Одна из Эпплов

Эпплджек производит впечатление хозяйственной, надежной, уверенной в себе пони, у которой есть вопрос на любой ответ. Но депрессивные мысли порой посещают и ее...

Эплджек Эплблум

За пределами понимания

Подумать только, снова в Эквестрии что-то не ладится. И кто виноват в этот раз? Секта магов? Полоумная лиса? Поцарапанный единорог? Простые растения? Чьи-нибудь галлюцинации? А знайте что, давайте не будем забегать вперёд. Вернёмся к началу, когда один маленький гиппогриф нарушил школьные правила и увидел то, что не следовало...

Твайлайт Спаркл Другие пони ОС - пони Старлайт Глиммер

Модификатор

Пони будущего очень изменились. Что же на это повлияло?

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл

Крылья меж звёзд

Этот рассказ - совместный труд двух авторов. "Звёзды способны как накликать злую судьбу, так и подарить счастливую долю... Могла ли ты знать, что все перипетии судьбы, несчастья и горе приведут в итоге к радости, о которой не могло и догадаться сердце?.." Велира - молодая рыбачка, прежде относительно спокойно жившая на берегу Марлона - оказывается похищенной работорговцами с других планет... Обретёт ли она свободу? А нечто большее?

Принцесса Селестия ОС - пони

Искусство живое

Для чего существует искусство? Можно ли его ограничивать, загонять в рамки канонов? Что такое талант и нужен ли он? Молодые художники преодолевают трудности, связанные со скорым окончанием академии и наступлением взрослой жизни. Это повесть об искусстве, студенчестве и дружбе.

ОС - пони

Fallout Equestria: Искра. Буря. Безумие

Тру Грит - обычный фермер, жизнь которого относительно прекрасна и спокойна. Любимые жена, дети, пёс и занятие - что ещё нужно для счастья? Но в один прекрасный день, в его жизнь врывается нежданный гость, который полностью переворачивает его жизнь

ОС - пони

Сладости истины

В каждой легенде есть крупица истины, даже если она, погребённая в песках времени, почти и не видна. С каждым прошедшим годом мифы и реальность переплетаются, смешиваются между собой, их ткань истончается и ветшает. Одна из самых древних легенд Эквестрии – легенда о Найтмэр Мун. Для пони это основа праздника “Ночь Кошмаров”, а для жеребят – повод, выпрашивая сладости, бродить ночью по городу, декламируя один и тот же стишок, общий для всех.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Другие пони

Постыдные фантазии

У обычного единорога-жеребца по имени Вельвет Скай, который работал в мэйнхэттенском театре, жизнь была до боли простой и обыденной, пока ему не посчастливилось сыграть роль принцессы Кэнди Пинк в спектакле и тем самым прославиться на весь город, обретя множество преданных фанатов. Однако не все его поклонники были доброжелательными, и однажды с Вельвет приключилась неприятная история – его похитили и стали обращаться как с маленькой кобылкой, наряжая в платья и заставляя носить подгузники.

Другие пони ОС - пони

Проклятый хаосом

Давайте представим, что жизнь не удалась. Что же остается делать? Найти работу? Наладить личную жизнь? Или же просто попасть в другой мир? Главный герой выбрал бы первый вариант, но кто его спросит?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Биг Макинтош Принц Блюблад ОС - пони Дискорд

У меня есть одна подруга

Твайлат пришла к Селестии за романтическим советом. Для подруги, конечно.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия

Автор рисунка: BonesWolbach

Опасный роман лебедей

Глава 19


Подняв глаза от тарелки с ужином, Гослинг увидел Севилью. Крепление для камеры исчезло, а снаряжение, похоже, было убрано в сумки. Земной пони держал во рту тарелку с едой, а его глаза смотрели на стул напротив Гослинга, задавая немой вопрос. Гослинг на мгновение взглянул на мать и увидел, что она кивнула, поэтому он тоже кивнул.

Севилья поставил свою тарелку на стол и сел с благодарным видом. Он посмотрел на Гослинга, кивнул и сказал:

— Спасибо, новый друг.

— Удачный первый рабочий день? — спросил Гослинг, запихивая в рот овощной пельмень, приготовленный на пару.

Земной пони откинулся в кресле и закрыл глаза. Он ссутулился от усталости. Подняв передние ноги, он уперся ими в край стола и после нескольких мгновений глубокого, успокаивающего дыхания снова открыл глаза:

— У меня был самый лучший день в жизни. Начался он нелегко, но… Я даже не знаю, с чего начать.

Пожевав, Гослинг стал ждать. Он наблюдал за тем, как его мать делает глоток, и навострил уши, когда в ее бокале зазвенели кубики льда. Повернувшись, он посмотрел на принцессу Селестию и принцессу Луну, которые в отдалении обсуждали, что будет дальше после нападения на поезд.

— Мой день начался с того, что меня отдубасил Палатино Паломино, потом меня спас один очень милый пони, потом я получил новую работу, потом я пообщался с Рейвен, и она дала мне несколько эксклюзивов для работы, потом я поговорил с принцем Блюбладом, и он дал мне эксклюзивное интервью, в котором открыто обсудил все способы, которыми Эквестрия могла бы стать лучше. Это был честный и освежающий обмен мнениями, гораздо лучше, чем речи в стиле "все прекрасно", которые произносят многие политики.

Подняв вилку, Гослинг съел еще один пельмень и почувствовал на себе взгляд матери. Даже не глядя, он знал, что она гордится им. Он прожевал несколько раз, поднял стакан и выпил освежающую, ледяную, солнечно-оранжевую Селестия~Колу. Цитрусовые и тамаринд — идеальное сочетание, и, учитывая его положение, пить его было вполне уместно. Сумма от каждой проданной бутылки шла на благотворительность.

— Я также пообщался с Кейденс и Шайнинг Армором, потом с Найт Лайтом и Твайлайт Вельвет. Я познакомился с Флурри Харт. Спайк устроил мне экскурсию по замку. — Севилья вздохнул и опустил взгляд на свою тарелку с едой. — У меня был самый удивительный день. — Земной пони замолчал и принялся за еду.

Трио ело в молчании, радуясь минутному покою. Это был долгий день для всех пони. Все шло своим чередом и скоро уже должно было закончиться. Гослинг был рад, что день закончился, ему нужно было поспать. Он устал, вымотался и измучился, пролетев сотни километров за один день.

— Принцесса Луна… Я не хочу показаться антагонистом, но мне бы очень хотелось задать вам вопрос, если можно, — спросил единорог-репортер.

Набив рот маслянисто-чесночным куском жареного красного картофеля, Гослинг, жуя, прислушивался к разговору. Он любил картофель, но лучшие блюда из картофеля готовила его мать. И это было главным.

— Я хотел бы узнать, не могли бы вы рассказать мне, что вы думаете о своей предстоящей свадьбе с рядовым Гослингом.

К чести Гослинга, он не уронил вилку, услышав вопрос репортера. С полным ртом еды он перестал жевать и повернул голову. Он услышал стук столового серебра, доносившийся со стороны матери. Во рту стало слишком сухо, чтобы глотать. Полупережеванный картофель остался за щеками.

— Эм… — голос Луны звучал нерешительно.

— Я спрашиваю только потому, что старые законы все еще действуют. Они никогда не были вычеркнуты из свода. Королевское "Мы" все еще в силе, и вы с сестрой по-прежнему являетесь единым королевским образованием, поэтому в вашей речи все еще звучат "Мы", "Наш" и "Нам".

— Эти законы все еще существуют? — спросила Луна.

Гослинг пытался сглотнуть слюну, чтобы проглотить наполовину пережеванную пищу. Это казалось невыполнимой задачей. Его челюсть двигалась, а горло грозило сомкнуться, если он попытается проглотить кусок картофеля. Гослинг чувствовал, как вокруг его груди образуется все более тугая полоса. Он взглянул на Севилью, который сделал паузу, чтобы придать веса своим словам. Он выглядел ошеломленным.

— Сестра, неужели эти законы все еще существуют? — Голос Луны звучал одновременно забавно и любопытно.

— Мы по-прежнему единое королевское образование, — ответила Селестия, — видимо, я так и не успела изменить эти законы. За последнюю тысячу лет я стала немного занята. Случалось всякое. Много чего… Я потеряла всякий интерес к браку, а потом вернулась ты, и, по правде говоря, я не слишком задумывалась о них, а не имея интереса к браку, я даже не думала о том, что это может стать проблемой… — Слова Селестии оборвались.

— Ма, — прохрипел Гослинг тихим голосом, который был не более чем придыханием. — Ма, мне страшно.

— Мне тоже, — прошептала Слит, потирая передние копыта.

—  Мы все еще "Мы". — Гослинг услышал это в голосе Луны. Ей нравилось это развитие событий. Он взял свой стакан Селестия~Колы, сделал глоток и успел проглотить полный рот картошки, как Луна сказала что-то еще: — О, Мы очень заинтригованы предстоящим браком.

— Будет ли закон сохранен или его отбросят как акт Privilegium Nobilitatis[1]?

Гослинг не понял, что именно было сказано, но это прозвучало одновременно и важно, и немного враждебно. Он бросил на мать обеспокоенный взгляд, и в ее пронзительных голубых глазах отразился ужас. Ему стало жаль ее. Она была не против всех его отношений, но это пугало ее. Что-то глубоко внутри Гослинга возмущалось происходящим, и ему хотелось надавать кому-нибудь из пони пинков за то, что он расстроил его мать. Он услышал, как скрипнули его собственные челюстные мышцы. Гослинг не был жестоким пони, но кто-то расстроил его мать.

— Нам и в голову не придет злоупотреблять законами ради собственной выгоды, — сказала Селестия холодным голосом, в котором не было ни капли обычной привязанности к маленьким пони. Ее теплота и милосердие исчезли. От этого звука ужас Гослинга усилился.

Напрягая слух, Гослинг достаточно хорошо знал ее, чтобы понять, что она сердится, и очень сильно. Он отложил вилку и стал молить свой разум придумать план. Ему нужно было отвлечь внимание, нужно было сделать что-то, чтобы разрядить обстановку. Ему было интересно, как долго еще Луна будет наслаждаться этим, и когда ее сестра расстроится. Вероятно, не очень долго. Его проинформировали, что настроение Луны в лучшем случае переменчиво, а ее ярость проявляется быстро и сильно. Принцесса Луна не обладала той сдержанностью, которая была у ее сестры. Она была свирепой и непостоянной пони, которая была способна наброситься даже на самую незначительную обиду.

— Я заметила, что в прошлом у вас было много мужей, но запись о последнем браке была скрыта от посторонних глаз. Могу я спросить, почему?

Гослинг знал, почему. Селестия рассказала ему. Она упоминала об этом. Он почувствовал нарастающее беспокойство. Меньше всего сестре нужно было болезненное, разрывающее сердце напоминание о прошлом. Луна, будучи Найтмер Мун, убила его. Отбросив вилку, Гослинг поднялся из-за стола. Пришло время вести себя как дурак.

— Эта запись была закрыта по определенной причине, и ее содержимое останется закрытым, — ответила Селестия. — Разве мы не имеем права на конфиденциальность в отношении болезненных семейных дел?

— Предполагается, что эти записи должны быть общедоступными. Учитывая время и эпоху, я предполагаю, что с вашим общим мужем что-то случилось. Глупо скрывать это, когда любой пони может сложить дважды два. Был ли он жертвой Найтмер Мун?

Прежде чем Селестия или Луна успели что-то сказать, Гослинг встал между ними и репортером. Он был в ужасе, мышцы его спины сжимались и дергались самым болезненным образом, и ему захотелось выблевать свой ужин. Но это было только внутри. Внешне он улыбался, выглядел хладнокровным, спокойным и собранным.

— Извините нас, — сказал Гослинг своим самым очаровательным голосом, когда произнес свое восклицание. — Это был очень, очень длинный день для всех нас. Не знаю, как вы, а я уже готов к вечернему отдыху. — Гослинг склонил голову перед репортерами, собравшимися вокруг двух сестер.

Он поднял голову и посмотрел на Селестию и Луну, а затем продолжил:

— Дамы… не окажете ли вы мне честь составить вам компанию?

— Гослинг… — В глазах Селестии были замешательство и паника, Гослинг это видел.

Требовалось что-то более сильное. Гослинг нахмурил брови и соблазнительно подмигнул, надеясь, что ни одна из сестер не убьет его потом, не бросит в подземелье, не изгонит, не прогонит и не бросит в бездну, куда бы его ни прогнали.

— Дамы… давайте признаем, что я молод, красив и меня хватит с лихвой, — сказал Гослинг самым шелковистым голосом, на который только было способно его сухое, пересохшее горло. Вспыхнула вспышка. Гослинг начинал ненавидеть камеры. Ему хотелось засунуть ее репортеру в глотку. Или, может быть, с другого конца.

— Ооо, сестра, я очень заинтригована, — сказала Луна, подталкивая сестру. — Пойдемте, Мы удаляемся.

Гослинг почувствовал в горле что-то, напоминающее зазубренное битое стекло. Он расправил крылья и подтолкнул обеих сестер. Селестия ничего не сказала, когда Гослинг опустился на пол между двумя сестрами. Снова засверкали камеры, и Гослинг понадеялся, что с его матерью все в порядке. Он надеялся, что у нее хватит ума сбежать самой. Он задавался вопросом, где находится Блюблад и почему он не вмешался.

Нужно было что-то сделать, чтобы показать, что все в порядке. Двери, ведущие в приватный зал, находились довольно далеко. Гослинг шел между двумя сестрами и чувствовал, как у него потеют подкрылки. Селестия казалась почти деревянной, в то время как Луна каким-то образом умудрялась пошатываться, когда выходила из зала. Селестия была обижена, и Гослинг подозревал, что Луна разыгрывает ее — Луна была умна.

Наклонившись и слегка вытянув шею, он поцеловал Луну в щеку. Она была не так высока, как Селестия. Она выглядела удивленной, и он почувствовал, как напряглось все ее тело, когда она испуганно заскулила. Вероятно, это был поход в подземелье или, возможно, в Грот Меринов. Нежелательные сексуальные домогательства и прикосновения к ее королевскому телу без разрешения — за такое полагалось суровое наказание. Он старался не думать об этом. Может быть, Селестия его помилует. А может, все закончилось, все было кончено, и все будущие планы на брак были бы отменены из-за внезапных осложнений. Может быть, Селестия положит конец всему этому, чтобы избежать осложнений и обвинений.

Вытянув шею как можно сильнее, он не смог дотянуться до щеки Селестии — она держала голову слишком высоко, чтобы он мог ее поцеловать. Он напрягся, как голодный пони, надеясь, что яблоко окажется совсем рядом. После минутной борьбы он решил поцеловать Селестию в шею, помня о вспышках. Гослинг почувствовал, что его тошнит от беспокойства, а его ужин грозил снова вернуться. Он чувствовал кислую желчь в задней стенке горла, когда вышагивал по комнате с таким видом, словно был счастливым жеребцом, которому предстояло переспать не с одной, а с двумя принцессами. Он был похож на роскошного, обходительного, утонченного павлина, когда вел сестер прочь, по крайней мере внешне, и шел с высоко поднятым хвостом.

Прогулка до дверей была самой долгой и трудной в его жизни. Двери открылись, и Гослинг провел сестер внутрь, каким-то образом сохраняя уверенную, похотливую походку. Когда двери за ними закрылись и пресса перестала быть видна, Гослинг чуть не упал, и упал бы, если бы его не подхватила Луна.

Переживая страх, стресс и беспокойство, Гослинг изверг свой ужин на Луну, пока она пыталась его удержать, покрыв ее кусочками красного картофеля, овощными кнедликами на пару́ и сладким картофельным суфле.

Дворянские привилегии, лат.