Fallout: Equestria - Lost in time
Глава 18. Центр.
Глава 18
Центр.
- Ну, наконец-то! Я уж боялась, мы никогда досюда не доберёмся!
— Наконец-то!!!
Зрелище, открывшееся моим глазам, было... внушительным. Исполинская, ослепительно-белая башня вздымалась до самых облаков, и её вершина терялась в них. Вокруг подножия башни раскинулось широкое, неправильной формы кольцо, собранное из массивных железных плит. Над стенами возвышались башни, с которых дозорные внимательно наблюдали за всем, что происходило снаружи. И там были не только они – даже отсюда я могла разглядеть огромные орудия, медленно водящие стволами из стороны в сторону. А позади стен ютилось огромное количество всевозможных построек. Городок представлял собой, наверное, смесь всех архитектурных стилей Пустоши: уже знакомые мне дома из железнодорожных вагонов и таких же листов, как и сами стены, соседствовали с хлипкими на вид хижинами, собранными из подкопытных материалов. Они казались крохотными даже с рядом с ними – не говоря уж об отремонтированных довоенных строениях, горделиво возвышающихся в нескольких местах, словно памятники инженерии прошлого. Между всеми ними тут и там проглядывали высокие, шаткие деревянные строения, ютившиеся кучками, едва ли не на крышах друг у друга, соединённые верёвочными мостиками или просто досками, позволяющими их жителям ходить из одного здания в другое, минуя спуски. Все прочие места были заняты пёстрыми пятнами палаток, тентов и навесов, собранных из какого-то мусора, и имеющее перед небом лишь одно преимущество – под ними дождь начинался чуть позже, и у вас было немного времени, чтобы спрятать свои пожитки, пока их не залило. И всё сдобрено просто запредельным (по меркам Пустоши) количеством зелени. Да, там были растения, и их было много! Вся южная оконечность города и вовсе выглядела как огромный парк! Пусть до самих стен и оставался ещё добрый километр, но бинокль, подаренный Дитзи, позволял мне разглядеть всё в мельчайших подробностях.
Сами улицы были заполнены народом. Именно народом – пусть и преобладали здесь пони, но представителей других видов было ничуть не меньше, если не больше. Все они стягивались к белой башне – у самого её основания было не протолкнуться, тогда как у окраин улицы были куда свободнее.
— Ого... – только и протянула я, не убирая бинокль от глаз. Потом я повела его вниз, оглядывая уже не сам город, а его окрестности. Ничего необычного. Улицы как улицы...
— Санни! Тебя где там носит?! – крикнула Эмеральд с земли.
— Сейчас, сейчас! – отозвалась я, запихивая бинокль обратно в сумки, после чего спланировала к остальным. При приземлении я усиленно захлопала крыльями, подняв небольшую тучу пыли, заставившую единорожку закашляться.
— Ой, извини...
— Ты где была? – поинтересовалась единорожка.
— Да так, летала дорогу разведать...
— И что там, на дороге?
— Всё то же, что и везде. Ничего страшного, но и красивого тоже мало... но проблем особенных не предвидится.
— Вернулась? – Даймонд повернулся ко мне, оторвавшись от разглядывания довоенных плакатов, коими ещё со времён Войны был увешан каждый фонарный столб. На этом была изображена Твайлайт Спаркл, окружённая парящими в её телекинезе раскрытыми книгами и с надписью внизу: «Знания – это магия!». Очень на неё похоже, могу сказать...
— Ты как? Лучше? – поинтересовался единорог.
— Ну... наверное, да... по крайней мере, я могу стоять! – я изобразила улыбку. – И даже не падаю!
— Значит, теперь мы можем продолжить наш разговор касательно того, почему ты так любишь улетать везде одна, рискуя не вернуться?
Критический промах!
— Я просто полетела посмотреть дорогу! Я тут раньше вообще не бывала, и хотела быть уверена, что не заведу вас куда-то не туда. Ну, должен же был кто-то на разведку слетать, верно? И вообще, ты меня сам отпустил!
— Как только доберёмся до города – сразу купим тебе броню, — сказал единорог твёрдо. – А то надоело уже за тебя волноваться...
— Ну... тогда пойдём скорее? – я изобразила улыбку.
— Вот это да!
Когда Эмеральд увидела Центр, её восторгу не было предела. Восторгу Даймонда тоже, но он восторгался молча, в отличие от сестры. Её же восхищение было соизмеримо разве что с моим, когда я впервые воочию увидела Кантерлот.
— Какой огромный! Да он же... он же больше всего Стойла!!! С ума сойти! Как такой вообще построили?!
— Магия дружбы! – вскинула копыта я, мерно взмахивая крыльями.
— Ты это сейчас серьёзно?
— Абсолютно! Если бы все пони здесь не дружили, они бы не смогли работать вместе, а в одиночку такое построить попросту невозможно. Так что, да. Да здравствует дружба! До Войны, кстати, и не такое отстроить умудрялись. Сталлионоград ведь тоже не сам из земли вырос!
— А-а-а... – протянула единорожка, оглядываясь. — А-а-а...?!
— Да, — кивнула я. – Ты его просто не заметила за всеми этими волнениями, да? Слона легко не заметить, когда взгляд прикован к мелочам... так вот, его ведь тоже пони отстроили! И не только они – им помогали и грифоны, и яки – они здесь тоже рядом живут – и алмазные псы, и зебры...
— Погоди минуточку! – перебила меня Эмеральд. – Зебры?!!
— Ага. А что?
— В смысле «а что»?!! – переспросила единорожка. – Зебры!!! Ты что, правда веришь, что они могли бы помочь нам с чем-то?! Они же Эквестрию наоборот, развалили нафиг!
— Я сказала ДО войны!
— А что это меняет?
— Всё! До войны пони и зебры тоже были друзьями, если что! В Эквестрию, правда, так же мало зебр приезжало, как пони – в Зебринику, но сути дела это не меняет. Пони и зебры были связаны многими торговыми договорами и узами сотрудничества. И да, многие ещё и дружили между собой.
Второй единорог тоже ошарашенно покосился на меня. У зелёной же кобылы челюсть отвисла почти до самой земли, и чуть подёргивался глаз.
— Ты это не серьёзно, верно...? – проговорила она.
— Доберёмся до города – попробуй отыскать какую-нибудь книгу по истории, — посоветовала я. – Там будет написано ровно то же самое.
— А у нас в Стойле во всех книгах зебры фигурировали только как злодеи, — проговорил единорог.
— У вас и земных пони не существовало. Кстати об этом: а у вас там Селестия и Луна тоже в единорогов превратились?
— Нет, Сёстры были Аликорнами.
— Тогда откуда у них крылья, если пегасов не существует? Как вы это объясняли?
— Высшее проявление их могущества и мудрости: нечто, чего нет ни у кого больше. Они же всё-таки Богини, а не простые смертные...
— Я-а-асно... – протянула я.
Не успели мы пройти ещё и десяти шагов, как вдруг по моим перьям пробежали мурашки. Я торопливо огляделась, да так и застыла на месте, подняв копыто, призывая остальных делать то же самое. Эмеральд скептично посмотрела на меня. Вместо ответа я качнула головой на два часа... на мои два часа. Кобыла обернулась и тоже увидела небольшую кучку монстров.
Это были несколько средней величины – самые большие из них едва могли бы достать мне до груди – костистых, когтистых и зубастых существ. По меркам Эквестрии их, наверное, можно было бы назвать несколько уродливыми, но, учитывая, что ещё водится на Пустоши, здесь они были вполне так себе ничего. Они были полностью покрыты удлинёнными костяными пластинами, представляющими собой нечто среднее между иглами и чешуёй, а по форме немного напоминающими перья, чей размер варьировался от нескольких сантиметров до трёх, а то и до четырёх их десятков. Их удлинённые мордочки были полны иглоподобных зубов бритвенной остроты, а на лапах были такие же тонкие и острые когти. Я не знала, как их прозвали жители Сталлионограда и окрестностей и потому звала их «бронежи», либо «бронёжики». Они же действительно выглядят как ежи, только ещё и бронированные. В любом случае, с Пустошенскими ежами, упомянутыми в «Копытоводстве» эти создания не имели, ровным счётом, ничего общего. Разве что, оба вида обладали замечательной способностью свернуться в клубок и стать практически неуязвимыми.
Мы все замерли, словно прикидываясь кучкой статуй, пока бронежи продолжали заниматься какими-то своими делами. Только один из них повернулся к нам... и тут же совсем не по-ежиному пронзительно заверещал.
— Да чтоб тебя! – вскрикнула я, взлетев. Остальные пони в компании, к сожалению, такой замечательной способностью не обладали и потому остались на земле. Даймонд тут же поставил щит, и вовремя: создания свернулись в острые, шипастые шары и на всех парах устремились к нам. Несколько из них подпрыгнуло, запустив в нас свои пластины. Даймонд скрипнул зубами, когда они глубоко вонзились в щит. Эмеральд принялась палить своими магическими лазерами и «Звездопадом», но её магия не причинила созданиям ни малейшего вреда. К сожалению, об их атаках нельзя было сказать того же самого: от костяных пластин, медленно, но верно пробивающихся сквозь защитное поле, расходились тонкие, но многочисленные трещины. У меня не было никакого оружия, а если бы и было, оно бы всё равно было бы совершенно бесполезно – костяную броню так просто не пробить. Её даже не всякое огнестрельное оружие возьмёт!
Эмеральд зажгла свой рог особенно ярко и даже поднялась на задние копыта, а потом сделала резкий выпад, выпустив сверкающий луч, толщиной с собственную ногу. Он отшвырнул существ, раскидав их во все стороны, но они, похоже, отделались лёгким испугом. Грей с обычным своим невозмутимым выражением бросил гранату, но взрыв тоже ничем им не навредил. Один из бронежей добрался-таки до защитного купола и теперь бешено вращался, пытаясь пробиться внутрь.
БА-БАХ!!!
Сверху что-то громыхнуло, словно гром. Или словно пушка, какие когда-то бывали на кораблях. В любом случае, этот грохот был просто оглушительным! Кость, покрывающая ближайшего к нам бронежа, разлетелась вдребезги в брызгах крови. Огромная пуля пробила мутанта насквозь и вылетела с другой стороны, глубоко вгрызшись в асфальт дороги. Мне даже страшно было предположить, из чего же её выпустили.
БА-БАХ!!!
Ещё одно создание испустило дух. Мне пришлось упасть на землю, чтобы заткнуть уши копытами, и всё равно мой слух заполнял лишь тонкий, противный звон.
Всё закончилось менее чем за две минуты.
Оба единорога внезапно подняли головы. Эмеральд что-то закричала, но я не расслышала ни слова за этим противным звоном. Я тоже подняла голову.
Над нами парила грифина с устрашающих размеров винтовкой (а может, это было ружьё – не знаю) в когтях. Её перья были коричневыми, но на крыльях они приобретали фиолетовый оттенок, тем более яркий, чем ближе к концам перьев он подходил. На затылке её торчали несколько длинных перьев (тоже частично фиолетовых), связанных в некоторое подобие хвостика резинкой для гривы. На ней была чёрная броня, точно такая же, как у Грея. Она что-то нам кричала, но я по-прежнему не слышала ни слова. Я потёрла ухо копытом, и его немного отпустило, но всё равно было такое ощущение, что оно было забито ватой.
Грифина приземлилась рядом с нами:
— В Центр идёте?
— Да! – отозвались единороги в один голос. Грей молчал (ожидаемо), а я продолжала тереть свои уши.
— А ты оттуда? – поинтересовалась Эмеральд. Я слышала её словно из-под тонны одеял.
— Минуточку! – остановила единорожку полу-орлица, убрала свою «жутко огромную пушку» за спину и вытащила из ушей (или как там они зовутся у грифонов) беруши. – Всё, так лучше. Продолжай.
— Ты из Центра, да?
— Ага. И прежде чем спросите: я вам помогла потому, что это моя работа. Охранять город и защищать потенциальных гостей. Вот я и... мать моя грифина! Кого я вижу! Ты ещё живой, братишка?!
— Гейз, — проговорил Грей.
— Я тоже рада тебя видеть!
— Братишка? – переспросила Эмеральд. – Ну и ну... не знала, что у тебя есть родственники!
— Так мы и не то чтоб прям такие уж родственники... – хмыкнула Гейз. – Мы просто из одного гнездовья. Но вам, пони, все эти тонкости нафиг не сдались. В общем, дорогие пони, пошли. Я вас провожу до города, а то вы тут ещё в какую проблему угодите... блин! Это ж у тебя от бронемразов, да?
— От кого ещё раз? – переспросила Эмеральд, пока грифина осматривала на её копыте тонкий порез, из которого до сих пор сочилась кровь. – Если ты про эти штуки, с которыми ты нам помогла... спасибо, кстати. То да, это одна из них. Штуку свою метнула, ну и...
— Ну, зашибись! – вскрикнула грифина, даже не дав единорожке договорить. – Вы про них даже не слышали что ль? – юная кобыла помотала головой и полу-львица стукнула себя по лицу орлиной лапой. – Ой, ну всё, капец!
— Бронемразы? – переспросила я.
— Ага. Но об этом потом, окей? Просто они типа ядовиты...
Мы все как по команде повернулись к Эмеральд. Сама же единорожка испуганно замерла, не отводя от пореза глаз.
— Чё застряли? – осведомилась Гейз. – Ждёте, пока у вашей подруги начнутся судороги? Если у вас нет противоядия – то бегом в Центр! Там ищите Экзакта – у него точно найдётся! Я полечу вперёд и предупрежу охрану, чтобы вас там не пристрелили по недоразумению, а вы догоняйте!
Я помотала головой, стряхивая оцепенение, и подставила раненой попутчице плечо. Даймонд поддержал сестру с другой стороны, и мы все торопливо двинулись следом за улетевшей грифиной. Джинджер я мимоходом велела ждать в том же переулке, где она уже обосновалась и теперь терзала тушу какого-то монстра. Вернусь за ней позже, когда нам не придётся так срочно спасать Эмеральд.
Что удивительно, мантикора послушалась.
Едва мы подошли к стенам города, как я тут же услышала голос нашей новой знакомой:
— Вон они идут!
На стенах сразу возникло несколько пони, незамедлительно в нас прицелившихся, но мигом позже они всё же опустили оружие. Я чисто на всякий случай откинула капюшон и помахала копытом.
Эмеральд заскрипела зубами. На её лбу выступил пот, а саму единорожку била дрожь. Бедную пони, по её утверждениям, бросало то в жар, то в холод.
— Держись, Эми, всё будет хорошо... – увещевал сестру Даймонд. – Потерпи ещё немного...
В стене открылась небольшая калитка, куда мы и прошли.
— Ба! – присвистнул один из охранников. – Да это ж эти... как их... стойловские, во! Комбинезоны явно ихние...
— Кто такие? – перебил его другой пони с планшетом. – Каждый – называйте имя, фамилию и цель визита.
— Я – Даймонд Радианс, а это – моя сестра, Эмеральд Радианс. Мы пришли сюда в поисках мирной жизни.
— Грей Файтер. Телохранитель.
— Саншайн Рэй. Я хотела кое-что здесь продать, купить и узнать о паре мест...
— Ладно, проходите.
Откуда-то сразу же выскочила единорожка, засветившая рог. Сияние моментально окутало меня, и тут же возникло уже знакомое ощущение щекотания. Я едва не упала, взвизгнув в голос.
— Да стой нормально! – велела единорожка, пока я вертелась, прилагая все возможные усилия, чтобы не взлететь или не начать кататься по земле, визжа от щекотки. Это просто выше моих сил!!!
— Санни, что с тобой? – спросил Даймонд озабоченно, и даже, кажется, немного испуганно.
— Чисто, — буркнула кобыла, наконец, оставив меня в покое. Я еле держалась на ослабевших ногах, от смеха уже слёзы на глаза наворачивались. Ненавижу щекотку...
И судя по тому, как вздрогнул Даймонд, когда заклятье сместилось на него, я была не одинока. На протяжении всего времени его действия, единорог беспрестанно ёрзал и, кажется, вот-вот собирался то ли рассмеяться, то ли расплакаться.
Потом пришёл черёд Эмеральд и Грея. Первая лишь всхлипнула, второй всё проигнорировал. Как, впрочем, и всегда...
— А теперь, обо всём, что делает "бум", — сказал ещё один охранник-земнопони. — Всю взрывчатку вам придётся оставить здесь, — он повернулся к грифону. — Вы уж не обессудьте. Такие у нас правила, ничего не попишешь. Мы не хотим, чтобы у нас что-нибудь взорвали.
Грей и глазом не моргнул. Просто снял со спины ракетную установку и сумку с гранатами и передал охраннику. Каким-то непостижимым образом я прямо-таки прочитала в его взгляде слова: «и только попробуй потерять...»
— Оружие тоже сдавать? – поинтересовался Даймонд.
— Нет, это уже лишнее. Просто не используйте его, и всё. В противном случае, вам придётся весьма близко познакомиться с нашими охранными системами. А потом ещё заплатить штраф... если вы выживете, конечно. Что, впрочем, маловероятно. А всё ваше уцелевшее имущество – если таковое найдётся, соответственно – будет изъято, в качестве компенсации за причинённый ущерб. Так что мы настоятельно рекомендуем вам вести себя прилично на территории нашего замечательного города.
— Чудненько, спасибо, до свидания! – скороговоркой сказала я, обернувшись, но тут же замерла и обернулась снова. – И ещё одна просьба: не подскажете, где тут обитает некто по имени Экзакт? Нам сказали, он может помочь нашей подруге...
— Больница тут совсем рядом. Вон стоит. И советую поторопиться: иначе вашей подруге станет так худо, что Экзакт её ещё неделю из палаты не выпустит. Он такой...
— Спасибо большое... держу! – я подхватила ослабевшую подругу плечом. Нам определённо стоило поторопиться...
Клинику узнать оказалось легко даже без подсказки охранника: довольно трудно было не заметить большое, весьма качественно отремонтированное, некогда светло-жёлтое, теперь же почти полностью серое здание. Когда-то оно имело розовые полосы, но за давностью лет они уже практически полностью стёрлись. Табличка со знакомой эмблемой жёлтого креста с розовой бабочкой тоже подтверждала догадку.
Колокольчик приветственно зазвенел, как только мы переступили порог. Я нерешительно приостановилась, глядя на огромную очередь посетителей. Тут и там стояли, сидели и лежали пони, грифоны, гули, яки, и даже такие существа, которых я до этого даже не видела никогда, только слышала о них мельком – фестралы (они же бэтпони), возможно, буйволы, ещё кто-то... кажется, в общей толпе я даже выцепила одного кристального пони и алмазного пса... или это была адская гончая?
Перед нами словно из-под земли вынырнула маленькая кобылка в сестринской шапочке:
— Ваша подруга отравлена? – я кивнула. – Вот, возьмите. Противоядие. Заплатите, когда будете уходить. Кредит у нас распространяется только на средства первой помощи. И только попробуйте обмануть – я вас запомнила.
— Давай лучше я сейчас заплачу, чтобы не забыть? – предложила я. – Сколько, кстати говоря?
— Пятнадцать крышечек, — кобылка подставила маленькую сумочку на боку. – Кстати, у вас ни у кого открытых ран нет? Или сильной кровопотери? Нет? Но если вам вдруг понадобится что-то срочное – противоядие, бинты, пакет с кровью, лечебное зелье – не стесняйтесь, обращайтесь. За этим я здесь. Нет? Тогда до свидания.
И она снова исчезла так же быстро, как появилась. Я даже не успела спросить её имени!
Как только Эмеральд выпила противоядие, ей сразу стало лучше. Юная кобыла вздохнула с облегчением.
— Всё, пошли? – осведомилась я. – Мы же уже достали то противоядие, за которым пришли, верно?
— Ты действительно думаешь, что это наша единственная проблема, касающаяся здоровья? – спросил Даймонд в ответ. – Взять хоть тебя: у тебя был перелом и сотрясение мозга, существенная кровопотеря (дважды), множественные пулевые ранения, эффект испорченного лечебного зелья и незначительное отравление... Дискорд его знает чем, что может быть в Гидре. И это только за те два дня, что я тебя знаю! А до этого, готов поспорить, дела обстояли немногим лучше. И не надо уповать на то, что лечебные зелья могут всё это исправить: эти проблемы лежат далеко за гранью их способностей. Поверь мне, я знаю.
— Будто у тебя дела обстоят намного лучше, — сказала я тихо.
— Нет, ненамного. Поэтому я и здесь.
Я вздохнула. Он был прав... сопротивляться было бы бессмысленно, и я покорно присела на краешек ближайшей скамейки.
— Привет! – воскликнула вдруг сидящая рядом... мама дорогая, это же настоящий гиппогриф!!! Я думала, они – лишь персонажи из старинных сказок, а в реальности их не существует!
Не-пони хихикнула, глядя на мои широко распахнутые глаза:
— Что, никогда раньше нас не видела? Гиппогрифов? Недавно в городе что ль? Ну, будем друзьями! Меня зовут Бабблер, и я местный торговец! Ты знаешь, торговля – это та-а-ак весело!!!
Бабблер имела лоснящуюся, алую шёрстку и короткую, гладкую ультрамариновую гриву. Она выглядела почти как пегас, но на месте её мордочки располагался клюв, вместо копыт передние ноги оканчивались когтями, похожими на грифоньи, а крылья были орлиными, а не пегасьими.
Между тем, гиппогриф продолжала тараторить:
— Ты на осмотр? Я тоже! Третий день уже кашляю... я лично думаю, что это пройдёт, но посетители немного нервничают, так что пришлось идти. Мало кто хочет покупать рыбу, на которую я кашляла... кстати, ты любишь рыбу? Нет? Жаль... а я так люблю рыбу! Как по мне, лучше уж любить то, что тебе приходится есть каждый день. У нас дома ведь из еды было только рыба да водоросли... а водоросли ты любишь? У нас широкий ассортимент водорослей! Это ведь то, что я продаю – рыба и водоросли. О, и ракушки! Тебе нравятся ракушки? А моллюски? Морепродукты? Вообще, назови что угодно, что водится в воде, и я тебе гарантирую – у меня это найдётся! Всё из дома, всё свежее!
— Из дома? – живо поинтересовалась я. – Водное? Вы что, у моря живёте?
— Почему у моря? Мы живём в самом море! А знаешь как? – существо огляделась, поманила меня лапой и спросила, понизив голос. – Секреты хранить умеешь?
— Ну...
— В общем, есть у нас одна такая клёвая штука, с помощью которой мы можем превращаться из водных существ в наземных и обратно. Так-то мы – морские пони. То есть, сначала мы были гиппогрифами, а потом нас всех загнали под воду.
— Кто?
— Про Короля Шторма слышала когда-нибудь? – Я отрицательно покачала головой. – Ясно. Про него сейчас почти никто уже не слышал... в общем, был такой чувак. Он пытался захватить наши земли, ну и нас вместе с ними, естественно. Вот мы и свалили от него подальше под воду. Там и живём с тех пор.
Я задумалась:
— Я об этом не слышала... когда это случилось? Ну, приблизительно?
— Приблизительно давным-давно. Лет так двести пятьдесят назад, или около того...
Тогда странно, что я об этом не слышала. Ведь это, получается, было ещё до Войны, когда я ещё жила в Эквестрии.
— А каковы были отношения этого Шторма с Эквестрией?
— Да фиг его знает. Вроде он там пытался её захватить через некоторое время, только запоздал малость: там уже завязалась та фигня с зебрами, и начались все эти военные приготовления. По-моему, он там ещё на границе несколько кораблей потерял и сказал: «да ну нафиг». К тому же, его разведчица и правая лапа, Темпест Шедоу, после того, как пробралась вглубь страны, внезапно взбунтовалась и послала его в пень.
— Похоже, на неё подействовала наша фирменная Эквестрийская дружбомагия, — предположила я. – Ну, в принципе, ничего необычного. Пришёл враг, остался друг.
— Ну, на самого короля это, походу, не подействовало...
— Так он сам здесь и не бывал.
— А жаль. В общем, наши земли всё ещё были под его контролем. А потом, когда случился большой бабах, всё наверху умерло, ну и король Шторм, походу, тоже. В любом случае, больше нас никто наверху не ловил, и мы начали потихоньку новые территории осваивать. Мало кто решается на подобное: большинство всё ещё предпочитают сидеть под водой, в безопасности.
— А ты решила рискнуть?
— Шутишь? Да оттуда досюда добираться надо дольше, чем я на этом свете живу! Это ж дальний юг! А здесь – север!
Она, кажется, не видела карт и не знает, что это – не такой уж северный север.
— Бабка моя, вроде, решила, что нафиг безопасную жизнь, и отправилась, — продолжала Бабблер. – Или прабабка? В любом случае, я здесь родилась. Тут у вас река такая классная протекает, и там радиации почти нет... замечательное место! Только монстров многовато, но с ними нам вы помогаете. Всё-таки, дружба – это действительно чудо! Одни бы мы не справились...
— А много вас здесь? Гиппогрифов?
— Да не... меньше полусотни. Но вроде достаточно. Мы тут не особенно в драку лезем: больше торговлей промышляем. И нас вполне всё устраивает. А вот на юге, в наших землях, нас всё ещё много.
— Тогда почему вы не живёте, скажем, в Мэйнхеттене, или там, в Хуффингтоне? Там тоже рядом полно воды. Целое море! И пони полно...
— Так там тоже поселения есть! Просто маленькие и тайные, чтобы всякие те-кому-не-надо не явились и не пустили всю нашу работу мантикоре под хвост. Некоторые пони всё же про нас знают, и мы с ними торгуем. Но не все. Да и условия там не сахар. В Мэйне радиации многовато, в Хуффе вообще жесть, что творится. А здесь весьма приятно... только холодно, блин!
— Следующий!
— Упс... это меня! – Бабблер поднялась. – Ты это, если что, в магазинчик заглядывай! Я тебе слово даю, если ты не любишь водоросли – это потому, что ты не умеешь их готовить! И я уж постараюсь перевернуть всё твоё представление о них! И о ракушках тоже! Кстати, ты так и не сказала, нравятся ли тебе ракушки...
— Следующий!!!
— Ой, блин! Вот она я! Вот!
Гиппогриф упорхнула, оставив меня в одиночестве.
— Приятно было поговорить, — добавила я, уже непонятно к кому обращаясь.
— Любишь ты поболтать, как я погляжу, — сказал Даймонд. Я удивлённо повернулась к нему, но единорог остался всё так же невозмутим.
Я обвела помещение взглядом, осматривая собравшийся здесь народ. Я заметила, что многие тоже поглядывают на нас с нескрываемым удивлением. Я уж было подумала, что мои крылья срыты под плащом не так надёжно, как мне казалось, но потом поняла, что смотрят не так на меня, как на моих попутчиков-единорогов. Причём особенное внимание заслуживали именно их комбинезоны. Хотя, они действительно имели свойство выделяться... на Пустоши я так до сих пор и не нашла ничего, что было бы хоть сколько-нибудь сравнимо с ними.
Но не только мы здесь выделялись. Я заметила другую единорожку в странном наряде. Она носила какую-то... робу что ли? На ней виднелась какая-то эмблема, но пони сидела слишком далеко, чтобы я могла рассмотреть её как следует. Сама же кобыла поминутно сморкалась в носовой платок. Поодаль стоял гуль-грифон, чья шея была закрыта гипсом. Мне показалось, что он немного светится, и, судя по тому, как пони и не-пони его сторонились, вероятно, так оно и было. Я вспомнила раздел из «Копытоводства», где упоминалось, что если гуль поглотит слишком много радиации, она начнёт выходить обратно через свечение. Видимо, это с ним и случилось. Ещё один жеребец привлёк моё внимание. Я никак не могла понять, что в нём было такого странного, но потом заметила его глаза, и меня озарило.
— Даймонд, — шепнула я единорогу. Тот слегка кивнул, давая понять, что слушает. – Видишь вон того пони, сидящего напротив нас? – Кивок. – А помнишь, как ты меня про кристальных пони спрашивал?
— Ты хочешь сказать...
— Ага. Вот это кристальный пони и есть.
— Ты же говорила, они внешне на кристаллы похожи. А это – с виду обычный пони... и даже наоборот – тусклый какой-то...
— Так и мы сейчас не в Кристальной империи. И ещё, их внешний вид зависит от их эмоционального состояния. Я не думаю, что кто-то был бы так уж блистательно счастлив сидеть в больнице с простреленной ногой...
— Тогда с чего ты решила, что это именно кристальный пони?
— Видишь блики у него в глазах? Так-то они у всех пони есть, но эти не кажутся тебе странными? Скажем, похожими на...
— Кристаллы!
— Тише! Ну, в целом – да.
Блики — это именно то, что отличает кристальных пони от обычных, независимо от окружающей обстановки. У нормальных пони они круглые, а у кристальных – шести и четырёхугольные, внешне похожие на драгоценные камни.
— Где кристальные пони? – оживилась Эмеральд.
— Вон один сидит.
Единорожка повернула голову и разочарованно протянула:
— Иу! Я ожидала большего.
— Ну так не смотри, — шепнула я. – Пони, наверное, неприятно, что мы так на него пялимся...
Мы все сразу отвели взгляд, кто куда.
— Откуда он здесь взялся, хотел бы я знать... – проговорил Даймонд.
— Так мы же на севере! – пожала плечами я. – Здесь до Кристальной империи копытом подать. Не больше недели пешим ходом, или пара дней на поезде. Она чуть северо-западнее лежит.
— А что с ней случилось? С империей?
— Не знаю. Может, у него и спросим?
— Я думала, кристальные пони должны быть... кристальнее, — хмыкнула единорожка.
— Следующий!
— Это нас! – сказал Даймонд, поднимаясь. Эмеральд решительно отвергла все наши попытки её поддержать и настояла на том, чтобы идти самой.
Внутри было... чистенько. Совсем не похоже на место, через которое ежедневно проходят сотни пони. Я немного приостановилась у входа, ещё по Эквестрийской привычке тщательно вытирая копыта о половую тряпку, играющую роль коврика.
— Добрый день. Доктор Экзакт к вашим услугам. На что жалуетесь? – спросил сидящий за столом светло-жёлтый единорог, чья короткая грива переливалась всеми оттенками малинового, не отрываясь от каких-то явно важных бумаг на столе.
— Здрасьте... – нерешительно начала я, но меня тут же перебил Даймонд:
— Мы на осмотр.
— Это то, зачем я здесь. Но я всё же должен знать, что вас беспокоит, чтобы знать, куда смотреть.
— Эмеральд была отравлена ядом бронемраза...
— Противоядие дали?
— Да.
— Вот и славно. Дальше само пройдёт. Можно только снять остаточные симптомы... – вокруг Эмеральд сверкнула малиновая вспышка. – Вот и всё. Если это всё, что её волновало, то она может идти.
— У неё ещё... – начал было Даймонд, но сестра его перебила:
— Я в порядке!
— Нет, ты не в порядке!
— А вот не докажешь!
— Если вы пришли сюда только чтобы поругаться, то я вынужден вас огорчить: для этого у вас есть вся улица, — сказал единорог. – Может быть, дело пойдёт быстрее, если вы позволите кому-то одному обрисовать ситуацию? Просто у меня за дверью ещё целая очередь, и каждому из тех, кто там стоит, нужна моя помощь.
— Извините, — сказал Даймонд, выступив вперёд. – Итак, у Эмеральд кроме отравления есть некоторые признаки выгорания и общего эмоционального истощения, а так же в неё много стреляли в последнее время. Как и в Грея. Его ещё не так давно укусил самый огромный из всех существующих радигаторов. У меня то же что и у Эми: магическое истощение, обилие ранений... и, кажется, сломано ребро. Возможно, ещё эффект от просроченного лечебного зелья. И у нашей подруги не так давно было сотрясение мозга. А так же перелом, вывих, кровопотеря, и серьёзные ранения, которые она попыталась залечить некачественным зельем. А ещё она принимала Гидру.
Доктор оторвался от своих важных бумаг и поднял взгляд своих рубиновых глаз на нас, телекинезом поправив очки.
— Весело вы прогулялись... – проговорил он себе под нос, после чего снова выровнял тон. – Больше гидру никто не принимал? Нет? Тогда ты возьми.
Перед моим носом повис пузырёк с какой-то субстанцией, по виду напоминающей очень жидкое тесто. Запах же был настолько горьким, что меня едва не вывернуло.
— Возьми в углу тазик и иди, — жёлтое копыто указало в угол, на какую-то дверку. – Только потом выпей лекарство. Всё сразу, и быстро, пока не успела передумать. Запомни: что бы после этого ни случилось – всё это нормально. И не волнуйся: через это проходят все, кто хоть раз отравился подобной гадостью.
— Какой гадостью?
— Тебе лучше не знать. Иди уже, очищайся.
Я с лёгким испугом посмотрела на пузырёк в своих копытах, после чего послушно проследовала к двери с тазиком. За ней оказался какой-то чулан или что-то наподобие, из мебели имеющий только табурет. Я села и снова с недоверием смерила пузырёк взглядом. Наконец, я собралась с духом: зажмурившись и задержав дыхание, я подняла его и опрокинула себе в рот, залпом проглотив снадобье.
И, как меня и предупреждали, тут же об этом пожалела. Эта штука была самым мерзким, что мне только доводилось пробовать в своей жизни! Горькая, противная, с отвратительным привкусом, напоминающим запах рыбы. Не спрашивайте, откуда я знаю, как пахнет рыба. Склизкая дрянь застряла в горле, и оно тут же попыталось вытолкнуть её обратно. Собрав всю свою волю, я сглотнула, проталкивая её дальше. Наконец, она пролезла-таки куда-то в желудок, и я смогла спокойно отплеваться.
— Какая гадость... – всхлипнула я, вытирая навернувшиеся на глаза слёзы. За что?!!
А потом я поняла, для чего нужен был тазик. Мерзость снова решила вернуться, попутно прихватив с собой мой завтрак. Вот только я не помню, чтобы я ела что-то огненно-рыжее. Или тёмно-фиолетовое. Или ядовито-зелёное. Да ради Эквестрии, меня вырвало всеми цветами радуги! Токсично-окрашенной, ядовитой радуги, вроде той, что привиделась мне в Новой Эпллузе. И ещё чем-то чёрным. И чувствовала я себя так, словно эта дрянь пытается вывернуть меня наизнанку!
Не знаю, сколько это продолжалось. В любом случае, это было невыносимо долго! Эта штука, которую я проглотила, словно пыталась втянуть меня внутрь себя, только чтобы потом стремительно отправиться на выход. Я упоминала, что пузырёк был куда больше, чем мне бы хотелось?
Когда всё это, наконец, закончилось, меня уже ноги не держали. Я едва могла сидеть, свесив голову в разнесчастный тазик, и тихо плакать.
Только через несколько минут я пришла в себя достаточно, чтобы, наконец, выползти из чулана с табуреткой. Тазик я там и бросила: не до него было.
— Великая Селестия, что это было...?
— Это стандартная процедура очищения от Порчи, — ответил жёлтый единорог невозмутимо. – Это, конечно, не панацея, и помогает только с мизерными дозами заражения, но в твоём случае работает отлично.
Я с трудом умудрилась издать что-то, что можно приблизительно описать как «мгху-у-у...».
— Да, неприятно. По себе знаю. Ничего, скоро должно стать лучше.
Кстати, а где все? Ушли что ли?
— А где мои... ой... друзья?
— Они все уже закончили, и теперь отправились за всё платить. А ты ещё удивляешься? Нам же тоже нужно на что-то жить. А теперь о прочих твоих проблемах. Снимай плащ и встань вот сюда.
Я нерешительно поднесла копыто к застёжке. Кто знает, как этот пони отреагирует, если узнает, что я – пегас?
— Стесняешься, да? Но надо! Иначе я не смогу тебя нормально осмотреть!
— Вы же никому не расскажете?
— Можешь быть спокойна: что бы ты там ни прятала – всё это останется между нами.
Застёжка звонко щёлкнула, и я зубами стянула свою накидку. Единорог присвистнул:
— Пегас? Вот уж чего не ожидал...
Он встал и подошёл, внимательно всматриваясь в моё крыло.
— Обычно твои сородичи не склонны скрывать свою расовую принадлежность... если ты понимаешь, о чём я.
— Мне просто... немного неловко привлекать лишнее внимание, — промямлила я.
— Это... разумно, – Единорог посмотрел на мою кьютимарку, потом на крылья и опять на кьютимарку. – Кстати, не хочешь мне рассказать немного о своём прошлом? Кто ты, откуда пришла, как долго живёшь в Пустоши?
— Ну...
Готова поспорить, Даймонд уже рассказал ему всё про мою «амнезию». Так что будем придерживаться легенды.
— Я... не помню. Не так давно меня сильно по голове стукнули... и до этого я тоже головой билась, — я прервалась, когда мир вокруг меня вдруг заволокла малиновая дымка. «Магия» — догадалась я, заметив свечение рога пони, и продолжила. – Я не могу вспомнить ничего, дальше полутора недель... когда я пришла в себя на окраине фермы близ Понивилля. Это такой городок на юге.
— Ты не помнишь, у тебя не было никаких травм на голове? Ушибы, шишки, и прочее в этом роде?
— Она была разбита до крови. Наверное, я о какой-то камень стукнулась... кстати, вы можете с этим помочь? Хоть как-то?
— Боюсь что нет, — ответил Экзакт, пока сияние его рога медленно перетекало вдоль моей шеи к плечам. – Тут была бы эффективна, разве что, магия памяти, но для неё необходимы твои же воспоминания. А у нас их нет.
Я вздохнула, понурившись:
— Жаль... я бы хотела знать, кто я и откуда. Но всё равно спасибо.
И всё-таки взгляд пони казался мне каким-то чересчур задумчивым. Непонятный порыв заставил меня задать неожиданный вопрос:
— Кстати, а как у вас в городе относятся к пегасам?
Единорог как-то с подозрением на меня посмотрел, после чего спокойно ответил:
— С недоверием. И на то есть причины. У твоих сородичей здесь, к сожалению, не лучшая репутация.
— Это из-за того, что они закрыли небо?
— Это из-за того, что они делают на земле.
Я моргнула:
— Пегасы Анклава? На земле?
— Спроси об этом у пони по имени Уайт Фетер. Она, кстати тоже пегас. Дашит.
Мои ушки задумчиво опустились. Дашит... это, кажется, предатель Анклава. Чего я не могла понять, так это того, на какой они стороне. Как они относятся к другим пони? Повлияет ли на это отношение моя раса? И как?
Но раз уж у пегасов здесь действительно такая малоприятная репутация... лучше будет держать крылья при себе.
Я снова накинула плащ, убедившись, что ни одна складочка не лежит подозрительно.
— Спасибо. Ну, за предупреждение. Буду знать...
— Не за что. Что до перелома, вывиха и головы, всё заросло замечательно. Но небольшой отдых не мешал ещё никому и никогда. Испорченное зелье немного навредило, но от него не осталось ничего хуже пары шрамов. К счастью, оно оказалось очень слабым. С последствиями Гидры тоже разобрались... и последний вопрос о крыльях: твои друзья в курсе? – Я кивнула. – Понятно. Чтож, рад был помочь... следующий!
— Ну, что дальше? – поинтересовалась Эмеральд, как только мы покинули здание больницы. – Пошли туда, куда и планировали?
— Я думаю, нам стоит найти, где остановиться, — высказался Даймонд.
Я не особенно слушала. Меня намного больше занимал вид этого нового города. Теперь, когда жизнь Эмеральд не висела на волоске, я могла спокойно осмотреться. И увиденное меня, мягко говоря, впечатлило: мне показалось, что спелл-матрица у меня в сумке глюкнула, и я внезапно очутилась в каком-нибудь захолустном селе дальней Эквестрии. Пускай большая часть зданий здесь разваливалась и была скреплена чуть ли не изолентой, а остальные и вовсе были лачугами явно послевоенного периода построения, на это можно было закрыть глаза. Самое главное — здесь кипела жизнь!
— А ты что думаешь?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что вопрос был адресован мне.
— Ну-у... может быть, сначала продадим часть хлама, который мы собрали? – предложила я. – Тогда и идти легче будет, и крышек будет больше...
И ещё мой нос подсказывал, что тут рядом продают что-то вкусное... печёные овощи! Скорее всего, изначально они были законсервированы, но это не значит, что от этого они стали менее овощами, а я сейчас, после этой «очистки» готова была заглотить что угодно! В смысле, что угодно, что не мясо. Принципы есть принципы, в конце концов...
— И я есть хочу, — добавила я.
— И то верно! – поддержала меня единорожка. – Пойдём, перекусим чего. Собственно, почему нет?
— Ну, потому что у нас крышек мало? – предположил единорог. – Лечение здесь, как выяснилось, не дешёвое. Нам и так пришлось залезть в НЗ...
— На перекус крышки есть, — заявила я. – Хоть на пару бутербродиков, но у меня хватит. Может быть, ещё на что-нибудь останется!
— Ты бы их приберегла, — посоветовал жеребец.
— Я бы с радостью... но я голодная, как древесный волк! – Я сделала большие, умоляющие глазёнки.
— Я тоже! – поддержала меня Эмеральд.
— Ладно... может быть, пару бутербродиков купить и можно, — сдался Даймонд.
— Ура! – радостно встрепенулась я и бодро порысила вперёд. Не знаю, может быть это помогла та «очистка», или странная единорожья лечебная магия, но я чувствовала себя замечательно, как никогда.
— Могла бы – летала бы! – эта фраза получилась чем-то вроде речитатива – я её практически пропела, попутно слегка пританцовывая.
— А чего не летишь тогда? – спросила Эмеральд, но я на неё цыкнула:
— Тихо! Это секрет!
— Что секрет?
— Это!
Единорожка подняла бровь, и я шепнула:
— Крылья. Я тут успела услышать, что здесь не все пони благосклонно относятся к пегасам...
— Когда успела? – удивился Даймонд.
— Только что.
— Но почему? – нахмурилась Эмеральд. – Ты же замечательная пони. Уверена, тебя тут быстро полюбят.
— Дело не во мне, а в них, — я многозначительно указала копытом вверх.
— В остальных пегасах?
— В Анклаве, — прошептала я. – Их здесь не особенно любят по понятным причинам.
— А-а-а... тогда ясно. Но ты сама вчера так рьяно доказывала, что пегасы и Анклав – не одно и то же.
— И вам, кажется, доказала. Но вы – не все пони. А до этого помнишь, что ты про пегасов говорила?
Единорожка отвела взгляд.
— Так что давайте это будет наш маленький секрет? – предложила я. – Иначе у меня могут быть неприятности...
— Ладно, — пожала плечами Эмеральд. – Нам не трудно...
Я слегка кивнула, продолжая осматриваться по сторонам, да так и встала, как вкопанная:
— Мама дорогая... это что, дерево?!
Да! Это было самое настоящее, живое дерево! Не высушенный ствол – они на Пустоши встречались регулярно – а живое растение, какие я в последний раз видела на ферме «Сладкое Яблоко». Но те деревья выглядели мутировавшими и больными, а это было просто чуть вялым, но всё равно – здоровым и живым! Его маленькие, пожухлые, но, тем не менее, зелёные листочки тихо шумели на ветру, и этот шум казался мне прекраснее любой музыки.
Приоткрыв рот, я заворожено смотрела на то, что раньше казалось мне обыденным явлением, а теперь вдруг приобрело вес некопытотворного памятника природе, ею же и воздвигнутого. Оба единорога тоже стояли рядом, не в силах оторвать взгляда от тонких листочков, отсюда кажущихся такими нежными и хрупкими...
— Вы чего тут торчите посреди дороги? – возмутился какой-то жеребец, тянущий большую телегу с... чем-то. Что бы это ни было, это явно выросло уже в Пустоши. – Ни проехать, ни пройти! Можно подумать, дерева никогда не видели...
— Извините, — пискнула я и поспешила отойти поближе к стволу.
— Понаедут тут всякие, и загораживают потом дороги – на деревья пялятся... – проворчал пони, проходя мимо.
Эмеральд осторожно подняла копыто и тронула ствол, обтянутый шершавой, но ровной корой, внешне похожей на старый пергамент.
— Эй! – тут же одёрнула её какая-то... зебра с красными полосками? Видимо, всё-таки не зебра: у зебр полоски всегда чёрные... – Мутафрукты не рвать! Хотите – давайте крышки!
Только сейчас я заметила на дереве странные, раздутые плоды. Они были похожи на гигантский тутовник, но по цвету были ближе не то к ежевике, не то к сливе. Точно такие же плоды лежали на клеёнке перед не-зеброй. Рядом стояла банка, наполовину заполненная крышками.
Эмеральд моргнула:
— Мутафрукты? Так я...
— Я дерево сажала! – заявила странная кобыла, дружелюбно улыбнувшись. В её голосе слышался характерный зебринский акцент. — Оно моё, и фрукты – тоже мои! Будьте хорошими пони, не воруйте! Они всё равно зелёные! Все самые спелые уже здесь! Я вам задёшево продам!
Я осторожно понюхала таинственные плоды. Краснополосая кобыла снова улыбнулась:
— Вкусные, спелые, только с дерева! Всего шесть крышек сто грамм!
Она немного напоминала мне торговок на рынке Сталлионограда. Та же приветливая, приглашающая улыбка, та же хитринка в прищуренных глазах... мне даже начало казаться, что она тоже пытается меня обхитрить и обвесить.
Но я жутко хотела есть, а фрукты – не мясо. Пусть и Пустошенские фрукты...
— Можно мне один? Вон тот, маленький?
— Что так мало? Бери ещё! Вкусные!
— Да мне только попробовать...
Продавщица моментально достала откуда-то нож и отрезала порядочный кусок от одного из товаров:
— Пробуй!
Немного поколебавшись, я откусила маленький кусочек. Мутафрукт оказался... неплох. На голубику похож немного. Такой же водянистый, и всё же довольно плотный, чуть сладковатый, но немного вяжущий и совсем чуть-чуть терпкий, он мне весьма понравился. Правда, вкус был таким слабым, что почти не чувствовался, и это жаль, конечно. А так вообще красота была бы!
— М-м-м... неплохо... заверните этот, порезанный, пожалуйста!
— Всего один?
Я приостановилась. А действительно, чего я так экономлю? Шестьдесят крышечек килограмм – это не так много, а мутафрукты, оказывается, довольно лёгкие...
— Ладно. Тогда четыре!
Торговка довольно улыбнулась, протягивая мне заказ.
— Может червяк попасться – натуральное же! – предупредила она. – Приятного аппетита! Заходите ещё!
Рассчитавшись, я вытащила порезанный фрукт, но он внезапно вылетел из моего копыта, окутанный светло-голубым сиянием.
— Санни! – Даймонд укоризненно посмотрел на меня. – Ты бы поосторожней была с незнакомыми фруктами! Откуда тебе знать, съедобен ли он вообще? Может быть, его готовить надо? И вообще, он даже немытый! Как и твои копыта, кстати говоря!
— А-а-а... – только и смогла протянуть я, глядя на свой потенциальный перекус, парящий в двух метрах над землёй, вне досягаемости моих копыт. Жульническая единорожья магия... – Но если бы их нужно было как-то готовить, нас бы, наверное, предупредили! И уж точно не стали бы давать пробовать так! И ты же сам разрешил пару бутербродиков! А их бы тоже пришлось копытами брать...
— Да... я и забыл, что у тебя нет магии. Она всегда чистая.
Я вытащила из сумок флягу с водой:
— Немытые, говоришь? Сейчас помоем!
— Воду побереги!
— Ты думаешь, здесь негде запастись такой необходимой вещью, как чистая вода? Да тут даже мутафрукты есть!
— Они много где есть, Санни, — вздохнул единорог, но всё же вернул мне фрукт. Я торопливо ополоснула его и копыта из фляги и, наконец, откусила большой кусок. Всё-таки с тутовником он имел лишь мимолётное сходство, и то из-за своей неправильной, бугристой формы: этот был куда больше, плотнее, и по структуре был куда ближе к абрикосу... нет, всё-таки к сливе!
— Дай попробовать, — попросила Эмеральд. Я с радостью исполнила просьбу подруги. – Хм... вкусненько! Дай ещё!
— Свой возьми, — пробубнила я, потом проглотила и добавила. – Или зачем, ты думаешь, я четыре купила? На всех!
— Только сначала вымой! – не замедлил добавить Даймонд.
— Ладно, ладно... в общем, перекус – есть. А теперь, наконец, идём...
— Искать какое-нибудь место для ночлега, — закончил за неё светло-бежевый жеребец, глядя на накопытное устройство. – Пора бы уже этим озаботиться, пока не стемнело...
— Что? Я думала мы сразу пойдём их искать!
— Я думаю, лучше будет озаботиться этим завтра. Утро вечера мудренее...
— Кого «их»? – удивилась я.
— Сначала нужно обустроиться самим, — отрезал единорог.
— Класс, — фыркнула светло-зелёная пони. – И где же?
— Ну... найдём.
— Где найдём?
— Здрасьте!
Мы все разом обернулись.
Перед нами, широко улыбаясь, стоял тёмно-синий жеребёнок-земнопони с ярко-рыжей гривой:
— Добрый день! Вы тут в первый раз?
— Да... — озадаченно произнесла Эмеральд.
На мордочке жеребёнка тут же появилась широкая улыбка, а большие жёлтые глаза заблестели:
— Тогда вам повезло! Я Нимбл, и я здесь живу с рождения. Я могу показать вам город, если хотите, за скромную плату, всего пятьдесят крышечек в час. Обычно беру больше, но в первый раз всегда скидка, поэтому так дёшево. Что скажете?
Мы переглянулись.
— Показать город, это как экскурсия? — уточнила я.
— Можно и как экскурсию, если пожелаете. Но вообще, я просто проводник: вы говорите, куда вам надо, я вам показываю, как туда добраться. И можете не волноваться, ни по каким тёмным переулкам я вас водить не буду. И с бандитами я дел тоже не вожу. — Жеребёнок понизил голос. — Есть у нас такие "проводники", которые возьмут крышки, а потом тебя заведут туда, куда ворон костей не заносил, и внезапно исчезнут, а ты выпутывайся, как знаешь. А бывает и ещё хуже: эти тебя ограбят, или заведут к тем, кто ограбит, — жеребёнок снова улыбнулся и вернулся к радостному тону. — Но, как я уже сказал, я не из них. Можете быть спокойны.
— Класс, — мрачно пробормотала я.
— Вот-вот. Ну, так...
— Ну, я думаю, что с проводником всё-таки лучше, чем без проводника... – проговорила Эмеральд неуверенно.
— Если только, он не заведёт нас куда-то не туда, — добавил Даймонд тихо.
— Верно мыслишь, — кивнул Нимбл. — У нас здесь народ в самом деле ненадёжный. Не надо верить, кому попало.
— У меня есть рог, — сказала Эмеральд. — В случае чего, я запросто справлюсь со всеми, кто может на нас напасть.
— Ты, часом, не послушала часть про охранные системы? — произнёс единорог.
— Да, есть у нас такое, — вставил слово Нимбл. — Только не везде они работают так, как надо. Если на вас и нападут, то это сделают там, где система не работает. Там вы тоже сможете спокойно отбиться, не рискуя получить за это очередь из турели, или ещё откуда.
Мы ещё раз переглянулись и Эмеральд левитировала жеребёнку горстку крышек:
— Вот задаток. Здесь половина суммы. Остальное после того, как закончим. Идёт?
Земнопони деловито пересчитал крышечки и сунул в небольшую сумку на боку:
— Идёт! Что вас интересует?
— Где здесь можно остановиться на ночь?
— Ну, так это просто! За мной!
И жеребёнок резво поскакал по узкой, извилистой улице, виляя меж прохожими. Мне пришлось перейти на крупную рысь, чтобы за ним успевать. Несмотря на это, я ещё успевала вертеть головой по сторонам, высматривая всё интересное.
Город оказался просто восхитительным: пускай большая часть зданий здесь разваливалась и была скреплена чуть ли не изолентой, а остальные и вовсе были лачугами явно послевоенного периода построения, на это можно было закрыть глаза. Самое главное — здесь кипела жизнь!
Едва отойдя от ворот, возле которых и находилась больница, мы попали прямиком на оживлённую базарную площадь: пони, не-пони и прочие существа, живущие здесь и приходящие, предлагали свои товары, продавали и покупали, торговались, обменивались вещами и новостями, и просто ходили вдоль торговых рядов. Повсюду стояли прилавки самых разнообразных видов, размеров и качеств, начиная от ларьков и заканчивая досками, которые держали сами хозяева. Всюду пестрили палатки, собранные из... да из всего, что только попалось под копыто или под лапу хозяевам, защищающие торговцев и товар от дождя. На несколько мгновений мне показалось, что я вернулась домой, в довоенный Сталлионоград – рынок там выглядел почти так же. Только толпа была не такой разношёрстной, и порядка было чуть больше. Стоял такой гвалт, что разобрать хоть что-то было проблематично. Бедные стойловцы, не привыкшие к подобным столпотворениям, оказались совершенно сбиты с толку. Всё-таки хорошо, что у нас был проводник: жеребёнок шустро маневрировал меж прохожих, спешащих по своим делам. Следом шёл Грей – только он обладал достаточной силой, чтобы пробиться сквозь всю эту сутолоку. За ним шагали Эмеральд с Даймондом, прижавшись друг к другу так тесно, словно они боялись потерять друг друга в этой суматохе, если отойдут друг от друга хоть на сантиметр. И, учитывая оживлённость окружающего движения, их опасения нельзя было назвать безосновательными. Я замыкала шествие, ежесекундно приостанавливаясь, чтобы вытащить свою накидку из-под чьих-нибудь копыт или лап, пока на неё не наступили. Даже если бы я взлетела и двинулась над толпой, мне бы это мало чем помогло: большинство крылатых существ предпочитало этот способ передвижения, и над базаром кутерьма была ничуть не меньшая, чем на нём.
Нам необходимо было пробиться сквозь это царство рыночной торговли, чтобы выйти к местам, в которых, по словам нашего проводника, располагалось то, что нам нужно.
Действительно, это было проще сказать, чем сделать. Тем более что чего уж на рынке хватало, так это отвлекающих факторов.
— Вау! – ахнула я, заметив на одном из прилавков стопку книг. Как же мне хотелось приостановиться всего на минуточку, чтобы просто посмотреть, какую именно литературу там продавали! Но я не могла: остальная компания уже прошла дальше, и мне пришлось догонять их, ныряя и изворачиваясь между другими покупателями, бормоча извинения направо и налево. В другом месте я приметила что-то подозрительно похожее на газовые баллоны, но времени у нас было в обрез: уже потихоньку начинало темнеть, а нам нужно было ещё на ночлег устроиться.
Наконец, торговая зона осталась позади.
— Селестия правая... – проговорила Эмеральд ошарашенно. – В жизни столько пони сразу не видела!
— Вам вон в ту дверь! – заявил Нимбл, указав на одно из зданий.
Когда-то это был многоквартирный монолит, и сейчас он остался им же, разве что стал на пару десятков этажей ниже. Уцелевшая же часть строения была отремонтирована и даже покрашена в немаркий, но приятный серый цвет. Это, кстати говоря, было первое виденное мной покрашенное здание во всей Пустоши. Перед ним было огорожено немного места под садик, где росли чахлые, но такие милые Пустошенские цветочки. Кажется, там среди прочих были даже одуванчики!
— Лучшего отеля в городе не найти, отвечаю!
— Отеля? – переспросила я.
— Ага! И вы не думайте, что это просто громкое название: тут пони из Башни помогали! Номера не хуже, чем до войны делали! А теперь будьте добры... – жеребёнок многозначительно покачал копытом. Эмеральд посмотрела на свой ПипБак, левитировала из сумки мешочек и с тихим «звяком» положила на копытце нашего проводника. – Благодарю. Если вам вдруг ещё понадобится помощь – завтра я буду здесь. Обращайтесь!
Стрельнув в нас улыбкой, земнопони исчез. Мы переглянулись и двинулись к зданию. Эмеральд осторожно толкнула большую, стеклянную дверь.
— Добрый день, — тут же поприветствовала нас кристальная пони, сидящая у входа. То, что это именно кристальная пони, видно было сразу: в отличие от того, что мы встретили в больнице, эта прямо-таки вся искрилась и переливалась, как им и было положено. – Добро пожаловать в «Централь»!
Выглядела пони блистательно: её мех сверкал так, словно это был настоящий кристалл, короткая переливающаяся грива была уложена с присущей всем жителям Империи элегантностью, а глаза сияли, как драгоценные камни. Эмеральд впечатлённо вздохнула, Даймонд же, видимо, изо всех сил пытался не слишком открыто на неё глазеть. Ну, я думаю, им такое поведение было простительно: всё-таки не каждый день этим двоим доводится видеть кристальных пони...
— Я так полагаю, вам нужна комната? – осведомилась она. – Могу я поинтересоваться, какая именно? Эконом, комфорт, люкс...
— Эконом, — ответила я за всех нас сразу. Всё-таки бюджет у нас был ограничен...
— Уверены? В экономе нет завтрака, — предупредила кобыла.
— Чтож... видимо, придётся самим готовить, — пожала плечами я. – Но спасибо за предложение.
— Как пожелаете. Итак, один четырёхместный номер на... – пони выжидающе посмотрела на нас.
Я слегка пихнула Даймонда коленом. Тот опомнился:
— А? Что? То есть... кхм... нам бы просто переночевать...
— И такие есть, — кивнула кристальная кобылка и протянула копытце. – Двадцать пять крышек за ночь. С каждого, разумеется.
Эмеральд выжидающе покосилась на Даймонда. Тот вздохнул и левитировал из сумки мешочек:
— Надеюсь, этого хватит?
На стойку опустился ровный, круглый, фиолетовый драгоценный камушек размером с орешек фундука. По-моему это был аметист...
Пони, кажется, была несколько озадачена таким способом оплаты. Она изумлённо осмотрела камень, потом оглядела внимательно, подняла, посмотрела на свет, взвесила на копыте и озадаченно спросила:
- Тут не меньше пятнадцати каратов... повторите, пожалуйста, вы сказали эконом... и без завтрака?
Даймонд кивнул. Я же наблюдала за происходящим с открытым ртом. Кобыла, всё такая же ошарашенная, залезла куда-то под стойку и вытащила весы, после чего взвесила камень и убрала, вместо него выложив внушительных размеров мешок и начав отсчитывать туда крышки.
— Откуда? – спросила я тихо.
— Из Стойла, — ответил единорог так же тихо. – Мы знали, что в Эквестрии драгоценные камни высоко ценились и взяли их на случай торговли.
— Они у вас там двести лет хранятся?
— Нет, конечно! Я же уже говорил, что камни выращиваются магическим путём. Но получается добиться необходимого результата далеко не всегда. Эти камни слишком мелкие или со слишком слабо выраженными свойствами, чтобы можно было сделать из них какой-либо талисман...
Вдруг Эмеральд поинтересовалась:
— А вы из Кристальной империи?
— Нет, я местная. А что?
— Просто наша подруга утверждает, что в этой Империи живёт ещё одна Принцесса. Каверз что ли...
— Каденс, — поправила я, не отрываясь от карты. А это они хорошо придумали – повесить карту у самого входа! Сильно облегчает жизнь туристам, вроде нас.
— Так и есть. Миаморе Каденза, или, как она сама просит всех её называть, Каденс, принцесса любви.
— А я думала, что в Эквестрии было только две Богини... ой, принцессы.
— Богинь – действительно две. Ведь Каденс всё ещё жива!
Я обернулась:
— Что?!
— Что?! – повторила мои мысли Эмеральд.
— Что? – пожала плечами кристальная пони. – Аликорны ведь живут намного дольше любого пони. Так что вполне естественно, что Каденс до сих пор жива и здорова. Её дочь, Фларри Харт – хранитель Кристального Сердца, которое и по сей день защищает нашу Империю.
— У Каденс была дочь? – удивилась я.
— Почему это была? Есть!
Я постояла молча несколько секунд, пока в моей голове вращался воображаемый значок загрузки, после чего, наконец, смогла ответить:
— Ладно...
— А это ваше, — кобыла пододвинула нам туго набитый мешок и протянула нам ключ и ручку. – Вот, возьмите и распишитесь здесь и здесь. Замечательно! Советую ключи не терять, в номере не мусорить и перестрелок не устраивать. Отель «Централь» имеет за собой право выдворить посетителей, не исполняющих правил, так что попрошу вести себя прилично. Приятного отдыха!
Наконец-то, мы отправились в свой новый «дом на двадцать четыре часа».
— А тут уютно...
Я была совершенно солидарна с Даймондом. В Эквестрии это место вряд ли пользовалось бы популярностью, но по меркам Пустоши, да ещё и за такую сравнительно небольшую сумму, это был просто подарок небес! Я, едва увидев отведённое нам пространство, тут же отправилась его изучать со всей тщательностью. Первым делом я задёрнула все занавески, скинула, наконец, надоевший плащ и размяла крылья, пролетевшись по всей нашей новой жилплощади. Не сказать, чтобы она была так уж велика: всего одна комната. Из мебели – четыре койки, заполняющие её почти всю. Туалет тут, видимо, общий. Но кого это сейчас волнует? Здесь в полу не было ни одной дыры, с потолка не капало, и что самое главное – здесь можно было спокойно лечь спать, и не волноваться, что проснёшься связанной и запертой в клетке, в малоприятной компании работорговцев. Или что тебя разбудит нож рейдера, вонзившийся между крыльев. Только побывав в Пустоши, я поняла, какое же это счастье – быть более-менее уверенной в завтрашнем дне!
— Красота!!! – вынесла я свой вердикт, плюхнувшись на ближайшую койку. – Эта чур моя!
— Ты только пришла, а уже вещи свои по углам раскидываешь, — сказал Даймонд с укором, левитируя мою накидку обратно к двери, где из стены торчало несколько крючков.
— Ну-у-у... – протянула я, продолжая валяться в позе звезды, так что моя голова свисала с края кровати. – Тут всё равно здорово!
Лишь сейчас я, наконец, снова почувствовала себя в безопасности. Это было место, где я снова могла стать собой – дурашливой Эквестрийской кобылкой. Как давно я ею уже не была... на Пустоши если ты хоть на миг расслабишься, то этот миг запросто может стать для тебя последним. Так почему бы не дать себе воли сейчас, когда меня от всех опасностей ограждает высокая городская стена? Да и мои друзья имеют право знать, с кем они на самом деле имеют дело.
— Я бы спела, но песни подходящей не нашлось... – протянула я. Светло-бежевый единорог вздохнул, но то, что для меня он был перевёрнут вверх ногами, испортило весь эффект.
— Время ночь-полночь, — сказал он. – Спать давно пора...
— Ещё только закат, — я указала копытом на окно, за которым виднелось серое, сумрачное небо.
— Уже девять вечера, — парировал единорог.
— Ну, да... рано в кровать – рано вставать, век пересыпа не будете знать... или как там было? Не важно.
— Я думала, мы сразу отправимся их искать, как попадём за стены... – проворчала Эмеральд.
— Завтра как проснёмся – сразу пойдём, — пообещал Даймонд, тоже укладываясь и гася телекинезом свет.
Я занырнула под одеяло – весьма неплохое одеяло, кстати говоря! Приятное, тёплое... а ещё здесь даже простыни были! И без дыр! Не красота, а красотища!
Впервые уже за невесть сколько времени я заснула спокойно.
Заметка: новый уровень!
Новая способность: Алхимия бывает разная. Кулинария – это магия! Длительность действия эффектов от пищи, приготовленной вами, повышена.
Новая квестовая способность: Синие перья. Пегасы: их на Пустоши либо любят, либо ненавидят. После того, как любой персонаж узнаёт о вашей расовой принадлежности, ваша репутация в его глазах повышается, либо понижается. Характер и амплитуда изменения зависит от отношения этого конкретного персонажа к пегасам в целом.