Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят
Глава 51
Прошло несколько мгновений, прежде чем зрение Сумака прояснилось, но когда оно прояснилось, Сумак обнаружил, что смотрит на огромную фиолетовую тыкву размером с дом. Вдобавок ко всему остальному, что только что произошло, это было уже слишком. Он просто сидел, прижимая к себе фонарь, и смотрел на огромную фиолетовую тыкву широкими, почти немигающими глазами. Пеббл по-прежнему прижималась к его шее, а Бумер была на своем месте.
— Я дома, — негромко сказала Пеббл, и ее слова не привлекли внимания Сумака.
Кроме тыквы, здесь были и другие гигантские овощи, несколько больших камней, множество маленьких камней, а земля, в которой сидел Сумак, была мелкой, крупной и зернистой. Неподалеку находилась большая грядка с ядовитой шуткой. Пустой взгляд Сумака упал на голубые цветы, и маленький жеребенок ничего не сказал, просто сидя на земле.
— Я дома, и мы в безопасности, — сказала Пеббл Сумаку.
Сумак не чувствовал себя в безопасности. Нет, он только что упал с неба на несколько километров, а его матери нигде не было видно. Да и вообще никого не было. Он и Пеббл были одни. Он попытался вспомнить все, что должен был делать в трудную минуту, но с трудом вспомнил список инструкций Трикси.
— Тетя Муб-Муб!
На секунду Сумаку показалось, что Пеббл собирается отпустить его, но она этого не сделала. Наоборот, она сделала все наоборот. Она удвоила хватку и сжала его так сильно, что он в одно мгновение увидел двух приближающихся пони. Пони выглядела обеспокоенной, испуганной, и она поспешила к нему.
— Пеббл… Пеббл… о… о боже… должно быть, дела плохи, раз тебя отправили сюда… о нет.
Теперь, скорее растерявшись, чем испугавшись, Сумак спросил:
— Где я и кто ты?
Кобыла не остановилась. Она подошла, плюхнулась на странную землю, и тут же Сумак обнаружил, что его вместе с Пеббл сжимают в объятиях. Бумер чихнула от странной пыли, а затем издала обеспокоенный вопль. Сумаку очень захотелось заорать самому, ведь Бумер, похоже, знала, как справиться с этой ситуацией.
— Меня зовут Марбл, — начала кобыла, и я тетя Пеббл — Муб-Муб. Это ферма камней семьи Пай и исследовательский центр. — Кобыла говорила мягким, спокойным голосом, который вполне успокаивал, а ее общее настроение было как раз тем, что нужно двум испуганным жеребятам.
— Нам нужно выпить по чашке чая, — продолжала она, — чтобы ядовитая шутка не беспокоила вас. Именно благодаря ей здесь все растет.
— А большая фиолетовая тыква? — спросил Сумак.
— О, мы привезли золу с горы Мод. Она очень волшебная. Мы выращиваем здесь еду, алхимические ингредиенты, а Лаймстоун, когда у нее появляется немного свободного времени, пробует делать гончарные изделия из этого пепла. — Пока Марбл говорила, Пеббл терлась мордочкой о переднюю ногу тети.
— Мы в безопасности? — Сумак повернул голову, чтобы посмотреть на Марбл.
— О, это самое безопасное место в Эквестрии, — без колебаний ответила Марбл. — Ты поймешь, что твоя магия здесь не работает. Магия вообще здесь не работает, и нам это нравится. Что касается безопасности, то нас защищают растения. Они выполняют волю Тарниша. У нас есть игольчатые кактусы, удушающие лианы и довольно много плотоядных растений, которые могут быть немного раздражительными. Но не волнуйтесь, вы будете в безопасности. — Марбл глубоко вздохнула, обнюхала Пеббл, а затем спросила: — Ну что, Пеббл, ты нас представишь?
— Ой. Упс. — Пеббл снова начала говорить как обычно. — Это Сумак Эппл. Он мой лучший друг.
— Привет, Сумак Эппл, я очень рада с тобой познакомиться.
— Привет.
— А это Бумер.
— О, она очаровательна. Мне было интересно познакомиться с ней.
Мягкий звук ласкового и теплого голоса Марбл произвел на Сумака неизгладимое впечатление. Его сердце больше не билось о ребра. Стало немного легче дышать. Ему хотелось пить, во рту пересохло, и голова начинала болеть. Но он был в безопасности, и голос Марбл убаюкивал его. Но в мозгу все еще царила путаница, и ему хотелось к маме. Ему хотелось плакать и кричать об этом, где-то там была истерика, но у него не оставалось сил, чтобы ее устроить.
— У Сумака был всплеск магии, и ему нужна помощь, — сказала Пеббл очень спокойным голосом. — А еще у него грязный рот.
— О… о… о, Боже, мы не можем этого допустить. Не позволяй Клауди поймать тебя на ругательствах. — Марбл в последний раз сжала Пеббл и Сумака, а затем отпустила их. — Давайте, вы оба, пойдемте в дом. Идите за мной.
К удивлению Сумака, Пеббл забрала у него фонарь. Она взяла в зубы латунное кольцо на верхушке, отошла и стояла в ожидании, держа фонарь в зубах. Он встал на копыта, чуть не потерял равновесие, и от падения его удержала Марбл, которая подперла его бок передней ногой. По его щеке скатилась слеза, и он пожалел, что не находится снова в Понивилле.
На кухне было тепло и сладко пахло. Сумак сидел на стуле и старался не шевелиться, пока кобыла по имени Клауди Кварц ластилась к нему. Она была нежной, но в то же время обеспокоенной, проверяла его глаза, осматривала на предмет ран, и от всего, что она делала, Сумаку становилось легче, даже если это его немного раздражало.
— Где Игги? — спросила Пеббл.
— Игнеус ушел с Соннером. Они скоро вернутся. — Клауди отстранилась от Сумака и снова принялась осматривать Пеббл. Осмотрев Пеббл, она сказала Сумаку: — Попей, жеребенок, ты обезвожен. Твои мозги, несомненно, набекрень.
— Мой телекинез не работает, — ныл Сумак.
Клауди закатила глаза и покачала головой:
— Пользуйся копытами, как все мы, или, если копыта слишком трясутся, просто прихлебывай чай из чашки. Я не возражаю. Я понимаю.
Чувствуя, что его немного беспокоит полное отсутствие магии, Сумак сделал то, что ему сказали, склонил голову и стал прихлебывать чай из своей чашки. Чай был подслащен медом, и в нем было много молока, поэтому он был теплым. К его удивлению, чай оказался очень вкусным и совсем не таким, каким он ожидал увидеть чай из ядовитой шутки. Немного расслабившись, он отхлебнул еще чая, пока Бумер наблюдала за происходящим.
— Мы чуть не умерли. — Пеббл посмотрела в глаза своей бабушке. — Мы были на высоте нескольких километров в небе, когда на нас напали, а потом мы упали вниз. Падать было очень долго. У нас было время поговорить об этом и наговорить всякого. Нас спасла Рейнбоу Дэш. — Когда Пеббл закончила говорить, она схватила кусок твердой помадки и запихнула его в рот целиком.
Ноги Клауди на мгновение дрогнули, а затем, слегка вспотев, Клауди, спотыкаясь, подошла к стулу и села. Старая кобыла посмотрела на Марбл, тихонько заскулила, а потом покачала головой. Без предупреждения Клауди наклонилась и поцеловала Пеббл, а затем села в кресло и попыталась прийти в себя — глаза у нее слезились. Она прикрыла рот копытом, чтобы скрыть свое выражение от жеребят за столом, а потом просто сидела и смотрела на внучку.
— Такая милая маленькая ящерица, — сказала Марбл.
Повернувшись и встав на стол, Бумер надулась так сильно, как только могла, а затем издала дымное фырканье, уставившись на Марбл. Ее хвост забил из стороны в сторону, и она втянула в себя еще больше воздуха, пытаясь стать большим устрашающим драконом.
— Марбл, мне кажется, ты обидела огнедышащую чаквеллу, — заметила Клауди.
— О, я не хотела. — Марбл покачала головой, взяла несколько виноградин из миски с фруктами в центре стола, рядом с фонарем, и подтолкнула их к Бумер в качестве мирного подношения. Марбл улыбнулась — мягкой улыбкой, если таковая вообще возможна, — и стала наблюдать, как Бумер поедает виноградину.
В центре кухонного стола, между миской с фруктами и тарелкой с пирогом, стоял фонарь, и, попивая чай, Сумак взглянул на него. Он доставил немало хлопот. Молодой жеребенок полагал, что оно того стоило, но ему было трудно воспринимать все происходящее. Все в его жизни сейчас было наперекосяк, и все из-за фонаря.
Нет, не только его жизнь, но и жизнь всех пони. Пострадал весь Понивилль. Одурманенный мозг Сумака с трудом справлялся с осознанием, пристроившимся где-то на самом краю его мыслей. Это было выше его сил. Он принимал в этом лишь небольшое участие, поскольку был… был… ну, в общем, был фонарщиком, если не сказать более подходящим словом.
— Сумак? — спросила Пеббл.
Отвлекшись, Сумак не ответил.
— Сумак Эппл, мы все еще особенные пони? — Голос Пеббл звучал робко, обеспокоенно и застенчиво. В такие моменты она была очень похожа на свою тетю Муб-Муб.
Оторвавшись от своих мыслей, Сумак посмотрел на Пеббл, потрясенный и удивленный:
— Зачем ты вообще спрашиваешь?
— Ну, потому что мы падали, и нам обоим казалось, что мы умрем, и я подумала, может, мы просто пытались утешить друг друга и…
— Ничего не изменилось. — Сумак опустился на землю, и он был уверен, что увидел на мордочке Клауди что-то похожее на улыбку. Его маленькие брови нахмурились, и он избегал смотреть на Клауди. Марбл тоже, поскольку она покраснела и не пыталась скрыть улыбку.
Сидящая за столом Пеббл испустила тихий вздох облегчения. Ее лицо приобрело кофейно-коричневый оттенок, когда она съела еще один кусок твердой помадки, и она тоже избегала смотреть на бабушку и тетю. Она сидела и жевала, становясь все коричневее и коричневее, как оставленный в духовке торт или, в данном случае, пирог.
Чувствуя себя немного лучше, хотя и немного неловко, Сумак придвинул к себе тарелку с пирогом. Он не знал, что это за пирог, да ему было и все равно. Это был фиолетовый, очень фиолетовый пирог. В нем было что-то вроде фиолетового пюре. Он подумал о фиолетовой тыкве снаружи и посмотрел на свою порцию. Вилкой он пользоваться не умел, да и вилки для него на столе не было, так что это не имело значения, поэтому он просто откусил кусочек.
Это было довольно вкусно. И Сумак, наверное, наслаждался бы им еще больше, не будь он в таком жалком состоянии. Однако его тело требовало еды, оно кричало о ней, и он набросился на пирог с жадностью. Пока он ел, Клауди отрезала еще один кусок пирога и положила его на его тарелку. Нож для пирога она воткнула обратно в пирог, а потом села и посмотрела на Сумака, приподняв бровь.
— Особенные пони, а…
— Мама, не дразни, — сказала Марбл таким твердым голосом, какой только могла применить застенчивая пони по отношению к собственной матери. Марбл наклонилась и с надеждой посмотрела на мать грустными, проникновенными глазами. Край глаза Марбл чуть дрогнул, а уголки рта дернулись вниз.
— Я не собиралась их дразнить, — сказала Клауди, отворачиваясь от Марбл. — Я просто… просто не знаю, куда уходит время, вот и все. Сначала Мод привезла Тарниша домой, а потом… потом вы с Соннером сбежали, и не думай, что я хоть на миг забыла об этом, моя маленькая кобылка…
— Мы не хотели поднимать шум и суматоху. — Марбл отступила от матери.
Покачав головой, Клауди вздохнула:
— Пеббл родилась… все казалось идеальным. Пеббл пошла в школу… Я не была этому рада, но я знала, что так будет лучше для Пеббл. А теперь… теперь… — Клауди замолчала и на мгновение поправила очки, подергав за висящую на них витиеватую цепочку. — Пеббл возвращается из школы с особенным пони, и что-то пытается ее убить.
— Это моя вина. — Сумак поднял голову от пирога, облизал губы и посмотрел на Клауди. — Это я во всем виноват.
— Как это ты виноват? — одновременно спросили Пеббл и Клауди.
— Я нажил себе заклятого врага. — Сумак заерзал на своем стуле и обнаружил, что больше не может смотреть на остальных, поэтому он уставился на свой фиолетовый пирог и облизал свои фиолетовые губы. — Я ляпнул лишнего, и это привело к неприятностям, как и говорила Эпплджек. Я разозлил Катрину. Я заставил ее ненавидеть меня. Пинки Пай даже устроила вечеринку в честь того, что у меня появился заклятый враг. Пинки Пай сказала, что Катрина ненавидит меня больше всего на свете. Так что это моя вина. Мы с Пеббл чуть не погибли, на Понивилль напали, и это все моя вина.
За столом надолго воцарилось молчание, а Клауди просто сидела и смотрела на Сумака. По меньшей мере дюжина различных выражений за несколько секунд заставила ее лицо исказиться странным образом. В конце концов Клауди протянув передние ноги, она выхватила Сумака из кресла и прижала маленького жеребенка к себе.
В объятиях доброй незнакомки Сумак нашел утешение. К своему ужасу, он обнаружил, что снова скуксился, а потом и вовсе расплакался. Он почувствовал, как с его лица снимают очки, и услышал, как они опускаются на стол с мягким звуком металла по дереву.
— У Тарниша тоже появился заклятый враг. — Голос Марбл был тихим, почти шепотом. — Именно поэтому наша ферма стала такой, какая она есть. У Тарниша появился могущественный враг, который поклялся, что если он не сможет достать Тарниша, то достанет жеребят Тарниша и его потомков, и он поклялся, что потомство Тарниша никогда не будет знать покоя.
— Ага. — Пеббл облокотилась на стол и уперлась подбородком в край. Ее губы были испачканы помадкой, а на носу красовался крошечный кусочек арахиса.
— Кто? — спросил Сумак, позволяя Клауди обнимать себя. С ним нянчились, но он не возражал. Хотя он никогда бы в этом не признался, ему это было необходимо.
— Неважно, кто. — Клауди сжала Сумака. — Ты уже достаточно настрадался. Просто знай, что сейчас ты в безопасности, и это главное. Теперь, когда я немного подержу тебя на копытах, ты доешь пирог, попьешь еще немного, а потом я думаю, что и тебе, и Пеббл нужно вздремнуть. И мне распущенные губы тоже не нужны.
Чувствуя себя в тепле, безопасности и защищенности, Сумак был не в том настроении, чтобы распускать губы. Вздремнуть было приятно, но он боялся, что не сможет уснуть. Он слишком беспокоился о Трикси и Лемон Хартс. Клауди поглаживала его по шее, приглаживая непокорную гриву, и от этого ему становилось легче.
Оставленный без защиты полусъеденный пирог Сумака был честной добычей. Бумер сделала шаг к необычному фиолетовому пирогу. Крошечная огнедышащая чуквелла подходила все ближе и ближе, ее когти были наготове, чтобы схватить свою фиолетовую добычу.
— Может, ты вздремнешь со мной? — спросила Пеббл у Марбл. — Мне нужна моя тетя Муб-Муб.