Лунный Беглец

Глава 2.

Следующие несколько часов Флаттершай провела в повседневных хлопотах, которые сопровождали ее почти каждое утро. К ее даже собственному легкому удивлению, за это время она успела весьма многое. Со всеми поздоровалась и пожелала доброго утра, всех накормила, осмотрела всех больных, к счастью, таких почти не было, лишь пара ежей простудилась, да одна синица с красивым именем Констанция повредила крыло. Дав ежикам лекарство и горячего супа и перевязав крыло Констанции, Флаттершай решила самые насущные проблемы на хотя бы это утро. К счастью, сейчас была не весна, когда у нее был основной пик работ, по обучению новорожденных, пробуждению спящих животных и прочему, так что со всеми делами пегаска смогла управиться достаточно скоро, хотя и начала сегодня по известным причинам довольно поздно.

К тому же, видя, как Флаттершай занята новым знакомым, ее подопечные старались не напрягать пегаску лишний раз. А сам Мун Рунавей стал главной темой обсуждения среди маленьких жильцов. Нельзя было сказать, что жеребенок им не понравился, но и приятным заочное знакомство они не могли назвать, как сказали они выслушавшей их Флаттершай. И она услышала все то, что она сама думала про себя о нем. Слишком странный, слишком загадочный, слишком колючий, слишком настороженный. Но, хоть Мун и вызывал у них самих ответную настороженность и даже легкий страх, но не более того, к тихой радости пегаски. Так что отчуждение между новым и старыми подопечными Элемента Доброты хоть и было, но пока не спешило переходить в конфликт. В принципе, всех вполне устраивало бы, чтобы тот просто сидел у себя и всех игнорировал, как он делал сейчас и до этого. Всех, включая Энджела, который тоже уже проснулся и жаждал любви, заботы и внимания.

Но даже возня с любимым белым кроликом не могла отвлечь Флаттершай от мыслей о Муне Рунавее. Впрочем, и сейчас она думала не над его таинственным и отдающим чем-то мрачным прошлым, а над текущими проблемами. И больше всего ее сейчас беспокоила тишина. Сверху не доносилось ни звука. Решив дать жеребенку кредит доверия, пегаска не поднималась наверх проверить, хотя не раз и не два у нее появлялось такое желание. Возможно, малыш действительно захотел спать и сейчас просто дремал в уютной, в сотни раз более уютной и мягкой кровати, чем гора из листьев. Этой и похожими мыслями она давила затаившееся в ней беспокойство, которое червячком сомнений грызло ее изнутри.

К счастью, опасения, что малыш каким-то образом сбежал куда то в лес все же немного рассеялись, когда она вернулась из курятника, где проведывала своих несносных, но все же любимых птиц. И по возвращению, когда она решила заняться уборкой, с немалой долей облегчения, сверху она услышала легкое цоканье маленьких ножек. Этот звук ее дернувшиеся уши приняли с огромным облегчением. Чем бы не был занят Мун Рунавей – он был тут, а не где-то в Вечнодиком Лесу. И не устраивал в ее доме погром – мелочь, а все равно приятно. Порадовавшись, что жеребенок все же оказался очень достойным пони, который сдержал свое слово, со спокойным сердцем Флаттершай взяла в зубы метелку. Прибраться в этот раз пришлось больше обычного – нужно было убрать остатки грязи, что оставил за собой Мун, а ее он все же навалил прилично. Но, вскоре и пол был подметен, и ванна была старательно очищена после купания в ней столь грязного пони.

Закончив со всеми относительно срочными делами, в добром расположении духа, Флаттершай стала подниматься по лестнице к Муну. Застыв перед дверью в его комнату, пегаска немного неуверенно застыла. С той стороны снова не доносилось ни звука. Может, он снова лег спать? Стоит ли ей стучаться или нет? С одной стороны, входить без стука в чужую комнату было невежливо, даже если это твой собственный дом. С другой, если малыш спал, то она могла его этим разбудить. Решив, что ничего плохого не случиться, если она тихонько заглянет, Флаттершай легонько толкнула ногой дверь, слегка приоткрывая ее.

Просунув мордочку в образовавшуюся щель, Флаттершай стала аккуратно и медленно осматривать комнату, ища Муна. Нашелся тот быстро. Жеребенок сидел на задних ногах перед полкой с часами… и внимательно на них смотрел. Очень внимательно. Глаза Рунавея недвижимо застыли на циферблате, внимательно наблюдая за ходом часов. Флаттершай и сама застыла в удивлении, смотря на странное поведение малыша. Мун ее до сих пор не заметил, продолжая смотреть на часы, видимо не услышав ни шума ее шагов, ни тихого скрипа приоткрывшейся двери. Но стоять и дальше незаметно подглядывать за жеребенком было в корне неправильно. Словно она ему не доверяла и шпионила за ним. Хотя он и не дал усомнится в себе. Как и обещал, он вел себя тихо, не шалил и не пытался сбежать.

— Мун Рунавей? – Негромко обратилась к жеребенку пегаска, решив наконец то уже прекратить эту игру в слежку. Жеребенок аж подскочил от ее неожиданного появления. На его мордочке, повернувшейся к вошедшей в комнату пегаске промелькнули шок и ужас. Но почти сразу он взял себя в копыта и успокоился, вернув на мордочку спокойное выражение.

— Да, уважаемая Флаттершай? – Ровным тоном произнес жеребенок не шибко дружелюбным тоном, садясь обратно на круп и складывая передние ноги на груди. Видимо, внезапное появление Элемента Доброты ему не очень понравилось и сильно его переполошило. Флаттершай мысленно обругала себя за свою грубость и невоспитанность.

— Прости, что так внезапно появилась. Я не хотела тебя пугать. – Повинилась пегаска. Щеки ее покрыл румянец. – И, прости, что я… немного подсмотрела за тобой. Я подумала, что, может, ты… ну… спишь. Я не хотела тебя будить. И поэтому решила сначала заглянуть не шумя. А когда увидела, как ты смотришь на часы, так удивилась, что… ну… — Забормотала пегаска невнятно, ее голос становился все тише и тише.

— Ничего, все в порядке. Тебе не за что извиняться. Это я виноват. – Неожиданно ответил Мун, на мордочке которого отобразилось даже легкое удивление словами Флаттершай. – Мне стоило быть внимательнее. И, к тому же, это твой дом, ты в нем хозяйка. Конечно, ты можешь следить за мной. Проверять, следить, подсматривать. Нравится это мне или нет, но я согласился следовать твоим правилам и не мне возмущаться.

Слова жеребенка так удивили пегаску, что она даже забыла, что хотела сказать дальше в качестве своих извинений перед Муном. Ей показалось, она что-то не так поняла или Мун старался выставить все так, что виноват он, а не она? Было бы немного обидно, но логично, если бы было наоборот, он бы разозлился на нее за то, что она подглядывает за ним и что так делать с ее стороны неправильно. Но жеребенок только что признал, что считает нормальным, что она следит за ним и готов принять это. Хотя это ему и не нравится.

Его так воспитывали раньше? Его родители приучили его так жить? Если да, то, выходило, его родители были довольно строгими. Может, поэтому он оказался в лесу, убежав из дома? Вспомнились его слова, сказанные при их первой встрече. Да, в лесу ему не нравилось, но там он был свободен. Мог делать, что хотел. Может ли так что чрезмерный контроль и нарушение его личного пространства заставили его уйти жить в одиночестве? Звучало неубедительно, это явно были не те причины, что заставляют убегать из дома в лес. Не в таком уж возрасте точно. Но, если это была лишь часть проблем, что была у Муна Рунавея раньше…

Вопросы, загадки, тайны, предположения – вот, все что у нее было. Она могло до бесконечности топтаться на месте, строя одну догадку за другой, но к правде это ее не приближало никак. Весь результат – это то что она застыла как столб перед жеребенком, который молча смотрит на нее, ожидая ее слов и вообще узнать, зачем она пришла. Ой! Только сейчас Флаттершай поняла, что снова этот странный жеребенок заставил ее так задуматься, что она надолго отключилась от реальности. Все это время тот терпеливо сидел на полу, блуждая хаотично взглядом по комнате. Ей нужно было перестать выглядеть глупой и рассеянной и наконец то заняться заботой о малыше.

— Ммм… хорошо. Зачем ты смотрел так внимательно на часы? – Решила задать ему и правда интересовавший ее вопрос Флаттершай, заодно, чтобы потянуть время на то, чтобы собраться с мыслями. Взгляд Муна, внезапно, на такой банальный вопрос, наполнился страхом и беспокойством.

— Мне было просто интересно смотреть на ход часов. – Буркнул он после недолгого молчания, уставившись в пол и опустив голову вниз до упора. Флаттершай поняла, что жеребенок своим ответом явно пытается что-то скрыть, но… нет, она не будет пытаться играть в загадки-разгадки! Не будет пытаться из таких намеков и полунамеков составить портрет Муна Рунавея и понять, кто он такой и откуда взялся. Интересно, значит интересно, и все. Захочет – сам расскажет, нет – не будет ни допытываться, ни изображать из себя детектива.

— Ты хорошо отдохнул? – Задала новый, уже куда более практически полезный и важный вопрос. Она уже наметила следующий этап заботы о жеребенке, и он включал в себя долгую пешую прогулку, так что силы ему не помешают.

— Да, я немного поспал, чувствую себя прекрасно. – Кивнул Мун, с едва скрытым облегчением переходя на новую тему. Флаттершай было кивнула, но затем ее взгляд скользнул на кровать. Та выглядела совершенно нетронутой. Ничто не указывало на то, что на ней лежал пони. Никаких вмятин, неровностей и прочего. Кровать была аккуратно застелена ровно также, какой и была, когда несколько часов назад она привела сюда Муна Рунавея.

Решив, что он просто аккуратно за собой все застелил, только и всего, чтобы не плодить новых загадок и таинственных сущностей в своем сознании, пегаска постаралась поскорее забыть про этот деликатный момент и лишь тепло улыбнулась.

— Очень рада, что ты смог поспать и отдохнуть. Я уже разобралась со своими делами и теперь могу посвятить себя заботе о тебе, как и обещала. Тебе сейчас нужно обзавестись личными вещами. Щетка для зубов, щетка для гривы, щетка для шерстки, гребешки, мыло и тому подобные вещи для гигиены и ухода за собой. И, конечно, что-нибудь, что порадует тебя. Игрушку, книги, может, что-нибудь для рисования. Что тебе нравится с чем и как проводить время. Это все и надо будет купить. – Сказала пегаска, переключая разговор на насущное. Мун Рунавей внимательно выслушал ее с заинтересованной мордочкой, внимая каждому ее слову, но, в конце концов, издал вздох, наполненный тоской и грустью.

— Это, все, конечно, правильно и здорово. Но у меня нет денег. Вообще. – С поникшими ушами заявил он Флаттершай. С трудом она удержалась от того, чтобы снова застыть с открытым ртом.

— Мун Рунавей. Конечно же, я за тебя заплачу. Это моя обязанность, ведь я обещала заботится о твоих нуждах. И оплачивать все необходимое для них, соответственно, тоже. – Просто сказала пегаска, даже не пытаясь понять, почему жеребенок считал, что он обязан хоть за что-то платить. Она уже поняла, что тут бессмысленно что-то пытаться угадать о его прошлой жизни. Он привык к самостоятельности – вот и весь ответ, объясняющий все. И одновременно ничего.

— Хорошо, это радует. И где все это нужно купить? – Задал он следующий вопрос с некоторым облегчением.

— В Понивилле, я живу на окраине этого города. Там в магазинах и на рынке мы найдем все необходимое. – Было расслабившаяся мордочка Муна снова напряглась, когда он услышал ее ответ.

— Мы? – Переспросил жеребенок у Флаттершай. – То есть, мы – это ты и я? Вместе? – Уточнил Рунавей, голос которого прозрачно намекал, что в этом потенциальном плане есть явно какие-то проблемы.

— Да. Я как раз зашла к тебе, чтобы взять тебя в Понивилль. Прогуляемся, познакомлю тебя с местными пони. Они здесь очень приветливые и дружелюбные. Уверена, тебе понравится. – Ее слова не очень успокоили жеребенка. Тот выглядел довольно неуверенным и даже напуганным перспективой идти в город.

— А ты не можешь сходить сама? Уверен, там нет ничего такого, с чем бы ты не справилась сама. Я предпочел бы остаться здесь и посторожить дом. – Предложил свой вариант Мун Рунавей. Было видно, что жеребенку очень не хочется куда-то идти.

— Почему ты не хочешь пойти в город? Я сама не очень компанейская пони, но, совсем жить взаперти нельзя. И… мой дом не надо сторожить. Понивилль – очень спокойный город. Здесь нипони не ворует.

— Я… я боюсь. – Нехотя признал Мун, уткнув глаза в пол. – Я непривычен к посещению… городов. Раньше я там бывал очень редко и долго никогда в них не задерживался. И… это было не очень приятно. Лучше держаться в одиночестве подальше от… от городов. И деревень. Всего. Там мне никто и никогда не рад. – Слова Муна, несмотря на все ее решение не пытаться разгадать его загадки, разожгли снова в ней огонь нездорового любопытства.

Очевидно, жеребенок много бродяжничал. Много и долго. Он не покинул родительский дом пару дней назад. Впрочем, он еще при первом знакомстве сказал ей, что родителей не видел очень давно. Теперь это получило еще одно подтверждение.

— Понимаю, тебе нелегко. – Мягким голосом произнесла Флаттершай с жалостью к бедному жеребенку, чья жизнь была наполнена одиночеством и тяготами. – Я тоже не очень уютно чувствую себя в большой компании. В том числе и поэтому я живу на окраине. Но, совсем закрываться в раковине нельзя, как бы не хотелось. К тому же, хоть и трудно сделать первый шаг, но, в итоге, ты можешь найти себе друзей, с которыми ты сможешь приятно проводить время, поддержат тебя в трудную минуту, разделят грусть и радость. – Тщательно подбирая слова, стала говорить пегаска, стараясь помочь маленькому пони преодолеть его страхи и тяжелый опыт прошлого, каким бы он не был.

— Я не знаю, как ты жил раньше и не буду настаивать, если ты не хочешь об этом рассказывать. Но, сейчас ты под моей опекой, я забочусь о тебе и буду защищать тебя. Какой бы не была твоя прошлая жизнь – сейчас началась новая, которую я постараюсь сделать для тебя счастливой и прекрасной. – Продолжила говорить пегаска. И ее слова возымели эффект – уши жеребенка навострились, он приподнял голову и даже крылышки, все это время пребывавшие в сложенном состоянии раскрылись в эмоциональном возбуждении.

— Новая жизнь? – С ноткой задумчивости и надежды произнес Мун. Он внимательно окинул взглядом Флаттершай, затем еще более внимательно посмотрел на себя. На свои крохотные жеребячьи копытца, на еще более крохотные крылышки, скорее всего, даже неспособные поднять тощего малыша в воздух. На свой коротенький хвостик, в конце концов. Флаттершай было неведомо, какие мысли крутятся в голове жеребенка, но был Рунавей очень задумчивым.

— Да… новая жизнь. Шанс на новую жизнь. Я должен им воспользоваться. Или хотя бы попытаться. – Выдохнул, наконец жеребенок, чьи глаза вернулись на Флаттершай и были наполнены такой решимостью, словно она сейчас уговаривала его пойти не по магазинам, а на битву. С кем то, минимум, уровня Найтмер Мун.

— Я попытаюсь изменится и сделать свою жизнь другой. Лучше. Теперь все не будет так, как раньше. Так что давай сделаем это. Я пойду с тобой и познакомлюсь с этой новой жизнью. – Твердо произнес Мун Рунавей, но затем снова уткнул взгляд в пол, а успокоенные крылья сложились обратно на боках.

— Вот и славно. Давай сделаем наш первый шаг. И помни – я с тобой. Мы быстренько сходим в город – и обратно. Может, успеем вернуться до обеда. – Поддержала жеребенка Флаттершай. Но ее последние слова заставили его снова сжаться.

— До обеда? – Притихшим настороженным голосом переспросил Мун. – И когда будет обед?

— Эм… — В который раз уже сбившись с мысли внезапным вопросом, Флаттершай машинально повернула голову в сторону часов на полке, что вслед за ней сделал и сам Рунавей.

— Ну, сейчас, шестнадцать минут шестого. Обед по распорядку дня начинается ровно в восемь и идет час. Значит, у нас еще почти три часа. – Провела нехитрые подсчеты в уме Флаттершай. – А если ты любишь точность и пунктуальный, то у нас есть два часа и сорок восемь, примерно, минут, чтобы успеть дойти до Понивилля, закупиться всем необходимым и вернуться домой поесть. – С улыбкой добавила Флаттершай, вспомнив как внимательно Мун изучал часы до этого.

Жеребенок воспринял ее слова со всей серьезностью, внимательно смотря на часы и в каком положении сейчас находились их стрелки, указывающие текущее время.

— Я запомнил. Вроде бы. – Наконец, произнес он, с такой задумчивой и напряженной мордочкой, словно пытался решить уравнение в уме. – Что ж, по времени ясно. Что нужно взять в дорогу? – Спросил он, вставая рядом с ней, показывая свою готовность идти в незнакомый ему город.

— Тебе – ничего. Я надену седельные сумки и возьму денег. Пойдем, надеюсь, тебе понравится Понивилль. – С этими словами пегаска поманила малыша за собой и пошла на выход из его комнаты, жеребенок послушно двинулся вслед за ней.

Мун Рунавей стоял и внимательно смотрел, как она собирается в дорогу. Как она надевает на спину парные седельные сумки, как достает битсы из своих запасов, которые она держала у себя в спальне в сундуке. Подумав, Флаттершай закинула последовательно в сумки полсотни монет, рассудив, что закупать предстоит довольно много вещей и взять побольше не помешает. Аккуратно выплюнув из рта последнюю монетку, кидая ее в сумку, Флаттершай довольно подняла голову и покачала ей из стороны в сторону, разминая шею. Мун Рунавей все это время наблюдал за ней, не сводя с нее глаз, пегаска даже почувствовала себя слегка неловко и даже неуютно от такого непривычного для нее внимания.

— Возможно, мне стоит тоже взять сумки, чтобы я мог нести часть груза? Чтобы тебе не пришлось тащить все в одиночку. – Предложил свою помощь жеребенок. Флаттершай мигом забыла про неприятные чувства и умилилась от готовности малыша помочь ей.

— Нет, не беспокойся, я прекрасно справлюсь сама. К тому же, у меня просто нет сумок для жеребят. Так что не утруждай себя никакими заботами, а просто приготовься насладиться прогулкой. – Отказалась Элемент Доброты от предложения Рунавея. – Но мне очень приятно, что ты готов помочь мне. – С порозовевшими щеками добавила Флаттершай.

— Да какая это помощь. Так, ничего особенного. – Покачал головой жеребенок. Желтая пони лишь тепло улыбнулась на его скромность и готовность помочь. Что ж, вот они и готовы, точнее, готова Флаттершай. Муну ничего готовить и не надо было для прогулки по Понивиллю.

И уже скоро по мощенной камнями дорожке вышагивала неторопливым аллюром пара из взрослой желтой и маленького синего пони. Сейчас Мун Рунавей шел заметно увереннее, хотя и по-прежнему витал в облаках, думая о чем-то своем. Впрочем, погружен в свой внутренний мир он был недолго – пока они не отошли достаточно от дома Флаттершай и не вступили на улицы Понивилля, наполненные суетой и жизнью. Когда перед ним предстал Понивилль в своем простом великолепии, Мун разом забыл о всех своих тайных переживаниях и обратил все внимание на живописный мир вокруг себя.

С широко раскрытыми глазами и неприкрытым удивлением он рассматривал абсолютно все. Его взгляд задерживался на соломенных крышах, на разукрашенных деревянных стенах, на палисадниках, в которых росли вкусно пахнущие и прекрасные цветы всех сортов и видов. А главное – Мун смотрел на пони, что гуляли по этим утренним улицам. Во все глаза он рассматривал каждого прохожего, смотря, как они выглядят, как ходят, что они делают, с кем разговаривают, какое у них настроение… жеребенок выглядел так, словно он пытается узнать абсолютно все, словно все было для него в новинку.

Прямо сейчас он даже замедлил шаг до совсем уж смехотворной скорости и с нескрываемым любопытством смотрел, как одна из знакомых Флаттершай, огородница Кэррот Топ, держит в зубах лейку, поливая цветы, растущие на участке перед ее домом. Страстью Кэррот, как прекрасно знала пегаска, и на что прозрачно указывал ее Знак Отличия, была морковка. Но, это не значило, что эта земная пони не любит и не выращивает что то еще. В данном случае – астры. Мун Рунавей же смотрел, как она спокойно, привычно и с любовью поливает цветы так, словно перед ним творилось некое священнодействие.

Впрочем, это был процесс в обе стороны. Окружающие их пони тоже внимательно и с интересом смотрели на странного жеребенка с обрубком, который едва-едва можно было назвать хвостом и редкими едва пробивающимися через шерстку волосками будущей гривы. С интересом смотрели на странного жеребенка, который выглядел так, словно приехал в чужую страну из дальних земель, настолько для него все было необычно и в новинку, настолько внимательно изучал каждую повседневную мелочь быта Понивилля.

И Флаттершай, и Рунавей весьма быстро заметили, что их пара привлекает очень много ответного внимания. И оба одинаково напряглись от того, что невольно они попали в центр внимания. Флаттершай просто не любила быть под перекрестьем взглядов и была очень стеснительной. А Мун Рунавей… пегаска внимательно посмотрела на тихо идущего бок о бок с ней малыша. Жеребенок и вовсе был напуган тем, что его появление вызвало тихий ажиотаж. Да, на него просто смотрели… и перешептывались, но Муна пугало и это. Внешне он старался этого не показывать, идя со спокойной мордочкой. Но, любопытство и удивление уступили место настороженности и подозрительности, а сам он старался идти, прижимаясь как можно плотнее к боку Флаттершай, словно ища у нее защиты.

— Спокойно, Мун Рунавей. Они просто смотрят на тебя. И ничего более. – Успокаивающим тоном произнесла Флаттершай. Она было даже расправила крыло, чтобы погладить жеребенка и успокоить его нежными касаниями шелковистых перьев, но, подумав, свернула крыло обратно на бок. Мун Рунавей своим купанием явно показал ей, что он не любит касания. Настолько не любит, что даже объяснил – почему. И хоть он уже прижимался к ней, показывая, что между ними уже появилась связь, что он начинал ей доверять, но, эта связь была еще слишком тонкой и слабой.

— Нет ничего плохого в том, что они проявляют к тебе интерес. Ты тоже на них все же смотришь, все взаимно. Не ты, не они не хотят ничего плохого, просто так… мм… заочно знакомятся. – Продолжила говорить Флаттершай, чувствуя все еще царящую в душе жеребенка страх и неуверенность. – Ты новый пони в городе… ох…

— Ох? – Переспросил ее ставшим еще более напряженным голосом было успокоившийся жеребенок. – Что такое?

— Ты новый пони в Понивилле. А это значит…. – Флаттершай было хотела рассказать жеребенку о одной очень веселой, гостеприимной и славной традиции Понивилля, но тут на сцене появился новый персонаж.

— Привет, Флаттершай! – Откуда-то из-за домов бойкими прыжками возникла Пинки Пай, главная хохотушка Понивилля, а то и всей Эквестрии. Розовая кобылка, с розовой шерсткой и розовой пушистой гривой бодро подскочила к паре пегасов.

— Привет, Пинки. – Поздоровалась вежливо Флатершай со своей подругой. Та с интересом и своей самой дружелюбной улыбкой из возможных обратила взор на Муна Рунавея, который окинув быстрым изучающим взглядом Пинки Пай, повернул голову в сторону, словно изучая окрестности. Хотя его уши были четко направлены в сторону, показывая, что он внимательно прислушивается к разговору старших пони.

— Что это за милый жеребенок с тобой? – Спросила Пинки Пай у Флаттершай, но, не дожидаясь ответа, сама обратилась к Муну. – Привет, малыш! Как тебя зовут?

— Я – Мун Рунавей. – Представился жеребенок, переводя глаза на розовую земную пони и скользя взглядом по трем шарикам на ее правом боку, который был открыт для его взора. Смотрел он на Пинки довольно насторожено и неуверенно, но сама веселая кобылка лишь радостно улыбнулась новому знакомому.

— Приятно познакомиться, Мун Рунавей. У тебя очень красивое имя. А меня зовут Пинки Пай. Для друзей же я просто Пинки! Уверена, мы станем друзьями! – На мордочке жеребенка был ярко выражен весь скептицизм, который он испытывал к словам Пинки Пай. Флаттершай чувствовала, что жеребенок, увы, не испытывает особых теплых чувств к самой веселой пони Понивилля.

— Посмотрим. Я не исключаю что мы станем друзьями. Когда-нибудь потом. В будущем. – Нейтрально ответил Мун после недолгого молчания. Уши Пинки слегка поникли от холода в голосе жеребенка, который не спешил радоваться новому знакомству.

— Но почему бы нам не стать друзьями прямо сейчас? Зачем откладывать то, что можно сделать уже сейчас? – Задала резонный вопрос Пинки. Но не успел жеребенок ответить, как розовая кобылка снова заговорила.

— О, о, я знаю, что может тебе поднять настроение и согнать хмурь с этой милой мордочки! Песня! – Рот Муна открылся в попытках возразить, но Пинки Пай было уже не остановить. Весело подпрыгивая на месте и широко улыбаясь, та затянула веселую незатейливую песенку.

В этот день чудесный

Тебе скажу: «Привет».

Рада я знакомству,

Ты наш новый сосед.

В этот день чудесный

Скажу: «Гип-гип, ура».

В наш любимый город

Добро пожалова-ать!

Мун с выражением полнейшего удивления слушал пение Пинки. А протяжно пропев последнюю строку в песне, та с еще большей улыбкой чем та была перед исполнением приветственной песни достала из своей гривы клубничный кекс и держа его на копыте, протянула жеребенку.

— Угощайся моим особым привет-приветственным кексом! – С этими словами она протянула вкусняшку Рунавею. Тот, придя в себя, уселся на круп и неуверенно протянул оба передних копыта к предложенному кексу. Но, почти сразу отдернул ноги обратно.

— Я же за него ничего не буду должен взамен, раз это угощение? – С подозрением уточнил он, чье удивление уступило место настороженности. Его неожиданные слова смогли пронять даже гипер-дружелюбность Пинки, которая с потрясенной мордочкой уставилась на странного жеребенка.

Флаттершай, которая все это время лишь тихо и скромно стояла в стороне, позволяя Пинки самой познакомиться и подружиться с Муном, отчужденность приняла с грустью, но это было ожидаемо. И она верила, что под холодной внешней оболочкой прячется доброе сердце. Нужно было лишь время и тепло со стороны самого Элемента Доброты и других пони, ее друзей, чтобы растопить ледяные стены, что возвел вокруг себя Мун Рунавей. Но то что снова он снова спрашивает, не должен ли он что-то взамен за оказанную помощь или просто даже за предлагаемый кекс…. Это снова натолкнуло ее на размышления о прошлом жеребенка. Один раз еще ладно, но… ее первая с ним встреча и попытка предложить ему пожить у нее. Его вопрос во время мытья уже у нее дома. И сейчас, когда Пинки совершенно бескорыстно хочет угостить нового друга кексом, он спрашивает, не должен ли он чего в ответ, некую плату или что-то в этом роде. У Флаттершай уже формировалось довольно твердое ощущение, что такая черта у него выработана привычками прошлой жизни. И это заставляло поежится, когда она думала и представляла себе, какая же тогда была у восьмилетнего малыша жизнь, что он привык к тому, что за все нужно платить, за любую помощь он должен что-то отдать или сделать взамен.

— Нет, глупыш! Конечно, ты мне ничего не должен! Это подарок! Я обожаю дарить подарки, угощать пони сладостями, устраивать вечеринки! Так что бери смело, он очень вкусный. – Отмерла, наконец, Пинки Пай, придя в себя после неожиданного вопроса Рунавея. После ее слов он все же снова медленно протянул копыта к предложенному кексу и аккуратно взял его за бока обеими ногами.

— Благодарю за угощение. – Вежливо произнес Мун, поднося вкусность ко рту… и почти в мгновение ока съел кекс. Пинки даже умилилась, забыв про прошлое неприятное впечатление, смотря с какой скоростью ест жеребенок. Видимо, этот кекс особо удался, рассудила она.

— Рада, что тебе понравилось. Теперь мы друзья, да? Друзья, друзья, друзья?! – Затараторила Пинки, но затем увидела все еще хмурую мордочку жеребенка и осеклась.

— Я не хочу обидеть вас, но я хотел бы чтобы прошло больше времени. Чтобы мы узнали друг друга. Может, я вам еще не понравлюсь. И вы во мне разочаруетесь. Давайте не буду торопится. И еще раз спасибо за вкусный кекс. – Все так же вежливо, медленно, тщательно подбирая слова, ответил Мун Рунавей. Флаттершай решила, что сейчас самое время вмешаться, дабы предотвратить все возможные недопонимания, а то и ссоры.

— Эм, Пинки. Понимаешь. Мун, он, как бы это сказать, особенный жеребенок. Не такой, как другие. Он привык к совсем другой жизни. – Вот бы еще знать, к какой именно. Прошлое малыша все еще было загадкой.

— Тогда его жизнь была очень-очень грустной, если он так не хочет дружить. – Заметила Пинки, а мордочка Муна от ее слов скривилась в муке, словно от сильнейшей зубной боли. Своими словами легкомысленная земная пони попала, похоже, точно в цель.

— Ммм… я не знаю, ммм… то есть, думаю, Мун Рунавей должен сам решить, что он хочет о себе рассказывать. Я не знаю, какой была его жизнь, я просто забочусь о нем. Я нашла его сегодня утром в лесу одного и взяла его к себе. – Краем глаза Флаттершай смотрела на реакцию Муна, опасаясь, что он обидится или разозлится услышав, как она едва ли не сплетничает о нем в его же присутствии. Но Рунавей лишь сидел с поникшими ушами, не выказывая негодования тем что его обсуждают, больше погруженный в свои мысли.

— Ох… он жил один в лесу? – Сочувствующим голосом уточнила Пинки, но, взглянув в глаза Флаттершай, поняла, что сейчас не лучший момент для расспросов о пони, который с меланхоличным видом сидел на задних ногах в двух шагах от кобыл.

— Что ж, уверена, под твоим крылом с ним все будет хорошо. Ты ведь самая добрая пони Понивилля, Элемент Доброты. А если тебе понадобится моя помощь – только скажи. – Флаттершай улыбнулась, стараясь показать, что у нее все под контролем и с жеребенком все будет просто замечательно.

— Спасибо, Пинки, но, уверена, я справлюсь. Если ты не против, мы пойдем, мне нужно купить ему все что необходимо маленькому пони. У него с собой не было никаких вещей, а я хочу успеть до обеда, так что нам надо поторопится. И да, одна просьба – пока что никаких приветственных вечеринок. Мун Рунавей очень непривычно себя чувствует, не думаю, что он хочет в первый же день пребывания в Понивилле оказаться в большой шумной компании. – Подтверждая последние слова Флаттершай, сам объект обсуждения взрослых сухо кивнул, показывая, что он все же внимательно слушал их разговор.

— Хорошо, что ж, тогда я пойду, не буду вам мешать. – Слегка поникшим голосом ответила Пинки, но затем вернула себе прежнюю веселость. – Шай, приятно было повидаться, пока. И тебе пока, Мун Рунавей, приятно было познакомиться, я рада каждому новому пони в Понивилле! – С этими словами розовая попрыгушка умчалась, оставив снова Флаттершай и Муна одних. Почти одних, учитывая, что прохожие пони по-прежнему таращились на них издалека, подсматривая и наверняка подслушав их разговор.

— Ты не расстроился из-за того, что я немного рассказала о тебе? Просто, Пинки Пай мой хороший друг и очень дружелюбная и хорошая пони и… — Извиняющимся тоном начала было начала говорить Флаттершай, но Мун оборвал ее речь качанием головы.

— Нет, все в порядке. Мне все равно, что там обо мне говорят. Все равно будут обсуждать, если захотят. Ты же не выдала какого-нибудь секрета, который я тебе доверил и просил никому не рассказывать. – Спокойным голосом ответил жеребенок. – К тому же, и ты говоришь, что она хорошая пони, и… мне самому так кажется.

— Тогда почему ты не захотел с ней подружиться? – Поинтересовалась желтая пони у Рунавея. Тот слегка поморщился, но все же ответил на вопрос, который, как со стыдом поняла Флаттершай, не пришелся ему по вкусу.

— Потому что я не привык судить по первому впечатлению. Я мог и ошибиться. – Похолодевшим голосом ответил Мун, затем чуть более дружелюбным голосом продолжил. – Слушай, я понимаю, ты хочешь узнать меня получше. У меня, как верно заметила Пинки, было достаточно грустная жизнь. Я не хочу ее вспоминать – там было слишком… слишком много болезненного. Давай лучше сосредоточимся на настоящем, оно куда более приятное. – Флаттершай лишь кивнула в ответ на его слова. Мун объяснил все более чем доходчиво. Что ж, чего-то такого она и должна была ожидать. От хорошей жизни маленькие пони не бегут в лес.

— Да, конечно. Пойдем, нам еще нужно успеть обойти все магазины, а времени осталось так мало. – Согласилась пегаска после короткой паузы. С явным облегчением жеребенок снова встал на все четыре ноги и двинулся за ней. Пони снова пришли в движение, продолжая свой путь. Вскоре они дошли до центральных улиц Понивилля, где располагалась основная масса магазинов и городской рынок.

Первым делом Флаттершай направилась в хозяйственный магазин. В первую очередь малышу нужны были средства гигиены для ухода за собой, рассудила пегаска. Войдя внутрь двухэтажного дома, Мун и Флаттершай оказались внутри магазина. Звякнул колокольчик, сообщая продавцу о прибытии новых покупателей, застывших на входе. Рунаваей было стал с любопытством осматривать прилавки, заполнявшие большую часть площади, набитые разнообразными бытовыми товарами, но уже через пару минут утратил интерес, видимо, не найдя ничего особо для себя нового. Выглядел магазин и правда более чем обычно, но, по мнению Флаттершай, достаточно уютно, а еще в нем было все что ей надо купить. Большего и не требовалось. Кроме них в магазине были еще только двое пони, тоже бродящих между полками, ища что-то для себя. Видя, что малыш уже осмотрелся и свыкся с новой обстановкой, Флаттершай повела его к прилавкам, начиная сразу заодно и высматривать, что же им нужно купить.

Тут как раз наконец появился и продавец, он же и владелец магазина, коим был единорог Поки Пирс. Вот его появление откуда-то из подсобки уже привлекло больше внимания Муна, который внимательно уставился на его рог, а перед этим лишь бегло скользнул по его мятно-кремовой гриве и сине-серой шерстке.

— Привет, Флаттершай! – Тепло поприветствовал ее единорог. – Рад снова тебя увидеть в моем магазине. А что это за милый жеребенок с тобой? – Добавил он секундой позже, видя, как внимательно его изучает взглядом Рунавей. Когда Пирс перевел взгляд на Муна, тот спешно опустил голову вниз, не давая посмотреть ему в глаза. Флаттершай нахмурилась. Это уже превращалось в систему.

— Привет, Поки Пирс. Это Мун Рунавей, я за ним присматриваю. С сегодняшнего утра. – Ответила Флаттершай, не давая ее задумчивости создать затяжную паузу в разговоре.

— Приветствую, уважаемый Поки Пирс. – Едва-едва двинув головой, кивнул головой жеребенок, стараясь не поднимать глаз выше копыт магазинщика.

— Какой вежливый и стеснительный малыш! – Слегка рассмеялся единорог. – Что ж, если что потребуется – зовите. Я буду тут, недалеко. – С этими словами он оставил их обоих и отошел к прилавку, куда уже как раз направился один из других пони-покупателей.

Задумчивая Флаттершай и Мун пошли к полкам, набитыми всякими предметами обихода. Пока жеребенок уже вблизи с воскресшим интересом рассматривал выставленные шампуни, щетки, гребешки и прочее, Флаттершай невольно задумалась над очередной загадкой жеребенка. Она уже заметила, что он никогда не смотрит ей в глаза. Лишь в первую встречу, когда он только проснулся он мельком установил между ними зрительные контакт на долю секунды и тут же его разорвал. Она было предположила, что тот каким-то образом знает о ее Взгляде и боится прочувствовать его на себе.

Но… но также он избегал зрительного контакта и с Пинки Пай, и, вот теперь, уже с Поки Пирсом. Это уже была целая система. Жеребенок целенаправленно избегал встречаться глазами с любым пони, которого встретил. Почему он этого делал, она не знала, но было легко догадаться – это снова как-то связано с его темным прошлым. Пегаска вздохнула – Рунавей просил не тревожить его старые раны, нанесенные его душе и она не собиралась идти против этого его желания лишний раз.

— Итак, что ты выбрал? – Наконец, разорвала царящую тишину Флаттершай, обращая взгляд на товары и подписанные ценники, прикидывая, что она может позволить, а что нет. Увы, но ее заработок нельзя было назвать большим, так что придется немного экономить.

— Эм… я думал, ты стоишь и выбираешь для меня вещи. – Растерянно повернул голову в ее сторону жеребенок. Флаттершай сдержанно хихикнула от внезапно возникшей нелепой ситуации.

— А я думала, что ты стоишь и выбираешь для себя вещи. – Мун, смотря на развеселившуюся старшую пони не удержался и тоже улыбнулся. Теплой, непринужденной улыбкой. Кажется, он даже хотел тоже засмеяться, но, усилием воли подавил в себе этот порыв, лишь слегка закашлявшись. Улыбка самой Флаттершай пропала вслед за этим. Смех тоже был не в чести у этого маленького пони.

— Что ж, ладно, с этим разобрались, кто там что думал. Это все же все для тебя, поэтому ты и выбирай, что хочешь. Я все оплачу. – Жеребенок в ответ неуверенно осмотрел беглым взглядом полки, после чего развернул взгляд обратно на крылья Флаттершай.

— Нет, выбирай все же ты. Ты старшая, значит ты выбираешь, а я, как мы и договаривались, подчиняюсь тебе и твоим решениям. Что сочтешь нужным – то и покупай. – Отказался он от ее предложения. Элемент Доброты наградила его задумчивым взглядом, пытаясь понять, что стоит за такой покорностью и готовностью отдать право выбирать другим. Жеребята обычно, наоборот, уже в таком возрасте пытаются показать, какие они самостоятельные и что у них есть право на собственное мнение. Тряхнув гривой, она выбросила эти мысли из головы и снова сосредоточилась на предстоящих покупках.

— Хорошо, я выберу все сама. Но у тебя есть хоть какие-то предпочтения? – Решила пока уступить пегаска странному желанию Рунавея. Тот ненадолго задумался, но все же ответил.

— Покупай самое дешевое. Чем больше денег останется про запас – тем лучше. – Ответил он, снова заставляя сердце Флаттершай сжаться в болезненном понимании того, какой могла быть раньше жизнь Муна. Редко какой малыш задумывается о ценности вещей, что им дают и какой труд приходится прилагать взрослым, чтобы обеспечить любимых чад.

— Хорошо, я поняла тебя. – Вздохнула Флаттершай и стала пристально изучать содержимое полок и закидывая в седельную сумку все необходимое.

В итоге, они бродили где-то полчаса по магазину, Флаттершай последовательно закидывала в седельные сумки мыло, шампуни, щетки для хвоста, щетки для шерстки, щетки для гривы, гребешки для шерстки, гребешки для гривы, зубную щетку, полотенца для шерстки и полотенце для гривы. Подумав, Флаттершай заодно закинула в сумку еще и ускоритель роста для волос, хотя и не была уверена, нравится жеребенку ходить лысым или нет. Впрочем, ответ на этот вопрос она все же невольно получила, когда все же еще раз попыталась спросить мнение малыша о том, что он хочет тут купить.

— Флаттершай, честно говоря, я не знаю, какая из этих штук лучше подойдет для омовения моих копыт. – Утомленно ответил жеребенок, когда они остановились на выборе средства для ухода за искомой частью тела, разглядывая флаконы с некими настоями на разных травах.

— Не хотел об этом говорить, но, чтобы закрыть вопрос полностью и больше к нему не возвращаться. Раньше я ничем из этого не пользовался и не знаю, как этим пользоваться. Все что у меня было – это кусок мыла и холодная вода. Все. И, ну, еще, полотенце. Теперь точно все. Я не привык ко всем этим излишествам. Натереть тело мылом, облиться обычно холодной водой, вытереться полотенцем наскоро – вот и весь уход за собой. У меня поэтому и волос почти нет – отстригли, чтобы не возиться с их мытьем. – Сквозь зубы и с неохотой стал объяснять Мун в чем его проблема сделать свой собственный выбор.

— Хорошо. Я поняла. – Медленно ответила пегаска, с тоской слушая слова Рунавея. Вот, значит, как он жил раньше? Где бы не было место, где столь суровые условия жизни, не удивляло, что он оттуда сбежал в лес. Но это снова и снова поднимало вопрос – откуда он сбежал?

Решив оставить этот вопрос на потом, уже в полном молчании поникшая Флаттершай продолжила покупать вещи для Муна. Закончив, они вернулись к прилавку, где их терпеливо ожидал Поки Пирс. В итоге, все принадлежности обошлись Флаттершай в почти половину всех денег, что она взяла с собой. Рунавей вздохнул, когда с грустью провожал исчезающие из сумки Флаттершай битсы, но ничего не сказал. Лишь смотрел как Флаттершай методично вытягивает голову к своей сумке и методично достает монету за монетой, держа их во рту и выкладывая на прилавок.

Закончив на этом и скомкано попрощавшись с продавцом, слегка подавленная пегаска повела жеребенка на выход, из ее головы не продолжали никак выходить мысли о жеребенке, что она приютила. Что ж, он хотел изменить себя, хотел новую жизнь и она должна была приложить все усилия, чтобы Мун Рунавей получил новую жизнь, такую, какую он заслуживал.

— Что ж, теперь пойдем в книжный магазин. – Вложив в голос максимум бодрости произнесла Флаттершай, стараясь наполнить и себя, и Муна теплотой и счастьем. И новое место назначения пришлось жеребенку по душе. Его глаза загорелись жадным огоньком заядлого книголюба, а с мордочки вмиг исчезли все мрачные мысли и эмоции.

— Звучит здорово! – Подтвердил наблюдение Флаттершай Мун, который преисполнился энтузиазма от грядущего посещения книжного, подтвердив предположение желтой пони, что жеребенок любит читать. Она помнила, какими взглядами он поедал книжные полки в ее доме. Не Твайлайт Спаркл в обычном своем темпе жизни или Рейнбоу Дэш во время охоты за новой книгой о Дэринг Ду, но где-то недалеко от них обеих.

— Рада, что ты счастлив. Возьмем тебе книгу под твой вкус и еще надо будет закупить школьные принадлежности. – На последних словах радость жеребенка малость сдулась.

— Эм… школьные принадлежности? – Уточнил он непонятным голосом. Словно ему предложили нечто до невозможности странное и нелепое. Пегаска моргнула. Что такого она странного сказала? Неужели… Флаттершай нахмурилась, внимательно смотря на тощего жеребенка, который жил в очень, несомненно, тяжелых условиях, почти наверняка неблагополучных, еще до того, как убежал в лес. В котором, кстати, уж точно также нет никаких школ.

— Малыш. – Строго произнесла Флаттершай, с тоном, требующим однозначного ответа. – Там… где ты жил раньше, до того, как попал жить в лес…. Ты ходил там в школу? – На последних словах она слегка смягчила тон и ласково, но настойчивым голосом спросила пегаска.

Как и боялась Флаттершай, Мун отрицательно покачал головой. Затем он поднял голову вверх, рассматривая вывеску магазина Поки Пирса “Гигиена и груминг”.

— Но я все же умею читать. Мама меня учила. И не только этому учила. – Добавил он, смотря на застывшую мордочку старшей пони.

— Хорошо. – Наконец сказала Флаттершай, отходя от смеси ужаса и шока. – Ладно, я потом об этом всем подумаю, когда домой вернемся. Сейчас давай просто пойдем в магазин, купим книжек и прочее что тебе нужно будет для учебы, а уже потом все обсудим. Хорошо? – Жеребенок на это кивнул и, с немалым облегчением для него, они двинулись в нужном направлении.

Благо, идти было недалеко, книжный магазин располагался рядом, так что уже через пару минут ходьбы пони были на месте. Книжный магазин был местом еще менее оживленным, одинокая земная пони скучала за стойкой продавца. Но внимание маленького пони привлекли именно что книжные полки, набитые сотнями книг всех жанров. Больше чем тут, в городе было книг разве что в вотчине Твайлайт Спаркл, библиотеке Золотой Дуб.

— Выбери себе несколько книг, что тебе захотелось бы прочитать. – Предложила Флаттершай, надеясь, что, хотя бы тут жеребенок проявит самостоятельность и свободу воли. – А я пока выберу для тебя жеребячью седельную сумку, писчие принадлежности, тетради и прочее, что нужно обязательно для школы. – В этот раз Муна уговаривать не пришлось, он только дослушав немедленно ломанулся рысью к заветным полкам, так спеша, что даже споткнулся пару раз, пока добирался.

Улыбнувшись такому непосредственному и бойкому поведению, пегаска с приподнятым настроением стала покупать все необходимое для школы. Немного подумав, она вспомнила, что Мун говорил, что любит голубой цвет. Поэтому она постаралась взять как можно больше вещей именно этого цвета. В итоге, ей удалось найти голубые седельные сумки и голубые тетради с изображением алых роз, а также голубой контейнер для обеденного перекуса. Надеясь, что жеребенок будет рад такой мелочи, Флаттершай уложила все приобретенное у прилавка, ожидая, пока Рунавей закончит выбирать себе книжку. Тот все продолжал бродить между полками, наклоняя голову то так, то эдак, читая что написано на корешках книг, застряв в секции для жеребят.

Но, долго себя ждать он все же не заставил и вскоре к двум кобылам подошел Мун, неуклюже держа в сгибе запястного сустава две книжки. Кое-как доковыляв на оставшихся трех ногах до прилавка он не без труда вывалил на него выбранные им книги. Флаттершай с любопытством бросила взгляд на обложки, смотря, что заинтересовало жеребенка. Обе книги были предназначены для жеребят и относились к познавательной литературе для жеребчиков и кобылок. “128 вопросов и ответов для любознательных” и “128 вопросов и ответов о нашей Эквестрии”. Что ж, самое то для пони его возраста.

— Отличный выбор, Мун Рунавей. – Похвалила малыша Флаттершай. – А я для тебя выбрала, вот, все необходимое для школы. Я выбрала те что голубого цвета, твоего любимого. – Щеки жеребенка покраснели после ее слов, он смущенно потупил взор.

— Ты… ты взяла вещи моего любимого цвета? Это… это так мило. Мне очень нравится, что ты заботишься о моих чувствах. Спасибо большое, Флаттершай. – Сердце пегаски застучало быстрее от искренней и душевной благодарности жеребенка. Было видно, что Мун Рунавей высоко оценил такой простой жест.

— Не за что. Давай оплатим покупки и примерим твои новые сумки. Может, тебе они великоваты еще будут. – Седельные сумки, как оказалось, наметанный глаз Флаттершай выбрал вполне себе по размеру. Жеребенок немного с трудом их нацепил на себя, было видно, что раньше ему не приходилось такие носить, но с помощью взрослой пони он все же справился. Туда и закинули заодно сразу купленные книги, а вот все остальное Флаттершай погрузила уже в свои сумки.

— А теперь, остался последний пункт в нашем списке. – Невольно спародировала Флаттершай Твайлайт Спаркл, известную своей любовью к спискам и распорядку.

— Здорово. А то я уже немного проголодался… и пить хочется после кекса Пинки. Побыстрее бы вернуться к тебе домой. – Кивнул жеребенок.

— До моего дома еще далеко идти, думаю, как закончим, я тебя покормлю здесь, а уже потом вернемся. – Предложила пегаска, на что жеребенок с радостью согласился.

Последним пунктом в списке оказался магазин игрушек. Там было куда более оживленно, несмотря на уже почти наступивший обеденный перерыв. Тут были, конечно же, жеребята, в сопровождении своих родителей или старших сестер (или, куда реже – старших братьев), выбиравшие себе новую игрушку для веселых игр, что они предвкушали дома.

— Магазин игрушек? – Удивленно сказал Мун, когда увидел, куда они пришли. – Ты привела меня в магазин игрушек? – Удивлением в его голосе можно было делать запасы на зиму, так много его было.

— Да. Разве тебе не хочется обзавестись какой-нибудь милой игрушкой, с которой хочется играть в своей комнате? – Жеребенок на такой банальный и почти что риторический вопрос не на шутку задумался. Надолго. На странного лысого пони уже даже начали поглядывать с интересом его ровесники, которых рядом хватало. Но подопечный Флаттершай так задумался, уйдя в себя, что вообще не обращал на них внимания.

— Я, пожалуй, хотел бы. Но, это роскошь, которая… ну, не особо полезна в быту. Я бы не хотел обременять тебя лишними, и так большими затратами на меня. – Наконец, ответил Мун Рунавей. Глаза Флаттершай блеснули от подступившей к ним влаги. Этот жеребенок…. За одно утро он уже не раз говорил о необходимости экономить и быть обязанным в ответ за оказанную помощь. Его словно в его прошлой жизни заставляли отказаться от простых радостей и забот его возраста, приучая преждевременно к проблемам взрослых, для которых у него еще просто не пришло время.

— Ничего-ничего, это вовсе не лишние расходы. Нельзя экономить на счастье пони. Пойдем, выберем то, что тебе по душе. – Взяв себя в копыта и стремясь не дать волю охватившим ее чувствам, произнесла Флаттершай. С этими словами она повела его к полкам, набитыми самыми разными игрушками. Здесь были игрушечные замки, разноцветные кубики, металлофоны, настольные игры, головоломки. И, конечно, игрушечные животные, кои были большинством всего богатого ассортимента магазина.

Мун медленно прохаживался вдоль длинных рядов, внимательно изучая стоявшие на полках игрушки. Впрочем, все же куда больше его взгляд задерживался не на очередном красивом цветном и веселом творении ремесленников, а на ценниках под ними. Но, вот его глаза остановились на чем то, что привлекло его внимание.

— Я очень хотел бы эту игрушку, Флаттершай, пожалуйста. – Тихо произнес он, указывая копытом куда-то на верхние ряды. Подняв взгляд, Элемент Доброты увидела, что он показывает на плюшевого бегемота. Зверь был довольно здоровенным, едва ли не вполовину самого Муна, но выглядел очень мило. Окрашенный в розовый цвет, бегемот забавно стоял на четырех толстых коротких лапах, с крохотными глазами-бусинками и слегка приоткрытым ртом.

— Эта игрушка и правда хороша! Очень милая. – Поддержала выбор жеребенка Флаттершай, подлетая к ней и беря ее в копыта. Приземлившись обратно, она вручила бегемота Муну, который аккуратно обхватил ее, слегка приобняв. – Почему тебе понравился этот бегемот? – Задала, как ей показалось, вполне себе невинный и простой вопрос желтая пони. Но мигом помрачневшая и наполнившаяся снова болью мордочка Муна сразу показали ей, что зря она спросила.

— Потому что у меня была раньше похожая игрушка. Еще в то время, когда я жил с родителями. – Грустно произнес жеребенок. Флаттершай застыла в ужасе и уже было собралась прервать жеребенка, чтобы не заставлять его вспоминать прошлое, которое явно было наполнено неприятными воспоминаниями, но не могла подобрать подходящих слов.

— Тот бегемот был самой моей любимой игрушкой, в которой я души не чаял. Потому что его мне подарила моя бабушка. – Продолжил рассказывать малыш с болью в голосе. – Она умерла почти сразу, после моего рождения. Я совсем мало ее помню. Бегемот напоминал мне о ней, был почти единственным, что у меня осталось от нее. Я как увидел его на прилавке – сразу вспомнил о своей старой игрушке. Поэтому и выбрал именно его. Потому что он напоминает о той, кого я любил. Когда она умерла, я очень много плакал. – Тихо рассказал Рунавей. Голос его подрагивал, грудь вздымалась и опускалась в такт частому, прерывистому дыханию, уши прижались в голове.

Без лишних слов Флаттершай обняла жеребенка, обхватывая его и копытами, и своими крыльями, обволакивая его теплом своего тела со всех сторон. Крохотный пони уткнулся в ее грудь, пегаска чувствовала, как малыш дрожит в ее объятиях.

Из-за соседних рядов вынырнула еще одна пара пони из матери с дочкой, которые удивленно уставились на замершую на проходе Флаттершай, продолжавшей обнимать трясущегося Муна. Пегаска было напряглась, боясь, что сейчас они подойдут и… и… и она так и не успела себе представить, чем их вмешательство могло навредить Рунавею. Старшая кобыла, словно что-то поняв, поманила свою дочь за собой и увела ее за соседний ряд, оставив Флаттершай наедине с ее жеребенком. Да, теперь это был ее жеребенок. Флаттершай твердо решила взять на себя все заботы о Муне. Как бы нежданно и неожиданно он не появился, каким бы странным и загадочным он не был, это был пони, который нуждался в помощи и заботе. Ее помощи и заботе. Она уже взяла на себя ответственность за него и не собиралась бросать его. Было мелькавшие мысли о том, что это временная опека, на неделю-две, пока она не найдет для него семью были отброшены. Она станет его семьей.

Через минуту крепких объятий жеребенок все же немного успокоился и вытащил голову из объятий теплой и мягкой шерстки Флаттершай. Его большие голубые глаза были мокрыми и влажными, но жеребенок не плакал, сдерживая подступающие слезы усилием воли. Сделав несколько глубоких вздохов, жеребенок взял себя в копыта.

— Спасибо, Флаттершай. За все. – Произнес он едва-едва слышно. С неохотой оба пони разорвали объятия и встали обратно на ноги. Без лишних слов – они были не нужны, погрузив игрушку в седельную сумку Муна, пони двинулись к кассе. Бегемот даже в пустую сумку не смог погрузится целиком, поэтому его голова забавно торчала из недр сумки. У прилавка стояла продавщица с самой флегматичной мордочкой, какой только приходилось видеть Флаттершай за всю ее жизнь. Быстро расплатившись, даже особо не считая деньги, пегаска повела жеребенка наружу. Пора было уже возвращаться домой.