и всех его детишек, тем самым став источником всего нашего прекрасного нового мира – раздраженно заметила собеседница – а заодно, до кучи, являющийся местом финальной битвы между Монстром и Твайлайт Спаркл…

Последнюю часть фразы произнесли столь мечтательным тоном, что у Крима развеялись последние сомнения касательно первого и наверняка единственного на ближайшие пару дней пункта их экскурсии. Впрочем, разве можно ожидать чего-то иного от его одержимой магией супруги?

— Вот не надо делать такое лицо – стукнуло в землю перед глазами ныне одетая в суровую кожу со стальными подковами голубая нога – как будто тебе самому не интересно посмотреть на место сражения, в свое время решившего судьбу мира?

Как только ей всё удается замечать?

— Ну ладно, дело сделано – алый пегас поднялся и отошел на несколько шагов, дабы полюбоваться на работу. Крена вроде нету, все детали на месте, сборка произведена правильно…– вот гляжу на то, какой я молодец, а всё равно самой приятной частью данной картины остается стоящая рядом с надутым видом единорожка. С чего бы это?

— С того, что ты у меня умный и не забываешь делать Великой и Могучей Трикси столь определенно заслуженные ею комплименты – частично сменила гнев на милость волшебница – могу зажигать?

— Еще минутку – он лишний раз проверил стабилизаторы, покачал основную конструкцию и потоптал почву. Не то, чтобы собирался пересобирать аппарат в случае ее недостаточной плотности и надежности, однако так совесть будет меньше возникать – готово: жгите, драгоценная моя.

Магесса кинула на него недовольный взгляд, после чего начала свою волшбу. Через пару минут в чаше на верхушке буя появился огонек, а затем сразу начавшая гаснуть нить куда-то вдаль, четко идентифицируя успешность произведенной активации:

— Ты стал говорить прямо как мой папа.

— Как будто в этом есть что-то удивительное – усмехнулся жеребец, производя ставшее для него ритуальным закрытие консоли и складывая инструменты — как-никак они нас считай полгода из города не выпускали. Я аж о подкопе начал подумывать.

— Ой, а я-то думала, с чего это ты бежать отказался, когда тебя вербовщики замели – подняла глаза к небу кобылка – или всё еще глубже и ты намеренно с этим техническим хламом дефиле рядом с их логовом устраивал?

— Честное слово: тот секстант с астролябией меня просто попросил подержать тут же сделавший ноги единорог, а там я и глазом моргнуть не успел, как оказался записан в инженерные войска – приложив копыто к груди отозвался алый пегас – и кстати, нисколько не жалею о произошедшем, ибо во-первых: участие в сем великом мероприятии – почетная обязанность каждого гражданина Эквестрии…

— То-то они так шибко разбегаются, скромняшки – фыркнула единорожка.

-…а во-вторых – не обратил внимания на ремарку Крим – я наконец-то вырвался из-под постоянного надзора твоей мамы. Честное слово – даже целая агентурная сеть в Троттингеме не так давила, как одна эта…

Он осекся, заметив сколь стремительно мрачнеет и суровеет лицо любящей, однако склонной к эксцентричным действиям и порывам чувств, супруги.

-…достойнейшая дама – сам ощущая недостаточность сих слов, произнес бывший мэр. Несколько секунд напряженных раздумий на тему оправданий. А затем взрыв резкого неприятия данной стратегии – которая, признаем таки очевидное, относится к тебе чересчур заботливо. Да, ее вполне можно понять – вскинул он ногу и затараторил, пытаясь успеть высказать всё накопившееся до того, как ситуация накалится – единственная, несмотря на все усилия, дочь — продолжение славного рода — в один ужасный день сбежала из дома в погоне за мечтой и обрушила тем самым все ее ожидания, вследствие чего твоей матери «пришлось научиться держать себя в копытах», по сути превратившись в ожесточенного домашнего и не только тирана…

Удачный кувырок от молнии. И остановиться бы, да не получится. Причем им обоим.

-…что впрочем в итоге пошло всем на пользу, так как благодаря ее жесткому руководству ваша малая родина смогла-таки пережить нашествие тварей – и вот почему у Трикси терпение постоянно кончается до собственно хороших частей истории? – а там, когда у нее уже и надежды никакой не осталось, неожиданно возвращается дочурка, да еще и сразу с мужем, пусть и откровенно плохеньким. Что делать? Ну как, следовать прежнему плану – обеспечить сей жалкий мир следующим представителем древней и знаменитой фамилии безотносительно мнения собственно производителей…

После аж нескольких минут успешного уворачивания от ее магии, слепая удача наконец изменила бывшему мэру Троттингема — его поймали невидимой петлей. Слава Луне, что не потоком пламени. Хотя эта штука тоже далеко не подарок. Неслабо сжавшая внутренности пойманного энергетическая веревка медленно подтянула жеребца к земле и развернула к накрытому тенью от широкополой голубой шляпы суровому лику.

-…заодно и в этом крылатом нашлось хоть что-то хорошее – будучи безродным плебеем, он легко и безропотно согласится наречь будущего ребенка так, как хочет бабушка, не смея даже и помыслить об отказе – безнадежным тоном завершил свою речь Крим, опустив глаза вниз и размышляя, из насколько далекого места ему придется выбираться на этот раз.

Поцелуй в лоб.

— На самом деле мама отзывалась о тебе довольно одобрительно – прервал его панические мысли по поводу окончательности нынешнего решения неожиданно дружелюбный голос, сменившийся подобием внушающего ужас говора тещи – «сам факт семилетнего руководства не самым маленьким городом говорит о многом, не говоря уже о завоевании твоего сердца. Ну а что пегас – так у всех свои недостатки».

— Видимо сей разговор состоялся до нашей беседы о моих родителях – с облегчением выдохнул бывший мэр, поднимая взгляд на супругу.

— Естественно – выдала та хитрую улыбку – зато больше в тебе недостатков найти не удалось. Ну, кроме отвратного акцента и недостаточной степени гурманности, однако это героиня – патриотка Эквестрии также готова простить. Обвинения в недостаточной старательности при производстве нового поколения нашей семьи ты удачно сбросил на меня.

— А разве не справедливо? – усмехнулся в ответ пегас, однако заметив в любимых глазах опасную искру поспешил сгладить тему – ты отлично помнишь, как мне по этому поводу промыли мозги – дети на каждом углу мерещились. В конце концов, я всего лишь слабый, легко поддающийся чужому влиянию жеребец. Если тебе приходилось так тяжко, то могла бы просто притвориться, будто тоже старается как может – и всего делов.

Она наконец отпустила его.

— Учитывая отсутствие результата это бы означало, что у Великой и Могучей Трикси что-то не получается, а в подобное бы никто не поверил – усмешка покасла – к тому же в таком случае мама решила бы, будто у меня те же…проблемы.

По тону четко ощущалось продолжение в стиле «и впала бы в отчаянье», однако кобылка пошла другим путем:

— И начнет повторять на мне весь тот ужас, что прошла сама, пытаясь хоть как-то «восстановить фертильность» — волшебницу передернуло – воистину неисповедимы глубины глу…то есть жажды страдающей от своего «бесплодия» дамы родить хоть чего-нибудь. Она даже как-то…нет, я не собираюсь этого описывать – резко оборвала единорожка свою речь – а то тебе тоже кошмары будут сниться.

Трикси отвернулась и продолжила свои попытки говорить веселым тоном, но Крим прямо-таки чувствовал, как у нее в душе скребут кошки.

— Честно: не проще ли вместо обвинения в неудачах самой себя с последующими лечебными самоистязаниями взять и просто попробовать другого жеребца — прости меня папа.

Пегас осторожно обнял ее крылом.

— Впрочем, даже в случае удачности сего эксперимента, он вряд ли бы привело к чему-то хорошему – с благодарностью ткнула жена ему рогом в ухо – как-никак, тут бы пострадала та самая пресловутая «честь рода», из-за которой собственно и вся возня — пострадавший орган получил утешительный поцелуй — в общем, принятая мною стратегия является наименее тяжелой, а потому единственно верной.

— А почему бы просто не перестать кочевряжиться и не попытаться-таки стать ма…ай! – не то чтобы очень болезненный или неожиданный укус – прости конечно, что снова поднимаю эту тему, однако мы сейчас так хорошо говорим о наболевшем…

— И сколько еще раз Великая и Могучая Трикси должна повторять одно и то же? – кобылка отодвинулась и развернула супруга к себе лицом – во-первых: если ты думаешь, будто выносить даже одного ребенка – это «просто», то я вышла замуж за шовинистскую свинью. Во-вторых: неужели ты правда думаешь, будто мир стал настолько безопасным, что в нем возможно безбоязненно растить малыша?

Крим посмотрел направо. Затем глянул налево. После этого оценил небеса и землю. И только после этого вынес вердикт:

— Будь сей состоящей по большей части из тварей лес нашим постоянным местом жительства, я бы пожалуй дал отрицательный ответ. Но вот в Эквестрии, глядя на довольно обильную поросль новых граждан и видя давно ни с кем не сражавшихся горожан я твердо заявлю…- грива собралась в клубок и дернулась вверх, на несколько секунд приподняв жеребца над землей. Бывший мэр не стал обращать внимания на сию, в общем-то, нормальную для его возлюбленной в состоянии серьезного разговора, выходку – мы ведь женаты считай полтора года, с жильем и деньгами проблем не наблюдается…

— А как насчет тварей? Думаешь, Орден «просто» взял и послал в Лес чуть ли не все имеющиеся у Эквестрии войска без веской на то причины? – перешла в наступление волшебница – или ты забыл о моих «схватках-в-голове»? – видно сей эпизод ему будут поминать до самой смерти – а ведь я еще и помню про предупреждение той, кто дал мне эти дурацкие способности. О враге, когда-то знавшем любовь, но живущем ненавистью. Несущем смерть.

Бывший мэр Троттингема, лично не присутствовавший при описываемом событии, бросил на супругу традиционный скептический взгляд, как бы говорящий о неразумности прислушивания к появляющимся в состоянии наркотического опьянения бредням. Тем более, учитывая непосредственное участие во всем этом Гнезда.

— И сколько раз говорить: не смотри на меня так — она раздраженно топнула и снова отвернулась – Великая и Могучая Трикси не обязана ничего доказывать. Великая и Могучая Трикси «просто» знает, что с тварями нынче не всё ладно. С того дня что-то изменилось.

— То есть, сама Великая и Могучая Трикси боится этих жалких чудищ? – пошел на риск Крим – поэтому Великая и Могучая Трикси отказывается порадовать родительницу?

Над ним стремительно сгустились тучи, причем в буквальном смысле. Однако не успел он осознать всю глубину и безрадостность свой участи, как вместо ожидаемых молний из них пролился самый обычный дождь. Жена вздохнула и повернулась к нему:

— В твоем исполнении «Великая и Могучая Трикси» звучит как издевка. Впрочем, учитывая обстоятельства вряд ли стоит ожидать иного – слабая улыбка и взгляд без грамма спеси, гордыни или насмешки — и раз уж ты действительно так хочешь услышать сие признание еще раз, то вот тебе: Великая и Могучая Трикси не уверена в том, что Великая и Могучая Трикси готова стать кому-либо мамой. Доволен? – маленькая, но весьма чувствительная молния в круп. Не происходи подобное прежде, пегас вряд ли бы удержался от позорного взвизга – а теперь хватит говорить о всякой ерунде и пошли глазеть на достопримечательности.

По счастью, пришедшая его усилиями в полный душевный раздрай жена дала ему возможность сменить мокрую рабочую форму на почти приличное обмундирование – наверняка под влиянием Магистрессы Рэрити, в Ордене даже рабов одевали не так уж и плохо — и доложить о выполнении поставленной перед ним задачи. «Ведущий инженер», как нынче стало модно называть главных надсмотрщиков, попенял за больно долгую установку буя и, видимо находясь в героическом настроении, попытался отказать в увольнительной.

Таким храбрецам надо памятники пачками при жизни ставить.

— Рыгание и метеоризм пройдут к вечеру – с милой улыбкой сообщила Трикси заключенному в золотистую сферу фиолетовому, не могущему и рта закрыть – может быть. Благодарю за предоставленные моему мужу отгул и разрешение на уход из лагеря. Желаю счастья в личной жизни.

С этими словами кобылка эффектно развернулась и покинула палатку. Крим последовал за ней, успев впрочем в полной мере оценить устремленные на него завидующую, сочувствующие, презрительные и негодующие взгляды. И, находясь к счастью у самого выхода, увидеть как пузырь пошел волнами и лопнул, распространив четко видные зеленоватые миазмы стремительно во все стороны…

— В который раз убеждаюсь, что быть твоим супругом – это не копытом об асфальт – спустя несколько минут догнал он и не думавшую ждать его единорожку – может не стоило всё-таки столь сурово с ними обходится?

— Терпеть не могу фиолетовых – разнеслось по целому военному лагерю Ордена Сумерек – чванливые придурки, смотрящие на всех свысока и носящиеся со своей «Спасительницей», как с писаной торбой – и не думала снижать громкость основательница культа Твайлайт Спаркл – а уж их обращение со специалистами вовсе переходит всякие границы….

— Любимая, еще чуть-чуть – и я решу, будто ты втайне от меня вступила в службу внутренней безопасности – вклинился в ее речь пегас, однако ожидаемого возмущенного возгласа и перехода с остросоциальных проблем на личные не произошло: Трикси только игриво ему подмигнула и продолжила открыто поливать грязью местное население.

Как ни странно, никто из тысяч собравшихся со всей Эквестрии брутальных мужиков не посмел и пикнуть в ответ. Когда же они дошли до ворот, тамошние охранники пропустили их без каких-либо проволочек и вроде чуть ли дрожа при этом.

— Так что там насчет нашей секретной канцелярии? – шагая в указанную теми же чрезвычайно вежливыми сторожами сторону, снова поднял вопрос не на шутке озаботившийся происходящем Крим – ты ведь не имеешь с ней никаких дел?

В голове стремительно проносились все те странности, которые он замечал за время похода: отсутствие орущих на него инструкторов, ни одного взыскания, минимум воспитательной работы, причем не идущей дальше внушений, более свежий, чем у ребят по бригаде, паек, частые встречи с женой…

— И вот кое-кто опять начинает думать, будто все вокруг враги и предатели– с насмешливым интересом следя за постепенно вытягивающимся лицом мужа, заметила кобылка – совершенно забыв о наличии у одного из нас очень влиятельной и популярной в определенных кругах мамы, не присоединившейся к сему походу единственно по причине собственной занятости и значимого возраста.

Всё сразу стало понятно. Пегас облегченно выдохнул.

— Какой ты стал доверчивый – фыркнула Трикси – и забывчивый. Я, знаешь ли, один из величайших магов мира – это тебе не фунт изюму. Ясное дело, что подобный специалист имеет определенные дивиденды и легко может рассчитывать на особое отношение вышестоящих.

Откровенно говоря, такой вариант ответа даже лучше.

— А на самом деле — неужели тебя чем-то не устроило бы мое присоединение к рыцарям доноса и подгляда? – видимо решив окончательно ввергнуть его в ступор, продолжила единорожка – в конце концов, ты сам когда-то шпионил буквально за всем Троттингемом…

— Но ты ведь не сделала этого? – схватив ее за ногу и развернув к себе, требовательно спросил бывший мэр – ты не «перевертыш»?

Кобылка ответила недоуменным взглядом.

— Это опасно. Очень. Собственные соратники начинают тебя бояться, а затем и ненавидеть – смотря ей прямо в глаза и старательно выговаривая слова, начал объяснять Крим – угадай, кто всегда является первым кандидатом на «пропавших без вести во время исполнения служебных обязанностей»? Или с кем чаще всего случаются несчастные случаи? И чем сплоченней коллектив, тем страшнее он карает доносчика, а ведь мы посреди целой кучи фиолетовых фанатиков, кои…

— Да поняла я уже – оттолкнула его кобылка и недовольно погладила покрасневшую в месте захвата ногу – лучше бы обнимал так же страстно.

— Я постараюсь – честно ответил пегас, пытаясь поймать ее взгляд – но во имя всего подряд и в первую очередь нашей любви требую, чтобы ты даже не думала заводить какие-либо дела с тайной канцелярией. Никогда. Очень тебя…

— Хмпф! – вздернула нос к небесам кобылка и развернулась, хлестнул ему по лицу хвостом.

Копыто ударило в лоб. И почему он постоянно забывает, с кем имеет дело? Принуждать к чему-либо Великую и Могучую Трикси – значит старательно пихать ее в ровно противоположную сторону. Идиот.

Впрочем, не стоит драматизировать: его супругу дурой никак не назовешь и она наверняка сама всё понимает и не станет лишний раз подвергать их семейное счастье опасности.

Хотя вину по любому стоит загладить.

Проведя подобные нехитрые размышления, алый жеребец встрепенулся и полетел за как-то уж больно стремительно удаляющейся волшебницей.

— Знаешь, а они бы и так дали мне этот отгул – побольше наглости и самолюбования в голосе: единорожка шибко не любит, когда ее копируют – да и все эти свежие пайки, хорошая палатка, уважительное отношение – всё это в полной мере мной заслужено.

Недовольное бурчание, ускорение и сдвиг в сторону от просеки. Теперь ясно видно, что копыта не двигаются, а кобылка просто парит на голубоватом свечении. А ветки будто вовсе проходят сквозь нее.

— Да эти фиолетовые вообще должны у меня в ногах валяться! – тоже активней заработал крыльями пегас, одновременно пытаясь увернуться от прямо-таки жаждущей пообщаться с ним поближе флоры и перекричать ветер — а знаешь почему?

Ответа ему разобрать не удалось – кобылка вошла в слишком уж густую поросль, так что ради своего не перехода в разряд земных пони ему пришлось отлететь от нее подальше и наблюдать за голубоватым облаком с некоторого расстояния.

А затем, когда он уже шел на сближение думая, будто вот-вот расскажет собственно соль, Великая и Могучая Трикси без малейшего смущения или хотя бы вскрика вошла в преградивший ей путь здоровенный валун. И не появилась с другой стороны.

Так просто.

К счастью, мозг не успел прийти к вполне разумной в такой момент панике или сразу остановке сердца – с запозданием, но из каменюки вырвалось таки голубое копыто, за которым медленно и с явно видимым трудом вытянулась голова его супруги, тут же сделавшая жадный вдох. Крим разумеется поспешил ей на помощь и совместными усилиями они успешно вытянули переоценившую свои силы волшебницу на воздух, которая в итоге рухнула на мужа и осталась лежать, пытаясь восстановить силы.

Бывший мэр не возражал – как-никак использование его в качестве мебели прямо скажем, не является таким уж редким событием. Да и в конце концов, для кого еще быть диваном, как не для любимой жены?

— Это ты виноват – первым делом заявила отдышавшаяся кобылка, сопровождая сие безапелляционное утверждение суровым взглядом и полным отсутствием слезания с него – разозлил меня и загнал в породу, а там ясное дело воздуха нет, так что воздушная подушка сразу перестала работать. Плюс проблемы с ориентацией, опорой, заклинание еще не доработано…короче, ты чуть меня не убил.

Сердитый удар копытом в грудь. Вот в такие моменты и радуешься тому факту, что жена всё на свете делает магией, а значит мускулатуре взяться просто неоткуда. Да и с «приведением себя в порядок» у нее проблем нет – расческа, пилочка, всякие кисточки – всё магическое, следовательно, не существует никаких огромных сумок, кои можно периодически «дать подержать» призванному на прогулку мужу…

— И о чем это ты сейчас думаешь? – подозрительно вопросила Великая и Могучая Трикси.

— О том, как мне повезло на тебе жениться – абсолютно искренне ответил жеребец, заключая ее в объятия и чмокая в подбородок.

Выше, увы, достать не удалось – обескураженная подобным признанием единорожка отдернулась и ныне наблюдала за ним с определенной высоты, не пытаясь впрочем отбросить его крылья.

— А что это за заклятье ты продемонстрировала? – попытался закрепить нечаянный успех Крим – откровенно говоря, я никогда даже не слышал о прохождении сквозь камень. Теле…кинез – фух, успел исправиться – да, но чтобы так…- многозначительное пожатие плечами.

— Ну естественно ты ни о чем таком не слышал – решив не замечать его оговорки, приосанилась волшебница – как-никак, это мое собственное изобретение! Я ведь рассказывала тебе о странной аномалии, позволившей нам прийти в Троттингем вовремя? Ну вот, поизучав ту дыру какое-то время, твоя гениальная волшебница нащупала ниточки, в итоге приведшие ее к созданию совершенно нового вида магии, который в будущем позволит нам вовсе перестать обращать внимание на физические преграды…– она вдруг осеклась и, оглянувшись на валун, снова кинула на свою мебель сердитый взгляд – если меня конечно при этом не раздражать.

— Ах, да! – опомнилась диван – так ты знаешь, почему все эти фиолетовые должны мне быть по гроб жизни благодарны?

Жена с тяжелым вздохом обратила взор к небу, поудобнее устроилась на нем и произнесла:

— Ну давай, говори свою очередную глупость.

— Потому, что благодаря некоему забритому в инженеры и не захотевшему досрочной демобилизации пегасу они получили в свои ряды одного из величайших магов мира, иных путей привлечь которого у них в принципе не существовало – с широкой улыбкой завершил свою речь бывший мэр – как видишь, ты просто в своей традиционной манере не дождалась хорошей части моей истории.

— Ага, а мой крылатый супруг, также в традиционной своей манере, донельзя затянул прелюдию, в итоге донеся собственно суть только после того как дама чуть не убилась о камень – кобылка медленно слезла на траву.

Несмотря на ворчание, Крим четко ощутил польщенность своей ненаглядной. Как там говорил ее отец? Не меньше трех значимых комплементов за двое суток? Значит, план пока выполняется.

— Скажи, а в этот раз ты точно не сбежала? – вставая и потягиваясь, поинтересовался пегас – просто мне как-то до сих пор не верится, что та-кого-нельзя-называть-без-привосокупления-всех-титулов-и-званий могла вот так взять и отпустить свой центр мироздания на войну, где убивают. Тем более ради такого беспородного, да еще и безрогого.

— Ты слишком плохо о ней думаешь – пожурила его Трикси – маме, разумеется, всё это очень не понравилось, однако она в полной мере поняла мое стремление находиться рядом с любимым мужем. Естественно, после того как получила отказ на предложение сменить тебя на кого-нибудь более достойного. Да и идея моего выступления конкретно на защиту Эквестрии нашей героине также пришлась весьма по нраву.

— Ну ладно, пока поверю – кивнул жеребец, с содроганием вспоминая трофейный зал, вернее длинные и занудные речи о том, кто, когда и за что получил ту или иную позолоченную хреновину с последующей дотошной проверкой выученного за обедом с особым акцентом на ЕЕ личные награды, кои необходимо знать лучше количества собственных ног.

С тестем всё-таки куда проще общаться. Удивительно, как только он еще не оказался раздавлен авторитетом своей дрожайшей супруги. А уж чтобы возражать ей этому единорогу наверное потребовалось полжизни давить драконов голыми копытами…

— Кстати, а куда ты нас завел? – вывел Крима из задумчивости требовательный голос волшебницы.

Пегас огляделся.

— Понятия не имею – честно ответил бывший мэр – я вообще-то просто за тобой гнался.

— А я в свою очередь пыталась оторваться от одного излишне назойливого кавалера – улыбнулась во весь рот кобылка.

— Какая прелесть – не смог удержаться от столь же широкого зубоскалинья пегас – то есть мы взяли и заблудились посреди традиционно смертельно…тьфу ты – он раздраженно ударил в землю — да ладно: мы не так уж и далеко от лагеря, к тому же где-то тут должен находиться огромный город с почти целой внешней стеной и кучей жителей. Уже сам факт, что вокруг нас не бурелом…

— Спешу тебя огорчить – по имеющимся у меня данным, народу в местном населенном пункте раз-два и обчелся, а он сам, как ты и наверняка помнишь, представляет из себя руины – с тем же радостным выражением на лице сообщила кобылка – что же до «недалеко от лагеря» — многозначительное разведение копыт, как бы приглашающее оглядеться.

— Ага – протянул Крим, обнаружив полнейшее отсутствие в округе чего-либо указывающего на присутствие поблизости нескольких десятков тысяч пони – бред какой-то – не могли же мы…может это маскировка так работает? Я, откровенно говоря, ни разу еще во время похода наружу не выходил, но ребята говорили…

— Проблему дыма от костров мы решили давно и полностью – с каким-то подозрительным видом подкатываясь поближе, заявила Трикси – фильтруем всё, включая запахи, поставляя наружу только свежий, пахнущий весенней гнильцой воздух. Шум за пределами буев снижается вдвое. Свет тусклеет шагов с тридцать и по нарастающей. Единственная проблема – патрульные, однако и их количество удалось снизить в три раза.

— Понял, принял, оценил – начиная нервничать, прервал ее хвастовство пегас – я так чую, с воздуха его тоже не увидеть?

— Натянуто поле-камуфляж, каждый раз вручную рисующееся парочкой наших художников с воздушного шара, причем к нему еще и прицеплены копии связующих нитей…– ну естественно.

Дальнейшие попытки найти хоть какой-то выход, привели к тому же результату. Определить направление также не представлялось возможным — поломанные ветви примерно на уровне его пролета имеются со всех сторон, а волшебница вовсе не оставила никакого следа своего прохождения в окружающем мире.

Действительно, ОЧЕНЬ полезное заклинание.

Крим внезапно обнаружил, что супруга ныне прижимается к нему вплотную, а слова, чей смысл он давненько игнорирует, произносятся жарким шепотом ему в ухо.

— Чего это с тобой? – машинально отступил жеребец в сторону.

Трикси посмотрела на него не менее удивленно. В ее взгляде появилось нечто очень тревожащее…

— Мы посреди Весносвободного леса – снизошла она таки до повторных объяснений, норовя снова прижаться к нему – смертельно опасной чащобы, раз разом несущей гибель всему поническому. Без еды, оружия, шансов на прибытие помощи, против неведомо какого количества жутчайщих монстров. Ничего не напоминает?

Бывший мэр замотал головой и попытался отойти подальше.

— Будь я в другом настроении, обязательно бы тебя поколотила – мечтательно заявила единорожка, перерезая ему путь отхода мерцающей мягкой стенкой – потому как забыть обстоятельства нашей свадьбы – настоящее преступление.

Подсечка – и вот жеребец снова используется в качестве предмета обстановки. В данном случае коврика. А на лице волшебницы расцветает хорошо знакомая хищная улыбка.

— Неужели эти воспоминания – голос перешел в откровенно сладострастный шепот — вся эта опасность тебя не воз…

— Нет – резко успокоившимся голосом прервал ее Крим – главным образом потому, что мы не столько состоим в браке, чтобы нуждаться в каких-либо «воспоминаниях» или «опасности». А если же говорить честно, то я вряд ли когда-либо почувствую в них необходимость, если перед моими глазами будешь ты – есть! План выполнен. Завтра можно будет помолчать – и в принципе меня останавливает лишь подозрение в ненатуральности твоего благосклонного настроения – смахивает на побочный эффект заклинания — и зрители.

Кобылка, чьи глаза слегка прочистились после комплимента, изумленно уставилась на него.

— Не прекращай улыбаться – быстро сказал жеребец – прямо по направлению моей головы здоровенный куст. Мне снизу видны копыта. Аккуратно…

Договорить он не успел – чем-то сильно раздраженная волшебница резко ударила по указанному куску флоры плетью. Раздался сдавленный вопль и к мирно общающимся супругам вытянуло некоего весьма упитанного земного пони в явно не орденском обмундировании, сразу же начавшего что-то тараторить на неизвестном Криму наречии. Ну, почти неизвестном.

— Кажется, у нас появился проводник – дружелюбно улыбаясь, заметил освобожденный из-под любимых копыт Крим – а заодно носитель языка для твоего дальнейшего обучения.

— Просит прощения, однако имени называть всё равно не хочет – прелестно морщась в старательных попытках понять местную тарабарщину, ответила Трикси – говорит, чтобы называли его «Фюрер». Насколько я понимаю, это просто «проводник» или «указующий путь».

— Ну ладно – пожал плечами Крим – в конце концов, вряд ли стоило ожидать подобной, судя по всему, чуть ли не интимной для данного народа откровенности от первого встречного, учитывая, что даже сто лет знакомый с нами Серый предпочитал пользоваться псевдонимом. А ты узнала, чего он всё-таки делал так далеко от Города?

— Помимо подглядывания за двумя занимающимися своими делами законными супругами? – мрачно уточнила волшебница – какой-то лепет из «не волнуйтесь», «мелочь» и «травы».

Пегас вновь критично осмотрел нервно переминающегося перед ними стадзера. Весьма упитанный, но, как показала та водосточная решетка в стене, довольно сильный и наверняка выносливый земной пони светло-коричневого окраса. Одежда представлена простой и не шибко ухоженной кожаной курткой с капюшоном и парой металлических наколенников. Из оружия видно только нечто вроде кистеня и связка бомб, с которыми он обращается столь непринужденно, будто знаком с этой маленькой смертью чуть ли не с пеленок. При себе имеет здоровенную сумку, из которой торчит пук какой-то зелени, однако сама ее форма и выпуклости намекает, что там отнюдь не растения…

Ой, да ладно – может корни так извернулись или там вообще какой-нибудь хитрый инструмент для разборок с местной, откровенно говоря удивительно агрессивной флорой.

— А долго еще идти? – глянув на вечереющее небо, задал он следующий вопрос.

— Разве не очевидно? – не стала заморачиваться с переводом кобылка – видишь скопление красновато-желтоватых холмиков? – указала она на подножье здоровенной горы — это и есть современный Город во всей его красе и величии. Здесь многое изменилось с тех пор, как Серый последний раз наведывался домой.

Ну да, теперь ее очередь играть в очевидность.

— Может лучше тогда повернем к лагерю? – осторожно предложил жеребец – как-никак время уже позднее и мы просто не успеем…

— Тебе, как ты помнишь, дали отгул на два дня, а если кто особо смелый будет интересоваться причиной твоего ночного отсутствия в казармах, то отвечай честно: удовлетворял свою супругу, которой лучше не перечить – намекающая на самой что ни на есть прямой смысл последней фразы улыбка – я увижу место последней битвы. Сегодня.

— Да дорогая – смиренно склонил голову бывший мэр.

Кобылку передернуло:

— И не веди себя как папа!

— Как скажешь, дра…- его хлестнули хвостом по носу.

— Честное слово, это уже обидно – надулась только что применившая к нему насилие тиранша.

— Тебе виднее, о дешевейшая моя – единорожка с фырканьем возвела глаза к небу и отвернулась.

Какое-то время шли молча. А затем волшебница вдруг ударила себя по голове копытом, схватила «Фюрера» магическим арканом и буквально выстрелила в сторону руин. Поначалу опешивший пегас догнал ее только спустя минут десять, а еще через полчаса стал откровенно выбиваться из сил – давненько ему не приходилось летать на такой скорости. К тому времени отчаянно вопивший проводник наконец замолчал, предоставив Криму возможность самому докричаться до своей супруги, которой бывший мэр, увы, не смог воспользоваться в полной мере – где-то на шестой фразе произошла остановка столь резкая, что «груз» вылетел далеко вперед и наверняка лишь чудом не сломал себе позвоночник, а летевшему своим ходом пришлось делать немаленькую петлю дабы удовлетворить инерцию.

Церемонно раскланявшись с охающим, однако предсказуемо не имевшим никаких претензий стадзером, Трикси снисходительно кивнула запыхавшемуся супругу и, вздернув носик, с видом победительницы вошла в начавший загораться огнями город.

-
Как ни странно, но вблизи это скопление кирпичных груд выглядело даже хуже, чем издали: настоящих, целых и ухоженных домов имелось раз-два и обчелся, большинство же представляло из себя именно что руины разной стадии разваленности от почти неповрежденных сооружений с лишь немного оббитыми краями и отсутствием штукатурки до просто сложенных горкой камней, под которыми тем не менее, судя по дверям и свету из пустых оконных проемов, кто-то живет. И хотя упомянутые, сохранившиеся видно со старых времен, нормальные здания выглядели довольно занятно, превалирующим типом архитектуры в нынешнем «Стадз» являлся стиль «слепили из чего нашлось» на пару со «стоит и ладно».

Жители, в крайне небольшом количестве замеченные на улицах, внешне определенно подходили к своим обиталищам. В большинстве случаев одежда горожан представляла из себя нечто вроде лоскутного одеяла из кусочков кожи, ткани, чего-то переливающегося зеленого цвета и чуть ли не древесной коры с травами. Полноценную куртку, как у Фюрера, Крим заметил лишь однажды, а дети вовсе бегали чуть ли не голые, что, помятуя о местных взглядах, вряд ли можно объяснить чем-то иным, кроме крайней степенью бедности.

В целом, сие место произвело крайне гнетущее впечатление на бывшего мэра Троттингема – видимо где-то у него в подсознании всё еще гнездилось описание, данное Серым своей великолепной Родине и столкновение современной реальности со старыми мечтами традиционно не привело ни к чему хорошему. Высящаяся впереди гора, прямо-таки изрытая весьма перспективно выглядящими переходами и дырами, после лицезрения ее подножья уже нисколько не привлекала.

Впрочем, подобное отношение вопреки всем ожиданиям оказалось взаимным – пришедших из внешнего мира пони никто не встречал. Более того – чуть ли не яростно спорящие друг с другом кучки местных при их приближении оперативно разбегались по домам. Даже жеребята стремительно покидали улицы, однако вертящий головой пегас не единожды заметил наблюдавшие за ними из «окон» и пытающиеся спрятаться от его взгляда личики.

— Почему они нас бояться? – потеребив жену, задал очередной вопрос бывший мэр.

Мрачный взгляд успевшего натерпеться от них проводника. Короткая фраза. Единорожка какое-то время думала, после чего видимо попросила повторить.

— Ничего хорошего не приходит из Леса – наконец дала она ответ, затягивая слова.

Новый поток тарабарщины.

— Сперва Зверь, потом Принц, затем...- Трикси скрипнула зубами – Алкающий? Жаждущий?

Кобылка прикусила губу и требовательно глянула на провожатого. Тот начал по одному называть какие-то слова, с каждым разом всё больше запутывая слушательницу.

— Большие, разные, слуги, чужие, старые, едящие, хищники, желающие, лесные – тебе не кажется, что имеются в виду просто твари? – остановил эту раздражающую сцену Крим – в конце концов, чего еще могло тут прийти?

— Ну он бы так сразу и сказал! – возразила волшебница.

— Ага, и как же по-стадзерски будут «твари»? – ехидно поинтересовался жеребец.

Она с готовностью открыла рот, однако так ничего и не сказала, задумавшись.

— Ты целый год учила их наречие – с в кои-то веки превосходящими нотками в голосе начал пегас – и при этом даже очевиднейшие вещи понять не можешь.

— Я посмотрю, как ты сам научишься разговорному языку имея в своем распоряжении одну-единственную книгу, которая вообще учит о спасении души – огрызнулась уязвленная кобылка – к тому же Серый оказался прямо скажем не таким уж великим составителем учебников – у него даже транскрипции далеко не все есть! Вот каким образом по-твоему…

Вежливое покашливание.

Столь деликатно обративший на себя внимание Фюрер протянул им исчерканный мелками лист. Ну да, тварь обыкновенная, «собачка», с дополнительным видом «в разрезе» и стрелками, видимо указующими на уязвимые места. Внизу еще куча букв, однако взгляд Крима буквально вцепился в само изображение – больно знакомым показался ему этот стиль. Будто курица лапой, но при этом чувствуется, что она занимается живописью уже давненько и, несмотря на всю непривлекательность рисунка, суть он передает точно, да еще и обладает неким шармом искреннего старания донести-таки информацию графически, раз уж иначе никак.

Копыто само собой выхватило картину и начало вертеть ее перед глазами, пытаясь растормошить память. На обратной стороне обнаружилась некая гора зубчатых колес, своим видом сразу напомнившая…

— Столько денег потратили, а пригодилось всего-то несколько раз – плеснуло в атмосферу застарелой досадой.

 — Ты это о чем? – поинтересовалась опешившая Трикси.

— Да воротный механизм – в них считай два месячных бюджета угрохали и они потом годами без дела стояли – на автомате ответил пегас, после чего мигнул и рывком схватил Фюрера за воротник – где ты это взял?!

При виде столь резкой смены тона и обращения, толстяк сперва попытался ретироваться, а не достигнув нужного результата – не рвать же ему собственную куртку — выпрямился и, надменно глянув на держащего его эквестрийца, гавкнул что-то его жене.

— С ума сошел? – перевела, а возможно и нет, та – отцепись от него, в конце концов, мы тут гости.

— Ах, да. Прошу прощения – оставил задрожавший от возбуждения пегас в покое одежду местного и попытался расслабится – спроси: откуда у него этот рисунок?

— А какое тебе дело?

— Он тебе ничего не напоминает? – нервно-насмешливо спросил бывший мэр, передаваясупруге картину.

— Каракули – честно ответила та, брезгливо отдавая лист обратно.

Крим приложил копыто к лицу и вздохнул:

— Ладно, будь у тебя еще и талант к живописи – ты бы стала уже абсолютным совершенством, а это скучно. Просто спроси, пожалуйста.

Кобылка, видимо неуверенная, быть ли ей польщенной внеплановым комплиментом или же оскорбленной отказом ей в художественном вкусе, выполнила таки просьбу.

Оппонент что-то кратко пролаял и попытался выхватить документ.

— Говорит нашел – усмехнулась единорожка.

— Начало положено – с аналогичным выражением лица кивнул пегас, отодвигая улику подальше – а теперь спроси где и напомни, что врать нехорошо.

На этот раз Фюрер долго молчал, мрачно смотря на них исподлобья и тяжело дыша. Наконец выдал длинную рубленную фразу:

— В тряпке-одежде, брошенной-оставшейся от пришедшего раньше своего-чужого – наморщив лоб, перевела волшебница.

— Замечательно – выдал бывший мэр одну из самых своих широких улыбок – а теперь не мог бы сей гражданин привести нас в какое-нибудь место, позволившее бы ему спокойно и с комфортом рассказать нам эту историю поподробнее?

Явно заинтересовавшаяся Трикси начала старательно переводить.

Стадзер тяжело вздохнул и приложил копыто к лицу.

-
-…с отлета Кровавого Принца прошло несколько месяцев. Пришли вы. Всё – пожатие плечами.

Кримсон Хорайзон выдохнул и стал стучать себя по лбу, надеясь таким нехитрым образом повысить производительность никак не хотящего верить в услышанное мозга. Преследовавшую его с детства привычку для той же цели махать крыльями ему успешно отбили тещины уроки этикета.

— Позвольте уточнить еще раз – голос чуть подрагивает – Стра…, то есть, тот горожанин с маской, пришедший из леса, на самом деле ни много ни мало, как сам Создатель Чудовищ?

Фюрер не стал дожидаться перевода и просто кивнул. Понятное дело – уже четвертый или пятый раз интересуются.

— А как же тогда…

— Хватит спрашивать об одном и том же – хлестнула его неожиданно злобным взглядом жена – этот тип всего-навсего рассказывает виденное его глазами. Он не может знать, кто такой Страшила. Как и ты не можешь утверждать, что тот…псих, в итоге превратившийся в аликорна, являлся именно нашим шафером.

— Но эти рисунки – блекло попытался возразить бывший мэр, демонстрируя целую россыпь творений – неужели ты не узнаешь? После гибели Серого он ведь почитай только так с нами и общался. И письма, с дублирующими стадзерский текст картинками. А помнишь все эти разговоры в лагере о том, как Серебряное Копыто нашла в Понивилле…

— Тогда ей никто не поверил – скрипнула зубами единорожка – и пусть в тот момент я ничего об этом эпизоде не слышала, но точно тебе говорю – тоже бы не поверила. И не намерена менять своей позиции.

— Все ведь уже…

— А мне плевать – пнула она кипу листов – НЕ ВЕ-РЮ. Может Страшила и является самым странным и, откровенно говоря, нуждающемся в изоляции и лечении сумасшедшим из всех мною виденных, но – сэрма! – никто не ненавидит тварей сильней его. Точка.

— А Биг Мак? Помнишь, что…

— Мы общались с ним от силы минут сорок, большую часть которых вы болтали о детях – возвела глаза к потемневшему небу кобылка – а потом начались эти фанфары и посторонних выкинули с территории лагеря – тот факт, что мы просто не услышали его ответа еще никак не идентифицирует нашего психа с Создателем Чудовищ – на этот раз она даже не дала ему начать, просто заткнув рот каким-то твердым воздухом – ты хочешь меня обидеть?

Крим не раздумывая замотал головой.

— Тогда хватит говорить всякий бред – единорожка стремительно развернулась к опешившему проводнику – веди нас к месту последней битвы Твайлайт с монстром.

Тот вздрогнул и захлопал глазами. Волшебница ругнулась и загавкала. Наконец горожанин кивнул.

— А по этим каракулям давно печка соскучилась…

Искра на кончике рога – и оставшееся от Страшилы литературное наследие охватило пламя.

— МЫУФФ! – спустя секунду попытался крикнуть обалдевший пегас, бросаясь к погибающему труду.

Однако он опоздал – на картинах уже ворочался Фюрер, пытаясь погасить их своим обширным телом, при этом яростно шипя и лая. Теперь настала очередь Великой и Могучей Трикси впадать в ступор, увы, оказавшийся достаточно долгим, чтобы ее волшебный огонь успел уничтожить всю лежавшую перед ними бумагу.

Стадзер, несмотря на четкую направленность магии получивший несколько скверно выглядящих ожогов, неверяще уставился на ровный слой пепла под ним. Пошуровал по нему копытом, приподнял горсточку, исследовал. Даже лизнул. А затем с воплями ринулся к всё так же недоуменно стоящей рядом кобылке.

Дотронуться до нее у жеребца, разумеется, не вышло – как-никак опытный боевой маг. А вот продолжить совершенно безобразно орать, находясь на высоте трех понических ростов над землей и чуть ли не плакать при этом – вполне.

— Хорошо-хорошо, я всё поняла, подожди минуточку – почти испуганно замахала на него копытами волшебница и сосредоточенно уставилась на потихоньку уносимую ветром серо-черную кляксу. Рог вспыхнул.

Превращенные во прах документы стремительно собрались обратно в мгновенно побелевшую бумагу, на которой еще пару секунд спустя проявились точь-в-точь такие же как прежде слова и рисунки. Сразу после этого восстановленные произведения страшилова разума приняли на себя рухнувшего стадзера, а кобылка с тихим вздохом привалилась к стоящему рядом мужу:

– Ну вот – едва слышно произнесла волшебница — и зачем так кричал? В порядке же…- она отключилась.

Испугавшийся муж едва успел подхватить падающую супругу и начал судорожно озираться в поисках хоть какой-то помощи, но кризис прошел так же быстро, как и наступил – единорожка очнулась и тихо сказала, что просто переоценила свои силы и больно резко колданула довольно сложное и обычно требующее немалой подготовки заклятье. Ей нужно всего-навсего минут пять полежать на этой замечательно выглядящей мостовой и всё пройдет.

Сползти на камни он ей, разумеется, не дал, однако и долго держать засопевшую и, несмотря на всю ее заботу фигуре, довольно тяжелую волшебницу на весу возможным не представлялось. Поиски подмоги, пусть и не такие панические, возобновились. Увы, обилия народа, как своего, так и местного, вокруг не наблюдалось.

— Эй, Фюрер?! – толстяк сидел, прижав восстановленные листы к груди и вскинув голову к небу. Губы беззвучно шевелились – ээээй! Можешь помочь? – ах да. Ну ладно, самое время для боевого крещения его лингвистических способностей – хилфзе?! Битцзен?!

После повтора стадзер таки вышел из транса и, оценив обстановку, поспешил на помощь.

В общем, в себя Трикси пришла уже на чьей-то кровати и, после дежурных вопросов о самочувствии с просьбами больше так не делать, наконец смогла ответить на буквально загрызший ее супруга за двадцать минут отсутствия переводчика вопрос.

— Во-первых: это вещи самого Кровавого Принца, что наделяет их определенной ценностью для любого жителя Города, тем более учитывая все обстоятельства – слава Луне, выглядя вполне нормально, перевела кобылка – во-вторых: их ему доверили и наш проводник очень бы не хотел подводить сделавших это. Ну и в-третьих: сии каракули якобы сами по себе чрезвычайно интересны.

— И чем же? – продолжая внимательно изучать свою возлюбленную на предмет признаков недомогания, спросил пегас.

— Очень многим. По сути, перед нами дневник, но существа, которого никак нельзя назвать обычным – россыпь чертежей и эскизов – тут и «приснившиеся» механизмы, некоторые из которых на его взгляд являются весьма перспективными – твари с вырезами – и данные по анатомии, пусть он и не шибко их понимает – один текст – и просто весьма интересные наблюдения, перемежающиеся чем-то вроде галлюцинаций. Например, ему уже трижды попались описания того, как написавший умирает во снах, причем ни разу…

Видно тут до стадзера дошло, что так широко улыбаться по столь своеобразному поводу несколько неуместно и он скуксился, после чего снова собрал листы в кучу и буркнул «в общем, весьма забавное чтиво».

-
— Ну вот, а ты боялся – шлепнула Трикси по последнему залеченному ожогу – теперь, когда последняя ничтожная мелочь наконец удалена с нашего пути, предлагаю таки вернуться к ЦЕЛИ, а именно…– гавканье.

Проводник, безуспешно пытавшийся отбиться от ее непрошенной помощи, ответил скептическим взглядом и показал в оконный проем, за которым царила по-летнему непроглядная ночь с жиденьким рядом огоньков вдоль «главной улицы». Постояв так пару секунд он сделал широкий жест в сторону кровати и, показательно положив на голову на копыто, закрыл глаза.

— Поддерживаю – кивнул Крим – уже слишком поздно, чтобы…

— Если хочешь – можешь остаться здесь, а я намерена таки увидеть ту долбанную дыру, о которой так много слышала – рыкнула единорожка, после чего настойчиво залаяла на проводника.

Стадзер возвел глаза к потолку, после чего с каким-то странным выражением глянул на пегаса:

— Фэсхайратец?

— Чего это он сказал? – повернулся бывший мэр к супруге.

— Кажется, спрашивает, женаты ли мы – отозвалась та, снова поморщившись и загавкав в ответ.

Направленный на него взгляд стал откровенно сочувствующим, правое копыто поднялось вверх и начался какой-то торжественный речитатив.

— Благословляет тебя – сквозь зубы процедила Трикси в ответ на естественным образом появившийся у него вопрос – и обещает молиться. Пока не забудет.

К счастью для всех присутствующих, сразу после сего перформанса Фюрер выскользнул за дверь, напомнив тем самым волшебнице о смысле собственного существования и непокалеченного вида. Криму ничего не оставалось, кроме как последовать за мечтой всей своей жизни.

Прогулка по ночному городу оказалась даже более унылой, чем по вечернему. Местные фонари, явно сделанные каким-то скупердяем, не столько разгоняли, сколько подчеркивали окружающую темноту. Казалось, будто руины за последние несколько часов успели вымереть окончательно и их трио, несмотря на все препоны судьбы героически идущее таки осматривать достопримечательности, является единственным проявлением жизни в этих Луной забытых местах. Зато в кои-то веки ему удалось в полной мере оценить местные мостовые – таких гладких, чуть ли не отполированных каменных пластин Криму не доводилось видеть с самого центрального Кантерлота. Вот оно, настоящее свидетельство былого величия сего места и населявших его стадзеров.

— Спроси, а куда он нас отвел, прежде чем выложить историю о возрождении Создателя? – вскинул голову от замечательного, но успевшего приестся за двадцать минут наблюдений тротуара пегас.

Краткий обмен гавканьем.

— К своему правительству, спросить сколько можно нам рассказать – хмыкнула кобылка – по его словам, наш проводник вхож аж к «самому главному демократу», который лично благословил его говорить всё, что вздумается, коему посылу он и последовал, дав нам полное знание о произошедшем.

— Даже так? — фыркнул бывший мэр, четко ощущая, как мнение касательно проводника вдруг начало стремительно падать вниз – впрочем, а как же иначе? В конце концов, почему бы не выложить в первый раз встреченным проходимцам всё и сразу, особенно когда ты чуть ли не министр чисто для собственного удовольствия шляющийся по смертельно опасному Лесу в поисках травок?

Видно это на него усталость так действует – усилиями уважаемой тещи и армейского режима он совершенно отвык поздно ложиться.

— А я ему верю – неожиданно вступилась за стадзера супруга – не производит толстяк впечатления парня, пытающегося выглядеть лучше, чем есть на самом деле. В конце концов, городок у них маленький и наш проводник вполне может реально являться каким-нибудь уважаемым полевым специалистом, по причине своей ценности будучи на короткой ноге с заправилами. Сам подумай: одежда хорошая, этот «дневник Кровавого Принца», хитрые инструменты в сумке…

Их диалог прервал короткий лай. Фюрер, развернувшись, протянул копыто в сторону одного из немногих целых зданий, вроде как раз того, куда ходил за разрешением на болтовню. В данный момент из него выходила небольшая процессия.

Еще несколько фраз.

— Говорит, будто это местное правительство выводит наше командование на прогулку – хмыкнула единорожка – как видишь, не мы одни в такое время занимаемся ерундой.

— Откуда он знает? – подозрительно спросил Крим.

— Ну так будь там только местные большеголовые, расходились бы маленькими ручейками и по домам, а наши бы направились в другую сторону – немного погавкавшись, ответила Трикси – а еще наш драгоценный проводник снова попытался сбросить с себя нисшедшую на него свыше почетную обязанность и предложил провести нас к нашей делегации. Мечтатель.

— Ага – широко зевнул инженер второго ранга, в данный момент злостно нарушающий воинскую дисциплину – как будто мы от него отцепимся.

— Вот опять пытается меня соблазнить – усмехнулась единорожка — мол, Серебряному Копыту сейчас самое интересное станут показывать, а в дыре вообще ничего нет – раньше может и чувствовалось некое своеобразное «присутствие», но после ухода Принца и оно пропало.

— Неужели парень до сих пор не понял, с кем имеет дело? – сочувствующе глянув на так же явно жаждущего ударить по сену стадзера, хмыкнул бывший мэр и сделал знак копытом – веди-веди. Быстрее придем – раньше сможем разойтись.

Вхожий к главному демократу вздохнул и поплелся вперед.

А в это время крупное пятно огоньков медленно ползло куда-то вверх по склону горы.

-
— Ну и чего же ты можешь мне «посоветовать», о тот-кого-вообще-не-приглашали? – швырнув шлем куда-то вдаль, шлепнулась Рейнбоу в кресло – я так понимаю, что господин полковник присутствовал и во время нашей экскурсии, просто не будучи в состоянии побороть свою стеснительность и представиться вышестоящему офицеру по всей форме? — копыто потянулось к столь удачно оказавшемуся рядом сундучку.

«Ценнейший агент Эквестрии» безучастно наблюдал за тем, как она наливает себе из первой попавшейся бутылки золотистую, отдающую медом жидкость. Жаль — хоть одно бы слово о недопустимости алкоголя во время кампании – и у Серебряного Копыта появился бы законный повод вышвырнуть этого дуршлага из палатки. Даже вздоха бы хватило.

Но он не доставил ей такого удовольствия.

Зараза.

— Ну так я слушаю – пригубив немного из кружки, снова обратилась пегаска к аликорну – у тебя всё-таки есть что сказать или ты приперся только чтобы действовать мне на нервы?

— Полковник Вир Вайс. Экстренно прибыл из расположения Магистрессы Эпплджек…- шпион шутя увернулся от ее парадного поножа.

— Слышала — не рекомендую думать, будто у меня плохая память – разом опрокинув в себя всё содержимое кружки, рыкнула Даш – по делу можешь чего-нибудь пробулькать?

Вкус как всегда отличный, но вот убойной силы в этой медовухе ни на грош. Надо выбрать чего-нибудь понадежней — чтоб сразу уснуть, а не ворочаться до рассвета в размышлениях. Хотя скорей уж до завтрака – восход наступит от силы через пару часов.

— Факт сотрудничества с тварями на лицо – на сей раз в него полетели наколенники – данная всем войскам директива точна и неоднократно подтверждена.

От удивления, быстро перешедшего в возмущение, Магистресса пролила следующую настойку мимо кружки:

— И это говоришь мне ТЫ?! ГОРОЖАНИН?! Как у тебя вообще язык повернулся….– еще одно опрокидывание.

Несколько секунд ожидания — и мир сразу стал куда более понятным и приятным местом. Пока слегка расфокусировавшиеся глаза снова не нашли мрачную фигуру прямо перед ней:

— Ведь здесь же ТВОЙ ДОМ…– какой-то заблудившийся сгусток воздуха с соответствовавшим звуком вышел изо рта. Рейнбоу машинально прикрылась, однако быстро вспомнила, что демонстрировать свои хорошие манеры в данный момент не перед кем – и все эти оборванцы – ТВОЙ НАРОД, Селестия ж тебя в…

Так, а вот сия, к счастью незаконченная фраза – явный перебор. Хорошо хоть успела остановиться.

Такими темпами кое-кто действительно скоро скатится до…

— Перед вами не горожанин, а офицер разведки Ордена Сумерек, преданный лично Магистрессе Рэрити – звучит как присяга, даже в стойку встал.

— А может всё-таки Эквестрии, раз уж на то пошло? – подсказала начавшая успокаиваться пегаска, наливая третью кружку.

Аликорн промолчал.

Маршал побултыхала немного прозрачное содержимое и почти нормальным тоном спросила:

— А всё-таки, ты можешь сказать мне хоть чего-нибудь кроме известной нам всем директивы, в соответствии с которым я должна вот прямо сейчас приказать своим солдатам вырезать это и без того настрадавшееся поселение просто за то, что они не хотели умирать? И потому согласились продлить этому дракону жизнь по «просьбе» Создателя Чудовищ?

Они сказали, будто он назвался «Спайк». Не знаю даже, хочется ли мне, чтобы это оказалось правдой или нет.

Семь бед – один ответ.

Бульк.

Полковник какое-то время молча следил за тем, как она заспиртовывается, после чего с нотками эмоций в голосе произнес:

— Вероятно, сейчас мы имеем дело именно с тем случаем, который можно отнести к исключениям. Я рекомендую вызвать сюда для согласования Магистрессу Эпплджек, тщательнейшим образом всё изучить и только после этого выносить окончательное решение.

— Хорошая мысль – организуй – кивнула всё ближе подходящая к внутреннему умиротворению пегаска – Скут поможет.

— Однако же в первую очередь необходимо провести окружение данного поселения, дабы ни один из местных жителей не смог сбежать за время проверки…