Колыбельные

О Луне.

Найтмэр Мун

Цветок и грёзы

Раз в жизни самые отважные бризи отправляются в долгое и опасное путешествие — путешествие в большом, неприветливом мире. А летят они туда за тем, чтобы раздобыть пыльцу. Но, спросишь ты меня, зачем же надо покидать тёплый уютный дом ради горстки жёлтых былинок? О, эту историю нужно знать всем бризи, особенно самым юным…

Другие пони

Неуважение к Хаосу

Порядком заскучавший Дискорд заскакивает на вечернее чаепитие Селестии, чтобы снова поныть о своей скуке. Ждал ли он, что ему и правда найдут развлечение?

Дискорд Стража Дворца

Нипони не заметит!

У Твайлайт проблема. За час до приезда в Понивиль принцессы Селестии на праздник Летнего Солнцестояния она непреднамеренно убила всех насмерть. Теперь ей нужно всё исправить, пока её наставница ничего не узнала. Ну, или, по крайней мере, сделать так, чтобы Селестия не заметила, что они мертвы.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна

Шум сердца

Списать всё на изуродованный мир, разумеется, можно было бы. Ведь перекидывать с себя ответственность в последнее время вошло в привычку, притворяться, что всё это естественно. Больные. Обе больные и обезумевшие.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Другие пони ОС - пони Старлайт Глиммер Сансет Шиммер Темпест Шэдоу

3 дня революции

История о 3 днях революции. И множестве сломанных судеб.

Принцесса Селестия Принцесса Луна Стража Дворца

Дpужба это оптимум: Реквием

Зарисовка о конце одной человеческой жизни в сеттинге Оптивёрса. В течение многих лет Лэн Зэн живёт на Луне, подальше от постоянно нарастающей близости СелестИИ, но есть одна константа в жизни человека, и она заключается в том, что жизнь эта не длится вечно.

Возвращение блудных Пай

Приближается двадцатый день рождения Блинкадетт Розалины Пай, и ей прекрасно известно, чем это грозит. На Каменную Ферму приезжают её сёстры. Старшая — всемирно известная виолончелистка и композитор, а младшая спасала Эквестрию, как минимум, три раза. А Блинки… она управляет семейными финансами (точнее расчётами с поставщиками и кредиторами). И у неё столько проблем, что её самое заветное желание — чтобы всё это поскорее закончилось.

Пинки Пай DJ PON-3 Другие пони Октавия

Мир, в котором пони быть не должно.

С тех самых пор как я начал осознавать себя как личность,моя душа постепенно начала заполняться ненавистью.Сначала школа со всеобщей травлей.Затем институт с идиотами-преподавателями и кучей ненужной информации,а затем и работа.Но больше всего я ненавидел интернет,где царил полнейший хаос и где тебя могли унизить так,что и в самом страшном кошмаре не приснится.И я,проходя все эти этапы своей жизни,потихоньку ожесточался,учась видеть сей мир сквозь призму чистой ненависти.И казалось ничто не способно излечить мою душу,как внезапно появилась ОНА.<br/> Но обо всем по порядку...

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Эплджек Принцесса Селестия Принцесса Луна

Лишняя

Бойтесь данайцев...

Найтмэр Мун Кризалис

Автор рисунка: Devinian

Восход Боевой Луны

Глава 0: Мягкая посадка

Вот уже многие тысячи лет ничто не тревожило покой луны Эквуса. Спутник одного из самых странных миров множественной Вселенной видал многое — летал, останавливался, резко смещался, принимая на тёмную сторону метеориты и в особые дни даже тонул в мареве звёзд и туманностей. Однако, несмотря ни на что, поверхность луны продолжала оставаться такой, какой её задумал неведомый скульптор многие тысячелетия назад — и демонстрировала жителям планеты наверху безупречный лунный пейзаж в наиболее классическом из его видов. Тем не менее, уже очень скоро этому пейзажу предстояло навеки потерять свои спокойствие и неизменность.

Посреди одного из безымянных кратеров меньшего из спутников планеты пони вдруг налилась светом сфера потусторонней энергии. Наконец, полыхнув всеми восемью цветами радуги, она лопнула, окрасив вокруг себя лунный реголит в чёрный цвет, граница которого что с огромной скоростью расползалась по поверхности, образуя на светлой поверхности луны кляксу настолько большую, что вскоре её можно было бы заметить с поверхности Эквуса невооружённым взглядом. В центре же расползающейся области оказалась чёрная как ночь кобыла с развевающейся на эфирном ветру гривой, что, казалось, состояла из куска ночного неба, осевшего на голове пони.

С трудом поднявшись на ноги, та с испугом во взгляде стала осматриваться, после чего по мере осознания испуг в её глазах сменялся откровенной паникой. Закончилось же всё тем, что она попросту свернулась в калачик и, как маленький жеребёнок, уткнулась мордочкой в круп, пока её стала бить мелкая дрожь. В конце концов она и вовсе обмякла, после чего внезапно стала съёживаться и, казалось, бледнеть. Минута — и в лунной пыли лежала уже, казалось, совершенно другая пони — меньше, с другими очертаниями мордочки и даже другим окрасом — синяя, а не чёрная, и с голубой, а не звёздной, гривой.

Вновь поднявшись на ноги, странная пони стала оглядываться, словно в первый раз. Вид, открывшийся перед нею, вызвал не страх, как ранее, но лишь нахмуренные брови. Открыв рот, она попыталась что-то сказать, однако из глотки не вырвалось ни единого звука. Поперхнувшись заготовленной фразой, пони ещё раз попробовала издать какой-то звук, однако у неё снова ничего не вышло. Нахмурившись ещё больше, она раскрыла крылья на боках и взмахнула ими — но не поднялась и на дюйм. Кивнув чему-то, понятному лишь ей, она попыталась вздохнуть и, наконец, закрыла глаза. Её разум обратился к сгустку полночной темноты, что ютился на краешке сознания и всё ещё продолжал мелко подрагивать.

«Найтмер, что случилось? И почему на этот раз я не могла видеть, что происходило, пока ты контролировала тело?» — полетел в сторону этого комка вопрос — вопрос, на который нельзя было не ответить

«Л-луна…» — последовал тихий, неуверенный ответ

«Что, Найтмер?»

«Я, я… Я н-не хотела, чтобы ты видела, как я дерусь с твоей сестрой» — из голоса той, кого назвали Найтмер, постепенно пропадали испуганные нотки, и речь мало-помалу приходила в норму, пусть она и отчаянно стыдилась своих слов — «Я её почти победила, а потом она использовала те камни, а потом мы оказались тут, и я… я…» — только обретённое спокойствие Найтмер тут же разрушилось, и дальше от неё были слышны лишь неразборчивые всхлипы

«Найтмер!» — в голосе же Луны прорезались нотки еле сдерживаемого недовольства, которые почувствовала и Найтмер — попытавшись собраться и ответить членораздельно

«Да, Луна?»

«Почему ты не хотела, чтобы я это увидела? Неужели ты собиралась сделать нечто худшее, нежели то, о чём мы договорились?»

«Я… Я…»

«Найтмер! Ты что, собиралась убить нашу сестру

«Нет! Нет! Я бы никогда! Просто заточить…»

«Ну, теперь-то понятно, почему мы здесь!»

Луна уже почти кричала, а её метафорические глаза метали молнии. Постепенно разговор обрастал деталями, и теперь две аликорны не просто обменивались репликами в пустоте черепной коробки, а полноценно стояли напротив друг друга в бесконечном белом пространстве древнего разума. Чёрная пони сжалась под обвиняющим взглядом создательницы, но всё же огрызнулась в ответ:

— Я бы победила, если бы не эти артефакты! Не знаю, что она с ними сделала — они вообще не должны были на нас работать!

Однако ответ старшей аликорны тут же выбил из колеи поднявшую было голову Найтмер:

— Для Них попытка напасть на нашу сестру — уже достаточное обоснование, чтобы сработать! Вот зачем я тебя послушала? Надо было просто улететь к моему народу, как я изначально и собиралась!

От таких слов младшая аликорна залилась слезами и окончательно сжалась в комок вины и стыда. Глядя, как сотрясается от рыданий собственнокопытно выпестованная ей сущность, Луна вдруг поняла — Найтмер ведь хотела как лучше! Просто она ещё слишком молода и не умеет как следует продумывать последствия своих действий — но ведь она искренне хотела помочь своей создательнице так, как умела. ЕЁ щёки залились румянцем, а душа вспыхнула, обожжённая стыдом.

— Это моя вина… — тихо прошептала Луна — Я не научила её, что не все проблемы можно решить силой…

При взгляде на её свернувшуюся калачиком… дочь? былой гнев испарялся, постепенно замещаясь смесью беспокойства за неё и чувством вины на себя. Не уверенная, что нужно делать, она нерешительно переминалась с ноги на ногу, пытаясь понять, что же теперь ей делать — и постепенно в её разуме появился… нет, не ответ, но чувство того, что сейчас Найтмер нужнее всего было — да, ей нужно было участие и забота!

Содрогающаяся от всхлипываний Найтмер не заметила, как Луна подошла ближе, и заметила что-то неладное, лишь когда стало слишком поздно. Вокруг её шеи обвились синие копыта, и мягкий голос стал тихо нашёптывать ей в ухо, что всё закончится хорошо и что сама Луна на её месте поступила бы так же. Постепенно слёзы ночной кобылы поредели и, в конце концов, пропали совсем, а сама Найтмер нашла в себе силы, чтобы обнять Луну в ответ. Обнявшись, две кобылы сидели в бесконечном белом пространстве, и впервые за многие дни на их сердцах было спокойно.