Богиня Пустыни

Глава 4 - Противясь Божеству

— Принцесса, я думаю, начинается новая песчана... ай!

— Сансет!

Буря усиливалась, хлеща Селестию порывами ветра, а под прикрытием шторма подкрался тёмный силуэт, подбросивший Сансет в воздух. На полу остались только очки кобылки, но и они медленно скользили к ближайшей канаве под натиском бушующего ветра.

Нужно было действовать, и действовать быстро. Селестия телепортировала очки себе на лицо и попыталась взлететь, но сила ветра была слишком велика. Она оттолкнулась от колонны и пошла, надеясь добраться до стены, однако её попытки были напрасны. Вихрь заполнял всю комнату и затягивал Селестию к центру. Принцесса старалась не думать, что сейчас происходит с маленькой кобылкой.

Аликорн вспомнила конструкцию колонн  и решила использовать силу ветра в свою пользу — она отвернулась от потока, позволила шторму притянуть её ближе, и схватилась за выступающую из колонны шестерню.

С каждой секундой в комнате становилась темней. Селестия уже не могла разглядеть ни светзвезду, которую она разместила на потолке, ни сам потолок, но у неё появился план, способный принести победу. Сперва требовалось поймать Сансет, а затем забраться повыше. Подсвечивая путь светом с крыльев и ориентируясь на зеленоватые вспышки магии в шторме, она прыгнула к следующей колонне, на следующую платформу, двигаясь по часовой стрелке. Бьющий в спину песок с обломками металла причинял боль, но Селестия всё равно продолжала двигаться.

Она услышала крик, заглушаемый штормом:

— ...цесса, помо…

— Держись, Сансет, я уже близко!

Селестия уловила проблеск жёлтого и красного, борющийся с джинном, но потеряла секунду спустя. Следить за кружащейся в вихре кобылкой было нелегко даже с защитными очками, но она пролетала мимо с одинаковым интервалом. Наконец Селестия оказалась достаточно высоко, чтобы видеть сияние светзвезды, как и стеклянные панели, за которые она тихо прокляла их создателя. Нельзя было рисковать, пока Сансет оставалась в ловушке шторма.

Принцесса подошла к подветренной стороне колонны и взглянула вниз. Там, где должен быть пол, находилось море бушующих песчинок, до краёв заполняющих храм, а это значило, что у неё есть лишь одна попытка. Она должна была правильно рассчитать время. Аликорн дождалась очередного появления жёлто-красного пятна. Либо она поймает Сансет сейчас, либо найдет погибель в бушующем шторме.

Она прыгнула.

Падение было недолгим и закончилось столкновением. К счастью, именно тем, которое и было нужно. Селестия оценила ситуацию. Сансет с закрытыми глазами и стиснутыми зубами слепо брыкалась, пытаясь освободиться от хватки джинна, но враг крепко держал её. Масса аликорна только ускорила вызывающее тошноту вращение, и какое-то время они все вместе кружились, извиваясь в переплетении конечностей, пытаясь получить хоть какую-то свободу. Вначале у джинна было преимущество, но пять хороших пинков в лицо и грудь положили конец борьбе.

Яростно визжа, она унеслась к стене, а Селестию (вместе с Сансет, цепляющейся за её шею) отбросило в сторону колонны. Которая оказалась полой, что удалось выяснить на собственной шкуре — не так уж и нужным столкновением. Волна боли прокатилась по телу принцессы. От удара у неё сбилось дыхание, а Сансет сорвалась с её спины, и хотя аликорн быстро подхватила ученицу, не было шансов удержать её, оставаясь на колонне.

Селестия взглянула вверх. Светзвезда всё ещё горела, но к ней двигалась ослабевшая джинн, что не сулило ничего хорошего.

— Я соскальзываю! — прокричала Сансет. — Помоги!

— На соседней колонне есть шестерня, я брошу тебя туда, держись подальше от центра!

— Что? Здесь ни зги не видно! Ты не сможешь попасть!

— Смогу! — крикнула в ответ Селестия. — Доверься мне!

Ветер мотал Сансет, будто тряпичную куклу, когда она взглянула в глаза Селестии. Пони замерли в безмолвном понимании, в тихом согласии посреди бушующей бури, и этот миг безмятежности защищал их лучше тысячи щитов. Ученица кивнула, вверяя сомнения, страхи и саму судьбу в умелые копыта наставницы.

В конце концов, та была единственной пони, на которую она могла действительно положиться.

— Давай! — заорала Сансет.

Селестия швырнула её во тьму по изогнутой траектории, чтобы компенсировать воздействие бури. Она услышала короткий вскрик и легко узнаваемый звук во что-то врезавшейся пони, но этого было недостаточно, чтобы сказать, на что приземлилась Сансет и приземлилась ли вообще. Сомнения и сотни вопросов наводнили разум принцессы. В порядке ли её ученица? Правильно ли она поступила? Сансет наверняка обессилела, сможет ли она защититься, если что-то пойдёт не так?

Быстрое завершение боя было лучшим решением, Селестия не могла позволить себе остановиться, поддавшись страхам. Она подобралась к наветренной стороне колонны и сформировала сложное заклинание. Шаг за шагом туманные ручейки магии сливались, образуя птицу с острым загнутым клювом и элегантным хохолком. Туманная плоть птицы налилась бягрянцем, а ярко сияющие белые точки, расположенные по всему телу, напоминали созвездие. Наконец, во лбу создания зажглась жёлтая звезда.

Согласно легенде, однажды звёзды спустились с небес, заинтересовавшись миром под ними. Некоторые были добры к обитателям земли, другие таили зло, но в итоге все вернулись домой, в ночное небо. Но остались их аспекты — физические воплощения магии, прозванные звёздными зверями. Они редко показывались на глаза и всегда напоминали животных, например, легендарные урсы походили на медведей, и некоторые знали, как обуздать их силу.

— Поспеши, друг мой, — произнесла Селестия. — И принеси мне солнце.

Небесный феникс издал трель и метнулся к светзвезде, оставляя след из света между собой и рогом Селестии. Он легко прорвался сквозь песчаную бурю, сделал круг вокруг джинна, а затем взметнулся вверх и исчез за пологом песка. Джинн закричала, теперь больше от отчаянья, чем от злости.

— Глаза! — выкрикнула изо всех сил Селестия.

Светзвезда была не просто причудливым фонариком для освещения комнаты. Когда Селестия прикрепила её к потолку, она стала собирать окружающую магию подобно водовороту. Когда феникс со всей своей энергией слился со звездой, и сияющая связь соединила светзвезду с аликорном, магическая отдача парализовала джинна и заставила упасть на пол.

Светзвезда взорвалась с ослепительной вспышкой, излучая силу по всему храму, разбив стеклянные панели и пробив дыру в серебрянном куполе. Сопровождающая взрыв волна приятного тепла прокатилась по комнате, влияя на всё на своём пути. Ветер затих, и песчинки прекратили свой яростный танец, обратившись в стеклянную пыль.

Селестия в ярости приземлилась туда, куда рухнула джинн. Избыток магической энергии от взрыва светзвезды вызвал довольно интересный побочный эффект — прокатившаяся по многоцветной гриве волна магии высвободила волосы из косы, заставив их развеваться, обращая на гравитацию ещё меньше внимания, чем обычно. Аликорн была окружена сверкающим пламенным ореолом, её внешность, возможно, исключая одежду, принадлежала принцессе Эквестрии: грозной, властной, царственной.

Селестия откопала джинна и поставила копыто на её грудь.

— Мерзкое существо. Ты захватила джинна и заполнила её жестокостью и злобой. Ты использовала её, чтобы запугивать жителей песчаными бурями. Ты пыталась ранить мою ученицу. Назови хоть одну причину не изгнать тебя из этого мира сей же миг.

Несмотря на скрывающий её рот шарф, джинн явно улыбнулась. Она заговорила отличным от прежнего голосом: хором, сливающимся в единый кошмарный поток.

— Ты уже сделала это.

Селестия распахнула глаза, осознавая чудовищную правду. То, что она ощутила во время первой песчаной бури — тёмная сущность, захватившая джинна, она была не просто старой. Она была древней настолько же, насколько злой. Она была той самой тьмой, которую Селестии пришлось встретить лицом к лицу, которую она отказалась уничтожить раз и навсегда, заточив вместо этого силой Элементов Гармонии.

— Не может быть, — прошептала она. — Слишком рано.

— Ты превзошла меня в этот раз, но самый длинный день тысячного года моего заточения близится. Звёзды помогут мне сбежать, и я принесу вечную ночь, как и было предсказано. Ты, как и твои драгоценные пони, склонишься пред кошмаром. Ты не способна ничего сделать, и ни одна пони не сможет встать на моём пути.

Мысли Селестии обратились к ученице, но она отбросила их.

— Я что-нибудь придумаю.

— Посмотрим. До следующей встречи… сестра.

Вязкая тьма испарилась, стала туманом и улетела сквозь купол.

Открылась истинная внешность джинна: прозрачная бирюзовая кожа и пара жёлтых глаз, сияющих любопытством. Она всё ещё была лысой, однако корона потерялась во время битвы. Те немногие одеяния, что она носила, стали белыми, а нижняя часть тела теперь напоминала мягкую морскую пену, а не дым.

— Хей, я нашла её! Я нашла свою сумку!

Из-за ближайшей дюны раздался возбуждённый голос Сансет. Она схватила седельную сумку и соскользнула вниз по склону. Хотя кобылка выглядела измотанной, она держалась по-прежнему бесшабашно.

— Всё закончилось? Мы победили? Кстати, ты могла бы сначала спустить меня, принцесса. Просто озвучила мысль. Ох! Привет, светящееся создание!

Некоторое время джинн осматривалась вокруг. Она долго с опаской глядела на пони, но в итоге поднялась и ослабила свой шарф. Его концы отрицали гравитацию, что в сочетании с загадочной улыбкой джинна только усилило окружающую её таинственную ауру.

— Семикратная благодарность тебе, четвероногое с четырьмя гривами и четырьмя глазами, — произнесла она мелодичным голосом, напоминающим утренний ветерок.

Впервые с тех пор, как она вошла в храм, Селестия ощутила безмятежность. Она вернула очки (очевидно, это и были её другие два глаза) Сансет.

— Ты — та, кого они зовут Богиней Пустыни?

— Соединение этих двух слов равно нулю, множество схожих было до неё, — ответила джинн, и её шарф отрицательно качнулся. — Она не богиня, как вы, четвероногие, понимаете этот термин. Она идентифицирует себя как Юнион, Пятая Аксиома из Города Бесконечных Фонтанов. Говори быстро, поскольку она не может долго поддерживать целостность этого тела.

— Я Селестия Кантерлотская, а это моя ученица, Сансет Шиммер. Мы услышали, что ты боролась с силами тьмы, и прибыли на помощь.

— Твоё предположение было корректно, Селестия Кантерлотская, а помощь принята с благодарностью. Восемнадцать восходов назад, на восьмой день седьмого месяца один посланник ночи вторгся в её сны. Она встречала ноль подобных духов раньше, — на лице джинна появилось выражение, похожее на стыд. — Она была заинтригована… но она была не права. Её любопытство было ошибочным. Она обещает быть готовой, если дух вновь появится.

— Почему она так употребляет числа? — прошептала Сансет. — И говорит в третьем лице?

— Мы здесь, чтобы изучать чужую культуру, разве не так? Ключ к взаимопониманию — общий язык, — ответила Селестия и обернулась к Юнион. — Эти двое искали тебя, беспокоясь о судьбе семидесяти пяти, живущих в одной деревне к югу отсюда. С восьмого дня они встретили… множество песчаных бурь.

Юнион выглядела удручённой.

— Она отвергла одну задачу защиты этих земель, когда приняла предложение одного посланника ночи, — ответила джинн. — Отрицание предложения должно было стать решением. Она никогда не желала, чтобы следствием её действий оказался вред четвероногим.

— Теперь ты… э… она продолжит твою… её… одну задачу? — спросила Сансет, очень усердно пытаясь говорить правильно.

— Вы помогли ей. Семьдесят пять не будут повреждены, союз продолжится. Теперь она должна уйти. Песок и ветер зовут её.

— У меня остался лишь один вопрос, — произнесла Селестия, когда джинн отвернулась. — Когда я в прошлый раз встретила твоего сородича, он назвал себя последним из джиннов.

Юнион оглянулась и закрыла лицо шарфом, скрывая довольную улыбку. Её тело частично растворилось, но она повернулась обратно.

— Она тоже последняя из джиннов, — ответила Юнион, соединяя четыре руки в жесте уважения, на который Селестия и Сансет ответили поклоном. А затем она исчезла, и возникший из ниоткуда ветер унёс вдаль её силуэт.

Потусторонний покой тоже покинул храм, как и приветствовавшая их при входе тревожная тишина. Селестия вздохнула от облегчения и оглянулась вокруг. Дыра сверху пропускала одинокий луч света, падающий на грустные останки когда-то прекрасной скульптуры, теперь погребённой под разбитыми цепями, гнутыми шестерёнками и чудовищной горой песка. Неприятный беспорядок не вызывал у Селестии ликования, в отличие от сияющего света.

— Итак, всё закончилось. Пожалуйста, не говори, что теперь мы должны навести здесь порядок. Пожалуйста.

— Я чувствую, что должны, — Селестия хихикнула, увидев ужас в глазах ученицы, — но не думаю, что подобное занятие будет веским оправданием несделанной домашней работе. Как и отсутствию на троне. У меня есть предложение. Что скажешь, если остаток дня будет выходным? Думаю, будет довольно невежливо не принять приглашение и… Сансет? Ау?

Кобылка была уже на полпути к выходу. Селестия ещё раз мельком взглянула на беспорядок, пожала плечами и последовала примеру ученицы.

Вскоре пони уже были снаружи, наверху дюны.

— Что мы скажем мэру Рашиду, принцесса? — спросила Сансет. — Что он был прав, жрецы ошибались, а их богиня — вовсе и не богиня?

— Нет, — Селестия покачала головой. — Мы не будем говорить об истинной сущности Юнион… Богини Пустыни, а тем более о том, что она была под властью таинственного… посланника ночи, используя её собственные слова.

— Но почему? Она сама сказала, что не является богиней. Ты хочешь, чтобы они поклонялись кому-то, кто даже не настоящее божество?

— В конце концов, не имеет значения реален чей-то бог или нет, — ответила Селестия. — Что имеет значение — это их вера, а она, вне всяких сомнений, настоящая, взращенная поколениями их предков. Часть изучения чужих культур заключается в уважительном подходе. Пони по своей природе имеют тела и разумы, но также у них есть души, поэтому есть и духовные нужды.

Селестия заметила, что Сансет обдумывает услышанное. Сначала она приписала это взглядам на жизнь своей ученицы, не включающим столь сложные понятия, но принцесса видела, что Сансет прилагает все усилия, пытаясь понять. Селестия дала ей время, пока они обе смотрели на храм внизу.

— Знаешь, в Эквестрии есть пони, считающие тебя богиней, — признала Сансет. — Я знаю, что тебе это не нравится. Просто ты так сильно отличаешься от всех нас. В смысле, ты — аликорн, а Юнион — джинн. Вы обе меняете сам мир тех, кто живёт поблизости, и шансы случайно встретить кого-то из вас на улице весьма малы, если ты понимаешь о чём я. Это… просто…

— Ты хочешь что-то спросить, Сансет?

— Есть ли вообще боги, принцесса?

Селестия улыбнулась не менее лукаво, чем джинн. Юнион наверняка видела свою долю необычных явлений, а её род действительно был тем, на что стоило посмотреть: могучие загадочные существа, отделяющие себя от простого народа. Однако почему-то они охраняют пони, но Селестия не чувствовала нужды допытываться причины. Она бросила взгляд на храм, затем на небеса, а потом уставилась в никуда.

— Это, моя ученица, вопрос, на который стоит искать ответы.