Старый конь не ржавеет!

Пинки со вздохом утёрла пот со лба лапкой, в которой держала большой гаечный ключ. Близилась Ночь Кошмаров, а у неё ещё ничего толком не готово, выпечка не выпечена, сдоба не сдоблена, кексики не скексены, и это очень-очень плохо! Во-первых, Пинки терпеть не могла быть не готовой к вечеринке, а во-вторых… в прошлый Кошмаруин готовыми не были они все! Но в этот раз всё будет по-другому. Пинки придумала способ! Пинки сделала средство! Пинки нашла… хотя ладно, кто кого тогда нашёл, это вопрос сложный.

Ну, жаль, что Ната пробыла у них недолго, всего-то с полгода, пока Твайлайт с Луной не нашли её мир и портал втуда не открыли, зато она оставила свою машинку, и Пинки наконец её починила и даже немного усовершенствовала! Ух и пришлось же побегать за запчастями, но дело того стоило.

Теперь осталось только напечь всякого-разного-вкусного, покрасить машинку в нужный цвет — розовый, конечно! — и они будут совсем-насовсем готовы. Видь праильний цвет — самае главнае, эта вам лубой бойз падтвирдит, да! Пинки хихикнула и захлопнула крышку люка. Надо будет спросить у Зекоры, как там поживают те смешные говорящие грибы в Лесу. Они даже по мерке Пинки были странные, зато прикольные, и грыбное пыво у них штырное. Пинки рассеянно стёрла с носа пятно смазки, брякнула ключ на полку, выкатилась из старого воздушношарного ангара, выделенного когда-то Нате для машинки, и тщательно заперла двери.

Тирек уже однажды напортил со своей дурацкой рогострелялкой, вдруг ещё кто дров наломает, а было же ужасно весело кататься и ходить вместе в искпедиции по другим мирам в специально начарованное большое зеркало, а теперь уже не то. Твайлайт с Лирой сделали какой-то бронеход на колёсах в полдома высотой, только чтобы в это самое зеркало пролез, а то бы и ещё больше построили, а это вовсе не так весело. Сидишь себе в кресле, скучаешь, катишься и пыришься в окошко, пока Твайлайт несёт заумь и втыкает в приборы, разве это забава? Даже попрыгать толком негде, и порулить не дают, жадины! Ну подумаешь, заехала Пинки разок на вершину этого… как его? Вра… вру… А, врошира! Так те большие мохнатые буки были не против… или слишком олунели? Хихикс!

Ну, Твая так олунела точно — полдня потом заикалась, бедненькая. Зато как она потом орала! Так что ездить с Натой Пинки нравилось куда больше, её машинка была куда прикольнее, ну, пока Тирек не подвернулся и не навернулся, хоть и тут успел насвинячить, жлобина рогастая! Но теперь всё почти в порядке, и злой Лесник тоже своё получит! Его чудища не пройдут! Знать бы ещё, откуда они все взялись… Не, ну понятно, что из Леса, вестимо, но там такого раньше точно не водилось, Зекора с Флатти подтвердят. Ну да неважно. На этот раз Пинки не даст ему испортить праздник, и всё пройдёт обалдезно, охвостезно и охуфигезно!

Розовая пони весело подпрыгнула, воскликнула «Оки-доки-локи!», и помчалась в «Сладкий Уголок». Время не ждёт, пора печь кексики! По дороге Пинки напряжённо размышляла над Очень Важным Вопросом. Вот если взять очень специальную и ещё оченнее секретную Свити Дропс… то есть тс-с, совсем-совсем несекретную Бон-Бон, и сделать вместе с ней очень специальные тортики из конфет? Это будет считаться выпечкой? Ведь коржи всё равно и так и так придётся печь… хотя если взять готовые вафли? Зато так же будет гораздо-гораздо быстрее! А тортов и пирогов надо много… Но! Вот всегда мешается это противное «но»! Надо бы попросить Твайлайт запретить его принцесским указом, но… Опять «Но», да что ж ты будешь делать! Ну и ладно.

Так вот, есть же ещё и репутация. Пинки остановилась на распутье и глубоко задумалась о выпечке и своей репутации. Ну и пусть, никто ведь не мешает испечь ещё что-нибудь, а если не отвлекаться на торты, то этого «чего-нибудь» будет гораздо-гораздо больше, разве нет? Итак, решено! Розовая понька определилась с временным курсом своей партии, в которой состояла исключительно одна и даже съела свой членский билет, как только его нарисовала и полюбовалась — в целях совершенной и абсолютной секретности! — а единственным правилом в уставе партии было «Никому не говорить о партии!», и даже названия она не имела.

Ввиду всего этого партия не страдала никакими плювализмами, оппозлюциями и прочей гадлостью, и всегда была единодушна во мнении с лидером, что было очень удобно, и Пинки с чистой совестью во весь дух помчалась к лавке Сви… то есть Бонни. Забегая вперёд Пинки…

— Эй! — возмутилась та, притормозив. — Вперёд меня никто не забежит!

— Это же просто фигура речи, Пинки.

— Да? А какая, слон, ферзь, или…

— Конь, конечно. Который всегда ходит шиворот-навыворот и прыгает через любые стены, как и ты.

— А, ну тогда ладно… — Пинки успокоилась и поскакала дальше.

Так вот, забегая вперёд Пинки, мы скажем, что очень специальную Свити Дро…

— Тс-с! — зашипела Пинки. — Не пали контору!

— Ах да, пардон.

…То есть совершенно неспециальную Бон-Бон она легко уболтала и скооперировала. Что и неудивительно.

Тем временем Твайлайт в ином «здесь» и ином «когда» уныло дёргала за рычаги управления. Торчащие из бронехода суставчатые лапы вяло дрыгались, увязая в злорадно булькающем болоте, гусеницы завязли по самые полки, домой на Кошмаруин они того и гляди опоздают, а на контакт единственный обитатель этого болота — странная зелёная помесь зайца с лягушкой — наотрез отказывался идти, а ведь у него была такая уникальная магия!

Единорожка мрачно почесала всё ещё саднящий синяк от узловатой клюки болотного сидельца на левом полупопии. Это нечестно! Никто не должен сидеть на новых знаниях, как олмазное сцуко на сене — и сам не гам, и тебе не дам! Вот она, Твайлайт, с радостью научила бы эту зловредную жабу всему, что сама знает… хотя у неё ведь нет рога, но суть же не в этом! А не квакала бы что-то то ли про силу воли, то ли про волю силы, и не махала бы почём зря палкой. И вообще, уж чего-чего, а силы воли ей не занимать, она же была ученицей самой Селестии, а это вам не фунт изюма стрескать…

О! Твайлайт вдруг просияла. А ведь это идея! Если доводы разума на эту столь примитивную форму жизни не действуют, надо использовать столь же примитивные средства. Главное — чтобы они были вкусными. А если жлобучий жабоид в итоге и словит расстройство желудка или что там у него в брюхе — сам виноват. Нечего было нарушать привычную диету! Так, где там у нас заначка от Пинки? Жаль, кстати, самой Пинки здесь нет, вот уж кто умеет находить общий язык со всякими чудиками. Но настоящая научная работа и её заскоки плохо совмещаются…

Твайлайт передёрнуло при воспоминании о гонках по вертикали на гигантском дереве. Хотелось бы надеяться, что тот странный тип в чёрном панцире с плащом и с красной светящейся палкой, которого они случайно сшибли вниз в процессе, остался жив. Твайлайт откопала в холодильнике коробку с пирожками, открыла, понюхала. Н-да, даже жалко тратить такое роскошество на какую-то вреднючую болотную жабу… Ну ничего, наука, как известно, требует жертв, а бремя белого аликорна, как шутила обожаемая наставница, непонятно усмехаясь, тем более. Хотя что смешного в великой миссии дружбы и просвещения, так и не объяснила со своей зверски бесючей всегдашней отговоркой «Всему своё время. Вот подрастёшь…» — хотя куда ещё расти-то? До размеров самой Селестии, что ли?

Твайлайт со вздохом закрыла коробку, твёрдым копытом устраняя соблазн, и спустилась к шлюзу. Как говорит та жаба — на всё сила воли. Из тамбура донеслись приглушенные стоны. Твайлайт досадливо поморщилась. Вот почему некоторые пони как с цепи срываются, угодив в другие миры? Может, это какой-то неведомый пока закон природы и ей, Твайлайт Спаркл, суждено стать его первооткрывательницей? Ну, это может и подождать, а пока…

— Лира, блин! Кончай уже сношать местных тентаклемонстров, им тоже отдыхать хоть иногда надо! Отпусти животное обратно в среду обитания и помоги мне, пока мы по самые окошки не увязли в этой жиже. И это же негигиенично, в конце концов!

— Тогда наклонируй уже, наконец, нормальных жеребцов, чтобы на всех хватало! — огрызнулась та, выползая из шлюза и застёгивая защитный комбинезон. — И это иллюминаторы, а не окошки. И вообще я у этих эректоподов беру анализы! А завидовать нехорошо, между прочим.

— Было бы чему! То руки, то яйцеклады у тех кислотных жуков, теперь вот мультиподы со щупалками, фетишистка ты несчастная! Если у тебя от этих анализов родится понисьминожков немножко, объяснять это Бон-Бон сама будешь, — Твайлайт сунула нос в тамбур, брезгливо скривилась при виде разляпанной антисанитарии, чихнула от резкого селёдочного запаха и врубила режим очистки и дезинфекции.

Сквозь обзорное окошко закрывшегося люка было видно, как в клубах едкого тумана, повалившего из решёток в стенах шлюза, яростно вспыхнули бактерицидные излучатели.

— Почему же вдруг «несчастная»? Я очень даже счастливая фетишистка! — отфыркнулась Лира, сдув заодно упавшие на глаза пряди гривы. — И мы с ними несовместимы биологически, чтоб ты знала. Тоже мне, учёный…

— Ты уверена, что местные бактерии и вирусы тоже об этом знают? — ехидно поинтересовалась Твайлайт, впрочем, скорее для проформы.

— Если и нет, я им это объясню. Предельно внятно и доходчиво, — ухмыльнулась изобретательница магической биоблокады и нырнула в ионно-душевой отсек. — Я щас. Ты что, решила соблазнить нашего доходяжного клиента подкупом, судя по пинкиной коробке?

— И в кого ж ты такая… догадостная? — посетовала Твайлайт, закатив глаза. — Ну да, всё прочее мы уже перепробовали, включая твой мускулистый круп, который его тоже не прельстил, даром что тоже зелёный. А что, есть аргументы против?

— Ну, я бы сказала, это достаточно разумно. — Лира вышла из отсека уже без отправившегося в стиралку комбеза, вытирая вставшие дыбом гриву и хвост антистатическим полотенцем. — Против пинкисдобы, в отличие от моего крупа, при всём его столь завидном для твоего кабинетного наетоседалища великолепии, никто не устоит… хотя есть риск несварения. От непривычки.

— Не такой уж мой круп и кабинетный, кто ещё кому должен завидовать, — махнула копытцем Твайлайт, повернулась и повертела перед Лирой означенной деталью анатомии. — Убедись и возрыдай. А риск пренебрежимо мал. Если что, мы же старичка и откачаем. Давай, одевайся уже и пошли. Нас ждут великие открытия!

— Ну-ну, — хмыкнула Лира, хорошенько ущипнула подставленное, вызвав у подруги возмущённый вопль, и шустро смылась к себе в каюту за чистым комбинезоном. — Непременно возрыдаю… в первый же чтотверг после шоколадного дождичка. Надеюсь лишь, что твои великие открытия не придётся потом закрывать.

— Блин, больно же!.. — Твайлайт потёрла круп и повысила голос, изображая надменность. — Презренная пессимистка! Ты будешь всячески посрамлена!

— Презренная реалистка, с твоего позволения, — откликнулась через открытую дверь из каюты Лира, посмеиваясь и шурша плотной тканью. — И да, мне всячески похуфиг.

Лесник отступил на шаг назад, придирчиво окинул орлиным взором шеренги своих деток, таращившихся на своего творца огромными плошками глаз. Могучие тела, цепкие клешни, клыкастые оскалы… всё в них было прекрасно. Уж на этот раз… Лесник зловеще захихикал, потирая свои странные лапы в широких рукавицах. Ничто их не остановит! Они доберутся до этих упрямых поне, и тогда… О, тогда цветные лошадки наконец-то окажутся в его полной власти! И тогда он будет делать с ними то же самое… то же самое… Что и с его прежними друзьями.

От веселья в глазах Лесника не осталось ни следа, его взор затуманился. Это были прекрасные, старые и добрые времена… пока они все не кончились. Из груди Лесника вырвался тяжкий вздох. Ну что ж, те друзья исчезли, он потерял их… да-да, потерял… и теперь совершенно одинок… не считая своих деток, но это же совсем другое… Значит, он заведёт новых, этих смешных лошадок ведь так много, их хватит ему и деткам надолго… на каждый день, каждую неделю… О, это будет замечательно!

Лесник мечтательно зажмурился, потом резко встряхнулся. Но для этого ещё надо хорошенько поработать. Чтобы произвести на новых друзей самое… внушительное впечатление! Чтобы никто не ушёл обиженным, о, да! В прошлый раз он недооценил их, но теперь… теперь он подготовится как следует… никто не минует его гостеприимства! Лесник хихикнул раз, другой… каркающий безумный смех, переходя в жуткий хохот, прокатился ломкими листами ржавого железа над рядами чудовищ, заметался среди деревьев, заставляя и так перепуганное зверьё и птиц забиться поглубже в гнёзда и норы, пока наконец не заглох в чаще.

Сидящая в кустах зебра, объятая ужасом при виде уродливой фигуры в бесформенном балахоне, заходящейся в диком хохоте перед рядами страшилищ, отбрасывая на стену хижины огромную корчащуюся тень, изо всех сил стараясь не шуметь, медленно отползла подальше, выползла задом из кустов, развернулась, чтобы нестись прочь со всех ног и предупредить друзей в Понивилле… наткнулась на колючий панцирь и подняла глаза, обмерев. Нависший над ней тёмный силуэт чудовища с горящими глазами лязгнул клешнями. Отчаянный крик Зекоры затерялся в дебрях, растворившись в гулком шелесте крон, внезапно охваченных порывом ветра. Ветер стих, и в Лесу вновь воцарилась равнодушная и безжизненная тишина.

Времени до заката оставалось совсем немного и Пинки, заботливо огладив свой костюм — полностью аутентичный жилет, а как же! Самый что ни на есть! — нырнула в люк. Странные твари странного Лесника из странного Леса в прошлый раз едва не уволокли Колгейт и Минуэтт с собой, только Твайлайт и спасла, и то еле-еле. Ворота ангара были открыты — если твари явятся опять, а они явятся, Пинки не сомневалась, потому что сама видела Лесника в Лесу и даже слышала его странное бормотание, и Зекора говорила… Зекора! Ну, она же обещала быть осторожной, правда? Но она уже должна была прийти в Понивилль…

Пинки прикусила губу. Это нехорошо, потому что в отличие от Пинки, натина машинка могла быть только в одном месте сразу… Ну ничего, если начать отсюда, то туда она точно дойдёт! Машинка справится. Это вам не колесатый бронеход, которым только по деревьям лазить да мохнатых чудиков пугать и этих… сипов? Или сипхов? А, неважно! Ох ты, а вот и оно… Мимо ангара пробежали несколько пони, микрофоны донесли поднявшийся снаружи гвалт, и Пинки решительно повела машинку на выход.

Всепони разбегались с площади, а от леса надвигались, надламываясь и рассыпаясь, неровные шеренги монстров. Чудища переходили на бег, преследуя уже отдельных пони, проламывая изгороди и вышибая двери. Ну всё, хватит! Пинки навела прицел и шагнула из-за огромного книжного дуба. Монстры замерли, поводя клешнями и уставившись глазами-плошками на ещё более огромный, чем они сами, «Мародёр». Семидесятипятитонный мех повёл руками — и дал залп из ПИИ. Пирогово-изюмные извергатели снесли нескольких чудовищ, оставив их барахтаться в скользком креме и залепив глаза.

Кексопушка длинной очередью смахнула целую шеренгу чудищ, от ударов увесистых кексов те разлетались, как кегли. Средние сладзеры били частыми струями клейкого сиропа, приклеивая дрыгающихся страшилищ к земле, как мух на липучку. Бросив гоняться за пони, монстры начали собираться кучей и надвигаться на «Мародёр», окружая машину. Пинки попятилась. Отстреливаясь, она медленно отходила назад, укладывая врагов пачками, кое-кто из пони присоединился к битве, но броня монстров была прочной и запутать или вывести из строя удалось лишь нескольких.

А в битву шли, клацая клешнями, всё новые жуткие бронетуши, часть из них обошла «Мародёр» и вцепилась в него, пытаясь вскарабкаться на корпус. Пинки вертелась, как могла, сшибая их наземь, нескольких расплющила, но силы были неравны. Похоже, она недооценила трудолюбие Лесника, наплодившего целый легион чудовищ! Пинки ударом руки меха сбила с кабины очередного монстра, прыгнувшего с крыши дома, вновь отошла, разбросав врагов пинками, выстрелила… Дело начинало пахнуть керосином — бочка с этой вонючкой невовремя подвернулась под ногу меха, а в кабине становилось слишком жарко от перегрева. Зарядов могло и не хватить, а Твайлайт всё ещё где-то каталась по чужим мирам. Нет, это она хорошо придумала… Главное, вовремя! Впрочем, злиться на подругу у Пинки выходило плохо, да и времени не было.

Последние снаряды опрокинули с десяток лесниковых страшилок, и пушки смолкли. Монстры вновь полезли на броню, пытаясь добраться до кабины. Пинки почти пожалела, что сняла старые орудия, которыми Наташа Керенская ухлопала Тирека, невзирая на полученные повреждения. Над кабиной нависла округлая тень с горящими глазищами, клешни со скрипом скользнули по бронестеклу. Пинки смахнула чудище свободной рукой, на второй уже висели сразу несколько тварей, мешая её поднять, и метко пнула его на лету, зафутболив на крышу ратуши, но ему на смену пришли сразу трое. Оставалось последнее средство, и Пинки схватила молоток, собираясь разбить стекло небольшой синей коробки на борту кабины, в которой находился черно-синий колокольчик с серебристым полумесяцем, но… Страшилища, облепившие робота и пытающиеся отодрать фонарь кабины, вдруг все разом взмыли в воздух.

Пинки перевела дух, выпрямила мех и откинула фонарь, впуская в разогретую кабину прохладный ночной воздух. Оглянулась. Магия действовала на железных монстров плохо, значит…

— Ура! — завопила она что есть мочи, увидев знакомый бронеход, выкатившийся на площадь. — Твайлайт, Лира, вы жутко-страшно-ужасно-прекрасно вовремя! Как ты их всех поймала?!

— На всё воля Силы, не мой, к счастью, юный падаван, — сообщила с башенки транспортёра Твайлайт, складируя свежеосвоенной Силой собранных монстров в кучу и обматывая их чем под рог попалось. Учитель попался старательный, лишь бы от него поскорее отвязались, а ученица тем более. — Нет эмоций… есть одни маты! Вы что тут устроили?! Почему весь город в креме, сиропе и в этих чокнутых клешнежестянках? Даже для Понивилля это уже малость… чересчур!

— А по-моему, как раз норма, — хмыкнула Лира, высунувшись из люка механика-водителя и с интересом глядя, как закинутый на ратушу монстрик пытается удержаться, потихоньку сползая к краю. Черепица посыпалась, посыпался и сам монстр, с грохотом врезавшись в землю. — Даже не красный сектор полнаяхвостняметра, семь из десяти, не более.

— Это всё злюка Лесник! — сообщила Пинки, подводя робота к бронеходу. — Как я и говорила, а ты не слушала! Он опять послал своих чудищ пугать и хватать пони, а я их стала останавливать, а всепони побежали, а они на меня набросились, а потом их оказалось слишком с лишком, а ещё потом у меня кончилась выпечка, а потом… Твайлайт, кажется, Лесник схватил её!

— Так, тпру, не тарахти ты так, — Твайлайт схватилась за голову. — А то у меня аж мидихлорианы уже оглохли. В пробирке. Кого он там схватил?

— Зекору! — Пинки от избытка чувств замахала лапками, как ветряк, и едва не навернулась из кабины «Мародёра». — Она не пришла на Кошмаруин, хотя обещала, а раз она обещала, то обещанное обещание обязательно держит! А потом полезли эти железяки!

— Гм… — Твайлайт оценила аргумент, нахмурившись. Зекора никогда не нарушала обещаний, а значит, дело и впрямь плохо. — Что ж, заряжай свой шагоход новой выпечкой, мы отправляемся спасать нашу драгоценную зебру. Лира, выгружай образцы и заводи свою шарманку. И своего эректопода тоже! Выгружай, а не заводи, в смысле. Ты же не думала, что я не узнаю? Прямо в банке и сгружай, никуда он от тебя не денется.

— И в кого ж ты только такая догадостная? — ехидно фыркнула Лира, сгружая подбежавшей Бон-Бон через боковой люк банку и контейнеры с образцами и записями. Бонни с эректоподом смерили друг друга подозрительными взглядами, но по умолчанию отложили выяснение отношений на потом.

— Учусь быстро, — Твайлайт показала ей язык и съехала на землю по покатому борту. — Пинки, где там твои запасные обоймы? Эх, нам бы сюда ещё нашу жабу…

— Пожалей бедное животное, оно и так ускакало в среду обитания, только пятки засверкали, даже палку свою корявую бросило, лишь бы от тебя подальше. Правда, оставшиеся пирожки с собой прихватило. Хоть какое утешение… О, кстати. — Лира выгрузила последний контейнер, сгребла в охапку пискнувшую Бон-Бон и впилась в её губы жадным поцелуем.

— И на здоровье, соскоб я взяла и всё равно его клонирую. И кончай там уже лизаться, я всё вижу! — Твайлайт сердито фыркнула и вогнала чарами в оружейный лючок «Мародёра» последнюю кексобойму, Пинки его захлопнула и запрыгнула в кабину. Лира нехотя отпустила кумачовую подругу, обещающе на неё облизнулась, хулигански подмигнула и закрыла грузовой люк. — Всё в порядке?

— Оки-доки-локи! — Пинки пробежалась глазами по индикаторам. Где-то в Асгарде Локи, упакованный доком в смирительной рубашку, взвыл и начал биться головой об обшитую войлоком стену, причитая «Опять она! Ну почему мне никто не верит?!», но успокаивать его у Пинки сейчас не было времени. — Мы готовы!

— Вот и чудненько. Колокольчик у тебя? Значит, всё, — Твайлайт воспарила на бронеход и занырнула в башенку. — Лира, заводи! Поехали.

Обе машины дружно лязгнули закрывающимися люками и двинулись к мрачной стене Вечнодикого Леса, набирая ход.

Пройти по извилистой тропе, кое-где заваленной буреломом, для длинноногого «Мародёра» было куда легче, чем проехать бронеходу, но тот попросту проламывал дорогу там, где не мог протиснуться, обдирая и ломая деревья, а завалы Твайлайт расчищала своими новыми умениями, раскидывая бурелом в стороны, затем бронеход вновь с глухим рычанием рвался вперёд.

Идти пешедралом или ехать десантом на роботе единорожки даже и не думали — драться с железными чудищами Лесника без брони было просто глупо. И Зекоре не помочь, и сами бы встряли. Пинки, шагающая впереди, вышла на просторную поляну, в дальнем конце которой увидела мрачный и тёмный приземистый силуэт хижины с одиноко светящимся окошком, и подала сигнал. Бронеход приглушил чарами гул двигателей и покатился дальше медленнее, потеряв в мощности, зато почти бесшумно, только под колёсами ветки похрустывали.

Тяжёлая машина свернула правее, обходя мягко и плавно топающий влево «Мародёр», выкатилась на позицию, стараясь не попасть в обзор окна. Твайлайт высунулась из люка, оглянулась, пустила слабую волну чар. Вокруг было подозрительно тихо. Сенсорные антенны на «морде» меха дёргались, словно усы Кризалис, но Пинки тоже ничего не обнаружила, открыла фонарь и в ответ на взгляд Твайлайт выразительно пожала плечами. Та дала отмашку, коснувшись рога, указав ногой и подняв три пера… два пера… одно… «Мародёр» поднял руки-пушки. Крыша хижины с треском взлетела вверх, открывая внутренности.

— Стоять-бояться, злюка-Лесник! — завопила Пинки. — А ну, отдавай Зеко…

Она осеклась, вытаращив глаза.

В небольшой уютной столовой, где и горела единственная лампа, за столом со здоровенным самоваром сидели Зекора и большой чёрно-белый и почему-то шарообразный птиц в лётном шлеме, похожий на… нет, это и есть пингвин, поняла обалдевающая Пинки. И они мирно дули чай из блюдечек, а вокруг стола суетилось с банкой мёда одно из железных чудищ, облачённое в белоснежный фартучек и чепчик с кружевами. Немую сцену нарушил хриплый возглас поднявшего глаза пингвина:

— О, майн готт! Мой крыша съезжать…

— Как говорит сестра Редхарт, когда ей в очередной раз приспичит порисовать лучшими на свете карандашами — это нормально, — меланхолично сообщила Лира, открывая люк мехвода. — Для Понивилля, ессно. Так что, всё, мы уже не воюем? Или как?

— Этот историй начаться, когда мы с Лосяш строить телепортатор, — Пин налил Твайлайт чаю. Крыша вернулась на место и держалась прочно. — Мы его сделать, но во время испытания случиться гроза, молния ударять в наш лабораторий и делать большой бадабум, что-то сработайт неправильно, и вот так я попадайт сюда. Во время испытаний мы узнать, что время в разный реальность течь по-разный, и я поняль, что надо ждать довольно долго. Но мне стало скучно, и я построить себе новый железный няня. Ну то есть Крош сперва хотеть няня, а потом они стали много-много функций, на все руки, йа-йа.

— Даст ист фантастиш, — пробормотала Лира, беря бублик и косясь на ласты Пина, которыми тот активно размахивал. Прикинула, не расширить ли ей свою коллекцию фетишей, уловила боковым зрением поднятую бровь Твайлайт и сделала вид, что всецело увлечена бубликом.

— Но зачем вы посылали своих нянек… то есть роботов в Понивилль? — недоуменно спросила Твайлайт. Пинки уже сидела верхом на железной орясине в крахмальном фартучке, и похоже, щёлкали и чирикали они уже на одной волне. Пин косился на Пинки с любопытством, но ответил сразу.

— Я хотеть пригласить всех на чай, но я сильно стесняться. Я совсем не такой, как пони, если я просто выйти, они бы бояться. А так — страшный и странный монстры на Кошмаруин, это же естественно! И относить пони к другой страшный Лесник, а там — чай с бублики. Быть весело, и мы познакомиться постепенно со всеми.

— Э… — Твайлайт зависла. — Интересный решений. Тьфу ты, интересное решение, простите…

— Найн, ничего, я знайт, что мой акцент заразительный, — улыбнулся Пин.

— Зато теперь у нас есть новый друг! — обрадовалась Пинки, подпрыгивая на няньке. — И даже не один. Только их починить надо…

— Не страшно, это я скоро, там модульный конструкция, — отмахнулся Пин. — Ещё чаю?

— Ещё я чаю если выпью, то, извините, просто лопну, — покачала головой Зекора. — Не так уж долго до утра, кто как, а зебре спать пора. Достаточно переживаний и с бубликами возлияний.

— О, йа, конечно. Вас проводить? — галантно предложил Пин, явно посматривающий на Зекору чаще прочих.

— Домой дойти сама могу, но всё же помощь я приму, — благосклонно кивнула зебра. Пин просиял.

— Кажется, это начало прекрасной новой дружбы, — Лира заговорщицки подмигнула Твайлайт, зевнула и потянулась. — Пожалуй, нам тоже пора. Бонни будет сердиться. И Спайк.

— Не волнуйся, — хмыкнула Твай, пропустив подколку мимо ушей. — У неё теперь есть твой эректопод, думаю, они найдут общий… язык.

— А, Дискорд! — Лира на миг застыла, потом кинулась к двери. — Поехали!

— Всё, приключение кончилось… — Пинки погрустнела и спрыгнула с разочарованно скрипнувшей робоняньки. — Жаль.

Пин тем временем нацепил свой мешковатый брезентовый плащ и вежливо пропустил Зекору в дверь.

— Не волнуйся, будет день — будет пища, — Твайлайт оптимизма не утратила. — И вообще — на всё воля Силы. И что-то мне подсказывает, что за ней не заржавеет.