Fallout: Equestria - Lost in time

Глава 5. Знакомства старые и новые.

Глава 5

Знакомства старые и новые.

— Углы, повороты — и прямо и вкось,

Найдёте их там вы, где всё началось.

Города.

Испокон веку города были центральной частью цивилизации — любой цивилизации. Не обязательно это должны быть именно города — я имею в виду вообще любое поселение, чьё население живёт сообща и не связано родственными узами. Не важно, является это поселение собранием жилых монолитов из железобетона и небоскрёбов стекла и стали, вроде крупных довоенных центров, деревней, состоящей из десятка домов, или одной большой пещерой, где собрались погреться у костра доисторические пони. Если существа, живущие там, живут вместе и вместе обустраивают свою жизнь и свой быт, это уже можно назвать городом.

Города — это фундамент цивилизации. Не может один пони достичь чего-то существенного без помощи других: он будет слишком занят обустройством собственной жизни. В городах у каждого есть своя роль. Каждый помогает остальным. Недаром пони собираются вместе: так жить становится намного легче.

На Пустоши я ещё не видела ни одного города. Что касается Понивилля, то он когда-то был городом, но сейчас это просто небольшая кучка развалин. Да, там жили пони, но, насколько я видела, они жили по принципу «каждый сам за себя».

Новая Эпллуза была настоящим городом. Пони здесь жили вместе, сообща защищаясь от опасностей Пустоши. Крохотный островок нормальной жизни. Конечно, сомнительно, что за эти двести лет понятие «нормальная жизнь» не изменилось. Здесь для пони и мясо есть нормально, и убивать других пони тоже. Мне предстояло выяснить, насколько были схожи наши «нормально» — мои, и местных жителей.

И ждать этого мне оставалось недолго.

---

Как выяснилось позже, я рано радовалась: хоть мы и подошли к городским стенам почти вплотную, до того, чтобы войти в город было ещё далеко. Мы подошли к городским воротам, Соулколл, как главная, взяла подвешенный рядом деревянный молоток и трижды в них ударила.

Никто не ответил.

— Спят, — фыркнул Перки.

— Ну, так покричи, чтобы проснулись, — фыркнула Тангер со своего места в повозке.

Жеребчик, видимо, понял её совет слишком буквально, поскольку незамедлительно поднял голову и громко, отчаянно взвыл:

— Пустите нас!!!

Этот вой напомнил мне вопль нашего кота, Зефира, когда он возвращался с прогулки и громогласно взывал к нашему вниманию, требуя пустить его в дом. Я практически слышала его озвучку с ошейника: «Ленивые холопы! Как вы смеете заставлять МЕНЯ, вашего господина и повелителя, ждать и мёрзнуть на этой мерзкой улице!»

Я услышала сверху стены такой звук, словно кто-то поперхнулся и звон упавшего чего-то, вроде как железного, после чего два силуэта пони выглянули оттуда и посмотрели на нас.

— Стой, кто идёт? — гаркнул один из них, пока второй протирал глаза.

— Торговый караван, следующий от Мэйнхеттена до Хуффингтона! — отозвалась Соулколл. — У нас остановка на два дня в Новой Эпллузе!

Охранники посовещались и голос велел:

— Пусть один из членов отряда пройдёт, оставив снаружи всё оружие! Он расскажет о вас поподробнее.

Соулколл левитировала в сторону свой пистолет и подошла к калитке, расположенной прямо в створке ворот. Там открылась крохотная щель, через которую она еле-еле смогла протиснуться внутрь.

А мы остались стоять под проливным дождём, мокнуть и ждать.

---

Прошло несколько минут, после чего ворота, наконец, открылись. По ту их сторону собралась, наверное, вся охрана поселения. Один из пони скомандовал:

— Кобылка, найденная в пустыне — поднять копыто!

Все почему-то сразу посмотрели на меня. Я недоумевающе осмотрелась и снова чихнула (ну, так само вышло), после чего нерешительно исполнила приказание.

— Ты — подойди сюда. Остальные — проходите.

Я подошла, хлюпая копытами по грязи и шмыгая носом. Мне уже не терпелось убраться куда-нибудь из-под дождя. Желательно, куда-нибудь, где ещё и отдохнуть можно. И покушать. Интересно, здесь есть гостиница? Торговый город всё-таки… ну, ладно, это я, конечно, уже размечталась. Хоть бы крыша над головой была, а остальное, как говорится, приложится.

Внезапно, дождь прекратился. В смысле, на меня капать перестало, хотя я всё так же слышала, как буря продолжается вокруг. Я посмотрела вверх и поняла, что над нашими головами образовался купол, защищающий нас от дождя. Капли стекали по нему, как по стеклу. Рог одной из единорогов, стоящих рядом светился тем же цветом, что и щит вокруг нас. Есть свои плюсы в том, чтобы быть единорогом.

— Имя? — спросил пони, который меня позвал. Я моргнула и сообразила, что это спрашивают меня и ответила:

— Санни… то есть, Саншайн… Апчхи! Саншайн Рэй. Это официально, а так меня все знакомые Санни зовут.

— Правильно… что здесь делаешь? — Я моргнула, и пони уточнил. — Ну, пришла зачем?

— Ну, я, в общем-то, ни за чем не пришла. Просто искала… (шмыг) …нормальных пони. Узнала, что вы нормальные, не рейдеры, не работорговцы, не ещё кто-нибудь там, ну и пришла.

— Просто взяла и пришла?

— Ну, да. Как-то так.

— Откуда?

— Из Виндстоуна.

— А там что, пони не нормальные были?

— Нормальные… были. Город был уничтожен.

Пони снова кивнул, словно заранее знал мои ответы. У меня мелькнула догадка, что он уже расспросил обо всём Соулколл, а теперь просто получает подтверждение этой истории от меня. Скорее всего, так оно и было.

— Стэйр! — позвал он. — Проверь девчонку!

— Да щас, щас… — проворчала единорожка, державшая щит и подошла ко мне. — Встань ровно. Копыта вместе. Оба-на! Крылатая. Тогда крылья врозь. Я сказала врозь, а не растопырить. Блин, просто вытяни, а не раскрой! Во, нормально. Так и стой.

Меня окутало сияние её рога и…

Её магия начала меня щекотать!

— Ой! Не надо не надо, не надо!!! Щеко-о-отно!!!

— Да не вертись ты! — вздохнула кобыла, пока я гарцевала на месте. — Зашибись. Вроде большая уже, а щекотки боится.

Хохоча в голос, я попыталась исполнить просьбу, но стоять ровно, когда тебя щекочут со всех сторон — задача не из лёгких.

Наконец, с процедурой было покончено.

— Чисто, — буркнула кобыла.

— Отлично, — сказал охранник и что-то отметил в каком-то планшете, который достал… минуточку, а действительно, откуда он его достал? Я просто моргнула, а планшет уже появился в его копытах. Ладно, не важно. Возможно, это был личный дар всего рода земнопони — уметь найти то, что им нужно где угодно, а потом вернуть это туда, откуда оно взялось. Сирвей, например, тоже мог в любом месте — в лесу, в небесах, во дворце принцесс, не важно — раздобыть гаечный ключ, если вдруг потребуется. Ну, не только ключ, естественно, а вообще любой инструмент. Да ещё и не абы какой, а именно тот, который нужен в данный момент. Однажды, например, мы на улице гуляли, и у меня внезапно сломался один из роликов. Вот откуда он мог на улице, выйдя из дома без сумок и даже без одежды с карманами, вытащить отвёртку, а? Даже размер нужный оказался!

Ладно, проехали. Спишем на особые таланты земных пони. В конце концов, должны же у них быть какие-то свои хитрости, которые помогают им справляться со своими проблемами без помощи крыльев и рога. Иначе было бы просто нечестно.

Земной пони что-то записал в планшете и убрал его… а куда он его убрал? Будь он пегасом, я бы предположила, что он сунул его под крыло. Если бы был единорогом — телепортировал прочь. Но куда земной пони мог деть такую объёмную вещь, как планшет? Да ещё так быстро?

— Можешь проходить, — сказал он мне, как ни в чём не бывало. Я решила отложить свои размышления на тему того, что многие пони окрестили «земнопоньской магией» и ступила на улицу города.

Ладно, пожалуй, «улица» — это громко сказано. Это была просто полоса земли между двумя рядами зданий, собранных из сваренных вместе вагонов, поставленных друг на друга. Вблизи они выглядели ещё неустойчивее, чем издали.

Даже сейчас, так поздно, на улицах всё ещё были пони. Большинство из них собрались у ворот и глазели на новоприбывший караван. Как только я отошла от него буквально на три шага, рядом со мной внезапно возникла какая-то кобыла.

— Слушай, ты случайно не знаешь, у них там девятимиллиметровых патронов не найдётся?

Я ошарашенно моргнула и пробормотала:

— Я не местная…

И снова чихнула. Трижды.

Кобыла тоже удивлённо моргнула. Я сконфузилась и поправилась:

— Я хотела сказать, я не из этого каравана. Нам просто по дороге было, поэтому они разрешили мне рядом идти. А так я их даже не знаю…

— Ясно, — сказала кобыла и исчезла так же внезапно, как появилась. Я слышала, как она сказала ещё кому-то: «она там просто попутчицей была, ничего не знает».

Я осмотрелась. Ладненько, значит, письмо я себе оставила в магазине, так? Он здесь всего один… и я без понятия, где.

— Чего ищем? — осведомилась Бум.

Я шмыгнула носом и ответила:

— Магазин.

— Так вот он!

Я посмотрела на довольно большое здание — одно из самых высоких в городе, — перед которым мы и стояли. На его двери был приколот листок с крупной надписью витиеватыми печатными буквами:

АБСОЛЮТНО ВСЕ.

— И сразу предупрежу: там продавец гуль.

Я моргнула и переспросила:

— Гуль?

— Блин, ты ж не местная, — фыркнула Бум. — Короче, про радиацию слыхала? — Я кивнула. — Ну, слава Богиням, ты не совсем чайник. В общем, если тебя облучило, то ты начинаешь медленно, но верно подыхать. До какого-то момента эта фигня обратима, но рано или поздно, если ты не вылечишься, то начнёшь мутировать.

— Чего-чего, ещё раз? — переспросила я. Я не знала, что это значило, но оно явно звучало жутко.

— Мутировать. Мутация — это типа когда ты развиваешься не так, как надо. Например, у тебя пятое копыто выросло. Или там, глаза на затылке. Там вообще дофига вариантов. Вот радсвины, например — эт свиньи-мутанты. Радтараканы — мутировавшие тараканы. Брамины — мутировавшие коровы. На Пустоши вообще большинство зверей — мутанты. И пони такие тоже встречаются.

Я почувствовала, как что-то сжалось у меня в животе. Она сказала, если тебя облучило. Так меня же уже облучило однажды! Откуда мне знать, вдруг я тоже уже начала мутировать, просто ещё не заметила этого? Сёстры милые, что я маме скажу, если вернусь домой с пятью копытами?!

— Ты чё, уже успела побывать в какой-нить радиоактивной дыре? — поинтересовалась Бум. Неужели мои мысли до такой степени очевидны?

— На ферме «Сладкое Яблоко», где я приземлилась, был высокий фон…

— Короче, обратимая фаза идёт до тех пор, пока у тебя внутренности гнить не начнут. Со всем остальным антирадина выпьешь и пройдёт.

— Внутренности? — переспросила я в шоке. — Гнить?

— Агась. Не боись, ты заметишь, когда это начнётся. — После этого Бум пришлось сделать небольшую паузу, так как я снова расчихалась. — Всё? Отлично. До этого идёт головная боль, резь в животе, головокружение, тошнота, рвота, кровь течёт отовсюду, откуда может, выпадают волосы и шерсть… короче, симптомов достаточно. Дальше тебя рвёт чем-то гнилым, ты стремительно лысеешь, с тебя слезает шкура и, наконец, загнивают мышцы, после чего ты уже труп.

Я слушала в шоке и отвращении. Когда я читала об этом, мне казалось, что я несколько преувеличиваю симптомы. Теперь же я понимала, что я их напротив, преуменьшила.

А Бум продолжала, как ни в чём не бывало:

— Так вот, гули — это пони, которые не успели вылечиться вовремя, но всё равно выжили. Как правило, большинство пони помирает ещё до того, как лишаются шкуры. Но бывают такие ситуации, что пони получает сразу охрененно запредельную дозу, и всё это у него проходит быстрее, чем он успевает умереть. После этого он мутирует и превращается в гуля. Большинство из них выглядят как ходячие мертвецы. Дитзи — тутошний продавец — как раз из таких. Она хоть и выглядит не ахти, зато внутри — замечательная пони, даром что мёртвая. Так что увидишь её — не пугайся.

— Дитзи Ду? — переспросила я.

— Агась. Зовут её так.

Её имя показалось мне смутно знакомым… так, вроде, кого-то из Понивилля звали…

Я нерешительно положила копыто на дверную ручку. «Не пугайся»… ёлки-моталки, прямо сейчас я уже испугалась! Мне даже представить было страшно, на что она была похожа.

Я глубоко вздохнула и повернула ручку.

Приветственный звон колокольчиков возвестил, что очередной посетитель пересёк порог магазина. За дверью раскинулся торговый зал, заставленный стеллажами со всем подряд, начиная от каких-то неизвестных мне видов оружия и заканчивая бутылками с газировкой. Я заметила здесь ящики с патронами и какую-то одежду, консервы и медикаменты, кое-что из мебели, несколько комплектов брони, бытовую химию, книги, оружие, детские игрушки, электронные компоненты… если коротко, то здесь было абсолютно всё. В принципе, странно было бы, если бы было иначе, учитывая название магазина.

Из-за прилавка показалась…

Если бы не предупреждение Бум, я бы упала на месте. Закричала бы точно.

Эта гуль раньше определённо была пони. Но сейчас она выглядела как труп! Признаться честно, как довольно старый труп. Её серая шерсть по большей части выпала — лишь в некоторых местах остались её жалкие клочки — от некогда соломенно-жёлтой гривы осталось несколько жидких прядей, а шкурка покрылась ужасными язвами. В некоторых местах, можно было разглядеть мышцы, которые уже начали гнить. Я заметила на её спине какие-то наросты. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что она была пегасом! Эти тонкие костлявые конечности были её крыльями, практически начисто лишёнными перьев. Не стану лукавить, это было отвратительное зрелище. Её мутные жёлтые глаза смотрели в разные стороны, когда она повернулась ко мне и дружелюбно улыбнулась.

Несколько мгновений я шокировано рассматривала гуля. От страха я даже, кажется, потеряла голос. Потом, когда оцепенение вызванное шоком немного ослабло, и я осознала, что уже готова поднять ор выше гор, мой нос решил, что неплохо было бы чихнуть ещё. Раз пять.

Как я поняла, Дитзи Ду, терпеливо ждала, пока я прочихаюсь. Пока я успела закончить чихать, паника немного прошла, и до меня дошло, что вообще-то, это всё ещё живая и разумная пони, и ей, наверное, неприятно, что я вот так на неё таращусь. Я вытерла нос и смущённо пробормотала:

— Извиняюсь…

Не-совсем-мёртвая пегаска снова улыбнулась и помахала копытом, словно хотела сказать «ничего страшного», но почему-то не сказала. Усилием воли, я выдавила из себя ответную улыбку и слова:

— Здравствуйте… это вы Дитзи Ду?

Гуль закивала с такой энергией, что я даже испугалась, что её голова отвалится. Учитывая общее состояние организма, это было не такое уж и метафорическое высказывание.

Я срочно переключилась на более насущные проблемы:

— Вы случайно не знаете, здесь никто писем не оставлял?

Дитзи подняла бровь… ну, или то, что от неё осталось.

— Одна моя знакомая оставила здесь мне письмо, — пояснила я. Это за ложь не считается! Или вы хотите сказать, что я сама с собой не знакома?

Пегаска-гуль задумчиво потёрла копытом подбородок и указала на меня копытом. Я осмотрела себя, пытаясь понять, на что именно она указывала, но у меня, кажется, всё было в порядке.

— Эмм… в чём дело? — спросила я смущённо.

Дитзи нырнула за прилавок и появилась с планшетом для заметок. Она схватила с прилавка карандаш и торопливо нацарапала на нём:

Как тебя зовут?

Я поняла, что несчастная пегаска, вдобавок ко всему прочему, была ещё и немой. Или гули все такие?

— Санни, — ответила я, потом спохватилась и поправилась. — То есть, меня так обычно зовут, а письмо оставлено на имя Саншайн Рэй. Это моё официальное имя.

Когда я вступила с гулем в этот необычный «диалог», я постепенно начала успокаиваться и сейчас уже могла говорить с ней так же спокойно, как с любым обычным пони. Тем более что она и была обычной пони, разве что с несколько… честно говоря, отталкивающей внешностью. Сейчас же эта внешность не пугала меня так сильно. Возможно, дело было в том, что она начала «говорить» со мной. Известно, что разговаривать друг с другом способны только разумные существа, следовательно, Дитзи никак не может быть безумным монстром, и мне бояться нечего.

Гуль-пегаска снова нырнула за прилавок и стала что-то там искать. Прошло почти полминуты, прежде чем она снова показалась, держа в копытах коробку, заполненную, как я поняла, письмами. Они были самыми разнообразными, начиная от клочков бумаги, которые выглядели так, словно их подобрали прямо на грязной улице, и заканчивая белоснежными конвертами из чего-то среднего между плотной бумагой и тонким картоном.

— Жёлтый конверт с карандашным рисунком в виде моей кьютимарки, запечатанный сургучом, который прижали камнем вместо печати, — сказала я внезапно.

Минуточку, чего?

Гуль вытащила подходящий по описанию конверт и показала мне, словно спрашивая, это ли то письмо, что я ищу. Вид у неё почему-то был несколько ошарашенный. Удивительно, но я сразу узнала этот конверт.

— Да, это оно, — кивнула я.

Но вместо того, чтобы отдать послание мне, Дитзи Ду выронила его, подхватила свой планшет и принялась что-то там строчить с невероятной скоростью. От волнения она едва не сломала карандаш и, едва закончив запись, тут же буквально ткнула планшетом мне в лицо. Я непроизвольно задержала дыхание: что ни говори, но полуразложившаяся плоть пегаски отнюдь не благоухала.

На планшете было написано крупными и немного корявыми буквами, какие обычно получаются, когда пони очень сильно торопится:

Это письмо здесь оставили 200 лет назад!!!

Я молча хлопала глазами. Ну, серьёзно, что вообще можно сказать в такой ситуации?

Дитзи пристально на меня посмотрела и вдруг ахнула, выронив планшет. Несколько мгновений она разглядывала меня с точно таким же выражением лица, какое, я подозревала, было у меня, когда я увидела её. После этого она посмотрела на меня ещё пристальнее, подхватила планшет и написала:

ДЕЙЗ…

Слово резко обрывалось — второпях Дитзи сломала карандаш — но я и так всё поняла.

— Нет, я не Дейзи. Это сестра моя двоюродная. А я Санни.

Пегаска начала нервно расхаживать туда-сюда, потом ахнула и указала на меня копытом.

— Ну, да… я Санни… а что?

Мы вообще знакомы? Я думаю, если бы мы когда-то встретились, я бы запомнила.

Гуль огляделась, видимо, выискивая другой карандаш взамен сломанного, и, не найдя его, повернулась ко мне и ткнула себя в грудь копытом, после чего протянула его мне, словно предлагая пожать. Видимо, кроме письма единственным способом общения для немой кобылы оставалась пантомима.

— Вы… представляетесь? — Гуль активно закивала. — Это связано с вашим именем? — Она закивала ещё активнее. — Мы уже встречались раньше? — Дитзи даже загарцевала на месте. — Когда?

Не-совсем-мёртвая кобыла схватила планшет и провела копытом под фразой «двести лет назад».

Я почувствовала, как мой рот безвольно открылся. Дитзи аккуратно прикрыла его кончиком облысевшего крыла, но как только она убрала его, моя челюсть отвисла вновь. Прошло несколько секунд, прежде чем я пришла в себя достаточно, чтобы спросить:

— Сколько тебе…? — Я сама не заметила, как перешла на «ты».

Дитзи стукнула по полу дважды.

— Два?

Ещё трижды.

— Три? Два и три? — Кивок. — Пять? Нет? Тогда… двадцать три?

Ещё шесть раз.

— Два три и шесть… тебе что, двести тридцать шесть… лет?!

Дитзи слегка поклонилась. Я тихо таращилась на неё. Двести тридцать шесть… получается, мы были знакомы ещё в Эквестрии! Она явно не была одной из моих Сталлионоградских знакомых. Где ещё я могла её встретить?

— Ты из Понивилля?

Пегаска закивала, улыбаясь почти до ушей. Я вспомнила каждого своего знакомого из Понивилля. Кому я могла оставить письмо? Не по почте же я его отправлю!

Почта…

Я посмотрела на остатки её серой шёрстки и перьев, на уцелевшие пряди светло-жёлтой гривы, на жёлтые глаза, смотрящие в разные стороны…

— Ты что, Дитзи Ду?! — выпалила я. Гуль с радостным вскриком раскинула копыта в стороны, а потом схватила меня и, к величайшему моему испугу и недоумению, обняла. Меня передёрнуло от ощущения склизкой гниющей плоти, прикасающейся к моему телу, но я была слишком ошарашена, чтобы протестовать.

— Упасть — не встать… — только и смогла сказать я.

Дитзи отпустила меня, взяла за щёки и стала рассматривать с умилением тёти, разглядывающей любимую трёхлетнюю племянницу. Мне показалось, она сейчас скажет: «как же ты выросла, моя милая…», но она просто погладила меня по щеке и смахнула слезу крылом… не знала, что гули способны плакать. А я просто стояла там и ошарашенно моргала.

Наконец, бывшая пегаска-почтальонка отпустила меня, подошла к какому-то стеллажу и начала там что-то разыскивать. Некоторое время спустя, она вернулась с новым карандашом и написала на своём планшете всего одно слово:

Как?

— Ну… это долгая история… — пробормотала я.

А ты что, куда-то торопишься?

Ну, я думаю, ничего страшного не случится, если я поделюсь с ней. Мы, в конце концов, уже не первое столетие знакомы… может быть, она мне даже сможет помочь чем. Она-то в Пустоши живёт куда дольше меня.

Я вкратце пересказала историю создания машины времени, по вине которой я оказалась здесь. Дитзи внимательно слушала, иногда прерываясь, чтобы написать какой-либо вопрос. Я умудрилась так сжать историю, что она заняла от силы пять минут. Свои похождения в Пустоши я предпочла опустить полностью.

— И вот, я здесь. Надеюсь, в письме указано, где искать что-нибудь, что может заставить матрицу работать…

Гуль кивнула и передала мне конверт. Я вскрыла его, достала листок и начала читать:

«Дорогая я,

Я пишу тебе это письмо накануне апокалипсиса. Если всё случится так, как мы боялись, то Дитзи передаст его тебе через двести лет. Ей тоже можно зачитать, раз ей так интересно…»

Вышеупомянутая Дитзи легонько толкнула меня в плечо и вопросительно глянула на письмо. Я пожала плечами и начала читать снова, на этот раз вслух:

«Дорогая я,

Я пишу тебе это письмо накануне апокалипсиса. Если всё случится так, как мы боялись, то Дитзи передаст его тебе через двести лет. Ей тоже можно зачитать, раз ей так интересно. Сейчас уже нет нужды скрывать от неё, что ты пришла из прошлого времён Эквестрии: ты ведь уже рассказала ей всё, буквально, только что. Если ты это читаешь, то это значит, что Эквестрии больше нет. В противном случае, ты бы не нашла ту запись на терминале Дейзи: я планировала её стереть.

Как ты уже знаешь, по моём возвращении в Эквестрию, проект «Время» закрыли, а все данные о нём были уничтожены. Тем более что главный испытатель (то есть, я) после этого случая немного тронулась умом: начала говорить какую-то ерунду про конец света, про войну с зебрами, про какую-то Пустошь — в общем, про всё то, что ты видишь вокруг себя. Пока меня пытались «вылечить», всё потихоньку начало сбываться. К тому времени, как ко мне начали прислушиваться, мы уже оказались на грани. Как я ни старалась, я не могла удержать всю Эквестрию, даже с поддержкой принцессы Селестии. А потом, всё полетело в тартарары, и что-либо изменить стало уже невозможно. Не то чтобы я не пыталась…

Я знаю, что ты тоже не сможешь оставить всё как есть, после того, что увидела здесь. Надеюсь, ты найдёшь другой путь и сможешь-таки спасти мир. Это, конечно, кажется безнадёжным, но вдруг у тебя получится? То, что ты не видишь в небе солнца, вовсе не означает, что у нас ничего не выйдет! Время — штука непостоянная. На тот случай, если свершится чудо, и мы все выживем, я ничего писать не стану: письмо всё равно не сохранится в этом случае.

Прямо сейчас, твоя первостепенная задача — возвращение в Эквестрию. Во времена войны, техника развивалась в ударном темпе, так что, несмотря на то, что все наработки уничтожили, ты можешь найти то, что заставит матрицу работать. Новые чертежи я оставила там, где всё началось. Детали можно найти там же. Катализаторы найдёшь в сердце, источник питания — в голове. Точнее сказать не могу: это, скорее всего, обернётся крупными проблемами для нас обеих. Предупреждаю: это, разумеется, два весьма опасных места. Если ты соберёшься идти туда, сначала подготовься, как следует. Не торопись и не волнуйся: когда ты вернёшься, никто даже не заметит, что ты изменилась. Да ты и не сильно изменилась, к слову так. Больше подробностей вспомнишь по дороге. Удачи!

Твоя я,

Санни»

Я дочитала послание и задумчиво почесала гриву:

— Опять загадки… ну почему я просто не могу сказать прямо? Я что, даже себе не верю?

Дитзи Ду показала на предложение «Точнее сказать не могу: это, скорее всего, обернётся крупными проблемами для нас обеих».

— Я поняла, просто какие проблемы? Неужели здесь есть пони, которые могут попытаться сами собрать машину времени для каких-то своих целей?

Гуль написала на своём планшете:

Возможно, ты имела в виду стальных рейнджеров?

— Чего-чего ещё раз?

Стальные рейнджеры. Пони, которые считают своим долгом защищать и сохранять самые сложные и передовые довоенные технологии. Они их собирают, складируют и охраняют ото всех других пони, таких как ты и я. Их бы точно заинтересовала машина времени и всё, что с ней связано.

— А зачем им вся эта техника? Они как-то её используют?

Дитзи пожала плечами.

— Интересно, а они могут помочь мне добыть эти штуки?

Да, но после этого они заберут их себе и будут охранять от тебя. Не думаю, что просить их о помощи хорошая идея.

— То есть они собирают технику и сидят на ней, как собаки на сене?

Пегаска кивнула.

— Ну, тогда зашифровать это всё действительно имеет смысл.

Я задумалась, что бы это могло значить. Само собой предполагалось, что понять это могла только я и никто другой. Следовательно, это может означать что-то личное, или быть взято из моего опыта.

Я решила начать с первой фразы: где всё началось. Сначала я подумала, что это могла быть какая-нибудь кодовая фраза, вроде тех, которые мы с друзьями придумывали в детстве для разных мест. Как, например, «у хрусталя» обозначало возле фонтана, «в тени» — под тем самым деревом, и так далее. Какое место я могла бы так обозначить? Где всё началось… должна же быть какая-то связь. Возможно, я где-то слышала это прежде?

Минуточку… где всё началось…

Внезапно я вспомнила те прекрасные времена, когда мы вместе с Сирвеем изучали новейшую историю Эквестрии.

Твайлайт рассказала нам о том, как они с её подругами победили Дискорда — самое необычно-невообразимое создание на свете, который был словно собран из частей всех возможных существ. Он являлся порождением самого хаоса. И главным его распространителем. Мы, естественно, заинтересовались и решили посмотреть на это сами.

Мы вернулись в прошлое, в один из коридоров замка Сестёр перед тем, как Твайлайт Спаркл, Рэрити, Эпплджек, Флаттершай, Рейнбоу Дэш и Пинки Пай прибыли туда вместе с принцессой Селестией. Там мы быстро нашли себе место за массивной колонной, откуда могли видеть и слышать всё происходящее, но никто не мог видеть и слышать нас, и скрылись там.

После этого нам некоторое время пришлось ждать, пока главные герои этой истории не придут сюда. Видимо, мы немного ошиблись в расчётах, так как ждать нам пришлось почти полчаса. К счастью, у меня были с собой мои сумки со всем, что нам могло понадобиться вообще. В том числе, карманные шахматы.

Мы уже успели разгромить друг друга по разу и как раз находились на пике противостояния, напряжённо ожидая, кто споткнётся первым, когда в глубине коридора послышались шаги. Шахматный поединок тут же был забыт, и мы притаились, стараясь не выдать своего присутствия ни единым звуком.

Селестия как раз закончила рассказывать историю Дискорда и объясняла, почему в этот раз остановить его должны именно шесть великих подруг. После этого она достала ларец с Элементами Гармонии и… обнаружила, что он пуст!

Пока все пони пытались понять, что это такое было только что, витраж в виде Дискорда внезапно ожил и поздоровался. Селестия потребовала от него объяснения, что он сделал с Элементами. Драконеквус ответил ей порцией острот и стихотворной загадкой. Я запомнила её дословно. Она гласила:

Чтоб Элементы свои отыскать,

Вам смысл изменений придётся понять.

Углы, повороты — и прямо, и вкось,

Найдёте их там вы, где всё началось.

После этого компания юных кобыл отправились на поиски Элементов гармонии в лабиринт, обосновав своё решение фразой «углы, повороты». Принцесса Селестия тоже удалилась. Как только пони разошлись, Дискорд вернулся снова. Но это уже совсем другая история, которая, впрочем, может и подождать.

В голове прозвучал голос Твайлайт:

«Минуточку… дом! Где всё началось! Элементы должны быть в Понивилле!»

— Знаю! — воскликнула я. — Новые чертежи должны быть у меня дома!

А это означало…

— Мне нужно вернуться в Сталлионоград, — сказала я твёрдо.

И ты собираешься отправиться туда? Одна?

Я пожала плечами:

— Ну, да. А что?

Это опасно.

Похоже, Дитзи собиралась претендовать на звание капитана Очевидности.

— Я знаю. Я так подозреваю, в Пустоши безопасных мест вообще почти нет, так?

Пегаска кивнула.

— Но ты же сама понимаешь, почему мне так нужно в Сталлионоград. Я должна вернуться в своё время и спасти Эквестрию. И чем быстрее, тем лучше. А детали от машины времени все в Сталлионограде.

Я не говорю, что тебе не следует идти туда. Но если ты пойдёшь туда в одиночку, ты, скорее всего, погибнешь ещё по дороге.

Вот ведь сено. Она была права. Я провела здесь… Сколько? Два дня? Всего-то? За это время меня трижды могли убить и один раз продать. Сталлионоград находится довольно далеко отсюда. Кто знает, кого я могу встретить по дороге?

С другой стороны, я не хотела проводить в Пустоши больше времени, чем это было необходимо. Я была без понятия, где мне искать себе попутчика, как с ним договариваться, и что самое главное — сколько на это уйдёт времени. Вдобавок, я была пегасом и, следовательно, предпочитала передвигаться по воздуху. Не секрет, что летают пегасы намного быстрее, чем ходят по земле другие расы пони — земнопони или единороги. Такой расклад явно пахнет некоторыми проблемами в вопросе совместного передвижения. Из крылатых существ мне здесь встречались только грифоны-близнецы — Смоки Фетерс и Смоки Флафф. Где я могу встретить других грифонов, и каково будет их ко мне отношение, я не имела ни малейшего понятия. Ну, и наконец, я сомневалась, что кто-то согласится взять в попутчицы кобылку — маленькую и слабую, не имеющую ни боевых навыков, ни каких-либо необходимых в Пустоши умений или знаний (то есть, меня). К тому же, по меркам Пустоши я была… ладно, скажем как есть: полной бестолочью. Я практически гарантированно вляпаюсь в какую-нибудь неприятную историю исключительно из-за собственного незнания местных основ выживания, после чего этому пока что неизвестному мне потенциальному попутчику придётся меня оттуда вытаскивать. Ну, вот кому это надо, скажите пожалуйста?

Я выложила Дитзи свои мысли на этот счёт.

— …и что самое грустное, я не знаю о Пустоши почти ничего! Я даже драться не умею! Сама я доживу только до первой встречи с какими-нибудь рейдерами или ещё кем-то в этом роде. Я бы уже была мертва, если бы не мои крылья! А собой меня, балду такую никто не возьмёт, а если и возьмёт, то я угроблю нас обоих просто из-за собственной глупости! Я ведь, мягко говоря, не слишком хорошо осведомлена о местных опасностях и угрозах… а если говорить как есть, то я в этом совсем ни бум-бум.

Дитзи внезапно просияла и чуть не бегом кинулась к другому стеллажу. Через несколько секунд она уже вернулась с книгой во рту и гордо продемонстрировала мне обложку. Книга была озаглавлена: «Копытоводство по выживанию в Пустоши». Я схватила её копытами и ахнула:

— Сёстры великие… это что КНИГА?! Во имя Эквестрии это же, в самом деле, самая настоящая книга!!!

Гуль радостно улыбнулась, пока я, раскрыв рот, созерцала бумажное сокровище. Я некоторое время переводила взгляд с книги на не-совсем-живую пегаску не в силах выдавить из себя ни слова. Потом, неожиданно даже для себя самой, я спрятала книгу под крыло, и обняла Дитзи Ду. На этот раз объятия уже не показались мне омерзительными. Гуль мягко, но настойчиво отстранила меня копытом, пытаясь выбраться из моих объятий. Я обхватила её ещё крепче, а потом, к собственному изумлению, от души поцеловала в щёку и воскликнула:

— Дитзи, ты просто чудо!!! Спасибо тебе огромное!!! Ты даже не представляешь, что это для меня значит!!!

Потом я всё же выпустила ошарашенную пегаску, смущённо потупилась, отошла на шаг и спросила:

— Слушай, это же настоящее сокровище! Тебе разве не жалко отдавать его мне?

Дитзи рассмеялась (это звучало весьма странно) и указала на стеллаж, целиком отведённый именно под эти книги.

— Ого… откуда у тебя столько?

Дитзи Ду гордо выпрямилась и постучала себя по груди копытом.

— Ты их собираешь?

Гуль снова засмеялась и указала на надпись мелким шрифтом вверху обложки. Я прочитала: «автор: Дитзи Ду».

— Подожди… это ты написала этот кладезь мудрости?!

Пегаска слегка поклонилась. Я воззрилась на неё так же, как до этого воззрилась на книгу. Подходящих слов не нашлось, так что я хотела уже снова обнять гуля-писательницу, но она выставила перед собой планшет, закрываясь им словно щитом:

Спасибо, я рада, что тебе понравился подарок. Можно, пожалуйста, меня больше не душить?

Я смутилась:

— Ой, прости…

Ничего страшного. Я же умерла, хуже мне уже не будет.

Я молча хлопала глазами. Наконец, я смогла выдавить из себя:

— Чего?

Я нежить. Классно, правда?

Я ошарашенно уставилась на гуля.

Можешь про нас почитать на досуге.

Я моргнула. Дитзи улыбнулась.

— Какого… — всё, что я смогла на это сказать.

Нежить?! Нет, я не удивлена. Я просто в шоке. Это не просто выше моего понимания, этого даже не должно было существовать в принципе!!! Какая кошмарная сила вообще могла сотворить что-либо подобное?!

Не бойся. Я хоть и монстр, но пока что ещё разумна и на пони не бросаюсь.

Это, конечно, успокаивает. Вот только… минуточку…

— В каком смысле «пока что»?

Дитзи смутилась:

На самом деле не все гули разумны. Большинство из нас обезумело из-за мутации, или от её последствий, или просто от старости. Они как раз бросаются на всех, кому не посчастливится попасться им на глаза. Со временем большинство гулей, к сожалению, теряют разум и становятся безумными монстрами.

Я уставилась на неё в шоке. Она же это не серьёзно, да?

Но я пока что нормальная, и с ума сходить не собираюсь. Можешь быть спокойна.

— Ла-адно… — протянула я. — Я, наверное, пойду…

Я сделала ма-а-аленький шажок назад. Мне срочно нужно было уйти куда-нибудь, где я смогу это спокойно осмыслить. Я действительно не хотела сейчас с перепугу сделать какую-нибудь глупость, которая могла бы задеть чувства Дитзи. Она ведь была в первую очередь пони, личностью, и только потом гулем. Или жутким ходячим трупом… так, Санни, прекрати думать об этом! Как и нежитью-монстром, которая может обезуметь в любой момент… я сказала, прекрати думать об этом!!!

Дитзи тепло мне улыбнулась и помахала на прощание.

— Пока! — пискнула я, выскользнула за дверь и торопливо её захлопнула.

— Двадцать две минуты и семнадцать секунд! — Крикнула Веригрис и остановила старый, проржавевший насквозь таймер.

— Вот блин! — мрачно фыркнул Раст. — Походу, мы все проспорили.

— Ну, я, по крайней мере, был ближе всех! — сказал Перки. — Почти угадал.

— Почти не считается! — Возразила Бум.

— Может, поделитесь со мной, о чём вы там спорили? — поинтересовалась я, уже начиная понемногу догадываться об их ответе. То, как они все сразу смущённо потупились, только подтвердило мои подозрения. — Вы что, спорили, сколько времени я смогу провести рядом с Дитзи, прежде чем сбегу в страхе?

— Это его идея была! — выпалили обе кобылки хором, указав на коричневатого жеребёнка. Тот развёл копытами:

— Что? Ты же никогда в жизни не видела гулей. Мы просто хотели посмотреть, насколько ты храбрая.

Я обвела всех четверых взглядом и поинтересовалась:

— И сколько? Сколько времени, по вашему мнению, я должна была выдержать?

— Не больше пяти минут, — протянула Веригрис виновато.

— Десять максимум, — сказала Бум.

— Я поспорил на двадцать, — ответил Перки.

— Я вообще думал, ты сразу оттуда вылетишь с воплями, как только Дитзи увидишь, — пожал плечами Раст.

— Огромное вам всем спасибо за вашу поддержку, — пробормотала я кисло. — Как же мне приятно знать, что вы все в меня верите…

— Эй! — перебил меня Раст. — Ты, в конце концов, всего-навсего кобылка из какого-то хрен-его-знает-где, которая о Пустоши не знает вообще ничего! Естес’но, мы думали, ты серьёзно струсишь, когда увидишь гуля. Они ж выглядят… ну, как ходячие трупы. Странно, что ты вообще смогла остаться с ней в одной комнате на какое-то время. Тем более на полчаса!

— На двадцать две минуты и семнадцать секунд! — Веригрис помахала таймером. Интересно, где она его раздобыла?

— Ладно, до скорого, — буркнула я и двинулась прочь от компании. Прямо сейчас я хотела просто найти себе тихое местечко, где я могла бы спокойно, никому не мешая, почитать.

Найти такое место оказалось не так-то легко. Поскольку городок был крошечным, здесь был застроен практически каждый клочок земли, так что присесть было просто негде. Найти здесь какое-нибудь низко висящее облачко тоже не представлялось возможным: все они были собраны в один сплошной облачный покров, который был достаточно высоко, чтобы я не могла дотуда долететь и оторвать себе кусочек. Да я не сильно и хотела: если верить тому, что сказал о нынешних пегасах Наблюдатель, они будут, мягко говоря, не сильно рады меня видеть. Так же в Эквестрии весьма удобным местом были крыши, но здесь я боялась, как бы мне ненароком не уронить какое-нибудь здание. Большая часть из них держалась, что называется, на честном слове. О том, чтобы выйти за пределы городских стен я вообще молчу.

Наконец я нашла какое-то бревно в небольшом тупичке между зданий и устроилась там. Я вытащила из-под крыла «Копытоводство» и взялась за чтение.

Раздел, посвящённый гулям, находился практически в самом начале книги, сразу за радиацией. Там была целая статья о них, дополненная цветными иллюстрациями:

Гули.

Гули — это любые разумные существа, видоизменившиеся под воздействием радиации, за редкими исключениями (см. Кантерлотские гули). Многие относят их к мутантам, но это не совсем верно, поскольку многие гули разумны и по образу поведения ничем не отличаются от своих здоровых собратьев.

Характерный внешний вид: по причине интенсивного радиоактивного излучения, большинство гулей практически полностью лишены шерсти, волос, чешуи и перьев. Во многих случаях наблюдаются повреждения кожного покрова, а так же некоторые признаки гниения и разложения.

Гулей можно разделить на разумных и диких.

Разумные гули: разумные гули по поведению совершенно идентичны своим предшественникам. Они обладают не только интеллектом, но и связной членораздельной речью.

Дикие гули: дикие гули — это гули, утратившие разум. Такие случаи, к сожалению, весьма распространены. Большинство гулей, населяющих Пустошь — дикие. Они неспособны мыслить или говорить, становятся чрезвычайно агрессивными к любым другим живым существам. Дикие гули часто собираются в крупные стада — до тысячи особей, — и атакуют любое существо, вторгшееся на их территорию. Большинство диких гулей плотоядны. Не имея ни малейшей организации, стадо гулей, тем не менее, представляет непосредственную опасность для неподготовленных путешественников.

Особенности вида: как и большинство мутантов, гули невосприимчивы к воздействию радиации. Более того, интенсивное излучение благотворно на них влияет: даёт способность к регенерации, позволяет временно увеличить физическую и магическую силу. В некоторых случаях, гули, под воздействием впитанной радиации, начинают светиться и излучать её обратно. Все процессы в организме невероятно ослаблены, а некоторые даже полностью остановлены: питания, роста, регенерации, старения, размножения, разложения и т.д. поэтому гули не нуждаются ни в пище, ни в воде, ни во сне, ни в дыхании. По этой же причине, их жизнь необычайно продолжительна: фактически, гули могут жить вечно, при условии, что их не убьют, но лечебные зелья действуют на них слабее, чем на живых существ. Несмотря на практически полную остановку процессов организма, гули всё же могут погибнуть вследствие полученных травм, но и убить их всё же сложнее, чем живых созданий. Опять же, за некоторыми исключениями (см. Кантерлотские гули).

Ареал обитания: гули встречаются по всей Эквестрии и за её пределами — везде, где есть радиация. Разумные гули не ограничены определённым ареалом, так же как и прочие разумные существа, и способны отправляться куда заблагорассудится. Дикие, в большинстве случаев, остаются в месте своей «смерти» и не уходят далеко оттуда. В этих местах всегда присутствует радиация различной степени интенсивности. Если же гулификация прошла вдали от места заражения, гуль уходит к ближайшему источнику радиации и остаётся там.

Место в современном обществе: в наши дни, во многих обществах гули встречают прямое или косвенное отторжение. Многие живые существа питают к гулям страх и отвращение, по причине их крайне непривлекательного внешнего вида (не говоря уже о запахе). Некоторые не видят особой разницы между разумными гулями и дикими и потому стараются не подпускать близко ни тех, ни других. К сожалению, есть сообщества, считающие всех гулей угрозой и беспощадно истребляющие их без разбора. Но есть так же много мест, где гули могут найти тёплый приём. Как правило, это маленькие послевоенные города, где каждое копыто на счету, поэтому туда принимают всех желающих, доказавших свою не злонамеренность, независимо от возраста, вида и расы. Ни для кого, наверное, не секрет, что я сама являюсь гулем, живущим ещё со времён Великой Войны. Я смогла найти приют как раз в таком небольшом городке. Двери многих крупных поселений или центров, сохранившихся после войны, тоже открыты для всех приходящих, кто не желает мешать жить другим. Я надеюсь, что в будущем таких мест станет ещё больше.

См. также: Радиация; Мутанты.

Кантерлотские гули? Выходит, они не все одинаковые? Мне стало любопытно, и я открыла раздел о Кантерлоте и его окрестностях.

<Кантерлотские гули.

Кантерлотские гули являются особым видом гулей, порождённым не радиацией, а некромантией Кантерлотского Розового Облака (см. Розовое Облако). В общих чертах, они являются практически обыкновенными гулями (см. гули), но имеют ряд видовых особенностей.

Характерный внешний вид: внешне Кантерлотские гули практически не отличаются от обычных (см. гули) за исключением незначительного изменения окраса в сторону розового.

Среди Кантерлотских гулей так же встречаются как разумные, так и дикие (см. гули).

Особенности вида: самая известная особенность этих существ — это их невероятная живучесть. Их практически невозможно убить. Если нанести Кантерлотскому гулю смертельную травму, он умрёт, но через некоторое время восстанет вновь. Упокоить их можно только отделив их голову от тела, или приведя само тело в состояние, из которого не может спасти даже некромантия: распылить, сжечь, дезинтегрировать из энергетического оружия, расчленить и т.д. Как и обычные гули, они имеют иммунитет к радиации и, кроме того, к Розовому Облаку. Многие Кантерлотские гули сплавлены с какими-либо предметами, по причине поражения Розовым Облаком. В остальном же, они идентичны обыкновенным гулям.

Место в современном обществе: большинство пони не делают больших различий между обычными и Кантерлотскими разумными гулями, так что относятся к ним одинаково (см. гули).

См. также: Гули; Розовое Облако; Кантерлот.

Я вспомнила, что не так давно уже слышала о Розовом Облаке. Кажется, мои попутчики рассказывали о нём. Какая-то особо опасная дрянь, которая отравила Кантерлот. Когда я подумала о нём, у меня появилось странное ощущение жжения по всему телу, какое бывает от ссадин. Словно я ободрала себе кожу на всём теле сразу, не до крови, но достаточно, чтобы начало неприятно саднить.

Я открыла раздел о Розовом Облаке.

Розовое Облако.

Розовое облако — одно из самых опасных явлений, встречающихся на Пустоши. Оно представляет собой крайне ядовитый газ, открытый зебрами в ходе Великой Войны.

История: кем Розовое Облако было создано, как и когда — неизвестно. Мы знаем только, что оно было открыто зебрами. За всё время ведения Войны, Розовое Облако практически не использовалось. Достоверно известны лишь два места, где зебры его применили: школа Литлхорн в каньоне Полумесяца и Кантерлот.

Литлхорн: школа Литлхорн, она же школа для одарённых единорогов имени принцессы Луны, располагалась в каньоне Полумесяца, на границе с землями зебр. В середине войны она была атакована отрядом зебр. В ходе атаки они заложили внутри школы газовую бомбу с Розовым Облаком, отравившим всех, кто там находился. Насколько известно, выживших после теракта не осталось. Подробнее см. — Литлхорн.

Кантерлот: В конце войны, во время Судного Дня, зебры атаковали Кантерлот. Сотни Мегазаклинаний были выпущены на город. Принцессы Селестия и Луна смогли защитить город, поставив над ним щит, который держали вместе. Он спас город от Жар-бомб, но бомба с Розовым Облаком была заложена там заранее. Через некоторое время после начала бомбардировки она активировалась, наполнив весь город смертоносным газом. Всё население города погибло, за исключением тех, кто успел закрыться в Стойлах (см. Стойла). Обе Сестры отдали свои жизни, чтобы дать пони, проживающим в окрестностях Кантерлота шанс спастись. Подробнее см. — Кантерлот; Принцессы.

Я остановилась. Значит, это правда. И Селестия, и Луна… мертвы. Они пожертвовали собой ради спасения жизней сотен, или даже тысяч… ради спасения других пони.

Однажды принцесса Селестия сказала:

«Долг правителя — обеспечить безопасность своих подданных. Даже если это означает подвергнуться опасности самим. Мы всегда должны быть готовы принести жертвы ради спасения других»

Я не помню точно, кому она это сказала. По-моему это высказывание относилось к истории изгнания Найтмер Мун. Я думаю, что это не такое простое решение — изгнать на луну собственную сестру. Я бы, наверное, не смогла решиться на такое. Пускай у меня и нет сестры, есть только кузина. И я, признаться честно, весьма рада, что мы с Дейзи обычные пони.

Я не стала читать дальше. Нужно будет — книга всегда у меня под копытом. А пока, не помешает более близко ознакомиться с вопросом выживания в Пустоши.

---

При более близком ознакомлении с оглавлением книги, я выяснила одну весьма интересную вещь: вся книга была разбита на несколько основных разделов. Сначала шла первостепенная информация, необходимая для выживания: советы по собирательству, азы обращения с оружием, виды монстров, встречающиеся в Пустоши, предупреждения о рейдерах, работорговцах и радиации, список мест, куда можно обратиться за помощью, список мест, куда и смотреть не стоит и др. и пр. Далее шла информация о различных сообществах, организациях и фракциях, встречающихся в Пустоши, их устройстве, организации и отношении к другим группам, а так же к вам самим. Следом шла краткая информация о довоенных городах и о том, что они представляют собой сегодня. Ближе к концу располагался небольшой курс истории, описывающий основные события довоенной Эквестрии и продолжающийся до Последнего Дня — так здесь назвали день, когда зебры и пони применили Мегазаклинания, в итоге практически уничтожив друг друга. К сожалению, очень небольшой курс истории. Я не узнала оттуда почти ничего сверх того, что уже успела услышать от своих новых знакомых по дороге сюда.

Вот что там было полезного, так это подробная информация об управлении Эквестрии изменившемся во времена Войны. Выяснилось, что после теракта в школе Литлхорн принцесса Селестия была совершенно разбита. Она винила себя в случившемся, и, в конце концов, решила передать бразды правления своей младшей сестре — принцессе Луне. Взойдя на трон, Луна провела ряд государственных реформ, самой главной из которых было создание новых органов управления — Министерств. Луна поставила в их главе самых преданных и надёжных пони, в которых могла быть уверена, как в себе самой. А разве есть пони, более надёжные, чем носители Элементов Гармонии?

Таким образом, Шесть Великих Подруг стали Министерскими Кобылами. Каждая из них сама решала, каким будет её Министерство, как оно будет называться и чем заниматься.

Твайлайт Спаркл, едва услышав о Министерстве, посвящённом тому, чему захочет она, сразу решила, что оно займётся изучением всего волшебного и магического, что только существует, и дала ему название Министерства Тайных Наук. Во время Войны они, в основном, занимались разработкой энергетического и энерго-магического вооружения, боевых заклинаний и магической брони.

Рэрити, так же быстро определилась с областью работы её Министерства. Решив, что даже во время Войны всегда должно быть место для чего-то красивого, она создала Министерство Стиля. Хотя наряды и занимали там целую отрасль, кроме них, там так же работали надо всем, что хоть немного нуждалось в оформлении: плакаты, листовки, книги, некоторые талисманы и даже броня — всё это тщательно обрабатывалось и редактировалось Министерством Стиля.

Эпплджек была настроена крайне решительно: она пыталась в первую очередь, именно закончить войну. Любым способом. Я думаю, её можно было понять: когда у тебя родной брат сражается на передовой, естественно хочется сделать что угодно, чтобы обеспечить всем солдатам максимально возможную безопасность. Тщательно всё обдумав, она остановилась на той отрасли, которая во времена войны развивалась в ударном темпе: на технике. Так появилось Министерство Военных Технологий. Хотя многие втихую и посмеивались над простой фермершей с деревенским выговором, внезапно решившей перейти от сена и яблок к технике и прогрессу, очень скоро Эпплджек доказала, что не следует судить о книге по обложке: под её руководством у Эквестрийских солдат появилось новое, более совершенное оружие и намного более качественная броня. Особенную известность её Министерству и ей самой в частности, принесла силовая броня — самая совершенная из существующих на сегодняшний день.

Флаттершай поначалу боялась занимать такой важный пост, но потом, видя сколько боли и страданий несёт война, всё же решилась основать и своё Министерство. Желая помочь всем, кому только можно — и зебрам в том числе — она решила, что её Министерство будет специализироваться на помощи, и назвала его Министерством Мира. Под её руководством Эквестрийская медицина сделала огромный шаг вперёд. Лечебные зелья, зачарованные бинты, Антирадин, исцеляющие заклинания — за всё это следует благодарить Флаттершай и её Министерство.

Пинки Пай была несколько разочарована, узнав, что Луна не одобрила название её Министерства Кексиков. Но её разочарование длилось недолго, поскольку она быстро пришла к выводу, что это Министерство может заниматься не только тортами и вечеринками, но и обеспечением безопасности. Эту мысль ей подало её особое Пинки-Чувство, при помощи которого она могла в некоторой мере предсказывать будущие события (не спрашивайте) и, при надобности, предупреждать о них других пони. Так появилось Министерство Морали, которое занималось разведкой и контрразведкой, обеспечением безопасности и, по совместительству, являлось крупнейшей праздничной конторой всех времён и народов.

Рейнбоу Дэш, узнав о предложении Луны получить собственное Министерство, пришла в восторг, и, недолго думая, объявила его Министерством Крутости. Правда, она забыла решить, чем оно будет заниматься. Вдобавок, сама Рейнбоу была слишком занята, сражаясь с зебрами, чтобы им управлять. В итоге, через некоторое время, оно забылось, а его штаб-квартира на Министерской Аллее в Кантерлоте была переоборудована в самый защищённый в Эквестрии склад. В оправдание этого решения можно сказать только то, что там, в основном, хранились самые секретные документы и передовые Эквестрийские разработки, что само по себе тоже было очень даже круто.

Разобравшись с историей Эквестрии, я перешла к Пустоши, а конкретно — к Сталлионограду и его окрестностям. Из «Копытоводства» я узнала, что в Сталлионограде дела обстоят относительно неплохо: добрая часть города уцелела, и там до сих пор сохранилось кое-что ценное. Правда, среди городских руин в настоящее время обитает множество рейдеров, а так же монстры и мутанты. Но это сейчас во всей Пустоши так, не только в Сталлионограде. Так же с недавних пор там объявились мантикоры. Неизвестно, что вынудило их выбраться из чащоб Вечнодикого леса — голод или твари пострашнее их самих (да, такие успели появиться за двести лет). В книге был совет держаться подальше от юго-западной оконечности города, во избежание всяких… неприятных встреч с «соседями» из Вечнодикого леса. А в остальном, ничего сверх того, что я могла встретить по дороге сюда. Только больше. Но попадались и такие места, которые рекомендовалось обходить десятой дорогой. Я решила выбрать два самых опасных, ужасных и смертоносных из них и узнать о них всё, что только можно: скорее всего, необходимые мне детали, находятся именно там.

К сожалению, про то, как добраться до города и что может встретиться по дороге в «Копытоводстве» написано не было. Сама Дитзи Ду, видимо, там не бывала и написала это со слов тех, кто бывал. А это было как-никак двести лет назад. С тех пор многое успело поменяться.

— Что делаем?

Я вздрогнула и от испуга чуть не выронила книгу. Точнее, я её выронила, попыталась подхватить одним копытом, потом другим и, в конце концов, поймала крылом.

Облегчённо выдохнув, я отложила «Копытоводство» в сторону и сердито воззрилась на нарушителя спокойствия.

Веригрис стояла прямо за моей спиной на каком-то обломке трубы, пытаясь заглянуть мне через плечо.

— Ты чё, читать умеешь? — Я кивнула. — Ничё себе!

— Ну, да. Умею. А что в этом такого удивительного?

— Чё удивительного?! На Пустоши, если чё, пони грамотных почти не осталось. Эт в городах такие ещё более-менее остались, а вот какие-нить мусорщики с окраин так всю жизнь и живут, читать не умеючи. Эт нам так повезло, у нас почти все умные. Меня мама пыталась тож читать научить, нам так но это та-а-ак сложно! — Кобылка картинно закатила глаза, положила переднее копыто себе на лоб чуть ниже рога и так запрокинула голову, что чуть не свалилась с трубы. Точнее, она почти свалилась, но я успела поймать её свободным крылом. — А писать ты тоже умеешь?

— Да. И считать.

Единорожка удивлённо уставилась на меня:

— Ты это чё, серьёзно? Ну-ка напиши чё-нить!

Я пожала плечами и вывела на земле копытом:

«Что-нибудь».

— Фигасе… — выдохнула кобылка. — Эт ты… — она запнулась и поговорила по слогам, — про-пи-сан-ны-ми буквами написала, да? Кстати, ты не знаешь, зачем вообще нужны прописанные буквы? Печатаных мало что ли? Их и читать и писать намного проще, чем эти закорючки… а писать вообще ещё сложнее, чем читать. Я сама пробовала, но там, поди, буквы ровно напиши, не то что слова. А они ещё и Селестия его знает, как пишутся. Звучит одно, а писать надо вообще другое… у нас в компании ток одна пони писать нормально могёт — Соулколл. Она говорила, у неё мама была из какого-то места, где все умные-умные были. Там даже школа была, представляешь? Кстати, а считать я умею! Аж до тысячи! — Единорожка понизила голос. — А Раст только до ста, потому что он дурень стоеросовый.

— Чё ты там вякнула?! — Единорог мгновенно появился, казалось, из ниоткуда. — Да я тебя щас…

— Помогите!!! — взвизгнула Веригрис и спряталась за мной. — Пожалуйста, спаси меня!

— Ну-ка повтори, что сказала! — прорычал жеребёнок, мечась передо мной туда-сюда в тщетных попытках поймать младшую сестру, пока та носилась за моей спиной, пытаясь избежать этой участи.

— Ты в курсе, что она у тебя за спиной мне рожи строит? — осведомился он у меня.

— Что?! Не-е-ет! — протянула кобылка.

Я резко обернулась и обнаружила, что она как раз в это время показывала брату язык. Без лишних слов я раскрыла крылья и взлетела.

Маленькая единорожка растерянно посмотрела на меня:

— Что… подожди! Ты куда?! А как же я?

— Ну, всё… — протянул второй жеребёнок, медленно двинувшись по направлению к сестре. — Ну-ка напомни, что ты там обо мне говорила?

Веригрис быстро переоценила расстановку сил и моментально сделала виновато-испуганное выражение лица:

— Я? Я говорила, что ты такой хороший брат… умный, сильный, храбрый…

Единорог ухмыльнулся. Эта ухмылка явно не сулила кобылке ничего хорошего.

— Добрый… — пискнула единорожка испуганно.

Заметив, что её речь не произвела должного эффекта, она прыгнула с трубы на торчащий выступ в стене какого-то здания, быстро пробежала по нему, спрыгнула на землю уже за спиной жеребёнка и пустилась наутёк, крича.

— А ну вернись! — крикнул тот и бросился за ней.

Я молча наблюдала за происходящим, зависнув над землёй на уровне второго этажа. Скорее всего, Веригрис достанется по первое число, но я решила, что достанется ей за дело. Нечего было брата доводить.

Я обернулась и встретилась взглядом с какой-то весьма удивлённой кобылой, рассматривающей меня через грубо сделанное окно. Я смущённо улыбнулась и помахала копытом в знак приветствия:

— Здрасьте…

— Привет, — ответила та. Это немного меня удивило: обычно жители Пустоши при виде моих крыльев высказывали куда большее удивление, от немого изумления до полного ступора. Эта только бровь подняла.

Пони осмотрела меня и поинтересовалась:

— Тож что ль с облаков?

Только тут я вспомнила о том, что мне рассказывали новые знакомые, а конкретно о пегасе, который тут живёт.

— А? Я? Нет. То есть, не совсем. Но там рядом… а это правда, что у вас тут живёт пегас?

— У нас? Не. То бишь, тож не совсем, а рядом. Но он сюда частенько наведывается, эт да. Ты тут, к сожаленью, немного запоздала: он ток сёдня утром уехал. Когда вернётся — незнай.

— А куда уехал?

— Да, собст’но, недалече — в Эпллузу.

В Эпллузу? Но это ведь здесь… минуточку…

В моей голове мелькнула жуткая догадка:

— В Эпллузу… в смысле в Старую?

— Агась. — Кажется, кобыла по этому поводу ничуть не переживала. — Поезд оттудова вернётся к вечеру.

— Поезд? — переспросила я тихо.

— Ну, да. Торговый поезд… а ты чё разнервничалась-то? Да не боись ты, сами мы работорговлей не промышляем. Прост у нас же торговый город. Должны ж мы с кем-то торговать?

— А больше что, не с кем? — протянула я, поёжившись.

— Не-а. Эт единственное поселение здесь рядом. Ну, то бишь, единственное доступное и удобно расположенное. Единственный другой город с железной дорогой рядом — эт Разбитое Копыто, но эт рейдерское гнездо. Там уж, как можешь догадаться, договориться ваще не вариант.

— Понятно… но всё же торговать с работорговцами…

— Ну, уж извиняй, подруга. Такова жизнь. Хочешь жить — умей вертеться, и прочее.

— А вы не боитесь, что они сами придут и всех вас… ну, поработят?

— Не. Они ж там не дебилы, понимают, что больше им торговать не с кем, и они, без еды, воды и боеприпасов быстренько загнутся.

— А если вы прекратите торговлю?

— Тогда загнёмся мы. Ты не думай, мне эт тож не шибко нравится. Но реальность такова, что у нас целый город работорговцев под боком. И им ничё не стоит запросить подкрепление, прийти сюда и всех нас, как ты и сказала, поработить. Правда, они после этого все в скором времени подохнут, но уж будь уверена, не раньше, чем подохнем мы. Нам-то, как я уже сказала, помощи ждать неоткуда. Так что с такими соседями лучше дружить, чем враждовать. Когда живёшь бок о бок с мантикорой, лучше её подкармливать, иначе она сожрёт тебя.

— А те караваны, что проходят через город?

— Тут проблема другая: проходить-то они проходят, только редко. Примерно раз в пятилетку. Ты не думай, мы тут все варианты перепробовали. И этот — единственный нормальный.

Мне ответить было нечего. Да и зачем мне спорить? Я тут всё равно проездом. Точнее даже, пролётом.

— Ясно… пробормотала я.

В этот момент мне послышалось, будто кто-то меня звал. Я прислушалась.

— …только что сидела, — сказал Раст торопливо. — А ну вернись!!!

Последняя реплика, судя по всему, предназначалась Веригрис. Та испуганно взвизгнула. Послышался быстрый цокот копыт, когда жеребёнок галопом сорвался с места и бросился следом за сестрой, угрожая отпинать её так, что она потом неделю сидеть не сможет.

В переулок заглянула Бум. Кобылка осмотрелась, почесала в затылке, словно что-то вспоминая, и пробормотала:

— Блин…

Она снова огляделась и позвала:

— Крылатка? Ты здесь?

— Я Санни, — поправила я сверху.

Земная пони удивлённо подняла голову и несколько секунд ошарашенно на меня взирала. Я подождала немного и спросила:

— Ты меня искала?

— А? Ах, да. Точно, — спохватилась Бум. — Тя там Соул зовёт.

— Ясно. Передай, что сейчас буду, — отозвалась я, после чего повернулась к своей собеседнице, которая всё ещё стояла у окна. — Спасибо. Приятно было поговорить… и это… до свидания.

— И ты бывай, — попрощалась пони и отошла от окна.

Я приземлилась рядом с Бум:

— В чём дело?

— Соул те работы подогнала. — Заметив, что я не совсем поняла смысл сказанного, Бум пояснила. — Она там слух пустила, что у нас один ремонтник затесался. Уже несколько пони с поломанной техникой явились.

— Ясно. Спасибо.

— Да чё там спасибо, иди давай! Тя пони ждут вообще-то!

— Точно… — пробормотала я и взлетела. — Пока…

— Лети уже!

---

Я долетела за две минуты. Я бы и быстрее успела, просто я забыла спросить у Бум, где сейчас Соулколл. Наконец, я обнаружила её возле какого-то строения неподалёку от ворот.

— Здрасьте, извините, что так долго… — выпалила я, приземляясь, но осеклась, заметив, что рядом стояли несколько других пони. Они, видимо, были жителями Новой Эпллузы. Но смутило меня не это, а то, как все они разом обернулись и изумлённо уставились на меня. Точнее даже не на меня, а на мои крылья. Я торопливо их сложила и замерла, вытянувшись по стойке «смирно».

— А! Вот и та Санни, про которую я говорила, — сказала единорожка, словно не замечая изумления остальных.

Я осторожно подняла копыто и помахала, неуверенно улыбаясь.

— Так эт ты, значится, в технике шаришь? — поинтересовался один из пони.

— Ну, есть немножко… — пробормотала я.

— Ну, не стесняйся, — Соулколл легонько подтолкнула меня, словно старшая подруга, затем обратилась к остальным. — Она у нас уже всю технику перечинила.

— Какую всю… один радиоприёмник всего…

— Я и говорю — всю. У нас же ничего больше и не было.

— Класс! — восхитился тот же пони. — У нас тут как раз одна проблемка нарисовалась в плане техники…

— Я сделаю всё, что в моих силах, — я, наконец, вспомнила о профессионализме.

— Чудно! Там, в общем, на поезде тормоз малость заедает. Глянешь, чё там да как?

Я ошарашенно пробормотала:

— Тормоз… на поезде…

Шестерёнки у меня в голове, кажется, переклинило. Я… я не смогу! Я же не специалист по ремонту поездов! Ради Эквестрии, я даже не знаю, как они устроены! То есть, знаю, но очень, очень, ОЧЕНЬ приблизительно. Этого явно не хватит!

В итоге, мой совершенно сбитый с толку ум вытащил откуда-то фразу из разговора с той кобылой, от которого меня оторвала Бум. Не совсем соображая, что ещё делать, я ухватилась за него и торопливо спросила:

— А ваш поезд разве уже здесь?

Жеребец поднял бровь:

— В смысле «уже»?

— Ну, мне же сказали, что он ещё утром уехал…

— Ты когда это узнать успела? — тихо поинтересовался Перки, неизвестно откуда появившийся. Или, возможно, я его просто не заметила.

— Буквально пять минут назад, — отозвалась я так же тихо.

— А, так ты про тот поезд… — махнул пони копытом. — Этот да, уехал. А тормоз у другого заедает. У нас их несколько.

К тому времени уже успела немного опомниться, и ответила:

— Боюсь, это вне моей компетенции. — Так, а компетенция — это точно значит то, что я имела в виду, или это ближе к «полномочиям»? Ладно, проехали.

— Да я ж пошутил! — рассмеялся пони. — Ты что, шуток не понимаешь?

Я облегчённо выдохнула и тоже немного посмеялась.

Когда с шутками было покончено, я приступила к работе. Одна кобыла отпустила язвительный комментарий по поводу того, что у меня даже инструментов своих нет, но кто-то ещё тут же её одёрнул, напомнив, что сейчас нельзя шагу за ворота ступить, не опасаясь быть обворованным или ограбленным. Я согласилась, подумав, что не будь мои знания закрыты внутри головы, у меня бы и их забрали.

Несколько пони оставили технику, и ушли, но некоторые почему-то остались. То ли два раза ходить не хотели, то ли им просто было интересно посмотреть на пегаса — не знаю. Ожидая конца починки, они начинали от нечего делать разговаривать друг с другом и со мной. Из их разговоров я узнала немало интересного. Они делились всем подряд: и байками, услышанными от путешественников в местной таверне, и личным опытом, и просто какими-то слухами, непонятно кем и неизвестно когда пущенными. От них я узнала, что в Мэйнхеттене мантикоры уже совсем оборзели и подобрались к самой башне Тенпони, Хуффингтон стал ещё хуже, чем, казалось, было возможно, в Прекрасной долине всё стабильно (то есть, плохо), а в Филидельфии вообще творится форменная хрень. Я, если честно, не очень поняла, чем именно является та «хрень», которая там творится, но это явно было что-то нехорошее. Я мимоходом спросила о Сталлионограде, но о нём почти никто почти ничего не знал. Ну, да, есть такой город… кажется. Вроде бы, на севере, но это не точно. Ещё там, как будто, статуя какая-то была… и на этом всё. Скорее всего, там тоже всё плохо, поскольку вестей оттуда не было уже очень давно. Да и в общем, на Пустоши сейчас везде всё плохо.

Вот о чём я узнала, так это о Восточных Равнинах, что расстилаются рядом с городом. Если я хотела попасть туда, то идти напрямик через них казалось самым выгодным вариантом.

В том то и дело, что именно казалось. Пони более осведомлённого, чем я, на эти безжизненные, покрытые рытвинами от снарядов ещё со времён Войны каменные поля было и силком не затащить. И дело даже не в том, что прямо вдоль них проходит Вечнодикий лес (хотя это тоже весьма весомая причина). Главное то, что об этой местности ходили жуткие слухи: все жители Новой Эпллузы знали, что ни один пони, что ступил на Равнины после наступления ночи, обратно не вернулся.

Предположений на тему того, что является тому причиной, было великое множество. Некоторые утверждали, что это какое-то зебринское проклятье, оставленное там ещё со времён войны. Другие думали, что это что-то более приземлённое — радиация, или Порча. Большинство же считали, что там обосновалось какое-то создание из Вечнодикого леса, питающееся неосторожными путешественниками, не слушающими советов более умных пони. Либо же много созданий. Сами же создания тоже были самыми разнообразными — от кокотрисов и до Больших медведиц. Объединяло сторонников всех теорий лишь острое нежелание оказаться на Равнинах не только ночью, но и вообще когда-либо.

И ещё, шириной эта равнина была около семидесяти миль, поэтому пересечь её за один день было просто-напросто невозможно. По крайней мере, пешком. Насчёт того, можно ли её перелететь, тоже было неизвестно по одной простой причине: не нашлось смельчаков, которые бы решились на такой подвиг.

Я про себя решила, что лучше уж лететь в облёт. Пусть это и будет крюк без малого миль в двадцать, зато я точно останусь жива.

Как и ожидалось, в Сталлионоград отправляться в обозримом будущем никто не собирался. Мне придётся добираться туда в одиночку.

За разговором я чуть было не забыла забрать плату за починку. К счастью, пони здесь оказались порядочные. Многие сами об этом напоминали, а то бы я так и осталась без де… без крышечек.

— А своих ремонтников у вас нет? — поинтересовалась я у последней пони в очереди — молоденькой единорожкой, может, чуть старше меня. Она пришла из местной таверны и принесла целый мешок различного добра.

— Разумеется, есть, — ответила пони. — Двое. Точнее один ремонтник и один его ученик. Но ты цены у них видела? Первый чинит дорого, второй плохо… и тоже дорого.

— Ну… я же тоже плохо чиню… — смутилась я.

— Зато недорого. И не так уж плохо, кстати говоря. Особенно по сравнению с тем учеником.

— А если он действительно чинит так плохо, то почему берёт дорого?

— Потому что у мастера очередь на месяц вперёд. А про цены я вообще молчу. Так что либо к нему идти, либо самим ремонтировать. А как самим ремонтировать — никто не знает.

— А инструкция?

Единорожка фыркнула:

— Ну ты даёшь! Инструкция… сейчас сам прибор фиг найдёшь, а чтоб ещё и с инструкцией… и даже если тебе вдруг так повезёт, её ещё и прочитать надо, и понять, что именно вся эта научная белиберда значит. Я как раз недавно одну нашла — торговка какая-то продавала — а там такое… я даже и вспомнить не могу. Про платы какой-то матери…

— Материнская плата, может быть? — Юная кобыла потрясённо уставилась на меня, из чего я заключила, что угадала. — Это была инструкция к терминалу. Их чинить действительно сложно…

— А ты умеешь?

— Нет… не знаю. По крайней мере, без инструкции точно не справлюсь. Может быть, если пару книг на эту тему прочитать, то что-нибудь и получится…

Единорожка помолчала немного, что-то обдумывая, и спросила:

— А ты здесь остаться не думала? Места у нас хватит. Может быть, Дитзи тебе разрешит у неё где-нибудь мастерскую обустроить…

— А у вас что, техника ещё не кончилась? — попыталась пошутить я. — Я думала, сюда со всего города принесли…

— Техника имеет свойство ломаться, — пожала пони плечами. — Да и у караванщиков вечно что-то из строя выходит. Или вон, из Старой Эпллузы часто всякую всячину привозят…

При последних её словах все мои мысли на этот счёт как ветром сдуло. Вот уж кому, а жителям Старой Эпллузы я помогать совсем не хотела. Да и встречаться с ними тоже желания отнюдь не возникало.

Вдобавок, у меня были ещё дела, которые надо сделать. Мне ещё в Сталлионоград лететь, машину времени чинить, Войну останавливать, Эквестрию спасать… короче, дел невпроворот. Нет у меня времени «остаться там и жить долго и счастливо, до конца своих дней», как бы привлекательно это ни звучало.

Хотя… похоже, это одно из немногих мест, где я действительно смогу спокойно дожить до конца своих дней. Что в условиях Пустоши, как я поняла, большая редкость. К тому же, никто не говорил, что если уж оставаться, так сразу навсегда. Думаю, если я на пару месяцев задержусь, мир ведь не рухнет?

Внезапно, я снова «увидела» странную картину, как вчера с Кантерлотом:

Небо над Новой Эпллузой сверкало всеми оттенками голубого. Облака исчезли, снесённые радужной взрывной волной, играющей самыми невообразимыми оттенками всех семи спектров. Они выглядели странно неестественно, и даже как-то болезненно, но всё равно это зрелище было потрясающим.

Солнечные лучи падали на городок, освещая его впервые за две сотни лет. Пусть я и видела солнечный свет раньше, но за месяцы, проведённые в Пустоши, я успела по нему соскучиться. Я стояла и наслаждалась каждым мгновением внезапно свалившегося на наши головы чуда.

Это было прекрасно…

И это было последним, что я видела в своей жизни. Дальше была яркая вспышка, жгучая боль и…

Я вздрогнула и выронила паяльник, любезно предоставленный кем-то из Эпллузианцев.

— Что такое? — спросила единорожка.

Я моргнула, бегло огляделась — всё было нормально. Никаких токсично окрашенных радуг или испепеляющих вспышек. Небо такое, каким ему и положено быть в Пустоши — серое, сплошь затянутое тучами.

— Ничего, — поспешно сказала я, попутно пытаясь сообразить, что это за сено только что произошло.

Я уже вспоминала вещи, которых не знала вообще никогда, да и не могла знать. Это уже было странно, но я готова была мириться с этим, поскольку эти знания сильно меня выручали. Но видеть какие-то образа? Причём не воображать, а именно видеть? При том, что ты этого не видела никогда? Я знала несколько причин, по которым могло возникнуть что-то подобное, и все вместе они сводились к весьма простой фразе: «едет крыша».

Единорожка помахала у меня перед глазами копытом:

— Ау-у-у! Ты в порядке?

— А? А… да-да, уже всё.

— Что «всё?» — нахмурилась юная кобыла.

— Да, голова немного закружилась, — соврала я. — Такое бывает иногда… но всё уже прошло.

Я подобрала паяльник и вернулась к прерванному занятию.

Я вспомнила вчерашнее видение. Кантерлот, заполненный розовым туманом. Но на этот раз всё было более ярко, более отчётливо… словно это было моё настоящее воспоминание. Но я была более чем уверена, что не видела ничего подобного…

Или точнее, что я не видела этого пока что. Возможно, я видела это в прошлом, которое будущее? Ну, после того, как я вернулась в Эквестрию. Если и так, то где я могла увидеть что-либо подобное? И ещё, я абсолютно точно помнила, что это случилось приблизительно через два месяца после того, как я попала на Пустошь.

Это было… моё будущее?!

Я чуть не уронила паяльник снова. Как, лягать меня так, я могла видеть собственное будущее?! При одной мысли обо всём этом у меня просто голова шла кругом.

— Ты точно в порядке? — осведомилась единорожка.

— Да, — снова солгала я. — В порядке. Разумеется, я в порядке. Где же мне ещё быть, как не в порядке?

Пони озабоченно на меня посмотрела.

— Не стоит волноваться, — Я изобразила самую естественную улыбку, на которую была способна. — Всё со мной хорошо, честно.

Единорожка снова встревоженно на меня посмотрела, но я сделала вид, что не заметила. И лучше бы мне сейчас повременить с этими размышлениями. А то у меня, чего доброго, в самом деле, крыша поедет.

Мне хотелось побыстрее дочинить последний блендер и тут же убираться отсюда, но здравый смысл всё же взял над паникой верх. То, что я видела, чем бы оно ни было, случится не раньше чем через два месяца. К тому времени я точно успею разобраться со всеми своими делами здесь. Да и отправляться туда — не знаю куда, имея при себе только мешок крышечек мне тоже не улыбалось. Нужно сперва купить всё необходимое для далёкого путешествия. Хотя бы еду, воду и сумки — не в копытах же всё это нести! Если денег хватит, то карту. Можно ещё из снаряжения что-нибудь — фонарик там, верёвку и прочее там, по мелочи. Медикаменты чуть не забыла! И спички тоже стоит прихватить…

Мой воображаемый список всё рос, и в скором времени я обнаружила, что крышечек на всё может и не хватить. И неплохо было бы сначала на здешние цены посмотреть…

Я разобралась с блендером и окинула взглядом кучу техники, которую здесь оставили пони, не пожелавшие остаться здесь. Её я оставила на потом, чтобы не заставлять ждать тех, кто стоял в живой очереди дольше, чем это было необходимо. Эта куча была раза в два больше той, что я уже отремонтировала.

Это надолго…

---

Смеркалось.

Ремонт затянулся до самого вечера. Ещё оставалось четыре-пять приборов, когда стемнело до такой степени, что работать стало невозможно. Сама я это заметила только тогда, когда не смогла видеть, где находятся болты, которые нужно было выкрутить. Да и я не то чтобы так уж хотела продолжать.

— Всё, — вздохнула я, откладывая в сторону последний на сегодня тостер. — Мы закрываемся. Приходите завтра. А я пошла…

Понятия не имею, зачем я это сказала — я была одна.

Я встала, но вдруг воображаемая маленькая пони в моей голове сказала маминым голосом:

«Пошла она… а за собой убирать кто будет?»

Я окинула взглядом импровизированную мастерскую. Стол можно оставить здесь, авось не украдут. Инструменты, наверное, заберу с собой — они ведь были предоставлены в полное моё распоряжение до конца ремонта, так? Ремонт ещё не закончен, так что они пока что ещё мои, правильно? А всё остальное…

Я оглядела ровные ряды приборов. Раз, два, пять, девять… шестнадцать штук. Не так уж много для целого города.

Вопреки моим ожиданиям, Новая Эпллуза оказалась вполне себе городом, а не просто какой-то деревней из пары-тройки вагонов. Здесь были десятки домов, в которых жили сотни пони. И на всех этих пони — всего три-четыре десятка единиц техники. Это действительно очень мало.

Но сейчас, когда я прикинула, куда бы мне деть всё это «очень мало» на ночь, оно внезапно превратилась в «целую кучу». Я бы могла забрать это с собой туда, где останусь на ночь, вот только где именно я останусь на ночь, я сама не очень-то знала. Скорее всего, пристроюсь на какой-нибудь крыше. Рядом с трубой, чтоб теплее было. Но я что-то сомневалась, что тащить всё это добро на крышу — хорошая идея. Здесь оставлять — тоже не вариант. Вдруг дождь пойдёт? Что я потом скажу?

И тут мне пришла идея.

Я огляделась — вокруг было тихо и пусто. Все спали уже, одна я сижу допоздна. Как всегда…

Я взлетела, торопливо направилась к «Абсолютно всему» и, едва достигнув здания, постучала в дверь, даже не приземляясь.

Гуль открыла дверь и приветливо мне улыбнулась. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что вообще-то Дитзи теперь всегда так выглядит, прежде чем я вспомнила, зачем я, собственно, прилетела:

— Привет, Дитзи. Слушай, тут такое дело… мне надо куда-то на ночь пристроить технику. Шестнадцать приборов. Можно они до утра у тебя постоят? Я завтра сразу заберу, обещаю…

Даже не дослушав, Дитзи уже с энтузиазмом закивала и жестом пригласила меня внутрь.

— Спасибо, Ду! Я сейчас…

Я рванула обратно.

Мне пришлось слетать туда-сюда несколько раз — больше двух приборов за раз я нести побоялась — чтобы перенести всё. Наконец, с переноской было покончено.

— Всё, — сказала я, поставив тот же последний на сегодня тостер в угол, к остальной технике. — Ещё раз огромное спасибо, Дитзи. Если вдруг тебе тоже нужно с чем-то помочь, то я с радостью…

Гуль тут же принялась отмахиваться копытом — мол, ничего, не стоит благодарности…

— Ладно… мне, наверное, пора. Спокойной ночи.

Гули вообще спят? В «Копытоводстве» было написано, что им это не нужно, но вот способны ли они это делать в принципе, упомянуто не было.

Дитзи жестом меня остановила и вопросительно на меня посмотрела.

— Ну, мне правда пора. А то я ещё себе даже место на ночь не нашла…

Дитзи тут же приглашающе махнула вглубь своего жилища.

— Серьёзно? — ахнула я, но тут же вспомнила о манерах и добавила. — То есть… спасибо. Я с радостью…

Дитзи радостно улыбнулась и куда-то побежала.

— …останусь… — закончила я растерянно. — Ты куда?

Облысевшее копыто с клочками серой шёрстки показалось из дверного проёма и поманило меня за собой. Я проследовала в указанном направлении.

Крохотная комнатка, куда я вошла когда-то, видимо, была кухней. Сейчас же это место было переоборудовано под кладовку. Каждая вертикальная поверхность была завалена всем подряд — от оружия до моющих средств, причём доминировали коробки, заполненные этим самым «всем подряд». Среди всего этого мы с Дитзи едва-едва помещались.

Дитзи огляделась, взяла из одной из коробок планшет и карандаш и бегло написала:

Хочешь чаю, или сразу спать пойдёшь?

— У тебя есть чай? — Надо же, из всех вопросов, я умудрилась задать самый глупый. У неё же чёрным по белому на вывеске написано — абсолютно всё!

Есть немного. Правда, не настоящий зебринский чай, а просто травы, которые растут у нас. Но сейчас и это нелегко достать. Он у меня уже несколько лет лежит — никто из наших его пить не хочет. Скорее всего, потому, что травы для него выросли в Вечнодиком лесу. Но я его уже много раз пила и, как видишь, жива и здорова.

Меня несколько озадачил её выбор слов — насколько я поняла, определение «здорова» к гулям вообще малоприменимо. Да и насчёт «жива» тоже имелись некоторые сомнения.

— А как у гулей обстоят дела с ядами? — осторожно поинтересовалась я.

Дитзи задумалась, после чего ошарашенно моргнула и написала:

А знаешь… Я об этом как-то не думала. Может быть, что у гулей действительно есть некоторый иммунитет к ядам. Мы ведь и так уже мертвы, что нам отравление? Надо будет выяснить… а чай тебе, наверное, действительно пить не стоит.

— Можно взглянуть? — попросила я. — На чай?

Дитзи с готовностью протянула мне жестяную коробочку с сушёными травами. Цветочки, которыми она была заполнена, казались мне знакомыми. Где-то я уже видела эти сиреневые зонтичные соцветия… но где?

Эх, вот была бы здесь Дейзи… она-то точно знает, что это такое, и как это заваривать. Это она у нас по всяким травкам спец. Мои же познания в этой области ограничивались содержанием старого бабушкиного травника, который я однажды проштудировала от корки до корки и непонятно зачем запомнила, спасибо замечательной, а может даже фотографической памяти.

Я понюхала. Пахнет прямо как чай тёти Шайни…

Погодите…

— Знаю! Душица! — объявила я. — Дейзи постоянно её собирала, когда мы с ней гулять ходили. И запах этот… точно она! Я её сто раз пила.

Это мой любимый. — Написала Дитзи.

— И мой, — сказала я. — Меня Дейзи всегда угощала душицей, когда я приезжала. — Я снова понюхала. — Ммм… напоминает дом… мы с Дейзи только-только с прогулки, и тётя Шайни заваривает букет, который мы нарвали, в голубеньком чайнике с пионами…

У меня жёлтый с ромашками.

Я махнула копытом:

— Ничего. И так неплохо.

Едва поставив на огонь старый, виды видавший чайник, Дитзи принялась меня расспрашивать о том, как я здесь оказалась. Сначала я повторила историю создания машины времени, на сей раз подробно, во всех деталях, потом пришёл черёд моих приключений в Пустоши. Дитзи в свою очередь рассказывала о том, что я пропустила — о войне, о конце света, о Пустоши и, что самое интересное, обо мне.

В Понивилле времён Эквестрии я слыла чудачкой, каких мало. Я внезапно начала появляться со странными советами и предупреждениями, о смысле которых почти ничего не объясняла. То я отговаривала семейство Кейков отсылать свою уже подросшую малышку Пампкин в новую школу для молодых единорогов — Литлхорн, то вдруг объявлялась возле замка в Кантерлоте и умоляла Селестию не ходить на какую-то дипломатическую встречу, то при встречах с Твайлайт говорила: «это добром не кончится» а на её вопрос «что добром не кончится?» только грустно качала головой и отвечала: «ты сама знаешь…». И, судя по лицу Твайлайт, она если не знала, то хотя бы догадывалась. Сама Дитзи тоже немало удивилась, когда в один прекрасный день я в ответ на её приветствие изумлённо спросила «как ты…» а потом, словно вспомнив что-то очень грустное, пробормотала: «ах, да… ты ведь можешь говорить… пока что». На её расспросы о смысле этой странной фразы я не ответила, только становилась всё мрачнее и мрачнее, после чего вдруг повернулась к ней спиной и улетела. Когда Дитзи догнала меня и остановила, она увидела, что я плакала.

Теперь я понимаю, почему ты так странно себя вела. Возможно, прислушивайся некоторые пони к тебе чуть лучше, всё было бы совсем иначе…

К сожалению, о Сталлионограде послевоенных времён Дитзи тоже не знала почти ничего. Зато она предложила помочь со снаряжением, необходимым в Пустоши.

За разговором мы просидели допоздна. Под конец, когда у меня уже начали слипаться глаза, мы обе вспомнили, что я, в отличие от Дитзи, не гуль, и мне, как и любой нормальной пони, необходим сон. Дитзи нашла где-то в дальнем углу древнюю раскладушку, приобретённую одни Сёстры знают когда. Единственным неудобством была огромная дыра на пол покрытия, в которую я постоянно проваливалась. Но если ложиться не посередине, а на краю, то получалось вполне себе удобно. Ладно, кого я обманываю… это было одна из худших моих ночёвок. Но выбирать не приходилось, поэтому пришлось довольствоваться тем, что было.

Дитзи удалилась разбираться со своими гульими делами — ей-то спать было не нужно — а я легла и попыталась уснуть.

Провалившись в эту дыру седьмой раз подряд, я махнула копытом на эту затею, положила раскладушку на пол и просто легла сверху. Так было жёстче, но всё равно удобней, чем было.

Я закрыла глаза.

Заметка: новый уровень!

Новая способность: Убеждение (второй уровень). Вы прекрасно овладели техникой договариваться и находить компромиссы. Все ваши бонусы в отношении невраждебных персонажей возросли вдвое. Так же вы получаете 15% шанс вступить в диалог с персонажами враждебными к вам и попытаться договориться с ними. В случае успеха, их отношение к вам сменится на «нейтральное». Процент успеха переговоров зависит от навыка «Красноречие» и кармы данного персонажа.

(Примечание: данная способность доступна только добрым и очень добрым персонажам. Злым и очень злым персонажам, доступна альтернативная способность «Устрашение». Бонус соответствующий, но при использовании способности показатель «репутация» понижается.)