Инквизиторы

Глава 5. Охота на орла

Почти полночь. Луна в своём зените. Бесконечно чёрная небесная гладь усеяна блёстками звёзд. Они словно маленькие фонарики, рассеивают непроглядную космическую тьму. Морские волны, врезаются в прибрежные скалы и могучие стены столицы Седловской Аравии, великого города Аль Альвади. Этот непреклонный бастион многие века стоит и растёт в своём могуществе и величии, по ныне являясь крупнейшим в стране. Ночью основная часть города спит и лишь некоторые дома все также наблюдают за улицей своими горящими глазами-окнами.

 В переулке жилого района крепости моргнула вспышка магии. Тишина. Лишь ветер блуждает среди строений и улиц. Заскрипел песок под копытами. Мы осмотрелись. Установили свое точное положение: район возле северо-западной сторожевой башни. До конспиративной квартиры тут минутная рысь. Утес установил маршрут, Браунинг отдал приказ выдвигаться. Мы шли друг за другом среди двух-, трехэтажных оштукатуренных домов. Несмотря на ночное время, Луна, верный покровитель Инквизиторов, освещала нам путь. Через пару минут мы уперлись в каменную мостовую столичной реки Серпантин. Она будто огромная артерия, пролегала сквозь столицу прямо через ее сердце – Кала' Ульхакими- Замок Правителя. Сверились с картой. Справа находится Г-образный трехэтажный дом с оштукатуренным песочным фасадом. Во двор вела арка. Посреди двора журчал маленький фонтан. Вдоль стен стояли пара скамеек, мешки и свернутые ковры. Полотнища ткани натянутые над двориком в самый жаркий день создавали прохладную тень. На стенах дома выросли деревянные пристроенные балкончики. Окна на них, как и все в доме, были закрыты деревянными ставнями. Единственная пара окон с горящим светом внутри была на втором этаже. Вдруг из деревянной входной двери вышел жеребец земнопони песчаного цвета с чёрной короткостриженой гривой и бакенбардами. При виде нас он остановился. Спустя секунду сел на ступеньках крыльца и закурил. Бар подошёл к неизвестному:

— Доброй ночи, друг.

— И тебе доброй. – Незнакомец выдохнул дым вбок. — Но в этих краях правильно говорить «Мир тебе», а я бы тебе ответил «И тебе Мир, добрый пони».

— Хм, да, ты прав. Мир тебе!

— И тебе Мир, друг. Чем могу помочь? Отчего не спите в столь поздний час?

— Потому что в Кантерлоте гаснет свет.

— На улице разбитых фонарей. Полковник Браунинг?

— Он самый.

— Рад вас видеть. Я капитан Томпсон, позывной: Топаз. – Жеребец встал, потушил сигарету и отдал воинское приветствие.

— Взаимно, Топаз. Остальные в доме?

— Так точно, пойдёмте внутрь. Где это видано, чтоб гости на улице стояли?! – Томпсон открыл входную дверь.

— Мы все тут гости, капитан.  – подметил Бар.

— Хех, так то оно так, но мы все равно поставили чайник для вас.

— А вот это очень кстати! – воодушевился Карат.

Мы поднялись по деревянной скрипучей лестнице на второй этаж и подошли к нужной двери. Свет пробивался из щелей по краям деревянной двери, но за ней была тишина. Капитан Томпсон сделал один длинный, два коротких и один длинный стук. Заерзал дверной замок. Дверь открыл жеребец в возрасте с шерстью светло коричневого цвета и серыми короткостриженой гривой и усами.

— Полковник Браунинг, это Полковник Ремингтон, позывной:…

— Позывной: Доцент. Знаем мы таких. – Прервал Топаза Бар. — Ну здорова, полковник! Что, начальство не даёт спокойной жизни в учебке?

— Ну мне как сказали, чью жопу прикрыть надо, так я тут как тут. – Улыбнулся Ремингтон и потянул копыто.

— Ха, если б штаб сказал кого пришлют, я бы попросил кого то другого! – Бар крепко пожал копыто и приобнял старого друга.

— А вот это ща обидно было. – Доцент скорчил недовольную мину.

— Шучу. Я же помню мы друг друга из всякого дерьма вытаскивали. Ну ты как, в дом то пригласишь? Или так и будем у порога стоять?

— В натуре, милости просим! – Доцент уступил дорогу и мы прошли в прямоугольную гостиную. На стене в торце справа были два небольших окна во двор. Под ними большой диван с пледами и подушками. Слева от входа кухня отделенная аркой тюдор. В правом переднем углу гостиной дверь. На полу расстелен ковёр, а по середине комнаты стол с картами на нем. Было видно по не распакованным ящикам , что Инквизиторы заехали в квартиру недавно и ещё не успели полностью расположиться. Помимо Ремингтона и Томпсона в помещении стояли ещё двое. Сизый жеребец с зачесанной вправо белой гривой. И низкорослый светло-серого цвета аравийский жеребец с короткой черной бородой и гривой. Доцент продолжил:

— Так мужики, знакомьтесь: это капитан Энфилд, позывной: Сухой, наш лекарь, а тот бородатый воин — капитан Джамбия, позывной: Дядя. Наш переводчик и местный проводник. Ну с Томпсоном вы уже познакомились.

Браунинг представил нас пополнению и все обменялись копытопожатиями.

-В общем, мы пока сами не раскинулись ещё, — продолжил Доцент, — но свой хабар можете на тот диван сложить. Вон там кухня, за той дверью спальня с двуспальной кроватью. Потом решим, кто с кем койку делить будет… Только давайте не все сразу. Вон в том углу спальные мешки, каждому по штуке… Да, да, эти самые. Планерку начнём через 15 минут. После неё будет пара часов покипеть. А пока располагайтесь.

Мы сняли с себя седельные сумки, сложили на диван и разошлись по квартире для знакомства с новыми братьями по оружию. Все старики собрались на кухне. Карат болтал с Топазом. Сухой ушёл в комнату. Ладно, о чем там старики говорят? Я встал в стола в центре и совершенно случайно услышал их разговор.

— Как жизнь, Рем? Как сам? Давно тебя не было видно. – Спросил Бар.

— Ну я как и любой военный кручусь на конце концов. Прикинь, целый год из академии не выходил! Уже переживал, что заочно списали в утиль.

— И все таки как так получилось, что ты сейчас здесь?

— Бар, я уже тысячу лет никого не убивал! Я ж так с ума сойду! А тут такая возможность, емае! Эти суки меня ещё отговаривали! Но я через Кольта своего добился. И, вуаля, я уже тут!

— Ты на пенсию вообще не собираешься что ли?

— Какую пенсию, Бар?! Пока рог стоит и член колдует никуда не уйду!

— Ну и на кой оно тебе?

— Чтоб внуки дедом гордились! Чтоб однажды, я сидел дома на веранде с папиросой в зубах и ко мне подбежал внук и спросил, а кем мы с его батей работали. Я бы и рассказал! Чтоб он тоже понял, что это лучшая работа в мире. Чтоб он понял, что мы делаем плохие вещи, но делаем их красиво!

— Кто бы сомневался, больной ты жадный до крови неуравновешенный маньяк!

— Ну почему сразу маньяк то? Я просто люблю свою работу!

М-да. Не знаю радоваться или нет такому пополнению. О, Сухой вышел. Я подошёл к нему:

— Ещё раз приветствую, капитан, могу я чем то…

— Да харош тебе! Зови меня Сухой, ну или Энфилд на крайняк. Мы ж с тобой одного звания.

— Ха, как скажешь, Сухой. Так я могу чем то помочь?

— Ну не знаю. Ты в карты могешь?

— Игральные или географические? За первые у нас больше Карат отвечает, а за вторые – Утёс.

— Окей, а ты за что?

— Чтож. За то, чтобы мои сослуживцы не вытекли вместе с кровью из очередной раны.

— Так это ты лекарь? А я думал кто из вас двоих с Каратом. Чтож если твои ещё живы, значит и я могу на тебя рассчитывать. – Сухой оперся на локоть.

— Конечно я не всемогущий, но что могу, я делаю. И делаю хорошо.

Сухой взглядом смерил меня.

— Верю на слово! Я так то тоже курсы медицинской помощи оканчивал. Пару раз пригождалось.

— Неплохо. Надеюсь в этот раз они не пригодятся.

— Чем Дискорд не шутит! — Энфилд вернулся к раскладыванию вещей. Повисла короткая пауза.

— Кстати, что за позывной у тебя такой странный: Сухой?

— Да уж. С этим прикольный случай связан. Рассказать?... Короче, когда только в часть с Томпсоном прибыли, попали на днюху к комоду. Ну к командиру отделения. Заходим в палатку, а там все уже готовые! Напитков всем хватило! А я алкоголь не переношу вообще. Мне предлагали монеты, умоляли на иконе Селестии, угрожали распятием, а я все на своём. Тогда меня комод и окрестил Сушняком. На весь вечер закрепилось, хотя я конечно был против. Зато когда на утро мёртвые стали оживать и вспоминать произошедшее, я им сказал, что мне позывной дали «Сухой». Всяко лучше, чем Сушняк. — Я широко улыбнулся. – Ты смотри, не разбазарь никому.

— Не разбазарю, не разбазарю!Погоди, ты говоришь с Томпсоном вместе поступили?

— Да, мы с этим засранцем знакомы еще с учебки. И кстати, его позывной тоже в ту ночь придумали. В общем, комод пытался позвать Томпсона по имени, да так наедренился, что язык уже не слушался. И начал он коверкать его имя: томас, тополь, топаз, ананас. Потом плюнул и назвал его «Ананас»! А Томпсон, мягко говоря, недоумевает, потому что не так он планировал родине служить. Ну а что поделать!? Так он до первого боевого и проходил Ананасом. Только после выяснилось, что «Ананас» неудобно произносить по Кольчуге, а комод как раз в отставку ушёл. Томпсон воспользовался моментом и поменял позывной на Топаз. Обычно так не делают, сам знаешь, но ему дали добро.

Я заржал и покачал головой.

– А я думал только у нас такой дурдом происходит!

— Да ну, а у тебя откуда позывной? «Метла». Мне аж любопытно.

— Ох, не люблю я это обсуждать.

— Да ладно тебе! Ну как бы, если не хочешь – упрашивать не стану.

— За этим прозвищем много крови пролито.

— Пф, сказал новость! У нас работа такая, брат, проливать кровь врагов, чтобы не лилась кровь наших родных.

— Да знаю я. — Пауза раздумья. — Ох ладно, Дискорд с тобой, в общем. Прежде чем в Инквизиторы попасть, я отучился три года в лекарской. Потом отчислился, потому что… Ну не моё это. Плана особо не было. Вот отец и отправил в армию, мол, хоть там что то получится. Попал в легионы и там мне дали позывной «Лекарь»: потому что в лекарке учился и с именем созвучно. А после академии её благородие, госпожа Удача показала мне свою огромную жирную задницу и на мой призыв пришлось начало Зебриканской войны. В первом же походе осаждали крепость полосатых. А эти сволочи везде магических ловушек понаставили. Да так, блин, качественно, что ещё на подходе четверть легиона полегло! А это, мягко говоря, многих вывело из себя! И как только до крепости добрались, мы им устроили кровавую баню. Я уж деталей не помню, все как в тумане было. Но после боя мне приписали 56 исполосованных полосатых. Потом пацаны дали мне новое прозвище: «Крепостная Метла». После этого боя меня заметили Инквизиторы и позвали к себе. С тех пор тут вожусь.

Сухой смотрел на меня в удивлении пару секунд:

— 56… За первый бой! Охренеть, блин! Дружище, ты не принимаешь душ, а ходишь в кровавые бани! Признаюсь, сначала тебя недооценил, но сейчас понял, что с тобой шутки плохи! – сказал Сухой. А я только посмеялся.

— Да расслабься ты! С тех пор ещё ни разу не было, чтоб я снова вышел из себя. Так, давай продолжим про позывные. Почему «Доцент»? Он в Академии преподаёт?

— А ты догадливый. Я особо не интересовался, но он довольно давно преподаёт. Так что наверно оттуда.

— Понял. А что с... Эээ, забыл: как того с бородой зовут?

— Джамбия. Для своих просто Дядя. Надёжный, но не особо разговорчивый. Один из самых старых действующих Инквизиторов. Почти всю жизнь проработал торговцем, но случился страшный случай. Очень. После него в Инквизицию пошёл. Позывной, как ты мог понять, как раз из за возраста.

— Понял, понял. А что за случай?

— Оххх, блин. Такого и врагу не пожелаешь. Какие то ублюдки убили всю его семью, когда его не было дома. Просто ограбление. Забрали все, что было ценно. И бесценно.

— Охренеть! — Я замолчал. Посмотрел на сероватого жеребца: тот стоял в компании Утеса, Бара и Доцента. Они что то обсуждали, а Джамбия кивал и даже улыбался. На первый взгляд и не скажешь, что с ним произошло нечто столь ужасное. Но я более чем уверен, что этот конь ничего не забыл и никого не простил. Сухой увидел мой взгляд и понял ход моих мыслей:

— Да уж. Сам иногда удивляюсь, как он смог это пережить. Я б врят ли смог… Так, ладно, Метла, ты вроде помочь хотел. Давай пока разгрузим остальную снарягу: вон тот ящик остался.

Через 10 минут по приказу Ремингтона инквизиторы собрались вокруг стола на центре гостиной с планами здания посольства и картами города.

— Так господа, — начал Ремингтон. – задача у нас как хуём сыграть на скрипке. Надо проскочить в грифонье посольство и узнать, куда эти шакалы дели наш артефакт . Сегодня понедельник, а значит мы будем работать во время самой движухи. Мы уже как то с Баром работали в толпе…

---

Сумерки. Луна с рисунком головы принцессы Ночи плавно заходит за черту горизонта. Лучи восходящего Солнца гасят звезды. Тишина. Оглушающая тишина, которую можно пить и никогда ею не напиться. Светает. Космический пурпур окрасился в розовые тона. Вот — вот из за горизонта выплывет огненный… Рассвет. Мглистые лучи восходящего солнца пронзают пустынную тишину. Горизонт тает под натиском света. Вместе с расцветающим восходом расцветает город Аль-Альвади: торговцы открывают свои лавки, работники фабрик и кузниц идут на свои рабочие места, а телеги, с запряженными в них жеребцами, заполоняют дороги города.

Замок Правителя защищали высокие крепостные стены, выстроенные в пятиугольник. Стены окружал искусственный ров, наполненный водой из реки Серпантин. Могучие ворота во внутренний замок города, выполненные из сруба голубой камеди и обрамленные резным золотым каркасом, открыты для гостей. Мимо КПП ворот проходят по тысяче жеребцов и кобыл в сутки. И этот день не был исключением. Среди копыт немалой толпы посетителей внутреннего замка промелькнули лапы грифона. Грузный обладатель этих лап не спеша пересёк линию ворот замка, вышел на тротуар одной из главных улиц города и через пять минут стоял у дверей любимого кафе. Приход нового посетителя ознаменовал звон дверного колокольчика. Никто из посетителей не обратил на это внимание, кроме бородатого бариста за стойкой. Грифон оценивающе взглянул на двух болтающих пони за столом у стены и подошёл к стойке.

— Мир тебе, Бахрам. Как начало рабочего дня? Не видел у тебя раньше туристов.

— И тебе Мир. Всё хорошо, слава Богу. Иногда заходят, тут же рядом замок. Сам как? Как семья?

— Тоже все отлично. Мне как обычно, друг. Спасибо! – Жеребец за стойкой кивнул и ушёл на кухню.

Грифон сел за столик, откинулся на спинку стула и начал рассматривать интерьер. Затем перевёл взгляд на двух посетителей кафе: жеребцы в белых кандурах и куфиях сидели напротив друг друга и болтали. Вдруг обзор закрыл бариста, который принёс приборы. Только он отошёл, как те двое уже стояли перед грифоном. Один из них сел за соседний стул. Второй перешёл за спину. Страх и возмущение исказили грифонье лицо. Резкий укол в бедро! Тяжёлое копыто незнакомца легло сзади на плечо.

— Что за!?

— Прежде, чем ты начнёшь кричать: это был яд цветка скорпиона. А это — незнакомец напротив повертел телекинезом в воздухе ампулу с жидкостью, – противоядие. Если его не выпить, то через четыре часа ты умрёшь от остановки дыхания или шока.

— Вы кто, коварный Аримаспи, такие?! Что вам надо?

— Кто мы такие – неважно, а вот что нам надо вопрос хороший. Поскольку ты первый советник посла Гриффинстоуна, ты сможешь провести нас в здание посольства как своих гостей. Как только мы окажемся в твоём кабинете мы, дадим тебе противоядие и разойдемся как в море корабли.

— Да никогда! Вы хоть знаете с кем…

— Боюсь у тебя нет выбора, друг. Думаешь мы случайно узнали, время и место, где ты окажешься? А если бесславная смерть в муках тебя не пугает, то подумай о своей семье. Ведь мы знаем, где и они сейчас находятся.

Глаза грифона округлились в шоковом ступоре. Словно удар по болевой точке. Мысли о ненависти к врагам и патриотизме сменились страшными картинками о смерти близких. Ком подступил у горлу. Будто утопленник ищущий веточку для спасения, советник искал помощи в глазах баристы. Но тот лишь флегматично вытирал полотенцем барную стойку. Он с ними заодно. Единорог-незнакомец с синими глазами наклонился над столом и мрачным басом спросил:

— Мы достигли взаимопонимания?

— Да.

— Блестяще, тогда проведи нас туда. И без глупостей, друг.

Компания вышла из кафе через чёрный ход. В проулке около выхода помимо деревянных бочек и пустых ящиков ничего не было. Впереди пересекались проулочные дороги. Свернув вправо или влево можно выйти на основные улицы города. Вдруг из за углов вышли ещё двое незнакомцев.

— Всё чисто. – доложил один из них.

— Шикарно. – сказал Бар и обернулся на грифона. Тот опешил. Сдал назад, но упёрся хвостом в грудь капитана Джамбии. На его плечо снова упало копыто бородатого Аравийского жеребца:

— Тииихо. – Прошипел бородач.

Командир поправил покосившуюся шапочку грифона.

– Ты же не думал, что мы пойдём с тобой через весь город?

Рог жеребца засиял. Бах! Двое инквизиторов и грифон исчезли. Бах! Они в проулке у стен посольства Гриффинстоуна. Из за стен оно походило на небольшую крепость. Бар и грифон спрятались за ящики в проулке. Джамбия, не спеша, вышел на тротуар улицы. Осмотрелся. Угол крепости посольства оброс строительными лесами. Наверху кипела стройка, внизу лежали кирпичи и бадьи с растворами. На дороге стоит крытая телега со стройматериалами. Рядом с ней стоят и болтают двое жеребцов. С одним из них Джамбия встретился взглядами. Кивнули друг другу.

— Они на месте. – доложил аравиец по Кольчуге.

— Хорошо. – ответил Бар и поднял грифона. – Мы твои гости, помнишь?

— Помню я, помню! – буркнул советник.

— Хорошо, чем быстрее ты нас проведёшь, тем скорее получишь противоядие.

Грифон вышел из переулка. Бар и Джамбия за ним. Жеребец у телеги с рыжими усами подмигнул инквизиторам. Джамбия моргнул в ответ. Трое подошли к кованым металлическим воротам. Караульный за ними узнал нашего пернатого.

— Господин советник, вы уже вернулись?

— Да, как видишь. Открывай ворота, не видишь я с гостями?!

— Да, конечно. – грифон-караульный открыл металлическую калитку рядом с воротами и впустил всех троих. — Сообщить о вас в…

— Не надо. Я сам сообщу.

Они вошли во двор посольства: каменная дорожка, ведущая к самому зданию, огибала небольшой фонтан по среди двора. Над фонтаном возвышался пьедестал с бронзовой статуей какого то грифоньего короля. На табличке под ним высечено: «Король Гровер IV». Почти весь двор закрывали тени от крон Анчаров. На ветках некоторых из них сидели грифоны. Советник, командир и Дядя обогнули фонтан и дошли до главных дверей в посольство. Грифон дважды постучал ручкой-молотком в форме кольца в пасти мантикоры. В двери открылось окошко, из которого выглянули два орлиных глаза.

— Что смотришь? Открывай! – Приказал советник. – Это мои гости.

Грифон за дверью оглядел двоих пони. Закрыл окошко и открыл дверь. Трое вошли в просторный вестибюль с деревянными полами, высокими потолками и люстрами на них. Напротив входа была трех-маршевая Т-образная лестница на второй этаж. В стене над площадкой лестницы напротив входа было огромное круглое витражное окно, свет из которого освещал весь зал. По всему зданию то тут, то там ходили пернатые. Слева от входа стойка посетителей, к которой потянулась короткая очередь. Советник и его гости взошли по лестнице на второй этаж, свернули направо в коридор и остановились у двери в кабинет. Грифон достал из пиджака трясущимися руками ключи и кое как открыл дверь. Все вошли внутрь и закрыли дверь.

— Я выполнил свою часть. Где противоядие?! – раздраженно спросил советник.

— Погоди, сначала ты скажешь мне, где здесь туалет.

— Ты издеваешься?! Какой к черту… Вам именно сейчас приспичило?!

— Где. Здесь. Туалет. – Проговорил Бар.

— Ооох! Из кабинета налево и прямо по коридору. Там в конце увидишь дверь слева. Ну! Это все?!

— Тише, тише. Вот твоё противоядие. – Бар достал телекинезом ампулу. Грифон схватил её и выпил залпом.

— Охх, отвратительно! Это точно… — Бам! Копыто задней ноги Джамбии поцеловало грифона в висок. Бар подхватил грифона и положил на пол. Посмотрел на Дядю. На грифона. Еще раз на Дядю.

— Ну ты дал, Дядя! Ты ж его убил нахрен! – Бар проверил дыхание. Живой. – Я же сказал легонько!

— Так я легонько его…

— Ты ему чуть мозги в фарш не превратил! Смотри, чтоб через уши не вытекли.

— Виноват.

— Да вообще. Внимание Тигргруппэ, мы внутри. Диверсия на подходе... Работай, Дядя.

— Есть. – Джамбия вышел из кабинета и направился в уборную. Открыл дверь, достал из под кандуры пузырек с фиолетовой жидкостью и вылил её в сортир.

Когда тот вернулся в кабинет, Бар уже связал советника по рукам, ногам и крыльям.

— Сейчас будет салют. – Доложил Дядя.

— Хорошо. Фонтан на подходе, господа. – сообщил Бар по кольчуге.

Тем временем на строительной площадке.

— Принято. Ждём. – ответил Карат.

— Чего там? – спросил я.

— Ща им устроят говняный фонтан. Ждём сигнала.

— Понятно. Быстро и чисто. Ага, поверил, ну и бредятина.

— Ну а ты че хотел? Кстати, ты знал, чем Бар занимается на гражданке? Ни за что не догадаешься.

— Удиви меня.

— Цветы.

— Чего?

— Ага! Сам в шоке! Оказывается эта голубоглазая машина для убийств имеет представление о чем то прекрасном. Кто то мне говорил, что это в память о его умершей жене.

— У него и жена была?!

— Так точно. Даже одинокому волку может встретиться одинокая волчица.

— Черт, я удивлён. — Я тоже кое что знаю о цветах, благодаря матушке. Вот уж не думал, что у нас с командиром может быть что то общее, кроме задачи. Но то, что он жену потерял – это действительно прискорбно. И ведь не смотря на потерю, остался на службе. Не спился или чего хуже.

— Опа! А вот и наш клиент. – сказал Карат, глядя мне за спину. — Не оборачивайся.

— Кто там?

— Пернатый хмырь вышел. Ходит, че то спрашивает у работяг. Вид такой складный, рожа надменная! Тьфу. Ненавижу, блять, грифонов.

— Не стоит презирать врагов – у них тоже есть свои доводы.

— Ты такой умный, Метла, что пипец. Плевать мне на их доводы… Все ещё ходит… О, к Доценту подошёл. На нас указал… Всё, этот хрен сюда идёт.

— Работаем по плану.

— Эй, вы тут трубные мастера? – Спросил грифон болотного цвета в форме.

— Слесари. Да это мы. Че надо? – ответил Карат.

— В мужской уборной на втором этаже все разворотило. Идите и почините там все.

— Опять, сортир забили, нахрен. Как вы умудряетесь?! – Пробубнил Карат. Мы пошли за грифоном.

— Эта сволочь нас вообще за живых существ не воспринимает? – сказал Карат по Кольчуге. — «Идите и почините». Сука, сейчас ему повезло… Но потом я его прикончу, клянусь, прикончу!

— Держи себя в копытах. – Мы прошли ворота, двор и входные двери в посольство. Поднялись на второй этаж. Пока шли в сторону сортира, оттуда уже доносился лёгкий запашок. А у самой двери запах будто все дерьмо страны свалили в эту комнату. Грифона начало подташнивать.

— Охренеть, у вас там сдох кто то? – Карат открыл дверь и на нас обрушилась лавина дерьмового амбре. Аж прослезились.

— В общем… Ухх. — Промямлил грифон, — Разберитесь таааа… — Упал. Мы переглянулись. Зашибись, блин. Я достал табличку из сумки «Не входить.» и повесил на ручку двери.

— Бар, мы на месте. Где вы? – доложил я.

Из двери дальше по коридору вылезла голова Дяди. Мы подхватили телекинезом грифона и бегом занесли в кабинет. На полу лежал связанный советник. Бар перестал рыться в его столе, когда увидел нас:

— Это че такое?

— Этот хрен нас сюда привел и от запаха вырубился. – Ответил я.

— Зашибись, блин. Ладно, тащи его сюда и свяжи. Действуйте по плану.

— Есть.

Мы связали грифона. Сверились по плану здания: следующая цель был архив. Из двери кабинета направо до конца коридора, налево и первая дверь слева. Понятно. Мы аккуратно вышли из кабинета. Карат отошёл натянуть оградительную ленту на лестнице, чтоб нам никто не мешал. Деревянный паркет под копытами довольно сильно отдавал эхо, поэтому мы шли не спеша и без шума. По тихоньку дошли до угла коридора. Я выглянул из-за него. Нырнул обратно. У двери в картотеку стоял грифон.

— Твою мать. — выругался я.

— Метла, на связи? — раздался голос Бара по кольчуге.

— Так точно.

— Есть проблемы?

— Никак нет.

Я жестом сказал Карату ждать тут. Пошёл к грифону, смастерив потерянный вид.

— Здарова, служивый. Подскажи, где у вас тут сортир? Там че то прорвало.

— Так ты его прошёл! Разворачивайся и… — Бам! Правый апперкот в клюв. Бам! Боковой слева. Грифон мешком падает. Подхватываю его телекинезом. Карат подбежал и медленно открыл дверь в картотеку. Осмотрелся. Зашёл. Махнул мне и я за ним, держа грифона магией. Внутри повсюду были полки с бумагами, папками, книгами и прочими рукописями. В стене справа два окна. Я связал пернатого. Карат закрыл дверь на замок.

— Бар, мы на месте. Работаем. — Доложил я. – Короче, Карат, ищем все что может пригодиться: данные сотрудников, отчёты по встречам, кто был – не был, причастен – не причастен. Все. Только срач не наводим.

— Да без проблем!

Но вскоре проблемы появились: мы долго не могли найти ничего нужного. Из за этого хватались за любую мелочь: отчеты о продовольствии – пойдёт, приказы о ремонте – нормально, выписанные больничные – приемлемо. Места в сумках почти не осталось. Время поджимало, но Бар не приказывал отходить. Сука, пыль ещё везде!

    — Опа, зацени! – радостно сказал Карат. Он стоял у шкафа с открытыми дверцами. Достал папку и протянул мне.

   — Кераноус Нафк, должность: переводчик, адрес временного проживания: г. Аль-Альвади, улица Эх – т'ифалиюн, дом. 53. Погоди, это же…

— Именно!

— Сколько их тут!?

— Штук 30.

— Берём все!

— Ты гонишь что ли? Я те их куда засуну?!

— Включи фантазию!... Бар, мы нашли то, что искали. Разреши отходить? Понял. До связи… Отходим через главный, они пойдут через запасной.

Мы запихнули все, что можно в седельные сумки, но осталась ещё половина – её засунули в мешок. Уже начали уходить как услышали чьи то голоса за дверью:

— Великий Борей, как же здесь воняет! Они хоть трубников вызвали?! Надо починить пока Кордхилл не вернулся... Не понял. А где Сицил?

— Хрен его знает, может внутри?

— Возможно. — Некто дёрнул за ручку. – Закрыто вообще. Сицил, ты там?

Твою то мать!

— Валим нахрен отсюда! – прошептал я Карату.

— Да погоди ты! Они ща войдут и этого спалят! – он указал на связанного пернатого. – Надо этих заземлить, чтоб суету не подняли!

— Блин, точно… Ладно, ты справа, я слева.

Я оттащил связанного и спрятался сам. Звук поворота замка. Дверь открылась. Вошли два грифона в форме. Первый — молодой с белым оперением и чёрным клювом. Второй, что ближе ко мне– по старше, тоже белый с вкраплениями коричневых перьев и жёлтым клювом.

— Ну что, тут его подождём или как? — заговорил первый.

— Погоди. Тут че то не так…

— Поехали. – шепнул я в Кольчугу.

Бам! В голову молодого прилетел металлический ящик. Упал. Второй пернатый отлетел ко мне. Хватаю его магией! Тяну на себя, встречаю задней ногой, но он уклонился! Упал рядом, подсек меня и я тоже грохнулся. В миг он оказался сверху и как давай меня херачить. Раза три вмазал. Достал откуда то кинжал и замахнулся. Я только ногу подставить успел – он проткнул её насквозь! Вспышка боли от ноги тем же кинжалом вонзилась в мозг! Кровь брызнула в глаза! Кто то уже заорал бы, но только не я. Клинок почти достал до шеи. Он начал бить сверху по рукояти. Он, сука, ещё тяжелый! Я не мог больше держать! Отвёл ногу в сторону и нож вошёл в плечо! Ещё вспышка! Открываю глаза и вижу его взгляд полный страха и ярости. Вдруг влетает Карат и сбивает этого ублюдка с меня. Я наконец то вздохнул полной грудью. В глазах и висках пульсирует. Ищу Карата. Вдруг вижу как он душит грифона в воздухе магией. Пернатый хватается руками за шею, мотает ногами… Не смотря на раздирающую череп боль, я вдруг вспомнил:

— Карат, без убийств!

— ДА ЗНАЮ Я! – заорал он.

Грифон перестал дёргаться и повис в воздухе. Карат положил его на пол и подбежал ко мне:

— Ох ты ж еб твою налево! Ну-ка, дай гляну! – Он расстегнул мои седельные сумки и порвал рубашку. — Нормально, сердце не задето, член на месте – жить будешь… Бар, это Карат. У нас два контакта, обоих отработали, но Метлу задели сильно. Мы через главный не уйдём, надо через запасной… Принято, жду вас... Потерпи, братан, ща Бар придет и свалим нахрен отсюда! Только ногами не дергай. — Карат заткнул рану в плече какой то тряпкой.

— На шум… охрана ща прибежит. — Прокряхтел я.

— Не прибежит, вокруг посмотри. – Я взглянул на потолок и едва разглядел мутную серую субстанцию, покрывшую его. Понятно. – А если и прибегут, то ты их легко обнулишь! – Карат заржал.

— Ты этого… — Я кивнул на тело грифона, — Удавил что ли?

— Нет, конечно! Живой, говна кусок, просто закемарил. Так, хорош дёргаться! Ща перо тебе артерию полоснет и тут же вытечешь. А если сдохнешь, то твоя жена, мама и папа перестанут с тобой разговаривать!

— У меня нет же…

— Кстааати, ты зацени каким стилетом тебя мастернули! Трофеим!

Только сейчас обратил внимание, что моя нога была прибита к плечу кинжалом. Едрить – колотить! Голова все также пульсирует, но странное ощущение отсутствия боли. Правда только я шевельнуться, как громоподобный импульс отдал в голову! Мозг вспыхнул и потух в тот же миг. «Лежи и не дергайся»!... Охх. А кинжал хорош. Вдруг раздался стук в дверь. Ради всех принцесс, пусть это будут НЕ пернатые ублюдки!

— О, слышал, Метла?! – заулыбался Карат, — Это твой дембель стучится, но мы ему не откроем, потому как на секретном задании!

— Иди на хер… — пробубнил я.

— Сам иди. – Карат встал и открыл дверь. Ясность в глазах начала рассеиваться и сфокусироваться стало сложнее. Две мутные белые фигуры стояли в проходе. Одна из них осмотрелась и направилась ко мне. Когда наконец она подошла в плотную, я разглядел командира. Во взгляде читалась полная концентрация, без тени тревоги. Он оглядел мои раны и лишь спросил:

— Живой?

— Живой, командир, только че то… В сон клонит.

— Отставить сон — мы на задаче. На гражданке отоспишься. Щас тебя вытащим, но придётся потерпеть.

— Это не первое моё родео, командир… Потерплю.

— Красавчик!... Утес, Доцент, отходите на базу. Мы через запаску пойдём. Топаз, Сухой, на связи?— спросил он по Кольчуге. — У Метлы тяжёлое ранение — эвакуируемся через вас. Сначала его примите, потом мы за ним. Как возьмёте, сразу уложите на что то твёрдое… Ну че, Метла, полетаем? – Моё тело обволокла белая аура и подняла. Медленно паря в воздухе, не чувствуя гравитации, веки стали необыкновенно тяжёлыми. Как же хотелось спать… Стоп! Какой спать?! ПОДЪЕМ!!! Отрубаться нельзя! Из за потери крови организм замедляет работу и засыпает. Но, сука, если я усну, то весьма вероятно накроет шок. Если не вольют кровь вовремя, то это финиш. СОБЕРИСЬ, ТРЯПКА! Все нормально будет: Бар не допустит, чтоб я тут копыта отбросил! Вдруг слышу звук открывающегося окна.

— Метла, высоты боишься? – спросил Бар.

— Никак нет.

— Удачно. Держись и не смотри вниз.

Действительно... За что мне тут, нахрен, держаться? Я выплываю из оконной рамы и повсюду стало невероятно светло. Если бы не зажмурился – возможно ослеп! Где я? Открыв глаза, увидел чью то ногу перед собой и с удивлением обнаружил, что она моя. Я даже не заметил, как поднял её, хотя в прошлый раз стоило мне шевельнуться, как мозг начинал разрываться от боли. Медленно я освобождал свой взор от тени и когда глаза полностью привыкли к освещению я смог разглядеть… Небо. Летнее, голубое. Прекрасное, неописуемое. Облака словно небесные горы. Прохладный ветер кружит меж ними… Как же я хочу туда. Впервые я ощущаю такое счастье и умиротворение. Я живой. ЖИВОЙ! Был от смерти на волоске. Эта секунда могла бы не на стать, но… Видимо мне повезло. Все плохое будто испарилось. Остался лишь покой.

Вспоминаю свой последний походный. Я писал родным как люблю их. Что обязательно к ним вернусь. Да, это все безусловно важно. Но глядя в глаза смерти, будто колос пшеницы перед косой сенокосца, я понял ради чего нужно жить. Раньше я жил для тех, кого я люблю. Но сейчас я обрёл цель. Ту самую ради, которой я плюну смерти в лицо. И выживу. Во чтобы то ни стало! Да, обязательно выживу. Иначе. Я не жил вовсе.

Я спускался все ниже в облаке белой ауры и вовсе не сразу я смог отвлечься от великолепного небосвода. После этого откровения весь мир наполнился красками: белоснежные, невероятно блестящие стены королевского дворца, изумительная коричневая черепица здания посольства, металлический блеск клинка, торчащего из меня… Великолепно! Я почувствовал как что то щекочет моё тело.

— Держу, отпускай. – прозвучал голос Топаза подо мной. Белая аура рассеялась и на её замену пришла золотая, словно солнечная пыль. Она уложила меня на скамью довольно большой деревянной гребной лодки.

— Ого! Вот это тебя потрепали! Так, дружище, потерпи маленько. — Сухой достал пузырек с оранжевой жидкостью, приподнял мою голову и влил в меня содержимое. Довольно мерзкое на вкус. — Знаю, знаю. На, запей. — Напоил из фляги. — Противная хрень, но скоро полегчает.

— Пасибо, Сухой.

— Нет проблем. Ты главное держись. Так, остальные летят.

Глядя вверх, я увидел как в облаке бело – фиолетовой ауры спускается Дядя. Высота до воды там приличная – метров 10. Я осмотрелся вокруг: наша лодка плавала у самой стены рва, окружавшего замок Правителя. Любопытно, что сам канал изнутри был обрамлен белым кирпичом как и стены замка над нами. Все шло по плану. Ну кроме образовавшихся во мне двух лишних дыр. Боль вовсе перестала тревожить. Единственное, о чем я думал, что нас кто то может увидеть. Вдруг, лодка покачнулась, вода по бортами приятно заплескалась. Дядя на месте. Затем прилетели Карат и Бар. Когда мы выплыли на Серпантин меня прикрыли какой то тканью. В образовавшейся тени веки потяжелели во сто двадцать крат. Превозмогаю себя, чтоб не уснуть своим потенциально последним сном и даже стараюсь не моргать. Но долго не моргать невозможно. На секунду я закрыл глаза, а открыл когда с меня сняли ткань и лодка стояла у какого то причала. Снова моргнул и уже обнаружил себя лежащим на столе по среди нашей конспиративной квартиры. Вокруг знакомые лица. Понимаю, что в безопасности и позволяю себе уснуть.

---

Сквозь наисладчайший сон пронеслись голоса. Я медленно открыл глаза. Потолок спальни надо мной. Мягкая кровать под копчиком и подушка под ушком. Темно. За окном блуждал вечер, в ожидании своей спутницы – ночи. Из под двери в зал вместе с полосой света просачиваются голоса, что то активно обсуждающих господ. Я приподнялся и в глазах потемнело. Сколько я спал? Который час? Помотал головой и мозг забултыхался в черепе… Так стоп, нога не болит, плечо не болит. Ран вовсе нет… Ааа, понял: 257 «Репарум», текст исцеления ран от физического оружия. Чтобы подняться с кровати и устоять в вертикальном положении пришлось постараться — обезбол влили от души! Спустя пару секунд, когда наконец уверенность вернулась к ногам, я смог дойти до двери и открыть её. Посреди зала стол окружили Бар, Доцент, Утёс, Карат и Сухой. Стоило мне выйти, как разговор прекратился и все перевели взгляд на меня.

— С добрым утром, красавица. Как спалось? – поприветствовал меня Бар.

— Отлично, командир. Спасибо , что по интересовались.

— Это я из вежливости, Метла, не обольщайся.

— Как нога? – Подключился Доцент, — Это тебя Сухой заштопал.

— Все отлично! Вообще не болит. Спасибо, Сухой!

— Да без проблем, приятель. Все таки пригодились мои курсы, а? – Заулыбался Сухой.

— Это точно! Только пить охота.

— Все харчи на кухне, включая воду. – сказал Сухой.

— Понял.

Я прошёл на кухню, нашёл чью то флягу с водой и жадно к ней присосался.

— Я больше не буду пить из неё. — Прозвучал голос Карата за мной. Я обернулся. – Твоя вон там лежала. – Он указал на флягу за мной.

— С каких пор такой брезгливый? – спросил я, закрывая фляжку.

— Да не с каких, я прикалываюсь. Че как сам?

— Так себе. Не привык быть посаженным на нож.

— Ничего. Пони часто поряют.

— Обычные порезы случаются чаще.

— Меня чаще пыряли. Дело привычки. Чай будешь? Чайник ещё горячий.

— Да, не откажусь. — Карат достал две кружки и металлическую коробочку. Открыл ее, насыпал в каждую кружку по щепотке черного листового и залил кипятком. Мы оперлись на гарнитур и отпили… Даааа! Горячий чай омыл язык и горло янтарной жидкостью. Превосходно! Аж жить хочется. Я отпил ещё раз и снова обратил внимание на толпу вокруг стола.

– А чего они делают?

— Стоят, думают, про всю эту хреноверть. — Он отпил чая. — До этого три часа в бумажках рылись, потом ещё час обсуждали это все. Звонили в штаб, советовались и все такое.

— И как успехи?

— Да в принципе успехи есть. Оказывается вся охрана посольства это Когти. И вот те на: пятеро из них в день нападения и передачи артефакта «захворали». Тут и так понятно было, что это говно они устроили, но сейчас мы в этом уверены. Ща главный вопрос – это где артефакт и кто отдавал приказы.

— Это два вопроса.

— Чего?

— Это два вопроса, говорю.

— Да пофиг.

— Ладно, получается, если выясним, кто командир, то через него выйдем на артефакт?

— Ага.

Я отпил чай. Хм, грифоний командир в документах не значится. Значит, операция не официальная. Можно попробовать через языка узнать… Хотя нет — мы и так все посольство на уши подняли. Особенно тех троих в архиве. Да уж хорошо он меня приложил. Это тебе не фанатиков по лесу гонять – тут работают настоящие мастера. Странно ещё, что Бар меня не уничтожил за риск срыва операции. Наверно подумал, что и так сполна за косяк получил. Больше так косячить нельзя. Отпил ещё чай. Интересно, а что грифонам будет за эту вечеринку? Они же впустили врагов в островок своего государства, нахватали под зад, потеряли кучу документов и даже никого не убили. Хех, командир их, наверно… Погодите -ка!

— Карат. — сказал я.

— А?

— Ты помнишь тех двоих, которых мы положили?

— В архиве то? Конечно. – Он отпил из кружки.

— Ты помнишь, о чем они говорили за дверью?

— Нашёл, че вспомнить! Нуу… Вроде спрашивали, куда делся тот, что у двери стоял.

— Неее, перед этим!

— Вообще без понятия, брат. А чего спрашиваешь?

— Они говорили про кого то ещё. Как же его звали? Лорд Келл? Кордмил? – Мозг, словно забитая мышца после тренировки, не хочет соображать. Долгий сон, литр обезбола дают о себе знать.

— Хммм, да что то припоминаю.

Я поставил кружку на стол и подошёл к командиру.

— Бар, разреши тебя на минуту? – Мы отошли от стола. – Я тут кое чего вспомнил: мы когда из архива собрались уходить к нам двое пернатых зашли. Так вот, они о ком то говорили… — Я прошептал Бару имя, даже не подозревая, кому оно принадлежит. Глаза командира округлились и пронзили меня на сквозь. Впервые при мне лицо Бара приняло такое выражение. Даже когда мы наткнулись на трупы оборотней или когда меня насадили на шампур грифоны, Бар максимум изобразил некое подобие сосредоточенного любопытства. А сейчас… Сейчас он был неподдельно изумлен.

Вдруг стук в дверь. Один длинный, два коротких, один длинный. Энфилд открыл дверь. В проёме стояли Джамбия и Томпсон. Черт, а я даже не заметил их отсутствия. Энфилд уступил дорогу и двое вошли внутрь.

— Как прошло, Дядя? – Спросил Ремингтон. Жеребец с чёрной бородой снял арафатку и прошёлся копытом по гриве.

— У меня не очень хороший новость, командир. — Сказал он с тяжёлым аравийским акцентом и подошел к столу в центре комнаты. – Мы прошли город и увидеть у всех ворот из город очень жёсткий проверка. Солдаты проверяет каждый повозка и телега. Смотреть документы. В порту смотрит каждый лодка и корабль. Такого давно не было.

— Ебать – копать! Вы там от души повеселились, мужики. – Сказал через плечо Ремингтон в нашу сторону. — Теперь город осадили грифоньи мордовороты. Что то ещё?

— У посольства прекратили стройка. – Продолжил Дядя. — Никого не пускает. Это все.

— Понятно. Бар, что думаешь?

— Это ещё не все. — Бар подошёл к столу. – Грифонами командует Кордхилл.

Секундная пауза.

— Погоди, Кордхилл? – переспросил Доцент.

— Да.

— Кордхилл «Пацифист»?

— М-гм. – кивнул Бар.

— Да ну еб твою, сука, мать! Почему бы им просто не вымазать наши яйца мёдом и не бросить нас прямо в муравейник?! – Выругался Доцент. Утёс тяжело вздохнул и покачал головой.

Я непонимающе смотрел на присутствующих. Что за?

— Че делать будем? – спросил Доцент.

— Выполнять задачу. – ответил Бар.

— Знаешь, звучит как ахуенная идея, Бар. Просто отличная, если я все правильно понял! Этому больному хитровыебанному садисту насрать на всех. На нас, на своих, на чужих, на международную, ебать её в рот, конвенцию! Блять, ты же сам это прекрасно знаешь!

— Знаю. Но он не на своей территории. Его тут никто не прикроет.

— На ахуеть теперь! Когда ему это мешало?! Зуб даю, что эта пернатая, больная на голову, хуйня в сговоре с местной жандермерией и правительством. Чтобы ты не делал, он всегда будет впереди на расстоянии вытянутого хуя.

— И это я тоже знаю. Я бы тоже очень не хотел связываться с этой «пернатой хитровыебанной хуйней», но знаешь: единственный способ стать умнее – играть с более умным соперником. Мы уже как-то пересекались с Кордхилом и нам даже удалось пообщаться.

— Знаешь, мне ща не хило так полегчало! Ведь помимо всего он тебя, блять, ещё в лицо знает! Блестяще! Где ты с ним пересекался?

— Джабаль. Помнишь такой?

— Ааа, нууу, это… Это примерно ахуенно! Получается я с ним тоже пересекался! Вопрос все тот же: че делать будем?

— Ответ все тот же: выполнять задачу. Есть у меня пара идей. Мне нужны перо и бумага.

Сухой передал Бару чернильную ручку, чернила и бумагу. Командир, держа левитацией все предметы, уселся на диван и начал что то писать. Доцент покачал головой, пробубнил что то вроде: «Троебучая пиздохуйня» и удалился на улицу. Я огляделся и встретил недоумевающий взгляд Карата:

— Ты знаешь, о ком они говорили? – спросил я.

— Понятия не имею, Хек. Спроси у кого-нить из пополнения.

— Окей. – Я ещё раз оглядел присутствующих. Топаз разглядывал карты, Сухой раскладывал амуницию. Я подошёл к каждому из них с единым вопросом и получал единый ответ: никто понятия не имеет, кто такой Корхилл. Я хотел подойти к Утёсу, но мне хватило одного его взгляда, буквально говорящего: «Отвали». Остался последний вариант.

— Господин полковник, виноват, что отвлекаю. – Бар сидел на диване и что то писал на листе бумаги. Лицо его было сосредоточенным и все мысли направлены в ручку, которую он держал левитацией. На моё вторжение он вообще никак не отреагировал. — Не могли бы вы рассказать, кто такой этот Корхилл? Я спросил у Гаранда, Томпсона, Энфилда – все они в первый раз о нем…

— А ну заткнись нахрен! – Процедил сквозь зубы командир и указал на меня ручкой. – О чем мы не говорим вслух на задании?!

— Эээ… О задаче?

— Раз.

— Иии о настоящих именах и званиях?

— Два. А ты что сейчас сделал, мать твою?

— Ээээ…

— «Ээээ, я тупой идиот, только что закончивший академку!» — спародировал Бар. – Следи за тем, что болтаешь, кретин!

— Виноват, командир.

— Ещё бы, черт возьми… Запомни, Метла, если я о чем то волнуюсь, то значит это реально серьёзная проблема.

— Это то я понял, но что это за проблема?

— Во первых Кордхилл. Через «Д». А во вторых, он охрененно большая проблема, Метла! Это самая редкостная сволочь, которую я когда либо встречал. – Бар молча дописал что то на бумаге, свернул её в свиток и встал. – Пошли проветримся.

Мы вышли во двор. На улице во всю расцвел вечер, заполнив собой небосвод. Зайдя за дом, где уже курили Ремингтон и Джамбия, Бар вздохнул и сказал:

— Дай одну.

 Доцент выдохнул водопад дыма:

— Ни хрена себе, ты ж вроде бросил?

— Да тут бросишь, блин.

— Ну держи.

Доцент протянул мне и Бару левитацией портсигар. Я отказался. Командир же взял одну самокрутку, вставил её в зубы и магической искрой поджог край. Вдохнул полной грудью и выдохнул пар через нос.

— Ну, что надумал? – спросил доцент, затягиваясь.

— Потом с глазу на глаз обговорим. Тут у молодого вопрос, кто такой Кордхилл «Пацифист»?

— Хитрый больной ублюдок, вот это кто.

— Есть такое. Слышал что-нибудь про Джабаль, Метла?... Ага, ещё бы ты слышал. Ещё задолго до Зебриканской войны, в которой ты покрошил пол сотни полосатых, в Зебрате были волнения против короля Шака Залу. Ополчение во всю боролось за свободу от тирании и свободу слова и тд. Получалось у них это довольно неплохо и они смогли поднасрать правящей верхушке. Поэтому в один момент нас попросили вмешаться. Принцесса как раз хотела наладить отношения с зебрами и конечно согласилась. А Шака пообещал не бузить.

— Но кто бы мог подумать, что на его конченного сыночка это соглашение не распространяется. – влез Доцент. — И что этот малолетний дегенерат начнёт сраную войну со всем миром!

Бар молча посмотрел на курящего единорога.

 - В общем, когда нас отправили в Зебрат я был таким же зелёным как ты…

— Хэ, ебучий мох! – заржал Доцент.

— Блять, хватит меня перебивать! Ты таким же тогда был. — Доцент успокоился и продолжил курить. – Кхм… Да, Доцент и Утёс тогда были со мной ещё капитанами. Нам выдали личный состав, объяснили расклад. Ранее упомянутый Джабаль это город у подножия горы Хакода. Но настоящий, так сказать, изначальный Джабаль это врезанный в склон горы город с разветвленной сетью тоннелей и десятками входов и выходов. Эти катакомбы позволяли скрываться местным обитателям чуть ли не годами без выхода на поверхность. В то время Джабаль был уже заброшен, но не для повстанцев. Эти засранцы заняли город, укрепили и назвали его «Обитель предков».

— В итоге с предками они и остались. – ухмыльнулся Доцент. Бар опять смерил его взглядом. – Извини, продолжай.

— Нам поставили задачу на зачистку этих катакомб от любой живой силы. И если б нам тогда не помогли, хрен у нас че получилось. Оказывается мы не единственные, кто отозвался на просьбу о помощи. Наши коллеги из Гриффинстоуна тоже зашли на вечеринку. Сказать, что мы офигели – не сказать ничего. Все думали, что эти курицы нам все усложнят, но тут на сцену выходит Кордхилл. Юное дарование Королевских когтей, талантливый стратег и просто красава! С ним все оказалось значительно проще. Мы взяли под контроль все известные нам выходы из катакомб и замуровали их. Потом Кордхилл очень вежливо попросил нас не вмешиваться. Он и его банда головорезов делала все сама. Зато вечерами Кордхилл вместе с нами бухал, курил шмаль, трахал шлюх и гулял от души… — Бар увидел умоляющий взгляд Доцента. Закатил глаза и сказал. — Говори.

— Скажи ведь чудное было время! В Джабале до него было пиздец как скучно! Метла, если я тебе скажу скольких местных красоток я тогда перетрахал, ты не знаешь таких чисел! – Доцент мечтательно выдохнул вверх столб дыма, сжёг недокуренный бычок магией. Затем достал ещё одну самокрутку и снова закурил. Джамбия недовольно покачал головой, пробубнил что то на своем языке и ушёл. Бар продолжил говорить.

— Да уж. Но мне все равно было интересно, что там мутит Кордхилл. Он со своей бандой уходил утром и возвращался в обед или под вечер. На все мои вопросы он тактично отмахивался и говорил ждать. И вот, спустя дня три он попросил разобрать завалы у выходов из пещер и снять с них караул. В тот момент у меня закрались мысли, что эта сука хочет дать повстанцам сбежать. Спустя около получаса, когда весь караул вернулся, Кордхилл попросил все командование собраться в одном месте напротив горы. Когда это произошло он встал перед нами и, смотря на гору, закурил. Казалось бы, че за показуха? Чего он ждёт?! Вдруг Кордхилл поднял руку с сигаретой вверх и опустил ее. Через секунду прогремел ВЗРЫВ! Серия взрывов пронеслась в горе! Столбы огня и камней рванули из пещер! Аж в ушах зазвенело. Когда пыль улеглась, я охренел. Вместо города в горе теперь там руины! Вся гора стала похожа на огромный муравейник из за пещер. Кордхилл развернулся и с улыбкой сказал: «Уважаемые господа, сопротивление Зебрата полностью уничтожено!».

Я смотрел на Бара с широко раскрытыми глазами. Он че, уничтожил…

— Погодите, он уничтожил целую гору, чтобы выкурить партизан?

— Неее, такое не под силу даже Пацифисту. – ответил Ремингтон. — Хотяяя, при должном желании…

— Смысл в том, что Пацифист видит боевые действия с точки зрения финансового вложения. Глядя на меня или на тебя он не увидит коня с оружием. Но увидит боевую единицу с оружием, в которую вложено много денег. И прежде чем отправить тебя на смерть, он прикинет окупишься ты или нет. Так и здесь. Вместо того, чтобы по классике отправить группу зачистки в катакомбы, чтобы нас там перебили. Он пустил в катакомбы воспламеняющий газ и за секунду решил все наши проблемы. Минимум вложений – максимум выгоды. Вот почему эта сволочь такая опасная, Метла.

— Черт, теперь я понимаю… Но разрешите ещё вопрос?

— Какой?

— То, что вы сейчас рассказали не особо тянет на миролюбивый подход. Так почему его прозвали Пацифистом?

— Оооо, это тебе лучше расскажет Доцент. – отмахнулся Бар.

— Эй, а че я то?!

— Не хрен было перебивать.

— Да зашибись! – Ремингтон затянулся последний раз и сжёг бычок магией. – Ну, короче. То что он разворотил целую гору это еще не сказочка, это только смазочка. Когда мы проходили все эти ебучие катакомбы, то наткнулись на кое что интересное. И нет, это даже не обугленные тела кобыл, жеребят, которые ещё 15 минут назад были живы. Не-а. Мы нашли какой то бункер. Нам подфартило и его двери выбило взрывом. Внутри оказался типо их штаб. И что самое приятное – мы нашли там живых командиров! У этих полосатых педиков была своя вентиляция и двери прочные — газ внутрь не попал. Мы их на конвой да на свежий воздух. Стоим – думаем, че с ними делать. Тут выходит Кордхилл… Он подошёл к делу с особым, мать его, энтузиазмом: он и его мордовороты устроили полосатым допрос с пристрастием. Если без подробностей, то вошли полосатые в его палатку сами, а вышли уже в мешках по частям. Когда его спросили, на хрена он их порешил, то он ответил: «На их оформление уйдет много бумаги». Вот и думай. Потом спросили, мол, вы так сильно ненавидите полосатых, что решили выжечь их до тла? – Доцент спародировал женский голос. – А он такой: «Нет, я ненавижу войну. Я вообще пацифист по натуре» . Вот с тех пор и закрепилось. Хотя конечно это просто пиздеж – для него война это смысл жизни.

— Понял… Благодарю, Доцент.

— Должен будешь. – Ответил он. – Ну че, погнали внутрь?

— Погоди. Метла, иди в дом. – сказал Бар. Я кивнул и ушёл. Бар и Доцент остались обсудить дальнейший план. Стоило мне войти как у порога уже стоял Карат.

— Ну, узнал чего нибудь?

— Узнал. И это полный пипец, Карат…

Я уселся на диван и начал рассказывать Карату историю, что мне поведал командир. Почти сразу к нам присоединились Сухой и Топаз. Чем дальше, тем больше менялись в лице мои слушатели. Уверен они как и я думали, что подобные Пацифисту встречаются только в книгах или байках. Но все ж чудовища вроде него вполне реальны. К моменту как я закончил уже вернулись Бар и Доцент.

— Ну че, молодые, отдыхаете? – глядя на нас, спросил Ремингтон. – Хорош хуи пинать, у нас появилась работа. — Он вместе с командиром подошёл к столу в центре комнаты. — Так, Топаз, убери всю эту макулатуру и дай карту города.

Топаз собрал со стола все свитки с картами кроме одной и убрал их в контейнер. Все вновь окружили стол в центре комнаты и приготовились слушать Ремингтона:

— В общем, девочки, расклад такой: мы устраиваем охоту на волков. Или на страусов… Короче у Бара есть план.

— Да. Как мы знаем, за всем этой заварухой стоят грифоны. А за грифонами стоит Кордхилл. Он единственный, кто точно знает, куда сбагрили артефакт. Мы организуем встречу, где я и он поболтаем. Как старые товарищи по службе.

Все за столом переглянулись. Это что за ху…

— А как мы организуем встречу с Корхиллом?

— Через «Д», Карат. Кордхилл. Отправим ему пригласительный.– Бар поднял левитацией свиток. – Но как только я отправлю эту бумажку обратной дороги не будет. Поэтому сначала обозначим план действий. Завтра в 9 утра мы встречаемся с Пацифистом в кафе «Хан' АльвIокту» вот здесь. – Он указал на карте место. — На кухне будут Утёс и Карат. Захватите яд на всякий случай. Метла – официант. — Зашибись. — Топаз, Сухой, стоите на стреме и контролируете главный вход с улицы. Дядя, Доцент будете на готове в доме напротив. Если все пойдёт по кобылиной ложбине, бригада на кухне и на улице оставайтесь на месте до прямого приказа. Топаз, Сухой, Метла, влетаете в неприятеля с четырёх ног. Убивать только по необходимости. Но НЕ Пацифиста! Этот сукин сын нужен мне живым. Кодовое слово для атаки: Пальма. Ваша задача: ворваться, обезвредить и телепортом сюда. Кордхилла тоже. Всем все понятно?... Не стесняйтесь: вопросы приветствуются.

-Все предусмотреть невозможно. А если и в этом случае что то пойдёт не так? – поинтересовался Топаз.

— Тогда импровизируем. Как обычно.

— Нет ничего невозможного, если ты охуел до нужной степени. – включился Доцент.

— Командир, а яд зачем? – Спросил Карат

— Чтоб было, чем текилу разбавить, Карат. Чтоб язык собеседнику развязать. Включи фантазию!

— Это то понятно. Но когда конкретно его доставать?

— Если вдруг я или этот хмырь что то закажет, то одно из блюд надо будет приправить, смекаешь?

— Во, теперь другое дело!

— Кондора предупреждать будем? – спросил басом Утёс. Давно я его не слышал.

— Они не дадут на это добро, Утёс. Так что действуем своими силами. Кстати по этому поводу: данная операция не согласована со штабом. От этого маневра зависит весь успех операции, мужики. Если эти пернатые садисты нас поймают, то в лучшем случае просто убьют. В другом случае будут очень долго пытать. Если кто то не готов или возражает, пусть поднимет копыто. Мы все поймём.

После этих слов каждый за столом заглянул в глаза другому. Всякий Инквизитор со смертью на «ты», но встреча с ней всегда страшит. Ты хоть трижды себя приготовь. Она срежет твою душу, словно тростник и ты провалишься во тьму. В неотвратимое, абсолютное в самом корне, нихрена! Я хоть и испытал на себе подобное, но повторить желания нет. Все боятся смерти. Остальные врут. Копыта никто не поднял.

— Это мои воины! Я аж, бля, слезу гордости пустил! – Доцент изобразил, будто вытирает слезу с глаза.

— Я знал, что могу на вас положиться! – Бар снова поднял перед собой свиток. Рог его заискрился магией. ПУФ! Свиток исчез. – Все, обратной дороги нет, джентльмены. Впереди только победа. Готовим форму, когти, яды, боевой настрой… Вы и сами все знаете. Отбой через 40 минут, подъем в 7 утра. Разойдись.

Мы отошли от стола. Я сел на диван в ожидании, пока народ разойдется. Все таки ввосьмером в двухкомнатной квартире тесновато. Тут только Утёс с Доцентом каждый за двоих пространства поглощает. Еще этот план Бара. Не, он конечно отличный, надёжный как Мэйнхэттенский банк! Но учитывая, с кем мы имеем дело. Может получится договориться с ним? Да плевать, ведь как говорил мой отец…