Доктрина Превосходства

10 - Твайлайт

Ночной двор на скромный взгляд капитана Грей Шторма был гораздо более интересным местом, чем его дневной аналог. И не столько потому, что тут не практиковались весьма свободные половые связи или потому, что тут на него не смотрели как на военного преступника, сколько по наличию здесь смелых и инновационных идей у офицеров ночной гвардии. Из-за этого, спустя месяц жизни во дворце, он успел почувствовать себя здесь как дома. Он искренне хотел помочь принцессе Луне, считая её более приятной, здравомыслящей и склонной к реформам, чем богиню солнца.

— Тааак, и напомни, как ты вообще оказался в ночной гвардии? — спросил он, попивая кофе из кружки, у белоснежного пегаса с роскошной золотой гривой, одетого в фиолетовый военный мундир с полумесяцами на петлицах.

— Я фестрал на одну шестую.

— Ого, ну и у твоей семьи, наверное, есть какая-то интересная история об этом.

— Да вообще не особо. Моя прабабушка имела странные вкусы, но долг крови есть долг крови.

— И ты, вроде как, являешься военным офицером?

— Формально да, но моя основная специализация — военный советник.

— И в чём конкретно ты советуешь?

— Я специалист по созданию укреплений.

— Укреплений? В смысле окопов?

— Окопов, бункеров, дотов, дзотов, перекрытых щелей, закрытых щелей...

— Да-да, я понял, укрепления. Так ты ускоряешь их возведение или улучшаешь их качество?

— И то и другое.

— Интересно, конечно, но на мой взгляд, в современной войне это не решающий фактор.

— И ты туда же?! Ну не было у меня на выбор другой специальности.

— Но всё же, укрепления? Услышать ответ собеседника ему, впрочем, не суждено было.

— Сэр Грей Шторм, — послышался знакомый голос, влезая в диалог.

— Брайт? А ты не часто покидаешь покои. Что такого стряслось в этот раз?

— Ваш друг, Файер Сансет, просил передать, что вернулся, и после этого сразу куда-то сбежал со словами про заслуженный отдых или что-то похожее.

— Погоди, это тот самый пегас-бабник? — снова подал голос белый пегас, уже решивший, что про него забыли.

— Ты и сам знаешь, что в той части дворца всё с этим попроще, благодаря Каденс, — раздражённо ответил единорог, допивая свой кофе и игнорируя красную, как помидор, пони, стоявшую рядом.

— Может, и так, — продолжал пегас, — но только этому гению хватило ума пытаться подкатывать к фестралкам, — слегка посмеиваясь, закончил он.

— Только этому гению хватило ума выбить себе больничный на неделю таким способом, — не скрывая раздражения, продолжил Шторм. — В любом случае, мне пора идти. Передавай пожелания всего наилучшего офицерскому корпусу ночной гвардии, когда проснутся. — Махнув напоследок копытом, он ушёл с Брайт в дневную часть дворца.

— И всё-таки, я не понимаю, как вы, нет, как все игнорируют творящийся тут кошмар? — осторожно начала разговор пони, пока они шли по коридору.

— Ты про странную ауру похоти? Просто не ходи в дальние коридоры или в те, из коих слышатся стоны, если тебе так прямо противно.

— А им самим не противно? Любовь — это же глубокое и священное чувство, чтобы ею так легко разбрасываться.

— Это не любовь, это удовлетворение потребностей, похоть одним словом. По счастью, моральные ценности местных более чем гибкие. Поживи ты с моё в казармах, поняла бы.

— Так почему вы к ним не присоединитесь? — злобно ответила пони в ответ.

— Почему? Ну, может, во-первых, потому что меня все местные кобылки боятся? Или, может, потому что всё моё время уходит на работу? Или, возможно, что не менее вероятно, я не настолько горю желанием внезапно стать отцом, как остальные.

— А разве тут, ну... не свободные отношения?

— Уже проверяла?

— Вы сами знаете ответ.

— Свободные отношения очень быстро становятся просто отношениями, если начинают иметь серьёзные последствия. И поверь мне, я даже близко не горю желанием нырять в местный переплет любовных интриг, чтобы знать, как они всё это между собой устаканивают.

— Но что насчёт вас? Разве вы, ну, не хотите... удовлетворить свои потребности?

— Когда они появляются, можешь мне поверить, я нахожу способ это решить. Продажную любовь, в конце концов, никто не отменял.

— Это так мерзко, но вы не задумывались о, ну даже не знаю, долгосрочных отношениях?

— Это ты так намекаешь, что хочешь стать моей особой пони?

Раскрасневшаяся кобыла начала было пытаться что-то ответить, но собеседник закрыл ей рот копытом.

— Послушай, дорогая, наивная Брайт, мы знакомы уже больше месяца, и я не идиот, чтобы не заметить, как ты краснеешь буквально каждый раз, когда задевается тема отношений. В конце концов, наверное, я выгляжу в твоих глазах завидным женихом: достаточно высокая позиция в иерархии, высокооплачиваемая работа, отсутствие семьи.

— Нет! Я... Ну вы действительно кажетесь милым, один из немногих, кто не ведёт себя как животное.

— Ты просто меня настоящего не видела.

— И я не боюсь вас, в отличие от остальных, — не замечая ответа собеседника, продолжала она.

— Ага, а ещё ты не боишься секса до брака, да?

— Ну... если вы сильно-сильно попросите.

— Хватит, это всё действительно мило, Брайт, и я ценю это. Но есть несколько маленьких проблем, которые мешают этой истории развиться во что-то большее.

— Какие же? — почти недовольно ответила пони.

— Во-первых, я параноик, клинический, и брать ответственность ещё и за семью, когда над нами нависают очень ужасающие события, я не хочу. Во-вторых, подготовка к этим ужасным событиям занимает большую часть моего времени. И в-третьих, ты же прекрасно понимаешь, что есть варианты и получше, а я вряд ли способен на семейную жизнь. Честно говоря, не уверен, что у меня даже крохи эмпатии сохранились, не говоря уже о том, чтобы кого-то полюбить. Ничего личного, война меняет пони.

— Вынуждена заметить, это звучит слишком уж самокритично, настолько что веет фальшью. Скорее уж вы действительно боитесь ответственности или я вам просто не понравилась.

— Ну, мой тебе совет: чтобы понравиться мне, для начала прекрати общаться со мной на "вы". А что насчёт остального... я думаю, что мог бы рассмотреть возможность стать твоим особым пони, но не в ближайшее время. Если хочешь, можно будет попробовать, когда я закончу.

— Ловлю вас на... извини, ловлю тебя на слове.

— Я рад, что ты мне доверяешь и считаешь привлекательным. Обычно это всё происходит более романтично, но уже тот факт, что, зная откуда я и что сделал, ты не убежала, говорит для меня лично о многом.

— Поверьте, я видела пони и похуже.

— В таком случае, дорогая моя, можешь идти в покои, а мне ещё предстоит кое-кого найти.

Разминувшись с Брайт, он направился в ближайший тёмный коридор, находящийся в стороне от основного прохода. Если он и знал что-то об этом коридоре, так это то, для чего он использовался. Ожидаемо вскоре он услышал стоны и придыхания. Осторожно посмотрев за угол, опасаясь потревожить не того, кого искал, он наткнулся на активно совокупляющегося с какой-то гвардейкой знакомого красного пегаса. Тяжело вздохнув, недовольный столь наглым попиранием своих обязанностей его верным подопечным, он напряг рог и что есть силы притянул ничего не подозревающего Файера к себе, буквально выдергивая его из кобылы. Злобно посмотрев на лейтенанта, висящего в телекинетической хватке, он получил в ответ лишь глупый пристыженный смешок.

– Прошу прощения, мем, но я вынужден забрать у вас этого жеребца, – крикнул он, смываясь с пегасом и прощаясь с кричащей им вслед пони. Достаточно быстро оказавшись в своих покоях, они расселись за столом.

– Ну давай, показывай уже, – с явным нетерпением начал Шторм.

– Вы посылали меня собирать и организовывать кучу информации в аналитический отчет, а теперь даже отдохнуть нормально не даете тоскливо проворчал тот, – затем пегас извлёк толстую папку и кинул её на стол.

Единорог сразу перехватил её телекинезом и начал жадно читать, но, осознав количество малопонятной информации в ней, отложил спустя минуту пролистывания.

– Ладно, заседание нашей клики можно считать открытым, – саркастичным тоном пробубнил единорог. – Пора понять, с чем имеем дело. После этих слов он также бросил на стол несколько заранее подготовленных папок.

– Тут информация по военным разработкам. С твоим званием такую не достать, но давай ко всему по порядку. Я просто хочу убедиться, что моя паранойя не имеет смысла, как ты говоришь.

– Нет, сэр, я говорю, что она гораздо больше, чем стоило бы, – поправил недовольным голосом пегас.

– В таком случае начнем с внешней ситуации. Что ты выяснил?

– Как и ожидалось, наши главные враги – чейнджлинги – пока не готовы к новой войне. Судя по собранным данным, они индустриализируются и накапливают мощь. С большой степенью вероятности, вначале они атакуют гораздо более слабую Олению, поэтому до этого момента следить за ними смысла нет. Ну и, как ожидалось, сформировалось несколько стихийных гармоничных и коммунистических движений, но они разъединены и не организованы. Без лидеров, организующих их, диссиденты будут быстро уничтожены спецслужбами. Поэтому, как минимум в ближайшей перспективе, их угрозу со счетов сбрасывать не стоит, но, скорее всего, через лет пять-семь они действительно будут готовы во всех смыслах к войне с нами.

– Что насчёт этой самой Олении?

– После смерти короля в ходе кризиса престолонаследования трон захватил бастард. Законная королева Вельвет скрывается за границей, может даже у нас. Предполагается вероятность попыток путчей, но пока новый король серьезно не покажет себя с худшей стороны, они, скорее всего, будут обречены на провал.

– Ничего интересного, одним словом, – пренебрежительно взмахнул копытом Шторм. – Что про Северяну?

– После смерти Стилл Сталиона, генсеком стала Альтидия Революционова. Хоть эта коммунистическая нация и представляет угрозу, ближайшие годы они будут сконцентрированы на преодолении голода, который у них всё ещё бушует, и на индустриализации. Однако после этого было бы глупо ожидать, что они не попытаются вести агрессивную внешнюю политику. Впрочем, их дальнейшие действия предсказать трудно. Многое зависит от того, кто станет в будущем генсеком. Партия пока не настолько расколота, чтобы выделять определенные фракции.

– Одним словом, минимум ближайшие пару лет войны не будет? – осторожно спросил Шторм.

– От внешних сил угроза пока не выступает, но горизонт дальше трёх ближайших лет выглядит угрожающе, – Шторм лишь недовольно вздохнул.

– Что по внутренней части? – деловито продолжил единорог, явно пока что удовлетворённый тем, что услышал.

– Боюсь, всё гораздо сложнее. Принцесса Селестия в общем-то вполне справляется с вызовами новой эпохи, держит в узде и дворянство, и промышленников, но социальное неравенство растёт. Впервые за многие поколения стали появляться нищие и голодные. Пока что их немного, но по прогнозам их число будет расти по мере индустриализации и развития. Принцесса пока что пытается всячески исправить ситуацию и помочь им, но что бы она ни делала, появляются новые и новые сломленные слои населения.

– То есть, существует угроза коммунистической революции?

– Не совсем. Пока что поддержка красных оценивается в процентов 10-15, но, боюсь, дальше она будет только нарастать, и действия властей не помогают её уменьшить,

– с печалью в голосе сказал Файер.

– Конкретнее: где, кто, когда? – с лёгким раздражением в голосе сказал Шторм.

– Самые проблемные зоны – это мой родной Балтимейр, фактически как и Северяна, находящийся на фронтире, из-за чего жизнь там много где не ахти. Второй очаг напряжения – Ванхувер, северный суровый регион на границе с чейнджлингами. Будучи портовым городом, он полон матросов, плавающих по миру и видящих немало красной пропаганды из грифонии или как минимум подтверждающих её вещей. Да и регион не самый простой, нищих там тоже хватает. Адмирал Даст Хувер и того больше, чуть ли не открытым коммунистом является, но всё ещё продолжает сохранять свой военный пост, – Шторм только тяжело вздохнул.

– Если бы Селестия внесла изменения в экономику, сделав её менее либеральной, социалистам бы этого хватило на многие годы, а нищих могло и вообще не быть. Но она, похоже, слишком слабовольна, чтобы идти против воли промышленников. Да и вообще предпочитает во всём поддерживать статус-кво, – это будет чревато проблемами. Ладно, потом надо будет обдумать ещё раз. Продолжай.

– Центральные регионы и большая часть северо-запада полностью лояльны Селестии и живут припеваючи. Тем не менее, за фасадом гармонии виднеются трещины. Южные земли слабо освоены, бизоны не создают проблем и не представляют опасности, а вот местные элиты – промышленники и землевладельцы – слишком независимы от Кантерлота. Если возникнут серьёзные проблемы, они смогут легко отделиться, провозгласив независимость, если это спасёт их от драки. Ну а юго-восток практически полностью представляет собой дикие джунгли, где живут в основном фестралы. В случае непредвиденных обстоятельств судьба региона малопонятна. Также есть восточное побережье и примыкающие к нему земли: Мейнхетен, Филлидельфия, Троттингем, Пранция и все остальные менее значимые территории. Они стали индустриальными центрами и являются воплощением новой эпохи. Вполне ожидаемо, что в их урбанизированных городах пони значительно склонны к прогрессивным взглядам. Хорошая новость в том, что большинство из них вполне видит таковым гармонизм, может, слегка реформированный, но не более. Из-за крайне развитого капитализма и широкого среднего класса, коммунисты вряд ли смогут там закрепиться.

– Что может противопоставить Эквестрия?

– Увы, S.M.I.L.E., как единственная спецслужба, была распущена, что сильно ослабило наши возможности в борьбе с диссидентами. Впрочем, похоже, принцесса и не горела желанием заниматься этим в любом случае. Есть опять же слухи о всяких секретных орденах, но их численность, задачи и род деятельности неизвестны и ограничены лишь слухами.

Шторм устало вздохнул.

– Значит, ситуация действительно выглядит очень и очень плохо, как я и думал. Пользуясь своим рангом, я смог получить информацию по военной части. Взгляни.

Он достал из своей папки четыре фотографии, на каждой был запечатлён танк в профиль.

– Вот это новейший эквестрийский танк от компании Стар-Энерджи, Мк-4 "Бризи", – указал он на угловатый небольшой танк, больше напоминающий трактор с тяжёлым пулемётом как основным и единственным орудием. – А вот это танк "Крона" Империи Грифонов, – указал он на фото большого и внушающего танка с дополнительной ярко выраженной пулемётной турелью в корпусе, помимо основного орудия. – А вот сталионградский БТ-5 и чейнджлингский Pz.Kpfw, – указал он на фотографии танков в зелёных и серых цветах, оба выглядели явно мощнее "Бризи".

– И это только танки. Пока что сталионградские "Зисы" не превосходят наши "Кролени", но полагаю, это не более чем вопрос времени. А вот это полуавтоматическая винтовка "СВЕТА" из всё того же Сталионграда, – указал он на чертёж с винтовкой, извлечённый из папки телекинезом, – она уже лучше нашей "Лаванды" по ряду характеристик. И боюсь, это только в сфере непосредственно разработки оружия. Про доктрины, организацию, внедрение современных технологий и даже элементарную связь я вообще молчу. Если говорить по-простому, шансов у нас считай и нет, – с горечью в голосе про резюмировал Шторм. На что пегас лишь устало вздохнул.

– Но ведь вы узнали что-то у ночной гвардии? Вторую папку вы же не зря принесли? – указал он на чёрную папку с белым полумесяцем. Открыв её, Шторм стал перечитывать глазами информацию.

– Ничего сверхординарного на фоне наших врагов. Идеи Темпест Винд о танковой войне перспективны, но у Эквестрии столько танков в жизни не было. Работа, я бы сказал, слишком опережает своё время, а Селестия, похоже, как обычно отвергла её в пользу увеличения легионов пегасов по предложению Соарина.

– Вы отправили меня рыться в архивах только для того, чтобы констатировать, что мы, самое сильное государство на континенте, обречены? Честно говоря, даже верится с трудом.

– Мне тоже. Но пока всё, что я вижу, это то, что мои страхи абсолютно не беспочвенны. Может, мы и выиграем потенциальную войну, но сопутствующие потери ужасают. Больше всего меня пугает, почему никому, кроме меня, до этого дела нет, Луна может быть и более склона к реформам и милитаризму, но когда Селестия сделает диархию работающим механизмом и даст ей власть?

– Полагаю, у нас слишком мало данных для верной оценки угрозы. Возможно, в запретной секции архивов что-то есть и по секретным организациям, действующим в Эквестрии, и по ряду иных контрмер.

– Запретная секция? – вопрошающе ответил единорог.

– А вы что, не слышали о ней? – ответил явно довольный тем, что знает больше начальника, пегас.

– И что там такого запретного?

– Ну, в первую очередь, учебники тёмной магии, жуткие заклинания прошлого, и, наверное, секретные доклады, может, исторические документы, которые не должны видеть посторонние, – принялся перечислять слухи пегас.

– И ты полагаешь, там может быть что-то полезное в деле защиты страны?

– Я полагаю, что там может быть лекарство от вашей паранойи. Увы, доступ мы в жизни не получим.

– Хммм, а что вообще за ужасная-преужасная магия там может храниться?

– с нескрываемой долей скепсиса произнёс Шторм.

– Ну, некромантия, например?

– Некромантия?

– Ну да, знаете, мертвецов воскрешать в виде нежити.

– Ты давно нежить видел?

– Я слышал, она в Барраде всё ещё есть. Из неё местный некромант научился даже какие-то сложные механизмы создавать.

– Погоди, что сложного может быть в оживших костях?

– Ну, кости-то считайте просто подвижные манипуляторы, а сконструировать любую жуть можно, – на что Шторм задумчиво почесал копытом голову.

– А что если их интегрировать как механизм? Представь, завод по производству военной продукции, полностью автоматизированный, только и знай, что магией подпитывать.

– Некро-завод? – удивлённо спросил пегас.

– Ага, что-то типа того.

– Сэр, меня терзают смутные сомнения, что принцессы приняли верное решение, посчитав вас вменяемым.

– Ладно, ладно, тогда какие у тебя предложения? – ответил тот обиженным голосом.

– Ну, если вам прямо неймётся, вы можете попытаться попросить у принцесс доступ туда.

– Если бы его так легко выдавали, данные о содержании уже давно не были бы секретом, о котором нам приходится гадать. Нет, принцессы ничего не дадут, – с тоской ответил единорог, только чтобы просиять, вспомнив о чём-то. – Слушай, а ты помнишь, что принцесс-то у нас четыре?

– Ну, вроде того. Правда, если про Каденс и Селестию с Луной известно достаточно, то последняя на публике предпочитает появляться редко.

– Вот именно, – подскочив, сказал единорог, – мы забыли про Твайлайт Спаркл, ту самую, которая как раз недавно приехала во дворец, насколько я понял, для каких-то мало лично мне интересных магических исследований.

– Сэр, вы же единорог!

– А ты лейтенант, похоже, слишком падок на стереотипы.

– И всё-таки, с чего вы взяли, что она вам поможет? – удивлённо повёл бровью Файер.

– Она принцесса дружбы, разве нет? Значит, с ней, наверное, должно быть легко подружиться. Я просто смогу втереться к ней в доверие...

– И закончите как Шайнинг Армор, да? – с нескрываемой ухмылкой вставил пегас.

– Я проигнорирую этот подкол, солдат.

– А служанка у вас что-то вроде запасного плана? А говорили ещё, я падок на кобыл. Если что, вы ведь будете не против...

– Я тебе зубы вырву телекинезом, мой дорогой Файер, если ты хотя бы копытом её тронешь, – на удивление спокойно, не отрываясь от чтения очередной папки, перебил его единорог.

– Ладно, ладно, могли бы просто сказать, что табун собираете, я бы понял, – смеясь, ответил пегас. Однако, видя, как его начальник устало вздохнул, а с ближайшего кухонного стола левитировал в его сторону нож, он не дожидаясь ответа, рванул что есть прыти из помещения. – Когда-нибудь, когда-нибудь, Файер, ты точно пострадаешь от своего острого языка, – только и оставалось что произнести напоследок капитану.

– Сэр, что-то случилось? – донёсся знакомый голосок зашедшей кобылки.

– Брайт, что мы говорили про обращение на "вы"? Ладно, садись, будем обедать...

Следуя своей дедуктивной логике после ознакомления с биографией Твайлайт Спаркл, капитан Шторм гордой походкой с блестящей кокардой на фуражке направлялся в библиотеку. Он заранее попросил Брайт выгладить его мундир, чтобы представить наиболее приятное впечатление перед аликорном, пусть и новообращённым, и всё ещё ростом с обычного пони. Тем не менее, его цель являлась принцессой, поэтому он насколько мог тщательно подготовился к данной встрече. В его голове уже складывались адресованные ей фразы, как вдруг дверь в библиотеку, перед которой он стоял, оказалась объята фиолетовым магическим полем. В следующий миг она открылась и что есть силы въехала прямо в него, на что он выдал лишь тихий стон, опадая на пол, пока откуда-то из-за уплывающего кадра слышался далёкий голос.

— Именно поэтому, Спайк...

— Ох, с вами всё в порядке? — прозвучал он гораздо ближе взволнованным тоном.

Увы, единственное, что лезло в голову капитану, это одно единственное слово — "нашёл", после чего он в очередной раз начал уходить во тьму. Очнувшись, правда, похоже, уже спустя минуту, он обнаружил, что фиолетовый аликорн несёт его в телекинетическом поле, что-то нервно бубня про себя, пока позади неё шёл мелкий фиолетовый дракончик. Живо оценив обстановку, капитан принял решение показать принцессе, что уже пришёл в сознание.

— Извините, ваше высочество, не могли бы вы меня отпустить? — осторожным учтивым тоном начал он.

— Ох, вы в норме? Простите, я не хотела вас пришибить, я просто...

— ...абсолютно не следит за окружающим миром, когда дело касается книг, — продолжил за неё дракончик.

Когда единорога посадили на пол, он кое-как выгладил телекинезом свой мундир и поспешил представиться.

— Здравствуйте, принцесса Твайлайт, меня зовут Грей Шторм, и я обратился к вам по очень важному делу, — начал он торжественным тоном, идя за ними.

— Пожалуйста, можно просто Твайлайт, и я вас надеюсь не сильно ушибла дверью? Вам ведь не нужна помощь?

— О, поверьте, я выдерживал и похуже, как вы могли заметить по моей одежде, я вовсе не простой пони, — не менее торжественно продолжал Шторм.

— Ну да, ваша одежда, честно говоря, никогда такой не видела, вы почтальон? Я честно говоря не уверена, что королевский почтальон имеет свою униформу.

Трудно было Шторма удивить, но ему достаточно было вспомнить, кто и откуда принцесса, и что единственная форма насилия ей известная — это применение на врагах элементов гармонии.

— Не совсем, я, скажем так, исполняю практически те же самые функции, что и гвардейцы, но более эффективно.

— О, как я сама не догадалась, глупая, глупая пони, вы полицейский, не так ли?!

Шторм продолжал заминаться, думая, как бы подвести это неокрепшее сознание к тому, что у них есть армия. По счастью, думать пришлось не очень долго, поскольку проходящие мимо ночные гвардейцы, с которыми он состоял в гораздо более приятных отношениях, нежели с дневными, увидев единорога, не упустили возможности поздороваться.

— Капитан Шторм! Рады вас видеть, Темпест Винд передаёт вам пламенные благодарности за ваши рецензии к её работе по танковой войне.

Слегка ошарашенная Твайлайт попыталась найти слова.

— К-капитан? Прямо как мой брат? Но что такое танки и о какой вообще войне идёт речь? — вскрикнула она, обращаясь ни к кому конкретно.

— Приветствуем, принцесса, — став по стойке смирно, произнесли гвардейцы.

— Не нужно формальностей, прошу, — гораздо более стеснительным тоном поспешила добавить она, — лучше объясните мне, кто такой этот капитан Грей Шторм.

— А он вам сам не сказал? — удивлённо произнёс фестрал, смотря на панически дергающиеся глаза Шторма.

— Ну это просто, — добавил второй, — он военный, причём надо сказать неплохой. На последних учениях он неплохо надрал Соарину круп заманив его пегасов прямо в вечнодикий.

— В-военный? — непонимающим голосом ответила аликорн, — а мы разве воюем с кем-то?

— Мы-то нет, а он очень даже, даже медаль и меч получил, много гляди врагов покрошил, — крайне весёлым тоном продолжал фестрал, очевидно в упор не замечающий делающего фейсхув Шторма.

— Вы убивали разумных существ? — уже совсем шокировано вскрикнула аликорн.

— Ребята, — с трудом произнёс Шторм, — пожалуйста, давайте дальше мы сами, а?

— Как знаете, — поклонившись принцессе, они ушли, не сильно понимая, да и задумываясь над тем, в чём они только что поучаствовали.

— Скажите, почему? Зачем вы убивали их? — практически рыдая, цедила Твайлайт.

— Эх, не так я хотел представиться вам, — уставшим голосом отвечал единорог, — во-первых, хочу сказать, что мне искренне жаль за каждого убитого, — продолжил он, кланяясь принцессе, — во-вторых, к великому сожалению, не все проблемы и конфликты можно решить дружбой и дипломатией.

— Но я видела другое! — вскрикнула она.

— Скажите, помогла вам магия дружбы в битве за Кантерлот?

— Помогла магия любви!

— Там погибло 157 пони за всё время вторжения.

— Но... когда?

— Вокруг города и в уличных боях. Как я слышал, вы смогли так легко пробиться к своей цели из-за жертвы гвардейцев, отвлекающих большую часть чейнджлингов на себя.

— Но, почему? В чём смысл? Это же так жестоко, зачем ей скрывать от меня такой кошмар?

— Потому что она заботится о вас, она заботится о всех, всех нас. Эквестрия, какую вы её знаете, стала такой ценой огромной боли и крови, и остаётся она такой не меньшей ценой. Большая часть угроз и конфликтов останавливалась в приграничной полосе, не задевая мирную жизнь центральных регионов, обеспечивая им настолько утопическую жизнь, насколько возможно.

— Но, это ведь неправильно, — чуть не плача продолжила фиолетовый аликорн.

— Наша жизнь редко бывает правильной, я знаю это лучше, чем кто-либо ещё. Я родом из Северяны.

— Простите, простите, я не знаю, где это, — чуть успокаиваясь продолжала она.

— Ныне это известно как Сталионград.

— Пони, что решили жить отдельно от Эквестрии?

— Если сильно упрощать, то да, и увы, это не было мирно.

— У нас была гражданская война?

— Локальная, первая революция за всё время, ужасные были события.

— Мне жаль, так жаль, столько пони, я ничего не могу сделать, почему?! — упав на пол, снова разразилась она плачем.

— Ох, похоже, из-за меня вы узнали некоторые вещи раньше, чем требуется, — испугано произнёс Шторм, добавив в голове "надеюсь, меня не прикончит Селестия".

— Нет, нет, это... это мой долг, я просто пренебрегла им, хотя столько пони нуждались в моей помощи.

— Принцесса, пожалуйста, успокойтесь. Это случилось задолго до вашего превращения в аликорна, и даже до возвращения принцессы Луны. Вам не нужно беспокоиться, все пострадавшие уже либо умерли, либо смирились и живут дальше, залечивая раны прошлого. Однако это замечание лишь ухудшило ситуацию, и аликорн рыдала еще сильнее. Видя, что оперативная ситуация резко деградирует, единорог решил, что терять уже нечего, и пошел на откровенный шаг. Он опустился к плачущей принцессе, нежно стер копытом слезы с её глаз, и когда она немного успокоилась, неожиданно обнял её, мягко, но крепко. Он не помнил, когда в последний раз обнимал кого-то, если вообще когда-либо обнимал, и это было довольно приятно. Впрочем, его мысли прервал показательным кашлем дракончик, напоминая о своем присутствии.

— Спасибо, мне уже лучше, — прошептала аликорн, встав на ноги.

— Эм, как насчет помочь вам дойти до ваших покоев? Вы всё еще выглядите расстроенной, а это моя вина, — осторожно предложил Шторм.

— Спасибо, — ответила она. — Я хочу узнать, через что вы прошли, какие жертвы и лишения перенесли вы и остальные. Я не могу жить в неведении о страданиях стольких пони.

— Вы не считаете меня чудовищем или чем-то подобным? — удивился единорог.

— Вы, наверное, совершили ужасные поступки, лишали других существ жизни. Но вы делали это не без причины. Я могла бы ненавидеть вас за это, избегать и бояться, но если вы часть Эквестрии, часть всех пони, хоть и несёте самые большие жертвы, как я могу пренебречь вами?

— Простите, принцесса, но всё не так печально. Большая часть армии не воевала уже веками. Последние конфликты затронули только гвардию и войска в Кантерлоте, северянские гарнизоны и солдат пятой дивизии. В основном, жизнь не состоит из боли и потерь.

— Правда? — спросила она с недоверием.

— Именно. Однако, я пришел к вам не просто так.

— Простите, я забыла, что это вы меня искали, столько откровений...

— Старайтесь не думать о них слишком много. Ваш разум их возводит в абсолют, — успокаивал он её.

— О, вот и мои покои. Вы можете сказать, зачем я вам понадобилась?

— Эй, мы же не будем звать этого чудика в нашу комнату? — послышался недовольный голос, явно не воспринимавший слова Шторма так близко к сердцу, как аликорн.

— Спайк, этот пони столько сделал для нас, для Эквестрии. Я не собираюсь заставлять его ждать, да и не думаю, что это надолго, — строго ответила она.

Шторм вошел в обширную и уютную комнату с мягкой, хотя и не роскошной кроватью, на которой лежал носок с нарисованным лицом. Вид настораживал параноидального единорога, но он решил не упускать возможности приблизиться к своей цели. Оглядевшись, что вокруг никого нет, и никто не наблюдает, он осторожно вошел в помещение и прикрыл за собой дверь.

— Итак, что вы хотели? — начала Твайлайт.

— Извините за нескромный вопрос, но что не так с этим носком? Он просто не дает мне покоя.

— Ах, это? Это... Смарти Пенс, — стыдливо произнесла она.

— Смарти Пенс? — удивился Шторм.

— Моя детская игрушка, которая что-то забыла тут. Когда-то её забыли убрать, и она до сих пор лежит на моей кровати во дворце.

— Ой, да ладно, ты сама её нашла, и хватит делать вид, что не обожаешь её, — проворчал дракончик, направляясь в ванную, пока аликорн держала нервную улыбку не решаясь что-то произнести.

— Так, мое дело. Мне кажется, мы немного отошли от темы, — поспешил убрать неловкость Шторм.

— Конечно, — ответила Твайлайт, облегченно вздохнув.

— Видите ли, у меня проблемы с дружбой. И раз вы принцесса дружбы, я решил попросить совета у вас.

Твайлайт засияла, оказавшись в знакомой обстановке.

— О, вы по адресу! Обычно нас направляет карта к проблемам дружбы, но раз пациент сам идёт к доктору, я с радостью помогу. Итак, с кем вам нужно помириться? Где проблемы в ваших отношениях?

— Вроде бы ни с кем.

— Правда? — недоверчиво спросила она.

— Проблема в том, что со мной не хотят дружить.

— Не хотят? — в её голосе прозвучало удивление.

— Да. Дело в моем прошлом, откуда я родом, что я делал, и ещё вот в этом, — он снял мундир, обнажив шрамы. По реакции аликорна он понял, что поторопился, он с трудом понимал что изображает ее лицо, но похоже это был шок, оставалось впрочем не ясно приятный или нет, поскольку выражение лица у нее секунд пять скакало от испуганного до крайне заинтересованного. Это заставило Шторма задуматься давно ли он появлялся без мундира, может он настолько много носит его что не обратил внимание как он ужасно выглядит под ним...или привлекательно если судить по двойственности лица аликорна, "интересно, а сколько ей вообще лет и какой у нее опыт общения с жеребцами если она так реагирует на такую казалось бы невинную вещь", — проносились в голове нехорошие мысли

— Я не могу исцелить эти раны, но возможно, если вы смените имидж, пони к вам потянутся? — попыталась предложить Твайлайт.

— Я не могу не носить форму. Это моя работа.

— Тогда, может, вы могли бы попробовать научиться петь?

— Я уже умею петь, правда, только военные песни, — спокойно возразил Шторм.

— Ох, ну может...

Устав от её попыток найти слова, он взял всё в свои копыта.

— Принцесса, может, вы станете моим другом? Спросил он уже уставшим голосом.

— Я? Ну, конечно! У меня много друзей, и я рада обзавестись ещё одним.

Шторм обдумывал свои действия. Это определенно был успех, который нужно развивать.

— Как насчёт дружеского обеда завтра? Вы расскажете о своих магических делах, а я — о своих военных. Вы ведь хотели знать больше о тех, кто несёт жертвы во имя гармонии?

Шторм и сам осознавал что уже откровенно наглел и манипулировал ей, но гораздо больше его волновало достигнуть намеченных задач, в конце концов что станется с целого аликорна, Твайлайт выглядела взволнованной.

— Обед? Да, конечно! С радостью! А сейчас мне пора спать, день будет трудный, нужно набраться сил. Прощайте!

Она буквально выставила его за дверь. Уже по пути к своим покоям, он вспомнил, что оставил там свой мундир, и думал вернуться испугавшись что прислуга обнаружив его решит что там случилось что-то, что в этой части дворца происходит слишком уж часто. Но решил, что, наверное, она уже спит, и что она вернёт мундир завтра. Со спокойной душой он отправился к своей кровати, единственную кого искренне любил и боготворил.