Ночные кобылы

Пролог

Принцесса Луна обеспокоенно оглянулась на принцессу Селестию. Они стояли вдвоем в потрясении перед кучей эскизов, схем и записей магических уравнений, что занимали целую стену в большом кабинете принцессы Твайлайт. Той единственной стены, которую не закрывали стоящие бессистемно полки от пола до самого потолка.

Лавандовая аликорн была занята.

Огромная магическая лаборатория Твайлайт глубоко в недрах горы Кантерлот, в стенах которой находился её кабинет, работала во всю. А это, по мнению принцессы Луны, означало, что технологии продолжат развиваться с пугающей скоростью.

Если бы всё зависело только от её мнения, то этот объект вообще бы не появился. В былые времена пони проходили через войну – испытание столь же почётное, сколь и ужасающее – на равных. Однако конфликт, который пришлось пережить Эквестрии за последние полгода, был для неё слишком чуждым.

Ушли в прошлое примитивные пушки, изрыгающие огонь, и копья, которыми сражались пони, маршируя и строясь в аккуратные колонны. Современный враг атаковал, применяя оружие и тактики, что значительно превосходили доступные Эквестрийской Гвардии, и наносил удары без жалости и без предупреждения. И несмотря на то, что теперь Эквестрия наконец-то обрела возможность достойно отвечать на атаки, принцесса сомневалась, что полностью готова принять предложение Твайлайт Спаркл. Она вздохнула и пошевелила мышцами под доспехами, чтобы выпрямить спину. Всё это было неправильно. Но раз возможность уравнять силы сама шла к ней в копыта, и раз эти… усовершенствования обеспечивали эту возможность, она была готова этим воспользоваться.

– По пять отрядов по три бойца будут подготовлены для вас и для Кэйденс, принцессы, – завершила презентацию Твайлайт Спаркл.

Луна посмотрела на неё.

– Как скоро они будут готовы?

– Через две недели.

Луна кивнула, стараясь не выдать удивления тем, насколько быстро происходили все приготовления. Гвардии Солнца, Луны и Кристальной империи понесли ужасающие потери лишь для того, чтобы дать драгоценное время лабораториям для разработки ответных мер против врага. Современные мушкеты – точнее, винтовки, как их назвала Твайлайт – теперь производились массово, как и машины из стали, что на гусеницах грохотали в сторону фронта. Гвардию на данный момент практически полностью заменили добровольцы и призывники. Они увязли копытами в полномасштабной войне, и Луна была обязана быть сильной, чтобы у Эквестрии оставался шанс на продолжение борьбы.

– Я знаю, что тебя терзают сомнения, Луна, – пробормотала принцесса Селестия, – но с тем заклинанием врага нужно разобраться как можно скорее.

– Она права, – поддержала её слова Твайлайт. – Преимущество врага – сам воздух, и если мы не можем понять, как им это удается, то самое меньшее, что мы можем предпринять – это не дать им этим пользоваться. Пока враг способен мгновенно передавать сообщения, мы можем даже не надеяться на успешное наступление.

Луна вздохнула и, наконец, решилась высказать то, чего опасалась.

– Мы не сомневаемся в твоей гениальности, Твайлайт Спаркл, но нас удивляет, как возможно так быстро, даже с твоим участием, провести настоящую революцию в Эквестрийских арсеналах?

Твайлайт на мгновение перевела взгляд на Селестию, а затем снова посмотрела на Луну.

– У нас есть… э-э… так скажем, советник от иной расы, которая исключительно хорошо разбирается в военном деле, – пояснила она. – Фактически, они самосовершенствуются в этом с самого начала своего существования.

Принцесса Луна задумалась, опустив взгляд под ноги. Никто в известном ей мире не мог обладать технологиями подобного уровня, даже напавшие.

В этом мире…

Она медленно подняла взгляд обратно на Твайлайт.

– Сансет Шиммер.

Твайлайт кивнула.

– Без её помощи эта война закончилась бы несколько месяцев назад.

Глаза Луны сузились.

– Значит, эти технологии, эти тактики – всё это не принадлежит нашему миру? – тихо спросила она.

Твайлайт, хоть её и поразила внезапная смена настроения Луны, сохранила самообладание.

– Нет, – ответила лавандовый аликорн с раздражением в голосе, – но без них Эквестрия падёт.

Принцесса ночи открыла было рот для ответа, но всё же промолчала, смирившись с тем, что без этих лабораторий война и правда была бы проиграна. Она снова обратила внимание на стену с чертежами и кивнула в знак понимания.

– Что ж, хорошо. Если вы с моей сестрой считаете, что будет лучше, если наши маленькие пони будут вести такую войну, то вы получите моё благословение, – она склонила голову перед Твайлайт, затем повернулась к Селестии. – Я должна вернуться на фронт. Желаю вам удачи, сестра моя и Твайлайт Спаркл.

– И тебе, Луна, – пожелала Селестия.

– Принцесса, – Твайлайт склонила голову в ответ.

Дверь в кабинет закрылась, и Луна в сопровождении своих стражей начала долгий подъём к поверхности. Принцесса Селестия ещё раз осмотрела стену с записями и слегка вздрогнула. Эти лаборатории предоставляли им потрясающие возможности, но у Селестии также были сомнения. Однако она доверяла Твайлайт, и если элемент магии считала, что так будет только лучше, Селестия будет поддерживать её до конца.

– Могу ли я их увидеть? – спросила Селестия у подруги-принцессы.

– Подопытных? Полагаю, да. Они ещё не скоро пробудятся, но вы можете понаблюдать за ходом операций.

––

Аликорны пробирались по мосткам, что нависали над ярко освещёнными помещениями. Этажом ниже учёные и маги в белых халатах пытались нащупать золотую середину между эффективностью, смертоносностью и физическими границами. Селестии на мгновение показалось, что она заметила отрубленное копыто, но, когда она повернула голову, чтобы приглядеться, оно затерялось в организованном хаосе лаборатории.

Необычайно резкий *БАХ* потряс её и вызвал лёгкую дрожь металлической платформы под копытами. Но никто другой среди пони, даже Твайлайт, не выглядели удивлёнными, когда этот звук заметался под сводом лабораторий. Более того, лавандовая аликорн выглядела весьма довольной, жестом ноги указав на длинный и пустой участок лаборатории.

– Это стрельбище, – пояснила она. – Там проводятся испытания оружия.

Принцесса Селестия знала, что огнестрельное оружие может быть громким, но это испытание придало этому определению совершенно новый уровень. Она могла только гадать, что это оружие может сделать с пони, на которого будет нацелено. Твайлайт провела её по лестнице к большой металлической двери с надписью “02”. Слева и справа были похожие двери, отстоящие от этой на приличном расстоянии, и последняя была обозначена как “05”. Произнеся заклинание допуска, Твайлайт открыла дверь, и они прошли в подсобное помещение, которое, в отличие от светлого пространства снаружи, оказалось освещено тусклыми красными лампами, что были встроены в потолок. Тяжёлая дверь закрылась позади принцесс, отрезав их от шума с той стороны. Здесь пони были в одинаковых белых халатах, и все они разговаривали очень тихо – едва ли громче шёпота.

– Пожалуйста, говорите тише, принцесса, – прошептала Твайлайт. – Технологии здесь требуют точности, и пони, работающие над ними, должны сохранять сосредоточенность. Следуйте за мной.

Она повела по коридору, в котором на каждой стене было окно, что позволяло зрителям наблюдать за ходом проектов. Селестия посмотрела налево и совершенно отчётливо увидела – не теряя надежды, что ненастоящее – отрубленное жёлтое копыто, которое было подвешено на нескольких проводах. Находящиеся по ту сторону стекла пони изучали чертежи, на которых был подробно описан процесс вживления искусственных пальцев.

Она помнила об этом по докладу, что провела Твайлайт ранее в кабинете. Однако, увидев воочию то, как чертежи обретают воплощение в реальности, она ощутила холодную дрожь, пробежавшую вдоль всей спины. В следующей комнате не было никого из учёных, зато на больших стеллажах покоилась куча разнообразного оружия. Если традиционное огнестрельное оружие было приспособлено под обычные копыта, то все механизмы этого были миниатюрными – слишком крошечными даже для самых маленьких копыт. Принцесса вспомнила про чертежи копыт, а затем об испытательных полигонах.

Твайлайт Спаркл остановилась в конце коридора и произнесла заклинание в сторону серой стены. К тому моменту, как принцесса встала рядом с ней, стена поднялась, открыв большое окно, открывающее обзор на белую цилиндрическую комнату. Мощный свет был сфокусирован на операционном столе, где шестеро учёных проводили хирургическую операцию на жёлтой земной кобыле с гривой цвета красного яблока.

Её задние ноги ниже колена отсутствовали – вместо них был металлический каркас со множеством проводов. Глаза оперируемой кобылы были закрыты, а сама она не замечала происходящее с её телом благодаря наркозу из маски, что была надета на её лицо. Части левой передней ноги кобылы тоже не было, и Селестия с ужасом вспомнила о увиденном ранее копыте – оно было такого же жёлтого цвета.

– Эта война должна быть выиграна, принцесса.

.

.

.

Но будут ли те, кто восстанут из пепла, пони?

Глава I. Сумерки

Июль.
Шестой год века Гармонии.

В тихой ночи слышны слабые раскаты – на горизонте зарождается буря.

– ...но это не гром. Так ведь, Эппл Блум?

Мои глаза оранжевого цвета застыли при взгляде на облака вдалеке, которые снизу периодически подсвечивают быстрые вспышки желтого и белого света.

– Нет, – отвечаю я. – Я думаю, гроза не выглядит также красиво, как то, что мы видим сейчас.

Я сижу на дереве с видом на скалу, которую заливает лунный свет. Вокруг вьются светлячки. Животные в лесу молчат. Они знают о приближении бури. Единственный звук, который можно услышать – это редкий тихий раскат после особенно крупного взрыва.

Чем ещё это может быть?

Понаблюдав ещё минуту за тем, как облака движутся в нашу сторону, Свити Белль нарушила молчание.

– Нам стоит идти дальше, пока ещё светит луна.

Я делаю глубокий вдох в тот момент, когда лёгкий ветерок зашумел в соснах. Я киваю сама себе, срываюсь вниз со своей ветки и приземляюсь с тяжелым *бух* рядом со Скуталу. Мы опускаемся на четыре ноги, и я, кивнув в сторону леса, исчезаю в нём. Мои друзья следуют за мной. Полог деревьев скрывает большую часть сияния луны, но, подобно огромному прожектору, она умудряется пробиться лучиками сквозь прорехи между веток на траву внизу. Это необычайно красиво. В одно мгновение мы погружаемся в этот сияющий свет, а в другой – во тьму.

– Девочки, вы нервничаете? – спрашивает Свити Белль.

– Хех, ну да, – быстро пробормотала я.

– Хорошо, я надеялась, что не только я.

– Я думаю, надо быть сумасшедшей, чтобы не нервничать, – добавляет Скуталу. – Не знаю, как ты, а я точно не занималась ничем подобным раньше.

– Никто не занимался этим уже очень давно, Скутс, – я делаю паузу, а затем добавляю: – И тем более так, как мы.

Я прислушиваюсь к механическим звукам, которые издают задние ноги, пока мы двигаемся рысью. Каждый шаг сопровождают еле заметные шипения и поскрипывания. Я и мои подруги детства входим в группу из пятнадцати пони под командованием принцессы Луны, и мы все оснащены этими технологиями. Технологиями, которые наконец-то предоставят Эквестрийской нации шанс дать реальный отпор вторгшимся врагам. Нервозность – не то слово, что может описать ощущение, которое я испытываю: тягучая, всепоглощающая тяжесть, которая напоминает мне о зависящих от меня жизнях других пони.

Это наше первое задание – саботировать две магические установки “радио” глубоко в лесу. Твайлайт Спаркл рассказала, что вражеские пони могут разговаривать друг с другом на огромных расстояниях с помощью волн. Но не таких, как на воде – по её словам, это волны магии в воздухе. Я не понимаю, как это работает, но даже если такая смышлёная пони, как Скуталу, не сможет понять принцип, мы всё равно достаточно хорошо оснащены, чтобы уничтожить эти штуки.

Разговор затихает, как это бывало раньше, если речь касалась наших новых ног. Мы добровольно согласились их изменить, но всё равно было трудно избавиться от тревоги при мыслях о том, чего смогла добиться наша подруга Твайлайт и её учёные. Когда мы проснулись в первый раз, у Свити чуть не случилась истерика от вида своих ног – бедняга потом часами умоляла вернуть ей прежние. По мере того, как мы учились ими действовать, нам становилось легче, но тот самый первый день был самым тяжёлым. Не думаю, что кто-то может нас за это винить – я раньше никогда не слышала, чтобы пони ходили на двух ногах.

Свет луны меркнет, когда далеко в вышине наплывают тёмно-фиолетовые облака. Через несколько минут облачный покров становится сплошным, и нам приходится двигаться практически вслепую.

– Спокойнее, – бормочу я.

Последнее, что нам нужно – это не заметить ущелье среди этих гор и свалиться в него. Ветер внезапно крепчает, проносится сквозь листву и треплет мою гриву за плечами. Мы пригибаемся к земле и прячемся у основания дерева, когда начинают стучать капли дождя по земле. Мы не говорим об этом, но, я уверена, все мы задаëмся вопросом, какой земля станет к тому моменту, когда взойдёт солнце. Какой она станет, когда мы сделаем то, что должны.

––

Никто из нас не смог заснуть, ожидая рассвета. Я с трудом могу усидеть на месте. Я всё думаю о том, каково это – использовать оружие. Каково это – выстрелить в какого-нибудь пони. Каково это – оказаться на прицеле у другого. Я хмурюсь и подношу копыто к лицу. Под действием мысли чёрные пальцы, три маленьких и один большой, отделяются от жёлтого тела, и я сгибаю их, внутрь и наружу. Они тоже опасны. Если дело дойдёт до этого, они могут стать такими же смертоносными, как любое другое оружие. Я тихо вздыхаю, опуская копыто, и думаю о доме.

Всего за неделю до моего отъезда в Кантерлот Эпплджек призвали на службу в танковый корпус. Эти машины поистине ужасающи – изрыгают дым и рычат, как чудовища, а земля содрогается под их колёсами. Что уж говорить об их огромных пушках. Как Твайлайт и её команда смогла додуматься до такого, я, наверно, никогда не узнаю. Укрываться внутри стального зверя, пожалуй, куда безопасней, чем быть здесь, на северо-западе, так что я бы предпочла, чтобы ЭйДжей была там, а не где-нибудь ещё.

Она наверняка очень волнуется за меня и, нет сомнений, больше всего на свете хотела бы надеть мне на голову шлем. Интересно, что она подумает о моих копытах? Биг Мак и Грэнни наверняка думают о нас двоих там, дома, на ферме. Его рана должна была уже хорошо зажить. Я чувствую каплю влаги на своей передней ноге. Это не дождь. Фыркнув, я вытираю глаза и вздыхаю, когда ветер проносится по траве. Неужели я уже так сильно по ним скучаю?

– Ты думаешь о доме, Эппл Блум? – шепчет Скуталу.

– Угу.

Она кивает.

– Я тоже. Мне сейчас очень не хватает Понивилля и моих родных.

– Нам троим! – тихо пискнула Свити из-за дерева.

– Как думаешь, чем сейчас занята Рэрити?

– Спит, скорей всего, – тихо хихикнула Свити. – Но она скучает обо мне так же сильно, как и я по ней.

– Наверняка Рэйнбоу Дэш участвовала в той битве, которую мы недавно видели – лягала крупы, как настоящий Вондерболт.

– Может, и Эплджек тоже была там?

Я молчу и смотрю на небо сквозь сосновые лапы. Стало светлее. Почти подошло время двигаться. Я поднимаю клапан подсумка на жилете и смотрю на карту, прикидывая маршрут. До места назначения не больше пары километров. Сердце начинает биться чуть быстрее. Я убираю карту, убираю пальцы и встаю на копыта.

– Пошли.

––

– Похоже, передовые разведчики ошиблись метров на пятьсот, – бормочет Свити, уткнувшись в большой бинокль.

Мы лежим на животах на опушке леса, рассматривая травяное поле между нами и небольшое строение из дерева, что едва различимо в предрассветном сумраке. С крыши в серое небо стремится высокая конструкция из металлического каркаса со множеством маленьких тарелок и шаров. Одинокий охранник осматривает лес с вышки.

– Я останусь здесь и позабочусь о вышке, – шепчу я. – Скуталу, воспользуйся вон той канавой, чтобы подобраться как можно ближе перед тем, как заняться установкой бомб.

Мы смотрим на неглубокую канаву в траве, что идёт параллельно зданию и уходит дальше за него, в лес. Однако от канавы до здания по меньшей мере пятнадцать рысей в самом ближайшем месте. Она никак не сможет подойти достаточно близко до того, как мне придётся сделать выстрел в охранника, предупредив о нашем присутствии не только пони внутри здания, но и вообще любого в радиусе полутора километров.

– Я думаю, они спят, – Свити Белль передает бинокль. – Они вообще не шевелились за всё то время, что мы тут лежим.

Хотя я не могу быть полностью уверенна, что они спят, я была согласна, что охранник не двигался.

– Солнце вот-вот взойдёт. Я пойду со Скуталу, а ты присмотришь за нами. Если что-то произойдёт, просто свистни или ещё как-нибудь подай знак.

Я киваю и с трудом сглатываю. Свити и Скуталу тихо отползают от меня, направляясь к канаве. Я облизываю передние зубы и прерывисто вздыхаю. Всё это реально. Мою грудь слегка сжимает, когда я достаю длинную винтовку дрожащими от напряжения копытами. Я опускаю оружие перед собой и заглядываю в подзорную трубу, которая закреплена выше ствола. С удивительной чёткостью я навожусь на неподвижного охранника, а затем перевожу взгляд на поле, ожидая появления моих друзей. Я напрягаю слух, когда через лес проносится ветерок с шумом, что похож на журчание воды.

Вот – я замечаю Скуталу, что ползёт впереди Свити в высокой траве. Когда они оказываются на полпути к антенне, я перевожу взгляд обратно на вышку, теперь уже пустую. У меня замирает сердце и пересыхает во рту. После трёх неудачных попыток мне наконец удаётся издать быстрый свист, надеясь, что его примут за птичий все, кроме моих друзей.

Скуталу тут же замирает, махнув Свити. Наконец, мне удаётся найти охранника – он приближается к тому месту, где они замерли. Я навожу перекрестие прицела на его – нет, её – голову. Она выглядит усталой, пока всматривается в лес с оружием наготове. Оно сильно отличается от нашего, но всё равно очень смертоносное. Я чувствую, как один из пальцев отделяется от левого копыта и ложится на спусковой крючок.

Один выстрел, и она обретёт покой.

Я перевожу дыхание и сосредотачиваюсь. Сейчас существуют только две вещи: я и пони, которую собираюсь убить. За мгновение до выстрела кобыла вдруг чихает, широко зевает и разворачивается. Я моргаю, делая выдох после задержки, которую велела мне делать Твайлайт перед выстрелом, и чуть ли не хихикаю, ослабляя нажим на спусковом крючке. Тихие предрассветные звуки вновь наполняют мои уши.

Я провожаю взглядом уходящую кобылу и подскакиваю, когда в поле зрения внезапно появляется Скуталу, двигаясь на задних ногах. Пони едва успевает повернуть голову, как моя подруга зажимает её лицо копытом и всаживает нож в шею. Они обе падают на землю. Скуталу держит её крепко, кобыла же с каждой секундой сопротивляется всё слабее и слабее. Я вижу, как она последний раз дёргается и движения полностью затухают.

Скуталу, первая из нас пролившая кровь, подаёт знак Свити. Они поднимаются на задние ноги и, наведя оружие на здание, вместе идут через поле. Я в ужасе отвожу взгляд от прицела.

Как она могла?

Как смогу я, если уж на то пошло, когда придёт время? Моё дыхание учащается, когда мои подруги приближаются к основанию вышки.

Вот так просто! Она просто убила какую-то пони и пошла дальше, даже…

Даже что? Даже не проявив раскаяния? Даже не проведя достойные похороны и не сообщив близким родственникам? Для чего мы вообще здесь? Что Твайлайт доверила нам совершить?

Я вспоминаю, насколько близка была к тому, чтобы оборвать жизнь той кобылы. Я дрожу, но не от холодного ветра. Я осознаю, что в тот момент не чувствовала ничего, кроме преданности своим друзьям. И я надеюсь, что Скуталу чувствовала тоже самое, когда обнажила нож.

Скуталу закладывает взрывчатку у основания здания, а затем, без промедления, они со Свити пятятся прочь, по прежнему держа оружие наготове на тот случай, если кто-то из пони решит выйти на улицу подышать свежим воздухом.

Золотое солнце только-только выглядывает из-за верхушек деревьев, когда мои подруги наконец скрываются в лесу. Я перевожу взгляд на мёртвую кобылу, лежащую в траве. Ветер слегка треплет её светлую гриву. Она лежит ко мне спиной, но когда яркий свет проливается на поле сквозь деревья, я отчётливо вижу багровые подтёки, что окрасили её шерсть.

Я отрываю взгляд от трупа, когда появляются Свити и Скуталу. В копыте последней маленькое устройство, за которым тянется провод. Её жилет потемнел от крови, и несколько капель заметно на щеке под глазом.

– Держитесь, – бормочет она. Затем нажимает кнопку.

Установка взрывается облаком чёрного дыма и пыли. Спустя доли секунды громоподобный грохот проносится через поле, закладывает уши и встряхивает всё внутри меня. Сосновые иголки сыплются дождём, звук взрыва эхом разносится по лесу, спугнув десятки птиц с насиженных мест.

Я открываю глаза, поднимаюсь на колено и, пошатываясь, закидываю снайперскую винтовку за спину.

Когда придёт время, я должна быть быстрой. Я не должна думать, ведь если я буду тратить время на раздумья, то одну из нас убьют.

Продолжая смотреть на дымящиеся обломки, я бормочу:

– Для отчёта: одна установка уничтожена. Кошмар–2 отправляется к следующей цели.

Я не позволю убить ни одну из нас.

Глава II

Июль.
Шестой год века Гармонии.

Морось, больше похожая на тончайший туман, тихо оседает на лес под плывущими серыми облаками. На северо-западе Эквестрии не осталось пегасов, которые могли бы заняться контролем погоды. Как и Вечнодикий Лес на родине, этот лес – плохое место, которое многих вдохновило на страшные истории. Однако истории, что зародились среди этих сосен, куда более жуткие, чем те, которые ходили в Понивилле. Ни одна из них не имеет ничего общего с той глупостью, вроде истории о старом пони, что ищет подковы, или о безголовой кобыле, которая каким-то образом способна пожирать жеребят. Нет, истории о призраках, что зародились в этих горах, ужасают своей правдоподобностью.

Без сомнений, некоторые из этих историй могут оказаться правдой. Но хуже всего то, каким обычным является этот лес. В Вечнодиком полно чудовищ и странной магии, которым можно приписать любое несчастье, что постигнет проходящего мимо. Но в этих горах самое худшее, с чем можно столкнуться – это медведь или стая лесных волков. Свити и Скуталу ничего не заметили, но я клянусь, что, когда мы собирались в путь, я услышала глухой вой, который определённо не мог издать лесной волк. Что бы это ни было, ветер или нечто иное, моя кровь застыла в жилах, когда я это услышала.

Прохладный ветерок треплет мой хвост, пока я в молчании веду друзей по мягкой зелёной траве. Я уверена, что Скуталу знает, о чём именно мы со Свити хотим спросить, но она молчит уже несколько часов, с тех пор, как мы покинули первую цель. Я просто не знаю, что сказать. Как спросить друга, каково это – убивать? Ощущать, как кого-то в твоих копытах покидает жизнь, потому что ты её отнял? Её жилет наверняка перемазана кровью той пони, и я сомневаюсь, что его удастся очистить от тёмных пятен, даже если постараться. Я поворачиваю голову, чтобы проверить, как она – она поднимает взгляд от земли и смотрит прямо сквозь меня, на что-то потустороннее. Моя шерсть встаёт дыбом. Мне не очень нравится то, что я вижу.

Мои задние ноги тихо поскрипывают, когда я поворачиваюсь. Она останавливается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами фиалкового цвета, делает шаг назад. Она сдерживает свои эмоции, и ей, как никому другому, следовало бы знать, к чему это может привести. В конце концов, Даймонд три дня пролежала в больнице. Нам просто нужно заставить её выговориться. Но я не уверена, что сама готова выслушать.

Я вздыхаю и тихо спрашиваю:

– Скуталу?

Она моргает и пялится под ноги, шаркая копытом по траве. Словно кобылка, которую отчитывают. Я бросаю взгляд в сторону Свити – она неохотно кивает.

– Как… – я замолкаю, пытаясь подобрать слова. Она кривится, словно сердится. Я должна действовать осторожно. – Что…

– Это ужасно! – Скуталу вдруг зарыдала, подняв на меня взгляд. – Вот каково это!

Сделав тяжелый, дрожащий вдох, она опускается на колени.

– Это так… – она задыхается, затем зажмуривает глаза, выжимая слезы. Свити быстро подбегает и приобнимает за плечо. Скуталу снова вздыхает с дрожью и срывается на крик: – Так неправильно, Эппл Блум! Это так неправильно…

Я сажусь перед подругой.

– Иди сюда, – говорю я и заключаю её в объятия. Её дрожащее тело прижимается ко мне, словно она боится, что иначе останется в полном одиночестве.

Несколько минут она тихо всхлипывает, её спина вздымается и опускается с каждым вздохом. Постепенно её движения замедляются, пока, наконец, её плач полностью не стихает. Она открывает глаза и втягивает воздух.

– Но это так просто! – шепчет она, а потом медленно выдыхает. У меня самой перехватывает дыхание, и я нервно оглядываюсь на Свити. Она просто в ужасе.

– Настолько? – осторожно спрашивает она.

Скуталу кивает, зажмурив глаза, вытирает лицо и высвобождается из моих копыт.

– Это самое ужасное, – она шмыгает носом. – Это было слишком просто…

Свити смотрит на меня, поджав губы.

С шорохом Скуталу принимает сидячее положение и поднимает копыто к лицу. Маленькие чёрные овалы вытягиваются наружу из её оранжевого копыта, превращаясь в металлические пальцы.

– И я должна буду сделать это снова.

Она вздыхает.

С четырьмя тихими щелчками пальцы исчезают. Она встаёт и протягивает мне копыто. Её глаза уже не такие пустые, но я уверена, что то, что произошло сегодня утром, будет преследовать её – возможно, вечность. Я хватаюсь за её копыто и поднимаюсь на ноги.

– Ты в порядке? – спрашиваю я осторожно.

Скуталу глубоко вздыхает и кивает. Она явно не в порядке, но хотя бы выглядит лучше, чем несколько минут назад. Я же наоборот ощущаю, как тошнотворная тяжесть в животе становится только хуже с каждой минутой. Момент, когда мне придётся отнять жизнь, стремительно приближается, и я совсем не хочу, чтобы он наступил.

Я ободряюще улыбаюсь, поворачиваюсь и рысю вперёд, пока полуденное солнце пробивается сквозь тёмно-серые тучи яркими золотыми лучами. Над головой гремит гром. Хотя солнце согревает нам в спины, дождь продолжает моросить.

––

Я не знаю, что это, но этот грохот точно не является громом. Вот уже на минуту мы застыли в полной неподвижности, и, не считая стука дождевых капель, единственный звук, что нам слышен – это отдалённый гул. Мои уши вздрагивают, когда раскат настоящего грома заставляет меня вздрогнуть и мечется в небе, пока полностью не утихает.

– Давайте проверим, – приказываю я. Вторая цель находится менее чем в трёх километрах, но принцесса Луна также поручила своим Ночным кобылам провести то, что принцесса Твайлайт назвала “рекогносцировка”, то есть, по-простому, разведка.

Четыре металлических подушечки, которые обычно прижимались к задним копытам, упираются в траву и обеспечивают контроль равновесия. Я напрягаю живот и поднимаюсь на задние ноги. Я снимаю со спины снайперскую винтовку и перехватываю её передними копытами. Мои подруги повторяют эти движения, и с тремя резкими *щёлк* наше оружие оказалось взведено. Я киваю, и мы быстро пробираемся сквозь деревья. Жилеты слегка подпрыгивают на наших плечах. Наше снаряжение тихо бренчит одновременно с механическими пофыкиваниями наших ног, которые активно работают, удерживая нас в вертикальном положении при движении вперёд. Когда грохот превращается в рычащий рёв, земля уже дрожит, а спустя несколько минут мы замечаем движение между деревьев.

Длинная колонна огромных стальных коробок катится на множестве колёс, оставляя после себя две цепочки рифлëных следов от гусениц. Их двигатели оглушающи, но куда больше пугают массивные стволы, задранные в небо. В пределах обзора заметно не менее десятка, но кто знает, сколько их уже проехало и скольким ещё предстоит. Наша подруга Рэйнбоу Дэш назвала своего домашнего питомца, черепаху, в честь этих машин, но эти были куда совершеннее тех, которые обычно называли танками.

Я поднимаю к глазу прицел снайперской винтовки. На каждой машине едет с десяток пони, стараясь уместиться на любой свободной поверхности. Тем же, кто не успел забраться и занять место, приходилось идти рядом по обочинам дороги. Похоже, сотни пони двигались по этой дороге, а может, даже тысячи! Проходили мимо танки, тянулись минуты, и я задумалась, что мы стали свидетелями переброски сил, и что они могут устроить наступление такого же масштаба, какой мы наблюдали прошлой ночью.

Похлопывание по плечу привлекает моё внимание. Свити Белль молча манит нас за собой. Бросив последний взгляд в сторону дороги, мы со Скутс следуем за ней, удаляясь от колонны. Земля всё ещё слегка подрагивает, когда Свити наконец останавливается. Она напугана, и повод весомый. Те силы, что мы только что видели, уничтожат Эквестрийские войска, если смогут ударить неожиданно.

– Скуталу, как думаешь, ты сможешь разобраться с матрицей установки? – задаëт вопрос Свити.

Скутс задумчиво смотрит в землю.

– Я не знаю, но я немного возилась с прототипами в лаборатории. Твайлайт будет где-то близко – я уверена в этом – но чтобы поговорить именно с ней, надо связаться с кем-нибудь, чтобы он позвал уже её саму. Если получим доступ к массиву, то я могу хотя бы попытаться.

Свити понимающе кивает.

– Тогда пойдём и захватим эту штуку.

Я согласна. Даже если скакать максимально быстро, нам понадобится больше дня, чтобы добраться до передовой базы в Шиммеринг Уоллей. Если Скуталу не сможет заставить работать устройство, то я не думаю, что мы потеряем так уж много времени перед тем, как вернёмся.

– Нам стоит поспешить, – напоминаю я. – Пойдём.

––

– Не высовывайтесь, – шепчу я. Мы со Свити Белль замерли в тени деревьев всего в двадцати шагах от солнечной поляны, на которой стоит объект.

Он выглядит практически так же, как встреченный нами ранее, за тем исключением, что у строения нет вышки, зато вокруг ходит патрульный. В любой момент эти пони могут оповестить своих союзников о нашем присутствии с помощью магической матрицы радио, а это значит, что мы должны быть быстрыми во время атаки. В идеале следовало бы дождаться наступления ночи, но время – это то, чего у нас нет.

Скуталу ждёт у границы леса впереди, готовая расправиться с патрульным в тот момент, когда я выстрелю в радиста, что сидит спиной к открытому окну. То есть я почти уверена, что это именно оператор радио. Само устройство не видно, но у него на ушах большие чашки, которые, видимо, и позволяют ему использовать установку, и ни у кого другого таких не видно. Впрочем, это уже не имеет значения, так как перекрестие прицела идеально легло на его голову.

– Внутри может быть кто-то ещё, – говорит Свити. – Я пойду со Скуталу. Когда ты выстрелишь, я проникну внутрь.

Она медленно поднимается с живота и, низко пригнувшись, направляется к пегаске. Капли дождя стали немного больше и теперь падают с бóльшей силой. Лучи солнца периодически искажаются из-за кипящих облаков в преддверии грозы. Свити Белль подходит к Скуталу и кивает мне.

Я быстро делаю вдох, а ритм сердцебиения учащается.

Вот оно.

Я заставляю себя сделать медленный, глубокий вдох, как мне и говорила Твайлайт. От этого всё внутри трепещет.

Я отделяю палец от копыта.

У меня снайперская винтовка, потому что я была самой меткой на тренировках.

Я опускаю палец на спусковой крючок.

У меня снайперская винтовка, потому что я уверенно попадала в цели на расстоянии в сотни рысей.

Я задерживаю дыхание, и я отчётливо слышу падение каждой капли дождя.

Принцессы и мои друзья доверили мне сражаться этим оружием. Если я не справлюсь, они погибнут.

Я прищуриваюсь и нажимаю на спуск.

Мощный звук, похожий на вырвавшийся из бутылки гром, заставляет мусор взвиться в вихре вокруг конца дула винтовки, а мои уши прижаться к голове. Через мгновение грохот превращается в резкое, трескучее эхо. Твайлайт научила меня не моргать при выстреле, поэтому я отчётливо вижу, как пони дёргается вперёд и как тоненькая струйка крови отмечает путь его головы, падающей на пол.

Свити тут же вскакивает на задние ноги и бежит к объекту, пока Скуталу посылает три быстрых выстрела в патрульного. Я вздрагиваю при каждом звуке *бах* выстрелов её оружия. Из груди патрульного вылетают три облачка пыли, и он падает. Свити уже выбила дверь, и внутри здания раздаётся одинокий приглушённый выстрел. Послышался слабый раскат грома.

Через несколько мгновений Скуталу зовёт её. Должно быть, она ответила, потому что Скуталу теперь машет мне и направляется внутрь. Мои лёгкие начинают гореть. С кашлем я втягиваю в них воздух и заставляю уши отлипнуть от головы. Звуки леса возвращаются. Я глубоко вдыхаю и неуверенно поднимаюсь на ноги, вскинув снайперскую винтовку. Я только что убила какого-то пони, и, насколько я могу судить, Свити тоже.

Я жду, что что-нибудь изменится. Если что-то изменилось, то я этого не чувствую. На самом деле, я вообще не чувствую ничего, кроме тягучего прилива адреналина в теле. Я рысю вперёд, высматривая любого пони, что может появиться на шум. У крайних деревьев я замираю, оглядываясь в поисках других патрульных.

Ничего.

Я галопом несусь ко входу и сразу же натыкаюсь на последствия врыва Свити. Должно быть, вражеская кобыла спешила наружу в тот момент, когда дверь встретилась с её лицом. Свити лягнула ногой с такой силой, что кобылу отбросило на стену напротив. На месте удара осталась паутина трещин и смазанная полоса крови, а на полу лежит смятая, истекающая кровью куча. Я морщусь и прохожу дальше, в тёмную комнату, где мои подруги стоят перед стеной, которую покрывают циферблаты, переключатели и множество проводов. Скуталу должна чувствовать себя здесь как дома.

Сейчас она водит копытами над различными компонентами массива матрицы, но ни к чему не прикасается. Я смотрю на Свити. Она бросает быстрый взгляд на меня, потом на Скуталу. Её зелёные глаза выглядят нормально. Полагаю, мои тоже, если судить по её реакции. Но мы молчим. Как и я, она, наверно, тоже не хочет говорить о своём первом убийстве.

Из устройства начинают раздаваться различные щелчки, пока Скуталу переподсоединяет провода и крутит вернеры. Через несколько минут беспорядочных действий из коробки слева от неё вырывается треск. Она смотрит на устройство со смесью удивления, страха и радости. Я уже собираюсь спросить, что происходит, когда через треск начинают пробиваться приглушённые, искажённые голоса. Моя шерсть встаёт дыбом при слове “принцессы”.

– Скуталу? – спрашиваю я. Она лишь смотрит на меня и кивает, ошарашено улыбнувшись.

– Кантерлот, – подтверждает она. – Их лаборатории радиозаклинаний находятся на самой вершине горы.

Я наклоняюсь к устройству и неуверенно говорю:

– Привет?

Голоса на том конце, обрывистые, продолжают звучать без всяких пауз. Я оглядываюсь вокруг и замечаю рядом с коробкой, издающей звук, кнопку размером с копыто. Я медленно нажимаю на неё, и шум полностью исчезает.

– …привет?

После того, как кнопка отпущена, треск возвращается, но голосов уже не слышно. Вдруг раздаётся искажённый, но определённо кобылий голос.

– Привет? – интонации в её голосе повторяют мои.

Я снова нажимаю кнопку.

– Меня зовут Эппл Блум. Найдите принцессу Твайлайт.

Звучит раскат грома, и в говорящей коробке снова слышны голоса. Я смотрю на Скуталу и ухмыляюсь. Ей удалось. Шуршание вместе с возбуждёнными голосами привлекают моё внимание обратно к маленькой коробке.

– Эппл Блум? – взволнованно спрашивает другая кобыла.

– Твайлайт? – спрашиваю я. – Это ты?

Голоса из этой штуки очень трудно различать.

– Да, Эппл Блум! Не знаю, осознаёте ли вы последствия того, что вы трое только что сделали, но это может оказаться последним кусочком головоломки, который мы ищем…

– Твайлайт, ты должна меня внимательно выслушать, – нажав кнопку, объясняю я. – Мы сейчас находимся на втором объекте, но неподалёку проходит дорога. По ней движутся огромные вражеские силы. Ты должна передать принцессе Луне!

– … мы сможем уравнять шансы! – заканчивает она.

Я растерянно смотрю на своих подруг.

– Твайлайт? – спрашиваю я.

– Да?

– Ты слышала хоть что-то из того, что я только что сказала?

– Нет. Ты что-то говорила?

– Вы, похоже, не можете говорить одновременно, – пробормотала Скуталу.

– Твайлайт, слушай, – я отпускаю кнопку и, когда из устройства доносятся только помехи, нажимаю снова. – Ты слушаешь?

– Я тут, Эппл Блум.

Я делаю глубокий вдох. Эта штука довольно раздражающая.

– Ты должна быть краткой в своих сообщениях, – и я продолжаю: – Когда мы говорим, то не можем услышать друг друга.

Приглушённым голосом она обращается к другой пони, а затем отвечает, что поняла её.

– Мы у второй цели, – повторяю я. – Неподалёку есть дорога, на которой куча пони. Ты должна предупредить принцессу Луну.

– Вы сами это сделали, – сообщил более глубокий и гораздо более авторитетный голос.

Я инстинктивно дёргаюсь, чтобы поклониться, но тут же понимаю, что принцесса этого не увидит.

– В Шиммеринг Уоллей прибывают и наши крупные силы, пока мы говорим. Ваше предупреждение даст нам ценное время, чтобы подготовиться к предстоящей битве. Что вы видели?

– Десятки танков, – отвечаю я, – и множество пони.

Наступает пауза, которую заполняет шум электростатики, пока принцесса не отвечает:

– Понятно. Молодцы, мои Ночные кобылы. Вы должны отказаться от текущего задания и немедленно вернуться в Шиммеринг Уоллей. По прибытии вы поможете в её обороне.

– Да, принцесса, – подтверждаю я и отпускаю кнопку. На другом конце раздаётся шквал суматохи.

– Будьте осторожны, – заканчивает связь Твайлайт. Устройство замолкает, позволив рёву бури обрушиться на наши уши.

Я улыбаюсь Скуталу. Кажется, она несказанно рада тому, что нам удалось.

– Если это не поможет в твоём… – я замолкаю, уставившись на её бок. Старая шутка, которой мы обменивались раньше, так и не была мной произнесена. Ведь там, где всего несколько минут назад была пустая оранжевая шерсть, теперь красуется небольшая метка, похожая на динамик, который я только что использовала. Она, проследив за моим взглядом, замирает.

Улыбка медленно расцветает на её лице. Она поднимает взгляд на меня, почти плача. Она уже собирается что-то сказать, как из соседней комнаты раздаётся крик Свити Белль.

– У нас проблемы!

Приглушённые треск и хлопки предшествуют взрыву радиоприёмника в облаке искр. Мы со Скуталу пригибаемся к полу, так как в стенах появляются маленькие отверстия, из которых льётся тусклый серый свет. Выстрелы отдаются эхом, и я с криком пробиваю дыру в стене, создавая импровизированное окно с обзором на лес, который затапливает ливень. Сквозь пелену дождя я замечаю с полдесятка пони, что пробираются через луг. Я быстро привожу в боевую готовность снайперскую винтовку и пускаю пулю в грудь ближайшему врагу. Он падает с воплем, следом валятся на землю остальные, вновь открывая огонь по зданию.

Пули свистят и трещат у меня над головой, заставляя вжаться лицом в мокрый пол. Я слышу, как где-то выше Свити открывает ответный огонь.

– Шевелись! – кричу я Скуталу, махая копытом в сторону двери, пока наша подруга отвлекает внимание. Она выбегает в проход, и я следую за ней, под проливной дождь.

– Свити! – я кричу. – Мы вышли!

После ещё пары выстрелов она скатывается на животе с крыши и с тяжёлым *хлюп* приземляется в траву. Скуталу начинает стрелять со стороны границы леса.

– Бежим! – кричу я, пересиливая раскаты грома. Мимо проносятся пули и с громким стуком впиваются в древесные стволы. Мы со Свити прячемся и целимся. Трое врагов стоят на месте, но действуют по уму – держат нас на прицеле, пока их товарищи продвигаются к укрытию за здание.

– Я пойду налево. Отвлеки их! – с этими словами я бегу вдоль границы леса, петляя между деревьями, заходя во фланг. Я начинаю обходить здание и замечаю жеребца, который прижался боком к стене. Он меня не заметил.

Я смахиваю с глаз несколько клочков мокрой гривы и, фыркнув в раздражении на упрямые красные пряди, распускаю прическу, чтобы повязать старый бант через лоб для защиты лица от гривы. Я подношу прицел к глазу, наводя перекрестие на голову жеребца…

Постой-ка. Этого не может быть. Этот пегас вовсе не жеребец – он даже не выглядит так, будто окончил начальную школу! Я вижу, как напряглось его лицо, когда он с трудом поднимает оружие. Он пригибается за углом, когда Свити Белль посылает в его сторону пулю, и в ужасе смотрит вниз, на траву. Затем он поднимает взгляд в мою сторону и смотрит прямо мне в глаза. Чёткость обзора, которую обеспечивает мой прицел, поражает – я даже вижу слёзы, текущие по его лицу под дождём.

Я не могу. Я не могу в него выстрелить. Мы должны помочь ему, вот что мы должны сделать. Я уже собираюсь опустить винтовку, когда он стискивает зубы, закрывает глаза и пытается поднять оружие в попытке защитить собственную жизнь.

Нет. Нет, нет – он не понимает! Моё тело, однако, совсем не интересует рациональность – лишь только возможность остаться в живых. Мой палец инстинктивно нажимает на спуск. Он лицом падает в грязь, когда переднюю ногу сносит в облаке красного тумана.

Он кричит со свирепостью лесного волка, корчась от боли, позади него падает другой пони, лишившись жизни. Стрельба умолкает. Остался только он один. Истекающий кровью и одинокий. Моё зрение затуманивается, и я роняю винтовку, когда его крики пробиваются сквозь раскаты грома. Я хватаюсь за голову передними копытами и приседаю на корточки.

Прекрати, прекрати… пусть это всё прекратится! Дождь, гром… его крики! Я хочу домой. Я хочу домой, я хочу домой. Я хочу сидеть у камина с Эпплджек, Биг Маком и Грэнни, потягивать горячий суп, пока шторм бушует снаружи. В безопасности и тепле.

В безопасности и тепле.

Кем были все эти пони раньше, кого я подстрелила? Была ли у них семья? Что я у них отняла? Были ли они вообще плохими пони?

Моё дыхание участилось.

А я?

Свити Белль опускается рядом со мной. Она опускает оружие и трясёт меня за плечи, кричит, словно сквозь подушку.

А если бы я не выстрелила в него? Я бы умерла. Я ошарашенно смотрю на Свити. Если бы я умерла, то Свити Белль и Скуталу тоже бы умерли. Они мои друзья, и…

.

.

.

И я не позволю убить моих друзей.

В одно мгновение моя глухота проходит. Дождь и гром продолжают давить на уши, но и крики моей цели тоже. Свити тоже его слышит. Она хочет избавить его от страданий, но я кладу копыто ей на плечо. Она останавливается, опускает оружие. Я качаю головой и исподлобья смотрю ей в глаза.

Вот оно. Я точно знаю, что она сейчас видит, и это безумно её пугает. Я поднимаю из травы свою снайперскую винтовку и загоняю новый патрон. Я больше не плачу. Я собираюсь защитить жизни мои друзей. То, что только что произошло – это слабость, которую мы не можем себе позволить. Слабость означает, что все пони погибнут от моего копыта. Я навожу перекрестие прицела на голову скулящего жеребёнка.

Я отправила его на покой, без раздумий.

Но я не монстр. Не я. Монстры не чувствуют. Они не любят.

Я чувствую.

Снайперская винтовка повисает на моём плече.

Я люблю.

Мои пальцы защелкнулись обратно в копыто.

Я живу.

Глава III

Июль.
Шестой год века Гармонии.

Даже в свете убывающей луны Шиммеринг Уоллей оправдывает своё название – долина ярко сверкала в мягком белом сиянии, словно сами звёзды усыпали землю. Честно говоря, сидя на краю леса, я не могу понять, где заканчивается безоблачное небо и начинаются горы. В местном камне миллионы микроскопических драгоценных самоцветов, благодаря которым так восхитительно блестят и вся долина, и большой шахтёрский город в её центре. Легенда гласит, что именно здесь сама принцесса Платина основала страну Юникорнию, которая, правда, просуществовала недолго.

Всё вокруг абсолютно неподвижно. Ветер не тревожит ни траву, ни деревья. Грохот от продвижения врага остался далеко позади, но они скоро будут здесь. Они по прежнему движутся, и я ничего не могу сделать, чтобы это изменить. Я тихо выдыхаю и сосредотачиваю взгляд на далёких домах. Я ничего не могу сделать, поэтому не буду переживать из-за этого, пока что. Несколько минут назад Свити Белль использовала магию, чтобы подать сигнал нашим силам в городе. Они знают, что враг может быть очень близко, на расстоянии копыта, и потому готовы подстрелить любого, кто появится в зоне видимости. Поэтому мы держим глаза открытыми, ожидая сигнал в ответ, который будет лишь один, среди всего этого мерцания.

Мой взгляд смещается налево. Крошечная светло-голубая искорка вспыхивает и тут же теряется среди звёзд. Я остаюсь неподвижной, когда слабый ветерок наконец-то приводит лес в лёгкое движение.

– Ты видела? – тихо спрашивает Свити откуда-то сверху.

– Я его заметила, – отвечает Скуталу. – Эппл Блум?

– А-ага, – отвечаю я. Трава громко шуршит подо мной, когда я поднимаюсь на копыта, а мои подруги спускаются с насестов на дереве. Мы быстро перебираем ногами, пересекая огромное пространство, что отделяет город от края леса. Я оглядываю широкий луг, и моё нутро сжимается в предчувствии того, что нас ждёт.

Скуталу присвистнула от впечатления.

– Только гляньте на это.

Прищурившись во тьму, я замечаю перед строениями впечатляющую линию баррикад из дерева и ограду из блестящей проволоки. По всей длине вьющихся проводов видны острые колючки, которые точно задержат любого, кто попытается пролезть сквозь них без полной защиты стальной брони. Я приподнимаю бровь, увидев десятки глаз, что смотрят на нас через узкие отверстия в толстой древесине.

Секция заграждения из проволоки отходит в сторону на нашем пути, мы рысью преодолеваем границу и тут же, за баррикадами, натыкаемся на широкую траншею. Яма достаточно глубока, чтобы скрыть меня, даже если я встану на задние ноги, и сейчас в ней находятся бойцы новообразованных военных сил Эквестрии. Нервная болтовня тут же обрывается, уступив место ночной тишине. Сначала они смотрят на наши лица, а затем на наши задние ноги, со смесью неверия и благоговения.

Большинство из них – молодые жеребцы, но есть и кобылы. Они носят металлические шлемы и держат в копытах винтовки, которые похожи на оружие Свити и Скуталу: прочное дерево, укреплённое металлическими кольцами, и длинный ствол. Не такой длинный, как у моей снайперской винтовки, но тоже со “скользящим затвором”, как назвала Твайлайт это устройство перезарядки.

К отверстию, к которому примыкает коробка с патронами, прикреплена металлическая деталь. Если её дёрнуть вверх и назад, то выбрасывается стреляная гильза, а если толкнуть вперёд и вниз, то зарядится новый патрон. Оружие с этим устройством стреляет немного медленнее, чем то, что было захвачено у врага, но всё ещё достаточно эффективно. Наложенные чары не позволяют заглянуть внутрь вражеского оружия, поэтому мы до сих пор не понимаем, как оно устроено. Тем не менее, пока Твайлайт не вскроет их, всё оружие Эквестрийцев тоже защищалось подобными чарами.

Я замедляю шаг и вглядываюсь в десятки обеспокоенных лиц. Они стоят на деревянных настилах, а не на раскисшей земле, но всё равно трудно разобрать цвета их шкур за слоем грязи, который их покрыл после тяжелой работы по возведению этих укреплений. Свити, Скуталу и я продолжаем идти в сторону города, не произнеся ни слова.

Пони в окопах выглядели так, словно сквозь их ряды только что прошла троица призраков. Неужели у нас уже сложилась репутация?

Кто мы для них? Боятся ли они нас?

– Эппл Блум, – говорит Скуталу обычным тоном, и в тишине это звучит подобно крику. – Нам внутрь?

Я поднимаю взгляд на дверь довольно большого дома, на котором большими буквами выведено “Штаб”.

– Простите. Просто задумалась. О пони, которых мы только что видели.

– О том, что их ожидает?

Почти угадала. Я киваю и оборачиваюсь лицом к подругам.

Скутс сначала сжимает зубы, пока думает, но затем уголок её губ приподнимается вверх.

– Мы не можем на это повлиять, Блум – только на то, что мы можем сделать сами. Если будем держаться вместе, то всё будет хорошо, правда?

Я изо всех сил стараюсь изобразить уверенную улыбку.

– Ага.

Она со Свити улыбаются. Моё выражение лица становится искренним после того, как я обдумываю слова Скуталу и по настоящему обретаю в них утешение. Я разворачиваюсь и захожу внутрь, одна пара копыт по дереву цокает, а вторая – лязгает с металлическим звуком. В центре опустевшей лавки сладостей возвышается массивный стол, на котором расстелена большая карта западной половина Эквестрии.

Несколько участков вдоль края океана окрашены в красный цвет. Около семи чёрных крестиков перечеркивают красные круги на кромке леса. Среди них есть и наши цели. Кошмары не сидели без дела. Мои уши вздрагивают, уловив звук из-под стола.

– Сюда, Ночные кобылы, – приказал голос жеребца. Стол тут же отодвинулся в сторону, открывая скрытую лестницу.

Я веду вниз по лестнице в большой тёмный подвал, который является настоящим штабом. Тусклые красные лампы подсвечивают широкие стены, на которых развешаны карты северо-запада Эквестрии с самой разной степенью детализации и назначения.

Серый бэтпони с обветренным лицом из Лунной гвардии Её Величества оборачивается, его усталые жёлтые глаза слегка расширяются, а затем он опускает плечи и тихо выдыхает от облегчения. Спустя мгновение он приветствует нас жестом.

– Кошмар-2, – рявкает он низким голосом, по которому едва ли можно понять, сколько он уже прослужил. – Коммандер Стар Шейд, старший офицер операции на территории Шиммеринг Уоллей.

Я тут же отвечаю на приветствие и стараюсь выглядеть как можно более уверенно. Этот пони – коммандер – отсалютовал нам первым. В животе у меня заныло. У нас определённо уже сложилась репутация. Он говорит что-то ещё, но я даже не слышу этого. Однако я подчиняюсь и подхожу к карте города и лесов на западе.

Если этого пони убьют, нам придётся взять командование на себя? Тяжесть в животе удваивается при мыслях о такой перспективе, ужин уже просится наружу. Те пони в окопах, наверно, уже ждут, что мы поведём их за собой, верно?

У меня в глазах мутнеет, а дыхание учащается. Это нереально. Всё это – просто нереально.

Они будут надеяться на то, что я направлю их и подскажу, что делать.

Они будут надеяться, что я сохраню их жизни…

– Ночная кобыла? – я смотрю в цепкие жёлтые глаза прищурившегося коммандера Шейда, рывком возвращаясь в реальность. – При всём уважении, мэм, у нас здесь на кону жизни пони. Чем скорее мы разберёмся с планами, тем скорее вы сможете отправиться на отдых.

– Простите… – мой голос срывается, и я шмыгаю. Я провожу копытом по щеке и она становится мокрой. Я что, плакала? Я бросаю взгляд на Свити Белль и Скуталу. Они обе смотрят в ответ с беспокойством на лицах. Наше внимание возвращается к коммандеру.

– Танковый корпус должен прибыть в течение часа. Они займут оборонительные позиции за линией фронта и поддержат пехоту. Мы должны сделать всё возможное, чтобы не дать врагу занять траншеи. Если они падут, эта битва станет ещё более кровавой. Кошмар-3 и Кошмар-5 займут позиции на северном и южном флангах линии обороны соответственно. Вы трое поддержите рубеж обороны в середине.

Моё внимание переключается на область с вертикальной линией чёрных крестиков, которая обведена красным. Маленькие квадратики отмечают места, где будет стоять эквестрийская бронетехника, создав зону обстрела.

– Вы должны использовать дальнобойное оружие с максимальной эффективностью, уничтожая приоритетные цели и сохраняя при этом незаметность. Насколько нам известно, враг до сих пор не знает о вашем существовании, и мы намерены и дальше сохранять это в тайне.

Я киваю в знак понимания, заметно дрожа и пытаясь устоять на ногах. Коммандер замечает это.

– Прежде всего, – лицо коммандера Шейда становится как у уставшего старого жеребца, его глаза смотрят в никуда, – старайтесь сохранять в порядке и тело, и разум. Пони будут равняться на вас, вы будете примером. Вы – живое воплощение могущества принцесс.

Он смотрит на меня ледяным взглядом.

– Но вы познаете страх. Вы познаете боль. И всё же вы выдержите. И всё же продолжите сражаться. Помните, что магия дружбы продолжит сиять даже под самым темнейшим пеплом.

Я осознаю, что Стар Шейд, скорей всего, уже потерял многих друзей на этой войне.

– Понятно, коммандер.

––

Первые танки прибыли через несколько минут после того, как мы пополнили припасы в арсеналах. Они прогрохотали по мощёным улицам гусеницами, очень похожими на те, какие мы видели у танков в лесу. Хотя они не такие большие, как вражеские, но всё равно впечатляют и вызывают страх: из двигателей валит дым, а из башен, похожих на коробки, торчат огромные пушки. В лунном свете трудно разобрать лица, но мне кажется, что танкисты, сидящие на машинах, очень нервничают. На тёмно-серой краске не видно ни пятнышка грязи. Скорей всего это их первый бой.

– Давайте пойдём на точку, – напоминает Свити, – нам надо поспать как можно больше.

Я киваю и иду следом в переулок. Рёв танков эхом разносится по всему городу. По крайней мере мы узнаем, когда враг приблизится. Через несколько минут блужданий мы входим в двухэтажный дом на окраине города с видом на луг и траншеи. В доме осталась большая часть вещей из-за поспешной эвакуации жителей. Игрушки валяются на полу, где собирали жеребят, чтобы увезти их подальше от опасности. Дорожка из одежды и других вещей приводит нас наверх, в спальню хозяев. Отсюда, через огромные окна, в которые льётся свет заходящей луны, открывается прекрасный вид на лес.

– Я поищу что-нибудь для укрытия, – сообщает Скуталу и отправляется в коридор, откуда спустя некоторое время возвращается на задних ногах, таща кровать. Сначала она открывает окно, запустив прохладный ночной воздух внутрь, а затем перегораживает его кроватью. В это же время Свити перетаскивает шкаф, а я – обеденный стол.

Мы все молчим во время работы. Только когда сквозь щели из-за деревянной мебели пробивается лишь несколько лучиков белого света, Скуталу сбрасывает на пол жилет и рюкзак. Быстро расправив свои маленькие крылышки, она приседает и тут же падает спиной назад, на рюкзак, и начинает храпеть, прямо как её старшая сестра. Я хихикаю и сажусь сама, расстёгивая ремни, которые удерживают жилет. Я достаю винтовку и большой прямоугольный меч, который мне предоставила оружейная мастерская. Если бой перейдёт на улицы города, со снайперской винтовкой будет негде развернуться.

Я вздрагиваю и быстро сворачиваюсь в клубок, уткнувшись лицом в хвост. Я слышу, как Свити подходит ко мне и ложится, положив переднее копыто мне на плечо. Несколько секунд спустя я слышу, как слева от меня шуршит Скуталу, где она, отрывисто вздохнув, устраивается поудобнее.

– Мы всё ещё есть друг у друга, – она шмыгнула носом, – мы всё ещё вместе?

Погружаясь во мрак, я слышу, как Свити отвечает своим певучим голосом:

– Никуда мы не денемся.

––

Сладкий запах спелых яблок и старого дерева наполняют мой нос. Мои глаза осторожно открываются под лучами золотого солнца, которые танцуют среди колышущихся листьев. Как же я соскучилась по дому. Я поднимаюсь на копыта, лишённые металла и ткани, и прикрываю глаза от лёгкого ветерка, что манит меня вправо. Я следую за ним. Мои ноги быстро поднимаются и опускаются в мягкой траве. В конце концов, я всё ещё кобылка. Я огибаю ствол яблони и выхожу на поляну. Впереди домик на дереве. Две кобылки стоят на балконе и кого-то ждут. Ждут меня.

Я делаю один шаг за другим, но не могу сдвинуться с места. Я могу бежать галопом, но до домика никак не добраться. Я кричу и плачу, но кобылки – одна оранжевая, другая белая – не замечают меня. Почему мои подруги не замечают меня? Внезапно меня вдавливает в землю рык мотора. Грязь и трава разлетаются от взрыва.

Обернувшись, я вижу, как эквестрийский танк катится от меня прочь, яростно разрывая траву своими траками. На задней части башни нарисованы три маленьких красных яблока.

Эпплджек.

Я сразу же вскакиваю на ноги, но мой слух приглушён. Жёлтые полосы света шипят со всех сторон, пролетая сквозь руины небольшого городка. Кратеры усеивают землю, из новых вырываются огромные столбы пыли и грязи. Я делаю шаг вперёд, но взрыв за спиной отправляет меня лицом в грязь. Я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сахарный Уголок от взрыва превращается в кучу обломков и пыли. Танк Эпплджек пытается развернуться под обстрелом, но получает прямое попадание в лоб.

– Эпплджек! – я пытаюсь перекричать хаос. В горле пересохло из-за пепла, в который обратился мой дом.

Из задней части танка вырывается ярко-оранжевое пламя, и из обречённой машины вываливается несколько фигур. Две из них горят и дико извиваются, упав на землю. Чёрный силуэт моей сестры стоит на крыше башни. Я знаю, что это она. Она вытягивает товарища наружу, сталкивает его на землю и собирается уже спрыгнуть сама, как вдруг большой пылающий осколок разрывает её заднюю ногу. Куски плоти и крови веером разлетаются вслед за танковым снарядом. Она падает на землю.

– ЭППЛДЖЕК! – кричу я. Я впиваюсь металлическими пальцами в пепел и скалю зубы, пытаясь ползти вперёд. Подняв взгляд, я вижу, что танк взлетел на воздух, обратившись в огненный смерч и искорёженный металл.

––

Я просыпаюсь, часто и неглубоко дыша. Я лежу на животе, пальцы полностью вытянуты и упираются в деревянный пол. После резкого рывка и восьми коротких щелчков они погружаются обратно в копыта. Я быстро протираю глаза и глубоко вдыхаю, чтобы окончательно прийти в себя после всплеска адреналина. На улице ещё темно, но тёмно-голубая кромка в небе намекает на приближение рассвета. Свити Белль и Скуталу рядом нет. Я сажусь и достаю свою снайперскую винтовку.

Стоп

Я замираю, навострив уши. Минуту я не двигаюсь – только прислушиваюсь к слабым завываниям двигателей в отдалении. Ощущается лёгкая дрожь в коленях. Я поворачиваю голову в сторону закрытых окон. Ритмичный стук по ступеням позади подсказывает мне о возвращении Свити и Скуталу. У обеих моих подруг металлические шлемы, и они быстро надевают ещё один мне на голову.

– Вот и всё, — шепчет Скуталу. Она кладет одно копыто на моё плечо, а другое — Свитти.

Мы смотрим друг на друга.

– Держимся вместе, — напоминает Свити, — всё будет хорошо.

Я киваю и через силу сглатываю.

Пронзительный свист доносится из окопов, которые расположены совсем рядом. Слева и справа от нас оживает ещё несколько свистков, каждый слышен слабее предыдущего. Я облизываю губы и слегка приоткрываю рот, чтобы было легче дышать. Я не чувствую живота, а копыта кажутся чужими. Свити, Скутс и я не двигаемся, пока постепенно светлеет небо, приобретая тускло-серый цвет. Дрожь земли нарастает, заставляя дребезжать наше импровизированное укрытие, а тихое эхо двигателей врага превращается в отчетливое рычание.

Я поднимаюсь на задние ноги и выглядываю в щёлку, оставшуюся между мебелью. На долину опустился густой туман, что не позволяет рассмотреть даже ближайшие деревья леса. Все пони уже проснулись и собрались на краю окопов, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь. Грохот моторов уже практически оглушает, но мы по прежнему не видим врага. В течение нескольких мгновений шум исчезает, его сменяет напряжённая тишина. В этой тишине я могу различить лишь ленивое урчание эквестрийских танков.

Все молчат.

Сотни винтовок высунулись из траншей, рыская влево и вправо. Не отрывая взгляда от щели, я просовываю в неё снайперскую винтовку и прижимаюсь левым глазом к прицелу. Я загоняю патрон в ствол с лязгом, который в тишине звучит как гром.

– За Гармонию, — шепчу я.

– За принцесс, – добавляет Свити.

– За Эквестрию.

Тишина снова окутывает нас. Я дышу, втягивая воздух через нос и выпуская через рот, и мне наконец-то удаётся успокоить колотящееся сердце. Я только начинаю наводить перекрестие прицела, как в тумане появляются три слабые жёлтые вспышки. Три громких взрыва накрывают долину, после чего крыша исчезает с жутким скрипом древесины. Нас осыпает обломками и пылью, серый мрачный рассвет проникает внутрь. Я пригибаюсь к полу, глаза слепит от облака пыли, а долина вспыхивает от новых танковых выстрелов.

Кажется, сам воздух замирает, когда прямо под нами эквестрийский танк делает невероятно громкий выстрел. У меня переворачивается всё внутри, когда дом сотрясает от мощи ударной волны. Низкое жужжание сопровождает движение снаряда, пока он летит через луг, исчезая в тумане. Пони в траншеях приходят в себя от первоначального шока и начинают вслепую палить из оружия, только больше увеличивая абсолютный хаос, охвативший долину. Я стряхиваю пыль со своей гривы и смотрю на Свити и Скуталу. Кажется, они в полном порядке, хотя и в небольшом шоке. Наши уши скрыты под шлемами. Я поднимаюсь на задние ноги и смотрю в прицел. На лес обрушился дождь из сотен пуль, но, кажется, в ответ стреляют только вражеские танки.

Танк внизу снова стреляет, сотрясая меня. Снаряд уходит вправо, где его попадание заметно по слабой оранжевой вспышке, и это вызывает бурное ликование у пони в траншеях.

– Получайте! – эта фраза звучит чаще всего.

Мы трое не стреляем. Просто не во что. Пока что могут только танки, стараясь попасть в жёлтые вспышки, откуда и прилетают по нам массивные снаряды. Какой-то из вражеских танков делает точное попадание и один из наших замолкает, начав извергать из себя снопы искр. Из остова никто не вылазит.

Скуталу подходит к нам со Свити.

– Что нам-то делать? – спрашивает она.

Я морщусь и пригибаюсь, убирая из щели снайперскую винтовку. Танк под нами посылает очередной снаряд, поднимая вокруг пыль. Я уже собираюсь ответить, когда половина спальни бывших хозяев дома разлетается от ответного выстрела. Если бы Скуталу не подошла к нам, её бы снесло взрывом.

– Нам нужно дождаться, когда рассеется туман! – кричу я.

Через мгновение наш заслон из мебели подвергается испытанию на прочность под потоком вражеского огня. Мы трое падаем на пол, пока пули с яростным шипением и треском пролетают над головой, пробивая дерево и осыпая нас шепой. Откуда-то снизу доносятся крики боли – кто-то из эквестрийцев попал под выстрелы.

– Откуда это? – кричу я. На лугу не было вражеской пехоты, и они точно не стреляли из леса несколько секунд назад.

Скуталу перекатывается на живот, переползает к разрушенной стене и быстро выглядывает из укрытия. Она успевает отдëрнуть голову до того, как три пули прошивают стену.

– Трава! – кричит Скуталу, – они в траве!

Судя по звукам, снаружи всë не очень хорошо. Нас застали врасплох – танки отлично справились с прикрытием продвижения противника.

– Уходим, – кричу я, – сменим позицию!

Подруги кивают, что поняли, и ждут моих действий. Трижды вздохнув полной грудью, я вскакиваю на задние ноги и хватаюсь за дверную раму, что ведëт в прихожую, пролетаю над лестницей и с треском приземляюсь на дощатый пол. Как только только Скуталу приземляется рядом, я низко пригибаюсь и выхожу в серость улицы. Желтые трассеры рассекают воздух вокруг нас, в густом тумане с сильным запахом пороха, вгрызаясь в окружающие здания.

– Движемся быстро и держимся низко! – выкрикиваю я, обходя дом и уходя подальше от линии фронта. За углом я прижимаю копыто к голове, показав знак остановиться. Приглядевшись, я обнаруживаю впереди танк, который мы до этого слышали. На башне белой краской написано "032". Множество жëлтых вспышек мелькает в траве на лугу, и по мере продвижения врага в траншее остается все меньше пони.

Я отодвигаюсь назад и пересказываю подругам о том, что происходит.

– Этот танк жизненно важен, – говорит Скуталу, – нам нужно, чтобы он оставался в бою, любой ценой.

Мы со Свити согласны.

– Я закреплюсь там, – я жестом указываю на дом через дорогу, – вы двое будете сражаться в окопах?

– Звучит как план! – кричит Свити Белль во время очередного выстрела танка. По улице взметнулось облако пыли и травинок.

– Шевелись! – гаркнув, я выбегаю из-за угла и несусь по улице, булыжники трескаются под моими механическими копытами. Я с криком выбиваю дверь, сорвав еë с петель и обрушив на пол. Тяжело дыша, я поднимаюсь по лестнице, механические ноги хрипят от прикладываемых усилий. Спустя три пролëта я оказываюсь в небольшом коридоре. Поспешно зайдя в комнату, я обнаруживаю, что большая часть стены разрушена, и мне открывается отличный вид на дружественный танк и луг.

Я замечаю, что Свити и Скуталу уже открыли огонь из своего оружия, и нацелеваю своë на луг. Трава хорошо скрывает вражеских пони от обзора из траншеи, но не от меня. Однако их десятки, и они быстро продвигаются к линии обороны.

Перекрестие прицела наплывает на головы пони, что зарылись в траву. Я жму на спусковой крючок.

Он наплывает и я жму.

Две кобылы лежат бок о бок, о чëм-то переговариваясь. Внезапно ошмëтки головы одной забрызгивают лицо второй, вызвав у последней шок. Когда она пытается закричать, я нажимаю на спуск.

Другая кобыла поднимается как раз в тот момент, когда я делаю выстрел. Из-за моей пули её челюсть и несколько зубов летят на траву, и она в панике хватается за то, что осталось от её лица. Прежде чем я успеваю загнать новый патрон, её добивает кто-то из собратьев-пони.

Одна из деревянных баррикад получает снаряд от вражеского танка и в мощном взрыве разбрасывает в стороны обломки дерева, колючую проволоку и визжащих пони. Я лезу в свой жилет за патронами и перезаряжаюсь, когда пробуждается мощный двигатель дружеского танка. Вражеская пехота вскочила на ноги и толпой ринулась в прорыв. Они храбро прут на винтовки эквестрийцев, пользуясь тем, что они стреляют намного медленнее. Я скалю зубы и закидываю снайперскую винтовку через спину, бегу к дыре в стене и прыгаю на крышу дома ниже.

Я падаю с грохотом на соломенную крышу, а затем отталкиваюсь ногами и влетаю в траншею, приземлившись с тошнотворным *хрусть* на вражеского бойца. В мгновение ока в моём левом переднем копыте появляется большой меч, который мне дали в арсенале. С воплем я вонзаю его в грудь кобылы, и кровь обильно течёт по лезвию, пока она кричит от боли. Она, лишившись возможности дышать, заваливается в грязь, корчась и хватаясь за грудь.

Я подхватываю другим копытом эквестрийскую винтовку и навожу на другую кобылу, вышедшую в упор из-за угла. Я закрываю глаза и стреляю, затем морщусь от теплой жидкости, брызнувшей мне в лицо. Я бросаю винтовку и подношу копыто ко рту, мой свист далеко разносится над хаосом боя. Мы отразили первую атаку, но удержать эту позицию будет нелёгким делом. Танк 032 застыл на месте и теперь наводит орудие в сторону прорыва, чтобы оказать поддержку.

– Мы здесь! – Скуталу пыхтит, проталкиваясь через пони в мою сторону. Свити прямо за ней, её передние копыта все в крови.

– Они пробили дыру! – кричу я сквозь грохот выстрела 032-го.

Мои подруги кивают и вливаются обратно в бой. Я смотрю на восток и вижу, как за нашими спинами поднимается солнце. Туман скоро рассеется, и врагу больше негде будет прятаться.

– Не останавливайтесь, – кричу я ближайшим ко мне эквестрийцам, – мы близки к победе!

Некоторые из них смотрят на меня и, заметив мои задние ноги, переглядываются.

– Не расслабляйтесь! – я подхватываю из копыт мёртвого пони другую винтовку и вступаю в бой: – Прижмём их!

––

Я осматриваю луг через прицел винтовки и, фыркнув, опускаюсь обратно в траншею. Я провожу копытом по гриве и поникаю головой, тяжело вздохнув. Наступившая тишина заставляет меня нервничать. Я всё ещё на взводе – готова действовать хоть сейчас. Я опускаю взгляд и замечаю останки жеребца, на которого приземлилась в самом начале. Его голова скрыта в грязи. Это хорошо. Не думаю, что я хотела бы увидеть, во что она превратилась, учитывая, что я при этом услышала и почувствовала. Тот ужасный хруст кости под давлением металла…

Я сухо вздыхаю и отвожу взгляд, полюбоваться серым небом и белым утренним солнцем. Я закрываю глаза и притворяюсь, что не слышу крики раненых и умирающих. Приближаются две пары копыт, и я приоткрываю глаз. Скуталу и Свити Белль все в грязи. Думаю, я выгляжу не лучше. Скуталу держит меч одним копытом, закинув его на плечи, а Свити придерживает свой порванный рюкзак за одну лямку.

Я улыбаюсь им, вопреки ощущениям. Это превращается в хихиканье, но быстро становится настоящим смехом. Я просто не могу поверить, что мы смогли пройти через это. То, что мы видели – то, что мы делали – всё это было нереальным. Всё это должно быть сон!

Должно быть.

Мой смех превращается в тихие всхлипывания. Я опускаю взгляд на ткань, что обтягивает мои металлические ноги. Она окрасилась в насыщенный красный цвет.

Это не сон.

Свити и Скуталу подходят и помогают мне сесть, оперевшись на все четыре копыта.

– Всё в порядке, Эппл Блум, – мягко шепчет Свити Белль, забрав у меня оружие и прислонив его к стене. – Всё хорошо. Мы всё ещё вместе. Тшшш…

Когда я окончательно успокаиваюсь, она отпускает меня и улыбается сквозь маску грязи. Скуталу обнимает нас обеих и вздрагивает.

– Это была только первая волна, – бормочет она, – они вернутся. Нам снова придётся сражаться…

– Тогда мы снова будем сражаться, – отвечает Свити, – мы должны оставаться сильными. Пони вокруг говорят о нас. О том, как мы сражаемся. Мы действительно вдохновляем их.

Я поднимаю голову.

– Твайлайт доверяет нам, ожидая, что мы справимся, – продолжает она. – Если бы мы были неспособны, то она бы не позволила нам даже попытаться.

Скуталу задумчиво смотрит вдаль. Я прислушиваюсь к праздной болтовне, как в траншеях, так и вне их. Большинство пони в шоке.

Многие плачут.

Некоторые просто пытаются понять, что же здесь произошло.

Другие говорят о Ночных кобылах.

Эта желтая с рыжей гривой раздавила жеребца своими копытами, говорят они.

Она из Эпплов. Думаю, из Понивилля.

Она стреляет очень точно.

Я видел её на балконе.

Белая раздавила глотку голыми копытами.

Я видел, как пегас одним пинком выкинула пони прочь из траншеи.

Они не отступают и не сдаются.

Мы должны быть похожи на них.

Я хочу сражаться как Ночные кобылы.

Глава IV

Август.
Шестой год века Гармонии.

ДЗЫНЬ

Пустая латунная гильза падает на землю. Металлический звон напоминает мне о старом школьном колоколе дома…

ДЗЫНЬ

Я медленно поднимаю голову с рюкзака и щурюсь от золотистых лучей солнца Селестии позднего утра, что пробиваются сквозь трещины в потолке. Теперь будет невозможно заснуть, пока экипаж танка 032 не вычистит его полностью от стреляных гильз. Я глубоко вздыхаю и поднимаюсь в сидячее положение, чтобы хлебнуть из фляги.

ДЗЫНЬ

Я поворачиваюсь к одной из толстых каменных колонн, что поддерживают крышу, и металлическим пальцем перечёркиваю четыре вертикальные царапины пятой по диагонали. Я напрягаю уши и прислушиваюсь к звуку хлопков и треска где-то в дали на севере.

ДЗЫНЬ

Я откидываюсь назад и быстро собираю в хвост свою красную гриву, завязав её старым розовым бантом. Крошечные дырочки и разрывы испещряют грязную полоску ткани, но она всё ещё достаточно прочная. Я улыбаюсь и достаю из рюкзака мешок с овсом, фоном в неизменном ритме звенят пустые гильзы. Яркие пылинки танцуют в пустоте, там, где раньше висел колокол – до того, как в него угодил шальной танковый снаряд. Думаю, последний звон великого колокола был слышен даже в Кантерлоте.

После той атаки северный фланг окончательно посыпался, эквестрийцы и Кошмар-3 были оттеснены далеко назад. Однако старому Стар Шейду это очень не понравилось. Он как настоящий командир в мгновение ока скоординировал всех пони и создал новую оборонительную линию. Свити, Скуталу и я обустроились в этой колокольне и сидим тут пять дней, то есть с первого боестолкновения прошло уже шесть.

У меня перехватывает дыхание, и я с трудом сглатываю. Прошло всего шесть дней, а я уже…

Моё внимание переключается на меч, который прислонён в углу. На тёмной металле заметно семь блестящих царапин. Я опускаю взгляд на снайперскую винтовку – рядом со спусковым крючком одиннадцать маленьких насечек. Я заставляю себя отвести взгляд и быстро набиваю рот безвкусным овсом.

На этот раз всего несколько секунд. И ни одного всхлипа.

Мне становится лучше.

Я похрустываю и смотрю вверх, на солнечные лучи, возвращаясь мыслями домой.

––

Пустая гильза падает с тихим звоном после досылания нового патрона.

К тому моменту, как 032 наконец очистили от стреляных гильз, у меня на винтовке появляется новая насечка. Дни идут, враги появляются всё реже, но, не смотря на это, мы должны оставаться на этой башне, на высоте птичьего полёта, и вести наблюдение на случай, если патовая ситуация вдруг обернётся новой атакой. Периодически на улицах слышны короткие очереди, но, насколько я могу судить, враг активен только в северном районе, в центральном и южном же царит мёртвая тишина.

Я поднимаюсь с живота и старательно разминаюсь, охнув после пары приятных щелчков в позвоночнике. Я потираю глаза и выглядываю из-за деревянных досок, которые прибиты между каменными опорными колоннами. Свити и Скуталу помогают экипажу 032 загружать боекомплект в янтарном свете раннего заката, что льётся из-за возвышающихся гор. Далеко на востоке над пиками нависают тёмно-синие облака, в их глубинах мерцают белые всполохи.

Мои уши поворачиваются на звук смеха, что доносится снизу. Занимаясь обслуживанием танка, пятеро пони знакомятся друг с другом. Я ложусь на пол и припадаю щекой обратно к ложу винтовки, стараясь устроиться как можно удобнее. Я возвращаюсь к обзору окрестностей, сначала двигая прицел влево, затем вправо, присматриваясь к любому движению в лабиринте из коттеджей и городских домов. Я отстранённо прислушиваюсь к болтовне ниже.

Кто-то из пони родом из Балтимэйра.

Трое из Кантерлота.

Экипаж танка 031 полностью состоит из жителей Кантерлота. Звучит несколько имён.

Свити Белль вдруг удивлённо пищит. Я хихикаю. Она до сих пор так делает, если сильно волнуется…

Свити упоминает, что мы ходили в одну школу с ней.

Погоди-ка… с кем?

– До призыва она была одним из лучших ювелиров принцесс и создала самую изысканную диадему в Эквестрии.

...О. Вот с кем.

Я немного морщусь.

Уже много лет мы не видели ни гривы, ни хвоста Даймонд Тиары, и я была бы не против, чтобы так и оставалось дальше. Мне плевать, что говорят другие – тогда она заслужила. Было хорошо известно, что Скуталу не сможет летать, как другие пегасы, и в этом нет ничего постыдного. На самом деле она вполне может держаться в воздухе и парить на уровне лучших. Однако для Д.Т. этого было мало.

Моё сердце начинает биться чаще.

Она так нормально и не извинилась...

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, сгибаю и разгибаю пальцы на копытах.

– Спокойней, ну же, — шепчу я, — спокойней.

Нельзя так нервничать. Даже если она осмелилась зайти слишком далеко на параде Летнего сбора урожая. Скуталу сейчас рассказывает эту историю.

Хах. Думаю, она смогла пережить это, так или иначе. Рада за неё, потому что лично я с этим не смирилась.

В тот день Даймонд Тиара обманула нас всех троих, проявив наигранную доброту. К тому моменту уже больше не звучало в нашу сторону “пустобокие” и тому подобное. Мы не стали настоящими друзьями или типа того, но и больше не ссорились. Прошло больше месяца с последнего раза, когда она задирала нас, и мы решили, что она наконец-то стала порядочной. Или ей это наскучило. В любом случае, это не важно.

Она арендовала большую передвижную платформу, на которым мог поместиться весь класс, и украсила его как цирк, а все мы, жеребята, должны были нарядиться клоунами. Она тоже во всём этом участвовала, так что мы, трое меткоискателей, считали себя в безопасности. Но как оказалось, в безопасности были только двое.

Когда мы только собрались начать выступление, она что-то шепнула Скутс, и это её взбесило. Она и по сей день отказывается говорить, что, но, когда мы заметили это, то смогли её немного успокоить. Но это не имеет значения. Всё это время Тиара кидала в неё пирогами, конфетти и даже выстрелила в неё из пушки Пинки Пай. Это сделало их двоих центром внимания.

Мы выглядели как клоуны и потому все пони веселились, но только не Скутс. Она гналась за Даймонд, но никак не могла её догнать. Розовая кобылка пересекла натянутый канат, с которого Скуталу свалилась из-за спешки. К этому моменту все уже бушевали от восторга, Скуталу же была просто в ярости. Она замахала своими крылышками, пытаясь взлететь, но тут же шлёпнулась в остатки пирога. Мы со Свити попытались её остановить, но она снова подбежала к канату, прыгнула изо всех сил и жужжала своими крыльями, как колибри, пытаясь преодолеть оставшееся расстояние. Я никогда в жизни не видела, чтобы она так старалась лететь, но это было бесполезно. Она упала на пол. Жёстко.

Я никогда не забуду её лицо – усыпанное яркими конфетти и в гриме, который пересекают две чёткие оранжевые полосы, под совершенно беспомощными фиалковыми глазами. Все пони, кроме нас двоих, смеялись над ней, и это ранило Скуталу в самое сердце. Платформа повернула за угол, и нам оставалось лишь сбежать прочь, неся совершенно опустошённую подругу на спине. В тот день она плакала навзрыд.

В конце концов, благодаря помощи сестёр нам удалось добиться недоизвинений, но всё равно для нас это было ничто. После этого Скутс вела себя очень тихо. Ни мы, ни родители, ни даже Рэйнбоу Дэш не могли её разговорить. Думаю, нам стоило приложить больше усилий. Ей жизненно необходим был разговор с кем-нибудь, но не смотря на то, что мы были рядом, она так и не раскрылась. Мне хочется думать, что, если бы она рассказала, что собиралась сделать, то я смогла бы её отговорить, но всё же я не уверена…

Скуталу не хватало для этого лишь ещё одной подначки. А Даймонд просто не могла не уколоть напоследок.

Скуталу в мгновения ока напрыгнула на Тиару и в ярости принялась втаптывать её голову в траву передними копытами. Остальные пони могли только стоять и наблюдать.

Я никогда раньше не видела столько крови. Все пони были просто в ужасе.

Мисс Черили бросилась к ним настолько быстро, насколько это возможно, и попыталась оттащить Скуталу прочь, за что получила мощный удар по щеке. В этот момент все пони вокруг перепугались окончательно и ударились в панику. Скуталу ни на кого не обращала внимания, только рычала на неподвижную Тиару и пыталась снова на неё наброситься. Мисс Черили в отчаянии кричала, чтобы кто-нибудь позвонил в колокол. Первой на место происшествия прибыла медсестра Рэдхарт, а за ней галопом прискакали обеспокоенные родители, и впереди всех был конечно же Филси Рич. Даже с применением лечебных зелий его дочь провела в больнице три дня…

В люк два раза постучали перед тем, как он распахнулся.

– Привет, Эппл Блум, – бурчит Скуталу, поднимаясь наверх. – Сегодня только одного?

– Угу, – пробормотала я, не отрывая взгляда от прицела. Обзор становится всё хуже, так как город погружается во тьму ночи. – Только один. Больше ни одного другого пони.

– Как думаешь, это что-то значит? — спрашивает она, ища что-то в своем рюкзаке. Наверное, овес. Это всегда овес.

Я слегка качаю головой и убираю снайперскую винтовку внутрь.

– Надеюсь, что ничего, – говорю я, прислонив винтовку к каменной колонне с улыбкой, – но что-то должно произойти в ближайшее время – мне становится скучновато.

На это она хмурится, тихо хмыкает, словно в глубокой задумчивости, а затем продолжает хрустеть своим перекусом. Я устраиваюсь напротив неё и достаю свой скучный обед из овса.

– Я всего лишь шучу, Скутс.

Её взгляд падает на мешок в копыте.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.

Она откладывает мешок в сторону и берет флягу.

– У меня все в порядке, – она пожимает плечами. — А у тебя?

Я на мгновение замираю. Ничего особо интересного в голову не приходит, поэтому я просто отвечаю:

– Я тоже в порядке.

– Это хорошо, – отвечает она. Делает быстрый глоток. – Но разве это нормально?

Несколько секунд мы проводим в молчании под тусклым светом убывающей луны, что пробивается сквозь доски.

– Мы начинаем к этому привыкать, Эппл Блум.

Я киваю.

– Я не плакала сегодня утром.

– И я – и вчера тоже.

– И ты в порядке?

Она кивает.

– Да. Ты тоже?

Я утвердительно хмыкаю и делаю глоток из своей фляги.

– Так кто те пони внизу? – спрашиваю я, меняя тему.

Она немного оживилась.

– Довольно крутые, учитывая, что половина из них родом из Кантерлота. Они позволили нам со Свити заглянуть внутрь танка. Внутри него очень тесно – пегасу вроде меня там будет неуютно – но он кажется очень крепким.

– Я слышала, как Свити Белль недавно пищала.

Я улыбаюсь.

Скуталу смеется.

– Ты не поверишь, но Даймонд Тиару призвали в танковый корпус. Она в самом деле здесь, в долине! – она хмыкает. – Ты можешь представить её в танке? Или даже на расстоянии ста километров от него?

Я искренне смеюсь при мысли о том, что внутри танка 031 может сидеть та чопорная розовая пони. Интересно, жива ли она ещё? Что бы она подумала о нас сейчас?

– Скажи, – спрашиваю я, когда мы успокаиваемся, — где Свити?

Скуталу издает приглушенный звук с полным овса ртом. Она делает глоток из своей фляги и отвечает:

– Она пошла поискать офицера. Узнать, что творится на севере.

Как по заказу, снизу раздаются шаги копыт. Они отбивают быстрый ритм, но я отчётливо различаю, что при подъёме по лестнице циклично звучат два цока копыт и два металлических лязга.

– Привет, Свити, — приветствую я белую кобылу, когда она поднимается и забирается к нам.

Скуталу бросает ей под ноги мешок с овсом, но он остается незамеченным. В слабом сиянии луны я вижу, как блестят её светло-зеленые глаза.

– Это произойдет! – говорит она взволнованно. – Через два дня!

– Что? – спрашивает Скуталу.

– С обеих сторон, – она поднимает копыто. – По крайней мере, мы предполагаем, что они попытаются что-то предпринять. Но это неважно – коммандеру надоели эти пони. Он хочет, чтобы они ушли.

– Что нам делать? – спрашиваю я.

– Пока что мы остаемся на месте. Когда начнётся, мы двинемся с танком на север, как и раньше охраняя его. Кошмар-5 находится всего в нескольких кварталах от нас и будет занят тем же самым.

– Когда мы отправляемся? – продолжаю я.

На это она пожимает плечами.

– Пони, с которым я разговаривала, просто сказал мне "быть готовой и ждать сигнала". Думаю, мы узнаем момент, когда увидим?

Скуталу кивает и откидывается назад, тяжело вздыхая с закрытыми глазами. Она начинает ритмично выпускать и втягивать пальцы при каждом вдохе.

Свити наблюдает за ней некоторое время.

– Итак...– она поворачивается ко мне. – Как у вас двоих дела?

Скуталу бросает на меня косой взгляд, и мы в унисон отвечаем:

– Хорошо.

Пока мы тихонько смеемся, Свитти с ухмылкой выжидающе смотрит на меня.

– У нас всё в порядке, Свити, не волнуйся, – успокаиваю я подругу, – мы знаем, что нам нужно делать, и мы сделаем всё возможное.

– Разве не это же заставляет тебя идти вперед? – протянула Скутс.

Свити пожимает плечами и начинает спокойно хрустеть овсом. Даже сейчас она ест маленькими порциями, придерживаясь этикета.

– Вроде того, — признаётся она, — но по большей части я просто не думаю об этом. Я знаю, что поступаю правильно, как бы ужасно это ни было.

Пока она пережёвывает очередную горстку, я озвучиваю то, что давно не давало мне покоя.

– Значит, – неуверенно пробормотал я, – ты не плакала?

Она останавливается, поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза, и я получаю ответ.

Она хорошо умеет прятать взгляд. Этот ужасный, пустой, усталый взгляд, который остаётся у нас, сколько бы мы ни спали. Однако мою грудь заполняет чувство тепла. На минуту я задумываюсь, не были ли мы со Скуталу просто... ну, не знаю... слабее, что ли?

Но её тоже это коснулось. Она тоже чувствует.

– Поверь мне, я много плакала, Эппл Блум, – она снова начинает хрустеть овсом. – Но я знаю, что поступаю правильно, и это помогает мне двигаться дальше.

Я молча киваю в знак понимания.

Поступать правильно. Защищать пони, которых ты любишь. Убивать или быть убитым. В каком-то смысле у нас у всех троих одна и та же цель, я думаю.

– Отдыхайте, девочки. Я подежурю первой, — говорит Свити, спрятав остатки овса в рюкзак и доставая из него большой бинокль.

– Хорошо, — я укладываюсь головой на рюкзак. – Я слышала, что наша старая подруга Даймонд Тиара в городе.

Свити фыркает.

– Судя по всему, она на севере. Танк 031 всё ещё в бою. Возможно, мы скоро её увидим.

– Может быть, – соглашаюсь я. Я переворачиваюсь на бок и закрываю глаза.

Ощущение сытости убаюкивает меня не хуже, чем тёплое одеяло, и я быстро засыпаю. Быстрее, чем следовало бы, при том, что на горизонте маячит угроза нападения. Сейчас меткоискатели в одной лодке, и мы поступаем правильно. Что бы ни произошло, мы можем черпать силы в этой простой истине.

––

В Шиммеринг Уоллей воцарилась напряженная тишина. С позапрошлого дня на улицах не прозвучало ни одного выстрела. Теперь, когда я думаю об этом, я, похоже, была той, кто сделал последний выстрел.

Кошмар-2 всё ещё на колокольне, под ярким полуденным солнцем. Я выцарапываю отметку на колонне. День восьмой.

По светлому небу плывёт множество небольших серых облаков, они отбрасывают на город тёмные тени. Солнечные лучи завораживающе танцуют на застывших зданиях, словно над нами не синева неба, а поверхность огромного океана. Должно быть, ветра там, наверху, очень сильные, раз так быстро гонят облака без помощи пегасов. Возможно, настолько сильные, что пегасам вообще не рекомендуют летать в вышине? Это бы объяснило отсутствие воздушных атак с обеих сторон.

Я медленно и спокойно вдыхаю, когда пронизывающий ветер доносит до города слабый, низкий вой, словно он тоже тревожно вздыхает. Свити Белль и Скуталу позади меня любуются открывающимся пейзажем, полностью собранные и готовые к выдвижению. Снизу с улицы до меня доносится приглушённое урчание двигателя танка 032. Внезапно из-за южных гор раздается низкий раскат грома.

Это неправильно. Я оборачиваюсь. Скутс и Свити смотрят на меня. Я хмурюсь и ковыляю мимо них, чтобы посмотреть через щели между деревянными досками в южном направлении.

Ещё один раскат грома прокатывается по небу гораздо ближе, чем первый.

Это совсем неправильно.

Мои подруги присоединяются ко мне.

– Мы должны были заметить эту бурю намного раньше, – объясняю я.

С высоких вершин южного горного хребта надвигается тёмная клякса злых грозовых туч, которые так и пульсируют разноцветными молниями.

Красные всполохи неистово мелькают рядом с фиолетовыми и синими.

Зелёными.

Жёлтыми.

Радуга.

– Пошли, – приказываю я, досылаю патрон и вешаю винтовку через спину.

Двигаясь на четырёх ногах, я спускаюсь во мрак колокольни через люк, вниз по лестнице, под раскаты грома, и такие мощные, что они сотрясают воздух и поднимают пыль.

Я начинаю задыхаться, а мои копыта дрожать, когда я наконец выхожу под яркий солнечный свет. Грозовые тучи скрыты городскими домами, но гром продолжает сотрясать землю. Танк 032 оживает, и из выхлопных труб вырывается облако черного дыма. Меньше чем за минуту безмятежная тишина была разорвана какофонией из грома и грохота машин. Эквестрийский танковый корпус заводит моторы по всему городу, ближайшие подразделения находятся всего в нескольких кварталах левее нас, на западе.

Мы подходим к 032, и люк в боковой части башни распахивается, за ним оказалась синяя кобыла-единорог с фиолетовой гривой. Она улыбается из-под металлического шлема с отверстием для рога.

– Постарайтесь не отставать! — кричит она. — Мы вылягаем их всех взад! Поднажмём, Ночные кобылы!

Двигатель танка громко взревел и понёс металлическое чудовище вперёд. Кобыла высовывается наружу, схватившись за края маленького люка. С другой стороны башни появляется жеребец, а из верхнего люка поднимается ещё одна кобыла в широкой командирской фуражке с острым козырьком. Теперь, когда в поле зрения появляются грозовые тучи, земля пульсирует не переставая.

Мы со Свити мчимся галопом, чтобы не отставать от танка, а Скуталу запрыгнула прямо на него, за башню, и стала наблюдать за дорогой впереди, периодически поглядывая на небо.

– Вон они! – Скуталу показывает копытом на небо и взволнованно кричит: – За нас Вондерболты!

Я смотрю вверх на десятки черных облаков, отделившихся от большой массы. Они проносятся над головой и исчезают за крышами домов, в то время как дальние танки вступают в бой. Экипаж 032 ликует и обменивается ударами копыт друг с другом, после чего скрываются внутри. Синяя кобыла обменивается копытожатием со Скуталу, а затем задраивает люк.

– Сосредоточьтесь! – кричит Свити.

Примерно через полкилометра наш путь на север упирается в ряд зданий, разветвляясь на два – на восток и на запад – и с запада за угол начала выплывать длинная металлическая труба.

Скуталу стучит по башне танка и быстро спрыгивает с борта за мгновение до того, как он тормозит. Вражеский танк уже выехал из-за угла, вспышка жёлтого огня предшествует громкому *БАХ*, который эхом проносится вдоль дороги, а где-то позади нас взрывается земля и осыпает мелкими камушками. С грохотом орудие 032 пробивает вражеский танк, из башни вражеской машины в небо вырывается яркий поток волшебного голубого пламени.

Командир поднимается из люка и кричит:

– Горите, мулы! Горите!

Танк с урчанием снова движется вперёд, и вскоре мы оказываемся рядом с пылающими обломками. Я морщусь от запаха гари. На небольшом расстоянии к западу находится ещё одна дорога, ведущая на север.

– Вы двое следите за правой стороной. Я посмотрю, что там, – кричу я сквозь выстрелы и гром.

032 терпеливо ждёт, пока я рысью добегаю до угла каменной стены и выглядываю. Улица, похоже, свободна. Я оборачиваюсь и машу танку копытом, он тут же начинает движение, объезжает горящий металлический остов и выезжает на дорогу. Мои подруги быстро следуют за ним, и мы вместе пристраиваемся сбоку от машины. Бушующие чёрные тучи заслоняют солнце, погружая нас в жуткие оранжевые сумерки.

– Пони впереди! – неожиданно крикнула Скуталу.

С дороги на нас обрушивается страшный шквал ружейного огня, пули проносятся прямо над нашими головами. Низко пригнувшись, я галопом скачу за танк, и он поглощает поток пуль с непрекращающимися щелчками. Скуталу и Свити укрылись на другой стороне дороги между двумя домами. Массивная пушка танка посылает снаряд в дальний угол, но после беглого взгляда я понимаю, что этого недостаточно. На улице, должно быть, дюжина вражеских пони, все они рассредоточились и быстро продвигаются вперёд.

Слишком быстро для 032.

Металлические подушечки на задних ногах упираются в булыжник и я встаю во весь рост, вскидываю снайперскую винтовку и подношу прицел к глазу. Я нажимаю на спусковой крючок и голова моей жертвы дёргается, прежде чем он падает на землю. Ещё два пони падают под огнём Скуталу и Свити. Танк стреляет ещё раз, и вражеские пони просто исчезают в граде осколков, которые вздымают на улице стену пыли.

Враг продолжает стрелять, вспышки дульного огня тускло сверкают в облаке. Теперь во мраке отчетливо видны жёлтые трассеры. Когда пыль окончательно оседает, я обнаруживаю, что численность вражеских сил увеличилась по меньшей мере вдвое, и они галопом несутся к нам. Внутри у меня всё сжимается и я смотрю на своих подруг.

– Опрокинем их! – кричу я и без задержек начинаю выполнять свою часть работы, отправляя пони скользить по земле после каждого попадания в грудь. Мое левое копыто работает чисто на инстинктах, заряжая патроны в тот же момент, как я стреляю, даже не задумываясь об этом.

Четыре.

Пять.

Танк снова стреляет, но попадает в соседнее здание, в результате чего оно обрушивается вниз и заваливает дорогу обломками. Огромное облако пыли проносится по улице, ограничивая видимость.

– Ох, конские яблоки! – я забираюсь на танк и стучу по башне, пока пули продолжают щёлкать по корпусу.

Левый люк открывается и командир высовывается в бок с самодовольным видом, несмотря на то, что пули щёлкают по крышке люка всего в нескольких сантиметрах от ее лица.

– Какого сена вы творите? – я кричу. – Мы не увидим их, пока они не окажутся прямо перед нами!

– Именно, – кричит она в ответ с дьявольской ухмылкой. – Тащи сюда своих друзей – быстро!

– Что? – я начинаю протестовать. – Но…

– Быстро, Ночная кобыла!

Я с досадой вздыхаю и, приложив копыто ко рту, издаю высокий свист сквозь какофонию пальбы. Свити и Скуталу перебегают дорогу и запрыгивают на танк, спрятавшись за башней.

Изнутри командир кричит:

– Держитесь крепче, дамы!

Танк внезапно ускоряется, неистово трясясь под нашими копытами. Он стреляет ещё раз перед тем, как влететь в пылевую завесу, не обращая никакого внимания, что или кто стоит на пути. Я зажимаю рот копытом и зажмуриваю глаза от пыли, отчаянно цепляясь за небольшую скобу, пока машина прорывается сквозь обломки разрушенного им строения и, вероятно, нескольких неудачливых пони.

Облако пыли перед нами рассеивается и танк резко сворачивает направо, на ближайшую восточную улицу, грохоча по булыжнику. Впереди – поворот налево, который должен вывести нас на правильный курс.

– Они что, с ума сошли? – спрашивает Свити, перекрикивая рёв мотора.

– Возможно, самую малость! – отвечаю я.

Командир танка, темно-зелёная пегас с шипастой коричневой гривой, снова поднимается из верхнего люка.

– Прошу прощения, Ночные кобылы, но нам дан прямой приказ доставить вас на фронт как можно скорее. Вы можете быть недовольны нашими методами, но точно не результатами!

Она выпячивает грудь, а затем скрывается внутри, как раз перед тем, как танк поворачивает налево, чтобы продолжить движение на север. Теперь уже отчетливо слышны звуки битвы – там, где кончалась дорога, начинался фронт. Мы быстро проносимся мимо множества мертвых пони в эквестрийской и вражеской форме, а также мимо почерневших танковых корпусов.

Взглянув вверх, я вижу, как Вондерболты вдалеке мчатся по небу, ввязавшись в воздушные дуэли с вражескими пегасами. Со стороны воздушных сил Эквестрии в тёмно-синей форме льются потоки радужного света, на что противник отвечает жёлтыми очередями из винтовок. Сверху, из-под тёмного неба, освещенного разноцветными молниями, со звоном сыплются пустые гильзы. Солнце изредка пробивается сквозь прорехи, которые открываются и затягиваются вновь мощными ветрами северо-запада Эквестрии.

Теперь слышны отдельные винтовочные выстрелы. На окружающих зданиях всё чаще заметны шрамы, и, глядя вперед, я обнаруживаю, что мало какие строения всё ещё не обрушились – если вообще такие есть. Танк замедляет ход и появляется командир.

– Так, это ваша остановка!

Я с подругами быстро спрыгиваем, и она машет на прощание, пока танк едет прочь.

Я закидываю винтовку на спину, опускаюсь на четыре копыта и дышу через нос, пытаясь успокоиться.

– Глядим в оба и держимся вместе, – кричу я. – Всё будет хорошо!

Мои подруги кивают и слегка подпрыгивают на копытах, словно им не терпится вновь их испачкать.

– Пошли!

Я разворачиваюсь и галопом несусь вперёд, туда, где среди обломков рухнувших строений выстроились шеренгой пони. Мои задние копыта тяжело стучат по булыжнику, дыхание вырывается резкими выдохами. Трио низколетящих Вондерболтов проносится над нашими головами, не издав ни единого звука. Только я успеваю подумать о том, насколько это странно, как внезапно воздух разрывает сильный порыв ветра с высокочастотным свистом. Пыль вздымается следом за ними, отчего у меня слезятся глаза.

– Да, – радостно выкрикивает Скуталу сзади, – вот именно об этом я и говорила!

Я улыбаюсь, мои копыта продолжают стучать по асфальту, одно за другим. Мой жилет вздымается на спине при каждом судорожном вздохе. Вражеские выстрелы звучат с севера, уже далеко за пределами травы, что отделяет город от леса. Кажется, что сейчас существует только мое дыхание, стрельба и разрушенные здания, до которых я никак не могу добраться.

Я смотрю в небо и вижу, как Вондерболт теряет контроль где-то выше над облаками. Врагов рядом с ним нет, но его атакует невидимая сила, которая швыряет его в разные стороны, пока, наконец, не освобождает от захвата. Он безжизненно падает куда-то за лес. Я чувствую во рту горечь.

Я снова смотрю вперёд и замечаю, что несусь галопом прямо в обломки. Я поспешно торможу всеми четырьмя копытами и делаю глубокий вздох.

Как долго я следила за тем, как падает тот пони?

Я мотаю головой и поднимаюсь на задние копыта, затем скидываю винтовку со спины и взбираюсь на груду обломков, чтобы укрыться за крепкой на вид стеной.

– Не имеет значения, – шепчу я себе и тяжело вздыхаю. – Его больше нет.

Вокруг нас слышны возбужденные перешёптывания.

– Эй! – кричит Скуталу кричит. – Замолкните и не высовывайтесь. Где командир?

Пони выкрикивают "ЭлТи". Маленькая серая кобыла оборачивается назад. Заметив, кто её ищет, она торопливо сползает с кучи обломков и скачет к нам. Поверх её чёрной гривы надет зелёный шлем с надписью "Встряхни и запеки", которая криво намалёвана на кольцевом ремешке.

Она отдает честь.

– Лейтенант Шейкс, мэ-эм.

– Как обстоят дела? – Скуталу прикладывает копыто к голове, отвечая на приветствие.

Земная пони с тремя кексами в качестве кьютимарки улыбается из-под шлема.

– Они не были готовы к Болтам, эт точно, — отвечает она с явным манехаттенским акцентом. – Их быстро отбросили назад. Мы держимся тут с приказом не преследовать. Но за деревьями нисена не видать.

Из леса стреляют несколько винтовок. Вся линия обороны внезапно приходит в оживление и пони открывают ответный огонь, кажется, вообще не разбирая, куда палят. Где-то восточнее стреляет танк, снаряд падает с отдалённым *бабах*. Эквестрийцы успокаиваются и прячутся обратно за укрытия.

– Мы прост сдерживаем их, если они пытаются шутить с нами. Вам стоит устроиться поудобнее – это затянется на какой-то время.

––

– Знаешь, о чём я думаю?

Мой палец нажимает на спусковой крючок, вокруг дула снайперской винтовки вздымается шквал пыли, когда в уши отдаёт звонкое *бах*. Пони, который только что слишком сильно высунулся из-за дерева, с силой развернуло, а из пулевого отверстия в его голове по спирали потянулась тонкая линия темной крови. Я выцарапываю диагональную зарубку на прохладном металле своей винтовки и прячусь обратно за стену.

– Я думаю, что этот лес неплохо так выиграл бы, если посадить пару яблонь.

Скуталу и Свити захихикали.

– Рарити сказала бы, что неплохо было бы "добавить цвета", – говорит Свити, подражая сестре.

– Я думаю, было бы ещё лучше, если бы после этого те пони поняли намек, — добавляет Скуталу.

Из леса доносится новая серия выстрелов.

– Да ладно? – Скуталу высовывается со своей стороны стены и присоединяется к шквалу возмездия. – Ах вы, сенососы! — кричит она. Как по команде, в лес стреляет танк, и пальба постепенно стихает.

Скуталу садится с фырком и вставляет в оружие свежий магазин.

– Это просто смешно, – бормочет она, – враг уже давно ушёл! Они поняли, что не справятся с Болтами, и сбежали несколько часов назад – я это точно знаю.

Тёмная грозовая туча Вондерболтов уже почти рассеялась, уступив место яркому послеполуденному солнцу, которое лишь изредка скрывают плывущие по небу облака. Сильный ветер проносится по лугу и лесу, играя с гривами и хвостами неподвижно лежащих в траве тел. Этот ветер заметно прохладнее, чем раньше. Я растираю передние ноги. Скуталу, похоже, всё равно.

– Пока разведка не вернётся, мы будем заниматься только эквестрийским подавлением! – громко говорит Скутс.

Пони подхватывают эту фразу и передают по цепочке до тех пор, пока она не становиться еле слышна. Это превратилось в маленькую игру.

– Квестрийское подавление, – бормочу я, барабаню пальцами по своему оружию и фыркаю, затем перекатываюсь на живот и нацеливаю винтовку на тёмный лес.

Передовые разведчики залетели в лес, чтобы подтвердить, что враг отступил, а Вондерболты в это время кружат над верхушками деревьев, высматривая отставших. Пять желтых вспышек света мелькают в лесу, и только потом пять хлопков эхом проносятся над долиной.

– Гах, – в раздражении вскрикивает Скуталу, вскакивая на задние ноги, – получите!

––

Я нацарапала на винтовке двадцать шестую насечку. На долину опустились сумерки, погрузив всех нас в красивый голубой сумрак. Противник не предпринимал атак уже несколько часов. Птицы вернулись в свои гнёзда и даже изредка поют. Многие пони, включая Скуталу и Свити Белль, решили, что враг действительно отступил, и теперь проводят время болтая друг с другом, в сумерках. Я продолжаю сидеть на обломках и держу в копытах винтовку, отмечая жизни, которые сегодня я забрала, действуя вместе с танком 032.

Двадцать шесть – таков текущий итог.

Я поворачиваю голову на внезапный шум, доносящийся с востока. Я поднимаюсь в сидячее положение и держу винтовку наготове. Однако в этом звуке я не ощущаю ни страха, ни битвы. Наоборот, в нем звучит радость. Словно набегающей волной, мимо меня проносятся слова "победа" и "принцесса". Последнее очень интригует. Вокруг меня пони ликуют и радуются успехам в удержании линии фронта. Я замечаю лейтенанта Шейкс, скачущую галопом в мою сторону сквозь ликующую толпу. Я перехватываю винтовку для переноски и сползаю по обломкам вниз, чтобы встретить её.

– Всем отрядам Кошмар немедленно явиться в штаб, – быстро говорит она. Отсалютовав, она продолжает идти дальше вдоль линии обороны.

Подходят Свити Белль и Скуталу, и я передаю им сообщение.

– Ходят слухи, что здесь принцесса, – негромко говорит Свити.

Я киваю и начинаю продвигаться сквозь ликующую толпу.

––

– Кажется, что это было так давно – последний раз, когда мы были здесь, – замечает Скуталу.

Я вместе с подругами снова стою перед штаб-квартирой, вокруг слышны звуки праздника. По обе стороны от двери неподвижно стоят два крупных жеребца. Один из них – белый пегас, второй – бэтпони с жёлтыми глазами, которые еле заметно светятся в угасающем дневном свете. На нагрудных пластинах сверкают эмблемы Лунной и Солнечной гвардии Их Высочеств.

Когда мы приближаемся, их крылья распахиваются, загораживая вход.

– Стоять, — приказывает пегас.

– Кто пытается пройти? – добавляет бэтпони.

– Найтмер-2, – просто отвечает Свити Белль.

В мгновение ока их крылья складываются обратно, и нам разрешают войти. Я осторожно приоткрываю дверь и обнаруживаю, что комната заполнена пони. Под жёлтым светом фонаря на большом столе, под которым находится люк в подвал, расстелена огромная карта города и большей части леса за его пределами. Перед картой стоит дюжина других кобыл. У всех задние ноги от колена скрыты полосой ткани. Из-под ткани торчат четыре металлические подушечки, а на каждом переднем копыте поблескивают четыре маленьких чёрных кусочка металла.

Прямо как у нас.

По другую сторону стола стоит принцесса Луна в тёмно-синей ипостаси, облачённая в сверкающие доспехи. По бокам от неё стоят принцесса Твайлайт Спаркл и коммандер Стар Шейд. Сбоку от него — жёлтая пегас с огненно-рыжей гривой. На ней тёмно-синий костюм и жилет со множеством подсумков, очень похожий на наши. Каждое копыто над изношенными сапогами окольцовано темно-жёлтой молнией. Судя по пыли и грязи на её боевом костюме, она побывала в серьёзных переделках. Без сомнений, она, сама Спитфайр, прибыла сюда прямиком с поля боя.

Твайлайт поднимает голову первой и, похоже, испытывает облегчение от того, что мы целы и невредимы. Следом за ней коммандер, вондерболт и принцесса Луна обращают внимание на нас, хотя и без той теплоты, которую Твайлайт проявляет к своим подругам. Я оглядываю остальные отряды Кошмаров. Я впервые вижу хотя бы один из них, что уж говорить обо всех. Наконец, мой взгляд останавливается на знакомой зелёно-белой гриве. Золотистые глаза мятно-зелёной пони поднимаются и отвечают на мой взгляд.

Очень знакомые…

Она усмехается и едва заметно кивает.

Я ухмыляюсь.

Это, несомненно, Хартстрингс.

Коммандер Шейд выглядит совершенно измотанным, но ему удаётся сохранить самообладание.

– Кошмар-2, – произносит он вслух и поднимает глаза на Луну. – Все на месте и учтены, принцесса.

– Очень хорошо, – подтверждает она и слегка склоняет голову в нашу сторону. Помнит ли она, как посещала наши сны те годы назад? – Приступайте, коммандер.

– Оборона Шиммеринг Уоллей подошла к концу, – объясняет он, – мы понесли ряд потерь, но катастрофических не было. Союз в спешке отвёл свой основной контингент боевых бронированных машин сегодня днем, столкнувшись с подавляющим превосходством в воздухе. Демонстрация Вондерболтов была крайне деморализующей и очень эффективной, с незначительными потерями для нас.

Принцессы некоторое время изучают карту.

– А что насчет коммуникационных возможностей врага? – спрашивает Твайлайт.

– Отряды Кошмаров Её Величества оказались весьма эффективными при проведении специализированных операций по проникновению. Способность Союза использовать сеть связи была на время нарушена в районе к западу от города. Операции были отменены из-за попытки вторжения.

Луна бросила взгляд на карту.

– И каковы ваши рекомендации по курсу действий, коммандер? – спрашивает она.

– Враг наверняка обнаружил повреждённые массивы, из чего сделает вывод, что мы знаем об их преимуществе. Оставшиеся объекты будут сильно укреплены, а передвижение в лесу станет опаснее, – он положил серое копыто на стол. – Операция "Звёздный свет" будет невозможна, пока не будут уничтожены оставшиеся массивы. По вашему слову операция будет приостановлена, или же Кошмары возобновят атаки в самое ближайшее время, чтобы не дать Союзу времени на возведение сильных оборонительных позиций.

Луна слегка обнажила зубы.

– Промедление недопустимо, – отвечает она с презрением. – Этот союз смел напасть на нашу прекрасную страну даже без официального объявления войны. Они без предупреждения пролили кровь наших маленьких пони.

Её доспехи щелкают, когда она с силой ударяет копытом по деревянному полу.

– Они не получат передышки.

Она поднимает глаза от карты и окидывает нас взглядом.

– Вы хорошо поработали, мои Кошмары, но ваша работа еще не закончена. Вы получите приказы к концу недели. Свободны.

––

С громогласным *вууш* в ночное небо взметнулась спираль мистического синего пламени, заливая призрачным светом всех защитников Шиммеринг Уоллей. Мы собрались на западном лугу, чтобы отдать дань уважения павшим, сгорающим в безмолвном костре без запаха. Флаги Эквестрии, на которых изображены королевские сёстры вместе, а также кьютимарки принцесс Кейдэнс и Твайлайт Спаркл, развеваются нетронутые пламенем прямо в центре костра.

Принцессы Луна и Твайлайт отступают от пламени, которое они разожгли, и гордо стоят перед ним, уносящим мертвецов в Ничто. В долине воцарилась мёртвая тишина, все взгляды устремлены на танцующее пламя. Светящийся голубой пепел рвётся в ночное небо и, кажется, его искорки вливаются в бесконечный поток звёзд, становясь его частью. Я ловлю несколько копытом и наблюдаю, как голубое сияние медленно затухает.

Принцесса Твайлайт оборачивается и, хотя она говорит довольно тихо, её голос отчётливо слышат все подданные.

– Эти пони пали, защищая свои дома и свои семьи. Защищая свою нацию и имущество. Они отдали свои жизни, чтобы защитить всех вас.

Она шмыгает носом.

– Никто не должен был пройти через это — но и я, и вся Эквестрия выражаем вам нашу искреннюю благодарность. Вы пали – но знайте, что вас будут помнить как героев.

Все пони возвращаются мрачными взглядами к пламени. Принцесса Луна поворачивается и, сузив глаза, оглядывает армию. Наконец, она расправляет свои огромные крылья и одним взмахом взлетает к вершине пламени.

– УСЛЫШЬТЕ МЕНЯ! — кричит она, паря в воздухе, напугав всех пони. Даже Твайлайт отступила на несколько шагов.

– ВЫ, ВРАГИ ЭКВЕСТРИИ! НЕ ДРОГНЕМ МЫ И НЕ СДАДИМСЯ! ВЫ ПОЗНАЕТЕ УЖАС И МЕСТЬ НАШУ!

Все пони с непоколебимой решимостью смотрят на принцессу, затаив дыхание вслушиваясь в её слова.

– ПОЗНАЙТЕ ОТЧАЯНЬЕ ИБО МЫ ИДЁМ БЕЗ СТРАХА! БЕЗ УГРЫЗЕНИЙ СОВЕСТИ!

Толпа начинает бушевать, доносятся крики. Многие уже вздымают копыта.

– ПОЗНАЙТЕ ОТЧАЯНЬЕ ИБО ГНЕВ НАШ ИСХОДИТ ИЗ ЦАРСТВА КОШМАРОВ!

Все пони вдруг с ревом поворачиваются в сторону леса и вопят в темноту. Горы отражают крики и несут их как единый голос, эхом разнося по всей долине. Я оглядываюсь в благоговейном ужасе.

Мы чувствуем.

Скуталу парит на жужжащих крыльях и кричит, дважды ударяя себя в грудь.

Мы любим.

Свити Белль кричит со слезами на щеках, но с яростью в глазах.

Я растираю пепел между копыт и оставляю две полосы под глазами.

– Мы живём, – шепчу я.

Белль

Рэрити,

Я в порядке. Я правда хочу, чтобы ты поняла, что со мной всё в порядке. Не истери. Не поступай так со мной, пожалуйста. Поверь в меня. Поверь, что со мной всё в порядке и так будет всегда.

Всё может обернуться довольно ужасно, но у Скуталу, у Эппл Блум и у меня все хорошо. Они тоже пишут письма. Я отправлю одно маме и папе, но, пожалуйста, не показывайте им это. Оно наше, хорошо? Я не знаю, правильно это или нет, но я написала им, что дела у нас не так уж и плохи – что газеты раздули большинство событий до неузнаваемости и что нам не так уж часто приходится пачкать копыта в грязи.

Это неправда.

Я просто не могу рассказать им, что я здесь делала или что на самом деле видела. Я не знаю, почему я могу рассказать тебе. Мне так странно писать об этом, но мне это необходимо. Ты можешь остановиться на этом месте, если хочешь, но я должна написать об этом. Мне жаль.

Я надеюсь, ты всё ещё не злишься и теперь понимаешь, почему я должна была пойти с ними.

Я люблю тебя, сестра, и скоро увидимся.

С любовью,

Свити Белль

––

Скуталу была первой из нас, кто убила кого-то. Эппл Блум сделала это чуть раньше меня. Ожидание было тяжёлой частью, но первое убийство – самым трудным. После этого всё становится куда проще.

Я чувствую себя немного неловко из-за того, что пишу об этом, но это правда. Вы все, наверно, читали в газетах о месте под названием Шиммеринг Уоллей.

Мы были там. Я убила много пони, но знаю, что и они без колебаний сделали бы это со мной. Они убили бы и тебя, и всех пони вместе с нами.

У этого врага на уме нет ничего, кроме уничтожения Эквестрии и всех пони в ней.

Это крестовый поход, Рэрити.

Я сама это видела.

Я видела это и это всё ещё стоит у меня перед глазами. Они не пощадили ни одного пони в городе. Они опустошили Кварри и казнили всех пони в нем.

Все пони были убиты.

У нас в плену оказался враг. Скуталу лично получила из него информацию после того, как увидела, что произошло. Они считают, что принцессы отвратительны. Они хотят “очистить” мир от аликорнов и от всех нас, тех, кто “поклоняется” им, тех, кто позволяет им сохранять контроль над солнцем и луной.

Вот она. Это их причина для войны и резни. У нас больше нет надежды, что нам удастся вернуть кого-либо из наших пони с вражеской территории.

Я хотела сдерживаться, но больше не могу.

Не теперь.

Я отчаянно хотела снова что-то чувствовать раньше, когда убивала, но теперь я жажду обратного.

...я ненавижу их.

Всех их, и я с нетерпением жду возможности снова окунуться в эту грязь. Не думаю, что я когда-либо по-настоящему ненавидела кого-либо из пони, но здесь, на северо-западе, это приобрело смысл.

Если ты добралась до этого момента – спасибо тебе. Я всё ещё твоя младшая сестра и люблю тебя всем сердцем, Рэрити. Я надеюсь, что тебя не вызовут сюда. Больше всего на свете я надеюсь, что ты сможешь пересидеть это. Я не сомневаюсь, что ты бы прекрасно справилась, но я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Забавно, как всё перевернулось, а?

Трудно сказать, когда я получу ваши письма, если ты, мама и папа, ответите, но я скоро вас всех увижу.

Верь в меня.

-Свити

Author's Note:
Может быть, тогда я исчезну

Блум

БигМак и Грэнни Смит,

Многое из того, что рассказывают о северо-западе – просто небылицы или вроде того. Но это не значит, что в них нет правды. Я не могу вам солгать и сказать, что всё в порядке. Я не могу вам сказать, чтобы вы не волновались, ведь Макинтош знает, что вы должны. Я не могу сказать, что мы проводим большую часть времени, валяясь без дела и скучая, или что я не отнимала жизнь.

Я хотела бы. Правда. Но я не могу так поступить с тобой, брат, и не могу писать вам обоим по отдельности. Ты бы поняла, что я пытаюсь что-то скрыть от тебя, Грэнни – ты всегда догадывалась. В любом случае я бы об этом пожалела. Мне жаль, что я так поступаю, но я верю, что это менее болезненно, чем ложь. Так бы поступила Эпплджек, верно?

Я ничего о ней не слышала, но зная, что она писала письма, я почувствую огромное облегчение. Думаю, она до сих пор катается в одном из этих танков. Я всегда думаю о вас троих и о ферме. Та партия яблок, которую вы переслали с Твайлайт, была одной из лучших, какие я когда-либо пробовала. Мне очень жаль, что я тогда сказала. Вы, наверное, даже не помните это, но я беру свои слова обратно: яблоки – самый лучший фрукт на свете. Я также сожалею о том, что сказала о ферме. Акры – мой дом и всегда им будут.

Я так рада, что плечо Макки подлатали. Чтобы повалить моего старшего брата нужно нечто больше, чем маленькая пуля! Наверняка вы наняли пару пони для ухода за фермой. Держите их в узде и присматривайте за малышкой Битси. Она, наверное, уже выросла и стала вполне приличным молодым деревом. Передавайте привет и старой Вайноне.

...Не обращайте внимания на маленькие пятнышки – это просто тент протекает. Здесь часто идут дожди.

Я тоже отправлю свое оружие домой, как это сделал Макинтош. Я не вернусь за ним, так как Твайлайт только что дала нам несколько новых, и... я просто подумала...

Макинтош должен понять. Я назвала винтовку в его честь – такая же суровая и крепкая. А эта новая – ЭйДжей – верная и сильная. Я думаю, этим в какой-то степени можно описать и Скуталу со Свити Белль. Вы знаете, что Скуталу получила свою кьютимарку? После стольких лет она наконец-то добилась своего. Она выглядит как маленькая коробочка, это имеет отношение к магии связи или типа того, если вы слышали. Мы со Свити всё ещё в поиске меток. Может быть, мне будет что показать, когда я вернусь домой.

Скоро вы узнаете, кто враг. Нам удалось захватить пленника, и Скутс заставила его расколоться. Они ничего не хотят решать миром, это точно. Вы скоро сможете прочитать обо всём этом, а когда прочтёте, то будете жалеть, что вас нет здесь, рядом со мной и Эпплджек. Мы поступаем правильно.

Я люблю вас. Очень, очень сильно. Мы скоро снимаемся с места, так что, возможно, пройдет некоторое время, прежде чем я смогу написать вам снова. Я буду осторожна. Обещаю.

С любовью,

Эппл Блум

––

БигМакинтош отложил письмо и поднялся с мягкой кровати. Он со вздохом окинул взглядом залитую лунным светом комнату и незаметно перенес свой вес на здоровую ногу.

– С ней все будет в порядке, Мак, – заверил его хриплый, глухой голос, – в ней есть отцовская хватка и мамина решимость.

Он втянул воздух и тяжело сглотнул.

– Йеп, – прошептал он.

– Дай мне глянуть на пушку, – прохрипела Эпплджек сквозь горло, которое вместе стягивали многочисленные швы.

Он посмотрел в угол, где стояла потрёпанная снайперская винтовка. Он аккуратно поставил её рядом с кроватью и молча отошел назад.

– Я собираюсь немного поспать, – в конце концов сообщила она.

Он кивнул и, прихрамывая, вышел в коридор, тихонько затворив за собой дверь.

Когда затихли шаги его копыт, пара оранжевых ног в шрамах схватила винтовку. Одно копыто медленно провело по двадцати шести насечкам, что были высечены на корпусе. Когда оно коснулось места, где должен был находиться спусковой крючок, Эпплджек нахмурилась. Она закряхтела, когда с трудом приподнялась в сидячее положение, чтобы получше рассмотреть оружие в лунном свете. Она вздохнула и начала изучать оружие. Курок был крошечным – слишком маленьким, чтобы за него можно было ухватиться копытом, как в обычных винтовках.

Это значит, что это не обычная снайперская винтовка.

Она подавила внезапный всхлип и широко раскрыла глаза, давая волю слезам.

– Нет, – прошептала она и подхватила винтовку, крепко обняв холодный металл.

Она изо всех сил зажмурила глаза и зарыдала протяжным болезненным хрипом, крепко сжав губы.

– Нет! – закричала она, выдавив крошечные бисеринки крови из-под бесчисленных стежков.

Она начала раскачиваться взад-вперед. Она сама видела их в лесах северо-запада. И она по прежнему видит их в кошмарах, которые приходят почти каждую ночь. Кобылы со стальными ногами, которые могут с легкостью поднять жеребца и размозжить ему голову голыми копытами.

– Только не она, – прохрипела ЭпплДжек.

Она моргнула, открыла глаза и увидела их – безжалостных, холодных и ужасающе смертоносных. Она посмотрела в их глаза и тут же закрыла свои, повесив голову. Никто не должен знать. Никто не должен знать, пока в тайне не исчезнет необходимость. Это их тайна.

Эпплджек уткнулась головой в винтовку и заскулила.

– Только не Эппл Блум…

Author's Note:
И не придётся смотреть в лицо фактам

Скутс

Мама и Папа,

Я не понимала, как сильно скучала по вам, ребята, пока не прочитала ваше письмо. Так здорово получить от вас весточку. Не стоит волноваться – с нами всё в порядке. Меня даже взяли в отряд со Свити и Эппл Блум! У нас все хорошо, и они передают вам привет.

Здесь не бывает слишком жарко – большинство событий происходит дальше по линии. А чаще всего вообще ничего не происходит. Я даже нашла время, чтобы получить свой кьютимарку! Это маленькая коробочка, которая связана с новыми технологиями и устройствами, и мне не терпится показать её вам! Надеюсь, у вас всё хорошо и вы не слишком беспокоитесь – у меня и так уже достаточно седых волос.

Наконец-то мы знаем, с кем сражаемся. Пони на фронте захватили одного из них и заставили говорить. Он сказал, что принадлежит к "союзу", который пытается захватить контроль над солнцем и луной. Они считают, что принцессы злые и что мы все "нечистые", потому что позволяем им властвовать над солнцем и луной, или что-то в этом роде. Он говорил на странном языке, но достаточно похожем на эквестрийский, и мы смогли уловить суть.

Я уверена, что в газетах всё происходящее преподносят как нечто ужасное – и так оно и есть – но не там, где нахожусь я. Если мы и ввяжемся в серьёзную драку, то на нашей стороне будут Вондерболты. Но я буду осторожна. Обещаю. Я не знаю, когда смогу прочитать ваше следующее письмо, так что не волнуйтесь, если я не отвечу сразу. Передавайте от меня привет всем в Понивилле! Я вас обоих очень люблю и не могу дождаться, когда увижу вас снова. Ваша дочь,

Скуталу

Author's Note:
Нелегко смотреть правде в глаза, когда весь твой мир — черный.

Глава V

Август.
Шестой год века Гармонии.

– Выкатывайтесь!

По раскисшей земле с грохотом несëтся очередная колонна бронемашин, въезжая в лес из города. Пони десятками забираются на машины, а остальные прокладывают путь через грязь. Я сижу со Скуталу и Свити Белль у большого шатра, наблюдая за тем, как под дождем продолжается подготовка к предстоящему эквестрийскому наступлению. Звуки стычек далеко на южном направлении едва слышны сквозь шум ливня. Кошмары один и четыре где-то там, в той стороне.

Вот уже почти сутки ливень заливает долину не переставая, но пони всë равно рыскают по ней, снабжая наши силы и машины свежими припасами и боезапасом. Оказывается, мешки с песком, которые помогают останавливать воду во время наводнений, также очень эффективны против пуль. Поэтому многие танкисты решили укладывать их на лобовую броню. За каждой башней находится большая корзина с припасами, водой и едой.

Наверное, с овсом.

Это всегда овëс.

– Как ты думаешь, сколько они там ещë будут? – шепчет Свити, занятая мешком с едой.

Кошмар-5 исчез в палатке час назад, и номер два – следующий в очереди.

Я языком смещаю в сторону длинную травинку, которую до этого лениво пожëвывала, и отвечаю:

– Недолго осталось.

– То же самое ты сказала в прошлый раз, – вздыхает она.

– И ещë раньше, если помнишь, – напоминаю я ей и пожимаю плечами. – Я всегда говорю правду.

Она бормочет что-то вроде "это даже не настоящий ответ" и опирается спиной на ящики с различными припасами, рядом с которыми мы сидим. По крайней мере у нас над головой есть брезентовый тент, под которым можно укрыться от дождя, хотя он, похоже, наконец-то пошëл на убыль. В какофонию из разнообразных криков пони и стука дождя врезается особенно громкий всхрап Скуталу. Я улыбаюсь и лезу в рюкзак, чтобы достать идеальное красное яблоко. Я в восхищении от того, как красиво оно выглядит на фоне мрака. Вместе с припасами, которые привезли с собой принцессы, прибыла и партия урожая со Сладких Яблочных Акров. Не сомневаюсь, Грэнни и БигМак привлекли для работы несколько наëмных пони, чтобы те помогли ухаживать за фермой.

Я сжимаю яблоко чуть сильнее.

Надеюсь, с Маком всё в порядке. Пуля попала ему в грудь, едва не задела сердце и сильно повредила ногу. Когда мы с ним прощались, он всë ещë не мог стоять, но если кто и сможет отойти от такой раны, так это мой старший брат.

Я прижимаю яблоко ко лбу и на мгновение закрываю глаза, вспоминая о доме, потом откусываю кусочек. Я чуть ли не дрожу, наслаждаясь восхитительным вкусом.

Такое же хрустящее, как и предыдущие тринадцать.

Я открываю глаза и вздыхаю, чувствуя огромное удовлетворение, хотя по прежнему немного тоскую по дому. Звук сзади заставляет меня обернуться.

Светло-розовый пони держит занавес палатки, открыв проход, и произносит только одно слово:

– Второй.

Я поднимаю винтовку и запихиваю фрукт в рот. Свити Белль будит Скуталу, толкнув еë локтем.

– Мупплблум сдлала это! – бормочет она, не открывая фиолетовых глаз.

Она моргает и стирает слюнку с уголка рта, а мы со Свити хихикаем. Она закатывает глаза и следует за нами в палатку, ярко освещенную внутри маленькими люминесцентными магическими аурами. Девять пони в белых халатах возятся возле нескольких столов с разнообразными инструментами. Перед нами же стоит принцесса Твайлайт Спаркл, еë грива собрана в пучок, а белые рукава закатаны до локтей.

– Заходите, девочки, – она улыбается и поворачивается к нам.

Мы идëм за ней к трëм самым восхитительным штукам, которые я когда-либо видела – к сверкающим фарфоровым ваннам, с пеной до самых краев.

– Вперëд, приведите себя в порядок. Я буду здесь, если вы не возражаете. Я бы хотела обсудить с вами троими несколько вопросов.

– Ах-ха, – бормочу я, не сводя глаз с ванны и спешно снимая с себя всë снаряжение. – Как скажешь, Твай.

Свити Белль опередила меня, но реагирую я точно так же, как она, когда погружаюсь в ванну. Я тихо, медленно вздыхаю, закрываю глаза, наслаждаясь обволакивающим тëплом воды, и, кажется, мгновенно проваливаюсь в расслабляющее блаженство. Скуталу, напротив, громко стонет, резко уйдя под поверхность из пузырьков. Когда она появляется вновь, Твайлайт раздвигает вокруг нас занавес, отгородив от гомонящих ученых.

– Поздравляю тебя с получением кьютимарки, Скуталу, – улыбается Твайлайт. Затем добавляет, пристально глядя на меня со Свити: – Я всегда говорила вам, что рано или поздно они появятся. Просто подождите ещë немного времени.

Я смотрю в зелëные глаза Свити, которые виднеются над краем ванны, и ухмыляюсь. Думаю, сейчас мы не так уж и против подождать. Мы втроём уже смирились с мыслью, что они не появятся, учитывая всë то, что перепробовали в детстве.

– Прежде всего, – Твайлайт достала из-под крыла планшет, – как у вас троих самочувствие?

Она смотрит поверх планшета с немного натянутой улыбкой, как будто боится того, что может услышать. Я поджимаю губы и смотрю на Свити справа от меня, а затем на Скутс слева. Похоже, у них всë в порядке, а если у них всë в порядке, то и у меня тоже.

Я поворачиваюсь обратно к Твайлайт.

– Я нормально, принцесса. Иногда бывает трудно, но я справляюсь.

Наша подруга на мгновение задерживает взгляд на мне, а затем поворачивается к Свити Белль. Белая кобыла тычет копытом в скопление пузырьков.

– Я тоже хорошо.

Скуталу лишь кивает с небольшой улыбкой.

Твайлайт мягко улыбается в ответ, щелкает ручкой и делает записи в планшете. Если в наших ответах она заметила что-то важное, то это никак не отразилось на её лице. Впрочем, застывшее выражение лица вызывает не меньшую тревогу. Наверняка она тренировалась скрывать свои эмоции, ведь она принцесса и всë такое. А если бы мы дали плохой ответ, что тогда? Что бы она сделала?

Наконец она откладывает ручку и снова поднимает взгляд.

– Считаете ли вы себя эффективной командой?

Мы энергично киваем.

– Отлично! – воскликнула она и снова сделала несколько заметок.

Затем она спрашивает, не было ли у нас особо серьезных травм, не доставляют ли нам проблемы имплантаты, а также задает другие простые вопросы, в основном такие, что касаются нашего самочувствия. И мне кажется, что с каждым ответом она становится всë более встревожена.

К этому моменту мы уже практически чистые, чего нельзя сказать о воде. Когда она остывает до едва тëплой, Твайлайт закрывает глаза, тихонько вздыхает и поднимает копыто.

– Еще один вопрос, – еë уши опускаются, и она смотрит на меня. Я прижимаюсь спиной к гладкой стенке ванны под еë пристальным взглядом.

– Опишите своë первое убийство.

Я моргаю.

Моë… первое?

Я смотрю вниз, на бурлящее месиво цвета ржавчины вместо воды. Ванна должна выглядеть совсем не так после возни в обычной грязи. Я зажмуриваю глаза.

Двадцать шесть выстрелов снайперской винтовки отдаются эхом в пустоте, и при каждом в моëм сознании с удивительной ясностью всплывают последние мгновения жизни жертвы. Каждый из них я помню. Каждый из них отмечен на моем оружии. Я словно отматываю время назад, стирая одну насечку за другой.

– Он стоял ко мне спиной, – наконец произношу я вслух. Я встречаюсь взглядом с Твайлайт, и теперь уже она вздрогнула – могла бы, но не вздрагивает – еë всë же выдаëт едва заметное движение фиолетовых глаз.

– Свити и Скуталу ждали, когда я начну, – объясняю я. – Я навела перекрестие, нажала на спусковой крючок и свалила его. Легко, как яблочный пирог.

Твайлайт прерывает свой пристальный взгляд и делает запись в своем планшете.

– Свити Белль, – пробормотала она надтреснутым голосом.

Твайлайт не поднимает глаз, пока Свити рассказывает о событиях, произошедших сразу после моего первого убийства. Однако она более подробна. Я не стала упоминать о той небольшой струйке крови ради нашей подруги, но Свити Белль спокойно рассказывает ей, что стена была заляпана красным после того, как пони врезалась в нее головой.

Твайлайт молча пишет.

– Скуталу? – шепчет она.

Я смотрю в сторону пегаски.

Она только пожимает плечами.

– Я пряталась в траве вместе со Свити от патрульной. Мы были уверены, что она нас увидит, но если бы она увидела, Эппл Блум бы еë прибила. В итоге она развернулась и пошла прочь. Тогда я встала и достала свой нож.

Она поднимает копыта, чтобы наглядно показать.

– Я заткнула ей рот одним копытом и вонзила его прямо в шею. Мы упали на землю, но она издавала громкие булькающие звуки и слишком много дëргалась.

Она щëлкнула пальцами и схватила воображаемую пони. Твайлайт начала дрожать, а еë уши прижались к голове. Скутс же, похоже, просто этого не замечает.

– Она собиралась предупредить других пони, находящихся в здании. Поэтому я использовала свои пальцы, чтобы хорошенько ухватить еë, а затем хорошенько, с силой дëрн...

Твайлайт внезапно всхлипывает и подносит копыто ко рту, зажмурив глаза. Она задыхается и потому делает длинные, дрожащие вдохи. Я поднимаюсь, хватаю лежащее рядом полотенце и вытираю свою шерсть ровно настолько, чтобы обнять аликорна и не намочить еë.

– Спокойней, Твай, – тихо шепчу я. – Спокойней.

Она смотрит на мои ноги и мотает головой.

– Что я наделала? – шепчет она. Мои подруги тоже вылезают из ванн. – Что я натворила с вами?

– Эй, эй, – Свитти присаживается рядом с ней. – Ты дала нам шанс. Шанс оставаться вместе.

– И выжить, – Скуталу повесила голову и вздохнула. – Прости меня, Твайлайт.

– Слушай, мы ничего против тебя не имеем, Твай, – успокаиваю я еë. – Если бы не ты, нас со Скутс всë равно призвали бы в армию и отправили бы Селестия-знает-куда. Да и Свити не стала бы отсиживаться.

– Мы должны благодарить тебя, если что, – замечает Скуталу.

Я подношу копыто к еë подбородку и ухмыляюсь. Она вытирает глаза и вздыхает, но в конце концов мягко улыбается в ответ.

– Видишь? У нас всë отлично, – я нежно глажу еë по спине. – Знаю – почему бы тебе не рассказать нам о доме?

––

– Я признала Пинки Пай непригодной к службе, как только узнала, что еë призвали в армию.

Скутс, Свити и я находимся на большом столе перед всеми девятью учëными Твайлайт. По трое на каждую кобылу.

– Это не могло быть прямым указом, но я настоятельно рекомендовала провести с ней тесты. Не нужно говорить, что дальше она сама блестяще справилась.

Это радует. Я чувствую себя ужасно из-за этой мысли, но, думаю, она не продержалась бы здесь и двух минут. Тиара ещë жива, но если еë команда хотя бы наполовину состоит из таких же, как мои друзья, то это неудивительно. Одна из пони-учëных с помощью ножа разрезает толстую ткань у моего колена. Когда та падает на пол, становится видна металлическая конструкция, которая является моей задней ногой, и от неë исходит голубое сияние. Я осторожно шевелю своими металлическими пальцами, пока пони работают над устройством с помощью множества инструментов.

– Значит, она просто ушла домой? – спрашивает Скуталу. Пони разрезают ткань и на её ногах, и к моему голубому свету примешивается фиолетовый. Свити добавляет к ним светло-зелëный.

– Ну, нет. Она не совсем безумна, просто она… – Твайлайт делает паузу и пожимает плечами. – Ну, вы знаете – просто Пинки. Поэтому, будучи трудоспособной кобылой, она не могла быть прямо отправлена обратно. Она путешествует по Эквестрии в составе "отряда моральной поддержки". Однако если дело дойдет до этого, еë тоже призовут в строй. Флаттершай вызвалась добровольцем в полевые госпитали, но пока не прошла отбор.

Взгляд Твайлайт на мгновение опускается в пол. Затем она кивает Свити и Скутс.

– Эм… Рэрити в Понивилле и хорошо себя чувствует, Свити, и у меня есть письма от всех ваших семей, передам, когда мы закончим здесь. Я также заберу все письма, которые вы, девочки, захотите написать.

Учëные позвякивают инструментами, продолжая свою работу. Они даже натурально отсоединяют одну из моих конечностей для осмотра, а после крепят еë обратно.

– Чисто, – сообщает один из пони у моих копыт, поднимаясь во весь рост.

Пони возле копыт моих подруг сообщают о том же.

Твайлайт кивает.

– Спасибо. Сюда, пожалуйста.

Она подводит нас к длинному столу в задней части палатки, где под покрывалом лежат несколько предметов. Принцесса откидывает часть ткани и поднимает своей магической аурой длинную изящную винтовку.

– Эквестрийская снайперская винтовка Mk.2 – специально модифицированная, – поясняет она. – Использует патроны того же калибра, но полёт пуль на больших расстояниях более стабильный благодаря стволу с точной обработкой. Обрати внимание на складывающуюся подставку для дальних выстрелов, а также на регулируемый подщëчник на прикладе. Прицел также имеет небольшие крышки для защиты стекла, и он более мощный.

Я беру оружие в копыта. Оно выкрашено в матовый тëмно-зелёный цвет, граничащий с чëрным. Затвор и затворная рама отполированы до красивого медного блеска. Если моя предыдущая винтовка выглядела довольно просто, то о Mk.2 этого уже не скажешь из-за мелких деталей и узких углублений. В боковой части ложи даже есть небольшие прорези для хранения дополнительных патронов.

Приятно держать.

Прекрасное оружие.

– Это, – Твайлайт протягивает другое оружие Свити и Скуталу, – стандартные пехотные винтовки Mk.4, также специально модифицированные для ваших копыт. Они способны стрелять в быстром темпе – настолько быстро, насколько часто вы сможете нажать на курок, если понадобится. Но стреляйте осторожно – боеприпасы кончаются быстро.

Мои подруги осматривают винтовки, возятся с механизмами и проверяют обзор через прицелы.

– Вы также получите пару оптических прицелов, – добавляет Твайлайт, – в зависимости от ситуации их можно будет легко прикрепить или снять.

Она поднимает оставшуюся часть ткани, открыв нам три совершенно новых жилета. Пулю они, скорее всего, не остановят, но зато на них можно разместить всевозможные подсумки. Также в комплект входят рубашки, перчатки и пара штанов, которые закрывают наши бока до колен, доходя до металлических устройств. Как раз вовремя – ночи постепенно становятся холоднее.

– Есть ли что-нибудь новое в том, кого мы убиваем, Твайлайт? – спрашивает Скуталу, натягивая на копыта пару тëмных перчаток. В перчатках нет отверстий для пальцев, но это быстро перестаëт быть проблемой, когда она резко выдвигает их.

– Мы стали называть их Союзом из-за знаков отличия, которые находят у погибших, – объясняет Твайлайт. – Все три вида пони представлены как единое целое. На самом деле, ничего сверх этого мы не узнали, хотя трупы единорогов, похоже, встречаются куда реже по сравнению с земными пони и пегасами. Я предполагаю, что они в командовании.

– Очень загадочно, – размышляет Свити.

Она обмотала передние копыта длинными полосами ткани цвета хаки и проделала четыре дырки на каждой, как Скуталу. Я натягиваю через голову зелëную рубашку и закатываю рукава до локтей.

– Не важно – мы вылягаем из них всë сено.

Твайлайт вздыхает.

– Просто оставайся осторожна, Эппл Блум. Будь начеку. Здесь они ударили не так сильно, как дальше на юге. Неизвестно, что будет в том лесу.

Я застёгиваю жилет.

– Собирайтесь налегке, – советует Свити Белль.

Я добавила три больших кармана на грудь. В каждый должно поместиться по два магазина. Я повожу плечами и подтягиваю отдельные ремни, чтобы добиться плотного прилегания к телу.

– Что это такое? – спрашивает Скуталу.

Я смотрю на большую кучу травы, которую Твайлайт удерживает магией. Она опускает кучу и вытягивает из нее полоску.

– Это камуфляж. Он колючий, но поможет вам прятаться. Вы можете соединить куски вместе, сделав большое укрытие, или разорвать на мелкие части, и при этом не повредите их.

Свити берëт небольшую горсть и некоторое время играется с камуфляжем. Она удовлетворенно улыбается и присоединяет к куску ещë несколько, чтобы укрыть всю спину.

– Что скажете? – спрашивает она, накидывая на голову капюшон. Она приседает спиной к нам и мгновенно превращается в куст.

Я громко смеюсь и быстро подношу копыто ко рту.

– Не так уж и плохо, Свити. Держу пари, Рэйнбоу Дэш дала бы жару с этой штукой в Ночь Кошмаров.

Она хихикает и встаёт, откидывая капюшон. Я беру несколько полос себе и быстро понимаю, что принцесса имела в виду под "колючим". Я прижимаю одну к шее и тут же отдёргиваю. Это просто ужасно! Вместо того чтобы скрывать себя, я решила обмотать ствол оружия и прицел. В конце концов, не смогу же я исцарапаться во время стрельбы. Скуталу укладывает несколько кусков в свой рюкзак, и я делаю то же самое. Не знаю, как Свити может выдерживать долгий контакт с этой штукой, но когда понадобится, камуфляж у меня будет. Когда мы заканчиваем укладку, учëные пони прикрывают наши задние ноги новыми тканевыми обмотками, которые полностью гасят магический свет.

– Очень хорошо, – говорит принцесса. – Теперь пройдите сюда, чтобы написать...

– Ваше Высочество! – в шатёр ворвались два пегаса-стража Селестии. – Вы должны немедленно проследовать с нами по приказу принцессы Луны!

Твайлайт быстро приходит в себя и приглашает нас следовать за собой. Когда мы рысью выходим под дождь, она спрашивает, что случилось.

– Первый из отрядов освобождения вошёл в Кварри, принцесса. Они просят немедленного прибытия обоих ваших Высочеств. Мы подготовили конвой бронемашин к отправке.

Нас быстро подводят к колонне из пяти танков, стоящих на холостом ходу. Из выхлопных труб текут ровные струйки белого дыма.

– Эти Ночные кобылы будут сопровождать нас, – объявляет Твайлайт, снимая свой лабораторный халат.

– Как пожелаете, ваше Высочество.

Один из стражей подаëт ей боевой жилет и помогает добраться до люка.

Она исчезает внутри, а мы забираемся за башню. Страж дважды стучит по корпусу ведущего танка и взлетает в небо. Из люка поднимается пони и играет пронзительную мелодию на трубе. Танки мчатся через лес так быстро, насколько это возможно по грязной тропе.

Я встаю и тянусь к корзине с припасами, прикрепленной к башне танка, и достаю коробки с патронами, чтобы заполнить наши магазины. Свити произносит "спасибо" под рëв двигателей, я киваю, усаживаясь обратно и заряжая оружие. Я показываю двумя пальцами на глаза и указываю на окружающие деревья. Свити и Скутс поворачиваются и внимательно наблюдают за лесом. Вряд ли там есть кто-то из пони, но лучше перестраховаться.

Я вспоминаю карту в штабе коммандера Стар Шейда. Город под названием Кварри находится довольно близко к тому месту, где Скутс получила свою кьютимарку, и он станет первым городом, который отбит у врага. Шиммеринг Уоллей была эвакуирована последней – все пони из десятка городов от этого места до самого побережья оказались в ловушке, в тылу врага. Я сглатываю комок в горле и сосредотачиваю внимание на деревьях, которые проносятся мимо под туманным серым небом.

Надеюсь, с ними хорошо обращались.

––

Я чувствую запах ещë до того, как город становится виден сквозь клубящийся туман. Свити и Скутс обеспокоенно смотрят друг на друга, а затем на меня. Я поджимаю губы и резко вдыхаю. Этот тяжелый запах, он ещё долго будет преследовать меня. Так же пахли Уоллей на четвëртый день и костëр на восьмой.

Дождь ослабел до мелкой мороси. Мы с грохотом проносимся мимо скалистой стены в город, гусеницы танков теперь скрежещут по булыжнику. Колонна останавливается среди домов с каменными стенами и покатыми черепичными крышами. Городок очень маленький, даже по сравнению с Понивиллем, и устроен так же, как Шиммеринг Уоллей: дома теснятся вдоль широких улиц. В некоторых из них зияют дыры, а некоторые и вовсе рухнули во время сражения за город. Из головного танка выходит принцесса Луна, и еë тут же обступают четверо из Лунной гвардии. Я спрыгиваю на брусчатку, приземлившись задними копытами с громким *хлюп*. Несколько вражеских машин тихо догорают на дороге, пони Эквестрии рыскают по отвоëванному поселению.

– Нам нужно к ратуше, – единорог из Солнечной гвардии, помогая Твайлайт спуститься на землю, кивает в сторону высокого круглого здания, которое напоминает ратушу в Понивилле.

Однако половина башни ратуши была разрушена, а вторая тлела и, похоже, была готова в любой момент рассыпаться.

– Поняла. Выдвигаемся, – приказываю я, ведя к двухэтажному дому.

Я разминаю шею и крепче сжимаю корпус своей винтовки, а затем свободным передним копытом вцепляюсь в каменную стену. Мои пальцы скребут по кирпичам, пока я резкими движениями взбираюсь вверх по стене, и мои подруги следуют за мной. Я бросаю взгляд вниз, на охваченную благоговейным страхом Твайлайт, и внутренне улыбаюсь, а затем рывком взбираюсь на край крыши, хрустнув черепицей. Запах здесь сильнее, с ним не справляется даже дождь.

Скуталу морщит лицо и мотает головой.

– Запах не должен быть таким сильным.

Мой взгляд бегает по крышам, пока я продвигаюсь вперëд, опережая рысящую королевскую свиту. С каждым шагом запах становится всë сильнее, а в животе появляется тяжесть.

– Битва не была достаточно масштабной, – замечает Свити.

Наконец мы останавливаемся неподалëку от ратуши, и я прикладываю копыто к морде, пытаясь перекрыть вонь. У Свити расширились глаза.

– Где беженцы? – тихо спрашивает она.

У меня внезапно перехватило дыхание. Мой взгляд мечется по разрушенному зданию.

Они не могли.

У меня идëт голова кругом.

Они не имели права.

Я моргаю и вдруг оказываюсь рядом с принцессами перед входом в ратушу. Когда я успела спуститься?

Стоп.

Запах. Он здесь. Он сильный. Он за теми дверями.

Два пони разговаривают. Офицер-пони стоит между принцессой Луной и входом, отказываясь еë пропустить. Твайлайт дрожит. Еë уши прижаты к голове, взгляд устремлëн на двери. Теперь Луна кричит.

Беженцев из Кварри не будет.

– Они не могли, – стону я. Я хочу отвести взгляд, но меня удерживает запах, и я смотрю вперëд.

Принцесса отпихивает офицера в сторону и распахивает двери.

––

БУХ

Я нежно глажу гриву Твайлайт Спаркл, пока она тихонько всхлипывает в мою жилетку. Ещë один кусок каменной кладки поднимается в белом сиянии и летит в заброшенный дом.

БУХ

Я хочу плакать вместе с ней, но слëзы не идут. Они так и не появились. К моему облегчению – а может, и ужасу – ни Скуталу, ни Свити Белль тоже не проронили ни слезинки. Они вместе со мной смотрят на пепелище в зале поразительно пустыми взглядами. Я поворачиваю голову в сторону особенно громкого удара, от которого вздрагивает земля.

– Интересно, почему она не вместе с нами, в грязи, раз так злится и всë такое? – пробормотал я.

Твайлайт вздрагивает от очередного грохота и приходит в себя, протирая глаза и глубоко вдыхая.

– Она и еë сестра, бьюсь об заклад, могут стереть всех пони за пару минут, – я качаю головой. – Почему бы им просто не сделать это?

– Потому что, – Твайлайт садится и тяжело сглатывает, – они уязвимы. Даже принцесса Селестия может остановить всего несколько пуль своим заклинанием щита. Они такие маленькие и двигаются так быстро, что я едва смогла остановить три пули подряд.

Она повесила голову.

– Аликорны могущественны, но мы отнюдь не всемогущи. Пони часто думают о нас как о неких трансцендентных божествах, но в конце концов мы все просто пони.

– Вот только вы живëте тысячи лет, – пробормотала Свити, – и можете использовать силу солнца и луны...

– В какой-то степени, – возражает Твайлайт. – Селестия направляет солнце, но на самом деле она не может сфокусировать его энергию во что-то наподобие смертельного луча.

Я вздыхаю. Вот какого сена? Это точно бы облегчило задачу. Даже увидев, что произошло в этом здании, могущественные принцессы не могут сделать что-либо самостоятельно и остаются практически беспомощны.

БУХ

Я думаю, это должно быть очень обидно.

Твайлайт продолжают сидеть перед дымящимися руинами, среди запахов смерти и обугленной плоти. В конце концов Луна прекращает уничтожать то, что осталось от городка, и позволяет тишине окутать его. Твайлайт вздыхает и поднимается на ноги.

– Вы их достанете, – тихо говорит она. – Вы заставите их заплатить за это.

– Да, – я тоже поднимаюсь. – Да, Тви. Мы заставим.

Всë ещë глядя на пепел, она улыбается с хладнокровным спокойствием.

Ей нравится, как это звучит. Мне тоже.

Она оборачивается и кивает своим стражам. Жеребцы тут же окружают еë, невозмутимые, как всегда. Луна и еë гвардейцы пролетают над крышей и спускаются на брусчатку перед нами.

– Операция "Звёздный свет" должна быть приведена в исполнение, – процедила она, сузив глаза. – Немедленно.

– Принцесса… – все стражники выстраиваются в защитный круг, когда Твайлайт оказывается прямо перед ней. – Я знаю, что вы злитесь, но мы не можем спешить...

– Злюсь? – воскликнула Луна. – Нет, дорогая Твайлайт Спаркл.

Она идет по улице, низко опустив голову.

– Время для гнева давно позади. Гнев Мы испытывали, когда этот Союз вторгался на наши справедливые земли и проливал кровь без нужды на то. У нас есть и возможность, и средства, чтоб нанести удар, и он будет нанесëн.

Она оборачивается, и еë лицо смягчается.

– Они будут отомщены, Твайлайт.

Твайлайт кивает.

– Я понимаю, но… – она останавливается и навостряет уши.

Уши моих подруг замирают вместе с моими. С запада доносятся несколько очень слабых *бабах*, а затем город снова погружается в тишину. Мы сидим совершенно неподвижно, никто не смеет пошевелиться и едва дышит, прохладный ветерок ласково треплет наши гривы. В небе появляется слабый свист, который постепенно нарастает. Все пони начинают медленно пятиться назад, когда свист превращается в громкий, очень высокий вой.

– Приближается! – кричит пони с дороги.

Вой становится ушераздирающим, заставляя меня опуститься ниже. Впереди поднимается в воздух гигантское облако обломков и земли, и нас сотрясает мощный взрыв. Я заваливаюсь на спину и перекатываюсь на живот, широко открыв рот и потирая пульсирующую голову, в ушах звенит.

Земля снова яростно содрогается, и от потрясения содержимое моего желудка вырывается наружу. Мир превращается в размытое оранжевое пятно, на голову сыплется грязь, и я теряю из виду всех пони. Я пытаюсь встать, но снова оказываюсь на земле, беспомощная, когда городок сотрясает от очередного мощного взрыва. Стиснув зубы, я заставляю свои ноги вжаться в землю и поднимаюсь в кружащееся месиво из пыли, обломков и ударных волн. Вытянув передние копыта, я пробираюсь сквозь пыль к тëмной фигуре на земле.

Я кричу Твайлайт и едва не падаю на неë. Твайлайт Спаркл пытается закрыться передними ногами, до паралича перепуганная бомбардировкой. Покачнувшись от очередной ударной волны, я взваливаю аликорна себе на плечи и с криком встаю на задние ноги, прямо под дождëм из обломков. Я поворачиваюсь к тому, что, как я надеюсь, является лесом, и топаю по булыжнику, а весь мир в это время вокруг меня превращается в разорванное небытие. Я задыхаюсь и хриплю, края моего зрения темнеют.

Пони – два пони – по бокам рядом со мной.

Они бегут вертикально, как и я.

У одной из них на плечах лежит принцесса Луна, она без сознания.

Я внезапно на земле, не двигаюсь.

Я должна двигаться.

Всë трясëтся и грохочет.

Всë болит.

Теперь я скатываюсь на крупе, всë ещë обнимая Твайлайт.

Куда мы направляемся?

Я потеряла свой бант.

Я моргаю и понимаю, что нахожусь на крыше танка.

Скутс поднимает Свити за копыто, и мы отправляемся в путь.

Я лежу на спине, Твайлайт вздрагивает в моих копытах. Она озирается по сторонам, постоянно открывает и закрывает рот, как рыба, которую вынули из воды.

Она выглядит очень глупо. Довольно неподобающе для принцессы, я бы сказала.

Я смотрю на Скутс и Свити. И они, и принцесса покрыты слоем грязи, а Свити, мне кажется, в какой-то момент обронила своë оружие.

Она ведь только что получила его. Какой позор.

Я медленно дышу.

Вдох и выдох.

Легко и непринуждëнно.

Как на той пластинке с Сапфир Шоерс, которую я одолжила тебе много лет назад. Я знаю, она у тебя дома, Свити.

Я смотрю вверх на знакомые здания Шиммеринг Уоллей. Колонна останавливается, и настоящая волна пони спешит увести принцесс.

Куда они направляются?

Мои копыта затекли, и я сползаю на землю, приземляясь лицом на камни.

Хех. Бьюсь об заклад, это было до жути больно.

Я спотыкаюсь о стену и падаю на круп, трясущимися копытами достаю из рюкзака яблоко.

Ням. Яблоко.

Хех, как моë имя.

Когда я собираюсь откусить кусочек, меня останавливает оранжевое копыто. Я медленно поднимаю глаза на Скутс.

Она смотрит на меня странно.

Я ощущаю себя странно.

Мое лицо мокрое и тëплое.

Одеяла тëплые.

Где моë снаряжение?

Подушки мягкие.

Подушки приятные на ощупь.

Думаю, пора спать.

Всë по-прежнему трясëтся и грохочет.

.

.

.

Я резко вдыхаю и завливаюсь на бок. Я хриплю от внезапной потери воздуха, но игнорирую боль и забираюсь под койку, ожидая удара.

Удар не происходит.

Не слышно звуков приближения обстрела.

Однако всë по-прежнему трясëтся и грохочет.

Я слышу это, я…

Грохот совпадает с биением моего сердца. Я поднимаю уши от головы, и гул прекращается.

Но меня всë ещë трясет. Я могу…

Я выдохнула и расслабила ноющие мышцы.

Постепенно прекращается и тряска.

Я страдальчески вздыхаю и потираю бок, хныча.

Я медленно выползаю из-под койки и поднимаюсь на все четыре ноги. Полоска яркого, янтарного света солнца падает сверху палатки на землю, и я слышу, как снаружи разговаривают. На мне нет ничего, кроме привычной ткани, скрывающей задние ноги, а лицо очень чувствительное и болит. Я выхожу в лес, залитый золотыми лучами утреннего солнца. Со всех сторон стоят танки и палатки.

Звëздный свет привели в исполнение, в конце концов. Я внимательно прислушиваюсь к далеким звукам стычек, замечаю вой разрывателей земли и вздрагиваю. Я подпрыгиваю от громкого храпа слева от меня. Скуталу спит, положив голову на рюкзак и скрестив передние копыта на своëм оружии. Я качаю головой и улыбаюсь.

– Эй, – я положила копыто ей на плечо. – Скутс.

Она морщит лицо, и фиолетовый глаз едва приоткрывается.

– Эппл Блум, – она садится и потягивается. – Мы ждали тебя.

– Как долго?

– Может быть, двенадцать часов, — бормочет она и отпивает из своей фляги. – Не знаю. Вот твои вещи.

Она пододвигает ко мне рюкзак.

Я открываю его и одеваюсь.

– Двенадцать часов – это не так уж и много, Скуталу.

Она хмыкает.

– Остальные отряды уже поуши в грязи, мстят. Новости уже передали – скоро все пони в Эквестрии будут знать, что случилось в Кварри.

Я собираюсь завязать гриву, но вспоминаю, что обронила свой бант в том городе. Из-за этих сенососов я потеряла свой бант! Я раздраженно фыркаю и распускаю гриву.

– Твайлайт забрала твою пушку, – говорит Скуталу, вставая и протягивая мне мешок с едой.

Я морщусь, но неохотно застегиваю ремешок на голове. В конце концов, еда есть еда. Я следую за Скуталу через лагерь. Всë выглядит временным и ненадëжным, но задерживаться в одной точке сейчас было бы самоубийством, когда вокруг летают эти разрыватели земли. Я иду за Скуталу, и вскоре мы приходим к другой палатке. Твайлайт стоит у входа вместе со Свити, и обе выглядят очень серьëзными.

Я сглотнула и сняла мешок с морды, посмотрев на Свити, а затем на Твайлайт.

– У нас есть один, – тихо говорит Твайлайт.

– Один кто?

– Из них, – бормочет она. – У нас есть один. Он может говорить на эквестрийском языке, но на ломанном.

Скуталу быстро поворачивается в сторону Твайлайт и занавеса палатки.

– Там? – спросила она с недоверием.

Свити кивнула.

– У вас там плохой парень?

Она снова кивнула.

– Что вы собираетесь делать – допрашивать его?

Свити снова кивает. Ноги Скуталу внезапно зашипели, когда она поднялась во весь рост.

– Подожди, – Твайлайт делает движение, чтобы остановить её. – Скута…

Скутс проходит мимо неё, распахивает вход и топает внутрь.

Я бросаюсь следом за ней и вижу пленника – зелёного единорога, он привязан к стулу и со страхом взирает на пони, которая надвигается на него, двигаясь на задних ногах. Гвардеец Селестии пытается остановить Скутс, но она с криком отталкивает его и хватает пленного единорога, кричащего от ужаса, обхватив его голову полностью вытянутыми пальцами.

– Скажи мне, почему! – приказывает она. – Скажи мне, почему мы здесь... почему все пони мертвы! Почему?!

Пони только дико озирается по сторонам со зрачками не больше булавочной головки, крича от ужаса и боли, кровь стекает с его гривы на светло-зелёное лицо.

– Хватит! – кричит Твайлайт и оттаскивает Скуталу от него, магией удерживая её тело. Она стискивает зубы, сопротивляется ауре и медленно продвигается вперёд, желая снова схватить пони.

Глаза Твайлайт расширяются в приступе паники, а затем закрываются, и принцессе наконец удаётся удержать Скуталу на месте, усилив заклинание. Моя подруга смотрит на рыдающего пони со всей яростью, на которую только способна. Я поворачиваю голову на шорох сзади. Входит принцесса Луна в сопровождении двух своих гвардейцев. Она растерянно оглядывается по сторонам, но когда замечает, что Скуталу удерживают, на её губах появляется крошечная улыбка.

Улыбка исчезает, когда пленник поднимает голову и смотрит на неё. Он переводит глаза с нее на Твайлайт со злобой, не уступающей той, что была у нападавшей на него Скуталу.

– Может быть, вы ответите нам, почему? – спрашивает принцесса Луна.

Пони кривит губы в крошечной улыбке и пялится на неё.

– Я заставлю его говорить, – рычит Скуталу. – Я буду себя сдерживать.

Твайлайт бросила взгляд на Луну, та отрывисто кивает.

Скуталу сразу же бьет пленника, как только её отпускают, снимает перчатки и хватается за одну из связанных передних ног пони. Её пальцы щелкают и мягко ложатся на его шкуру. На её лице появляется крошечная улыбка, она начинает сжимать один из пальцев, вдавливая в плоть. Пони напрягает лицо, словно решительно готов ко всему, но довольно скоро начинает шипеть сквозь зубы.

––

– Они – причина! – задыхается он. – Они – почему! Солнце. Луна. Много лет назад они украли. Вы поклоняетесь ворам! Вы позволили им управлять!

В его диком голосе нет акцента. Если бы не неправильное произношение некоторых слов и отсутствующий кусок передней ноги, я бы легко приняла его за одного из нас.

– Мерзость аликорна! – кричит он. – Отравить вас, пони!

Он смотрит на Твайлайт.

– Они делают больше.

Он оглядывает Свити, Скутс и меня и умудряется улыбнуться.

– Они делают вас. Рабы с отравленным разумом. Мы освободить вас.

Он смотрит прямо на Луну.

– Мы должен освободить всех пони, которых найдем.

Я опускаюсь на круп, пытаясь осмыслить ситуацию.

Определите причину.

Нет, причины нет.

Это не причина!

Они убили всех пони в Кварри, потому что те поклонялись принцессам?

Нет.

Не только в Кварри. Все пони отсюда до побережья. Все пони мертвы.

Я мотаю головой, и меня тошнит. Они устроили не войну, а резню.

Мои пальцы медленно вытягиваются вперед. Я что-то чувствую. Оно глубоко внутри, но ощущается всё ярче. Когда я была кобылкой, это слово было почти невозможно произнести, но теперь я его знаю. Это становится частью меня.

Я ненавижу этих пони.

Я ненавижу их всех. Они должны быть уничтожены.

Я должна заткнуть его.

Я должна.

Принцесса Луна делает это за меня, всем пони остаётся только смотреть на обмякшее тело на стуле.

– Монстры, – шепчет Твайлайт.

– Воистину, – соглашается Луна. – Он будет отправлен в Кантерлот для дальнейшего допроса.

Я поднимаю голову после её слов.

Ха. Я на секунду подумала, что она действительно взяла и убила его.

– Ночные кобылы должны быть развернуты к концу дня, – приказывает она, выходя из палатки в сопровождении своей стражи.

Когда стражи Твайлайт отходят к пленнику, Свити смотрит на неё.

– Теперь мы можем прочитать те письма, Твайлайт?

––

Я вытираю глаза и позволяю карандашу свободно повиснуть в зубах. Я завязываю гриву одним из бантов, которые прислала Грэнни, и вздыхаю. Твай сказала, что пока что мы должны держать аугментации и прочее в секрете. Когда пони вернутся по домам, в конце концов станет известно, что существуют Ночные кобылы, но об этом станет известно не от меня. Впрочем, обо всём остальном мы можем сообщить по желанию. Я не могу солгать и написать, что всё в порядке, ведь старший брат уже прошёл через это и всё такое, но я не стала писать никаких подробностей. Им не обязательно знать всё, хотя они могут догадываться.

После написания обо всём этом мне становится легче, несмотря на новую волну тоски по дому. Я мягко улыбаюсь и откладываю карандаш, пальцами складывая бумагу в конверт. Это действительно очень полезно, если так подумать. Надеюсь, все оставшиеся дома пони не будут слишком напуганы этим письмом. Я рысью выхожу под яркий солнечный свет и обнаруживаю Твайлайт, она стоит рядом с колонной урчащих танков, готовых выехать в сторону линии фронта. Скуталу и Свити сидят на одном из них вместе с другими пони, готовые к отправке.

– Ты готова? – спрашивает Твайлайт.

Я киваю и предлагаю конверт в зубах.

Она улыбается и подхватывает его магией, после чего укладывает в седельную сумку. Она достает два магазина и засовывает их в мой рюкзак.

– Это специально обработанные боеприпасы, – объясняет она. – Их нелегко производить, поэтому используйте их только для экстремальных или особо важных выстрелов.

Затем её взгляд пробегает по мне и останавливается на моих глазах. Я слегка наклоняю голову. Мне кажется, что в её взгляде есть что-то ещё. Она делает шаг вперёд и обхватывает меня передней ногой за шею. Я обнимаю её в ответ, тщетно пытаясь подавить бабочек в животе, которые приходят в неистовство при одной мысли о том, что мне скоро отправляться.

– Спасибо тебе, – бормочет она. – Будь осторожна и присматривай за своими друзьями. Мы все гордимся тобой, Эппл Блум.

– Спасиб, Тви. Мы не держим на тебя зла, как и раньше, – успокаиваю я её. – Не позволяй ничему тебя смутить. Ты отлично справляешься со своей работой.

Она отступает назад и, шмыгая носом, левитирует мое новое оружие. Я назвала его Эпплджек – Мака отправлю домой вместе с письмом.

– Удачи, – вздыхает она и отходит, когда я поднимаюсь к своим подругам на борт танка под звуки трубы. – Удачной охоты.

Механические звери с рёвом и грохотом несутся вперёд по тропе, сквозь падающие листья и ледяной ветер. Похоже, осень приходит сюда раньше, чем в остальной части Эквестрии. Твайлайт ещё раз машет нам и быстро исчезает за деревьями. Я опускаю взгляд на винтовку, которая лежит у меня на коленях, и провожу копытом по оружию.

Наша миссия по саботажу этих радиоустановок остаётся первоочередной. Твайлайт назвали те разрыватели земли “артиллерией” или как-то так, и они остановили основное продвижение. Они могут находятся на расстоянии почти в десяти километрах от того, по чему бьют, и очень точны благодаря мгновенной связи. Если мы наткнемся на батарею, то должны отвлечь и уничтожить её. В любом случае, пони Союза умирают, мы – продвигаемся вперёд. Я смотрю на своих подруг, они улыбаются в ответ. Я открыто ухмыляюсь и пялюсь на мешанину из оранжевых и красных листьев среди сосен, вспоминая свой первый “Забег листьев” в Белохвостом лесу с сестрой…

– Эй, – бормочет кто-то справа от меня. – Эй, Эппл.

Я открываю глаза и смотрю на земную пони орехового цвета с подстриженной светлой гривой. Всё её снаряжение неимоверно чистое, а ярко-голубые глаза пристально смотрят на меня из-под зелёного шлема с красным крестом в белом круге.

– Привет, – отвечаю я. – Мы уже встречались?

Она вдруг насторожилась и прикусила губу, словно была потрясена тем, что я могу говорить.

– Я – Эппл Блум. Откуда ты знаешь, что я – Эппл?

Она нервно хихикает и пожимает плечами.

– Пони только и говорят о вас, девчонки. О Ночных кобылах, я имею в виду. Это ведь вы, верно? Кошмар номер два?

Я ухмыляюсь, протягиваю переднее копыто и выпускаю пальцы. Сначала она отшатывается, но потом быстро наклоняется, чтобы рассмотреть получше.

– Как тебя звать? – спрашиваю я.

– Пони зовут меня Банд Эйд, – бормочет она, не отрывая взгляда от моего копыта.

Я бросаю взгляд на её бок, где гордо красуются два пластыря, образующие медицинский крест.

– Ты медик?

– Мхмм, – утвердительно хмыкает она, щёлкая по каждому пальцу. Я улыбаюсь и убираю их. Банд Эйд надувает губы и снова садится прямо.

– Ты здесь впервые?

Она кивает с улыбкой, и шлем сползает ей на лицо. Она поправляет его, сдвинув назад, и хихикает.

Я мягко улыбаюсь в ответ. Это всё, что я могу сделать. Я не настолько уверена в себе, чтобы снова открыть рот. Танк замедляет ход, и из люка появляется командир.

– Отлягайте их насмерть, Ночные кобылы! – кричит он. – Вперёд, за работу!

Я с подругами спрыгиваю на землю под шум возбужденных криков. Я смотрю на Банд Эйд и быстро отдаю ей честь. Она широко ухмыляется и машет копытом, колонна танков устремляется дальше. Град артиллерии постоянно воет где-то выше, над деревьями, от этого мои пальцы подрагивают в пазах внутри копыт, несмотря на все мои усилия сохранять их неподвижными. Впереди фронт, но мы собираемся проскочить через него и проложить путь для других.

– Поехали, – Скуталу вздыхает и рысью бежит к деревьям.

Я слышу, как мимо проходит ещё одна колонна танков, потом ещё.

– Как ты думаешь, сколько здесь пони? – спрашивает Свити.

– За нас? – спрашиваю я.

– Ага.

– Очень много, – отвечает Скуталу. – Твайлайт сказала мне, что у Луны на фронте около тридцати тысяч пони, и она делает рывок.

– Да ладно, – я наигранно удивляюсь.

– Она так и сказала, и ещё больше уже на подходе. Принцесса не шутит, – добавляет Скуталу, – и плохие парни тоже. У них их столько же, если не больше, по словам разведчиков.

За последние несколько недель на северо-западе наших стало много, но чтобы настолько? Твай говорила, что линия фронта растянулась на многие километры, и всё же…

– И с каких пор она всё это тебе рассказывает, Скутс? – спрашивает Свити.

Скутс пожимает плечами.

– Я её просто спросила. Кэйденс, судя по всему, тоже лягнула с фланга. Она уже наступает и соединится с нами, как только сможет.

Я хмыкаю и поднимаю взгляд на полог леса. Деревья здесь густые, и солнце, просвечивая сквозь оранжевые листья, окутывает лес янтарной дымкой. Если бы не едва уловимые толчки земли, вой артиллерии и хлопки далёких выстрелов, я вполне могла бы прилечь и вздремнуть прямо здесь, на подстилке из опавших листьев.

– Рэйнбоу Дэш всё ещё здесь, – говорит мне Свити и обращается к Скуталу. – Я думала, Болты отправятся на юг после обороны Уоллей?

– Примерно половина, – объясняет она, – но вторая половина осталась со Спитфайр и Луной. Дэш где-то здесь, в крыле Флитфут.

– Тебя не было, но ты бы видела их снаряжение! – восхищается Свити. – У них такие седла с двумя маленькими ручками, которые они держат передними копытами. А ещё две огромные пушки, которые стреляют с сумасшедшей скоростью.

– Скорее, с бредовой скоростью, – поправляет её Скутс.

– Да, и они стреляют пулями, сделанными из радуги!

– Это совершенно безумно, но это работает, – добавляет Скуталу. – Твайлайт сказала, что собирается сделать их переносными. Сейчас Вондерболтам нужны эти неподвижные металлические крылья, чтобы увеличить подъёмную силу, а их настоящие крылья обеспечивают движение вперёд. Им также нужен разгон, и тот, с кем мы говорили, сказал, что парить могут только самые сильные летуны. Если кто-то другой попробует, то упадет как камень – крыльям нужно, чтобы воздух постоянно проходит под ними, понимаете?

Я вспоминаю пони, разбившегося насмерть под Уоллей, и вздрагиваю.

– Ага.

Дрожь постепенно усиливается, а от низкого гула обстрела, кажется, скрипят все мои кости. Один из снарядов ударяет совсем близко, заставляя нас пригнуться от ударной волны, от которой все листья разлетаются в разные стороны.

Я невольно начинаю задыхаться, но заставляю себя ритмично делать глубокие вдохи, облизываю губы и осторожно прикрываю глаза на десять секунд, пока на мою голову сыплется мягкий дождь из земли. Я стискиваю зубы, когда мысль о том, что нас могут внезапно уничтожить, возникает в моей голове. Я подпрыгиваю от прикосновения копыта к моему плечу.

– Эй, – Свити обеспокоенно смотрит на меня. – С тобой всё хорошо, Эппл Блум?

– Да, – я киваю и пошатываясь встаю. – Ага.

Я провожу копытом по лицу и фыркаю.

– Просто я не очень люблю артиллерию...

Она хмурится и крепко обнимает меня. Я замираю от внезапного объятия, но постепенно перестаю дрожать в её копытах.

– Ты в порядке, – бормочет она. – Верно? Ты в порядке.

Она отпускает меня, и я медленно выдыхаю, успокаиваясь. Она улыбается.

– Фронт прямо впереди, – сообщает Скуталу. – Звучит как бодрая перестрелка. Девочки, вы в игре?

– Мы в игре! – кричит Свити и поворачивается ко мне. – Давай, Эппл Блум. Ты Ночная кобыла – пора снова испачкаться в грязи. Время убить парочку монстров. Ты справишься!

Я беру себя под контроль и поднимаюсь во весь рост, распрямляю плечи и дышу, легко и непринуждённо.

– Я справлюсь.

Мы вдвоем рысью подбегаем к Скуталу.

– Готовы зажечь?

Мы со Свити киваем и крепче перехватываем оружие.

– Хорошо… не высовываемся и держимся вместе, мы прямо за остальными пони. Остановимся у линии и посмотрим, что там происходит.

В нескольких шагах от нашей позиции в землю вонзается снаряд и заставляет нас с силой покачнуться. Я скалю зубы и шиплю от шока. Я в порядке.

– Вперёд! – кричит Скуталу.

Мы в мгновение ока вскакиваем на задние ноги и мчимся вперёд, пока оседает обратно на землю огромный шлейф пыли. Я проскакиваю мимо дерева и, прищурившись, замечаю прямо перед собой головы пони. Я прорываюсь сквозь ветви деревьев и падаю в маленькую яму, напугав небольшую группу пони внутри.

– Что за? Ух!

Скуталу и Свити спрыгивают вниз следом за мной. Я смотрю на вскрикнувшую пони. Она примерно нашего возраста и смотрит на нас округлившимися глазами.

– Ты... – заикается она. – Ты же... ты...

– Нужна ваша помощь, – прерываю я её. – Вы должны пропустить нас. Когда мы поднимемся, прекратите стрелять на некоторое время, понятно?

Она кивает с открытым ртом.

Другая пони закатывает глаза и подбирается ко мне.

– Не обращайте на неё внимания, – бормочет желтая пони, – мы вас прикроем. Оставайся здесь, пока мы не начнём – это будет скоро.

Она отползает назад, а я выглядываю над краем ямы и перед глазами возникает картина полного опустошения. Вражеские орудия уничтожили практически все деревья слева и справа от нас, и они всё равно продолжают вести огонь. Впереди многочисленные воронки, в которых укрылись пони от обстрела, и они палят по линии деревьев далеко впереди, когда только возникает возможность. Любой дружественный танк, который осмеливается выйти из-под тени деревьев, тут же попадает под вражеские снаряды и взрывается в потрясающем снопе искр и огня.

Я сглатываю.

Среди них может быть ЭйДжей.

– Эти танки должны оставаться на месте, – рычит желтая пони. – Они слишком хрупкие.

Мое сердце замирает.

Хрупкие?

Внезапно над хаосом раздается далёкий звук трубы, и всё больше труб подхватывают её мелодию.

Я подпрыгиваю от пронзительного звука рога рядом со мной. В рядах эквестрийцев зарождается громкий вопль.

– Вверх и только… вперёд! – кричит жёлтая пони.

Вместе со всеми пони я вылезаю из кратера и устремляюсь вперёд, мимо неподвижных танков, которые оказывают поддержку огнём. Со всех сторон десятки, если не сотни пони поднимаются с земли и скачут галопом, крича во всю глотку. Многочисленные жёлтые вспышки среди ветвей деревьев посылают яркие трассеры, свистящие мимо, и пролетевшие особенно близко громко щёлкают возле моей головы.

– Вперёд! Не останавливаться! – кричит жёлтая пони.

Земля оживает под прицельным шквалом разрывов, пони и обломки разлетаются в стороны. Я отклоняюсь вправо и врываюсь в облака пыли, которые они оставляют после себя, перепрыгиваю через многочисленные кратеры, сосредоточившись исключительно на том, как вдавливается во влажную грязь одно копыто за другим. Я оглядываюсь через плечо на Скуталу и Свити. Они всё ещё в порядке. По мере того как мы приближаемся к линии леса на вражеской стороне, количество неповрежденных деревьев увеличивается, обеспечивая нам укрытие. Из глубины леса доносятся выстрелы, когда эквестрийцы вступают в бой.

Я вжимаюсь в борт разрушенного танка и перевожу дыхание.

– Вы в порядке? – я тяжело вздыхаю.

Свити и Скутс кивают.

Я оглядываюсь и хмурюсь.

– Куда делись остальные пони?

Они смотрят вместе со мной. Большое облако пыли заслоняет лес на той стороне, но толпа пони всё ещё бежит. Вскоре их настигает удар, и они валятся на землю.

Я нервно оглядываюсь по сторонам, ожидая, когда осядет пыль. Когда она наконец начинает рассеиваться, Свити ахает, приложив копыто ко рту.

– Что? – спрашиваю я. – Что?

Я щурюсь в сторону исчезающего облака, и у меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что там никого нет. Все пони исчезли. Нескольким посчастливилось скатиться в кратеры, но земля усеяна разноцветными трупами. У меня замирает сердце при виде нескольких ползущих на животе – у большинства отсутствуют конечности. Перестрелка в лесу длится недолго, и вскоре Союз снова начинает посылать снаряды через просеку.

Свити достает бинокль.

– Даже и не скажешь, что было наступление, – пробормотала она.

Я смотрю через прицел на линию деревьев, откуда мы только что пришли. Подкрепление уже высаживается из машин и занимает позиции.

Я вздыхаю и опускаюсь на живот.

– Мы дождёмся ночи. Слезай, пока тебя случайно не пристрелили.

С этими словами я лезу под корпус разрушенного танка, используя копыта, чтобы расчистить побольше пространства. Мои подруги заняты тем же, и нам остаётся только наблюдать из нашего импровизированного укрытия, как орудия Союза продолжают уничтожать то, что осталось от леса. Слева и справа, насколько хватает глаз, ничего нет. Всё ровное, и за всё это ведут бой. Над головой свистят танковые снаряды, свистят туда-сюда пули, а земля непрерывно трясётся. В моей голове эхом звучат крики умирающих. Я опускаю голову в локоть передней ноги и закрываю глаза.

Это ужасно.

Это открытая война.

Это операция «Звёздный свет» – наступление эквестрийских войск.

.

.

.

Давно пора.

Глава VI

Август.
Шестой год века Гармонии.

– Как думаете, это экипаж танка?

– Те четверо в шлемах?

– Ага.

Артиллерийские снаряды непрерывно воют в тумане рассвета, пока Свити Белль, Скуталу и я осматриваем нашу первую цель. Лес здесь, в километре или около того позади фронта, начинает редеть. Просеки и луга стали обычным явлением, а среди зелëной травы то тут, то там высятся большие зазубренные валуны. Вокруг вырисовываются огромные горы, то появляясь, то исчезая за низкими клубящимися облаками.

– Думаю, да, – отвечает Свити, когда начинает накрапывать лëгкая морось. – Я не вижу никаких винтовок, а танк вообще не двигается.

– Когда прошла последняя колонна? – спрашивает Скуталу, зажав в зубах карандаш.

– Кажется, пять минут назад? – нахмурив брови, пробормотала я.

Она хмыкает.

– Ладно. Я считаю, что график стабильный: каждые десять минут.

– Ага, – соглашаюсь я, набивая рот овсом. Затем я навожу прицел на дорогу, которая проходит рядом с бетонным бункером. Из него торчит антенна. Рядом с бункером в траве застыл танк. Мы лежим на опушке леса достаточно далеко от от него и ведëм разведку перед тем, как сделать первый шаг.

– Может, нам стоит ударить по нему после того, как пройдет следующая? – предлагает Свити.

– Мм-мм, – я сглатываю и вздыхаю. – Нам нужно смотреть и подмечать детали, так что понаблюдаем ещë немного.

Свити кивает.

Я тихо шмыгаю и пытаюсь устроиться поудобнее под слоем камуфляжа. Он вызывает зуд, но под ним хотя бы тепло. Я отрываю взгляд от стекла прицела и осторожно протираю его тыльной стороной копыта. Долго смотреть в эту штуку утомляет. Дождь стихает и над головой начинают порхать пара птиц.

– А вот и следующая колонна, – пробормотала Скуталу.

Я смотрю сквозь прицел и вижу восемь тёмно-зелёных танков, которые несутся мимо радиоустановки. Они гораздо массивнее, чем те, что мы уже видели. Я сравниваю их с тем, что стоит. Точно больше. И ствол орудия намного короче, но при этом сильно шире. Полагаю, эта штуковина обладает мощным зарядом.

– Эй, Скутс, – говорю я. – Запиши в журнал или куда-нибудь ещё, что здесь появились новые танки. Они жирные и с большой пушкой.

– Уже.

– Наверно, уже все пони знают о них, Эппл Блум. Соусники не могут просто так взять и вынуть из ниоткуда новые танки, – пробубнила Свити.

– Ты этого не можешь знать, Свити, — отвечаю я, пройдясь перекрестием прицела по колонне. – Откуда ты знаешь, что у них не появилась какой-нибудь безумный способ телепортации или типа того?

– Если бы у них это было, то они бы просто зашли в Кантерлот семь месяцев назад. А мы бы здесь даже не появились.

– Однако у них есть эта маго-радио-заклинано-матрице-как-там-её-штука. Пони такого раньше не видели.

– Эт тва, – пробормотала Скутс, возясь с карандашом.

Свити бросила на неё косой взгляд, а затем снова обращается ко мне.

– А что с артиллерией?

Я закатываю глаза.

– Мы видели эффект от этих штук ещё в ту первую ночь, Свити. Помнишь, вдалеке? Мы не знали, что именно это было, но догадывались, что это что-то очень большое и очень страшное, ведь полыхало ярче, чем Рэйнбоу Дэш в сезон сидра. Просто мы не ощутили это на себе лично, вот и всё.

– Оу… – Свити цокнула языком.

– А-ага.

Колонна пересекла поляну и начинает уходить в лес.

– Я очень хочу узнать всё об вооружении противника, когда в следующий раз встретимся с Твайлайт.

Я устало вздыхаю.

– Но она сможет дать подробную оценку, только если мы всё разведаем, Свити.

– Ага, – Скуталу выплюнула карандаш, – это первый раз, когда мы можем хорошо рассмотреть, что у них есть. А они, как известно, во многом очень круты.

Она перебирает пальцами на оранжевом копыте.

– Ну, не так круты, как мы, но всё равно круты.

– И это меня беспокоит, – бормочет Свити.

– И чем же? – спрашиваю я, когда танковая колонна наконец-то скрывается из виду. – Запиши, что единственный единорог, которого мы видели, возглавлял колонну, Скутс!

– Сделаю!

– Просто мы продвигаемся слишком быстро, – объясняет Свити. – Учитывая то, что мы видели, я думаю, что Королевская гвардия должна была быть разбита за несколько недель.

– У них были только старинные ружья и пушки… – напоминает нам Скуталу.

– Вот именно. Но они продержались несколько месяцев. И это против танков и артиллерии при координации с помощью матрицы радиозаклинаний! Твайлайт и её пони получили достаточно времени, чтобы построить собственные танки и пушки на основе тех, что были у Союза.

– То есть, ты беспокоишься, что они по прежнему на одно копыто впереди? – спрашиваю я.

– Я в этом уверена, Эппл Блум. Мы вдруг оказываемся на равных И вторгаемся на вражескую территорию? – она качает головой. – Ты сама говорила – мы даже не знаем, с чем столкнулись принцесса Кэйденс и её Ночные кобылы на юге. Мы не знаем, во что ввязались, но я думаю, что это ловушка.

– Думаю, принцессы со всеми своими советниками и прочими офицерами уже миллион раз всё перепроверили, – успокаиваю я её. – Просто сосредоточься на задании, Свити. Сейчас мы ничего не можем сделать, верно? Мы скоро поговорим с Твай или кем-нибудь из начальства. Но сначала мы должны ослабить Соусников настолько, чтобы проделать дыру, хорошо?

Она вздыхает и устраивается поудобнее под своей камуфляжной накидкой.

– По одному дереву за раз, Свити. Очень глупо лягать весь фруктовый сад разом.

Спустя время проходит ещё одна колонна танков – теперь десяток обычных. Ещё один единорог сидит в верхнем люке головного танка. Все остальные командиры – земные пони.

Интересно. Я думаю, Твай была всё-таки права на счёт того, что единороги у них во главе.

Я снова смотрю на группу пони, что сидят рядом с массивом. Они играют в кости или нечто похожее на маленьком столике. Все они земные пони.

Дождь снова начинает лениво накрапывать, пока мимо проезжает очередная танковая колонна. Я жую овёс.

Дверь в радиомассив внезапно распахивается, и оттуда выбегает белая кобыла-единорог в чëрной форме. Она что-то кричит другим и переворачивает стол, отправляя их в танк. Один из них ей показался слишком медлительным, поэтому она натурально забрасывает его на башню.

Ауч.

Она усаживается в люк, и машина, взревев, устремляется по дороге к фронту.

Очень интересно.

– Единорожья власть, – бормочет Скуталу.

– Действительно, – соглашается Свити.

– Приготовьтесь, девочки, – бормочу я. – Мы отправляемся вбить пару гвоздей.

– Тут очень много открытого пространства, Эппл Блум, – предостерегает Свити.

– Всë будет хорошо. Патруля нет. Они не заметят, как мы придём.

– Пойдем сразу за следующим конвоем. Зашли и вышли, – добавляет Скуталу.

– Ага, – я спускаю камуфляж на шею как капюшон и приподнимаюсь на корточки.

Скуталу и Свити закрепляют ранцы и берут в копыта оружие. Слабый рëв и клацанье множества гусениц эхом разносятся по лесу. Наконец, следующая колонна появляется в поле зрения. На этот раз на каждом танке сидит куча пассажиров. Я разминаю шею и плечи, шевелю чëрными металлическими пальцами, выпуская их из пазов и пряча обратно.

Я навостряю уши на звуки смеха. Разговоры.

Один из них обнимает другого. Они напуганы?

Конечно, да – они же пони. Что бы они ни делали, они всë равно пони.

Пони боятся.

Это монстры не испытывают страха.

Я всë ещë боюсь. Мне всегда страшно.

Тот вражеский единорог в лагере был прямо-таки в ужасе от Скутс.

Наверняка пони в Кварри тоже были напуганы.

Я крепче сжимаю винтовку.

Мы все по-прежнему пони.

Мы все всë ещë чувствуем.

Даже пони из Союза.

Я всë ещë боюсь. Это имеет значение, я считаю, но и меня стоит бояться.

Нет. Нет.

Некоторым пони.

Некоторым пони меня нужно бояться.

Я всë ещë пони.

...

Я отрывисто выдохнула.

– Вы по прежнему иногда задумываетесь?

Свити смотрит на меня и качает головой.

– Это не слабость, Эппл Блум.

Я фыркаю, почти закатив глаза.

– Почему это? Я думаю, это заставляет тебя колебаться.

– Слушай, – она повернулась ко мне лицом, – мы со Скуталу вчера вечером болтали об этом. Мысли – это то, что делает нас пони. Сохрани это, Эппл Блум. Даже после того, что мы видели – это не слабость.

– Так мы узнаëм, что с нами всë в порядке, – добавляет Скуталу. – Иногда меня мучает мысль, что все они плохие. Они, конечно, заблуждаются, но... в конце концов, здесь это не имеет значения.

– Нам просто нужно пройти через это, и тогда мы сможем вернуться домой, – Свити пожимает плечами, и еë взгляд становится пустым, когда она смотрит на танковые следы.

– ...Мы, наверно, убили много хороших пони, Эппл Блум. Это нормально, что ты грустишь. Но не забывай, что они тоже убили много пони.

– Только не превращай это в месть, – предупреждает Скуталу. – Так ты потеряешь себя. Так ты потеряешь контроль.

Еë фиолетовые глаза при этом поблескивают. Я киваю. В конце концов, она должна кое-что знать об этом.

Она бросает взгляд на Свити и ухмыляется.

– Я думаю, всë дело в единорогах. Думаю, что это они настоящие монстры, с их странной магией и манипуляциями.

Я хихикаю, пока Свити качает головой с лёгкой улыбкой.

– Вроде как да. Те, кого я видела, очень жëсткие. Ещë в Валлей я сцепилась с одним – он был совершенно бесстрашен, даже тогда. На вид, он был рад умереть. Я никогда не видела ничего подобного, ни до, ни после.

Голова конвоя исчезает за деревьями.

– Неважно, единороги они или нет, Скутс, – я смотрю ей прямо в глаза. – Ты губишь их впустую – понимаешь?

Она улыбается.

– И это всё, что нужно делать, Эппл Блум. Я знаю, что это трудно – и должно быть трудно – но я знаю, что ты прикроешь меня, пока мы здесь. Ты не будешь колебаться.

– Приготовиться, – бормочет Свити.

Скуталу кивает мне и усаживается, как кролик, готовый сорваться с места.

– Я тебя прикрою, – бормочу я.

– На готове.

Я крепко сжимаю оружие, когда солнце заливает светом лес. Последний танк наконец исчезает за деревьями.

– Вперёд, – пробормотала Свити.

Стоп.

Там что-то есть.

Отблеск?

Определенно нечто отражающее.

Камень?

Слишком ярко. Неестественно.

Где?

Далеко, среди деревьев. За массивом, на другой стороне поляны. Триста рысей, наверное.

Стекло?

Направлено на нас.

– СТОЙ! – кричу я.

Маленькая вспышка.

Скутс поворачивается ко мне с широкими, растерянными фиалковыми глазами. Из еë жилета вырывается облачко пыли, и она валится в траву, когда среди деревьев разносится резкий *БАХ*. Свити тяжело падает на живот и, задыхаясь, перекатывается за ствол.

– Скуталу? – кричит она. – СКУТС?!

Из еë дерева летят щепки, и в лесу вновь звучит резкий выстрел снайперской винтовки. Она вскрикивает и хватается за лицо, кровь начинает течь из многочисленных порезов. Пуля с шипением пролетает мимо и снова звук выстрела разносится эхом среди деревьев.

Мы должны двигаться.

– Свити! – кричу я.

Она громко скулит сквозь сжатые губы, половина еë лица в щепках дерева и окровавлена.

– Я собираюсь схватить Скуталу – оставайся на месте!

Она кивает и оскаливает зубы, громко шипит, а затем, наконец, кричит.

Скуталу не шевелится и молчит.

Моë дрожащее копыто тянется вперëд.

Ещё немного…

*БАХ*

Я отдëргиваю голову назад, когда пуля с визгом проносится мимо моего лица.

– Да хватит! – кричу я.

В воздухе вдруг раздаëтся безумное количество *тресь*, когда пони в здании массива присоединяются к стрельбе.

Я должна добраться до неë.

Я снова пытаюсь сдвинуться, но тут же прижимаю уши от очередного выстрела снайперской винтовки.

НЕТ!

Я ударяюсь затылком о ствол дерева и громко всхлипываю. Скуталу истечет кровью в двух шагах от меня.

Я смотрю на неë, неподвижную.

– Скуталу, – тихо всхлипываю я между выстрелами.

Свити свернулась в клубок и пытается укрыть свое лицо, насколько это возможно.

Только не так.

– Мы не закончим так! – застонала я, подняв винтовку к лицу.

Я с силой загоняю патрон и закрываю рот, но слëзы продолжают катиться по щекам.

Мне так страшно.

Дрожащими копытами я распускаю гриву, развязав бант.

– Сви… – дыхание перехватывает, но я всë же кричу: – Свити!

Вражеская винтовка снова стреляет.

Она приоткрывает глаз, не залитый кровью.

– Хватай Скутс, как только сможешь!

Она опускает голову и встает на корточки.

Я высоко подбрасываю рваную розовую ткань и высовываюсь с противоположной стороны, держа оружие наготове.

*БАХ*

Там…

Моя снайперская винтовка посылает пулю в сторону вспышки. В месте попадания вздымается облако из пыли и травы, сверкающая трубка взлетает в воздух. *шинк-чик* Я передергиваю затвор и внимательно наблюдаю за происходящим. Остальные пони прекратили пальбу при звуке ответного огня и теперь перекрикиваются друг с другом. Никто не пытается поднять с земли снайперскую винтовку.

Я прячусь обратно за ствол и смотрю на Свити. Она держит в копытах дрожащую – к счастью, дышащую – Скуталу.

Я выдохнула, настолько встревоженная, насколько была когда-либо при задержке дыхания.

– Ты в порядке?

Она медленно кивает и медленно вздыхает, закрыв фиолетовые глаза. Я поворачиваюсь и снова прицеливаюсь туда, где был вражеский стрелок. Там что-то движется. Из травы поднимается фигура пони и поднимает винтовку, но как раз в тот момент, когда я уже готова была пристрелить его, на лугу раздается выстрел другой снайперской винтовки – эквестрийской.

Пони падает, и пули начинают носиться над травой. Пони из массива кричат и пытаются контратаковать, но их быстро ложат огнём из-за деревьев, за которыми проходит накатанная танками тропа. Последний притаился за валуном, но из кустарника выскакивает и практически сразу настигает его зелёная кобыла, двигаясь на двух ногах. Она валит его на землю, и клинок, сверкнув на солнце, погружается в его грудь.

Ночная кобыла поднимается и осматривается по сторонам через прицел снайперской винтовки, после чего её золотистые глазам смотрят прямо на меня. Несмотря ни на что, я не могу не улыбнуться.

Хартстрингс машет копытом и вскидывает оружие на плечо. Две другие пони, состоящие в Кошмар-5, выходят из-за деревьев и галопом скачут к массиву. Я приседаю к Свити Белль и Скуталу. Свити продолжает хныкать, прикрываясь копытом, и громко шмыгает.

– Я в порядке, – хрипит она, её рог озаряется зелёной аурой. – Просто щиплет.

Скуталу вытирает глаза и смотрит на меня.

– Он попал в мой рюкзак, – шепчет она и через силу сглатывает, неистово дрожа. – Он попал в мой рюкзак...

Я приседаю и крепко обнимаю её.

– Я так рада, что с тобой всё в порядке, – шепчу я.

Она крепко прижимается в ответ, вцепившись пальцами. Свити, подобравшись ближе, присоединяется к нам, и некоторое время мы просто сидим и наслаждаемся теплом объятий друг друга. Дождь начинает накрапывать снова.

Свити отстраняется назад и хнычет, когда вытаскивает из губы особенно большую шепку, а затем шипит, стараясь зарастить рану магией. Кровотечение останавливается, но остаётся неприятный шрам.

Моя шерсть встаёт дыбом, когда массив внезапно взрывается и с силой обрушивается на землю. Я навостряю уши и смотрю на пылающие руины, а затем на трёх пони, которые рысью приближаются к нам.

– Девочки, вы в порядке? – Лира присаживается на круп.

– Спасибо вам всем, – я смотрю на других пони.

– Мы прибежали, услышав выстрел из снайперской винтовки. Я заметила только одного другого. Застали вас врасплох?

Я оглядываюсь на Скутс и нервно хихикаю.

– Ага. Ага, можно сказать, что так и есть.

– Привет, Свити. Привет, Скуталу, – она улыбается им двоим.

Они отвечают тем же, и Лира хмуро смотрит в сторону массива. Её уши немного шевельнулись.

– Пора двигаться, Искатели.

Кошмар-5 помогает нам подняться на копыта, и мы уходим в глубь леса перед тем, как с рёвом врывается на луг очередной конвой.

––

Шесть пар копыт с шумом пробиваются сквозь кустарник, навстречу нарастающим звукам фронта. Эквестрийцы перехватили инициативу под этим безмолвным небом, оно быстро темнеет от грозовых туч Вондерболтов.

– Тот последний массив вывел из строя коммуникации противника до самого Айронвуда! – кричит Лира. – Нам нужно уничтожить два последних, пока остальные пони не нагнали нас!

– А что, если не удастся? – крикнула Свити.

Дейзи из Кошмар-5 огибает дерево и кричит:

– Тогда мы потеряем темп! Они передислоцируют артиллерию, так что это наш шанс отвоевать как можно больше территорий!

Светло-коричневая земная пони тряхнула белой гривой и крикнула ещё громче:

– Мы должны продвигаться быстро и жёстко! Смотреть в оба!

Другая Ночная кобыла, тёмный пегас по имени Джейд, вырывается вперёд.

– За мной! – кричит она.

Я облизываю губы и готовлюсь – мы должны быть уже близко. Позади нас раздается глубокий утробный звук. Оглянувшись, я вижу тёмную фигуру, мчащуюся через лес, которая подсвечивает мрак двумя струями пламени, что вырываются из выхлопных труб.

– ТАНК! – кричит Скуталу.

– Врассыпную! – кричит Лира. – Врассыпную!

Мы разбегаемся в разные стороны, давая машине широкий проход. Несмотря на свои размеры, она ловко объезжает стволы, но башня не двигается, видимо, чтобы не зацепиться. Я бегу рядом с грохочущими гусеницами, с трудом сохраняя темп, так как земля дико трясётся под ногами. Верхний люк распахивается, и появляется ярко-синяя кобыла-единорог, нацелив пушку на меня.

Я вскрикиваю и пригибаюсь, когда она стреляет, оказавшись в опасной близости к грохочущим гусеницам. Я поднимаюсь на задние ноги, выпускаю пальцы и крепко хватаюсь за металлический борт, чтобы избежать риска быть раздавленной, если водителю понадобится объехать следующее дерево. Сзади раздаётся негромкий свист и многочисленные громовые раскаты – я смотрю сквозь вздыбленную гриву на пятёрку пегасов, которые несутся между деревьями, и за каждым тянется шлейф из чёрных облаков, внутри которых вспыхивают молнии. Они одеты в тёмно-синие костюмы и коричневые жилеты с металлическими крыльями, на которых висит пара весьма смертоносных пушек.

Мне кажется, среди шума я слышу, как радостно вопит Скуталу.

Единственный пегас с радужной гривой возглавляет строй, и я вскрикиваю, когда она выпускает яркие разноцветные полосы в танк, поджигая двигатель и заставив вскрикнуть от боли командира машины. Вондерболт подлетает вплотную, слегка приоткрыв рот. Она поднимает на лоб пару треснувших очков, и я вижу алые глаза, полные неверия, а также замечаю лёгкий намек на благоговение и печаль.

Она произносит моё имя.

Я смотрю вперёд и судорожно машу Рэйнбоу, которая наконец приходит на себя и чудом уворачивается от дерева. Она резко тормозит и исчезает в лесном пологе. Я отрываю копыто от борта танка и хватаюсь ещё выше, забираясь на башню как раз в тот момент, когда он выкатывается на поляну. На противоположном конце находится радиоустановка, окруженная толстыми брёвнами. Ярко-жёлтые вспышки посылают в нашу сторону шипящие пули, и я, низко пригнувшись, пробираюсь к единственному люку в передней части машины,.

Я пробиваю задней ногой металл и, рыча, срываю его с петель. Находящийся внутри земной пони едва ли успевает вскрикнуть, как его лицо обхватывает металлическая клешня. Я сжимаю пальцы, чувствуя, как пони отчаянно бьёт копытами по моей задней ноге, но после одного сильного рывка он затихает. Я спрыгиваю с машины и качусь по траве и грязи, превратившиеся в головокружительное месиво. Вышедший из-под контроля танк с рёвом несётся вперёд, прямо в бункер, и исчезает в мощном взрыве, ударной волной заставляя мой желудок опорожниться.

Многовато для завтрака.

Я громко стону и медленно поднимаю голову из лужи желчи, а затем сплёвываю и вытираю рот, насколько это возможно, ощущая надвигающуюся головную боль.

Лира опускается на корточки рядом и переворачивает меня на спину.

– Ты в порядке?

– Моя го… – я кашляю и еле хриплю, – голова болит...

Она широко улыбается и усаживает меня, рог загорается золотой аурой и через моё тело проходит успокаивающая волна магии. Я вздыхаю с облегчением и стараюсь не замечать затяжную боль.

– Лира! – зовёт Джейд. – Нам нужно двигаться!

Скуталу и Свити Белль тормозят скольжением после галопа галоп.

– Это было потрясающе! – восклицает Скуталу, помогая мне подняться.

Свити подаёт мне винтовку.

– Ты в порядке, Эппл Блум?

– Я в порядке, – я киваю. – Спасибо, Лира.

Она кивает и предупреждает:

– Их будет больше. Нам нужно срочно добраться до следующей установки.

Мы рысью устремляемся к деревьям, следуя по пятам за Джейд и Дейзи и переходя на галоп, когда оказываемся в тёмной тени леса. Вондерболты совершают последний пролёт и взмывают высоко в облака.

– Вот это был способ позаботиться о массиве! – с улыбкой восклицает Дейзи.

– Следующий прямо по курсу! – прокричала Свити сквозь раскаты грома.

– Быстрее! У нас нет времени! – приказывает Лира. – Эппл Блум – держись за мной!

Мятно-зелёная пони остановилась на границе леса и приготовила винтовку.

– Наверх! – кричит она и, используя свои пальцы-аугменты, взбирается наверх по одному из высоченных стволов.

Я слежу за остальными Ночными кобылами: они мчатся к массиву и тут же поднимаются на задние ноги, когда группа пони выходит из бункера. Лира с треском втыкает пальцы задних ног в ствол и умудряется выпрямиться. Она поднимает винтовку и почти сразу же стреляет. Я, как и она, впиваюсь подушечками пальцев задних копыт в толстую кору, убеждаюсь в надёжности хвата и подношу стекло прицела к глазу передними копытами.

Я быстро посылаю пулю прямо в шею кобылы-единорога и она яростно начинает царапать рану, рухнув в копыта другого пони. Остальные тут же прячутся за ряд брёвен.

– Прямо вот так, – пробормотала Лира. – Эквестрийское подавление.

Я прижимаю уши, когда она снова стреляет, задев самый край бревна прямо над тёмным шлемом. Все четыре Ночные кобылы ныряют за стену, и шквал далекой пальбы разносится среди деревьев. Свити подбегает к бетонному бункеру, закладывает взрывчатку и возвращается к остальным, и все четверо галопом несутся к нам с Лирой.

Постой.

Движение.

Я перевожу перекрестие прицела обратно на массив, где крошечная оранжевая кобылка-единорог, одетая в такую же чёрную форму, как и командир танка, левитирует оружие.

Оно падает на землю.

Её большие голубые глаза блестят, а на расстроенном лице отчетливо видны дорожки слёз, когда она смотрит на мёртвых пони за бревенчатой стеной. Лес озаряется фиолетовой вспышкой, по небу разносится оглушительный раскат грома. Её рот открывается в беззвучном крике, и она забегает за стену.

– У двери! – кричу я.

Я не могу.

Только не снова.

– Что? – пробормотала Лира. – Эппл Блум – там ничего нет. Она исчезла!

Она в тревоге повышает голос.

Я могу. Я её вижу.

Я вижу её, ясно как день. Она свернулась в клубок рядом с бледно-оранжевым трупом. Единорог, которого я застрелила. Она вцепилась в гриву пони, её рот разинут в тяжёлых рыданиях, когда она утыкается лицом в тело. Она в страхе оглядывается по сторонам, губы дрожат. Наконец её взгляд останавливается на мне. Она откашливается и слегка качает головой.

Её голубые глаза впиваются в меня, и она произносит два слова.

– Пони, – шепчу я.

Она легонько качает головой и снова спрашивает.

– Пони! – бормочу я. – Я пони!

Её плечи поникли, она снова мотает головой, сев на круп с расширенными от ужаса глазами.

– Это я! – кричу я. – Я пони!

И снова кобылка качает головой и крепко зажмуривает глаза.

– ЭТО Я! – кричу я. – Моё имя Эппл Блум! Я из Понивилля! Я выросла там вместе со Свити и Скуталу – мы все пони!

Кобылка навострила уши и отвернулась от меня.

– Да, это мы! – кричу я ей. Она не отвечает.

Я даже не колеблюсь. Перекрестие прицела сходится с ней и я изо всех сил нажимаю на спусковой крючок. Её крошечное тело дёргается назад от удара, и вокруг неё вздымается облако пыли. Её широко раскрытые голубые глаза быстро моргают, она задыхается, сжимая копытами грудь. Затем она снова смотрит на меня.

Что ты такое?

– Эппл Блум?! – звучит у меня в голове голос Свити. Я моргаю, и передо мной предстают дымящиеся руины массива. Никакого бункера. Никаких бревенчатых стен. Никакой кобылки-единорога.

Я отвожу взгляд от прицела и смотрю на Свити. Она забралась на дерево и положила копыто мне на плечо.

– Ты пони, – бормочет она и прижимает меня к себе.

– Ты всегда будешь, – бормочет она. – Но ты нам нужна. Мы ещё не закончили. ХОРОШО?

Она отпускает меня.

Я киваю, чувствуя себя прекрасно. Это хорошо? Мы со Свити опускаемся на землю, где Скуталу ждет в одиночестве.

Ещё один раскат грома раздаётся среди деревьев. За ним следуют выстрелы танков и винтовок.

Скуталу легонько ударяет меня по плечу и мягко улыбается.

– Пятые ушли вперёд, в Айронвуд. Это будет большое сражение. Джейд сказала, как в Уоллей. Ты в порядке?

Я киваю.

– Всё в порядке, – я должна быть. Ради них.

Я прикусываю губу и смотрю на траву.

– Только что видела ещё одну мелкую.

Свити и Скуталу обмениваются взглядами.

– Ещё одну мелкую? – спрашивает Скуталу.

Я киваю и вспоминаю жеребёнка-единорога.

– Наш второй удар – под дождем. Там был ещё один маленький единорог. Я выстрелила в него один раз, но не смогла добить. Свити прикончила его.

Скутс смотрит на неё. Она делает движение. Наверное, чтобы показать, куда она в него стреляла.

– Эппл Блум, – тихо пробормотала Свити. Скутс протягивает копыто и касается её.

После небольшой паузы Свити выдыхает, словно смирившись с поражением.

– Нам пора.

Ага. Ага, пора.

Я киваю и делаю глубокий вдох.

– Пойдем.

Я веду их сквозь лес к фронту. Многочисленные взрывы сотрясают землю, но лишь несколько артиллерийских снарядов воют над полем боя. Пони Союза без магической матрицы не знают, куда их направлять. Ночные кобылы справились.

В небе гремит гром, деревья озаряет вспышка фиолетовой молнии. Дрожь земли становится всё сильнее. Среди хаоса можно различить отдельные выстрелы винтовок и танков. Яростные вспышки освещают деревья прямо по курсу. Мы выходим к границе леса и видим фронт.

Массивный фронт.

Ужасающий фронт.

Так много танков.

Так много пушек.

Так много пони. Мне кажется, я никогда раньше не видела столько пони в одном месте.

Все сражаются. Все умирают.

Вондерболты со свистом проносятся над городом Айронвуд, жёлтые трассеры взмывают в небо, пытаясь достать их. Ярко-красные и жёлтые лучи непрерывно летят в здания и из них, пока эквестрийцы медленно, но верно продвигаются вперёд.

Братья хватаются друг за друга, когда в их сторону с воем летит снаряд.

Сестры вздыхают с облегчением, ведь они проживут ещё немного.

Кобыла, выглядящая так, словно только что сбежала из академии моды, отчаянно ковыляет по грязи, обрубки обеих задних ног надежно перевязаны.

Жеребец пялится на своего товарища по отряду, не зная, как реагировать на зияющую дыру на месте его лица.

Ночная кобыла поднимает голыми копытами пони и бросает её под гусеницы танка.

Экипаж выбирается из охваченной пламенем машины, не способные даже кричать из-за обугленных глоток.

Свежий отряд высаживается прямо на ходу.

Медик наконец-то останавливает кровотечение.

Лунная принцесса наконец-то плачет.

Умирающая оранжевая кобылка с широко открытыми голубыми глазами произносит четыре слова.

.

.

.

– Это не закончится, – отвечаю я ей.

.

.

.

Как это возможно?