Выбор пионера

Первая часть

Вздрогнула, распаханная минами, земля. Комья грязи снова осыпали оглушённого пионера Володю и его пятерых товарищей из партизанского отряда, залёгших у оврага. Где-то за холмом бил миномётный взвод немцев, скрытый от глаз партизан.

Вжавшийся в землю Володя силой заставил себя высунуться за край укрытия и начать вести огонь по наступающей пехоте. Вскинув автомат он сжал спусковой крючок по направлению пулемётного расчёта. Но неожиданно оружие быстро замолчало, выплюнув последние патроны. Володя тут же скатился по краю оврага вниз и с надеждой посмотрел на двух друзей, таких как и он пионеров — Тольку и Ваню.

Страх, ярость и ненависть вспыхнули в нём разом при виде застывших тел двух мальчишек, сжавших мёртвой хваткой свои винтовки. Уставший Толя ткнулся лицом в выжженную знойным Солнцем траву. Он уснул навсегда, как и друг Ваня с окровавленным лицом, что в последний миг смотрел на Володьку.

Перестав замечать свистящие пули над ним, пионер машинально стал менять коробчатый магазин трофейного автомата.

— Последний, — одними губами прошептал он.

Взгляд Володьки на мгновение метнулся в другую сторону, где ещё вели бой командир отряда и товарищ ефрейтор. Ни одной эмоции не читалось на пыльных лицах взрослых партизан, ожесточённо ведя прицельный огонь по врагам.

Помотав головой и сбросив тяжёлые мысли, пионер полез вверх, хватаясь мозолистыми пальцами за твёрдую породу почвы. Становилось всё жарче и жарче, но отнюдь не ослепляющее Солнце жгло сердце мальчишки.

Больше в этот момент не страшась смерти, Володя вылез по пояс из-за укрытия. Крепко зажав автомат он стал поливать огнём фашистов, особо не целясь. Он не думал, руководясь одним лишь чувством мести. Один из немцев повалился, сражённый шальной пулей. Косая ухмылка сама по себе вылезла наружу от удовольствия видеть корчащегося в предсмертных судорогах зверя. Автомат чихнул, подавившись последним патроном и пронзительно замолк.

В ответ на отчаявшегося пионера наставилась, почти, дюжина стволов винтовок и автоматов. В последний раз лёгкие маленького партизана наполнились горячим воздухом, пропитанным запахами крови и пороха.

«Вот и всё» — сказал он себе, прислушиваясь к глухо стучащей крови в висках и качающей её сердцу.

Яркий свет ослепил Володю. Зажмурившись, он ослабил хватку на пустом автомате, готовясь к неизбежной боли. Свет всё плотнее окутывал его, проникая сквозь плотно зажмуренные веки. Взрыв. И пионер покачнулся назад. Очередная мина разорвалась где-то вблизи, но как-то тише, чем раньше.

«Это и есть смерть?» — промелькнула мысль, но осмыслить Володька её не успел, падая на дно оврага и теряя сознание.

Холод… Такой непривычный после горячей степи, но в тоже же время приятный и успокаивающий. Так бы и лежал Володька, не думая ни о чём и наслаждаясь долгожданным покоем, если бы не ощутил как что-то коснулось его правой щеки.

Резко открыв глаза, пионер упёрся взглядом в снежную грудку, окованную золотым нагрудником, что сияла сапфирами. Боясь не то что пошевелиться, а даже сдвинуть свой взор, он наблюдал как медленно поднимается и опускается грудь невиданного существа при дыхании.

Наконец, неизвестное существо опустило голову на уровень глаз пионера. От увиденного мальчишка приоткрыл рот в изумлении. Пред ним стояло нечто напоминающее лошадку с большими фиолетовыми глазами. Позади неё плыла неземная грива, переливаясь всеми цветами радуги, а её голову украшал витой рог и упиравшаяся в него маленькая корона.

— Кто ты? — ласково и тепло спросила лошадка, сверкая добротой в очах.

Ошеломлённый Володя не ответил. Он всё ещё пытался понять, что сейчас происходит с ним. Совладав с собой, мальчишка неожиданно дёрнулся, перевернулся и быстро пополз из-под нависшей над ним фигуры. Лошадь с необычной мордашкой не преследовала его, давая время встать.

Володя обернулся к лошади и сжав кулаки, приготовился дать отпор. Но белая лошадь не сильно обиделась на такое поведение иноземца, всё ещё спокойно смотрящая глазами полных сочувствия к нему.

Быстро дыша, будто после длительного бега, пионер стал думать что делать дальше, но как назло в голову ничего не шло. А лошадка всё продолжала успокаивающим человеческим голосом зазывать:

— Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда.

Постепенно набравшись смелости, пионер взял себя в руки и разжал кулаки.

— Володя Краснов. — прозвучал тоненький голосок мальчишки. — Пионер и партизан Красной Армии.

Казалось, белая лошадь с рогом удивилась, но чему Володя так и не смог понять.

— Видишь, ничего плохого не случилось, — одобрительно кивнула кобыла и улыбнулась. — А я Селестия. Принцесса Эквестрии.

Но это не сильно помогло в преодолении установившегося с первого взгляда недоверия, особенно усилившегося после последних слов. Селестия понимала что перед ней всего лишь напуганный жеребёнок, пусть и из другого мира, нуждался в поддержке и объяснениях.

Великоватый и покоцанный в бою пиджачок, широкие штанины, да чёрные сапоги, вот и всё что было при Володьке. Ни автомата, ни гранат не было у молодого партизана. Разве, что…

Пионер в надежде медленно запустил правую руку под пиджак и с растущей радостью нащупал приятную рукоять нагана. Он и забыл, что не успел им воспользоваться в бою, оставляя на последний момент.

Наблюдая за странными действиями двуногого существа, Селестия чуть склонила голову набок в явном замешательстве. За долгую жизнь её шестое чувство стало, практически, идеально выявлять опасность и находить выход там, где логика была бессильна. Вот и сейчас надо было что-то сделать, что-то сказать и не дать развиться страху жеребёнка перед ней.

— Поверь мне, я не сделаю тебе ничего плохого. Я всю жизнь помогала моим маленьким пони, оберегала их и защищала. И это не потому что я принцесса. От власти в более тысячу лет я не стала тираном, не казнила кого-то, кто даже заслуживал этого и уж точно не обижу маленького жеребёнка. — под конец своего монолога, она легла на живот, давая понять свою позицию.

Брошенные семена сомнения в сладких речах принцессы подействовали незамедлительно. Володька прекратил доставать револьвер и задумался, силой воли подавляя свой инстинктивный страх перед этой принцессой. Но было непросто. Коварный страх кусал и шептал о вранье, — добрых монархов не бывает. Да и неспроста у власти принцесса, а не королева. Наверняка она убила своих родителей, чтобы получить трон. Это стало последней каплей и пионер дрогнул, резким движением выхватывая наган.

— Я тебе не верю! — выкрикнул Володька и наставил оружие на Селестию.

Он ожидал, что она встанет, нападёт или хотя бы позовёт стражу, но она ровным счётом проигнорировала этот выпад, смиренно ожидая чего-то ещё.

— Почему же? — спокойно ответила кобыла.

— Добрых царей и цариц не существует! Они всегда угнетали простой народ, вели свои империалистические войны и могли делать всё, что им взбредёт в голову, считая себя помазанниками божьими.

Под конец своих слов мальчишка взвёл курок. Механизм револьвера тихо щёлкнул, оповещая хозяина о готовности. Но снова всё пошло не так, как придумывал себе Володька. Кобыла продолжала осознано не замечать наставленного на неё оружия и опасности смерти.

— И многих ты, Володя, знал таких королей? Может я всё-таки отличаюсь от них? Я не прошу сейчас поверить моим словам, просто узнай меня получше. А решить плохая или хорошая ты всегда успеешь.

«И правда. Пионер всегда должен быть с холодной головой и горящим сердцем, но никак не упиваясь глупым и позорным страхом как сейчас.» — стыдливо подумал про себя Володька и опустил наган.

Видя как лёд недоверия треснул, Селестия довольно улыбнулась своим первым успехом. Ей уже начало казаться, что никакие слова не подействуют на него, но риск этот был оправдан.

— Как насчёт начать с чего-то попроще? Например, рассказать мне о себе, а я тебе. — предложила Селестия мило улыбнувшись.

Неожиданно на Володьку напала усталость и, на подкошенных ногах, мальчишка сел на пол, но оружие из рук так и не выпустил. Опустил голову и уставившись на свои штаны, он некоторое время он собирался с мыслями, думал что ответить, что такого он может рассказать о себе. Наконец, он пришёл к определённой идеи, что опишет его лучше всего.

— Летом прошлого года на мою страну напали фашисты. То были не люди, — звери, сжигающие без сожаления всё и всех на своём пути. Мой родной город оказался в оккупации. Смерть с крестом и винтовкой в руках пришла туда, где жизнь била ключом. В одно мгновение бомбы унесли сотни и тысячи людей на тот свет. Но даже в полном окружении фашистов мы не перестали сопротивляться. Появились партизанские отряды, в одном из которых оказался и я. Пошёл туда добровольно, осознавая что могу погибнуть в любую минуту… Вот я и погиб от разрыва мины. — закончил историю Володька вновь с опавшей головой.

— Ты не погиб, — донёсся шёпот кобылы. — Пока я рядом ты будешь жить и больше никогда не увидишь войны.

Пионер с трудом поднял взгляд, полный отчаянья и остался прикован сиреневыми глазами, в которым виднелось не только грусть и скорбь, но и самая сильная решительность.