Сказка о Гармонии

Глава 1

Персонажи:
Селестия — вторая принцесса, будущая принцесса Солнца.
Луна — третья принцесса, будущая принцесса Ночи.
Сильвер Стар — потомок королевы Платинум, король Платинумхофа и окрестных земель.
Голд Стар — жена Сильвер Стара, королева.
Старсет — кронпринц, изначальный наследник и первый сын короля и королевы.
Глоувинг — первая принцесса, родная дочь короля и королевы.
Старсвирл Бородатый — Столп Эквестрии, старейший маг и наставник Селестии и Луны.
Рокхуф — Столп Эквестрии.
Сомнамбула — Столп Эквестрии.
Флэш Магнус — Столп Эквестрии.
Мистмейн — Столп Эквестрии.
Мэдоубрук — Столп Эквестрии.
Мэджик Уирлвинд — единорог, почётный рыцарь-маг, будущий член отряда Селестии и Луны.
Айронклад — земнопони-щитоносец, будущий член отряда Селестии и Луны.
Винд Спирит — пегаска, воительница из Клаудсдейла, будущий член отряда Селестии и Луны.
“Рэппэль” — странствующий пегас и следопыт, будущий член отряда Селестии и Луны.
“Вирд” — единорожка наёмница, будущий член отряда Селестии и Луны.

— Спайк, ты забыл положить одну из книг в коробку! — раздался голос кобылки, которая недавно была коронована принцессой Эквестрии.

Для Твайлайт этот день был самым важным и волнующим. Селестия и Луна передали ей свои полномочия и сделали её полноправной правительницей Эквестрии.

После коронации Твайлайт Спаркл и Спайк переехали в Кантерлотский дворец. Теперь ей предстояло обустроиться в королевских покоях, которые раньше принадлежали принцессе Селестии. Они принесли несколько коробок с личными вещами и постепенно освобождали комнаты от вещей Селестии, складывая их в отдельные коробки, чтобы ничего не перепутать.

— Какую книгу я забыл? — спросил ассистент по имени Спайк, входя в комнату, где его ждала Твайлайт. Он посмотрел на книгу, которую она держала в воздухе. Это был толстый ежедневник, который Твайлайт изучала ранее.

— Да, эту. Положи её к... — она хотела передать книгу Спайку, но заметила обложку. — Ой, это же личный дневник Селестии! Интересно, с какого времени она его вела?

— Ну, судя по его толщине, он вёлся долгое время, — прокомментировал Спайк, даже не рискуя предполагать, сколько в этих страницах содержится лет жизни солнечного аликорна. — Возьми да открой.

— Спайк, — укоризненно посмотрев на своего помощника, промолвила Твайлайт, — это личное. Нельзя вот так просто взять и начать читать личные записи кого-то, тем более Селестии. Нет-нет-нет, это непозволительно. Положи дневник в коробку к остальным книгам.

Спайк подошёл к Твайлайт и взял лапами толстый дневник. Уже намеревался пойти в холл, где лежали коробки с вещами, но его резко остановила Твайлайт.

— Стой! — сказала кобылка резко, и дракон от неожиданности вздрогнул. Он повернулся к ней и посмотрел с недоумением. Он не заметил, что, когда дракон забирал дневник, у Твайлайт появился нерешительный и сомневающийся взгляд. Потом появились и другие признаки: она начала покусывать губу и переминаться с ноги на ногу.

— Что? В чём дело? — спросил дракон.

— Знаешь... С одной стороны, читать чужие личные записи неприлично, но... Можно одним глазком взглянуть. Эти записи, наверное, представляют исторический интерес, — сказала Твайлайт, нервно смеясь и всё ещё борясь с собой. Но, судя по всему, любопытство победило в ней чувство приличия и стыда за то, что она собиралась сделать.

Спайк закатил глаза и вздохнул. Исторический интерес был слабым оправданием, но он всё же вернул кобылке дневник. Она левитировала его к кровати, легла, взяла с собой и открыла первую страницу, удивившись и восторженно охнув.

— Ого, да этим записям больше 1000 лет! Как интересно, это же можно узнать, какой была Эквестрия в те годы чуть ли не из первых копыт.

— Ты же прочитала кучу литературы, от художественной до исторической. Уж тебе ли не знать? — саркастически спросил Спайк, скрестив лапы на груди.

— Спайк, одно дело — художественная литература, основанная на фантазии авторов с вкраплением исторических фактов, другое — исторические записи, оставленные авторами древности. Но тут... Тут записи непосредственного жителя той эпохи.

— Ты вполне могла бы лично всё узнать от Селестии и Луны, — подметил её верный ассистент Спайк.

Твайлайт неловко улыбнулась.

— Не спорю, могла бы. Но читать намного интереснее. Давай, садись сюда. Думаю, это будет интересно.

Спайк послушался кобылку и забрался на кровать, усаживаясь рядом с Твайлайт, облокотившись на её бок и начал слушать, поглядывая на страницы.

В те далёкие времена Эквестрия была совсем не такой, как сейчас. 1133 года назад это было лишь подобие государства. Племена пони уже давно не враждовали, закончилась эпоха тирании Грогара и героев-основателей Эквестрии. Но даже после того, как вражда осталась в прошлом, пони ещё не достигли того подлинного единства, которое существует сейчас.

Между городами и владениями не было войн, но было соперничество в вопросах влияния: торгового или дипломатического. Нечто похожее на единое правительство находилось в Винниаполисе, который на какое-то время стал политическим центром Эквестрии. Однако страна больше напоминала конфедерацию. Многие города имели собственных правителей — королей, баронов, герцогов и так далее. Они проводили независимую политику, содержали собственные дружины и имели свои амбиции.

Но давайте оставим пока политическую обстановку в Эквестрии и обратим внимание на событие, с которого начнутся великие перемены.

Единорог бродил среди флоры лесов западных земель. Это был уже пожилой маг с седой бородой, но он не терял интереса к исследованиям и открытиям.

Старсвирл отправился в далёкое путешествие на запад, куда редко заходили пони. Он уже давно был в пути, но в этот раз ничего конкретного не искал. Он надеялся, что в малоизвестных землях его найдёт то, что он ищет. И в какой-то степени так и произошло.

Великий маг остановился, когда краем уха услышал странный звук, не похожий на то, что издают лесные животные. Ни один зверь не может плакать, как пони.

Старсвирл пошёл на звук. Чем ближе он подходил, тем чётче слышал детский плач.

Отведя в сторону кусты с помощью магии, он увидел источник звуков. В траве лежали две малышки: одна кобылка с белоснежной шёрсткой и нежно-розовым хохолком, который впоследствии мог превратиться в красивую гриву, и вторая, очевидно, младшая, если судить по размерам. У неё была голубоватая шерсть и светло-синий пучок волос на голове.

Как только Старсвирл их обнаружил, младшая кобылка, которая сильнее всего плакала, остановилась и посмотрела на бородатого жеребца вместе с первой. В их фиалковых и бирюзовых глазах он увидел понимание, которое обычно не свойственно детям их возраста. Они плакали, потому что не хотели оставаться одни, но теперь, увидев живое существо и родственника, пусть и чужого, они успокоились. Белоснежная кобылка даже начала тянуть к нему свои копыта.

Тогда он заметил уникальную особенность своей находки: у кобылок были и рога, и крылья, хоть и маленькие. Только слепец не увидел бы этих отличительных черт.

Старсвирл задумчиво хмыкнул, глядя на пару детей, а затем магией снял свой синий плащ и укрыл им малышей вместо одеяла.

— Можно сказать, что я нашёл то, что искал.

Владения Платинумхофа были весьма обширны. Они включали в себя территории, на которых впоследствии возникли Кантерлот, Понивилль и Вечнодикий лес. Сам замок Платинумхоф, название которого на староэквестрийском языке означало “Двор” или “Чертог Платинум”, был родовым замком королевы Платинум — героини и одной из Основателей.

Потомки Платинум унаследовали эти владения, но их дни славы были сочтены. В то время этими землями правили король Сильвер Стар и королева Голд — великодушные и популярные среди народа правители. Немногие города и феоды могли похвастаться таким процветанием, как владения под их управлением.

Именно сюда прибыл Старсвирл после путешествия на запад. Он с уважением относился к правителям этих земель и никому другому не доверил бы информацию о том, что он обнаружил во время своего путешествия.

— Оставить их при дворе? Старсвирл, я уважаю тебя, но всему есть предел. Ты хоть понимаешь, какой переполох это вызовет? — спросил король Сильвер Стар, когда Старсвирл впервые показал ему двух жеребят и указал на их расовые особенности.

Дымчатый жеребец с гривой цвета слоновой кости и серебристыми глазами был явно в замешательстве. Он боялся, какие последствия вызовет появление детей, которые имели черты всех трёх подрас пони.

— Вызовет. И ещё как, — немного насмешливо ответил королю великий маг.

— Не насмехайся надо мной, Старсвирл! — повысил голос король. — Не нужно делать вид, будто это что-то незначительное.

— По сравнению с этими двумя жеребятами? Да, незначительное, — хмыкнул маг.

В тот момент служанка королевской семьи держала детей, укутанных в мягкие одеяла, вместо плаща Старсвирла, в котором он их принёс.

— Эти дети уникальны, Сильвер Стар. Других таких не было и, может быть, не будет. Я уверен, что их потенциал перекроет любые проблемы, которые могут возникнуть от их появления.

— Я понимаю это, но если плотина прорвётся, то смоет всех нас, и уже не будет иметь значения, кто они такие, — фигурально выразился дымчатый единорог. Его опасения были понятны: он справедливо беспокоился о своих владениях, семье и их безопасности.

— Ты вполне можешь не дать этой плотине прорваться, Сильвер. Кроме того, я уверен, что королева в своей мудрости согласится принять этих детей, — сказал Старсвирл.

— Это ещё предстоит узнать, — усмехнулся король, не слишком доверяя словам Старсвирла.

В этот момент в помещение заглянула единорожка с золотистой шерстью и пшеничной гривой. Увидев двух жеребцов, она улыбнулась и зашла в комнату.

— Вот ты где, муж мой, — сказала единорожка, прижимаясь к боку Сильвера Стару и целуя его в щёку. — Что вы тут секретничаете? Старсвирл опять что-то натворил?

— Практически. И в этот раз он превзошёл самого себя.

Королева рассмеялась от слов мужа.

— Ну-ну, это же наш Старсвирл, чего ещё можно было ожидать по его возвращению? — Голд Стар перевела взгляд своих изумрудных глаз на престарелого мага. — Ну рассказывайте, какую в этот раз головную боль вы доставили моему королю?

— Уверяю вас, моя королева, его головная боль окупится в сто раз, — сказал Старсвирл.

— Вы заинтриговали меня, — ответила королева Голд.

Старсвирл отошёл в сторону, чтобы королева увидела служанку, которая в тот момент нянчилась с двумя маленькими кобылками.

Королева Голд поняла, что маг хочет, чтобы она присмотрелась к жеребятам. Она подошла к служанке и внимательно посмотрела на них. На первый взгляд они не были примечательны, но королева быстро поняла, в чём дело, и её весёлое настроение тут же испарилось.

— Дорогой, — сказала она серьёзным тоном, — мы оставляем их.

Сильвер Стар был так удивлён, что даже не смог ничего возразить. А Старсвирл довольно усмехнулся.

— Дорогая, ты, кажется, не понимаешь… — начал было говорить Сильвер Стар.

— Как раз понимаю, — резко повернувшись к мужу, ответила Голд. — И даже могу предположить, что хотел сказать тебе Старсвирл, пока ты упрямился.

Укоризненный взгляд жены положил конец спору. Сильвер Стар вздохнул.

— Полагаю, у меня нет возможности тебя отговорить? — спросил он.

— Верно полагаешь, — улыбнулась единорожка. — Мы оставляем их, Сильвер Стар. Этим жеребятам нужно достойное воспитание и лучшее наставничество.

— За это можете не беспокоиться, ваше величество. Я всерьёз займусь их обучением, — сказал Старсвирл, сразу поняв, что королева имела в виду его в качестве учителя. Лучшего наставника им не найти.

Сильвер Стар смирился с решением и больше не пыхтел от недовольства. Он посмотрел на жеребят.

— Раз они остаются, нужно дать им имена.

Голд снова обернулась к малышкам, чтобы рассмотреть их.

Обе кобылки с любопытством смотрели на неё в ответ. Но белоснежная малышка выглядела более приветливой, а голубоватая — осторожной.

У королевы уже появились некоторые ассоциации.

— Их будут звать Селестия и Луна.

Особенности кобылок стали проявляться уже на стадии их взросления. Селестия и Луна росли быстрее, чем другие. К пяти-шести годам они выглядели как пони, которым около десяти-одиннадцати лет.

Их разум тоже развивался быстро. Они быстро осваивали начальные заклинания и стремились изучить более сложные. У них был хороший наставник — Старсвирл. Он поощрял желания юных кобылок изучать заклинания, но не давал им нового материала, пока они не закрепят старый.

Что же касается их отношений с придворными детьми...

— Чего вам опять надо? — хмуро спросила Луна, когда её окружили дети во главе со Старсетом, наследным принцем Платинумхофа и сводным братом двух сестёр.

— Мы просто хотели предложить тебе с нами поиграть. Мама всегда говорит, что “сёстрам” нужно уделять время, — сказал Старсет с сарказмом, явно давая этому негативный подтекст.

Старсет унаследовал от своего отца дымчатую шерсть, а от матери — пшеничную гриву и изумрудные глаза. Луне они никогда не нравились, особенно в моменты, когда он мог позволять себе всё что вздумается в отсутствие взрослых. Эти глаза не предвещали ничего хорошего.

— Впрочем, я сомневаюсь, что такая неумеха, как ты, может с нами играть.

— Зачем тогда было ко мне подходить? – этот вопрос, конечно, был риторическим. Луна прекрасно знала, чем обычно заканчиваются подобные разговоры.

— Не умничай, – сказал один из жеребчиков из окружения Старсета.

— Хочешь, чтобы мы отстали? Покажи, на что ты способна, – с самодовольной ухмылкой предложил кобылке принц.

— Магия не для того, чтобы демонстрировать её на публике, словно фокусник, – ответила Луна, но её слова только рассмешили всех. Кобылка начала терять самообладание, её охватило волнение.

— Опять отговорки, Луна? У тебя на всё найдётся ответ. Чему тебя только этот старик учит? Наверное, ничему, – Старсет был выше и старше Луны на пять лет. Ему было четырнадцать, и он наклонился к ней, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Ему следовало бы заняться кем-то более перспективным, чем неумеха и плакса.

Его слова вызвали новый взрыв смеха. Дети становились всё жёстче, когда понимали, что кобылка вот-вот расплачется, а вместе с этим, как им казалось, проявит свою слабость.

— Ну давай полегче с ней, а то сейчас снова заплачет.

— И что с того? Не в первый раз.

Пока дети придворных переговаривались между собой, в одного из них попала небольшая шаровая молния. Он подпрыгнул, резко вскрикнул и схватился копытами за то место, куда его ударило. Затем он попытался осмотреть его. У него немного подпалилась шерсть.

— Оставьте её в покое! — все посмотрели на владелицу громкого и энергичного голоса.

В дальнем конце коридора стояла белоснежная кобылка с розовой гривой. Она очень злобно смотрела своими фиалковыми глазами на тех, кто обидел её родную сестру. Её рог начал сиять магией, а на его кончике стали собираться электрические заряды для повторного удара.

Дважды повторять не пришлось. Большинство хулиганов поспешило убраться подальше от гневной Селестии. Остались только Старсет и трое его близких друзей. Остальные были либо подхалимами, либо теми, кто просто его боялся.

— Попробуй ударить меня этим, и тебе не поздоровится, — предупреждает её Старсет.

— Уж как-нибудь переживу, — хмыкает кобылка и прячет за собой и своим крылом подбежавшую к ней младшую сестру.

Кронпринц ещё некоторое время смотрел на Селестию изучающим взглядом, словно пытаясь понять, решится она или нет. Но вскоре ему это наскучило. Хотя было весело «играть» с чувствами Луны, Селестия была слишком сильной личностью, чтобы пытаться её сломить.

Он позвал друзей за собой и они ушли в противоположном направлении, вскоре скрывшись за поворотом. Селестия успокоилась, но продолжала хмуриться, глядя им вслед, а её рог погас.

— Придурок, — выругалась кобылка себе под нос и тут же повернулась к младшей сестре, чтобы успокоить её. — Лулу, ты как?

— Всё нормально... они не успели сильно мне досадить, — ответила Луна тихим и расстроенным голосом. На глазах у неё уже начали выступать слёзы, но она быстро их вытерла. Обида, конечно, уже нанесена, но бывало и хуже.

— Мы опоздали на урок Старсвирла. Если всё хорошо, давай поспешим, пока он...

— Пока он не хватился вас? — послышался над ними насмешливый голос. Кобылки вздрогнули, прежде чем поднять взгляд и увидеть Старсвирла, нависшего над ними. — Объяснения можете оставить себе. Время, которое было потрачено, не вернёшь, поэтому не будем тратить ещё лишние минуты на это.

Класс Старсвирла был рассчитан на десятки учеников, но в тот день он был занят только двумя. Этими двумя были необычные ученицы.

Селестия часто отвлекалась во время лекций и слушала Старсвирла вполуха. В отличие от неё, Луна всегда была внимательной и старательной. Её усидчивость помогала ей быстро усваивать материал, в то время как Селестия обычно понимала всё ещё до того, как Старсвирл заканчивал объяснение, и ей становилось скучно. Иногда она даже подшучивала над Старсвирлом: могла намазать его стул клеем, чтобы его плащ приклеился, или заменить мел на тот, который не писал на доске.

В качестве наказания Старсвирл давал ей дополнительное домашнее задание. Это было не изучение нового материала, а повторение уже пройденного, и обязательно в виде конспекта, а не наглядной демонстрации.

Это не всегда помогало, но на какое-то время отбивало у Селестии желание шутить над Старсвирлом, потому что заниматься этим ей не хотелось.

Луна сидела за своей партой, сосредоточенно записывая каждое слово Старсвирла. Селестия же, казалось, снова была на грани скуки, вертя мел в копытах и украдкой поглядывая на доску и Старсвирла..

Старсвирл, внимательно наблюдая за своими ученицами, уловил этот момент. Он сделал небольшую паузу.

— Знаете, маленькие проказницы, наша магия — это не только сила, но и искусство. Искусство, требующее и внимательности, и терпения.

Селестия поглядела на него с лёгкой ухмылкой, заметив его благодушие.

— Да, наставник, но вы не думаете, что иногда можно чуть-чуть ослабить хватку? Ну просто немного веселья.

Старсвирл усмехнулся и положил мел на стол, усаживаясь в кресло преподавателя.

— Веселье, говоришь? Ну, давай тогда поговорим о другом виде «веселья», — его лицо стало более серьёзным, и от весёлости старого мага не осталось и следа. — Многие из нас забывают, что настоящая магия — не только в заклинаниях и чудесах. Искусные маги и мудрецы знали, что с великими силами приходят великие обязательства.

Луна положила перо и с интересом посмотрела на наставника.

— Что вы имеете в виду, учитель?

— Я имею в виду, что каждый из нас встречает на своём пути трудности и препятствия. В том числе и тех, кто не понимает или завидует нам.

Селестия вздохнула, явно понимая, о чём идёт речь. Луна, чувствуя сочувствие и наставления своего учителя, кивнула.

— Луна, знаю, что в последние несколько лет некоторые придворные дети доставляют тебе неудобства, — престарелый маг смягчил выражение лица, чтобы Селестия и Луна могли чувствовать себя комфортнее. — Но помни, великие сердца находят силу не в ответных нападках и злобе, а в прощении и мудрости.

Селестия слегка нахмурилась, ей было что сказать своему наставнику.

— Не сочтите за неуважение, наставник, но когда слова бесполезны, мы не можем просто стоять и молча терпеть унизительное отношение. Разве вы не согласны, что взаимопомощь в трудной ситуации — такая же добродетель?

— Согласен. Помощь друг другу и вера в себя — это и есть один из путей магии и согласия. И помните, что ваша сила не только в заклинаниях, но и в ваших сердцах. Я всегда учу своих учеников именно этому. И, судя по всему, Луна придерживалась этого принципа до самого конца, пока ты не пришла ей на помощь, — ему пришлось прерваться, так как он заметил скептические взгляды своих учениц. Поэтому настало время говорить прямо. Сложив копыта вместе и облокотившись на стол, Старсвирл продолжил: — Ладно, будем откровенны. Старсет — горделивый дурак. Его гордость уязвлена появлением так называемых двух «выскочек», которые практически во всём лучше его самого.

Селестия и Луна вытаращили глаза в тот момент, когда их наставник начал без задней мысли оскорблять наследника престола. Увидев их лица, старый маг засмеялся.

— Ну а что? Вы ещё скажите, что не согласны со мной. В общем, вот что я хотел сказать. Он выбрал из вас двоих наиболее уязвимую для себя жертву. И хотя пока вы есть друг у друга, вы можете рассчитывать, что отгоните его, а он, поджав хвост, скроется до следующего раза. Но так может происходить не всегда. Селестия не сможет защищать тебя постоянно, Луна. И хотя ты ничуть не слабее в магическом искусстве, ты для Старсета очевидная цель, так как тебя легко подавить словами. Мой тебе совет, дитя, — научись пропускать его слова мимо своих ушей и быть равнодушной к нападкам этих сорванцов. Если покажешь им свою невосприимчивость, они потеряют интерес.

Луна призадумалась над словами наставника. Пока она размышляла, Селестия решила вставить свой вопрос.

— Но устроить им взбучку всё равно нельзя?

— Не глупи, Селестия, — резко и строго ответил Старсвирл. — Мудрый волшебник не станет устраивать драку ради краткого восторжествования справедливости. Ибо вместо этого вы получите ещё большие проблемы, так как они пожалуются своим родителям, и дело дойдёт до короля и королевы.

— Виноваты мы будем или нет, а всё равно достанется, — глядя на старшую сестру, сказала Луна.

— Верно, — удовлетворённо кивнул наставник. — Так что не доставляйте своим приёмным родителям лишних хлопот. Вы добьётесь гораздо значимой победы, если отвадите банду Старсета без применения силы или магии.

Сёстры переглянулись между собой, пытаясь безмолвно узнать мнение друг друга. Потом, взглянув на наставника, обе согласно кивнули. А Старсвирл, довольный результатом, вернулся к теме занятий.

Близился вечер. За полтора часа до этого Старсвирл отпустил своих подопечных, чтобы те могли заняться своими делами. Единорогу нужно было подготовиться к смене небесных светил.

Старсвирл был одним из немногих единорогов, которые не выгорали после этого ритуала. Он был ключевой фигурой, на которую возлагалась значительная часть работы. Даже ему было бы сложно без последствий сменить Солнце и Луну на небе. Поэтому с ним всегда работала группа других специально подготовленных для этой задачи единорогов.

Если бы вся группа выгорела, случилась бы большая беда. Но такого не происходило уже давно. Обычно выгорал лишь один или двое, которых можно было заменить.

Селестия и Луна решили провести это время с пользой. Сначала они заглянули на ристалище для тренировок королевских гвардейцев и солдат. Как и ожидалось, они застали там Рокхуфа и Флэша Магнуса, которые устроили между собой спарринг. Обеим кобылкам это было интересно. Луна даже как-то раз просила Флэша научить её обращению с мечом. Ей потребовалась вся её харизма, чтобы уговорить его согласиться, и в конце концов он сдался.

Селестию интересовало это не потому, что ей так хотелось, а потому, что она считала, что такие уроки будут полезны, как и любые другие.

Некоторые члены королевского двора желали, чтобы Селестия и Луна поскорее были помолвлены и отправились к своим женихам, лишь бы не находились в Платинумхофе.

Появление Селестии и Луны и их последующее вступление в семью Платинум вызвало раскол среди знати. Все видели в них большой потенциал, и их мнение только укреплялось с годами. Некоторые аристократы видели в них возможность для себя или для страны; они сходились во мнении, что Селестия и Луна больше подходят на роль правителей, чем Старсет.

Другие же видели в них угрозу устоявшимся порядкам и своему положению. Им не был важен сам Старсет, им было важно, чтобы престолонаследие оставалось неизменным. Корона должна была перейти законному наследнику, первому сыну короля и королевы. А знать уже нашла бы, как воспользоваться расположением нового короля себе во благо.

Сёстры наблюдали за спаррингом двух Столпов, пока те не закончили. Встретившись с ними взглядами, кобылки помахали им копытами, а затем побежали дальше, чтобы найти себе занятие.

По пути они пересеклись с принцессой Глоувинг, родной дочерью Сильвера Стара и Голд Стар, а также младшей сестрой Старсета.

— Сели, Луна! — радостно окликнула кобылка и подбежала к ним. Дочь короля и королевы внешне была похожа на обоих родителей. Её шёрстка была не совсем дымчатой, а более светлой, как её грива, которая имела пшеничный цвет, но также была более светлой. Цвет глаз достался от отца — серебристые глаза.

— Привет, Глоу! Чем сегодня занималась? — с добродушной улыбкой спросила Селестия, радостно увидев её.

Глоувинг, в отличие от своего старшего брата, очень тепло приняла двух сестёр в семью и легко считала их родными. У них были хорошие отношения, часто играли, сплетничали и остерегались Старсета.

— Сегодня были уроки этикета и правильных манер, — скривилась Глоувинг, давая понять, что это ей не особо нравится. Затем она решила передразнить своих учителей: «Миледи, сие поведение не соответствует вашему статусу. Ваша речь должна быть чиста от слов-паразитов, недостойных ваших голубых кровей».

Её передразнивание специально вышло гнусавым и смешным, и все трое рассмеялись над её словами. Но тут же перестали смеяться, заметив, что за ними наблюдает Старсет.

— Пфф, лёгок на помине, — фыркнула Селестия, не спуская с него глаз.

На этот раз он был один и недолго удостаивал их вниманием. Буквально через минуту он предпочёл уйти по своим делам. Что бы он там ни делал. Его уход только облегчал состояние трёх принцесс, и они вздохнули.

— В этот раз пронесло, — промолвила Луна.

— Сегодня он снова к тебе приставал? — сочувственно спросила Глоувинг. Получив утвердительный кивок, она слегка прорычала от злобы на брата. — Да когда ж ему надоест? Неугомонный.

— Селестия помогла, но не волнуйся за меня, Глоу. Я последую совету наставника и попробую быть равнодушной к их нападкам и выиграю в долгосрочной перспективе.

— Надеюсь, это поможет. Ладно, девочки, давайте поиграем вместе, пока есть время? — почти умоляющим взглядом предложила Глоувинг. Видимо, ей так надоели скучные и занудные уроки с такими же учителями, что она буквально жаждала отвлечься на что-то более весёлое.

Они не стали ей отказывать и вскоре втроём отправились в игровую комнату, где провели почти полтора часа, прежде чем разойтись.

За окном Солнце уже село за горизонт, и на небе воцарилась Луна, освещающая своим холодным светом землю.

Селестия и Луна возвращались в свои комнаты, которые находились на четвёртом этаже и были самыми дальними. Четвёртый этаж в целом был оборудован для семейства Платинум. Там находились покои каждого из членов семьи, плюс зал, где они собирались на завтрак, обед или ужин.

Кобылки проходили мимо покоев своих приёмных родителей, и Селестия, так как находилась ближе к дверям, уловила изнутри интересный разговор. Она не могла пропустить его, поэтому остановилась и приложила ухо к дверям.

Луна хотела спросить, в чём дело, но Селестия дала ей знак не шуметь.

— Сегодня снова приходили некоторые семьи, предлагали своих сыновей в качестве женихов для Селестии и Луны, — расслышала она слова отца за дверью. Вскоре к его голосу присоединился голос матери.

— И ты им отказал? Отказал ведь?

— Я дал им неоднозначный ответ. Достаточный, чтобы их не оскорбить, но и не дать согласия. Рано или поздно мы не сможем вечно увиливать от этого, Голд.

— Дорогой, — терпеливо и размеренно произнесла королева, — они больше, чем просто очередные дамы, выданные замуж. Я не дам использовать их в качестве политической разменной монеты.

— Это не в твоих силах.

— Да что ты? Если они продолжат расти в таком же темпе, как и до этого, то их истинный потенциал раскроется раньше, и уже тогда другим семьям будет сложно избавиться от них. Они не смогут вечно делать вид, что не замечают их особенность и важность для всей Эквестрии.

— С каких пор ты стала такой интриганткой? — усмехнулся Сильвер Стар.

— С тех пор как осознала, что моя семья — это осиное гнездо. Какой-никакой покой я получила, когда удачно вышла замуж за тебя. Но сейчас мои навыки важны, чтобы как можно дольше держать этих коршунов от Селестии и Луны.

Селестия была заинтригована и удивлена. Она никогда раньше не слышала таких разговоров о них. Что они особенные и важные чуть ли не для всей страны.

Кобылка отпрянула от двери и пошла в свою комнату. А на вопросы сестры о том, что она там услышала, лишь уклончиво ответила:

— Ничего серьёзного, Лулу.

— Да, это намного интереснее, чем исторические работы, которые ты читала, — сказал Спайк, когда они прервались от чтения, чтобы осмыслить полученную информацию.

— Не могу понять только одного: было же известно, что Селестия и Луна в детстве были единорогами и лишь позже получили аликорнизацию. А тут они сразу аликорны, да ещё и найденные где-то в неизвестных ранее землях.

— Я тоже не знаю, Спайк, — ответила Твайлайт. — Я раньше думала так же. Но это дневник Селестии, и если она пишет именно так, значит, версия с единорогами появилась позже. И, вероятно, не по инициативе принцесс.

А ещё получается, что их происхождение добавило им в детстве немало проблем со сверстниками.

— Бедная Луна, она и сейчас может быть довольно ранимой, — сочувственно произнёс Спайк.

— Да, чего стоит только её первое появление на Ночи кошмаров. Она не понимала изначальной сути праздника, а Пинки ещё и раззадоривала детей, чтобы те её боялись, как Найтмер Мун. Это была та ещё ночка.

— Но в итоге всё закончилось хорошо.

— Который сейчас час, кстати говоря? — вдруг вспомнила о времени лавандовая кобылка и озабоченно посмотрела на своего ассистента номер один.

Спайк осмотрелся по комнате в поисках часов. И, обнаружив их на стене, пригляделся к расположению стрелок на них.

— Уже почти шесть вечера. — отвечает Спайк.

— Ого, как время пролетело. Но у нас есть ещё час от силы, прежде чем нам стоит закончить работу. Как насчёт ещё нескольких страниц? — с улыбкой спросила Твайлайт. Она бы хоть на всю ночь засела с этим дневником, но теперь, будучи принцессой, ей приходилось знать цену времени. Но удержаться порой было сложно. В этом случае особенно.

— Ладно, я не против. Всяко лучше, чем таскать тяжёлые коробки. — Спайку от этого было даже лучше, что Твайлайт решила оттянуть работу.

— Хех, я знала, что ты меня поддержишь. — усмехнувшись, промолвила кобылка. — И так, на чём мы там остановились?

Луна целый день тренировалась с Флэшем Магнусом. Она уверенно держала в своей магии учебный меч, но ей не хватало ловкости. Она делала ошибки в выпадах и оставляла бреши в своей защите, которыми мог бы воспользоваться враг.

Флэш ударил деревянным мечом по правому копыту Луны, а затем смог пошатнуть её и опрокинуть на землю, приставив учебный меч к её шее.

— Твоей стойке не хватает устойчивости. Ты слишком широко расставляешь копыта, — сказал ей Магнус, помогая подняться и объясняя, в чём её ошибка.

— Ещё один раунд! — решительно заявила кобылка, взглянув на Флэша.

— Хех, мы уже довольно долго спаррингуемся, и отсутствие отдыха точно не способствует улучшению твоих результатов, — усмехнулся Магнус, давая понять, что он не намерен продолжать прямо сейчас.

Луна удручённо вздохнула и неохотно отложила учебное оружие.

— Ну не расстраивайся так, — хихикнув, ободряюще сказал ей пегас. — У тебя уже лучше получается. Ещё несколько уроков практики, и, вероятно, ты даже сможешь задеть меня. Но ты слишком нетерпелива.

— Я расту быстрее других жеребят, — сказала Луна, посмотрев на Флэша.

— Это правда, — согласился с ней пегас. — Но ведь ты в конце концов перестанешь расти, а пони учатся чему-то новому всю жизнь. По возможности.

Луна задумалась над словами Флэша Магнуса и согласилась с ним. Она требовала слишком многого от этих тренировок, а результаты не проявятся быстрее, чем положено.

Флэш улыбнулся и ободряюще потрепал Луну по голове. Это вызвало у неё возмущение и хихиканье из-за того, что он взъерошил ей гриву. В этот момент к ним подошёл Рокхуф.

— Флэш, Старсвирл просит всех Столпов собраться в его кабинете. Говорит, это срочно, — обратился к своему другу массивный жеребец, который нёс на спине свою боевую лопату.

Заметив заинтересованный взгляд Луны, он поспешно добавил с усмешкой:

— Это не касается юных принцесс.

Кобылка лишь обиженно надулась и отвернулась в сторону.

— Не больно-то и хотелось.

— Ладно, мелкая, продолжим в другой раз, — сказал Флэш, подлетая к стойке с тренировочными мечами. Он убрал двое из них на место, а за его спиной снова прозвучало возмущение: «Я не мелкая!»

Жеребцы посмеялись, но это был не издевательский смех — Луна могла различать такие вещи.

— Ладно-ладно, увидимся, — помахав ей на прощание, двое жеребцов отправились во дворец, где их в своём кабинете ждал Старсвирл.

Луна вернулась во дворец несколько позже. По пути она чуть было не столкнулась с группой своих обидчиков, но смогла избежать встречи с ними, выбрав другой коридор. Она не была готова к прямому столкновению.

Луна пыталась следовать совету Старсвирла и научиться скрывать свои эмоции за маской равнодушия. Она вставала перед зеркалом в своей комнате и репетировала, как могла бы пройти следующая её стычка с приспешниками Старсета.

Она думала попросить помощи у своей сестры, но потом передумала, решив, что слушать гадости о себе от родной сестры будет ещё обиднее, и это не поможет ей с репетицией.

К слову о сестре.

Когда Луна свернула за угол в очередной коридор, краем глаза она заметила, как из двери выглянула Селестия. Увидев Луну, она магией притянула сестру к себе и затащила в помещение.

Попытки возмущения были прерваны серьёзным взглядом Селестии. Она показала копытом, чтобы Луна не шумела. Затем она указала на стену, за которой были слышны разговоры.

Теперь Луна поняла, где находится. Она была в личной библиотеке Старсвирла. За стеной, на которую указала белоснежная кобылка, находился кабинет великого мага, где проходило совещание Столпов Эквестрии.

Старшая сестра поманила Луну за собой, и они обе приложили уши к стене, чтобы лучше слышать разговор.

— Но откуда взялся этот Пони Теней? — сёстры поняли, что вопрос задала Сомнамбула. Пегаска из южного региона Эквестрии отличалась экзотической внешностью и своеобразным диалектом эквестрийского языка.

— Неизвестно. Но кое-что узнать мне всё же удалось, — Старсвирл заговорщически положил что-то на стол. Судя по звуку, это была книга, содержащая записи о древних легендах. — Есть несколько свидетельств и отличительных черт, которые указывают на то, что это существо связано с Первородной тьмой. Очень и очень древней. Если я прав, то этот противник чрезвычайно могущественный.

— Насколько могущественный? — спросил Рокхуф у Старсвирла.

— Достаточно, чтобы поставить нас с вами на грань поражения. Есть вероятность, что мы вообще победить его не сможем, — старый маг говорил весьма серьёзно, чем вызвал удивление у своих соратников.

— Да брось, старина! — попытался Флэш Магнус перевести разговор в более позитивное русло. — Мы и раньше сталкивались с трудностями, но всегда находили выход.

— Не глупи, Флэш! — ответил Старсвирл. — Если бы дело было простым, как обычно, я не стал бы собирать вас здесь. Мы должны признать: не всегда мы можем победить врагов, которые встают на нашем пути. Однажды род пони уже сталкивался с подобной угрозой в лице Грогара. Но многие предпочитают считать его легендой. Однако в мире всё ещё есть те, кто мог бы сравниться с ним по силе.

Наступила мрачная тишина. Никто больше не пытался возражать Старсвирлу. Через минуту единорог продолжил:

— Мы должны быть готовы к крайним мерам. Подготовьте свои артефакты, и мы выступаем.

После этих слов Селестия поняла, что с них достаточно, и вместе с Луной телепортировалась в свою комнату. Минутная вспышка света — и они уже на месте. Старшая сестра заметно нервничала, а младшая была в замешательстве от услышанного.

— Разве может существовать враг, которого не способны победить Столпы Эквестрии? — спросила Луна вслух.

— Очевидно, может. Луна, я солгала тебе вчера, когда сказала, что не услышала ничего важного из разговора родителей. — Белоснежная кобылка повернулась к младшей сестре и серьёзно призналась Луне, что утаила от неё информацию. — Вчера я услышала от родителей, что они считают нас очень важными не только для семьи, но и для всей страны. Я... до сих пор не до конца понимаю смысл, но я чувствую этот момент. Момент, когда мы можем быть важны.

— Сестра, если бы мы были важны, разве мы сейчас были бы здесь, вместе со всеми остальными?

— Конечно. Но ты же знаешь взрослых? «Нет, ты не можешь пойти, это слишком опасно. Нет, ты не можешь, потому что тебе слишком рано», — передразнила кого-то саркастическим тоном Селестия. — Очевидно, нас не поставили в известность, потому что считают это опасным для нас. Однако если мы отправимся за ними и окажем помощь, нас признают, и мы оправдаем ожидания родителей и наставника.

Уговоры продолжались ещё полчаса, пока сомнения Луны банально не закончились, а аргументы Селестии продолжались. По итогу та нехотя согласилась.

Кобылки собрались в путь, нацепив на себя накидки с капюшонами, те дождались, пока Столпы Эквестрии не двинутся в путь, и последовали тайком за ними.

Пришлось обмануть стражу, чтобы без лишних глаз пройти через ворота. Сначала они отвлекли их с помощью инсценированного спора недалеко от площади, что привлекло внимание стражу, так как дело чуть ли не дошло до драки. После чего сёстры пробежали в ворота, а после с помощью магии телепортировались дальше в лес, чтобы их не смогли увидеть часовые на башнях замка.

И вот две кобылки-аликорна поспешили по следам своих наставников навстречу неизведанной опасности и к своему судьбоносному моменту.

Пони Теней сеял хаос в окрестных землях, разорив уже несколько сёл. Его разрушения не имели никакой цели, кроме как привлечь внимание тех, на кого был направлен его гнев.

Когда он занимался уничтожением очередного села, в дело вмешались Столпы Эквестрии. Семье пони едва не досталось от Пони Теней, но Старсвирл успел отвлечь его, прежде чем случилось непоправимое. Его магический луч поразил теневое тело существа и отвлёк его от семейства. В этот момент Флэш Магнус и Сомнамбула быстро подхватили семью и увели на край деревни, чтобы они могли безопасно скрыться.

— А вот и вы, — произнёс Пони Теней, наконец появившимся Столпам Эквестрии. — Долго же вы собирались, я успел уничтожить пять поселений, это было бы шестым.

Но никаких разговоров не последовало. Старсвирл приказал немедленно действовать по плану и атаковать существо.

Рокхуф достал свою боевую лопату и с громким кличем ринулся на Пони Теней. Существо атаковало его своим тёмным, как ночь, магическим лучом. Однако от удара магии Рокхуфа спас Флэш Магнус. Он быстро оказался на линии атаки и выставил свой щит в качестве защиты. Магия ударилась об щит-артефакт Столпа Храбрости, который не только выдержал удар, но и отразил его, направив в небо.

В это же время Мистмейн и Мэдоубрук обошли Пони Теней с левого фланга. Пока единорожка использовала магию, чтобы поразить существо, Мэдоубрук активировала свой артефакт и чары. Обе атаки поразили Пони Теней. Он громко рыкнул, но не успел обратить внимание на двух кобылок. С другого фланга его атаковала Сомнамбула. Она резко протаранила Пони Теней и заставила его пошатнуться.

В этот момент к существу подбежал Рокхуф и начал лупить его своей лопатой.

В то же время Старсвирл с помощью своей магии материализовал эфирный меч, после чего попытался атаковать Пони Теней, пока его занимали атаками другие Столпы. Однако существо поняло, что тот вознамерился делать. Из тела Пони Теней отрасли щупальца и ударили каждого из Столпов с достаточной силой, чтобы те отлетели на несколько метров от него.

— Я знаю вас слишком хорошо, чтобы поддаться на эту стратегию, — рассмеялся Пони Теней, когда уловка Столпов не сработала и те начали постепенно подниматься на копыта.

— Знаешь? Откуда бы тебе нас хорошо знать? — спросил Флэш Магнус, вновь поднявшись в воздух после того, как одно из щупалец его свалило на землю.

— Старсвирл, должно быть, слишком горд и самонадеян, чтобы заметить разлад среди своих друзей. Впрочем, можно ли их считать друзьями? После того, что произошло со Стиксом, я даже не уверен в этом, — говорит существо, изображая неуверенность. Но потом он ухмыляется, заметив ошеломлённые лица Столпов.

— Стикс?! Что ты с ним сделал? — Сомнамбула редко бывает в гневе, но сейчас её вывели из себя, надавив на её слабость или то, что ей дорого.

— Ничего особенного, Стикс просто любезно предоставил себя, чтобы доказать вам, что вы ошибались. Видите ли, ваше поражение в наших общих интересах. И теперь мы, Пони Теней, уничтожим вас, защитников Эквестрии, и единственных существ здесь, кто может нам помешать! — Пони Теней собирался снова атаковать, но заметил две пары глаз, выглядывающих из-за руин дома. По знаниям Стикса, он сразу узнал сестёр-аликорнов.

Пони Теней почувствовал торжество момента и магией схватил обеих и поднял их к себе, несмотря на их возмущение и попытки сопротивляться.

— Разве это не удачное стечение обстоятельств? Ваши артефакты в обмен на жизнь этих кобылок, — сказал Пони Теней, держа магией за шеи двух юных кобылок, и поставил Столпам Эквестрии ультиматум.

Столпы переглянулись и положили перед собой свои артефакты — катализаторы силы Гармонии, которой они наделены. Селестия попыталась возразить:

— Нет! Он убьёт вас! — Но тут же пискнула и зажмурилась, когда Пони Теней усилил хватку.

— Молчите, иначе будет хуже.

Пони Теней был занят тем, как следил за тем, чтобы Столпы избавились от своих артефактов, и слишком поздно заметил, как рог Селестии собирал в себе сгустки светлой магии, и, резко собравшись на кончике рога, засиял ярким светом, что негативно сказалось как на зрении Пони Теней, так и на его теле, которое будто получило сильные повреждения, потеряло устойчивую форму. А само существо, которое являлось Стиксом, отшатнулось и зажмурилось, бросив тем самым двух кобылок, и в этот момент их подхватывают Флэш Магнус и Сомнамбула.

Пегасы принесли их за спину Старсвирла, а Сомнамбула обнадёживающе им улыбнулась и погладила своими крыльями.

— Всё хорошо, девочки. Дальше мы разберёмся.

Все Столпы собрались вместе и встали в один ряд, взяв свои артефакты. Старсвирл начал в своём роге собирать магию для заклинания, и вместе с ним начали сиять и все артефакты Столпов Эквестрии.

— Это действительно удачное стечение обстоятельств. Ибо есть возможность дать вам на прощание напутствие. — обращается к сёстрам Старсвирл, не оборачиваясь.

— Что?! В каком смысле на прощание?! — ужаснулась Селестия вместе с Луной.

— Нам не хватит сил победить Пони Теней. В своей форме он стал намного сильнее, чем мы можем осилить. Единственный способ не дать ему навредить Эквестрии — это запереть его вместе с нами в Лимбо. Слушайте же, Селестия и Луна. Вы — будущее нашей страны, хоть пока вы этого и не осознаёте, но с самой первой встречи в западных лесах, взглянув на вас и на ваши отличительные черты, я понял, что вы рождены для великих свершений. Гораздо более великих, чем даже наши. Вырастите, разумейте же свои возможности и поведите Эквестрию за собой. — хоть Старсвирл и говорил эти слова твёрдым тоном, но были различимы нотки горечи. Он сожалел, что не сможет лично наблюдать за их успехами. Как его строптивые, но не глупые ученицы вырастают и становятся теми, кем он мог бы гордиться.

— Будьте храбрыми, — говорит Флэш Магнус, решив дать им и своё напутствие.

— Будьте сильными, — молвил Рокхуф, Столп Силы.

— Несите добро и исцеление всем страждущим, — говорит Мэдоубрук, Столп Исцеления.

— Станьте надеждой для всех пони, — ласково говорит им Сомнамбула, Столп Надежды.

— В Эквестрии и во всём мире столько красоты, ради которой стоит сражаться, — Мистмейн в силу своей старости, которую она обрела взамен на красоту, была немногословной, но сейчас у неё было достаточно сил, чтобы сказать то, что считала нужным для юных аликорнов.

В этот момент сила артефактов соединилась, и под Пони Теней появилась шестигранная пентаграмма. Чем больше Столпы вкладывали своей силы, тем ярче становилась пентаграмма, которая обхватывала Пони Теней цепями, не давая ему сбежать.

— Вы сумасшедшие! Пожертвовать собой ради победы над нами! — кричал Пони Теней, но ему никто не ответил. Вскоре заклинание набрало достаточно силы и озарило местность яркой вспышкой. Эта вспышка ослепила бы тех, кто не успел бы отвернуться. К счастью, Селестия и Луна вовремя закрыли глаза и прикрылись крыльями от этой вспышки.

Когда они открыли глаза, свет угас. Но их наставники и Пони Теней исчезли. Всё, что осталось, — это личные вещи Столпов и их артефакты. Кобылки смотрели на это в оцепенении и не могли поверить. Селестия взяла в копыто личную вещь Старсвирла и, глядя на неё, не заметила, как по её щеке потекли слёзы. Луна же разразилась громкими и жалобными рыданиями и вскоре оказалась в объятиях родной сестры. Они дали волю своим чувствам на руинах деревни, окружённые личными вещами тех, кто был им дорог.

На небе сгустились тучи. Пегасы, стремясь потушить пожары, вызванные разрушением поселений, начали дождь.

Сёстры укрылись от непогоды в уцелевшем сарае, взяв с собой артефакты Столпов. Они провели полчаса в тишине, сидя под крышей сарая. Обе кобылки уже выплакали все слёзы.

В своих мыслях они вспоминали своих наставников. Старсвирл был их главным учителем, но и другие давали им ценные уроки.

Рокхуф и Флэш Магнус учили их фехтованию и мотивировали становиться сильнее и смелее. Сомнамбула относилась к ним с материнской заботой и всегда давала им надежду, когда что-то не получалось. Мистмейн и Мэдоубрук учили их быть жертвенными и сострадательными.

Эти уроки формировали характеры и мировоззрение сестёр-аликорнов. Именно поэтому в них не развились отрицательные черты, присущие членам знатных или королевских семей. Конечно, были исключения, такие как Глоувинг. Но даже её доброта и забота о двух сводных сёстрах не могли помочь в условиях негативного отношения Старсета и его нападок.

Тишину нарушила старшая сестра.

— Не глупи, Селестия. — процитировала постоянную фразу Старсвирла в её адрес и горько рассмеялась. Луна подняла на неё свои покрасневшие от слёз глаза, она едва источала жизнь. — А я в очередной раз сглупила. Неправильная интерпретация слов родителей, наивная убеждённость, что здесь мы можем быть полезны. Даже если бы мы сюда не пришли, они бы всё равно пожертвовали собой. Старсвирл с самого начала был готов к такому концу.

Луна ничего не могла сказать ей в ответ. Тем не менее, она внимательно слушала сестру, что она скажет дальше.

— Но мы должны сделать так, чтобы их жертва не стала напрасной. Ты слышала слова наставника. Они на нас надеются. Никаких поспешных выводов в этот раз. Когда настанет нужный момент, мы сами всё поймём.

— А до тех пор? — подала наконец свой тихий, но чёткий голос младшая сестра.

— До тех пор, Лулу, мы будем продолжать обучение и готовиться.

Глава 2

Чтение дневника было увлекательным занятием, но Твайлайт и Спайку пришлось отложить его на потом. У них оставалось не так много времени, чтобы закончить свои дела. В частности, им нужно было закончить перетаскивать вещи из королевских покоев.

Смена дня и ночи пока следовала установленному Селестией и Луной порядку. Поэтому Твайлайт не беспокоилась о том, что пропустит время смены светил, и смогла вместе со Спайком распаковать коробки со своими вещами.

Она уже хотела продолжить чтение дневника, ведь они остановились на самом интересном месте. Но Спайк заметил, что если лавандовая кобылка будет слишком увлекаться чтением, то просидит ночь напролёт и утром будет невыспавшейся. А будучи принцессой, она должна быть бодрой.

С этим было трудно поспорить. Дни, когда она могла спокойно сидеть за книгой всю ночь, прошли. Теперь её ждали обязанности монарха, и личным желаниям и прихотям пришлось уступить. Но даже лёжа в постели, Твайлайт продолжала размышлять над вопросами, которые возникли у неё после прочтения дневника. Это вызывало у неё некоторое беспокойство, ведь раньше она думала, что Селестия и Луна не знали о том, что случилось со Старсвирлом и другими Столпами. Но если они были там, то почему артефакты оказались разбросаны по разным уголкам Эквестрии?

Твайлайт ненавидела вопросы, оставшиеся без ответа. Тем не менее вполне может оставить их таковыми до завтрашнего дня, по крайней мере.

Следующий день был её первым днём в статусе принцессы Эквестрии. Вместе с этим пришли и первые дела, которые необходимо было решить за целый день. И хотя государственный аппарат мог решать значительную часть вопросов без участия монарха, была некоторая часть дел, которая требовала непосредственного участия Твайлайт.

К вечеру у неё появились свободные часы, поэтому кобылка удалилась в королевские покои, чтобы отдохнуть.

— Первый день… Ну, вроде неплохо справилась, как думаешь, Спайк? — устало обратилась к дракончику принцесса Дружбы, пока её друг также устало валялся у неё на спине.

— Если не считать того, как ты разнервничалась на приёме из-за того, что двое просителей начали при тебе спорить, а ты не могла решить, кто из них прав? Ну, в целом неплохо, я считаю. — Зевнув, проговорил Спайк и, спрыгивая со спины пони, поплёлся к своему спальному месту. — Ты, конечно, как хочешь, а я лично спать.

— Ложись, я, пожалуй, немного почитаю, а потом тоже лягу.

На том и решили. Спайк улёгся в своей объёмной корзине, которая служила ему кроватью. А Твайлайт, взяв с собой в просторную кровать дневник Селестии, открыла страницу, на которой остановилась, и вновь принялась за чтение.

Жертва Столпов Эквестрии повлекла за собой значительные изменения. В первую очередь, это касалось соблюдения смен времени суток. Как уже упоминалось ранее, Старсвирл был единственным единорогом, способным оставаться на ногах после этого процесса, независимо от уровня подготовки остальных единорогов в группе.

Теперь только старшие ученики Старсвирла могли осуществлять этот процесс. Однако с каждым разом число единорогов, которые выгорали во время ритуала, превышало количество тех, кто успевал восстановиться. Это ставило под сомнение будущее ритуала, особенно учитывая, что скоро в строю почти не останется единорогов, способных двигать светила.

Так прошло три года. За это время Селестия и Луна выросли ещё больше и стали похожи на взрослых пони. Селестия отрастила длинную розовую гриву, а у Луны причёска стала более короткой, с одной длинной стороной и одной короткой. Сами кобылки стали более зрелыми в плане характера и ума. Это ещё проявится и станет более очевидным в будущем.

Но самым ярким изменением стало поведение Луны. Раньше она была скромной и ранимой, но теперь смогла противостоять своим обидчикам.

Как обычно, её перехватили подхалимы Старсета, чтобы ради своей радости довести её до слёз. Однако вместо ожидаемого результата они столкнулись с холодным равнодушием Луны. Ничто не указывало на то, что её задели их слова.

Своим холодным взглядом она буквально вынудила обидчиков посторониться. Луна спокойно прошла мимо них, будто ничего не произошло. Задиры были озадачены и удивлены, но могли лишь молча проводить её взглядами. Больше они к ней не подходили.

Сегодня вопрос о смене дня и ночи стал особенно актуальным. Сильвер Стар и Голд Стар решительно заявили, что будут участвовать в этом ритуале с оставшимися единорогами, пока им не найдут замену. Но, к сожалению, их хватило только на один раз. Стоило группе опустить солнце и возвести луну на небо, как вся группа рухнула на пол обессилевшей.

Короля и королеву перенесли в их королевские покои и обеспечили необходимый уход, чтобы помочь им восстановиться после истощения. В покоях собрались их дети: Старсет и Глоувинг, а также Селестия и Луна. Все они были обеспокоены состоянием родителей и на время забыли о разногласиях в семье.

— Зачем вам было участвовать в этом? Этим могли бы заняться другие единороги, — сетовал Старсет, стоя рядом с кроватью родителей. Его родная сестра Глоувинг, следуя рекомендациям придворного врача, делала всё возможное для своих родителей, постоянно перемещаясь от одного края кровати к другому.

— Сын, если бы мы не сделали это сейчас, нам пришлось бы сделать это позже. Это не то, чего можно было избежать, это то, что можно было только отсрочить. Поэтому жаловаться здесь бессмысленно. Единорогов, которые могли бы сменять друг друга днём и ночью, больше не осталось. Все мы проходим через процесс восстановления, и один или два целых единорога или слабые существа не смогли бы справиться с этой задачей.

Несмотря на свою слабость, король смог ясно объяснить своему недальновидному сыну эту очевидную вещь.

— Получается, что эта ночь может длиться несколько дней, прежде чем восстановится достаточное количество единорогов для продолжения цикла, — сказал кронпринц, нервно расхаживая взад и вперёд.

— Даже если восстановится нужное количество единорогов, они смогут помочь только один раз. А потом у нас снова будет либо долгий день, либо долгая ночь, — напомнила брату Глоувинг, в очередной раз меняя компресс на лбах родителей, чтобы сбить жар.

Селестия положила крыло на спину Луне, привлекая её внимание, и жестом головы указала на выход. Она хотела поговорить с сестрой наедине, без посторонних ушей.

Их уход был тихим, так как Старсет продолжал расхаживать взад и вперёд, а Глоувинг не отходила от родителей.

Оказавшись за дверью, аликорны прошли несколько метров по коридору, прежде чем Селестия заговорила с младшей сестрой.

— Цикл смены дня и ночи должен продолжаться. Это не может ждать столько времени, прежде чем единороги смогут стабилизировать весь процесс. Неизвестно, как длинные дни и ночи скажутся на общем климате и природе.

— Дай угадаю. Ты предлагаешь нам самим попробовать? — заданный вопрос Луны был отвечен с помощью улыбки старшей сестры, и голубоватая кобылка вздохнула. — Серьёзно? Почему я не удивлена, что такие безумные идеи поступают именно от тебя?

— Потому что мы друг друга слишком хорошо знаем, Лулу. — хихикнув, ответила ей Селестия, но вскоре её веселье поубавилось, поскольку это дело было довольно серьёзным и легкомыслия не терпело. — Идея очень рискованная, Луна. Но есть несколько факторов, которые окажутся на нашей стороне и могут склонить чашу весов к успеху.

— В худшем случае мы просто станем такими же выгоревшими, — хмыкнула младшая сестра. — Но это не самая большая потеря.

— Так ты со мной, сестра? — спросила Селестия, наклонив голову и глядя на Луну. Она знала, что сестра согласится с её идеей.

И Луна действительно кивнула, улыбнувшись уголком губ. Они собирались сделать нечто более масштабное, чем их тайный побег из замка три года назад.

Две сестры ждали нужного момента. Селестия всё рассчитала до мельчайших деталей. Теперь им нужно было попасть в часть замка, которая вела на широкий балкон, откуда единороги всегда совершали ритуал смены дня и ночи. Большинство обитателей замка ещё спали, не надеясь увидеть рассвет. Коридоры патрулировали лишь несколько гвардейцев, которые не представляли проблемы для аликорнов. Они хорошо знали замок и легко обходили патрули.

Миновав очередного зевающего гвардейца, Селестия и Луна быстро добрались до нужного крыла замка. Оно было ещё более пустым, чем остальные части замка. Большинство старших учеников Старсвирла лежали в своих кроватях. Другие же были за пределами Платинумхофа, пытаясь найти молодых единорогов с сильным магическим потенциалом.

Кобылки тихо прошли по коридору и вышли на балкон. В центре балкона был круг, где должны были стоять единороги, образуя окружность. В центре должен был находиться самый могущественный единорог, на котором лежала основная тяжесть ритуала. Если он не выдержит и выгорит раньше времени, остальные единороги смогут его заменить, но тогда они разделят между собой ответственность за ритуал.

Селестия и Луна подошли к этому кругу и посмотрели на светило на небе. Они начали немного нервничать, оказавшись здесь.

— Ну, давай, ты первая, — сказала Селестия своей младшей сестре.

— Почему я должна быть первой? — удивилась кобылка, взглянув на Селестию. Селестия иронично улыбнулась ей.

— Ну… Луна опускает луну, и здесь это вполне логично, — усмехнулась белоснежная кобылка.

— Ха! Смешно-то как. Ладно, так и быть, я буду первой, — саркастически усмехается Луна, после чего встаёт в центр круга и внимательно смотрит на небесное светило. Сосредоточившись на образе, кобылка взывает к своей магии, и её рог засветился цветом индиго, и она представила, будто накидывает на светило верёвку. В этот момент она ощутила, как «зацепила» магией луну́ и начала пытаться тянуть её вниз.

В этот момент она выпучила глаза от неожиданной тяжести. У неё сформировалась аналогия, будто та пытается сдвинуть с места Рокхуфа, будучи маленькой. Так просто ей это не удастся, поэтому аликорн начала прикладывать больше усилий. Больше магии. На лице стали появляться испарения пота, но она продолжала тянуть светило вниз, и что удивительно, у неё это получалось. Луна́ начала снижаться.

Селестия была рядом на случай, если придёт подстраховать сестру. Сама же она больше была её поддержкой. Периодически говоря ей: «Ты сможешь, Лулу, ты сможешь».

Постепенное снижение луны́ и уход её свечения стал привлекать сначала гвардейцев, что патрулировали замок, а затем и тех пони, которые по привычке встали рано поутру. Теперь им становилось интересно, кто взялся за смену светил. Поэтому гвардейцы побежали в крыло ритуала единорогов, а местные жители стекались к площади, с которой был виден балкон и процесс ритуала.

— Эй, что вы здесь делаете?! — один из гвардейцев застал сестёр на балконе, пытающимися провести в одиночку весь ритуал, но в ответ получил лишь укоризненный взгляд Селестии.

— Не мешайте.

Луна, напряжённо стиснув зубы и прищурив глаза, продолжала снижать светило, обливаясь потом. Светило почти достигло горизонта, оставалось совсем немного. И вот луна уже скрылась за горизонтом. Кобылка ещё немного снижала её, пока не почувствовала, что этого достаточно. Она отпустила магию, плюхнулась на пол и начала жадно хватать ртом воздух.

Это не было перегоранием, она просто устала. Гвардейцы и зеваки, которых на площади стало гораздо больше, были удивлены этому. Селестия, ткнув Луну нежно своим носом в щёку, похвалила её за старание:

— Ты молодец, сестра. Отдыхай, теперь моя очередь.

Старшей сестре предстояла более тяжёлая работа. За горизонтом скрылось солнце, которое нужно было поймать магией, а затем поднять на небосвод. Это должно было быть труднее, чем опустить его.

Вздохнув, Селестия закрыла глаза и дала волю своим чувствам. Она скопила определённое количество магии, после чего, обнаружив Солнце, ощутив его своей магией, и оно передало ей своё тепло. После чего также, как и Луна, ухватилась за него магией и стала поднимать вверх. Теперь и она ощутила всю тяжесть, которая тогда отразилась на лице её сестры. Но это было во много раз тяжелее. Если Луна, по её ощущениям, пыталась просто сдвинуть с места Рокхуфа, то у Селестии было ощущение, что она пытается его высоко поднять.

Селестия тяжело дышала, вливая в заклинание всё больше магии. Её грива начала терять плотность и стала похожа на лёгкое облако, которое словно плыло по воздуху.

Все вокруг, от жителей до гвардейцев, заворожённо наблюдали за процессом. Никто не проронил ни звука. А солнце тем временем поднималось из-за горизонта. Его первые лучи осветили землю вдали и постепенно достигли окрестных земель и самого Платинумхофа.

Всё больше пони выходило из своих домов, чтобы увидеть восход своими глазами. Все они знали, что их ждала долгая ночь, но что изменилось с момента объявления этой новости? Именно с такими вопросами они выходили на площадь и присоединялись к удивлённым сородичам, которые наблюдали за молодой кобылкой. С натугой и упрямством она продолжала поднимать для них солнце, возвращая день.

Селестия решила попробовать взлететь вверх в надежде, что это поможет солнцу подняться быстрее. Она тянулась к небу на фоне солнца, широко расправив крылья, до тех пор, пока солнечный диск не занял место ушедшей луны.

И вот, когда кобылка почувствовала облегчение, она также ощутила слабость. В этот момент она начала терять высоту, и это вызвало испуганные возгласы в толпе. Однако всё обошлось. Гвардейцы подхватили её, не дав упасть на поверхность балкона.

Толпа облегчённо вздохнула и разразилась радостными аплодисментами и криками. Пони громко топали и гарцевали, приветствуя поступок аликорнов. Гвардейцы подняли их обеих, чтобы все могли видеть их из толпы.

«Слава принцессам!»

«Слава Селестии и Луне!»

Кобылки даже смутились столь откровенному восхвалению, но облегчённо улыбнулись друг другу. У них всё получилось. День и ночь будут сменять друг друга, как и положено. Удерживаемые гвардейцами Селестия и Луна помахали толпе своими копытами.

— Что тут за шум такой? — Старсет протиснулся сквозь собравшихся слуг и придворных, которые столпились посмотреть на источник шума снаружи. Он только что заметил, что ночь сменилась днём, как и положено по времени. На площади восторженная толпа, а на балконе для ритуала… — Селестия и Луна?

— Да, братец, похоже, они превзошли самих себя, не правда ли? Ну надо ж было додуматься самолично опустить и поднять светила? — Глоувинг оказалась рядом с родным братом в тот момент, когда он удивлённо уставился на сводных сестёр. И, похоже, в отличие от своего старшего брата, Глоу была рада их успеху.

Но внимание Старсета привлекли не только аликорны. Когда они стояли боком, он заметил на их боках кьютимарки. До этого их бока были пустыми, и это тоже вызывало насмешки. Теперь же на них красовались кьютимарки: у Селестии — солнце, а у Луны — полумесяц в ночном небе. Их таланты оказались напрямую связаны со светилами.

Кронпринц помрачнел, осознав, что эти два приёмных ребёнка стали ещё более опасными, особенно для него.

— Да…превзошли себя.

— Внимайте же! Ибо уста мои несут благие вести! Добропорядочные подданные страны всех пони, возрадуемся же, ибо случилось великое чудо, что ниспослало нам двух великих пони, способных в одиночку управлять небесными светилами и даровать нам смену времени суток. Эти две кобылки нашли приют в достопочтенном и уважаемом доме «Платинум», который взрастил их для этого великого дела, отныне нам больше не грозит никакой кризис, связанный с удлинением дня или ночи, хвала потомкам героини-основательницы! Хвала принцессам Селестии и Луне!

Глашатаи во всех городах пони не унимались ещё пару недель. Во всю разнося весть о Селестии и Луне, что в одиночку сменили день и ночь. О принцессах, владеющих всеми чертами рас пони.

Реакция на это была самой разной. Немало было скептиков на этот счёт, но и немало тех, кто внимал словам и верил в них. Другие же и вовсе хлынули к замку Платинумхоф, чтобы лично узреть новых героинь. От паломников было не продохнуть. Их было банально негде разместить.

Двум сёстрам такая слава была в новинку. Легко было потерять голову от такого восхваления. Однако их больше радовало обретение кьютимарок. Теперь они считали себя полноценными пони, а не то, что раньше. Кроме того, как позже они заметили, с осознанием их таланта двигать светила стало намного проще.

Через несколько недель Сильверу Стару и Голд Стар стало получше. Постельный режим никуда не ушёл, но, по крайней мере, их состояние было не таким удручающим, как до этого. Узнав о том, как прославились их приёмные дочери, сложно передать словами их реакцию. Но, исходя из радостного визга королевы, именно на подобный исход она и рассчитывала.

Сильвер Стар был глубоко потрясён этой новостью. Однако она произвела на него сильное впечатление и окончательно убедила в правоте его жены относительно двух сестёр-аликорнов.

— Селестия, Луна, я очень впечатлён и хочу признаться, что не ожидал, что ваша сила может увеличиться настолько, чтобы буквально заменить единорогов, которые многие века сменяли солнце и луну, — сказал король, сидя на кровати вместе с женой. Он решил похвалить дочерей и пригласил в свои покои остальных детей и некоторых приближённых придворных.

— Мы просто знали, что цикл нельзя прерывать. Поэтому решили действовать, — скромно резюмировала Селестия, невинно улыбаясь.

— Что я от вас и ожидала, — довольно промолвила Голд, ласково улыбнувшись им. — Старсвирл бы гордился вами. А уж мы-то с отцом как вами гордимся.

— Выходит, что теперь на принцессах лежит обязанность по смене дня и ночи? — спросил у короля и королевы один из придворных.

— Абсолютно верно, — подтвердил Сильвер Стар. — Нам хватит времени, чтобы как следует восстановить круг единорогов на случай, если вновь потребуется их помощь в этом деле, но в основном с этим вполне справятся Селестия и Луна.

— Дорогой, мне кажется, сейчас самое время сказать ещё кое-что, — обратилась королева к своему мужу. Хотя она произнесла это негромко, Сильвер понял, что она имеет в виду.

— Сейчас? — переспросил он.

— Да, сейчас, — подтвердила она.

Сильвер вздохнул. Было ясно, что тема, которую хочет обсудить Голд, была непростой.

— Что ж, есть ещё кое-что, что мы с женой хотели бы вам сообщить. Селестия во время своего обучения показывала высокие результаты по всем дисциплинам, не говоря уже о её дальновидной инициативе взять на себя с сестрой движение светил. Это показывает её как идеального кандидата на престол после нашего ухода, — сказал Сильвер.

В зале повисла напряжённая тишина. Все были слишком шокированы этими словами, чтобы что-то сказать. Воспользовавшись этим, Сильвер и Голд заявили:

— Посему, я, король Сильвер Стар, потомок королевы Платинум и основательницы, сим заявляю…

— Я, королева Голд Стар, законная супруга представителя рода Платинум, объявляю… — продолжила она после того, как её муж сделал паузу, а затем они продолжили вместе.

— Мы объявляем принцессу Селестию нашей законной наследницей, — заявили они.

— Что?! — не выдержал Старсет. Шок сменился сначала недоверием, а затем и гневом. — Вы не можете так поступить, ведь есть древние законы престолонаследия…

— Мы знаем, каковы древние законы престолонаследия, Старсет, — прервала его тираду Сильвер Стар. — Согласно им, трон может занять первый сын от законного брака или первая дочь, если в семье нет сына.

— В таком случае, ваше решение недействительно, поскольку оно противоречит законам. Я ваш первенец и единственный сын, а значит, имею право на наследство, — сказал жеребец, топнув копытом в знак протеста.

— Сын мой, ты должен знать ещё один древний закон: воля короля или королевы непререкаема, — ответил Сильвер, эффективно парируя претензии Старсета знанием другого древнего закона, который восходил к эпохе существования Юникорнии, королевства единорогов.

Старсет отпрянул от такого ответа, словно ошпаренный. Он стиснул зубы, не в силах ничего противопоставить отцу. В конце концов, он усмирил свой гнев и молча вышел из королевских покоев.

— Он ведь прав, это его законное право, — подала голос Луна, посмотрев на приёмных родителей, когда дверь за Старсетом захлопнулась.

— И мы это прекрасно знаем, — ответила королева Голд с досадой в голосе.

— Тогда почему вы так с ним поступили? — выступила уже Селестия с очевидно напрашиваемым вопросом.

— Видите ли, девочки, мы с Сильвер Старом делали всё, чтобы создать хотя бы что-то похожее на единую власть в стране. Всё ещё много местечковых королей и прочих, которые продолжают вести свою политическую игру. Мы даже сформировали в Винниаполисе правящий совет, состоящий из представителей разных областей и городов. Но этого всё ещё недостаточно. — покачал головой, удручённо вздыхает Голд Стар.

— Нет объединяющего фактора. Если основатели были друзьями и соратниками, они могли работать вместе и заставить остальных действовать сообща. Но после их смерти всё вернулось к прежним порядкам. Хотя прежней межрасовой вражды больше нет, пони далеки от единства, хотя и называют свою родину Эквестрией, — продолжил объяснять Сильвер Стар после своей жены. — Старсет не глуп, он вполне способен на многое, но в нём есть черты, которые не способствуют реализации нашей мечты. Скорее наоборот, его гордыня может погубить все наши начинания.

— Иными словами, Старсет не тот король, который нужен всем пони. Им нужен монарх, как ты, Селестия: дальновидный и мудрый, способный вдохновлять и находить компромиссы. Поэтому мы пошли вразрез со старыми традициями и назначили наследницей тебя, а не нашего первого сына, — Голд указал копытом на Селестию.

Присутствующие придворные, похоже, были либо в курсе планов короля и королевы, либо просто не возражали против того, чтобы наследницей стала Селестия. Поддержки Старсет здесь бы не нашёл. Он это знал, поэтому покинул покои, тактично не став раздувать спор, который бы он однозначно проиграл.

— Я думаю, вам нужно время, чтобы всё обдумать. Официальный указ от нашего имени будет издан в ближайшее время, а пока можете быть свободны, — говорит Сильвер Стар своим дочерям. Затем она отпускает всех по своим делам. Первыми королевские покои покидают придворные, за ними — Селестия и Луна, а также Глоувинг.

— Всё так быстро изменилось, — говорит Глоу, обращаясь к своим сводным сёстрам. — Сначала светила, теперь — наследство.

— Это лишь малая часть грядущих проблем, — отвечает Луна, и её слова звучат как мрачное предзнаменование.

— Каких проблем? — спрашивает Глоу, вздрогнув.

— Луна права, — отвечает Селестия. — Теперь, когда система престолонаследия нарушена, это вызовет большой шум. Не говоря уже о том, что, возможно, после этого пропасть между нами и Старсетом станет непреодолимой.

Спустя несколько дней после объявления о смене наследника Платинумхофа новость распространилась по всему королевству. Как и в прошлый раз, реакция на эту новость была разной.

Некоторые были рады, что наследницей стала Селестия. Другие же сомневались. Особенно бурно отреагировали аристократы. Они не скрывали своего недовольства и возмущались: «Это нарушение традиций и законов!», «Какая наглость!», «Мы выражаем недовольство королём и королевой Платинумхофа».

Однако активных действий никто не предпринимал. Каждый день ко двору приходили письма с возмущениями, но на этом всё заканчивалось. Иногда приезжали посланники, но это были лишь незначительные проблемы.

Спустя пару месяцев начали сбываться предсказания Луны. Начались большие проблемы.

К замку подошло целое войско, состоящее из воинов, которых собрала возмущённая знать. Около шести тысяч пони разбили лагерь у стен замка и, вероятно, начали готовиться к осаде.

Вечером того же дня к воротам прибыл посланник. Он передал требования осаждающих. Они требовали, чтобы король и королева немедленно восстановили справедливость. Они также выдвинули ультиматум: либо король и королева откажутся от своего решения и вернут полномочия наследника трона Первому сыну, Старсету, проведя новые выборы в королевский совет, либо он будут возведен на трон силой. Ожидалось, что ответ будет получен в течение двух дней.

Луна, стоя на стене, наблюдала за лагерем знати. Она проводила взглядом гонца, который возвращался в лагерь, и заметила тех, кому он докладывал о выполнении приказов. Найти пони благородного происхождения было нетрудно, они выделялись среди остальных своими яркими доспехами и их знамёна с фамильными гербами возвышались в центре военного лагеря.

Селестия подошла к своей сестре и, облокотившись передними копытами на край стены, спросила:

— Что ты видишь?

— Я вижу предателей и тех, кто стремится к власти, — ответила младшая сестра, взглянув на Селестию краем глаза. Та улыбнулась с иронией.

— А если не так категорично?

Кобылка фыркнула и снова посмотрела в сторону военного лагеря. Её внимание привлекли развевающиеся на ветру флаги. Всего их было четыре. Первый стяг был украшен нотами и волнами музыки, а также золотой отделкой. Справа от него висел флаг с зелёной тканью, на которой была изображена большая лилия. Далее шёл стягс оранжевой тканью, на которой было вышито рубиновое сердце, оплетённое лавровым венком. Последним был флаг с тёмно-синей тканью и изображением заходящего за горизонт солнца.

— Я вижу фамильные гербы таких влиятельных домов, как Голден Мелоди, Роял Лили, Рубихарт и Даск. Возможно, они пришли сюда вместе со своими вассалами.

— Наши родители сильно разозлили эти дома, — сказала Селестия и вздохнула. Она тоже посмотрела на баннеры. — Есть какие-нибудь мысли?

Луна уже давно стояла здесь и размышляла о возможных исходах. Условия, которые выдвигали эти влиятельные дома, были ясны. Они хотели посадить на трон Старсета и провести перевыборы в королевском совете, чтобы провести туда своих доверенных лиц. Таким образом, они надеялись получить не только влияние при дворе, но и рычаги давления. Бедняга Старсет станет всего лишь марионеткой в их политической игре.

Если бы Сильвер Стар и Голд были свергнуты силой, ситуация стала бы ещё хуже. Мятежные дома полностью контролировали бы королевский двор, и не осталось бы никаких возможностей противостоять им. Семью Платинум, вероятно, отправили бы куда-нибудь далеко. А ей и её сестре навязали бы брак по расчёту, чтобы иметь контроль над ними.

Оба варианта были неприемлемы для них, потому что оба вели к очевидному поражению их семьи в краткосрочной или долгосрочной перспективе.

Луна рассматривала вариант попытки выиграть осаду, но это привело бы к ненужным жертвам среди пони. Они с сестрой не хотели этого. Поэтому кобылка начала искать способы выиграть без участия армии с обеих сторон. И эти мысли привели её к оптимальному решению. Она усмехнулась и привлекла внимание своей старшей сестры, которая озадаченно посмотрела на неё, интересуясь, что вызвало её смех.

— Я вспомнила один из древних дурацких законов. В нашей ситуации он нам подходит как нельзя кстати.

— Я слушаю, Лулу. Что ты придумала?

На лице младшей сестры отразилась хитрая ухмылка, и она рассказала, в чём заключался этот древний закон. И, как только она всё рассказала в подробностях, Селестия также не сдержала широкой ухмылки.

— Они в нашей власти, Луна. Выбора у них не будет.

Сначала сёстры хотели обсудить свой план с родителями, но те были заняты королевским советом и пытались прийти к согласию. Аликорнов вообще не пустили на совет, поэтому сёстрам пришлось реализовывать свою задумку без их помощи.

Ворота гвардейцы, конечно, для них тоже не открыли. Несмотря на все протесты, сёстры просто перелетели через стену и, приземлившись по ту сторону, отправились к военному лагерю осаждающих.

Часовые в лагере их заметили. Один из них полетел сообщить об этом старшим по званию, пока остальные приготовились противостоять возможной угрозе. Но сёстры просто остановились перед часовыми и стали дожидаться развития событий.

Луна заметила, что воины в их присутствии были очень нервными и нерешительными. К тому времени слава о них уже распространилась по всей Эквестрии. Вероятно, почти каждый слышал о кобылках, которые в состоянии двигать светила в одиночку. Никто не знал, чего от них можно ожидать. Сейчас же они были в одном шаге от возможного сражения, и они даже не представляли, как отреагируют Селестия и Луна.

Вскоре появляются важные персоны. Это представители четырёх семей, чьи флаги развевались над военным лагерем. Кобылки узнали каждого из них: кого-то они видели лично, о ком-то слышали во время своего обучения.

Шайнинг Рубихарт — статный жеребец-единорог. Несмотря на свой немолодой возраст, он внушает уважение одним своим видом.

Виолет Даск — кобылка-единорог, от которой исходит аура загадочности. Трудно понять, о чём она думает и что чувствует, потому что она не даёт угадать ни того, ни другого.

Солид Голден Мелоди — крупный и волевой жеребец, но до Рокхуфа, ему далеко.

И последняя — Блуминг Роял Лили, небольшая кобылка, которая, кажется, скучает в компании всех этих пони и будто считает, что зря здесь находится.

Из всех присутствующих только Шайнинг Рубихарт и Виолет Даск были главами своих домов. Остальные двое были всего лишь отпрысками, которых их родители отправили сюда отстаивать свои интересы. Среди них они увидели Старсета, который держался так же гордо, как и подобает сыну великого дома.

Шайнинг бросил укоризненный взгляд на солдат, которые, хотя и не спускали глаз с принцесс, даже не подумали окружить их или подойти ближе. Затем он перевёл взгляд своих рубиновых глаз, отличительной черты его дома, на двух кобылок.

— Вы выбрали не самое подходящее место для визита, юные принцессы, — сказал он.

— Мы пришли вести переговоры с вами, — заявила Селестия. Но в ответ она получила лишь сдержанную усмешку от Шайнинга и откровенное насмешливое отношение от Солида и Старсета.

— Прошу прощения, но в этом вопросе мы не ведём переговоров с детьми. Если бы на вашем месте был король или королева, или кто-то из их представителей, тогда мы бы обсудили это. — с лёгкой улыбкой отвечает глава дома Рубихарт.

Из того, что с ними говорил только глава дома Рубихарт, сёстры сделали вывод, что зачинщиком конфликта был именно он. Или, по крайней мере, он был главным.

— Достопочтенный лорд Рубихарт, конфликт начался из-за нас, — резонно заметила Луна. — Мы здесь, и мы готовы говорить от своего имени, чтобы избежать ненужного кровопролития.

Голос принцессы Луны был уверенным и беспристрастным. Старсет был удивлён тем, как сильно изменилась та, которую он и другие дети постоянно задирали.

Шайнинг отметил про себя, как достойно и царственно держались принцессы и соблюдали манеры поведения, как и любые другие знатные особы.

— Что ж, если вы настаиваете. Я готов вас выслушать.

— Достопочтенный лорд Рубихарт, недавно ваш гонец выдвинул условия нашим родителям, которые они должны принять, чтобы избежать эскалации конфликта, — начала говорить Селестия. — Я думаю, все здесь понимают, что эти условия неприемлемы для нас. Мы с сестрой являемся причиной вашего недовольства, но ответственность вы возлагаете на наших родителей.

— Это так, но… — попытался возразить лорд.

— Прошу прощения, достопочтенный лорд, — перебила его младшая сестра Селестии. — Прежде чем вы продолжите настаивать на своих условиях, мы хотим выдвинуть встречные.

Шайнинг Рубихарт сохранял невозмутимое выражение лица. Виолет также оставалась спокойной. Блуминг заинтригованно посмотрела на Селестию и Луну. Солид же, казалось, был раздражён и считал, что тратить на них время не стоит. Старсет, напротив, был удивлён, но не разозлён.

— Согласно древним законам, которые вы также признаёте, — продолжила голубоватая кобылка, — мы предлагаем решить этот спор в суде поединком. Проигравший должен будет выполнить все условия, которые ему выдвинут, а победитель получит право выдвинуть любые условия, которые сочтет для себя удовлетворительными.

— Старсет или его представитель будет сражаться с одной из нас, — добавила Селестия. — Поскольку это в основном семейное разногласие, которое давно пора было разрешить.

Услышав это, почти все присутствующие были удивлены. Селестия улыбнулась уголками губ, видя их реакцию.

— Предложение довольно необычное, но оно имеет право на существование. Нам нужно посовещаться, — заявил лорд Рубихарт, наконец взяв себя в руки. Похоже, он не ожидал, что принцессы смогут воспользоваться таким неожиданным аргументом.

— Постойте! Этот вызов предназначался мне, потому что… — Старсет наконец-то проявил активность и, взглянув на Шайнинга, попытался оспорить его решение. Он считал, что все здесь собрались, чтобы отстаивать только его права на корону. Но теперь он начал сомневаться в этом. Особенно после того, как лорд Рубихарт одним лишь взглядом заставил его замолчать.

— Конечно, вам, ваше высочество. Но это не значит, что вы не должны посоветоваться со своими вассалами, — тон жеребца не оставил Старсету иного выбора, кроме как согласиться. Он больше не был уверен, что эта игра стоит свеч. Посмотрев на сводных сестёр, он увидел в их лицах неожиданное сочувствие — искреннее сочувствие.

Аристократы удалились, чтобы посовещаться. По крайней мере, их заинтересовали аликорны. Но сёстры не сомневались, что они согласятся. Во-первых, отказ от права суда поединком считался бы самодурством и ударил бы по репутации. Во-вторых, они были бы заинтересованы в проведении поединка, так как не воспринимали их как взрослых. Даже переговоры сначала не желали вести с ними, потому что «дети». Победа в таком поединке показалась бы им лёгкой, а затем можно было бы выставить любые условия.

Так всё и случилось. Вернувшись к Селестии и Луне, они решили провести суд поединком. Они были готовы выставить своего бойца против одной из сестёр. Луна вызвалась представлять кронпринцессу Селестию, и та согласилась.

Вскоре о предстоящем поединке узнал почти весь военный лагерь. Всё больше воинов бросали свои дела, чтобы посмотреть на это зрелище.

Противником Луны был белоснежный единорог в серебристых доспехах с плюмажем на шлеме, который был того же цвета, что и его грива. Он выглядел опытным и, очевидно, был выбран в качестве бойца со стороны знати не просто так. Им были нужны гарантии победы.

Луне предложили доспехи и оружие, но она отказалась, сказав, что всё необходимое у неё уже есть. После этого её рог засиял, и магия окутала кобылку. Через минуту на ней появились доспехи, а затем и меч.

Окружающие были поражены: такому заклинанию могли научиться далеко не все единороги. Заклинание, которое сотворила Луна, было связано напрямую с душой мага. Хотя она могла придать доспехам любую форму, цвет и некоторые атрибуты соответствовали душе аликорна. Доспехи не полностью покрывали тело кобылки, те места что не были защищены сталью, были закрыты надетой под доспехи кольчугой. Сами доспехи имели глубокий фиолетовый оттенок. Прочность доспехов и меча зависела от души и состояния владельца. Если владелец был твёрд и полон сил, доспехи защищали от большинства атак и заклинаний. Если же он падал духом и ослабевал, то разбить их было не труднее, чем хрусталь.

Кольт, который был оппонентом Луны, тоже был удивлён, но не собирался отказываться от дуэли. Он принял к сведению, что бой будет сложнее, чем изначально предполагал его сюзерен. Рог Кольта засиял цветом морской волны, он обхватил рукоять своего клинка, вытащил его из ножен и встал напротив принцессы.

Правила дуэли были обговорены заранее. Проигравшим считался тот, кому была нанесена заметная рана или чей меч был сломан. Все согласились с этими правилами. И теперь, когда оппоненты были готовы, им дали сигнал начинать.

Луна и рыцарь, словно хищники, не устремились друг на друга с первого мгновения. Напротив, они начали размеренно обходить друг друга, их глаза внимательно следили за каждым движением. Это был момент оценивания, размышлений и расчётов. Каждый из них хотел понять силу и слабость противника, чтобы выработать стратегию на победу.

Прошла минута, и первым атаковавшим оказался рыцарь. Внезапный рывок вперёд, стремительное сокращение дистанции, и колющий удар направляется в Луну. Клинок ударился об магическую броню, и послышался лязг металла, но удар никак не пробил защиты, и поэтому единорог поспешно ретировался назад и встал снова в боевую стойку, ожидая ответного нападения.

Луна ошарашенно взглянула на место, которое приняло на себя удар, и оно вскоре перестало рябить и нормализовалось, будто ничего и не было. Никакой трещины или же отверстия от удара не образовалось. В этот раз ей повезло, но не будь на ней доспеха, она бы уже проиграла.

— "Быстр и ловок. Нужно быть осторожнее," — подумала она, переводя взгляд на рыцаря. Теперь её очередь атаковать. Взмахнув крыльями, она поднялась в воздух и с разворотом нанесла молниеносный удар. Рыцарь блокировал её выпад и парировал следующий, когда Луна снова оказалась на земле.

Они обменивались ударами, ни один не хотел уступать. Луна, понимая, что грубая сила не поможет, использовала ловкость. Она неожиданно сблизилась с рыцарем, скрестила мечи и начала давить на него своим весом. Резко отталкиваясь копытами, она сделала сальто назад, выставив меч вперёд для колющего удара. Рыцарь, растерявшись, едва успел отскочить в сторону. Прыгнув в сторону, кольт развернулся и намеревался поразить открывшийся для удара бок кобылки.

Но Луна мгновенно подалась вперёд, избегая ответного удара рыцаря, используя свои крылья для увеличения скорости. Доспех защитил бы её, но она не хотела испытывать судьбу.

Оппоненты вновь заняли боевые стойки, отдышавшись и обдумывая свои следующие ходы. Теперь они знали: рыцарь уверен в своей стали, Луна верит в магическую броню и силу своей души. Им предстояло выяснить, чей расчёт окажется правильным и что поддастся быстрее.

Они вновь ринулись друг на друга, не тратя время на дальнейшие раздумья. Клинки скрестились, и вновь лязг стали завёлся в воздухе. Рыцарь смог надавить сильнее, высвобождая меч для удара сверху вниз. Луна ловко уклонилась и нанесла ответный удар, но клинок лишь рассёк воздух.

Рыцарь в ответ ударил мощным ударом копыта, от которого Луну отбросило на несколько метров. Она перекатилась по земле и вскочила на ноги, готовясь к новому раунду. Рыцарь к этому моменту уже налетел на нее, словно буря, и начался интенсивный обмен ударами и блоками. Каждый из них выкладывался на полную силу, каждая атака несла в себе стремление победить, но ни один не мог получить решающее превосходство.

Теперь бой больше походил на игру в шахматы, где каждое движение и контрдвижение были частью великой стратегии. Они снова сошлись в центре поля, сражаясь на истощение.

Луна понимала, что бой затягивается, и это отнимает у неё силы, которые она использует для поддержания своих доспехов и оружия. Она решила рискнуть и вложила ещё больше магии в свой клинок.

Когда в очередной раз они с рыцарем обменялись ударами, аликорн нанесла мощный удар по его мечу. На этот раз воздух не сотрясся от лязга стали, а раздался звук расколовшегося металла.

Вокруг раздались удивлённые вздохи, и все начали рассматривать обломки меча. Кто-то был разочарован, а кто-то искренне удивился. На земле лежало сломанное лезвие меча единорога. Клинок не выдержал последнего удара и раскололся.

Единорог посмотрел на свой сломанный меч, словно не веря, что такое возможно. Но он быстро принял ситуацию и, встав спокойно, не намереваясь продолжать бой, поклонился Луне и произнёс:

— Благодарю за поединок, это был ценный опыт.

— Взаимно, — ответила принцесса. Вскоре её меч и броня исчезли, так как она перестала поддерживать заклинание души. — Как твоё имя, рыцарь?

— Мэджик Уирлвинд, принцесса, — почтительно произнёс кольт.

— Я запомню вас, сэр Уирлвинд, — слегка улыбнувшись, говорит Луна и в благодарность за хороший поединок слегка склонила голову.

Селестия облегчённо вздыхает. Всё это время у неё было определённое волнение за младшую сестру. Но опасения не подтвердились, и она была этому рада. Кобылка взглянула на знатных особ, на лицах которых, ну, за исключением Виолет, читалось угрюмое выражение.

Аликорн улыбнулась и тихо хихикнула. Эти выражение ей явно доставили удовольствие. Затем она подходит к сестре, положив крыло ей на спину, встала рядом с ней и посмотрела прямо на Шайнинга Рубихарта.

— Достопочтенные лорды и леди. Суд поединком был проведён согласно древним обычаям и был честным. Поединщики показали, на что они способны, и победа досталась заслуженно. Проигравшая сторона обязана исполнить все условия победителя. — Заявила Селестия, и теперь все взгляды были обращены к знатным особам.

Никто не мог оспорить результаты. Возможно, Солид Голден Мелоди и мог бы сейчас сорваться и бросить вызов сёстрам. Но Шайнинг Рубихарт согласился с результатами ещё до этого.

Условия Селестии и Луны были не такими уж строгими. От аристократов и их войск требовалось покинуть окрестности Платинумхофа, а сами аристократы должны были отказаться от своих претензий к решению Сильвер Стара и Голд Стар по вопросу о престолонаследии. Кроме того, они попросили отпустить их сводного брата Старсета. Им было ясно, что он не был гостем, а скорее заложником ситуации, удобной фигурой, которую они хотели использовать для укрепления своих претензий.

Для Старсета это даже стало неожиданностью. Он не думал, что после всего случившегося сёстры захотят его видеть. Однако они настояли на этом. Поэтому жеребец возвращался в семейный замок уже вместе с Селестией и Луной, а войско начинало сворачивать военный лагерь.

К полудню армии уже не было под стенами замка.

Вернулись сёстры-аликорны, и их брат уже под восторженные крики пони и гвардейцев, которые стучали древками своих копий о щиты и приветствовали принцесс.

После того как тех отказались выпустить наружу, а они просто перелетели через стену, об этом сообщили королю и королеве. Те поспешили к стенам и с одной из башен наблюдали за тем, что будет разворачиваться перед лагерем мятежников. Они видели, как сёстры вели переговоры, видели и поединок Луны с одним из рыцарей.

Голд вообще хотела ринуться туда и остановить это, но Сильвер Стар уговорил её этого не делать.

— Ты же говорила о том, что они созданы для бо́льшего, так что же ты в них не веришь? — задал ей тогда этот вопрос король. Это отрезвило ей голову и заставило поумерить материнский инстинкт и всё же дать шанс решить девочкам всё самим.

Она не пожалела об этом решении.

Как только ворота открылись и героинь дня впустили внутрь, король и королева ожидали приёмных дочерей внутри стен замка. Они позволили Селестии и Луне побыть в лучах славы и обожания толпы, а после, уже когда те почти приблизились, Голд подбежала к ним и обняла обеих, крепко прижав к себе.

— Мама, ты меня задушишь, — хрипло пожаловалась Луна.

Голд Стар усмехнулась и отпустила дочерей. Затем она перевела взгляд на Старсета, который старался не смотреть ей в глаза. Но она всё равно подошла к нему и обняла. Важный разговор мог и подождать. Сейчас материнские чувства были важнее, чем королевское отношение к ситуации.

Отец был более сдержан в своих эмоциях. Он гордился Селестией и Луной, улыбнулся им и кивнул в знак того, что они поступили правильно. А после воссоединения семьи они отправились в чертог, где им предстоял непростой разговор наедине.

Уединившись внутри чертога, Селестия и Луна начали придерживаться мнения, что вины Старсета здесь нет. Подобный мятеж начал не он, а просто стал фигурой в политической игре недовольной знати.

Старсет ещё не раз удивился их словам и тому, что они защищают перед родителями.

— Я склонен поверить этому. Шайнинг Рубихарт и ему подобные давно в этом погрязли и просто искали удобного повода. — говорит спокойно Сильвер Стар. Ему не нужны были доводы дочерей, чтобы и так прийти к этому выводу. Старсет, конечно, не глупый, у него были все мотивы для подобного, но вряд ли бы ему удалось склонить на свою сторону четыре влиятельных дома, если бы они и без этого не замышляли заговора. Не говоря уже о том, что ему для этого понадобилось бы больше времени.

— И мы отпустили его безнаказанным. — чуть ли не рыча, говорит об этом Голд.

— Но униженным. — возразил её муж. — Не каждый день проигрываешь суд поединком тому, кого считал лишь ребёнком.

— Это было рискованно, мы могли проиграть, если бы я замешкалась и потеряла контроль над заклинанием. — добавила от себя Луна, прекрасно помня, как Мэджик смог быстро с ней сблизиться и нанести удар. Поединок мог бы закончиться уже в тот момент.

— Не скромничай, Лулу. Ты отлично справилась. Но не буду лукавить, это было напряжённо. — ободряюще улыбнулась ей Селестия.

Старсет, до этого хранивший покорное молчание, вышел вперёд и наконец взял слово.

— Я хочу принести искренние извинения. Мой гнев и зависть стали причиной, по которой враги подошли к нашему дому и едва его не захватили. Всё могло закончиться гораздо хуже. Принеся извинения в адрес своих родителей, кольт вскоре поворачивается к сводным сёстрам. — А также я хочу лично извиниться перед вами. Особенно перед Луной. По моим прихотям ты постоянно подвергалась травле и испытывала на себе чувство неполноценности. Я ошибался. Ты никакая не неумёха. Твои силы воистину впечатляют, и в этом я убедился лично, своими глазами.

Луна оценивающе и холодно смотрела на Старсета, пока тот приносил ей свои извинения, и когда тот закончил, она не подала признаков того, что довольна. Можно было подумать, будто она не собирается прощать его. Но вскоре на её лице появилась небольшая улыбка, и её взгляд смягчился. Ей незачем было теперь держать свою притворную маску.

— Это были тяжёлые моменты, Старсет, и мне было очень обидно. Но я принимаю твои извинения.

— Мы обе их принимаем, и я надеюсь, что теперь ты сможешь воспринимать нас как своих сестёр, — Селестия светилась от радости. Наконец-то можно было забыть о давней вражде.

Старсет улыбнулся им в ответ.

— Да, пожалуй, я смогу это сделать. Я не буду оспаривать решение родителей и соглашусь с твоим статусом кронпринцессы. Думаю, теперь мне стоит найти себе другое занятие, раз роль короля мне не светит, — шутливо сказал принц.

— Ты волен выбрать то, что тебе нравится. Теперь перед тобой открыты новые дороги. Нам с матерью тоже стоит перед тобой извиниться. Наше решение не связано с тем, что мы разочарованы в тебе, — отец подошёл к сыну и, положив копыто ему на спину, приобнял его.

— Мы никогда не были разочарованы в тебе, Старсет, — королева тоже подошла к нему и с материнской заботой поцеловала сына в лоб.

Молодой принц был тронут словами своих родителей и не смог сдержать эмоций. Он прижался к матери, уткнулся ей в шею и заплакал. Зависть, злость и чувство обделённости преследовали его много лет, заставляя совершать ужасные поступки. Но теперь, с этого дня, он смог освободиться от этого.

Видя, как его приёмные сёстры смело выступили против целой армии и влиятельных аристократов, как Луна сражается в поединке и побеждает, как они с сестрой отстаивают его честь, он понял свои ошибки.

В этот день была испытана такая добродетель, как прощение.

Глава 3

Прощение. Твайлайт дочитала последние записи в дневнике и, отложив его в сторону, погрузилась в размышления. Селестия и Луна простили своего сводного брата, несмотря на все его проступки. Твайлайт вспомнила, что и сама уже прощала некоторых пони, совершивших злодеяния: Старлайт Глиммер, Сансет Шиммер, друга Столпов Эквестрии. Даже Дискорд, несмотря на то, что предал их, заслужил прощение.

Возможно, когда-нибудь будут прощены и Тирек с Кризалис и Коузи Глоу, но Твайлайт сомневалась, что это произойдёт скоро.

Твайлайт с трудом могла поверить, что кто-то отважится бросить вызов Селестии и Луне. Однако, из-за изменений в порядке престолонаследия, многие знатные семьи решились на этот шаг.

Особенно интересным был рыцарь, с которым сражалась принцесса Луна — Мэджик Уирлвинд. Это имя не случайно упоминается в дневнике, возможно, в будущем он сыграет свою роль. Но Твайлайт не могла вспомнить, где слышала или видела это имя. Оно не часто упоминалось в истории Эквестрии, но Спаркл была уверена, что знакома с ним.

Твайлайт отложила чтение дневника на следующий день и, погасив свет в комнате, легла спать.

Прошло 5 месяцев с того момента, как Селестия и Луна проявили себя и своими действиями остановили возможное кровопролитие и вероятный захват власти мятежными аристократами. О них всё это время не было слышно. Никаких новых попыток махинаций и интриг.

Сёстры были в напряжении, хоть и старались вести себя непринуждённо.

Они всё также продолжали поднимать солнце и опускать луну, попутно Селестия готовилась к тому, чтобы наследовать трон приёмных родителей.

Старсет же, как и говорил, нашёл себе занятие. На удивление, довольно мирское, принц стал заведовать архивами Платинумхофа. До него этим занимался Старсвирл, но волшебника уже с ними не было, и другого на это место не нашли. В архивах был беспорядок, но Старсет смог быстро прибраться и даже сформировать чёткую хронологию всех свитков и книг, что хранились на этих полках.

Принцесса Луна стояла на балконе своей комнаты и дышала свежим воздухом. Прохладный ветер обдувал её гриву и шёрстку, пока та оперлась передними копытами на перила и смотрела вдаль. Скоро нужно было опускать луну, и поэтому ей незачем было спешить. Её стала наследницей, теперь куда больше внимания уделяется ей. Обучение Селестии порой может отнимать много времени, и Луна ощущала себя отчасти одинокой. Она не могла объяснить источника этого чувства. Казалось бы, она вполне свободно общалась с приёмной сестрой Глоувинг, да и со Старсетом отношения начали налаживаться. Она даже заглядывала к нему в архивы, чтобы пообщаться.

Но отдаление сестры тяготило Луну. Из-за этого она становилась меланхоличной и молчаливой, предпочитая уединения, подобные этому, как сейчас, стоя на балконе.

Время близилось, и кобылка, взглянув на ночное светило, окутала его своей магией и начала медленно опускать за горизонт, пока оно не исчезло из виду. Теперь этот процесс уже не вызывал у неё столько трудностей, как в первые разы. Он стал для неё обыденным, словно она левитировала лёгкую вещь.

Не прошло и пяти минут, как из-за горизонта показалось солнце. Её сестра не опоздала, и утро наступило точно по расписанию. Теперь Луна могла вернуться в свою комнату и немного отдохнуть.

Она уже собиралась уходить с балкона, как вдруг почувствовала, как на её нос упала капля воды. Это её очень удивило, ведь сегодня дождя не должно было быть. Но тут на её лицо упала ещё одна капля, и она ощутила, что эта влага какая-то странная.

Она осторожно облизала место, куда попала вторая капля, и с удивлением поняла, что это не дождевая вода, а растопленный шоколад.

— Что за вздор? — произносит она и поспешила в свою комнату. И это было как раз вовремя, ибо тут же по балкону застучали частые капли, и они тоже были жидким шоколадом. — Не припомню я, чтобы пегасы умели делать дождевые облака из шоколада, — теперь принцесса уже насторожилась, она вышла из своих покоев и огляделась. Несколько гвардейцев таращились в окно, удивлённые погодному явлению. Но странности начали происходить всё чаще.

Проходя по коридору, Луна тут же заметила, что привычные ей небольшие деревца в горшках сменили листву на сахарную вату. Двое слуг не удержались и уже надкусывали у деревьев знатные куски. Принцесса немедленно пресекла это, прогнав слуг, пока они не съели все деревья. Но после с ними случился розыгрыш. Всё, что они не успели дожевать во время побега, превратилось обратно в листву, и вместо той сахарной ваты рты пони оказались полны листьев.

Луна поспешила в тронный зал, чтобы разобраться в ситуации. Там она встретилась со своими родителями и Селестией, но и они не смогли дать ей ответа.

В этот момент по залу прокатился смех, который звучал насмешливо и с явным удовлетворением.

— Видеть лица существ, которые впервые лицезреют мою магию, одно удовольствие. — голос некоего существа раздался из пустоты и также эхом прокатился по всему тронному залу. Гвардейцы встали в боевой порядок, окружив собой членов королевской семьи.

— Покажись! — требовательно сказала голосу принцесса Селестия.

— Всему своё время. Веселье только начинается, — в этот самый момент мгновение, и некая магия разделяет Сильвер Стара и Голд. Король и королева оказались словно белки в колесе и неведомой силой были заставлены бежать в нём без возможности остановиться.

— Мама! Отец! — воскликнули Селестия и Луна. В этот раз хозяин голоса показался. Существо, отдалённо напоминающее длинного дракона, но имеющее при этом одну или несколько частей от других животных или существ, ухохатывалось, пока принцессы гневно впились в него своими взглядами.

— Прекрасно, теперь избавимся от тех, кто мешает веселью, — существо щёлкнуло пальцами, и гвардейцев раскидало по разным частям замка, но подальше от тронного зала. Теперь они остались вдвоём, если не считать Сильвера и Голд, бегущих в колесе позади своих тронов.

— Что ты сделал?! — рявкнула на него Селестия. Существо изобразило притворное удивление.

— Я? Я сделал хаос. Видите ли, меня удручают до скукоты порядочные места, поэтому я их изменяю под себя, ведь я дух хаоса и зовут меня Дискорд.

— Отпусти наших родителей, Дискорд, — потребовала от него Луна, выходя вперёд.

— Не торопись-ка ты, Луняшка, возможно, если вы сможете выиграть в моей игре… — Дискорд помотал пальцем, предостерегая Луну от поспешных действий. Но его разглагольствования были прерваны взбешённой Селестией.

Кобылка топнула достаточно громко, чтобы тот замолчал. От её удара треснула поверхность пола тронного зала.

— Мы не намерены играть в твои идиотские игры, Дискорд! — она собрала свою магию на кончике рога и выстрелила ею в духа хаоса. Но тот, лишь щёлкнув пальцами, превратил атаку Селестии в кучу мыльных пузырей. Но та не остановилась на этом. Аликорн стремительно сократила дистанцию между ними и атаковала вновь. Но это снова не привело ни к чему. Её удар просто обогнул Дискорда и ушёл в сторону.

К сражению присоединилась Луна, аликорны пытались поразить Дискорда магией, но обе терпели неудачу. Прохиндей Дискорд уворачивался играючи или отклонял их атаки, будто это не более чем досаждение комаров. Тот даже зевнул, чем ещё больше разозлил сестёр, и тогда те материализовали своё оружие и попытались поразить духа хаоса в ближнем бою. Но и тут фиаско. Всякий раз, когда они были близки, тело Дискорда превращалось в желе, и лезвия клинков сестёр просто проходили сквозь него.

— Ладно, это уже начинает утомлять, хоть и забавно наблюдать за вашими потугами, — Дискорд щёлкает пальцами, и сёстры оказываются в мыльных пузырях. Но, несмотря на кажущийся хрупкий вид, они не смогли их пробить. — Раз вы так ставите вопрос, я поменяю условия игры.

В это же мгновение аликорнов вместе с пузырями перемещает в неизвестную местность. Пузыри с кобылками нависают над землёй и лопаются. Селестия и Луна начинают падать, но довольно быстро сгруппировались и спланировали вниз на своих крыльях. Оказавшись на земле, из пустоты появляется голова Дискорда.

— Вот вам задача. От вас требуется всего-навсего добраться до меня и попробовать снова меня победить. И тогда я освобожу ваших родителей в случае вашей победы. Не скучайте, — помахав им лапой, Дискорд тут исчезает в пустоте.

Селестия прорычала и топнула копытом.

— У нас нет времени на это, сестра, летим быстрее обратно в Платинумхоф, — но только они собирались подняться в воздух, как вновь появляется Дискорд.

— Эхей, не так быстро. Условия игры устанавливаю я, никаких коротких путей до финиша. Бай-бай, — щёлкнув пальцами, он тут же исчезает вновь, и на сестёр проливает целый ливень из жидкого шоколада. Их шёрстка и грива стали все липкие от этого, но ключевым было то, что липкие и мокрые стали их крылья. Теперь они не могли взлететь и тем самым сократить путь до дома.

Осознавая это, Селестия стиснула зубы и громко закричала в небо со всей силой своего голоса и злости.

— ДИИИИИИСКОООООРД!!!

— Всё бы сейчас отдала за заклинание, которое сушит всё тело и перья, — тихо проговорила Селестия, плетясь впереди через лес, в котором они с сестрой оказались по воле Дискорда. Лететь они не могли, речки или озера пока не нашли, чтобы помыться и вычистить себя от шоколада. Да ещё и старшая сестра себе едва голос не сорвала.

Поведение Селестии было нетипичным, поэтому подобное немного пугало Луну. Она шла позади сестры, такая же липкая от жидкого шоколада и без возможности лететь.

— Судя по всему, мы не сможем одолеть его собственными силами, — говорит младшая сестра, прерывая своё молчание в какой-то момент. Селестия обернулась к ней.

— И что же ты предлагаешь? Пока мы медлим тут, он измывается над нашими родителями и остальными пони. Шут Тартаров! — белоснежный аликорн выругалась, чем удивила свою сестру настолько, что та даже не смогла этого скрыть.

Селестия поняла, что пугает этим Луну, поэтому глубоко вздохнула и выдохнула, чтобы успокоить себя. Это отчасти помогло. Злоба на Дискорда улеглась, и лучше её пока не провоцировать.

— Извини, Лулу, просто с тех пор как меня назначили наследницей, я ощущаю на себе этот… некий груз ответственности. Многие смотрят на меня с большими ожиданиями, и пока я обучаюсь всему необходимому, этот груз становится тяжелее по мере того, насколько больше я узнаю. А тут ещё и этот дух хаоса объявился. Сорвалась я, может, поэтому мы и проиграли, — она закончила свой монолог, выговорившись своей сестре, и ей даже стало от этого легче.

Луна, теперь понимая, что всё это время тревожило старшую сестру, понимающе ей кивнула.

— Мы ещё не проиграли, Тия. Может, Дискорд и забросил нас в некую даль от дома. Но его ошибкой было оставить нас в живых. Возможно, нам стоит поискать союзников, может, даже более эффективный способ борьбы с ним.

— Это может занять продолжительное время, месяц, два месяца, может даже больше. Ведь мы не знаем, где искать нам союзников и уж тем более нечто, что поможет нам победить духа хаоса, — Селестия покачала головой, считая этот вариант неприемлемым для них сейчас. Слишком много времени уйдёт, а Дискорд тем временем продолжит изменять земли Эквестрии под свои экстравагантные нужды.

— А что, если… если мы найдём то древо, о котором нам рассказывал Старсвирл? — немного неуверенно проговорила Луна. Но смогла этим оживить интерес сестры.

— Древо? Ты про Древо Гармонии, что Старсвирл посадил со Столпами ещё давно? — воодушевлённо переспрашивает у младшей сестры белоснежная кобылка. И, получив утвердительный кивок, Селестия позволила себе улыбнуться в надежде на лучшее. — Да, возможно, это наш шанс. По словам Старсвирла, древо обладает собственной магической энергией, возможно, оно сможет усилить нас или что-то вроде того. Во всяком случае, это уже что-то определённое.

— Но мы по-прежнему не знаем, где нам начать поиски.

Селестия, придя наконец к спокойствию, закусила губу и немного подумала над вариантами.

— Может и не знаем, но для начала нам нужно хотя бы понять где мы в принципе находимся, в какой части страны, юге, западе или севере, — затем она взглянула на свои испачканные и липкие крылья. — Ну а до этого, нам бы не помешало найти озеро или реку, чтобы отмыться. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Это та сестра, которую я могу узнать, — слегка улыбнулась Луна, обнажённая, что сестра наконец пришла в норму.

Селестия заключает кобылку в объятья и прижимает к себе.

Луна уткнулась ей в шею и прикрыла глаза, позволив себе насладиться минутой умиротворения. После чего пробормотала.

— Ты липкая,Тия.

— Ты тоже, — хихикнула старшая сестра, выпуская Луну из объятий. — Пошли, найдём уже наконец водоём и отмоемся.

Найдя наконец водоём, в котором можно помыться, аликорны смогли очистить себя и свои перья. После чего Селестия и Луна взмыли в воздух, чтобы осмотреть окрестности и понять, куда их занесло.

Они оказались на юго-западе Эквестрии. Дальше на юге были уже пустынные земли и родина Сомнамбулы с её одноимённым городом.

Разобравшись, где они находятся, кобылки опустили на землю и решили, что им стоит отыскать какое-нибудь поселение. Попутно они магией создали себе накидки, чтобы прикрыть свои крылья. Местным пока не стоило знать о том, что принцессы находятся здесь.

— Каков план, сестра? — Луна задала вопрос Селестии, когда они брели по тропинке через лес.

— Сначала отыщем ночлег. После чего отправимся на север и будем искать Древо Гармонии. Возможно, нам стоит приглядеться ещё и к потенциальным спутникам.

— А это нам зачем?

— Если наши поиски слишком затянутся, то в одиночку Дискорда нам не одолеть. Отрядом у нас будет больше шансов, — ответила ей белоснежная кобылка.

— Сомневаюсь. Ему достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы снова отправить нас куда подальше, — резонно подмечает младшая сестра.

Селестии нечего было ответить на это, ибо спорить с тем, что сила Дискорда безгранична, особенно после продемонстрированного ранее, глупо.

— Давай пока решать проблемы по мере их поступления.

А главной проблемой было то, что в округе не было и следа какого-либо поселения. Сёстрам пришлось попутешествовать пару дней, прежде чем они обнаружили следы присутствия других пони.

Небольшая деревушка встретила их необычно тихо. Обычно в деревнях кипела работа и жизнь, даже если это всего несколько десятков селян. Но тут было никого, никого на улице, по крайней мере. Аликорны прошли по улицам деревни и остановились в тот миг, когда их кто-то окликнул из сарая.

— Что вы забыли на улице? Скорее сюда! — кольт поманил их, и, исходя из его напуганного вида, Селестия и Луна сделали вывод, что следует его послушаться и заодно расспросить, в чём дело. Кобылки поспешили в сарай, и кольт быстро закрыл двери, как только две пони прошмыгнули внутрь.

— Что у вас происходит? — спросила Селестия, посмотрев сначала на перепуганного кольта, а затем заметила, что в сарае скрывается чуть ли не вся деревня и все аналогично напуганные.

— Вы не здешние? Ну, хотя по вам видно. На нашу деревню регулярно нападают древесные волки. Стая появилась внезапно и с тех пор терроризирует округу. Днём спокойно из деревни не выйдешь, а вечером на улицу.

— Мы наняли двух наёмников, которые пообещали избавить нас от этой напасти. Велели прятаться здесь, пока они разбираются со стаей.

— Вон, это они! — воскликнул жеребёнок, стоящий на стоге сена и вглядывающийся в щель между досками стены сарая.

Двое пони бежали вдоль улицы, и их было хорошо видно. Один из них был ранен. Кобылка поддерживала его, не давая свалиться, и попутно ругалась с ним. План, по всей видимости, не удался, и теперь им оставалось только импровизировать в спешном темпе, так как на хвосте была стая древесных волков.

— Похоже, им не помешала бы помощь, — говорит Селестия, краем глаза взглянув на младшую сестру.

Луна встретилась взглядом с ней и всё поняла без лишних слов. Им незачем было отсиживаться в укрытии, пока пони в опасности.

Велев жителям оставаться здесь, сёстры покинули сарай и поспешили на помощь наёмникам.

И как раз вовремя. Раненный кольт спотыкается и падает на землю, получив от напарницы ещё словесную стену ругательств. И ей пришлось загородить собой жеребца, пока тот перезаряжал небольшой арбалет, закреплённый на его правой ноге. Они уже готовились к своей последней драке, когда волки начали приближаться и окружать их. Как раз в этот момент сёстры-аликорны и подоспели. Одного древесного волка ударил магический луч ярко-жёлтого оттенка, словно солнце. Другой же волк лишился своей древесной головы, прежде чем успел что-нибудь предпринять. Луна снесла её ударом своего эфирного меча.

Новые противники отвлекли стаю от наёмников, так как чуяли, что они будут опаснее тех, за кем волки гнались прежде. Но и наёмники не остались в стороне. Воспользовавшись замешательством и отвлечением стаи, кобылка резко ударила ближайшего волка своими задними копытами, и от удара можно было услышать треск его туловища. Тот отлетает с звонким воем. А кольт, лежавший на земле, начал стрелять со своего арбалета.

Болты один за другим впивались в деревянные тела тварей, заставляя их распадаться на части. Селестия создала вокруг себя огненный вихрь, который начал поджигать волков, превращая их в пепел. Луна же продолжала орудовать своим призрачным клинком, рассекая противников на части с невероятной точностью.

— Держитесь позади нас! — крикнула Селестия наёмникам, создавая защитный барьер.

Стая древесных волков начала редеть, но оставшиеся особи не спешили отступать. Их глаза горели зелёным огнём ярости и голода. Один особо крупный волк, видимо, вожак, попытался обойти принцесс с фланга, но получил мощный удар копытом от раненого кольта, который успел подняться на ноги.

Кобылка-наёмница тем временем достала из своей сумки какую-то склянку и метнула её в группу волков. Бутылочка разбилась, обдав существ какой-то жидкостью, которая начала разъедать их древесные тела.

— Неплохой ход, — одобрительно кивнула Луна, разрубая очередного волка пополам.

Вчетвером они управились со стаей гораздо быстрее, чем рассчитывали. С каждым разом уменьшаясь в численности, древесные волки теряли уверенность в своих силах. А уж двое аликорнов вовсе начинали вселять страх. Поэтому оставшиеся члены стаи тут же бросились бежать, пока у них была такая возможность.

Кобылка занялась раненным крылом напарника, начав его перевязывать.

— Блестящий был план. До той поры, пока не начали его реализовывать, — бурчала пони, явно недовольная напарником.

— Да брось уже, ты и так уже весь словарный запас исчерпала, чтобы меня обругать. Ауч! — кольту нечего было добавить в своё оправдание, и он уже бросил эти попытки. Но это не могло утихомирить нрав кобылки, которая специально натянула бинт посильнее, чем сделала тому неприятно.

— Заткнись, балабол! За нас только что выполнили работу другие.

— Мы не хотели отбирать у вас работу, но в ином случае вы могли лишиться более ценного, чем деньги, — сказала Селестия, подходя к ним.

— Вы правы. Монеты мёртвым дуракам ни к чему, — хмыкнула кобылка, вынужденная согласиться, что в этот раз они были на волосок от смерти. — Вы ведь не здешние? Жители все предпочли спрятаться, вы же совсем другие.

— Вы правы, мы прибыли не так давно и собирались остановиться на ночлег, когда поняли, что тут творится что-то неладное. Обнаружили всех жителей в сарае, а затем древесных волков.

— В таком случае, мы у вас в долгу, — проговорила кобылка, но без особого восторга.

— С нас выпивка, — её напарник, впрочем, был куда более расположен к дальнейшему знакомству. За что получил очередной намёк в виде тугой перевязки.

— Что ж, мы всё равно планировали остановиться тут на время, так что не станем отказываться от угощений. — улыбнувшись, говорит добродушно Селестия. Младшая сестра была более сдержанной и не спешила радоваться такому сумбурному знакомству, но отговаривать Тию не стала.

Жители начали выбираться из своего укрытия, и вскоре уже они позвали гостей в свою таверну, чтобы от лица всей деревни отблагодарить их.

Глава 4

Таверна стала оживлённой. Практически вся деревня собралась в ней, чтобы чествовать своих спасителей. Хозяева заведения пооткупоривали ещё бочки сидра, чтобы точно хватило всем. Все пони плясали, поднимали тосты и пировали.

И во всём обилии внимания и шума за отдельным столиком расположились авантюристы и две сестры.

За время их разговора Селестия выяснила, что парочку зовут Рэппэль и Вирд. На комментарий Луны, что это странные имена, они ответили, что это и не имена, а прозвища. Настоящих имён у них нет, либо давно забыты. Младшая сестра настороженно относилась к новым знакомым. Она не доверяла им. И нельзя сказать, что Селестия тоже им верила, она просто держалась с ними более приветливо и старалась выяснить как можно больше о них.

— Мы из одного сиротского приюта, — поясняет Рэппэль, опустошив после этого кружку сидра и резко поставив её на стол и довольно вздыхая. — Не дали нам имён при рождении, поэтому мы придумали их сами.

— И не то чтобы нам пытались их дать даже в приюте, — добавила Вирд. Единорожка также держалась отстранённо во время разговора. Иногда вставляя несколько слов в разговор или давая подзатыльник своему напарнику, когда тот, по её мнению, говорил какую-нибудь чушь. Но это его лишь только веселило.

Могло сложиться впечатление, что она даже недолюбливает его. Но, как заверял Рэппэль, это только так кажется, на самом деле они друг друга прикрывают и поддерживают.

На это у кобылки возражений не нашлось. Она лишь хмыкнула и сделала небольшой глоток сидра из своей кружки.

— И как же вас двоих сюда занесло? — спросила Селестия, осторожно потягивая напиток из своей кружки. Для той, кто привык к более изысканным напиткам, она держалась очень достойно и не проявляла ни малейших признаков того, что сидр оказывает на неё какое-либо воздействие.

— Мы прослышали о стае древесных волков и посчитали, что это какое-то странное для них поведение. Не типичное. Обычно стаи держаться подальше от таких деревень, максимум могут нападать на путников, караваны, но никак не на посёлки, — пояснил Рэппэль таким тоном, будто является специалистом в этом деле. — В общем, мы решили, что эта работа не хуже любой другой, но немного просчитались…

— Немного? — подала голос Вирд, недовольно хмыкнув и покосившись на напарника.

— Ну ладно, не немного. Ну а что, собственно? Я так же, как и ты, впервые сталкиваюсь с нетипичным поведением этих “замечательных” зверей.

— Если бы ты лучше подготовился, как я тебе советовала, мы бы не оказались в такой ситуации. И тогда нам не пришлось бы полагаться на помощь незнакомцев.

— Они всё ещё здесь, — напомнил ей Рэппэль.

— Я знаю, — она взглянула на двух сестёр, которые сидели напротив них. — Однако награда не учитывает вклад ещё двух пони.

— Если вы беспокоитесь о своей награде, то напрасно. Мы не претендуем на неё, а наша помощь была лишь проявлением нашей доброй воли, — произнесла солнечная принцесса, заверяя, что они не станут настаивать на том, чтобы награда была поделена на четверых. Вирд, казалось, была немного скептична, но не стала возражать.

— Кроме того, у меня встречное предложение. Мы хотим предложить вам работу, — улыбнулась уголком губ Селестия, внимательно осмотрев реакцию авантюристов. Как она и думала, заинтересовать их оказалось не сложно, пусть они и отреагировали по-разному. Рэппэль оптимистично отреагировал, предвкушая что-то интересное. Вирд была заинтригована, но отнеслась к этому с большей холодностью.

— Нам с сестрой предстоит долгий путь, и нам не помешала бы помощь лишней пары копыт.

— Насколько мы уже выяснили, вы не кажетесь такими уж беззащитными, — говорит с сомнением Вирд.

— Ну ты как обычно, Вирд. Пусть договорит, а потом уже решим, — возмутился пегас, будто ему обрубили всё веселье.

— Мы с сестрой разыскиваем весьма ценный артефакт, и ваша работа будет вознаграждена по достоинству, — Селестия, стремясь привлечь внимание авантюристов, начала расписывать, что их ожидает в конце пути. Обычно наёмников легко убедить обещанием высокой награды, но Вирд была осторожна и тщательно взвешивала все риски, прежде чем принять решение.

— 500 золотых, — коротко резюмировала единорожка, услышав слова принцессы.

— Вирд! Разве можно так прямо говорить? — снова возмутился кольт, взглянув на неё. Но напарница смотрела только на Селестию и, казалось, не собиралась уступать.

— Ценный артефакт. Не известно, сколько их всего. Также неизвестно, какие опасности могут подстерегать на пути к этому артефакту. Неизвестно, знают ли они, где его искать. 500 золотых — это минимум, на который мы можем согласиться. Я полагаю, что мы также не можем требовать оплаты несколькими из этих артефактов.

Улыбка Селестии стала шире от того, насколько проницательной была эта единорожка.

— Верно, мы не можем заплатить вам одним или несколькими из этих артефактов, но 500 золотых — это немалая сумма, — немного лукавства в данной ситуации не помешает. Королевская сокровищница была способна покрыть такие расходы, но Селестия не могла так просто распоряжаться финансами владений своих родителей. Однако можно было подойти к вопросу иначе, чтобы точно склонить её согласиться на работу. — Мы могли бы заплатить такую сумму, но я думаю, что вам нужны некоторые гарантии, чтобы вас не обманули. Поскольку аванса у нас с собой нет, мы предложим вам нечто иное.

В этот момент рог Селестии засиял ярким светом, и накидки, которые носили сёстры, словно подхваченные порывом ветра, поднялись вверх. У авантюристов появилось достаточно времени, чтобы разглядеть, что скрывалось за ними, не снимая их полностью и не рискуя быть замеченными другими жителями.

Луна рефлекторно опустила накидку быстрее, чем это сделала сестра, но, судя по удивлённым лицам Рэппэля и Вирд, они увидели достаточно.

— В-вы же… — Рэппэль не успел ничего сказать, и Вирд сама заткнула ему рот, чтобы он не сказал ничего лишнего.

— Это многое объясняет, — спокойным тоном произносит единорожка, но теперь в её тоне не осталось скептицизма. Похоже, план Селестии сработал, и оба авантюриста были у неё на крючке, заинтересованные в том, чтобы отправиться с ними.

— Так что же, мы договорились? — спрашивает у них Селестия, всё также улыбаясь, мысленно уже поздравляя себя с этой маленькой победой.

Рэппэль и Вирд в последний раз посмотрели друг на друга, чтобы убедиться в солидарности своих решений. И, не найдя разногласий, оба дали положительный ответ.

Дискорд вальяжно лежал на диване, который он поставил в тронном зале замка Платинумхоф. Возле дивана стоял широкий стол, на котором была карта всего материка. Но это была не простая бумажная карта. На ней был присущий духу раздора, как ни странно, хаос. В каждой части материка происходило что-то. Где-то шли проливные дожди, только вместо обычной влаги, дожди были из горячего шоколада. Где-то случилось нашествие параспрайтов, которые ели всё, что попадалось им на пути, кроме живых существ.

В другом районе была потеряна гравитация, и всё, что было не связано с землёй, теперь летало без возможности вновь ощутить под собой твёрдую поверхность.

Но внимание Дискорда было приковано к иному. На юге Эквестрии находились две фишки с изображениями двух пони, а точнее говоря, Селестии и Луны. Они считали, что, находясь в замке, он занимается чем угодно, но не тем, что наблюдает за каждым шагом и, более того, способен оказывать на это влияние. Всё это было для него словно игра. Перед ним поле для игры, а фишки на поле — это игроки или же их противники. Фишка с изображением самого же Дискорда находилась в центральной части Эквестрии, по расположению замка Платинумхофа. Он был конечной целью этой игры. Финальным боссом, так сказать. А пока что ему было рано вступать в игру.

Дух хаоса обратил внимание на фигуры Селестии и Луны. Рядом с ними образовались ещё две с изображениями двух неизвестных ему пони.

— О-о-о, кажется, они привлекли ещё игроков к нашей партии. Замечательно, теперь можно считать, что стандартное пати из 4 игроков было собрано. — восторженно сказал Дискорд. Он не волновался по поводу того, что сёстры-аликорны привлекли кого-то для помощи. Он был только рад тому, что его игра порой могла приводить к результатам, на которые он никак не влиял. В этом весь он, дух хаоса.

— Для тебя это всего лишь игра? — донёсся голос до Дискорда, и тот обратил внимание на один из трёх шаров, которые кружились по тронному залу. Внутри них содержались Сильвер Стар, Голд Стар и их дети, Старсет с Глоувинг. Его главные заложники и главный приз для принцесс. — Ты играешь с жизнями пони, будто они ценятся столько же, сколько и эти фигуры на карте.

— Ну что вы, ваше высочество. Всё, что я делаю, это не более чем мелкие шалости. Мне нет никакого удовольствия, если те, кто должны меня развлекать, расстанутся с жизнью. Могу заверить, что жизням ваших приёмных дочерей ничего не угрожает. Пока что, — улыбнувшись своей не совсем ровной улыбкой из-за различия зубов в своём рту, говорит Сильвер Стару драконикус. — У нас всё ещё сохраняется элемент случайности, и даже я не могу предугадать то, что может случится дальше.

Дискорд достал свой игровой кубик, на котором были изображены точки, обозначающие определённые числа. Но этот кубик был столь хаотичен, как и его владелец, что на его гранях не задерживалось какого-то определённого числа, а оно постоянно менялось.

— Посмотрим, какое разнообразие внесёт в игру очередная случайность, — встряхнув кубик в своей львиной лапе, Дискорд кидает его на стол в ожидании, когда тот ляжет определённой гранью вверх. И вот, прокатившись некоторое расстояние по карте, он падает гранью вверх, на которой в этот момент возникло число 677. Дискорд немного поразмыслил над получившимся числом и улыбнулся. — Что ж, похоже, случайность решила немного подыграть новичкам, и начать нашу игру стоит с малого.

На следующий день компания отправляется в путь. Староста деревни проводил их как почётных гостей, и они направились дальше на север.

Селестия и Луна всё ещё скрывали своё происхождение, так как на дороге они встречали путников или караваны торговцев. Иногда они останавливались, чтобы у них прикупить припасов. Вирд постоянно записывала эти траты в долг принцесс, поскольку тратились только деньги авантюристов, в то время как у сестёр их не было с собой вовсе.

В какой-то момент Луна начала отговаривать Селестию, чтобы та покупала у торговца сладости, напомнив ей о том, что их долг постоянно растёт. Старшая сестра, конечно, расстроилась, но смирилась со своей утратой.

Но чем дальше они шли на север, тем меньше пони они встречали на своём пути и тем страннее становилась их дорога. Она была словно неестественной. Искусственной. Словно лес вокруг них возник там, где быть не должно. И группа вскоре лишь убедилась в своих догадках. Перед ними возник лабиринт из зарослей и деревьев. Они возвышались над ними, а попытка перелететь их натыкалась на то, что они становились ещё выше. Тут они услышали из ниоткуда голос.

— Чтобы пройти дальше, путникам предстоит преодолеть лабиринт имени великолепного Дискорда. Никакого жульничества, дорогие участники, в противном случае вы будете начинать каждый раз заново.

— Дискорд? Кажется вы умолчали важную деталь в нашем уговоре, — сказала Вирд, хмуро посмотрев на принцесс.

— Мне очень жаль, что пришлось пойти на такой шаг, но иначе вы могли бы не согласиться, — искренне произнесла Селестия, глядя на единорожку. — Но теперь пути назад уже нет.

В самом деле. Позади возникла стена из зарослей, которая закрыла им дорогу обратно. Создатель лабиринта явно говорил: “Путь только вперёд”.

— Да не переживайте вы так. Всего лишь небольшое препятствие. Какой-то лабиринт нас не остановит, — самоуверенно заявляет Рэппэль и отправляется в него первым. Но потерялся в нём практически сразу, а при попытке облететь стену из зарослей его телепортирует в начало. — Или, быть может, всё-таки остановит.

— Поодиночке мы этот лабиринт не пройдём, — покачала головой Селестия. — Посмотрим, что произойдёт, если мы войдём в него вчетвером.

Пони вошли в лабиринт вместе и начали идти вдоль его стен в поисках нужного поворота. С каждым шагом они отдалялись от входа всё дальше, теряя знакомые ориентиры, и в конце концов даже дуновение ветра со входа прекратилось, дав им понять, что они ушли уже далеко. Однако это дело не облегчало, заблудиться в магическом и хаотичном лабиринте было легче лёгкого. Но пока они оставались вместе, они не боялись этого.

— Мне кажется, или мы уже были здесь? — спросил пегас, пристально вглядываясь в заросли.

— Здесь всё кажется одинаковым, даже если мы уже были здесь, мы всё равно не поймём, — ответила Луна.

— Если бы мы смогли понять, идём мы на север или нет, это могло бы облегчить нам задачу, — Вирд достала из седельной сумки компас, чтобы свериться с ним, но внутри лабиринта стрелка хаотично вертелась из стороны в сторону, не давая конкретного ответа.

— Из того, что мы знаем о лабиринте, он отправляет на начало, если мы нарушаем некие правила. Но на деле, он препятствовал нам только перелететь себя. Несмотря на то, что мы рискуем оказаться в самом начале, я считаю, что нужно проверить некоторые догадки, — заявила Селестия, обернувшись к своим спутникам. — Но для этого нам нужно работать сообща.

— Что у вас на уме? — озадаченно интересуется Вирд.

— Нам необходимо пройти этот лабиринт, но мы не можем действовать наугад. Возможно, есть способы, которые позволят нам обойти его, но для этого нам придётся пойти на жертвы. Вот как мы поступим:

Лабиринт телепортирует только тех, кто нарушает правила, а это значит, что остальные могут оставаться на своих местах. Я, Луна или ты, Вирд, если останемся в лабиринте, будем подавать знак тем, кого телепортирует в его начало, — Селестия демонстративно посылает в небо небольшой сгусток магии, который зависает в воздухе, словно воздушный фонарь, и светится некоторое время, прежде чем исчезнуть. — Отлично! Значит, за использование подобной магии лабиринт не телепортирует. Этот знак мы будем подавать тем, кто окажется в начале лабиринта, и таким образом сможем найти друг друга. Один из нас троих обязательно должен оставаться в лабиринте, чтобы подавать сигнал остальным. Мы же будем искать способы, которые помогут нам преодолеть его, не блуждая вслепую.

— А что, если лабиринт попробует нас разделить в этом случае? — спрашивает Луна, не исключая подобную возможность, так как лабиринт Дискорда был непредсказуемым.

— Если нас разделят, значит, будем вместе посылать сигналы в небо. Будем пробовать соединиться друг с другом. Рэппэль тут в наибольшем затруднении, так как магией не владеет и летать ему сейчас не дают правила Дискорда.

Пегас подёргал крыльями и усмехнулся.

— Да, неудачная ситуация, но ничего, я справлюсь, вы только главное не забывайте про сигналы, чтобы я смог найти кого-то из вас.

На этом и условились. Поочерёдно кто-то из троих пробовал разные способы, которые могли бы сократить им путь в лабиринте, и всякий раз их телепортировало в начало, после чего оставшийся член отряда посылал в воздух сгусток магии в качестве ориентира, и они возвращались к исходной точке.

Поначалу всё шло гладко, до тех пор пока они не обнаружили, что лабиринт не посылает в начало, если использовать магию аликорна на зарослях, тем самым проделав в них сквозной проход. Однако лабиринт дал на это другой ответ. Между членами отряда начали возникать стены, начав их разделять друг от друга. Перекричать друг друга стало невозможно, стены стали слишком высоки, чтобы можно было увидеть сигнал от остальных.

Луна осталась одна. Ей и до этого было некомфортно оставаться в лабиринте, когда телепортировало остальных, но сейчас её даже никто не сможет увидеть, если она пошлёт сигнал вверх. Заросли настолько выросли, что едва было видно небо вверху. Не имея других вариантов, кобылке оставалось только идти вперёд. Царила гнетущая тишина. Ни шелеста листвы, ни пения птиц, не слышно было никого из группы.

Поёжившись от всего этого напряжения, Луна старалась сохранять храбрость, чтобы добраться до кого-то из пони.

Пройдя несколько поворотов, Луна выходит на более обширную местность, больше похожую на сад внутри лабиринта. Там она увидела знакомую розовую гриву, принадлежащую её сестре. Она быстро побежала к ней и, окликнув Селестию, внезапно понимает, что здесь было что-то не так.

Селестия повернулась к ней, но на её лице не было радости от встречи, скорее даже наоборот. Злость и разочарование. Она выступила к Луне и “резанула” её упрёком.

— По-твоему, это была хорошая идея — использовать свою магию, чтобы ещё больше усложнить нам задачу? Я всегда знала, что с тобой всё только усложняется, но в этот раз ты превзошла саму себя.

— Сестра? Что ты такое…

— Не надо передо мной оправдываться, Луна, — резко прерывает её Селестия. Это было на неё не похоже, Луна знала свою сестру, но слова, звучащие её устами, ранили сильнее любого холодного оружия или заклинания. — Ты снова провалилась, и мне исправлять твои ошибки.

Луна покачала головой, отказываясь верить в то, что слышит, но не могла игнорировать это.

— Это не так… я…я ведь…

— Ты разочаровываешь меня ещё сильнее, Луна, лучше тебе помолчать, пока не сделала ещё хуже.

Влага предательски начала скапливаться под глазами и течь по щекам. Луна продолжала отрицать это. Это не её вина, она хотела как лучше. Но… действительно выходило так, что она всё усложнила. Их разделили, Рэппэль и Вирд неизвестно где и смогут ли найти их, или они их.

— Мне… мне жаль, — сорвалось с дрожащих губ Луны извинение и принятие своей ошибки.

— Луна!

Резкий голос, звавший её по имени, вырвал её из объятий раскаяния и заставил обернуться. Селестия быстро приближалась к ней, чтобы вскоре встать между ней и… другой Селестией?

— Луна, не поддавайся этому мороку, она ненастоящая, и слова её лишь яд для того, чтобы посеять в нас сомнения, — уверенный голос сестры, которая вставала перед ней прямо как в детские годы, когда она защищала её от сверстников, которые дразнили её и задирали, заставил Луну принять действительность. Злые слова фальшивой Селестии ранили её, и она почти им поверила, хоть и понимала, что они не могли исходить от старшей сестры, и всё же она почти поверила в них. Она едва не поддалась собственной неуверенности.

Фальшивая Селестия стала приобретать черты, не характерные для пони. Сначала клыки и когти, а потом и вовсе изменение всего тела до тех пор, пока от пони не осталось ничего. Чудовище встало на задние ноги и взревело на принцесс. Сёстры встали в боевые стойки и атаковали его своей магией, ударив магическими лучами в тело монстра, и то отшатнулось под их ударами. Вскоре оно отпрыгнуло и, перемещаясь на всех четырёх конечностях, начало уклоняться от ударов аликорнов, сокращая дистанцию между ними для ближнего боя.

Луна материализовала свой меч и блокировала удар чудища, когда тот попытался ударить Селестию своими когтями.

— Лжец и подражатель, — гневно сказала ему аликорн, стиснув зубы, и силой откидывает чудовище назад, пересилив его физически. В этот же момент Селестия пронзает его своим мечом. Магический клинок прошёл сквозь тело чудища, но рана не начала кровоточить, как они ожидали. Вместо этого тело существа начало сгорать и рассыпаться в прах. Вскоре от него осталась лишь горсть пепла.

Сёстры посмотрели друг на друга и, заставив своё оружие исчезнуть, тут же подбежали к друг другу и обнялись. Селестия начала успокаивать Луну, пока та позволила себе слабость.

— Всё хорошо, Лулу. Всё, что ты услышала от него, была ложь, ты не виновата ни в чём.

— Я отказывалась в это верить, но…у него была твоя внешность, твой голос. Я почти сдалась, — уткнувшись в шею сестры, она расплакалась, и сестре удалось успокоить её только спустя пять минут.

Выйдя из объятий, сёстры улыбнулись друг другу и перевели взгляд на пепел своего врага.

— Кто это был? — поинтересовалась у Селестии младшая сестра, надеясь, что она знает ответ на вопрос.

— Похоже на доппельгангера, — предположила белоснежная кобыла. Она была практически уверена в этом предположении, ведь признаки и способности похожи.

— Я думала, что они вымерли.

— Если и вымерли, Дискорд мастерски смог их воспроизвести, — теперь уже Селестия была зла. Каждая выходка Дискорда, каждое его слово. Всё её нутро не могло выдержать существование этого духа хаоса. Для него, что ни возьми, была всего лишь игра. Развлечение бессмертного существа, которое ищет, чем бы скрасить свою скуку.

— Я полагаю, ты тоже столкнулась с подобным? Оно было… в виде меня? — спрашивает Луна, глядя на Селестию.

— Да, — кратко ответила ей старшая сестра, не особо желая об этом говорить. Дискорд явно желал стравить их друг с другом, поэтому шёл на самые подлые уловки, чтобы заставить их усомниться в друг друге или даже в самих себе. — Нужно найти Вирд и Рэппэля, пока не стало поздно.

Луна согласно кивнула, и они вдвоём поспешили дальше в лабиринт. Они также нашли авантюристов, которые прибывали во власти ложных речей доппельгангеров. Своим появлением аликорны нарушали гладко выстроенную ловушку из речей лжецов и заставляли их принять свой истинный облик.

Так они сразили ещё двоих существ, пытавшихся им помешать выйти из лабиринта, и больше Селестия и Луна не стали церемониться. Зная, что их не вернут уже в самое начало, аликорны залпом своей магией прорубили сквозной проход через лабиринт и поспешили все вчетвером на выход, пока их снова не попытается разделить стена из зарослей.

Оказавшись наконец на другой стороне лабиринта, группа могла вздохнуть с облегчением только после того, как ушли на почтительное расстояние от того места и убедились, что больше их не ожидает ничего подобного.

Вирд и Рэппэль ничего не сказали по поводу тех, в кого превратились доппельгангеры, чтобы лить им ложь в уши. Это было слишком личное для них, связанное с прошлым, а сёстры были достаточно мудры, чтобы не настаивать на ответах на этот вопрос.

Группа разбила лагерь для отдыха и ночлега. Селестия и Луна продолжали поддерживать смену дня и ночи, но влияние Дискорда становилось всё сильнее, поэтому даже перемещение светил по небу стало хаотичным, и ночь ото дня становилась всё менее различимой.

Пони расположились у костра, но никто не заводил разговор какое-то время, прежде чем Селестия решилась сказать:

— Если вы считаете, что на этом наши дороги должны разойтись, то мы поймём вас и не станем держать.

Вирд и Рэппэль подняли глаза на Селестию, а затем переглянулись друг с другом, как часто они это делают, прежде чем принять какое-то решение.

— Раньше это имело бы смысл, особенно после того, как мы узнали, что ваш противник — это дух хаоса. Но теперь… теперь это уже дело принципа, это стало личным, — ответила Вирд, сломав магией палку, прежде чем подкинуть её в костёр. — Дискорд решил, что может манипулировать тем, что нам дорого как память. Что ж, он глубоко ошибается.

— Раньше я воспринимал это как очередное приключение. Возможно, увидеть что-то новое, да и в конце концов, путешествие в компании двух принцесс, кому ещё могло так повезти? — усмехнулся Рэппэль, но вскоре его весёлый нрав дал трещину, сменившись более мрачным тоном. Эта ситуация его тоже задела глубоко. — Кто-то же должен заставить Дискорда ответить за свои действия? Помогая вам, мы тем самым приблизим исполнение своего желания.

— Мы не знаем, какие ещё уловки припасёт нам Дискорд, дальнейшее путешествие может стать опаснее, не говоря уже о том, сможем ли мы найти то, что ищем, — Луна решила, что все сомнения должны быть рассеяны именно сейчас, поэтому подобный вопрос был более чем уместен.

Вирд сплюнула в костёр и махнула копытом:

— Да пусть катится в Тартар! Мы не уйдём до тех пор, пока не увидим, как восторжествует правосудие над ним.

Рэппэль подтвердил слова напарницы решительным кивком и всё такой же самоуверенной ухмылкой.

Это было только началом их пути, Дискорд проверил твёрдость их духа и нажил себе ещё двух врагов. Отличное начало.

Селестия улыбнулась, понимая это. Она приняла решимость этих пони, и вместе они пойдут до самого конца, даже если их поиски не увенчаются успехом, вместе они, быть может, смогут одолеть Дискорда.

Дискорд постукивал своим когтем по столу, подперев подбородок своей второй лапой и наблюдая за тем, как фишки приобретают новые значения. Теперь, как он сам выражался, они получили дополнительные баффы против него. Дух хаоса цыкнул и откинулся на спинку дивана.

— Надо будет в следующий раз при использовании лабиринта запретить в принципе любую магию, полёты и командную работу.

— Каков вкус неудачи? — с издёвкой спрашивает у него Старсет, также, как и его родители, вращаясь в пузыре по помещению.

— О-о-о, поверьте, юный принц, я умею принимать проигрышь, кроме того, партия только началась, всё может крупно измениться, всё зависит от того, как кубик ляжет, — ухмыльнувшись, отвечает единорогу Дискорд.

— Если с ними что-то случится…

Дискорд не дал ему продолжить готовящиеся угрозы в свой адрес, отмахиваясь от него, словно от надоедливой мухи.

— Да-да, ты мне это никогда не простишь и т. д., и т. п. Слышали и не раз. Однако не в моих интересах, чтобы они умерли. Они что-то ищут, что-то, что пока им интереснее, чем то, чтобы спешить обратно сюда и сразиться со мной вновь. Попытаться, во всяком случае, — задумчиво потирая свою козлиную бородку, говорит драконикус. — Было бы упущением не позволить им добраться до своей цели, не зная о том, что конкретно за ней стоит.

— А не боишься, что это станет твоей роковой ошибкой? — хмыкнула Голд Стар.

Дискорд рассмеялся в ответ на её вопрос.

— Чтобы они ни искали, им это не поможет. Они слишком предсказуемы, в них не достаётся хаотичности, смекаете? — поиграв бровями, он вытянулся, словно резинка, чтобы приблизиться к пузырю с Голд Стар. — Чтобы они ни нашли, этого будет недостаточно для победы надо мной. Им придётся начать всё с начала, и лучше бы им не повторяться, а то мне быстро наскучивают игры с предсказуемыми противниками.

Последние слова звучали уже более мрачно, хоть и произносились таким же весёлым и беззаботным тоном. Мысли о том, что будет в случае, если ему наскучит с ними, не приводили ни к чему хорошему.

Дом — это для слабаков

Страх и трепет у маяка во время бури

Бунт

Йона уметь говорить с животными?

Кибернетика 2

Гастроли в зазеркалье

Устройство «Пегас»

Два концерта

Афганистан экспресс: возвращение дьявола

Вишенка

Сказка о Гармонии

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4