Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 46

Сумак чувствовал на себе взгляды одноклассников, когда садился на свое место. Он знал, что не должен ничего говорить, но чувствовал, что обязан им что-то объяснить. Он моргнул, не зная, что делать, а затем повернулся и посмотрел на Пеббл, которая пристально смотрела на него. Он увидел, как она наклонилась к нему, и приготовился к допросу.

— Не говори ни слова, — негромко сказала Пеббл. — Я не знаю, что случилось, но тетя Пинки поговорила со мной. Ты должен хранить секрет. — Наклонив голову, Пеббл посмотрела вверх. — Привет, Бумер.

Бросив боковой взгляд, Сумак увидел Лемон Хартс. Она наблюдала за ним, возможно, ожидая, что он предпримет. Мышцы на его шее напряглись, а стрелки вспотели. Он не ожидал, что давление окажется таким сильным. Он оказался в неловкой ситуации, скрывая что-то от своих друзей. Как он мог объяснить свое отсутствие?

— Успокойся, сделай глубокий вдох и подумай о чем-нибудь другом, — посоветовала Пеббл.

Послушавшись совета Пеббл, Сумак глубоко вздохнул, скрестил глаза и посмотрел на Бумер. Детеныш, казалось, была рада вернуться в школу, но выглядела сонной. На ее узком теле виднелась выпуклость от завтрака.

— Итак, класс, слушайте. Разделитесь на группы. Теперь вы знаете распорядок дня. Приступайте к учебе… — Лемон Хартс тепло улыбнулась классу и подождала, пока ученики подчинятся. — Пеббл, твоя группа сегодня должна сосредоточиться на математике, нам еще нужно подтянуть их.

Нахмурив брови, Сумак хмыкнул. Он побывал в Замке Полуночи, столкнулся с ужасами внутри, увидел армию нежити и наблюдал за битвой с драконом-нежитью, который на самом деле была пони. Теперь он вернулся к своему самому ненавистному врагу — дробям. Столкнувшись с разочарованием от математики, вызывающей головную боль, Сумак решил, что лучше ему снова встретиться с ужасом Замка Полуночи.

Пока его товарищи по учебной группе собирались вокруг, Сумак размышлял, сделает ли он это снова. Если бы Твайлайт попросила его отправиться с ней в экспедицию в какое-нибудь забытое, пыльное место, сделал бы он это снова? Его собственный ответ удивил его. Наверное. Он взглянул на Пеббл и подумал, в какие приключения она могла отправиться со своими родителями. Если бы только он мог поговорить с ней об этом, поделиться идеями, обменяться информацией, он мог бы понять, что чувствовать, что делать, как ко всему относиться.

Но он вынужден был молчать.

Неся бремя доверия, Сумак открыл учебник математики и приготовился к битве со своим самым ненавистным, самым презренным врагом. На самом деле все было не лучше и не хуже, чем в Замке Полуночи, главное — набраться терпения и переждать. Со временем он понял, что разберется с этим и все будет хорошо.

Однако между этим временем и тем временем придется немало повыдергивать гриву.

В личном кабинете Мундэнсер было тесновато и сильно пахло. Сумак принюхался и попытался разобраться в запахах, проникающих в его ноздри. Здесь была плесень или что-то похожее на нее, экзотические ингредиенты для алхимии, он уловил запах кошачьего корма, и было кое-что похуже, гораздо похуже. Глаза Сумака забегали по сторонам, пытаясь найти источник вони.

В корзине, накрытой подушкой и одеялом, Сумак увидел то, что принял за свернувшуюся калачиком кошку. Но когда Мундэнсер приблизилась, существо зашевелилось. Черно-белое, оно зевнуло и расправило крылья. Сумак с отвращением отпрянул, увидев, что это за существо — крылатый скунс. Он отступил назад, и его спина ударилась о дверь.

— Не обращайте внимания на Флаттеркап, она безобидная, — сказала Мундэнсер, когда ее питомец потерся о ее ноги. — Привет, Флаттеркап! Ты скучала по мамочке? Кто мамина маленькая вонючка… ты!

Это был всего лишь час из его дня… час, проведенный в маленьком, тесном кабинете с Мундэнсер и Флаттеркап. Всего лишь час. Если постараться, он сможет выдержать. Сумак сглотнул, попытался задержать дыхание, но потом понял всю тщетность этой затеи. Вместо этого он глубоко вдохнул, заполняя ноздри. Он едва не задыхался.

Мундэнсер уселась в большое, немного потертое кресло с мягкой обивкой, а Флаттеркап устроилась рядом с ней. Крылатый скунс начал расправлять крылья и тереться о Мундэнсер своим пушистым хвостом. Крылья скунса были оперены и напоминали крылья ворона или вороны.

— Присаживайся, Сумак, — сказала Мундэнсер, жестом указывая на стул.

Повинуясь приказу, он сел в кресло. Оно было с низкой спинкой, широкое и, похоже, испачкано каким-то красным желе. Судя по всему, пятно появилось недавно, так как оно все еще было немного липким. Однако кресло было удобным, а его подлокотники были как раз такой высоты, чтобы растянуться, откинуть голову и устроиться поудобнее, что Сумак не делал.

Но он поддался искушению.

Погладив своего скунса, Мундэнсер улыбнулась и спросила:

— У тебя есть вопросы, Сумак?

Кивнув, Сумак ответил:

— Что такое Радуга Тьмы?

Поджав губы, Мундэнсер подняла голову, убрала с лица несколько прядей, поправила очки, а затем погладила Флаттеркап по голове. На лице Мундэнсер появилось задумчивое, созерцательное выражение, а одно ухо дернулось, когда она обдумывала, как ответить на вопрос Сумака.

— Это древний артефакт… небольшой узелок, содержащий элементальную тьму. Некоторые говорят, что это врата в элементальный план тьмы, но это неизвестно и неясно. Известно лишь то, что известно не так уж много. Все ее силы и возможности остаются загадкой, но кое-что она может — превращать пони в драконов. Некоторые даже говорят, что Радуга Тьмы — это истоки драконьего рода в этом мире.

Помолчав, Сумак решил, что сейчас самое время помолчать, послушать и уделить внимание.

— Драконы послушны хозяину Радуги Тьмы и будут делать все, что он скажет. — Густые брови Мундэнсер нахмурились. — Радуга Тьмы может быть использована для создания непобедимой армии, и в этом ее опасность. Земные пони становятся земными драконами, пегасы — летающими драконами, а единороги… единороги становятся драконами, искусными в разрушительной магии. Никто не знает, что происходит с аликорнами, но у меня есть гипотеза.

Звучало это довольно скверно. Сумак задумался над последствиями. Армия драконов, обрушившаяся на такой город, как Понивилль, и атаковавшая его, казалась очень плохой вещью. Или какой-нибудь ужасный злодей, высвобождающий Радугу Тьмы на такой город, как Мэйнхэттен, где живут миллионы пони. Мгновенно возникнет армия драконов. Маленький жеребенок почувствовал, как по позвоночнику поползли холодные мурашки страха, и задрожал. Затем он подумал о чем-то гораздо худшем.

— Мундэнсер?

— Да, Сумак?

— У меня есть одна идея, и она меня немного пугает. У меня есть вопрос.

— Спрашивай, Сумак.

— Что, если Радугу Тьмы использовать на подменышах?

Мундэнсер закрыла глаза, вздохнула и опустилась в кресло:

— Я задавала этот же вопрос Твайлайт. — Она открыла глаза и посмотрела на Сумака. — Получится ли у тебя дракон, который может выглядеть как угодно… Твайлайт была очень встревожена.

Сумак кивнул, маленькому жеребенку было трудно дышать в его нынешнем состоянии, а мозг дразнил его всевозможными ужасными идеями. Но как бы плохо это ни было, он должен был знать:

— Мундэнсер? Какова твоя гипотеза относительно аликорнов? Что с ними происходит?

— Я считаю, что они становятся чем-то вроде драконикуса, — ответила Мундэнсер тихим шепотом. — Конечно, я не могу этого доказать. Это всего лишь идея, Сумак. Я могу ошибаться. — Она почесала краем копыта за ушами Флаттеркап, и взгляд Мундэнсер наполовину сфокусировался на книжной полке.

— Значит, Радуга Тьмы берет то, чем являются пони и что они умеют делать, и превращает это в дракона. — Сумак дал этой мысли осмыслиться и посмотрел на Бумер, которая свернулась вокруг его рога. — Если драконы происходят от пони, может ли быть наоборот? Что, если какая-то магия превратит дракона в пони?

— Твайлайт сейчас изучает эту возможность. Это один из наших многочисленных проектов. Именно поэтому Твайлайт содержит целую армию ученых, изучающих непонятную магию. — Мундэнсер прокашлялась, прочистила горло, снова прокашлялась, а затем выковыряла волосатый клочок ворса, подержала его в своей магии и рассмотрела. — Хмф, — хмыкнула она, отбрасывая его в сторону.

— Значит ли это, что драконы исчезнут? — спросил Сумак.

— Мы не знаем, — призналась Мундэнсер. — Может быть, некоторые из них, если они соответствуют определенному архетипу. Некоторые из крылатых драконов могли бы стать пегасами и так далее. Несомненно, это очень встревожило бы драконов, поэтому Твайлайт и пытается успокоить Владычицу драконов Эмбер.

— Значит, это сложно.

— Очень даже.

Сумак не знал, что ответить, но понимал, что влип по уши:

— Мундэнсер?

— Да, любопытный?

— Насчет Трикси, моей матери… какова ее роль во всем этом? — спросил Сумак, не зная, получит ли он ответ.

— Трикси — источник преданий. Она знает всевозможные непонятные предметы, места, события, важные вещи. Ее путешествия позволили ей впитать энциклопедические знания обскуры. Она — ходячая книга, кладезь информации. У нее также есть опыт работы с артефактами зла, что весьма полезно. Официально она входит в городскую администрацию, но неофициально работает на меня, в мастерской.

— О. — Сумак заерзал на своем месте, теперь у него появилось еще больше вопросов. Его осенила идея, и он посмотрел в глаза Мундэнсер. У него появилась возможность. Он уже был учеником Мундэнсер. Он почувствовал, что у него пересохло во рту, и глубоко вздохнул, готовясь к тяжелому вопросу.

— Мундэнсер…

— Да, Сумак?

— Раз уж я уже стал твоим учеником, может, ты станешь моим Мастером?

К ужасу и замешательству Сумака, прошло несколько долгих секунд. Секунды превратились в целую минуту, в чем он был уверен. Мундэнсер просто сидела и молчала, а в голове Сумака нарастал страх отказа. Тишина казалась удушающей.

— Я бы с радостью согласилась, Сумак, — ответила Мундэнсер, прерывая тягостное, неловкое молчание, — но я не могу уделить тебе столько внимания, сколько ты заслуживаешь. Я — начальник отдела разработок. У меня и так слишком много обязанностей. Это все, что я могу сделать, чтобы выкроить для тебя один час в день, в то время как ты заслуживаешь гораздо большего.

— Я понимаю. — Сумак почувствовал острый укол отказа, но как-то смирился с этим. — Я благодарен за тот час, что у нас есть вместе.

— Сумак, из тебя выйдет прекрасный ученик. — Голос Мундэнсер был торжественным, серьезным и нежным. — Ты сделаешь кого-то из пони невероятно гордым и счастливым. Не падай духом только потому, что мне пришлось отказать. Ты достоин… но я не могу быть тем, кто станет твоим Мастером. Полагаю, теперь, когда Трикси стала твоей матерью, это очень сложно для тебя.

— Немного, — признал Сумак.

— Отношения меняются и меняются со временем. В жизни мало что остается неизменным. — Мундэнсер подняла Флаттеркап и взяла ее на ноги, прижав ее передней ногой. Она прижалась к питомцу мордочкой, и ее глаза были грустными, когда она смотрела на Сумака. — Есть еще вопросы, прежде чем мы начнем сегодняшний урок?

В этот момент Сумак ненавидел обстоятельства. Мундэнсер задавала те же вопросы, что и он. У них были одни и те же мысли. У них были схожие реакции. Глядя на Мундэнсер в ее кресле, он видел, кем мог бы стать, повзрослев. Он видел пони, удивительно похожую на него самого, как будто все идеально подходило друг другу, но обстоятельства не позволили этому случиться. Внутри него поднялось горькое чувство разочарования, и Сумак пожалел, что не знает, как выразить то, что чувствует.

Горечь переросла в гнев, и разум Сумака напомнил ему об одном ужасном факте: жизнь несправедлива. Он не злился на Мундэнсер, понял он, он просто злился. На ситуацию? Возможно. А может, он злился на то, что жизнь несправедлива. Он подумал об эссе, которое написал для Старлайт Глиммер, и тут его посетила необычная реакция. Он почувствовал себя лучше. Произошло что-то похожее на осознание — он понял, что это эссе стало поворотным моментом в его жизни. Старлайт помогла ему немного повзрослеть. Она оказала ему услугу.

— Вопросов больше нет, — сказал Сумак Мундэнсер, — я готов начать.

— Хорошо, — ответила Мундэнсер, — на нашем первом уроке я подробно расскажу, что такое порча, проклятия и темная магия. А ты, как очень надежный жеребенок, не проболтаешься об этом ни одному из своих друзей, товарищей или одноклассников.

— Честное слово Эпплов. — Сумак сел в кресло и постарался выглядеть как можно взрослее.

— Очень хорошо, мой ученик…