Принцесса Селепия, королева холода

В поисках вдохновения Рейнбоу идёт к Пинки, но заканчивает её Твайлайт.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл

Битва за Филлидельфию

Город Филлидельфия подвергается настоящему нашествию роя странных существ. Поначалу это никем не воспринимается всерьёз, но очень скоро становится ясно: это грозит обернуться катастрофой.

ОС - пони Лайтнин Даст

Возвращение Сомбры

Как известно, Кристальное Сердце убило короля Сомбру. Но что если он уцелел?Что если Амулет Аликорна, которым завладела Трикси, является уцелевшим рогом бывшего правителя Кристальной Империи? Принимая вызов жаждущей мести Трикси, Твайлайт даже не подозревала, что древнее зло, которое она победила, уцелело и жаждет мести не менее, чем Трикси. Ученице Селестии придётся пройти тест Сомбры- самый тяжёлый тест, который она когда либо проходила. Тест, от сдачи которого зависит судьба Понивилля и дорогих ей пони.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Гильда Трикси, Великая и Могучая Другие пони Вандерболты Король Сомбра Принцесса Миаморе Каденца Шайнинг Армор Стража Дворца

Легенда о Безголовой Лошади (перезаливка)

Рассказ одного единорога другому по пути через густой туман

ОС - пони

Мир Сио: Отдельные рассказы

Отдельные рассказы, являющиеся продолжением "Записок веселого аликорна". Посвящены тому, как "нерожденные" жили до и после описываемых в "Записках" событий (а так же затрагивают их конфликт с межмировыми сектантами). Рассказы отличаются между собой по стилю, времени событий, освещаемым темам и героям. Но расположены в хронологическом (или близком к таковому) порядке. В общем, альтернативщина и натасканное из чужих фанфиков)

ОС - пони

Всякое случается

Рейнбоу Дэш застаёт Твайлайт за размышлениями о собственном существовании.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Другие пони Дискорд

Обещание

Просто... Просто грустный рассказик про Флаттершай. А подсчёт слов сбоит.

Флаттершай Другие пони ОС - пони

Карусель

Всего несколько лет остаётся до тысячного праздника Солнцестояния, а карьера Рэрити в мире моды, кажется, уже закончилась, не успев даже начаться. Теперь у единорожки остался последний шанс найти применение своему таланту. Одновременно с началом работ над бутиком мечты в Понивилле просыпается забвенное прошлое. В пыльных подвалах таятся забытые воспоминания, скребут двери нечестивые деяния, а Рэрити обнаруживает, что оказалась втянута в историю, которой, возможно, суждено повториться. И пусть она первая за тридцать лет, кто решился въехать в старую городскую ратушу, Рэрити не может отделаться от чувства, что внутри её что-то ожидает.

Рэрити Пинки Пай Другие пони

Сверхубермегагиперчрезгранднаивеликолепнейше!

Какой самый лучший способ заставить "каменную" пони проявить эмоции?

Пинки Пай Мод Пай

Самый раздражающий гость

План Рэйнбоу Дэш состоял в том, чтобы просто расслабиться и читать книги Дэринг Ду всю ночь напролет. Жаль, что его прервал некий жеребенок бэтпони, умоляющий «Голубую маму» провести с ним ночёвку.

Рэйнбоу Дэш

Автор рисунка: Devinian

С годовщиной

Рарити дарит Селестии самый щедрый и самый ужасный из всех подарков, что та когда-либо получала на годовщину.

Спальня была нещадно бела. Лёгкие белые занавески с мерцающей золотой бахромой обрамляли позднее дневное солнце. Обои были пятнистого белого цвета, мебель — белая, с золотой отделкой. В комнате было едва ли достаточно теней, чтобы придать третье измерение. Там была снежно-белая кровать с балдахином и две белые кобылы: аликорн и единорог.

Селестия, аликорн, стояла перед окном; её шкурка была белой, словно полуденное солнце. Она держалась на расстоянии в несколько шагов от кровати, словно боясь обжечь её обитательницу или быть сожжённой в ответ. Рарити, единорог, лежала в постели, едва дыша; её шкура была белой, как пробки на бутылках, скрытых в шкафчиках ванной комнаты.

— Ох, Селли! — ахнула Рарити. — Это идеально! Я никогда его не сниму!

Так называемым «совершенством[1]» был маленький нефритовый кулон в копыте. У него были завитки по краям, напоминающие волны, которые до недавнего времени украшали гриву Рарити. В конечном итоге кулон окажется в одном из ящиков, полных иных предметов украшения, когда-то тоже признанных совершенными или вовсе вечными произведениями искусства. Но обе пони читали «Оду к греческой вазе» и понимали, что Рарити не любит омрачать прекрасное буквальным значением. Ещё несколько раз погладив кулон, Рарити застегнула крючок, позволив кулону упасть на шею.

— Я знаю, что это не очень подходящий цвет для твоих волос, — процедила Селестия, тяжело выдохнув, — да и под причёску уже не подходит, ещё с тех самых пор, как парикмахер…

— Изменил её, м? Глупости. Я просто проветривала корни. И, кстати, сейчас твоя очередь получать подарок. Но вручить его тебе я могу лишь на балконе. Не будешь ли столь любезна?

— С удовольствием, — сказала Селестия, окутав Рарити магической пеленой и осторожно подняв старую единорожку с кровати. С Рарити, парившей впереди, Селестия прошла меж каменных колонн.

Погода, конечно, тоже была идеальной. Из больших открытых окон бального зала, расположенных на этаж ниже, до сих пор доносился контрапункт четырёх струнных инструментов с аккомпанементом в виде голоса как минимум стольких же хорошо подвыпивших пони. В том самом зале, должно быть, неприкосновенно стоит большой праздничный торт, покрытый белой глазурью, с сорока тремя свечами в центре и двумя лентами из глазури, переплетёнными вдоль краев: одна — всех цветов гривы Селестии, другая — индиго Рарити. Многие гости на празднике всё ещё не заметили, как виновники торжества удалились в свои покои.

Селестия осторожно посадила Рарити на красную шёлковую подушку дивана, беспристрастно ждущего их изо дня в день, повернула голову, чтобы с любопытством понюхать огромный дубовый стол, расположенный рядом, и беззвучно выдохнула. Стол был покрыт изображениями Рарити. Фотографии, портреты, даже несколько копий вырезок из газетных статей.

— Ох, Спайк! — позвала дракончика Рарити.

Огромная голова Спайка поднялась над горизонтом балкона. Он вытянул шею через перила, пока его тело стояло где-то во дворе внизу.

— Здесь все? — спросила она. — Каждая из, верно?

— Все, которые мы смогли найти, — грустновато пробормотал Спайк. — Даже копии.

— Я не понимаю, — сказала Селестия.

— Ох, не стоит делать вид, что ты не понимаешь, о чём я, — заявила Рарити. — Мы обе знаем, что ты, должно быть, уже пытаешься выбрать самую подходящую фотографию. Мой подарок тебе, дорогая, заключается в том, что выбирать буду я.

Селестия сделала шаг назад от стола, стукнув задним копытом. — Фотография?

— Для твоей комнаты. Ох, перестань притворяться. Та комната.

Рарити обнаружила ту комнату около сорока лет назад, когда их связь ещё считалась достойной новостей. Это было единственное помещение в замке, к которому Селестия не подпускала ни Рарити, ни её магию. Единорожка была единственной пони в замке, способной увидеть водянистый блеск в глазах принцессы с едва заметным наклоном её плеч после посещения того самого места.

Дверь туда не была заперта ключами Камергера. Он был преданным пони, но чрезмерно доверчивым, и в любом случае жеребцом. Это не больше чем маленькая комната с одним маленьким окном, стены которой покрыты картинами пони, а ящики заполнены десятком других. Некоторые полотна были пугающе старыми.

В нижнем ящике она нашла мозаику коричневого пегого пони. Жеребца, как можно было догадаться по плутовскому блеску в глазах. Мозаика была аккуратно отколота от стены ещё сотни, а то и тысячи лет назад. Рарити просто держала ту на свету, чтобы лучше рассмотреть детали, но дверь за спиной единорожки предательски неудачно открылась. Увидев Селестию, Рарити перепугалась, как маленький жеребёнок, залезший в шкаф родителей, отчего уронила хрустальный силуэт; тот со звуком, который обе пони не забудут никогда, разбился об пол. Яркие плитки стекла разлетелись во все стороны.

Нет! — воскликнула Селестия.

— Ох! — прошептала Рарити. — Я не хотела…

— Ты убила его!

Селестия протиснулась мимо неё и склонилась над комками пыли и цвета, собирая плитки, переставляя их туда-сюда; увы, собрать их заново не удавалось. Осознав или, возможно, просто смирившись, голова упала вниз, ударившись рогом о землю, заставляя плитки, повисшие в воздухе, упасть с очередным трескающимся звуком.

Изображения, в конце концов поведала убитая горем Селестия, принадлежали пони, которых она когда-то знала. С ударением на «знала», выдавила из себя Селестия.

Рарити подняла фотографию со стола. На ней была изображена молодая кобыла, сияющая энергией; индиговая грива в фирменных завитках и полный жизни взгляд. Рарити редко позволяла себя фотографировать с тех пор, как начала использовать консилер. Тяжкий вздох, наполненный мыслями о молодости, и копыто, положившее фотографию обратно.

— Спайк, будь добр. То одолжение, о котором мы договорились.

Голова Спайка нависла над Рарити и дубовым столом. Взгляд сначала задержался на единорожке, потом на столе, а потом и вовсе на Селестии.

— Я не могу, — послышалось от дракона.

— Пожалуйста, Спайк. Будь любезен.

Спайк отвернул голову.

— О, не будь таким, Спайки-Вайки.

Рарити любовалась изумрудными гребешками на затылке Спайка, размышляя, называются ли они гребнем или это относится только к курам. Однако мысль пропала тут же, как раздался грохот с сильным порывом ветра. Единорожка почувствовала древний, инстинктивный ужас, поднимающийся по позвоночнику. Осознание пришло быстро — это именно то, о чём она попросила. Это был звук взрослого дракона, делающего глубокий вдох.

Спайк повернулся в сторону подруг и с ужасным ревом, проносясь мимо них, высвободил огромное пламя. Не дружественное зелёное магическое пламя, а белый, горячий огонь, мгновенно поглотил все портреты вместе со столом.

Селестия смотрела на пепел в ужасе.

— Ты… ты же собиралась выбрать одну из…

— Я собиралась выбрать, — поправила Рарити. — И мой выбор — не оставить ни одной. Это мой тебе подарок на годовщину, дорогуша.

Селестия впервые в жизни выглядела сбитой с толку.

— Я была очень счастлива вместе с тобой, — с улыбкой на лице заключила Рарити. — Этого достаточно. Тебе не нужно помнить меня вечно. Живи дальше, живи без меня…

С мутными от слёз глазами Селестия лишь склонилась к Рарити, чтобы обернуть её хрупкое тело в своих передних ногах, а лицо скрыть в белом мехе, заплакав.

— Это для твоего же блага, дорогуша. Спайк, скажи ей, что это было для её же блага.

Спайк лишь молча нахмурился. Далеко внизу, в пещере под горой, спрятанная на страницах старой книги, осталась одна последняя фотография Рарити.

Примечание автора:

Спасибо Foxy E, horizon, Axis of Rotation, Ferret, PresentPerfect, Clearly Not, & GhostOfHeraclitus за редактирование! Особенно тому, кто предложил сократить количество сцен с 3 до 2.

Я долго откладывал эту историю, думая, что смогу объединить её и Celerity в один фанфик. Но, по-моему, они несовместимы. Полнометражная версия "Celerity" — это история, о Селестии готовой отпустить прошлое, которое в конечном итоге включает в себя и Рарити, а той остаётся лишь постепенно смиряться с этим. Здесь же почти всё наоборот: Селестия хочет удержать прошлое.

Здесь небольшая игра слов: в английском «идеально» пишется как «perfect», а «совершенство» — «perfection», но в русском языке, увы, корни у слов разные.

Комментарии (1)

+1

Жутковато немного...

Кайт Ши
Кайт Ши
#1
Авторизуйтесь для отправки комментария.