Кристальный реванш

5. Вылазка

Так, с этого момента пойдут главы в которых я уже "не уверен"как с точки зрения текста так и сюжета, а потому могут быть переписаны в будущем. Собственно отзывы были бы уместны, ибо сейчас несмотря на то что Фик практически написан, я застрял на девятой главе, так как не уверен(опять) как она ощущается, хоть следующие арки в основном закончены.

Фларри с трудом открыла глаза, ощущая тупую боль по всему телу. Каждый вздох отзывался неприятным ноющим ощущением от раны на крыльях, ещё не зажившей до конца. Она медленно поднялась с постели, чувствуя, как жёсткие пружины из под поверхности кровати впивались в спину. Окинув взглядом свою скромную спальню, она видела слабый свет, исходивший от импровизированных светильников.

Её внимание привлекла фигура, лежащая на кровати в другом углу комнаты. Это был Сомбра, с виду крепко спавший в своей постели. Внезапно он что-то пробормотал во сне, и Фларри уловила его слова:

– Луна... не подходи... – голос Сомбры звучал испуганно и отрывисто, словно в самом кошмаре он противостоял тени, которая преследовала его.

Фларри вздрогнула, когда Сомбра внезапно повернулся на бок. Её взгляд застыл на жутких шрамах, пересекавших его тёмную спину. Глубокие разрезы, словно паутина, покрывали его тело, оставляя Фларри заворожённой этой картиной.

Она не могла оторвать глаз от них, и страх медленно охватывал её, заставляя сделать несколько шагов назад в сторону выхода. Её дыхание стало тяжёлым, и в комнату вырвался слабый вздох, который эхом отозвался в тишине.

Сомбра тут же вздрогнул, его глаза резко распахнулись, и он с поразительной скоростью вскочил на ноги, мгновенно приняв боевую стойку. Его рог засиял, и Фларри почувствовала, как невидимая сила подняла её в воздух, сжимая в железной хватке.

– Это я! Это я! – отчаянно закричала Фларри, её голос дрожал от ужаса. – Пожалуйста, не убивай меня!

Сомбра, ещё не до конца осознавший, что происходит, сверкнул глазами, но постепенно его взгляд прояснился. Он моргнул несколько раз, как будто сбрасывая остатки сна, и медленно опустил её на пол. Его копыта пробежались по алому плащу, который он накинул на плечи, скрывая раны.

– Если не хочешь лишиться жизни, не смей подбираться ко мне, когда я сплю или просыпаюсь, – холодно бросил он, отводя взгляд.

Фларри всё ещё не могла прийти в себя от шока, но собралась с силами и спросила:

– Ты всегда так встаёшь?

– Я всегда готов к бою, – спокойно ответил Сомбра, его взгляд был острым и сосредоточенным. – Всегда готов встретить убийц или незваных гостей.

Он на мгновение замолчал, его взгляд стал мрачнее, и он добавил более тихо:

– Я был в заточении вечность… Вне времени и пространства. Я, кажется и сам не помню, всегда ли я так себя вёл.

Фларри осторожно сделала шаг вперёд, пытаясь смягчить напряжённую атмосферу:

– Там было так плохо? И… – она на мгновение замялась, видя, как Сомбра настороженно зыркнул на неё, но всё же продолжила. – Что это за шрамы у тебя на спине?

Единорог мгновенно напрягся, его глаза сузились от гнева. Он шагнул к ней, его голос прозвучал, как зловещее предупреждение:

– Ты никогда не узнаешь, через что мне пришлось пройти. И поверь, лучше, тебе и не знать.

Комнату заполнила зловещая тишина, а затем он добавил:

– Эти шрамы – подарок от далёкого и жестокого предательства. И если тебе дорога жизнь, больше не спрашивай об этом.

Фларри почувствовала, как её сердце сжалось от страха. Она быстро кивнула, боясь сказать что-то лишнее.

Сомбра завершив свои приготовления, натянув доспехи и поправив плащ, словно надевая на себя не просто одежду, а свое былое величие. Его взгляд был сосредоточен и непреклонен, когда он произнес:

– Пора возвращать мою империю.

Фларри, собравшись с духом, попыталась возразить:

– Но прошло слишком мало времени...

Единорог резко повернулся к ней, его глаза сверкнули холодным огнем:

– Прошло более чем достаточно, – в его голосе сквозила железная решимость. – И к тому же, у тебя нет права голоса в этом вопросе.

Фларри лишь устало вздохнула, понимая, что спорить бессмысленно. Она направилась к выходу из их временного убежища, ощущая всю тяжесть своего положения. Когда она уже взялась за дверь, Сомбра остановился и посмотрел на неё, пока в его глазах уже светился ледяной расчет:

– Ты владеешь боевой магией?

Фларри повернулась к нему, слегка нахмурившись:

– Меня обучали самозащите. Так что да, владею, но не слишком хорошо.

Сомбра прищурился, внимательно изучая её, словно оценивая её возможности. Затем он, не спеша, достал ключи и снял блокатор с её рога. Магия начала возвращаться к Фларри, как теплый поток, который она давно не чувствовала.

– Не смей даже думать о том, чтобы использовать магию против меня, – его голос был низким и зловещим. – Иначе твоя смерть будет медленной и крайне болезненной.

Фларри испуганно кивнула, ощущая, как её сердце сжалось от страха. Сомбра отворил тяжёлую дверь, и холодный воздух ворвался внутрь, наполняя помещение морозным дыханием снежных гор.

Фларри тут же почувствовала, как ледяной ветер впился в её кожу, заставив её дрожать. Она потерла копыта, пытаясь хоть немного согреться, но от этого было мало толку. В отличие от неё, единорог не выражал ни малейшего признака дискомфорта; его решимость, казалось, согревала его лучше любого плаща.

Не теряя времени, он направился по снежным склонам в сторону Кристального города. Фларри снова вздохнула, осознавая, что у неё нет всё так же нет выбора, поплелась за ним, чувствуя, как с каждым шагом приближается к месту, куда ей меньше всего хотелось возвращаться.

После нескольких часов долгой и изнурительной ходьбы, Фларри уже чувствовала, как силы покидают её. Сомбра, казалось, не замечал ни усталости, ни холода, его шаги оставались уверенными и бесстрашными, несмотря на снежные сугробы, скользкие склоны и ледяной ветер, который беспрестанно пронизывал их до костей. В какой-то момент она заметила, как вдалеке на горизонте появились тёмные силуэты разрушенных зданий. Поселение выглядело заброшенным и полуразрушенным, даже издалека.

– Что это за место? – задумчиво произнёс Сомбра, слегка замедлив шаг, погружаясь в воспоминания.

Фларри, собрав последние силы, ответила:

– Это городок Сноубьюри. В лучшие времена он был великолепным горнолыжным курортом.

Сомбра посмотрел на неё с удивлением.

Фларри, чувствуя его пронзительный взгляд, добавила с нотками гордости:

– Я наизусть знаю все города и карту Кристальной империи. Я ведь родилась и выросла здесь.

– Ты не имеешь никакого отношения к кристальной империи, – проворчал Сомбра холодно и отстраненно. Что бы затем решительно приказать:

– Иди на разведку.

Фларри, морально не готовая к такому, тут же поспешила возразить:

– Но...

Её протест был мгновенно подавлен суровым взглядом Сомбры, который ясно дал понять, что возражения неуместны. Фларри тяжело вздохнула, понимая, что вариантов у неё нет, и направилась в сторону городка.

Подходя ближе, она начала различать всё больше деталей этого места, когда внезапно её внимание привлекло знакомое жужжание в воздухе. Её сердце замерло, когда она увидела в небе группу чёрных фигур, стремительно приближающихся к ней. В панике, не успев даже осознать происходящее, Фларри бросилась в сторону деревьев, надеясь найти укрытие. Но чейнджлинги давно заметили её. Первые пули просвистели над её головой, заставляя её нырнуть в снег. С дрожащими губами она начала неистово молить судьбу чтобы её жизнь не закончилась так.

Фигуры приземлились вокруг неё, окружая и поднимая свои жуткие винтовки. Фларри, отчаявшись, попыталась использовать магию, сосредоточив свои последние силы на магическом заряде и выпустив его в одного из чейнджлингов-егерей. Но тот лишь хохотнул и с лёгкостью увернулся, не прилагая видимых усилий. Второй чейнджлинг, молниеносно подбежав в несколько рывков сзади, ударил её прикладом ружья прямо в лицо. Фларри сдавленно вскрикнула, когда алая кровь хлынула из её носа, окрашивая белый снег. Она упала на землю, а чейнджлинги окружили её, не стесняясь нанести ещё несколько болезненных ударов под дых, вызвав у неё дикую боль в рёбрах и заставив её рыдать, всё больше пачкая снег кровью и слезами.

Когда они, наконец, прекратили издевательства, один из них, абсолютно без церемонно и грубо схватил её за хвост и, не проявляя ни капли сочувствия, потащил по земле. Камни, корни деревьев и неровности дороги только усиливали боль оставляя новые раны, заставляя её кричать и извиваться, пытаясь освободиться. Но всё было бесполезно. Её притащили в дом на окраине городка, где, наконец, остановились и грубо бросили на пол.

Фларри с трудом подняла голову, чувствуя, как тяжело дышит. Грудь колотилась от страха, а в ушах стоял гул. Вокруг неё двигались фигуры — чейнджлинги. Их было слишком много, целая толпа. Они сгрудились вокруг, словно стервятники, выжидая момента, чтобы наброситься. Сквозь мрак она увидела одного из них, выделяющегося своим головным убором — командир, наверное. Он стоял в центре этой жуткой сцены, его фуражка бросалась в глаза, как некий знак их превосходства. Чейнджлинги говорили на своём странном, скрипучем языке, в котором угадывалась насмешка, смешанная с жестокостью. Они явно спорили, что с ней делать, но её разум отказывался пытаться понять. Она едва сдерживала слёзы, боясь потерять последние крохи своего достоинства.

Внезапно командир поднял копыто, и их спор резко оборвался. Его команда прозвучала холодно и уверенно, как приговор. Подчинённые зашипели в одобрении, их голоса зазвучали злобно и предвкушающе. Фларри задрожала, когда чейнджлинги грубо схватили её за ноги и растянули на холодном, грязном полу, словно развёрнутую карту. Её крылья беспомощно лежали под плащом, уже не способные ни помочь ей, ни защитить. Она почувствовала, как холодные ноги одного из них дёрнули её хвост, и ужас пронзил всё её существо.

"Нет..." — закричал её разум, но голос застрял в горле. Она захлёбывалась собственными слезами, пытаясь сопротивляться, но держащие её копыта были как стальные тиски. Боль, унижение, страх — всё смешалось в диком вихре, и Фларри почти потеряла надежду. "Не может быть... не так..."

И в этот момент что-то изменилось. Один из чейнджлингов внезапно выкрикнул что-то странное, его голос прозвучал резко, испуганно. В комнате стало ощутимо холоднее, и перед её глазами начало сгущаться чёрное облако, как густой дым, затягивающий всё вокруг. Темнота, словно живая, поглотила их. Крики и выстрелы раздались по всей комнате, чейнджлинги метались в панике, но Фларри была слишком слаба, чтобы понять происходящее. Казалось, что время остановилось.

Прошло несколько мгновений — или, может, вечность — прежде чем последний крик смолк. В комнате воцарилась зловещая тишина. Фларри, трясясь от страха и боли, продолжала рыдать, не в силах подняться. Вдруг она услышала знакомый голос, низкий и холодный:

— Ты, похоже, даже не пытаешься сохранить своё достоинство.

Фларри вскинула голову и, сквозь остатки слёз, увидела фигуру единорога. Сомбра, сидящий на куче трупов чейнджлингов, выглядел, как воплощение тьмы и смерти. Он смотрел на неё с презрением, словно на бесполезную игрушку, которую только что пришлось спасать.

Её тело дрогнуло от неожиданного порыва, и, сама не понимая, что делает, она вскочила и бросилась в его объятия. Это был жест отчаяния, внезапный порыв благодарности и страха, смешанных вместе. Сомбра замер, на его лице отразилось замешательство. Её слабое тело прижалось к его холодной, твёрдой груди, но через мгновение он грубо оттолкнул её. Его глаза вспыхнули злобой, как две тёмные звезды в ночи.

— Что ты творишь? — прорычал он, склонившись к ней с такой силой, что его голос пронзил её сердце.

Фларри, осознав свой поступок, замерла, растерянная и униженная. Она быстро вытерла слёзы дрожащими копытами, стараясь придумать оправдание, но её голос предал её. Слова застряли в горле, а рот открылся в немом рыдании. В ответ Сомбра лишь усмехнулся, его глаза холодно сверкнули:

— Ты замечательно справилась со своей задачей, принцесса. Все эти идиоты собрались здесь только благодаря тебе. Теперь у нас есть немного времени, пока они не заметят исчезновение своей роты.

Его слова, как пощёчина, эхом прозвучали в сознании Фларри. Сквозь пелену страха и боли, к ней медленно подступила ярость. Слишком долго она позволяла ему манипулировать собой, и теперь, когда опасность миновала, злость выплеснулась наружу, как давно зреющий вулкан.

— Ты использовал меня! — выкрикнула она, голос сорвался на хриплый крик. — Ты знал, что меня поймают, и всё равно отправил меня!

Сомбра лишь равнодушно пожал плечами, его улыбка не изменилась, а голос остался спокойным:

— Я дал тебе задание — остальное было на твоей совести.

Фларри не могла поверить, как хладнокровно он отвечал на её обвинения. Но прежде чем она успела что-то возразить, Сомбра уже направлялся к выходу. На мгновение он обернулся и бросил через плечо:

— Нам нужно укрытие. Чейнджлинги скоро заметят, что их разведчиков больше нет.

Она стояла на месте, обездвиженная, пока слёзы вновь не потекли по её лицу. Но это были не только слёзы боли или страха. В них была ярость и отчаяние, вызванные её беспомощностью. Она машинально тёрла лицо копытом, пытаясь стереть кровь, смешанную со слезами, но лишь размазывала их по щёкам. В глубине души она, хоть и с неохотой, осознала, что Сомбра, в какой-то мере, прав. Она позволила себе стать уязвимой, и теперь за это пришлось платить.

Город, в который они прибыли, был угрюмым напоминанием о разрухе и страдании, царивших повсюду. Скелеты зданий торчали ввысь, словно обломки когда-то величественных костей, оголённые и обглоданные беспощадной войной. Среди руин укрывались немногие уцелевшие, согреваясь у печек-буржуек, чьи маленькие языки пламени отчаянно сражались с холодом, проникающим во всё живое. Чейнджлинги, словно чёрные тени, бесшумно патрулировали улицы, их фигуры сливались с густым мраком, а блеск металлических касок солдат внушал суеверный ужас тем, кто всё ещё мог чувствовать.

Сомбра, как призрак, двигался по теням, избегая даже слабого света уцелевших фонарей. Его шаги были бесшумными, слух — острым, каждый шорох был под контролем. Фларри брела за ним, едва переставляя ноги. Её сердце всё ещё сжималось от недавних пережитков страха и боли, а сознание было туманным. С каждым шагом она чувствовала, как пустота внутри неё становится глубже.

Наконец, Сомбра остановился у обветшалого дома, который выглядел не лучше остальных, но был достаточно цел, чтобы служить укрытием. Дверь скрипнула, как будто издавая последний вздох перед окончательной тишиной. Внутри царила мерзкая сырость, пронизывающая до костей. Единорог осмотрел помещение, проверяя его на наличие других обитателей. Никого.

Фларри, дрожа от холода и внутренней пустоты, начала осматривать дом, пока не наткнулась на картину, которая заставила её кровь заледенеть. В одной из комнат перед ней предстала замёрзшая насмерть кобыла, чьё окоченевшее тело было склонено над детской колыбелью. Её пустые глаза, полные печали, навсегда застынули на лице ребёнка, который тоже умер во сне, не познав ни тепла, ни ласки. Страх и боль с новой силой ударили по Фларри, ломая остатки её воли. Она рухнула на колени, рыдая. Её слёзы падали на пыльный пол, сливаясь с тоской этого мёртвого мира.

Её тихие рыдания эхом разносились по дому, словно призраки тех, кто уже давно перестал плакать. Но никто не приходил утешить. Только холод и темнота окружали её, поглощая в бездну отчаяния.

Шаги за спиной, едва различимые на фоне её рыданий, были словно нож в гробовую тишину. Сомбра подошёл ближе, его голос был холоден и неумолим, как северный ветер:

— Прекрати. Слёзы не вернут их и не помогут тебе.

Фларри обернулась, в её глазах бушевали боль и ярость.

— Ты… Ты — монстр! — выкрикнула она, задыхаясь от собственных эмоций. — У тебя нет сердца, только тьма!

Сомбра даже не дрогнул от её слов. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнула искра непонимания:

— Слёзы не отомстят за павших, принцесса.

Фларри вскочила, гнев вспыхнул в ней, как пламя, разжигаемое ветром.

— Отомстить? — её голос дрожал от напряжения. — Ты говоришь о мести, а сам тебе плевать! Это не твоя война, не твои люди!

Сомбра прищурился, и на его лице появилась усмешка, полная холодного превосходства:

— Это мои подданные. Да, я правлю страхом, но это был мой способ сохранить порядок. Они боялись меня, но не без причины. Теперь они мертвы. И я решаю, кто заслуживает мести.

Фларри, едва сдерживая слёзы, вскинула голову и прошептала:

— Ты действительно такой, каким о тебе пишут в книгах. Монстр.

Сомбра медленно наклонил голову, его взгляд стал задумчивым.

— Книги пишут победители, — сказал он с презрительной улыбкой. — Но правда, принцесса, редко бывает такой красивой, как сказки.

Он сделал паузу, словно подбирая слова, прежде чем продолжить, его голос стал глубже и суровее:

— Единственное, что может изменить мир, — это ненависть. Чистая, всепоглощающая ненависть. Только она даёт тебе силу идти вперёд и побеждать.

Фларри смотрела на него сквозь слёзы, чувствуя, как в её сердце зреет вызов.

— Я живу ради того, чтобы продолжить дело моих родителей, — её голос дрожал, но звучал твёрдо. — Ради того, чтобы нести гармонию в этот мир.

Сомбра скривил губы в холодной усмешке, его глаза сузились, словно острые клинки.

— Гармония, к которой вы так стремитесь, — не более чем сладкая ложь для слабых. Мир гораздо более жесток и безжалостен, чем ты можешь себе представить, Фларри. И чем быстрее ты поймёшь, что настоящая сила рождается из тьмы и боли, тем дольше проживёшь. Ты думаешь, Селестия всегда была символом света и милосердия? О, нет. Даже она научилась править в этом мире через страх и силу, скрываясь за маской доброты.

Он направился к выходу, но перед тем как исчезнуть в тени, остановился, бросив последний холодный взгляд.

— Помни, ненависть — это оружие. Она часто соседствует с любовью. И когда-нибудь ты поймёшь, как тонка эта грань. Не ошибись, Фларри, иначе это будет стоить тебе всего.

С этими словами он исчез, оставив её одну среди теней и молчаливых тел, погружённых в вечный сон. Фларри ещё долго сидела в оцепенении, её сердце было наполнено болью и отчаянием. Тени прошлого и ужасы настоящего окружали её, не оставляя места для надежды. Она не могла найти в себе сил похоронить мёртвых, зная, что любой звук мог привлечь внимание патрульных. И всё же ей пришлось встать, собрать свою волю и следовать за единорогом.

Когда она наконец нашла его в подвале заброшенного дома, он уже успел устроиться на груде соломы, не обращая внимания на холод, просачивающийся сквозь стены. Он казался спокойным, почти довольным, даже в таких мрачных условиях. Фларри, устроившись на другом конце подвала, бросила на него упрекающий взгляд.

— Никогда не думала, что увижу короля, спящего в соломе, — с сарказмом произнесла она.

Сомбра хмыкнул, не открывая глаз.

— Моя корона не делает меня слабым. После столетий изгнания я научился ценить любой отдых.

Он повернулся на бок, его голос стал тише, почти угрожающим шёпотом:

— Завтра мы двинемся к Кристальной Империи, и я верну её под свою власть. А всех, кто стоит у меня на пути, я уничтожу. Будь разумна, Фларри, помоги мне, и, возможно, я позволю тебе остаться. Даже у таких, как ты, может быть место в моём новом мире.

Фларри вздохнула, стараясь не поддаться отчаянию. Она легла на бок, закрывая глаза и стараясь найти хотя бы толику покоя в этом холодном, мрачном месте. Её мысли были наполнены горечью и страхом перед завтрашним днём.