Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 80

Боль, по большей части, прошла. Сумак не был уверен, что ему по-прежнему больно или что он страдает от воспоминаний о боли. Он сделал несколько шагов и вскоре вернулся к своей прежней походке — длинному шагу, который он выработал, следуя за Трикси по всей Эквестрии. Для жеребенка он двигался с поразительной быстротой и скоростью. Пройдя по кругу, он попробовал пробный прыжок, ему понравилось то, что он почувствовал, и он проскакал еще немного.

— Кейденс? — спросила принцесса Селестия обеспокоенным голосом.

— Я в порядке, — ответила принцесса Кейденс. — Мисс Луламун?

— Намного лучше. — В голосе Трикси звучали благоговение и недоверие. — В больной ноге еще есть небольшая тяжесть, но она не невыносима. Трикси не знает, что и думать о такой магии.

Сумак заметил, что пони смотрят на него, поэтому успокоился, перестал пронзительно скакать и использовать свои "комнатные манеры". Трикси все еще проверяла свои ноги, и Сумак заметил, что Кейденс смотрит на него с любопытством, поэтому он снова поднял на нее глаза, стараясь быть вежливым и уделяя ей внимание.

— Кажется, это не повлияло на твое зрение, — несколько рассеянно сказала принцесса Кейденс, нахмурив брови. — Я до сих пор не знаю, как работает эта магия и почему она делает то, что делает.

— Это нужно изучить в другое время. — Принцесса Луна подняла голову, прочистила горло и добавила: — Фонарь — это насущная проблема, и ее следует обсудить, пока мы все вместе. Необходим консенсус и единое мнение. Что нам делать с артефактом?

Поняв, что дело принимает серьезный оборот, Сумак подошел к Трикси, сел и обхватил ее уже исцеленную переднюю ногу. Он почувствовал, как Пеббл прижалась к нему, и, бросив боковой взгляд налево, на мгновение увидел ее, а затем перевел глаза на принцессу Луну и принцессу Селестию. Мышцы его спины подергивались от нервозности, но он не боялся. По крайней мере, он не был слишком напуган. Краем глаза он заметил, как принц Гослинг подался вперед.

— Я совершенно ничего не знаю о магических артефактах. — Принц Гослинг вытянул одно крыло, потянулся, а затем начал тереть подбородок нижней костяшкой центральной части крыла. — У меня нет мнения по поводу фонаря, но я беспокоюсь за Сумака. Я не поддержу ни один шаг, идущий вразрез с его желаниями. Пусть он еще жеребенок, но он потенциальный будущий слуга короны. Я не сделаю ничего, что могло бы поставить под угрозу наше взаимовыгодное положение. Я поддерживаю его мнение и его чувства.

— Я согласна с Гослингом. — Твайлайт сделала шаг вперед и оглядела комнату. Доспехи, в которые она была облачена, лязгали при каждом ее движении, а глаза казались еще больше, когда ее лицо обрамлял шлем. — Сумак оказался вовлечен в недавние события. Ему явно предстоит сыграть свою роль, и судьба взывает к нему. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя бессильным и беспомощным, поэтому и отдала ему на хранение фонарь.

— Из-за недостатка знаний у меня нет своего мнения, — сказал принц Блюблад. — Мне очень интересно, что скажет по этому поводу наш штатный разрушитель артефактов, Тарнишед Типот.

Когда все внимание зала обратилось на него, Тарниш сделал шаг назад и прочистил горло. Было очевидно, что ему не нравится быть в центре внимания. Над его бровями появилась глубокая складка, и он покачал головой, задумавшись. Он поднял копыто в знак того, что собирается что-то сказать, но ему нужно еще немного времени, чтобы собраться с мыслями.

— У меня тоже нет своего мнения, — сказал он наконец. — Если вам нужно, чтобы я разрубил фонарь пополам с помощью Фламинго, я это сделаю. Я отнесу его в Рощу друидов и нейтрализую любую враждебную магию, которая может вырваться из нити Радуги Тьмы.

— Мы должны быть более решительными…

— Мисс Йерлинг, спокойно, если можно. — Принцесса Селестия кивком головы указала на говорившую пегаску.

Поправив очки, пегая кобыла кисло усмехнулась принцессе Селестии, раздула ноздри, а затем начала оглядывать комнату, словно ища поддержки. Она глубоко вздохнула, а затем продолжила:

— Мы должны сделать безопасную ставку. Мы даже можем пойти на компромисс, если это устроит всех пони. Отдадим жеребенку фрагмент Радуги Света, но уничтожим ниточку Радуги Тьмы.

— Я согласен с мисс Годлинг, — сказал Найт Лайт, выходя вперед. — У нас есть шанс уничтожить могущественный артефакт зла, нечто, способное погасить свет во всем известном мире. Мы должны покончить с этим сейчас, и тогда все мы сможем лучше отдыхать по ночам.

Твайлайт Вельвет, которая выглядела немного раздраженной своим мужем, издала фырканье отвращения:

— Это нужно изучить! Возможно, из этого всё же выйдет что-то хорошее! Мы не должны быть поспешными и торопливыми!

— Добро не может происходить от зла! — Найт Лайт повернулся и сурово посмотрел на жену.

— Ты не знаешь этого наверняка! — огрызнулась Твайлайт Вельвет. — Я требую эмпирических доказательств, подтверждающих твое утверждение!

— Хорошо, тогда я отказываюсь от своего заявления, но не от своей позиции по этому вопросу. — Найт Лайт откинул голову назад, а затем окинул жену угрюмым взглядом. — Этот артефакт слишком долго досаждал нашему роду, и теперь у нас есть средства, чтобы избавиться от него. Тарнишед Типот может безопасно уничтожать артефакты без последствий для жизни. Он не бессмертен. У нас есть возможность уничтожить его, поглотить и перенастроить его враждебную магию и освободить мир от его злого присутствия.

— Ты прав, — неохотно признала Твайлайт Вельвет. — В случае смерти Тарниша у нас больше не будет безопасного способа избавиться от злого артефакта. Разрезав его, мы высвободим все виды разрушительной магии.

Прочистив горло, принцесса Луна сделала замечание:

— Я, принцесса Луна, еще раз повторяю, что хочу, чтобы Тарнишед Типот получил возможность продлить свою жизнь, ведь он — уникальное достояние…

— Нет! Я не хочу жить дольше и вполне счастлив быть единорогом! — Тарниш начал отступать от принцессы Луны и покачал головой.

— Ты — незаменимая ценность для Империи! — Принцесса Луна обратила свой строгий взгляд на Тарниша. — Речь идет не о том, чего бы ты хотел, а о том, что лучше для других и во имя общего блага! У тебя есть обязательства перед своими собратьями!

— Тарниш сам выбирает, каким бы глупым и дурацким он ни был…

— О, вы можете убраться подальше, мисс Йерлинг! — Глаза Тарниша сузились, а губы скривились в злобной усмешке. — Без меня и моего выбора вас бы здесь даже не было, чтобы высказывать свое мнение!

— Вы ужасный грубиян! — огрызнулась мисс Йерлинг. — Мы вразумляем наших врагов или пытаемся их перехитрить. Мы пытаемся возвыситься над ними… но ты… ты… — она содрогнулась от отвращения, — … ты зарезал Ахуизотля, а потом пытался скормить его его же собственным крокодилам!

— Он это заслужил! — прорычал Тарниш, выпрямляясь во весь свой внушительный рост и окидывая взглядом гораздо более мелкую пегаску, одетую в нескладный клош.

— Должно быть профессиональное уважение и вежливость, даже с нашими оппонентами! — Мисс Йерлинг сняла очки и бросила на Тарниша свирепый взгляд, обещающий телесные повреждения, причем в большом количестве.

— Тарниш был очень вежлив, когда зарезал Ахуизотля. — От бесстрастного междометия Мод в комнате воцарилась тишина. — И он извинился за то, что скормил Ахуизотля его собственным крокодилам, даже когда делал это. Это выполняет обязательство по хорошему поведению между профессиональными противниками. — Она повернулась лицом к мужу. — Однако использовать против него его же электрических угрей было довольно жестоко. Я все еще очень разочарована тобой.

Обидевшись, мисс Йерлинг фыркнула, надела очки и отвернулась.

— Ну что ты, Мод, не надо так, — прошептал Тарниш. — Кроме того, ты вроде как предложила угрей…

— Я пошутила, — ровным голосом ответила Мод. — Это должно было быть очевидно.

— Откуда мне было знать? — Тарниш изогнул одну бровь и пристально посмотрел Мод в глаза. — С тобой иногда бывает очень трудно понять. Я не могу отвечать за оскорбления, причиняемые электрическими угрями.

Моргнув, Сумак задумался, чем же занимаются авантюристы, покидая дом. Тем более, что в этом случае он не хотел становиться искателем приключений. Правила казались сложными и… электрические угри? Он навострил уши, когда услышал, как принцесса Селестия прочистила горло.

— Нам нужно вернуться к текущему вопросу. — Взгляд принцессы Селестии был скорее материнским. — Больше никаких жеребячьих выпадов с вашей стороны, или я отправлю вас обоих в детский сад дружбы.

— Это она начала! — огрызнулся Тарниш.

— Детский сад дружбы! — повторила принцесса Селестия, на этот раз повысив голос. — Мне надоели ваши препирательства! Я попрошу Твайлайт поставить вас обоих в угол с колпаками!

Взмахнув крыльями, чтобы привлечь внимание, Твайлайт вышла в центр комнаты, хмуро глядя на Тарниша и Мисс Йерлинг:

— Сумак, каково твое мнение по этому вопросу?

— Почему это важно, что я думаю? — ответил Сумак. — Я жеребенок. Вы взрослые пони.

— Сумак, тебя коснулся фонарь. — Принцесса Селестия встала рядом с Твайлайт, которая стояла над Кантерлотом на карте на полу. — Он изменил тебя… открыл твои глаза. Он дал тебе понимание.

— Но это может сделать любой пони, который будет с ним возиться. — Сумак, чувствуя себя очень маленьким и неуверенным, прижался к Трикси. — Я не просил, чтобы это случилось. Просто так получилось. Я отправился в Замок Полуночи, а потом все пошло наперекосяк.

— Враг впал в отчаяние, — сказал Сумаку принц Блюблад. — Тарниш уничтожил его корону. Это все усложнило. Твайлайт нашла несколько колоколов, которые мы все еще исследуем. Сейчас мы спешим захватить все артефакты, которые могут им пригодиться, и самый важный из них — Радуга Тьмы. С ее помощью он сможет создавать огромные армии приспешников, которые будут целиком и полностью преданы ему и его прихотям.

От страха нижняя губа Сумака слегка выпятилась, когда он задумался над словами принца Блюблада. Крошечный кусочек веревочки, найденный в его фонаре, мог покончить с миром. В сочетании с Радугой Света этот кусочек нити дал ему понимание и проницательность.

— Твайлайт следует позволить изучить фонарь. — Сумак посмотрел на Твайлайт, затем на принцессу Селестию, а потом обвел взглядом комнату. — Я не знаю многого о добре или зле, но я знаю, что фонарь показал мне вещи, которые сделали меня лучше. — Пока Сумак говорил, принц Гослинг пересек комнату и встал рядом с тем местом, где Сумак сидел со своей мамой Трикси.

Сузив глаза, Гослинг фыркнул, а затем сказал:

— Мы должны уважать его желания. По этому вопросу есть некоторые разногласия, и это нормально, каждый пони имеет право на собственное мнение. Я не знаю ни черта о фонаре, но я знаю, что нужно уважать чужие чувства и мнения. Я не хочу, чтобы Сумак вырос и возненавидел меня. У нас и так достаточно пони, обиженных на Корону.

— Я согласен с Гослингом. — Принц Блюблад обвел взглядом комнату, и его брови нахмурились. — Мне кажется, что наше будущее зависит от этого момента. — Пожевав несколько секунд губу, принц добавил: — Кроме того, больше не нужно относиться к Тарнишу как к активу, а не как к пони. Это беспокоит меня на каком-то фундаментальном уровне, и мне это не нравится.

Принцесса Луна, ничего не сказав, закатила глаза и фыркнула.

Повернувшись к немой единорожке, принцесса Селестия спросила Винил:

— Конечно, тебе есть что сказать по этому поводу. Он твой ученик, и поэтому я хотела бы узнать твое мнение. — Повернув голову, принцесса Селестия посмотрела на Трикси. — И ваше мнение тоже, мисс Луламун.

— Давай, мама. — Повернув голову, Сумак посмотрел на подбородок матери, который находился над ним. Он почувствовал, как Трикси съежилась, а ее передняя нога крепко обхватила его. — Подай мне хороший пример и будь честной, — прошептал он.

Оказавшись на виду, Трикси опустила уши и широко раскрыла глаза. Послышался низкий носовой вой, затем уши Трикси поднялись, повернулись вперед и надвинулись на морду. Морщинки беспокойства в уголках ее глаз стали более выраженными, а брови пересекла глубокая складка. Моргнув несколько раз, она открыла рот, чтобы заговорить, и облизала губы, чтобы подготовиться.

— Трикси считает, что нить Радуги Тьмы должна быть уничтожена. — Слова кобылы были не более чем бормотанием. — Трикси помнит, что сделал с ней Амулет Аликорна. Зло имеет тенденцию проявляться в желаемых формах.

Закрыв глаза, Сумак обхватил передними ногами переднюю ногу Трикси, которая обнимала его. Он потерся о ее щеку и поблагодарил за то, что она сказала то, что сказала. Иногда нужно иметь мужество, чтобы сказать то, что чувствуешь. Через мгновение он открыл глаза и увидел, что Лемон Хартс смотрит на него со странным блеском в малиновом цвете радужки.

— Зло иногда приходит так, что ты оправдываешь его применение, — продолжала Трикси, — и я бы остерегалась любых чувств необходимости.

В полной тишине Лемон Хартс обвила передней ногой шею Трикси, и обе кобылы тепло обнялись, пока Сумак размышлял над словами матери. Сохранить фонарь действительно было необходимо, и сейчас впервые Сумак боялся, по-настоящему боялся. В словах Трикси был какой-то неоспоримый смысл. Трикси была пони, которая могла знать больше всех о подобных вещах.

Взяв в руки грифельную доску, Винил несколько раз сверкнула рогом, чтобы привлечь внимание всех пони. Мнения разделились. Пока это не стало чем-то неприятным, может быть, нам стоит вернуться к вечеринке?

Закрыв глаза, принцесса Селестия кивнула головой, поскольку, похоже, консенсуса не будет, по крайней мере, сегодня.